|
Пенни Джордан Тест на любовь
Пер. с англ. Е. Романовой
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Не смей плакать, приказала себе Джоди, стиснув зубы. Пусть на улице стемнело, и ближайшая деревня находится во многих милях отсюда, пусть эта ночь должна была стать их первой брачной ночью с Джоном… Она ни за что не расплачется. Она вообще больше никогда не будет плакать из-за мужчины. В ее жизни отныне нет места любви.
Джоди поморщилась, когда колесо взятой напрокат малолитражки попало в рытвину.
Кузен и его жена, единственные близкие родственники Джоди (семь лет назад ее родители погибли в автокатастрофе), отговаривали девушку от поездки в Италию.
– Но ведь все оплачено, – напомнила она им. – И, кроме того…
Кроме того, ей хотелось уехать, пока Джон не женился на своей новой невесте Луизе, которая заняла место Джоди в его сердце. Правда, об этом она ничего не сказала ни Дэвиду, ни Андреа. Тогда они точно убедили бы ее остаться дома. Но когда живешь в маленьком провинциальном городке, где все знают, что за месяц до свадьбы твой жених ушел к другой, страдает твоя гордость. Джоди была очень гордой, поэтому ей хотелось доказать всем, а особенно Джону и Луизе, как мало значит для нее предательство жениха. Конечно, лучше всего – появиться на их свадьбе в обществе другого мужчины, который был бы красивее и богаче Джона и обожал бы ее. Ох, если бы только…
Она усмехнулась. Такой поворот событий – нечто из области фантастики.
– Джоди, ты не можешь поехать в Италию одна, – возразил Дэвид, переглянувшись с женой. Они собирались в Австралию, навестить родителей Андреа.
– Почему нет? – возмутилась Джоди. – В конце концов, я собираюсь провести остаток своей жизни именно в одиночестве.
– Джоди, мы понимаем, как тебе сейчас больно, – мягко сказала Андреа, – но это не поможет.
– Поможет, – упрямо ответила Джоди.
Идея провести медовый месяц в Италии принадлежала Джону…
Дорога, поднимающаяся в горы, становилась все более ухабистой.
У Джоди болела нога, и она начала жалеть о том, что не остановилась в Неаполе. Куда ее занесло? Этой дороги даже нет на карте. Если бы Джон ехал с ней, этого бы не случилось. Но его не было рядом. И никогда не будет.
Она не должна думать о бывшем женихе и о том, что он разлюбил ее и влюбился в другую. Как она могла ничего не замечать, когда все вокруг знали об этом? По словам друзей Джоди, Луиза с самого начала дала понять, что попробует заполучить Джона. Джоди же наивно полагала, что Луиза, недавно переехавшая в их городок, хочет завести приятелей, чтобы не чувствовать себя чужой.
Теперь чужой оказалась я, горько подумала Джоди. Она должна была понять, каким лгуном был Джон, раз говорил, что любит ее, несмотря на раненую ногу. Она содрогнулась, когда боль усилилась.
Больше она не совершит подобной ошибки и готова отказаться от любви, даже если это означает, что ее уделом станет одиночество. Хуже всего то, что Джон казался честным и надежным. Джоди впустила его в свою жизнь и, как ни трудно это признавать, доверила ему свои страхи и мечты.
Джон и Луиза прекрасно подходили друг другу. Они оба – подлые обманщики. А сама она трусиха и не вернется домой, пока не закончится предсвадебная суета, чтобы не быть объектом всеобщей жалости и сплетен.
– Хорошо, давай посмотрим на это с другой стороны, – уступила Андреа, поняв, что Джоди твердо стоит на своем. – Ты можешь встретить кого-нибудь в Италии и влюбиться. Итальянцы очень страстные.
Меня больше не интересуют ни итальянцы, ни другие мужчины, яростно сказала себе Джоди. Мужчины, любовь, брак – этого для нее не существует.
Джоди отпустила педаль газа. Она понятия не имела, куда приведет ее эта ухабистая дорога, но не собиралась поворачивать назад. Она больше не будет оглядываться и сожалеть о том, что могло бы быть. Отныне смотрим только вперед!
Дэвид и Андреа радушно предложили Джоди пожить у них, когда она продала свой дом, чтобы они с Джоном смогли на вырученные деньги купить новый. Это было неблагоразумно, но, к счастью, Джон вернул деньги. Разорванная помолвка стоила Джоди еще и должности: она работала на отца Джона.
У нее нет ни дома, ни работы, и она собирается…
Джоди взвизгнула, когда переднее колесо ударилось обо что-то твердое, и ее швырнуло вперед. Сколько еще придется просидеть за рулем, прежде чем она обнаружит какие-либо признаки жилья? Вечером Джоди забронировала номер в отеле и, согласно ее расчетам, уже должна быть на месте. Где она находится? Дорога становилась все круче…
– Я так понимаю, это твоих рук дело, Катерина, – резко сказал Лоренцо Никколо д'Эсте, герцог ди Монтезавро, жене своего кузена, бросив на стол завещание бабушки.
– Если твоя бабушка принимала в расчет мои чувства, когда составляла завещание, то лишь потому…
– Твои чувства! – язвительно перебил ее Лоренцо. – И что же это за чувства, хотел бы я знать? Случайно, не те, которые заставили тебя спровадить на тот свет моего кузена? – Он даже не пытался скрыть свое презрение.
На безукоризненно накрашенном лице Катерины предательски проступили красные пятна.
– Я не доводила Джино до смерти. У него был инфаркт.
– Который спровоцировала ты своим поведением.
– Будь поосторожнее в своих обвинениях, Лоренцо, иначе…
– Ты осмеливаешься мне угрожать? – возмутился Лоренцо. – Возможно, тебе удалось обмануть мою бабушку, но меня не проведешь.
Повернувшись к ней спиной, он зашагал по вымощенной камнем галерее замка Кастильо. Едва сдерживаемая ярость делала его похожим на хищного зверя в клетке.
– Признайся, – бросил он, вновь очутившись рядом с ней. – Ты ведь приехала сюда специально для того, чтобы манипулировать умирающей старой женщиной ради своей выгоды.
– Я не хотела ссориться с тобой, Лоренцо, – возразила Катерина. – Все, чего я хочу…
– Я знаю, чего ты хочешь, – ледяным тоном ответил Лоренцо. – Привилегий, положения в обществе, богатства – всего, что тебе дал бы брак со мной. По этой причине ты и уговорила бабушку изменить завещание. Если бы в тебе была хоть капля сострадания… – От отвращения у него перехватило дыхание. – Но, насколько я знаю, для тебя нет ничего святого.
От этих слов Катерина перестала улыбаться и враждебно уставилась на него. Она больше не притворялась невинной овечкой.
– Ты можешь обвинять меня сколько хочешь, Лоренцо, но не сумеешь ничего доказать, – насмешливо произнесла она.
– В суде, вероятно, и нет, но это не меняет сути. Бабушкин нотариус сказал мне, что, позвав его, чтобы изменить завещание, она объяснила причину своего решения.
Катерина с бесстыдным триумфом смотрела в глаза Лоренцо.
– Смирись с этим, Лоренцо. Я перехитрила тебя. Если хочешь получить Кастильо – а мы оба знаем, что ты этого хочешь, – тебе придется на мне жениться. У тебя нет другого выхода. – Она рассмеялась, запрокинув голову, и Лоренцо едва удержался от того, чтобы не задушить ее. Он хотел стать владельцем замка. Очень хотел и был абсолютно уверен в том, что так и случится. И еще он твердо знал, что ничто не заставит его жениться на Катерине. – Ты сказала бабушке, что я люблю тебя и мечтаю на тебе жениться. Ты заявила, что в обществе наш скоропалительный брак не одобрят, так как ты совсем недавно овдовела, а твой муж был моим кузеном. Ты, якобы, боишься, что страсть сведет меня с ума, и я в любом случае на тебе женюсь, обрекая себя на бесчестье, – бросил он. – Бабушка была наивна и мало знакома с современными нравами. Ты сказала, что не знаешь, как помочь мне, а затем «помогла» ей изменить завещание. Таким образом, вместо того, чтобы сразу унаследовать Кастильо, я получу его только в том случае, если женюсь в течение шести недель после ее смерти. Ты напомнила бабушке, что всем известно, как много для меня значит замок, а затем убедила сделать приписку: если я не женюсь до истечения этого срока, то Кастильо перейдет к тебе. Ты заставила ее поверить в то, что таким образом она поможет нам пожениться, потому что я обязательно выполню условия завещания.
– Ты не сможешь ничего доказать, – презрительно фыркнула Катерина.
Лоренцо знал, что она права.
– Как я уже говорил, бабушка все рассказала нотариусу, – язвительно продолжил он. – К несчастью, к тому времени, когда он сообщил мне, что происходит, было уже поздно.
– Слишком поздно для тебя, – самодовольно ухмыльнулась Катерина.
– Значит, ты во всем сознаешься?
– А даже если и так? Ты все равно ничего не докажешь, – повторила она.
– Что бы ни написала бабушка в своем завещании, я никогда на тебе не женюсь. Ты последняя женщина на свете, которой я дал бы свое имя.
Катерина рассмеялась.
– У тебя нет выбора.
Лоренцо снискал себе репутацию безжалостного человека. Он принадлежал к тем мужчинам, которых уважали и боялись враги, а женщины мечтали заманить к себе в постель. Он был поразительно красив, сочетая в себе надменность аристократа с невероятной сексуальностью. Лоренцо представлял собой самый лакомый кусочек среди богатейших холостяков Италии. Бульварные издания наперебой сплетничали о том, кто из знатных невест станет герцогиней ди Монтезавро. Причина того, что этот чувственный мужчина перешагнул порог своего тридцатилетия, не связав себя брачными обязательствами, заключалась вовсе не в недостатке желающих заполучить его состояние и титул.
Лоренцо взглянул на жену своего покойного кузена. Он и презирал ее. Но, с другой стороны, он презирал большинство женщин, ибо на собственном опыте убедился, что они готовы исполнить любую прихоть только ради его богатства, имени, красивого тела. Истинный Лоренцо их не интересовал. Его мысли и убеждения не имели для них никакой ценности.
– У тебя нет выбора, Лоренцо, – мягко повторила Катерина. – Если ты хочешь получить Кастильо, тебе придется на мне жениться.
Губы Лоренцо скривились в презрительной ухмылке.
– Да, мне придется жениться, – согласился он. – Но в завещании не сказано, что я должен жениться на тебе. Очевидно, ты невнимательно его читала.
Ее лицо побледнело, сузившиеся глаза выдавали смятение.
– Что ты имеешь в виду? Разумеется, я его читала. Я его диктовала! Я…
– Повторяю, ты невнимательно его читала, – прервал ее Лоренцо. – Там лишь говорится, что я должен жениться в течение шести недель после смерти бабушки, если хочу унаследовать Кастильо, но не уточняется на ком.
Катерина пристально уставилась на него, не в силах скрыть гнев, который обнажил ее истинную сущность, прятавшуюся за внешностью фотомодели.
– Нет, это не может быть правдой. Ты… Что там написано? Дай мне взглянуть!
Лоренцо пододвинул к ней завещание. Когда Катерина прочитала его, ее лицо стало белым от злости.
– Не знаю, каким образом, но ты изменил его. Она хотела, чтобы ты женился на мне! – истерически воскликнула она.
– Нет. – Лоренцо покачал головой, невозмутимо глядя на нее. – Бабушка хотела дать мне то, что я мечтал получить. А это, разумеется, не ты.
Когда Лоренцо повернул голову, тени на стенах, освещенных старинными факелами, повторили его движение.
Замок Кастильо представлял собой скорее крепость, нежели особняк. Он был построен задолго до того, как в эпоху Ренессанса им завладели предки Лоренцо, отвоевав его у врагов. Они придали суровой твердыне художественное своеобразие времени, но, несмотря на это, замок был окутан ореолом мрачной, неприступной таинственности.
Как и сам Лоренцо.
Рельефную мускулатуру он унаследовал от средневекового воина, родоначальника их семейства. Несмотря на высокий рост и широкие плечи, Лоренцо обладал грацией хищника. У него были тонкие губы. Они становились безжалостными, когда женщины умоляли об их прикосновении. Однако наибольшее внимание приковывали глаза. Слишком светлые для итальянца, они были скорее серебристыми, чем серыми, и видели противника насквозь. Густые темные волосы были гладкими и ухоженными. Он носил костюмы исключительно ручной работы. Бабушкино наследство мало повлияло бы на его финансовое положение. Лоренцо и без того был очень богат.
Завистники говорили, что такое количество денег можно нажить лишь с помощью мошенничества или обращения к темным силам, но Лоренцо не занимался подобными глупостями. Он сколотил свое состояние благодаря уму и выгодным инвестициям, с помощью чего небольшой капитал, оставленный ему родителями, превратился в миллионы. В отличие от своего покойного кузена Джино, который позволил своей алчной жене разорить его. Алчной вдове, напомнил себе Лоренцо. Впрочем, Катерина никогда не вела себя ни как вдова, ни как жена.
Бедный Джино, он так ее любил! Лоренцо вновь испытал легкое чувство вины. Ведь именно он познакомил их.
Лоренцо было восемнадцать, когда его соблазнила двадцатидвухлетняя Катерина. Впрочем, ему не понадобилось много времени, чтобы разглядеть в ней жадную авантюристку. Одного намека на то, что он должен делать ей дорогие подарки в награду за благосклонность, оказалось достаточно. В результате мимолетной интрижке пришел конец.
Лоренцо учился в университете, когда Катерина ворвалась в жизнь его добродушного кузена. Вскоре она уже носила обручальное кольцо, и Джино смотрел на нее с обожанием. Лоренцо пытался открыть ему глаза на ее истинную сущность, но Джино был слишком влюблен, чтобы поверить ему. Тогда, насколько помнил Лоренцо, они впервые поссорились. Джино обвинил двоюродного брата в том, что тот сам хочет заполучить Катерину. Она же, умело, воспользовавшись их ссорой, отдалила кузенов друг от друга.
Позднее они помирились, но Джино никогда не переставал боготворить жену, даже, несмотря на то, что она постоянно ему изменяла…
– Куда ты? – спросила Катерина, когда Лоренцо развернулся на каблуках и направился к двери.
У противоположного конца галереи он оглянулся и спокойно заявил:
– Иду искать себе жену.
– Ты не можешь жениться на другой. Я тебе не позволю.
Он шагнул к Катерине. В его глазах блеснула такая ярость, что она бросилась бежать.
Выругавшись себе под нос, Лоренцо вернулся к столу, на котором лежало завещание.
Он вспомнил, как бабушкин нотариус поделился с ним своими опасениями. Именно нотариус убрал имя Катерины из завещания, чтобы Лоренцо мог жениться на любой женщине. Он извинился за то, что, возможно, поступил неправильно, но Лоренцо заверил его в обратном. Не вмешайся нотариус, наследник оказался бы в ловушке. Катерина права в одном: он хотел получить Кастильо. И он его получит.
Впрочем, в данный момент нужно немного отвлечься, чтобы не совершить то, о чем он впоследствии пожалел бы. С этой мыслью Лоренцо вышел во двор и вдохнул свежий воздух, в котором не витал тяжелый запах духов Катерины.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Наверное, придется сдаться и повернуть назад, печально подумала Джоди. Она не имела ни малейшего понятия о том, где находится. В ярком свете луны окружающий пейзаж казался таким унылым и враждебным, что она занервничала. С одной стороны от нее был крутой обрыв, с другой – голые скалы.
Подняв голову, Джоди увидела, что впереди узкая дорога расширяется и по ней можно проехать. Она завела машину и немного подала в сторону, чтобы развернуться.
Вдруг послышался сильный шум и автомобиль накренился. Испугавшись, Джоди поставила рычаг коробки передач в нейтральное положение и выбралась из машины. Ее испуг уступил место отчаянию, когда она обнаружила, что заднее колесо застряло в глубокой канаве и шина на нем спущена.
Что теперь делать? Сев обратно в машину, девушка начала массировать больную ногу. Она очень устала и проголодалась. Открыв сумочку, Джоди достала мобильный телефон и бумажник, в котором лежали документы на автомобиль. Набирая номер фирмы проката, она с ужасом обнаружила, что аккумулятор телефона разрядился. Должно быть, она забыла его отключить. Как можно быть такой легкомысленной? Ей нужна помощь, но как поступить? Оставаться здесь и ждать, пока кто-нибудь не проедет мимо? На это надежды мало. Идти? Но куда? Последнюю деревню она проехала несколько часов назад. До нее, наверное, пара сотен километров. А может, подняться в горы? Джоди содрогнулась.
Пока она ехала, ей не встретилось ни одной машины, но кто-то все же пользовался этой дорогой, потому что на ней виднелись отпечатки шин. Джоди посмотрела наверх и вдруг увидела свет фар приближающегося автомобиля. Нет, это не было плодом ее воображения.
От облегчения она почувствовала слабость во всем теле.
Лоренцо яростно надавил на газ, и его черный «феррари» понесся на предельной скорости по извилистой горной дороге. Катерина хорошо «поработала» с его бабушкой. Если бы он был там… Но Лоренцо в это время находился за границей, оказывая всяческую помощь пострадавшим от стихийного бедствия.
По этой причине он не смог вернуться в Италию на похороны бабушки. Мягкая простодушная женщина, мечтавшая стать монахиней, умерла тихо, во сне.
Кастильо достался ей от первого мужа, который, как это часто бывает в аристократических кругах, был троюродным братом ее второго мужа, деда Лоренцо.
Лоренцо знал, что всегда был ее любимчиком. После развода родителей он проводил каникулы у нее. Именно бабушка поддержала его, когда мать заявила, что выходит замуж за своего любовника – человека, которого Лоренцо презирал.
Он так и не смог заставить себя простить мать. Даже после ее смерти. Именно ее поступки открыли ему глаза на лживую эгоистичную сущность женского пола. Мать Лоренцо всегда утверждала, что развелась с его отцом только для того, чтобы сыну не пришлось расти в несчастливой семье. Разумеется, она лгала. В объятиях любовника, которого предпочла мужу и сыну, она меньше всего думала о чувствах ребенка.
Автомобиль подбрасывало на неровной дороге, но Лоренцо не снизил скорость. Завернув за поворот, он громко выругался, когда впереди увидел машину, преграждающую путь. Рядом с ней стояла молодая женщина.
Услышав скрип тормозов, Джоди вздрогнула. Обдав ее облаком пыли, «феррари» остановился в нескольких дюймах.
Он, наверное, сумасшедший, раз гнал в темноте по такой дороге, подумала она, глядя на идущего к ней водителя, изрыгающего поток ругательств на итальянском.
Нет, она больше не позволит ни одному мужчине запугать себя.
– Вы закончили? – спросила Джоди, враждебно глядя на него. – Для начала, я не итальянка, а англичанка и…
– Англичанка? – Он произнес это слово так, будто никогда не слышал его. – Что вы здесь делаете? Это частная дорога. Она ведет только к Кастильо. – Вопросы обрушились на нее подобно множеству острых кинжалов.
– Я не туда повернула, – защищалась Джоди. – Я собиралась поехать назад, но заднее колесо застряло, и шина спустилась.
Девушка была худой и бледной. Золотисто-карие глаза казались огромными на изможденном личике. Она похожа на подростка, причем плохо питающегося, подумал Лоренцо, разглядывая опущенные плечи, едва заметную грудь, узкую талию и неожиданно длинные ноги, обтянутые джинсами.
– Сколько вам лет? – спросил он. Сколько ей лет? Почему он спрашивает об этом?
– Двадцать шесть, – сухо ответила Джоди, вскидывая подбородок.
Она не позволит ему запугать себя, хотя он так потрясающе красив, что ей хочется убежать и спрятаться. Рядом с ним она просто ничтожество. Джоди непроизвольно дотронулась до больной ноги.
Двадцать шесть! Посмотрев на ее руки, Лоренцо нахмурился – ни одного кольца.
– Почему вы здесь одна?
Джоди почувствовала, что закипает.
– Потому что я одна. Впрочем, это не ваше дело, – ответила она.
– Напротив, это как раз мое дело, так как вы находитесь на моей земле.
Его земле? Что ж, вполне может быть. Она такая же негостеприимная, как и ее хозяин.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что вы одна? – спросил он. – У вас непременно есть муж… или любовник. В вашей жизни должен быть мужчина.
Джоди поморщилась, затем горько рассмеялась.
– Я тоже так думала, – сердито пояснила она, – но, к несчастью для меня, он решил жениться на другой. Здесь, – она указала на окружающий пейзаж, – мы собирались провести медовый месяц. Но сейчас…
Ей до сих пор было больно говорить об этом, однако, дав выход чувствам, она вдруг испытала облегчение.
– А сейчас вы путешествуете в одиночестве и ищете кого-нибудь, кто смог бы заменить его в постели? – с вызовом бросил Лоренцо.– Пляж – более подходящее место для охоты на мужчин, чем горы.
Джоди чуть не задохнулась от ярости.
– Как вы смеете говорить подобное? К вашему сведению, я никого не ищу, тем более замену ему. Это последнее, что я стала бы делать. – Немного помолчав, она добавила: – Я больше ни одному мужчине не позволю причинить мне боль. Никогда. Отныне живу только для себя.
Услышав, с какой страстью она произнесла эти слова, Лоренцо нахмурился.
– Вы все еще его хотите?
– Нет! – яростно воскликнула Джоди, не переставая удивляться, почему он задает такие личные вопросы. – Я больше не хочу его.
– Тогда почему вы убегаете?
– Я не убегаю. Просто не желаю видеть, как он женится на другой. Особенно, когда его невеста лучше меня во всех отношениях. Она красивая, эффектная, сексуальная… – Джоди подняла руку, вытирая слезы, неожиданно выступившие на глазах. Она не знала, почему рассказывает незнакомому человеку то, что скрывала даже от самой себя.
– Это мужчина определяет, сексуальна женщина или нет, – заявил Лоренцо. – Опытный любовник может сделать так, чтобы расцвел даже нераскрытый бутон.
Когда до нее дошел смысл его высокомерного утверждения, она почувствовала легкое покалывание внизу живота.
– В наше время немногие молодые женщины представляют собой нераскрытый бутон, – сардонически заметил Лоренцо, глядя, как на ее бледном лице вспыхнул румянец.
– Современные женщины имеют право сами оценивать свою сексуальность.
– Непохоже, что ваша попытка оценить свою увенчалась успехом, – усмехнулся Лоренцо. – Полагаю, вы не очень-то опытны в этом вопросе, иначе не позволили бы вашему мужчине уйти к другой.
Его поведение одновременно изумляло Джоди и приводило в ярость. Но она была вынуждена признать, что для характеристики ее сексуального опыта куда больше подошло бы слово «несуществующий». Джоди вздохнула с облегчением. Слава богу, он не догадался, что она девственница. Впрочем, она была таковой не по своей воле. Месяцы, проведенные в больнице с тяжелой травмой, наложили отпечаток на дальнейшую жизнь.
– Возможно, именно поэтому вы путаете физическое влечение с любовью, чувством, которое ваш пол всегда настолько недооценивал, что сейчас оно является пустым словом, – резко продолжил Лоренцо.
– Мой пол? – Джоди немедленно приняла вызов. Ее золотистые глаза потемнели от негодования.
– Да, ваш пол! Вы будете отрицать, что современные женщины нарушают супружескую верность чаще, чем мужчины? Что они выходят замуж, руководствуясь лишь собственной выгодой и эгоистическими желаниями, которые подчас для них важнее нужд собственных детей?
Грусть, послышавшаяся в его голосе, потрясла Джоди, но она, желая защитить свой пол, быстро собралась с мыслями и сказала:
– Если таков ваш опыт общения с женщинами, тогда, возможно, вы сами во всем виноваты.
– Я? Значит, вы считаете, что, если мать бросает ребенка, в этом виноват он? Это только доказывает мои предыдущие слова.
– Нет, я совсем не это имела в виду… – начала Джоди.
Но было уже слишком поздно. Проигнорировав ее ответ, мужчина твердо спросил:
– Как вас зовут?
– Джоди Оливер. А вас? – произнесла она с той же твердостью, чтобы не казаться побежденной.
– Лоренцо, – немного помедлив, представился он.
– Великолепный? – съязвила Джоди и покраснела, когда он пристально посмотрел на нее.
Magnifico. Джино всегда обращался к нему так, когда хотел поддразнить. По его словам, было неудивительно, что Лоренцо добился таких успехов, нося то же имя, что и один из знаменитых правителей Флоренции.
– Вы знакомы с историей династии Медичи? – спросил он Джоди.
– Немного, – лаконично ответила она, не желая продолжать спор. Девушка вдруг почувствовала сильную усталость. – Послушайте, мне нужно связаться с агентством по прокату автомобилей, но мой телефон разрядился. Не могли бы вы… – Конечно, он может отвезти ее в ближайшую деревню, откуда она позвонит в агентство.
– Не мог бы я что? – произнес Доренцо. – Помочь вам? Разумеется. – Не успела Джоди вздохнуть от облегчения, как он добавил: – При условии, что вы согласитесь помочь мне.
У нее в голове промелькнул сигнал тревоги. Она напряглась.
– Помочь вам? – осторожно повторила Джоди.
– Да, мне нужна жена.
Он сошел с ума. Окончательно и бесповоротно.
– Вы… хотите, чтобы я помогла вам найти жену? – спросила она так, будто обсуждалась самая заурядная проблема.
Губы Лоренцо сжались, и он насмешливо посмотрел на Джоди.
– Не будьте смешной. Нет, я не собираюсь искать жену. Я хочу, чтобы вы стали моей женой, – холодно сказал он.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Это она-то смешная? – Вы хотите, чтобы я стала вашей женой? – медленно повторила Джоди. – Извините, но…
– Я знаю, вы не желаете выходить замуж, – перебил ее Лоренцо. – Но это будет необычный брак. Мне нужно жениться в течение шести недель. У меня так же мало желания создать семью, как и у вас. Поэтому мне кажется, что мы смогли бы прийти ко взаимовыгодному соглашению. Мы поженимся, затем через год разведемся, и вы получите… скажем, миллион фунтов.
Джоди заморгала, не уверенная, что правильно расслышала.
– Вы хотите, чтобы я на целый год стала вашей женой?
– Вы будете щедро вознаграждены за потраченное время. От вас лишь требуется стать моей женой формально. Присутствие в моей постели в договор не входит.
– Вы сошли с ума, – решительно заявила Джоди. – Я ничего о вас не знаю!
– Знаете – я готов заплатить миллион, если вы согласитесь. Что касается всего остального… – Надменно пожав плечами, он отрывисто произнес: – Все, что вам нужно знать, я объясню позже.
Джоди подумала, что она должна бы перепугаться до смерти, но, несмотря на то, что ее собеседник был явно сумасшедшим, изумление в ней возобладало над страхом. Изумление и уверенность в том, что судьба прислушалась к ее тайным мольбам и решила вмешаться. И вот она получила шанс, которого жаждала оскорбленная гордость.
Неужели она тоже сошла с ума? Неужели собирается принять столь нелепое предложение?
– Если вам так нужна жена, уверена, рядом с вами должен быть кто-то…
– Желающих хоть отбавляй, – сардонически усмехнулся Лоренцо. – К несчастью, они все хотят того, что я не собираюсь им давать. Просто удивительно, как легко ваш пол клянется в вечной любви, когда дело касается денег и положения в обществе.
– Вас преследуют охотницы за состоянием? – спросила Джоди. Впрочем, о богатстве Лоренцо свидетельствовали его машина, одежда, а особенно манеры. – Так вы хотите жениться, чтобы отвадить их?
– Не совсем.
– Тогда для чего?
– Это одно из условий завещания моей покойной бабушки. Или я женюсь в течение определенного времени после ее смерти, или лишусь… того, что слишком много для меня значит.
Джоди нахмурилась.
– Но почему она так с вами поступила?
– Ситуация более сложная, чем может показаться сначала. Скажем, один человек, преследующий собственные цели, убедил мою бабушку сделать кое-что якобы в моих интересах. – Джоди ждала продолжения, но вместо этого Лоренцо сказал: – Дайте мне ключи от вашей машины, и…
Она решительно покачала головой.
– Нет. – Если бы она уже не решила больше никогда не иметь дела с мужчинами, заносчивости Лоренцо хватило бы, чтобы убедить ее в этом.
Но в то же время что-то не позволяло ей упустить такое заманчивое предложение. Что, если согласиться при условии, что Лоренцо будет сопровождать ее на свадьбу Джона и Луизы? Ей все-таки хотелось оказаться там и продемонстрировать всему миру и новобрачным, что ее ничуть не задело их предательство, и она нашла себе нового партнера. Что почувствует Джон, увидев свою бывшую невесту рядом с более красивым, богатым и более достойным во всех отношениях мужчиной? Мужчиной, который к тому же захотел на ней жениться?
Надменный голос Лоренцо вернул ее к реальности. Ликование сменилось унижением.
– Нет?
Как могла она даже подумать об этом? Видно, нескольких минут в обществе такого человека, как Лоренцо, хватило, чтобы повлиять на нее таким образом. Пытаясь заглушить голос уязвленного самолюбия, Джоди твердо сказала:
– Даже такой высокомерный человек, как вы, должен понимать, что подобное предложение не…
– Миллиона недостаточно? Вы именно это пытаетесь сказать?
Ее лицо покраснело.
– Деньги здесь ни при чем. – Его циничный взгляд вывел Джоди из себя, и она гневно выпалила: – Меня не купить. Ни Джону, ни, тем более, вам.
– Джону?
Он был похож на большого кота, которому доставляло удовольствие мучить мышь.
Но она не мышь и больше не позволит ни одному мужчине мучить ее.
Джоди подняла голову и холодно объяснила: – Это мой бывший жених. Джон тоже предлагал мне деньги, но не ради моего согласия на брак. Он хотел, чтобы я разорвала помолвку, и никто не смог бы обвинить его в том, что он меня бросил. Вы оба одного поля ягоды. Как и вы, он пытался купить то, что ему было нужно, не считаясь с моими чувствами. – Несмотря на все попытки казаться невозмутимой, глубокая печаль, затаившаяся в глазах, выдавала ее. Рот Джоди слегка скривился, когда она добавила: – В некотором роде он даже оказал мне услугу. Увидев его отношение, я поняла: без него мне будет лучше.
– Но, несмотря на это, вы все еще хотите его. – От этого невозмутимого заявления ее сердце бешено заколотилось.
– Нет! – воскликнула она. – Я больше не хочу его.
– Разве вы сбежали не потому, что до сих пор любите жениха?
– Я не сбегала! Я уехала в отпуск, а когда вернусь…– Ее плечи безвольно опустились, когда она подумала о возвращении. У нее нет ни дома, ни работы. Даже если бы Джоди не продала свой дом, она вряд ли захотела бы жить там, где все напоминало ей о потерянном счастье. Но можно вернуться с высоко поднятой головой под руку с мужчиной, который готов стать ее мужем, напомнила она себе.
И что потом? Он предупредил, что их брак продлится всего двенадцать месяцев.
Потом она пожмет плечами и скажет, что ничего не получилось. Но все же это куда лучше, чем быть отвергнутой.
– Через двенадцать месяцев вы сможете вернуться с миллионом фунтов на счете, – произнес Лоренцо, словно читая ее мысли.
Было так заманчиво уступить и согласиться! Джоди ненавидела Лоренцо за то, что он поставил ее в такое положение. Разве она не обещала себе, что больше не позволит ни одному мужчине собой манипулировать? Стиснув зубы, девушка раздраженно сказала:
– Если вам действительно нужна жена, почему вы не пытаетесь найти ее без помощи денег? Такую, которая хотела бы выйти замуж, потому что любит вас и верит, что вы тоже любите и уважаете ее… – Увидев, как он смотрит на нее, Джоди покачала головой. – Хотя зачем вам это? Вы такой же, как все мужчины. Они ценят только тех женщин, с которыми можно выйти в свет, чтобы все завидовали им. Вам нужна женщина, которую легко купить, но я не такая и поэтому не выйду за вас.
Когда она отвернулась, Лоренцо почувствовал, что кипит от ярости. Она отказывает ему?!
Эта тощая туристка? Женщина, публично отвергнутая человеком, который обещал на ней жениться? Неужели она не понимает, какое счастье выпало на ее долю? Выйдя за него, она немедленно превратится из несчастной брошенной невесты в жену человека, который настолько богат, что может тысячу раз купить ее бывшего жениха. Она тотчас поднимется по социальной лестнице на такую высоту, о которой большинство женщин могут только мечтать. Ее расположения будут искать богатые и знаменитые мужчины, и если она окажется достаточно умна, и после развода правильно распорядится своим капиталом, то сможет найти себе нового мужа. Многие с радостью женятся на женщине, которая принадлежала такому человеку, как он. Все, что от нее требуется, это согласиться стать его женой.
И вместо того, чтобы прыгать от счастья, она осмеливается читать ему нравоучения! Невелика потеря. Она не протянула бы и дня, стоит только Катерине вонзить в нее свои когти. А он – дурак, раз потратил на нее свое время. Мог бы поехать на побережье и за час найти дюжину желающих, которые, не раздумывая, уцепились бы за такую возможность.
– Прекрасно, – отрезал Лоренцо, направляясь к своему «феррари».
Он собирается оставить ее здесь? Он не сделает этого… Не посмеет! Потрясенная Джоди наблюдала, как он удаляется от нее.
– Нет, подождите! – выкрикнула она, бросившись следом. Боль в ноге усилилась, гнев уступил место страху. Наконец Лоренцо остановился и оглянулся. – Мне нужно связаться с агентством по прокату автомобилей и сообщить о том, что случилось.
– Не думаю, что они обрадуются, когда узнают, что вы сломали их машину. Надеюсь, у вас с собой много денег, – холодно предупредил ее Лоренцо.
– Я застрахована, – возразила Джоди, но в душу закралась тревога, когда она вспомнила, что кузен предупреждал ее о проблемах, которые могут возникнуть, если она попадет в аварию.
– Сомневаюсь, что это поможет вам, особенно если я сообщу властям, что вы ехали по частной дороге и подвергали опасности не только свою жизнь, но и мою. Вам понадобится хороший адвокат, а его услуги стоят очень дорого.
– Но это же неправда! – возразила Джоди. – Вас здесь не было, когда… – Встретившись с ним взглядом, она осеклась. – Вы пытаетесь запугивать и шантажировать меня! – обвинила его девушка.
Пожав плечами, Лоренцо снова пошел к «феррари». Она в бессильной ярости наблюдала за тем, как он открывает дверцу и садится в машину. Это был самый отвратительный, самый ужасный человек, которого она когда-либо встречала. Надменный, эгоистичный и последний мужчина на земле, за которого она хотела бы выйти замуж. Но разум подсказывал, что уже поздно. Она находится на частной дороге и полностью зависит от благосклонности мужчины, который собирается бросить ее здесь.
Лоренцо завел мотор и начал разворачивать машину. Джоди охватила паника. Морщась от боли в ноге, она подбежала к «феррари» и начала стучать по водительской дверце.
С выражением полнейшего равнодушия на лице Лоренцо опустил стекло.
– Хорошо, я сделаю это, – бездумно сказала она. – Я выйду за вас.
Он смотрел на нее с таким безразличием, что ей показалось, будто он передумал. Сердце бешено заколотилось, руки и ноги налились свинцом.
– Вы согласны стать моей женой?
Джоди кивнула и облегченно вздохнула, когда он открыл пассажирскую дверцу и отрывисто бросил:
– Дайте мне ключи и ждите здесь, пока я схожу за вашими вещами.
Ночь была теплой, но ее немного знобило, и она дрожала, когда протягивала ему ключи. Их пальцы соприкоснулись, и Джоди отдернула руку. У Лоренцо, в отличие от Джона, были красивые руки с длинными тонкими пальцами. Она представила себе, какое чувственное удовольствие испытывает женщина, когда эти руки ласкают ее тело, и затрепетала.
Лоренцо подошел к ее машине и отпер багажник. Отвращение, которое он вызывал у этой незнакомки, говорило о ее сексуальной неопытности. В последний раз он видел, как взрослая женщина пришла в ужас от случайного прикосновения мужчины, когда вместе с бабушкой смотрел один из ее любимых старых фильмов. Лоренцо обитал в мире, населенном искушенными, умудренными опытом людьми. Ими правили цинизм, алчность, корысть и зависть. Джоди Оливер там не выжить.
Лоренцо отмахнулся от этой мысли. Выживет она или нет, не его забота. Он должен думать о других, более важных вещах, а Джоди Оливер всего лишь инструмент, с помощью которого он добьется своей цели. У него нет никакого желания жениться, особенно на худой бледной девчонке с разбитым сердцем.
Вытащив из багажника небольшой чемодан, Лоренцо проверил салон.
– Как долго вы планировали путешествовать? – поинтересовался он у Джоди, укладывая ее вещи в багажник «феррари».
Уловив скрытый смысл его вопроса, та покраснела.
– Я взяла ровно столько вещей, сколько нужно, – с достоинством произнесла Джоди.
Она не собиралась рассказывать ему, что взяла этот маленький чемодан на колесиках, потому что он довольно легкий. К тому же ей меньше всего хотелось брать с собой все те красивые вещи, которые она купила для медового месяца.
Когда Лоренцо сел за руль, в салоне стало теснее. Невозможно находиться в таком шикарном автомобиле рядом с таким мужественным мужчиной и не чувствовать его волнующую близость.
Запах дорогой кожи напомнил ей о том дне, когда они с Джоном отправились покупать машину. Они обходили зал за залом, изучая разные дорогие модели. Но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с той, в которой она сидела сейчас, вдыхая аромат одеколона, смешанный с запахом мужской кожи.
Когда Лоренцо развернул автомобиль, она спросила:
– Куда мы едем?
– В Кастильо.
Кастильо… Это прозвучало невероятно величественно. Но, увидев через несколько минут неприступные каменные стены, возвышающиеся на фоне суровых скал, девушка решила, что в самом замке больше варварского, чем величественного. От него веяло преданиями Средних веков, эпохи, когда власть ценилась больше справедливости, и влиятельный человек мог обладать всем, чего бы ни пожелал. Мужчине, сидящему рядом с ней, следовало бы жить в ту эпоху, язвительно подумала Джоди.
Во двор замка они въехали под узким арочным сводом, напоминающим средневековый, и Джоди показалось, что сейчас глашатаи возвестят об их появлении и их спустится встречать дворцовая челядь.
Пустой двор освещали большие металлические факелы, отбрасывающие причудливые тени на суровые каменные стены с узкими смотровыми окошками.
– Какое удивительное место, – восторженно произнесла Джоди.
– Кастильо – памятник тех времен, когда люди строили крепости, а не дома. Предупреждаю вас, внутри он так же негостеприимен, как и снаружи.
– Вы здесь живете? – с нескрываемым ужасом спросила девушка.
– Нет, здесь жила моя бабушка.
– А где?.. – начала Джоди, но, увидев, как он сжал губы, тут же осеклась. Было очевидно, что Лоренцо не любил, когда ему задавали слишком много вопросов. Когда он открыл ей дверцу, в ноздри Джоди ударил сильный запах гари. – Что-то горит, – сказала она.
Лоренцо покачал головой.
– Это просто смесь древесины и смолы, которую используют для факелов. Скоро вы привыкнете к этому запаху и не будете его замечать, – сухо добавил он.
Скоро? Означает ли это, что она будет здесь жить? Без электричества?
Словно прочитав ее мысли, Лоренцо сказал:
– Моя бабушка предпочитала старомодный образ жизни. К счастью, мне удалось убедить ее установить в замке электрический генератор.
Думая об итальянских замках, Джоди всегда представляла себе что-то сказочное, по этот не был таким. От одного лишь вида суровых гранитных стен ее бросало в дрожь.
– Выходите.
Пока Джоди сидела в машине, больная нога затекла. Она чувствовала, как горит лицо, пока Лоренцо нетерпеливо ждал ее. Когда девушка наконец вышла, ногу пронзила такая боль, что ей пришлось закусить нижнюю губу, чтобы не выдать себя – Джон терпеть не мог, когда что-то привлекало внимание к ее травме, и настаивал на том, чтобы она надевала брюки или джинсы, скрывая шрамы.
«Если ты будешь носить брюки, никто не догадается, что с тобой что-то не так», – часто говорил ей он. При этом глаза Джоди всегда наполнялись слезами. Ей отчаянно хотелось услышать, что ему нет дела до ее шрамов, так как он любит ее. Но, разумеется, мужчины не такие. В этом она окончательно убедилась, когда Луиза объяснила ей, почему Джон предпочел ее:
– Проблема заключается в том, дорогая, что мужчины не выносят физических недостатков. При виде их они чувствуют себя неловко. Они любят женщин, с которыми не стыдно показаться в обществе, а не тех, за которых приходится извиняться.
– Некоторые мужчины, – с достоинством поправила ее Джоди.
– Большинство , – настаивала Луиза. – В конце концов, сколько мужчин, кроме Джона, встречались с тобой, Джоди? Вспомни-ка. И не забывай, – добавила она с сознанием собственного превосходства, – любой мужчина, прежде чем жениться на женщине, у которой проблемы со здоровьем, подумает о том, с чем он может столкнуться в будущем. Хотя бы с финансовой точки зрения.
– У меня нет проблем со здоровьем, – возразила Джоди. – Врачи сделали все возможное, чтобы поставить меня на ноги.
– Но ты же сама говорила, что твоя нога никогда не будет прежней. Ты уже сейчас устаешь при ходьбе. Представь себе, что ожидает бедного Джона, если, скажем, лет через десять, ты окажешься в инвалидной коляске? Его бизнес процветает, и ему не нужна жена, которая будет помехой. Ты не должна думать только о себе, Джоди. Мы с Джоном постараемся, чтобы ты как можно легче перенесла разрыв.
Именно это «мы с Джоном» оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения, и Джоди сказала своей бывшей подруге все, что она думает о них с Джоном, закончив словами:
– Что касается меня, то мне меньше всего хотелось бы связать свою жизнь с человеком, который настолько ограничен, что замечает лишь то, что лежит на поверхности. Буду с тобой откровенна, Луиза. Ты оказала мне огромную услугу. Если бы не ты, я бы вышла за Джона, так и не узнав, насколько он слаб и ненадежен. Очевидно, ты в этом отношении не столь разборчива, как я. – Напоследок она язвительно добавила: – Но на твоем месте я была бы осторожнее. Ведь ты не всегда будешь юной и красивой. И, раз ты сама знаешь, что для Джона внешность имеет огромное значение, тебе придется свыкнуться с мыслью, что в свое время он бросит тебя и найдет кого-нибудь моложе и прекраснее.
Уходя от Луизы, она дрожала всем телом. Когда через час явился Джон и начал обвинять ее в том, что она обидела Луизу, Джоди не знала, плакать ей или смеяться. В конце концов, девушка рассмеялась, и это был правильный выбор.
Именно тогда она пошла в магазин и купила себе самую короткую джинсовую мини-юбку, какую только смогла найти. Ее родители не были виноваты в автокатастрофе, а сама Джоди долго и мучительно боролась за свою жизнь и здоровье. Она решила, что с этого дня будет с гордостью смотреть на свои шрамы и больше ни один мужчина не заставит ее, их прятать.
Впрочем, для большего удобства в дорогу она надела старые линялые джинсы. Рядом с безупречно скроенным костюмом Лоренцо они кажутся неуместными, подумала Джоди, когда он, поддерживая за талию, вел ее по похожему на пещеру холлу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Комната, в которую они вошли, была обставлена резной деревянной мебелью. Над огромным камином висел герб. Ковер на полу выглядел выцветшим и потертым. Джоди заметила, что толстый слой пыли на столе кое-где был нарушен, как будто туда недавно что-то бросили с такой силой, что оно пролетело по всей поверхности.
Дверь в дальней стене была открыта. В проеме стояла женщина. Заметив ее, Джоди тут же забыла об окружающей обстановке и уставилась на нее. Высокая и элегантная, она выглядела так, как и должна выглядеть богатая итальянка. Темные волосы собраны в гладкий узел на затылке, чтобы подчеркнуть безупречные черты лица. Темные глаза смотрят на Лоренцо с собственнической насмешкой. Такое же хищническое выражение глаз было у Луизы, когда она смотрела на Джона. Женщина не заметила Джоди, потому что ее скрывала тень. Кто она такая?
Джоди охватило беспокойство. Она чувствовала себя подобно капитану, чей корабль несет невидимое течение, которое может увлечь его в темную глубину, если он не будет осторожен. Интуитивно девушка поняла – женщина принадлежит к тому же типу, что и Луиза, и этого знания было достаточно, чтобы взбередить ее душевные раны. Джоди посмотрела на Лоренцо. Он выглядел спокойным, но она ощущала, как напряжены его пальцы. Здесь происходило что-то, во что она не была посвящена. На многие вопросы ей так и не суждено получить ответ, подумала Джоди, наблюдая за тем, как полные губы женщины сжимаются в тонкую линию. Когда незнакомка дотронулась до глубокого выреза дорогого черного платья, на ее пальце ослепительно сверкнул огромный бриллиант. Какой мужчина устоит, увидев длинные ярко-красные ногти, касающиеся ложбинки на высокой груди?
Ее талия была очень тонкой, и Джоди решила, что под платьем надет туго затянутый корсет. Подол открывал длинные стройные ноги, обутые в изящные туфли на высоких каблуках. С такой внешностью ей следовало бы блистать в обществе, а не торчать в этой мрачной крепости.
Когда женщина скользящей походкой двинулась навстречу Лоренцо, ее лицо светилось от торжества. Но Джоди заметила, что в карих глазах отсутствовало тепло, а голос был резким и дребезжащим.
Она почти вплотную подошла к ним, и Лоренцо вежливо произнес:
– Пожалуйста, говори по-английски, Катерина, чтобы моя будущая жена поняла тебя.
Эффект, который произвели на женщину эти слова, был просто невероятным. Она резко остановилась и, бросив на Джоди испепеляющий взгляд, разразилась бранью на итальянском.
– Сюда, – сказал Лоренцо Джоди, выводя ее из тени.
– Нет! – воскликнула Катерина по-английски. – Ты не можешь так со мной поступить! Кто она такая?
– Я же только что сказал. Моя будущая жена, – раздраженно ответил Лоренцо.
– Нет. Ты не посмеешь! – Ее голос дрожал от ярости. – Нет! – Она так неистово замотала головой, что из безупречного узла выбилась прядь волос. – Нет, – повторила Катерина. – Ты не сделаешь это ничтожество своей герцогиней, Лоренцо.
Его герцогиней?
– Я не позволю тебе так говорить о моей невесте, – холодно произнес Лоренцо.
Господи, во что она ввязалась?
– Откуда она? Где ты ее подцепил? – Игнорируя надменный взгляд, Катерина схватила его за руку. – Отвечай, Лоренцо, или я…
– Что ты сделаешь, Катерина? – резко спросил он, стряхивая ее руку. – Мы с Джоди познакомились несколько месяцев назад. Я собирался привезти ее в Кастильо, чтобы познакомить с бабушкой, но, к несчастью, она умерла. Зная, что она мечтала о моей женитьбе, я прислушаюсь к голосу своего сердца и выполню условие завещания, женившись на Джоди как можно быстрее.
Катерина недоверчиво прищурилась.
– Ты лжешь. Все это не так. Я знаю правду, и я…
– Ты ничего не знаешь и не сделаешь, – перебил ее Лоренцо и зловеще добавил: – Предупреждаю тебя, не смей распространять слухи о моей будущей жене и о нашем браке.
– Ты не можешь мне угрожать, Лоренцо! – воскликнула Катерина. – Она знает, почему ты на ней женишься? Знает условия завещания? Знает, что ты?..
– Silencio! — потребовал Лоренцо, яростно сверкнув глазами.
– Нет, я не буду молчать! – Катерина повернулась и презрительно посмотрела на Джоди. – Он говорил, что собирается жениться на тебе только из-за этого замка? Потому что если он не женится, то не сможет его унаследовать?
Эта женщина, должно быть, и есть тот человек, который действовал в своих интересах, подумала Джоди. Хотя ей было больно, девушка решила, что больше никому не позволит жалеть себя, и придала своему лицу невозмутимое выражение. Неужели Лоренцо действительно собрался жениться на незнакомой женщине только для того, чтобы получить эту мрачную крепость?
– Он не может жениться на такой женщине, как ты, – ядовито произнесла Катерина.
Эти слова оскорбили Джоди, напомнив то, что сказала ей Луиза, и задели ее гордость. Глубоко вдохнув, она с достоинством заявила:
– Но он женится на мне.
В свое время она мечтала сказать это Луизе. Несколько секунд Джоди находилась в пьянящем состоянии эйфории, игнорируя внутренний голос, который просил ее быть осторожнее.
Даже услышав яростный вопль Катерины, и почувствовав исходящий от нее запах алкоголя, она не осознала опасность ситуации. Катерина подняла руку, чтобы залепить ей пощечину, но тут вмешался Лоренцо. Перехватив руку своей взбесившейся родственницы, он выпалил:
– Basta! Хватит!
– Ты не можешь так со мной поступить! Я тебе этого не позволю! – выпалила Катерина.
От ее голоса у Джоди звенело в ушах. Она дрожала всем телом.
– Ты соберешь свои вещи и немедленно уедешь из Кастильо, – приказал Лоренцо Катерине.
– Я имею такое же право находиться здесь, как и ты. Запомни, пока ты не женишься, Кастильо принадлежит нам обоим. А ты не…
– Basta! — крикнул Лоренцо, хорошенько встряхнув Катерину.
Джоди вздрогнула, словно получила удар хлыстом по обнаженной коже. Не обращая на нее внимания, Катерина начала жаловаться Лоренцо:
– Ты обидел меня. Завтра будет синяк… – Перейдя на итальянский, она что-то мягко сказала ему, затем издевательски рассмеялась.
Джоди терпеливо ждала. Интуиция подсказывала ей, что Лоренцо и Катерина когда-то были близки. Были… или продолжают быть? В любом случае сейчас они явно относятся друг к другу с презрением и неприязнью. По крайней мере, Лоренцо.
– Он тебя использует. Ты знаешь это, не так ли? Получив, что ему нужно, он выбросит тебя как ненужную вещь, – злобно крикнула ей Катерина, а затем ушла, громко хлопнув дверью.
Не обращая никакого внимания на произошедшее, Лоренцо властно произнес:
– Пойдемте. Я провожу вас в вашу комнату.
После сцены с Катериной Джоди почувствовала, что не может унять дрожь. Как и после разговора с Луизой. Лоренцо уже стоял у двери, за которой скрылась Катерина, и Джоди пришлось поспешить, чтобы догнать его. За этой дверью находился еще один коридор, в конце которого неожиданно оказалась внушительная мраморная лестница.
– Эта часть замка была реконструирована в эпоху Возрождения, – пояснил Лоренцо, поймав ее удивленный взгляд.
Поднявшись, Лоренцо свернул направо по коридору, освещенному старинными светильниками. Впереди Джоди увидела богато украшенную двустворчатую дверь.
– После развода моих родителей бабушка переделала это крыло Кастильо специально для меня, – сообщил Лоренцо, открывая дверь. – Джино всегда говорил…
– Джино? – с любопытством переспросила Джоди.
– Мой кузен и покойный муж Катерины.
– Значит, она вдова? – Да.
– Она живет здесь?
Его губы скривились в циничной ухмылке, но во взгляде была горечь.
– У нее есть квартира в Милане, но когда бабушка заболела, она переехала сюда. – Он нахмурился, затем резко заявил: – Вы задаете слишком много вопросов. Уже поздно, а у меня еще есть дела. Завтра я расскажу все, что вам нужно знать. Запомните: остальные должны быть уверены, что между нами все серьезно.
– Катерина сказала, что ваша бабушка хотела, чтобы вы женились на ней, – не удержалась от замечания Джоди.
Его губы сжались в тонкую линию, и она пожалела о своих словах.
– Она лгала, – отрезал Лоренцо. – Это она хотела выйти за меня, чтобы получить титул герцогини и богатство. Катерина доказала, что готова продаться тому, кто заплатит самую высокую цену.
Джоди очень хотелось узнать больше, но взгляд Лоренцо красноречиво сказал ей, что тема закрыта. Когда Джоди вошла в комнату, ее любопытство сменилось удивлением. Она оказалась очень просто и современно обставленной. Стены были выкрашены в мягкий кремовый цвет, на полу лежал толстый ковер, на котором стояли два больших кожаных дивана.
– Старые панели сняли во время войны, когда Кастильо был захвачен, – сообщил ей Лоренцо. – Тогда был убит первый муж моей бабушки.
Джоди неожиданно вздрогнула, хотя в комнате не было холодно.
– Где… где комнаты Катерины? – неуверенно спросила она.
– Она занимает парадные апартаменты, в которых раньше жила бабушка, – небрежно бросил Лоренцо и, прежде чем Джоди успела задать следующий вопрос, продолжил: – Завтра придет мой поверенный, и мы обсудим условия брачного договора.
Джоди напряглась.
– Я думала…
– Вас Катерина так напугала? Вы ее боитесь?
– Нет! – решительно возразила Джоди. – Я совсем ее не боюсь.
Лоренцо недоверчиво приподнял темную бровь.
– Дело не в этом, – настаивала Джоди, – но если вы правда собираетесь на мне жениться, тогда я хочу…
– Да? – Все было именно так, как думал Лоренцо. Она уже просчитала, сколько можно из него вытянуть. – Что вы хотите? Два миллиона вместо одного?
Джоди негодующе посмотрела на него.
– Нет. Я уже говорила, что мне не нужны ваши деньги.
– Тогда что?
– Вы поедете вместе со мной на свадьбу Джона и Луизы.
Она задержала дыхание, ожидая, что он не согласится. Что ж, тогда у нее будет повод отказаться от участия в его безумном плане.
Но вместо этого Лоренцо мягко обвинил ее:
– Вы все еще хотите его?
– Нет! Я лишь…– Она замолчала и покачала головой. – Я не обязана ничего вам объяснять. Это мое условие. Примете вы его или нет, решайте сами.
Пусть он откажется, пожалуйста…
– Очень хорошо. Мы поедем на свадьбу вашего бывшего жениха, но только как муж и жена.
Джоди почувствовала, как все ее тело расслабилось от облегчения. Облегчение? Из-за того, что она передала контроль над своей жизнью в руки высокомерного незнакомца?
– Пойдемте со мной…
Усталая Джоди проследовала за Лоренцо в кабинет, затем он показал ей, где находится комната для гостей.
Как и другие помещения, эта была отделана и обставлена в простом современном стиле, но все внимание Джоди было приковано к огромной кровати. Нога так болела, что она начала прихрамывать.
– Двери рядом с кроватью ведут в гардеробную и ванную, – пояснил Лоренцо. – Я уже послал за вашим чемоданом. Вы голодны?
Джоди покачала головой. Ей было не до еды. Все, чего сейчас хотелось, – это лечь. Но когда она сделала шаг, поврежденная нога, уставшая от длительной поездки, неожиданно подвернулась. Джоди непременно упала бы, но Лоренцо вовремя подхватил ее. Он сделал это так резко, что она застонала от боли.
– Diablo! Что с вами?
– Ничего. Это из-за ноги, – сказала Джоди, отталкивая его и пытаясь сохранить равновесие.
Но было слишком поздно. Нога не слушалась. Заметив, как Лоренцо нахмурился, Джоди гордо подняла голову.
– У меня проблемы с ногой. Я попала в аварию и повредила ее. Иногда, когда она устает… – Девушка отвернулась. – Если вы не захотите жениться на мне из-за нее…
– Он сказал вам именно это? Мужчина, за которого вы собирались выйти замуж? – предположил Лоренцо. – Что он отказывается от вас из-за этого?
Джоди покраснела. Она наговорила слишком много. Виной этому лишь усталость и стресс, решила она. – Нет.
– Но это было причиной конфликта между вами, – настаивал Лоренцо.
– Он не мог смириться с тем, что у его невесты физический недостаток. – Джоди небрежно пожала плечами. – Но ведь это естественно, не так ли? Мужчины любят красивых женщин, и…
– Человеческой натуре свойственно ценить красоту, – сказал Лоренцо. – Но наивысшая красота приходит лишь через боль и страдания.
Джоди слишком устала, чтобы обдумывать его глубокомысленное замечание. Вместо этого она мечтательно посмотрела на кровать.
– Я покидаю вас, – произнес Лоренцо, поняв, чего она хочет в данный момент. – Если вам что-нибудь понадобится, позовите Пьетро. Он скажет Марии, и она обо всем позаботится.
– Пьетро и Мария, – повторила она. – Это ваши слуги?
– Они присматривают за замком. Их наняла еще бабушка. Они могли бы уйти на заслуженный отдых, но Кастильо всегда был их домом, и жестоко увольнять их после стольких лет преданной службы, – предостерегающе добавил он. – После того, как мы поженимся, я позабочусь о том, чтобы это место стало более пригодным для жилья.
Они будут жить здесь. У Джоди было очень много вопросов, но сейчас она слишком устала, чтобы думать о чем-то, кроме отдыха.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В ванной, как и в спальне, обстановка была очень простой, но качество сантехники и мраморной облицовки стен и пола не оставляло никаких сомнений.
Завернувшись в одно из махровых полотенец, принесенных Марией, Джоди пошла в спальню. Открыв чемодан, она начала искать ночную рубашку. Взглянув на содержимое чемодана, девушка нахмурилась: там лежало сексуальное нижнее белье, купленное для медового месяца. Среди, вещей было кремовое кружевное бюстье, которое она купила, поддавшись внезапному порыву, после того как Джон в очередной раз отказался ею овладеть.
Тогда Джоди, разумеется, не понимала, что он не хотел близости, поскольку не любил ее. Сейчас, благодаря Луизе, она узнала, что в то время, как она восхищалась сдержанностью Джона, он предавался любовным утехам с другой.
Что это вещица делает в ее чемодане? Ответ Джоди нашла в записке, которую жена ее кузена спрятала в складках ночной рубашки.
«Было бы жаль, если бы ты не взяла эти красивые вещи с собой. Кто знает, вдруг ты встретишь кого-нибудь, кто оценит их. И тебя».
Джоди едва не расхохоталась. Андреа всегда была чересчур сентиментальной. А Лоренцо еще меньше оценит их – и ее, – чем Джон.
Надев ночную рубашку, она закрыла чемодан и легла в постель.
Выключив компьютер, Лоренцо встал из-за стола. Он отправил несколько электронных писем. Первое было адресовано его поверенному, второе – высокопоставленному дипломату, которого он просил помочь побыстрее уладить все формальности, касающиеся его брака с гражданкой Великобритании. Третье он отправил кардиналу, своему троюродному брату. К счастью, у Лоренцо был паспорт Джоди, найденный в папке с документами, которую она оставила на пассажирском сиденье своей машины. Поверенный должен был составить брачный договор и подготовить документ, подтверждающий, что в соответствии с бабушкиным завещанием Лоренцо является единоличным владельцем Кастильо.
Затем он спустился вниз и, пройдя сквозь череду нежилых комнат с их старинной мебелью и затхлым воздухом, оказался рядом с нужной дверью. Лоренцо чувствовал, как внутри него нарастает напряжение, но в то же время предвкушал предстоящую радость. Ради исполнения своего заветного желания он, если понадобится, готов жениться на дюжине бледных худых англичанок.
Мышцы ноги пронзила судорожная боль, и Джоди проснулась от собственного вопля.
Выходя из ванной, Лоренцо услышал крик и нахмурился, когда тот повторился. Обернув полотенце вокруг бедер, он ворвался в комнату для гостей и включил свет.
Джоди лежала посреди кровати и отчаянно пыталась с помощью массажа расслабить сведенные мышцы.
Лоренцо сразу же понял, что произошло. Подойдя к кровати, он взял Джоди за плечи и спросил:
– Что такое? Судорога?
Джоди кивнула и с трудом произнесла:
– Да, ногу свело…
Ее лицо побелело от мучительной боли, и Лоренцо увидел крошечные капельки пота, выступившие у нее на лбу.
– С вами часто такое бывает?
Почему он ее об этом спрашивает? Боится обременить себя женой, которая станет для него помехой, пусть даже всего на двенадцать месяцев?
– Нет, только когда я перетружу ее. О!.. – Джоди поморщилась и громко вскрикнула, когда его сильные пальцы коснулись ее больной ноги.
– Лежите спокойно, – сказал Лоренцо. – Все хорошо, – добавил он, когда она с опаской посмотрела на него. – Я знаю, что делаю.
Джоди непременно попыталась бы освободиться, но судорога повторилась. Лоренцо выругался и, игнорируя ее протесты, начал массаж.
Сейчас, когда на девушке была короткая ночная рубашка, он обнаружил, что был прав насчет длины ее ног. Он также заметил, что одна из них немного тоньше другой и под коленом виднеется узор из тонких шрамов.
Когда боль усилилась, Джоди даже не осознала, что изо всех сил вцепилась в руку Лоренцо, чтобы не закричать. Этот приступ был сильнее предыдущих.
Подождав, пока Джоди ослабит хватку, Лоренцо освободил свою руку и начал массировать сведенные судорогой мышцы. Джоди попыталась вырваться, но вдруг почувствовала, что боль постепенно утихает.
– Расслабьтесь, – посоветовал Лоренцо. Его рука двигалась вверх, и когда она коснулась подола ночной рубашки, Джоди почувствовала спазм внизу живота, что не имело никакого отношения к переутомлению.
– Судя по шрамам, вы, должно быть, подверглись нескольким хирургическим операциям.
Джоди снова напряглась. Она хотела высвободить ногу, но даже не пошевелилась, боясь, что рубашка может задраться еще выше. Было поздно жалеть о том, что под рубашкой ничего нет.
– Да, – кратко ответила она. – Скольким?
Она вздохнула.
– Какое это имеет значение? Ведь вы же не будете заботиться обо мне, если я когда-нибудь окажусь в инвалидной коляске.
– А что, есть такая вероятность?
Он все еще массировал ее ногу, но сейчас его пальцы медленно поглаживали ткань рубца. Джоди вдруг почему-то захотелось плакать.
Никто еще так не касался ее шрамов. За долгие месяцы, проведенные в больнице, она привыкла к тому, что доктора обращаются с ней, словно с каким-то сломанным механизмом, который они пытаются починить. Она, конечно, была благодарна им за все, что они для нее сделали, но в то же время…
В то же время она втайне жаждала более интимного, утешающего прикосновения, хотела, чтобы ее шрамы не вызывали отвращения и ей не приходилось бы их стыдиться.
Но не такого прикосновения, которое заставило бы ее чувствовать то, что она чувствовала сейчас!
– Нет. Моя нога навсегда останется слабой, но мне оказали надлежащее лечение, – выпалила Джоди, а затем закусила губу, не желая вспоминать о тех ужасных днях, когда врачи говорили об ампутации. – Спасибо. Судорога прекратилась, – сказала она Лоренцо, пытаясь сосредоточиться на чем-то ином, кроме его пальцев, касающихся ее кожи. Ни один любовник не смог бы… Любовник? О чем она только думает?
Она повернулась так, чтобы видеть его лицо, все еще ощущая тепло его руки, которая лежала на ее обнаженном бедре. Глаза Джоди расширились, когда она, наконец, заметила то, чего не замечала раньше: полотенце, обмотанное вокруг бедер Лоренцо, открывало достаточно, чтобы привести в восторг любую здравомыслящую женщину. Но она больше не позволит себе желать мужчину, напомнила себе Джоди. Особенно такого. Лоренцо принадлежал к тем мужчинам, которые любой ценой добиваются того, чего хотят. Так что следует сосредоточить свое внимание на этом, а не на упругих мышцах его живота, дорожке темных волос, исчезающей под полотенцем… Проведя кончиком языка по сухим губам, Джоди вздохнула.
Наконец Лоренцо убрал руку с ее бедра и выпрямился. Поправляя полотенце, он заметил, что Джоди с участившимся дыханием наблюдает за его движениями.
– Если вы будете продолжать меня разглядывать, – начал он предупреждающим тоном, – я подумаю…
– О чем вы? – спросила Джоди, краснея.
– Вы смотрите на меня так, как смотрит девушка на своего первого мужчину, – насмешливо ответил Лоренцо. – Мне становится любопытно, что же представлял собой ваш бывший жених, раз вы так уставились на меня.
– Вам показалось, – неистово возразила она. – Любой современной женщине известно, как выглядит обнаженное мужское тело.
– Значит, вас не взволновало бы, если бы на мне не было вот этого? – предположил Лоренцо, коснувшись рукой полотенца.
Джоди попыталась, как можно безразличнее покачать головой.
– Конечно, нет. Одно обнаженное мужское тело мало, чем отличается от другого.
– Ваш бывший жених евнух?
Джоди открыла рот и снова закрыла. Ее щеки зарделись, сердце бешено заколотилось. Несомненно, он обо всем догадался и хочет унизить ее, заставив признаться в том, насколько в действительности невелик ее сексуальный опыт.
– Э-э… почему вы спрашиваете?
– А почему вы не отвечаете?
– Я же не интересуюсь вашей прошлой сексуальной жизнью. И если мы собираемся пожениться…
– Никаких «если»! Я уже связался со своим поверенным. Он будет здесь утром.
– Наверное, соблюдение юридических формальностей займет много времени.
– Только не у нас. После встречи с Альфредо мы отправимся во Флоренцию.
– Во Флоренцию?
– У меня там дела, а вы купите себе свадебное платье.
– Свадебное платье?
Темные брови взметнулись вверх.
– Полагаю, вы, убежав, не взяли с собой свадебное платье?
Джоди отвернулась.
– Нет, – тихо ответила она. Ее свадебный наряд все еще висел в магазине. Она заплатила за него, но так и не забрала.
Лоренцо бесстрастно наблюдал за ней.
– Во Флоренции много бутиков. Вы обязательно там что-нибудь себе найдете.
Бутики? Найти что-нибудь будет очень просто, но оплатить покупку при ограниченности средств – весьма проблематично.
Она провела кончиком языка по губам.
– А что, если… Что, если я передумаю?
– Я вам не позволю.
– Но вы не сможете меня остановить. – Безжалостный взгляд Лоренцо дал ей понять, что она является узницей этой мрачной средневековой цитадели, в подземной темнице которой его предки держали своих пленников.
– Чего вы боитесь? – спросил он.
– Ничего, – солгала Джоди.
– Значит, нет ничего, что помешало бы нам пожениться. Это соглашение выгодно нам обоим. Когда свадьба вашего бывшего жениха?
– В середине следующего месяца.
– Bene. К тому времени мы уже будем женаты, и вы сможете представить меня ему в качестве вашего мужа, – убедительно произнес Лоренцо, а затем добавил: – Уже поздно. Завтра нам многое предстоит сделать.
– Почему вы не хотите жениться на Катерине?
Его лицо тут же стало непроницаемым.
– Это вас не касается, – отрезал он. – Я вас покидаю. Спокойной ночи.
С этими словами Лоренцо повернулся и вышел из спальни. Джоди печально смотрела ему вслед.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Джоди разбудил звук открывающейся двери и звон посуды. Ей снился Джон. Он шагал к алтарю, где его ждала Луиза. Когда он дошел, оказалось, что это не Джон, а Лоренцо, но почему-то вместо облегчения Джоди испытала ревность.
– Buongiorno, — радостно поприветствовала ее Мария. Когда она, поставив поднос, подошла к окнам, чтобы раздвинуть тяжелые шторы и проветрить спальню, комната наполнилась солнечным светом и теплым воздухом.
От запаха свежесваренного кофе и теплых булочек у Джоди потекли слюнки.
– Grazie,Maria. – Отблагодарив пожилую женщину теплой улыбкой, она вылезла из-под одеяла.
Джоди даже не догадывалась, что в ее комнате есть балкон. Выйдя на него, она обнаружила сад, по стилю напоминавший мавританский. Украшенные лепниной сводчатые арки были увиты буйными зарослями роз. Чуть дальше виднелся пруд с причудливым фонтаном, брызги которого пугали золотых рыбок, выплывших на поверхность воды погреться на солнышке.
Вернувшись в спальню, Джоди налила себе чашку кофе, а затем снова вышла на балкон. На нем помещались маленький столик и два стула. Только она собралась сесть на один из них, как вдруг дверь спальни снова отворилась. Подумав, что это Мария вернулась за подносом, девушка приветливо улыбнулась. Но улыбка тут же исчезла с ее лица, когда оказалось, что это не Мария, а Лоренцо.
– Хорошо, что вы уже проснулись. Альфредо позвонил мне и сообщил, что будет здесь в течение часа. Надеюсь, вы хорошо спали и судороги не повторились.
– Да, я хорошо спала, – ответила Джоди.
Боль действительно утихла, но легкое покалывание в том месте, где его пальцы касались ее кожи, еще долго не давало ей уснуть.
В отличие от нее Лоренцо был уже полностью одет, и Джоди почувствовала себя неловко. Дело было не в том, что он смотрел на нее. Наоборот, он нахмурился, уставившись на что-то, лежащее на полу рядом с нераспакованным чемоданом.
Подойдя ближе, он наклонился и поднял бюстье, которое она забыла убрать. Держа его большим и указательным пальцами, Лоренцо вопросительно смотрел на девушку.
– Что это?
– А на что это, по-вашему, похоже?
– На одежду певички из кабаре.
– Это… это часть моего приданого, – неохотно призналась Джоди. Ей совсем не хотелось, чтобы он подумал, будто она собиралась носить эту вещь во время отпуска. – Оно попало в мой чемодан… по ошибке.
– Ваше приданое? Вы имеете в виду, что собирались это надеть, чтобы соблазнить вашего мужа? Он что, любитель садомазохизма?
– Это всего лишь бюстье, купленное на распродаже, – сердито произнесла она. – Если оно вызывает у вас такие ассоциации, что ж, дело ваше. – Вспомнив, с какой стыдливостью она покупала эту вещицу, Джоди едва не расплакалась от унижения. – Сейчас это модно. Некоторые женщины носят его как верхнюю одежду.
– Да, я видел. Они выставляют напоказ свою грудь, словно шлюхи, предлагающие себя мужчинам.
Шлюхи? На что он намекает?
– Полагаю, вам нравится, когда женщина одета… – сердито начала Джоди.
– Мне нравится, когда женщина одета в то, что лишь намекает на ее сексуальность, а не выставляет ее напоказ, – перебил ее Лоренцо. – Не люблю, когда женщина носит одежду, которая делает ее похожей на шлюху или ребенка, – сказал он, роняя бюстье на кровать.
На ребенка? Он намекает на ее ночную рубашку.
– Как ваша нога? – как ни в чем не бывало, добавил он, затем налил себе чашку кофе и присоединился к ней на балконе.
Внезапно в этом приятном месте, где можно было насладиться утренним солнцем, стало тесно.
Лоренцо специально упомянул о ноге? Хочет показать, что физический недостаток делает ее менее желанной?
– Хорошо. Ногу может свести у любого, – ответила Джоди, защищаясь. – Даже у человека с двумя нормальными ногами.
– Каковыми ваши не являются? В мире много мест, где люди, часто дети, становятся жертвами войн. Многие лишаются ног и посчитали бы за счастье иметь такие, как у вас.
У Джоди внутри все кипело от ярости. Да как он смеет читать ей нотации, когда сам живет здесь, отгородившись от действительности!
– Да что вы можете знать о страданиях других людей? – презрительно бросила она. – Готова поспорить, вы знаете о них лишь из газет и телевизионных новостей.
Она с грохотом поставила на стол чашку и собралась вернуться в спальню, но Лоренцо остановил ее, взяв за руку.
– Катерина наблюдает за нами из сада, – тихо сказал он.
– Ну и что?
Повернувшись к Джоди, он мягко произнес:
– Вот что.
Лоренцо подошел к ней вплотную. Отступать было некуда. Его руки сомкнулись на ее спине, их тепло согревало кожу сквозь тонкую ткань рубашки.
Джоди невольно прижалась к нему всем телом. Одна его ладонь скользнула вверх и зарылась в ее густые волосы. Джоди пришлось запрокинуть голову и оказаться с ним лицом к лицу. Дрожа от переполнявшей ее ярости, Джоди бросила на него испепеляющий взгляд.
Лоренцо наклонил голову и, закрыв собой солнечный свет, коснулся губами ее губ. Джоди напряглась, не осмеливаясь пошевелиться. Его губы были прохладными и твердыми. От него пахло мылом и свежестью. Когда она отказалась отвечать на поцелуй, он нежно погладил кожу у нее за ухом, и все ее тело содрогнулось в ответ.
Его серебристо-серые глаза смотрели так вкрадчиво, что у нее по спине пробежал электрический ток.
– Вы что, и целоваться по-настоящему не умеете? А еще были помолвлены! Откройте рот.
Джоди стояла перед выбором: либо предстать перед ним неопытной девчонкой, либо подчиниться. Наконец женская гордость взяла верх над гневом. Ее губы приоткрылись и смягчились. Золото ее взгляда встретилось с гипнотическим серебром его, притягивающим, словно магнит. Ее губы прижались к его губам, руки обвились вокруг его шеи. Казалось, солнце обжигает ей спину, но то были руки Лоренцо, гладящие ее под тонкой тканью ночной рубашки. Стоя на цыпочках, она прижималась к нему и целовала с такой страстью, какой никогда в себе и не подозревала.
Его ладонь скользнула вверх, накрыла обнаженную грудь и стала ласкать внезапно затвердевший сосок. Джоди дрожала, как тетива лука, натянутая искусным стрелком. Другая его рука опустилась ниже и начала поглаживать округлый изгиб бедер.
Когда язык Лоренцо мощным натиском проник в ее рот, она приглушенно застонала.
– Что такое? – прошептал Лоренцо. – Ты хочешь, чтобы я гладил твою грудь? Целовал и ласкал ее? Хочешь, чтобы я взял в рот сосок и вознес тебя на вершину удовольствия? Ты этого добиваешься, прижимаясь своими бедрами к моим? – Шепча это, он поглаживал ее между ног.
Это было именно то, чего ей так хотелось получить от Джона – желание, близость, чувственность, – и Джоди, открыв для себя мир эротических удовольствий, упивалась новыми ощущениями.
Звук шагов по гравиевой дорожке под балконом вернул ее к реальности. Джоди застыла от гнева, когда Лоренцо оторвался от ее губ.
– Ты не имел права это делать, – сердито произнесла она.
– Тогда почему ты меня не остановила? – сухо спросил он.
Она не остановила его, потому что это доставляло ей удовольствие, призналась Джоди самой себе.
– Ты ведь сказал, что между нами не будет интимной близости, – парировала она, уклоняясь от обвинения.
– Это не было интимной близостью, – сообщил ей Лоренцо. – Если бы я желал этого, то отвел бы тебя туда, где мы оказались бы наедине, и ты, вместо того чтобы метать гневные взгляды, лежала бы и умоляла меня овладеть тобой. Я просто хотел показать Катерине, что мы действительно собираемся пожениться. Или, может, тебя злит, что ты сейчас не лежишь рядом со мной, а я не посвящаю твое тело в таинство секса?
– Я не…
– Ты не девственница? Ты мне это хотела сказать?
– Нет. Я хотела тебе сказать, что у меня нет ни малейшего желания заниматься с тобой сексом.
– Так ты все-таки девственница?
– А даже если и так? Разве это преступление?
– По закону нет. Но это противоестественно. Какое удовольствие можно получить от книги, которую никогда не читали? От песни, которую никогда не пели? От цветка, который никогда не наполнял воздух своим ароматом? Или от женщины, которая никогда не стонала от наслаждения в объятиях любовника?
Вдруг тишину прорезал шум приближающегося автомобиля.
– Это Альфредо, – деловито произнес Лоренцо. – Как только оденешься, сразу же приходи ко мне в кабинет. Альфредо подготовил все необходимые бумаги, касающиеся нашего брака.
Наблюдая за его уходом, Джоди очень хотела заявить, что передумала, пробиться сквозь стену его высокомерия и задеть его гордость, как он задел ее. Как могла она позволить Лоренцо настолько усыпить ее бдительность, что тело отвечало на его ласки? Сейчас он, наверное, думает, что может воспользоваться слабостью Джоди, чтобы заставить делать все, что хочет он. Все! Каждое его слово, каждый взгляд довольно ясно говорили, что она в его власти.
Но этого никогда не будет. Джоди твердо это знает и даст понять Лоренцо. А если ей не удастся? Насколько велико ее желание потешить свою уязвленную гордость и появиться на свадьбе Джона и Луизы вместе с собственным мужем? Достаточно велико, чтобы рискнуть? Более чем достаточно, решила девушка и, взяв одежду, направилась в душ. Раз сама она полностью в этом уверена, никакие слова, и поступки Лоренцо не изменят того, что она больше не желает ни духовной, ни физической близости с мужчиной. Джон доказал, что представителям его пола нельзя верить, а теперь она вынуждена рисковать, доверяясь Лоренцо.
Пятнадцать минут спустя Джоди, одетая и с влажными волосами, стояла у двери кабинета Лоренцо, не решясь войти.
Она готова была поклясться, что ни единым звуком не выдала свое присутствие, но Лоренцо словно почувствовал его. Открыв дверь, он за руку втащил ее внутрь. Со стороны это выглядело так, как будто Лоренцо хотел продемонстрировать Альфредо особый характер их отношений.
– Я уже начал гадать, что могло тебя задержать, – произнес он.
– Но ведь прошло всего полчаса, – возразила Джоди.
– Мне это показалось вечностью, – нежно сказал Лоренцо, посмотрев на нее с такой страстью, что ее глаза расширились и потемнели. Она испытала благоговейный трепет под действием этого взгляда, который выражал желание сорвать с нее одежду и исследовать каждый уголок ее тела и одновременно ясно давал понять, что она целиком в его власти. Интересно, что это значит – быть по-настоящему любимой и желаемой мужчиной, который смотрит на тебя вот так? Мужчиной, который не стесняется проявления своих чувств? Но Лоренцо ничего не испытывает к ней, напомнила себе Джоди, как и она к нему.
– Альфредо, позволь представить тебе мою будущую жену.
Альфредо был примерно одних лет с Лоренцо, но не так хорош собой. Впрочем, у него были теплые карие глаза и приветливая улыбка.
– Лоренцо только что рассказывал мне о вас. Я думал, что он, как все влюбленные, преувеличивает, но теперь вижу – он прав, – сердечно произнес Альфредо.
Поверенный Лоренцо всего лишь проявил к ней учтивость, хотя и не без помощи лести. Джоди знала это, но все же не могла не улыбнуться в ответ. Она сразу прониклась симпатией к Альфредо.
– Неудивительно, что ты так торопишься, повести ее к алтарю, – продолжил он. – На твоем месте…
– Но ты ведь не на моем месте, – высокомерно заметил Лоренцо, однако, кажется, Альфредо это нисколько не задело. Напротив, он лишь рассмеялся и сказал:
– Нет повода для ревности, дружище. Джоди смотрит только на тебя. – Пока Джоди переваривала это нелепое замечание, он продолжил: – Мне только хотелось бы узнать, когда вы познакомилиеь. Наверное, во время поездки в страну, где произошло чудовищное землетрясение. Насколько мне известно, Лоренцо консультировал правительство по вопросам оказания помощи пострадавшим. – Альфредо, очаровательно улыбаясь, обратился к Джоди: – Вы же знаете, у вашего будущего мужа золотое сердце и он не жалеет ни времени, ни средств, чтобы помочь нуждающимся. Так вы познакомились с ним, участвуя в одной из его благотворительных программ?
Джоди почувствовала, что краснеет, вспомнив язвительные замечания, которые она недавно бросила в лицо Лоренцо. И не могла успокоить свою совесть, предполагая, что Лоренцо заранее сговорился со своим поверенным. Одного взгляда на мрачное лицо Лоренцо было достаточно, чтобы понять – ему не по душе хвалебные слова Альфредо.
– Джоди не имеет никакого отношения к благотворительности, – прервал он Альфредо. – Мы встретились несколько месяцев назад в Англии. Я собирался привезти ее сюда, чтобы познакомить с бабушкой. Но, к несчастью, не успел. Кстати, я уверен, что к этому приложила руку вдова моего кузена.
– Когда ты выполнишь условия завещания, она не сможет претендовать на Кастильо, – заверил его Альфредо.
– На Кастильо не сможет, но Катерине кажется, что она имеет право претендовать на меня, – цинично заметил Лоренцо.
Альфредо нахмурился.
– Но это невозможно.
– Конечно, нет, но ведь мы оба знаем, что Катерина имеет склонность все преувеличивать. Это может показаться нелепым, но ей даже удалось убедить бабушку в том, что я хочу на ней жениться. Промотав состояние Джино, и вываляв в грязи его имя, она, похоже, решила приняться за меня.
– Да, о ней ходят разные слухи, – согласился Альфредо.
– Но я не хочу, чтобы они затрагивали меня или мою невесту, поэтому прошу тебя взять на себя труд и предупредить всех, чтобы они не верили ни одному слову Катерины.
– Отличная идея, – похвалил поверенный. Джоди молча слушала, как ловко Лоренцо собирается нейтрализовать Катерину. Когда он хочет что-то заполучить, то становится безжалостным противником. Надменный, расчетливый – и добровольно оказывает помощь жертвам войн и стихийных бедствий! В нем словно уживались два разных человека. Это делало его загадочным и опасным. Но не для нее. Ни один мужчина больше не будет представлять для нее опасности.
– Кстати, кардинал предложил провести церемонию в церкви Мадонны во Флоренции. Он распорядился, чтобы оглашать имена начали уже в ближайшее воскресенье, – сказал Альфредо. – По закону, это происходит два воскресенья подряд. Следовательно, вы сможете пожениться не раньше, чем через две недели.
Оглашение имен? Венчаться? Зачем все это? Ведь их брак всего лишь временное деловое соглашение. Джоди хотела, было сделать шаг вперед, но Лоренцо быстро встал между ней и Альфредо. Джоди почувствовала, как его пальцы стиснули ее запястье. Когда он поднес к губам ее руку, она прочитала в его глазах предостережение.
– Ты отлично поработал, Альфредо, – одобряюще произнес Лоренцо, не сводя глаз с Джоди. – Разве не правда, сага? — Его губы ласкали поочередно ее пальцы.
– Я подготовил документы, касающиеся финансовой стороны. Джоди, вы должны подписать документ, согласно которому в случае развода не будете иметь денежных претензий к Лоренцо. Также по просьбе Лоренцо я составил бумагу, в которой говорится, что при расторжении брака по истечении двенадцати месяцев он должен будет заплатить вам миллион фунтов стерлингов плюс по миллиону за каждый год совместной жизни.
– Я подпишусь под отказом от любых претензий к Лоренцо, но мне не нужны его деньги, – не удержалась Джоди. Ей показалось, что Альфредо смутился.
– Конечно, сейчас, когда вы еще не женаты, говорить о подобных вещах не очень приятно, но…
– Мне не нужны его деньги, – упрямо повторила Джоди.
– Это мы обсудим наедине, – предостерегающим тоном произнес Лоренцо, затем повернулся к Альфредо и с улыбкой сказал: – Путь до Рима долог, так что чем скорее мы покончим с формальностями, тем лучше.
– Зачем нам венчаться в церкви? Гражданской церемонии было бы достаточно.
После отъезда Альфредо прошел уже целый час, но Джоди все никак не могла успокоиться.
– Это семейная традиция, – ответил Лоренцо.
– Тебе следовало бы сказать мне раньше. Я думала, у нас будет гражданский брак. Венчание в церкви сделает его похожим на настоящий.
– Наш брак и будет настоящим, – сообщил он. – Он должен быть таким, если я хочу выполнить условия бабушкиного завещания. По крайней мере, для других. Разумеется, мы не будем спать вместе.
– Конечно, нет, – неистово согласилась Джоди. – Я уже начинаю жалеть, что позволила вовлечь себя в эту авантюру.
– Уже слишком поздно что-либо менять. Кроме того, ты получишь щедрое вознаграждение.
– Я уже говорила, что мне это не нужно. Все, чего я хочу, это появиться с тобой на свадьбе Джона и Луизы.
– Ну, такое условие вряд ли можно внести в брачный договор, – усмехнулся он. – Кстати, Альфредо, похоже, испугался, что задел твои чувства, когда заговорил о деньгах.
– Я не испытываю к тебе никаких чувств и уверена, что больше никогда никого не полюблю.
– Собираешься умереть девственницей? – Он издевается над ней!
– А что, если и так? В жизни есть вещи поважнее секса.
– Откуда тебе знать? Ты же сама призналась, что никогда не испытывала эротического удовольствия.
– Чтобы доставить женщине эротическое удовольствие, совокупление совсем не обязательно, – заявила Джоди.
– Ты получаешь его с помощью специального приборчика или тебе вполне достаточно собственной руки?
– Я говорю не о себе. Я лишь имею в виду… Все, больше не хочу ничего слушать! – Джоди покраснела и зажала уши ладонями.
– Я просто пытаюсь доказать, что ты отвергаешь что-то, не испытав на собственном опыте.
– А ты? Ты отвергаешь брак, хотя сам при этом никогда не был женат.
– Верно, но я становился свидетелем того, как люди вступают в брак из корысти и эгоизма, не заботясь о том, каково будет их детям, когда обман раскроется.
– Не надо обобщать. Ведь бывают и счастливые семьи. Мой кузен и его жена очень любят друг друга, мои родители тоже были счастливы вместе.
– Неужели? И как же так вышло, что ты не унаследовала этот удивительный ген?
– Все зависит от способности правильно выбрать партнера. Я поняла, что мы с Джоном не обладаем подобным даром, и поэтому больше никогда не позволю себе влюбиться. Но это вовсе не означает, что я не верю в возможность счастливых браков.
– Только глупцы полагают, что любовь может быть вечной, – с вызовом бросил Лоренцо, словно ожидая, что Джоди с ним не согласится. Но она предпочла уклониться от дальнейших споров о сексе. Внутри у нее все трепетало, и она не могла сконцентрироваться на разговоре.
– Кстати, – продолжил Лоренцо, – не думай, что я поверил, будто тебе не нужен миллион фунтов. На что ты надеешься? На то, что, отказавшись от денег сейчас, после развода сможешь претендовать на большее? Если так, то позволь предупредить тебя…
Все! С нее хватит!
– Нет, позволь лучше предупредить тебя! Я согласилась стать твоей женой с одной целью – доказать Джону, что он не единственный мужчина на свете. Таким образом, я смогу вернуться домой с высоко поднятой головой и никто не посмеет меня жалеть. Мной движет гордость, а не корысть. Я не нуждаюсь в твоих деньгах! И в твоем сексуальном опыте тоже!
– А тебе его никто и не предлагает, – отрезал Лоренцо. – Меня удивляет, что в современном мире до сих пор существует миф, что опытные мужчины втайне предпочитают неискушенных девственниц. По-моему, нет ничего менее привлекательного. Может, поэтому твой бывший жених предпочел тебе другую. Ты не думала об этом?
Не думала? Да она все время только этим и занималась. Сколько ночей Джоди провела без сна, мечтая внезапно превратиться из робкой девственницы в опытную женщину, которая соблазнит Джона и уведет его у Луизы. Но сейчас ее желание доказать свою женскую привлекательность поостыло. И Лоренцо, этот великий знаток женщин, будет последним мужчиной на свете, которому она позволит вновь его разжечь.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Мне нужно с тобой поговорить. – Перед Джоди внезапно появилась Катерина, преградив ей выход в сад. – Я видела Альфредо. Зачем он приходил?
– Почему бы тебе не спросить об этом Лоренцо? – с вызовом бросила Джоди.
– Он не хочет на тебе жениться. Ему нужна только я. Я была его первой женщиной и буду последней. Но из-за того, что я вышла за его кузена, Лоренцо решил меня наказать.
Джоди вдруг поняла, что не желает этому верить, и прогнала представшие перед ее глазами картины. Меньше всего ей хотелось видеть, как Лоренцо и Катерина занимаются любовью.
– Что бы там он тебе ни говорил, единственная причина, по которой Лоренцо женится на тебе, заключается в том, что, борясь со своей любовью ко мне, он хочет доказать всем, какой он сильный. Правда же состоит в том, что Лоренцо пугает глубина его чувств, – похвасталась Катерина и с издевкой добавила: – Держа тебя в объятиях, он будет втайне желать, чтобы на твоем месте оказалась я. – Она смерила Джоди презрительным взглядом.
Точно так же смотрела на нее Луиза во время их последнего разговора. У Джоди замерло сердце. Дело всего лишь в болезненных воспоминаниях, решила она.
– Может, когда-то вы с Лоренцо и были любовниками, – смело начала она.
– Никаких «может»! Мы были ими, – перебила ее Катерина. – Он обожал меня, боготворил, не мог передо мной устоять.
У Джоди внутри что-то оборвалось. В ушах звучал торжествующий голос Луизы: «Джон не может передо мной устоять».
– Однажды мы поссорились. Обычная размолвка. Лоренцо был молод и вспыльчив, но я не могла позволять ему так со мной обращаться и решила его проучить. Но я единственная, на ком он хочет жениться.
Джоди прекрасно могла себе представить, какой была реакция Лоренцо. Наверняка это задело его гордость. Но разве настоящая любовь не сильнее гордости?
– Это нелепо, – возразила Джоди. – Если бы он захотел на тебе жениться, его ничто не остановило бы.
– В том, что он отказывается на мне жениться, виновата его мать, – продолжила Катерина. – Именно из-за нее он боится публично объявить о своей любви ко мне.
– Разве его мать не умерла? – спросила Джоди.
– Лоренцо так и не смог простить ей то, что она предала его отца и бросила их обоих, уйдя к любовнику. – Катерина небрежно, почти презрительно пожала плечами. – Было бы из-за чего так переживать. Ему ведь тогда было всего семь лет. Отец был достаточно богат, чтобы дать ему все, что он только ни пожелает. Но нет, Лоренцо все мало. Он хотел, чтобы его мать вернулась. По словам Джино, он неоднократно умолял ее. Я много раз говорила Лоренцо, что это безумие – спустя столько лет не забыть того, что произошло в детстве. Женщины часто бросают своих мужей и детей, и Лоренцо непременно уйдет от тебя ко мне, – предупредила она Джоди. – Я позабочусь об этом. Обещаю, что обратно он не вернется.
Что есть такого в женщинах, подобных Луизе и Катерине, что делает мужчин уязвимыми и мешает им разглядеть их истинную сущность? Но Джоди показалось странной одна вещь. Катерина, утверждавшая, что очень любит Лоренцо, не испытывала к нему сострадания. На семилетнего мальчика уход любимой матери должен был оказать очень глубокое воздействие. И если Лоренцо и вправду любил Катерину, ее брак с его кузеном только укрепил бы Лоренцо во мнении, что женщинам нельзя доверять.
Что я делаю? – спросила себя Джоди. Неужели она жалеет Лоренцо?
Смотря вслед уходящей Катерине, Джоди порадовалась, что выходит за Лоренцо не по любви.
Джоди повернулась, чтобы взглянуть на гранитные стены Кастильо. Она бы точно не стала вступать в вынужденный брак, чтобы завладеть этим замком. Но она же не Лоренцо. Для него, должно быть, речь идет о фамильной гордости.
Услышав шорох шагов по гравию, она напряглась. Это был Лоренцо. Ею овладело волнение, которое усиливалось с каждым ударом сердца. К нему примешивались чувство опасности и желание бросить вызов.
Сравнив эти ощущения с теми, которые она испытала, когда встретила Джона, Джоди успокоилась. Они разительно отличались друг от друга, и, следовательно, волнение не было признаком того, что ее влекло к Лоренцо.
– О чем ты разговаривала с Катериной? – Этот мужчина привык не только задавать вопросы, но и получать на них ответы.
– Она сказала мне, что вы были любовниками, – с такой же прямотой заявила она.
– А еще?– настойчиво спросил Лоренцо, никак не отреагировав на ее слова.
Джоди пожала плечами.
– Что твоя мать бросила тебя и твоего отца, когда ты был ребенком.
На этот раз его лицо стало непроницаемым.
– Мое детство прошло и не имеет никакого отношения ни к настоящему, ни к будущему.
Вот тут он ошибается, подумала Джоди. По реакции Лоренцо было видно, что события детства породили в его сознании множество неразрешенных вопросов.
– Как твоя нога? Я видел, как ты терла ее.
Что было причиной этого замечания? Беспокойство за нее? Или намеренная попытка сменить тему разговора?
– Это… по привычке. Все в порядке.
Она разволновалась так, словно он неожиданно сделал ей комплимент. Это раздражало Джоди. Отказ Джона понизил ее самооценку, но не до такой степени, чтобы она была благодарна мужчине за то, что он интересуется ее здоровьем! Но замечание Лоренцо напомнило о том, что она должна сделать.
И сейчас для этого самое подходящее время, потому что в сумерках Лоренцо не заметит, как она краснеет.
– Я… я должна перед тобой извиниться, – отрывисто произнесла она. – Из слов Альфредо я поняла, что была не права, предположив, что тебе ничего не известно о страданиях других людей.
– Ты признаешь собственную неправоту? – Украдкой взглянув на него сквозь пелену вечернего сумрака, Джоди обнаружила, что его циничная ухмылка выражает то же недоверие, что и слова.
– Да, – ответила она. – Но если бы ты сразу обо всем мне рассказал, тогда мне не пришлось бы этого делать.
– Я еще не встречал ни одной женщины, которая бы искренне признала свою вину.
– Это самое нелепое преувеличение из всех, которые я когда-либо слышала. Это все равно, что сказать…
– Что ты больше никогда не доверишься ни одному мужчине, потому что тебя однажды предали? – вкрадчиво произнес Лоренцо.
– Нет! Это мое личное решение. Оно вовсе не означает – и я этого никогда не утверждала, – что всем мужчинам нельзя доверять. Может, тебе лучше разобраться в собственных мыслях, вместо того чтобы бросаться необоснованными обвинениями в адрес моего пола? – дерзко сказала она.
– Это твое извинение? – насмешливо спросил Лоренцо.
Ее так и подмывало заявить ему, что она передумала и ему придется подыскать себе другую невесту или распрощаться с чертовым Кастильо. Но желание потешить уязвленную гордость удержало Джоди. Ради удовольствия увидеть выражение лиц Джона и Луизы, когда она представит их своему мужу, можно выдержать все что угодно. Она не жаждала ни мести, ни денег. Подобные устремления казались ей пустыми и бесполезными. Джоди хотелось лишь посмотреть на знакомых, когда она появится на свадьбе в сопровождении Лоренцо.
Если рядом с ней будет находиться богатый титулованный муж, никто не станет жалеть бедняжку, смотреть украдкой на ее ногу или шептаться о том, кто она такая и что произошло. Пусть это поверхностно. Пусть это глупо. Джоди немного стыдилась подобных мыслей, но она все равно это сделает.
А что, если, в конце концов, ей даже удастся затмить невесту, и…
От осознания собственной растущей силы по спине побежали мурашки. Два месяца назад Джоди о подобном и не помышляла. После свадьбы с Лоренцо она сможет начать новую жизнь, делать то, что ей нравится.
– На что ты надеешься? Что он бросит свою невесту у алтаря и побежит за тобой? – резко спросил Лоренцо.
Уставившись на него, она выпалила:
– Откуда ты знаешь, что я думаю о Джоне?
– У тебя особое выражение глаз.
– Ты ошибся, – солгала она, – Я думала не о нем, а о том, что собираюсь делать в будущем. После аварии я была слишком слаба, чтобы идти учиться, но сейчас меня ничто не остановит.
– Весьма похвально, – ответил Лоренцо, давая ей понять, что ее будущее его не касается. – Пойдем, Мария уже приготовила ужин. Надеюсь, ты любишь пасту, потому что больше ничего не предвидится. Здешняя кухня не отличается изысканностью, но, может, благодаря ей, ты хоть немного поправишься.
Возможно, она и правда немного худовата, но вовсе не обязательно указывать ей на это, решила Джоди, отворачиваясь от него.
– Осторожнее, – внезапно предупредил Лоренцо. – Здесь ступенька.
Но было уже слишком поздно, и Джоди, вскрикнув, оступилась и полетела вперед.
Сильные руки схватили ее за талию, и снова Лоренцо успел поймать ее.
Его руки немного переместились или ей это показалось? В какой момент его пальцы перестали бесстрастно поддерживать девушку и принялись изучать плавный изгиб талии? Это он притянул ее к себе или она сама прильнула к нему?
В темноте Джоди не могла видеть его лица и надеялась, что он не видит ее.
Его поцелуй был страстным и очень коротким. Затем, не сказав ни слова, Лоренцо отпустил ее. Едва держась на внезапно отяжелевших ногах, Джоди нетвердой походкой последовала за ним в замок.
Джоди уже почти уснула, когда скрипнула дверь спальни Лоренцо и послышались его шаги. Она насторожено уставилась на свою дверь, но шаги постепенно стихли. Джоди приподнялась и посмотрела на часы. Было уже за полночь. Куда он отправился? К Катерине? Даже если и так, разве это должно ее волновать? Разве она должна лежать без сна, смотреть через каждые три минуты на часы и, прислушиваясь к тишине, ждать его возвращения, словно ревнивая любовница?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Флоренция! Как сильно Лоренцо Медичи, должно быть, любил свой город, раз созвал лучших художников эпохи Возрождения, чтобы придать ему эту величественную красоту!
Джоди, затаив дыхание, сидела рядом с Лоренцо в его «феррари» и любовалась захватывающим видом из окна. Свернув с главного шоссе, проходящего вдоль реки Арно, Лоренцо ехал на улицу, на которой находились роскошные здания семнадцатого века.
– Моя квартира находится в этом доме, – небрежно заметил он, сворачивая с узкой аллеи в подземный гараж.
После яркого солнечного света темнота, царившая в гараже, пугала. Лоренцо говорил ей, что живет во Флоренции, но ни разу не упомянул о том, где они будут жить после свадьбы. Если бы это зависело от нее, она бы предпочла Флоренцию, а не Кастильо, подумала Джоди, вылезая из машины.
Лоренцо повел ее к лестнице, по которой они поднялись в холл с гербом над главным входом. Не тот ли это герб, который она видела над камином в главном зале Кастильо?
– Я занимаю два верхних этажа, – сказал Лоренцо. – Отреставрировав палаццо, я переехал сюда, хотя бабушка хотела, чтобы я выбрал что-нибудь пониже. Она не любила лифтов.
– Палаццо? – недоверчиво переспросила Джоди. – Значит, все это здание?..
– Первоначально принадлежало моей семье. Его построил десятый герцог Монтезавро, у которого были деловые интересы во Флоренции. Во времена моего деда палаццо, как и Кастильо, было в запустении. Когда я унаследовал его, передо мной встал выбор: либо продать его, либо сделать так, чтобы он окупал себя. Отреставрировать палаццо и поделить на элитные квартиры показалось наиболее разумным решением.
– Мы будем здесь жить после свадьбы? – спросила Джоди, выйдя из лифта и последовав за ним по коридору с мраморным полом к тяжелой дубовой двери, украшенной причудливой резьбой.
– Да, время от времени мы будем сюда приезжать, поэтому… – Он прервался, чтобы отпереть дверь.
За ней оказалась длинная галерея с куполообразным потолком, расписанным мифологическими сценами, и картинами на стенах.
– Мои предки были выдающимися покровителями искусств. Одиннадцатый герцог любил принимать здесь гостей. Салон его любовницы пользовался большой популярностью.
– Салон его любовницы? – нерешительно переспросила Джоди.
– Герцог был скандально известной личностью. Отправив жену с детьми на загородную виллу, он поселился здесь с любовницей. Он был великим ценителем красоты во всех ее проявлениях. Заказав серию картин, изображающих его любовницу в различных интимных позах, мой предок бросил вызов общественным устоям. Ходили слухи, что для большей правдоподобности первоначальные эскизы были сделаны, когда герцог и его избранница занимались любовью. Но, перенеся наброски на полотно, художница удалила фигуру герцога.
– Ого, – удивилась Джоди. – Так, значит, эти картины написаны женщиной?
Лоренцо пожал плечами.
– Наверное, мой предок посчитал, что для мужчины такой заказ будет слишком тяжелым испытанием. Говорили, что что сам Козимо [1 - Пьеро ди Козимо (1462– 1521) – итальянский живописец.] частенько предлагал художнице закончить работу и присоединиться к ним.
Когда Джоди, не удержавшись, взглянула на стены, Лоренцо сказал:
– Здесь ты не найдешь ни одной из них. Они давным-давно исчезли. Якобы были украдены по приказу Наполеона. Прослышав о них, он захотел ими обладать. Если картины до сих пор и существуют, то, скорее всего, в какой-нибудь частной коллекции. – Лоренцо снова пожал плечами. – Их ценность состояла не в художественном своеобразии, а в скандальной известности. – Он отодвинул манжет рубашки и посмотрел на часы. – Уже почти четыре. Я позвонил в модный салон на виа Торнабуони и договорился о твоем визите. Администратор поможет тебе подобрать подходящий гардероб, включая свадебное платье. Это недалеко отсюда, и…
– Нет!
Лоренцо бросил на Джоди надменный взгляд. Он явно не выносил, когда его решения подвергались обсуждению. Но она не позволит ему обращаться с собой как с безмозглой куклой.
– Я согласна, что мне нужно свадебное платье, но я сама в состоянии выбрать одежду и заплатить за нее. Подумай, скольким детям можно оказать медицинскую помощь на ту сумму, которую ты собираешься потратить на меня.
– Ты права, – признал он. – Но в итальянском обществе, как и в любом другом, есть свои правила. Если моя жена не будет одета так, как жены других влиятельных людей, это вызовет сомнения в подлинности нашего брака. Что, в свою очередь, приведет к обвинению в нарушении условия бабушкиного завещания. Я не хочу давать Катерине ни малейшего повода для атаки. Поскольку главной целью нашего брака является соблюдение этих условий, необходимо, чтобы мы оба соответствовали ожиданиям общества. Если тебе от этого будет легче, я отдам на благотворительность столько же, сколько ты потратишь на одежду.
– Это подкуп, – сказала Джоди, но Лоренцо уже отошел от нее, и ей ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. К ее удивлению, в конце галереи находилась еще одна комната, в которой размещались современные произведения искусства.
– Как и мои предки, я компенсирую отсутствие собственных творческих способностей, помогая тем, у кого они есть, – сухо объяснил Лоренцо.
Но Джоди едва слышала его. Все ее внимание было приковано к стене, где висели детские рисунки.
– А, это самые ценные из моих приобретений, – заметил Лоренцо.
– Но ведь это детские рисунки.
– Их нарисовали дети, потерявшие конечности. Они были сделаны после того, как было проведено надлежащее лечение. Те, что висят в центре, особенные, – работы детей с протезами рук.
Джоди почувствовала, как у нее на глаза навернулись слезы. С трудом, сдерживая их, она хрипло произнесла:
– Неудивительно, что ты так ими дорожишь. – Лоренцо отвернулся.
– Я представлю тебя моей экономке Ассунте, и она покажет тебе остальные комнаты, а я тем временем сделаю несколько звонков.
Иными словами, ему наскучило ее общество, и он решил от нее отделаться. Впрочем, это нисколько не расстроило Джоди. Следующие полчаса она осматривала квартиру и сад на крыше. Лоренцо предпочитал простую современную мебель старинной, но Джоди была вынуждена признать, что она хорошо смотрится в огромных помещениях с высокими потолками. Ее комната находилась в противоположном конце коридора, далеко от спальни Лоренцо. При ней были гардеробная и ванная. К облегчению Джоди, Ассунта, пожилая женщина с проницательными глазами, безупречно говорила по-английски. Она объяснила, что одно время работала в Лондоне в ресторане, принадлежавшем кузену ее отца. Ассунта также добавила, что до сих пор ей очень нравилось работать на Лоренцо.
– Я не буду вмешиваться в хозяйственные дела, – заверила Джоди пожилую женщину, поняв намек.
Разумеется, она не станет этого делать! Лоренцо вряд ли понравится, если она станет причиной ухода его экономки.
– На вилле герцога под Сиенной служит экономкой моя кузина Тереза. Это отличное место для bambini. Там свежий воздух и очень просторно.
Еще один намек, подумала Джоди, когда, стоя под душем, вспоминала свой разговор с Ассунтой. Наслаждаясь тем, как капельки воды легонько покалывают кожу, она представила себе маленьких темноволосых детей, играющих возле пруда в Кастильо.
Вдруг раздался стук в дверь, и Лоренцо отрывисто произнес:
– Нам пора.
– Я уже почти готова, – солгала Джоди и застыла от изумления, когда Лоренцо вошел в ванную.
Нет ничего более унизительного, чем быть застигнутой врасплох в обнаженном виде! Сложив руки на груди, Лоренцо прислонился к двери. Джоди почувствовала, что краснеет.
– И это означает «почти готова»? – усмехнулся он.
– Мне не понадобится много времени, чтобы вытереться и одеться…
И она сделала бы это быстрее, если бы Лоренцо не стоял между ней и вешалкой с полотенцами. Почему он не уходит? Неужели ожидает, что она пройдет обнаженной под его испытующим взглядом?
По привычке Джоди повернулась боком, чтобы скрыть больную ногу. Это волновало ее куда больше, чем то, что Лоренцо видит ее грудь и треугольник волос внизу живота.
– Ты хочешь поближе взглянуть на мою ногу? – резко спросила она. – Я знаю, что шрамы не самое приятное зрелище, но не беспокойся, я могу их прикрыть.
Когда Лоренцо перевел взгляде ног Джоди на ее лицо, сердце девушки бешено заколотилось.
– Было бы здорово запечатлеть тебя в таком виде, – мягко сказал он. – Светловолосая водяная нимфа с такими длинными ногами, что любой мужчина должен мечтать о том, чтобы они обвились вокруг него. Или раздвинулись, умоляя о прикосновении к нежной плоти между ними. Нет! Не смотри на меня голодным взглядом девственницы, иначе я могу не устоять и утолить свой голод.
– Ты сам пришел сюда, – напомнила Джоди. – Я тебя не приглашала.
– Лгунья. Все эти робкие взгляды, которые ты тайком бросаешь на меня, говорят о твоем желании выяснить, что значит спать с мужчиной.
– Это неправда! – вспылила Джоди. – Если бы мне захотелось заняться сексом с мужчиной, то ты был бы последним, кого бы я выбрала.
Вдруг она поняла, что зашла слишком далеко. Лоренцо не из тех, кто позволит, кому бы то ни было сомневаться в его мужественности. Не обращая внимания ни на крики протеста, ни на капли воды, стекающие по коже, он вытащил девушку из душа и стиснул в объятиях.
– Отпусти меня, – потребовала Джоди, но Лоренцо не послушался. Вместо этого он отнес ее в спальню и положил на кровать, а затем мягко спросил:
– Так ты хочешь узнать, что чувствует женщина, когда ее ласкают вот здесь? – Держа Джоди одной рукой за плечо, другой он медленно провел по внутренней стороне ее бедра.
Джоди беспомощно закрыла глаза, чувствуя, как тело отзывается на прикосновения легкой дрожью.
– Значит, так тебе нравится? А так? – Его губы ласкали чувствительную точку у нее за ухом.
Джоди протестующе застонала. Он не имеет никакого права так с ней обходиться.
Приняв этот стон за знак удовольствия, Лоренцо прошептал:
– Все еще любопытно? – Его рука скользнула по ее груди и начала поигрывать затвердевшим соском, затем он припал к нему губами и начал посасывать.
Джоди снова застонала и выгнулась навстречу его ласкам.
– Хочешь еще? – Проведя рукой по ее животу, он нащупал нежную складку между ног.
Реальность, здравый смысл, чувство стыда – все куда-то исчезло. Ее словно охватила лихорадка, парализовавшая разум. Умелые пальцы Лоренцо вняли молчаливой мольбе. Из груди Джоди вырвался крик, тело резко дернулось.
– Теперь ты видишь, к чему может привести любопытство? – послышался хриплый голос Лоренцо. Но он не остановился. Напротив – усилил натиск, и боль внизу живота разлилась экстатическим наслаждением по всему ее телу.
Джоди, в оцепенении лежа на кровати, не осмеливалась взглянуть на Лоренцо. Ей было стыдно и хотелось плакать. Но не потому, что она впервые в жизни оказалась на вершине блаженства, а оттого, как это произошло.
– Тебе не следовало так поступать, – наконец произнесла она.
– Да, – согласился Лоренцо. – Не следовало.
Закрыв глаза, Джоди почувствовала, как он отстраняется от нее.
– Я позвоню в салон и предупрежу, что мы задержимся.
Как она это допустила? Почему с самого начала не остановила его? Все еще дрожа, Джоди пообещала себе, что подобное больше не повторится.
Лоренцо задумчиво смотрел в окно своего кабинета. Он не из тех мужчин, которые позволяют желаниям собственного тела управлять собой. Тогда почему же он уступил им сейчас? Джоди весьма заурядная женщина, к тому же сексуально неопытная. Неопытная, но очень отзывчивая… Закрыв глаза, он увидел Джоди, лежащую обнаженной на кровати и подрагивающую от удовольствия. И это удовольствие доставлял ей он. Невозможно, чтобы он так ее хотел. Желать женщину, на которой собираешься жениться лишь из практических соображений, означает усложнить себе жизнь.
Как его угораздило найти такую, которая в двадцать шесть лет все еще оставалась девственницей? Девственницей, бросавшей на него недвусмысленные взгляды. Но на поиски другой невесты ушло бы время, а он не мог рисковать. Катерина опять принялась бы за свое, и, кроме того, имя его невесты знает уже вся Флоренция.
В чем ходят за покупками в модный бутик? – печально подумала Джоди. Уж явно не в майке и джинсах. Но поскольку она взяла в Италию лишь самое необходимое, придется довольствоваться этим.
Лоренцо ждал ее в главной гостиной. Как только она вошла, он сразу же предупредил:
– То, что произошло в твоей комнате, не должно больше повториться.
Он смотрит на нее и говорит с ней так, будто в этом виновата она, с негодованием подумала Джоди, входя в лифт.
– Разумеется, не должно, – яростно бросила она. – Но разве я это спровоцировала?
– Может, и нет, но ведь ты меня не остановила.
Лифт доехал до первого этажа, и двери раскрылись.
– Почему мужчины во всем обвиняют женщин, когда сами… – горячо начала Джоди, но Лоренцо перебил ее.
– Ведь это Ева предложила Адаму яблоко, – напомнил он, пропуская девушку вперед.
– Вечная мужская отговорка, – бросила Джоди. – Женщина меня соблазнила…
– Значит, ты признаешь, что сделала это? – спросил Лоренцо, направляясь к выходу.
– Нет, не признаю, – сердито возразила Джоди, щурясь от яркого солнечного света.
– Будет быстрее, если мы пойдем вот здесь. – Не обращая внимания на гнев девушки, Лоренцо взял ее под руку. – По этой аллее мы доберемся до виа Торнабуони, а там и до бутика недалеко.
При виде окружающей красоты у Джоди захватило дух, и она позабыла о своем раздражении. Ей хотелось как следует все осмотреть, но Лоренцо неумолимо тащил ее вперед.
Виа Торнабуони оказалась широкой улицей с величественными зданиями и фешенебельными магазинами. Когда они подошли к одному из них, швейцар в униформе открыл им дверь. Навстречу тут же поспешила изящная безупречно ухоженная девушка, больше походившая на модель, чем на продавца-консультанта. Ее внимание, скорее, было приковано к Лоренцо, чем к Джоди. Ослепительно улыбнувшись ему, она проводила клиентов в одно из служебных помещений и удалилась. Ее сменила не менее красивая женщина, представившаяся как direttrice.
– Как только я получила ваше сообщение, то сразу же передала его маэстро, – сказала она почтительным тоном. – Кутюрье сам отобрал для вас несколько платьев, и их доставили сюда прямо из Милана.
Direttrice произнесла это так, словно им оказана высокая честь. В то же время было очевидно, что Лоренцо произвел на нее большое впечатление. Взглянув на Джоди, она сказала:
– Bene, ваша невеста невысока, но очень стройна, и наша одежда должна ей подойти. Если вы пройдете со мной…
– Боюсь, что не смогу, – извинился Лоренцо. – У меня назначена деловая встреча. Но я знаю, что спокойно могу доверить вам свою невесту. Через два часа я за ней вернусь.
Direttrice выглядела разочарованной. Неудивительно, подумала Джоди, проходя вслед за ней в салон.
Сидя в уютном кресле, Джоди изучала свадебные платья из последней коллекции, которые ей демонстрировали служащие. Она никогда не питала особых пристрастий к модным маркам, но сейчас вынуждена была признать, что разрывается между всеми этими нарядами. Однако нужно выбрать лишь один, и она остановилась на облегающем лифе и уложенной красивыми складками юбке, которые вместе смотрелись как единое целое.
Direttrice одобрила ее выбор.
– Да, я тоже присмотрела для вас это платье. Оно очень простое, но в то же время элегантное. Платье, достойное настоящей принцессы. Мы угадали ваш размер, руководствуясь описанием, которое дал нам герцог. Часто бывает так, что мужчина говорит одно, а обнаруживается совсем другое. – Она небрежно пожала плечами. – Но, к счастью, герцог оказался прав.
Полчаса спустя Джоди рассматривала свое отражение в зеркале. Оттуда на нее глядела прекрасная незнакомка. Джоди почувствовала, что на глазах выступили слезы. Если бы только родители могли видеть ее сейчас! Платье делало девушку выше и подчеркивало осиную талию. Кружевной лиф с рукавами в три четверти облегал ее, словно вторая кожа. Шлейф был настолько длинным и тяжелым, что Джоди начала сомневаться, сможет ли она ходить в таком наряде.
– Оно прекрасно вам подходит, – восторженно произнесла direttrice. — Маэстро будет очень доволен. Теперь давайте подберем остальные вещи.
Прошел целый час, прежде чем direttrice объявила, что осталась довольна проделанной работой. Помимо свадебного платья Джоди приобрела элегантный костюм с несколькими топами к нему, безупречно скроенные брюки, летнее пальто, два шелковых платья, несколько пар туфель, сумочки и огромное количество «повседневных вещей», как назвала их direttrice. Единственное, чем она могла успокоить свою совесть, это тем, что Лоренцо пообещал пожертвовать на благотворительность сумму, равную стоимости ее покупок. Джоди уже начала уставать и испытала облегчение, когда отворилась дверь, и вошел Лоренцо.
– Ты выбрала все, что нужно? – поинтересовался он.
Джоди кивнула.
Поблагодарив direttrice, они покинули салон.
– Ты голодна? – спросил он.
– Очень, – призналась Джоди.
– Неподалеку есть отличный ресторан, в котором готовят местные блюда.
Ресторан находился в конце одной из узких улочек, примыкающих к виа Торнабуони. Они сели за свободный столик на улице.
– Могу я что-нибудь тебе порекомендовать? – предложил Лоренцо, когда официант принес меню.
– Да, пожалуйста, но только легкое.
– Тогда закажи свежие овощи с оливковым маслом. Затем можешь попробовать лазанью. Такую готовят только во Флоренции, и она отличается от лазаньи, которую ты ела у себя дома.
Улыбаясь, Джоди кивнула.
– А ты что закажешь себе? – поинтересовалась она.
– Пожалуй, для начала я возьму ассорти из холодного мяса, а затем тушеных кальмаров.
Повсюду разговаривали и смеялись другие посетители. Сюда приходят целыми семьями, с завистью подумала Джоди. Ее единственной родней были кузен Дэвид и его жена. Хотя между ней и Дэвидом была разница в девять лет, они всегда отлично ладили друг с другом. Когда погибли ее родители, Дэвид уже был женат, а его родители – брат отца Джоди с женой – переехали в Канаду.
– Завтра мы зайдем в мой банк, – сообщил ей Лоренцо. – Ты должна будешь подписать несколько бумаг. Я открою на твое имя лицевой счет. Кроме того, там хранится фамильное обручальное кольцо. Его нужно почистить и, возможно, уменьшить. Хотя у моей матери, как и у тебя, были очень тонкие пальцы.
Принесли первое блюдо, но Джоди обнаружила, что у нее пропал аппетит.
– Что-то не так? – спросил Лоренцо.
– Я не в восторге от того, что мне придется носить столь дорогое украшение, – призналась Джоди. – А если я его потеряю?
– Я глава семьи, а ты моя невеста. Все будут ожидать, что ты наденешь фамильную реликвию, – твердо сказал Лоренцо.
– Ты не мог бы заказать копию? – настаивала Джоди.
Лоренцо нахмурился.
– Если это так тебя беспокоит, я подумаю. Ешь, не то Карло решит, что тебе не нравится его стряпня, а такое для флорентийца является настоящим оскорблением.
Когда на следующее утро Лоренцо и Джоди направились в банк, он дал ей время получше осмотреть город. На Джоди был один из новых нарядов, который она про себя окрестила «Римские каникулы». Он состоял из кремовых льняных капри, сидящих низко на бедрах, и простого коричневого топа. Плетеные лодочки, маленькая сумочка и солнцезащитные очки довершали туалет.
Хотя она была слишком увлечена изучением окрестностей, чтобы замечать восхищенные взгляды, которые бросали на нее мужчины, в душу Лоренцо закралось знакомое чувство горечи. Он знал, что женщины падки на мужскую лесть и слишком высоко ставят собственное «я». Но разве ему не все равно, сколько мужчин находит Джоди соблазнительной? Ведь он не испытывает к ней никаких чувств и не собирается влюбляться.
– Нам сюда.
Его отрывистое указание напомнило Джоди, как ее возмущает его высокомерие. Она могла только посочувствовать женщине, которая когда-нибудь станет настоящей женой Лоренцо.
Сегодня Флоренция, прежде всего, знаменита произведениями искусства, но было время, когда своей славой она была обязана банкирам. Входя в величественное, похожее на собор здание, Джоди вспомнила, что среди членов семейства Медичи были банкиры.
Сначала они открыли счет на имя Джоди, затем по мраморной лестнице в сопровождении двух вооруженных охранников спустились в зал с колоннами. Когда пришел управляющий, один из охранников поставил на стол перед Лоренцо запертый сейф, достал ключ и вставил его в замок. Только после этого управляющий и охрана оставили их одних.
Тишину нарушал только шум кондиционера. Джоди обнаружила, что затаила дыхание.
Когда Лоренцо повернул ключ и поднял крышку сейфа, она отвернулась. Она всегда испытывала смешанные чувства по отношению к драгоценным камням. Они были хранителями мрачных тайн, связанных либо с их происхождением, либо с алчностью и жестокостью людей, которые жаждали ими обладать. Неудивительно, что их считали проклятыми.
Лоренцо заглянул в ящик. В последний раз он открывал его после смерти матери. Вдруг ему дико захотелось захлопнуть крышку, взять Джоди за руку и выйти с ней на солнечный свет. Но он не мог этого сделать. Он же герцог Монтезавро, глава семьи. К тому же это всего лишь кусок металл. Его пальцы обхватили знакомую с детства коробочку, обтянутую выцветшим бархатом.
– Оно здесь, – отрывисто бросил он, закрывая сейф. – С этим кольцом связана легенда, которая гласит: если женщина, носящая его, целомудренна, то от камня исходит яркое сияние. Моя мать всегда утверждала, что он какой-то мутный, – цинично добавил Лоренцо, когда Джоди недоверчиво уставилась на огромный прямоугольный изумруд, обрамленный бриллиантами.
– Я не смогу это носить, – возразила она. – Я буду постоянно бояться, что могу его потерять. Тебе придется нанять для меня телохранителя. Наверное, оно стоит… – Она покачала головой, и Лоренцо нахмурился, уловив в ее голосе не возбуждение, а отвращение.
Женщина, которая испытывает отвращение при мысли о том, что ей придется носить дорогие украшения?! До сих пор он таких не встречал и даже не подозревал об их существовании.
– Давай, прежде чем спорить, посмотрим, подойдет оно тебе или нет, – сухо произнес Лоренцо.
Джоди почувствовала, как дрожит рука, когда он взял ее за запястье и надел кольцо на безымянный палец. Оно оказалось тяжелым, и Джоди тут же попыталась его снять.
– Нет, оставь!
От его резкого окрика девушку бросило в дрожь. Подняв ее руку и поближе взглянув на кольцо, Лоренцо еще больше нахмурился.
– Что-то не так? – нерешительно спросила Джоди.
– Посмотри на него и скажи, что ты видишь. – Джоди неохотно подчинилась.
– Ничего, – ответила она, сбитая с толку.
И он тоже ничего не видит, убеждал себя Лоренцо, в глубине души зная, что это не так.
Камень перестал быть мутным. Что это? Случайность? Разные реакции кожи на кристалл? Должно же быть логическое объяснение тому, что на пальце Джоди изумруд стал прозрачным. Пока Лоренцо боролся с противоречивыми чувствами, Джоди, не замечая этого, сняла кольцо и протянула ему.
– Я не буду его носить, и точка, – решительно заявила она.
– Посмотрим. Но ты должна надеть его в воскресенье на церемонию оглашения имен, – сказал Лоренцо.
Когда они вышли из банка, Джоди подумала, что знает женщину, которая сейчас ей позавидовала бы. Этой женщиной была Луиза. Джоди могла представить ее реакцию, когда она появится на их с Джоном свадьбе под руку с Лоренцо и с этим кольцом на пальце! Она попыталась подбодрить себя, нарисовав в уме сцену предстоящего триумфа, но почему-то у нее ничего не вышло.
Однако это единственная причина, по которой она согласилась участвовать в авантюре Лоренцо, позволила ему грубить ей… ласкать ее. Разве не так?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Изучение этого замечательного города не самый худший способ провести следующие двенадцать месяцев, весело подумала Джоди по дороге на Пьяцца Синьориа.
Она была предоставлена самой себе. Лоренцо сообщил ей утром, что у него дела, и он вернется лишь к обеду. Джоди не возражала. Только вид влюбленных парочек, прогуливающихся рука об руку, напоминал ей о том, что его нет рядом. Но в этом не было ничего личного. Ведь влюбиться в такого мужчину, как Лоренцо, было бы безумием. Нет, ее печаль вызвана жарой и воздействием этого чудесного города.
Разумеется, если бы Лоренцо пошел с ней, он рассказал бы намного больше о Флоренции, чем любой путеводитель. Но она решительно напомнила себе о том напряжении, которое испытывала даже во время их самых безобидных разговоров. Джоди ощущала постоянный приток адреналина, ее тело ждало… Чего? Что он снова к ней прикоснется? Стоп! Ее мысли понеслись в опасном направлении.
Она попыталась сосредоточиться на площади и ее знаменитых скульптурах, время, от времени сверяясь с путеводителем. Живя здесь, можно выучить итальянский, что обязательно пригодится при устройстве на работу. Все лучше, чем забивать себе голову всякой ерундой.
В городе было полно туристов, и, дойдя до галереи Уффици, Джоди решила осмотреть остальное в следующий раз. Она устала и захотела пить. Тут девушка вспомнила, что на площади рядом с домом Лоренцо есть небольшое кафе. Когда она туда добралась, стало так многолюдно, что ей с трудом удалось найти свободный столик.
Когда Джоди полчаса спустя допивала вторую чашку кофе, к ее столику подошел молодой и красивый итальянец.
– Scusi,signorina, — извинился он, ослепительно улыбаясь. – Могу я присесть рядом с вами? В кафе полно народа, и…
Он был очень хорош собой и, несомненно, искал в толпе одинокую туристку, отметила про себя Джоди.
С другого конца площади Лоренцо наблюдал за этой сценой. Молодые флорентийцы обычно проводят лето, флиртуя с легковерными дамами. Он знал, что безобидные прогулки по городу, как правило, заканчиваются сексом в номере отеля и очередной засечкой на ремне соблазнителя. И, разумеется, Джоди, чье тело жаждет наверстать упущенное в юношеские годы, несомненно упадет, словно спелый персик, в руки молодого человека.
Лоренцо видел, как она реагирует на появление этого парня. Слегка запрокинув голову, Джоди улыбалась ему… Сколько раз в детстве он был свидетелем того, как его мать точно так же улыбалась любовнику, используя сына для прикрытия своих свиданий. Нет, Джоди не получит возможности последовать примеру его матери, даже если их брак – обычное деловое соглашение. С этой мыслью он направился к кафе.
– Садитесь, пожалуйста, – мягко сказала Джоди молодому человеку. – Я все равно уже собиралась уходить.
– Почему бы вам не остаться и не позволить мне заказать для вас чашечку кофе?– предложил он, наклонившись вперед и коснувшись ее руки.
Джоди тут же отстранилась, поднялась и, покачав головой, вежливо ответила:
– Нет, спасибо. – Заметив, как он смутился, она с трудом удержалась от смеха. Парень был очень хорош собой и, несомненно, не привык к отказам.
Увидев, что сделала Джоди, Лоренцо резко остановился. По тому, как опустились плечи молодого человека, Лоренцо понял, что она ему отказала.
Оплатив счет, Джоди направилась к его дому. Прокручивая в голове этот инцидент, Лоренцо нахмурился. Он попытался представить себе на месте Джоди свою мать или Катерину – и не смог. Неужели Джоди не такая, как они? Неужели она принадлежит к тем редким женщинам, которые не нуждаются в постоянном мужском внимании для удовлетворения своего тщеславия?
Проходя мимо кафе, Лоренцо обнаружил, что молодой красавец уже приметил другую туристку, и, судя по тому, как та улыбалась ему в ответ, его усилия не пропали даром.
Всякий раз, входя в квартиру Лоренцо, Джоди не могла пройти мимо детских рисунков, постоянно открывая в них что-то новое для себя. На низеньком столике у стены лежал дорогой альбом в кожаном переплете, в котором хранилась информация о каждом ребенке, чья работа висела в галерее. Джоди листала его, когда вошел Лоренцо.
– Устала осматривать достопримечательности? – спросил он.
– Да, ноги подвели. – призналась она, – поэтому я решила вернуться домой и почитать. Я купила много книг о Флоренции. Некоторые из них содержат описания на разных языках. Думаю, пока я здесь, следует заняться итальянским.
– Поскольку мы будем часто ездить в Кастальо, не стоит записываться на языковые курсы. Но если хочешь, я могу нанять для тебя частного преподавателя, – предложил Лоренцо, а затем добавил: – Ты уже обедала?
Джоди покачала головой.
– Нет, только выпила кофе в кафе на площади. – Она поморщилась.
– Тебе он не понравился?
– Кофе отличный, но ко мне пристал один тип.
– Некоторым женщинам нравится, когда на них обращают внимание.
Закрыв альбом, Джоди поднялась. – А мне нет. – Лоренцо знал, что она не лжет.
– Может, пообедаем в саду на крыше? Если хочешь, можешь читать мне вслух по-итальянски свой путеводитель.
Джоди удивленно посмотрела на него, и Лоренцо был вынужден признать, что и сам удивлен своим предложением. Он собирался днем работать, а не изображать из себя учителя итальянского.
Я не хотела этого, печально подумала Джоди, колеблясь перед входом в церковь в первый день оглашения имен.
Как будто почувствовав это, Лоренцо взял ее за руку и увлек за собой, не оставляя выбора.
Не зная, что надевают в подобных случаях, Джоди остановилась на простой черной юбке и коричневом топе, поверх которого накинула цветной шелковый шарфик, подумав, что в случае необходимости сможет повязать его на голову.
Девушка была рада, что выбрала темные тона, когда увидела Лоренцо в строгом черном костюме и накрахмаленной белой рубашке с галстуком. Тревожно поглядывая на него, она вошла в доселе неведомый ей мир. Лоренцо казался неприступным и высокомерным. Прямо как его великие предки по мужской линии, чьи портреты висели в галерее, содрогнувшись, подумала Джоди.
Огромный изумруд на безымянном пальце горел ярко-зеленым огнем, и кто-то раскрыл от удивления рот. Хотя не было произнесено ни слова, судя по взглядам, которыми обменивались прихожане, было очевидно, что они знали Лоренцо. Из-за этого Джоди почувствовала себя неловко.
Девушка удивилась, когда узнала герб династии Медичи, вырезанный на спинке одной из деревянных скамеек.
Джоди склонила голову. Она помолилась за родителей, за Дэвида и Андреа, за друзей и всех нуждающихся и, к своему удивлению, за то, чтобы Лоренцо примирился со своим прошлым.
Хотя ей было известно, для чего они пришли в церковь, Джоди все же оказалась не готова к тому впечатлению, которое оказало на нее оглашение имен. Перед мысленным взором один за другим сменялись образы. Солнечный день, она гуляет вместе с родителями; потрясение, испытанное при сообщении об их гибели; несчастные лица дяди и тети, сбивчиво пытающихся объяснить ей, что произошло; лицо доктора, который предупредил об угрозе ампутации; первый раз, когда она встала на ноги после катастрофы; первый раз, когда Джон пригласил девушку на свидание, неловко стоя у ее рабочего стола в маленьком офисе, принадлежавшем его отцу; их первый поцелуй и чувство разочарования, потому что он оказался совсем не таким, как она ожидала.
Эта короткая церемония не была простой формальностью. Джоди должна была испытать душевный подъем после всех клятв в вечной любви, но вместо этого почувствовала себя полным ничтожеством.
Когда священник, тепло, улыбаясь, поздравил их, ей стало еще более неловко.
– Если вы хотите о чем-то меня спросить, я в вашем распоряжении, дитя мое, – обратился он к Джоди на безупречном английском.
– Мы благодарим вас за участие, – сухо сказал Лоренцо и обнял Джоди за талию, словно демонстрируя свое право обладать ей. Она чувствовала тепло его руки сквозь одежду и на секунду представила, что они по-настоящему любят друг друга.
Но они не влюблены. Да она совсем этого и не хочет!
– Было бы лучше, если бы мы не венчались в церкви, – призналась она Лоренцо по дороге домой. – Зная, что наш брак будет ненастоящим, я чувствовала себя виноватой, когда отец Игнатиус молился за него.
– Полагаю, настоящий брак – это когда двое спят вместе?
– Нет, – тут же возразила Джоди.
По выражению лица Лоренцо она видела, что он ей не верит.
– Но ведь секс – неотъемлемая часть брака, а ты очень хочешь узнать, что значит принадлежать мужчине.
– Это ты так утверждаешь.
– Твои губы говорят одно, – мягко произнес Лоренцо, – а глаза совсем другое.
Хотя Джоди и была совсем неопытной, все же она ощущала напряжение, возникшее между ними.
– Мне нужно на несколько дней съездить в Кастильо, – отрывисто добавил он. – Было бы проще оставить тебя здесь, но поскольку мы недавно обручились, будет лучше, если ты поедешь со мной. Когда следующая примерка свадебного платья?
– В четверг.
– Прекрасно, к этому времени мы уже вернемся.
Готовясь ко сну, Джоди сняла кольцо и убрала его в коробочку. Хотя в квартире была установлена сигнализация, ей от этого легче не стало. Пусть лучше драгоценность хранится в комнате Лоренцо. Взяв коробочку, она направилась туда. Немного помедлив, постучала в дверь и, услышав отрывистое «Si?», вошла.
– Я принесла тебе кольцо. Я хотела… – Она словно онемела, когда ее взгляд скользнул по его мощному загорелому торсу под расстегнутой рубашкой.
– Чего ты хотела? – вкрадчиво произнес он, снимая рубашку и закрывая за Джоди дверь. Его золотые часы блестели в свете ночника, дорожка темных волос на животе исчезала под поясом брюк.
У Джоди пересохло во рту. Не в силах вымолвить ни слова, она замерла. Он был таким мужественным, таким сексуальным!..
Если с ней происходит такое при виде широких плеч и мускулистой груди, то, что будет, если она увидит его полностью обнаженным? Ответом на этот вопрос стало тепло, разлившееся внизу живота.
– Кольцо, – с трудом произнесла Джоди, протягивая ему коробочку. – Я хочу, чтобы оно хранилось у тебя.
– А может, ты снова хочешь удовлетворить свое любопытство?
От волнения ее бросило в дрожь. Может, он прав и она пришла в его спальню, потому что хотела… надеялась?
Лоренцо молча наблюдал за тем, как на лице Джоди отражались противоречивые чувства. Почему-то она все чаще стала занимать его мысли, заставляя сомневаться в том, в чем прежде он был полностью уверен. Хотя ему лучше удавалось скрывать свое желание, чем ей, это вовсе не означало, что он мог держать его под контролем.
– Я пришла сюда совсем не за этим, – запоздало возразила Джоди. – Я просто не хочу нести ответственность за кольцо.
– А может, тебе захотелось расстаться с девственностью? Признайся, ты разрываешься на части от любопытства, оно не дает тебе спать по ночам.
– Нет, – выдохнула Джоди, хотя с таким же успехом могла бы сказать и «да». – Я не хочу тебя, – резко добавила она.
– Не меня, – согласился Лоренцо, – а то, что я могу тебе дать. Хочешь, чтобы я поделился с тобой опытом, которого ты была лишена в юности. Хочешь почувствовать, что значит принадлежать мужчине. Можешь это отрицать, – насмешливо произнес он, проведя пальцем по ее приоткрытым губам, – но я сейчас тебя поцелую и твои губы заверят меня в обратном.
– Нет, – повторила Джоди, беспомощно глядя ему в глаза, когда он подошел к ней и скользнул руками вверх к ее плечам.
Джоди задрожала от удовольствия и предвкушения новых ощущений. Он так крепко прижал ее к себе, что она чувствовала аромат его кожи. Тихо застонав, девушка прижалась губами к его ключице, а затем, вцепившись ему в плечи, покрыла жадными поцелуями его шею, провела по ней кончиком языка.
Неужели такое происходит со всеми девственницами? – подумал Лоренцо, изо всех сил стараясь сдерживать собственную страсть. Этот дикий порыв выражал не желание отдаться мужчине, а самой получить удовольствие. Так почему он должен ее останавливать? Пусть получит его.
Зрелище ее затвердевших сосков под одеждой нанесло сокрушительный удар по его мужскому самообладанию. Взяв в ладони лицо Джоди, он накрыл ее губы своими. Его язык ворвался в глубь ее рта, руки сдернули топ и начали ласкать налившуюся от желания грудь.
Ощутив его плоть, Джоди пришла в восторг и даже не услышала собственного стона. Мягкие волосы на его груди щекотали ее возбужденные соски. Когда Лоренцо провел языком по впадине за ухом, Джоди выгнулась навстречу ему, прижимаясь бедрами к его ногам в порыве исступленного желания.
Джоди наблюдала за их отражением в зеркале. Она видела, как Лоренцо взял в ладонь ее грудь и наклонил голову, чтобы поцеловать сосок. Она обвила его руками, а он тем временем снял с нее оставшуюся одежду.
К тому времени, когда Лоренцо положил девушку на кровать, оба были уже обнажены и он покрывал поцелуями ее возбужденное тело. Обведя кончиком языка пупок, он медленно ласкал ее бедра, и она поняла, что больше не хочет сопротивляться. Чувствуя, как напрягся Лоренцо, Джоди дала ему понять, что готова на все. При этом на ее лице вспыхнул румянец.
Закрыв глаза, Лоренцо застонал от наслаждения. Прижавшись к нему, Джоди ощутила, как в ней пробуждается первобытный женский инстинкт. Именно женщина пробуждала в мужчине мужественность, управляла его желанием. Ее пальцы изучали и ласкали его тело, губы приоткрылись, дыхание участилось, когда она почувствовала, что Лоренцо с трудом сдерживается. Желание, захлестнувшее Джоди, побуждало ее прижаться к нему еще крепче и…
– Нет!
Его резкий отказ шокировал ее. Глаза девушки потемнели от смущения и разочарования, и она снова потянулась к нему.
Лоренцо знал, что, если позволит ей коснуться его, – он пропал. Если она прямо сейчас не уйдет, он овладеет ею.
– Почему? – возразила Джоди.
– Мы не можем, – порывисто произнес он. Испытывая боль от неудовлетворенного желания, Джоди упрямо настаивала на своем.
– У меня нет противозачаточных средств, и я не собираюсь создавать себе лишние трудности в виде ребенка, которого мне придется содержать.
– Может, стоило подумать об этом раньше? – раздраженно спросила Джоди, отодвигаясь от него. Поднявшись с кровати, она собрала свои вещи, поспешно оделась и удалилась.
Лоренцо ни в коем случае не должен узнать, что его отказ напомнил ей о Джоне и глубоко ранил, но она по-прежнему страстно желает того, что он не собирается ей давать.
Как глупо с ее стороны полагать, что она может управлять его желанием. В их отношениях ей уготована роль подчиняющейся стороны, горько подумала Джоди, желая поскорее укрыться в своей комнате.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Услышав звук, в ожидании которого она лежала без сна, Джоди напряглась. Дверь спальни Лоренцо еле слышно отворилась, а затем закрылась.
Через два дня они поженятся, но Джоди было известно, что Лоренцо несколько раз покидал свою комнату – по меньшей мере, на час. Катерина все еще жила в Кастильо, в апартаментах покойной бабушки Лоренцо. Если Катерине удалось угрозами затащить его к себе в постель, то разве Джоди не имеет права об этом знать? Даже если она всего лишь временная жена.
Встав с постели, Джоди надела халат и тапочки. Она должна подтвердить или опровергнуть свои подозрения. Одно дело вступить в брак по деловому соглашению и совсем другое – быть нежеланной женой человека, у которого есть любовница. Она не позволит ему ее унижать.
Поднявшись на верхнюю площадку лестницы и взглянув вниз, она увидела тень Лоренцо, двигающуюся по коридору. Джоди решительно последовала за ним, удивляясь, почему он не пошел в комнаты Катерины через верхний коридор.
Несколько узких проходов связывали старую часть Кастильо с новым крылом, построенным в семнадцатом веке. Какой из них выбрал Лоренцо?
Вдруг вдали едва заметно мелькнул огонек. Учащенно дыша, Джоди спустилась вниз. Эта лестница находилась прямо под комнатами Катерины, так что возможно…
Она внезапно вскрикнула, когда из темноты показалась рука и схватила ее за запястье.
– Что ты, черт побери, здесь делаешь?
– Лоренцо!
Должно быть, он понял, что она идет за ним, и решил ее остановить.
– Я хочу знать, куда ты ходишь. Уже четвертый раз ты поздней ночью покидаешь спальню, – заявила она, решительно вскидывая подбородок.
– Ты шпионила за мной?
От его прищуренного взгляда ей стало не по себе.
– Как твоя будущая жена я имею право знать, занимаешься ли ты сексом с Катериной?
– Что?!
– Если да, то я за тебя не выйду, – яростно бросила она. – Я не шучу.
– То есть ты преследуешь меня, думая, что я наведываюсь в спальню к Катерине?
Это прозвучало так, словно ее поведение граничило с помешательством. Но разве могла Джоди признаться ему, что его отказ не только нанес удар по ее самооценке, но и заставил ее думать, что он получает удовольствие в объятиях другой?
– Ты же не будешь отрицать, что вы с Катериной были любовниками, – упрямо произнесла она.
– Да, были, – отрезал Лоренцо. – Но прошло почти двадцать лет, тогда я был еще совсем мальчишкой.
– Она утверждает, что ты до сих пор ее желаешь.
– Пусть говорит что хочет, но это неправда, – твердо сказал Лоренцо. Его пальцы все еще сжимали ее запястье. Вдруг он выругался себе под нос и мрачно произнес: – Хочешь знать правду? Тогда пойдем со мной.
Он так быстро шел по узкому коридору, что Джоди едва за ним поспевала. Пахло сыростью, стены кое-где были покрыты плесенью. Джоди вздрогнула, когда они оказались у тяжелой дубовой двери и Лоренцо, как ни в чем не бывало, произнес:
– Коридор, находящийся за этой дверью, раньше вел к подземным тюрьмам и камерам пыток.
– Камерам пыток? – с отвращением переспросила Джоди.
Небрежно пожав плечами, Лоренцо отпер дверь.
– Они были неотъемлемой частью войны.
– В Средние века – возможно, – согласилась Джоди. – Но…
– Нет, не только в Средние века, – перебил ее Лоренцо. Выражение его лица было таким мрачным, что Джоди содрогнулась.
За дверью оказалась огромная, похожая на пещеру комната со сводчатым потолком. У одной из стен располагались пустые полки, на которых когда-то стояли бочонки с вином. С потолка капала вода.
– Все хорошо, – подбодрил ее Лоренцо. – Потолок вполне надежен, а холодный воздух имеет свои преимущества.
– Очередная пытка для заключенных? – предположила Джоди.
– Первый муж моей бабушки провел здесь некоторое время.
От его неожиданного замечания ее бросило в дрожь.
– Он был против режима Муссолини и имел неосторожность публично заявить об этом. За что его подвергли заключению и пыткам в собственном замке. Бабушка так и не смирилась с его смертью. Да, когда его не стало, она снова вышла замуж, но не по любви. Она часто говорила мне, что, имея выбор, стала бы монахиней. Но бабушка пообещала, что у его рода будет наследник. Брак с моим дедом был устроен ее первым мужем. Когда тот умирал от ран, причиненных пытками, его мучители украли из Кастильо большинство произведений искусства и ограбили винный погреб, – мрачно добавил он, указывая на пустые полки. – Но одно сокровище они так и не смогли найти.
Джоди недоуменно оглядела холодный подземный каземат.
– Здесь, внизу?
– Нет, пойдем со мной. – Лоренцо подвел ее к небольшой двери, за которой находилась еще одна лестница. – Она ведет в парадные комнаты.
– Комнаты Катерины? – неуверенно спросила Джоди.
– Она спит в бабушкиной спальне, которая является частью парадных покоев. Поэтому я и хожу по этой лестнице, а не по главной.
Поднявшись наверх, они оказались еще у одной двери.
– Здесь, в главной гостиной, под тканью, которой бабушкин первый муж обтянул стены, находится серия картин, написанных учеником Леонардо. Впрочем, фамильная легенда гласит, что в их создании принимал участие сам Мастер.
Пока он говорил, они прошли в большую комнату, стены которой были обтянуты зеленым шелком. Комната казалась запущенной. Повсюду лежала пыль. В воздухе витал еле уловимый запах роз.
– Герцог боялся, что люди Муссолини, узнав о картинах, отберут у его семьи замок, и поэтому спрятал их. Он мечтал о том, чтобы однажды их полностью отреставрировали. Некоторые члены нашей большой семьи считают, что Кастильо следует продать, а деньги поделить. Бабушка хотела оставить Кастильо мне, так как была уверена, что я от ее имени выполню обещание, которое она дала умирающему мужу.
– Тогда почему она поставила условие, что ты должен жениться?
– К этому приложила руку Катерина. Моя бабушка была очень доброй и всегда думала о других только хорошее. После смерти Джино Катерина попыталась убедить бабушку в том, что мы любим, друг друга, и я хочу на ней жениться. Эта авантюристка благодаря браку с моим кузеном добилась положения в обществе и собиралась стать моей женой, чтобы подняться еще выше. Деньги и престиж – единственное, что ее интересует.
Джоди нахмурилась. Интуиция подсказывала ей, что Лоренцо говорит правду.
– Катерина знает, что значит для меня Кастильо, – продолжил Лоренцо. – Джино рассказал ей об обещании, которое я дал бабушке, и она решила этим воспользоваться. К счастью для меня, нотариусу удалось скрыть от Катерины тот факт, что он убрал из завещания ее имя. Так что я должен жениться, но не обязательно на ней. Ситуация только усложнилась, когда она убедила владельца какого-то русского синдиката в том, что Кастильо продается. Они хотят превратить его в роскошный отель.
– Но почему ты приходишь сюда ночью?
– Потому что не могу делать это днем при Катерине. К тому же мне нужно обратиться к прошлому, убедить человека, который отдал свою жизнь ради сохранения Кастильо, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы его мечта исполнилась. – Он пожал плечами. – Впрочем, у меня тоже есть мечта. Я хочу превратить замок в реабилитационный центр для юных жертв войны, в место, где они смогут восстановиться физически и душевно. Также я хочу открыть здесь центр для талантливых художников и ремесленников, которые отреставрируют Кастильо и поделятся своим мастерством с учениками. Я хочу изгнать мрак из душ детей и наполнить их светом и радостью жизни. Когда мы поженимся, Кастильо станет моим по закону, и я первым делом займусь реставрацией картин.
Джоди закрыла глаза, чтобы сдержать слезы. Чувство враждебности, которое сначала вызывал у нее Лоренцо, сменилось восхищением.
– Звучит чудесно. Это поистине благородное предприятие, – хриплым голосом произнесла она, восхищенно глядя на него.
Джоди затаила дыхание, когда Лоренцо встретился с ней взглядом и подошел ближе.
– Катерина так не считает. Для нее лучше продать замок и получить деньги. Это она довела до смерти моего кузена. Даже если бы я и любил ее, никогда бы ей этого не простил, – резко сказал он.
Джоди вздрогнула.
– Но ведь ты, должно быть, когда-то ее любил.
– Только потому, что занимался с ней сексом? – покачал головой Лоренцо. – Мне тогда было восемнадцать лет, и мной управляли желания моего тела.
Откровенно говоря, они управляют им и сейчас. Ему хотелось взять Джоди на руки и отнести в постель, чтобы закончить начатое в тот вечер, когда она принесла кольцо. Она затронула его душу так, как прежде не удавалось ни одной женщине. При мысли о Джоди все его тело трепетало, но как он ни пытался обуздать завладевшее им желание, ему это не удалось.
Любая невеста нервничает перед свадьбой, убеждала себя Джоди.
Кто бы мог подумать, что обычная свадьба нуждается в такой тщательной подготовке, печально думала она, когда над ней колдовала целая армия визажистов и стилистов. Джоди попыталась представить себе, что бы она чувствовала, если бы все было по-настоящему и она, стоя перед алтарем в белом платье, клялась бы в вечной любви и верности своему избраннику.
Но, разумеется, это не так. Она больше никогда никого не полюбит, настойчиво повторяла девушка. Однако на сей раз внутренний голос молчал.
– Нет, нужно затянуть его потуже, – инструктировал стилист костюмершу.
Джоди поморщилась, когда лиф платья затянули так, что она с трудом могла дышать. Ее волосы, уложенные в высокую прическу, были украшены нитью с бриллиантами, которые прекрасно сочетались с жемчужной вышивкой на платье. Благодаря мастерству визажиста, ее лицо выглядело так, словно на нем не было макияжа. Глаза казались огромными и по яркости могли соперничать с изумрудом на пальце.
– Теперь можете взглянуть на себя, – сказал стилист, подводя ее к большому зеркалу.
Оттуда на нее глядела прекрасная незнакомка с огромными янтарными глазами, обрамленными густыми черными ресницами, и мягкими розовыми губами. Кремовый лиф открывал пышную грудь и подчеркивал невероятно узкую талию.
Одному богу известно, как ей удалось все это выдержать, когда час спустя стилист, наконец, остался доволен своей работой.
Когда в дверь постучали, костюмерша подала ей букет и сказала:
– Вам пора…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Наконец-то все закончилось: церемония венчания, прогулка, череда бесконечных знакомств, свадебный обед в ресторане Карло. Девять часов Джоди не осмеливалась ни пить, ни есть.
Она так устала, что едва держалась на ногах.
Тугой лиф оказался настоящей пыткой, от которой все мышцы онемели. Когда они остались одни, Лоренцо спросил:
– Ты устала?
Она смогла лишь кивнуть головой. «Устала» – слишком слабое слово, чтобы описать ее физическое и эмоциональное опустошение. Эмоциональное? Но из-за чего? Ты знаешь ответ, подсказывал ей внутренний голос. Она испытывала чувство вины и стыда, когда они с Лоренцо давали перед алтарем священную клятву.
– Я поднимусь вместе с тобой, – произнес Лоренцо.
Как может обыкновенное платье быть таким тяжелым? Когда она оказалась на верху лестницы, у нее бешено заколотилось сердце и закружилась голова. Перед дверью ее спальни Лоренцо, легонько коснувшись плеча Джоди, сухо произнес:
– Если у тебя есть минутка…
Они только что поженились, а он разговаривает так, будто она – случайная знакомая.
А разве это не правда?
У Джоди ужасно болела нога. Войдя в его комнату, она остановилась возле двери. Лоренцо подошел к комоду и, взяв что-то оттуда, направился к ней.
– Зная твое отношение к изумруду, я подумал, что ты предпочтешь носить вот это. Кстати, когда все закончится, можешь оставить его себе, если захочешь, – сказал он, небрежно пожав плечами.
Джоди молча взяла у него маленькую коробочку и открыла ее. Внутри лежал грушевидный бриллиант.
– Я не могу принять его. Он, наверное, слишком дорогой.
Лоренцо нахмурился, недовольный отказом.
– Как хочешь, – согласился он. – Это не имеет особого значения.
– Как и наш брак, – дрожащим голосом произнесла Джоди. – Я бы предпочла не венчаться в церкви. Из-за этого я чувствую себя… – Она замолчала и покачала головой, будто показывая, что ему не понять ее чувств.
От неосторожного движения все поплыло у нее перед глазами, и Джоди почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. К счастью, Лоренцо в очередной раз успел ее поймать.
– Все дело в платье, – простонала она. – Лиф очень туго затянут.
Он повернул ее к себе лицом и, осмотрев платье, раздраженно спросил: – Почему ты ничего мне не сказала? Как, черт побери, эта штука расстегивается?
– Сначала нужно снять юбку и шлейф, а затем лиф, – еле слышно произнесла Джоди. – Они прикреплены к нему.
Прежде чем она успела его остановить, он нащупал крошечные крючочки и быстро расстегнул их. Шлейф и юбка мягко упали на пол, оставив Джоди в лифе, кружевных трусиках и чулках.
– Какого дьявола ты так затянулась? – сердито спросил Лоренцо.
– Это не моя идея, а стилиста, – призналась Джоди.
– Как он расстегивается?
– Шнуровка внутри, – с трудом произнесла она.
– Не шевелись. – Оставив ее посреди комнаты, Лоренцо подошел к комоду и открыл ящик. Когда он вернулся, в руках у него были ножницы.
– Не надо, – слабо запротестовала Джоди, но было уже слишком поздно. Не обращая внимания на ее возражения, он начал разрезать ткань. Когда лиф упал на пол, Джоди заплакала от облегчения. Наконец-то она снова может дышать полной грудью!
– Просто чудо, что ты еще жива, – критически заметил Лоренцо, изучая красные отметины, оставленные на нежной коже. – Почему ты не сказала мне, что у тебя болит нога?
– Потому что она не болит, – солгала Джоди.
– Я же вижу, что болит. Ложись на кровать, я сделаю тебе массаж.
– В этом нет необходимости, – возразила она. Осознав, что стоит перед ним почти обнаженная, Джоди скрестила руки на груди. Когда она попыталась сделать шаг, ее ногу пронзила такая боль, что она застонала.
Лоренцо что-то пробурчал по-итальянски, затем взял ее на руки и, игнорируя возражения, отнес на кровать.
– Ты самая упрямая женщина из всех, кого я когда-либо знал, – сердито заметил он. – Расслабься.
Джоди хотела отказаться из гордости – и по некоторым другим соображениям, – но предложение избавиться от боли было слишком заманчивым. Она молча легла и закрыла глаза. Когда Лоренцо стягивал с нее чулки, она напряглась. Он сделал это так бесстрастно, словно она – пластмассовый манекен. Но реакция ее тела на его прикосновения была совсем другой.
Джоди легла на живот, чтобы Лоренцо не видел ее обнаженной груди и выражения лица. Она сделала это не из скромности, а из опасения, что он догадается о ее желании. Особенно сейчас, когда соски затвердели.
Вскоре боль утихла, но прикосновение его пальцев к обнаженной коже вызвало у Джоди боль иного рода. Она зародилась глубоко внутри и постепенно разлилась по всему телу, заставляя трепетать каждый нерв.
Когда Джоди вырвалась и попыталась сесть, Лоренцо спросил:
– Что такое? Боишься, как бы я тебя не совратил?
Он издевается над ней!
– Конечно, нет. Я даже не думала об этом. В конце концов, мне уже известно, что ты меня не хочешь.
Она хотела подняться, но не смогла, потому что Лоренцо стоял прямо перед ней.
– Ты хочешь, чтобы я испытывал к тебе страсть?
– Нет! – неистово воскликнула она.
– Ты лжешь, – произнес Лоренцо, внезапно подняв ее и притянув к себе, – но ведь ложь – это вторая натура женщины, не так ли?
Да, я солгала, подумала Джоди. Потому что не знала другого способа себя защитить. Почему он так себя с ней ведет? Из рассказа Катерины Джоди поняла, что причиной его негативного отношения к женскому полу было поведение матери. Но разве он имеет право наказывать за это ее? Точно так же у тебя нет никаких оснований считать всех мужчин подлыми обманщиками только из-за того, как с тобой обошелся Джон, шептал ей внутренний голос.
– Ты лжешь, – повторил Лоренцо. – Ну же, признайся.
– Признаться в чем? – с вызовом бросила Джоди. – Что я хочу тебя? Но ведь ты не хочешь меня. Все, что тебе от меня нужно, – это получить еще одно доказательство, что все женщины такие же, как твоя мать и Катерина. Ты просто боишься желать женщину.
– Довольно!
Джоди попыталась оказать сопротивление, но было уже поздно. Его губы жадно впились в ее, пальцы вцепились ей в плечи.
– Я ничего не боюсь, – разгневанно прошипел Лоренцо. – Меньше всего – желать тебя… И сейчас это докажу.
Прежде чем она смогла вырваться, он страстно поцеловал ее. Его руки скользнули по ее телу и задержались на груди. Джоди знала, что должна остановить его, но желание подчинило себе ее волю и разум. Разозлив Лоренцо, она пробудила в нем страсть, которая воспламенила в ней ответный огонь.
Запустив руку в ее волосы, он начал покрывать поцелуями ее шею, грудь… Волна наслаждения захлестнула Джоди и унесла туда, где не существовало ничего, кроме этого первобытного желания, толкнувшего их в объятия друг друга. Лоренцо взял в рот ее сосок и начал покусывать его, а затем крепко прижал к себе, и Джоди почувствовала, как он возбужден…
Вдруг на мгновение к ней вернулся разум, и она, все еще подрагивая от удовольствия, изо всех сил оттолкнула Лоренцо.
Он оторопел, а затем снова попытался ее обнять, но Джоди покачала головой и неистово воскликнула:
– Нет!
– Что ты говоришь? Ты же хочешь меня, – настаивал он.
– А ты мечтаешь доказать, что все женщины такие же обманщицы, как твоя мать. Да, я хочу тебя, – дрожащим голосом произнесла она. – Но еще больше хочу сохранить уважение к самой себе.
С этими словами Джоди вскочила с кровати, подняла с пола испорченное платье и, не осмеливаясь оглянуться, покинула его спальню.
Лоренцо лежал без сна и смотрел в потолок. Чувство, которое разрывало на части его душу, – это всего лишь ярость, вызванная нелепыми обвинениями Джоди, уверял он себя. Она ничего для него не значит. Ничего!
Он рад, что она покинула его постель, и обрадуется еще больше, когда она навсегда уйдет из его жизни. Он совсем не боится влюбиться в нее и не пытается отчаянно этому сопротивляться, потому что это невозможно. Разве не так?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Со дня их свадьбы прошла уже неделя, но за это время ни один, ни разу не упомянул о том, что произошло в брачную ночь. Когда супруги встречались, Лоренцо был холодно вежлив и безразличен, а Джоди проводила столько времени, осматривая достопримечательности, что засыпала, едва ее голова касалась подушки.
Сейчас они находились в Кастильо, который теперь по закону принадлежал Лоренцо.
– Я не забыл о своем обещании, – твердо сказал он, когда они с Джоди прогуливались в саду, – и уже отдал все необходимые распоряжения, касающиеся нашей поездки в Англию. Отель «Котсволдс», в котором я забронировал номера, находится в местечке под названием Лоуэр-Слотер.
– Да, я знаю, – ответила Джоди. Если это тот отель, о котором она думает, то он очень дорогой.
– Я решил, что ты захочешь жить подальше от родных мест.
– Да, – вяло произнесла она. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, что они с мужем спят в разных комнатах. Особенно когда она собирается всех убедить, как они счастливы в браке. – Только меня уже не очень тянет в Англию.
– Но ведь это единственная причина, по которой ты вышла за меня.
– Да, я помню.
Войдя в коридор, они наткнулись на груду чемоданов и картонок.
– Мы обсудим это позже.
Вдруг дверь распахнулась и навстречу им вылетела Катерина.
– Приехали выгнать меня и насладиться своим триумфом? Что ж, вы опоздали. Я уезжаю по своей воле. Думаешь, ты победил, Лоренцо? Но, по сути, ты ничего не получил, кроме этой развалины и жены, которая тебе не нужна. И все ради чего? Ради нескольких старых картин и обещания, данного старухе? – язвительно произнесла она. – Если бы ты выбрал меня, вместе мы добились бы большего, но сейчас уже слишком поздно. Илья скоро приедет за мной.
– Илья? – переспросил Лоренцо.
– Да, мы познакомились, когда он хотел купить замок, стали хорошими друзьями, а затем… – она хищно улыбнулась.
– Любовниками? – предположил Лоренцо.
– Почему я должна тебе отвечать? Впрочем, да, мы любовники и поженимся сразу, как только он разведется.
Она повернулась и посмотрела на Джоди.
– Следи, чтобы Лоренцо не использовал тебя, как меня. Если это все же произойдет, то постарайся не забеременеть, иначе он заставит тебя сделать аборт, как заставил меня. Не веришь? Спроси у него. Он не станет лгать. Гордость не позволит.
Джоди почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Она растерянно посмотрела на Лоренцо, ожидая, что он опровергнет ужасные обвинения Катерины, но вместо этого он развернулся на каблуках и ушел.
– Это неправда, – прошептала Джоди. – Лоренцо никогда бы…
– Что? Ты уже влюбилась в него? – издевалась Катерина. – Маленькая дурочка, ты ничего для него не значишь, и никогда не будешь значить.
Она рассмеялась и, услышав шум подъехавшей машины, быстро удалилась.
Джоди не знала, сколько времени она просидела в саду, пытаясь успокоиться.
Катерина солгала, упрямо повторяла Джоди. Она не влюблена в Лоренцо. Ее просто влечет к нему. Физическое влечение – это не любовь. Но одно из ее проявлений. Она не может любить человека, который не только не любит ее, но даже не знает, что такое любовь. Но что, если она все же любит его?
– Уже начинает темнеть, а ведь если ты останешься здесь, у тебя может заболеть нога.
Джоди не слышала, как подошел Лоренцо, и пересела глубже в тень, чтобы он не заметил ее смятения. Когда он устроился рядом, Джоди напряглась.
– Ты прав, я лучше пойду в дом, – произнесла она бесцветным голосом.
– Почему ты против поездки в Англию?
– Что? – Джоди тупо уставилась на него. Она совсем забыла об их предыдущем разговоре.
– Должна же быть какая-то причина, – настаивал Лоренцо.
– Я теперь не уверена, что хочу этого, – неохотно призналась она. – Сначала это казалось мне хорошей идеей и даже стало на время смыслом моей жизни, но сейчас…
Сейчас прошлое осталось далеко позади. Джоди было все равно, что думают или делают Джон и Луиза, потому что сейчас…
Она боялась нового чувства, зарождающегося в душе. Неужели Катерина права и она действительно влюбилась в Лоренцо? Как бы то ни было, он не должен об этом знать!
– То, что Катерина сказала о ребенке, правда? – задала Джоди вопрос, мучивший ее все это время.
– Да, – с трудом признался Лоренцо. Джоди содрогнулась.
– Твой собственный ребенок! – с отвращением произнесла она. – Как…
– Нет! Катерина не… Ребенок был не от меня, но это не умаляет моей вины. Я не подумал… Я был глупым юнцом. – Он замолчал, и Джоди заметила, как напряглось его лицо. – Катерина и Джино уже полгода были обручены, когда она похвасталась, что у нее есть любовник. Она не могла простить меня за то, что я прекратил наши отношения, и хотела таким образом заставить ревновать. Она заявила мне, что ждет ребенка от любовника, а Джино – что ребенок его. Мне было обидно за кузена, который очень ее любил, и, уверенный в своей правоте, я обещал рассказать обо всем Джино, если она не сделает этого сама. Я хотел, чтобы Джино увидел ее истинное лицо и разорвал помолвку. Но она прервала беременность, а Джино сказала, что потеряла ребенка. Он был страшно расстроен и настоял на немедленной свадьбе.
Услышав горечь, прозвучавшую в его голосе, Джоди вздохнула.
– В этом нет твоей вины.
– Нет, есть. Если бы я не вмешался, ребенок был бы жив.
– И она продолжила бы лгать твоему кузену.
– Я взял на себя роль Господа Бога и поплатился за это. Я попытался повлиять на нее, потому что не смог повлиять на мать. Та бросила отца и меня ради любовника. Катерина осталась с Джино, но использовала ребенка в своих целях. Я никогда себе этого не прощу.
– Это Катерина приняла решение избавиться от ребенка, а не ты, – тихо заметила Джоди. – Он не был твоим.
– Если бы он был моим, я бы не позволил ей так поступить, пусть даже пришлось бы девять месяцев держать ее взаперти. – Он немного помедлил. – Мать однажды призналась мне, что не хотела меня. Она вышла за моего отца лишь для того, чтобы освободиться от чрезмерного родительского контроля, – уныло произнес Лоренцо.
– Мне так повезло, что мои родители любили друг друга и меня, – тихо сказала Джоди. Она даже представить себе не могла, как тяжело было маленькому мальчику услышать от матери, что та его не хотела.
– Когда они поженились, она была почти ребенком. Ей было семнадцать, отцу – двадцать четыре. Он очень любил ее. Ее любовник был автогонщиком. Их познакомила ее подруга. Идя на свидание, мать брала меня с собой. Тогда я ничего не понимал. Он показывал мне свою машину, и…
И он тебе нравился, с сочувствием подумала Джоди. Ты привязался к нему, а затем понял, что предаешь своего отца.
– В конце концов, они вместе сбежали в Южную Америку, где моя мать умерла от заражения крови. Отец так и не смог пережить потерю, и тогда я поклялся, что никогда…
– Не доверишься ни одной женщине? – закончила за него Джоди.
– Не позволю чувствам управлять мной, – поправил ее Лоренцо.
– Нам действительно нужно целый год оставаться мужем и женой? – спросила она. – Ты ведь получил Кастильо, а Катерина уехала.
– Мы договорились, что наш брак продлится год, – сухо напомнил он. – Если мы разойдемся сейчас, это породит волну слухов, и Катерина попытается опротестовать завещание. Я не хочу этого.
– Но двенадцать месяцев – так долго.
– Не дольше, чем было в тот момент, когда ты согласилась принять мое предложение.
Однако тогда она не знала того, что знает сейчас. Не знала, что рискует с каждым днем все сильнее влюбиться в него.
Но разве могла Джоди сказать об этом ему?
– Какие перемены ожидают Кастильо в ближайшее время? – спросила Джоди, чтобы сменить тему.
– Для начала я вызову экспертов, которые осмотрят картины и скажут, подлежат ли они реставрации. Я уже поговорил с несколькими мастерами из Флоренции… Впрочем, не думаю, что тебя все это интересует.
Джоди опустила голову, чтобы Лоренцо не заметил, какую боль причинили ей его неосторожные слова. В его будущей жизни для Джоди не было места, и она даже представить себе не могла, какой пыткой станут для нее эти двенадцать месяцев.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Котсволд лежал, погруженный в дрему под жаркими лучами летнего солнца. Его деревни были переполнены толпами туристов. Джоди подумала, как, должно быть, удивились бы сейчас скотоводы, гонявшие раньше по этим дорогам свои стада.
К счастью, маленький рыночный городок Лоуэр-Аффингтон, где выросла Джоди, находился в стороне от излюбленных туристами маршрутов. Когда их взятый напрокат «бентли» проехал мимо знакомого указателя с названием города, Джоди напряглась.
Впереди лежала главная площадь, от которой во все стороны расходились узенькие улочки, где в основном жили торговцы шерстью. За площадью дорога поднималась к Котсволдским холмам. Там, как и много лет назад, паслись стада овец. Благодаря торговле шерстью, город процветал, о чем свидетельствовал внешний вид его зданий.
Дом Джоди располагался в конце одной из улочек рядом с небольшой речушкой. Она почувствовала приступ ностальгии, но он оказался, на удивление, не таким сильным. Девушка поняла, что любое место может стать для тебя домом, если рядом – любимый человек.
На окраине, утопая в зелени, находилась приземистая церквушка. Приготовления к завтрашнему венчанию уже начались, подумала Джоди, увидев букет белых цветов, прикрепленный к воротам.
Семья Джона, как и ее, жила здесь в течение нескольких столетий. Родители Джона были довольно обеспеченными людьми, и их дом с роскошным садом находился за городом.
– Мы можем остановиться? – спросила Джоди Лоренцо.
– Конечно, – сказал он, сворачивая на стоянку.
Ей нужно было нанести один личный визит.
– Можешь не ходить со мной, – сказала она, открывая дверцу. – Я ненадолго.
Он нахмурился, когда она, вместо того чтобы войти в главные ворота, обогнула церковь и направилась к кладбищу. Джоди шла по знакомой узенькой тропинке, огибающей поросшие мхом могильные камни со стершимися от времени надписями. Наконец она остановилась возле могилы с мемориальной доской.
– Здесь покоятся мои родители, – сказала Джоди Лоренцо.
На ее глазах выступили слезы. Смахнув их, она открыла сумочку и достала оттуда маленькую коробочку, в которой хранились лепестки от свадебного букета, вытащила их и рассыпала на могиле.
Когда Джоди обернулась, чтобы посмотреть на Лоренцо, у нее в горле застрял комок: он склонил голову в молитве.
– Я знаю, это глупо, но я хотела, чтобы они знали… – Она замолчала и закусила губу.
– Ты зайдешь в церковь? – спросил Лоренцо.
– Нет, там готовятся к свадьбе, и я не хочу…
– Не хочешь чего? Столкнуться лицом к лицу с подругой, которая украла у тебя жениха? Я думал, мы сюда за этим приехали.
– Джон – взрослый мужчина, и никто не заставлял его бросать меня ради Луизы. Может, вернемся в машину?
Лоренцо пожал плечами.
– Как хочешь.
Чего она действительно хотела, так это вернуться с Лоренцо во Флоренцию и прожить с ним остаток жизни в любви и согласии.
– У меня заболела голова, – ответила она.
– Наверное, от волнения. На что ты надеешься, Джоди?
Чтобы ты любил меня, как я тебя.
– Ни на что.
– Ты не надеешься на то, что Джон все поймет и вернется к тебе?
– Этого не случится.
– Но ты хочешь этого?
– Нет.
Разговаривая с Лоренцо, она не заметила женщину, пристально смотрящую на нее, пока знакомый голос не воскликнул удивленно:
– Джоди? Вот это да! Я думала, ты все еще в отъезде.
Это была Люси Хартли. Ее муж работал на отца Джона.
– Я ненадолго, – сказала Джоди, вымученно улыбаясь. – Только хочу показать моему мужу…
– Твоему мужу? Ты вышла замуж?
К облегчению Джоди, Лоренцо выступил вперед и протянул Люси руку. Когда он представился, глаза женщины расширились от удивления.
– Вы придете на вечеринку, которую устраивают родители Джона?
– Конечно, если мы не помешаем, – ответил Лоренцо, прежде чем Джоди успела что-то произнести. – Джоди много рассказывала о своих друзьях, и я очень хочу с ними познакомиться.
– Конечно, не помешаете. Уверена, что Шейла и Билл будут рады. Я обязательно скажу им, что видела вас. Кстати, где вы остановились?
– В «Котсволдсе», – неохотно сказала Джоди, и глаза Люси расширились еще больше.
– Вот это да! Ты выбилась в люди, Джоди. – Девушка почувствовала, что краснеет.
– Сейчас нам нужно ехать, но мы надеемся, что увидим вас вечером, – вежливо произнес Лоренцо, открывая для Джоди дверцу машины. – Я не хочу идти на эту вечеринку, – сказала девушка, когда они выехали на шоссе.
– Теперь уже поздно, – заметил он. – Нас будут ждать.
Лоренцо посмотрел на профиль Джоди. Он представлял, как она расстроится, увидев своего бывшего жениха с новой невестой. Тогда почему же он так настаивает на их встрече? Что хочет этим доказать? Почему не увозит ее обратно в Италию? У него есть почти целый год…
Целый год для чего? Для того, чтобы убедить Джоди навсегда остаться его женой? Он ведь этого хочет, не так ли?
А даже если и так? Брак дает мужчине ощущение стабильности. Если Джоди смирится с тем, что Джон для нее недосягаем, они могут начать строить отношения. Она ни в чем не будет нуждаться. Она подарит ему наследника, и он будет спокоен за будущее Кастильо. Джоди никогда не бросит своего ребенка.
Все решится сегодня вечером, когда она увидит Джона.
Лучше бы я не говорила Лоренцо о своем желании поехать на свадьбу Джона, подумала Джоди, разглядывая свое отражение в зеркале.
– Готова?
Молча, кивнув, она посмотрела на вошедшего Лоренцо. Он, как всегда, выглядел просто бесподобно. Высокий, темноволосый, самоуверенный и невероятно мужественный. Она представила себе, что он сейчас признается ей в любви и увезет обратно в Италию. Но вместо этого услышала:
– Думаю, тебе следует надеть его. – (Джоди взглянула на знакомое кольцо с изумрудом.) – Ведь это как-никак твое обручальное кольцо, символ наших отношений.
Она хотела взять кольцо, но Лоренцо сам надел ей его на палец, и на глаза Джоди навернулись слезы. Только влюбленная женщина может так себя вести.
Путь до дома родителей Джона не отнял много времени. В саду был разбит большой шатер, на поле, примыкающем к дому, в несколько рядов стояли машины.
Навстречу им вышла Шейла.
– Джоди! Люси сказала мне, что днем видела тебя в городе.
Джоди инстинктивно прижалась к Лоренцо, пока мать Джона пристально рассматривала их. – Надеюсь, мы не помешали? – спокойно произнесла она. – Шейла, разрешите представить вам моего мужа.
– Твоего мужа? Люси говорила, но я не поверила… Боже мой, какой сюрприз! – Шейла издала нервный смешок. – А мы переживали за тебя, думали, что ты страдаешь.
– Джоди быстро поняла, что увлечение ничего не значит по сравнению с настоящей любовью, – произнес Лоренцо, ослепительно улыбаясь, но глаза его оставались холодными.
– Э-э… надеюсь, вы оба будете очень счастливы, мистер… – лицемерно начала Шейла.
– Лоренцо Никколо д'Эсте, герцог ди Монтезавро, но прошу вас, зовите меня Лоренцо, – учтиво добавил он.
– А как поживает советник Хиггинс? – Джоди повернулась, чтобы объяснить Лоренцо: – Отец Джона – член местного совета.
Она заметила, что на лице Шейлы начали проступать красные пятна. Джоди стало смешно, когда она вспомнила, как часто родители Джона давали ей понять, что она ниже их по социальному положению.
Конечно, Джоди знала, что плохо поступает, но иногда это может быть очень забавно.
– В том, что я стала твоей женой, а не Джона, есть одно преимущество, – сказала она Лоренцо, когда Шейла ушла приветствовать других гостей.
– И какое же?
– У меня нет свекрови.
Лоренцо взял два бокала вина у проходящего официанта и протянул один Джоди.
Она все еще не видела ни Джона, ни Луизы. Вообще-то, ей уже совсем этого не хотелось. Если они любят друг друга, то пусть будут счастливы. Ее сердце теперь принадлежит другому человеку. Она посмотрела на Лоренцо и представила себе, чем они займутся, когда вернутся в отель…
Вот размечталась! Джоди вздохнула.
– У тебя болит нога? – спросил Лоренцо, неправильно истолковав причину ее вздоха.
Может, ей притвориться и тогда они смогут уйти? Но прежде чем она успела что-либо сказать, к ним подошли викарий с женой и вовлекли Лоренцо в разговор о Флоренции.
Сделав глоток вина, Джоди стала искать, куда поставить бокал. В этот момент послышался резкий голос Луизы:
– Можно тебя на пару слов? – Она была одна, без Джона.
– Не думай, будто я не вижу, что ты замышляешь, – яростно прошипела ее бывшая подруга.
Вспомнив о первоначальной цели приезда, Джоди почувствовала, что краснеет. А может, эта встреча, напротив, отличная возможность положить конец вражде?
– Это реальная жизнь, Джоди, а не любовный роман, – сказала Луиза. – Джон не вернется к тебе.
– И хорошо. Потому что, честно говоря, он мне не нужен, – ответила Джоди. – Луиза, я замужем, и…
– Замужем? – Луиза презрительно посмотрела на нее. – Может, тебе и удалось всех провести, но не меня. Твой так называемый муж – нанятый актер. Такой красивый мужчина, как он, не женился бы на тебе из-за твоей ноги. Все смеются над тобой. Еще бы! Ты ведь теперь у нас герцогиня! А это кольцо, – добавила она, скривив губы, – такая же фальшивка, как и твой брак. Готова поспорить, ты осталась той же наивной девственницей, которую бросил Джон.
С молчаливой мольбой в глазах Джоди посмотрела в сторону Лоренцо. Он поймал ее взгляд и направился к ним. Джоди испытала облегчение. Она с трудом удержалась от того, чтобы не броситься ему на шею и не попросить о помощи.
Ее боль словно передалась Лоренцо. Он почувствовал инстинктивное желание защитить Джоди. Надо забрать ее и увезти подальше от людей, которые не ценили ее, от мужчины, который ее не любил, когда она этого заслуживала. А ведь он сам отказывался ее любить…
Но теперь любовь вытеснила из его сердца остальные чувства. Он любит ее. Любил с самого начала, но не хотел признавать этого? Или полюбил по мере того, как узнавал?
Но разве это важно? Сейчас ничто не имеет значения, кроме Джоди и ее счастья.
Лоренцо подошел к Джоди и взял ее за руку.
– К вашему сведению, – холодно сказал он Луизе, – я не актер. Мы с Джоди женаты, и я ценю красоту ее тела почти так же, как доброту души. А что касается подлинности моего титула и фамильного обручального кольца… – Он бросил на Луизу такой испепеляющий взгляд, что Джоди удивилась, как он не сжег нахалку дотла. – Поскольку вы обручены с человеком, который не может отличить истинное от поддельного, полагаю, вы с ним в этом схожи, – спокойно добавил он. – А что касается причины нашего пребывания здесь… – Лоренцо слегка повысил голос, и вокруг них собралась любопытная толпа. – Это было мое решение. Я хотел увидеть места, где выросла Джоди. Признаюсь, мне также хотелось посмотреть на того дурака, который бросил ее.
Лоренцо все еще держал Джоди за руку, и, чувствуя его защиту, она прижалась к нему.
– Какое же вы жалкое создание, – тихо сказал Лоренцо Луизе, чтобы не слышали остальные. – Увели жениха у подруги, а теперь боитесь, что он снова уйдет к ней.
Колкие слова Лоренцо попали в цель, и Луиза стала белее мела. Женщина, которую Джоди всегда считала красавицей, внезапно показалась ей безобразной.
Джон молча стоял неподалеку и беспомощно переводил взгляд с Луизы на Джоди. Посмотрев на него, девушка осознала, что этот маменькин сынок не идет ни в какое сравнение с Лоренцо. Если бы она не поняла раньше, что больше его не любит, это произошло бы сейчас.
– Ты готова идти? – спросил Лоренцо. Джоди молча кивнула.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Обратный путь в отель прошел в тишине, и Джоди была благодарна Лоренцо. После разговора с Луизой на душе остался неприятный осадок, и ей хотелось побыть одной и дать волю слезам. К ее облегчению, Лоренцо поверил в то, что у нее болит голова, и она хочет пораньше лечь спать.
Лежа в холодной постели, Джоди подумала – хорошо, что Луиза не знает, что они с Лоренцо спят в разных комнатах.
Услышав отрывистый стук в дверь, она напряглась.
– Я принес тебе ужин, – раздался голос Лоренцо. Он открыл дверь и вкатил в комнату столик на колесиках. – Это салат и чай. Я помню, как ты однажды сказала, что пьешь чай, когда у тебя болит голова. Или, может, ты испытываешь душевную боль? – участливо спросил он.
Закусив губу, Джоди приподнялась. Глубоко вдохнув, она произнесла хриплым голосом:
– Лоренцо, я хочу поблагодарить тебя за поддержку.
– Ты моя жена. Я не мог не вмешаться, когда эта женщина начала сомневаться в реальности нашего брака и бросать тебе в лицо вздорные обвинения.
Джоди покачала головой.
– Мы оба знаем, что приезд сюда не был моей идеей.
– Да, это ты хотела увидеть своего бывшего жениха. Теперь ты знаешь, что тебе намного лучше без него. У меня создалось впечатление, что Джон – довольно слабый и ограниченный маменькин сынок.
– Родители Луизы богаты, и Шейла посчитала, что она больше подходит ее сыну, чем я. Джон ничего для меня не значит. Теперь я вижу, что он за человек, и благодарна Богу за то, что не вышла за него замуж.
Лоренцо нахмурился.
– Звучит так, будто ты в этом уверена.
– Так и есть. Я перестала любить его еще до того, как уехала из Англии. Возвращение домой только подтвердило мои мысли.
Подтверждений тому было множество, но она не могла сказать Лоренцо, что, увидев Джона, поняла, насколько сильной была ее любовь к мужу по сравнению с теми чувствами, которые она когда-то испытывала к своему бывшему жениху. У Джоди была гордость, и нападки Луизы больно уязвили ее.
Немного помолчав, она безрадостно добавила:
– Я сразу должна была понять, что людям наш брак покажется ненастоящим. – Она невесело рассмеялась. – Наверное, на мне написано, что я нежеланная девственница, к тому же моя нога…
– Что за вздор ты несешь? – сердито произнес Лоренцо, наливая ей чашку чая.
– Никакой не вздор, – настаивала Джоди. – Джон отверг меня из-за моей ноги. Из-за нее я все еще остаюсь девственницей. Меня раздражает, что все вокруг жалеют меня и считают недостойной, – яростно бросила она. – Я лишь хочу…
– Чего?
– Чтобы Луиза увидела во мне зрелую женщину.
Лоренцо присел рядом с ней на постели.
– Что ж, этого вполне легко достичь, потому что, в отличие от идиота Джона, я очень сильно тебя хочу.
Джоди сглотнула и неуверенно пропищала: – Ты… ты меня хочешь?
– Да, и прямо сейчас собираюсь тебе это доказать, – сказал Лоренцо, нежно улыбаясь.
Он предлагает ей заняться сексом, когда она жаждет любви и прочных отношений? У Джоди внутри все оборвалось.
– Спасибо за столь лестное предложение, но…
– Ты меня неправильно поняла. Я хочу поговорить с тобой о нашем будущем. – Он сделал глубокий вдох и отвернулся. – Как ты смотришь на то, чтобы наш брак стал настоящим?
Она не ответила, и когда Лоренцо посмотрел на нее, у нее в глазах стояли слезы.
– Я не могу сказать «да», – печально произнесла Джоди. – Моя нога…
– Твоя нога тем более красива, что носит доказательства твоей смелости.
С этими словами Лоренцо наклонился и прикоснулся губами к ее шрамам. Джоди больше не могла сдерживать слезы и разрыдалась.
– Я хочу принять твое предложение, но это будет несправедливо по отношению к тебе, – всхлипывала она. – Особенно, когда я…
– Когда ты что?
– Когда я поняла, что люблю тебя, – призналась она.
– Если я скажу, что тоже люблю тебя, это что-нибудь изменит? – улыбнулся Лоренцо.
– Только если это правда.
Он взял ее руку в свою и покрыл поцелуями. Джоди казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Лоренцо наклонился и нежно поцеловал ее, а затем отстранился. Издав недовольный звук, она обхватила его за шею и впилась губами в его губы.
– Скажи еще раз, что любишь меня, – прошептала она. – Покажи мне…
ЭПИЛОГ
– Ты только посмотри на их лица, – сказала Джоди Лоренцо, когда они стояли во дворе Кастильо и наблюдали за детьми, выбирающимися из автобуса, который привез их из аэропорта. Это были первые юные жертвы войны, которым посчастливилось стать участниками новой благотворительной программы Лоренцо.
Прошел уже почти год с того дня, когда они вернулись из Англии, преданные друг другу и общей мечте.
В парадных комнатах отреставрированные картины радовали посетителей своими живыми красками. В новой пристройке детей ждали прекрасно обставленные спальни, лечебные кабинеты с самым современным оборудованием и лучшими специалистами, бассейн и тренажерный зал.
– Ты делаешь замечательное дело! – восторженно сказала Джоди мужу. – Ты так много даешь им, приносишь в их жизнь столько радости!
– Не больше, чем ты принесла мне, – произнес Лоренцо, наклонившись, чтобы поцеловать ее, а затем рассмеялся, когда их трехмесячный сынишка, которого Джоди держала на руках, схватил его за палец.
|
|