Генри Лайон ОЛДИ

                          СКАЗКИ ДЕДУШКИ-ВАМПИРА

     Дедушка! Дедушка! Расскажи сказку! Дедушка!..
     Крошки-упырешки веселой гурьбой влетели  в  склеп,  и  тот  мгновенно
наполнился их звонкими, жизнерадостными голосами.
     - Деда! Сказку!..
     Дедушка-вампир, кряхтя, сдвинул утепленную крышку  гроба,  с  грустью
посмотрел на недочитанную газету и послал всех к бабушке.
     - А бабушка говорит, что она тебя в гробу видала, и ты там целый день
лежишь со своей газетой и ничего ей по дому не помогаешь!..
     -  Ох,  детки,  -  проворчал  дедушка-вампир,  садясь  в  домовине  и
поглаживая костлявой рукой кудрявые затылки  внучат.  -  Сколько  из  меня
крови ваша бабушка попила... Ну да ладно,  это  все  присказка,  а  сказка
будет впереди...
     ...В некотором царстве, некотором государстве, в тридевятой галактике
на спиральном витке,  у  далекого  созвездия  Гончих  Близнецов  жили-были
пришельцы. То есть сами себя они, конечно, пришельцами не считали  и  даже
обижались, но раз уж к нам на Землю пришли - значит, пришельцы, и все тут.
Теперь не отвертятся.
     Жили-были  там  неподалеку  еще   одни,   полупришельцы,   из   Сигмы
Козлолебедя, только те шли к нам, шли, да так и не дошли, потому  и  зовут
их - полупришельцы, или даже недошельцы, и больше мы о них  вспоминать  не
будем.
     Так вот, эти самые, которые из Гончих Близнецов, а  в  просторечьи  -
гоблинцы, были сплошь членистоногие, членистоносые, членистоухие,  и  весь
этот многочлен равномерно-зеленого цвета. И хотели они, стервецы,  матушку
нашу  Землю   вставить   себе   в   Галапендрию   (Галактическую   Империю
по-гоблинцовому) в виде членика, да такого маленького,  что  ни  в  сказке
сказать, ни пером описать, а все равно обидно.
     Наши, земляне, их сперва послали куда следует - да только те  слетали
быстренько  на  подпространственных  по  указанному  адресу  и   вернулись
нервные, обозленные и в сопровождении  трех  крейсеров,  двух  линейных  и
группы мелкой поддержки.  Вот  тогда-то  и  пришлось  по  поводу  членства
принудительного собирать два секретных совещания.
     Первое, ясное дело, в ООН. Русские с американцами кричат, что надо бы
по агрессору ядерной дубиной шандарахнуть, а то сокращать дорого и  жалко;
а остальные ответных мер опасаются - и добро б еще  по  русским  или  дяде
Сэму, а так ведь сгоряча и Люксембург какой-никакой зацепить могут!..
     А второе совещание в Ватикане состоялось. И собрались на него иерархи
христианские, а также всякие прочие  с  правом  голоса  совещательного,  и
порешили святые отцы паству свою, без  различия  вероисповедания,  немедля
призвать к священной войне супротив  антихриста  членистого  до  победного
конца, прости господи...
     Вот   только   гоблинцы,   плесень   зеленая,   совещания   эти   оба
просканировали и поразились немало, поскольку были  поголовно  отъявленные
монархисты, атеисты, материалисты и полиморфисты.
     Запросили  они  центральный  бортовой   компьютер,   что   по   части
примитивных культур считался большим докой, и  с  его  подсказки  объявили
себя ангелами Господними - да иерархи тоже  не  лыком  шиты!  Мигом  обман
разоблачили, анафеме предали и по телевидению заявили, что наш Бог с нашим
Дьяволом как-нибудь уж сами договорятся, без посредников самозваных!..
     И созрел тогда у гоблинцов коварный план...

     ...В Риме, в соборе Св.Петра шла проповедь.  Его  Святейшество,  папа
Пий ХХIV стоял на кафедре, и пятеро кардиналов шелестели вокруг  понтифика
малиновым шелком сутан.
     - Близится Судный день, дети мои, и грядет...
     Точную дату Судного дня папа Пий назвать не успел.  Входная  дверь  с
грохотом распахнулась, лучи фонарей ударили в  глаза  главе  христианского
мира и в проеме выросли гоблинцы с излучателями в верхних членах рук.
     "Психообработка... - отрешено  подумал  папа  Пий.  -  Галлюциногены,
облучение, и через  неделю  я  призову  наивных  верующих  к  отречению  и
смирению... Изыди, Сатана!.."
     Его размышления прервал властный бас кардинала Лоренцо:
     - На колени, дети мои!..
     И когда агнцы божьи послушно рухнули на  колени,  его  преосвященство
неприлично задрал сутану  и  выхватил  из-под  нее  старый  добрый  "Узи",
калибра 9 мм, оставшийся у кардинала со времен его службы в морской пехоте
США.
     - Аминь, сволочи!
     Рука не подвела  отставного  сержанта  Лоренцо.  И  святые  с  фресок
Микеланджело с завистью покосились на новый аргумент в деле веры.
     -  Отпускаю  тебе  грехи  твои,   -   папа   Пий   торопливо   осенил
сообразительного прелата крестным знамением и нырнул в дверцу за кафедрой.
     ...А потом мелькали повороты, тайные переходы, липла на  потное  лицо
паутина тоннелей, и в конце концов понтифик осознал, что он  один.  Группа
прикрытия - три кардинала помоложе  и  епископ  Генуи  -  осталась  далеко
позади, и папа  Пий,  задыхаясь,  бежал  по  ночному  Риму,  спотыкался  о
вывороченный булыжник  окраин,  пока  не  остановился  у  чугунной  ограды
кладбища Сан-Феличе.
     - Забавное совпадение... - хрипло прошептало загнанное святейшество и
потянуло на себя створку ворот.
     Зловещий скрип распилил ночь надвое...

     ...Вампир Джованни, старожил кладбища Сан-Феличе, был крайне удивлен,
обнаружив у своего родного склепа странного незнакомца.
     "Зомби..." - подумал Джованни. Он слыхал, что где-то в Африке у  него
есть родня, но внешний вид зомби  представлял  себе  слабо,  поскольку  не
выезжал никуда дальше Флоренции.
     - Ты кто? - осторожно поинтересовался  Джованни,  прячась  в  тень  и
натягивая верхнюю губу на предательски блестевшие клыки.
     - Папа я... - донесся ответный вздох.
     - Чей папа?
     Джованни очень боялся шизофреников  и  маньяков,  в  последнее  время
зачастивших в места упокоения.
     - Римский... Пий ХХIV. В общем, мое святейшество...
     Джованни расслабился и вылез из укрытия. К обычным психам  он  всегда
относился с симпатией.
     - Очень приятно. А я - Джованни. Вампир. Какие проблемы, папа?
     И затравленный понтифик, повинуясь неведомому порыву,  рассказал  ему
все...
     - Ну и что? - недоуменно пожал плечами Джованни  в  конце  сбивчивого
повествования. - Мне-то какая разница? Попил  красной  кровушки  -  теперь
зеленую пить стану... Все разнообразие, а  то  желудок  что-то  пошаливать
стал. Ведь знал же, что нельзя наркоманов трогать...
     - Креста на тебе нет! - озлился папа Пий, хлопая тиарой оземь. -  Как
у тебя только язык повернулся!..
     - Ты за язык мой не беспокойся! Он у меня поворотливый!..  А  креста,
понятное дело, нет... откуда ж ему взяться, кресту, ежели я - вампир?
     - Ну вот! А я  тебе  о  чем  толкую?!  Ты  же  наш,  здешний,  земных
кровей... В смысле - нелюдь. Я, значит, людь, а ты -  нелюдь.  Единство  и
борьба противоположностей. А эти - пришельцы! Чужие то есть... инородцы.
     - Инородцы?!
     Хриплый запойный бас колыхнул воздух  склепа,  и  в  дверях  возникла
нечесаная голова с красным носом-картошкой.
     - Где инородцы?! Сарынь их на кичку!..
     Надо  заметить,  что  третьего  дня  к  Джованни  приехал   погостить
закадычный приятель  -  упырь  Никодим  из  далекой  Сибири.  Как  он  там
сохранялся в вечной мерзлоте и чем питался в своей тундре  -  этого  никто
доподлинно  не  знал,  но  отношение   Никодима   к   инородцам   было   в
упыристической среде притчей во языцех.
     Джованни едва успел ввести друга в курс  дела,  как  темень  кладбища
Сан-Феличе прорезали ослепительные лучи прожекторов.
     - Это за мной, - сказал папа Пий, грустно глядя на патруль гоблинцов.
- Прощайте, ребята. Рад был познакомиться...
     - Что?!
     Грозный  рев  Никодима  сотряс   решетки   ограды,   и   из-под   его
распахнувшегося савана выглянул краешек тельняшки.
     - Да чтобы мы своего, кровного, этим двоякодышащим отдали?!  Век  мне
гроба не видать! Ваня, чего рот разинул - подымай ребят! Неча  по  склепам
отсиживаться, когда Родина-мать зовет!..
     - Си, синьор колонело! - вытянулся во  фрунт  просиявший  Джованни  и
сломя голову кинулся к ближайшей усыпальнице, откуда  высовывалась  чья-то
любопытная физиономия.
     А Никодим уже выцарапывал на известке стены крупными буквами:
     "МЕРТВЫЕ СРАМУ НЕ ИМУТ!"

     На следующее утро большинство газет вышло  под  заголовком:  "Римское
кладбище Сан-Феличе - последний оплот человечества!.."
     И во многих газетных киосках мира по ночам слышались осторожные шаги,
и отливающие алым глаза бегали по мелкому шрифту строчек...
     Вскоре в Рим прибыла интернациональная бригада: Упырявичюс, Упыренко,
д'Упырьяк, Упыридзе,  Упыйр  и  интендант  Вурдман.  Последний  немедленно
переругался с Никодимом, не сойдясь во взглядах на распятие Христа, и папе
Пию пришлось мирить скандалистов, ссылаясь  на  прецеденты  из  Ветхого  и
Нового Заветов.
     Внутренние  разногласия  прервало   появление   полуроты   гоблинцов,
встревоженных  пропажей  патруля.  Они  рассыпались  цепью   и   принялись
прочесывать  кладбище  в  тщетной  надежде  найти  и  поставить  на  место
строптивого наместника Св.Петра.
     Понтифик  был  надежно  укрыт  в  одной  из  усыпальниц,  а  патриоты
переглянулись и принялись за работу.
     Мраморные ангелы надгробий с любопытством наблюдали за происходящим в
ночи, напоминавшим сцену из эротического фильма, которые ангелам  смотреть
не рекомендовалось. Всюду мелькали тени, они сплетались,  падали  в  кусты
сирени,  из  мрака  доносились  сосущие  звуки,  причмокивание,  стоны   и
слабеющие возгласы на трех галактических наречиях...
     Это повторялось несколько ночей подряд  -  дневные  поиски  неизменно
терпели фиаско, а эксгумация не давала  никакого  результата  -  и  вскоре
командование пришельцев забеспокоилось всерьез.
     И было от чего...
     Укушенные  гоблинцы  на  следующий   день   становились   убежденными
пацифистами, отказывались строиться по росту, вели пораженческую агитацию,
топили в сортирах казенное оружие и ко всем приставали со своими братскими
поцелуями - что грозило эпидемией.
     Тем временем Никодим и компания успели убедиться в том,  что  зеленая
жидкость, текущая в венах оккупантов,  похожа  на  ликер  "бенедиктин"  не
только  цветом.  Это,  видимо,  было  связано  с  системой  кровообращения
пришельцев, напоминавшей в разрезе змеевик.
     Так или иначе, вылазки участились, а в перерывах  можно  было  видеть
покачивающихся борцов за независимость и  лично  Никодима,  пляшущего  под
колоратурное сопрано Джованни:

                        - Эх-ма, поживем,
                        Поживем, потом помрем!
                        После станем упырем -
                        В порошок врага сотрем!..

     Потом  Джованни  сбивался  на  "Санта-Лючию"  и  лез  к  папе  Пию  с
заверениями в дружбе до гроба.
     На распоясавшихся упырей явно не было  никакой  управы,  но  понтифик
понимал - долго так продолжаться не может. Слишком хорошо был ему известен
алчный и вероломный характер рода человеческого...

     Папа как в воду смотрел. Через  неделю  явилась  к  пришельцам  некая
склизкая личность. Разговор проходил при закрытых  дверях,  но  кто-то  из
гоблинцов по незнанию забыл  запереть  окно,  и  большая  летучая  мышь  с
подозрительно невинными глазками впорхнула в комнату и притаилась  в  углу
за портретом Леонардо да Винчи.
     - ...да ваши бластеры, господа, им ведь что мертвому припарки! Пульку
из серебра вам надобно, колышек  осиновый  да  чесночка  связку!  Так  что
меняемся, ваше многочленство - я вам технологию нужную, а вы мне - награду
обещанную. Золотишко, брильянтики,  а  перво-наперво  -  цистерну  коньяку
самолучшего, да чтоб звездочек на полгалактики хватило!..
     Мерзкий человечишка хихикал, плевался слюной, и каждым своим члеником
внимали гоблинцы словам предателя...

     - Кто там? - в страхе воскликнул человек, садясь на смятой постели.
     - Кто там, кто там... - пробурчали из темноты. - Мы там... Только уже
не там, а тут...
     Предатель мгновенно протрезвел, да все  напрасно,  потому  что  через
секунду он сам уже был - "там".
     Никодим отошел от кровати и долго отплевывался,  полоща  рот  дареным
коньяком.

     ...Гоблинцы   старались   вовсю.   Спешно   отливались    драгоценные
боеголовки, лазерные пилы  валили  осины  одну  за  другой,  на  глайдерах
устанавливались реактивные колометы - приближалось время решающей битвы.

     - Плохи дела, папаша, - мрачно возвестил Никодим, вваливаясь в склеп,
служивший резиденцией опальному понтифику. - Продали нас. Вредитель  один,
земля ему пухом... Теперь жди неприятностей.
     - Передатчик бы нам, - вздохнул  папа  Пий.  -  Подмогу  бы  вызвали.
Только где ее найдешь, подмогу эту?..
     - Подмогу? - задумчиво оскалился Никодим. -  Дело  говоришь,  батя...
Вот только поспеют ли? Ну да ладно, полезли наружу.
     - А у вас что, и передатчик имеется?
     - Имеется, имеется, - заверил папу вошедший Джованни. - Давайте, ваше
святейшество, поторапливайтесь...
     Через пять минут они уже стояли в западной части кладбища.
     - Эй, Антонио! - постучал Джованни когтистым  пальцем  по  одному  из
надгробий. - А ну вставай, проклятьем заклейменный!..
     - Чего тебе? - донесся из-под земли недовольный голос.
     - Говорю, вылезай! Голова твоя нужна!
     - Как баб водить - так Антонио на стреме, а как голова... -  забубнил
под плитой сердитый Антонио, но Никодим перебил его:
     - Слышь, Тоша, если ты немедленно не угомонишься  и  не  вылезешь,  я
тебя лично за ноги вытащу и тебе тогда тот свет этим покажется...
     Папа машинально перекрестился, и Джованни шарахнулся в сторону.
     - Вот ведь приспичило, и отлежаться не дадут...
     Плита приподнялась, и в чернильном проеме образовался сутулый  скелет
с кислым выражением черепа.
     -  Пойми,  Тоша,  -  проникновенно  заявил  Никодим,  -  нам   сейчас
башковитый мужик во как нужен!..
     - Да ладно, - застеснялся скелет. - Берите, раз надо...
     И снял череп, протягивая его Никодиму.
     - Где Вурдман?! -  заорал  довольный  упырь,  поглаживая  Антонио  по
гладкой макушке. - Где эта морда...
     - Сам дурак, -  перебил  его  обидчивый  Вурдман,  появляясь  невесть
откуда, - уже и родственников проведать нельзя... Держи, матерщинник!..
     Никодим взял у него пару посеревших  от  времени  берцовых  костей  и
сложил весь комплект на плите.
     - Связист! Давай сюда!
     Прибежавший на крик тощий очкарик Упырявичюс ухмыльнулся, взял  кости
и принялся бодро отстукивать на широколобом черепе Антонио  нечто  среднее
между морзянкой и тарантеллой.
     - Да не колоти так - больно же! - поморщился череп,  но  на  него  не
обратили никакого внимания, и он обиженно смолк.
     Сигналы непокорного  кладбища  Сан-Феличе  стремительно  понеслись  к
Луне, отражаясь от ее диска и достигая в падении многих областей Земли;  и
в  тех  местах  зашевелился  рыхлый  грунт,  дрогнули   древние   курганы,
заскрипели прогнившие кресты и  со  скрежетом  стали  подниматься  тяжелые
могильные плиты...

     - Полундра! - внезапно прервал Никодим  сеанс  связи.  -  На  подходе
оккупанты! Папу - в укрытие, остальным занять позиции! Не боись, братва, -
хлебнем зеленки напоследок!..
     Спустя мгновение глайдеры противника уже утюжили  серебряными  пулями
последний бастион свободомыслия. Рявкали кассетные колометы, осина  косила
защитников одного за другим, и удушливое облако чесночного запаха поползло
над трясущейся землей.  Героические  нетопыри  бились  грудью  в  защитные
колпаки машин,  и  в  сполохах  стала  отчетливо  видна  фигура  Никодима,
стоявшего под пулями в полный рост и выкрикивавшего сорванным голосом:
     - Ни шагу назад! Велика Земля, а отступать некуда! Кто знает заклятия
- сбивай паразитов!..
     Высунувшийся Вурдман торопливо забормотал что-то на иврите, но это не
возымело особого действия.
     - Раскудрить твою через коромысло в бога душу мать триста  тысяч  раз
едрену вошь тебе в крыло и кактус в глотку! - взревел разъяренный Никодим.
     - Аминь, - робко добавил из склепа папа Пий.
     Гремучая смесь иврита и латыни с чалдонским  диалектом  вынудила  два
глайдера взорваться прямо в воздухе.
     - Парни! - неожиданно крикнул из окопа охрипший Упыренко. - Они пехом
прут!..
     - Вперед! - заорал Никодим, вспрыгивая  на  бруствер  и  разрывая  на
груди полуистлевшую тельняшку. - За мной, братва!  Покажем  членисторогим,
как надо умирать во второй раз!..
     И за широкой спиной Никодима встали во весь рост черноволосые вампиры
Флоренции и Генуи, горбоносые упыри Балкан, усатые вурдалаки Малороссии  и
Карпат...
     Они шли в свою последнюю атаку.
     Многоголосый рев раскатился неподалеку за южными склепами, рев  сотен
глоток, и Никодим на мгновенье обернулся - и застыл, недоуменно  глядя  на
стройные колонны, марширующие к кладбищу Сан-Феличе от дальних холмов.
     Они услышали. Они успели вовремя.
     Якши Фуцзяни и Хэбея, зомби Бенина и зумбези низовий  Конго,  алмасты
Бишкека и тэнгу Ямато, ракшасы Дели, гэ  Ханоя,  гули  Саудовский  Аравии,
уаиги  Осетии,  ниррити  Анголы,  полтеники  Болгарии,  бхуты  Малайзии  и
Индонезии...
     - Наши... - шептал Никодим, закусив губу прокуренными клыками,  и  по
небритым щекам его бежали слезы. - Наши  идут...  Вот  она,  международная
солидарность, вот он, последний и решительный...
     Джованни молился.
     Ряды гоблинцов смешались, и пришельцы стали беспорядочно отступать  к
своим кораблям.
     - Ага, гады, не  нравится!  -  Никодим  мертвой  хваткой  вцепился  в
обалдевшего от ужаса захватчика. - Пей до дна, ребята!..
     Серое небо почти одновременно прочертили несколько огненных столбов -
гоблинцы в панике стартовали, спеша унести дрожащие члены ног.
     И тогда навстречу им побежал  маленький  лысый  еврей,  путающийся  в
длинных полах старомодного одеяния; а за ним, словно на привязи, неумолимо
надвигался Огненный Столп Иеговы.
     "Дядя..." - ошарашенно пискнул Вурдман, но великий  каббалист  раввин
Арье-Лейб даже не обернулся, увлеченный преследованием.
     Ослепительная вспышка озарила Землю, и с нашествием было покончено.

     - А дальше?!.
     - Дальше...
     Дедушка встал, и на его саване тускло  блеснули  медаль  "За  оборону
Земли" и почетный знак "Вампир-ветеран".
     - Дальше, как обычно. И стали они жить-поживать...
     - И гематоген жевать! - хором закончили сияющие внуки.
     Дедушка счастливо улыбнулся и направился к наружной двери склепа, где
в почтовом ящике его уже ждала корреспонденция: муниципальный еженедельник
"Из жизни мертвых", научно-популярная брошюра "Светлая сторона  склепа"  и
письмо.
     Забрав почту, дедушка прошлепал  к  холодильнику  и  извлек  из  него
пузатую  бутылку  с  надписью  на  наклейке:  "Кровь  консервированная   с
адреналином. Пить охлажденной". Один из внуков потянулся  было  за  другой
бутылкой с темно-зеленой жидкостью,  но  старый  вурдалак  строго  одернул
неслуха и захлопнул дверцу.
     - Мал еще! Нечего к хмельному приучаться! Это от  тех...  залетных...
Вроде контрибуции. Этим самым и берем...
     Он  приложился  к  первоначально   выбранной   посудине   и,   сделав
основательный глоток, довольно крякнул.
     - Хорошая штука, однако... с адреналинчиком. Бодрит! И  для  здоровья
полезно...
     Обиженный внук включил телевизор и бодрый голос диктора сообщил:
     - А сейчас в эфире передача "Для тех, кто не спит вечным сном..."
     Дедушка расположился в  кресле,  убавил  звук  и  распечатал  письмо,
написанное неустойчивым детским почерком и начинавшееся словами:
     "Дорогой дедушка Никодим! Пишет тебе девочка Варя из  твоего  родного
села Кукуйчиково. Я хочу быть такой, как ты, и когда вырасту большой..."