PC-REVIEW  9-16
      Компьютерные новеллы

(С)  Дмитрий Браславский, 1994

                             Day of The Tentacle
                      LucasArts Entertainment Co., 1993

         Вне всякого сомнения эта история со щупальцем вам прекрасно
    знакома. Чтобы ничего не слышать о ней, надо было в те дни не
    смотреть телевизор и не читать газет, а, по-моему, вся Америка только
    этим и занималась. К тому же потом были еще слушания комиссии
    Конгресса, которые привели к принятию поправки Бреннона-Уайтинга,
    потом...

         Впрочем, как мы только что выяснили, вы и сами все это прекрасно
    знаете. Поэтому сегодня мы предлагаем вам самый дорогой в наши дни
    товар - правду. Воспоминания очевидцев. Если хотите верить всей этой
    дребедени, которую печатают в газетах - ваше право. Но истину вы
    узнаете только прочитав наш журнал. Итак...

                                   *-*-*-*

         ИЗ КНИГИ БЕРНАРДА БЕРНУЛЛИ "ВВЕДЕНИЕ В ТЕНТАКОЛОГИЮ". "...При
    том, что мы были готовы ко всяким неожиданностям, появление на пороге
    дома тихим летним вечером хомяка (Cricetus cricetus) разрушило все
    наши планы. Мы поняли, что эксперименты доктора Фреда Эдисона снова
    представляют опасность для человечества, и вместе с Хоаги и Лаверн
    поспешили в гостиницу.

         Попав в цокольный этаж, я обнаружил не только знакомую
    лабораторию, но и двух связанных щупалец - Зеленое и Фиолетовое. Все
    во мне возмутилось: да как он посмел так обращаться с представителями
    инопланетного разума! Конечно, я немедленно их освободил. Если бы я
    знал, что этот необдуманный поступок повлечет за собой столько
    неприятностей! Если бы я знал...

         Как выяснилось, Фиолетовое, отведав выбросы из адской машинки
    профессора, вообразило, что может стать властелином мира. Что же
    делать? Доктор Фред предложил единственно возможное решение:
    вернуться с помощью его машины времени в прошлое и выключить
    установку. Излишняя доверчивость подвела нас и в этот раз. Мы заняли
    свои места в кабинках, установка заработала. Полет сквозь время был
    пугающим, но крайне увлекательным. Особенно для такого ученого, как
    я. Вдруг, нам стало понятно, что что-то идет не совсем по плану.
    Скорость нарастала, кабинки раскачивало как во время бури, Лаверн, не
    сдержавшись, закричала. Гром, треск, взрыв.

         И я снова оказался в лаборатории. На этот раз один. И узнал
    страшную вещь: мои друзья были раскиданы во времени: Хоаги в прошлом,
    а Лаверн в будущем. И прежде чем решать, где искать Фиолетовое и как
    предотвратить катастрофу, нам надо было всем собраться вместе.

         Легко сказать, да нелегко сделать. Алмаз - сердце машины времени
    - рассыпался в прах, на новый не было денег ни у нас, ни у
    профессора. А судьба остальных была мне неведома.

         Можете представить себе, с какой яростью я накинулся на этого
    сумасшедшего, считающего себя самым крупным ученым современности (как
    будто он не знал о моих исследованиях в области теоретической и
    экспериментальной физики). Что же выяснилось? Для того, чтобы мои
    друзья смогли вернуться обратно, необходимо и в прошлом, и в будущем
    подвести питание к кабинкам, а в настоящем раздобыть новый алмаз.
    Задача вряд ли посильная, тем более, что д-р Фред не помнил, куда он
    подевал чертеж этой самой батареи.

         Пока он предавался бесцельным поискам, я, наконец-то, смог
    осмотреться. В лаборатории полный разгром, рычаги машины времени
    бесцельно повисли. В углу - генератор, который, судя по всему, должен
    приводить в действие наш старый знакомый - хомяк. И зачем ему этот
    генератор при том, что в XX веке прекрасно известно электричество,
    ума не приложу.

         Поднявшись наверх, я решил, что чем скорее мы найдем чертеж, тем
    лучше. Конечно, это не решит всех проблем, но оставаться в
    бездействии было свыше моих сил. Может быть, необходимые бумаги в
    оффисе?

         Кстати, во многих комнатах со стен смотрели видеокамеры. Это
    меня изрядно нервировало: после получения паспорта для поездки на
    международный симпозиум в Париже, я убедился в том, что подозревал
    еще с раннего детства, - в своей полной и абсолютной
    нефотогеничности. Да и сама мысль о том, что кто-то сейчас может за
    мной наблюдать, не улучшала настроения.

         Обстановка кабинета профессора была достаточно спартанской. На
    столе фотографии: ну и лица же у его родственничков. Впрочем, любовь
    профессора к предкам не была для меня новостью. Чего только стоит
    мумия одного из них, стоящая перед гостиницей! Большего урода свет не
    видывал. Да рядом с ним даже я кажусь Аполлоном. Впрочем, надо
    заметить, что и сам доктор в полной мере унаследовал фамильные черты.

         На стене портрет доктора Фреда в парике. Забавно, но лысым ему
    все же лучше. По крайней мере, не испугаешься, встретив ночью в
    темном углу. Признаться, я немало обрадовался, отыскав чековую книжку
    профессора. Все-таки швейцарский банк: может, и хватит денег на
    какой-нибудь завалящий алмазик. Но, увы, ни цента. Видимо, все
    деньги ушли на оборудование лаборатории, от чего нам вряд ли станет
    легче.

         Машинально сунув в карман все, что нашел, выхожу в холл.
    Единственное, что привлекло мое внимание - реклама пылесосов.
    Какой-то совершенно неизвестный мне Джордж, не знаю даже, имя это или
    фамилия, уверен, что у каждого настоящего американца в подвале должен
    стоять пылесос. Ну да, а лучше дюжина. Одно радует: кажется,
    профессор со мной согласен. По крайней мере, пылесоса в лаборатории я
    что-то не заметил.

         Хотел выглянуть в окно, когда заметил на нем какое-то идиотское
    объявление. Что-то вроде того, что гений приглашает на работу полного
    идиота, можно даже без диплома, на должность лаборанта. Ну, насчет
    гения мы еще посмотрим, а то, что только круглый дурак может с ним
    сработаться, совершенно очевидно.

         В главном зале гостиницы полный бардак. Кому-то пришло в голову
    устроить в ней нечто вроде лавки смешных ужасов. Ну, знаете, где
    продаются пластмассовые мухи, чтобы порадовать приятеля, бросив
    десяточек в стакан с его любимым джином с тоником. Или кости с
    шестерками на всех гранях. Или завывающие привидения.

         Здесь же посреди комнаты стоял огромный надувной клоун Оззи. С
    детства не люблю такие штучки - тронешь его, а в ответ только
    идиотский смех. Впрочем, продавец всей этой дряни был вполне подстать
    Оззи. Угостил, значит, меня сигарой, после чего выхватил револьвер.
    Терпеть не могу, когда дуло кольта сорок пятого калибра смотрит мне
    прямо в живот. А вы?

         Смотрю, этот тип еще и на курок нажимает. Выстрел - я прощаюсь с
    жизнью - а он, оказывается, всего лишь хотел дать мне прикурить.
    Пистолет-зажигалка. Я, конечно, слышал про такие, но, клянусь, уж
    очень неприятное ощущение. Хотя я не из трусливых - экзамен по
    сопромату трижды сдавал, и ничего. А лектор этот у нас в колледже был
    - чистый зверь. Впрочем, я, кажется, отвлекся...

         Но мало того, что этот нахал испугал меня до полусмерти. Стоило
    сделать всего несколько затяжек - и сигара взрывается у меня прямо
    перед носом! Продавец ухахатывается, а мне как-то не смешно. Вроде,
    никто еще не говорил, что у самого Бернарда Бернулли отсутствует
    чувство юмора. Однако, всему есть предел. К тому же смех у него,
    столь же идиотский, как у Оззи.

         Попробовал с ним поговорить. Все бы ничего, если бы не его
    дурацкая привычка называть меня "малыш". Толку ни малейшего:
    толстячок нес что-то уклончивое про какую-то дурацкую вечеринку,
    после которой все теперь якобы отсыпаются.

         Плюнув, прошел на кухню. На плите несколько кофейников, хотя
    кофе этот... В общем, больше напоминает грязную воду. Впрочем, у нас
    всегда так: кофе без кофеина, чай без таннина. Главное, чтоб было
    здорово и гигиенично. На столе вилка. И как это они вчера ночью одной
    вилкой управлялись, ума не приложу. Негигиенично это как-то.

         А к микроволновой печи я и подходить не стал. Если вы, конечно,
    не физик, тогда полный вперед: покупайте, пользуйтесь. Только не
    удивляйтесь потом, почему у вашего сына аллергия, а у собаки шерсть
    клочьями выпадает. И совсем не обязательно для этого их туда
    засовывать - излучения и вокруг с лихвой хватит.

         Нигде ни следа чертежей, и я решил на всякий случай заглянуть в
    подсобку. Разгром, как будто Мамай прошел. Засорившаяся раковина,
    старая стиральная машина. Да еще и монетку надо бросить, чтобы она
    заработала. Десятицентовик, который я где-то подобрал, ей не
    понравился - четвертак требует. Ну, и бог с ней, пускай стоит.
    Заглянул внутрь, чертежей нет, и ладно.

         Стараясь не встречаться с толстяком-"шутником", поднимаюсь на
    второй этаж. Там кроме ящика со льдом ничего интересного. Только
    двери в три комнаты. Неудобно как-то жильцов беспокоить, но от этого
    сумасшедшего всего можно ожидать. Мог ведь и похвалиться перед
    кем-нибудь из них своей новой гениальной разработкой, а потом и
    забыть чертеж в одной из комнат. Или дать на ночь почитать. В общем,
    я рискнул войти.

         В первом номере спал на диване какой-то весьма внушительных
    размеров мужчина, подложив под голову МОЙ свитер! И как он только
    сюда попал! Я и так пытался вытянуть любимую вещицу, и эдак: спит
    негодяй, храпит на весь дом, и хоть бы хны. Да не будь я сам Бернард
    Бернулли, если не найду способ спихнуть его с кровати. И нашел. И
    свитер забрал. А напоследок решил телевизор посмотреть: вдруг про
    Фиолетовое что-нибудь новенькое. Интересно, однако, как оно
    собирается мир покорять. Если уж даже Эдисону в свое время это не
    удалось..."

                                    -*=*-

         ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. МАТЕРИАЛЫ КОМИССИИ СЕНАТА, ФОНД
    2001/32 BF. "...Вышел я, значит, из кабинки этой поганой - никого.
    Ну, думаю, вляпался. А рядом еще какая-то деревянная табличка на
    совершенно непонятном языке. Вгляделся: отдаленно похоже на
    английский. Господи всемогущий, где это я?

         Кругом поля, равнины. Неподалеку дом какой-то. Да это ж
    гостиница из которой мы стартовали. Или нет, странная она какая-то.
    Покосившаяся, ветхая. Старая. Делать нечего, подошел поближе.

         И впрямь гостиница. Так она лет двести назад могла бы выглядеть.
    Видать, не врали, что стоит она тутоньки еще со времен
    первопоселенцев. Да, говорил мне прадедушка (классный старикан был):
    "Не спи на уроках истории". Да, что уж там. Хорошо хоть не к Ивану
    Грозному попал.

         Надо скорее ориентироваться, в каком же я времени. Заглянул в
    почтовый ящик - может, письмо какое будет, хоть на дату посмотрю. И
    впрямь письмо. Только короткое какое-то, ничего толком не поймешь.
    Что-то вроде: "Ты просто прелесть! Что за чудо твое изобретение!
    Приезжай скорее в Балтимор." Наверняка какому-нибудь предку старика
    Фреда адресовано. Хорошо хоть я знаю, что такое Балтимор..."

                                    -*=*-

         ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "...И надо же было такому случиться, что по
    телевизору как раз то, что надо. Сообщают, что какая-то совершенно
    неизвестная мне фирма срочно продает огромный алмаз. Надо лишь
    позвонить по телефону 1-800-Звездные-Войны, и камешек ваш. И всего
    два миллиона долларов. Ну да, всего-то. Осталось только придумать,
    где же их взять.

         За следующей дверью еще более странное зрелище. На разобранной
    кровати сидит худой как щепка изможденный мужчина с пистолетом в
    руке. Судя по его отчаянному монологу, он и есть изобретатель тех
    самых глупостей. Или "ужасов". И, слава Богу, его дурацкие
    изобретения никому не нужны. Видно, поумнел наш народ за последнее
    время.

         Одно печально: застрелиться мужичонка хочет по этому поводу.
    Дескать, и туда свои проекты посылал, и туда - все тщетно. И
    стреляется-таки, но вместо пули из дула его пистолета вылетает
    веселенький разноцветный флажок. Впрочем, я после знакомства с
    зажигалкой чего-нибудь этакого и ожидал. Вот и ладно, вот и
    славненько.

         Только изобретатель, увидев это, впадает в еще более глубокую
    депрессию. Мол, даже застрелиться толком не сумел. Ну, думаю,
    психологию в коллеже проходили, может и удастся ему настроение
    поднять. Поговорили. Да только он ничего слушать не хочет. Я уж и
    так, и эдак - все напрасно. Отчаявшись, посоветовал даже насвистывать
    какую-нибудь веселенькую мелодию. На что этот маньяк печально так
    отвечает, что некогда изобрел свисток, который окрашивал губы в
    зеленый цвет. И в самом деле, клинический случай.
    Маниакально-депрессивный синдром в чистом виде.

         В третьей комнате - Зеленое. Сидит дрожит. Дескать, Фиолетовое
    хочет весь мир завоевать (и точно: на стене карта, утыканная
    флажками, как у Монтгомери). И теперь Зеленое ждет не дождется, кто
    его первым отловит: Фиолетовое как предателя или доктор Фред как
    щупальце. Боится так, что даже нос высунуть из комнаты не решается.

         Да, я-то, конечно, всех встречных про чертеж спрашиваю. Зеленое
    хоть ниточку дало: по его мнению, он должен быть или в оффисе, или в
    лаборатории. Что ж, можно спуститься посмотреть.

         Хотел перед уходом немножко расслабиться, музыку послушать,
    благо акустическая система в номере мощнейшая. Да все не то, что я
    люблю. И так громко - уши в трубочку заворачиваются.

         Что ж, теперь снова вниз, искать этот проклятый чертеж. Я уж
    совсем было отчаялся, когда нашел его на самом видном месте. А
    попутно еще и обнаружил спрятанный сейф доктора Фреда. Может, там и
    есть деньги, да только открыть его я не сумел. Медвежатник из меня,
    сами понимаете, никакой.

         Отдаю чертеж профессору, а тот хоть бы спасибо сказал. Кстати,
    выяснилось, что он даже чертеж без ошибок нарисовать не смог, - тоже
    мне, великий ученый. Великий маразматик, вот он кто. Простите меня,
    господа, за выражения, которые не совсем пристало употреблять в
    научной дискуссии, но уж очень я разозлился. Только подумайте: если
    бы не мои глубокие и великолепные знания по физике, Хоаги и Лаверн
    так и остались бы разбросаны во времени!

         А Фред тем временем твердит как заводной: надо переправить
    исправленный чертеж Хоаги. Ну, думаю, старик совсем спятил. Однако,
    нет, в прошлом должен жить его предок - Рэд Эдисон, который, по
    словам Фреда, вполне способен собрать необходимую батарею. Я, правда,
    не стал спрашивать, где он детали для нее возьмет.

         Кстати, моя находка дала нам еще одну возможность. Оказалось,
    что через кабинки можно переправлять в прошлое и будущее всякие
    мелкие вещи. Чертеж-то мы, конечно, тут же отправили Хоаги. А вот
    Лаверн не отвечает. Случилось с ней что ли что-то?

         Неожиданно мне показалось, что я слышу ее голос: "Снимите меня с
    этого проклятого дерева!" Рассказал об этом Хоаги и профессору.
    Первый поверил, второй нет..."

                                    -*=*-

         ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. "... Получив чертеж и записку от
    Бернарда, я хотя бы выяснил, где нахожусь. Впрочем, всегда хорошо
    иметь возможность отправить друзьям весточку - вдруг что. А что-то
    мне подсказывало, что этого "вдруг что" впереди будет предостаточно.

         К тому же для путешествия в прошлое со мной было на редкость
    примитивное снаряжение - консервный нож. Не сомневаюсь, что они
    ничего подобного в глаза не видели, но все-таки для того, чтобы
    почувствовать себя уверенным, этого маловато.

         Гостиница внутри забавно напоминала мотель доктора Фреда. Портье
    - мумия в треуголке. Кажется, все тот же старина Тэд, который в нашем
    времени стоит перед мотелем с кормушкой для птиц в руках. Неплохо для
    начала.

         Ну, путь в лабораторию мне уже знаком. Правда, это не для моих
    телес, но протиснулся. Бог ты мой, как же его пращур похож на Фреда!
    Ей-Богу, подумал бы, что это он сам и есть, только парик невесть
    зачем нацепил. Видать, нам и впрямь не врали, что два века назад
    никто без парика даже на улицу не выходил. Что по мне, так кепочка
    куда лучше.

         Взял, значится, старикан чертеж, склонил голову, прищурился.
    "Прекрасное, великолепное решение! Теперь все, что мне нужно -
    подсолнечное масло, уксус и золото." И ну какие-то шестеренки
    крутить.

         Я чего-то не понял: я что-ли должен ему все это раздобыть? Без
    цента в кармане, никого здесь не зная. В своей тусовке-то на
    Риверсайд-драйв мне бы в секунду уксус с маслом принесли. Да и
    золотишком бы поделились. А здесь?

         Видать, если не смогу купить, придется выменивать. Нам что-то
    такое про индейцев и говорили: меняли шкуры на золото, или табак на
    часы или... В общем, толком не помню. Но молоточек, валяющийся на
    полке я взял. Рэд, не отвлекаясь, пробормотал что-то вроде того, что
    сделал его для своего сына. Левши. Специфическая штучка, осталось
    только какого-нибудь левшу найти.

         А в углу резиновый халатик висит. Хотел и его прихватить, но
    старикан возмутился: дескать, это только для тех, кто у меня
    работает. Ну, да они в прошлом все такие доверчивые - обвести его с
    помощью Бернарда вокруг пальца ничего не стоило. Вот только почему он
    меня при этом идиотом обозвал? Да ладно: до свидания, мальчики, мы
    сведем с вами счеты потом. Пусть сначала батарею сделает, а то я так
    и буду торчать в этом прошлом, будь оно неладно.

         Любой на моем месте первым делом бы в главный зал пошел. А я
    начал с чердака. Ничего интересного, только кошка с заводной мышкой
    играет. Попробовал ради хохмы мышку отобрать - рычит, зараза. Только
    Хоаги ей не перехитрить - отвлечь кошку оказалось делом пары минут, и
    мышка - у меня в руках. Да заодно и ведро с красной краской - вдруг
    пригодится.

         Ну, а теперь можно и в главный зал. А там такая теплая компашка,
    что меня чуть кондратий не хватил. Томас Джефферсон (помню, помню,
    проходили, вроде как он то ли машину какую изобрел, то ли президентом
    был), какой-то Джордж Вашингтон и Джон Хэнкок (этого каждый знает -
    он первым Декларацию Независимости подписал). Я только понял, что он
    вроде как шестерка при них, так, ничего особенного. Кстати, Лаверн,
    посмотри фотку - я уж не удержался, сфотографировался со всей честной
    компанией.

         Ну, скажу я тебе, и отцы-основатели у нас. Любят себя лучше, чем
    мистер Дрилл, что в нашей школе физкультуру преподавал. Надутые, как
    индюки (и точно - на стене у них портрет индюка в полный рост).

         Хэнкок - тот весь дрожит и заикается. То ли по жизни такой, то
    ли не выспался, то ли после вчерашнего не отошел. Оказывается,
    замерз. Советую одеться по погоде - говорит и так уже укутан, аж
    одеяло нацепил, а все мерзнет. Ну, тогда чего ж огонь не развести,
    благо вон каминище какой, в полстены. Говорит - Джефферсон ему бревно
    не дает, для потомков сохранить хочет. И точно, рядом с Джефферсоном
    лежит весьма подходящее бревнышко. Тоже мне, папа Карло.

         Попробовал тогда с Джефферсоном потолковать. Тот прям вот-вот
    лопнет: "Ты имеешь дело со знаменитым ученым, музыкантом,
    наездником", - и понеслось... В общем, почетный Папа Римский нашего
    королевства. А в руках банку какую-то вертит. Оказалось, что это
    послание в будущее, которое должны прочитать через 400 лет. Ну, и как
    работа продвигается, спрашиваю. Да вот, говорит, пока только бревно
    надыбал, и больше ничего. А Вашингтон, гляжу, помалкивает: стоит в
    углу сигару курит.

         Ну, у них там какие-то свои заморочки, а я так прямо и
    спрашиваю: "Томми, - говорю, - что б тебе повылазило, не видишь что
    ли - человек мерзнет. Отдай полешко, не жмись". Он весь надулся,
    дескать, это не просто полешко, а послание в будущее (хотел я было
    брякнуть, что я из этого самого будущего и есть, так что он может
    передать товар прямо по назначению, да поостерегся). Попытался
    усовестить: и как же ты позволяешь Хэнкоку так страдать. А он:
    "Настоящего человека греет сила его духа!". Ну, что тут скажешь...

         А рядом - огромная консервная банка, которую он гордо именует
    капсулой. Видел я эти капсулы, у нас в них "Вискас" продают. В ней он
    эту деревяшку и собирается потомкам отправлять. Нам что ли? Нет,
    хочет чтобы ее только лет через четыреста вскрыли. Впрочем, ты
    несомненно помнишь, как мы с ней справились.

         Так что Хэнкоку, видать, так и придется мерзнуть. А он жалобно
    так блеет, что если бы вот Вашингтон замерз, тут же огонь бы
    разожгли. Пожалел я бедолагу и подумал: ладно-ладно, Джорджи ваш еще
    померзнет. А чего вообще тут делаете, спрашиваю. Он в ответ: "Мы
    делаем к-к-к...", даже выговорить от холода не может. Тут и
    Джефферсон не выдержал: "Мы вырабатываем конституцию для Соединенных
    Штатов".

         И точно: посреди комнаты ящик как для церковных пожертвований с
    надписью: "Мы ждем ваших предложений, поправок и добавлений к
    Конституции". Надо будет чего-нибудь эдакое им посоветовать. Ба, у
    Берни была же подходящая бумажка. Ну, и наделал я им шороха: уж как
    они это предложение обсуждали, почтительно, велеречиво, а потом -
    ба-бах - и жахнули прямо в текст конституции. Да, хорошо что
    американцы хотя бы не будут знать, кто им все это подстроил.

         Попробовал зайти с другой стороны. Подошел к Вашингтону, который
    уставился в окно как будто ему там доллар показывают. На что
    смотрите, спрашиваю. А он: "На будущее нашей нации". Точно, как в
    психушку попал. Присмотрелся. Это он о той парочке под деревьями что
    ли? Оказывается, на отражение свое любуется, в президенты готовится.
    Флаг ему в руки.

         Потом оказалось, что Джорджи тоже не дурак похвастаться. Причем
    все на пролетарское свое происхождение напирает: я, такой сякой, весь
    из себя, крутой дровосек. Но с узкой специализацией - только по
    вишням. Вишен десятки акров срубил, а ни на что другое и смотреть не
    хочу, и не предлагайте. И тут мне показалось, что я, кажется,
    придумал, как тебе помочь. Согласись, это было достаточно стремно..."

                                    -*=*-

         ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "...Да, гостиницу-то я толком еще не
    осмотрел. Вдруг что полезное найдется. Наверху, оказалось, живет мой
    старый знакомый Эд, хозяин того самого хомяка. Сам-то грызун в клетке
    сидит, "Wall Street Journal" читает. Я и взял его с собой - вредно с
    малолетства зрение портить. Не знаю, как хозяин перенесет эту потерю,
    но ему от хомяка не слишком много толка: только начинает крутить
    динамо, как потеет, мерзнет и отказывается работать.

         Перебросился с Эдом парой слов. Вроде, он и правда вылечился,
    хотя темперамент еще остался будь здоров! Долго я удивлялся, как это
    врачам удалось его всего за пять лет в норму привести, пока не понял,
    они для него подходящее хобби нашли - филателия. Сидит теперь, марки
    через лупу рассматривает. Говорят, успокаивает. Хотя меня, например,
    просто в бешенство приводила бы мысль о том, что у кого-то есть
    марка, которой мне ни за какие коврижки не достать. Ну, да ладно.

         А напротив в номере - целый пульт управления. Прямо как в ФБР. И
    за ним еще одна родственница Фреда - Эдна. Веселенькая такая
    старушенция, только уж подозрительно много у нее на стенах плакатов с
    накачанными спортсменами понавешано. Впрочем, ее личная жизнь меня
    касаться не должна, а вот на экраны посмотреть любо-дорого.
    Оказалось, что все видеокамеры передают изображение именно сюда. Так
    что можно, не сходя с места и оставаясь незамеченным, наблюдать за
    всеми помещениями гостиницы. Разве что, кроме лаборатории.

         Чердак оказался пустым и заброшенным. А с крыши открылось
    любопытное зрелище: совершенно неизвестный мне человек долбит
    монтировкой машину рядом с мотелем. Что ж он так мучается, бедолага?
    Надо бы спуститься узнать, вот только лень по лестницам снова
    скакать. Впрочем, вы еще не успели забыть, господа, что имеете дело с
    самим Бернардом Бернулли. Немного смекалки, и я вновь оказался перед
    клоуном Оззи.

         Подойдя к несчастному шоферу (?) в вязаной лыжной шапочке,
    узнаю, что он забыл ключи от машины. Постойте, у меня же были в
    кармане ключи, которые я подобрал где-то во время своих блужданий.
    Они оказались весьма кстати, и монтировка стала моей. Что ж,
    какое-никакое, а все же оружие.

         Зайдя в холл, просмотрел свежие газеты. Довольно любопытно -
    сообщения о похищении огромного изумруда и о том, что его обнаружил и
    вернул... наш старый знакомый Фиолетовое. За что было избрано
    Человеком (хм!?) Года и посетило Белый Дом. Так я и знал, что оно
    пойдет по политической стезе. Впрочем, что еще можно было ожидать от
    существа, превратившегося в тирана-маньяка..."

                                    -*=*-

         ИЗ БЕСЕДЫ ЖУРНАЛИСТКИ ГАЗЕТЫ "THURSDAY TIMES" C ЛАВЕРН. "...Как
    потом выяснилось, мне повезло меньше всех. После взрыва алмаза моя
    кабинка наткнулась на дерево и повисла, запутавшись в ветвях.
    Осталась висеть и я, не в силах выбраться из уготованной судьбой
    ловушки. А вдалеке виднелась панорама города будущего.

         Сначала я изо всех сил пыталась позвать на помощь, и один раз
    даже показалось, что я слышу голос Берни. Впрочем, потом я осознала,
    что это самая обычная галлюцинация. Приходилось рассчитывать только
    на себя. Так прошло несколько часов.

         Внезапно все внутри похолодело от ужаса: к дереву приближалось
    фиолетовое щупальце. Неужели то самое. Но нет, этого не может быть.

         Нисколько не удивившись, щупальце стало требовать, чтобы я
    спустилась вниз. И не успела я объяснить ему, что не могу сделать это
    без посторонней помощи, как дерево волшебным образом исчезло (эта
    загадка разрешилась только впоследствии, когда я вновь встретилась со
    своими друзьями), и я со всего маху врезалась в землю. Кабинка упала
    рядом.

         Ни убежать, ни попробовать наладить контакт со щупальцем я
    просто не успела. Оно позвало на помощь своих товарищей, и те
    отволокли меня в тюрьму. Охрана была надежной - нас содержали за
    электрическим барьером, и каждый, кто пытался его пересечь, получал
    довольно ощутимый удар током, так что не возникало ни малейшего
    желания возобновлять бесплодные попытки.

         Я огляделась. Кроме меня в камере было еще трое узников. Двое из
    них возмутительно спокойно играли в карты, а третий подозрительно
    напоминал... кого бы вы думали? Ни за что не догадаетесь: доктора
    Фреда!

         "Доктор Фред, это вы?" - кинулась я к нему. Какая наивность!
    "Уже 200 лет в семье Эдисонов нет ни одного Фреда, - последовал
    холодный ответ этого жестокосердого человека. - Последний был слишком
    большим позором для нашей семьи, не говоря уже обо всем
    человечестве".

         Из дальнейшего разговора выяснилось, что передо мной Зед Эдисон,
    его жена Зедна и сын Вед. Благодаря преступной небрежности доктора
    Фреда, Фиолетовое смогло захватить власть над миром, и теперь люди -
    лишь слуги щупалец. Имя доктора Фреда оказалось навеки проклято, но
    кому от этого легче.

         Неужели нет никакого выхода? Ведь если план Фиолетового удался,
    значит мои друзья потерпели неудачу. Можно ли еще что-то изменить?
    Эти вопросы мучили мое нежное девичье сердце на протяжении нескольких
    часов. В конце концов, я решила, что хуже не будет, и начала
    действовать. А с временными парадоксами разберемся потом - не
    сомневаюсь, что Берни не откажется мне все объяснить, он ведь такая
    душка.

         Для начала я попыталась узнать побольше о нравах и обычаях людей
    и щупалец. Вот все, что мне удалось добиться от старика: люди без
    разрешения щупалец ни на что права не имеют, у каждого человека
    обязательно должен быть свой хозяин - щупальце.

         Помимо этого, время от времени щупальца устраивают специальные
    шоу - соревнования между людьми, которых одевают во всякие забавные
    костюмы и заставляют демонстрировать свои таланты. Пытаясь завоевать
    его расположение, я поинтересовалась, неужели у такого великого
    ученого нет талантов, которые заслуживали бы демонстрации. Ответ меня
    изрядно позабавил: "Эти идиоты считают, что макраме - это не талант".
    Нет, все-таки не люблю я Эдисонов во всех их проявлениях..."

                                    -*=*-

         ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. "...Итак, три помещения в доме мне уже
    были известны. Но ни одного из трех необходимых для изготовления
    батареи игре... ингра... короче, фиговин, у меня не было. Правда,
    побродив по подсобкам, отыскал спагетти и подсолнечное масло, так
    ведь на это много ума не надо: на поверхности лежали. Ну, отдал масло
    Рэду, а толку-то.

         Побрел наверх. На душе кошки скребут - сколько времени брожу, а
    так ничего толком и не сумел придумать. И только мысль о том, что я
    могу на всю жизнь остаться в одном доме с этими основателями,
    подстегивала меня и вела на новые поиски. (Абзац зачеркнут автором. -
    Прим. ред.)

         Поскольку на чердаке ничего нового не появилось, пролез через
    люк и стал спускаться вниз. Все-таки эти гостиницы придуманы на
    редкость неудачно - люки, трубы, узкие двери - как будто они все там
    в этом прошлом недоедали.

         На первой же площадке сюрприз - высовывающаяся морда лошади
    (посмотри, сестричка, еще одну фотку - красавица, одно слово). Не
    знаю как ты, а я с первого взгляда понял, что передо мной не просто
    кобыла, а самая настоящая говорящая лошадь. Прям как из анекдота: "Не
    бросайте трубку, страшно неудобно копытом номер набирать". Ну, ты
    помнишь.

         Привет, говорю, лошадка. А она в ответ: "Сам привет!". Отлично,
    сработаемся. "Че ты тут делаешь?" - "Живу я здесь. А вот ты че тут
    делаешь?" Объяснил. Хорошие зубки, подкалываю. А она так серьезно:
    "Спасибо, я достаточно за них заплатила". Я так растерялся, что
    брякнул: "А я и не думал, что лошади умеют говорить". А она: "Может
    быть, им просто нечего было тебе сказать".

         Да, поговорили. Короче, пошел дальше, чувствуя себя оплеванным с
    головы до ног. Кажется, впервые, сестричка, твой старина Хоаги не
    нашелся, что ответить. И кому - лошади!

         Открываю дверь, попадаю в мастерскую. Скульпторов. Их двое -
    одно лицо, вроде как близнецы, - один позирует, другой его
    увековечивает в камне по полной форме - со шпагой и треуголкой.
    Познакомились, это за мной никогда не пропадало. Нед и Джед Эдисоны.
    Кто же из них кто? Даже папа путает. Знает лишь то, что один левша, и
    оба не хотят идти по его стопам заниматься дурацкой научной работой.
    Это верно, одобряю.

         А ты кто, интересуются, доставщик мрамора или модель? Модель,
    говорю. Люблю, приколоться, да ты, сестричка, меня знаешь. Прямо
    сейчас раздеваться, спрашиваю, или опосля? Они в такой ужас пришли -
    не поверишь. Нет, говорят, пока не надо, мы сможем высечь вас только
    склепав вместе две глыбы мрамора, но тогда у вашей статуи шов будет.
    Не пойму: то ли издеваются, воблы сушеные, то ли всерьез говорят. В
    общем, не везло мне что-то в тот день.

         Ладно, думаю, сейчас ты у меня попляшешь. И устроил так, что Нед
    стал вместо зубила по пальцам себе бить. Расстроился, чуть не плачет:
    правильно папаша говорил, что нет у меня таланта. Конечно, правильно.
    Одно плохо - они местами поменялись и продолжают как ни в чем не
    бывало. А я дальше двинулся.

         Спускаюсь вниз. На стенах портреты каких-то предков, в одной из
    комнат на стене полный чертеж воздушного змея. Ума не приложу, как бы
    он мог полететь. Вот чайники: в детстве я этих змеев сотнями запускал
    и без всяких чертежей. Правда, в комнате оказалось нечто гораздо
    более приятное, чем чертеж. Впрочем, я совсем забыл, что тебе
    прекрасно известна эта история. Ведь именно так, как ты помнишь, мне
    и удалось раздобыть уксус..."

                                    -*=*-

         ИЗ БЕСЕДЫ С ЛАВЕРН. "...Однако надо было как-то выбираться из
    камеры. Вовремя вспомнив, что главное оружие порядочной женщины -
    слабость, я оказалась у доктора. А после того, как он убежал смотреть
    шоу, смогла остаться в одиночестве. Заодно прихватила Берни картинку
    с анатомическим разрезом щупальца - он у меня такой любознательный.

         Дверь из комнаты врача вела в холл. Трудно поверить, как он
    изменился за последние двести лет (только не подумайте, милая, что я
    уже в таком возрасте - не старше вас буду). Кругом металл, пластик,
    все блестит, как внутри электрического чайника.

         А на лавочке рядом с часами сидит самая странная троица, какую
    мне только доводилось видеть. На лице двоих застыла улыбка. Они даже
    на вопросы отвечать не могут. А третий - что за чудо! Одна только
    высокая прическа из голубых, украшенных какими-то безделушками, волос
    и балетная пачка чего стоят!

         И вправду красив. Но уж слишком гордится своей внешностью -
    мужчину это портит, да и утром к зеркалу не протолкаешься.

         Выяснилось, как я и ожидала, что они все ждут начала
    соревнований. Правда, Харольд, так зовут этого красавчика, не
    сомневается в своей победе. Не зря же его хозяин угрохал такие деньги
    на прическу. И впрямь не зря: пожалуй, и у нас на пятой авеню такого
    не сделают. Хотя я не считаю, что у меня такая уж плохая шевелюра.

         Все это время я косилась на щупальце, присматривающее за
    конкурсантами и преграждающее путь наверх. Опасный это мир, скажу я
    вам, милочка, никогда не знаешь, куда можно пойти, а куда нет. Может
    быть, иметь хозяина не так уж и плохо?.."

                                    -*=*-

         ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "...Вот таким образом я и раздобыл кучу
    четвертаков. Скажете, не совсем законно. И будете правы. Впрочем, мне
    всегда казалось, что в борьбе с чрезвычайной угрозой можно
    пользоваться и чрезвычайными средствами.

         Как вы помните, сделал я это не из любви к искусству. Просто, уж
    очень хотелось выстирать после того мужика свой свитер. Откуда же мне
    знать, где и как он его носил, а чистоплотность при всем при том -
    отличительная черта семьи Бернулли.

         К тому же я был просто в отчаянии от невозможности раздобыть
    деньги на покупку алмаза. Так что даже попытался осторожно выведать у
    доктора Фреда, нет ли у него средств, которые можно было бы
    позаимствовать хотя бы взаймы. И выяснил - он уже давным-давно должен
    был подписать контракт на участие в телевизионном шоу.

         Это могли бы быть неплохие деньги. Но, увы: контракт в сейфе, а
    шифр старик забыл. Неужели никак нельзя вспомнить? Но тут на лице
    профессора появилось выражение неподдельного ужаса.

         Выяснилось, что как только он засыпает, немедленно идет как
    настоящий лунатик к сейфу, открывает его и видит... видит... нечто
    настолько страшное, мерзкое и кошмарное, что при одной только мысли
    об ЭТОМ его начинает трясти. В ужасе, он захлопывает сейф и
    просыпается.

         И так уже не первую ночь. Вот и приходится сидеть в лаборатории
    и глушить кофе, в тщетных попытках не смежить веки. И тут у меня
    родилась идея. Самое сложное будет избавиться от Эдны, но при желании
    можно, вероятно, обойти и это затруднение..."

                                    -*=*-

         ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. "...Забавно все-таки, как эти
    отцы-основатели умели всех вокруг себя на уши поставить. Вот, скажем,
    бедная женщина, которую я обнаружил в одной из комнат. Шьет как
    проклятая флаги США. Почему флаги? Да потому что Джефферсон с
    Вашингтоном не могут решить, на каком проекте остановиться. Пришлось
    им и свой подбросить, благо у нас с тобой, как помнишь, возникла
    неплохая идея.

         Забрел и в спальню к Вашингтону (не подумай, сестричка, ничего
    худого). Так, ничего особенного. Кровать. Над ней огромная табличка:
    "Здесь спит Джордж". Но самое смешное не это, а то, что горничная
    упорно не хотела поверить, что я - не Вашингтон. Что ж, может быть,
    мы в чем-то и похожи.

         Правда, сначала меня это обидело, и в отместку пришлось
    свистнуть у нее мыло (а она, надо тебе сказать, слепая-слепая, а как
    тронешь мыло, кричит не своим голосом). Пошел, от нечего делать
    коляску перед домом помыл. Зачем, спросишь. И будешь права. Но
    знаешь, сестричка, стоит мне начать мыть машину кого-нибудь из своих
    приятелей, как в ту же секунду начинается дождь. Вот мне и интересно
    было - сохраняется ли это дурацкое правило в прошлом. Как это не
    смешно, в полном объеме..."

                                    -*=*-

         ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "...Не буду рассказывать вам, чего мне
    стоило разузнать шифр и вынуть контракт из сейфа. Никогда в жизни я
    не поднял бы руку на бедную старушку, если бы не прочитал в газете,
    что Фиолетовое избрано президентом США и внесло поправку в
    Конституцию, по которой люди стали рабами щупалец.

         Итак, контракт у меня в руках, но доктор Фред лежит связанный на
    чердаке под охраной каких-то джентльменов из спецслужб. Как его
    выручить? Развязать веревку много ума не надо, но на мое несчастье в
    двери было сделано окошечко, через которое агенты могли наблюдать за
    профессором. И стоило мне стащить его с кровати, как дверь тут же
    распахивалась, и я едва успевал спрятаться. А несчастного старика
    водружали на место.

         В отчаянии я отправился бродить по дому. Выманить изобретателя
    из своей комнаты было не так уж сложно, стоило только сообщить ему
    радостную весть. В утешение подобрал пистолет с флажком и бутылочку
    быстро исчезающих чернил. С паршивой овцы...

         Впрочем, теперь можно и отомстить продавцу фальшивых сигар.
    Видели бы вы его лицо! А я разжился не только сигарой, но и прыгающей
    по полу челюстью, которая долго пыталась меня укусить, пока я не
    устроил ей загонную охоту по всем правилам. Где-то я об этом читал.
    Ах, да - в книге "Веселый народ - питекантропы".

         Однако освободить профессора все это не могло. Да и обсудить
    сложившуюся ситуацию было не с кем. Разве что с мумией во дворе, но
    она, в отличие от доктора, оказалась на редкость неразговорчивой..."

                                    -*=*-

         ИЗ БЕСЕДЫ С ЛАВЕРН. "...Тем временем я методично осматривала
    здание. В подсобке ничего интересного, разве что мое внимание привлек
    механизм совершенно неизвестного назначения с погасшим монитором. Ни
    открыть, ни запустить его не удалось.

         Поблизости стоял утилизатор (все-таки хорошо знать, что в
    будущем решена проблема дурно пахнущих мусоропроводов) и огромная
    микроволновая печь с тремя переключателями: "Готовить", "Разморозка"
    и "Мутация за пределы узнаваемости". Бр-р. Страшно подумать, что
    будет, если решишь приготовить, скажем, кролика и случайно нажмешь на
    другую кнопку. А в стиральной машине в соседней комнате обнаружился
    любимый свитер Берни. Господи, ну и сел же он за последние двести
    лет!

         В большом зале за трехкнопочным пультом меня поджидало еще одно
    щупальце. Ну и мерзость, никогда не привыкну к их отвратительному
    виду и запаху! Из беседы с ним я поняла только, что шоу вот-вот
    готово начаться - не хватает только еще одного человека.

         Почему бы не поучаствовать? Чем я хуже этого красавчика
    Харольда? Увы, зарегистрировать человека может только его хозяин -
    люди в этом мире полностью бесправны. К тому же при попытке выйти из
    дома, щупальце с сачком, надзирающее за конкурсантами, поймало меня и
    водворило обратно в тюрьму. Гадкий мир, опасный мир. Пришлось
    начинать все с начала..."

                                    -*=*-

         ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. "...Моей заботой пока что остался не
    охвачен только Бенни Франклин. Уж и не знаю, чего он там начудил в
    плане Конституции, но только запускатель змеев из него никудышный. Я
    уж и материал ему подходящий нашел - все не в прок.

         Вышли мы с ним на поле, он кричит: "Давай", я толкаю змей, он
    поднимается в воздух - все ништяк. И тут откуда ни возьмись молния.
    Бац! И змей на земле. И так тридцать пять раз. На беднягу Бенни даже
    смотреть жалко. Поскуливает, заглядывает мне в глаза. А что я могу
    придумать?.."

                                    -*=*-

         ИЗ БЕСЕДЫ С ЛАВЕРН. "...Я давно уже поняла, что без костюма
    щупальца мне не справиться. Благо Хоаги помог. Говорят, я даже ничего
    - очень привлекательное щупальце. Охранник в тюрьме заигрывать стал,
    на обед приглашать, но потом вспомнил, что не может оставить пост и
    пригорюнился. Что ж, мужчины в военной форме, да еще и с чувством
    долга всегда мне нравились. Ну, там, "Наша служба и опасна, и
    трудна... И вообще..." Вот только жаль, что Эдисонов не выпустил.

         Теперь зарегистрировать человека на состязание было делом одной
    минуты. Конкурс проводится по трем номинациям: лучшая улыбка, лучшие
    волосы и лучший смех. И вот тут-то я поняла, что не могу раздвоиться
    - я ведь теперь щупальце, и лишнего человека в запасе у меня нет.

         А тут еще масла в огонь подлил охранник конкурсантов: ему
    приказали никого не пускать в подвал, и он уйдет со своего поста,
    только если вынужден будет погнаться за каким-нибудь сбежавшим
    человеком. Опять человек требуется! Да где же его взять?

         Может, одного из участников подговорить сбежать? Ничего не
    выходит. И тут я подумала: а почему, собственно, для конкурса им
    необходим обязательно... Нужно как можно быстрее осмотреть дом.

         Теперь-то на второй этаж меня пустили беспрекословно. Интерьер,
    конечно, поменялся, но не слишком: даже ящик со льдом остался на
    месте.

         В первой комнате - мемориальный музей, в нем та самая капсула,
    про которую говорил Хоаги. Закончив с ней возиться, заглянула во
    вторую комнату, и тут же увидела старину Тэда, несколько изящных ламп
    и большую игрушечную птичку. Теперь-то я была во всеоружии. Кстати,
    милочка, можете посмотреть на фотографию и увидеть, что у меня
    получилось. Конечно, не сразу - не хватало еще нескольких характерных
    деталей..."

                                    -*=*-

         ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "... Когда мне удалось расправиться с этим
    идиотским Оззи, сердце мое возрадовалось. И мне хорошо, и Лаверн
    помог.

         Однако профессор все еще лежал в лаборатории и мирно спал. Как я
    только не пытался его разбудить - даже поднялся наверх и включил
    музыку на полную. Только потолок в холле чуть не обвалился, а ему
    хоть бы хны. Но кофе делает чудеса (см. иллюстрацию N 286).

         И что вы думаете - этот старый пень отказался подписывать
    контракт! Почему? Потому что не читал его, а читать не хочет, так как
    занят: обдумывает планы борьбы со щупальцем. Я чуть не убил его.
    Полчаса уламывал - все впустую. Пришлось сесть, сосредоточиться и
    попробовать взять хитростью. И вот - заветная подпись у меня в
    кармане.

         Но даже при всем при том денег по контракту этот бесстрашный
    борец со щупальцами должен был получить не так уж много. Можно,
    конечно, положить их в банк под проценты. Но у нас же Америка, а не
    безумная Россия. Этот там сунешь двести долларов какому-нибудь
    мафиози под двадцать процентов в месяц. А у нас, чтобы получить
    необходимые два миллиона, эти деньги должны лет двести в банке
    лежать. Лет двести? А что, это идея!.."

                                    -*=*-

         ИЗ БЕСЕДЫ С ЛАВЕРН. "...Стоило мне открыть дверь, как я сразу же
    увидела Фиолетовое. Признаться, за прошедшие две сотни лет оно
    прилично изменилось, даже бороду отрастило. Насколько я поняла, к
    этому времени у него уже стали зарождаться опасения, что в ряды
    щупалец могут проникнуть шпионы-люди. Ну, и я, как могла, попыталась
    развеять его опасения. По крайней мере, относительно меня. Наврала,
    что людей ненавижу больше всего на свете (хотя на самом деле ненавижу
    только этих бесстыжих девиц, которые вечно норовят отбить... впрочем,
    милочка, вы меня понимаете).

         Тут-то оно и оттаяло. А что, щупальце я симпатичное (мне многие
    мужчины это говорили), а он, хоть и вождь, тоже человек, и ничто
    человеческое... Впрочем, да... Хм... А вы что подумали: я барышня
    приличная, не то что некоторые.

         Одним словом, выяснилось, что оно готовится изобрести луч
    Усыхания и расправиться с людьми раз и навсегда. Фиолетовое назвало
    этот прибор Уменьшитель и сказало, что, практически, осталась только
    одна проблема: изобрести спусковой крючок, который не требовал бы
    пальцев..."

                                    -*=*-

         ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН. "...И тут они, как это и было
    запланировано, решили, что отцу нации стало холодно. Попрепирались с
    полчасика, кому разводить огонь, но, в конце концов, зала все же
    начала нагреваться. Мерзляк даже одеяло с плеч сбросил.

         А я все точил зубы на золотое перо посреди стола. Это ж то самое
    необходимое мне золото! А они все ни в какую. Ладно, думаю, сейчас вы
    у меня попляшете.

         Если тебе случалось устраивать в коллеже дымовуху, ты без труда
    поймешь, о чем я говорю. А здесь сам бог велел - камин под руками,
    голова на плечах есть.

         В общем, полюбовался, как они с криками: "Пожар" из окна
    выскакивают, и внутрь. А потом с уксусом и пером к Рэду. На, говорю,
    держи. Он обрадовался, забегал, дескать, только этого мне и не
    хватало! А я хвать батарею, и был таков.

         Подбегаю, значится, облизываясь к своей кабинке родненькой,
    подключаю батарею, сажусь, пардон, внутрь. Ноль эффекта. Попрыгал -
    ноль эффекта. Как бы, думаю, ее подбодрить. "Н-но, милая!" И ничего.
    И тут до меня дошло: батарея-то разряжена, а зарядить ее можно только
    электричеством. Это в XVIII-то веке! Ну, думаю, Бенни, теперь ты от
    меня не отвяжешься..."

                                    -*=*-

         ИЗ БЕСЕДЫ С ЛАВЕРН. "...Второй тур, третий - и все время у моего
    "человека" второе место. А все Харольд виноват - сидит, кукла
    противная, зубы скалит, прической красуется. А судьи ему поддакивают:
    и зубы у него белые, и смех мелодичный. Пыталась с ним поговорить -
    ни в какую. Я - победитель, и все. Ладно, посмотрим, кто у нас будет
    победителем.

         В общем, милочка, можете меня осуждать, но я его все-таки вывела
    из игры. Нет, обошлось без крови, да и какой из меня охотник на
    Харольдов. Просто доктор констатировал легкое недомогание. И, что
    самое смешное, оно у него и в самом деле началось. Правда, мне
    пришлось приложить для этого некоторые усилия, да и Берни попросить о
    помощи.

         В итоге первое место оказалось наше. Точнее, мое. Взяла в охапку
    призы - кубок и приглашение на обед - и бегом к стражнику в тюрьме.
    Вручаю ему приглашение, думая, что наконец-то пойдем с ним вдвоем
    пообедаем (благо оно на два лица). Так что же? Вскакивает с криком:
    "Побегу порадую жену!" и только его и видели. Да, вы знаете, милочка,
    многие мужчины таковы: кокетничают охотно, но при малейшей
    возможности все в дом, все в дом.

         Правда, теперь представилась возможность освободить Эдисонов. И
    тут они задают вопрос: "А на что нам свобода?" Я им, доктор философии
    что ли, а не приличная барышня?

         Начинаю импровизировать. Свобода, это так хорошо, можно ходить
    где хочешь, гулять по лесу. Да, за 200 лет люди, видно, сильно
    переменились, если в ответ я услышала лишь: "Леса, знаете ли
    наполнены мошкарой, львами, тиграми и скунсами". Хорошо, пусть будет
    так. Боитесь скунсов, сделаем вам скунса. Из подручных средств.

         Видели бы вы, как они убегали, когда появился мой "скунс". Одно
    хорошо - охранник тоже ринулся вслед. Путь в лабораторию был
    свободен..."

                                    -*=*-

         ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ. "...Стоило мне это сделать, как в кабинете
    профессора раздался звонок. Насколько я мог понять, на его счет были
    переведены те самые два миллиона долларов. Кажется, старый оптимист
    собрался попутешествовать, но я тут же позвонил с другого телефона на
    фирму, продиктовал номер счета и вскоре драгоценный алмаз в четыре
    тысячи каратов был у меня в руках. Теперь бегом в лабораторию.

         Можете себе вообразить лицо Фреда, когда я, скромно потупившись,
    вручил ему камешек. На вопрос, где я его взял, не моргнув глазом
    отвечаю, что мне его подарили девочки-скауты, живущие по соседству.
    Какое добросердечие! Однако теперь, когда главное устройство
    починено, осталось запитать еще два периферийных.

         А это едва ли проще. Ведь надо получить электричество в прошлом
    и обмануть щупалец в будущем.

         Только потом я узнал, сколько всего пришлось им преодолеть на
    этом пути. Хоаги еле-еле уговорил Франклина помочь ему (вернее,
    подстроил ему достаточно умную ловушку), а Лаверн пришлось
    столкнуться с тем, что в подвале не оказалось никакого источника
    тока, кроме все того же допотопного генератора.

         И вот мы вновь оказались все вместе. Однако, профессор так и не
    отказался от мысли вернуть нас на один день в прошлое, чтобы мы
    выключили там смертоносную машину (если вы помните, дорогие читатели,
    с чего начиналась эта книга).

         Мои друзья стали было отнекиваться, объясняя, что им не слишком
    хотелось бы еще раз экспериментировать с перемещениями во времени. Но
    тут откуда не возьмись возникло Фиолетовое, а секундой позже и
    преследующее его Зеленое. Они скрылись в двух кабинках и стартовали.
    Выхода не было.

         Правда, профессор предупреждал, что пользоваться одной кабинкой
    втроем крайне опасно. И вот вам результата - мы превратились в нечто
    многорукое, многоногое и трехголовое. Лаверн даже застонала от ужаса.

         Однако пугаться было некогда. Связанное Зеленое лежало
    поблизости, да и Фиолетовое не заставило себя долго ждать.
    Воспользовавшись нашим промедлением, оно привело с собой множество
    фиолетовых щупалец из разных времен, чтобы те взяли под охрану адскую
    машинку профессора.

         А потом начался кошмар, который я не забуду никогда. Фиолетовое
    гонялось за нами по дому, то и дело стреляя из своего Уменьшителя.
    Хорошо еще, что это была достаточно несовершенная модель и заряда
    батареи хватало ненадолго, так что мы то и дело вырастали вновь.
    Казалось, что эта погоня будет длиться вечно. К тому же, стоило нам
    спуститься в подвал, как остальные фиолетовые преграждали путь к
    рычагу, а связанный доктор Фред взывал с потолка к нашему милосердию.

         И лишь одна мысль крутилась у меня в голове все это время: нужно
    использовать то, что нас теперь трое и поднять нечто такое, что
    одному было бы не под силу. А потом направить против щупалец. И вот,
    наконец, - предмет найден, путь к заветному рычагу, отключающему
    сброс отходов в речку, открыт.

         Но нет - дорогу нам преграждает Фиолетовое с Уменьшителем. Здесь
    силой уже не пройти, только хитростью. И как вы думаете, кто
    нашел-таки выход из безвыходного положения? Вы правы, ваш покорный
    слуга, несравненный Бернард Бернулли. Как можно перехитрить
    обуреваемое манией величия щупальце? Только подстроив ему логическую
    ловушку, в которой он поступит так, как выгодно нам, а не ему.

         Впрочем, можно сказать и по-другому. Рано или поздно всякий
    тиран уничтожает сам себя. Что и сделало в итоге Фиолетовое. И
    катастрофа всемирного масштаба была предупреждена усилиями..."

                                    *-*-*-*

         Не правда ли, это достаточно сильно отличается от того, что вам
    приходилось читать и слушать о Деле Щупальца? За неповторимыми
    интонациями всех трех авторов встают живые герои тех дней. Кстати,
    господа, книга Б.Бернулли "Введение в тентакологию" буквально через
    пару месяцев выйдет из печати. Думаем, что теперь-то вы уж ее ни за
    что не пропустите...

    (С)  Дмитрий Браславский, 1994

                   The Lost Files of Sherlock Holmes

                            Mythos Software

         "Это было в давние стародавние времена, когда Лондон еще только
    начинал превращаться в современный город. Именно тогда по его улицам
    расхаживал знаменитый Джек-Потрошитель, которого можно счесть наивной
    овечкой по сравнению с тем, что вы можете сегодня ежедневно видеть на
    улицах ваших городов. А полицейские в этом городе были тогда
    вооружены в основном лишь дубинками, сыщикам же приходилось
    использовать в качестве самых совершенных орудий своего ремесла лупу,
    да еще, пожалуй, собственные мозги. У кого они, конечно, были. Ведь
    до рождения Эркюля Пуаро еще оставалось..." (Из книги Р.Коули "Сказки
    старой Англии", Глазго, 2202, с.325.)

                            "Дорогой Холмс!

         Мне хотелось бы поделиться с вами информацией об одном деле,
    которое, вне всякого сомнения, не стоит и ломанного пенса. Любой
    начинающий детектив, прошедший школу нашего Скотланд-Ярда мог бы
    раскрыть его за пару часов, но... Но обладая правильной методикой.

         Ваши же методы, дорогой Холмс, настолько оригинальны (чтобы не
    сказать больше), что мне было бы весьма приятно, если бы вы
    согласились вновь продемонстрировать их, раскрыв это весьма
    незначительное преступление.

         Итак, не далее как вчера вечером, одна известная актриса (имя
    которой вам, наверняка, хорошо знакомо) была убита прямо на пороге
    театра Ридженси, где она была занята едва ли не в самом нашумевшем
    спектакле прошлого театрального сезона.

         Как показал осмотр места происшествия, убийца поджидал ее
    достаточно долго у служебного выхода, однако ему удалось скрыться
    незамеченным. Труп был обнаружен только спустя полчаса после убийства
    подругами покойной.

         Возможно, с моей стороны будет нелишним добавить, что
    Скотланд-Ярд не исключает участия в этом деле знаменитого
    Джека-потрошителя.

         Таким образом, я буду благодарен, если вы найдете время принять
    меня, дорогой друг.

         Искренне ваш
                                                 Лейстред"

                                    "Инспектору Лейстреду, Скотланд-Ярд.

                           Дорогой Лейстред!

         Я не обманул ваши ожидания и сразу же понял, о ком идет речь.
    Принимаю ваш вызов.

                                                 Холмс"

         ИЗ ДНЕВНИКА ДОКТОРА ВАТСОНА. "...Нарочный доставил письмо
    Лейстреда в два часа пополуночи. Мы еще не успели лечь - Холмс
    занимался опытами в лаборатории, а я приводил в порядок свои записки.

         Прочитав письмо, мой друг появился на пороге со словами:

         - Собирайтесь, Ватсон, мы немедленно едем.

         Признаюсь, я был немало удивлен. И не тоном письма Лейстреда -
    все мы достаточно уже успели привыкнуть к тому, как он делает хорошую
    мину при плохой игре, обращаясь к Холмсу только тогда, когда боится
    получить нагоняй от начальства за нераскрытое дело.

         Скорее я был удивлен готовностью моего друга взяться за это
    дело. Я едва успел собраться, пока он писал несколько слов в ответ,
    как мы уже тряслись в экипаже по мощеным улицам Лондона.

         И вот место преступления. Несколько тусклых фонарей освещали
    узкую тенистую аллею за театром. Только-только взошла идущая на убыль
    луна. Кивнув поставленному возле тела констеблю, Холмс склонился над
    убитой. Просто удивительно, как полицейские умудряются не только
    оставить незамеченными столько улик, но и не попортить и не
    затоптать их. Я сразу же обратил внимание на несколько окурков,
    валяющихся неподалеку, и смятую театральную программку: наверняка
    убийца хотел быть уверен, что Сара Кэрроуэй занята в сегодняшнем
    спектакле. Однако от меня не укрылось и то, что мой друг незаметно
    сунул в карман что-то еще..."

         ИЗ ПРОТОКОЛА ВСКРЫТИЯ САРЫ КЭРРОУЭЙ. "...на теле обнаружена
    колотая ножевая рана в области шеи. Характер раны позволяет
    предположить, что жертва была убита острым клинком с зазубренным
    лезвием..."

         ИЗ ДНЕВНИКА ДОКТОРА ВАТСОНА. "...Перебросившись парой слов с еще
    не успевшим уехать Лейстредом, Холмс выяснил, что тому все-таки
    удалось найти свидетеля убийства - некую Шейлу Паркер. Кроме того, я
    на всякий случай записал адрес квартиры несчастной жертвы.

         Боже, как она была еще молода! Я ведь не раз видел ее на сцене,
    восхищался вместе со всеми ее талантом и даже не подозревал, что у этой
    прелестной девушки могут быть смертельные враги. Завистники - да,
    недоброжелатели - безусловно, но чтобы пойти на убийство...

         Войдя в театр, мы первым делом направились в гримерную, где
    Кэрроуэй провела последние минуты жизни. Разумеется, мы не
    рассчитывали обнаружить там ключ к разгадке. Однако некоторые находки
    были достаточно любопытны, особенно букет цветов с запиской от
    неизвестного поклонника. Кто может исключить, что это письмо написал
    убийца? Или что именно он подарил этот флакон духов "О де Сен"?

         Я только было собирался продолжить осмотр гримерной, как Холмс
    окликнул меня, чтобы попросить дать успокаивающее миссис Паркер -
    единственному свидетелю, который видел хоть что-нибудь и мог
    оказаться нам полезен.

         Ни для кого не секрет, что Холмс не любил женщин и не верил им,
    но всегда держался с ними по-рыцарски учтиво. Не удивительно, что
    такое поведение всегда располагало к нему барышень, особенно молодых,
    благодаря чему ему обычно удавалось получать всю необходимую
    информацию. Так было и на этот раз.

         - Успокойтесь, миссис Паркер, - вежливо, но, с моей точки
    зрения, несколько холодно сказал он, когда лекарство подействовало, -
    и расскажите нам все, что вы видели.

         - К сожалению, - ответила девушка, все еще всхлипывая и комкая в
    руке изящный батистовый платочек, - я видела не так уж много.
    Какой-то закутанный в плащ мужчина...

         - Вы уверены, что это был именно мужчина? - перебил ее мой друг.

         - Ну, по крайней мере, мне так показалось. В общем, я вышла,
    когда он убегал по аллее. А Сара была уже...

         И она снова заплакала - худенькие плечи сотрясали беззвучные
    рыдания. Но я знал, что ничем не смогу ей помочь, ведь, скорее
    всего, она была близкой подругой убитой. Холмс же сделал вид, что
    ничего не заметил.

         - Не знаете ли вы, кому принадлежит это письмо? - как бы
    невзначай спросил он, показывая найденную нами записку.

         - Нет. Почерк мне не знаком, но у Сары было немало поклонников -
    цветы мог подарить любой.

         - А эти духи?

         - О, это совсем другое дело. - Девушка перестала плакать. -
    Видите ли, Сара была не из тех барышень, которые болтают на каждом
    шагу о своей личной жизни. Ну, вы меня понимаете. Я только знаю, что
    у нее был постоянный друг, и этот подарок она получила от него.

         После того, как миссис Паркер отправилась домой, мы задержались
    в гримерной. Достав лупу, Холмс опустился на колени и внимательно,
    дюйм за дюймом, осмотрел комнату.

         Вскоре обнаружилось, что с гримерной все было далеко не так
    просто, как показалось с самого начала. Макассаровое масло, где-то я
    уже о нем слышал. Или читал. Кажется, его делают из кокосов. Впрочем,
    все равно надо будет навести справки.

         Холмса отвлек шум в коридоре. Зная, как мой друг не любит, когда
    ему мешают, я подошел к двери и хотел запереть ее. И тут же увидел,
    что замок грубо взломан неизвестной рукой. А это значит, что
    преступник, кем бы он ни был, успел побывать здесь раньше нас. Но вот
    до убийства или после?..

        Пришлось позвать мистера Каррузерса. Ремонтируя замок, он не
    переставал болтать, и вначале я был уверен, что Холмс попросит его
    помолчать и не перебивать ход мыслей. Однако я ошибался. Мой друг
    весь превратился в слух.

         - Одним словом, господа, - говорил меж тем Каррузерс, - парнишка
    какой-то, лет семнадцати все время здесь околачивался. Я сразу на
    него внимание обратил, слава Богу, не первый год здесь работаю. А уж
    когда он адрес миссис Кэрроуэй стал спрашивать, я сразу неладное
    заподозрил. Вы уж мне поверьте. Нет, господа, как вы могли подумать,
    - никакого адреса я этому проходимцу не дал...

         ...Промозглая лондонская ночь еще не закончилась, когда мы с
    Холмсом вышли из театра. Стал накрапывать дождик. В неверном свете
    луны место преступления выглядело особенно зловеще. И хотя труп уже
    увезли, а зеваки разошлись, казалось, что камни мостовой еще не
    успели впитать кровь невинной жертвы.

         Кэб пришлось ждать довольно долго, и мы успели прилично
    промокнуть и замерзнуть. Не удивительно, что путь до дома актрисы
    показался нам на редкость длинным, и даже всегда невозмутимый Холмс
    облегченно вздохнул, когда мы выбрались из экипажа у порога ее дома.

         Трудно было заставить себя войти в комнату и осознать, что она
    никогда больше не увидит своей прелестной хозяйки. Однако Холмс
    невозмутимо открывал ящики гардероба и даже внимательно осмотрел ящик
    с грязным бельем. Именно там нас и поджидала самая интересная находка
    - свитер Кенсингтонского регби клуба и на нем все то же зловещее
    пятно - макассаровое масло.

         Вернувшись на Бейкер-стрит, Холмс надолго заперся в лаборатории,
    а я смог несколько часов вздремнуть. Сомнений не было: день нам
    предстоял нелегкий.

         Рано утром Холмс появился на пороге лаборатории, и по его лицу я
    понял, что в деле появились некоторые новые детали, которые мой друг
    еще не может уложить в общую мозаику. На все вопросы он отвечать
    отказался, сказав, что темных пятен пока еще больше, чем светлых. А
    вместо этого вызвал Виггинса и поручил ему найти продавца, у которого
    был куплен найденный нами букет.

         За завтраком Холмс был на редкость молчалив.

         - Знаете, Ватсон, - произнес он в конце концов, когда мы уже
    перешли к кофе, - я не сомневаюсь, что это убийство займет достойное
    место в вашей коллекции. Все-таки у вас есть умение отбирать для нее
    самое интересное - не могу это не признать. Что в значительной
    степени искупает ваше нежелание уделять внимание главному - дедукции,
    превращая игру ума в полицейский роман. Ведь, согласитесь, те детали,
    которые вы в изобилии разбрасываете по страницам своих сочинений,
    могут увлечь читателя, но ничему его не научат.

         - В таком случае, почему бы вам самому не взяться за перо? -
    боюсь, что в моем голосе все же прозвучала обида.

         - И обязательно возьмусь. Вы же знаете, я давно уже мечтаю,
    удалившись на покой, написать руководство по раскрытию преступлений.
    И, скажем, кулон, о котором, держу пари, вы даже не упомянули, займет
    в рассказе об этом преступлении не последнее место.

         Я промолчал. Ведь и в самом деле я не упомянул о кулоне,
    который, по словам миссис Паркер, был подарен Саре ее сестрой. Что же
    здесь необычного? И какое это может иметь отношение к убийству?

         После завтрака мы вышли в рассеивающийся утренний туман
    (см.картинку) и отправились в морг, чтобы познакомиться с теми
    вещами, которые были у девушки с собой. Узнав, что мы от Лейстреда,
    коронер без труда дал нам соответствующее разрешение, однако
    подчеркнул, что до суда все вещи должны оставаться в распоряжении
    полиции.

         Они искренне не понимали, что нам все эти улики гораздо важнее,
    чем простоватому служаке Лейстреду. И тем не менее, Грегсон
    направил нас именно к нему. Однако нас даже не пустили в
    Скотланд-Ярд.  Пришлось ехать обратно, просить Грегсона нас
    сопровождать, после чего мы, наконец-то, проникли внутрь, убив на это
    полдня. Если бы наша доблестная полиция с тем же рвением ловила
    преступников!

         Но и это было еще не все. Сержант Дункан отказался даже
    разговаривать о том, чтобы вызвать Лейстреда, твердя, как заводной,
    что инспектор занят. И только благодаря выдержке Холмса и его умению
    общаться с людьми, нам удалось, в конце концов, проникнуть в кабинет
    к инспектору. Который, очень удивившись всем нашим приключениям,
    подписал разрешение на изъятие вещей. Кажется, впервые в жизни 
    он смог сделать правильные выводы из ситуации.

         По правде говоря, из всех вещей Сары нас по-настоящему
    интересовал только большой ключ, привлекший внимание Холмса еще
    при первом посещении морга. Воспользовавшись письменным разрешением
    Лейстреда, мы получили его и снова отправились в театр. Поскольку в
    квартире Сары таких замков явно не было, разумным казалось поискать
    их именно там.

         И мы не ошиблись. Оба ключа подошли, благодаря чему у нас в
    руках оказалась целая пачка билетов в оперу. Через пару минут мы уже
    знали, что там работает сестра Сары - Анна. Итак, наш путь лежал в
    Оперу.

         Однако там нас ждало сильное разочарование. Едва размыкая губы,
    администратор заявил, что Анна Кэрроуэй больна и отказался пропустить
    нас в ее гримерную. Тогда Холмсу пришло в голову попробовать другой
    способ. Мы предъявили найденные билеты стоящим у входа служащим и
    вошли внутрь.

         К счастью, миссис Версингтон оказалась куда любезнее
    администратора. Утренний разговор про кулон не выходил у меня из
    головы, и я постарался навести беседу именно на эту тему. Однако мы
    не узнали ничего нового, если не считать имени друга Сары. По словам
    нашей собеседницы, его звали Джеймс.

         Очаровав миссис Версингтон (которой из газет было без сомнения
    хорошо знакомо имя Холмса), мы получили от нее разрешение посетить
    гримерную. Недовольный администратор мешал как мог, и моему другу
    пришлось придумать маленький трюк из тех, что ему так хорошо удаются.
    Впрочем, я не сомневаюсь, что мои читатели не впервые с увлечением
    следят за делами, в которых участвуем мы с Холмсом, так что это
    отступление будет, пожалуй, излишним.

         Вскоре мы были вознаграждены за терпение, обнаружив в гримерной
    связку ключей. Можно без преувеличения сказать, что теперь у нас
    появились первые ключи к разгадке тайны убийства.

         Однако Холмс не забыл еще об одной улике - духах "О де Сен". Нам
    обоим были прекрасно известны несколько магазинов, торгующих столь
    престижным товаром, и в одном из них нас поджидала удача. Опираясь на
    те скупые сведения, которые были доступны, мы как могли описывали
    хозяевам и продавцам внешность и отличительные черты подозреваемых. 
    Наконец нам сказали, что совсем недавно человек, похожий на того,
    кого мы ищем, действительно приобрел флакончик "О де Сен". Ни его
    имени, ни внешности хозяйка не запомнила - у нее лишь осталось
    ощущение, что этот мужчина был как-то связан с регби.

         Итак, второй раз регби. Это укрепило меня в уверенности, что мы
    были на верном пути.

         Однако нередко менее заметные люди, чем хозяева магазинов, видят
    гораздо больше и обладают более острой наблюдательностью. Так
    появилась еще одна деталь - мы узнали марку сигарет, которые курил
    нужный нам человек.

         Теперь оставалось лишь отправиться в уже известный нам
    регби-клуб. Тренер тут же сказал, что, кажется, знает, кто нам
    нужен и вызвал молодого человека по имени Сандерс. Судя по всему, тот
    тут же узнал Холмса и заподозрил, что столь известный сыщик проделал
    такой путь не только для того, чтобы познакомиться с никому
    неизвестным Джеймсом Сандерсом. По крайней мере, поначалу он
    полностью отрицал свое знакомство с Сарой Кэрроуэй, и только
    флакончик "О де Сен", который мы захватили с собой, заставил его
    разговориться.

         Но было еще одно препятствие: Джеймс ни за что не хотел верить в
    смерть любимой девушки. И его можно понять: многих из нас несчастье
    застает врасплох, и трудно поверить, что близкого существа, с которым
    ты привык делить свои мысли, больше нет.

         Однако коронер отказался выдать нам свидетельство о смерти. Круг
    замкнулся.

         Когда мы вернулись на Бейкер-стрит, Холмс велел подавать обед и
    в молчании прошел в столовую. Настроение у него было не из лучших.
    Подсев к камину, он подхватил тлеющий уголек и стал не торопясь
    раскуривать свою знаменитую глиняную трубку. Уже по одной только этой
    примете можно было без труда определить, что мой друг предается
    размышлениям.

         - Скажите, Ватсон, - прервал он в конце концов затянувшееся
    молчание. - Если бы вам надо было привести неопровержимое
    доказательство смерти какого-нибудь достаточно известного человека,
    что бы вы сделали?

         - Но ведь всегда можно пригласить свидетелей, - ответил я после
    недолгого раздумья.

         - Безусловно. Но только не в нашем случае. Свидетель только
    один, да и мистер Сандерс вполне может его не знать. Нет, мой друг,
    доказательство должно быть гораздо более объективным.

         - Нечто такое, что ни при каких условиях нельзя подделать?

         - Именно так. Я вижу, вы уже начинаете постепенно понимать мою
    мысль.

         Именно так мы и поступили. Перед выходом из дома Холмс успел еще
    переброситься парой слов со своими подручными и добыть, хотя и не без
    труда, необходимое доказательство. Заодно он узнал и имя продавщицы
    цветов - Лесли из Ковент-гардена.

         Посмотрев на привезенные нами бумаги, Джеймс переменился в лице.
    Казалось, что он сейчас заплачет, но молодой человек сумел справиться
    с собой.

         - Задавайте ваши вопросы, - сухо сказал он, всем своим видом
    давая понять, что именно сейчас совершенно неподходящее время для
    каких бы то ни было расспросов.

         Но Холмс был непреклонен. Так нам стало известно, что Анна
    Кэрроуэй, не отставая от сестры, также встречалась с молодым
    человеком. Более того, они собирались пожениться. Джеймс знал и его
    имя - Антонио Карузо. По его словам, он частенько бывал в биллиардной
    академии св.Бернарда.

         - Скажите, мистер Сандерс, - поинтересовался Холмс после
    недолгой паузы, - а вам самим приходилось его видеть?

         - Да, конечно, - не раздумывая, ответил молодой человек. - Мы
    несколько раз ездили на пикник неподалеку от Прайори Скул. Кстати,
    когда мы там были в последний раз... - юноша в нерешительности
    замолчал.

         - Видите ли, мистер Сандерс, даже самые незначительные детали,
    которые вам по каким-то причинам запомнились, могут нам помочь, -
    подбодрил его я. - Вы заметили что-то необычное, не так ли?

         - Пожалуй, нет... Просто Анна на несколько минут покидала нас,
    и я случайно увидел, как она разговаривает с каким-то пареньком. Не
    знаю даже, что мне показалось в нем странным. Впрочем, думаю, что это
    полная ерунда - я просто становлюсь излишне подозрительным.

         На обратном пути я заметил, что Холмса особенно заинтересовали 
    именно последние слова Сандерса. И все же прежде всего мы отправились 
    к св.Бернарду.

         Разговор с несколькими игроками принес свои плоды. Я давно не
    видел, чтобы мой друг был так щедр, раздавая деньги направо и налево.
    Особенно, учитывая то, что за успешное завершение расследования ему 
    не причиталось никакого гонорара. Так или иначе, в конце концов мы
    располагали заветным адресом.

         Теперь на очереди был Антонио Карузо. Он сам открыл нам дверь и
    с первого взгляда не вызвал у меня особого доверия. Не то, чтобы он
    выглядел как-то подозрительно: скорее, мне не понравился его взгляд.
    Взгляд человека, которому есть, что скрывать, и который приложит все
    усилия, чтобы эти сведения не стали известными кому бы то ни было.

         Не удивительно, что я ни на секунду не поверил его словам о том,
    что Анна исчезла. Правда, меня несколько удивила готовность, с
    которой он дал ее адрес, предупредив попутно, что стучать придется
    долго и громко - дескать, консьержка страдает глухотой.

         - Скажите, мистер Карузо, - спросил Холмс, когда мы уже стояли в
    дверях, собираясь уходить, - во время вашего последнего пикника с
    сестрами, помните, на котором еще присутствовал Джеймс Сандерс, не
    было ничего необычного?

         - Необычного - нет, - ответил Карузо, спокойно выдержав его
    взгляд, - скорее, забавное. Дело в том, что к Анне долго приставал
    какой-то парень, который просил купить ему гироскоп.

         До сих пор не знаю, как Холмс догадался, что место, которое
    молодые люди избрали для своих пикников, было и любимом местом
    прогулок того мальчишки, о котором мы уже столько слышали. Запасшись
    предварительно гироскопом, мы направились туда.

         Нет сомнения, парню очень польстило внимание двух невесть откуда 
    появившихся джентльменов. Он немедленно напустил на себя важный вид, 
    и все твердил, что его отец обладает немалым богатством и влиянием, а 
    Анна была его нянькой. Дело принимало любопытный оборот.

         Когда мальчишка ушел, мне показалось, что мы в очередной раз
    уперлись в ходе расследования в глухую стену. Можно было, конечно,
    нанять несколько человек, чтобы они проследили за парнем и узнали, из
    какой он семьи и где живет. Но Холмс решил проблему гораздо быстрее,
    как обычно воспользовавшись своим знаменитым дедуктивным методом. И
    вскоре мы уже знали, что влиятельный отец - никто иной как лорд
    Брамвелл, а самого парня зовут Пол.

         Однако у Брамвеллов нас ожидал далеко не самый теплый прием.
    Здание, у которого остановился кэб, имело чопорный и солидный вид -
    старомодная железная ограда, массивная двустворчатая дверь с
    блестящими медными ручками. Визитная карточка Холмса открыла ему
    двери дома, но поговорить нам удалось только с леди Брамвелл, которая
    холодно сказала, что Анна уволилась и ее местонахождение в настоящий
    момент никому в семье неизвестно. Окинув обстановку быстрым
    внимательным взглядом, мы поспешили откланяться.

         Но оставалась еще одна ниточка - цветы, и мы направились в
    цветочный магазин.

         Вечером Холмс все же позволил нам передохнуть. Когда, сервировав
    ужин, миссис Хадсон удалилась, он задумчиво посмотрел на меня и
    попросил:

         - Не могли бы вы, Ватсон, подвести итог всему, что мы узнали
    сегодня за вторую половину дня?

         Я уже привык к тому, что мой острый ум помогает Холмсу
    упорядочить разрозненные факты, и не смог отказать ему в такой
    любезности.

         - Вне всякого сомнения, Холмс. Итак, письмо было отправлено
    человеком по имени Блэквуд. Он таксидермист, и образцы его, с
    позволения сказать, искусства выставлены в табачном магазине Брэдли.

         - Что вы можете сказать о его характере, Ватсон?

         - Для человека своей профессии он, пожалуй, излишне
    раздражителен. Вспомните тот скандал, который он устроил Лэсли, когда
    она отказалась пойти с ним в паб. Кроме того, он, вероятно
    неграмотен.

         - Из чего вы делаете такой вывод? - поинтересовался Холмс, кладя
    себе на тарелку еще кусочек бифштекса.

         - Но ведь он попросил продавщицу написать письмо под диктовку.
    Послания любимым женщинам обычно не пишутся с помощью посторонних
    людей. Значит, сам это сделать он был не в состоянии.

         Но Холмс только внимательно посмотрел на меня, и остаток ужина
    прошел в полном молчании. Однако это было еще не все - ведь нам
    удалось напасть на след неизвестного доселе юноши, который бродил
    вокруг театра и пытался узнать адрес миссис Кэрроуэй. Об это и зашла
    речь, когда посуда была убрана, и Холмс устроился с трубкой у камина.

         - Как вы полагаете, Ватсон, молодой человек был с нами искренен?

         - Безусловно, я просто уверен, что дело обстоит именно так, как
    он рассказал. Судя по всему, парень просто влюбился в известную
    актрису, что неудивительно, если вспомнить, что он - простой
    рассыльный у аптекаря. Новейшие исследования по психоанализу
    убедительно доказывают, что именно из таких слоев и происходит
    большинство поклонников известных личностей. Они на расстоянии
    выбирают объект своего обожания и...

         - Погодите Ватсон. Я не медик, но все же иногда просматриваю
    медицинские журналы и прекрасно знаю, о чем вы говорите. Кстати, я не
    ожидал от вас такой ловкости при игре в дартс. Ведь только благодаря
    этому нам удалось разговорить хозяина паба. Не могли бы вы как-нибудь
    на досуге научить меня нескольким приемам?

         Я был очень доволен, что мой друг в кои-то веки признал хотя бы
    одно из моих достоинств. Поверьте, мне всегда крайне интересно
    следить за ходом его мыслей, но в общении он иногда бывает просто
    несносен. Особенно эта его привычка при каждом удобном случае
    вспоминать про свой знаменитый дедуктивный метод.

         Как бы то ни было, до полуночи мы проговорили про дартс. Мне
    казалось, что моему другу хотелось немного отвлечься от обстоятельств
    этого непростого дела, и я с удовольствием предоставил ему эту
    возможность.

         Следующее утро встретило нас привычным лондонским туманом,
    повисшим между рядами сумрачных домов. Когда мы вышли на улицу, лишь
    окна в доме напротив тусклыми, расплывшимися пятнами маячили в
    серо-желтой мгле. Сонный возница кэба доставил нас на окраину в
    табачный магазинчик. Сразу при входе внимание привлекала большая
    голова лося - несомненно именно то, что мы искали. Но как узнать
    адрес таксидермиста, если его не помнил даже сам хозяин магазинчика?

         Если вы внимательно следите за моими записками, время от
    времени появляющимися в печати, то вам, несомненно, знакомо
    виртуозное расследование Холмсом убийства в Эбби-Грейндж. Тогда мой
    друг блестяще продемонстрировал, что не боится высоты и мог бы лазить
    по вантам не хуже любого матроса. Это умение немало пригодилось ему и
    сейчас. Адрес мастерской был у нас в руках.

         С помощью возницы мы не без труда отыскали невысокое здание
    мастерской, затерянное в узких лондонских улочках. Переступив порог,
    я вздрогнул - прямо на нас смотрел большой нож с зазубренным лезвием.
    Неужели тот самый? Впрочем, Холмс всегда предостерегал меня от
    поспешных выводов.

         Но обнаруженная вскоре еще одна улика, казалось, должна была
    развеять последние сомнения. Причем, и то, и другое в самом деле 
    принадлежало мистеру Блэквуду.

         - Нет, сейчас его нет, - сказал второй таксидермист, работающий
    в той же мастерской, - но через несколько часов, насколько мне
    известно, у него деловая встреча в доках Саррей.

         - Но как же мы его узнаем? - воскликнул я.

         - О, это совсем не сложно. Он среднего роста, широк в плечах, с
    пепельно-серыми волосами. Обычно он носит высокую шляпу и монокль. И,
    кстати, откликается на имя Блэквуд.

         Кажется, он решил над нами немножко подшутить. Или это мне
    показалось?

         Теперь перед нами встала новая проблема. Если вы когда-нибудь
    бывали в доках, то, несомненно, хорошо представляете себе это
    нагромождение бараков, складов, бочек, тюков, тупиков и узких
    проходов. Как же мы сможем найти там мистера Блэквуда, даже
    располагая подробным его описанием?

         К счастью, нам на помощь пришел верный Тоби. После дела
    Баскервилей никто не смог бы обвинить Холмса в излишне теплом
    отношении к собакам, но в интересах дела он, как вы знаете, всегда
    мало считается с личной неприязнью. И Тоби не обманул наших ожиданий,
    проведя Холмса и меня к заброшенному складу едва ли не в самом
    дальнем углу доков.

         Дверь была заперта, и нам ничего не оставалось, как заглянуть в
    окно. На наше несчастье, оно оказалось настолько грязным, что
    разглядеть что-нибудь внутри было практически невозможно. При всей
    своей проницательности Холмс иногда бывает на редкость беспомощен в
    обычных житейских делах, так что решать эту проблему пришлось мне.

         И вот мы заглянули в окно. Нашему вниманию предстало плохо
    освещенное помещение, в котором находились двое мужчин. Один из них
    точно соответствовал описанию Блэквуда, второй держал в руке кулон,
    внимательно его рассматривая на свет.

         - Приготовьте пистолет, Ватсон, - сказал Холмс спокойно, но в
    голосе его прозвучал металл.

         Выломав дверь, мы ворвались внутрь. Блэквуд вскрикнул от
    неожиданности и кинулся в сторону. Я выстрелил. В темноте вспышка
    озарила искаженное злобой лицо таксидермиста, но позволила Холмсу
    схватить его и после недолгой борьбы связать. На нашу беду его
    собеседнику удалось скрыться.

         Теперь нам предстояло длительное разбирательство с полицией,
    которую Холмс, естественно, не мог не поставить в известность. Однако
    до того, как в него вцепился Лейстред, мы уже знали все, что он мог
    нам поведать.

         По его словам, несколько дней назад его нанял на работу
    неизвестный джентльмен, уже в возрасте и вполне приличного вида. Он
    попросил изъять некое письмо, которое должно было храниться у мисс
    Кэрроуэй. Актриса была хорошо известна всему Лондону, и Блэквуду даже
    в голову не пришло, что речь может идти о ком-то другом. Дождавшись,
    пока начнется спектакль, он проник через черный ход в гримерную и
    тщательно обыскал ее. Письма не было. Тогда он вышел из театра и стал
    поджидать миссис Сару, рассчитывая добиться у нее, где она хранит
    необходимый документ.

         Увидев его, девушка закричала. Понимая, что все улики против
    него, Блэквуд, сам не осознавая, что делает, выхватил нож и всадил
    его в актрису. После чего схватил с тела кулон и растворился в ночи
    (см. картинку).

         Однако каково же было его разочарование, когда на следующий день
    джентльмен пришел в страшную ярость, крича, что речь шла не о Саре, а
    об Анне Кэрроуэй - письмо должно было находиться именно у нее.

         Выслушав эту душераздирающую историю, Холмс задал Блэквуду
    только один вопрос:

         - Скажите, а кто был тот джентльмен, которому вы пытались в
    доках сбыть кулон?

         - Поверьте, мистер, что это не имеет ни малейшего отношения к
    делу. - Казалось, что Блэквуд чего-то страшно испугался. - Я
    рассказал вам все, как на духу, и больше мне нечего добавить.

         И в самом деле, больше от него добиться ничего не удалось, и мы
    направились на квартиру к Анне Кэрроуэй.

         Холмс на несколько секунд задержался в прихожей, а мне пришлось
    нос к носу столкнуться с пожилой женщиной, вытирающей в комнате пыль.
    О том, чтобы осмотреть что-нибудь при ней нечего было и думать, а
    уходить она явно не собиралась. Я вопросительно посмотрел на Холмса.

         - Странно, - задумчиво произнес он, как бы разговаривая сам с
    собой, - во времена моей матери прислуга еще замечала такие вещи.

         Женщина бросила на него заинтересованный взгляд, продолжая
    убираться. В конце концов она не выдержала:

         - Не соблаговолит ли джентльмен пояснить, что он имеет в виду?

         - Отчего же, соблаговолит. В прихожей на полу столько земли, что
    там вполне можно разводить гладиолусы.

         Женщина вспыхнула и пулей выскочила в прихожую. Квартира
    оказалась в нашем полном распоряжении. Закрыв дверь, мой друг стал
    осматривать ее также подробно, как и гримерную Сары, пытаясь, видимо,
    отыскать какие-нибудь свидетельства, которые могли бы объяснить тайну
    исчезновения Анны.

         В конце концов, его усилия были вознаграждены. Холмс держал в
    руках толстую тетрадь, оказавшуюся дневником. Из него мы узнали, что
    Анна наняла частных детективов, чтобы расследовать обстоятельства
    смерти сестры. Она была уверена, что на убийцу можно будет выйти
    через кулон, который он, рано или поздно, попытается продать или
    заложить. Кулон же, как оказалось, заключал в себе крайне важное
    письмо, от которого зависела вся ее жизнь.

        - Ну вот, - удовлетворенно вздохнул Холмс. - А теперь мы
    отправляемся к Якобу Фарсингтону, поверенному миссис Анны.

        - Но откуда вы узнали об этом? - изумился я.

        - Это элементарно, Ватсон, - последовал ответ, который всегда
    приводил меня в бешенство. - Надо лишь внимательнее смотреть по
    сторонам.

         Фарсингтон добавил в мозаику еще несколько деталей. Рассыпавшись
    в заверениях, что для него большая честь принимать у себя великого
    сыщика, он охотно поделился той небольшой информацией, которая у него
    была. Как оказалось, у Анны был сын от лорда Брамвелла, которого ее
    вынудили оставить с отцом. Однако теперь обстоятельства изменились:
    в последнее время Анна несколько раз упоминала нечто, что должно
    было крайне разгневать лорда, но принудить отдать ей ребенка. Не
    удивительно, что поверенный был крайне обеспокоен исчезновением своей
    клиентки и долго упрашивал Холмса помочь ему найти ее. Впрочем, мне
    показалось, что мой друг и так собирался этим заняться.

         Теперь у нас был способ заставить Блэквуда говорить. Узнав имя
    покупателя кулона, мы отправились по следу. В конце концов, ниточка
    привела нас в частное детективное агентство Гарднера. Хозяина не
    было, но нам сказали, что кулон будет передан клиенту в полночь в
    зоопарке.

         Мне давно не приходилось видеть Холмса таким встревоженным. Без
    десяти двенадцать по пустынным улицам мы подъехали к зоопарку.
    Охранявший вход констебль, долго не хотел впускать нас, и я увидел,
    что мой друг, обычно без труда сохраняющий хладнокровие, заметно
    нервничает.

         Наконец, двери распахнулись, и Холмс бросился бежать по
    центральной аллее. Достав на бегу оружие и стараясь не отставать, я
    следовал за ним. Услышав недовольное рычание льва, Холмс резко
    свернул и остановился. Перед нами лежал труп Гарднера с раскроенным
    черепом. Однако было очевидно, что его перенесли сюда лишь после
    смерти.

         - Лев, - сказал Холмс, но я так и не понял, что он имеет в виду.
    Это выяснилось лишь впоследствии, но в результате у нас в руках были 
    часы, под крышкой которых Холмс обнаружил бумажку с шифром.

         Вернувшись в детективное агентство, мы выяснили, что детектив
    Мурхед только что был здесь, но получив записку, быстро покинул
    контору. Удалось обнаружить и саму бумажку следующего содержания:

         "Если вы хотите увидеть Гарднера в живых, срочно отправляйтесь
    на станцию Сент-Панкреас и принесите с собой кулон."

         И снова вторая гонка за ночь, и снова мы успеваем на несколько
    минут позже, чем необходимо. Неизвестный нам человек держит Мурхеда
    на прицеле. Холмс бросается вперед, но детектива изо всех сил толкают
    под поезд. Преступник схвачен, но несмотря на наши угрозы обвинить
    его в убийстве не только агента, но и Гарднера, а также в похищении
    Анны Кэрроуэй, добиться от него показаний нам не удается.

         Однако Холмс не был бы Холмсом, если бы не догадался к тому
    времени, где должен находиться сам кулон, из-за которого уже
    пострадало столько людей. И вот заветное письмо у нас в руках. Оно
    оказалось подписанным умершим семейным доктором Брамвеллов, Теодором
    Смитсоном.

         В нем доктор свидетельствует, что уже знакомый нам Пол был на
    самом деле сыном Анны, а отнюдь не бездетной леди Брамвелл. Поначалу
    Анну взяли к нему нянькой, но потом, по мере того, как ребенок стал 
    привязываться к ней все больше и больше, уволили, пригрозив крупными 
    неприятностями, если она посмеет раскрыть тайну.

         Мы немедленно направились к Брамвеллам. Лорд принял нас в
    кабинете. Он казался подавленным и даже не имеющим сил
    сопротивляться. Перед лицом неопровержимых улик мы узнали правду: он
    и в самом деле нанял Блэквуда и Ханта (убийцу Мурхэда), чтобы добыть
    кулон, а Анна сейчас должна содержаться на квартире Ханта.

         После этого признания лорд, пошатываясь, вышел из комнаты. А мы
    обнаружили, что оказались заперты в кабинете. Как разъяренный тигр
    Холмс метался по покрытому коврами полу, пока мне, наконец, не
    удалось найти способ открыть дверь. Но было уже поздно - лорд
    Брамвелл покончил с собой, бросившись с моста.

         Остаток дня ушел у нас на то, чтобы освободить Анну. Она была
    счастлива, но даже теперь, полгода спустя, все еще не может
    оправиться после смерти своей сестры.

         Так закончилась эта история, которая поначалу могла показаться
    самым обыкновенным убийством, совершенным Джеком-Потрошителем. И
    теперь, после долгих размышлений, у меня закрадывается подозрение: а
    не придумали ли этого монстра нерадивые полицейские, которые не в
    состоянии раскрыть порученные им дела?.."

    (С)  Дмитрий Браславский, 1994

             The Secret of Monkey Island II: Le Chuck's Revenge
                      LucasArts Entertainment Co., 1991

         Угораздило же меня застрять на этом Паршивом острове. Поначалу
    было не так уж плохо: герой, победитель знаменитого Ле Чака, гроза
    морей... Но потом мои истории приелись, и мне все чаще стали говорить
    мои же товарищи-пираты: "Слушай, малыш, пойди погуляй. Сил больше нет
    тебя слушать".

         И в один прекрасный день я понял, что и в самом деле пора пойти
    погулять. В смысле, уехать с этого проклятого острова, куда глаза
    глядят. Благо глаза мои глядели не просто в бескрайнюю морскую
    синеву, а во вполне определенную сторону. А именно в ту, где
    находилось легендарное сокровище - "Big Whoop" - мечта многих
    поколений пиратов.

         А деньги на то, чтобы нанять корабль, у меня были. И в избытке.
    Так что я, недолго думая, собрал вещички и, пообещав вернуться c "Big
    Whoop", двинулся в порт.

         И надо же было такому случиться, что прямо на мосту, ведущем в
    город, встретился мне какой-то добрый молодец и стал денежки за
    проход требовать. Ну, я, конечно, туда-сюда, ни в какую, сам, говорю,
    из тебя отбивную сделаю. Короче, остался я без денег и с синяком под
    глазом. А он, уходя, небрежно так бросил: "Попомнишь теперь Ларго
    ЛеГранда".

         Попомню, уж не сомневайтесь. Да так попомню, что, клянусь, очень
    скоро ему не поздоровится.

         И пошел я в город, надеясь, по дороге придумать, как же этому
    Ларго отомстить. Но очень скоро выяснилось, что мой противник куда
    серьезнее, чем я ожидал. Оказалось, что он держит в страхе весь
    город, запретил выход всех кораблей из гавани без его разрешения, а
    все потому, что был он, ни много ни мало, соратником того самого Ле
    Чака, которого я упокоил навеки. Точнее, его правой рукой. И как я
    всем не объяснял, что Ле Чак никогда уже не поднимется из глубин
    океана, никто не верил. Все предпочитали дрожать, завидев Ларго, и
    отдавать ему последние деньги.

         Ладно, делать нечего, придется прибегнуть к испытанному уже
    искусству вуду - изготовлению фигурки, которая дает над человеком
    власть. И отправился я на болота, где жила ведьма, весьма преуспевшая
    в этом искусстве. Не слишком легким было путешествие, да и хижина ее,
    прямо скажем, впечатляет: похожа она на огромную нечеловеческую морду
    то ли с носом, то ли с клювом, нависающую над топями.

         Зато внутри - чего только нет. Скляночки, баночки, кувшинчики.
    Один из них особенно меня заинтересовал: напиток, воскрешающий людей
    из пепла. Правда, выяснилось, что только на время, да и пепел ведьме
    надо загодя притащить.

         С самой же хозяйкой мы сговорились быстро. Ларго и ей - как
    кость поперек горла, да только для изготовления куклы вуду надо
    кое-что, чего у нее нет. А все остальные на острове - трусы. Так что
    опять мне за всех отдуваться пришлось.

         И рассказала ведьма, что кукла должна состоять из четырех
    компонентов: Нить, Голова, Тело и Мертвец. За Нить сойдет клочок его
    одежды, за Голову - прядь волос, за Тело - жидкость из этого тела, а
    за Мертвеца - кусок кости любого из его кровных родственников. На том
    и порешили.

         Проще всего было с костью. Ведь где ее искать, как не на
    кладбище. Раздобыть лопату - пара пустяков,  стоит только как следует
    посмотреть вокруг широко раскрытыми глазами.

         Но где взять все остальное? К самому Ларго не обратишься,
    значит... Значит, надо идти в город.

         Городок был, прямо скажем, необычный. Почти весь на кораблях (за
    исключением домика плотника), кто в трюме живет, кто в кубрике, а в
    самом большом корабле - гостиница, в которой Ларго и живет. Один,
    гад, всю гостиницу занимает. А рядом со стойкой там маленький такой
    аллигатор привязан - наверно, ждет, пока номер освободится.

         В одном из кубриков мне повезло наткнуться на картографа,
    который был одержим той же идеей - найти "Big Whoop". Правда, записи
    свои он посмотреть мне не дал (ну, да я ему за это отомстил, стащив
    одну штучку, без которой он вряд ли сможет обойтись). Зато рассказал
    легенду о том, как некогда большой торговый корабль "Элэйн" попал в
    шторм и потерпел крушение. В живых осталось только четыре члена
    экипажа, и всех их выбросило на остров. По слухам, назывался он
    Чернильный остров, только вот сам рассказчик в это ну ни капельки не
    верит. А все потому, что такого острова на карте нет.

         Там эти четверо, скорее всего, и нашли "Big Whoop". А карту
    острова разделили на четыре части, и каждый взял с собой по кусочку.
    С тех пор их следы теряются, и даже имена неизвестны.

         В одном только картограф уверен: если ему когда-нибудь покажут
    карту этого острова, он сможет без труда определить, где тот
    находится.

         На остальных кораблях не было ничего особенно интересного, если
    не считать прачечной, которой руководил какой-то полусумасшедший. И я
    спустился в бар, уютно оборудованный в трюме одного из кораблей.

         Дай, думаю, хоть горло промочу. Но бармен уперся - ни в какую:
    малышам не наливаем. И когда только меня перестанут за маленького
    считать, сколько же пиратов для этого замочить надо? Вот, скажем,
    Ларго: все только дрожат при упоминании его имени, я один с ним
    борюсь, а все "малыш"... Хотел хоть на кухню зайти, посмотреть, что
    там творится, да он меня не пустил. И тут я вспомнил, что "нормальные
    герои всегда идут в обход".

         Ну ничего, я этому бармену отомщу. И тут появляется Ларго
    собственной персоной. Чуть из бедняги душу не вытряс - все денег
    требовал - потом плюнул на стену и был таков. А у меня появилась
    кое-какая идея.

         Через полчаса мне не хватало только одежды и пряди волос.
    Другого выхода, кроме как проникнуть в логово Ларго, просто не было.
    Значит, нужно отвлечь хозяина гостиницы. Ну, я его и отвлек. А
    заодно, как я подозреваю, еще полгорода.

         В комнате Ларго был полный бардак. Не успел я даже толком
    осмотреться, как услышал совсем рядом с гостиницей его голос и
    выскочил, схватив... Как бы вам сказать, не совсем волосы, что ли.
    Скорее, заменитель.

         На сегодня ларгообразных приключений было достаточно, и я решил
    заняться барменом. Для начала пришлось поймать крысу, что бегала
    возле прачечной. Это было не слишком сложно: я поинтересовался, чем
    она питается, раздобыл это самое и построил весьма примитивную
    мышеловку. А потом отправил крысу поплавать в любимой похлебке
    бармена.

         Одно плохо, и до сих пор меня мучает совесть: из-за меня
    вылетела с работы барышня, которую он нанял кухаркой. Зато я в этот
    момент оказался под рукой и тут же устроился на работу, получив
    неплохой задаток.

         На следующий день я приступил к реализации последней части 
    своего плана. Чтобы раздобыть одежду Ларго, надо, чтобы он сдал белье
    в прачечную. А чтобы он сдал белье в прачечную, надо его сначала
    испачкать. А чтобы его испачкать... Впрочем, не сомневаюсь, что вы и
    без меня прекрасно знаете, как это сделать (см. картинку). Вспомните
    старые комедии начала века с летящими в физиономию тортами,
    опрокидывающимися на голову ведрами с водой, выскальзывающими из-под
    ног коврами. Ну, и так далее...

         Забрать белье из прачечной, раздобыв предварительно квитанцию,
    было парой пустяков. И вот кукла вуду у меня в руках.

         Да, сражение с Ларго было красивым - жаль, что вы не могли на
    него посмотреть. И надо же мне было обмолвиться, что это именно я
    уничтожил знаменитого Ле Чака. Ларго стал издеваться надо мной, и
    тогда я выхватил из кармана самое главное доказательство - бороду Ле
    Чака, до сих пор живую и извивающуюся у меня в руках. В одно
    мгновение Ларго выхватил ее у меня и с криком, что он долгие годы
    искал нечто подобное, чтобы возродить своего капитана, кинулся прочь
    с острова.

         А я поторопился к ведьме. И только тогда понял, что на второе
    сражение с Ле Чаком меня не хватит. Значит, надо скрываться. Но куда?
    Ведьма ответила, что только "Big Whoop" может мне помочь. Потому что
    это не только сокровище, но и путь в иные миры, где уж точно меня
    никто не найдет.

         Что ж, "Big Whoop" так "Big Whoop". Тем более, что я и сам
    собирался его искать, сто мачт мне в глотку. Но только где?

         Терпеливая ведьма сказала, что взяла для меня в библиотеке
    острова Фэтт книгу "Big Whoop: Невостребованный золотой дождь или
    миф?". И рассказывалось в ней о том, что вся эта история с четверкой
    моряков, о которой поведал мне картограф - чистая правда. Звали же их
    Рэпп Скаллион - кок, Малыш Линди - юнга, мистер Роджерс - первый
    помощник и капитан Марли. Сам "Big Whoop" и в самом деле хранится на
    Чернильном острове, и безопасность его охраняют многочисленные
    ловушки.

         Далее же судьба моряков сложилась следующим образом. Рэпп
    построил хижину на Паршивом острове. Вскоре он погиб от неострожного
    обращения с огнем, а дом пришел в запустение. Я и сам видел его на
    пляже, все заперто, не подкопаешься.

         Малыш Линди отправился на Башмачный остров и вскоре разбогател.
    Одна незадача - несколько лет назад он потерял от гангрены руку.

         Роджерс избрал для себя остров Фэтт, где занялся не совсем
    обычным бизнесом: стал торговать самодельным грогом. Пока внезапно не
    исчез.

         Капитан же увлекся регатами и таинственным образом пропал во
    время гонки на кубок Америки. Надо сказать, что его яхта почти всегда
    приходила первой.

         Что ж, информации более, чем достаточно - пора плыть на поиски
    кусочков карты. Однако единственный корабль на острове, который мог в
    скорое время выйти в море, принадлежал капитану Ужасу. Все бы ничего,
    и с Ужасом можно поплавать, да только тот уже давно не решается
    отправиться в плавание. Боится. Когда в одном из путешествий его с
    помощником схватили каннибалы, от его друга осталась пара глаз,
    которую он вставил в ожерелье и с тех пор постоянно носил в морских
    походах, считая, что оно приносит удачу. И вот ожерелье пропало.

         Догадались бы вы, чем его заменить. Я, Гайбраш, отважный
    победитель Ле Чака и подлеца Ларго, догадался. Заплатив за проезд, я
    взошел на корабль.

         Первым делом я расспросил капитана обо всех островах, на которые
    он мог меня доставить. Выяснилось, что на острове Фэтт существует
    фашистский диктаторский режим, который возглавляет жирная свинья
    губернатор Фэтт (в точности этого описания я потом и сам не раз мог
    убедиться).

         На Башмачном острове куча французов, праздник круглый год, и
    управляется он самым замечательным губернатором всех времен и народов
    Элэйном Марли.

         Мне было интересно порыться в библиотеке, и я отправился на
    Фэтт. И, как выяснилось, очень зря. Потому что Ле Чак уже успел
    объявить награду за мою голову и по прибытии меня сразу же бросили в
    тюрьму.

         Выбраться оттуда труда не составляло, но на самом острове
    оказалось на редкость мало интересного. Разве что библиотека, где я
    наконец-то смог поподробнее прочитать про заинтриговавшее меня зелье
    ведьмы, да еще рулетка.

         Признаться, я и не подозревал, что в душе настолько азартный
    игрок. Я мог бы просадить все деньги, когда вдруг почувствовал, что
    меня попросту дурят как младенца. Приложив мозги, я в конце концов
    выиграл кучу денег, приглашение на вечеринку к губернатору Башмачного
    острова и билет в цирк, но, скажу честно, мозгов для этого
    потребовалось немало.

         Помогло только то, что я как-то в детстве играл в игру, которая
    называлось игрой в сумасшедших. Правила просты: те, кто знает, как
    играть - больные, кто не знает - врачи (а что вы удивляетесь -
    никогда не сталкивались с врачом, который знает о болезнях куда
    меньше вас?). Врачи задают любые вопросы, а больные по очереди на них
    отвечают. Задача врачей - поставить диагноз. Так вот, весь фокус в
    том, что больные всегда отвечают на предыдущий заданный вопрос,
    стараясь при этом ответить как можно более завуалировано, чтобы
    врачи не сразу догадались. И здесь было нечто подобное.

         Наигравшись всласть, я отправился в библиотеку. Не подумайте
    худого: возвращать книгу про "Big Whoop" мне и в голову не пришло.
    Порывшись в каталоге, я взял почитать книжонку про вуду (жаль, что
    она оказалась ориентирована на куда более опытных магов, чем я) и
    томину с интригующим названием: "Почему люди не должны писать
    трилогии?" По крайней мере, если понравится, у меня будет возможность
    взять там же еще два тома: "Почему люди не будут читать трилогии?" и
    "Почему люди все-таки пишут трилогии".

         Правда, у меня не было читательского билета и библиотекарша
    долго заполняла какую-ту нудную анкету, где я должен был указать имя,
    домашний адрес... Ну, не Гайбрашем же представляться, когда тебя по
    всему острову разыскивают.

         Оттянулся я на славу, жаль, что только в конце выяснилось - мой
    читательский билет будет выслан по указанному адресу. Хорошо хоть
    временную карточку дали. И разрешили как следует осмотреть стоявший в
    углу макет маяка.

         После этого мой путь лежал на виллу губернатора. Уж очень
    хотелось еще раз взглянуть этой свинье в его заплывшие жиром глазки.
    Конечно, я ему еще не раз припомню, что он сам меня допрашивал перед
    тем, как кинуть в тюрьму. Обмануть охранявшую виллу стражу было не
    сложно, но в покоях самого губернатора ничего интересного не
    оказалось. Убивать его мне почему-то вдруг стало жалко. Сам не знаю,
    почему. Так что я только книжечку у него позаимствовал и вернулся на
    пристань.

         Там мое внимание неожиданно привлек одинокий рыбак. Старый
    враль! Так я ему и поверил, что он ловил рыб вот такой ширины, вот
    такой вышины. Поспорил с ним ради спортивного интереса на его удочку,
    что я сумею поймать куда большую рыбину, чем он, и вернулся на
    корабль.

         Что ж, теперь на Башмачный остров, благо имя его губернатора
    что-то мне смутно напоминало. Этот островок куда более мирный, чем
    Фэтт. Правда, всякого туриста прежде всего встречает направленное ему
    в грудь дуло пушки, но, как оказалось, это просто бывший губернатор
    место работы поменял и теперь оповещает пушечным выстрелом всех
    жителей города о прибытии почтового корабля.

         А магазинчики на этом острове - это что-то. Особенно мне
    запомнился гробовщик - готов прямо сам в гроб улечься, чтобы
    продемонстрировать тебе, как там просторно и удобно.

         Впрочем, и антиквар тоже оказался на высоте. Чего только я у
    него не накупил - от замечательной пиратской треуголки до ступицы
    колеса. Попадете на Башмачный, непременно загляните к нему - не
    пожалеете. Одним словом, просадил я там почти все деньги.

         И тут мне на глаза попался кусочек карты. Неужели той самой, -
    сердце забилось быстрее, холодный пот побежал по спине. И точно - это
    карта острова, где зарыт "Big Whoop".

         Стараясь не подавать виду, небрежно спрашиваю, сколько стоит. А
    он и отвечает: шесть миллионов золотых. Да, губа не дура. Попытался
    узнать, не покупает ли он чего - может, я продам. Покупает. В
    основном старые мечи, использованных попугаев и мало-мальски ценную
    бронзу, к которой питает особенную слабость.

         Стоит ли говорить, что ничего этого у меня с собой не было.
    Путешествовать с использованным попугаем в кармане - фу, какая
    гадость. Тогда я поинтересовался, не согласится ли он махнуться -
    карту на что-нибудь не менее ценное.

         Согласится. Некогда неизвестно где на просторах морей затонул
    большой-пребольшой галеон под названием "Сумасшедшая обезьяна". Так
    вот, на носовую фигуру этого корабля он согласен поменять карту.
    Ладно, попомним.

         Гуляя по острову, я выяснил, что мне как раз пора на праздник у
    губернатора. Однако это оказалась не просто вечеринка, а целый
    маскарад - без специального костюма меня не пустили. Пришлось
    раздобыть костюм.

         Ох, лучше бы я этого не делал. Если когда-нибудь найду того
    чудика, который наградил меня этим приглашением - голову откручу.
    Судя по всему, он был человеком с широкими моральными устоями и
    длинным кругозором. Короче, позвольте не говорить, в какой костюм
    меня одели. Сам до сих пор по ночам кричу.

         К тому же выяснилось, что ничего скучнее этой вечеринки и
    представить себе нельзя. Во-первых, когда я пришел, эти жлобы уже все
    сожрали. Пришлось самому пробираться на кухню и, рискуя быть
    зарезанным поваром с крайне горячим темпераментом, самому искать, что
    поесть. Во-вторых, хоть бы кто со мной заговорил. Я и так, и сяк -
    ноль эмоций. Может, костюмчик помешал?

         Хотел к губернатору на второй этаж подняться - не пускают. И
    только я было собрался уходить, как вдруг заметил ЕЕ. Карту! Висит
    себе преспокойненько на стене, никого не трогает, никому не нужна.
    Сунул я ее к себе в карман - и к выходу.

         И надо же было, чтоб проклятая собака садовника меня учуяла! Что
    тут началось! Повязали, карту отобрали, к губернатору отвели.

         А губернатор... Впрочем, вам его имя вряд ли что-нибудь скажет.
    Поговорили мы с ним, так он так расчувствовался, что сказал:
    "Уважаемый, дорогой, несравненный Гайбраш! Прости меня за то, что я
    посмел из-за какой-то карты устроить тебе столько неприятностей.
    Смотри, о великий победитель Ле Чака". И - выбросил карту в окно. Это
    он, пожалуй, переборщил. Но все равно приятно.

         Что было делать - кинулся со всех ног за картой. По дороге собаку
    с собой прихватил - раз она меня карты лишила, пусть теперь сама ее и
    ищет. Но подул ветер, поднял старый пергамент, завертел в воздухе и
    понес, понес... Пока драгоценная карта не повисла, зацепившись за
    уступ под скалой.

         Как я ее оттуда доставал, это отдельная история. По крайней
    мере, выигранная у этого хвастунишки с Фэтта удочка мне немало
    пригодилась. Но на этом мои мытарства не окончились - птица выхватила
    листок из моих рук и унесла в свое гнездо. Я вернулся к губернатору,
    чтобы попросить о помощи, но того уже не было.

         Попробовал справиться своими силами - только весло сломал. Какое
    весло. М-мм. Ну, какая разница. Главное, что его пришлось чинить у
    плотника на Паршивом острове. Заодно я отдал бедняге-картографу
    заменитель монокля и, пока суд да дело, пошел в бар. Посидел, попил
    коктейли, прихватил кое-что и решил немного поразмяться. Крику, как
    обычно было, воплей. В общем, я понял, что пора делать ноги.

         Зашел к плотнику, взял починенное весло и еще кое-какой
    инструмент, - и вновь на Башмачный. Теперь взобраться на огромное
    дерево, где было птичье гнездо, трудностей не составляло
    (см. картинку). Проблема была в другом - как найти карту среди вороха
    бумажек. Но я же не случайно решил, что искать ее будет тот, кто
    виноват, что я ее потерял.

         А вид, надо сказать, с дерева открывался отличный. Прокопался я
    там до вечера, спустился, тут меня сон и сморил. Да еще какой сон!
    Будто бы пришли ко мне мои родители, сказали, что хотят сообщить мне
    какую-то информацию, превратились в скелетов, и ну танцевать (см.
    картинку). Да еще и песенку спели. Одним словом, проснулся я в
    холодном поту.

         Проснулся - и снова на Башмачный. Первым делом зашел к
    гробовщику. Ладно, думаю, раз он такой весь из себя крутой шутник,
    сыграю-ка и я с ним маленькую шуточку. И что вы думаете - сыграл. Да
    еще и вещицу полезную раздобыл.

         Вообще, надо вам сказать, что островок этот оказался веселым.
    Чего стоит одно только состязание, кто дальше плюнет. На открытом
    воздухе, страсти накалены, я победитель, аплодисменты, приз. Да что
    там говорить, будете на острове, сами попробуете. К тому же приз
    можно успешно сторговать антиквару. Сам говорил, что любит бронзу -
    пусть теперь расплачивается.

         Но все это время я помнил про главную цель - отыскать
    "Сумасшедшую обезьяну". Нанять судно не составляло труда, но куда
    плыть? Ни лоции, ни карты. Впрочем, если ученье - свет, то не может
    ли оно хоть немного осветить эту проблему? Может, да еще как! Одним
    словом, носовая фигура была у меня в руках, и я тут же поменял ее на
    карту. Итак, второй кусок карты лег в карман вместе с первым.

         Но где же та часть, что должна была попасть на Паршивый остров?
    Если пират, живший в башне, давно уже в могиле, значит, надо его
    разыскать и там. Сказано - сделано. И ведьма мне при этом изрядно
    помогла. Прах ненадолго обрел плоть, а я навсегда обрел третий кусок
    карты.

         Четвертый надо было искать на острове Фэтт, и я даже знал где.
    Был один стоявший на отшибе коттеджик, о котором давно уже ходила
    дурная слава. Говорили, что некогда там жил старый пират, потом он
    умер, а нового владельца задолбали туристы, причем настолько, что он
    не поленился отгородиться от острова проливом.

         Преодолеть его было делом техники. Но вот уговорить владельца
    показать мне дом так и не удалось. Как я ни рассказывал ему, что он
    имеет дело с великим победителем ужасного и могучего Ле Чака - все
    было бесполезно. Пока он сам не полез в ловушку - не предложил мне
    состязание, кто кого перепьет.

         Я с радостью согласился, ведь на этот случай у меня было кое-что
    припасено. Откуда? Об этом я предпочел бы не говорить. Будете на
    Паршивом острове, спросите у бармена. Одним словом, мне удалось
    проникнуть в подвал, где костлявая рука мертвого пирата сжимала
    последний кусок карты.

         Теперь приходилось действовать быстро: я уже чувствовал, как Ле
    Чак дышит мне в спину. На Паршивый к картографу! Я отдал ему карту, и
    он обещал выяснить, где находится остров. Вот только попросил сбегать
    к ведьме за любовным зельем. Но, когда я вернулся, ни карты, ни
    малыша-картографа уже не было. А на столе виднелись два выцарапанных
    страшных слова: "Ле Чак".

         Душа ушла в пятки. Ведь это значит, что все старания, страдания
    и проявленные чудеса изобретательности и смекалки - все зря, все
    пошло прахом. Другой на моем месте давно бы уже упал духом. Другой,
    но только не я, Гайбраш, великий... Впрочем, я вам, кажется, это уже
    говорил.

         Оставалось только одно: сунуть пасть в голову льва, или как там
    это говорится? В общем, отправиться в крепость Ле Чака выручать
    картографа.

         Надо вам сказать, что сделана она была на славу. Малыша-то я
    нашел сразу, подвешенного на цепях, а вот в поисках ключа от них
    пришлось побродить достаточно долго. Жаль, что две находки произошли
    одновременно: я нашел ключ, а Ле Чак нашел меня.

         До сих пор я по ночам нередко вспоминаю, какую смерть он для нас
    приготовил. В яме, полной соляной кислоты, куда мы должны были
    медленно опуститься, когда догорит свеча, и пережжет веревку,
    которая... Бр-р... Впрочем, что это я так стараюсь - вам никогда не
    построить столь сложную адскую машину.

         Но Гайбраш не был бы Гайбрашем, если бы он не нашел выход из
    создавшегося положения. Причем такой выход, который позволил мне
    сразу же оказаться на нужном острове.

         Однако где искать "Big Whoop" - ведь карты у меня уже не было.
    Попытался спросить отшельника, который медитировал прямо рядом с
    пляжем. А он вопросом на вопрос: "Если дерево в лесу падает и никого
    нет рядом, то какого оно цвета?" Думать времени не было, надо было
    копать. Но где? Хорошо хоть попугай оказался куда более сговорчивым и
    привел прямо к сокровищу.

         И тут я, каюсь, не рассчитал свои силы. Когда я пришел в себя,
    то оказался висящим над бездонной ямой с "Big Whoop" в руках. А потом
    я упал. Упал прямо в гибельные подземелья Ле Чака.

         Тот был наготове. Более того, в его руках была моя кукла - кукла
    вуду, с помощью которой он старался навсегда изгнать меня в другое
    измерение. Только получалось это у него что-то неважно.

         Кстати, он меня "порадовал" сразу же, как только увидел.
    Оказалось, что мы родственники. Более того, родные братья. Вы никогда
    не были братом полуразлагающегося трупа могущественного колдуна и
    хладнокровного убийцы? Не были  - так я вам и не советую пробовать.
    Пренеприятнейшее ощущение, я вам скажу.

         Выход был только один: противопоставить вуду вуду. Благо ведьма
    научила меня, что для этого нужно: кость родственника, жидкость из
    тела, кусок одежды и прядь волос.

         Один за другим, я добывал все эти элементы, крича от
    нечеловеческой боли, когда приходилось натыкаться на Ле Чака, и он
    вновь и вновь мучил меня с помощью куклы.

         Но вот, наконец-то, и у меня в руках была кукла проклятого
    врага. И она работала! Магия столкнулась с магией, воля с волей. И я
    победил, победил его раз и навсегда. Не верите? Придите домой,
    включите компьютер, запустите "Monkey Island II". Ведь эти
    бездельники из "LucasArts Entertainment" сделали ее точь в точь по
    моему рассказу. Разве что только кое-где чуть-чуть переврали. Но я на
    них за это не сержусь. Ведь теперь не только вы, но и весь мир знает
    о Гайбраше, великом победителе Ле Чака, отважном мореплавателе...
    Ой, кажется родители зовут. Ну, я побежал.

    (С)  Дмитрий Браславский, 1994

                             Simon the Sorcerer
                            Adventure Soft, 1993

         Я спокойно спал в своей кровати, когда услышал Призыв. Вернее,
    почувствовал, что какая-то неведомая сила поднимает меня в воздух, и
    несет, несет... Рядом барахталась моя любимая собачонка, и это
    немного успокаивало - я хотя бы был не один. Правильно родители
    говорили: "Будешь читать на ночь Толкина, кто его знает, что может
    присниться". И вот приснилось. Или это все было наяву?

         Так или иначе я оказался в небольшом домике на краю леса. С
    первого взгляда было понятно, что передо мной жилище волшебника. На
    стенах таинственные гобелены, в одном углу - холодильник, в другом -
    магический посох. И письмо на столе.

         Так и есть - наконец-то мне предоставилась возможность самому
    поучаствовать в приключениях, от которых холодела некогда кровь
    Бильбо. Мне надо спасти волшебника, да не какого-нибудь завалящего, а
    одного из самых известных и могущественных. Калипсо. Красивое имечко,
    хотя бывает и получше.

         Этот Калипсо писал, что избрал меня из многих и многих (ну, еще
    бы!) для выполнения важнейшей миссии - сражения с черным магом
    Сордидом. Насколько я смог понять, сам Калипсо томится у Сордида в
    плену, так что есть возможность одним ударом убить двух зайцев.

         Но сначала мне предстояло самому стать волшебником. А для этого
    было бы неплохо найти себе какого-нибудь Учителя. И я отправился в
    ближайшую деревню.

         Первое здание, обратившее на себя мое внимание, оказалось
    магазином. Чего там только не было - куча всяких полезных вещичек,
    которые могли бы пригодиться. Но, увы! Богат я никогда особенно не
    был, а тут оказался и вовсе, прямо скажем, без гроша.

         Оставалось только побеседовать с продавцом. За прилавком стоял 
    двухголовый детина, и его головы активно ругались между собой.
    Понятно, реализовалась извечная мечта каждого продавца, на которую
    они так часто намекают своей обычной присказкой: "Вас много, а я
    один." И вот впервые МНОГО было этого самого продавца.

         Однако ничего особенно полезного он мне не сказал. Я узнал лишь,
    что Сордид любит анчоусов в масле и ароматизированные ванны - а толку
    то. Ну, да ладно, придется когда-нибудь делать ему ванну, буду знать,
    чем угодить.

         Рядом с магазином - таверна. На вывеске друид с пивной кружкой:
    лицо красное, глаза навыкате. Хорошенький такой друид.

         Внутри же полный бардак. В углу - фруктовая машина (и как только
    она сюда попала?), за одним из столиков дремлет умаявшийся гном,
    уронив лицо в тарелку. У стойки дегустирует все вина подряд заезжий
    рыцарь.

         Единственно, с кем из посетителей можно поговорить - две
    веселящиеся валькирии, в компании не внушающего доверие прыщавого
    подростка. Ох, и хвастались же они. Дескать, первого гоблина убили в
    четыре года, а первый город освободили - в семь. И вообще, порушив
    все на своем пути, ухайдокав пару племен, преодолев равнины Смерти и
    поля Рока, идут сейчас убивать Сордида. Все остальные задачи слишком
    просты, а вот эта - то, что надо. Ну, ну, флаг им в руки. Правда,
    судя по тому, как они крепко окопались в таверне, на бой с черным
    магом никто не торопится. Боюсь, я буду первым.

         Я только поинтересовался, как же это они собираются с ним
    биться. Ответ был странненьким и совершенно не добавившим мне
    уверенности в себе: грубая сила никогда их не подводила, а на крайний
    случай можно будет обратиться к помощи друида. Правда, друида этого
    самого они пока не нашли.

         Оставив валькирий в покое, я решил поболтать с барменом. Кто же
    не знает, что во всех мирах слухи первым узнает содержатель таверны.
    Правда, самый последний слух - о том, что их король женился на
    деревце, и оно подарило ему кучу маленьких побегов - меня почему-то
    не слишком заинтересовал.

         Зато Калипсо он прекрасно знал. Как оказалось, волшебник
    частенько бывал в отлучке в поисках разных магических штучек, так что
    ничего удивительного в его отсутствии не было. Однако даже бармен
    считал, что с появлением Сордида магу грозит опасность.

         Насколько я понял из его сетований, Сордид мало-помалу приводил
    в упадок всю торговлю в округе. Дело в том, что через деревню
    нескончаемым потоком шли воины и жрецы, волшебники и убийцы,
    одержимые желанием покончить со злым волшебником. Поначалу все было
    хорошо: герои останавливались в таверне пропустить стаканчик вина, и
    дело процветало. Но потом никто из них не вернулся...

         И теперь посетителей все меньше и меньше. Кроме того, бармен
    честно признался, что ему не слишком понятна эта страсть кого-нибудь
    обязательно убить - ведь Сордид никого не трогает, так что можно было
    бы и его в покое оставить.

         Эти слова меня так разозлили, что я непременно решил сделать
    бармену какую-нибудь гадость. И сделал. Но об этом немного позже.

         Как писал Калипсо, в таверне мне должны встретиться волшебники.
    Так и есть, сидят, как миленькие, в боковой комнате. Только вот
    скрытные какие-то, долго отнекивались, что они, дескать, никакие не
    волшебники, пока я их не припер к стене неопровержимыми
    доказательствами. Какими, спросите вы. Что ж, наблюдательность мне
    никогда не изменяла.

         Только вот принять меня в свой круг они не хотели ни за какие
    коврижки. После долгих уговоров выяснилось, что где-то поблизости
    обретается магический посох, необходимый им для дальнейшего
    совершенствования. Так что мне предстояло теперь не только Калипсо с
    Сордидом искать, но и на посохи посматривать.

         Выйдя из таверны, я заглянул в соседний дворик. К кузнецу.
    Впрочем, добрый малый был настолько увлечен своим делом, что даже не
    заметил, как я позаимствовал несколько валяющихся поблизости весьма
    полезных вещичек. Впрочем, уверен, что он их просто выбросил за
    ненадобностью, так что угрызения совести меня не мучают.

         Далее изящная арка привела меня в тихий спокойный дворик. Пруд,
    лебеди, полная благодать. И араб сидит перед ковром, на котором
    разложены всякие безделушки. Я, конечно, поинтересовался, нет ли в
    запасе чего-нибудь магического. Широкий выбор - и Напиток силы (он
    как выпил его, так аж кочергу в узел завязал), и Амулет невидимости,
    и... Впрочем, мне-то что толку, ведь денег я так и не приобрел. А
    обидно - каждая штучка стоила всего один золотой. Араб так и кричал:
    "Бесценные вещи! Цена - одна монета за каждую!". Впрочем, вряд ли
    настоящие волшебные штучки продавали бы так дешево.

         В дальнем конце деревни мое внимание привлекли к себе еще два
    домика. В один из них попасть было не суждено: вход преграждала
    толстенная дверь из чистого шоколада. Вам легко говорить: "Съешь", а
    представьте, что вам надо проглотить килограмм шестьдесят шоколада, и
    я будь не я, если у вас сразу же не появится изжоги. Что, не
    появилось? Ну, значит у вас плохое воображение. В общем, я решил, что
    сюда надо приводить куда большего обжору, чем я.

         А вот в другой домик проникнуть удалось без труда. Похоже, это
    было жилище друида. Пыль на полу, на полках разноцветные кувшины, под
    потолком травы. Судя по всему, хозяина здесь не было уже давненько,
    так что я и здесь прихватил пару сувениров на память. Считаете, что я
    не прав? А вдруг он вообще сюда больше никогда не вернется - что ж,
    добру пропадать что ли?

         Вволю побродив по деревне, я отправился в лес. Ну, и лес -
    настоящий лабиринт, наполненный волками, оленями и питонами. Однако
    звери и птицы меня не трогали, и я решил тронуть их сам. Благо случай
    представился подходящий: в дупле старого дуба дремала мудрая сова.
    Почему я решил, что она мудрая? Во-первых, где вы видели не мудрую
    сову? А во-вторых, она мне сама это подтвердила.

         Одно плохо - сова попалась какая-то тормознутая, со склерозом.
    Или я так громко ее окликнул, что она с перепугу перо выронила и
    заикаться начала. Пока слово выговорит, три раза запнется и четыре
    раза забудет, о чем вообще шла речь. Совсем как наша учительница
    литературы, мисс Реднетт. Ну, да я привычный. Дослушал ее заикание до
    конца, зато узнал, что где-то в реке должно быть магическое колечко.

         Пройдя по ведущей от Совы тропинке, я уперся в какое-то подобие
    жертвенника, окруженного полузавалившимися камнями. Ну, чистый
    Стоунхендж. Я еще в "Заке МакКракене" такой встречал. Там еще что-то
    было с громоотводом и молнией, может и мне пригодится. Правда, кажется
    мне, что во сне я видел этот жертвенник, а вокруг гоблины, гоблины...
    Лучше все же смотаться отсюда, пока сказка не стала былью.

         А вот другая тропинка заканчивалась у места не менее опасного -
    домика ведьмы. Я как вошел туда, сразу понял - ведьмой пахнет. Помело
    в углу, сундук, над огнем зелье кипит, светильник из злой тыквы
    подозрительно хмурится, к стене метла прислонена. Я только ее взял
    рассмотреть поближе, как дверь сама собой захлопнулась, в клубе огня
    появилась ведьма и - что тут началось! В общем, я удалился, оставив
    поле боя за превосходящими силами противника.

         Хорошо хоть рядом с домом колодец был - я умылся и остыл
    немножко. А то бы, клянусь, вернулся обратно и отделал старушку
    по первое число. А так - ну ее, пусть живет, карга старая.

         Первым, кто мне встретился по дороге от домика ведьмы, был
    огромный свирепый варвар. К счастью, он был увлечен не добыванием
    пропитания, а засевшей в ноге занозой. Ну, с этим-то я справился
    быстро, благо маме не раз приходилось вытаскивать из меня шипы и
    колючки. Благодарный варвар подарил мне свисток с напутствием:
    "Понадобится помощь, свисти". Уже неплохо: кто знает, кого еще я могу
    встретить в этих лесах.

         Я был как раз поглощен этими мыслями, когда внезапно услышал
    голос: "Древесинки ненужной не будет?". Я чуть не подпрыгнул от
    удивления и огляделся вокруг. Никого. Только трухлявый пень возле
    дороги. Померещилось от усталости? Надо присесть передохнуть.

         Но стоило опуститься на пень, как чей-то громкий вопль подкинул
    меня в воздух. Господи, кажется пень возмущен столь фамильярным
    отношением к нему. Но вы когда-нибудь слышали, чтобы пни
    разговаривали? Я - нет.

         - Мог бы по крайней мере повернуться к тому, с кем
    разговариваешь, - возмущению в голосе не было предела.

         - Многоуважаемый пень, - начал я, немного запинаясь, - зачем же
    вам древесина? Хотите надстроить себя?

         - Болван, - откликнулся голос, - где ты видел говорящие пни. Я -
    древесный червь, и только что отобедал этой никому не нужной колодой.
    Но чувствую, что скоро буду не прочь подкрепиться чем-нибудь еще.

         - Но как ты научился говорить? - удивленно спросил я.

         - Мы всегда умели говорить, просто тупоголовым людишкам, типа
    тебя, никогда не приходило в голову с нами побеседовать. В общем,
    некогда мне тут с тобой лясы точить. Я не какой-нибудь бездельник:
    мне надо кормить жену и тридцать семь детей...

         Да, причина уважительная, что и говорить. Чтобы поддразнить его,
    я стал спрашивать, какие породы деревьев он предпочитает. Выяснилось,
    что тик или эбонит, но согласен, в крайнем случае, и на красное
    дерево. Ума не приложу, где бы я мог его раздобыть, но попомнить об
    этом стоит.

         Неподалеку от пня меня ожидало зрелище, которое я уж никак не
    ожидал увидеть в этом волшебном лесу - археологические раскопки. В
    свое время я много об этом читал и несколько раз сам рвался в
    экспедиции, но родители всегда в один голос говорили, что я еще
    маленький.

         А тут не просто какой-нибудь заштатный археолог, а сам доктор
    Джонс. Неужели тот самый Индиана Джонс? Кажется, тот самый. Ну, уж
    гонору у него точно на четверых. Скромно представившись самым
    известным в мире палеонтологом, д-р Джонс любезно сообщил, что ищет
    недостающее звено между растением и человеком. Особенно его
    интересуют окаменелости, так что если встретится какая-нибудь пусть
    даже самая завалящая окаменелость, надо непременно дать ему знать.
    Что ж, дам.

         Рядом с раскопками оказался мост через реку, который охраняло
    пренеприятнейшее существо - тролль. Мерзкий, противный, немытый, одно
    слово - козлятиной питается. И в руке еще огромный плакатище: "Равные
    права для троллей!". Терпеть не могу этих суфражисток.

         Смотрю я на него, а тролль тем временем препирается с двумя
    козлами, который хотят перейти через реку. Переживает, бедняга:
    каждый день мимо него проходят стада козлов, а ему ни кусочка мяса не
    перепадает. И вот уперся ни в какую - не пущу, пока не накормите. Ну,
    чистый таможенник.

         Поговорил я с ним, да все без толку. Дай, думаю, варвара позову.
    Дунул в свисток - ноль эффекта, забит свисток. А тролль углядел,
    потянулся своими когтистыми лапами, выхватил свисток и - как дунул. У
    меня аж уши заложило. Дуй, дуй, думаю, сейчас и тебе дунут.

         И точно - бежит мой варвар, тут как тут. Что он только с этим
    троллем не делал (см.картинку), только что узлом не завязывал. И,
    напоследок, в реку выкинул. А мне-то что - я спасибо сказал, да через
    мост перешел.

         Поблизости от моста меня угораздило наткнуться на рудник гномов.
    Одно обидно: стража даже не пустила внутрь, однозначно заявив, что
    проход открыт только для гномов. А у гномов обязательно есть бороды.
    И как я не пытался объяснить, что недавно побрился, все бесполезно.

         Зато вход в пещеру рядом с рудником никто не охранял. А внутри,
    совсем неподалеку, я заметил маленький уютный домик в стволе дерева.
    Дверь открыл Болотник - небольшой, зеленый с головы до ног, и очень
    расстроенный (см.картинку).

         Оказалось, что у него сегодня день рождения, на который не
    пришел никто из друзей. А ведь некогда слава о нем гремела повсюду,
    благодаря особой похлебке, которую умел готовить только он - лучший
    повар в округе. Секрет этой похлебки передавался из поколение в
    поколение, а ее ингредиенты до сих пор хранятся в тайне. Мне только
    удалось узнать, что в ее состав входит самая лучшая, самая жирная
    болотная грязь.

         Все было бы ничего, если бы Болотник не вознамерился покормить
    меня своей знаменитой похлебкой. Представьте себе, каково мне было
    садится за стол после того, как я узнал, из чего она состоит. А
    добрый Болотник только радостно улыбался и приговаривал:

         - Кушай-кушай. Это полезно. Специальная похлебка ко дню
    рождения.

         Не знаю, кому там полезно, а мне пары мисочек хватило, чтобы
    запомнить этот деликатес надолго. Я даже не удержался и припас его
    впрок для особо изысканных гурманов.

         Трудно сказать, как там Болотник рассчитывал накормить всех
    гостей, если даже на меня похлебки не хватило. Он густо покраснел,
    извинился, взял сачок с ведерком и отбыл за ингредиентами для новой
    порции.

         А я получил возможность немножко осмотреться в его жилище. В
    поросших большими, похожими на поганки грибами стенах не было ничего
    особенного, а вот в полу... Впрочем, если Болотнику когда-нибудь
    доведется прочесть эти мои записки, он вряд ли будет благодарен за
    то, что я раскрыл тайну его подвала. Скажу лишь, что он таил в себе
    гораздо больше, чем можно было бы ожидать.

         Сама же пещера оказалась огромной, но, на мой вкус, уж слишком
    мрачной. Кругом снег и лед, занесенные снегом замерзшие статуи,
    тишина и пустота. Однако в самом конце меня поджидал небольшой
    сюрприз - нечеловеческих размеров спящий великан (см.картинку). Вот
    бы его разбудить и поговорить - но все тщетно, он меня так и не
    услышал. Хорошо, раздобудем что-нибудь погромче, чем мой слабенький
    голосок.

         Выбравшись из пещеры обратно в лес, я продолжал блуждать по
    нему, поглощенный вот какой мыслью: пока что большая часть существ,
    которых я встречал, нуждалась в моей помощи. Варвару надо было
    вытащить занозу, Болотник плакал из-за того, что никто не пришел его
    навестить, древесным червям не хватало пищи, д-ру Джонсу -
    окаменелостей. Вот бы мне удалось дать им всем...

         - О, бедный я бедный! О, несчастный я несчастный! Посмешище всей
    гильдии! Горе для жены и детей! - громкие стенания вырвали меня из
    задумчивости.

         Передо мной была еще одна хижина, вырубленная прямо в стволе
    дерева. Но на этот раз на пороге сидел не Болотник, а безутешный
    дровосек. Завидев меня, он увеличил громкость и силу завываний, так
    что попробовать узнать, в чем дело, можно было только в перерывах
    между очередными порциями сетований.

        - Что случилось-то?

        - Деревья...

        - А что с деревьями?

        - Не со всеми, только с одним.

        - Ну, а с ним-то что не в порядке?

        - Оно защищено магией - топор отскакивает.

         И далось ему это дерево. Кругом леса - не считано, не меряно, а
    он прицепился к одному единственному несчастному растению и который
    день пытается его срубить. Выяснилось, что он продал все, что у него
    было, чтобы купить дом в этой части леса, и теперь если он не сможет
    срубить это дерево, жена и дети умрут от голода. Хорошо хоть, что у
    него, в отличие от червя, не 37 детей...

         Кажется, я постепенно переставал понимать, как же они все,
    бедолага, жили бы, если бы Калипсо не забросил меня в эти края. Так
    бы и умирали пачками от голода, ходили с распухшими ногами, безутешно
    плакали бы над болотными похлебками?.. Я начинал чувствовать себя
    чем-то вроде лесной скорой помощи.

         Естественно, пришлось спросить дровосека, что ему-то надо для
    полного счастья. Выяснилось, что топор из милрита. (Что такое митрил
    - кто не знает - но милрит? Наверно, что-нибудь в этом же роде...)

         Что сделал бы любой на моем месте? Посоветовал бы обратиться к
    гномам, благо вон сколько их, бездельников, в округе бродит. Но
    дровосек сказал, что местные гномы почти ничего не знают о милрите. А
    специальных милритовых гномов ему вовек не найти.

         Хорошо хоть в руднике ему дали специальный милритоискатель.
    Правда, толку с него, как с козла молока: ведь где искать этот самый
    милрит никто не знает. Но он так умолял меня ему помочь, что я
    сжалился над бедолагой и взял этот самый искатель с собой.

         И надо же было такому случиться - найти милрит оказалось совсем
    не так сложно. Где? Так я вам и выдал тайну. Понадобится - приходите
    ко мне за милритоискателем. Скажу только, что поблизости я обнаружил
    совершенно никому не нужную окаменелость, от которой д-р Джонс должен
    был бы прийти в восторг.

         Должен. Но не пришел. А все из-за того, что окаменелость была
    внутри увесистого булыжника, а одержимый археолог плохо видел в
    темноте своей ямы. И только после того, как камень удалось расколоть,
    он пришел в полный восторг и немедленно отправился в то место, где я
    его нашел.

         А я тем временем пошел к дровосеку. "Все, - говорю, - найден
    твой милрит". "Ну, - говорит он, - давай". А что "давай" - я же не
    экскаватор. "Выкопать, - говорю, - надо". Намекаю, значит. "Это
    отлично, - отвечает этот старый пень, - я рад, что дело у тебя на
    контроле". Вот и поговорили.

         Ну, я к Джонсу - лопату, там, у него одолжить, или еще чего. А
    он уже ямищу выкопал чуть не до центра земли, и оттуда проклятия
    несутся:

         - Никаких окаменелостей! Где этот, чертов, сорванец!? Я ему уши
    оборву!

         Интересно, о ком это он? Мне-то что, подобрал милрит с отвала -
    и был таков.

         Бродил, бродил по лесу, да встретил ребеночка великовозрастного
    под деревом сидящего. Не зря мне родители говорили, что раньше много
    деревенских дурачков по дорогам скиталось. Да что там раньше, у нас в
    классе один такой был - Бен Лейтен. Папаша у него, я вам скажу...
    Впрочем, я, кажется, отвлекся.

         Сидит, значит, этот дурачок и спрашивает:

         - Ты не фермер случайно?

         - Нет, - говорю, а что?

         - Да вот, есть у меня парочка магических бобов. Если их
    вырастить, придут и слава, и богатство. Да только не прорастают они
    тут. Помоги прорастить - всем поделюсь.

         Ну, да, думаю, только славы тебе, олуху, и не хватало. А сам
    спрашиваю:

         - Ты поливать-то их хоть пробовал?

         - Нет, - отвечает, - а идея хорошая. Давай, сбегай за водой, а я
    пока тут покараулю.

         Хорошо хоть я запомнил, где воду дают. Гордо принес ведро воды,
    полил, а этот негодяй как ударится в слезы:

         - Ты утопил мои бобы!

         И убежал. Что было делать? Я аккуратно поднял семена, вытер
    насухо и стал думать, куда бы их посадить. Сделать это посреди
    тропинки могло прийти в голову только полному идиоту. Я-то знал
    местечко куда лучше.

         До сих пор не ведаю, кому пришло в голову так заколдовать
    обычные арбузные семечки. Так или иначе, арбуз из них вырос
    мгновенно. правда, никакой не волшебный, а самый что ни на есть
    обычный. Только вот разрезать я его пока не стал, решив подождать
    какого-нибудь подходящего случая.

         Следующее существо, которое мне довелось встретить в лесу,
    оказалось музыкантом. Тоже, наверно, считает себя лучшим в мире.
    Сидит на пригорке и дует в свой саксофон как одержимый. Не пройти, не
    проехать.

         Я ведь паренек мирный, не то чтобы сразу драться полез. Я его
    сначала вежливо так попросил: "Отдай, - говорю, - дудку и разойдемся
    с миром. Слушать же невозможно, уши вянут". А он ни в какую.

         Пришлось ему немножко музыку-то и испортить. Он, бедолага,
    решил, что саксофон сломался - и так его покрутит, и эдак, а в чем
    дело не поймет. Тут я и представился великим мастером по ремонту
    саксофонов (они тут все великие, а я что, хуже всех что ли). Он мне
    дудку и отдал.

         Ну, думаю, такая "музыка" и мертвого из могилы поднимет.
    Впрочем, мертвых поблизости не оказалось, а вот разбудить великана,
    почему не попробовать. Однако даже таких душераздирающих звуков ему
    оказалось недостаточно: гигант только пошевелился во сне, да рукой
    деревце снес. Зато по деревцу этому можно было перебраться через
    пропасть.

         Кстати, не помню, рассказывал ли я вам - было еще одно место,
    куда мне чертовски хотелось попасть. Это высокий замок, у входа в
    который висел колокольчик со сломанным язычком. Сколько я его не
    раскачивал, сколько не стучал в дверь - все бесполезно.

         И тут я сообразил, что, пожалуй, знаю, чем можно заменить этот
    язычок. Позвонил - и сверху из окна второго этажа прямо на голову
    свалилась огромная коса, едва меня не раздавив. Ну, думаю, не иначе
    как красавица какая наверху сидит.

         Взобраться наверх было делом нескольких минут. Стоило мне
    ступить в комнату, как из-за ширмы раздался испуганный женский голос:

         - Ах, ведьма, неужели ты снова явилась меня мучить?

         Но вы-то уже знаете, что я - совсем даже не ведьма. Оставалось
    только убедить в этом прекрасную (разве могло быть иначе) незнакомку.
    Правда, когда девушка сообщила, что ведьма украла ее у отца еще
    поросенком, отняла красоту и заточила в этой темнице, в душу мою
    начали закрадываться некоторые опасения. Однако я уверенно гнал их
    прочь - мало ли какие детские прозвища бывают. Поросеночек - еще не
    самое страшное. У нас вот в классе была одна девица, которую... Ну,
    ладно, об этом потом.

         Тут-то узница и говорит, что ее должен поцеловать человек из
    другого измерения, и тогда колдовство рассеется. Что-что, а
    целоваться-то мне не впервой, что бы вы там об этом не думали.

         Выходит она из-за ширмы - и впрямь страшилище. Что ж, закрыл
    глаза, чтобы не закричать от отвращения. Обнял. Целую. И вдруг
    чувствую, что и впрямь держу в руках поросенка. Я чуть не обмер, но
    не выбрасывать же его - жалко. Взял с собой.

         А вот второго выхода из темницы найти так и не удалось. Хотя
    доски на полу показались мне немножко хлипкими, но сейчас мне было
    нечем с ними справиться. Правда, парочка идей по этому поводу у меня
    все же завалялась.

         Когда солнце стало припекать, я вернулся обратно к речке. Однако
    не в том месте, где мост, а немного ниже по течению. Спуститься по
    почти отвесному скалистому берегу - для меня пара пустяков. Тем
    более, что внизу сидел более, чем необычный рыбак - Голлум.

         Честно вам скажу - урод уродом. Может, Толкин, и впрямь его
    таким породил, но ему, надеюсь, хотя бы не надо было с ним
    разговаривать. А мне пришлось.

         Голлум нес полный бред - ему, дескать, выпала большая честь в
    этом году накормить целое сборище фанатов Толкина. Вот он и рыбачит.
    Ну, решил я, если они все там такие сдвинутые, дай, думаю, помогу им
    покушать. И говорю как бы промежду прочим:

         - Слушай, у меня еда есть - пальчики оближешь. Похлебка болотная
    (а мне, поверьте, не так-то просто далось произнести эти слова, не
    дрогнув).

         Голлум оживился, схватил бутылочку с похлебкой, сунул мне в руки
    удочку и убежал к своим. А я сел в теньке порыбачить.

         Скажу вам откровенно - дряни в этой речке оказалось куда больше,
    чем я ожидал. И если бы не знать про кольцо, давно бы бросил это
    занятие. Но, в конце концов, колечко было у меня в руках. И точно
    такое, как в книжке - с рунами по кругу, магическое все из себя.
    Надел - стал невидимым. Но, вспомнив опыт Фродо, я его быстренько
    снял и спрятал понадежнее. Пригодится - воспользуюсь.

         А пока я решил проникнуть за шоколадную дверь, благо едок у меня
    был теперь с собой отменный. И точно - поросенок, довольно урча,
    вгрызся в нее как бурав. Буквально через пять минут в двери была
    огромная дырка, а разжиревший свин мирно почивал внутри на коврике у
    хозяйской кровати.

         Войдя в домик, я сразу понял, что здесь, наверняка, живет
    пасечник. И обстановка соответствующая, и улей во дворе. А на столе
    все накрыто к чаю. Я как представил себе, что сейчас хозяин вернется
    и обнаружит нас с поросенком, так сразу решил сматываться. Правда,
    перед уходом... Но я вам об этом не расскажу, а то вдруг еще
    пасечнику проговоритесь.

         По дороге через деревню я решил забежать в таверну горло
    промочить. И надо же - что не закажу, ничего нет. Я, поверьте, не то,
    чтобы привереда какой-нибудь. Ведь самые обычные коктейли спрашивал -
    и "Мокрого волшебника", и "Охлажденную Багряную ведьму", и "Сюрприз
    чародея"... В общем, я понял, что он просто не хочет мне наливать,
    маленьким считает. Ладно, думаю, ты сейчас увидишь, какой я
    маленький.

         И сделал ему крошечную такую гадость, меня ей еще ребята в
    классе научили. В итоге я оказался с полной бочкой пива, да еще
    получил для родителей рекламку с приглашением посетить таверну и
    талончиком на бесплатную выпивку. Отлично, это мне пригодится.
    Кстати, там же я догадался, как можно замаскироваться под гнома.
    Поняли? То-то. Не забудьте, что я это первый придумал.

         Осталось только совершить вторую попытку проникнуть в рудник. С
    паролем я справился без особого труда - важно было только вовремя
    посмотреть под ноги. Если не совсем понятно, погуляйте в окрестностях
    рудника сами.

         Лестница привела меня вниз в круглую полутемную комнатку, в
    которой сидели два гнома. Один из них, вооруженный копьем, никак не
    хотел пропускать меня дальше, пока мне не удалось его задобрить. Надо
    сказать, что он оказался не слишком большим привередой, хотя то, что
    я ему отдал, мне и самому пригодилось бы.

         Из комнатки - два выхода, и оба оказались достаточно любопытны.
    Один туннель привел меня в рудник, полный пьяных гномов. Я всегда
    слышал о пристрастии этого забавного народца к элю, но никогда не
    думал, что оно может доходить до такой степени. Повсюду валялись
    пустые бочки и пивные бутылки, как в каком-нибудь второсортном
    притоне. Правда, должен сказать, у спящих гномов можно при желании
    обнаружить весьма любопытные штучки - знать бы только, как к ним
    найти индивидуальный подход.

         В конце второго туннеля оказалась сокровищница. Алмазы,
    бриллианты и рубины слепили глаза, изумруды и топазы так и просились
    в руку или в карман. Мешал только неподкупный страж... Впрочем, я
    решил проверить, правда ли он неподкупен, и не пожалел.

         Выйдя из сокровищницы с изумрудом весьма приличных размеров, я
    тут же толкнул его арабу за 20 золотых и затарился в ближайшем же
    магазине. Впрочем, должен вам сказать, что двухголовый продавец
    оказался довольно-таки странным малым. Как выяснилось, почти все
    товары - либо образцы, либо уже проданы. Наверно, пока я бродил в
    поисках денег.

         Не помню, рассказывал ли я вам об этом, но был неподалеку от
    деревни еще один замок, куда я не мог попасть, как не старался. И,
    что самое обидное, дверь в него была магически заперта, так что
    шансов открыть ее у меня было не много. Не то чтобы я рассчитывал
    найти там что-нибудь особенное, но любопытство гнало меня вперед.

         Должны же они как-то получать продукты? - подумал я. Продукты.
    Наверняка они их закупают в деревенской лавочке. Оставалось только
    поймать нужный момент. И я стал ждать.

         Когда двухголовый продавец упаковал предназначавшуюся в замок
    коробку, я надел на палец кольцо и скользнул в нее. Коробку качало и
    шатало, раздался лязг отодвигаемого засова, а потом я услышал нечто,
    от чего меня тут же прошиб холодный пот. Хриплую отрывистую речь
    гоблинов! Да, вот так полюбопытствовал.

         Коробку еще куда-то несли, потом было слышно как проворачивается
    в замке ключ - и тишина. Я вылез из коробки и обнаружил, что заперт
    на складе. Правда, поблизости оказалась моя книга с заклинаниями, так
    что я в конце концов перестал жалеть, что ввязался в эту передрягу.

         Открыть запертую дверь было делом техники. И сразу же ударил в
    ноздри сильный тяжелый запах - гоблин. И точно - стоит как скала,
    тускло сверкают зеленоватый доспехи, проход загораживает. Меня-то он
    не видит, но и я не могу попросить его отодвинуться.

         Оставался только путь вниз, в подземелье. А там жаровня горит,
    орудия для пыток разложены и друид привязанный своей очереди ждет. Я,
    конечно, захотел ему помочь. Подошел, только заговорю, а он как
    закричит не своим голосом:

         - Изыди, Князь Тьмы, и не беспокой меня своими соблазнами!

         Я думал, сейчас все гоблины сбегутся. Снимаю колечко с пальца,
    надеясь, что старичок утихомирится - куда там. Я и так, и сяк его
    уламывал - ни в какую. В конец озверев, спрашиваю:

         - Так что же мне сделать, чтобы доказать тебе мою невиновность?

         - Если демона, - отвечает, - ударить в сердце серебряным ножом,
    он немедленно умрет.

         Ну уж дудки, так и на тот свет отправиться не долго. В общем,
    через полчаса я все же объяснил старикану, что никакой я не Демон, а
    вовсе даже Саймон, и мы стали думать, как отсюда сбежать. Выяснилось,
    что любой друид в полнолуние может превратиться в какое-нибудь
    определенное животное. Этот - в лягушку.

         Я бы предпочел тигра, ну, да ладно - лягушка так лягушка. Только
    как же я ему в подземелье полнолуние устрою. И тут меня осенило?

         В общем, увидел этот чудак полную луну, обернулся лягушкой и
    ускакал. А появился через месяц и уже с ножовкой. Прямо черепаха
    какая-то, а не лягушка.

         Перепилили решетки, выбрались. Он меня домой к себе приглашает.
    А там и говорит:

         - Если принесешь мне травку, которая лягушку в человека
    превращает, напиток тебе волшебный дам.

         А травка, как специально, у меня с собой оказалась. И получил я
    пузырек неизвестно с чем и с надписью: "Выпей меня". А выпить его,
    как друид сказал, надо было только в самом крайнем случае.

         Простите, совсем забыл вам рассказать, что же оказалось по ту
    сторону пропасти, рядом с которой спал великан.

         Прежде всего, дорога привела меня к пещере, на которой висела
    большая табличка: "Огнеопасно". Не иначе как Дракон, подумал я. И
    оказался прав.

         Одно плохо - у несчастного животного была сильная простуда, и
    оно постоянно чихало, исправно опаливая меня огнем и выдувая из
    пещеры. Пришлось воспользоваться лекарством, которое я отважно метнул
    внутрь как бутылку с зажигательной смесью.

         Когда Дракон перестал чихать, я смог, наконец, войти и
    разглядеть пещеру изнутри. Дракон оказался настоящим - не фуфло
    какое-нибудь - и живым подтверждением этому были кучи золотых монет
    на полу. Только вот пробраться мимо него, чтобы их подобрать, я не
    рискнул. Только схватил огнетушитель - и выскочил наружу.

         Однако денежками я все-таки разжился. Как? - спросите вы. А у
    вас в детстве никогда не было такой замечательной игры: удочка с
    магнитиком на конце, а в коробке картонные рыбки, которых вы можете
    задумчиво выуживать оттуда. Не было? тогда мне вам не объяснить
    прелести рыбалки совсем поблизости от живого Дракона.

         Далее тропинка привела меня к отвесной скале, по которой можно
    было взобраться только используя вбитые в нее огромные гвозди. Одно
    плохо: одного гвоздя не хватало, а заменить его мне было нечем.

         Но умный в гору не пойдет - я и не пошел. По крайней мере,
    сейчас. А пошел вдоль подножия и пришел к большому страшному дереву.

         Хотите верьте, хотите нет, - но когда дерево начало со мной
    говорить, я даже не удивился. Правда, в первую секунду я сгоряча
    подумал, что это снова червяки шутки шутят. Но потом смотрю: нет, и
    вправду дерево. Дай, думаю, спрошу, владеет ли оно магией.

         - Не слишком сильной. Так, несколько слов, - отвечает дерево.

         - Да ладно, - говорю, - сойдет. Скажи-ка мне эти слова.

         - Видишь розовое пятно на моем стволе. Убери его, и я поведаю
    тебе волшебные слова.

         И тут я понял, что это то самое дерево, которое вот уже не
    первый день безуспешно пытается срубить дровосек. И даже пометил его
    краской, чтоб не перепутать. Растворитель у меня был с собой, и через
    пару минут пятна не стало.

         Правда, слова, которые сказало мне это дерево, мало походили на
    магические. "Абракадабра" и что-то там еще такое. Особенно меня
    возмутило слово "сосиски" - да я таких заклинаний и сам десятки
    знаю...

         В общем, разозлился я, что эта колода обманула меня. И вспомнил
    о топоре. Кажется, самое время заняться его изготовлением.

         Кузнец справился с работой за четверть часа и даже денег не
    взял. А уж как дровосек был доволен - мне вам не описать. Чуть не
    прыгал от радости. И сразу же, как я и надеялся, побежал его
    опробовать. А я вошел в его хижину.

         Нет, ничего особенного я там не позаимствовал, хотя и мог бы -
    зря что ли я столько возился с этим милритом? Так, только одну
    полезную штучку, да кусок никому не нужного красного дерева.

         Никому не нужного? Постойте, это ведь как раз любимое лакомство
    древесных червей. И тут мне пришла в голову еще одна мысль: как
    справиться с досками в замке, где томился поросенок.

         Все сработало так, как я и планировал. Одно плохо - на нижних
    этажах не оказалось ничего особенно интересного. Вот разве что только
    саркофаг в подвале. Саркофаг, откуда вылезла ВЕЛИКАЯ И УЖАСНАЯ МУМИЯ!

         Не буду рассказывать вам о том, как я отважно принял бой, как
    несколько часов длилось сражение, и в конце концов я победил. Пусть
    об этом расскажут другие. Но в итоге у меня был в руках Магический
    посох. Тот самый посох, который искали волшебники. И я понял, что они
    прекрасно знали, где он лежит - просто им не хватало смекалки, чтобы
    пробраться в замок, и смелости сразиться с мумией.

         Широко расправив плечи и гордо подняв голову, я появился перед
    волшебниками. Увидев у меня в руках столь славный трофей, они с
    перепугу тут же провозгласили волшебником и меня. Заодно я решил
    задать им парочку вопросов. Ну, например:

         - Кстати, кто такой Сордид?

         - Могущественный волшебник, изгнанный из Круга за нарушение
    правил.

         - И какое же правило он нарушил?

         - Особенно хорошо мы помним, как он нарушил сто тридцать седьмое
    правило, но тебе лучше даже не знать, в чем оно состоит.

         - А он сейчас далеко?

         - Думаем, что нет. И поэтому особенно рады, что у нас теперь
    есть посох, и мы можем подобру-поздорову убраться отсюда.

         Напоследок эти трусы дали мне "Бумажник юного чародея", в
    который была понапихана куча всякой дребедени. Но это было уже не
    важно.

         Потому что теперь я чувствовал, что созрел, чтобы дать бой
    ведьме и победить ее. Скажу вам честно, после мумии это была уже
    сущая ерунда. Струсив, ведьма предложила сыграть в неизвестную мне
    игру, поставив на кон свое любимое помело. Я был уверен в победе, и
    отважно поставил на кон свою жизнь. Старуха задрожала.

         Конечно же, я выиграл - разве могло быть иначе. И только когда
    проклятая карга обернулась драконом (см.картинку), я решил, что двух
    драконов в день, пожалуй, многовато и гордо покинул ее дом
    (разумеется, прихватив с собой помело).

         Кстати, теперь у меня был недостающий гвоздик, чтобы взобраться
    по скале. Помните, неподалеку от дерева?

         Наверху путь охранял снеговик, твердо решивший не пускать меня
    дальше. Пришлось нахала растопить. Дорога к башне Сордида была
    открыта.

         Сама башня возвышалась на фоне багрово-красных небес,
    устремившись в небо и как бы желая бросить ему вызов. Путь был
    надежно защищен от непрошенных гостей, но я преодолел все преграды и
    оказался перед порогом.

         Итак, я стоял на самом краю мира, перед башней Сордида и не
    знал, как в нее войти. Не правда ли, это был крайний случай. Выпив
    жидкость из пузырька, я почувствовал, что стремительно уменьшаюсь в
    размерах, но было уже поздно. Неведомо откуда появилась моя
    собственная собачка, пронесла меня внутрь и бросила в саду.

         Вернее, это я сейчас понимаю, что попал в сад. А тогда мне
    казалось, что я оказался в непроходимых джунглях. Вокруг вздымались
    деревья-великаны, а передо мной брала начало река, которую во что бы
    то ни стало надо было пересечь. И вновь смекалка пришла ко мне на
    помощь (см.картинку).

         Я до сих пор не люблю вспоминать о приключениях, последовавших
    до тех пор, пока я вновь не стал большим. Не буду рассказывать о них
    и вам.

         Достаточно того, что я вновь вошел в башню, сразился с голодным
    сундуком и стал подниматься наверх.

         Башня была полна чудес. И только там мне стало понятно, как
    Сордид умудрялся справляться со всеми этими героями и магами, которые
    непрерывным потоком шли к его жилищу. Все дело в том, что он владел
    незаменимой волшебной палочкой, с помощью которой он мог любого
    превратить в камень. Очевидно, такая судьба постигла и Калипсо.

         Но теперь палочка была у меня в руках, и я знал, что уничтожить
    ее можно только забросив в Огненные ямы Рондора. Путь туда лежал
    через телепорт, но как им пользоваться я не знал.

         Однако совсем рядом с телепортом Сордид поместил двух стражей -
    двух демонов, которые согласились открыть мне принцип его действия,
    если я помогу им вернуться обратно в ад. Для этого требовалось
    совершить сложнейший магический обряд и, помимо этого, еще и знать их
    имена. Кстати, если вам это что-нибудь даст, их зовут Белчграббит и
    Сногфондл.

         Все остальное я до сих пор помню как во сне. Огненные ямы
    Рондора оказались местом, куда пускали только с экскурсиями и
    согласно купленным билетам. Непросто было проникнуть туда, еще более
    непросто сразиться с Сордидом и обратить его в камень. И уж совсем
    непросто уничтожить волшебную палочку.

         И только когда все было позади и я знал, что вот-вот все статуи
    вновь обретут плоть и кровь, что вот-вот Калипсо будет свободен, я
    понял, что сейчас оживет и сам Сордид. Так и произошло. И лишь
    вмешательство Калипсо спасло меня, когда я был всего лишь на волосок
    от смерти.

         Вот так и закончилась эта история. Закончились битвы, из которых
    я вышел победителем, выполнив свою миссию. Только вот Толкина на ночь
    я теперь не читаю. Сам не знаю почему...

    (С) Сухачевский О.В.,Сухачевский Э.В., 1995

                   *** ПОХИЩЕНИЕ ЗВЕЗДНОГО ГЕНЕРАТОРА ***
                   НННННННННННННННННННННННННННННННННННННН

                            Компьютерная новелла
                       "SPACE QUEST. SARIEN ENCOUNTER"
                         SIERRA  ON  LINE  (C) 1986

                                        Мы в такие шагали дали,
                                        Что не очень-то и дойдешь...
                                                    "Машина Времени"

         Да, милок, космос - место не для слабаков, с ним шутить нельзя,
    не поймет он этого. Что? Ну да, провел я несколько стандартных лет в
    дальнем пространстве. Крутые переделки? Бывало и такое... Да,
    бывало...

         Отчего-ж не рассказать? Расскажу... Только, сам понимаешь,
    рассказ долгий, а горло сохнет... Что, уже заказал? Ну что ж, тогда
    слушай, парень.

         Было мне в ту пору лет, ну как тебе сейчас, академий я не кончал
    и служил на звездной базе около одной из планет Дальнего Внеземелья.
    Кем служил? Ну... Швейцаром. И уборщиком, по совместительству. А что,
    работа не тяжелая, но скучная очень. Давно бы меня заменили
    каким-нибудь реле с фотоэлементом, но какой же шик в реле? А тут
    швейцар! Солидно. А начальству солидность очень даже нужна.

         Сидел я как-то в своей каюте после работы и со скуки размышлял о
    женской природе. Вот женщина, ее хоть риленскими алмазами осыпь, так
    она тебе скажет: "А почему мелкий такой?" Да, женщины... Ну да ладно,
    сижу я себе спокойненько, как вдруг слышу: "БАБАХ!!!" И треск,
    страшный такой. Тут сирены жутко завыли, струхнул я малость, ну все,
    думаю, на метеорит напоролись... Выскакиваю из своей каюты, а
    неподалеку от нее человек лежит, подбегаю к нему, переворачиваю, а он
    мертвый, как вот этот стол. Я от страха чуть не спятил! Голова у меня
    кругом пошла, и сам не помню, за каким чертом меня занесло в
    библиотеку.

         Только я малость очухался, только в себя начал приходить, как
    тут распахивается люк и в библиотеку вваливается какой-то мужик в
    белом халате и хлоп! на пол. Ну, думаю, еще один... Подбегаю к этому,
    мать честная, это ж доктор Дженсен! Одна из местных шишек. Тут он
    глаза открывает и хрипит: "На нас напали..." По инструкции, в случае
    попадания метеорита, я должен находиться на своем посту, обеспечивать
    беспрепятственный проход в шлюз. А что я должен делать в случае
    нападения непонятно кого, там не говорилось. Мой старикан-папашка дал
    мне однажды один ценный совет: "Если не знаешь, что надо делать,
    делай ноги." Только я собрался последовать совету родителя, как
    Дженсен снова начинает хрипеть: "Звездный Генератор в опасности...
    Его захватили сарьены..."

         Ты что-нибудь слышал о сарьенах? Ничего? Так я и думал, сейчас о
    них уже никто и не помнит. После Битвы Двухсот Миров о сарьенах не
    слыхать ничего... Сгинули куда-то... А раньше злее их, не было народа
    в Галактике. Если к примеру у сарьена спросить: "Который час?", так
    он, ей богу, вместо ответа снимет часы и этими часами тебя по башке и
    треснет! Злой народ, короче.

         Ну да ладно. Так вот, прохрипел Дженсен про сарьенов, помолчал и
    вдруг ясно так говорит: "ASTRAL BODY". Дернулся и помер.

         Подлетаю я к библиотечному компьютеру, смотрю на дисплей и
    читаю, что нужно выбрать название картриджа, который собрался читать.
    Зачем картридж? Так милок, если я задумал смываться, то надо знать
    куда. Поразмыслил я и напечатал "ASTRAL BODY". И точно, сработало!
    Хитрая такая машина, сейчас уж таких и нет поди, привозит мне мой
    картридж. Хватаю я его и бегом на капитанский мостик. Поглядел на
    главный экран и чуть не обомлел. Кто-то включил систему
    самоуничтожения корабля и скоро здесь все разнесет к едрене фене!
    Нет, прав был мой папашка, сто тысяч раз прав! Несусь к шлюзу,
    открываю дверь карточкой... Откуда карточка? Хоть грешно это... Ну, у
    мертвого забрал. А что, ему-то она больше ни к чему, а мне жизнь
    спасти может... Так вот, вбегаю я в шлюзовую, надеваю скафандр,
    смотрю, а там и автопереводчик лежит. "Пригодится", думаю. Беру его с
    собой, открываю воздушный замок и по платформе в спасательную
    капсулу. Пристегиваюсь и БАЦ! Я в космосе.

         Хорошего, конечно мало, зато не взорвусь. А вот с голоду
    помереть очень даже можно. Врубаю автонаведение, должно же что-нибудь
    быть поблизости... И точно, навелась, родная! Звалась та планета, дай
    Бог памяти, Керона, что-ли? Ну, неважно, Керона, так Керона. Только,
    видишь ли, какая заковыка, я не астронавт, пилотировать не умею и про
    то, как я на эту Керону садился, рассказывать нужно в другом месте и
    в другое время, причем подальше от пилотов, а то ведь засмеют...

         В общем, плюхнулся я на эту Керону капитально, как жив остался,
    до сих пор не пойму. Капсула, естественно, ни на что уже больше не
    годилась, поэтому решил я ее покинуть, Отстегнулся я, пошарил по
    капсуле, может найдется что-нибудь... Нашлось! Ножик армейский
    нашелся и воды с едой немного. И кусок стекла за компанию забрал,
    авось в хозяйстве пригодится.

         И пошел я, милок, по пустыне... Прямо к скалам... Только я к ним
    приблизился, слышу: БУМ! С неба сваливается робот-паук и прямо ко
    мне. Тогда их много было, черт его знает, кто их производил, но
    охотились они только за органикой. Я бегом от него, прямо на скалу,
    вспомнил, что по скалам эти твари лазить не приучены. Да и вообще
    туповаты. Залег я за одним здоровым таким каменюкой, и жду, когда
    этот паразит внизу проползать будет. И дождался я своего часа,
    поднатужился и сбросил каменюку вниз. Хлоп! И нету паука, только ноги
    из под камня и торчат. Полюбовался я на свою работу, да и побрел
    дальше.

         Вдруг вижу, интересная такая штука стоит, очень на подкову
    похожая. Я, по дурости своей, туда и сунулся. И очутился на каком-то
    лифте, который проваливается куда-то вниз. Ах, думаю, шутки со мной
    шутить? Хватаю камень, какой под ногами валялся. Ну, думаю, встреться
    мне этот шутник, уж я ему этим камушком так пошучу... Очень я
    разозлился...

         Однако никто не появился, а мне что ж делать, надо дальше идти,
    прямо по подземелью по этому. А я тебе честно признаюсь, терпеть не
    могу подземелий. Вижу, решетка такая, здоровая, прямо в полу, а из
    этой решетки щупальца, нет даже не щупальца, а прямо-таки канаты,
    торчат и шевелятся... Монстр там какой-то сидит и жутко так гукает.
    Плотоядно так. Пробрался я осторожненько, вдоль стеночки и дальше
    пошел.

         Смотрю, новый подарочек - прямо передо мной гейзер гудит. А
    камушек-то у меня еще в руке. И придумал я для него лучшее
    применение, запихнул я этот камень прямо в гейзер, он и заткнулся. А
    тут позади меня, тихонечко так, стенка отодвигается. Решил я
    посмотреть, что там есть, парень я тогда был неслабый, с шутником бы
    и без камня разобрался, захожу, а там штука такая - сканирующий
    лазерный луч, и если его коснуться - враз сожжет! А обойти его никак
    невозможно. И знаешь, что я сделал? Нипочем не догадаешься! Помнишь я
    с собой кусок стекла взял? Беру я это стекло и подношу к лучу. Луч
    отражается и вдрызг разносит собственную силовую установку! БАЦ! И
    проход открыт. Неплохо?

         Побродил я по этой пещере, вода там еще ядовитая, с потолка
    капала, и нашел какой-то темный проем. И тут меня мысль осенила:
    лифт, замки хитроумные, лазер опять-же... Неспроста все это! Надо бы
    с хозяевами потолковать. Включаю свой автопереводчик и двигаю в этот
    проем. И тут хватают меня защитным полем. Знаешь, что такое защитное
    поле? НЕТ??? Ну и молодежь нынче пошла! Ничего не знают. Защитное
    поле - это такая штука... Защитное поле, короче! Вроде никто не
    держит, но ни рукой, ни ногой шевельнуть не можешь... Очень неприятно
    это. И вдруг вижу - глаза. И ничего больше, одни глаза, здоровенные
    такие. Ох и напугался я, честно тебе скажу. А тут еще эти глаза
    начинают мне условия ставить. Мол, ежели я на поверхности какую-то
    зверюгу укокошу, то тогда они мне помогут из пустыни выбраться. Да
    еще и доказательства им принеси!

         Короче, выкинули они меня на поверхность и даже оружия никакого
    не дали! Долго я искал зверюгу эту, однако нашел ее в одной пещере.
    Ух и злющая она... Как я ее увидел, так у меня сердце в пятки ушло.
    Ну все, думаю, настал, Роджер, твой смертный час... И никто не
    узнает, где могилка твоя... Да и могилки-то не будет, суждено мне
    закончить жизнь свою молодую в желудке у мерзкой твари. Стою я,
    горюю, мысли такие вот в голову лезут, смотрю, а это существо,
    медленно так, ко мне подбирается... Стоп, думаю, Роджер, стоп! Начал
    я от него отступать и спиной в скалу уперся. Дальше ходу нет... А
    монстр этот, ко мне тем временем приближается.

         Заметался я в ужасе, а выхода никакого уже нет, монстр все пути
    к отступлению перекрыл. И тут я с испуга метнул в него, что оказалось
    под руками. Вот такого подарка, существо это не ожидало! Завопило
    оно, раздулось и с жутким грохотом лопнуло. Все стены в пещере
    забрызгало, да и мне досталось. Зверь это был пустынный, и воды,
    должно быть, жутко боялся. И правильно делал... Подобрал я кость, от
    этой зверюги оставшуюся. Сгодится, думаю, как доказательство, что
    убил я монстра противного. Бросил я этим глазам кость свою и точно,
    пропустили они меня в другое помещение. И даже робота дали, чтобы он
    все мне растолковал.

         Ох, сколько там было всяких чудных механизмов и не пересчитать!
    Разрешили они мне забрать их скиммер. Хорошая такая машина, летит
    невысоко над землей, только камней очень боится. Совсем уж было я
    собрался вылетать, как вдруг заметил еще один интересный агрегат. С
    виду не было в нем ничего особенного, только на крышке - разъемчик,
    ну точь-в-точь, под мой картридж, тот, который я с корабля уволок.
    Вот я его туда и вставил.

         Экранчик тамошний загорелся и читаю я: "Я - Слайдж Вохаул,
    ученый, туда-сюда, всем труба, если Звездный Генератор останется в
    руках у сарьенов. Всей известной части Вселенной - конец! И
    уничтожить его можно, только набрав код такой-то. Набираешь его и
    через несколько мгновений Генератор взрывается". И еще этот Слайдж
    Вохаул просит, чтобы тот, кто читает это послание, вернул картридж
    нашим ученым. Даже ценой собственной жизни. Однако хоть я и швейцар,
    а все-ж не дурак, жизнь свою отдавать непонятно за что... И решил я
    так, будет возможность - верну, а нет, так себе оставлю. Сел я на
    скиммер и поехал в город. Эх и опасное же было путешествие, я тебе
    скажу, камней по пустыне разбросано - море, и каждый может угробить
    мой скиммер, и меня, за компанию, если я в него врежусь. Тяжко мне
    пришлось, однако добрался я все-же до города.

         Приземляюсь, и даже оглянуться не успел, как подбегает ко мне
    шустрый какой-то дедок и с ходу орет: " Ишь ты, какой скиммер! Продай
    за тридцать буказоидов!". И тут я вспомнил еще один совет моего
    старикана-папашки: "Сынок, не продавай и не покупай ничего и никому,
    не узнав сначала цену." И решил я снова последовать его совету. Грубо
    так деду этому отвечаю: "Нет!". Походил тот дед вокруг да и опять
    говорит: "Дам тридцать буказоидов и ракетный пояс, с ним в космосе
    летать можно будет". Я подумал и согласился. Расплатился он со мной и
    улетел на моем бывшем скиммере. А я в ближайший бар прямиком
    тронулся, благо деньги теперь есть. Хлопнул пару кружечек
    фаруканского пива, послушал музыку тамошнюю и разговоры про какой-то
    загадочный сектор "НН". Замутило меня со скуки и пошел я к
    "однорукому бандиту", старые счеты сводить. Видать, тот день мой был,
    потому как выиграл я аж двести пятьдесят буказоидов. Ну, думаю,
    пойду, куплю себе космический корабль, начну деньгу бешеную зашибать
    и заживу шикарной жизнью, как мой папашка мечтал.

         Так я и сделал, пошел на распродажу и начал у пройдохи-продавца,
    очень неприятного вида, выбирать корабль, какой получше. Долго тот
    старался мне дрянь всякую всучить, но не удалось это ему, выбрал я
    себе кораблик - просто заглядение. Продавец деньги мои, кровные, взял
    и убежал куда-то. Начал я корабль этот осматривать и обнаружил, что
    без пилотного робота это не корабль, а куча металлического хлама.
    Обманул-таки иеня этот противный продавец, зараза. Делать нечего,
    пошел я в другой магазин, покупать робота. Продавец здесь был
    настолько старый и какой-то засушенный, что походил на музейный
    экспонат. Он тоже попробовал меня надуть, но у него это дело не
    выгорело. В общем, купил я у него робота и вернулся к своему кораблю.
    Только я робота установил на корабль, как тот меня спрашивает: "Какой
    сектор желаете посетить?" Я возьми и брякни: "Сектор НН". Вспомнил,
    что про этот сектор мужики в баре толковали. А робот в ответ говорит:
    "Сектор "НН" найден. Приготовьтесь к старту!" И видать внешние
    микрофоны включены были, потому как, когда взлетал я, то слышал, как
    какой-то дуралей с земли заголосил: "Эй, ты куда на моем корабле
    полетел!!!" Должно быть тот страхолюдный продавец чужой корабль мне
    подсунул.

         Ну да Бог с ним... Лечу я себе в свободном пространстве, мечтаю,
    как на заработанные денежки заживу, как вдруг робот мне сообщает, что
    впереди, мол, корабль сарьенов и если они нас засекут, нам хана.
    Подлетаю я к сарьенскому крейсеру и останавливаюсь. Вроде тихо...
    Значит не заметили... Сам я себя всегда считал здравомыслящим
    человеком, и ни в какие истории старался не лезть. Но, видать, много
    все же я пива в баре выпил, и это пиво, фаруканское, не чета земному,
    в самый критический момент, мне в голову коварно ударило.
    Расхрабрился я ни с того, ни с сего. Ща, думаю, я этот корабль в
    одиночку захвачу! А этот маленький мне более ни к чему! Надеваю свой
    ракетный пояс и к сарьенам в гости...

         Пролез я в шлюз и мимо робота в корабль прошмыгнул. Иду по
    кораблю, а тут вдруг как что-то загукало-застукало! Ну все, по мою
    душу идут, думаю. А чтобы злобным сарьенам в лапы не попасться, решил
    я в сундук, какой поблизости стоял, спрятаться. Сижу я в сундуке и
    чую, как его подняли и поволокли куда-то. Несли, несли, поставили...
    И тишина... Должно быть ушли, думаю. Вылез я и слышу опять голоса
    какие-то. Ну нет, ребятки, больше я в сундук не полезу! Решил я в
    другом месте спрятаться. Была там какая-то дырка в стене и спрятался
    я в нее. И знаешь, что это было? Стиральная машина! Только ихняя,
    сарьенская, потому-то я ее и не узнал! И эту стиральную машину
    какой-то проклятый сарьен включил... Что я чувствовал, я тебе
    рассказывать не стану, потому как слов не хватит! Ты лучше сам такой
    эксперимент проведи, а потом мы с тобой впечатлениями обменяемся.

         Короче, крутило-крутило меня, затихло... Вылез я из этой
    чертовой стиральной машины, голова кругом идет. Постепенно кружение
    прекратилось и глазах прояснилось, полегчало вроде. Смотрю, а тут
    сюрприз! Висит новенькая, чистенькая форма сарьена. И прямо просится,
    чтобы я ее надел. Уважу ее просьбу, думаю. Надел форму, шлем, все
    чин-чинарем, вылитый сарьен и сразу в карманы... А в кармане личная
    карточка и по ней выходит, что ее бывший хозяин - сарьенский офицер.
    Да, эта вещь мне кстати.

         Походил я по кораблю, чтобы с обстановкой освоиться и забрел в
    одно место, смотрю, а там наш Звездный Генератор стоит... А так как
    хмель еще не выветрился из моей головы, да и стиральная машина свое
    добавила, то решил я: "Помогу нашим, а то им без меня никак не
    справиться!" Пошел я в тамошнюю оружейку, да потребовал нахально у
    робота-оружейника, что-нибудь огнестрельное для себя. А сам на
    прилавке пару гранат заприметил. Только робот на склад поехал, я одну
    гранату спер. Хотел и вторую свистнуть, но тут робот вернулся с
    каким-то пульсатором, большего мне по моему рангу не полагалось.

         И пошел я к Звездному Генератору, сбросил гранату прямо на
    голову тамошнему охраннику. Дело сделано, думаю. Иду вниз, к
    Генератору и тут случается со мной ужасная неприятность. Споткнулся я
    обо что-то и шлем покатился с моей головушки, черт знает куда. Все бы
    ничего, мне этот шлем, как рыбке зонтик, а вот сарьены при первом же
    взгляде на меня, сразу же видят, что я засланный. Шел я к этому
    Генератору, проклятущему и по дороге всех встреченных сарьенов
    расстреливал, хотя, признаться, не люблю этого...

         Забрал я у бездыханного охранника пульт управления и отключил
    защитное поле Генератора. Подбегаю к пульту, ну, думаю, сейчас вы
    попляшете у меня сарьенские танцы. Набираю код взрыва и бегом к
    спасательной капсуле. Выскакиваю в космос, а сарьенский крейсер
    начинает путь в свой собственный сарьенский ад, где его с нетерпением
    ждут не дождутся...

         И выходит, парень, что в тот раз я спас нашу цивилизацию, да что
    там, вообще всю известную часть Вселенной. Меня даже наградили
    Золотой Шваброй за мои подвиги. Я думал, каким-нибудь начальником
    сделают, а я, как был швейцаром, так и остался.

         Кстати, помнишь я говорил о Слайдже Вохауле? Так вот, встречался
    я с ним потом, на редкость он неприятный тип, но это уже другая
    история...

                        Продолжение может последовать.

    (С) Андрей Школьников, 1994

                      По мотивам программы LASER SQUAD.
                           ( Миссия THE ASSASINS.)

                                  Охотники.

         - Учтите, работа предстоит грязная. Все мы знаем, что Регникса
    надо убить, но от этого не намного легче. И если кто-то чувствует,
    что не сможет - говорите сейчас. Лучше не пойти совсем, чем подвести
    нас в крепости. Даже если 'нас' будет значить 'меня'.

         Капрал по очереди осмотрел всех четверых парней, стараясь
    сохранять непроницаемое лицо. Не отводит ли кто-нибудь глаза? Ведь
    дело предстояло не только грязное, но и опасное.

         - Шеф, хватит давить на совесть! - Не выдержал рядовой Стоун. -
    Кто ж вас, старого дурака, одного отпустит? Верно я говорю, народ?

         - Никак нет, сэр! - Хором рявкнул 'народ' - рядовые Андерсон,
    Харрис и Тернер.

         - Значит, все согласны, - подытожил Стоун. - Шеф, да что вы все
    нервничаете? Ясно же, что давно пора пристукнуть этого гада, и ничего
    в этом нет грязного. Грязным делом было бы оставить его жить и
    творить пакости дальше. Ведь не лопухнись тогда десантники, и весь
    экипаж 'Одинокой Звезды' был бы жив и весел. Если мы не прихватим
    Регникса сейчас, через месяц у него уже будет суперкрейсер!

         - А если, чего, конечно, не дай Бог, - добавил Тернер, - то ведь
    Гвардия нас не забудет. Они ведь понимают, что дело правильное.

         Оставшиеся двое подтвердили свое согласие молчаливыми кивками.

         - Ну, раз все согласны, - Джонлан наконец позволил себе
    расслабиться, - давайте обсудим детали. Вот план дома. Думаю, стоит
    рискнуть и высадиться прямо перед входом. Конечно, могут засечь, но
    зато не придется возиться с оградой.

         -А как же..? - начал возражать до сих пор молчавший Андерсон.

         (Пока Андерсон возражает, а капрал объясняет ему, что он неправ
    - небольшое пояснение. Пятеро совещающихся - это примерно половина
    'Laser Squad'. Так уж вышло, что когда сбежал Стернер Регникс и все
    встали на уши, только эти пятеро оказались на базе. Капрал Джонлан -
    старший и опытнейший из руководства 'LS', но особенно этим не
    козыряет, хотя и не из скромности - просто в этом самом руководстве,
    кроме него, еще только один человек - тоже капрал, но помоложе, Хьюи.

         Из остальных четырех лидер, как ни странно, не нахальный Стоун,
    а до сих пор сказавший только одну фразу Харрис. Тернер - служака,
    надежный, но не особо инициативный; а Андерсон - самый зеленый в
    группе. Конечно, он уже малость обстрелялся, но заскоки еще бывают.
    Ничего, обучится.

         Что же касается Регникса - этот персонаж целиком отрицательный,
    в прошлом наемный убийца, а ныне - шеф межпланетных террористов с
    замашками диктатора и немалым тактическим талантом. Недавно он
    все-таки попался, но сумел сбежать. 'LS' досталась приятная задачка -
    взять Регникса в его доме-крепости, набитом боевыми роботами. Так что
    совестью капрал мучается только для проформы, ну и, конечно, чтобы
    рядовые поутешали.)

         - Теперь насчет амуниции,- продолжал тем временем капрал. -
    Бронежилеты предлагаю взять средней защиты - по-хорошему-то, от
    бластера никакой бронежилет не защитит, но, может, хоть ослабит.

         - Правильно,- подтвердил Харрис. -Знаю я этих роботов - крепкие,
    но неповоротливые. От них увертываться надо, а в тяжелой броне поди
    покувыркайся. С этим-то ясно. Другое важнее - какие пушки берем?

         - Гранаты вроде без надобности,- тут же отозвался Стоун. -
    Ракеты тем более - их и без роботов еле таскаешь. А вот лазеры?
    Харри, твоих знакомых роботов лазер брал?

         -Отнюдь,- ответил Харрис. - L-50 им - как тебе комары. А тяжелый
    лазер с собой туда не возьмешь.

         - Похоже, остается одно,- подытожил капрал.
         - Марачеки или М-4000? - опять вылез Андерсон.
         -Лучше марачеки,- ответил Джонлан. -Стреляют они посильней, чем
    'четыре штуки', а весят почти столько же.

         - Так ведь дорогие они,- забеспокоился осторожный Тернер.
         - Пустяки. По такому случаю нам бригада все даст,- отмахнулся
    капрал.

         (Еще одно пояснение. 'Марачеками' солдаты по неизвестной причине
    прозвали крупнокалиберные винтовки Марсека. Винтовки действительно
    отличные и дорогие - почти вдвое дороже стандартной М-4000 (она же
    'четыре штуки'). Поэтому в обычные миссии их берут мало - две-три.)

         - Ну вроде все решили. Тогда берем броню, марачеки - и бегом на
    'Джихад'. Тактику обсудим по дороге.

         И уже через полчаса небольшой десантный катер 'Джихад', отойдя
    от планеты-базы, включил джамп-двигатели и вышел в гиперпространство.
    Для стороннего наблюдателя, если бы, конечно, тот мог обозреть сразу
    двадцать парсеков, катер просто исчез бы и тут же появился недaлеко
    от планеты, на которой ждал своих ребят и готовил встречу для
    десантников Стернер Регникс. А для людей внутри корабля это выглядело
    примерно так же, с той только разницей, что для них перелет
    продолжался около пяти часов.

         Эти пять часов десантники ухаживали за оружием, обсуждали
    тактику, запоминали план дома-крепости и просто спали, а последний
    час разминались перед высадкой.

         Наконец (с точки зрения десантников) 'Джихад' вынырнул около
    нужной планеты. Все пятеро к этому времени уже заняли места в
    десантной шлюпке. Звук сирены, традиционное 'Доброй охоты!' от
    капитана катера, хлопок системы отстрела - и шлюпка понеслась к
    планете.

         Благодаря антирадарному покрытию удалось незаметно
    'припланетиться' почти у самых дверей дома. Короткий рывок до дверей
    - и Тернер начал возиться с замком. Остальные прикрывали его с
    марачеками наготове. Двадцать томительных секунд - и дверь открыта.
    Но десантники не спешили входить : роботы наверняка уже оповещены
    системой сигнализации, что в дом пытается проникнуть чужак, и на этом
    можно неплохо сыграть.

         Действительно, менее чем через полминуты в поле видимости
    появился боевой робот. Трое из пяти десантников видели такого робота
    впервые; но и на двух остальных он произвел впечатление. Боевой робот
    - машина высотой более двух метров, вся в броне, и все же двигается
    он быстро и почти бесшумно. Мозг робота размещен в средней части
    туловища; вместо головы у него боевая башня с чрезвычайно мощным
    бластером.

         Сканнеры робота - его глаза - размещены вокруг всего корпуса. Но
    и у этого стального монстра есть ахиллесова пята - скорость обработки
    информации. Робот не выпустит из поля зрения засеченный объект; но
    пока он следит за этим объектом, данные от остальных сканнеров
    обрабатываются медленнее. Говорят, что у боевых роботов есть глаза на
    затылке, но близорукие. Умело используя эту слабость, можно
    подобраться к роботу; но это очень опасно.

         Впрочем, первого робота десантники уничтожили намного проще. Не
    успел он развернуть свою башню, как два марачека ударили очередями.
    Первый выстрел красным цветком бессильно расцвел на броне робота; но
    второй попал прямо в глаз сканнера, и тот лопнул, рассыпая зеленые
    искры. Еще два выстрела - из недр робота пошел дымок, он неуклюже
    повернулся на своем антигравитационном шасси, пытаясь уйти из-под
    обстрела, но тут в него попала еще пуля, и робот с оглушительным
    треском взорвался, рассыпая вокруг фейерверки искр и раскаленные
    куски металла.

         - Один готов,- выдохнул Джонлан. - Теперь идем внутрь; больше
    этот фокус не пройдет. Все роботы о нас уже знают.

         Невинные слова 'идем внутрь' означали на самом деле, что пора
    приступать ко второй фазе операции - той самой опасной игре, которая
    упоминалась выше. Дело в том, что в 'прихожую' - огромный холл
    напротив входа - открывался узкий и длинный коридор, и уж, конечно,
    Регникс сообразил поместить в этот коридор робота на постоянное
    дежурство.Ведь оттуда робот, оставаясь в относительной безопасности,
    может обстреливать весь холл. Десантникам ничего не оставалось, кроме
    как попробовать отвлечь робота (если он там есть) живой приманкой.

         Роль живца еще на борту 'Джихада' согласился играть Стоун. И
    теперь он старательно осматривал и дозаряжал свою винтовку, а все
    остальные смотрели на него и хранили неловкое молчание. И,
    разумеется, Андерсон не мог не воспользоваться паузой и не вылезти
    опять.

         -А, может, лучше я пойду? - неуверенно предложил он. -Я на
    тренажерах такие штуки неплохо делал...
         -На тренажерах!..- вскинулся Стоун, но Харрис вовремя его
    перебил.
         -Лучше не ходи,- посоветовал он. -Раз уж все равно этот олух сам
    вызвался, зачем нам рисковать ценным бойцом?

         Джонлан и Тернер захохотали, Андерсон смутился, а Стоун ответил
    кратко и энергично, но совершенно нецензурно. Отведя душу, он щелкнул
    затвором марачека, опустился на одно колено, подмигнул остальным и
    сказал небрежно: 'Ну что, покувыркаемся?'

         Как только Стоун кувырком вкатился в холл, из коридора мерзко
    зашипел бластер - проклятый робот все-таки там был. Первый выстрел
    бластера прошел мимо и только сжег безвкусный марсианский пейзаж на
    стене; но от второго Стоун увернуться не успел. Бедняга мешком
    повалился на пол. Перестав двигаться, он сразу потерял интерес для
    робота, и тот собрался было переключиться на новую жертву; но жертва
    его опередила. Джонлан, высунувшись в коридор, двумя меткими
    выстрелами заклинил роботу башню и повредил шасси; тут к нему
    присоединился Андерсон, и под перекрестным огнем двух марачеков робот
    взорвался.

         Тотчас же Харрис бросился к Стоуну, а остальные их прикрывали. К
    счастью, Стоун был жив, хотя и выведен из строя; заряд бластера попал
    ему в ногу, прожег броню и страшно опалил бедро. На базе 'LS'
    сожженные ткани без труда можно было регенерировать; но до базы еще
    надо добраться. А пока Харрис быстро анестезировал рану и наложил
    слой коллоида, чтобы Стоун мог хоть как-то передвигаться.

         Первое, что сказал Стоун, очнувшись, было:
         - Я придумал себе отличную последнюю фразу: 'Если погибну,
    считайте меня покойником.' Звучит?
         - Звучит, - согласился Харрис. - Жаль, что твоя фраза зря
    пропала.
         - Еще не все потеряно,- возразил Стоун. -Ты что, думаешь, я
    теперь на коляске ездить буду? А ты - охранять меня? Нет уж, я -
    опять в тот коридор. Я там отличную нишу успел приметить. Засяду в
    ней, буду вас прикрывать. Как идея, шеф?
         - Годится,- одобрил подошедший Джонлан. - Только не геройствуй;
    чуть что - радируй нам.

         Харрис помог Стоуну залезть в нишу, и десантники двинулись
    дальше. Вернее, попытались двинуться; сделав два шага вперед, Джонлан
    еле успел отпрыгнуть, и бластер опять опалил многострадальную стену.
    Пока лечили Стоуна (а все лечение, вместе с обсуждением последней
    фразы, заняло не больше минуты), два робота успели занять позиции в
    компьютерной комнате и теперь обстреливали холл. Казалось, опять
    кому-то придется изображать наживку; как вдруг Харрис сказал:

         - У меня появилась неплохая идея. Отойдите-ка все подальше от
    этой комнаты и прикрывайте меня.

         К сожалению, идея Харриса была не первой. Молодой и нетерпеливый
    Андерсон тоже придумал, как одолеть этих роботов; и придумал не так
    уж плохо. Плохо было то, что Андерсон решил осуществить свой план
    сам. (Вообще-то он не дурак, но сейчас, похоже, переволновался.)

         Мысль, так не вовремя осенившая Андерсона, была не особо сложной
    - он просто решил обойти комнату и напасть на роботов с тыла. И вот,
    никому не говоря ни слова, Андерсон тихой мышкой шмыгнул в коридор,
    который усердно охранял раненый Стоун.

         - Стой, кто ползет? - окликнул его Стоун. - Куда направляешься?
         - Хочу их сзади долбануть,- правдиво (хотя и не до конца)
    ответил Андерсон. Еще в холле он предусмотрительно отключил свою
    рацию, предвидя, что Стоун его окликнет. Андерсон правильно рассудил,
    что на вопрос Стоуна остальные десантники внимания не обратят - всем
    сейчас не до того. Главное, чтобы не услышали его ответа - а то сразу
    остановят, пошлют кого поопытней, "а ты, мальчик, отойди, не
    мешайся". (Еще раз напоминаю - Андерсон не дурак; по крайней мере, не
    такой идиот, как может показаться. Просто он волнуется и хочет как-то
    отличиться.)

         Оставив Стоуна и дальше пялиться в пустой коридор, Андерсон
    осторожно шагнул за угол. Вроде никого вокруг. А вот и дверь. Теперь
    приготовиться. Сейчас он прыгнет в эту дверь и быстро, пока роботы не
    среагировали, даст одну длинную очередь по обоим. Лучше стрелять
    повыше, чтобы заклинить башни. Или, может быть, в шасси? Или по
    сканнерам?

         Андерсон вдруг понял, что он бессознательно оттягивает
    решительный момент, и разозлился. Давай, трусливая тварь! Вот сейчас
    он прыгнет. Вот сейчас...

         Страшный взрыв приподнял стены дома-крепости и не очень точно
    поставил их на место. Из двери, в которую так и не успел прыгнуть
    Андерсон, стальным веером полетели какие-то обломки. Среди них были и
    легко узнаваемые куски роботов. Взрывная волна повалила Андерсона и
    перекатила его несколько раз; но это его и спасло - большая часть
    осколков прошла верхом. Андерсон поднялся, полуоглушенный, потряс
    головой, пытаясь разогнать туман и остановить качание стен. Наконец
    он сориентировался - оказалось, волна развернула его спиной к
    заветной двери. Андерсон повернулся...и уставился прямо в дуло
    винтовки Стернера Регникса.

         Идея Харриса по сути тоже была несложной. Он успел заметить в
    комнате с роботами огромное (почти в рост человека) устройство
    внешней памяти компьютерной системы дома. Харрис, как спец группы по
    компьютерам, понимал, что уничтожение этого устройства всей системе
    особо не повредит (да хоть бы и повредило, Регниксу до этого дела
    нет, а роботы автономны). Его идея была намного грубее и проще.
    Харрис, как и остальные четверо, знал, что в памяти компьютера
    наверняка используется сверхпроводимость, а значит, должен быть
    жидкий гелий. Но остальные, скорее всего, и предположить не могли,
    как выглядит мгновенная разгерметизация такой системы. Харрис был
    почти уверен, что, если ему удастся пробить систему охлаждения, то
    взрывом снесет обоих роботов и очистит комнату лучше, чем пылесосом.

         И вот Джонлан и Тернер, взяв дверь компьютерного зала на прицел,
    с недоумением наблюдали за действиями Харриса. А он, осторожно
    подобравшись к краю простреливаемого пространства, вдруг бросился
    вперед, стреляя в комнату от бедра на бегу. Короткая очередь - и
    Харрис, бросив марачек, упал ничком, прикрыв голову руками. Роботы
    успели только раз (и опять мимо) выстрелить в ответ, а потом в
    комнате грянул взрыв - тот самый взрыв, который отбросил Андерсона.
    Оба робота разлетелись в клочья, а Харрис отделался опаленной
    бластером броней на спине и легкой контузией от взрыва.

         И только было эта проблема отпала и десантники хватились
    Андерсона (который как раз изучал ствол регниксового марачека), как
    откуда-то со стороны столовой подоспел новый робот, а за ним маячил
    еще один - шестой и последний. Так что Джонлану, Харрису и Тернеру
    пришлось снова, прячась за дверями и обломками, вступить в
    перестрелку, предоставив Андерсону выкручиваться самому.

         Первое, что пришло Андерсону в голову, когда он осознал
    ситуацию,- что голофото Регникса не передает важнейших особенностей
    оригинала. На фото Регникс выглядел просто низеньким, толстеньким и
    самодовольным удачливым бизнесменом. Собственно, он и был низеньким,
    толстеньким и удачливым (на вид - типичный сангвиник). Но ни фото, ни
    досье не могли передать ни мягкого взгляда добрых спокойных глаз
    Регникса, ни какой-то особенной неуклюжей грации движений даже в
    броне высшей защиты. Больше всего Стернер Регникс походил на
    грубоватого доброго дядюшку из породы доморощенных философов;
    требовалось усилие, чтобы выйти из-под гипноза этого уютного образа,
    так же, как раньше образа бизнесмена, и вспомнить, кем был этот
    человек на самом деле.

         А Регникс, рассматривая Андерсона своими добрыми глазами, думал,
    что, похоже, это как раз то, что ему нужно. У Стернера Регникса уже
    давно было глубокое убеждение: в любой сети найдется если не дырка,
    то хотя бы слабое звено. Он раньше никогда не сталкивался с 'Laser
    Squad' и теперь был восхищен тем, с каким профессионализмом они
    расправлялись с роботами. Но и у этих суперменов должны быть
    слабости, и, похоже, одна из них сейчас у него под прицелом. Услышав
    неуклюжие одиночные шаги в коридоре, он сразу понял, что ему повезло.
    Взрыв в компьютерном зале здорово помог Регниксу ('Недоумки
    электронные,- со злостью подумал он о роботах,- нашли, где засесть'),
    но он справился бы и так. А теперь надо решить, что делать дальше. Не
    попал ли он в положение охотника, которого не отпускает пойманный
    медведь? Лучше всего сейчас, наверное, вырваться из дома и
    пробежаться ко входу в подземный ангар. А этого парня взять
    заложником? Или рискнуть и с его помощью попробовать подобраться к
    остальным? Или подманить их? Думай, думай...

         Андерсона мучили примерно те же мысли. Что от него нужно
    Регниксу? Наверное, удобнее всего ему было бы обезвредить Андерсона
    без шума (кстати, а как? Не прикажет же он ему снять броню, тем более
    что дело это не минутное). Или использует как прикрытие?

         Тут Регникс оборвал его раздумья, шепотом велев молчать и
    бросить оружие. Андерсон послушно подчинился. Тогда Регникс подошел
    ближе, отпихнул лежащий марачек ногой и стволом своего повернул
    Андерсону голову так, чтобы видеть переключатель рации. Убедился, что
    рация отключена... и, по-доброму улыбнувшись, спросил: 'Ну что,
    парень, хоть это и невежливо, но лучше бы нам не встречаться, так?'

         Ответа, видимо, не требовалось, и Андерсен только молча
    вытаращил на него глаза. Регникс продолжал:
         -О тебе я уж и не говорю (Андерсон вдруг понял, что его
    неторопливая, тягучая речь до смешного похожа на говор фермера
    откуда-нибудь из марсианской глубинки). Но ведь и мне ты ни к чему. Я
    посмотрел на ваших ребят, и, смекаю я, заложник из тебя - как
    зубочистка из бластера.

         Регникс хихикнул и продолжал:
         - Убивать тебя жалко, да без шума и не получится, а оглушить, в
    такой-то броне, - и подавно. Но ведь отпусти тебя - ты тут же к своим
    побежишь - смотрите, мол, ребята, кого я поймал! Ведь так? Молчи,
    молчи, не отвечай. Не скажешь - не соврешь.

         Андерсон попытался всем своим видом выразить, что никуда он не
    побежит. Врастет в пол и корни пустит.
         - Придумал! - вдруг обрадовался Регникс. - Видишь вон ту
    комнатку?

         Андерсон, конечно, видел. Маленькая комнатка, двери распахнуты
    настежь, внутри знакомые тумбы запоминающих устройств.

         - Вот туда ты и пойдешь. Ляжешь там на пол лицом к стене, чтоб
    не видеть, куда я пойду, и будешь лежать, пока свои не найдут. А я
    попробую смыться по-тихому. По-моему, все честно. Как тебе?

         - Как будто у меня есть выбор,- буркнул Андерсон. - Конечно,
    пойду.
         - Ну вот и отлично,- засуетился Регникс. - Ты не обижайся, мне
    это дело тоже ведь не по вкусу. Иди, а я пока, уж извини, подожду,
    пока ты там не ляжешь. Уж очень вы, ребята, меня напугали,- он опять
    хихикнул.

         Пока шел этот диалог (в сущности, монолог), Андерсон лихорадочно
    соображал. Как только Регникс так по-дурацки подловил его, Андерсон
    изо всех сил изображал глупого, перепуганного и угрюмого салагу
    (каким он если и был, то не до такой же степени). Кажется, Регникс
    ему поверил. Кстати, а зачем самому Регниксу прикидываться
    простачком? Слишком уж явно он это делает...

         А интересно, понимает ли Регникс, что окажись на месте Андерсона
    Харрис или Джонлан, и бедный террорист был бы уже очищен, нашинкован
    и подан к столу? Ведь он не более как талантливый любитель. Правда,
    ни Харрис, ни Джонлан никогда не оказались бы на его месте. И
    все-таки...

         И главное - что же от него нужно Регниксу на самом деле? В туфту
    насчет 'отвернись и не подглядывай' Андерсон не поверил ни на
    секунду. Впрочем, похоже, Регникс на это и рассчитывал. Но верх
    глупости - это что ему велено лечь лицом к стене. Ведь так Андерсон
    без труда сможет незаметно включить рацию. Неужели Регникс об этом не
    подумал? Кстати, а нет ли подвоха в самой комнате? Особо хитрая
    ловушка туда просто не влезет - все место занимают громоздкие банки
    данных. Андерсону вспомнилась давняя, ненужная и оттого полузабытая
    лекция о подобных устройствах.

         И вдруг в голове у него словно сверкнула молния и осветила весь
    пейзаж. Все мгновенно встало на свои места. Андерсон наконец-то знал,
    что от него нужно Регниксу.

         А еще он точно знал, что ему теперь следует делать. И очень
    этого боялся.

         Регникс, еле сдерживая смех, наблюдал, как салага топорщит
    перышки. Неужели поверил? Стернер Регникс имел все основания
    гордиться собой. Для импровизации его выдумка была просто гениальна.
    Скорее всего, как только этот олух ляжет у стенки, он 'незаметно'
    включит рацию и позовет своих. Впрочем, если и не включит, не беда.
    Регникс собирался, встав в конце коридора, одним выстрелом взорвать
    банки данных, как только этот парень ляжет там. На отчаянный призыв и
    на грохот взрыва (или только на грохот - невелика разница) мигом
    сбегутся все оставшиеся десантники, еще способные бегать. А пока они
    разберутся, что случилось, да поплачут над своим безвременно усопшим
    другом, добежать до выхода будет задачкой для первоклашек.

         Наконец-то парень согласился залечь. Не переживай, бока отлежать
    не успеешь!

         Но тут Андерсон обернулся и, стараясь изображать самое честное и
    простодушное лицо, какое только бывает, сказал: "А ведь если наши
    найдут меня вот так валяющимся там у стенки, они же подумают, что я
    струсил. Разве нет?"

         От такой глупости Регникс даже растерялся. Но не успел он еще
    придумать достойный ответ, как Андерсон, только что казавшийся
    расслабленным и полностью озадаченным тем, что о нем подумают, вдруг
    распрямился как пружина и прыгнул на Регникса, громко и неразборчиво
    закричав.

         Конечно, ему не удалось захватить врасплох опытного бойца. Пока
    Андерсон был еще в прыжке, марачек Регникса успел сказать два очень
    веских слова. Броня Андерсона немного смягчила удары, и все же когда
    он достиг цели, его измученное сознание почти полностью спряталось
    под черной пеленой.

         Но в 'Laser Squad' обучали крепко. Жалких остатков сознания и
    вколоченных в тренировочных залах рефлексов оказалось достаточно,
    чтобы выбить у Регникса винтовку и отшвырнуть ее подальше, прежде чем
    беспомощно повалиться к его ногам. И, из последних сил борясь с
    наступающей чернотой, Андерсон успел подумать: "Вот обидно: попался,
    поступив как дурак, а теперь умираю, поступив умно."
         Потом все исчезло...

         Проклиная хитрого салагу, Регникс кинулся за своей винтовкой. Но
    не успел. Стрельба в холле прекратилась, и в дверях развороченной
    недавним взрывом компьютерной комнаты с направленным на него
    марачеком возник капрал Джонлан.

         На секунду оба замерли. Подбежали Харрис и Тернер, бросили один
    взгляд на Регникса и оба кинулись к неподвижно лежащему Андерсону,
    уверенные: уж от шефа никто не уйдет.

         Первым заговорил Регникс: 'Давно не виделись. Ты уже капрал?'
    Джонлан промолчал.

         - Люди твои неплохо обучены,- сказал Регникс, не дождавшись
    ответа. - Представляешь - твой салага меня обхитрил! Ужасно стыдно.

         Он улыбнулся, увидев боль в глазах Джонлана. Харрис сказал: "Он
    еще жив, шеф, но долго не протянет."
         - Регникс,- заговорил наконец Джонлан,- ты понимаешь, что теперь
    будет?
         - Парень умрет,- ответил Регникс,- вы поплачете, арестуете меня
    и отвезете в тюрьму. Получу я пирожок за догадливость?
         - Не видать тебе пирожка,- спокойно проговорил Джонлан, понимая,
    что Регникс специально злит его. -Ты глубоко ошибаешься, Стернер.
    Дело в том, что по законам этой планеты мы не имеем права тебя
    арестовать. Арест будет признан незаконным, и ты это знаешь. А теперь
    попробуй угадать еще раз: зачем мы пришли?

         - Во-о-от оно что,-протянул Регникс, а глаза его уже давно
    метались, отыскивая хоть какой-нибудь выход. - Ты храбрый парень, раз
    говоришь это мне всего с двумя людьми для подмоги. Было бы глупо
    просить у тебя марачек с одним патроном? Я так и думал. Ну что ж, раз
    уж такой случай, давай вспомним все старые обиды.
         - Я их помню,- отозвался Джонлан,- да и ты не забыл. Ребята,
    берите Андерсона и быстро в шлюпку! Врубайте автохирурга, может, еще
    спасем.

         - А вы, шеф...-заикнулся было Харрис.
         - Быстро!- рявкнул Джонлан. -С этим пижоном я сам справлюсь. Для
    страховки со мной остается Стоун.

         Харрис и Тернер молча подхватили Андерсона и заспешили к выходу.
    Оба знали: когда капрал отдает команду таким тоном, лучше побыстрее
    выполнять. В сущности, они и не сомневались в том, что Джонлан
    справится, и были даже благодарны, что он берет на себя самую грязную
    работу. Но уж больно хитер этот тип...

         Оставшись наедине (или почти наедине - Стоун все еще дежурил в
    коридоре, на всякий случай прикрывая выход) с Джонланом, Регникс
    усмехнулся:
         - А крепко тебя задело обвинение в трусости. Теперь мы один на
    один, как тогда, на Велидере. Помнишь? Предлагаю еще раз - давай
    вспомним старые обиды и рассчитаемся сразу за все. Какой тебе интерес
    убивать меня вот так, безоружного? Ты же порядочный...

         - Не такой, как раньше,- перебил Джонлан.
         - Понимаю. Раньше ты на такое дело и не пошел бы. Но давай
    разберемся по-мужски, на равных - без оружия, только руками. Брось
    свой марачек! Даже если я тебя осилю - а судя по тому твоему парню,
    это вряд ли,- все равно ведь далеко не уйду - там твой человек с
    винтовкой, а я буду не в том состоянии, чтобы вести перестрелку. Чего
    ты боишься? Да, на мне броня толще, но ведь тем я неповоротливей.
    Исполни мое последнее желание. Ты же любишь играть честно!

         - Вот этого ты так и не понял, Стернер, - спокойно, даже лениво
    ответил Джонлан. - Для меня война - уже давно не игра. Кстати, раз уж
    вспоминать, как раз тогда, на Велидере, ты отучил меня воевать по
    правилам. Особенно по твоим правилам.

         Джонлан еще говорил, а Регникс, поняв, что последняя ставка
    проиграна, уже метнулся вперед. Но капрал, провоцировавший его своей
    неторопливой речью, все это время был наготове. Регниксу повезло еще
    меньше, чем Андерсону,- тугая очередь встретила его в самом начале
    прыжка, остановила, и опаснейший хищник современности рухнул на пол
    кучей холодной протоплазмы.

         Джонлан подошел к мертвецу, удостоверился в необратимости
    последнего изменения, после чего быстро, но методично осмотрел его
    бронескафандр. Его внимательность была вознаграждена - капрал
    обнаружил небольшую хорошо закамуфлированную кнопку, при нажатии
    которой прямо в руку Регниксу должен был прыгнуть небольшой, но
    мощный лазерный пистолет. Пробормотав "так я и думал", Джонлан
    направился к выходу. Надо было еще помочь Стоуну добраться до шлюпки.

         Там, в шлюпке, автохирург уже запустил свои щупальца в
    неподвижное тело Андерсона. Харрис и Тернер сидели рядом, скрестив
    пальцы и затаив дыхание, и попеременно молились и ругались про себя.
         А в крепости Джонлан и Стоун медленно брели к выходу. При каждом
    шаге лицо Стоуна искажалось болью, он еле сдерживался, чтобы не
    закричать, - действие анестезии уже проходит. Джонлан осторожно
    поддерживал его, хотя и сам с трудом держался на ногах - напряжение
    битвы схлынуло, и усталость брала свое. Охота закончилась. Охотники
    возвращаются домой.

    (c) Полкан, 1995

                                 ПЯТЫЙ ИГРОК

         Том, едва приехав с работы, отшвырнул в угол сумку, наскоро
    проглотил пару йогуртов и бросился к компьютеру, не обращая внимание
    на ворчание жены. Еще вчера он списался по GameNet с тремя ребятами,
    желающими сгонять по сети партию в BOOM, и едва не опоздал к восьми
    вечера - к началу. Занудный начальник опять прожужжал ему все уши про
    недоделанную работу, грозя увольнением, а Том покорно кивал, прося
    извинений, но мысли его уже давно были далеко - в лабиринтах
    марсианской станции.

         Том быстро застучал по клавишам, соперники уже были готовы к
    схватке, наконец раздались низкие аккорды начальной заставки и Том,
    вцепившись в джойстик-автомат, погрузился в виртуальный мир...

                          *           *           *

         Он встрепенулся, очнувшись от черного забытья без снов. Нужный
    импульс, которого Он так долго ждал, наконец коснулся Его
    нечеловечески чуткого мозга. Пора было выходить на охоту. Лапа с
    загнутыми когтями скользнула по шершавому слизистому телу, машинально
    ощупав загрубевший коричневый рубец на шкуре. Вихрь рыжего песка
    проскрежетал по Нему и унесся дальше в марсианскую пустыню. Он поднял
    глаза на звездное небо, где особенно яркой цветной точкой выделялась
    планета, называвшаяся на языке ее жителей "Земля". Планеты сошлись
    достаточно близко, чтобы Его изощренный в зле мозг смог воспринять
    характерные импульсы четырех людей, настроенных на компьютерную игру,
    идею которой Он несколько лет назад внушил ничего не подозревавшим
    создателям. Просто Он сам очень любил игры. Особенно те, где был
    риск. И верные жертвы.

         Мысли четырех человек синхронно слились в один сигнал,
    срезонировав особенным образом, присущим только играющим в BOOM.
    Таких сигналов Его мозг уловил около пятидесяти, но Он искал наиболее
    опытных игроков. Наконец Он сделал свой выбор. Его огромная
    трехметровая фигура покрылась темно-зелеными искрами, затем начала
    таять, и вот уже Он, преобразовавшись в информационный сгусток
    энергии, устремился к Земле.

                      *               *               *

         Том осторожно продвигался вперед. Полностью погруженный в
    заэкранный мир, он хладнокровно анализировал окружающую обстановку.
    Вот что-то мелькнуло справа и Том, быстро развернувшись, дал длинную
    очередь по скелету, разлетевшемуся вдребезги. Пока встречались лишь
    компьютерные противники, люди-партнеры прятались где-то в
    неисследованной части карты. Том не спешил. Он аккуратно продвигался
    по краю станции, подбирая боеприпасы в поисках более мощного оружия -
    плазменного бластера. Без него он пока не решался предпринимать
    активные действия.

         Том не услышал обращенных к нему слов супруги, и та, хлопнув
    дверью, ушла спать. Том остался один в своей комнате, освещенной лишь
    мерцанием девятнадцатидюймового монитора.

                      *               *              *

         Сначала Он вошел в центральный сервер, и потратил некоторое
    время, пытаясь идентифицировать запросы нужных Ему удаленных рабочих
    станций. Затем он еще подождал, наблюдая за ходом игры и выбирая
    наиболее сильного соперника. Ему понравился четвертый игрок, не
    лезший на рожон, но действовавший уверенно, быстро и без проблем
    уничтожавший компьютерных мутантов. Цепочка электронных сигналов
    устремилась в оптоволоконный кабель и со скоростью несколько тысяч
    километров в секунду помчалась в небольшой американский городок на
    окраине штата Огайо.

                    *                *                 *

         Плазменный бластер придал Тому уверенности. Теперь можно было
    потихоньку продвигаться вглубь станции. Он выстрелил в дверь с
    черепами и тут же дал мощный залп в бросившегося на него гигантского
    паука. Пронзительно вереща, тот превратился в пятно крови, и Том,
    покрепче сжав напрягшейся рукой рукоятку джойстика, перешагнул через
    дергавшееся в конвульсиях тело. В комнате с компьютерных пультом,
    мигавшим разноцветьем ламп, было пусто. "Где-то здесь должна быть
    потайная дверь", - подумал Том. Он решил попробовать зайти своим
    противникам в тыл и сыграть на неожиданной атаке.

                     *                *               *

         Он прибыл в конечную точку своего путешествия. Несколько
    наносекунд ушло на преобразование электронного образа в
    соответствующие команды, и вот Пятый Игрок, мощный, коварный и
    жестокий, вступил в игру.

                      *               *               *

         Секретная дверь открылась внезапно. За ней оказался длинный
    коридор, и Том быстро побежал по нему. Неожиданно сзади раздались
    выстрелы, и процент здоровья начал стремительно уменьшаться. Том на
    миг оглянулся - это был один из партнеров-людей, вооруженный, правда,
    простой винтовкой. Он все же выследил Тома, и тому пришлось
    припустить во всю прыть, попутно виляя из стороны в сторону, чтобы
    скорее спрятаться за поворотом коридора. Вступать в схватку было
    рискованно - слишком внушительными были потери из-за внезапной атаки.
    Он успел вовремя. Гул тяжело стучавшего сердца рвал дрожащие
    динамики. За углом оказалась аптечка, и Том восстановил свои силы.
    Подобрав заодно порцию плазменных зарядов для бластера, он
    осмотрелся, плавно повернувшись на месте. Несколько коридоров веером
    разбегались в разные стороны, темнея черными проходами. Что
    скрывалось в их глубинах, Том пока не знал.

                        *             *             *

         Он ждал, скрывшись в одной из потайных ниш. Наконец четвертый
    игрок вошел в комнату. Теперь их разделяло около двадцати метров.
    Человек не видел монстра, притаившегося в неизведанном коридоре, но
    Он прекрасно видел человека своими фасеточными бездушными глазами.
    "Ну что ж, начнем игру", - подумал Он, и сделал шаг вперед. Но тут
    сзади на Него набросилась какая-то тварь, плюнувшая огромным огненным
    шаром. Толстая шкура легко выдержала удар, она выдерживала и не такие
    температуры, но энергия удара и внезапность нападения несколько
    ошарашила Его, и Он потерял драгоценное время, разрывая стонущую
    тварь своими когтями.

                       *              *             *

         Том заметил какую-то вспышку в одном из коридоров и стремительно
    развернулся. Его изумленному взору предстало огромное чудовище
    отвратительного болотного цвета, покрытое слизью и кровью. Таких
    персонажей в игре не было - Том точно это знал, ведь он изучил BOOM
    вдоль и поперек, проходя его сотни раз. "Наверное, поставили новую
    версию", - удовлетворенно подумал он и с наслаждением разрядил в
    монстра свой бластер. Раздался жуткий рев, заставивший Тома
    непроизвольно вздрогнуть. "Такого класса я еще не встречал!" -
    обрадовался он, не снимая пальца с курка. Тварь, окутанная клубами
    черного дыма и облаком искр, развернулась в сторону Тома, и на миг
    Тому показалось, что на него из глубины экрана взглянуло Нечто -
    живое и исполненное лютой злобой. Тому стало немного не по себе, но
    он быстро стряхнул с себя секундное оцепенение, снова погрузившись в
    игру. Чудовище стремительно бросилось назад и пропало в лабиринтах
    станции. "Ух ты, остался, гад, живым", - подумал Том. "Ну ничего, я
    тебя еще поймаю". С этого момента у Тома появилась новая цель - найти
    и уничтожить нового персонажа игры, нарисованного так ужасающе
    красиво и так смачно рычащего...

                      *              *               *

         Он забился в дальний угол станции, чтобы на миг передохнуть.
    Темная густая кровь капала на пластиковый пол из разодранного бока.
    Каждый шаг причинял боль. Игра становилась более рискованной. Но Он
    любил риск. И Он решил продолжать. Четвертый игрок оказался очень
    опытным, его отменная реакция говорила о профессиональном почерке
    игры. Из-за угла выполз паук, и Он поддел его своим когтем,
    присосался, и немного восстановил силы. Впредь надо быть более
    осторожным.

                     *               *                 *

         Том обошел почти всю станцию. Двое из его соперников уже были
    уничтожены и выбыли из игры, остался последний. Том примерно
    представлял его местоположение, но его больше занимало то чудовище,
    которое куда-то спряталось. Том медленно продвигался вперед,
    спускаясь по узкой лестнице на нижний уровень.

                     *               *                 *

         Человек выскочил из-за угла так внезапно, что Он едва успел
    отбить направленный на него ствол и лишь потом схватил свою жертву.
    Это был не живой человек, а лишь компьютерный образ, управляемый с
    другого конца страны, поэтому Он просто разодрал его пополам,
    выбросив из игры. Затем Он блокировал остановку партии и осмотрел
    карту станции, просканировав нужные ячейки памяти. Игра продолжалась,
    только теперь их осталось двое - человек, сидящий за пультом
    компьютера, и Он, набор электронных сигналов, всего лишь в метре от
    четвертого игрока. Проследив по карте перемещение человека, Он
    направился за ним. Теперь Он контролировал ход событий, и игра
    вступала в заключительную фазу.

                    *                *                 *

         Том неожиданно наткнулся на две половинки человека, лежащего на
    полу, и остановился. Это был последний из его соперников, уже убитый,
    но игра почему-то не кончалась. Том опять подумал о таинственном
    монстре и новой версии игры. Такое соперничество начинало его
    затягивать. Поэтому Том решил эффектно закончить эту прекрасную
    партию. Он развернулся и направился в определенную точку карты,
    расположенную в одном из секретных проходов.

                    *                *                  *

         Он неслышно продвигался за последним игроком, держась на
    расстоянии и выбирая удобный момент для нападения. Неожиданно тот
    развернулся и направился прямо к Нему. Вжавшись в стену, Он выждал
    несколько секунд и резко бросился на человека.

                    *                *                  *

         Том увидел метнувшуюся к нему цель и нажал на спуск. Молния
    ударила в монстра почти в упор, но тот, рыча от злобы, выбил длинной
    лапой бластер из рук Тома, разломав его. Второй удар пришелся точно
    по Тому и процент его здоровья упал до 30 процентов. Мгновенно Том
    дернул джойстик и бросился бежать. Он должен был успеть к нужной
    точке прежде, чем игра закончится и проклятый монстр покончит с ним.

                    *                 *                 *

         Он остановился, урча от удовольствия и наблюдая, как алая кровь
    капает с загнутого когтя. Кровавый след от разодранного человеческого
    тела тянулся вглубь нижнего этажа, к центральному подземному залу. Не
    спеша, Он двинулся следом, уже предвкушая наслаждение от финальной
    стадии.

                    *                 *                 *

         Преследования не было и Том смог секунду передохнуть,
    откинувшись на спинку стула и растирая онемевшие пальцы. В его глазах
    все еще стоял образ чудовища, прорисованный с удивительной четкостью.
    Встряхнув внезапно заболевшей головой, он снова взялся за джойстик.
    Его герой стоял безоружный в центре огромного синего зала с
    гигантским постаментом посредине. Именно там, вверху, и лежало то, к
    чему Том так стремился. В одном из коридоров послышалось сопение
    приближающейся твари, и Том бросился к лестнице, ведущей на
    постамент.

                    *                 *                 *

         Он вошел в зал и осмотрелся. Человек взбирался на центральный
    постамент по боковой лестнице, которая была единственной. Других
    путей спасения не было, и Он медленно направился к лестнице, следя за
    возвышающейся вверху беззащитной жертвой.

                   *                 *                 *

         Тома от напряжения била дрожь. Он стоял у края платформы, откуда
    нельзя было спрыгнуть не разбившись. С единственного входа на
    постамент поднималось Оно - непонятное чудовище из новой версии.
    Медленно, словно смакуя близкий финал, Оно приближалось к человеку.
    Но и Том сам уже прокручивал в голове эффектный конец игры. Такого он
    еще не встречал. Просто класс!! Имея в запасе несколько секунд, Том
    подробно рассматривал свою жертву. Необычайная реалистичность
    прорисовки, удивительно быстрая и детальная анимация, оригинальные
    мерзкие звуки - это было что-то! И Том приготовился, покрепче
    вцепившись побелевшими пальцами в рукоятку джойстика.

                    *                 *                 *

         Он сделал последний шаг и на секунду остановился, прикидывая,
    как лучше покончить с жертвой - разорвать ее или поддеть на когти и
    высосать кровь. Но тут человек неожиданно быстро развернулся и поднял
    с постамента что-то, скрывавшееся за его спиной.

                    *                 *                 *

         Том отлично проделал этот трюк, в заключение изо всех сил вдавив
    пальцем кнопку на рукоятке. Раздался пронзительный режущий уши
    металлический визг, и вперед на полэкрана взметнулась гигантская
    бензопила с бешено крутящейся стальной зубастой лентой. "Ну все,
    подонок, тебе конец!" - с наслаждением подумал Том, вспомнив фильм
    "Терминатор".

                   *                  *                 *

         Неожиданно раздался резкий визг, затем хруст, и дикая боль
    пронзила Его тело. Правая лапа, кувыркаясь в воздухе и хлестая
    струями темной крови, полетела вниз. Этот человечек смог перехитрить
    Его!!! И Он, издав жуткий вопль, мгновенно нанес удар левой лапой.

                   *                   *                 *

         Среагировать было невозможно. Чудовище отскочило в сторону и
    оставшейся лапой с длинными когтями ударило по Тому. Процент здоровья
    упал до нуля и игра закончилась. Взмокший Том расслабился и глубоко
    вздохнул. "Ну ничего, тварь, завтра мы повторим партейку",- подумал
    он, смотря заключительный мультфильм. Неожиданно монитор затемнился,
    и на черном экране возникла рожа чудовища. Рев, перешедший в
    отвратительный злобный хохот, раздавшийся из колонок, заставил Тома
    подпрыгнуть на месте. "Ты проиграл, человек!" - разобрал неземной
    голос изумленный Том сквозь какофонию мерзких звуков. Неожиданно
    экран окутался свечением, и из электронного тумана прямо к Тому
    протянулась знакомая отвратительная лапа. Ее длинные когти, похожие
    на голографическое изображение, вошли в глаза Тома, и он задергался
    от невыносимой боли, пытаясь отскочить от компьютера.

                   *                   *                 *

         Комиссар полиции успокаивал рыдающую женщину. Толпа репортеров
    толкалась в маленькой комнате, мешая следователю и врачам. Одна из
    репортерш местного телевидения возбужденно кричала в камеру: - Это
    уже двенадцатая по счету смерть за последние месяцы! Мы требуем
    запретить эту игру! Люди не выдерживают чудовищного напряжения от
    мерзких звуков и отвратительных изображений! З-А-П-Р-Е-Т-И-Т-Ь!
    Комиссар подошел к врачу, что-то пишущему в свою записную книжку. Тот
    поднял глаза на полицейского.

         - Все то же, Билли, - сказал врач. - Смерть от разрыва сердца.
    Схожие симптомы бывают при гибели от болевого шока, но в данном
    случае, конечно, просто парень очень заигрался. Слабая психика,
    конфликты на работе, вот сердце и не выдержало.

                     *               *                *

         Он удовлетворенно растянулся на каменном полу своей пещеры.
    Правая сторона туловища немного болела, но Он знал, что через пару
    дней у Него отрастет новая лапа. Еще крепче старой. И тогда Он
    продолжит свою игру. А пока можно поспать. И огромное тело, покрытое
    жесткой чешуей, растянулось вдоль пещеры, лишь изредка обдуваемое
    стаями рыжих марсианских песчинок.