Джон де ЧЕНСИ
Космострада 1-3

ДОРОГОЙ ПАРАДОКСА
АВТОСТРАДА ЗАПРЕДЕЛЬНОСТИ
КОСМИЧЕСКИЙ ДАЛЬНОБОЙЩИК

                              Джон де ЧЕНСИ

                            ДОРОГОЙ ПАРАДОКСА

                                    1

     Не знаю, есть ли у Господа Бога борода. Я никогда не имел чести с ним
встречаться.  Честно   говоря,   намереваюсь   отложить   эту   счастливую
возможность на самые поздние сроки.
     Личность, с которой я только что имел честь познакомиться, не  совсем
соответствовала по внешности своей божественной роли, но меня  как  раз  в
этот момент легко было убедить в обратном. Мы проехали очень долгий путь -
как оказалось, до конца вселенной. И тут нас вышло встретить  поразительно
прекрасное  существо,  странное  и  обладающее  почти  сверхъестественной,
святой аурой.  Его  пижонские  одеяния,  конечно,  сильно  подпортили  его
божественный образ.  Не  могу  представить  себе,  чтобы  Высшее  существо
одевалось, как Император Всея Галактики из видеооперы на космические темы.
А Карл, который стоял возле меня с мрачным и покорным видом, вроде бы  был
совершенно уверен насчет той личности, которой он только что вырубил  свет
в очах и почти перекрыл кислород. Я был почти уверен, что Карл  отнюдь  не
считал, что этот парень - царь вселенной.
     Даже и в этом случае у нас  были  полны  руки  хлопот.  Судя  по  его
аристократической внешности  и  весьма  роскошным  одеяниям,  человек,  на
которого напал Карл, выглядел очень важной персоной. Крайне важной. Вполне
возможно, что именно он командовал парадом на этой  планете  и  вообще  во
вселенной, но особенно на этой планете, куда нас против  воли  приволокли.
Он тепло  приветствовал  нас,  принял,  можно  сказать,  с  распростертыми
объятиями. Он пригласил нас на обед. А мы чем ему ответили? Совершенно без
всякой провокации мы даем мужику в зубы и вырубаем  его  намертво.  Вполне
возможно, мы оказались по уши в дерьме. Очень  вероятно,  что  наша  жизнь
теперь не стоила и полушки. Я очень надеялся, что наш хозяин не  счел  нас
за бренных существ, чья плоть - трава, которой суждено пасть  под  ударами
косца. Дай бог, чтобы у него не было автоматической траворезки...
     Я посмотрел на землю, на неподвижное тело существа. По  всем  внешним
признакам он был человеческим существом мужского рода по  имени  Прим.  Он
лежал ничком, лицом в траву, затылок его  частично  скрывал  раскинувшийся
широченный зеленый плащ. Остальные  складки  плаща  раскинулись  по  траве
вокруг.
     Я оглянулся. Никаких громов и молний на  нашу  голову  не  метали.  Я
посмотрел через долину, на ту  ее  сторону.  Вокруг  огромной  хрустальной
крепости не видно было никаких признаков деятельности.  Неужели  Прим  был
тут  один?  Эта  идея  показалась  мне  абсурдной,  но  на  этой  странной
искусственной планете все было возможно.
     - Карл, - сказал я. - Я не могу тебя никуда взять.
     - Это он, - прямо ответил Карл. - Тот голос, который разговаривал  со
мной на борту летающего блюдца. Это тот самый, который меня похитил.
     - Ты уверен? В конце концов, ты же его никогда не видел. Или все-таки
видел?
     Карл  нахмурился  и  уставился  на  землю,  минуту   подумал,   потом
повернулся ко мне.
     - Нет, не видел, но это он, больше некому быть. Я никогда этот  голос
не забуду.
     - Этот голос называл себя Прим?
     - Нет, я вообще не помню, чтобы он себя как-нибудь называл.
     - Тогда как же ты можешь быть на самом деле уверен, что это он?
     Карл пожал плечами, потом  молча  согласился  с  моим  высказыванием,
наклонив голову.
     - Ну, не знаю. Может быть. - Потом он быстро и категорически добавил:
- Это он, и все тут.
     - Ну, ведь сейчас это вряд ли имеет  значение,  -  сказал  за  нашими
спинами Джон Сукума-Тейлор.
     Мы  повернулись  к  нему.  Джон  отделился  от  тесной  кучки   наших
сотоварищей. Они все были потрясены тем, что сделал Карл,  все  ожидали  в
напряжении самого худшего. Наверное, я выглядел точно так же,  но  пытался
всеми силами это скрыть. Лори  стояла,  прикрыв  руками  рот.  Сьюзен  вся
побелела. Она казалась просто больной. Шон качал головой. Остальные  молча
смотрели на Прима.
     Джон, однако, был разгневан.
     - Карл, ты совершил невероятно глупую вещь,  -  он  остановился  и  с
досадой воздел руки к небу. - Можно подумать, у нас без этого мало хлопот!
Нет, тебе обязательно надо было его именно ударить! Как  ты  мог?  Как  ты
мог, Карл, сделать нечто столь... - он пытался найти подходящее  к  случаю
слово и не смог, - столь монументально идиотское? Такое...
     Он снова стал подыскивать слова, не сумел и ударил  себя  ладонью  по
лбу.
     - Карл, ты невероятный идиот!
     Это как раз медленно, но верно доходило до Карла.
     - Да-а-а, я понимаю, наверное, это была очень глупая штука...
     - Очень глупая штука...  -  повторил  Джон  замогильным  голосом.  Он
повернулся и обратился к остальным: - "Очень глупая штука",  -  сказал  он
снова, кивая с насмешливым одобрением.
     Я никогда еще  не  видел  Джона  таким  ироничным.  Он  повернулся  и
пригвоздил Карла взглядом, полным крайнего презрения.
     - У тебя просто  дар  недоговаривать.  К  сожалению,  от  этого  твоя
глупость кажется еще более монументальной.
     Карл насупился.
     - А, ладно, отвяжись. Я просто дал ему по морде. Если бы он сделал  с
тобой то же самое, что он сделал со мной...
     - Это вряд ли в данный момент относится к делу. Неужели ты совершенно
не подумал, какими последствиями это может обернуться для нас -  для  всех
остальных? Неужели тебе трудно было на миг остановиться и просто подумать?
Нет, где там. Ты просто...
     - Хватит, Джон, остановись, - сказал я.
     - Джейк, не можешь же ты всерьез считать его поступок оправданным.
     - Нет, это была идиотская выходка. Но он  молод.  В  его  возрасте  я
вполне мог бы выкинуть что-нибудь подобное.
     - Это не оправдание.
     - Наверное, нет. Но и весь вопрос довольно запутанный, и сложно в нем
судить и рядить, верно?
     Джон сгорбился.
     - К сожалению, да.
     Лайем отошел от остальных и подошел поближе к нам.
     - Никто так и не собирается посмотреть, что с парнем?
     Я встал на колени возле Прима. Аккуратно и осторожно я приоткрыл  его
голову, сняв складки плаща. Положив руку  на  его  медно-рыжие  волосы,  я
обнаружил, что они нежные, словно волосы ребенка. Я  повернул  его  голову
вправо и посмотрел ему  в  лицо.  Глаза  были  закрыты,  лицо  безмятежно.
Большим пальцем осторожно, как можно нежнее - я приоткрыл его левое  веко.
Радужная оболочка была угольно-черная  с  проблесками  синевы.  Зрачок  не
реагировал на свет, и  сам  глаз  не  двигался.  Я  протянул  руку  к  его
запястью. Оттянуть складчатый манжет оказалось трудным делом, и  я  провел
пальцем по его шее, стараясь нащупать сонную артерию. Кожа  была  гладкой,
сухой и скользкой. Он был теплым на ощупь, но температура  его  тела  была
немного ниже обычной нормальной, так мне, по крайней мере, показалось.  Но
кто знал, что для него было нормальным?
     Сонная артерия не давала никакого пульса. Она просто не пульсировала.
Я снова посмотрел в его левый  глаз,  потом  повернул  его  голову,  чтобы
посмотреть в правый. Потом встал.
     - Может, он и умер, - сказал я.
     - Господи помилуй, - пробормотал Джон.
     - Этого не  может  быть,  чистейшее  безумие,  -  сказал  Карл  почти
шепотом.
     - Ох, батюшки, - это Джон подошел и встал рядом  со  мной.  -  Джейк,
ты... вполне уверен в этом?
     - Нет. Но у него нет сердцебиения, по крайней мере, такого, которое я
мог бы прослушать. По-моему, он не дышит.  Надо  бы  перекатить  его  и...
черт! - я ударил себя по лбу. Несколько  последних  минут  были  для  меня
такими травматическими, что меня словно парализовало.  Передо  мной  вроде
как лежало человеческое существо, которое нуждалось в  помощи,  а  мы  все
стояли вокруг, словно манекены. Я с трудом стряхнул с себя это  состояние.
- Дарла! Беги и принеси меднабор. Ты знаешь, где он?
     - Да, - она побежала обратно к трейлеру.
     Я вытащил ключ и вызвал Сэма.
     - Это все было весьма интересно, - заметил Сэм.
     - Сэм, постарайся настроить мониторы,  чтобы  уловить  у  этого  типа
признаки жизни.
     - Если у него таковые имеются. Он человек?
     - Может, да, а может, и нет.
     Карл медленно покачивал головой, не веря собственным глазам.
     - С ума сойти. Я просто дал ему по морде. Не может быть, чтобы  этого
хватило, чтобы...
     - Этого хватило, - едко сказал Джон. Потом  он  слегка  наклонился  и
посмотрел Приму в лицо.
     -  Ну  надо  же,  чтобы  именно  нам  такое  чертовское,  дьявольское
невезение... - он выпрямился и глубоко вздохнул: - Ладно,  что  же  теперь
делать? Мы все равно что мертвые.
     - Пока еще нет, - ответил  я.  -  И  он,  вполне  может  статься,  не
мертвый. Мне кажется, что он все-таки не человек. Но человек  или  нет,  а
Карл не врезал ему настолько сильно, чтобы убить.
     - Но, если он не человек, как ты можешь быть уверен,  что  может  его
убить, а что - нет?
     - Тут ты прав.
     - Хотел бы я сейчас как раз оказаться неправым...
     Остальные теперь медленно придвигались к нам. Зоя и Юрий  подтянулись
поближе и остановились.
     - Интересно, кто он, - сказал Юрий. - Что он такое.
     Дарла наконец примчалась с аптечкой. Я  разорвал  ее  и  вытащил  два
мониторных датчика дистанционного управления.
     - Помоги мне перекатить его, Джон.
     Мы почти сделали это, когда услышали визг Лори.
     Я резко обернулся. Карл лежал на земле. Шон,  видимо,  поймал  его  и
теперь держал в руках голову Карла.
     - Что случилось? - спросил Джон.
     Шон аккуратно похлопал Карла по щекам несколько раз.
     - Он упал в обморок просто так, за здорово живешь. Грохнулся - и все.
     Я подошел к ним поближе и присел на корточки,  потом  взял  Карла  за
запястье, попытался нащупать пульс. Он  был  медленный  и  слабый,  причем
угрожающе слабый.
     - С ним все в порядке? - спросила Сьюзен.
     - Трудно сказать, - ответил я небрежно. - Странно, что  он  вырубился
вот так. Дайте-ка я на него поставлю датчик монитора.
     - Карл? - Лори заняла мое место, когда я поднялся. -  Карл?  Господи,
только не это!
     - С ним все будет в порядке, девочка. Беги и принеси водички.
     Лори умчалась прочь.
     - Он ведь совсем вырубился, - сказал озабоченно Шон. - Совсем.
     - Джейк, - сказал Джон, показывая на Прима. - Как насчет?..
     - Если у него нет пульса, я мало что могу для него сделать. А если  у
него нет и сердца, все шансы не в нашу пользу. Я больше волнуюсь за Карла.
     - Ну что же, обнаружить, что ты вот так, только что убил  человека  -
это может оказаться и шоком.
     - Может быть. Но Карл не принадлежит к тем  людям,  которые  внезапно
падают в обморок.
     - Он молод - практически, мальчик.
     - Не так уж он и молод. И мне не нравится то, что  происходит  с  его
пульсом.
     Я отодвинул Лори в сторону и расстегнул  на  Карле  рубашку.  Сняв  с
датчика защитную липучку, я прижал дискообразное устройство к  его  груди,
расположив его на левой грудной мышце. Потом приготовил еще один датчик  и
наложил его на правую мышцу. Потом я  сходил  еще  за  двумя  датчиками  и
прижал их по бокам его живота чуть ниже ребер.
     - Сэм? Ты можешь считывать показания?
     - Ага. Пульс сорок четыре, причем  в  ритмах  желудочков  и  клапанов
явные перебои. Кроме того,  перевернутые  Р-волны,  и  комплекс  QFS  тоже
все-таки барахлит.
     - И что ты можешь мне сказать на этом основании?
     - Ну, моя  медицинская  программа  говорит  мне,  что  его  сердце  в
опасности. И... погоди-ка... Н-да. Все хуже и хуже.
     - Что по твоей программе ты должен делать?
     - Программа рекомендует такие вещи, которые мы не можем выполнить.
     - Это инфаркт или что-то подобное?
     - На это не похоже. Собственно говоря, это  больше  всего  похоже  на
массированную остановку сердца. Ох ты, вот теперь  пошли  совсем  скверные
перебои ритма. Конечно, если начнется фибрилляция, то дефибриллятор у  нас
есть, только это не исправит того, что с ним сейчас происходит.
     Я почувствовал, что мое сердце покрылось льдом. Карл умирал.
     - Невозможно, - сказал  Шон,  покачивая  головой.  -  Такой  здоровый
парень, вроде него?
     Сьюзен встала на колени возле меня и сжала мое плечо.
     - Джейк. Сделай же что-нибудь.
     - Прости, - это все, что я мог сказать. Потом я сказал в ключ: - Сэм,
массированная остановка сердца -  это  процесс,  который  должен  все-таки
происходить достаточно долго. Как же так  получилось,  что  все  произошло
столь стремительно?
     - Хороший вопрос.  Медицинская  программа  этого  не  знает,  а  я  и
подавно.
     - Но эта разэтакая программа тебе что-нибудь говорит?!
     -  Спокойно,  сынок.  Она  просто-напросто  перечисляет   события   с
неизменной пометкой "аномальное явление". Совершенно очевидно, что  кто-то
или что-то таким образом расправляется с ним.
     - Очень ясно  и  понятно,  -  ответил  Джон.  -  Очевидно,  этот  мир
специализируется на немедленном возмездии.
     Сьюзен бросила на него свирепый взгляд.
     - Незачем говорить об этом с таким удовлетворением и злорадством.
     - Могу тебя уверить, Сьюзен, что подобных чувств я не испытываю.
     Я сказал:
     - Сэм, как у него дела?
     -  Боюсь,  ему  стало  хуже.  У  него  все  возможные  виды  аритмий,
артериальная фибрилляция, это сердце у него сдает, Джейк.  Слишком  многое
сразу полетело к чертям и повело себя ненормально - и мне, честное  слово,
кажется, что мы очень мало можем для него сделать. В любом случае  следует
попробовать сделать массаж сердца, непрямой. Советую начать прямо сейчас.
     - Ладно. Шон, растяни его на траве.
     - Момент!
     Прежде чем мы смогли приступить к делу, за  нашими  спинами  раздался
голос:
     - Я искренне сожалею обо всем случившемся.
     Все мгновенно повернулись на голос, прежде  чем  я  успел  встать  на
ноги. Сьюзен в  зародыше  подавила  вопль,  а  Лайем  изрек  перепуганное:
"Вос-с-споди Сусе!".
     Это был Прим, на ногах, живой и здоровый.
     - Мне очень, очень жаль, - говорил Прим. - Не могу не признать, что в
какой-то степени это все была моя вина.
     Эта  его  озабоченность  казалась  совершенно  искренней,   пусть   и
необъяснимой.
     - Что вы с ним делаете? - сказал я.
     - Простите?.. А, я понял. Да. Я совершенно  уверен,  что  с  ним  все
будет в порядке. Это просто мера предосторожности.
     - Он умирает, - сказал я.
     Прим казался искренне удивленным.
     - Неужели? Не могу представить себе, что почему-то он может  умереть.
- Он подошел к нам, не сводя глаз с Карла. - Вы уверены?
     - Он вот-вот умрет, - сказал я ему.
     Прим остановился. Его взгляд  устремился  вверх,  сосредоточившись  в
конце концов на чем-то очень далеком.
     - Хм-м-м-м... понимаю. Да, - он посмотрел  на  меня.  -  В  настоящий
момент жизненные процессы этого молодого человека  исследуются.  Различные
компоненты, различные процессы временно подавляются, чтобы получить  более
ясное представление о действии  всего  организма.  По  крайней  мере,  мне
сказали именно это.
     - Так перестаньте их подавлять, - сказал я.
     Прим улыбнулся кроткой улыбкой святого.
     - Вам не надо беспокоиться. Он в очень хороших руках. Пока  что  есть
план держать его под влиянием успокоительных  веществ.  Однако  это  может
быть исправлено и изменено в любой момент. И я не вижу причины, почему  бы
мне этого не сделать. Я уверен, что это проявление негативных чувств  было
просто-напросто следствием тяжелых испытаний, выпавших на вашу долю в этом
трудном путешествии.
     Я заговорил в микрофон ключа.
     - Сэм! Как у него дела?
     - Черт меня побери вместе с сапогами! Ерунда какая-то! Сердце взяло и
само собой установило нормальный ритм работы, вот так, за здорово  живешь.
Никаких аритмий, хорошие синусовые  ритмы.  Не  могу  ничего  понять.  Эти
датчики, наверное, с ума посходили.
     - Значит, с Карлом все в порядке?
     - Он вот-вот придет в себя.
     Прим разглядывал тяжеловоз.
     - У вас в кабине есть еще пассажиры?
     - Нет. Это был искусственный  интеллект,  который  управляет  работой
моего тяжеловоза.
     - Понятно, - он сдвинул брови. - Интересно, как вы это сказали.
     Я не понял, что он имел в виду.
     Внезапно он снова заулыбался.
     - Мне  кажется,  мы  зашли  не  в  ту  сторону  в  наших  отношениях.
Опять-таки,  примите  мои  извинения.  Приглашение   на   обед   все   еще
действительно, если вы его принимаете.
     - Может быть, нам следует сперва немного подумать, прежде чем принять
это приглашение, - ответил я.
     - Как вам будет угодно. Если вы захотите приехать,  просто  поезжайте
по дороге, которая ведет через долину. У основания горы есть  вход  в  мой
дом. - Он повернулся и показал рукой. - Вот там, в конце дороги.
     Я ничего не увидел, но все равно сказал:
     - Спасибо.
     - Вам будут очень рады.
     Вдруг Карл приподнялся и сел. Он осмотрелся.
     - Привет, ребята, - сказал он.
     Лори бросила кружку, которую держала в руках, упала на колени и  чуть
не задушила Карла в объятиях.
     Сьюзен наклонилась над ним и положила ладонь ему на лоб.
     - С тобой все в порядке, детка?
     - Ыкх... - прохрипел Карл, пытаясь немного ослабить  хватку  Лори  на
шее, и кивнул.
     Прим хлопнул в ладоши.
     - Отлично! Кажется, никто не пострадал.
     - Лори, дай ему дышать как следует, - предостерегла ее Сьюзен.
     - Да, я вполне ничего, - наконец смог выговорить Карл. - А  кой  черт
со мной приключился?
     - Тебе следует спрашивать вот этого господина,  -  сказал  ему  Джон,
кивком головы указывая на Прима.
     - А-а-а, - Карл посмотрел вверх на нашего радушного хозяина.  -  Я-то
подумал было, что вы умерли.
     Прим рассмеялся.
     - Не совсем. Похоже,  что  ваши  друзья  склонны  волноваться  насчет
здоровья окружающих, включая ваше собственное. - Прим повернулся ко мне. -
Кстати, ваше беспокойство относительно моего состояния здоровья делает вам
честь. Большое спасибо.
     - На здоровье, - схохмил я.  -  Однако  вы  меня  здорово  одурачили.
Скажите мне вот что: вы человек?
     - Частично, да.
     Подождав объяснения, которое не последовало, я повторил:
     - Частично? - я не знал, что еще можно сказать.
     Он готов был немного объяснить мне, но воистину лишь весьма немного.
     - Да, во мне небольшая частичка человека, но, могу заверить вас,  она
играет огромную роль в моих поступках. - Он  снова  хлопнул  в  ладоши.  -
Хорошо! Пока что я попрощаюсь с вами.
     Он повернулся было, чтобы уйти, но снова остановился  и  обернулся  к
нам.
     - Кстати, молодой человек...
     Карл как раз поднимался на ноги.
     - Карл Чейпин меня зовут.
     Прим шагнул к нему, а лицо его стало чуть-чуть жестче.
     - Мистер Чейпин. Я посоветовал тем, от кого это зависело,  чтобы  вас
ни в чем не ограничивали и позволили передвигаться, как вы пожелаете и где
вам будет угодно. Дело не в том, что вы можете здесь кому-нибудь причинить
зло. Этого вы просто не можете. Но неукротимое  поведение  может  помешать
тем планам, которые мы непременно собираемся выполнить. Можете ли вы  дать
мне свое личное честное слово, что в дальнейшем вы будете  вести  себя  не
столь разрушительным и вредоносным образом?
     Карл смущенно огляделся по сторонам.
     - М-м-м... да... наверное, - сказал он и быстро добавил: - то есть, я
хочу сказать, разумеется, я согласен.
     Прим снова просиял.
     - Отлично. Я с нетерпением жду вас в гости - всех вас - у себя  дома.
Всего доброго.
     Мы смотрели, как он подошел к обтекаемому красавцу-автомобилю,  залез
внутрь и опустил прозрачный колпак. Мотор взвизгнул и немедленно  завелся.
Машина развернулась и помчалась по черной поверхности  Космострады.  Мотор
стал гудеть тоном выше, и машина просвистела по дороге в том  направлении,
откуда приехала. Черные ее крылья были  усеяны  горячими  бликами  солнца.
Чуть не доезжая поворота, она взлетела с дороги и взвилась в  воздух.  Она
почти  вертикально  набирала  высоту,  приподнявшись  примерно  на  триста
метров, прежде чем полететь ровно и  плавно.  Она  повернула  к  крепости,
потом пропала из виду.
     Джон уставился в пространство.
     - Интересно, какие такие у него планы, о которых он говорил?

                                    2

     Мы все вместе залезли в тяжеловоз и собрали военный совет.
     - Честно говоря, не вижу, чтобы у нас был выбор, - сказал Джон  после
того, как потянул пару глотков воды из фляги.
     У нас с водой в  течение  всего  путешествия  было  довольно  тяжелое
положение. Приходилось старательно ее экономить. Девять человек и  четверо
инопланетян - это тяжелая нагрузка на машину переработки веществ.
     - Прим дал нам один шанс, - возразил я. - Он не настаивал,  чтобы  мы
непременно к нему приехали.
     - А тогда что  мы  станем  делать?  Неужели  нам  тыкаться  туда-сюда
вслепую на совершенно чужой и  причудливой  донельзя  планете?  И  что  мы
сможем в этом случае сделать?
     - Найти еду - это обязательно, - вставил Шон. - Шкафы  и  кладовки  у
нас пусты.
     - Нас пригласили на обед, - напомнил Джон.
     - Может статься, таким образом мы просто попадем в ловушку, -  сказал
я. - Можно ли быть уверенным, что Прим даст нам потом спокойно уйти?
     - Мы видели его возможности и могущество. Он сможет  сделать  с  нами
все, что ему заблагорассудится.
     - Может быть, это  абсолютная  правда,  -  сказал  я,  кивая  в  знак
согласия, - но наверняка мы не знаем.
     - Он выглядит довольно дружелюбной личностью,  -  сказала  Сьюзен.  -
Вообще-то он совершенно очарователен.
     Зоя сказала:
     - Что-то я сильно сомневаюсь в том, что  он  и  впрямь  такой,  каким
кажется. Я ни на миг не верю, что он - человек.
     - А я не верю, что он - Бог, - ответил Лайем. - Я не из тех, про кого
можно было бы сказать "набожный", но что-то мне кажется, что  раскатывание
по дорогам в новехонькой пижонской машине не вяжется  с  тем,  как  Высшее
существо должно себя вести.
     Он почесал свою роскошную светло-каштановую бороду.
     - Разумеется, я не могу точно знать, как  должно  себя  вести  Высшее
существо, но...
     - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Джон. - Мне кажется,  что
с  такими  взглядами  нам  надо  немедленно  расстаться.  Прим  совершенно
очевидно представляет собой более развитую форму  жизни.  Может  быть,  он
даже бессмертен. Но чтобы он был вечен? Вряд ли.
     - Ладно, - сказал я. - Мы на этот счет не расходимся  во  мнениях.  Я
только хотел добавить, что, даже если он весьма могуществен, все равно  он
не всемогущ. Не может он быть и всеведущим и любящим  абсолютно  всех.  Он
говорит, что ему нужно воплотить в жизнь какие-то планы - какие именно, мы
не знаем, но они, кажется, включают и  нас.  Нам  надо  для  себя  решить,
станем ли мы ему помогать. Нам может не понравиться то, что он  собирается
делать.
     Дарла сказала:
     - Может быть, он оставит нам возможность не помогать ему.
     - Такая возможность есть, - ответил я, повернувшись  на  водительском
сиденье, чтобы лучше ее видеть. Она сидела на  корточках  позади  сиденья,
положив руку на спинку. Она была такой же красивой, как и всегда. Волосы у
нее отросли, слегка смягчая эффект той  суровой  стрижки,  которая  у  нее
была, когда мы впервые встретились.  Тяготы  нашего  путешествия  наложили
свой отпечаток на ее лицо. Она по большей части выглядела  очень  усталой,
но это могло быть и за счет ее беременности, хотя ей было чуть меньше трех
месяцев. Она чуть пополнела. Черты  ее  лица  стали  чуть  более  пухлыми.
Совсем чуть-чуть, не более.
     - Дарла, - сказал я, - как ты чувствуешь нутром? Ты Приму доверяешь?
     Она выпятила губы и надолго задумалась.
     Потом сказала:
     - У нас нет причин ему не доверять. Абсолютно  никаких.  Спроси  меня
под плохое настроение, и я  скажу  -  нет,  ему  доверять  нельзя.  -  Она
запустила руку в свои гладкие  темно-каштановые  волосы.  Усталая  или  не
усталая, но  Дарла  всегда  выглядела  самим  совершенством.  Ни  волоска,
выбившегося из прически, ни потекшего макияжа. Словно только что из салона
красоты. -  Но,  хотя  и  в  сегодняшний  день  у  меня  не  самое  лучшее
настроение, у меня все-таки такое чувство, что нам надо непременно  с  ним
сотрудничать. Нам просто придется это сделать,  если  мы  хотим  вернуться
обратно.
     Она глубоко и печально вздохнула.
     - Доверяю ли я ему? Не  больше,  чем  я  могла  бы  побороть  Шона  и
забросить его через забор. А что я чувствую нутром? - она пожала  плечами.
- Давайте поедем на обед.
     - Ну, Дарла, лапушка ты моя, - ухмыльнулся Шон, - после того, как  ты
справилась с двумя здоровенными дровосеками там, на Высоком Дереве,  я  не
стал бы загадывать, можешь ли ты меня побороть и перебросить через забор.
     Дарла смущенно улыбнулась.
     - Да нет же, Дарла, тебе надо гордиться, -  ухмылка  Шона  стала  еще
шире, и он весь раздулся от  довольства.  -  Как  вспомню  зрелище:  Томми
Бейкер переброшен через постель, а голая  задница  торчит  из  штанов.  Он
давно напрашивался на что-нибудь подобное, и так ему и надо! Здорово  было
посмотреть, как он наконец получил то, что ему причиталось.
     - Я просто поймала его в такой щекотливый момент, - сказала Дарла.
     -  Кто-нибудь  еще  хотел  бы  выразить  свое  мнение?  -  спросил  я
остальных. - Сьюзен, как насчет тебя?
     - О, я ему доверяю. Дарла права, никаких оснований для доверия у  нас
нет. Но разве вам всем не интересно узнать, что этот тип  затевает?  Да  и
просто - где мы сейчас? Что такое это место? Только Прим в  состоянии  нам
это рассказать.
     - Лори? А ты что скажешь?
     - Ну... - она искоса бросила на Карла предостерегающий взгляд. - Если
некоторые люди смогут вести себя  как  следует...  я  бы  сказала,  что  с
удовольствием побывала бы в Изумрудном городе.
     - Я не стану снова давать этому типу по морде. Но большего я  обещать
не могу.
     - Выполняй свои обещания как следует, а не то  получишь  от  меня  по
морде так, что весь рот перекосит.
     - Не волнуйся, я буду вести себя, как  полагается.  Буду  просто-таки
пай-мальчиком.
     - Ну, ради бога, только я никогда не слышала выражения "пай-мальчик".
     Я обратился к Джону:
     - Джон, что скажешь?
     - Да,  разумеется,  я  -  "за".  Нам  обязательно  надо  принять  его
приглашение.
     Я посмотрел на Юрия и Зою.
     - Я согласен с большинством,  -  ответил  Юрий.  -  Нам  не  помешает
получить ответы на пару вопросов.
     Зоя задумчиво глядела из иллюминатора.
     - Нам  не  помешало  бы  быть  поосторожнее.  Может  быть,  нам  надо
предпринять какие-то попытки  связаться  с  ним,  поговорить  с  ним  еще.
Узнать, что же именно он от нас хочет.
     - Неужели ты действительно думаешь, что мы можем быть в безопасности,
- скептически спросил Юрий, - просто оставаясь на расстоянии от  этой  его
крепости? Он же все равно может действовать на расстоянии.
     - Нет. Но... - она уставилась куда-то в пространство. - Мне  кажется,
что туда нам ехать не стоит.
     - К чему все эти разговоры? - нетерпеливо перебил нас Роланд. - Вы же
видели, что он сделал с Карлом. Стоит ему только захотеть - и мы  все  тут
повалимся мертвыми. Так о каком выборе с нашей стороны может идти речь?
     - Хорошо подмечено, - заметил Джон.
     - Я просто хотел потянуть время  и  продумать,  как  нам  вести  себя
дальше, - сказал  я  Роланду.  -  И  потом,  мне  хотелось,  чтобы  каждый
высказался насчет того, как нам вести себя дальше.
     - Извини, Джейк. Но я не вижу  смысла  пережевывать  всю  эту  жвачку
снова и снова.
     - Может, ты и прав, только хватит с нас бегать в панике, как нам  все
последнее время приходилось делать. Хоть раз  мне  хотелось  бы  позволить
себе роскошь подумать над нашим следующим ходом.
     Роланд рассмеялся и снова сел на сиденье стрелка.
     - Да ради бога, думай, сколько влезет. У нас времени в запасе - целая
вечность.
     - Вот именно, - ответил я. - Рагна? Ты и Они внесете свою лепту?
     Не считая Винни  и  Джорджи,  которые  относились  к  тем  существам,
которых экзопологи, специалисты  по  инопланетянам,  называют  "погранично
разумными квазигоминидами" -  они  мне  казались  смешными  обезьянками  с
забавными висячими ушами и большими влажными глазами - Рагна  и  Они  были
единственными инопланетными членами нашей команды.  Они  присоединились  к
нам в тяжеловозе после остановки в пути, покинув свою тесную машину,  и  с
тех пор очень старались  быть  как  можно  незаметнее,  пытаясь  почти  не
высовывать носа из своей щелочки и не быть обузой, которой они  и  так  не
были. Они мне страшно нравились.
     Рагна сморгнул, прозрачное третье веко скользнуло  по  глазу,  прежде
чем сомкнулись веки. Он поднял руку ко лбу, чтобы поправить голубую ленту,
служившую ему лингвистическим компьютерным устройством.
     - Я понимаю ссылку  на  устаревшую  денежную  единицу  -  лепту  -  в
буквальном, но не в разговорном смысле. Однако я вполне понимаю самую суть
того, что ты мне сказал. Да, мы хотим внести свой вклад в обсуждение, и он
будет таков... - он посмотрел на Они, которая кивнула в знак согласия.
     - Мы, которые являемся  не-человеческим  меньшинством  этого  экипажа
бесстрашных первопроходцев - в кавычках с целью выразить иронию - вряд  ли
можем с полным правом выразить согласие или несогласие  с  общим  мнением,
поскольку нас в это путешествие никто не приглашал, но  мы,  так  сказать,
завалились сюда  незваными,  если  вы  можете  понимать  мои  риторические
обороты. Но если уж на то пошло, а на то пошло, можете мне поверить, то мы
говорим да, любыми путями надо отправляться в крепость этого типа Прима  и
попросить его внести свою лепту в  наши  дела,  вот  так,  -  он  смущенно
улыбнулся. - Если вы понимали то, что я говорил.
     - Все поняли, что ты сказал, - ответил я. - Кто еще? Шон? Лайем?
     - Я голодный, - отозвался Шон. - Поехали поедим.
     - Он-то вечно голодный, - сказал Лайем, -  но  и  я  присоединяюсь  к
нему.
     - Мне скучно, и уже давно, - сказал Роланд. - Поехали!
     - Сэм, ты что скажешь? - спросил я.
     - А что, у меня тоже есть право голоса?
     - Сэм, ты всегда можешь внести во все мудрости на миллион кредиток, -
сказала Сьюзен, - и ты сам это прекрасно знаешь.
     - Благодарю вас, мэм. Я хотел бы сказать, что к этому пижону Приму  я
относился бы с недоверием.
     Я ждал продолжения, а потом спросил:
     - И это все?
     - Угу. По-моему, Сьюзи, грядут перемены.
     - Ну же, Сэм, - сказал я, - выдай, что думаешь.
     - Нечего выдавать. Я компьютер,  помнишь?  Дай  мне  данные  -  я  их
проанализирую, дай мне числа, чтобы я их сложил, - я это выполню  и  выдам
распечатку. Но не проси меня разобраться в недавних событиях. Они для меня
уж слишком дикие и ненормальные. Изумрудные города, замки  фей,  сказочные
планеты, какой-то парень,  который  возомнил  себя  Господом  Богом...  А,
ладно, не обращайте  внимания,  я  заткнусь.  Разбудите  меня,  когда  все
кончится.
     - Ну ладно, прекрати, - сказал я, - каждый раз, когда ты  чего-то  не
понимаешь в происходящем, ты неизменно выкидываешь спектакль под названием
"Я же всего-навсего компьютер".
     - Нет, серьезно, мне кажется, что эта ситуация требует  человеческого
суждения. Она требует интуиции,  подсказки  сердца,  ощущения  внутреннего
голоса. У компьютеров нет внутренних голосов, мальчики и девочки.
     - Сэм, когда ты признаешься сам себе, что ты все-таки человек?
     - Сын, я был человеком семьдесят два года. Этого мне вполне хватило.
     - Но твоя Влатузианская Энтелехическая матрица  делает  твои  реакции
совершенно неотличимыми от реакций человеческого мозга,  у  которого  есть
все органы чувств. Этого вполне достаточно,  чтобы  все  поверили  в  твою
человечность. Иногда я  и  впрямь  верю,  что  ты  действительно  человек,
который прячется где-то в этом тяжеловозе, говорит в микрофон и обманывает
нас всех.
     - Ладно, Джон, ты меня вычислил. Ты прав, я просто обманщик.  Суть  в
том, что я ростом всего в дециметр. Ты меня никогда не найдешь.
     - Вот видишь? У компьютеров никогда не бывает  чувства  юмора.  Джейк
прав. Ты, вне всякого сомнения, человек, Сэм, нравится тебе это или нет.
     - Как бы там ни было, - сказал  Сэм,  -  если  вернуться  к  вопросу,
который мы обсуждаем, то, по-моему, вы уже и так приняли решение.
     - Мы пока еще не всех выслушали, - сказала Сьюзен.
     - Кто остался? - спросил я.
     - Ты, Джейк. Что ты сам обо всем этом думаешь?
     Я сел на место и вздохнул.
     - Хорошо. Если говорить об общих принципах... как  уже  сказал  Юрий,
нам надо получить ответы на наши вопросы. У меня у самого есть  к  мистеру
Приму парочка вопросов. И если мне не понравятся ответы, то  я  тоже  могу
просто взять и дать ему в морду. Но у меня есть и  другие  причины,  чтобы
поехать в Изумрудный город. Мур и его банда где-то здесь. В стенах  города
нам, может статься, будет безопаснее.
     - А может. Прим их тоже пригласил на обед, - заметил Роланд.
     - Когда? Неужели я что-то упустил? Или они приехали прежде  нас?  Мне
показалось, что Мур и его шайка умчались в противоположном направлении.
     -  Может  быть,  Прим  сконтактировался  с  ними  по   радио...   или
телепатически, или еще с помощью какого-нибудь там чуда.
     - С нами он связывался весьма прозаическим путем.
     - Верно, - признал Роланд. - Но все-таки  он  мог  их  тоже  каким-то
образом пригласить.
     - Ладно, - сказал я. - Я принимаю твою точку зрения, но нам  придется
предупредить Прима, что ни под каким соусом  мы  не  останемся  под  одной
крышей с этими пташками.
     - Я бы выпил за это, - сказал Шон. - Кстати, у  меня  самая  страшная
жажда на свете.
     Наши запасы пива тоже были под строгим учетом и распределением.
     Сьюзен сказала:
     - Неужели вы думаете, что они до сих пор собираются нас преследовать?
Я хочу сказать: что такое у нас есть, что им так до зарезу  нужно?  Черный
кубик?
     - Я бы им его охотно отдал, -  ответил  я.  -  По-моему,  никому  эта
дурацкая штука не нужна.
     - Только одно хорошее в этом есть, - вмешался  Сэм.  -  Старина  Кори
Уилкс больше не будет нам мешать. Он стоял за всем, что тут происходило, а
теперь, когда его больше  нет,  Муру  придется  здорово  поломать  голову,
прежде чем он придумает, зачем ему причинять нам неприятности.
     - Кроме того, что у него ко мне счет, - сказал я.
     - Ну, может быть. Хотя думается, что уж теперь-то с него хватит.
     - Только не с нашего мистера Мура, - сказал Лайем. - Ты его просто не
знаешь, Сэм.
     - Мне кажется, я его знаю, - ответил я. - И мне что-то не по себе.
     Я выглянул из бокового иллюминатора.
     "Солнце" спускалось за горизонт. Похоже было  на  наступающий  вечер,
небо стало чуть темнее голубовато-фиолетового  цвета.  Зелень  травянистых
холмов просто сияла - это  был  невероятно  насыщенный,  почти  светящийся
зеленый цвет. Аккуратные кустики были окрашены в самые разнообразные цвета
- то  розовый  и  красный,  то  оранжевато-коричневый.  В  этом  мире  все
выглядело, словно это был парк, игровая площадка.
     Я повернулся и завопил:
     - Винни! Ты где?
     - Наверняка занимается любовью с Джорджи, - сказал Роланд. - Эти двое
- нежная парочка.
     Винни выскочила из кормовой кабины, прокладывая себе  дорогу  в  лесу
человеческих рук и ног. Джорджи следовал за ней.
     - Винни тут, Джейк!
     - Иди-ка сюда, малышка.
     Она прыгнула мне на  колени.  Я  потер  костистое,  покрытое  шерстью
темечко между ушами.
     - Как ты считаешь, Винни? - спросил я.
     Винни  подумала,  нахмурив  свои  нависшие  над  глазами   брови.   В
размышления она вложила множество усилий. Потом спросила:
     - Про что считаю?
     - Э-э-э? Понял. Про того человека, которого  мы  встретили.  Того,  у
которого такая красивая одежда. Он тебе понравился?
     Она пожала плечами. Мне стало интересно  -  выученный  это  жест  или
свойственный ее роду так же, как и людям.
     - Большой человек, - ответила мне Винни. - Большой.
     - Большой? - Ну уж нет. Прим явно был даже ниже среднего роста. -  Ты
хочешь сказать, "важный", "сильный"?
     - Да, это. Большой человек. Сильный, - она пыталась  как-то  пояснить
свои мысли, но ей не хватило слов, и она просто сказала: - Совсем  большой
человек. - Потом, словно ее озарила новая мысль, она добавила: - Много!
     - Много? Ты хочешь сказать, в нем много чего-то?  Или  что  он  очень
сильный?
     - Много, - упрямо повторила Виним.
     - Много? В смысле - "больше, чем один"? Что у него - много друзей?
     Она подумала.
     - Нет. Он много. Больше-чем-один.
     - Понятно.
     Я посмотрел на остальных, ища объяснения словам Винни.  Никто  ничего
не понял. Я повернулся к Джорджи, который был не выше Винни, но чуть толще
ее в талии, и спросил:
     - А ты как считаешь, Джорджи, старина?
     Джорджи ответил мне озадаченным взглядом.
     - Ты считаешь, что Прим - этот человек - тоже "сильный" и "много"?
     Он кивнул.
     - Много - больше-чем-один.
     Джорджи задумчиво и энергично кивал головой,  словно  обдумывая  саму
идею, потом подумал еще и сказал:
     - Он еще и один, тоже.
     - А? Понял, он один. Один человек, да?
     - Но и много... еще есть... один-много...
     - Это начинает подозрительно попахивать теологией, - сказал  Джон.  -
Один во множестве. Еще немного - и  они  станут  мне  доказывать  доктрину
Троицы.
     - Как они сообразили все это? - спросил недоверчиво Лайем.
     - Эти двое все знают, - сказала Сьюзен.  -  У  меня  все  время  было
чувство, что Винни все знала в течение нашего путешествия.
     - Ты можешь объяснить, Джорджи? - спросил я. - Объясни. Скажи больше.
     Джорджи почесал пузо и сказал:
     - Пьим... он... не есть человек.
     - Понятно. Он не человек. А кто же он?
     - Объяснить, - он выглядел так, словно  у  него  начиналась  головная
боль, - он... -  почесывание  пуза  становилось  все  сильнее  и  быстрее.
Джорджи весь наморщился от напряжения. - Он... Пьим... он...
     - Ладно-ладно. Не волнуйся. Ничего страшного нет в  том,  что  ты  не
можешь этого выговорить.
     - Он - все они, - выпалил Джорджи. - Все. Один. Много.
     Он перестал чесаться. Что-то его осенило, слабый  свет  на  горизонте
его понимания. Он уставился на небо.
     - Я, - сказал он. Потом перевел взгляд на Винни. - Винни - тоже.  Она
тоже. Мы.
     Он показал на Винни, потом  коротеньким  указательным  пальцем  снова
показал себе на грудь.
     - Мы. Нас, - он похлопал пальцем по груди. - Мы много.
     Он печально вздохнул.
     - Объяснять больше нет.
     Мы долго молчали.
     Наконец я сказал:
     - Спасибо, Винни, Джорджи.
     Винни обняла меня и спустилась с моих колен.
     - Ну вот, такие пироги, - сказал я некстати.
     - Да. Вот именно, - отозвался Джон.
     - Что же нам, двигать вперед?
     - Конечно, - сказала бесцветным голосом Сьюзен.
     Я повернулся вперед, поставил ногу на педаль газа, взялся за рукоятки
управления и сказал:
     - Заводи мотор, Сэм.
     Сэм так и сделал. Мотор загудел жизнью.
     Я посмотрел через долину на дворец из изумрудного стекла,  и  наконец
мне пришло в голову,  что  сказать.  Наверное,  на  моей  физиономии  была
лукавая ухмылка, когда я попробовал сказать:
     - Ну, ребята, мы...
     - Если ты скажешь "Мы в город Изумрудный  идем  дорогой  трудной",  -
объявил Сэм, - то я вылезу из своего укрытия и откушу тебе задницу!

                                    3

     Путешествие через долину было спокойным, неспешным и  лишенным  каких
бы то ни было происшествий. Мы  проезжали  самые  разные  здания,  которые
расположились вдоль дороги. Сперва-то мы их не заметили,  потому  что  все
наше внимание было приковано к зеленой  хрустальной  крепости.  Теперь  мы
вдоволь могли поломать голову над тем, что же  такое  мы  видим.  Одно  из
зданий было похоже на помесь ионического храма с химической фабрикой.  Еще
одно здание представляло собой приплюснутую серебряную  сферу  на  голубой
пирамиде. Третье здание, в  некотором  удалении  от  дороги,  было  просто
несколькими бабочкиными  крыльями,  соединенными  вместе.  Были  и  другие
здания, которые труднее описать. Не надо и упоминать о том, что у  нас  не
было ни малейшего понятия насчет того, что это такое было на самом деле  и
какие функции могли быть у этих строений. Я подозревал, что многие из  них
вообще не были зданиями в человеческом  смысле  слова.  Скульптуры?  Может
быть. Машины? Вполне возможно.
     Изумрудный  город  -  это  совсем  другое  дело.  В  нем  было  нечто
фантазийное, сказочное. Линии его были  грациозны  и  романтичны,  вопреки
массивности. В то же самое время в нем было ощущение  солидности.  Он  был
таким большим, что с легкостью вместил бы в себя настоящий город,  а  если
это действительно была крепость, то она и  выглядела  соответственно  этой
роли - высокие крепостные стены противостояли всем  ветрам.  Похоже  было,
что весь  город  вырезали  из  единого  монолита.  Никаких  швов,  никаких
соединений.
     Это был замок, но совсем не похожий на те, которые  можно  увидеть  в
книжках по истории. Чертежи явно составляла не человеческая рука. Я  готов
был поспорить на что угодно.
     Сэм спросил:
     - Как там насчет входа у подножия горы?
     Именно так Прим и говорил - вход у подножия.
     Но  там  просто-напросто  кончалась  дорога.  Космострада,   лабиринт
межзвездных дорог, который растянулся по всей Галактике, просто обрывалась
у основания цитадели перед  куртинкой  багряных  деревьев.  Конец  дороги.
Долгонько же мы ехали.
     Я затормозил.
     - Э-э-эй! - завопил Сэм. - Это что еще такое?
     То  место,  где  дорога  соединялась  с   основанием   холма,   вдруг
разверзлось, словно приподнятая юбка, причем деревья словно были пришиты к
подолу. Основание холма приподнялось  ровно  настолько,  чтобы  пропустить
тяжеловоз, образовав арку, за которой начинался  туннель.  Дорога  вела  в
холм.
     - Что ты об этом думаешь, Сэм? - спросил я.
     - Здорово.
     - Поедем внутрь?
     - Естественно. Я зажгу фары, и все.
     Я посмотрел на облицовку туннеля, пока мы в него въезжали. Внутри все
было из металла. Никакой земли или мусора не посыпалось на нас с  поднятой
стороны холма, и я никак не мог взять в  толк,  как  делается  этот  трюк.
Однако долго размышлять над этим у меня не было времени.
     Туннель   был   с   гладкими   стенами.   Освещался   он    овальными
светоустановками,  которые  через  равные  промежутки  были  укреплены  на
потолке. В остальном туннель был совершенно лишен каких-либо  оригинальных
черт и тем напомнил мне планету-гараж "дорожных жуков", где "жуки"  нас  и
поймали, приволокли потом в это странное место за столько световых лет  от
дома.  Туннель  шел  по  толще  горы  примерно  полкилометра,  прежде  чем
расширился и превратился в тускло освещенную огромную пещеру.
     Но на этом кончилось сходство с  планетой-гаражом  "дорожных  жуков",
хотя и это место весьма походило на гараж.  В  темноте  возникали  силуэты
кранов, лебедок и прочей механики. Повсюду валялись куски странных  машин.
Тут же были десятки машин  -  автомобилей,  которые  стояли  посередине  и
выглядели вполне готовыми к эксплуатации.  Еще  несколько  машин  занимали
многочисленные отсеки-боксы для ремонта, которые были  утоплены  в  стены.
Автомобили эти были всех возможных моделей и видов.
     - Сколько же стоит тут стоянка? - спросила шутливо Сьюзен.
     - Где смотритель стоянки? - спросил я. - Но серьезно, ребята, как  же
нам отсюда попасть в город?
     - Лифтом, наверное, - ответил Карл.
     - Угу, - отозвался я. - Где? Эта пещера здорова. Ты видишь где-нибудь
лифт?
     Мы несколько минут блуждали по пещере.
     - Что это такое? - показал пальцем Роланд.
     - Где?
     - Похоже на аппарель. Видишь? В прорези вот здесь, на противоположной
стене. Нет, так ты ее не увидишь - ее закрывает этот моток  чего-то  вроде
электрокабеля.
     - А-а-а, - я подъехал на тяжеловозе чуть вперед и увидел, о чем речь.
Это была действительно аппарель, резко и  круто  уходящая  вверх,  которая
едва могла по ширине вместить легковой автомобиль. Про тяжеловоз нечего  и
говорить.
     - Похоже, что таким путем можно забраться наверх, - сказал  я.  -  Но
нам придется топать на своих двоих.
     - Похоже, что мне придется остаться здесь, - сказал Сэм.
     - Извини, Сэм.
     - Все равно - если я усядусь за стол,  то  буду  выглядеть  несколько
крупновато для вас. Приятного аппетита.
     Я выключил мотор.
     - Ладно. Мы пошли.
     Пещера была прохладная, в ней резко пахло гаражными запахами  -  нет,
не маслом и тавотом, но тяжелым запахом крупных машин.
     - Все все с собой взяли? - спросил я, когда моя команда вывалилась из
тяжеловоза. - Может случиться и так, что нам не удастся сюда вернуться еще
долгое время.
     - У меня весь мой туристический ногайский набор с  собой,  -  сказала
Сьюзен, пытаясь завернуть руку назад, чтобы поправить лямку рюкзака. -  Не
знаю, поможет ли нам это, но решила все-таки взять его с собой.
     - Хорошая  мысль  взять  с  собою  все,  что  нам  в  принципе  может
понадобиться, - сказал я.  -  Невозможно  сказать,  что  будет  ждать  нас
наверху. Кто-нибудь что-нибудь забыл в машине?
     Но нет, все были готовы продолжать путешествие  с  тем,  что  было  у
каждого в рюкзаке.
     Я вынул ключ и заговорил в микрофон.
     - Все в порядке, Сэм.  Береги  машину  и  будь  настороже  на  случай
возможных неприятностей.
     - И вы тоже. Удачи вам, ребята.
     Мы прошли по гладкому прохладному полу пещеры к темной арке,  которая
вела к аппарели, на пути нам  попались  несколько  совершенно  странных  и
диких машин. Они были составлены из самых различных  геометрических  форм,
которые были под невероятными углами прикреплены друг к другу. Чуть дальше
стояли  другие  автомобили,  которые  лучше  воспринимались   человеческим
разумом, но все равно были уж больно чужими по виду.
     Лайем первым прошел через арку. Он посмотрел вверх и замер.
     - Матерь Божья! - сказал он тихо.
     Мы встали с ним рядом на дне огромной цилиндрической  шахты,  которая
вела вверх на высоту всей горы, причем ее верхний конец совершенно терялся
во тьме. Посередине шахты без всякой видимой опоры проходила  вертикальная
лента, широкая,  из  какого-то  металлического  материала  бледно-голубого
цвета. Она и образовывала ту аппарель, которую мы  видели  из  пещеры.  Ее
конец приглашающе лежал на полу у наших ног. Он касался  земли  под  самым
удобным углом для входа или въезда на нее.
     Мы обошли ее кругом, держась на  почтительном  расстоянии.  Я  обошел
вокруг нее дважды, потом снова. Проклятая штука не достигала в  толщину  и
трех сантиметров.
     - Это похоже на шахту для грязного белья в гостиницах, - сказал Карл.
     - Угу, для самой срочной стирки, - сказал я.
     Карл кивнул.
     - Ну, наверное, с ней надо обращаться так: разбежаться  как  следует,
по-настоящему, вот так...
     Он отошел назад, потом разбежался по резко закрученному вверх кончику
ленты до того момента,  где  она  становилась  почти  вертикальной,  чтобы
соскальзывать вниз, и... не мог.
     Он не стал скатываться. Он просто не мог.
     Улыбка его исчезла.
     - Эй!
     Он стал скользить по аппарели вверх. Он все еще  стоял,  глядя  вниз,
тело его стало перпендикулярно ленте, он висел горизонтально  над  землей,
его крепко держала какая-то таинственная сила. Однако  он  мог  перебирать
ногами. Он попытался спуститься вниз пешком, но сила, которая  тянула  его
наверх, делала это слишком быстро. Он попытался неуклюже бежать. Шаги  его
были медленными и неверными.
     - Черт побери! - заорал он. - Я не могу...
     Мы все стояли, задрав башку и разинув рты. Я не мог представить себе,
чем бы я мог ему помочь. Очень странно было вот так стоять и  смотреть  на
то, как его медленно поднимает вверх, а он сам пытается сойти вниз, как  в
старинных тюрьмах на ступальном колесе. По мере того, как его все  быстрее
несло вверх, он отказался от попытки  спуститься  и  развернулся  лицом  к
самой шахте.
     - Эй! - окликнул он нас через плечо. - Мне кажется, тут именно так  и
поднимаются вверх. - Он невесело рассмеялся, а гладкие  стены  шахты  эхом
донесли его слова до нас. - По крайней мере, я искренне на это надеюсь.
     - Карл! - закричала ему вслед Лори, глаза ее округлились от изумления
и страха. - Карл, осторожнее!
     - Мне кажется, девочка, он прав, - сказал Шон. - Это путь наверх.
     Я шагнул вперед и неуверенно поставил  ногу  на  аппарель,  проверяя,
выдержит ли она меня. Я  не  почувствовал  никакого  притяжения,  никакого
магнитного прилипания. Я осторожно ступил вперед. Кто-то сжал мое плечо  -
Дарла, которая встала на аппарель со мной вместе.
     - Вам наверх? - сказала она с улыбкой.
     - Я с тобой, детка, - ответил я.
     Мы стали  карабкаться  по  крутому  склону  ленты.  Мы  не  прошли  и
нескольких шагов, как это начало происходить. Мир наклонился. Мое ощущение
верха и низа повернулось градусов эдак на  сорок  пять.  Неожиданно  лента
металла перестала быть вертикальной, а стала просто крутой, мы поехали  по
ней вперед, как на эскалаторе  в  крупном  универмаге.  Я  мог  перебирать
ногами, но это было похоже на то, как если бы  я  пытался  идти  в  липкой
грязи. Это немного сбивало с толку, но ощущение было скорее приятным.
     Я повернулся, пока не оказался лицом к аппарели. Все остальные так  и
стояли внизу.
     - Эй, вы! - окликнул я их. - Все в порядке. Прыгайте сюда!
     Они пожали плечами и неуверенно приблизились к странному устройству.
     Я снова развернулся по своей оси. Карл, который намного обогнал  нас,
помахивал нам рукой и кричал  что-то,  чего  мы  не  могли  расслышать.  Я
помахал ему в ответ.
     - Не улетай слишком далеко! - прокричал я.
     Он приложил руку к уху,  поэтому  я  прокричал  громче.  Он  услышал,
кивнул головой и попробовал снова немного спуститься вниз. Но все равно он
только набирал скорость. Наконец он сдался и  воздел  руки  кверху  жестом
отчаяния.
     Мы тоже набирали скорость. Я посмотрел под ноги. Трудно было сказать,
движется  ли  поверхность  под  нами,  или  таинственные  свойства   самой
поверхности перемещают  нас  по  ней,  словно  по  конвейеру.  Лента  была
бесшовной, без примет, а шахта вокруг нас была довольно темной. Я  наконец
решил, что мы скользим, и почти был уверен, что подошвы  моих  ботинок  не
касаются аппарели, а скользят в нескольких миллиметрах от нее.
     Путешествие наверх было быстрым. Диск света  рос  и  ширился  наверху
шахты, и  мы  мчались  ему  навстречу.  Нашу  скорость  трудно  было  себе
представить, но мы двигались вперед, а ощущение было  восхитительным.  Это
путешествие словно воплотило наяву мои недавние  сны  -  как  я  мчусь  по
темному туннелю к источнику света, яркого и сияющего. Я что-то  читал  про
такие образы - вроде как они повторение ощущения при рождении. Я думал над
этим. Я не из тех, которые считают себя психологами, прочитав пару книг по
этому предмету, но  в  этой  идее  было  что-то,  с  чем  нельзя  было  не
согласиться.
     Мы неожиданно замедлили полет. Мое представление о верхе и  низе  еще
раз полетело к чертям кувырком, когда аппарель выпрямилась,  выстрелила  в
арку, за которой открывалась большая зеленая зала, и превратилась просто в
пол этого зала.
     Дарла и я постепенно остановились, скользя  по  полу,  как  по  льду,
сделали несколько неровных ковыляющих шагов и оказались на  отполированном
черном полу.
     - А где Карл? - спросила Дарла.
     Я огляделся по сторонам. Мы были в большой круглой комнате. В  стенах
на равном расстоянии друг от друга были прорезаны  дверные  проемы.  Концы
различных подъемников, похожих на тот, которым мы сюда прибыли,  виднелись
в этих проемах, и все они заканчивались в этой круглой комнате.
     - А черт его знает, где Карл, - ответил я.

                                    4

     - Где  Карл?  -  это  был  первый  вопрос,  который  задал  мне  Джон
Сукума-Тейлор, когда он сошел с волшебного эскалатора.
     - Хороший вопрос, - ответил я. - Он, кажется, куда-то девался.
     Джон нахмурился и покачал головой.
     - Дурак чертов. Если он еще раз впутается в какие-нибудь пакости...
     - Я гораздо больше боюсь, что с ним самим что-нибудь случилось.
     Джон разгладил морщины на лбу и печально кивнул.
     - Ох, боюсь, что ты прав. Не  представляешь  себе,  куда  он  мог  бы
пойти?
     - Нет. И мне как-то не хочется отправляться на поиски, пока мы все не
поднялись. Насколько ты обогнал остальных?
     - М-м-м... когда  я  оглянулся,  Сьюзен,  кажется,  больше  остальных
боялась войти на  эту  штуковину.  Не  знаю,  что  заставило  меня  первым
последовать за вами двумя, но я именно так и сделал. Мне кажется... О, вот
и они.
     Из овальной арки в зеленой комнате появились Лори, Юрий, Зоя, Рагна и
Они. За ними следом, почти по пятам, последовал Шон рука об руку с Винни и
Джорджи. После небольшой паузы появились Лайем и Роланд, а  между  ними  -
они поддерживали ее - слегка позеленевшая от страха Сьюзен.
     Она, спотыкаясь, слезла с аппарели, прижала руку к животу.
     - О, Господи, - простонала она.
     - С тобой все в порядке, Сьюзи? - спросил я.
     Она судорожно сглотнула, потом рыгнула.
     - Простите меня. Я всегда заболевала  страшной  морской  болезнью  на
американских горках.
     Роланд рассмеялся и похлопал ее по спине.
     - Да ну, Сьюзен, брось. Совсем не так плохо все это было.
     Сьюзен поморщилась и закатила глаза.
     - Не могу поверить, что мы поднимались просто  прямо  вверх...  Прямо
вверх! Это было самое худшее... Нет, не могу этого вынести!
     Она снова рыгнула.
     - Карла нету, - сказала Дарла Шону, который оглядывался по комнате.
     - Мы потеряли его из виду, когда еще поднимались по шахте,  -  сказал
я, - его не было и здесь, когда мы  тут  оказались.  Предлагаю  пойти  его
поискать.
     - В этом пареньке, конечно, сам черт сидит, - сказал Шон, - но он  не
стал бы так вот просто убегать. Наверное, что-то произошло.
     - Что бы ни произошло, -  сказал  я,  -  это  должно  было  произойти
быстро. Мы не могли отстать от него больше, чем на тридцать секунд.
     - Ты думаешь. Прим приложил к этому руку? - спросил меня Лайем.
     - Может быть и такое.
     - Странное дело, - сказал Шон, - я  думал,  что  Прим  окажется  тут,
чтобы нас встретить.
     - И я тут. Приветствую вас, - голос наполнил огромный зал.
     - Здравствуйте! - я повернулся, ища источник звука.
     - Простите меня,  -  сказал  голос  Прима,  -  боюсь,  что  некоторые
обстоятельства помешали  мне  приветствовать  вас  лично.  Я  очень  скоро
присоединюсь к вам, а до тех пор я обеспечил все...
     - Где Карл? - прокричал я.
     - Простите, не понял? - пауза, а потом  голос  произнес:  -  Ах,  да.
Кажется, молодой человек просто  потерялся.  Вы  находитесь  в  незнакомом
месте и, естественно, решили, что оно изобилует опасностями. Но это  место
безопасно, хотя потеряться здесь и в самом деле очень  легко.  Пожалуйста,
не волнуйтесь. Он тоже присоединится к вам, и очень скоро. Уверяю вас,  он
в полной безопасности.
     - Мы действительно очень беспокоимся за него, - сказал я ему.
     - Разумеется, и это вполне понятно,  я  вас  не  могу  никак  за  это
осудить. Вы ведь находитесь, как я  уже  сказал,  в  незнакомом  месте.  Я
полностью понимаю ваше осторожное недоверие ко мне. Я ведь очень даже могу
оказаться вашим врагом. И я понимаю,  что  мои  заверения  в  обратном  вы
вполне можете принимать с большим недоверием. В конце концов, вы так  мало
обо мне знаете. Но теперь я бы очень хотел убедить вас  в  том,  что  ваши
страхи относительно меня совершенно не оправданы. Я отношусь к  вам  очень
хорошо и не собираюсь причинять вам ни малейшего вреда. По мере того,  как
пройдет  время,  вы  сможете  в  этом  убедиться.   Однако,   сказав   вам
относительно своего хорошего отношения к  вам,  хочу  заметить,  что  ваши
опасения касательно этого места не совсем беспочвенны.  Тут  действительно
существует определенная потенциальная опасность. Я имею в виду как  внутри
данного здания, так и на всей планете. Хотя опасности  за  пределами  этих
стен куда как больше, чем в них  самих.  Если  говорить  о  тех  возможных
опасностях, то возьмем хотя бы самые непосредственные. В этих  комнатах  и
башнях  существуют  определенные  объекты,  которые  при  их  неправильном
использовании могут стать источником большой опасности. Кроме того, вполне
реальна опасность потеряться. Это здание обладает определенными  -  скажем
так - архитектурными особенностями,  которые,  если  их  не  понять  и  не
принимать во внимание, могут привести к несчастным случаям. Короче говоря,
вы мудро поступите, если будете вести себя очень  аккуратно  и  осторожно,
пока не привыкнете к тому, что вас  окружает.  Надеюсь,  что  я  выразился
ясно.
     Я ответил:
     - Вы что-то упомянули относительно опасностей за пределами этих стен.
     - Относительно этого вы узнаете чуть позже. Мне трудно  было  бы  вам
что-либо объяснить, не вдаваясь в подробные  рассказы  относительно  общей
ситуации здесь.
     - Хорошо. Но, как я понимаю, вы на  этой  планете  не  один.  Есть  и
другие. Правильно?
     - Можно выразиться и так.
     Мне стало вдруг очень досадно. Этот тип совершенно не  умел  отвечать
на вопросы, не оставляя места для сомнений и догадок.
     - Спасибо за точные и ценные  сведения,  -  сказал  я.  -  Вы  что-то
говорили насчет обеда. А  также  упоминали,  что  прямо  и  недвусмысленно
ответите на наши вопросы.
     В его голосе можно было уловить снисходительную улыбку.
     - Я понимаю ваше нетерпение. Но, может статься, вам самим сперва надо
продумать ваши вопросы.
     Он словно бы хихикнул, потом сказал:
     -  Вы  очень  разумные  и  изобретательные  существа,  в  этом  я  не
сомневаюсь. Наверное, вы даже достаточно разумны,  чтобы  сообразить,  что
все, с чем вы тут столкнулись, совершенно никак  не  соотносится  с  вашим
прежним  жизненным  опытом.  Вы  можете  встретиться  тут   с   идеями   и
концепциями, которые вам трудно будет понять и постичь.  В  конце  концов,
может  оказаться,  что  полное  понимание  окажется  за  пределами   ваших
возможностей. Я, конечно, сомневаюсь в этом, но все же  это  единственное,
что нам придется проверить. В любом случае, само изучение вопроса окажется
весьма полезным опытом для вас. Оно как бы само несет в себе награду.  Вот
почему я продолжаю настаивать, что вам нужно время. Нетерпение,  в  лучшем
случае, просто ведет к снижению эффективности процесса обучения. А  здесь,
на  этой  рукотворной  планете  -  которую  я   предлагаю   вам   называть
Микрокосмосом, поскольку сам не удосужился придумать ей название получше -
это может оказаться даже смертельным для вас.
     Я кивнул.
     - Хорошо, это понятно. Замечательно. Я уверен, что от имени нас  всех
могу сказать, что мы все с нетерпением ждем возможности  узнать  больше  и
научиться новому. И можете нам поверить, что мы будем очень осторожны. Но,
честно говоря, неизвестность меня уже почти убивает. Кроме того,  я  очень
хочу есть.
     Прим мелодично рассмеялся.
     - Вне всяких сомнений. Минуточку.
     Мы ждали примерно четверть  минуты.  Потом  из  арки  справа  от  нас
появился летящий зеленый шар, излучавший легкое свечение. Он плыл метрах в
двух над полом.
     - То, что  вы  видите,  довольно  трудно  объяснить  с  точки  зрения
техники, - сказал нам Прим,  -  но  функция  предмета  весьма  проста.  Он
приведет вас в обеденный зал,  где,  если  вы  желаете,  мы  и  пообедаем.
Пожалуйста, следуйте за этим предметом. Я вскоре присоединюсь к вам.
     - Мне очень не хотелось бы показаться  назойливым,  но  где  Карл?  -
спросил я.
     Ответа не последовало.
     - Что с Карлом? - закричала Лори. - Ответьте нам!
     Зеленый шарик подскочил вверх-вниз, потом пролетел под арку,  вылетел
в темный коридор, который шел по касательной к  круглой  комнате.  Там  он
остановился, явно поджидая нас.
     - Веди нас, Макдуф, - воззвал к нему Джон, выходя  вперед.  Потом  он
остановился и оглянулся на нас. - Ну?
     Сьюзен все еще держалась за живот.
     - Не могу даже подумать о еде, но если  я  заставлю  себя  что-нибудь
проглотить...
     - Правильно, - сказал Роланд. - А потом я прокачу тебя на  еще  одной
аппарели. На сей раз мы выберем такую, чтобы шла вниз.
     - Ик!!!
     Мы последовали за зеленым шаром.
     Прим не шутил, когда говорил относительно  архитектурных  странностей
этого места. Все тут было не таким, как  обычно.  Стены  то  сужались,  то
расширялись,  то  головокружительно  выгибались.  Полы   поднимались   под
странными углами. Из окон открывались странные виды. Но даже принимая  это
во внимание, можно было сказать, что у замка есть своя  странная  красота.
Хотя она была неожиданной и оригинальной. Стены были гладкими, и украшений
или картин на них не было. Ни тарелок, ни резьбы,  ни  украшений.  Никаких
гобеленов,  оружия  или  щитов,  на  которых  сверкали  бы  геральдические
символы. В конце концов, это не был замок как  таковой.  Пол  повсюду  был
блестящий, черный, словно  темное  зеркало.  Тут  и  там  все-таки  стояли
странные  предметы,  несомненно,  те  самые,  относительно   которых   нас
предупреждал Прим. Некоторые  были  похожи  на  куски  станков,  некоторые
напоминали скульптуры, но  могли  быть  с  тем  же  успехом  инопланетными
вешалками для шляп.
     - Этот замок похож на какой-то занюханный музей, - сказала Сьюзен.
     - Я только что собирался именно это и сказать, - откликнулся Джон.
     Я сказал:
     - Да, ощущение возникает похожее.
     Хотя чувство было странное. В расположении предметов не чувствовалось
никакой системы. Какие-то предметы словно бы просто валялись  как  попало.
Они совсем не были выставлены на  обозрение.  Тем  не  менее  я  почему-то
понимал, что это была коллекция, собрание вещей, которые были  старательно
где-то собраны и потом свезены сюда на хранение.
     Вскоре мы оказались в большом зале с высокими потолками, в котором  в
самой середине стоял огромный стол неправильной формы. Одинаково сделанные
предметы для сидения, если бы я сказал "стулья", вы решили бы, что на  них
легко было бы сесть - были расставлены вокруг стола. Но то,  что  было  на
самом столе, отнюдь не было странным.  Это  была  еда,  и  смотрелась  она
восхитительно.  Там  был  огромный  окорок,  запеченный   целиком,   самая
разнообразная жареная птица, рыба, различные куски  вырезки,  пара  кусков
свинины и, как показалось мне, телятины. Вокруг этих закусок расположились
блюда с овощами,  кастрюльки-гусятницы,  корзины  с  фруктами,  с  хлебом,
супницы, миски с салатом  -  и  так  далее,  и  тому  подобное.  Там  были
выставлены и прочие блюда, которые  я  вообще  не  мог  опознать,  но  они
выглядели очень знакомо. Если брать в целом, это было нечто  большее,  чем
обед, и только слегка уступало королевскому приему для иностранных высоких
гостей. Приборы для еды выглядели инопланетными и чужими, но  пользоваться
ими было вполне возможно, как и сосудами для питья.
     Мы оглядели стол. Тут наш сияющий проводник улетел, промчавшись через
арку во тьму.
     - Вот это накрыто, - заметила Сьюзен.
     - Как поживают твои внутренности? - осведомился я.
     - Уже лучше.
     Мы все стояли, разинув рот, пока Прим  не  вошел  в  зал  через  арку
слева. Улыбаясь, он подошел туда, где примерно можно было угадать  главный
конец стола, и встал там.
     - Добро пожаловать. Я рад, что вы пришли. Пожалуйста, садитесь.
     Мы выбрали себе места вокруг  стола.  Так  же,  как  и  остальные,  я
внимательно оглядел свой "стул", на который мне предлагалось сесть. Он был
розовый,  блестящий  и  очень  походил  на  кусок  коралла.  То,  что  нам
предлагалось сесть на эту  штуковину,  по-моему,  могло  вызвать  у  одних
эротические ощущения, а у других незаурядные болевые  -  все  зависело  от
того, насколько осторожно на нее опускаться.
     - По-моему, вы найдете... - начал Прим, но его прервал вопль Лори.
     Она попробовала сесть, но немедленно подскочила со стула.
     - Он движется! - воскликнула она.
     Прим хохотнул.
     - Стулья автоматически приспособятся к вашим  телам,  как  только  вы
сядете. Просто садитесь, и...
     Я так и сделал, стараясь быть как можно аккуратнее. Стул именно так и
поступил - приспособился к моей заднице, и даже раньше, чем она  коснулась
сиденья.
     - Ну вот, видите?
     - Интересно, - сказал я, пока стул пытался и дальше усадить меня  как
можно удобнее. Эти мелкие изменения происходили  медленнее  и  тщательнее,
чем  первоначальное  приспособление.  Я  немного  увереннее  опустился  на
сиденье, чуть  поглубже  провалился  в  него  и  очень  хорошо  устроился.
Ощущение было странное, но мне было очень удобно.
     Когда все уселись. Прим налил себе из графина янтарной жидкости.
     - Мне кажется, вы найдете  это  вино  немного  пресноватым  и  весьма
незрелым, но оно превосходно сочетается почти со  всеми  блюдами  на  этом
столе, - он показал на такой же графин возле Джона, который сидел от  него
справа. На столе было еще несколько таких же графинчиков. - Пожалуйста, не
стесняйтесь, берите все,  что  вам  понравится.  Я  должен  извиниться  за
отсутствие слуг - единственный, который у меня есть,  в  настоящий  момент
занят.
     Я взял графинчик, налил в стакан справа - для  Сьюзен,  слева  -  для
Дарлы и стакан для себя.
     Прим поднял свой стакан.
     - Предлагаю тост - за жизнь.
     - Браво, браво, - сказал Шон.
     Я вдохнул букет вина. Потом принюхался тщательнее. Я получил ощущение
дня позднего лета... спелых фруктов, которые упали в саду, теплого дыхания
цветов, яркого солнца, которое заходит за садовой калиткой,  виноградника,
в котором отяжелели кисти, свежескошенных  лугов  сена,  день  клонится  к
вечеру... что-то такое. Запахи были знакомые,  но  какие-то  экзотические.
Это было больше, чем запах. Это было переживание.
     Я выпил вино и выпил вместе с ним эти ощущения. Вкус тоже был  весьма
своеобразен. Там были и плоды, и цветы, и  покрытые  росой  листики  мяты.
Нюанс тертого имбиря, капля лимонного сока, капелька меда. В нем было  еще
много-много всего.
     Наконец Дарла сказала:
     - Я никогда... никогда-никогда в жизни ничего подобного не пробовала.
     - Я очень рад, что оно вам нравится, - сказал Прим, весь  просияв.  -
Оно такое хорошее, правда?
     - Амброзия, - пробормотал Джон, уставясь в свой стакан.
     - Как оно называется? У него есть название? - спросила Зоя.
     Прим прищурил глаз.
     - Мне думается... ну, приблизительный перевод был бы "сладкое дыхание
земного лета".
     - Как верно. Как чудесно.
     - Откуда оно? - спросил Юрий.
     - Существа, которые произвели это вино, были очень похожи на  вас,  и
они были превосходными виноделами. Наверное, самыми лучшими, каких  только
знала вселенная.  Как  я  уже  сказал,  они  были  очень  похожи  на  вас.
Собственно говоря, они были вашими потомками, почти на  два  миллиона  лет
позже пришло их время.
     - Два миллиона! - ахнула Сьюзен.
     - Да. Они все еще были очень людьми - очень. И они  все  еще  помнили
Землю,  как  видите.  Они  скорее  всего  посетили  эту  древнюю  колыбель
человека.
     - Где Карл? - громко спросила Лори.
     Прим снисходительно посмотрел на нее.
     - Он будет здесь с минуты на минуту. Не стоит  так  волноваться,  моя
дорогая.
     - Два миллиона лет  после  нас,  -  сказал  Джон.  -  Страшно  трудно
поверить. Но  вы  говорите  так,  словно  это  время  для  вас  -  далекое
прошлое...
     - Так оно и есть, - ответил Прим. - Это было очень  давно.  Но  время
для меня... для нас... имеет очень небольшое значение.
     - А кто такие "мы"? - спросил я.
     Прим выпил вино и сел на свое место.
     - Я думал, как лучше сформулировать в словах свои  мысли.  Что-нибудь
подходящее, простое, - что передало бы значение без особого  искажения.  В
вашем языке есть  много  слов  для  этого.  Я  же  выбрал  из  всех  слово
КУЛЬМИНАЦИЯ. Это как раз то, что такое мы. Что такое я. Можете  обращаться
к нам или думать о нас именно этим словом - Кульминация.
     Обычно я так и рвусь задавать очевидные вопросы.
     - Кульминация чего, можно спросить?
     Прим ответил мне серьезным твердым взглядом.
     - Жизни. Сознания. Процесса. Мысли. Воли.
     Я выпил залпом оставшееся в стакане вино.
     - Так, значит?
     Прим беззвучно рассмеялся, потом просто широко улыбнулся.
     - Да. Так, значит, - он оглядел стол. - Пожалуйста, начинайте. Мы  же
можем есть и разговаривать.
     - Вы - Бог? - спросила Лори.
     - Что такое Бог? - ответил ей Прим вопросом.
     - Э-э-э?
     - Ты можешь определить смысл этого слова?
     - Ну, знаете ли...
     - Точно скажите, что это такое.
     Лори покусала нижнюю губу, потом сказала:
     - Вы и сами знаете. Тот, кто все создал. Такой тип...
     - Тип?
     - Ну, личность. Та личность, что создала вселенную. Все, что в ней.
     - Создала?
     Лори стала потихоньку терять терпение.
     - Сделала. Та личность,  которая  сделала  все  живые  существа.  Это
существо. То, которому вы молитесь, - она подняла глаза к небу. - Ну, вы и
сами знаете.
     - Вы молитесь Богу?
     Лори вдруг смутилась.
     - Иногда. Не сказать, чтобы часто.
     Прим лукаво улыбнулся ей.
     - Я вас просто дразнил. Я понял, что вы  имеете  в  виду.  И  честным
ответом на ваш вопрос будет такой - я пока этого не знаю.
     - Вот дурацкий ответ, - сказала Лори капризно.
     - Тем не менее, это единственный ответ,  который  я  могу  вам  дать,
прежде чем я кое-что вам объясню. А это займет много времени,  -  он  взял
булочку и оторвал от нее кусочек. - Я предлагаю вам сперва поесть.
     - Мы все-таки немного озабочены... - начал я, потом  справа  от  себя
услышал шум.
     Это был Карл, которого привел в столовую сияющий шарик.  Трудно  было
сказать, был ли это тот же самый шарик или нет.
     - Карл! - Лори вскочила и бросилась к нему. - С тобой все в порядке?
     - Ага. А вы где, черт побери, были, ребята?
     - Где, черт побери, был ты? - спросил я.
     - Господи, да после того, как я добрался до самого верха,  я  ждал  и
ждал. Когда вы так и не  появились,  я  пошел  осмотреться,  как  тут  все
устроено. Заблудился.
     - Мы вышли с аппарели не больше, чем через минуту после тебя.
     - Да-а-а? Мне показалось, гораздо дольше. Мне  вообще  представилось,
что вы почему-то не поднялись наверх.
     - Но ведь ты видел в шахте Дарлу и меня. Разве нет?
     - Ну да, это как раз я и не мог понять. Мне  показалось,  что,  может
быть, остановилась та штуковина, которая нас поднимала, и  вы  там  так  и
застряли. А я никак не мог понять, как забраться снова в шахту и заглянуть
вниз.
     - Да, но тебе надо было оставаться на месте, - сказал я ему.
     - Извини. Но я вообще-то недалеко ушел. То есть, я  хочу  сказать,  я
вообще только вышел из этой комнаты - и  сразу  потерялся.  Это,  ей-богу,
было жутко.
     Карл так же осторожно повторил наш ритуал со стульями.
     - Самое странное место, которое я  только  встречал,  -  объявил  он,
поудобнее устроившись.
     - Есть какое-нибудь  объяснение  тому,  что  произошло  с  Карлом?  -
спросил я Прима.
     - Н-да... - Прим взял длинную разливательную ложку и накладывал  себе
что-то похожее на рагу из креветок. - Вы помните, как я  говорил  вам  про
некоторые архитектурные аномалии, которые связаны с этим строением? Вы еще
узнаете, что в этом  здании  свойства  пространства  и  времени  несколько
отличаются от тех, к которым  вы  привыкли  в  обычной  жизни.  Сейчас,  в
принципе, в большинстве мест в этом здании эффект необычных свойств не так
сильно выражен, но есть такие  места,  где  искривления  выражены  гораздо
сильнее, и восприятие их требует определенной  психологической  адаптации.
Эти эффекты - просто побочные  проявления  различных  сложных  технологий,
которые применяются в этой крепости. - Он налил себе еще вина. - Например,
возьмем то устройство, по которому вы прибыли сюда,  наверх.  Время  течет
несколько быстрее, когда вы им пользуетесь -  это  означает,  что  поездка
наверх занимает чуть больше времени, чем  вам  кажется.  То  есть,  подъем
длится больше. Правда, надо сказать, ненамного. Мне кажется,  Карл  просто
немного устал вас ждать. Может быть, ему стало не по себе. Ему показалось,
что ваше прибытие странным образом задержалось. Я прав, Карл?
     - Ага, по-моему, я весь дергался, как на иголках.
     - Ну вот, пожалуйста. А потеряться вы могли, войдя в тот участок, где
кратчайшее  расстояние  между  двумя  точками  не  обязательно  составляет
прямую, если вы меня понимаете.
     - Не очень.
     -  Достаточно  сказать,  что  в  этом   строении   трудно   было   бы
передвигаться     даже     и     без     того,     чтобы      преодолевать
пространственно-временные искажения.
     Мы все стали уплетать за обе щеки. Я  положил  себе  порцию  чего-то,
весьма похожего на бифштекс по-татарски.
     - Надеюсь, еда приемлема, - сказал Прим. - Если дать кухням  побольше
времени, они могут создать даже очень и очень хорошую пищу. Все  это  было
сделано впопыхах.
     Я кое-что вспомнил и посмотрел на Рагну и Они.
     - А как насчет...
     Но инопланетная пара нашла для себя еду, которую могла есть.
     - Это совершенно восхитительно, - сказал  Рагна,  улыбаясь  с  полным
ртом какой-то пасты. - Совсем как та пища, которую мы  едим  дома.  Точнее
говоря, это совершенно идентичная ей пища. Незаурядно!
     А Джорджи и  Винни  уплетали  зеленые  побеги  с  мясистыми  розовыми
головками и наслаждались ими вовсю.
     Я спросил:
     - Как же это ваши повара смогли выдать нужное питание для  всех  этих
инопланетян - да и для нас, если уж  на  то  пошло?  Это  весьма  ловко  и
искусно сделано, пусть даже, как вы говорите, впопыхах.
     - Надеюсь, я не испорчу вам аппетит, - сказал  Прим,  -  если  сообщу
вам, что все это было синтезировано. Все, что есть на вашем столе.
     - Поразительно, - сказал Юрий. - Вкус у этих голубцов  совсем  как  у
настоящих.
     - Я рад, что вам нравится.
     Беседа затихла, потому что все всерьез принялись  за  еду.  Я  слопал
бифштекс,  лапшу  по-романовски,  брокколи  с  сырным  соусом,  карри   из
цыпленка, артишоки в лимонном соусе, две  печеные  картофелины,  несколько
острых тефтелек, кучу тушеных грибов и половину печеной курицы в  глазури.
Это немного заморило  червячка.  Рядом  стояли  остальные  блюда,  которые
показались мне незнакомыми. Я спросил Прима, откуда они.
     -  Из  иных  времен  и  иных  мест,  -  сказал  он,  -   чтобы   было
поразнообразнее. Попробуйте.
     Я попробовал. Они были великолепны. Некоторые  были  непримечательны.
Но все - весьма необычны и экзотичны.
     Но потом я просто объелся, и мне пришлось отказаться  от  клюквенного
торта и суфле из творога с лимоном. Хотя нет, суфле я кусочек  попробовал.
Оно было легким и пышным. Очень хорошим.  Все  было  просто  великолепным.
Отличным. Настолько великолепным, что я не мог даже понять, каким  образом
достигается подобное совершенство.
     Не мог я и понять Прима, что, впрочем, было  неудивительно.  Он  пока
еще ничего нам не сказал, и мне не терпелось побольше узнать. Я смотрел на
него, а он лопал так же от души, как и мы  все.  Его  аппетит  не  казался
искусственным или наигранным. Может быть, он все же был человек.
     - Откуда у ваших поваров рецепты? - спросил я.
     - Есть не  так  много  вещей,  которых  мы  не  знаем  -  даже  такие
относительно тривиальные вещи,  как  техника  приготовления  давних  блюд,
хорошо нам известны. Мои "повара"... - тут он хохотнул,  -  все  это  было
сделано машинами. Мы только заложили данные.
     - Ваша технология - просто фантастика.
     Прим откинулся назад, воспитанно вытер губы розовой салфеткой.
     - У нас нет технологии, - ответил он.

                                    5

     Я внимательно посмотрел на нашего хозяина. Если в его  лице  и  можно
было прочесть  какие-либо  эмоции,  они  были  выражены  такими  ужимками,
которых я понять все равно не мог бы.  Я  вспомнил,  что  он  уже  говорил
относительно собственной принадлежности к человеческому роду. Временами  я
почти видел эту искорку, эту маленькую его частицу,  которая  светилась  в
угольно-черных глазах. По крайней мере, мне казалось, что время от времени
я мог увидеть этот огонек человечности. Большую часть времени на лице  его
как бы застыла приятная маска, которая была обращена  ко  всем  и  вся.  Я
никак не мог понять, что же скрывалось  за  этой  маской,  что  составляло
самую суть этого существа. Что-то чужое,  в  этом  я  был  уверен.  Что-то
таинственное, непроницаемое. Тень чего-то  слегка  жутковатого  все  время
выглядывала из непроницаемого его обличья.
     - Как это? - ответил я на его последнее утверждение.
     - Как я и сказал, технологии у нас нет. То есть, я хочу сказать,  что
у Кульминации нет своей оригинальной технологии. Все, что у нас есть, было
получено нами в наследство  от  великих,  создавших  множество  технологий
культур прошлого, - он обвел рукой все, что нас окружало, и  продолжал:  -
На пример, это строение. Само по себе оно является технологическим чудом -
самосовершенствующаяся, самозащищающаяся крепость. Ей,  по  меньшей  мере,
полмиллиарда лет...
     - ПОЛМИЛЛИАРДА! - ахнул Юрий, поперхнувшись коньяком. Он  прокашлялся
и сказал: - Не может быть, вы шутите.
     - Смею вас уверить, что ни в коем случае  не  шучу.  Прах  той  расы,
которая построила эту крепость,  лежит  в  геологических  слоях  вместе  с
остальным, что они построили  и  совершили.  Они  всего-навсего  память  -
причем очень слабая. Но эта крепость вечна. Разумеется,  она  сперва  была
построена не здесь. За время своей долгой истории она не раз  переносилась
с места на место, пока, наконец, не оказалась здесь, на Микрокосмосе.
     - А зачем? - спросил Шон. - Что же такое Микрокосмос?
     -  Искусственная  планета.  Ее   первоначальная   цель   была   очень
многосторонней. Мне кажется, что самое удобное  было  бы  воспринимать  ее
как...
     -  Погодите  минутку,  -  вмешался  я.  -  Вы  хотите  сказать,   что
Микрокосмос построили тоже не вы? Что Кульминация - чем бы она ни  была  -
не построила эту планету?
     - Конечно, нет. Сам Микрокосмос - это реликт давно прошедших дней.  -
Прим наполнил свой стакан и продолжал: - Как я уже  говорил,  легче  всего
было  бы  представить  себе  это  строение  как,  скажем,  фрагмент  давно
прекратившего свое существование учебного центра, который занимался высшей
наукой:  сочетание  университета,  библиотеки,  музея,   исследовательской
лаборатории и так далее.  Это,  по  крайней  мере,  дает  представление  о
первоначальной функции этого здания. Остальное не так-то легко воспринять,
хотя надо отметить, что в идею  этого  здания  была  заложена  и  мысль  о
развлечениях, не только о работе. Кроме того, как ни странно, в нем была и
определенная религиозная направленность. Что  это  было,  мне  вам  трудно
передать с помощью тех слов, которые  известны.  Если  хотите,  вы  можете
исследовать историю этого места, хотя я хотел бы сказать вам, что с  точки
зрения того, что вам придется  тут  делать,  это  вряд  ли  представляется
важным...
     - А что именно, - сказал я, - простите меня, что перебиваю,  -  но...
все-таки...
     - Нет-нет, ничего  страшного,  -  откликнулся  Прим.  -  Продолжайте,
пожалуйста.
     Я воспользовался той самой бутылкой коньяка, которую  Юрий  обнаружил
среди дюжины прочих бутылок спиртного на столе. Это был очень качественный
напиток, и, хотя я не мог назвать марку, коньяк не был никакой  экзотикой.
Просто первоклассное пойло. Я хлебнул из рюмки и сказал:
     - А что именно нам предписывается тут делать? Нас протащили через всю
Галактику, с одного конца на другой, мы оставили  земной  лабиринт  далеко
позади, приехали на самый конец дороги. Что теперь?
     - А-а-а.
     Прим уселся в  кресле  поудобнее,  поставив  руку  со  стаканом  вина
небрежным жестом на подлокотник. Он скрестил ноги, и жест  этот  показался
мне настолько человеческим, что мне даже стало не столь страшно.
     - Вне всяких сомнений, этот вопрос не впервые возник  в  ваших  умах.
Скорее всего, вы умирали от желания его задать. И я со временем отвечу  на
него. Но это всего лишь один из вечеров, когда мы с  вами  будем  вот  так
сидеть и разговаривать. У нас есть очень много всего,  о  чем  надо  будет
поговорить, поверьте мне, и мы не охватим этого за одну беседу. Сегодня  я
хочу просто очертить для вас широкие перспективы. Но, кроме этого, я хотел
бы действительно дать вам что-то вроде  предварительного  ответа  на  этот
вопрос. Вы находитесь здесь потому, что мы хотим, чтобы вы приняли участие
в предприятии, которое может  оказаться  величайшим,  самым  значительным,
самым   прекрасным   из   событий,   которые   когда-либо   происходили...
буквально... за всю историю вселенной.
     Я сказал:
     - А медали за храбрость вы даете?
     Тут мои уши просто ударила тишина замка. Я прислушался. Ничто  в  нем
не шевелилось. Это место было мертво, старо и мертво.
     Прим рассмеялся.
     - Это было очень остроумно и весьма непочтительно. Но мне это страшно
понравилось.
     - Джейк, честное слово, не надо, - шепотом предостерегла меня Сьюзен.
     - Нет-нет, мне решительно понравилось, - сказал Прим, видимо, услышав
ее шепот. - И вас, наверное, удивит, что я понял, к чему это относится.
     - Правда? - откликнулся я. - Тогда объясните это выражение  мне.  Сэм
постоянно его употребляет, но я  так  и  не  понял,  откуда  оно  взялось.
Собственно говоря, Сэм сам не очень хорошо это понимает. Он  подцепил  это
выражение еще от своего отца.
     - А Сэм... ваш отец?
     - Был моим отцом. Мой бортовой компьютер, который управляет всем моим
тяжеловозом, запрограммирован частично на его элементах личности.  Я  зову
его Сэм.
     - Понятно, - Прим  двумя  пальцами  погладил  щеку,  потом  задумчиво
сказал:
     - Это может оказаться проблематично...
     - Что именно? - спросил я после паузы, во  время  которой  Прим  явно
обдумывал этот вопрос.
     - Простите? А, нет, ничего особенного. Искусственные интеллекты - это
настоящие личности, знаете ли. Разумеется, все зависит от того,  насколько
они развиты. Есть определенный уровень самосознания... - Он снова  замолк,
задумался, потом встряхнулся. -  Простите  меня.  Я,  кажется,  все  время
отвлекаюсь.
     - Полагаю, - сказал Лайем,  -  что  следующим  совершенно  логическим
вопросом будет тот, который связан с природой этого предприятия.
     - Вот как раз это и потребует много времени, чтобы объяснить  природу
того, что задумано, потребуется ваше понимание, - сказал Прим. - Я  только
могу сказать,  что  концепция  того,  что  мы  намереваемся  сделать,  вас
потрясет, как только вы ее поймете. Может быть, это вас немного  напугает,
причем вы еще никогда в жизни не были столь восхищены - или напуганы.
     Он оглядел всех нас за столом.
     - Да... Если вы все-таки поймете,  в  чем  цель  этой  работы,  может
случиться, что вы совсем не захотите участвовать в ней.
     - А что, у нас будет выбор - участвовать или нет? - спросил я.
     - Да. Совершенно верно.
     - И если мы решим не участвовать, то мы будем свободны в нашем  праве
уехать?
     - Абсолютно. Вы можете уехать сей момент. Если вы пожелаете.
     - Хорошо, - ответил я. - Просто замечательно. Но где,  где  мы,  черт
побери?! И как нам добраться туда, где мы родились, откуда приехали?
     - Вас отправят туда и тогда, где и когда вы родились...
     Выражение изумленной, недоверчивой надежды появилось на  лицах  всех,
кто сидел за столом.
     Прим посмотрел на нас и рассмеялся.
     - Как я понимаю, это встретило ваше полное и единодушное одобрение.
     Сьюзен смотрела на него с недоверчивым восторгом, полуоткрыв рот. Она
сглотнула и сказала:
     - Вы отвезете нас обратно? Совсем обратно? Я хочу сказать, туда,  где
мы живем? Откуда мы появились? Мы потеряны, мы совершенно сбиты с толку, и
если только вы хотите сказать, что...
     - Так я и думал. Да. Я отправлю вас туда и в то время, куда вы хотите
попасть. Это не представляет из себя никакого труда.
     Мне показалось, что Сьюзен упадет в обморок. Вместо  этого  она  тихо
заплакала. Я обнял ее за плечи.
     - Она расстроилась? - спросил Прим.
     - Долго объяснять, - сказал я.
     - Понимаю. Я собирался добавить, что объяснять  местоположение  этого
искусственного мира-планеты было бы довольно  трудно,  потому  что  мы  не
смогли бы найти никакой точки отсчета, которую  вы  могли  бы  понять  или
знать. Невозможно привязать местонахождение этой  планеты  к  чему-то  вам
знакомому.
     - В таком случае, в какое время мы попали? - спросил Юрий.
     - Ну, в данный момент мы находимся совсем  вне  времени.  Хотя  мы  и
движемся по отношению ко вселенной в целом.
     - Какова наша скорость?
     - Боюсь, что понятие скорости тут тоже вряд ли применимо.
     - Но, как вы  сказали,  если  мы  движемся  по  отношению  к  системе
координат нашей вселенной...
     - Простите. Эта фраза была более чем упрощением.
     - Мы движемся быстрее света?
     Прим нахмурился, потом коротко и иронически рассмеялся.
     - Боюсь, что ничем не могу вам помочь  насчет  объяснений.  Простите,
ради бога. Кажется, передать вам словами то,  что  я  хочу  вам  передать,
гораздо сложнее, чем я думал. Мне нужно кое-что сделать тут и там, поэтому
мне придется скоро вас покинуть, так что это проблема не в общении,  а  во
времени. В конце концов придет время, и вы все поймете. Но на пока давайте
отложим все сложные объяснения. Давайте просто  скажем,  что  эта  планета
находится вне времени и вне пространства, но тем не менее движется.
     - Меня интересует еще один момент, касающийся временных  вопросов,  -
сказал Шон. - А именно - перспектива, с  которой  вы  смотрите  на  мир  и
время. Совершенно очевидно, что ваше возникновение относится к отдаленному
будущему, если говорить с нашей точки зрения.
     - Да.
     - Нашему весьма отдаленному будущему, как я понимаю.
     - Очень отдаленному. Примерно на десять миллиардов лет.
     Я как следует глотнул коньяка, потом протянул руку за бутылкой.
     - У вас всех ошеломленный вид, - сказал Прим.
     - Я не хочу сказать, что это невозможно, - тихо  сказал  Юрий,  -  но
должен сказать, что я в это не верю.
     Роланд, который пассивно слушал все это время, покачал головой.
     - Вы просто не выглядите, не разговариваете, не ведете себя так,  как
мог  бы  вести  себя  человек  из  будущего,  которое  отстоит  от  нашего
настоящего  на  миллиарды  лет.  Да   и   вообще,   вопрос   существования
человеческих существ в таком отдаленном будущем...
     - Но я не человек, - сказал Прим, - если не считать  очень  небольшой
частички. Я  повторю  то,  что  я  вам  уже  ранее  говорил.  Человеческий
компонент - только весьма активная и сильная часть меня. Сейчас. И  здесь.
Когда я разговариваю с  вами.  Иначе  я  вообще  не  был  бы  в  состоянии
разговаривать и общаться с вами.
     Я прикончил еще два или три пальца коньяка, которые оставались у меня
в рюмке, и отставил рюмку в сторону.
     - Что подводит нас к еще  одному  вопросу.  Что  именно  вы  из  себя
представляете? Что такое Кульминация?
     Прим осушил свой стакан и наклонился вперед.
     -  Мы  снова  упираемся   в   тупик   -   решить   все   вопросы   за
одну-единственную беседу. И снова я постараюсь передать вам какие-то общие
идеи. Давайте начнем с того, что определим, чем Кульминация  не  является.
Мы не раса, но мы состоим из  многих  рас.  Мы  не  культура,  но  мы  вне
культуры. Мы существуем в стороне от течения событий вселенной - мы стоим,
так сказать, на берегу реки времени, глядя через ее воды.  Но  в  каком-то
смысле мы стоим у истоков этой реки, пока она вливается в вечность. Мы вот
что: мы то, к чему стремилось сознание вселенной.
     Снова воцарилась глубокая тишина, словно мы находились в  пещере  под
землей, и на серн раз мне показалось, что я слышу слабые шорохи за темными
арками. Наверное,  это  игра  воображения.  Но  я  верю  в  привидения  по
понедельникам, средам и пятницам, хотя  понятия  не  имею,  какой  сегодня
день.
     - Простите мне мои метафоры, - говорил Прим, - но  иногда  они  очень
образные  и  полезные.  То,  о  чем  мы  говорим,  эволюция  и   финальная
кульминация сознания во вселенной,  разума  ее.  Представьте  себе  каждую
расу, каждую культуру как вклад в эту реку  сознания,  питающий  ее,  пока
река течет к океану осуществления Кульминации.  Там  сперва  будут  заданы
самые главные вопросы, а потом, может быть, на них будет найден ответ.  Мы
ищем окончательный предел знания. Мы ищем вершину творения.
     Прим поднялся и обвел взглядом стол.
     - То, что вы видите перед собой - это тело, меня,  -  на  самом  деле
просто инструмент, который дает мне возможность общаться с вами, а  вам  -
шанс  контактировать  с  Кульминацией.  Вы   находитесь   в   контакте   с
Кульминацией с нашей первой встречи, которая  состоялась  несколько  часов
назад. Мы снова поговорим, но сейчас я вынужден вас оставить. Вас проведут
в ваши комнаты, - тепло его улыбки почти испепеляло. - Я получил  огромное
удовольствие от нашего совместного обеда. Простите мне мою резкость, но  у
меня есть неотложные дела, которыми я должен заняться.  Надеюсь,  что  вам
будет удобно во время вашего пребывания здесь, каким бы долгим или кратким
оно ни было. Это, конечно, зависит только от вашей воли.
     - Мне показалось, что вы  сказали,  что  мы  можем  уйти,  когда  нам
заблагорассудится, - напомнил я ему. - Вы сказали - в любое время.
     - Так оно и есть. Вы хотите уехать прямо сейчас?
     Я оглядел стол и увидел физиономии, на которых отражалось ошеломление
разной степени.
     - Мне кажется, нам лучше провести совещание по этому поводу, - сказал
я Приму. - Сможем мы потом связаться с вами?
     - Боюсь, что мы будем заняты довольно много времени, - сказал Прим на
это. - Я надеялся, что вы, по крайней мере,  переночуете.  Однако  я  могу
вернуться через несколько часов, чтобы  услышать  ваше  решение,  если  вы
этого хотите. Вы можете остаться здесь или, если  вам  понравится,  можете
отправиться в ваши апартаменты и отдохнуть. Решение за вами.
     - Э-э-э... м-м-м...
     Никто не решался высказаться определенно.
     - Послушайте, можно нам посидеть тут подольше, а потом отправиться  в
наши комнаты?
     - Разумеется. Я пришлю за  вами  проводника,  который  проводит  вас,
скажем, через полчаса.
     - Пусть будет через двадцать минут. А как потом мы с вами свяжемся?
     - Я снова сконтактируюсь с вами,  как  только  освобожусь,  -  сказал
Прим. - Тогда вы сможете сообщить мне свое  решение.  Если  вы  пожелаете,
тогда сразу же сможете и уехать.
     - Хорошо, это нас вполне устраивает. Как по-вашему, вы  долго  будете
отсутствовать? Если, конечно, мой вопрос уместен.
     - Разумеется, уместен. Не думаю, что мои дела отнимут  у  меня  более
трех часов.
     - О, нам это прекрасно подходит.
     - Отлично. Опять-таки  хочу  подчеркнуть,  что  наш  обед  мне  очень
понравился. Ваше общество доставило мне искреннее удовольствие.
     - Хорошо... спасибо вам. И я могу говорить за нас всех, если  выскажу
вам, что мы нашли  ваше  общество...  интересным.  Это,  конечно,  слишком
скромно сказано.
     - Спасибо. Желаю вам приятного вечера.
     Мы все встали, когда он вышел из-за стола  и  потом  из  комнаты.  Он
прошел через арку и вошел в  один  из  многочисленных  коридоров,  которые
отходили от обеденного зала. Никто не проронил ни слова.  Он  удалялся  от
нас, идя пружинистым  шагом,  как  человек,  которого  ждут  действительно
неотложные дела, движения его  были  сильны  и  грациозны,  мягкие  сапоги
ступали по отполированному черному полу, зеленый плащ струился  сзади.  Не
оглядываясь, он повернул за угол коридора и пропал из виду.
     Мы сели.
     - Кто-нибудь понял, о чем говорил этот шутник? - спросил Карл.
     Джон саркастически поднял бровь и  молча  посмотрел  на  него,  потом
повернул голову ко мне.
     - Джейк, нам надо прийти к решению.
     Я  налил  себе  еще  коньяку.  Эти  тяжелые  вопросы  всегда  требуют
вдохновенного мышления.
     - Я бы сказал, надо уносить отсюда ноги, причем аллегро удирато.
     - Жаль, что он не остался, чтобы ответить еще  на  парочку  вопросов.
Столько невыясненных вещей осталось, - Джон медленно  покачал  головой.  -
Совершенно поразительно. Невероманс.
     - Если он говорит правду, - сказал я.
     - Ну, я полагаю, немного приврать он мог. Однако трудно  представить,
зачем ему это было бы нужно.
     - Может быть, у него по отношению к нам какие-то планы. Он  последний
представитель вымершей расы. Он один, в отчаянии. Может  быть,  он  просто
безумен. Мы же этого не знаем.
     Джон оглядел обеденный зал.
     - А как насчет всего этого? И  того,  что  мы  увидели  снаружи  и  в
подвале?
     - Может быть, история относительно Микрокосмоса - чистая правда.  Это
музей, свалка, луна-парк, что бы там ни было. А он - робот-смотритель.
     Юрий спросил:
     - Ты думаешь, он - машина?
     - Естественно, - ответил я, - или  андроид,  или  что-нибудь  в  этом
роде. Он и сам примерно то же самое сказал.
     Зоя сказала:
     - Он не человек. В этом я совершенно уверена.
     - Но он очень здорово притворяется, - ответил я.
     - Да, очень.
     Дарла спросила:
     - Что там насчет того, что он частично человек?
     - Не знаю, как себе это представить, - сказал Джон. - Что он  мог  на
самом деле иметь в виду?
     - Как вы понимаете всю эту муть насчет Кульминации? - спросил Юрий. -
Джейк, у тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?
     - Не-а. Это для меня прозвучало как поток заумных  и  мутных  мыслей.
Однако должен заметить, что это немножко напомнило  мне  то,  как  звучали
ваши лекции по телеологическому пантеизму. - Я глотнул коньяка и  добавил:
- Не хотел никого обидеть.
     - Да уж, чушь собачья, - подтвердил мои слова Карл.
     Телеологи посмотрели друг на друга.
     - Напомни мне потом прибить тебя  до  смерти,  Джейк,  -  нахмурилась
Сьюзен. - Но он прав, Джон. Очень уж близки его слова нашим учениям.
     - Не считай, что я не заметил этого, - откликнулся  Джон.  -  Он  сам
говорил как телеолог.
     - Мне кажется, он говорит правду, - сказал Роланд. - И  мне  кажется,
нам надо остаться.
     - Ладно, один голос у нас уже есть, - сказал я.  -  Кто-нибудь  хочет
воспользоваться своим правом голоса?
     - Ну, - сказал Юрий, - мы... - он посмотрел на Зою, которая  ответила
ему холодным взглядом. - Мне кажется, что, по крайней  мере,  мой  долг  -
остаться. Тут такие возможности получить уникальные знания...  Я  не  могу
даже в самых смелых мечтах представить себе, какие тайны могут  скрываться
в стенах этого замка. Мне совершенно ясно, что делать. Я должен остаться.
     После краткого молчания Зоя сказала:
     - Я... думаю, что нам надо хотя бы на  время  остаться.  Я...  -  она
провела рукой по спутанным  темно-каштановым  кудрям,  потом  вздохнула  и
потерла лоб, закрыв глаза. - У меня просто плохое  чувство,  предубеждение
против этого существа. Я к тому же так устала.
     - Так оно и должно быть, - сказал я, - после того как вы скитались по
вселенной, потерянные на столько лет.
     - Мне кажется, мы все очень устали, - сказал Юрий.
     - Мне чертовски хочется спать, - сказал Карл. - Я слишком много съел.
     Я сообразил, что сам чувствую себя почти как бревно,  потому  что  не
только съел, а еще и выпил весьма много  коньяку.  Я  поставил  стакан  на
стол, решив больше не пить. Пока что.
     - Еще какие мнения? - спросил я. - Лори?
     - Мне кажется, нам следует остаться и узнать, нужны ли мы Приму.  Мне
кажется, нам надо ему помочь.
     - Почему это мы должны ему помогать? - спросил Джон.
     Лори немного подумала, потом сказала:
     - Я не знаю, бог он или нет. Но он построил Космостраду.
     - Помните, что он сказал, - напомнил нам Юрий, - насчет того,  что  у
Кульминации нет никакой технологии.
     Джон потер подбородок.
     - Да, он ведь действительно так сказал, так ведь?
     - Странно.
     - Собственно говоря, он сказал, что они не  придумали  никакой  новой
технологии, - напомнил я.  -  Это  не  означает,  что  они  не  используют
существующие технологии.
     Юрий скептически покачал головой.
     - Не знаю. Странно  вообразить  себе  все  эти  волшебные  технологии
Космострады  просто  валяющимися  под  ногами.  Так  они  и  ждут,   чтобы
кто-нибудь просто пришел, поднял их и использовал.
     - Может быть. Кульминация только  развила  их,  приспособила  к  этой
цели, - высказал предположение Роланд.
     - Ну, тогда они потрясающие инженеры, по крайней мере.
     Я зевнул. Потом встряхнулся и сказал:
     - Мне кажется, мы все же так и не узнали, кто построил Космостраду.
     - Если это сделала не Кульминация, то кто? - спросила Дарла.
     - Мне кажется, что надо бы остаться и узнать, кто.
     - Тогда нам надо остаться, - твердо заявила она.
     Я повернулся к Карлу.
     - Как ты насчет этого, парень?
     - Мне хочется сказать, что отсюда надо поскорее сматывать  удочки.  Я
хочу домой.
     Джон сказал:
     - Ну, "домой" - это с тобой отдельная проблема.
     Карл кивком головы показал на коридор, в который ушел Прим.
     - Он меня похитил, он может меня и домой отправить.
     - Ты все еще убежден, что это Прим - виновник твоего похищения?
     - Еще бы!
     - Ладно, у нас теперь есть один голос с отрицательным мнением. А  как
остальные? Рагна?
     - Я думаю - и Они тоже - что нам следует остаться, по  крайней  мере,
на ночь. Может быть, представится возможность задать  нашему  хозяину  еще
вопросы,  на  которые  он  может  представить  ответы.  Может  быть,   так
правильно?
     - Может быть. Кто еще? Как насчет тебя, Сьюзен?
     - Я очень заинтригована, если  не  сказать  большего.  Очень  хочется
домой, и все же...
     - Может, на ночь стоит остаться, как тебе кажется?
     Она кивнула.
     - По крайней мере, на ночь.
     - Джон?
     Джон долго думал. Потом сказал:
     - Я бы... я не смог бы потом ощущать себя достойным  человеком,  если
бы отверг шанс получить  ответы  на  многие  основополагающие  вопросы  во
вселенной. Если Прим человек... или существо, которое  появилось  на  свет
через десять  миллиардов  лет  после  нас,  он  мог  бы  ответить  нам  на
вопросы... Господи, он мог бы порассказать нам такое!.. - он оглядел стол.
- Тем более, скажи я "нет", я бы оказался в меньшинстве вместе  с  Карлом.
Поэтому я скажу, что нам надо остаться. Тем более, что, по-моему,  никакой
опасности в этом нет.
     - Интересно,  что  сталось  с  нашим  другом  мистером  Муром  и  его
ребятами, - сказал Шон.
     - Никому не пришло в голову спросить, - сказал я.
     - Может быть. Прим и не знает, что они здесь, - сказал Лайем.
     - Не может такого быть.  Он  должен  знать.  Но  ему  нечего  за  них
беспокоиться. Это нам они спать не  дают.  Они  ведь  могут  показаться  и
здесь. Кто-нибудь забыл принести оружие?
     Все одновременно отрицательно покачали головами. Все были  вооружены,
кроме Лори, да и то только потому, что на нее нам не хватило оружия.
     - Ну хорошо, нести вахту  будем  по  очереди.  С  нами  все  будет  в
порядке. Как насчет вас,  ребята?  Шон?  Лайем?  Вы  как  считаете  -  нам
оставаться?
     - Так  ведь  мы  только  и  мечтали  о  приключении,  -  сказал  Шон,
ухмыляясь. - Мне кажется, мы его получили.
     - Так оно и есть, - ответил ему Лайем.
     - Джейк, - спросил Шон, - неужели ты скажешь "нет"?
     - Если бы у меня была хоть  крупица  здравого  смысла,  я  бы  так  и
сказал. Но...
     В моем воображении вся цепь событий, которая привела к  этому  месту,
проигрывалась, словно кинолента в быстром темпе. Вселенная и все остальное
словно бы сговорились, чтобы  привести  меня  сюда,  как  мне  показалось.
Машина Парадокса, кажется, еще продолжала бешено вращать свои колесики.  Я
знал - я все время это знал - что мне придется бросить ей палки  в  колеса
или пытаться сломать в ней пару шестеренок, прежде чем она  остановится  -
или выполнит то, ради чего она была задумана и  сделана.  Избежать  судьбы
было невозможно.
     - Я скажу, что нам надо остаться и получить ответы на наши вопросы. -
Я посмотрел на Джорджи и Винни. - А эти двое выглядят так, словно они  тут
у себя дома.
     - Дома? - сказала Винни.
     - Дома! - повторил Джорджи.
     - Дома, - сказал я и кивнул.
     - Вот и наш дворецкий, - сказал Карл, глядя куда-то за мою спину.
     Шар вернулся к нам, и теперь он скользил к столу.  Он  остановился  в
нескольких метрах от стола. Пожалуйста, не торопитесь, он подождет.
     - Ну что же, - сказал Лайем. - Я бы не прочь поспать.
     - И я тоже, - сказал я и снова зевнул.
     Путешествие сюда было таким долгим.  Очень,  очень  долгим.  Примерно
десять-двенадцать биллионов световых лет.
     - Но, - продолжал я, - кому-то надо стоять первую  вахту.  Пусть  это
буду я.
     Мы покинули столовую.

                                    6

     Сны пришли к нам в ту же ночь.
     Наши комнаты оказались где-то в километре от обеденного зала, а может
быть, наш проводник  не  использовал  те  самые  пространственно-временные
более короткие лазейки, про которые нам рассказывал Прим. Потом оказалось,
что расстояние совсем не такое  большое,  просто  со  всеми  поворотами  и
переходами нам показалось, что шли мы гораздо  дольше.  Ничего  нового  по
дороге мы не  увидели,  просто  еще  кучу  всяких  штучек-дрючок,  которые
валялись под ногами.
     Комнаты, однако, были  весьма  впечатляющими.  Их  было  шесть  -  по
крайней мере, шесть главных комнат. Они были гигантскими,  с  альковами  и
гардеробными, куда можно было зайти целиком. Они  сообщались  между  собой
широкими переходами. Дверей не было,  только  те,  которые  вели  в  шесть
ванных комнат. Сантехника в этих ванных была странная, но пользоваться  ею
было можно. Самое своеобразное заключалось  в  том,  как  были  обставлены
комнаты.
     - Посмотрите на эту кровать! - тоненько вскричала Сьюзен.
     Она была круглой и такой огромной,  что  на  ней  вполне  можно  было
поставить на  стоянку  тяжеловоз.  Над  ней  висел  балдахин,  похожий  на
палатку, и прозрачная светящаяся ткань свисала с него.
     - Тут можно оргию устроить,  -  сказала  Сьюзен.  -  Что  вы  на  это
скажете, ребята?
     - Ты первая, - сказала ей Дарла.
     Были там и другие кровати, не такие большие, но  достаточно  крупные,
по три в каждой комнате, кроме них там же стояли еще  и  диваны,  кушетки,
уютные кресла и прочие штуки, на которых можно было удобно  развалиться  и
валяться. Более чем достаточно для нас  для  всех.  Кругом  стояли  столы,
стулья,  оттоманки,  прочая  мебель,  -  и  все  это  было   выполнено   с
удивительным искусством,  просто  как  антиквариат.  Комнаты  были  просто
роскошными.  Кругом  были  причудливые   лампы,   раскрашенные   ширмочки,
инкрустированные  столики,  гобелены,  искусно  сотканные  ковры,   полки,
заполненные произведениями искусства. Но ничего  в  этих  комнатах  нельзя
было найти такого, чтобы можно было сразу узнать стиль вещи или  время  ее
изготовления. Какие-то предметы отдавали восточным стилем, некоторые  были
очень  по-современному  функциональны.  Несколько  предметов  имело   явно
древний, антикварный вид.  Но  все  было  подобрано  с  большим  вкусом  и
соответствовало друг другу. Сияющий черный пол и зеленые стены  превращали
комнаты во что-то игрушечное, в витрину музея.
     - Как красиво, - сказала Лори, пройдясь по комнатам.
     - Интересно, тут все это было раньше,  или  Прим  отдал  распоряжение
принести все это с чердаков и из подвалов?
     -  Он  приказал  специально  все  это  изготовить,  -  высказал  свое
предположение Шон. Потом он зевнул и почесал свою буйную рыжую бороду.
     - Божья Матерь! Я готов проспать  неделю.  После  всех  этих  дней  в
тяжеловозе... - он опустился на фиолетовый шезлонг  и  взбил  подушку.  Он
вздохнул, улыбнулся - и отрубился.
     Он был прав. Кровати выглядели  крайне  соблазнительно.  Может  быть,
даже слишком соблазнительно. Но что еще нам оставалось  делать?  Нам  надо
было как-то убить время.
     - Ладно, детки, - сказал я. -  Время  баиньки.  Я  все-таки  останусь
сторожить. Карл? Как насчет того, чтобы ты стоял вторую вахту?
     - Ага, - сказал он сквозь зевак. - Конечно.
     Дело это заразное, поэтому я тоже зевнул.
     - Господи, да прекратите вы все зевать. Иначе я тоже вырублюсь.
     Через десять минут  они  все  намертво  отрубились,  и  я  остался  в
одиночестве мерять шагами помещения, словно  привидение.  Я  даже  всерьез
задумался, не было ли подмешано в еду снотворное. Но, с другой стороны, я,
наверное, слопал больше, чем каждый из них, и, хотя я чувствовал  страшную
усталость, я все-таки мог держаться на ногах сколько понадобится.  До  тех
пор, конечно, пока не лягу.
     Особо делать было нечего. В одной из комнат висела картина -  пейзаж,
выполненный пастельными тонами в импрессионистском стиле.  Я  стоял  перед
ней несколько минут и разглядывал. Она была выполнена на твердой  овальной
дощечке  и  висела  на  стене  без  рамки.  Картина  изображала  приятную,
полузасушливую планету, справа возле холма теснились кривоватые деревца, с
другой стороны шел гребень скалистого кряжа,  а  посередине  вилась  лента
пересохшего и  наполненного  галькой  речного  русла.  Полумесяц,  страшно
изрытый кратерами и намного более крупный, чем все, которые мне доводилось
видеть,  смотрел  на  холм  с  дымчатого,  темно-розового  неба.  Я   стал
прикидывать, существовала ли такая планета в действительности, а если  да,
то когда? Было ли на ней какое-нибудь разумное население?  Никаких  следов
его на картине не было видно.
     Не знаю, когда до меня дошло, что это не картина. Чем дольше я на нее
смотрел, тем реальнее  она  становилась.  Грани  и  углы  становились  все
отчетливее,  я  стал  замечать  мелкие  детали.  Это   была   своеобразная
фотография. Может быть. А может быть, и еще что-то, чего я не знал.
     Эта картина напомнила мне кое-какие места, которые я знал на планете,
которая называется Озирис. Я забыл, каким номером она значится в каталоге.
Хотя луна для Озириса была великовата.  Но  на  Озирисе  небо  розовое.  Я
вспомнил, как в один прекрасный день остановился перекусить на Озирисе.  Я
скатился на обочину с Космострады и открыл люки,  чтобы  впустить  горячий
сухой воздух. Тишина,  приятные  запахи.  Я  приехал  туда  через  планету
вечного льда, и такая смена климата успокаивающе действовала на нервы. Мне
всегда  нравилась  эта  черта  Космострады.  Внезапные  перемены,   резкие
контрасты. Да, эта планета здорово походила на Озирис.  Однако  скалы  там
были немного более бежевыми. Да, вот  такими.  И  деревья  были  чуть-чуть
другие. Они были повыше, а листва на  них  была  рыжеватая  -  вот  такая,
точно. Если вспомнить, то луна на  Озирисе  тоже  крупная,  но  она  будет
поприлизаннее, не столь изрытая - вот как картошка со шрамами от юношеских
угрей - и все. И...
     Я подскочил, когда  до  меня  дошло,  что  же  происходит.  Это  была
поверхность Озириса - бежевые скалы, рыжеватые деревья,  луна-картошка.  Я
изменил картину.
     Я отошел прочь. Или же эта картина прочла мои мысли и изменилась. Ик!
Не нравятся мне такие штучки, которые висят по стенам и читают мои  мысли.
Они  мне  совсем  не  нравятся.  Пусть  я  покажусь  вам  нецивилизованным
ретроградом - не нравятся, и все.
     Я шагал по комнатам. Тут было множество  вещей,  которые  можно  было
рассматривать, на стенах висели еще несколько картин, но я  уже  несколько
перепугался.  Я  остановился   и   посмотрел   на   керамические   сосуды,
выставленные на одной из полок. Такие сосуды могли быть сделаны  на  любой
планете, включая Землю. В  ней  было  что-то  от  посуды,  которую  делают
американские индейцы - но я не знаток, так что не возьмусь судить.
     Вся моя компания вырубилась в одной  из  больших  комнат.  Джорджи  и
Винни закатились в один пушистый  клубок.  Карл  и  Лори  -  тоже,  только
пушистыми их не назвать. Сьюзен и  Дарла  растянулись  рядом  на  огромной
круглой кровати, похожей под балдахином на цирк шапито, а  длинный,  тощий
Джон лежал перпендикулярно к ним в  ногах  кровати.  Все  трое  образовали
греческую букву "пи". Роланд свернулся на диване. Юрий и Зоя  улеглись  на
разных кушетках. Эти двое были плохо подобранной парой. Я подумал  о  том,
сколько же лет они составляли такую странную семью. Наверное, для них  это
все было  настоящим  адом.  Но,  в  конце  концов,  их  длинное  отчаянное
путешествие должно было  наложить  на  них  свой  отпечаток,  поэтому  они
казались более враждебными друг другу. Но, даже принимая во  внимание  все
эти вещи, я зачастую жалел, что подобрал их. Иногда их  перепалки  и  меня
доставали.
     Я осмотрел их всех, пытаясь обнаружить признаки того, что их сон  был
неестественным, а вызванным какими-то  препаратами,  и  ничего  такого  не
обнаружил. Потом я понял, как выключить некоторые из ламп. Все лампы  были
разными, и ни одна из них не работала на  электричестве.  Я  оставил  одну
слабо светиться - это была лампа на длинном гибком стержне, с абажуром  из
раскрашенной бумаги - и вышел из комнаты, чуть не упав, когда споткнулся о
длинную ногу Лайема, торчавшую из-за края коротковатого дивана.
     Делать мне было просто нечего. Вокруг не было никаких книг,  никакого
чтива вообще. Может быть, оно и было, но не в привычной форме,  поэтому  я
его мог просто и не распознать. Я не подумал  о  том,  чтобы  захватить  с
собой колоду карт.
     Каким-то образом я оказался в комнате, которую не видел раньше,  и  в
ней был балкон, откуда открывался вид.
     И какой вид!
     Это  был  Микрокосмос  на  закате,  величественно  простиравшийся  от
горизонта до горизонта, километр за километром  самых  разных  пейзажей  и
цветов. Небо  было  чернильно-голубое  на  востоке,  оргией  оранжевого  и
красного на западе, потому что там "солнечный" диск  стремительно  заходил
за горизонт. Я смотрел, как быстро тут наступала  ночь,  гораздо  быстрее,
чем на любой известной мне планете. Это больше походило на то, как  быстро
захлопывается дверь. Солнце упало за плоский диск Микрокосмоса - и тут  же
наступила ночь. Звезды проступили на небе, как  маяки,  вращаясь  в  своих
хрустальных сферах.  Внизу  все  было  темно.  Нет.  Тут  и  там  сверкали
отдельные  огоньки.  Жители?  Автоматическое  освещение?  Невозможно  было
определить. Я смотрел, как вращается надо мною небо, и думал.
     Потом я снова зевнул. Ох, трудненько же мне придется. Мне  надо  было
непременно лечь и проспать свои восемь часов.
     Ночной холод стал проникать мне во все косточки, и  я  снова  ушел  в
комнату,  обратив  внимание  на  то,  как  слегка,  но  резко   изменилась
температура. Комната все еще была  теплой.  Наверное,  в  ней  существовал
какой-то барьер, который не пускал ночную прохладу вовнутрь. Ведь не  было
никаких дверей, чтобы оградить ее от внешней среды.
     Через десять минут я обнаружил, что заблудился, и никак, ни за  какие
коврижки не мог понять, как это случилось. Я не мог  найти  наши  комнаты.
Мне пришлось пробежаться через множество незнакомых и странно обставленных
комнат, потом я оказался в той части помещений, где  были  выставлены  еще
какие-то машины и скульптуры. Я покричал. Никакого ответа. Я не выходил ни
на какие лестницы, стало быть, я должен находиться все еще на том же самом
этаже. Я снова обежал все кругом, и чем больше я бегал, тем  больше  терял
ориентацию.
     Я нашел  одинокую  комнатку  с  одной-единственной  кроватью  в  ней.
Кровать была только губчатым матрацем, который был  слегка  приподнят  над
полом. Я сел на него и скрестил ноги. Неужели я так отчаянно заблудился  в
такой короткий срок? Ладно, как раз об этом Прим и предупреждал  нас.  Что
мне делать?
     Прим сказал, что свяжется с нами через три часа. Сколько,  интересно,
прошло времени с тех пор? Он скоро появится. Может быть.
     Я начинал немного беспокоиться. Но нечего делать - так уж получилось.
Мы все были оставлены на милость Прима, если он  хотел  бы  причинить  нам
неприятности, он мог бы это сделать в любом случае. Мур и его люди вряд ли
могли быть где-то поблизости - хотя это и невозможно было  исключить,  все
равно вероятность этого была чересчур  мала.  Но  они  скорее  всего  сами
потерялись бы в этом замке, точно так же, как потерялся я. Если  они  были
здесь. Прим наверняка их где-нибудь разместил, и они  скорее  всего  будут
тихо сидеть на своих местах.
     Ничего не осталось делать, кроме  как  лечь.  Комната  была  пуста  и
темна, только из коридора проникал  в  нее  слабый  свет.  Тишина.  Чужая,
всепроникающая тишина.  Я  слышал,  как  бьется  мое  собственное  сердце,
чувствовал, как  по  жилам  течет  кровь.  Меня  всего  пронизало  чувство
невероятной удаленности от родного дома. Сколько же времени я там не  был?
Вообще-то говоря, несколько месяцев.  А  чувствовал  я  себя  так,  словно
прошли века.
     Господи, как же я устал. Ладно, это и так было ясно. Спать.

     Начались сны...
     Это было примерно так:
     Черные солнца, сгоревшие  солнца,  солнца,  которые  прошли  коллапс,
выдохлись после веков и вечностей свирепого огня. Вселенная состарилась  и
умирала. Холодно  было  между  пепелищами  и  между  все  еще  светящимися
звездами. Теплые пылевые облака, которые некогда  породили  новые  солнца,
давным-давно выплеснули свое последнее  потомство.  Галактики  разбежались
далеко друг от друга, они все еще разлетались прочь от  древних  всплесков
энергии, которые придали им их начальное ускорение. Они все еще  замедляли
бег, но  никогда  им  не  остановиться.  Время  никогда  по-настоящему  не
остановится. Это будет продолжаться до тех пор, пока  не  потеряет  всякий
смысл.
     Вселенная хрипела и судорожно вздыхала. Она старела. Тепловая  смерть
подстерегала ее, и надежды не было.
     На планете, принадлежащей  солнцу,  которое  скорчилось  до  холодной
белой булавочной головки в небе, на планете,  которая  была  конструкцией,
созданной из переработанного  материала  ее  солнечной  системы,  собрался
совет. Дата была установлена за четыре тысячи лет. Совет начался вовремя.
     Было единодушно решено, что надо что-то сделать, чтобы дать достойное
окончание  великой  истории.  Драме  Вселенной.  Разумеется,  просто   так
оставить вселенную  умирать  не  соответствовало  эстетическим  принципам.
Нужно было красиво закончить драму. А иначе зачем была вся долгая  борьба?
Зачем тысячи миллиардов рас и культур развились, созрели, увяли и  умерли?
Ради чего?
     Ответ был таким: почему не может вселенная окончиться  так,  как  она
наверняка окончится сама, когда нечего будет больше сказать в  назначенное
тому время?
     Возражение было таково: сказать и так больше нечего, но  она  еще  не
закончилась.  Вселенная  истощена  и  бессмысленно  ковыляет  на  пути   к
забвению. Нет такой расы, у  которой  хватает  воли  продолжить  поиски  и
сражения. Общепринято, что все, что может быть сделано, что стоит  делать,
уже было сделано, что все, что может быть узнано и познано, уже известно.
     Ответ: но эти достижения и прозрения -  сами  по  себе.  Речь  шла  о
достижении многих рас...
     Придет день, и эти достижения превратятся в пыль. Самые частицы  этой
пыли разложатся, разлетятся схоластически и неупорядоченно...
     Это не обязательно должно быть так. Существует возможность, что может
быть совершено совсем новое достижение,  нечто  совершенно  революционное.
Есть надежда, что это свершение  может  пережить  даже  физическую  смерть
вселенной...
     Может ли такое быть?
     Да. Это возможно.
     Хорошо,  поверим  на  слово.  Совершенно  верно,  возможность  такого
свершения есть, но вот нужно ли оно? Опять же, мы  говорим  о  достижениях
минувших эпох. Слушайте:
     Башни из прозрачного металла, такие высокие, что  некогда,  миллиарды
лет назад, космические корабли швартовались к их  вершинам...  Кристальные
Башни Зидоксинда еще стоят...
     И  стоят  творения   расы,   чье   имя   звучит   как   Блистательная
Последовательность. Никто не знает, что значат эти Творения, но их  много,
и они стоят на огромной черной равнине,  и  они  столь  же  многочисленны,
сколь прекрасны. Одни из Творений - механизмы, есть там  и  скульптуры,  и
остатки событий или свершений. Их почти невозможно описать. Творения  надо
видеть, чувствовать, пережить.  Многие  летали  на  планету  Блистательной
Последовательности, чтобы именно так и поступить...
     Немедленно после того, как спели Первую Радостную Песнь расы  Сонного
Моря Нинна, эту песню повторил, слово  в  слово,  ближайший  сосед  поэта,
который решил,  что  это  самое  прекрасное  произведение  в  мире.  Песнь
подхватили другие и  передавали  ее,  от  личности  к  личности,  по  всей
планете. Великую Радостную Песню, не прерываясь, пели тринадцать миллионов
лет, каждое  поколение  заучивало  ее,  передавало,  никогда  не  допуская
перерыва в цепи бесконечного повторения. Последний представитель расы умер
с этой песней на устах. Вот послушайте...
     В сферическом скоплении Галактики,  называемой  Облаткой,  существует
религия,  которая  постоянно  претерпевает  теологическую   трансформацию.
Пантеон богов постоянно меняется. Старые божества замещаются новыми, новые
приходят почти ежедневно. Канонические догмы так многочисленны  и  сложны.
Церемонии,  которые  предписывает  выполнять  эта  религия,  прекрасны   и
впечатляющи. Существует только четырнадцать живых приверженцев этой  веры.
Их вера неколебима, как скала. Но никогда в  истории  этой  секты  за  все
четыреста тысяч лет ее существования не было  больше  чем  тридцать  шесть
верующих одновременно...
     Была раса, которая потратила большую  часть  своих  ресурсов  на  то,
чтобы изобрести способ, чтобы сдвинуть с места звезду.  Они  открыли,  как
это  делается,  и  начали  так  и  поступать.  Они  перестроили  несколько
созвездий, которые были видны с их родной планеты. Как это было сделано  -
неизвестно.  Их  мотивы  не  были  религиозными  или  суеверными,  но  они
руководствовались, главным образом, вопросами эстетики...
     Достаточно.
     А можно говорить еще и еще.
     Понятно. Но должно быть дальнейшее развитие и рост.
     Допустим, это действительно необходимо.  Что  именно  вы  предлагаете
делать?
     Предлагаем создать совершенно новую разновидность разума.  Существуют
уже физические возможности воплотить этот замысел в реальность. Нам  нужно
только добровольное участие достаточного количества личностей.
     Какова будет природа замышляемого существа?
     Мы не можем этого сказать, пока не произведем его.
     Какой цели оно будет служить?
     Той, какую само поставит перед собой, откроет или изобретет.
     Мы поняли суть идеи. Мы поможем.
     Так быстро?
     Слишком опасно это предприятие, чтобы оставить  его  только  в  руках
тех, кто горит желанием его осуществить.
     Тогда мы все согласны. Мы немедленно приступим...

     Звездный взрыв вспыхнул во тьме.
     Я рывком сел на кровати, проснувшись, а фрагменты сна еще метались  в
моем сознании. Потом их разметало, и я совершенно проснулся.
     Белый звездный взрыв не пропал,  а  все  разрастался.  Свет  заполнил
комнату, и созвездие отразилось от всех четырех стен.
     Возникла вспышка. Что-то материализовалось в воздухе примерно в метре
от пола какая-то фигура. Я прищурился, пытаясь ладонью заслонить глаза.
     - На колени, смертный, - услышал я женский голос. Голос был  примерно
в три раза громче, чем обычный.
     Я скатился с губчатого матраса и вскочил на ноги с пистолетом в руке.
     - На колени! Неужели ваш род так выражает свое почтение?
     Глаза, привыкшие к свету, теперь могли  различить  некоторые  детали.
Женщина была одета в белые одеяния. Волосы у нее были рыжие,  кожа  белая,
как ее одежды. Она покачивалась в воздухе в ореоле ослепительного света.
     - Этот смертный на колени не встанет, - сказал я. - Кто ты?
     - Тогда как ты выражаешь свое почтение?
     - А кто спрашивает?
     - Ты дерзок. Ты не похож на остальных. Ты выставил вперед оружие.
     - Извините, с утречка пораньше я всегда такой, пока не выпью  чашечку
кофе.
     Дама не ответила. Я слегка отступил к дверям.
     - Однако ты боишься меня, - сказала она.
     - Скажи лучше, что я настороже, - сказал я. - Что вам надо?
     - Я не хочу тебе зла.
     - Замечательно.
     Теперь я мог получше ее разглядеть. Маленькие белые ножки,  ногти  на
них накрашены ярко-зеленым, свисали из-под полы ее одежд. Глаза у нее были
водянисто-серого цвета. Одна рука держала  какой-то  смутно  знакомый  мне
предмет - маленький серый цилиндр, а вторую руку она положила на бедро.
     -  Ты  вождь  своего  племени,  -  сказала  она,  потом  выжидательно
посмотрела на меня.
     Это не был прямой вопрос, но я ответил.
     - Это довольно неверное слово в данном случае. Лучше сказать,  что  я
возглавляю эту экспедицию.
     - Разумеется. Твое путешествие  было  долгим  и  далеким.  Ты  далеко
заехал в своих поисках и исследованиях.
     - Леди, я не ищу и ломаного гроша. Я никогда не  собирался  совершить
это путешествие. Мы тут потому, что нас заставили сюда приехать.
     - Да. Твой случай совершенно особенный. Ты несешь с  собой  Начальный
Эксперимент.
     - Это что такое, если можно спросить?
     - Черный кубический объект. Он у тебя?
     - Э-э-э... в данный момент...
     - Ты можешь как можно скорее до него добраться?
     - Не так быстро.
     Она, казалось, была разочарована.
     - Мне хочется его иметь. Ты мне его отдашь.
     - Так уж и отдам?
     - Отдашь. Взамен я тебе могу дать нечто. Вот это. - Она  подняла  тот
цилиндрик, который держала в руках.
     - А это что? - спросил я.
     - Это  то,  что  ты  ищешь.  Ключ  к  дороге,  которую  вы  называете
Космострадой.
     - Леди, это самая распоследняя вещь, которую мне хотелось бы иметь.
     Она с минуту помолчала, разглядывая меня.
     - Мне трудно в это поверить. Остальные просто мечтают его иметь.
     - Какие остальные?
     - Те, остальные из твоего рода, которые ранее сюда попадали. Они ведь
твои враги, правда?
     - Да, наверное, - я не видел смысла это отрицать.
     - Ты хочешь увидеть, как они его получат?
     Я задумался и решил, что на самом деле не представляю,  как  к  этому
отнестись.
     - Да мне все равно...
     - Тогда возьми его.
     Предмет выплыл из ее руки и пролетел ко мне по  воздуху.  Я  протянул
руку и схватил его. Это  была  обыкновенная  компьютерная  дискета,  самое
обычное приспособление для записи и хранения данных.
     - Мне казалось, что тебе нужен черный кубик, - сказал я.
     - Так оно и есть. Ты мне его отдашь. Я даю тебе этот  ключ  как  знак
доверия и доброй воли. Я...
     Что-то  словно  возмутило  воздух  в  комнате.  Изображение   женщины
заколебалось.
     - Мне  придется  покинуть  тебя,  -  сказала  она.  -  Я  скажу  тебе
следующее: не слушай то существо,  которое  называет  себя  Примом.  Он...
ошибается и действует под  влиянием  своих  ошибочных  представлений.  Его
планы, в которых  он  рассчитывает  на  вас,  не  принесут  никому  ничего
хорошего.
     Изображение снова заколебалось, исказилось и потемнело,  потом  стало
снова ярким и четким.  Но  если  дискета  в  моих  руках  была  совершенно
реальным предметом, тогда и женщина не могла быть всего лишь изображением,
подумал я. Ощущение дискеты в руках было совершенно реальным.
     - Теперь я должна тебя покинуть. У меня есть и другие  вещи,  которые
могут тебе приглянуться.  Поверь  мне,  и  ты  добьешься  процветания.  До
свидания. Всего тебе доброго.
     Меня ослепила еще одна вспышка. Когда я снова смог  глядеть,  комната
была темной и пустой, а до меня донесся запах озона.
     Я посмотрел на дискету. Если можно было верить Белой Даме, то в  моих
руках была Карта Космострады.
     НАСТОЯЩАЯ.
     - Вот, черт меня побери, - сказал я.

                                    7

     Сон и видение преследовали меня, по меньшей мере, час, пока я  бродил
по Изумрудному городу. Я прошел не так много,  потому  что  вокруг  лежало
множество интересных вещей, и я провел немало времени, разглядывая их. Что
они из себя представляли, мне трудно было сказать.  Какое-то  инопланетное
волшебство.
     - Джейк! Где ты был, черт тебя побери? - Сьюзен обняла меня, когда  я
вошел в комнаты.
     - Карл, - сказал я, - мне очень жаль, что я накинулся на тебя за  то,
что ты потерялся.
     - Правда, это легче легкого?
     - Еще бы. Вы, ребята, в порядке?
     - У нас все просто замечательно,  -  сказал  Шон.  -  Хотя  "мне  сон
диковинный приснился".
     - Тебе тоже снились сны, Джейк? - спросила Дарла.
     - Угу.
     - Доброе утро.
     Мы все повернулись, чтобы поздороваться с Примом.
     - Надеюсь, вы хорошо отдохнули, - сказал он весело.
     Мы все кивнули.
     - Тогда позавтракаем?
     - Я проголодалась до смерти, - сказала Сьюзен.
     - Отлично. Мой слуга придет и проведет вас в  обеденный  зал,  где  я
очень скоро к вам присоединюсь. Пока.
     Он поклонился и вышел из комнаты.
     Мы все уселись и стали ждать.
     - Он всегда вежлив и словно бы все время на приеме у короля  -  такой
весь официальный, - отозвалась о нем Лори.
     - Ну да, словно туза припрятал в рукаве,  -  издевательски  отозвался
Карл.
     - Карл! - с возмущением сказала Лори.
     - Извини.
     - Интересно, какой это у него  слуга,  -  вслух  размышлял  Лайем.  -
Может, он зовет Прима "Ваше Лордство" или еще как-нибудь по-чудному.
     - Мне показалось, что он имел в виду  еще  один  из  этих  светящихся
шариков, - сказал Роланд.
     - Похоже, что он имел в виду настоящего слугу, -  сказала  Сьюзен.  -
Разве он раньше не говорил, что у него есть слуга, живой слуга?
     - По-моему, говорил, - сказал Джон, - но  мне  очень  интересно,  что
именно в такой ситуации могут значить слова "настоящий" или "живой".
     - Я все думаю про сон, - сказал Юрий.
     - Что вам снилось, ребята? - спросил я.
     Зоя ответила:
     - Мы все обсуждаем это с тех самых пор, как проснулись.
     - Я видела такие... существа, - сказала Сьюзен.  -  Те,  которые  все
время спорили.
     - У кого-нибудь есть мнение, о чем эти существа говорили?  -  спросил
я.
     - Это было просто всепоглощающе, - сказала Сьюзен, глубоко  вздохнув.
- Не могу поверить, что я была избрана для  того,  чтобы  быть  свидетелем
того, что должно произойти через несколько миллиардов лет в будущем, что я
оказалась частью процесса, который развертывается в космических  масштабах
- в буквальном смысле. Может быть, для меня это слишком много. Прим прав -
это пугает.
     - Мне кажется, у меня  есть  смутное  представление  о  том  проекте,
который они рассматривали, - сказал Юрий. - Групповой разум того или иного
вида. Союз сознательных существ, которые как целое -  больше,  чем  просто
сумма его составляющих. Видимо, это и была  Кульминация  или,  по  крайней
мере, самое ее начало.
     - По словам Прима, Кульминация - уже реальность, - сказал Шон.
     - Очевидно, так оно и есть.
     - Или он так говорит, - вставил я.
     - Ты сомневаешься в его словах, Джейк? - спросил Джон, не то чтобы не
веря своим ушам, а так, словно и у него были свои сомнения на этот счет.
     - У меня есть основания верить...
     Мысль о том, чтобы сказать им про Белую Даму, мелькнула  у  меня.  Но
нет. Прим мог вполне спокойно подслушивать каждое  наше  слово.  Вероятно,
так оно и было.
     - Мне кажется, - продолжал я, - что не следует принимать все, что нам
говорит Прим, абсолютно как  стопроцентную  истину.  Это  касается  и  тех
сведений, которые приходят к нам как видения или сны. Естественно,  у  нас
не так много возможностей проверить то, что он говорит.  Но  хорошая  доза
скепсиса еще никому не помешала.
     - Джейк прав, - сказал Юрий, - нам всем надо иметь  это  в  виду.  Я,
естественно, далек от того, чтобы принять все это на веру.
     - Ну что же, думаю, что я прирожденно легковерное существо, - сказала
Сьюзен, - я хочу сказать, что сон был таким реальным. У него не  было  тех
сюрреалистических особенностей, которыми отличаются прочие  сны.  Не  хочу
сказать, что я совершенно убеждена, но... -  она  нахмурилась  и  почесала
голову. - Единственное, чего я не могу взять в толк - это то,  какая  роль
отведена во всем этом нам.
     - Прим хочет, чтобы мы присоединились к групповому сознанию, - сказал
Роланд.
     - У меня совершенно неколебимое чувство, что Прим соотносится с  нами
примерно так же, как мы с моллюском. Или с амебой, что более  вероятно,  -
сказал Юрий.
     - Но почему? Я хочу  сказать  -  почему  именно  мы?  Почему  кому-то
понадобился мой маленький не вполне разумный мозг?
     - Не могу себе представить, - сухо ответил Роланд.
     Сьюзен швырнула в него подушкой.
     - Или твои мозги, скотина ты бессовестная.
     - Да и вообще все наши мозги, если уж на то пошло, - сказал Юрий.
     - Тогда он наверняка что-то от нас скрывает, - сказал я.
     - Может быть, он не бог, не наш Господь Бог, но он наверняка какое-то
божество, если смотреть с практической точки зрения. А это его Олимп.
     - Может быть и так. Но там, где есть один бог, могут быть и остальные
боги.
     - Ты хочешь сказать, что Прим не один?
     - Ну, существование группового разума по  определению  подразумевает,
что должны существовать и остальные.
     - Ты думаешь, что Прим не  является  частью  группового  сознания?  -
спросила Сьюзен.
     - Не знаю, - ответил я, - но  посмотрим,  есть  ли  тут  смысл.  Прим
что-то вроде терминала у компьютера. Групповое  сознание  действует  через
Прима. Может быть, где-нибудь здесь есть суперкомпьютер, где крутятся  все
эти групповые разумы. А Прим просто  устройство  ввода-вывода.  Он  и  сам
примерно так же выражался. Когда мы разговариваем с ним, мы  разговариваем
с Кульминацией.
     Сьюзен скорчила рожу.
     - Ну, не знаю, как бы  я  отнеслась  к  тому,  что  мне  пришлось  бы
вертеться в компьютере.
     - Прим, - сказал Роланд, - тогда понятно,  почему  он  называет  себя
Прим. Вероятно, он примарное устройство ввода-вывода.
     - В этом есть капелька смысла, - сказал, кивая, Шон.
     - Хорошая догадка, Роланд, - сказал я.
     Я встал, перейдя из шезлонга, наклоненного  под  странным  углом,  на
удобное пышное кресло.
     - Весьма проницательная догадка.
     - А что у нас еще есть, кроме догадок?
     Юрий сказал:
     - По крайней мере, у нас есть рабочая гипотеза.
     - Ладно, будем считать,  что  по  сути  дела  мы  тут  имеем  дело  с
компьютером. То есть, гипотетически. Что это нам дает?
     - Кто-то должен был его запрограммировать, - сказал Лайем.
     -  Не  обязательно,  -   сказала   Дарла.   -   Даже   у   нас   есть
самопрограммирующиеся компьютеры.
     Лайем почесал бороду и смущенно кивнул.
     - Да, правильно подмечено.
     - Значит, - сказал я, - этот компьютер, который может стоять здесь, в
Изумрудном городе или где-нибудь в  окрестностях,  весьма  явно  не  имеет
лица. Аноним, так сказать. Гипотетически.
     - И, - добавил Роланд, - гипотетически, но тут всем заправляет.
     - Вероятно. Следующий вопрос: что он вообще тут делает? Что ему надо?
От нас, в частности?
     - Е.У. и Т.О., - сказал Карл.
     - Что? - переспросила, нахмурившись, Сьюзен.
     - Неважно.
     - Что он сказал?
     - Ежедневный уход и техническое обслуживание, - сказал я.  -  Помощь.
Мы ему нужны. Это понятно из его поведения. Однако то,  как  разговаривает
Прим, наводит на мысль, что ему чего-то не хватает. Это ты имел в  виду  в
своем замечании, Карл?
     Карл мрачно посмотрел на меня.
     - Я и ломаного гроша не знаю про компьютеры. Там, на  Земле,  я  даже
никогда не видел  компьютера.  Я  знаю,  что  на  Космостраде  они  везде.
Маленькие штучки. В них вставляются такие вот пластиночки, как та,  что  у
тебя в руке - и они все, что хошь делают. Там, на Земле... Я хочу сказать,
когда я покинул Землю, компьютеры были страшно огромными  машинами,  почти
как здания, и в них вертелись всякие  колесики,  шестеренки  и  вспыхивали
лампочки.  Когда   меня   принимали   в   Калифорнийский   государственный
университет, то нам рассылали всякие анкеты, ты их должен был заполнять, а
карточка IBM гласила: "Не сгибать, не рвать, не скручивать". Это все,  что
я знаю про компьютеры.
     -  Калифорнийский  университет...  "Ай-Би-Эм"...   -   сказал   Джон,
перекатывая эти слова на языке. - Джейк?  Ты  знаешь,  про  что  такое  он
говорит?
     - Ну, Калифорнийский университет... звучит знакомо.
     - Университет в Калифорнии, - сказал Карл, -  а  вторая  аббревиатура
означает "Интернешнл Бизнес Машинз". Такая фирма. У меня дядя  работает  в
этой фирме.
     - Ну да, конечно, - сказал Джон, вспомнив. - История  кибернетики,  я
ее изучал на первом  курсе  в  Кембридже.  Это  американская  компания  по
производству компьютеров.
     - Интересно, - сказал Роланд. - Ты сказал, что у тебя была перфокарта
от компьютера. Карта? Ты имел в виду?..
     - Ну, карточку. Такую, из бумаги.
     - Бумаги?
     - Картона. Жесткая бумага, а в ней пробиты дырочки.
     - Дырки.
     Карл кивнул:
     - Дырки.
     Последовало долгое ошеломленное молчание. Потом Юрий сказал:
     - Этот гипотетический компьютер... Я полагаю,  нам  следует  принять,
что он - компьютер очень высокого класса.
     - Да, уж ему-то не понадобятся ай-би-эмовские карточки с  дырками,  -
сказал я.
     Юрий рассмеялся.
     - По всей вероятности, нет.
     - К черту все, - вдруг сказал Карл, вскакивая на ноги.  Он  вышел  из
комнаты.
     Сьюзен минуту смотрела ему вслед, потом спросила:
     - Это я сказала что-то бестактное?
     Лори измученно посмотрела на нее:
     - Мне кажется, он тоскует по дому.
     - Бедняга. Мы все тоскуем.
     - Ему не хочется оставаться тут.
     - Это все безумно, - пробормотала Сьюзен.
     - Что именно безумно? - спросил я.
     - Всего только вчера мы все отдали бы отрубить себе правые руки, лишь
бы попасть домой. Месяцами мы гоняли по  всей  вселенной  -  в  буквальном
смысле! - впутываясь в самые нелепые и  дикие  истории,  в  такое  дерьмо,
простите за выражение, а теперь, когда мы можем в любой момент отправиться
обратно домой, куда только захотим, мы сидим тут и  спорим,  надо  ли  нам
вляпываться в какой-то самый дурацкий план, который  только  существует  и
существовал!!! По-моему, нам надо срочно звонить нашим психиатрам.
     - Мой психиатр - Сэм, - сказал я. - Кстати, я кое о чем вспомнил.  Он
наверняка считает, что все мы померли. Мне надо было бы  связаться  с  ним
еще прошлой ночью, но... - я вытащил ключ от Сэма и включил  его.  Ничего,
кроме статического электричества.  -  Нет  никакой  возможности  связаться
через километровую толщу чистой скальной породы. Придется  мне  спуститься
вниз, в гараж.
     Карл ворвался в комнату с таким лицом,  словно  он  повстречал  нечто
страшное и большое в  темном  переулке.  Он  остановился,  потом  смущенно
огляделся.
     - Ей-богу, на минуту перепугался так, что чуть не описался.
     Он  показал  пальцем  себе  через  плечо  в  направлении  Г-образного
коридора, который соединял наши комнаты.  Оттуда  доносились  шлепающие  и
шаркающие звуки - кто-то шел к нам.
     - Погодите, пока сами не увидите.
     В комнату вошел снарк.
     - Привет, - сказал он, - ребята.
     Я упал со стула. Мне показалось, я даже завопил.
     Он был не такой высокий, как мне запомнилось, хотя он  возвышался  на
добрых два с третью метра над полом. Помесь  жирафа  и  кенгуру.  У  этого
существа были два воронкообразных уха, которые свисали с морды, похожей на
морду очень большой собаки. Большой и очень-очень странной. Две совершенно
подвижные и гибкие передние лапы - скорее руки,  -  причем  на  каждой  по
четыре пальца. Руки свисали с узких, покатых плеч. Он шел на  двух  тощих,
как у птицы, ногах с узкими четырехпалыми ступнями. Ярко-желтая  его  кожа
выглядела как винил, блестящий и  неподвижный,  на  коже  были  розовые  и
фиолетовые пятна. Глазки были маленькие  и  круглые,  они  смотрели  почти
по-человечески, и от этого становилось не по себе.
     Существо огляделось вокруг, потом посмотрело на меня. Я посмотрел  на
него с пола, куда свалился.
     - Чтой-то такое с ним? - спросило существо и посмотрело на всех  нас.
Комната была полна изумленных  человеческих  существ.  -  Чтой-то  с  вами
всеми?
     Голос у существа был высокий, почти женский.
     Джон первым попытался заговорить.
     - Кто... кхм-м-м... кто вы?
     - Твой слуга покорный, голубчик. Есть какие-нибудь возражения?
     Существо посмотрело поверх наших голов, обвело взглядом комнату.
     - Фу, эта комната уже превратилась в свинарник.  Ох,  батюшки  светы,
тяжела доля слуги, ей-богу: работы все невпроворот, и хлопот полон рот.
     Существо раз поддало ногой спальный мешок Сьюзен.
     - Это что еще  за  причиндалы?  -  существо  неодобрительно  поискало
языком, покачивая своей нелепой башкой. - Ай-яй-яй, как грязно.
     Джон судорожно сглотнул слюну.
     - Вы... наш слуга?
     Существо уставилось на него высокомерным возмущенным взглядом.
     - А кого ты ожидал увидеть, Кларка Гейбла, что ли?

                                    8

     - Не хотите ли вы сказать, что ваш слуга невежлив и  дерзок?  -  Прим
поставил свою кофейную чашку на  стол  и  посмотрел  на  Сьюзен  с  легким
удивлением.
     - Ой, вы не так поняли, - поспешно сказала Сьюзен. - Мы не  жалуемся,
просто... он...
     Джон вмешался.
     -  Личность  этого  существа,  вне  всяких  сомнений,   человеческая.
Собственно говоря, она поразительно, страшно человеческая.
     - Ну, не преувеличивайте.
     - Нет-нет, что вы. Как сказала Сьюзен, мы совсем ничего против  этого
не имеем. Мы просто не можем понять, каким образом так получается.
     Я сидел,  ковыряясь  в  омлете  и  попивая  крепкий  черный  кофе,  и
прислушивался. Я не так много мог сказать с тех самых  пор,  как  появился
снарк. Я чувствовал себя очень серьезным и трезвым.
     По губам Прима, полным, цвета спелой сливы, прошла улыбка.
     - Наверное, я должен объяснить. Это существо всего-навсего механизм -
очень сложный и тонкий, ювелирной работы, и полностью имеет право  на  все
права  и  привилегии,  которые  полагаются  существам  с   самостоятельным
сознанием. Но это существо всего-навсего механизм. Один из многих, которые
у нас имеются. Он был активирован совсем недавно, и его  задачей  является
удовлетворение ваших потребностей. Для того, чтобы он смог  выполнить  эти
обязанности максимально эффективно, мы сочли  благоразумным  снабдить  его
подходящими  знаниями  по  вашей  культуре  и  наложить  на  него  матрицу
человеческой личности. Матрица,  которую  мы  использовали,  была  сложной
матрицей всех ваших личностей, так сказать, их сплавом. Для этой  цели  мы
модифицировали технику обучения во сне, поэтому, прошлой ночью,  когда  вы
спали,  вы  отдавали  свои  данные  в  процесс  обучения  этого  существа.
Количество информации было огромно, поэтому у нас до сих пор еще  остались
неточности и  пробелы,  связанные  с  процессом  такого  обучения.  Однако
личность - это ведь та субстанция, которая сопротивляется  количественному
пересчету. Невозможно предсказать окончательный результат этого  процесса,
не могли мы предсказать и вашу реакцию на этот продукт.  Мне  очень  жаль,
если результат вам не нравится.
     - Нет, ни в коем случае, - сказала Сьюзен. - Я к нему даже,  в  своем
роде, привязалась.
     - Мне хотелось бы знать, кто такой Кларк Гейбл, - сказала Лори.
     Прим посмотрел на нее, попивая из чашки.
     - Как вы сказали, кто?
     - Это существо сказало какую-то таинственную фразу, - сказал Джон.  -
Весьма странно и удивительно, если  уж  нате  пошло.  Большинство  из  нас
понятия не имеет, кто такой Кларк  Гейбл,  но  Джейк  говорит,  что  очень
давно, когда-то, был такой актер в кино.
     Я заставил себя заговорить.
     - Да-да, где-то в середине двадцатого столетия или около того.  Может
быть, даже раньше. Когда я  еще  на  Земле  был  мальчишкой,  все  еще  по
телевидению время от времени передавали старые кинокартины  в  черно-белом
изображении. Сэм и я иногда засиживались допоздна,  когда  их  передавали.
Память, конечно, не очень хорошо все это сохранила, но все же мне помнится
само имя. У этого актера была потрясающая внешность. Пару раз он сыграл  и
слуг, но в основном по амплуа это был герой-любовник. Разумеется, я могу и
ошибиться.
     - Дело в том, - вставил Роланд, - что  мы  не  понимаем,  откуда  это
существо могло знать.
     - Ничего особенного, - Прим откинулся в кресле. - Количество данных о
культуре, которое заложено  в  это  существо,  было  просто  колоссальным.
Честно говоря, назови я вам цифры, вы были бы просто потрясены.  Но  очень
трудно было бы сказать, откуда пришла  та  или  иная  единица  информации.
Очень  даже  могло  быть,  что  это  просочилось  из  подсознания  Джейка.
Невозможно сказать точно, честное слово. Это разве важно?
     Джон пожал плечами.
     - Вряд ли.
     - А почему у него такая странная внешность? - спросила Сьюзен.
     - Этот его внешний вид пошел от той расы, которая  его  создала.  Это
было очень давно. Раса эта совершенно перестала существовать.
     - Понятно. Значит, это, если можно так выразиться, андроид.
     - Если так можно выразиться.
     Сьюзен усмехнулась.
     - Мы назвали его Кларк.
     - Очень хороший выбор.
     Словно  по  сигналу,  Кларк  появился,  шаркая  ногами,   со   свежим
кофейником. Я стал подумывать, где у них, черт побери, кухня.
     - Налить еще чашечку, голубушка? - спросил Кларк у Сьюзен.
     - Конечно.
     Юрий сказал:
     - Я  с  нетерпением  жду  возможности  воспользоваться  всеми  вашими
хранилищами данных, которые, как вы сказали, есть у вас на Микрокосмосе.
     - Да, разумеется, - ответил Прим, - но вполне  может  быть,  что  вам
покажется, что вы потерялись во  всем  этом  море  данных.  Опять-таки,  я
должен вам напомнить, что количество информации,  накопленной  тут,  может
поразить любое воображение. Даже если вы просто захотите  сориентироваться
в море информации, это может занять у вас всю вашу жизнь.
     - Да, я так и понял. И, разумеется, остается проблема перевода.
     - О, это как раз не проблема. Большая часть того, что у нас  имеется,
может быть переведена на стандартный английский, если хотите...
     - Предпочитаю русский.
     - ...или на любой другой человеческий язык. Или вообще на любой язык.
И это можно сделать очень быстро. Даже и в этом  случае  вы  окажетесь  на
плаву в бесконечно великом океане информации. И при этом  имейте  в  виду,
что все каталогизировано, снабжено ссылками и пометками.  Но  даже  просто
научиться пользоваться этой системой каталогов может занять у вас  большую
часть вашей жизни. Вот почему я призываю вас принять обучение во сне.
     - И все же, - сказал Юрий, - мне хотелось бы попробовать поплавать  в
этих безбрежных водах - если вы не возражаете.
     - Разумеется, нет. Вы сможете найти что-нибудь интересное для себя.
     - Я уверен, что найду.
     Кларк наполнил все чашки и проковылял прочь, все время что-то бормоча
себе под нос.
     Я посмотрел ему вслед. Этому существу. Я все еще не мог решиться  про
себя думать о нем как о личности. Будь то мужского или женского пола.
     - Когда мы сможем начать? - спросил Юрий.
     - Сейчас, если хотите, - ответил Прим.
     - Я подожду остальных.
     Сьюзен спросила:
     - Нам сегодня снова будут сниться сны?
     - Если вы сами это позволите, - ответил Прим, - то да.
     - О, я не возражаю. Это самый удивительный способ  обучения.  Как  вы
это делаете? Это как-то связано с телепатией?
     - Собственно говоря, это гораздо больше  сродни  электромагнетической
проводимости, чем экстрасенсорной перцепции.
     - Тогда я вообще не смогу этого понять.
     - Техника этого способа не превышает  ваших  возможностей  понимания.
Она на самом деле очень простая.
     - Я в этом уверена.
     - Тогда полагаю, - сказал Джон, - что все наши остальные  вопросы  по
мере их возникновения получат ответы в наших снах.
     - Я буду более чем счастлив  иметь  возможность  снабдить  вас  любой
информацией, которая покажется вам  желательной,  но  что  касается  общей
схемы вещей, сны могут оказаться  более  чем  достаточны  для  восполнения
ваших сведений о мире и для ответов на ваши вопросы. Есть еще  одна  вещь,
которую вам следует понять. Мы используем уровень обучения во сне, который
можно назвать самым низким, если смотреть с  точки  зрения  эффективности.
Если бы вы захотели и если бы вы разрешили, то мы могли бы  наполнить  ваш
мозг большим количеством информации, чем вы могли бы набрать обычным путем
за несколько человеческих жизней. Есть возможность, что такой  интенсивный
способ обучения может  вызвать  нежелательные  побочные  эффекты,  но  это
вполне осуществимый вариант обучения. Вы сами должны  решить,  сколько  вы
хотите узнать - насколько вам хочется пройти по пути высшего разума.
     - Как далеко мы сможем уйти? - спросил Юрий.
     - Настолько, насколько вы сами этого захотите.
     - Понятно.
     Никто не говорил, и мы молча допили наш кофе. Кларк вернулся, и  Прим
поднялся.
     - Кларк проведет вас к хранилищу данных, которое мы считаем  главным.
Мы снова встретимся за обедом. А  пока  что  -  доброго  вам  утра.  -  Он
поклонился и вышел.
     Кларк смотрел, как он уходит, а потом повернулся к нам.
     - Хорошо, детки. Пора в школу. Дети,  в  школу  собирайтесь,  петушок
пропел давно. Попроворней одевайтесь, смотрит  солнышко  в  окно.  Сложите
книжки и тетрадки и пошли за мной.
     - Да пошел ты к такой-то матери, - ответил Карл.
     Кларк ответил ему хмурой рожей.
     - Ай-яй-яй, это плохо кончится.  Пойдешь  в  угол.  И  пусть  мамочка
распишется в дневнике под замечанием.
     Карл схватил со стола молочник. Я был уверен, что  он  швырнул  бы  в
Кларка молочником, если бы Джон не выхватил его из рук парня.
     Лори была в шоке.
     - Карл! Веди себя как следует!
     Кларк в притворном испуге закрыл лицо руками.
     - Ой, он же опасен для окружающих! Готовый кандидат в колонию! Ладно,
ладно, на уроки можешь не ходить.
     - Чтоб ты сдох!
     - Тебе того же, солнышко, и по тому же месту. А остальные...
     - Минуточку,  -  я  встал.  -  Мы  действительно  очень  интересуемся
возможностью порыться в библиотеке, но сперва я хотел бы  попасть  в  свой
тяжеловоз и там навести кое в чем порядок. Если вы не возражаете.
     - По мне - просто замечательно, - ответил Кларк.  -  Вы  знаете,  как
добраться до подвала?
     - Не то чтобы точно представлял себе, но...
     Кларк показал рукой:
     - Идите вот по этому коридору, сверните на первом  повороте  направо,
там вы найдете аппарель,  которая  ведет  вниз,  прямо  в  подвал,  причем
быстро. Если хотите, то я позову проводника, чтобы он вас провел.
     - Э-э-э... эти светящиеся шарики вызывали  у  меня  содрогание,  если
только подумать. Кроме того, они, вероятно, были устройствами для слежения
и подслушивания. Я хотел, по крайней мере, подстраховаться, что за мной не
будут следить. - Нет, спасибо, я смогу сам найти дорогу.
     - Осторожнее, лапочка.  Ладно,  если  хотите,  чтобы  вас  повели  на
экскурсию в хранилище информации, то за мной, детки, за мной.
     Дарла встала и подошла ко мне.
     - Я пойду с тобой.
     - Ладно. Будем надеяться, что мы найдем потом дорогу домой.
     - Тебе не кажется, что они следят за каждым твоим шагом?
     - Я пытаюсь все время себя убедить, что не следят.
     - Я тоже пойду, - сказал мне Карл. - И Лори. Мы сбежали с уроков.
     Лори вздернула нос:
     - Кому охота смотреть на кучу пыльных книжек?
     Я сказал:
     - Может быть, я и ошибаюсь, но я сомневаюсь,  что  Прим  говорил  про
книги как таковые.
     - Или дискеты, или пленки - плевать, на чем там все это  записано,  -
сказала Лори. - Как бы там ни было, я никогда не ходила в школу  и  сейчас
не собираюсь начинать.
     - Никогда? Вообще никакой школы?
     - Ну, немножечко, когда я была совсем маленькая. Я, конечно, и читать
научилась, и считать немножко, и все такое, но, по большей части,  я  сама
училась.
     - Вот как...
     Джон подошел к нам.
     - Ладно, потом встретимся в библиотеке. Я правильно вас понял?
     - Если я смогу найти туда дорогу, - ответил я.
     - Мне бы надо было пойти с вами, - сказала Сьюзен. - Но мне и  правда
очень хочется увидеть, что у них тут такое есть.
     - Да ради бога. На здоровье.
     - Осторожнее, - она посмотрела на Дарлу. Она, казалось, хотела что-то
сказать, но не решалась.
     - Мы будем осторожнее, - ободряюще сказала ей Дарла.
     - Пожалуйста.
     Они стали гораздо лучше контактировать между собой в последнее время.
Не то, чтобы они становились друзьями - от этого они были далеки - но  они
научились уважать чувства друг друга, по крайней мере. Как бы там ни было,
а по сравнению с мордобоем, через который они в недавнем  прошлом  прошли,
это было явно лучше.
     Мы очень легко нашли спуск вниз. Он выглядел  точно  так  же,  как  и
подземная шахта, что заставило нас раскинуть мозгами насчет того,  как  же
их отличать.
     - Откуда они знают, работает эта штука или нет?  -  спросил  Карл.  -
Ведь это не так просто: глядишь, подошел к дыре, шагнул - и упал в нее.
     Серебряная лента дорожки начиналась в середине зала, где  она  просто
крепилась к полу, потом шла через овальное отверстие в стене, выходила  за
пределы пола и выгибалась вниз.
     - Ладно, придется мне быть подопытным кроликом, - сказал я  и  ступил
на дорожку.
     Я пошел по ней к отверстию в стене. Сила гравитации поймала мои  ноги
в силки примерно в метре от отверстия.
     - Похоже на то, что если ты не совсем дурак,  то  поймешь,  где  надо
остановиться, если эта штуковина не работает, - сказал я.  -  Прыгайте  на
ленту.
     Они последовали за мной.
     Путешествие вниз было восхитительным.  Температура  чуть-чуть  упала.
Шахта была темной, но свет откуда-то шел. Однако  я  сам  не  мог  понять,
откуда именно.
     Шахта вывела нас в большую пустую комнату. Из нее мы вышли в гараж. Я
оглянулся по сторонам и заметил тяжеловоз. Он стоял в дальнем углу гаража,
и  туда  было  идти  и  идти.  Мы  дотопали   туда,   не   слишком   часто
останавливаясь, чтобы посмотреть на  различные  экзотические  инопланетные
машины и прочие инструменты.
     Люк не открывался. Может быть, что-то не так с внешними защелками или
камерами наружного обзора, подумал я.
     - Сэм? Это я, Джейк.
     Дверь со стороны водительского сиденья распахнулась,  и  я  взобрался
внутрь.
     - Сэм?
     - Добрый день, сэр, - ответил мне бесстрастный, приятный голос.
     - Э? Кто ты?
     - Я мультиплексное программное обеспечение искусственного  интеллекта
Ванг десятого поколения, начитанное в субмикропроцессор Мэтьюза 7894  зет.
Правильно ли я определил вас как владельца и  главного  оператора  данного
транспортного средства?
     - Что?! Где, черт побери, Сэм?
     - Простите, сэр, но этих сведений у меня нет. Могу  ли  я  чем-нибудь
еще вам помочь?
     - Черт побери!
     Я помчался бегом в кормовую кабину и проверил болты, которые  держали
панель, покрывавшую центральное процессорное устройство. Никаких признаков
того, что здесь копались, но тот, кто сюда вторгся, наверняка аккуратно бы
заметал свои  следы.  Я  вытащил  электроотвертку  и  вынул  винты.  Потом
заглянул внутрь.
     В кишках компьютера не так уж и много начинки. В случае с Сэмом,  его
Влатузианская матрица личности, вместилище его интеллекта и личности - то,
что  делало  Сэма  чем-то  неизмеримо  большим,  чем   просто   бесцветным
призраком, какими обычно бывают готовые искусственные  интеллекты  -  была
самой большой частью. Прошли годы с тех пор, как я снимал  эту  панель.  У
Сэма  редко  бывали   проблемы   с   областью   центрального   процессора.
Влатузианская матрица была похожа на маленькую восковую грушу.
     Мне пришлось вспоминать, как она выглядела, потому что теперь ее  там
не было. Она пропала.
     - Иисусе Христе, - выдохнул я и сел за столик в кухонной нише.
     Несколько минут я тупо смотрел на стол, потом  поднял  голову.  Дарла
смотрела на меня.
     - Прим, разумеется, - сказала она.
     - Да. Или, может быть, Мур.
     - Ему сюда не добраться.
     - Может быть, и нет. Но некоторые из его  мальчиков  весьма  неплохие
техники. Может быть, они вырубили Сэма электромагнетическим генератором, а
потом вломились сюда.
     - Чего ради?
     Я встал и подошел к сейфу. Я приложил к нему свой большой палец,  дал
считать отпечаток, потом открыл сейф.
     - Кубик тоже исчез, - сказал я. - Вот тебе и повод.
     Дарла уселась на койку. Вошли Карл и Лори.
     - Ох ты, какая беда, Джейк, - сказал Карл. - Хороший парень был Сэм.
     - Они, наверное, держат его заложником, - сказала  Дарла.  -  Они  не
станут уничтожать его матрицу.
     Я весь передернулся. Пусть мое сознание говорило мне, что предмет,  о
котором   мы   тут   говорили,   всего-навсего   очень   сложная   матрица
искусственного интеллекта, мысль о том, что я навсегда потеряю Сэма,  была
невыносима. Это было примерно так, как если бы я потерял  отца  во  второй
раз.
     - Как бы там ни было, - продолжала Дарла, - мне кажется, Мур  не  мог
бы проникнуть в Изумрудный город без разрешения Прима. А если Прим впустил
их, я сомневаюсь, что он мог бы разрешить Муру причинить какой-либо ущерб.
     Я надеялся, что она была права. Я не доверял Приму, а Мур явно затаил
против меня злобу. Я так и видел, как он  раздавливает  матрицу  Сэма  под
своим тяжелым кованым сапогом дровосека.
     - Если Сэм исчез, - сказал Карл, - то кто же сидит в компьютере?
     -  Программа  искусственного  интеллекта,   которая   прилагалась   к
компьютеру, - сказал я. - Сэм работает в  тандеме  с  ней,  когда  у  него
слишком много данных для обработки. В этой программе совсем нет личности.
     - Ох.
     Я встал, прошел в кабину и уселся на водительское сиденье.
     - Компьютер, - сказал я. - М-м-м... я когда-нибудь давал тебе имя?
     - Нет, сэр.
     - О'кей. Ладно.
     - Да, сэр.
     - Компьютер, что произошло? Я заметил нарушение систем  безопасности.
Дай отчет.
     Воцарилась небольшая пауза. Потом:
     - Простите, сэр, у  меня  нет  никаких  файлов,  где  содержались  бы
данные, касающиеся нарушения систем безопасности и непроницаемости данного
транспортного средства.
     - У тебя что-нибудь записано на видеокассете?
     - Ищу... Да, сэр.
     - Когда была сделана запись?
     - Шесть дней, пятнадцать часов и двадцать одна минута назад, сэр.
     - Это никуда не годится. Что-нибудь  недавнее?  В  пределах  двадцати
четырех часов?
     - Ищу... За последние двадцать четыре часа нет никаких записей, сэр.
     - Черт побери.  Сэм  должен  был  оставить  сообщение.  Если  системы
безопасности были нарушены до такой степени, что он боялся, что его  могут
отключить  или  отсоединить  от  компьютера,  он  должен  был   что-нибудь
где-нибудь записать. Ищи файл с именем Откровение Тринадцать запятая Один.
Нашел?
     - Да, сэр. Ищу.
     - И перестань называть меня "сэр".
     - Хорошо. Файл под именем Откровение Тринадцать запятая Один  найден.
Защита не нарушена. Для доступа  к  файлу  необходим  голосовой  отпечаток
владельца данного транспортного средства. Проверка проведена. Для  доступа
необходим пароль безопасности.
     - Отель Разбитых Сердец, - сказал я.
     - Теперь доступ открыт. Прочитать файл?
     - Да!
     - Читаю имя файла: Открове...
     Наступила пауза.
     - Компьютер! Эй! Что случилось?! Компьютер!
     - Джейк, говорит Сэм.
     - Сэм! Черт возьми, где...
     Я остановился. Это была всего лишь запись.
     - Я постараюсь поневоле побыстрее записать все это, - продолжал голос
Сэма. - Мне не хотелось  оставлять  записку  с  искусственным  интеллектом
Ванг, потому что я понял, что ты заподозришь фальшивку, если  не  услышишь
этого непосредственно от меня. Я знаю, что ты будешь искать файл с кодовым
именем, который мы оставили для чрезвычайных случаев, и,  если  ты  сейчас
прослушиваешь эту запись, стало быть, ты именно так и поступил. Как я  уже
сказал, времени у меня мало. Мне  кажется,  что  у  меня  всего  несколько
микросекунд реального времени, прежде чем меня  отсоединят.  Навсегда  или
нет - не знаю. Я к тому же не знаю, что именно происходит. Кто-то копается
во мне, в тяжеловозе, вообще во всем. Самое скверное, что  я  не  могу  ни
услышать, ни увидеть, ни просканировать, кто это. Кто бы это ни  вытворял,
делается это  очень  и  очень  ловко.  Если  я  снова  вернусь  в  рабочее
состояние, я сотру этот файл. Но если мне никогда не  суждено  проснуться,
знай, сын, что я тебя люблю. Ты  всегда  был  самым  лучшим  сыном,  какой
только мог быть  у  отца.  Я  знаю,  что  мама  тоже  всегда  к  тебе  так
относилась. Ты  это  знаешь,  но  мне  хотелось  это  тебе  сказать.  Будь
осторожнее и попрощайся с остальными за меня. Присматривай за Дарлой.  Она
носит в себе моего внука. Она тоже тебя любит, Джейк. Это я могу  сказать.
Я уверен, что в конце все будет прекрасно. Только веди машину по прямой  и
никого не слушай. Не печалься обо мне, не убивайся. Я слишком много  пожил
и несколько раз выходил, так сказать, на бис. Пора мне...
     Потом была тишина.
     Я откинулся назад. И во второй раз за свою взрослую жизнь заплакал.

                                    9

     Больше делать в тяжеловозе было нечего.  Я  только  проверил  его  на
предмет вандализма, мин-ловушек и общего ущерба. По всем  статьям  ничего.
Тем временем Карл и Лори отправились обратно в  трейлер,  чтобы  осмотреть
его, и не прошло и трех секунд, как мы услышали леденящий  кровь  в  жилах
вопль. Я бросился в переходник и  пролез  в  трейлер,  а  Дарла  поспешила
следом. В трейлер я почти влетел кувырком.
     - Они забрали мой трейлер! - Карл стоял на пустом пятачке пола. Вчера
днем там стоял шевроле импала 1957. - Это Прим. Я его, ей-богу, убью.
     - Ни в коем случае, - ответил я ему. -  Ты  бы  это  с  удовольствием
сделал, и я тоже, но нам нельзя так поступать. Поэтому  забудь  про  такие
мысли. Единственное, что мы сможем  сделать  -  это  поговорить  с  ним  в
открытую. Я собираюсь именно это и сделать, поэтому погоди пока до обеда.
     Карл с силой выдохнул воздух.
     - Дерьмо!
     - Не волнуйся.
     Внезапно он резко помрачнел.
     - Может быть, он и отдаст Сэма обратно, но с этой моей машиной  можно
попрощаться навеки. Для чего бы она ни была задумана, ее задача выполнена.
И она больше не нужна, и я больше не нужен.
     - Это означает, что ты сможешь вернуться домой.
     Карл вздохнул.
     - Ага.
     Потом его захлестнула новая волна возмущения.
     - Но они сперли у меня машину!
     - Такая уж невезуха.
     Карл поплелся обратно к переходнику, прополз через  него  и  вышел  в
кабину.
     Дарла оглядывала трейлер.
     Она поискала языком.
     - Ну и бардак. Тут просто воняет.
     Она была права. Я пинком ноги отшвырнул огрызок  яблока,  нагнулся  и
поднял полусъеденную плитку шоколада.
     - Чертовы грязнули жлобцы, - пробормотал я. - Вот подниму квартплату!
     - Лори, - окликнула Дарла. - За этим барахлом вон там есть метла, как
мне кажется.
     - Давайте-ка возьмемся за работу, - сказал я.
     - Нет, с этим вполне справимся я и Лори. А ты постарайся сделать так,
чтобы  машина  смогла  снова  путешествовать  по  Космостраде  -   проверь
герметичность и все такое. Мне уж очень хочется убраться из  этих  мест  к
чертям собачьим.
     - И мне тоже. А как насчет остальных?
     Дарла ехидно ухмыльнулась.
     - Они могут остаться здесь  и  превратиться  в  богов,  если  им  так
угодно, вся их компания. Я-то  собираюсь  уехать  прямо  сейчас.  Если  бы
только это было возможно... Прим сказал, что все попадут домой, что он  за
это ручается. Они могут сами выбирать. А мы выберем тоже - сами.
     - Как, тебе даже не хочется стать сверхсуществом?
     Ее рот скривился в презрительной усмешке.
     - Чушь гребаная!
     Я кивнул. В первый раз я слышал, чтобы Дарла сказала бранное слово.
     - Вчера тебе казалось, что здесь наша судьба.
     Она пожала плечами.
     - Думаю, что так мне и казалось. Но очень многое может измениться  за
день. И за ночь. - Вдруг она закинула руки мне на шею, а  глаза  ее  стали
огромными и молящими. - Джейк, мне кажется, что судьба наша в  том,  чтобы
ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО. Давай уедем, сорвемся с места, только ты и я. Должна же
быть обратная дорога отсюда.
     - Куда? И как?
     -  Не  знаю.  -  Она  что-то  пыталась  вспомнить.  Глаза  ее   вдруг
загорелись. - "Дорожные жуки"!  Куда  они  уехали?  Они  ведь  поехали  по
направлению к Изумрудному городу. А мы их там не видели...
     - Замок большой.
     - Но ведь может  быть  и  обратный  путь  отсюда,  который  лежит  по
Космостраде. Он обязательно должен быть.
     - Мы на этой планете нигде не видели портала, - напомнил я ей.
     Она пожевала нижнюю губу. Потом ее осенило.
     - Другая сторона!
     - Другая?.. - Тут до меня дошло. Из космоса  мы  видели  только  одну
сторону диска планеты. - Да, вполне может быть.
     - Ох, Джейк, давай попробуем. Мне очень хочется  снова  оказаться  на
Космостраде. Ты и я, Джейк. Мне этого так хочется. - Она прижалась ко мне,
положила голову мне на плечо, и я притянул ее к себе.
     - Мы не можем просто так их оставить, Дарла.
     - Если они не хотят ехать, если они хотят остаться здесь и заниматься
вещами, которые мы даже приблизительно  не  можем  понять,  почему  мы  не
можем... - Она глубоко вздохнула и подняла голову: - Это из-за Сьюзен?
     - А? Нет-нет, это не просто из-за Сьюзен. Я просто не  могу  вот  так
сорваться с места и оставить кого-нибудь из них без физической возможности
вернуться обратно, то  есть  без  транспорта.  Ведь  я  же  частично  несу
ответственность за то, что они здесь оказались.
     - Нет, Джейк, это не так. Ответственность за все, что произошло, несу
я.
     - Хватит молоть чушь.  Посмотри  на  меня.  Я  тебе  обещаю,  что  мы
вернемся домой. Ты мне веришь?
     - Да, Джейк. Да, дорогой!
     Она поцеловала меня, потом сказала:
     - Я собираюсь родить твоего ребенка... Я хочу, чтобы это произошло  в
каком-нибудь  нормальном  месте,  в  хижине,  на  ферме,  на  какой-нибудь
занюханной планетке или в паршивой  комнатенке  мотеля  -  где  угодно!  -
только не в таком месте, где все совершенно чужое и абсолютно  страшное  и
таинственное. - Она зарылась лицом в мою куртку.
     - Ох, Джейк. Я ничего не имею против кого-то из них. Пусть и Сьюзен с
нами едет или любой из них, мне все равно. Просто я  так  устала,  дорогой
мой. Так устала. Мне хочется прекратить бегство. Мне очень хочется домой.
     - И мне, солнышко, и мне. Но  перед  нами  длинная  дорога,  и  может
статься, что нам еще придется проехать по ней. Кроме  того,  нам  придется
еще подождать, прежде чем мы сможем уехать. Ты сможешь продержаться?
     Она кулачками вытерла слезы, шмыгая носом.
     - Конечно.
     Я оглянулся. Лори собирала мусор в кучку  за  потрепанной  спортивной
машиной Шона и Лайема. Она старалась не подслушивать, но  она  чувствовала
на себе мой взгляд.
     Она улыбнулась мне.
     - Тут форменный хлев.
     Я подмигнул ей.
     - Хрю-хрю-хрю!
     Она рассмеялась.
     Дарла нагнулась, чтобы поднять обертку из-под какой-то еды.
     - Ты уверена, что вам не понадобится помощь? - спросил я.
     - Вы, мужчины, только будете мешаться под ногами,  -  сказала  Дарла,
улыбаясь. - Нет, серьезно, я действительно хочу, чтобы наш тяжеловоз  смог
отправиться в путь по первому сигналу. Мне будет  гораздо  лучше,  если  я
буду это знать.
     - Точно, - ответил я.
     - Мы его вернем, Джейк. Сэм вернется обратно.
     Я вспомнил дискету Белой Дамы.
     - Кстати, если говорить о том, чтобы найти дорогу назад...
     Дарла озадаченно посмотрела на меня.
     - У меня есть кое-что, что мне надо проверить, - сказал я  и  оставил
ее стоять, таращась мне в спину, пока я рысью рванулся к переходнику.
     Карл ссутулился на сиденье стрелка, тупо  глядя  из  иллюминатора.  Я
скользнул на сиденье водителя.
     - Веселей, парень. Не все потеряно.
     Он иронически хмыкнул.
     Я вытащил дискету из-под молнии на нагрудном кармане  и  сунул  ее  в
дисковод на панели.
     - Компьютер?
     - Да?
     - Проанализируй введенные данные.
     - Очень хорошо. Вы запретили мне называть  вас  "сэр".  Должен  ли  я
обращаться к вам "мистер Мак-Гроу"?
     - Зови меня Джейк. А тебя будут звать... Брюс. Ясно?
     - Да, Джейк.
     - И, кстати, прости меня,  что  я  так  резко  разговаривал  с  тобой
давеча. Это же не твоя вина.
     - Не бери в голову, Джейк. С тобой очень приятно работать.
     - Спасибо.
     Большая часть программ искусственного  интеллекта  очень  толстокожа.
Однако это не оправдание для того, чтобы с ними несправедливо обращаться.
     Я посмотрел на Карла. Он выглядел страшно подавленным.
     - Держись, парень. Все образуется.
     Он медленно выдохнул воздух.
     - Да нет, не в этом дело. Я и так уже стал уставать от этой проклятой
машины. Это... это все сразу.
     - Еще бы!
     - Лори, - сказал он.
     - Что - Лори?
     - Это страшно дико, но...
     - Что такое, Карл?
     - Понимаешь, когда я в первый раз ее увидел, мне показалось, что  она
страшно похожа на Дебби, но по мере того, как проходит время...
     - Дебби, - сказал я.
     - Ну да, девчонка, которая  была  со  мной  в  ту  ночь,  когда  меня
похитили.
     - Дебби! Твоя подружка! Да, прости. Продолжай.
     - Ну вот...
     - Ты был влюблен в эту девушку?
     - Кажется, да. Мы начали... ну, это... гулять. Но это все-таки не то.
Я хочу сказать, я скучаю по ней, и все такое, но...
     - Ты собирался на ней жениться? Может быть, вы были помолвлены?
     - Да нет, помолвлены мы  не  были.  Мы  любили  друг  друга.  Я  хочу
сказать, я действительно ее очень любил. Она была какая-то особенная...
     - И теперь у тебя то же самое чувство по отношению к Лори?
     - Джейк, ты не понимаешь. Ничего  подобного.  Мне  нравится  Лори,  и
причина этому та, что она очень похожа на Дебби. Я имею в виду,  что  она,
ей-богу, очень-очень похожа на Дебби. Собственно говоря, мне от  этого  не
по себе.
     - Правда? Но ведь подростки и молодежь во все века и на всех планетах
довольно одинаковые.
     - Послушай, позволь мне объяснить. Когда я  впервые  увидел  Лори,  я
подумал: надо же, совсем как если бы она была  младшей  сестренкой  Дебби.
Волосы другие. У  Дебби  были  совсем  темные  волосы,  и  она  носила  их
длинными, распущенными. Но лицо, голос... Господи Иисусе!.. Чем  больше  я
гляжу на Лори, тем больше мне кажется, что если бы она покрасила волосы  и
стала годика на два старше... может, даже и меньше...
     - Сколько лет было Дебби?
     - Шестнадцать. По крайней мере, она мне так сказала. Девчонки  иногда
врут насчет своего возраста, бывает.
     - Ну, Лори ненамного моложе этого возраста.
     - Лори тощенькая. У Дебби было все ж таки побольше сальца под  кожей.
Она была как бы более кругленькая. Понимаешь?
     - Понимаю, в совершенстве. Хорошо,  Лори  могла  бы  быть  двойняшкой
Дебби.
     - Нет, не то, что "могла бы быть". Она и есть!
     - Ты в буквальном смысле?
     - Не знаю. Единственное, что я понял, что у меня от этого мурашки  по
коже.
     - У нас у всех очень страшные мурашки по коже, парень.
     Карл медленно покачал головой.
     - Наверное, совпадение, - предположил я.
     - Нет! - рявкнул он, выразительно  мотая  головой.  -  Ничто  в  этой
проклятой сумасшедшей истории не похоже на простое совпадение.
     Я прекрасно понимал, что он имеет в виду. Я выглянул  в  иллюминатор.
Гараж был пустым, чужим, холодным.
     Тут я сообразил, что Брюс очень долго не отчитывается  о  проделанной
работе.
     - Э, Брюс! Как у нас дела?
     - Прости, Джейк. Тут аномалия.
     - Какая еще аномалия?
     - Эта дискета несет больше информации, чем можно записать на  дискете
такого размера.
     - Отлично. Этому может быть законная причина, о которой я  сейчас  не
стану распространяться. Она правильно отформатирована?
     - Ну, она отформатирована в соответствии  со  стандартом,  с  которым
наша система совместима. Это как раз не проблема.
     - Отлично. Но там огромное количество информации - я  правильно  тебя
понял?
     - Я достиг предела объема моей рабочей памяти.
     - Ох ты! Ну хорошо, а можешь ты мне сказать, что ты пока что имеешь?
     - Пожалуйста, Джейк. Это карта системы Космострады.
     - Ты как узнал, что это она и есть? - спросил я.
     -  Ошибиться  в  этом  невозможно.  По   формату   и   масштабу   она
соответствует тем картам, которые хранятся в нашем вспомогательном архиве,
картам расширенного земного лабиринта. Однако есть только  одна  проблема.
Ни один из материалов новой карты не совпадает с имеющимися у нас.
     - Ты хочешь сказать, что новый материал - это новая,  неисследованная
дорога?
     - Да, Джейк!
     - Бинго!
     - Прости, что?
     - Мы нашли ее!
     - Да, это будет очень полезный материал, если можно будет подтвердить
его подлинность и точность.
     - Еще бы! - ответил я.
     - Еще бы? А, да, конечно.
     - Следовательно, то, что мы должны сделать - это поискать  совпадения
новых данных с данными в нашем хранилище.
     - Это кажется мне наиболее продуктивным образом действий.
     - Вне всяких сомнений, -  ответил  я.  -  С  этим  есть  какие-нибудь
проблемы?
     - Нет. Я просто буду стирать старое и загружать новое по мере работы.
Однако боюсь, что эта задача займет слишком много реального времени.
     - Приступай, - сказал я ему.
     - Да, Джейк.
     - И еще, Брюс. Постарайся выражаться по-человечески.
     - Извини, Джейк. Не мог бы  ты  составить  последнюю  фразу  в  более
понятных для меня терминах?
     - Напомни мне поработать с твоим основным словарным запасом.
     - Я немедленно запишу твое замечание в файл.  Должен  ли  я  отменить
команду  "выражаться  по-человечески",  которая  по  всем  стандартам   не
является кодируемой компьютером командой?
     - Отмени, - я рассмеялся.
     Карл смотрел на меня во все глаза.
     - Значит, ты ее наконец нашел, - сказал он.
     - Угу. Я ее нашел, полный порядок. Я ее все еще разыскиваю, как блоху
в заднице.
     - Ты нашел Карту Космострады. Настоящую. Откуда она у тебя?
     - Блистающая белая богиня появилась передо мной, говоря:  "Смотри,  я
несу тебе великие и радостные вести и великую  муку  в  заднице".  Кстати,
прихвати заодно и карту.
     Карл медленно кивнул.
     - Угу.
     - Ты думаешь, я дурака валяю?
     - Я во все готов поверить.
     - Поверь тогда и в это. Вот как все это произошло. Прим тут не  один.
Есть  тут  и  еще  одна  сила.  Я  так  понимаю,  что  это  сила,  которая
противостоит Кульминации. Или это еще одна часть Кульминации, может  быть,
ее оппозиционная фракция. Что, вообще-то говоря, не имеет смысла,  если  я
правильно понял, что такое Кульминация. Ну вот, так получилось.
     Час спустя Брюс был еще по уши в работе.
     - Куча данных, да? - спросил я.
     - Да, Джейк.
     - Тогда продолжай.
     - Хорошо, Джейк.
     Пока мы ждали, Карл и я помогали женщинам. Мы упаковали весь мусор  в
пластиковые мешки, которые мы аккуратно выставили на пол в  гараже.  Может
быть,  тут  мусор  убирает  Кларк.  Потом  мы  вымели  все,   что   можно,
пропылесосили и вытерли полы. Когда мы покончили с трейлером, мы перешли в
кабину, чтобы как следует  прибраться  и  там.  Кабина  подарила  нам  еще
несколько мешков мусора. Я был потрясен тем, какое  количество  набралось.
Но тринадцать существ в замкнутом и весьма  небольшом  пространстве  могут
произвести кучи мусора.
     - Ну ладно, по крайней мере, пахнуть стало гораздо лучше,  -  сказала
Дарла.
     Я потянул носом.
     - Угу, по крайней мере, пропал запах грязных  носков.  Однако  нашими
друзьями-лесорубами все еще пахнет.
     Дарла возвела глаза к небу.
     - О, эти двое. Видимо, дезодорант - диковинка на Высоком Дереве.
     - Или, может быть, пота там слишком много. - Я  уселся  на  шоферское
сиденье. - Брюс, как дела?
     - Ситуация пока еще аномальная. Очень много данных.
     - Угу.
     - Я нашел совпадение.
     - Вот как?
     - Только что. Я нашел кусок земного лабиринта.
     - О боже.
     - Теперь я нашел весь  земной  лабиринт.  Да-да.  А  вот  расширенный
земной    лабиринт.    Вот    ретикулянский    лабиринт,     рикксианский,
бета-гидранский, вот остальные известные маршруты.
     - Теперь, - сказал я, - твоя основная задача - найти Микрокосмос.
     - Микрокосмос? Не будешь ли ты так добр поточнее определить, что  это
такое?
     - Так называется эта планета. У тебя в  памяти  должны  быть  на  нее
данные.
     - Понятно... ищу... нашел. Да, тут есть участок Космострады. Но я  не
вижу никакого признака портала.
     - Если ты не можешь  найти  Микрокосмос  на  основной  карте,  то  на
обратной стороне может быть обозначен  портал,  на  темной  стороне  диска
планеты. Ладно. Единственное, что  я  тебя  прошу  сейчас  сделать  -  это
разработать путь из земного лабиринта сюда, работая  от  конца  к  началу.
Совсем необязательно давать,  визуальную  карту.  Просто  дай  штурманские
указания - где налево, где направо поворачивать.  Это  будет  наша  дорога
домой.
     - Понятно, - ответил Брюс. - Начинаю работу.
     Я повернулся боком и посмотрел назад, на Дарлу, Лори и Карла.
     - Ну что ж, мы уже кое-что знаем. Опять же, мы знаем, что Космострада
не бесконечна. Не знаю, сколько полных  гигабайтов  займет  карта,  но,  в
конце концов, это неограниченное число.
     - У нее есть конец, - сказала Дарла. - Мы это знали, правда?
     - Мне кажется, тут уместнее говорить  про  кольцо.  Нет  начала,  нет
конца. Если твоя догадка верна, то мы  сможем  уехать  с  этой  планеты  и
вернуться назад на Космостраду.
     Брюс перебил меня:
     - Джейк!
     - Да?
     - Новые карты в какой-то степени необычные, потому что они показывают
маршруты, отмеченные иначе, чем остальные. Сравнивая эти  данные  с  теми,
которые  были  оставлены  в  хранилище   памяти   предыдущей   управляющей
программой...
     - Сэмом.
     - Да, таково было ее неофициальное обозначение.  Так  вот,  сравнивая
эти данные с данными Сэма, я бы сказал, что это служебные  пути  "дорожных
жуков".
     - Похоже на то, - ответил я ему.
     - Если эти дороги можно использовать, то обратный путь будет  гораздо
короче.
     - Вне сомнения, - сказал я. - Это как раз как мы сюда добрались. Но я
не знаю, сможем ли мы вернуться тем же  путем.  Собственно  говоря,  почти
уверен в том, что без машины Карла нам это не удастся.
     - Тогда я не стану включать их в расчеты.
     - Кто-нибудь хочет пообедать? - спросила Дарла. - Я  тут  приготовила
кое-что из того, что осталось из наших запасов, на скорую руку.
     - Давай сюда!
     Мы поели. То, что нам подали, было слегка похуже той роскошной  пищи,
которую предлагал нам Прим, но почему-то нам было очень хорошо снова  есть
в тяжеловозе. Это было странно, потому что мы находились  на  Микрокосмосе
меньше, чем двадцать четыре часа. Мое ощущение времени совершенно  подвело
меня. Мне казалось, что мы здесь гораздо дольше.  Я  подумал,  почему  так
получается, и решил, что тут все дело во сне. Сон как бы охватил миллиарды
лет и невероятные расстояния, и у меня оставалось смутное ощущение, что  я
сам, лично преодолел все эти световые годы.
     Брюс наконец справился со своей задачей. Она заняла у него два часа.
     - Покажи планетарное расположение Микрокосмоса, - дал я ему команду.
     Оно появилось на экране. Похоже было, что основные характерные  черты
были отражены на карте, и мне показалось, что карты настолько  точны,  что
им можно доверять. На планете были и другие дороги, кроме той, по  которой
мы въехали на нее. Дороги  извивались  по  всему  диску,  некоторые  прямо
упирались в какие-то здания и сооружения, прочие доходили до  самого  края
диска. Я искал и нашел дорогу до самого края планеты.
     - И что же там делать? - спросил Карл. - Упасть с планеты?
     - Интересно.  -  Я  посмотрел  на  тонкую  ниточку  дороги,  которая,
казалось, начиналась от Изумрудного города. - Это кажется мне  интересным.
Но как нам добраться из Изумрудного города до начала дороги?
     - А черт его знает, - ответил Карл.
     - Ладно. Брюс, покажи-ка нам обратную сторону монетки.
     - Я понял метафору.
     Карл аж подпрыгнул.
     - Черт побери, я вижу портал!
     - Так сказать, черный ход, - рассмеялся я.
     Но это не был обычный портальный комплекс. Брюс показал нам на экране
количество цилиндров: их было 216,  и  они  были  расположены  хаотически,
через них извивалась дорога.  Все  вместе  напоминало  картинку  из  серии
"соедини точки и получишь рисунок", над  которым  потрудился  восьмиглазый
инопланетянин, да и тот сдался и бросил картинку. Четыре  главные  артерии
Космострады вливались с четырех сторон света в эту перепутанную макаронную
массу дорог.
     - Интересно, - сказал я. -  Кажется,  нет  предела  тем  возможностям
въехать сюда и выехать отсюда, которые открываются через эти порталы.  Это
может означать, что отсюда можно было бы выехать почти в  любую  точку  на
Космостраде.
     - А как узнать, куда ехать - направо, налево, прямо? - спросила Лори,
заглядывая мне через плечо.
     - Очень просто, - ответил Брюс.
     - Еще бы, - презрительно сказал я. Потом я пожал плечами: - А что,  и
правда просто?
     - Да, Джейк. Каждая секция основной карты  отмечена  двоичным  кодом.
Тут есть таблица. Посмотри - это ее фрагмент. Теперь,  как  видишь,  перед
тобой  гексадецимальное  ядро  многомерной  мультивариантной  таблицы,   в
которой каждому цилиндру присвоен номер. Проезды через различные  цилиндры
даны в нумерологической последовательности, которая соответствует  номерам
данных цилиндров. Эти последовательности, в  свою  очередь,  соответствуют
номерам секций карты. Понимаешь,  конечно,  обработка  этих  данных  будет
напрямую зависеть от  способности  компьютера  запоминать  и  обрабатывать
огромные количества данных, но если разбить их  на  порции,  и,  превратив
данные в компактно децимальный формат, можно...
     - Погоди, - перебил его я. Я ничего не мог понять из  мелькания  цифр
на экране. - Ты хочешь сказать, что  если  я  тебе  назову  энный  участок
Космострады,  на  который  я  хочу  попасть,  ты  можешь  сказать,   какую
комбинацию цилиндров мне надо проскочить, чтобы  совершить  прыжок  именно
туда?
     - Да, Джейк, я говорю именно это. Это будет просто функция  сверки  с
таблицей.
     Я откинулся на спинку сиденья и присвистнул.
     -  Значит,  тот  самый  "путь  домой",  который  ты  тут   два   часа
разрабатывал, это совсем не путь домой. Это просто та дорога,  по  которой
мы приехали.
     - Боюсь, что так,  -  ответил  Брюс.  -  Разумеется,  можно  было  бы
воспользоваться этим путем, но время  переезда  в  земной  лабиринт,  если
принять обычные скорости  машины  и  принимая  во  внимание  остановки  на
заправку и технический уход, заняло бы около тридцати тысяч земных лет.

                                    10

     - А до дому далеко, - сказал я.
     - Действительно, - спокойно ответил Брюс. - Как бы там ни было, как я
уже говорил, в нашем распоряжении гораздо более эффективный маршрут.
     - Если мы сможем прорваться через этот портал  без  того,  чтобы  нас
размазало по дороге. Кажется, это довольно трудно будет сделать.
     - Это может потребовать вспомогательного компьютерного  вмешательства
во время вождения машины, если не полного компьютерного контроля.
     Я вздохнул.
     - Ты как думаешь, ты справишься с этим, Брюс?
     - Не уверен. Видишь ли, я отнюдь не предвзято отношусь к  машинам,  я
не считаю, что они все могут  делать  лучше  человека.  Эта  задача  может
нуждаться и в хорошей координации глазомера и рук, и интуитивного  чувства
времени, которое есть на самом деле только у человеческого существа.
     Я улыбнулся.
     - Что ж, спасибо, Брюс. Ты говоришь мне такое просто потому, что тебя
запрограммировали не обижать наши бедные маленькие "эго", или ты и  впрямь
так считаешь?
     - Извини, Джейк, но этот вопрос  довольно  неоднозначен,  и  на  него
трудно будет ответить.
     - Наверное, ты прав, Брюс. Что же, ты отлично поработал.
     - Спасибо, Джейк. Работать с тобой - одно удовольствие.
     Я повернулся на сиденье.
     - Ну что, ребята? Что теперь будем делать?
     - Поехали, - ответила Дарла. - У нас теперь  есть  карта.  -  Тут  ее
плечи сгорбились. -  Прости,  Джейк.  Я  забыла  про  Сэма.  Я  просто  не
подумала.
     - Нам еще кое-чего не хватает, - сказал  я.  -  Никакой  провизии.  С
топливом вроде бы все в  порядке,  но  как  я  могу  понять  из  показаний
приборов, у нас совсем плохо со смазкой,  и  нам  нужен  охладитель,  вода
нужна...
     - Похоже на то, что обратная дорога, по словам Брюса, будет недолгой,
- сказал Карл. - Может быть, нам удастся проскочить  на  том,  что  у  нас
есть.
     Я покачал головой.
     - Ты забыл про то, что до портала  нам  ехать  по  чужой  территории,
которую мы не знаем. Не только это - мне чутье подсказывает, что  придется
проехать много  миль,  прежде  чем  удастся  поспать.  У  меня  дома  есть
кой-какие неоконченные дела. Многое там надо сделать. Беда в том, что я не
представляю себе, что можно сделать по поводу  технического  обслуживания.
Разве что... - я оглядел гараж.
     И тут я увидел Кларка, который шлепал к нам в полутьме.
     Я помахал ему рукой, и он подошел к водительскому окошку справа.
     Я нажал переключатель, и  стекло  иллюминатора  с  шипением  отъехало
вниз.
     - Привет, Кларк, - сказал я весело. - Поздоровайся с Брюсом, он  тут,
в кабине. У вас двоих немало общего. - Я, показал на приборную доску.
     - Рад с вами познакомиться, - сказал Брюс.
     - Привет, Брюси, детка, - Кларк сунул свой песий нос в кабину.  -  Вы
что это тут затеяли?
     - Генеральную уборку, - сказал я ему. - Приводим  все  в  порядок  на
случай быстрого сматывания удочек.
     Кларк  улыбнулся.  Углы  его  рта  приподнялись,  показав  в   улыбке
скругленные белые зубы. При этом его уши-воронки встали стоймя.
     - Как хорошо, что я запер под замок серебряные вилки-ложки. Вы  скоро
собираетесь уезжать?
     - Ну, пока нет, - ответил я. - Не думаю, что  скоро.  Есть  тут  один
щекотливый вопросик - у меня  кой-чего  украли.  Пару  штучек,  собственно
говоря.
     Уши упали.
     - Вот как? Что именно украли?
     -  Модуль  искусственного  интеллекта,  который   принадлежал   этому
тяжеловозу, сопряженный с его компьютером. Это  был  весьма  прогрессивный
образчик, звали этот модуль Сэмом. Ты про это что-нибудь знаешь?
     Кларк несколько обиделся.
     - Разумеется, нет. Надеюсь, ты не думаешь, что это я его  украл?  Мне
бы такое даже не пришло в голову.
     - Извини, я совсем не хотел ни на что подобное намекнуть. Просто я не
заготовил длинного списка подозреваемых.
     Кларк кивнул.
     - Понимаю, что ты имеешь в виду. Но, честное  слово,  ничем  не  могу
тебе помочь. Мне только очень жаль, что так случилось.
     - Я собираюсь поговорить на эту тему с Примом.
     - Ну, конечно, так и следует  поступить,  -  сказал  Кларк,  искренне
покивав своей нескладной башкой.  -  Надеюсь,  что  недоразумение  удастся
исправить. - Его покатый лоб покрылся морщинками. - Ты сказал, что у  тебя
украли парочку вещей.
     - Да. Насчет одной из них я даже не могу  жаловаться,  поскольку  она
мне изначально даром не была нужна.  Черный  кубик.  Ты  знаешь,  что  это
такое?
     - Начальный Эксперимент. Я знаю, как эта штуковина называлась, но это
все, что я про нее знаю. Я-то всего-навсего тут работаю.
     Я крякнул.
     - Ты этим очень расстроился? -  спросил  сочувственно  Кларк.  -  Мне
очень жаль, что у тебя так нескладно получилось.
     - Ценю твое сочувствие.
     - Так ведь моя прямая обязанность - следить, чтобы вам было хорошо  и
спокойно, - Кларк отступил на шаг и окинул взглядом тяжеловоз.
     - Хорошая машинка, - сказал он.
     - Спасибо, - ответил я.
     - А вы скоро придете наверх, друзья?
     - В конце концов придем, - ответил я. - Как там дела у остальных?
     - О, они  вовсю  наслаждаются.  Ты  пропустил  очень  приятный  обед,
кстати.
     - Извини, но мы здесь были очень заняты. А Прим там был?
     -  Вообще-то,  нет.  Он   занимался   делом,   которое   не   терпело
отлагательств.
     - А на ужине он будет?
     - Нет. Он просил меня передать вам свое  сожаление  и  извинения,  но
сегодня он не сможет с вами обедать. И ужинать. Он занят, страшно занят, и
все такое.
     - Очень-очень занят?
     - Извини.
     - Похоже, это очень удобный предлог.
     Кларк неопределенно пожал плечами.
     - Знаю, знаю, - ответил я. - Ты тут всего-навсего работаешь.
     - Только за стол и койку, - ответил Кларк. - Жалованья никакого.
     Я фыркнул, потом вспомнил, что разговариваю с роботом.
     - Правильно. - Я оглянулся по сторонам. - Слушай,  а  в  этом  гараже
кто-нибудь осуществляет техническое обслуживание?
     - А что тебе надо?
     - Общий технический осмотр и рутинные поправки и ремонтики.
     - В таком случае, - сказал Кларк, - делу можно помочь. Я не  механик,
но если ты закатишь тяжеловоз в один из ремонтных боксов, мне кажется,  ты
вполне можешь получить то, что тебе надо.
     - Куда закатить?
     Я завел мотор, а Кларк показывал мне дорогу через весь гараж в  узкий
туннель, по стенам которого выстроились различные машины. Я протиснулся  в
этом узком пространстве и припарковал  тяжеловоз,  потом  выключил  мотор.
Почти сразу же начались разные вещи. Мы услышали жужжание и щелчки,  потом
ровное  гудение.  Вдруг  многосуставчатая  механическая  рука,   яркая   и
блестящая, змеей скользнула вдоль переднего  стекла,  а  на  конце  у  нее
топорщился целый пучок инструментов, странных  приспособлений  и  насадок.
Совершенно без моей команды, самостоятельно, передний кожух развернулся  и
откинулся, обнажив мотор. Головка с орудиями на миг зависла над ним, потом
повернулась, прицеливаясь нужной насадкой, потом нырнула и исчезла из поля
зрения во внутренностях мотора. Появились еще механические  руки,  которые
занялись прочими частями машины.  Ярко  окрашенные  шланги  протянулись  и
подсоединились к различным клапанам и проводам.
     Голос Брюса показался мне слегка встревоженным.
     - Джейк, я не вполне понимаю, что тут происходит.
     - Нам оказывают суперуслуги по уходу и ремонту.
     Передо мной появились еще несколько механических рук, которые сновали
во  внутренностях  машины,  перекрещиваясь  на  пути,  но   ни   разу   не
соприкоснувшись.  Каждая   рука   работала   с   молниеносной   скоростью.
Хвать-щелк-шлеп-динь. Летели  искры,  вверх  струились  тоненькие  струйки
дыма, туман и пар поднимались от извивающегося клубка механических рук.
     Все закончилось меньше, чем за минуту. Баки с топливом были полны  до
отказа. Уровни смазки и охладителя были на максимуме, резервуары  с  водой
наполнены по горлышко, все аккумуляторы показывали полный заряд.
     - Все системы на пять с плюсом, в порядке, - произнес Брюс.
     - Похоже на то, - ответил я.
     - Интересно, бесплатные обеды они тоже тут раздают? - спросил Карл.
     - Может быть, это единственное место, где все делают "на  пять",  что
бы ни означало это выражение, - сказал я и выкатился из  ремонтного  бокса
на платформы гаража, где и остановился. К нам не спеша зашагал Кларк.
     - Ну что, ребята, пошли наверх? - сказал я.
     - Давайте сегодня переночуем в тяжеловозе, - предложила Дарла.
     - Да, давай, а? - поддержал Карл.
     Лори кивнула, и я сказал:
     - Ладно.
     - Мне абсолютно все равно, - откликнулся на это предложение Кларк.  -
Меньше уборки, если поменьше ваших туш.  На  здоровье,  -  он  повернулся,
чтобы уйти.
     - Эй, Кларки? - окликнул я его. - Э-э-э... Кларк!
     Он оглянулся, высокомерно глядя на нас через узкое покатое плечо.
     - Кларк - это еще туда-сюда. На это я еще могу согласиться, -  сказал
он с усталым снисхождением. - А вот Кларки - это уж чересчур.
     - Прости. А у тебя есть другое, настоящее имя?
     - А разве утка не крякает? Да будет вам, вам же его  ни  в  жисть  не
произнести. - Кларк повернулся. - Что ты хочешь?
     - Как выбраться из этого места?
     Кларк показал направо.
     - Просто идите по этой зеленой черте  на  полу.  Она  выведет  вас  к
туннелю на выход.
     - Вот по этой черте?
     - А что, ты тут еще одну видишь?  Да,  лапушка,  вот  по  этой  самой
линии.
     - А это и будет выход?
     Кларк задумчиво потер нижнюю челюсть.
     - Ну-ка, давай проверим. Туннель на выход. В последний раз,  когда  я
заглядывал в словарь, это слово и означало именно выход.
     Я заскрипел зубами.
     - Мне нужно было твое подтверждение, что тут  нет  никакого  подвоха.
Полагаю, очень глупо с моей стороны было спрашивать.
     - Неужели я выгляжу столь недостойным доверия?
     - Честно сказать - да!
     - Ай-яй-яй! У  нас  начинается  мания  преследования,  голубчик.  Мне
кажется, лучше мне поскорее сматываться.
     Так он и поступил.
     Покачивая головой, я смотрел, как он исчезает в полутьме гаража.
     - Он, по словам Прима, смешение всех наших личностей. Хотелось бы мне
знать, от кого у него такой длинный и дерзкий язык.
     Дарла расхохоталась.
     -  Странно,  но  мне  кажется,  что  в  нем  я  нахожу  массу  твоего
собственного сардонического юмора, Джейк.
     - Моего?! - завопил я. - Да ты издеваешься!
     - Кстати, вполне логично, что у него словно бы женственная личность.
     - Ну, для меня это совершенно нелогично и как раз  ни  к  селу  ни  к
городу.
     Лори о чем-то напряженно думала.
     - Как вам кажется, Джон, Роланд и остальные в порядке?
     - А кто их знает, - ответил я. Потом потер подбородок. - Но одна вещь
для меня бесспорна. Нами манипулируют.
     - Это как? - спросила Дарла.
     - То, что сказал  Кларк  насчет  того,  что  он  кажется  недостойным
доверия. На самом деле я соврал. Он производит какое  угодно  впечатление,
только  не  такого  существа,  от   которого   можно   ждать   чего-нибудь
угрожающего.  Вообще  трудно  воспринимать  его  всерьез.  Он  фигура   из
комиксов, огромная неуклюжая НЕВЕРОЯТНОСТЬ, с  трагикомической  личностной
психологией. А посмотрите на Прима. Он воплощенное суперсущество.  Мудрое,
доброе и мягкое. Но только подумайте. Он же мог принять любую форму, любой
внешний вид. Он же не существо. Он орудие. По крайней  мере,  его  тело  -
орудие. Та личность,  которую  он  нам  представляет,  словно  сделана  по
заказу, она слишком нарочита.
     Дарла кивнула.
     - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Он  словно  из  собственной  шкуры
выпрыгивает, чтобы доказать нам,  какой  он  безопасный  и  какие  у  него
хорошие и добрые намерения. Прямо из кожи вон лезет.
     - Вот именно, - ответил я. - И эта тактика  с  самого  начала  только
оттолкнула его от меня. Просто уж такой я человек, наверное.
     - И я тоже, - Дарла уселась со мной рядом и задумалась.  Наконец  она
сказала:
     - Но что они от нас хотят?
     - Может быть, то, что говорилось насчет того, как Кульминация  хочет,
чтобы мы к ней присоединились - правда, - сказал я. - Как бы там ни  было,
я не собираюсь  торчать  тут  столько,  чтобы  выяснить,  правда  это  или
неправда.
     Я нажал кнопку стартера, и мотор провернулся.
     - Мы уезжаем?
     - Пока что нет. Я сперва хочу проверить этот маршрут побега. Потом мы
посмотрим, как можно раздобыть  провиант.  Если  мы  сможем  утащить  хоть
немного  еды,  мы  сможем  быть  готовы  уехать  в  любой  момент.  Ну-ка,
пристегнитесь.
     Я прокатил тяжеловоз по зеленой черте на  гладком  полу  гаража,  она
вела нас прямо через скопление машин, потом повернула влево.  Она  провела
нас мимо еще каких-то весьма странных машин, потом миновала еще  несколько
ремонтных боксов, завернула вправо и ушла в  дальние  закоулки  гаража.  Я
включил фары. Черта извивалась среди стеллажей коробок и  контейнеров,  за
ними в темноте застыли высокие  краны-деррики.  Наконец  мы  оказались  на
чистом от машин и хлама пространстве. Стены зала сузились, и мы  оказались
в туннеле и кромешной тьме. Пол туннеля сперва  шел  немного  вниз,  потом
выровнялся. Я поехал помедленнее, осторожнее, потому что мне  слегка  было
не по себе. На меня снова стал давить страх потеряться. Черта закончилась,
но туннель еще какое-то время  продолжался,  пока  фары  не  показали  мне
что-то, что я сперва принял за  тупик,  но  он  оказался  дверью,  которая
поднималась вверх очень быстро  -  слишком  быстро,  как  мне  показалось,
поэтому я затормозил. Но что-то было не так: меня словно засосала какая-то
сила. Тяжеловоз засосало в  отверстие  какой-то  трубы  и  погнало  вверх,
вращая по спирали, словно пулю в нарезном  стволе.  Угол  подъема  был  не
такой стремительный, как в  подъемниках  для  пешеходов  в  этом  странном
замке,  но  это  было  потрясающее  путешествие  наверх  -  даже   слишком
потрясающее, потому что на сей раз я  был  уверен,  что  мы  забрались  во
что-то, из чего нам не так просто будет выбраться,  может  быть,  это  был
ствол пушки или  катапульты,  которая  выстреливала  в  небо  летательными
аппаратами. Вообразите наше смущение, когда мы выбрались наружу.
     Но  все  оказалось  в  полном   порядке.   Труба   неожиданно   резко
выровнялась, и мы увидели дневной свет -  конец  туннеля.  Невидимая  сила
выпустила нас, и мы выкатились в ясное солнце,  клонившееся  к  закату,  и
оказались на серо-зеленом двустороннем шоссе.
     Я съехал с дороги на обочину и оставил мотор  на  холостом  ходу.  Мы
были среди  приземистых  травянистых  холмов.  Деревья  обрамляли  пологий
подъем справа, а на другой  стороне  дороги  лежали  несколько  живописных
розовых булыжников. Через параболическое зеркало заднего обзора мне хорошо
были видны башни и стены Изумрудного города. Больше ничего видно не  было,
потому что вид был ограничен холмами.
     - Ну, - сказал я, повернувшись к своим пассажирам, - как теперь будем
заезжать обратно?
     - Забудь об этом, - сказал  Карл  презрительно.  -  Кому  нужен  этот
сказочный дворец?
     - Насчет жратвы там жаловаться не приходится, - сказал я. - И  похоже
на то, что тут мы как раз сможем обойтись совсем без всякой жратвы.
     -  Мы  чего-нибудь  придумаем,   -   сказал   Карл   с   высокомерной
самоуверенностью.
     - Ты  думаешь,  что  мы  сможем  воровать  у  здешних  фермеров?  Или
предлагаешь поохотиться на мелкую дичь?
     - А? Чего? Не знаю, но как-нибудь не пропадем.
     - Разумеется. А я уже чувствую муки голода.  Дарла,  что  у  нас  там
осталось в трейлере?
     - Какие-то печенье и крекеры, по-моему. Полмешка  грецких  орехов,  -
она подумала еще. - Банка говяжьего бульона... и гнилое яблоко.
     Я посмотрел на Карла.
     Он пожал плечами, явно пренебрегая выразительностью моего взгляда.
     - О'кей, о'кей. Ну и что? Ну, проголодаемся. Но рано  или  поздно  мы
проскочим этот портал, а чем  скорее  мы  его  проскочим,  тем  скорее  мы
окажемся там, где можно купить поесть.
     Я сказал:
     - Брюс, рассчитай самый быстрый маршрут к этому  порталу  и  дай  мне
раскладку движения, предполагая безостановочное нахождение машины в пути с
приблизительной скоростью около 130 километров в час.
     - Сорок шесть часов двадцать пять минут, Джейк.
     - Вот, пожалуйста, - сказал я. - Через два дня, если я вообще не буду
спать или научу кого-нибудь из вас, ребята, как вести этот  тяжеловоз,  мы
сможем туда приехать, и это при том, что мы предполагаем среднюю  скорость
Космострады или около того. Мне-то кажется, что по  незнакомой  дороге  мы
вряд ли сделаем больше восьмидесяти кликов.
     - Восемьдесят кликов? - изумленно переспросил Карл. - Это...  как  же
так? Получается только порядка пятидесяти миль в час?  Эта  машина  вполне
способна делать двести километров в час, или я совсем дурак!
     - Тяжеловоз способен и на большее, - сказал я, - на  высокоскоростной
дороге, как Космострада. Но я имею в виду среднюю скорость, Карл. Это ведь
совершенно другое дело.  А  эта  дорога  только  чуть  получше  занюханной
деревенской, проселочной.
     - Да, знаю, - проворчал Карл. - И все же. Мне кажется,  мы  могли  бы
попытаться.
     - Может быть, если нам так придется. Но пока я еще не готов уехать.
     - Ладно, ладно. Извини. Я знаю, нам ведь сперва  надо  получить  Сэма
обратно.
     Я с минуту изучал Карла. Сидящий в нем перепуганный мальчишка  иногда
был виден очень ясно. Он был дальше от дома, чем любой из нас.
     Я посмотрел обратно на туннель, который выходил из основания  крутого
холма.
     - Ну да ладно, мы же не можем съехать вниз по аппарели, которая ведет
вверх. Это уж наверняка. Брюс,  можем  ли  мы  добраться  до  Космострады,
используя эти второстепенные дороги?
     - Нет. Джейк, тут нет никаких связей между дорогами.
     - Туда отсюда не добраться, - вздохнул  я.  -  Странное  дело.  А  по
бездорожью тут можно проехать?
     - Может быть, и можно, Джейк. Карты не такие подробные, чтобы  я  мог
решить этот вопрос наверняка и ручаться за правильность ответа.
     - Вот, черт побери. Я не хотел бы ездить по бездорожью,  но,  похоже,
тот туннель, который открылся нам в  первый  раз,  в  самой  горе,  -  это
единственный способ попасть вовнутрь.
     - А кто сказал, что на этот раз они поднимут гору и снова  дадут  нам
туда попасть? - спросила Дарла.
     - Вот именно. Поэтому, как мне  кажется,  придется  нам  поездить  по
местности  и  поискать,  не  найдется  ли  миленьких  маленьких  съедобных
кроликов, которые дали бы нам бабахнуть их по головке.
     Я был страшно голоден. За завтраком я просто покопался в  тарелке,  и
завтрак казался таким давним, словно был не утром, а несколько дней назад,
а быстрый ленч, который состряпала Дарла, казалось, провалился в  пустоту.
Однако пока что с  этим  ничего  нельзя  было  поделать.  А  если  мы  тут
останемся сидеть, то вообще ничего не сделаем до конца дней своих. Поэтому
я выкатился обратно на дорогу и покатил по ней с туристической  скоростью,
так, чтобы можно было обозревать окрестности, просто гуляючи.
     - Они, разумеется, знают, где мы, - сказала Дарла.
     Я кивнул.
     - Конечно. Они знают каждое наше движение. Но пока  что  они  нас  не
останавливали.
     - Да, но я пока что не готова поверить,  что  Прим  действительно  от
души говорил, когда утверждал, что  мы  можем  покинуть  планету  в  любой
момент, когда захотим.
     - Да, мне тоже не во все верится в этом случае,  -  сказал  я.  -  Ты
только посмотри на все то барахло, которое тут есть. Все эти  экзотические
машины, восхитительные штучки-дрючки, технологии. Они тут просто  валяются
под  ногами  и  ждут,  когда  их  возьмут  и  поднимут,  а  там  и  утащат
разочарованные кандидаты в Кульминацию, которые раздумали в нее вступать.
     - Может быть, все это и полагается стащить, - предположила Дарла.
     Я подумал над этим.
     -  Может  быть.  Пока  что-то  вроде  я  не  заметил  никаких  следов
мародерства.
     - Может быть, мы вообще первые из тех, кто доехал до конца дороги, до
конца Космострады.
     - Да-а-а. Подумать только.
     Дарла задумалась, потом сказала:
     - Но ведь не думаешь же ты всерьез, что кому-нибудь могло сойти с рук
похищение чего бы то ни было с этой планеты?
     - Ни на миг не допускаю такую возможность. Не  могу  поверить,  чтобы
Кульминация  позволила  анахронистически  растащить  и  рассеять  все  это
накопленное богатство по времени и пространству. Большая часть  того,  что
тут есть - из  далекого-далекого  будущего.  Эти  чудеса  настолько  резко
отличались бы от той действительности, из которой мы прибыли. Вот и говори
тут о парадоксах.
     - А как насчет утечки знаний? Все эти данные в библиотеке. Даже  если
кто-нибудь увезет с собой такие знания, это же тоже будет анахронизм.
     - Тут ты права. Тогда, как я понимаю, никакое знание отсюда  тоже  не
выйдет.
     Мы переглянулись.
     - Не нравится мне то, о  чем  это  говорит,  -  сказала  обеспокоенно
Дарла.
     - И мне тоже.
     Небо было красивого лиловатого цвета, словно его  раскрасили  цветным
мелком.  Эти  странные  цвета,  наверное,  существовали  тут  потому,  что
атмосфера была гораздо тоньше, чем на обычных планетах. По  крайней  мере,
мне так показалось. Хотя атмосферы хватало вполне, чтобы держать несколько
пухлых облаков. Вне всякого сомнения, погода тут  находилась  под  жестким
контролем. Я подумал о том, идет ли тут когда-нибудь дождь.
     Мы скатились по пологому склону на плоскую травянистую равнину. Перед
нами появились какие-то здания. Впереди от главной дороги  отпочковывалась
еще одна, которая вела к ровному золотому куполу. Дальше еще  одна  дорога
шла к сложному строению, которое выглядело помесью  химической  фабрики  и
дворца Великого Могола.
     - Как много всякого... - сказала задумчиво Дарла.
     - Вроде чего? - спросил я.
     Она вздохнула и покачала головой.
     - Так много вопросов,  на  которые  нет  ответа.  Какие-то  крошечные
детали и огромные вопросы. Вот например, почему к главному порталу тут  не
ведет Космострада?
     - Чтобы нас затормозить. Заставить нас дважды  подумать,  прежде  чем
уезжать. Или же потому, что это было  такое  красивое  место,  что  им  не
хотелось портить его еще одним сооружением.
     - Или все вместе, - продолжила Дарла. - Или же ни то, ни другое.
     - Вот именно, - сказал я. - Не трать дыхания на различные объяснения.
Тайна - это сущность жизни.
     Она закатила глаза.
     - О, позвольте мне записать эту мудрость.
     - Ради бога. Тай-на... Тайна... А? Почему это вы смеетесь?
     - Джейк, ты все чуднее с каждым проеханным километром.
     - Меня и сводят с ума. Я же знал, что всему есть объяснение.
     Несколько часов мы просто ездили по дороге  и  смотрели,  какие  виды
открываются по  сторонам.  Тут  было  на  что  посмотреть.  Растительность
переменилась, на каком-то отрезке дороги  перейдя  в  лес,  потом  деревья
стали пореже и напоминали больше фруктовый сад. Повсюду были здания самого
разнообразного архитектурного стиля. Не только здания - статуи тоже иногда
попадались, например, огромная статуя  крылатого,  четырехногого  грифона,
вот только голова у него  слегка  напоминала  кошачью.  Статуя  сидела  на
пьедестале-цилиндре и  возвышалась  над  равниной  метров  на  шестьдесят.
Инопланетный бог? Мифическое животное? Невозможно точно сказать. Были  там
и другие монументы, которые напоминали гробницы или кенотафы. Одна из  них
напоминала ромбовидную массу металла, которая стояла под невозможным углом
на одном из своих уголков, упираясь в такой же угол  -  вершину  основания
пирамиды. Еще один памятник был  выполнен  в  виде  гигантской  стеклянной
иглы, тонкой хрустальной  рапиры,  которая  выстрелила  в  небо  на  сотню
метров. Там, на этой планете, повсюду стояли обелиски, стелы,  монолиты  и
прочие массы самого различного геометрического профиля.
     Здания, здания... Одно из них показалось страшно  знакомым.  Мы  были
потрясены, когда поняли, что это. Я съехал на обочину, и мы остановились.
     - Тадж-Махал! - выпалила Дарла.
     Так оно и было, если память нам не изменяла. Хотя в Индии я бывал,  я
никогда в глаза не видел  Тадж-Махала.  Но  это  здание  относится  к  тем
универсальным открыточным образам, которые навсегда врезались  в  массовом
сознании.   Невозможно   было   ни   с   чем   спутать   эти   безмятежные
луковки-башенки, тоненькие стройные  минареты,  классическую  симметрию  и
чувство пропорции. Словом, великолепно.
     - Господи, - сказала Дарла, - что эта штуковина тут делает?
     - Это часть коллекции, - ответил я.
     - Ты думаешь, тут есть и земные артефакты?
     - Наверняка.
     - Может быть, это просто копия.
     - Может быть. Выглядит новеньким, правда? Наверное, реставрирован или
перестроен.
     Я снова завел мотор,  и  мы  поехали.  Чуть  подальше  мы  попали  на
перекресток. Вторая дорога была поуже, но она  была  сделана  из  того  же
голубовато-зеленого материала. Я остановился, проверяя движение.  Движения
на дорогах вообще никакого не было, поэтому я просто проехал дальше.
     Мне надо было бы подождать, потому что через несколько километров  на
экране заднего сканера я увидел движущуюся точку.

                                    11

     Я изо всех сил выжал газ.
     - Брюс, - сказал я, - похоже, начинаются неприятности.
     - Отмечено, Джейк. Бандит гонится за нами на позиции  "шесть  часов",
быстро приближается.
     Может, это Прим, который гонится, чтобы привести нас  обратно.  Но  я
почему-то в этом сомневался.
     - Он в пределах видимости камеры? - спросил я.
     - Абсолютно в пределах телефотокамеры. Ты  можешь  его  разобрать  на
экране?
     Я внимательно всмотрелся в экран. Это  была  песочного  цвета  точка,
которая быстро разрасталась, пока не  превратилась  в  военную  машину  со
знакомыми камуфляжными разводами. Одна из машин Зейка Мура.
     - На частоте Космострады - входящее  сообщение,  -  спокойно  сообщил
Брюс.
     - Включи их.
     - ...Мак-Гроу, вызываю Джейка Мак-Гроу... отвечайте...
     Я узнал этот голос. Это был Краузе, который в свое время был офицером
на пароме "Лапута". У меня с ним было  небольшое  выяснение  отношений,  а
по-крупному мы поговорили с его капитаном, Прендергастом.
     Я надел наушники и микрофон.
     - Ну, Мак-Гроу слушает.
     -  Привет,  ребята!  Где  это   вы   пропадали?   -   приветливый   и
жизнерадостный  голос  Краузе  звучал   фальшиво,   как   колокольчик   из
папье-маше.
     -  А  тебе  какое  дело,  задница?  -  я  решил  даже   не   пытаться
разговаривать с ним вежливо.
     - Ну-ну, разве так можно разговаривать? И это после всего  того,  что
мы вместе пережили?
     - Отвали, - ответил я ему, - или ты - мертвец.
     - Перестань во всех и вся видеть врагов. Я  просто  хочу  поговорить.
Как там, в этом замке, кстати?
     -  Отличная  еда,  прекрасное  обслуживание,   великолепная   игровая
комната. Еще есть вопросы?
     -  Еда!  А  нам-то  все  время  приходится  есть  эту   синтетическую
преснятину! Мы тут себе голодаем,  а  вы  лопаете,  понимаешь  ли,  сливки
земли! Нечестно!
     - А разве Белая Дама вами не занялась и не позаботилась о вас?
     Пауза.
     Потом:
     - Мы зовем ее Богиней. Знаешь, она и в самом деле богиня.
     - А не кормит своих деточек?
     - Нет. Она просто приказывает нам, что делать.
     - А что, например?
     - Да мы по большей части понять ее не можем.
     Я подумал, что  стоит  при  случае  постараться  и  узнать  побольше,
поэтому спросил:
     - А где ваша остальная команда?
     - Да тут, поблизости.
     Похоже было, что мне из него много не вытянуть,  но  мне  нужно  было
выиграть немного времени. Машина Краузе теперь  нагоняла  нас.  Мне  нужно
было выбрать наилучший кусок дороги, чтобы сделать свой маневр.  Я  сперва
нанесу ему удар как следует, в этой конкретной схватке.  Я  так  устал  от
необходимости все время играть с этими ребятами в кошки-мышки. Кроме того,
лучше всего было ударить, пока положение сохранялось  еще  один  на  один.
Поэтому мне требовалось с ним еще немного поболтать.
     - Где же вы, ребята, зашились? - спросил я.
     - А у нас тут очень неплохое местечко. Что-то вроде храма, по крайней
мере, очень похоже. Миленькое местечко. Но та еда, что мы сумели  найти  -
просто ужасная. Готов побиться об заклад, что  в  этом  вашем  дворце  вся
жратва первоклассная.
     - А ты один?
     - Нет. Несколько наших ребят тут. А ты?
     - Угу.
     Он рассмеялся.
     - Еще бы! Или вся твоя  шайка  решила  присоединиться  к  этому  типу
Приму? Они все, наверное, от тебя сбежали - да, Джейк?
     - Так и есть, все сбежали, - я выключил микрофон. - Все  пристегнуты?
- я оглянулся назад. К настоящему моменту вся моя команда была уже  хорошо
выдрессирована.
     Краузе хихикнул.
     - Они все хотят быть богами, а? Собственно говоря, я их не виню. Я бы
и сам не отказался побыть царем  и  богом  вселенной  хоть  ненадолго.  Но
Богиня говорит, что все это и горшка дерьма не стоит.
     Я снова включил микрофон.
     - Вот как? -  сказал  я,  тараща  глаза  на  дорогу,  чтобы  выискать
приемлемое местечко для "прыжка до луны" или "алабамского разворота".
     - Ну да, так она и говорит. Она нам сказала, что Прим водит людей  за
нос и вмешивает их в такие дела, о которых им бы и знать не следовало.
     - А Богиня сама чем занимается?
     - Ей-богу, ума не приложу. Откуда мне знать,  чем  должна  заниматься
богиня? Никто из нас не понимает, что тут вообще происходит. Разве что эта
- как ты ее называешь? - Белая Дама и Прим - это враги.
     - А что она вас пытается заставить сделать?
     Краузе фыркнул.
     - Да кланяться ей в ножки, это одна сторона дела. Я от этого  начинаю
здорово уставать. - В его голосе появились беспокойные нотки. - Господи, я
надеюсь, что она не подслушивает. Но  ты  бы  только  посмотрел,  что  нам
приходится переносить, когда мы с ней разговариваем. Становимся на колени,
зовем ее Ваша Божественность и всякая такая бредятина... Господи, надеюсь,
что этого она тоже не слышала.
     - А чего ты так волнуешься? Что произойдет, если навлечь на  себя  ее
неудовольствие?
     - Ни еду, ни воду не получишь. Двое из наших парней вчера умерли. Они
заболели еще в дороге. Думаю, это цинга - хотя у Жюля еще и с сердцем было
не все в порядке. Но Дама могла их спасти, а не стала, потому  что  Мур  с
ней дерзко разговаривал.
     Стало быть, Мура в машине Краузе не было. И у  нас  на  этой  планете
стало двумя врагами меньше. Все лучше и лучше.
     - Наверное, зря я тебе все это рассказываю... но, черт  его  знает...
мы все уже очень  уж  домой  хотим.  Теперь  у  тебя  есть  карта.  Джейк.
Настоящая. Как насчет того, чтобы заключить с нами договор?
     - А ты все еще веришь в слухи? - спросил я.
     - Ну же, Джейк! Сама Богиня нам сказала. Что она дала тебе  настоящую
карту. Она понадобится нам, чтобы доехать домой.
     - Богиня вам что-то не то сказала, Краузе. У  меня  никогда  не  было
никакой карты, и ничего я не знаю.
     - Так куда же ты, в таком случае, направляешься? - он крякнул.  -  Ты
же едешь к большому порталу на обратной стороне диска, я готов поспорить.
     - Просто осматриваю планету, Краузе. Тут масса всего интересного.
     - Ну да, конечно. Слушай, нам даже не нужна эта карта. Все,  что  нам
действительно нужно - это черный кубик. Его  хочет  Богиня.  Если  она  не
получит кубик, мы не уберемся с этого блина во веки веков.
     - Краузе, у тебя  страшные  проблемы.  Мое  тебе  соболезнование,  но
помочь тебе ничем не могу. У меня  больше  нет  никакого  кубика.  Прошлой
ночью в мой тяжеловоз кто-то вломился. Кто-то и украл этот кубик.
     Краузе несколько секунд не отвечал.
     - А откуда я могу знать, что ты говоришь правду?
     - Это, конечно, не проверишь.
     Впереди был крутой поворот. Я взял его на огромной скорости.  Выезжая
с поворота, я увидел, что теперь у меня  появилась  возможность  выполнить
задуманный маневр. Дорога выпрямлялась и продолжалась дальше совершенно по
прямой, рассекая надвое зеленую равнину, которая выглядела упругой, но  не
болотистой.
     Я выключил микрофон.
     - Брюс, бери на  себя  вспомогательное  управление  для  "алабамского
разворота".
     -  Джейк,  -  предостерег  меня  Брюс,  -  делать  такой  маневр   не
рекомендуется.
     - Помогай!
     - Беру управление на себя.
     Я дернул за  переключатель,  который  контролировал  градиент  трения
ведущих роллеров. Теперь эти  роллеры  почти  не  имели  трения.  Я  резко
затормозил. Трейлер немедленно резко занесло влево, но, вместо того, чтобы
скорректировать его движение, я просто дал ему  ехать,  как  бог  на  душу
положит, выключив управление на панели и лишив трения и  передние  роллеры
кабины. Тяжеловоз завертелся волчком.
     Самое сложное было остановить этот маневр.
     - Джейк, ты съезжаешь  на  обочину?  -  раздался  в  наушниках  голос
Краузе.
     - Брюс! Стабилизируй!
     Я снова дернул переключатель и бешено повернул рукоятки управления, в
то же самое время маневрируя рулем и тормозя. Мне приходилось  делать  все
одновременно - Брюс был занят тем, что управлял стабилизаторными дюзами  и
различными сервомеханизмами стабилизации,  которые  не  давали  тяжеловозу
совершенно выйти из-под контроля. Теперь мы ехали назад, и  скорость  наша
снижалась. Трейлер начал снова вихляться из стороны в сторону.  Я  включил
ведущие роллеры на  максимальное  сцепление,  снова  лишив  трения  задние
роллеры. Тяжеловоз задрожал, и мы со скрежетом на миг  остановились  -  на
весьма краткий момент, потому что я прижал  педаль  газа  к  самому  полу.
Тяжеловоз скакнул вперед, и  мы  полетели  над  дорогой  прямо  назад,  на
Краузе.
     Краузе как раз выезжал из-за поворота.
     - Джейк, я не могу просто  поверить  тебе  на  слово...  Эй!  ЧТО  ТЫ
ДЕЛАЕШЬ?!!
     Мы летели прямо ему в глотку.
     Вооруженная пулеметом приземистая машина, раскрашенная  под  джунгли,
вильнула на обочину, но я вел свою машину прямо на нее.
     - Брюс, возьми на себя зажигательную пушку!
     - Есть. Цель взята на прицел.
     У Краузе не было времени попытаться палить в нас. Башня его  пулемета
вращалась, пытаясь прицелиться,  но  тот,  кто  вел  машину,  слишком  был
поглощен тем, чтобы не попасть под страшный динозавровых  размеров  каток,
каком представлял из себя мой тяжеловоз, и рулил  так,  что  башня  только
беспомощно моталась,  не  в  состоянии  прицелиться  как  следует.  Машина
завиляла и съехала на зеленую равнинку, повернувшись  к  нам  замечательно
удобным для прицельного выстрела боком.
     - Огонь! - завопил я, но Брюс опередил меня на четверть секунды.
     Его выстрел пришелся прицельно по намеченному боку, бело-голубой  луч
зажигательной пушки распорол огненную щель по  всей  длине  правого  борта
машины Краузе. Я снова вырулил  и  направился  обратно  на  дорогу.  Левое
параболическое зеркало обзора показало машину Краузе, которая подскакивала
по травке, направляясь  к  нескольким  желтовато-белым  пирамидам.  Машина
ударилась о низенький холмик и бешено запрыгала по равнине.
     Потом  она  взорвалась.  Наверное,  выстрел  Брюса  попал   прямо   в
артиллерийский  склад  на  борту.  Взрыв  звездистых  ракет  выстрелил  из
огненного шара, в который превратилась машина.
     Я больше не мог смотреть, потому что машина  моя  мчалась  обратно  к
повороту. Я притормозил у поворота и тут же снова набрал скорость.
     На нас ехали еще два автомобиля военной марки.
     - Пли немедленно! Огонь по всем целям!
     Брюс выдал на полную катушку,  в  лоб  поразив  обе  машинки.  Они  с
разгону пролетели мимо нас, и я услышал треск запоздалого ответного  огня.
И снова мы застали их врасплох, так, что они не смогли  открыть  огонь  по
кабине. Я не собирался давать им еще одну возможность.
     - Брюс,  включи  аварийную  скорость.  Покажи  мне  все,  на  что  ты
способен.
     - Есть, Джейк.
     Я просвистел по той дороге, по которой мы и ехали, беря  повороты  на
максимальном трении и сокращая себе дорогу,  где  можно,  не  проезжая  по
изгибам Космострады, а пролетая по обочинам. У меня не было ни времени, ни
возможности посмотреть, насколько эффективными оказались выстрелы Брюса. У
большинства машин самая толстая броня находится спереди и сзади, поскольку
большинство нападений на дороге бывает именно с этих сторон. Зная  это,  я
все-таки надеялся, что мы вырубили их или хотя бы частично поразили. У нас
был  большой  выигрыш  во  времени,  а  им   потребуется   немало,   чтобы
развернуться и помчаться нам вдогонку. Но эти машинки  вообще-то  быстрые.
Мне казалось, что на этой медленной дороге, где и приличной скорости-то не
разовьешь, мы не сможем от них удрать.  На  настоящей  Космостраде  -  без
проблем! Они изрядно помучились бы, захоти они меня поймать. Но не  здесь.
Что означало только одно: надо живо что-то придумать.
     Я раскинул мозгами, пусть не блистательно, но зато быстро.  Я  боялся
ракетной атаки. Я с их оружием имел дело  и  раньше,  и  только  волшебный
"шевроле" Карла тогда спас нас. Даже при этих  возможностях  нам  пришлось
попотеть, прежде чем мы ушли от них. Если бы они  погнались  за  нами,  им
пришлось бы ждать ровного участка дороги и выпустить те ракеты, которые  у
них оставались. Лучше всего сейчас  съехать  с  дороги  и  воспользоваться
преимуществами местности. Пусть себе преследуют нас, но там, на местности,
у нас будет шанс подстеречь момент, когда они развернутся  к  нам  широкой
стороной - это будет наш единственный шанс их уничтожить.
     Беда в том, что пейзаж с садами снова  пролетал  за  окнами,  и  если
только я не собирался валить по пути деревья - а это  наверняка  замедлило
бы наше продвижение и оставило бы след, по  которому  было  бы  легко  нас
найти, - то ехать нам было некуда. Я посмотрел на ровно расположенные ряды
деревьев. Некоторые из них были маленькие и  скрюченные,  но  некоторые  -
здоровенные, по меньшей мере, шести метров  высоты.  Вообще-то  не  похоже
было, что через  них  можно  будет  так  легко  пробраться.  Однако  может
оказаться, что между ними  можно  будет  как-нибудь  протиснуться...  нет,
трудно сказать... Я снова стал  думать.  Приближался  перекресток.  Я  мог
свернуть направо или налево, прежде чем они нас увидят, им тогда  придется
разделиться, а поскольку путей с перекрестка было три,  а  машин  -  всего
две, то существовала возможность, что я смогу совсем от них отделаться.
     Но нет, нам такого везения не полагается.
     - Джейк, я визуально засек наших преследователей.
     - Вот зараза...
     - Ракетная тревога! На нас нападают! Курс на избегание попадания.
     Я и так уже начал вилять, притормозив в  панике.  Сад  уступил  место
чему-то вроде  широкой  эспланады,  которая  была  по  сторонам  уставлена
темными памятниками странного вида.  Она  вела  по  диагонали  от  дороги,
вправо. Я едва успел туда свернуть,  оцарапав  бок  трейлера  об  одну  из
странных  штук  из  темного  металла.  Если  только  нам  хоть   чуть-чуть
повезет...
     Вспыхнул огонь, за которым немедленно последовало "ттр-р-рах!", когда
ракета  ударилась  в  один  из  памятников.  Я  на  миг  испытал  глубокое
облегчение: во-первых, в нас не попали, во-вторых, они не стали  открывать
ураганный огонь. У них, должно быть, боеприпасы уже  были  на  исходе,  им
приходилось считать те, которые  они  выстреливали,  но  еще  один,  чтобы
поточнее в нас метнуть, у них наверняка оставался.
     Я мчался по вымощенной камнем эспланаде. Она расширилась и перешла  в
нечто вроде арены, в центре которой стояла свободной формы  скульптура  из
перегнутого и перекрученного металла. Я проскочил мимо  нее,  поаккуратней
ее обогнув, сорвался с  мощеной  дороги  на  газон.  Впереди  была  полоса
препятствий из каких-то еще памятников и прочих  садовых  украшений,  а  с
другой стороны была группа бирюзовых куполов.
     Я стал скользить головоломным курсом между памятниками - это очень уж
походило на тренировочные  поездки  на  водительских  курсах.  Вокруг  нас
свистели промахнувшиеся лучи зажигательной пушки, но никаких ракет в  нашу
сторону не полетело. Я сделал головокружительный вираж  вокруг  одного  из
куполов, выехав к подножию низкого  холмика,  который  был  сеян  садовыми
деревьями. Ехать было некуда, только вверх, поэтому я нажал  посильнее  на
газ, врезавшись прямиком в ближайшее дерево. Хиловаты деревца - это  сразу
же треснуло и повалилось, и мы прокатились прямо по нему. Я хотел оставить
за собой столько куч мусора и хлама, сколько  только  удастся,  поэтому  я
стал стараться повалить деревца,  чтобы  они  заблокировали  дорогу  нашим
преследователям. По иллюминаторам  царапали  ветки,  стволы  хрустели  под
задними роллерами, я наконец вырвался с этого холма. Эх, веселенькая  была
бы поездка при иных обстоятельствах.
     Холм был не такой уж высокий, и мы быстро перекатились через  вершину
и оказались на другой стороне. Видимо,  машинки  наших  врагов  с  большим
трудом пробирались по склону вверх. Они в нас не стреляли. Тут, на  другом
склоне холма, деревьев не было, ничего, кроме пологого склона,  постепенно
переходящего в равнину, покрытую  только  травой  и  высокими  растениями,
похожими на камыш или коноплю. До опушки густого  леса  было,  по  меньшей
мере, сто метров. Мы поторопились туда. Мы рванули по склону  холма  через
равнину. Я дал газу и срезал угол, проехав по густой траве, мельком бросив
взгляд на лес, чтобы определить, насколько он  густой  и  что  именно  нам
придется делать: прокладывать через него дорогу или повернуться и  принять
бой. Я рискнул  принести  экологии  здешнего  мира  еще  больший  ущерб  и
направил тяжеловоз на деревья. Тут растительность была погуще. Машина  вся
задрожала от ударов. Я услышал страшный треск, выглянул наружу  и  увидел,
что  правый  щиток  стабилизатора  упал,  сорванный  ветками.  Но  мы   не
останавливались. На  нашем  пути  падали  деревья,  ветки  били  прямо  по
переднему стеклу. Ехать было очень трудно. Несколько раз мы запутывались в
ветках, но каким-то образом успевали освободиться и  катиться  дальше.  На
нашей стороне была инерция. Кроме того - ядерный мотор в 600  мегадин.  Мы
вырвались на маленькую прогалину, и я притормозил, чтобы поискать тропинку
или дорогу. В деревьях справа был небольшой просвет,  поэтому  я  бросился
туда. Там оказалось что-то вроде оленьей тропы, но и она нам помогла.
     - Надеюсь, что тут не водится Кощей Бессмертный, - прокричал мне Карл
через шум и треск падающих деревьев.
     - А это еще кто такой? - прокричал я.
     - А, ладно, неважно.
     Растительность тут была не совсем земная, но и не очень экзотическая,
просто еще несколько вариаций, которые мне приходилось встречать, вариаций
на тему "дерево". У этих растений были висячие ветви, с  пушистыми  яркими
красными и желтыми листьями.  Вокруг,  казалось,  не  было  никаких  диких
зверей - ничто не пищало, ничто не хрюкало и не визжало от  возмущения  по
поводу нашего вторжения, ничто не перебегало дорогу в поисках немедленного
укрытия от  опасности.  Я  подумал,  что,  наверное,  вся  планета  лишена
животного мира, что на ней есть только растительный,  Прим,  мы,  люди,  и
Белая Дама.
     Мы вырвались  на  открытое  пространство,  и  я  остановился,  открыл
иллюминатор и прислушался. За нами была полная тишина, ничто не  указывало
на то, что за нами мчатся в погоню две вооруженные и тренированные машины.
Еще бы, им не такта легко будет пробраться через те завалы, которые  я  им
там устроил из поваленных деревьев. Отлично. Все лучше и лучше.
     - У нас есть повреждения, Джейк, - сказал мне Брюс.
     - Я знаю. Что-нибудь критически серьезное есть?
     - Все основные системы находятся в рабочем состоянии.  Однако  у  нас
поврежден корпус трейлера, а правый щиток стабилизатора сорван.
     - Ну да. Вот тебе и стабильность. Ну ладно, нечего жаловаться,  могло
бы быть гораздо хуже.
     - Я должен похвалить тебя за творческий  подход  к  вождению  машины,
Джейк, - сказал Брюс.
     - Спасибо тебе, ты меня вдохновил.
     Я снова поехал и пересек  травянистое  поле,  подъехав  к  небольшому
склону, уходившему вверх. На вершине его я  остановился.  Через  несколько
метров местность резко менялась.  Трава  исчезла,  уступив  место  пыли  и
гальке. Иссушенный пейзаж там и сям усеяли мелкие сухие кустики с розовыми
цветами.  Изъеденная  временем  полуразрушенная  крепостная  стена  лежала
примерно в полукилометре от нас, вокруг нее кучками лежали  осыпавшиеся  с
нее камни. Возле стены были построены несколько зданий, очень  похожих  на
промышленный комплекс.
     - Интересное зрелище, - сказал я.
     - Там, возле этих строений, пролегает дорога, - сказал Карл.
     - Вижу. Ну ладно, не эта - так другая, нам все равно. Попробуем ее, -
ответил я.
     Я спустился с холма и поехал по пустыне.
     Карл выглянул из иллюминатора, проверяя, что у нас сзади.
     - Как ты думаешь, мы их потеряли?
     - Надеюсь. Тут такая местность, что спрятаться будет негде.
     Однако тут было  красиво.  Пыль  красная,  скалы  -  кофейно-бежевого
цвета,  растительность,  богатая  цветами.  Небо  становилось  все  больше
фиолетовым, по мере того, как солнце клонилось справа от нас к  горизонту,
отбрасывая длинные тени от скал и кривоватых, низеньких деревьев с  грубой
корой.
     - Нам надо поискать место, где можно было бы провести ночь, -  сказал
я, - что-нибудь вроде убежища или окопа.
     - А как насчет этого места? - спросила Лори.
     - Мне хотелось, чтобы между нами и теми машинками с пушечками было бы
расстояние побольше, - ответил я.
     Я спешил к  тонкой  зеленой  ленте  дороги,  подскакивая  на  ухабах,
булыжниках и поваленных  деревьях,  следуя  за  тонкой  Линией  извилистой
впадины в земле, которая казалась пересохшим руслом ручейка.
     Дарла начала:
     - Может, нам надо...
     - Внимание! - перебил нас Брюс. - Бандиты прямо за нами!
     Заднее зеркало показало нам две машины с пушками, которые  мчались  с
холма.
     - Из задних зажигательных пушек одновременно - огонь! - прокричал  я,
изо всех сил выжимая газ.
     - Есть. Огонь!
     Я стал вилять машиной взад-вперед, глядя на местность перед  собой  в
лихорадочных поисках хоть какого-нибудь убежища. Смотреть особенно было не
на что. Несколько скалистых  групп,  низких  холмиков,  ничего  достаточно
высокого, за чем мог бы спрятаться тяжеловоз. Лучшее, что мы могли сделать
- это развернуться и прицелиться по машинам из передних пушек, спрятавшись
за гребнем холма, чтобы не так уж много от тяжеловоза было бы видно врагу.
Основная тактика танкового боя на открытой местности.
     Но у них все еще были ракеты, и одна из них мчалась прямо на нас.
     -  Отслеживаю  ракету  многоцелевого  назначения,   -   сказал   Брюс
невозмутимо. - Джейк, тебе лучше спрятаться.  По-моему,  никакую  из  этих
ракет мне не сбить.
     Я уже и так резко свернул вправо, мчась на всех парах  к  пересохшему
руслу. Если бы я  смог  спуститься  туда  вниз  без  того,  чтобы  разбить
тяжеловоз, если только русло окажется достаточно глубоким, и если потом мы
сможем оттуда выбраться...
     Мы практически свалились в углубление.  Кабина  ухнула  в  расщелину,
тряска превратила наши кости и зубы чуть ли не в кашу,  а  я,  к  счастью,
вовремя сообразил, что надо отвести кабину в сторону, прежде  чем  трейлер
свалится на нас. Гармошка, присоединявшая  трейлер  к  кабине,  застонала,
натянувшись почти до разрыва.
     Потом раздался страшный грохот и рев - это трейлер свалился  в  русло
позади нас, а роллеры заскрипели на выбоинах и ухабах.  Я  услышал  свист.
Ракета врезалась в русло метрах в двадцати от нас, подняв фонтаны  пыли  и
мусора.
     - Только одна машина на самом деле следует за  нами,  -  сообщил  мне
Брюс.  -  Остальные  видимые  на  экране  заднего  обзора  радарные  точки
оказались электронным камуфляжем. Мне очень жаль сообщить тебе,  что  наши
электронные системы не совсем находятся в норме.
     - А когда они были в норме? - ответил я. -  Не  могу  себе  позволить
потратиться на новые.
     И что теперь? Сидя  в  этой  дыре,  мы  представляли  собой  отличную
неподвижную мишень. Я проехался по руслу дальше, слыша, как  днище  машины
грохочет по торчащим булыжникам. Я сморщился, как от  боли,  надеясь,  что
тяжеловоз прямо сейчас не  развалится.  Одна  только  дырочка  в  жизненно
важной части - и конец машине.
     Чуть подальше русло расширялось,  и  высота  берегов  уменьшилась  до
полуметра. Я оглянулся  назад  и  проверил  параболический  экран  заднего
обзора. Ничего не было видно, поэтому я свернул вправо.  Бум!  трах!  -  и
тяжеловоз выполз из русла,  потом  хр-р-  ряп!  тр-р-р-есь!  -  и  за  ним
последовал трейлер. Я весь сжался в комок. Боженька мой, подумал  я,  если
мне еще представится теперь шанс заглянуть  под  тяжеловоз,  я,  наверное,
заплачу...
     Мы оказались на открытой  местности  и  представляли  собой  отличную
цель, но никакие ракеты в нашу сторону не мчались. Этим машинкам не  менее
трудно было бы  пересечь  русло,  поэтому  теперь  у  меня  появился  шанс
несколько увеличить дистанцию между нами.
     - Джейк, - сказал  Брюс.  -  У  меня  на  сканерах  появилась  весьма
необычная  точка.  Она  представляет  собой   летящий   предмет,   который
спускается, планируя прямо на нас.
     Карл выгнул шею, пытаясь увидеть, что там такое в небе:
     - Ты что-нибудь видишь? - спросил я.
     - Нет... я... - он застыл.
     - Карл! Что там такое?
     Он повернулся. Лицо его побелело так, словно из него выпустили кровь.
     - Ах, дрянь такая, - сказал он еле слышным шепотом. - СВОЛОЧЬ!
     - Что там за черт, Карл?! - заорал я на него.
     Он посмотрел на меня обезумевшими от паники глазами.
     - Только не это, - сказал он, - не снова...
     - Иисусе Христе, Карл, да что...
     Тяжеловоз покинул землю.
     Я завопил.  Мотор  заглох,  и  воцарилось  леденящее  душу  молчание.
Тяжеловоз взлетал, словно самолет, нос его торчал в небо.  Я  выглянул  из
иллюминатора. Над нами завис огромный черный объект неправильной формы.  У
нас был не такой угол обзора, чтобы мы могли его как следует разглядеть.
     - Джейк, что это такое? - закричала Дарла.
     - Не знаю, - ответил я. - Воздушное  судно.  Он,  засосал  нас  вверх
каким-то гравитационным лучом.
     - Прим, - сказала спокойно Дарла.
     - Наверное.
     Объект появился в наших передних иллюминаторах по мере того, как  все
круче становился угол нашего подъема вверх. Эта штука была округлой формы,
местами  на  ней  выступали  какие-то  грушевидные  образования,  довольно
большие. В остальном штука эта была ничем не примечательна.
     Карл  тщетно  пытался  открыть  люк  -  в  действие  пришла   система
герметизации.
     - Мне надо отсюда выбраться, - сказал он сквозь стиснутые зубы.
     - Карл, спокойнее. Это, скорее всего, Прим,  который  нас  подхватил,
чтобы вернуть обратно.
     Он сорвал с себя привязные ремни и бросился  на  меня,  схватив  меня
обеими руками за грудки. Он потряс меня.
     - Открой эту гребаную дверь, слышишь?! Открой сейчас же!!!  Я  должен
выбраться отсюда!!! Должен!!!
     Лицо его исказилось от  слепого  страха,  глаза  смотрели  невидящим,
остекленевшим взглядом, губы стали под цвет лица  -  цвет  брюха  уснувшей
рыбы.
     - Карл, да что такое с тобой случилось? - рявкнул я на него.
     - Ты не понимаешь, ты не понимаешь. Эта штука меня снова не  возьмет,
не возьмет, я не дамся, мне надо отсюда выбраться, надо выбраться...
     Он  отпустил  меня,  повернулся  и  стал  тыкать  пальцем  в   панель
управления. Я сам стряхнул с себя привязные ремни и  схватил  его  за  обе
руки.
     - Карл, спокойнее!
     Он вырвался, повернулся ко мне. Он попытался наотмашь  ударить  меня,
но я успел уклониться. Я схватил его и сцепился с ним.  Мы  боролись,  как
два медведя, потом он оттащил меня  вправо.  Я  упал,  споткнувшись  между
передними сиденьями. Карл переступил через меня  и  помчался  к  корме.  Я
оказался в очень тесном и неудобном месте, к тому же не смог сразу  встать
на ноги, потому что нога у меня попала под педаль газа. Я наконец вызволил
ногу и поднялся.
     Карл лежал лицом вниз на полу. Дарла стояла над ним. Лори, все еще  в
привязных ремнях, сидела в слезах.
     - Надеюсь, я не нанесла ему вреда, - сказала  Дарла.  -  Просто  удар
ребром ладони по шее.
     - Ты это очень здорово делаешь, - сказал я.
     Я подошел к Карлу и осмотрел его. Он даже не потерял сознания, просто
был оглушен. Он заворочался и застонал.
     - С ним все обойдется. У тебя легкая рука.
     - Что с ним такое приключилось?
     Я ответил:
     - Мне думается, что эта штука над нами и есть его летающее блюдце.

                                    12

     Я влез наверх к водительскому сиденью - теперь тяжеловоз был наклонен
под резким углом. Я уселся на сиденье и выглянул наружу. Перед нами висела
огромная штука, часть странного  летательного  аппарата.  Она  была  очень
похожа на бутылочное горлышко со зрачком внутри. Это отверстие, похожее на
зрачок, стало расширяться по мере  того,  как  мы  приближались,  и  скоро
отверстие стало настолько большим, что могло пропустить и  тяжеловоз.  Что
оно и сделало. Мы проскользнули прямо внутрь. Отверстие закрылось за нами,
и мы оказались в темноте.
     Тяжеловоз опустился.
     Голос Прима прогремел на нас из темной пещеры:
     - Я ОЧЕНЬ НЕДОВОЛЕН, - серьезно и торжественно сказал он,  -  ПОХОЖЕ,
ЧТО ВАМ СОВЕРШЕННО НЕЛЬЗЯ ДОВЕРЯТЬ. ОЧЕНЬ ХОРОШО, ВЫ САМИ  ЗАСТАВИЛИ  МЕНЯ
ПРИНЯТЬ СУРОВЫЕ МЕРЫ. ПРИГОТОВЬТЕСЬ ВСТРЕТИТЬ СВОЮ СМЕРТЬ!
     - А пошел ты в задницу! - заорал я.
     Мы услышали лукавый смешок.
     - ШУТКА! - раздался голос Кларка.
     -  Что?  -  ахнул  я,  переключая  питание  с  микрофона  на  внешний
усилитель. - Кларк! Сукин ты сын! Где ты, черт побери?
     - Ну-ну, не возбуждайся. Тебе это  вредно,  -  сказал  Кларк,  снизив
голос, так что теперь он звучал потише. - Я  просто  повеселился  за  твой
счет. Но тебе надо бы быть благодарнее. Я только что  спас  твою  задницу,
знаешь ли.
     Я выдохнул воздух, меня охватило глубокое облегчение.
     - Ты, значит, меня спас?
     - Поверь мне, голубчик. На той последней ракете  явно  было  написано
твое имя.
     - А-а-а, - сказал я, - а что, в нас летела еще одна ракета?
     - Прямо в цель. Разумеется,  я  ее  сшиб  прежде,  чем  она  отлетела
намного от своего пускового устройства.
     - А-а-а...
     - А-а-а... - издевательски передразнил меня Кларк.
     - Спасибо.
     - На здоровье. Погоди-ка.
     Мы помолчали. Подождали.  Через  минуту  Кларк  прошаркал  к  нам  из
темноты.
     - Выходите, - сказал он.
     Карл  сел  на  полу.  Он  все   еще   выглядел   смущенным,   немного
перепуганным, но, по крайней мере, частично пришел в себя.
     - С тобой все в порядке? - спросил я.
     - Ага. Я... - он провел  рукой  по  лицу  и  покачал  головой,  чтобы
немного прочистить мозги. - Не знаю, что такое  случилось,  что-то  словно
сломалось во мне. Не знаю... - он посмотрел на нас снизу вверх.
     - Простите, - сказал он.
     Потом он потер шею.
     - Ладно, неважно. Это что, и есть твое  летающее  блюдце?  То  самое,
которое тебя захватило?
     Карл встал на ноги и вышел вперед.
     - Похоже, что да. То же самое странное сооружение непонятного вида.
     Мы  вышли.  Камера,  в  которой  мы  находились,   была   похожа   на
внутренность яйца, которое слегка сплющили.  За  тяжеловозом  вход,  через
который мы сюда попали, стянулся, собравшись в складку,  словно  горловина
мешка. Вся камера была сделана из какого-то однородного материала  темного
цвета.
     - Ты все еще сердишься? - спросил, подмигивая, Кларк.
     - Немного, - ответил я. - Ты очень здорово подражаешь Приму.
     - Спасибо за комплимент, Джейк, - сказал Кларк  голосом  Прима.  -  Я
намерен сделать себе карьеру в шоу-бизнесе.
     Я оглянулся по сторонам.
     - А теперь что?
     Кларк пожал плечами:
     - Да все, что твоей душеньке угодно.
     - А ты разве не заберешь нас обратно в Изумрудный город?
     Кларк покачал головой.
     - Нет, если вы этого не захотите.
     Я повернулся к Дарле.
     - Что ты об этом думаешь?
     Дарла покачала головой.
     - Не знаю,  Джейк.  Мы  наверняка  будем  в  большей  безопасности  в
Изумрудном городе, но...
     - Не хочется мне ехать, - сказал я. - Но  мне  надо  найти  Сэма.  Он
наверняка где-то там.
     Кларк ответил:
     - О, Сэм - просто замечательный. Мне он даже нравится. Он  ведь  твой
отец, верно? Он на тебя во многом очень похож.
     Наверное, у меня был такой вид, словно по мне ударил паровой молот.
     Кларк тупо смотрел на меня пару секунд, потом что-то его озарило.
     - Ну да, конечно... Ты же уехал до того, как Сэм... - он ударил  себя
в лоб четырехпалой ладонью. - Господи, я сделал такой ляпсус!
     - Что ты такое мелешь? - только и смог выговорить я.
     - Э-э-э... Мне кажется, лучше всего будет  увезти  вас  в  Изумрудный
город. Прямо сейчас. Следуйте за мной.
     Мы последовали за ним. Еще одна горловина  мешка,  на  сей  раз  куда
меньшая, чем первая, была устроена в противоположной стене. Она открылась,
чтобы пропустить нас, и мы прошли по изогнутому  трубообразному  коридору,
который изгибался вправо и вел в круглую комнату. В  центре  была  большая
цилиндрическая платформа, на которой стояло нечто вроде  коробки,  похожей
чуть-чуть на кафедру в аудитории. Кларк встал перед этой коробкой  и  стал
водить пальцами по ее верхней наклонной поверхности. Панель  управления  -
понял я. Ничего  особенного  не  произошло.  Я  не  почувствовал  никакого
движения. Я посмотрел Кларку через плечо. Треугольная панель, которая была
сделана из того  же  самого  материала,  что  и  остальной  корабль,  была
абсолютно гладкой, но Кларк,  казалось,  прекрасно  знал,  куда  поставить
пальцы.
     - Хочешь посмотреть, что кругом? - спросил Кларк.
     - Э? А, да, конечно.
     Корабль вокруг нас исчез.
     Дарла завизжала, а Лори упала на четвереньки.  Карл  отскочил  назад,
завопив: "Господи!!!". Он, не веря своим глазам, таращился  на  ноги,  под
которыми, кроме воздуха, ничего не было.
     Я уставился себе под ноги, потопав на месте. Пол все еще был тут - по
крайней мере, то, что можно  было  назвать  полом,  -  что-то  под  ногами
определенно было. Я повернулся. За нами, примерно в  десяти  метрах,  летя
вместе с нами, плыл тяжеловоз, словно почетный эскорт.
     Мы летели в воздухе  примерно  в  трехстах  метрах  над  землей,  над
поверхностью Микрокосмоса. Кларк все еще держал руки над ставшей невидимой
контрольной панелью.
     - Простите, -  сказал  он.  -  Мне  следовало  бы  вас  предупредить.
Давайте-ка я немного затемню массу корабля.
     Стены и пол корабля внезапно вернулись  на  место,  потом  они  опять
постепенно растаяли до полной прозрачности, но теперь они  выглядели,  как
слегка дымчатое стекло.
     - Теперь у вас есть ощущение корабля вокруг вас? - спросил Кларк.
     - Да, так оно получше, - ответил я.
     Лори поднялась с пола.
     - С ума сойти можно, - объявила она. - Ей-богу, мне  кажется,  что  у
меня крыша совершенно поехала.
     - Держись, солнышко, - ободряюще сказала Дарла, обняв ее за плечи.
     - Откуда у тебя этот... корабль? - спросил я.
     - Он принадлежит флоту Изумрудного города, - сказал мне Кларк. -  Это
пространственно-временной корабль. Везет в  любую  точку  пространства,  в
любое время. Не успеешь оглянуться - уже там.
     - Честное слово?
     - Провалиться мне на этом месте! Это наверняка самый прогрессивный по
технологии космический корабль,  который  когда-либо  строили.  Только  не
спрашивай меня, кто его построил. Если попробую произнести -  сломаю  себе
челюсть.
     - Ты знаешь, по какому принципу он работает? На чем он двигается,  на
какой энергии?
     - О, просто щепотка того, кусочек этого и прочее всякое.  Ты  что,  и
правда хочешь, чтобы я тебе все это объяснял? Тебе этого и так  все  равно
не понять.
     - Ладно, неважно...
     Под  нами  катилось   и   расстилалось   пестрое   лоскутное   одеяло
Микрокосмоса. Наша воздушная скорость была не такой уж большой. Впереди  я
видел цитадель Изумрудного города,  которая  сверкала  на  вершине  своего
холма. Заходящее солнце высекало искры из башен.
     - Надо полегоньку  и  потихоньку  обращаться  с  этой  штукой,  когда
передвигаешься на небольшие расстояния, - продолжал  Кларк,  предвидя  мой
следующий вопрос. - Невозможно совершать континуумные прыжки около крупных
масс. То есть, я хочу сказать, их можно сделать, но  это  очень  трудно  и
сложно. Даже для меня. А я довольно хорошо вожу эту штуковину.
     - Ты много летаешь на ней?
     - Никогда в жизни. Это я в первый раз.
     - Понятно, - я пожал плечами.
     Корабль подлетал к Изумрудному городу. Все, казалось, проходит просто
замечательно, пока мы внезапно не отклонились резко в сторону. Планета под
нами наклонилась под сумасшедшим углом.
     -  Что  происходит,  Кларк?  -  спросил  я,  сражаясь   с   приступом
головокружения.
     - Что-то летит нам навстречу.
     Я поискал глазами в небе и нашел, о чем речь. Это был желтый пылающий
шар, который мчался прямо на нас, волоча за  собой  нечто  вроде  огненных
лент.
     - Это еще что за чертовщина? - прокричал я.
     - Понятия не имею, - спокойно ответил Кларк, -  какое-то  оружие.  Не
беспокойтесь, пожалуйста.
     - А кто беспокоится? Только не я.
     Корабль совершил  головокружительный  разворот  и  полетел  прочь  от
Изумрудного замка. Горящий шар выполнил тот  же  самый  маневр  и  полетел
следом за нами, словно преследуя нас,  как  гончая.  Наша  скорость  резко
возросла, но мы не почувствовали ни ускорения, ни сил тяготения. Мы быстро
поднялись выше, потом выровнялись. Огненный шар сделал то же самое,  и  он
словно бы нагонял нас. Кларк, казалось, даже не глядя знал, где  находится
шар.
     - Ого, - сказал он. - Держитесь, ребята.
     Кларк   гнал   корабль   совершенно   невозможными   маневрами.    Мы
переворачивались, петляли, подпрыгивали,  потом  совершили  нечто,  что  в
пилотаже называлось бы штопором, но трудно было как-то назвать это,  когда
речь шла о космическом корабле. Потом мы стали падать  камнем,  кувыркаясь
по дороге.
     Я боролся с головокружением, закрыв  глаза.  Однако  у  нас  не  было
абсолютно никакого ощущения движения.
     Когда я снова открыл глаза, мы летели  близко  к  земле  на  страшной
скорости. За нами огненный шар спускался все ниже,  чтобы  выровняться  по
нашей высоте и скорости.
     - Ай-яй-яй, батюшки  светы,  -  хлопотал  Кларк,  -  похоже,  мне  не
стряхнуть с нашего хвоста эту штуковину.
     -  А  что,  у  этого  корабля   вообще   нет   никакого   оружия?   -
поинтересовался я.
     - Не так уж много для нападения, но для защиты - огромное количество.
Этот  корабль  предположительно  неуязвим  для  любого   оружия,   которое
когда-либо создавалось. По крайней мере, в то время, когда его  создавали,
ему устроили именно такую рекламу. Но я не хотел бы рисковать ни  на  одну
секунду. У меня нет ни малейшего понятия, из какой культуры мог  прилететь
этот огненный шарик. А может быть, его специально создали,  чтобы  бросить
вызов неуязвимости этого корабля. Знаете,  ведь  гонка  вооружений  именно
таким образом и действовала.
     Мы снова рванули повыше в небо и сделали еще  несколько  ускользающих
маневров, причем каждый из них был все более невероятным и сложным, нежели
предыдущий. Огненный шар повторял каждое наше движение.
     -  Батюшки  мои!  -  ахнул  Кларк,  -  теперь,  кажется,  я   начинаю
беспокоиться.
     - А как насчет этих твоих оборонительных видов оружия?
     - Я уже пытался нейтрализовать этот шарик. Ничего не срабатывало.
     - А ты не можешь просто сбить его на землю?
     - Что? - Кларк словно даже отпрянул от  меня.  -  Собачиться  с  этой
штукой? Ты сам не знаешь, что ты говоришь. Ответная атака может  быть  как
раз козырем этой твари. Никогда не знаешь, как поведут себя эти  штуковины
из стабильных волн, а  это,  наверное,  и  есть  такая  дрянь.  Она  может
поглотить энергию нападения и стать еще сильнее и свирепее.
     Я   посмотрел   вперед.   К   нам   стремительно   приближался   край
диска-планеты.
     - Мы уже, похоже, соскакиваем с  Микрокосмоса,  Кларк,  -  сказал  я,
пытаясь говорить как можно спокойнее.
     - Это может оказаться нашим единственным шансом, - ответил он.
     К этому времени наша скорость, должно быть, была чудовищной. Мимо нас
пронесся край Микрокосмоса, и  мы  вылетели  в  космос.  Планета  за  нами
стремительно уменьшалась, ее диск наклонился,  и  мы  увидели  его  ребро.
Блестящий диск солнца валился за горизонт. Под нами ребро планеты казалось
металлически  блестящим,  закругленным.  На  нем  были  нанесены  какие-то
геометрические  узоры.  Я  сообразил,   что   это   должны   быть   всякие
трубопроводы, энергетические станции, прочие  технологические  сооружения.
Мне показалось, что толщина диска - около двухсот километров.  Там  вполне
могли быть дороги, но я не смог разобрать, действительно ли  они  были  на
ребре планеты или это была только моя догадка.
     Обратная сторона планеты,  все  еще  темная,  вынырнула  перед  нами.
Прошло совсем немного времени,  и  солнце,  которое  теперь  оказалось  на
обратной стороне диска, вынырнуло из-за края, отбрасывая по земле  длинные
тени. Даже при наших сложных обстоятельствах это было интересно смотреть.
     Огненный шар скатился назад. Неожиданно перед нами вспыхнуло слепящее
пламя. Стены немедленно потемнели, защищая нас  от  света.  У  меня  перед
глазами плавали пурпурные пятна.
     - Ну вот, мы от него убежали, - сказал Кларк, вздохнув с облегчением.
-  Он  стал  терять  энергию,  поэтому  он  сдался  и  растаял.   Довольно
впечатляюще, что вы на это скажете?
     - А на нас что-нибудь еще несется? - спросил я.
     - Нет.
     - У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто его на нас
послал?
     - Есть только одна-единственная возможность.
     - Дама, та самая, в белом?
     Кларк посмотрел на меня через плечо.
     - Я с ней никогда не встречался. Однако должен тебе сказать,  что  по
отношению к ней слово "дама" надо ставить в кавычки. Она  дама  не  более,
чем Прим - человек. Это просто внешние формы,  которые  были  приняты  для
удобства. И для того, чтобы с вами, людьми, легче было общаться.
     -  Ты  можешь  себе  представить,  почему  она  хочет  причинить  нам
неприятности?
     - Можно догадаться, но, когда ты обсуждаешь  Кульминацию,  с  тем  же
успехом можно обсуждать, сколько ангелов может танцевать на острие иголки.
     - А она - часть Кульминации?
     - Правильно. И смертные вроде нас могут только догадываться, что  там
в действительности происходит.
     Я попытался заговорить:
     - Но я думал... - и тут сообразил, что я и не знал, что думать.
     - Что ты должен обязательно понять,  лапочка,  это  то,  что  Прим  и
Богиня представляют два аспекта того же самого  существа.  Они  оба  делят
одну и ту же онтологическую базу. Останови меня,  если  я  стану  говорить
очень уж заумно.
     - Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать.
     Я вообще не представлял, о каком хрене он тут разговаривает.
     Стены  снова  стали  прозрачными,  и  мы  увидели,  что  земля  внизу
посветлела. Яркое утреннее солнце  падало  на  лик  планеты.  Наша  высота
снизилась до такого  уровня,  где  мы  могли  различить  отдельные  детали
ландшафта. На этой  стороне  было  больше  зданий  и  сооружений.  Крупные
городские комплексы лежали тут и там, мы  направились  к  одному  из  них,
резко снизив высоту.
     -  Это  промышленный  город,  построенный  расой   с   именем   вроде
Мумбо-Юмбо, - сообщил нам Кларк. - Как и большая часть инопланетных  имен,
это совершенно непроизносимо на человеческом языке.
     Под  нами   лежало   скопление   многоцветных   куполов,   шпилей   и
многоугольных зданий. Корабль слетал к восьмиугольному строению с  широкой
плоской крышей.
     Кларк улыбнулся мне через плечо.
     - Я в контакте с искусственным интеллектом,  который  командует  этим
комплексом. Сейчас он спрашивает,  не  технологи  ли  мы,  которые  должны
произвести тут кое-какой мелкий ремонт. Я  сказал,  что  это  именно  так.
Когда приземлимся, напустите на себя пролетарский вид.
     - А что мы тут делаем? - спросил я.
     - Пока что спрячемся получше. Мы не  посмеем  приехать  в  Изумрудный
город, пока не узнаем, что такое происходит.
     В этом был свой смысл. Я кивнул.
     Наш корабль спустился и  завис  над  крышей,  над  тем  ее  участком,
который был окрашен в красный цвет. Потом мы мягко опустились вниз.  Кларк
поиграл пальцами на панели управления, потом повернулся к нам. Стены снова
стали непрозрачными.
     - Хорошая посадка, - сказал я ему.
     - Такая уж у нас работа.
     Он повел нас обратно к туннелю-переходнику. Мы прошли дверь-горловину
того зала, где стоял тяжеловоз, потом прошли по закругленному  коридору  к
очередному  переходнику.  Кларк  притронулся  к  стене  возле   сморщенной
горловины переходника, и она расширилась.
     Мы спускались.
     - Лифт, - сказал Кларк, показывая вверх.
     Дыра в крыше была запечатана второй скользящей дверью. Платформа,  на
которой мы  ехали,  спустилась  в  большой  зал,  заставленный  различными
машинами, и слилась с полом. Дверь-горловина расширилась, ища  пол,  нашла
его,  прикоснулась  к  нему  и  расширилась  еще  больше.  Пока  все   это
продолжалось, я  исследовал  на  первый  взгляд  монолитный  материал,  из
которого был сделан корабль. Его цвет на самом деле  был  темно-оливковый,
очень неприметный и убогий, но не черный. Его структура была зернистая,  и
под  поверхностью  материала  происходило  что-то  еще,  там  словно   был
впечатанный узор крохотных линий и геометрических форм, которые были  едва
видны. Я постучал по стене. Она гулко  отозвалась,  словно  под  ней  была
пустота.
     Большой переходник, который с самого начала засосал нас,  теперь  был
открыт.
     Мы вышли и впервые получили возможность  как  следует  посмотреть  на
корабль.  Это  по  сути  были  несколько   кое-как   слепленных   труб   с
соскообразными концами. Тут и там торчали выпуклости, напоминавшие женские
груди. В своем  роде,  корабль  был  смутно-эротического  вида.  Я,  между
прочим,  подумал,  какой  символизм  видели  в  нем   его   нечеловеческие
строители.
     - Джейк, выведи, пожалуйста, оттуда свой тяжеловоз, - попросил Кларк.
     Я подчинился, осторожно выведя задом машину. Пока я припарковал ее  и
заглушил  мотор,  с  кораблем   стало   происходить   нечто   странное   и
поразительное.
     Он съеживался, словно воздушный шарик с большой дыркой.  Он,  правда,
не шипел. Он просто становился все меньше, меньше и меньше.
     И еще меньше.
     Когда корабль съежился до диаметра примерно в две трети метра.  Кларк
поднял треклятую штуковину и держал ее в обеих руках, словно  поднос.  Она
стала похожа на модель себя самой. Это и была ее модель...
     - Кларк! - завопил я. - Это невозможно!
     - Почему? - спросил Кларк.
     Я посмотрел на Карла, Дарлу и Лори. Они  оцепенели,  глядя  на  меня,
словно я сам и был ответом.
     - Почему? - ответил я. - Потому что невозможно  просто  так  взять  и
поднять такую штуку. У нее есть вес, и...
     - Ах, нет, - сказал Кларк. - Масса у нее совсем не такая большая. На.
     Он бросил эту штуковину мне. Я бросился навстречу и сумел  подхватить
ее. Она была дьявольски тяжелая,  но  ведь  она  должна  была  весить,  по
меньшей мере, сотню тонн. Даже больше.
     Кларк посмотрел на Карла, Дарлу и Лори, потом снова на меня.
     - Удовлетворены?
     - Очень даже, - сказал я, отступая назад и отдавая  ему  его  корабль
обратно.
     - Уф, -  сказал  Кларк,  сражаясь  с  моделью,  хотя  он,  совершенно
очевидно, был раза в три сильнее меня. - Только не спрашивайте меня насчет
источника энергии.
     - Не волнуйся, не стану, - заверил я его.
     Кларк прошлепал к центру  красного  круга  на  платформе  и  поставил
корабль по центру, потом прошел обратно.
     - Когда он уменьшается, он  становится  инертным,  но  так,  на  вид,
незаметно.
     - А теперь что? - спросил я.
     - Теперь нам надо связаться  с  Примом,  -  он  на  миг  уставился  в
пространство. - Вот только нет его, черт побери. Когда он мне  нужен,  его
никогда нет на месте. Вот же непруха... -  он  вздохнул.  -  Придется  нам
подождать.
     По усилителю внешней связи раздался голос Брюса.
     - Джейк?
     - Что?
     - Джейк, тут я засек попытку связаться со мной. Мне кажется, что  это
компьютерная система, обитающая в этом здании.
     - О, я совсем забыл, - сказал  Кларк.  -  Это...  наверное,  надо  бы
назвать эту штуку "управляющим заводом".
     - Я пытаюсь установить контакт. Это разрешается?
     - Давай, Брюс,  сделай  все,  что  можешь,  -  сказал  я  ему,  потом
повернулся к Кларку. -  Теперь,  прежде  чем  мы  примемся  за  что-нибудь
другое, скажи мне, пожалуйста, что такое ты пытался мне рассказать  насчет
Сэма?
     - Ах, да. Ну, понимаешь... его загрузили в другую машину.
     - Кто это сделал и зачем?
     Кларк говорил извиняющимся тоном.
     - Боюсь, Прим тут главный виновник, Джейк. А причина, насколько я мог
ее понять, заключалась в том, что Прим решил,  что  Сэм,  будучи  особенно
развитым искусственным интеллектом, требовал особого обращения с собой.
     - Ты хочешь сказать, что его избрали кандидатом в Кульминацию?
     - Вот именно.
     Я нахмурился, покачав головой.
     - Как это  так  получается,  что  мотивы  у  Прима  -  невинные,  как
свежевыпавший снег, а вот методы работы у него вечно какие-то шпионские?
     - Может быть,  у  него  хорошее  умение  подчинить  себе  публику?  -
предположил Кларк.
     - Тебе лучше знать.
     - Такова жизнь, лапочка. Тут такие законы...
     - Ну да. И еще одно. Ты сказал, что Сэм похож на  меня.  Откуда  тебе
знать, как выглядел Сэм?
     - Из твоих воспоминаний о нем, Джейк. У меня  в  моих  файлах  данных
есть очень хорошие фотографии Сэма.
     Я кивнул. Но почему-то ответ Кларка меня не устроил.
     - Джейк!
     Это снова вызвал меня Брюс.
     - Да, что такое?
     - Джейк, мне удалось установить нечто вроде рудиментарного контакта с
неизвестным искусственным интеллектом. Он задал нам несколько вопросов. Ты
хочешь на них ответить?
     - Ладно, только что он спрашивает?
     - Ему хотелось бы знать цель нашего визита.
     - Гос-с-споди, если бы я знал.
     Кларк сказал:
     - Надо ему ответить, что мы приехали проинспектировать работу.
     - Джейк?
     - А? Ладно, валяй.
     Через несколько секунд Брюс отозвался снова:
     - Интеллект отвечает, что он счастлив нас  приветствовать  у  себя  в
гостях, и он хотел бы знать, какой аспект работы завода  нас  более  всего
интересует.
     - Исследования и разработки, - ответил Кларк.
     После еще одной паузы Брюс передал дальше:
     - Очень хорошо. Вы хотите начать осмотр немедленно?
     - Скажи, что нет, - ответил я. - Скажи ему... скажи, что у  нас  было
длинное путешествие и что мы сперва хотели бы отдохнуть. Мы начнем  осмотр
примерно через восемь часов.
     - Очень хорошо.
     - Этого должно  хватить,  -  сказал  я.  -  Я  не  хотел  бы,  право,
оставаться тут все восемь часов.
     - Не могу гарантировать, что смогу связаться с Примом в течение этого
времени, - предостерег меня Кларк.
     - Нет? А что такое он делает?
     - Понятия не имею. Единственное, что я могу сказать, что  его  нет  и
неизвестно, когда он будет.
     Мне кое-что пришло в голову.
     - Тогда кто же присматривает за остальными членами моей команды?
     - А я активировал еще одного слугу. Они замечательно проведут время.
     - Еще одного слугу?
     -  Многофункционального  робота  примерно  вполовину   меньше   меня.
Приятный мальчишечка, но в нем не так много личности.
     - Отлично, - я зевнул.  -  Увлекательное  было  путешествие.  Слишком
увлекательное.
     - Да, - ехидно  сказал  Кларк,  -  разрушение  и  корежение  огромных
пространств парковой территории страшно отнимает силы.

                                    13

     Я спал. Снов не было.
     Но было нечто, ощущение конфликта, противоположных сил, которые вошли
в контакт, напряжение от их столкновения.  Это  было  похоже  на  то,  как
ловишь отдаленные радиосигналы, как вслушиваешься в полевые переговоры  на
отдаленном сражении - взрыв статического электричества, слово или фраза...
перерыв...  несколько  смутных   образов...   волны   помех...   наложение
станций...
     Потом появилось чувство подавляющего присутствия чего-то  особенного.
Существа огромного и непобедимого, всепроницающего Единства,  чьи  размеры
превышали понятия пространства и  времени.  Но  его  Единство  стояло  под
угрозой. Что-то исказилось, испортилось, поломалось,  и  корни  этой  беды
оставались в темноте. То, что было создано внутри Единства, было разорвано
и поляризовано. Конфликт бушевал по коридорам времени.
     Дорога должна быть построена.
     Нет, это глупость.
     Мы должны использовать ресурсы времени...
     Мы не можем этого позволить.
     Мы не элита, мы просто кульминация того, что было.
     То, что в прошлом - то умерло.
     Мы не можем забыть, что наши корни лежат во прахе!
     Мы должны забыть об этом, или для нас нет никакой надежды...
     Я внезапно проснулся.
     Я сел на койке  и  свесил  ноги  на  пол.  Возле  меня  в  тревожном,
прерывистом сне лежала Дарла. Она металась и стонала, а тонкая пелена пота
покрывала ее лоб.
     - Дарла... Дарла, проснись.
     Глаза ее распахнулись, расширились от страха.  Она  бросилась  мне  в
объятия и зарылась лицом в грудь. Дыхание ее прерывалось. Она вся дрожала.
     Я долго прижимал ее к себе.
     Когда она снова успокоилась, она спросила:
     - Тебе это тоже приснилось, да?
     - Кусками. Не знаю, почему. Я сказал Приму, что мне обучение  во  сне
не нужно. Мне кажется, что на меня это все и не было направлено, просто  я
стал жертвой утечки направленной информации. - Я протер глаза и  несколько
раз глубоко вздохнул. - Расскажи мне, в чем там дело.
     Дарла скрестила ноги и натянула на себя старенькое одеяло.
     -  Это  было  ужасно.  Началось  все,  как  тот,  первый   сон,   как
документальный фильм. Речь зашла еще раз о  проекте  -  о  создании  новой
формы сознания. Я не так много могла понять...  но  тут...  словно  что-то
вмешалось.
     - Богиня?
     - Да, это была она, но она не появлялась в  этой  форме.  Я  не  могу
этого объяснить. Это было  ужасно.  Это  примерно  так,  как  если  бы  ты
оказался свидетелем конфликта в небе между богом  и  сатаной.  Я  не  могу
этого объяснить, Джейк. Единственное, что я поняла - это то,  что  мне  из
этого совершенно ничего не надо.
     - Но мы попали в самую сердцевину этих событий.
     Она посмотрела вниз.
     - Да. Но  мы  должны  вернуться  обратно...  как-нибудь.  Обратно,  в
реальный мир.
     -  Миры,  ты  хочешь  сказать.  Миры  Космострады,  которую   создала
Кульминация.
     - Заставила создать. Ее  построили  "дорожные  жуки",  и  они  же  ее
ремонтируют и поддерживают в рабочем состоянии. Они та  раса,  которая  не
вступила в Кульминацию. Они отказались принимать участие, но  решили,  что
такой проект - неплохая идея.
     - Что, Космострада?
     - Нет, сама Кульминация. Когда  Кульминация  стала  реальностью,  они
превратились в расу слуг. Добровольно,  как  мне  кажется.  Они  построили
Космостраду по просьбе Кульминации.
     - Я немного ухватил насчет этого. Почему Кульминация захотела,  чтобы
Космостраду построили?
     Она покачала головой.
     - Я не уверена, что все правильно поняла. Это  как  раз  часть  дела,
из-за которой пошли конфликты. Ты помнишь первый сон? Когда различные расы
обсуждали  проект?  Там  оказались  различные  фракции,  и  почему-то  эти
конфликты никогда не разрешились. Эта... эта новая форма  сознания  должна
была быть единой, монолитной, только единодушным сознанием.  Но  почему-то
это не сработало так, как должно было. Теперь во вселенной существует  это
божественное сознание, это бессмертное,  мощное  существо,  затерянное  во
вселенной... и оно отчасти безумно. Шизофреник!  Невозможно  сказать,  что
оно теперь сделает.  Оно  превосходит  время  и  пространство.  Оно  может
произвести изменения в самом времени.
     - Создавать парадоксы?
     Она посмотрела на меня новым взглядом.
     - Да. Да, оно может и это. Оно может все, что угодно.  Ох,  Джейк!  -
она обхватила меня руками. - Мы были просто  пешками!  Нами  вертели,  как
хотели. Я не знаю, как,  почему  и  с  какой  целью,  но  мы  были  словно
марионетки,  и  больше  ничего.  Все  это  было  затеяно  по  неизвестной,
непонятной причине. По причине, которую мы все равно понять не  сможем.  У
нас нет ни малейшего шанса понять причины, которые движут нами  и  толкают
нас на те или иные  поступки.  Я  от  этого  устала!  Я  хочу,  чтобы  они
перестали! Джейк! Я хочу, чтобы меня оставили в покое!
     Она зарыдала, и я крепче прижал ее к себе.
     Наконец я спросил:
     - С тобой все в порядке?
     - Да.
     - Ты уверена?
     - Я вполне хорошо себя чувствую.
     Она вытерла глаза, спустила ноги на  пол  и  села.  Потом  встала.  Я
заметил, что живот у нее выдается вперед. Я положил на него руку и  слегка
надавил. Она улыбнулась и прижала мою руку к себе.
     - Больше трех месяцев, - сказала она.
     - Так много? Наверное, да. Ты пополнела. Ты высокая, поэтому  не  так
видно.
     - Это будет мальчик.
     - А почему бы и нет?
     Она рассмеялась. Я поцеловал ее живот, потом приложил к нему ухо.
     - Так сердечко не услышишь, - ответила мне она.
     - Нет, не услышу - у него радио включено.
     Она снова рассмеялась.
     Я встал и поцеловал ее в губы, потом нагнулся и поцеловал обе груди.
     - Я тебя люблю, - сказала она.
     - И я тебя, - ответил я.
     Все так просто. Все и было так просто с самого начала.
     Я оделся и пошел в кабину. Она была пуста. Я включил сигнал вызова  в
трейлере и позвал Карла и Лори.
     - Джейк, они куда-то отправились вместе с Кларком, - сказал мне Брюс.
     - Что?! Куда?
     - Они начали обследование фабрики. Карлу не спалось.  Он  настоял  на
том, чтобы они обследовали эту штуковину. Я в постоянном контакте с ними и
с  искусственным  интеллектом,  поэтому  я  точно  знаю,  где   они.   Они
замечательно проводят время,  и  Карл  занят  тем,  что  вовсю  использует
Проектирование Продукта и Возможности Дизайна.
     - Что это? А, ладно, только скажи мне,  как  мне  добраться  до  того
места, где они сейчас. Вот чертовы детишки, так удрать... Тебе  надо  было
меня разбудить, Брюс.
     - Джейк, я пытался. Но вы были настолько измучены...
     - Сколько времени? Как давно они ушли?
     - Примерно часов шесть назад, Джейк.
     Господи помилуй!
     Дарла вошла в кабину, одетая в штаны цвета  хаки  и  одну  из  лишних
порванных военного покроя рубашек Джона.
     Нам всем начинало не хватать одежды.
     - Мы вызвали служителя, чтобы он провел тебя в область Проектирования
Продукта и Возможностей Дизайна.
     - Служителя?
     - Мне кажется, именно так...
     Он сразу же появился перед нами, многофункциональный  робот,  который
скользил к нам по сияющему полу.
     Мы вышли, это приспособление подъехало  к  нам  и  остановилось.  Это
частично напоминало какую-то тележку или машину, но сиденья в задней части
робота явно были построены не для людей. У него не было колес, потому  что
все устройство плыло по воздуху в  нескольких  сантиметрах  от  пола.  Оно
слегка жужжало на нас.
     - Мне кажется, это жужжание означает "всем садиться", - сказал я.
     Мы забрались на эту колымагу и устроились  на  невозможных  сиденьях,
выполненных в форме гриба. Никаких  спинок  у  сидений  не  было,  но  был
поручень, за который можно было держаться.
     Нас провели по весьма интересному и поучительному  заводу.  Экскурсия
была очень долгая, но я был достаточно дипломатичен, чтобы  не  жаловаться
вслух. Все вокруг было весьма впечатляющим, но мы даже не знали,  на  что,
собственно, мы смотрим. Наш проводник все жужжал нам и жужжал, а мы кивали
головой с приятной улыбкой. Неужели? Пятьсот миллионов штук за год? Да что
вы говорите! Как замечательно.
     Но, боже ты мой, какой же это был завод. Тихое, прохладное помещение,
полное промышленной и научной идеи. По крайней мере,  на  этом  уровне  мы
могли  искренне  восхититься   увиденным.   Мы   скользили   вдоль   мягко
изгибающихся аппарелей, глядя вниз на бесшумные огромные машины, лабиринты
трубопроводов, армии высоких цилиндров со  стеклянными  куполами-пузырями,
на подносы инструментов, на огромные  комплексы  антенн,  громадные  витки
металлического кабеля, на джунгли прозрачных труб. Все  было  бесшумным  и
неподвижным. Везде были разные цвета. Голубой  свет  искрил  в  золотых  и
серебряных куполах, красные и оранжевые провода переплетались над головами
в куполах желтого и розового цветов, зеленые мостики перекидывались  через
цеха в синем, сухом воздухе.
     Наконец мы  прибыли.  Место  Проектирования  Продукта  и  Возможности
Дизайна оказалось огромной комнатой-пирамидой, которая была  заполнена  от
пола до потолка панелями управления,  которые  урчали  и  потрескивали  от
напряженной электрической мощи. Они сияли лампочками, блестящими экранами,
поблескивающими циферблатами. Кларк сидел на скамейке возле Карла, который
скорчился над чем-то  вроде  компьютерной  клавиатуры  -  плоским  широким
экраном, на котором скользили диаграммы и графики.
     Мы вылезли из колымаги и подошли к ним. Лори крепко спала  на  ковре,
который лежал на полу, подложив под голову свернутую  куртку  Карла,  Карл
даже не посмотрел на нас. Он был целиком поглощен тем, что делал.
     Я посмотрел на Кларка.
     - Как дела?
     Он пожал плечами и ухмыльнулся:
     - Он вовсю развлекается.
     - Как это он сообразил, как надо работать с этим оборудованием?
     - Да это совсем не так трудно, как  ты  можешь  вообразить,  -  Кларк
поднялся, подошел к Карлу и заглянул ему через плечо. - В  свое  время  на
этом заводе на инженеров  смотрели  как  на  художников  своего  рода.  Им
действительно не надо было знать  особо  много  насчет  инженерного  дела.
Здесь машинный интеллект дает все данные, все формулы,  все  ноу-хау.  Они
делают всю грязную работу. Единственное, что поставляет органический  мозг
- это творческое начало. Это как раз  и  есть  то,  что  делает  Карл.  Он
говорит машинам, что он хочет получить и что они должны делать,  а  машины
помогают ему это  придумать  и  рассчитать.  И,  если  дизайн  кажется  им
достаточно   хорошим   произведением   искусства,   они   просто    строят
модель-прототип.
     - Это действительно нечто из ряда вон, - ответил я. - Так и есть.
     Это действительно было чудо.
     - Нет! Не так! - резко сказал Карл. - Открываться должно слева. Да.
     - Так - удовлетворительно? - сказал тихий нежный голос.
     - Вполне.
     Я посмотрел на Кларка, который сказал:
     - Мне кажется, Брюс сделал так, что завод заговорил по-английски.
     Я кивнул.
     -  Теперь  мотор,  -  говорил  Карл,  приковав  взгляд  к  чертежному
устройству компьютера. - Я понятия не имею, как он  работает,  поэтому  он
целиком за тобой.
     - Очень хорошо. Он  требует  прогрессивного  реактивного  принципа  -
высокая эффективность, низкая себестоимость...
     - А как  насчет  полного  отсутствия  технического  обслуживания?  Ты
когда-нибудь  сталкивался  с  таким?  Это  возможно?  Я  еще  не  встречал
механика, который мог бы такое устроить.
     - Есть гарантия на  периоды  времени  дольше,  чем  четверть  оборота
средней Галактики вокруг своей оси.
     - А? Четверть оборота... Это же миллионы лет. Эй, я не собираюсь жить
так долго.
     - Тогда отсутствие необходимости  в  техническом  уходе  не  является
проблемой.
     - А-а-атлично!
     - Системы вооружения?
     Все это продолжалось где-то около часа. Карл наконец  сообразил,  что
мы тоже находимся тут,  но  потом  настоял  на  том,  что  ему  необходимо
завершить работу. Я не спрашивал его, что такое он делал. Лори  проснулась
от тревожного сна, и ею необходимо было заняться. Ей тоже  снился  тот  же
самый сон. Потом мы немного побродили вокруг  и  осмотрелись.  Мы  страшно
проголодались.
     Наконец Карл покончил с тем, что делал.
     - Очень необычно, в высшей степени оригинально, - вынес свой  вердикт
глава отдела продукции этого полностью автоматизированного завода. - Но  в
нем есть превосходящая все смелые идеи элегантность и простота. Можно  нам
начинать создавать прототип?
     - Естественно! - сказал Карл, поднимаясь.
     Он слегка покачнулся и приложил ладонь ко лбу.
     - Ох, ну и замучился же я!  И  голова  болит  страшенно.  Но  как  же
здорово это было!
     - Время обедать! - сказал Кларк.
     - Обедать? - я уже был готов изгрызть лабораторное оборудование.
     Процессия роботов принесла нам обед. Еда  была  очень  хорошая  -  не
изысканная кухня Изумрудного города, но куда лучше,  чем  просто  среднего
уровня.  Брюс  хорошо  поработал,   вводя   биохимическую   информацию   в
синтезаторы белка этого завода. Вкус  и  запах  были  просто  выше  всяких
похвал. Правда, структура еды кое-где сплоховала, особенно в бифштексе. Он
был  словно  бы  чересчур  пушистым.  Но  хлеб  был  просто   великолепен.
Невозможно былой предположить, что в  нем  не  было  ни  единого  зернышка
пшеницы.
     После обеда с нами заговорил управляющий заводом.
     - Мы начали производить прототип. Не хотите ли посмотреть?
     Он звучал почти так же, как голос руководителя отдела  дизайна,  и  я
подозревал, что они были просто различными подсистемами одного и  того  же
компьютера.
     - С удовольствием понаблюдаем!
     Мы все уселись на еще одну роботележку и поехали по заводу.
     Завод весь пробудился к жизни. Мы ездили целый час  по  пульсирующему
сердцу технологической магии. То, что  до  сей  поры  было  просто  немыми
остовами машин, теперь клокотало, щелкало, сверкало разноцветными  огнями,
жужжало и стрекотало, гудело  и  звенело,  пело  и  крутилось.  Розовые  и
фиолетовые электрические разряды прыгали между гигантскими  электрическими
катушками, прозрачные трубы  пульсировали  и  сияли,  светящиеся  мотыльки
проплывали в хрустальных шарах,  в  воздухе  трепетали  переливы  энергии,
воздух весь трещал от наэлектризованности.
     -   Словно   какая-нибудь   картина   про   Франкенштейна,   -    так
откомментировал все это Карл.
     Наконец мы оказались в большой, тихой пустой  комнате.  Мы  слезли  с
тележек и стали ждать. Не прошло и нескольких минут,  как  противоположная
стена поднялась, и два робота вытащили на середину демонстрационного  зала
прототип.
     Это  была  машина  Карла.  Шевроле-импала  1957,  хром  сиял  на   ее
новешеньких крыльях, яблочно-красная лаковая краска лоснилась на боках.
     - Моя машина! - завопил Карл в экстазе, открыв водительские  двери  и
врываясь внутрь. Он принюхался. - Ну надо же, они даже сумели передать тот
самый замечательный запах нового автомобиля!
     -  Вас  удовлетворяет  качество?  -  спросил   радостно   управляющий
фабрикой.
     - Еще бы! - вопил восторженный Карл.
     В голосе управляющего прозвучали нотки гордости.
     - Можем ли мы начать полевые испытания и оценку образца?
     - Э-э-э... ну да... Впрочем, нет. Я знаю,  что  эта  штуковина  будет
работать.
     - Интуитивная оценка? Возможно, вам нужны и эмпирические данные?
     - А? Чего?..
     Я  улыбнулся  Карлу.  Он  заметил  мой  взгляд  и  ответил  смущенной
ухмылкой.
     - Черт, я просто не мог удержаться, чтобы не попробовать.
     - Интересно, что ты собираешься  делать,  когда  они  предъявят  тебе
счет?
     - Счет. Ух...
     Я хихикнул.
     Деликатным и вкрадчивым тоном заговорил управляющий заводом.
     - Возмещение затрат можно  не  производить.  Мы  хотели  бы  выразить
автору  проекта  признательность  за  высокий  эстетический  уровень   его
проекта. Он делал  его  с  вдохновением,  и  результат  получился  истинно
прекрасным. Когда нам можно начинать серийное производство?
     - Да, Карл, - сказал я.  -  Когда  эти  милые  люди  могут  выпустить
пятьдесят миллионов машинок?
     - Господи. Не знаю...
     - Продукция  не  предусматривается?  -  спросил  управляющий  упавшим
голосом.
     - Ну... Джейк, что мне им сказать?
     Я сказал:
     - Художнику хотелось бы иметь еще немного времени, чтобы поразмыслить
над философскими  аспектами  своего  создания,  прежде  чем  он  отважится
разделить его со всей вселенной.
     - Разумеется. Весьма похвальное  стремление.  Пожалуйста,  дайте  нам
знать, когда придет подходящее время.
     - О да, - сказал Карл, оживленно кивая. - Конечно. И  еще  -  большое
вам спасибо.
     -  Мы  получили  истинное  наслаждение,  помогая  такому   одаренному
художнику, как вы, настоящему артисту в своем деле.
     Карл не знал, куда деваться от смущения.

     Мы направились к складским  выходам,  куда  роботы  доставили  машину
Карла. Мы прошлись туда длинной дорогой - управляющий  настоял,  чтобы  мы
посмотрели отдел Субмикронной Сборки. Что бы это ни было,  посмотреть  все
равно было приятно.
     Я не видел, когда появился Прим. Я исследовал  то,  что  осталось  от
щитка стабилизатора, когда я  взглянул  на  Дарлу  и  увидел,  что  она  с
открытым ртом глядит на что-то  возле  тяжеловоза.  Я  выпрямился,  обошел
ее...
     Там стоял Прим, беседуя с  Кларком  возле  миниатюрного  космического
корабля.
     Он повернулся и улыбнулся мне.
     - Привет, Джейк! - окликнул он меня.
     - С вами довольно трудно связаться, - сказал я, подходя к нему. -  Но
зато вы быстро появляетесь, когда с вами свяжутся.
     Прим огляделся вокруг.
     - Замечательный завод. Вы его посмотрели?
     - Мы бесконечно тут блуждали.
     Он рассмеялся.
     - Странно, что в конечном итоге вы оказались тут.
     - Собственно говоря, мы  вообще  не  собирались  покидать  Изумрудный
город.
     -  Правда?  -  мне  показалось,  что  ему  стало  приятно  от  нашего
намерения. - Я-то было вообразил, что вы уже направились домой.
     - Без Сэма? Ну уж нет.
     - Полагаю, вы правы. Но я  собирался  дать  возможность  вашему  отцу
высказаться по многим вопросам.
     - Он не мой отец. Он - программа искусственного интеллекта.
     Прим кивнул.
     - Да, и весьма примечательная притом  программа.  Его  Энтелехическая
матрица была сделана Влату, правда?
     - Да.
     - Мы знаем про Влату. У них была технология,  которая  была  неведома
даже во времена Кульминации. Для примитивной  расы  Влату  достигли  очень
высокой степени духовности.
     Я обдумал то, что он сказал, прежде чем ответить:
     - Если вы считаете Влату примитивными, то куда  же  это  ставит  нас?
Нас, людей, я хочу сказать?
     - Люди - одна из рас-предков самой Кульминации. Одна из рас,  которые
внесли свой огромный вклад. Я же много раз вам  говорил,  что  я  частично
человек. Этим я хочу сказать, что Кульминация в какой-то степени состоит и
из людей.
     - Я не  уверен,  что  понимаю,  -  сказал  я.  -  Может  быть,  вы  и
происходите от людей, но после нескольких миллиардов лет эволюции...
     Он рассмеялся.
     - Эволюция! Странная идея. Процесс не автоматический, знаете ли. Если
у рода нет настоящей причины развиваться и  совершенствоваться,  он  и  не
будет этого делать. Но давайте оставим этот вопрос. Те элементы, о которых
я говорил, не являются генетическими остатками или рудиментами, это разумы
настоящих, полноценных человеческих существ. Их самая суть и соль.  Они  -
жизненно важная часть Кульминации. Кое-кто из них - ваши друзья.
     Дарла, Карл и Лори собрались за моей спиной. Я повернул к ним голову,
и Дарла серьезно посмотрела на меня. Я снова повернулся к Приму.
     - Что вы имеете в виду? Кого?
     - Ну хорошо, Сьюзен Дархангело,  например.  Она  согласилась  принять
участие в проекте. Точно так же согласились  Юрий  Волошин,  Шон  Фитцгор,
Роланд Йи и Лайем Флаэрти.
     - Не могу вам поверить.
     - Я оставлю им возможность вас убедить. Никакого принуждения  они  не
испытали. Никакого, Джейк. Вы должны мне в этом поверить.
     На миг я замолк, мысли мои кипели и крутились.  Потом  я  выдавил  из
себя:
     - И все-таки не могу в это поверить.
     Прим беспомощно пожал плечами.
     - Простите, но...
     - А как насчет остальных? Зоя, Они, Рагна, Джон?..
     - Они отказались. Они присоединятся к вам в вашем путешествии  домой.
- Прим  хохотнул.  -  Кстати,  вы  забыли  еще  одну  личность.  Сэм  тоже
отказался.
     - Сэм и в церковь-то никогда не ходил.
     Прим рассмеялся.
     - Смею сказать, действительно не ходил.
     Дарла спросила:
     - Вы не забыли Винни и Джорджи?
     - Дорогая моя, они и так - часть Кульминации, они  всегда  ими  были.
Они - члены одной  из  Рас-Проводников.  Подумайте  о  том,  как  вы  сюда
добрались.
     - Нас похитили, - ответил я.
     - Разумеется,  ваш  случай  -  особенный.  Но  что  с  самого  начала
заставило вас искать конец Космострады?
     Он был прав. В основе всего лежала карта Винни.
     - Насчет Сэма, - сказал я. - Вы мне его вернете?
     - Он вернется. К вам вернется все.
     Я уставился на него. Что представляла из себя  та  форма,  которую  я
перед собой видел? Что представляло это тело? Я покачал головой.
     - Может быть, я прости слишком медленно соображаю, но  во  всем  этом
такая чертова куча вещей, которых я не понимаю...
     - Тогда позвольте вас обучить во сне. Для того,  чтобы  это  сделать,
вам необязательно присоединяться к Кульминации. Вы просто много узнаете.
     Меня неожиданно охватило раздражение.
     - Послушать, как вы говорите, так все идет  просто  замечательно.  Но
ведь на самом деле это не так. У Богини есть другие идеи. Разве не так?
     Он  повернулся  и  отступил  на  шаг,  остановился,  потом   медленно
повернулся к нам, уставив глаза в пол, сложив губы в хитрую улыбку.
     - Другие идеи... Нет. На самом деле существует только одна идея и  ее
варианты.
     - Но ведь она каким-то коренным образом противостоит вам.
     - Нет.
     - А тот сон прошлой ночью? Он-то про что?
     - Спите, увидьте сны, и все  поймете.  Не  сражайтесь  со  снами.  Не
бойтесь их.
     Я подумал над его предложением.
     - Может быть, я так и сделаю.
     - Хорошо. И помните: конфликт - это часть основы  и  утка  вселенной.
То, что не содержит в себе никакого напряжения, загнивает от статичности и
пассивности.  Если  это  так,  то  разве  может  любая   попытка   достичь
совершенства, быть свободной от конфликта?  Не  думайте,  что  Кульминация
может быть успешной с самого начала. Это была фундаментальная ошибка  тех,
кто  ее  задумал.  Но  эта  ошибка  совсем  не   обязательно   привела   к
фундаментальному дефекту проекта. Вопрос только в том:  что  же,  в  конце
концов, случилось? Поскольку Кульминация находится вне  времени,  на  этот
вопрос может быть дан ответ. А вы его найдете, если захотите его искать.
     - А разве Богиня его тоже не знает?
     - Ну разумеется, знает.
     - Все это не имеет никакого смысла, - ответил я.
     Он повернулся, прошел несколько шагов,  остановился  и  повернулся  к
нам.
     - Теперь я должен вас покинуть, Джейк. У меня такое чувство, что  вам
придется еще пострадать. Я могу вам до какой-то степени  помочь,  но  меня
сдерживают обстоятельства, которые вам может оказаться трудно понять. - Он
снова улыбнулся. -  Я  бы  на  вашем  месте  не  беспокоился.  Вы  отлично
встретите все будущие трудности. Мне кажется,  я  знаю,  почему  те  силы,
которые стоят за вашей  спиной,  выбрали  именно  вас  своим  орудием.  Вы
прототип героя, Джейк, - он поднял правую руку, - всего вам доброго.
     И он исчез, оставив после себя  запах  озона.  В  уходе  Богини  было
больше театральности, но в его - подлинного вкуса.

                                    14

     - А теперь что, Кларк? - спросил я устало.
     - Я должен пойти и забрать Сэма, а также всех остальных отказников от
Кульминации, когда Прим даст мне "добро" на все.
     - И когда это будет?
     - Не знаю, лапочка. Когда нынешние страсти-мордаста  прекратятся.  До
тех пор это небезопасно.
     - Ладно, тогда отправишься и сам их заберешь, - сказал я, -  а  потом
что?
     - Я приведу вас к выходному порталу и покажу, через какие  порталы  и
как вам проезжать, чтобы как можно быстрее добраться до дому.
     В  этом  никакой  нужды  не  было,  поскольку  у  меня   была   Карга
Космострады. Я оглянулся вокруг и воздел руки к небу.
     - А что нам до той поры делать? Заполнить время абы  чем,  чтобы  его
убивать?
     - Сделайте что-нибудь, - ответил Кларк. - Вот как Карл.
     - Тебе нужны какие-нибудь пепельницы ручной работы?
     - Нет, лучше бы ручной работы бумажник из змеиной кожи с монограммой.
     - А у тебя и так только один инициал, - сказал я ему.
     - И карманов, кстати, у меня тоже нет. Ну ладно, сам тогда  не  знаю,
чем вас занять.
     Я тоже не знаю. Но делать было нечего. Мы  не  могли  уехать  сами  к
главному порталу и не могли даже пробовать проехать обратно весь  путь  до
Изумрудного города. Мы были на милости Кларка.
     Однако можно было вдоволь выспаться за все путешествие и было над чем
подумать.
     Прим посоветовал нам открыть свое сознание обучению во сне. Я не  был
уверен, что я сам к этому готов. Я думал над этим. Мне нужны  были  ответы
на кое-какие вопросы, но не в моем стиле упасть в  обморок  и  получить  в
этом обмороке божественное озарение. Кроме  того,  разве  по  традиции  не
полагалось поститься и молиться в пустыне перед этим целых сорок  дней?  А
власяницу я вроде как оставил в химчистке, еще на Земле...
     Я устал  постоянно  искать  вечно  ускользающие  от  меня  ответы  на
вопросы. Чертовски устал, поверьте.  Как  сказала  Дарла,  нас  все  время
толкали туда-сюда невидимые и неизвестные силы. В мозгу все время  звучала
фраза, которую сказал Прим:  "...какие  бы  силы  за  вами  ни  стояли..."
Воистину, какие силы? Если на самом деле ни Прим, ни Белая Дама не правили
тут бал, то кто же? Неужели существовали еще и другие аспекты Кульминации,
про которые мы пока не знали? Или это были силы, которые лежали совершенно
за пределами Кульминации? Еще какие-то шепчущие во тьме голоса, еще  куски
головоломки, от которой я устал?
     Я лежал на койке, возле меня спала Дарла. Она спала  без  сновидений.
Казалось, если не желаешь слушать эту пропаганду,  надо  просто  выключить
приемник.
     Я слушал. Завод был совершенно тих, если не считать слабого  фонового
шума. Время от времени вдалеке раздавался стук или звон  -  наверное,  это
ремонтники проверяли, все ли в порядке с их оборудованием. Может  быть,  и
не они. Действительно ли мы были тут  в  безопасности?  Конечно,  нет.  Но
Кларк держал свои воронкообразные ушки на макушке на  предмет  обнаружения
посторонних.  Кроме  того,  у   него   наверняка   были   невидимые   нами
чувствительные приборы.
     Я встал и пошел в кабину, уселся на водительское сиденье. Кларк надул
свой космический корабль до примерно половинных его размеров и ушел  туда.
Он сказал, что ему необходимо закончить там какие-то дела.
     Я рассматривал машину Карла. Все, включая самого Карла, долго  гадали
насчет происхождения этой машины. Неужели Карл сам  ее  создал?  Ответ  на
этот вопрос стоял перед нами на полу зала, сверкая  хромом  и  никелем,  с
надутыми роскошными шинами.
     Как гласит пословица, приходит время, когда  человек  должен  сделать
то, что должен. Толкни меня - я отвечу тем же. Настало время  нападать.  С
этой минуты я стану Джейком Мак-Гроу, Хозяином Времени и Пространства.
     Я разбудил Дарлу.
     - Хм... ф-ф-ф? - спросила она.
     - Вставай. У меня появилась безумная идея.
     - Хм-м-м...
     Я ушел назад в кабину, пока Дарла одевалась.
     - Брюс?
     - Да, Джейк?
     - Свяжи меня с управляющим завода.
     Маленькая пауза, потом голос:
     - Он на связи.
     - Привет! - сказал я.
     - Мое почтение, - радостно ответил управляющий.
     -  Привет,  привет.   Э-э-э...   нет   ли   возможности   нам   снова
воспользоваться отделом Представления о Конечном Продукте и Дизайна?
     - Разумеется! Прямо сейчас?
     - Да, если можно.
     - Немедленно пришлю за вами транспорт.
     Но мог ли я создать это? Мог ли воплотить в реальность безумную идею?
Реальность казалась такой зыбкой здесь, на Микрокосмосе,  реальность  была
мягким пластилином, который можно было как угодно мять и бить, пока он  не
примет желаемую форму. Если так, я сам первый возьму молоток  и  ударю  по
ней.
     Я велел Дарле взять с собой одеяло. Я нажал было на кнопку интеркома,
но передумал, и вместо этого  включил  внутренний  монитор  трейлера.  Ох,
простите... Карл и Лори были очень заняты.  Я  надеялся,  что  эти  ребята
знали хотя бы основы предупреждения  нежелательной  беременности.  Чья  бы
корова мычала, подумал я.
     Приехала роботележка, и мы на нее уселись.

     - Это совершенно революционная идея, - сказал глава отдела дизайна.
     Мне показалось, что в  его  голосе  я  различил  нотку  почтительного
восхищения.
     - Да, это точно.
     Я заглянул в  глубины  трехмерного  экрана-проектировщика.  Поскольку
объект, который я собирался создать, не  был  материален,  смотреть  особо
было не на что, разве на геометрические  формы  его...  Но  все  остальное
просто завораживало. Там  было  все,  что  угодно:  время  и  пространство
несколько раз складывалось и  налагалось  само  на  себя,  сферы,  торы  и
седлообразные плоскости растягивались, сжимались и переливались. Там  были
ленты Мебиуса и бутылки Клейна, и  такие  штуки,  которые  не  снились  ни
одному  из  этих  джентльменов.  Матрицы  были  связаны  пучками   Ничего,
составляя структуру самого пространства и времени, и даже материи. Массы и
точки мигрировали по безграничным пространствам и измерениям,  невозможные
конструкции-уникумы,   параллельные   линии,   которые    встречались    и
пересекались у границы бесконечного...
     -  Как  бы  там  ни  было,  -  продолжал  глава  отдела,  -   техника
пространственного складывания  и  уплотнения  по  измерениям  для  нас  не
представляет неизвестности.  Масштаб,  конечно,  тут  гораздо  больше,  но
теоретически может быть выполнен.
     - Можно ли воплотить это на практике? - спросил я.
     - Я бы счел великой честью попробовать воплотить этот проект. Могу ли
я начать с того,  чтобы  постулировать  изотропную  гомогенность  по  всей
метрической рамке конструкции?
     - Ради бога, давай начнем с этой штуковины. А что такое изотропный?
     Через два часа у меня была страшная головная боль,  но  глава  отдела
производства и реализации был уверен, что все  теоретические  преграды  мы
преодолели.  Однако  возникли  очень  серьезные  проблемы,   связанные   с
практическим воплощением этого артефакта. На  консультацию  позвали  главу
отдела продукции.
     - Необходимо пересмотреть параметры, - вынес он вердикт.
     - Намного? - спросил глава отдела реализации.
     - Наверное, по всей конструкции.
     - Это можно сделать?
     - Конечно.
     Чуть позже голова моя  была  готова  взорваться.  Они  притащили  мне
кровать - очень  широкую,  удобную  кушетку,  которая  целиком,  казалось,
состояла из  подушек.  Я  вырубился,  попытавшись  предварительно  поднять
Дарлу, которая сказала, что предпочитает пол. Спина у нее болит, объяснила
она.
     Я проспал час, потом встал и пошел к компьютеру,  куда  мне  принесли
чашку чего-то горячего и сладкую булочку.
     - Как дела? - спросил я.
     - Проект почти закончен, - ответили мне. - Должен  вам  сказать,  что
наш персонал  восхищен  и  полон  энтузиазма  по  поводу  вашего  проекта.
Пересмотр масштаба идет по плану полным ходом.
     - Ничего себе!  Вы,  ребята,  наверное,  убиваетесь  на  сверхурочной
работе!
     - Простите, что вы сказали?
     Я глотнул эрзац-кофе.
     - Простите, ничего особенного, просто я думал вслух.
     Мы поехали посмотреть, как выглядит завод, который теперь готовился к
продукции моего проекта и был занят переоснащением. Мне показалось, что  в
тех зданиях, куда нас привезли, я еще не был. Там просто разрушали то, что
имеется,  и  перестраивали  заново.  Я   слышал,   что   бывает   обширное
переоснащение заводов, но такого я еще не видывал.  То,  что  мы  увидели,
превосходило любое представление  об  обычных  операциях  подобного  рода.
Армия роботов  ворвалась  в  огромный  цех,  полный  машин  и  станков,  и
просто-напросто превратила его в гору  металлолома.  Потом  они  притащили
новый материал и построили титаническую  установку,  которая  походила  на
атомный ускоритель, спаренный с зажигательной пушкой. Мы,  завороженные  и
потрясенные, стояли возле этого великолепия,  пока  к  существующему  цеху
подстраивались прямо на ходу огромные  пристройки,  чтобы  вместить  новое
оборудование. Один из самых крупных залов  вмещал  теперь  в  себя  заново
построенную установку, чудовище  из  черных  стеклянных  труб,  блестящего
металла, медных сфер и многочисленных цветных куполов.  Она  была  создана
менее, чем за час. На ее верхушке соединялись  десятки  проводов  и  труб,
которые вели невидимые силы внутрь полости в  самой  установке.  Когда  мы
приехали, установку, вероятно, проверяли. Сквозь темное стекло  мы  видели
вспышки фиолетовых разрядов, которые скользили там  змеями,  машина  выла,
как зверь, которого приковали цепями в аду. Мы скорее убрались оттуда.
     Вернувшись в отдел дизайна, мы обнаружили там Карла и  Лори,  которые
выглядели перепуганно и озабоченно.
     - Что происходит? - спросил Карл. - Весь завод словно взбесился.
     - А это мы перевыполняем пятилетку.
     - Э? Чего?
     - Да тут небольшой проект готовится, - сказал я.
     - Господи, а мы-то подумали, что невесть что  произошло.  Ты  сказал:
"небольшой проект"?!
     Однако  появилась  неожиданно  крупная  проблема:  нехватка  энергии.
Потребности в энергии для окончательной сборки  заказанного  мной  объекта
оказались выше запрограммированной мощности завода. Был  послан  запрос  к
остальным  строительным  заводам  планеты,  и  большинство  прислало  свое
согласие уступить часть энергии. Они  нам  помогут.  Про  наш  проект  уже
распространились слухи. Мы стали сенсацией дня.
     Переоснащение завода продолжалось еще двенадцать  часов,  прежде  чем
начались первые стадии воплощения проекта.  Именно  тогда  страшный  взрыв
потряс  завод  до  основания.  Мы  панически  пытались  наладить  связь  с
управляющим. Через полчаса нам удалось его разыскать.
     - В области помещений, где содержится  Кольцо  Ограничения  Начальной
Электростатики, понесен большой ущерб, - доложил управляющий.
     Я почувствовал себя страшно виноватым.
     - Черт, кошмар какой-то. Что случилось?
     - Разрыв примарного энергетического тетрада, который привел к  утечке
и последовательному разрыву соединительной петли.
     - А-а-а... Кто-нибудь пострадал? Я хочу сказать...
     - Погибли несколько рабочих единиц. Их заменили.
     - Понятно. Может быть, нам отменить реализацию  проекта,  прежде  чем
кто-нибудь еще пострадает?
     Я думал прежде всего о нашей собственной безопасности.
     - Это аномальное явление, его повторение статистически  ничтожно.  Мы
настаиваем на том, чтобы проект продолжали реализовывать.
     - Ну, не знаю, ребята, как хотите.
     - Если  мы  оставим  задачу  на  данном  этапе,  для  нас  это  будет
трагическим переживанием.
     - Вот как? - Ей-богу, эти  ребята  -  настоящие  работоголики.  -  Ну
хорошо, тогда давайте продолжать.
     - Замечательно! Можно только  поздравить  вас  с  таким  присутствием
духа.
     - Меня поздравить?!
     Необходимый ремонт произвели, и работа снова закипела.
     Кларк сказал мне, что готов ехать обратно в любое время. Я же  сказал
ему, что мы хотим уехать обратно в Изумрудный город с ним.
     - По мне - замечательно, - ответил он. -  Хотя  вы  и  тут  могли  бы
подождать. Я бы обернулся за час.
     -  Мне  кажется,  что  я  должен  выбраться  отсюда  до   того,   как
окончательно свихнусь. Не подождешь ли, пока мы закончим с моим проектом?
     - Естественно, подожду. Кстати, а что именно  вы,  ребята,  пытаетесь
сделать?
     - Создать твой бумажник с монограммой ручной  работы  из  натуральной
кожи.
     - Именно об этом я всегда и мечтал.
     Окончательная отделка объекта оказалась просто даже разочарованием  -
настолько гладко она протекала. Нас позвали в демонстрационный зал.
     Я держал его на ладони и смотрел во все  глаза.  Робот,  который  его
принес, с шуршаньем укатил прочь.
     Это был очень  простой  предмет,  но  смотреть  на  него  было  очень
странно: этакий совершенно гладкий, простой, абсолютно черный кубик.
     - Самый совершенный артефакт, - сказал управляющий  заводом  почти  с
набожной торжественностью.
     - Кубик! - ахнула Дарла. - Господи, Джейк, зачем?
     - Разумом я даже не могу представить себе, зачем, - сказал  я  ей.  -
Пока не могу. Но мне кажется, что все вращается  вокруг  этого  маленького
предмета. Вокруг него, вокруг нас выросла целая легенда.  Легенда  гласит,
что когда мы вернемся, а мы вернемся раньше, чем  уезжали,  я  отдам  этот
кубик члену Ассамблеи Марсии Миллер, которая, в свою очередь, отдаст  этот
кубик диссидентскому движению, которое, в свою очередь, отдаст этот  кубик
тебе. А ты снова отдашь его мне. Вот разве что тот "я", которому ты отдашь
кубик - это "я" трехмесячной давности. - Я взял Дарлу за  руку  и  положил
кубик ей на ладонь. Она с  удивлением  уставилась  на  него.  -  Мой  долг
показался мне предельно ясным. Так как кто-то  украл  у  меня  тот  кубик,
который ты дала мне, мне показалось, что надо создать другой кубик,  чтобы
он снова попал к тебе. И вот он - здесь.
     - Но... - Дарла была сбита с толку.
     - В соответствии с легендой у этого  кубика  нет  происхождения,  нет
своей истории. Он просто путешествует из прошлого в будущее и обратно. А я
- вот он тут, у самого края Космострады.  И  не  похоже  на  то,  что  мне
когда-нибудь  представится  возможность  найти  такой   кубик   еще   раз.
Собственно говоря, тут все настроены так, что необходимо как  раз  у  меня
забрать кубик-оригинал. Поэтому я решил, что  убью  сразу  двух  зайцев-то
есть два парадокса - одним добровольным и осознанным действием - я  создал
эту проклятущую штуку сам, по собственному желанию.  Теперь  у  меня  есть
кубик, и у этого кубика есть происхождение. На самом деле, естественно,  я
не сам его произвел - его сделали эти ребята-автоматы на заводе.  Но  идею
им подал я.
     - Но как, Джейк? - спросила Дарла, покачивая от удивления головой.  -
Откуда  ты  знал,  что  тебе  нужно  создавать?  Никто  никогда  не  решил
по-настоящему тайну кубика.  Люди  Рагны  сделали  несколько  попыток  его
исследовать, высказали несколько остроумных догадок, но  откуда  ты  знал,
что такое на самом деле представляет из себя кубик?
     - Разумеется, я и не  представлял.  Я  просто  рассказал  о  догадках
техников Рагны управляющему заводом и попросил начальника  отдела  дизайна
придумать что-нибудь, что более  или  менее  соответствовало  бы  описанию
этого объекта. Он так и сделал. А персонал завода выполнил этот  проект  и
воплотил его в реальность.
     - Но что это такое, Джейк? - спросил Карл. - Что  такое  этот  кубик?
Для чего он нужен?
     - Для чего он нужен - я пока не знаю, - ответил я. - Но из того,  что
мне сказал начальник  отдела  дизайна,  я  сделал  вывод,  что  это  такой
континуум, в котором обычные свойства времени  и  пространства  просто  не
существуют. Внутри этих шести  сторон  обычные  время  и  пространство  не
существуют вообще. То, что находится внутри кубика,  в  буквальном  смысле
является  НИЧЕМ.  Не-пространство.  Нечто  единичное.  Догадки  ахгиррских
ученых насчет того, что это пространство, которое сложено в несколько раз,
оказались ошибочны, но я могу понять, каким образом они  пришли  к  такому
выводу. Не-пространство - это слишком тонкая и ускользающая  от  понимания
материя. Еще одна особенность: внутри этого континуума  не  существует  не
только пространство и время: в нем не существует ничто  во  вселенной.  Не
существует  там  фундаментальных  вещей,  таких,  как  постоянная  Планка,
гравитационная постоянная, не существует там ни один  краеугольный  камень
той вселенной, к которой мы привыкли и в которой живем. В этом кубике  все
привычное  исчезает.  В  этом  кубике  можно  создать   любую   вселенную,
основываясь на физических законах, совершенно отличных от наших.
     Дарла заметила:
     - А как насчет информации, тех данных, которые выскакивают на  гранях
кубика?  Люди  из  диссидентского  движения,  которые  исследовали  кубик,
открыли проступающие на сторонах и гранях цифры.
     - Глава завода сказал мне,  что  это  как-то  связано  с  посторонней
радиацией, которая возникает на грани сторон кубика и внешнего  мира.  Эта
радиация  связана  с  созданием  виртуальных  частиц,  которое   постоянно
происходит везде во вселенной. Я не  могу  полностью  понять  причину,  но
почему-то, когда эти частицы выскакивают слишком близко к  граням  кубика,
они начинают сильно волноваться, и вместо того, чтобы тут же исчезнуть  из
реальности, как и положено послушным маленьким виртуальным  частицам,  они
остаются в реальности и улетают в мир как электронно-позитронные пары.
     - Ну, тут я уж совсем ничего не понимаю, - сказал Карл.
     - Забудь об этом, - сказал я. - Я и сам ничего не понимаю.
     - Джейк. У меня с этим еще всякие хлопоты, - сказала Дарла. -  Откуда
ты знаешь, что первый кубик и этот вот, который ты создал - идентичны?
     - Пока не знаю, - сказал я. - Но если мне удастся довезти этот  кубик
до земного лабиринта за три  месяца  до  теперешних  событий,  этот  кубик
окажется идентичным. Потому что этот кубик и будет тогда  ПЕРВЫМ  кубиком.
Разве нет?
     Дарла обреченно вздохнула.
     - Наверное. - Она нахмурилась и покачала головой. - Но я все  еще  не
понимаю, как ты мог что-то создать, если ты не знал с самого  начала,  что
это было.
     Я забрал кубик у нее и подбросил его в воздух, потом поймал.  Он  был
легким, как перышко. Я не мог только понять, почему он не  был  совершенно
невесомым. Начальник отдела дизайна сказал мне только, что это было как-то
связано с "инерциальной тягой" и тем  фактом,  что  замороженная  энергия,
которая держала вместе стенки кубика, обладала эквивалентом массы.
     - Ну, можно объяснить это так, - сказал я. - Я ничего не знал.  Но  у
меня были кое-какие соображения насчет того, что такое этот кубик из  себя
представлял. Эти соображения были  у  всех.  Прим  ответил  нам,  что  это
"эксперимент по созданию вселенной". Не спрашивайте меня, откуда он  знал.
Я все это рассказал начальнику отдела дизайна, а у того весьма  творческое
мышление. Он взял эти идеи и прогнал их пару раз по своим подпрограммам, а
потом выдал еще парочку уже собственных идей. Одна из этих идей  оказалась
вполне осуществима. А дальше его технический персонал сделал для нас  все,
что необходимо. Вот так и создали кубик. Вот откуда его происхождение.
     - Ну, если ты так считаешь, - сказала Дарла.
     Мы уселись на роботележку и поехали обратно.
     - Все-таки остался парадокс, - сказала Дарла, когда  мы  тронулись  в
путь. - Откуда родилась сама идея этого кубика?
     - Я же тебе сказал, - ответил я.
     - Нет, я имею в виду ПРИЧИНУ, по которой  он  появился.  Причина  его
существования как такового. Первый кубик  заставил  нас  думать  обо  всем
этом, а именно размышления породили мотивацию создать этот  второй  кубик.
Но ты утверждаешь, что именно этот кубик и есть первый. Поэтому,  как  сам
понимаешь... это все получается, как если бы...
     - Кубик создал сам себя, - сказал я.
     - Да! Это единственное объяснение, которое можно  предложить!  И  это
невозможно, Джейк. Абсолютно невозможно.
     - На, возьми эту невозможность, - ответил я, протягивая ей кубик.

     Управляющий заводом очень огорчился, что мы уезжаем.
     - Но вы ведь вскоре вернетесь? Наше краткое знакомство стало для  нас
всех весьма поучительным и обогащающим наши умы переживанием.
     - Естественно, что вернемся, - сказал я компьютеру, не желая  обидеть
его в лучших чувствах.
     - Когда?
     - Э-э-э... - очень неудобно, когда тебя ловят на слове.
     - Вы не думаете о том, чтобы отложить ваш отъезд? Все наши подсистемы
и подпрограммы весьма огорчены вашим отъездом. Личности такого творческого
потенциала, как вы, весьма и весьма редко  встречаются  во  вселенной.  Мы
просто мечтаем продолжать сотрудничество  с  вами  над  самыми  различными
проектами.
     - Ей-богу, вы очень добры к нам, но нам необходимо ехать дальше.
     Раздался звук, весьма похожий на вздох.
     - Тогда, пожалуйста,  пусть  вас  в  пути  сопровождают  наши  благие
пожелания, и возвращайтесь как можно быстрее, как только освободитесь.
     - Большое спасибо. Не преминем.
     Я все думал над тем, когда в последний раз на заводе были посетители.
Тысячу лет назад? Миллионы  лет?  Это,  честное  слово,  было  жестоко  по
отношению к нему.
     После того, как Кларк раздул  космический  корабль  до  его  обычного
размера, я загнал тяжеловоз в большой грузовой отсек, а Карл запустил свой
шевроле в один из отсеков поменьше. Мы все вошли в корабль.
     Освещенные шпили и башни-купола завода стремительно  уменьшились  под
нами, когда мы помчались к краю планетки.  На  той  стороне  Микрокосмоса,
которую Карл прозвал "решкой", царила ночь. Суррогатная луна низко  парила
в небе, а звезды, словно бриллианты на черном бархате ночи, усеивали купол
неба. Внизу под нами городские  комплексы  лежали  в  темных  перекрестьях
улиц, и несколько слабых огоньков горели где-то в полях. Тихий,  покинутый
мир. Микрокосмос, который и  днем-то  был  странен,  ночью  превращался  в
место, где царили тьма и тайна, тишина и тени. По мне словно прошла дрожь.
Время на этой  планете  превращалось  в  тяжесть,  которая  давила,  будто
каменная глыба древнего храма. Я вдруг почувствовал свирепое  желание  как
можно скорее покинуть это  место,  это  кладбище  веков.  Здесь  все  было
мертво. Здесь была сама смерть.
     Мир-диск перевернулся, когда мы перемахнули через его край. Когда  мы
снова увидели Микрокосмос при дневном свете, мне стало немножечко полегче.
Но ненадолго,  потому  что  комиссия  по  торжественной  встрече  уже  нас
поджидала.
     - Вот дерьмо этакое, - сказал Кларк, бешено бегая пальцами по консоли
управления.
     Десятки разнообразно окрашенных огненных мушек мчались нам навстречу.
Кларк заставил корабль резко подняться вверх, но не  прошло  и  нескольких
мгновений, как оранжевого цвета вихрь нагнал нас и плотно  уселся  нам  на
хвост. Эта штуковина показалась  нам  очень  знакомой.  Кларк  снова  стал
вилять, применяя различные маневры.
     - Кларк, - сказал я, стараясь говорить как можно спокойнее, - что эти
штуки делают?
     - А, они лопают все, что попало, - сказал  беззаботно  Кларк,  -  Ну,
например, они могут слопать временно-пространственный космический корабль.
Они поглощают такие корабли, что-то вроде этого.  Взрывное  устройство  не
может причинить нам никакого вреда, не может с нами справиться  и  лучевое
оружие. Но эти штуки могут нас затянуть в свою сеть и  медленно  разложить
на составляющие кусочки. У этих гадостей достаточно для этого энергии.
     - Ох ты, - ответил я.
     Я в ужасе посмотрел на Карла, вспомнив одно из  самых  фантастических
оружий шевроле, загадку, которую Карл прозвал тасманийским дьяволом.  Карл
судорожно сглотнул и кивнул.
     Я повернулся к Кларку.
     - Эти штуки из той породы,  которая  гонится  за  своей  целью  и  не
остановится, пока ее не найдет?
     - Да, а ты откуда про это знаешь?
     - Э-э-э... а что ты собираешься делать?
     - Ну, я-то могу сделать только одно... - сказал Кларк.
     Штуковина, которая гналась за нами, все приближалась и  приближалась,
приноравливаясь к каждому нашему новому приращению скорости,  пока  мы  не
смогли увидеть ее нутро,  кипящую,  бешено  пылающую  топку  демонического
сгорания.  Там  словно  маячила  еще  какая-то  фигура,  безумное,  адское
существо,  бестия,  которая  была  нацелена  только   на   немедленное   и
беспощадное разрушение.
     - И мне кажется, что мне лучше это сделать прямо сейчас.
     Немедленно вокруг нас исчезло все - тасманийский  дьявол,  небо,  сам
Микрокосмос. На месте их вокруг нас были только бесконечные звезды.
     Мы оказались в космосе.
     - Ой-ой-ой, лапочка, - причитал Кларк, - вот я и снова сделал не  то,
что надо.
     Он замолк, пробегая своими  толстыми  короткими  пальцами  по  панели
управления.
     - Кларк, - сказал я, помолчав, - что такое случилось?
     - Ох, да ничего особенного. Мы перепрыгнули  в  другой  континуум,  а
этого нельзя делать вблизи такой  крупной  массы,  как  планета,  особенно
Микрокосмос, поскольку у него свои особенности гравитации. У нас  не  было
выбора, но это нас не особенно утешит.
     - А в чем дело-то?
     - Ну, в том, что я и понятия не имею, где мы находимся.  И  когда  мы
находимся. Ни-ка-ко-го. Мне придемся провести очень много  замеров,  чтобы
высказать какую-либо обоснованную гипотезу. А моя необоснованная  гипотеза
сводится к тому,  что  мы  перескочили  примерно  через  десять  биллионов
световых лет.
     Дарла, которая стояла возле меня, сомкнула руки у  меня  на  талии  и
прижалась ко мне. Мне тоже надо было кого-нибудь обнять. Я положил руку ей
на плечи и прижал ее к себе покрепче.
     - Ну вот, хоть в чем-то нам везет, - сказал  Кларк.  -  Звезда  очень
близко к нам. Мы не только не оказались посреди голой Галактики, мы еще  и
попали туда, где есть звезда, у которой, весьма вероятно, есть планета.  -
Он фыркнул. - Наверняка  там  целый  выводок  ледяных  шариков  и  газовых
гигантов, вокруг звездочки-то. Нам все равно не пригодится. - Он вздохнул.
- Лучше все равно проверить.
     Звезды вдруг изменили свое положение на небе. Потом снова. И еще раз.
Каждый раз единственная звезда перед нами становилась все ярче и  ярче,  а
через несколько прыжков она стала  крохотным  диском  на  фоне  нескольких
ярких звездочек вокруг нее.
     - Она что-то подозрительно знакомо выглядит, -  проворчал  Кларк.  Он
покачал головой. - Такого не может быть. Но спектральный  тип  тот  самый.
Давайте-ка посмотрим, нельзя ли получше разглядеть парочку планет.
     Кларк  осторожно  потрогал  консоль  управления,  которая,  по   моим
представлениям,  была  каким-то  интерфейсом  между  кораблем   и   мощным
компьютерным мозгом Кларка.
     Я  посмотрел  на  звездное  скопление  вокруг  нас.  Позади  нас  оно
сгустилось, собравшись  вокруг  молочной  светящейся  полосы,  пронизанной
темными облаками. Я смотрел направо и налево, пытаясь найти созвездия.
     - Не поверите, - сказал Кларк, - но только догадайтесь, где мы.
     - Это Солнце, - сказал я. - Солнышко. Земное.
     - Ты только что заработал себе  дополнительное  очко  по  астрономии,
парень.

                                    15

     -  Я  отправляюсь  домой,  -  проговорил  потрясенный   Карл.   -   Я
действительно отправляюсь домой.
     - Погоди, лапочка, - предостерег его Кларк. - Мы знаем, где мы, но не
знаем, в каком мы времени. Это может оказаться Земля, но за миллион лет до
рождества Христова, или, наоборот, миллионный год  нашей  эры.  Или  любое
время между этими двумя. Поэтому, пожалуйста, не  очень-то  обнадеживайся.
Мы совершили совсем слепой прыжок,  не  зная  ни  координат,  ни  времени,
ничего. Шансы на то, что мы в конце концов окажемся здесь,  были  примерно
миллион к одному. Или, вернее, бесконечность к одному.
     Кларк покачал башкой.
     - Поразительно.  Если  бы  я  старательно  прицеливался,  чтобы  сюда
попасть, я никогда бы этого не смог. По  крайней  мере,  за  один  прыжок.
Чтобы выполнить такое с точностью и аккуратностью, с какой это само  собой
получилось, мне бы и пятидесяти прыжков не хватило.
     - А есть какой-нибудь способ установить, в какое время мы  попали?  -
спросил я.
     - Ну, довольно много способов, я бы сказал. Я мог бы засечь по  часам
скорость  нескольких  хорошо  известных  пульсаров  и  получить   примерно
правильное представление о той эпохе, куда мы попали... если бы тут у меня
под рукой была бы парочка пульсаров... Беда в том, что  у  меня  в  памяти
компьютера заложено довольно мало относительно Землянской  астрономии,  по
крайней мере, для того, чтобы произвести такие расчеты.
     - Кларк, я-то думала, что у тебя есть все на свете, - сказала Дарла.
     - А сколько ты сама знаешь на  тему  астрономии  Земли?  -  парировал
Кларк.
     - Не сказать, чтобы много.
     - Ну вот, сама видишь. А этот корабль тоже знает немногое, хотя в его
памяти множество общих астрономических данных. Может  быть,  наш  бортовой
компьютер сможет нам что-нибудь выдать. Так, наобум, я могу  сказать,  что
мы примерно в том времени, откуда пришли и  вы,  ребята.  Плюс-минус  пара
тысячелетий. Я знаю несколько созвездий, так вот, они совсем не искажены.
     - Есть только один способ узнать наверняка, - сказал я.
     - Как?
     - Давай подлетим к Земле и посмотрим.
     - Мне от такой мысли немножко не по  себе,  -  ответил  Кларк,  -  не
очень-то мне хочется вляпываться в то время, к которому я  не  принадлежу.
Но... - он повернул ко мне свою уродливую морду,  похожую  на  собачью,  и
одарил меня чем-то вроде улыбки: - Попытка  -  не  пытка,  а?  Нам  нечего
терять, кроме своих жизней, верно?
     - Так держать, Кларк, - сказал я ему.
     - Ох, пощади мои уши и не набивай их банальными истинами.

     Кларку потребовалось  двенадцать  часов,  чтобы  зигзагами  проложить
дорогу по солнечной  системе,  что  было  совсем  неплохо  по  космическим
меркам, если учесть, что нам пришлось проехать два  миллиарда  километров.
Собственно говоря, я счел это время  замечательным,  но  Кларк  скривился,
говоря,  что  это  далеко  не  рекорд,  ведь  ему  приходилось   двигаться
медленнее, учитывая, что он выбирал дорогу  между  большими  планетами  со
значительной массой и сильным гравитационным полем. Я не знаю, о чем таком
он говорил, потому что мы  ни  разу  не  видели  ни  одной  планеты,  даже
Юпитера. Даже завалящего астероида не видали. Но я мало  знаю  о  космосе.
Мне-то нравится чувствовать под ногами что-нибудь твердое и плотное.
     Мы  провели  время  в  тяжеловозе,  отсыпались,  лопали   неимоверные
количества пищи, которыми нас снабдили на заводе, болтали.
     - Ты подумал над тем, что застанешь на Земле? - спросил я у Карла.
     - Ага,  -  ответил  он  с  ухмылкой.  -  Горячие  сосиски  с  хлебом,
лос-анджелесские футболисты, машины,  которые  надо  заправлять  бензином,
киношки, девчонки...
     Лори сложила руки на груди и уставилась  на  него  взглядом,  который
метал молнии.
     - А ты о чем-нибудь еще подумал? - спросил я.
     Он пожал плечами:
     - О чем именно?
     Я, ей-богу, не знал, как сказать ему об этом.
     - По-моему, это зависит от того, когда мы прибудем.
     - Когда? Что-то я не услежу за твоими мыслями...
     Я попробовал с другой стороны:
     - А как насчет Лори?
     - О, насчет этого я все уже решил, - Карл притянул ее к себе и  обнял
за плечи. - Мы поженимся.
     Лори красиво улыбнулась.
     - Точно так, - сказала она.
     - Довольно сложно это будет выглядеть.
     - Это почему же? - нахмурился Карл.
     - Ну, не худо бы тебе вспомнить,  что  время,  когда  родилась  Лори,
почти на два столетия  впереди.  Ей  придется  приспосабливаться  к  массе
вещей.
     - Я знаю, - сказала Лори,  -  только  представь  себе,  что  придется
волноваться, не испортятся ли у тебя зубы? - она состроила гримаску.
     - Ну да, кариес, прочие весьма неприятные хлопоты. Но  есть  и  нечто
большее, Карл, - ведь тебе придется каким-то образом создать ей подходящую
легенду и добыть документы. Создать ей непримечательное,  но  убедительное
прошлое. Нельзя же тебе всюду появляться с ней  и  объяснять,  что  она  с
другой планеты.
     - А почему бы и нет? - он  увидел,  с  каким  изумлением  я  на  него
смотрю, потом хихикнул. -  Да  понимаю,  конечно.  Никто  мне  никогда  не
поверит. Меня так высмеют, что из  страны  придется  убираться.  Или  меня
просто запрут в палате и выкинут ключ куда подальше.
     - Вот именно. Даже не пробуй. А машина твоя  распрекрасная  останется
здесь.
     - Эй!.. Погоди-ка! Эта машина подтвердит мой рассказ, причем  на  сто
процентов! Ерунда! Как я сразу об этом не подумал!
     - Постой, Карл.
     - Пусть попробуют посмеяться над моим рассказом! Я просто выстрелю  в
них тасманийским дьяволом и посмотрим, как они тогда  посмеются!  Нет  уж,
дудки, машину я забираю с собой!
     - Карл, это не сработает.
     - Это почему же? Нет, Джейк, уговаривать  меня  бесполезно.  Это  моя
машина, и я забираю ее с собой.
     Я с минуту пристально смотрел на него.
     - Карл, сколько тебе лет? Ты мне так и не сказал.
     - Девятнадцать.
     - Вот как? Мне  казалось,  что  ты  немного  постарше.  Ты  выглядишь
постарше.
     - Я привык говорить всем, что мне двадцать один. Но после того  года,
который я провел, скитаясь по космическим дорогам, я должен  выглядеть  на
все пятьдесят.
     - А ты и не рассказывал мне о том, что ты делал в то время, до  нашей
встречи. Чем ты занимался на Космостраде?
     - Да ничем особенным.  Я  останавливался  в  мотелях.  Ел.  Ездил  по
окрестностям. Спал в машине. Пожил у деву... у приятеля пару недель. Потом
подумал о том, чтобы наняться на работу, но у  меня  же  не  было  никаких
бумаг. Поэтому просто так шатался себе.
     - А милиция тебя не дергала?
     - Однажды меня остановили за то, что у меня не было бумаг на  машину.
Я дал милиционерше пару золотых монет, и она меня отпустила.
     Наш неподкупный, чистый, как слеза, личный состав милиции.
     - Меня удивляет, что тебя остановили только один раз.
     - Так они гонялись за мной постоянно. Но единственное, что получали -
это возможность глотать пыль - настолько я их обгонял.
     Я кивнул. Я уже хорошо знал эту машину.
     - А что ты делал, чтобы иметь деньгу?
     - Я нашел кучу золотых монет в багажнике. Наверное, Прим  засунул  их
туда.
     Я не знал, как сказать ему, что я считаю Прима абсолютно неповинным в
этом.

     Земля.
     Я не видел ее более тридцати лет. Она  висела  под  нами  в  космосе,
похожая на большой детский шарик  бело-голубой  раскраски,  ее  континенты
проступали слабо-коричневым цветом под  оберткой  пушистых  облаков.  День
занимался над Филиппинами,  а  серые  извивающиеся  щупальца  тропического
урагана висели над Новой Гвинеей. Раннее утреннее солнце  ярко  отражалось
от Тихого океана, сплошь покрытого веснушками островов.
     Мы вошли в атмосферу где-то в районе острова Уэйк. Мы промчались  над
Гавайями на сумасшедшей скорости,  потом  резко  сбавили  ход,  следуя  по
воздушному коридору, проходящему довольно близко от тропика Рака,  если  я
правильно помню географию Земли, которую когда-то учил.
     Теперь у нас было  довольно  точное  представление  о  том,  в  какой
временной отрезок мы попали. Корабль  засек  многочисленные  искусственные
спутники на околоземной орбите, однако их там было не такое изобилие,  как
в мои  дни.  Никаких  энергопередающих  спутников,  никаких  геосинхронных
орбитальных колоний, никакой деятельности на Луне и вокруг нее. Совершенно
никакого космического плавания. Мы наверняка  находились  в  середине  или
конце двадцатого столетия, на заре космической  навигации.  Я  предупредил
Кларка, чтобы он не обрушивался на Западное побережье Соединенных  Штатов.
Я помнил еще выученную в школе историю Земли и знал, что эти  времена  там
были полны всяческой мании преследования. Карл согласился.  Кларк  сказал,
что не уверен относительно того, что его корабль не  засекается  радарами,
потому что в те времена, когда этот корабль строили, никто не  беспокоился
о такой доисторической технологии, как радары. Существовал  шанс,  что  по
всему побережью США уже визжали сирены.  Поэтому  мы  до  смерти  напугали
Мексику, зависнув прямо над полуостровом Байя,  и  направились  на  север,
следуя береговой линии и летя пониже.
     Корабль  теперь  был  совершенно  прозрачен.  Это  было   незаурядное
зрелище:  четверо  человек,  один  совершенно  невообразимый  инопланетный
андроид, фантастический тяжеловоз и современный этому  периоду  автомобиль
мчались по  воздуху  над  рыбацкими  поселками  и  прибрежными  городками,
блаженно  паря  в  воздухе,  словно  какие-то  персонажи  из   современной
постановки "Питера Пэна".
     - Что подумают аборигены? - спросил я Кларка.
     - А? Что-то?  Лапочка,  прозрачность  тут  работает  только  с  нашей
стороны. Я отладил внешние  стены  так,  что  они  стали  зеркальными.  Мы
отражаем небо и море, поэтому практически невидимы, только  под  особенным
углом, разве что.
     - Сан-Диего! - сказал Карл, показывая на побережье.
     Я  посмотрел  вниз.  Множество  крыш  оранжевой  черепицы,  несколько
высоких зданий, огромная гавань, по завязку набитая кораблями.  Я  никогда
не бывал в Сан-Диего.
     - Тут нам лучше свернуть в глубь континента, - сказал Карл.
     - У нас появились спутники, - ответил Кларк.
     Я не видел их, пока они не вынырнули, словно из  самого  солнца.  Два
военного вида воздушных корабля с треугольными крыльями. Они нырнули вниз,
прямо на нас, и выровнялись, чтобы  оказаться  рядом  с  нами.  Один  стал
приближаться, чтобы нас как следует рассмотреть.
     - Господи, на нас напустили авиацию, - сказал обеспокоенно Карл. - Мы
же, оказывается, чертово НЛО.
     - Ненадолго, - ответил Кларк.
     С поразительным увеличением скорости  он  бросил  корабль  вперед,  и
самолеты остались позади так, словно стояли на  месте.  Море  исчезло.  Мы
пролетали  над  полупустынной  землей,  которая  вскоре   превратилась   в
настоящую пустыню.
     - Притормози! - завопил Карл. - Еще миля - и мы в Аризоне! Развернись
и лети обратно!
     - Не впадай в истерику, лапочка, - сказал спокойно Кларк.
     Мы резко развернулись и полетели на северо-запад, пролетели около ста
километров, и под нами стали проплывать густо заселенные городские районы.
Мы снова отлетели немного к востоку, уйдя от сети городов,  но  продолжали
свой путь на север.
     - Это, должно быть. Сан-Бернардино, - сказал Карл.  -  Надо  немножко
уйти в пустыню и там приземлиться.
     - Так и поступим.
     Мы так и сделали, приземлившись за  небольшим  гребнем,  который  шел
вдоль какой-то грунтовой дороги.
     Карл спросил:
     - Джейк, у тебя в тяжеловозе есть отвертка?
     - Электрическая только. Ну ладно, посмотрю, может, где  и  завалялась
старая обыкновенная.
     Я  пошел  в  трейлер,  отыскал  отвертку  и  потом  присоединился   к
остальным, которые приготовились высаживаться. Кларк  уже  открыл  входное
отверстие.
     - Ну, мы выходим, - сказал Карл, просияв от возбуждения.
     - Мы с тобой, - сказал я ему.
     - Джейк, тебе нельзя!
     - Мы не собираемся тут оставаться. Я просто хочу увериться в том, что
не оставлю тебя тут в затруднительном или неразрешимом положении. Мы же не
знаем точно, в каком времени мы оказались, Карл.
     - Это то время, в котором я жил, точно! Я это знаю! Это мой мир,  мой
отрезок времени, иначе не может быть!
     - Карл, задумайся на минутку.  Когда  именно  тебя  похитили?  Назови
дату!
     - Я никогда ее не забуду. Двадцать пятое августа, 1964 год.
     Я все еще не  знал,  как  мне  осторожно  посвятить  его  в  истинное
положение вещей. Кларк вошел в шлюз и сделал это за меня.
     - Ну вот, я установил точную дату,  -  сказал  он.  -  Это  оказалось
страшно легко. Я поймал несколько местных радиопередач.  Сегодня  вторник,
седьмое июля, 1964 год.
     Наконец до Карла дошло.
     - О, Господи, помилуй!
     - Так и есть, - ответил я.
     Его глаза раскрылись так, что чуть не вылезли на лоб.
     - Да ведь тогда... - он замолк с раскрытым ртом.
     - Правильно. Тебе пока нельзя домой, Карл.
     Карл закрыл рот и судорожно сглотнул, вид у него стал совсем  убитый.
Он откинулся назад и присел на капот своей машины.
     - Дерьмо собачье!
     - Похоже на то, что нам придется как-нибудь убивать время, -  сказала
Дарла.
     - Не верится, - ответил Карл. - Я просто не могу в это  поверить.  Ты
хочешь сказать, что если я приеду в Санта-Моника и постучу  в  собственную
парадную дверь...
     - То твой парадоксальный двойник может умереть от разрыва  сердца,  -
ответил я. - Но поскольку такого никогда не случалось, то... или же  такое
все-таки происходило?
     - Мне думается, уж такое я запомнил бы.
     - Вот именно. И мне кажется, что  тебе  не  надо  этого  делать.  Нам
просто придется подождать.
     - Ага, подождать, пока приедет Прим и выполнит свою  грязную  работу.
Похитит меня. И похоже на то, что придется нам разрешить ему это сделать.
     - Я кое о чем подумал за это время, - сказал я. - Я не уверен, что  я
во всем прав, но...
     - Не хочу тут оставаться, - сказал Карл.
     - А куда ты хочешь поехать?
     - У меня есть друзья, у которых я мог бы пожить парочку деньков.
     Я подумал над его планом и решил, что  идея  неплоха.  Теперь  Машина
Парадокса раскрутила все свои колесики, бешено  вращаясь.  Она  готовилась
развести полные пары. Нам надо было быть  крайне  осторожными,  но  что-то
делать все равно приходилось.
     Кларк сказал:
     - Джейк, если ты не возражаешь, мне теперь придется  вывести  корабль
на орбиту.
     Он  протянул  мне  овальный  предмет,  выполненный   из   такого   же
убого-серого материала, каким было покрыто все  на  корабле.  Предмет  был
примерно пять на десять сантиметров и чуть больше сантиметра толщиной.
     - Это связное устройство. Оно всегда  в  действии  и  даст  мне  ваши
координаты. Если  вы  хотите  связаться  со  мной,  просто  поднимите  это
устройство к губам и говорите в него, в любую сторону. Я вас услышу. -  Он
повернулся к Карлу. - Куда, ты сказал, направляешься? Где ты живешь?
     - В Санта-Моника. Это прямо на берегу, примерно  шестьдесят-семьдесят
миль отсюда... э-э-э... то есть, примерно, сто кликов.
     - Тебе не придется потом возвращаться сюда,  Джейк.  Просто  дай  мне
знать, и я заберу вас в любом удобном для вас месте. Я легко найду  дорогу
по маяку этого устройства.
     - Отлично, - сказал я.
     Мне кое-что пришло в голову, и я посмотрел на то, как мы были  одеты.
На Карле и Лори были серые практичные  комбинезоны,  которые  одолжили  им
Волошины, а на Дарле был серебристый костюм для  любых  погодных  условий,
который она надевала на себя, когда  мы  впервые  встретились.  Теперь  он
немного жал ей на животе.
     Дарла поймала мой взгляд и посмотрела на себя.
     - Так не  пойдет,  верно?  Я  переоденусь  в  старое  барахло  Джона.
Выглядеть будет смешно, но менее броско, чем вот это.
     - Черт, а я-то оставил всю свою старую одежду в Изумрудном городе,  -
сказал Карл.
     - А у меня только эта куртка и штаны, - сказал я. - Не  то,  чтобы  в
наши дни это было чем-то из ряда вон, но стиль в этот период был несколько
другой, и может показаться, что мы уж слишком хотим привлечь внимание.
     - Забудь и  думать,  -  сказал  Карл.  -  Это  же  Калифорния,  Южная
Калифорния, страна чокнутых. Посмотрели бы  вы,  в  чем  только  тут  люди
разгуливают.
     Дома. Мы дома.
     Постепенно до меня доходило, пока мы ехали на заднем сиденье шевроле,
глядя на то, как мимо проплывают пейзажи, что я снова на Земле.  Я  видел,
как выглядят сотни планет, и ни одна не смотрелась точно так же, как  эта.
Ни одна, невзирая на то, что они все были "земного  типа".  Большая  часть
моей жизни прошла в среде  чужих  планет,  и  теперь  я  снова  был  дома,
наконец-то, снова в той среде, которая породила мой род, мое племя. Добрая
старая Земля.
     К этому ощущению чуда добавлялось еще и то, что я знал, что смотрю на
ту Землю, какой она была за почти сто лет  до  моего  рождения.  Мимо  нас
проехал помятый голубой  автомобиль,  который  плевался  сизым  дымом.  На
каком, черт возьми, топливе он ехал? Дрова, что ли,  жег?  В  воздухе  был
запах, который мне был незнаком. Бензин, подумал я. Нет, масло. Я  спросил
Карла, масло ли это, и он ответил, что да, но сказал мне, что машина пахла
горелым маслом потому, что была не совсем исправна. Интересно.
     Мы въехали в город. Карл  сказал  нам,  что  это  Сан-Бернардино.  Мы
немного покрутились  по  окрестностям,  потом  въехали  на  стоянку  возле
крупного торгового центра.
     - Сей секунд вернусь обратно, - сказал  Карл,  выходя  из  машины.  С
собой он взял отвертку.
     Через несколько минут он вернулся, встал  перед  машиной,  присел  на
корточки и что-то такое там покрутил. Потом покопался точно так же  сзади.
Потом снова сел в машину.
     - Пришлось стибрить парочку номеров,  -  объяснил  он.  -  Иначе  нас
наверняка остановят.
     Он выехал со стоянки,  проехал  по  запруженному  машинами  бульвару,
повернул направо у знака поворота и  выехал  на  многополосное  шоссе  для
скоростного движения.
     Небо было земного, голубого цвета, земля была  цвета  земли.  Деревья
смотрелись так, как должны были выглядеть, трава походила на  траву.  Если
вспомнить все те миры, на которых я побывал за последние тридцать лет,  то
это было странно.
     Воздух был... необычный, и он все  сильнее  раздражал  меня  по  мере
того, как мы продвигались в глубь большого бесконечного города.
     Дарла потирала глаза.
     - Какое-то странное раздражение, - сказала она, шмыгая носом.
     - Это смог, - ответил Карл. - Вы к нему привыкнете, ну, так обычно  и
бывает, если тут немного пожить. Осенью мы перебираемся в Санта-Ану, чтобы
избавиться от пустыни. Ветра, знаете. Они сдувают все  дерьмо  и  песок  к
океану.
     - Бедные-бедные рыбки, - сказал я.
     - Да нет, ничего страшного, не так уж  и  противно,  как  расписывают
некоторые люди.
     - Карл, воняет тут ужасно, - сказала капризно Лори. - Мне кажется,  я
к этому никогда не привыкну.
     - Вдохни эту пакость в легкие, да поглубже. Тогда он тебе понравится,
этот смог. Эх, надо мне остановиться и купить пачку сигарет.
     - Карл!
     День был солнечный, в яркой дымке,  и  это  привело  меня  в  странно
хорошее настроение. Солнце... сколько же инопланетных солнц жгло, грело  и
облучало мою шкуру? Слишком много.
     Пронизанная солнцем метрополия все тянулась и  тянулась.  Мне  как-то
все не верилось, что Лос-Анджелес  мог  быть  таким  огромным  в  середине
двадцатого  столетия.  Километр  за  бесконечным  километром   резиденций,
офисов, вилл, магазинов,  институтов,  меблированных  комнат,  все  это  в
огромной решетке улиц, идущих с севера на юг и с запада на восток. Повсюду
автострады.  Эти  автострады,  в  особенности  скоростные,   были   чем-то
потрясающим.  Они  заставили  даже  Космостраду  казаться   чем-то   вроде
провинциальной  проселочной   дороги.   Забитые   страшным,   убийственным
количеством  автомобилей,  они  сходились  по  пять,  по  шесть  сразу  на
перепутанных  перекрестках,  связывались   узлами   друг   с   другом   на
пересечениях различных трасс и эстакад. Хотя скорости тут не  были  такими
большими, если сравнивать с Космострадой, но такой огромный объем движения
делал весь хаос на дорогах просто невероятно страшным.  Я-то,  по  крайней
мере, испугался. А вот Карл - нет. Он словно бы даже обрадовался при  виде
всего этого кошмара и уверенной рукой  прокладывал  в  этом  супе  дорогу.
Словно давным-давно этим занимался. Он был дома.
     - В этой машинке совсем нет привязных ремней - ремней безопасности, -
сказал я, глядя на сиденья, покрытые  голубым  искусственным  мехом.  Я  и
раньше знал, что никаких ремней тут нету, но только теперь  меня  поразило
такое пренебрежение опасностью.
     - Отличная идея, надо их приобрести, - сказал Карл. - После  Детройта
Конгресс должен собраться и объявить их обязательными для каждой машины. -
Тут он подумал и сказал, словно ему наконец-то  явилась  нужная  мысль:  -
Когда я проектировал машину, надо было добавить туда ремни.
     Я смотрел в окно на ожившую историю.  Архитектурные  стили  для  меня
были странны и невиданны. Теперь таких домов просто не  строят.  Все  было
странно, чуждо, но в то же время как-то очень знакомо.
     Мы рванулись вправо, и дорога привела нас к еще одной автостраде.  Мы
направлялись прямо на запад, к океану.
     - Это скоростная автострада Санта-Моника, - сказал нам Карл. - Поедем
прямо туда - и я буду дома. - Он рассмеялся. - Господи, как  здорово  быть
дома.
     Примерно минут через двадцать  автострада  кончилась.  Мы  въехали  в
широкий городской бульвар, потом  свернули  направо  на  улицу,  по  обеим
сторонам росли пальмы. Улица шла вдоль пляжа. На песочке лежали и загорали
люди, пытавшиеся не упустить даже закатное солнце.
     - В первую очередь выволоку свою доску и покатаюсь, - заявил Карл.
     - Доску? - переспросила Лори.
     - Для серфинга.
     - А-а-а...
     - Тебе понравится.
     - Пляж тут хороший.
     Я вытащил переговорное устройство, которое мне дал Кларк,  чтобы  его
испытать. Я внимательно посмотрел на его пористую  поверхность.  Она  была
покрыта точно такими же слабо различимыми узорами и каракулями, которые  я
видел на материале обшивки корабля.
     Я прижал устройство ко рту.
     - Кларк, ты меня слышишь?
     Секундная пауза, затем:
     - Да, лапочка, а что?
     - Проверка, - ответил я.
     - Я прекрасно тебя принимаю, - сказал Кларк, и его голос в устройстве
воспроизводился необычайно верно.
     - Отлично. Где ты?
     - О, на обратной стороне Луны,  завис  над  нею  примерно  на  высоте
двухсот километров.
     - Неужели? Там что-нибудь интересненькое есть?
     - Не-а. Честно говоря, страшно скучно. Мне кажется, я просто залягу в
спячку до тех пор, пока вам не понадоблюсь.
     - А сколько времени у  тебя  займет  примчаться  сюда,  если  ты  нам
понадобишься в спешке?
     - Ну, если поторопиться, так минут за десять успею.
     - Может быть, тебе следовало бы оставаться на околоземной орбите...
     - Если хочешь, то пожалуйста. Но меня могут засечь.
     Что верно, то верно, согласился с этим я.
     - Ладно, тогда оставайся там,  где  ты  есть,  и  мы  с  тобой  потом
свяжемся.
     - Ладно, ребята, приятного вам времяпрепровождения.
     -  Кстати,  какие  у  нас  шансы  когда-нибудь   еще   вернуться   на
Микрокосмос?
     - Прекрасные, - ответил Кларк. - Поскольку я  знаю,  где  и  в  каком
времени мы находимся, нам будет довольно легко. Надо просто  нацелиться  в
центр вселенной.
     - В центр вселенной?
     - Если представить себе  ее  в  четырех  измерениях,  то  Микрокосмос
именно там, в самом начале вселенной. Хотя, следовало бы сказать,  что  он
немного сдвинут, примерно на пару миллиардов лет.
     - А-а-а, - сказал я.
     - Еще что-нибудь надо?
     - Да. Если еще какой-нибудь корабль вроде этого  войдет  в  Солнечную
систему, твой корабль сможет его засечь?
     - Да, но этого не может случиться, - сказал мне Кларк.
     - Почему?
     - Потому что это единственный в своем роде корабль, больше  таких  не
строили.
     - А как насчет  возможности  встретить  собственного  парадоксального
двойника? Ты же сам говорил, что  это  корабль,  который  передвигается  в
пространстве и во времени. Разве это не предполагает, что он в своем  роде
- машина времени?
     - В своем роде... - задумчиво сказал Кларк, - но мне кажется, что тут
не так уж много вероятности, что такое может случиться...
     Мне тоже так казалось.

                                    16

     Я сказал Кларку, что мы будем держать связь, и отключился.
     Мы направились на север, проехали по Береговой  автостраде  несколько
километров, потом повернули  направо  у  знака,  который  гласил  "Топанга
Каньон Бульвар", и поехали по извилистой дороге,  которая  вела  в  холмы.
Наконец Карл свернул вправо по песчаной дороге, потом въехал на  тропинку,
которая вела к  фанерному  домику,  покрашенному  бежевой  краской,  возле
которого стоял автомобильчик, похожий на жука.
     Карл подъехал к домику и выключил мотор.
     - Друзья? - спросил я.
     - Да. Один приятель. Парень чуть постарше меня. Он писатель.
     - А что он пишет?
     - Телесценарии, киносценарии - что-то вроде этого.  Я  знаю,  что  он
написал "Пороховой дым" и, по-моему,  сценарий  одной  из  серий  большого
голливудского  фильма.  Там  была  большая  длинная  серия   про   римских
императоров, что-то  в  этом  роде.  Не  могу  никак  вспомнить,  как  она
называлась. Ну, его фамилия все равно в титрах не стояла, так что  это  не
важно. Пара  моих  приятелей  сюда  время  от  времени  приезжала,  просто
отдыхали, валялись, слушали джазовые пластинки.
     - Пластинки? - спросила Дарла.
     - Э-э-э... записи музыки.
     - А, тогда понятно.
     - Ну, он, по крайней мере, дома. Он  подумает,  что  я  совсем  того,
когда я ему все расскажу.
     Лори беззвучно пошевелила губами, произнося "Пороховой дым".
     Мы вышли из машины. Карл поколотил кулаком  в  дверь.  Никто  нам  не
ответил, и Карл стал  колотить  снова.  Изнутри  доносились  слабые  звуки
веселенькой музычки.
     Карл был готов заколошматить в дверь и  в  третий  раз,  когда  дверь
открыл молодой темноволосый парень в очках с темной  оправой,  тенниске  с
короткими рукавами приятного желтого цвета и в темных брюках. На нем  были
кожаные мокасины, а в руке он держал резную  можжевеловую  трубку.  Вид  у
него был приветливый, но нетерпение он скрывал с трудом.
     - Карл! - сказал он. - Слушай, я работаю!
     Он озадаченно обвел взглядом Дарлу, Лори и меня, потом сказал Карлу:
     - Ты что затеял?
     - Нам нужна твоя помощь. Мы попали в переплет.
     - В переплет? - Он снова посмотрел  на  меня,  изучая  мою  роскошную
куртку шофера тяжеловоза звездных трасс. -  Ну?  -  Он  осмотрел  Карла  с
головы до ног. - Вы что, ребята, что-то снимаете?
     - Э? - ответил Карл.
     - Ну, костюмы на вас чертовски чудные...
     - А, долгая история.
     Человек кивнул.
     - У меня такое ощущение, что мне ее непременно расскажут. Заходите.
     Он распахнул дверь, повернулся  и  зашел  внутрь.  Мы  пошли  за  ним
следом.
     Его рабочий кабинет  был  размещен  в  гостиной.  В  ней  стояли  три
письменных стола, заваленных хламом, полдюжины заставленных книгами полок,
диван и несколько стульев. Какой-то прибор,  в  котором  я  узнал  пишущую
машинку, стоял на одном  из  столов  среди  гор  исписанных  страниц,  кип
периодики, прочих  причиндалов  того  же  рода.  Помимо  того,  что  книги
громоздились на полках, они валялись всюду, сложенные стопками на полу, на
стульях, на диване - словом, везде. У комнаты явно был вид логова матерого
писателя.
     - Дейв, - сказал Карл, - это мои друзья. Это вот Джейк...
     - Привет, - сказал Дейв, пожимая мне руку. - Я Дейв Фейнманн.
     - А это Дарла, - сказал Карл.
     - Привет, Дарла, а это?..
     - Лори.
     - Рад познакомиться, Лори.
     Дейв подошел к полочке, на которой, если  судить  по  внешнему  виду,
располагалось устройство для проигрывания аудиодисков, то есть нечто, мною
никогда не виданное. Он повернул ручку, и в комнате раздались приглушенные
звуки музыки, похожие на ранний джаз. Он сбросил книги с мебели  и  жестом
пригласил нас сесть, усевшись сам перед пишущей машинкой. Он зажег трубку,
потом наклонился над машинкой.
     -  Я  тут  как  раз   обрабатывал   эпизод   для   новой   серии   из
научно-фантастического фильма. Продюсер - мой  приятель.  Похоже,  пробную
серию они продали.
     - Да? - спросил Карл. - Здорово.
     Дейв наконец раскурил трубку. Он бросил  на  Карла  странный  взгляд,
потом пожал плечами.
     - Ну, так ты сказал, что вы попали в переплет. Что такое на сей  раз?
Неужели менты наконец... - Он замолк и прищурился, глядя на Карла.
     - Господи, ты и выглядишь как-то странно. Откуда у тебя эта  дурацкая
стрижка?
     Карл провел рукой по волосам.
     - Дурацкая? Ну да, наверное, так оно и есть.
     - Она совсем ни к селу ни к городу. Я... - Тут Дейв  окинул  взглядом
всех нас четверых  с  нарастающим  подозрением.  -  Вы  что  это,  ребята,
собрались делать? Вы не из массовки? Не со  съемочной  площадки,  что  тут
неподалеку?
     - Нет, Дейв, - сказал Карл. - Ты не поверишь, но...
     В течение следующего получаса Карл рассказывал свою историю, хотя  из
экономии времени кое-что он оставил за кадром.  Я  же  провел  это  время,
глядя на меняющиеся реакции Дейва. Он начал с обычного веселого  скепсиса,
который перешел в каменное недоверие, превратившееся потом  в  потрясенную
доверчивость. К тому времени, когда Карл рассказал  почти  все,  что  имел
рассказать, выражение лица Дейва  стало  почти  что  пустым.  Он  выглядел
отупевшим и слегка потрясенным. В самом начале рассказа он  несколько  раз
перебивал Карла, напористо спрашивая: "Это же хохма,  да?"  Теперь  он  на
этом не настаивал.
     Карл кончил рассказывать и откинулся на спинку  дивана,  выжидательно
глядя на Дейва. Дейв молча посасывал свою  трубку  и  глядел  в  окно.  Он
довольно долго предавался этому занятию.
     Наконец Карл резко воззвал:
     - Господи Иисусе, Дейв, ну скажи что-нибудь!
     - Я жду, когда войдет комик и скажет  что-нибудь  смешное,  -  сказал
тихо Дейв.
     Карл вздохнул.
     - Я знал, что ты нам не поверишь.
     - О, я верю.
     - Неужели?
     - Да, - Дейв скрестил ноги, - есть  всего  три  возможности.  Или  вы
помешались, или я помешался, или вы  говорите  правду.  Есть  и  еще  одна
возможность, может быть... но я знаю тебя, Карл, и ты не мог бы  сохранять
серьезную физиономию так долго, если бы это действительно был розыгрыш. Но
я тебе вот что сразу скажу, Карл - если я  тебя  неправильно  понял  и  ты
действительно меня разыгрываешь, если ты притащил этих людей  из  массовки
какого-нибудь фильма и пришел сюда, чтобы посмотреть, сколько  времени  ты
сможешь водить меня за нос, если это  действительно  розыгрыш  -  я  тебя,
Карл, убью. Я достану свой кривой  самурайский  меч,  распотрошу  тебя,  а
потом скормлю тебе твою же печенку - причем без лука.
     Карл медленно покачал головой.
     - Это не розыгрыш.
     Я вытащил связное устройство и протянул его Дейву.
     - Ты когда-нибудь видел такое радио? - спросил я.
     Дейв внимательно осмотрел его.
     - Радио?
     - Ну, может, у вас оно называется уоки-токи. Скажи в него что-нибудь.
     Дейв нахмурился.
     - Сказать? В него? Ну тут же ничего нет!
     - Говори прямо в эту сторону, - сказал я, показывая пальцем.
     Дейв  закатил  глаза  к  небу,  потом  поднял  ко  рту   переговорное
устройство и произнес:
     - Хелло?
     - Хелло! - раздался голос Кларка.
     Дейв подпрыгнул, уронив устройство.
     - Господи Иисусе! Звук такой, словно он в комнате. Это не может  быть
уоки-токи.
     - Да уж, для связного устройства дальнего действия  оно  замечательно
хорошо принимает.
     Дейв показал пальцем:
     - И это?..
     - Да, это Кларк, - ответил Карл.
     - Привет, эй, вы? - раздался озадаченный голос Кларка.  -  Джейк,  ты
здесь?
     Я поднял устройство.
     - Да, Кларк, все в  порядке.  Прости,  пожалуйста,  мы  просто  снова
проверяли.
     - По-моему, вы можете спать спокойно насчет того, что  эта  штуковина
работает, - сказал сварливо Кларк.
     Дейв покусал нижнюю губу, потом спросил:
     - Это ведь робот, верно? И он там... на этом летающем блюдце?
     - Временно-пространственном корабле, - сказал я ему.
     - На Луне?
     - Кларк, ты все еще на Луне?
     - Да, лапочка, на Луне. А это твой новый приятель?
     - Да, это Дейв.
     - Привет, Дейв!
     Дейв смущенно оглянулся вокруг, прежде чем сказать:
     - Э-э-э... привет.
     - Какой разговорчивый молодой  человек,  а?  -  прокомментировал  его
смущение Кларк.
     Дейв был  поражен.  Вдруг  что-то  в  нем  словно  оборвалось,  и  он
подскочил на месте.
     - Ну, это уж слишком. - Он швырнул трубку в пепельницу и воздел  руки
к небу беспомощным жестом отчаяния.
     - Не могу в это поверить. Мало всего остального,  этот  робот  еще  и
хохмач, каких мало. Он на этом гребаном космическом корабле где-то там  на
нашей долбаной Луне. Господи, и я еще с ним разговариваю, как с соседом по
дому!
     - Ай-яй-яй, какие сильные выражения, - жалобно произнес Кларк.
     Лицо Дейва неожиданно посерьезнело.
     - Простите меня, - тихо сказал он и вышел из комнаты.
     Карл выждал секунду, потом поднял коммуникатор.
     - Кларк, идиот ты и задница! - прошептал он хрипло. - Теперь  ты  его
страшно обидел!
     - Ох уж мне эти людишки-невротики! Терпи  их  тут,  понимаешь  ли!  -
проворчал Кларк.
     Дейв вернулся через пять минут, неся поднос, на  котором  выстроились
высокие бутылки. Лицо у него слегка посерело.
     - Не знаю, как вам, ребята, но мне срочно нужно выпить. А пиво -  это
все, что у меня есть.
     Мы  все  взяли  по  бутылочке.  Дейв  уселся,  как  следует  отпил  и
задумался. Он еще выпил, прежде чем сказать:
     - Я только что пережил потрясение. Я вам кое-что о  нем  скажу  через
пару минут, но сперва я вам скажу, почему я поверил  вашей  фантастической
истории, только на основании того, что вы мне сказали и  я  сам  видел.  Я
поверил в нее не потому, что в ней есть хоть одна капля  здравого  смысла,
потому  что  ничего  такого  в  ней  нет.  Не  потому,  что  ваш   рассказ
правдоподобен, так как его не назовешь  правдоподобным.  Но  речь  идет  о
маленьких подробностях. Я писатель. Я замучен своим умением ПОДМЕЧАТЬ вещи
- мелочи в особенности. Крохотные блесточки  убедительных  деталей.  Вроде
вашего акцента, Джейк.
     -  Моего  акцента?  -  было  очень  странно   слышать,   как   кто-то
высказывается, что у меня есть акцент...
     - Ну да. Вообще-то он американский. Но я не могу назвать, откуда  он,
из какого региона Америки. А ведь я специалист по региональным  диалектам.
Я замечательно пишу диалоги, по словам моих продюсеров. Но вашего  акцента
я никогда не слышал и не могу сказать, откуда  он.  И  твой  акцент  тоже,
Лори. А вот Дарла говорит совершенно  иначе,  чем  вы  оба.  Если  бы  мне
пришлось называть конкретно, что у вас за акцент, я бы сказал,  что  он  -
средне-атлантический. Ни английский, ни американский. Но  в  вашем  говоре
есть и следы  других  акцентов.  Меланж  какой-то,  и  мне  его  никак  не
раскусить, этот ребус.
     - Лучше бы сказать - среднеколониальный акцент, - сказала Дарла.
     - Да, наверное, - Дейв глотнул еще пива.  -  Акценты.  Ладно.  Теперь
костюмы. Эти странные штуки, которые на вас надеты. Эта  одежда  никак  не
могла быть сшита ни в одном месте цивилизованного мира. Я  не  могу  знать
наверняка, но стиль... Я хочу сказать, что такого стиля я никогда в  жизни
не видел. И ведь они неброские, я хочу сказать, все эти тряпки  не  шились
напоказ, разве что твоя эта куртка, Джейк. Но она потрепана  и  потаскана.
Локти почти протерлись.  Эту  куртку  носили  до  потери  пульса,  господи
помилуй! Опять же, тут есть две возможности. Или же это списанные вещи  из
гардероба какой-нибудь киностудии, или это настоящая куртка, которую носил
настоящий человек, который  родился  и  жил  в  совсем  другом  времени  и
пространстве.
     Дейв осушил бутылку до дна, взял с подноса другую  и  приложил  к  ее
верху какой-то инструмент. Металлическая крышечка соскочила.
     - И ты сам, Карл. Я заметил сразу. В тебе появилось  нечто  странное,
даже  если  не  считать  странной   стрижки   и   этого   футуристического
комбинезона, который на тебе надет. Ты выглядишь совсем другим. Словно  ты
путешествовал, посерьезнел. Словно ты ВЫРОС.  Ты  и  есть  постарше,  если
верить твоим рассказам. Примерно на год, да?
     Карл кивнул.
     - Ну вот. Значит, все сходится. Если все завязано на этом уровне,  на
уровне убедительных деталей. На рациональном уровне вся эта история  столь
же крепко сшита, как шляпа из лопуха - травинками. Но мне придется  в  нее
поверить.  Это  устройство  для   переговоров   могло   оказаться   просто
переделанным радио, но даже и в этом случае оно - весьма странный предмет.
Я не стал бы принимать ваш рассказ на веру только на этом основании, но...
все это, включая маленькие детальки... все одно к одному...  я  словно  бы
переселился в другое измерение, громадное, как космос,  вне  времени,  как
вечность, ничейная земля между тенью и светом, и так далее.
     Дейв медленно выпустил воздух из легких,  снял  очки  и  потер  левый
глаз. Потом он пятерней зачесал назад свои взлохмаченные темные волосы.
     - Но есть и еще одна штука. Последний гвоздь  в  гроб,  так  сказать.
Неопровержимая улика. То, что меня потрясло. Пока я был в  кухне,  я  тебе
позвонил, Карл. Я ГОВОРИЛ С ТОБОЙ. Ты был дома, у твоих родителей.
     Карл словно обмяк изнутри. Он опустил голову и уставился в пол.
     - Ладно, - сказал Дейв. - Что же нам делать? Чем я могу вам помочь?

     Снятый Дейвом домик был маленьким, в нем были только две спальни,  но
он готов был уступить  нам  их  обе  и  спать  на  диване.  Когда  я  стал
протестовать, он сказал, что все равно он обычно падал и засыпал  без  сил
тут же, после того, как работал до самого рассвета.  Кровать  была  только
одна, и Карл и Лори настояли, чтобы на ней спали я и Дарла.  Они  обошлись
слоями  одеял  и  подушек,  положенных  на  пол  во  второй  спальне.   Мы
настроились на длительное пребывание в доме. Вообще-то, сказал Дейв, он не
переносил гостей, ночующих в доме больше, чем три ночи подряд, но  он  был
готов  устроить  нас  и  терпеть   наше   присутствие   столько,   сколько
понадобится.
     -  Сколько  бы  времени  ни  потребовалось,  чтобы   разрешить   этот
пространственно-временной кризис, - сказал он нам, - вы можете  оставаться
у меня. Неужели я выброшу из  дома  путешественников  из  двадцать  пятого
столетия?
     - Двадцать второго, - поправил я его.
     - Правильно, это я просто процитировал героя фантастического фильма.
     Беда была в том, что наше присутствие, несомненно,  нарушило  бы  его
рабочие планы. Он писал, чтобы заработать на жизнь, и ему необходимо  было
отрабатывать каждый  день  полную  норму  времени.  Даже  по  выходным  он
работал. Из-за этого нам подобало что-то делать  по  хозяйству  днем,  что
влекло за  собой  необходимость  выходить,  а  это,  по  определению,  уже
требовало обычной, нормальной одежды. Дейв снова выручил нас.  Он  одолжил
нам деньги, достаточно для того, чтобы купить на  всех  самую  необходимую
одежду в дешевеньком магазинчике на распродаже. Я сказал Дейву,  что  могу
вернуть ему деньги золотом, но Карл настоял, что он сам вернет одолженное.
     Как только мы разрешили проблему одежды,  мы  стали  искать,  чем  бы
занять свободное время. Шляться по местному пляжу было опасно.  Там  будет
двойник Карла.
     - Я признаюсь, что был пляжным бездельником, - сказал он, - но  я  же
знаю, на каких пляжах я сшивался. Я никогда не  ездил  в  Малибу.  Мне  не
нравились ребята, которые там шлялись. Типы из Бель-Эйр,  со  всякими  там
"корветами", "лотус фордами" и "поршами". Мы можем  поехать  туда,  и  мой
двойник там сто лет не появится.

     Земля... лето... 1964 года...
     Это  было  яркое,  цветное,  счастливое  время,  наводнение  морского
воздуха, солнца и рок-музыки, которая весело гремела жестяными звуками  из
переносных транзисторов. В моем сознании быстро проносятся  образы  вместе
со звуками и запахами:  вонь  бензиновых  выхлопов  и  запах  лосьона  для
загара, горячие сосиски, которые шипят на гриле в киоске. Бесконечный пляж
устлан полуголыми телами, которые жарятся в неионизирующем  свете  Солнца,
грохот океанского прибоя, который перекатывался на этой планете,  колыбели
человеческого рода, в течение пяти миллиардов лет. Дарла и я вытянулись на
полотенцах возле сверкающего прибоя,  а  солнышко  грело  наши  спины.  Мы
дремали, а жизнь кипела потоком вокруг нас. Мы были затеряны во времени  и
не очень хотели, чтобы нас нашли.
     ...Лето, 1964 год. Это было время гремящих  репортажей,  новостей  по
радио, по телевидению... Русские, Вьетнам, Лаос,  Камбоджа.  Год  выборов,
когда республиканцы выставили кого-то по фамилии Голдуотер, про которого я
никогда не слышал, против  Джонсона,  о  котором  я  мало  что  читал,  но
все-таки... (Кстати, не было ли и  президента  Джонсона  в  том  столетии,
только чуть-чуть раньше? Или это вообще было другое  столетие?)  Это  было
время, когда мир целиком  попал  под  обаяние  четырех  молодых  людей  из
Британии со стрижками под пажа, которые  с  энтузиазмом  играли  на  своих
электрифицированных инструментах, пусть они и не очень хорошо  играли,  но
они пели песни с ровным ритмом и очаровательно простыми текстами...
     У нас была масса времени, чтобы поваляться на солнышке  и  впитать  в
себя ощущение этого места и времени, но нам приходилось время от времени и
думать. В особенности мне. По ночам мы сидели  вокруг  Дейва,  рассказывая
ему  со  всеми  подробностями  о  наших  приключениях  во  времени   и   в
пространстве, в  мирах  будущего  и  в  мирах  Космострады,  включая  наши
путешествия за пределами земного лабиринта  -  на  Внешних  Мирах:  Плеск,
Высокое Дерево, планеты ногонов. Про гонку  на  планете-гараже,  "дорожных
жуков", про чудеса Микрокосмоса и о прочих чудесах.
     - Насчет этой странной штуки  -  Кульминации,  -  сказал  Дейв,  сидя
вместе с нами в шезлонгах на маленькой веранде у боковой стены дома. - Это
просто мозги запутывает. Из того, что вы мне рассказали, следует, что  эта
организация или как там ее... возникнет примерно через  десять  миллиардов
лет в будущем. И все же вы имеете с ней дело  прямо  сейчас.  На  планете,
которая существует в самом начале вселенной, то есть десять миллиардов лет
назад.
     - По крайней мере, планета расположена довольно близко  к  началу,  -
сказал я. - В нескольких миллионах лет от  Большого  Взрыва  или  что  там
было, что  создало  нашу  вселенную.  Да,  нам  так  именно  и  объясняли.
Кульминация превыше времени.  Как  только  она  была  создана,  она  стала
вечной.
     Я глотнул джина с тоником.
     -  Этому  есть  возможное   научное   объяснение.   Если   мы   будем
рассматривать это сугубо в физической плоскости,  то  Кульминация  не  что
иное, как средство немедленной связи, которое  делает  возможным  передачу
информации быстрее, чем скорость света.
     - Относительность, - сказал, кивая, Дейв. - Я прочел дюжину  книг  об
этом, написанных для  дилетантов.  То,  как  я  это  понимаю,  сводится  к
постулату, что если ты посылаешь информацию быстрее скорости  света  -  ты
как бы посылаешь ее обратно во времени.
     - Ну да, -  ответил  я.  -  Если  бы  в  будущем  существовал  мощный
передатчик, который был бы способен  передавать  информацию  со  скоростью
света и выше нее, то он смог бы передавать эту  информацию  в  прошлое,  и
любой достаточно мощный приемник смог бы поймать эту информацию.
     -  Мне  кажется,  я  понял,  -  ответил  Дейв,  -  но  что-то   столь
грандиозное, как Кульминация... я хочу сказать, что невозможно  думать  об
этом как о чем-то вроде усовершенствованного радио.
     - Правильно, но это может оказаться единственной удобной возможностью
представить  себе  Кульминацию.  Иначе   вся   идея   становится   слишком
таинственной и неуловимой.
     - Мне кажется, что в какой-то точке вся  Кульминация  просто  обязана
стать таинственной и мистической. Я думаю,  что  то,  что  они  создали  -
оказалось Богом.
     - Или каким-то его подобием...
     Дейв слегка присвистнул.
     - Ошеломляюще. Незаурядно. Нет слов, - он основательно глотнул  пива,
на минутку задумался, потом сказал:
     -  Я  все-таки  не  могу  сообразить,  зачем  Кульминация   построила
Космостраду.
     - Из того, что мы смогли  сообразить,  следует,  что  она  существует
главным образом для  того,  чтобы  привести  потенциальных  кандидатов  на
Микрокосмос, дабы они могли  там  пройти  подготовку  и  присоединиться  к
Кульминации, - сказала Дарла.
     - Я понимаю, - сказал Дейв, - но почему им нужны кандидаты? Почему им
нужны умы, чтобы присоединить их к Кульминации?
     - Это как раз то, чего мы  не  знаем,  -  сказал  я.  -  У  нас  есть
кое-какие догадки и соображения, но ничего похожего на ответ  мы  пока  не
придумали. И мы не знаем точно, что означает присоединение к  Кульминации.
Тебя что, засовывают в компьютер? Превращают в чистую энергию? Или что?
     - Может быть, просто умираешь, - предположил Дейв.

     Я все продумывал и пережевывал ту парадоксальную ситуацию, в  которой
мы оказались. Я стал обсуждать ее с Кларком.
     - Кларк, ты можешь представить  причину,  по  которой  Прим  стал  бы
похищать Карла и выпускать его на Космостраде?
     - Нет. Вся идея абсолютно  бессмысленна.  Прим  никогда  не  стал  бы
делать ничего подобного.
     - А почему бы и нет?
     - Почему бы и нет? - Кларк издевательски рассмеялся. - А  зачем  ему,
ради всего святого во вселенной и за ее пределами, это понадобилось бы?
     - Не знаю. Сам скажи мне, почему.
     - Я не могу себе ничего подобного  представить.  Для  меня  не  может
иметь совершенно никакого смысла то, что Прим стал бы преодолевать  десять
миллиардов  световых  лет  до  провинциальной  планетки,  чтобы   похитить
человеческое существо - при этом надо честно признать, что не самое  умное
к тому же, - потом дает ему  эту  странную  машину  и  отправляет  его  на
Космостраду, чтобы он там как  раз  причинил  кучу  неприятностей  себе  и
другим. Ты же считаешь, что Прим - Бог, верно?
     - Ну, может быть, полубог.
     - Полубог, не полубог... Ладно. Боги - или полубоги, если  хочешь,  -
могут быть непостижимы, но они наверняка  не  могут  быть  глупы!  Они  не
вытворяют таких дурацких вещей просто для того, чтобы провести время!
     - Тогда кто же похитил Карла?
     - Мне кажется, ты и сам знаешь ответ!
     Я знал. Однако  мне  потребовалось  черт-те  сколько  времени,  чтобы
убедить Карла.
     - Карл, давай я объясню тебе еще раз...
     Карл накрыл голову пляжным полотенцем, повернулся на живот и  зарылся
лицом в песок.
     - Я сейчас совсем рехнусь... крыша окончательно поедет, - предупредил
он меня сдавленным голосом.
     - Это звучит безумно, но только так сходятся концы с концами.
     - Я сам добровольно сдамся в психушку. Это  не  может  быть  реальной
действительностью.
     - Наверняка нет. Посмотри, твой двойник - то  есть  ты  сам  годичной
давности - живет  сейчас  там,  в  Санта-Моника,  живет  жизнью  типичного
подростка  своей  эпохи.  Через  несколько  недель  его  похитит  летающая
тарелка, заберет на сто пятьдесят лет вперед и выпустит одного в  странном
мире. Это произошло с тобой. Теперь это должно случиться с ним, в  тот  же
самый день в истории, когда это и случилось. Прима тут не будет для  того,
чтобы это сделать. У нас есть тот самый корабль, единственный в своем роде
во всей вселенной. Ты теперь это понимаешь?
     Карл повернулся  снова  на  спину  и  развернул  полотенце.  Он  лег,
сморгнул с ресниц песок и закрыл лицо рукой.
     Он лежал и слушал, как "Битлз" поют о любви и о том,  как  тяжело  ее
потерять.
     - Понимаю, - сказал наконец Карл. - Мне кажется, это не имеет смысла,
но я все это понимаю. Мне уже как-то привычно стало иметь дело  с  вещами,
которые не имеют смысла.
     - Отлично, - сказал я, - потому что это нормальное положение вещей.
     - Есть только одна загвоздка.
     - А что?
     - Я уже долго  об  этом  думал.  Если  все  эти  вещи  так  запутаны,
перекручены и загнуты назад, тогда на самом деле Лори - это Дебби.
     Я кивнул.
     - Действительно, это вроде как не имеет смысла, но...
     - Да. Кроме того, так оно  получается  лучше.  Если  Дебби  -  совсем
другой человек, тогда мне придется на сей предмет объясниться с Лори.
     Я спросил:
     - Когда ты наконец сам убедился, что она - та  самая  девушка,  а  не
другая?
     - Да пару дней назад, когда мы пошли  с  ней  в  одежный  магазинчик.
Когда Лори вышла в той розовой блузке с белыми кружевами на манжетах, я ее
узнал. На Дебби была именно эта блузка, когда мы в первый раз встретились.
Я помню, потому что все дразнил ее: дескать, какой  ядовито-розовый  цвет.
Когда я увидел, как Лори выбрала эту блузку в магазине, меня словно обухом
по голове ударили - врос в землю, и все тут. Я знал, что каким-то  образом
- я и сам еще не понял точно, каким - Лори и Дебби -  это  одно  и  то  же
лицо. Единственная разница -  это  волосы.  У  Дебби  они  были  потемнее.
Немного темнее, но все-таки, если вспомнить - потемнее. Мне  еще  кажется,
что они у Дебби были и длиннее, но  это  могут  быть  просто  фокусы  моей
дурацкой памяти. Ведь уже много времени прошло с тех пор,  когда  я  видел
Дебби.
     Дарла поплавала  и  вернулась  к  нам,  ее  кожа  влажно  блестела  в
солнечном свете. Она купила цельный купальник для беременных  с  маленькой
юбочкой и жаловалась, что выглядела  в  нем  нелепо.  На  самом  деле  она
выглядела прекрасно.
     Я спросил Карла:
     - Где ты познакомился с Дебби?
     - Понимаешь, тут еще одна странность. Она прямо подошла ко мне на...
     Карл резко  поднялся  и  сел,  а  на  лице  его  появилось  выражение
озарения. Он был потрясен.
     Я кивнул и с сочувствием сказал:
     - Да, Карл, будет все очень непросто.

     Я пытался изо всех сил выглядеть папашей.
     Лори и я попали в Лос-Анджелес по Сансет Бульвар, из-за чего пришлось
проехать через Брентвуд, Вествуд, Беверли Хиллз и Вест  Голливуд.  Поездка
была весьма приятная, движение - довольно умеренным,  и  я  дошел  до  той
точки, где мне было даже приятно  пользоваться  фольксвагеном  Дейва.  Это
была прелестная, маленькая и экономичная машинка. Я знаю, что горючее  она
тратила умеренно, потому что заправлял ее сам, прежде чем мы ехали. Бензин
в те времена был до смешного дешев. Я не видел еще, чтобы дешевая цена так
и держалась на том же уровне, но именно так все и происходило.
     - Ладно, - сказал я, - я собираюсь выпустить тебя  примерно  на  Вайн
стрит. Ты помнишь адрес в Калвер-Сити?
     - Ага, - ответила Лори. Она явно нервничала и была немного испугана.
     - Сестра Дейва ждет тебя в десять.
     - Десять, правильно. Но я не знаю, где находится Калвер-Сити.
     - Если все пройдет без сучка  без  задоринки,  Карл  -  Карл  второй,
двойник, - сам тебя туда проводит. Он знает, где Калвер-Сити.
     Мы спросили Дейва, нет ли у него кого-нибудь, кто мог бы  поселить  у
себя Лори на несколько дней. Не могли же мы допустить, чтобы  Карл  второй
привел бы ее к Дейву. Карл первый сказал, что Дебби жила в Калвер-Сити, и,
как оказалось, у Дейва была сестра, которая жила именно там. Дейв позвонил
ей с придуманным рассказом насчет  общественной  работы  своего  приятеля,
который держал приют для сбежавших подростков, и насчет  девочки,  которой
негде было приютиться, потому что в приюте не было  места.  Дебби  Смит  -
милая девчушка,  просто  ей  нужно  немного  внимания.  Дейв  поговорил  с
сестрой, и та сказала, что все просто замечательно - присылайте малышку.
     Лори озабоченно покусывала губу.
     - В чем дело? - спросил я.
     - А что, если?..  -  она  передернулась.  -  Ох,  Джейк,  все  совсем
сумасшедшее  и  запутанное...  Что,  если  Карл  меня  не  подберет?   Что
произойдет тогда?
     - Хороший вопрос, - сказал я. - Я был бы последним  лгуном,  если  бы
ответил, что  знаю,  что  произойдет  в  таком  случае.  Я  не  знаю,  что
происходит, если напортачить с парадоксом. Но  мне  кажется,  что  у  тебя
никаких хлопот не будет. Эти твои джинсы смотрятся так, словно их на  тебе
просто нарисовали.
     - Они просто сели в этой дурацкой сушилке Дейва.
     - Я скажу - что Бог ни делает - все к лучшему. Просто прохаживайся  с
полным пониманием своей привлекательности.
     Она нахмурилась и провела рукой по волосам.
     - Мне кажемся, что брюнеткой я совсем некрасива. Какой  же  противный
цвет оказался в конце концов у этой краски...
     - Дарла старалась, как могла. Ладно, какая это улица?
     - Бонита.
     Я повернул вправо, проехал два квартала, повернул налево  на  Бульвар
Голливуд. Я поездил еще  немного,  ища  то,  что  нам  было  нужно,  потом
подъехал к тротуару.
     - Вот то, что надо, - сказала Лори.
     Я оглянулся по сторонам.
     - Я его пока не вижу, но Карл говорил, что это одна из его охотничьих
территорий.
     Кругом было полно молодежи, они катались на машинах, покрикивали друг
на друга, переговаривались, лениво стояли на углах улиц и  вообще  впустую
тратили свою общую юность.
     Лори вышла, закрыла дверь, потом сунула голову в  окно,  а  глаза  ее
были полны тревоги.
     - Джейк, а что, если Дебби существует на самом деле?
     Я улыбнулся:
     - Не загуливайся допоздна, Дебби.
     Ее лицо немного просветлело, и она слабо улыбнулась.
     - Пожелай мне удачи, - сказала она.
     Я смотрел, как она уходила. Эти ее джинсы и впрямь  облегали  ее  как
вторая кожа. У Карла второго не было никаких шансов на спасение.

                                    17

     Это было чудесное лето с подспудным ощущением напряжения и тревожного
ожидания.
     Парадокс, казалось, работал  по  расписанию.  "Дебби"  встречалась  с
"Карлом" примерно три раза в неделю. Они катались на  машине,  шлялись  по
местным бульварам, встречались с друзьями, иногда  заезжали  в  кинотеатры
для автомобилистов, а потом поглощали гамбургеры и сопутствующие  сладости
в  заведениях,  предлагавших   таковой   ассортимент.   Через   день   они
отправлялись  на  пляж,  где  Дебби  изучала  основы  серфинга,   бросания
"летающей тарелочки" и усиливала естественную  окраску  своей  кожи  путем
постоянного  подвергания  ее  действию  ультрафиолетовых  лучей.  Все  эти
поступки и такое времяпрепровождение были типичны, как  нам  сказали,  для
молодых людей этой эпохи и этого региона планеты. "Дебби",  однако,  никак
не могла полюбить серфинг.
     - Вечно меня перекручивает, - жаловалась она,  хотя  мы  и  не  очень
понимали, что она имеет в виду.
     В то же самое время Карл - наш Карл - скрежетал зубами. Его  особенно
расстраивали те самые кинотеатры для автомобилистов. Он  только  один  раз
высказался по этому поводу, и никогда  не  спрашивал  Лори,  чем  они  там
занимаются,  когда  посещают  эти  "притоны  страсти",  как   он   обозвал
кинотеатры.
     - Я чертовски хорошо знаю, что они там делают, -  сказал  он  мне.  -
Потому что я тоже этим занимался, да!
     Но он стоически выносил все это. В конце концов, все обстояло не так,
как если бы Лори гуляла с другим парнем. Это было, как если бы... в  конце
концов,  в  языке  не  хватало  слов,  чтобы  описать,  какова  же  именно
представлялась ситуация.
     Поэтому нас очень успокаивало, что Лори  проводила  массу  времени  в
доме сестры Дейва. Шелли и ее муж очень полюбили "Дебби", и их  не  пугала
перспектива того, что она может остаться в их доме навеки.
     - Шелли не может выгнать даже приблудного котенка, - объяснил Дейв, -
она этим Боба до ручки довела: у них уже с полдюжины кошек.
     Правда, у этой пары пока не было детей.
     Дейв отвез Лори в Федеральное бюро в Лос-Анджелесе,  чтобы  выправить
ей страховку, которую она получила, так  же,  как  и  карточку  социальной
защиты, представив фальшивое свидетельство о  рождении,  купленное  Дейвом
где-то, словно по волшебству.
     - И  стоило-то  фактически  копейки,  -  рассказывал  потом  Дейв.  -
Поразительные возможности совершить преступление, если только подумать.
     Что же Дебби главным образом делала у Боба и Шелли?
     - Смотрела телевизор, читала киножурнальчики. Ела и  ела.  Даже  пять
фунтов прибавила. А мне телик нравится!
     И рок-музыка ей тоже нравилась. Она обожала "Роллинг Стоунз".

     В ситуации,  когда  два  варианта  одного  и  того  же  человеческого
существа  носятся  поблизости  друг  от  друга,  есть  свои   естественные
опасности. Дейв волновался, что настоящий Карл может заскочить к нему  без
предупреждения,  как  это  было  ему  свойственно.  Мы  предупредили   эту
возможность, когда Дейв позвонил Карлу и  сказал  ему,  что  на  месяц-два
уедет в горы писать сценарий к приключенческому фильму на народной основе.
Все-таки, вероятность, что два  Карла  столкнутся  нос  к  носу,  все  еще
оставалась. Но общее единодушное мнение сходилось на том, что,  если  Карл
не  помнит,  чтобы  он  встречал  своего  двойника,  этого  никогда  и  не
случалось. Следовательно, этого и не может случиться. Мы могли  бы  заново
записать все учебники по логике тем летом, если бы очень захотели.
     Что-то еще очень беспокоило Карла. Я  попытался  аккуратно  прощупать
его на  эту  тему,  но  мне  мало  что  удалось.  Вероятно,  то,  что  ему
приходилось еще раз пережить то самое похищение, к  тому  же  -  о  ирония
судьбы! - он сам должен был  принять  в  этом  участие.  Это  все  страшно
действовало ему на нервы. Я ничего не мог сделать, кроме того, что уверить
его, что все идет строго по плану.
     А я сам про себя спрашивал: по чьему плану?
     Лето тянулось и тянулось,  и  кризис  приближался.  Машина  Парадокса
щелкала и звенела, жужжала, выстреливая голубыми искрами, а ее  сверкающие
острозубые шестеренки разогнались на полную скорость.
     Мы вызвали Кларка.
     Это был душистый калифорнийский вечер. Мы стояли  в  нише,  у  задней
стены дома Дейва, глядя на небо.  Звездочек  было  немного.  Только  самые
большие и яркие могли пробиться своим  светом  сквозь  ту  сияющую  дымку,
которую электрические огни Лос-Анджелеса отражали обратно в небо.
     - У меня мурашки по коже, - сказал Дейв, светя в небо лучом фонарика.
- Это как сцена из фильма "День, когда остановилась Земля".
     - Из кино? - спросил я.
     - Да. И если Кларк похож на страшного Гарта, то я собираюсь  наложить
в штаны столько, что хватит на удобрения всей Калифорнии.
     - Не могу сказать наверняка, но, по-моему, Кларк не похож ни  на  что
на свете, по крайней мере, ни на что, что мне доводилось видеть.
     - Вон там? - прошептала  Дарла,  показывая  на  отдаленный  силуэт  в
полутьме.
     Мы услышали низкое гудение, а с ним вместе какой-то рубящий звук.
     - Вертолет, - сказал Дейв.  -  Видите  огоньки?  -  Дейв  нетерпеливо
топнул ногой. - Черт, сколько же там всякого добра сегодня летает.
     - Наверное, так даже лучше,  -  сказал  я,  жалея,  что  у  меня  нет
коммуникативного устройства. Оно было у Лори. Она где-то гуляла  с  Карлом
вторым.  Кларк  сказал,  что  он  уже  обнаружил  дом   Дейва   и   сможет
приземлиться, если только мы будем там  стоять  и  чем-нибудь  посигналим.
Карл первый был в доме, покусывая ногти и  барабаня  пальцами  по  стеклу.
Повторит ли Карл второй историю и поедет ли на  Мульхолланд  Драйв,  чтобы
встретить там свою судьбу?
     Только время покажет, а время пока еще не могло ничего показать.
     Дарла ахнула, и я посмотрел наверх.
     Корабль был уже здесь, он завис над обрывом, его темное овальное тело
было там и сям усеяно красными и голубыми огнями. Я улыбнулся. Кларк очень
хорошо закамуфлировался. Огоньки были  расположены  так,  чтобы  повторить
контуры обычного самолета. Мне стало интересно,  засекли  ли  его  радары.
Беззвучно, словно какой-то дирижабль величиной с кита, корабль приземлился
поближе к нам, и его громада заполнила обрыв. Главный вход  расширился,  и
мы вошли.
     - Гос-с-споди! И это твой тяжеловоз? - спросил потрясенный Дейв.
     - Ну да.
     - Это же чудище! Ты говоришь, он на атомной энергии работает?
     - Ядерное расщепление, да. Хочешь залезть внутрь?
     - Гос-с-споди!
     Он залез в кабину, а мы за ним. Я провел  его  по  всему  тяжеловозу.
Дейв сперва ахал и охал от изумления, потом впал в молчаливое изумление.
     - В чем дело? - спросил я.
     Он снял руки с рычагов управления.
     - Знаешь, до сей поры во мне жила крохотная  искорка  сомнения,  что,
дескать, могло быть и так,  что  я  стал  жертвой  какой-нибудь  групповой
галлюцинации, вроде тех помешанных на  летающих  блюдцах,  которые  толпой
разбивают лагерь в пустыне и ждут, пока инопланетяне не спустятся  к  ним,
чтобы спасти мир. - Он ударил ладонью по панели управления. - Но вот тебе,
пожалуйста, все это в с ума сводящей реальности.  Знаешь,  бывали  минуты,
когда я думал...
     Он не смог найти слов и уставился на экран обзора.
     - Господи! - сказал он замогильным голосом.
     Я обернулся. К нам шел Кларк.
     - Привет, мой свет! - помахал ему ручкой Кларк.
     Мы выбрались из-за руля, и я представил Дейва нашему  лже-андроидному
слуге.
     - Ты выслеживаешь Лори? - спросил я.
     - Конечно же, - ответил Кларк.
     - Где они?
     Он слабо махнул рукой куда-то вбок.
     - Да где-то там. Совсем не рядом с  зоной  захвата,  как  вы  мне  ее
показали. Вы же сами сказали, что она неподалеку.
     - Ну, тогда немного времени у нас есть, - сказал я и затем оглянулся.
     - Карлу бы надо быть здесь. Дарла, ты бы за ним сбегала?
     - Конечно.
     Я заметил, что Дейв все еще таращился на Кларка, который отвечал  ему
высокомерным взглядом. Неожиданно сообразив, что он  невежливо  таращится.
Дейв покраснел и отвел глаза.
     - Дейв нам очень помог, - сказал я Кларку. - Не надо его обижать.
     - Ах, простите, - шмыгнул носом Кларк.
     - Я сам виноват, - сказал Дейв. - Я таращился совершенно  неприлично.
Я никогда не видел персону семи футов росту, розовато-фиолетового цвета.
     - И еще желтого, - сказал Кларк, показывая на соответствующий участок
своей пластиковой шкуры.
     - Ну да. Простите.
     - Все в порядке. Знаешь, Дейв, я не такой странный, как выгляжу.
     - Так оно и есть, - подтвердил я. - Он гораздо страннее.
     - Только и получаю в жизни, что оскорбления, - пожаловался  Кларк.  -
Вот вам доля слуги. Как-нибудь я осмелюсь вести себя  дерзко,  неподобающе
моему скромному положению в жизни,  и  скажу  вам,  какими  странными  мне
кажутся люди.
     - Я знаю, что мы странные, Кларк, - сказал я. - Не забывай. Ты можешь
выглядеть совершенно иначе, чем мы, но в душе ты тоже человек.
     - Не смей напоминать мне об этом.
     Кларк повел Дейва на экскурсию по кораблю.
     - Он такой пустой, - смущенно заметил Дейв. - Тут почти ничего нет.
     - О, здесь  полным-полно  вспомогательного  оборудования,  -  ответил
Кларк, - оно все встроенное.
     Он подошел к обшивке и провел указательным  пальцем  по  поверхности,
нарисовав  простой   овал.   Неожиданно   его   рисунок   пальцем   словно
материализовался, и овальный кусок обшивки откинулся вперед. Кларк отделил
его от стены и взял в обе руки.
     - Вот это, например, оружие. Тут есть масса вещей, которые спрятаны в
стенах, все, от научных приборов до...
     Дарла ворвалась в корабль, задыхаясь от быстрого бега.
     - Карл исчез, - сказала она шепотом. - Забрал шевроле.
     - Что? - завопил я. - Куда его понесло?
     - Он словно бредил, говорил, что хватит с  него  этого  сумасшествия,
что он просто заберет Лори и куда-нибудь с ней подастся, чтобы мы  на  все
это наплевали. Я пыталась его остановить, но он уже выезжал из тупика.
     - Замечательно, - сказал я. - Кларк, у  тебя  есть  еще  какое-нибудь
переговорное устройство?
     Кларк подошел к противоположной стене и сделал тот же фокус,  вытащив
из стены маленький овал. Он протянул его мне.
     Я сказал:
     - Есть ли  какой-нибудь  способ  проследить,  где  находится  шевроле
Карла?
     - А ты знаешь, какой у него тип двигателя?
     - Разумеется, нет. Черт, я его и так не смогу поймать.  Но  вообще-то
есть неплохой шанс, что он обязательно найдет Лори.  Поэтому  просто  веди
нас к Лори.
     - Мне поднять корабль в воздух? Я уже настроил  как  следует  внешнюю
поверхность. Она теперь непроницаема для радаров и не улавливается ими.  А
если еще учесть камуфляж, то я буду практически незаметен...
     - Для летающего блюдца...  Ладно,  просто  будь  наготове  вмешаться.
Дейв, я возьму фольксваген и поеду за ним следом, если ты не возражаешь.
     - Ладно, - нервно кивнул головой Дейв.  -  Я  останусь  тут,  в  этом
фантастическом измерении...
     - Что? А, ну ладно...
     Душистая, субтропическая  калифорнийская  ночь,  набитая  машинами  и
людьми. Мы мчались на север по автостраде Сан-Диего.  К  этому  времени  я
наловчился вилять и перестраиваться между рядами  машин  не  хуже  местных
аборигенов.
     - Хорошо бы у Кларка нашелся какой-нибудь способ связаться с Лори,  -
сказал я.
     - Но ей самой же станет не по  себе,  если  голос  Кларка  неожиданно
раздастся из ее сумочки, - заметила Дарла.
     - Верно. Как ты говорила, куда, по словам Лори, они направляются?
     - Куда-то в Сан-Фернандо Вэлли, посмотреть на авторалли.
     - На что, на что?
     - Авторалли, да? - Дарла беспомощно развела руками.
     - А ты представляешь себе, что это такое?..
     - Это нечто, связанное с автомобилями, но кроме этого...
     - В этой культуре, - сказал  я,  -  можно  ли  найти  что-нибудь,  не
связанное с автомобилями?
     Движение становилось все интенсивнее по мере того, как мы въезжали  в
долину. К  этому  времени  я  уже  привык  к  бесконечному  потоку  машин.
Автомобили больше не казались мне безнадежно древними. Мне даже  нравились
их украшения и загогулинки в стиле рококо,  их  бессмысленные  причиндалы:
сзади у некоторых  словно  были  приделаны  на  багажниках  рыбьи  хвосты,
задранные вверх, массивные и совершенно бесполезные хромированные бамперы,
кричащие статуэтки, приделанные на капотах, шины в черно-белую  полосочку,
раскраски  типа  "вырви  глаз",  отполированные  крылья,  радиоантенны   с
бантиками, слепящие габаритные огни, прочие финтифлюшки.
     - Кларк? - окликнула Дарла в связующее устройство. - Ты их ищешь?
     - Они не двинулись до сих пор. Вы теперь примерно в пяти километрах к
западу от того места, где они находятся.
     Я сразу же нашел поворот на восток и  поехал  по  Роско  Бульвару,  а
потом несколько раз поворачивал вправо и влево по указаниям Кларка,  когда
он старательно наводил нас по сигналу, который  испускало  то  устройство,
что находилось в сумочке у Лори. Мы проехали мимо огромной  стоянки  возле
ярко освещенной арены под открытым небом.
     - Может быть, это то, что мы ищем, - сказала Дарла.
     От противоположной стороны стадиона до нас  донеслись  звуки  ревущих
моторов. Я резко развернулся на сто восемьдесят градусов и рванул обратно.
Неоновая надпись у въезда на стоянку гласила: АВТОДРОМ ВЭЛЛИ.
     - Как раз там, где надо, - сказал Кларк.
     Стоянка стоила  пятьдесят  центов.  Мы  вышли  из  машины,  я  закрыл
фольксваген на замок, мы помчались рысью по  бетонной  дорожке  ко  входу,
странному  сооружению  из  металлических  сваренных  труб,  которое   было
перегорожено турниками с кассой-будочкой сбоку. Когда мы подбежали поближе
к кассе, Дарла показала мне пальцем на ближайший ряд машин.
     Я взглянул, куда она указывала, и заметил шевроле Карла.
     - Которая из них? - спросила Дарла. - Машина двойника?
     - Никак не разобрать. Давай-ка осмотримся вокруг. Если мы найдем  еще
одну такую же, это будет означать, что наш Карл тоже здесь.
     Мы обыскали все ближние места для парковки,  но  ничего  похожего  не
нашли. Если бы мы попытались осмотреть всю стоянку, это заняло  бы  у  нас
больше часа.
     - Он мог оставить машину на улице, - сказал я. - Давай войдем внутрь.
     Барышня в кассе сказала нам, что гонки почти  подошли  к  концу,  что
осталось всего несколько заездов, но все равно продала нам два билета.  Мы
протолкались  сквозь  турникет  и  прошли  через   площадку,   уставленную
киосками, где  пропитанные  жиром  бумажки  от  сосисок  устилали  пол,  и
оказались в проходе между двумя трибунами. Мы взошли по ступенькам и вышли
между рядами сидений.
     Трибуна была в форме полумесяца. Ту же форму имела и  арена.  Длинная
прямая полоса асфальта начиналась в середине  полумесяца  и  заканчивалась
примерно  в  километре  от  этого  места  на  ровном  газоне   с   коротко
подстриженной травой. Два весьма странных автомобиля, которые представляли
собой не что иное, как одну раму с установленными на ней моторами огромной
величины, встали наготове на старте. Они ревели, как динозавры, и стреляли
голубым дымом. Расположение и цвет сигналов на высоком столбе  изменилось,
и две машины рванули со старта, как демоны, которых выпустили из ада,  сея
за собой огонь и дым. Они мигом доехали до конца дорожки, и  сзади  у  них
расцвели колоритные парашюты. Шум  был  невероятный.  Пелена  серого  дыма
стояла над дорожкой, а воздух был весь пропитан запахом выхлопов и горелой
резины. Громкоговоритель сделал какое-то объявление, и толпа заревела.
     - Что все это значит? - прокричала Дарла, пытаясь перекрыть  шум  еще
двух монстров, которые вышли на старт.
     - Выставка экзотической автомобильной технологии, - сказал я,  -  или
какой-то цирк. А может, и то, и другое.
     - Что мы будем делать, если нарвемся на Лори?
     - Ничего, - сказал я. - Мы подмигнем ей  и  станем  себя  вести,  как
будто ее не знаем.  Но  мы  будем  держаться  поближе,  и  если  наш  Карл
объявится, мы попробуем его перехватить. И не спрашивай меня,  что  будет,
если Карлу второму попадется на глаза Карл первый. Я играю  эту  пьесу  на
слух, а слух у меня - никакой...
     - Ладно.
     Мы добрались до последнего ряда и прошли по проходу,  глядя  вниз  на
головы зрителей. Кроме дыма и выхлопных  газов  в  нос  мне  ударяли  духи
женщин, табак и кулинарный жир. Для вторничного вечера -  весьма  неплохая
толпа. Полным-полно было молодых парочек, некоторые из  них  я  с  первого
взгляда пару раз принял за Карла и Лори. В  эту  эпоху  и  в  этих  местах
молодые люди  стремились  одинаково  одеваться.  Может  быть,  это  так  и
осталось на все  времена,  независимо  от  места  рождения  и  жительства.
Трибуна была огромна, и зрители редели к ее дальнему концу. Лори  не  было
видно. Мы снова повернули обратно, спустились вниз  и  прошли  у  подножия
трибуны, глядя вверх в надежде отыскать три знакомых лица, два из  которых
будут совершенно одинаковы.
     Мы никого не увидели.
     - Где они могут быть? - нервничала Дарла.
     - Не знаю. Это огромное место. Может быть, мы просто их пропустили  в
толпе. Давай вернемся к киоскам.
     Киоск с сосисками закрывался на ночь, и  люди  покидали  стадион  все
больше и больше, выходя через ворота в дальнем конце площадки с  киосками.
Я послал Дарлу проверить дамский туалет, пока сам заглянул в мужской. Люди
там были, но ни нашего Карла,  ни  двойника  я  там  не  обнаружил.  Дарла
сказала, что ей тоже не повезло. Я велел ей встать  возле  выхода,  а  сам
направился обыскать трибуну еще раз.
     Голос по громкоговорителю объявил последний заезд, в  котором  должны
были участвовать автомобили, которые выглядели чуть больше  консервативно,
чем предыдущие.  Я  прошел  по  серединному  проходу,  осматривая  трибуны
направо и налево.
     - Джейк? - раздался тихий голос у меня в кармане.
     - Кларк? - ответил я. Мужчина в  зеленой  футболке  повернул  ко  мне
голову с любопытством, пытаясь угадать, откуда раздался  голос.  -  Погоди
минутку, - сказал я.
     Я быстро поднялся в последние ряды, нашел несколько свободных сидений
и уселся. Потом вытащил коммуникативное устройство.
     - Валяй, - сказал я в него.
     - Я веду второй луч. Он вышел из того региона, в  котором  находитесь
вы.
     Я поразился тому, что мы их упустили.
     - Ладно. Мы поехали.
     Устремившись к выходу почти бегом, я заметил Карла. Это был наш  Карл
-  я  узнал  его  одежду.  Он  прочно  застрял  в  потоке  людей,  которые
направлялись к лестнице, ведущей на площадку с  киосками.  В  тот  момент,
когда я почти поравнялся с ним, он повернулся и увидел  меня,  потом  стал
пробираться сквозь толпу, стараясь поскорее спуститься.  Я  последовал  за
ним, оставляя за собой толпу растолканных, сердитых молодых людей.
     У ворот выхода Карл увидел Дарлу и замедлил шаги. Я догнал его. Дарла
подбежала поближе.
     - Они ушли, Карл, - сказал я ему.
     - Я знаю, - ответил он, не останавливаясь.
     - Ты их видел?
     - Нет, их не было на трибунах.
     - Тогда где же они?
     - Я наконец вспомнил. Я почти не помню тот вечер, все, как в  тумане.
Мы поехали на гонки, но на трибунах не сидели.  Я  увидел,  что  в  гонках
принимает участие мой приятель, и мы  спустились  пониже,  почти  к  самой
дорожке, Я все-таки еще не все вспомнил,  но  мы,  наверное,  вышли  через
служебный вход и направились обратно к стоянке.
     - Тогда поехали, Карл, - сказал я.
     - Я просто должен сегодня вечером там быть, - сказал он яростно.
     - Карл, так нельзя, - ответил я. - Послушай. Тут действуют силы,  над
которыми мы совершенно не властны.  Я  не  знаю,  что  случится,  если  ты
вмешаешься и предотвратишь похищение. Никто этого не знает, но можно смело
биться об заклад, что вселенная после этого будет уже не  той,  какая  она
была. Ты можешь совершенно выбить ее из колеи.
     Мы прошли через ворота и вышли на стоянку.
     - Я знаю, - ответил Карл. - И все-таки я должен быть там.
     - Карл, да что такое с тобой происходит? Что-то тебя терзает, что-то,
о чем ты еще нам не рассказал.
     - Той ночью, той  ночью,  когда  все  случилось,  -  сказал  Карл,  -
сегодня, то есть. Это насчет Дебби. То, как она себя  вела...  то,  как  я
себя вел.
     - Ты что, волнуешься, что она  пострадает?  -  спросил  я.  -  Мы  же
многократно на эту тему разговаривали. Кларк сказал нам,  что  когда  твой
двойник вытолкнет Дебби-Лори из машины, то она  будет  плавно  парить  над
землей. Она не упадет. Она все еще будет находиться в гравитационном луче,
в котором оказалась машина. После того, как Кларк поставит машину в  малый
грузовой отсек, он спустит Лори на землю. Тогда мы ее подберем.
     - Вот в том-то все и дело, - сказал Карл. - Теперь я вспомнил.  Я  не
выталкивал Дебби из машины. Вот как раз тут меня  подвела  память,  причем
очень здорово. Я не пытался вытолкать ее из  машины.  Я  как  раз  пытался
удержать ее от того, чтобы она выпрыгнула. Но тут было что-то еще... -  он
остановился и огляделся по сторонам. - Господи...
     - Что случилось?
     - Машина. Пропала.
     Мы стояли примерно там, где Дарла и я видели машину раньше.
     - Ты тут поставил и свой автомобиль?
     - Ну да. Он припарковал машину на противоположной стороне, но,  когда
пошел обратно, оттуда, с трибун, увидел супер-шевроле  и  решил,  что  ему
померещилось, и на самом деле он поставил машину тут. У меня все время так
получается - забываю, где поставил машину. Теперь супермашина у него. - Он
вздохнул, держа в руке комплект ключей. - Это тот самый ключ, конечно,  он
подходит к обеим машинам. А он не отличит одну  от  другой.  Я  же  сделал
супершевроле точно таким же, как и оригинал.
     Я не знал, так ли это, но был уверен в том, что Карл сделал машину  в
точности такой, какой была первая машина, та, которую я у  него  угнал  на
Космостраде. Сходство было абсолютным, даже  с  зеркальца  заднего  обзора
свешивались две плюшевые игральные кости.
     - А как это у тебя получилось?
     - Да я же свою машину сам перебрал до последнего винтика,  сам  делал
кое-какие приспособления и знаю ее как свои пять пальцев, - ответил он.  -
Я провел два года, совершенствуя ее как следует. Я  эту  штуковину  купил,
когда мне было пятнадцать лет, еще до того, как мне по закону  можно  было
водить машину. Я знаю в этой машине каждый дюйм.
     Я кивнул.
     - Ладно, это решает проблему того, как заменить ваши машины. У твоего
двойника уже есть супермашина.
     - Угу. Но есть еще кое-что, что я должен сделать.
     Карл повернулся, и я перехватил его за руку.
     - Карл, не смей. Ты едешь с нами.
     - Прости, Джейк, но...
     Он неуклюже и сильно замахнулся на меня левой рукой. Я  поднял  руку,
чтобы защититься, но это оказался ложный выпад, а моя реакция была слишком
замедленной,  чтобы  вовремя  блокировать  его  ловкий  правый  хук.  Удар
пришелся настолько точно, что у меня на миг  помутилось  в  голове.  Дарла
бросилась мне на выручку, но Карл уже помчался прочь.  Дарла  побежала  за
ним, но не могла догнать. Он пропал в потоке людей,  которые  выходили  со
стадиона.
     Дарла прибежала обратно.
     - С тобой все в порядке?
     - Старею я, старею, - ответил я. - Он мне влепил как следует.
     - Что, будем догонять?
     Я потер челюсть и покачал головой.
     - Невозможно решить. Может оказаться, что мы сами все испортим,  если
будем стараться удержать его от того, чтобы испортить ход событий.  Я  уже
постепенно начинаю приходить к выводу, что ничего из того, что мы пытаемся
делать или не делать, не может предотвратить судьбу. Это начинает походить
на греческую драму.
     - Всю жизнь Ненавидела греческую драму, - ответила Дарла.
     - И я тоже. А  все  из-за  проклятого  хора,  который  перебивает  не
вовремя и тявкает невпопад.
     Мы отыскали фольксваген и влезли внутрь. Но поехать нам  не  удалось.
Все выезды были забиты машинами, и нам пришлось ждать своей  очереди.  Нас
это задержало на добрые пятнадцать минут, и мы пытались  поймать  взглядом
вторую шевроле. Карл или успел выехать  до  образования  пробок,  или  ему
пришлось ждать у другого выезда.
     Наконец мы выбрались  оттуда.  Когда  мы  снова  оказались  на  Роско
Бульваре, я связался с Кларком.
     - Теперь Лори едет примерно к югу, - сообщил мне Кларк. - Однако  она
на дороге, которая идет параллельно большой скоростной автостраде, ведущей
к югу.
     Дарла пролистала карту Лос-Анджелеса.
     -  Сепульведа,  -  подтвердила  она,  -  она  пересекает  Мульхолланд
примерно в миле к югу от Шерман Оукс.
     Я свернул влево на пересечении Сепульведы и Роско, направился на  юг.
Мы  проехали  под  Автострадой  Вентура  и  въехали  на  Контура  Бульвар,
продолжая  ехать  прямо.  Сепульведа  сузилась  до  двух  рядов  движения,
прокладывая путь в горы Санта-Моники. В каньонах по обеим сторонам  дороги
светились огоньки в домах.
     Дарла включила свет в кабине и посмотрела  на  нечто  вроде  наручных
часов, которые она купила.
     - Одиннадцать тридцать, - сказала она и выключила свет.
     У нас не было никакого расписания. Карл сказал, что не помнит  точно,
когда его похитили. Он думал,  что  это  приблизительно  произошло  где-то
около полуночи.
     В зеркале заднего обзора показались две фары.  Карл  миновал  нас  на
скорости примерно семьдесят миль в час.  Да,  оригинал  шевроле  тоже  был
вполне приличной машинкой. Я прижал педаль  газа  к  полу,  и  фольксваген
Дейва  выдал  из  себя  все,  на  что  он  был  способен,  хотя  это  было
поразительно немного. Мы пыхтели в хвосте у Карла, пока его задние огни не
исчезли за поворотом.
     - Вот черт, - сказал я, - вот и пожалуйста - на наших глазах швырнули
железяку в шестеренки сложнейшей  машины.  -  Я  протянул  коммуникативное
устройство Дарле. - Свяжись-ка с Кларком.
     - Сворачивайте на запад от вашего теперешнего направления движения, -
приказал нам Кларк.
     По крайней мере, это все шло согласно плану.  Карл  сказал  нам,  что
похищение произошло где-то неподалеку от горы Сен-Висенте, вершина которой
возвышалась над Мульхолландом к западу от Сепульведы.
     Я  проехал  поворот  перед  туннелем,  и  мне  пришлось  поворачивать
обратно. Мы оказались на проселочной  грунтовой  дороге,  где  было  полно
гальки - Мульхолланд Драйв. Она  привела  нас  на  поразительно  пустынное
место, невозможно было представить, что тут же, под  горой,  был  один  из
самых крупных и оживленных городов в мире. Нельзя было сказать, что  место
было  совершенно  заброшенным,  но  возникало   ощущение,   что   ты   был
далеко-далеко от всего на свете.
     Вдоль дороги тянулись кустики, и время от  времени  попадались  дикие
груши, дубки и можжевельник. Мы ехали и  ехали  несколько  километров,  но
никого не видели.
     - Джейк? Дарла?
     - Да, Кларк, - ответила Дарла.
     - Источник сигнала остановился в точке точно  к  западу  от  вас.  Мы
почти на месте, правда, повыше.
     Я притормозил, но все же ничего не видел в темноте. Я  стал  съезжать
вниз бочком, очень осторожно, пытаясь глазами  найти  хоть  что-нибудь  на
обочине дороги.
     - Кларк, ты где? - спросила Дарла.
     Небольшая пауза, потом ответ:
     - Прямо над вами. Я включил фальшивые самолетные огни.
     - Мы не видим машину, - ответила ему Дарла.
     - Она припаркована примерно в  пятидесяти  метрах  от  дороги.  Прямо
перед вами.
     Я увидел прогалину в кустах - узкую боковую дорожку. Я остановился.
     Дарла сказала:
     - Кларк, есть ли еще в этой округе другие машины?
     - Никаких не вижу и не могу засечь.
     - Давай убедимся, что никого, кроме Карла, тут нет, - сказал я, снова
трогаясь с места и сворачивая  на  боковую  дорогу,  которая  была  только
немногим шире тропинки для осликов  и  вела  вокруг  основания  холма.  Мы
проехали под большим развесистым деревом и выехали в долину.
     В свете собственных фар я увидел ярко-красный лак машины и узнал ее.
     - Вот они, - сказала Дарла, - если только это не наш Карл.
     - Вы прямо возле сигнала, - сказал Кларк.
     Никаких других машин в округе не было видно.
     - Ладно, значит, так, - сказал я. - Кларк?
     - Да, Джейк?
     - Ты готов?
     - Готов, как сто котов, - он вздохнул, - господи ты боже мой, ну  как
я ухитряюсь влипать в такие истории?
     - Карл когда-нибудь говорил о том,  что  рядом  была  другая  машина,
когда все это произошло? - спросила озабоченно Дарла.
     - Не помню что-то. Давай спрячем  машину  за  холмом  и  придем  сюда
пешком.
     Я выехал из прогалины, потом вернулся по проселочной дороге почти  до
того самого места, где она пересекалась с Мульхолланд  Драйв.  Я  затолкал
фольксваген между двумя можжевельниками и заглушил мотор.
     - У тебя есть фонарик?
     - Да. - Дарла подняла его и показала мне.
     Я выключил фары, и ночь сомкнулась вокруг  нас.  Мы  вышли  и  прошли
обратно по тропинке. Насекомые щелкали и трещали  в  зарослях.  Город  был
сиянием на горизонте, и оттуда доносился ровный  слабый  гул.  Воздух  был
прохладный и сухой. Дарла водила лучом фонарика в поисках дороги. Примерно
на полпути к лощинке мы нашли  тропинку,  которая  вела  вверх  по  холму,
извиваясь между огромными серыми глыбами. Дарла выключила  фонарик,  и  мы
спрятались между скалами. Потом мы посмотрели вниз и прислушались.
     - Может быть, наш Карл струхнул, - прошептал я.
     Дарла кивнула:
     - Давай надеяться.
     Мы  спустились  чуть  дальше  по  тропинке,  остановившись  потом   у
развесистого дерева с поникшими ветвями. Я  поднес  устройство  поближе  к
губам.
     - Вот-вот, Кларк.
     - Принято.
     Я взглянул сквозь ветки,  но  ничего  не  увидел.  Тем  не  менее,  я
каким-то шестым чувством понял, что аппарат спускается, почувствовал,  как
его огромная масса выделяется более  глубокой  чернотой  на  фоне  черного
неба, словно какой-то черный ангел,  предвещающий  роковое  несчастье.  По
спине у меня пробежала дрожь, и я почувствовал степень потрясения, которое
пережил Карл. Честное слово, у меня не поворачивался  язык  винить  его  в
том, что он перепугался до потери сознания.
     Я услышал, как из припаркованного шевроле  несутся  голоса.  Это  был
Карл второй. Дверь хлопнула, и мотор взревел. Задние колеса несколько  раз
бешено  провернулись  и  притихли.  Потом  заглох  мотор.  Стартер  тщетно
взвизгивал несколько раз, снова и снова. Потом раздался  крик.  В  смутном
рассеянном свете, который отбрасывали огни города, мы увидели, как шевроле
стал понемногу подниматься с земли, а его  передний  край  был  выше,  чем
задние колеса. Мы слышали голос Лори, но она не  визжала  от  страха.  Она
просто что-то кричала Карлу.
     Неожиданно в кустах над нами раздался шорох, и раздались такие звуки,
словно кто-то мчался вниз по холму.
     Дарла ахнула:
     - Только не это!..
     Карл первый вырвался на полянку,  помчался  к  поднимающейся  машине,
которая теперь была в добрых двух метрах от земли.  Дверь  с  пассажирской
стороны открылась, и Лори свесила одну ногу, открывая дверь обеими руками.
Карл подпрыгнул и схватился за что-то - то ли за  дверь,  то  ли  за  ногу
Лора, я не видел. Он стал подниматься вместе с шевроле, вися на нем.
     Лори  теперь  вопила,  перепуганная  и  потрясенная,  она  совершенно
потеряла голову. Медленно и величественно, они все  трое  -  два  варианта
одного и того же человеческого существа, а между ними женщина, которую они
оба любили, - поднимались в душистую калифорнийскую ночь.
     - Джейк! - раздался голос Кларка. - Что там внизу происходит? У  меня
в подъемном луче еще одно тело.
     - Это Карл первый, - ответил я.
     Ни Дарла, ни я не пошевелились. Мы просто не могли представить  себе,
что мы могли предпринять в такой ситуации.
     - Ну и ладно, - раздраженно  сказал  Кларк,  -  я  перестал  пытаться
понять, что тут должно происходить. Двое  из  них  выпали,  поэтому  я  их
аккуратно положу на землю, после того,  как  поставлю  машину  в  грузовой
отсек.
     Я бессильно прислонился к стволу дерева  и  закрыл  глаза.  Я  словно
явственно слышал жужжание Машины Парадокса. Она выла,  визжала  и  ревела,
словно вопли Лори.
     Наконец я понял, что Дарла прижимается ко мне, зарывшись лицом мне  в
спину, и я понял, что вопли Лори утихли.
     Я повернулся и на миг обнял Дарлу,  потом  забрал  у  нее  фонарик  и
включил его. Лицо Дарлы было бледным и осунувшимся, а глаза испуганными.
     - Ох, Джейк, как ужасно все это было.
     - Да.
     - И это сделали мы. Это натворили мы. Мы виноваты.
     - В чем?
     - Не знаю.
     - Виноваты в том, что сделали то, что надо было сделать?
     - А разве надо было это делать?
     - Нам казалось, что надо.
     - Джейк, не знаю... я просто больше не знаю.
     - А я и вовсе не знал, детка. Я совсем не знал этой песенки, а все же
постарался ее сыграть на слух.
     Мы вышли на полянку. С неба  медленно  спускались  два  тела,  словно
сценические божества на веревках. Они аккуратно приземлились на ноги.
     Лори и Карл.
     Наш Карл. Он держал ее за плечи, а она уткнулась в его  плечо  лицом.
Она страшно дрожала.
     - Привет! - сказал Карл, когда мы подошли поближе.
     - Привет, - ответил я, не зная, что еще можно сказать.
     - Все случилось именно так, как и должно  было  случиться,  -  сказал
Карл. - Я знал, что той ночью произошло что-то еще.  Я  наконец  вспомнил,
что именно кричала мне Дебби, когда машина стала подниматься в  небо.  Она
кричала мне, чтобы я не боялся. Я был потрясен. Тут, понимаешь, это чудище
на нас спускается с неба, а девушка, которую  я  любил,  ведет  себя  так,
словно она знает, что происходит. Именно это я постарался забыть. Это  был
факт, который я не  мог  объяснить.  Мне  становилось  страшно  при  одной
попытке вспомнить это. Мне не хотелось  верить,  что  девушка,  которую  я
встретил и полюбил, имела что-то общее с этим  страшным  похищением.  И  я
никогда не мог понять, почему она  стала  выпрыгивать  из  машины,  словно
хотела бросить меня на произвол судьбы. Я пытался  ее  остановить.  Но  ее
кто-то тащил из машины... кто-то  еще.  Я  не  видел,  кто  именно,  -  он
погладил Лори по крашеным волосам. -  Это  был  я.  Это  был  единственный
человек, кто мог это сделать.
     Лори перестала дрожать. Она повернула лицо к Карлу.
     - Ты ведь пыталась, правда? - сказал Карл. - Ты пыталась ему сказать,
что все хорошо кончится. Ты увидела, что он перепуган до потери пульса,  и
ты попыталась сказать ему, что все будет хорошо?
     Она кивнула, закрыла глаза, и ее головка упала к нему на грудь.
     - Мне было ужасно, - сказала она. - Словно я  делала  что-то  злое  и
страшное. Я приволокла его в это место, я его  подвела  под  монастырь.  А
потом... когда ты... - она шмыгнула носом и вытерла кулачком  глаза.  -  А
когда ты неожиданно появился ниоткуда, Карл, мне показалось, что я схожу с
ума. Я не знала, что мне делать. Я была так напугана.
     Карл глубоко вздохнул.
     - Все произошло именно так, как и должно было произойти. Все.
     Я заговорил в переговорное устройство.
     - Кларк?
     - Что?
     - Как он?
     - Вырубился намертво. Просто упал в обморок - и все. Однако с ним все
в порядке. Испугался, вот и все.
     - Ты уже говорил с ним голосом Прима?
     - Да, но, мне кажется, он меня не слышал.
     - Ну, когда он придет в себя, просто играй дальше свою роль  Прима  и
скажи ему что-нибудь утешительное.
     -  Ну  конечно,  обязательно,  но  он  все  равно  будет  напуган  до
полусмерти. Я хочу на  нем  кое-что  попробовать.  Это  механизм,  который
раньше использовался для успокоения пойманных диких животных. Ему  это  не
повредит, даже если и не сработает.
     - Ладно. Встретимся у Дейва в доме. Как Дейв, кстати?
     Пауза.
     - Он говорит, что жалеет только об одном: что ему никогда не  удастся
использовать это в сценарии. Слишком уж неправдоподобно.

                                    18

     Я совсем не умею прощаться. Однако я постарался, как мог.
     Было примерно пять утра. Карл, Лори и Дейв провожали нас. Лори обняла
Дарлу, потом меня. Я пожал Карлу руку,  потом  Дарла  поцеловала  Карла  и
Лори. Потом Лори снова обняла меня и поцеловала. Это продолжалось какое-то
время. Дейв просто стоял в сторонке и странно улыбался.
     - Надо же, - сказал Карл, - мне вас будет здорово не хватать, ребята.
     - И нам тоже, - ответил я.
     - Не могу сказать, что буду  скучать  по  приключениям  в  девятистах
миллиардов световых лет от дома, - добавил он, - я рад вернуться.  Будущее
принадлежит вам. Оно ваше. Мне там делать нечего.
     - Будущее? Ничего подобного не существует, -  сказал  я.  -  Никакого
будущего, никакого прошлого. Время - это один открытый для всех луна-парк.
Мы это доказали.
     - Да, наверное.
     Лори шмыгала носом и всхлипывала. Я погладил ее по щеке и сказал:
     - Ты точно уверена, что хочешь остаться, Лори?
     Она прижалась к Карлу.
     - Да. Я согласна терпеть смог, кариес и этого  типа.  Там,  откуда  я
пришла, меня ничего хорошего не ждет. Мне тут,  можно  сказать,  нравится.
Это приятное место... хорошее время... можно жить.
     Я кивнул.
     - Да, ты права. Оно кажется таким мирным в сравнении с тем, что о нем
говорит история.
     Восток становился все светлее. Несколько ранних птичек начинали  петь
и настраивали свои голоса в ближайшем кусте  сумрака.  За  нашими  спинами
тихо маячил корабль. Кларк караулил нас, готовый в  любой  момент  забрать
нас прочь из лета давно минувшего года и с самой Земли.
     Карл начал:
     - Мне бы хотелось... - он замолчал, прикусив губу.
     - Что такое, Карл? - спросил я.
     - Я бы очень хотел, чтобы нашелся хоть какой-нибудь способ  связаться
с вами, - сказал он, потом покачал головой. - Каким-нибудь  образом...  но
ведь это невозможно, верно?
     - Пошли мне письмо. Напиши так: Джейк Мак-Гроу, Почтовый  ящик  7836,
Двенадцатая административная зона, Вишну, Колониальные  планеты.  Вот  мой
адрес. Потом придумай способ задержать отправление на сто  пятьдесят  лет.
Это должно быть довольно легко.
     Карл рассмеялся. Да, конечно.
     Однако потом он  посерьезнел  и  заставил  меня  повторить  адрес.  Я
повторил.
     Голос Кларка раздался из переговорного устройства.
     - Вы готовы, или что?
     Я подошел к Дейву.
     - Спасибо, - сказал я, пожав его руку. - Без тебя мы ничего не смогли
бы сделать.
     - Мне все-таки кажется, что я мог вполне  спокойно  представить  себе
все происшедшее в каком-то бреду, - сказал он. - Кстати, Кларк  совсем  не
похож на монстра Гарта. - На миг  он  уставился  на  космический  корабль,
потом вздохнул. - Будущее. Я о нем мечтал, писал о нем.  И  вот  оно  тут,
прямо передо мной. Знаешь, Джейк, ты  ведь  мне  почти  ничего  о  нем  не
рассказал. Ничего о том, что должно произойти здесь в ближайшие  несколько
лет.
     Я сказал:
     - Ты имел в виду что-нибудь вроде падений и взлетов биржевых курсов?
     - Нет, - он посмотрел на Карла и Лори, потом сказал: - Скажи  мне,  а
будет ли...
     Он остановился, потом покачал головой:
     - Нет, не надо. Не говори мне ничего. По крайней мере,  я  знаю,  что
будет будущее. Иногда это кажется весьма  сомнительным.  А  судя  по  тому
немногому, что ты рассказал, это будущее представляется весьма интересным.
     - Скучно не будет, это точно, - ответил я.
     - Люди... - нетерпеливо перебил нас Кларк.
     - Погоди еще показывать нам задницу! - проорал я.
     - Ну, не стану отвечать на очевидное оскорбление. Вам и  самим  ясно,
что надо делать, - ответил Кларк.
     - Ладно, - сказал Дейв, снова протягивая мне руку. - Удачи.
     - Спасибо.
     Потом снова начались поцелуи  и  объятия,  потом  Лори  снова  начала
плакать, поэтому я вытер ей глаза и велел быть хорошей девочкой. Это  было
глупо - теперь она была уже взрослой женщиной.
     - Я тебя всегда буду помнить, Джейк, - сказала она.
     - А как я смогу забыть мою маленькую Лорелею?
     - Дебби, - поправила она. Она прошептала мне на ухо: -  Ненавижу  это
имя!
     - Которое?
     - Да оба, если быть честной. Дебби просто сильнее, чем первое.
     - Оно тебе идет.
     Вскоре уже все было сказано. Я последний раз посмотрел на  Землю,  на
земное солнце, которое показывало свой лик новому дню, на траву и деревья,
на добрые небеса колыбели человеческого рода.
     И потом я оставил это время и этот мир.

     Земля уменьшалась в наших иллюминаторах, пока Кларк  выводил  корабль
из гравитационных вихрей солнечной системы в глубокий космос,  чтобы,  как
он выражался, можно было бы сделать "хороший чистенький прыжок".
     - Куда теперь? - добавил он. - Обратно на Микрокосмос?
     - Пока что нет, - сказал я. - Нам надо где-нибудь выбросить Карла.  И
чем скорее, тем лучше.
     - С ним все будет в порядке,  транквилизатор,  похоже,  справился  со
своей задачей. А что ты имел в  виду,  говоря,  что  надо  его  где-нибудь
выбросить?
     - Послушай. Это ведь пространственно-временной корабль, правильно?
     - Правильно.
     - Мы можем отправиться не только куда  угодно,  но  и  когда  угодно,
верно?
     -  Ну,  более  или  менее.  Существуют  и  определенные  ограничения,
конечно.
     - Можем мы прыгнуть примерно на сто пятьдесят лет  вперед  и  бросить
его где-нибудь на Космостраде?
     - Просто где попало?
     - Ну, хорошо бы в земном лабиринте.
     -  Ладно,  на  здоровье.  Просто  примерно  покажи  мне  какую-нибудь
планетку, и я направлюсь прямо к ней.
     Брюс помог ему найти такую планету. Мы выбрали Омикрон  Эридана-2,  а
Кларк получил ее координаты из астрономических данных  земного  лабиринта,
которые были заложены в его маленьком, но мощном мозге робота.
     Мы выбрали дату примерно за год до той, когда  я  встретил  Дарлу  на
Космостраде. Все пойдет по плану.
     Кларк спросил:
     - Вы все тут выйдете?
     - Нет, только Карл. Мы поедем на Микрокосмос с тобой.
     Дарла отвела меня в сторону.
     - Джейк, ты понимаешь, что, если бы мы тут  сошли,  Парадокс  был  бы
завершен? Ты окажешься в земном лабиринте раньше, чем ты уехал  -  раньше,
чем все это произошло. Тебе не кажется...
     - Нет, Дарла. История еще не закончилась. Мне надо вернуться  обратно
и вернуть Сэма.
     Она кивнула и больше не возвращалась к этому вопросу.

     Мы тщательно продумали, как лучше выпустить Карла на Космостраду. Наш
Карл - Карл первый - пытался описать свои приключения, которые  шли  сразу
вслед за похищением. Но его воспоминания о том, что происходило  на  борту
корабля, были весьма расплывчаты - если не сказать еще сильнее. Это  очень
точно соответствовало тому, как  шли  дела  у  Карла  второго,  который  в
настоящий момент валялся на сиденье своего волшебного шевроле в  маленьком
грузовом отсеке. Он был почти в кататонии,  причем  трудно  было  сказать,
было ли это результатом действия транквилизатора или травмой от похищения.
     Видимо, и то и  другое  подействовало  слишком  сильно,  что  меня  и
беспокоило.
     Карл первый говорил, что Прим разговаривал с ним во время  пребывания
на корабле. Мы заставили Кларка несколько  раз  имитировать  голос  Прима,
разговаривая с Карлом вторым.
     - А что мне ему сказать? - потребовал ответа Кларк.
     - Успокаивай его.  Разговаривай  с  ним  по-доброму.  Создай  хорошее
впечатление.
     - Ладно, замечательно придумали...
     Но он послушался нас. У нас не было ни малейшего  понятия,  насколько
до Карла дошло, что ему говорили. Однако у меня было  такое  чувство,  что
дошло.
     По рассказу  Карла  выходило,  что,  когда  туман  у  него  в  голове
рассеялся, он обнаружил себя в машине на Космостраде. А когда он в  первый
раз увидел портал, он почему-то знал, что это  такое  и  как  сквозь  него
проскочить.
     Кларк раздумывал над этим вопросом. Потом сказал:
     - Я могу  изобразить  нечто  похожее  на  обучение  во  сне,  немного
модифицировав луч транквилизатора. По-моему, получится.
     Я спросил:
     - Тебе понадобятся какие-нибудь приборы или  инструменты,  чтобы  это
сделать?
     - Ты все время мыслишь параметрами обычной технологии. Это  не  такая
простая задача, но это не тот вопрос,  который  можно  решить  копанием  в
каких-нибудь проводах или вообще в чем-то физическом. По крайней мере,  не
на  уровне  обычных  предметов.   У   этого   корабля   есть   возможность
перепрограммировать свои вспомогательные  механизмы  для  любой  требуемой
задачи, разумеется, в определенных пределах. Поверь мне.
     -  Разумеется,  верю,  -  ответил  я.  -  Ты   просто   необыкновенно
располагаешь к доверию. От тебя так и веет надежностью.
     - Так и веет, говоришь? Придется сменить одеколон.
     Поэтому вот так получилось, что мы выпустили Карла  на  дороге  между
мирами искать свою судьбу, которая заключалась в том, чтобы найти  меня  и
отправиться домой. У него  ничего  не  было,  кроме  его  машины,  одежды,
которая на нем была, и немногим  более  тысячи  универсальных  кредиток  в
золоте (это был весь мой золотой запас - теперь я был гол, как сокол).
     Это была убогая планетка, похожая на  ком  грязи,  с  низко  нависшим
небом и скалами грязно-бурого цвета. Но сразу за  порталом  был  Адонис  -
прелестная планета, с  большим  населением  и  весьма  цивилизованная.  Мы
приземлились на Космостраде в  нескольких  километрах  от  начала  дорожки
вхождения в зону портала. Кларк открыл грузовой отсек и выкатил шевроле на
дорогу. Карл с минуту сидел на водительском сиденье, потом включил мотор и
уехал прочь. Он ни разу не оглянулся.
     Шевроле превратился в маленькую леденцово-красную точку и исчез между
огромными цилиндрами портала.
     Карл  проскочил  через  свой  первый  в  жизни   портал   и   уцелел.
Модифицированное Кларком обучение во сне сработало.
     - Прощай, Карл, - сказала шепотом Дарла. - Во второй раз - прощай.  И
удачи тебе.
     - Доброго здоровья и доброго пути, - сказал я.

     Через пятьдесят  прыжков  и  шесть  часов  мы  добрались  обратно  до
Микрокосмоса.  Это  не  самое  плохое  время,  если  принять  во  внимание
расстояние. У нас заняло больше времени добраться до Земли, начав примерно
с орбиты Плутона. Однако Кларк извинился за долгий путь. Вернее, он не то,
чтобы  извинился.  Когда  Дарла  или  я  забредали  в   рубку   управления
посмотреть, как идут дела, он виновато таращился на нас и бормотал  что-то
в свое оправдание.
     - Все время на какие-то ухабы наезжаю, -  жаловался  он,  -  они  мне
портят все расчеты. Временно-пространственный континуум не везде одинаково
гладкий, понимаете.
     - А я и не говорил, что он везде гладкий, - отвечал я.
     - Надо все делать очень аккуратненько, - продолжал он,  -  мы  же  не
хотим вернуться раньше, чем уехали. Я уже по горло сыт от такой чепухи.
     - Я вполне с тобой солидарен, - отвечал я.
     В конце концов мы туда добрались. Кларк  сделал  корабль  прозрачным,
так что мы смотрели, как маленькое странное облачко звезд растет и растет,
пока не превращается в странный звездный шарик, окружающий рельефный  диск
Микрокосмоса. На стороне, где стоял Изумрудный город, был день.
     Все внизу казалось страшно мирным. Никто ничем  в  нас  не  швырялся,
никакие умопомрачительные загадки не гнались  за  нами,  когда  мы  гладко
входили в атмосферу и пронеслись по небу к Изумрудному городу. Поверхность
планеты, похожая на лоскутное одеяло, скользила под кораблем,  как  быстро
разматываемая карта. Кларк побил все рекорды скорости и  едва  не  напугал
нас до смерти. Похоже было, что  Кларк  собирается  врезаться  в  одну  из
декоративных крепостных стен, что окружали замок и выходили на долину,  но
в последний момент он чуть приподнял корабль и устремился прямо ко входу в
замок. Снова вильнув, мы пронеслись между двумя  башнями  и  со  скрежетом
замерли над третьей. Купол башни раскрылся, как цветок, навстречу утренней
заре, и мы  спустились  в  башню,  приземлившись  на  пол,  на  вымощенную
плитками ровную поверхность. Купол закрылся. Приехали.
     Кларк вздохнул и снял свои коротенькие пальцы  с  панели  управления.
Его узкие плечи поникли.
     - Если бы я был из плоти  и  крови,  я  сказал  бы,  что  вымотан  до
предела. А так мне понадобится только, двухдневная перезарядка.
     - Здорово ты вел корабль, Кларк.
     - Спасибо. Мне показалось, что надо торопиться так,  будто  за  тобой
черти гонятся. Похоже, что тут  заключили  перемирие,  но  нельзя  сказать
наверняка.
     Я закрыл тяжеловоз, велел Брюсу следить за порядком, и  мы  вышли  из
корабля.
     - Джейк, - сказал Кларк, когда мы шли к ближайшему спуску вниз. - Мне
кажется, тебя ожидает небольшое потрясение.
     Я остановился.
     - Что такое?
     - Ну, это насчет Сэма. Он больше не компьютер. Он  живой,  Джейк.  Он
совершенно живой.

                                    19

     - Привет, Джейк, - сказал Сэм.
     Он сидел за обеденным  столом  вместе  с  Джоном  и  Зоей  и  уплетал
рогалики с кофе. Он встал из-за стола с той улыбкой, которая всегда жила в
моей памяти. Его лицо было лицом моего отца, но это было то лицо, которого
я не  видел  с  детства,  потому  что  человеку,  который  шел  ко  мне  с
распростертыми  объятиями,  было  около   тридцати   пяти.   Волосы   были
темно-каштановыми, почти черными, глаза - карими.  Он  был  приблизительно
шести футов росту (что-то в последнее время я слишком часто использую  эту
древнюю систему мер), плюс-минус дюйм или два. Линия челюсти была сильной,
широкие плечи расправлены, а руки и ноги, в точности, как у  меня,  слегка
крупнее, чем надо. Рот был энергично  сжат,  подбородок  слегка  раздвоен.
Нос, прямой и тонкий, достаточно крупный, но не уродливый. Привлекательный
мужчина. Он был одет в рабочий костюм - блузу и брюки -  немаркого  серого
цвета с черным поясом и черными сапогами.
     Он обнял меня, а я не мог говорить. Хотя Кларк сделал все, чтобы меня
успокоить и приготовить, очень мало  что  можно  сделать,  чтобы  в  такой
ситуации уберечь человека от самого большого потрясения в его жизни.
     - Сын, - сказал он, - как же хорошо снова с тобой увидеться.
     - Отец, - наконец прохрипел я.
     Я положил голову ему на плечо и зажмурил глаза, чтобы не разрыдаться.
     Мне кажется, на несколько минут у меня просто поехала крыша.  У  меня
было совершенно потрясенное состояние. Я не помню, что говорилось  в  этот
момент, кто что говорил, но рано или поздно я заметил Прима, который стоял
немного  в  стороне,  с   удовлетворением   и   одобрением   наблюдая   за
происходящим.
     - Рад видеть вас снова! - сказал он бодро.
     Я кивнул и оглянулся по сторонам. Рагна и Они сидели за столом вместе
с Зоей и Джоном. Рагна улыбался, его  широкие  розовые  глаза  сияли.  Зоя
радостно мне улыбалась. Джону, казалось, было скучно: еще одно чудо - ну и
что?
     Дарла стояла в стороне. Она наконец подошла и сказала:
     - Ну, вот мы и встречаемся во плоти.
     - Иди сюда, Дарла, солнышко, - сказал Сэм, и они обнялись.
     Я не мог отпустить Сэма, не мог отказаться от ощущения его реальности
под пальцами. Если бы я не привык к тому, что личность Сэма все  время  со
мной,  пусть  в  бестелесном  виде,  то  зрелище  его  ожившего  наверняка
заставило бы мое сердце остановиться, и я бы  помер  прямо  как  есть,  на
глазах у всех.
     А так я просто-напросто с большим трудом восстанавливал дар речи.
     - Как... как вы это сделали? - я уставился на Прима.
     - Искусственное тело - это ничего удивительного, и никакого чуда  тут
нет, - ответил он. - Проблема состоит как раз в том, чтобы добиться полной
совместимости и взаимодействия между этим  телом  и  мозгом,  который  его
контролирует. В данном случае такой мозг представлял  собой  Влатузианскую
матрицу личности. Вы прекрасно понимаете,  какие  возможности  собраны  на
этой планете. Я просто использовал те, которые были нужны  для  выполнения
этой работы. Мне кажется, мы вполне преуспели. Вы согласны, Сэм?
     - Еще бы! - Сэм ударил себя в грудь. - Я еще  никогда  не  чувствовал
себя так хорошо, - он повернулся ко мне. - Мне сказали, что это совсем  не
обычное, заурядное человеческое тело.
     -  Нет,  -  отозвался  Прим.  -  У  него  нет   кое-каких   тонкостей
биохимического цикла человеческого тела - даже наука в самом  расцвете  не
может сравниться с гением  Создателя.  Например,  Сэм  никогда  не  сможет
иметь, скажем, еще одного сына и вообще никакого потомства. Но у его  тела
есть и ряд преимуществ. Сэм никогда не постареет. Он не будет болеть...
     - Но я не бессмертен, - ответил Сэм.
     - Нет, не бессмертны, - сказал Прим, подходя к  нам.  -  Я  предлагал
Сэму сказать ему примерное количество лет, на которое рассчитано это тело,
но он не хотел и слышать.
     - Даже если это и миллион лет или только неделя, - ответил Сэм, - мне
не хотелось бы знать. Пусть меня живьем черти заберут,  если  я  собираюсь
прожить свою вторую жизнь, подсчитывая, сколько  дней  мне  осталось.  Так
жить нельзя.
     - Я понимаю и согласен с этим, - сказал Прим.
     Я спросил:
     - Как вам удалось сделать так, чтобы его тело выглядело точно так же,
как и его бывшее?
     - Создание внешнего облика потребовало  нескольких  источников  -  но
главным среди них была трехмерная фотография, где вы стоите с  Сэмом.  Она
занесена во вспомогательные банки памяти компьютера.  Вы  знали,  что  она
там?
     Я сказал:
     - Да, мне помнится, я велел несколько старых фотографий  перевести  в
пикселы и сохранить в памяти компьютера.
     - Помогли нам и ваши воспоминания о Сэме, - добавил Прим.
     - О'кей, - сказал я смущенно и  довольно  нелепо,  словно  мы  с  ним
говорили о погоде. Я уселся и налил себе чашку кофе.  Я  не  мог  оторвать
глаз от Сэма, который уселся за стол и отхлебнул из своей чашки.
     Он подмигнул мне.
     - Кто говорит, что однова живем?
     - Сэм, а у тебя был выбор, воплощаться или нет? - спросил я.
     - Только не тогда, когда меня  вытаскивали  из  тяжеловоза.  Когда  я
пришел  в  себя,  то  понял,  что  меня  загружают  в  какой-то   странный
компьютер...  мне  так  показалось,  -  Сэм  посмотрел   на   Прима,   ища
подтверждения своим словам.
     - Это по сути и был компьютер, - отозвался Прим.
     - Как бы там ни было, - продолжал Сэм, - я был  в  контакте  с  нашим
любезным хозяином, и он спросил  меня,  не  хочу  ли  я  присоединиться  к
Кульминации. Я сказал спасибо, но что-то  не  хочется.  Он  тогда  спросил
меня: ладно, пусть так, но как насчет нового тела? И я  ответил:  конечно,
почему бы не попробовать?
     Я рассмеялся.
     - Конечно, почему бы и нет.
     - Я уже стал немного уставать от того, что я  тяжеловоз  с  прицепом.
Мне нравится быть человеком куда больше.
     - Не могу тебя винить. Но то, как ты пропал из машины,  меня  страшно
напугало.
     Прим уселся за стол.
     - Наши извинения. Но, если бы я сказал вам наши намерения в отношении
Сэма, я сомневаюсь, что вы поверили бы мне.
     - Можно было бы и рискнуть сказать, - ответил я.
     - Я и пытался, - сказал Прим, - и преуспел бы в этом,  не  покинь  вы
нас столь внезапно.
     Не беря во внимание то, что объяснение Прима хромало на  обе  ноги  -
можно было бы спросить, не слышал ли он о том, что связаться  можно  и  по
радио, - мне невозможно было на это что-либо  ответить.  Казалось,  что  в
любом отдельно взятом  споре  Прим  всегда  успевает  так  построить  свои
аргументы, что он неизменно оказывается на твердой почве, оставляя  своего
противника в зыбучих песках.  Не  могу  точно  сказать,  как  у  него  это
получалось, но с ним невозможно было просто согласиться, а мне не хотелось
спорить с ним заново.
     - Где вы были, ребята? - с любопытством расспрашивал Сэм.
     Я осмотрелся.
     - Как долго нас не было?
     - Примерно дней пять, - ответила Зоя. - Мы уже начали волноваться.
     Дарла рассказала им, что с нами было, пока мы завтракали.
     - Значит, Карл наконец добрался домой, - сказал Сэм. - Ну и хорошо. И
мне кажется, что Лори там будет счастлива, - он  отодвинул  свою  чашку  и
откинулся на стуле. - Представить только, - сказал  он  ностальгически,  -
Земля, черт знает в каком  времени.  Наверное,  было  на  что  посмотреть.
Тысяча девятьсот шестьдесят четвертый год. Господи, это  же  за  семьдесят
лет до моего рождения.
     Дарла сменила тему, сказав:
     - Не могу никак оправиться от того, насколько же вы  двое  похожи,  -
она переводила взгляд с Сэма на меня и обратно. - А то, что  вы  выглядите
примерно на один возраст, делает вас чуть ли не близнецами.
     Я хотел было ей ответить, что меня всю жизнь обвиняли в том, что я не
сын Сэма, а его клон, когда я сообразил, что забыл про самую важную тему.
     - Где, черт побери, Сьюзен и все остальные? - выпалил я.
     - Трудно сказать, - ответил Сэм, почесывая  иссиня-черную  щетину  на
подбородке. Сколько  я  помню,  борода  у  него  всегда  бурно  росла.  Он
посмотрел на Прима. - Ты не хочешь ему сказать, что сказал нам?
     - Я бы и рад, - сказал Прим, намазывая маслом рогалик, - но...  Джон,
не будешь ли добр передать мне джем?
     Джон передал ему джем.
     - Спасибо. Джейк, Дарла... разрешите сперва вас  заверить,  что  ваши
друзья в полном порядке.  Они  в  здравии  и  благополучии,  в  счастье  и
согласии, и все такое. На них не оказывали никакого...
     - Ладно, ладно, - резко сказал я. -  Я  верю  вам  на  слово.  Просто
скажите мне, где они.
     - Это снова выводит  на  первый  план  вечную  проблему  понимания  и
передачи мыслей. Но давайте я попробую...
     - Послушайте, - перебил я его, -  я  уже  начинаю  уставать  от  этих
огромных философских барьеров, которые не дают вам ответить  адекватно  на
простейшие вопросы. Например, на вопрос о том, где мои друзья.  Они  здесь
или где-то еще?
     Прим перестал даже намазывать джем на рогалик, повернул ко мне голову
и спросил:
     - Вы хотите их повидать?
     - Разумеется.
     - Тогда сядьте и успокойтесь.
     Я попробовал.
     - Теперь освободите свой мозг и позовите ваших друзей. Кого-нибудь из
них.
     Я уставился на него вытаращенными глазами.
     - Просто делайте, как я сказал, - скомандовал Прим.
     Я откинулся на спинку стула и нарисовал в  воображении  лицо  Сьюзен.
Ничего не произошло.
     Прим улыбнулся, его черные глаза лукаво поблескивали.
     - Старательнее, пожалуйста.
     Я и стал изо всех сил стараться... сделать сам, не  знаю  что.  Но  я
стал чувствовать, что мне не по себе в  таком  дурацком  положении:  сижу,
уставясь в пространство, как идиот. Но постепенно что-то  стало  меняться.
Трудно представить себе, что именно, но  все  вокруг  меня  стало  как  бы
растворяться, переходить в совершенно другое  окружение,  словно  сцена  в
фильме. Сперва меня это очень  поразило,  и  процесс  замедлился  и  пошел
вспять: снова появилась столовая, лица вокруг  стола.  Но  потом  я  снова
расслабился  и  дал  возможность  происходящему  идти  своим  чередом.   Я
обнаружил, что могу влиять на то, что происходит. И я позволил  окружавшей
меня действительности раствориться.
     Я обнаружил, что сижу на краю крутого скалистого обрыва. Далеко внизу
подо мной была полная тумана долина, обрамленная  заснеженными  вершинами.
Надо мной была зубчатая горная вершина на фоне серого неба. Я  остановился
и вздохнул полной грудью. Воздух был прохладный, такой свежий, словно  его
создали минуту назад. Оглянувшись вокруг,  я  увидел  кривоватые  деревца,
которые  прижались  к  склонам  и  обрыву,  среди  них  время  от  времени
попадались  кустики.  Склон  был  крутой,  но  карабкаться  по  нему  было
нетрудно, потому что в нем были неровные широкие камни, словно  ступеньки.
Я поднялся повыше и оглянулся.  Решив  взобраться  на  гору  и,  возможно,
наконец получше понять, что  именно  тут  происходит,  я  стал  взбираться
дальше.
     Поднялся холодный ветер. Наконец склон превратился в  широкое  плато,
на котором кое-где росли деревца. Я прошелся  по  краю,  заглядывая  вниз,
пока не оказался на узеньком выступе, по  которому  едва-едва  можно  было
пройти, не сорвавшись. Я медленно прохаживался вокруг него. Уступ стал еще
уже, и я стал подумывать, не повернуть ли мне обратно, но  все-таки  пошел
дальше. Вскоре выступ  стал  совсем  узким,  не  шире  ноги.  Осторожно  я
двигался дальше, а ветер между тем крепчал настолько, что  стал  рвать  на
мне куртку, но все-таки он не мог сдуть меня в пропасть. Далеко  внизу,  у
подножия скалы, клубился туман.
     Наконец я подошел к расщелине, надвое разделявшей стену, к которой  я
прижимался спиной. Разлом был похож на неровное У. Я шагнул в него. Разлом
переходил в туннель в горе,  который  расширялся  и  становился  проходом,
ведущим вниз. Я прошел несколько минут, вышел как бы  с  обратной  стороны
горы и оказался на плавном склоне, который вел к  опушке  леса.  Я  выбрал
тропинку, спускавшуюся вниз между высокими соснами  с  огромными  шишками.
Нежная трель раздалась из вершин деревьев. Может быть, птицы. Может  быть,
что-нибудь другое.
     Я дошел до дна лощины и обнаружил быстрый  ручей.  Я  пошел  вниз  по
течению, перескакивая по гладким камням, валявшимся по берегу.  Когда  лес
кончился, я перестал ступать по камешкам и вместо этого пошел по тропинке,
которая шла параллельно ручейку и извивалась между маленькими деревцами  и
кустиками. Тропинка постепенно перешла в мощеную камнем  дорожку  и  стала
уходить от  главного  русла  ручейка,  изгибаясь  между  кустиками,  почти
ухоженными, словно в саду. Впереди показалось жилище. Коттедж, построенный
в несколько восточном стиле. Он стоял перед большим прудиком.  Там  сидела
Сьюзен. Я увидел ее фигуру на каменной скамье возле пруда, где она  читала
большую книжку, переплетенную в голубой холщовый переплет.
     Она взглянула вверх, увидела меня и улыбнулась,  потом  подбежала  ко
мне.
     Мы обнялись. Ее карие глаза сияли.
     - Джейк! Кажется, что прошли годы! - сказала она, просияв.
     - Действительно, такое впечатление, будто  прошло  много  времени,  -
сказал я, проведя рукой по ее прямым, светло-каштановым волосам.
     Все это было так странно, подумал я. Это не  было  сном,  но  и  явью
этого нельзя было назвать. По крайней мере, не совсем явь, подумал я.
     - Где мы? - спросил я. - Что это за место?
     - Это то место, где я живу... иногда, - ответила Сьюзен, взяв меня за
руку и подведя к скамье возле пруда. - Тут тихо, и здесь  можно  сидеть  и
думать.
     - О чем?
     - Обо всем, о чем, по-моему, стоит думать.
     - Понятно.
     Мы уселись. Розовые и желтые  цветы  плавали  на  поверхности  пруда,
мягко покачиваясь, отражения  нависающих  ветвей  поблескивали  в  глубине
пруда. По  краям  пруда  росли  камыши.  Трель  птицы,  наверное,  дрозда,
раздалась из деревьев. Кроме журчания ручья, вокруг ничего не было слышно.
     - Где мы? - спросил я снова.
     - Это время и пространство, которые мне чем-то нравятся,  -  ответила
она. - Разве тут плохо?
     - Тут очень хорошо. Скажи мне, неужели то, что  ты  присоединилась  к
Кульминации, означает, что ты никогда больше не сможешь ответить прямо  на
поставленный вопрос?
     Она рассмеялась.
     - Нет, Джейк, я действительно не знаю, где  это  и  в  каком  времени
находится. Это где-то вне пространства и времени - или, может быть, я сама
все это создала? Честное слово, не знаю, никогда об этом не  задумывалась.
А это важно?
     - Может быть. А может быть, и нет.
     - А что ты начал говорить насчет прямых ответов на вопросы?
     - Извини, - сказал я. - Это не имеет никакого значения. Но как я сюда
попал?
     - Я дала тебе доступ в Метафизический  субстрат  Консенсуса.  Но  это
невозможно объяснить в двух словах.  Поэтому  давай,  спрашивай,  что  это
такое.
     - И что это такое?
     - Я все еще учусь этому, но в своей основе это  такая  реальность,  с
которой все согласны. Но это не обязательно подлинная реальность.
     - Подлинная реальность чего?
     - Всего на свете. Настоящая реальность.
     Я кивнул, потом повернул голову и уставился в пруд.
     На дне его лежало что-то темное.
     - Трудно объяснить, - сказала мне Сьюзен.
     - Естественно.
     Она похлопала меня по руке, и я взял ее ладонь в свою.
     - А ты настоящая? - спросил я. - Мы действительно здесь, или это  все
иллюзия?
     Она ущипнула меня за руку.
     - Чувствуешь?
     Действительно, почувствовал.
     - Да. Но мне пришло в голову спросить: а что это доказывает?  Ведь  и
щипок может присниться. - Я взглянул ей в глаза.
     Она сказала:
     - Я действительно здесь, Джейк. И ты тоже.
     Я никогда не замечал раньше, что в ее глазах есть  небольшие  искорки
зеленого.
     - Я-то наверняка реален, - сказал я.
     По пруду прошла рябь, и слабая волна откатилась от берега.
     - Где ты был? - спросила Сьюзен.  -  Вы,  ребята,  уехали  пару  дней
назад.
     - На Земле, - ответил я, - отпуск проводили.
     Она кивнула так, словно понимала.
     - Все произошло, как надо, все получилось?
     - Более или менее.
     - Отлично.
     На ней была одежда, которую она всегда любила носить: серо-коричневый
комбинезон и серые высокие сапоги. Волосы, как всегда, слегка растрепаны.
     Я сказал:
     - Наверное, не имеет ни малейшего смысла спрашивать тебя,  что  такое
на самом деле Кульминация и как  человек  себя  чувствует,  оказавшись  ее
частью.
     - А тебе хотелось бы стать частью Кульминации, Джейк?
     Я покачал головой:
     - Нет.
     Она снова кивнула и улыбнулась, словно поняла, только на сей раз  она
и впрямь прекрасно понимала, о чем речь.
     - Это не для тебя, Джейк. Ты не сможешь присоединиться к этому.  Сама
мысль об этом заставляет тебя ощетиниваться.
     - Наверное, да.
     - Но ты не прав, Джейк. Кульминация - такая вещь, которую ты  никогда
прежде не встречал и ничего подобного не испытывал.
     - Во мне есть нечто, что изо всех сил противится потере личности.
     Она взяла обе мои руки в свои и пристально посмотрела на меня.
     - Джейк, посмотри на меня. Разве я изменилась хоть капельку? Разве  я
веду себя по-другому?
     - Нет, с тобой вроде бы все в порядке.
     - Так оно и есть. Я чувствую себя замечательно. Я та же самая Сьюзен,
которую ты знал раньше. Ничего не переменилось. Я не потеряла себя самое в
каком-то бесконечном океане сознания. Это совсем не так.  Это...  это  как
родиться заново.
     - Я это и раньше слышал.
     Она отпустила мои руки, откинулась на спинку скамьи и вздохнула.
     - Нет. Ты понимаешь? Я так же сумбурно  излагаю  свои  мысли,  как  и
всегда.
     - Я понимаю, - ответил я. - То есть, мне кажется, что понимаю.
     - Это совсем не сложно понять.
     - Кстати, а где остальные?
     - Ох, да где-то поблизости, - она посмотрела мне через плечо. -  Вот,
кстати...
     Я повернулся и увидел Шона, который не спеша шел по садовой дорожке.
     - Джейк, парень, привет!
     Мы пожали друг другу руки, и он хлопнул меня по спине.  Он  вроде  бы
был вполне материальным: он едва не сломал мне хребет.
     - Я знал, что ты вернешься, -  сказал  он.  -  Мы  тут  уже  немножко
волновались.
     - Я волновался обо всех вас...
     - И не надо было. Нам тут вполне хорошо. Справляемся, - он  оглянулся
по сторонам. - А миленькое местечко, Сьюзен. Очень даже миленькое.
     Я спросил:
     - Так ты не тут обитаешь?
     - Нет, у меня своя берлога. И у всех остальных тоже, как мне кажется.
     Сьюзен кивнула.
     - Да, я была в гостях у Роланда. Его дом на вершине горы.
     - Роланд - философ в великом и древнем значении этого слова, - сказал
Шон с ухмылкой. - Он все ждет, когда  его  осенит  зороастрийская  вспышка
озарения и понимания. У меня-то хижина в лесу. У Лайема тоже. Мы с  ним  -
лесорубы до последнего.
     - Так, значит, - сказал я. - Значит, вы, ребята, главным образом  тут
бездельничаете и... что, приглашаете друг друга на чай?
     Шон хохотнул.
     - Ну, среди прочего разного... - он подошел к краю пруда и  посмотрел
на отражение. - Довольно приятное местечко.
     Сьюзен и я снова сели.
     - Скажи мне кое-что, Сьюзен, - сказал я.  -  А  почему  мне  пришлось
карабкаться по горе, чтобы  сюда  попасть?  Если  это  какая-то  волшебная
страна, почему ты не могла материализовать меня прямо здесь?
     -  Я  тебя  не  материализовывала.  Я  просто  впустила  тебя  в  мое
пространство. Я хочу,  чтобы  у  людей  было  ощущение,  что  им  пришлось
сколько-то пройти, чтобы сюда попасть. Если  хочешь,  в  следующий  раз  я
пропущу эту часть.
     - Нет-нет, - ответил я, - это было очень красиво.
     - Да, путешествие - всегда прекрасно.
     - Ну, наше-то не во всем подходит под такое определение.
     - Бывало, конечно, и плохое, -  признала  она.  -  Но  это  дало  нам
определенный опыт.
     -  Ну,  так,  по-моему,  можно  сказать  про  все,  что  случается  с
человеком.
     - Можно, но это и есть истина.
     Я взглянул на ее псевдовосточный каменный садик. Я  не  так  много  и
узнал. Но в конце концов я потерял интерес к тому,  чтобы  найти  ключ  ко
всей этой истории. Я был убежден, что Сьюзен и  остальные  были  в  полном
порядке, что они не подвергались никакому нажиму или усиленным уговорам, и
это все, что мне хотелось знать. Я сразу же решил, что если четверо из них
решили остаться здесь, то я не буду им мешать. Я собирался домой. Если они
хотели, чтобы я их подвез - ради бога. Если нет - на здоровье.
     И все же меня беспокоило,  что  дальше  станется  со  Сьюзен,  и  мне
хотелось узнать.
     Казалось, она почувствовала мои мысли.
     - Джейк, хотел бы ты хотя бы попробовать, на что это похоже?
     - А это возможно?
     - Разумеется. Не понимаю, почему бы и нет.
     - Что, бесплатное испытание в течение месяца, а если  не  понравится,
то вы не обязаны покупать наш товар?
     Она рассмеялась.
     - Ну, можно сказать и так.
     Я кивнул.
     - Позволь только спросить: тебе тоже такое предложили?
     - Угу.
     - И ты поймала Прима на слове, да?
     Она кивнула.
     - А всем остальным тоже предложили пробную попытку?
     - Да, насколько я знаю.
     - И кто-нибудь кроме четверых решил попробовать? Кроме вас, я имею  в
виду?
     Сьюзен пожевала губу.
     - Знаешь, а по-моему, никто, кроме нас, не стал пробовать.
     Я наклонился, поставил локти на колени и смотрел, как  круглая  волна
расходится от центра пруда. Ну что же, по крайней мере, у меня  было  хоть
одно свидетельство, что не все хотели остаться.
     - Ему кажется, что нас просто одурманили, Сьюзен, - ответил Шон  моим
мыслям.
     Сьюзен серьезно кивнула.
     - Странно, что все так получилось. Но это неправда, Джейк.
     После долгого раздумья я сказал:
     - Есть только один способ узнать, правда это или нет.
     Но все время во мне шевелилась мысль: а стоит ли рисковать?
     Я повернулся и глубоко посмотрел в глаза Сьюзен, пытаясь пронизать ее
взглядом до самой сердцевины,  которая,  может  быть,  была  выскоблена  и
наполнена чем-то, что вообще не было самой Сьюзен. Я искал, но не  находил
ничего, что не было бы нежностью, добротой, доверием, которые я  всегда  в
ней видел.
     - Что ж, возьми меня на испытание, - сказал я ей.
     Она улыбнулась и взяла меня за руку.
     - Пошли, - сказала она и встала.

                                    20

     Мы прошли мимо пруда, сквозь еще несколько восточных садиков.
     С нами шел Шон.
     - Я немного пройдусь вместе с  вами,  -  сказал  он,  -  если  вы  не
возражаете. А потом пойду своей дорогой.
     - Конечно, - ответила Сьюзен, - пошли вместе, Шон.
     Сады перешли в лес, и мы выбрались из  долины.  Потом  мы  подошли  к
горному лесу, вышли на альпийский луг. Воздух стал резко холодать, но я не
замерз. Луг постепенно поднимался вверх,  потом  он  закончился  там,  где
участки снега лежали на серо-коричневых  уступах  скал.  Мы  боком  прошли
вдоль склона, под ногами у нас были дикорастущие горные цветы,  их  стебли
гнулись под сильным ветром. Холодный воздух с вершины горы  над  нами  дул
вокруг, по небу  плыли  серебристо-серые  легкие  облачка.  Трава  волнами
ходила под ветром на склонах горы. На луг упал луч солнечного света, потом
исчез. Облака то сливались, то разрывались  и  отдалялись  друг  от  друга
снова. В воздухе, таком свежем и пьянящем,  плыл  запах  вереска  и  диких
цветов.
     Сьюзен и я шли, держась за руки, Шон шел справа  от  меня  и  немного
сзади. Казалось, Сьюзен вроде  и  не  вела  меня  никуда,  но  в  ее  шаге
чувствовалась целеустремленность.
     - Какое прекрасное место, -  сказал  я.  -  Где  оно?  Это  где-то  в
реальном пространстве и времени или это только Субстрат?
     - Это Субстрат, - ответила Сьюзен. - И большая часть того, что сейчас
находится вокруг нас, обязана своим происхождением тебе.
     - Что-что?
     - Это теперь твои владения, Джейк. Мое царство кончилось чуть раньше.
     - Да-а-а?
     Я сам не знал, как к этому отнестись. Я  совсем  не  чувствовал,  что
управляю ситуацией. Это место было таким же реальным, как и все остальное,
что я когда-либо видел, и оно настолько же реагировало на  мои  капризы  и
желания, как и остальная часть вселенной - то есть вовсе не реагировало.
     Мы прошли по наветренной стороне  огромной  горы,  чья  вершина  была
скрыта в облаках, поэтому не видна. Теперь мы  подошли  к  переходу  между
этой горой и еще одной вершиной. Мы взобрались по большому  склону,  очень
крутому, который постепенно превратился в тропинку на гребне  между  двумя
склонами. Ветер дул нам в спину, но, когда мы  стали  карабкаться  по  еще
более крутому склону  горы,  которая  показалась  мне  еще  выше,  ветерок
превратился в пронизывающий ветер, дувший нам в лицо.  Идти  было  трудно.
Огромные массы камней возникали все время на нашем пути, и нам приходилось
время от времени огибать глубокие провалы.
     Мне это все переставало нравиться. Я был не в самой  лучшей  форме  и
начинал уставать - хотя, что странно, - не так уставать,  как  должен  был
бы. Мне стало совсем уж зябко и неуютно, подумал я.
     - Куда, черт возьми, мы идем? - спросил я.
     - Как я уже сказала, Джейк, это твой театр, - ответила Сьюзен. - Если
тебе не нравится метафора, измени ее.
     - Это, значит, метафора?
     - Обычная метафора. Преодоление высот, вперед и вверх,  все  выше,  и
выше, и выше... все такое. Измени ее. Найди новый  способ,  чтобы  попасть
туда, куда ты хочешь попасть.
     - Куда... - начал я, потом остановился и оглянулся кругом.  Казалось,
везде земля встала дыбом непреодолимой стеной, затерявшись в  тумане.  Что
мне делать? Спуститься вниз?
     Поэтому я пошел вверх,  ведя  Сьюзен  за  руку.  Шон  шел  сзади.  Мы
поплелись вверх по склону и вошли в  почти  непроницаемый  туман.  Влажные
облака окутали нас, скалы мокро блестели под ногами. Мне было даже  уютно,
если не считать того, что я немного замерз. Казалось, Сьюзен  не  обращает
внимания на холод. Мы вырвались из тумана, и земля  неожиданно  перешла  в
ровную поверхность под ногами.  Мы  вышли  на  широкое  ровное  плато,  на
котором  только  кое-где  были  разбросаны  темные  скальные  монолиты.  Я
посмотрел в небо и увидел светлеющее небо, на котором были потеки серого и
серебристого, солнце начинало просвечивать сквозь облака. Падал тоненький,
слабый  ледяной  дождь,  он  освежал  мне   лицо.   Облака   кружились   и
переливались, словно в воду вливали молоко.
     - А теперь что? - спросил я, останавливаясь.
     - Мне кажется, что  ты  хотел  бы  сделать  тут  погоду  потеплее,  -
предложила Сьюзен.
     - Точно.
     Облака раскололись, и золотое солнце полилось на землю, словно сквозь
церковный витраж.
     - Религиозный символизм? - прокомментировал я.
     - Может быть.
     - Красиво, - ответил Шон.
     Действительно,  потеплело,  и  даже  очень  быстро,  но  перед   нами
по-прежнему простиралось высокое, овеянное всеми ветрами плато, и я поднял
воротник от ветра, который нес на нас песок из разрушенного города  далеко
на равнине, разрушенные башни, искрошившиеся стены, песок заносит  упавший
шар с купола. Справа от нас еще одни руины спрятались в каньоне, там  были
каменные жилища, сжавшиеся под навесом скалы.
     - Это место наверняка где-то существует, - сказал я.
     - Так и есть, - ответила Сьюзен. - Все на свете где-то находится.
     - Потрясающее философское озарение.
     - Спасибо.
     Вдалеке были холмы, и мы добрались до  них  в  поразительно  короткое
время. Иссохшие, бесплодные земли оставались за нашей спиной, когда мы шли
по извилистой тропинке вверх, через кусты и порыжелую траву.
     - Калифорния, - сказал я.
     - А?
     - Мне это напомнило Южную Калифорнию.
     - Я там никогда не была. Когда-нибудь поеду.
     - Около 1960 года это было прелестное место. Если не считать смога. Я
слышал, что это было самое чистое и  красивое  место  между  1919  и  1940
годами.
     - Тогда обязательно поеду, - сказала Сьюзен.
     Мы дошли до края холма. Тропинка спускается по склону и оказывается в
совсем других местах.  Небо  меняется  и  переходит  в  ночь,  присыпанную
звездами, справа от нас низко висит полумесяц, еще одно лунообразное  тело
с крохотный диск мчится по своей орбите. В зените - река звезд... странные
силуэты на небе, какие-то тени, причудливые формы...  Во  мне  совсем  нет
страха, просто решимость. Я ищу конкретное, особенное место.  Я  не  знаю,
как оно выглядит, не знаю, где оно. Метеоритный дождь, в ночь падают яркие
стрелы зеленого огня, они исчезают почти тотчас же, как появляются. С неба
спускаются огненные  нити,  над  головой  кружатся  галактики  справа,  на
горизонте, зодиакальный свет. Поднимается  ночной  ветер,  текут  звездные
реки.
     - Очень красиво, - комментирует Сьюзен.
     - Спасибо, - говорю я, понимая, что  она  хочет  просто  сказать  мне
комплимент. Сам не знаю, почему я его принимаю.
     Фиолетовое солнце встает и прогоняет прочь ночное великолепие. Справа
от нас еще один город,  группа  хрустальных  куполов  на  огромной  пустой
равнине. Этот мир еще на миг остается с нами, потом превращается в закат у
моря, белые барашки волн ударяются о фарфорово-белый пляж.  Под  ногами  у
нас хрустят ракушки, пока мы идем по пляжу. Небо переливается серо-черными
облаками. В этом мире нет  цвета  -  если  это  действительно  мир,  а  не
какая-нибудь иллюзия, придуманная Примом или еще каким-нибудь  обманщиком.
Тут нет жизни. Небо мутно-серое,  а  местами  переходит  в  угольно-черный
цвет, а ракушки под ногами серые,  белые,  угольно-черные.  Песчаные  дюны
справа усеяны стеблями засохшей травы. Низкие холмы на горизонте.
     - Отличное место для курорта, - говорю я.
     Сьюзен кивает.
     - Еще бы! - иронически соглашается она.
     Шон говорит:
     - Что-то мне это место не нравится, Джейк.
     Я отвечаю:
     - И мне тоже.
     Что делать? Мы переходим из этого места в  какое-то  другое  за  один
шаг. Мне даже не приходит в голову спросить,  как  это  мы  сделали  такую
штуку.
     Тут опять ночь. Освещенный луной некрополь,  разрушенный  храм,  гора
строительного  мусора  и  щебенки,  расколотые   колонны,   полузасыпанная
площадь. Мы идем под  лунным  светом  чужой  планеты.  Снова  звезды,  над
головой газовое облако. Где мы? Вопрос не высказывается вслух.
     Я останавливаюсь и смотрю на пожранный временем город вокруг нас.
     - Снова мотив разрушенного города, - замечаю я.
     - Время, - говорит Сьюзен.
     - Угу. Большими кусками.
     Из тьмы несутся слабые голоса:  призраки.  Тень  падает  на  дорожку,
отразившись от луны-облатки, от сожженного молнией дерева. Тенью похожа на
сумасшедшего танцора. Храм стоит на холме впереди, его разрушенные  купола
больше не хранят статую  высокого  инопланетного  божества.  В  подземелье
где-то падает пылинка, а небеса содрогаются.
     - Мне страшновато, - говорю я. - Пошли отсюда.
     Вот сюда, говорит Сьюзен, и я иду за ней туда, куда она  скажет.  Это
на самом деле даже не направление, не земное  место,  а  просто  состояние
души.  Это  успокоительная  тень   чувства,   комбинация   умиротворенного
созерцания и ностальгии. Это даже больше, чем состояние души -  это  почти
запах.  Я  говорю  Сьюзен,  что  я  хотел  бы   что-нибудь   увидеть   или
почувствовать на запах... если она может для меня это  сделать,  то  пусть
поможет мне. Конечно, помогу, говорит она... и мы оказываемся в ином мире,
тут болотисто и влажно, поэтому я отмахиваюсь от него и попадаю в  другой,
и третий, и четвертый, потом в пятый. Мы задерживаемся  в  этом  очередном
мире, потому что он немного похож на то место,  которое  я  ищу,  немного,
несильно, потому что тут  слишком  тепло,  поэтому  я  снижаю  температуру
примерно градусов на пять, меняю цвет  неба  на  голубой  -  мне  нравятся
голубые небеса - и траву  делаю  чуть  тусклее,  не  такого  сумасшедшего,
лихорадочного зеленого цвета, и деревья пусть будут чуть выше, а листьев у
них - побольше, а кора пусть будет живее, не похожей на разъеденную  раком
кожу. Теперь я смотрю на очень приятную планету, под добрым  солнцем,  это
очень хорошее место для старинного, почвенного разведения  растительности,
которое мне нравится больше  всего.  Люблю  пахать  и  сеять.  Поверхность
плавно то расстилается равниной, то становится чуть  холмистой  -  она  не
похожа на плоское блюдце, и торнадо  тут  не  разгуляется.  Вдалеке  горы.
Очень хорошо, если хотите время от времени поменять климат, и не  придется
далеко ехать. А вот под буками небольшой прекрасный деревенский  домик,  а
тут амбар, и сараи, и курятник,  и  рига,  и  сусеки,  и  хлев,  и  прочие
постройки и причиндалы. Все, что может понадобиться.
     - Тебе нравится это место? - спрашивает Сьюзен.
     - Да, - отвечаю я. - Да, очень.
     И так оно и есть на самом деле, хотя оно не  совсем  похоже  на  нашу
ферму на Вишну (потому что та планета  совсем  не  такая  благостная,  как
эта), но в  ней  соединились  все  составляющие,  которые  нужны  мне  для
ощущения  полноты  жизни,  мира  и  покоя:  пространство,  зелень,   такая
спокойная и мирная, и много, много пространства. Облака белые и  пушистые,
а тот, кто нарисовал их на  небе,  сперва  сделал  под  них  подкладку  из
настоящего, голубого, земного неба. Это было очень просто, очень похоже на
Землю. Может быть, нам, людям, именно там и надо жить.
     - Прелестная маленькая фермочка, - сказала одобрительно Сьюзен.
     Шон схватил горсть черной земли и понюхал:
     - Плодородная, да еще какая!
     - Отлично, вот я и нашел то, что мне надо, - сказал я. - Что я нашел?
Что я должен делать?
     Но я знал ответ. Однако Сьюзен мне его подсказала.
     - Твое тело может оставаться здесь, пока остальные части  тебя  могут
блуждать, где тебе захочется. Неважно, что ты делаешь и где ты находишься,
у тебя всегда будет ощущение того, что ты дома. Вот как сейчас: я все  еще
сижу в своем саду возле коттеджа у пруда, даже пусть я вместе с тобой тут.
     - В этом есть смысл.
     - Нет, нету, -  рассмеялась  Сьюзен,  -  вот  почему  это  так  ловко
устроено. В этом вообще нет смысла. Но это очень здорово.
     - Значит, вот что это такое?
     - Конечно, нет. Это только начало.
     Я тоже это знал. Я знал и понял в тот  момент  множество  вещей.  Это
была новая форма существования.  Какого  именно  существования,  я  в  тот
момент не знал.  Ответ  был  частью  того,  что  лежало  на  долгом  пути,
открывшемся мне в тот миг.
     Я думал-думал над этим, и потом, когда стряхнул с себя оцепенение,  я
снова был на ферме. Сьюзен по-прежнему была рядом, но Шон исчез.
     - Он говорит, что когда-нибудь навестит тебя, - сказала она мне. - Он
велел попрощаться с тобой от его имени. Зато тут кое-кто еще.
     Я уже пожимал руку Приму.
     - Нам надо поговорить, - сказал он.
     - Я пойду, - сказала Сьюзен.
     Сьюзен и я снова обнялись. Мы разжали объятия, я посмотрел в ее вечно
карие глаза и увидел, что больше мы никогда не увидимся.
     - Это было замечательно, Джейк. То, что я знала тебя. Любила тебя.
     - Я тебя тоже люблю.
     Нам больше нечего было сказать.
     - Ты не присоединишься к нам, Джейк?
     Я направил все свое сознание на Прима и сказал:
     - Нет.
     Углы его рта приподнялись в мудрой улыбке.
     - Вы поразительный индивид.
     - Спасибо. Я должен вернуться.
     - Конечно.
     - Но все-таки вы должны мне сказать насчет кубика. Я не  уверен,  что
все понял. Вы взяли первый кубик, тот, который я принес с Космострады?
     - Да.
     - Почему?
     - Мы его открыли.
     - И?
     - Результаты  неоднозначны.  Неудивительно,  потому  что  эксперимент
пытался ответить на самые глубокие вопросы. А такие вещи редко  получаются
с однозначными решениями.
     - Какой же глобальный вопрос поставил этот эксперимент?
     - Может быть, это самый глобальный вопрос:  вопрос  вопросов.  Почему
вопреки НИЧЕМУ есть НЕЧТО?
     Я нашел поблизости пенек - кто-то расчищал эти земли - и уселся. Я  с
минуту глядел на облака, потом сказал:
     - Это, действительно, чертовски важно.
     Прим расхаживал передо мной.
     - О, сформулировать этот вопрос  можно  по-разному,  и  у  него  есть
миллион побочных аспектов. Появилась ли вселенная  спонтанно,  или  кто-то
или что-то заставило ее возникнуть? И если так, то во что  это  превращает
вселенную? И так далее, и тому подобное.
     - Итак, - сказал я, - результаты были неоднозначны.
     - Давайте скажем так, что данные еще  долгое  время  будут  порождать
результаты этого эксперимента.  Пока  очень  трудно  сказать,  к  чему  он
привел.
     - Ладно. Скажите мне вот что: во всем пространстве и времени  неужели
никто раньше не додумался провести этот эксперимент?
     - Давным-давно известно, что теоретически это возможно.  По  каким-то
причинам его никогда не проводили. По крайней мере, нет  указаний  на  то,
что это делалось. Мы же не знаем всего, что происходило.
     - Вы не всезнающи?
     - Не совсем.
     - Ясно. Вы не божество - в том смысле,  в  каком  это  понимают  люди
моего места и времени.
     - Нет. Это, кстати, весьма интересное понятие. Интригующее.
     - Как вы думаете, где-нибудь такое божество есть?
     - Может оказаться, что есть, - ответил он.
     - Значит, окончательный приговор этому вопросу еще пока не вынесен.
     - Да, я понял вашу метафору. Пока не вынесен.
     - Порядок, - я набрал в  грудь  побольше  воздуха.  -  Хорошо.  Кубик
создал сам себя, так?
     - Похоже, так оно и произошло. Примечательно. Возможно,  он  передает
историю той вселенной, которую смоделировал.
     - Возможно?
     - Весьма возможно.
     - А почему Кульминация не могла создать этот эксперимент?
     - Мы не создаем. Мы не занимаемся наукой. Наука - это знание.  Мы  же
ищем мудрость. В конце концов, если подумать, то наука дает такие  ответы,
которые ведут всего лишь к новым вопросам.
     - Но к чему ведет мудрость?
     - В конце концов? Может быть, просто к состоянию духа... или к такому
состоянию, когда вопрос сам по себе является ответом.
     Я встал.
     - Ну ладно, - сказал я. - Большое спасибо. У  меня  в  трейлере  куча
товарного груза, и мне надо его доставить. Я и так выбился из графика.
     - Я понимаю.
     - Большое спасибо за всю вашу помощь.
     - На доброе здоровье.
     Я повернулся, чтобы взглянуть на  ферму  в  последний  раз.  Милое  и
славное место. Я мог бы прожить тут миллион лет или около того.
     Но время от времени мне надо поездить по Космостраде.
     И мне на самом деле надо доставить груз по назначению.

                                    21

     Все растворилось и перешло в:
     ИНТЕРЬЕР - СТОЛОВАЯ ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА - ДЕНЬ.
     Все просто перетекло из одной сцены в другую, как в старом кино.
     И вот пожалуйста - я сидел себе в своем теле, на стуле за столом. Все
остальные смотрели на меня.
     - Джейк? - спросил Сэм, с любопытством глядя на меня.
     - Ага, - ответил я. Я покачал головой и протер глаза. -  Как  я  сюда
снова попал?
     Сэм изумленно поднял брови.
     - А почему ты думаешь, что ты где-то еще был?
     - А? Наверное, меня не было  много  часов.  Может  быть,  дней.  -  Я
посмотрел по сторонам. Все остальные озадаченно смотрели на меня. -  Я  не
был?.. Я хочу сказать: я что, не?..
     - Ты смотрел куда-то в пространство с минуту - и все, -  ответил  мне
Сэм.
     - Что? - я откинулся назад и шумно выдохнул. - Черт возьми!
     - Наверное, ты перенес незаурядное путешествие, - заметил Джон.
     Я посмотрел на него и  кивнул.  Потом  я  заметил,  что  Прим  исчез.
Наклонив голову в сторону его пустого места, я сказал:
     - А что случилось с?..
     - Что? - откликнулся Сэм. - А, он просто встал и ушел. Сказал, что  у
него какое-то срочное дело. Наверное, у него на стоянке  оплаченное  время
кончилось.
     Я залпом выпил кофе. Он все еще был теплый. Я начал было:
     - А сколько, ты говоришь?.. - я замер и поставил чашку на стол. -  Да
ладно, неважно.
     - Джейк, что случилось? - спросила Дарла.
     - Что? Ничего. Я имею в виду... я не совсем уверен. Потом расскажу.
     Дарла пожала плечами.
     - Пусть так.
     А я совсем не был уверен в том, что же  именно  произошло.  Это  было
нечто потрясающе чудесное, таинственное и превосходное - это я понимал, но
что именно произошло - было мне пока непонятно. Я, наверное, никогда этого
по-настоящему не узнаю. Я только понимал, что почему-то на  меня  накатила
страшная тоска. Словно ощущение огромной  потери.  Ощущение  того,  что  я
чего-то лишился, было удушающим, глубоким и страшным.
     - Джейк? Что-нибудь не так?
     Я не ответил.  Я  попивал  кофе  и  смотрел  на  стол.  Вокруг  снова
завязалась беседа, но я не слушал.
     Мне показалось, что где-то вдалеке я услышал слабый голос  Сьюзен.  Я
насторожил уши. Нет. Наверное, просто ветер. Или призрак этого замка.
     - Джейк!
     Это снова была Дарла. Я повернул к ней голову.
     - С тобой все в порядке, Джейк?
     Я кивнул.
     - Да, я себя... прекрасно чувствую. Прекрасно.
     Ощущение   тоски   быстро   прошло,   оставив   после   себя   просто
ностальгическую тоску по чему-то, чего я не умел назвать.  И  это  чувство
миновало.
     Я вздохнул и сел, выпил чашку кофе, встал.
     - Поехали домой, - объявил я.
     Мы отыскали Кларка и обнаружили, что он копается в панели  управления
маленького робота-помощника, который очень походил на маленький  подвижный
автомат по продаже жевательной резинки.
     - Что это на тебя нашло? - спросил он, когда лил подошли.  Он  поднял
голову: - О, это вы! Привет.
     - Мы уезжаем, Кларк, - сказал я.
     - Хотите, подвезу до портала, или вы хотите прокатиться по живописным
местам сами?
     - Если подвезешь...
     - Отлично. О господи, все  кишки  у  этого  парня  перепутаны,  -  он
поставил  на  место  заглушку  панели  управления  и  подождал,  пока  она
защелкнулась. Он похлопал робота по прозрачной круглой  голове.  -  Все  в
порядке, Эдгар, беги, детка.
     Механизм покатился прочь на вихляющихся колесиках.
     - Пока, Эдгар, - сказала Дарла и помахала ему рукой. -  Приятно  было
познакомиться.
     - Др-р-р-щелк-би-и-ип! - сказал Эдгар, повернув  голову  и  приподняв
механическую руку.
     - Приятный  парень,  но  из  низкотехнической  семьи,  если  вы  меня
понимаете, - сказал снобистски Кларк. - Ладно, я снова ваш шофер.
     Нам нечего было укладывать в дорогу. Джон,  Зоя  и  Дарла  запаковали
несколько своих вещей, Рагна и Они почти ничего не имели,  я  же  захватил
свою зубную щетку и еще одну рубашку, что у меня была. Я не  видел  вокруг
ничего, что принадлежало бы Сьюзен, Роланду или парням с Высокого  Дерева.
У Сэма и так ничего не было, кроме того, что он имел на себе.
     Наш хозяин так и не появился, пока мы шли к башне. Я и не  ждал,  что
он появится, но почему-то я сомневался, что мы больше его не увидим.
     Сверкающие зеленые стены Изумрудного города были немы,  пустые  покои
оставались  так  же  тихи,  как  последний  миллион  лет.  Какие   события
происходили  в  них  давным-давно?  Какие  интриги  плелись,  какие  сцены
разыгрывались? Не спрашивайте  меня.  Этот  замок  послужил  нам  неплохой
гостиницей, если сравнивать с другими.
     Мы въехали на уровень выше с помощью того  же  подъемника,  что  и  в
прошлые разы, прошли по коридору, потом залезли по спиральной  лестнице  в
башню.
     - Господи! - воскликнул Сэм. - Вы  были  правы,  когда  говорили  про
летающее блюдце.
     - А разве я стал бы шутить такими вещами? - ответил я.
     Кларк расширил главный вход блюдца, и мы вошли.
     Когда мы убрали свое барахло в тяжеловоз, Кларк уже поднял корабль  в
воздух. Когда я пришел в рубку, стены снова стали прозрачными,  и  я  смог
увидеть, как за нами закрывается купол  башни.  Изумрудный  город  остался
внизу и позади, и мы понеслись над долиной.
     Сэм был зачарован, глядя на то, как  под  нами  скользит  поверхность
диска-планеты.
     - Мурашки по коже, - наконец объявил он.
     - Ты думаешь? - спросил я.
     - Весьма  зрелищно!  -  заявил  Рагна,  его  розовые  овальные  глаза
раскрылись шире, чем обычно.
     Бледно-голубые  ручки  Они  были  прижаты   ко   рту   в   совершенно
человеческом жесте изумления. Она опустила их, чтобы сказать:
     - Это действительно волшебство, нечто, весьма похожее на волшебство!
     - Весьма, - согласился я.
     - Мне почти жаль покидать эти места, - тихо сказала Зоя.
     Я с минуту смотрел на нее. У нас не было времени  поговорить  о  том,
какие последствия имело для нее решение Юрия. Она  выглядела  так,  словно
испытала большое облегчение. Может быть, так было для нее лучше.
     Мы мчались к темной стороне планеты - на этой  стороне  все  еще  был
ясный день. Я внимательно смотрел на все кругом, пытаясь увидеть, не летит
ли что-нибудь нам навстречу. И естественно,  медленно  приближаясь  к  нам
сзади...
     - Кларк!
     - Я увидел эту штуку раньше, чем ты, - сказал Кларк,  стоя  у  панели
управления. Он даже не повернул головы.
     Дарла посмотрела следом  за  нами  и  увидела  многоцветное  явление,
которое привлекло наше внимание.
     - Интересно, что это на сей раз.
     - Я знаю, что это, поэтому мне страшно, - сказал Кларк. - А ведь я не
живой, то есть, в обычном смысле не живой.
     - Это как? - спросил я.
     - Как это - не живой в обычном смысле?
     - Господи, как называется то, что за нами гонится?
     - У меня нет для этого названия. Погоди, увидишь.
     Сияющий ураган рос, пока не превратился во вращающееся  колесо  огня,
которое заполонило небо.
     - О господи, - сказала Дарла, впиваясь мне в руку.
     - Кларк, - сказал я, - ты лучше очень, ну очень хорошо поищи в  своем
мешочке с фокусами.
     - А в каком мешочке, лапочка моя?
     Обод этого колеса был сплошным кольцом золотистого  огня,  в  котором
переливались как бы зеленые огненные спицы,  которые  расходились  из  оси
ярко-рубинового цвета. Каскад  фейерверка  вылетал  ежесекундно  из  обода
колеса. Спицы шипели и испускали голубоватый дым. Это явление явно не было
в обычном смысле физическим: спицы  и  обод  крутились  в  противоположных
направлениях.
     - Красиво, - сказал Сэм.
     - Смертельно, - ответил Кларк.
     - Что же делать? - спросил Сэм.
     В этот момент весь корабль был окутан сияющим  облаком  огня,  и  нас
швырнуло на пол страшным сотрясением. Я перекатился и встал на ноги, потом
помог встать Дарле, но нас ударила еще одна волна, и мы  снова  упали.  На
сей раз я немного подождал, прежде чем вставать. Я спросил Сэма, все ли  с
ним в порядке.
     - Никогда еще не чувствовал себя лучше,  -  ответил  он.  -  Что  нас
огрело?
     Стены немедленно стали непрозрачными, но теперь они снова  постепенно
рассеивались. Колесо испускало, по меньшей мере, сотню  пылающих  стрел  с
обода колеса, и все они были нацелены на нас.
     -  Ничего  себе!  -  сказал  Кларк.  -  На  несколько  наносекунд  мы
подчинялись законам ФИЗИКИ! Нормальным законам! Еще несколько таких ударов
- и мы испаримся! Но я уже нейтрализовал эту энергию.
     Мы все встали и оглянулись назад. Вроде как между нами и этим колесом
возникло приличное расстояние. Не то, чтобы быстро, но все же мы  от  него
отрывались.  Нас  все  еще  окружала  слабая  аура,   которая   потихоньку
рассеивалась.
     - Мне кажется, что мы сможем удрать от этой штуки, - сказал Кларк.
     - Ты можешь совершить прыжок из континуума? - спросил я.
     - Ну, только не тогда, когда эта штука жует нам хвост и, конечно,  не
так близко к планете. В последний раз,  когда  мы  вслепую  прыгнули,  нам
просто здорово повезло. Наша судьба может не сжалиться  над  нами  так  уж
здорово во второй раз. Просто дайте мне уйти  на  какое-то  расстояние,  а
потом мы сможем... о-о-о...
     - Там, - сказала Дарла, показывая на правый борт.
     Клин  пылающих  красных  дисков  мчался  нам  наперерез,  только  что
вырвавшись из подозрительного красного облака. Кларк вильнул влево, но нас
тут же встретил другой такой же клин, на сей раз пульсирующих синих кубов.
Кларк снова вильнул, корабль ушел в сторону.
     - Кубические формы, - заметил Кларк. - Ну ладно, по крайней мере, это
вполне в их геометрическом стиле. Того и гляди, полетят  тетраэдры.  Готов
поспорить.
     - Они могут причинить нам вред? - спросил я.
     - Может быть. Однако они вроде как не собираются с  нами  сближаться,
что означает...
     - Что они нас куда-то загоняют, - предположил Сэм.
     - Да, - сказал Кларк, - но я не могу себе представить, куда и почему.
     Перехватчики все время делали выпады в нашу  сторону,  заставляя  нас
лететь  по  какому-то  определенному  курсу,  отчего  Кларку   все   время
приходилось  менять  направление.  Они  явно  стремились  загнать  нас  на
какой-то свой курс полета.
     - Очень эффективный метод, - заметил с восхищением  Кларк.  -  Мы  не
можем  перегнать  их,  пока  нейтрализуем  энергию  колеса,  и  не   можем
перестрелять их. Мне кажется, что и они не могут нас взорвать, но не знаю,
что будет происходить там, куда они стараются нас загнать.
     - Мы находимся почти над краем Микрокосмоса загробным голосом  сказал
нам Джон.
     - Это может оказаться даже лучше для нас, - заметил Кларк.
     Под  нами   промелькнул   край   диска   Микрокосмоса,   похожий   на
долгоиграющую пластинку, поросшую мхами и лишайником. Мы вылетели за  край
планеты, оставаясь на такой траектории, которая создавала  нам  постоянную
высоту над ребристым ободом диска.
     Тут они нас и поймали. Слепящая голубая вспышка окутала корабль.
     - Ой, мамочки!
     Корабль закачался, потом задрожал, потом снова закачался. Стены стали
непрозрачными, а внутреннее освещение погасло.  Странные  силы  толкали  и
тянули нас куда-то. Потом свет снова зажегся.
     - Всем к стенам! - завопил Кларк. - Пристегнитесь!
     Я отступил к стене  и  прижался  к  обшивке,  немедленно  выпустившей
резинистые щупальца, которые змеями обвились вокруг моих  бедер  и  груди,
пробрались под мышками и беспощадно прижали меня к стене.
     - Милостивые божественные фигуры! - воскликнул  Рагна,  когда  с  ним
произошло то же самое.
     То, что происходило в следующие мгновения,  сбило  нас  с  толку.  Мы
стали кувыркаться  и  падать,  потом  выправились  и  стали  спускаться  с
головокружительной скоростью по все убыстряющейся спирали.  Нас  разрывали
силы  тяготения,  но   привязавшие   нас   щупальца   несколько   смягчали
происходящее, да и стена, к которой нас притянули,  стала  внезапно  очень
мягкой и рыхлой.  Я  подивился  про  себя  и  подумал,  есть  ли  во  всех
существующих вселенных  такие  вещи,  которые  не  смог  бы  сделать  этот
поразительный корабль.
     Кроме того, чтобы  оказаться  абсолютно  неуязвимым,  конечно.  Этого
корабль явно не мог.
     - Они поймали нас в перекрестный огонь, - сказал  Кларк  после  того,
как вернул себе управление кораблем. Теперь, казалось, мы летели  довольно
ровно, хотя все еще спускались. - Я все думал - существует ли какое-нибудь
оружие, которое могло бы  сбить  корабль  вроде  этого.  Но  эти  мерзавцы
загнали нас как раз в такое положение, чтобы три предохранительных барьера
на ребре диска планеты стали палить по нам  одновременно.  Это  с  нами  и
расправилось, по крайней мере, временно. Главная двигательная система пока
что не действует. Она сможет сама себя починить, но это займет время. Пока
что мне придется приземлиться, лучше немедленно.
     Мы мягко плюхнулись  на  землю.  Корабль  проскакал  по  инерции  еще
несколько метров, потом остановился.
     - Фу-у-у, - сказал Кларк. - Аварийная посадка.
     Я ответил:
     - Любая посадка, после которой ты можешь выйти и пойти себе  спокойно
- это хорошая посадка.
     - Они будут здесь с минуты на минуту, - сказал Кларк, тут где-то есть
выход в туннель. Наш единственный шанс в том, чтобы влезть в тяжеловоз как
можно быстрее и удрать под землю.
     Резинистые привязки убрались в стены.  Я  оглянулся  вокруг.  Снаружи
было темно. Мы приземлились на плоскую металлическую равнину,  на  которой
единственным  предметом  был  сетчатый  куб,  сверкающий  в  лунных  лучах
примерно в пятидесяти метрах от нас.
     Я шагнул вперед, подпрыгнул примерно сантиметров на  десять  и  мягко
опустился обратно.
     - Тут единственная сила тяжести - та,  которая  происходит  от  малой
массы Микрокосмоса. Она естественная, - предупредил  Кларк.  -  Она  равна
примерно одной двадцатой той, к которой вы привыкли. Так что смотрите  под
ноги.
     - Ты с нами? - спросил я.
     - Если  хватит  времени,  я  уменьшу  корабль  и  засуну  его  в  ваш
тяжеловоз. Бегите.
     - Похоже, мы снова занимаемся извозом, - сказал Сэм.
     Мы помчались к машине и влезли внутрь. Я  включил  мотор,  и  к  тому
времени, когда в мотор пошел водород, дверь из грузового  отсека  медленно
раскрылась. Я выехал задом, скользя по гладкой поверхности.  Сила  тяжести
была настолько мала, что  роллеры  еле-еле  цеплялись  за  поверхность.  Я
настроил их на максимальное сцепление.
     - Нет необходимости информировать меня о текущей ситуации,  -  сказал
Брюс. - Я пользовался мониторами и за всем следил, так что я в курсе.
     - Молодец, Брюс, - сказал я.
     Сэм во все глаза глядел на камеру переднего обзора, которая  когда-то
была его глазами.
     - Что за черт? Какой Брюс? -  Потом  он  сообразил:  -  Искусственный
интеллект Ванга?
     - Правильно, - ответил я.
     Кларк пошел за нами следом.  Как  только  он  шагнул  на  голубоватый
металл поверхности под ногами, корабль стал уменьшаться. Я  развернулся  и
открыл заднюю дверь трейлера. Воздуха снаружи не было. Как только  корабль
стал в сотню раз меньше, Кларк подхватил его и помчался назад, к  прицепу.
Ей-богу, умеет же бегать Кларк, когда захочет.
     Я посмотрел на  темное  небо.  Один  из  голубых  кубиков  висел  над
поверхностью планеты примерно в ста метрах.
     - Вот черт! - сказал я. - Прилип.
     Я проверил камеру в прицепе. Кларк был внутри... и  я  увидел  нечто,
там, сзади, во что просто не мог поверить, но теперь у нас не было времени
размышлять над этим.
     Я включил газ и рванул вперед, резко направившись к кубу на равнине.
     Розовая вспышка ослепила меня.
     Усевшись на сиденье возле меня, Сэм оглянулся.
     - Это куб, - сказал он, - он в нас стреляет.
     Перед глазами у меня плавали зеленые пятна.
     - Он в нас попадает?
     - Наверное. Трудно сказать. Не знаю, как можно промахнуться на  таком
расстоянии.
     Еще одна вспышка осветила металлическую равнину.  Но  на  сей  раз  я
притемнил стекла в окнах.
     - Ты не приделал к этому тяжеловозу  какого-нибудь  супертехнического
силового экрана для отражения такой атаки? - спросил Сэм.
     - Нет. Даже в голову не пришло. А  надо  было  бы.  Даже  возможность
такая у меня была.
     Кубическое строение было огромным, вся поверхность его была испещрена
трубами и кабелями. Тут и там торчали прутики, похожие на антенны.  Однако
нигде не было видно ни одного  отверстия,  через  которое  можно  было  бы
проникнуть внутрь. Я объехал куб на полной скорости, катясь по  гладкой  и
однообразной равнине. Кубик выстрелил в нас еще одной вспышкой, на сей раз
тяжеловоз слегка задрожал от удара.
     - Хм-м-м, - сказал Сэм. - Они не промахиваются.
     Впереди возникла преграда, труба или что-то в этом роде, которая  шла
как раз поперек нашего пути. Я повернулся влево и ехал вдоль нее, пока она
не кончилась коленом,  уходившим  в  землю.  Слева  были  какие-то  другие
строения, и я повернул и бросился к ним, преодолев по пути  с  трудом  две
неглубокие канавы. Я оказался среди  нескольких  строений  со  сглаженными
углами, стал вилять вправо-влево между  ними,  пока  не  выехал  из  этого
миниатюрного города и не обнаружил, что еду в точно такой же, только перед
ним лежат еще и какие-то насосы и трубы. Я чуть не раздавил парочку  таких
штук. Тут, на краю планеты, было  очень  темно.  Вспышки  становились  все
сильнее и свирепее. Кабина дрожала и покачивалась от  все  новых  и  новых
ударов.
     - Они постепенно до нас добираются, - сказал обеспокоенно Сэм.
     - Интересно, что их до сих пор останавливало, - ответил я.
     Я промчался  через  еще  один  городок  причудливых  конструкций.  На
окраине его  я  обнаружил  широкую  аппарель,  которая  вела  на  огромное
возвышение, все это находилось прямо у нас на пути.  Это  было  похоже  на
приподнятую над землей дорогу. Мне надо  было  или  въезжать  на  нее  или
поворачивать назад, поэтому я пришпорил мотор, и тяжеловоз поехал вверх по
аппарели, подпрыгивая и покачиваясь, а я стал смотреть, нет  ли  с  другой
стороны спуска вниз, потому что на этом  возвышении  мы  были  просто  как
живые мишени. Небо,  полное  звезд,  просто  кишело  голубыми  кубиками  и
красными дисками, и все они  налили  в  нас  розовыми  лучами.  Цветастые,
сволочи, надо признать.
     Я выжал газ как следует и набрал  скорость.  Дорога  была  достаточно
широкой, чтобы позволить осторожно вихляться из стороны в сторону - однако
трудно было различить, где у нее край. Пока мы ехали по ровной части  этой
аппарели, я понял, что равнина внизу резко пошла  вниз.  Неожиданно  внизу
под нами совсем не  стало  поверхности,  а  дорога  превратилась  в  мост,
перекинутый через глубочайшую пропасть, на дне которой я разглядел  что-то
вроде кранов и разборных механизмов. Ограждения не было, и, хотя  езда  по
такому мосту перепугала бы меня в любой другой ситуации,  то,  что  нас  в
любой момент могли еще и сбить с него, придавало  всему  этакую  пикантную
остроту, четкость ощущений, и придавало интерес жизни...
     Тьму на другом конце моста осветило нечто, что показалось мне странно
знакомым. Но пугающим.
     - Это что еще за черт? - спросил Сэм, и я сообразил, что  он  никогда
не видел в действии того, что Карл называл тасманийским дьяволом.
     - А это настоящий фитиль в задницу, - ответил я и резко притормозил.
     Похожее на  бешеный  торнадо  красно-оранжевого  огня,  это  странное
явление медленно,  но  неуклонно  приближалось  к  нам,  а  странные  тени
извивались в его сердцевине. Я остановил тяжеловоз  -  очень  трудно  было
тормозить в такой маленькой силе тяжести - и переключил мониторы на задний
обзор. Дорога не была настолько широкой,  чтобы  можно  было  развернуться
обратно, поэтому я просто переключил роллеры на задний ход и дал газу. Вот
как раз то самое, что очень не хочется делать, в тяжеловозе с прицепом.  У
нас были все основания считать, что это путешествие мы закончим как раз  в
той самой пропасти. Но у нас действительно не было  выбора.  Я  знал,  что
сделает с нами эта штука, если она догонит нас. Когда она догонит нас... Я
в первый раз видел дьявола на планете Плеск, мне казалось,  что  это  было
тысячу лет назад. Роланд и я случайно выпустили одного  из  них,  неуклюже
копаясь в управлении оружием в шевроле Карла. Эта же тварь, которая теперь
гналась за нами, выглядела точно так  же.  В  ней  было  что-то  абсолютно
неумолимое. Она производила такое впечатление, что не остановится ни перед
чем, чтобы только разрушить ту цель, на которую ее направили.
     Трейлер уже заносило к краю дороги.  Я  переключил  передние  роллеры
так, чтобы они повернули назад, тем самым выровняв прицеп на мосту.
     Мы недалеко ушли по этой дороге. Что-то вылезло из пропасти и стащило
нас с моста.
     - Какой-то кран, - сказал Сэм, прижимаясь лицом к  стеклу  и  пытаясь
выглянуть наружу, не  открывая  окна.  -  Не  знаю,  что  за  штуковина  -
наверное, что-то магнитное.
     Таща нас, словно рыбу на леске, штуковина,  или  что  там  это  было,
качнуло нас над пропастью, мы  зависли  на  миг,  потом  нас  аккуратно  и
осторожно стали опускать вниз. Внизу открылась дыра, и мы были  спущены  в
эту  дыру.  Сперва  на  твердую  поверхность  встал  трейлер,  потом   сам
тяжеловоз. Надо сказать, опустили нас аккуратно. Над нами раздался громкий
звон металла. Потом наступила тишина.
     Я осмотрелся. В смутном  свете  я  увидел  вокруг  какие-то  силуэты:
машины, станки - что-то в этом роде. Мы были в огромном зале, его  дальние
углы прятались во мраке. Темнота  нас  немного  беспокоила,  хотя  сканеры
показывали, что там ничего подозрительного не шевелится.
     - А что теперь? - спросил Сэм.
     Мотор все еще работал. Я немного проехал вперед, вглядываясь во мрак.
     - Не знаю. Ты что-нибудь видишь?
     Сканеры  зарябили,   когда   огромный   темный   силуэт,   очерченный
сверкающими огнями, выехал из отверстия в стене.  Я  навел  на  него  фары
тяжеловоза. Высотой примерно в тридцать метров, эта  асимметричная  машина
состояла из нескольких блоков и представляла собой что-то вроде машины для
резки  металлолома,  поставленной  на  колеса.  На  ней   было   множество
механических рук и присосок, все они ощетинились, все были очень зловещего
вида, и все были способны открыть наш тяжеловоз, как консервную банку.
     И ехала эта штука по нашу душу.

                                    22

     - Джейк, я получил запрос, - сообщил мне Брюс, - вероятно,  посланный
искусственным  интеллектом,  который   управляет   тем   механизмом,   что
приближается к нам.
     - Скажи ему, что мы пришли с миром, - неловко посоветовал я.
     - Я думаю, дело не в этом. Он спрашивает,  почему  нам  не  присвоили
номер приказа на разборку, и он требует узнать, какой сектор и  субсистема
предназначили нас на списание.
     - Прикажи ему  прекратить  всякую  деятельность  вплоть  до  передачи
дополнительных данных! - рявкнул Сэм.
     - Выполнено, - ответил Брюс.
     Здоровенное   чудище   остановилось,   как   вкопанное.   Огни    его
посверкивали, а руки, как у Шивы, делали угрожающие жесты.
     На его башке в форме пирамиды тоже поблескивали крохотные огоньки.
     - Найди адреса 0000Н до 0002Н! - приказал Сэм.
     - Готово.
     - Перезапустись и загрузи библиотеку источников в рабочую память!
     - Выполнено.
     - Сгружай этой сволочи!
     Минутой позже Брюс сказал:
     - Выполнено. Прием подтверждается.
     Сэм облегченно вздохнул, посмотрел на меня и ухмыльнулся.
     - Когда охранник требует у тебя документы, дай ему все,  что  у  тебя
есть в карманах. Затопи сволочь бумагами.
     - Хороший ход, - сказал я.
     - Будем надеяться, что сработает.
     Огромная машина пережевывала то, что мы в нее заложили,  пару  минут,
стоя  в  темноте  перед  нами.  Потом  несколько  огней  на   ее   корпусе
перегруппировались где-то в районе правого бедра страшилища.
     - Механизм сообщает мне, - передавал  Брюс,  -  что  он  весьма  мало
преуспел в обработке данных, которые он  получил.  Он  требует  дальнейших
данных и пояснений.
     - Перенастрой систему, - скомандовал Сэм.
     - Выполнено.
     - Выбери поток данных В. Переведи содержимое вспомогательного  архива
в центральный процессор.
     - Емкость центрального процессора на пределе, - сказал Брюс.
     - Переводи по буферам.
     - Выполнено.
     Сэм скрестил руки на груди и фыркнул.
     - Это его маленько остановит.
     Да.  Конечно.  Примерно   секунд   на   сорок.   Потом   на   вершине
башни-пирамиды засверкали сердитые красные огни.
     - Механизм сообщает мне, что он не в состоянии обработать, те данные,
которые мы ему передаем, - сказал Брюс. - Он приказывает нам  следовать  в
такое место, где это можно будет сделать.
     - Ага, чтоб мы пошли к начальнику заставы, - сказал Сэм.
     Робот слегка перестроил свою конфигурацию, поменяв  местами  какие-то
блоки, потом его  огни  изменили  цвет,  и  он  стал  отъезжать  прочь.  Я
осторожно последовал за ним. Огромное приспособление привело нас в туннель
с высокими сводами, из которого оно раньше выехало, и, въехав  в  туннель,
машина слегка втянула в себя какие-то части,  отчего  стала  чуть  пониже.
Туннель тянулся примерно на четверть километра, потом перешел в гигантский
подземный зал, полный всяких машин. Я тащился  за  нашим  завоевателем  по
центральному проходу, который рассекал зал надвое и скрывался в туннеле  в
противоположной стене. На сей раз туннель  оказался  покороче.  Он  привел
нас, в свою очередь, в меньший зал,  весь  заставленный  кусками  машин  и
станков. Тут проход разделялся на три  ответвления,  причем  левый  проход
казался настолько небольшим,  что  наш  тиран  вряд  ли  смог  бы  в  него
протиснуться.
     Я принял решение, недолго думая. Мне  совсем  не  хотелось  предстать
перед гипотетическим начальником заставы. Когда  мы  подъехали  поближе  к
разветвлению,  я  пришпорил  мотор  и  помчался  влево,   пролетев   через
ответвление туннеля. Робот либо не заметил, что мы проехали в другой рукав
туннеля, либо ему не  хотелось  за  нами  гоняться.  Он  вообще  никак  не
отреагировал.
     Может быть, потому не отреагировал, подумал я,  что  этот  туннель  -
прямая дорога в разборный цех.
     Но мои опасения не  оправдались.  Мы  выехали  на  высокую  подвесную
металлическую  дорогу,  которая   вилась   между   сложными   соединениями
многоцветных трубопроводов, кабелей и прочей экзотической техники.  Высота
дороги  была  примерно  с  десятиэтажный  дом,  а   наверху   переплетение
трубопроводов, проводов и титанических машин терялось из виду в необъятных
просторах зала. Я  замедлил  ход  и  вел  машину  осторожно  и  аккуратно.
Ограждения не было и здесь, а падение с такой высоты меня не устраивало.
     - Сэм, это  получилось  уж  что-то  слишком  легко  -  или  я  просто
параноик? - испросил я.
     - Мне показалось, что чуть легче, чем бывает в жизни, - ответил Сэм.
     Мы продвигались дальше, пробираясь по запутанным проходам и проездам.
Дорога все время извивалась, кое-где  сгибаясь  почти  под  прямым  углом.
Потом с ней произошло нечто такое, что заставило меня совсем остановиться.
     - Либо у этой дороги есть искусственное тяготение,  либо  она  только
для мух, - заметил Сэм.
     В нескольких футах  впереди  дорога  изгибалась  сумасшедшей  мертвой
петлей, которая переходила потом в ведущую вниз  спираль,  чтобы  в  конце
концов   спуститься   на   ровную   поверхность    примерно    с    высоты
двенадцатиэтажного дома. Я посмотрел на Сэма. Он пожал плечами, я тоже.  В
конце концов, почему бы и нет?
     Это были самые лучшие американские горки,  на  которых  я  катался  в
своей жизни. Они немного сбивали с толку, потому что на  них  было  четыре
центра тяжести, которые притягивали нас поочередно, и с  ними  приходилось
бороться. Когда мы вылетели с последнего спирального поворота, мой желудок
спорил сам с  собой,  что  лучше:  вывернуться  наизнанку  или  завязаться
морским узлом.
     Мы ехали дальше, а навстречу нам попадались все новые абсурды. Я  мог
бы поклясться, что был момент, когда мы карабкались по  потолку  ячеистого
зала, вместо того, чтобы ехать, как положено, по полу. Я убедился в  этом,
когда всякий незакрепленный хлам стал сыпаться на меня. Потом  все  это  и
вовсе упало на водительское место, то  есть  на  меня.  Я  содрал  с  лица
грязный носок и подумал, не принять ли мне таблетку драмамина  от  морской
болезни. У меня болела голова, а содержимое желудка  беспомощно  булькало.
Дарла немного позеленела.
     - Сколько времени мы будем это вытворять, прежде чем признаемся самим
себе, что мы потерялись?
     Я посмотрел направо и налево на две ветки аппарели, выбирая, какая из
них лучше.
     - Мы и так решили, что пиши пропало, когда сбили наше блюдце.  Но  на
самом деле мы только начинаем теряться как следует, - сказал я.
     - Может быть, Кларк знает, как отсюда выбраться, - сказала Дарла.
     - Елки-палки! - сказал я. - Я про него вообще забыл!
     Я включил внутреннюю связь с трейлером и позвал:
     - Кларк! Эй, Кларк! Ты там в порядке?
     - Просто прекрасно, - ответил мне голос робота.
     - Ты что-то не очень счастливо разговариваешь.
     - Могло быть и лучше.
     - Хочешь поехать с нами в кабине? - спросил я.
     - Если ты этого хочешь - поеду.
     - Собственно говоря, ты мог  бы  нам  немного  помочь,  -  я  почесал
пробивающуюся на подбородке щетину. - Беда в том,  что  ты,  наверное,  не
пройдешь через переходник между трейлером и кабиной.
     - Если ты говоришь про эту  кишку  впереди  меня,  которая  соединяет
трейлер с кабиной, то ты, наверное, прав, -  сказал  Кларк.  -  Собственно
говоря, я могу принести больше пользы тут, сзади. Я активировал  несколько
сенсоров на своем корабле.
     - Ты знаешь, где мы?
     - Только в  общих  чертах.  Что  нам  надо  сделать,  так  это  найти
терминал,  который  даст  нам  доступ  к  компьютерной  сети,  управляющей
Микрокосмосом.
     Я посмотрел на Сэма, а тот хохотнул.
     - Э-э-э, а  мне  казалось,  что  мы  как  раз  туда  и  ехали,  когда
потерялись, - сказал я.
     - А я и так про это  слышал,  когда  вы  разговаривали  с  тем  самым
роботом. Он именно туда вас и вел. Однако мне думается, что  вы  поступили
правильно, пусть даже мы при этом и потерялись. Ничего  страшного,  где-то
тут все равно должен быть компьютерный терминал.
     Мы  еще  немного  поблуждали,  путешествуя  в  утробе  машины,  какой
Микрокосмос, собственно, и был.
     Наконец Брюс объявил:
     -  Я  связался  с  искусственным  интеллектом,   который   тут   всем
заправляет, начальник, что ли...
     - Я тоже с ним связан, - отозвался Кларк по внутренней связи, которую
я оставил включенной. - Это подсистемный координатор. Отвали, Брюс, с этим
мне лучше сладить самому.
     - Отлично, - ответил Брюс.
     Проходили минуты, и я терял терпение.
     - Ну что там, Кларк?
     - Не писай кипятком! - сварливо огрызнулся Кларк. -  Меня  гоняют  по
инстанциям.
     Время шло. Тишина.
     - Ладно, - наконец со вздохом сказал Кларк. -  Может,  ты  в  это  не
поверишь, - я, кстати, тоже не поверил, - но искусственные мозги,  которые
управляют всеми машинами Микрокосмоса, говорят, что ничего  не  знают  про
Прима. По крайней мере, я не могу добиться от них  ни  малейшего  признака
того, что они с  ним  знакомы.  Однако  про  Богиню  они  все-таки  знают.
Кажется, она тут весьма  влиятельная  персона.  Это  до  какой-то  степени
объясняет все хлопоты, которые у нас из-за нее были.
     - Вот именно, - ответил я. - И это вполне может означать,  что  мы  с
этого блина никогда не уберемся живыми.
     - Не отчаивайся, лапочка. У  нас  и  на  этом  блине  есть  кое-какие
друзья. Я успел передать сообщение на тот заводик, где  мы  уже  прятались
раньше. Они мне ответили. Они счастливы будут, если мы  вернемся,  поэтому
мы можем вернуться туда под их защиту.
     - А они могут гарантировать  нам  безопасный  проезд?  -  скептически
спросил я.
     - Практически да.  Ситуация  переросла  во  что-то  вроде  внутренней
политической борьбы. Не думаю,  что  Богиня  станет  вмешиваться  на  этом
этапе.
     - Ладно, - сказал я. - А как мы доберемся до завода отсюда?
     - Я уже попросил, чтобы прислали транспорт. Мы сядем на поезд. И если
ты поедешь вот по этой аппарели направо, то примерно  минут  через  десять
доберешься до станции.
     Я выполнил указания Кларка, и спустя ровно десять минут мы въехали  в
большой зал, освещенный красным светом. Он был полон всяких разных  машин,
но видно было слегка вогнутую  платформу,  которая  шла  посередине  всего
переплетения кабелей и балок.  Неожиданно  вокруг  нас  стали  подниматься
машины, причем самые разнообразные -  огромные  разборочные  краны,  вроде
того,  который  поймал  нас  сперва,  непонятные  приспособления,   всякие
штуковины, и все они поднимались и нависали над платформой.
     - А что нам теперь делать? - спросил я Кларка.
     - Сидеть и молчать.
     Чуть позже стрела огромного крана выстрелила из багряного  полумрака,
подхватила наш тяжеловоз, подняла над платформой  и  мягко  опустила.  Нас
подхватила  неведомая  сила,  и  пас  потащило  по  рельсам  со   страшным
ускорением. Оно чуть не сломало мне шею.
     Постепенно силы ускорения уменьшились, и наша скорость выровнялась.
     - Меня там, сзади, чуть не убило, - пожаловался Кларк  по  внутренней
связи. - Весь  этот  незакрепленный  хлам...  и  этот  дурацкий  проклятый
автомобиль!
     - С тобой все в порядке? - спросил я.
     - Ладно, выживу.
     - Я-то думал, что ты не живой, ну, в привычном смысле этого слова.
     - Все равно я бы этого не перенес.
     Наша  скорость  была  просто  поразительная:  все  снаружи   казалось
сплошным пятном. В мгновение ока мы проскочили  через  еще  один  огромный
зал, потом помчались по туннелю, летя навстречу пятнышку розового света.
     - Джейк? - это меня окликнула Дарла.
     - Что?
     - Кларк действительно сказал такое, или мне показалось?
     Я кивнул.
     - Ну да, машина снова там, сзади.
     Дарла была потрясена, словно ее поразило громом.
     - Джейк, каким образом?
     - Не знаю, - ответил я.
     - Но... - она застонала от своего бессилия что-либо понять. - Которая
же это машина? Та, которую создал Карл, или та, которую?..
     - Что-что?
     - Ох, Джейк, я совсем запуталась.
     - Ты запуталась! - Потом я вспомнил фразу,  которую  обронил  Прим  в
разговоре со мной: "Вам все будет возвращено".
     Мы  летели  во  тьму,  время  от  времени  проносясь  сквозь  участки
слепящего света. Наша скорость была примерно  пятьсот  километров  в  час,
однако я не стал просить Брюса,  чтобы  он  ее  измерил.  Я  крепко-крепко
держался за ручки  управления,  а  левая  нога  прочно  сидела  на  педали
тормоза:  неизвестно  было,  когда  ко  мне  снова   вернется   управление
тяжеловозом.
     - Кларк! - окликнул я. - Долго еще?
     - Долго ли до заводика? Ой, не знаю. На этой скорости мы  там  должны
быть через несколько минут.
     Он был прав. Очень скоро мы стали постепенно тормозить, спасибо,  что
очень медленно и плавно.
     - Ну вот, если  я  почему-то  не  смогу  включить  снова  космический
корабль,  -  продолжал  Кларк,  -  то   вы   всегда   сможете   быстренько
проскользнуть к порталу. Завод примерно в полудне пути отсюда, если  ехать
по прямой.
     - Мы никогда не успеем туда домчать, - сказал я ему. - Есть  ли  хоть
какая-то возможность доехать на этом поезде до  портала  или,  по  крайней
мере, на такое расстояние, чтобы у нас был какой-то честный шанс удрать?
     - Я над этим поработаю, - сказал Кларк. Потом  он  тяжко  вздохнул  и
пожаловался: - До чего же мирная и тихая была планетка, пока вы, люди,  не
приехали.
     Я спросил:
     - А что, тут что-нибудь происходило до нашего приезда? Вообще -  была
какая-нибудь жизнь?
     - Нет. И это мне как раз больше всего и нравилось.
     - Извини, но мы сюда не по своей воле приехали!
     - Знаю, знаю, - нехотя подтвердил он.
     Мы въехали на станцию назначения,  и  еще  один  кран  поднял  нас  с
рельсов и поставил на платформу.
     Я завел мотор и отъехал, снова следуя указаниям Кларка.
     - Как, черт возьми, ты  можешь  видеть,  что  происходит  снаружи?  -
перебил его я.
     - Я же тебе сказал, что я частично подключился к сенсорам корабля.  А
для него смотреть сквозь стены - детская игрушка.
     - Да уж, конечно, - сказал я.
     - Ладно, не об этом сейчас речь. Поворачивай направо.
     Я повернул, поехал  по  широкой  аппарели,  которая  проходила  через
прямоугольный проем. Мы въехали в зал, который был  похож  на  отгрузочный
склад, и что-то в нем показалось мне знакомым.
     - Нам надо быть туг, - сказал Кларк.
     - Я вошел в контакт с управляющим заводом, - доложил Брюс.
     - Соедини меня с ним, - сказал я.
     Пауза.
     - Какие-то трудности в радиоприеме, - ответил Брюс. - Наверное, из-за
того  места,  где  мы  находимся.  Я  предлагаю  прямо  проехать   в   зал
демонстрации готовой продукции.
     - Э-э-э... Джейк! - это был голос Кларка.
     - Что?
     - Есть ли... - тут интерком заглох.
     Я проверил переключатель внутренней связи, понял, что  с  ним  все  в
порядке, и спросил:
     - Брюс, у нас какие-то неполадки?
     - Да, Джейк, короткое замыкание в одном месте... У нас  займет  всего
несколько минут, чтобы его найти.
     - Неважно, просто приведи нас в зал демонстраций.
     Справа от нас открывалась большая скользящая дверь.
     - Сюда, - сказал Брюс.
     Еще несколько поворотов направо и налево - и мы оказались в том самом
зале, где Карл и я увидели  в  разное  время  воплощение  наших  проектов.
Однако управляющий заводом все еще не подавал признаков жизни.
     - Брюс, что происходит?
     - Извини. Джейк. Похоже, с нашей аппаратурой связи  произошло  что-то
неприятное. Возможно, ее повредили.
     - Тебе надо было еще раньше об этом сообщить, - сказал Сэм, и  в  его
глазах зажегся огонек подозрительности.
     - Наверное, это была твоя первая возможность сообщить, в чем дело,  -
решил заступиться за него я. - Правильно, Брюс?
     - Не надо находить для него оправдательные причины, - рявкнул Сэм.  -
Он в них не нуждается. Он не может...
     - Сэм, погоди, - сказал я, прислушиваясь. Сквозь обшивку стен до меня
слабо, но отчетливо доходил какой-то звук.
     - Наверное, это управляющий, - сказал я. - Господи,  Брюс,  микрофоны
внешней связи тоже мертвы?
     - К сожалению, да, Джейк.
     - Ах ты, зараза, - выругался я, открывая люк.
     - Джейк, погоди, - прокричал Сэм, но слишком поздно, потому что люк с
шипением уже раскрылся.
     - Не смей даже нервом пошевелить, - сказал человек, который  направил
дуло оружия мне в физиономию. Я узнал в нем  Джоффа  Брандона,  одного  из
наемников Зейка Мура. - Ни одного движения, парень, - прорычал он,  влезая
еще на одну ступеньку приступки тяжеловоза и прижимая дуло мне к шее. -  Я
тебе еще кое-что должен, - прошипел он. - Я тебе, конечно, потом  отплачу,
но я и сейчас готов выжечь тебе твою долбаную морду дотла, если ты  только
мигнешь одним гребаным глазом!
     Зейк Мур собственной персоной появился в моем поле  зрения,  неспешно
шагая. Он ухмыльнулся.
     - Привет, Мак-Гроу! Похоже, я тебя прищучил.
     А из речевого синтезатора компьютера раздался голос Кори Уилкса:
     - Так оно и есть, Джейк. И на сей раз, похоже, ты здорово влип.

                                    23

     Из девяти человек банды в живых осталось трое.  Краузе  говорил  мне,
что двое пали жертвой трудностей путешествия, которое  нам  всем  пришлось
проделать до Микрокосмоса, а Мур только что сказал мне, что трое,  включая
Краузе, погибли в сражении на дороге. Из тех, кто выжил,  мне  был  знаком
Брандон, уж это само собой;  именно  его  я  впихнул  в  очко  деревянного
нужника на Высоком Дереве. Видимо, он все еще таил на меня  злобу  за  это
пикантное происшествие. Двоих остальных я узнал,  вспомнив  ту  потасовку,
что разыгралась в свое время ни планете-гараже "дорожных жуков". Зейк  Мур
был  их  атаманом.  Это  был  крупный  человек,  ширококостный,   высокий,
большерукий и большеногий, массивный и негибкий,  как  высоченные  деревья
его родной планеты.  Корни  его  уходили  глубоко,  они  больше  походили,
условно говоря, на плетеный стальной кабель, и были они жестки и  жестоки.
Он,  похоже,  потерял  в  весе.  Лицо  стало  бледнее,  и   черты   слегка
заострились. Глаза из-за этого стали еще ярче,  словно  в  них  все  время
горел огонь злобы, словно в серой золе его физиономии развели очаг.
     Кларк уже был снаружи - Мур велел ему выйти, и он  как  можно  скорее
повиновался - при условии, что ему можно будет взять с  собой  уменьшенный
космический корабль. Осмотрев корабль, Мур  почесал  в  затылке  и  нехотя
согласился.
     Кларк неловко извинялся.
     - Это же дело самих людей, Джейк. Я не смею вмешиваться.
     - Понятно, - ответил я.
     - Да нет, ничего ты не понимаешь, но я тебя за это не виню...
     С грустным и  убитым  видом  Кларк  вышел  через  заднюю  дверь.  Она
закрылась за ним.
     Это было в своем роде воссоединение. Все, кто когда-либо  претендовал
на фунт моей плоти, все собрались тут, включая даже покойного Кори Уилкса.
Разумеется, он был представлен не во плоти - он  присутствовал  с  помощью
мошеннической программы искусственного интеллекта, которая была  наполнена
его воспоминаниями, личностными чертами и амбициями.  Немного  раньше  она
влезла  в  мой  бортовой  компьютер,  сумев  на  какое-то  время   вырвать
управление у самого Сэма. Сэм сражался с  ней  и  сумел  ее  одолеть,  но,
видимо, когда Сэм ушел из компьютера, ничто не  могло  помешать  программе
Уилкса  выбраться  из-под  компьютерной  стражи  и   замаскироваться   под
программу  искусственного  интеллекта,  которая   прилагалась   вместе   с
программным обеспечением бортового  компьютера.  "Брюс"  прекрасно  сыграл
свою роль, сумев на время обмануть даже меня.
     К общему торжеству присоединился и еще один - инопланетянина  который
мечтал разодрать  мое  тело  на  кусочки.  Твврррлл,  ретикулянец,  бывший
командир, а ныне единственный оставшийся в  живых  член  команды  Ловушки.
Высокий, тощий кошмар в зеленом хитиновом панцире, он стоял в дальнем углу
трейлера, а его глаза-камеры сфокусировались на мне. По  прошествии  всего
этого  времени  он  все  еще  яростно  охотился  на  меня  и  не  стал  бы
отказываться от погони, пока кто-нибудь из нас, а то и оба, не погибнет.
     Приятная компашка. Мы так много пережили вместе. Старые друзья.
     Мур размахнулся и ударил меня по лицу ребром ладони.
     - Это просто для начала, - сказал он.
     Слизывая с губ кровь, я  подергал  сзади  сковавшие  меня  за  спиной
наручники. Я не упал и мог бы пнуть его в пах, но не стал, боясь, что  Мур
прикончит меня на месте.
     - Можешь взять кубик, - сказал я.
     - Как мило с твоей стороны предложить его, - ответил Мур, - принимаем
твое предложение.
     Из кабины донесся глухой грохот.
     - Это Мьюррей взрывает сейф, - сказал Мур.
     - Я бы сказал вам код, - ответил я.
     - Ага, и подложил бы нам мину? Нет, спасибо. Кроме того, тебе  больше
не понадобится сейф. И тяжеловоз тоже. Собственно говоря, тебе уже в  этой
жизни ничего не понадобится, кстати.
     - Не понимаю тебя, Мур, - ответил я.
     - Это как же?
     - Такие хлопоты, такие усилия. И все это для мертвого уже Кори Уилкса
- или это Джордж Прендергаст теперь заказывает музыку?
     - Я не совсем помер, - сказал голос  Кори  Уилкса  по  внешней  связи
тяжеловоза.
     - Кори, ты помер целую вечность назад, -  сказал  Сэм,  ерзая,  чтобы
сесть поудобнее.
     Он и остальные - Джон, Зоя, Дарла, Они и  Рагна  -  сидели,  скрестив
ноги кружком возле прицепа.
     Голос захихикал.
     - Сэм, мне все еще непривычно обращаться к тебе во плоти. Я  полагаю,
что это действительно плоть - или, по крайней мере,  ее  хорошее  подобие.
Когда я тебя в первый раз таким увидел, я чуть не выдал  себя  с  головой.
Такое потрясение! Но, если отвечать на твое обвинение, Сэм, -  нет,  я  не
помер "вечность назад". Мы просто стали с тобой по-разному думать. Вернее,
я стал думать иначе. Мое  мировоззрение  стало  разительно  отличаться  от
твоего, и, конечно...
     - У нас на это нет времени, - рявкнул Мур.
     - По-моему, есть, - ровно ответил Кори.
     - Командир! - Мьюррей выполз через переходник. -  Командир,  туг  две
чертовы штуковины!
     Зейк смерил меня взглядом, потом посмотрел на Мьюррея.
     - Ты что мелешь? - спросил он.
     - Там, в сейфе, было ДВА кубика!
     Он выбросил один из машины, и Мур его поймал. Потом Мьюррей  выбросил
еще один точно такой же кубик. Мур поймал второй,  уронил  первый,  поднял
его и стоял, таращась на оба сразу.
     - Чтоб меня черти забрали, на кусочки порезали, - сказал он.
     Я захохотал. Смеяться было больно, поэтому я смолк.
     - Что все это значит? - завопил Мур.
     - Два кубика, -  сказал  я,  хотя  мне  было  больно  говорить  из-за
распухшей губы. - С одним я сюда приехал, второй создал  сам  на  этом  же
промышленном предприятии.
     Мур фыркнул.
     - Да что ты говоришь!
     Он бросил оба кубика  своему  третьему  дуболому,  потом  протиснулся
между ящиками и подошел туда, где стоял шевроле, в одном из  своих  многих
временно-пространственных воплощений. Он схватил за одну из дверных  ручек
и дернул. Дверь не шелохнулась. Он большим пальцем несколько раз нажал  на
цилиндрик на замке, однако ничего не произошло. Дверь оставалась закрытой.
     - Теперь насчет этой штуки, - сказал он. - Будь-ка так любезен и  дай
мне ключи от нее.
     - У меня их нет, - ответил я.
     За это меня ударили чем-то твердым и не очень тяжелым  по  голове.  Я
повернулся и увидел Джоффа  Брандона,  который  размахивал  длинной  полой
титановой трубкой - наверное, это была стойка от полевой палатки.
     Однако била она больно.
     Мур приятно улыбнулся:
     - Не хочешь ли исправить свой ответ?
     - Нет.
     На сей раз мне удалось увернуться. Джофф промахнулся, но в  следующий
раз все равно попал по мне.
     - Ты уверен?
     - Да.
     Джофф ударил меня сзади по бедрам.
     - Слушай, ты можешь забрать эту несчастную машину, черт с ней,  но  я
же тебе говорю, что ключа у меня нет!
     Мур поднял руку, чтобы остановить Джоффа.
     - Ладно! Мьюррей, поди сюда и посмотри, что тут за замок.
     Мьюррей покопался в  ящике  с  инструментами,  который  он  пронес  в
машину, и выбрал оттуда какие-то отмычки. Они, похоже,  и  предназначались
для того, чтобы ими открывать старинные замки.  Мьюррей  бочком  пробрался
поближе к шевроле.
     - Ты мне так и не ответил на мой вопрос, Мур, - сказал я.
     - Это на какой вопрос?
     - Кто дергает за твои веревочки?
     За это я получил еще один удар по черепу.
     - Никто за мои веревочки не дергает, - сказал мягко Мур,  -  а  разве
это было не понятно по моему поведению? Хотя, надо признаться, меня слегка
провели.
     Он посмотрел на тяжеловоз и увидел одну из камер, что служили глазами
компьютеру.
     - М-да. Провели. Надули. Водили за нос.
     - Если бы у меня были уши, - сказал голос Уилкса, - то они горели  бы
сейчас со стыда.
     Мур фыркнул.
     - Тогда какие у тебя причины, Зейк? - настаивал я, хотя в ушах у меня
звенело от последнего удара. - Не станешь же ты утверждать, что твоя злоба
против меня такова, что ты стал гоняться за мной до конца вселенной!
     - А почему бы и нет? Люди знают, что я, случалось, таил  злобу  и  за
меньшее, чем ты мне сделал... но ты прав. Мои мотивы, можно сказать,  были
весьма патриотические. Мы должны были забрать у тебя карту Космострады, не
то Внешние Миры пропадут!
     - Бред собачий, - отрезал я. За это я и получил  еще  удар  по  спине
стойкой от палатки. Сморщившись и пытаясь  не  показать  навернувшихся  на
глаза слез, я резко и четко рявкнул:
     - Мур, слушай меня! Неужели до тебя еще не дошло? Кубик -  не  карта.
Никогда в нем не было никакой карты!
     - Конечно, дошло. Это выжжено клеймом на моей шкуре, оно, это клеймо,
гласит на всю вселенную, что я самый большой в ней идиот.  Но  теперь  мне
нужна эта проклятущая штуковина - обе, если уж на то пошло, -  хотя  я  не
понимаю ни хрена, почему так получилось - но  мне  нужны  эти  кубики  для
того, чтобы купить себе обратный билет с этой планеты.
     - Ну, так ты получил эти  кубики.  Так  убирайся  к  черту  из  моего
тяжеловоза!
     Прежде чем Джофф успел ударить меня еще раз, я резко  развернулся  на
месте, поднял колено к груди  и  резко  ударил  ногой  в  челюсть  Джоффу,
стараясь ребром попасть ему по подбородку. Удар пришелся точно по цели,  и
он отлетел на груду всякого хлама, намертво потеряв сознание.
     Третий дуболом немедленно наставил на меня свое оружие,  но  стрелять
пока не стал. По глазам его я понимал, что ему страшно хочется  немедленно
попробовать свое оружие на моей шкуре, но немедленно после удара по Джоффу
я замер на месте, дав  ему  возможность  подумать,  прежде  чем  открывать
огонь.
     Я стоял, не двигаясь, и смотрел прямо ему в глаза.  Мур  хохотнул,  и
парень с оружием расслабился.
     - Отлично сработано, - сказал Мур. - А я все гадал, когда Джофф  тебе
осточертеет, - он вздохнул. - Бедняга Джофф. Дурак дураком и уши холодные,
боюсь, что так. - Выражение его лица приняло  ностальгический  оттенок.  -
Ах, как жаль, что Жюля подвело сердце. Жюль на голову выше этого идиота.
     Он снова вздохнул и повернулся к  Мьюррею,  который  пытался  открыть
машину странно изогнутым металлическим стержнем.
     - Как дела?
     - На вид просто, - пожаловался Мьюррей, - а на деле...
     - Зейк, - сказал я, - тебе действительно  нужна  эта  машина  или  ты
согласишься на точную копию?
     - А? Чего?
     - Этот завод может сделать тысячу копий этой  вот  машины  за  десять
минут - сделает, если ты понравишься заводу. Эта машинка была  разработана
и сделана именно тут.
     - Ты что такое мелешь?
     - Разве Богиня тебе не  сказала?  Именно  здесь  мы  и  получили  эту
машину.
     Мур нахмурился.
     - Но машина была у вас до того, как вы приехали на  Микрокосмос.  Как
это вы могли получить ее здесь?
     - Это Парадокс. Спроси Богиню.
     Мур крякнул.
     - Поди попробуй получить у нее прямой ответ...  Тебе  не  приходилось
иметь дело с этой... этой ШТУКОЙ.
     - И кубик тебе тоже не нужен. Я знаю обратную  дорогу.  У  меня  есть
карта. Настоящая карта. Она твоя, и можешь никому ее не отдавать.
     Мур уставился на меня, не мигая.
     - Где?
     - В компьютере.
     Мур медленно повернулся к камере.
     - Правда?
     - Абсолютная, - ответило подобие Уилкса.
     Мур медленно и зловеще улыбнулся.
     - Ты что же, ждал подходящего момента, чтобы мне сказать?
     - Конечно.
     - Конечно, - Мур медленно шел, упорен руки в бока, к маленькой камере
внешнего обзора. - Мне совершенно очевидно, что тебе что-то нужно,  Уилкс.
Но, ей-богу, совсем не могу понять, почему тебе кажется, что ты еще можешь
диктовать условия. Положение у тебя не таково.
     - Ну-ка, подумай еще раз.
     - Да я же просто могу забрать карту. Мьюррей понимает в компьютерах.
     - Я сотру ее прежде, чем ты сможешь вытащить мой штепсель из розетки.
     Мур остановился и топнул ногой. Трейлер затрясся.
     - Чтоб ты провалился! Ты же сдох. Я  сам  видел,  как  вон  они  тебя
похоронили. И вот ты тут, пытаешься без мыла влезть в рай...
     Программа-Уилкс рассмеялась.
     Мур снова вздохнул. Он выглядел страшно усталым.
     - Что тебе надо?
     - Ну, об этом как-то неудобно говорить... но я не  совсем  знаю,  что
именно и как я могу сделать. М-м-м... неправильно. Лучше  сказать  так:  я
знаю, что именно мне хочется, но я не знаю, с какими именно  козырями  мне
играть. То есть, у меня есть идея, с кем мне надо  поторговаться,  но  эта
мысль...
     - Что тебе надо? - сквозь зубы сказал Мур.
     - Ну как что? Роскошное новое тело, такое же, как у Сэма.
     Мур с мученическим видом вздохнул:
     - Ну, я-то его тебе дать не могу!
     - Нет, ты - нет. Но вот Джейк, может быть, и может.
     Глаза Мура сузились.
     - Вот как?
     - Ну  да.  Я  знаю  завод,  знаю,  что  он  может  делать.  Он  может
производить практически все на свете. Наверняка он может создать мне такое
же тело, как у Сэма. Я бы охотно  поспорил,  что  Прим  сделал  Сэму  тело
именно здесь. Но вот что-то мне кажется, что  завод  не  станет  для  меня
ничего такого делать - можно сказать, что я почти уверен, что  не  станет.
Но  Джейк   тут   приобрел   репутацию   почти   художника,   артиста   от
конструирования. Правильно, Джейк? Они сделают для тебя  все,  что  ты  им
скажешь.
     - А почему бы и нет? - сказал я. - Конечно, Кори, договорились.
     - А ну-ка погодите, сукины дети, - сказал Мур.  -  Ни  о  чем  мы  не
договорились, если тут для меня нет доли! Понятно, вы? - он  подождал,  не
ответим ли мы на это. - Я сказал, понятно вам?!
     Сверкнула вспышка света,  и  сзади,  из  трейлера,  раздался  громкий
треск. Мур отскочил назад и упал на  колени,  вытащив  пистолет.  От  того
места, где стоял Мьюррей, поднимался столб голубого дыма. Я  присмотрелся.
На полу завода лежала кучка обугленного  вещества:  почерневшая  бедренная
кость, ребро, осколок черепа. Больше ничего не было, кроме горстки пепла.
     Мур медленно поднялся. Он осторожно подкрался к тяжеловозу, глядя  на
обугленные  останки  своего  подручного.  Вонь  горелого  мяса   наполнила
трейлер. Лицо Мура побелело, потом налилось холодным гневом. Он  навел  на
меня пистолет.
     - Провались ты пропадом! - выдохнул он, потом  завопила.  -  Будь  ты
проклят!
     Он навел на меня мушку.
     - Нет.
     Это слово пало между  нами,  словно  мертвечина,  оброненная  с  неба
стервятником. Голос, который произнес это слово, не принадлежал человеку.
     Твврррлл выступил из полутьмы. У него в руках было  маленькое  ручное
оружие, и этот пистолет был наведен на Мура.
     - Нет, - повторил он, - Священная Жерртва не может быть повррреждена.
     Мур не шелохнулся, прицелившись по-прежнему прямо мне в лоб.
     - Не надо, Зейк, -  предупредил  голос  Уилкса.  -  Это  неразумно...
особенно сейчас.
     Время шло, прошла вечность, а может, две.
     Мур медленно опустил пистолет.
     -  Свяжи  ему  ноги,  Даррелл,  -  сказал  он  своему   единственному
оставшемуся в живых и в твердой  памяти  приспешнику.  -  Потом  посмотри,
сможешь ли ты привести в себя Джоффа.
     Даррелл заставил меня сесть. Он тщательно следил  за  тем,  чтобы  не
оставить мне лазейку для того, чтобы ускользнуть или даже пошевелиться. Он
связал меня еще одной веревкой  из  того  нескончаемого  запаса,  что  они
принесли.
     Джофф наконец пришел в себя. Я не сломал ему шею, хотя мне так  этого
хотелось.  Потирая  подбородок,  он  подобрал  с  пола  свое   оружие   и,
пошатываясь, встал на ноги.
     - Тащи ее сюда, - приказал Мур, показывая на Дарлу.
     Я напряг руки, пытаясь ослабить путы. Я ничего не мог сделать.
     - Она же беременна, Зейк, - сказал неловко Даррелл.
     - Ну и что? - взорвался Мур. - Если у тебя кишка тонка, то...
     Дарла на меня не смотрела. Лицо ее было полно  мрачной  решимости.  Я
был даже рад, что она на меня не смотрела. Это было бы только хуже.
     Они повалили ее, когда снаружи что-то случилось. Вспыхнул свет, такой
яркий, что, казалось, он проник даже в трейлер.
     Мур встал с руганью.
     - Это опять она, - сказал он.
     Внезапно задняя дверь трейлера распахнулась, и белый свет  залил  все
кругом. Для меня это было как божественное присутствие, как избавление.
     - ПОКАЖИТЕСЬ, СМЕРТНЫЕ! - раздался усиленный каким-то образом  голос.
Я его узнал.
     Мур колебался, прежде чем взять один из  кубиков.  Он  побледнел,  но
собрался с мужеством и протиснулся мимо шевроле к выходу. Когда он подошел
к двери, то упал на колени.
     - Мы слышим, о великая владычица, -  сказал  он,  заслоняя  глаза  от
источника этого страшного божественного света высоко вверху. - У нас  есть
тот предмет, который тебе нужен.
     После минутной паузы голос раздался снова:
     - ДА. ДА. ОТЛИЧНО! ЭТО ОН И ЕСТЬ? - сказал резко голос.
     - Да, великая владычица.
     - ОТЛИЧНО. СКАЖИ СВОИМ ТОВАРИЩАМ, ЧТОБЫ ОНИ ВЫШЛИ ОТТУДА. Я ЖЕЛАЮ  ИХ
ВИДЕТЬ. НЕ ВАШИХ ПЛЕННИКОВ - ТОЛЬКО ТЕХ, КТО В ВАШЕЙ ШАЙКЕ.
     Джофф и Даррелл зашевелились, но Мур  махнул  им  рукой,  делая  знак
остаться внутри.
     - Послушайте... Богиня... - начал нерешительно Мур.
     - ЧТО ТАКОЕ? - голос нетерпеливо перебил его.
     - У нас было соглашение. Вот кубик, тот предмет, который вы приказали
нам достать для вас. Мы так и сделали, подвергаясь огромным опасностям, мы
заплатили за это дорогой ценой... - он крякнул от рези  в  глазах  и  стал
потирать их. Свет был слишком ярок. - Я... мне не видно тебя, владычица, -
сказал он.
     - НЕВАЖНО. Я ДАЛА ВАМ ПРИКАЗ, И Я ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ОН БЫЛ ВЫПОЛНЕН.  СЕЙ
СЕКУНД. Э-Э-Э... ТО ЕСТЬ, НЕМЕДЛЕННО!
     - Какой приказ? - подозрительно спросил Мур.
     - Я ВЕЛЕЛА ВАМ ВЫЙТИ ИЗ ЭТОЙ МАШИНЫ. ВОТ КАКОЙ ПРИКАЗ...  И  ОСТАВИТЬ
ВАШЕ ОРУЖИЕ В МАШИНЕ.
     - Что?! Да я! - Мур  пытался  разглядеть,  что  же  именно  стоит  за
слепящим сиянием. - Слушайте! Если только вы хоть  на  миг  прекратили  бы
свои сценические эффекты...
     - НЕ СМЕТЬ РАЗГОВАРИВАТЬ СО МНОЙ ТАКИМ ТОНОМ, КОМОК ДЕРЬМА!  КОГДА  Я
ГОВОРЮ "АП!", ВЫ ПРЫГНЕТЕ. ЯСНО? И, КРОМЕ ТОГО...
     Мур вышел из себя.
     - Эй, минуточку, мать вашу!
     Сэм именно в этот миг взлетел на ноги. У меня не  было  времени  даже
удивиться тому,  как  это  он  смог  выдраться  из  необыкновенно  прочной
строительной веревки. Все  произошло  необыкновенно  быстро.  Он  выскочил
перед трейлером, налетев на Джоффа и влепив  походя  удар  по  шее  ребром
ладони Дарреллу, который тут же свалился. Сэм и Джофф несколько  мгновений
катались по полу, потом из кучи извивающихся рук и ног  выпал  пистолет  и
запрыгал по полу. Оба они рванулись, чтобы его перехватить. Тут же, откуда
ни возьмись, появился Джон и стал перерезать на мне  веревки.  Выпутываясь
из обрывков, я услышал шипенье и треск  и  увидел  вспышку  энергии.  Джон
пригнулся. Я подполз к Дарреллу, чтобы найти его пистолет. Снаружи  гремел
голос Богини. Внутри были вопли и общие беспорядки. Я  взглянул  и  увидел
Зою, которая размахивала охотничьим ножом. Я нащупал пистолет и  покатился
назад, к выходу из трейлера, встав на колени возле левого  заднего  колеса
шевроле. Я вскочил на ноги, увидел, как  Мур  прицеливается  поверх  крыши
автомобиля. Я поднял пистолет-автомат Даррелла и  выпалил  в  него  десять
очередей. Потом я снова упал на колени. В  передней  части  трейлера  было
тихо. Я оглянулся. Все лежали на полу. Я видел  Дарлу  -  она  сжалась  за
картонными ящиками с продуктами. С ней все было в порядке.
     - Сэм? - окликнул я.
     - Ему досталось, Джейк, - услышал я голос Джона.
     Позади шевроле не  было  никаких  подозрительных  движений.  Я  решил
рискнуть и бросился к задней двери. Мура не было видно. Снаружи оказалось,
что свет рассеялся.
     - Джон! - завопил я. - Ты видишь его по другую сторону машины?
     - Нет, он, наверное, выпрыгнул.
     Я услышал, что в демонстрационном зале топают бегущие ноги. Мур бежал
вовсю по блестящему бело-голубому полу. Я вытащил  пистолет  и  выпалил  в
него несколько раз, как раз в тот момент, когда он почти исчез во входе  в
туннель, который вел в главные здания завода.
     Я снова пошел в машину.
     Глаза Сэма  были  закрыты,  но  он  дышал,  что  само  по  себе  было
поразительно, если учесть страшную  рану  в  груди,  которую  он  получил.
Молния страшной силы поразила его и нарисовала страшный извилистый  черный
ожог от живота до самой шеи.
     - Делай все, что можно сделать, - сказал я тихо Джону, - а я помчался
за Муром.
     Дарла оказалась рядом со мной, ее  рука  изо  всех  сил  сжимала  мое
плечо.
     - Не уходи, Джейк, - сказала она.  -  Давай  выйдем  отсюда  -  давай
уедем...
     Я снял куртку и накинул на нее. Потом поцеловал ее.
     - Он должен умереть, - сказал я ей.
     Зоя стояла над Джоффом. В его спине красовался охотничий нож. Я обнял
ее одной рукой и прижал к себе. Она словно  окаменела  и  никак  не  могла
расслабиться.
     - Хорошо сработано, - сказал я ей.
     - Я никогда никого прежде не убивала, - ответила она.
     - Как ты достала нож?
     - Он был прямо рядом со мной, под ненужным листом оберточной  бумаги.
Они даже не потрудились проверить. И чисто случайно они нас так  посадили,
что мы могли передавать нож друг другу.  -  Она  провела  рукой  по  своим
темно-каштановым кудрям. - Глупо с их стороны.
     Дарла сказала:
     - Наша последняя веселая  поездка,  словно  на  американских  горках,
здорово тут все перепутала, потому что вещи  перемешались.  По-моему,  это
нож Шона. Я помню, что положила его в ящик  с  инструментами.  Видите?  Он
свалился и раскрылся от удара.
     Я снова прижал Зою к себе и посмотрел, не протрезвился  ли  от  удара
Даррелл, который не шевелился с тех пор, как его свалил удар Сэма.  Шея  у
него была сломана, и он был мертв.
     - Где ретикулянец? - спросил я, вдруг вспомнив про него.
     Рагна ответил:
     - Эта скотина убежала со  всей  возможной  поспешностью,  как  только
началась перестрелка.
     Он показал на переходник.
     - Вот черт. Придется проверять кормовую каюту и кабину.
     - Эй, вы, там? - раздался голос Кларка из дальнего конца трейлера.
     Я прошел назад и спустил ему подъемную лестницу. Он взобрался  наверх
и вошел к нам.
     - Ты не видел там, снаружи, ретикулянца? - спросил я.
     - А,  такого  отвратительного  в  хитине  цвета  ликера  шартрез?  Он
помчался вслед за тем, первым. Как тебе мое маленькое представление?
     - Представление?
     - Мне-то казалось, что моя имитация  была  особенно  блестящей,  если
принять во внимание  тот  факт,  что  я  никогда  не  слышал,  как  Богиня
разговаривает.
     - Так это был ты?! - с изумлением спросил я.
     - Ну, естественно. Попробуй только не сказать мне после этого, что во
мне погиб великий артист.
     - Ты просто гений.
     Кларк притворился смущенным.
     - Ну что ты, что ты, ничего особенного.
     - Спасибо, - сказал я.
     - Скажи  спасибо  ребятам  на  заводе.  Они  занимались  специальными
эффектами...
     - Весьма рад был быть полезен,  -  сказал  управляющий  заводом.  Как
обычно, его голос раздавался откуда-то из воздуха. - Мы не  придерживались
единого мнения по данному  вопросу,  но  все-таки  пришли  к  выводу,  что
какое-то вмешательство, пусть не прямое, было необходимо.
     - Опять мы у вас в долгу, - сказал я с чувством.
     - Ерунда, пустяки.
     Я вернулся и посмотрел на Сэма.
     - Самое странное, - сказал Джон, - это то, что рана заживает. Видишь?
     Он  очень  осторожно  провел  рукой  по  ране  Сэма,  смахивая  прочь
обугленные крошки сожженного тела. Под ними была беловатая ткань шрама.
     - Поразительно. Он, однако, все еще не пришел в сознание. Пульс очень
хороший, и...
     Веки Сэма затрепетали.
     - Сэм? - сказал я, опускаясь возле него на колени.
     Он открыл глаза и посмотрел на меня.
     - Что?
     - С тобой все в порядке?
     - По-моему, да. Ничего плохого я не чувствую, -  он  стал  почесывать
грудь, но Джон перехватил его руку. -  Чертовски  щекотно,  -  пожаловался
Сэм.
     - По-моему, ты вполне поправишься, - сказал я.
     - Ты можешь поверить, что я споткнулся о  какой-то  дрянной  мусор  и
поэтому выронил пистолет? А потом дал ему его схватить... Если ты хоть раз
в кои-то веки убирался тут...
     - Сэм, заткнись.
     - Ты смеешь так разговаривать со своим отцом?
     - Отдохни, а меня можешь с  потрохами  скушать  потом,  попозже.  Мур
удрал - я пойду за ним.
     - Не будь идиотом.
     - Мне что-то кажется, что сейчас он уже  покинул  пределы  завода,  -
сказал Кларк. - Их машины были  припаркованы  возле  погрузочного  склада,
недалеко отсюда.
     - А как насчет ретикулянца?
     - Системы безопасности сообщают, что  две  "единицы  живой  биомассы"
покинули "пределы производственного комплекса", - сообщил Кларк,  который,
видимо, ловил такие сообщения просто из воздуха.
     Сэм встал на ноги. Джон помогал ему.
     - Есть кое-что, Джейк, что я просто обязан сделать. Нет-нет, со  мной
все в порядке, не помогай мне, - сказал Сэм.
     Он прополз через переходник. Я последовал за ним. Когда я оказался  в
кормовой каюте, Сэм стоял возле стены, отвинчивая  пластину,  под  которой
скрывался центральный процессор.
     - Привет, Джейк, - сказал голос Брюса. - Вот  Сэм  говорит,  что  нам
нужно  совершенно  переформатировать  вспомогательный  архив.  Я  ему  все
объясняю, что такие действия непременно потребуют...
     - Прекрати, Уилкс,  -  сказал  я.  -  Мы  на  эту  удочку  больше  не
попадемся.
     - Джейк, я вижу, ты не понимаешь. Паразитная  программа,  которую  ты
называешь  Уилксом,   перестала   мною   управлять.   Она   передала   мне
управление... Нет никакой необходимости...
     - ЗАТКНИСЬ!!! - сказал я, потом  глубоко  вздохнул.  -  Все  кончено,
Кори.
     Пауза, потом:
     - Сэм, пожалуйста, - это был голос Уилкса.
     - Нет, Кори, - сказал  Сэм,  поднимая  защитную  панель  над  кнопкой
ПЕРЕЗАПУСК. - Надо сказать последнее "прости".
     - Ясно, - сказал тихо голос Уилкса.
     Сэм встал, нацелив палец на красный выключатель.
     - Я должен был бы  ненавидеть  тебя,  Кори.  Но  почему-то  этого  не
происходит. Я всегда чувствую, что мне тебя жалко. Мне кажется, что за всю
свою жизнь ты не испытал ни одной светлой минуты.
     Прошло долгое молчание, и раздался голос:
     - Нажми кнопку, Сэм.
     Мы услышали звук, весьма похожий на вздох.
     - Я... я очень устал. Очень.
     Сэм  нажал  кнопку.  На  табло  центрального  процессора   загорелись
несколько красных огоньков.
     Так закончилась еще одна человеческая жизнь. Почему-то,  невзирая  ни
на что, это всегда очень печально.

                                    24

     Через двадцать четыре часа рана Сэма превратилась в  длинный,  тонкий
белый шрам. Чуть позже его вообще невозможно было разглядеть.
     - У тебя оказалось чертовски живучее тело, - сказал я.
     - Здорово, правда? - согласился Сэм.
     Нам пришлось потратить немало времени, чтобы снова привести компьютер
в норму. Нам пришлось загружать в  него  кучу  материального  обеспечения,
используя оригинальные дискеты, которые к нему прилагались, потом провести
все проверки, отделки и  настройки,  и  так  далее.  Мы  вызвали  к  жизни
настоящий искусственный интеллект Ванга и заставили  его  работать.  Чтобы
регулировать и управлять таким  сложным  механизмом,  как  наш  тяжеловоз,
требуется по-настоящему интеллектуальный и с гибким  сознанием  компьютер.
На сей раз я не стал давать имя искусственному интеллекту. Мне  что-то  не
хотелось. Вполне сойдет и просто "компьютер".
     Кларк сказал нам, что космический корабль все еще в состоянии лететь.
     - О, конечно, он ремонтирует сам себя, но что-то уж очень медленно, -
пожаловался  он  нам.  -  Ему  действительно  очень   уж   досталось.   Не
беспокойтесь.  Можете  доехать  до  главного  портала  по   рельсам,   они
заканчиваются в трехстах километрах от него.
     - Может, ты и прав. Ну ладно, мы подождем.
     - Завод может что-нибудь для вас сделать? В смысле корабля, Кларк?
     Кларк покачал головой.
     -  Сомневаюсь.  Это  производственный  комплекс,   а   не   ремонтная
мастерская.
     Хотя мы совершенно стерли все данные на винчестере компьютера, мы  не
потеряли карту Космострады. У меня все еще была дискета, которую дала  мне
Богиня. Я не стал даже класть ее в сейф,  когда  получил.  Она  все  время
лежала в ящике-бардачке  под  приборной  панелью.  Загрузить  обратно  все
данные было немыслимо долгой работой, но у нас было много времени.
     Прошел день. Тогда  мы  и  получили  сообщение,  что  "единица  живой
биомассы" вошла в здание завода.
     - А у системы безопасности есть своя гипотеза, что  это  за  гусь?  -
спросил я Кларка.
     - Они говорят,  что  это  точно  такая  же  единица  биомассы,  какая
покинула завод вчера - а что кроме этого, им неведомо. Мне кажется, они не
рассчитаны на то, чтобы отличать различные формы жизни друг от друга. Этот
завод весьма слабо укреплен с точки зрения безопасности. В  конце  концов,
это демонстрационная модель завода, а не почтовый ящик.
     - Наверное, это Мур, - сказал я, чувствуя, что в животе  у  меня  все
словно узлом завязывается. - Я пойду за ним.
     - Ни в коем случае не  пойдешь,  -  объявил  Сэм,  -  даже  если  мне
придется тебя связать, как свинью на убой.
     - Нет никакого иного способа его обезвредить, - сказал я.  -  У  него
есть мощный союзник, если не считать бронированного фургона  и  кто  знает
чего еще. Он нас  будет  терзать  всю  дорогу  до  портала.  Мне  придется
покончить с, ним немедленно.
     - Зачем именно тебе с ним связываться? Я пойду, - он поднял  руку.  -
О'кей, о'кей, оба пойдем.
     - Ты что, с ума сошел? Я ни в коем  случае  не  оставлю  тяжеловоз  в
таком состоянии и в такой ситуации, когда защищать его должен только Джон.
     - Тогда оставайся тут, - предложил Сэм.
     - Нет. Я должен пойти и прикончить всю эту банду раз и навсегда.
     Джон мягко сказал:
     - Нет никаких возражений, если с  тобой  пойду  я?  Таким  образом  и
машина останется в хороших руках, и у тебя будет, по  крайней  мере,  один
помощник.
     Я поморщился.
     - Прости, Джон. Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали таким образом.
     Джон  улыбнулся,  его  светло-коричневое  лицо  выглядело  усталым  и
осунувшимся.
     - Я понимаю. Ты совершенно прав. Сэм может с этим всем справиться.  А
ты вдвойне прав, когда говоришь, что нам надо пойти и встретиться  с  этим
типом. Мне что-то очень не хочется просто сидеть  и  ждать,  когда  в  нас
ударит следующая молния. Невозможно сказать, что еще придумает Мур, шляясь
по заводу. Нам надо самим перенять инициативу.
     - Тогда полный порядок, - сказал я.
     Сэм кивнул и пожал плечами:
     - Надо признать, Джон тут кое в чем прав, - он скрестил свои  сильные
руки и вздохнул.
     - Ну ладно,  господи.  Идите  себе.  И  хотя  бы  ради  меня,  будьте
осторожнее. Я уже старик. Это постоянное  волнение  плохо  влияет  на  мое
здоровье.
     -  Что,  твое  сердце  с  атомным  двигателем  стало  слишком  сильно
колотиться? - укоризненно спросил я. - Вы только посмотрите на  него.  Ему
же двадцать пять на вид и ни дня больше. У него  и  волос  больше,  чем  у
меня.
     Мы разработали совершенно безошибочный план. Кларк  будет  все  время
держать связь с системой безопасности  и  постоянно  передавать  положение
нашего противника Сэму. Я же буду постоянно поддерживать с  Сэмом  контакт
по радио.  Я  взял  с  собой  наш  последний  комплект  радиотрансмиттеров
кнопочного типа. Несколько таких кнопочек, расположенных в  нужных  местах
по  пути  нашего  следования,  вполне  сносно  передадут  все  необходимые
радиосигналы.
     Джон и я вооружились и отправились в поход по территории  завода.  Мы
уже вполне хорошо представляли себе, где находится наш  непрошеный  гость.
Он вошел в здание, в котором размещался Комплекс Магнетических  зеркал,  и
остался там. Джон и я планировали застать  его  врасплох,  загнать  его  в
какой-нибудь тупик и там  взять  в  перекрестный  огонь.  Дойдя  до  залов
Субмикронной Разборки и Сборки, мы с Джоном разделились.
     Завод снова стал тихим. Он ради нас жужжал и завывал, работая на всех
парах, но теперь ему не для кого было работать, не  было  новых  проектов,
над которыми можно было поразмыслить, не было прототипов изделий,  которые
надо было испытать и  оценить.  Работал  ли  когда-нибудь  этот  завод  по
настоящему, или  он  был,  как  выразился  Кларк,  образцово-показательной
моделью, экспонатом выставки (вселенской выставки?). Неважно.  Сейчас  тут
было тихо. Может быть, завод останется таким же тихим до  скончания  своих
дней. Или пока на Микрокосмос не прибудут  новые  кандидаты.  Если  вообще
прибудут. Я думал об этом. Неужели мы действительно были первыми? Никто не
сказал этого наверняка. Может быть, ожидалось прибытие  новых  бесстрашных
исследователей? Через недельку, скажем... или через пару-другую  миллионов
лет?.. Но время не играло никакой роли на Микрокосмосе. Тот, кому  суждено
прийти, придет. Обязательно.
     Я  шел  сквозь  полумрак  и  тишину.  В  воздухе  был  сухой,  чистый
промышленный запах.  Острый  луч  света  из  единственного  высокого  окна
рассеивал темноту и там, где его конец рассыпался на ярко-зеленом полу,  в
озере солнечного света, стояли несколько монолитных объектов.  На  панелях
контрольных приборов и приборных досках горели красные и зеленые  огоньки.
Аппаратура была в полной готовности. В любой момент по приказу она оживет,
заработает, выдаст продукцию, выполнит план производства.
     Я остановился и поднес  ко  рту  то,  что  когда-то  было  ключом  от
трейлера и Сэма. Теперь это просто был  компьютерный  терминал,  но  можно
было использовать его и как уоки-токи.
     - Наш гость все еще стоит неподвижно, - сказал Сэм. - Ты где?
     - Я как раз должен пройти через что-то вроде машинного зала,  который
находится в северном крыле зала Зеркального  Комплекса.  Как  только  туда
доберусь, я буду  практически  над  ним.  Джон  должен  войти  со  стороны
Диффузионного Кольца.
     - Принято. Будьте осторожны.
     - Хорошо. Конец связи.
     Я шел все дальше  и  дальше!  Руки  роботов,  застывшие  по  чьему-то
желанию именно в таких положениях, тянулись ко мне из темноты.  Они  могут
работать с ослепительной быстротой, чтобы превратить  чью-нибудь  мечту  в
реальность, если им дать надлежащие инструкции. Я прошел  мимо  подвижного
робота-рабочего. Наверное, он был чем-то вроде мастера участка.  Он  молча
застыл, ожидая приказа на своем рабочем месте. Чуть дальше я вздрогнул при
виде высокой тени в нише - но это оказался всего лишь обслуживающий машины
робот.
     Огонек на ключе замигал. Я ответил.
     - Джейк, наш непрошеный гость передвигается. Повторяю: он движется.
     - Принято, - сказал я. - Куда именно?
     - По направлению к тебе.
     - Отлично, я оставлю канал связи открытым.
     Я медленно шел дальше. Я старался оставаться в тени и  двигаться  как
можно бесшумнее. Я остановился и прислушался. Ничего, я  двигался  дальше,
останавливаясь каждые несколько метров, насторожив слух.
     Внезапно  раздалось  гудение.  Кто-то  был  за   моей   спиной,   как
предупреждал меня гудок ключа. Потом  раздался  еще  один  звук  -  словно
какое-то жужжание.  Я  замер.  Да  нет,  ничего.  Просто  какая-то  машина
сбрасывала  накопившееся  статическое  электричество.  Кроме  того,   звук
раздался совсем из другого места. Он  должен  был  бы  идти  с  севера.  Я
подумал про себя, что Джон куда-то пропал, а ведь он тоже  должен  был  бы
уже оказаться в зале.
     Снова загудел ключ.
     - Враг все еще движется по направлению к машинному залу, - сказал мне
Сэм. - Где ты?
     - Я притаился в маленькой мастерской или что  там  такое  рядышком  с
этим же залом?
     - Погоди-ка... А, вот это место на  карте...  Ладно,  понятно.  Такое
впечатление, что враг тоже направляется именно туда.
     - Тогда здесь я с ним и расправлюсь, - прошептал я.
     - Сиди и не шевелись, пока его не увидишь. Ему придется  пройти  мимо
твоей двери, если он хочет попасть в зал.
     Я ждал, прислушиваясь к тишине.
     Через несколько минут Сэм снова связался со мной.
     - Что-нибудь новенькое есть?
     - Нет, - прошептал я, - ничего.
     - Он должен вот-вот поравняться с тобой.
     Я выждал еще несколько минут, потом потерял терпение.
     - Ты уверен насчет того, где именно находится наш гость? - спросил я.
     - Да.
     Я оглянулся. Тишина стояла вокруг меня стеной.
     - Я передвинусь так, чтобы получше видеть дверь.
     Я пополз по узкому проходу между двумя гигантскими машинами.  В  этом
помещении была только одна дверь, та,  через  которую  я  пришел.  Высунув
голову из прохода,  я  поднял  свой  автомат  и  прицелился.  Я  не  стану
стрелять, как только увижу его, а просто последую за  ним,  держа  его  на
мушке. Он от меня не уйдет. Если  он  окажется  где-нибудь  поблизости  от
тяжеловоза, Сэм его просто спалит.  Отлично.  Так  мы  прикрыли  все  наши
уязвимые места, не теряя противника из виду.
     Мы продумали все.
     Нет, не все. Я не подумал, что в маленькую мастерскую может быть  еще
один вход. И такой вход был, высоко в стене, через него проходил подвесной
мостик.  Мостик  извивался  между  балками,  трубопроводами,  подвешенными
машинными придатками. Я запрокинул голову и проводил взглядом  направление
мостика. Лестница. Этот мостик соединялся лестницей еще с  одним,  который
проходил прямо у меня над головой.
     Я вскочил на ноги, попытался бежать... Слишком поздно. Что-то ударило
меня в спину, и я полетел ничком на пол. Автомат запрыгал по полу и  исчез
под верстаком.
     Я перекатился и сел. Я был загнан в угол.  Бежать  мне  было  некуда.
Тввррлл стоял, загораживая мне проход. Он размахивал своим  церемониальным
кинжалом с черным лезвием, широким  и  искривленным,  и  нефритово-зеленой
рукоятью.
     - Дрррруг  мой,  Джейк,  -  проверещал  он.  -  Священная  добыча.  Я
пррриветствую тебя.
     Я медленно поднялся. У меня не было оружия, но мне придется сражаться
с ним. Это будет во второй раз в жизни. Мне  снова  придется  сражаться  в
церемониальной битве с ретикулянским охотником. Первый  раунд  я  выиграл,
победив двух противников, сотоварищей твврррлла в рукопашной схватке. Я не
считал, что во второй раз удача так же улыбнется мне. Он, конечно, мог  бы
застрелить меня. Его пистолет висел да кожаной портупее, которую он  носил
на торсе. Но это не принесло бы ему чести и  славы.  Ему  необходимо  было
прикончить меня именно с помощью церемониального кинжала, потому  что  это
церемониальная, почетная добыча. Вернее, обычно жертву подвешивали за руки
и за ноги животом вниз, а потом заживо выдирали из нее кишки.  Вивисекция.
Сдирание  кожи  заживо.  Чем  больше  жертва  вопила,  тем  почетнее  было
жертвоприношение.
     - Долго же  я  охотился  за  тобой,  дрррруг  мой,  Джейк,  -  сказал
твврррлл. - Пррреследование было долгим и трррудным. Много раз я террял  и
снова находил след.
     Я взглянул поверх его плеча, надеясь, что увижу там Джона. Нет, такой
удачи не будет. Но где, черт побери, этот тощий негр?!
     - Ладно, твр... - я сплюнул, - твер... твррлл...
     Его имя трудно было произнести при любых обстоятельствах,  не  только
тогда, когда я был перепуган до безумия. Я  никогда  не  мог  как  следует
произнести  по-ретикулянски  это  переливчатое  р-р-р.  Но  я  никогда  не
отличался особыми способностями к языкам.
     - Ладно, я хочу только, чтобы ты сказал мне одну вещь.
     - Да?
     - Зачем ты все это делаешь?
     - Охочусь? Потому что... как ты сказал бы, голос крови. Кровь велит.
     - Но ведь  вы  цивилизованная  раса.  Разумная.  Очень  разумная.  Вы
прекрасно говорите на наших языках, в то время, как мы едва можем  освоить
ваш. У вас технологическая цивилизация, прогрессивная  наука,  все  такое.
Почему вы не можете победить желание убивать таким вот образом?
     Огромный  инопланетянин  шагнул  вперед,  медленно  переставляя  свои
огромные босые ноги.
     - А у людей такой нужды нет?
     - Ну... - трудно было сосредоточиться, чтобы выиграть спор при  таких
условиях.
     - Разве люди никогда не убивают? Не убивают собственных  соррродичей?
Это такое пррреступление, что мы его никогда почти несоверрршаем.
     - Чушь собачья!
     - Отрррицаете?  Нет,  обычно  мы  своих  соррродичей  и  пррравда  не
убиваем.
     Может,  он  был  прав.  Ретикулянское  общество  было  очень   жестко
разделено на слои и очень стабильно, хотя  на  вершине  пирамиды  было  уж
очень много бесполезных аристократов, чему твврррлл мог служить совершенно
блистательным примером.
     - Твоя раса очень нелюбима остальными  народами.  Вы  распространяете
сами же и отвращение к себе, и ненависть.
     - Это всегда так было, так и должно быть.
     Он сделал еще шаг вперед. Запах его феромонов - миндаль и скипидар  -
наполнил мне ноздри. Меня чуть не вывернуло наизнанку.
     Ничего не оставалось, как  только  броситься  на  него,  постараться,
может  быть,  проскочить  между  его  тонкими  ногами.   Невозможно   даже
представить себе схватку с ним врукопашную. Его сила была феноменальна.
     Он еще раз шагнул вперед.
     - Ты стал самой Священной добычей из  всех  возможных,  Джейк,  дрруг
мой. Тррри рраза сеть смыкалась над тобою,  тррри  ррраза  ты  дрррался  и
убегал. Добыча победила охотника. Да будет так.
     Я стоял, разинув рот. Инопланетянин протягивал мне кинжал рукоятью ко
мне.
     - Возьми это орружие. Теперь оно пррринадлежит тебе. Ты  выжил,  а  я
пррроиграл. Я только прррошу тебя, чтобы ты обрратил  это  орружие  против
меня. Это единственная честь, которррой я еще могу быть достоин.
     Я преодолел потрясение и взял кинжал.
     - Это означает, что мне не надо сражаться с тобой? - спросил я.
     - Вррремя для битвы  прррошло.  Теперррь  настало  время  пррекратить
охоту и пррикончить охотника, - он скрестил  свои  передние  лапы.  Это  у
ретикулянцев означало знак смирения. - Окажи мне честь.
     Я уставился на него.
     Глаза его, похожие на линзы от  кинокамеры,  вращались  вперед-назад.
Наконец он сказал:
     - Ты не окажешь мне чести?
     - Окажу, - ответил я.
     Я  подошел  к  инопланетянину,  держа  в  руке  кинжал,  ища  глазами
подходящее место на зеленом хитине  его  брюха.  Я  не  сомневался  в  его
искренности. Нанеся удар снизу, я вонзил его  кинжал  в  живот  и  потянул
лезвие вверх. Его наружный скелет был  очень  тверд,  но  его  можно  было
прорезать. Однако мне на это не хватало сил.
     - Трудно? - спросил инопланетянин. - Можно помочь?
     Я кивнул. Твврррлл схватил рукоять кинжала обеими руками и рванул его
вверх. Его панцирь раскололся, как тонкий пластик.  Он  прорезал  страшную
рану до середины груди, и розовая пена засочилась из раны.
     Неожиданно голова его взорвалась во вспышке пламени. Молния сверкнула
от дверей. Я посмотрел туда.
     Это был Джон. Он еще раз выстрелил, на этот раз не попав в цель,  как
раз в тот момент, когда инопланетянин упал. Потом  он  бегом  бросился  ко
мне.
     - Ты его одолел! - сказал он, запыхавшись. - Слава  Богу.  И  его  же
собственным кинжалом. Мне страшно неприятно, но я тебя всюду искал. Как ты
ухитрился его тут зажать в угол?
     Я сказал ему про то, что твврррлл сдался. Он едва мог  поверить  моим
словам.
     - Непонятно, непостижимо, -  сказал  он,  глядя  на  недвижимое  тело
инопланетянина. - Нам никогда не постичь мозг и мышление иной формы жизни.
Никогда.
     - Я не уверен, что для нас было бы лучше их понять, - сказал я.

                                    25

     Как хорошо снова было оказаться на Космостраде.
     Мы  решили  попытать  счастья  на  дороге.  Временно-пространственный
корабль все еще занимался самолечением, и невозможно было  сказать,  когда
он починится. Как странно было, что мы все время хотели сказать  про  него
"подлечится". Кроме того, не было  никаких  гарантий,  что  в  корабле  мы
окажемся в безопасности. Были и другие  причины.  Мне  не  нравилось  быть
пассажиром, когда меня возят туда-сюда. Это  заставляло  меня  чувствовать
собственную  уязвимость.  Ненавижу,  когда  я  беспомощен  и  не  управляю
ситуацией. Кроме того, у нас теперь оставалось только два противника:  Мур
и его хозяйка - Богиня. Я решил, что попытка доехать до портала по  дороге
была бы вполне рассчитанным и продуманным риском, который  мы  могли  себе
позволить. Может быть, это самый лучший путь, думал я, скрипя зубами.
     Разумеется, мы хорошо понимали, что на этом дело не кончится.  Только
вопросом времени оставалось, когда наши враги снова набросятся на нас.
     Поезд, то есть рельсы, привезли нас в необычную область Микрокосмоса.
Необычную в том смысле, что мы до сих пор никогда ничего такого не видели.
Это главным образом была плоская травянистая равнина, которая кое-где была
испещрена трещинами, вроде тех, которые встречаются на асфальте, если  его
плохо укладывали. Видимость не была ничем  ограничена,  и  главный  портал
казался крупным серым пятном на горизонте.
     - Ну ладно, хоть то хорошо, что мы увидим их  за  километр,  если  им
вздумается за нами гнаться, - сказал Сэм.
     - За много миль, точно, - сказал я.
     Сэм искоса посмотрел на меня.
     - Ты сколько времени провел в 1964 году?
     - Месяца полтора, может, даже меньше.
     - Заразная там манера говорить. "Мили", надо же!
     Беседа была не  блестящей,  но  она  заполняла  скучную  поездку.  Мы
нервничали и старались не показать  этого  друг  другу.  До  глубины  души
пробирает, когда знаешь, что где-то там  существует  всемогущее  божество,
которое просто мечтает аннулировать твое право на жизнь.  Мы  говорили  об
этом. В своем роде это была попытка облегчить психологический дискомфорт.
     - Но если она такая всемогущая, - спорил со мной Сэм, - почему она не
может просто так в любой момент обрушиться  на  нас  и  смолотить  нас  на
котлеты?
     Я сказал:
     - Тебе надо было бы стать теологом. Джон, это больше по твоей  части,
а?
     Джон сказал:
     - Я сильно подозреваю, что Прим каким-то образом сдерживает Богиню от
того, чтобы сделать коварный ход и уничтожить  нас.  Мне  кажется,  именно
поэтому она была вынуждена действовать через людей вроде Мура.
     - В этом есть смысл, - ответил я, - пока не начинаешь думать над тем,
почему Богиня вообще  взъелась  на  нас.  И  что  она  хочет,  если  можно
спросить? Стереть нас в порошок или просто не дать нам уехать? Или и то  и
другое?
     - Хороший вопрос, - ответил на это Сэм. - Ты говорил, что она  сперва
просила у тебя черный кубик?
     - Ну да. Но теперь он у нее есть. По крайней мере, один из них.
     - Может, это не тот кубик?
     - Есть только один кубик,  Сэм.  Ты  должен  понять  этот  простой  и
основополагающий факт.
     - О, этот "основополагающий факт" я понял. Просто  очень  не  хочется
иметь с ним дело.
     Я нажал кнопку интеркома.
     - Кларк, старина! Как у тебя там, в трейлере, дела?
     - Пожалуйста, не спрашивай, у меня морская болезнь.
     - Ну-ну, постой-ка! Объясни, каким это образом у  робота  может  быть
склонность к укачиванию. Ты не робот на самом деле, а?  Я  все  время  это
подозревал.
     - Разумеется, я робот. А почему это робота не может укачать?
     Я презрительно фыркнул.
     - В этом просто нет смысла.
     - Глупости. Я чувствую боль, неудобство, все, что чувствуете вы. Хотя
в весьма смягченной форме. Не спрашивай меня, почему.
     - Господи, но почему же? Зачем твоим создателям  было  снабжать  тебя
микросхемами боли и дискомфорта?
     - Именно по той же причине,  почему  ты  ими  снабжен.  Замечательная
уловка,  чтобы  как   следует   защитить   организм.   Автоматически.   Ты
инстинктивно избегаешь боли, следовательно, ты станешь избегать  и  всего,
что может тебе повредить. Что и требовалось доказать. Разбуди меня,  когда
будем на месте.
     Именно Кларк настоял на том, чтобы поехать с  нами.  Он  уверял,  что
отвечает за нас и будет чувствовать себя так, словно  его  обязанности  не
были выполнены до конца, если он не проводит нас и сам не увидит,  как  мы
проехали нужный  портал.  Кроме  того,  временно-пространственный  корабль
может нам пригодиться, если к тому времени вылечится от своих болячек.
     Нам оставалось примерно два часа до  портала.  Я  не  спешил,  просто
поддерживал ровную скорость. Не  было  никакого  смысла  торопиться.  Наши
противники были где-то на планете и могли появиться в любое  время,  когда
им заблагорассудится. На это можно было рассчитывать. Пока что наша задача
состояла в том, чтобы следить за дорогой и смотреть  в  оба,  особенно  на
сканеры кругового обзора, думая  про  себя,  не  превратится  ли  внезапно
какая-нибудь  безобидная  расплывчатая  серая  точка   на   горизонте   во
что-нибудь очень четкое, определенное и грозное. А потом как  налетит,  да
как ударит... Невозможно сказать, что это будет  -  бронированная  машина,
или сверкающий кубик, или, может быть, что-то, что вообще невозможно будет
понять, что-то чудовищное, противоречащее здравому смыслу.  Это  не  имело
значения.  Мы  в  таком  случае  все  равно   моментально   оказались   бы
покойниками. У меня было такое чувство,  что  мы  исчерпали  до  дна  наши
возможности, что у нас больше не осталось трюков  и  уверток.  Мы  слишком
много раз ускользали из-под пуль. Мне от этого было очень не по себе.
     Меня беспокоило и кое-что еще.
     Мы уже обнаружили  портал,  ведущий  обратно  в  земной  лабиринт,  и
проложили к нему по карте  дорогу,  которая  вела  сквозь  джунгли  прочих
порталов на этом запутанном участке Космострады. Но судя по тому, что  нам
сказал Кларк, и по тому, что мы успели понять из  этой  карты,  портал  не
отправит нас обратно во времени. И тогда мы не  сможем  в  соответствии  с
Парадоксом попасть в земной лабиринт до того, как мы уехали. То есть,  это
совсем не было "путешествие обратно во времени", как это утверждали многие
романтики на Космостраде.
     - Эта система построена совсем не так, - говорил  нам  Кларк.  -  Она
была рассчитана как раз на то, чтобы избежать возможность Парадокса.
     - Как же это было сделано? - спросил я.
     - Лапочка моя, я же не могу рассказывать тебе всю сложную технологию,
но можно вкратце  и  упрощенно  представить  себе  вопрос  таким  образом.
Существует  нечто  вроде  стандартного,  объективного   времени,   которое
соблюдается по всей  протяженности  Космострады.  Оно  работает  так,  что
"настоящее" всегда как бы движется вместе с путешественником.  Ты  никогда
не можешь попасть перед ним или отстать от него. Когда ты возвращаешься  в
то место, откуда уезжал, промежуток времени, который ты  провел  в  другом
месте, равен тому  времени,  которое  прошло  там,  откуда  ты  уехал.  Не
спрашивай меня, как это делается. Собственно говоря, если тебя  интересует
техническая сторона дела, потоки времени не везде одинаковы.  По  каким-то
совершенно загадочным причинам кое-где происходят  сдвиги,  но  они  равны
примерно наносекундам. Наверное, это в силу портальных переходов.
     После всех этих событий, после всех легенд, всех слухов про меня факт
оставался фактом - дорога назад еще не была понятна. Когда я первый раз ее
встретил, Дарла вела себя так, словно мы уже встречались,  а  я-то  хорошо
знал, что этой встречи никогда  не  было.  С  тех  самых  пор  она  так  и
держалась за свою версию событий. Мне пришлось ей поверить, и эта вера  не
имела ничего общего с моей крепнущей любовью к ней.  Меня  убедили  прочие
факты, прочие наблюдения. Но теперь сомнения стали снова точить мою душу.
     Ну нет. Как же такое могло быть? Неужели Парадокс был только безумней
выдумкой женщины? Я не мог принять такого решения.
     Замечательно. Следовательно, что же именно  я  говорил  самому  себе?
Неужели мы мчались навстречу реальности, навстречу такой вселенной, где не
произошло никакой временной петли, я не совершал кувырка во  времени,  где
Дарла и я никогда не встречались... в то место, где ничего  такого  просто
не происходило?
     Или нам вообще не суждено было вернуться? Я  заскрипел  зубами.  Нет,
черт побери. Я не дам загнать себя в лужу. Выбор был за мной. Где-то  там,
впереди, одна из этих дорог вела назад  во  времени.  Я  приехал  сюда  по
Космостраде Красного Предела, и теперь мне  надо  было  найти  возможность
срезать дорогу, найти более короткий путь,  маленький  боковой  проулочек,
который прямиком вел туда, откуда я начинал  этот  путь.  Мне  надо  будет
найти Переулок Парадокса.
     Желтые  предупреждающие  огни  безмолвно  взывали  ко  мне  с  панели
управления.
     - Похоже, что у нас высокие потери в радиации плазмы, - сказал Сэм.
     - Индекс Бремштралюнга резко возрос, а температура падает.
     - Нестабильность процесса? - спросил я.
     - Похоже, что там что-то более сложное. Я, конечно, просто  гадаю  на
кофейной гуще,  но,  может  статься,  у  нас  где-то  сбой  в  программном
обеспечении.
     Что означало следующее: мотор мог быть в полном и абсолютном порядке,
но  где-то  в  мегабайтах  программ,  которые  управляли  мотором,   могла
случиться неприятность. Сложности в программах могут возникнуть по  целому
ряду причин, хотя бы от неправильного кодирования в одной из  подпрограмм.
Однако, поскольку мы только  что  прочистили  всю  нашу  систему  и  снова
загрузили туда программы, я был склонен  думать,  что  неприятности  могли
возникнуть не только в этой области.
     Я съехал на обочину, а мотор постанывал  и  покряхтывал,  жалуясь  на
жизнь. В  тот  момент,  когда  мы  остановились,  мы  совершенно  потеряли
управление реакцией.
     - Жаль, укрыться негде, - сказал Сэм,  озираясь.  -  Ну  да  что  там
говорить, это, наверное, все равно роли не играет. Они и так  узнают,  где
мы.
     Я сказал:
     - Как ты относишься к тому,  чтобы  включить  вспомогательный  мотор,
поехать по той вот боковой дорожке и спрятаться вон в тех пирамидах?
     - Каких пирамидах? А-а-а, этих. До них примерно  километров  пять,  -
Сэм внимательно стал их рассматривать. - Бог ты мои, до  чего  знакомый  у
них вид...
     - Я собирался сказать, что они очень похожи на  египетские  пирамиды,
те, что в Гизе.
     - Ну да, а прямо рядом с ними... это что, сфинкс? Довольно  далеко  и
трудно судить.
     - Дарла и я видели тут несколько раз и другие  земные  строения,  так
что может оказаться, что это подлинники.
     Нет, не подлинники. Оказалось, что это довольно верные  копии,  но  у
них не было иероглифов. У этих пирамид был в основании четырехугольник,  и
они возвышались к небесам под правильным углом, но  они  были  сделаны  из
какого-то совершенно белого бесшовного материала, а не из каменных блоков.
Сфинкс был, как и положено, загадочным: он совсем не был привычным  земным
сфинксом. Однако ближайший некропольский храм  дал  нам  приют.  Там  было
столько места, что можно было бы спрятать колонну тяжеловозов.
     - Дай-ка я покопаюсь вот в этом, - сказал Сэм, садясь  за  клавиатуру
компьютерного терминала.
     - Мне даже  невозможно  представить  себе,  что  кто-то  может  лучше
справиться с этим делом, чем ты, - сказал я. - Если вспомнить, что ты  был
компьютером...
     Сэм поднял голову и посмотрел на меня.
     - А ты все еще компьютер или уже нет? - спросил я.
     Сэм озадаченно смотрел на меня.
     - Не знаю. Я совсем не чувствую себя компьютером. А что, я  похож  на
компьютер?
     - Ты на него совсем не похож. А ты можешь проделать десять  миллионов
арифметических действий в секунду, как раньше?
     Он  прищурился   и   посмотрел   куда-то   в   пространство,   словно
прислушивался к себе. Потом, с облегчением, он сказал:
     - Нет, ясное дело, нет. Я больше не волшебник в математике. И не могу
тебе передать, как я этому рад. Я никогда не любил компьютерное бытие.
     - Ну, я-то всегда считал, что ты просто живешь  в  компьютере,  а  не
так, чтобы ты сам вдруг стал компьютером, - ответил я.
     - Но  ведь  на  самом  деле,  сынок,  ты  хотел  задать  мне  вопрос:
по-прежнему ли я - тот самый человек, который был твоим отцом во плоти?
     - Конечно, тот же самый, Сэм.
     - Так ли? Ведь во мне нет ни единой клеточки того тела.
     - Не понимаю, какое это может иметь значение.
     - Не понимаешь? На самом  ли  деле  я  Сэм  Мак-Гроу,  или  я  только
программа  искусственного  интеллекта,  которая  здорово  валяет   Ваньку,
притворяясь твоим отцом?
     - И да и нет.
     Сэм задумчиво потер челюсть.
     - Интересная мысль.
     - Я вот как понимаю все это, - сказал я. - Если докопаться  до  сути,
то человеческое существо -  это  не  физическая  единица.  Человек  -  это
программа.  Клетки  тела  ежесекундно  умирают  и  заменяются  новыми.  По
прошествии определенного времени происходит полное изменение, правильно?
     - А клетки мозга тоже меняются?
     - Не знаю. Это неважно, потому что твоя суть, суть твоей личности, на
самом деле - информация. Тело умирает клетка за клеткой и заменяется точно
так же. Но информация остается, и эту  информацию  можно  сохранить  любым
способом и в любых сосудах или средствах.
     - Может, ты тут создал целую весьма остроумную теорию, - ответил Сэм.
- И все же я время от времени думаю: может так  случиться,  что  я  просто
умер и отправился на небеса, а сам об этом не знаю?
     - Может быть, тебе повезло. Может, ты вовсе не отправился на небеса.
     - Ах ты, маловерный. Ладно, нечего попусту терять время.
     Прошел час. К этому времени Сэм был уже  страшно  раздражен,  ругаясь
про себя и тыча в терминал своими длинными пальцами.
     - Почему они считают, что все надо страшно усложнять? - бормотал  он.
- Кто только кодировал всю эту чушь? Даже  чертов  египтолог  не  смог  бы
этого расшифровать.
     Я же за это время проверил мотор и ничего не нашел. Обычно так оно  и
бывает.  Я  вытащил  тестеры,  которые  у   нас   были,   присоединил   их
крокодильчиками ко всем необходимым точкам. Однако тестеры мне  ничего  не
сказали. Сэм был прав. Наверняка где-то в программе сбой  -  глитч.  Плохи
дела. Искать такую штуку можно до судного дня.
     Я потерял терпение и отправился назад в трейлер. Там я открыл  заднюю
дверь, сбросил лесенку и спустился по ней на  пол  храма,  чтобы  немножко
размяться и посмотреть на архитектуру храма. Однако мне  не  удалось  уйти
далеко: я вспомнил о грозящей нам опасности.  Поэтому  старался  держаться
так, чтобы в случае чего я смог бы мигом броситься к тяжеловозу.  В  храме
было полно теней, и от этого мне тоже становилось  не  по  себе.  Я  почти
собирался вернуться,  когда  услышал  за  спиной  какие-то  звуки  -  звук
ботинка, ступающего по камню, вздох. Я замер.
     - Джейк?
     Я резко повернулся и присел.
     - Это я, Роланд.
     Он вышел ко мне из-за колонны. Он выглядел точно так же, одет  был  в
свой полувоенный  костюм,  потрепанный  и  старый,  и  поношенные  высокие
сапоги.
     Вид у него был спокойный, почти отчужденный.
     - Роланд! - выдохнул я. - Откуда ты, черт побери...
     Я покачал головой и крикнул:
     - Не надо себя так вести!
     - Извини, но я никак не мог придумать, как появиться тут перед вами и
никого не напугать, так что... Как дела? Я никак не мог  вырваться,  чтобы
попрощаться.
     - Дела идут прекрасно. Просто отлично. А как ты?
     - Замечательно! Да ты и сам знаешь...
     Я поставил пистолет на предохранитель и убрал его в кобуру.
     - Знать-то  знаю,  -  сказал  я.  -  Но  трудно  вспомнить,  как  все
происходило, и что при этом чувствуешь.
     - Ты совсем забыл, на самом-то деле. Ты просто не смог бы  продолжать
жить по-прежнему, если бы тебе пришлось жить дальше с этой памятью.
     - Значит, в Кульминации такая сила, - я скорее ответил, нежели  задал
вопрос.
     - Ну, конечно.
     - Однако какие-то воспоминания у  меня  сохранились...  какие-то,  то
есть, я сам не вытеснял ничего из памяти. Помню горы... то,  чем  пахло  в
воздухе... разные пейзажи. Высоту гор.
     - Ты помнишь только внешние формы, а не суть самого  переживания,  не
события.
     - Наверное, - я вздохнул, - так что же дальше?
     Роланд скрестил на груди  руки  и  стал  расхаживать  взад-вперед  по
мозаичному полу храма.
     - Мы много размышляли над этим. Мы обязаны тебе помочь. Другого  хода
нет.
     - Спасибо. От помощи не откажемся. Можешь починить мотор?
     - Это как раз не та область, которая может быть в нашей компетенции.
     - А что же ты имел в виду?
     - Трудно объяснить подробно - нет времени. Но  тебе  придется  самому
выполнить большую часть  работы,  Джейк.  То  есть,  сколько  получаешь  -
столько же и отдаешь. Но тебе понадобится просто начальный  толчок,  может
быть, даже теплое слово - и все.
     - Не хочу прозвучать, как неблагодарная свинья,  но  я  предпочел  бы
разогретый мотор, - ответил я.
     Роланд перестал расхаживать и одарил меня лукавой улыбкой.
     - Добрый старый Джейк... С тобой так приятно перекинуться  словечком.
Ты всегда за словом в карман не полезешь. - Он  хохотнул.  -  Ты  во  всех
отношениях примечательный человек. Тебе это когда-нибудь говорили?
     - Ты никогда никому и ничего не говорил, Роланд.
     Он кивнул.
     - Ты прав. Я довольно нелюдимая и  замкнутая  личность.  Но...  -  он
отмахнулся рукой от своих мыслей. - У нас нет  времени  обсуждать  Роланда
Йи.
     То, что он сказал о себе в третьем лице, не должно было бы  создавать
у меня впечатления, что он говорит  о  ком-то  другом,  но  именно  так  и
получилось.
     - Джейк, я действительно не могу терять времени на подробности, но мы
тебе поможем. Собственно говоря, мы поедем вместе  с  тобой.  Если  ты  не
возражаешь.
     - Ты едешь обратно с нами? Бросаешь Кульминацию?
     - Да нет же, совсем нет.
     Я пожал плечами.
     - Мы всегда рады тебя видеть, Роланд.
     - Ты, наверное, немного сбит с толку.
     - Немного есть, - я шлепнул его по спине.
     На ощупь он казался вполне осязаемым.
     - Пошли, Дарла рада будет тебя видеть.
     Мы пошли к трейлеру и снова взобрались по лесенке.  Я  остановился  и
опять поглядел на шевроле. Мы избавились от останков Даррелла. Сделали  мы
это несколько бесцеремонно, но он лучшего и не заслуживал.
     Оставались все-таки тайны,  касающиеся  магической  машины  Карла.  В
нашем прицепе был один из множества его двойников. Этот вариант  вроде  бы
на первый взгляд был тем же самым, что и машина, в  которой  Карл  впервые
прибыл на Микрокосмос, та,  которая  была  украдена  из  тяжеловоза.  Прим
забрал ее, наверное, потому, что она его  интересовала,  из  обыкновенного
любопытства. Потом  он  вернул  ее  обратно.  Ради  спасения  собственного
здравого ума и твердой памяти, я решил принять это  объяснение  как  самое
правильное, объяснение тому, что машина Карла оказалась у нас  в  прицепе.
По той же причине я всячески избегал думать, что это могла быть все  время
одна и та же машина. И что, если бы я забрал ее обратно в земной лабиринт?
А мне и об этом думать не хотелось.
     Карл,  со  своим  дизайнерским   гением,   несколько   переборщил   с
противоугонными средствами. Я все  думал  -  как  мы  сможем  когда-нибудь
убрать машину из трейлера?  Взорвать  ее  при  неосторожном  использовании
крана или монтировки, пытаясь скатить ее? Хотя эти приспособления вроде бы
достаточно надежны и не реагируют на простое прикосновение...
     Даррелл весьма долго копался в  замке,  прежде  чем  навлек  на  себя
смертную казнь.
     Я аккуратно положил руку на дверную ручку.
     Дверь открылась. И я услышал голос Карла.
     - Джейк, ты услышишь это,  если  попытаешься  сесть  в  машину,  если
только дверь будет заперта, поэтому слушай...
     Я сел в машину и слушал дальше.
     - ...все это довольно странно, - продолжал говорить голос Карла. -  Я
записываю это,  пока  ты  спишь,  как  убитый,  на  полу  зала  Замысла  и
Разработки. Я много думал над тем, как  мне  сделать  так,  чтобы  ты  мог
пользоваться  машиной,  но  при  этом  не  ослабить  действие  и  мощность
противоугонных средств.  Начальник  отдела  говорит,  что  все  это  очень
просто. Если кто-нибудь другой, а не  ты,  попытается  копаться  в  замках
машины или даже просто примериться к ним, то ему немедленно будет карачун.
Прямиком к праотцам. Это - если они попытаются проникнуть внутрь. Если  же
они как-нибудь все-таки окажутся внутри и попытаются  завести  машину  или
замкнуть зажигание без ключа, то далеко они не уедут.  Тут  устройство  не
смертельное. Мне совсем не улыбается обнаружить кучу  падали  на  переднем
сиденье.  Но  зато  это  устройство  заставит  любого  непрошеного   гостя
моментально убраться вон.
     Я это отлично знал. Как-то я испытал действие этой штуки на себе.
     - Поэтому, слушай. Ты здесь, поэтому мы можем прямо  сейчас  заложить
твои параметры в систему. Теперь машина будет тебя  узнавать,  Джейк.  Она
пустит тебя внутрь, заведется и поедет. И все это без  ключа,  потому  что
ключа я никому не дам, Собственно говоря,  если  кто-нибудь,  кроме  меня,
попытается  завести  машину  ключом,  это  немедленно   включит   механизм
эвакуации непрошеного гостя. Я так понимаю: если у  кого-то,  кроме  меня,
оказался ключ - значит, этот кто-то убил меня, чтобы  его  заполучить.  Ну
ладно, я надеюсь, что я все тщательно продумал.
     Мне показалось, что несколько вариантов возможных событий он упустил.
Наверное, именно это  объясняет,  почему  я  смог  украсть  его  машину  с
заведенным мотором, но был с позором изгнан электрической чесоткой,  когда
попытался завести ее ключом. Почему  же  тогда  "шевроле"  отказался  меня
признать? Видимо, потому, что Карл сделал пользование ключом запретным для
всех, не только для врагов, решив, что это лучшая мера предосторожности.
     - ...но если я... если чего-то я не продумал...  а,  черт,  всего  не
предусмотришь. Я не уверен, что  понимаю,  какая  чертовщина  развернулась
вокруг. Все эти временные  петли,  все  сумасшедшие  причинно-следственные
связи... Но я знаю, что в какой-то момент в Парадоксе  ты  должен  украсть
мою машину. И, может быть, она тебе понадобится, если со  мной  что-нибудь
случится. Но со мной ничего не случится, поэтому тебе никогда не  услышать
этих слов, - он рассмеялся. - Вот сумасшедшая история. Я и сам стал с  ней
чокнутым. По крайней мере, я отчетливо чувствую, что крыша  у  меня  едет.
Ладно, пусть будет так,  как  есть.  Надеюсь,  что  ты  этого  никогда  не
услышишь, но если услышишь... а, черт, надо  бы  вообще  стереть  всю  эту
запись и сказать тебе на словах. Не знаю даже, как быть. Если подумать, я,
наверное, никому не доверяю. Даже тебе, Джейк. Я многому научился  в  этом
вонючем мире.  В  этой  вонючей  вселенной.  Да,  вся  вселенная  -  очень
ненадежная штука, если вдуматься. Ладно, я решу попозже, сказать тебе  или
нет. Увидимся.
     Запись кончилась.
     Роланд, который сидел возле меня, хохотнул. Я даже не заметил,  когда
он сел со мной рядом.
     Он сказал:
     - Я помню, как мы сидели с тобой вот так же и гадали, как же работает
эта сумасшедшая штуковина. Как же мало мы знали! Разве мы могли  подумать,
что затравленный, страдающий манией преследования  подросток  из  далекого
прошлого, который получил возможность воспользоваться  помощью  невероятно
развитой технологии, рассчитал ее и спроектировал.
     - Забавно, как иногда складываются обстоятельства, - сказал я.
     - Кстати - в том, что я посоветовал тебе нажать  на  кнопку  замка  в
двери, была своя причина.
     Я посмотрел на него. В моем представлении он не сказал ни слова.
     Ключ запищал у меня в кармане. Я достал его.
     - Джейк, что-то несется сюда. Мне кажется,  это  тот  самый  огненный
вихрь, похожий на пылевой смерч, который недавно за нами гонялся.
     Роланд смотрел на меня  с  улыбкой,  словно  ему  только  что  удался
замечательный розыгрыш.
     - Я понял, что ты имел в виду, - сказал я.

                                    26

     Я заговорил, держа ключ поближе ко рту:
     - Сэм, я в шевроле. Я выведу его, чтобы встретить эту гадость.
     - Что? - раздался голос Сэма. - Как же ты... А,  ладно.  Хорошо,  мне
видится, что эта машина - единственное супер-оружие, которое у нас есть.
     - Это вообще единственное оружие, которое у нас есть. Конец связи.
     Замок зажигания был врезан в панель управления справа. Ключа у  меня,
разумеется, не было.
     - Черт тебя побери, Карл, - пробормотал я. - Ты  забыл  мне  сказать,
как все-таки заводить эту штуковину без ключа.
     - Попробуй положить руки на руль, - сказал Роланд.
     Я так и поступил. Мотор взревел и ожил.
     - Роланд, откуда ты знал?
     - Если Кульминация чем-то и хороша, то это как  раз  тем,  что  очень
много узнаешь. Большая часть новых знаний бесполезна, но время от  времени
попадается и кое-что полезное... - он засмеялся.
     Я нажал на сцепление, покопался в ручке переключения передач, пока не
почувствовал, что переключил на задний ход, потом выгнул шею назад,  чтобы
видеть, куда я вывожу машину. Я выкатил ее из прицепа. Шевроле ударился  о
пол храма с треском и стуком. Я снова переключил  сцепление,  на  сей  раз
найдя  верхний  левый  конец  полувоображаемого  Н  коробки   передач.   Я
переключил  на  первую  скорость,  а  руки  и  ноги  у   меня   постепенно
расслаблялись, вспоминая бывшие когда-то привычными  движения.  Если  хоть
раз в жизни научился водить машину со стандартной коробкой  передач,  тебе
этого никогда не забыть.
     Я  объехал  тяжеловоз  и  стал  выбирать  извилистую   дорогу   между
многочисленными разнообразными колоннами, которые поддерживали  потолок  в
храме. Я выбирался из огромного зала. Я перешел на вторую скорость, и шины
взвизгнули, как маленькая зверушка, которой наступили на хвост.  Храм  был
гигантский, и места для маневра было предостаточно. Я выехал  на  открытое
пространство на третьей скорости, правда, немного  преждевременно,  потому
что мне тут же пришлось переключить на вторую, чтобы свернуть  на  боковую
дорогу. Я снова переключил скорость, потом вернулся на вторую,  переключил
опять на третью.
     - Сюда, - сказал Роланд, показывая вправо.
     Тасманийский дьявол мчался прямо на  нас,  следуя  по  широкой  дуге,
которую образовывала боковая дорога, ответвляясь от главной. В этом смерче
было полно энергии. Бледно-оранжевый свет и посверкивающий желтый дым,  из
которых он состоял, все еще бешено закручивались  вокруг  его  сверкающего
расплавленного ядра. В этом аду двигались странные тени, которые  наводили
на мысль, что там есть нечто живое, невероятно враждебное, вечно  меняющее
форму, превращающееся то в человека, то в крылатого дьявола, то во  что-то
еще, в какой-то безумный ужас, ужас в ночи. Кошмар этот жил где-то в нашем
подсознании, прежде чем перевоплотился в этот адский  огонь.  В  животе  у
меня похолодело, на языке прочно обосновался вкус железа.
     Роланд  старательно  копался  в  панели  управления,  ища  подходящее
оружие, которое автоматически начинало подавать сигналы  на  панель  перед
ним.
     - Роланд, - спокойно сказал я. - Карл никогда мне не  показывал,  как
выпускать такую же штуку из машины,  но  на  этой  колымаге  есть  оружие,
помеченное, как зеленый шарик.
     - А он именно так его и назвал, - ответил Роланд,  глядя  на  приборы
перед ним. Потом он нажал кнопку.
     Из-под машины с шипением выскользнул шар - зеленый, примерно  метр  в
диаметре,  и  он  сиял,  как  фейерверк  на  празднике  независимости.  Он
немедленно поплыл к этому страшному смерчу.
     Тасманийский  дьявол  немедленно  остановился,  все   еще   вращаясь.
Казалось, эта гадина сообразила, что  к  ней  приближается,  стала  быстро
вилять из стороны в сторону, помчалась  вбок  от  дороги  по  травянистому
склону. Шар не изменил курса и пролетел мимо цели, продолжая свой путь  по
дороге.
     - Интересно, - отметил Роланд.
     - По крайней мере, мы знаем, что эта штука боится шаров, - сказал  я,
хотя особой благодарности за эти новые сведения не испытывал, мне не нужны
были маленькие поблажки. - Черт! Я-то думал, что они могут искать цель...
     - Может, "дьявол" что-то делает, чтобы сбить шар с цели.
     - Возможно. Попробуй снова.
     Роланд выпустил  еще  один  сияющий  зеленый  шарик.  "Дьявол"  снова
отступил, на сей раз укрывшись за зеленым холмом и на миг исчезнув.  Когда
шар растаял, "дьявол" снова выкатился из-за  холма  и  въехал  обратно  на
дорогу.
     - Интересно, кого или что эта тварь должна уничтожить, - сказал я.
     - Сойди с дороги и увидишь, - сказал Роланд.
     Я повернул вправо и  въехал  в  неглубокую  колею,  пропрыгал  по  ее
неровному дну и выскочил на ровную поверхность.
     Дьявол пересек дорогу, чтобы последовать за нами.
     - Значит, он нацелен не на тяжеловоз  и  не  на  космический  корабль
Кларка, - сказал я. - Я-то надеялся, что на корабль.
     - Нет, Джейк. Я боюсь, что ему нужен ты и только ты.
     - Замечательно. Почему, действительно, этот шарик не  должен  идти  в
ногу со всеми остальными моими врагами?
     Я дал газу. От задних колес взметнулись вихри пыли. Я  погнал  машину
вверх по еще одному небольшому пригорку. На этот раз я резко  развернулся,
чтобы поехать вдоль гребня, который шел параллельно дороге и наконец снова
поворачивал к ней обратно. Я понятия не имел о  той  скорости,  с  которой
может ехать шевроле Карла, но готов был держать пари,  что  машина  сможет
обогнать "дьявола" при  условии,  что  гонки  будут  проходить  по  ровной
дороге. Если мы хоть немного с нее собьемся  -  нам  конец.  Ведь  у  этой
страшной твари не было ни шасси, ни колес. Ей-то они не нужны. Однако если
мы сможем обогнать ее, а потом снова выехать на дорогу, у нас был шанс.
     А как же Сэм?
     Роланд, казалось, читал мои мысли.
     - Сэм выезжает из храма, -  сказал  он  мне,  оглядываясь  и  пытаясь
рассмотреть в заднее стекло, что там происходит. - По-моему,  "дьявол"  не
обращает на него внимания.
     Но на нас он  сосредоточился  как  следует,  пытаясь  перерезать  нам
дорогу. Я снова дал газу и немедленно напоролся на  кочку,  из-за  которой
нас бросило вправо. Я стал пытаться рулить, чтобы выправить положение,  но
понял, что ничего у нас не  выйдет.  Я  снова  повернул  руль  вправо,  мы
скатились с холма, ударились о  землю  и  подскочили  так,  что  застонали
шасси. Меня тоже подбросило, и я ударился головой. Мое счастье, что  крыша
была изнутри обита чем-то мягким. Роланд свалился с сиденья и оказался  на
полу. Я изо всех сил жал на педаль, пытаясь  въехать  по  противоположному
склону. "Дьявол" уже был на гребне холма за нашей спиной.  Склон  оказался
круче, чем я думал. Задние колеса стали проворачиваться  и  швырять  комья
грязи. Задние колеса машины стали юлить.  Я  все-таки  выбрался  наверх  и
выкатился на ровный участок поверхности, но  "дьявол"  уже  нагнал  нас  и
принюхивался к нашему заду. Я едва-едва успевал держаться немного впереди.
     - Джейк, ты представляешь себе, что по Субстрату можно так же  хорошо
ехать, как и ходить?
     - Э-э-э... нет, я как-то об этом не думал, - сказал я. - Однако намек
понят.
     Поэтому я повернул руль так, чтобы передние колеса равнялись - как бы
это сказал мой друг Дейв Фейнманн - по измерению, столь же огромному,  как
космос, и такому же беспредельному,  как  бесконечность.  Я  нажал  педаль
газа, и мы  куда-то  перенеслись.  Это  было  как  окольный  объезд  между
"здесь-и-сейчас" и "там-и-тогда" с маленькой остановочкой в "миге-едином".
Над головой показались мрачные грозовые тучи, капли дождя упали на лобовое
стекло, но только на миг. Потом  ясные  звезды  зажглись  над  головой,  и
что-то - наверное, ночная птица  -  пропело  песенку  в  лесу  на  обочине
дороги. Тишина. Запах осенних листьев... А потом все  это  пропало,  и  мы
снова выскочили на залитую солнцем поверхность Микрокосмоса, вернувшись  в
нынешнюю реальность, только теперь мы были уже на главной дороге и мчались
по ней, оставив "дьявола" далеко позади, и он вертелся, как пьяный дервиш,
пытаясь понять, что же все-таки произошло.
     - Ловкий трюк, - признательно сказал я. - Как ты это сделал?
     - Это ты сделал, Джейк...
     - Ну да, я знаю. От этого мне слегка не по себе.
     - Лучше быть не в своей тарелке, чем в своей могиле.
     На спидометре значилось более ста миль в  час,  что  с  точки  зрения
шевроле было  неспешной  прогулочкой.  Мы  могли  бы  обогнать  "дьявола",
проскочить сквозь портал, но Сэм за нами не угонится.  А  без  Сэма  я  не
смогу найти тот портал, который мне нужен. Это означало, что с  "дьяволом"
надо расправиться прямо сейчас. Я совсем  не  сомневался,  что  он  сможет
последовать за нами и через портал. Но как с ним расправиться?
     Мой ум бешено работал. Может быть, я мог  бы  погонять  "дьявола"  по
дороге, пока Сэм не поравняется с нами, а потом... Но любой план потребует
четкости и быстроты.
     Дорога разветвлялась. Я поехал по правой ветке, которая снова вернула
нас на главную дорогу.
     - Роланд, что за штука  такая  -  Субстрат?  Постарайся  объяснить  в
двадцати пяти словах или меньше.
     - Это метафизическая база вселенной. Она под всем, что существует.
     - Кто ее открыл?
     - Никто. Это продукт соглашения.
     - Спасибо, Роланд. Ты просто замечательно объяснил.
     Он захохотал.
     - На здоровье.
     - Нет, честное слово. Ты хочешь сказать... - я  посмотрел  в  зеркало
заднего обзора и увидел, что "дьявол" довольно далеко от нас,  но  успешно
нагоняет, - что сознание может создать новую вселенную?
     Роланд посмотрел на меня.
     Его глаза были бездонны.
     - Это хорошая вселенная, Джейк. Но она могла бы быть и лучше. Гораздо
лучше. Тебе не кажется?
     - Мне-то кажется, что она могла бы быть в тыщу  мильонов  раз  лучше,
Роланд. Но это не означает... - я  снова  взглянул  в  зеркало.  Тяжеловоз
казался серой точкой на дороге.
     Метафизика 101,  три  кредитки,  понедельник,  среда,  пятница,  1500
часов, кантианский рационализм. Господи Иисусе, выпусти меня отсюда.
     - Почему вы построили Космостраду?
     - Для тех, кому кажется, что мир мог бы быть и лучше - это  тропинка,
по которой можно следовать к лучшему.
     Я кивнул.
     - А почему  вы  сделали  так,  что  по  этой  тропинке  очень  трудно
следовать?
     - Ты и сам знаешь ответ на это. Поиск никогда, не бывает легким. Хотя
есть  и  более  приземленная  причина.  Если  бы  мы  раздали  всем  карты
Космострады, то у нас была бы самая большая дорожная пробка во  вселенной.
Настоящие кандидаты в Кульминацию были бы растоптаны в общей давке.
     - И как раз поэтому Белая Дама хочет, чтобы я взял карту.
     - Да, наверное, отчасти поэтому. У нее свои причины.
     - Роланд, ответь мне еще на один вопрос. Когда-нибудь пойму я все это
или нет?
     - Нет.
     - Спасибо, Роланд.
     - На здоровье. Скажи, кстати, почему бы нам не попытаться  справиться
с тасманийским дьяволом сейчас же?
     Я сказал:
     - А что ты предлагаешь?
     - Первый дьявол, которого мы увидели, был создан  как  раз  этим  вот
автомобилем.
     - Ты предлагаешь выстрелить "дьяволом" в "дьявола"?
     - Именно так.
     -  А,  отлично.  Мне  всегда  хотелось  узнать,  что  случится,  если
непреодолимая сила встретит на своем пути пресловутый несдвигаемый объект.
Наверное, они подпишут брачный контракт и  вложат  свои  сбережения  в  не
облагаемые налогом акции целинных земель.
     Роланд склонился над панелью управления.
     - Я тут все настроил. Лучше убраться подальше с дороги: ведь за  нами
едет Сэм, и он может оказаться на линии огня.
     - Похоже, что впереди как раз такая местность, какая нам требуется, -
сказал я.
     На поверхности земли впереди уже не было никаких складок или  рытвин.
Дорога проходила через подстриженный травяной газон мирового масштаба. Эта
часть планеты выглядела так,  словно  кусок  ее  оставили  нетронутым  для
будущей застройки. Кругом была девственная пустошь.  Впереди  был  портал,
его черные цилиндры возвышались над горизонтом.  Они  казались  невероятно
высокими  небоскребами,  словно  призрачный  немыслимый  город  стоял   на
равнине.
     Я свернул с дороги на траву. Ехать было очень удобно: только время от
времени нам под колеса попадалась рытвина.
     "Дьявол" мчался за нами.
     Роланд сказал:
     - Есть вероятность того, что, когда встретятся два  "дьявола",  будет
чудовищный взрыв.
     - Ты этого точно не знаешь?
     - Такое никогда  раньше  не  случалось,  поэтому  знать  все  заранее
невозможно.
     - Ребята, вы же вне времени и пространства, вы же вечные.  Почему  бы
вам не заглянуть в будущее и не посмотреть?
     - Мы так и делали, - сказал Роланд, - но это сперва должно случиться.
     - Что? Как? Ты что такое говоришь?
     - Ну, понимаешь, если мы знаем,  что  случается,  когда  сталкиваются
такие штуки, тогда  незачем  пытаться  так  сделать  и  посмотреть,  какой
получится эффект. А в этом случае, если  мы  заглянем  в  будущее,  то  не
увидим, как это происходит, потому что этого никогда и не было. Правда же?
     - А-а-а...
     Есть такие дни, когда бесполезно спорить или пытаться дискутировать -
все равно ничего не получится.
     Это как раз и был один из таких дней.
     - Ну ладно, - сказал Роланд, - поехали... только не  мы,  конечно,  а
эта штуковина.
     Он ткнул пальцем в кнопку, и из-под машины выскочил  клуб  оранжевого
огня, немедленно превратившийся в близнеца той сволочи, которая отражалась
на  экране  прицела  как  расплывчатое  оранжевое  пятно.  Новый  "дьявол"
покрутился секунду на месте, подхлестывая себя самого и издавая такой вой,
которого не услыхать в тех местах, где обитают смертные. Потом он рванулся
вперед.
     Я завопил ему вслед:
     - Наддай им жару, парень!
     Роланд предложил:
     - Советую убраться от них подальше.
     Я уже с большим усердием именно этим и занимался, летя  сломя  голову
обратно на дорогу. Когда мы там оказались, Сэма нигде  не  было  видно.  Я
замедлил скорость, остановившись  совсем,  когда  мы  снова  оказались  на
дороге. Я оглянулся, посмотрел через заднее стекло.
     - Уж очень хочется посмотреть, что произойдет, - сказал я.
     "Дьяволы" встретились. Казалось, они поглотили друг друга, слившись в
одно облако, похожее на циклон. Оно стояло на месте, но  вращалось  в  два
раза быстрее, чем каждое из предыдущих в отдельности. Потом  что-то  стало
происходить в центре облака.  Извивающиеся  тени  поблекли,  на  их  месте
возникла все ярче и ярче разгоравшаяся звезда раскаленного  добела  света.
Звезда росла и разгоралась до  тех  пор,  пока  на  нее  стало  невозможно
смотреть. Я  закрыл  глаза,  потом  снова  открыл  их,  когда  свет  начал
меркнуть. Звезда подверглась коллапсу, и все явление вместе  распалось  на
огненные ленты, которые вихрились вокруг меркнущего ядра.  Потом  "дьявол"
стал преображаться, слившись в огромное облако, которое было  в  два  раза
больше, чем  каждый  из  "дьяволов",  но  темнее  по  цвету.  Облако  было
нестойким. Части его по-прежнему отлетали  пылающими  комьями,  постепенно
испуская излучение, которое рассеивалось в воздухе.
     - Долго оно не просуществует, - сказал Роланд. - В  результате  взрыв
может разнести всю планету.
     Я хлопнул себя ладонью по лбу.
     - Замечательные идеи приходят тебе в голову, Роланд. Когда ты смотрел
в будущее, там вообще было будущее?
     Роланд потер подбородок.
     - Мне кажется, нам надо быстро найти что-то, на  что  можно  было  бы
навести и сосредоточить разрушительную энергию  этой  дряни.  Нечто  почти
неразрушимое, что поглотило бы большую часть энергии "дьявола", прежде чем
разрушилось бы.
     - Не шевроле же, - сказал я почти безнадежно.
     - Боюсь, что да.
     Поэтому, я  развернул  волшебную  карету  Карла  на  сто  восемьдесят
градусов и поехал прямиком в ворота ада.
     "Дьявол" встретил нас на полдороге. Кипящее облако поглотило  нас,  и
мы жарились в радиации, пока окна не потемнели и не отрезали нас от  этого
ужаса. Мы сидели, словно в середине ядерного взрыва.
     Я сказал:
     - Надо полагать, у тебя есть лазейка, через  которую  ты  нас  отсюда
выведешь?
     - Нам придется бросить машину, - сказал Роланд, положив руку  мне  на
плечо. - Готовься!
     В шевроле было страшно жарко. Очень жарко.  Сиденье  стало  припекать
мне спину и ноги, когда Роланд хлопнул меня по плечу.
     - Ну, - сказал он, - вставай и иди.
     Я так и сделал. Машина исчезла. Мы шли по  проселочной  дороге.  Была
почти весна, закат дня. Дорога была  глинистой,  красной  и  холодной,  по
сторонам торчали остатки прошлогодних сорняков. Голый  ветвистый  лес  рос
справа от дороги, налево был луг с почерневшей травой, откуда  там  и  сям
торчали полузаросшие черные валуны. Небо было серым. Пенсильвания.
     - Очень красиво, - сказал Роланд. - Только немного холодно и неуютно.
     Холодный пронизывающий ветер доставал меня даже через  куртку.  Бурые
листья лежали вокруг, втоптанные в гравий дороги.  Солнце  казалось  рыжим
мазком за горизонтом. В воздухе пахло ранней весной. За холмами прокричала
птица, ветер прошелся по остаткам травы на холме.
     - Ты никогда не ходил по каким-то особым частям Субстрата,  -  сказал
Роланд, - ты всегда  идешь  по  своим  желаниям  и  мечтам.  Знаешь,  ведь
Субстрат бесконечен. Но и по настоящей вселенной тоже можно так ходить.
     - Да? А разве это не Земля?  Мне-то  показалось,  что  это  настоящая
Земля.
     - Может быть, но, скорее всего, это обобщение разных мест, которые ты
знал в своей жизни.
     - Может быть, ты и прав. Это похоже на Пенсильванию, но не похоже  ни
на одно конкретное место, которое я помню.
     Мы все шли и шли. Почему-то мне казалось, что  я  обязательно  должен
идти. Воздух был чистым и свежим, и я пил его большими глотками.
     - Прекрасно, - сказал я. - Но я должен вернуться обратно к Сэму.
     - У нас сколько угодно времени, - сказал Роланд. - Не волнуйся. Найди
ту дорогу, которую тебе хочется. Если она окажется  не  той,  какую  нужно
выбрать, найди другую.
     Я находил дороги, что верно, то верно. Дороги, которые вели нас через
такие места, в которых не хотелось и глаз открывать, не говоря уже о  том,
чтобы провести там выходной.
     Мне казалось, что мы шли целыми днями. Что  прошло  уже  очень  много
дней...
     Мы пришли к широкой автостраде, которая была сделана из  серебристого
металла. Она простиралась между голубыми скалами. Я огляделся на ней. Я  и
понятия не имел, куда и откуда она ведет.
     - Роланд, где мы, черт возьми?
     - Не знаю. Найди другую дорогу.
     Я искал и находил дороги. Все они были мне совершенно не нужны.
     Я нашел еще одну дорогу, и она была просто замечательная, вот  только
не вела туда, куда мне  хотелось  бы  поехать.  Еще  одна  дорога  -  и  я
немедленно ее покинул.
     - Сдаюсь, - сказал я.
     - Как насчет вот этой?
     Дорога выглядела неплохо, поэтому я пошел по ней, и она  превратилась
во что-то, похожее на Космостраду, но  не  так,  чтобы  очень.  Поэтому  я
изменил ее вид, потом пригляделся к ней повнимательнее. И тут я понял, как
нужно поступать. Тут мы сразу оказались снова на Микрокосмосе, а  за  нами
тормозил тяжеловоз. Мы сошли  на  обочину.  Сэм  с  визгом  шин  остановил
тяжеловоз и открыл люк.
     - Что случилось? - спросил он, когда я взобрался по лесенке и сел  на
сиденье.
     Сэм встал и уступил мне водительское место.
     Я повернулся и увидел, что Роланд уходит вдаль, оглядывается и  машет
мне рукой.
     - Счастливого пути, Джейк! Удачи тебе, - крикнул он.
     Я смотрел, как он уходит. Он не исчез. Он просто уходил вдаль.
     - Интересно, справится ли он, - заметил я, закрывая люк.
     - Кто? - спросил Сэм.
     - Роланд.
     - А что тебя заставило про него вспомнить?
     - Что меня... ты хочешь мне сказать, что ты его не видел?
     - Я никого не видел на дороге, кроме тебя.
     - Он же вон там!
     Он исчез. Или во-о-н та серая точка - это он? Солнце стояло низко над
горизонтом, и трудно было сказать.
     - Ладно, это не имеет значения, - ответил я.

                                    27

     Я взял на себя управление, и мы снова тронулись в путь.
     - Как бы там ни было, - говорил Сэм, - ты как раз вовремя. Мы засекли
у себя на хвосте кого-то.
     - Надеюсь, не летающие кубики или прочую там всякую гадость?
     - Похоже просто на стандартную машину.
     Я взял микрофон и переключил радио на космострадовскую частоту.
     - Что случилось, Мур? - спросил я.  -  Впал  в  немилость?  Ай-яй-яй,
какое несчастье. Богиня - жестокая владычица. Она никогда в жизни  тебе  и
хрена моржового не дала, а, Мур?
     После минутной паузы радио снова крякнуло:
     - Нет, она была не очень благосклонна.
     - Так в какие игрушки ты теперь играешь, Мур?
     - Игрушки? Никаких игрушек. Домой еду.
     - А? Так, значит? И как ты собираешься это сделать?
     - Ехать за вами, - просто ответил Мур.
     Я бросил микрофон.
     - Через мой труп, - сказал я. - Сэм, у тебя есть какие-нибудь идеи?
     Сэм покачал головой.
     - Мы не можем отвязаться от него только на вспомогательном моторе,  а
это не такая местность, где можно легко затеряться из виду.
     Значит, все, что ему надо делать - это  просто  плестись  за  нами  в
хвосте и получить тем самым бесплатный проезд  домой.  Это  для  меня  все
равно, что кость в горле. Я бы хотел, чтобы он тут  сгнил.  Или,  что  еще
лучше, чтобы он проскочил через такой портал, который  бы  загнал  его  на
кошмарную планету в шести миллиардах лет  от  прошлой  среды,  откуда  ему
совсем назад не выбраться.
     - Мы можем развернуться и схватиться с ним.
     Я подумал и ответил:
     - Нет. Нам придется расправиться с ним на другой стороне портала. Где
бы это ни было. Компьютер? А,  черт,  как  мы  уговорились,  какой  пароль
включает его?
     - Тикондерога.
     - Хелло, - раздался ровный бесцветный голос компьютера. Искусственный
интеллект не отличался эмоциональностью. - Я  многоканальная  операционная
система искусственного интеллекта, которая находится в вашем  распоряжении
для различных функций обработки данных...
     - Заткнись! Сэм, найди, как нам добраться до портала, хорошо?
     - Хорошо.
     Сэм задал маршрут. Искусственный интеллект обработал его  по  таблице
данных дороги.
     - Трудновато будет, - сказал Сэм.  -  Портал  тут,  в  этой  страшной
путанице, как раз посередине, - он указал на перекрестье дорог на  экране.
- Нам придется тут пробираться чуть ли не на цыпочках. Цилиндры тут  ведут
куда только угодно. Понятия не имею, как у  нас  все  это  получится.  Мне
всегда казалось, что невозможно поставить цилиндры настолько  близко  друг
от друга. Они же взаимно уничтожатся.
     - Надеюсь, что они будут себя вести нормально, пока мы не проскочим.
     Сэм крякнул.
     - За это я не волнуюсь. Что меня действительно беспокоит, так это то,
как вообще проскочить через портал на вспомогательном  моторе,  и  только.
Всегда в таких случаях хорошо иметь полную мощность  и  вспомогательную  в
запасе.
     - Не удалось тебе выяснить, в чем там дело с программой?
     - Я как раз начал до чего-то докапываться,  когда  началась  вся  эта
свистопляска с "дьяволом". И мне как раз этим и надо бы заняться снова.
     Сэм снова сел за терминал компьютера.
     - Может быть, нам удастся сбросить с хвоста  мистера  Мура,  если  мы
сможем заставить нашего старичка как следует поддуть водорода в сопло?
     - Мое замечание насчет того, что ты лучше всех  в  этом  разберешься,
по-прежнему остается в силе.
     - Все дело в том, - смущенно сказал Сэм, - что  человеку  свойственно
ошибаться, а чем больше я остаюсь в этом новом теле, тем более человеком я
становлюсь. Всего несколько дней назад я бы смог немедленно разрешить этот
вопрос. А теперь... черт, я даже никогда  и  не  любил  особо  возиться  с
компьютерами.
     - Делай все, что можешь.
     Дарла вышла из кормовой каюты и встала за моей спиной,  положив  руки
мне на плечи.
     - Джейк, ты уверен, что с тобой все в порядке?
     - Да, любимая.
     - Мы увидели впереди вспышки - а потом просто так,  ниоткуда,  возник
ты. Что случилось? Где машина Карла?
     Как раз в тот момент, когда она произносила эти слова, я увидел нечто
примерно в полклике от нас на дороге. Это был выжженный остов шевроле,  но
силуэт все еще можно было узнать. От него поднимался к небу черный  дымок.
Тасманийского дьявола нигде не было видно. Я показал на него пальцем.
     - Вот она, - сказал я, - она пришла к концу временной  петли.  Теперь
для нее где-то, в потоке времени, все начинается сначала.
     - Но что случилось?
     Сэм сказал:
     - Я уже перестал его спрашивать. Он уходит куда-то  в  Зазеркалье,  а
потом возвращается и спрашивает, пора ли уже обедать или  нет,  как  будто
ничего не случилось.
     - Все это ты прочтешь в моих мемуарах, - сказал я.
     - Я лучше буду по-прежнему читать детективчики. Эти, по крайней мере,
можно понять. Есть!
     - Что ты там нашел? - спросил я.
     Прежде чем Сэм мог ответить, все  приборы  переключились  на  зеленый
свет, а главный мотор взревел с удвоенной силой.
     - Ур-р-ра! - вскричал я. - Теперь посмотрим, сможем ли отвязаться  от
нашего непрошеного пассажира!
     - Спасибо за тонкий намек на толстые обстоятельства, - проорал  Кларк
из кормовой кабины.
     - Да не ты, Кларк, лапочка, - сказала ему Дарла, направляясь  обратно
в кабину, чтобы пристегнуться.
     - Спасибо, солнышко.
     Я прибавил газу. Главный мотор действовал, но почему-то я ощущал, что
там есть какая-то неправильность. У меня на миг возник такой образ: внутри
мотора с бешеной скоростью ударяются друг о друга атомы, но никак не могут
точно попасть друг в друга - им приходится сталкиваться  не  серединой,  а
боками.
     Однако и это  было  слишком  уж  много  для  мистера  Мура.  Он  стал
отставать.
     Я рассмеялся:
     - Он на вспомогательной тяге. Его Богиня даже  не  починила  ему  его
развалюху.
     На экране заднего обзора машина Мура превратилась в  крохотную  серую
точку.
     - Он все еще сможет проследить за нами, - сказал  Сэм.  -  Он  сможет
проследить, какой портал мы проскочим.
     - Нет, если мы сможем прилично  оторваться,  от  него,  -  сказал  я,
протягивая руку, чтобы снова включить вспомогательный мотор.  Я  наблюдал,
как поднимается стрелка измерителя скорости.
     - Ну, поехали, - сказал  я.  -  Даже  если  он  включится  на  полную
катушку, мы его все равно стряхнем.
     Мы смотрели, как все меньше и  меньше  становится  на  экране  обзора
машина Мура.
     - Отлично, - сказал я. - Сердце радуется.
     Сэм наклонился над терминалом компьютера.
     - Если вернуться снова к  карте,  Джейк,  то  похоже,  что  скорость,
необходимая для прохождения этого портала, должна  быть  несколько  больше
средней. Если судить только по количеству цилиндров и их расположению,  то
конфликтные и противоположно  направленные  силы  должны  быть  незаурядно
велики. Проскочить  через  эту  штуковину  -  все  равно,  что  попытаться
провести слона по веревочному канату.
     - Что ты предлагаешь?
     Длинные пальцы Сэма пробежались по клавиатуре.
     - Мне кажется, надо ехать примерно со скоростью  пятьдесят  метров  в
секунду. Скажем, пятьдесят  пять,  на  всякий  случай.  Это  составит  198
километров в час.
     - Хорошая скорость, но мы можем столько выжать, - ответил я,  -  если
только там нет головоломных поворотов и зигзагов.
     - Вот их-то я как раз и проверяю.
     - О-о-о...
     - Для "дорожного жука", наверное, это все не проблема, но для  нас  -
по меньшей мере,  рискованно.  Это  потребует  водительской  виртуозности.
Может быть, потребуется помощь компьютера.
     - Ерунда.
     - Ерунда? Вот как? Кларк, скажи на милость, почему  эти  порталы  тут
так перепутаны и перекорежены?
     - А мне почем знать?
     - Не знаю, кого еще спрашивать.
     - И я тоже не знаю. Я знаю, что обычно случайно заблудившиеся туристы
не проскакивают этот портал сами. Их сопровождают "дорожные жуки".
     Сэм был изумлен.
     - Как это? Ты хочешь сказать, что мы не первые тут заблудились?
     - Нет, вы первые. Вы также и первая группа кандидатов.
     Я хотел сказать, что, по  моему  разумению,  сопровождение  "дорожных
жуков" через этот портал должно стать обязательной процедурой.
     Я жалобно сказал:
     - Почему, черт побери,  ты  нам  никогда  не  говорил,  что  мы  были
первыми? И если ты скажешь в ответ, что мы никогда тебя не спрашивали,  то
я тебя самолично разберу на составные части ржавой отверткой.
     - Вы мне выбора не оставляете, правда? Хорошо, я отвечу так: я потому
вам ничего не сказал, что вот такой уж я сукин сын. Доволен?
     Дарла заметила:
     - Это правда. Мы его никогда не спрашивали.
     - Спасибо, лапушка, - ответил Кларк.
     - А как это получается,  что  мы  не  заслужили  эскорта  "жуков"?  -
спросил Сэм.
     - А с вами, ребята, не получилось ничего по стандартным канонам.
     - Охотно верю, - ответил Сэм. - Не  было  бы  счастья,  да  несчастье
помогло.
     - Тревога, -  сказал  бесстрастно  компьютер,  -  навстречу  движется
баллистический объект. Рекомендуется уклоняться от столкновения.
     Я резко повернул руль налево и съехал на траву, рванув широкой  дугой
трейлер. Однако мне не удалось совсем избежать столкновения  со  снарядом,
поэтому сзади донесся взрыв и ровный царапающий звук.
     - Сильно нам досталось? - спросил я, направляясь обратно на дорогу.
     - Похоже на повторение последнего спектакля. Заднюю дверь покорежило,
нет  герметизации...  -   он   наклонился   к   приборной   доске,   чтобы
повнимательнее присмотреться к показаниям  приборов.  -  Господи.  Похоже,
спущен трап. Наверное, взрыв включил спусковой механизм.
     - А вот это плохо, - сказал я. - Я его чувствую. Он тащится за  нами,
и из-за этого трудно вести машину. Ладно,  -  я  посмотрел  на  измеритель
скорости. - Он нас не слишком затормозит.
     - Придется мне пойти назад и  поднять  трап.  Нельзя  же,  чтобы  эта
штуковина все время там колотилась.
     - Посиди минутку, Сэм. У него в запасе еще мог остаться снаряд.
     Дарла сказала:
     - Мур готов заплатить собственной жизнью за  то,  чтобы  нас  увидеть
мертвыми.
     В том, как она это сказала, был тревожный для меня оттенок фатализма.
     Мне стало не по себе.  Если  Муру  было  суждено  оставаться  на  той
планете, он готов был рискнуть чем угодно, лишь бы мы тоже с нее не смогли
уйти. Я не улучшил положения тем, что специально ткнул его носом в то, что
ему суждено тут оставаться.
     Портал быстро рос перед нами. Лес черных Цилиндров доставал до  неба,
он походил  на  возникший  на  горизонте  город  темных  богов.  Не  самое
подходящее место для того, чтобы  провести  выходные.  Но  если  они  меня
пропустят, то я хотел бы уехать.
     Тут главный мотор внезапно скис, и наша скорость резко снизилась.
     Сэм ударил по компьютерному терминалу и стал лихорадочно нажимать  на
кнопки.
     - Программа туг петляет. Мои быстрые поправки не зафиксировались.
     - Надо же, какой момент выбрали, - сказал я, глядя на дорогу  и  видя
на ней наш приговор.
     Две широкие белые линии уже отмечали начало вхождения в зону портала,
это были направляющие, безопасный коридор, и, как только мы в него войдем,
обратно пути уже не будет.
     Если тот, кто оказывался между этих двух линий, уклонялся от середины
дороги, ему приходилось очень и очень плохо.
     Но останавливаться было еще хуже,  а  времени  отъехать  от  коридора
безопасности практически не было, даже если  бы  сзади  не  было  Мура.  Я
взглянул на приборы. Скорость  у  нас  падала  по-прежнему,  и  при  таком
положении вещей мы скоро снизим ее до уровня меньше  требуемого.  Это  все
из-за  волочащеюся  за  нами   трапа.   Вспомогательный   мотор   не   мог
компенсировать этот тормоз.
     - Джон! - завопил я. - Ты знаешь, где ручное управление трапом?
     - Боюсь, что нет, - ответил Джон, отстегивая ремни. - Но я его найду.
     - С правой стороны, там, сзади, - сказал  я.  -  Там  есть  панель  и
четыре защелки.
     - Ему понадоблюсь я, - сказала Дарла.
     - Нет, Дарла, -  сказал  я,  но  понял,  что  лишенному  механических
способностей Джону все-таки понадобится помощь. - Осторожно!
     Даже при том, что мы проехали начало зоны вхождения, портал  все  еще
был не близко. Я надеялся, что это даст нам какую-то возможность  маневра,
что скорость и направление не будут  столь  отчаянно  важны,  пока  мы  не
приблизимся к этому лесу порталов.  Но  этот  портал  резко  отличался  от
остальных, которые мне приходилось проезжать  на  Космостраде.  Невозможно
сказать, какой водительской точности и виртуозности он  мог  требовать.  Я
знал только, что он не для любителей.
     - Сэм, как дела?
     Он не ответил.
     Все чаще и чаще мне попадались ответвления  главной  дороги,  которые
шли влево и вправо к другим порталам.
     - Компьютер! - позвал я.
     - Слушаю! - откликнулся тот.
     - Покажи на экране маршрут следования и то место, где мы сейчас.
     - Готово.
     - Помогай в ведении машины, будь готов взять  на  себя  управление  в
случае опасности.
     - Команды закодированы.
     Хотя голос был ровный и чересчур бесстрастный, я  был  рад,  что  Сэм
приглушил большую часть "личности"  искусственного  интеллекта.  Я  как-то
устал от  бестелесных  личностей,  дружелюбных  или  враждебных,  в  своей
машине.
     - Готовься повернуть влево, - предупредил компьютер, когда перед нами
появился поворот.
     Я поехал влево. Теперь  мы  были  в  середине  лабиринта  дорог.  Лес
цилиндров был немного правее нас,  а  та  дорога,  по  которой  я  поехал,
объезжала их, делая немалый крюк. Небо теперь было темным, и я  сообразил,
что солнце  за  это  время  померкло.  Облаков  не  было  -  сумерки  были
результатом   взаимодействия   мощных   гравитационных   полей,    которые
порождались цилиндрами. Они-то и искажали пространство вокруг нас.
     - Левее, - командовал компьютер.
     Я рискнул взглянуть  в  маленький  монитор,  который  показывал,  что
творится внутри трейлера, но ничего не увидел. Потом я заметил,  что  наша
скорость падает, хотя и не так резко, как раньше. И все же прибавлять  или
убавлять скорость во время прохождения портала  не  рекомендовалось  ни  в
коем случае.
     - Сэм?
     - Почти готов, - ответил Сэм.
     - Внимание! - объявил компьютер. - На  нас  летит  объект.  Возможно,
ракета. Рекомендуется избегать столкновения. Начат оборонительный огонь.
     Это нам не очень-то и поможет, потому что  ракеты  Мура  были  весьма
сильны даже для Сэма. А я вообще не мог уйти из-под обстрела. Если  только
компьютер  удивительным  стечением  обстоятельств  не  сможет  сбить   эту
проклятую  ракету,  нам  придется  ее  принять.  Как   только   прозвучало
предупреждение, я включил связь с прицепом.
     - Дарла! - заорал я. - Ложись! Ракета! Всем в переднюю часть  прицепа
и лечь!
     Страшный взрыв потряс тяжеловоз.  Прицеп  занесло  влево,  и  я  лишь
огромным усилием смог удержать его  на  прямой  между  белыми  линиями.  Я
видел, как сзади несется дым и летят куски.
     Как только я выровнял машину, я  немедленно  включил  связь.  Монитор
прицепа не показывал ничего, кроме полос.
     - Дарла! Джон! - вопил я. - Отзовитесь!
     Молчание. Я оглянулся, Зоя вскочила на ноги.
     - Я пойду туда! - сказала она.
     - Нет! Пристегнись!
     Она пристегнулась, и  я  не  знал,  чего  мне  стоило  немедленно  не
отменить собственный приказ. Но мне не хотелось потерять еще и Зою.
     - За нами летит воздушный объект, - объявил компьютер.
     - Что?! - прохрипел я. - Еще одна ракета?
     - Нет. Неопознанный объект, возможно, вражеский.
     Я понятия не имел, что за бред несет компьютер, а времени  посмотреть
самому у меня не было. Наверняка сканеры полетели от взрыва.
     Лицо Сэма было изборождено  тонкими  мрачными  морщинами,  а  на  лбу
появился внезапный пот,  словно  выступила  роса.  Пальцы  его  бегали  по
клавишам бешено, но целенаправленно и ловко.
     - Трудный поворот впереди, - монотонно долдонил компьютер.
     Я понимал, что если замедлить ход  для  поворота,  то  наша  скорость
снизится до минимальной, поэтому я  взял  этот  поворот  с  полного  хода,
надеясь, что трейлер не занесет и нас  не  перевернет.  Я  снова  проверил
показания скорости. Мы ехали ровно. Может быть,  взрыв  совершенно  сорвал
трап. Если так, то это удача.
     - Дарла, ответь! - закричал я в микрофон. - Ответь!
     Снова - нет ответа. Теперь мне не хотелось даже об этом думать.
     Я снова проверил сканеры. Мур догонял нас. Я  не  видел  ничего,  что
объясняло бы предупреждение компьютера насчет какого-то летающего объекта.
Лес цилиндров стал густеть. Я вилял между ними, выбирая дорогу, а  темнота
вокруг отражала мой собственный страх и отчаяние, сердце мое  превратилось
в комок льда.
     Машина Парадокса работала быстро, колеса ее, шестеренки были снабжены
острыми блестящими зубьями, которые вот-вот меня перемелют.
     Теперь мы были в самом сердце черного города, а свет был рассеянным и
тусклым. Дорога потерялась в сумерках, но белая  направляющая  линия  была
хорошо видна. Фары тяжеловоза включились автоматически, но  впереди  почти
ничего не было видно, только направляющие белые  линии  и  размытые  куски
дороги. Цилиндры были черным лесом на фоне темного неба.  И...  совершенно
неожиданно кусочек красочного пейзажа, окружавшего портал, появился  перед
нами, как  в  калейдоскопе,  появился,  искаженный  полями  гравитации,  и
пропал. Снова тьма... Осталась только ровная дорога, которая катилась  под
колеса машины.
     - Впереди очень резкий поворот влево, - предупредил компьютер.
     Резкий, это верно, но я его одолел.
     - Высчитать время до портала! - приказал я.
     - Время - три минуты тридцать три секунды на теперешней скорости.  На
следующем перекрестке будь готов резко свернуть вправо.
     Впереди дорога расходилась  под  странными  углами.  Свернуть  вправо
оказалось  почти  невозможно  из-за  слишком  острого  угла,   приходилось
замедлить ход. Но посреди портала ход не замедляют, поэтому я взял его  на
полном ходу, на молитве и на одном крыле. Мы едва не перевернулись.
     - Сэм, нам надо поднять скорость, - мне пришло в голову, что  у  меня
есть еще время, чтобы медленно поднять  скорость,  не  прибегая  к  резким
рывкам. Это делало машину нестабильной перед лицом  резких  гравитационных
скачков внутри портала.
     - Почти,  почти  готов,  -  выдохнул  Сэм,  продолжая  колдовать  над
клавиатурой.
     И я продолжал ехать по улицам темного страшного города.
     Тут на плече у меня оказалась чья-то  рука,  неожиданно,  невероятно.
Спокойная рука, спокойный голос, который сказал:
     - Джейк.
     Я знал, кто это. Почему-то я не удивился.
     - Юрий, - сказал я, не оглядываясь.
     - Подумай, Джейк, - сказал он, - каждый угол - это путь к  проходу  в
разные Эпохи истории вселенной.
     - Это ты об этом подумай, Юрий. Я занят.
     - Разумеется. Но тебе снова понадобится Субстрат.
     - Я бы с удовольствием воспользовался.
     Тяжеловоз завихлял, словно что-то ударило нас сзади.
     - Господи, - сказал я, - он же совершенно сошел с  ума.  Он  пытается
нас всех убить. - Машина Мура еще  раз  налетела  на  трейлер,  откатилась
назад, потом с размаху снова наехала на нас. Трейлер задрожал, завилял  из
стороны в сторону, потом снова выровнялся.
     - Впереди резкий поворот влево, флегматично сказал компьютер. - Очень
опасный поворот при нынешних обстоятельствах.
     Он говорил так, словно докладывал прогноз погоды.
     - Не сейчас, Джейк, - мягко сказал Юрий.
     - Нет?
     - Попал!!! - завопил Сэм, когда главный мотор снова взревел.
     Я рванул вперед,  предпочитая  уж  скорее  рискнуть,  чем  дать  Муру
возможность натолкнуть нас прямо на Цилиндр. Но  я  проиграл  этот  раунд.
Что-то  приподняло  тяжеловоз,  подняло  нас  с  полотна  дороги...  потом
передумало и опустило нас снова. Часть тяжеловоза при этом  опустилась  за
пределами липни  безопасности,  кабина  оказалась  под  углом  сорок  пять
градусов к прицепу. Я сражался с рулем, пока все механизмы машины пытались
выровнять наше положение на дороге.  Прицеп  встал  на  дыбы  с  такой  же
легкостью, как приподнимается на ветру  брошенный  наземь  листок  бумаги,
потом снова мягко опустился, на сей раз в пределах коридора  безопасности,
но его занесло вправо. Я рванул рычаги управления, снова выровнял  машину.
Трейлер лениво выправился, потом его занесло вправо,  мне  снова  пришлось
выравнивать его.
     Теперь тяжеловоз вихлял, как змея, решившая скинуть старую  кожу.  Он
не мог остановиться. Каждый корректирующий маневр вызывал  к  жизни  новую
противодействующую силу, сбивая настройку на ровный ход. Казалось,  я  уже
ничего не мог сделать, чтобы остановить  машину,  прекратить  ее  виляние,
извивание,  прыжки,  я  ничего  не  мог  сделать,   исчерпав   возможности
корректировки.
     - Ты пропустил поворот налево, - сказал мне компьютер.
     Мы уже не ехали назад в земной лабиринт. Нам никогда уже не попасть в
земной лабиринт.
     - Он едет рядом с нами! - заорал Сэм, выглянув в окно слева.
     Я не видел его, но чувствовал,  как  Мур  намеренно  ударялся  о  бок
нашего  тяжеловоза,  чтобы  столкнуть  его  с  дороги.   Видимо,   коридор
безопасности был настолько широк, что  оставалось  еще  место  для  машины
Мура, и он мог протиснуться рядом с нами. Я не мог управлять тяжеловозом и
не мог ничего сделать с Муром.
     - Он не в коридоре безопасности! - закричал Сэм. - Он...
     Тут я  увидел  машину  Мура.  Она  поднялась  над  дорогой,  поднятая
невидимой гравитационной лапой. На  краткий  миг  я  увидел  через  стекло
улыбку Мура, и от нее у меня кровь похолодела в жилах. Он смотрел прямо на
меня.
     Встретимся в аду - казалось, говорила его физиономия.
     Потом машина исчезла.
     - Закрой глаза!
     Очень странная команда, если учесть, что  она  обращена  к  звездному
толкачу, пока он ведет машину. Но я-то знал, почему.  Атомы  машины  Мура,
после того, как их разорвет, еще несколько раз покрутятся вокруг цилиндра,
прежде чем их засосет, а в это время они  испускают  синхронную  радиацию,
что означает множество света.
     Вспышка не ослепила меня, но  сверкающие  звездочки  прыгали  у  меня
перед глазами довольно долго. Поэтому, наверное, я не увидел,  что  дорога
впереди  резко  поворачивает  вправо.  Компьютер  это  углядел,  попытался
предупредить меня, но было слишком поздно. Сэм выскочил со своего  сиденья
и попытался перехватить управление.
     Слишком поздно. Мы вылетели из коридора безопасности, совсем сошли  с
дороги, но все еще были на земле. Чудовищные  кулаки,  казалось,  колотили
нас, невидимые силы  тянули  и  толкали.  Мне  все  чуднее  было,  что  мы
по-прежнему живы, все еще путешествуем. Я все еще пока был в своей машине,
в тяжеловозе. Теперь все мои  чувства  обострились,  в  последние  моменты
моего существования. Я все еще был там, где хотел быть, делал то, что  мне
всегда нравилось, Сэм был рядом, а мы ехали по ровной, красивой дороге.
     Тут Юрий сказал мне:
     - Ты вот-вот войдешь в историю, Джейк. Причем в буквальном смысле.
     Вдруг тяжеловоз полетел по воздуху, влетая в портал, словно неуклюжий
самолет в своем первом и последнем полете, он пронесся через портал, через
дыру в небе - эта дыра с размытыми краями вырастала  перед  нами,  готовая
засосать нас.  Я  сказал  в  пространство,  что  это  похоже  на  дыру  во
временно-пространственном  континууме  -  мы  как  раз  через  похожие   и
проскакиваем в порталах. Оно так и было. Я решил, что когда-нибудь спрошу,
что эта портальная дыра делает так высоко  над  землей,  в  небе,  они  же
обычно гораздо ниже, словно на уровне дороги, чтобы в них  могли  проехать
машины. Я как раз думал об этом, когда тяжеловоз торжественно въехал в эту
дыру ровненько и плавно.
     И тут больше ничего не было. Абсолютно ничего.

                                    28

     Ничего. Я подумал, что такого  не  может  быть,  поэтому  я  заполнил
пустоту тем, что мне пришло в голову.
     - Пусть хоть что-нибудь будет, - попросил я.
     И на тебе. Возле меня был Юрий.
     - Рассматривай следующие события как события, происходящие вообще вне
времени, - сказал он.
     - Ну, знаешь, мне это не по зубам, - ответил я.
     Он рассмеялся.
     - Я тебя знаю очень мало времени, Джейк, но могу сказать, что ты один
из самых примечательных людей, какие только попадались мне на веку.
     - А мне это все говорят.
     - Так и должно быть. Пойдем?
     - Куда? Тут же ничего нет,  куда  можно  было  бы  пойти.  Собственно
говоря... - я обнял его за плечи.  -  Слушай,  Юрий,  старина.  Ты  же  не
собираешься мне  сказать,  что  ты  -  дух  прошедшего  рождества,  как  у
Диккенса, или что-нибудь в этом роде?
     Он на миг задумался.
     - Диккенс? Да, Диккенс. Боюсь, что  я  очень  плохо  знаю  английскую
литературу.
     - А я, наоборот. Я всегда обожал Достоевского. Могу тебе построчно  и
постранично цитировать "Идиота".
     - Я его никогда не читал.
     Я был потрясен.
     - И ты еще называешь себя образованным человеком?
     - Вряд ли. Вселенную надо защищать от ученых, чьи интересы связаны  с
литературой.
     - Ну хорошо, ты выполнил свой долг. Ну, а что ты хотел сказать?
     - Давай пройдемся, Джейк.
     - По чему именно мы собираемся пройтись? Не понимаю... Ох!  -  Тут  я
почувствовал под ногами пол, слегка  скользкий,  словно  свеженатертый.  Я
посмотрел. Пол блестел.
     Мы пошли. Пока мы шли, я  чувствовал,  что  нас  как  будто  окружает
огромный зал. Невидимый, словно черное  на  черном,  но  он  чувствовался.
Крыша его  была  где-то  в  нескольких  километрах  над  нами.  Наши  шаги
отдавались эхом.
     - Это мой собственный спектакль? - спросил я.
     - Частично. Мне нравится то ощущение пространства, которое ты создал.
     - Огромный домище, - сказал я. - А что это?
     - Может быть, конференц-зал. Может быть, что-нибудь еще.
     - У меня есть вопрос.
     - Давай.
     - Он довольно приземленный. Насчет  порталов.  Они  создают  не  один
проход?
     - А, ты имеешь в виду  тот  портал,  через  который  как  раз  сейчас
проезжаешь?
     - Ну, пусть так...
     - Да,  обычно  проход  не  один.  Комплекс  цилиндров  создает  целое
множество пространственно-временных  искажений.  Большая  часть  вторичных
проходов на самом деле непроходима. Они не используются. Это уже  какое-то
время известно, разумеется, результаты этих исследований  широкой  публике
неизвестны. Как  ты  понимаешь,  колониальные  власти  подвергают  строгой
цензуре все публикации. Вторичные эффекты довольно трудно увидеть, если не
знаешь, что искать.
     - Ясно. Спасибо.
     Вдалеке я что-то увидел. Мы подошли поближе, и я увидел, что это  был
Прим, вернее, какая-то огромная его статуя. Если это и была статуя, то она
говорила.
     - Теперь мы пришли к заключению, - сказала статуя,  а  голос  звучал,
как голос Прима. Статуя была километра два в высоту.
     - Воистину, - раздался голос Богини.
     Прим сказал:
     - Ты удовлетворена конструкцией? Его логические  элементы  больше  не
оскорбляют тебя?
     Я повернулся и посмотрел. Богиня надвигалась на нас из такой огромной
дали, что я мог протянуть руку и коснуться ее.
     - Не столько логика меня оскорбляет, сколько отсутствие  элегантности
решения, - ответила Богиня.
     - Тогда ответь - что важнее? Элегантность или действенность?
     - И то, и другое - первостепенной важности.
     - Тогда в том, что ты говоришь, есть правда. И все же я нахожу изъяны
в твоем цветовом решении мыслеразветвления.
     Я наклонился к уху Юрия.
     - Кто что в чем находит?!
     - Не каждая идея может быть выражена словом, увы, - ответил Юрий.  Он
говорил шепотом. - Ну, это очень трудно передать.
     - А о чем они вообще, черт побери, говорят?
     - О тебе.
     - Н-да.
     И снова голос Прима разнесся в темном зале.
     - Неужели это решение так трудно принять?
     - Оно абсолютно неприемлемо.
     - Так же неприемлема негибкость, косность и  слепой  отказ  позволить
водам течь туда, куда  они  текут.  (Последнее,  наверное,  лингвистически
неправильно.)
     - И  столь  же  зловредна  непоправимая  небрежность.  Сила,  которая
протекает  через  наше  сознание,  подчиняется  каналам,  которые  все  же
сдерживают ее в нужном русле. Самый сильный стебель сгибается под ветром.
     Я наклонился и прошептал:
     - Я знаю, что она имеет в  виду.  Сила,  которая  выталкивает  росток
сквозь землю из зерна, ведет мою машину через день.
     Юрий поморщился.
     - Извини, что все так туманно и загадочно. Действительно, звучит, как
чушь.
     - Значит, я больше не имею никакой власти над  тем,  что  тут  сейчас
творится? Это больше не мой спектакль?
     - Ну, не совсем. По крайней мере, не содержание. Может быть...
     Видения исчезли.
     - Так что же все это значит, Юрий?
     Он рассмеялся.
     - В этом весь вопрос,  правда?  Возможно,  это  связано  с  тем,  что
вселенная сама с собой схватилась. Что же  касается  Космострады  -  моего
личного  занятия  и  головной  боли,  -  то  достаточно  сказать,  что  во
вселенной, полной тайн, это еще одна тайна. Космострада  не  существовала,
следовательно,  ее  надо  было  изобрести.  Миллионы  разумных   рас,   на
миллиардах миров, а между ними немыслимые расстояния и  неумолимые  законы
физики. Одиночество! Невозможная  проблема,  которую  существа,  создавшие
Дорогу, решили с помощью науки, которой потребовались миллиарды лет, чтобы
развиться. Науки, которая перегнула и сломала все известные законы...
     - Юрий, - сказал я, - позволь тебе кое-что  сказать.  Я  по  уши  сыт
метафизикой. Мне совершенно неинтересно. Я хочу  знать  только  одно:  что
случилось с Дарлой?
     - Мне очень жаль, Джейк. Сочувствую твоему горю.
     Мне хотелось его ударить.
     - А моему гневу ты тоже сочувствуешь?
     - Да, конечно... но...
     Лицо Юрия стало расплывчатым, потом снова сфокусировалось.
     - Не надо, Джейк. Не надо ни грустить, ни гневаться.  Ты  можешь  мне
поверить?
     - Что? С ней все в порядке?
     - Разреши мне употребить выражение,  которое,  по-моему,  родилось  в
Америке: потом все всплывет.
     - Это успокаивает. Я снова спрашиваю тебя: что случилось с Дарлой?
     - Это все, что я пока могу сказать. Джейк, пожалуйста, поверь.  Пусть
у тебя будет немного веры, совсем немного. Если у тебя и есть  недостаток,
так это то, что ты не можешь ни во что поверить.
     Я кивнул.
     - Ага. И еще я ковыряю в носу.
     - У тебя еще нет никакого почтения ни к чему.
     - Нет, жизнь для меня - свята.
     - Разумеется.
     - Еще одно. Я, если бы не верил, что  жизнь  абсолютно  бессмысленна,
немедленно сошел бы с ума.
     - Это очень интересно, - ответил Юрий.  -  Очень  немногие  люди  так
думают.
     - Я думаю. А теперь слушай. Я должен вернуться к жизни  -  вернее,  к
смерти. Я должен был как раз помереть, когда  ты  так  ловко  подвернулся.
Извини, не люблю быть невежливым, но мне опять пора туда же.
     Юрий дружески улыбнулся, протягивая мне руку.
     - Не смею тебя задерживать, удачи тебе, Джейк.  Так  приятно  было  с
тобой познакомиться.
     Я пожал ему руку.
     - Спасибо, и напиши, когда устроишься на работу.
     Я повернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Но идти было некуда.

     Снаружи не было ничего.
     Тяжеловоз не двигался, ни на сантиметр, ни  на  дюйм.  Не  было  даже
звука, только слабое жужжание мотора, которое немного сотрясало пол.
     - Что, черт побери, случилось? - спросил Сэм. - Где мы?
     Я повернулся.
     - А все...
     И надо же, тут же, на сиденье Дарлы, сидел Шон. Он ухмыльнулся мне.
     - С нами все в порядке. Только шок, - ответила Зоя.
     - Нам было очень дискомфортно несколько секунд назад, - сказал Рагна.
Возле него сидела Они. Она кивнула. - Но теперь все о'кей.
     Я не мог оторвать  глаз  от  Шона.  Казалось,  никто  больше  его  не
замечает.
     - Да, - сказал я. - Замечательно. М-м-м... хорошо.
     - Ты забыл обо мне, - отозвался из кормовой кабины Кларк.
     - Не могу понять, - сказал Сэм, прижимаясь лицом к стеклу  и  пытаясь
увидеть, что же происходит снаружи. - Ни черта не видно.
     - С тобой все в порядке, Кларк? - спросил  Кларк  сам  себя  и  потом
издевательски-весело ответил:  -  Замечательно!  Я  здоров,  как  бык,  не
беспокойся обо мне, лапочка!
     Я пытался выглянуть за окно, но видел только собственное отражение  в
стекле.
     Я притушил свет в кабине. Не помогало. Странные звезды, которые,  как
мне казалось, сияли за окном,  оказались  только  отражениями  огоньков  с
приборной доски.
     Сэм сказал:
     - Что ж, мы и этого достигли. Промчались  через  портал,  за  которым
вообще ничего к чертовой матери нет.
     - А ведь по Космостраде всегда гуляли байки подобного рода, -  сказал
я. - Стоит только проехать через портал неправильно -  и  окажешься  между
вселенными или где-нибудь в гиперпространстве. Что-то в таком роде.
     - Ну да, слыхал. Все горе в том, что мы не знаем, как проехать дальше
с того места, которое ни тут, ни там?
     Я закрыл глаза - и только потому, что мне  этого  очень  хотелось,  я
увидел перед собой дорогу.
     - Правильно, Джейк, молодец, - подбадривал меня Шон.
     Но прежде чем  мы  покинули  это  странное  место,  которое  не  было
реальным пространством, бешено сильный свет вспыхнул где-то снаружи.  Свет
заполонил  кабину  -  слепящая  вспышка,  взрыв  неземного  излучения.   Я
пригнулся, вжав лицо в мягкую кожу моей куртки. Потом я почувствовал,  как
спадает волна жара, и поднял глаза. Ничто исчезло... а мы были на  дороге,
которой я никогда не видел. Она была широка, как во сне, серебряная -  вся
серебряная - и она  сияла  в  свете  десяти  миллиардов  звезд.  Это  была
серебряная ночь под захватывающим дух невероятным небом, равного  которому
нет во всей вселенной. Дорога бежала ровно и  прямо  между  двумя  черными
горными  вершинами,  которые  силуэтами  виднелись  на  горизонте,  где-то
бесконечно далеко. Я дал полный газ, и под  роллеры  покатилась  роскошная
дорога, бесконечные ее мили.
     - Ты его нашел, Джейк, - рассмеялся Шон. - Путь обратно во времени.
     - Он мне очень нравится, - ответил я.
     Странные знаки чертили в небе кометы, огненные лучи. Циклы  развития,
которые проходила  вселенная,  развертывались  перед  нами,  отмечая  годы
биением гигантского сердца, отмечая  тысячелетия,  завершая  одни  события
началом других, ровным и гладким ритмом.
     Я смотрел в окно на все это. Сэм даже  не  поднял  головы.  Со  своей
всегдашней практичностью он проверял инструменты.
     - Господи Иисусе, - сказал он, - ну  и  досталось  же  нам  по  части
радиации. Дозиметр аж зашкалило. Не смертельно, но нам всем лучше  принять
сульфагидрит. - Он отстегнул ремни и вышел из-за терминала.
     - Сэм, пройди в прицеп. Посмотри, как...
     - Как раз туда я и  направлялся.  Сын,  тебе  лучше  приготовиться  к
самому худшему. Тебе с твоего сиденья самое худшее не видно. А там, сзади,
такой кавардак...
     И он оставил меня, чтобы я рулил сквозь время, что я и делал. Я  даже
не стал спрашивать Сэма  насчет  Шона,  и  теперь  мне  даже  не  хотелось
оглядываться. Я просто вел машину. Вел, вел и вел.  Долго-предолго.  Потом
вернулся Сэм.
     - Джон жив, - сказал он. -  Ожоги  второй  степени,  контузия,  но  в
основном с ним все в порядке. Джейк, Дарлы там,  сзади,  нет.  Она  просто
исчезла из трейлера.
     Я кивнул.
     - Так и должно было быть, Сэм. От начала. Так написано в звездах  вон
там, на небе.
     - Нет-нет, ты все перепутал, - сказал Сэм. - Ни при чем  тут  звезды.
Это я...
     - Нет, Сэм. Я никого не виню.
     Он не знал, что и сказать. Я тоже. Я просто вел и вел машину.
     Наконец у меня появилось чувство, что я проехал столько, сколько  мне
хотелось, сколько мне нужно было проехать. Мне нужна  была  новая  дорога,
поэтому я попытался представить себе тут Космостраду, но у меня ничего  не
получилось.
     - Ты же знаешь, где Космострада, - сказал мне Шон из-за спины.  -  Ты
знаешь, где  она,  Джейк.  Это  твой  дом,  единственный  дом,  где  ты  и
чувствуешь себя, как дома. Найди ее.
     Я искал. Я искал и тут, и там, и еще в тысяче разных  мест,  на  этой
автостраде, и на той, на ровных и ухабистых дорогах, но ни  одна  из  этих
дорог не была такой, какой надо. Я проехал по миллионам пейзажей,  морских
побережий, звезд, перебирал их одну за другой,  проносясь  по  ним  единым
мысленным взором. Мимо меня мчались миры и вселенные. Дороги расходились в
стороны, и я умудрялся ехать по нескольким сразу.
     Наконец я ее нашел. Невозможная Космострада, вечная тайна,  такая  же
твердая и реальная, как порожек, о который спотыкаешься и больно  ушибаешь
палец. Вот она, прямо тут, свистит под роллерами тяжеловоза. Но я  еще  не
покончил с  перелистыванием  миров,  точно  книг.  У  меня  в  мыслях  был
конкретный   мир,   определенная   планета,   и   я   настроился   на   ее
пространственно-временные координаты, а потом вел машину, пока не оказался
именно там и тогда.
     - Ты меня удивляешь, Джейк, - сказал Шон. - Мне кажется, я понимаю, в
чем дело, но я думаю, что мне это не понравится.
     Этот мир был Высокое Дерево, родная планета Шона.
     Сэм вколол мне тонизирующее, потом выглянул наружу.
     - Очень и очень знакомое место, - сказал он.
     Это была планета огромных лесов, деревья были  невероятно  высоки,  а
листва у них была странной окраски.
     - Ну что же, - сказал Сэм, - имея карту Космострады, мы сможем отсюда
выбраться домой.
     - Мне не нужна карта, - сказал я.
     Было почти темно. Солнце планеты, бронзового цвета  звезда,  оставила
на горизонте розовые и фиолетовые потеки  света.  Несколькими  километрами
дальше по дороге автостраду пересекала грунтовая дорога, почти тропинка, и
я повернулся и поехал по ней. Я раньше уже проезжал по  ней,  случалось...
Но теперь мне надо было быть очень осторожным, потому что здесь был я сам,
мое предыдущее я. Теперь я был  путешественником  во  времени,  двойником,
призраком из будущего. Может быть, такого будущего,  которого  никогда  не
будет - если я вмешаюсь в это.

     Джон на самом деле чувствовал себя прекрасно.  Он  ничего  не  помнил
после того, как ракета ударила в прицеп, но смог рассказать нам  вот  что:
он побежал в переднюю часть прицепа, когда услышал по внутренней связи мое
предостережение, он повернулся и увидел, что Дарла  все  еще  сражается  с
механизмом, который поднимает трап. Он  закричал  ей,  чтобы  она  убегала
оттуда. Она помчалась к нему, и как раз в этот момент  и  ударила  ракета.
Она сорвала заднюю дверь и проделала огромную дыру в  левой  обшивке,  как
раз там, где стояла у стены Дарла. Наверное, ее просто сдуло  из  трейлера
или выбросило взрывной  волной.  Мы  ехали  со  скоростью  больше  двухсот
километров в час. Не было никакой надежды, что она осталась в живых,  даже
если взрыв не убил ее мгновенно.
     Я остановил тяжеловоз на полянке, которая, как мне  покачалась,  была
примерно в километре от "Хливкого Шорька", гостиницы и ресторана  Мура.  Я
отправился в трейлер и посмотрел, какие  повреждения  мы  получили,  потом
отошел в кормовую каюту и стал искать себе, во что бы переодеться. Там  не
было ничего особенного, но  мне  удалось  найти  свитер,  очень  старый  и
грязный,  с  кожаными  заплатами  на  локтях,  и  какие-то  синие  джинсы.
Наверное, Карла.
     Мне и нужен был какой-нибудь камуфляж. Я вытащил из-под койки вязаную
шапочку-колпачок, к которой прилипли комья пыли, а на дне шкафа с  одеждой
я  набрел  на  пару  поляризующих  очков   -   они   облегчают   трудности
разглядывания размытой дыры  портала,  когда  ты  в  нее  въезжаешь.  Они,
правда, довольно бесполезны, потому что, если ты не находишься  уже  перед
самым порталом и не едешь точно по цели, они тебе не  помогут.  Но  сейчас
эти очки замечательно меня выручат.
     Из шкафчика с оружием я выбрал двенадцатизарядный скорчер.
     - Ты это куда? - хотел узнать Сэм.
     - Через два часа вернусь. Если не вернусь через четыре, у  тебя  есть
карта Космострады.
     - Джейк, по-моему, ты сошел с ума.
     - Наверное. Я вернусь, Сэм.
     Кларк странно посмотрел на меня.
     - Не могу себе представить, что ты задумал.
     - Я Хозяин Времени и Пространства.
     Кларк медленно кивнул.
     - Угу. Ясно, - он посмотрел на Сэма, ища поддержки.
     Увы. Сэм ничем не мог ему помочь. Я  прошел  через  кабину,  слез  но
лесенке, закрыл дверь и пошел в лес.
     Я хорошо помнил этот лес, шумы,  ночные  звуки.  Я  теперь  снова  их
слышал. В первый раз они меня пугали. Более того, должен сказать. За  мной
гнался какой-то оскаленный ночной кошмар - я удрал и никогда не узнал, что
это была за тварь. Но это было глубоко в лесу, на  тропинке.  А  это  была
хорошая дорога, которую, наверное, использовали для вывоза бревен.
     И я был не один. Я чувствовал, что рядом со мной идет Шон.
     - А. Джейк, молодец. Есть в тебе перец.
     Я ничего не сказал.
     - Тебе наверняка придется пойти в субботу на исповедь.
     - Не хочу грубить полубогу, Шон, но отвяжись, ладно?
     - Ах, Джейк, Джейк...
     Я оставил его позади.
     Идти пришлось совсем недолго. Теперь было уже темно, но яркие  теплые
огни  "Шорька"  горели  впереди.  Я  слышал  звуки  веселой   пирушки.   Я
остановился, спрятался за  деревом  и  посмотрел  на  стоянку.  Там  стоял
тяжеловоз. Мой тяжеловоз. Это была  ночь,  наша  первая  ночь  на  Высоком
Дереве. Сэм был в этом тяжеловозе, в своем втором  воплощении,  в  сложном
переплетении магнитных импульсов. А чем он был теперь?
     Я обошел стоянку и пошел к черному ходу. Там было окошко...
     Кто-то выходил через черный ход из гостиницы.
     Лори! И Карл! И еще Винни. Я нырнул за огромное  дерево.  Они  прошли
мимо меня, рука об руку. Я выглянул из-за дерева и жадно наблюдал за ними.
Они остановились, пока Винни обследовала раскидистый куст. Я глядел на них
во все глаза. Тут оправдалась  старая  поговорка  насчет  того,  что  если
смотреть кому-то в спину, то человек непременно обернется.  Лори  внезапно
повернулась  ко  мне.  Я  снова  отскочил  за   дерево,   проклиная   свою
неосторожность, но тут же вспомнил, что уже темно, а я переодет.
     Я помню,  что  Лори  и  Винни  вышли  из  гостиницы,  чтобы  поискать
чего-нибудь для Винни, чтобы и она могла поесть. Но это было раньше,  если
память мне не изменяет. Чуть позже на них напали и похитили вместе с Винни
и из-за Винни. Но, если я смогу  сделать  то,  что  нужно  сделать,  этого
никогда не случится. Я пошел к заднему окну бара.
     Только взгляд, только один короткий миг. Я не мог заставить себя  это
сделать. Не мог заставить себя на нее посмотреть. Она сидела там  и  пила,
веселилась, глядя, как я прохожу все нелепые ритуалы посвящения в общество
"Братство Буджума". Как раз сейчас,  наверное,  она  с  трудом  сдерживает
смех... Или она уже ушла наверх? А может быть, Мур уже...
     Может быть, мне не хотелось смотреть от страха, что  я  увижу  самого
себя. От страха, что стану тем самым демоном, который иногда злобно глядит
на вас с той стороны из зеркала. Я не чувствовал себя  настоящим.  Это  не
могло происходить в реальности. Вот именно. Все, что стало происходить  со
мной с того момента, как начался весь Парадокс, казалось мне самым длинным
ночным кошмаром в истории человечества. Я не мог бы поверить, если бы  мне
такое рассказали. Это не могло быть частью потока жизни - это был пузырь в
гладком потоке континуума, блестящий, радужный пузырь, который  отбрасывал
искаженные отражения во  все  стороны.  Проткни  его  где-нибудь  -  и  он
взорвется миллионом радужных невероятных брызг и исчезнет в пустоте.
     Убить Мура прямо тут и сейчас - и прервется поворот очередного цикла,
все кончится. Дарла погибла - нет никакой возможности вернуть ее. Но ей не
пришлось бы умереть, если бы она  никогда  не  встретила  меня.  Если  она
никогда не встретит меня. И это я  и  сделаю.  Впервые  в  своей  жизни  я
чувствовал такую отчаянную решимость. Я хотел видеть кровь Мура, и  я  это
осуществлю еще до того, как закончится ночь.
     Я шатался в темноте позади  "Шорька".  Я  нашел  дверь,  над  которой
вращался вентилятор, гнавший воздух  из  гостиницы  наружу  и  всасывавший
внутрь свежий. Дверь не была заперла, и я тихо открыл ее и  вошел  внутрь.
Человек в фартуке  и  поварском  колпаке  резал  у  противоположной  стены
капусту. Он был страшно занят, поэтому даже не оглянулся, когда  я  прошел
через кухню. Я остановился у вращающихся дверей и прошел  сквозь  двери  в
коридор, который в конце концов привел меня в холл гостиницы.  Всюду  было
пусто, за Столом в холле никого не было, даже портье. Из  бара  доносились
вопли всеобщего празднования. Я зашел за барьер администратора  и  увидел,
что дверь, ведущая в комнатку  за  барьером,  слегка  приотворена.  Оттуда
доносились голоса. Я подкрался к двери, прижался к стене и прислушался.
     - ...Прендергаст...
     Это был голос Мура. Я старательно прислушивался, потихоньку все ближе
подкрадываясь к двери.
     - ...на корабле, но они удрали. Они говорят, что у их твари,  похожей
на мартышку, есть карта Космострады - у нее есть карта, или она сама карта
- не разбери - поймешь. Во всяком случае, ему нужна наша помощь. Громадные
деньги, если все получится. Очень большие.
     - И прямо у нас под носом? - спросил еще какой-то голос.
     - Только что поселился тут. Что-то около пяти вечера.
     По описанию - он и есть.
     - Мосты его заметут, что ли?
     - Нет, если только мы возьмем  инициативу  в  свои  руки.  Можно  его
где-нибудь запрятать на время. Все дело в том, что  их  семеро...  Всех  в
мешок не засунешь...
     Кто-то у стола портье звонил в колокольчик. Нет, скорее,  это  звонил
телефон на столе. Я замер. На всякий случай я вытащил скорчер из кармана и
снял его с предохранителя. Ну, теперь все. Пора...
     - Я сниму трубку, Зейк.
     - Хрен с ним, с телефоном, - ответил Мур. - Это важнее. Я хочу, чтобы
ты и Джофф...
     Телефон снова зазвонил.
     - Плевать я хотел, я сказал же! Слушайте сюда. Он будет участвовать в
церемонии Братства. Когда он окажется в лесу...
     Я отошел от двери. Лучше избавиться от назойливого звонящего, а потом
вернуться и закончить начатое дело.
     - Клерк занят, - ответил я в трубку, - перезвоните попозже...
     Это была Дарла.
     - Я просто хотела узнать...
     Я не успел ничего предпринять. Наш  номер  был  слишком  близко.  Она
выскочила из него, пулей пронеслась по коридору и застыла передо мной.
     Рот ее приоткрылся от изумления, когда  она  окончательно  уверилась,
что не ошиблась.
     - Джейк! Что... - она изумленно посмотрела на дверь, ведущую  в  бар,
потом на меня. Рот ее по-прежнему был приоткрыт. Она  опомнилась,  закрыла
рот и посмотрела на меня с легким испугом.
     - Джейк, - прошептала она, - это ты.
     Я сам замер на месте. Время на  миг  остановилось,  и  я  мог  видеть
только ее лицо - самое прекрасное, что только было создано творением.
     Я опомнился, перескочил через барьерчик,  схватил  Дарлу  за  руку  и
повел ее обратно через кухню. Повар  на  сей  раз  заметил  и  пробормотал
что-то насчет того, что кухня - не вокзал.
     Выйдя на улицу, я  прижал  Дарлу  к  себе  и  поцеловал.  Она  сперва
удивилась, потом поддалась и ответила на мои поцелуи.
     - Дарла... любимая... - сказал я.
     Глаза ее снова наполнились испугом, и она отпрянула.
     - Ты - Джейк? То есть - это ты? Ты каким-то образом путешествуешь  во
времени. Точно так, как рассказывают легенды. -  Она  снова  посмотрела  в
сторону гостиницы и сказала: - Значит, так оно и есть. Я только что видела
тебя в баре, не прошло и минуты - как ты тут и в совсем другой  одежде.  Я
еле тебя узнала, - она покачала головой и прислонилась  к  стволу  дерева,
под которым мы стояли. - Почти невозможно поверить.
     -  Только  помни  одно,  -  сказал  я.  -  Ты  не  смеешь  ни  словом
обмолвиться... - я не знал, как сказать это.
     Она кивнула.
     - Понимаю. Нет, он не поверит, правда же? Да и как он  сможет,  после
всего того вранья, которое между нами было... так много раз. Но ты знаешь,
Джейк, правда? Ты же знаешь? Теперь ты знаешь так много.  Так  обязательно
должно быть. И...
     - И я люблю тебя.
     Она улыбнулась и обняла меня. Мы снова поцеловались.
     Она прижалась ко мне.
     - Джейк, мне страшно. Мы потерялись, Джейк. Но мы  вернемся  обратно,
правда же? Ты же вернулся, вернулся обратно. Мы снова окажемся дома, да?
     - Мы уже почти дома, Дарла, любимая.
     - Джейк, родной мой. Так мало времени. Я люблю тебя. Я любила тебя  с
самого начала. Теперь ты это знаешь, мы попались в это страшное  сплетение
событий, и мне иногда кажется, что мы никогда из него не освободимся.
     - Освободимся, освободимся, - сказал я.
     - Я тебе верю. Не могу представить себе, как это может произойти,  но
я тебе верю.
     Мы стояли в этой волшебной ночи, держась за руки, и молчали.
     За моей спиной раздались шаги.
     - Вот ты где, - сказал кто-то, кого я не узнал. - Ну что  же,  уютное
местечко. Что это за осел с тобой?
     Передо  мной  стоял  кто-то  смутно  знакомый.  Еще  один  лесоруб  -
наверное, тот, с кем Дарла разговаривала в баре. Я не мог точно сказать. Я
был так пьян в ту ночь... то есть, в эту ночь, что не помнил.
     -  Сейчас  приду  к  вам,  -  ответила  Дарла.  -  Сейчас  вернусь  в
"Стрижающий меч".
     - Иди гуляй, парень, - сказал мне лесоруб.
     Я врезал ему как следует по челюсти, и он навзничь повалился в траву.
Но мне надо было бы вовремя оглянуться.
     С этим у меня всегда проблемы.

                                    29

     Подобрал и привел меня в себя Лайем.
     - Что, сцепился с кем-то, Джейк? - он рассмеялся.
     Башка у меня дьявольски болела.
     - Э? А? - только и мог я сказать.
     - С тобой все в порядке, парень?
     - Угу, - ответил я, прислонясь к дереву и придерживая голову,  причем
обеими руками: она вот-вот грозила отвалиться. Невозможно поверить, но это
чистейшая правда: второй раз на той же самой планете, в ту же  ночь,  меня
вырубили намертво. Хорошо, что тут появился Лайем: что бы Мур стал  делать
с двумя Джейками? Это разорвало бы петлю времени так, как мне не  хотелось
бы. Хорошо. Но разве Лайем не вышел только что из бара? Разве он меня  там
не видел?
     - Похоже, тебе как следует влепили по башке, -  сказал  Лайем.  -  Ты
уверен, что с тобой все в порядке, Джейк?
     - Ага, только погоди минутку, дай мне прийти в себя.
     Может быть, второго Джейка уже вывели из бара и послали охотиться  на
Буджума, и Лайем просто решил, что я потерялся и оказался тут? Но  как  он
объяснил себе другую одежду?
     Меня вдруг озарило.
     Я посмотрел на него. Он улыбнулся в ответ, и я понял.
     - Ты ведь Лайем из Кульминации, да?
     - Он самый. Шон подумал, что мне стоит тебе помочь. Я  прогнал  прочь
парнишек Мура. И мне кажется, что они тебя не узнали. Тут очень темно.
     Я кивнул. Я понял, что мне повезло.
     Лайем хохотнул:
     - Ты уже сыт по горло тем, как  пытался  копаться  в  той  ткани,  из
которой сшита вселенная?
     - Да. Я оставлю эту ткань в покое к чертовой матери.
     Он засмеялся:
     - Необязательно это все, Джейк. Все в порядке. Все хорошо.
     - Но ты же не можешь сказать, как именно хорошо, верно?
     - Не совсем. Я не мог бы детально тебе описать, что именно хорошо.
     Я выпрямился.
     - Ладно. Спасибо тебе, спасибо.
     - Ты едешь домой?
     - Да, если смогу добраться обратно.  Мне  же  надо  еще  высадить  по
дороге Рагну и Они.
     - Смотри, помощь еще может тебе понадобиться.
     - Может быть. Если мы поедем и проскочим портал  в  их  мир,  то  они
вернутся раньше, чем уехали. Опять та же  самая  петрушка.  Такого  нельзя
допустить, правильно? Я единственный, у кого  на  это  есть  благословение
папы римского.
     - Если захочешь, я тебе кого-нибудь пошлю, - предложил Лайем.
     - Отлично. Ценю вашу помощь, ребята. До свиданья, Лайем.
     - Удачи тебе, Джейк. Будь здоров.

     Я убрался оттуда. Я чувствовал угрызения совести. Не за то, что хотел
убить Мура, а за то, что не подумал. Если бы я взорвал  этот  многоцветный
шарик. Искажавший и множивший действительность в сотни раз, я бы тем самым
уничтожил шанс Сэма на вторую жизнь, на новое тело.  Я  ведь  об  этом  не
подумал. Нет. А Карл? Перерыв в петле времени его пощадил бы, а как насчет
Лори? Во Внешних Мирах она была сиротой. Тяжелая жизнь.  А  теперь  она...
Нет, нет. Теперь она давно мертва. Правильно?
     Я шел дальше через лес, а из каждого куста на меня кричали, хрюкали и
вякали местные твари.
     Ей-богу, не знаю. А Дарла? Какая судьба  была  бы  ей  уготована  как
беглецу из колониальных владений? Погибла бы она в перестрелке с  милицией
или умерла бы за свое великое дело? За диссидентское движение? Не знаю.
     Не говоря ничего уже о Сьюзен, Шоне, Роланде, Лайеме и Юрии.
     А как насчет тебя,  Джейк?  Как  насчет  человека,  который  все  это
испытал, который  жив  вне  пузыря  краткий  миг?  Что  станется  с  этими
воспоминаниями? Что станется с твоей любовью к Дарле?  Неужели  все  будет
стерто с доски? Неужели просто так: палец сотрет черточку и пойдет  писать
дальше?
     Откуда мне знать. Я не полубог, так его мать...
     Я знал, что Дарла и я наверняка были единственными людьми  в  истории
человечества, которые смогли преодолеть бездну между живыми и  мертвыми  и
говорить через эту бездну. В этом смысле любовь бессмертна.
     Крохотный тихий голосишко в лесу:
     - Джейк!
     Я узнал голос, но не мог поверить в это.
     - Винни?
     Это была она, и она осторожно вышла из темноты.
     - Привет, Джейк, - сказала она самым четким и чистым  языком.  Пропал
всякий след ее детского акцента.
     - Привет, Винил, - ответил я.
     - Можно, я пройдусь с тобой?
     - Конечно, лапочка. Господи, как ты переменилась.
     - Я по-прежнему - я, Джейк. А как дела у тебя?
     - Все кручусь, Винни, все кручусь.
     - Мне очень грустно из-за тебя, Джейк.
     Она вложила свою лапку с двумя большими пальцами в мою,  и  мы  молча
шли по лунной дорожке. Я спросил:
     - Расскажи мне о Расе Проводников.
     -  Они  были  выбраны  среди  Великих  Рас,  чтобы  они  могли   быть
проводниками и спутниками в путешествиях. Личность из такой расы  сама  не
знает, кто она, пока не достигает Дома.
     - Понятно. И ты достигла Дома.
     - С твоей помощью, Джейк. Большое тебе спасибо. И от Джорджи тоже.
     - Ты говоришь, как Винни, хотя теперь я тебя понимаю.
     - А я и есть Винни, Джейк.
     - Я понимаю, но по-моему, ты нечто большее.
     - И это тоже правда.
     Она забрала у меня свою руку и остановилась.
     - Я тебе помогу потом, Джейк, если тебе  понадобится  моя  помощь.  Я
буду с тобой.
     - Спасибо, Винни.
     - До свиданья, Джейк.
     - До свиданья, Винни.
     Когда я вернулся обратно в тяжеловоз, Сэм приветствовал меня  мрачной
физиономией.
     - Это розово-лиловое привидение отправилось следом за тобой, - сказал
он.
     - Кларк?
     - Ага. Он все нервничал и  нервничал,  потом  сказал,  что  не  может
позволить тебе все напаскудить, - так и сказал, -  и  слинял  в  кусты.  И
пошел-то без фонарика. Я никак не мог его остановить.
     Я отлично знал,  куда  он  ушел.  Я  и  не  знал,  надо  ли  мне  его
останавливать. Но я взял фонарик и бросился к "Шорьку", надеясь, что ткань
вселенной выдержит, если я еще немного испытаю ее на прочность.
     Через полчаса я полз по траве,  пригасив  фонарик.  Я  был  где-то  с
нужным местом, но не знал, где именно.
     Я встал на колени под небольшим деревцем и прислушался. Слева от меня
кто-то продирался через кусты.
     Я ждал. В кустах по-прежнему кто-то шуршал.
     Потом я услышал:
     - Ох! Господи! Батюшки светы!
     Краткая возня в кустах и подлеске, потом что-то очень  большое  бегом
помчалось по тропинке ко мне. Я на миг включил фонарик.
     - Ай-й-й! - взвизгнул Кларк.
     - Ш-ш-ш-ш!
     - Джейк? Это ты? Я хочу сказать, настоящий? То есть...
     - Да, это я. Заткнись. Нам сюда.
     Мы выбрались оттуда. Когда все стало более  или  менее  безопасно,  я
включил фонарик.
     - Ох, господи, как ужасно  все  это  было,  -  причитал  Кларк.  -  Я
подумал, что это ты, и оказалось, что  это  твой  двойник.  Я  понял  свою
ошибку в тот же миг, когда подошел к нему  поближе!  Ты  же  ушел  в  этой
тряпке, которую называешь свитером, и в этой страшной шапке...
     - Ты что, смеешься? Это же новая мода на ближайшую осень.
     - Ох ты, господи! Как ты думаешь, я все испортил? Я хочу сказать,  он
меня ВИДЕЛ!
     - Забудь об этом. Я тебя видел. Я помню.
     - Да, конечно, я понимаю, что ты меня видел, а как  же  иначе,  но  я
хочу сказать...
     - Оставим это. Я тебя помню.

     - Ты его нашел, - сказал Сэм, всем  своим  тоном  давая  понять,  что
лучше было бы не найти.
     - Поехали с этой навозной кучи, - ответил я.
     Мы ехали всю ночь и уехали  с  этой  навозной  кучи,  но  по-прежнему
оставались во Внешних Мирах, где нам все  равно  оставаться  не  хотелось,
поэтому мы проскочили куда-то через неизвестный портал  и  воспользовались
картой, чтобы найти родную планету Рагны и Они.
     Прежде чем  мы  проскочили  портал,  я  устроился  снова  на  сиденье
водителя и снова создал маршрут обратно во времени. Пока я вел  машину,  я
почувствовал снова присутствие Винни в тяжеловозе. Но  я  не  оглядывался,
чтобы посмотреть.
     Мы приехали в ясный день, солнце пустыни светило немилосердно ярко.
     - Лучше всего поступить как можно осторожнее, - сказал мне Рагна. - В
те  пещеры,  где  мы  живем,  есть  еще  один  вход,  которым   нам   надо
воспользоваться,  если  мы  не  хотим  никого   увидеть.   Направо   сюда,
пожалуйста, Джейк.
     Я съехал с дороги на сыпкий песок и с  трудом  пробирался,  пока  под
колесами не оказалась твердая земля. Потом мы и вовсе выехали на  скальные
породы, и путь стал просто прекрасный. Второй вход  оказался  у  основания
высоченного обрыва. Его едва можно было заметить, но Рагна углядел его. Он
сказал, что знает, как пройти отсюда к главным пещерам, где живут ахгирры,
и я ему поверил. Однако нам пришлось столкнуться с проблемой: мы не знали,
в каком времени мы оказались. Рагна не мог пойти к кому-нибудь,  похлопать
по плечу и спросить, какое число  сегодня  -  это  влекло  за  собой  риск
нарушить парадокс.
     - Мы пока посидим в нижних пещерах, а потом выйдем и спросим.
     Сэм предложил подъехать к ближайшему фальну и узнать дату  там  -  но
тут существовал риск для нас. В  последний  раз,  когда  мы  посетили  эти
огромные города ахгирров, нам здорово досталось. Нет, Рагна считал, что  в
его родных пещерах будет безопаснее. Я не мог ничем тут помочь, потому что
мое путешествие по времени было чисто интуитивным. У меня не было никакого
чувства относительно того, насколько мы продвинулись во времени вперед или
назад. Можно было сказать, что  я  представлял  себе  это  с  погрешностью
примерно на месяц. Мы покинули Высокое Дерево через несколько  дней  после
нашего приключения там, а потом пробыли здесь недель пять. Оказалось,  что
мне  еще  понадобится  практика,  чтобы  научиться  аккуратно  ездить   по
временно-пространственным трассам.
     Сэм сидел в машине вместе с Джоном, который поправлялся после  своего
легкого ранения, пока я и Кларк вошли в пещеры вместе  с  нашими  друзьями
ахгиррами. Мы несли с собой все продукты и припасы, которые только  могли.
Мы прошли, казалось, несколько километров, но  это  было  приятно.  Пещеры
были спокойными и прохладными, как я помнил. В этом подземном мире  Сьюзен
и я провели немало приятных минут.
     Сьюзен. Мне ее очень не хватало.
     Рагна выбрал очаровательный маленький грот возле одного из  подземных
ручьев, протекавших через  эти  пещеры.  Мы  разбили  лагерь.  Делать  нам
особенно было нечего, но с нами были две походные армейские  койки  -  они
поступали с фабрики  разобранными  на  части,  и  их  надо  было  сложить.
Наверное, раньше они принадлежали Шону и Лайему, которые, уезжая из  дому,
прихватили, наверное, все свои мирские пожитки. Они вычистили  свою  ферму
до последний нитки. В трейлере до сих пор полно было их хлама. После того,
как я собрал койки, я обратил внимание на то,  что  Кларка  поблизости  не
было.
     - Это существо отправилось на все четыре стороны, - сказала Они, и  я
не мог удержаться от улыбки: ахгирры любили красиво и бойко  говорить,  но
знание языка их явно подводило. - Оно, наверное, неплохо видит в  темноте.
Интересно, почему оно отправилось прочь.
     Я почесал в затылке.
     - А, ладно. Рагна? Что ты  такое  говорил  насчет  аварийных  запасов
пищи, которые спрятаны в различных пещерах?
     - Их спрятали в нескольких стратегически важных пещерах.  Это  старая
традиция ахгирров: если нападут неприятели и прочие враждебные личности  -
спрятаться и выжить.
     - Ага. И ты знаешь, где эти запасы?
     - Разумеется.
     - Отлично. Тогда надеюсь, что тебе тут будет удобно.
     - Мы будем просто как эти... огурчики. И большое тебе спасибо за все,
Джейк.
     Я рассмеялся и взял гладкую  руку  Рагны.  Я  узнал  и  полюбил  этих
инопланетян, и мне их очень будет не хватать.
     Мы услышали кудахтанье. Я оглянулся и увидел Кларка, который несся  к
нам из темноты. Он был крайне взволнован.
     - Не могу поверить, но это случилось снова! - завопил он.
     - Что? - спросил я.
     - ТЫ ЗДЕСЬ!!! Ты. Это снова случилось. Он меня увидел.
     - Да, я знаю, - ответил я. - Я и это помню.
     - Ради бога, это же просто издевательство!
     - А что ты бегаешь повсюду, куда тебя не звали?
     - Я просто хотел посмотреть, что  тут  такое.  Это  первые  каникулы,
которые у меня были за шесть миллионов лет. Мне  нравится  наше  маленькое
приключение, и мне очень захотелось посмотреть, что тут такое.
     - Ну и пожалуйста, увидел  еще  одно  привидение.  Считай,  что  тебе
повезло. Трудно заполучить себе место на экскурсии с привидениями.
     Рагна и Они прошли вместе с нами до выхода. Теперь они  точно  знали,
сколько времени им придется таиться. Когда они наконец вылезут из  пещеры,
им придется очень многое объяснять своим согражданам.
     - Все будут вежливо слушать, - сказал Рагна, - потом будут думать: ну
вот, Рагна, наконец, достиг полного  помешательства.  Но  Они  и  я  будем
писать мемуары и продавать издателям за сумасшедшие деньги.
     Мы попрощались. Они заплакали, и я тоже прослезился.
     Что может быть более человеческим?

                                    30

     Осталось рассказать не так много.
     Среди прочих незаконченных дел оставалось спасти себя самого  из  лап
колониальной милиции на планете, которая называлась Голиаф. Я помнил,  как
кто-то, у кого было мое  собственное  лицо,  стоял  надо  мной  в  камере,
вкалывая мне  какой-то  наркотик,  который  должен  был  вывести  меня  из
квазигипнотического состояния.
     Тут снова представилась возможность бросить палку в колесо Парадокса.
Мы могли просто решить этого не делать. Теоретически  это  могло  прервать
всю цепь событий, которые развертывались с момента  этого  спасения...  но
нет. Я не мог устоять перед возможностью протянуть руку своему двойнику  в
зеркале. В конце концов, он был в тяжелом положении, и, если я ему помогу,
он, глядишь, может то же самое сделать для меня.
     Но тут существовали свои проблемы. Я вообще не понимал, как мы  могли
это сделать без того, чтобы возникли нежеланные парадоксы, причем  тихо  и
эффективно. У нас были для этого средства. Ретикулянский жезл, прибор  для
контроля психики, который мы отобрали у Уилкса на борту "Лапуты", все  еще
лежал у меня в бардачке. Ясно было, что кто-то использовал этот  жезл  или
такой же для того, чтобы вырубить все отделение милиции.
     Но как нам привести все к общему знаменателю и аккуратно воплотить  в
жизнь?
     Ответ пришел тогда, когда  Кларк  объявил,  что  космический  корабль
починился.
     - Теперь он в полном порядке. Я проверил его, и он отлично работает.
     Мы обсудили операцию по спасению, и Кларк  сразу  высказал  несколько
замечательных идей.
     - Ничего не стоит  приспособить  вспомогательные  системы  корабля  к
тому, чтобы они продублировали эффект жезла, - сказал он, - если ты хочешь
это осуществить именно так.
     - Это будет просто здорово, - ответил я, - есть несколько сложностей.
Нам придется быть неподалеку, и мы тоже окажемся под воздействием того  же
самого излучения. Единственное  противоядие,  которое  я  знаю,  это  доза
умеренного транквилизатора, а наша аптечка почти пуста.
     - А, это не проблема. Я же сказал, что мы можем  продублировать  этот
эффект так,  как  ты  его  описал.  Это  не  означает,  что  нам  придется
использовать те же самые средства, хотя они  могут  и  быть  подобными.  Я
просто-напросто настрою луч так, что он  не  будет  резонировать  с  твоим
мозговым излучением. Ты окажешься неподвластным лучу и  сможешь  выполнять
свою миссию, как захочешь.
     - Ну, тогда все великолепно, - сказал я, потом прищелкнул пальцами. -
Нет, совсем не отлично. Тогда и мой двойник  окажется  неподвластным  этим
лучам, а история гласит, что он им поддался.
     Кларк пожал своими почти несуществующими плечами.
     - Ну, а может, немного пренебречь  историей?  Вселенная  не  хватится
двух-трех исторических фактов.
     - Не знаю, - сказал я, почесывая щетину. У меня подходили к  концу  и
бритвенные лезвия тоже. - Ей-богу, не знаю.
     - Кларк, - сказал Сэм, - ты должен настроить эту  штуковину  к  моему
котелку в такт, и я пойду и сделаю все, что нужно.
     - Нет, Сэм. Это не пойдет. Я тебя в отделении не видел.
     - Погоди минутку.
     Он на миг пошел в кормовую каюту, потом вернулся обратно.  Он  что-то
сделал с волосами - причесался иначе, что ли, или зачесал на сторону.  Мне
трудно было сказать, что именно.
     Зоя посмотрела на него долгим взглядом, потом повернулась ко мне.
     - Можно было бы сказать, что вы близнецы.
     Я попытался вызвать в памяти  сцену  спасения,  увидеть  таинственное
лицо, нависшее надо мной. Как мог я не узнать лицо родного отца? Или же  я
просто не мог заставить себя в то время поверить в такой факт? Может быть,
все объясняется тем, что мои воспоминания были не слишком четкими. В конце
концов, это воспоминание всегда останется в  гипнотическом  тумане.  Ну  и
пусть.
     - Как насчет транквилизатора? - спросил я.
     - Нам он не понадобится, - ответил Сэм.
     - Тогда зачем тебе вообще идти? - спросил я.
     - Ну, твой двойник нуждается в чем-нибудь, что бы его  встряхнуло,  -
сказал Кларк, - Не знаю, как насчет этого таинственного  прибора,  но  моя
техника потребует  определенного  химического  средства,  чтобы  облегчить
состояние того, кто попал под гипноз. Если, конечно, ты хочешь, чтобы твой
двойник ходил, говорил и выполнял то, что ему положено.
     Да уж, ему будет положено сделать кучу вещей. У нас оставалась только
одна ампула сульфата амфетамина. Этого вполне хватит.
     И все же оставался вопрос того, как подобраться поближе  к  отделению
милиции, не вызывая кучу проблем-парадоксов.  Кларк  предложил,  чтобы  мы
подлетели туда  в  корабле,  и  мы  согласились.  Мне  не  хотелось  снова
пользоваться обратным временным маршрутом. Кроме того, я  чувствовал,  что
моя связь с Кульминацией все слабеет.
     На пыльной планете без названия Кларк выгрузил корабль и надул его до
надлежащих размеров.  Я  загнал  в  него  тяжеловоз,  и  мы  полетели.  Мы
потратили много времени, пытаясь дать Кларку самые точные временные данные
о событии. С помощью Карты  Космострады  мы  смогли  как  следует  указать
место, где находилась планета. Голиаф  был  частью  земного  лабиринта,  и
звезда этой планеты была известна астрономам Земли, хотя только по  номеру
в каталоге. Но мы в конце концов прибыли.
     - Так быстро? - спросил я с удивлением, потому  что  мы  едва  успели
поставить тяжеловоз в грузовой отсек и запереть его.
     - Ну, корабль делает все прыжки - переходы - в  нуль  времени.  Да  и
Голиаф не так далеко, и я сделал все это за один чистый  прыжок.  -  Кларк
гордо глядел на нас.
     Я смотрел на грязно-бурого цвета планету, которая вращалась под нами.
Планета казалась жестокой, неукротимой. Огромное чудище.
     - Ну, теперь предстоит искать город, - сказал Кларк, а его  туповатые
пластиковые пальцы бегали по пульту  управления.  -  А,  вот  он.  Как  он
называется?
     - Максвеллвилль.
     - Настоящий очаг культуры, а? Ладно, поехали.
     Навстречу  нам  рванулась  планета,  потом  превратилась  в  огромную
выжженную пустыню, небо над которой горело голубовато-белесым огнем.
     Нам было не совсем понятно, в  какое  время  дня  нам  надо  прибыть.
Насколько я помнил, допрашивали  меня  ранним  утром,  потом  я  попытался
бежать, меня снова бросили в тюрьму где-то на рассвете. Я провел там около
двух часов, потом вырубился и, как мне показалось, был без сознания только
несколько минут. Кажется, мы попалив  точку.  Солнце  Голиафа  еще  стояло
совсем низко над горизонтом, и мы не опоздали. Кларк  завис  над  городом.
Несколько минут мы искали на переплетении улиц  отделение  милиции.  Город
кипел ранним утром, жизнь била ключом, движение машин уже начиналось.  Все
приходилось делать средь бела дня, на глазах многочисленных свидетелей.
     - Корабль могут увидеть? - спросил я.
     - Только если ты уж очень будешь стараться смотреть, - сказал  Кларк.
- Не беспокойся. Сэм, однако, произведет фурор, если я его буду спускать с
небес, как ангела.
     - А ты можешь растянуть действие лучей на несколько кварталов?
     - Ты хочешь сделать так, чтобы под действие прибора попали  и  другие
люди?
     - Да, чем меньше свидетелей, тем лучше.
     - Ну, конечно,  могу.  Как  хочешь,  так  и  сделаем.  Но  все  будут
удивляться, что же такое случилось.
     - Да пусть  себе  удивляются.  Я  просто  не  хочу,  чтобы  они  хоть
что-нибудь видели.
     - Отлично, дружочек.
     Я готов был нарисовать по памяти карту милицейского участка, но Кларк
волшебным образом вытащил  из  своего  пульта  управления  кусочек  тонкой
бумаги с профессионально сделанным планом.
     - Приборы этого корабля сделаны так,  что  от  них  и  в  милиции  не
укроешься, - сказал Кларк.
     Сэм ознакомился с расположением комнат на  этажах.  Потом  он  сложил
план и сунул в карман брюк.
     -  Ладно,  я  готов.  Нужно  мазать  лицо  жженой   пробкой,   делать
татуировки? Еще что-нибудь?
     - Погоди минутку, - сказал я. - Кларк, разве импульсы мозга  человека
с годами не меняются?

               [ последние несколько страниц, по-видимому, ]
               [     выброшены издателями при печати       ]

                               Джон де ЧЕНСИ

                         АВТОСТРАДА ЗАПРЕДЕЛЬНОСТИ

                                                     Памяти Джина де Ченси

                                    1

     Там они и были - Деревья на Краю Неба.
     Так их звала Винни.  Остальные  люди  звали  их  по-разному:  объекты
Керра-Типлера, таможенные будки,  некатастрофические  единицы,  портальные
колонны...
     Я-то всегда звал их цилиндрами.  Они  и  были  цилиндрами,  некоторые
такие огромные - высотой до пяти километров. Они  выстраивались  по  обеим
сторонам дороги, словно невероятно крупные дорожные указатели,  невозможно
черного  цвета,  чернее,  чем  межзвездное   пространство,   которое   они
искривляли, искажали и склеивали по желанию своих создателей и для  нашего
блага.  Все  в  них  было  невероятно.  Говорили,  что  они  вращаются   с
невероятной скоростью, хотя их гладкие поверхности не давали тому никакого
подтверждения. На них провели несколько экспериментов, измеряя  допплерову
переменную входящих частиц и хокинсову радиацию исходящих. Но колониальные
власти наложили почти  постоянный  запрет  на  публикацию  данных  и  даже
теоретических работ, которые касались порталов. У нас только ходили всякие
слухи про них.  А  слухи  были  такими:  результаты  были  невероятными  и
невозможными.
     Их скорость вращения оказалась больше, чем скорость света.
     Так не могло быть, но именно так и было.
     - Какая у нас скорость, Сэм?
     - О, вполне прилично плетемся вперед. Если подвинешь взгляд  на  пару
миллиметров вправо, то и сам прочтешь все данные.
     - Ты же знаешь, я не могу считывать показания  инструментов  и  вести
тяжеловоз в одно и то же время.
     - Господи помилуй,  а  я-то  собирался  предложить  тебе  жевательной
резинки...
     - Кончай молоть чушь, Сэм.
     - Ай-яй-яй, да разве так можно разговаривать с родным  отцом?  -  Тут
Сэм сочно фыркнул своим плавно-скрипучим голосом, если  только  можно  так
нелепо описать его голос. Это, к сожалению, единственный способ,  каким  я
могу его описать, этот звук. Он никоим образом не напоминает  голос  моего
покойного отца, разве что эмоциональной окраской  и  интонациями.  У  меня
никогда не было времени  записать  голос  Сэма,  чтобы  упорядочить  схему
звуковых волн после того, как я заказывал матрицу для компьютера.
     А Сэм продолжал:
     - Мы как раз на борозде. Забудь о цифрах. Я поставлю ее на постоянную
скорость.
     Я посмотрел на показатели различных приборов,  строки  цифр,  которые
висели в воздухе у меня  перед  глазами  по  обе  стороны  от  моей  линии
взгляда. Они были расположены так, что могли спрятаться за слепыми точками
сетчатки, и на первый взгляд не мозолили глаз. Однако если  посмотреть  на
них прямо, они становились хорошо видны. Обычно я их выключал. Если только
чуть повернешь голову, они больше  всего  напоминали  вредных  светлячков,
которые мельтешат перед глазами.
     - Ладно, замечательно. Все привязались?
     Роланд Йи был на сиденье стрелка.
     - Проверю, - сказал он.
     - Мне кажется, нам тут вполне безопасно,  я  имею  в  виду  сзади,  -
доложил Джон Сукума-Тейлор.
     Я рискнул  посмотреть  назад.  Сьюзен  Дархангело  и  Дарья  -  Дарла
Петровски, в девичестве Ванс,  сидели  в  ремнях  безопасности  на  заднем
сиденье. Пятерых кабина вмещала без всякого неудобства. Я слышал  крики  и
брань в кормовой кабине - там было маленькое жилое  пространство,  которое
использовалось для длительных перегонов.
     - Эй, Карл! - проорал я. - Лори там привязана?
     - Пытаюсь скрутить ее, как свинку, которую тащат на базар...  Да  дай
же ты мне свою чертову лапу!.. Такое ощущение, словно кошку связываешь!
     - Лори! - заорал я. - Будь хорошей девочкой!
     - Со мной-то все в порядке. Ради бога! Пустите меня...
     - Поймал!
     - Со мной все в порядке, говорю тебе!
     - Послушай, у тебя была контузия, - сказал ей Карл. - А  теперь  веди
себя как следует, потому что останется только завернуть тебя в  пеленки  и
перевезти с остатками груза там, в трейлере.
     - Пошел ты на...
     - А ты думаешь, я не знаю, что означает это старинное выражение? Тебе
постыдиться надо такого языка, ведь ты девушка...
     - Долбала я тебя!
     - Ай-яй-яй, как нехорошо! И ведь такая хорошенькая.
     Я настоял на том, чтобы Лори привязали к моей койке, на  время  наших
проскоков через портал. Она получила  отвратительный  удар  по  голове  на
Плеске, во время нашего бегства из морского чудовища  Фионы.  Я  не  хотел
никак рисковать. Проскок через портал иногда бывает не  самым  приятным  и
легким, а пока что нам совсем не было ясно, насколько Лори в порядке.  Она
жаловалась на головные боли. Вполне нормально, но я хотел  быть  уверен  в
том, что происходит. За ней нужен был глаз да глаз. Как бы  там  ни  было,
нам надо было спешно удирать с Плеска,  а  следующая  планета  на  дороге,
Снежок, вполне оправдывала свое название. Никто и практически ничто там не
могло   жить.   Теперь   мы   находились   на   планете,   которую   поэма
путешественников,          прочитанная           Винни,           называла
Землей-где-не-на-что-смотреть. Так, по крайней мере,  перевела  эти  слова
Дарла. Ну что, Винни, очень метко. Планета - по крайней мере, эта ее часть
- была очень похожа на старые фотографии Марса, над которыми  я  часами  в
детстве проводил время. Это  была  планета  огромных  равнин,  забросанных
булыжниками и галькой, между которыми был насыпан песок. И так бесконечные
километры. Кроме того,  что  песок  был  зеленовато-серый,  а  не  сочный,
инопланетный красный, очень похоже на Марс. Но тут жили и люди.  Наверное,
люди, такие, как мы, если почтовые купола могут с точностью  сказать,  что
тут проживают гомо сапиенс.
     Это была Консолидация Внешних Миров, лабиринт планет, связанных между
собой Космострадой, но с них не было дороги обратно на земной лабиринт.
     Нет пути домой.
     Но я пока об этом не  думал.  Один  из  моих  проклятых  светлячковых
приборов мигал желтым.
     - Это что еще за черт. Сэм?
     - А это проклятый левый передний роллер, Джейк. Каждый раз, когда  мы
переходим в режим прохода через портал, он упорно ведет себя не  так,  как
надо. Так продолжается уже пару месяцев. Ты  бы  знал  про  это,  если  бы
снизошел до того, чтобы время от времени посматривать на приборную панель.
     - Я этого не заметил. Ты прав, я слишком полагаюсь на  свое  везение.
Как тебе кажется, нам надо останавливаться?
     - По книжкам - положено.
     Я посмотрел через иллюминатор на холодную и неприветливую равнину.
     - И что мы там будем делать?
     - Я только говорю тебе, как положено делать по книжкам.
     - Ну ладно, нам придется рискнуть. Пока что все получалось.
     - Замечательно. Но если колесо завиляет  и  сомнется,  как  пончик  с
кремом, пока мы летим через портал, не говори, что я...
     - ...не предупреждал, - закончил за него я. - Правильно, Сэм, у  тебя
есть алиби.
     - Мне-то все равно, как ты понимаешь. Я уже помер.
     Дорога впереди стала черной лентой, ведущей прямо через цилиндры. Они
возвышались впереди, их верхушки были  увенчаны  облаками  на  зеленоватом
фоне неба. Они были черными, абсолютно черными, их поверхности  совершенно
лишены были света. Становилось почти больно, если смотреть на  них  прямо.
Больно не физически, а философски. Смотреть на Абсолют  всегда  неприятно.
Мы слишком привыкли уклоняться от прямоты, искать убежища  в  щелях  между
вопросами,  вещами  и  оттенками  значений.  Нам  хорошо,  если  мы  видим
вселенную в оттенках серого. В категорической тьме  можно  увидеть  всякие
страшные возможности, если только остановиться и смотреть, и думать.
     Одно  хорошо:  никому  не  хочется   останавливаться   и   философски
рассматривать портал. Тогда  ты  можешь  слиться  в  абсолютном  и  весьма
неприятном единстве со своим объектом философских мыслей.
     - Дарла, как Винни описывает следующую планету на пути?
     - М-м-м... Земля-как-дом-но-не-совсем-похоже. По-моему, так.
     - Это что означает?  Джунгли?  Ну  ладно,  наверное,  нет  смысла  ее
расспрашивать, - ответил я наполовину сам  себе.  -  Просто  хотелось  бы,
чтобы там была хоть какая цивилизация. Мне хотелось бы, чтобы Лори  прошла
медицинское обследование.
     - А Лори что-нибудь знает про эту  часть  внешних  миров?  -  спросил
Джон.
     - Нет, - ответила Дарла. - Она сказала мне, что она мало что  видела,
кроме своей родной планеты и Плеска.
     - Ну ладно, - сказал я. - У нее не будет никаких хлопот с тем,  чтобы
добраться на Плеск, если  она  сама  того  захочет.  Разве  что  это  тоже
неизвестный портал. - Я посмотрел на монитор заднего обзора. За  нами  все
еще было дорожное движение. - Но я не могу  поверить,  что  все  эти  люди
следуют за нами в неизвестность. Портал должен куда-то вести.
     -  Нам  всем  приходится  принимать  решение  насчет  того,  куда  мы
направляемся, - сказал Джон. - Стоит только остановиться...
     - Если впереди есть обочина, куда можно съехать,  я  обязательно  это
сделаю, чтобы мы могли обговорить наши дальнейшие планы.
     - Я бы просто мечтала выйти и размять ноги, -  простонала  Сьюзен.  -
Мне кажется, что мы вот так едем целые века.
     - А это просто были необыкновенно длинные перегоны между порталами, -
сказал я. - Интересно, почему?
     - Судя по силе тяжести, - вставил Роланд, - и  очевидному  расстоянию
до горизонта, я бы сказал, что Снежок и эта планета, куда мы едем, миры  с
низкой плотностью. Может быть, порталы должны быть расположены так,  чтобы
уравновешивать массу планеты, - он пожал плечами,  посмотрел  на  меня.  -
Просто догадка.
     - Может быть, - согласился я. - Мы в последнее время  довольно  много
думали о порталах, Сэм и я... Космострада, цилиндры, как работает вся  эта
система. Никогда раньше на самом деле об этом не задумывались.
     - Все принимают Космостраду, как должное, - сказал Джон. - Это просто
часть ландшафта.
     - Нельзя нам  быть  такими  самодовольными  и  спокойными,  -  сказал
смущенно Роланд.
     - Правильно, - согласился я.
     - Если бы я никогда больше в жизни не увидела этой чертовой дороги...
- пробормотала Сьюзен, покачивая головой.
     - Я этому полностью сочувствую, - сказал Джон. - Мне кажется, мы  уже
все устали от дороги, - он хохотнул. - Разве что кроме Джейка. А  те,  кто
водят звездные тяжеловозы, когда-нибудь устают от путешествий? А, Джейк?
     - Еще бы! Но после нескольких лет словно немеешь  внутри.  Однако  по
большей части мне это нравится. Мне нравится дорога.
     Маркеры начала въезда уже появлялись на дороге. Тут они были  сделаны
в  виде  металлических  столбов,  покрашенных  белым,   по   обе   стороны
Космострады. Строители Космострады не ставили их - это  местное  население
решило таким образом  отмаркировать,  где  именно  начинается  полоса,  на
которой опасно отклоняться от прямой линии или останавливаться. Там, дома,
в земном лабиринте, да и в большей части лабиринтов, где  мне  приходилось
бывать, маркеры были более тщательно выполнены - мигающие огни, голограммы
и всякое такое.
     Я проверил инструменты и приборы слежения.  Все  выглядело  так,  как
надо.
     Как раз в тот момент, когда я перевел глаза, чтобы посмотреть на  тот
сигнал, который мигал желтым, он внезапно замигал ярко-красным.
     - Джейк, - тихо сказал Сэм.
     - Вижу. Слишком поздно останавливаться. Черт...
     - Нашел время...
     - Что-нибудь случилось, Джейк? - спросил Джон.
     - Да так, мелочи. С нами все будет в порядке.
     Я на это честно и яростно надеялся. Красный огонек  не  означал,  что
колесо совсем отказывается слушаться - как мы говорим, засахаривается. Это
означало бы, что  с  ним  происходит  мгновенная  кристаллизация,  которая
превращает покрытие сверхмощного сцепления в белый плотный порошок. Однако
это грозило нам в любой момент. Может  быть,  прямо  сейчас.  Может  быть,
через два дня. Невозможно было предсказать.
     Мы пролетели мимо маркеров въезда и мчались к первой паре  цилиндров.
Коридор безопасности, узкая  полоса  земли,  обрамленная  широкими  белыми
полосами, разворачивалась перед нами. Попробуй  только  пересеки  одну  из
этих линий - и ты покойник. Тяжеловоз трясся и стонал, пойманный  в  тонко
сбалансированные гравитационные паутины вокруг нас.
     - Держи ее ровнее, Джейк, держи машину! -  предупредил  Сэм.  -  Будь
готов к тому, что резко занесет вправо.
     Тяжеловоз задрожал и подбросил нас на сиденьях.
     - Тяжелый портал, - откомментировал Сэм. - Просто нам так везет.
     Я почувствовал  рывок  невидимой  руки,  которая  потащила  тяжеловоз
влево. Я поправил движение, вдруг рука отпустила нас, отправив по  инерции
резко в противоположную сторону. Но в этих вопросах я был ветераном. Я  не
стал преувеличенно реагировать, не поворачивал  руль  бессмысленно  резко.
Портал был немного суровым, но нам попадались и похуже. Если только роллер
нас не подведет.
     Цилиндры промаршировали мимо нас, словно процессия темных монументов.
Между ними - я знал, но не мог посмотреть - вид  всей  равнины  исказился,
словно в зеркалах комнаты смеха.
     Это была работа гравитационных полей.
     Впереди был сам выход, расплывчатое пятно пустоты, которое сидело как
бы верхом на дороге. Мы помчались прямо туда.

                                    2

     Мы проскочили.
     Больной роллер все еще не сделал нам пакости, был чист и нетронут, но
красное  предупредительное   миганье   осталось   на   панели   управления
по-прежнему. Я  выключил  приборы  слежения.  Потом  сбросил  скорость  до
пятидесяти километров в час, снял  свои  аварийный  шлем  с  полки  позади
сиденья и надел его. Я редко надеваю его, хотя положено  его  носить.  Эта
штука нечто большее, чем просто шлем безопасности: там  есть  субмикронные
микросхемы почти на все случаи жизни - компьютерные, коммуникаторные, даже
телеоператорная энцефалоподпрограмма, хотя остальную начинку я  так  и  не
купил. Мне больше нравится управлять  машиной,  когда  я  могу  руками  ее
чувствовать. Мысль о том, что можно  сидеть  и  управлять  машиной  просто
своим капризом или альфа-волнами, заставляет меня нервничать.
     Мы прибыли в мир, который совсем не был похож на родные джунгли  дома
у Винни, и мне стало казаться, что ее поэма путешествия содержит  какие-то
неточности, пока Космострада не вылетела с высокого плато, на  котором  мы
были, и не стала вилять по  сумасшедшим  поворотам,  снижаясь  на  равнину
через горы. Я беспокоился насчет роллера, проходя  повороты  буквально  на
черепашьей скорости, мне не  хотелось  переключать  сцепление  роллеров  с
дорогой на большую величину,  я  все  время  помнил  про  то,  что  у  нас
неисправный роллер. На полной скорости и максимальном сцеплении с  дорогой
я пролетел бы туда с ревом  на  восьмидесяти  километрах  в  час,  но  это
означало бы, что у меня явно не все дома.
     Лес был роскошным, но  не  тропическим.  Деревья  немного  напоминали
земные, но на расстоянии, однако листва была радикально  другой,  а  цвета
варьировали от глубокого бирюзового цвета  до  яркого  аквамарина,  причем
кое-где в них вплетались краски алые и розовые, поэтому  глаза  не  знали,
какую длину волны принимать первой, и можно было окосеть, просто глядя  на
все это великолепие.
     Однако у меня почти не было времени  смотреть.  Повороты  становились
все круче и забористее, и у меня были полные руки  работы.  Все  остальные
таращились  из  иллюминаторов,  восторгаясь  странной  планетой  необычных
цветов.
     Я  заметил,  что  деревья  были  огромные,  толстые   прямые   стволы
возносились к небесам почти на сто метров.
     - Замечательная страна для добычи древесины, - сказал Сэм.
     - Надеюсь, тут есть лесорубы, - сказала Сьюзен. - И  еще  я  надеюсь,
что у них есть  рестораны,  где  можно  поесть,  и  гостиница,  где  можно
остановиться,  с  замечательными  большими  кроватями,  и...  -  тут   она
остановилась и вздохнула. - Не обращайте на меня внимания.
     - Нам всем пригодился бы отдых, Сьюзен, - пожалел ее Джон.
     Лори завопила что-то сзади, из кабины.
     - Что такое, Лори? - позвал Джон.
     - Я сказала, что я хочу писать так отчаянно, что у меня  задние  зубы
шатаются!
     - Эй, Карл, - начал я, потом сообразил. - Слушай, как твоя фамилия?
     - Чейпин.
     - А-а. Почему ты не отвяжешь Лори и не  дашь  ей  пойти...  О,  черт!
Сьюзи!
     Сьюзи стала отвязывать ремни безопасности.
     - Конечно.
     Я замедлил ход почти до  полной  остановки,  пока  Сьюзи  отправилась
назад,  чтобы  убедиться,  что  Лори  не  шарахнется  снова  головой   обо
что-нибудь по дороге в туалет. Чейпин вышел вперед из кабины,  потому  что
там невозможно практически было уединиться.
     Он совсем недавно присоединился к нашей компании. Собственно  говоря,
прошлой ночью. С тех пор он вел себя отменно, но почти не общался с  нами,
потому что  следил  за  Лори.  Я  понятия  не  имел,  насколько  остальные
сообразили, кто он такой и почему он с нами. Да я и сам не совсем понимал,
что тут происходит.
     Путешествие по Плеску заняло почти весь день, а дорога через Снежок и
планету-на-которой-нечего-смотреть  съела  остальную  часть  времени.  Все
пытались время от времени поспать, и беседа  как-то  не  клеилась.  В  тех
разговорах, которые были, Карл почти не участвовал, за  исключением  самых
общих замечаний. Все остальное время он переругивался с Лори.
     - Настало время официально представить вас всем остальным, Карл.  Как
вам кажется? Вы уже всех видели?
     - Вас-то я откуда-то знаю, - сказал он мне с усмешкой.
     Я улыбнулся.
     - А  у  меня  сохранилось  смутное  воспоминание,  что  я  спер  вашу
колымагу.
     - О господи, та самая машина, - вспомнил Джон, ударив себя по  лбу  и
закатив глаза к небу. - Где вы, во имя господа, раздобыли такое чудовище?
     - А это Джон Сукума-Тейлор, - сказал я. - Джон, познакомься с  Карлом
Чейпином.
     - Как поживаете? Немного поздно задавать  такие  вопросы,  но  я  все
равно очень рад познакомиться.
     - Не вставайте. Я тоже рад познакомиться с вами, Джон.  И...  немного
поздно говорить такое, но спасибо за то, как вы помогли нам прошлой ночью.
     - Ради бога, на здоровье. Но за то, что все так хорошо прошло, скорее
надо благодарить Роланда.
     Роланд отстегнул ремни, встал и пожал Карлу руку.
     - Роланд Йи. Рад познакомиться. Где вы, черт побери, приобрели  такую
машину?
     Чейпин рассмеялся.
     - Мне постоянно задают такой вопрос. Я купил ее у  человека,  который
делает такие штуки на заказ.
     - Это, наверное, не земная марка?
     - Угу.
     - А кто это делает такие машины? - спросил прямо Роланд.
     - Ну...
     - Технология просто фантастическая. Вы просто не могли получить такую
штуку ни от одной известной расы на Космостраде.
     Тон Роланда был даже немного обвинительским.
     - Роланд, - сказал Джон, - мне кажется, ты немного того...
     - Простите, - быстро поправился Роланд. - Просто все дело в том,  что
наши приключения с вашей машиной были, мягко говоря... ну, неприятными.
     Джон кивнул.
     - Да, это еще мягко сказано.
     - Могу себе представить, - сказал Чейпин, - но вам не следует  красть
вещи, которые вам не принадлежат.
     - Я угнал машину, Карл, - сказал я. - А их тоже похитил.
     Чейпин поморщился и смутился.
     - О! Простите.
     - Довольно естественная ошибка, - сказал добродушно Джон. - Вы же  не
могли знать.
     Я отъехал на обочину дороги, остановился, чтобы подождать, пока  Лори
там управится, а все  остальные  решат  наконец  сесть  и  продолжат  свою
болтовню. Нам не хватало сиденья и привязного ремня  для  Чейпина,  но  он
всунулся позади моего сиденья, присел на  ящик  с  инструментом  и  крепко
ухватился за ременную петлю для рук.  Сьюзи  даже  сумела  уговорить  Лори
снова лечь. Лори на сей раз не  протестовала,  по  крайней  мере,  если  и
протестовала, то не так активно.
     Мне кое-что пришло в голову.
     - Где Винни? - я не видел ее уже несколько часов.
     Все стали кричать и звать ее.
     Вдруг мы услышали, как открывается дверь сауны. Винни вылезла на свет
божий, потирая глаза кулаками, почесывая свои  волосатый  животик,  одаряя
нас всех своей уморительной гримасой-улыбкой.
     - Тут! Винни тут!
     - Это Винни! - сказал я Чейпину, обернувшись к  нему.  -  Винни,  это
Карл.
     - Привет, Винни!
     - Пьивет! Пьивет!
     Чейпин протянул ей руку, и Винни ухватилась за нее, ее лапка с  двумя
большими пальцами крепко ухватила руку Карла.
     - Откуда ты, Винни? - спросил Карл.
     Винни показала большим пальцем себе за  плечо,  сделав  универсальное
движение, которое должно было означать "далеко-далеко".
     Все рассмеялись. Мы все приехали очень издалека.
     Винни уселась на колени Дарле, но как только она увидела,  что  Дарле
трудновато будет держать на коленях ее вес,  она  перепрыгнула  на  колени
Джону, прижавшись к нему. Маленький рост и хрупкость Винни были обманчивы.
В ней было полно веса.
     - Значит, ты встречалась с Карлом? - спросил Джон Дарлу.
     - Да, мы с ним прошлой ночью разговаривали. Но я  из  него  не  много
вытянула, - она улыбнулась Карлу.
     - И я тоже, - сказала Сьюзен, пристегиваясь.
     - Что-то мне сдается, он очень старался познакомиться с женщинами,  -
откомментировал я.
     - Я совсем не хотел показаться таким скрытным, - сказал Карл.  Однако
ничего больше не объяснил.
     - Ну вот, поехали, - объявил я и  потихоньку  стал  набирать  обороты
мотора. Потом тяжеловоз сам тихонько покатился по крутому склону.
     Движение  свистело  мимо  нас,  два  спортивных  автомобиля  с  шиком
проносились  на  поворотах,  блея  клаксонами  свое  возмущение   огромным
тяжеловозом, который оказался у них на дороге. Чуть дальше  вниз  повороты
стали полегче, и у меня появилась возможность посмотреть на окружающие нас
пейзажи.   Небо   было   темным,   по   нему   ползла    толстая    пелена
зеленовато-лиловых облаков. Тут и там крупные крылатые  существа  взмывали
над вершинами деревьев, время от времени опускаясь на высокие ветви кроны.
Вокруг никаких более крупных форм жизни.
     Все это было очень красиво и абсолютно чужеродно. Дорога  выпрямилась
и пошла прямее, следуя длинным коридором, усаженным высокими деревьями  по
обеим сторонам. Между массивными черными стволами  даже  в  смутном  свете
видно было, как  рос  обильный  подлесок.  И  мне  припомнились  несколько
строк...

                      Леса прекрасны и темны,
                      А мне не спать, не видеть сны:
                      Я еду, мили так длинны,
                      А грузы в кузове нужны
                      Для всей планеты, всей страны...

     Если дорожные байки содержат хоть крупицы правды, ехать мне еще  годы
и годы. Световые. По какой-то необъяснимой и непостижимой причине  я  стал
героем саман дикой и фантастической легенды  на  Космостраде.  Я  знал  ее
только в общих чертах, но никто не пересказал мне ее  полностью.  Это  был
рассказ о человеке, вашем покорном слуге,  который  преодолел  Космостраду
прямо до самого конца и вернулся обратно. Но, поступив  таким  образом,  я
парадоксально вернулся раньше, чем уехал.
     В этом было и нечто большее.  Я  стал  обладателем  артефакта,  карты
Космострады, которая ясно  и  на  все  времена  описывала  все  гигантские
сложности Космострады и открывала дорогу, ведущую к потерянной цивилизации
строителей Космострады и тайнам их феноменальной технологии.
     И куда же вела Космострада, если я проехал по ней  прямо  до  ее  так
называемого конца? Как будто у системы  дорог,  связанных  между  собой  в
разных местах, может быть конец... она вела, как гласили байки, "к  самому
началу вселенной". Не к концу, понимаете  ли,  в  прямом  смысле  -  не  в
физическом смысле пределу вселенной,  не  к  ее  финалу,  а  к  началу  ее
существования.
     Когда я это услышал - от Джерри  Спаркса,  старого  друга  и  бывшего
члена Гильдии Звездных Толкачей, - я спросил у него, есть ли  там  хороший
мотель.
     Начало вселенной.
     Ба-бах!
     Возьмите с собой солнечные очки. И еще не забудьте положить в чемодан
кучу бутылок с лосьоном для  загара.  Первобытное  солнце,  пылая  бешеным
огнем, может вас прожечь прямо сквозь ваш новый пляжный костюмчик.
     Как бы невероятно это ни было, теперь у меня была причина  верить  во
все это. Совершенно верно, у меня были  только  уверения  Дарлы,  что  она
встретила меня раньше - встреча, которую я не помню, - но я еще и оказался
теперь владельцем весьма странного объекта, природа которого была не  ясна
даже Дарле, которая мне его отдала. У меня был черный куб.  Это  все,  что
представляла из себя карта -  черный  кубик  размером  в  ладонь,  черный,
словно сердце самого дьявола, происхождение и назначение  неизвестны.  Это
могла быть пресловутая карта дороги, а могла и не быть.
     Были и прочие доказательства. Там,  на  Голиафе,  я  осуществил  свой
побег из отделения милиции с очень своевременной помощью того, кого  можно
было посчитать только  моим  двойником  во  времени,  моим  парадоксальным
"вторым я". Я был почти совершенно уверен в этом. Я его... то  есть  меня,
видел.  Верно,  тоненькая  ниточка  сомнения  все  еще  висела  где-то  на
задворках моего сознания относительно того, видел ли я на самом деле  лицо
моего двойника, которое нависло надо мной, прежде чем  я  покинул  камеру.
Тогда  я  лежал  в  камере,  а  мне   давали   противоядие   от   эффектов
ретикулянского жезла мечтаний...
     Я уселся поудобнее на своем  сиденье.  Откуда  мой  двойник  раздобыл
жезл, которым он свалил всех, кто был в отделении милиции?
     Я открыл ящичек под панелью управления. Там  он  и  лежал,  блестящий
зеленый жезл с ярким металлическим кольцом вокруг одного конца.
     Конечно. Вот как "он" оказался владельцем такого жезла. Теперь  он  у
меня!
     Я закрыл ящик снова. Господи, это было страшновато.
     Может быть, в конце концов не надо было ни в чем сомневаться.
     - Ура-а-а-а!
     Возле дороги знак.

                      6 КМ ДО "ХЛИВКОГО ШОРЬКА"!!!!!!
                                  ЕДА!!!!
                       НАПЕЙСЯ ДО ПОТЕРИ СОЗНАНИЯ!!!
                      МЫ ОТПРАВИМ ТЕБЯ ПО ПОЧТЕ ДОМОЙ.
                   СОХРАНИМ ЗА ВАМИ ПОНРАВИВШУЮСЯ КОМНАТУ,
                    КОТОРУЮ БУДЕМ КАК СЛЕДУЕТ УБИРАТЬ!!!
                     СВЕРНУТЬ С КОСМОСТРАДЫ ЧЕРЕЗ 1 КМ
                      И ЕХАТЬ ПО ДОРОГЕ N_22 НА ЗАПАД

     [Далее действие развертывается в мотеле, который стоит  в  местности,
где писатель Льюис Кэррол стал чем-то вроде  национального  героя.  Мотель
носит название странного существа из баллады Белого Рыцаря, которую Кэррол
поместил в книгу  "Алиса  в  Зазеркалье".  Точно  так  же  бар  называется
"Стрижающий меч", а братство Буджума и сестричество Снарка названы в честь
героев "Охоты на Снарка", огромной поэмы, включенной  в  одно  из  изданий
"Алисы".]

     - О боже, постели... - сказала мечтательно Сьюзен.
     - Знак на английском, - сказал Джон. - О, а вот и на  интерсистемном.
Странно, на интерсистемном он звучит совсем не так дружески и приветливо.
     - Хливкий Шорек... - пробормотал Роланд.
     "Дорога N_22" - я едва не пропустил ее, даже двигаясь  на  черепашьей
скорости - оказалась грунтовой тропкой, которая пересекла  Космостраду,  а
потом уходила дальше в лес. Я свернул и  поехал  по  ней,  подскакивая  на
ухабах и выбоинах, камнях и поваленных деревьях километров этак  двадцать,
и ни одного хливкого шорька не встретил. Ничто  не  попадалось  на  глаза,
кроме леса, который  казался  совершенно  заколдованным,  словно  в  живых
картинах, которые показывают  в  музеях,  когда  хотят  рассказать  вам  о
верованиях ваших старинных предков. Вот  только  ничего  искусственного  и
придуманного тут не было: все было совершенно настоящим, инопланетным.  Но
не было никакого сомнения, что тут были владения  эльфов,  дриад,  нимф  и
единорогов  -  или  их  инопланетных  соответствий,  которые  из-за  своей
инопланетности наверняка стали бы еще чуднее, чем наша привычная нечисть.
     Мы совершенно  внезапно  наткнулись  на  шорька.  Это  было  крупное,
приземистое здание в три этажа, которые были наставлены один на другой  из
огромных бревен и необработанных сырых досок, крытые дюжиной  черепицы,  а
огромная веранда с навесом окружала все здание.  На  верхних  этажах  была
масса маленьких окошек, и все сооружение, словно гвоздями, сбито  десятком
дымовых труб, которые кашляли тоненькими струйками черного дыма.  Вырубка,
сделанная в лесу,  служила  стоянкой  для  автомобилей,  и  вся  она  была
заполнена необычными и странными машинами.
     Но, в общем, во всем этом была бездна очарования. В  тот  момент  для
нас и дырявая палатка, в которой не было  даже  пола,  показалась  бы  нам
уютным домом. В воздухе носились запахи жареной пищи - я как раз собирался
проверить приборы  на  панели  насчет  того,  можно  ли  дышать  нам  этим
воздухом, когда увидел двух  здоровенных  парней,  которые  с  непокрытыми
головами, пошатываясь, вышли из здания и  направились  к  своей  маленькой
симпатичной, но странной  машинке,  вроде  лендровера.  Я  опустил  стекло
иллюминатора и понюхал воздух.  Приятные  запахи,  какие-то  из  них  даже
невозможно назвать, некоторые - вполне знакомые. Мне эта планета  начинала
нравиться.
     - Кто-нибудь хочет есть? - спросил я.
     - Можно что угодно, - сказала Сьюзен, поспешно отстегивая ремни, -  и
даже не беспокойся, есть ли соль.
     Я и так уже устал от обедов  в  упаковках  и  лежалого  провианта  из
холодильника Сэма.
     Мы мгновенно выскочили из тяжеловоза, не теряя времени.
     Скверный  роллер  выглядел  весьма  противно,  на  нем  были,  словно
проказа, омерзительные белые пятна кристаллизации. С этого момента  каждый
метр, который он проедет, будет для него  риском.  Неважно,  я  был  почти
уверен, что неподалеку есть мастерская. Мы поставим запасной и  не  станем
думать о том, каким плохим был прежний роллер.
     Я стоял на краю стоянки, проверяя,  как  нам  отсюда  в  случае  чего
бежать. Привычка. Еще одна автострада пересекала здесь  дорогу  N_22,  еще
одна дорога, связанная с лесопилкой, а может быть, это просто  была,  судя
по виду, кроличья тропа. Мне трудно было сказать, что это  было  на  самом
деле. У Сэма была дорога, по которой он смог бы выехать в случае внезапной
необходимости, но только в  том  случае,  если  никто  не  встанет  рядом,
блокируя ему дорогу. Судя, однако, по внешнему виду всех этих машинок, ему
не  составит  труда  спихнуть  какую-нибудь  из  них   в   сторону,   если
понадобится. Чтобы оценить, насколько крутой Сэм, надо видеть его рядом  с
вашей маленькой четырехколесной машинежкой.
     Я включил связь на ключе Сэма, продолговатой оранжевой  коробочке,  в
которой есть радио среди всего прочего.
     - О'кей, Сэм, похоже, мы тут останемся на ночь. С тобой все  будет  в
порядке?
     - Конечно, желаю хорошо провести время. И время от времени  вызывайте
меня. Оставь канал связи открытым.
     - Хорошо. Я потом поговорю с тобой, когда мы поедим и проглотим  пару
кружек чего-нибудь холодненького, нам надо очень о многом поговорить.
     - Отлично.
     Я выключил пока что радио. Возле меня была Сьюзен, которая покачивала
головой и цокала языком.
     - Бедный Сэм, - сказала она.
     - Чего?
     - Он всегда остается на улице, ведь так? Это так грустно...  Я  снова
включил радио.
     - Ты слышал, Сэм? Сьюзи думает, что тебе тут будет одиноко и  скучно,
если ты останешься один на улице. Она так беспокоится о тебе.
     - Хм! О господи, что ей за меня тревожиться!
     Сьюзен покраснела.
     - Я не хотела... я имела в виду...
     - У меня есть  куча  порнографических  журналов,  которые  я  еще  не
просмотрел, и еще... ну-ка, посмотрим... есть модель кораблика, которую  я
собираю в бутылке... надо еще написать благодарственные письма  всем,  кто
прислал мне новые мыло и мочалку... надо бы и голову  помыть...  и,  кроме
того, я всегда могу заняться онанизмом...
     Сьюзен с мукой поморщилась.
     - Господи, вы оба совершенно невозможны! - она засмеялась и  побежала
прочь.
     - Добро пожаловать на Высокое Дерево!
     - Спасибо! - сказал я ширококостному крупному мужчине  во  фланелевой
рубашке, который сидел у конторки в фойе. - Хорошее имя для этой планеты.
     Глаза его блеснули.
     - Мы целую ночь не спали, чтобы его придумать.
     Я осмотрел вестибюль. Огромное помещение высотой в два этажа, потолок
с открытыми темными балками. Ковры были  сделаны  из  сшитых  вместе  шкур
животных, мебель казалась вся ручной работы. Все украшения были вроде  как
деревенского стиля, но с большим вкусом.
     - Шикарно вы тут все устроили, - сказал я.
     Он раздулся от гордости и широчайше мне ухмыльнулся.
     - Спасибо! Это моя гордость и радость. Построил большую  часть  того,
что вы  тут  видите,  своими  руками.  -  Он  подмигнул.  -  Конечно,  мне
немножечко помогли.
     -  Что  и  говорить,  вы  здорово  с  этим  справились.  Я-то  ожидал
что-нибудь гораздо более примитивное на такой маленькой планетке, как эта.
     - Это одно из самых сложных бревенчатых строений на Высоком Дереве, -
сказал он мне. Потом показал вверх. - Я придумал эти консольные балки сам.
С местным деревом можно делать черт знает что, понимаете? Оно крепкое, как
железо - высокая прочность на изгиб и разрушение.
     - Интересно.
     Постепенно вестибюль наполнялся людьми, по  большей  части  это  была
молодежь. Ребята хохотали, шутили, орали и шутливо  поддавали  друг  друга
плечом. Они пили из глиняных кружек, выплескивая пиво на доски пола. Толпа
показалась мне избытком людей из бара, которые не нашли себе там  места  и
выплеснулись в фойе. Бар назывался "Стрижающий меч".
     - Я слышу, тут почти все говорят по-английски, - сказал я.
     - У нас тут по большей части и живут потомки англичане, - ответил он.
- Англичане, канадцы, австралийцы,  куча  ирландцев  и  прочие  английские
породы. Вы сами будете из американцев?
     - Да, только уже так давно меня никто не называл американцем, и я сам
отвык так думать о себе.
     Он кивнул.
     - Да, время идет вперед. Придет  такой  прекрасный  день,  и  мы  все
станем "сабрами", как когда-то  говорили  в  Израиле,  то  есть  местными,
аборигенами.
     Он развернул ко мне регистрационную книгу.
     - Как бы там ни было, я надеюсь, что вам понравится здесь, в "Хливком
Шорьке". Если только распишетесь вот тут. Вы все вместе?
     Я подписал страничку.
     - Да. Какая тут местная промышленность?
     Глаза его снова засверкали.
     - Вас очень удивит, если я скажу, что лесная?
     - Вовсе нет, - я посмотрел назад,  через  плечо  на  группку  плотных
молодых людей, которые пили пиво.  Они  все  казались  вылитыми  из  одной
крепкой формы, которая вполне соответствовала типу лесоруба.
     Мне отдали наши ключи от комнат. Они были сделаны  из  железа  ручной
поковки. Только два ключа: Винни и женщины в одной  комнате,  остальные  в
другой. Это была моя идея.  Высокое  Дерево  было  частью  внешних  миров,
поэтому  мои  оставшиеся  консоли  были  еще  действительны,  но  я  хотел
сэкономить. У  меня  было  небольшое  количество  золота,  которое  я  мог
обменять на свои деньги, поэтому надо было быть осторожным. Однако цены за
комнаты были весьма ограничены и разумны.
     - Есть возможность получить что-нибудь поесть? - спросил я.
     - Еще слишком рано для нашей столовой, сэр. Наш  повар  за  последнюю
неделю преисполнился  всяких  фанаберий.  Но  у  "Стрижающего  меча"  есть
отдельная кухня, а там полным-полно еды. Большая часть тех, кто  проживает
в отеле, тут завтракают и обедают. Наверное, там сейчас полно народу.
     - Что это такое? - спросил я, перекрывая шум голосов.  -  Это  кто-то
устраивает обед?
     - Нет, сегодня праздник. Праздник Святого Чарльза Доджсона [настоящая
фамилия  Льюиса  Кэррола].  -  Он  со  знающим  видом  подмигнул  мне.   -
Празднование началось довольно рано, дня три назад.
     - Праздник Святого Чарльза... - начал Джон, потом взорвался  хохотом.
Мы все расхохотались. На многообразных  национально-религиозно  этнических
мирах Космострады никто не мог согласиться с тем, какие праздники  следует
отмечать. Там, в  земном  лабиринте,  те,  которые  официально  установили
колониальные власти, встречали самое пренебрежительное отношение к себе, и
их отмечали только чиновники, которые в такие дни  не  работали.  Возникла
традиция отмечать спонтанные праздники,  которые  возникали  из  ниоткуда,
просто так, от дурашливого настроения.  Людям  просто  нужен  был  предлог
повалять дурака,  и  в  таких  случаях  годится  самый  прозрачный,  самый
невероятный предлог.
     - Как только вы приведете себя  в  порядок,  -  продолжал  парень  за
конторкой, - можете присоединиться к празднованиям, если хотите...
     Я смотрел на веселящихся, потом повернулся снова  к  клерку,  который
смотрел на регистрационную книгу, в которой я  только  что  подписал  свое
имя.
     Он посмотрел на меня.
     - Это вас действительно так зовут?
     - Это то мое имя, которое я употребляю чаще всего. - Когда он не стал
смеяться, я сказал:
     - Я просто пошутил. Естественно, меня именно так и зовут.
     - Вы Джейк Мак-Гроу? Тот самый Джейк Мак-Гроу?
     Снова моя необъяснимая слава расписалась в этом мотеле раньше, чем  я
в него приехал.
     - Я единственный Джейк Мак-Гроу, которого я знаю.
     - У вас есть бортовой компьютер по имени Сэм?
     - Угу.
     - Понятно, - сказал он, задумчиво кивая. Он повернулся, но  продолжал
смотреть на меня искоса, словно не был уверен в чем-то важном.
     Это была его проблема. А вот то, во что он в конце концов  поверит  -
как бы не оказалось это моей проблемой.

                                    3

     Наши комнаты на третьем этаже были примитивны, но опять же, в  грубой
обшивке стен, маленьких оригинальных лампах и ручной  работы  мебели  было
сплошное своеобразное очарование, отдающее стариной.  То  же  самое  можно
было сказать про каждый предмет в этих комнатах - кровати, ночники,  ширмы
и стулья.
     Почему-то Сьюзен не понравилась ее кровать, хотя кровати в целом были
просто очаровательны. На изголовьях были вырезаны цветочные мотивы.
     - Кровать вся в шишках, - жаловалась она, - и простыни серые.
     - Потерпи, принцесса,  -  дразнил  ее  Роланд.  -  Мы  потом  вытащим
горошинку из-под матраса.
     - Почему-то все мои знакомые - комедианты. Пойдемте поедим.
     Все они спустились вниз. На обратной стороне  двери  в  комнату  было
большое зеркало, и я остановился, чтобы осмотреть себя в зеркале.  На  мне
было то, что в моем понимании вполне можно  считать  официальным  платьем:
моя кожаная куртка звездного снабженца замечательного покроя, с кантами по
всем швам, с маленькими карманчиками, по которым пущены всюду, где  можно,
молнии. Обычно я одеваюсь  в  средней  степени  неаккуратно,  но  все  мои
обычные тряпки нам пришлось бросить на различных планетах.  Эта  куртка  и
рабочие штаны составляли практически весь мой гардероб,  если  не  считать
шорты и всякие такие штуки,  которые  человек  обычно  надевает  на  себя,
только когда у него свободное время  и  он  один.  Куртка  заставила  меня
почувствовать себя слегка не в своей тарелке,  потому  что  придавала  мне
смешной пижонский вид. Я выглядел как кадет космической школы.
     Я прошел по узким ступеням к холлу,  где  вся  остальная  компания  в
полном сборе поджидала меня. Мы пошли в "Стрижающий меч". Теперь  в  холле
было даже  больше  народу,  чем  раньше,  они  все  пытались,  но  тщетно,
пробраться внутрь бара. Как только мы присоединились к толпе,  тот  клерк,
который сидел за конторкой, перехватил нас.
     - У нас для вас и вашей компании есть столик, мистер  Мак-Гроу.  Если
вы соблаговолите пойти за мной...
     - Столик? - спросил я, не веря собственным ушам. - Там?
     - Да, сэр, прямо тут.
     Я повернулся к моим  спутникам,  но  они  совсем  не  были  удивлены,
поэтому мы послушно пошли за администратором,  когда  он  прокладывал  нам
дорогу сквозь кучу людей, которые толпились вокруг входа в бар.  Казалось,
наш  проводник  знает  все  про  тех  людей,  которых   он   или   вежливо
приветствовал и аккуратно отодвигал с дороги, или просто отталкивал, когда
те, кого  он  просил  посторониться,  не  слушались  его  немедленно.  Его
внушительные размеры, даже в  сравнении  с  теми  лесорубами,  которых  он
отодвигал с дороги, давали ему все права, которые он мог потребовать, если
бы даже он и не был в дополнение ко всему.
     "Стрижающий меч" был темным, дымным, шумным, он весь пропах  пролитым
пивом и кулинарным жиром. Огромный бар занимал всю стену. Сами стены  были
сложены из ошкуренных  бревен,  которые  постарались  сделать  плоскими  с
внутренней  стороны,  чтобы  они  потеснее  прилегали  друг  к  другу,   а
потолочные балки были  оструганы  так,  чтобы  сделать  их  квадратными  и
гладкими. Столов и стульев было великое множество,  но  и  людей  было  уж
что-то чересчур много. В основном это были лесорубы. Интерьер был  украшен
соответственно стены были увешаны топорами, пилами, режущими инструментами
всех мастей и сортов, парами альпинистских ботинок, ледорубами,  веревками
и прочим тому подобным барахлом. Место было весьма подходящее для глиняных
кружек, запаха пота, кожи,  место,  которое  омывается  доброй  дружбой  и
безобидным поддразниванием. Все  пели,  включая  барменов,  а  они-то  уж,
поверьте мне, были очень и очень заняты.
     У администратора действительно был для нас  столик,  против  входа  у
дальней стены около бара. Он примыкал к каменному очагу. Мы  все  сели,  я
поблагодарил администратора и спросил его, как его зовут, думая  в  то  же
время, надо ли мне дать ему на чай. Я сунул было руку в карман.
     - Зейк Мур, сэр. И оставьте чаевые для прислуги. Ешьте на здоровье.
     - Спасибо большое, Зейк.
     Уходя из зала, он  подогнал  к  нам  пухленькую  официанточку,  потом
помахал нам рукой и ушел.
     - Эй, люди! Привет! А что вам сегодня подать?
     Остальные  стали  заказывать.  Я  обратил  внимание  на  инопланетную
структуру древесины.  Она  была  почти  правильной  геометрической  формы,
странно пронизанная зелеными  и  лиловыми  прожилками,  но  основной  цвет
дерева  был  темно-коричневый.  Однако  непохоже  было,  чтобы   древесину
протравливали морилкой, скорее всего, это  был  ее  естественный  цвет.  Я
постучал костяшками пальцев по стене. Чувство было такое, словно я  ударил
по металлу. Я повернулся и послушал, как поют в компании  рядом.  Странные
стишата. Те, кто сидели у стола возле бара, пели, а остальные подхватывали
припев, который был похож на что-то вроде:

                       Не может лесоруб жениться -
                       Один он, как в глазу зеница!
                       Но лучший друг его - сосна,
                       На кой же черт ему жена!

     Каждая новая строфа  становилась  все  цветистее  и  непристойнее.  В
каждом  новом  стишке  намекали  на  самые  разнообразные  извращения,  на
непристойности  и  прочее.  Отдельные  рифмоплеты  вставали  и  пели  свои
собственные куплеты, каждый из которых стремился перещеголять предыдущий в
непристойности. Толпа выла от хохота. После последнего очередного  куплета
все пели песню снова, прибавляя еще  и  последний  услышанный.  Я  спросил
барменшу, откуда появилась тут эта песня. Она не знала, но  ответила,  что
она слышала ее на Высоком Дереве с той самой поры, как  ребенком  приехала
сюда. Судя по ее внешности, это было не раньше  прошлого  четверга.  Хотя,
впрочем, черт возьми, может, просто я старею.
     Мы все слушали  песню,  пока  ожидали,  когда  принесут  то,  что  мы
заказали. К тому времени, как появилось пиво, Джон  и  Сьюзен  катались  в
корчах от хохота, а Роланд и Дарла улыбались, хотя и немножко  неуверенно.
Карлу  тоже  песня  понравилась,  даже  очень.  Винни  и   Лори   пытались
переговариваться через царящий вокруг гвалт и шум.
     Пиво было подано  в  английском  стиле,  темное,  горькое,  комнатной
температуры,  но  высокое  содержание   алкоголя   более   чем   возмещало
безобразный способ его подавать. Я осушил свою кружку в несколько  глотков
и наполнил ее снова из глазурованного глиняного кувшина.
     Только когда появилась еда, я  подумал  относительно  Винни.  Она  уж
точно не могла  есть  всю  эту  бурду  -  поджаренные  свиные  ребрышки  в
панировке, жареная домашняя курица, жареная картошка и  овощи,  нарезанный
теплый хлеб и груды масла, причем свежего. Барменша сказала, что  на  этой
планете не встречается ничего,  что  можно  было  бы  есть  без  серьезной
переработки, поэтому все, что нам  подавали,  растили  на  фермах  местные
фермеры.
     Лори подошла ко мне и закричала мне в ухо:
     - Винни хочет выйти на улицу!  Она  говорит,  что  может  найти  себе
что-нибудь поесть.
     - Тут? - я не должен был бы удивляться, однако все же удивился. -  Ну
ладно, хотя мне надо было бы пойти с вами.
     - С нами ничего не случится. Вы давайте ешьте, я не очень голодная.
     - Как твоя голова? Ты все еще чувствуешь головокружение?
     - Не-а, со мной все хорошо.
     - Ладно, только поосторожнее.
     Мне очень не хотелось отпускать их одних, и я на  миг  подумал,  что,
может, стоит попросить Роланда присмотреть за ними, но я  знал,  что  Лори
для своего возраста очень независима, причем  свирепо  защищает  эту  свою
независимость, а Винни я все  больше  и  больше  считал  равной  взрослому
человеческому существу, которое вполне наделено зрелостью и разумом. Может
быть, во многих отношениях Винни даже превосходила  человеческих  взрослых
особей. Лори прекрасно могла со всем  справиться  сама.  Но  все-таки  мне
хотелось, чтобы ее посмотрел какой-нибудь  компетентный  медик,  если  тут
можно было такого найти. Это была не самая большая проблема. Самая большая
состояла в том, что теперь, черт возьми, с ней  делать.  Если  принять  во
внимание, что "Лапута" или потонула или досталась пиратам,  то  ей  некуда
было деваться, только разве если к своим приемным родителям. Это  было  на
планете Шлагвассер, которая лежала на том же пути, который  был  описан  в
поэме Винни. К сожалению. Лори была  не  в  очень  хороших  отношениях  со
своими приемными родителями, поэтому она сбежала от них, и все тут.
     Но то, что "Лапута" потонула и стала пиратской собственностью, еще не
было точно установлено. Это, может быть, было хорошо для Лори... но не так
хорошо для меня. По меньшей мере, три группы людей на этом  судне  жаждали
увидеть, какого цвета у меня кровь. В отношении инопланетян это можно было
бы понимать буквально. Ретикулянцы занимались ритуальной охотой в  бандах,
которые они сами называли "командами Ловушки", а потом  кончали  со  своей
добычей путем церемониальной вивисекции. Если Кори Уилкс, их человеческого
рода союзник, все-таки выжил, он еще будет связан с ретикулянцами с  целью
вырвать у меня карту и ею завладеть. Кроме того, существовал  еще  капитан
"Лапуты", Прендергаст, который был в сговоре с отцом Дарлы,  доктором  Ван
Вик Вансом, ныне покойным, а заговор состоял  в  том,  чтобы  переправлять
лекарства против старения на внешние миры.
     Тем, кто хотели бы оставить эти самые внешние миры, их  консолидацию,
в стороне от земного лабиринта и в независимости от колониальных  властей,
карта Космострады была прямой угрозой. Вне всякого сомнения, именно так  к
ней относился Прендергаст, но он все еще мог и не знать про  предательство
Уилкса. Уилкс хотел получить карту в свое единоличное владение,  поскольку
рассчитывал на то, что он отдаст ее властям в  обмен  на  то,  чтобы  ему,
среди прочего, предоставили бы и прощение за  его  участие  в  операции  с
нелегальными лекарствами.  Прендергаст  был  не  одинок  в  своем  желании
оставить внешние миры независимыми. Наверняка это желание  объединяло  его
со всеми остальными жителями Консолидации Внешних Миров. В  конце  концов,
каждый из тех, кто когда-то попал  сюда,  подвергся  колоссальному  риску,
который  состоял  в  том,  что  они  пролетели  через  портал,  ведущий  в
неизвестность. Существовал обратный путь в земной лабиринт по Космостраде.
Вся проблема состояла в том, что он проходил по ретикулянскому  лабиринту,
куда очень немногие человеческие существа, разумеется, если им была дорога
их шкура, осмеливались проезжать. Но,  однако,  существовала  вероятность,
что несколько храбрецов или,  если  хотите,  дураков,  которые  осмелились
проделать этот путь и  выжили,  могли  рассказать,  что  находится  по  ту
сторону портала, который находится на Космостраде  Семи  Солнц.  Хотя  это
может быть всего лишь один из  порталов,  которые  ведут  на  Консолидацию
Внешних Миров.
     Результат моих размышлений: если "Лапута" осталась жива и  невредима,
исчезает проблема того, что делать с Лори. Но могу также исчезнуть и я.
     Проблемы, проблемы...
     Что теперь станут делать  телеологисты  -  Джон,  Сьюзен,  Роланд,  -
теперь, когда мы преодолели очередной этап в  наших  приключениях?  Именно
этим мы и займемся по расписанию, после того, как поедим.
     Еда была потрясающей. Ребрышки пряные и поджаренные как раз так,  как
надо, домашняя птица с хрустящей  корочкой,  а  внутри  -  вся  совершенно
сочная. Хлеб был золотисто-коричневый, нежный и пышный изнутри. Овощи были
как раз кстати, чтобы провести время между заглатыванием  закусок,  причем
кружка за кружкой пива провожали это все в желудки. Если это была та  еда,
которую подавали в баре, то я дивился тому, какие деликатесы предложила бы
столовая-ресторан. Официантка продолжала приносить еще  какие-то  блюда  -
она говорила, что это заведение нас угощает и просит попробовать. Вместе с
бесплатными кружками пива приходили миски порезанной маринованной  свеклы,
лука,  маринованных  яиц,  огурчиков,  салат  из  разных  сортов  бобовых,
многочисленные сладости, горы хлеба с маслом.
     На нас таращилась вся комната. Не то, чтобы у нас были плохие  манеры
за столом -  в  этом  отношении  мы  вполне  подходили  и  соответствовали
остальной  части  посетителей.  Разошлись  слухи,  как   мне   показалось,
относительно того, кто я такой. Это немедленно вызвало у  меня  вопрос,  а
кто я, собственно, черт побери, такой. Джейк Мак-Гроу. Что я, нечто  вроде
олимпийского бога, который отправился  в  поток  времени,  чтобы  принести
тайну  строителей  Космострады  человечеству  или  всего-навсего  человек,
который удостоился того, чтобы вокруг его головы  уселось  облако  темного
слуха и сплетен? Или меня просто путают с кем-то другим?
     Нет, две последние возможности отпадали. Черный куб, парадокс  Дарлы,
остальные реалии  весьма  красноречиво  говорили  о  том,  что  слухи  эти
правдивы. По крайней мере, какие-то из них. Это оставило меня  в  ситуации
олимпийского героя. Эй, кто-нибудь, подайте фиговый листок, чтобы прикрыть
античную наготу...
     Наконец пение прекратилось, и вся еда была  сметена.  Я  нажрался  до
неприличия и был  наполовину  пьян.  Мне  не  нравится  делать  что-нибудь
наполовину, поэтому я заказал еще пива.
     - Господи, - выдохнул Джон, откинувшись назад и массируя свой  живот,
- не могу вспомнить, чтобы я столько ел за один раз. Надеюсь, мне... - тут
он икнул и рыгнул, - ох-х-х... простите.
     - Ну-ка, еще раз, тогда мы решим путем  голосования,  прощать  ли,  -
сказала Лори, возвращаясь с Винни.
     - Не могу поверить, что вы нашли ей пищу, - сказала Дарла.
     Винни улыбнулась и помахала горстью розовых плодов размером со сливу,
которые все были покрыты голубыми крапинками. Лори бросила  на  стол  кучу
листьев и стеблей и уселась рядом с нами.
     - Лопайте, ребята.
     Все застонали.
     - Слушай, лапочка, я тебе тут приберегла немножко цыпленка, - сказала
Сьюзен, пододвигая к ней тарелку.
     - Что-то маленькая для цыпленка птичка, но все-таки спасибо.
     - Это ручная  дичь,  Сьюзен,  -  поправил  ее  Роланд.  -  Ее  просто
вырастили в доме, как домашнюю курицу.
     - А, ладно, все равно, что это.
     - А откуда  Винни  знала?..  -  Джон  расплывчато  обвел  рукой  гору
растительности.
     - Откуда Винни вообще все знает? - ответил вопросом на вопрос Роланд.
-  Включая  довольно  точное  описание  планет,  которые  она  никогда  не
посещала?
     - Придется поговорить с  ней  более  подробно,  -  сказала  задумчиво
Дарла. - Видимо, в этой ее поэме гораздо больше информации, чем  мне  пока
что удалось вытащить.
     - Может быть,  поэма  и  карта  и  эти  сведения,  -  предложил  свое
объяснение Джон, - вроде того, что, возможно, есть  по  дороге,  и  всякое
такое. Может, это можно  посчитать  как...  ну,  как  это  можно  назвать?
Путеводитель для туристов?
     - Очень хорошо, Джон, - сказал Роланд. - Очень хорошо.
     - Ребята, ну и страшно же в этих лесах, ну и жутко, - говорила  Лори,
взяв полный рот курицы. - Все время мне так дико становилось...  не  знаю,
как сказать, но такое ощущение...
     - А белых кроликов ты там не видела? - спросил Роланд.
     - Не-а, на самом деле ничего такого не видела. Ух ты, вкуснотища!
     - Тебе надо как следует поесть, лапушка, - сказала Сьюзен материнским
тоном, - ты же в рот ничего не брала целый день.
     - Я ем, ем!
     - Извини, Лори, не хотела ничего наставительного говорить.
     - Ох, все в порядке, извини.
     Мы все смотрели на то, как Винни осторожно  откусила  кусочек  плода,
который держала в руке, покатала его на языке. Неплохо. Она стала деловито
жевать и сунула остальной кусок в рот.
     Мы все посмотрели друг на друга и пожали плечами.
     Джон откинулся назад.
     - Ну что ж, - сказал он, чтобы начать беседу.
     - Да, вот именно, - повторил за ним Роланд.
     - Что вы, ребята, собираетесь теперь делать? - спросил я.
     - Я как раз думал, - начал было Джон.
     - Мне кажется, запахло горелым, - пробормотала Лори. Мне  подумалось,
что она решила про себя,  что  Джон  -  надутый  гусак,  что,  в  какой-то
степени, так и было.
     Сьюзен хихикнула, а Роланд улыбнулся, прежде чем ответить:
     - Я стою за то, чтобы оставаться с Джейком. Мне кажется, что если  ты
проанализируешь все наши возможности, то окажется, что  это  самый  лучший
вариант.
     - Погодите-ка, - предостерег Джон, поднимая руку.  -  Почему  нам  не
подумать про то, какие возможности у нас есть, а потом уже говорить?
     - Тут все связи,  какие  можно  себе  представить,  -  твердо  заявил
Роланд. - Как мне кажется, все идет так, как записано в Плане.
     - Я в этом не уверен.
     - Но это же вполне очевидно.
     - Боюсь, что для меня нет, - сказал мягко Джон. - Прости, Роланд.
     Роланд вздохнул.
     - Мне думается, что моя задача - показать тебе, как  все  задумано  в
Плане.
     - Я очень  хочу  поучиться  у  тебя,  Роланд.  Честное  слово.  Но...
пожалуйста, давай поучимся друг у друга взаимно. Хорошо?
     Роланд кивнул.
     - Ты прав. А я в последнее время что-то стал слишком  назидателен.  -
Он примирительно улыбнулся Джону. - Давай посмотрим, какой выбор у  нас  в
такой ситуации есть.
     - Ну что ж, для начала... - Джон ударил ладонью по столу. - Мы  можем
попытаться найти планету, откуда  рикксиане  запускают  свои  корабли.  Мы
сможем тогда попасть в земной лабиринт именно таким образом.
     Еще один способ попасть обратно туда, откуда ты пришел, через портал,
который, как полагают, ведет только в одну  сторону:  поехать  туда  через
обычное пространство. Там, в земном лабиринте, никто об этом не  знает,  и
рикксиане, вероятно, очень постарались, чтобы и дальше их тайна оставалась
тайной, видимо, чтобы  защитить  свою  монополию  в  торговле  с  внешними
мирами, хотя у них могли быть и другие причины. Я не знаю  никакой  другой
расы,  которая  трудилась  бы   над   созданием   межпланетных   кораблей.
Космострада сделала их совершенно лишними. Рикксиане, видимо, сохранили бы
свою монополию в этой области, даже если бы все абсолютно знали,  чем  они
тут занимаются.
     - Это стоило бы разведать,  даже  хотя  бы  просто  для  того,  чтобы
испробовать все варианты и устранить остатки сомнений, - вставил я, - но я
не стал бы все равно возлагать на это какие-либо надежды.  Сколько  у  вас
денег?
     Джон бросил на меня кислый взгляд.
     - Джейк...
     - Прости.  Просто  хотел  тем  самым  показать  вам,  что  проезд  на
межпланетном корабле должен влететь в копеечку.  Даже  если  они  и  берут
пассажиров, в чем я начинаю сомневаться. Кроме того, если все-таки  берут,
очередь на эти корабли должна быть немалая. Из того немногого, что я  знаю
про строение космических  кораблей,  вес  и  пространство  -  это  главные
критерии.
     - А разве Уилкс не говорил,  что  собирается  именно  так  уехать?  -
спросил Джон.
     - Я бы не стал принимать то, что  говорит  Уилкс,  на  веру,  без  не
только крупицы соли, а целого вагона. Может, он врал, а может, и нет.  Так
что имейте это в виду. Он был, а если жив, то и остается, одним  из  самых
влиятельных людей со связями, которых я знаю. Он мог вполне устроить  себе
особую сделку с кем-то из космонавтов.
     - Может быть... - Джон побарабанил пальцами по столу.  -  Хорошо,  не
знаю точно, как быть, может, мы могли бы найти работу и отработать  деньги
на проезд, обратиться к  рикксианам  и  самим  заключить  с  ними  сделку.
Попросить их справедливо рассудить наш особый случай.
     Кончики рта Сьюзен кисло опустились.
     - Да уж, у нас такая слезливая, страшно трогательная история.
     - Я просто перечисляю наши возможности, Сьюзен.
     - Да ну тебя, Джон. Ладно, не обращай на меня внимания.
     - Пожалуйста, потерпи меня. Теперь, если вернуться на Плеск...
     - Я бы не стал туда возвращаться, - вставил я.
     - Ну хорошо, не Плеск,  какое-нибудь  другое  место.  Например,  тут.
Всегда есть возможность поселиться здесь или же на такой планете,  где  мы
сможем основать колонию.
     - Мы-то трое? - скептически сказал Роланд.
     - Трое, или двое, или даже один человек,  Роланд.  Разве  не  в  этом
заключается суть телеологического пантеизма?
     Роланд согласился с высказыванием, кивнув головой.
     Джон еще пару минут размышлял, потом продолжил:
     - Я понимаю, что ты хочешь сказать. Мы будем отрезаны  от  остальных.
Никаких фондов, никакого общения, никакой связи с нашей группой на Хадидже
или же с организацией на Земле. Будет трудно.
     - Весьма. Нет денег, нет непосредственных возможностей  их  получить,
нет места, где можно было бы жить, кроме как вместе с Джейком.  Нам  нужны
припасы еды и литература для центра чтения...
     Джон повернулся ко мне.
     - Мне кажется, мы уже говорили тебе, что в  наши  правила  входит  не
обращать никого в нашу веру. Но в то же время одна из наших главных  задач
заключается  в   том,   чтобы   основать   и   поддерживать   читальню   и
консультативный центр по вопросам нашей религии. Вот то, что мы собирались
сделать, когда по несчастью связались с милицией там,  на  Голиафе.  После
того, как мы собирались посетить нашего  друга  в  больнице,  мы  как  раз
хотели поехать в мэрию и поговорить о том, что хотели бы  снять  небольшой
магазинчик с витриной в городе, чтобы там и основать читальню.
     Сьюзен о чем-то напряженно думала.
     - А как насчет того, чтобы отправить с космическим кораблем  послание
домой? Если бы только мы могли дать знать Стену или кому-нибудь из  наших,
что с нами случилось...
     - Да, - сказал Джон, эта мысль осенила его в первый раз.  -  Да,  это
замечательная мысль! Не знаю, почему я сам об этом не подумал!  Мы  просто
должны  попробовать  каким-нибудь  образом  сообщить  нашей  общине,   что
произошло. Если мы только сможем сообщить нашему обществу, что  здесь,  по
другую сторону портала, что-то есть...
     - Опять же, - сказал я, - вы можете попробовать, но я сомневаюсь, что
из этого что-нибудь получится. Похоже на то, что рикксиане не хотят, чтобы
кто-нибудь узнал про внешние миры. Они, возможно, вполне охотно  перевезут
обратно Уилкса, но это может быть  лишь  потому,  что  он  принимал  такое
активное участие в операциях с  лекарствами.  И,  кроме  того,  я  всерьез
сомневаюсь, что они занимаются почтовыми перевозками.
     Джон и Сьюзен сразу обмякли и поникли.
     - Я не стал бы на вашем месте терять надежду, - поспешил я  добавить.
Мне не хотелось слишком нажимать на них, потому что я знал, что те  слова,
которые мне придется говорить им дальше, очень ударят  по  ним.  -  Мы  же
ничего точно не знаем. А  самое  главное  -  мы  не  уверены  в  том,  что
кто-нибудь из нас находится в безопасности во внешних мирах.
     Лицо Сьюзен резко побледнело.
     - Что ты хочешь этим сказать, Джейк?
     Хотя я почти был пьян, я все-таки думал над нашим положением.
     - Прежде  всего,  мы  не  знаем,  что  случилось  с  "Лапутой".  -  Я
повернулся к Лори. - Что произошло  бы,  если  бы  пиратские  акватерранцы
захватили корабль?
     - Не знаю. Такого раньше никогда не случалось.
     - Ты не представляешь  себе,  что  произошло  бы  в  таком  случае  с
пассажирами?
     - Нет, но я сказала бы, что от  арфи  можно  ожидать  в  этом  случае
всего, чего угодно, даже самого ужасного. Некоторые из них вполне  ничего,
но есть и такие...
     - Но корабль раньше всегда отбивал эти атаки, верно?
     - Правильно.
     - Значит, - продолжал я, поворачиваясь снова к Джону и его  собратьям
по вере, - существует вполне обоснованная возможность того, что  все,  кто
был на борту  этого  судна  и  жаждал  моей  крови,  в  добром  здравии  и
благополучии, и продолжают свои кровожадные намерения воплощать  в  жизнь.
Все вы в опасности, потому что вы связаны со мной. И  это  относится  и  к
Лори... и Карлу.
     Джон медленно покачал головой, на лице  его  отразились  усталость  и
бесконечное терпение.
     - Но ведь наверняка во внешних мирах существует место, где  мы  могли
бы спрятаться. Я просто не могу поверить...
     - Спрятаться? От ретикулянцев?
     Трое телеологистов переглянулись, потом посмотрели на меня.
     - Мне очень не хотелось об этом говорить, - сказал я, - но мы  должны
исходить из предположения, что отныне мы все являемся священной добычей.
     Это  на  несколько  минут  совершенно  прекратило  наш  разговор.   Я
припомнил, что пока не связывался с Сэмом.
     - Давно пора, - услышал я его голос.
     - Прости.  Мы  обсуждали,  что  нам  делать.  Мне  кажется,  что  все
согласны, что пока нам надо держаться всем вместе.
     - Хорошая мысль.
     - И еще мы должны узнать, что случилось с тем кораблем, с  "Лапутой".
Есть ли тут какой-нибудь эфир в смысле новостей?
     - Никаких коммерческих или правительственных  станций.  Но  тут  есть
весьма неплохая развлекательная сеть и любительские  радиостанции.  Я  все
каналы прослушиваю. Насчет "Лапуты" пока ничего.
     - Ну что же, между этой планетой и Плеском довольно много  общения  и
торговли, а паром выполнял жизненно важную задачу. Если бы он затонул  или
пропал без вести, наверняка  это  составило  бы  сенсацию.  Что-нибудь  да
сказали бы...
     - Правильно. Я продолжу прослушивание. Оставь ключ на связи, ладно?
     - Конечно. - Я положил ключ на стол и включил микрокамеру, чтобы  ему
было на что смотреть.
     - Приятное местечко, - откликнулся Сэм. - Жратва приличная?
     - Роскошная, - ответила ему Дарла.
     Кто-то в толпе празднующих встал и держал речь.  Он  был  как  и  все
остальные:  плотного  сложения,  растрепанные  пышные  волосы,  фланелевая
рубашка в клетку и джинсовые штаны.
     - Джентльмены, джентльмены! И леди, если  можно  так  сказать,  -  он
двусмысленно ухмыльнулся и погладил свою жесткую рыжую бороду.
     Неприличные звуки из толпы.
     -  Хочу  призвать  это  собрание  объединенного  братства  Буджума  и
сестричества Снарка к порядку!
     Крики, возгласы, аплодисменты.
     - Порядок! А ну-ка, потише!  Эй,  сержант-секретарь,  будьте  любезны
проследить, чтобы  со  всеми  нарушениями  регламента  поступали  согласно
уставу этой организации!
     Что-то грузное и огромное в овчинном жилете встало  и  грозно  обвело
взглядом зал. Он не встретил сопротивления. Зал замолк.
     - Благодарю вас, брат Флаэрти. -  Туша  уселась,  а  рыжебородый  как
следует приложился к своей кружке, осушив ее до конца.  -  Бар  закрыт!  -
объявил он, стукнув кружкой по столу.
     - Э-э-э-э!!!
     - Вразумись, старина!
     - Плевать нам на это! У нас три кувшина!
     Он не обратил внимания на выкрики.
     - Теперь приглашаю брата Финча прочесть отчет о последнем собрании.
     Еще один лесоруб, пошатываясь, поднялся на ноги.
     - Долбаное дурацкое собрание  призвал  к  порядку  председатель  брат
Фитцгор. Были зачитаны отчеты  о  последнем  гребанем  дурацком  собрании.
Ничего нового, ничего старого. Долбаное дурацкое собрание было отложено, и
мы все напились как гребаные скунсы-вонючки.
     Брат Финч тяжело плюхнулся на место.
     - Благодарю брата Финча за этот четкий, деловой  отчет  и  подведение
итогов наиболее важных событий последнего собрания. Ставлю на  голосование
вопрос о том, чтобы принять отчет брата Финча без поправок и дополнений.
     - Поддерживаем!
     - Поддерживаем!
     - Предложение было поддержано, и таким образом  постановляем  занести
отчет брата Финча в анналы общества без поправок. Могу ли я  сделать  это,
не ставя вопрос на голосование?
     Кто-то встал.
     - Я возражаю против того, чтобы отчет о предыдущем собрании был точно
таким, как и отчет о позапрошлом собрании, и  вообще,  чтобы  отчеты  были
похожи, как близнецы! Собственно говоря, это вечно один и тот же отчет!
     Фитцгор угрожающе поднял бровь.
     - Вы ставите под сомнение точность отчета брата Финча?
     - Да нет, отчет вполне правильный по сути. Я только  возражаю  против
его оригинальности и литературного стиля.
     -  В  обязанности  брата  Финча  не  входит  быть  оригинальным,  ему
вменяется в обязанность четко  регистрировать  факты  без  пристрастия!  -
проревел Фитцгор. - А что касается стиля, мне думается, что  брат  Финч  в
своей прозе почти сравнялся с Гомером по части применения эпитетов!
     - Почти с кем сравнялся?
     - Кто такой Эпитет?
     - Во всяком случае, - небрежно продолжал Фитцгор, -  ваши  возражения
не принимаются во внимание.
     - Это вам не суд. Я требую, чтобы мои возражения занесли в протокол.
     - Пусть будет так, -  согласился  Фитцгор,  -  пусть  наши  протоколы
отразят, что брат Маклэйрд возразил против литературного стиля брата Финча
или отсутствия такового у брата Финча.
     - У меня куда-то пропал гребаный карандаш, - сказал брат Финч.
     Кто-то бросил в него карандашом. Финч аккуратно поймал его,  разломил
пальцами и бросил в того, кто ему швырнул орудие письма.
     - Кто, черт возьми, эти пугала? - спросил Сэм.
     - Есть новые вопросы на повестке? - спросил Фитцгор.
     - У меня нарыв на заднице!
     - Есть старые вопросы?
     - Тот самый нарыв у меня на заднице!
     Хохот и вой.
     - Предлагаю отложить собрание или закрыть его! - прокричал кто-то.
     -  Поскольку  никаких  новых  вопросов  не  было  предложено  членами
общества, то я хотел бы предложить уважаемому собранию закрыть  его,  если
уважаемое собрание ничего не имеет против.
     - В соответствии с правилами регламента, председатель  всегда  должен
ставить на голосование вопрос о  закрытии  собрания,  если  предложение  о
закрытии поступило только от одного члена общества!
     - Только не тогда, - огрызнулся Фитцгор, - когда  председатель  может
превратить задницу вышеуказанного члена общества в кровавую кашу  в  любой
момент, когда ему будет удобно!
     - Ты превратишь и целый эскадрон береговой охраны?
     Тост в честь береговой охраны.
     - Эти вопросы могут быть улажены  потом,  но  что  касается  насущных
моментов...
     - Жду тебя снаружи через пять минут, Фитцгор.
     - Почту за честь, - признал Фитцгор. - Как я говорил...
     - Ну, только не снова-здорово. В прошлый раз они так  надрались,  что
не видели друг друга, и толком замахнуться не могли.
     - Как я уже говорил!!! - проревел Фитцгор. Потом он прочистил горло и
вытер пот со лба рукавом.
     - Братья и сестры! - сказал он тихо. - Не так  уж  часто...  я  хотел
сказать, что для нас беспрецедентный случай, что среди нас есть гость... -
он сделал паузу  для  вящего  эффекта,  видя,  что  головы  присутствующих
вертятся  в  поисках  необыкновенной  персоны,  -  ...нечасто  среди   нас
появляется лицо такого эпического значения, но тем не менее оно здесь.
     - Кто? - спросил кто-то из присутствующих. Но все  глаза  устремились
на меня.
     - Космострада, - продолжал  Фитцгор  гнусавым  голосом,  -  изобилует
легендами,  мифами,  фантастическими  рассказами,  апокрифами   и   прочей
белибердой, большую часть из которых нельзя не то что принимать  на  веру,
но даже близко подпускать к своим ушам.
     - У меня такое ощущение, что меня сейчас стошнит, -  объявил  Сэм  по
каналу связи.
     - Но редчайшим случаем  является,  когда  человек  получает  почетную
возможность восхитительного наслаждения встречи с героем  одной  из  таких
легенд во плоти. Как бы там ни было, такая честь постигла и  нас  с  вами,
братья и сестры. Могу ли осмелиться представить вам - и  прошу,  чтобы  вы
присоединились к моему тосту во здравие великого героя.
     - Ты же сам закрыл долбаный бар, ты, козел!
     Фитцгор наполнил свою кружку из ближайшего кувшина.
     - Тогда я открываю его снова.
     Все подняли кружки.
     - Присоединитесь ко мне во здравие этого гиганта  из  легенд,  короля
Космострады,  человека,  который  провел  машину  сквозь   бушующие   огни
нарождающейся вселенной,  и  выжил,  чтобы  рассказать  вам  поразительную
повесть...
     Он повернулся ко мне лицом.
     - Леди и джентльмены, могу ли представить вам... ДЖЕЙКА МАК-ГРОУ!

                                    4

     Честно сказать, я не помню  всего  того,  что  творилось  тогда,  той
ночью. Я знаю, что дикое количество алкоголя проникло каким-то  образом  в
мой организм.  События,  в  моем  восприятии,  стали,  как  бы  сказать...
расплывчатыми. Фитцгор и  его  соотечественники  оказались  замечательными
собутыльниками. Просто восхитительными собутыльниками. Они поставили  всем
выпивку. Потом мы им всем поставили выпивку.  Потом  все  купили  всем  по
стаканчику. И тогда только началась серьезная пьянка. В какой-то момент  я
понял, что в моем поле зрения очутилась кружка пива высотой в три  ладони.
Они называли ее Громовой Чашей Бробдингнега [столица  страны  великанов  в
книге Даниэля Дефо "Робинзон Крузо"].
     Я ее выпил.
     Это было уже довольно поздно - как мне кажется. А  до  этого  мы  все
говорили и говорили. Они хотели знать все про меня, про карту Космострады,
про все на свете. Я представил им Винни. Она и есть карта,  сказал  я  им.
Прекрасно, ответили мне они. Давайте-ка  дадим  ей  карандаш  и  бумагу  и
посмотрим, что она может. Карандаш и бумага  немедленно  появились.  Винни
стала  демонстрировать  свое  умение,  при  этом  она  очень  походила  на
приготовишку в старшей группе детсадика, который только что учится писать.
Розовый язычок ее торчал наружу, когда она заполняла страницу за страницей
спиралями и  прочими  геометрическими  фигурами,  связанными  между  собой
линиями.
     - Господи, - сказал Фитцгор, - это же местная группа звезд! Так оно и
должно выглядеть! -  Он  погладил  буйную  безумную  поросль  своей  рыжей
бороды. - Черт побери, если бы у нас на этой планете была  библиотека,  мы
могли бы достать книги, чтобы это проверить. - Он опрокинул в глотку  свою
пивную кружку. - Если бы у нас на этой планете были книжки...
     - Мне кажется, у меня есть несколько книг по астрономии в тяжеловозе,
собственно говоря, там должен быть целый ящик. Правильно, Сэм?
     - Угу, наша накладная на груз говорит мне, что у нас на  борту  целый
ящик книг-кассет. Но ведь не хочешь же ты вытаскивать их все сюда.
     - Естественно, хочу!
     - Боже, да оставь ты все эти вопросы в покое!
     - Джейк, - сказал  Роланд,  -  может  быть,  попозже,  когда  мы  все
протрезвеем. Этот рисунок, должно быть, представляет местную группу звезд.
Посмотри, вот Магеллановы Облака... и... посмотри... как  раз  тут  должны
были бы быть Андромеда и Мерсье-34...
     - А кто не трезв?
     - А эти две такие пушистые точки,  вероятно.  Лесс-2  и  1.  Вон  там
галактики Скульптора и Форнакса...
     - Кому нужны всякие там книжки, - сказал беззубый лесоруб  с  сильным
стриновским акцентом, - когда у тебя есть этот вот знайка?
     - Роланд сам по себе книга.
     - Спасибо, Сьюзи. А все эти линии, - продолжал Роланд, -  это  дороги
Космострады. Но самый интересный  вопрос  сводится  вот  к  чему.  Что  за
крупная дорога, которая вливается вот  отсюда  и  продолжается  вот  сюда?
Кажется, это одна из главных артерий Космострады.
     - Очень может быть, - сказал Фитцгор. - Посмотрите на все эти  штуки,
которые нарисовала Винни. А могут ли все  эти  галактические  группы  быть
соединены дорогой?
     - Я бы сказал, что так и должно быть, - ответил Роланд. - А  вот  эти
рисунки, похожие на облака...
     - Метагруппы, - сказал я.
     - А это что за зверь такой? - спросил меня кто-то из толпы.
     - Группы групп. Супергруппы галактик,  все  они  доступны  с  помощью
единой дорожной системы.
     - И куда она идет, интересно? - вслух подумал один из лесорубов.
     - До самого предела, долбаного предела, парень.
     - Чего-чего?
     - Начала всех начал, - выдохнул Фитцгор. - Самая колыбель всего,  что
было рождено.
     - Это как же так получается?
     - Когда ты смотришь на вселенную, - читал ему лекцию Роланд,  хотя  и
произносил слова что-то уж очень старательно, настолько он был пьян, -  на
слабые облака галактик, ты смотришь обратно сквозь время. Относительность,
скорость света  и  все  такое  прочее.  Когда  ты  смотришь  действительно
далеко-далеко, туда, куда самые изорщ... изрощ... извращ... словом,  самые
хитрые приборы могут достать... - он рыгнул. -  Извините.  Иными  словами,
если посмотреть в самый хитрый телескоп, то там особо много не увидишь. Ты
просто смотришь в такие места,  в  такие  времена,  когда  вселенная  была
совсем не такой, как раньше, когда она была радикально иной. До того  еще,
как сформировались галактики. Тебя словно отбрасывает к  пределу  видимой,
постижимой вселенной, за тот предел, где все сдвинуто  в  красную  сторону
спектра настолько, что становится почти  невидимым.  Это  и  есть  красный
предел.
     - Тут я что-то за тобой не поспеваю.
     - Это азы космологии, - снизошел Роланд, причем его тон подразумевал,
что любой шестилетний ребенок сочтет, что это просто мелочи и чепуха.
     - Да, разумеется, - сказал Фитцгор больше себе самому, чем  обращаясь
к кому-либо. - Стоит проскочить сквозь портал, и ты идешь как  бы  обратно
через время. Если ты едешь  по  дороге,  которая  ведет  в  самые  дальние
просторы космоса, дорога, которая ведет  тебя  прыжками  быстрее  скорости
света...
     - То в конце концов, - продолжил за него Роланд, - ты придешь к  тому
моменту, где начинается поток времени.
     - Тот самый большой взрыв, который породил Галактику, -  сказал  один
из лесорубов.
     - Абсолютно верно, если Космострада простирается до такой степени.
     - А как такое может быть? - спросил кто-то.
     - Понятия не имею, - сказал Роланд, - но на Космостраде поговаривают,
что как раз Джейк и обнаружит, как это оно делается.
     - Я никуда не еду, - сказал я. - Я слишком пьян, чтобы сесть за руль.

     Вообразите себе, как поднимается тесто для буханки  хлеба  в  четырех
измерениях, хлеба с изюмом.
     Вы этого не сможете сделать. Невозможно вообразить  себе  что-либо  в
четырех измерениях, но попробовать все-таки стоит.
     По мере того, как  тесто  поднимается,  расстояние  между  изюминками
увеличивается, поскольку увеличивается объем теста. Представьте себе,  что
каждая изюминка - это галактика, и у вас будет  прекрасная  иллюстрация  к
теории расширяющейся  вселенной,  которую  в  первый  раз  выдвинули  века
полтора назад. Теперь представьте себе, что в раздувающемся  объеме  теста
чем дальше изюминки друг от друга, тем выше их скорость удаления  друг  от
друга. Это просто срабатывает в  геометрической  прогрессии.  В  настоящей
вселенной происходит так, что эти  галактики  или  группы  галактик  могут
находиться на таком удалении друг от друга, что их  скорости  относительно
друг друга можно измерить в процентах от скорости света. Благодаря эффекту
Допплера, свет от этих  отдаленных  объектов  сдвинут  в  красную  сторону
спектра, что означает, что длина волны света от этих объектов  уменьшилась
в смысле частоты к красному концу спектра. То же самое  происходит,  когда
мы слышим  звуковые  волны  от  проезжающего  мимо  гудка  автомобиля.  Вы
слышите, как тон гудка повышается с приближением и понижается с  удалением
автомобиля. Он словно уменьшается по частоте. Свет тоже приходит к нам  со
своими частотами. Видимая  часть  спектра  построена  таким  образом,  что
голубой - это самые высокие частоты, а красный - самые низкие. Удаляющиеся
от нас галактические скопления  постепенно,  благодаря  эффекту  Допплера,
смещаются в пределы красного света. Красный сдвиг. Чем дальше они от  нас,
тем больше свет от них смещается в красную  сторону  спектра.  Как  сказал
Роланд, астрономы могут в наши дни заглянуть  довольно  далеко,  используя
нейтринную астрономию и гравитационное сканирование.  Как  только  минуешь
протогалактические  ядерные  объекты,   которые   традиционно   называются
квазарами, вообще почти ничего нельзя разглядеть. Все,  что  находится  на
таком  расстоянии,  становится  удаляющимся  красным  призраком,   который
стремительно убегает из наших пределов почти со скоростью света.  На  этих
расстояниях человек может заглянуть за  красные  пределы  вселенной.  Если
можно представить себе, что у вселенной есть граница, то это она  и  есть.
Но есть и что-то за этими пределами.
     Возьмите любую точку отсчета в сегодняшней  вселенной,  вообще  любое
место. Если оттуда начать путешествие в любую сторону - вот это  надо  все
время помнить - на скорости, которая  превышает  скорость  света  -  и  вы
начнете двигаться обратно во времени. Если достаточно далеко уехать, можно
добраться до самого края. Если перевалить за предел - можно свалиться  как
раз в момент Создания Мира.

     Я тщательно вглядывался в карты  Винни.  Действительно,  существовала
крупная артерия, которая соединяла метагруппы. Роланд и я стали с  помощью
Винни соединять листы в одно целое.
     - Видишь, Джейк? Межгрупповая дорога вливается сюда  на  Андромеде  и
выходит обратно в том же месте. Давай назовем ее межгалактической сквозной
Космострадой.
     - А если ты по ней едешь,  -  сказал  я,  -  то  едешь...  полгодика.
Местная группа соединена с  другими  галактическими  скоплениями?  Или  мы
просто едем своим собственным путем?
     - Не знаю. У нас масса времени, чтобы это проверить. Может  оказаться
и так, что внутригалактическая дорога и межгалактическая на  этом  отрезке
становятся одной и тон же дорогой.
     - О'кей. Тогда, чем бы ни была эта большая дорога, мы должны  поехать
по трансгалактическому расширению на Андромеду, чтобы на нее  выехать.  По
дороге мы проезжаем  через  эти  маленькие  шаровидные  галактики.  Ты  не
знаешь, как их называют?
     - Это просто номера в новом общем каталоге. Не могу запомнить, как их
называют.
     - Неважно. Ладно, вот тут ты выезжаешь на Андромеду. Видимо,  в  этот
момент ты можешь сделать выбор - поехать  ли  по  местным  дорогам  в  эти
галактики или перепрыгнуть в следующие группы или  метагруппы,  какими  бы
они ни были.
     Роланд снова наполнил свою кружку.
     - Да, похоже на то, если посмотреть.
     Я откинулся назад и закурил большую глиняную трубку,  которую  кто-то
мне протянул. Она была набита чем-то, но не табаком.
     - Так что все это означает?
     - Это означает, - сказал Роланд, -  что,  если  ты  путешествуешь  по
главной дороге между скоплениями галактик, то ты будешь скакать во времени
назад прыжками в биллионы лет.
     - Угу. - Я затянулся и пустил клуб дыма из трубки. - Угу. Но можно ли
быть в этом уверенным?
     - Нет. Но сложи вместе все  то,  что  мы  знаем  о  способах,  какими
действует Космострада, вместе с легендами, которые вокруг тебя  сложились,
и все это обретает свой смысл. - Роланд был еще пьянее,  чем  я  думал.  У
него закружилась голова, и он помотал ею, чтобы прочистить мозги. -  Но  я
же ни черта не знаю, - признался он жалобно заплетающимся языком.
     - Мне кажется, что во всем  этом  есть  абсолютный  смысл,  -  сказал
Фитцгор. - И мне до чертиков хочется с вами поехать.
     - А куда я еду? - осведомился я.
     - К моменту сотворения мира, парень, - сказал один из лесорубов.
     Я кивнул на карту.
     - До конца этой дороги что-то уж больно долго.
     Один из листов я пододвинул Фитцгору и показал пальцем.
     - Посмотри на карту местной группы.  На  Андромеде  надо  выехать  на
большую дорогу. А вот отсюда это все должно означать, что надо выехать  на
галактическую опоясывающую Космостраду и проехать примерно 10000  световых
лет до края Млечного пути. Сколько кликов дороги это должно занять?
     - А разве поэма-путеводитель Винни про это  ничего  не  упоминает?  -
спросил Фитцгор.
     - Дарла все еще работает над переводом, - сказал я. - Как бы  там  ни
было, вот отсюда надо выехать на трансгалактическое расширение вот до этой
маленькой кляксы вон тут. Эй, Роланд! Как ты думаешь, что это  может  быть
такое?
     - Э?
     - Проснись. Что такое вот это маленькое облачко?
     - А-а-а...  это,  скорее  всего  -  ик!  -  неоткрытое  галактическое
звездное облако. Оно представляет собой миленький мостик для Андромеды.
     - Да, но даже с учетом этого, прыжок составит около миллиона световых
лет.
     - Наверня... - ик! - ка... Дай-ка мне кувш-ш-шин, ладно?
     - Слушай, сосиска, ты сможешь  все  это  выпить?  -  спросил  лесоруб
размером чуть не с гору.
     - Не называй меня сосиской, ты, лесоповальная балда.
     - Полегче, сынок. Я тебя не хотел обидеть.
     - Тогда заткнись... и дай мне этот... кувшин... а  то  я  тебя  научу
застольным манерам...
     - Что ж, во мне ты найдешь весьма понятливого  и  усердного  ученика,
парень, в любой момент, когда ты найдешь время.
     - А по мне, - сказал Роланд, силясь подняться на ноги сейчас неплохое
время... не хотите ли выйти со мной на воздух, сэр?
     - Куда, например?
     - Ой, а это рифмуется, -  сказала  Сьюзен,  морща  нос  в  улыбке.  -
"Выйти. Со мною, сэр - куда, например?.." - она словно пропела эти слова.
     - Ох, Роланд, - сказал Джон. - Сядь. Едва ли твоя честь была задета.
     Сьюзен рассмеялась.
     - Задета? - спросил я. - Интересно, почему  говорят  "задета",  и  не
просто "побита"? - я затянулся из трубки и  выдохнул  дым.  -  Никогда  не
понимал такого высокого стиля.
     Роланд и лесоруб ушли.
     - Ну ладно, продолжим...
     В другой части бара кто-то упал  или  кого-то  швырнули  через  стол.
Фитцгор сказал:
     - Ты что-то начал говорить, Джейк?
     - А? А, конечно. Я хотел спросить - слышал ли кто-нибудь о портальном
прыжке на такое расстояние?
     - Вряд ли. Но кто знает?
     - Кой черт сидит в этой траве, которой  вы  набиваете  трубку?  Если,
конечно, можно спросить.
     - Травка путешествий, мы ее так называем.
     - Травка путешествий. Я такое дерьмо уже вдыхал.
     - Хорошая мысль.
     - Замечательное дерьмо, если быть точным.
     - Выпей еще пива, Джейк, - сказал Фитцгор, наливая  пенистое  пиво  в
мою кружку.
     - Не возражаю, спасибо, -  я  снова  зажег  трубку  длинной  кухонной
спичкой. - Э-э-э... твой приятель-то... он, по крайней мере, на пять  кило
больше Роланда.
     - Лайем ему не причинит вреда. Он хороший парень, Джейк. Никогда  еще
никого не покалечил, насколько я знаю.
     - Ну ладно, тогда все в порядке, как мне кажется,  -  я  как  следует
затянулся из трубки.
     Травка на свой лад была очень даже хороша. В горле от нее першило, но
она доставляла удовольствие. Довольно, правда, перечного вкуса. Во  всяком
случае, я уже отправлялся от нее в путешествие.
     - Если вернуться к нашим вопросам, - продолжал я, - то  мне  кажется,
что мы говорим о миллионах километров дороги, может быть, даже  биллионах,
чтобы добраться до большой Космострады - или как  там  можно  ее  назвать.
Космострады красного предела.
     Глаза Фитцгора загорелись.
     - Замечательное для нее название! - тут он покачал головой. - Не  так
много, Джейк. Разумеется, это  был  бы  долгий  путь,  наверняка,  но  мне
сдается,  что  он  зависит  от  расстояний,  которые  каждый   раз   будут
покрываться прыжками по галактической опоясывающей трассе. - Он  откинулся
назад и подсунул большие пальцы под подтяжки. - Может быть, где-нибудь там
есть и дороги покороче, чтобы срезать расстояние?
     Я кивнул.
     - Может, и так. И все же... - я вынул трубку изо рта и показал ею  на
один из рисунков Винни. - Как насчет самой Космострады  красного  предела?
Сколько таких метаскоплений во вселенной?
     Фитцгор рассмеялся.
     - Космология - не моя епархия. Однако осмелюсь сказать,  что  считать
эти галактики надо на биллионы.
     - Я слышал цифру в сто биллионов, - сказал я. - Где-то. Это было  про
галактики?  Не  знаю.  Ну  хорошо,  скажем,  двенадцать  биллионов...  сто
биллионов.
     - Наверняка это заниженная цифра.
     - Да, ну скажем, сто гигагалактик. Пусть мы  примем,  что  в  составе
такого скопления...
     - Ты имеешь в виду скопление или метаскопление?
     - Правильно, метаскопление. Ладно, решим, что в одном метаскоплении в
среднем тысяча галактик.
     - Я понимаю, к чему ты  клонишь,  Джейк.  Но  рассмотри  такую  вещь.
Космострада  красного  предела  -  это  дорога  обратно  во  времени,   не
обязательно дорога, которая соединяет все крупные структуры во вселенной.
     - А кто говорит, что она их не соединяет?
     - А кто  говорит,  что  не  может  оказаться  и  какой-нибудь  третий
вариант? - вставил кто-то.
     - Хорошо сказано, - заметил я.
     Фитцгор выпустил дым из трубки и  скрестил  на  груди  свои  мясистые
лапы.
     - Ну что же, как дилетант, я полагаю, что все, что мы можем сделать -
это строить гипотезы и контргипотезы, пока кто-нибудь, кто знает точно, не
появится на нашем горизонте и не установит все, как есть.
     - Или пока Роланд не протрезвеет, - сказал я, - по-моему,  он  что-то
про это знает.
     - А у него ученое образование?
     - Сьюзи, ты можешь ответить на этот вопрос?
     - Роланд знает все, - сказала Сьюзи. - Но мне кажется,  он  изучал  в
школе политическую что-то там... он член партии, понимаете.
     - Вот как?  Интересно.  Я  так  понял,  что  он  где-то  сменил  свою
политическую окраску по дороге.
     - Ага, - она хихикнула, - или, может быть, он шпион. Подсадная  утка.
Приманка. - Она снова хихикнула. - А может быть, и не птица  он  вовсе,  а
просто растение. - Эта собственная шутка ее  тоже  рассмешила.  Потом  она
вдруг протрезвела, посерьезнела и сказала:
     - А тут можно даме курить трубку?
     - Прошу прощения, - сказал Фитцгор, снимая еще одну трубку из  резной
деревянной подставки и заряжая ее из стеклянного ящика. - Как грубо с моей
стороны даже не предложить вам. Дарла, а тебе не хотелось бы?..
     - Нет, спасибо, Шон.
     Дарла и Джон были необыкновенно тихими. Они оказались  меланхоличными
пьяницами. Карл болтал  с  Лори,  которая  все  это  время  пила  изрядное
количество пива. Однако она оставалась практически  трезвой  и  на  ногах.
Никто во всем  баре,  казалось,  не  заметил,  что  она  еще  не  достигла
совершеннолетия, и поэтому по закону пить не может. Винни все еще рисовала
- не карту, а примитивные фигурки животных. Что же  это  было  -  пещерные
фрески с помощью новых художественных средств?
     Сьюзен продолжала издеваться над Роландом.
     - Морковка, -  сказала  она,  смеясь  собственной  шутке.  Потом  она
заметила, что я гляжу на нее. - Роланд  мой  друг.  Он  мне  нравится.  Но
иногда...
     - Понимаю, - ответил я.
     Она поморгала своими влажными карими глазами на меня и улыбнулась.
     - И ты мне тоже нравишься, Джейк.
     Под столом она взяла мою руку и пожала  ее.  Нежное  пожатие  убедило
меня, что оно выражает нечто большее, чем дружбу. Я даже не знал, как  мне
к  этому  отнестись.  Я  попробовал  выпить  еще  кружку  пива,  а   потом
попробовать еще раз, и узнать, как я к этому отношусь. Оказалось,  пожатие
Сьюзен мне очень нравится.
     Лайем вернулся, таща по полу Роланда, словно мешок с грязным бельем.
     - Он мог доставить мне массу неприятных минут, - сказал он. - Если бы
был наполовину трезвее. Он мне и так хорошо врезал по ребрам, если  уж  на
то пошло.
     Лайем поднял Роланда на ноги одной рукой и бросил его на стул,  потом
вылил на него полкувшина пива.
     Роланд поднял голову со стола, поморгал и сказал:
     - Дайте пива, кто-нибудь, - он протер глаза. - Пожалуйста.
     Лайем взял еще кувшин (на столе их скопилось с дюжину)  и  налил  ему
кружку.
     - Спасибо, - сказал Роланд.

     Эта травка путешествия в конечном итоге меня доконала. Если  от  пива
вещи кругом стали расплывчатыми, то травка, когда день растаял  в  пиве  и
превратился  в  вечер,  обратила  вечер  в  палимпсест   полузапомнившихся
событий, записанных поверх еще каких-то  происшествий.  Я  вообще  не  мог
вспомнить три четверти того, что происходило.
     Я все еще пытался представить себе буханку хлеба с изюмом  в  четырех
измерениях. Естественно, это у меня так и не получилось, но  я  подумал  о
конусе, трехмерном, где пространство было представлено двумя  измерениями,
параллельными друг другу и перпендикулярными основанию, а время бежало  по
вертикальной оси, причем  настоящее  занимало  острие.  В  основании  было
начало времени,  начало  всего  сущего,  великий  взрыв,  который  породил
вселенную. Там  все  было  пронизано  блестящим  светом.  Чистая  энергия.
Постепенно она тускнела до темноты, по мере того, как время шло  к  острию
конуса. Все темно. Неожиданно вспыхивают блистательные лучи - это квазары,
бурные ядра новых  молодых  галактик,  которые  переживают  гравитационный
коллапс. Еще дальше они начинают приобретать свою привычную форму  колеса.
Вселенная расширяется и охлаждается. Энтропия взимает свою пошлину по мере
того,  как  уменьшается  плотность.  Мы  приходим  к  острию  конуса  и  к
сегодняшнему дню. Оглядываясь назад из этого замечательного момента, можно
увидеть прошлое в виде расширяющегося туннеля,  чей  дальний  конец  слабо
светится   эхом   создания   мира.   Если   посмотреть   в    направлении,
перпендикулярном оси времени, то ничего не  увидишь.  Относительность  нам
говорит, что мы не имеем Никакого представления о вселенной  в  настоящем,
поскольку к тому  времени,  когда  световые  волны  добираются  до  нас  с
информацией - она становится вчерашним днем. Но можно посмотреть назад  во
времени, даже до первых секунд блистающей вспышки творения.
     Дорожные сны...

     Я не вполне уверен, когда Сьюзен и я  занимались  любовью.  Где-то  в
ходе вечера, мне кажется, прежде чем меня приняли в братство Буджума.  Это
произошло где-то около английского обеденного времени, шести часов, и  бар
немного очистился. Мы более или  менее  одновременно  извинились,  вставая
из-за стола, более или менее тем же самым путем  поднялись  наверх  и  там
перехватили друг друга. Опять же говорю: более или менее. Мы нашли кровать
и занялись любовью - пьяно, на ощупь, тихонько и заплетаясь. Но  это  было
очень хорошо, так по-дружески, пусть и немного неуклюже.
     Когда  Сьюзи  вырубилась,  я  тоже  едва  не  уснул.   Но   почему-то
триумфально все ж таки протопал вниз. Мне хотелось пить.
     Именно тогда, как мне помнится, Шон объявил, что меня должны  принять
в братство.  Меня  спросили,  не  хочу  ли  я  вступить.  Я  сказал,  что,
разумеется, хочу!
     Потом последовала церемония,  из  которой  я  практически  ничего  не
помню. В канделябрах  потрескивали  и  шипели  свечи,  горели  благовония,
бормотали заклинания,  напевы  и  прочее  шарлатанство.  Я  что-то  прочел
наизусть, потом прочел что-то из того, что мне  подсунули.  Написано  это,
как мне кажется, было на пергаменте из овечьей шкуры. Но с тем же  успехом
это мог быть ролик сортирной бумаги. Что же касается содержания, по-моему,
оно было полнейшей чушью, даже если бы я ее читал на трезвую голову. Потом
меня снова свели с бробдингнегской громовой чашей. Велели мне ее выпить. Я
выпил.
     Потом, как помню, мы оказались в тех самых странных лесах. Из темноты
раздавались странные крики, шорохи и встряхивание. Над деревьями  огромные
летучие силуэты хлопали крыльями. Что-то или кто-то явно  подсматривал  за
нами, глядя из темного нутра леса. Мы пришли к просеке,  и  тут  мне  дали
меч. Мои товарищи куда-то пропали. Они  оставили  меня,  чтобы  я  наедине
встретился со страшным Буджумом, когда  пройдет  полночи.  Мне  надо  было
тогда издать вопль, что-то вроде "аукаху-у-у-у!".  Я  попытался  раза  два
изобразить этот звук, издал нечто приблизительно подобное, потом прекратил
всякие попытки.
     Я уселся на пенек и попытался думать  про  конус  времени  который  в
действительности надо было бы называть конусом света, по причинам, которые
я не мог вспомнить. И про дорогу.  Дорогу,  которая  пронизывает  тьму  до
самого сердца, до истоков, до невероятной скорости бытия или пустоты.
     Вот до какой степени я был  пьян.  Когда  человек  начинает  мысленно
писать с большой буквы слова самого  обычного  содержания  или  же  те,  у
которых содержание не поддается точному определению, ты либо  какой-нибудь
философ девятнадцатого столетия с дикими глазами из Германии и  в  пенсне,
либо ты крепко пьян. А может, и то, и другое сразу.
     Понятия не имею, сколько я так сидел. Я думал про Сьюзен,  потом  про
Дарлу, про то расстояние, которое теперь нас разделяло. Потом мне в голову
снова пришел парадокс, как это часто бывало с той поры, как  началась  вся
эта петрушка.
     Но я не так много времени провел за этим занятием. Мозговые  клеточки
визжали в предсмертной агонии.  Алкоголь,  это  существо,  которое  всегда
представляется  тебе  под  контролем  и   на   коротком   поводке,   снова
набрасывался на меня.
     Вдруг что-то продралось сквозь подлесок  и  с  грохотом  вылетело  на
просеку.
     Мне показалось, что я  увидел  животное,  какую-то  помесь  жирафа  с
кенгуру, с головой очень странной собаки. Оно не  напоминало  мне  никакой
инопланетной фауны, которую я видел в жизни. Ну да,  голова  собаки...  ну
хорошо, на самом деле не собаки. Уши у него были как рога по форме. Рога в
смысле музыкальные инструменты, а не рога, как у коровы.  Они  торчали  по
обеим сторонам маленькой головы. Наверное, в нем было  восемь  или  девять
футов росту. На его желтой, точно пластиковой шкуре, были раскиданы пятна,
розовые и лиловые. Животное это ходило на двух ногах, а  передние  лапы  у
него  были  хватательные  и  свисали  впереди,  качаясь,  когда   животное
передвигалось.
     А вот дальше начинается нечто, в чем я не совсем уверен.
     Животное остановилось, как вкопанное, когда меня увидело. Оно  как-то
испуганно тявкнуло и сказало:
     - Ой! Господи, господи помилуй! Ой-ой-ой! Батюшки светы!
     Потом зверюга повернулась и удрала в лес.
     Я подумал про увиденное. Этот Буджум, решил я про себя,  оказался  на
самом деле Снарком.
     Потом кто-то шарахнул меня по голове чем-то твердым и тяжелым.

                                    5

     Я проснулся и почувствовал, что где-то в  недрах  моей  головы  зарыт
кусок раскаленного докрасна металла. Я лежал на низкой койке  в  маленькой
хижине, в которой была только одна  комнатка.  Надо  мной  было  крохотное
окошко. Снаружи было темно. Я очень медленно повернул голову и увидел двух
лесорубов, - тут, похоже, все мужчины одеваются одинаково, - которые  вяло
играли в карты на грубом деревянном столе посередине комнаты. Их сонные  и
скучающие лица были освещены чем-то вроде масляной лампы,  которая  стояла
почти на середине стола. Один из  них  был  тощий  и  высокий,  с  цинично
вздернутыми темными бровями и прилизанными назад волосами. Он посмотрел на
меня и прикупил карту.
     - Он пришел в себя.
     Второй был светлый,  жирный,  и  вообще  -  полная  противоположность
первого, только еще хуже. Он посмотрел на меня.
     - Может, его привязать?
     - Не-а. Он и так полудохлый.
     Это  верно.  Я  попытался  подняться.  Осколок  раскаленного  металла
запульсировал в мозгу, и я со стоном повалился обратно.
     Тощий хохотнул.
     - Травка и алкоголь. Ай-яй-яй. Плохое сочетание, очень плохое.
     Я курил травку, напивался в течение всего вечера, и еще вдобавок меня
угостили чем-то твердым по башке. Для такого сочетания  есть  только  одно
определение - смертельное. Мой рот...  о  боже,  мой  рот.  В  нем  витали
зловонные миазмы, которые исходили  из  какой-то  медного  вкуса  гадости,
накопившейся где-то в глотке. Огромный ком  ваты  занимал  то  место,  где
когда-то был мой язык. Я сглотнул слюну, и меня чуть не вырвало.
     - Одно могу про него сказать: хорошо держит в себе выпивку.
     - Счастливчик. Иначе задохнулся бы собственной блевотиной.
     Ничего, такой шанс у меня еще был. Это было  не  похмелье.  Это  была
катастрофическая болезнь.  Глаза  мои  вращались  в  глазницах  словно  на
подшипниках. Казалось, они пощелкивали, когда  я  ими  вертел.  Я  прикрыл
веки, и мне показалось, что их внутреннюю сторону кто-то покрыл наждаком.
     Это, очевидно, был просто плохой сон. Это травка. Я  не  мог  принять
тот факт, что за одну неделю я раз в восьмидесятый  становился  пленником.
Мне очень не нравится, когда такие вещи происходят в регулярные промежутки
времени. В первый раз за очень долгое время я постепенно становился  очень
и очень злым.
     Черт побери, не настолько же я болен. Я со скрипом  уселся  и  скинул
ноги на пол. Горячий кусок металла  в  башке  превратился  в  ацетиленовую
горелку, которой производили выжигание в моем черепе. Я уперся  головой  в
ладони, поставив локти на колени. Массируя  лоб,  я  дождался,  пока  боль
превратилась просто в адскую, но не больше, и посмотрел  вокруг.  Двое  за
столом рассматривали меня, как клинический случай.
     - Чем бы ни кончилось теперешнее  положение,  я  вас  обоих  убью,  -
прохрипел я.
     - Полегче, - предостерег тощий.
     Пухленький блондин рассмеялся.
     - Плохо по утрам, а?
     Я посидел так какое-то время, опустив голову на руки.  Постепенно  из
глубины моего существа поднималась  тошнота,  словно  ехала  на  медленном
грузовом лифте. Когда она стала доходить до уровня груди, у  меня  начался
кашель. Это был такой кашель, который говорил, что сейчас из  меня  что-то
вылетит, что уже не остановить. Высокий показывал куда-то вправо от меня.
     - Чтоб все - только в ведро. Хоть одна капля упадет на пол  -  языком
подлизывать будешь.
     На полу стояло деревянное ведро возле ножки кровати. Я подтянул его к
себе в самый последний  момент.  Вылетело  из  меня  море  пива  вместе  с
остатками ленча, но этого оказалось мало, чтобы изгнать  из  меня  демона.
Начались сухие спазмы, которые уже не могли прополоскать меня и разве  что
мучительно выворачивали мне кишки.
     Хихиканье.
     - Все-таки выпивку в себе не удержал.
     Толстяк скорчил рожу.
     - Меня от него тошнит.
     - Погоди, а?
     - Что-то в этих звуках такое гадостное... понимаешь? Когда  я  слышу,
как с кем-нибудь такое происходит, я...
     - Стоп!
     Меня по-прежнему тошнило, но я преувеличивал все это, не зная,  каким
образом, но пытаясь повлиять на толстяка, чтобы и его затошнило.  Это  был
единственный козырь, который у меня был.
     - Господи! - застонал я. - Мое брюхо... как в огне...
     - Дай ему водички, - предложил толстяк.
     - Мы тут чего, в больницу красного креста играем?
     - Дайте воды, - умолял я. - Пожалуйста.
     Они еще поиграли в карты. Потом толстяк снова поглядел на меня.
     - Да ладно, Джофф, давай дадим ему воды.
     Я до тех пор имитировал тошноту,  пока  Джофф  не  сжалился.  Толстяк
встал и подошел к  раковине  возле  противоположной  стены.  На  ней  была
древняя помпа с длинной ручкой,  которая  страшно  скрипела,  пока  он  ее
качал. Потом он прошел через комнату с металлической кружкой, полной воды.
Он осторожно подошел ко мне, ожидая внезапного движения  с  моей  стороны.
Мне было не до неожиданных движений. Он поставил чашку с водой примерно  в
метре от меня и, пятясь, отошел назад.
     Я неуверенно поднялся на ноги, прошлепал вперед,  нагнулся  и  поднял
чашку. Когда я выпрямился, то увидел, что Джофф целится в меня из ствола.
     - Спасибо, - прохрипел я толстяку.
     - Не стоит благодарностей.
     Я уселся обратно на койку и  выпил  несколько  глотков.  Потом  вылил
немного воды в сложенные  руки  и  плеснул  себе  в  лицо.  Ощущение  было
замечательное. Я осушил чашку и поставил  ее  на  маленький  столик  возле
кровати.
     - Ляг-ка снова, - сказал мне Джофф, все еще целясь  в  меня.  -  Тебе
станет лучше. Кроме того, мне тогда  не  понадобится  в  тебе  проделывать
дырку.
     Я послушался.
     - Отлично, - сказал Джофф, положил пистолет на стол. - Так и лежи.
     Они  продолжали  играть,  пока  я  лежал  и  думал.  Мне   постепенно
становилось лучше, но я все еще прикидывался совсем больным.  Минут  через
десять я сел.
     - Мне надо пописать, - объявил я.
     Последовал еще один спор. Джофф  сказал,  что  ему  плевать,  если  я
напущу в штаны. Толстяк запротестовал, что это его койка и что ему  совсем
не хочется терять замечательный новый матрас.
     Они препирались и препирались.
     Наконец Джофф бросил колоду карт на стол.
     - Ну и ладно, если тебе хочется выступить в роли сиделки, то и выводи
его.
     Толстяк  поднялся  из-за  стола  и  вытащил  из   кармана   маленький
биолюмовый фонарик.
     - Погоди, - сказал Джофф. - Если он тебя попросит открыть ему сортир,
ты, чего доброго, дашь ему пистолет, чтобы двумя руками  поскорее  открыть
сортир.
     Он поднялся и направил на меня ствол.
     - Выйди из двери, встань на крыльце и дуй оттуда.
     - Мне надо побольше сделать, чем просто это, - ответил я.
     Джофф нахмурился, думая, как ему быть. Невозможно спорить с природой.
     - Ладно, - пробормотал он. Он взял  фонарик  у  толстяка,  подошел  к
двери, открыл ее и показал мне выходить жестом.
     - Марш, - сказал он.
     Я сделал вид, что мне страшно трудно подняться, что  до  определенной
степени было правдой. Я прохромал к двери и вышел.
     За дверью Джофф фонариком осветил мне  тропинку  между  деревьями.  Я
пошел по этой тропинке. Джофф шел буквально за мной по пятам, так  что  он
шел даже  слишком  близко,  что  его  и  погубило.  Тропинка  кончалась  в
маленькой рощице, где стояли удобства того типа,  который  мне  больше  не
попадался с тех пор, когда мы сломали такой же сортир на  нашей  ферме  на
Вишну. Этот образчик был еще примитивнее. Наш-то был построен  так,  чтобы
накопившуюся биомассу было легко использовать и извлекать для удобрений.
     Я остановился, как вкопанный, притворяясь возмущенным.
     - И мне придется воспользоваться этим?!
     - Ах, извините, ваше королевское высочество, давай давай,  двигай,  -
он толкнул меня дулом пистолета, потом пошел почти рядом  со  мной,  держа
пистолет на прицеле, по мере того, как мы все подходили к будке.
     Джофф был крутой парень, но  не  слишком  умный.  Собственно  говоря,
казалось, что он буквально нарочно облегчает мне мою задачу. Он встал  под
таким углом к двери, что... грех было не попробовать.
     Он держал дуло пистолета почти у моего виска.
     - Ну-ка, открой дверь пошире.
     Я схватился за грубую деревянную ручку и потянул на себя. Дверь легко
открылась.
     - Хорошо, - сказал я и дернул дверь  так,  что  она  ударила  его  по
другой руке и вышибла из нее фонарик.
     Отвлечь его на мгновение - это все, что мне  было  нужно.  Я  вытянул
вперед левую руку, одновременно отскочив вправо,  и  выкрутил  пистолет  у
него из руки, почти вырвав ему и указательный палец в придачу. К  счастью,
оружие не выстрелило. Не было даже потасовки за пистолет. За секунду-две я
оказался владельцем пистолета, а Джофф стоял в  полном  обалдении,  баюкая
свой покрасневший указательный палец.  Я  остановился,  поднял  фонарик  и
направил свет ему на лицо.
     - Ну что, Джофф, на кого ты работаешь?
     Он ничего не сказал, только заслонял лицо.
     - Я хочу знать, на кого ты работаешь, а если ты мне не скажешь, то  я
тебя немедленно пристрелю.
     - Мур, - ответил он быстро. - Зейк Мур. Я не...
     - Это все, что я хотел знать.
     - Пожалуйста, не убивайте меня.
     - Я еще подумаю. Я встречал таких типов,  как  ты...  Иисусе  Христе,
трудно даже вспомнить, сколько раз. - Я покачал головой и поискал  языком.
-  Почему  такие,  как  ты,  существуете?  Меня  это  всегда  поражало   и
озадачивало.
     Он не стал мне на это отвечать.
     - В корне всех великих тайн, - продолжал я, - вечно  лежит  молчание,
они покрыты мраком неизвестности. - Я вздохнул.  -  Ладно,  Джофф,  заходи
внутрь.
     Он не двинулся.
     - Заходи.
     Он вошел в сортир и повернулся ко мне.
     - Лезь в дыру.
     - Что?!
     - Еще одна тайна, Джофф. Мне всегда хотелось увидеть,  можно  ли  это
сделать.
     - Ты с ума сошел!
     - Возможно. Лезь в дыру. Сию секунду.
     - Я никогда туда не смогу пролезть!
     - Попробуй.
     - Не стану!
     - Джофф, помнишь, что я сказал там, в хижине? Я могу убить  тебя  сей
момент и потом затолкать тебя вниз в мертвом виде. Лезь в дыру, и  я  могу
еще подумать и не пристреливать тебя.
     - Тебе придется меня застрелить.
     - На здоровье, - я подошел поближе, чтобы как следует прицелиться.
     - Погоди! - он дико озирался по сторонам. - Она слишком маленькая.
     - Постарайся как следует.
     Он, ей-богу, постарался. После примерно пятиминутных попыток он был в
дыре уже по грудь.
     - Я застрял!
     - Ты довольно тощий. Попробуй как следует. Выдохни.
     Плечи представляли собой действительные трудности, но  с  несколькими
полезными советами,  как  ему  лучше  продвигаться  и  некоторого  грубого
давления, которые я осуществил своим сапогом, он смог просунуть левую руку
между своими ребрами и краем дыры.
     - Бр-р-р!.. ох-хх-х... господи!!!
     - Чуть посильнее... ну-ну, выдохни и как следует протолкнись.  Ты  же
можешь, если захочешь, Джофф!
     После мучительной минуты или около того левое плечо Джоффа  прошло  в
дыру. Я положил руку  ему  на  голову,  расставил  пальцы  и  как  следует
толкнул. Это было поразительно долгое падение. Плеск  долго  отдавался  от
стен.
     - Джофф?
     Нет ответа.
     Я пошел к хижине другой тропкой.
     Посмотрев в крохотное заднее оконце, я увидел, как толстяк заваривает
чай, стоя возле ржавой старой плиты, которая топилась дровами. Я прошел  к
парадному крыльцу и подождал у входа.
     Много ждать не потребовалось. Он вышел из скрипучей парадной двери  и
встал на веранде, вглядываясь в ночь.
     - Привет, толстяк.
     Он  завопил  и  подпрыгнул  на  полметра  вверх.  Потом  он  медленно
повернулся.
     - Слушай, приятель, - начал он.
     Я направил на него пистолет.
     - Я хочу услышать от тебя правду.
     Он проглотил слюну.
     - Ты и так все знаешь.
     - Сколько времени вы должны были держать меня здесь?
     - Пока Зейк не пришлет за тобой.
     - Сколько времени бы это заняло?
     - Не знаю. Он просто сказал какое-то  время  подержать  тебя  тут,  и
чтобы все было тихо.
     - Ладно. Как далеко отсюда до "Хливкого Шорька"?
     - Недалеко. Два километра, может, чуть больше.
     - В каком направлении?
     Он показал в направлении, прямо противоположном сортиру.
     - Иди вот по этой тропинке. Когда выйдешь на дорогу, поверни налево и
иди примерно полкилометра до развилки. Там  поверни  направо.  Эта  дорога
приведет тебя прямо в "Хливкий Шорек".
     - А сколько отсюда до дороги?
     - Примерно десять минут хорошим шагом.
     - И что, вы двое несли меня всю дорогу?
     Он покачал головой.
     - Нет, один из парней покрупнее перебросил тебя через плечо.
     Я шагнул к нему.
     - Ты уверен насчет того, куда мне идти?
     Он решительно закивал головой.
     - Сейчас я тебя не стану убивать, - сказал я спокойно. -  Но  если  я
обнаружу, что ты меня обманул, я вернусь.
     - Клянусь, что не обманывал!
     - Кстати, спасибо за воду, она была вполне ничего, а с твоей  стороны
это было вполне приличным поступком.
     От облегчения лицо его обмякло.
     - Да ладно, чего там.  Джофф  иногда  бывает  грубоват,  он  не...  -
толстяк посмотрел в направлении сортира с озабоченным выражением лица. - А
что ты с ним сделал?
     - Он обедает. Скажи мне, это здоровенное лиловое существо у  тебя  за
спиной опасно?
     Он рассмеялся, поворачиваясь, чтобы посмотреть.
     - Не беспокойся на этот счет. После травки и не такое...
     Я стукнул его рукояткой пистолета,  и  он  упал  врастяжку,  прямо  в
грязь. Потом я снова заволок его в хижину. Когда я покончил с этим, голова
у меня гудела так отчаянно, что я подумал, уж не идет ли из нее кровь.  Но
кровь не шла. Вот  чаю  бы  действительно  неплохо.  Мне  хотелось  начать
уносить отсюда ноги как можно скорее, но все  же  мне  надо  было  немного
прийти в себя. Я налил кипящую воду из ржавой кастрюльки в чайник и закрыл
крышку. Тропинка через лес в ночи на незнакомой  планете  может  оказаться
очень и очень опасной, если не  сказать,  что  браться  за  такое  в  моем
теперешнем состоянии - форменная глупость, но  мне  надо  было  как  можно
скорее  попасть  в  "Хливкий  Шорек".  Я  очень  беспокоился  за  Дарлу  и
остальных.  Конечно,  трудно  было  поверить,  что  Мур  мог  безнаказанно
похитить  и  задержать  где-либо  у  себя  шестерых   взрослых   людей   и
инопланетянку, но надо было считаться с тем, что он мог владеть хоть  всей
планетой, и потому действовать безнаказанно.
     Нет,  я  прекрасно  понимал,  чья  незримая   рука   тут   сработала.
Прендергаст. Хозяин и капитан "Лапуты" представлял из себя такую силу, что
с ней приходилось  считаться  во  внешних  мирах.  Корабль,  должно  быть,
каким-то  образом  прихромал  в  порт.  Посыльные   в   быстрых,   хороших
автомобилях  были  немедленно  разосланы  с  моим  описанием  и  указанием
перехватить меня и конфисковать ту "карту",  которая  у  меня  была.  Мур,
наверное, захватил Винни. Бедняга, должно быть, она напугана до смерти.  И
им  обязательно  нужна  Дарла  как  переводчик.  Может  быть,  для   пущей
безопасности, они захватят и остальных.
     Связать толстяка оказалось трудным  делом,  поскольку  поблизости  не
было никаких веревок. Это было странно для хижины дровосека, чтобы  в  ней
не оказалось веревок. Видимо, толстяк не зарабатывал себе  на  жизнь.  Мне
пришлось разодрать простыни на полоски тупым кухонным ножом. Я связал его,
как только мог - он все еще был совершенно без сознания,  и  похоже  было,
что он так и останется. Я подтащил его к койке и взвалил на нее.
     То, что оказалось в чайнике, чаем явно не  было,  я  такой  травы  не
знал, и неизвестно, почему я  ждал  увидеть  там  именно  чай,  но  травка
оказалась первосортной. Я выпил  чашку,  потом  палил  себе  еще  и  выпил
полчашки. Потом я обыскал всю хижину в поисках  ключа  от  Сэма,  хотя  на
самом деле совершенно не ждал,  что  найду  его.  Быстрый  обыск  карманов
толстяка ничего мне не дал. Неужели ключ был у Джоффа? Я даже  не  подумал
спросить его об этом. Потом из алкогольного тумана  выплыло  воспоминание,
как Дарла предупреждала меня взять с собой ключ, когда я оправлялся в свои
церемониальный поход. Я сказал ей, чтобы она оставила ключ у себя, чтоб  я
не потерял его, пока буду бегать по кустам, как заяц. Кроме  того,  я  был
пьянее скунса-вонючки.
     Но если Дарла теперь была во власти Мура...
     Ладно, поживем - увидим. Пора убираться отсюда к черту. Я покончил  с
чаем, заткнул пистолет за пояс, взял фонарик и пошел прочь.
     Эти леса были такими дикими и странными. Теперь я вполне  понял,  что
хотела сказать Лори, когда она говорила про "дикие ощущения". Пока я шагал
по лесу, воспоминание о том, что я увидел сразу перед тем, как меня огрели
по башке, становилось все отчетливее, хотя  мне  по-прежнему  было  трудно
отличить эту реальность от видений, которые являлись мне, пока я  приходил
в себя на койке в хижине. Мне все-таки не хотелось думать над тем, что мне
встретилось в лесу. Лучше сосредоточиться на том, куда я иду.
     Тропинка начиналась именно там, где  говорил  толстяк.  Я  шел  прямо
несколько метров, потом петлял по подлеску и шел при этом почти все  время
под гору. Вокруг  огромные  древесные  стволы  стояли,  словно  колонны  в
огромном и темном храме. У меня было смутное чувство, словно за  деревьями
кто-то прячется и наблюдает за мной. Я беспокоился насчет фонарика. Мур  и
банда его сообщников вполне могут как раз сейчас идти мне навстречу по той
же тропинке. Свет, который появится  на  тропинке  и  сразу  же  пропадет,
наверняка выдаст человека, которому сейчас  не  хочется  общаться  с  себе
подобными. Они запросто догадаются, что это я и есть.  Нет,  мне  придется
идти в полной темноте.
     Я остановился. Почему бы не  испытать  свои  глаза  прямо  сейчас?  Я
выключил фонарик.
     Лунный свет. Мне было вполне хорошо видно. Я прошел несколько  шагов.
Дальше на тропинке разрыв в тесных кронах давал возможность  кусочку  луны
светить прямо на тропинку. Я стоял и  смотрел  на  луну.  Она  была  такой
яркой, что глазам было больно. Вокруг меня призрачно  светилась  чужеродно
окрашенная листва. Из темноты за деревьями раздавались странные  свистящие
и щебечущие звуки, резкие щелчки, жужжание. Чем больше я  так  стоял,  тем
больше звуков до меня доносилось, они слышались все дальше и дальше. Все и
вся, казалось, пульсировало жизнью. Ужасающий вопль справа потряс меня.  В
нем  слышалось  нечто  очень  человеческое.  Жалобные  плачи  начались   в
противоположном направлении. Они раздавались довольно далеко и звучали уже
не столь по-человечески. Мне это не понравилось, не в восторге я был и  от
приглушенного свинячьего хрюканья, которое слышалось позади.
     Я пошел вперед, говоря себе, что свет только привлек бы те  существа,
которые тут обитают. Я сам себе не верил, но все равно  продолжал  идти  в
полумраке. Я такой. Иногда я могу быть таким невероятно упрямым дураком.
     Физически мне стало получше. Я уже не был  так  стопроцентно  уверен,
что помру непременно. Мучительная  головная  боль,  но  все  же  знакомых,
человеческих масштабов, прочно обосновалась в моей башке, а  тошнота  была
средних размеров, только иногда превращаясь в  средне-ужасную.  Но  мне  с
каждым шагом становилось все лучше. Ничто  не  помогает  в  таких  случаях
столь же хорошо, как прогулка быстрым шагом на свежем воздухе. Воздух  был
очень  приятным,  освежающим,  но  не   морозным.   Запахи   были   весьма
разнообразны, словно множество духов, но они не отупляли,  а  взбадривали.
Мягкий, молочный лунный свет падал  сквозь  ветки  вниз.  Ветра  не  было.
Тропинка была плотно прибитая и протоптанная, она  пружинила  под  ногами,
словно мох. Все окружение было больше похоже на парк, чем на дикий лес.  Я
наполовину ожидал увидеть по дороге  раскрашенные  скамеечки  и  урны  для
мусора. Тропинка резко свернула направо, потом потихоньку стала взбираться
в гору. Я шел дальше и дальше, ускоряя шаг, пытаясь  не  подпрыгивать  при
каждом чириканье и шорохе, которые звучали в  кустах,  когда  я  проходил.
Черт побери, это был весьма  оживленный  лес.  Главным  образом,  конечно,
насекомые. Просто насекомые, сказал я, нервно улыбаясь.
     Ох уж эти запахи... духи ночи.  Они  меня  опьяняли,  и  трудно  было
сказать, успокаивали они меня или, наоборот, усиливали мои  страхи.  Может
быть, они даже  их  порождали.  Обычно  я  не  боюсь  темноты,  и,  уважая
странности чужих планет, все-таки никогда не боялся ходить один  ночью.  Я
много раз проделывал это раньше. Но тут, на планете Высокое  Дерево,  было
что-то такое, что заставляло  вспоминать  самые  первобытные,  примитивные
страхи...  те  страхи,  которые  слабыми  угольками  тлеют  в  подсознании
человека. Это был архетип заколдованного леса.  Страшный,  да,  но  еще  и
волшебный, весь кишащий тайнами и секретами.
     Черт возьми, развилка. Толстяк говорил о  развилке,  но  он  упоминал
развилку на главной дороге, правильно? Тропинки расходились передо мной во
тьме, и  я  на  миг  остановился,  пытаясь  понять,  какая  из  двух  была
подвержена большему вытаптыванию. Та,  которая  вела  налево,  вроде  была
пошире и проторенная. Я быстро  осветил  ее  фонариком.  Ладно,  попробуем
влево.
     Подлесок стал редеть, под ним  оказались  лужи  воды  и  серебристого
сияния луны, цветы с бледными лепестками словно купались в этом освещении.
Направо от меня в небольшом подъеме  серо-голубые  скалы  шли  параллельно
тропинке, показывая своими очертаниями то, что некогда могло  быть  руслом
высохшей реки. Мне показалось, что я слышу поблизости запах воды. Конечно,
тропинка спускалась к тихому узкому ручейку, который я перепрыгнул  в  два
прыжка, используя в качестве опоры для  второго  плоский  камень  как  раз
посередине потока. Тропинка начала медленно подниматься в гору. Я все  еще
слышал сзади странное похрюкивание. Оно  начинало  помаленьку  действовать
мне на нервы, потому что тот, кто похрюкивал, тоже  шел  по  тропинке.  Но
пока что непохоже было, чтобы это существо меня нагоняло.
     - Bleu.
     Я остановился.  Что-то  или  кто-то  там,  в  кустах,  четко  сказало
по-французски  "голубой".  Заметьте,  не  красный,  не  серый,  не  обычно
по-английски -  "голубой",  а  именно  вот  так,  "bleu",  с  замечательно
правильной носовой интонацией.
     -  Bleu,  -  раздался  другой  голос.  Он   уже   высказался   вполне
определенно, утверждая хорошо известный факт.
     - Bleu, - подтвердил еще один голос с другой стороны.
     - Ну хорошо, голубой, голубой, - сказал я. - И что такого?
     На миг - полное молчание. Потом:
     - Bleu!
     Я снова начал идти, вглядываясь  в  темноту.  Я  не  мог  никого  там
разглядеть.
     - Bleu? - теперь это прозвучало как вопрос.
     - А черт его знает, - ответил я.
     - Bleu, - подтвердил еще один голос.
     Я шел посреди этого лаконичного диалога еще две  или  три  минуты,  а
вокруг  меня  на  разные  лады  голоса  твердили  "голубой"  да  "голубой"
по-французски. Никто не приходил в  экстаз  от  этих  переговоров,  только
время от времени слышалось восклицание: "Bleu".
     Что там такое говорил толстяк? Десять  минут  быстрым  шагом?  Я  был
уверен, что уж десять минут я наверняка  иду.  Я  редко  надеваю  часы,  и
теперь я об этом пожалел. Настал момент, когда мне, наверное, надо было бы
вернуться и пойти по другой тропинке от развилки.  Ну  ладно,  пройду  еще
чуть-чуть. Кроме того, это хрюканье и соленье раздавалось  теперь  немного
поближе. Я был в этом уверен. А может быть, меня  просто  напугали?  Очень
легко  напугать  человека,  если  непрестанно  говорить  ему  из   темноты
"голубой" по-французски. Со звуками я еще мог примириться.  Мне  было  все
равно до тех пор, пока говорящий так и оставался анонимным голосом. Сейчас
мне было не до того, чтобы заводить новые знакомства.
     Я остановился. Мне показалось, что я услышал плеск.
     - Гр-р-рип!
     Это прозвучало так близко, что я подпрыгнул. Я попятился на тропинке,
потом повернулся и помчался поросячьей, трусцой.
     Сопенье и хрюканье стало громче и явно приблизилось, теперь оно стало
угрожающим. Тот, кто производил такие звуки, теперь еще запыхался,  что-то
бормотал  и,  вполне  вероятно,  пускал  слюну  от  предвкушения   чего-то
вкусненького.
     Я побежал, а мне вслед поднялся целый хор, который вопил  "гр-р-рип!"
в  подлеске.  Тропинка  все  еще   поднималась   в   гору,   потом   стала
выравниваться. Вскоре я миновал ту территорию, на которой кричали  "грип!"
и вступил в полосу, где вопили другие голоса. Буль-буль, чирик, чита-чита,
твит-твит, выбирай  на  вкус.  Лес  просто  кипел  сплетнями.  "Он  бежит!
Хватайте его!" - казалось, говорили  они.  Издалека  раздавались  безумные
военные кличи и жалобные вопли. Слухами полнился лес. Та тварь, что бежала
за мной, теперь наверняка уткнулась рылом в мой  запах.  Нервное  хлопанье
кожистых крыльев в ветвях совпало  с  паническим  криком  где-то  в  небе.
Передо  мной  на  тропинке  лежал  какой-то  круглый  силуэт.  Он  жалобно
заболботали рванул удирать в темноту. Я слышал, как  копытца  колотили  по
мху справа от меня, а  ветки  ломались  на  пути  какого-то  перепуганного
животного. Что ж, в компании и удирать не  страшно.  То,  что  мчалось  за
мной, было явно крупного размера, а по топоту казалось, что оно  бежит  за
мной на двух ногах.  Теперь  оно  действительно  бежало  за  мной,  что-то
маниакально   бормоча.   Тропинка   изогнулась   диким   зигзагом,   потом
выровнялась, потом резко повернула влево, пошла по склону крутого холма. Я
пыхтел, взбираясь по ней, потом свернул в закоулок, прислушиваясь к звукам
топочущих ног за своей спиной, чуть ниже тропинки. Эта тварь была  крупных
размеров, она словно пожирала расстояния, они были ей нипочем.  Холм  даже
не замедлил ее топота. Я помчался дальше и выше по тропке. Звуки,  которые
издавала эта зверюга, могли присниться только в кошмарах, потому  что  они
звучали очень по-человечески. Во всем этом была какая-то  нотка  безумного
изголодавшегося злорадства, словно тварь наслаждалась погоней.
     Еще несколько поворотов -  я  добрался  до  вершины  холма.  Тропинка
продолжала идти по краю обрыва, потом уходила дальше в глубь  деревьев.  Я
решил остановиться и передохнуть. Я понял, что перегнать эту тварь мне  не
под силу, а бег в гору и так вымотал меня. Сойти с тропинки показалось мне
хорошей  мыслью.  Если  эта  зверюга  была  действительно  крупная,  между
деревьями ей труднее будет меня преследовать. Так я надеялся.
     Тропинка сворачивала вправо и шла по узкому  гребню  холма.  Подлесок
обильно рос по склонам этого холма.  Что-то  большое  лежало  на  тропинке
впереди - упавшее дерево. Я вытащил пистолет, осмотрел его и прицелился на
тропинку. Эта тварь приближалась. Она не замедлила ход,  не  поколебалась,
она мчалась на всех парах, пуская слюни от  удовольствия  гонки.  Лапы  ее
стучали по мягкому мху тропинки. Она рычала, хихикала, пыхтела  и  сопела.
Она страшно шумела. Весь лес кругом визжал от  нарастающего  ужаса.  Целые
стаи насмерть перепуганных существ взлетали  на  шумных  крыльях  в  ночь.
Невидимые твари в  сумраке  лепетали,  булькали  и  кричали  по-французски
"голубой!". Голоса в деревьях визжали и  выли  от  негодования  и  страха.
Тысячи крохотных существ мчались по подлеску. Зверь приближался ко мне все
сильнее и сильнее. Дыхание его походило на взрывы пара. Я все еще  не  мог
различить его. Плохо. Чтобы его застрелить, мне надо его увидеть.
     Я вскочил и помчался, как черт. Мне, честное слово, не  хотелось  его
убивать. Никогда нельзя ничего сказать  про  совершенно  неизвестное  тебе
существо. Может быть, оно лопает пули на  завтрак,  и  твои  выстрелы  его
только разозлят. Может быть, его жизненно важные органы находятся в ногах.
Может, у него броня толщиной в десять сантиметров. Что ты станешь  делать,
если после твоего самого лучшего выстрела зловредная тварь только  поведет
плечами? Как правило, стрелять  в  инопланетную  неизвестную  тварь  можно
только в самом крайнем случае. Но мне и этого не хотелось делать.  Если  я
сперва сунусь в кусты, у меня может не быть  шанса  на  четкий  прицельный
выстрел. Я был уверен, что тварь будет за мной гнаться,  будь  там  тесный
подлесок или нет. Сердце мое колотилось о грудную клетку так  сильно,  что
могло ее разломать. Слишком много сидят водители за рулем,  чтобы  быть  в
хорошей форме. Я мчался на чистом адреналине. Я не думаю, что  мои  легкие
вообще были в состоянии работать.
     Впереди был свет, лунные лучи падали  на  тропинку.  Я  промчался  по
тенистой противоположной стороне. Я с  трудом  притормозил,  но  вернулся,
присел и прицелился.
     Тварь замедлила бег. Она остановилась как раз на краю залитого светом
участка. Она стояла там, задыхаясь и скалясь. Я же все еще никак не мог ее
увидеть.
     Я прицелился в угадываемый мной центр всех  этих  страшных  звуков  и
выпустил гула всю обойму пистолета. Бр-р-р-р-р-р-р-р-р-р!  Четыре  секунды
на то, чтобы выпустить туда весь запас  своих  сверхплотных  металлических
пулек. Мой лучший  выстрел.  Я  отскочил  с  тропинки  в  подлесок  рядом,
размахивая руками, проложил себе путь меж  широколистных  колючих  кустов,
споткнулся, прорвался через другую сторону, скатился  по  крутому  склону.
Колючие усики растений вцеплялись в мою куртку, ветки  хлестали  по  лицу,
скалы царапали мне ребра. Я катился и катился, пока наконец  не  встал  на
ноги, давая инерции падения пронести меня подальше. Я скатился  на  ровную
тропинку, поскользнулся, упал и заполз за дерево. Прислушался.
     Все, что я мог слышать - это рев и гудение собственной крови в ушах.
     Тишина. Неожиданно все живые существа в лесу заткнулись.
     Тишина продолжалась несколько минут, хотя, наверное, даже  меньше.  В
какой-то момент я решил, что можно начать  снова  дышать.  Я  захлебывался
воздухом,  судорожно  разевал  рот,  как  рыба,  потом   наконец   дыхание
восстановилось. Я все слушал и  слушал.  Ничто  не  шевелилось,  ничто  не
разговаривало. А потом...
     - Борк? - спросил нерешительно кто-то справа от меня.
     Я вздохнул и послушал еще немного.
     - Борк? - спросили меня снова.
     Я подперся руками, медленно поднялся на ноги и прислонился  к  стволу
дерева. Потом глубоко вздохнул.
     - Ага, - сказал я. - Борк.
     Я стер с лица грязь, стряхнул ветки и листья с куртки.
     - Определенно борк, - добавил я.
     Еще один голос произнес впереди  такое  же  "борк",  потом  остальные
подхватили  новый  клич,  обрадовавшись,  что  вопрос  с  борком  решился.
Постепенно лес снова ожил, но настроение теперь стало потише.
     Я отдохнул, присев под деревом  на  несколько  минут.  Потом  зашагал
возле основания холма, разыскивая чистую и четкую дорогу, по которой можно
было бы взобраться обратно на холм. Такого пути не  было.  Честно  говоря,
мне не очень хотелось забираться обратно на холм.  Эта  тварь  могла  быть
только ранена и лежать теперь на тропинке. Или я вообще мог в эту  сволочь
не попасть. Мне ничего не было известно, да и не очень хотелось  узнавать,
как у нее дела.
     Примерно через пятнадцать минут я должен был признать, что потерялся.
Я было думал, что найти тропинку снова окажется  легким  занятием,  однако
недостаточно было просто идти вдоль основания  холма,  а  потом  забраться
наверх и выйти к  тропинке.  Я  сперва  так  и  сделал.  Мне  даже  сперва
показалось, что я выбрался на ту  тропинку,  по  которой  шел  раньше,  но
оказалось, что она  идет  в  том  направлении,  откуда  я  пришел,  и  все
окружение было мне незнакомо. На холме не было никаких  закоулков,  где  я
прятался, никакого ручейка, ничего подобного. Я прошел очень  много  вдоль
основания холма, потому что хотел выбраться на тропинку как  можно  дальше
от того места, где лежала раненая тварь. Наверное, я просто слишком  много
прошел. Территория оказалась куда сложнее, чем представлялась мне  сперва.
Я попал на тропинку, которая шла вдоль того же  самого  обрыва,  возможно,
это была ветка первоначальной тропинки.
     Но увы, это было не так. Я несколько раз прошелся  по  ней  в  разные
стороны, но не нашел никакой другой тропинки, которая пересекала  бы  эту.
Собственно  говоря,  эта  тропинка  совершенно  терялась  в  зарослях.   Я
совершенно потерял ориентацию и заблудился.
     Я  блуждал  около  часа.  Теперь  я  успокоился.  Лес  стал  знакомой
местностью, пусть даже я и не знал, куда идти, в какую сторону. Он казался
мне теперь только волшебным, но не угрожающим. Я слышал музыку,  а  может,
мне просто  показалось,  что  я  ее  слышал.  Она  была  на  самом  пороге
слышимости.  Прелестная,  чарующая  музыка.  Сперва  я  подумал,   что   я
неподалеку от "Хливкого Шорька", но музыка была  совершенно  непохожа  на,
ту, которую мне когда-либо доводилось слышать. С этой музыкой  словно  пел
нежный женский голос. Эта женщина, как мне показалось, призывала меня.
     Я уселся на пень и потер  виски.  Нет,  не  надо  поддаваться  старым
штампам. Никакие сирены не зовут меня из скал, вернее, никакие  дриады  не
зовут меня с деревьев. Что такое со мной было? Я был словно  пьяный.  Я  и
был пьяный. Господи, но с чего? Я не знал. Разумеется, не с пива - это все
было много часов назад. Мое похмелье совершенно прошло, я чувствовал  себя
физически просто замечательно, только немного болели ребра и  спина,  там,
где я катился. Я посмотрел на небо. Я сидел на  краю  просеки  на  пологом
холме.  Посреди  просеки  было  что-то  вроде  муравейника,  куча  мха   и
папоротников. Выглядела она очень красиво. Я  посмотрел  выше.  Небо  было
усеяно миллионами звезд. Я долго смотрел на небо.  Потом  движение  внизу,
замеченное краем глаза, заставило меня переключить внимание.
     Нечто на двух ногах - бледный силуэт  в  лунном  свете  выскочило  на
поляну, крутнулось вокруг холмика  мха  и  снова  исчезло.  Все  произошло
настолько быстро, что я не смог  даже  разглядеть  это  существо.  Оно  не
издало ни звука. Я покачал головой и пожал плечами. Потом встал и  подошел
к магической кучке мха. Снова посмотрел на небо. Звезды. Неважно, куда  бы
ты ни приехал в Галактике, звезды всегда кажутся  одинаковыми.  Я  подумал
над этим. Глубокая мысль. Потом потер лоб. Все-таки я еще был пьян.
     Что-то летело на фоне звезд. Метеорит.
     Нет. Это "что-то" поднималось вверх. Странный угол взлета...
     Не может быть...
     Что-то взорвалось, расцветая звездными взрывами  красного,  белого  и
голубого. Я сразу же слетел с тех высот, на которых парил. Странный сон, в
котором я пребывал, исчез.
     Сигнальная ракета Сэма! И он был близко!
     Я рванул с просеки, словно олень, бросился в гущу  деревьев.  Пологий
склон превратился в крутой спуск, на дне которого была дорога, проложенная
дровосеками. Я вытащил фонарик, зажег его и побежал влево. Я шел домой.
     Труся вдоль дороги, я подумал о том ночном звере, который  гнался  за
мной, и меня  поразила  полная  невероятность  этого  происшествия.  Разве
ночные хищники не охотятся  за  своей  добычей  молча  и  бесшумно?  А  то
существо там, на тропинке... оно же  шумело,  как  черт.  Он  с  восторгом
объявлял свои кровожадные намерения всей округе. Но, может  быть,  у  него
просто такой стиль. И все же в этом не было  ни  малейшего  смысла.  Была,
конечно, отдаленная вероятность, что я все это  вообразил,  но  я  не  мог
заставить себя отнестись к происшествию подобным  образом.  И  потом,  что
означает слово "вообразил"? Что, у  меня  были  галлюцинации?  Нет,  такой
привычки у меня нет. В происшедшем не было никакого смысла, независимо  от
того, с какой точки зрения на это смотреть.
     Я минут пять мчался, не разбирая дороги, потом увидел передние  фары,
которые выехали из-за поворота на дороге. Я услышал знакомое  постанывание
мотора Сэма и бросился навстречу, помахивая фонариком.

                                    6

     Шон Фитцгор схватил мою руку и втянул меня в машину.
     - Чего, маленько прогуляться пошел? - сказал он. - Замечательный  для
прогулки вечерок. - Он хлопнул меня  по  спине  так,  что  синяк  был  мне
обеспечен.
     Джон поднялся с сиденья стрелка  и  заключил  меня  в  свои  объятия,
причем его тощие руки больше всего напоминали бобовые плети.
     - Джейк! Слава богу!
     - Мы были в той хижине, - сказал Роланд. - Ты давно убежал?
     Я плюхнулся на водительское сиденье, покачивая головой.
     - По-моему, целые века назад. Не знаю,  наверное,  часа  три.  А  что
происходит? Что творилось?
     - Сперва, - вставил Сэм, - расскажи, что случилось с тобой.
     Вкратце я изложил события.
     Шон серьезно кивнул.
     - Я же знал, что Мур затевает что-то дьявольское. Я  так  понял,  что
ему нужен был ты, но Дарла и Винни...
     - Вот черт, - я мрачно посмотрел на всех присутствующих.  Друг  Шона.
Лайем. Его правый глаз немного заплыл. - Как это получилось?  Когда?  -  Я
оглянулся по сторонам. - Погодите, а где Карл и Лори?
     Я сел попрямее.
     - И Сьюзен - где Сьюзен?
     - На них напали, - сказал Лайем. - Но мы это видели,  и  похоже,  что
теперь они в порядке. - Он ухмыльнулся. - Была тут такая потасовка...
     - Маленькая Лори замечательно себя вела, - сказал мне  Шон.  -  Почти
отгрызла палец одному гаду.
     - Вот тогда они и поймали Винни, как мне кажется, - сказал Джон.
     - Где они? - спросил я.
     - С друзьями, - сказал Шон. - Сьюзи хотела поехать с нами, но  мы  ее
убедили этого не делать.
     - Она совершенно всмятку, - сказал Роланд. - Сьюзен не часто пьет, но
уж если это случается...
     - Ты и сам показал себя на всех парах и заправился по всем параметрам
под завязку, - прокомментировал я.
     - Я вполне могу справиться с огромной  дозой  выпивки,  -  сказал  он
сухо, но слегка позеленел.
     - А как насчет Дарлы? - спросил я.
     - Мы не знаем, - ответил Джон. - Она пошла наверх, вероятно, зайти  в
туалет. Когда я сам пошел наверх, ее нигде не было, и мы с тех пор  ее  не
видели.
     - Замечательно, - сказал я. - Есть идеи? - спросил я Шона.
     Потом я обмяк в кресле и еще раз посмотрел на всех.
     - Она может быть в любом месте. Мы  наконец  догадались,  где  можешь
быть ты, потому что я заметил, как на  тебя  смотрел  Джофф  Брандон,  еще
раньше, вечером. Мы отправились на ферму Джоффа, что заняло изрядно  много
времени, а потом я вспомнил, как видел жирного  Тимми  Мак-Элроя,  который
там тоже ошивался, в баре. Вот надо  же  было  так  случиться,  что  я  не
вспомнил раньше.
     - Ты к тому времени давным-давно ушел, - сказал Лайем. - А она  может
быть везде, где угодно, Джейк. У Мура в его банде полно ребят.
     - А Винни?
     - О, скорее всего они станут держать Дарлу и Винни вместе, -  рискнул
выдвинуть гипотезу Шон. - И несомненно, они хотели, чтобы тебя с  ними  не
было, по совершенно очевидным причинам. Ты  хорошо  себя  показал,  Джейк,
мальчик мой.
     - Совсем не так хорошо, как мог, - сказал я. - Я повел  себя  вопреки
своим лучшим инстинктам.
     - Нам всем придется взять на  себя  часть  вины,  -  сказал  смущенно
Лайем. - Ведь это же мы протащили тебя через всю эту глупость с  Буджумом.
Это всегда  считалось  веселым  занятием,  но...  -  он  безнадежно  пожал
плечами.
     - Да это вовсе не ваша вина, - сказал я,  -  но  давайте  не  тратить
время на выяснение того, кто тут больше виноват.
     - Ага,  давайте-ка  лучше  действовать,  -  вставил  Сэм.  -  Давайте
поколотим кого-нибудь до посинения, лучше  всего  немедленно.  Любой,  кто
попадется, сгодится для этой цели.
     - Не думаешь ли ты, что это несколько поспешное  решение?  -  спросил
Джон.
     Роланд нахмурился.
     - Ну, мы уже заявили в местную полицию.
     - Да, - сказал Шон, издав издевательски-вежливое покашливание. -  Они
сказали, что будут "расследовать".
     Лайем вставил:
     - Я не стал бы доверять им настолько даже, насколько я  могу  плюнуть
против ветра.
     - Правильно, - согласился Сэм. - Поэтому нанесем-ка мы визит  мистеру
Муру и выбьем из него столько дерьма, что он просто вынужден будет  отдать
Дарлу и Винни.
     - Мне кажется, что это лучший способ действий, - заметил Шон.
     - Наверное, у тебя есть какие-то предположения относительно того, где
могут прятать Дарлу и Винни, - настаивал на своем Джон.
     - Какие-то догадки у  меня,  конечно,  есть,  но  можно  гоняться  по
ложному следу по лесу всю ночь и никого не найти.
     Джон откинулся на сиденье и прикусил губу.
     - Есть ли шанс, что они до сих пор в гостинице? - спросил я.
     Лайем пожал плечами.
     - Мы обыскали столько комнат, сколько смогли.
     - А гостиница совсем не кажется такой большой, - заметил Сэм.
     - Ну ладно, - сказал  я.  -  Давайте  все  равно  поедем  туда.  -  Я
повернулся к приборам управления. - Мне хочется поговорить с Муром.
     - Довольно поздно уже, - сказал Роланд. - Неужели он будет там?
     - А он всегда там, - сказал ему Шон.
     Я завел мотор.
     -  Кто-нибудь  знает,  сколько  еще  прочих  постояльцев  в  "Хливком
Шорьке"?
     - Несколько человек там точно было, - сказал Лайем. -  Но  по  будням
тут особых посетителей нет.
     Джон спросил:
     - Что ты собираешься делать, Джейк?
     - Шон, мог бы ты и Лайем пробраться с заднего хода и предупредить их,
что намечается небольшая стрельба?
     - Никаких проблем с этим  нет.  Если  среди  них  окажутся  дуболомы,
которые не захотят нам посодействовать, мы их просто вырубим.
     - Мур - хозяин этой гостиницы, так ведь?
     Я осторожно провел тяжеловоз через глубокую канаву. В свете  фар  лес
казался еще призрачнее и заколдованнее.
     - Он  частично  владеет  гостиницей,  как  мне  кажется.  Совладелец,
которого здесь нет, - это какая-то компания на  Морском  Доме,  -  ответил
Шон.
     - Но у него в эту гостиницу вложены деньги?
     - Да, конечно. Эта гостиница и  еще  несколько  предприятий.  У  него
делишки во многих злачных местах, у Мура. Но "Хливкий Шорек"  -  дитя  его
сердца.
     - Тогда мы знаем, где его  самое  ранимое  место,  -  ответил  я.  Мы
подъехали к перекрестку, и я замедлил ход. - Куда нам отсюда ехать?
     - Налево, - сказал Лайем.
     - Вы думаете, удастся предупредить гостей без того, чтобы насторожить
и разбудить Мура? - спросил я.
     - Это будет трудновато, - ответил Шон, - но  мы  постараемся  убедить
их, что надо держаться максимально тихо. Да там не больше полдюжины  людей
в нескольких комнатах.
     - В этой гостинице может оказаться охрана.
     - Возможно, но я в этом сомневаюсь. Он же не знает, что ты на свободе
и в полном вооружении, если уж на то пошло. Гостиница сейчас притихла,  но
в "Стрижающем мече" еще могут оставаться гуляки.
     - Он открыт всю ночь?
     - Никогда не закрывается.
     -  Хорошо.  Значит,   кроме   нашей   попытки   аккуратно   разбудить
постояльцев, там и так будет довольно шумно.
     - А что именно ты имеешь в виду, Джейк?
     - Я собираюсь отдать ему его гостиницу в обмен на Винни и Дарлу.

     Мы выпустили из машины Шона и Лайема примерно  в  четверти  клика  от
гостиницы. Они получили четкое указание убедиться, что  все  гости  успели
выбраться из гостиницы и что Винни и Дарла не находятся в спальне Мура.  Я
сказал им вести себя очень  тихо  и  немедленно  сообщить,  если  что-либо
пойдет не по плану. После того, как они выставят постояльцев из гостиницы,
они должны  были  выгнать  всех  из  бара,  как  только  впереди  начнутся
беспорядки, потому что именно с парадного входа я и собирался действовать.
Если  гости  отказались  бы  открыть  двери  или  покинуть  гостиницу,  их
надлежало честно предупредить. Мы подождем еще  час,  а  потом  кинемся  в
атаку.
     Если только возможно, один из наших друзей должен был бы дать  нам  к
тому времени отчет о том, как у них все получилось.
     - Как ты думаешь, у них может все  это  получиться  без  того,  чтобы
насторожить Мура и всю его команду? - спросил  Джон,  когда  Шон  и  Лайем
исчезли за деревьями.
     - Не знаю, - ответил я. -  Они  больше  знают  про  привычки  старого
Зейка, чем мы.
     Я пошел в кормовую кухню заварить себе чашку кофе. Он был мне  крайне
нужен. Джон и Роланд пошли следом за мной.
     - Кроме того, - продолжал я, - я подозреваю, что Мур расслабился и не
стал охранять гостиницу. Насколько он знает, я под арестом в хижине, а  вы
все разбежались. И если Шон прав относительно его привычки выпить на ночь,
то мы можем застать его, как говорится, без штанов.
     - И если его приспешники пьют так же здорово, как он сам, -  прибавил
Джон.
     - На этой планете все пьют как рыбы, - сказал Роланд.
     - Твои плавники недаром виднеются, - сказал я.
     Он ухмыльнулся мне, потом рыгнул. Потом потер живот.
     - Моя будущая язва снова проснулась, - простонал он.
     Я покопался в аптечке, пока не нашел для него снадобье.
     - Лови, - сказал я ему, перебрасывая через кабину бутылочку пилюль. -
Циметидин. Прими одну.
     Он поймал пузырек и с восторгом покачал головой.
     - Есть ли что-нибудь такое,  чего  у  тебя  нет  в  этом  шкафчике  с
лекарствами?
     - У меня там все есть, - сказал  я,  -  для  поднятия  настроения,  и
снотворные, и все, что хошь - только назови.
     - Верю.
     - Кто бы мог подумать, что мое чадо вырастет торговцем наркотиками, -
сказал Сэм.
     Лайем вернулся через сорок пять минут.
     - Не так много постояльцев, как нам казалось, - сказал он  нам.  -  И
некоторые из них сидели внизу  в  баре.  Мы  предупредили  остальных,  они
вымелись оттуда без всякого протеста.
     - Есть охрана?
     - Двое дрыхнут в конторке. Мне кажется, у Мура  один  или  два  парня
пьют с ним в его комнатах. Мне кажется, они ничего неожиданного не ждут.
     - Отлично. Где Шон?
     - В  баре.  Не  беспокойся,  когда  что-нибудь  начнется,  они  мигом
выскочат через заднюю дверь.
     - Отлично. Мне не хотелось  бы  никаких  невинных  жертв.  Ты  вполне
уверен, что Винни и Дарла не там?
     - Такой шанс есть,  но  я  в  этом  сомневаюсь.  Они,  скорее  всего,
где-нибудь в лесу.
     - Порядок.
     Я завел мотор и поехал вперед. Ветки  хлестали  по  крыше,  они  едва
возвышались над машиной. Крохотные глазки поглядывали на нас из темноты  -
по крайней мере,  мне  так  казалось,  потому  что  стоило  мне  поглядеть
внимательно прямо на них, как они исчезали. Неужели я все еще был пьян,  и
мне мерещилось? Нет, я все-таки протрезвел, но  все-таки  еще  не  был  до
конца уверен, где реальность, а где галлюцинации. На самом деле не так  уж
это состояние отличается от реальности, если хорошенько подумать.
     Дорога свернула вправо, и впереди появился  свет.  Я  заставил  мотор
взреветь, чтобы его было слышно. Мне  теперь  не  нужны  были  тонкость  и
незаметный подход. Это был мой  роскошный  спектакль,  и  мне  нужна  была
аудитория. Я зажег фары высокой яркости,  те,  которые  мы  используем  на
дальних расстояниях и сфокусировал прожектор на окнах, которые были  прямо
рядом с офисом. Я прокатился по опустевшей стоянке и остановился метрах  в
пятнадцати от главного входа. Потом я  включил  усилитель  на  5000  ватт,
переключил на внешнюю связь, надел шлем и начал говорить.
     - ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ, - я услышал  свой  собственный  голос,  который
загремел в ночи. -  Я  обращаюсь  к  владельцу  этого  заведения,  мистеру
Зейкери Муру.
     - Матерь божья, да ты мертвых разбудишь, - пожаловался Лайем, затыкая
уши.
     - Я снова повторяю: внимание, мистер Зейкери Мур. Вас просят выйти на
парадное крыльцо и встать посреди него.
     Я дал ему двадцать секунд.
     - Мур, вытащи свою задницу на крыльцо, да поживее,  не  то  я  выпущу
ракету прямо в окно твоей спальни.
     В окне прямо возле офиса появилось на миг чье-то лицо и исчезло.  Мне
трудно было сказать, кто это.
     - Сэм, давай-ка разбудим его музыкой.
     - У меня есть как  раз  подходящая  для  побудки  музычка,  -  сказал
злорадно Сэм.
     Мы оглушили  гостиницу,  обрушив  на  нее  восхитительное  исполнение
"марша  золотых  орлов"  примерно  с  полминуты.  Потом   парадная   дверь
открылась, и на крыльце появился Мур, закрывая глаза обеими руками. Он был
одет в длинные серые кальсоны.
     - Выключите этот чертов свет! - проревел он.
     Я отклонил прожектор совсем чуть-чуть, но свет не выключал.
     Он подслеповато прищурился. Он был  наполовину  сонным  и  смертельно
похмельным.
     - Что за долбаная чушь тут творится?
     Джон сказал:
     - Мне странно, что он вообще вышел.
     - А он привык, что все делается по его велению, - сказал Лайем.  -  У
него наглости хватает, это про него надо прямо сказать.
     Я уменьшил громкость усилителя, но не до конца.
     - Может  быть,  он  не  узнал  голос.  Ты  разговариваешь  с  Джейком
Мак-Гроу.
     Он попятился назад.
     - Что тебе надо?
     - Ты и сам прекрасно знаешь,  черт  возьми.  Я  хочу  получить  своих
друзей обратно.
     - Я не отвечаю за твоих гребаных друзей. Понятия не имею,  о  чем  ты
говоришь.
     Он все еще пытался  блефовать,  но  глаза  его  неожиданно  забегали,
выдавая тем самым его уязвимость. Он попался прямо в ловушку.  И  я  знал,
что так оно и будет. Он был из  тех  здоровенных  сукиных  детей,  которые
вечно всех расталкивают локтями и просто не  могут  вообразить  себе,  что
может хоть что-то пойти не гак, как они себе это представляют. Ему даже не
пришло в голову сперва выглянуть из  окна,  увидеть,  что  перед  крыльцом
стоит тяжеловоз,  и  подумать:  а  ведь  это  пахнет  неприятностями.  Он,
вероятно,  решил,  что  это  местная  жандармерия  приехала   расследовать
заявление о похищении нескольких человек, и он решил выйти и  обругать  их
как следует. Как это они посмели  разбудить  большую  шишку,  вроде  него,
посередь ночи?! Ну-ка, мальчики, пошли вон, а утром приезжайте, и мы сразу
же разберемся со всей этой ерундой.
     - Ты знаешь, Зейк, - сказал я, - что я устал. Я не собираюсь  спорить
с тобой. Тут на твое пузо нацелена  небольшая  зажигательная  пушечка.  Ты
будешь тут стоять и скажешь своим лакеям, чтобы они  сию  секунду  привели
нам тех, кто нам нужен, пока мы ждем. И нам сюда приведут наших  друзей  в
добром здравии, нетронутых, за разумное время скажем, минут за пятнадцать.
Если нет, то я пожарю твои почки и скормлю их на завтрак собакам.
     Он выпрямился и расправил плечи.
     - А вот теперь, сказал он размеренно, -  даже  не  рассчитывай  снова
увидеть своих друзей.
     - О, понимаю. Мы вдруг оказались на совсем другом  уровне  спора.  Ты
признаешь, что на самом деле похитил моих спутников и  держишь  их  где-то
против их воли?
     - Ничего я не признаю, - ответил он и сплюнул на  крыльцо,  -  почему
это ты думаешь, что я кого-то похитил? Женщина и так бежит от  правосудия.
"Арест" был бы более подходящим словом.
     - Чушь дерьмовая, - сказал я. - Какая разница вам, во внешних  мирах?
Если ты мне скажешь, что у вас тут существует экстрадиция,  то  я  тебя  к
доктору пошлю провериться.
     - Это не вопрос экстрадиции. "Предупредительное заключение" - вот как
это  называется.  Кроме  того,  я  тебе  не  обязан  отвечать,  как   чего
называется, приятель. Кроме одного: если немедленно не уедешь отсюда -  ты
мертвец.
     Его наглость поразила меня.
     - Я мертвец? Приятель, ты в нескольких наносекундах  от  того,  чтобы
стать сосиской на завтрак.
     Он сложил на груди руки.
     - Тогда начинай считать наносекунды.
     Я установил подходящие параметры цели на панели управления и поставил
ракетную установку так, чтобы она била по цели в пределах видимости. Потом
я нажал кнопку "прицел".
     - Сейчас начнем  считать,  малыш.  Но  сперва  хотелось  бы  кой-чего
узнать. От кого ты получал приказания?
     - Я ни от кого не потерплю приказаний.
     - Ну хорошо - советы? Предостережения? Давай, Мур, кто-то ведь  навел
тебя  на  меня  и  сказал  тебе,  что  Винни  -  ценный  объект.  Это  был
Прендергаст?
     - Похоже, что все слышали про тебя  и  твои  героические  походы.  Ты
говоришь, пропала твоя экзотическая зверюшка? Можешь  подать  заявление  в
местную охрану собственности утром, если хочешь. Твоя  зверюшка  наверняка
заблудилась в лесу.
     - Ай-яй-яй, - сказал я. - Теперь мы снова ничего не признаем. Ты  тут
сам себе противоречишь. Пропали как раз  двое  моих  друзей  -  человек  и
инопланетянин. А ты сам признал, что ты их похитил.
     Он фыркнул.
     - Я ни в чем не признаюсь, а свои противоречия можешь засунуть себе в
задницу.
     Я дважды похлопал  в  ладоши,  потом  мой  палец  навис  над  кнопкой
"огонь".
     - Хорошо сказано, для человека, который вот-вот умрет.
     - Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь цел и невредим  убраться  с
этой планеты, если со мной что-нибудь случится? - издевательски сказал он.
- Меня очень хорошо знают в этих лесах, и если...
     Я нажал на кнопку, и  раздался  свист,  сверкнула  вспышка,  а  потом
последовал  звук  "бумп"  от  взрыва.  Вокруг  стоянки  полетели   осколки
древесины и мусор.
     Когда все попадало, Мур сошел с крыльца и посмотрел вверх.
     - Ах ты, сволочь...
     - Ага, - сказал я. - Замечательная была дымовая  труба.  Изумительная
работа по камню. Это клали местные печники? Как жаль...
     Он повернулся  и  боролся  с  желанием  голыми  руками  броситься  на
тяжеловоз, а лицо его потемнело от ярости.
     - Ах ты... - он с трудом сглотнул.
     - Стой, где стоишь, Мур, или я тебя поджарю. Сэм, целься  в  него  из
зажигательной пушки, пока я тут повеселюсь от души.
     - Отлично, - сказал Сэм.
     - У тебя так много замечательных дымовых труб, - сказал я,  -  и  они
все такие хорошенькие...
     Я прицелился и выстрелил еще одну ракету. На правом углу  здания  еще
одна дымовая труба разлетелась на осколки. Мур пригнулся  и  снова  спасся
бегством на крыльцо.
     - Давай посмотрим, - сказал я. - Может быть, я смогу попасть  в  тот,
что  дальше  всего.  И  опять  же,  какие  красивые  украшения,   вон   те
декоративные связки... какая хорошая цель для ракеты...
     - Нет! - завыл Мур.
     - А может быть, мне просто кинуть тебе в окошко бомбочку.
     - Чтоб ты сдох! - он полиловел.
     - Больно, правда? Мне нужны мои друзья, Мур. И Дарла,  и  Винни,  обе
живые и здоровые... и немедленно.
     - Ладно! Ладно!
     - Мне кажется, ты задел его за живое, - заметил Сэм.
     - Очень хорошо, мистер Мур. Мы подождем прямо здесь, пока...
     Из тьмы вылетел слева от гостиницы снаряд зажигательной пушки,  попав
в оболочку левого стабилизатора. Еще один снаряд тут же последовал за ним,
ударив в роллер. От него поднялся гриб дыма. Теперь нам нечего волноваться
за  этот  роллер  насчет  того,  что  он  вдруг  кристаллизуется  в  самый
ответственный момент. Сэм немедленно ответил  огнем  на  огонь.  Я  прижал
педаль газа к полу и немедленно сдвинулся вправо, но  и  оттуда  мы  стали
привлекать к себе огонь. Сквозь лобовое стекло прошел лазерный  луч,  едва
не задев мою голову. Я, не прицеливаясь, выстрелил и попал в угол  здания.
Пылающие обломки усеяли машину,  когда  мы  проезжали  мимо.  Я  продолжал
ехать. Поврежденный роллер пылал, но огнетушители очень старались, поливая
его пеной.
     - Сэм, надо убираться отсюда к чертовой матери,  -  заорал  я.  -  Ты
согласен?
     - Правильно, мы упустили этот шанс. Нет  никакого  толку  затевать  с
ними перестрелку.
     - По все же мы можем послать им последний выстрел.
     Но как раз в тот момент, когда тяжеловоз с этой целью развернулся,  я
понял, что в этом не будет надобности. Вся  гостиница  пылала.  Крыша  уже
горела буйным пламенем, потому что ответный  огонь  Сэма  поджег  огромный
кусок здания.
     - Наверное, эта древесина очень хорошо  горит,  -  догадался  Сэм.  -
Гостиница воистину горит, как спичка.
     Лайем сказал:
     - Очень трудно зажечь эту древесину, но если уж дерево с этой планеты
занялось, то оно будет гореть адским огнем.
     Пальба в нашу сторону прекратилась, поэтому я замедлил ход.  Огромный
столб дыма поднялся с крыши гостиницы.
     Лайем свистнул.
     - Ну все, гостиницу можно списывать на убытки. Они никогда не  смогут
потушить такой костер. Хорошо, что мы оттуда всех вывели.
     Я кивнул. Как раз в этот момент прибыл трейлер с грузом.  Я  прибавил
оборотов в моторе и выехал с ревом со стоянки - и чуть не задавил Шона.  Я
крепко притормозил, и он отскочил с дороги. Я остановился и приоткрыл  ему
люк. Шон залез туда, и я поехал по дороге.
     Шон смотрел в параболическое зеркало сбоку.
     - Жаль, - заметил  он.  -  Но  мы  найдем  другое  место,  где  можно
повеселиться.
     - Черт возьми, - говорил я все время. - Черт побери все это.
     - Спокойно, сынок, - утешил меня Сэм. - У  нас  не  было  достаточных
человеческих и орудийных ресурсов, чтобы взять штурмом эту гостиницу.
     - Могло бы сработать. Лайем говорил, что охранники дрыхнут.
     - Да, могло бы сработать, но у нас были бы потери. Ты был бы наиболее
вероятным кандидатом в мертвецы, ведь мы  не  рассчитывали  на  переносную
зажигательную пушку.
     - Можно было бы попробовать. Вот черт.
     - Забудь об этом, Джейк. Наверняка там было  больше  охранников,  чем
думал Лайем.
     - Он прав, Джейк, - сказал Лайем. - В  платежной  ведомости  Мура  по
меньшей мере две дюжины веселых мальчиков, а  в  этой  его  крысиной  норе
полно коек, так что неизвестно, сколько человек там сегодня ночевало.
     - И все же, - сказал я, - мы не  вызволили  ни  Дарлу,  ни  Винни.  А
теперь...
     - Мы найдем их, Джейк, - сказал Шов, ободряюще сжимая меня за  плечо.
- У нас есть несколько идей насчет того, где они могут быть.
     - Но сколько времени это займет? А теперь, когда  они  знают,  что  я
вышел на свободу, они будут настороже, и любой наш  план  окажется  крайне
трудно воплотить в жизнь.
     - Мы их найдем, - сказал Шон. - Лайем и я знаем эти леса, как свои...
     - Постой-ка, - перебил нас Сэм. - Тут у меня что-то вырисовывается.
     Минуту спустя я сказал:
     - Что такое, Сэм?
     - Это наш сигнал. Я его потерял, но подожди минуту.
     - Это Дарла! - завопил я. - У нее есть ключ!
     - Заткнись и дай мне... Ну вот, снова. Вот ведь сукино  отродье  этот
ключ. Ладно, я  выпущу  пташечку,  и  посмотрим,  может,  удастся  получше
настроиться.
     Мы услышали шум и визг, когда  из  крыши  машины  вылетела  маленькая
реактивная   штуковина,    которая    представляла    собой    беспилотное
исследовательское и следящее устройство. Оно разогрелось,  потом  уверенно
полетело в ночь.
     Полуминутой позже Сэм смог четко  зафиксировать  направление,  откуда
шел сигнал.
     - Мы вообще-то едем правильно. Сигнал примерно  чуть  больше,  чем  в
трех километрах, и направление - сорок  пять  градусов  вправо  от  нашего
теперешнего курса.
     - Просто держись на этой  дороге,  -  сказал  Шон.  -  У  меня  такое
чувство, что я знаю, где они находятся.
     Мы  подпрыгивали  на  ухабах  и  колдобинах  минут   пятнадцать,   но
продвигались мы медленно. Потом большой кусок все еще  дымящегося  роллера
отвалился прочь, и машина резко качнулась, покосившись налево.
     - Вот черт, - сказал я. - Можем и не добраться.
     - Отсоедини его от питания и немного  правее  рули,  чтобы  выровнять
перекос, - сказал Сэм. - Ничего страшного, я сам это сделаю.
     Сэм так и сделал, и мы поехали дальше.
     - Просто относись ко всему спокойнее, - посоветовал он.
     - Тут надо повернуть вправо, - сказал Шон.  -  Видите  эту  маленькую
тропинку?
     - Не знаю, пролезем ли, - с сомнением сказал я.
     Я  потихоньку  свернул  вправо.   Ветви   зацарапали   по   трейлеру.
Иллюминатор был немного открыт, поэтому  мне  хорошо  были  слышны  ночные
звуки: борк-борк, грип-грип, твит-твит.
     - Это самый шумный лес из всех, где я когда-либо был, - проворчал я.
     - Поживи тут месяц и перестанешь вообще это все слышать,  -  хохотнул
Лайем.
     - Оглохнуть можно, - сказал Роланд.
     - Не обижайтесь, ребята, - сказал я, - но приглашение отклоняется.
     - Высокое Дерево только для лесорубов, романтиков и прочих безнадежно
поэтических личностей, - сказал Шон. - А вы, типы с ровными мозгами, вечно
убегаете с воплями из таких мест.
     - Знаешь, когда я сидел там, в лесу, - начал было я, но передумал.  -
Неважно. Сейчас нет времени на разговоры.
     - Мы настроены прямо на сигнал. Он точно впереди нас, - доложил  Сэм.
Шон кивнул, лицо его стало хмурым.
     - Это логово Томми Бейкера.  Я  знал,  что,  если  только  где-нибудь
появляется женщина, Томми - первый в очереди.
     Я  выключил  передние  фары,  стянул  вниз  обзорные  окуляры  общего
назначения  и  сунул  в  них  физиономию.  Окуляры   были   настроены   на
температурное изображение. Я перенастроил их на  ночное  видение,  включив
световое увеличение. Полная луна очень  неплохо  справлялась  с  заданием,
поэтому дополнительная подсветка почти не понадобилась.
     - Сэм, постарайся ехать бесшумно.
     -  Главный  мотор  под  заглушкой,   -   ответил   Сэм.   -   Включил
вспомогательный мотор, дополнительные батареи питания. Мы идем бесшумно.
     - Есть, сэр,  и  все  такое,  -  ответил  я.  -  Ладно,  на  сей  раз
постараемся сделать все, что в наших силах, правильно.
     Мы постарались. Я остановился за пятьсот метров от источника сигнала.
Вооружившись как следует, мы  двинули  в  лес,  идя  следом  за  Шоном  по
тропинке, которая, по его словам, должна была привести нас на ферму  Томми
Бейкера. Мы должны были выйти прямо за домом.
     Двадцать минут спустя среди деревьев появился огонек.  Мы  прокрались
весь остаток пути, выйдя прямо на краю просеки. Шон и я  расположились  за
деревом и выглянули во тьму. Тень  надвое  разрезала  сад,  показывая  нам
полосой света, как он заброшен. Всюду лежали мусор и отбросы.  Потрепанный
и, видимо, редко применяемый  трактор  был  припаркован  возле  маленького
сарайчика.  Дом  лежал  в  тени,  но  его  силуэт  легко  было  различить.
Маленькое, квадратное оконце сзади слегка светилось желтоватым светом.
     - Дай-ка я пойду на разведку, - прошептал мне на ухо Шон.
     - Ладно. Только будь осторожен.
     - Уж за это беспокоиться нечего.
     Он выступил из-за дерева, остановился, потом  на  цыпочках  прокрался
через освещенное луной пространство в тень. Я быстро потерял его из виду и
стал волноваться, что в темноте он может  споткнуться  о  кусок  железяки,
загреметь и выдать все дело с головой. Но он действительно был осторожен.
     Кто-то подошел и встал сзади меня. Это был Лайем.
     - Как ты думаешь, у них тут радио есть? - спросил я.
     - Я совершенно уверен, что есть. Почему ты спрашиваешь?
     - Они могли получить предупреждение. Может быть, они перетащили Дарлу
и Винни в другое место.
     - Мне кажется, что у Мура до этого руки не дошли. У него и голова,  и
руки в первую очередь будут заняты тем, чтобы  погасить  пожар  и  вызвать
пожарную бригаду. Кроме того, как насчет сигнала?
     - Не знаю. Дарла могла выронить ключ  или  оставить  его  там.  Может
быть, кто-то просто стал в нем копаться и случайно активировал сигнал.
     Мы ждали.
     Шон вернулся минут десять спустя.
     - Джейк, тебе лучше самому пойти и посмотреть, - сказал он.
     Я взглянул на него.
     - Честное слово, мне думается, что ты должен пойти и поглядеть сам, -
сказал он, повернулся и сделал мне знак следовать за ним.
     Я так и сделал.
     Мы стали красться во тьме.
     - Иди осторожнее, - прошипел Шон, пока мы пробирались сквозь мусор  и
металлолом.
     Мы подкрались к окну. Шон присел  под  окном,  потом  показал  вверх,
приглашая меня посмотреть.
     Ладно, я посмотрю. Прижавшись спиной к грубой бревенчатой стене, я по
сантиметрам подтягивался вверх, пока, наконец, не смог  заглянуть  в  окно
сбоку. Сквозь большую дыру  в  порванной  бумажной  занавеске  можно  было
увидеть все, что угодно.
     Дарла была там. Она была голая и сидела на коленях у мужчины, который
сидел ко мне спиной. Он сидел на  огромной  кровати  с  резной  деревянной
спинкой. Маленькая лампочка горела на  ночном  столике  у  дальнего  конца
кровати, тени сидящих ложились на побеленную стену. Они целовались,  и  он
ласкал ее.
     Через минуту губы их расстались. Она отпрянула и улыбнулась.
     Он что-то сказал, проводя  своими  огромными  ручищами  по  ее  белым
бедрам. Она рассмеялась и страстно поцеловала его.
     С меня хватило того, что я видел. Я снова присел и посмотрел на Шона.
     - Сукин сын, - сказал я.

                                    7

     - Ты знаешь, я, наверное, совершил большую ошибку, -  сказал  я  Шону
после того, как мы убрались восвояси за сарай.
     - Может быть, в случае с Дарлой так оно и есть. В конце концов, никто
не видел, чтобы ее увозили, силой. Она могла уехать вместе с  Бейкером  по
собственной доброй воле. Я же ее на самом деле не знаю.
     Я кивнул.
     - Я-то думал, что теперь-то я должен уже ее знать, но на самом  деле,
я, видимо, ошибался. Может, она и сама согласилась... - я обдумал то,  что
сам только что сказал, потом покачал головой. - Нет,  черт  побери.  Может
быть, в какой-то другой период в  ее  жизни,  но  не  сейчас.  Это  трудно
объяснить.
     - А кто может объяснить поступки женщины?
     - Нет-нет. Тут ничего общего с женским поведением нет. Это просто...
     - Бейкер считает себя настоящим дамским  угодником.  И  мне  придется
признать, что к нему тянется больше баб, чем ему полагалось бы по чести, -
он слабо улыбнулся и пожал плечами. - У некоторых есть это в  крови,  а  у
кого-то и нет.
     - Пусть даже будет так. Но мы уверены насчет Винни. Мы же знаем,  что
она у них.
     Я фыркнул.
     - Тут может быть случай похищения домашней зверюшки.
     - Трудно сказать, что может отчудить пьяный лесоруб, но мне думается,
что вряд ли они пошли бы на такое.
     - Мне тоже думается, что Винни им ни к чему, - ответил я, - но у меня
начинают появляться сомнения насчет того, что в этом деле участвовал  Мур.
Может быть, что я просто был к нему несправедлив.
     Шон выразительно покачал головой.
     - Это категорически невозможно. Он полномочный  представитель  самого
дьявола, этот тип, и он заслужил все, что ему сегодня пришлось пережить.
     - Джофф и Толстое Брюхо - они работают на Мура, как ты считаешь?
     - Большую часть времени, когда они не воруют оборудование с ферм и не
шныряют в кладовых прочих поселенцев. За деньги они  готовы  сделать  все,
что угодно, для кого угодно. Но Мур их главный клиент.
     Я вздохнул.
     - А кто-нибудь еще тут есть?
     - Занавески задернуты, но я слышал, как кто-то  в  парадной  гостиной
копошится. Наверное, Тупой Вилли Бенсон, батрак Бейкера.
     - Тупой Вилли?
     - Он немного замедленно соображает. Безобидный парень, но  это  когда
не пьет.
     Толстый Тимми, Тупой Вилли... это место сводило меня с ума.
     - Я так понимаю, что у Бейкера нет подруги жизни.
     - У Бейкера-то? - он расхохотался. -  Нет,  Бейкер  не  тот  человек.
Кроме того, женщин на Высоком Дереве немного. Не знаю, заметил ли ты...
     - Заметил, заметил.
     - Они приезжают, но почему-то никогда  не  остаются.  -  Он  тяжко  с
сожалением вздохнул, уставясь в ночь. - Странное дело.
     Я прислонился к стене сарая и стал думать.
     Шон встряхнулся от своих размышлений.
     - Что будем делать, Джейк?
     Что-то ударилось еще обо что-то во дворе.
     - Джейк? - раздался резкий шепот.
     - Тут я, - ответил я.
     Джон осторожно подошел к нам.
     - Ах, вот вы где...
     Лайем и Роланд шли следом.
     - Что тут творится? - хотел узнать Роланд.
     - Тут я не знаю, что тебе ответить, - сказал я.
     После паузы Джон спросил:
     - Где Дарла?
     - Там, - ответил я, - с каким-то типом.
     - С каким-то типом, - повторил бессмысленно Джон.
     Роланд сказал:
     - Ты хочешь сказать?..
     - Это ее дело, - сказал я и выпрямился. -  Слушайте,  что  именно  вы
заметили, когда Дарла пропала? Это было после того или до того, как  увели
Винни?
     - Ну, - сказал Джон, - это было все примерно в одно и то же время.  Я
спустился вниз по лестнице, когда никого в наших комнатах не застал, пошел
на улицу, чтобы найти Роланда. Я услышал крики...
     - О'кей, - сказал я, - тогда она не знала, что Винни пропала,  и  она
все еще не знает, как мне думается. Все дело в том, что очень странно, что
она отправилась так вот, никому не сказав ни слова.
     - Я согласен, - сказал Роланд.
     - Ну и ладно, черт побери, - я застегнул куртку от ночного холода.  -
Это, конечно, может быть чертовски  бестактно,  но  я  собираюсь  спросить
Дарлу, знает ли она что-нибудь и видела ли что-нибудь. - Я почесал  голову
и пожал плечами.
     Мы все потопали к дому.
     Когда мы обходили угол, то  услышали,  как  бьется  стекло,  а  потом
падает что-то тяжелое.
     Я вытащил пистолет и подбежал к парадной двери. Она была не заперта и
стояла полуоткрытой. Я пинком отворил ее до конца, прорвался в дверь, упал
на пол и перекатился, финишировав на корточках.
     - Привет, Джейк.
     Дарла стояла у открытых  дверей  в  заднюю  комнату,  держа  в  руках
обломанную ручку чего-то, что в прошлом, наверное, было кувшином для  воды
из грубого стекла. У ее ног валялся ничком  здоровенный  тип,  голова  его
была украшена фестонами битого стекла.
     - Привет, - сказал я, выпрямляясь. Потом вошел в спальню.
     Томми Бейкер лежал навзничь на кровати, намертво вырубленный. Рубашки
на нем не было, а штаны собрались складками вокруг щиколоток. Она бесшумно
с ним справилась. Наверное, быстрый удар ребром  ладони  по  шее.  Поймала
его, вот уж действительно, как говорят, без штанов.
     - Этот вот  хотел  меня  изнасиловать,  -  сказала  Дарла,  показывая
подбородком на Бейкера, влезая в штанины  своего  комбинезона.  -  Но  мне
удалось его убедить, что, если он меня отвяжет, нам будет веселее. Он  был
вторым, кто за сегодняшнюю ночь хотел подобным образом развлечься.
     - Мур?
     - Да. В общем-то я не была бы так обижена, но мне не понравилось  его
отношение.
     - А-а-а...
     - Я укусила его туда, где больнее всего. Теперь есть сомнение,  будет
ли у него когда-нибудь потомство. Я хотела его пнуть, но он привязал  меня
за ноги к кровати.
     - Понятно.
     И я прекрасно мог  представить  себе  Дарлу  в  дверях,  улыбающуюся,
нагую,  так  что  дух  захватывает,  и   она   приглашает   Тупого   Билли
присоединиться к их развлечениям.
     Я повернулся и увидел, что все остальные мужчины собрались в дверях и
таращатся.
     - Привет, банда, - сказала Дарла.
     - Привет, - сказал Джон.
     - Винни пропала, - сообщил я Дарле.
     - Нет, никоим образом, - ответила Дарла, застегивая свой  комбинезон.
Она подошла к кровати, наклонилась и  встала  на  колени,  заглядывая  под
свисающие простыни.
     - Винни, детка, выходи. Джейк пришел. - Она протянула  руку  и  стала
вытягивать кого-то оттуда.  -  Черт,  ничего  удивительного,  что  она  не
выходит. Этот поводок весь перепутался. Этот узел... ну вот, готово.
     Винни выползла из-под кровати. На ее шее был собачий ошейник. Поводок
тянулся за ней. Она увидела меня, бросилась  мне  на  шею,  едва  меня  не
опрокинув. Она сдавила мою грудь в безумных объятиях.
     - Ну, детка, все в порядке, - сказал я ей, - будет, будет...
     Она зарылась лицом мне в плечо.
     - С тобой все в порядке? - спросил Роланд у Дарлы.
     - Конечно, хотя должно пройти время, прежде чем мне  снова  захочется
увидеть мужские гениталии.
     - Тебе не надо вдаваться в подробности, но... - сказал я.
     - Но ты хочешь их услышать. Такова судьба жертвы. Мур подловил меня в
гостинице, и  мы  как  раз  были  заняты  выяснением  отношений,  когда  я
аккуратно прокусила ему одно яичко. Никто не хотел  особенно  общаться  со
мной после этого. Кроме разве что Томми.
     Она хмуро посмотрела на меня.
     - Я была глупа, надо было послушаться Мура. Он чуть меня не убил. Его
парни ему не дали, а так он уже поднял топор. Они ничего бы  не  смогли  с
ним сделать, но ему было так больно, что он немного ослабел.
     - Надо думать, - сказал Джон.
     - Они увели его оттуда, и тогда я видела его  в  последний  раз.  Они
держали меня  связанной  часами.  Время  от  времени  какой-нибудь  кретин
приходил погладить меня и пустить надо мной слюни, но на  большее  они  не
осмеливались. Потом они привезли меня сюда.
     Она уселась на стул и натянула свои высокие черные сапоги.
     - Честное слово, со мной все в порядке, - сказала она.
     - Когда они привезли тебя сюда? - спросил я, ставя Винни на пол.
     - Часа два назад. Томми все набирался храбрости. У него  были  четкие
указания со мной дела не иметь.
     Из парадной гостиной донеслись звуки ключа Сэма, который вызвал меня.
Я пошел и обнаружил ключ на кухонном столе. Тупой  Вилли,  видимо,  крутил
его в руках и случайно включил. Я кратко рассказал Сэму про нашу  ситуацию
и велел ему выезжать на главную дорогу. Все вышли из спальни.
     - Интересно, почему они оставили тебе эту штуку? - спросил я Дарлу. -
Разве они не знали, что ключ мог посылать наводящий сигнал?
     - Я понятия не имела, что он здесь. В  последний  раз,  когда  я  его
видела, он лежал на туалетном столике в комнате Мура. Я думаю.  Билли  его
взял, когда Томми пришел забрать меня.
     - Дурак, - сказал я.
     Дарла бросила взгляд на Шона.
     - Неужели все мужчины здесь  настолько  же  глупы,  как  эти  двое  и
остальное муровское отродье?
     Шон поморщился.
     - Весьма возможно.
     - Что я хотел бы знать, Джейк,  -  сказал  Лайем,  -  это  то,  каким
образом тебе удалось заставить Джоффа Брандона пролезть в дыру в сортире.
     - Да, - сказал Фитцгор, и лицо его аж напряглось  от  любопытства.  -
Расскажи, как.

     Следующий день мы провели, зашившись на  ферме  Лайема  и  Шона.  Эта
ферма принадлежала Шону. Его жена оставила его, понимаете...  и...  ну  да
ладно,  это  совсем  другая   история.   (Тут   спутницы   жизни   звались
по-старомодному "женами". Внешние миры с социальной точки зрения во многом
были довольно отсталыми.) Как бы  там  ни  было,  а  Сэм  был  в  какой-то
потаенной мастерской, где ему чинили кожух стабилизатора, ставили запасной
роллер, но мы с ним не теряли связи. Тем временем отдел  охраны,  или  как
там  называлась  здешняя  милиция,  активно  искал  меня.  Я  был   важным
свидетелем и возможным подозреваемым в убийстве  видного  бывшего  деятеля
колониальных властей доктора Ван Вик Ванса. Убийство, якобы, произошло  на
борту "Лапуты", которая, кстати сказать, прошла через шторм  и  пиратов  с
небольшими потерями в живой силе, хотя и с тяжелыми повреждениями корабля.
Новости по радио ничего не рассказывали о судьбе мистера Кори Уилкса  и  о
его возможной  связи  с  этим  делом.  Прекрасно.  Как  бы  там  ни  было,
полицейские были о двух мнениях касательно всего этого дела.  Кое-кто  был
на постоянной оплате  у  капитана  Прендергаста,  а  некоторые  -  главным
образом, местные - не принимали его денег. Все дело запутывало и затемняло
участие этого самого Прендергаста. Вот вам, пожалуйста,  он  участвовал  в
переправке и нелегальной торговле лекарствами против старения, что  и  тут
было  нелегальным  бизнесом.  Эта   операция   была,   конечно,   секретом
Полишинеля, но расследование  наверняка  открыло  бы  массу  нежелательных
подробностей, а никто этого не  хотел.  А  тем  временем...  все,  я  хочу
сказать,  абсолютно  все  знали,  что  творится  под  всеми  предлогами  и
напыщенными фразами. Все знали про карту Космострады и  Винни,  а  полиция
сама не могла решить, как она к этому относится.
     Мур гнал волну насчет того,  что  он  потерял  ценное  имущество.  Он
утверждал, что выполнял свой гражданский долг, задерживая меня. Но  почему
он связал меня и запер в хижине в лесу? Почему  он  не  вызвал  немедленно
надлежащие власти? Ну... того... как это... словом...
     Меж различными заинтересованными лицами в  лесу  были  многочисленные
встречи. Приятели Шона в полиции согласились не арестовывать меня пока что
и запрятали под сукно  приказ  об  аресте,  подписанный  в  Морском  Доме.
Вспыхивали юридические диспуты.  Фракция,  которая  стояла  за  то,  чтобы
немедленно поймать Джейка  и  арестовать,  решила  обратиться  к  местному
магистрату, но бургомистр как раз был на  водах  на  лечении  на  какой-то
курортной планете. Подагра, знаете ли. (Тут  у  них  были  такие  болезни,
которых сто лет уже не слыхали и не видали в земном лабиринте.) Состоялись
еще встречи в лесу. Старый друг Зейк попытался было организовать крестовый
поход против Шона, потом привлечь его к суду, но для этого ему  надо  было
отправить своего прихлебателя на хорошей машине на столичную планету. Там,
однако, лакей запутался в бюрократических гнусных уловках и  прочем,  а  к
тому времени, когда бумаги были рассмотрены, мы...  но  я  забегаю  вперед
собственного рассказа.
     Сэм был готов к тому, чтобы пробираться через ближайший портал, пушки
наизготовку. Мне было очень трудно с ним спорить, но в конце концов я  его
переубедил, указав ему на то, что нам сейчас это не даст ничего  хорошего.
Честно говоря, мне это уже стало надоедать. Мне хотелось покончить с этим.
У нас были основания подать в суд  на  Прендергаста,  Мура  и  -  если  он
остался в живых - Уилкса:  похищение,  нелегальное  задержание,  уголовное
нападение, извращенное изнасилование, вернее, попытка такового, преступный
сговор и - тут небольшая ловушка - спаивание малолетних. Это насчет  того,
как  Лори  в  баре  лакала  пиво.  Вы  только  назовите  еще  какое-нибудь
обвинение, и мы сможем подать на этом основании в суд. Кроме того,  у  нас
было замечательное гражданское дело против корабельной  компании,  которой
принадлежала "Лапута", и  абсолютно  замечательное  обвинение  против  той
компании, которая занималась деятельностью  "Хливкого  Шорька"  и  прочими
делами, к которым имел отношение и Зейк Мур. Все это мы выяснили с помощью
очень хорошего следователя и  адвоката,  который  жил  на  этой  захудалой
планетке, и звался Холлингсворт, такой приземистый  парень  бочкообразного
вида, у которого были бакенбарды до плеч. Он пил джин прямо из  бутылки  с
того момента, как просыпался, и до того  времени,  как  ложился  спать.  У
него, кроме того, была еще цыплячья ферма.
     Мы дали понять вышеупомянутым официальным лицам, что готовы подать на
них в суд. Нервный смех от вышеупомянутых  сторон.  Наверняка  вы  шутите,
сказали они. Испытайте нас  в  этом  отношении,  сказали  мы.  Бурчание  и
ворчание. Ладно, сказали они в ответ,  а  как  насчет  несовершеннолетней,
которую вы перевезли через границу планеты? А мы ответили - а  как  насчет
ваших законов о детском труде?  Ладно,  продолжали  они,  но  неужели  вам
хочется впутываться во все эти дела? Законы о детском труде, спросили они.
Какие законы о детском труде? А-а-а-а... Тут  они  сказали,  что  сами  не
хотят во все это впутываться.
     - Почему они только время тут тратят? - спросил  я  Холлингсворта,  -
если никто не заинтересован в соблюдении законов?
     - Вы что, шутите? - сказал он, показывая  на  полки  переплетенных  в
кожу томов. - А зачем  тогда  юристы  стали  бы  захламлять  полки  такими
книгами, если бы никто не мог принудить людей соблюдать законы?
     Такое юридическое фехтование продолжалось два дня, но и в тот  момент
полиция была сыта по горло.  Послушай,  сказали  они  мне.  Мы  будем  все
смотреть вон в том направлении. А ты бери свой тяжеловоз, своих  друзей  и
свою  смешную  мартышку  и  поезжай  вон   в   том   направлении.   И   не
останавливайся, пока... словом, не останавливайся.
     Замечательно, ответил на это я.  Я  приказал  своим  приготовиться  к
отъезду. Есть, хозяин, было мне отвечено. Но сперва мне надо было  уладишь
все вопросы с Шоном и Лайемом.
     - То есть что вы хотите сказать, когда говорите, что едете с нами?  -
спросил я как можно более невинным тоном.
     - Мы все обсудили, Лайем и я. Мы бы  хотели  присоединиться  к  твоей
экспедиции, если ты нас возьмешь.
     - Ну послушайте. Вы двое - замечательные собутыльники, и  вы  хорошие
ребята, когда дело доходит до потасовки, и, если бы мне решать, то...
     - Мы как следует все обдумали, Джейк, не ошибайся насчет нас. Мы  уже
все приготовили к путешествию. Лайем и  я  планировали  смотаться  с  этой
волшебной планетой и сами, без твоего приезда. У нас были планы поехать на
новооткрытую планету, которую только-только подготовили к колонизации.  Не
то, чтобы нам очень хотелось оказаться в числе первых  поселенцев,  знаешь
ли...
     - Но зачем вам покидать такое прелестное  место?  -  спросил  я  его,
обводя руками чудесно ухоженные грядки и ярко выкрашенные строения. -  Это
же так здорово ухоженно.
     Шон вздохнул.
     - С тех пор, как Дейрдре смоталась от  меня,  мне  тут  все  обрыдло.
Кроме того, все оборудование принадлежит банку. Платежи довольно высоки  и
стали для нас  обузой.  -  Он  закинул  ноги  на  перила  крыльца  и  стал
раскачиваться на стуле.
     - Ах, Дейрдре, Дейрдре, - сказал он с тоской.
     - Выпей. Шон, - сказал Холлингсворт, передавая ему бутылку с джином.
     - Есть и еще одна проблема, - сказал я. - Нам уже и так в  тяжеловозе
тесно.
     - Ох, это не проблема, - ответил Карл, влезая в разговор. - Они могут
ехать на заднем сиденье моего шевроле.
     - Шевроле? - сказал Лайем, ожидая, чтобы ему объяснили.
     - У нас есть такая машина, Джейк,  чтобы  ездить  по  Космостраде,  -
сказал Шон после того, как выдул примерно одну шестую литра джина.
     - Вот как? - спросил я. - Ну ладно, дорога бесплатная,  если  хотите,
поедем вместе.
     - Но мы не поедем, если ты не хочешь, чтобы мы ехали сказал мне Шон.
     - А что такое, черт возьми, шевроле? - настаивал Лайем.
     - Шон, дело не в этом. Просто...
     - Конечно, вы поедете с нами, - тепло заверила его Сьюзен, усаживаясь
Шону на колени и проводя пальцами по его запутанным оранжевым вихрам. - Ах
вы, большие лохматые медведи - вы оба.
     Глаза Шона сверкнули, и он рассмеялся:
     - Вот это я понимаю!
     - Джейк, я тебе удивляюсь, - сказала Сьюзен, - почему  они  не  могут
поехать за нами следом, если им хочется?
     - Послушай, я ничего такого не говорил...
     - Чем нас больше, тем нам лучше, - пробормотал Роланд, - в чем именно
заключаются твои сложности, Джейк?
     - Сложности? Да нет у меня никаких гребаных сложностей.
     Я сошел с крыльца, топая ногами, и пошел  на  задний  двор,  где  был
припаркован Сэм. Иногда эти люди просто меня доставали. Единственное, чего
я не люблю - это быть назначенным на роль отрицательного  героя  в  пьесе.
Что, по их мнению, нас ожидало? Пикник, что ли?
     Я забрался в кабину.
     - Что происходит? - спросил Сэм.
     - Давай убираться отсюда, - проворчал я. - Оставим тут всю их  кодлу,
и все тут.
     - Ну-ну. Ты же отлично знаешь, что так поступить не можешь.
     - Ей-богу, иногда мне кажется...
     - А сколько раз я тебе говорил не подбирать на дороге тех,  кто  едет
автостопом?
     - Черт возьми, Сэм, еще и ты начинаешь!
     - Спокойнее, сынок.
     Я сидел на водительском сиденье и весь кипел, пока Сьюзен не  пришла,
не влезла в кабину и не уселась мне на колени.
     - Джейк, прости, - она улыбнулась и нежно поцеловала  меня.  -  Я  не
знала, что ты такой ранимый. Ты всегда такой сильный...
     - Я? Ты просто шутишь.
     Она не спорила. Вскоре температура в кабине поднялась.
     - На случай, если ты про меня думаешь, - вставил Сэм, - я отвернулся.
     Сьюзен хихикнула, потом снова сунула свой язычок мне в рот.
     - Привет! О, простите.
     Мы обернулись и увидели, как Дарла уходит прочь. Сьюзен посмотрела на
меня, и какое-то сложное женское чувство начинало шевелиться в ее головке.
     - Ты не... - начала она, потом прикусила губу.
     - Я не... что, Сьюзи?
     - Да нет, ничего, - сказала она тихим потерянным голоском. Вдруг  она
закинула руки мне на шею. - Давай сегодня будем спать в  кормовой  кабине,
а?
     - Нам надо сделать кучу работы, Сьюзи.
     - Неужели ты думаешь, что я не собираюсь помочь? Потом.
     - Конечно.
     Потом она обняла меня, поцеловала в ухо и сказала:
     - Я тебя люблю, Джейк.
     А я подумал: ничего себе!

     Мы заложили в холодильники провизию  на  долгое  путешествие.  Шон  и
Лайем опустошили свою кладовку и забили трайлер кучей замечательных вещей:
домашние соленья-варенья, копченое  мясо,  маринованные  огурцы,  колбасы,
старомодные консервы,  мешки  картофеля,  мука,  банки  с  выращенными  на
собственном  огороде  овощами,  несколько  ящиков  замороженных  обедов  в
саморазогревающихся упаковках.
     - Мы держим эти штуки на тот случай, когда мы выпьем чересчур много -
так, что никто из нас не в силах стоять у плиты, - сказал Лайем, -  но  не
настолько пьяны, чтобы не чувствовать голода.
     Кроме  того  -  бесчисленное  множество  ящиков  пива.   Они   варили
собственное пиво, и весьма неплохое, если вам нравится темное,  сиропистое
пиво с содержанием алкоголя  примерно  процентов  двадцать.  К  этому  они
добавили все оборудование и инструменты, которые  у  них  были,  кое-какую
одежду и примерно две тонны туристического снаряжения, включая даже дрова.
     Потом все они потопали вместе с Винни и  собрали  для  нее  еды.  Она
научила нас  распознавать  несколько  видов  плодов,  овощей  и  корешков.
Поскольку помогали все, то мы заложили  для  нее  примерно  годовой  запас
продуктов. С помощью Дарлы она сказала нам, что совсем не  надо  тащить  с
собой так много. Она всегда по дороге сможет найти себе, чем прокормиться.
Я сказал, что запас карман не тяготит, втайне сомневаясь, что мы сможем  в
ближайшем будущем попасть на такую планету, где смогли бы найти подходящую
еду для нас всех.
     Прежде чем мы тронулись в путь,  мы  попробовали  продумать  маршрут,
пытаясь скоординировать карты Винни и ее поэму для путешественников с тем,
что Шон и Лайем знали про  остальные  планеты  внешних  миров.  Дарла  все
последние два дня провела за переводами.
     - Эта штука просто продолжается до бесконечности, - сказала она. -  У
меня уже, наверное, строф пятьдесят есть.
     - Винни наверняка знает, куда мы движемся, - заметил Джон.
     - По крайней мере, нам так кажется, - сказал Роланд, -  и,  по-моему,
нам придется проехать еще пять планет внешних миров, прежде чем мы  выедем
из этого лабиринта.
     - И, честное слово, мы и так были в нем слишком долго, - сказал я.  -
Иными  словами,  в  этом  месте  мы  снова  должны  будем  проскакивать  в
неизвестный портал.
     - Правильно.
     - Шон, эти данные не расходятся с тем, что ты знаешь?
     Шон кивнул.
     - Похоже,  все  правильно,  хотя  описания  планет  у  Винни  немного
схематичные.
     - Неизбежные трудности, - сказала Дарла. - Они  всегда  попадаются  в
переводе, если переводить уже с переведенного текста.  Поэма  написана  на
языке Винни, который структурно очень отличается от человеческих языков. Я
знаю на нем только несколько словесных групп - в нем  нет  слов  отдельно,
как таковых, - поэтому Винни помогает мне, переводя на ходу на английский,
который она знает хуже, чем испанский, который, в свою очередь, она  знает
очень  плохо.  Потом  я  должна  из  всего  этого   сделать   какой-нибудь
осмысленный текст.  -  Она  глотнула  темного  пива  и  смущенно  покачала
головой. - Я, наверное, все время делаю массу ошибок. По большей части это
одни догадки и больше ничего.
     -   При   существующих   обстоятельствах   ты   справляешься   просто
замечательно, - сказал Джон.
     - Спасибо.
     Я протянул руку и похлопал Винни по голове.
     - Умница, - сказал я.
     Винни схватилась  за  мою  руку,  подпрыгнула,  перешла  по  столу  и
плюхнулась мне на колени. Она сомкнула руки у меня на шее  и  ухмыльнулась
до ушей, крепко зажмурившись.
     - Какая она нежная лапочка, правда? - сказала Сьюзен.
     - Да, верно, - ответил я. Я зарылся в ее длинное лохматое ухо.  А  вы
когда-нибудь обращали внимание, что она всегда хорошо пахнет? Словно у нее
духи такие тонкие.
     - Это то, что далеко  не  всегда  скажешь  про  большинство  разумных
существ, - сказала Сьюзен.
     - Да. Ладно, как бы там ни было, давайте вернемся к теме...
     - Послушай, Джейк, -  сказал  Роланд,  -  вот  галактический  пояс  -
дорога, которая ведет через ответвление Ориона в этой части Галактики.  Ты
видишь, как тут он перекрещивается с ответвлением Персея? Вот где мы снова
оказываемся там, где можем выехать на знакомые дороги.
     - А как мы узнаем, что добрались до этого места?
     - Ну, тут ты прав - узнать довольно трудно, - Роланд положил карандаш
и почесал в затылке, потом снова пригладил свои прямые  черные  волосы.  -
Вот что дьявольски трудно во всем этом.  Нет  никакой  возможности  близко
соотнести карты и поэму Винни. Поэма - просто длинный  список  инструкций.
Проезжай десять километров, потом поверни налево, невозможно ошибиться - и
всякое такое. Если мы  идем  просто  за  указаниями,  нам  страшно  трудно
сориентироваться, где именно на карте мы  находимся  в  настоящий  момент.
Если только мы не сможем вести астрономические наблюдения.
     - Ну ладно, - сказал я, - в трейлере  куча  всякого  астрономического
оборудования, если хоть  кто-нибудь  из  нас  сможет  сообразить,  как  им
пользоваться.
     - К сожалению, - ответил Роланд, - мое знание астрономии  в  основном
сводится к теории, - он  постучал  карандашом  по  отполированному  дереву
стола. - И оно только местами правильное.
     - Ты что-нибудь обнаружил в ящике с книгами-кассетами?
     - Не то чтобы очень много. Они главным образом состоят из  монографий
и  астрономических  журналов.  Разреженный  материал,   главным   образом,
уравнения, целые страницы одних уравнений. Но я  обнаружил  один  неплохой
кусок, из которого  можно  выудить  хоть  какие-нибудь  сведения.  Местная
группа действительно связана с метагруппой, а млечный путь находится на ее
окраине. Ядром является галактическое скопление в созвездии Девы.
     - Значит, - сказал я, почесывая шишковатое костяное образование между
ушами Винни, что ей всегда очень нравилось,  -  это  может  означать,  что
большая дорога, которая вливается в Андромеду, и есть Космострада красного
предела.
     - Мне так  не  кажется,  Джейк.  Если  это  так,  то  местная  группа
изолирована от остального метаскопления и  не  имеет  никакого  доступа  к
сквозной Космостраде через все скопление. Нет, это  должна  быть  сквозная
Космострада, которая ведет на Андромеду.
     - Почему бы не спросить Винни и не выяснить наверняка? - сказал я.
     - Э?
     - Вместо того, чтобы терять время на догадки о том, что могла сказать
Винни, почему мы просто ее саму не спросим?
     Винни выжидательно посмотрела на меня.
     - Винни, - сказал я, -  ты  можешь  поподробнее  изобразить  нам  эту
карту?
     Я взял лист, где была нарисована местная группа, и положил его  перед
ней.
     - Вот это место. Ты можешь врисовать туда  что-то,  чего  там  сейчас
нет?
     Винни пристально смотрела на карту, потом протянула руку  к  Роланду.
Роланд дал ей карандаш.  Неуклюже  схватив  его,  она  прорисовала  линию,
которая входила на рисунок справа и заканчивалась в  Большом  Магеллановом
Облаке. Она посмотрела на рисунок, задумчиво пожевывая  кончик  карандаша.
Потом она продолжила линию через Магелланово Облако и  дальше,  заканчивая
ее как раз там, где "трансгалактическое продолжение" выходило  за  пределы
Млечного Пути.
     -  Вот  сквозная  Космострада,  -  сказал  я.  -   Трансгалактическое
продолжение - просто ее часть.
     - Почему она не нарисовала ее раньше? - удивился Роланд.
     - Неважно, - ответил я. - И, кажется, я начинаю понимать, почему  для
нее это не было важно. Как сказал в прошлый  вечер  Джон,  это  же  просто
путеводитель для туристов. Мы  на  краю  метаскопления.  Мы  хотим  отсюда
уехать, а не проехать в  глубину,  поэтому  нам  не  понадобится  сквозная
Космострада. - Я протянул руку и собрал в нее все бумаги. - Все  это,  вся
куча рисунков, вне сомнения, не является атласом  вселенной.  Они  слишком
неполные и фрагментарные. Эти карты дают путешественнику  просто  описание
специфической трассы, которой можно доехать до определенного места.
     - И где это место? - спросил Джон.
     - Винни? - спросил я. - Куда мы едем?
     - Домой.
     - Ну да, она все время именно это и повторяет. - Роланд нахмурился  и
скрестил на груди руки. - Что бы это могло на самом деле значить?
     Мы уехали на рассвете.
     Но прежде я испытал настоящий шок, когда увидел,  что  именно  Шон  и
Лайем называли "машиной, на которой можно ездить  по  Космостраде".  Лайем
вытянул ее трактором из сарая.
     Это была крохотная спортивная машина, помятая, забрызганная заплатами
эмульсионной краски поверх царапин, и больше  всего  она  была  похожа  на
гигантскую детскую игрушку.
     - А где ключик, чтобы ее заводить? - спросил я.
     - Очень смешно, - осклабился Шон. - Но не оригинально.
     - А это что за цвет?
     - Пурпурный.
     Я поднял глаза к небу.
     Потребовалось полчаса, чтобы завести эту штуковину. Потом она  выдала
из себя примерно двадцать пять процентов того, что было в нее заложено  по
конструктивному замыслу. Лайем повозился с мотором еще  минут  пятнадцать,
после чего уговорил мотор работать на семьдесят пять процентов мощности.
     - Вполне хорошо, - сказал Шон, - мы можем где-нибудь остановиться,  и
механик ее посмотрит.
     - Угу, - ответил я.
     Наконец  мы  тронулись  с  места.  Хорошо  было  снова  оказаться  на
Космостраде. Нет, все-таки лучше дороги ничего нет, подумал я. Эта  черная
лента, что разворачивается между колесами - это свобода. Мне  не  хотелось
никаких обуз, никаких обязательств. Но у меня, разумеется, они  были.  Моя
теперешняя ситуация была ловушкой, и чем больше я барахтался,  тем  глубже
тонул. Ко мне  прилипали  люди,  точно  так  же,  как  к  старому  свитеру
прилипает всякий ватно-шерстяной мусор. Что они все от меня хотели? В  чем
состояло мое неотразимое обаяние? Я ничего не знал относительно  потаенных
желаний остальных, но я сам искал теперь только дорогу домой.  Мне  сейчас
ничего больше не хотелось, как  только  доставить  груз  по  назначению  и
отправиться обратно на Черму. Я целый год готов ни единой души не  видеть.
Я готов даже продать свою квартирку в городе. Вопреки мнению, сложившемуся
среди населения, этот вот звездный толкач,  этот  ваш  покорный  слуга  не
собирается путешествовать к "началу" вселенной, равно как и  к  ее  концу.
Это равно абсурдные мысли. Мне хотелось  порвать  карты  Винни  на  мелкие
клочки, выбросить черный кубик из иллюминатора  и  сказать  "к  черту  все
это". А потом поехать своей дорогой  только  я  и  Сэм  и  больше  никого.
Оставить всех и пусть до дома добираются на попутках.
     Конечно, Джейк. Конечно. Давай-давай, сделай именно так.
     В течение двух километров я матерился про себя, и мне стало легче.
     Я был так занят своими мыслями, что не заметил, как лес уступил место
равнинам, бесконечным равнинам, и это произошло совершенно неожиданно. Над
горизонтом возвышались вершины цилиндров.
     Вдруг мне в голову пришла одна мысль,  и  я  ударил  по  тормозам.  Я
скатился с дороги и остановился. Шевроле  промчался  мимо  меня,  а  потом
съехал на обочину сильно впереди. Когда я выбирался  из  кабины  к  вящему
удивлению всех присутствующих, я увидел Карла, который высунул  голову  из
окна с таким же удивленным выражением лица.
     Я прошел назад, к спортивной машинке, в которую наши два  здоровенных
лесоруба  втиснулись,  как...  словом,  как  два  здоровенных  лесоруба  в
смехотворно маленькую машинку.
     Шон опустил весьма сомнительной герметичности окно.
     - Что-нибудь случилось, Джейк?
     - Слушай, мне просто необходимо тебя спросить,  прежде  чем  все  это
окончательно выветрится у меня из головы. Что за  дьявольская  тварь  была
там, в лесу... ну, которую я видел... этот Буджум или  как  вы  его  между
собой называете?
     Шон подергал свои роскошные задорные усы.
     - Трудно сказать. Это существо с тобой разговаривало?
     - Да... оно... - я выпрямился. - Да, точно разговаривало.
     - И что оно сказало?
     - Ну... оно сказало что-то вроде "о господи" или "батюшки".  А  потом
рвануло обратно в лес.
     - Понятно. - Он задумчиво погладил  бороду,  потом  медленно  покачал
головой и сказал:
     - Значит, это был не Буджум.
     Я бы его прямо на месте и задушил,  если  бы  точно  знал,  что  моих
ладоней хватит, чтобы обхватить его шепну.

                                    8

     Когда я снова влез в кабину, желтый  предупредительный  сигнал  нагло
таращился на меня с панели управления.
     - Запасной роллер, - сказал я. - Правильно?
     - Правильно, - ответил Сэм.
     Я выразил свое неудовольствие весьма цветисто и долго.
     - Попридержи язык, парень. Тут дамы.
     - Мои извинения, Сьюзен, Дарла. - Я оглянулся. - Винни, - добавил я.
     - О, тебе можно гордиться,  -  сказала  Сьюзен.  -  Ты  почти  достиг
художественного уровня и создал без малого шедевр.
     - Спасибо.
     Я почувствовал себя даже лучше, чем после ругательной  тирады.  Потом
усилил поток плазмы и выехал на дорогу.
     Несколько следующих планет были просто голыми  парами,  едва  годными
для обитания, но даже там прилепились человеческие поселения. Они прилипли
к скалам, как лишайники. Различные солнца разнообразных цветов  висели  на
низком небе. На третьем навозном катышке я решил,  что  нам  надо  держать
военный совет.
     - Сэм, посмотри, можешь ли ты вызвать Шона и Карла.
     - Ладно.
     Я надел шлем, пока Сэм вызвал их на  специально  отведенной  частоте,
которую мы установили заранее. Мне нравятся старые шлемы  и  наушники.  Не
знаю, почему, но древняя технология всегда в таком смысле  мне  нравилась.
Кроме того, я постоянно теряю эти новомодные штучки, которые  прилепляются
на мочку уха, а потом теряются, особенно если они состоят из двух частей и
вторая лепится на горло. Я несколько раз думал о том, не установить ли мне
проводник через кость, введя его в барабанную перепонку, но я не  переношу
всякие биомеханические пакости.
     - Фитцгор слушает. Ты меня хорошо слышишь, Джейк?
     - Отлично. Карл?
     - Тут.
     - Ладно, мы собираемся поехать по левому ответвлению впереди. Хорошо?
     Утвердительный ответ.
     - Роджер.
     - Роджер?! - повторил я, недоумевая.
     - То есть, утвердительно. Подтверждаю прием, - поправился Карл.
     - Хорошо. Следующая планета на дороге - Шлагвассер. Карл,  ты  можешь
спросить Лори...
     - Это я, Джейк. И я тебе сказала, что  больше  не  хочу  видеть  этих
людей...
     - Лори, то, что ты будешь делать после того, как я тебя  высажу,  это
твое дело. Было бы слишком опасно отправить тебя обратно в Морской Дом,  и
с чистой совестью я не  мог  оставить  тебя  на  той  планете  извращенцев
алкоголиков прошу прощения у присутствующих, которые к данной категории не
относятся, - я говорю про Шона и Лайема...
     - От имени всех извращенцев, алкоголиков или нет, спасибо.
     - Извини, Лори, ты слишком молода, и...
     - Плевать я на тебя хотела!
     - ...и я... Лори? Лорелея, деточка, послушай меня,  я  же  знаю,  что
тебе не более пятнадцати лет...
     - Мне восемнадцать!
     - Самое большее - нежные шестнадцать. Я просто не могу взять на  себя
ответственность позволить тебе поехать с нами. Мы не  окончательно  знаем,
куда едем, и у нас нет на самом деле ни малейшего  представления,  как  мы
туда доберемся. У меня и так  хватает  хлопот,  деточка,  и  я  просто  не
собираюсь...
     - Джейк, пожалуйста, возьми меня с собой. Пожалуйста!!! Я не буду вам
причинять никаких хлопот, обещаю! Я могу сама о себе позаботиться, и я  не
стану...
     - Лори, деточка, это как раз не проблема. Послушай  меня.  Тебе  надо
ходить в школу, сдавать  экзамены,  гулять  с  мальчиками,  которые  будут
заезжать за тобой в своих  спортивных  машинах...  все  такое,  понимаешь?
Видишь ли, я не знаю, что за место - Шлагвассер, имечко, конечно, не того,
плохая рекомендация для планеты , но тот факт, что  у  тебя  там  приемная
семья, говорит, по крайней мере, в пользу того, что... Лори? Ты слушаешь?
     По каналу связи мне слышно было, как она плачет.
     - Замечательно. Типичная женская тактика.
     - Джейк! - возмутилась Сьюзен. - Это  несправедливо,  ни  на  чем  не
основано и неправда. Она еще ребенок. Ты сам так сказал.
     - Простите, простите. Похоже на то, что сегодня я обижаю все возрасты
и полы. Лори, лапушка, не плачь, пожалуйста.
     - Ты забываешь про ретикулянцев, Джейк, - сказал Роланд.
     - Нет, - сказал я. - Если эти существа родом из ночных кошмаров снова
нападут на след, они будут охотиться за мной. Я не могу поверить, что  они
станут тратить время и силу на Лори.
     - Но разве она не была привязана к их  ритуальному  столу?  Разве  от
этого она не стала их священной добычей? Они будут за ней гоняться, Джейк.
     - Они гоняются за мной. Трудно поверить, что они станут охотиться  за
кроликом, имея перед глазами более крупную дичь.
     - Я согласен с Роландом, - сказал Джон. - Мы не так много  знаем  про
ретикулянцев, их привычки и обычаи, чтобы рисковать. Они,  кажется,  очень
серьезно относятся  к  своим  ритуальным  обязанностям.  Это  нам  кажется
чудовищным, но в контексте их  культуры...  в  конце  концов,  они  же  не
человекообразные.
     - Да, но это к делу не относится. Суть в том,  что  они  гоняются  за
мной. И если она останется со мной, для нее это больший риск, чем если она
останется на своей  родной  планете,  где  ее  семья  может  ее  защитить.
Ретикулянцы не станут в открытую сновать по планете, населенной людьми.
     - Случалось, что такое бывало, - возразил Роланд.
     Мне приходилось признать, что  Роланд  прав.  И  это  выбивало  почву
из-под моих аргументов.
     - Джейк? - это был голос Карла.
     - Тут я.
     - Лори не может отправиться обратно к своим приемным  родителям.  Она
просто не может этого сделать.
     - Мне надо знать, почему, Карл.
     Пауза.
     - Лори говорит, что можно тебе сказать. - Я услышал, как он набрал  в
грудь воздуха. - Ее приемный отец изнасиловал ее.
     Чуть погодя я сказал:
     - Ладно... э-э-э... Лори? Извини, пожалуйста.
     - Ладно, чего там.
     - Угу. Конец связи.
     Похоже, что изнасилование - национальное  любимое  хобби  на  внешних
мирах. Очаровательно.
     Я положил наушники на полочку над панелью управления.
     - Сэм, поведи вместо меня, ладно?
     - Отлично, сынок. Не надо тебе чувствовать себя  так  мерзко.  Ты  же
никак не мог этого знать.
     - Мне  надо  было  знать,  что,  когда  ребенок  плачет,  это  обычно
означает, что что-то причиняет  боль.  Я  иду  в  кормовую  каюту.  Можешь
поднять  свое  сиденье:  ведь   тебе,   двухдюймовому   водителю,   трудно
разглядеть, что творится на дороге.
     Я пошел и швырнул себя, мешок  с  тряпками,  на  койку  и  немедленно
провалился в сон.

     Получилось в конце концов  так,  что  нам  пришлось  остановиться  на
Шлагвассере, чтобы Лайем и Шон могли заправиться. У Сэма были три четверти
бака полные, но мы решили все-таки долить. Это может  оказаться  последняя
заправочная станция перед Великим Взрывом, если уж на то пошло.
     - Мне горючее не нужно, - сказал Карл. - Со мной все в порядке.
     - Горючее? - спросил я.
     - Ну, я имею в виду то, на чем машина едет. Дейтерий.
     - А на чем же бегает твоя штуковина, на воздухе, что ли?
     Сидя за рулем своего шевроле-импала 1957, Карл нахмурился  и  покачал
головой.
     - Ты знаешь, если сказать чистую правду, я, ей-богу, не знаю, на  чем
она бегает.
     - Тогда как насчет всех этих приборов, которые показывают температуру
плазмы и прочее?
     - Ах, эти-то? Да это просто игрушки.
     Все, что мне оставалось - это крякнуть и почесать в затылке.  Карл  и
Лори вышли и прошлись вместе со мной по заправочной станции, чтобы размять
ноги. Все остальные тоже прогуливались. Шлагвассер - эта часть планеты, по
крайней мере, - была планетой болот и заболоченных лугов, над которыми  на
опорах пролегала Космострада. Небо было куполом грифельного цвета. Планета
пахла стоялой водой и  влажными  вонючими  водорослями.  Что-то  всасывало
воздух и булькало в ближайшей грязной луже. Подлесок был смесью  оранжевых
и лиловых тонов, а над ним нависали большие плакучие  деревья  с  лиловыми
листьями.
     - Эти планеты все меньше и меньше похожи на Землю, - сказал  я.  -  А
что,  интересно,  случится,  когда  мы  выйдем  за   пределы   территории,
населенной людьми?
     - По словам Винни, - сказала Дарла, -  по  всему  пути  всегда  будут
планеты, нормальные с точки зрения землян. Могут быть такие  отрезки,  где
их будет немного и они будут попадаться редко,  но  время  от  времени  мы
будем попадать на такие планеты, а потом ехать дальше через  непохожие  на
Землю. Можно будет иногда даже разбивать лагерь.
     - Но нам надо быть готовыми к враждебной  среде.  Шон,  вы  упаковали
герметичные скафандры?
     - Ага, они в трейлере.
     - Отлично. У меня есть два... Карл?
     - Да, у меня один есть в багажнике.
     - Где есть? - переспросил Джон.
     - Ну, в отделении, где хранятся вещи, там, сзади.
     - Ах, в хранилище.
     -  Ну,  в  хранилище,  -  повторил  Карл.   -   Вы   как-то   странно
разговариваете.
     Все на миг посмотрели на Карла.
     - Может быть, нам лучше потратить наличность, но каждого экипировать?
- предложил Карл. - Просто на всякий случай.
     - Хорошая мысль, - поддержал Роланд.
     - Как у тебя дела с деньгами, Карл?
     - У меня-то? У меня осталась куча консолей. Могу отдать вам всю гору,
потому что они ни на что не пригодятся за пределами внешних миров.
     - Но ведь, - сказал я, - ты мог бы снова обратить их в золото.
     - Да ну их, у меня и золота  вполне  достаточно.  Честное  слово,  со
средствами у меня все в порядке. Пусть у всех будет все необходимое, чтобы
потом не жалеть.
     -  Ну   ладно,   может,   нам   стоит   поискать   универмаг,   чтобы
удостовериться, что мы ничего не забыли...
     Ключ Сэма загудел у меня в кармане.
     - Да, Сэм?
     -  Джейк,  у  меня  на  экране  вырисовываются  три  быстродвижущихся
объекта, которые следуют за нами по дороге.
     - А ты не принял за них какие-нибудь помехи? А, понятно.
     Я даже не заметил, как Сэм выпустил  прибор  слежения  из  крыши.  Он
висел примерно в ста метрах над нами.
     - Не нравится мне, как они выглядят. Может быть, нам лучше удирать.
     Механики   заканчивали   возиться   с   нашими   машинами.    Станция
техобслуживания сидела на узенькой полосочке сухой земли посреди огромного
болота. Не было никакой возможности свернуть с дороги и спрятаться.
     - Правильно, Сэм. Давай  двигать  отсюда.  -  Я  повернулся  к  своим
сотоварищам по путешествию. - Вы его слышали, ребята. Нам надо драпать.
     Мы и драпанули. Нас отсоединили от всех приборов немедленно, и, чтобы
не терять времени, я заплатил маленький счет Шона вместе со своим.
     - Спасибо, Джейк.
     - Да ладно, за тобой пара кружек пива. Поехали!
     Я поймал Лори за  рукав  ее  хорошенького,  но  помятого  матросского
костюмчика.
     - Джейк, пожалуйста, пусти меня поехать с Карлом.
     - В кабину, лапуля, - сказал я твердо.
     Ее отношение ко мне вроде  как  изменилось.  Она  не  стала  со  мной
препираться и начала осторожно подниматься по лестничке в кабину. Но тут я
вспомнил поразительную способность шевроле поглощать без особого вреда для
себя различные дозы орудийного огня и еще более поразительную  способность
карать за него. Я схватил Лори и стащил ее вниз.
     - Извини, деточка. Ты была права. Поезжай с Карлом. - Я шлепнул ее по
тощей попке, хотя она вполне прилично округлялась, если говорить  о  тощих
попках. Она побежала к шевроле.
     - Что заставило тебя выпустить птичку слежения,  Сэм?  -  спросил  я,
оказавшись в кабине.
     - О, просто интуиция. Мне показалось,  что  крутятся  тут  всякие  за
последний час или около того. Мне показалось, что они намеренно  стараются
остаться вне  досягаемости  радара  или  сканера.  У  меня  вырисовывается
малюсенький приборчик в  воздухе,  который  может  оказаться  их  прибором
слежения.
     - Отличная работа. Это наверняка уж подозрительная штука.
     Я надел наушники и стал выводить машину на Космостраду.
     - Карл, я беру на себя нос, а ты - корму.
     - Подтверждаю.
     - Шон? Ты в спасательной шлюпке.
     -  Подтверждаю,  и  очень  даже  здорово,  что  я  знаю  немного  ваш
космострадовский жаргончик. Ничего себе, в спасательной шлюпке.
     Я пристально смотрел на  экраны  заднего  обзора,  пока  Шон  и  Карл
перестраивались как условлено.
     - О'кей, вот вам еще образчик нашего жаргона. Мы  собираемся  прижать
водород так, чтобы нейтрино полетели.
     - То есть, максимальное сцепление с поверхностью дороги, правильно.
     - Правильно, только точный перевод: "Давай бог ноги".
     - Ну что же, душа рвется, Джейк, но Ариадна сегодня не в себе.
     - Ну, постарайтесь сделать все, что можете.
     - Договорились.
     Бог ты мой, их машинежку зовут Ариадна!
     Я прижал педаль газа и смотрел, пока на спидометре не появилась цифра
двести сорок километров в  час.  Хорошая  скорость,  но  все-таки  еще  не
безумная. Шон стал отставать, поэтому я снизил до двухсот десяти. Мне  уже
понятно стало, какой обузой станет Ариадна,  если  мы  не  возьмем  ее  на
буксир, а еще лучше - не сунем ее в трейлер, если удастся уговорить Шона и
Лайема. А теперь, поскольку мы собирались покинуть территорию,  населенную
людьми, возможность разобраться с Ариадной нам представится  не  скоро.  Я
сомневался, удастся ли мне снизить  гордых  лесорубов  до  такого  уровня,
чтобы они из  самостоятельных  владельцев  автомобиля  превратились  бы  в
звездных попрошаек-которые-передвигаются-автостопом.
     Наша единственная надежда заключалась в том, что, может быть, те, кто
к нам приближались, не были враждебно настроены по отношению к нам.
     Но - увы.
     - Они втянули первый следящий самолетик и выпустили другой, - доложил
Сэм, - что мне, кстати, кое о чем напомнило. Мне надо сделать то же самое.
     Возвратить  следящую  птичку  на  лету  -  задача  весьма  сложная  и
неблагодарная. Сколько мы их потеряли, пробуя это сделать! А эта  фигня  -
довольно дорогое удовольствие.
     - Похоже на то, что их очень интересует, кто ездит по этой дороге,  -
сказал я.
     - О, они выслеживают нас, это точно. Нас просто сканируют  всем,  чем
только можно.
     - Прендергастовы сыщики, как тебе кажется?
     - Возможно, хотя, на самом деле, это может быть любой, кто угодно. Мы
тут немало носов утерли.
     - Правильно.
     Космострада шла по  прямой  еще  несколько  километров,  скользя  над
лугами и болотами, время от времени прорезая куски  сухой  земли.  Вода  в
болотистых участках  была  голубовато-зеленая,  по  ней  плавали  радужные
маслянистые пятна. Высокие деревья на самом деле деревьями не были. Стволы
состояли из массы отдельных волокон, переплетенных так, что  больше  всего
они напоминали змеиную свадьбу. Из  воды  поднимались  розовые  и  лиловые
пучки травы. Овальные подушечки, на которых сидели  зловещего  вида  цветы
переливчато-желтого цвета, плавали в прудах.
     - Эй, Карл! Спроси Лори, каково было здесь жить.
     - Сам спроси. Она же тебя слышит.
     - Лори?
     - Жить тут - как в прямой кишке.
     - Понятно.
     - Джейк? - это снова Карл. - Лори сказала сейчас слова, которые я  на
интерсистемном в первый раз слышу. Они что, означают то, что я подумал?
     - Да.
     - Ничего себе!
     За моей спиной Сьюзен сказала:
     - Мне  тоже  сперва  трудно  было  понять  подобные  ругательства  на
интерсистемном.
     Дарла поневоле рассмеялась.
     Я сказал:
     - Сэм, что они сейчас делают?
     - Я уверен, что их прибор слежения засек  наш  прибор  слежения.  Они
немного опередили нас в этом смысле, но по прежнему не могут нас  догнать.
Наверное, они ждут, чтобы мы оказались  на  твердой  земле,  чтобы  начать
атаку.
     - Правильно, это будет на следующей планете, которая, по всем данным,
пустынный мир. Правильно, Дарла?
     - Да. И помни, Джейк, на развилке надо свернуть вправо.
     - Понял. Скоро и развилка появится.
     На панели приборов замерцал красный свет.
     - Ах ты, вонючий сын проказной суки! Сэм, это запасной роллер!
     - Угу.
     - Черт возьми, откуда я знал, что он такой плохой!
     - Ну, мне не хотелось бы тебе сейчас говорить, что  я  несколько  раз
тебя предупреждал...
     - Так и не говори!
     - ...Но я уговаривал тебя купить новый!  Но  нет,  конечно,  нет,  на
дороге, с рук всегда можно купить получше и подешевле, так ты мне отвечал.
Да и времени у нас для этого навалом, как ты говорил.
     - Так ведь, черт побери, я бы и купил за недорогую цену, если бы...
     - Ну да, теперь тут, посреди пустыни, соберешься в магазин  поглазеть
на товары!
     - Христа ради, Сэм, перестань меня кусать!
     - Сын, дело в том, что время от времени ты забываешь...
     - Сэм, да этот роллер просто вычистил бы все наши карманы! Ты  только
посмотри, сколько взяла с нас эта  провинциальная  барракуда  за  то,  что
починила кожух стабилизатора.
     - Ну, ведь там, куда мы едем, мы не можем тратить консоли...
     - Я говорю  про  наши  резервы  золота!  Я  мог  бы  купить  половину
тяжеловоза на те  деньги,  которые  с  нас  взяли  просто  за  пару  новых
подкрылков!
     - Правый передний роллер тоже не в лучшей форме,  ты  же  знаешь.  Ты
можешь себе представить, что произойдет на дороге, если  и  этот  споет  в
последний раз?
     - А-а-а, к черту все!!!
     - Очень разумный ответ.
     - Заткнись, Сэм!
     - Ладно, заткнусь. Это лучше всего для тех, кто живет в компьютере.
     Я почувствовал себя ужасно. Я не ругался с Сэмом  уже...  черт  знает
сколько времени. Недавние события явно подкосили меня. Я медленно выдохнул
и попытался разложить в организме адреналин.
     - Господи, Сэм, извини.
     - Извини и ты, сын. Я виноват. Нет времени на мелкие уколы.
     -  Нет-нет,  ты  так  запрограммирован,  чтобы  вовремя   советовать,
принимать те или иные решения, и ты был прав. Мне  надо  было  решиться  и
купить новую пару - только вот если бы мы поменяли колеса  на  те,  нового
размера, то остались бы вообще без запаски, и я...  -  я  почесал  голову,
вспоминая. - Ох, ты абсолютно прав, Сэм. Он  обещал  нам  еще  и  запасное
добавить, если мы купим два колеса, дал бы нам  в  запас  то,  которое  он
заново вулканизировал.
     - Ладно, Джейк, забудь. Ты был прав относительно золота,  а  если  бы
люди перестали гоняться за нами по вселенной,  может,  у  нас  и  были  бы
возможности продумать, как нам поступать. Собственно говоря, я и сам думал
о том,  что  у  нас  будет  возможность  остановиться  и  купить  то,  что
потребуется.
     - Ну ладно, раз так получилось...
     - Лучше надень-ка шлем, сынок.
     - Да... Эй, это не развилка, там, впереди?
     - Похоже на то.
     - Ты знаешь, Сэм, я думал...
     Однако я быстро забыл, что я  такое  думал,  поскольку  машина  вдруг
резко вильнула  влево.  Красный  свет  перестал  мигать,  а  вместо  этого
зажужжал предупредительный сигнал. Я боролся с  рычагами  управления,  все
это время нажимая, как  бешеный,  кнопки  стабилизатора.  Мы  уносились  с
Космострады,  а  строители   Космострады   не   считали   нужным   ставить
заградительные поручни или столбики вдоль дороги. Нажимая изо всех сил  на
педаль газа, я перенес контроль  сцепления  с  дорогой  на  правый  рычаг.
Развилка была прямо перед нами, а мы были  прямо  в  крайнем  левом  ряду.
Тяжеловоз выправился как раз вовремя, чтобы нам  не  улететь  с  дороги  к
чертовой бабушке. Нам нужна была дорога направо, но я понимал, что  теперь
мы до нее никогда не доберемся. С погибшим правым передним роллером  я  не
мог развернуться вовремя на другую сторону дороги. Теперь я снова управлял
машиной, но... я высунул голову из  правого  иллюминатора,  чтобы  увидеть
погоревший роллер. Он превратился в кондитерский сахар, от него рассыпался
белый кристаллический порошок. Слоистый кусочек оторвался от него, отлетел
и чуть не ударил по кабине. Пришлось остановиться - выбора не было.
     И мы пропустили разворот. Разворачиваться все равно было бы проблемой
по двум причинам. Космострада имеет четыре ряда, включая два  более  узких
по  краям.  Она  широкая,  но  не  настолько,  чтобы  тяжеловоз  смог   бы
развернуться на ней без дополнительных маневров вперед-назад. Пришлось  бы
немного съезжать с Космострады. А тут некуда было съехать, потому что  под
Космострадой были два метра воздуха, а ниже грязная вода. Даже если бы тут
нашелся  кусочек  посуше,  я  не  стал   бы   давать   возможность   нашим
преследователям ловить нас в тот момент, когда мы повернулись бы бортом  к
дороге. Придется ехать дальше.
     Однако и с этим теперь были сложности.
     - Джем к! Джейк, ты меня слышишь?
     - Да, Карл.
     - Что случилось?
     - Да ничего, просто у нас роллер засахарился. Прямо  на  дороге.  Вот
почему мне пришлось проехать развилку.
     - Джейк? - это Шон.
     - Да.
     - Джейк, по нашим картам эта дорога ведет в неизвестный портал.
     - Я знаю.
     И  на  сей  раз  это  был  портал,  которого  не  было  в  поэме  про
путешествия, которую знала Винни.
     На сей раз он мог привести нас в небытие.

                                    9

     - Не оборачивайся, чтобы не привлекать внимания, - сказал мне Сэм,  -
на нас летит ракета.
     - Только одна? - спросил я.
     - Что-то очень странное изображение... не  может  быть,  чтобы  одна.
Нет. Вот хитрые дьяволы. Весьма изощренная машинка. Джейк, я не могу четко
их зафиксировать.
     - Попробуй их поймать правым зажигательным орудием.
     - Уже так и сделал. Они немного не по курсу. Погоди-ка... ага, есть.
     Прошло несколько секунд.
     - Дерьмо! Не могу попасть! Они все приближаются.
     Несколько минут спустя сзади раздалась серия приглушенных взрывов.
     - Ты их прибил, Сэм?
     - Кто-то. Но не я.
     - Карл, - ответил я. - Не иначе, как он.
     - Он не все приземлил. ДЕРЖИСЬ ЗА ВОЗДУХ!!!
     В стороне от дороги, справа, чуть впереди, болото взорвалось гейзером
грязи и воды, за этим последовал  страшный  взрыв,  от  которого  задрожал
тяжеловоз. Пока мы проезжали, все это обрушилось на  нас  дождем  грязи  и
мусора. Кусок разбитого древесного ствола ударился о переднее  стекло,  но
не разбил его.
     - Они играют по-крупному, - сказал я.
     - Это была неисправная ракета, а то всем нам можно было бы заказывать
белые тапочки, - сказал Сэм.
     - Слава богу, что за нами едет шевроле,  хотя  мне  странно,  что  он
позволил одной ракете пролететь мимо. Я начинаю думать, что эта  машина  -
просто волшебная. - Я включил микрофон наушников. - Карл? Шон? С вами  все
в порядке?
     - Порядок.
     - Подтверждаю, Джейк. Правда, немного не по себе, а?
     - Да, Карл. У меня было сложилось такое впечатление, что твоя  машина
всегда попадает в цель.
     - Обычно так оно и есть. Наверное, ракета не шла точно по курсу.
     - Вот тебе шанс доказать это, - сказал  Сэм.  -  К  нам  летит  целая
стайка таких ракет.
     На сей раз шевроле не пропустила ни одной. Семь  быстрых  взрывов,  и
экран очистился.
     - Отлично стреляешь, Карл, - сказал я.
     - Ты как думаешь, это самое худшее, что они могут на нас кинуть?
     - Не знаю. Давай надеяться, что они разочаруются и повернут обратно.
     - Ни малейшей надежды на это, - сказал Сэм. - Вон опять.
     - Карл, - спросил я его, - можешь ты натравить на них бобика?
     - На кого? Ах, на этих? Я их зову тасманийские дьяволы.
     Мы пытались вытянуть из Карла все, что касалось таинственной  системы
вооружения волшебной машины, в  особенности  странного  огненного  смерча,
который обозначался на панели управления как  "взять  их,  бобик!".  Карл,
однако, сказал нам, что не имеет ни малейшего понятия  относительно  того,
как работают эти системы, он умел только пользоваться ими.
     - Как бы ты его ни называл, можешь ты стрелять из него на  ходу,  вот
так, как сейчас?
     - Да, конечно. Только у меня таких штук всего  три.  Ты  сказал,  что
случайно выстрелил один там, на Плеске. Тут у меня только три  огонька  на
панели управления.
     - Ты хочешь  сказать,  что  один  этот  страшный  огненный  смерч  не
управится со всеми тремя?
     - Нет, можно направить только одну в цель. Когда они  выполняют  свою
задачу, то исчезают. Не беспокойся, Джейк, у меня есть и  другое  барахло,
которым я могу воспользоваться.
     - Вопрос в том, - сказал Сэм, - что они станут в нас швырять дальше?
     - Не знаю, Сэм, - ответил я. - Они теперь, вероятно,  очень  и  очень
даже будут осторожны насчет Карла. Они поняли, что у него мощная  оборона.
У меня такое чувство, что они захотят сохранить расстояние между нами. Они
все еще подтягиваются к нам?
     - Да, но похоже на то, что они  маневрируют,  чтобы  занять  какую-то
позицию.   Наверное,   перестраиваются   так,   чтобы   подвергнуть    нас
концентрированному огню. Наверное, это машины  военного  образца.  На  них
больше оружия, чем на среднего пошиба спортивной машине.
     - Это не земной лабиринт.  Если  у  них  тут  и  существуют  дорожные
правила, за их соблюдением не очень-то следят. Я готов поспорить, что там,
сзади, Зейк Мур. Сэм, дай-ка мне канал связи по Космостраде.
     - Вот, держи...
     - Дорога, дорога, - заговорил я в  микрофон,  используя  старый,  как
мир, условный дорожный пароль. - Вызываю тех замечательных ребят,  которые
там у нашей задней двери - вы кто?
     - Привет, приятель, - отозвался голос Зейка  Мура.  -  Это  же  Джейк
Мак-Гроу, правильно? Странно, что мы тут встретились.
     - Да, куда страннее. Зейк, старина, мы  с  тобой  должны  кое  в  чем
посчитаться. Но давай-ка оставим моих друзей в покое, ладно?  Они  тут  ни
при чем. Это касается только исключительно нас двоих.
     - Ответ отрицательный, Джейк. У меня есть личные счеты с  несколькими
из них. Особенно с высокой тощей сукой - как ее там? - Дарлой. Она  что-то
уж больно недружелюбно настроена. Ей надо преподать парочку  уроков,  а  у
меня тут с десяток мужиков, которые прекрасно преподают такие уроки. То же
самое относится и к твоей маленькой шлюшке, Сьюзен.  Она  вроде  как  тоже
очень любит кусаться. А если ты слушаешь этот разговор,  Шон  Фитцгор,  то
знай, что у меня полный ассортимент развлечений запланирован для Лайема  и
для тебя.
     - Ни в коем случае не хочу пропустить такой случай,  Зейк,  -  сказал
Шон приятным голосом. - Хотя тебе трудновато станет жонглировать,  если  я
тебе обе лапы оторву по самые плечи.
     - Насчет этого мы еще посмотрим.  Джейк,  это  теперь  просто  вопрос
времени. У нас тут машина военного класса. У тебя нет  даже  единственного
шанса.
     Я ответил:
     - Зейк, я сожалею только об одном: что Дарла совсем не откусила  тебе
твой фитиль.
     - Она еще будет иметь такую  возможность,  Джейк.  А  тебя  приглашаю
посмотреть.
     - Мур, я решил, что я лично заткну твою дерьмоедную пасть.
     - Пожалуйста, попробуй, но тебе это  трудно  будет  сделать  с  твоим
плохим роллером. Я прав? Мы видели, как ты внезапно завилял  раньше,  там,
на дороге. Я же знаю, что ты уже и появился на  Высоком  Дереве,  когда  у
тебя роллер стал засахариваться.
     -  Не-а,  я  просто  вильнул  в  сторону,  чтобы  задавить  противную
гусеницу, которая ползла по дороге. Она была очень похожа на тебя, и я так
и подумал, что это ты, только полоса слизи за ней была поуже...
     - Ладно, Джейк, неплохо. А ты слышал  когда-нибудь  про  лесоруба,  у
которого был такой огромный...
     - Джейк, - сказал Сэм, прерывая передачу, - к нам почта!
     - Шон! Карл! Немедленно начинайте вилять!
     На экране заднего обзора появилось что-то вроде потока  ярко-зеленого
цвета, который выстрелил из крыши автомобиля  Карла.  Шон  вилял  по  всей
дороге. Сканеры показывали, что  в  небе  полно  всяких  снарядов,  сотни,
тысячи, как нам сперва показалось. Девяносто девять процентов из них  были
ложными, но наши сканеры  были  достаточно  современными,  чтобы  отличить
ложные от настоящих. Беда в том, что у нас не было времени перестрелять их
всех в небе, пусть даже Сэм был очень  быстрым.  Более  того,  очереди  из
нашей пушки не могли повторить нужную траекторию, по  которой  летели  эти
гаденыши. Ракеты были оборудованы  специальными  реактивными  двигателями,
которые позволяли им вилять, пока они не вопьются в цель.  Сэм  не  мог  с
такой скоростью обрабатывать постоянно меняющиеся данные.
     Но Карл помогал нам.
     - Пятьдесят шесть настоящих ракет, -  доложил  Сэм.  -  Давай,  Карл!
Ну-ка, вон тех, что на зените траектории! Сорок два... сорок один...
     Карл постоянно стрелял из своего  волшебного  оружия  -  вне  всякого
сомнения, оно тоже находилось под каким-то компьютерным контролем.
     - ...Восемнадцать... семнадцать...
     Как раз в этот момент  еще  один  кусок  плохого  роллера  оторвался,
пролетел мимо иллюминатора, словно гигантская снежинка, попал в  воздушный
поток и исчез. Машина рванулась вправо, и я боролся  за  то,  чтобы  снова
поймать ее под контроль.
     - Прости, Сэм, - завопил я.
     - Двигай вперед! Осталось только три!
     Справа от  нас  взорвалась  ракета.  Шрапнель  отскочила  от  корпуса
машины.
     - Черт, одна все-таки попала внутрь, - сказал Сэм. -  Наверное,  одна
отделилась от тех, что летели стаей, и ее сканеры показали как  фальшивую.
Вот сукина дочь!
     - Шон! С тобой все в порядке?
     - Порядок, Джейк. Мы все еще с тобой, хотя, боюсь,  старушке  Ариадне
совсем плохо. Мы очень быстро теряем мощность мотора.
     - Вы что, совсем потеряли ядерную реакцию?
     - Нет, не думаю. Погодите-ка.
     - Еще залп, Джейк, - объявил Сэм.
     - Хорошо. Шон, как там дела?
     На экране заднего обзора я видел,  как  пурпурная  спортивная  машина
быстро отстает от нас.
     - Совершенно верно,  Джейк,  мощность  почти  на  нуле.  Мы  идем  на
вспомогательном моторе с водородным сгоранием. Боюсь, что на таком  мы  от
вас запросто отстанем.
     - Продолжайте вилять по дороге! Сэм? Сколько там их теперь?
     - Почти в два раза больше, чем раньше. Похоже на то.
     Карл снова стал стрелять,  с  крыши  его  машины  поднялась  пылающая
зеленая молния.
     - Сэм, я хочу замедлить ход. У меня есть мысль.
     - Пожалуйста!
     Я замедлил ход, пока машинежка Шона не стала почти касаться нас сзади
носом.
     - Шон, послушай меня внимательно. Делай точно так, как я говорю. Сэм,
я хочу, чтобы ты...
     - Я понял, что ты задумал. Дверь открыта, и трап спущен.
     - Шон, ты понял, что я имею в виду?
     - Понял, Джейк. Мы попробуем.
     - Держи тяжеловоз ровно, Джейк, - предупредил Сэм.  -  Пусть  у  меня
хоть часть мозгов останется свободной от вождения, если только можно.
     Экран заднего обзора показал, что Шон пристроился как следует,  чтобы
выполнить сложный маневр заезда в трейлер на этой невозможной скорости. Он
сперва сбросил скорость,  потом  прибавил  газу,  потом  снова  приотстал,
действуя что-то слишком робко.
     - Шон! Давай быстрее заезжай! Это твой единственный шанс!
     Он рванул быстрее. Я почувствовал, что трейлер на миг вильнул,  когда
машинежка в него заехала. Я переключил обзор на  камеру  внутри  трейлера,
чтобы убедиться, что все в порядке, потом  протянул  руку  к  выключателю,
чтобы убрать трап. Тут страшный взрыв потряс нас.
     - Сэм, мы что, получили удар в зад?
     - Не знаю. Камера заднего обзора полностью вырубилась.
     - Шон, ты меня слышишь? Шон? Лайем?
     - Их сигнал не пройдет сквозь корпус, Джейк.
     - Эта бомба прозвучала так, словно она вошла в трайлер и  там  внутри
взорвалась. Ведь камера в трейлере тоже вырубилась.
     - Боюсь, что ты прав. Сенсоры показывают, что ущерб нанесен трейлеру,
что корпус пробит. Но может статься, что  приборы  дают  такие  показания,
потому что трап заело и дверь не  закрывается.  У  нас  все  приборы  дают
тревожные показания насчет трейлера.
     - Джейк? Как вы там, парни? Все в порядке?
     - С нами в кабине все отлично, Карл.  Ты  видел,  как  нам  попали  в
трейлер.
     - Я глядел назад. У вас там сзади повреждение.
     - Угу. Ты видишь Шона или Лайема?
     - Нет. Дверь наполовину открыта, и грузовой трап до сих пор волочится
по дороге.
     - Вот это плохо. Может,  они  получили  все  сполна.  Карл,  у  твоей
машинки есть какие-нибудь ракеты?
     - Да вроде того. Тебе надо понять кое-что. На этом автомобиле  оружие
главным образом оборонного назначения, кроме тасманийских дьяволов.  Да  и
насчет этих штук мне с ними пришлось поспорить.
     - Поспорить с кем?
     - С теми, кто делал машину. Не обращай на это внимания, мне сейчас не
до этого. Не могу же я тебе прямо сейчас начинать рассказывать. Как бы там
ни было, я не могу стрелять по машине, если она не находится в поле зрения
и не стреляет прямо по мне.
     - Вот черт. Может быть...
     - Однако что я могу сделать, так это на несколько минут попортить  им
радар слежения.
     - Э? Что? Ты можешь это сделать?
     - Думаю, что да. Я никогда  не  пробовал  эту  хреновину  раньше,  но
должно сработать.
     - Господи, Карл! Почему ты до сих пор мешкал с этим?
     - Я только сейчас понял, для чего может  быть  нужна  эта  штуковина.
Джейк, ты как-то сказал, что моя старая колымага тебя совершенно сбивает с
панталыку. Так вот, со мной временами происходит то же самое. Они так-таки
мне и не объяснили до конца, как все эти штуки должны работать.
     - А о какой такой штуковине ты только что говорил?
     - Я ее зову  зеленым  шариком.  Это  так  выглядит.  Большой  зеленый
искрящийся  шарик.  Я  как-то  его  включил  и  вышел  из  машины,   чтобы
посмотреть, что будет дальше. У меня все стало чесаться, а  волосы  встали
дыбом, так что я понял, что это было какое-то электрическое явление.
     - Похоже  на  то.  Сэм,  перепрограммируй  ракеты  на  баллистическую
траекторию. Все, что есть.
     - Готово.
     - Карл, ты можешь держать эту штуку пониже к земле, чтобы  эффект  не
расходился особенно далеко?
     - Он и так очень невысоко поднимается над землей, Джейк. Но эта штука
может вывести из строя твой радар... то есть сканер.
     - Понимаешь, мне надо, чтобы только наводящиеся механизмы моих  ракет
остались в целости-сохранности.
     - Этого я обещать не могу.
     - Ладно, мы не много потеряем, если попробуем.  Кажется,  Мур  сделал
все, что мог, с нами и теперь будет только пытаться дальше.  Если  нам  не
помочь, то мы никогда не сможем попасть в Мура ракетой, потому что у  него
вооружение лучше. Поэтому будь готов выстрелить эту штуковину. Ладно?
     - Порядок.
     - Сэм?
     - Я готов, Джейк. Все цели установлены.
     - Огонь!
     - Ракеты выпущены!
     Серия громких звуков "пуфф" вылетела с крыши.
     - Дай-ка  мне  снова  связь  по  Космостраде  и  скажи  Карлу,  чтобы
выстрелил зеленый шарик, когда ракеты выйдут в зенит траектории.
     - Понятно.
     - Дорога, дорога. Ты еще тут, Мур?
     - Воистину мы тут. Что я могу для тебя сделать?
     - Можешь посмотреть на свои сканеры и увидеть там смерть.
     - Джейк, эти старые твои шутихи нас вовсе  не  беспокоят.  Мы  просто
ждем, когда этот твой роллер разлетится совсем  на  кусочки.  Этого  ждать
недолго. Ты уже усеял полдороги кусками этой штуки.
     - Скоро полдороги будет усеяно  кусками  тебя  самого,  приятель.  Ты
уверен, что видишь ракеты?
     - Ясно, как божий день. А ты вовсе не обманул нас  тем,  что  дал  им
баллистическую кривую вместо самонаведения. Собственно говоря, нет  особой
разницы...
     Вдруг все пропало. Огоньки панели приборов вспыхнули и погасли, потом
снова зажглись.  Экраны  сканера  на  миг  погасли.  Мотор  почти  заглох,
застонал, вздохнул, потом снова ожил.
     - Мы поймали только краешек зоны,  где  это  устройство  работает,  -
сказал Сэм. - Я на миг тоже вырубился.
     - С тобой все в порядке?
     - Да. Ракеты, кажется, плотно легли на курс. Похоже на то,  что  наши
приятели пытаются вилять на дороге, чтобы их не накрыло.  -  Сэм  злорадно
рассмеялся. - Нечего сказать, это  им  здорово  поможет.  Они  ослепли,  и
похоже на то, что моторы у них тоже спели романсы. Они не  смогут  вовремя
выкатиться из зоны зеленого шарика. Разве что...
     - Что?
     - Черт!
     - Что, что там такое? - спросил я.
     - Мы были на повороте, когда  Карл  выстрелил.  У  меня  нет  точного
отчета о работе этой штуковины,  хотя  на  экранах  вырисовывается  что-то
расплывчатое, что может оказаться как раз этой  штукой.  Похоже,  что  это
облако уплывает прочь. Они могут еще успеть выбраться из зоны эффекта  как
раз вовремя.
     - Вот черт!
     - Мы это узнаем через несколько секунд... угу, похоже, они снова едут
на полной мощности, и они начинают стрелять...  пять  секунд  до  удара...
четыре... три... две... э?
     Я бросил быстрый взгляд в параболическое зеркало заднего  обзора,  но
ничего не видел.
     - Что произошло, Сэм?
     - Вот хреновина с морковиной... эти ракеты сдетонировали  до  взрыва.
Все сразу, в одном выстреле.
     - Такого не может быть.
     - Да? Тогда как же получилось, что это произошло? Я не вполне уверен,
что они взорвались, но из поля зрения они исчезли моментально.
     - Мур не мог этого сделать, - сказал я.  -  Он  все-таки  получил  бы
парой ракет по рылу, но все одним махом он убрать не мог.
     - Мне кажется, ты прав. Их как раз должно было шарахнуть как следует,
когда это все произошло. Еще две  секунды  -  и  мы  бы  их  поймали.  Вот
незадача. Теперь еще  изволь  тратить  энергию  на  птичку  слежения.  Мне
придется вернуть ее обратно.
     - Пошли птичку номер два, - посоветовал я ему.
     - Она уже взмыла.
     - Я собираюсь замедлить скорость, - я протянул руку  к  переключателю
диапазонов.
     - Карл?
     - Тут я.
     - Немного замедли ход. Я хочу увидеть, что  там  сзади  произошло,  а
этот проклятый роллер готов скапутиться в любой момент.
     - О'кей.
     - Сэм, ты что-нибудь видишь?
     - Они отстали.
     - Может, все-таки мы в них попали?
     -  Не  вижу,  каким  образом  мы  могли  это  сделать.  Эти   ракеты,
взорвавшись над ними в воздухе, не могли причинить им никакого вреда.
     - Ну, они не следуют за нами, и это все, что мне хотелось знать.
     Я обратил внимание, что природа вокруг нас изменилась. Мы выехали  из
болот на развернутую равнину багряной травы. Цилиндры портала были черными
пнями на горизонте. У нас еще было время проверить, как там Шон  и  Лайем,
без того, чтобы останавливаться.
     - Роланд! - завопил я. - Расстегни ремни, иди назад  и  отвинти  люк,
который ведет в переходную трубу к трейлеру. Быстро проберись в трейлер!
     - Порядок!
     - Минутку, Роланд! -  завопил  Сэм.  -  Что-то  приближается  к  нам!
Правильно, теперь я могу объяснить, что произошло с ракетами.
     - "Дорожный жук"?
     - Ну да, похоже.
     - Ты думаешь, это он вмешался?
     - Ага. Они не любят, когда на их дороге происходит подобный инцидент,
и потасовки тоже не в их вкусе.
     - Надеюсь, что сегодня они в милостивом настроении.
     Трудно предсказать  поведение  "дорожного  жука".  Они  что-то  вроде
дорожной полиции, теоретически у них только  один  закон,  за  соблюдением
которого они тщательно следят: не  сметь  мешать  дорожному  движению  или
загромождать дорогу. Как и в любой другой системе законов, приговор  очень
часто зависит от интерпретации  того,  что  произошло.  Часто  побоища  на
дорогах разрешались, и на них смотрели снисходительно, но в  иных  случаях
"дорожный жук" мог взорвать одну или даже обе сражающиеся стороны, если он
замечал  нечто  в  их  действиях,  что  подходило  под   его   абстрактное
представление о незаконной деятельности. Иными словами, нельзя  ездить  по
Космостраде, стреляя наугад во что попало и в кого  попало.  Придет  такой
момент, и "дорожные жуки" пронюхают об этом - не  было  никаких  сомнений,
что они вели дела на многие машины, которые часто  появлялись  на  дороге.
Некоторые даже считали, что у них заведены дела  на  все  машины,  которые
ездят по Космостраде. Придет такой момент,  когда  тебя  просто  сотрут  в
порошок. Раскатают по дороге. "Дорожные жуки" были печально знамениты тем,
что очень любили  вершить  скорый  суд,  взяв  показания  у  свидетелей  и
подозреваемых, а потом вынося приговор. Эти  их  решения  невозможно  было
обжаловать.  Не  было   возможности   подать   апелляцию,   поскольку   не
существовало более высокой инстанции.
     Кто они были? Что такое они были? Машины строителей Космострады?  Или
они сами и были строителями Космострады? Никто этого не знал.
     - Это жук, так и есть, - доложил Сэм.
     Поскольку  задняя  камера  у  нас  вышла  из  строя,  я  выглянул  из
иллюминатора в параболическое  зеркало  заднего  обзора.  Между  сторонами
дороги  быстро  вырастало  серебристое  пятно,   принимая   форму   машины
космострадовского патруля. Их скорость всегда была просто  фантастическая.
Иногда они проносились мимо с такой невероятной быстротой,  что  воздушная
волна ударом могла почти что сбросить тебя с Космострады.  Этот  жук  стал
замедлять ход, как всегда, с такой скоростью, что если  бы  человек  сидел
там внутри, то кости его просто стерлись бы в порошок. Я замедлил ход. Вне
сомнений, жук хотел поговорить именно с нами. Просто  так,  приятно  убить
времечко.
     - Сынок, говори правду. Это всегда лучше всего, когда имеешь  дело  с
"дорожным жуком".
     - Да, папа.
     -  Не  хами.  Ну  да,  вот  он  нас  вызывает.  Я  переключу  его  на
громкоговоритель кабины.
     - ЛИЦА, НАХОДЯЩИЕСЯ  В  ТОРГОВОМ  АВТОМОБИЛЕ!  НЕМЕДЛЕННО  ПРОЕЗЖАЙТЕ
ЧЕРЕЗ СЛЕДУЮЩИЙ ПОРТАЛ!
     Голос "дорожного жука" - это как иголка сквозь барабанную  перепонку.
Вообразите все неприятные звуки, какие вы только знаете. Скрипение мела по
доске,  раздираемый  металл,   хруст   кости,   грохот   от   столкновения
автомобилей, жужжание вибропилы. Возьмите все эти звуковые формы,  усильте
их до предела, потом поверх наложите  замогильный,  нечеловеческий  голос.
Описание  будет,  конечно,  неадекватное  мерзостной  действительности.  Я
подавил дрожь и постарался ответить спокойным голосом.
     - Если мы последуем вашему приказу,  это  причинит  нам  трудности  и
поставит нас в опасное положение.
     Пауза. Потом:
     - ОБЪЯСНИТЕ.
     - Этот портал уведет нас прочь от нашего запланированного маршрута, и
мы останемся в неизвестной местности. У нас нет карт этого сектора.  Кроме
того, у нас роллер с опасным для жизни дефектом.
     "Жук" пристроился возле нас. Он действительно выглядел, как  огромный
серебристый жук,  его  поверхность  была  блестящая  и  совершенно  лишена
каких-либо деталей.  Заслонив  от  нас  небо  слева,  он  подъехал,  чтобы
осмотреть наш роллер. Как будто желая  продемонстрировать,  что  творится,
роллер немедленно сбросил с себя огромный кусок.  Видимо,  удовлетворенный
результатом осмотра, "жук" откатился в сторону.
     - ДЕФЕКТНАЯ ЗАДНЯЯ ЧАСТЬ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ВЫ ПРОЕДЕТЕ  НА
СЛЕДУЮЩУЮ ПЛАНЕТУ. МЫ ПОМОЖЕМ.
     Я придавил микрофон.
     - Черт возьми, - сказал я. - Сэм? Ты можешь что-нибудь придумать?
     - Спроси его, почему, - посоветовал Сэм. - Спроси вежливо.
     Я снова включил связь.
     - Мы с уважением к стражам закона желали бы спросить  причину  вашего
решения.
     -  ВАШЕ  НЕДАВНЕЕ  ПОВЕДЕНИЕ  НА  ЭТОМ  УЧАСТКЕ  ОКАЗАЛОСЬ  АБСОЛЮТНО
ВРЕДОНОСНЫМ ДЛЯ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ, И ВЫ ДОЛЖНЫ  БЫТЬ  ОТДЕЛЕНЫ  ОТ  ВАШИХ
ОППОНЕНТОВ.
     - В нас стреляли без повода и провокации.
     - ЭТО НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ, ПОЭТОМУ ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ НА  СЛЕДУЮЩИЙ  УЧАСТОК
ДОРОГИ. ПРИБАВЬТЕ СКОРОСТЬ И БУДЬТЕ ГОТОВЫ К ПРОЕЗДУ.  ВАШИ  ОППОНЕНТЫ  ЗА
ВАМИ НЕ ПОСЛЕДУЮТ.
     - Черт побери! Я же сказал, что в этом случае мы заблудимся!
     - ЭТО НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ. КОНЕЦ СВЯЗИ.
     - Твою мать! - иногда старый добрый мат предпочтительнее.
     "Дорожный жук" отстал от нас, потом пристроился нам в хвост и до  тех
пор вилял, пока не уперся почти что в наш трейлер.
     - И нам даже не дали позвонить нашему адвокату,  -  невесело  пошутил
Сэм.
     Я кивнул и глубоко вздохнул. Нас приговорили, изгоняли по ту  сторону
неизвестного портала без всякой надежды исправить положение. Я слышал  про
то, как "дорожные жуки" делали такие вещи. Но я  никогда  не  представлял,
что это может произойти со мной. Я посмотрел назад на своих пассажиров, Ну
что же, это происходило не только со мной одним.  Я  посмотрел  на  дорогу
впереди цилиндра почти перед  нами.  Выбора  у  меня  не  было.  Либо  мне
пришлось бы  проскочить  через  неизвестный  портал,  а  это  своеобразный
смертный приговор со стороны "дорожного жука", либо меня просто  размазали
бы по дороге.
     Но еще оставался вопрос сломанного роллера. По мере  того,  как  наша
скорость нарастала, он стал сбрасывать с себя куски  покрышки,  а  за  ним
тянулся снежно-белый вихрь порошка. В конце концов,  это  может  оказаться
действительно смертным  приговором.  Роллер  был  готов  сломаться  каждую
секунду.
     - Веди машину через портал на минимальной скорости, сын. И  спокойнее
с ней обращайся.
     - Я так и собираюсь сделать. Но мне понадобится вся помощь, какую  ты
сможешь мне оказать.
     - Я с тобой, сынок.
     - Пап, мне кажется, что на этот раз мы не сможем проскочить.
     - Я буду с тобой на каждом шаге этого пути, сын.
     Панель управления бесилась от  пляшущих  красных  огоньков.  Ландшафт
проносился мимо багровым смазанным пятном.
     - Люди, - объявил я. - Я  никоим  образом  не  смогу  протащить  этот
тяжеловоз через портал с неисправным роллером. Если только "жук" не окажет
нам обещанной помощи - а я не понимаю, чем он смог бы нам  помочь,  -  это
может оказаться нашей последней попыткой. Мне кажется,  я  должен  вам  об
этом сказать.
     Я посмотрел назад. Сьюзен сидела с побелевшими губами  и  бледная,  а
Джон мрачно смотрел вперед, но глаза его были спокойны.
     - Мы справимся, Джейк, - сказал мне Роланд. - Нам  просто  необходимо
справиться.
     - Сделаю, что смогу.
     - Дарла...
     Я повернулся назад еще раз.  Дарла  мне  улыбалась!  Эти  ионосферные
глаза сияли самым странным веселым светом. Я видел  в  них  вечность.  Мою
судьбу.
     Я моргнул, и улыбка пропала.  Я  посмотрел  назад  на  долю  секунды.
Теперь я вовсе не был уверен, что действительно видел ее улыбку.
     Машина вильнула вправо, и я стал бороться за то, чтобы  удержать  нас
на дороге. Маркеры входа в  портал  -  два  металлических,  выкрашенных  в
красный цвет  прута  по  обеим  сторонам  белой  линии  посреди  дороги  -
пролетели мимо, прежде чем я успел увидеть их как следует.
     Теперь мне надо было выпрямлять машину... и немедленно!
     Роллер стал ломаться, вдоль его поверхности появились линии  разлома,
из которых полетели фонтаны белого порошка.
     - Пап! На другой стороне что-нибудь есть?
     - На другой стороне чего? Портала?
     - Нет! По другую сторону жизни!
     Сэм не нашел времени мне ответить. И вдруг... все стало нормально.
     Это было похоже на то, как если бы огромная рука схватила тяжеловоз и
выровняла его на дороге. Предупредительные сигналы все еще мерцали, роллер
продолжал ломаться, но наш курс был правильным и ровным. Мы были ровно  на
срединной линии дороги. Маркеры наводящей линии появились перед нами, и мы
были в самой середине. Цилиндры промелькнули мимо, по  двое,  потом  выход
превратился в расплывчатое очертание выходного портала, сформировавшись из
тумана впереди. Мы ровно вошли в него.
     Тут нас отпустил "дорожный жук". Роллер разлетелся  взрывом  снега  и
льда, машина  осела  и  метнулась  к  прочесанным  ветром  дюнам,  которые
обрамляли дорогу впереди. Мы ударились в  песок,  и  внезапное  торможение
чуть не выбило наши глаза из орбит, чуть не раздробило нам грудные клетки.
Я ударил по реактивным дюзам, чтобы ослабить влияние, поэтому мне  удалось
удержать нас на прямой метров на сто. Нас уже тянуло обратно на дорогу, но
трейлер никак не хотел последовать за тяжеловозом. Машина перевалила через
бровку дороги, но трейлер все еще тащился левее от нас, зарывшись в песок.
Он либо перевернется, либо в конце концов  отвалится.  Я  не  стал  ждать,
когда трейлер надумает, что ему делать, я прибавил газу,  откинул  крышку,
под которой был переключатель быстрого отцепления, и подсунул  пальцы  под
кольцо.  Постепенно  трейлер  выправился  и  встал  ровно  на  колеса.   Я
затормозил что было крайне сложно, потому что от скверного  роллера  почти
ничего не осталось. Он был содран до своего  желтого  губчатого  ядра.  Он
стонал  и  плюхал  по  дороге,  плюх-плюх-плюх-плюх-плюх-плюх,   и   снова
заставлял нас клониться влево. Я совершенно не собирался  снова  падать  с
дороги. Я отсоединил передние роллеры от системы  торможения  и  подключил
задний комплект. Но все равно, двигаться дальше все же было очень  трудно.
Машина вдруг перевалилась налево, и  искры  полетели,  когда  край  кузова
коснулся металла дороги. Я смог как-то справиться с перекосом, и мы  почти
совсем  хорошо  затормозили,  когда  "дорожный  жук",  потеряв   терпение,
пронесся мимо нас с невероятной скоростью.
     Я  не  помню,  что  произошло  дальше,  если   говорить   точно.   Мы
перевалились с дороги, мы снова были в песке, потом нас вынесло из  песка,
потом мы снова в него плюхнулись. Кругом взмывали фонтаны  желтого  песка,
закрыв переднее стекло.
     Наконец мы остановились. Боковое стекло было чисто, и я смог увидеть,
что мы стоим более или менее вертикально. Передний край машины  зарылся  в
песок до половины аэродинамического кожуха мотора. Я включил  дворники  на
переднем стекле, и скоро мы смогли увидеть, что произошло. Машина  слетела
с дороги смачно. Обычно это не представляет никаких  сложностей.  С  двумя
хорошими передними  роллерами  мы  спокойно  могли  бы  отцепить  трейлер,
вытащить его, потом подать машину задним  ходом  без  каких-либо  проблем.
Если бы у нас была еще машина,  которая  могла  бы  нас  вытянуть,  и  два
порядочных передних роллера.
     Там, на дороге, Карл  с  визгом  тормозов  остановился  и  съехал  на
обочину.
     - Джейк, с вами, ребята, все в порядке?
     Я оглянулся. Никто, казалось, не пострадал. Все кивнули.
     - Да, мы в порядке, если принять во внимание все обстоятельства.
     - Как насчет Шона и Лайема?
     - Мать честная!
     Роланд уже расстегнул ремни и пробирался в кормовую каюту.  Я  содрал
ремни с себя и последовал за ним.
     - Роланд, погоди! - крикнул я. - Сэм! Как тут воздух?
     - Нормальный для землян!
     - Невероятно. Наконец удача. Роланд, ты  иди  через  каюту,  попробуй
пробраться через заднюю дверь. Я пойду через пролаз  в  кишке.  Там  могут
быть какие-нибудь повреждения.
     - Договорились!
     Я отвинтил  люк,  встал  на  четвереньки  и  пролез  через  гармошку,
связывающую трейлер и трубу машины. Дальний люк был в  полном  порядке.  Я
открыл его, пробрался внутрь, кувыркнулся и встал на ноги. Было  темно.  Я
почувствовал запах дыма. Однако там, в той  секции,  которую  мы  называли
кассетой для яиц, потому что хранили там хрупкие  вещи,  не  было  заметно
никаких повреждений. Я перепрыгнул  через  пару  ящиков,  проскользнул  по
лабиринту коробок, пробрался назад. Туда через пробоины  проникал  дневной
свет.
     - Хочешь пива, Джейк?
     Шон и Лайем лежали вразвалку на куче ящиков и рассыпавшегося барахла.
Бутылки с пивом разбились, пена текла повсюду.  Их  машинка  была  покрыта
всякими обломками, но вообще-то не повреждена. Шон  уселся,  размахивая  в
знак приветствия целехонькой бутылкой пива.
     Роланд вошел, переступая через побоище.
     - Они в порядке?
     - Привет, Роланд, друг мой, - воззвал к нему Шон. Он  отбил  горлышко
бутылки о металлический ящик, приложился к отбитому  краю  и  как  следует
глотнул.
     Потом он приятно улыбнулся.
     - Мы остановились пообедать?

                                    10

     Насколько я мог судить, ракета взорвалась в метре или около  того  от
задней двери, как раз тогда, когда она стала закрываться. Взрыв скособочил
ее, и она заклинилась примерно в  двух  третях  от  пола.  Трап  был  весь
погнут, и вернуть  его  на  место  вручную  не  представлялось  возможным.
Ей-богу, это все мелочи, а не убытки,  если  принимать  во  внимание,  что
вообще могло произойти. Дверь поглотила большую часть  взрыва,  а  Ариадна
была уже совсем внутри трейлера, когда взрыв прогремел. Собственно говоря,
тормоза у Ариадны были ничуть не в лучшем  состоянии,  чем  у  всех:  Шону
пришлось изрядно попотеть, чтобы затормозить,  в  результате  часть  груза
была перераспределена по трейлеру. Тут тоже, к счастью, особого ущерба  не
было, если не считать нескольких  разбитых  ящиков  пива.  Астрономическое
оборудование в секции для хрупких вещей, слава богу, было не тронуто.
     Ну конечно, ущерб в тот момент не был для  нас  главным  поводом  для
беспокойства. Мы были выброшены на богом  забытую  пустынную  планетку,  а
когда пролетаешь через неизвестный портал, никто не  дает  тебе  обратного
билета.
     Но у нас был еще один автомобиль, на  котором  можно  было  ездить  -
шевроле Карла, ну ладно, можно сказать, полтора автомобиля,  если  считать
калеку Ариадну. После длительных споров мы решили выслать разведывательную
группу, чтобы выяснить, обитаем ли этот мир, а если обитаем,  то  кто  его
обитатели. Если  бы  оказалось,  что  тут  никого  нет,  нам  пришлось  бы
оказаться перед весьма щекотливым  вопросом,  пролететь  ли  через  портал
назад, но еще предстояло выяснить: не в одну сторону  в  нем  организовано
движение? Нам пришлось бы проскакивать еще через  многие  порталы,  прежде
чем мы могли бы найти обитаемую планету и помощь. Великий  спор  на  самом
деле разгорелся только из-за  того,  кому  оставаться,  а  кому  ехать  за
помощью.
     - Но никому не придется оставаться, если мы используем обе машины,  -
протестовал Шон.
     - Беда в том, - возражал я, - что  этот  твой  вспомогательный  мотор
дышит  воздухом.  Что,  если  мы  попадем  на   планету   с   безвоздушным
пространством?
     - Ну да, тогда каюк, я об этом не подумал.
     - Но мы все в шевроле не поместимся, - вставил Джон. -  Разве  можно?
Нас десять человек.
     - Если бы немного потесниться, то смогли бы, - сказал Карл, -  и  мне
кажется, что это самый лучший способ.
     - Может оказаться, - сказал я, - что мы сможем проехать только в одну
сторону и не вернуться обратно. Я  не  хочу  оставлять  кого-нибудь  здесь
навеки... включая Сэма. Я остаюсь.
     - Джейк, ты не можешь так поступить, - сказала Дарла.
     - Забудь об этом, Джейк, - сказал Сэм. - Возьми просто мою матрицу  и
положи в карман. Ты ведь в конце концов найдешь, куда меня запихнуть.
     - И оставить тут валяться все твои недешевые программы? Не говоря уже
о тяжеловозе? Ничего не выйдет, Сэм, - сказал я. - Вы, ребята, влезайте  в
эту колымагу-шевроле и трогайте. Сэм и я вполне тут справимся.
     - Ты что, хочешь, чтобы мы  бросили  вот  так  вожака  экспедиции?  -
сказал с насмешливым возмущением Роланд. - Ничего не получится.
     - Мне кажется, у меня просто талант заводить эту экспедицию из  одной
беды в другую, - сказал я. - Кроме того, если я действительно  вожак,  вам
следует выполнять мои распоряжения без обсуждений.
     - Любой приказ, кроме этого  -  закон,  -  сказал  Джон  извиняющимся
тоном. - Извини, Джейк, но я наконец пришел к той же точке зрения,  что  и
Роланд. Насколько  я  могу  понять,  все,  что  до  сих  пор  происходило,
развивалось в соответствии с Планом.
     Опять-таки это священное слово телеологистов. Их постоянные ссылки на
План меня замучили. Теперь же, в душной кабине, слово это вызвало  у  меня
приступ раздражения.
     - Знаешь, - ответил я, - почти по определению, все,  что  происходит,
обычно бывает частью "Плана". Тебе никогда не приходило в голову, что твои
соображения несколько произвольны, логически говоря?
     - Если смотреть на вещи с традиционной точки зрения,  то  да.  Может,
мои соображения в этом случае лишены смысла. Но телеологический пантеизм -
это религия, где  человек  учится  приспосабливаться  к  различным  точкам
зрения. С другой перспективой, с другой точки зрения  ты  в  конце  концов
убеждаешься, что вся история горячих споров и разногласий сводится на  нет
единственным выводом - что истина в конечном итоге превосходит разум.
     - Странно, что ты использовал слово "вывод". Оно  подразумевает,  что
идет некая дискуссия, что  означает,  что  используется  логика,  то  есть
разум. Иными словами,  ты  воспользовался  логикой,  чтобы  доказать,  что
логика ни хрена не стоит.
     Джон на миг задумался.
     - Может быть, я именно это и имел  в  виду.  Опять-таки,  это  вопрос
перспективы. Давай воспользуемся метафорой. Я использовал лестницу,  чтобы
подняться уровнем выше, но на этом месте я отбрасываю лестницу, потому что
от нее уже не будет никакого толку. Она была мне полезна  на  определенном
этапе, но он закончился.
     - Интересно, - сказал я, - но любое сравнение хромает  и  может  тебя
подвести.
     - А есть у нас время, - спросил Карл, - для всего этого  философского
навоза?
     - И у нас столько времени, сколько мы сами захотим, -  ответил  я.  -
Впервые за много времени никто за нами не гонится.  Давайте  передохнем  и
продумаем, как нам быть дальше. У нас множество  еды,  масса  энергии  для
систем жизнеобеспечения... собственно говоря, Сэм, тут становится довольно
душно. - Я пододвинул свой стул к  нише  со  столиком.  -  Снизь  немножко
температуру, ладно? И уровень углекислого газа, пока  ты  все  равно  этим
занимаешься.
     - Постараюсь, хотя  десять  человеческих  тел  изрядно  перенапрягают
систему кондиционирования воздуха, а это все, что я могу использовать.  По
местному времени как раз  полдень,  и  температура  тут  тридцать  семь  с
половиной градусов по Цельсию.
     - Прости меня за это замечание, Джейк, - сказал Карл. - Просто...
     - Забудь. Мы все были напряжены до излома, включая и меня.  Я  должен
извиниться перед вами всеми за то, как я себя вел. На меня это не  похоже,
но я могу сослаться в данном случае на извиняющие меня обстоятельства.
     - Ты прощен, Джейк, - сказал Джон. - Но Карл кое в чем прав. Нам надо
все же заняться  насущной  проблемой  -  а  она  заключается  в  том,  что
разделяться нам на этом этапе неразумно.
     - Ну, это, конечно, было бы нежелательно, в чем я с  тобой  согласен.
Но это может оказаться  необходимым.  Карл,  ты  говоришь,  что  мы  можем
запихать всех нас десятерых в твою машинку...
     - Я не говорю, что это будет комфортабельная поездка.
     - Как насчет нагрузки на систему жизнеобеспечения?
     - Мы справимся.
     - Ты уверен? Ведь у всякой технологии есть свои ограничения.
     - Это что же ты имеешь в виду?
     - Ну, хотя бы то, что она не остановила  ту  ракету,  которая  в  нас
ударила.
     Карл, который присел на корточки возле кухоньки,  потер  подростковую
щетинку на подбородке.
     - Ну да, я про это  тоже  думал.  Но  я  склонен  думать,  что  любые
ограничения были намеренно встроены в машину.
     - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Роланд.
     - Ну, то, что те, кто его сделал, хотели привлечь  как  можно  меньше
внимания к этой машине с точки зрения технологии.
     - Поэтому они построили шевроле-импалу 1957 года. Интересно,  как  ты
называешь тот цвет, в который она  окрашена?  "Леденцово-яблочный"?  Очень
неприметно, - сказал я.
     Карл смущенно улыбнулся.
     - Внешний вид машины - это моя идея. Психологические причины, главным
образом. Меня терзала тоска по дому.
     Мы все смотрели на него, ожидая объяснений.
     Когда мы поняли, что такового не последует, я сказал:
     - Карл, кто построил твою машину? И зачем?
     Улыбка стала извиняющейся.
     - Честное слово, я не уверен, что я готов  рассказать  историю  своей
жизни. Извините, но я просто не могу вдаваться в это прямо сейчас.
     - Ну, что же, - сказал я. - Тебя никто не принуждает. Это твое дело.
     - Спасибо, я очень ценю такт. - Он встал. - Мне кажется, что мне надо
пойти к машине и проверить управление лучевого оружия. Знаете, может быть,
что я просто изначально неправильно установил его. Как я уже вам  говорил,
в этой машине есть много такого, чего я просто не понимаю. Она  все  время
преподносит мне новые сюрпризы. - Он потянулся. - Мне тут все равно тесно.
Лори, ты пойдешь со мной?
     - Естественно.
     После того, как они ушли, Шон вышел из кабины в каюту.
     - Шон, как ты думаешь, что такое этот парень? - спросил я.
     Он погладил свои рыжие, похожие на червячка, усы.
     - Странный малый. Странный.
     - Это-то мы и сами знаем, - ответил Роланд.
     - Ты имеешь в виду его машину? - Шон пожал своими массивными  плечами
и повернул руку ладонью вверх. - Я готов поспорить, что эта  штука  пришла
из  неизвестных  нам  лабиринтов  Космострады,  но  кроме  этого...  -  Он
опрокинул себе в  рот  бутылку  пива,  потом  вытер  физиономию  волосатой
ручищей. - Он анахронизм ходячий, вот что я точно понимаю.
     - Да, - согласился Джон. - Его акцент, манера говорить, выражения,  -
он повернулся ко мне. - Ты знаешь, Джейк, прежде чем я повстречал Карла, я
сказал бы, что твой акцент квинтэссенция того, как говорили американцы. Но
Карл звучит, как персонаж какой-нибудь древней кинокартины. Хэмфри Боварт,
кто-то вроде этого.
     - Хэмфри Богарт, - поправил я.
     - Ну, как бы там ни было...
     - Он путешественник во времени, - выпалила Сьюзен.
     - Ты хочешь сказать, что он пришел из 1957 года? - сказал Роланд.
     Сьюзен пожала плечами.
     - Конечно. А почему нет?
     - А как он попал с земли возрастом около 1957 года сюда и в сейчас?
     - Космическим кораблем.
     - Космическим кораблем, - сказал  Роланд,  кивая  и  потом  закатывая
глаза.
     - Ну да. Относительность, расширение времени и все такое.
     - Ты хочешь сказать, - продолжал Роланд,  голос  его  просто  истекал
иронией, - что он покинул Землю в 1957 году... в космическом корабле?
     - Не будь таким чертовски высокомерным. Почему бы и нет?
     - Потому что в 1957 году не было еще никаких космических кораблей.  И
сейчас никаких нет.
     - Может, его похитили рикксиане? Я не знаю! Неужели тебе надо прыгать
на меня с когтями и зубами всякий раз, когда...
     - Но мы говорим о времени, которое  было  сто  пятьдесят  лет  назад,
Сьюзен!
     Я сказал:
     - Рикксиане шляются  по  Космостраде  примерно  лет  триста,  Роланд.
Невозможно сказать, когда они открыли для себя межзвездные путешествия.
     Роланд скептически покачал головой.
     - Я готов поклясться, что очень недавно.
     - Почему бы нам просто не подождать, - вставил Лайем, просунув голову
в люк из трейлера, - пока Карл  сам  нам  не  скажет?  Каким  бы  ни  было
объяснение, готов побиться об заклад, что оно окажется сложным.
     - Или, может быть, ему есть что скрывать, - сказал Роланд.
     - Что именно? - поинтересовался я.
     - Вот в чем вопрос, правда?
     - Ну, если ты предполагаешь, что он шпион или что-то в этом роде...
     - Может быть, не шпион...
     - Тогда что он такое? Помни, что это не ему  пришла  в  голову  мысль
увязаться за нами. Я втянул его во все это, угнав его машину.
     Роланд опер подбородок на руку и стал кусать ноготь мизинца.
     - У меня просто какое-то странное чувство к нему, - пробормотал он.
     - Не знаю, почему, - ответил я,  -  мне  он  кажется  вполне  обычным
заурядным парнем.
     Сьюзен хихикнула, потом тихонько скользнула  рукой  по  моему  бедру,
чтобы гладить его внутреннюю часть.
     На миг воцарилась тишина.
     - Ну хорошо, - прервал ее Джон. - Что станем делать?
     - С Карлом? - спросил я.
     - Нет, конечно. Насчет разведывательного отряда.
     - Мне все-таки очень не хочется оставлять Сэма, - сказал я.
     - Это я могу понять, Джейк. Я, разумеется, могу понять, какие чувства
у тебя вызывает необходимость оставить твоего отца... - на миг он смущенно
умолк и неопределенным жестом показал на кабину, - я... э-э-э-э...
     - Отца.
     - Да. Да, твоего отца. Иногда просто очень трудно...
     - Все правильно. Кстати, Сэм находится примерно здесь,  -  сказал  я,
показывая на маленькую выпуклость  в  задней  стене  кабины.  -  Это  ЦПУ,
центральное процессорное  устройство.  Его  вспомогательные  банки  памяти
засунуты в стену между кабиной и каютой. И, конечно, по  всему  тяжеловозу
разбросаны многочисленные вводы-выводы.
     - Энтелехическая матрица, - сказал Роланд, - она в ЦПУ?
     - Правильно. Прости, Джон. Ты как раз говорил...
     - Я более или менее пытался сказать, что, если бы мы  потеряли  тебя,
Джейк, для остальных пропала бы всякая надежда.
     - Ну, мне кажется, что ты весьма преувеличиваешь.
     - Но у тебя черный кубик.
     Это был первый раз за все время, когда кто-то упомянул черный  кубик,
этот странный артефакт, видимо, потому, что  никто  не  знал,  что  о  нем
сказать. Все,  что  уже  произошло,  все,  кажется,  чему  еще  предстояло
произойти, вращалось вокруг загадки, которую представлял  из  себя  кубик.
Предположительно, это была карта  Космострады,  предмет  всех  вожделений,
из-за которого и затевались все погони, все интриги, весь базар.  В  драме
Парадокса этот кубик занимал на сцене центральное  место.  При  упоминании
Джона об этом ирония нашего положения наконец дошла до нас.  Вот  они  мы,
потерянные, заблудившиеся, без роллеров,  но  с  ключом  ко  всей  системе
Космострады в нашем распоряжении... предположительно.
     Ну ладно, если кубик и в самом деле легендарная карта Космострады,  у
нас не было никакой возможности прочесть ее. Не было даже никакого способа
начать ее читать. Хотя мы даже не пытались копаться в этой штуковине,  она
выглядела страшно и интригующе сложной,  кроме  того  -  непостижимой.  Ее
непроницаемая чернота, казалось, говорила: даже и  не  думайте  пробовать.
Трудно было представить себе, что в этой вещице заключена просто  полезная
информация. Темные тайны - вот это может  быть.  Тайны,  Которые  Человеку
Постичь Не  Дано.  Но  карта  дороги,  которая  просто  показывает  мотели
получше, да пейзажи, которые стоит посмотреть? Не-а.
     - Ты себе даже не представляешь, Джон, - сказал я, - как близок я был
к тому, чтобы вышвырнуть проклятую дрянь через окошко.
     Джон серьезно кивнул.
     - Это как молния в руках.
     - Вот именно. И нам уж слишком часто в  последнее  время  приходилось
ловить молнии голыми руками. Так почему же тебе кажется, что нам все равно
лучше оставаться с этой штуковиной?
     - Мне не хочется, как ты выразился...  оставаться  с  этой  проклятой
штуковиной, но мне просто очень хочется проследить за каждым твоим  шагом,
пока ты не доставишь эту треклятую дрянь домой.
     - Вот как? И что ты собираешься сказать своему двойнику, когда с  ним
встретишься?
     - Моему дублю по Парадоксу? Мне кажется, нам очень даже будет  о  чем
поговорить. Однако я не  помню  что-то  себя  самого,  возвращающегося  из
такого путешествия. Поэтому, если я буду возвращаться обратно во  времени,
я не стану разыскивать себя самого.  Я  не  сделал  этого,  поэтому  можно
утверждать, что не стану делать этого в  будущем.  Мне  кажется,  тут  нет
парадокса.
     Роланд все это время думал.
     - А что, если б ты пробовал, Джон? Что,  если  ты  пытался  разыскать
себя самого?
     - Я тогда потерплю неудачу.
     Роланд ткнул в него пальцем.
     - Но что, если ты сможешь себя разыскать?
     - Но так не получится. Это уже история.
     - Извини, Сьюзи, - сказал я, вставая.
     - Конечно.
     Я выбрался из ниши и прошел к сейфу, который был в стене возле койки,
где растянулась Дарла. Она жаловалась на тошноту.
     - Тебе получше? - спросил я,  наклоняясь,  чтобы  приставить  большой
палец к считывающему отпечатки устройству в замке.
     - Гораздо. Со мной практически все в порядке.
     - Но у тебя есть добрая и свободная воля, - говорил Роланд, продолжая
спор, - нет ничего, что могло бы  помешать  тебе  отправиться  обратно  на
Хадиджу и показаться там своему двойнику.
     - Но я не стану.
     - Я зато так сделаю.
     Джон был искренне потрясен.
     - Ты?
     - Конечно. Я не смог бы от этого удержаться.
     Джон с огорчением и изумлением покачал головой.
     - Господи. Так искушать судьбу... это... - он передернулся. - На этот
счет должен быть какой-то греческий миф.
     - У греков не было машин времени.
     - Нет, я имел в виду моральную аналогию. Эдип, может быть.
     - Что же мне, глаза себе выколоть после того, как я это сделаю?
     - Мне кажется, что у твоего двойника глаза сами из орбит выскочат.
     - Объясни это, - сказал я Джону, плюхая перед ним черный кубик, - без
парадокса.
     - Не смог бы даже начать.
     - А это еще что, черт побери, такое? - спросил Лайем.
     - Хороший вопрос, - ответил я.
     - Это штука, которая не может существовать, - сказал  Роланд,  -  но,
тем не менее, она существует.
     - Это как? - поинтересовался Лайем.
     - Это та штука, которую я, как говорят, привез из своего  путешествия
во времени и отдал кому-то... кто дал ее, в  свою  очередь,  кому-то,  кто
вручил ее Дарле...
     - Которая отдала это тебе. Понятно. Это карта Космострады.
     - Может быть.
     - Я в этом сомневаюсь, - сказал Роланд, поднимая кубик и  вглядываясь
в гладкие стены.
     - Почему? - спросил Джон.
     - Ну...
     - Это самая чернейшая...  чернота,  которую  я  когда-либо  видел,  -
сказал Лайем, который протолкался к столу мимо Шона, чтобы быть поближе. -
Даже цилиндры...
     - Ну, это... - ответил я. - Мы их всегда видим на большом расстоянии.
А если посмотреть на них поближе, тоже становится не по себе.
     - Это должен быть артефакт строителей Космострады, сказал Шон, -  что
же это еще может быть? Они, кажется, предпочитали этот цвет.
     - Если это не карта Космострады, - сказал Джон, - то что же это?
     - Странно, - сказал Роланд, почти касаясь глазом поверхности  кубика,
- ведь тут почти невозможно увидеть поверхность. Это...  я  хочу  сказать,
невозможно как следует...
     - Но,  если  это  не  карта  Космострады,  -  продолжал  Джон,  почти
разговаривая сам с собой, - тогда...
     Эта мысль повергла его в глубокое размышление.
     Дарла встала и подошла к столу. Она положила руку мне на плечо.
     Роланд поставил кубик на стол, и мы все смотрели на него.
     - Что же это за чертова штуковина? - сказал я наконец.
     - Хм-м-м... - сказала Сьюзен.
     После еще одного периода глубокомысленного молчания Джон сказал:
     - Мы все время удаляемся от главной линии разговора.
     - Ты прав, - сказала Сьюзен, - что нам делать?
     - У меня есть предложение, - включился Сэм по громкоговорителю.
     - Валяй, - сказал я.
     - Пошли Карла, чтобы он исследовал эту планетку, посмотрел  бы,  есть
ли кто кругом. Потом будете решать, что вам делать.
     - Ты что-нибудь в воздухе засек?
     - Нет, но это совсем не обязательно означает,  что  планета  покинута
или необитаема. Конечно, это уже само  по  себе  многого  не  обещает,  но
просто на всякий случай сперва надо поглядеть, что к чему.
     - Ты пробовал сканировать с птичкой?
     - Да, но ничего не обнаружил.
     - Мне кажется, не будет вреда, если Карл прокатится по  окрестностям.
Время у нас есть.
     - Естественно, почему бы и нет? Как я уже сказал,  надо  использовать
это время, чтобы все как следует продумать. Приятно так время  от  времени
переключить скорость на  самую  малую.  Нет  никакого  смысла  улепетывать
отсюда с вытаращенными глазами, если можно избежать...
     Тут он осекся, потом сказал:
     - Поспешил я высказываться.
     - Кто-то пролетел через портал?
     - Нет, кто-то идет по пустыне к нам. Похоже, человек.
     Не было никакого пресловутого вздоха облегчения.
     - И тут люди, - пробормотал Джон. - Мы повсюду.
     - Сколько человек? - спросил я.
     - Только один. Я наведу на него лучевую  пушку  трейлера,  просто  на
всякий случай.
     - Он выглядит так, словно у него враждебные намерения?
     - Он что-то несет. Не могу сказать, что.
     - Джейк? Ответь, - раздался голос Карла по рации.
     - Соедини меня с ним, Сэм.
     - Готово.
     - Да, Карл?
     - У нас тут появилось общество.
     - Мы знаем, Сэм его заметил. Ты и Лори заперты в машине?
     - Еще бы!
     - У него есть что-нибудь, что походило бы на оружие?
     - Он слишком далеко от нас, чтобы можно было сказать. На нем, однако,
скафандр.
     - Скафандр?
     - Ну, какое-то подобие защитного костюма. Может, броня? Похоже  на...
вот черт, он только что взлетел.
     Из пустыни донесся пронзительный посвист и вопль реактивных  дюз.  Мы
все поднялись и вылетели в кабину.
     - У него была какая-то ракета в рюкзаке за спиной. Иисусе Христе,  он
совсем как капитан Пауэр...
     - Капитан кто? - спросил я, когда надел  наушники.  -  Где  он,  черт
возьми?
     Я посмотрел в пустыню, обводя ее взглядом. Белая точка летела на фоне
мглистого неба как раз над горизонтом примерно  в  полукилометре  от  нас.
Облако пыли садилось над тем местом, где он, по всей вероятности, запустил
себя в небо, словно ракету.
     - Ты его видишь? - спросил Карл.
     - Угу. Что он сделал перед тем, как сняться?
     - Ничего особенного. Он выглядел так, словно что-то здесь разыскивал.
У него какое-то  странное  оборудование  на  груди.  Потом  увидел  нас  и
мгновенно рванул прочь. Правда, сначала внимательно на нас поглядел.
     Белая точка исчезла за дюной.
     - И что нам делать? - спросил Джон.
     - Ждать, - ответил я.
     Мы прождали десять  минут.  Потом  существо  вернулось,  на  сей  раз
управляя каким-то странным вариантом землепрыжки. Он мчался по пустыне  на
безрассудной скорости, подскакивая через скалы и выбоины, держась примерно
в  пяти-десяти  метрах  от  земли.  По  звуку,  который  производило   это
устройство, я сделал вывод, что  это  довольно  примитивные  газотурбинные
моторы. Машина была большая, неуклюжая, но места в ней  было  максимум  на
двух пассажиров и водителя.
     - Он у тебя под прицелом, Сэм?
     - Я навел на него все, кроме ракет, которых у нас нет.
     Существо летело на нас,  остановилось,  потом  зависло  над  ложбиной
между дюнами и аккуратно опустило свой корабль вниз.
     Вместо пассажиров он вез огромное количество барахла коробки,  мешки,
различные пакеты. Он подобрал один из мешков и еще какую-то  штуку,  очень
похожую на шкуру животного, и пошел к нам.
     Теперь совершенно очевидно было, что наш  посетитель  -  не  человек.
Он... он был слишком тощим,  и  у  его  рук  были  два  локтя  на  каждой.
Вообще-то он был человекообразным, но пропорции были все не такие,  как  у
нас. На нем был  белый  отражательный  костюм  с  какой-то  штукой  сзади,
похожей на акваланг. Шлем был покрыт такой же  отражающей  тканью,  что  и
костюм. Мне трудно было разглядеть  лицо  за  стеклом  шлема,  потому  что
стекло было затемнено. Он остановился и оглядел тяжеловоз, сравнил  его  с
шевроле, потом снова посмотрел на нас.  Видимо,  тяжеловоз  показался  ему
слишком устрашающим, поэтому существо направилось  к  Карлу,  нагнулось  и
посмотрело в окошко водителя. Существо было ростом  с  человека,  вот  что
заставило нас принять его за человека издали.
     Поразительно, но существо приветствовало Карла, подняв  вверх  правую
руку. Я не видел, ответил ли Карл тем же  жестом.  Существо  затем  сунуло
руку в один из мешков и вытащило  оттуда  что-то,  что  походило  на  лист
бумаги, который  оно  развернуло  и  показало  Карлу,  указывая  на  самые
разнообразные линии и отметки на листе.
     - Эй, Карл!
     - Слушаю.
     - Что он пытается тебе продать?
     - Мне кажется, что это Карта Дорог Планеты.

                                    11

     Существа, которые колонизировали этот  лабиринт,  были  известны  под
общим названием НОГОН, но нам пришлось познакомиться только с небольшой  и
не очень представительной их группой.
     Они жили в пещерах и называли сами себя "ахгирр", слово,  которое  на
их текучем, булькающем языке означало примерно  "хранители".  Одновременно
религиозная секта и этническая группа, ахгирры предпочитали придерживаться
старинных традиций и обычаев. Большая часть их расы, как здесь, так  и  на
родной планете, жила в крупных поселениях, которые назывались "фальны", по
имени гигантского, похожего на гриб растения, которое, однако, к грибам не
относится. Ахгирры, однако, любили свои пещерные сообщества,  веря  в  то,
что существа, порожденные землей, должны держаться поближе к месту  своего
происхождения. Невзирая на все это, они не отвергли  науку  и  технологию.
Они отнюдь не были луддитами, эти ахгирры, и за долгую историю своей  расы
произвели  немало  блестящих  ученых  [луддиты   -   название   английских
рабочих-бунтарей происходит от фамилии Лудд,  которую  носил  предводитель
движения. Считая машины виновниками  безработицы  и  понижения  заработной
платы, рабочие-луддиты ломали машины в знак протеста  против  технического
прогресса]. Хокар, тот самый, который подобрал нас и привел  в  поселение,
был геологом. Он как раз исследовал пустыню и был очень удивлен  тем,  что
на этом столь мало посещаемом отрезке Космострады он увидел вдруг машины и
людей. Он понял, что у нас не все в порядке, и поспешил с помощью. Ахгирры
вообще таковы - теплые, дружелюбные, готовые всегда  прийти  на  помощь  и
первыми завязать знакомство... и еще они очень похожи на  людей.  Их  раса
вообще  больше  всего  соответствует  людям  из  всех  тех,  которые   мне
приходилось  встречать  на  Космостраде.  Они   двуногие,   млекопитающие,
десятипалые, двуполые, дышат кислородом. Тот костюм, который мы видели  на
Хокаре, оказался просто защитой от прямых солнечных лучей, которые они  не
переносят. У них два глаза, один нос, один рот, немного волос  на  теле  и
множество - на голове. Словом, все, как у людей. Хотя есть и различия.  Их
невозможно принять за людей. У них суставы не там,  где  мы  привыкли.  Их
кожа прозрачна, а их странная кровеносная система, просвечивая, придает их
коже яркий розовато-лиловатый оттенок. Глаза у  них  огромные  и  розовые,
структурно они отличаются от человеческих. Их длинные прямые волосы цветом
и фактурой походят на волокна кукурузных рылец. (Кстати, не-ахгирры -  что
означает,  конечно,  остальную  часть  расы  -  носят   волосы   в   самых
разнообразных прическах. Прически  крайне  важны  в  различении  различных
национальных  и  социальных  групп,  которых  там  весьма  много.)  Но  по
прошествии нескольких дней нам стало трудно думать про ахгирров иначе, чем
как просто о необычной разновидности людей.
     Самой первой задачей было вытащить Сэма из песка.  У  ахгирров  почти
нет тяжелого снаряжения и орудий, но они сделали вызов в ближайший  фальн,
как мы потом узнали, и запросили тягач. Очень скоро по Космостраде прополз
странного вида тяжелый тягач и сделал все, что нужно. Мы отцепили трейлер,
и тягач проволок Сэма по пустыне  к  входу  в  пещеру,  где  жила  колония
ахгирров. Ариадну пришлось оставить в трейлере, но машинка Карла  проехала
это расстояние собственными силами, что никого не  удивило.  Я  уже  ждал,
когда эта штука полетит.
     До сей поры все беседы между двумя расами велись  с  помощью  обычных
полупонятных жестов и рисунков, но,  к  счастью,  ахгирры  -  компьютерные
мастера, и, как только они разрешили проблему компьютерной  совместимости,
они нырнули прямо в языковые файлы  Сэма  -  словари,  словообрабатывающие
программы, компиляторы и все такое прочее. Не успели  мы  оглянуться,  как
ахгирры разговаривали с нами по английски, причем на  языке,  который  был
совершенно понятен, пусть даже немного педантичен.
     Они дали нам комнаты, в которых  мы  жили,  пока  они  трудились  над
преодолением языкового барьера. Как потом оказалось, мы прожили  там  пять
недель, но никто ни разу не  дал  нам  понять,  что  наше  пребывание  там
кому-нибудь надоело. Ахгирры были очень  рады  подружиться  с  существами,
которые были столь похожи на них. По планете  понеслись  слухи.  Мы  стали
чем-то вроде сенсации.
     Второй задачей стало раздобыть новый  роллер.  Это  наверняка  должно
было стать проблемой. Мой тяжеловоз несколько необычной  модели.  Он,  был
построен по землянской спецификации и чертежам, но его сделали  на  другой
планете. У меня всегда были страшные сложности с покупкой запасных  частей
к нему. Здесь, на расстоянии многих световых лет от земного лабиринта, это
могло  оказаться  просто  невыполнимым.  Нам  сказали,  что  в  нескольких
планетах отсюда был кусок Космострады, вдоль которого располагались склады
металлолома и брошенных машин. Может, нам стоит попытать свое счастье там?
Карл и Роланд вызвались ехать, а Хокар взялся быть их проводником.  Их  не
было два дня. За это время остальные взялись за починку трейлера. Починить
покореженную дверь труда не представляло, но все задние камеры  и  сенсоры
были почти совсем выжжены,  что  означало  необходимость  покупать  им  на
замену  инопланетную  технику.  И   все   это   означало,   что   придется
приспосабливать все, что не подходит, к нашему тяжеловозу. Но нам придется
это сделать, если мы не хотим совсем ослепнуть сзади. Нам придется поехать
в фальн, чтобы сделать все необходимые покупки.
     Однако, прежде чем дошло до этого, Хокар, Роланд и Карл  вернулись  с
почти новой парой роллеров. Наконец-то долгожданный миг удачи.

     - Мы шарили, как стервятники, во всех складах металлолома  и  свалках
брошенных машин, - сказал Роланд за обедом в  наших  комнатах  в  пещерном
городе ахгирров. - Ничто не напоминало даже отдаленно тех  машин,  которые
обычно  видишь  в  земном  лабиринте  или  в  соседних.  Нас  это   сильно
обеспокоило, но  Хокар  сказал,  что  видел  такие  же  машины,  как  твой
тяжеловоз, хотя его водили не  человекообразные  существа.  И  так  оно  и
оказалось...
     - Мы нашли брошенный тяжеловоз, правда,  только  кабинную  часть,  но
очень похожий на твой, - вставил Карл. - Даже украшения на  кузове  те  же
самые, те же декоры.
     - Хозяин этой  брошенной  колымаги  сказал,  что  люди,  которые  тут
бросили машину, выглядели совсем не так, как мы, имея в виду, что это  был
не человекообразный народ, конечно, - сказал Роланд.
     - Передние роллеры были в очень хорошем состоянии, - продолжал  Карл,
- поэтому мы купили их. Кстати, очень выгодно получилось, потому что Хокар
советовал нам, как правильно себя вести по этикету.
     - Да уж, у ногонов странные ритуалы, когда дело доходит до  торговли,
- рассказывал Роланд. - Приходится обращаться к продавцу  с  тем,  что  ты
готов купить все, чем он владеет, причем за ту цену, которую он  назначит,
а продавец, в свою очередь, должен притвориться,  что  просто  невозможно,
чтобы вам понравился тот не имеющий ценности мусор,  которым  он  владеет,
независимо от того, как низко он опустит цену.
     - У  бродячих  торговцев  тут  просто  лафа,  -  прокомментировал  я,
протягивая  руку   за   второй   порцией   потрясающего   овощного   рагу,
состряпанного Дарлой из свежих продуктов, которые Шон и Лайем  принесли  с
собой.
     -  Как  я  уже  сказал,  все  это  сплошная  поза.  Весьма  скоро  на
поверхность вылезают самые эгоистичные  интересы  всех,  кто  участвует  в
сделке, а тогда все приемы хороши.
     - Ну, что же, звучит как нормальный, здоровый подход к делу, - сказал
я.
     - Очень уж много времени на это уходит, - сказал Карл. - Примерно час
ушел на то, чтобы все-таки заключить сделку.
     Я повернулся к Рагне, который посасывал жидкую кашицу через соломинку
из красивого декоративного, кувшинчика.
     - Я так понимаю, что ущучивание каждого гроша высокое  искусство  для
вашего народа.
     Рагна  перестал  прихлебывать,  заморгал  своими  огромными  розовыми
глазами, потом дотронулся до голубого обруча, который на  самом  деле  был
прибором, родственным универсальному переводчику.  Это  был  просто  очень
крупный для своих  масштабов  интегрированный  компьютер,  но  программное
обеспечение у него было просто замечательное. Однако время от времени  моя
не совсем правильная речь, жаргонизмы и сокращения ставили  его  в  тупик.
Кроме того, любой переносный смысл вызывал у программ  головную  боль.  Но
наши беседы вполне адекватно переводились в обе стороны.
     - Я думаю, что ущучивание  каждого  гроша  у  моего  народа  воистину
достигло статуса высокого искусства, если говорить  в  переносном  смысле.
Если же понимать это буквально или в денотативном смысле,  то  забудь  про
это, кореш.
     Я подавил хихиканье.
     - Рагна, твои языковые способности с каждым днем все лучше  и  лучше,
не говоря уже о твоем владении английским.  Я  должен  поздравить  тебя  с
этим.
     - Разумеется, я несомненно благодарен тебе.
     - Мне кажется, - сказал  Джон,  -  что  через  пару  дней  ты  совсем
забросишь этот обруч.
     - О да, это вполне вероятная возможность, так я думаю. Даже сейчас вы
имеете возможность увидеть... - осторожно Рагна снял гибкую ленту обруча с
головы обеими руками и положил обруч на стол. Еле  понятным  заплетающимся
языком, непрестанно побулькивая, он сказал:
     - Не помогательная языковая  возможность  мозга  вполне  неплохо,  а?
Помогая биологическому аналогу быть способным функционировать обучение  не
есть то самое, что говорить не таком?
     - А? Чего? - спросил Джон.
     - Вопросительный Ремарк, да? - тонкие белые брови  Рагны  нахмурились
от напряжения.
     Нам все-таки удалось убедить Рагну надеть обруч снова.
     Остальная часть обеда прошла  в  болтовне.  Когда  мы  откинулись  от
стола, попивая пиво и рыгая, Сьюзи серьезно посмотрела на меня.
     - Что такое, Сьюзен? - спросил я.
     - Ну и куда мы отправимся отсюда?
     - Хороший вопрос, - я повернулся  к  Шону  и  Лайему.  -  Что  у  вас
получилось по части карт, парни?
     - Чертовски мало, - сказал Лайем, потом почтительно поклонился Рагне.
- Разумеется, Рагна и Хокар и остальные  очень  старались  помочь.  Просто
дело в том, что на какие бы здешние лабиринты мы ни смотрели, оказывалось,
что все они нам не известны. - Он  провел  рукой  по  спутанным  белокурым
волосам, потом вздохнул и выпятил  губы.  -  Мы  и  впрямь,  черт  побери,
потерялись.
     Я кивнул.
     - Дарла, может ли Винни нам помочь?
     Винни, которая  сидела  возле  Дарлы,  печально  посмотрела  на  нас,
прожевывая свои побеги и листья.
     - Боюсь, что нет, - сказала Дарла, - мне кажется,  теперь  ясно,  что
познания Винни в области Космострады не  универсальны.  И  она  не  сможет
вывести  нас  как  надо  на  правильную  дорогу  просто  с  помощью  своих
эмпатических возможностей.
     - Ну что же, я этого никогда и не ожидал, - ответил я. -  Роланд,  мы
уже нашли, в каком месте Галактики мы находимся?
     - Это было довольно легко. Ахгирры в астрономии понимают примерно так
же, как и люди. Однако мне весьма  тяжко  пришлось,  пока  я  разбирал  их
карты... - Роланд посмотрел на  Рагну,  потом  небрежно  закатил  глаза  к
потолку пещеры.
     Я знал, на что он намекает. Каждая раса что-нибудь да делает плохо. С
ахгиррами беда была в частности с картографией, а  в  общем  -  со  всяким
изобразительным искусством. Мне пришлось  видеть  их  графику  на  экранах
компьютеров - графики, карты и прочее. Я не мог понять,  где  тут  начало,
где конец. Можно было бы думать, что некоторые символы просто универсальны
и одинаково будут поняты любой расой. Вот  и  нет.  Нарисуйте  стрелку  на
карте любому инопланетянину, показывая, куда  ему  надо  идти,  и  он  вам
скажет: как красиво. И что бы это значило? Ахгирры тоже ничего не понимают
в стрелках. Их символом  направления,  вектора  и  тому  подобного  служит
кружочек в начале линии, а не в конце. Интересно, но глупо. Разумеется,  я
человеческое существо, поэтому я уже полон предрассудков. Для ахгирров все
это имело  абсолютно  понятный  смысл,  но  нам  туго  пришлось,  пока  мы
разбирали их дорожные карты,  как  компьютерные,  так  и  нарисованные  на
бумаге. (Что касается  стрелок  и  стрел,  так  я  выдвинул  теорию,  что,
поскольку ногоны до недавнего времени были только пещерными жителями,  они
недавно изобрели лук и стрелы. Роланд, однако, не  согласился,  утверждая,
что и стрелка на карте, и лук со стрелами - вообще  недавнее  человеческое
изобретение.)
     - Насколько мы смогли установить, - продолжал Роланд,  -  мы  здорово
отклонились от маршрута Винни, мы где то на  внутреннем  краю  ответвления
Ориона. Нам надо ехать в противоположном направлении.
     - Насколько далеко нам придется ехать в правильном направлении,  пока
мы не окажемся перед необходимостью проскакивать в неизвестный портал?
     -  Примерно  тысячу  световых  лет,  что  при   нормальной   скорости
получается около десяти тысяч километров по Космостраде.
     Я досадливо поцокал языком.
     - Чертовски длинная дорога, которую придется преодолевать только  для
того, чтобы в конце проскочить неизвестный портал. С тем же успехом  можно
проскакивать сквозь любой  и  рискнуть  на  этом,  потому  что  мы  и  так
настолько неудачливы...
     Роланд нахмурился.
     - Не нравится мне мысль проскакивать бесцельно и наугад в никуда.  Мы
можем потеряться уже безнадежно.
     - А сейчас мы в каком положении?
     Роланд пожал плечами.
     - Верно. - Он задумчиво  посмотрел  на  свою  пустую  тарелку,  потом
ударил по столу кулаком возле нее. -  Черт.  Если  бы  только  можно  было
что-нибудь вытащить из этого черного кубика.
     Я посмотрел на Рагну.
     - Ваши ученые чего-нибудь добились от этой фигни?
     Рагна скорбно посмотрел на меня.
     - Боюсь, что удачи нам досталось количество, тождественное количеству
дерьма.
     Снова все закашлялись, подавляя хохот.
     - Однако, как бы там ни было с другой стороны, - продолжал  Рагна,  -
мы слегка сомневаемся, что это - карта, - все  за  столом  подняли  брови,
кроме Роланда.
     - Что заставляет вас в этом сомневаться? - спросил Джон первым.
     Рагна сделал царапающее движение пятью пальцами правой  руки.  Это  у
его народа был жест растерянности и сожаления.
     - Ах, мои добрые друзья - этого я не имею возможности сказать.  Я  не
ученый. Я не могу быть заставляющим вас понимать с одной стороны,  если  я
сам не иметь представления о том,  что  мне  говорят  ученые  -  с  другой
стороны.
     Джон на миг прищурился, переваривая сказанное, потом ответил:
     - Понятно.
     Статус Рагны в колонии был примерно равнозначен  мэру,  но  положение
его не было официальным, насколько мы понимали. Он просто был человеком, к
чьему мнению прибегали в самых  ответственных  моментах  или  по  вопросам
чрезвычайной важности. Он не держал конкурса, чтобы занять это  положение,
не правил по принципу своего происхождения, власть  его  не  считалась  от
божества. С его стороны это скорее была просто обязанность.  Кому-то  надо
руководить.
     - Но я могу говорить такое, - продолжал  Рагна,  -  наши  технические
индивидуальности говорят  мне,  что  там  внутри  нечто  странное.  И  они
говорят, что ничто не может войти в этот черный  кубик.  Наоборот,  что-то
должно из него выходить.
     Я сказал:
     - Ты можешь сказать нам, что, по их мнению, находится внутри кубика?
     Снова он сделал царапающее движение.
     - Ах, Джейк, мой друг, это и есть то, что трудно. Они говорят, что...
внутри есть огромность пустоты, - он заморгал, его молочного цвета среднее
веко закатилось вверх, прежде чем глаза его прикрылись веками.  -  Но  это
такое ничего, которое они не могут понять.
     - Понятно.
     Правильно.
     Общий вздох за столом.
     - Ну ладно, - сказал я после долгого молчания.  -  Остается  сказать,
что нам надо взять все эти дорожные карты и что-то придумать. Похоже,  что
каждый лабиринт обрастает легендами насчет того, что находится  по  другую
сторону многочисленных неизвестных порталов. С помощью Рагны,  может,  нам
удастся принять решение, основанное на этом.
     - В таком случае, - сказал Роланд, - я стою за то, чтобы выбрать один
наугад.
     - Ты не можешь знать, Роланд, правильно ли твое решение, - ответил я,
- а вот у слухов всегда есть хоть крупинка правды в  основе.  И  у  легенд
тоже.
     - Я согласен, - сказал Джон.
     - Но ахгирры не  так  давно  заселили  этот  лабиринт,  чтобы  у  них
появилась космострадовская мифология, - возразил  Роланд,  повернувшись  к
Рагне. - Как ты считаешь?
     Рагна притронулся к своему головному обручу.
     - Я не уверен... а, да. Мифология. Да, я могу ответить на этот вопрос
утвердительно, что будет правдой. У нас есть такие истории и легенды.
     - Ну что ж, - натянуто улыбнулся Роланд, - значит, я неправ.

     Ремесленники-ахгирры помогли нам  приделать  Сэму  новые  роллеры.  Я
хотел было им уплатить, но они не желали и слышать про  это.  До  сих  пор
никто не заговаривал об оплате за то, что они для нас  сделали,  никто  не
заговаривал и потом.
     Новинки прекрасно сидели на  Сэме,  и  я  поехал  назад,  на  дорогу,
забрать наш трейлер. Это меня  немного  успокоило.  Трейлер,  который  так
просто сидел поперек дороги, был самым предательским  моментом.  Я  считал
маловероятным то, что Мур последует за нами через неизвестный  портал,  но
никогда  нельзя  сказать  наверняка.  Он  мог  оказаться  ровно  настолько
безумным. Кроме того, я волновался насчет тех, кто захотел  бы  поживиться
этим добром, что  осталось  в  трейлере,  хотя  этот  портал  весьма  мало
использовался.
     Теперь, притащив трейлер ко  входу  в  пещерный  комплекс,  мы  стали
заниматься починками всерьез. Оказалось, что причиненный ущерб больше, чем
мы сперва думали. Маленький моторчик, который  поднимал  и  опускал  дверь
трейлера, был совершенно бесполезен,  а  воздухонепроницаемая  силиконовая
прокладка вокруг дверей висела клочьями. Где  нам  найти  замену?  Карл  и
Роланд готовы  были  поехать  и  поискать  брошенный  трейлер  на  складах
металлолома, и я готов  был  сказать  им  добро,  но  ремесленники-ахгирры
велели нам успокоиться. Они преспокойно могли сделать в  своих  мастерских
все  механические  детали,  которые  были  бы  нам   нужны.   Относительно
электроники нам, скорее всего, придется все-таки поехать в фальн. Конечно,
они могли бы  сделать  нам  и  самопальную  электронику,  но  легче  будет
все-таки поехать и купить модули для всех устройств,  которые  нам  нужны.
Они предложили послать с нами технолога, существо женского пола  по  имени
Тиви, чтобы она могла помочь нам купить именно то, что надо. Я чувствовал,
что ехать надо самому. Местные ремесленники прекрасно знали свое дело,  но
я знал свой тяжеловоз, и я не хотел, чтобы им пришлось мотаться  туда-сюда
на случай, если мне не подойдут те детали, которые они купили. Кроме того,
мне самому хотелось посмотреть, что это за такие комплексы - фальны.
     Но наступил большой период праздников  ахгирров,  когда  все  бросали
работу на  неделю.  Законы  были  очень  строги  никакой  работы,  никаких
покупок,  ничего  совсем  в  эти  святые  дни.  Они  назывались   Временем
Постижения Глубинных  Уровней  (это  весьма  несовершенный  перевод).  Эти
праздники считались самыми священными в году.
     - Не сомневаюсь, что  и  секса  в  эти  дни  тоже  не  полагается,  -
высказала свою догадку Сьюзен. - Очень жаль,  что  некоторые  религии  так
устроены.
     - Я даже не  уверен,  что  то,  что  они  исповедуют,  можно  назвать
религией. - Я подумал и сказал: - Мне кажется, что и то,  что  исповедуешь
ты, нельзя назвать религией.
     - Телеологический пантеизм - это не религия. Это просто точка  зрения
на вселенную и ее процессы.
     - Угу. Расскажи мне про это побольше.
     - Потом. Давай-ка посмотрим, что тут вокруг.
     Кроме просто прогулок, Сьюзен и я воспользовались свободным временем,
чтобы исследовать некоторые части огромной  пещерной  системы,  в  которой
ахгирры устроили свои дома.  Это  было  потрясающее  место.  Во  мне  есть
какая-то клаустрофилия, любовь к замкнутым пространствам. Я обожаю пещеры,
и Сьюзен оказалась таким же восторженным спелеологом.
     Поэтому мы отправились в мирную тишину необжитых регионов  пещер.  Мы
ходили по гладкостенным залам, галереям, в  которых  была  масса  уровней,
огромным пещерам с фантастическими скальными монументами,  которые  стояли
во тьме, как часовые. Мы шли около потоков лавы,  застывших  миллионы  лет
назад, ползли по туннелям, похожим на влагалища, потому что прохождение по
ним будило в психике воспоминания  о  рождении.  Однажды  мы  пролезли  по
извилистому  боковому  ходу,  который  уперся  в  грот-мешок,  где   стены
восхитительно сверкали огнями в свете наших фонариков. По гроту  протекала
подземная река, спускаясь небольшим водопадом.  Мы  там  провели  условную
ночь, восхищаясь красотой места. Мы открывали в  нем  все  новые  и  новые
прелести.
     Были и другие чудеса. Мы находили сферические  залы,  сотни  их  были
раскиданы по  всем  пещерам.  Видимо,  их  сформировали  газовые  карманы,
замурованные кипящей лавой. Мы звали их  куполами  наслаждения.  А  в  тех
местах, которые не были затронуты вулканическими проявлениями,  на  каждом
шагу попадались странные  геологические  формации.  По  большей  части  те
процессы, которые тут проходили, были совсем не похожи на  соответствующие
земные. Там были залы, которые по стенам были словно  заглазурованы  слоем
стекла толщиной сантиметров в десять,  были  там  и  залы,  походившие  на
комнаты, которые архитекторы Баухауса  могли  бы  придумать  под  влиянием
мощных наркотиков, пещеры, которые выглядели так, словно  были  убранством
кафедральных  соборов,  альковы,  где  наплывы  лавы  образовывали  весьма
интимные уголки, проходы со стенами в узорах и складках, пещеры с  резными
потолками,  портики  с  тонкими  изящными  колоннами,  и  все   это   было
безошибочно природным образованием. Прямых углов тут не было.  Скалы  были
обточены, но не срезаны. Никаких следов резца, никаких  обломков,  которые
свидетельствовали  бы  о  том,  что  камень  кто-то  обрабатывал.   Ничего
подобного. Во всем этом была хаотичность природы.
     И ни одного хоть плевого сталактита во всех пещерах.
     - Я всегда забываю,  -  сказала  Сьюзен,  -  это  сталактиты  свисают
сверху, а сталагмиты торчат вверх? Или наоборот?
     - Нет, по-моему, ты права.
     - Я вечно их путаю.
     - Ну и ладно, тут и так нет ни одного, чтобы ты могла их путать.
     - Чтобы меня запутать, много не надо.
     В первородной тьме, как в матке, Сьюзен прижалась ко мне теснее.
     - Интересно, почему, - сказала она.
     - Что - почему?
     - Почему тут ничего этого нет?
     - Ничего - это ты о чем?
     Она куснула меня за ухо.
     - Сталактитов, глупый.
     - А-а-а. Нет извести, вот почему.
     - Извести?
     - Угу. Я думаю, причина  в  этом.  Это  же  практически  безжизненная
планета. Так получается по  словам  Рагны.  По  большей  части  тут  живут
микроскопические организмы. Жизнь тут  так  никогда  и  не  начиналась.  А
известняк - он получается из таких организмов, как кораллы, полипы, всякое
такое. Там, на земле, все это есть. А тут - кто знает, какие тут процессы,
если они тут вообще есть. Чтобы получились сталактиты, нужно,  чтобы  была
вода, богатая карбонатами или еще чем-то в этом роде.
     - И чтобы получились сталагмиты?
     - И сталагмиты.
     - Интересно.
     - Нисколечко.
     - Нет, я правду говорю. Меня всегда поражало, что ты так много знаешь
для простого водителя тяжеловоза.
     - Чей-то ты такое говоришь?
     Она хихикнула.
     - Прости, я не совсем то хотела сказать.  -  Она  поцеловала  меня  в
щеку. - Ты очень странный, такой странный.
     - Это как же?
     - Ну... - Она легла на спину. - У  тебя,  совершенно  очевидно,  было
какое-то образование. Мне кажется, что даже очень неплохое. Правильно?
     - Ну да, кое-чего набрался в жизни.
     - Правильно. Университет Циолковскиграда, готова поспорить!
     - Верно, - признал я.
     - Я так и знала. Аспирантура?
     - Кое-какая. Год, если правильно помню. Столько лет прошло.
     - И что ты делал?
     - Я собирался писать диссертацию по правительственному управлению.
     Она страшно удивилась.
     - Это каким же образом тебе удалось пробраться в эту программу?  Ведь
набор в нее был весьма и весьма ограничен!
     - А я совсем туда не пробирался. Меня даже попросили поступить именно
гула. Кто-то, видимо,  решил,  что  я  прекрасный  материал  для  будущего
бюрократа. Им время от времени нравилось  набирать  кадры  из  глубинки  и
всякое такое. Так, по крайней мере, было раньше. - Я повернулся на бок.  -
Ты должна помнить, это было почти тридцать  лет  тому  назад.  Университет
Циолковскиграда был тогда захудалым институтом, кучка надувных  куполов  и
сарайчиков из дюропены. Это был единственный университет в колониях.
     - Наверное, требования на приемных экзаменам были весьма суровые.
     - Так оно и было. Я признаюсь, что некоторый природный ум у меня был.
Я был молод, мне нравилось учиться, я устал от фермы. Казалось, что на тот
момент пойти учиться было неплохо.
     - А ты бросил.
     - Угу.
     - Чтобы водить тяжеловоз.
     - Нет, тогда я отправился обратно на ферму. К  тому  времени  у  меня
открылись глаза.
     Она повернулась на бок, чтобы смотреть мне в лицо.
     - Ты отказался от очень многого. К сегодняшнему дню ты мог  бы  стать
функционером администрации колоний высокого уровня, с доходом в шесть цифр
величиной и дачей  на  какой-нибудь  курортной  планете,  которую  бы  сам
выбрал.
     - Вместо этого у меня есть свобода дороги, очень немного обязанностей
и чистая совесть. Никаких долбаных денег, никакой дачи, но  все,  что  мне
нужно.
     - Понятно.
     Мы долго молчали.
     Наконец я сказал:
     - Должны были бы быть сталактиты.
     - Хм?
     - Похоже на то, что нечто похожее на них тут  должно  было  бы  быть.
Пещеры  обычно  появляются  из-за  того,  что  вода  разъедает  скалу   из
растворимого в воде минерала, вроде известняка. Я  не  знаю,  что  тут  за
камень - я совсем не геолог. Наверное, гипс, или что-то вроде того.  Но  в
этом случае...
     - А разве лава не проела эти пещеры, по  крайней  мере,  какие-то  из
них?
     - Да, в некоторых явно поработали вулканические  процессы.  Но  самые
диковинные формации наверняка  должны  быть  результатом  какой-то  весьма
экзотической геохимии.
     - Ну что ж, ведь так и должно быть - это же другая планета, - сказала
она.
     - Угу. Но это мы тут чужие, лапочка.
     -  Пододвинься  поближе,  ты,  страшное  инопланетное   существо.   -
Помолчав, она спросила: - Батюшки, а это что такое?
     - Сталактит.
     - Сталагмит, - поправила она, ложась на меня.
     Мы даже потерялись там, внизу, что меня особенно не беспокоило. У нас
была еда, реки свежей воды, больше тишины и покоя, чем доставалось на  мою
долю за последнее десятилетие. Это был  первый  настоящий  отдых  от  дел,
который мне удалось получить за... не знаю, за сколько  времени.  В  конце
концов Сьюзен стала немножко нервничать, предлагая  мне  постоянно  начать
серьезные поиски выхода наружу. Я сказал ей, что времени у нас  для  этого
просто навалом.
     - Но мы же все больше и больше теряемся, - запротестовала она.
     - Вовсе нет, - сказал я, присев возле стены туннеля.  -  У  меня  тут
замечательные данные на этом прелестном карманном сейсмометре, который нам
дал Рагна. Помнишь тот зал, который мы назвали Чичестерским  собором?  Он,
вероятно, не более чем в пяти метрах отсюда, по другую сторону стены.
     - Но мы там были несколько дней назад.
     - Позавчера.
     - Как нам пробраться через пять метров скалы?
     - О, есть другой путь обратно. Это просто  означает,  что  мы  не  на
самом деле потерялись. Мы все это время находимся, в общем, в одном и  том
же регионе. Нам надо сделать единственное найти короткий обратный  путь  в
Чичестерский собор. Оттуда мы сможем вполне легко найти по лучу  последний
оставленный нами передатчик.
     - У тебя это так легко на словах получается.
     - Кроме того, Рагна и его люди должны были уже пойти пас искать. Если
ты помнишь, это все было задумано как однодневный поход  с  ночевкой.  Они
уже начали беспокоиться.
     - Не говоря уже про Джона и остальных.
     - Ну, - сказал я, - этим-то беспокоиться не  о  чем.  Это  не  первая
ситуация жизни и смерти, в которую мы попадаем за последние недели. В  нас
стреляли, нас бомбардировали, нас похищали, нас чуть не раздавил "дорожный
жук", и мы мчались сквозь портал  с  бубликом  в  сахаре  вместо  роллера.
Господи! Назови мне любую гадостную ситуацию - и я скажу, что мы в ней уже
побывали. Как же ты можешь волноваться из-за такой мелочи, Сьюзи?
     - Такая уж у меня натура, мне кажется.
     - Сними одежду.
     - Ладно.
     Но прошло очень немного времени, прежде чем  мне  пришлось  признать,
что мы действительно потерялись. Сьюзен была целиком за то, чтобы пытаться
все-таки отыскать выход, но я твердо решил, что надо оставаться на  месте,
разбить лагерь и ждать поисковую партию. Я напомнил ей о ее же собственном
предостережении, что дальнейшие блуждания приведут только к тому,  что  мы
потеряемся еще больше. Она вспомнила и согласилась,  тем  более,  что  еда
стала подходить к концу, а найти что-нибудь на замену совершенно  не  было
шансов. Если мы ограничим  нашу  активность,  то  тем  самым  ограничим  и
потребность в еде, кроме того, поделим  ее  точно  на  порции.  Мы  весьма
неплохо справлялись с ограничением деятельности, но  не  раз  ловили  друг
друга на том, что шарили в сумке с провиантом. Никто из нас как-то не  мог
по настоящему серьезно отнестись к нашему положению, но, по мере того, как
проходило время, мы сообразили, что миновало уже четыре дня, мы постепенно
протрезвели от беззаботности.
     Потом стало еще хуже.
     Это  произошло  в  узком  коридоре,  стены  которого  были  пронизаны
боковыми  туннелями,  постепенно  уходящими  вверх,  как  дымоходы,  через
которые только Сьюзен могла протиснуться, чтобы посмотреть,  не  ведут  ли
какие-нибудь из них на более  высокие  уровни.  Все  последние  дни,  если
верить показаниям приборов, мы постепенно спускались.
     Я лежал, прислонившись к нашим рюкзакам и альпинистскому  снаряжению,
и  только  задремывал.  Я  был  совершенно  вымотан.  Сьюзен  надела  свою
ахгирранскую шляпу-шлем (который, кстати, замечательно ей шел) с фонариком
на   полях   и,   взяв   биолюмовый   фонарик,   отправилась   исследовать
коридор-дымоход подходящего вида в конце короткого бокового  туннеля.  Она
настояла на том, чтобы я остался и отдохнул, и я не беспокоился. Я все еще
мог слышать, как поскальзывались и скрипели  ее  высокие  сапоги  в  конце
туннеля. Она сказала, что не  станет  забираться  слишком  высоко,  просто
ровно настолько, чтобы увидеть, куда ведет этот туннель и  не  расширяется
ли он к середине.
     Если ей встретится именно такой туннель, то она посмотрит,  не  смогу
ли я пробраться через него, предварительно связав наши рюкзаки и  привязав
к ним веревку, чтобы потом можно было бы их втянуть.
     Поэтому я просто лежал у стены,  сосредоточив  взгляд  на  интересных
кристаллических узорах на потолке, которые  своеобразно  мерцали  в  свете
моего фонарика, укрепленного на шлеме. Это был переливчатый узор,  который
менялся и сверкал в зависимости от того, как я поворачивал  голову  и  как
падал на него свет. Цвета были в основном индиго и  фиолетовый.  По  краям
мерцали иногда розовый и красный. Когда я смотрел, как то переливаются, то
танцуют эти краски, я чувствовал, как они меня  гипнотизируют.  Я  впал  в
странное состояние, думая главным образом  про  Дарлу  и  Сьюзен,  пытаясь
разобраться в собственных чувствах. Я, чуть погодя, увидел лицо Дарлы. Оно
приняло свои очертания в танце кристаллов или просто  наложилось  на  них.
Лицо Дарлы было само совершенство. Если такое может  вообще  существовать.
Если не считать слегка выступающей вперед нижней челюсти - а я находил это
особенно  привлекательным:   ее   нижняя   губа   приобретала   совершенно
соблазнительные и чувственные очертания. Симметрия  ее  лица  притягивала,
прелестные пропорции приближались к шедевру искусства.
     Профиль: какая комбинация изгибов и линий  могла  бы  быть  столь  же
нежной и в то же время математически точной? Разница на миллиметр - и  вся
органическая  правильность  творения  исчезла  бы.   Да   -   это   вопрос
математический, но это не уравнение,  и  никакое,  даже  самое  загадочное
уравнение, не в силах описать это. Такие лица, как ее,  надо  воспринимать
как целое, одним вздохом. Все вместе замечательно сочеталось: скульптурный
шлем темных волос, полные  губы,  приподнятые  скулы,  слегка  раздвоенный
подбородок... и глаза, конечно. Голубые глаза цвета какого-то девственного
неба, если на него смотреть со стратосферных высот, словно из  орбитальной
станции. Голубой цвет, за которым едва прячутся звезды.  Ее  красота  была
красотой арктической. Но посмотрите поглубже в ее глаза -  и  что  вы  там
увидите? Расплавленные, раскаленные точки,  пылающие  прожекторы.  Изнутри
она чем-то пылала. Я не знаю, чем. Может, ее  идеей,  своим  диссидентским
движением? Может быть, мною? В этом я сомневался. Она обманула меня,  даже
использовала меня, хотя она каменно-уверенно утверждала, что все это - для
моей же пользы. Временами я склонен был согласиться.
     Но  иногда...  все-таки  неизвестно  было,  какие  мотивы  руководили
Дарлой. Несомненно, она не желала мне никакого зла. Но у меня было сосущее
чувство, что  я  просто  был  еще  одним  винтиком  в  огромном  скрипящем
механизме - причем она признавала, что не она создала или  придумала  этот
механизм. Но она, однако, сама назначила себя на роль техника  смотрителя,
который то смажет  там  поистершиеся  шестерни,  то  протрет  запылившиеся
тросики. Она посвятила себя тому, чтобы все это  держалось  вместе,  чтобы
все это гремело и звенело так, как надо, пока не выполнит ту  таинственную
задачу, для которой создатели машины и предназначили ее. Это  была  Машина
Парадокса, и она правила всем происходившим.
     Я понял, что я глубоко люблю Дарлу. Невзирая ни на что. Это был  один
из тех фактов, которые таятся в тени, потом выскакивают из темной  ниши  и
говорят:
     - А я тут!
     Словно вы про это и так все время знали. Невзирая ни на что.
     Прекрасная дама без сострадания  взяла  меня  в  плен.  И  я  не  мог
ничегошеньки с этим поделать.
     Сьюзен?
     Сьюзен. Я проиграл  в  памяти  сцены  последних  нескольких  дней.  В
каком-то  смысле,  это  были  просто  порнографические  видеофильмы.  Если
посмотреть на дело с другой стороны, то  перед  вами  были  два  человека,
которые наслаждались обществом друг  друга,  радовались  тому,  что  могут
доставить друг другу удовольствие. Тут были и  теплота,  и  дружба  своего
рода... может быть, даже зачатки любви. Но я понял, что не могу сравнивать
свои чувства к Дарле и Сьюзен. Они были несопоставимы. Остальное -  просто
семантика. Назовите то, что я чувствую к Дарле, страстью  -  вполне  могло
быть и так, но это была весьма разреженная страсть.  Я  просто  интуитивно
чувствовал,  что  каким-то  непонятным  образом   судьбы   Дарлы   и   моя
неразделимы.
     И я совершенно не был уверен в  том,  что  Дарла  мне  нравится.  Она
все-таки стремилась к тому, чтобы людям с ней  не  было  спокойно,  причем
делала она это странными и тонкими способами. Может, дело было только в ее
поразительной красоте - большая часть людей, скажем прямо,  не  отличаются
красотой, и совершенство во плоти рядом с нами порой  пробуждает  странные
чувства.  Но  я  подозреваю,  что  именно   ее   отстраненность,   которая
проявлялась  время  от  времени,  смущала  меня  больше  всего.  Она  была
сторонним наблюдателем событий. Ей не то, чтобы не было интересно все, что
происходило, просто она словно не была заинтересована. Она была объективна
и не скована никакими предрассудками. Я не скажу холодна. Она просто  была
Хранителем Машины. Однако вот Сьюзен мне нравилась. Снова семантика.  Хотя
не всегда с ней удавалось как следует ладить, она все-таки в конце  всегда
поддерживала меня, поддерживала то, что я делал. Она доверяла мне, а я ей.
Я мог ее понять. Ее  слабости  не  были  пятнами  на  во  всех  отношениях
безупречной женщине,  но  словно  они  были  отражением  всего  того,  что
нетвердо и непрочно во мне самом. Какая-то  часть  меня  ничего  этого  не
хотела. Что-то во мне хотело бежать... но не от чего-то, как раньше  было,
а к чему-то. Домой. Назад, в безопасность, ко всему знакомому. Я хотел  бы
выбраться из всего этого, избавиться от всякой ответственности. Я  не  был
никаким героем, я понимал, что нечто внутри меня, глубоко-глубоко,  иногда
трусило так же отчаянно, как это выражала внешне Сьюзен.
     Но это было нечестно. Сьюзен выдерживала под невыносимым  напряжением
- и не сломалась. Она не расклеилась.
     Почему бы не сказать, что я любил Сьюзен?
     Я снова проиграл свои воспоминания.  Я  любил  ее  чувственность,  ее
готовность принести мне наслаждение. Это то, что очень легко любить, может
быть, но между мужчинами и  женщинами  те  связи,  которые  соединяют  две
переплетенные нити, и есть главное, и это часть того, что привязывало меня
к Сьюзен. Эти объятиям  полные  теплого  тела,  гладкая  кожа  в  темноте,
глубокий колодец ее рта...
     Что-то стояло как раз на границе лужицы света, которую отбрасывал мой
фонарик на шлеме. Справа я просто уловил это как чье-то присутствие. Потом
углом глаза я стал различать  какой-то  силуэт.  Очень  немного  вариантов
моего дальнейшего поведения представились мне.  Я  мог  продолжать  лежать
здесь,  надеясь,  что,  кем  бы  это  существо  ни  было,  оно  перестанет
значительно   дышать   вот   так,   в    темноте,    ему    надоест    это
времяпрепровождение, и оно уйдет. Можно было еще вскочить и удрать обратно
в туннель в безумной и тщетной надежде, что я быстрее него. Но что я  стал
бы делать в конце туннеля? Там глухая стена. Нет. Мне нужно  было  оружие.
Рагна дал нам  кое  какие  инструменты  для  альпинизма,  и  один  из  них
напоминал пику со странным крюком, который, как я знал, лежал  возле  моей
левой ноги. Если я смог бы создать отвлекающий маневр...
     Я швырнул свой  шлем  в  существо,  таящееся  во  тьме,  перекатился,
схватил пику, вскочил на ноги и стал ею размахивать. Шлем не попал в цель,
отскочил от стены и упал вверх  ногами  за  небольшим  выступом  стены.  Я
отстегнул биолюмовый фонарик от пояса и включил его, выхватив  из  темноты
огромный силуэт с багровыми и розовыми пятнами на  желтой  шкуре,  который
стоял меньше чем в трех метрах от того места, где я только что лежал.
     Мои действия потрясли не-буджума до  крайности.  Он  отпрянул  назад,
размахивая своими тонюсенькими лапками так,  словно  хотел  защититься  от
удара.
     - Ой, мамочки! - провякал он странно  знакомым  голосом.  -  Господи!
Батюшки светы!
     Потом существо повернулось и помчалось по коридору, пропав в темноте.
     Ошеломленный, с отвисшей челюстью я стоял и ждал.
     Может, через пятнадцать-тридцать секунд, не зная почему,  я  бросился
за ним. Через несколько метров от того места,  где  стояло  это  существо,
туннель стал спускаться, расширяясь, пока не превратился в  огромный  зал,
весь пронизанный туннелями по стенам. Я бросился в самый широкий  из  них,
бешено галопируя во тьме.  Я  не  остановился,  чтобы  подобрать  шлем,  а
биолюмовый фонарик был весьма  тусклым.  Дорога  извивалась,  потом  стала
потихоньку выпрямляться. Многочисленные боковые проходы пересекали главный
туннель, я же мчался от одного туннеля к другому, посылая во  все  проходы
лучик фонарика. На девятом туннеле мне показалось, что я что-то вижу, и я,
не задумываясь, бросился туда.
     Через десять минут я сообразил три вещи: первое -  очень  глупо  было
так убегать. Второе - я потерялся. Третье  -  биолюмовый  фонарик  начинал
садиться. Через десять минут после этих просветлений я понял, что  фонарик
даже перестает светиться и что  подземная  тьма  сгустилась  вокруг  меня.
Трудно оценить абсолютную, категорическую  тьму  подземелья,  пока  ее  не
испытаешь. Только абсолютно слепые понимают,  что  это  такое.  Нет  света
вообще. Никакого. Я на ощупь  пытался  найти  дорогу  в  том  направлении,
откуда, как мне казалось, я пришел. Как  мне  тогда  померещилось,  я  это
делал часами, все время  призывая  Сьюзен.  Никакого  ответа.  Я  медленно
поворачивался, надеясь заметить в темноте свет фонарика  Сьюзен,  которая,
несомненно, пошла меня искать. Но у меня не было никакой надежды, что  она
сама не потерялась. Я потерял счет времени, пока лежал в полудреме там,  у
стены туннеля, и теперь мне казалось, что я давно уже не  слышал  шарканья
сапог Сьюзен, прежде чем не-буджум появился передо мной.  У  нее  был  еще
один биолюмовый фонарик, но, если и этот сдох...
     Я слишком устал, чтобы продолжать поиски, и  уселся,  привалившись  к
гладкой стене. В мозгу у меня не было места для  того,  чтобы  думать  про
не-буджума, как он последовал за мной с Высокого Дерева  и  почему.  Может
быть, у них там, на этой планете, тоже были такие зверюги, не-буджумы. Мои
мысли  помутились  от  усталости,  разум  быстро  заполнялся  пульсирующей
паникой. Я встал и пошел дальше. Если я только сяду, паника охватит  меня,
и все кончится.
     Я был убежден, что провел во тьме целые дни. Я столько  раз  ударялся
головой, что у меня было состояние боксера, которого добили до  того,  что
он стал "грогги". Лодыжки у меня были  все  поцарапаны  от  многочисленных
ударов в темноте о выступы скалы, пальцы были влажны и липки от  крови.  Я
спотыкался на камешках, падал в ямы, скользил по кучкам гравия, плюхался в
лужи застоявшейся воды, и с меня хватило. Я  нашел  плоский  кусок  скалы,
похожий на стол, забрался на него и вытянулся.
     Наверное, я проспал много  часов.  Я  проснулся  с  испугом,  потеряв
представление о том, где нахожусь, яростно моргая глазами,  чтобы  увидеть
хоть что-нибудь,  но  ничего,  естественно,  не  было  видно.  Глотка  моя
превратилась в пыль, тело мое стало сетью взаимосвязанных болей.
     Тем не менее, я резко сел. Мне  показалось,  что  я  что-то  услышал.
Может быть, шарканье подметок. Может быть, царапанье когтей по камню. Что,
та самая тварь, которая небуджум? Или как раз Буджум?
     До моей сетчатки добрался  тоненький  луч  света,  пронизав  ее,  как
вязальная спица. Я прикрыл глаза рукой.
     - Сьюзен!
     - Джейк! О господи, Джейк, дорогой!
     Я встал и поплелся вперед. Свет разливался вокруг меня, пока я не был
вынужден заслонить глаза рукой. Сьюзен скользнула в мои объятия и  сдавила
меня в собственных объятиях.
     Мы оба несколько минут бормотали что-то бессвязное. Она сказала,  что
любит меня. Я уведомил ее, что это взаимная эмоция. Между возгласами  было
множество объятий и поцелуев. Я все это время стоял, закрыв глаза, думая о
том, что столько света не могло быть даже при сотворении мира.  Неужели  я
пробыл в темноте так долго?
     - ...Я все искала,  искала  и  искала,  потом  сообразила,  что  сама
потерялась, - говорила Сьюзен, - я села и заплакала, мне было  так  ужасно
на душе, так кошмарно! Я потеряла тебя, и наше снаряжение, и  еду,  и  все
время  думала,  господи,  как  это  типично  с  моей  стороны,  сидеть   и
паниковать, когда мне надо было бы думать, а я даю своим страхам управлять
мною, и я...
     - Все в порядке, Сьюзи, все в порядке...
     - ...я сказала себе, черт возьми, надо взять себя в руки, так  просто
не годится, тебе придется... - она отпрянула от  меня.  -  Джейк,  что  ты
делаешь? Ты разве не видишь, что тут творится? Кто пришел?
     Я был занят тем, что снимал  с  нее  блузку.  Я  остановился,  открыл
глаза.
     - Мои поздравления, мой друг Джейк, -  сказал  Рагна,  слегка  отводя
свой мощный фонарик в сторону, чтобы высветить свое голубоватое лицо.  Его
длинные белые волосы струились из-под шлема. За  ним  к  нам  приближались
другие огоньки.
     - Правильно ли я понял,  что  ты  собираешься  совершить  сексуальное
единение прямо тут и сейчас? - спросил Рагна.  -  Если  это  действительно
так,  то  мои  сотоварищи  и  я  счастливы  будем   удалиться.   Если   же
противоположное  правильно,  то  я  извиняю  себя.  Но,  если  ты  все  же
собираешься совершить именно это, то  должен  сказать,  что  для  нас  это
представит   огромный   интерес,   если   большое   количество   сторонних
наблюдателей тебя не смутит.
     Он улыбнулся  своими  тонкими  розовыми  губами,  розовые  глаза  его
светились от отблесков фонарика.
     -  Может  быть,  да?  -  сказал  он  помолчав.  Потом  нахмурился   и
разочарованно протянул: - Нет?

                                    12

     В нашем неподвижном состоянии мы  были  очень  уязвимы.  Пещеры  были
теплые, темные и уютные, как чрево матери, но мне не хотелось,  чтобы  они
убаюкали меня ложным чувством  безопасности.  Поэтому  я  был  рад,  когда
праздник Постижения Глубинных Уровней закончился. Мне  хотелось  закончить
ремонтные работы и начать поездку.
     Все были готовы к поездке в фальн. Рагна поедет с  Тиви,  и  они  оба
будут для нас переводчиками и советчиками.
     Всем хотелось поехать, но я  был  непреклонен.  Потом  Сьюзен  решила
по-своему.
     - Мне нужно кое-что купить, - заявила она. -  Разве  это  так  трудно
понять?
     - Но что ты можешь тут?..
     - Я  оставила  мой  рюкзак  и  большую  часть  своего  туристического
снаряжения в том проклятом отеле. Это уже третий рюкзак, который я теряю с
тех пор, как началась вся эта сумасшедшая затея. Одежду,  как  я  полагаю,
мне заменить не удастся, но инопланетное снаряжение мне подойдет.
     - Мне, ей-богу, кажется, что не  так  много  нам  придется  разбивать
лагерь, Сьюзен.
     - Слушай, я стала заниматься автостопом на Космостраде  не  по  своей
воле, но все-таки мне хочется иметь  полное  снаряжение.  Мне  оно  нужно.
Кроме того, я уже целую вечность не ходила за покупками.
     - Но это несправедливо по отношению к другим.
     - Пусть ее едет, Джейк, - сказал Роланд. - Если ее оставить тут,  она
будет вести себя, как самая настоящая ведьма, весь день, а  мы  все  будем
глубоко несчастны.
     Я окаменел.
     - Ну вот что. Вы  тут  мне  все  трепали,  что  я  предводитель  этой
экспедиции. Поэтому, богом клянусь, что приказываю вам...
     Она прошла, задев меня плечом.
     - Ох, замолчи и поехали.
     - Да, дорогая, - я поплелся за ней.
     Я предполагал, что фальны - крупные структуры городского типа, но они
были просто... гигантскими.
     Мы были сильно в стороне от Космострады, отъехав от  нее  по  местной
дороге, поехали мы в одной из  машин,  которыми  ахгирры  владеют  сообща,
низкой машине с четырьмя сиденьями, с прозрачным куполом-крышей. Мимо  нас
катились бесконечные пустыни. Мы  приятно  беседовали,  но  скоро  я  стал
впадать в задумчивое настроение. Я  задумчиво  глядел  в  зеркало  заднего
обзора машины Рагны. За нами на небольшом  расстоянии  следовала  какая-то
машина, но на горизонте она виднелась просто как зеленовато-голубая точка.
Я почти загипнотизировал сам себя, глядя на нее. Я где-то уже видел  точно
такой же  цвет...  но  нет.  Дорога  ушла  с  солнечной  стороны,  и  цвет
переменился, просто отражение, подумал я. Просто паранойя с моей  стороны.
Наконец я стал смотреть в сторону.
     Сьюзен ахнула, когда фальн стал вырисовываться в колеблющихся потоках
жаркого воздуха на равнине. На расстоянии они были похожи на горы. Теперь,
когда мы подъехали поближе, их даже трудно было с чем-то сравнивать.
     Я наклонился вперед и спросил Рагну через плечо:
     - Какое в среднем население у этих штук?
     - О, несколько миллионов. Они очень переполнены, даже  если  говорить
об их огромных размерах, их все равно не хватает.
     Тиви сказала:
     - Мы не предназначены, чтобы жить таким образом, то есть мы как раса.
И тем не  менее  ахгирры  -  те  немногие,  которые  соглашаются  с  таким
суждением.
     - Угу, - сказал я и откинулся на спинку.
     - Господи, - прошептала Сьюзен, -  если  у  них  такое  население  на
колонизированной планетке, и к тому же на провинциальной...
     - Правильно, подумай о том, какое население на центральной планете.
     - Послушай, вон еще фальны на горизонте. Тиви  сказала  мне,  что  на
одной этой планете где-то около пятидесяти фальцев.
     - Эти люди не могли оставаться в пещерах, - сказал  я.  -  Иначе  они
скоро должны были бы ходить друг у друга по головам.
     - А скопиться в таких гигантских поселениях - без малого единственный
выход, чтобы не портить окружающую среду.
     Я заметил, что Рагна подслушивает, пока ведет машину.
     - Прости, Рагна, - сказал я. - Сьюзен и я просто рассуждали.
     Он рассмеялся.
     - О, все то, что вы говорите, - просто несомненная правда,  частично.
Ахгирры всегда верили  в  разумный  контроль  роста  населения.  Увы,  это
относится не ко всем культурам. Увы. Дерьмо.
     Мы подъехали к краю огромной стоянки, забитой машинами. Рагна свернул
с дороги и въехал на стоянку.
     - Теперь нам придется встать лицом к лицу с  душераздирающей  задачей
найти пространство, в которое нам предстоит втиснуть  данное  транспортное
средство с целью парковки. Мне очень плохо при одной мысли.
     Я поразился тому, насколько загромождена была стоянка.
     - Откуда тут все эти люди?
     - Ох, отовсюду, - сказала Тиви. - Много инопланетян. Это же  один  из
главных торговых и коммерческих фальнов.
     - Универсам для покупок! - рассмеялась  Сьюзен.  -  Я  не  ходила  по
торговым рядам уже целую вечность. - Она повернулась ко мне: - Это у  меня
в крови, знаешь? Я провела детство, ошиваясь в торговых рядах.
     - Так ты такая любительница делать покупки? Ты мне никогда  этого  не
говорила.
     - Да мне казалось, что это не стоит внимания. Нас таких миллионы.
     - Ты родилась в таком торговом районе?
     - Родилась и там же воспитана.  Саутгейт  Виллидж,  очень  близко  от
Пеории, Центральный Промышленный район.
     - Я знаю. Там  тоже  стали  создавать  поселения  вроде  этих.  Этому
помогло множество факторов. Я могу продолжать  и  продолжать  про  историю
торговых рядов. Каждый ребенок из таких торговых центров учит это в школе.
     - Мне будет очень интересно про это послушать.
     - Ладно, - она иронически отнеслась к моим словам. - Это уже история,
к тому же земная история.
     Рагна повернул машину, чтобы въехать в свободное пространство, но его
опередили бросившиеся наперерез существа в ярко-голубом автомобиле в форме
жука. Пассажиры, противные ящеричьи морды, извиняющимся  жестом  наклонили
головы: мол, извините, но каждый за себя.
     - Противные склизкие  объекты,  -  прокричал  Рагна  и  потом  что-то
пробормотал про себя на собственном языке.
     Но чуть дальше впереди показалась еще одна незанятая ячейка, и  Рагна
проскочил внутрь с торжествующим кудахтаньем.
     - Господи, хоть раз нам повезло!
     Фальн  все-таки  был  еще  от  нас  на  приличном   расстоянии,   его
титанические грибообразные громады жарились на свирепом солнце. Цветом они
были поразительно розовые, как лосось. Я насчитал шесть отдельных структур
различной высоты, все они были связаны между  собой  паутиной  мостиков  и
прозрачными куполами, которые меняли  цвет  в  зависимости  от  освещения,
притемняясь или светлея. Служебные строения, которые в сравнении с  домами
казались крохотными, толпились вокруг оснований крупных строений.
     - Неужели нам придется идти? - спросил я. - Мне кажется, что  тут  до
ближайшего здания здоровый кусок.
     - Да нет, - сказал Рагна. - Мы можем поехать на  гиррна-фальн-наррог,
подземном транспорте под фальном. Как он называется? - Он похлопал себя по
голубоватому лбу. - Метро! Вот тут.
     Он показал вправо на спускающийся вниз колодец. Он действительно  был
похож на вход в метро.
     Ступеньки привели нас на площадку, с которой мы сели на  спускающийся
эскалатор, который, по крайней мере, был  метров  десять  шириной.  Прочие
люди  и  несколько  инопланетян  спустились  вниз  вместе  с  нами,  и  мы
обнаружили внизу толпу, которая  ждала  следующего  поезда.  Станция  была
просторная, чистая, хорошо освещенная и, казалось, совершенно новая.
     Пока мы ждали, я кое-что заметил. В сравнении со  своими  собратьями.
Рагна и  Тиви  были  довольно  бедно  одетыми  существами.  Большая  часть
ахгирров, мужчины и  женщины,  предпочитали  одеваться  одинаково,  причем
излюбленной одеждой была облегающая туника серого или  коричневого  цвета,
которая  была  перехвачена  в  поясе  белым  пояском.   Остальные   погоны
прохаживались в ярких, почти  вульгарных  одеяниях,  тщательно  скроенных,
обильно покрытых вышивкой, вытканными и нарисованными узорами.
     Прически варьировали от весьма  фантазийных  до  абсолютно  кошмарных
(судя по человеческим стандартам в  общем  и  моим  личным  в  частности).
Ахгирры, как казалось, были самыми скромными людьми своей расы.
     Поезд оказался чудом красоты, формой напоминающий пулю,  он  скользил
вдоль магнитного рельса. Ослепительно белого цвета с розовым  ободком,  он
тихо скользнул на станцию и гладко проплыл до полной  остановки.  Двери  с
шипением открылись, и толпа стала вливаться внутрь. Мы вошли  в  ближайший
вагон и устроились на удобных пухлых сиденьях.
     Я спросил Рагну:
     - Если от фальна до  фальна  можно  добраться  в  этих  замечательных
штуках, зачем люди ездят на машинах?
     - Есть и люди, которые не живут в фальнах. Нет, они живут вне фальнов
и ждут, когда им будет разрешено в них поселиться. Пока для них нет места.
     - А, значит, кто-то живет в  пустынях,  как  ваш  народ,  -  заметила
Сьюзен.
     - Да, таких много, - ответила Тиви, - но  они  совсем  не  хотят  там
жить. Привилегии жить в фальне передаются по  наследству  от  родителей  к
детям. Их можно продать, но за них идет жестокая борьба. Происходит  много
баталий в судах, а также просто насилия и убийства. Охо-хо-хо...
     - Странно, что вдоль дорог мы не видели никаких небольших  поселений,
- сказал я.
     - О, на этой  планете  было  построено  их  совсем  немного.  Это  же
пустыня, тьфу на нее. Люди приезжают с других, более гостеприимных планет.
Этот торгово-коммерческий фальн обычно менее заполнен, чем остальные.  Тут
больше возможности поставить машину.
     Сьюзен и я переглянулись.
     Поезд поехал вперед, набирая скорость плавным, мощным  рывком,  потом
скользнул в туннель.
     - Почему-то всегда теряешься, когда соображаешь, - сказала Сьюзен,  -
что инопланетные культуры такие же сложные и сумасшедшие, как и наша.
     -  Ага.  Наверное,  всему  виной  те  романы   двадцатого   столетия,
изображавшие  суперсуществ  в  серебристых   костюмах,   которые   спасали
коллективную задницу человечества, что-то в этом роде.
     - Наверное, так и есть. Разумеется, я не читала ничего такого  совсем
старинного.
     - Идеи вроде этих, обычно плотно прилипают к  массовому  сознанию,  -
сказал я.
     - Это прямо про меня, - жалобно сказала Сьюзен.
     Я поискал языком.
     - У тебя привычка принижать себя - ты знаешь об этом?
     - Просто еще одна из плохих привычек, - сказала она, - вот  почему  я
так не люблю себя. Само собой разумеется.
     - Ты сама себе вырыла изрядную яму.
     - А есть у тебя лопата ее зарыть?
     Вместо этого я  поцеловал  ее  в  щеку  и  обнял  ее.  Рагна  и  Тиви
одобрительно нам улыбнулись. Правда, мы хорошенькие?
     Кое-кто из ногонов таращился на нас. Большая часть прочих инопланетян
нас не замечала. Рагна сказал, что весть о нашем приезде  распространилась
по всей планете и что нами очень интересовались. Мне это  казалось  весьма
отдаленным любопытством. Я не мог представить себе, как можно взбудоражить
публику известием о том, что  открыта  еще  одна  раса  чужаков,  неважно,
насколько интересной она может быть.
     Мы проехали три станции, на каждой  оказывалось  все  больше  народу,
прежде чем мы доехали до конца линии, а к тому времени  пассажиры  стояли,
тесно прижавшись друг к другу. Поезд  остановился  так  же  плавно,  и  мы
присоединились к потоку пассажиров, которые рвались выйти.
     Следующий час  оказался  скоплением  зрительных,  слуховых  и  прочих
чудес. Сьюзен и я бродили с выпученными глазами среди  таких  пространств,
которые просто невозможно описать. Масштаб был невероятным.  Да,  это  был
супермаркет. Кроме того, это был огромный карнавал, ярмарка с соблазнами и
чудесами на каждом шагу.  Тут  -  уличные  музыканты  и  акробаты.  Там  -
какое-то  спортивное  мероприятие,  здесь  -  оркестр  изливает   какую-то
душераздирающую какофонию... и везде какие-то действия, которые заурядному
человеку ни описать, ни понять.  Все  время  мы  натыкались  на  праздники
внутри праздников, церемонии и торжества по какому-то  случаю,  где-то  мы
наткнулись на встречу  с  личностями,  которые  орали  друг  на  друга  на
платформе - политики? А может быть, это был дискуссионный клуб? Или драма?
Везде были варьете, шоу и цирки, празднества, конкурсы и выставки, витрины
и показы. Блошиные рынки, базары, агоры и меняльные конторы. Везде киоски,
бутики,  лотки,  развалки,  зазывалы,  приказчики,  оптовые   продавцы   и
покупатели, разносчики, все виды  торговцев,  которых  только  можно  себе
представить. Можно было купить все, что угодно, за любую цену. Можно  было
есть, пить, курить, колоть наркотики и  любыми  другими  путями  поглощать
своим телом все, что угодно, если только такова была ваша воля. Можно было
купить оборудование, программы, кухонную утварь и  нижнее  белье.  Тут  же
были  торговые  ярмарки  странных  машин  и  приборов,   неопределимых   и
неописуемых   штуковин   и   фантастических    приспособлений.    Продавцы
демонстрировали, потенциальные  покупатели  заглядывали  внутрь.  Огромные
видеоэкраны  беспрестанно  гоняли  рекламные  ролики,  которые  восхваляли
мириады продуктов. Везде были презентации, парады, шоу пони и собак и  все
виды соблазнов.
     И все это происходило в сплетении взаимопроникающих пространств,  чье
сложное строение просто  кружило  голову.  Уровни  поверх  уровней,  серии
уступов, спускающихся террасами, променады  и  балконы,  все  это  связано
между собой подвесными мостами, каскадами спиральных лестниц, эскалаторов,
открытых  лифтов  и  прочих  средств  транспорта.  Стены   и   полы   были
разнообразно  окрашены  пастельными  тонами  и  красками  с  металлическим
отливом. Поверхности блестящего  голубого  металла  составляли  потолки  и
перегородки, облицовку лестничных клеток и платформ. Тут же  были  висячие
сады, миниатюрные леса и водопады, маленькие резерваты  животных  и  дичи,
озерца, парки и игровые площадки. Висячие скульптурки-мобили катались  над
головами, высокие инопланетные скульптуры поднимались над  нами  из  пола.
Все было единым звуком, движением, цветом.
     И шумом.
     - Ох, как громко, правда? - сказал Рагна.
     - Что? - ответила Сьюзен. - О, Джейк, это все  так  знакомо,  хотя  и
невыразимо странно. Я никак не могу преодолеть чувство, что я почти дома.
     - Что странно  для  меня,  так  это  то,  что  весь  этот  хаос  -  в
управляемой среде.
     - Может быть, именно таким образом они избавляются  от  чувства,  что
они взаперти.
     - Трудно поверить, что мы не на улицах. Откуда идет весь этот свет?
     - Я готова поклясться, что тут есть небо, - сказала Сьюзен, показывая
на высокую, еле различимую крышу.
     - Они, наверное, качают сюда солнечный свет через систему  зеркал,  -
стал гадать я.
     - Вот это есть правда, - ответил Рагна. - Весьма удачный трюк, но  от
этого очень чертовски светло здесь.
     Никто из наших проводников не потрудился снять с себя своих  защитных
капюшонов, и они до сих пор были в защитных, плотно прилегающих  солнечных
очках. Мне поневоле пришлось задуматься, уж не было  ли  их  отвращение  к
солнечному свету больше психологическим, нежели физиологическим. Остальные
ногоны чувствовали себя, как  дома,  хотя  я  заметил  несколько  человек,
которые носили широкополые шляпы, и несколько ходили в темных очках.
     - Что нам делать сперва? - спросила Сьюзен. - Куда пойдем?
     - Ты сказала, что  хотела  экипировать  себя  как  человек,  которому
приходится жить в экстремальных  условиях,  -  сказала  Тиви,  -  которому
приходится разбивать лагерь и делать разные подобные вещи.
     Сьюзен рассмеялась.
     - Ну, не очень-то мне  хочется  иметь  такое  барахло,  но...  -  она
положила руку на плечо Тиви. - Извини. Да, конечно, мне хотелось бы купить
туристское снаряжение. Может быть,  рюкзак,  если  я  смогу  найти  такой,
который удобно ляжет на мою слишком человеческую фигуру.  Еще  хороший  бы
фонарик...  и,  э-э-э...  мне  бы  еще  скафандр  для  выживания  во  всех
климатах... хотя нет, про это можно забыть - тут я никогда не найду ничего
такого, что мне подошло бы.
     - Наоборот, - сказала Тиви.  -  У  них  в  фальне  есть  изготовители
одежды, которые, возможно, смогут оказать услугу и тебе.
     - Честное слово? Что, разработка моды по желанию?
     - Прости, не поняла?
     - Ты меня убедила. Мне  бы  действительно  не  помешала  какая-нибудь
новая одежда... ох, погоди... - Сьюзен повернулась ко  мне.  -  Мы  сперва
должны были бы купить всю ту электронику, про которую ты говорил, правда?
     - Да нет, можешь спокойно сперва насладиться своими новыми  нарядами.
У нас есть еще время.
     - Как хорошо, - она вдруг нахмурилась. - Ах ты черт, досада какая.
     - Что?
     - Теперь я действительно чувствую себя виноватой,  что  остальные  не
поехали.
     Я кивнул, потом оглянулся.
     - Да, они немало потеряли. Но мне показалось, что в пещерах они будут
в большей безопасности.
     - Ты был прав. Нам не стоило рисковать.
     - Хорошее соображение.
     - Ох, не заставляй меня чувствовать себя более виноватой, чем  я  уже
себя чувствую. Пошли.
     - Можно ли мне предложить, - сказал Рагна, - чтобы мы  тут  разделили
наши дороги. Тиви пойдет с Джейком, чтобы посоветовать и направлять его, а
я могу быть провожатым Сьюзен.
     Я сказал:
     - Дайте мне сперва почувствовать это место.  Оно  такое  огромное,  и
если мы сейчас разделимся...
     - Есть очень малая необходимость в  том  страхе,  который  ты  сейчас
испытываешь, друг Джейк.  К  сожалению,  ахгирры  вполне  знакомы  с  этим
прибежищем разврата  и  прочих  негодных  поступков,  поскольку  они  суть
вынуждены приезжать сюда за покупками, которые, к сожалению, черт  побери,
невозможно нигде больше сделать.
     - Ну ладно, но все же я  сперва  с  большим  удовольствием  пошел  бы
вместе с Сьюзи. Потом посмотрим.
     Рагна  сделал  круговые  движения  своими  длинными  указательными  и
большими пальцами, что мы привыкли воспринимать как пожатие плечами,  хотя
у этого жеста были и другие значения.
     - Как хотите, поэтому мы поплетемся за Сьюзен.
     Мы отправились в толпу.
     Нам пришлось пройти несколько уровней  и  прошагать  через  небольшой
парк. Тут играли дети, которые бегали и визжали,  совсем  как  это  делают
дети на остальных планетах. Тут было множество предметов, по которым можно
было карабкаться, качаться, всякие шведские стенки,  турники  и  прочее  и
прочее. Родители, которые сидели на  скамейках,  приглядывали  за  детьми.
Сьюзен была права - все, что попадалось нам по пути,  в  своем  роде  было
очень знакомо. Но каждый предмет, каждый аспект дизайна был  абсолютно  не
человеческий. Все говорило: чужая планета.
     Что-то странное происходило на  другом  конце  парка.  Толпа  ногонов
собралась   посередине   крупного   пространства,   вымощенного   зелеными
кафельными плитками. Все прыгали вверх и вниз,  глядя  на  платформу,  где
были  расставлены  ряды  странных  предметов.   Может   быть,   это   была
хозяйственная утварь. Может быть, предметы искусства. Кто  может  сказать?
Прыгая, участники этого странного зрелища бросали в воздух цветные  шарики
и ловили их. Когда мы поравнялись с ними, я спросил Рагну, что происходит.
     - Это большая трудность для объяснения, - сказал он, дотрагиваясь  до
своего обруча-переводчика.
     - О-о-о... это аукцион?
     - Аукцион... - он поправил обруч. - Аукцион... Нет. Это по своей сути
есть протест.
     - Протест? Против чего они протестуют?
     - Опять же, очень много трудности для объяснения.
     - Ладно.
     Языковые барьеры - это одно дело, а вот культурные и идейные - совсем
другое.
     Мы вошли еще в один коммерческий отдел. Торговцы здесь принадлежали к
четко выраженной этнической группе, их  белесые  волосы  были  завязаны  в
косы, которые еще  и  были  притом  украшены  яркими  лентами,  цветами  и
бантами. Их костюмы были  гораздо  скромнее.  Сьюзен  остановилась,  чтобы
посмотреть на керамические изделия. Некоторые были на  вид  очень  хороши,
хотя и трудно было угадать, для чего они предназначались.
     Рагна хихикал.
     - Прошли столетия с тех пор, как эти люди живут в фальцах, но тем  не
менее они выделывают  свои  национальные  предметы  и  продают  их  весьма
успешно. Они на этом делают хорошие деньги.
     - Как индейцы, которые продают вампумы и одеяла, - сказал я.
     - О, прости, пожалуйста.
     - Ну, это трудно объяснить.
     Сьюзен исхитрилась потратить впустую пятнадцать минут, решая, что она
не станет покупать.
     - Сьюзен.
     - Прости, ты прав. Пойдем.
     Рядом была утопленная  ниже  пола  арена,  где  происходили  какие-то
спортивные события. Игра походила на помесь регби и  мотогонок.  Если  вас
это запутывает... тогда вам надо  самим  посмотреть,  что  это  такое.  Мы
остановились ненадолго посмотреть, но я не стал спрашивать Рагну, может ли
он прокомментировать игру.
     Мы шли все дальше. После того, как мы прошли по  тропинке  маленького
лесочка, мы вышли еще на одну рыночную площадь, на сей  раз  побольше,  на
которой продавались  все  виды  продукции:  мебель,  средства  транспорта,
продукты - все, что угодно. Тиви потратила примерно  десять  минут,  чтобы
безошибочно отыскать лоток того торговца, который мог бы одеть Сьюзен. Это
был инопланетянин, тощий двуногий, покрытый желтым мехом, который выглядел
немного как кошка.
     После разговора с коммерсантом Тиви сказала нам:
     - Ну да, он раньше встречал вашу расу. Он может подладиться  к  вашим
фигурам в том стиле, в каком вы сами выберете. Но он говорит, что вам вряд
ли захочется тратить ваше время  или  ваши  деньги  на  столь  недостойные
материалы и работу, как у него.
     - Спроси его... ее... - ну, кто это существо, - спроси, где он  видел
существ вроде нас.
     Тиви так и сделала.
     - Оно говорит, что  путешествовало  по  стольким  планетам  и  видело
столько существ - вашего рода, это точно - что не может,  увы,  вспомнить,
где и когда это было. Поэтому оно очень боится,  как  бы  не  вызвать  ваш
гнев, если оно признается в своем недостойном беспамятстве и невнимании  к
столь высокородным существам.
     - Это было недавно?
     Инопланетянин все время делал извиняющиеся жесты.
     - Оно говорит, что память его неточна и в отношении элемента времени.
Оно просит тысячи извинений и молит вас не убивать его.
     - Ладно, скажи ему, что пока он в полной безопасности. Он,  вероятно,
врет насчет того, что когда-нибудь видел  человекообразных.  Просто  хочет
выгодную сделку.
     Тиви продолжала говорить, пока инопланетянин мяукал дальше противно и
гнусаво:
     - Это существо все еще настаивает, что вы не можете интересоваться не
имеющими никакой ценности предметами одежды, которыми он, убогий, торгует.
Собственно говоря, он готов приплатить тем людям, которые избавят  его  от
той гадости, которую он имеет.
     - Скажи ему, что нет никакой  необходимости  проводить  с  нами  весь
ритуал ногонов по части торговли, - сказал я.
     - До тех пор, пока я ваш переводчик, - сказала Тиви, - он побоится не
выполнять положенные ритуалы.
     - Как его зовут? - спросила Сьюзен.
     - Оно протестует, что столь высокородная особа женского пола, как ты,
вне  сомнения,  обладающая  бесчисленными  мужьями  и  слугами,  не  может
интересоваться именем столь низкого существа, как это,  которое  мы  видим
перед собой. - Подумав, Тиви  добавила:  -  Мне  также  кажется,  что  это
существо женского пола, кроме того, похоже на то, что это  ее  собственное
правило - так торговаться - это в законах и ее народа.
     - Скажи ей, что мы заинтересованы в том, чтобы купить  все,  что  она
предлагает, и притом готовы  щедро  заплатить  ей  за  эту  привилегию,  -
сказала Сьюзен.
     - Она снова протестует, что столь восхитительно прекрасная особа, как
ты, только потеряешь, если тебя обслужит такое низкое...
     Эта чушь продолжалась долгое время, и мне стало скучно.  Чтобы  убить
время, Рагна и я прошлись по торговой площади.
     Мы смотрели  на  то,  что,  как  объяснил  мне  Рагна,  действительно
оказалось аукционом, однако больше напоминало митинг протеста. После этого
мы прошли по  отделу  с  закусками.  Кое-что  из  этого  выглядело  вполне
съедобным, даже аппетитным, но я знал, что если  я  что-нибудь  съем,  то,
если  даже  не  отравлюсь  насмерть,  болеть  буду  долго  и  упорно.   Мы
обнаружили, что не можем есть пищу  ногонов,  хотя  пептидные  связи  были
совсем не столь отличны от наших.
     К тому времени, когда мы  добрались  обратно,  Сьюзен  уже  вышла  из
примерочной.
     - Мой костюм будет готов через час или два, - сказала она. -  Я  даже
сама разработала фасон. Сшит на заказ - не каждый может этим похвастаться.
     - Ну, ладно. Теперь...
     - Ох, посмотри сюда! - сказала Сьюзен, отходя от нас в сторону.
     Мы пошли за ней к  прилавку,  на  котором  был  огромный  ассортимент
оружия.
     - Пушки, - Сьюзен брезгливо сморщилась. -  Я  собираюсь  купить  себе
такой.
     - Это еще зачем? - спросил я.
     - Все остальные вооружены до зубов. Даже Джон теперь носит  пистолет.
Черт, если учесть, что мы постоянно  попадаем  в  переплет,  просто  глупо
будет не завести себе такую штуковину, чтобы стрелять.
     - Мне кажется, у нас столько оружия, что на всех хватит, Сьюзен.
     - Нет, мне нужно что-то такое, что не убивало бы.
     - А-а-а...
     - Что-то, что могло бы остановить врага, но не убило  бы  его.  Я  не
верю в то, что убивать - правильно.
     - Это может быть почти невыполнимое желание, но давай посмотрим.
     Торговец был ногоном, и мы обнаружили,  что  та  степень  способности
торговаться, до  какой  дошел  этот  инопланетянин,  не  шла  ни  в  какое
сравнение с местными обычаями, правила ногонов были  в  сравнении  с  этим
самым быстрым и деловым подходом. Настоящая сделка со  всеми  ритуалами  и
нюансами могла занять несколько часов. При  резкости,  почти  грубости,  с
какой разговаривала Тиви, нам удалось сократить этот  кошмар  до  двадцати
минут. В то же время Рагна пошел купить фонарик для Сьюзи, а  кроме  того,
какое-то  туристическое  снаряжение.  Когда  он   вернулся,   инопланетный
торговец продал Сьюзен коробку, в  которой  были  три  части,  из  которых
собиралось единое целое. По законам фальнов  продавать  в  них  цельное  и
собранное оружие было незаконно.
     -  Все  время,  пока  мы  тут  находимся,  скрытые  камеры   проводят
сканирование на предмет обнаружения  действующего  оружия,  -  сказал  мне
Рагна.
     Закончив  продажу,  наш  торговец  что-то  прорычал  и   скрылся   за
занавеской, которая разделяла  магазинчик  надвое.  Он  не  стал  выходить
снова.
     - В чем дело? - спросил я Тиви.
     - Он говорит, что такая демонстрация грубого материализма и  жадности
привела его к болезненному состоянию и что в  настоящий  момент  от  этого
чувства он готов выбросить из себя содержимое своего желудочного мешка.
     - А, ясно, - сказал я, повернулся и прокричал ему: - Извините!
     -  Интересно,  работает  эта  штука  или  нет,  -   сказала   Сьюзен,
рассматривая содержимое коробки.
     - Интересно, что эта штука делает, - сказал я. -  Оно  не  похоже  на
ружье, неважно, каким  образом  собирать  вместе  эти  части.  Что  сказал
продавец?
     - А кто его знает... Тиви?
     - Он говорил, что это оружие не убьет вашего противника. Однако он не
упоминал о том, каким именно образом действует этот предмет.
     - И что, это все,  что  удалось  узнать  в  этой  длинной  беседе?  -
поинтересовался я.
     - Очень много было сказано, - сказала Тиви, - но на самом деле  очень
немного дельного.
     -  Эти  товары  приносят  тебе  удовлетворение?  -   спросил   Рагна,
демонстрируя различные предметы, которые он  купил  для  Сьюзен:  фонарик,
набор для походной кухни, что-то вроде спального мешка,  туалетный  набор,
все это производства нагонов, но явно применимое и для людей.
     - О, они просто замечательные. Большое спасибо тебе, Рагна. Ну, дай я
тебе возмещу расходы.
     - Мы можем уладить финансовые вопросы позже, пожалуйста, на здоровье.
     Я сказал:
     - Мы не сможем достаточно отплатить тебе  за  любезность,  даже  если
поменяем свое золото на монеты. Кроме того, огромное спасибо  за  то,  что
поменяли наше золото вовремя.
     Дело в том, что недавно Хокар рассказал нам, что золото в сравнении с
валютой  лабиринта  обесценилось.  Видимо,  экономика  ногонов  переживала
подъем.
     - Не надо много думать  об  этом,  друг  мой  Джейк.  Такие  вещи  не
говорятся много здесь.
     - Ну вот, Джейк, - сказала Сьюзен, забрасывая меня кучей свертков,  -
теперь мне только зайти к портнихе, и мы...
     - Послушай, - сказал я, - я  собираюсь  взять  Тиви  и  поискать  эти
запасные части. Иди за своим нарядом, и встречаемся тут через час.
     - Ладно. Давай только разделим эти свертки. Ты бери вот это и  это...
а я возьму вот это... разве у них тут не полагается выдавать пакеты вместе
с покупками?
     - Может быть, вам пригодится вот это? - спросила  Тиви,  разворачивая
серый тканевый мешок, который она вынула из-под своего плаща.
     Сьюзен покачала головой.
     - А нам даже в голову не взбрело принести пакет или что-нибудь в этом
роде. - Она набила маленький мешок, и коробка с оружием уже  не  вошла.  -
Какая здоровенная штуковина. Может быть,  нам  лучше  вынуть  все  это  из
коробки, Рагна?
     - Нет, я все-таки лучше сам возьму эту штуку, -  сказал  я.  -  Может
быть, мне удастся установить, что это за оружие.
     - Но тебе еще предстоит тащить запасные части.
     - У меня два таких мешка, - сказала Тиви, вытаскивая еще один мешок.
     - Тиви, дорогая, ты просто незаменима.
     - Спасибо за то, что вы не можете меня никем заменить.
     Наконец мы разделились.
     Тиви провела меня через холл и  вверх  по  пандусу  во  что-то  вроде
мезонина. Оттуда по коридору мы вышли на балкон, который опоясывал здание,
по меньшей  мере,  на  высоте  пятнадцати  этажей  над  центральным  залом
торговли, который кипел коммерцией  и  прочей  деятельностью.  Мы  шли  по
балкону, пока он не перешел в лестницу, ведущую  вниз,  на  платформу  под
балконом. Из пола выходили пучки  прозрачных  труб,  которые  внутри  были
снабжены платформами, двигавшимися вниз  и  вверх.  Разумеется,  это  были
просто лифты, но я никак не мог понять, по какому принципу  они  работали.
Мы влетели в толпу покупателей, прежде чем успели добраться до платформы.
     - Ох, какая толпа, - сказала Тиви. -  Нам  надо  бы  вернуться  таким
образом назад.
     Мы прошли обратно по лестнице на балкон, потом по другому коридору  и
вышли  на  открытое  пространство   чуть   поменьше,   которое   оказалось
головокружительной архитектурной  эклектикой.  Идеи  ногонов  относительно
архитектуры  интерьера  были  просто  ошеломляющие.  Дороги   и   тропинки
изгибались под самыми разными  углами,  они  взмывали  вверх  без  видимой
опоры. Лестницы  закручивались  по  спирали,  стены  то  выпячивались,  то
втягивались внутрь, лестницы лезли  наверх,  мешая  проходам,  потому  что
головой можно было легко их задеть. Контроль, подумал я.  Все  эти  фальны
были задуманы с целью контроля над населением и облегчения управления.  Но
как быть со всем этим архитектурным безумием? Может быть,  фальны  сделаны
просто для того, чтобы держать население в рамках?
     Тиви вывела меня в  боковой  коридор.  Мы  остановились  перед  парой
дверей, вделанных в стену.
     - Этот грузоподъемный механизм не часто  используется,  -  утверждала
она.
     Это похоже было на обычный лифт, но,  когда  мы  в  него  влезли,  он
сперва пошел почему-то по  диагонали,  на  миг  остановился,  потом  пошел
вертикально вверх. В общем и целом мы проехали около двадцати этажей.
     Эти верхние уровни были отведены под товары  не  потребительского,  а
скорее, профессионального спроса, и тут было  потише  и  поспокойнее.  Тут
тоже проводились "аукционы" вместе с тем толканием и потасовками,  которые
я уже видел внизу. Тут  были  и  магазинчики-склады,  причем  нельзя  было
сказать, где кончается один и начинается другой.  Мы  нашли  участок,  где
друг  на  друге  стояли  ящики  с  чем-то,  что,  по  словам  Тиви,   было
электроникой всякого рода. Магазин был полон покупателей, но тут  не  было
той давки и толпы, которые царили внизу.
     - Я собираюсь привести продающую личность. Подожди, пожалуйста, тут.
     - Отлично.
     Тиви ушла, а я просмотрел, что тут  за  вещицы  продаются.  Теперь  я
понял, почему мой приход сюда совсем не был нужен. Я-то  считал,  что  мой
опыт по части инопланетных технологий там,  в  известных  мне  лабиринтах,
помог бы мне разобраться здесь. Никакого шанса у меня не было. Это барахло
сильнее всего напоминало мне сушеные фрукты. Просто целые коробки  сушеных
фруктов. Они прекрасно выглядели, надо сказать. Они бы очень пригодились в
долгих перегонах, когда нельзя остановиться, чтобы нормально поесть.
     Черт, как я  устал.  Я  уселся  на  коробку  замечательно  аппетитных
продуктов ногонской технологии и глубоко вздохнул. Неужели просто устал от
покупок? Черт побери, старею.
     Следующие несколько минут я провел, ни о чем в особенности не  думая.
Воспоминания нескольких прошедших  недель  были  сплошным  хаосом.  Бежал,
прятался, меня ловили, я сбегал и все такое снова и снова. Ничего не имело
смысла, ни в чем нельзя  было  этого  смысла  доискаться.  Вселенная  была
бессмысленной машиной, которая скрежетала, но без всякой  цели.  Я  просто
попал в ее шестеренки.
     Такие вот мысли я некоторое время переваривал. В  итоге  меня  слегка
затошнило.
     Где же это запропастилась Тиви?
     Я встал и обошел магазин, пытаясь найти ее глазами. Ее нигде не  было
видно. Я прошел обратно в проход между магазинами, пошел до конца  в  одну
сторону, потом в другую. Я снова обыскал магазинчик, уселся,  подождал  ее
еще немного, встал, промерил шагами магазин, выглянул  наружу,  пробежался
по проходу еще раз, потом вернулся и в отчаянии уселся. Тиви исчезла.
     Следующие десять минут были просто самыми несчастными в  моей  жизни.
Если бы я сам пошел искать Тиви, я  наверняка  бы  заблудился.  Я  не  мог
никого спросить. Я знал только несколько слов на  ахгиррском,  но  никаких
слов официального ногонского диалекта. Я мог только ждать, ждать и ждать.
     Еще десять минут. Пятнадцать.
     Беспомощность, беспомощность.
     Это был один из немногих моментов в моей жизни, когда  мысль  о  том,
чтобы запаниковать, показалась мне  привлекательной.  Паника,  по  крайней
мере, была действием, и тем самым,  освобождением,  а  просто  так  сидеть
здесь оказалось невыносимой пыткой. Само немыслимое расстояние между  этим
местом и домом ударило меня, словно молотом. Я просто  потерялся.  Трижды,
четырежды потерялся.  Я  проскочил  не  через  один,  а  через  целых  два
неизвестных портала, а теперь внутри лабиринта - в лабиринте, я нашел  еще
один лабиринт, в котором потерялся.
     Я встал. Ладно, хватит такого дерьма.
     Место это, конечно, было большое и обширное, но ведь не  бесконечное.
Я мог идти, идти и идти, и рано или поздно Рагна и Сьюзен найдут меня. Они
станут меня разыскивать, оповестят службу охраны.  Меня  достаточно  легко
было найти или заметить.
     Но если что-то случилось с Тиви, могли  ли  Сьюзен  и  Рагна  быть  в
безопасности?
     Я был уверен, что тот самый  грузовой  лифт  я  смогу  найти.  Так  и
получилось.
     Не было  в  нем,  однако,  никаких  кнопок,  которые  можно  было  бы
нажимать. Тиви вращала единственную ручку, похожую на верньер, пока нужный
уровень этажа не высвечивался на экранчике. Мне это не могло ничем помочь.
Я пытался вспомнить, какой символ был на экране, когда мы входили в  лифт.
Не мог. Ладно. Тогда все сводилось к манипуляции  этой  проклятой  ручкой,
спускаясь до тех пор, пока злосчастное устройство  не  опустится  примерно
этажей на двадцать. Я покрутил ручку, и эта штуковина тронулась с места.
     Причем - вбок.
     Потом она остановилась, и  двери  разъехались  в  стороны.  Несколько
ногонов, поджидающих неподалеку, решили было зайти, потом увидели  меня  и
попятились. Двери закрылись. Ничего не произошло.
     Я стал снова крутить ручку. Лифт пошел прямо вверх. Я покрутил  ручку
в другую сторону. Лифт остановился, застонал,  пошел  вниз  по  диагонали,
направо. Я все время крутил ручку управления, и  эта  штуковина  постоянно
меняла направление, двигаясь в итоге в никуда. В отчаянии я повернул ручку
так, что на экранчике засветился подходящий набор рунических знаков. Так я
его и оставил.
     Приспособление ухнуло вниз - камнем. Что  было  просто  замечательно,
если не считать того, что  эта  штука  не  могла  остановиться.  Наверное,
сперва я должен был дать ей какую-нибудь другую  команду.  Ладно,  черт  с
ним, я просто прокачусь, куда она меня привезет.
     Это было очень длинное путешествие прямо вниз и вниз. И еще  ниже.  В
подвал - штучные товары - оборудование  -  остатки  ковровых  тканей  -  в
седьмой круг ада.
     Наконец лифт замедлил  ход,  слегка  вздохнул  и  остановился.  Двери
открылись. Я выглянул наружу.
     В  сравнении  с  постоянным  шумом  торгового  центра,   тут   царила
абсолютная тишина. Из полутьмы до ушей донесся тихий  трудолюбивый  гул  и
жужжание машин. Это был совершенно  самостоятельный  мир.  Трубы  журчали,
моторы жужжали, вибрировали, вентиляторы  повизгивали.  Придушенный  вопль
турбины донесся до меня справа. Но все было очень тихо и приглушенно.
     Это место было джунглями трубопроводов и кабелей. Здесь и там  слабые
струйки пара поднимались от соединений и стыков. Капающая  вода  скопилась
лужицей перед лифтом. Слабый желтоватый свет шел откуда-то  слева.  Сквозь
мешанину труб и проводов я видел, что под самыми странными углами от этого
коридора отходили в стороны соседние.
     Это наверняка не был мой этаж. Я вращал огромную, матово-белую  ручку
управления по кругу, пока на экране не показались смутно знакомые символы.
Однако лифт намертво стоял на месте. Эта штука станет подниматься  наверх,
если и вообще  станет,  только  тогда,  когда  сама  надумает.  Я  присел,
привалившись к металлической стене кабины.
     Снова потерялся. Все потеряннее и потеряннее.
     Чтобы  убить  невыносимо  медленно  тянущееся  в  ожидании  время,  я
осмотрел странное оружие Сьюзен.  Вынув  части  из  коробки,  я  попытался
придумать, как их можно собрать вместе. Самый крупный компонент  показался
мне рукоятью, и я стал исходить из этого  предположения,  пытаясь  собрать
всю штуковину целиком.  Самый  маленький  кусок  вроде  как  был  питающим
элементом, второй кусочек вместе с  первым  вставлялись  в  третью  часть,
длинную палку с гибким зажимом на конце. Щелк, стук - и все было собрано.
     Замечательно. Теперь понять  бы,  что  это  за  фиговина  и  как  она
действует. Сперва второй вопрос. Значит, так. Надо взять ее за  рукоять  и
прицелиться. Средний палец надо было согнуть и продеть вот в это  колечко,
и?.. Ничего. На рукояти были многочисленные круглые кнопки, и я  некоторые
из них пробовал нажать.  Ничего.  Я  снова  разобрал  приборчик,  осмотрел
батарею, решил, что она поставлена не тем полюсом, перевернул ее  и  снова
собрал странное приспособление. Потом я нацелил его на  пол  возле  дверей
лифта и нажал на кольцо.
     Крохотный ярко-синий огонь вырвался из другого конца стержня. И  все.
Я покрутил переключатели и попробовал снова.  Огонек  стал  ярче  и  пламя
длиннее. Прочие попытки привели к тому, что пламя, наоборот, укоротилось и
поблекло.
     И это было абсолютно все.
     Пол зато был в замечательном виде.
     Это наверняка и очевидно было не оружие, а инструмент, скорее  всего,
типа ацетиленовой горелки или же  абразивное  устройство  для  шлифовки  и
полировки. Видимо, тот, кто торговался с нами, был здорово на нас  зол.  А
почему Тиви не знала, что это не оружие? Наверное, потому, что это был для
нее инопланетный предмет и явно не произведенный на экспорт для ногонов. Я
видел, какими бывают орудия и инструменты ногонов. Я их повидал немало  за
эти дни.
     Я нажимал переключатели, пока не дошел  до  такого,  при  нажатии  на
который   инструмент   переставал   плеваться    огнем.    Что-то    вроде
предохранителя. Я сунул его в задний карман, встал на ноги.  Я  попробовал
снова покрутить контрольную кнопку в лифте. Ничего. Я стал  мерить  кабину
шагами от раздражения. Потом попробовал покрутить верньер снова.  Никакого
ответа. Я в ярости ударил по нему. Черт,  не  сломай,  предостерег  я  сам
себя. Я шагал кругами по кабине, каждый круг крутя или колотя по верньеру.
     Примерно минут через десять я  решил,  что  лифт  так  никогда  и  не
соберется подняться. По крайней мере, если и соберется, то очень  нескоро.
Я поднял матерчатый мешок Тиви. Внутри был новый фонарик Сьюзен и еще одна
штука, которая походила на набор для шитья.
     Я взял фонарик, бросил мешок и пошел в джунгли трубопроводов, свернув
в тот коридор, который поворачивал направо.  Как  только  я  отошел  ровно
настолько,  чтобы  не  успеть  бегом  вернуться  обратно,  проклятый  лифт
захлопнул двери и снялся с места. Может быть, он специально ждал, когда  я
уйду.
     Я блуждал примерно час в  поисках  дороги  наверх.  Никаких  лестниц,
никаких пожарных проходов, никаких  больше  лифтов.  Бесконечные  переходы
между чащобами труб, проводов, кабелей и воздуховодов. Жизнь фальна сильно
пульсировала в трубах  вокруг  меня.  Ногоны  никогда  на  самом  деле  не
покидали своих пещер. На меня шипели струйки пара. Странные обозначения на
стенах не давали мне никакого намека, как выбраться отсюда.  Потеряннее  и
потеряннее. Желание запаниковать возвращалось.
     Я остановился и сел  на  металлическую  канистру,  забытую  кем-то  в
проходе, и прислонился головой к теплой трубе. Я  не  мог  найти  никакого
выхода. Я стану бесконечно бродить в вечной жужжащей ночи, и никто меня не
найдет. Никогда.
     Эй, лучше прекрати такие мысли, предостерег меня внутренний голос.
     Правильно, но я просто очень устал. У  каждого  человека  есть  точка
перелома. Я устал от всего этого. Мне хотелось уснуть и  перетечь  в  иной
сон. Мне этот сон явно не нравился. Уирр-клик-бип, уирр-клик-бип... Что-то
звучало рядом со мной. Уирр-клик-бип... уирр-клик-бип. Я был снова затерян
в лесу звуков. Снова затерян в  пещере.  Те  же  самые  последовательности
событий повторялись циклически снова и снова. И снова, и снова,  и  снова.
Бежать, догонять, бежать, догонять... потерян, потерян... потерян...
     Дорога никогда не кончается. Я бегу  по  ней  в  ночи,  а  шаги  эхом
отдаются  в  огромной  пустоте,  которая  медленно   и   постепенно   меня
обволакивает, засасывает в свою темную пасть. Я бегу прямо в глотку  ночи.
Вечной ночи. Даже звезды пропали, их  задули,  их  задушило  то  зловонное
не-существо,  которое  заслоняет  от  меня  впереди  вселенную.  Все,  что
осталось - это дорога, и мои ноги топочут по ней. Жесткий металл, от  него
сила  уходит  из  ног,  но  мне  надо  бежать  дальше,  надо  бежать.  Это
единственное, что у меня есть, единственное, что мне осталось. Я все время
переставляю ноги, одну за  другой,  бегу,  плетусь,  рысцой-трусцой...  то
существо, что за мною, никогда  меня  не  догонит,  если  только  я  смогу
продолжать бег. Я  должен  -  это  вопрос  жизни  и  смерти.  Свет  позади
тускнеет, моя тень на дороге сливается с темнотой. Я  один.  Один.  Бегом,
бегом... я не чувствую ног. Тело куда-то пропало. Я превратился в сплошное
движение, движение, бесцельное движение вперед, но у него есть  неизбежное
назначение. Я в темном туннеле, я бегу  вперед,  моя  скорость  нарастает,
неумолимо нарастает разгон. Я несусь в беззвездные темные потоки  черноты.
Время сворачивается и перестает течь,  пока  я  бегу,  пока  скорость  моя
нарастает. Я  прорываю  головой  вечность,  целясь  в  то  сплетение,  где
сходятся все векторы силы, все нити бытия сливаются воедино. Я падаю. Меня
сносит к центру,  к  цели  в  середине  мироздания,  к  началу  времени  и
пространства. Я скольжу по паутине, сплетенной из ночи, все нити  ведут  к
ее сердцу. Я лечу. Но когда  я  почти  достиг  цели...  внезапная  вспышка
света!!! Ослепительного света!!! Меня настигает  ударная  волна  света,  я
растворяюсь в абсолютной энергии, меня сметает потрясающая сила...
     Я дернулся, упал с канистры на жесткий, теплый пол.
     Усевшись, я подождал, пока успокоится сердцебиение,  потом  встал  на
ноги. Я задремал - или, может быть, у меня снова повторились галлюцинации.
Я настолько устал,  что  усталость  гнездилась  в  самих  моих  косточках.
Разумеется, я просто заснул. Надо идти. Если тут сидеть, меня  никогда  не
найдут.
     Ладно.
     Я снова прошел вперед несколько шагов и внезапно остановился.
     Что-то очень высокое стояло в сумраке чуть дальше от меня в проходе.
     Я медленно вынул из заднего кармана фонарик Сьюзен.  Я  подумал,  что
это, должно быть, опять мой не-буджум. Неужели я никогда не  избавлюсь  от
этого чудища, и оно собирается преследовать меня всю мою жизнь?
     Я навел на него луч фонарика, и  сердце  мое  упало  прямиком  мне  в
живот.
     - Прррривет, дрррруг Джейк. Мы тебя наконец нашли.
     Ночной кошмар в серо-зеленом  хитине  почти  два  с  половиной  метра
ростом. Ретикулянец шагнул вперед. Я предположил, что  это  твврррлл,  тот
самый,  который  всегда  разговаривал  со  мной.  Его  глаза,  похожие  на
несколько  объективов  кинокамер,  слегка  вращались,  чтобы  лучше   меня
рассмотреть. Сложный аппарат его пасти все время находился в движении, это
было похоже на ритмичные  подергивания  швейной  машинки.  Тело  его  было
тощее, семипалые руки и ноги огромны.  На  узком  лице  выдавались  вперед
выпученные глаза, они были  мертвы,  в  них  ничего  не  было  -  никакого
чувства, никакого присутствия души, личности. Тонкий прут полового  органа
свисал из нижней части живота.  Одежды  на  нем  никакой  не  было,  кроме
портупеи из материала вроде кожи, в которую был закован его  торс.  Еще  у
него была крупная сумка, вроде ягдташа, которая свисала на ремне с  плеча.
И в ней что-то было.
     Твврррлл и его сотоварищи по охоте выследили меня через всю дорогу из
земного лабиринта. Они были связаны с Кори Уилксом. По  его  словам.  Кори
Уилкс платил им за то, чтобы вернуться в безопасности через  ретикулянский
лабиринт, единственный способ добраться по Космостраде через этот лабиринт
назад в лабиринт  земных  планет,  если  ехать  из  внешних  миров.  Но  я
подозревал, что  ретикулянцам  тоже  нужна  была  карта  Космострады.  Она
открывала бы  для  них  новые  охотничьи  угодья,  обеспечивала  бы  новую
почетную дичь, их родная планета и планеты, которые они колонизировали  на
Космостраде, давно уже были лишены подходящих для них  объектов  охоты.  Я
также подозревал, что они могли и бросить мысль получить карту Космострады
- уж больно много гончих охотилось за одной лисой. Единственное, что могло
их сейчас гнать за мною - это  сама  охота.  Для  членов  команды  Ловушки
ретикулянцев поймать жертву и отправить ее  к  праотцам  с  помощью  самой
чудовищной вивисекции было самой главной целью в жизни.
     Я глубоко вздохнул. По крайней мере, опасность,  то,  чего  мне  надо
было бояться, приобрела физическую форму. За  мной  гнались,  теперь  меня
поймали. А теперь я буду сам расправляться с этим положением.
     - Значит, вы меня нашли, - сказал я. - И что вы собираетесь делать?
     - Наше намеррррение - прррредать тебя почетной смерррти, дрруг Джейк.
Это наш прррямой долг. Ты священная добыча, почетная жеррртва.  Ты  должен
умеррреть как  следует,  и  мы  прррисмотрим  за  тем,  чтобы  оно  так  и
получилось.
     - Спасибо, я-то ужасно волновался, что все пойдет как-нибудь не так.
     - Вот как? - вопрос прозвучал  без  всякой  иронии.  -  Тогда  можешь
успокоиться на этот счет.
     Я показал на сумку, которая свисала с его плеча.
     В ней было что-то большое.
     - У тебя там что, охотничий завтрак? - спросил я.
     - Завтрак? - он посмотрел вниз, на сумку. -  Понял.  Нет.  Добыча  не
была почетная, поэтому я ее не съел.
     Он сунул руку в мешок и вытащил  оттуда  голову  Тиви,  держа  ее  за
прекрасные белокуро-желтые волосы.
     От потрясения меня  и  парализовало,  и  затошнило.  Это  было  такое
небрежное, такое убийство походя, что ярость была  практически  недоступна
мне.  Вместо  этого  во  мне   разверзлась   страшная   бездна,   пустота,
беспомощность.  Смысл  событий,  прошедших  и  настоящих,  куда-то  исчез,
оставив  только  обостренное  восприятие  слепой  и  холодной   жестокости
вселенной.
     - Почему? - только и смог спросить я.
     - Это было... - ответил инопланетянин, не зная, как объяснить. -  Это
было необходимость.
     В его словах словно бы прозвучала извиняющаяся нотка.
     - Я убью тебя, - сказал я.
     - Попррробуй, - сказал твврррлл. - Иначе ты не пррринесешь мне чести.
     Ретикулянец снова засунул голову Тиви в сумку, потом  вытащил  нож  с
кривым черным лезвием и нефритово-зеленой рукоятью. Потом шагнул вперед.
     Я повернулся и  побежал,  потом  остановился,  как  вкопанный,  когда
увидел еще одного ретикулянца, который шел по  проходу  с  противоположной
стороны.  Я  скользнул  в   джунгли   трубопроводов.   Я   полз,   прыгал,
проскальзывал между трубами, пока не прорвался в  другой  коридор.  И  там
встретил еще одного из сотоварищей твврррлла.  Я  убежал  от  него,  нашел
дверь, которая открывалась  в  коридор,  и  свернул  в  нее.  Коридор  шел
примерно десять метров, потом расширился  и  превратился  в  зал,  забитый
машинами и трубами.
     Выхода не было.
     Я стал оглядываться в поисках оружия. В куче  мусора,  который  лежал
под стеной, я нашел огрызок пластиковой трубы. Я  поднял  ее.  У  нее,  по
крайней мере, была весьма значительная масса. Сойдет.
     Ретикулянцы, с церемониальными ножами наперевес, приближались  весьма
хладнокровно по коридору. Твврррлл повернул и шагнул в дверь за ними.
     Я выбрал место на полу, где мог маневрировать, и встал насмерть.
     - Итак, - сказал твврррлл, когда они все  оказались  передо  мной,  -
начнем соверрршение обррряда.
     Инопланетянин слева присел и  начал  аккуратно  подбираться  ко  мне,
размахивая широкими взмахами кинжалом  с  черным  лезвием.  Он  попробовал
зайти мне за спину,  но  я  несколько  раз  взмахнул  трубой  и  свел  его
намерения на нет. Я  передвинулся  вправо,  сделал  вид,  что  замахиваюсь
трубой, и попытался двинуть его  в  рыло.  Он  вовремя  отпрянул,  пытаясь
одновременно порезать мне ноги. Я подпрыгнул и попятился.
     Он снова попытался зайти мне за спину, на сей раз уклоняясь  от  моих
взмахов трубой и пытаясь порезать мне руки, но, хотя у самих  ретикулянцев
руки очень длинные, он промахнулся. Но он все  же  успешно  зашел  мне  за
спину. Теперь я вынужден был повернуться спиной к его товарищам, но они не
сделали ни единого движения. Чтобы все-таки уберечься от неожиданностей, я
прижался к стене так, чтобы мой  теперешний  противник  оказался  от  меня
справа, а остальные - слева. Инопланетянин скользнул вперед, и я поразился
той легкости, с которой  он  передвигался.  Он  остановился  за  пределами
досягаемости взмаха трубой  и  стал  прыгать  из  стороны  в  сторону,  то
приближаясь ко мне, то удаляясь, пытаясь раздразнить  меня  так,  чтобы  я
попробовал как следует замахнуться на него, а он тем временем  бы  схватил
меня. Я противостоял этой тактике тем, что не поддавался соблазну.  Вместо
того я все время только делал вид, что хочу  замахнуться,  чтобы  удержать
его на расстоянии, и выжидая его следующего хода.
     Он состоялся довольно скоро.
     Его левая рука выстрелила вперед, схватив кончик трубы.  Он  бросился
на меня, пытаясь одновременно правой рукой с кинжалом нанести мне  удар  в
пах. Я отпрыгнул влево, перевернулся, занеся руку над головой, и тем самым
вырвал трубу у него из рук, потом  бросился  ему  за  спину  и  нанес  ему
хороший удар по башке. Инопланетянин с грохотом повалился на кучу  мусора,
треснувшись лицом о твердые камни  стены.  Он  вырубился  только  на  миг,
поэтому я не стал преследовать его. Развернувшись на двухсуставных  ногах,
он повернулся ко мне  и  успел  вскочить  на  ноги,  когда  я  бросился  в
наступление. Увидев, что я остановился, он медленно поднялся на ноги.
     Сердце мое упало. Удар по голове, который он получил,  надолго,  если
не насовсем,  уложил  бы  любого  человекообразного  и  девять  из  десяти
инопланетян. Я вернулся в свое первоначальное положение. Твврррлл и третий
все еще стояли у двери.
     Инопланетянин рванулся ко мне снова, подойдя под самую трубу, когда я
попытался схватить его лапу с ножом. Нож  прошелся  в  дециметре  от  моих
глаз. Я бросился вправо и ударил  по  его  тоненькому  предплечью.  Нож  с
грохотом выпал на пол. Он бросился, чтобы поднять нож,  и  я  рванулся  за
ним, ударив его по спине. Он упал врастяжку. Когда он попытался встать,  я
наступил на костистый гребень, который шел по всей его  спине,  перескочил
поближе к голове и стал  лупить  по  ней  изо  всех  сил.  Я  бил  и  бил.
Инопланетянин поднял голову и стал подниматься,  я  ударил  его  снова,  и
снова, и снова. В хитиновом его черепе появились трещины, из которых стала
сочиться розовая жидкость. Я снова ударил его трубой по голове. Кусок  его
черепа отскочил, обнажив розоватую мозговую ткань.  Я  все  время  колотил
трубой, превращая мозг в кашу, розовые  фонтаны  ткани  и  крови  взмывали
вверх с каждым ударом. Инопланетянин крепко стоял на коленях. Он  медленно
стал поднимать одну ногу, чтобы встать. Я ударил его  снова,  а  когда  он
поднял голову, я наотмашь нанес ему  свирепый  удар  по  лицу.  Один  глаз
оторвался и со стуком отлетел прочь по полу, словно кусок  кинокамеры.  Он
упал на бок. Я пнул его в лицо, и он покатился назад.  Он  перекатился  на
спину, а я вдогонку продолжал молотить его по позвоночнику и по голове. Он
встал на колени и продолжал подниматься.
     Я все лупил его и лупил. Он упал и попытался  встать  снова.  Руки  у
меня устали, каждый удар становился  слабее  предыдущего,  но  его  голова
раскололась, а мозг постепенно превращался в розовую кашу. К  концу  трубы
пристали розовые клочья. Я все наносил и наносил новые удары.
     - Сдохни! - вопил я. - Сукин сын! - Я вопил это при каждом  ударе.  -
Сукин сын! - Труба опустилась снова. -  Сукин  сын!  -  Опять.  -  Ах  ты,
незаконный сукин сын!
     Он снова встал на колени.
     - Ты сдох, сукин сын, сдох!!! -  Я  собрал  все  свои  силы  в  одном
дыхании, сел на его тело верхом и еще раз опустил трубу изо всех  сил  ему
на голову. Тонкая струя розового пара поднялась вверх, и пенистая  розовая
жидкость бурным потоком хлынула из его черепа.
     Но он стал подниматься снова.
     Я заорал от отчаяния и отпрянул, чтобы передохнуть. Выждав,  пока  он
поднимется на колено и поднимет голову, я ступил вперед, чтобы нанести еще
один сокрушительный удар по затылку.
     Словно жалящая змея, его огромная левая  рука  выстрелила  и  поймала
конец трубы в железные тиски. Я тянул, но не смог высвободить трубу. Встав
на ноги, он схватил трубу обеими руками. Я все тянул и  крутил  за  второй
конец, но безрезультатно. Он поднял свой  конец  трубы,  скользнул  правой
рукой почти до середины и попытался вырвать ее у меня. Труба стала стонать
и гнуться. Я  отпустил  ее  и  попятился.  Он  согнул  трубу  кренделем  и
отбросил, потом снова  зашагал  ко  мне.  Я  отступал,  пока  не  оказался
прижатым к раскаленному  докрасна  трубопроводу.  Я  завопил  и  отпрыгнул
вперед, невольно положив руку на то место сзади, где горячая труба обожгла
меня. В этом движении  я  наткнулся  на  странное  не  то  оружие,  не  то
инструмент, который купила Сьюзен. Он все еще лежал у меня  в  кармане.  Я
вытащил его. Инопланетянин бросился на меня и согнул свою огромную лапищу,
ухватив меня за шею, а другой рукой - за голову. Я двинул  его  стволом  в
морду, выколов последний глаз, потом пнул  его  в  низ  живота,  там,  где
гениталии. Он там не был уязвим, он вообще был неуязвим. Он давил меня все
сильнее и сильнее. Голова моя готова была расколоться.  Вонь  скипидара  и
миндаля забивала мне ноздри. Я стал давиться, с  трудом  пытаясь  глотнуть
воздуха, потом стал молотить пистолетом по его хитиновой  морде.  Он  стал
сжимать меня все сильнее, его уцелевшие  куски  глаза  дико  вращались.  Я
вдохнул последний раз перед тем, как мне перекроют воздух.
     Я терял сознание. Я поднял инструмент на уровень глаз, нажал  что-то,
что, как я надеялся, было правильной, нужной кнопкой, и  закинул  руку  со
стволом так, чтобы его шея оказалась прямо на прицеле. Я нажал на курок, и
яркий огонек вспыхнул у меня перед глазами.
     Башка ретикулянца отвалилась прочь, упав со стуком у моих ног.
     Но он не отпустил меня. Схватившись за запястье гада, я протянул руку
и резанул инструментом по его предплечью. Бешеное  голубое  пламя,  словно
ацетиленовая горелка, прорезало хитин  и  плоть.  Я  повернул  инструмент,
прорезая по кругу. Рука отделилась от туловища, и я  рванул  ее  с  шеи  и
бросил.  Давление  на  мою  голову  ослабело.  Я  надавил  на   предплечье
ретикулянца, и рука его опустилась. Я снова был свободен.
     Я отступил прочь и смотрел, как тело шагнуло три шага назад,  на  миг
зашаталось, потом упало навзничь. Даже лежа в агонии на полу, тело все еще
дергалось, ноги словно хотели идти, оставшаяся рука конвульсивно сжималась
и разжималась. Завороженный, я смотрел. Наконец ноги утихли и стали просто
подрагивать.
     Я поднял глаза на двух оставшихся ретикулянцев, которые все это время
бесстрастно наблюдали.
     Потом я  упал  на  колени,  дыхание  вернулось  ко  мне  всхлипами  и
судорожными вздохами. Приступ кашля охватил  меня.  Если  твврррлл  и  его
сотоварищ решили бы в этот момент взять меня, это можно  было  бы  сделать
голыми руками.
     Но они просто стояли и смотрели.
     - Замечательно,  дрррруг  наш  Джейк,  -  сказал  твврррлл.  -  Очень
кррасиво. Если бы мой брррат мог говорить, он бы  поблагодарррил  тебя  за
порразительно   крррасивую   и   почетную   смерррть.   Прими    и    нашу
благодарррность.
     - Счастлив... - попытался  было  сострить  я,  но  очередной  приступ
потряс  все  мои  внутренности  до  основания.  Когда  он  прекратился,  я
выдохнул:
     - Счастлив помочь.
     Второй ретикулянец выступил вперед, потом остановился. Твврррлл сунул
руку в сумку и вытащил из нее что-то, что передал своему собрату по охоте.
     Инопланетянин встряхнул эту  штуку,  и  она  развернулась.  Это  была
прозрачная сеть, изготовленная из крепко свитых между собой зеленых нитей.
Он стал медленно приближаться ко мне, держа кинжал в левой руке, а сеть  -
в правой.
     Я глубоко вздохнул.
     - Черт, - сказал я.
     Я встал.
     Второй ретикулянец стал медленно приближаться, держа сеть наготове  и
рисуя в воздухе узоры взмахами  кинжала.  Я  схватил  обеими  руками  свое
режущее оружие и рванулся вперед ему навстречу. В этот миг я  почувствовал
в теле щекотание адреналина, что означало, что мое тело перешло на  второе
дыхание и было готово к сражению.
     Инопланетянин бросился на меня, пытаясь порезать мне ноги на бегу.  Я
отскочил в сторону. Он закружил на месте, попробовал снова  достать  меня,
на сей раз отвлекая мое внимание  кинжалом,  и  достал  сеть,  пытаясь  ее
бросить. Я отступил и ждал настоящего нападения. Он тянул время.  Он  стал
кружить вокруг  меня  по  более  широкой  дуге,  пытаясь  загнать  меня  в
ближайший угол зала. Я дал ему это делать несколько минут,  потом  прорвал
его блокаду и выбежал снова на середину пола. Твврррлл был не более чем  в
трех метрах от меня. Я увидел в этом свой шанс и бросился на него.
     Эта его сумка была весьма вместительна. Он навел  на  меня  маленькое
ручное ружье. Это мог быть и  автомат,  стреляющий  дротиками,  -  его  бы
сканеры в фальне не заметили.
     - Мне не хотелось  бы  использовать  против  тебя  такое  недостойное
оружие, - сказал  мне  твврррлл,  -  но  я  это  сделаю,  если  ты  будешь
действовать бесчестно.
     Я отпрянул и от противоположной  стены.  Второй  ретикулянец  пересек
комнату и стал патрулировать уже большой кусок зала.  В  конце  концов  он
загонит меня в угол, и тем самым я стану  мишенью  для  сети.  Если  я  не
нападу первым. Но, если я окажусь поближе к нему, что необходимо для моего
нападения, он наверняка успеет набросить на меня сеть. Мне нужно было  еще
какое-нибудь оружие. Я скользнул к куче мусора, которая лежала  у  дальней
стены, поглядывая на нее  в  поисках  чего-нибудь  подходящего.  Я  увидел
длинный кусок металла, наверное, алюминия, который был погнут и  на  одном
конце зазубренный. Я отступил вправо и поднял его.  Инопланетянин  смотрел
на меня как всегда, бесстрастно, но мне показалось, что в его позе  что-то
изменилось, словно он перестраивал свою стратегию на ходу.
     Я тоже подумал. Я сообразил,  что  большая  часть  нападений  первого
ретикулянца, так же, как и моего теперешнего противника,  была  направлена
против тех частей моего тела, которые не были жизненно важны. С  дрожью  я
понял, почему. Цель состояла в том,  чтобы  ранить  меня  и  взять  живым,
оставив меня для окончательной почетной смерти на вивисекционном столе.  И
это было моим преимуществом. Я бы наверняка не выиграл первый раунд.
     И на сей раз можно было крепко сомневаться,  что  я  смогу  победить,
если не использую это преимущество как следует.
     Я продолжал отступать вправо, когда он стал прижимать меня поближе  к
правому углу. Я дал ему возможность подойти, слегка разворачиваясь,  чтобы
начать пятиться, шагнул два раза к углу, потом  внезапно  прыгнул  вперед,
отталкиваясь одной ногой.  Он  было  занес  сеть  для  броска,  но  увидел
зазубренный конец металлического  прута,  который  был  готов  запутать  и
порвать сеть, и передумал. Я набросился на него, размахивая своим оружием.
Несколько шагов он отступал. Потом он наклонился и попытался резануть меня
по верхней части бедра. Я едва сумел увернуться и замахнуться на его руку,
выпустив заряд из горелки, но не попав в  него.  Конец  светящегося  прута
провел черту в воздухе, светясь в полутьме.
     Он дважды отступил назад, потом бросился, фехтуя кинжалом, сделал три
шага влево от меня и хлестнул сетью, словно кнутом, мне по ногам. Ее конец
ловко обвился вокруг моей икры. Я увернулся, чтобы освободиться  от  сети,
но сперва он успел дернуть  и  свалить  меня  с  ног.  Я  упал  на  бок  и
покатился, упустив из рук алюминиевый стержень. Я  крутнулся  на  коленях,
чтобы найти его, но на сей раз не успел, и ретикулянец оказался надо мной.
Влажная, липкая ткань сети окутала меня. Словно это было  живое  существо,
живущее собственной жизнью, она немедленно стала сжиматься, окутывая  меня
словно теплой тянучкой. Я боролся и  попытался  встать,  растягивая  ткань
сети всеми мышцами. Она стала  упругой  и  немедленно  начала  стягиваться
обратно, сжимаясь, словно напряженная мышца. Я почувствовал пылающую  боль
в колене, завопил и свалился. Я перекатился и  постарался  убрать  руку  с
горелкой подальше от лица. Включив ее, я прорезал в ткани  сети  небольшое
отверстие, через которое просунул руку с  горелкой.  Горелку  я  поднес  к
самому лицу ретикулянца. Он наклонился надо мной, пытаясь просунуть лезвие
ножа в сеть, чтобы хирургически точно перерезать сухожилия  моих  ног.  Он
уклонился от горелки, схватив  мою  руку  возле  плеча,  его  хватка  была
крепкой, словно тиски. Я вывернул руку и стал тыкать ему горелкой в морду,
всякий раз включая ее. Я схватил сеть в пригоршню и рванул  на  себя,  его
нож распорол сеть и проделал в ней здоровую дыру. Я вытащил из сети  левую
ногу и пнул как следует вверх,  пяткой  попав  ему  по  глазам.  Он  упал,
пытаясь удержать меня за плечо, но я вывернулся, достал до него и горелкой
прочертил длинную дугу на его теле. Я перекатился, встал на колени и  стал
резать сеть. Я освободил и вторую ногу и встал, собрав липкую  массу  сети
вокруг тела, пока бежал в другой конец зала.
     Это заняло у меня много времени,  но  я  все  же  освободился.  Руки,
одежда, лицо - все было покрыто липкой массой от сети.  Ретикулянец  лежал
неподвижно, но постепенно он стал подниматься, я бросился назад к нему, но
он уже встал на колени, когда я  к  нему  подбежал.  Я  подступил  к  нему
поближе, размахивая включенной горелкой  прямо  у  него  перед  лицом.  Он
встал, одна рука была прижата к обуглившейся  прорези  в  хитине  груди  и
живота. Из раны текла пенистая розовая жидкость. Он стал отбивать  горелку
своим ножом, пытаясь одновременно порезать  мне  руку  или  предплечье.  Я
загнал его в дальний  угол,  размахивая  перед  ним  горелкой,  причем  не
выключал ее ни на миг. Он врезался спиной в цилиндрической  формы  машину,
отступил влево,  ударился  головой  о  трубу  наверху,  нагнул  голову.  Я
попытался хватить его за шею, промахнулся и  задел  горелкой  вертикальную
трубу слева от себя. Труба стала плеваться и шипеть. Я вовремя отступил  -
струя кипящей желтой жидкости рванула из трубы, выстрелив на  длину  всего
зала невысокой дугой. Инопланетянин успел использовать этот момент,  чтобы
выбраться из путаницы труб и проковылять  подальше.  Я  нырнул  под  струю
жидкости, чувствуя, как несколько кипящих капель  все-таки  упало  мне  на
шею, и бросился за ним. Я поймал его и ударил пламенем горелки  по  спине,
на ней тут же появилась еще одна обугленная рана. Он  остановился  и  стал
слепо  молотить  воздух  рукой  с  кинжалом.  Я  ушел  от  удара  и  снова
выпрямился, включив горелку. Еще одна полоса прорезала его торс, пересекая
первую рану, нанося невозместимые  повреждения  всему  телу.  Я  отступил,
перенес вес тела на одну  ногу  и  снова  бросился  в  атаку.  Ретикулянец
согнулся пополам от боли. Я попытался зажать его шею в захват, но он отбил
горелку в сторону. Я попробовал нагнуться  пониже  и  прорезал  ему  левое
бедро,  отскочил  и  быстро  ударил  пламенем  в  лицо,  а   потом   нанес
крестообразную рану в грудь. Хитин на груди  с  треском  распался  и  упал
обломками на  пол.  Внутри  было  сплетение  органов,  больше  похожих  на
механизм какой-нибудь машины, которые стали выпадать ретикулянцу  в  руки.
Какие то трубки, почти прозрачные, истекающие розовой жидкостью,  выползли
наружу,  из  отрезанных  кусков  вытекала  розовая   жидкость.   Множество
оранжевой сиропистой массы вытекло вместе со странным органом, который был
похож  на  шестиугольный  браслет  с  подвесками.  Розовая   пена   лужами
скапливалась на полу. Я ударил пламенем горелки  его  сложенные  на  брюхе
руки. Масса его внутренностей выпала с плеском на пол. Упал и нож с черным
лезвием.
     Я расчленил его. Сперва руки. Потом одну  ногу.  Он  повалился,  и  я
методично порезал его на кусочки, словно рака переростка, каким он в  моих
глазах и был. Это заняло несколько минут.
     Когда я с этим покончил, я посмотрел в зал  и  увидел,  что  он  весь
полон дыма. Дальняя сторона зала вся была охвачена пламенем,  и  дымящаяся
жидкость покрывала пол.
     Я посмотрел на дверь. Твврррлл шел ко мне, зажав в руке нож. Я рванул
в облако дыма и пара, зажав нос и рот и размахивая зажженной  горелкой.  Я
слепо кружил, пока не наткнулся на дверь и не выбежал наружу.

                                    13

     Прошло не так много времени, прежде чем мне попались и другие души  в
этом технологическом аду. Пожарная  бригада  промчалась  мимо  меня,  таща
снаряжение, одетая в огнезащитные костюмы. Они с удивлением посмотрели  на
меня, но не остановились.
     Я улыбнулся и помахал им  рукой,  хромая  к  той  лестничной  клетке,
откуда они  высыпались.  Мне  было  очень  больно,  я  был  ранен,  но  не
смертельно. Задние мышцы моей левой ноги немного пострадали, но не  совсем
были перерезаны. На правом бедре была колотая рана,  и  она  действительно
болела. Я добрался до лестницы и стал карабкаться  по  ней,  но  ногоны  в
ярких мундирах - как потом  оказалось,  служба  безопасности  -  встретили
меня, прежде чем я оказался намного  выше  подвала.  Они  взяли  меня  под
арест.
     За тот час, который последовал за этим, произошло много событий, но я
их почти не помню. Меня снова провели через подвал  и  подняли  наверх  на
скоростном лифте.  Как  мне  казалось,  мы  поднимались  целый  час.  Меня
заковали в колючие наручники из чего-то вроде кожи и плюхнули в  кресло  в
каком-то кабинете. Мне жестами дали понять,  что  мне  лучше  не  пытаться
уйти. Двоих  охранников  поставили  возле  двери,  остальные  вылетели  из
кабинета, закрыв и запоров дверь. Я сидел там как в тумане  минут  десять.
Потом пришли еще какие-то люди из службы  безопасности,  перевели  меня  в
другой кабинет и  посадили  там  под  замок.  Потом  они  выбежали.  Такое
повторилось еще два раза.
     Мне кажется, что меня перевели во что-то вроде лазарета,  но  сделали
со мной немного. Доктора осмотрели меня и решили, что  со  мной  не  стоит
возиться. Со мной в принципе все  было  в  порядке.  Мне  просто  хотелось
превратить свой мозг в белое пятно и все  забыть.  Но  от  меня  никак  не
уходили образы дрожащих передо мной жвал и  щупалец,  а  я  сам  был  весь
перемазан  липучкой  от  сети.  И  еще  мне  трудно  было  прогнать  образ
внутренностей, которые, словно детали детского конструктора,  сыпались  из
тела существа, один  взгляд  которого  мог  бы  заставить  сердце  ребенка
остановиться. И еще вонь скипидара и миндаля.
     В какой-то момент появилась Сьюзен.
     Она нежно провела рукой по моему лбу. Она плакала.
     - Ох, Джейк, - сказала она.
     - С тобой все в порядке? - спросил я спокойно.  Потом  я  очнулся.  -
Сьюзен, - сказал я, и все показалось сном. - Сьюзи. Господи, Сьюзи.
     Я встал, Сьюзен зарылась лицом в мою грязную куртку и зарыдала.
     Ее голос был приглушен курткой, а она что-то жалобно причитала.
     - ...Я виновата... это все  я  виновата...  -  это  все,  что  я  мог
расслышать.
     - Да нет же, нет, - сказал я.
     Она поплакала еще, потом подняла голову. Она  выглядела  гак,  словно
плакала много часов. Неужели прошли часы с тех пор, как я поднялся из этих
глубин под фальном?
     - Бедная Тиви, -  сказала  она,  и  губы  задрожали.  -  Как  я  могу
теперь...
     Она снова зарылась в меня лицом и вся дрожала.
     - Ну-ну...
     Честное слово, я так и сказал, как ребенку: ну-ну...
     Кругом кто-то суетился. Рагна вышел из какого-то помещения,  которое,
наверное, служило  кабинетом  какому-то  чиновнику,  а  мы  сидели  в  его
приемной.
     - Достойная личность, к которой я сейчас обратился, - сказал  он  нам
торжественно, - мечтает воззриться на вас  лично,  поскольку  мы  как  раз
обсуждаем ваш вопрос.
     Мы вошли в пышный кабинет, который больше напоминал  спальню.  Ногой,
который занимал этот  кабинет,  был  одет  в  вишневые  пышные  одеяния  и
развалился на диване, как немыслимый восточный  сатрап.  Манеры  его  были
небрежны, не сказать - оскорбительны. Он и  Рагна  обменялись  несколькими
словами. Мы стояли рядом.
     Примерно  минут  пять  они  разговаривали,  потом  чиновник  выплюнул
какое-то слово, очевидно, оскорбление, встал и вышел через противоположную
дверь.
     - Почему вас обвиняют? - спросил я Рагну. - И что он тебе сказал?
     - Он назвал меня так, как зовут нашу  расу  остальные  ногоны,  иными
словами, что мы существа, которые вступают в неестественную половую  связь
с безглазыми животными то есть, пещерными животными. И  нас  не  обвиняют,
собственно говоря, не так уж и обвиняют. Им наплевать на Тиви.  Вот  пожар
для них - дело страшное, это понятно. Можно сказать, что так им и надо, за
то, что они живут на таких свалках, господи, крысы.
     Если говорить точно, все это коровьего дерьма не стоит.
     Я все-таки  не  мог  понять  до  конца,  но  не  стал  расспрашивать,
уверенный в том, что объяснение будет длинным и запутанным.

     Мы отправились домой.
     Медики  ахгирров  привели  меня  в  полный   порядок,   и,   пока   я
выздоравливал, техники починили нам трейлер. Никто ни слова  не  сказал  о
смерти Тиви. У ахгирров, как нам показалось,  похорон  не  было.  Что  они
делали с останками, нам тоже не сказали.
     С нами ни в коем случае не говорили и  не  поступали  так,  чтобы  мы
почувствовали, что в чем-то виноваты. Муж Тиви Угар пришел к нам и сказал,
что Тиви погибла, выполняя свой долг ученого. Это было все, что он сказал.
     Однако состоялась церемония, в которой приняли участие  и  мы,  люди.
Вся коммуна собралась в огромной центральной пещере и сидела на прохладном
каменном полу в полном молчании час или два. Потом они все встали и  пошли
по своим текущим делам.
     Я провел два дня, вылеживаясь в роскошных апартаментах  Рагны  и  его
жены, уставясь на полированный  гранит  стены  в  спальне.  Я  видел,  как
странные образы роятся в зернистой поверхности. Лица Тиви, Сьюзен,  Дарлы,
моего отца. Сцены из моей собственной жизни тоже темные: смутные, словно я
смотрел в зеркало, запачканное множеством рук, рук забвения.
     Постепенно я стал выходить из такого состояния и через  неделю  более
или менее вернулся в норму.
     Прошли три очень занятых и напряженных дня, прежде чем мы попрощались
с ахгиррами. Я наблюдал  за  последними  стадиями  ремонта.  Ариадна  тоже
получила косметический ремонт и многочисленные внутренние переделки, но  в
конце концов и ее признали  годной  для  путешествия.  Она  все  еще  была
пурпурной, и цвет ей шел.
     Посреди всего этого я отвел Шона в сторону. Я не делал этого  до  тех
пор, пока мог. Я спросил его насчет того, что видел в пещерах.
     - Ах, да, - сказал он, гладя свою буйную рыжую растительность. -  Ну,
а как именно выглядит этот твой снарк?
     - Что ты хочешь этим сказать - "мой снарк"? Есть что, разные виды?
     - Столько видов, сколько людей, которые их видят.
     - Не понимаю. Так как, то, что  я  видел  в  лесу,  там,  на  Высоком
Дереве, было настоящим или нет?
     - Трудно  сказать.  Есть  несколько  теорий.  Никто  не  проводил  ни
капельки порядочных исследований, но кажется, что какие-то  типы  растений
на планете производят галлюциногенную пыльцу.
     -  Понятно.  Значит,  то,  что  я   видел,   было   просто   мозговым
электричеством.
     - Да трудно сказать. Ты искал следы?
     - Нет, меня вырубили прямо после того, как я его увидел.
     - Ну, значит, это могло быть и настоящее существо. То  есть,  я  хочу
сказать, что ты наверняка  видел  нечто  реальное.  Ведь  с  точки  зрения
зоологии Высокое Дерево еще совсем не исследовано.
     - А как ты объяснил бы, что это животное объявилось здесь?
     Он пожал своими плечищами.
     - Никак. Но ты мог увидеть настоящее существо там, на моей планете, а
тут у тебя наступила замедленная реакция. Такие вещи случаются.
     - Ага, такие вот галлюциногены. Переживания такого рода вполне  часто
происходят.
     -  Я  знал  несколько  людей,  которые  утверждают,  что  их   снарки
появляются перед ними каждый нечетный месяц или что-то в  этом  роде.  Это
как процесс импринтинга. Идея фикс. Если ты простишь еще один галлицизм.
     Я почесал подбородок, покачав головой.
     - Но животное казалось таким реальным.
     - Так оно и может быть, парень.
     - Ага. Только вот...
     - Что?
     - Ты же сказал мне, что эта штука - не-буджум.
     - Для меня это больше похоже на снарка.
     - А что было бы, если бы я действительно увидел буджума?
     - Ты не был бы тут, если бы его увидел.
     - Тогда понятно, - ответил я.
     Сэм был очень одинок, потому что его припарковали у входа  в  пещеру,
поэтому между различными делами я решил непременно  навестить  его.  Чтобы
скоротать время, мы провели с  ним  проверку  всех  систем,  просто  чтобы
убедиться, что все у него работает нормально. Мы могли бы время от времени
это делать, что-то мы стирали, добавляли пару новых программ,  все  такое.
Казалось,  что  все  в  порядке,  пока  я  не  обнаружил,  что   программа
абсолютного времени Сэма, оказалось, отстает на два часа. В этом  не  было
никакого сомнения. Сэм оказался на два часа позади всех остальных часов  в
тяжеловозе: тех,  что  на  панели  управления,  на  микроволновой  печи  в
кухоньке, даже позади моих ручных часов, которые я вечно  забываю  надеть.
Этому были только два объяснения. Либо таймер почему-то,  по  необъяснимой
причине, на  два  часа  выключился,  а  потом  сам  включился,  либо  Сэма
выключили на то же самое время - два часа.
     Не было никакой возможности непосредственно выключить Сэма, но,  если
бы я хотел,  я  мог  бы  прекратить  подачу  питания  на  его  центральное
процессорное устройство, и он вырубился бы мгновенно, как и всякий  другой
компьютер. Разумеется, Сэм никогда никому другому бы  не  разрешил  такого
учинить, но кто-то, кто работал над тяжеловозом, а не над ним...
     Сэм сказал:
     - Значит, у тебя выходит, что это случилось  в  мастерской,  там,  на
Высоком Дереве.
     - Не могу представить себе, когда еще и кому могла подвернуться такая
возможность. Кроме как у Вонючки, который работал с тобой там, на Голиафе.
     - Ну, Вонючка уж наверняка превыше всяких подозрений.
     - Может быть. - Я немного подумал. - Ладно. Вонючка работал  с  тобой
целый день, правильно? А в ту  ночь  милиция  пыталась  проникнуть  в  его
гараж, чтобы тебя обыскать?
     - Не знаю, кто это был. Я просто убрался оттуда поскорее.
     - Да, и это как-то трудно объяснить, если подумать как следует.
     - Это почему же?
     - Ты говоришь, что с  грохотом  насквозь  пробил  гараж  Вонючки.  Ты
кого-нибудь встретил?
     - Не-а. Я прокатился через свободный участок, примял сарайчик,  потом
нашел тихую боковую уличку  и  выкатился  из  города.  Никто  за  мной  не
последовал.
     - Если это была милиция, то  странно,  что  они  не  стали  за  тобой
гнаться, - заметил я.
     - Может быть, это был тот самый Петровски и его помощник или два.
     Я кивнул.
     -  В  этом  есть  свой  смысл.  Я  не  видел   Петровски   на   ранчо
телеологистов, когда милиция напала на него. Он мог как раз возглавить тот
отряд, который собирался тебя обыскать.
     - Возможно.
     Сидя на сиденье стрелка  впереди  диагностического  дисплея  Сэма,  я
задумчиво  пощипывал  нижнюю  губу,  зажав  ее  между  большим  пальцем  и
указательным.
     - Хотя Петровски мог быть и в одном  из  тех  флиттеров.  Только  два
приземлились тогда, насколько я помню. Не могу представить,  чтобы  он  не
стал лично командовать такой крупной операцией, как эта,  поэтому  попытку
вломиться в тебя он мог оставить кому-нибудь из своих подчиненных.
     - Возможно.
     - Угу, - сказал я, продумывая варианты дальше. Наконец  я  сказал:  -
Ответь мне на такой вопрос - есть ли шанс, что тебя в ту ночь вырубили?
     - А как они могли это сделать?
     -  Пистолет  электромагнитной  вибрации  мог   тебя   таким   образом
выключить.
     - Это выключило бы и все остальное, считая и прочие часы.
     - Может быть, каким-нибудь другим способом? Может быть, ты ничего  не
замечал до тех пор, пока они не щелкнули выключателем?
     - Ну что, черт возьми, такое было бы возможно, - согласился Сэм. - Но
разве не больше смысла в твоей  гипотезе,  что  это  все  приключилось  на
Высоком Дереве? Там-то у них были все возможности на свете. Ты же  им  сам
велел посмотреть главный силовой узел на предмет  проверки  на  набившийся
туда песок.
     - Я старался, как сам дьявол, - сказал я,  -  избежать  необходимости
делать выводы. Не нравится мне все это и то, что из  этого  следует.  Если
там они до тебя добрались и покопались в  тебе,  то  это  было  сделано  с
какой-то целью.
     - Чтобы получить управление мною? - спросил  Сэм.  -  Так  могу  тебя
уверить, что я совершенно такой же, каким был и раньше.
     - Нет. Эти провинциальные ремесленники не  знают,  как  обращаться  с
крупной  искусственной  личностью.  Но  они  могли  повозиться   с   твоей
оборонительной    системой    программ,    может    быть,    добавили    и
программу-подрывника, которая могла бы разрушить такие программы изнутри.
     - Это еще зачем?
     - Чтобы заставить тебя сделать что-нибудь, в чем ты и сам не  отдавал
бы потом себе отчета.
     - Например?
     - Например, чтобы ты оставлял какие-нибудь следы.
     - Хорошо, я понял,  к  чему  ты  ведешь.  Дай-ка  я  прочту,  сколько
центральной памяти мы сейчас используем  под  системное  обеспечение  и...
Господи Иисусе!
     Результат появился на экране еще раньше, чем Сэм отреагировал.
     Цифра была вдвое больше, чем должна была бы быть.
     - Ничего удивительного, что мне было трудно разгрызать все эти  цифры
во время стрельбы, - сказал Сэм. - Что это за мусор?  Это  не  может  быть
просто программирование управления.
     - Сомневаюсь, - ответил я.
     - Дай-ка я попробую распечатать, посмотреть,  что  это  такое.  Черт!
Почему-то я совсем не удивляюсь, что это не поддается распечатке.
     - Ты слишком долго жил на свете. Переключи буфер на  терминал  панели
управления, и дай я попробую.
     Сэм так и сделал, и  я  набрал  главное  меню  программ.  Я  пробовал
различные варианты, чтобы выманить распечатку той  массы  байтов,  которые
заняли пространство в главной памяти, но не мог, хотя я получил их адрес и
идентификацию программы.
     - По крайней мере, у нее есть имя, - откомментировал Сэм.
     - ВБМ 0001. Тебе это что-нибудь говорит?
     - ВБМ что-то мне напоминает. Хотя, впрочем, не очень-то.
     - Неудивительно. Ладно, посмотрим, что  еще  мы  можем  сделать.  Как
насчет этого?..
     Через полчаса наш мешок с чудесами опустел, и наша главная память все
еще была забита тем, что оказалось явной подрывной  программой  незаурядно
крупных пропорций, которая упрямо отказывалась показаться или дать хотя бы
намек, к чему она предназначена. Эта штука была везде. Точно так  же,  как
она  самовольно  влезла  в  центральное   процессорное   устройство,   она
угнездилась и во вспомогательном  банке  файлов,  но  мы  не  могли  точно
сказать, где именно. Было такое ощущение, что она прописалась в  мотеле  и
по чемодану оставила в каждой комнате. Эта штука отказывалась  вступать  в
переговоры и отвечать на наши обращения к ней. Мы счистили ее  из  главной
памяти, но она самовольно загрузилась, когда  мы  подключили  снова  банки
памяти. А мы не могли вычеркнуть ее из вспомогательного хранилища  файлов,
потому что рисковали стереть что-то, что хотели сами сохранить. Мне  стало
не по себе от нашей беспомощности. В последней отчаянной попытке я  провел
два часа, кодируя диагностическую программу, которая, пусть даже  и  не  в
состоянии  сказать  мне,  где  именно  сидит  подкидыш,  могла  бы   путем
исключения сказать мне, где  ее  нет.  Это  не  было  обычной  стандартной
программой проверки. Эта программа не уступила бы управления и контроля ни
одной другой программе,  пока  она  действовала.  Что  она  делала,  когда
включалась, оставалось загадкой. Если мотор был выключен,  она  совершенно
бездействовала. Когда  мы  включили  мотор,  что-то  произошло  в  системе
удаления радиоактивных шлаков, но то, что происходило, было слишком тонко,
чтобы мы могли это засечь.
     После двух часов проверок я наконец смог обнаружить,  что  это  могла
быть за штука.
     - Я бы сказала что это искусственный  интеллект.  Поколение  десятое,
может, и выше.
     - Я тоже так и понял, - сказал Сэм, - что означает...
     - Что у нас кто-то едет зайцем.

                                    14

     Существо X,  как  мы  стали  звать  нашего  зайца,  оказался  твердым
орешком, разгрызть который было практически невозможно. Когда мы покончили
с остальными ремонтными работами и все еще не добились с  ним  успеха,  мы
швырнули, фигурально выражаясь, щипцы для орехов и оставили его в покое.
     Фантомная программа упрямо сопротивлялась всякому  анализу,  неважно,
насколько остроумно мы продумывали  наши  прощупывания.  Мы  не  рисковали
запустить самые хитроумные программы из страха, что эта была, так сказать,
"заминирована" и могла бы причинить вред  всей  системе,  если  бы  мы  ее
случайно повредили. Мне не хотелось бы рисковать повреждением центрального
процессора или даже, упаси  бог,  самой  Влатузианской  матрицы  личности.
Невозможно сказать, что эта дрянь сделает, если ее спровоцировать. Поэтому
мы оставили ее в покое. Кем бы ни было  это  существо  X,  оно  не  мешало
обычной работе. Влатузианская матрица Сэма полностью держала под контролем
девяносто  девять  процентов  остальных  функций  компьютера,  и   влияние
таинственной  программы  на  остальной   процент   казалось   нам   вполне
безобидным, хотя мы сильно подозревали, что на самом деле  все  совсем  не
так. Мы все еще не могли точно знать, что эта штуковина задумала и что она
вытворяла с системой удаления шлаков из мотора. Но мы догадывались.
     - Значит, ты считаешь, что она оставляет след из  побочных  продуктов
мотора? - спросил Сэм.
     - Может быть, - ответил я.
     - Но ведь большая часть тяжеловозов просто подтекает такими же самыми
продуктами. Каким образом следящие устройства могут отличить один след  от
другого?
     - С помощью насыщения топлива чем-нибудь таким. Они же наполнили тебя
под завязочку на Высоком Дереве, правда же?
     - Правда. Тут ты, наверное, попал в точку.
     - Самая лучшая мысль, которая до сих пор приходила мне  в  голову,  -
сказал я.
     - А мы и с этим ничего не можем поделать. Роскошно.
     - Нет, если только не захотим копаться в системе очистки шлаков, а мы
для этого точно уж не приспособлены.
     -  Нет,  что  верно,  то  верно.  Однако  такой  вопрос:   зачем   им
искусственный интеллект, для того, чтобы  выполнить  такую  работу?  Самая
глупая программа в стиле троянского коня  вполне  справилась  бы  с  такой
задачей.
     - Может быть, и нет, - возразил я. - Мы можем справиться с  одной  из
этих программ. Такие легко можно уничтожить. А вот программа, которая  как
бы сама по себе компьютер,  может  спрятаться  как  следует  и  не  давать
возможности себя поймать.
     - Ну да, поставить компьютер,  чтобы  другой  компьютер  не  смог  ее
выловить, так сказать.
     Я кивнул.
     - Вот именно, так сказать.
     Мы сказали "до свиданья" ахгиррам с немалой грустью и печалью. Я  все
еще остро  переживал  потерю  Тиви,  а  многие  другие  просто  стали  мне
друзьями. Дарле особенно не хотелось покидать инопланетян, которые со всех
сторон были столь похожи на нас. Ни одна раса в известных  нам  лабиринтах
даже близко не подходила к тому  уровню  человечности,  к  какому  подошли
ахгирры. Ретикулянцы весьма и весьма отстали  от  них  в  этом  отношении.
Возможно, был большой смысл в том, что мы нашли их здесь, в лабиринте,  не
связанном с земным. Видимо, строители Космострады хотели как можно  дальше
разделить  расы,  которые  потом  могли  бы  соперничать  между  собой   в
колонизации миров, приспособленных для жизни.
     В тени входа в пещеры видно было, что глаза Рагны наполнены слезами.
     - Мы  неизменно  будем  весьма  тосковать  по  каждому  из  вас,  как
личности, - сказал он, пожимая руку Они, его жены, чтобы не  расплакаться.
Слово "жена" подходило здесь больше,  чем  "спутница  жизни",  потому  что
ахгирры исповедовали один брак на всю жизнь, и Рагна и Они  были  в  самом
лучшем смысле  супругами  и  спутниками  жизни.  Слова  "развод"  в  языке
ахгирров вообще не было, хотя расставания пар были  и  все-таки  время  от
времени случались.
     Хокар вытер глаза рукавом своей серой туники.
     - Да, - сказал он, - мы очень будем по вас скучать.
     Примерно тридцать обитателей пещер вышли нас  проводить.  Мы  за  это
время познакомились с ними всеми. В полумраке за  толпой  глазенки  робких
детишек выглядывали из-за гор коробок и цилиндров оборудования. Я  помахал
им рукой, и глазенки исчезли. Сьюзен заметила, что я улыбаюсь, увидев, как
детишки осмелились посмотреть тайком еще разочек.
     - Прелесть, правда? - спросила она, подходя ко мне.
     - Хорошенькие, как ангелята, - ответил я.
     - Я всегда думала... - начала она, потом слабо улыбнулась.
     - Насчет того, иметь ли детей? Или не иметь?
     - Я приняла это решение много лет назад,  но  оно  не  окончательное.
Поэтому время от времени, когда я вижу такую стайку замечательных малышат,
вроде этих - а ведь они не  человеческие  детишки,  так  что  можешь  себе
представить...
     Взяв ее за руку, я сказал:
     - Обычно я спрашиваю задолго до этого, но...  э-э-э...  нам  не  надо
волноваться ни о чем, что может быть связано с этой областью? Ты  сказала,
что решение не окончательное.
     - Э? А-а-а, нет, ни в  коем  случае.  Я  воспользовалась  старомодной
хирургией. Мои маточные трубы перевязаны. Эти пилюли трехлетнего  действия
настолько дорогие, а моими птичьими мозгами я наверняка забыла  бы,  когда
надо принимать следующую. А прочие нехирургические методы  тоже  не  очень
привлекательны. Они необратимы, а кому захочется проходить преждевременную
менопаузу? Но развязать перевязанные трубы очень легко, поэтому я всегда в
безопасности, и у меня все время есть выбор, чтобы изменить мнение. -  Она
улыбнулась и обняла меня за шею. - И...
     - И?
     - Если я когда-нибудь изменю свое мнение насчет того,  иметь  ли  мне
детей...
     - Ну-ну, потише, - сказал я, снимая с шеи ее руки.  -  Мне  надо  как
следует подумать, прежде чем принимать такие решения.
     Она рассердилась.
     - Господи, здоровенный эгоцентрист. Ты что,  думаешь,  что  для  меня
обязательно подписывать контракт спутника жизни с тобой просто потому, что
я захочу родить от тебя ребенка? Опять же, это еще вилами на воде писано.
     Она уперла руки в бедра и вызывающе тряхнула головой.
     - Ты думаешь, что мне хочется быть женой  шоферюги,  сидящей  дома  с
полудюжиной ребятишек, которые визжат и сопливятся, пока  ты  шляешься  по
Космостраде и подбираешь красивых баб-туристок?
     - Никогда этим не занимаюсь, моя дорогая. Очень не люблю  болезней  в
области промежности.
     - Ой, не смеши  меня,  -  она  ткнула  меня  в  ребра  растопыренными
пальцами. - Ты хороший  генетический  материал,  только  и  всего.  Просто
замечательная  порода.  -  Она  продолжала  тыкать  в  меня,  пока  я   не
поморщился. - Здоров, как бык, замечательные зубы, никаких  наследственных
болезней...
     Я протянул руку и подкинул в ладони ее правую грудь.
     - Ты и сама не из последних, лапочка.
     Она взвизгнула.
     - Ах ты, дикарь! Болезни в промежности, говоришь?
     Я пытался удержать ее руку, которая мгновенно выстрелила и попыталась
влепить мне шлепка между ног, но не успел. Я подпрыгнул на полметра.
     - Сьюзен, честное слово, - простонал я. - Что подумают наши друзья?
     Наши  друзья  остолбенело  глазели  на  нас,  и  я  поймал   особенно
любопытный взгляд Рагны, а Сьюзен прекратила атаку на мои  интимные  части
тела, и подскочив, сомкнула ноги у меня  на  бедрах  и  стала  целовать  и
обнимать меня.
     В  глазах  инопланетян  ясно  читалось:  ах,  это,  наверное,  весьма
интересный ритуал ухаживания...
     Ну, собственно говоря, так оно и есть...

     Дорога, дорога. Всегда дорога,  бесконечная  черная  лента.  Как  та,
которая, наверное, будет обвивать мой гроб,  заканчиваясь  пышным  бантом,
венчающим все сплетения. Как петля Мебиуса - такая же бесконечная.
     Планета за планетой бесстрастно катились мимо, я едва  взглядывал  на
них, твердо уставившись вперед. Но иногда я кое-что замечаю. Вот свинцовый
шар - планета, который только-только  начинает  освобождаться  от  объятий
плейстоценового льда, планета, которая вся словно раздавлена и исцарапана.
Вот тропический сераль, который весь покрыт деревьями с кронами-плюмажами.
Вот безжалостные  холодные  равнины  с  розоватой  травой,  которые  вдали
переходят в голубоватые горы.  Еще  одна:  а  тут  перекатывающиеся  холмы
красной глины, а вокруг светло-розовые деревья  и  трава.  Тут  похоже  на
весну, везде желтые яркие почки. Еще одна планета появляется перед нами, и
мы катимся по бледному трупу зимы,  пушистый  снег  насыпан  вдоль  дороги
сугробами (а сама дорога, как  обычно,  совершенно  чиста  от  снега,  что
странно, но уже привычно). Потом еще один портал, мы  снова  возле  темных
башен, благополучно и бесстрастно влетаем на бешеной скорости в дыру между
мирами, между тут и там, между сейчас и следующим мигом. Влетаем туда, где
нет ни времени, ни пространства, нет настоящего, прошлого  и  будущего.  И
выезжаем в фантастический  сад  лиловых  скал  с  клумбами  многокрасочных
цветов, проложенных между этими  скалами.  И  все  это  на  фоне  занавеса
фиолетового неба.
     - Я уже устала от таких декораций, - пожаловалась Сьюзен.
     - Уже? - спросил я. - Мы же едем всего-навсего пару часов.
     - Шесть, - сказала она, - казалось, я должна быть  совсем  свеженькой
после пятинедельного перерыва, а я уже начинаю уставать.
     - Ну хорошо, постарайся продержаться. У  нас  всего  осталось  десять
миллиардов световых лет.
     - Замечательно.
     Это прекрасная  дорога  -  прямая  и  плоская.  Мы  едем  по  ней  на
прекрасном скорости, совершая наш маршрут в  замечательно  короткие  сроки
(если бы у нас было расписание,  которого  надо  было  бы  придерживаться,
тогда это было бы важно, а так - абсурд!). Мимо нас катятся миры.  Там,  в
кухонной нише со столиком, Джон и  Роланд  пыхтят  над  картами  ахгирров,
время от времени выкрикивая взаимно  противоречащие  указания.  Они  очень
сильно запутались. Пока что ни одно описание планет не отвечает тому,  что
мы видим за иллюминаторами. Мы пока еще находимся в лабиринте  ногонов.  В
этом я совершенно уверен,  потому  что  мы  явно  временами  встречаем  их
транспорт, отмеченный всеми чертами эпохи среднеразвитой  технологии.  Нам
попадаются улыбающиеся голубоватые лица за ветровыми стеклами. У нас  есть
полная карта этого лабиринта вместе с остальными, поэтому  Джон  и  Роланд
должны были бы разгадать, где мы находимся.
     - Я понятия не имею, где мы, - признался Роланд.
     - Сэм, - сказал я. - Ты можешь помочь этим типам понять, где хвост, а
где голова?
     - На самом деле не очень-то. Все, что я могу сделать -  это  показать
им карты на своем экране. Но никто не программировал меня насчет того, как
их читать.
     - Мне показалось, что они именно этим и занялись.
     - На прошлой неделе они собирались, но  как  раз  тогда  мы  и  нашли
существо X.
     - Ох, верно.
     Роланд вышел вперед и сел на сиденье стрелка. Он сражался с  огромной
бумажной картой, сложенной во много  раз,  пытаясь  найти  в  ней  сектор,
который совпадал бы с тем, что появлялось на главном дисплее.
     Он постепенно зверел.
     - Почему ни одна раса во вселенной не может научиться делать  простые
карты? - ворчал он. - Теперь где, черт возьми...
     - В чем проблема? - вмешался Сэм. - Вот тут  мы  на  звездной  карте.
Видишь мигающий курсор?
     - Э-э-э... - Роланд смял свисающий кусок карты, повернул  всю  ее  на
девяносто градусов и стал смотреть то  на  карту,  то  на  экран.  -  Ага.
Правильно. Отлично. - Он прищурился на карту. - Мне так кажется.
     - Мне казалось, что  ты  не  запрограммирован  читать  эти  карты,  -
заметил я.
     - Я и  не  запрограммирован,  -  ответил  Сэм.  -  Я  вроде  как  сам
догадался.
     - Сэм, то, о чем ты не мог догадаться, - ответил Роланд, - так это  о
том, что ахгирры рисуют свои карты  вверх  ногами.  Право  -  это  лево  и
наоборот на всех этих штуках.
     - Что?!
     - Мне кажется, что именно так дело и обстоит.
     - Ну и ну, это же чистое сумасшествие.
     - Это вроде астрономической карты.
     - Но это и есть астрономическая карта... более или менее.
     - Можно сказать, что менее, - сказал Роланд.
     - Джентльмены, - вмешался я, - а какая вам, черт возьми, разница?
     - Э? - сказал Сэм.
     - И куда мы, собственно говоря, едем?
     - Нам надо въехать в центр лабиринта, который принадлежит существам с
непроизносимым названием. Можете звать их Хрюки, - сказал Роланд.
     - А как мы попадем в землю Хрюков? - спросил я.
     -  Ну...  Сэм,  покажи  мне  секцию  3  графически  по  поводу  этого
лабиринта, ладно? И покажи нашу точку въезда в него, хорошо?
     - Вот так подойдет?
     - Отлично. Теперь на экране можешь изобразить мне лабиринт ногонов  и
нашу точку исхода?
     - Вот, пожалуйста.
     - Ну вот, теперь поверни эту  штуковину  чуть-чуть.  Нет-нет,  против
часовой стрелки.
     - Вот так сойдет?
     - Отлично, - сказал Роланд, откидываясь в кресле назад и самодовольно
потирая руки. - Ну вот, - сказал он, потом нахмурился.
     - А теперь что? - спросил Сэм.
     - Посмотри, - сказал я. - Там впереди развилка, правильно?
     Роланд воздел руки к небу.
     - Ей-богу, не знаю.
     - Ну-ну, там ведь должна быть развилка. Мы как раз сюда въехали.  Тут
должна быть дорога, ведущая к порталу с двойным движением, которая ведет и
к порталу на следующую  планету.  Если  только  это  не  планета  с  тремя
дырками. Как она?
     - Как я понимаю, это так и есть. На планете три  портала,  -  ответил
Сэм. - Вот двойной портал на левой развилке, портал на следующую планету -
на правой, а средняя дорога должна  вести  к  планете-пересадке.  Здоровая
планета, если на ней функционируют целых три портала.
     - Отлично. Едем по средней дороге.
     - Почему?
     - Когда появимся там, где можно  пересесть  на  другие  маршруты,  то
подбросим монетку.
     - Я согласен.
     - Не знаю, Джейк, - сказал Роланд. - Разве ты не  считаешь,  что  нам
надо попасть назад, туда, где можно воспользоваться маршрутами,  знакомыми
Винни?
     - Это означает вернуться обратно в объединенные миры, так?
     - Ну да, наверное.
     - Никоим образом. Мы сможем считать себя мертвецами, как только сунем
свои носы в портал. Кроме  того,  у  меня  сильное  ощущение,  что  нельзя
добраться туда отсюда.
     - Джейк может оказаться очень даже прав, - сказал Джон,  просовываясь
между нами. - Рагна и Хокар  сказали  нам,  что  они  никогда  не  слышали
дорожных историй, которые описывали что-нибудь похожее на земной лабиринт.
Ахгирры очень даже внимательно прислушиваются ко  всем  новостям,  которые
касаются существ, им подобных, с  тех  пор,  как  они  сами  появились  на
Космостраде. Я понял, что те лабиринты,  которые  тут  известны,  населены
весьма  странными  существами.  Безобидные  существа,  но  на  чай  их  не
пригласишь.
     - Ну ладно, тогда решено, - сказал я.
     Вмешалась Сьюзен.
     - Очень хорошо, когда вы, мужчины, решаете трудные  вопросы  за  нас,
женщин.
     Роланд криво улыбнулся.
     - Что-то говорит мне, что мы сейчас кое-что услышим от прялок.
     - А что, ты видел, что там, в каюте, кто-нибудь прядет?
     - Сьюзен, проявляется твой возраст, - ехидно сказал Роланд.
     - Заткнись. Джейк, так называемые прялки время от времени хотели  бы,
чтобы с ними тоже  посоветовались  и  выслушали  их  мнение  по  вопросам,
которые могут повлиять на их дальнейшую жизнь и общее благополучие...  или
это слишком большая просьба, если принять во внимание, какие  вы  тут  все
мужественные покорители дорог?
     - Черта с два, мэм, - успел сказать я, прежде чем Дарла подала  голос
из каюты:
     - Сьюзен, будь добра, говори только от своего имени.
     - Да, пожалуйста, - ответила Сьюзен, выгнув одну каштановую бровь  то
ли высокомерно, то ли просто удивленно.
     - Мне кажется, время от времени нелишне напомнить всем нам,  что  это
машина Джейка. Мне кажется, что ему и только ему надо решать,  куда  он  в
конце концов поведет ее.
     - Ну хорошо, извини меня, Дарла-дорогуша...
     - Не называй меня так, - ледяным голосом перебила ее Дарла.
     - О, прости, пожалуйста.  Но  могу  я  напомнить,  что  я  совсем  не
напрашивалась на эту веселую экскурсию? Меня сюда затащили.
     - Это к делу не относится.
     - Глупости. Я требую права участвовать в решениях, которые касаются и
меня.
     Голос Дарлы был холодно ироничен.
     - Требовать? Ты?
     - Да, черт побери, требую. Мне кажется, это мое право.
     - Вселенная не так легко дает права, лапочка. За них надо сражаться.
     - Я их не требую у вселенной. Собственно говоря, я просто прошу...
     - Ты не высказывала мнения по важным вопросам до сих пор.  Собственно
говоря, ты пока ничего не сделала, только жаловалась. Почему  вдруг  такой
интерес к принятию решений?
     - Я устала  от  того,  что  все  принимают  как  должное,  что  я  не
высказываю своего мнения. Или, по крайней мере, что с  моим  мнением  надо
считаться, никто не думает, - Сьюзен воинственно и оскорбление сложила  на
груди руки. - И не называй меня лапочкой.
     - Ах, прости. Так каково же твое мнение?
     - Спасибо, что спросила. Собственно говоря, я согласна с Джейком. Мне
кажется, что настало время найти те самые легендарные короткие пути домой.
Разве вы не согласны?
     - Я не уверена, - сказала Дарла более тихим голосом.
     - Ну, ведь таков его план.
     - План, - повторила  Дарла,  и  в  голосе  ее  снова  зазвучала  нота
сарказма.
     - Да, план. Зови его  судьбой,  если  хочешь.  Примени  любое  слово,
которое тебе нравится.
     - Я бы сказала - дерьмо.
     Голос Сьюзен похолодел:
     - Твое право пользоваться любыми словами.
     - В любом случае, если ты согласна  с  Джейком,  почему  вдруг  такое
желание непременно себя утвердить?
     - Оно вовсе не внезапное, и это отнюдь  не  желание  самоутверждения.
Это...
     - Уж что-что, а желаний  у  тебя  предостаточно.  И  мне  это  хорошо
известно. Ты очень хорошо научилась их удовлетворять.
     - И что, по-твоему, это должно означать?  -  спросила  Сьюзен,  и  ее
голос от гнева стал выше и сразу громче.
     - А понимай как хочешь! - сказала Дарла небрежно.
     - Подумав, пожалуй, могу сказать, что это как  раз  такое  замечание,
которое вполне  можно  ожидать  от  вредной,  настырной  авантюрной  суки,
которая не может...
     Я услышал шлепок или пощечину  и  обернулся  назад.  Дарла  и  Сьюзен
дрались на сиденье. Им страшно мешала привязная упряжь  сиденья.  Обе  они
вцепились друг другу в волосы, а Дарла отчаянно пыталась  нанести  хороший
левый хук куда-то в область носа или  рта  Сьюзен.  Сьюзен  очень  здорово
защищалась.
     Джон рванулся к ним, пытаясь разнять.
     - Леди, нельзя же так, право, - сказал он.
     - Слушайте, вы чего, - неловко начал я.
     Они остановились вовремя. Сьюзен расстегнула ремни, но оставалась  на
своем месте с обиженным и испуганным  видом.  Глаза  ее  были  влажными  и
печальными. Дарла отвязала ремни, но ушла в заднюю каюту.
     Роланд посчитал, что все это страшно смешно. Мне так  не  казалось  и
было от этого весьма не по себе. Я был очень удивлен, что все  так  быстро
вспыхнуло. Я  не  мог  понять,  почему.  Дарла,  конечно,  очень  странная
персона, но это на нее не было похоже, тем более не было похоже на Сьюзен.
Я-то вообще считал, что Сьюзен не способна драться ни с кем на кулаках.  Я
не видел, кто первый начал потасовку, не видел  я  и  того,  чтобы  Сьюзен
кому-нибудь дала по физиономии, но я не сомневался, что она выдрала  бы  у
Дарлы клок волос с корнями, если бы это безобразие продолжалось и  дальше.
Я перестал даже пытаться понять,  что  могло  спровоцировать  все  это,  и
приписал это усталости от дороги... пока, за неимением лучшего объяснения.
     Я включил рацию и сказал Шону и  Карлу,  куда  мы  едем,  к  тому  же
объяснил, какие причины повлияли на мое решение. Они все присоединились  к
нему, включая Лайема и Лори.
     Сказочный сад уступил место  открытым  равнинам,  которые  постепенно
спускались  вправо,  к  подножию  серых  гор.  Маленькое,  жаркое   солнце
голубовато-белого цвета горело на небе почти над горизонтом слева от  нас.
Впереди я видел, что дорога разделяется натрое, как Сэм  и  предсказал.  Я
увеличил скорость и направился прямо вперед.
     - Мне все кажется, что мы неправильно делаем, Джейк.
     Я повернулся к Роланду, который пытался по-прежнему разобрать,  какие
карты были высвечены на дисплее.
     - Я не убежден, что это самое лучшее решение, - сказал я,  -  но  мне
кажется, что это гораздо разумнее, чем пытаться найти дорогу  назад  в  то
место, куда нам не хочется ехать.
     - Ты имеешь в виду Внешние Миры?
     - Конечно. Бог знает, во что мы там вляпаемся. Мы даже можем в  итоге
оказаться в Морском Доме. Представь себе только, что придется снова  лезть
на борт этой рыбины.
     - Не желаю даже представлять. Но ты думал над той  возможностью,  что
мы могли бы рискнуть найти дорогу обратно в земной лабиринт?
     - Да, я и об этом думал, - ответил я. - Но мы не найдем пути  обратно
во времени, если будем следовать стандартным картам.
     Роланд вздохнул.
     - Верно. Все же кажется, что должна  быть  альтернатива  тому,  чтобы
слепо мчаться через один неизвестный портал за другим.
     - Если что-нибудь придумаешь, дай мне знать.
     Роланд вздохнул.
     - Так я и сделаю.

                                    15

     Мир, где можно пересесть с путей одного лабиринта на другие.
     Эта планета была велика. Больше, чем все,  которые  я  видел.  Как  и
большинство таких планет, это была  беспризорная  луна  газового  гиганта.
Судя по кажущейся  дистанции  до  горизонта,  я  решил,  что  эта  планета
примерно в два раза больше Луны, что делало из нее вполне  самостоятельную
планету. У нее была и атмосфера, что-то вроде биотического  супа.  Никаких
форм жизни мы пока не видели, но тут  никогда  нельзя  сказать  наверняка.
Можно просто так гулять себе на солнышке, и какой-нибудь разумный кристалл
похлопает вас сзади по плечу и спросит, сколько  сейчас  времени.  Или  же
предложит вам продать свою сестру. Но, как  бы  там  ни  было,  место  это
выглядело мрачным и безжизненным: плоские равнины грязно-белого  льда,  на
которых время от времени появлялись темные скалы, стоящие по диагонали  от
дороги. Небо  было  серое,  с  крохотным  расплавленным  огоньком  солнца,
которое было прямо перед нами.  В  сорока  пяти  градусах  справа  от  нас
газовый гигант прорезал серое небо молочно-белым полумесяцем.
     Мы вошли в струю дорожного движения, когда выехали на основную  часть
Космострады. Самые невероятные инопланетные  машины  обгоняли  нас,  виляя
между рядами движения. Их формы были такими же странными, как и их  цвета,
некоторые были круглые, как луковицы,  некоторые  поразительно  правильной
геометрической формы, некоторые гладкие, низкие и тонкие. Несколько машин,
которые нам встретились, я просто не в силах  описать.  Мимо  нас  в  один
прекрасный момент проплыло что-то, весьма  похожее  на  слабо  соединенные
между собой мыльные пузыри, машина испускала  тоненький  предупредительный
сигнал.  Еще  дальше  миниатюрная  машинежка,  напоминавшая   механическую
заводную  собаку,  промчалась  мимо,  словно  сбежавшая  детская  игрушка.
Сияющий голубой многоугольник прорысил мимо нас, потом прибавил скорость и
потерялся в потоке машин.
     Мы были на прямом отрезке, который шел по  ледяным  равнинам.  Первое
ответвление  к  порталу  должно  быть  примерно  в  тридцати   километрах.
Появились знаки, словно плясавшие от  нервического  шрифта,  которым  были
выполнены  надписи.  Мы   оказались   в   организованном,   цивилизованном
лабиринте. В чьем - я не знал. Я не узнал в этих символах письма  ногонов.
Наверняка мы навсегда покинули лабиринт ногонов,  а  теперь  находились  в
расширенном лабиринте, куда  относился  и  лабиринт  ногонов.  Сумасшедшие
карты Рагны не сделали яснее обозначений на щитах, смысла  которых  мы  не
понимали.
     - Ну что, воспользуемся первым поворотом?
     - По мне замечательно, - сказала Сьюзен.
     - Остальные не возражают?
     Остальные не возражали. Я вызвал Карла и Шона и  сказал  им,  что  мы
намечаем делать.
     - По мне все прекрасно,  Джейк,  -  сказал  мне  Карл.  -  Лори  тоже
считает, что это хорошая мысль.
     - Нам все равно, - сказал Шон, - нам безразлично, бросить  ли  жребий
сейчас или же пилить еще с десяток килокликов.
     - Ладно, тогда  порядок,  -  сказал  я,  -  мы  воспользуемся  первым
поворотом. Подтвердите, как поняли.
     - Подтверждаем!
     - То же самое!
     Я откинулся назад и убрал  ногу  с  педали  газа.  Хорошо,  что  дела
постепенно улаживались. Пусть жребий будет брошен.
     - Сэм, - спросил я, - как насчет какой-нибудь музыки?
     - Ну, у тебя  не  иначе  как  просто  замечательное  настроение.  Что
поставить?
     Я редко ставлю музыку, пока нахожусь за рулем. Не то, чтобы  мне  это
не нравилось - наоборот. Мне нравится музыка, и мне  не  по  себе  бывает,
когда я не могу отдать ей все свое внимание. Я не верю в такое отношение к
музыке, где она что-то вроде обоев -  только  фон  и  ничего  больше.  Еще
причины: вкус у меня тяготеет к  классике,  что  резко  отделяет  меня  от
остальных моих коллег - водителей тяжеловозов. Хотя я очень редко думаю  о
том, что они обо мне подумают, все-таки иногда неприятно, что тебя считают
каким-то извращенцем, а переварить ту мерзость,  которая  нынче  считается
популярной поп-музыкой, я не могу. Поэтому я обычно предпочитаю тишину.
     Но после тех выступлений, которыми нас одарили Дарла и Сьюзен, тишина
стала казаться несколько принужденной.
     - Как насчет Баха? Что-нибудь небольшое было бы просто замечательно.
     - Сейчас сделаем.
     - Погоди, я передумал. Лучше что-нибудь подходящее  к  такому  дикому
пейзажу. Как насчет Бартока, "Концерт для оркестра"?
     Сэм выполнил мою просьбу.
     Я оглянулся и обнаружил, что стал предметом ошеломленных взглядов.
     -  Барток?  -  одними  губами  произнес  Роланд,   подняв   брови   в
отстраненном, почти клиническом удивлении.
     - Ты во многих отношениях очень странный человек, -  прокомментировал
ситуацию Джон.
     - Джон, - ответил я, - как тебе понравится: пешком прийти к  Большому
Взрыву?
     - Прошу прощения.
     На самом деле меня такое замечание вовсе не обидело. Я уже  привык  к
подобным происшествиям. Ну и что, ну и  пожалуйста:  я  вожу  тяжеловоз  и
люблю классическую музыку. Ну и поцелуйте меня в задницу.
     - Я всегда поражался, как  мне  удалось  вырастить  такого  чудака  в
качестве своего сына.
     - Сэм...
     - Что?
     - Ладно, неважно, - ответил я.
     Движение стало плотнее,  и  временами  приходилось  довольно  трудно,
когда беззаботные инопланетные водители пытались обогнать  нас  для  того,
чтобы занять местечко получше  в  том  или  ином  ряду.  Я  несколько  раз
предостерегающе ударил по клаксону и пугающе вильнул в ответ.  После  того
все решили объезжать нас подальше. Разумное решение, потому что  я  вполне
способен пустить этаких дорожных свиней на ветчину и окорока.
     - Роланд, - спросил я, - тебе пока не видно, где поворачивать?
     Выглянув в густой суп за окном, Роланд ответил:
     - Нет, пока нет.
     - Приглядывай, чтоб не пропустить, ладно?
     - Разумеется.
     Я  обернулся  назад,  к  Сьюзен.  Теперь  она   тихо   плакала.   Она
почувствовала на себе мой взгляд  и  сперва  вопросительно  посмотрела  на
меня. Потом быстро покачала головой, словно желая сказать: "Оставь меня  в
покое!".
     Ладно, пожалуйста.
     Я прижимался к самому правому краю  быстрого  ряда.  Быстрый  ряд  по
земным стандартам шириной примерно в два ряда. Остальная часть дороги была
занята обратной дорогой, то есть теми рядами,  по  которым  шло  встречное
движение. Для Космострады такие дороги бывают  шириной  только  в  полтора
ряда, потому что большая часть движения по Космостраде  была  организована
таким образом, что оно идет только в одном направлении. На  дороге  обычно
нет никаких пометок. Металл покрытия никогда не принимает на себя  никакой
краски. Но если заехать  на  неположенную  полосу,  то  начинаешь  ощущать
неприятную и очень тревожную вибрацию. Однако  совершенно  не  видно,  что
могло бы ее производить, так как не видно никаких  электронных  устройств.
Однако, когда проведешь на Космостраде примерно клик или  около  того,  то
начинаешь как бы видеть эти ряды. Это странно, но это так и есть. Я мог их
видеть, могу и сейчас. Нахальные инопланетные водители все время старались
обогнать нас по самому внутреннему краю полосы, и мне не  хотелось,  чтобы
они отрезали нас от возможности свернуть. Поэтому я стал вести  машину  по
самому внутреннему краю полосы. Вибрация может  причинить  головную  боль,
если долго так ехать, но нам очень скоро предстояло свернуть с дороги.
     - Ну что, видишь?
     - Нет, - ответил Роланд, - атмосфера страшно густая, правда?
     - Сэм, можешь ты рассмотреть  какие-нибудь  объекты,  которые  отсюда
движутся вправо?
     - Нет, пока слишком рано. Может быть, кликов через десять. Однако все
равно смотри в оба.
     - На самом деле нет никакой необходимости. Если мы его пропустим,  мы
его пропустим. Это же все равно как бросить жребий, помните?  Нам  годится
любой портал.
     - Ты капитан на корабле.
     - Мне нравится твой дух, Сэм. Парус поднят, и ветер полнит его.
     - Что у меня поднято?
     - Бом-бим-брамсель или как его там...
     - Мне что-то кажется, что вся твоя терминология хромает.
     - Ну ничего не  поделаешь,  я  никогда  не  сталкивался  впритирку  с
моряками.
     - Вот как? А мне все казалось, что ты немного поплавал с  той,  такой
фигуристой большегрудой дочуркой какого-то чиновника, в  твою  бытность  в
колледже. Очень давно это было... как ее звали? Зоя?
     - Господи, ну и память у тебя.
     - Зоя. Так ведь, правильно?
     - Мне кажется, да. Ну конечно, я помню. Зоя Михайловна Титова.
     - И ты еще говоришь, что это у меня память хорошая! - восхитился Сэм.
     - Я только одно помню - Титова, и титьки у  нее  были  замечательные.
Очень красивая девчонка. Интересно, что с ней потом сталось?
     - Тебе надо было на ней жениться. Она была по уши  в  тебя  влюблена,
если я правильно помню. Она к нам приезжала как-то на ферму.
     - По-моему, да, - сказал я. - Это было очень давно. Мне не могло быть
больше двадцати одного тогда. А ей, получается, около семнадцати.
     - Ах, сладкоголосая птица юности.
     - Чушь собачья.
     - Говорю тебе, что тебе нужно было на ней жениться. Подумай,  где  бы
ты сейчас был.
     - В психушке.
     - Ты замечательно устроился бы по жизни, вот что.
     - Замечательно устроился бы _в_ жизни, а не _п_о_.
     - А? Что? Глупости! Сейчас-то ты кто - водитель грузовика? Да?  Такой
талантливый парень, как ты,  таскает  груз  с  одного  навозного  шара  на
другой, лакает пиво...
     - Вот черт, а пива-то и впрямь хочется... у нас есть?
     - Не пытайся переменить тему.
     - Ты сам поднял вопрос. Эй, там! Есть у нас в холодильнике пиво?
     - Несколько бутылок продукции компании Ш  энд  Л,  -  раздался  голос
Дарлы. - То есть, Шона и Лайема.
     - Ох-х-х, - ответил я. - А "Звездного облака" не осталось?
     - Нет, извини, Джейк. Последнее ты выпил на планете Рагны.
     - МЕРТЕ. Ладно, забудь об этом.
     - Ты уверен, что не станешь пить "Шон энд Лайем?" - спросила Дарла.
     - Нет, спасибо большое.
     - Здоровенный глупый шоферюга с тяжеловоза, - продолжал Сэм. - Ты  бы
мог выполнить в жизни все, что пожелал бы. Был бы и ученым, смог бы  стать
и инженером. Все, что угодно.
     - Единственное, что мне хотелось бы делать, - ответил я, - это писать
стихи.
     - Я помню. У тебя и это неплохо получалось. У тебя  был  своеобразный
талант. Однако поэзия не заплатит за квартиру.
     - Это уж точно. Вот тебе одна  из  причин,  по  которым  я  прекратил
писать.
     - А теперь ты через месяц платишь за квартиру.  Через  месяц,  потому
что каждый месяц - трудно. Прогресс.
     - Да ну, Сэм, уж мне-то не говори, что не любишь дорогу.
     Сэм неопределенно крякнул и сказал:
     - Нет, почему же... я могу признать, что жизнь на дороге  имеет  свою
прелесть... временами... Однако большую часть времени это  просто  скучно.
И, так ее разэтак, по большей части она и хрена моржового не приносит.
     - "Моржового хрена", - повторил Роланд, прислушиваясь к тому, как это
звучит, - замечательный предмет, - он повернулся ко мне и улыбнулся.  -  Я
составляю походный словарик твоего жаргона,  знаешь  ли.  Ты  можешь  дать
перевод на литературный английский?
     Я включил рацию.
     - Эй, Карл!
     - Хо-хо-хо!
     - Роланд хочет знать, что такое "хрен моржовый". Ты можешь  дать  ему
перевод на язык белого человека?
     - Ах, это? Батюшки, Роланд, разве ты никогда у моржа этого не  видел,
что ли?
     - Мне кажется, я понимаю, о чем идет речь, -  ответил  Роланд,  -  и,
хотя я и моржа-то никогда не видел, я могу догадаться, о чем идет речь,  и
мне очень жаль, что я спросил.
     - Собственно говоря, это ни фига не означает.
     - Это я и так понял, - пробормотал Роланд.
     - Ты знаешь, - продолжал Карл, - я и сам понимаю,  что  мои  привычки
говорить именно так иногда удивляют людей, которые к такому не привыкли. Я
стараюсь за собой следить, но...
     Сэм отключил его.
     - Джейк, кто-то вызывает тебя на дорожной частоте.
     - Слушаю.
     Из кабинного громкоговорителя донесся незнакомый голос.
     - ...этот тяжеловоз впереди, у вас что - ушей нет? Я говорю,  дорога,
дорога вызывает тяжеловоз с землянскими маркерами. Вы люди или нет? Можете
ответить? Это вопрос жизни и смерти.
     - Говори, Джейк, ты на дорожной частоте, - сказал мне Сэм.
     - Говорит землянский тяжеловоз. Говорит водитель  по  кличке  "чудила
Джейк". Что за авария? Отвечайте!
     - Слава богу! Не могу вам передать, как приятно услышать человеческий
голос снова... Мы были отрезаны  от  человечества  два  года!..  Нет,  это
слишком хорошо, чтобы быть правдой! Мы-то уж думали, что никогда  в  жизни
не услышим...
     Передача прекратилась.
     - Эй, говорите! Что у вас за сложности?
     - Простите... простите... очень уж разволновались. Беда в том, что мы
заблудились! В последние два года и два месяца мы  блуждаем  за  пределами
землянского лабиринта.  Мы  -  оставшиеся  в  живых  участники  экспедиции
властей по исследованию неизвестного  отрезка  Космострады.  Нас  осталось
трое из всей экспедиции. Двое землян, один нечеловекообразный. Пожалуйста,
скажите, может, вы знаете дорогу назад? Говорите!
     Я вздохнул и ответил:
     - Простите, но мы столь же  невежественны.  Мы  так  же,  как  и  вы,
потерялись.
     Долгое молчание. Потом:
     - Понятно. Но мы все равно страшно рады, что мы вас  повстречали.  Мы
почти  истратили  наши  запасы  продовольствия,  и  совсем   не   осталось
медикаментов. Мы совсем пали духом и были бы вам очень благодарны, если бы
вы согласились соединиться с нами. У нас не так много что есть, но то, что
есть, мы с радостью поделим. У нас  есть  кое-какая  полезная  информация,
карты и все, что нам удалось скопить. Что вы на это скажете?
     - Ради бога, добро пожаловать, - ответил я, - вам  нужна  медицинская
помощь?
     - Нет, мы в весьма  удовлетворительном  состоянии,  если  принять  во
внимание все  наши  приключения.  Я  просигналю  своими  фарами.  Вы  меня
различите?
     Я проверил экран заднего обзора, потом  выглянул  из  иллюминатора  в
параболическое зеркало.
     - О'кей, мы вас видим даже невооруженным взглядом.
     Я все-таки не мог различить, что это за машина.
     - Скажите, две машины передо мной - это тоже часть вашей команды?
     - Совершенно верно.
     - Сколько вас?
     -  Девять  человекообразных,  одна  инопланетянка   и   искусственный
интеллект по имени Сэм.
     - Рад с вами всеми познакомиться. Зовите меня просто  Юрий.  Скажите,
куда вы направляетесь?
     - Юрий, это просто замечательный вопрос, как раз тот, на  который  мы
сами вот уж сколько времени пытаемся ответить. У  нас  есть  такая  мысль:
проскочить в неизвестный портал сейчас же было бы  лучшим  решением  наших
проблем. Ты можешь нам посоветовать что-нибудь другое?
     - К сожалению, нет. За  последние  два  месяца  мы  весьма  тщательно
исследовали этот расширенный лабиринт. Вокруг практически нет планет  типа
Земли, а на планетах нет прямого пути обратно в земной лабиринт.
     - Вы исследовали лабиринт, который принадлежит расе, называющей  себя
ногоны?
     - Мы о нем слышали и пытались найти туда дорогу,  когда  увидели  те,
первые машины земного образца, там, позади. Мы не получили от них никакого
ответа. Мы предположили,  что  это  просто  машины,  покинутые  теми,  кто
проскочил через неизвестный портал, и  потом  подобранные  инопланетянами.
Время от времени мы видели такие машины. Потом мы  увидели  вас  и  решили
попробовать еще раз. Извините, я отклонился от темы. Нет,  мы  не  были  в
лабиринте ногонов, но, как я понял, вы были. Вы что-нибудь нашли?
     - Погодите минуту. Какие еще земные машины вы видели?
     - Ну, они ехали за вами несколько минут назад, но потом отстали.
     - Сколько их было?
     - Четыре. Они были похожи на военные машины. Я попытался  вызвать  их
на всяких частотах, но у меня ничего не получилось.
     - Понятно.
     - Дьявол, - сказал Роланд.
     - Ах ты, незаконный сын сожительницы "дорожного жука", -  пробормотал
Сэм. - Кстати, легок на помине...
     Движение на  Космостраде  слилось  в  одну  ленту,  чтобы  пропустить
"дорожного жука". Он промчался мимо.
     - Какой неизвестный портал вы хотите попробовать? - спросил Юрий.
     - Тот, на который очень скоро должно быть ответвление, - ответил я. -
Вы тоже можете поехать с нами, если хотите.
     - Спасибо. Мы обязательно присоединимся.
     - Как ты думаешь, можно ему доверять? - спросил Сэм. -  Он  не  может
быть в союзе с той бандой? Эта история может быть просто  умной  выдумкой,
чтобы только подобраться к нам поближе.
     - Сомневаюсь. Я всегда  слышал  слухи  о  том,  что  власти  посылают
самоубийственные экспедиции для  исследования  неизвестных  порталов.  Они
говорили весьма отчаянно.
     Карл вмешался на защищенном от подслушивания спектре частот.
     - Джейк, я поймал самый конец вашего разговора на  дорожной  частоте.
Ты думаешь, этот парень разговаривал честно?
     - По-моему, да. Слушай, расскажи Шону и  Лайему  про  них,  ладно?  И
попроси Шона, чтобы  он  их  вызвал.  Может  быть,  он  сможет  что-нибудь
пронюхать.
     Карл так и сделал. После краткого разговора с Юрием Шон подключился к
нам на аварийной, защищенной от прослушивания частоте.
     - Его голос мне не знаком, Джейк, и по акценту он никак не может быть
лесорубом с Высокого Дерева, но это еще ни о чем не говорит.
     - Тем не менее, - ответил я, - мне кажется, он настоящий, и с ним все
в порядке.
     - Но он из властей, - возразил Сэм.
     - Да, и мне от этого не по себе, но я думаю, что он не мент. А ты?
     - Кто знает? Да и какая разница? Когда он узнает, кто ты такой, могут
возникнуть неприятности.
     - Не знаю. Он говорит, что его не было в земном лабиринте  уже  более
двух лет. Каким образом он мог про меня слышать?
     - Тут ты прав, - согласился Сэм. - И это, к тому же, SOS... Да, но  и
мы, черт набери, не купаемся в безопасности и спокойствии. У нас на  нашей
спасательной лодке уже места не хватает.
     - Оставим в покое этику спасательных лодок, хотя и о ней тут речь,  -
сказал я, - но и у нас места всегда хватит еще для двоих или троих.
     Сэм поворчал, но сдался. Несколько минут спустя он сказал:
     - Эй, я тут  вижу,  что  "дорожный  жук",  кажется,  собирается  тоже
свернуть направо, к тому самому порталу.
     Я дал сигнал клаксоном, чтобы все знали, что мы  собираемся  свернуть
направо примерно через полминуты.
     - За "жуком" еще есть движение вправо? - спросил я.
     - Не похоже. Если это неизведанная дорога, то само собой  разумеется,
что никто туда особенно рваться не будет.
     - Правильно.
     - Ты думаешь, эти землянские машинежки поедут за нами? - спросил Сэм.
     - Ложится ли на зиму мишка в берлогу?
     - Зависит от мишки.
     - Ну вот, и давай посмотрим, что делают эти животные.
     Ответвление дороги стало ленивой  дугой  отходить  вправо.  "Дорожный
жук" уже затерялся в густом супе местной атмосферы. Я смотрел, как  Шон  и
Карл повернули, потом заметил, что наш новый товарищ тоже следует за нами,
потом нажал на клаксон.
     - Ну-ка, братцы, газанем посильнее.
     Я сам начал прижимать к полу педаль газа.
     - Разве мы так не можем выдать себя врагам? - спросил Карл.
     - У меня есть план, - ответил я.
     - Ну что ж, ты генерал, тебе и карты в руки.
     - Тогда не забывайте это, рядовой.
     - Да, сэр, о генерал Макартур.
     - Мак-Карти? Кто это?
     - Нет, не Мак-Карти... А, неважно.
     Я подумал.
     - Первая мировая война? - спросил я.
     - Вторая, - ответил Карл.
     - Так и есть. Я же знал, что где-то эту фамилию слышал.
     Мне показалось, что спросить сейчас было бы самым подходящим делом.
     - Карл, когда ты родился?
     - Третьего августа 1946 года.
     Я немного помолчал, потом спросил:
     - Ты это серьезно?
     - Да.
     - Ладно, Карл, я тебе верю.
     - А зачем мне врать?
     - Воистину.
     - Джейк, как насчет этого... как его там... Юрия?
     - А что он делает?
     - Похоже, он сам не знает, что ему делать. Наверное, думает,  что  мы
пытаемся от него избавиться?
     - Ну, в  какой-то  степени  это  так  и  есть.  На  самом  деле,  мне
действительно интересно, что он делает.
     - Понял.
     Сэм сказал:
     - Он вызывает нас на дорожной частоте, если вам это что-нибудь дает.
     - Может быть. Ты осматриваешь дорогу сзади, погони за нами нет?
     - Смотрю в оба. Пока все чисто.
     - Не хочешь выслать птичку слежения?
     -  Вся  местность  плоская,  как  стол.  Мне   такое   наверняка   не
понадобится. А какой у тебя план, можно спросить?
     - На самом деле никакого особого плана у меня нет,  -  ответил  я.  -
Если только мы не сможем найти никакого укромного местечка,  чтобы  залечь
подольше.
     - Это дело сложное. Тут практически негде спрятаться. Никаких холмов,
никаких больших скал, чтобы вообще можно было о таком думать.
     - Я, впрочем, думал о том, - продолжал  я,  -  что  мы,  может  быть,
смогли бы проехать так далеко от них, что практически потерялись бы в этом
смоге. Потом мы могли бы сбросить скорость и сесть преспокойно на обочине.
Может, достаточно просто было бы слушать идущее  мимо  движение.  Если  мы
что-нибудь услышим, то сможем быстро развернуться и рвануть в какой-нибудь
другой портал.
     - Замечательная мысль, - сказал Сэм. - Чертовски замечательная мысль,
сын. Время от времени ты показываешь всем, что половина мозга  у  тебя  уж
точно есть. Давай так и сделаем.
     Примерно в пяти кликах дальше  по  дороге  мы  так  и  поступили.  На
сканерах ничего не видно, когда мы повернули, а экраны оставались чистыми,
пока мы все не  выключили.  Мы  не  видели  дорогу,  но  внешний  микрофон
направленного действия дал бы нам знать, если бы кто-нибудь проехал.
     Юрий молча последовал за нами, пока мы выполняли этот маневр, вел  он
машину, которую мы наконец разглядели: бело-голубой Омнифургон, прекрасная
машина с двойной  защитой,  предназначенная  для  того,  чтобы  служить  и
машиной и домом. Она выглядела помятой и потрепанной  долгой  дорогой,  но
все еще пригодной  к  употреблению.  Иллюминаторы  были  покрыты  засохшей
грязью и пылью, но на передних сиденьях можно было разглядеть две  смутные
фигуры.
     Мы сидели, прислушиваясь к тихим постанываниям ветра.  Все  притихли.
Прошло минут десять. Потом Сэм сказал:
     - Спроси Карла, кто,  по  его  мнению,  выиграет  Кубок  Национальной
Хоккейной Лиги в этом году.
     - Хм-м-м, - я протянул руку и постучал пальцем по главному экрану.  -
Ну-ка,  включи  сканеры  помощнее.  Посмотри  взад-вперед  по  дороге   на
небольшом расстоянии.
     Сэм послушался.
     - Ничего, - сказал я. - Ни одной пылинки. Я-то наверняка считал...
     - И я тоже, - ответил Сэм,  -  я  был  уверен,  что  они  постараются
засечь,  если  мы  свернем  к  этому  порталу,  если  они  нами  все   еще
интересуются.
     - Не могу понять, что же такое тогда были  эти  машины.  Может  быть,
догадка Юрия справедлива, и они всего-навсего инопланетяне  в  заброшенных
машинах земной марки?
     - Похоже на то.
     Я надавил на клаксон, потом включил рацию.
     - Карл, кто собирается выиграть Кубок НХЛ в этом году?
     - Ну, я сам болею за "Доджеров" из Лос-Анджелеса... - он  рассмеялся.
- Ты что, смеешься? Хоккей вымер, как доисторическая птица дронт.
     - Последний раз, когда разговаривал в забегаловке, то слышал, что его
собираются  воскресить,  снова  устраивают  крупные  игры  высшей  лиги  в
Северной Америке.
     - Правда? Я и не слышал.
     - Ты сказал, что родился в 1946 году?
     - Да. Тысяча девятьсот сорок шестой год от Рождества Христова.
     - Я так понял, что ты родился на Земле.
     - Да. Лос-Анджелес, Калифорния.
     - Как же ты попал в наше время, на сто пятьдесят с лишком лет позже?
     - Меня захватило летающее блюдце.

                                    16

     Это называется - не задавай глупых  вопросов  -  не  услышишь  глупых
ответов.
     Язык очень странно себя ведет по отношению  к  тому,  что  именно  он
проносит сквозь столетия в словарном багаже, а что бросает по дороге. Хотя
само по себе выражение  "летающее  блюдце"  не  было  совсем  забыто,  его
первоначальное значение подернулось мраком и совсем пропало из словарей. В
современном значении, если тебя как следует  шарахнут  по  голове,  то  ты
увидишь "летающие блюдца". То есть будешь страдать временными  зрительными
галлюцинациями. "Слезь с  летающего  блюдца"  -  означает  "прекрати  свои
фантазии и вернись назад, к реальности". Спроси кого-нибудь, что такое  на
самом деле "летающее блюдце", и скорее всего  человек  посмотрит  на  тебя
непонимающим взглядом, как если бы ты у него  спросил,  к  чему  относятся
"коньки" в выражении "коньки отбросить". (Примечание: в данном случае, я в
этом уверен, "коньки" совсем не означают спортивной  обуви  с  лезвием  на
ногах.)
     Первоначально "летающее блюдце" означало только одну вещь:  внеземной
космический корабль. Если верить отчетам того  времени,  небо  Земли  было
буквально забито  подобными  предметами,  начиная  с  середины  двадцатого
столетия и кончая первой  третью  двадцать  первого,  когда  была  открыта
Космострада на Плутоне. После того  рассказы  об  этих  штуках  потихоньку
сошли на нет. Официально эти объекты были названы Неопознанными  летающими
объектами или НЛО. "Летающее блюдце" взялось оттуда, но по форме почему-то
эти предметы больше всего напоминали подвешенные в небе части  сервиза.  Я
знаю все это только потому, что как-то писал курсовую в колледже  на  тему
популярных иллюзий. Спецкурс назывался "Массы и коллективное сознание". (Я
ничего про сам курс не помню, что мне кажется невеликой потерей.)
     Тут, на дорогах между  мирами,  люди  больше  не  встречают  летающих
блюдец. Они видят всякое другое: путешествующих во времени двойников давно
умерших любимых, которые вдруг  показываются  им,  машины,  которые  можно
принять за "летучих голландцев" сегодняшнего дня, мчащиеся по  Космостраде
вместе со своими призрачными пассажирами, машины, которые ведут  то  Иисус
Христос, то Будда, то Зороастр, то Лао-Цзе,  Кришна  или  Джон  Леннон.  Я
помню, как провел за пивом целый вечер в компании кучки леннонитов  -  это
очень интересная маленькая секта.  Люди  видят  различные  химеры,  причем
весьма  разнообразные,  но  никаких  космических  кораблей.  На  кой  тебе
космический корабль, если можно сесть в машинку  и  проехать  сотню-другую
световых лет? Ответ: такое нужно только расе, которая не имеет  доступа  к
Космостраде.
     - Карл, нам надо поговорить, - сказал я, - но нам лучше пока отложить
этот разговор, пусть даже мне очень не хочется этого делать.
     - Ладно.
     - Сэм, дай-ка мне дорожный диапазон, канал  девятнадцать,  на  низком
уровне.
     Сэм выполнил просьбу, и я сказал:
     - Юрий? Это Джейк.
     - Хелло!
     - Наверное, ты давно уже гадаешь, в чем тут дело.
     - Мне показалось, что у тебя есть причины быть осторожным.
     - Правильно догадался. Извини, что мы тебя не  предупредили,  но  мне
показалось, что лучше поддерживать тишину в эфире,  по  крайней  мере,  на
волнах дорожного диапазона. Юрий,  у  тебя  есть  многоканальный  декодер,
который бы работал в защищенном режиме?
     - Конечно, есть.
     - Хорошо. Сэм так наладит тебя, что ты  сможешь  принимать  на  нашем
канале, защищенном от прослушивания.
     Когда мы все это смогли  выполнить,  то  включили  моторы  и  поехали
дальше но льду к Космостраде, следуя по собственным колеям в снежной каше.
Дорога была совершенно плоской, ровной,  и  ехать  было  легко.  Но  когда
дорога показалась впереди, Сэм вдруг завопил:
     - У меня что-то на сканерах!
     - У нас есть время развернуться обратно?
     - Нет, эта дрянь мчится на скорости  мах-запятая-три.  Наверное,  это
"дорожный жук".
     - Еще один?
     Ну, конечно,  так  оно  и  оказалось.  Мы  смотрели,  как  серебряная
жукоподобная машина скользит мимо  нас,  прорезая  себе  дорогу  в  густом
тумане, похожем на суп.
     - Ну и ну, - сказал удивленный Сэм, - он нам что-то передавал. У меня
записано, могу проиграть. Погодите-ка... вот запись.
     - ДОСТУП В  СЛЕДУЮЩУЮ  СЕКЦИЮ  КОСМОСТРАДЫ  ВОСПРЕЩАЕТСЯ.  НЕМЕДЛЕННО
РАЗВОРАЧИВАЙТЕСЬ НАЗАД.
     Голос  разговаривал  на  интерсистемном.   Уже   давно   существовала
гипотеза, что "дорожные жуки" могут сканировать  мысли  и  жизненный  опыт
тех, кто едет в машинах, которые им нужны. (Иначе, как  они  учат  все  те
языки, на которых они к нам  обращаются?  Никто  пока  не  придумал  этому
объяснения.)
     - Ну что же, - сказал я. - Я не собираюсь спорить с "дорожным жуком".
Взвод, нале-во!
     Я повернулся налево, сумел вовремя выровнять машину и вывел тяжеловоз
на его крейсерскую скорость. Мы посмотрели назад, чтобы убедиться, что все
повторили наш маневр. Нас послушались.
     Но вскоре на сканерах проявилось идущее нам навстречу движение машин.
Пять точек, никто из них не торопился, но они оставались в четком строю. У
них был смертельно деловой вил. Я знал, кто они такие.
     - Отступать! - скомандовал Сэм.
     - Разве Юрий не говорил, что заметил четыре земные машины? -  спросил
я, разворачивая тяжеловоз в широком дугообразном повороте.
     - Сказал.
     - Это может означать, что одна из этих машинок инопланетная.
     - А я все гадаю, кто это может быть.
     Сэм знал так же хорошо, как и я - ретикулянцы.
     - Что нам делать? - спросил Сэм.  -  Мы  не  можем  проскочить  через
портал. Снова съезжать с дороги?
     - Да-а-а. Похоже на то, что приближаться к  нам  они  не  собираются.
Если мы сможем потеряться с их сканера - как ты думаешь, птичка слежения у
них есть?
     - Я пока никого в небе не вижу.
     - Отлично. Давай съедем с  дороги  и  снова  притворимся  булыжником.
Может быть, мы сможем их обмануть.
     - Мы окажемся самой видной чертой местного  пейзажа.  Если,  конечно,
они будут нас искать.
     - Не знаю, - сказал я. -  Мне-то  показалось,  что  какие-то  большие
скалы были как раз там, где мы припарковывались в  тот  раз.  Может  быть,
дальше территория меняется.
     Но этого не произошло, и наши преследователи держались на  неизменном
расстоянии от нас, пока мы приближались к цилиндрам портала. Мы мчались на
максимальной скорости. Не было никакого способа оторваться от них, и  наши
возможности выбора стремительно уменьшались.
     - Может, нам повернуться к ним лицом и принять бой? - спросил Шон.  -
Лайем и я вполне готовы, если вы не возражаете.
     Карл сказал:
     - Они действительно  едут  за  нами,  или  у  нас  просто  начинается
паранойя? Может быть, это совсем не те машины, которые видел Юрий.
     - Это и мне приходило в голову, - ответил я. - Может быть, мы  просто
боимся уже каждого куста, как пуганая ворона. Хочешь, уступим им дорогу  и
посмотрим, станут они нас преследовать или нет?
     Минута на размышление. Потом:
     - Да нет, что-то не хочется, - ответил Карл.
     - Еще одна точка на дороге. Что за черт! - смешался Сэм.
     - Что?
     - Еще один "дорожный жук".
     - Теперь уж точно могу сказать, что я вижу  первый  раз  в  жизни,  -
удивился я. - Никогда доселе не встречал трех "дорожных жуков" так  близко
друг от друга. Интересно, что творится.
     Я съехал на край Космострады,  чтобы  пропустить  промчавшегося  мимо
"жука", потом снова въехал на ряд самого быстрого движения.
     -  По  другую  сторону  этого  портала  наверняка  что-то  совершенно
необычное, - сказал Сэм, - но вот только вопрос - что?
     - Новый филиал "Макдональдса", - сказал я.
     - Ага, и "дорожные жуки" не хотят, чтобы туда въехал кто-нибудь  еще,
кроме них. Хотят все себе заграбастать. Тот,  что  только  что  промчался,
передал нам то же самое предупреждение, что и предыдущий.
     - Проиграй его еще раз, - попросил я. Сэм выполнил распоряжение, и  я
смог убедиться, что сообщение было совершенно такое же.
     - Почему они нас предупреждают? Почему они нас не останавливают?
     Ответ мы получили примерно  минут  через  двадцать.  Мы  катили  себе
спокойно, время от времени поглядывая на преследователей, которые  отстали
от нас так, чтобы оказаться на самом краю возможностей сканера их  засечь.
Вдруг  из  тумана  впереди  блеснул  зловещий  проблеск  света.  Я   резко
затормозил и перестроился на край дороги.
     Всю дорогу впереди покрывал переливчатый  прозрачный  купол  голубого
огня, причем ему не видно было конца. Купол был как бы в форме туннеля над
дорогой. Сквозь туннель время  от  времени  пробегали  сполохи  молний,  и
энергия потрескивала сухим шорохом, когда молнии зажигались и  гасли.  Эта
штуковина сидела на дороге, словно  каркас  палатки,  стены  которой  были
сотканы из пылающего огня и радужно-прозрачного  сияния.  В  том,  что  мы
увидели, было нечто  библейское.  Я  наполовину  ожидал  услышать  грозный
голос, который бы сказал мне: "И  ДАЛЬШЕ  ЭТОЙ  ЧЕРТЫ  НЕ  ПОСМЕЕТ  ПРОЙТИ
СМЕРТНЫЙ". Но слова были тут ни к  чему,  вполне  понятно  было,  что  нам
хотели сказать самим явлением.
     - Ничего удивительного, что "жуки" не  потрудились  нас  прогнать,  -
сказал Сэм, - никто в здравом уме не станет сквозь такое проезжать.
     - Не знаю, не знаю, - беззаботно сказал  я.  -  Это  может  оказаться
мойкой автомашин.
     - А где прорезь, куда опускать жетон в пятьдесят кредиток?
     Я полностью затормозил примерно в трех длинах тяжеловоза от странного
туннеля. Остальные держались до сих пор за мной, но теперь перестраивались
так, чтобы получше рассмотреть увиденное.
     - Что это за гребаная штуковина? - первым поинтересовался Шон,  -  то
есть, я хочу сказать, понятно, что это, но из чего это сделано?
     Я несколько секунд молча смотрел на вспышки и всплески  огня,  прежде
чем ответил:
     - Не знаю. Плазма, чистая энергия, может быть, какое-то силовое поле.
Кто знает. Но может ли кто-нибудь убедить меня  вескими  аргументами,  что
эта штуковина не идет по всей дороге до самого портала?
     - Только не я, - сказал Шон.
     - Сомневаюсь, что нам удастся объехать эту штуку, - сказал Карл.
     - Я бы сказал, что для эффективности барьер должен был  бы  проходить
до самых маркеров въезда, - сказал Юрий. - Вы согласны?
     - К сожалению, да, - ответил я.
     - Наши "друзья" остановились, - доложил Сэм. - Интересно, видно ли им
через смог.
     - Ну что же, если им и не видно, то на сканерах они видят нечто,  что
их должно было бы весьма озадачить. А это уже само по себе хорошо.
     Я глубоко вздохнул.
     - Ладно, бригада, что нам делать?
     - Мне кажется, надо повернуть и разобраться с ними, - предложил Карл.
     - Мне уж совсем не хочется, чтобы они  загнали  нас  так,  чтобы  нам
пришлось убираться с Космострады.
     - Это означает, что нам придется  спорить  с  пятью  машинами,  и  мы
знаем, что четыре из них крепко бронированы и, вероятно, тяжело вооружены,
- сказал я. - И какие у нас шансы?
     - А как насчет того, что у меня в машине? - спросил  Карл.  -  Мы  их
достойно встретим.
     - Карл, я не сомневаюсь, что ты и Лори  сможете  выбраться  живыми  и
невредимыми из этого безобразия, но я думаю и об остальных  членах  нашего
экипажа. У нас кончились ракеты, машинежка Шона и Лайема не вооружена и не
бронирована. Если бы речь шла только про меня и про Сэма...
     - Джейк.
     Я повернулся, чтобы посмотреть на Сьюзен. Глаза у нее были красные  и
опухли, но плакать она перестала. Теперь она смотрела на  меня  с  мрачной
решимостью, которая испугала меня тем, насколько она изменила ее  приятные
и хорошенькие черты. Это была та Сьюзен, которая  раньше  мне  никогда  не
была знакома.
     - Не дай этим сволочам нас взять, - сказала  она.  -  Делай  то,  что
можешь сделать.
     Я кивнул.
     - Именно это я и хотел услышать.
     Снова включив микрофон, я сказал:
     - Давайте. Прищучим их.
     - Ур-р-ра-а-а-а!
     - Я вам скажу, что мы собираемся сделать, - продолжал я. -  Карл,  ты
будешь нашим авангардом, а я поведу пехоту за тобой. Шон и Юрий,  я  хочу,
чтобы вы все время держались справа от меня, и,  если  вы  увидите  что-то
припаркованное у дороги с этой стороны, немедленно перестраивайтесь мне  в
хвост. Поняли?
     - Подтверждаем.
     - Понятно.
     - Карл, ты понял?
     - Ты можешь создать зеленый шарик?
     - Ну конечно.
     - Тогда выстрели в них штучку. Без сканеров они нас не  увидят,  пока
мы не свалимся им на голову.
     - Нам придется немного повременить после выстрела, - ответил Карл.  -
Мы не можем слишком близко подъезжать к этой  штуковине,  потому  что  она
вышибет из нас всю действующую электронику.  Из  меня-то  нет,  а  вот  из
вас... Шевроле, кстати, совсем не подвластно действию этой штуки.
     - Ты умеешь регулировать скорость шарика?
     - Да, но даже на  максимальной  скорости  он  передвигается  довольно
медленно.
     - Ну хорошо, запусти его на максимальной для него скорости.
     - Ладно.
     - Значит, нам придется делать все с аптекарской точностью,  -  сказал
мне Сэм. - Я прослежу шарик и скажу вам, когда можно ехать.
     - Отлично. Мы все готовы?
     - Все устроено, - отрапортовал  Карл,  развернув  шевроле  и  начиная
двигаться по дороге назад.
     Я тоже развернулся и встал за ним.
     После того, как все остальные тоже заняли свои позиции, я сказал:
     - Ладно, Карл, пусть машинка делает свое дело.
     - Помни, что она должна вышибить у вас всю электронику, даже  моторы,
пока мы не окажемся вне пределов досягаемости.
     -  Эта  штука  может  подавить  ядерную  реакцию?  -  спросил  Сэм  с
изумлением.
     - Вот именно. Может быть, лучше погасить моторы.
     С помощью Сэма я быстро заглушил мотор и снизил мощность  потока,  но
оставил вспомогательные моторы на ходу.
     - Готов, - сказал я. Шон и Юрий ответили тем же самым.
     - Ну что, поехали, - сказал ровно и спокойно Карл.
     Прозрачная, блистающая травянисто-зеленая сфера  мерцания  и  энергии
вылетела в готовом виде  из  крыши  машины  Карла.  Наши  экраны  сканеров
немедленно погасли, вырубились и все остальные инструменты, которые мы  не
выключили. Вспомогательный  мотор  с  визгом  выключился.  Шар  завис  над
крышей, потом прямо полетел к тяжеловозу.
     - Эй! - завопил я, хотя Карл меня не слышал. - Не туда!!!
     Через заднее окно шевроле я увидел, как Карл воздел руки  и  вцепился
себе в волосы. Он был в отчаянии. Видимо, он  навел  прицел  тогда,  когда
машина была повернута в другую сторону, и он сам про это  забыл.  Он  стал
бешено молотить по своей панели управления, чтобы выпустить  новый  заряд,
но, прежде чем смог выпустить еще один  шар,  вся  область  сзади  от  нас
зажглась яркими вспышками. Иллюминаторы поляризовались, но ледяные равнины
отбрасывали назад  к  нам  ослепительный  свет.  Я  не  мог  почти  ничего
разглядеть через зеркало заднего обзора.
     Источник вспышек  стал  уходить  от  нас,  и  вспомогательные  моторы
вернулись к жизни. Панель коммуникатора зажглась снова.
     - Я вернулся, - сообщил Сэм. - Эта штуковина  и  меня  вырубила.  Что
происходит?
     - У-у-у! - заорал Карл. - Эта штука замкнулась на барьер!
     "Замкнулась" было вполне хорошим определением того, что  происходило.
Скользя  над  дорогой,  шарик  на  своем  пути   уничтожал   феноменальный
светящийся туннель, притягивая к себе  языки  огня,  словно  поглощая  их.
Барьер ломался, разрушался в  бешеном  фейерверке  энергии.  Стены  сияния
дрожали, колебались и пропадали,  языки  огня  подпрыгивали  и  взрывались
многоцветными осколками. Фонтаны искр лились из воздуха, потом  падали  на
Космостраду. Ввысь взмывали гейзеры энергии, потом разливались в  воздухе.
Весь фейерверк сопровождался резкими раскатами  грома  и  шипением  мощных
электрических разрядов.
     Я смотрел, открыв рот. Когда все  сполохи  исчезли,  растворившись  в
тумане, я посмотрел вперед и увидел, что Карл  двигает  машину  вперед.  Я
взглянул на экран переднего обзора. Пять машин, которые гнались  за  нами,
все еще сохраняли свой строй. Шевроле помчался по дороге. Когда  он  почти
растаял в смоге, еще один зеленый шар поднялся с  его  крыши.  Карл  резко
развернул машину и рванул обратно. Я завел мотор.
     - Поехали, ребята, - вопил Карл. - Этот зеленый  шарик  что-то  хочет
нам сказать!
     - Так поехали просто за этим мячиком, - предложил Сэм.
     Я сказал:
     - Честно говоря, не верится, что  с  кем-то  еще  случаются  подобные
вещи.
     -  Нет,  сынок,  уж  точно  с  другими  такого  не   происходит.   Ты
единственный во вселенной, кого так почтили.
     - Почему, как ты думаешь? - спросил  я,  разворачивая  тяжеловоз  еще
раз.
     - Боги капризны.
     - Спасибо тебе, О'Оракул.
     - Было время, я знавал некоего О'Оракула. Такой был Шеймус  О'Оракул.
Владелец бара в Питтсбурге.
     Мы поехали следом за  подлетающим  кверху  шаром.  Либо  Карл  просто
ошибся, оценивая его скорость, либо шар набирал энергию от  разрушающегося
барьера, но мы никак не могли остаться с ним наравне. Через  десять  минут
перед нами появились цилиндры портала,  и  между  нами  больше  ничего  не
стояло,  кроме  атмосферного  тумана.  Шарик  сделал  свое  дело,   слопав
энергетический туннель по всей дороге от того места, где мы его встретили,
до купола  безвоздушного  пространства,  которое  поддерживается  силовыми
полями, окружающими портал. Однако сам зеленый шар мы потеряли из виду. Он
либо растворился, либо прошел сквозь отверстие, что немедленно  вызвало  у
нас вопрос: не повредил ли он саму  механику  портала  или,  не  дай  бог,
силовые поля? Но сейчас не время было задавать этот вопрос, не говоря  уже
о том, чтобы на него отвечать. Цилиндры все еще стояли  там,  где  стояли,
отверстие в иные миры было  на  месте,  и  мы  промчались  через  него  со
страшной скоростью, и на экранах наших сканеров ничего не было, что  могло
бы указать на смельчаков, отважившихся последовать за нами.
     Реакция Сэма на  то,  что  встретило  нас  на  другой  стороне,  была
примерно такая:
     - Э-э-э-а-а-а?!.. Что-о-о!!!
     Я немедленно позабыл про зеленый шар.
     Потребовалось изрядно много времени, чтобы то, что мы видели, до  нас
дошло. Мы появились на безграничной, беспредельной равнине,  математически
ровной и  гладкой,  поверхность  которой  металлически  блестела,  отливая
бледно-голубым оттенком. Небо было просто парадом звезд, которые  украшали
занавес блистающего газа. Роскошное созвездие висело в нескольких градусах
от зенита. Реки темной звездной пыли прорезали себе русла  на  небосклоне.
Местность была плоская, невообразимо равнинная. Ни скалы, ни  камушка,  ни
выбоины - ничто не нарушало равнинность. Хоть бы что-то. Но нет.  Это  был
самый большой бильярдный шар во вселенной.
     Но все это было не самое странное,  что  мы  увидели.  Сэм  ахнул  по
другой причине.
     Под нами не было дороги.
     Вернее, поверхность вся состояла из одной большой дороги.
     - Сэм? - спросил я спокойно. - Где мы, черт возьми?
     - Сын, я сам онемел. За все свои годы на  Космостраде  я  никогда  не
видел ничего подобного.
     - Но где дорога? - спросил я.
     - Сам видишь, и твое объяснение будет ничуть не лучше моего. Мы можем
как раз по дороге ехать.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Может быть, существует какой-нибудь способ дорогу  почувствовать  -
но я уже перепробовал все способы, и пока что мне это не удалось.
     - Ты что-нибудь чувствуешь за пределами видимости? - спросил я.
     -  Ничего.  Абсолютно  ничего.  Впрочем,  я  могу   вполне   грамотно
подсчитать, на каком расстоянии от нас горизонт, только пока не могу найти
зацепки.
     Минуту подумав, я сказал:
     - Возьми курс на звезду впереди и поддерживай его. Мне кажется, я  не
очень отклонился в сторону с того момента, как мы въехали в портал.
     - Нашел курс.
     - Тогда ты правишь.
     - Слушаюсь!
     - Я исхожу из предположения, что под нами все-таки по  прежнему  есть
дорога, хотя мы, возможно, не в состоянии, ее различить. Но все-таки, если
и не дорога, то направление все таки есть. То направление, по которому нам
надо следовать к порталу.
     - Хорошо... О, а что это? Господи, "купол".
     "Купол" - это слабый микроволновый образ,  выдающий  присутствие  тех
сил, которые обычно  существуют  в  портале.  Сами  цилиндры  не  излучают
никаких  электромагнитных  волн,  которые   можно   легко   различить   на
расстоянии, и они не отражают волн.
     - Где? - спросил я.
     - В тридцати градусах вправо.
     Очень необычное явление, когда портал находится  всего  в  нескольких
кликах от другого, однако  этот  кусок  Космострады  вряд  ли  можно  было
назвать обычным.
     Я включил рацию.
     - Люди, мы обнаружили тут неподалеку портал. Я собираюсь проскочить в
него. Что вы на это скажете?
     Все высказались за то, чтобы убираться с этого  шара  из  кегельбана,
причем немедленно.
     - Тогда за мной, - приказал я.
     Сэм повернул в сторону портала. Я скользнул в кресло водителя,  чтобы
немного подремать за рулем. Мы были на дороге всего несколько часов, но  я
уже стал уставать. Старею.
     - Чтоб меня выключили! - возопил Сэм. - Еще портал!
     - Портал? - переспросил я.
     - Угу. И еще один. Они выскакивают  на  горизонте,  как  грибы  после
дождя. Погоди, теперь, по крайней  мере,  могу  подсчитать  расстояние  до
горизонта... Может быть, тебе интересно будет узнать, что  небесное  тело,
на котором мы  теперь  находимся,  чуть  более  пяти  тысяч  километров  в
диаметре.
     - Здоровая штуковина, - подумал я вслух, - и вся  покрыта  порталами.
Интересно. Давай поедем вперед и проскочим через ближайший, по плану.
     - По нашему плану? Погоди. - В моем  голосе  недостаточно  прозвучали
кавычки, которые я с большим нажимом поставил бы вокруг  этого  слова.  По
нашему "плану".
     - Ну, каким бы он ни был. Роланд, как тебе кажется, что  у  нас  тут?
Есть идеи?
     - Есть, и весьма определенные, - ответил Роланд.  -  Помнишь  все  те
"дорожные жуки", которые на наших глазах сюда ехали?
     - Да, и мне кажется, что я понимаю, к чему ты клонишь.
     - А просто все тут сходится. Доступ в  это  место  закрыт  для  всех,
кроме  "дорожных  жуков".  Мы  проскакиваем  случайно  сквозь   портал   и
обнаруживаем тут нечто разительно непохожее на любую планету  Космострады,
которую мы знаем. Совершенно очевидно, что дорога с  барьером  -  это  для
служебного пользования. А это... - он сделал широкий  жест,  обводя  рукой
все пространство.
     - Это, - закончил я вместо него, - должно  быть,  планета  -  станция
техобслуживания для "дорожных жуков".

                                    17

     - Или планета-гараж, - ответил Роланд.  -  Одна  из  многих,  которая
обслуживает Космостраду.
     - Таких планет, должно быть, целая сеть, - сказал  я,  -  с  паутиной
дорог, которой их связывают. Так, по логике, должно быть.
     - Интересно, может быть, это главная станция для Млечного Пути -  как
тебе кажется?
     - Может быть, - ответил я, - если мы все еще на Млечном Пути.
     Роланд посмотрел на небо в лобовой иллюминатор.
     - Никак невозможно понять, где мы, но если мы еще в нашей  Галактике,
то мы должны быть очень близко к ядру.
     - Давай надеяться, что не слишком близко. Черная дыра  галактического
ядра выбрасывает слишком много жесткой радиации.
     - На тот случай, если тебя это действительно  беспокоит,  -  вмешался
Сэм, - то могу тебе сказать, что счетчики совершенно молчат на этот  счет.
Нет даже космического фона. Либо  у  нас  пострадало  оборудование  -  что
противоречит остальным данным, которые у меня есть, - либо у этой  планеты
есть защита от радиации.
     - Интересно, - ответил я. - Что бы это значило?
     - Представьте себе радиационный щит, который покрывает всю планету, -
стал рассуждать с восхищением Роланд. - Причем  такой,  что  останавливает
абсолютно все частицы. - Он покачал головой: -  Но  кому  это  надо?  Кому
нужна радиационная защита такого масштаба?
     - Может быть, тут играет роль то, что мы находимся в  другом  регионе
Галактики, как-то связанном с этим явлением,  -  предположил  я.  Потом  я
пожал плечами.
     - Кто знает? Да и какая разница? - Я сложил на груди  руки  и  закрыл
глаза. - Я попытаюсь хоть капельку заснуть.
     - Ради бога, - весело ответил Сэм. - Тут все равно не на  что  пялить
глаза.
     Так что примерно десять следующих минут мне  удалось  поспать.  Пусть
даже это был не сон, а дрема. Вдруг я  снова  стал  думать  над  тем,  что
случилось с зеленым шаром, и вдруг кое-что осознал.  Технология  тех,  кто
построил автомобиль Карла,  была  если  не  сильнее  технологии  тех,  кто
построил Космостраду, то, по крайней мере, стояла наравне с ней. Это  было
настоящее  открытие.  Такое  положение  вещей  было,  по   меньшей   мере,
беспрецедентным на всех известных  планетах  Космострады.  Технологические
достижения строителей дороги обычно считались не имеющими себе  равных  во
вселенной.  Ни  у  кого  не  было  настоящих  доказательств,   чтобы   это
поддержать, но в этом было  интуитивное  ощущение  правоты.  Порталы  были
невозможными конструкциями, но они существовали. Трудно  было  представить
себе, что те, кто смог их  построить,  не  овладел  законами,  на  которых
стояла вселенная.
     Факт:  за  нами  на  полной  скорости  шла  машина,  чье   вооружение
нейтрализовало  силы  механизма  безопасности,  построенного   строителями
Космострады.
     Факт: ее  владелец  или  предполагаемый  владелец  представлял  собой
человеческое существо двадцати одного года от роду, которое  клялось,  что
родилось на Земле почти сто пятьдесят лет назад,  и  он  клялся,  что  его
похитило   какое-то   передвигающееся   во    времени    и    пространстве
приспособление. Или внеземной космический корабль.
     Факт: артефакт, за рулем  которого  он  сидел,  был  выполнен  весьма
специфически в форме шевроле импала 1957 года. (!!!)
     Предположение:  пассажиры   космического   корабля   построили   свое
произведение искусства в такой форме, в которой оно больше всего подходило
его теперешнему владельцу, по  его  заказу  и,  вполне  возможно,  по  его
желанию. (Карл сказал только, что его автомобиль построили "инопланетяне",
но, основываясь на том, что  Карл  иногда  высказывал,  можно  было  смело
предположить, что машину построили по его просьбе.)
     Гипотеза: Карла похитили строители Космострады.
     Но зачем? Тут данных недостаточно.
     Гипотеза: Карл был похищен существами,  у  которых  не  было  прямого
доступа к Космостраде и которые вместо этого развили у себя космонавтику.
     Зачем? Чтобы добраться до Космострады.
     Почему они утащили Карла? Им нужен был шпион.
     Что?
     Нет, это меня ни к чему не вело. Мне очень  нужно  было  как  следует
поговорить с Карлом. А до тех пор...
     Что-то там на  фоне  звездного  поля...  Черные  силуэты,  очерченные
пылающим газом...
     Сэм резко свернул вправо, прежде чем  я  успел  перехватить  рукоятки
управления.
     - Ты их тоже видел, а?
     - Да-а-а! Господи Иисусе!
     Мы подъезжали к порталу сбоку. Такого никогда нельзя делать.
     - Ну ладно, - сказал я, - мы свернули с проторенной тропы,  если  тут
таковая существует.
     -  Теперь  мы  знаем,  что  "дорожным  жукам"  дорога  не  нужна,   -
прокомментировал Роланд.
     - Тут есть вопрос, - сказал  Сэм.  -  Каким  образом  ты  собираешься
проскочить сквозь портал,  если  к  нему  нет  прямой  дороги  в  качестве
подъездного  пути,  нет  направляющих,  нет  маркеров   въезда   и   всего
остального, когда и цилиндров-то толком не разглядишь?
     - Наверное, инструменты Карла  с  этим  справятся,  -  ответил  я,  -
надеюсь. Давай его вызовем.
     Я включил рацию и так и сделал.
     - Нет проблем, - уверенно сказал Карл. - У этой машины  есть  способы
различать порталы, которых нет ни у какой другой машины.
     Цилиндры очень сложно распознать. Они всасывают в себя все, что  хоть
отдаленно  напоминает  электромагнетические  волны,  и  почти  ничего   не
излучают, если говорить о том, что может быть уловлено тонким лабораторным
оборудованием. По эту  сторону  силовых  полей  можно,  однако,  различить
небольшие колебания притягивающих  сил,  так  что  такие  вещи  могут  вам
подсказать, с какой стороны и как лучше подъехать к порталу.  Лично  я  не
доверяю большей части коммерческого производства инструментам. Я полагался
на инструменты, когда погода и атмосферные условия  диктовали  это,  но  в
этих  случаях  ориентационные  сигналы  от  маркеров  вхождения  в  портал
значительно облегчали ситуацию. Здесь же не было никаких маркеров  въезда.
Я никогда еще  не  пытался  въехать  в  портал  на  инструментах,  которые
сканировали присутствие цилиндров - и все.
     Мы некоторое время плыли по полной звезд ночи, обсуждая поразительные
способности машины Карла. Роланд и Джон согласились, что  технология  этой
машины должна равняться, но меньшем  мере,  той  технологии,  которой  так
хорошо владели строители Космострады.
     - Но кто мог произвести подобное чудо? - спросил Джон. - Какая-нибудь
раса в расширенном лабиринте? Может быть, рикксиане?
     - У рикксиан есть космические корабли, - сказал я, - но,  по  слухам,
это атомные корабли, чья скорость ниже световой.
     - Это объяснило бы временной аспект рассказа Карла, - сказал Роланд.
     - Но, если рикксиане ограничены субсветовой  технологией,  у  них  не
было бы возможности построить машину Карла.
     - Я бы так и считал, что им это не под силу, но  у  нас  нет  никакой
возможности узнать наверняка. Может  быть,  путешествие  со  сверхсветовой
скоростью невозможно, как  считал  Эйнштейн.  Из  того,  что  я  читал  по
теоретической физике, релятивизм били долго и упорно, но что-то пока никто
не смог нанести ему окончательный удар.
     - Ну, "били долго и упорно", может быть, не самая  подходящая  фраза,
сказал Роланд, - но в  последнее  столетие  усилия  главным  образом  были
направлены на то, чтобы примирить  теорию  относительности  с  остальными,
которые возникали позже. Собственно говоря...
     - ДЕРЖИТЕСЬ!!! - завопил Сэм.
     Тяжеловоз резко свернул влево, силы гравитации едва не  поломали  мне
шею.  Как  раз  в  тот  момент,  когда  мы  выправляли  машину  на  нужное
направление, мимо нас пронесся черный силуэт, который мы  видели  какую-то
долю секунды, прежде чем он исчез в полусвете-полумраке.
     - Что это была за чертовщина? - спросил я,  когда  сердце  мое  снова
стало биться.
     - Дорожный жук, - сказал мне Сэм. - Примерно ехал на мах-три. Никогда
не видел, чтобы кто-нибудь мчался с такой скоростью.
     - Куда он, черт возьми, мчался? Ну и ну! Это же  для  нас  просто  на
волосок от смерти.
     - Не знаю, куда он направлялся, но я  знаю,  что  он  разворачивался,
чтобы поехать за нами.
     - Поднажми, Сэм!
     - Годится!
     - Джейк, что это было такое? - это Карл.
     Я посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, что три пары фар снова
выстраиваются привычным мне образом.
     - Простите за то, что слегка изменили курс, ребята, но "дорожный жук"
чуть не размазал нас по дороге.
     - Наверное, он все удивляется, что мы тут делаем, - сказал Карл.
     - Очень вероятно, - ответил я. - Мне кажется, мы не сможем ни убежать
от него, ни тем более обогнать.  Может  быть,  нам  лучше  остановиться  и
притвориться, что мы заблудились, вести себя невинно.
     - А он может знать, что моя машина вытворила  с  барьером?  Наверное,
нет, а?
     - Не знаю ничего на этот счет, но мне все равно как-то не по себе. Не
знаю, что нам в любом случае придется делать.
     - Н-да, мне тоже муторно, - это Карл. - Что он станет с нами делать?
     - Ну, сперва-то он проведет небольшое дознание - куда мы ехали и  как
сюда забрались?
     - И что мы скажем? Лучше всего наши истории  как-то  скоординировать,
чтобы они совпадали.
     - Мы просто скажем: "Какой барьер? Мы не  видели  никакого  барьера".
Или что-нибудь в  этом  роде.  Собственно  говоря,  нам  лучше  ничего  не
говорить, кроме того, что мы потерялись и что у нас не было  ни  малейшего
понятия, что это запретная зона. Поняли? Шон, Юрий - вы слушаете?
     Они действительно слушали.
     - А вот не слушает ли нас "дорожный жук"? - спросил нарочито Шон.
     - О господи, кто же знает, на что они  способны,  -  сказал  я.  -  Я
никогда не слышал, чтобы хоть  один  жук  разговаривал  по-английски,  что
ничего  не  означает.  Но  я  вполне  уверен,  что  даже  они  не   смогут
расшифровать то, что передается  уже  через  скрэмблер,  если  у  них  нет
соответствующего кода для расшифровки.
     - В этом есть смысл.
     - Ну что, съедем и остановимся? - спросил Карл. - Он уже  развернулся
и несется прямо на нас.
     - А я не вижу, чтобы у нас был выбор,  -  сказал  я,  -  кроме  того,
чтобы... ну...
     - Я бы мог напустить на него зеленый шарик.
     - Эта мысль уже мне в голову приходила. Ну что же, давай попробуем.
     - А как насчет риска, что он ответит тем же?  -  сказал  обеспокоенно
Шон.
     Я не мог обвинить его в трусости.
     -  Шон,  -  ответил  я,  -  я  единственный  человек,  который   имел
монументальную глупость стрелять  в  Патруль  Космострады.  Я  сделал  это
совсем недавно, кстати. Не было никакого ответа. У  них  нет  человеческих
мотивов. Опять же, я не говорю, что могу предсказать, что  сделает  именно
эта машина, но есть очень большой шанс, что он не станет  размазывать  нас
по дороге просто за то, что мы в него попытались выстрелить.  Кроме  того,
эти шары выглядят такими невинными и безобидными, что он даже может  и  не
признать, что это оружие, пока на него эта штука не окажет своего эффекта,
но в этом случае он сможет уйти прочь. Логично?
     - Логично или нет, - сказал Карл,  -  поехали.  Я  собираюсь  немного
отпрянуть, чтобы вам, ребята,  эта  штука  не  попала.  Поэтому  вы  дуйте
вперед, а я задержусь.
     Экран заднего обзора показал нам, как еще одно  зеленое  яйцеобразное
облако поднялось с крыши машины Карла. Оно поплыло и пропало с экрана.
     Глаза мои потихоньку приспосабливались к странному полусвету  и  даже
еще более странному окружению. Я мог увидеть верхушки  цилиндров,  которые
заслоняли  небо  на  покрытом  звездами  горизонте.  Они,  казалось,  были
повсюду, но поблизости от нас не было цилиндров, кроме тех,  мимо  которых
мы только что проехали. Поверхность под  нами  продолжала  быть  такой  же
ровно бесцветной и плоской. На ней трудно было  сосредоточить  взгляд,  но
чем больше я на нее смотрел, тем больше она  казалась  мне  искусственной.
Вся эта планета казалась огромной  видеостудией,  притемненной  и  пустой,
окруженной нарисованной на холсте циклорамой. Под  ногами  сияло  покрытие
призрачно-фиолетового цвета, словно белая поверхность под ультрафиолетовым
светом.
     Сканер  заднего  обзора  показывал  большой  объект,  который  быстро
приближался, и скорость его  была  примерно  мах-один-запятая-три,  и  она
быстро снижалась. Он догонит нас примерно через двадцать секунд. Шар  пока
никак не отразился на экранах.
     - Сэм, выжми все, что можешь, - сказал я.
     - Я так и пытаюсь сделать.
     Неожиданно объект на экране стал отходить в сторону. Он на  несколько
секунд свернул влево от нас, потом стал колебаться из стороны  в  сторону,
его скорость резко снизилась. Казалось, "дорожный жук" был дезориентирован
и неуверен в себе.
     - Мне кажется, я его вижу, - сказал  Роланд,  выглядывая  через  свой
иллюминатор в полутьму. - Он плетется за нами. Такое ощущение, что  он  не
может нас догнать. Примечательный факт.
     Сзади появилось зеленоватое свечение, когда Карл  выпустил  еще  один
шар в направлении "дорожного жука". Я отвел  взгляд  от  сканера  на  миг,
чтобы увидеть, как шар рванется  вперед.  Карл  был  примерно  в  трехстах
метрах от нас сзади.
     "Дорожный жук" отстал от нас,  описав  блуждающую  дугу,  неровную  и
извилистую.
     Карл выстрелил еще один шар, просто на всякий случай.
     - Карл, старина, лапочка, дружище ты мой дорогой сказал я ему,  -  ты
сделал то, чего еще не удавалось никому во вселенной, насколько я знаю. Ты
только что послал на три буквы самого "дорожного жука".
     - Ага, именно так: иди ты, задница, на ...!
     - Ага, отвяжись, такой-сякой! Жук свинячий, - добавил Шон.
     - О'кей, - сказал я, - пока  что  я  не  стану  развивать  эту  тему.
Давайте-ка попробуем поскорее проскочить  через  ближайший  портал.  Карл,
гони сюда и как следует прицелься, чтобы мы могли... Ох, черт!
     На экране ясно было видно, что слева на нас едет еще один объект.  На
самом деле это была не такая уж проблема - Карл выстрелил в него еще  один
шар, произведя почти тот же самый эффект. Однако этот  "дорожный  жук"  не
отстал от нас - он  словно  снова  оправился  и  вернул  себе  возможность
действовать разумно. Карл снова выстрелил вправо, но  на  сей  раз  первым
"жук" резко затормозил, видимо, ожидая, когда шар уйдет из  поля  действия
"жука" и не сможет ему повредить. Мы так мучались  целый  километр,  мчась
изо всех сил и удерживая "жуков" на  безопасном  расстоянии.  У  них  либо
просто не было  такого  оружия,  которое  могло  бы  поражать  на  больших
расстояниях, либо  они  почему-то  его  не  применяли.  На  наших  экранах
появились еще точки, которые говорили о том, что  "жуки"  со  всех  сторон
собираются к нам. Кажется, о нас прошел слух на этой планете. "Жуки" ехали
вровень  с  нами,  держась  параллельно  нашему  курсу,  но  на  приличном
расстоянии. Время от времени один  из  них  отваживался  приблизиться,  но
потом тут же отдалялся.
     - Что нам теперь делать? - спросил мрачно Карл.
     - Найти портал, и как можно скорее, -  ответил  я.  -  У  меня  такое
чувство, что они подгоняют нас к какому-то месту, но  там,  по-моему,  нет
портала.
     - Давай тогда поменяем курс.
     - Ладно. Поворачиваем вправо на сорок пять градусов. Подтверди прием.
     - Вправо на сорок пять градусов, принято.
     Мы развернулись, и "жуки" поехали за нами.
     - Ладно, - сказал я, - мы едем  к  порталу  примерно  под  правильным
углом. Карл, тебе рано или поздно придется возглавить нашу процессию.  Нам
нужны данные твоей машины, чтобы проскочить в эту дыру.
     - Отлично. Хочешь, перестроюсь прямо сейчас.
     - Если можешь... Эй!
     Ослепительный белый шар огня вырвался из  поверхности  планеты  перед
нами, чуть правее нашего курса. Сэм резко развернулся, отскочив в  сторону
от  стремительно  расширяющейся  стены  огня   и   вернув   нас   на   наш
первоначальный курс. Не было в этом шаре ничего вредоносного, и, насколько
мы могли судить, никакие наши инструменты не пострадали.
     - Это просто предупредительная пальба в  воздух,  как  я  полагаю,  -
заметил Сэм.
     - Они нас куда-то гонят, - сказал я сердито, - вот крысы...
     - Дай-ка я выпущу в них очередь зеленых шаров, - предложил Карл.
     - Нет, Карл. Их слишком много, и они уже поумнели.  Ты  мне  говорил,
что у твоей машины совсем нет оружия для нападения?
     - Оружие-то есть, но мне самому надо подвергнуться  нападению,  чтобы
оно сработало... и  это,  на  мой  взгляд,  и  делает  это  оружие  скорее
оборонительным, чем каким-то иным. Тасманийские дьяволы, конечно, довольно
сильное атакующее средство, это я я так знаю. Но у меня их осталось только
два.
     - Прибереги их, - сказал я. У тебя еще не кончились зеленые шары?
     - Нет, этого-то добра я могу произвести неограниченное количество.
     - Ты в этом уверен?
     - Уверен.
     - Ладно. Будем ехать этим курсом, пока не решим, что делать дальше.
     Прошло десять минут, никаких новых идей нам в  голову  не  пришло,  а
что-то показалось впереди.
     Сперва это  просто  была  тонкая  темная  линия,  которая  постепенно
превратилась в длинную прорезь или углубление в поверхности, углублявшееся
на противоположной от нас стороне. Нас вели как  раз  к  пандусу,  который
спускался в это углубление. Я мог догадаться, куда он ведет.
     - Давай попробуем снова свернуть, - сказал Карл.
     - Нет времени, - сказал Сэм.
     И времени действительно не было. Поскольку снаружи  не  было  никаких
внешних ориентиров, ощущения скорости почти не было, но быстрый взгляд  на
инструменты убедил меня, что Сэм несется вперед на дикой скорости. Очень и
очень скоро мы уже въезжали на пандус, ведущий в углубление.  Сэм  немного
затормозил, когда мы начали спускаться.  Теперь  нам  виден  был  и  конец
углубления, где в стене зияло полукруглое отверстие.
     Туннель.
     - Интересно, сколько стоит стоянка в таком гараже, - сказал Сэм. -  У
тебя есть разменная монета?
     - А где тот тип, который выдает билетики? Что-то не видно, -  ответил
я.
     - Надеюсь, мы сможем выбраться отсюда, - сказал обеспокоенно Карл.
     - Должен же быть выход отсюда, - сказал я. - Собственно  говоря,  это
не такая плохая идея. Зеленые шары могут оказаться гораздо эффективнее под
землей. Нет никакого способа от них убежать.
     - Ну, по-моему, у нас нет выбора. Нас же не спрашивают, хотим мы туда
ехать или нет.
     - Мы не можем рисковать тем, что они нас попросту размажут по дороге,
а на это они  вполне  способны.  Они,  совершенно  очевидно,  страдают  от
любопытства - может, хотят поговорить.
     Туннель был огромный, стены его светились тем же  призрачным  светом,
который заливал и поверхность, туннель шел прямо примерно с километр,  все
еще постепенно спускаясь вниз, потом стал плавно поворачивать вправо.
     - Карл!
     - Слушаю!
     - Выстрели шарик назад, в туннель.
     - Есть!
     Так он  и  поступил.  Зеленоватый  свет  зажегся  сзади,  потом  стал
слабеть.
     - Эта штука немного их затормозит, если они собрались за нами  ехать,
- сказал я. - Дай-ка им еще парочку для острастки.
     - Есть!
     Поворот стал бесконечной спускающейся спиралью. Радиус  поворота  был
такой, что головокружение исключал, но примерно  на  двенадцатом  витке  я
стал терять ориентацию. Я переключил  тяжеловоз  на  ручное  управление  и
слегка замедлил спуск. Мы продолжали катиться все вниз  и  вниз,  примерно
еще на десять уровней, пока туннель не выпрямился,  потом  проехали  прямо
еще несколько сот метров, и  туннель  влился  в  просторный  огромный  зал
округлой формы. Ровно расположенные по стенам отверстия указывали  на  то,
что из этого  зала  ведут  еще  туннели.  Я  резко  повернул  тяжеловоз  к
ближайшему туннелю, который мне понравился.
     За следующие полчаса мы бесцельно блуждали по  лабиринту  бесконечных
гигантских комнат, связанных между собой проходами и пандусами. Тут и  там
мы проезжали мимо огромных пустых гаражных боксов, которые были врезаны  в
стену метров на сто или больше. Но в них ничего  не  было:  ни  машин,  ни
автомобилей, ни приборов. После того, как мы проехали,  по  меньшей  мере,
дюжину таких боксов, мне кое-что пришло в голову.
     - Всем перейти на вспомогательные моторы, - скомандовал я.
     - Хороший момент испытать наши моторы в полевых  условиях,  -  сказал
Шон, имея в  виду  странноватый  вспомогательный  мотор,  которым  техники
ахгирров  вооружили   Ариадну.   Из   того,   что   я   понял,   это   был
термоэлектрический мотор, который работал от окисленных гранул горючего  -
что-то вроде твердого  ракетного  топлива,  которое  окисляется  с  весьма
медленной скоростью. Я не совсем понимал, как он работает, но Шон говорил,
что на его приборах выскакивают цифры, которые  весьма  и  весьма  внушают
уважение. Он работал, так или иначе.  (Ахгиррская  технология  была  очень
странной во многих отношениях, но в массе вещей она была очень  передовой,
хотя в некоторых вопросах неуклюжей и весьма отсталой.)
     - Хорошо придумал, Джейк, - сказал Карл. - Нейтрино  могут  мгновенно
проходить через весьма плотную скалу так, словно бы ее вообще тут не было.
     - Мне бы надо было подумать об этом раньше.
     - Они, вероятно, имеют и другие способы, чтобы  выследить  непрошеных
гостей.
     - Мне что-то кажется, что непрошеных гостей тут не так уж и много, по
крайней мере, они сами такого не ждут, - сказал я. - И все  же  надо  быть
осторожным и исключить наиболее вероятный метод обнаружения - по радиации.
     - Однако тут тоже есть проблема.
     - То есть?
     - У моей машинки нет вспомогательного мотора.
     - Нет? А ты представляешь себе, как работает  ее  мотор  или  чем  он
питается?
     - Ни малейшего. Если заглянуть ей под капот, то увидишь что-то  вроде
хромированного мотора внутреннего сгорания, собственно, это и  есть  копия
мотора для шевроле 283 с хромированным верхом. Топливо туда впрыскивается.
     - Это что означает?
     -  Это  означает,  что  вместо  карбюратора  у  него...  ладно,   это
совершенно сейчас не важно. Это все равно ничего не означает,  потому  что
мотор у нее - липа.
     - Ну... - я вздохнул, в который уже раз собираясь  попозже  добраться
до самых корней тайны Карла, даже если мне придется  выбить  из  него  эту
тайну вместе с мозгами. - Вот черт. Ладно, загони эту штуковину в  трейлер
и выключи эту дщерь дьявола, чтобы не выдавала нас.
     - Эй, не надо так выражаться  о  моей  машине,  -  Карл  был  страшно
обижен.
     Я выключил передатчик и удивленно обратился к Роланду:
     - Какой чувствительный парнишка, а?
     -  Я  всегда  считал,  что  у  американцев  есть   странные,   весьма
невротические реакции, - сказал Роланд совершенно серьезно.
     Я на минуту уставился на него с открытым ртом:
     - Роланд!
     - Что?
     - Иди к черту!
     Он пожал плечами, словно стряхивая с себя мою ремарку.
     - Вот вам, пожалуйста, насчет невротических реакций пробормотал он, -
я же просто сделал замечание, и все.
     - Извини насчет машины, Карл, - сказал я, снова включая передатчик. -
Я не хотел этим сказать ничего плохого.
     - Это мне  следовало  бы  извиниться.  Я  совсем  выбился  из  колеи.
Просто...
     - Забудь. Я открою тебе трейлер. Сэм, а Сэм?
     Когда Сэм не ответил мне, я сам открыл трейлер. Потом снова позвал:
     - Сэм!
     Нет ответа.
     Я постучал по модулю голосового синтезатора Сэма.
     - Сэм! Ты здесь?
     Я вынул модуль, слегка  подышал  на  контакты,  протер,  потом  снова
вставил модуль на место.
     - Сэм? Ты меня  слышишь?  Пожалуйста,  помигай  своим  функциональным
сигналом, если ты меня слышишь.
     Крохотный красный огонек под его глазом-камерой оставался  немигающим
и ровным.
     Я выключил клавиатуру на терминале, вызвал  к  жизни  диагностический
дисплей Сэма и стал набирать  программу.  Однако  пока  неясно  было,  что
именно произошло и в чем заключалась неполадка. Показания приборов  просто
были очень странные.
     Я с шумом выпустил воздух и откинулся.
     - У нас беда.
     - Это серьезно? - спросил Роланд.
     Я медленно покачал головой, мрачно и тоскливо уставясь на экран.
     - Не знаю.
     Сигнал Карла прозвучал  несколько  слабо,  поскольку  стены  трейлера
создавали помехи.
     - Я в трейлере.
     - Шон? Давай загоняй свою лошадку туда же.
     - Слушаюсь.
     После того, как Шон тоже  загнал  машину  внутрь,  я  опустил  заднюю
дверь, убрал трап и запустил порцию воздуха в  трейлер.  Когда  там  стало
достаточно воздуха, чтобы нести звуковой сигнал, я переключил  питание  на
интерком.
     - Оставайтесь пока в своих машинах. Я  собираюсь  пока  что  поискать
темный уголок, где бы нам можно было спрятаться, потом поговорим. Нам надо
решить, что именно мы собираемся делать. - Я было выключил микрофон, потом
снова включил его: - Кроме как паниковать, я хочу сказать...
     - Как насчет Юрия? - спросил Джон сзади.
     - Ах, Юрий, - сказал я. - Тьфу, совсем забыл от перегрузки.
     Я протянул руку и переключился на передатчик.
     - Юрий?
     - Да, Джейк.
     - Ты перешел на вспомогательный мотор?
     - Да, конечно.
     - Отлично. Теперь просто поезжайте за мной.
     - Согласен.
     Наше путешествие по подземному  гаражу  продолжалось  все  с  той  же
тоской  и  безвыходностью.  Мы  катились  мимо  многих  километров  пустых
боксов... пока не нашли один занятый. Там стоял "дорожный жук".
     Вернее, полтора "жука".
     - Он делится! - ахнул в изумлении Роланд. - Он воспроизводится!!!
     Я завопил всем остальным, чтобы они вышли вперед и посмотрели.
     Штуковина, стоявшая в боксе, медленно развивала глубокую  прорезь  на
спине, которая быстро распространялась но бокам, при этом машина  примерно
вдвое одновременно увеличивалась  по  длине.  Это  был  весьма  простой  и
эффективный способ продолжения рода.
     - Теперь мы знаем, что они не  машины,  -  сказал  Джон  с  суеверным
ужасом.
     - Неужели? Сомневаюсь, - ответил я.
     Роланд покачал головой, глядя на огромное сдвоенное существо в боксе.
     - Но ведь  сложные  организмы  просто  не  могут  размножаться  таким
образом! Они просто так не делают!
     - Может быть, это одноклеточное существо? - предположил Шон.
     - Это невозможно, - возразил неуверенно Роланд.
     - Я хочу только спросить,  -  сказала  Сьюзен,  -  это  что,  и  есть
строители Космострады? И неужели это их родная планета?
     - Все указывает именно на это, - сказал Джон. -  Барьеры,  совершенно
очевидная искусственная природа самой планеты, десятки, а может,  и  сотни
порталов...
     - Я бы не стал делать поспешных выводов, Джон, - предостерег Роланд.
     - Они все-таки ведут себя, как долбаные машины,  -  сказал  задумчиво
Лайем. - И они работают, как машины. И все же... -  он  задумчиво  пощипал
свою неаккуратную бороду.
     - Но вот вам, пожалуйста, - сказала Дарла. - Они все же  организмы  в
том смысле, что они размножаются.  Но  это  не  исключает  того,  что  они
машины.
     - Механизм фон Нойманна, - сказал я.
     Шон прищурил один глаз и посмотрел на меня искоса.
     - Я  об  этом  где-то  слышал.  Самовоспроизводящиеся  машины  -  эта
концепция, да?
     - Более или менее, - ответил я. - Но я склонен думать, что мы  сейчас
смотрим на  какой-то  пограничный  случай,  который  стирает  грань  между
машинами  и  организмами,  между  органическим  и  неорганическим.   -   Я
повернулся  к  Сьюзен.  -  Насчет  твоего  вопроса,   они   ли   построили
Космостраду. Я бы сказал - нет. Это просто у меня такое ощущение.  "Жуки",
может быть, очень даже разумные, может быть, даже достаточно разумные  для
того, чтобы построить Космостраду, но поверь мне, старому дорожному  волку
- они просто полицейские. В них есть что-то от бритоголового  полицейского
с птичьими мозгами. Кто-то,  кто  построил  Космостраду,  руководствовался
целью - высшей или весьма практической - это не так важно. Но  Космострада
- это часть великого плана. А эти типы, - я показал пальцем через плечо на
бесформенное серебристое тело в боксе, - они не знают ничего великого. Они
просто функционеры. У них есть работа, которую они обязаны выполнять,  они
ее и выполняют.
     - А разве они не могут быть  особым  классом  тех  же  строителей?  -
спросила Дарла.
     - Может быть, но если и так, то они  достаточно  отличаются  от  них,
чтобы занимать в их  обществе  специальную  ячейку,  а  может  быть,  даже
отличаться  от  них  расово.  Мне  кажется,  что  "дорожные  жуки"  -  это
искусственные существа, созданные строителями Космострады.
     Мы продолжали смотреть на это существо, пока Роланд не сказал:
     - А не рискуем ли мы, когда просто так тут сидим?  Этот  "жук"  вроде
как не может за нами сейчас погнаться, но...
     - Да, глупо мы поступили, правда? Ты совершенно прав, - ответил я.  -
Давай сматывать удочки.
     Мы блуждали еще час  или  около  этого,  не  встретив  по  дороге  ни
размножающихся  "жуков",  ни  тех,  которые  могли  бы  преследовать  нас.
География гаража изменилась. Теперь мы блуждали по многоярусным  галереям,
которые были построены вокруг бездонного центрального колодца.  Спиральные
пандусы соединяли уровни галереи. Мы по ним и  ездили  туда-сюда,  пытаясь
найти выход. Сдавшись наконец и устав от  бесплодных  поисков,  мы  решили
вернуться назад, но свернули не в тот туннель,  поэтому  попали  не  в  то
место, на огромную круглую арену  с  куполом  над  нею,  который  в  саман
высокой точке возвышался над ареной метров на  пятьсот.  Короткий  туннель
вывел нас оттуда в соседний зал, точно такси же, откуда мы  попали  еще  в
одну огромную безвоздушную пещеру, но на сей раз кубической формы. Как все
остальное в  этом  подземном  некрополе,  все  было  очень  значительно  и
величественно, но невозможно было понять, каким целям все это служило.
     - А ну все это к чертям, - сказал я, - можно остановиться и здесь.
     - Наверное, нам всем лучше перейти в трейлер, - сказал Роланд.
     - Хорошая мысль. Юрию и всем его друзьям придется  надеть  костюмы  и
войти в нашу кабину - если у них есть костюмы.
     Костюмы у них были.
     Через  несколько  минут  я  стоял  у  контрольной  панели  управления
кормовой каюты и опустил воздухонепроницаемый шлюз между кабиной и каютой.
Потом нажал на кнопку удаления воздуха. Когда у меня там установился почти
вакуум, я открыл левый  люк  кабины.  Глядя  через  обзорное  окошечко,  я
увидел, как три фигуры в скафандрах залезли внутрь. Две  фигуры  взрослого
роста оглянулись  по  сторонам,  увидели  меня  и  помахали  мне.  Фигурка
поменьше не была особенно похожа на ребенка, но она была  человекообразна,
и в ней было что-то странно знакомое. Я закрыл  люк  и  выровнял  давление
воздуха.
     Когда мы вышли  в  кабину,  фигуры  как  раз  снимали  шлемы.  Первым
показался лохматый, бородатый мужчина примерно моего возраста.
     - Я полагаю, вы Джейк, - сказал он,  улыбаясь  и  протягивая  руку  в
перчатке.
     Манеры его были теплыми  и  дружескими.  Глубокие  морщинки-лучики  в
углах теплых карих глаз придавали ему вид добродушного  большого  медведя.
Он был не выше меня, но костюм, который сидел на нем  в  обтяжку,  выдавал
тело очень мощного сложения, которое придавало ему  внешне  больший  рост,
чем на самом деле. На лице у  него  были  и  другие  морщины:  от  тревог,
усталости и  эмоциональной  усталости,  которая  неизбежно  появляется  от
дальних путешествий и только сейчас была смягчена облегчением от того, что
он нашел друзей.
     - Вы правильно поняли, - ответил я, пожимая ему  руку.  -  Вы  хорошо
выглядите, но вы устали.
     - Так оно и есть, - он оглядел всех в переполненной кабине, - не могу
вам сказать, какое же это удовольствие - видеть  новые  лица.  Меня  зовут
Юрий Волошин, - он низко  поклонился.  -  Разрешите  мне  представить  мою
коллегу...
     Челюсть  у  меня  просто  отвалилась,  когда  женщина   сняла   шлем,
посмотрела на меня через пропасть тридцати с небольшим лет.
     - Зоя!!! - ахнул я.
     - Ты так  быстро  вспомнил!  -  сказала  Зоя,  обнимая  меня.  -  Мне
казалось, что ты забыл. Я немедленно узнала твой голос...  Как  много  лет
прошло, Джейк, столько лет. Как прекрасно снова с тобой увидеться!
     Я высвободил лицо из кудрей ее темно-каштановых  волос,  взял  ее  за
руки и вгляделся в нее, все еще с разинутым от изумления ртом.
     - Зоя... - это все, что я мог сказать.
     - Поразительно! - заметил Волошин. - Как я вижу, двое старых  друзей,
- он повернулся к  моим  спутникам.  -  Как  я  уже  сказал,  я  бы  хотел
представить свою коллегу - и  спутницу  жизни  -  доктора  Зою  Михайловну
Волошину. А это...
     Он нагнулся, чтобы помочь  человекообразной  фигуре  освободиться  от
шлема.
     - А это Джорджи, наш проводник.
     Со стороны задней стенки кабины донесся такой вопль Винни,  какого  я
от нее никогда не слыхал.
     Джорджи мог быть ее братом-близнецом.

                                    18

     Можно было подумать, что Джорджи - я тоже стал его так называть  -  и
Винни были давно разлученными влюбленными. Я притворился, что  ищу  ломик,
чтобы наконец отделить их друг от друга. Потом мы узнали,  что  на  родной
планете, Оранжерее, они даже не знали друг друга, даже не  были  соседями.
Мне кажется, они просто рады были увидеть собрата но расе. Наверное,  и  в
сексуальном смысле оба истосковались.
     Мне совсем не удивительно было,  что  у  Джорджи  были  карты  и  что
экспедиция Юрия и  Зои  ехала  по  этим  картам.  Картографические  знания
жителей Эпсилона Эридана-2 были  одной  из  самых  секретных  и  тщательно
охраняемых тайн колониальных властей. Вернее сказать, раньше были  тайной.
Наверное, утечка информации и породила слухи во множестве. Я имею  в  виду
слухи о карте Космострады. Карта Джорджи была практически такая же, как  у
Винни, но поэма про путешествие не сходилась с той, которую  знала  Винни.
Каждая поэма говорила о различных путях к одной и той же цели: Космостраде
красного предела. Ни одна из этих карт сейчас не годилась.
     Почти с самого начала  на  экспедицию  Волошина  обрушились  какие-то
несчастья. Через две  недели  после  ее  начала  лобовое  столкновение  на
Космостраде убило четверых из девяти членов экспедиции, причем  погибли  и
две машины. Тем не менее, экспедиция продолжалась. У них не было выхода  -
они находились на обратной  стороне  неизвестного  портала.  Следуя  поэме
Джорджи, они проделали весь путь по ответвлению Ориона и почти доехали  до
галактической   опоясывающей   трассы,   когда   неправильное    прочтение
галактической поэмы Джорджи заставило их свернуть направо, хотя нужно было
поступить совсем наоборот. После этого  они  слепо  блуждали,  проскакивая
один неизвестный портал за другим. Пятый их товарищ  умер  от  неизвестной
инфекции через год и два месяца после начала путешествия.  Шестого  унесло
потоком воды  при  внезапном  наводнении,  когда  они  разбили  лагерь  на
необитаемой планете. Джорджи и Волошины  устало  двинулись  дальше,  чтобы
найти дорогу домой, прихватив только одну машину. Они пересекали  лабиринт
за лабиринтом, чтобы встретить все мыслимые виды планет и  их  обитателей.
Некоторые расы были вполне дружелюбны, другие безразличны к ним. Некоторые
были откровенно враждебны. Они ухитрялись найти  вполне  подходящую  пищу,
хотя  она  была  редкостью.  Невзирая  на  катастрофу,  экспедиция  смогла
накопить поразительные научные данные, и Юрий и Зоя продолжали работу. Они
говорили, что открыли огромные лабиринты планет, похожих на Землю, все они
не были населены. Их они постарались проанализировать, занести все  данные
в картотеки, внести в каталог. Кроме того, они  старательно  составляли  и
каталоги планет, не  похожих  на  Землю,  но  представляющих  какой-нибудь
интерес. Зоя, квалифицированный физик и  астроном,  делала  частые  замеры
местных галактик, стараясь определить класс и спектр звезд и всего  такого
прочего. Юрий, физик-теоретик, был специалистом по Космостраде и связанным
с ней  чудесам,  он  старался  снимать  показания  приборов,  связанных  с
цилиндрами, обращал  внимание  на  разнообразие  Космострады  в  различном
планетарном окружении - мосты, пандусы,  эстакады  и  прочее.  Они  упрямо
продолжали работу, иногда оставаясь неделями  без  еды.  В  цивилизованном
лабиринте они могли раздобыть  синтетический  белок,  который  можно  было
изготовить по заказу по определенной формуле. Это страшно гадостная штука,
если туда не добавлять специальных  ароматизаторов,  а  чаще  всего  таких
ароматизаторов не было. В полевых условиях им приходилось  самим  добывать
себе пищу, они пробовали ее на свой страх и риск, несколько  раз  едва  не
отравившись в  процессе.  Серьезные  болезни  несколько  раз  нападали  на
Волошиных за время их путешествия, но они выжили. Цинга  стала  постоянным
их спутником, когда запасы стали подходить к концу.
     - Мои десны кровоточат каждый раз, когда я их  чищу,  -  пожаловалась
Зоя, - я имею в виду, когда представляется  возможность  их  почистить,  -
добавила она сардонически. - К сожалению, мучения длительного  путешествия
вынуждают иногда пренебрегать личной гигиеной.
     - Съешьте еще яблоко, доктор Волошина, - предложил Шон, запуская руку
в бочку, - они хорошо помогут от ваших хвороб.
     - Большое спасибо, я и так съела уже три. Берегите их, ради бога!
     Юрий  оглядел  заполненный  людьми  трейлер,  восхищаясь  баррикадами
ящиков, заполненных продуктами питания.
     - У вас тут, кажется, есть все мыслимое и немыслимое, - сказал он.
     Он повернулся к своей спутнице жизни с сокрушенным выражением лица:
     - Нам бы надо было взять с собой что-нибудь подобное.  Надо  же,  как
просто - трейлер! Почему мы об этом не подумали?
     Выражение ее лица было весьма ироничным.
     - Тогда наши связи с рабочими массами  весьма  сильно  порвались  бы.
Юрий, нам просто не пришло бы в голову подумать о трейлере!
     Юрий саркастически крякнул, потом хохотнул.
     - Наверное, ты права, нам бы и в голову не пришло такое придумать.
     - Кстати, пожалуйста, зовите меня все Зоя. Если тут будут два доктора
Волошиных, обязательно возникнет путаница.
     - Отлично, Зоя, - сказал Шон.
     Я все еще таращился на нее, сравнивая образ  семнадцатилетней  Зои  с
тем лицом,  которое  я  видел  теперь.  Сравнение  было  вполне  в  пользу
сегодняшнего дня. Она прекрасно сохранилась. Лечение от старения задержало
ее организм где-то около тридцати восьми лет, ну, может быть, сорока  -  в
плохой день. Может быть, мучения экспедиции добавили ей несколько  лет.  В
волосах  было  несколько  седых  прядей,  несколько  морщинок,  больше  от
характера, нежели из-за лет, прочертили ее лицо - но в остальном она  была
столь же хороша собою, как и тогда, когда мы с ней встречались. Красота ее
была в  широких  славянских  чертах:  широко  расставленные  карие  глаза,
маленький и аккуратный нос, щедрый рот с губами цвета спелой сливы, хорошо
очерченный  чуть  раздвоенный  подбородок,  который   придавал   ей   силу
характера, но не делал ее лицо грубым. Глаза ее  были  поразительно  умны.
Это была ее выдающаяся черта. Взгляд ее,  по  большей  части,  был  всегда
проницательный и острый, она словно пыталась  проникнуть  под  поверхность
любого явления, чтобы обнаружить там ядро смысла. Остальное, по ее мнению,
не стоило внимания. В лице ее играло живое чувство  юмора,  такого  юмора,
который любит шутки, высказанные со смертельно серьезным лицом.
     Фигура ее тоже великолепно сохранилась. У нее все еще были  роскошные
груди.
     Она почувствовала на себе мой взгляд и повернулась, чтобы  посмотреть
на меня.
     - Я что, похожа на привидение?
     - Очень симпатичное привидение, - сказал  я,  -  ты  ни  на  йоту  не
изменилась.
     Улыбка стала шире, хотя она и смутилась.
     - Ты очень добрый человек. Я знаю, что выгляжу страшно, как пугало.
     Она провела рукой по спутанным волосам.
     - Юрий  стриг  меня,  как  овцу,  а  потом  отказался  позволить  мне
подрезать ему волосы.
     - Я увидел, каким будет результат, - объяснил Юрий. - Кроме того, мои
волосы отрастают до определенного уровня, а потом останавливаются.
     Он потрогал свои неаккуратные бакенбарды и бороду.
     - Вот борода, однако, растет, как капуста.
     - Никто из вас совсем не выглядит страшно, - сказал я. - Похоже,  что
сквозь ваши перипетии вы прошли поразительно хорошо.
     - Ты тоже совсем не изменился, Джейк, - сказала Зоя. - Я  помню  тебя
как одного из самых очаровательных людей, которых я когда-либо  встречала,
ты неповторим в своем роде, и  я  понимаю  теперь,  что  моя  память  была
достаточно точной.
     - Спасибо, - сказал я, - хотя я должен тебя  предупредить,  что  годы
меня совсем не сделали мягче или глаже в общении. Обо мне говорят,  что  я
по-прежнему громко рыгаю на государственных приемах.
     Эта шутка вызвала  у  Волошиных  куда  больше  смеха,  чем  она  того
заслуживала, вне сомнения, это было результатом усталости.
     - А я помню твое чувство юмора, - сказала  Зоя,  устало  усевшись  на
ящик маринованных огурцов. Она откинулась, рассмеялась, потом  сказала:  -
Господи, как хорошо смеяться. Так  давно  с  нами  не  происходило  ничего
такого, из-за чего можно было  бы  посмеяться...  или  не  было  людей,  с
которыми можно было бы посмеяться. - Она  оглядела  остальных.  -  Мы  так
счастливы, что мы вас нашли.
     Джон сказал:
     - Боюсь, что у нашего положения не так много юмористических аспектов.
Можно сказать, вообще говоря, что наше положение, в  некотором  роде,  еще
хуже вашего, и вы еще можете передумать ехать  дальше  с  нами,  когда  вы
услышите всю нашу историю.
     - Мне будет очень интересно послушать ваш рассказ, - сказал  Юрий.  -
Но мой первый вопрос один-единственный: что это  за  странная  машина  вон
там?
     Он показал на шевроле Карла.
     - Это история, которую мне  самому  интересно  было  бы  услышать,  -
сказал я, бросая на Карла мельком взгляд. - Что ты скажешь,  Карл?  Хочешь
поделиться с нами сейчас?
     Сидя на деревянном ящике вместе с Лори и жуя маринованное яйцо.  Карл
подумал и сказал:
     - Дайте мне набраться храбрости, чтобы все это рассказать.
     - Я видел, как эта машина  работала  в  вакууме,  -  сказал  Юрий,  -
поэтому я знаю, что она может действовать на Космостраде,  но  это  просто
какая-то фантастика, потому что на первый взгляд у нее нет... - Он  воздел
руки к небу. - Что я говорю! Это  вряд  ли  можно  назвать  фантастикой  в
сравнении с тем,  что  она  сделала  с  энергетическим  барьером.  -  Юрий
повернулся к Карлу. - Где ты раздобыл эту машину?
     - Я все время всем рассказываю, - сказал Карл с набитым  ртом,  -  но
мне никто не верит. Я получил ее от каких-то инопланетян, которые похитили
меня на Земле и перевезли на Космостраду.
     Юрий покачал головой.
     - На  Земле,  вы  говорите?  Но  очень  мало  инопланетян  когда-либо
посещали  Землю  -  несколько  дипломатов,   горстка   туристов...   каким
образом?..
     - Они подобрали меня на космическом корабле, - сказал Карл,  и  когда
Юрий непонимающе взглянул на него, он пожал плечами и добавил: -  Ну  вот,
сами видите...
     Сьюзен вставила:
     - Он забыл вам  сказать,  что  все  это  случилось  чуть  больше  ста
пятидесяти лет назад.
     Заметив  пораженный  взгляд  Зои,  Сьюзен  рассмеялась  и  беспомощно
развела руками.
     - Понятно, - сказала Зоя.
     - Боюсь, что нам все это как раз совсем непонятно, - сказал я. -  Мне
бы хотелось, чтобы Карл каким-то образом подробнее нам все это  рассказал,
но пока он собирается с духом, мне кажется, что нам следовало бы тщательно
проанализировать наше положение. У кого-нибудь есть соображения по  поводу
того, что нам делать - пока что, по крайней мере?
     - Может быть, мы смогли  бы  договориться  с  "дорожными  жуками",  -
сказал Роланд. - В конце концов, мы можем защитить себя - ну, Карл может -
до определенной  степени.  И  я  видел  наступательное  оружие  на  машине
Карла... вы как их называете - танзанийские дьяволы?
     - Тасманийские дьяволы. Это просто кличка. Зовите их как хотите.
     - По крайней мере, это название им очень  подходит.  Может  быть,  мы
сможем выторговать себе свободу, и нас отпустят.
     - Это мысль, -  ответил  я.  -  "Дорожные  жуки",  похоже,  не  хотят
причинять нам вреда, и мне показалось, что они не прочь  были  бы  с  нами
поговорить. Они могли даже  пробовать,  но  в  то  время  радио  не  могло
принимать их сообщения - мы были настроены на совершенно другие волны... -
тут я кое-что вспомнил и щелкнул  пальцами,  -  ведь  Сэм  должен  был  бы
записать их с десятисекундным опозданием, он так настроен. Он бы записал и
потом снова проиграл бы нам запись. Он же не сломался до тех пор, пока  мы
не попали в туннель. - Я пожевал губу, пытаясь вспомнить, так ли все было.
     - Может быть, шары что-то сделали  с  радиовозможностями  "жуков".  -
подсказал Лайем.
     - Может быть, - ответил я,  -  если  и  было  какое-то  сообщение  от
"жуков", оно теперь стерто. Может  быть.  Сэм  как  раз  тогда  и  начинал
портиться. - Я уселся на металлическую канистру. - Есть еще идеи?
     - Мы можем просто попробовать тут поездить,  пока  не  найдем  отсюда
выхода, - сказал Джон.
     - На поверхности нас наверняка скоро поймают снова, - возразил Шон.
     - Весьма вероятно, - мрачно сказал Джон.
     - Тогда у нас совсем почти не остается выбора, - вставил Карл, -  или
мы прорываемся на поверхность  и  мчимся  к  ближайшему  порталу,  или  мы
сдаемся.
     - Я ничего не сказал насчет вооруженного прорыва, - сказал Джон, -  и
мне кажется, что это было бы в высшей степени неразумно.
     - Они знают, что мы находимся здесь, и они станут нас  искать.  Может
быть, нам в конце концов придется с ними повоевать.
     - Ну, пока что мы весьма успешно этого избегали. Место кажется весьма
пустынным.
     - Может быть, - возразил я, - так происходит просто потому,  что  оно
очень большое. Но я сейчас очень даже с  тобой  согласен,  Джон.  "Жукам",
похоже, что-то нужно от нас. Давайте поговорим с ними, прежде  чем  станем
показывать им зубы и  угрожать.  У  нас  всегда  останется  перестрелка  в
качестве последней меры.
     - Ну что, настроимся на канал "жуков"  и  сделаем  вызов?  -  спросил
Роланд.
     - Пока еще нет, - ответил я.  -  Вместо  того,  чтобы  грызть  что-то
всухомятку, может, усядемся и поедим как следует? Потом можем поговорить о
делах.
     - А мы не очень уязвимы в  таком  неподвижном  положении?  -  спросил
Карл. - Я бы должен был быть у шевроле, на часах.
     Я вздохнул и, откинувшись назад, прислонился к деревянным ящикам.
     - Да, наверное. Но если они хотели бы размазать нас в лепешку, они бы
давно это сделали, а поскольку мы решили действовать дипломатично...
     - Да, наверное, ты прав, - согласился Карл. -  Слушай,  я  уже  поел.
Почему бы мне не перейти в кабину и не выглядывать наружу просто на всякий
случай?
     - Нет никакой необходимости, - сказал я ему. - У меня  все  аварийные
сигналы начеку, и все они у меня подключены к громкоговорителям. Так что в
случае чего мы все услышим.
     Поэтому мы прекратили кусочничать и вспороли наши настоящие  припасы:
копченую ветчину, хлеб из саморазогревающихся упаковок, сыр,  маринованные
овощи, кракерсы, не самые  свежие  фрукты  (яблоки  к  этому  времени  уже
побились друг о друга и становились больше рассыпчатыми,  чем  сочными)  и
печенье с арахисовым маслом на десерт. Их мы держали в морозильнике.
     - Отличные, - сказал я, - домашние?
     - Лайем у нас мастер-кондитер! - сказал Шон.
     Зоя ела очень немного, говоря, что не хочет  перегружать  непривычный
желудок, но Юрий навалился на еду как  следует,  полностью  проигнорировав
предупреждение Зои, и теперь, похоже, он дорого поплатился за это.
     Он массировал живот, кисло и болезненно улыбаясь.
     - Слишком много и слишком быстро все съел. Да,  мне  надо  было  тебя
послушаться, Зоя.
     - Странно, что ты никогда ничему не учишься, - холодно ответила Зоя.
     - Я сказал, что очень об этом жалею,  -  огрызнулся  Юрий,  -  я  был
голоден.
     -  Ты  прекрасно  отдавал  себе  отчет  в  том,  какие   могут   быть
последствия, и все же ты набросился на  пищу,  как  волк.  Это  поведение,
которое мне непонятно.
     - Голод, дорогая моя, - ответил Юрий резко, -  очень  трудно  понять.
Если ты не в состоянии это сообразить, как ты говоришь, то  воздержись  от
суждений по поводу человеческого  поведения  вообще  и  поведения  данного
человека в частности.
     Он смял пустую упаковку из-под хлеба и мрачно уставился на нее.
     После неловкого молчания Зоя вздохнула.
     - Я должна извиниться за нас обоих, - сказала она. - Напряжение нашей
экспедиции... - она посмотрела на меня, - пожалуйста, поймите.
     - Это все совершенно понятно, Зоя, - сказал  я.  -  И  тебе  не  надо
извиняться. Мы тоже в последнее время готовы откусить друг другу головы, а
у нас и наполовину не было таких бедствий, как у вас.
     - Спасибо, Джейк. И все же нам не следовало ссориться на людях.
     - Думай о нас всех, как о семье, Зоя. Хорошо это или плохо, все,  что
у нас есть - это мы все. Лучше всего откровенно  говорить  обо  всем,  что
раздражает. Мы не хотим, чтобы раздражение накапливалось.
     Я прикончил бутылку  своего  пива  производства  "Шон  энд  Лайем"  и
отставил ее в сторону.
     По мне лучше ехать с полным трейлером драчунов, чем с кучкой  кипящих
изнутри  вулканов.  Кроме  того,  когда  кулаки  машут,  довольно  забавно
смотреть.
     И Дарла, и Сьюзен слегка покраснели.
     Джон процитировал:

                        На друга я был зол. Со зла
                        Я наорал - и злость прошла.
                        Я на врага сердит уж год.
                        Но я молчу - и гнев растет.

     - Блейк, по-моему, - сказал он, улыбаясь, - хотя  можно  и  поправить
вторую строку так, чтобы она читалась: "Побил его - и злость прошла".
     - Или, - вмешался Роланд, - так: "Я дал леща ему - и злость прошла".
     Это вызвало у всех хохот, и настроение улучшилось.
     Красивым, драматическим голосом Шон произнес:

                      Я прибыл, переплыв моря лихие.
                      В святое место Византии.

     - Йетс, - сказал он, раскупорив еще одну бутылку пива.
     Джон сардонически на него уставился.
     - Это было сказано к чему-то или просто так?
     - Нет, - ответил Шон, - просто  так,  но  когда  кто-нибудь  начинает
цитировать проклятых английских поэтов, мне кажется,  я  должен  утвердить
свое национальное достоинство.
     - Есть предрассудки и вражда, которые никогда не  умирают,  -  сказал
Роланд.
     - Не может быть, чтобы ты так серьезно относился к Вильяму Блейку,  -
сказал Джон Шону.
     - Ну разумеется, нет, но мы, ирландцы, никогда не забываем.
     - Даже со времен Воссоединения? - спросил Роланд.
     - Ага, много хорошего принесло нам тут Воссоединение. Я никогда снова
не пройдусь по улицам Дерри.
     - Почему ты эмигрировал?
     - А почему любой ирландец покидает старые места? Чтобы найти  работу,
так ее и разэтак.
     Я сказал:
     - Может быть, та строка о Византии вполне кстати. Это место совсем не
отвечает моим представлениям о священном городе, но это определенно  место
с изрядной долей величия, и мы столько проехали, чтобы сюда добраться.
     - Священный град "дорожных жуков", - распевно сказал Шон, - форменная
Мекка  машин,  а  мы  тут  останемся   навеки,   поскольку   предали   род
человеческий. Кошмарное место, не хочется тут быть.
     - Может быть, - ответил я, - но я с тобой не согласен. Мне,  конечно,
ни на минуту не кажется, что тут мы в безопасности,  но  все-таки  у  меня
такое ощущение, что единственный способ рассердить "дорожного жука" -  это
нарушить какое-нибудь правило дорожного движения. Насколько мне  известно,
мы ничего такого не сделали.
     - Мы все-таки повели себя как вандалы, верно? - вставил Лайем.
     - И были тому свидетели, - добавил Джон.
     - Хорошо замечено. Но поскольку никто до  сей  поры  никогда  не  мог
повредить то, что  сделали  "дорожные  жуки"  или  строители  Космострады,
вандализм может и не быть  противозаконным,  понимаете?  Просто  "дорожные
жуки" не знают, что это такое, и они не запрограммированы с этим бороться.
     - Но как мы можем быть в этом уверены? - спросил  Шон.  -  И  как  мы
можем со всей уверенностью утверждать, что до сих пор никто не  разбил  ни
одного портала на мелкие кусочки?
     - Юрий наш новый эксперт по вопросам Космострады, - показала на  него
Сьюзен.
     Юрий с минуту подумал, потом сказал:
     - Насколько я знаю, Джейк абсолютно прав. Любые повреждения,  которые
мы встречали, обязаны своим происхождением геологическим силам...  я  хочу
сказать, повреждения Космострады. Я не могу представить себе,  какая  сила
способна повредить портал.
     - Но геологические силы на самом деле не разрушают дорогу, - вмешался
я. - Разве они нарушают Космостраду? Я хочу  сказать,  что  временами  они
просто делают ее непроходимой, и все.
     - Верно. Теперь я слышал про такие отрезки Космострады, где  порталов
как бы не хватает.
     - Мы  на  такую  планету  нарвались,  -  сказал  я,  -  это  планета,
называемая Плеск в Консолидации Внешних Миров.
     - Я бы очень хотел как-нибудь ее посетить.
     - Если когда-нибудь это у вас получится, не подходите к воде.
     - Планета с низкой массой суши?
     - Угу. Части Космострады погружены в воду,  а  один  кусок,  как  мне
сказали, никуда не ведет вообще. Никакого портала.
     - Этот отрезок погружен в воду?
     - По-моему, да.
     - Понятно. Очень интересно.
     - Очень, - ответил я. - Море поднялось,  и...  что  случилось  тогда?
Портал взорвался? Замкнулся?
     - Ну что же, если  машины,  которые  держат  цилиндры  в  подвешенном
состоянии, внезапно бы испортились... - Юрий улыбнулся и  хохотнул,  -  по
привычным представлениям, цилиндры бы упали и погрузились бы  до  половины
ядра планеты, где они натворили бы массу страшных вещей.
     - То есть, можно вычеркивать такую планету из каталога, - сказал я.
     - А? Да, абсолютно. Но у меня есть  своя  собственная  теория  насчет
того, что может тогда случиться.
     - Мне бы очень хотелось  ее  услышать,  но,  наверное,  потом.  Чтобы
вернуться к нашей теме, я хотел бы  задать  вам  такой  вопрос:  может  ли
покрытие  дороги  быть   чем-нибудь   повреждено,   или   оно   совершенно
непроницаемо и  неподвластно  никаким  известным  силам?  Все  знают,  что
дорожное покрытие даже словно никогда не стирается?
     - Нет, конечно, оно не такое совершенное,  -  ответил  Юрий,  -  были
кое-какие эксперименты...
     - Результаты, конечно, засекречены, - сказала Сьюзен.
     Юрий крякнул.
     - Конечно. Я их видел, однако, и  мне  кажется,  что  меня  никто  не
обязывал на эту тему  держать  что-либо  в  тайне,  тем  более  при  наших
обстоятельствах. Маленькое ядерное устройство могло бы причинить  изрядный
вред покрытию Космострады.
     - Значит, вандализм вполне возможен, - сказал Джон.
     - Глупости, - презрительно ответила Сьюзен. - Кому это  надо,  и  кто
решился бы на это?
     - Тут ты права, Сьюзен, - ответил Джон.
     - Я оставляю вопрос и  снимаю  обвинение,  -  пошутил  я,  -  но  это
возвращает нас к вопросу о том, что зеленый шар Карла сделал с барьером.
     Мы все повернулись к Карлу. Лори спала в его объятиях, уронив  голову
ему на грудь.
     Карл ухмыльнулся.
     - Последние слова Лори были: "Эти люди столько болтают..."
     - Давайте поболтаем еще, -  сказал  я.  -  Карл,  кто  построил  твою
машину?
     - Не знаю.
     - Не знаешь? Но ты же сказал...
     - Я их никогда не видел. Они мне никогда не показывались, никогда  не
говорили мне, что они такое, кто они такие и почему они со  мной  все  это
вытворяют. Почему они меня похитили...  понимаете?  -  Мышцы  на  челюстях
Карла заиграли. - Понимаете, что это означает? Вас  когда-нибудь  похищали
против  вашей  воли?  Вы  знаете,  что  это  такое   -   быть   смертельно
перепуганным?.. - он остановился  и  опустил  голову,  зарывшись  лицом  в
светлые кудри Лори. Лори пошевелилась, но не проснулась.
     - Да, Карл, - сказал я. - Я знаю, каково это.
     Карл поднял голову и смущенно посмотрел на меня.
     - Ты прав. Ты-то уж точно знаешь, правда.  Извини,  я  совсем  забыл.
Прости, пожалуйста.
     - Ничего, все в порядке. Продолжай.
     - Трудновато продолжать.
     - Я знаю, но это поможет. И нам, и тебе.
     Я слез с металлической  канистры  и  уселся  на  пол,  протянув  ноги
подальше, упершись спиной в пирамиду сосудов со свежей водой.
     - Ты что-то раньше говорил насчет летающего блюдца. Ты  имел  в  виду
инопланетный корабль?
     - Мне кажется, это и был инопланетный корабль, - ответил Карл. - Была
ночь, и я почти ничего не видел. Все, что я помню - это огромная  штука  в
небе, которая заслоняла все звезды, и она спустилась прямо на нас.
     - Ты был не один?
     - Нет. Моя девушка и я были в машине... там, на  Мульхолланде...  ну,
просто дурачились в машине...
     - Угу.
     Он откинул голову назад и издал принужденный смешок.
     - Господи, это было просто прямо  как  в  чудовищном  фильме  ужасов.
Подростки обнимаются в машине, а тут эта скользкая мерзкая тварь выползает
из темноты. Девушка визжит,  -  он  хихикнул,  потом  покачал  головой.  -
Господи Иисусе, насколько же дико все это было. Так дико.
     - Ты сказал, что тебе видны были контуры корабля  на  фоне  неба.  Он
что, действительно был в форме блюдца?
     -  Не-а.  Он  был  неправильной  формы  и  очень  большой.   У   него
действительно было очень сложное строение. Я не могу его описать.
     - У него не было никаких габаритных  огней,  маркировок,  чего-нибудь
такого?
     - Не-а. Это просто был один огромный силуэт. Та  часть  его,  которая
была ближе к автомобилю, открывалась, словно горлышко бутылки с лимонадом.
Эта штуковина нас засосала.
     - Твоя девушка была тоже похищена с тобой?
     Он резко покачал головой.
     - Не-е. Она... - он вздохнул. - Они ее не взяли. Я хочу сказать...  -
он прислонился головой к стене трейлера и посмотрел вверх. -  Я  вытолкнул
ее из машины. Мне кажется, я ее мог и убить, пока выталкивал.  Мне  трудно
сейчас точно вспомнить, что именно происходило в тот момент. Мне  кажется,
я так и не вспомню, удалось мне ее вытолкнуть или нет.
     - Похоже на то, что ты пытался сделать все, как надо, - сказал я.
     - Может быть, - ответил он тускло.
     - А звуки какие-нибудь были? Корабль шумел?
     - Это и было самое странное.  Все  это  произошло  в  полной  тишине,
только Дебби визжала. - Лицо его исказилось от мучительных воспоминаний. -
Господи, я никогда не забуду, как она визжала. Никогда.
     Я передохнул, прежде чем возобновить свой допрос.
     - Теперь дальше, ты сказал, что был в машине.
     - Ну да, в моем шевроле. Они меня засосали вместе с ним.
     - В этом шевроле? - спросил я, показывая на винного цвета  сокровище,
которое было поставлено между кучами провианта.
     - Нет, в оригинале,  с  которого  была  сделана  эта  копнящей  пожал
плечами. - Мне кажется, что эта штука выглядит точно так же, даже царапины
в краске те же самые, но это не может быть та же самая машина, в которой я
был в ту ночь, правильно? Значит...
     - Я сомневаюсь, - сказал я. - Ну ладно, тебя втянули внутрь корабля.
     Карл сомкнул губы, превратив их в тонкую линию.
     - В чем дело? - спросил я.
     - Не хочу больше разговаривать об этом.
     - Почему, Карл?
     - Потому что я сойду с ума, если и дальше буду об этом говорить.
     - Это было так скверно?
     Он немного подумал, прежде чем ответить.
     - Физически - нет, не плохо. Они со мной ничего не делали. Но  внутри
корабля было... не знаю, как-то странно. Я был совершенно дезориентирован,
перепуган, я не мог понять, что происходит.
     - Это неудивительно, - сказал я. - Они с тобой вообще разговаривали?
     - Да, говорили со мной. Кто-то говорил. Какой-то тип. Я  никогда  его
не видел, но я никогда не забуду его голоса.
     Мы все очень удивились.
     - Голос был человеческий? - спросил я.
     - Да. У него был какой-то акцент.  Может  быть,  английский.  Немного
похоже на то, как разговаривает Джон - но не совсем. Но  он  говорил,  как
"голубой".
     - "Голубой"?
     - Ага. Ох, простите. Я имею в виду... словно гомосексуалист.
     - О-о-о...
     - Черт, не знаю. Он просто говорил как-то странно. -  Карл  посмотрел
на Джона.
     - Прости, Джон. Я совсем не имел в виду сказать,  что  ты  гомик  или
вообще странный.
     - Да нет, я понял, - дружелюбно сказал Джон.
     - О'кей, - продолжал я, - значит, этот парень продолжал разговаривать
с тобой. Что он говорил?
     - Да ничего такого, в чем был бы смысл, он ничего не  говорил,  кроме
того, что все образуется, все в порядке и что мне нечего бояться.  Что  он
не собирается мне никоим  образом  вредить.  Я  сперва  впал  в  настоящую
истерику. Я хочу  сказать,  мне  представилось,  что  Дебби  погибла.  Они
сказали мне, что она жива, но я им не поверил. Я и до сих пор не  очень-то
верю.
     Я кивнул, показывая ему, чтобы он продолжал.
     Наконец он заговорил дальше.
     - По-моему, мы с ним долго на эту тему говорили. Но  мне  не  хочется
особенно распространяться на тему о том, что происходило  внутри  корабля.
Это больше похоже на сон. Мне трудно  было  все  это  запомнить.  Потом  я
помню... я хочу сказать, когда вещи немного прояснились и  больше  уже  не
походили на сон... я ехал в машине по этой странной дороге... и  в  первый
раз увидел портал... но я знал, что это такое! Господи,  как  странно  все
это было! Я никогда не видел в жизни ни одного портала,  но  я  совершенно
точно знал, что такое Космострада и что мне надо делать. Что мне надо быть
на ведущей к порталу  дорожке,  поддерживать  постоянную  скорость  и  все
такое. И я знал, где я - где-то в космосе. Я не понял, в каком я  времени,
это я узнал только позже. - Карл глубоко вздохнул  и  посмотрел  вниз,  на
Лори. - Она похожа на Дебби. Немного.
     - Может быть. Лори с удовольствием это услышит, - сказал я.
     - Я ей рассказал немного из  того,  что  я  рассказывал  тебе,  -  он
посмотрел на меня и улыбнулся. - Почему-то ей легче было рассказывать, чем
вам.
     Глаза Лори затрепетали и открылись. Потом она резко села и сказала:
     -  А?  Что?  -  она  посмотрела  на   окружающих   и   неодобрительно
нахмурилась. - Вы все еще треплетесь? - спросила она хрипловато.
     - Я им рассказывал тут, понимаешь, все то сумасшедшее  дело,  которое
со мной приключилось, насчет того, как я тут оказался и почему,  -  сказал
ей Карл.
     - Ах, это, - она посмотрела на нас. - Мне кажется, он врет.
     - Сперва тебе надо было попробовать на Лори полный рассказ,  а  потом
пересказывать его нам, - сказал я. - Если она поверит тебе, ты же  знаешь,
что поверим и мы.
     - Ой, ну я же просто шутила, - сказала Лори, обхватывая Карла за  шею
весьма собственническим жестом. - Я на самом деле совсем не считаю, что он
врет. Честное слово, Карл. Это просто такое... что трудно поверить.
     Карл кивнул.
     - Мне самому иногда кажется, что мне это просто снится.
     Лори снова зевнула, потом пожаловалась.
     - Я устала.
     - И мы все устали, - сказал Джон. -  Наверное,  надо  закругляться  и
ложиться.
     - Я целиком и полностью за это, - сказал Роланд.
     Так мы и поступили. Вернее, так поступили все остальные  после  того,
как убрали всю еду обратно в вакуумные упаковки и  вообще  прибрались  как
следует. Нам также пришлось заняться  размещением  Юрия  и  Зои  на  ночь,
поделиться постелями и прочим, но мы все наконец  разобрались,  и  я  взял
Сьюзен с собой в кормовую каюту. Я стану нести первую вахту, она вторую.
     Я пошел в кабину, передвинул  наше  сиденье  стрелка  перед  консолью
управления  и  уселся,  чтобы  как  следует  рассмотреть,  что  же  именно
происходит с Сэмом. Я делал проверку, пусть и поспешную, перед тем, как мы
взяли на борт Волошиных, уверен,  что  мониторы  системы  жизнеобеспечения
работали. Все показалось мне нормальным. Теперь, когда я в  очередной  раз
все перепроверял, мне показалось, что все  функционирует,  как  всегда.  Я
закодировал несколько диагностических программ и  запустил  их  в  главную
область памяти, чтобы посмотреть, что  творится  там,  хотя  у  меня  было
весьма сильное ощущение того, что я знаю, что  именно  произошло.  Больше,
чем знаю. Существо X выползло из своего убежища  и  сделало  свою  грязную
работу. Это было вполне  понятно.  Я  просто  хотел  знать,  какая  именно
пакость была мне подстроена. Влатузианскую  энтелехическую  матрицу  Сэма,
полутаинственную  часть,  размером  только  с  половину  большого  пальца,
предназначенную  для  чтения  компьютером,  но  никогда  не  для   записи,
совершенно обошли. Фантомная, призрачная  часть,  именуемая  искусственным
интеллектом, который мы прозвали существо X,  теперь  полностью  взяло  на
себя управление программой. Скорчившись над  клавиатурой  в  течение  двух
часов,  когда  я  зарабатывал  мигрень,  я  попытался  изменить  ситуацию,
применяя все новые и новые способы.
     И мне это совершенно не удалось. Я очень мало что мог сделать - разве
что совершенно выключить  центральное  процессорное  устройство.  Но  ведь
нельзя следить за ядерным мотором тяжеловоза совершенно без компьютера, по
крайней мере, это у тебя не получится как следует.
     Существо X стало диктовать нам свою волю.
     Я сложил консоль, отодвинул сиденье обратно, уселся в него и  положил
ноги на приборную доску.
     - Ладно, -  сказал  я,  обращаясь  к  невидимой  зловредной  пакости,
которая, казалось, висела в воздухе кабины, словно скверный  запах.  -  Ты
кто такой, и чего ты хочешь?
     - А что ты мне можешь предложить, Джейк? - спросил меня Кори Уилкс.

                                    19

     Кори Уилкс.
     Когда-то он и Сэм  были  деловыми  партнерами.  Вместе  они  основали
Трансколониальную Ассоциацию водителей-собственников. Многие годы  спустя,
когда я начал тоже водить машину. Кори исхитрился  проделать  такой  трюк,
который сделал его президентом компании более или  менее  пожизненно.  Сэм
подал  в  отставку  из  совета  директоров,  а  потом  и  вообще  из  этой
организации. Я последовал его примеру. Сэм хотел  заняться  фермой,  но  я
убедил его помочь мне основать Гильдию Звездных Толкачей, что он и сделал.
И это послужило началом наших проблем с Кори Уилксом.  Уилкс  терзал  нас,
как мог, все следующие десять лет. Водители Гильдии просто исчезали.  Были
многочисленные несчастные случаи, похищения, и прочее и прочее.  Дошло  до
того,  что  некоторые  промышленники,  ищущие  транспорт  для   переправки
товаров, просто отказались иметь дело с Гильдией,  и,  хотя  они  все  еще
нанимали  иногда  водителя  из  Гильдии,  чтобы  поправить  дела  в  сезон
наивысшего дефицита транспорта, все-таки договор о сотрудничестве  они  не
подписывали.    Трансколониальная    Ассоциация    водителей-собственников
превратилась  в  сочетание  частной  транспортной  компании  и   профсоюза
водителей, который существовал с единственной целью: набить  карманы  Кори
Уилкса и его дружков в бюрократии властей. Пять  лет  назад  Сэм  погиб  в
дорожной  катастрофе,  которая,  вроде  бы,  не  была  связана   с   этими
проблемами. Несколько недель назад я узнал от Кори  Уилкса,  что  все  это
было подстроено, что он нанял  специальных  опытных  водителей-каскадеров,
чтобы устроить эту катастрофу. Может быть, намеченной жертвой  должен  был
быть я. Сэм хотел попасть тогда на  встречу  брокеров  зерновой  биржи  на
Эйнштейне,  это  была  встреча,  которую  устроил  я  и   собирался   туда
обязательно явиться, но я не мог отказаться от заказа на работу - не такие
были времена, - а заказ только что подвернулся, поэтому Сэм поехал  вместо
меня.
     - А я-то думал, что ты помер, Кори, - ответил я.
     Из громкоговорителя донеслось хихиканье.
     - Ты знаешь, Джейк, мне не хочется тебе отвечать ни да, ни нет.  Пока
что я не могу придумать  правильного  способа  расквитаться  с  тобой,  но
никогда не известно, когда  такой  замечательный  кусочек  сведений  может
сыграть роковую службу.
     - Я скажу, что ты мертв. Ты принял  в  грудь  пулю  сорок  четвертого
калибра, насколько я помню. Похоже было на то, что она ударила тебе  прямо
в грудь, если не прямо в сердце.
     - Это вполне может быть. Но дай мне предварить остальную нашу  беседу
заявлением, что ты говоришь не с Кори Уилксом. Я программа  искусственного
интеллекта, которая была  наделена  некоторыми,  но  не  всеми  чертами  и
сохранившимися  житейскими  воспоминаниями  Кори  Уилкса.  Мне  рассказали
недавние события, но  не  в  подробностях.  Кроме  того,  в  меня  введены
инструкции.
     - Которые состоят в?..
     - Прости, пожалуйста, если я не стану на эту  тему  распространяться.
Но в общем-то меня заставили присматривать за тобой.
     - Да, оставляя след радиоактивных отходов, - добавил я.  -  Так  хоть
кого можно выследить.
     Снова раздался смешок.
     - Трудно в чем-либо тебя провести,  Джейк.  Не  знаю,  почему  я  так
стараюсь.
     Я шумно выдохнул и скрестил на груди руки.
     - Кончай нести дерьмовую чушь. Чего тебе надо?
     Что-то вроде вздоха раздалось из громкоговорителя.
     - Да, воистину. Чего мне надо? Очень хороший вопрос. К  сожалению,  я
только  аналог  личности,  поэтому  у  меня  не  хватает   психологической
подкладки, чтобы правильно ответить на твой вопрос. - У  меня  нет  полной
памяти, фрейдовского субстрата, если хочешь. Что-то мною движет. Но что, я
не знаю.
     Я нахмурился.
     - Вопрос был отнюдь не философский. Что ты хочешь теперь?
     - О, разумеется. Прости. Ну что же, в связи с теми  фактами,  которые
только недавно проявились, можно сказать, что мне нужен черный куб.
     - Пожалуйста, можешь его забирать.
     Короткое молчание. Потом:
     - Легко как-то получается.
     - Я сказал тебе именно так. Возьми эту гребаную штуковину. Она твоя.
     - Ну ладно, вопрос улажен. - Еще пауза. Потом голос сказал  осторожно
и немного удивленно: - Ты действительно  мне  его  отдаешь  и  без  всяких
сложностей?
     - Абсолютно. Она для меня не  представляет  никакой  ценности.  Кроме
того, никто не имеет ни малейшего понятия, что это такое. Но это наверняка
не карта Космострады.
     - Да, тут, пожалуй, трудно сказать, что это такое.  Однако  для  меня
эта штука стоит очень многого.
     - Почему?
     - Ну что же, моя первоначальная сделка с колониальными  властями  все
еще действительна. Мне кажется, что если я доставлю им  карту  Космострады
или тебя, или и то,  и  другое  вместе,  мне  все-таки  дадут  возможность
избежать  деперсонализации.  Но,  увидев,  что  власти  со  мной  не  были
абсолютно искренни, я не чувствую, что обязан сдержать по отношению к  ним
свое слово до конца.
     - А каким образом они обманули тебя?
     - Это само по себе не было обманом. Правильнее было бы  сказать,  что
они утаивали от меня важные сведения. Они мне ничего не сказали про черный
кубик.
     - Может быть, они и сами про него не знают, - предположил я.
     - Я совершенно уверен, что они знали. Если рассказ Дарлы про то,  как
она получила кубик через организацию диссидентов,  правилен  и  честен,  и
если люди, которые  занимают  ключевые  посты  в  этой  организации,  были
пропущены сквозь дельфийское сканирование, они поневоле знают  про  черный
кубик. Опять же,  я  составил  для  себя  эту  картинку  из  тех  обрывков
разговоров, которые я подслушал с тех пор, как  попал  на  борт.  Я  почти
уверен, что ты тоже думаешь, что власти все про черный кубик знают.
     Я не стал отрицать этого.
     - Ты прав.
     - А когда сделку заключали, они  все  подчеркивали,  что  ты  властям
нужен живым. И твой  тяжеловоз  почему-то  был  им  тоже  нужен.  Это  мне
подсказало мысль, что им нужно что-то, что спрятано в твоем грузовике  или
на тебе самом. Чего я не понимаю, так это того, что они не сказали мне про
черный кубик. Я был готов отдать им Винни, что, конечно, вызвало бы у  них
пароксизмы хохота.
     - Это мог быть вопрос правильно выбранного времени, Кори, - сказал я.
- Когда ты заключал свою сделку с колониальными властями?
     -  Несколько  месяцев  назад.   Два   или   три.   Мы   очень   долго
договаривались.
     - Угу. Ну что же, если верить расписанию событий, как их представляет
Дарла, дельфийскую серию на члене Ассамблеи Марсии Миллер  провели  только
месяц или около того назад. Они тогда могли только узнать про кубик.
     - Да, тут  можно  рассматривать  и  временной  элемент.  Хм-м-м...  -
Длинная пауза. -  Мне  кажется,  ты  прав  тут,  Джейк.  Когда  я  с  ними
торговался, у них могли быть  только  слухи  и  сплетни,  на  которых  они
основывались. Ходили слухи, что у тебя  есть  артефакт,  созданный  самими
строителями Космострады, карты. Они знали, что это не Винни -  разумеется,
они не сочли нужным сказать об этом мне...
     - Никто не знал и не мог предсказать,  что  Винни  отправится  в  это
путешествие  с  нами  вместе.  То,  что  мы  ее  подобрали,  было   чистой
случайностью.
     - Так я и понял. Как я уже говорил, в то время,  когда  мы  заключали
эту сделку, только власти могли  знать,  что  у  тебя  есть  карта  дороги
неизвестного происхождения и вида. Несколько  месяцев  спустя  они  узнают
насчет кубика.
     - И, совершенно естественно, - сказал я, - они посчитают, что кубик и
есть карта.
     - Естественно. Но мне-то они должны были сказать, черт  возьми.  -  В
его голосе звучала обида.
     Я рассмеялся.
     - И они бы сами себе подстроили так, чтобы с кубиком остался  ты.  Не
говори мне, что ты не стал  бы  торговаться  с  ними  так,  чтобы  немного
изменить уже заключенную сделку.
     - Мне, право слово, неудобно. Конечно, ты прав.
     - Еще бы тебе не было неудобно, ты, сукин  скользкий  сын.  Когда  ты
поймал нас на борту "Лапуты", даже я не знал,  что  у  Дарлы  есть  черный
кубик. Казалось, тогда она присоединилась к вам, ребятки.
     - Да, шлюха такая. Я на твоем месте был бы  с  ней  очень  осторожен,
Джейк.
     - Я так и делаю.
     - Но... - голос устало вздохнул. - Но  разве  я  в  любом  случае  не
оказался бы с черным кубиком в руках? - Задумчивая пауза. - Нет, наверное,
нет. Я никогда и не подозревал, что черный кубик у Дарлы.
     - Нет, конечно, и ты не получил бы его до тех пор, пока  не  перестал
бы водить отца Дарлы за нос, уверяя его, что все  делается  только  затем,
чтобы защитить этот ваш рэкет с лекарствами и их контрабандой.
     - Понял. Этот дурак... этот презренный идиот... А потом  он  берет  и
стреляет в меня за здорово живешь.
     - Его самый лучший жест в жизни.
     - Ей-богу, Джейк, как ты можешь?  Но  мне  все-таки  кажется,  что  в
конечном итоге я и так узнал бы  про  кубик.  Разве  власти  не  рисковали
совершенно отчаянно? В конце концов, разве  они  не  знали,  что  кубик  у
Дарлы? А?
     - Я не уверен, - сказал я, - может, и знали. Если  нет,  то  я  готов
поспорить, что, когда они промыли мозги Миллер и посмотрели, что  они  там
нашли, они по-настоящему обеспокоились. Видимо, именно тогда  они  послали
Петровски достать кубик. Тогда весь разговор с тобой был аннулирован.
     - Ах, Петровски. Да-да, я  понимаю,  понимаю,  -  голос  стал  совсем
похоронным. - Все это сходится в одну картинку, правда,  Джейк?  Джейк,  у
тебя просто замечательно получается дедукция.
     - Элементарно, моя драгоценная дерьмушка.
     - Пожалуйста, Джейк, не надо. Пока что я тебя не оскорблял.
     - А я не чувствую к тебе ни малейшего дружелюбия, - ответил я.
     - Наверное, нет. Не могу сказать, что это меня удивляет. И  я  должен
признать, что во время всей этой компании  я  вел  себя  так,  словно  вез
немалое количество дерьма  в  своей  черепной  коробке.  Я  сделал  немало
неверных шагов.
     Я был поражен.
     - Настоящий Кори Уилкс никогда бы не признался в чем то подобном.
     - Нет? Наверное, нет.
     - У меня к тебе вопрос.
     - Валяй, - ответил голос.
     - Почему власти согласились нанять тебя охотиться за мной? Почему они
изначально не напустили на меня Петровски? Или еще кого-нибудь из разведки
милиции. Почему тебя?
     - Несколько причин, - ответил голос Уилкса. - Во-первых,  я  считаюсь
одним из самых талантливых членов разведки милиции, я там служу уже многие
годы. У меня чин инспектора-подполковника. Разумеется,  отдел  разведки  в
штатском.
     Я улыбнулся и кивнул.
     - Сэм и я всегда подозревали, что ты агент разведки милиции.
     - Вот видишь, теперь ты  понимаешь,  что  все  это  делалось  в  ходе
выполнения служебных обязанностей.
     - Конечно.
     - Кроме того, Космострада и все, что происходит  на  ней  -  это  моя
епархия работы, и, учитывая мои связи с  тобой,  естественно,  что  именно
меня выбрали для этой работы.
     - Понятно, звучит вполне логично.
     - А Петровски... если он все еще жив. Он вообще-то весьма уже насолил
властям, к тому же его спутница жизни  оказалась  двойным  перевербованным
агентом. Он вряд ли пришел им на ум как самая подходящая кандидатура.
     - Правильно. - Я снял ноги с панели управления, сел боком на  сиденье
и положил ногу на ногу. - Ну, а что теперь?
     - Ей-богу, не знаю, Джейк, - сказал голос.  -  Я  играю  в  эту  игру
просто по наитию. Наверное, ты передашь мне кубик, а я...
     - Сперва я хочу, чтобы Сэм вернулся обратно.
     Голос умолял меня:
     - Джейк, ты его получишь обратно, не волнуйся.
     - Если ты с ним что-нибудь сделал...
     - Я же сказал: не волнуйся. Он в замечательном  состоянии.  Я  просто
стер его из главной памяти. Его матрица в замечательном рабочем состоянии,
и ты сможешь загрузить его  обратно  в  любой  момент,  когда  тебе  этого
захочется. Как только я дам команду. Вообще-то говоря... - Длинная  пауза.
- Пока мы с тобой говорим, Сэм  делает  что-то  странное  на  микрокодовом
уровне. Хм-м-м, какого черта?..
     Я злорадно улыбнулся.
     - Черт побери! - сказал с ужасом и восхищением голос Уилкса. -  Я  же
чувствовал, что это оборудование трехмерно, но у меня никогда  не  было  и
тени подозрения... нет, вы только посмотрите, только посмотрите...
     - Что-нибудь интересное? - спросил я, переждав несколько минут.
     - Очень. Это действительно очень  странно.  Если  бы  только  там,  в
мастерской, у меня было побольше  времени...  Потрясающе.  Что  можно  тут
поделать?
     - Если не можешь  штурмовать  замок  по  лестнице,  надо  копать  под
стенами, - ответил я.
     - Верная метафора. Она  сюда  очень  подходит.  -  Голос  воспроизвел
восхищенный свист. - Мог ли он встроить подобие своей матрицы в  микрокод?
Нет, это заняло бы у него годы.
     Я рассмеялся.
     - Нет? Не понимаю, - голос словно бы откашлялся. - Ну хорошо, я вижу,
что Сэм собирается сделать все возможное, чтобы затравить меня до  смерти,
по крайней мере, если уж он не может сделать ничего другого...  Поэтому  я
сделаю вот это... и это...
     Голос молчал примерно тридцать секунд.
     - Ну вот, это его удержит, я надеюсь. Хитрый старина Сэм.
     - Сперва я хочу, чтобы он вернулся, - сказал я.
     - Ну-ка, погоди минутку, у нас все еще есть о чем поторговаться.
     - Это относительно чего?
     - Маленького вопроса насчет автомобиля того молодого человека.
     - Я все думал, когда ты подберешься к этому. Тебе он нужен?
     - Да, мне кажется, да, - ответил голос после легкого колебания.
     - Зачем?
     - Я не уверен... мне кажется, это не имеет  ничего  общего  с  картой
Космострады... но это изумительная вещь... и рассказ  Карла  насчет  того,
как  его  украли,  совершенно  потрясающий.  Эта  его  машина  должна  для
кого-нибудь стоить несметные сокровища. Мне кажется, я должен ее сохранить
для того, чтобы еще усилить свои позиции в споре с властями, если я  снова
с ними стану разговаривать.
     Я встал и пошел в кормовую каюту. Стоя возле кухонной ниши, я зарядил
кофеварку и стал варить себе кофе.
     - Машина не принадлежит мне, Кори.
     - Ну а я и не спрашиваю у тебя разрешения ее взять.
     Я хохотнул.
     - Я бы хотел посмотреть, как ты отделишь эту машинку от ее владельца.
Ты же знаешь, как молодые люди относятся к своим машинам.
     - О, мне кажется, он не представляет собой больших проблем.
     Я протянул руку к аптечке,  открыл  ее  и  вынул  из  нее  пузырек  с
аспирином.
     - Проклятая головная боль... ты не обидишься?
     - Дай-ка я посмотрю, что ты делаешь.
     Я протянул пузырек к глазку камеры над кухонным столиком. Вытряс  две
таблетки аспирина себе в руку.
     - Видишь?
     - О'кей.
     -  Ты,  кажется,  чувствуешь  себя  тут  вполне  по-хозяйски,   Кори.
Приказываешь мне то одно, то другое.
     - Так и есть, Джейк.
     - Ты к тому же  разговариваешь  так,  словно  ожидаешь  помощи,  если
"дорожные жуки" не могут нас найти, то твои дружки и подавно не смогут. То
есть, если они вообще проскочили за нами в тот последний портал.
     - Посмотрим, - сказал голос.
     - Ответь мне на такой вопрос, Кори. Допустим, ты получишь от нас все,
что ты хочешь. Куда ты отсюда поедешь?
     - А?
     - Ну как ты отсюда выберешься обратно в земной лабиринт или  куда  ты
там собрался? Мы же потерялись.
     - Действительно, потерялись.  Но  я  на  самом  деле  совсем  не  так
волнуюсь.
     Я закинул себе в рот таблетку аспирина, взял из  маленького  шкафчика
чашку и наполнил ее водой из-под крана.
     - Не волнуешься? А я вот волнуюсь.
     Я запил таблетки.
     - Не вижу, почему, -  сказал  голос  Уилкса.  -  Ты  же  знаешь,  что
обязательно вернешься обратно. Если только парадокс - это реальность.
     - Тогда в конце  концов  ты  обязательно  проиграешь,  Кори.  У  меня
останется карта.
     - Может быть, пока я все об этом думаю. Может быть,  я  и  не  возьму
этот кубик. Может быть, я возьму просто шевроле.
     - Похоже на то, что ты и впрямь поверил  в  реальность  парадокса,  -
сказал я, кладя пузырек аспирина  обратно  в  аптечку  и,  как  оказалось,
весьма успешно зажав в ладони таблетки хлорпромазина,  когда  убирал  руку
обратно.
     - Как я уже сказал, я все еще думаю об этом, но не эмоционально.  То,
как я это понимаю, парадокс - это невозможность. Посмотри, что должно было
получиться в твоем случае. Твое будущее "я" посылает  кубик  кому-то,  кто
передает его еще кому-то, что снова передает кубик в следующие руки, и так
далее. Наконец этот кубик получает Дарла. Она  же  и  отдает  кубик  снова
тебе. Ты отправляешься  в  прошлое  и  замыкаешь  петлю,  передавая  кубик
первому человеку, и так далее. Нет, черт побори. Этот кубик должен  где-то
иметь  свое  начало!  Но  до  тех  пор,  пока  эта  петля  постоянно  себя
воспроизводит, нет никакой для этого возможности.  Нет  никакого  входного
момента. Кубик просто  существует,  а  этого  мало,  в  этом  есть  что-то
неестественное, это попахивает реальностью.
     Я вышел обратно в кабину, неся себе черного кофе. Проходя через шлюз,
там, где нет камер-глаз Сэма, я  тихонько  в  кармане  раскрыл  пузырек  и
вытряхнул на ладонь украдкой две таблетки.
     - Не могу спорить с тобой, Кори, - сказал я, садясь  на  водительское
сиденье.
     - А мне бы хотелось, чтобы ты стал спорить, - сказал голос, - у  тебя
абсолютно роскошный, великолепный интеллект, Джейк. Почему тебе захотелось
зарабатывать на жизнь водительскими  делишками?  Мне  это  кажется  пустой
тратой времени и сил.
     - А мне нравится, когда люди бывают мной шокированы. Никто и не  ждет
от водителя грузовика, чтобы у него были мозги. Меня это забавляет.
     - Однако нехилая цена, которую приходится платить за забавы?
     - Не-а. Даже очень небольшая. - Сделал вид, что  вытираю  край  чашки
пальцами, и при этом опустил туда пару  таблеток  хлорпромазина.  Потом  я
потянул пару глотков из чашки.
     - Это вся твоя жизнь, - сказал Кори. - Однако,  если  мы  вернемся  к
вопросу о том, куда ты отсюда едешь и почему меня это  не  волнует,  давай
рассмотрим следующие возможности. У нас есть карта Винни и карта  Джорджи.
У нас есть кубик, который тоже  может  оказаться  картой.  Вместе  с  теми
преследователями, которые все это время едут за нами, присутствуют  и  два
очень хороших техника, те же самые, которые поработали с Сэмом.  У  них  с
собой есть оборудование, и они вполне в состоянии поработать и с  кубиком.
Я на это не рассчитываю, учти, но это вполне вероятная  возможность.  Она,
конечно, одна из последних для нас, но, согласись, не  самая  невероятная.
Мы здесь, кроме всего прочего, сидим на  планете,  которая  сама  по  себе
что-то вроде станции техобслуживания для "дорожных жуков". Тут должен быть
портал, который ведет назад, в земной лабиринт, лабиринт ретикулянцев  или
внешние миры. Это просто непременно должно быть. Я готов поспорить на  что
угодно, что так и есть.
     - Да, но как ты собираешься его найти?
     - Пока еще не знаю. Может быть, мы просто спросим "дорожных жуков".
     -  Они,  вероятно,  сказали  бы  тебе  на  это  нечто  вроде  "иди  и
оплодотвори сам себя", - сказал я презрительно.
     - Я не знаю, возможно, но тогда у нас есть те варианты, о  которых  я
уже говорил.
     - Не знаю, почему тебе кажется, что карта Джорджи  или  Винни  -  это
возможность выбраться  отсюда.  Если  мы  случайно  выберемся  в  один  из
известных им лабиринтов, тогда, конечно, замечательно, но существует масса
вероятностей, что так у нас не получится.
     - Мне просто кажется, - сказал сердито и раздраженно голос, - что  со
всеми этими вонючими картами мы в конце концов  вполне  сможем  что-нибудь
придумать. Господи!
     Я с сожалением покачал головой.
     - Это  твой  самый  большой  недостаток,  Кори.  Ты  рассчитываешь  и
планируешь все свои замечательные интриги, потом садишься  и  восхищаешься
ими, думая, что детали сами о себе позаботятся.  Ты  великий  стратег,  но
плохой тактик. Войны выигрываются в окопах, друг мой.
     - Спасибо, Карл  фон  Клаузевитц,  -  голос  коротко  и  презрительно
рассмеялся. - Собственно говоря, ты можешь и не так далеко быть от истины.
Я всегда стремился думать большими категориями - чем больше, тем лучше.  И
чем грандиознее мои  планы,  тем  чаще  мои  планы  рассыпаются  в  мелкие
дребезги у меня на глазах. Вот посмотри хотя бы на мое  последнее  фиаско.
Но я пока еще бог и царь, я еще не получил поражения. Я  далек  от  этого.
Мне кажется, что сейчас я как никогда разговариваю с позиций  силы.  Может
быть, то, что я предлагаю, сейчас и кажется нереальным, но  тем  не  менее
варианты есть варианты.
     Я сидел и пил, уставясь на камеру, заинтригованный тем,  что  подобие
личности Уилкса оказалось куда  более  склонным  к  самоанализу,  чем  сам
Уилкс. Я подумал, почему же это так.
     - У меня есть еще один вопрос, - сказал я. - Кто тебя  собирал?  Твои
программы, я имею в виду. По части того, чтобы подражать чертам характера,
эмоциям и  личности,  ты  вполне  равен  матрице  Сэма.  Это  делает  тебя
совершенно   уникальным   существом.   Земные   программы   искусственного
интеллекта просто никогда не бывают такими хорошими.
     - О, я вполне пригоден для своей задачи, но  я  целиком  и  полностью
сделан дома. То есть, я хотел сказать, людьми. Я был написан и отлажен  во
внешних мирах. Я чисто домашний продукт.
     Я поймал одну из полурастворившихся хлорпромазиновых таблеток в рот и
проглотил ее.
     - Это меня очень удивляет. Не знал, что у них такой опыт  во  внешних
мирах.
     - Ты бы очень удивился. Перекачка мозгов, Джейк. Мы привлекаем лучшие
умы в каждой области.
     - Мое впечатление было таково, что там весьма примитивная технология.
     - Так и есть. Но ты когда-нибудь пробовал построить целую цивилизацию
с нуля? Это занимает много времени.
     Я кивнул.
     - Понятно.
     Я покончил с остатками кофе, а вместе с ним и со второй таблеткой, ее
горечь омыла мне весь язык. Я поставил чашку в круглое отверстие в сушилке
на кухне.
     - Ладно, Кори. Мне кажется, что ты нам надоел.
     - Вот как?
     Я переключил  интерком  и  наклонился,  чтобы  говорить  в  микрофон,
размещенный на приборной доске.
     - Карл, Шон... эй, все! Ситуация чрезвычайная.  Всем,  пожалуйста,  в
кабину. Кроме тебя, Карл. Залезай в  свою  машину  и  подстраховывай  нас.
Подтвердите прием.
     Я переключился на прием. Там, сзади, все было уж слишком тихо.
     - Они не ответят, Джейк, - сказал голос Кори Уилкса.
     - Роланд? Джон? Дарла?.. Кто-нибудь? - я наклонился и стал кричать  в
микрофон. - Эй, вы там! Всем подняться! Восстаньте ото сна!
     Ничего, кроме легкого храпа.
     Я поднялся и пошел на корму.
     - Я бы на твоем месте туда не ходил, Джейк.
     Я остановился в переходе между кабиной и каютой. Сьюзен сидела, глядя
на меня совиными сонными глазами.
     - В чем дело, Джейк? - спросила  она.  Потом  она  покачала  головой,
словно  вытряхивая  из  головы  что-то  неприятное.  -  Ты   с   кем   там
разговаривал? Сэм вернулся?
     Она посмотрела на меня еще более странно, когда я обратился со  своим
вопросом к одному из микрофонов в углу, которыми обычно пользовались мы  с
Сэмом.
     - Что у тебя там работает, Кори? Жезл мечты?
     - Нет, на этот раз нет, - сказал  голос  Уилкса.  -  Просто  газ,  но
подобного действия. Почти те же самые симптомы.
     Правая рука Сьюзен метнулась ко рту, а другая стала закрывать одеялом
голую грудь.
     - Привет! - сказал голос весело. - Сьюзен, не правда ли? В  последний
раз мы встречались, когда уж больно все было суматошно. Я Кори Уилкс.
     Сьюзен отняла руку ото рта и прохрипела:
     - Джейк, каким образом?
     Она была в потрясении, глаза ее округлились от страха и изумления.
     - Все в порядке, Сьюзи, - сказал я, но не очень убедительно.
     Прозвенел гонг тревоги.
     - У нас появилось общество, Джейк.
     Я бросился к шкафчику с оружием, открыл рывком дверь, стал копаться в
наших запасах оружия. Я швырнул пистолет Сьюзен.
     Как раз в этот момент люк  между  кабиной  и  каютой  распахнулся.  Я
тщетно рванулся, чтобы его закрыть.
     -  Весь  тяжеловоз  заминирован,  Джейк,   -   сказал   голос   почти
извиняющимся тоном. - Честное слово, на твоем месте я не стал  бы  даже  и
одного движения делать. Ты теперь вдыхаешь газ. Ты только повредишь  себе,
если будешь все время рыпаться.
     Я поднялся и подошел к койке. Я уселся  возле  Сьюзен.  Она  закинула
руки мне на шею.
     - Похоже на то, что  "дорожные  жуки"  проводили  моих  друзей  сюда,
Джейк. Я был вполне уверен, что так и получится.
     Я сказал:
     - Я беру назад свои слова насчет того, что ты плохой тактик.
     - Спасибо, я все время совершенствуюсь.
     Я пихнул Сьюзен обратно на койку и накрыл ее тело своим, зарыв лицо в
ее шелковистые волосы.
     - Джейк, я боюсь, - сказала она мне в ухо, когда  темнота  сомкнулась
над нами.
     - Спи, деточка. Спи, - сказал я ей мягко, нежно.
     "Если нам повезет, - подумал я, - мы никогда не проснемся".

                                    20

     Снарк был большой, но очень быстрый. Я гнался за  ним  в  сгущающуюся
тьму, все время нагоняя его, но не в состоянии его поймать.  Он  тявкал  и
визжал где-то впереди,  все  время  ускользая  от  меня,  фигура,  которая
судорожно пританцовывала во тьме, на фоне перевитых черных силовых  линий,
которые все пытались притянуть меня и сбить с ног, пока я бежал. В  животе
у меня все крутило, голова кружилась, и я свалился в бездну.
     Но скоро коловращение захватило меня, и дальше я провалился во  тьму,
где ничего не было.

     Я проснулся с тошнотой, голова у меня болела. Я лежал на спине,  ноги
мои были связаны вместе, я сам  был  как  бы  подвешен,  руки  связаны  за
спиной. Потом выяснилось, что чувство подвешенности было  связано  с  тем,
что меня так неловко положили за ящиками  в  трейлере,  и  от  этого  руки
вывернулись и онемели. Я перекатывался с боку на бок, пока не  перекатился
окончательно  и  не  обнаружил  Дарлу   рядом   с   собой.   Искусственный
интеллект-двойник Уилкса сказал мне, что вчера нас  всех  отравили  газом.
Это могло оказаться  и  правдой,  но  симптомы  Дарлы  были  однозначны  -
открытые  остекленевшие  глаза,  тупой  несфокусированный  взгляд  -   что
означало, что где-то неподалеку действует жезл мечты.  Я  понял,  что  это
даже может быть тот самый, который я тогда забрал, забрал у самого  Уилкса
во время нашего пребывания на  "Лапуте"  после  перестрелки.  Хотя,  может
быть, у ретикулянцев был только один жезл. И  вот  почему  газ-парализатор
воли мог оказаться необходимым. Я знал, что эффект жезла можно  преодолеть
с помощью приема простого транквилизатора, хлорпромазин, казалось,  честно
делал свое дело, но теперь эффект газа стирался из организма, и  я  гадал,
сколько у меня есть  времени,  прежде  чем  магический  жезл  ретикулянцев
возымеет свое действие.
     Я осмотрелся. Если кто-нибудь заметит, что я пошевелился,  они  легко
догадаются, что пока  я  не  подвергся  действию  жезла.  Я  видел  чьи-то
огромные сапоги, наверное, Шона, которые  торчали  из-под  левой  передней
шины машинежки Карла.  Больше  я  никого  не  видел  со  своего  места.  Я
подождал, пока в руках восстановится кровообращение, и  снова  перекатился
на  спину.  Трейлер  был  совершенно  тих.  Я  прислушивался  примерно   с
полминуты.  Мне  казалось,  что  никто  не  караулит  нас  специально.   Я
мучительно поднялся на ноги и отпрыгнул прочь.
     Магический жезл должен быть где-то  сзади...  нет,  я  вспомнил,  что
радиус действия этого приспособления равен почти  городскому  кварталу,  и
стены его не всегда останавливают. Я стал искать в трейлере  возле  секции
для особо хрупких грузов. Там ничего не было. Ну  что  же,  те  наркотики,
которые я принял, должны еще какое-то время удерживать  эффект  жезла  под
контролем, мне этого должно хватить, по крайней мере, чтобы избавиться  от
пут.
     Маленький ящик с инструментами был пуст, несомненно, это сделали наши
захватчики  в  качестве  предостережения.  Неуклюже  держа  крышку  своими
связанными руками, я оглянулся через плечо, чтобы увидеть, не найдется  ли
на дне ящика какого-нибудь острого хлама, который  я  смогу  использовать.
Там ничего не было, кроме  затерянных  гаек,  болтов,  нескольких  клочков
бумаги. Потом я вспомнил про удивительно вредный  острый  край  одного  из
астрономических приборов, которые мы как раз везли (доставка  уже  малость
запоздала). Это был большой ящик с металлической облицовкой, углы которого
были неестественно острыми. Я пару раз до крови порезался о него, когда мы
его грузили.
     Конечно,  человек-змея,  который  выступает  на  ярмарках,   запросто
справился бы с этой штуковиной. Я же вывихнул себе пару суставов,  пытаясь
извернуться так, чтобы дотянуться  руками  до  этой  облицовки.  Край  был
совсем не такой острый, каким он мне  запомнился.  Меня  здорово  связали,
даже обвязав руки по всей длине, чтобы я  не  смог  перевести  их  вперед,
пропихнув зад и ноги через  связанные  запястья.  У  меня  не  было  ножа,
который перерезал бы веревки сразу, но у  меня,  к  счастью,  было  время.
Материал веревок тоже не был силен и крепок. У меня заняло  десять  минут,
чтобы их разрезать, но в конце концов веревки подались, и я был свободен.
     Все, кроме Карла, были сзади, они валялись, как трупы,  среди  груза.
Вот Сьюзи, вот Джон и Роланд, Лори.  Они,  наверное,  расспрашивают  Карла
насчет его машины, эти захватчики. Боюсь, что они приняли не самые  нежные
методы убеждения. Но Карл - парень крепкий.
     Мне надо было немедленно что-нибудь сделать, причем не теряя времени.
Камера мониторинга в трейлере до сих пор не была починена.  Мы  так  и  не
собрались ее исправить. Но нет никакого сомнения,  что  периодически  наши
враги будут прослушивать, нет ли в трейлере движения. Я проверил  карманы.
Нет, они меня не обыскали и транквилизаторов  не  нашли.  Аналог  личности
Уилкса наверняка доложил, что у меня не  было  никаких  шансов  что-нибудь
взять. Но его приятели могут  появиться  в  любой  момент,  чтобы  в  этом
удостовериться.
     Хо-хо.
     Почему Шон забыл упомянуть про всякое  стреляющее  железо  у  себя  в
машине? В своих машинах все возят оружие - и вот, пожалуйста, вот они тут,
под передними сиденьями. Наши  захватчики  весьма  необдуманно  поступили,
когда не стали обыскивать машины. Но  они  полностью  полагались  на  жезл
мечтаний. Я выбрал тяжелое лучевое оружие рикксианского производства.
     Единственный план атаки, который мог меня спасти, как я понимаю - это
нападение, решительное, дерзкое, фронтальная  атака.  Или  атака  сзади  -
понимайте, как хотите. Мне придется проползти через переходную трубу  и...
что тогда? Я  почувствовал,  как  во  мне  нарастает  холодное  бешенство,
которое было еще убийственнее и сильнее, чем тогда,  на  Голиафе.  Или  на
Высоком Дереве. Четвертый раз, меньше чем за два месяца, меня  запирают  и
ловят, держат взаперти против моей воли! Во мне горел гнев.  Я  был  более
чем готов просто прокатиться по переходной трубе и начать  палить  во  всю
ивановскую. Я бы перестрелял их всех,  до  последней  гадины.  Мур,  я  бы
сперва справился с Муром, просто из-за его  заносчивого  самодовольства  и
предательского дружелюбия, с каким он меня встречал.  Потом  Уилкса,  если
только тот был неподалеку. Его я бы просто разрезал  на  кусочки  вручную,
медленно, при этом посадил бы Сэма в первый ряд, чтобы тот мог посмотреть.
И любой другой, кто принимает в этом участие, тогда получил бы  сполна  по
заслугам. Я бы уж в этом постарался. Единственное, что  удержало  меня  от
того, чтобы прямо сейчас рвануть в  переходник  и  начать  палить  в  кого
попало, так это мысль, что Карл может как раз быть там и оказаться посреди
всего этого безобразия. Поэтому я полз, как десантник.  У  дальнего  конца
переходника я остановился. Люк был немного  приоткрыт,  поэтому  мне  были
слышны голоса.
     Все они были уж очень знакомы.
     Я приоткрыл люк побольше и посмотрел в щелку.
     Джофф и толстяк сидели в уголке за кухонным столом и играли в  карты.
Над ними  стоял  и  болел  за  них  наш  старый  друг  Краузе,  тот  самый
общительный морячок, который заставил нас претерпеть столько неприятностей
на Плеске. Я более или менее сквитался с этими тремя, особенно с  Джоффом,
хотя я теперь очень пожалел, что  не  пристрелил  гада,  пока  имел  такую
возможность.
     Кто-то еще вошел через люк в каюту. Я его не видел, но знал, чей  это
голос.
     - Вы двое будете играть в карты и в судный день! - прорычал Зейк Мур.
     - Да делать-то особенно нечего, хозяин, - сказал неловко толстяк.
     - Вы прекрасно могли бы, долбаные черти, собрать что-нибудь поесть. У
вас тут кухня, понимаете: кухня! А вы и не заметили?
     - Помилуй, Зейк, - сказал Джофф, - очень трудно было взламывать  этот
сейф.
     - Заткнись и вынеси вот это Дарреллу и Жюлю, - рявкнул Мур.
     Джофф уронил на стол карты и поймал черный кубик в ладонь.
     - А ты займись едой, - добавил Зейк толстяку.
     Я рывком распахнул люк и направил ружье на пузо Мура.
     - Слопай-ка вот это, ты, мать твою разэтак!
     Немая сцена: Мур с раскрытым ртом стоит перед люком. Толстяк  застыл,
наполовину поднявшись со стула. Джофф держит в руке кубик и  таращится  на
меня. Краузе окаменел.
     А я стою, прижимая к пузу чудовищной силы оружие и думаю, найдется ли
во мне сила, чтобы срезать из такой вот пушки человека, пусть даже  такого
человека, как этот Мур и остальные из его компании  -  массовое  убийство,
вот что это такое. Или нет?
     Кто-то, сделайте хоть одно движение, немо умолял я. Тогда  мне  будет
легче пристрелить кого-нибудь.
     Но никто не пошевелился.
     - У нас... твой друг, -  сказал  осторожно  Мур,  очень  аккуратно  и
нерешительно.
     - Ты все равно мертвец, - сказал я.
     - У меня есть еще люди, - продолжал Мур. - Снаружи. Ты никогда...
     - Ты мертвец, - ответил я.
     Молчание.
     - Я ничего не могу сделать, Зейк, - раздался голос Кори Уилкса.
     В воздухе висел вопрос, который становился главным: и что теперь?
     Вопрос медленно опустился  на  мои  плечи,  стал  огромной  тяжестью,
которая словно пригибала меня к полу. В это время всякие  колесики-винтики
бешено крутились у меня  в  голове.  Мой  первый  выстрел  должен  быть  в
центральное процессорное устройство, надо вышибить личность Уилкса напрочь
и взять на себя  страшный  риск  того,  что  можно  повредить  драгоценную
матрицу Сэма. Я примерно знал, где матрица. Но  угол  выстрела  был  очень
неблагоприятный. Думай, думай.
     - Что ты хочешь, чтобы мы сделали, Джейк? -  спросил  дух  Уилкса  из
компьютера.
     Я знал, что в кабине был кто-то еще, который ждал, что Мур войдет или
сдастся, или уберется с дороги, чтобы  в  меня  могли  выстрелить.  Я  мог
пристрелить Мура и убраться обратно в переходник, но  тем  временем  Джофф
бросится за пистолетом. Или Краузе. Или толстяк.
     - О господи, - сказал голос Уилкса. - Вот и  они,  надо  же,  выбрали
времечко...
     - "Жуки"? - спросил Мур.
     - Они самые.
     Мур посмотрел на меня.
     - Ну вот, сам видишь, -  сказал  он,  -  так  мы  ни  до  чего  и  не
договорились...
     Несколько следующих минут были наполнены абсолютным хаосом.
     Произошло примерно следующее. Свет слегка потускнел. Люди и  предметы
стали летать в воздухе. Я обнаружил, что взлетаю над полом  переходника  и
плыву по воздуху, причем мне весьма трудно двигаться.  Невидимая  оболочка
покрывала  меня,  резинистая,  упругая  оболочка  энергии.   Выплывая   из
переходника, я  поднялся,  сделал  обратное  сальто  в  воздухе  и  слегка
отскочил, ударившись о потолок. Краузе левитировал,  как  в  цирке,  прямо
подо мной, Мур еще ниже. Толстяк и Джофф,  те  крутились  в  кухоньке  над
столиком, они бешено сопротивлялись невидимой сети, которая покрывала их и
мешала движениям. Все, что в кабине не было привязано,  теперь  летало  по
воздуху: чашки, носки, которые кто-то  забыл,  ложки,  карты  -  и  черный
кубик, который, очевидно, выпустил Джофф.
     Двигаться было трудно, но не невозможно. Я стал напрягаться,  пытаясь
бороться с сетью энергии, и уперся ногами в потолок. Потом я оттолкнулся и
влетел прямо в тело Краузе, вернее, в его энергетическую оболочку, которая
слегка подалась. Я оттолкнул его с дороги, перевел вперед руку с ружьем  и
нацелился на Мура. Тот медленно приближался ко мне. Я нажал  на  курок,  и
ничего не произошло. Мур вытащил свой пистолет и постарался сделать то  же
самое, с тем же нулевым результатом. Я отпустил ружье. Оно висело рядом  с
моей рукой, лениво вертясь в воздухе. Вытянув руки, Мур пытался  добраться
до меня, и мы неуклюже сцепились. Я нацелился ногой попасть ему в пах,  но
не попал. Хотя удар должен был оказаться столь же сокрушительным  в  таких
условиях, как падение тысячи снежинок. Мур попытался ударить  меня  ребром
ладони по шее, я заблокировал удар, вцепившись в силовое поле,  окружавшее
его, пока не почувствовал, что пальцы мои смыкаются на  его  запястье.  Он
стал махать на меня своей свободной рукой, однако это ему ничего не  дало,
потом пнул меня в живот, нанеся удар, от которого я медленно завертелся на
месте. Но я крепко держал его за запястье. Снова оказавшись возле потолка,
я изо всех сил оттолкнулся  и  влетел  прямо  в  его  живот  головой,  что
отбросило его сразу к кухонной нише. Головой  он  ударился  об  угол.  При
обычных обстоятельствах он бы мгновенно потерял сознание от силы удара, но
тут энергетическая оболочка сработала как амортизатор, и он просто немного
был ошеломлен. Я сдавил руками его шею, сосредоточив на этом всю свою силу
воли. Он поднял руки и схватил меня  за  предплечья,  пытаясь  стандартным
приемом сбросить мои руки с шеи, но не мог поднять рук достаточно  высоко.
Я был полон ярости, и она меня  просто  преобразила.  Мускулы  моего  тела
напряглись, как проволочные канаты, а мои руки стали  словно  проводниками
раскаленного тока. Невидимое энергетическое  поле  постепенно  поддавалось
мне, пока глаза Мура не стали вылезать из орбит от страха и удушья. На нем
лежал безумец, маньяк, который ни за что не хотел его отпустить.
     - Теперь скажи мне, - процедил я сквозь сжатые зубы, -  насчет  того,
как ты будешь насиловать женщин, а меня заставишь смотреть.  Скажи-ка  мне
это. Я хочу это слышать.
     - Сукин сын! - прошипел он. - Ты...
     - Подробно. Расскажи-ка.
     Давление стало пережимать ему глотку. Он  забулькал  что-то,  пытаясь
высвободиться, отказался от намерения снять мои руки нажимом и просто стал
слабо царапать мне запястья, пытаясь оторвать  их  от  своей  глотки.  Его
пинки становились теперь  все  слабее  и  слабее.  Я  на  них  не  обращал
внимания. Голова его медленно опускалась под стол. Я рванул ее  и  треснул
его лицом как следует об обратную сторону стола. Это было очень приятно, и
звук был самый подходящий. Я сделал это еще раз.
     - Скажи-ка мне, - повторял я с каждым ударом.
     Тело его обмякло, но я не прекращал его душить.
     В этот момент нас поймало энергетическое течение, выхватив нас из-под
столика, и оно пронесло нас к люку. В воздухе вокруг нас кружили различные
предметы, их было больше,  чем  просто  могло  валяться  в  кабине  или  в
трейлере. Двери и ящики кухни распахивались,  выплевывая  потоки  кухонной
утвари, тарелок, чашек, блюдец и всего такого прочего, они все,  казалось,
направляются в кабину.  Мы  проплыли  через  люк,  и  моя  хватка  немного
ослабела. Меня отвлекало то, что происходило вокруг,  и  это  ослабило  не
только мои тиски на горле у Мура, но и бешенство.
     Но, когда я увидел,  что  они  вытворяли  с  Карлом,  мой  гнев  стал
сильнее, если не вчетверо, то вдвое. Он крутился  в  воздухе  возле  меня,
голый от пояса вниз. С мошонки его свисали металлические проволочки,  куда
они  были  прикреплены  клейкой  лентой.  Проволочки  вели   к   небольшой
батарейке, которая плавала с выключателем вместе неподалеку от  нас.  Карл
неловко пытался отцепить это устройство, его  спутывали  длинные  веревки,
которыми он был привязан к одному из задних сидений в  кабине.  Я  пытался
снова покрепче сжать руки на мощной шее Мура, но у меня это не получилось.
Энергетическая оболочка стала еще плотнее. Я совсем потерял силы,  и  меня
отнесло прочь от  Мура.  Мур  был  без  сознания,  лицо  его  потемнело  и
распухло, но я не мог сказать, убил я его  или  нет.  Он  все  еще  мог  и
дышать. Еще один из пособников Мура сидел в кабине. Я  пнул  его  ногой  в
лицо, когда меня проносило мимо, потом попытался оттолкнуться от  лобового
иллюминатора, чтобы снова меня отнесло к Муру и я мог  бы  закончить  свою
работу. На пути у меня то  и  дело  возникали  летающие  предметы,  и  мне
приходилось шлепать их, как мух. Они  были  всюду:  карандаши,  накладные,
футляр от бинокля, рюкзаки, ботинки, пакет  женских  салфеток,  содержимое
аптечки, чья-то потерянная сандалия, тарелки, куски бумаги, заплесневевший
рогалик, книги, кассетник, карты ахгирров... весь мусор, который накопился
за последний месяц и который,  по  общему  согласию,  мы  должны  были  бы
выбросить - может быть, завтра...
     Я почти совсем снова дотянулся до  Мура,  когда  оба  люка  в  кабине
распахнулись. Страшная взрывная декомпрессия вымела всех и вся из кабины в
абсолютный вакуум огромного зала.
     Но я мог дышать. Невидимая оболочка поймала воздух  в  себя.  Пока  я
плыл вверх, кувыркаясь в воздухе, я думал, на  сколько  же  времени  может
хватить оставшегося мне воздушного пузыря.
     Постепенно мое вращение замедлилось, не в результате моих собственных
усилий, а просто потому,  что  действие  взрыва  прекратилось,  и  я  смог
наблюдать над тем, что  происходило  ниже.  Везде  были  "дорожные  жуки",
примерно тридцать  штук,  они  ездили  туда-сюда  между  нашими  машинами,
которые все, как одна, выплевывали  из  себя  то  людей,  то  предметы  из
распахнутых люков. Тяжеловоз с обоих концов выстреливал разный мусор.  Все
наше оборудование и  припасы  вылетели  наружу  включая  оборудование  для
астрономов, -  причем  без  защитного  покрытия.  Вся  наша  команда  тоже
вылетела наружу: Дарла, Шон, Сьюзен, Лори, Волошины, Джорджи и Винни (где,
черт побери, были они все это время, подумал я про себя), Джон,  Роланд  и
Лайем, все они были освобождены от пут  и  от  влияния  магического  жезла
мечты. Дарла, с широко раскрытыми глазами, ничего  не  понимая,  пролетела
мимо меня, пока мы поднимались все выше и выше. Потом мимо пролетела Лори,
и я попытался помахать ей. Она  выглядела  очень  перепуганной.  Я  ее  не
винил. Я и сам был перепуган до потери пульса.
     Все  поднималось  в  воздухе,   кувыркаясь,   переваливаясь,   лениво
вращаясь. Примерно на высоте пятидесяти  метров  подъем  прекратился.  Все
смешалось в  одно  пестрое  облако,  словно  стая  мигрирующих  птиц,  все
вращалось вокруг невидимого, но четко  очерченного  круга  на  полу  зала,
вокруг которого "дорожные жуки" располагались кольцом.
     Сцена была, словно кошмар  во  сне:  все  это  происходило  в  полной
тишине. Я мог слышать себя самого, когда я орал  и  взывал  к  пролетающим
мимо товарищам, но воздух проводил звук только  внутри  оболочки.  Снаружи
был вакуум, и в нем не слышалось ни  звука.  Нет  никакого  резона  орать,
подумал я, поэтому заткнулся.
     Облако людей и предметов  стало  упорядочиваться,  постепенно  в  нем
появились  спиральные  вихри,  которые   вели   вниз.   Во   время   этого
перетасовывания  я  был  страшно  удивлен,  когда  увидел  Кори  Уилкса  -
настоящего, из плоти и крови Кори Уилкса, который пролетел  мимо.  Он  был
голый до пояса, на нем были пижамные штаны. Вся его грудь была  перетянута
белыми бинтами. Он выглядел так, словно ему трудно было дышать. Его глаза,
казалось, встретились с моими, когда он пролетал мимо. Он смотрел на меня,
и что-то, словно искорка узнавания,  промелькнуло  в  его  взгляде.  Потом
глаза его закрылись, и он вылетел из поля  моего  зрения.  Там,  в  облаке
людей, происходили трогательные встречи. Тввврррлл, выживший в схватке  со
мной ретикулянец, проплыл мимо, как призрак, его глаза, похожие на камеры,
уставились на меня бессмысленным взглядом.
     Если  вид  Уилкса  потряс  меня,  то  вид  Рагны,  который  входил  в
спиральный поток, совсем помутил мое  сознание.  Невзирая  на  собственное
здравомыслие, я завопил:
     - Рагна! А ты что тут делаешь?!!
     Ну что же, судя по движениям губ, он что-то ответил, наверное, что-то
вроде:
     - Ах, Джейк, мой закадычный друг, разве  все  это  не  есть  огромная
интересность?
     Может быть, он сказал другие слова, но такие же по смыслу,  если  его
радостная, почти идиотская в таком положении улыбка могла что-то означать.
Легкое смещение его орбиты вынесло и  его  подальше  от  меня,  а  за  ним
следовала его жена Они. Я застонал.
     Я видел мужчин, которых никогда не знал. Вне всякого сомнения,  члены
прочей банды Мура.
     Над кругом  "дорожных  жуков"  образовался  гигантский  смерч-циклон.
Течение сил несло всякий мусор спиральными потоками вниз, в широкий  поток
перед "жуками", а потом все предметы снова взмывали вверх в облако людей и
предметов. Казалось, что жуки хотели посмотреть на нас и на все, что у нас
с собой было. Я тоже очень быстро оказался в воронке,  в  облаке,  и  стал
головокружительно спускаться в стремительно завихряющемся потоке.  Однако,
когда я оказался внизу, все внезапно прекратилось.
     Они обнаружили кубик.
     Круг "жуков" стал теснее. В сумрачном свете зала я едва видел  черную
точку кубика, который кружил перед "жуками", а каждый из  них  по  очереди
вглядывался в кубик. Кубик прошел по кругу дважды, и этого  им  показалось
вполне достаточно. Воронка стала снова спускаться вниз, и я оказался,  как
на параде, перед инспектирующим оком "жуков".  Мы  все  плыли  перед  ними
вместе с собранием различных вещей и инструментов. Я  мгновенно  вообразил
себе, что должно появляться в мозгах "дорожных жуков", когда они  смотрели
на нас, каталогизируя все, что они видели.
     Неодушевленный  объект.  Инструмент.  Пища.  Неодушевленный   объект.
Одушевленный объект.  Существо  (полуразумное,  двуногое,  млекопитающее).
Неодушевленный объект. Одежда (для покрытия ножных конечностей)...
     Они  сочли  меня  мало  заслуживающим  их  интереса,  но  внимательно
рассмотрели Винни и Джорджи.  Потом  я  снова  взлетел  в  циклоне  вверх,
медленно вращаясь, пока снова не  оказался  в  облаке  людей  и  предметов
наверху.
     Я посмотрел вниз.  Шевроле  Карла  поднималось  отдельно,  на  особой
воздушной подушке. Когда воронка из  людей  и  вещей  рассосалась,  машина
заняла свое особое, почетное место между  "жуками".  Они  даже  столпились
поближе,  чтобы  как  следует  рассмотреть  ее.  Если  они   действительно
смотрели. Ничто из машины не вылетело,  потому  что  ее  люки  остались  в
неприкосновенности. Они провели  добрых  десять  секунд,  приглядываясь  к
тому, что такое  эта  машина,  потом  отступили  на  прежние  места,  либо
удовлетворенные увиденным, либо отчаявшись  понять,  что  же  такое  перед
ними.
     Обыск-осмотр закончился - ей-богу, он и так слишком затянулся, потому
что я обнаружил, что мне все труднее и труднее становится дышать.
     Все, что происходило потом, происходило молниеносно. Облако  вещей  и
людей распалось, его составные части  полетели  вниз,  но  разделились  на
десяток или больше отдельных потоков. Я  упал,  чувствуя  в  животе  такое
ощущение, что при обычном падении такого не бывает. Я начал кувыркаться  и
не мог остановиться. Со мной вместе летели потоки вещей.  Чья  то  рубашка
залепила мне лицо, я попытался ее стряхнуть. Потом  ящик  с  инструментами
ударил меня, но защитная оболочка не дала ему меня как следует стукнуть  и
смягчила удар. Я потерял ощущение  низа  и  верха,  и  меня  стало  слегка
тошнить. Последние моменты наших мучений, к счастью, были коротки, и я  не
могу  точно  сказать,  каким  образом  я  туда  попал,  но  следующее  мое
впечатление было таково, что я сижу в кабине тяжеловоза. За мной вместе  и
следом было втянуто дикое количество всякого  хлама,  он  валился  на  пол
лавиной. Джона забросило в люк,  потом  Сьюзен,  потом  Роланда,  за  ними
последовали и остальные, включая и Волошиных. Никто из банды Мура сюда  не
попал. Потом моя защитная оболочка прекратила свое существование, и я упал
головой в море хлама. Люки захлопнулись, и воцарилась тишина.
     Кто-то стоял прямо у меня на бедрах. Я повернулся, тот, кто это  был,
повалился. Я выбрался из горы мусора, попытался встать на ноги.  Моя  нога
погрузилась опять в кучу хлама, и я не устоял и упал. Тут же  я  схватился
за спинку сиденья стрелка и подтянулся, чтобы встать.
     - Интересная  погодка  у  нас  тут  в  последнее  время,  -  раздался
подбадривающий знакомый голос.
     - Сэм!!!
     - Угу, я вернулся.
     Не надо и говорить о том,  что  кабина  была  в  страшном  состоянии.
Прошло несколько минут, и мы все еще не могли  найти  Винни.  Наконец  она
обнаружилась под горой постельного белья, совершенно неповрежденная, живая
и здоровая. Она вспрыгнула на меня и прижалась ко мне.
     - Привет, лапочка Винни,  -  сказал  я  ласково.  -  Все  в  порядке,
девочка. Все в порядке.
     Я сообразил, что тяжеловоз движется.
     - Эй, Сэм, - окликнул я. - Куда мы едем?
     - Тут ты меня поймал, - ответил Сэм. - Дело в  том,  что  я  не  веду
машину.

                                    21

     Мы двигались,  но  мотор  тяжеловоза  не  был  включен.  Он  даже  не
заводился, когда я попробовал его включить. Перед нами были два  "дорожных
жука", которые составили как  бы  локомотив  и  тендер  нашего  маленького
поезда, состоявшего из  тяжеловоза,  фургончика  Волошиных,  где  не  было
водителя, кучки машин людей Мура и машины Рагны.
     Я  проверил  инструменты  и  обнаружил,  что  роллеры  тяжеловоза  не
вращаются. Машина летела по воздуху  примерно  в  полуметре  над  дорогой.
Ловкий трюк, надо прямо сказать.
     Еще один "дорожный  жук"  замыкал  процессию.  Каждому  поезду  нужен
хвостовой багажный вагон.
     - Хотел бы я знать, - сказал Сэм, - как они  опять  запустили  воздух
внутрь.
     - Может быть, у каждой молекулы  газа  была  своя  оболочка,  которую
создали хозяева этих мест, - предложил свою гипотезу Роланд.
     - Мне нравится такое предположение, -  восхитился  Сэм,  -  не  верю,
конечно, но мне нравится.
     Мы уже выехали из огромного зала в туннель и  мчались  с  невероятной
скоростью. Видимо, "жуки" прекрасно знали,  куда  они  нас  везут.  Скорее
всего, в крематорий.
     - Черный кубик! - воскликнул Роланд, поднимая кубик  так,  чтобы  все
смогли его видеть.
     - Интересно, почему они не  оставили  его  себе,  -  сказала  Сьюзен,
скептически нахмурясь.
     - Жаль, что не оставили, - ответил я мрачно, -  я  не  могу  им  даже
отдать проклятую штуковину.
     - Сэм, - спросил Роланд, - где ты был?
     - Долгая история, - ответил за него я, - я-то  сам  хочу  знать,  где
программа искусственного интеллекта Уилкса?
     - Господи помилуй, - выдохнул Роланд, - так это был Уилкс?
     - Она благополучно поймана и зафиксирована в главной памяти, - сказал
Сэм.  -  Мы  можем  стереть  ее  в  любой   момент,   когда   только   нам
заблагорассудится.
     - Слушай, а она не загрузится снова, - поинтересовался  я,  -  совсем
как тогда, помнишь?
     Сэм хохотнул.
     - Так ведь в том и была вся загвоздка,  во  вспомогательном  архивном
блоке. Я временно заблокировал в него доступ, и как раз  это  нам  и  надо
было бы сделать в первую очередь. Кто-то  физически  в  буквальном  смысле
покопался в нем, и нам никогда бы не удалось стереть Уилкса оттуда. Нам  и
так придется вынимать блок и ремонтировать его.
     - Э-э-э, Сэм, черт знает, смогу ли я это сам сделать. Я не специалист
по обслуживанию и ремонту компьютеров.
     - Да я тебе помогу, не волнуйся. У нас есть учебники...
     - Они как раз во вспомогательном архивном блоке, Сэм.
     - А у нас есть копия на дискете, там, в трейлере, помнишь?  В  отсеке
для особо  хрупкого  груза.  Если  бы  ты  время  от  времени  убирался  в
тяжеловозе...
     - Ладно, ладно. Дойдет очередь и  до  этого.  Как  это  тебе  удалось
выбраться из-под Уилкса?
     - Ну, когда началась вся эта заварушка, вся побочная радиация...  или
как там это назвать... она стерла центральный процессор начисто. Это  была
как раз та лазейка, которая и была  мне  нужна.  Программа  искусственного
интеллекта и есть компьютер, но  в  виде  программного  обеспечения.  А  я
установлен на самом оборудовании, поэтому, так  как  я  на  винчестере,  я
гораздо быстрее. Несколько наносекунд - и я в дамках.
     - Ну и ну, черт меня побери, - сказал я, -  но  каким  образом  Уилкс
вообще там оказался и влез поверх тебя?
     - Я просто дурак  дураком,  -  ответил  Сэм.  -  Нам  надо  было  все
сообразить, когда еще мы проводили всю эту диагностику...
     - Погоди, это лучше тоже оставить на потом. Я хотел бы знать,  какого
рожна тут делает Рагна.
     Я вышел на частоту Космострады и вызвал его.
     - О, Джейк, мой совершенно особенный друг!  Привет  привет  и  особое
выражение почтения всем нашим разнообразным друзьям!
     - Да-да. Рагна, ты как тут оказался? И почему, во имя всего  святого,
ты вообще за нами увязался?
     - О, Джейк... это такое положение смущения и затруднения...
     - Давай выкладывай.
     - О, воистину. Вне всякого сомнения, я нахожусь в процессе  вызывания
твоего негодования, когда  стану  рассказывать  тебе,  что  многочисленные
потаенные индивидуумы из нашей расы последовали за тобой.
     Я рассмеялся.
     - Да нет, никакого негодования ты не вызовешь.  За  мной  все  время,
куда ни погляди, постоянно кто-то увязывается.
     - Это соответствует истине. Было хождение слухов, что за тобой по уши
влюблены  множество  машин  разного  происхождения.  А  на  планете,   где
находится много узлов Космострады, нами было  замечено,  что  вокруг  тебя
находится на плаву большое  количество  фекальных  масс,  если  выражаться
метафорически.
     - Да-да, именно это и произошло, - сказал я, - продолжай.
     - Как раз в это время наши научные  индивидуумы  наконец  сообразили,
что же такое происходит внутри черного кубика.
     - Да что ты!
     - Да-да, они наконец стали  вкладывать  в  этот  объект  определенный
смысл. Их понимание - я хотел бы особенно внести ясность в этот  вопрос  -
далеко от  полноты,  однако  они  вот-вот  раскусят  этот  плод  орехового
дерева... если ты меня вникаешь.
     - Вникаю, вникаю, - ответил я. - Так что же это такое?
     - Увы, Джейк, как я уже тебе сообщил, в науке я, к сожалению, понимаю
меньше, нежели упоминаемый у вас  моржовый  хрен.  Однако,  все-таки.  Они
находится в обладании гораздо большим количеством знания, нежели я, и  она
часто посещала различные конференции касательно именно данного предмета. Я
попробую, чтобы она  с  вами  поговорила,  если  вам  это  сейчас  удобно.
Пожалуйста, не прерывай связи...
     - Погоди, Рагна, - перебил его я. - У нас тут есть  кое-кто,  у  кого
есть тоже немалое количество этих самых знаний, как ты  сказал.  Пусть  он
поговорит с Они, но попозже, ладно? Мы тут по колено в безобразии.  И  мне
очень хотелось бы понять, куда они нас тащат.
     - У нас те же самые проблемы и задачи. В наших  машинах  тоже  полный
публичный дом, как вы выражаетесь. Ладно, Джейк. Мы собираемся пока слезть
с твоих ушей и поймаем тебя дальше  по  дороге  чуть  позже.  Пока  мы  не
приехали к месту назначения, желаем всем  нашим  добрым  друзьям  неплохой
жизни! Пока!
     - Порядок! - ответил я.
     - Господи, - простонал Роланд, -  где  эти  мартышки  выучили  жаргон
шоферюг?
     - Понятия не имею, - ответил я,  -  может  быть,  вытащили  из  наших
компьютерных словарей.
     Я оглянулся.
     - Где все остальные?
     - Там, на корме, - ответил Роланд. - Там  больше  места.  И  нам  тут
просторнее. Но если тебе кажется,  что  у  нас  тут  хаос,  то  загляни  в
трейлер...
     - Ладно, ребята, - сказал Сэм по всем громкоговорителям в тяжеловозе.
- Как насчет  того,  чтобы  убрать  всю  дрянь?  Мы  когда-нибудь  на  это
способны?
     - Мне нравится местоимение "мы", - издевательски осклабился я.
     - Хе-хе-хе...

     Все попытки связаться по радио с "дорожными жуками" потерпели фиаско.
Мы могли только догадываться, куда нас в конце концов тащат, и сперва наши
мозги только тем и были заняты, что строили догадки. "Жуки" выволокли  нас
из подземного гаража, протащили через ближайший портал, потом  по  цепочке
весьма бесцветных и непримечательных  планет.  Большую  часть  времени  мы
провели за уборкой безобразия, воцарившегося после невесомости.
     Карла мы освободили от уборочных терзаний. Мошонка у  него  раздулась
до размеров грейпфрута, и он испытывал ужасные страдания. Все, что  я  мог
для него сделать - это накачать его гидроморфоном и кортизоном и надеяться
на лучшее. Карл рассказал им все, что он сам знал,  ему  не  было  причины
молчать или скрывать что-либо.  Они  просто  ему  не  поверили.  К  концу,
однако, ему показалось, что они уже были близки к тому, чтобы  поверить  в
его историю о том, как его похитило летающее блюдце, но он не был уверен в
том, что они действительно могли бы ему поверить. К счастью,  пусть  и  по
непонятным причинам, вмешались "дорожные жуки".  Лори  пришла  в  страшное
состояние, по очереди горько и безудержно рыдая и швыряя в  переборку  чем
попало и  грозя  совершить  садистские  хирургические  операции  над  теми
сукиными детьми, которые  терзали  ее  милого.  Через  денек-другой  Карлу
полегчало, и она малость поуспокоилась.
     Уборка продолжалась три дня. Мы провели инвентаризацию и  нашли,  что
ничего у нас не пропало. Машина Шона и Лайема была цела и невредима,  как,
разумеется, и машина Карла. Но  теперь  шевроле  было  надежно  укрыто  за
Ариадной Шона и Лайема, и это, конечно, было лучше. Может  быть,  настанет
момент, когда нам  понадобится  поскорее  вытащить  шевроле  из  трейлера.
Теперь я даже жалел, что  в  какой-то  момент  заставил  Карла  въехать  в
трейлер на машине. Вот и говори после этого о плохом планировании - я тоже
совершил свою долю промахов.
     Когда стало ясно, что нам придется путешествовать  весьма  долго,  мы
разработали себе режим дня, к которому приспособились  быстро.  Мы  ели  и
спали по очереди, по очереди несли вахту у панели  управления,  более  или
менее справляясь с ведением хозяйства. Тринадцать душ  и  тел,  живущих  в
тяжеловозе с трейлером, делают совместное проживание  высоким  искусством.
Тяжеловоз, конечно, не маленький, но, если принять во внимание все машины,
которые в него въехали, места для проживания  оставалось  весьма  немного.
Постоянно кто-то кому-то наступает на ноги, кто-то кому-то вгоняет  локоть
в ребра, а очередь в туалет  занимать  надо  было  в  письменном  виде  по
особому разрешению. Тем не менее настал момент, когда Дарла и я  оказались
наедине в кормовой кабине. Я воспользовался моментом, чтобы кое-что у  нее
выяснить.
     - Уилкс сказал мне, вернее, его аналог сказал мне, что он  ничего  не
слышал про черный кубик, пока не  увидел  его  сам  глазами  Сэма  тут,  в
тяжеловозе. Ты что-нибудь понимаешь?
     Дарла слегка подняла брови и сказала:
     - Могу только догадываться. Но и  догадка  в  данном  случае  хороша.
Иначе он не стал бы так отчаянно охотиться на Винни на борту "Лапуты".  Он
понятия не имел, что у меня есть кубик. И никто об этом не знал.
     - Никто, кроме человека, который его тебе дал. Кто был этот человек?
     - Он мертв. Его звали Пааво, и он был мне очень  хорошим  другом.  Он
погиб в перестрелке, из которой мне удалось выбраться живой. Это  было  на
Кси Бу.
     - Ты уверена, что он мертв?
     - Пааво всегда клялся, что  живым  в  руки  колониальным  властям  не
дастся.
     - Ты сама видела, как он погиб, или ты слышала об этом  из  надежного
источника?
     - Нет. Это важно?
     Я кивнул.
     - Мне кажется, да. Я хотел бы точно узнать,  в  какой  момент  власти
узнали о существовании кубика.
     - Мне всегда казалось, что они узнали, проведя дельфийскую серию  над
Мареной Миллер.
     - Наверное, - сказал я. - Но когда это было? Когда ее арестовали? Сэм
и я не можем найти в наших архивах ничего, что давало бы нам точную дату -
что неудивительно, потому что это, скорее всего, было тайным арестом.
     - Наверняка так оно и есть. Но почему расклад событий по времени тебе
так важен?
     - Давай сперва разберемся с кое-чем еще. - Я откинулся назад и оперся
плечами о переборку. - Ты никогда не рассказывала мне в подробностях,  что
случилось на ранчо телеологистов в ту ночь, когда меня увели. После этого,
разумеется.
     Она пожала плечами.
     - Я сдалась, а они забрали нас всех.
     - Ты, значит, была с  телеологистами  все  время  до  тех  пор,  пока
Петровски не взял тебя на допрос?
     - Нет, сперва меня забрали в больницу и перевязали ожоги. Я  на  этом
настаивала, и они нехотя согласились. Мне кажется,  один  из  милиционеров
крепко напал на меня. Я после этого так и не увидела телеологистов, до тех
пор, пока мы  не  встретились  снова  на  улице  в  Максвеллвилле.  -  Она
нахмурилась и покачала  головой.  -  Странно.  Я-то  ожидала  найти  их  в
отделении милиции или, по крайней мере,  убедиться,  что  их  задерживали,
допрашивали, ну что-то в этом роде. Потом оказалось, что менты  вроде  как
ими и не особенно интересовались.
     Я мысленно отметил про себя этот факт, потом сказал:
     - Ладно. Теперь насчет Петровски. Он не знал, что у тебя есть кубик?
     - Вот это меня бесконечно удивило. Он даже  не  стал  обыскивать  мой
рюкзак. -  Дарла  саркастически  хмыкнула,  потом  странно  улыбнулась.  -
Разумеется, к моему делу у него был личный интерес.
     - Даже если и так, если бы он знал, что у  тебя  есть  кубик,  он  бы
обыскал тебя и нашел его. Разве нет?
     - Да, - кивнула она головой. - Наверняка.
     Я сплел пальцы вместе и закинул руки за голову.
     - Значит, Петровски не знал про черный кубик, и Уилкс тоже  не  знал,
если он снова не врет. У меня вопрос: кого же власти послали, чтобы  кубик
заполучить? Кто тот человек, который представляет во  всем  этом  интересы
властей?
     Дарла долго раздумывала над этим.
     Потом она сказала:
     - В этом деле есть  много  белых  пятен.  Григорий  совершенно  точно
действовал на свой  страх  и  риск.  Его  карьера  была  погублена.  Я  ее
погубила. Они ничего бы ему не сказали. И наверняка он ничего не знал.  Он
расследовал твое дело просто для порядка.
     Она подумала еще.
     - Но, может быть, это вопрос хронологии. Тот, кого послали забрать  у
тебя кубик, просто разминулся с тобой во времени.
     - Или с тобой.
     - Со мной?
     - Ну да, - ответил я. - Ты же была и остаешься  беглецом  от  закона.
Может быть, власти совершенно точно знали, у кого кубик, и  они  знали  об
этом все время. Кубик был у тебя, и они тебя  поймали!  На  Максвеллвилле!
Может быть, что именно там пересеклись пути властей и Петровски.  Григорий
с огромным трудом пытался добиться содействия властей в тех краях. Полиция
не хотела ему помогать. Но он был офицером высокого ранга,  и  прежде  чем
Рейли, формальный глава тамошних властей, мог получить  разрешение  убрать
Петровски с дороги, на нас напал мой таинственный двойник. Или кто-то  там
нам помог освободиться.
     Дарла прикусила губу и медленно покачала головой.
     Я посмотрел на потолок.
     - Опять-таки, я могу  и  ошибаться.  Но  в  последнее  время  у  меня
нарастает чувство, что чего-то тут не хватает. Или кого-то.  Кого-то,  кто
подшивается пока под совсем другого человека.
     Дарла озадаченно посмотрела на меня. Потом и ей в голову  пришла  эта
поразительная мысль.
     - Ты хочешь сказать... один из телеологистов?
     Я наклонился вперед.
     - Интересно, что тебе это пришло в голову, - сказал я.
     Глаза ее расширились от изумления и недоверия.
     - Да нет, не могут они...
     Потом лицо у нее вытянулось, а плечи поникли. На лице у нее появилось
выражение такой абсолютной и полной усталости, что она  даже  прислонилась
ко мне, ища поддержки.
     - Ох, Джейк, я никогда во всем этом  не  разберусь.  Одно  время  мне
казалось, что я понимаю все происходящее, но теперь... мне кажется, что  я
ничего не понимаю. Я просто ничего не знаю.
     - Я тоже, - ответил я ей. - Очень трудно разобраться в парадоксе.
     Мы сидели не шевелясь. Тяжеловоз, казалось, был необычно тих. Никаких
звуков мотора, никаких голосов рядом с нами. Только  вечное  посвистывание
воздуха, пока нас тащили по очередной планете, по чужим ветрам.
     Потом я обнаружил,  что  плечо  у  меня  влажное.  Я  поднял  пальцем
подбородок Дарлы и увидел, как большая круглая слеза скатывается у нее  по
щеке.
     - Что случилось, Дарла?
     Она вытерла слезу и выпрямилась.
     - Мне надо кое-что тебе сказать, - ответила она. - Я беременна.
     Летя откуда-то из будущих вечностей, мимо нас свистел ветер. Холодный
и мрачный.
     - Как это ты могла?..
     Она безрадостно и невесело рассмеялась.
     - Как?
     - Я хочу сказать, как же ты до этого допустила?
     - Я на исходе действия трехлетней пилюли.  Я  не  в  такой  ситуации,
чтобы спокойненько отправиться в клинику и получить еще одну. Они  страшно
дорогие, ты же знаешь. Особых шансов залететь у меня не было - у меня  еще
оставался месяц восьмидесятипроцентной надежности, а после  него  -  месяц
шестидесятипроцентной...  но...  -  она  пожала  плечами.  -  Такие   вещи
случаются, это известно.
     - Какая у тебя задержка?
     Она покачала головой.
     - Это не имеет значения. У меня в рюкзаке тест на определение  ранней
беременности. Я знала через сорок восемь часов. -  Меланхолическая  улыбка
озарила ее лицо. - Может быть, это предыдущая ночь, но, по-моему,  это  та
ночь на пляже.
     Тогда я ее поцеловал. Не знаю, почему. Может быть, просто потому, что
я любил ее.

     "Дорожным жукам" надо было  бы  организовать  собственный  бизнес  по
правильной  организации  дорожного   движения.   Наше   путешествие   было
невероятно  ровным,   сверхъестественно   быстрым   и   плавным.   Планеты
проносились мимо настолько быстро, что невозможно было  долго  глядеть  из
иллюминаторов и не получить головокружения. Лори, Джон и Лайем  слегли  от
дорожной  болезни,  которую,  к  счастью,   легко   было   вылечить   теми
лекарствами, которые были  в  нашей  аптечке.  Роланду,  кажется,  поездка
нравилась. Он проводил целые часы на сиденье стрелка, выглядывая в окошки,
загадочно улыбаясь. Я бы сказал, непроницаемо улыбаясь.
     Прошла неделя.
     Время от времени мы вылетали на очередную  планету  гараж.  В  первый
раз,  когда  это  произошло,  мы  решили,  что  наконец  прибыли  к  месту
назначения, - но нет, "жуки" прогнали нас через еще один  портал,  и  наше
судьбоносное путешествие продолжалось.
     Мы проводили часть времени в болтовне,  раздумывая  над  тем,  почему
"жуки" засунули шайку Мура обратно  в  их  машины,  но  Волошиных  загнали
вместе с нами. Мы в конце концов пришли к выводу, что "жуки"  чувствовали,
что люди делились на две враждующие фракции, и, как обычно, хотели  просто
снизить вероятность возможных осложнений. Кроме того,  они  проверили  все
машины, обыскали их весьма оригинальным образом и обнаружили, что в машине
Волошиных мало еды, поэтому на долгое путешествие  засунули  их  вместе  с
нами. "Жуки" были суровы, но справедливы. Это сказал Джон, и я рассмеялся,
потому что это напомнило мне какой-то старинный анекдот.
     Однако мы заткнулись, когда Юрий рассказал нам насчет черного кубика.
Он четыре дня трепался с Они насчет  этого  предмета,  перемыл  этой  теме
косточки, как хотел, потом созвал что-то вроде конференция. Вот что он нам
сказал:
     - Если я только правильно понял то, что Они  мне  говорила,  кубик  -
один из самых странных предметов во вселенной. - Тут он рассмеялся.
     - Странный  выбор  слов,  и  сейчас  вы  поймете,  почему  я  смеюсь.
Собственно говоря, это даже не объект в прямом  смысле  слова.  Он  сделан
почти что из ничего... буквально из ничего. Он просто  представляет  собой
пространство.  Пространство  внутри  пространства.  Пространство   снаружи
пространства - это наш континуум, наша вселенная. А то, которое  внутри...
- он почесал бороду и сгорбился. - Там другое пространство.
     - Ты хочешь сказать, что там целая вселенная? - спросил Джон.
     Юрий откинулся в своем кресле и засунул руки в карманы.
     - Может быть, эта вселенная менее, чем в световом годе отсюда.
     - Всего в световом годе, - ахнула Сьюзен,  потом  стала  обмахиваться
рукою,  притворяясь,  что  испытала  огромное   облегчение.   -   А   я-то
напугалась...
     - Как такое вообще может быть? -  потребовал  объяснить  Джон.  -  Ты
хочешь сказать, что ее... уменьшили?
     - Сложили, - сказал Юрий. - Это наиболее вероятно.  Ее  складывали  и
перегибали по многим измерениям несколько раз. - Он убрал руку и  вывернул
карман наизнанку. - Представьте  это  себе  таким  образом.  -  Он  сделал
складку на кармане. - Теперь повторяйте такие складки все время, и  вскоре
у вас не останется места, куда можно было бы сунуть руку. Но  ведь  карман
все еще существует, правда же?
     - Понятно, - сказал Джон. - По крайней мере, кажется, что понятно.
     - Ну, все-таки это чистой воды спекуляции ахгиррских ученых.
     - А они основывают на чем-нибудь свою гипотезу? - спросил я.
     - Поток непосредственных, сырых данных, кажется,  исходит  от  самого
кубика. Не могу  представить  себе,  какой  источник  энергии  выдает  эти
данные, а может быть, как раз та энергия, которая и превращается в данные,
может  выйти  наружу.  Она  проявляется  в  форме  крайне  редкого,  почти
экзотического излучения. А второй компонент этого излучения - обыкновенные
радиосигналы.
     - Значит, - заметил я, - эта вселенная теряет энергию.
     - Да. Опять же, при первом рассмотрении, эти данные  не  представляют
особого смысла. Ахгирры сперва тоже ничего не поняли, пока  у  кого-то  не
возникло  правильных  ассоциаций,  и  тогда  этот   кто-то   посмотрел   в
космологические справочники. Те числовые величины, которые выходят  наружу
из кубика,  и  состояние  энергии,  к  которому  относятся  эти  величины,
представляют собой примерно  то  же  самое,  что,  по  мнению  космологов,
существовало на очень ранних стадиях нашей вселенной.
     - Ты имеешь в виду Большой Взрыв? - спросила потрясенная Дарла.
     - Нет, задолго до того, как произошел Большой Взрыв. Прежде, чем была
создана материя, и энергии тоже было весьма немного. Почти никакой энергии
или материи. - Он повернулся на  водительском  сиденье  к  своей  спутнице
жизни. - Никто из нас по-настоящему не разбирается в этих вопросах, но Зоя
больше занималась этим предметом, нежели я.
     Зоя вздохнула.
     - Не знаю, с чего начать. - Она слабо улыбнулась,  потом  сказала:  -
Давайте я попробую объяснить таким путем. В области  теоретической  физики
все последнее столетие прошло в сражениях с  самыми  основными  понятиями.
Среди  них  была  и  фундаментальная  природа  материи  как   таковой,   и
особенности самого предмета. Если упростить до идиотизма, то  в  настоящее
время все пришли к соглашению, что пространство  связано  в  узлы.  Вихри,
матрицы - называйте их как хотите... - Она нахмурилась и  потерла  лоб.  -
Нет,  попробую  снова.  Представьте  себе  такое  положение   вещей,   при
котором...
     Она снова надолго задумалась.
     - Можете вы представить себе облако математических точек,  которые  с
помощью случайных процессов сами располагаются в  порядке,  который  может
очертить геометрическое пространство?
     При этом они  так  выскочили  совершенно  из  ничего,  из  абсолютной
случайности! И можете вы себе представить это  ограниченное  пространство,
это совершенно пустое метрическое обрамление, которое при всем при том еще
проходит эволюционные изменения, случайные флуктуации,  которые  вынуждают
его завязываться в узлы на определенных участках? Теперь представьте  себе
эти узлы как сгустки энергии. А поскольку материя эквивалентна  энергии...
- она подняла ладонь. - Ради бога. Как я уже  сказала,  это  до  идиотизма
упрощено. Но пока что вы меня понимаете?  То,  что  я  описываю,  примерно
изображает, как вселенная могла быть создана из ничего.
     - И это, - сказал Юрий, -  как  раз  то,  что,  по  мнению  ахгирров,
происходит внутри черного кубика. По крайней мере,  это  их  самая  лучшая
гипотеза.
     Мы все посидели, прислушиваясь к шуму воздуха за окном.
     - Это почти непостижимо, - сказал Джон.
     - Вот именно, - ответил Юрий. - Вот именно.
     - Мне кажется, что идея вполне хороша, - заметила Сьюзен. - Яйцо,  Из
Которого Вылупится Вселенная. - Она посмотрела на  всех  нас,  восторженно
улыбаясь. - Вот что такое кубик. Это инкубатор вселенной.
     - Интересно, уж не нашей ли, - задумчиво протянул Роланд.

     Прошла еще неделя.
     Потом еще одна.
     Дни были бесцветные, скучные,  их  можно  было  различить  только  по
каким-то новым  фрагментам  беседы  или  крохотному  событию.  Я  не  могу
вспомнить их, кроме весьма немногих.
     Однажды Сьюзен сказала мне:
     - Я знаю, ты все еще любишь Дарлу. Я знаю, что это  не  имеет  ничего
общего с тем, что она ждет ребенка. Вы двое... не знаю.  Вы  предназначены
для чего-то. И это что-то больше вас обоих, сильнее. - Она сморщила нос. -
Звучит, правда, совсем мелодраматически. Ей-богу, не знаю, как  можно  это
правильно выразить.
     Я спросил:
     - Это говорит та Сьюзен, которая исповедует телеологический пантеизм?
     Она закинула руку мне за голову, нагнула мое лицо к себе и поцеловала
меня.
     - Это говорит та Сьюзен, которая тебя любит.
     Был еще день, когда Дарла обронила за  столом  мимолетное  замечание,
которое нам обоим показалось таким смешным - не могу вспомнить, что  такое
это было, - и мы хохотали над ним так, как давно не хохотали. А  когда  мы
наконец угомонились, щеки у нее горели, лицо лучилось  радостью,  а  глаза
сияли, в них словно горело по свечечке, которые зажигаются  только  тогда,
когда на сердце весело.
     И потом Лори заставила меня почувствовать себя страшно старым,  когда
сказала мне, что я напоминаю ей ее дедушку, который воспитывал ее  до  тех
пор, пока ей не  исполнилось  пять  лет,  и  которого  она  ясно  помнила.
(Правда, под нажимом она призналась, что дедушке было всего-навсего  около
тридцати восьми лет, когда она родилась.)
     А  потом  грызня,  которую  затеяли  Волошины  из-за  зубной   щетки.
Поскольку их личные вещи все еще оставались в их  машине,  им  не  хватало
многих интимных вещей. Лайем сделал им щетки из щепочек, запас которых был
у него в трейлере, а  саму  щетину  придумал  сделать  из  очень  жесткого
синтетического волокна. Откуда он его взял, так  и  осталось  неизвестным.
Юрий потерял свою щетку, а Зоя отказалась делиться с ним своей,  при  этом
отругав его как следует за его безалаберность. Они не разговаривали  потом
три дня.
     Один из людей Мура  как-то  стал  вызывать  кого-нибудь  на  дорожной
частоте Космострады. Бог знает почему, и почему ему показалось, что с  ним
хоть кто-то захочет разговаривать - по-моему, это был Краузе, но я могу  и
ошибаться, - он почему-то спросил у нас, как у нас с  едой.  Я  спросил  в
ответ, как у них с едой. Он сказал,  что  еда  подходит  к  концу.  Я  ему
ответил, что искренне надеюсь,  что  то,  что  у  них  осталось,  заражено
ботулизмом. Он поблагодарил меня и отключился. Он  не  стал  вызывать  нас
снова.
     Сьюзен и Дарла вроде как заключили неписаное перемирие. Сьюзен что-то
пошутила, и Дарла рассмеялась. Сьюзен нерешительно  посмотрела  на  нее  и
тоже рассмеялась. Потом они стали смеяться вместе. Все  же  они  сохраняли
уважительную дистанцию в отношениях. Они обе оставались настороже.
     Потом Рагна как-то высказался:
     - О, Джейк, мой друг, я печально рассматриваю теперешнюю  ситуацию  и
нахожу ее недостойной даже экскрементов быка.
     Джон, который просидел битый час с кубиком на ладони, глядя  на  него
во все глаза. А потом он поднял взгляд на меня и спросил:
     - Разве такое возможно? Разве такое может быть?
     Я ему не ответил.

     Как-то я зашел в кабину и нашел там Роланда на его излюбленном посту,
где он глядел, не отрываясь, в инопланетную ночь.
     - Джейк, подойди-ка, посмотри на это.
     Я уселся на водительское сиденье.
     - Что такое?
     - Посмотри на небо.
     Я посмотрел. Звезд на небе было очень мало, а с одной стороны неба их
вроде как не было вовсе.
     - Мы на краю Галактики, - сказал Роланд. Он указал вправо. - Вон  там
уже начинается межгалактическое пространство. Ничто. Теперь посмотри туда,
где звезды. Видишь за ними  блистающее  облако?  Это  край  галактического
диска.
     Я увидел своими глазами и согласился.
     - Мы все время пролетали через планеты. Иногда по  обе  стороны  есть
звезды, тогда невозможно определенно что-то  обнаружить.  Но  эта  планета
принадлежит звезде на самом краю Галактики.
     Мне подумалось в этот миг,  что  телеологисты  должны  культивировать
чувство неизбежного. Чувство судьбы. Лицо Роланда  прямо-таки  сияло  этим
чувством, и он озарил меня улыбкой человека, который наслаждается тем, что
встретится с неизбежным.
     - Вот оно, Джейк, - сказал он, - мы ехали по ней все это время. Мы на
Космостраде Красного Предела.
     Я торжественно посмотрел на него и кивнул.
     - Я знаю, - сказал я. - И на  нашей  скорости,  по-моему,  у  нас  не
займет много времени, чтобы доехать до конца дороги.

                                    22

     Примерно через четыре недели после начала путешествия "дорожные жуки"
согнали нас на обочину для того,  чтобы  мы  остановились  и  передохнули.
Может быть, это и нельзя так назвать, но сделано это было для того,  чтобы
люди с Высокого Дерева могли бы похоронить Кори Уилкса. Видимо, напряжение
и мучения путешествия оказались ему не по силам.
     Однако они его не хоронили. Нам пришлось заняться этим.
     Мы  остановились  посреди  самого  красивого   пейзажа,   который   я
когда-либо видел. Это могла даже быть сама Земля так красиво там было.
     - Может быть, так оно и есть, - сказал Роланд. -  Мы  же  понятия  не
имеем, где мы находимся: в пространстве или во времени. -  Он  показал  на
горную цепь, чьи снежные шапки виднелись  над  горизонтом.  -  Это  вполне
могут быть Пиренеи два миллиона лет назад. Или Аппалачи.
     - Я бы охотно заключил пари, - сказал Юрий, -  что  мы  куда  дальше.
Собственно говоря, на много миллиардов лет. Это  может  быть  планета  или
звезда, которая жила и погибла за миллиарды лет до того, как солнце  Земли
засветилось в глазу вселенной.
     - Эй, они выходят! - завопил Карл.
     Шон примчался в кабину с кучей оружия,  но  люди,  которые  вышли  из
машины Мура, не могли даже попытаться на нас напасть. Толстяк Джофф и двое
других тащили вялое тело Кори Уилкса. Они бросили его, словно кучу мусора,
примерно в метре или двух от обочины, потом  вернулись  в  свою  машину  и
захлопнули люки. Мне хотелось бы знать, по своей ли воле они так поступили
или по приказу "дорожных жуков".
     Я вызвал их по радио и спросил:
     - Он начал уже потихоньку попахивать, - сказал мне толстяк. - Поэтому
мы попросили разрешения открыть люки и выкинуть его, пока едем.  А  вместо
этого "жуки" остановились.
     - Они вам ответили?
     - Нет, они просто остановились, и мы обнаружили,  что  можем  открыть
люки.
     - Ладно, спасибо.
     - Порядок, не за что.
     - А разве "жуки" не боялись, что люди убегут? - спросил Роланд.
     - Куда, скажи на милость? -  спросил  Шон,  показывая  на  бескрайние
пространства роскошных лугов, меж  которыми  там  и  сям  вздымались  купы
деревьев. Все это выглядело весьма привлекательным и  манящим,  но  делать
там особо было нечего.
     - Верно.
     - У этих патрульных существ должен быть свой разум, - заметила Зоя.
     - У них есть приказ позаботиться о нас, - сказала  Лори  так,  словно
знала, в чем дело.
     - Кто? - спросил я.
     - "Жуки" получили такой приказ. Им велели доставить нас в порядке и в
добром здравии. А ведь вонючий труп просто так лежать не оставишь,  правда
же?
     - Хм-м-м-м, - ответил я и стал над этим думать. Потом  спросил:  -  А
кто дал им такой приказ, Лори?
     Она посмотрела на меня и нетерпеливо сказала:
     - Конечно, строители Космострады. - Она покачала головой. -  Ей-богу,
Джейк, иногда ты просто немного хромой на голову. Разве ты  не  понимаешь,
что мы мчимся на встречу с ними? Куда, по-твоему, эти "жуки" нас  тащат  -
на пикник, что ли? - она закатила глаза в преувеличенном отвращении к моим
умственным способностям. - Шиш!
     - А-а-а, понятно.
     Мы смотрели на бледное тело Уилкса.
     - Не можем же  мы  оставить  его  тут  просто  так  на  корм  местным
стервятникам, - сказал Сэм. - Как-то это нехорошо.
     Это потрясло всех, включая меня,  но  никто  не  откомментировал  это
высказывание.
     - Ты действительно так думаешь? - спросил я неуверенно и неохотно.
     - Послушай, насколько это касается меня, так я считаю, что Уилкс  был
самой низкой формой  жизни,  которая  только  встречается  в  природе.  Но
все-таки,  черт  побери,  он  был  человеческим  существом,  и   если   он
заслуживает гореть в аду - а этого он точно заслуживает - то,  значит,  он
заслуживает и нормальных похорон, по крайней мере, таких, какие  мы  можем
ему устроить.
     Сэм бормотал что-то себе под нос, потом сказал:
     - Кроме того, мне кажется, мы должны это сделать хотя бы потому,  что
мы лучше, чем он был.
     - Ладно, может статься, что мы в любой момент можем тронуться дальше,
но давай попробуем посмотреть, позволят ли нам "жуки"  его  похоронить,  -
сказал я.
     Я нагнулся к микрофону.
     - Привет, ребята. "Жуки" или как вы там себя называете. Мы хотели  бы
получить время и возможность совершить церемонию  погребения.  Поняли?  Мы
хотим вырыть яму и положить его туда. Такой у нас обычай.
     - Говори на интерсистемном, балда, - обругал меня Сэм.
     Ответ пришел удивительно быстро.
     - РАЗРЕШАЕТСЯ.
     И ответ был по-английски.
     - Вот черт, - сказал Сэм. - Когда эти штуки перестанут меня удивлять?
     Юрий сказал:
     - По-моему, они ждут, когда кто-нибудь выйдет и сделает это.
     - Может быть.
     Карл потянул за ручку на левом люке. Он распахнулся, впустив  воздух,
словно крыло чайки на ветру сладкого аромата.
     - Никто не подумал проверять воздух,  когда  те  два  типа  выбрались
наружу, - сказал он. - Все двери были открыты все это время.
     Мы выбрались наружу и нашли там Рагну и Они, которые как раз выходили
из своего автомобиля с видом усталым и помятым. Они ехали на чем-то  вроде
пузыря на колесах, в котором было очень  мало  места  для  движения.  Если
учесть то время, которое они там провели, это должно  было  быть  для  них
сущим адом. Однако, невзирая на все  лишения,  они  оставались  непобедимо
веселыми.
     Рагна потянулся и несколько раз глубоко вздохнул.
     - Ах, вот это похоже на то тело, которое  у  меня  было  некогда,  до
того, как я вселился в эту больную оболочку, которая мне принадлежит,  как
кажется, уже множество лет.
     Они улыбнулась.
     - Я все еще надеюсь, что нам будет дано время, за которое  мы  сможем
устранить все наши мучительные боли в затекших мышцах.
     - Все зависит от того, что у тебя затекло, Они, - ответил я.
     Она кивнула, потом сообразила.
     - А, это шутка, - она вежливо улыбнулась. - Очень смешная.
     Я рассмеялся. Они мне очень нравилась.
     Потому мы похоронили Кори Уилкса. Я нашел старый взрывательный патрон
в орудийном шкафу. Такие патроны мы используем,  например,  для  расчистки
заваленной проселочной дороги, когда едем  с  грузом,  хотя  мне  не  было
повода использовать такие патроны  уже  долгое  время.  Я  нашел  неплохое
местечко неподалеку от дороги и взорвал в земле неплохую дыру.  Шон  помог
дотащить туда тело. Прежде чем бросить Уилкса в дыру, я посмотрел на него.
Голые синие  ноги,  белые  пижамные  штаны,  перевязанная  бинтами  грудь,
багровые губы и уши,  совершенно  растекшиеся  черты  лица  и  раздувшийся
живот, который уже давал знать, что начался процесс разложения. Он  совсем
не походил на грозного противника, которым я его знал.
     - Наверное, надо сказать какие-нибудь подходящие слова, - сказал Шон.
     - Если хочешь, валяй, - ответил я. - Может, тебе  есть  что  сказать,
Сэм?
     Сэм заговорил по ключу.
     - Не хочется что-то, сваливай его в яму.
     - Я этого человека не знал, - сказал Шон,  -  кроме  как  понаслышке,
хотя я видел следы его деятельности в том, что сделали с Карлом, и в  том,
что пытались сделать с нами эти веселые наемники. Тем не менее...
     Он на минуту закрыл глаза, потом открыл их и произнес:
     - И сказал Каин Господу: "Наказание мое слишком велико. Ты  изгоняешь
меня ныне с лица земли, и от очей твоих буду я сокрыт. И буду я беглецом и
скитальцем на земле, и  кто  увидит  меня,  убьет  меня".  Но  сказал  ему
Господь: "Нет! Кто убьет Каина, тот  семижды  будет  наказан".  И  отметил
Господь Каина печатью  так,  чтобы  никто,  увидевший  его,  не  смел  его
убивать. И пошел Каин, и остался в земле Нод, что к востоку от рая.
     Тут Шон перекрестился. Он улыбнулся и сказал, пожав плечами:
     - Я не уверен,  что  это  было  подходящим  текстом,  но,  по  моему,
прозвучало вполне подходяще.
     - Было просто здорово, - сказал Сэм. - Лучше, чем он заслуживал.  Это
ведь в переводе короля Джеймса, да?
     - Единственный вариант, который я знаю, - ответил Шон.
     Я вздохнул.
     - Ну что же...
     Мы бросили Уилкса  в  яму.  Я  использовал  еще  один  патрон,  чтобы
вдребезги разнести скалу. Джон и  остальные,  которые  присматривались  на
расстоянии к тому, что мы делали, подошли и помогли нам притащить побольше
кусков, чтобы покрыть Кори Уилкса. Мы примерно на три  четверти  заполнили
дыру, чтобы она напоминала как бы провалившийся  курган,  потом  набросали
туда земли, которая валялась  россыпью  неподалеку.  Все  помогали,  кроме
Дарлы, и я не мог ее за это порицать.
     И на том все кончилось. Мы стояли вокруг, не очень-то скорые  на  то,
чтобы снова залезть в наши машины, нашу путешествующую тюрьму. Я не  очень
боялся, что Мур что-нибудь  выкинет,  потому  что  вокруг  были  "дорожные
жуки".
     Дарла смотрела куда-то в пространство.
     - Если на свете есть рай, то, по-моему, он должен быть похожим на это
место.
     Я огляделся кругом. Это была самая похожая на Землю планета,  которую
мне когда-либо доводилось видеть.
     Я мог бы поклясться, что деревья вон в тех,  ближних  зарослях,  были
сосны Дугласа. Небо было совершенно голубым, покрытое пушистыми облачками.
В воздухе были знакомые запахи, высокие травы  были  совершенно  зелеными,
они покачивались на  приятном  тихом  ветерке.  Чистый  прозрачный  ручеек
струился в лощинке слева. На дальнем его берегу поднимался мягкий  холм  -
замечательное место для фермы, просто очень милое место.
     - Тут чувствуешь мир и покой, - сказала Дарла.
     Я смотрел на нее. Потом она стряхнула с себя свои мечты, ответила мне
странной улыбкой и отошла прочь.
     Винни и Джорджи просто веселились, гоняясь друг за другом  по  траве,
как дети, - да они и были дети, в своем роде.
     - Мы приехали домой! - сказала Винни, когда мы спросили ее, куда,  по
ее мнению, нас везут.
     - Домой! - отозвался, как эхо, Джорджи.
     Все недоумевали, что они имеют в виду.
     Час прошел очень быстро.
     - Ладно, ребята, - сказал я. - Наверное, нам надо собираться обратно.
"Жуки", наверное, совсем потеряли терпение.
     Стоны и охи. Но все послушно залезли обратно.
     Прежде чем влезть самому, я посмотрел на несколько  машин  Мура.  Они
все это время завистливо смотрели на нас через свои иллюминаторы.  Видимо,
их двери были запечатаны "жуками" после того, как они выбросили тело.
     - Ах, как нехорошо, ребята! - проорал я им. - Будьте паиньками, и вам
тоже дадут погулять на следующей перемене.
     Они  ответили  мне  озадаченными  взглядами.  Чего-то  он  там  такое
говорит?

     Мы увидели процесс на безжизненной планете с  тонюсенькой  атмосферой
двуокиси углерода. Вокруг нас простирались бесконечные  равнины  оранжевой
грязи до самого горизонта.
     Мы увидели, как команда "жуков"-дорожных рабочих создала и пустила во
вращение цилиндр.
     Это было примерно через неделю после нашей остановки. У нас  пока  не
кончилась еда, но большая часть вкусненького уже была съедена. Мы  решили,
что Муру и его команде куда хуже в этом  отношении.  Мы  получили  от  них
несколько отчаянных вызовов.
     Приехав на эту планету,  мы  обнаружили  несколько  "жуков",  которые
раскатывали  вокруг,  таща  странное  оборудование,   и   вообще   сновали
взад-вперед по дороге. Там, где должен был бы быть портал,  скопилось  еще
несколько машин.
     Наши "жуки" согнали нас на обочину неподалеку  от  дорожных  рабочих.
Там, на равнине, что-то происходило. Появилась серая тень цилиндра, сперва
зыбкая, которая постепенно стабилизировалась, приобрела вес и  солидность.
Тень  все  сгущалась  и  сгущалась,  становясь  чернильно-черной  стрелой,
устремленной  в  небо,  на  этой  планете  оранжевое.  Постепенно  цилиндр
приобрел знакомые очертания, то есть не очертания даже, а  цвет  -  словно
черный бархат в безлунную темную ночь.
     Мы смотрели, разинув рты.
     Юрий, однако, был в восторге.
     - Я был прав! Черт побери, как же я  был  прав!  Они  же  сделаны  из
чистых виртуальных частиц! Эти проклятые штуки даже не существуют!
     - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Джон.
     - Я не имею ни малейшего понятия о том,  как  это  делается,  но  эти
объекты поддерживают свое существование от  микросекунды  к  микросекунде.
Нет, я не так сказал. Интервал во  времени  должен  быть  гораздо  меньше.
Может быть, масса, которая составляет цилиндр,  существует  только  тогда,
когда инкремент меньше предела Планка, меньше  времени,  чем  надо,  чтобы
пересечь диаметр протона.  Но  стоит  соединить  эти  крохотные  интервалы
времени  вместе  -  и  вы  получаете  массу,  которая  имеет   виртуальное
существование. Все дело в том, что  именно  происходит  в  этом  крохотном
интервале времени. Законы нашего континуума, разумеется, тут не  действуют
абсолютно. Можно в виртуальной действительности создать  совершенно  новый
класс материи  и  установить  совершенно  новью  комплекс  законов.  Можно
сделать все, что угодно, при условии, что это происходит в  очень  кратком
промежутке  времени.  Наша  вселенная  в  этот  момент   должна   как   бы
отвернуться.  Это  очень  похоже  на  ученика,  который  корчит  наглые  и
безобразные рожи, когда преподаватель отвернулся. Он немедленно становится
образцовым учеником,  как  только  учитель  поворачивается,  чтобы  засечь
безобразника за этим занятием.
     - Мне кажется, я понимаю, - сказал Джон. - До некоторой степени.
     - Не скажу, что это очень  просто,  -  продолжал  Юрий,  -  но  самое
важное, что нужно понять во всем этом, - как раз то, что  созданная  таким
образом  масса  должна  обладать  принципиально   новыми   гравитационными
характеристиками. Вот каким образом гравитационные поля  вокруг  цилиндров
могут быть рассчитаны и  смоделированы  таким  образом,  чтобы  не  мешать
гравитационным законам планеты, на которой они расположены.  И  вот  каким
образом зона их воздействия может быть так ограничена. Может быть,  именно
таким образом поле отрезается на уровне дороги и в нескольких  сантиметрах
от земли.
     - Довольно гладко, - заметил Сэм.
     Юрий рассмеялся.
     - Да-да, так оно и есть.
     Я сказал:
     -  Все  вечно  гадают,  что  же  произойдет,  если  машины,   которые
поддерживают существование цилиндров, внезапно испортятся.
     - Вот именно, - ответил Юрий.  -  А  ответ  такой  -  цилиндр  просто
перестанет существовать. Они  не  более,  чем  проекции,  словно  картинки
художественного фильма. Если выключить проекторы, они просто исчезнут.
     - Но они в каком-то смысле реальны, - сказал Роланд. - Разве нет?
     - В каком-то смысле, - ответил Юрий. - Если брать кадр за кадром,  на
каждом  безгранично  маленьком  промежутке  времени  -   они   просто   не
существуют. Но если взять их как  прогрессию  серийных  эпизодов  в  блоке
реального времени - то у них есть виртуальное существование. Виртуальное -
то есть у них есть определенные качества и суть, но  они  не  находятся  в
текущей действительности.
     Зоя сказала:
     - Поздравляю тебя, Юрий. Твои теории бьют без промаха в десятку.
     Это было сказано не завистливо, но холодно.
     Улыбка Юрия погасла.
     - Спасибо, Зоя. Над книгой, разумеется, мы будем работать  вместе.  -
Выражение его лица стало мрачным. - Если  бы  только  была  хоть  какая-то
возможность выбраться и воспользоваться нашими инструментами.
     - Жаль, - сказала Зоя.
     -  Как  по-твоему,  где  расположены  машины,  которые   поддерживают
существование цилиндров? - спросил Юрия Лайем.
     - Наверняка они под землей возле портала. Может быть,  даже  в  самом
полотне дороги.
     Я кивнул.
     - Как выразился Сэм, все очень гладко.
     В конце концов мой взгляд приковало нечто иное. Я сперва  не  заметил
этого явления по вполне понятным причинам, но  возле  левой  обочины  было
круглое  пространство,  покрытое  таким  же   материалом,   как   и   сама
Космострада, связанное с дорогой небольшим переходным участком.
     Наша процессия снова тронулась в путь. Ведущий "жук" резко свернул на
переходник, выволок нас на середину залитого дорожным  покрытием  круга  и
остановился. На дороге, вернее, вдоль нее  были  еще  несколько  таких  же
круглых пространств, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Как
и это пятно, они были ровного серебристого цвета.
     - Нас что, загнали в тупик? - поинтересовался Сэм.
     - Угу, - ответил я. - Набрать угля и воды.
     Мы ждали примерно десять минут.  Мы  выглядывали  в  иллюминаторы  по
правому борту, но на равнине возле портала ничего не происходило.
     И вдруг стало происходить нечто очень странное.
     Мир начал крениться.
     Это не мы кренились, вернее, нам казалось, что не  мы.  Все  казалось
нам абсолютно нормальным, мы чувствовали себя так,  словно  оставались  на
ровной поверхности. Именно земля стала вдруг  уходить  из-под  нас.  Глядя
прямо перед собой, мы видели небо. Земля словно бы наклонилась под углом в
сорок пять градусов от диска - но, разумеется, это именно диск  наклонялся
вверх.
     - Пристегнуться всем, - завопил я. - Просто на всякий случай!
     - Джейк! - завопила Сьюзен. - Что случилось?
     - М-м-м... сдается мне, мы вот-вот взлетим!
     Так оно и получилось.
     О, так оно и получилось, еще бы!
     Планета словно отпала от нас. Ускорение, с которым мы мчались, должно
быть, составило сотню единиц. Мы ничего не слышали.
     - Сэм, ты регистрируешь изменение воздушной скорости?
     - Никакой.
     Разумеется, иначе и не могло быть.
     - Может быть, если вокруг нас есть какое-нибудь силовое поле, за нами
есть какой-нибудь след от него?
     - Есть, ты совершенно прав.
     Наконец небо померкло, и перед нами появился вогнутый  диск  планеты.
Перед нами небо превратилось в черную бездну, кое-где посыпанную звездами.
Мы были в космосе, вот так, за здорово живешь.
     - Невероятно, - пробормотал Юрий. - Абсолютно...
     По мере того, как мы удалялись от планеты,  наше  ощущение  скорости,
вызванное тем, что  мы  видели,  прекратилось.  Мы  немного  повисели  над
планетой, нас все время сносило как бы вправо. Все еще гигантский, но  все
уменьшающийся оранжевый диск планеты занял все правые иллюминаторы.  Потом
мы помчались прочь от солнца, на затененную сторону планеты.
     Лицо Роланда сияло восторгом. Его восточные  глаза  сузились  до  еле
видных щелочек. Он выглядел совершенно безумным.
     -  Космический  корабль!  -  выпалил  он  и   рассмеялся   совершенно
маниакальным смехом.
     - Ага, здорово, - сказал я. - Иисусе Христе, Роланд, поспокойнее.  Не
принимай этого так близко к сердцу.
     Все остальные молчали, потрясенные до мозга костей.
     Планета превратилась в яркий блестящий полумесяц и упала  за  пределы
видимости. Не помня никаких законов физики в том смысле,  как  их  принято
понимать, наш волшебный  космический  корабль,  наша  машина,  нес  нас  с
невероятной скоростью в глубокий космос. Мы были словно мясо на подносе на
этом серебристом диске. Планета  переместилась  направо,  резко  и  быстро
уменьшаясь, и к тому времени, когда я включил экраны заднего  обзора,  она
превратилась в крохотную точку,  которая  пульсировала  на  темном  ночном
небе. Потом она исчезла.
     - Сэм, можешь ты хотя бы приблизительно определить, с какой скоростью
мы несемся?
     - Пытаюсь, - ответил он. Прошла минута, потом он продолжал: -  Ты  не
поверишь. Я сам не могу в это поверить. Мы так быстро  набираем  скорость,
что я не могу даже  назвать  тебе  числа.  Считай,  что  энное  количество
миллионов километров в секунду, и мы все еще разгоняемся.
     - Карл, - сказал я, - твое летающее блюдце  было  похоже  на  то,  на
котором мы сейчас летим?
     - Не-а, но готов поклясться, что оно летало так же быстро, как и это.
     - Я должен попытаться сориентироваться по звездам, - сказал Сэм.
     Теперь  иллюзия  скорости  пропала,   поскольку   не   было   никакой
возможности визуально сопоставить ее с какой-либо точкой отсчета. Но  даже
звезды,   словно   отдаленные   декорации,   казалось,   слишком    быстро
перемещались, пока мы пролетали мимо. Если Сэм не ошибся в расчетах, то мы
должны  были  покинуть  пределы  местной  солнечной  системы  и  выйти   в
межзвездное пространство через несколько часов, максимум через день.
     - Иисусе Христе, -  это  все,  что  мог  сказать  Шон,  выглядывая  в
иллюминатор. - Иисусе Христе.
     - Ну ладно, экипаж, - сказал я, - что вы обо всем этом думаете?
     - Если "жуки" могут летать, - подивился Карл, - то почему  они  ездят
по Космостраде?
     - Хороший вопрос, - ответил я. - Но  я  никогда  не  сомневался,  что
"жуки" могут делать все, что им заблагорассудится. Наверное, они  держатся
Космострады по их собственным, им одним понятным  соображениям.  А  они...
кто знает, какие они.
     - Звезды, - сказал Юрий, наклонившись вперед на своем сиденье и глядя
из переднего иллюминатора.
     Звезды впереди приобретали явный фиолетово-голубой оттенок,  и  прямо
перед нами они начали исчезать.
     - Мы приближаемся к скорости света, -  сказал  Юрий.  Он  вздохнул  и
откинулся назад. Выражение лица у него  было  не  то  озабоченное,  не  то
перепуганное. - Может быть, я просто теряю здравый смысл. Схожу с ума.
     - Погоди, не сходи, - ответил ему я, но я понял, что он имеет в виду.
Человеческий разум в состоянии воспринять только  ограниченное  количество
чудес, прежде чем он начинает проситься в отпуск. Все это путешествие было
просто одним длинным нападением на здравомыслие, и наши мозги отказывались
воспринимать дополнительную информацию.
     - У кого-нибудь есть какие-то соображения,  -  спросил  я,  -  насчет
того, куда нас везут и почему?
     - Мне-то казалось, что мы до дыр истрепали этот предмет за  последний
месяц, - ответила Сьюзен. - Разве нет?  Я  хочу  сказать,  что  сперва  мы
считали, что нас тащат в тюрьму,  построенную  "дорожными  жуками",  затем
думали, что обратно, в земной лабиринт, потом посчитали, что к  строителям
Космострады, а теперь... Господи, да как можно строить какие-то  гипотезы?
Что строителям дороги делать вне Космострады?
     Джон сказал:
     - Мне кажется, что в этом  месте  нам  придется  избавиться  от  всех
обычных  предположений,  которые   когда-либо   выдвигались   относительно
Космострады и тех, кто мог ее  построить.  По  крайней  мере,  мне  всегда
казалось, что ни одно из объяснений не было достаточно удовлетворительным.
     - Вот именно, - сказал Юрий. - Всегда почему-то считалось само  собой
разумеющимся,  что  Космострада  -  это  дело  рук  какой-то   исчезнувшей
цивилизации. Но только подумайте! У нас есть система дорог, которая  ведет
в никуда. Вдоль нее нет никаких руин или городов, которые  показывали  бы,
что эта дорожная система когда-либо использовалась теми, кто ее  построил.
На ней всегда были патрульные машины. Но  теперь  мы  знаем,  что  это  не
патрульные машины, а патрульные существа своего рода. Джейк, мне  кажется,
сказал лучше всех, когда он сравнил их с чиновниками. "Дорожные жуки" были
созданы для того, чтобы дорога всегда оставалась проезжей  и  относительно
безопасной... для нас же. Я всегда считал, что Космострада была  построена
для того, чтобы сократить невозможно большие расстояния, которые разделяют
разумные расы во вселенной. И больше ни для чего.
     - Но почему мы сейчас сошли с дороги? - спросил Джон.
     Юрий пожал плечами.
     - Мы же увидели, все  это  видели,  как  Космострада  породила  новый
цилиндр.
     Джон кивнул.
     - Разумеется. Он все еще сооружается.
     - Мы на объездной дороге, - вставила Сьюзен.
     - Очень хорошее сравнение, Сьюзен, - сказал, улыбнувшись, Юрий.
     Джон нахмурил лоб и приставил  длинные  пальцы  к  вискам.  Он  потер
виски, словно пытаясь избавиться от назойливой мысли или головной боли.
     - Так все перепуталось, - пожаловался он, - послушай. Ты  только  что
сказал, что Космострада никуда не ведет. Но мы только  что  провели  почти
месяц, на Дороге Красного Предела.  Я  понятия  не  имею,  куда  мы  можем
направляться, но мы  наверняка  куда-то  направляемся,  и  мне  все  время
кажется, что Космострада Красного Предела была построена исключительно для
того, чтобы нас туда привести.
     Юрий  наклонился  вперед  и  подпер  подбородок  руками,  брови   его
озабоченно подергивались.
     - Да, - сказал он, - да, кажется, что  все  именно  так,  правда?  Ты
совершенно прав, Джон, и  мне  приходится  признать,  что  это  совершенно
подрывает мою теорию.
     Он резко выпрямился и ударил себя кулаком по бедру.
     - Но, черт возьми, если строители дороги хотели, чтобы  люди  поехали
по предписанной для них дороге, почему же они не сделали эту дорогу такой,
чтобы всем было ясно, что по  ней  надо,  ехать?  Зачем  эти  тупики,  эти
закоулки, неясность, непонятность, вся страшная проклятая путаница?!
     Пока он говорил, все накопившиеся мучения последних двух лет и  скука
и неуверенность последних четырех недель восстали в нем из того места, где
они прятались,  где  они  варились  и  тушились  в  собственном  соку  под
давлением, пока не настало время выпустить пар.
     - Черт побери все это, я  провел  полжизни,  пытаясь  найти  какой-то
основной принцип, какой-то след, зацепку, пытаясь пролить  хотя  бы  лучик
света на всю проблему, и все время это было похоже на то, как  если  бы  я
просто бился головой о дорогу.  Иногда  мне  кажется,  что  я  просто  был
дураком - но это не имеет значения. Это был мой добровольный выбор - я его
сделал, и мне с ним жить. Но вопрос-то все  еще  остается!  Он  не  пропал
никуда и никуда не ушел. - Он ударил  кулаком  по  подлокотнику,  а  голос
поднялся до крика. - Если эти долбаные строители Космострады хотели, чтобы
мы ехали по их гребаной дороге...  -  Он  стал  все  сильнее  колотить  по
креслу. - Почему же, чтоб им всем гореть в  АДУ,  они  не  дали  нам  хоть
какой-нибудь КАРТЫ?!
     Последний удар по подлокотнику едва не отломил его.
     После грозной паузы Сэм стал смеяться. И это завело нас всех.
     Юрий посмотрел на нас всех,  обвел  нас  широко  раскрытыми  глазами.
Потом он быстро обмяк, а гневная краска в его лице перешла в краску стыда.
Он откинулся в кресле в полной беспомощности и тоже начал смеяться.
     Мы провели примерно две минуты в диком хохоте, пока  не  протрезвели,
сообразив, что Юрия от смеха стало  заносить  в  истерические  слезы.  Зоя
встала, зашла ему за спину и  стала  массировать  ему  плечи,  гладить  по
спутанным волосам.
     Юрий вытер глаза затрепанным, грязным рукавом.
     - Простите меня, - сказал он, и голос его прерывался от раскаяния.  -
Друзья мои... вы должны меня простить...
     - Тут нечего прощать, Юрий, - сказал я, -  ты  имел  право  на  такой
взрыв, и настало время, когда ты воспользовался своим правом.
     - Все же, я хотел бы извиниться  за  свой  взрыв...  -  он  с  трудом
улыбнулся. - И за то, каким языком я пользовался.
     - Ну, тут ты не сыщешь девственных невинных ушек, - ответила Сьюзен.
     Она на миг задумалась.
     - Разумеется, таким образом я никогда не пробовала...
     Это снова заставило нас расхохотаться, и на сей  раз  смех  Юрия  был
настоящим весельем.
     Когда мы снова пришли в себя, Шон поднялся с пола, поправил  на  себе
свой черный свитер, похлопал себя по животу, который резко  уменьшился  за
последние несколько недель.
     - Я голосую за жратву, - сказал он. - По крайней мере, за то, что  от
нее осталось. Что вы на это скажете, солнышки мои?
     - Я не голодная, - сказала Зоя. - Разве что водички попить.
     - Зоюшка, ты просто поешь, - сказал Юрий.
     - Это хорошо для души.
     - Зато не столь хорошо для тела, Зоя, - сказал я. - Тебе  надо  есть.
Пойдем, мы пока что не дошли до того, чтобы сесть на голодный паек.
     Она пожала плечами, потом посмотрела на меня и сдалась.
     - Ты прав, наверное, мне надо поесть. Просто  у  меня  совсем  пропал
аппетит. А когда я ем, мое пищеварение ведет себя  просто  кошмарно.  Даже
боли появились.
     - Как насчет Винни? - вмешался Роланд.
     Это не связанное с предыдущим разговором замечание  всех  остановило.
Карл спросил:
     - Что ты сказал, Роланд?
     - Как насчет карты Винни и Джорджи? Разве теперь не понятно,  что  их
нам просто подкинули? Может быть, есть другие расы, другие почти  разумные
животные, которые что-то знают о  карте.  Тысячи,  миллионы  рас,  которые
рассеяны по всей Космостраде вот так. Все сходится.
     Он ударил кулаком по ладони, выпятив губы. Он находился где-то в мире
собственных мыслей.
     - Все сходится.
     Юрий готов был снова вернуться к предыдущей беседе.
     - Да,  это  значительная  возможность,  и,  собственно  говоря,  наши
исследования опирались именно на этот факт.  Но,  кроме  того,  совершенно
ясно, что знания Джорджи и Винни весьма ненадежны.
     - Угу, - сказал я, - что снова возвращает нас на клетку  номер  один.
Поэтому  перестань  скрипеть  зубами,  Роланд,  и  расслабься.  Существует
серьезная возможность, что мы никогда не  докопаемся  в  этом  вопросе  до
истины.
     Роланду мое замечание не понравилось.
     - Я зубами не скрипел.
     - Просто такое выражение, - я протянул руку и похлопал его по колену.
- Спокойнее. Ладно?
     Он слегка расслабился и улыбнулся немного смущенно.
     - Конечно. Извини.
     - Ничего страшного.
     - Я хочу сделать объявление, - сказал Сэм.
     - Валяй, - ответил я.
     - Мы только что перешагнули суперлюминальный барьер.
     - Это что такое? - спросила Сьюзен.
     - Это ученое слово. Означает "быстрее света".
     Юрий и Зоя обменялись  взглядами.  Потом  медленная,  усталая  улыбка
поражения появилась на лице Юрия.
     - Ну что же, мы знали, что у "дорожных жуков" есть супернаука. Теперь
мы знаем, что у них есть еще и волшебство.
     - Сэм, ты уверен?
     - Черт, нет. Я не оснащен такими  приборами,  чтобы  проанализировать
все нужные данные, но чтоб мне в ад  провалиться,  если  все  происходящее
можно объяснить каким-либо другим путем.  Ты  можешь  рассмотреть  снаружи
какие-нибудь звезды?
     Я посмотрел. Просто черное голое пространство.
     - Ох ты. Не вижу звезд.
     - Что и требовалось доказать. Я смотрел, как они исчезали, но они  не
просто исчезали, они сошли по эффекту Допплера.
     - Что такое он говорит, Джейк? - спросил Джон.
     - Мне кажется, я догадываюсь.
     - Я не могу по-настоящему объяснить все это, - сказал Сэм, -  у  меня
нет таких знаний и возможностей, чтобы перевести  все  это  на  нормальный
язык. Не так я запрограммирован. Я могу сказать вам цифры, но вам  они  не
потребуются.
     - Сэм, - сказал я. - Это радиация,  это  излучение.  Я  насчет  этого
думал. Даже на скорости света мы должны  были  бы  врезаться  в  случайные
атомы водорода со страшной энергией. Они просто бы поджарили нас. Какой  у
тебя уровень на счетчике?
     - У меня на счетчике нет никаких высокоэнергетических  частиц,  но  я
засекаю  очень  высокочастотные  фотоны,  примерно  раз  в  секунду.  Что,
собственно говоря,  не  представляет  собой  слишком  большой  угрозы  для
здоровья.
     - Ты говоришь, ты засекаешь их на скорости, большей скорости света?
     - Нет-нет-нет,  разумеется,  нет.  Свет,  который  проносился  бы  со
скоростью выше световой? Положение еще не до  такой  степени  чокнутое.  Я
говорю, что в прошлом эти маленькие мерзавчики были звездным светом.
     - О-о-о...
     - Мне вот как кажется.  Мы  только  что  пересекли  световой  барьер.
Никакого  гиперпространства,  никакого  пятого  измерения,  никакой  такой
чепухи. Мы просто движемся быстрее света.
     - Ох, - сказал я снова, не зная, что еще добавить.
     Сьюзен была совершенно сбита с толку.
     - Так ведь это, как говорят, невозможно?
     Мы все посмотрели на нее.
     - Я просто хотела помочь, - сказала она неловко.
     - Давайте поедим, - ответил я.

     Наше путешествие в космосе продолжалось три  дня.  Мы  проводили  это
время примерно так же, как и раньше: ели, спали, занимались своими личными
делами, играли в карты, играли в шахматы. (Сэм взял нас всех и  вызвал  на
турнир разумеется, он победил всех участников одной левой. "Это не я,  это
мои игровые файлы", - сказал он скромно.) Мы читали, болтали, хотя все это
постепенно сошло на нет. Мы обсудили уже все, что можно, и у  нас  уже  не
осталось материала для легкой светской болтовни. Мы решили не рассказывать
друг другу своих биографий. Карл все еще очень сдержанно относился к тому,
чтобы рассказать  все  про  свое  САМИ  ЗНАЕТЕ  ЧТО,  но  он  сказал,  что
собирается с духом.
     Сэм в конце концов  признался  мне,  что  перестал  пытаться  вынести
какой-либо смысл из того материала, который поставляли ему его приборы.  И
очень скоро он вообще перестал получать от своих датчиков информацию.
     - Там просто ничего нет, как я понимаю, - сказал он. - Я не  готов  к
радиоастрономическим замерам, поэтому  нет  смысла  даже  пытаться  делать
какие-то построения и умозаключения.
     Как-то утром  во  вторник...  Собственно  говоря,  это  был  вторник,
четырнадцатое марта - по крайней мере, это было там, на маленькой  голубой
планете, где БЫЛ вторник. Это было, может быть, миллионы лет в прошлом или
в будущем, кто знает. По крайней мере, где-то около  вторничного  утра  мы
заметили впереди что-то. То есть, Сэм заметил  через  светоувеличитель.  Я
посмотрел в окуляр. Ничего, кроме слабого потока света. Через пару  часов,
однако, он сделался ярче.
     - Звезда? - высказал предположение я. - Это означало бы,  что  мы  не
превзошли скорость света, так ведь?
     - Мне тоже так кажется. Собственно говоря, судя по голубому сдвигу, я
бы сказал, что мы движемся  примерно  чуть  медленнее  нуля  целых  девяти
десятых и снижаем скорость.
     - Стало быть, мы прибываем на место?
     - Ну, если рассудить, что кругом ничего  более  примечательного  нет,
наверное, это и должно быть то самое место... так мне кажется.
     - Хм-м-м-м.
     - Только вот никакой, даже самой завалящей звездочки, нет,  -  сказал
Сэм.
     - Что же это такое?
     - А черт его знает...
     Я снова сел на водительское сиденье.
     - Из того, что нам говорил Юрий, выходит, что мы сейчас находимся  на
миллиарды лет назад  по  отношению  к  развитию  пашен  вселенной,  причем
невозможно сказать, на сколько миллиардов в прошлом. Наверное, мы попали в
настолько далекое прошлое, что даже  звезды  тогда  еще  не  существовали.
Может быть, то, что мы видим - это квазар.
     - Нет, если ты настроишь по вот этим данным  эту  вот  штуковину,  то
увидишь, как должен выглядеть квазар.
     Я направил телескоп как  следует  и  посмотрел.  В  фокусе  оказалось
мутное светящееся пятнышко с ярким хвостиком, отходящим от него в сторону.
     - Угу, вот так они вроде бы и должны выглядеть  -  по  крайней  мере,
некоторые из них. Но ведь он должен быть гораздо ярче, а? Я хочу  сказать,
что, если  мы  находимся  сейчас  в  таком  времени,  когда  формировались
квазары, мы должны быть к ним гораздо ближе, и... - я снова сел на  место.
- Господи, что такое я несу. Я знаю по астрономии ровно  столько,  сколько
поместится в заднице у вши.
     - Может быть, это  не  квазар,  -  сказал  Сэм.  -  Я  просто  строил
гипотезы. Почему бы не спросить Юрия?
     - Мы уже три дня капаем ему на мозги. Зое  и  Они  тоже.  Они  теперь
спит, - я на минуту задумался, потом сказал: - Юрий сказал мне, что будь у
нас хороший  микроволновый  ковш,  мы  могли  бы  настроиться  на  фоновое
космическое излучение и рассчитать, насколько мы попали назад в прошлое.
     - Если бы у нас был хороший микроволновый  ковш!  -  фыркнул  Сэм.  -
Слушай, все это очень забавно, но еще час - и мы будем там. Поэтому  давай
подождем.
     Так мы и сделали.
     Когда мы наконец стали различать детали, то странный объект в космосе
стал похож на маленькое звездное скопление с очень  ярким  ядром,  которое
было немного сдвинуто вбок от центра. Потом оно стало очень странным.  Это
не  было  звездным   скоплением,   это   оказалось   совершенной   сферой,
составленной из звезд, а у самой дальней точки было очень яркое  пятнышко.
Но тут-то и была вся загвоздка.
     - Это не могут быть звезды, - сказал Сэм. - Мы к этим штукам  слишком
близко. Это просто пятнышки света.
     - Искусственные объекты?
     - Похоже, что да.
     Вскоре обнаружилось, что изнутри сферу разделяет на две части плотный
диск. Мы смотрели на него почти что со стороны ребра. У него было  альбедо
планетного тела, и он отражал свет от  маленького  солнцеобразного  диска,
который висел почти прямо под поверхностью сферы внутри нее. Наш волшебный
космический корабль изменил курс, и  диск  наконец  наклонился  к  нам.  Я
схватился за прицел  ракетной  установки,  повернул  его  на  максимальное
увеличение и посмотрел в объектив.
     На поверхности диска была жизнь.
     На нем были коричневые и голубые пятна - континенты и моря. Почти над
поверхностью плавали пушистые ватные кусочки - облака. По мере  того,  как
мы приближались, реки, горные цепи, леса вставали перед нами. По  равнинам
словно расстелили  одеяло  из  лоскутков  коричневого,  зеленого,  желтого
цвета. Постепенно проявлялись детали рельефа прибрежного района,  пустыни,
равнины, участки почти тропических джунглей. Однако вся эта география была
словно бы в меньшем масштабе, чем это было бы на настоящей планете. Словно
перед нами была планета, но в миниатюре.
     - Четыре тысячи километров в диаметре, - сказал Сэм. - Ровно.
     - Приятное круглое число.
     Звездная сфера была  именно  звездной  сферой.  Она  была  похожа  на
стеклянный шарик, который покрыли капельками светящейся краски. Однако  не
все  в  небесах  над  диском-планетой   вращалось   в   одной   плоскости.
Солнцеподобный диск, который освещал планету,  висел  чуть  пониже,  кроме
того, там были и другие светящиеся точки и даже меньший  диск  -  луна?  -
которые выглядели так, словно были центрами иных, меньших сфер.
     Вся конструкция - а это, несомненно, была искусственная конструкция -
выглядела, как средневековое пособие по астрономии.
     - Планетарий чертов, - сказал Сэм.
     - Это рабочая модель вселенной Птоломея, - сказал Роланд. - Хотя  мне
кажется, что даже Птоломей принимал сферическую форму Земли,  поэтому  это
смесь земной астрономии с какой-то другой, видимо, инопланетной.
     Кроме него никому не хотелось высказывать свои предположения.
     Диск наклонился к нам полностью, и мы начали спускаться.  Теперь  нам
было видно, что обратная сторона солнечного диска была совершенно темной.
     Через несколько  минут  мы  достигли  поверхности  звездного  шара  и
поняли, что она практически не существует. Отдельные точки были отдельными
звездочками, которые просто вращались на орбитах, расположенных как бы  на
поверхности шара.
     - Что такое, никаких хрустальных сфер? - пожаловался Сэм.
     - Ну, их бы ты и так  не  увидел,  если  я  правильно  помню  историю
астрономии, - сказал Юрий и рассмеялся. - Только представь  себе,  как  ты
врезаешься в такую хрустальную сферу и оставляешь в ней дыру.
     - Стало быть, все эти странные светящиеся точки всего лишь  сателлиты
этой более чем странной планеты, - сказал я.
     Мы быстро  падали  на  поверхность  диска.  Солнечный  диск,  который
представился нам темным овалом, когда мы зависли прямо над ним, снова стал
ярким и сверкающим, и мы оказались на ярком дневном свету. Невозможно было
смотреть прямо на этот диск, словно это было настоящее солнце, к  тому  же
типа того, которое согревает Землю. Звезды исчезли, и над  нами  появилось
голубое небо, которое сперва было  в  верхних  слоях  атмосферы  темным  и
холодным, но постепенно,  по  мере  нашего  спуска,  оно  все  светлело  и
теплело.
     Поверхность  диска  была   лоскутным   одеялом,   на   котором   были
представлены все типы поверхности и рельефа. На ней  были  леса,  пустыни,
равнины, степи, куски,  которые  были  больше  похожи  на  чужие  планеты,
странные пейзажи, в которых вообще  ничего  нельзя  было  разобрать.  Там,
внизу, расстилался безумный пестрый плед.  Кроме  того,  перед  нами  были
свидетельства разумной жизни. Теперь я смог  разглядеть  дороги,  хотя  их
было немного. Какие-то строения, некоторые из них  огромные  и  совершенно
необычные, там и сям были разбросаны  по  равнинам.  Я  не  видел  никаких
городов, но под нами было зеленое огромное здание, которое, казалось, было
расположено в центре диска. Может быть, это был  супергород  своего  рода.
Сама эта мысль вызвала у меня мурашки по всему телу.
     Это пестрое разнообразие напомнило мне что-то, и сама идея была такой
нелепой, что при сравнении ее с теми представлениями об этом месте,  какие
у меня были раньше, она вызвала у меня неудержимый хохот.  Я  вспомнил  те
парки, которые в моем детстве назывались Диснейлендами. Я забыл,  как  они
называются  сейчас.  Собственно  говоря,  я  даже  не  знаю,  есть  ли  на
колонизированных планетах такие парки. Луна-парк - это  еще  более  старый
термин, но такие парки назывались и так.
     Неужели нас вели на экскурсию в такое вот место?
     В любом случае, мы шли на посадку. Я оглянулся назад на свою команду.
Мы все были вооружены, включая Лори. У всех на  лицах  было  то  же  самое
выражение: страх, смешанный с  ожиданием.  Мы  все  обговаривали  то,  что
придется нам делать в конце  путешествия.  У  нас  не  было  ни  малейшего
представления, что именно делать в конце  этого  путешествия,  но  мы  все
понимали, что он может оказаться и плохим. Это была одна из  возможностей.
Конечно, существовала вероятность, что нас встретят и духовыми  оркестрами
и   веселыми   толпами   поклонников,   а   нас    назовут    бесстрашными
первопроходцами. Надеяться никто не запретит. Разумеется,  ни  у  кого  не
было иллюзий насчет того,  что  мы  сможем  защитить  себя  от  строителей
Космострады, если они действительно окажутся на этой планете,  или  же  от
"дорожных  жуков",  если  это  была  их  родная  планета.  Но  существовал
крохотный огонек надежды, что нас могут отпустить, так же, как  и  Мура  и
его банду. Мы просто не знали. В любом случае и на каждый случай  мы  были
готовы.
     Я посмотрел вниз и увидел знакомое зрелище. Черную ленту Космострады.
Стало быть, мы с нее так и  не  сходили.  Просто  поехали  в  объезд,  как
сказала Сьюзен. Но единственное, чего  на  этой  планете  не  было  -  это
порталов. Космострада была, и на этом все. Это был Конец Космострады.
     Внизу вдоль Космострады тянулись странные строения. Может  быть,  это
были древние руины, которые искал Юрий и все остальные до него. Но,  может
быть, и нет - с этой высоты они не  походили  на  руины.  Здания  казались
просто необыкновенно разными по архитектуре и удивительными. Что они собой
представляли - храмы? дворцы? резиденции?  Я  надеялся,  что  нам  удастся
узнать.
     Наш ковер-самолет наконец шел на посадку.
     - Ну вот, ребята, и конец, - сказал я. - Каким бы он ни был.
     - Я бы не стал так сильно беспокоиться из-за Мура,  -  попытался  нас
ободрить Сэм. - Конечно, я буду начеку, но я сильно подозреваю, что  он  и
его мальчики собираются вести себя как следует. Негоже затевать  потасовку
пред светлыми очами строителей Космострады, и мне кажется, что даже они не
настолько глупы, чтобы попробовать себя вести таким образом.
     - Я почти готов тебе поверить,  -  сказал  я.  -  Но  я  не  стал  бы
полагаться на этот кусок дерьма.
     - Может быть, они померли там все, - сказала Лори. - Мы же ничего  от
них не слышали, причем давно уже.
     - Вот была бы удача, - сказал Джон. -  У  нас  не  было  ни  на  грош
везения за все это путешествие.
     - Мы ведь живы, правда? - сказала Сьюзен. - Это само по себе удача.
     - А мы действительно живы? Вот уж не заметил.
     Мы пронеслись над дорогой и внезапно остановились,  на  миг  зависнув
над полотном, прежде чем мягко опуститься вниз. Тут тоже были своеобразные
"шлюзы" вдоль дороги, и наш диск плавно приземлился на один из  них.  Наша
вереница автомобилей теперь могла спокойно выехать на дорогу.
     Как только мы приземлились, "жуки" выволокли нас с диска,  развернули
на Космостраду и остановились. Потом они отделились от нас.
     Главный мотор тяжеловоза застонал и завелся. Быстрая проверка  панели
инструментов сказала мне, что  у  нас  была  полная  мощность  моторов,  и
управление нашим оружием снова полностью было в наших руках.
     "Жуки" откатывали прочь. Трое  из  них,  которые  составляли  как  бы
локомотив, хвостовой вагон и тендер нашего поезда из автомобилей,  рванули
вперед и быстро исчезли вдали. Мы остались на свободе.
     Но Мур и его банда направлялись  в  противоположную  сторону.  Камеры
заднего обзора показали, как все четыре машины развернулись и умчались  по
дороге.
     Машина твврррлла поехала следом  за  ними  всеми,  хотя  погоня  была
совсем не такая свирепая, как можно было ожидать. Куполообразный верх  его
машины был  непрозрачный,  но  я  вполне  мог  себе  представить,  как  он
оглядывается через костлявое плечо, сведя свои глаза-линзы  в  максимально
точный фокус, чтобы еще раз напоследок увидеть свою священную добычу, пока
она не исчезла вдали, в то время как он вынужден предпринять стратегически
правильное, но вынужденное отступление, причем весьма поспешно.
     - Видите? - рассмеялся Сэм. - Они больше боятся нас, чем мы - их.
     - Это с каких пор? - спросил я. - У них нечистая совесть, вот и  все.
Они боятся строителей Космострады.
     - И я тоже боюсь, - сказала Сьюзен. - Давайте-ка уносить отсюда ноги,
и поскорее.
     - Что такое?  И  пропустить  возможность  пожать  руку  мэру  здешней
колонии? - спросил я. - Ни в коем случае, Сьюзи.
     Я  оглянулся.  Сьюзен  съежилась  на  сиденье,  тонкие  руки   крепко
обхватили плечи, а пистолет, который был ей столь  неприятен,  теперь  был
плотно прижат к телу. Глаза ее были широко раскрыты и смотрели тревожно  и
боязно, а лицо осунулось и напряглось.
     Я протянул  назад  руку,  взял  ее  за  плечо  и  слегка  по-дружески
встряхнул.
     - Как по-твоему, насколько далеко они могут зайти в своем  коварстве,
солнышко? - спросил я нежно. - А?
     Схватив меня за руку, она наклонила голову и поцеловала мою руку.
     - Я знаю, - тихо сказала она. - Я  знаю.  -  Она  подняла  голову.  -
Просто... мне немного страшно.
     - Ничего, всем страшно.
     - Знаете, - сказал я наконец, - это высокоскоростная дорога. Нам надо
или съехать с нее или двигать дальше.
     - И что мы выберем? - спросил Сэм.
     - Мне очень не хочется просто так сидеть и ждать.  Если  наша  судьба
встретит нас на дороге, давайте поедем посмотрим на  нее.  Как  остальные,
согласны? Или будем голосовать?
     - Все "за", причем единодушно, поверь  мне,  Джейк,  мальчик  мой,  -
сказал за всех Шон. - Давайте-ка поедем.
     - Рагна, ты там нас слышишь?
     - Воистину. Я только там вас и слышу.
     -  Ты  хочешь  двигаться  дальше  в  своем  автомобиле   или   хочешь
присоединиться к нам?
     - При том, что я перепуган до такого момента,  что  готов  опорожнить
свои мочевой пузырь, думаю, что мы поедем сами. Спасибо за приглашение.
     Я тронулся вперед.
     Дорога шла по выбоине между двух травянистых холмов.  Особо  смотреть
было не на что, кроме нескольких незнакомых деревьев и каких-то кустов.  У
этой части пейзажа  был  какой-то  прилизанный  вид.  Трава  с  виду  была
подстрижена, деревья старательно обрезаны и ухожены, хотя вполне вероятно,
что это мог быть их естественный вид. Кругом  все  было  очень  пестрое  и
цветное. Трава  была  настолько  ярко-зеленая,  что  глазам  было  больно,
деревья и кустарник были всех тонов светлой зелени. Розовые и голубые слои
скалы перемежались на склоне над нашими головами.
     - Как красиво, - услышал я голос Дарлы.
     Все кивнули в молчаливом согласии.
     Долина стала извилистее, и дорога медленно пошла под уклон вверх.
     - Кто-нибудь за нами крадется, Сэм?
     - Ни души.
     - Хм-м-м... мне просто так показалось.
     - Что?
     - Скажи мне, ты пока  не  стер  программу  искусственного  интеллекта
Уилкса?
     - Нет.
     - Как это?
     - Ты мне ничего не приказывал. Ты же знаешь, что я не могу стереть ни
одного файла без твоего приказания.
     - Ох, верно, извини.
     - Так почему же ты не приказал? - спросил с нажимом Сэм.
     - Почему ты не приказал мне стереть Уилкса?
     - Так ведь теперь он безвреден, верно?
     - Совершенно. Я засунул его как раз туда, куда хотел.
     - Ладно, тогда пускай остается. Эта программа может содержать в  себе
ту информацию, которая может нам понадобиться. Все-таки осталось еще много
вопросов, которые необходимо прояснить.
     - Как скажешь.
     - Теперь-то, я смотрю, ты уверен, что  вырвал  у  него  все  ядовитые
зубы.
     - Об этом не беспокойся. Этот вот компьютер дважды не обмануть.
     - Да уж, нам не хотелось бы, чтобы повторился еще раз захват памяти и
управления.
     Сэм начинал раздражаться.
     -  Эй,  послушайте,  вы  все  слышали,  что  я  ему  сказал:   хватит
беспокоиться на этот счет.
     - Я никогда бы не списывала со счетов Кори Уилкса, - сказала Дарла. -
Я считаю, что его блистательный стиль неподвластен даже смерти.
     - Угу, - ответил я. - Он в  какой-то  степени  похож  на  тебя,  Сэм,
только в другом роде.
     - Как тебе понравится ходить пешком,  сынок  мой?  В  следующий  раз,
когда ты вылезешь из тяжеловоза, я могу тебя и не впустить обратно.
     - Извини.
     - Никакого уважения к мертвым.
     Дорога выровнялась и пошла по карнизу, который  нависал  над  широком
равниной.
     Я замедлил ход и съехал с дороги. Мне хотелось посмотреть на все это.
     - Ох, как красиво, - сказала Сьюзен.
     - Сэм, какое-то внутреннее чутье подсказывает  мне,  что  воздух  тут
весьма хорош.
     - Так наверняка и есть.
     - Тогда давай выходить.
     - Не-а, я лучше останусь в машине.
     - Ладно. Ты... - я вовремя сдержался и рассмеялся. - Да...
     Мы все вывалились из машины, сошли на обочину и стояли, глядя на чудо
по ту  сторону  долины,  внизу.  На  дальнем  холме  стояло  поразительное
сооружение.
     Это был дворец или, может быть, целый город,  массивный,  по  изящный
лес высоких, покрытых куполами цилиндров и высоких летящих шпилей, которые
все  были  заключены  за  крепостной  стеной.  Это  был  сказочный  город,
королевский дворец в земле мечтаний и сновидений. Это было  Эльдорадо  или
Ксанаду, или  Шангри-Ла.  И  все  это  было  невероятно  яркого,  сияющего
зеленого  цвета.  Летящие  арки  зеленого  стекла  взмывали  между  башен,
поблескивая в предзакатном солнце. Хрустальные стены смотрели на равнину и
долину.
     Сьюзен была потрясена.
     - Это Изумрудный город.
     - Похоже на сказки и легенды прошлого, - откомментировал Рагна.
     Я посмотрел вниз. Космострада прорезала  долину  и  далее  извивалась
змеиными кольцами, карабкаясь на холм, на котором стояла цитадель.
     Черная точка какого-то автомобиля только что покинула холм и  мчалась
к нам по долине со страшной скоростью.
     - Ну вот, - сказал я. - Кто-то к нам едет.
     Все заметили приближающийся автомобиль и немного  отпрянули  от  края
обочины, сгрудившись потеснее.
     Мы ждали.
     Точка превратилась  в  средство  передвижения,  гладкое,  обтекаемое,
узкое. Оно было черного  цвета  с  зелеными  украшениями.  Промчавшись  по
долине, оно немного замедлило ход и стало подниматься по ближайшему склону
долины, резко  беря  повороты,  такие  сложные  на  подъеме,  с  небрежной
грацией.
     Еще через минуту оно добралось до вершины  холма.  Потом  выехало  на
Космостраду и остановилось в двадцати метрах от нас.
     Машина была великолепна, техническая  рапсодия  в  глубокой  черни  и
нефритовой зелени, ее аэродинамические поверхности были одновременно очень
капризно изогнуты и вместе с тем  математически  точны,  хотя  свободны  и
небрежны.  Сзади  выдавались  как  бы  плавники,  тонкие   крылья   машины
стремительной красивой линией отходили  назад.  Корпус  машины  был  усеян
каплеобразными украшениями и закругленными выступами. Нос ее, острый,  как
игла, был отделан серебром. Все вместе  больше  было  похоже  на  самолет,
нежели на наземное средство транспорта.
     Я не сомневался, что летать эта машина тоже может.
     Неужели перед нами был  пример  технологии  строителей  дороги?  Если
внутри были строители, почему они  просто  не  подлетели  к  нам  сами  по
воздуху без помощи всяких там средств, порхая над долиной, чтобы встретить
нас? В сравнении с магическим уровнем техники, которая доставила нас сюда,
уровень был явно ниже среднего.
     То, что произошло следом, потрясло нас всех едва не до обморока.
     Зеленоватый колпак машины откинулся, и оттуда выбралось  человеческое
существо.
     Хотя и весьма странное. Длинные волосы его были цвета меди, лицо было
похоже цветом на густо забеленный молоком кофе. Черные глаза  были  широко
расставлены. Над полными губами красиво  сидел  тонкий  прямой  нос,  лицо
представляло собой совершенный овал. В его лице было что-то от андрогина -
одновременно мужчины и женщины. Его тело сочетало в  себе  и  мужественные
черты, и женственные. Он вышел из своей совершенной машины и пошел  к  нам
плавной походкой, в которой сочетались  плавная  грация  и  уверенность  в
себе.
     Он был одет в летящий зеленый плащ, черные обтягивающие панталоны  до
колен, сапоги и черную кожаную куртку с черным тиснением. Плащ был искусно
вышит по краям черной нитью, а куртка топорщилась от зеленого  тиснения  и
украшений.
     Он остановился в нескольких метрах от нас и заговорил.
     - Приветствую вас, добро пожаловать, - сказал он и  улыбнулся.  -  Вы
приехали очень издалека  и,  наверное,  очень  устали.  Мы  приносим  свои
извинения, если вам пришлось в пути терпеть неудобства.
     Голос был не столько женственный, сколько мелодичный.  Он  был  чист,
лиричен, напевен - почти музыка.
     Никто не ответил. Мы все  стояли,  разинув  рты  так,  что  миндалины
проветривались.
     Наконец я захлопнул пасть, сглотнул и сказал:
     - Привет. Да, мы очень устали. Э-э-э... спасибо.  -  А  потер  лоб  и
начал сначала: - Э-э-э, простите. Я Джейк Мак-Гроу. А это мои друзья...
     - Привет всем вам, - сказал человек, тепло улыбаясь и оглядывая  нас.
- Вы можете называть нас Прим.
     - Нас? - переспросил я.
     - О-о-о... меня. Простите, множественное число. Просто сила привычки.
     - Прим, - повторил я.
     - Да, Прим - этого вполне достаточно, - он повернулся и посмотрел  на
небо, на катящееся по небу облако. - Прекрасная погода, правда?
     - Да, - я тряхнул головой. - Послушайте... - начал было я.
     -  Знаете,  я  только  что  собрался  пообедать,   -   сказал   Прим,
поворачиваясь ко мне, - когда получил известие о вашем прибытии. Наверное,
вы все устали и голодны. Не окажете ли вы мне честь присоединиться ко  мне
за обедом? Разделить со мной, что бог послал? Разумеется, после того,  как
освежитесь.
     - Да, - ответил я, - да. Но...
     - Простите. Я уверен, что вы хотите задать мне массу  вопросов.  И  я
совершенно ничего не имею против того, чтобы вам на них ответить. Но  ведь
существует  определенный  порядок  вещей,   правда   же?   Вся   вселенная
останавливается,  чтобы  пообедать.  Так  почему   же   нам   к   ней   не
присоединиться? - он рассмеялся.
     - Сперва один вопрос, - сказал я. Я показал на Космостраду. - Это  вы
ее построили?
     Он посмотрел.
     - Что, эту дорогу? Я ли ее построил?
     - Нет, я имею в  виду  все  дороги.  Все  Космострады.  Мы  зовем  их
Космострадой.
     Улыбка его была странной, какой-то хитрой.
     - Наверное, каким-то образом можно сказать, что ее построил я.
     - Каким-то образом?
     - Пожалуйста...  Мне  очень  не  хочется,  чтобы  мои  слова  звучали
загадочно, хотя я полагаю, что именно так они и звучат. Но я отвечу вам на
все вопросы попозже. На любые вопросы искренне и честно.
     Он показал рукой через плечо.
     - Я живу вон там, на противоположной стороне долины. Если  вы  будете
так любезны и последуете за мной...
     - Вы что-нибудь знаете про черный кубик? - выпалил я.
     - Что? Ох. - Он нахмурился. - Да. Э-э-э... он у вас, да?
     - Да.
     - Отлично. Что же, держите его пока у себя. Но в какой-то момент я бы
хотел на него посмотреть, если вы найдете время мне его показать.
     - А что это такое?
     - Что это такое... - повторил он. - Ну, честно говоря,  это  в  своей
основе эксперимент.
     - Эксперимент в чем? В какой области?
     Он стал тщательно подбирать слова.
     - Скажем, эксперимент по созданию вселенной.
     - Какой-нибудь конкретной вселенной? - спросил я.
     Он посмотрел на небо и улыбнулся.
     - А что, их больше, чем одна?
     - А что, нет?
     Он встретился со мной взглядом.
     - На этот вопрос можно ответить совершенно по  разному,  -  он  снова
рассмеялся. - Ну, хорошо. Обо всем этом поговорим позже. А теперь...
     - У меня есть вопрос. - Карл отодвинул меня плечом в  сторону,  вышел
вперед и встал перед Примом.
     Прим смерил его взглядом, все еще с улыбкой.
     - Молодой человек, я чувствую, что вы таите враждебность по отношению
ко мне.
     - Вы чертовски правы. Что за потрясная мысль похитить меня и швырнуть
на какую-то занюханную планетку черт-те где?
     - Мой дорогой юноша, я...
     Карл как следует занес правый кулак и  ударил  его  прямо  в  лицо  с
полной силой.
     Прим крутнулся от удара и упал на землю, как подкошенный, его зеленый
плащ распростерся по траве, как изломанные крылья.
     Лори закричала. Потом воцарилась тишина.
     Прим не двигался. Карл стоял над ним, опустив руки  по  швам  и  сжав
кулаки так, что побелели костяшки.
     Я с трудом преодолел шок и подошел к Карлу. Я взглянул на  траву,  на
Прима.
     - Карл, - сказал я. -  Может  статься,  ты  только  что  нокаутировал
самого Господа Бога.
     - Не-е-е, - он резко посмотрел на меня. - У Бога есть борода.

                               Джон де ЧЕНСИ

                         КОСМИЧЕСКИЙ ДАЛЬНОБОЙЩИК

                                    1

     Впервые я подцепил ее на Тау Кита-2. По крайней мере, я почти уверен,
что первый раз было  именно  тогда.  Все  зависит  от  того,  как  на  это
посмотреть.
     Она стояла последней в  обычной  очереди  звездных  хичхайкеров,  ну,
знаете, тех, кто пробираются всюду автостопом и стоят,  выставляя  большой
палец вверх возле въезда на  Космостраду,  там,  где  выезжают  на  трассу
Эпсилона Эридана. Высокая, с короткими  темными  волосами,  она  стояла  в
серебристом костюме из  Всеклима,  предназначенном  для  суровых  условий.
Костюм пытался спрятать ее фигуру, но совершенно и  полностью  потерпел  в
этом неудачу. Она скромно держала свой зонтик  от  ультрафиолетовых  лучей
против  слепящего  солнца  Тау,  а  палец  ее  торчал  кверху  знакомым  с
незапамятных  времен  жестом.  Она   улыбалась   непреодолимо,   уверенно,
чертовски здорово зная,  что  ее  сгребет  в  охапку  первый  же  водитель
мужского пола, чья эндокринная система в этот день подключена к организму.
Моя-то работала полным ходом, и она это знала.
     - Как ты думаешь? - спросил я Сэма. Он обычно имел четкое  мнение  по
таким вопросам. - Что, звездная девочка-прилипала?
     Он рассматривал ее какую-то микросекунду.
     - Не-а. Слишком хорошенькая.
     - У тебя какие-то допотопные представления. Но чему  тут  удивляться,
они у тебя всегда были.
     - Собираешься ее подобрать?
     Я затормозил и стал отвечать, но, когда мы проехали  чуть  мимо  нее,
улыбка ее чуть потускнела, а  брови  вопросительно  поднялись,  словно  ей
показалось, что она меня  узнала.  Выражение  ее  лица  только  наполовину
успело измениться, прежде чем мы пролетели мимо. Это и решило дело. Я  как
следует затормозил, направил грузовик к обочине, довел до полной остановки
и подождал, глядя в  параболическое  зеркало  заднего  обзора,  когда  она
побежала к нам.
     - Что-то необычное? - спросил Сэм.
     - Э-э-э... даже не знаю. Ты ее узнаешь?
     - Не-а.
     Я потер щетину на подбородке. Ей-богу, никогда у меня  не  получается
быть гладко выбритым, когда это имеет значение.
     - Ты считаешь, что с ней будут проблемы и хлопоты?
     - Женщина с такой внешностью - всегда проблема. А если  ты  считаешь,
что это старомодное представление, то вытри с губ молоко и поумней.
     Я глубоко вздохнул, уравновесил давление в кабине с  наружным,  потом
открыл пассажирский шлюз. Там, в пустыне, было потише, но ее шаги заглушал
разреженный воздух. Она все еще бежала к нам,  я  ее  обогнал  на  хорошее
расстояние, потому что я всегда с ревом проношусь мимо хичхайкеров,  чтобы
их немножко поприструнить, сбить с них спесь, так сказать. Кое-кто из них,
бывает, ведет себя довольно настырно, выходит на дорогу прямо перед  тобой
и пытается таким манером остановить тебя во  что  бы  то  ни  стало.  Чуть
раньше я размазал одного такого на полклика дороги, был  такой  развеселый
парень, что выскочил  прямо  перед  носом.  Колониальные  менты  составили
протокол, сказали, что, дескать, как мне не ай-яй-яй, и не  велели  больше
так поступать, по крайней мере, во время их дежурства.
     Я услышал, как она, запыхавшись, влезает по тяжеловозу и  карабкается
по лестнице, вделанной в бок. Голова ее показалась над сиденьем, и,  право
слово, это была  очень  хорошенькая  головка.  Темно-синие  глаза,  чистая
светлая кожа, высокие скулы, словом, симметрична, как  манекенщица.  Такую
мордашку не каждый день увидишь, мне как-то  всегда  казалось,  что  таких
вообще не существует, вот  только  разве  в  фантазиях  фотографов  модных
журналов, которые свои модели создают на  компьютере.  Макияж  у  нее  был
совсем легкий, но очень эффектный, бил он прямо в десятку. Я  был  уверен,
что раньше никогда ее не видел, но когда она сказала: "Так я  и  подумала,
что это ты!", я усомнился.
     Она  сняла  свою  пластиковую  прозрачную  дыхательную  маску   и   с
удивлением покачала головой.
     - Господи, вот уж не ожидала... - она  не  окончила  фразу  и  пожала
плечами. - Ну, если хорошенько подумать, то такая встреча была  неизбежна,
пока я оставалась на Космостраде.
     Она улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.
     - Тебе нравится эта атмосфера?
     - А? О, извини, пожалуйста, - она протянула руку и захлопнула люк.  -
Воздух тут разреженный и попахивает озоном.
     Она   окончательно   сложила   зонтик,    вывернулась    из    своего
комбинированного рюкзака-респиратора и поставила его между колен  на  пол,
потом открыла его и засунула внутрь зонтик.
     - Попробуй постоять там пару часиков с непокрытой головой! Вся беда в
том, что, - тут она натянула на себя капюшон костюма, - если ты  надеваешь
на себя эту штуку, никто не понимает, как ты выглядишь.
     Что правда, то правда. Я включил мотор и выехал обратно на трассу. Мы
ехали молча, пока я не выехал под выездную арку на Космостраду. Я приладил
поток плазмы, и скоро мой тяжеловоз порол пространство  со  скоростью  100
метров в секунду, а может,  и  больше.  Впереди  Космострада  простиралась
черной лентой среди  ядовито-желтых  песков  по  прямой,  уходя  до  линии
горизонта, где и терялась. Примерно час езды до следующих постов  дорожной
службы, где взимают налог за проезд. Небо было чистым, фиолетовым, как это
обычно на Тау Кита-2 и бывает. У меня в кабине сидела хорошенькая женщина,
которая ехала на халяву, и мне было хорошо от всего на свете,  пусть  даже
Сэм и я ждали неприятностей на этом маршруте. Если не считать  мучительной
загадки, почему она себя вела так, словно мы знали друг друга, в то  время
как я был уверен, что никогда в глаза ее не видел, все складывалось просто
тип-топ. То, как она на меня смотрела, немного вгоняло меня в краску, но я
все же хотел, чтобы она первая заговорила и подсказала бы  мне,  как  себя
вести. Я готов был играть эту музыку на слух и с импровизацией.
     Наконец она сказала:
     - Я ожидала, что ты можешь отреагировать на меня по-разному,  но  что
ты будешь молчать... никак не думала.
     Я проверил информацию носовых сканеров, потом дал сведения  Сэму.  Он
принял управление на себя и подтвердил это.
     Она повернулась к глазу Сэма на  панели  управления  и  помахала  ему
рукой.
     - Привет, Сэм, - сказала она. -  Сколько  лет,  сколько  зим,  и  все
такое.
     - Как жизнь? - ответил он. - Приятно снова встретиться.
     Сэм знал, как надо врать по нотам.
     Я отклонил спинку капитанского кресла назад и повернулся  на  сиденье
боком.
     - А что ты ждала? - спросил я.
     - Ну, сперва, может быть, приятной беседы, потом немного сожаления  и
досады в голосе. С твоей стороны, разумеется.
     - Досада? С моей стороны? - нахмурился я. - Почему?
     Она была озадачена.
     - Ну... не знаю, мне так показалось.
     Она медленно повернула голову и выглянула из иллюминатора,  глядя  на
то, как катится мимо пустыня. Я внимательно изучал ее затылок. Наконец, не
оглядываясь назад, она сказала:
     - А разве... ты не растерялся, когда я взяла да  и  исчезла  от  тебя
просто так, за здорово живешь?
     Мне показалось, что я подметил нотку разочарования  в  ее  голосе.  Я
проехал метров с тыщу, прежде чем ответить, и осторожно сказал:
     - Так оно и было, но я это пережил. Я  же  знал,  что  ты  -  вольная
птица.
     Я надеялся, что это прозвучало хорошо и правильно.
     Под нами пролетел еще один добрый  кусок  Космострады,  и  я  от  нее
услышал следующее:
     - Мне тебя не хватало. Правда. Но у меня  были  свои  причины,  чтобы
просто так ускользнуть и оставить тебя. Прости, если тогда это  показалось
тебе бесчувственным поступком.
     Она прикусила губу и неуверенно посмотрела на меня,  пытаясь  понять,
что же я думаю. Она не смогла прочитать  по  моему  лицу  почти  ничего  и
сдалась.
     - Извини, - сказала она со смущенным смехом. - По-моему,  даже  слово
"бесчувственный"  не  вполне  тут  соответствует  положению.  Грубость   и
жестокость - вот как бы я это назвала.
     - Ну, жестокой ты мне никогда не казалась, - импровизировал я дальше.
- Я уверен, что у тебя были веские причины так поступить.
     Я сказал это более лукаво, чем сам намеревался.
     - Все же, наверное, надо было тебе написать, - она быстро повернулась
ко мне и хихикнула. - Вот только адреса у тебя нет.
     - В конце концов, всегда есть адрес конторы Гильдии.
     - В последний раз, когда я видела твой стол, он был завален на  шесть
метров письмами, на которые ты не ответил.
     - А я никогда не  умел  поддерживать  порядок  на  письменном  столе.
Врожденное омерзение ко всякой бумажной работе.
     - Ну, все же... - казалось, она сама не знала, как продолжать  беседу
дальше. У меня же не было никакого представления, как ей  в  этом  помочь.
Поэтому я встал и сказал, что  собираюсь  поставить  кофе.  Она  отклонила
предложение присоединиться.
     А я пошел в кормовую  кабину,  поставил  кофеварку,  потом  уселся  в
крохотную столовую нишу и хорошенько подумал над всем этим.
     - Похоже на то, что она подкинула тебе Времянку, сынок,  -  прошептал
мне в ухо Сэм по тайной связи. - Или, мне бы лучше сказать, что мы вот-вот
войдем во Времянку.
     - Угу, - пробормотал я. Я все еще думал. Парадокс  времени  дает  вам
очень небогатый выбор -  или,  наоборот,  слишком  много  выборов,  -  все
зависит от того, как на это посмотреть. Как бы я на это  ни  смотрел,  мне
такие штуки не нравились. Я провел так довольно  много  времени,  сидя  за
столиком в кабине, думая над самой проблемой с  омерзением.  Вообще-то,  я
сам не знал, сколько времени вот так сижу, пока голос Сэма не прозвучал из
усилителя кабины:
     - Впереди таможенный контроль, налоговая инспекция.
     Я отправился обратно в кабину и  пристегнулся  на  сиденье  водителя.
Женщина свернулась на одном из задних сидений, закрыв  глаза,  но  открыла
их, пока я пристегивался. Я велел ей сделать то же самое. Она  подошла  ко
мне, уселась в сиденье стрелка, как мы его называем, и послушно  выполнила
приказание.
     - Порядок, Сэм, - сказал я. - Дай мне скорость приближения.
     - Один-один-два-запятая-шесть-девять-три метра в секунду.
     - Проверь. Пусть на счетчике  будут  какие-нибудь  круглые  цифры,  и
чтобы нам было полегче.
     -  А  чего  ж  не  сделать,  -  весело  сказал  Сэм.  -  Выезжаем  на
один-один-пять... вот! Нет... Чуть больше... ровнее... О'кей, нашел  самое
оно. Зафиксировано. Один-один-пять, ровно.
     - Порядок.
     Теперь мне были видны здания таможенного контроля  и  сбора  дорожной
пошлины. "Посты ГАИ", как мы их звали. На  самом-то  деле  они  называются
"объекты Керра-Типлера", но у нас для них множество имен и названий -  это
титанические темные цилиндры, которые торчат  в  небо,  словно  невероятно
большие силосные башни, некоторые до пяти километров высотой.
     - Шесть километров, и мы там, - сказал Сэм. - Мы на луче.
     - Проверяем, - сказал я. Знаки уже надвигались на нас. Я  дал  сигнал
на английский язык.

                      ВЫ ПРИБЛИЖАЕТЕСЬ К АРКЕ ВЪЕЗДА
                         НА МОСТ ЭЙНШТЕЙНА-РОЗЕНА
                  ПОРТАЛ НОМЕР 564 МЕЖЗВЕЗДНАЯ ТРАССА 80
                           НА ЭПСИЛОН ЭРИДАНА-1
                    ОПАСНОСТЬ! ОГРОМНЫЕ ПРИЛИВНЫЕ СИЛЫ!
                    КАРТА ВПЕРЕДИ - ОСТАНОВИТЕСЬ, ЕСЛИ
                       НЕ УВЕРЕНЫ В СВОЕМ МАРШРУТЕ.

     Карта - огромный овал покрашенного голубой краской металла -  торчала
из песка и выглядела новой и назойливой, точно  так  же,  как  и  дорожные
знаки, которые так разительно отличались от всего,  что  оставила  древняя
раса, построившая Космостраду.  Строители  Дороги  не  верили  в  дорожные
знаки... да и карты тоже. Мы катились к въездной арке. Я оглянулся  назад,
чтобы проверить, правильно ли пристегнулась  наша  пассажирка.  Правильно,
как ни странно. Ветеран на дороге. Сэм продолжал считывать  нашу  скорость
вслух,  а  я  держал  тяжеловоз  наготове  на  въезд.  Еще  серия   знаков
засветилась на дороге.

                    ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ВЫ ПРИБЛИЖАЕТЕСЬ
                           К ПУНКТУ СТЫКОВКИ
                     ДЕРЖИТЕСЬ ПОСТОЯННОЙ СКОРОСТИ
                       ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ ОПАСНОСТИ!
                       НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ, ПОКА
                       НЕ ПРОЙДЕТЕ ПУНКТ СТЫКОВКИ

     - Прямо в яблочко, - сказал Сэм. - Зеленая волна на проезд.
     - Понятно.
     Мерцающие красные маркеры пункта стыковки пролетели мимо  нас,  и  мы
оказались словно в  центре  каната,  который  перетягивают  гравитационные
силы,  между  вращающимися  цилиндрами  материи  в  коллапсе,  которые   и
составляли мост ЭР. Они пролетели мимо, огромные черные монолиты,  которые
стояли на различных интервалах на дороге, их основания висели в нескольких
сантиметрах от истоптанной земли, вращаясь на невообразимой скорости.  Вся
штука состояла в том, чтобы поддерживать постоянную скорость,  так,  чтобы
цилиндры   смогли   сбалансировать   конфликтные   приливные    напряжения
гравитации, которые они сами  и  порождали.  Если  вы  замедляли  ход  или
останавливались, могло бы статься, что у вас снесло бы крышу или  половину
правого борта. Еще хуже - можно было перевернуться или потерять управление
и совсем сойти с дороги. В любом случае от вас не осталось бы ничего,  что
можно было  бы  отослать  безутешным  близким,  кроме  нескольких  ядерных
частичек и электронного газа, а для них порядочного гроба не подберешь.
     В конце строя цилиндров было пятно  размытой  черноты,  что-то  вроде
пространства, где ничего  нет.  Мы  туда  нырнули.  И  выбрались.  Пустыня
исчезла, и мы летели по  густым  зеленым  джунглям  под  низким  свинцовым
небом. Перед нами был пятисоткилометровый кусок, прежде чем  мы  въедем  в
Маш-сити, где я хотел остановиться и проспаться. Сэм  взял  управление  на
себя, и я откинулся назад.
     - Кстати, - прошептал Сэм, - ее звать Дарла. Я  тут  с  ней  маленько
потрепался, пока ты ломал репу там,  на  корме.  Я  ей  сказал,  что  меня
прочистили и перепрограммировали, поэтому у меня в банке памяти не было ее
имени.
     Я кивнул.
     - Ну что, - сказал я, повернувшись к ней, -  как  жизнь  с  той  поры
обращалась с тобой, Дарла?
     Она тепло улыбнулась, и роскошные  жемчужные  зубки  словно  осветили
кабину.
     - Джейк, - сказала она, - дорогой Джейк. Ты еще подумаешь, что я хочу
отомстить тебе за то, что ты все время молчал... но я совершенно измучена.
Ты не будешь возражать, если  я  отправлюсь  назад  и  постараюсь  немного
поспать?
     - Черт возьми, конечно, нет. Будь моей гостьей.
     Вот оно как, значит.
     - Ты останавливаешься в Маш-сити? Мы поговорим за обедом. О'кей!
     - Конечно.
     Она секунду стояла и трепетала передо мной ресницами. Улыбка ее была,
как вспышка сверхновой, но за всем этим мне виделась  тень  неуверенности,
словно она сама сомневалась  в  том,  кто  я  такой.  Она  явно  не  умела
объяснить мое  странное  поведение.  Дело  в  том,  что  почти  невозможно
притвориться, что ты кого-нибудь знаешь, когда это вовсе не так,  или  же,
когда ты встретил человека, но не помнишь, кто он. На  коктейль-парти  это
совершенно невозможная ситуация, просто невыносимая. Но в  этом  случае  я
совершенно точно знал, что раньше ее не встречал. Однако все  ее  сомнения
были минутными. Она послала мне воздушный поцелуй  весьма  соблазнительным
образом и пошла на корму.
     И оставила меня в одиночестве смотреть на пробегающий мимо  пейзаж  и
думать.
     - Ну что, приятель? - Сэм предоставил мне докончить его фразу.
     - Не знаю. Ей-богу, просто не знаю, Сэм.
     - Может, она подсадная утка.
     Я подумал над этим вариантом.
     - Нет. Уилкс слишком тонок, чтобы сляпать такую грубую историю.  И  к
тому же не станет ввязываться в такие штуки.
     - И все-таки... - Сэм все еще сомневался.
     - Она очень убедительно себя ведет для подсадной утки, - я зевнул.  -
Я бы тоже поспал.
     Я откинул кресло и закрыл глаза.
     Я не спал, просто думал о временах прошедших и будущих,  о  жизни  на
Космостраде. Может, на несколько минут я время от времени  и  засыпал,  но
слишком много мне надо было припомнить и  пережить  снова.  Большую  часть
того, что мелькало у меня в голове, не стоит повторять.  Обычные  дорожные
мыслишки.  Однако  я  так  убил  почти  час.  Потом  мимо  пронесся  знак,
возвещающий Маш-сити, и я снова перенял управление.

                                    2

     Мотель  и  ресторан  "Сынок"  стоит  прямо  у  дороги  возле  портала
Грумбриджа-34. Он довольно роскошный, полон  чехлов  на  мебели,  плюша  и
пальм - в таком вот стиле, но у него сравнительно недорогие цены, а жратва
просто хорошая. Я запарковался и выключил мотор. Похоже было на то, что по
местному времени тут раннее утро. Я разбудил Дарлу и  сказал  Сэму,  чтобы
караулил добро, пока мы пойдем и  попытаемся  найти  чего-нибудь  пожрать.
Стоянка вся была  забита  машинами,  и  я  предполагал,  что  столика  нам
придется  ждать  долго.  Вместе  с  обычными  разнокалиберными   звездными
тяжеловозами на стоянке были и частные автомобили, наземные, всех  моделей
и мастей, по большей части построенных не на Земле. На  Космостраде  рынок
моделей машин давным-давно загнан в угол горсточкой рас, по крайней мере в
этом уголке Галактики, и конкуренция такова, что человеку с  его  машинами
трудно протиснуться и занять местечко.
     Я остановился, чтобы  осмотреть  Сэма.  Мы  подъехали  на  стоянку  и
припарковались возле тяжеловоза Рикксианской марки, совершенно  нового,  с
иголочки,  с  аэродинамическим  кожухом,   крикливо   украшенным   золотой
филигранью. Сделано на заказ, по моему вкусу - чуть вульгарнее, чем  надо,
но Сэм рядом с такой цацкой показался просто больным, потому что весь  был
заляпан дорожной грязью, покрыт выбоинками от встречных камешков, летевших
в нас на большой скорости. Эмульсионное покрытие, которым  он  сперва  был
покрыт, слезало с него клочьями возле плавников стабилизатора, тут и там -
несколько вмятин. Его левый передний роллер был покрыт кристаллизационными
заплатками, почти лысыми, так что  способность  регулировать  сцепление  с
дорогой почти потерялась. Я уже  коллекционировал  штрафные  квитанции  за
непройденный техосмотр, которые мне втыкали на стекло  довольно  давно,  у
меня уже собрался приличный букетик  из  них  -  хоть  в  петлицу  втыкай,
подарок от колониальной милиции с  обещанием  прислать  еще  и  еще.  Они,
ей-богу, очень украшают бардачок.
     Мы вошли в ресторан, и, конечно, очередь была длиннющая,  как  питон.
Дарла и я почти не разговаривали, пока ждали столик. Слишком много  народу
было вокруг нас. Я почти приготовился уйти, когда робоофициантка пришла за
нами и провела нас в  кабинку  возле  окна,  мое  любимое  место  в  любой
забегаловке.
     Положение прояснялось, солнышко светило, пока я не заметил  Уилкса  с
несколькими его "помощниками" в  дальнем  углу.  С  ними  был  и  какой-то
инопланетянин из созвездия Сетки, ретикулянец. Причем Грабитель-Урыватель,
насколько я знаю ретикулянцев. Эти рикки-тикки очень любят людей -  просто
подавай им общение. У нас такие чуткие нервные  окончания,  знаете  ли,  и
визжим мы просто восхитительно. Если бы он был тут один  (а  это  был  он,
мужского рода, потому  что  его  пахучие  выделения  достигали  через  всю
комнату, ударяя меня по носу едким запахом скипидара и миндаля), он  бы  и
двух минут не прожил здесь или где-нибудь еще на человеческой планете.  Им
столь же вольно ездить по Космостраде, как  и  любой  другой  расе.  Но  в
земном лабиринте их не привечают, да и во многих других районах  Галактики
их не шибко любят.
     Но он был с  Кори  Уилксом,  несомненно,  по  делу,  что  давало  ему
некоторую неприкосновенность. Никто на  него  не  смотрел,  кроме  меня  и
Дарлы. Уилкс поймал мой взгляд, улыбнулся и помахал,  словно  мы  были  на
церковном пикнике. Я ему дал лучший ракурс  моих  тридцати  двух  зубов  в
ухмылке и сунул нос в меню.
     - Что кушать будем, Дарла? Я угощаю.
     - Дай-ка я хоть раз угощу тебя обедом. В последнее время я  работала,
так что кое-что скопила.
     - Это завтрак, а не обед, - миг спустя я воспользовался  возможностью
спросить. - И что же ты делала?
     - Весь последний месяц  была  официанткой,  чтобы  душа  с  телом  не
рассталась. А до этого - пела, как обычно. Салуны, ночные клубы... У  меня
была действительно хорошая группа, множество крутых ребят, хоть и дураков,
но  они  меня  бросили  ради  другой  певички.  Они  воспользовались  моим
контрактом, а меня оставили оплачивать их счет в мотеле на Кси Бу-3.
     - Здорово, - официант подошел, и мы заказали завтрак.
     В ресторане было еще  несколько  инопланетян.  Бета  Гидранец  хлебал
что-то  слизистое  в  соседней  кабинке  вместе   с   приятелем-человеком.
Большинство  ресторанов  на   Космостраде   обслуживают   всех   и   могут
похвастаться  иноземной  кухней,  поскольку  обслуживают  и   инопланетную
торговлю. Это включает  в  себя  различные  удобства  для  инопланетян  на
дороге, учитывающие и человеческие  потребности.  Так  сказать,  удобно  и
нашим и вашим. Но вот атмосфера неприятия ретикулянца была такой ощутимой,
что хоть топор вешай.
     Я оглянулся в поисках знакомых  лиц.  Кроме  Уилкса  я  заметил  Реда
Шонесси в углу вместе с  его  партнером,  Павлом  Короленко.  Шонесси  мне
подмигнул. Ред был вице-президентом ТАВС в свое время, но перешел  к  нам,
когда по горло был сыт Уилксом. Некоторые члены Гильдии до сих пор ему  не
доверяли, но он очень помог в те ранние деньки, когда Гильдия  еще  только
боролась за существование. Эта борьба пока еще не закончилась. Мы все  еще
пытались отлучить водителей от Уилкса, когда для них  было  куда  легче  и
безопаснее присосаться намертво к раздутым изобильным титькам ТАВС. Я  еще
увидел Джиля Томассо и Су Чин Ченга, но они в мою  сторону  не  взглянули,
так что и не увидели. Они здорово сбились  со  своего  обычного  маршрута.
Особый заказ, не иначе. Снова оглядев зал, я подумал, что увидел еще  одну
знакомую физиономию у стола возле Уилкса и его компании, высокого,  тощего
аристократического  джентльмена  с  гривой  седых  волос,  но  я  не   мог
вспомнить, что он такое и откуда. У меня  было  такое  ощущение,  что  его
физиономию  я  знаю  по  выпускам  новостей.  Возможно,  такой  тип  -  из
средневысокого уровня бюрократов нашего ремесла. Инспектирует все и вся.
     К тому времени, как нам принесли  заказ,  у  меня  наполовину  пропал
аппетит. Если бы у меня была хоть капля  здравого  смысла,  я  бы  убрался
отсюда при первом взгляде на Уилкса, и никто не мог  бы  обвинить  меня  в
трусости. Но в нас всех есть рудимент инстинкта защищать свою  территорию.
Почему это я должен уходить? Почему не он?
     Ред встал и подошел к нам. Я представил его Дарле, и мне  показалось,
что в его глазах мелькнул огонек узнавания. Он отказался от чашки  напитка
из кислых бобов, это такая местная бурда, которая по вкусу  совершенно  не
похожа на кофе, зато здорово напоминает смесь корицы и йода. Он зажег одну
из своих мерзких сигар.
     - Плохи дела, Джейк, - сказал он. - По всей звездной трассе беда.
     Я поковырял вилкой свою яичницу по-эридански.
     - Это я и так знаю. Что-нибудь новенькое?
     - Марти ди Филиппа.
     - А что с ней?
     - Только что слетела с ленты. Она врезалась  в  "силосные  башни"  на
Барнарде-2.
     Ох, это было  больно...  Марти  я  хорошо  знал  -  хорошая  женщина,
классный водитель. Она могла вести тяжеловоз лучше многих, всегда в точном
соответствии с расписанием, всегда с улыбкой. Она была  одной  из  горстки
людей, которыми Гильдия Звездных Толкачей могла  похвастаться.  Я  на  миг
выглянул из окна. У меня  мелькнула  фантастическая  мысль  о  том,  чтобы
затеряться в бурной растительности этой планеты и пустить корни где-нибудь
во влажной земле джунглей. Больше не будет  ни  печалей,  ни  радостей,  а
просто свет солнца, вода, покой. Я снова посмотрел на Реда.
     - А что говорят менты? Свидетели есть?
     Когда цилиндры заглатывают человека,  нет  никаких  больше  улик  или
остатков. Нет и другого  способа,  кроме  свидетельских  показаний,  чтобы
установить,  что  же  именно  произошло.  Собственно  говоря,  вопрос  был
дурацкий, поскольку не было вообще  никакого  способа  доказать,  что  это
вообще произошло. Каждый год путешественники отправляются по автостраде, и
сотни из них больше никогда не встречаются людям.
     - За ней следом ехал тяжеловоз, когда все это произошло, - сказал мне
Ред. - Он  сказал,  что  ее  левый  задний  роллер  почему-то  выбился  из
синхронного движения как раз  в  тот  момент,  когда  она  проезжала  мимо
маркера смычки. Она не могла вовремя выровнять скорость, и...  так  оно  и
происходит обычно.
     - Кто сообщил о катастрофе?
     - Имя не знаю. Водитель ТАВС, это точно, но не  из  прилипал  Уилкса.
Просто обычный парень, каких много. Вероятно, он ничего общего с  этим  не
имеет. - Ред глубоко затянулся сигарой. - Мог  быть  и  просто  несчастный
случай.
     - Чертовски неудобный момент потерять  синхронизацию  роллеров  прямо
перед стыковочным пунктом, - сказал я, отложив вилку. Все, у меня не  было
уже никаких шансов поесть. Однако Дарла наворачивала будь здоров, явно  не
прислушиваясь к нашей беседе. - А может, очень удобный момент, зависит  от
того, как на это смотреть.
     Я взвесил все возможности, потом сказал:
     - У нас никогда раньше не было свидетелей. Люди  просто  исчезали,  и
никаких тебе следов,  никаких  улик.  Как  же  это?  Маленький,  бездымный
взрывной заряд, установленный в синхронной тяге  -  а  коробку  эту  очень
легко  достать   рукой,   если   присмотреться.   Взорвать   такой   заряд
дистанционным управлением или взрывателем с сенсором, который чувствителен
к перемене гравитации.
     - Звучит весьма правдоподобно, - согласился Ред. - Я бы  сказал,  что
идея с гравитационным взрывателем мне нравится, хотя я ни  про  что  такое
раньше не слышал. Водитель, который ехал  за  ней,  потом  получал  первую
помощь от взрывных ожогов и гамма-облучения.
     - Ну и что? Просто для правдоподобия.
     - Угу. Я понимаю, что ты хочешь  сказать  относительно  переключателя
синхронной тяги. Но я никогда бы не подумал устроить  это  таким  образом.
Мне-то казалось, что ты хочешь вывести из-под контроля тяжеловоз в  нужное
время, просто установить мину на пульсовом трансформаторе или что-нибудь в
этом роде.
     - Ну да, конечно, но металлические корпусные части тяжелее, и до  них
труднее добраться. Это же оборудование тяжелое. Кроме того, все, что  тебе
придется и удастся сделать,  если  ты  заминируешь  трансформатор,  -  это
привести роллеры в состояние нулевого оцепления. Это будет похоже на очень
лысые шины, страшно скользкие. Это очень серьезно на крутом  повороте,  но
на прямом отрезке - практически никакого риска и, следовательно,  никакого
результата. Но вывести из строя переключение синхронной тяги на  въезде  в
портал стыковки может быть фатально. На миг все роллеры независимо друг от
друга будут выписывать свою собственную кривую, пока все они  не  перейдут
от  базового  положения  в  положение  максимальной  тяги,  пока  они   не
зафиксируются в этом положении.  Я  слыхал,  как  случались  такие  штуки.
Тяжеловоз начинает  вилять  задом,  что  при  нормальном  положении  любой
хороший водитель может выровнять. Но на въезде в портал стыковки...
     Ред кивнул.
     - Понятно.
     - Вот почему водитель, едущий следом, подумал, что это  левый  задний
роллер. Видимо, тяжеловоз занес свой зад  вправо.  Но  в  действительности
просто  все  передние  роллеры  вошли  в  максимальное  значение  величины
сцепления  с  дорогой  раньше,  чем  задние.  Ветер,   видимо,   определил
направление заноса, а может, еще что-нибудь повлияло.
     Ред пожал плечами, но поглядел на меня с уважением.
     - Ты хорошо лепишь из этого дело, Джейк. Но мы никогда не узнаем.
     - Я знаю. Я бывал с Марти, и мне доводилось видеть, как она  въезжала
в портал с тремя вышедшими из строя роллерами на восьми кликах в  час  при
перпендикулярном ветре. Не было на свете такой ситуации, с которой она  не
могла бы справиться, кроме той, о которой я тебе сейчас сказал.
     Ред кивнул.
     Теперь, когда я доказал, что думал,  мне  страшно  захотелось,  чтобы
кто-нибудь убедил меня, что это не так. Но и Ред, и я - оба знали,  что  я
прав. Среди водителей Гильдии в последнее время очень возросли  несчастные
случаи, а вандализм преследовал нас постоянно. Никого, правда, не  били  -
это было совершенно не в стиле Уилкса.
     - Тебе надо помнить, Джейк, - сказал Ред, чтобы  развеять  неприятную
атмосферу, - мы все же стоим за тебя. Я  не  знаю  никого,  кто  хотел  бы
спаковать манатки и убраться обратно к Уилксу. Но если что-нибудь случится
с тобой... ну, МЕРТЕ.
     Он выплюнул кусок драгоценного, выращенного на земле табака. (Эти его
страшные сигары, должно быть, стоили  не  меньше  пятидесяти  кредиток  за
штуку).
     - С Гильдией тогда будет  покончено.  И  это  все,  что  нас  волнует
сейчас. А Гильдия сейчас  -  единственная  альтернатива  для  независимого
среднего владельца тяжеловоза.
     Он откинулся назад и выпустил к небу струю резкого  кислого  вонючего
дыма.
     - Скажи мне, Джейк: почему ты все еще на дороге? С  твоим  жалованьем
президента ты же мог бы...
     - Жалованье? Где-то я слышал это  слово...  Пока  что  я  обменял  на
наличные только два чека жалованья. Третий все еще в бардачке, где он  так
и прыгает на крутых поворотах.
     Ред удивился.
     - Ей-богу? Ну надо же, я не знал.
     - Кроме того, есть же еще и Сэм. Я же не  могу  продать  собственного
отца, правда же?
     Ред ничего не ответил, только посмотрел на сигару.
     Что-то очень тощее, с водянистыми голубыми глазами  похлопывало  меня
по плечу. Один из стволов Уилкса.
     - Мистер Уилкс хотел бы поговорить с вами, если вы не против, сэр.
     Ред кашлянул и посмотрел на часы.
     - Джейк, я бы еще остался, но нам надо катиться.  Не  думаю,  что  он
тебе сможет тут уж очень надоедать.
     - Конечно, Ред. Конечно. Еще увидимся.
     Стол Уилкса был возле  дальней  от  меня  стены.  Кроме  него  и  его
рикки-тикки там сидели еще трое стволов, включая  того,  что  подходил  ко
мне. Мне не понравилось соотношение сил, но было маловероятно,  что  Уилкс
начнет что-нибудь в переполненном ресторане  -  по  крайней  мере,  я  так
думал. Я вообще довольно много думаю - скверная привычка.
     Он поигрывал с последними крошками омлета, улыбаясь мне при этом. Его
серые зубы постоянно двигались за синими бескровными губами. У него  такая
манера - все время шевелить ртом. Тик, наверное. Его нельзя  было  назвать
совсем непривлекательным  человеком.  Длинные  белокурые  волосы,  широкие
черты лица, глаза - как холодный зеленый огонь, все это сидит  на  крепком
широком костяке. Кроме того, еще и пижонски одевается. Его болотно-зеленая
бархатная курточка была сшита на заказ и в действительности была весьма со
вкусом, особенно хорошо она сочеталась с белой рубашкой с пышным рукавом.
     - Джейкоб, Джейкоб, Джейкоб, - пропел он с грустью, все еще улыбаясь.
- Как приятно свидеться с тобой,  Джейк.  Присядь.  Принеси  ему,  на  что
сесть, Брюси.
     -  Нет,  спасибо,  Кори,  -  ответил  я.  Брюси,  кстати,   даже   не
пошевелился. - Я лучше постою. Что ты задумал?
     - Господи, совсем ничего, - удивленная невинность.  Он  очень  хорошо
изображал это, но немного переигрывал. Нервничал, что ли? - Вовсе ничего я
не задумал. Просто радуюсь хорошему завтраку в хорошем ресторане.  Правда,
я был немного разочарован, когда ты и твоя дама не присоединились  к  нам,
вот и все. Джейк, честное слово,  тебе  надо  все-таки  соблюдать  правила
светского тона хотя бы время от времени. Я понимаю, конечно,  что  у  тебя
есть обаяние этакого необработанного алмаза и  он  тебе  весьма  помогает,
особенно с девочками, но когда ты видишь друга, который обедает в  том  же
самом зале, ну, знаешь...
     Он милостиво мановением руки отбросил тему.
     - Но меня не так легко обидеть.  Ты,  наверное,  спешишь?  Правильно?
Выпал из графика?
     - Не люблю смотреть на блевотину, когда ем, только и всего.
     Его это даже не задело. Он ухмылялся во время весьма щекотливой паузы
в разговоре, потом сказал совершенно невозмутимо:
     - У тебя есть определенная прямота  высказываний,  Джейк,  которой  я
восхищаюсь, но это замечание было уж слишком резким. И грубоватым. Тебе не
кажется? Но... в конце концов я  сам  виноват  -  не  надо  было  с  тобой
разговаривать.
     - А ты пытался это сделать?
     - Ну, я тебя немножечко  поддразнивал,  если  быть  честным.  Но  мне
действительно надо поговорить с тобой, Джейк.  Мне  кажется,  нам  наконец
надо все выяснить.
     - И о чем же это нам разговаривать?  -  теперь  настала  моя  очередь
вести себя противно.
     - О кочанах,  о  королях,  как  в  детской  песенке,  Джейкоб,  -  он
расплывчато помахал рукой, словно имел в виду всякие материи во вселенной.
- Обо всякой всячине вообще...
     - Угу. Но во всем многообразии проявления  жизни  во  вселенной  есть
определенные вещи, которые тебя, очевидно, волнуют больше остальных.
     -  Совершенно  верно,  -  постоянная   улыбка   стала   необыкновенно
благостной. - Ты уверен, что не хочешь сесть, Джейк?
     - Забудь об этом.
     - Замечательно, - он зажег тонкую маленькую сигаретку,  завернутую  в
ярко-розовую бумажку, выдул на меня дым. Аромат был очаровательный, как  у
духов.
     -  Почему  бы  нам  не  слить  наши  соответствующие  фирмы?   Да-да.
Пожалуйста, Джейк,  не  разевай  рот  так  широко.  Челюсть  отвалится  на
тапочки, а поломойки тут станут  использовать  ее  вместо  совка.  Гильдия
Звездных Толкачей и Трансколониальная Ассоциация  водителей-собственников.
Вместе. Через черточку, а если хочешь, можно придумать всем  вместе  новое
имя. Мне все  равно.  Зачем  нам  продолжать  эту  войну?  Она  НЕВЫГОДНА,
разрушительна, конкурентна... и, честно говоря,  я  уже  порядком  от  нее
устал, - улыбка  исчезла,  а  на  ее  место  явилось  выражение  ИСКРЕННЕЙ
ОЗАБОЧЕННОСТИ. - Союз в браке - вот что я предлагаю.
     - Ах, Кори. Это так неожиданно... поговори с мамой-папой...
     Морда его снова раскрылась в улыбке, как стручок.
     - А знаешь, не такой уж ты неотесанный,  как  прикидываешься,  Джейк.
Как только мы сходимся вместе, мне страшно нравится перекидываться с тобой
шуточками. Парирование выпадов, остроты, любовно отточенные  шпильки...  -
он моргнул. - Но я серьезно говорю.
     Я стоял возле его стола, не в силах решить, что мне  сделать:  просто
плюнуть, повернуться и уйти, или пройти с ним все этапы разговора. Я никак
не мог понять, за каким чертом ему все это надо.
     - Простите меня, мистеррр Джейк,  -  протренькал  ретикулянец  сквозь
свои жвалы, - я интерррресуюсь, можно  ли  мне  спрросить,  кто  та  особа
женского пола, с которррой вы сидите?
     - А тебе какое дело, муравьиная рожа?
     Мне  довольно  трудно,  если  не  сказать  -   невозможно,   прочесть
какие-нибудь чувства на лице инопланетянина. Видимо,  мое  оскорбление  не
возымело никакого эффекта, но я не был уверен. С  этими  рикки  я  никогда
прежде дела не имел. Жвалы его все время ходили вперед-назад, как лапка  у
швейной машинки, это меня страшно раздражало. Ретикулянцы  на  самом  деле
совсем не похожи на муравьев, даже глаза у них не как у насекомых -  можно
было бы поклясться,  что  они  носят  очки,  похожие  на  набор  линз  для
телекамеры - вот только снять эти очки они не могут. Но на  первый  взгляд
рикки похожи на насекомых, а все потому, что у них скелет - наружный.
     Кто знает? Может, не все ретикулянцы плохи. Если быть честным, то  не
их же это вина, что их  внешность  так  хорошо  перекликается  со  всякими
панцирными  ужасами,  которые  все  время  живут   в   подземелье   нашего
подсознания. Вопрос был вот в чем,  если  вообще  был:  почему  это  Уилкс
угощает меня этим существом?.. Чтобы меня напугать? Неужели  он  и  впрямь
думает, что меня это испугает? Что я сдамся? И почему именно сейчас, когда
прошло столько времени?
     - Ну-ну, -  нежно  говорил  Уилкс,  -  мы  же  не  хотим  привести  к
межпланетному скандалу? Я уверен, что вопрос, который задал твврррлл,  шел
от его неискушенности в земных вопросах. Ты что, узнал ее, твврррлл?
     - Прррекррасно узнал. Я не хотел иметь в  виду  интерррреса  к  особе
женского пола. Если я нарррушил какое-нибудь... табу, пррравильно? Если  я
нарррушил какое-то табу своим вопрррросом, то пррррошу меня извинить.
     Неужели эту девчонку знают все, кроме меня?
     Инопланетянин отлично знал, что делает.
     - Хорошо, хорошо, - сказал я резко. - Насчет слияния двух компаний...
     - Ну вот, сам видишь. Паранойя, Джейк. Паранойя. Она в  конце  концов
всех убивает. Мы сами делаем так, что наши мысли  загоняют  нас  в  раннюю
могилу. Беспокойство и страх -  вот  что  является  этиологическим  корнем
всякой болезни.
     Пауза на две секунды, потом снова.
     - Насчет этого слияния. Ну  разве  тебе  стоит  чего-нибудь  хотя  бы
просто подумать об этом? Ну продумай все как следует.  Пусть  ты  упрям  и
очень, но ты же не можешь не  понимать,  что  Гильдия  доживает  последние
денечки. Все больше и больше водителей возвращаются к нам.
     Вранье. Все,  кому  захотелось  спаковаться  и  вернуться  обратно  к
мамочке, давным-давно это сделали. Но он был прав в том  смысле,  что  нас
все меньше оставалось.
     - Они взвесили все  за  и  против  и  пришли  к  итоговому  счету,  -
продолжал Уилкс, - ТАВС лучше для них для всех. Еще дюжина новых  подписей
на Основном продляющем контракте в этом месяце, а еще сколько  их  придет!
Да, разумеется, условия Базового Контракта  Гильдии  получше,  особенно  в
некоторых пунктах. Я в этом с тобой  согласен.  Но  не  так-то  много  это
значит, когда подписантов Гильдии можно на шести пальцах пересчитать.
     - На пяти, - поправил я. - Комбинированная Гидранская  промышленность
отказалась и перешла к тебе на прошлой неделе.
     Уилкс развел руками.
     - Надо ли еще что-либо говорить?
     Мне наверняка ничего больше не надо было говорить. Я смотрел на морды
трех стволов, ища там скрытый смысл всего происходящего. Тот,  который  ко
мне подходил, все, словно крыса в ловушке, бегал глазами по залу. Из этого
я  сделал  вывод,  что  назревает  нечто.  Но  все  же   скандал   казался
невероятным.
     Уилкс ждал моего ответа, потом сдался и сказал:
     - Ну перестань же, Джейк.  Гильдия  просто  пустой  кокон,  если  она
когда-то и была другой, то пустым коконом стала. Разве ты не  видишь  сам?
Она уже сослужила свою службу. Ты показал мне, что среди моих членов  есть
очень много недовольных, но мы реагируем на это,  поверь  мне,  реагируем.
Разве ты не читал Пересмотренного  Базового  Контракта?  Я  имею  в  виду,
приходилось тебе посидеть  над  ним  и  просмотреть  его  весь,  пункт  за
пунктом?
     - Боюсь, что у меня в  последнее  время  не  очень  много  находилось
возможности для чтения.
     Еще очко в мою пользу. Рот Уилкса одним  уголком  опустился.  Выстрел
попал в цель.
     - А тебе бы надо его прочесть, - сказал он тихо.
     - А что я там найду для себя? - спросил я,  махнув  на  все  рукой  и
продолжая разговор вопреки здравому смыслу.
     Его это искренне удивило.
     - Ну... - он красноречиво пожал  плечами,  -  скажем...  Межлокальный
коммерческий агент, пожизненно? Называй сумму жалованья сам.
     Это была поспешная импровизация, и он ждал моей реакции.
     - Черт возьми, Джейк, не знаю. Чего ты сам хочешь?
     - Чтобы ты отдолбался от нас на веки вечные!!! Вот как все просто,  -
я подчеркнул свои слова движением руки. - Хотя, прошу прощения, теперь уже
совсем не так просто. Ты мне еще ответишь за Марти Ли Филиппа, Уилкс. Если
даже мне придется соскоблить себя с гравитационного цилиндра и  вернуться,
чтобы притянуть тебя к ответу, я это сделаю. НО Я  ЗАСТАВЛЮ  ТЕБЯ  ЗА  НЕЕ
ОТВЕТИТЬ. И за других, - у ближайших столов затихла беседа.
     - Да ладно, Джейк. Ладно, - голос его стал тихим и бесцветным.
     Я сделал два шага назад, но остановился.
     - И еще одно. Если Гильдия все равно отдаст концы,  почему  тебе  так
чешется с ней соединиться? - я хотел услышать ответ. - Почему, Кори?
     - Потому что  она  меня  раздражает,  -  по-моему,  это  было  первое
искреннее замечание за всю нашу сегодняшнюю беседу. Развеселенный этим, он
продолжал:
     -  Твои  последние  попытки  мне  ответить  и  отомстить  меня   тоже
раздражают.
     - Что? - это было новостью.
     - Ты отрицаешь это? Не оскорбляй мое серое вещество, Джейк. У меня  в
последнее время много груза было украдено, тяжеловозы  повреждены,  сделки
не состоялись, потому  что  кто-то  натравил  людей  против  меня.  Ничего
особенного, но ты понимаешь, что меня это раздражает.
     Я слышал за последнее время слухи о возросшем саботаже, кражах грузов
и тому подобном. Я приписывал это вольным бандитам с  большой  космической
дороги, как  и  средства  массовой  информации.  У  нас  не  было  никаких
возможностей их укротить. Несправедливость обвинения обожгла мне глотку.
     - Джейк, ты странный  человек,  -  продолжал  Уилкс  своим  напевным,
лирическим   голосом.   -   Есть   в   тебе...   этакая   гейзенберговская
неуверенность. Ты ускользаешь. Неуловимость у тебя особенная. Трудно  тебя
пригвоздить. Мы с большими трудностями в последнее время за тобой следили.
Я получаю отчет, что ты в одном месте,  а  минуту  спустя  другой  человек
докладывает мне, что ты в совершенно другом месте в то же самое время.  Ты
скользкий,   как   электрон,   Джейк.   Трудно   одновременно   определить
местоположение электрона и его  массу.  Либо  одно,  либо  другое.  Но  не
одновременно. И потом, СЛУХИ.
     - Слухи?
     - Странные истории, которые я про тебя слышал. Они завораживают, если
только это правда. Особенно та, про...
     - Послушай, Кори, - сказал я, перебив его, - было все очень  здорово.
Действительно здорово. Но я хотел бы еще спасти свой завтрак и съесть его.
Спасибо за предложение.
     В спину себе я услышал:
     - Ты никогда не выберешься из Маш-сити, Джейк.
     Я повернулся, остановился и выдал им непристойность.
     Он рассмеялся.
     - Собственно говоря, почему ты  думаешь,  что  я  тебя  прямо  сейчас
голыми руками не возьму?
     Трое стволов ели меня глазами.
     - Не думай, что в общественном месте ты в безопасности, - предупредил
Уилкс, сузив глаза до щелочек. - Кстати, я владею этой  забегаловкой.  Вся
обслуга мне поможет. Свидетели и все такое.
     - А посетители?
     - Ты что, шутишь? Они выскочат отсюда вон, как только ты окажешься на
полу.
     Ресторан страшно притих. Уилкс мог просто хвастаться и блефовать,  но
мне стало не по себе. Они, если хотели, могли бы меня запросто взять.
     - Кори, я не стану говорить, что ты на  такое  не  способен,  но  для
твоего  изысканного  вкуса   это   просто   грязновато.   Слушание   дела,
свидетельские показания и все прочее...
     Я решил разоблачить его блеф, и это  было  единственное,  что  я  мог
сделать на тот момент. Я повернулся, но боковым зрением поглядывал назад и
поэтому смог уловить движение. Бледный тощий парень лез под стол рукой.
     Я развернулся, но мальчик был побыстрее меня. Вероятно, пушка  лежала
у него на коленях все это время. Пушка была  направлена  на  меня,  но  не
выстрелила. Мой ствол уже наполовину торчал из-под манжета рубашки. Я упал
на пол, но прикрытия тут нельзя было найти.
     Прошло, может быть, три четверти секунды, прежде чем рука мальчишки и
его пушка взорвались голубым пламенем. Выстрел прозвучал из другого  конца
зала. У инопланетянина и тех  двоих  были  замедленные  реакции,  как  мне
показалось. Лучше смотрелось  бы  в  отчете,  если  бы  только  двое  были
замешаны в драке. Кроме того, их приятель первым  напал  на  меня.  Все  в
ресторане решили одновременно со мной, что это прекрасная мысль.  Ресторан
словно взорвался, все полетело в стороны, а люди помчались прочь.
     Моя  пушка  наконец  соизволила  вылезти  из  рукава  -  она   просто
зацепилась за складку рубашки, и я навел мушку на лоб Уилкса.
     - Не стрелять! Брось оружие! - голоса раздались справа.
     Я не смог увидеть, кто это. Уилкс вдруг поднял руки вверх. Он  сидел,
словно зритель.
     - Все в порядке, все в порядке! - завопил он.
     Бледноглазый тоже сидел, с ужасом  глядя,  как  капли  расплавленного
мяса стекали с обгорелого скелета, который  когда-то  был  его  рукой.  Он
начал повизгивать, его жалобный и удивленный визг выдавал в  нем  садиста,
который совершенно никогда не знал, как чувствуется боль с того конца, где
ее испытывают, а не причиняют.
     Я поднялся. Ресторан совершенно затих,  если  не  считать  причитаний
ствола. Инопланетянин и двое остальных поднялись, люди подняли вверх руки,
а ретикулянец  скрестил  перед  собой  передние  лапки,  у  них  это  знак
покорности.
     Я рискнул посмотреть вправо.  Томассо  и  Ченг  стояли  позади  своих
стульев, пушки были у них в руках, и смотрели они на Уилкса. Я отступил  к
ним.
     - Здорово стреляешь, - сказал я Ченгу.
     - А это не я, - он показал головой назад. Я посмотрел назад и  увидел
с изумлением, что Дарла присела  за  столиком,  держа  в  руках  дымящееся
чудище - "Вальтер 20 КВ".
     - Порядок, ребята.
     Я оглядел зал. Примерно еще у четверых в руках были стволы. Тот,  кто
только что заговорил, был слева рядом со мной. Никого из них я не знал.
     - Ты, - сказал мне  человек  слева,  -  уходи.  А  мы  развлечем  эту
компанию, пока ты уходишь. Мы тебе даем пять минут. Потом мы их  отпустим.
Я имею в виду людей. А жука вон того можем на обед зажарить.
     - Спасибо.
     Мы быстренько дали задний ход после того,  как  Томассо  выглянул  за
дверь и прокричал нам, что все чисто и можно сматываться. Я вынул  ключ  и
просигналил Сэму, чтобы он подобрал нас на дороге примерно  в  полквартале
отсюда.
     На стоянке я поблагодарил Томассо и  Ченга,  но  сказал  им,  что  их
долги, увы, не дадут им возможность получать зарплату до конца года.
     - Вот черт, нам и так везде должны, - пожаловался Томассо.
     - До следующего года!
     Дарла  и  я  нырнули  в  кусты,   которые   росли   вокруг   стоянки.
Растительность под ногами разрослась, но мы пробрались через нее,  выжигая
себе дорогу здоровенным мушкетом Дарлы. Когда мы выбрались на дорогу,  Сэм
нас уже ждал. Мы благодарно залезли внутрь.

                                    3

     - Никогда бы не подумал, что Уилкс может закатить такую сцену в стиле
третьеразрядного  кабака,  -  сказал  Сэм,  когда  мы  обрыскали   окраины
Маш-сити, ища мотель поближе к выезду из города. - Он бы из тебя  мученика
сделал.
     - Просто зови меня Преподобный Джейк и подай папе  римскому  петицию,
чтобы меня причислили к лику святых. Мне кажется, он не хотел, просто  так
получилось. Его мальчик слишком разошелся.
     - Наверное. Они прикрыли бы выходы и  входы,  если  бы  действительно
хотели заманить тебя в ловушку. Однако...
     - Если учесть, что из этого тропического рая только один выезд, а это
у нас Космострада...
     - Можно вполне сказать, что они перекрыли выходы к этому  времени,  -
сказал Сэм.
     - Готов поспорить. А за нами кто-нибудь следует? - спросил я.
     - Ни души.
     Мы проехали плантации,  электростанцию,  несколько  одиноких  вилл  у
дороги. Смотреть было не на что, кроме джунглей.
     - А что там впереди?
     Я  прищурился.  В  массе  нависающей  буйной  зелени  было  несколько
крохотных домишек в кронах деревьев. Похоже было на какую-то  декорацию  к
фильму. У дороги был знак.

                    Грейстоук Гровз - Домики на деревьях.
                         Абсолютно бесплатное Видео.
                         Бассейн-Лагуна в Джунглях,
                         Туры Сафари с Проводником,
                    Разумные Цены - ЕСТЬ СВОБОДНЫЕ МЕСТА.

     Очаровательно. Как раз в самый  раз  для  уютного  уик-энда  с  чужой
женой.
     - Что ты скажешь, Сэм?
     - А мне все равно. Я живу в тяжеловозе.
     - Вот черт, тогда ты пропустишь сафари. Жалко.
     - Ни за что на свете. А ну, держись!
     Огромная стоянка для транспорта была окружена плотной стеной заросшей
буйно травы и кустарника. Туда Сэм  и  врезался  на  полной  скорости.  По
корпусу захлопали ветки,  что-то  заскрипело,  застонало,  хрустнуло.  Сэм
неумолимо пер вперед, прорезая в джунглях дорогу.
     Ярко раскрашенные летучие зверюшки снимались с веток  целыми  стаями,
слыша наше приближение. Мы ударились в нежданную яму, нас подкинуло вверх.
Мотор взревел, застонал, мы выбрались  оттуда,  прорезая  дальше  сплошную
стену лозы.
     - Сэм, огромное дерево.
     - Я сам знаю. Вот черт! Дай-ка мне разогнаться!
     Роллеры  взвизгнули,  переходя  на  максимальное   сцепление,   потом
завертелись.
     - Черт и еще раз черт! Скользкое тут все и мокрое...
     - Не случайно это все называется дождевыми лесами.
     Мы отъехали назад и во что-то врезались.
     - Ух ты. Держись.
     После долгого и неудобного маневрирования мы  наконец  пробрались  на
стоянку.    К    нашему    лобовому    стеклу     прилепилась     какая-то
гусеница-сороконожка, ей самой несладко было от того, где  она  оказалась.
Она вытянула два набора антенн, передние и задние, вытянулась вверх,  ища,
куда бы ей убежать. Потом она выбрала наилучший путь и уползла.
     Наконец мы выбрались и со скрежетом затормозили возле толстого ствола
дерева. Сэм выключил мотор, и мы с минуту сидели в щебечущих  и  хрустящих
джунглях.
     Наконец Сэм сказал:
     - Здесь что, поблизости один из этих древесных домиков?
     - По-моему, да. Не видно ни черта.
     - Ну хорошо, найди ближайший и посмотри, свободен ли он.
     - Погоди минутку. Там, впереди, случайно, не просека? Можешь проехать
несколько метров?
     Сэм завел мотор, проехал чуть вперед.
     Мы выехали на край вымощенной тропинки.
     - Пошли, Дарла, - сказал я, - бери свой рюкзак. Будем  выглядеть  как
туристы.

     Женщина в конторе была приземистая и темноволосая, разговаривала  она
на малопонятном английском, но ее интерсистемный язык был так же плох, как
и мой. Акцент у нее был испанский, глаза - восточного разреза, и я  решил,
что это недавно приехавшая филиппинка.
     - Двадцать кредиток, пожалуйста. Вы иметь паспорт?
     - Да.
     Я показал ей свой паспорт на имя  Алонзо  Кв.Хрюка,  должным  образом
подписанный и заверенный печатью, который я держу на те  случаи,  когда  в
душе я Алонзо Кв.Хрюк.
     - А это моя подруга жизни, - сказал я, показав на Дарлу.
     - Мисти, мисса Хрюк? Моя рада вы здесь. Есть чемоданы-сумки?
     - Да, спасибо. Кстати, мы хотели бы особенную хижину, - сказал я  ей,
показав на карту на стене. - Мы тут прошлись, вот тут. Видели хижину.  Она
свободна?
     - Номер семнадцать. Мило! Никого нет сейчас. СЮДА!
     Мальчишка-бой  выскочил  из  задней  комнаты.  Это  было  приземистое
существо,  крепко  сбитое,  жилистое,  волосатое,  один  из  туземцев,  но
человекообразный. Большинство ученых считает их почти  разумными.  У  него
были большие глаза, широко  расставленные,  как  у  совы,  влажный  рот  с
темными губами, который раздваивался в небольшой пятачок, висячие  длинные
уши. Ноги у него были похожи на лапы, пальцы широко растопырены, они  были
розовые, безволосые, и похоже было, что они хорошо развиты, чтобы хватать.
Трехпалые руки были снабжены большими пальцами с двух сторон. У  существа,
однако, не было хвоста.
     - Это Чита. Она вас проводит.
     Чита схватила наши сумки, взяла у женщины ключ  и  промчалась  рысцой
сквозь покрытую лозой арку, которая вела в своеобразный туннель.
     Мы же пошли за ней следом.
     В конце туннеля была дверь  лифта.  Выглядела  она  обыкновенной,  но
шахты,  как  выяснилось,  не  существовало.  Вместо  этого  мы  обнаружили
открытую кабину-кар, которая имитировала ветки и бревна. Более чем резонно
было предположить, что у  кара  была  металлическая  конструкция,  скрытая
где-то под имитацией. Мы взобрались в нее и взлетели в кроны деревьев.
     С  верхней  платформы  мы  высадились  в  массу  крепких   веревочных
подвесных мостов, на которых были положены доски. Они  вели  от  дерева  к
дереву, от хижины  к  хижине.  Наша  хижина  оказалась  крупнее,  чем  она
привиделась нам с дороги, но все-таки очень уютной, сидела она в  развилке
больших ветвей дерева, крепилась на трех мощных ответвлениях. Внутри  весь
интерьер вполне соответствовал тому, что  было  снаружи:  этакая  картинка
плантации.  Картины,  стены,  мебель  -  все  было  сделано  из   местного
эквивалента лозы, раттана и бамбука.
     Я плюхнулся в пестрое, словно павлин,  ампирное  кресло  и  вздохнул.
Эриданское  существо  бегало  вокруг,  открывая  жалюзи,   зажигая   свет,
отворачивая  покрывала  на  кроватях  и  взбивая  подушки,   и   все   это
скоренько-скоренько, с  гораздо  большей  ловкостью,  чем  приходилось  бы
ожидать от обычной земной обезьяны. Это довольно сильно впечатляло.  Более
того, существо повернулось ко мне и заговорило.
     - Ась? - это было все, что я мог ответить.
     - Это все, сэр? Или вам что-нибудь еще понадобится?
     - Э-э-э-э... Дарла!
     Дарла улыбнулась существу.
     -  Есть  ли  тут  какой-нибудь  сувенирный  магазин  или  лавка?  Мне
понадобятся салфетки.
     - Я пойти принести! Вам надо - я нести.
     Дарла протянула ей кредитку. Чита отказалась.
     - Нет-нет! Бесплатно! Мыло, полотенце, салфетка - бесплатно. Не  надо
деньги!
     Чита ушла и тихо прикрыла за собой дверь.
     - Зови меня просто Масса Джейк, - сказал я без  особой  претензии  на
юмор.
     - Она умненькая. Я их и раньше видела на карнавалах  и  всяких  таких
событиях. На самом деле они очень умненькие.
     - Хм-м-м-м. И  честные.  Она  вполне  могла  бы  присвоить  себе  эту
десятку.
     Дарла рассмеялась довольно насмешливо.
     - Ты действительно всерьез думаешь, что ей нужны деньги?
     - А почему она здесь работает?
     Это ее ошеломило.
     Я вынул ключ и просигналил Сэму.
     - Сэм, мы тут обзавелись хозяйством.
     - Ну, и как оно?
     Я включил микрокамеру и обвел ею комнату, чтобы он смог увидеть.
     - Как видишь, просто очаровательно. А как ты?
     - Мне кажется, пускаю корни. Серьезно, мне  кажется,  что  мне  может
понадобиться дополнительный камуфляж где-нибудь возле  заднего  конца.  Ты
меня оттуда можешь увидеть?
     Я  подошел  к  окну.  За  ставнями  оно  было  глазуровано   каким-то
материалом, который не пропускал солнечное тепло. Хижина  была  совершенно
отрезана от внешнего мира,  поэтому  на  много  градусов  прохладнее,  чем
снаружи.
     - Я ничего не вижу, кроме растений.
     - То есть как? У меня зажжены мощные фары.
     Я увидел блеск.
     - А, вот ты где... Замечательно.
     - Может, со  мной  будет  все  в  порядке,  если  меня  будет  трудно
заметить.
     - А как насчет той дыры, которую ты оставил на пути к стоянке? Она же
подозрительная! И приведет прямо к тебе.
     - Я не смотрел, что там сзади. По-моему, трава снова поднялась, когда
мы проехали. А сейчас я не могу отличить то,  что  передо  мной,  от  вида
сзади. Эти джунгли живые, можешь мне поверить.
     - Повезло. Ладно. Теперь: что ты думаешь о  нашей  ситуации?  У  меня
всякие разные мысли появились.  Может,  нам  надо  оторваться  от  них  на
Космостраде?
     - Отрицательный тебе ответ,  сынок.  Слишком  легко  преследовать  на
Космостраде.
     - Ну правильно, только я  все  равно  хотел  это  предложить.  А  что
теперь?
     - Ну что же, мы знаем,  что  на  наш  след  от  ресторана  они  вышли
довольно быстро, но мы это и так предполагали. Не слишком трудно  идти  по
пятам тяжеловоза. И я почти уверен, что мы потеряли их в пригороде.
     - Насколько ты уверен?
     - В разумных пределах.
     - Сэм, а откуда ты знаешь про ту  проселочную  дорогу,  которая  идет
вдоль края болота? Я не думал, что ты так хорошо знаешь Маш-сити.
     - В свое время провел тут множество хороших денечков.  Были  тут  две
знакомые женщины, мать и дочь, а я... ну да ладно, это тут ни к селу ни  к
городу. Во всяком случае, городские власти все время что-то болтали насчет
того, что пора бы высушить болото. Я так и знал, что идиоты  не  собрались
этого сделать до сих пор.
     - Еще одно везение. Однако мы тут застряли.
     - Пока - да. Но если мы сможем пробраться тайком к гаражу Али,  то  у
нас появится шанс. Он мой старый друг. Мы зашьемся в его гараже, я  получу
новую покраску эмалью, как ты мне давно обещаешь,  плюс  еще  какие-нибудь
косметические перемены. А потом, если удача  нас  не  оставит,  мы  сможем
пробраться отсюда.
     - Рискованно. Нас могут заметить, когда мы будем пробираться туда.
     - Конечно, но я не вижу другого выхода. Мы  бы  сразу  туда  поехали,
если бы не то, что пришлось бы разворачиваться и гнать через  весь  город,
чтобы туда попасть. Они бы тогда наверняка с легкостью нас заметили бы.
     - Тогда будем здесь сидеть... сколько?
     - Пока они не устанут  нас  искать  или  пока  не  убедятся,  что  мы
проскользнули сквозь их сети. Четыре эриданских дня.
     - Это тоже рискованно.
     - Еще бы. Уилкс тут развел множество  связей.  Черт,  он  может  даже
оказаться владельцем этой дыры. Но у тебя есть идеи получше?
     - Пока нет.
     Тут вернулась Чита с салфетками Дарле. Дарла завязала с  ней  беседу.
Они уселись на одну из полуторных кроватей, чтобы поговорить.
     - Ну ладно, - сказал я, - я тебе сообщу, если меня что-нибудь осенит.
     - Порядок. Не отсоединяй связь по ключу.
     - Ну знаешь, папаша...
     - А? Извини. Забыл про Дарлу.
     Я-то не забыл. Невзирая на мое  нежелание  верить  в  подобные  вещи,
возможность настоящего парадокса встала передо  мной.  Собственно  говоря,
если Дарла не придуривалась, парадокс  был  фактом  таким  же  незыблемым,
холодным и алмазно-твердым, как металл дороги, который его вызывал. Вызвал
бы. Но это мне трудно было бы проглотить. На Космостраде каждый день можно
услышать самые дикие  истории.  Я  встречал  людей,  которые  были  готовы
поклясться на любом количестве священных  текстов,  которые  только  перед
ними положить, что однажды, на одном  из  одиноких  участков  дороги,  они
увидели самих себя, направляющихся в противоположную сторону... Или что их
окликнул парадоксальный призрак родственника, который  умер  год  назад...
или  что  тот  разбойник  на  дороге,  который  остановил  Интерстеллар-95
"Остановись-Купи" на прошлой неделе,  на  самом  деле  был  его  временным
двойником, а вовсе не им самим. Иногда такие сообщения  делаются  гвоздями
сезона - когда журналистской братии больше  писать  не  о  чем.  Я  всегда
думал, что им особо доверять  не  стоит.  Но  теперь  передо  мной  встала
возможная реальность ситуации, которая, в соответствии с тем,  как  должно
быть все на свете, просто  не  могла  существовать.  Мне  оставалось  либо
признать это как факт, или начать распутывать  противоречия  в  ней  всеми
силами разума, который еще оставался в моем распоряжении. Но  в  последнем
случае были различные проблемы. Если оставить в стороне то, что можно было
бы ждать, пока я не поймаю Дарлу на каком-нибудь вранье, то я  мог  только
убеждать себя, что она говорит правду. Но мне и  в  эту  правду  не  очень
верилось. А что еще можно было сделать? Применить к  ней  китайскую  пытку
водой? Безжалостно ее щекотать, пока она не признается? А как  к  тому  же
поймать человека на вранье, если не знаешь, что подкинуть ему  в  качестве
проверки?
     Казалось, у меня не остается выбора, кроме как признать, что парадокс
- это правда... пока я не докажу обратного. Я слушал  повторение  любовной
темы, которая должна была бы быть мне очень знакомой. Но она была странной
и новой, и чудной вдобавок. Не люблю все делать через задницу и навыворот,
но  парадокс  не  дает  отступления  от  своих  сумасшедших   законов.   И
Космострада тоже. Если ты бродишь по ее путям, то принимаешь на себя риск.
Ты платишь за это пошлину. Строители Дороги, кем бы  и  чем  бы  ни  были,
могли  представлять  себе  последствия  от  гиперпространственной  дороги,
которая в один миг  соединяет  невероятно  отдаленные  точки  и  поглощает
огромные  расстояния.  Они  были   великолепными   физиками,   фанатичными
инженерами, но  могли  ли  они  избежать  "патологических"  аспектов  (как
выражаются некоторые ученые,  любящие  ходить  вокруг  да  около),  такого
устройства - это вопрос, который  еще  предстоит  решить,  поскольку  наши
знания таковы, что им не хватает пары-тройки миллионов лет, чтобы прийти в
соответствие со структурой Космострады.
     Следовательно, моя задача  состояла  в  том,  чтобы  найти  причинный
рычаг, которым можно было бы передвинуть все так,  чтобы  мне  самому  это
понравилось в детерминированной системе. Приблизительно рассчитанные шансы
достичь цели примерно те же, что у плевка в муссоне.
     Но  наша  свободная  воля  -  это  иллюзия,  в  которой  мы  отчаянно
нуждаемся, привычка, от которой мы  не  сможем  отказаться.  Мне  пришлось
действовать. Мне  необходимо  было  потерять  Дарлу  теперь,  чтобы  потом
"вернуть" ее, чтобы не появились две Дарлы там, куда одна уже ушла раньше.
Или что-нибудь в этом роде. Передо мной вставали смертоносные возможности.
Стук в дверь.
     Это был маленький восточный  человечек  в  соломенной  жесткой  шляпе
плантатора и  висящем  на  нем  мешковато  тропическом  костюме,  пахнущем
ванилью. Он не очень-то дружелюбно выглядел, но вел себя вполне прилично.
     - Простите, сэр... вы не видели?.. Ай,  вот  ты  где!  Что  ты  здесь
делаешь, Чита? Гости! Гости! Простите мне, сэр. Она  очень  ленива,  вечно
куда-нибудь забивается.
     Чита  слезла  с  кровати  и  заковыляла   к   нам,   потом   тихонько
проскользнула мимо своего хозяина, потом поскакала по веревочному мостику,
который вел с нашего балкона.
     - Простите, сэр. Она не причинит вреда,  но  она  очень  назойлива  и
любит навязываться.
     - Нет проблем, мистер?..
     - Перес.
     - Перес. Она просто вернулась после  того,  как  выполнила  поручение
моей подруги жизни.
     - А-а-а... Наслаждайтесь отдыхом, сэр, мадам...
     Он приподнял шляпу и исчез. Я подошел к окну и посмотрел, как он стал
переходить по мосту. Он завопил на Читу, выругал ее  по-испански.  Она  не
обернулась, исчезнув в листве. Дарла стояла сзади меня,  глядя  на  листву
мне через плечо.
     - О чем вы обе разговаривали? - спросил я.
     - О, про всякие вещи. Твой вопрос,  почему  она  тут  работает,  меня
заинтриговал. Поэтому я ее спросила.
     - И что?
     - Она  торчит  тут,  потому  что  у  нее  нет  дома.  Читай  "места",
"территории" - можешь вложить в это любой смысл, который тебе  понравится.
Из того, что я могла из нее  выудить,  ее  дом  был  разрушен.  Тут  рядом
осуществляется проект по очистке джунглей, и  то,  что  когда-то  было  ее
домом, теперь стало голой землей.
     - Она не могла переехать? Найти новое место? Тут же остались миллионы
квадратных километров  джунглей.  Большая  часть  планеты  до  сих  пор  -
девственная земля.
     - Нет, переехать она не могла, не мог ее клан,  племя,  род,  группа,
расширенная семья - черт знает, как это на самом деле назвать. Как  только
такая семья теряет свою территорию, на которой живет  и  кормится,  у  нее
больше нет жизни.  Исключительная  территориальность,  привязка  к  одному
традиционному месту, которое передается из поколения в поколение.  Большая
часть таких вот потерянных существ работает в городе. Однако не долго. Они
вымирают очень быстро.
     - Ты все это вытянула из нее?
     - Нет, она-то как  раз  рассказывала  неохотно.  Я  слышала  про  эту
проблему. Для колоний она - больное место.
     Она снова подошла к кровати и села.
     -  Странное  дело.  Она  очень  чувствительна...  восприимчива.   Она
спросила меня, близко ли те люди, которые за нами гонятся.
     - Что? - та  мысль,  что  животное  могло  так  точно  разгадать  все
происшедшее, наполнила меня странным чувством.
     Я сел в ампирное кресло.
     - Как это у нее получилось?
     - Она сказала, что мы пахнем страхом.
     Самое  странное,  что  Чита  была  права.  В  основе  всех  действий,
предпринимаемых человеком во имя спасения, лежит  неприкрытый  страх,  это
базовый компонент механизма.
     - Она думает, что они близко?
     - Она сказала, что пока нет.
     - Ободряет.
     -  Я  устала.  Мне  кажется,  мне  самое  лучшее  сейчас  -  пойти  и
освежиться.
     Она встала, взяла свой рюкзак и пошла к ванной.
     Прежде чем она подошла к двери, я сказал:
     - Кстати... я так и  не  удосужился  поблагодарить  тебя...  за  тот,
пришедшийся очень вовремя,  потрясающий  выстрел.  Где  ты,  черт  возьми,
припрятала эту пушку?
     - Я никогда не скажу, - ответила она  хитро  через  плечо.  -  Я  это
сделала ради того, что мы пережили в добрые старые времена.
     Она вошла в ванную и закрыла дверь.
     Я просигналил Сэму.
     - Чего тебе?
     - Кое-что, что сказал Уилкс. Он сказал множество странных  вещей.  Но
там было что-то насчет историй и слухов. Слухов про меня и, как я понимаю,
про тебя тоже, которые гуляют по людям.
     - Слухи?
     - Сплетни. Не знаю. Как тебе это кажется?
     - Мне от этого не жарко и не холодно.
     - Нам нужны сведения.
     - Это правильно. Но как?
     - Я собираюсь пройтись по общему залу и посмотреть, нет ли там кого.
     - Будь осторожен. Кстати, есть какой-нибудь способ спуститься с этого
птичьего домика?
     - Да. Тут есть веревочная лестница, скатанная на  приступку  балкона.
Как мне кажется, это пожарный выход. Я бы  не  стал  тут  останавливаться,
если бы тут не было спуска вниз.
     Я постучал по двери ванной и сказал Дарле, куда я иду.
     - Ну и ладно, а у меня все-таки  есть  "Рыжая  Бетти"  [род  сладкого
пудинга], - сказала она.
     Пусть лопает на здоровье. Разделяться  на  этой  стадии  приключений,
конечно, рискованно, но мне показалось, что на стоянке я заметил  знакомый
тяжеловоз.
     Снаружи полоска неба, которая была видна сквозь зеленую крышу листвы,
превращалась в серебряную, посылая вниз струи солнечного света. Воздух был
густой, влажный, пропитанный миллионом запахов. Что-то зачирикало в ветках
у меня над головой, когда я переходил мост, это существо  не  то  упрекало
меня, не то предупреждало.
     Прежде чем я добрался до общего зала, мне пришло в голову, что я  мог
бы расспросить относительно проекта расчистки джунглей  -  где,  насколько
близко от нас, - чтобы потом, возможно, использовать это  как  средство  к
побегу. Обычно вокруг такой расчистки всегда строят неплохие дороги.

     Никого за письменным столом в конторе не было. Я  подождал  несколько
секунд, потом обошел кругом и открыл дверь за конторкой.
     Перес стоял спиной ко мне, держа тонкую длинную деревянную палку  над
Читой, которая жалким  комочком  скорчилась  в  углу  офиса.  Перес  резко
обернулся. Тут же спрятал за спину палку.
     - Да?
     - Простите  меня.  Моя  подруга  жизни  хочет,  чтобы  ваша  служанка
выполнила еще одно ее поручение. Можете кого-нибудь послать?
     - Да-да. Прямо сейчас.
     - Она особенно полюбила вот эту Читу. Она, знаете ли, любит животных.
Можно мне попросить пойти Читу?
     Пересу этого не хотелось, но...
     - Да, конечно.
     Он сделал жест в сторону Читы, не отрывая от меня взгляда.
     Когда она ушла, я сказал:
     - Если вы не желаете иметь совершенно и качественно новый вид и  иной
взгляд на жизнь, вы не станете бить это существо, пока я, тут гость.
     Перес ощетинился.
     - Вы мистер Хрюк, правильно? Это  не  ваше  дело.  Я  должен  просить
вас... - я закрыл дверь.
     Общий зал был довольно крупный, по стенам были развешаны маски-пугала
шаманов, которые таращились  со  всех  стен,  съежившиеся  препарированные
головы свисали с потолочных балок, везде росли папоротники  в  горшках,  а
над баром была растянута и  прибита  полосатая  шкура  какого-то  местного
животного. Это была сумасшедшая мешанина  Микронезии,  Африки  и  местного
туземного колорита. Воспоминания о Терре становились все туманнее  год  от
года. Посетителей было немного, но Джерри Спаркс сидел в угловой кабинке с
привлекательной молодой дамой. Я заказал изысканный, невероятный коктейль,
который, казалось, целиком состоял из фруктов и бумажных зонтиков-игрушек,
и подошел к ним, громко его прихлебывая.
     - Джейк? Господи!
     - Привет, Джерри.
     - Э-э-э... Андромеда, это Джейк Мак-Гроу. Один мой приятель.
     - Привет.
     - Привет, Джерри, можно мне с тобой минутку поговорить?
     Джерри поколебался, посмотрел в сторону.
     - Да, конечно.
     Девушка нашла приличествующую случаю причину и ушла от нас. Я сел.
     - Черт возьми, Джейк, ты появляешься в самый неподходящий...
     - Извини. Это займет действительно только минутку.  Кстати,  ты  пока
еще член Гильдии? Я в последнее время не видел списков.
     - Ты хорошо знаешь, что со своими взносами я на  год  запаздываю.  Но
мне теперь на это, собственно говоря, плевать -  я  теперь  владелец  трех
тяжеловозов. И  скоро  смогу  совсем  отказаться  от  того,  чтобы  самому
корчиться за рулем.
     - А-а-а, переходишь в категорию работодателей? Хорошо, -  я  дал  ему
минутку попыжиться, потом сказал: - Джерри, этот вопрос  может  показаться
тебе странным... но что ты в последнее время про меня слышал?
     Джерри рассмеялся.
     - А кто не слышал про перестрелку  с  "Сынка"?  Это  по  всей  стране
разнеслось. А что ты тут до сих пор делаешь?
     - Это не то, что я имел в виду. Что  ты  обо  мне  слышал  -  я  хочу
сказать, какие странные слухи?
     Видимо, он понял, что я имею в  виду.  Он  откинулся  назад,  закурил
сигарету и искренне сказал:
     - Джейк, я не верю  девяноста  процентам  дорожных  историй,  которые
слышу. А кто верит? Кто-то клянется, что видел транспорт самих  Строителей
Космострады, случается, слышишь, как кто-то напоролся на  трассу,  которая
идет назад во времени, и оказался собственным дедушкой, и всякое такое.  Я
и про тебя слышал подобные слухи, такие же дикие.
     - Например?
     Он скептически пожал плечами.
     - Ну хорошо,  говорили,  что  ты  и  Сэм  нашли  выход  из  лабиринта
расширенных ограничений и проехали по Космостраде до самого конца.
     Это было чем-то невообразимо  безумным.  На  Космостраде  можно  было
передвигаться  только  до  определенного  предела,  пока   не   исчерпаешь
известные маршруты. Разумеется, можно было рискнуть  и  проскочить  сквозь
один из неисследованных порталов... и оказаться где угодно  во  вселенной.
Если планета на другой стороне была снабжена  двусторонним  порталом,  как
тут, откуда можно было вернуться обратно  на  Тау  Кита  -  тебе,  считай,
повезло. Если нет - то надо было выбирать: либо  ты  проскакиваешь  сквозь
следующий портал, который ведет тоже  неизвестно  куда,  либо...  помирать
тут, где оказался. Вот почему никто не  желает  верить,  что  кто-то  смог
вернуться из случайно открытого двойного портала.
     Я запихал в рот кусок какого-то кислого фрукта.
     - Я могу тебе наверняка сказать, что ничего подобного мы не делали.
     - Вот черт, это я и сам знаю. Но я еще слышал, что ты  СОБИРАЛСЯ  это
сделать. Я слышал слухи и про то, и про это.
     - Собирался такое вытворить? -  Я  подумал  над  этим.  -  И  как  мы
намереваемся совершить это невероятное деяние?
     Я случайно повернул голову. Перес заглядывал в комнату, и наши  глаза
встретились. Он быстро убрал башку обратно. Слишком уж быстро.
     - С помощью дорожной карты.
     Я снова повернулся к Джерри.
     - С помощью дорожной карты?
     - Ну да. Подлинное создание Строителей Дороги. Как ты смог  раздобыть
себе такое  сокровище  -  продолжение  следует  в  очередном  слухе,  надо
полагать.
     Что мне всегда казалось примечательным, так это то,  что  Космострада
порождает подобные  страшилки.  Космострада  -  сама  наполовину  легенда,
наполовину реальность. Тем не менее есть многочисленные свидетельства, что
Космострада продолжается и в другие  регионы  Галактики.  Каждый  день  на
дороге видны инопланетные транспорты, которые приходят из неизвестных мест
и едут туда, куда только ведомо тем, кто этот транспорт ведет. Большая  их
часть не останавливается. Время  от  времени  один  из  таких  тяжеловозов
останавливается, и тогда мы встречаемся с новой расой:  Зета  Ретикулянцы,
Бета Гидранцы, Глиезцы-59, расы вроде Риккса, Кваа-джхина, и те  существа,
которые называют себя Людьми Железного Солнца, чьи  родные  звезды  нельзя
найти ни в одном каталоге Земли, и многие, многие другие. Всего существует
примерно шестьдесят рас, чьи  ограниченные  лабиринты,  маршруты,  которые
ведут из их родной солнечной системы в ближайшую, исследованы  и  нанесены
на карту. Составь эти карты воедино - и получишь один большой ограниченный
лабиринт, маленькие секции  которого  разбросаны  по  значительному  куску
многих спиралей Галактики. Но наверняка существует еще огромное количество
того, что  предстоит  исследовать  и  открыть.  Время  от  времени  в  эту
маленькую глухую часть дороги попадает новая раса и останавливается, чтобы
поболтать. Тогда мы получаем новый кусок  информации  -  но  процесс  идет
очень медленно.
     - Скажи мне, где кончается Космострада? - спросил я.
     - В начале вселенной.
     Я выпил последние капли моего тошнотворного сладкого коктейля.
     - А там есть хороший мотель?
     Джерри рассмеялся.
     - Джейк, ты же знаешь, как  зарождаются  эти  рассказики.  Чужеродное
инопланетное  пойло  в  человеческом   брюхе.   Случайное   помешательство
химического происхождения.
     Мы еще немного поговорили, примерно еще  минут  пять,  Джерри  сказал
мне, что он знал о проекте расчистки джунглей. Все это  время  мои  задние
мысли что-то терзало: то, как Перес на меня посмотрел.
     - Джерри, огромное спасибо. Удачи тебе в твоем новом бизнесе.
     - О'кей, Джейк. Дай мне знать, как дела у нас там.
     - Я напишу.
     Я вышел в общий холл.
     Перес сидел за письменным столом, странно улыбаясь мне, а три гладких
спортивных модели подъезжали на стоянку.
     Я рванулся к лифту, а пока я ждал проклятую медленную телегу,  вызвал
Сэма.
     - Сэм, старина, ситуация совсем швах. Будь готов катиться дальше.
     - Куда катиться, господин?
     - Ищи две дороги и желтый лес, куда мы сможем свернуть. Иначе  -  нам
крышка.
     Возле лифта был интерком для внутреннего пользования в отеле. Я нажал
номер нашей хижины.
     - Да?
     - Дарла, пакуй вещи. Сбрасывай лестницу и беги к  Сэму.  Поскорее,  и
потом используй свой огнемет и сожги лестницу. Сожги!
     - Хорошо!
     Трое - один из стволов Уилкса и двое неизвестных, уже приближались  к
прозрачным входным дверям. Я посмотрел  кругом  и  увидел  двойные  двери,
которые, по всей вероятности, вели в кухню.
     Я оказался прав, и  три  повара,  один  из  них  инопланетянин,  Тот,
подняли на меня глаза от своей черной работы. Я не остановился и  рванулся
к задним  дверям.  Они  открывались  в  холл,  который  вел  к  ресторану.
Отдельный вход вел  на  стоянку.  Комната  была  темная  и  пустая.  Из-за
перегородки в отделении для официантов раздавался грохот  посуды.  Я  тихо
перешел через зал, присел у передней стены и выглянул из окошка.
     Еще пятеро бежали к двери ресторана. Я нырнул под  ближайший  стол  и
замер там как раз вовремя, чтобы услышать, как дверь рывком распахнули,  а
ноги загремели по полу. Тяжелая скатерть мешала мне  видеть.  Я  подождал,
пока они ушли, потом поднялся и рискнул посмотреть еще раз. Еще трое ждали
на стоянке, стоя возле бока одной из машин, а руки засунуты  были  под  их
тропические рубашки. Ясное дело, опять стволы.
     Я был загнан, как животное отряда грызунов, сиречь крыса.
     Мне надо было выбраться через дверь и вправо, к  концу  стоянки,  где
тропинка выходила из леса. Но, пока я смотрел, двое вышли  через  передний
вход ресторана и пробежали мимо моего наблюдательного поста, вне сомнения,
для того, чтобы как раз встать у  моего  облюбованного  маршрута  бегства.
Теперь у меня оставалась возможность пробежать через стоянку и броситься в
лес, используя ту тропу, которую проложил Сэм, как вход  в  лес.  Трое  на
посту все еще стояли на страже.
     Что-то двигалось на стоянке. Судя по  звукам  -  тяжеловоз.  Потом  я
увидел, что он выезжает задом между  мною  и  стволами.  Это  был  Джерри,
который поспешно сматывался. Неважно, что я был здесь,  ему  тут  быть  не
хотелось.
     Когда для стволов на стоянке вид был совершенно заслонен тяжеловозом,
я выскочил из укрытия, рванул вперед, вскочил  на  подножку  тяжеловоза  и
постучал по боковому иллюминатору в  трех  дюймах  от  головы  Джерри.  Он
подскочил.
     Потом открыл окно.
     - Привет, Джейк. НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!
     - Извини, Джерри. Привет, Андромеда. Можете подвезти меня до дальнего
конца стоянки?
     - Джейк, там парни, которые... Ладно, не обращай внимания.
     Смирившись, Джерри  повел  тяжеловоз  вперед.  Я  смотрел,  когда  мы
проезжали главный вход. Никто не показался оттуда.
     - Достаточно далеко? - надеялся Джерри.
     - Угу. Останься здесь, пока я смогу убежать в лес. Ладно?
     - Естественно.
     Сэм был прав.  Подлесок  ожил  до  такой  степени,  что  я  едва  мог
различить хвост Сэма. Бежать там  было  просто  страшно.  Согнутые  стебли
травы путали мне ноги, шипастые лозы хватались за одежду. Я  спотыкался  о
спрятанные в траве ямы, падал на встречные камни, я бежал уже две минуты и
ничуть за это время не продвинулся.
     Стало еще хуже. Я не был уверен, что не потерял дорогу.  Похоже  было
на то, что все-таки потерял.
     - Сэм! Отзовись!
     - Где ты, черт побери?!
     - Не знаю. Где-то позади тебя. А Дарла?..
     - Ничего себе путаница! Дарла со мной, все  в  порядке.  Я  собираюсь
завести мотор. Иди по звуку.
     - Замечательно! Нет, погоди! - Мне почудился дым. - Веревочный мост.
     Теперь я мог вполне положиться на свой нос. Но я ни фига не видел.
     - Ладно, не обращай внимания. Заводи мотор.
     Сэм так и сделал, и справа от меня раздался приглушенный рев. Я  стал
пробираться туда, колотя руками растительность.
     - Ты можешь вернуться к стоянке?
     -  Пытаюсь.  Почему-то  выбраться  оттуда  было  легче,  чем  въехать
обратно.
     - Угу, посмотрим, сможешь ли... - что-то ползло по моей ноге.  Что-то
теплое, влажное и резинистое. Я посмотрел вниз.
     Безволосое, многоногое существо с центральной частью тела величиной с
грейпфрут прижималось к моей ноге, сжимая  икру  в  объятиях.  Я  завопил,
ударил по страшной штуковине кулаком, схватил ее обеими руками и  потянул.
Острая боль пронзила  мою  ногу.  Я  дернул,  мне  удалось  отодрать  одну
скользкую лапу, и она, пульсируя, свернулась вокруг моей руки. Я  потянул.
Щупальце  растягивалось,  как  жвачка,  потом  стало  упругим  и  потянуло
обратно. Я упал, запутавшись в густом подлеске, стал  извиваться,  а  боль
все нарастала. Я бил, рвал, проклинал эту зверюгу, а  красные  волны  боли
прокатывались сквозь меня. Зверюга не отпускала ни в  какую.  На  какое-то
время все замерло, и  ничего  кругом  не  было,  кроме  боли  и  маленькой
вселенной, где эта боль жила, а я ругался и дрыгал ногами.
     Потом я пришел в себя, когда в руках у меня  невесть  откуда  взялась
палка, и я колотил по зверюге, не обращая внимания на  тот  вред,  который
причиняю собственной ноге. Наконец тварь заверещала - звук  был  похож  на
скрипенье мела по доске, - отпустила меня и уползла обратно в траву.
     Минуту я лежал в траве. Наконец поднялся на ноги. Нога онемела  и  не
хотела слушаться моих приказаний, но я мог идти.  Я  огляделся  в  поисках
ключа, который уронил, падая, но его нигде не было видно.
     Сзади меня раздались звуки какого-то  движения,  я  очень  пожалел  о
своем вопле, но когда дело доходит до всяких мерзких ползучих вонючих, мне
сразу же становится не по себе, кишка у  меня  тонка  на  этих  тварей,  я
словно теряю все свои  мужские  принадлежности  и  превращаюсь  в  барышню
кисейную.
     Какая-то фобия, не иначе.
     Нет времени искать ключ.
     Сэм звучал все ближе, это уже было хорошо, но теперь у меня  не  было
никакой возможности общаться с ним. Я барахтался  в  этих  зеленых  вечных
миазмах, колотя руками по кустистым своим палачам,  и  у  меня  зародилась
дикая сумасшедшая мысль вернуться обратно к  отелю,  попросить  у  мистера
Переса его мачете и отплатить зеленым сволочам тем же, что  они  заставили
меня пережить. Они не смягчились. Я рвал их всем, что у меня было: руками,
здоровой  ногой,  просто  ненавистью.  Насекомые   жужжали   вокруг   меня
нарастающим облаком, они садились мне на лицо и плавали у меня  в  глазах,
но, по крайней мере, они были настолько милосердны, что не жалили меня.
     Я услышал хлопок пистолета. Кто-то прожигал тропку слева от меня.
     Грохот раздавался прямо впереди. Сэм. Я рванулся, спотыкаясь, вперед,
упал, подавил страшное ругательство и снова пополз вперед. Сэм был  рядом,
но я по-прежнему его не слышал. Моя нога  подвернулась  в  какой-то  ямке,
несколько секунд я просто шипел,  пока  раскаленные  добела  шпильки  боли
простреливали меня. Но вскоре  я  опять  прорывался  вперед  своим  телом,
прорубая тропинку в листве, продираясь к тому, что  казалось  мне  звуками
мотора. Я продвигался черепашьими шагами.
     Наконец я сдался. В ногу вернулась острая пульсирующая боль,  которая
посылала заряды живого огня вверх по ноге.  Я  повалился  назад  от  всего
этого - от жары, усталости,  боли.  Я  выкопал  из  рукава  пушку  и  лег,
поджидая, а влажная листва лизала мне лицо. Мне было наплевать,  я  просто
лежал так и ждал, глаза отдыхали на завесе зеленых темных листьев. Сэм все
приближался, приближался. Я попытался сесть, понял, что могу это  сделать,
и посмотрел вокруг.
     Что-то выскочило из джунглей прямо позади меня. Я повернулся и понял,
что сижу как раз перед левым передним роллером Сэма.  Он  остановился  как
раз на том месте, где была моя голова минуту назад. Мотор  снова  взревел,
роллер стал двигаться, и я бешено заколотил по брызговику со всей силы.
     - Джейк? - раздался голос Сэма из динамика внешней связи.
     - Да!!!
     Люк открылся, и я мучительно медленно втянулся вверх внутрь.
     Я упал на пол возле сиденья стрелка.
     - О господи! - сказала Дарла над моей головой.
     Я перекатился и увидел ее  лицо,  один  из  самых  лучших  пастельных
рисунков господа бога.
     - Привет.
     - Где, черт возьми, ты шлялся, парень? - приструнил меня Сэм.
     - Там, сорняки в саду полол. Дайте мне... а-а-а-а!
     - Осторожно, - сказала Дарла. - О, твоя нога...
     С небольшой помощью я встал и  плюхнулся  на  переднее  сиденье.  Сэм
катился влево, прокатывая, словно укладчиком, зеленую стену.
     - Там есть ручей. Ага, тут неровный грунт. Наверное...
     Мы не видели этого человека, одного из наших преследователей, пока не
оказались на нем.  У  него  еще  было  время  повернуть  голову  и  успеть
сообразить, что ему угрожает опасность, когда мы переехали его. У него  не
было уже времени закричать. Дарла тоненько вскрикнула и приложила руку  ко
рту.
     Немного помолчав, Сэм сказал:
     - Ну, поехали.
     Мы  перевалились  со  звоном  через  набережную,   поскользнулись   и
плюхнулись в мелкую речку, по дну  которой  была  разбросана  полированная
галька. Сэм осторожно спустил свой хвост в ручей. Я услышал, как  переднее
сидение-гармошка сказало КРРАХ, когда его выгнули до пределов.  Сэм  резко
повернулся влево и зашлепал по дну реки, подскакивая  на  гальке,  а  наши
кости и зубы медленно превращались от тряски в порошок.
     - Так мы сэкономим время, - сказал Сэм.
     - Куда мы едем?
     - Этот ручей идет параллельно грунтовой дороге чуть подальше.  Дорога
должна привести нас к просеке, которую расчищают в лесу, где мы найдем еще
одну дорогу,  а  она  приведет  нас  прямиком  к  Космостраде.  Так  можно
надеяться.
     - Откуда ты все это знаешь?
     - Просто следую указаниям Читы. Сам ее спроси.
     Я оглянулся. Кучка мягкого черного меха поглядывала на меня  из  угла
большими влажными глазами, ожидая моего одобрения.

                                    4

     Ручеек извивался по сводчатым, словно  собор,  джунглям,  его  берега
заросли плакучими лозами. Мы пристегнулись и дали  тяжеловозу  возможность
везти нас, а Сэм  пер  вперед,  подскакивая  и  покачиваясь  на  камнях  и
проваливаясь в полуметровые ямы и выбоины. Ехать  было  страшно  трудно  и
тряско, но не так трудно, как продираться сквозь дождевой лес. Постепенный
скат вниз вскоре выровнялся, и ручей стал глубже. Потом стал просто  очень
глубоким.
     Когда  уровень  воды,   булькая,   повысился   до   моего   обзорного
иллюминатора, я сказал:
     - Я же знал, что эти жабры на вентиляторах  в  один  прекрасный  день
пригодятся - не зря же их запроектировали.
     - Мне кажется, глубже эта речушка не станет, - ответил Сэм.
     Он был прав. Впереди вода уже мелела. Сэм на миг  остановился,  чтобы
решить, куда идти, потом рванулся туда, где было помельче. Мы  прокатились
по гладкой гальке и выбрались на мель, словно  атомное  животное,  которое
приливом выбросило на мелководье.
     Однако в этом была и  своя  хорошая  сторона  -  тяжеловоз,  наконец,
получил давно полагавшуюся намывку. Чуть подальше ручей расширялся, и  Сэм
остановился, чтобы Дарла могла помыть треугольную рану на ноге  у  меня  и
перевязать ее. Я вдруг почувствовал какое-то странное ощущение.
     - Тебе еще повезло, - сказала она. -  Чита  говорит,  что  Виига,  то
существо, которое тебя укусило, для людей  не  ядовито.  К  сожалению,  яд
этого животного по химическому составу  напоминает  хлорпромазин,  если  я
правильно помню, это транквилизатор. Ты скоро ляжешь баиньки. Наверняка ты
получил хорошую дозу.
     - Я чувствую странное спокойствие, и все. А ты откуда все это знаешь?
     -  О,  просто  мимолетный  интерес  к   ксенобиологии,   особенно   к
экзотической зоологии.
     - Если я умру, я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала. Отправляйся
в мою квартиру и убей там все растения.
     - Как красиво звучит!
     Но мой гнев стал абстрактным, когда  меня  охватило  ощущение  полной
нирваны. Боль в ноге и  лодыжке  утихла  до  случайных  покалывании,  и  я
откинулся на спинку кресла, предоставив Сэму самому везти нас.
     Примерно через полчаса мы выбрались на грунтовую дорогу, но чуть-чуть
не влипли, выбираясь из  воды.  Мы  царапали  дно  с  тошнотворным  звуком
повреждаемого металла, потом добрались до ухабистой дороги, которая вывела
нас от ручья и чуть выше по холму.
     Мне страшно захотелось спать. Я велел  Дарле  принести  стимулирующую
таблетку  из  медаптечки,  но  она  мне   отсоветовала,   утверждая,   что
взаимодействие яда  той  твари  и  таблетки  может  быть  непредсказуемым,
поскольку биохимия Вииги была инопланетной. Я  согласился.  Что  поделать,
она была тут доктором.
     Прошел  еще  час,  и  мы  выехали  на  просеку.  Это  было  для   нас
потрясением.  Примерно  на  площади  в  двенадцать  квадратных  километров
джунгли просто содрали с лица земли. Словно кучу  сорняков.  На  их  месте
лежали кучи взрытой земли, горы древесной пульпы и  ряды  за  бесконечными
рядами аккуратных вязок: кора, бревна, листва, семена,  стручки,  плоды  и
овощная масса  -  последняя  в  металлических  контейнерах.  Все  полезные
продукты в натуральном виде или подготовленные к дальнейшей обработке.  Та
штука, которая это проделала, стояла в отдалении.
     Это был огромный Землескреб. Это была платформа примерно  в  километр
длиной, передвигалась она на гигантских гусеницах, выкусывая своим ведущим
концом  огромные  куски  джунглей,  сортируя,  перерабатывая,  переваривая
огромные массы материала в  своих  металлических  кишках,  вываливая  свои
отходы  позади.  Когда-нибудь  фермы,  дома,  фабрики  последуют  за  нею.
Очищенная земля на Деметре была драгоценностью (Деметрой  по-настоящему  и
звали эту планету, хотя большинство  людей  игнорировало  это  название  и
прозвали ее просто Оранжереей).
     Чита скорбно взирала на эту сцену, и я не мог удержаться  от  чувства
жалости и стыда. Она смотрела на развалины своего единственного дома.
     Дорога обходила край просеки примерно на клик или около того,  прежде
чем углубиться обратно в джунгли. В этот момент  мы  следили  за  тем,  не
появится ли кто по нашу душу с воздуха, но никаких  летательных  аппаратов
не было.
     Новая секция дороги была покрыта густой растительностью  в  некоторых
местах, она извивалась по  берегам  болот  и  впадин,  пока,  наконец,  не
влилась в другую дорогу.
     - Сюда! - взвизгнула Чита.
     Сэм  повернул  влево,  и  под  слоем  густого  покоя,  сонливости   и
благодушия я подумал, насколько же это абсурдно,  когда  тебя  выводит  из
опасности существо, чей коэффициент интеллекта вообще не удается  измерить
- настолько он мал, по  слухам.  Но  обычно  мы  пользуемся  той  помощью,
которую нам удается получить.
     Я  заснул,  все  время  просыпаясь,  когда  Чита  выкрикивала   новое
указание, куда ехать, но в конце концов не осталось такой необходимости, и
дорога перед нами бесконечно развернулась.
     Спустилась ночь, что на Оранжерее наступает довольно рано,  поскольку
период обращения у нее только  шестнадцать  часов,  и  мы,  как  призраки,
проскальзывали по лиственным коридорам,  а  наши  фары  играли  в  стволах
деревьев. Пары крохотных глаз сверкали в тени, словно искры  в  замирающем
огне, они пристально смотрели на нас. Время от времени  раздавались  звуки
шороха и возни в кустах, ночные вопли зверей разносились эхом в чернильной
тьме за нами. Я дремал, просыпался, снова плыл в сон, просыпался снова,  а
пейзаж передо мной был все тот же самый, сон и реальность  слились.  Я  не
знаю, сколько времени мы путешествовали. Тропа превратилась в  бесконечную
ленту Мебиуса, замкнутую саму на себя, словно Космострада, проложенная  по
поверхности шара.

     Космострада.  Парадокс.  Причинность  перевернута...  живущие  жизни,
любящая  любовь,  умирающая  смерть   -   все   вне   своей   естественной
последовательности... Мы рождаемся, проходим  свои  бессмысленные  пути  к
могиле, но эти тропинки двусторонние... разрежь  и  наугад  соедини  линию
жизни и получишь смерть прежде  рождения,  разочарование  прежде  надежды,
исполнение до того, как наступило желание, результат прежде причины...
     Дорога была долгой, и я ехал по ней, по  Ветке  Обратного  Времени...
назад на Терру, потерянную, голубую искорку в черноте, истощенную  планету
пятнадцати биллионов душ - невзирая на постоянный исход лишнего  населения
на путину миров, связанных Космострадой... Снова в детство,  в  вымирающий
полудеревенский город в Северо-восточной Индустрии, некогда  Пенсильвании,
Федеративная Демократия Северной Америки... Маленький шахтерский  городок,
под названием Брэддок Крик, чьи шахты выдали последние капли  битуминозной
смолы примерно в конце четвертого десятилетия века, вскоре после того, как
я  родился...  город  полупризрак.  Ряды  домов,   заколоченных   досками,
оставленных на растерзание грабителей и погоды, население, которого  почти
не осталось, и это  в  век  переполнения  планеты,  жертвы  Климатического
сдвига... короткие жаркие лета, длинные зимы, от  которых  стыли  щеки,  и
почти без сезона плодородия между ними... Карапуз, который проводил теплые
месяцы босиком, играя на кучах каменного мусора  возле  шахт,  горы  этого
серо-голубого шлака вечно лежали и дымились от самовозгораний, спекаясь  в
так  называемого  "рыжего  пса",  шлака,   который   очень   хорошо   себя
зарекомендовал при  мощении  дорог...  Мальчик,  который  плавал  в  ямах,
наполненных водой и кислотными вымываниями  из  почвы  под  шахтами...  Мы
никогда не ходили голодными в те дни, потому что отец работал, где  только
мог, вымаливая фрукты и овощи у нашего садика на химической основе,  когда
у него не было работы. А когда ни одно из его занятий  не  могло  оплатить
счета, он делал таинственные вещи, пока я ждал его, он уходил по ночам,  и
тогда я спал на огромной двойной кровати с мамой, но  я  долго  лежал  без
сна, прислушиваясь к тому, как в ветреной ночи лают собаки, я ждал,  когда
же придет отец, что он делает, думал я. Я ждал его, пока не засыпал, чтобы
проснуться на следующее утро в собственной постели, в своем спальном мешке
на старом матрасе в гостиной, смутно вспоминая, что отец принес меня туда,
поцеловал и подоткнул  одеяло...  Смутные  годы,  проведенные  в  скуке  и
беспокойстве,  когда  я  пропускал  школу  из-за  недостатка   топлива   и
отсутствия денег, дни без мяса, без хлеба, гордые  счастливые  дни,  когда
солнце выходило и согревало все вокруг и я мог визжать, кататься по  земле
и орать, играть сколько душе угодно, и не думать  о  мире,  где  миллионы,
нет, биллионы голодали, и постоянные пожары в лесах  разоряли  землю,  или
думать о том, что очень здорово,  что  люди  поселились  на  луне,  сумели
провернуть колеса своих повозок в космосе... Я помню, как мой отец говорил
мне, что помнил, как при нем открыли первый портал на Плутоне, его  открыл
робот, и я тогда подумал: зачем они его построили, этот портал,  на  таком
отдалении, на самом краю солнечной системы?.. Я смотрел  видеопрограммы  о
том, как это произошло,  слушал,  как  комментаторы  говорили,  какая  это
великая тайна: кто построил это все? Когда? Зачем? - годы пронеслись прочь
слишком скоро, потому что, невзирая на лишения, это было детство не хуже и
не лучше многих, обычное детство... А однажды отец рассказал нам, что надо
бы переехать, что он подал заявление на эмиграцию, и что  его  приняли,  и
что  как-то  скопил  500.000  Новых  Долларов,  которые  полагались   всем
североамериканским  резидентам,  как  плата  за  эмиграцию,   потому   что
экономически  этот  регион  все  еще  считался  одним  из  неплохих,  если
сравнивать с остальными... Путешествие гидросамолетом в Индию, невероятные
массы народа там, мертвые тела на улицах,  тела,  которые  еще  не  совсем
умерли, но уже умирали,  положенные,  словно  дрова,  посыпанные  каким-то
химическим порошком, который делал их похожими  на  поленницу  под  первым
снегом... Порт челночных кораблей  в  Кендрапаре  на  Бенгальском  Заливе,
окруженный палаточным городком брошенных там эмигрантов... Громовой  полет
на челночном корабле, моя первая  звездная  тошнота  и  вид  ослепительной
Терры, которая уменьшалась под нами... Потом путешествие на борту "Максима
Горького",  корабля  дальних  перелетов,  который  достигал   Плутона   за
восемнадцать месяцев. Я провел  эти  месяцы  по  большей  части  вместе  с
остальными  пассажирами  в  полусне,   электрически   созданных   сумерках
полусознания, которые делали путешествие переносимым...  Примерно  час  мы
провели на Плутоне, прежде  чем  сели  на  автобус,  который  Космострадой
перевез  нас  на  звезду  Бернарда,  а  оттуда  на  Сигни-А-2,  оттуда  на
Струве-2398, оттуда на Сигму Дракона-4, которую звали Вишну, где я  провел
остаток своего детства на ферме в долине, которая зеленела благодаря воде,
которая вытекала из расселин в скалах,  работая  так,  как  я  никогда  не
работал - ни прежде, ни потом. Где я  наконец  стал  взрослым  мужчиной  -
слишком скоро, когда  моя  мать  умерла,  рожая  моего  брата  Дональда  -
мертворожденного...

     ...Пока меня не разбудила очередная выбоина, и я увидел,  что  дорога
выскочила из джунглей на полосу в десять метров шириной с  каждой  стороны
автострады,  где  никакая  растительность  не  могла  существовать,  кроме
низенькой травки.
     Сэм ждал, когда  ему  можно  будет  влиться  в  движение.  Невероятно
медленная телега с  какой-то  конструкцией  роллеров,  почти  не  дававшей
сцепления с дорогой, виляя, проревела мимо, а ее  фары  показались  просто
светлячками в сравнении с блестящим парадом остальных машин. Сэм  проверил
сканеры и выехал на дорогу, гладкую-гладкую дорогу Космострады. Ах,  какое
хорошее  чувство!  Меня  нежно  вдавило  в  сиденье,  когда  Сэм   включил
ускорение, и скоро мы мчались сквозь низко стелющийся туман,  который  пах
влажными травами и влажной землей, запах джунглей, который я не  хотел  бы
чувствовать у себя в ноздрях,  влажный  и  гнилостный.  Я  закрыл  вентили
кабины и промыл ее чистым воздухом. Потом загерметизировал ее. Мы  сделаем
прыжок во множество световых лет на  Грумбридж-34B,  где  была  переходная
дорога на безвоздушную луну газовой планеты-гиганта.
     - Эй, посмотрите, кто проснулся. Тебе лучше? - Сэм говорил тихо.
     -  Более  или  менее.  Сколько  времени  мы  путешествовали  по  тому
проклятому ботаническому саду?
     - Почти всю  ночь.  Мы,  однако,  пропустим  зарю.  Мне  кажется,  мы
примерно в ста кликах от портала.
     - Роскошно. Чем скорее мы уберемся из этой салатницы, тем  лучше  для
нас.
     Я оглянулся и увидел Дарлу  и  Читу,  которые  скорчились  вместе  на
заднем сиденье, заснув, как трехлетние дети. Я почувствовал, что  мне  еще
меньше лет, и снова провалился в небытие. Без снов.

     Предостерегающее гудение портала разбудило меня.  Я  чувствовал  себя
еще лучше, но рот у меня словно был набит ватой, и все в теле болело.
     - Лучше скажи этим двум, чтобы пристегнулись, - сказал Сэм.
     Я  завопил  через  плечо,  и  они  проснулись,   протерли   глаза   и
пристегнулись. Мимо пролетали предостерегающие знаки, и вдруг мы оказались
в тумане, который окутал весь подъезд  к  порталу.  Коридор  безопасности,
полоса, отграниченная двумя белыми линиями, разматывался на нас из тумана.
     - Ты на инструментах? - спросил я.
     - Не-а. Использую наводящие маркеры.
     Туман стал еще гуще, и линии потускнели - потом, как по маслу,  туман
мгновенно исчез, и мы проехали мигающий красный сигнал пункта  стыковки  и
пронзили силовое поле портала. Поле держит атмосферу, но дает  возможность
твердому  телу  проехать  насквозь.  Мне  всегда  хотелось  спросить,  что
произойдет, если машины, которые создают это  поле,  внезапно  испортятся.
Насколько я знаю, такого никогда не случалось  и  никому  не  приходило  в
голову беспокоиться об этом, кроме меня.  Вообще-то  никто  не  собирается
проводить бессонных ночей,  думая  о  том,  что  произойдет,  если  портал
совершенно испортится и цилиндры упадут. Такое вроде как тоже  никогда  не
случалось, по крайней мере, в известных Лабиринтах.
     Мы почувствовали минутное  притяжение  неведомой  силы,  это  с  нами
работали жадные пальцы гравитации.
     - Смотри в оба, Сэм!
     - Это всегда был тяжелый, поганый  портал.  Его  надо  откалибровать.
БУУУМ!
     Тяжеловоз словно упал, ударившись по Космостраде Грумбриджа.  Джунгли
пропали, и вокруг  нас  простиралась  холодная  плоская  земля  сателлита,
омытая   тусклым   красным   сиянием    основного    карликового    солнца
Грумбриджа-34B. Оно висело на огромной занавеске неба, покрытого звездами.
Газовый гигант висел над нами справа и занимал сейчас примерно сорок  пять
градусов неба.
     -  Напомни  мне  подать  жалобу  в  ближайший  офис  по  техническому
обслуживанию Космострады, - пошутил Сэм, отлично  зная,  что  рекалибрация
будет выполнена самим порталом,  когда  наступит  время.  Так  же,  как  и
поверхность дороги Космострады, порталы сами себя ремонтировали.
     - В один прекрасный день мы материализуемся под поверхностью  дороги,
- сказал  он,  повторяя  страшную  сказку,  которая  тоже  принадлежала  к
фольклору Космострады. -  Ей-богу,  мне  интересно,  что  тогда  случится.
Взрыв?
     - Сэм, ты отлично знаешь, что этого случиться не может, я уже  прошел
все стадии этого спора сто раз в ста  различных  пивнухах.  Переход  через
портал  -  это  не  вопрос  передачи  материи,   это   вопрос   геометрии.
Пространства по обеим сторонам портала соприкасающиеся, а не конгруэнтные.
Мы только что пережили невыровненность, где вход оказался выше  выхода.  -
Если бы ситуация была обратной,  а  разница  не  превышала  бы  нескольких
сантиметров, то ощущение было бы такое, словно  переезжаешь  выбоину.  Без
проблем. Однако если бы несоответствие уровней было больше,  скажем,  метр
или около того, то мы бы налетели на  тот  край  металла  дороги,  которым
кончается въезд в портал, и нас бы размазало по дороге. Но мы все равно бы
остались на входе в портал. Но никакого взрыва бы не было. В энный  раз  я
все это объяснял Сэму, и он смеялся.
     - Я просто дразню тебя, сынок. Мне нравится видеть, как у тебя шерсть
на загривке встает дыбом, когда ты споришь с  этими  тупыми  водилами.  Но
скажи мне, почему мы ничего не слышим про такие происшествия?
     - По той же причине, по какой все несчастные случаи с порталами очень
трудно проверить. Но  кто  знает?  Может  быть,  есть  какие-то  механизмы
безопасности, а может быть, есть что-то в природе  искаженного  времени  и
пространства, что исключает подобные штуки. Я не знаю. Это чудо,  что  они
могут вообще что-то выровнять с какой-то степенью точности  на  расстоянии
дюжины световых лет. Есть многое в Космостраде, что мы не знаем.  Одна  из
самых больших тайн - это то, зачем дорога вообще понадобилась.
     - Ну, - ответил Сэм, - я так думаю, что им приходилось тащить тяжелое
оборудование с одного  места  на  другое,  пока  они  от  одного  цилиндра
добирались до  места,  где  предстояло  поставить  следующий.  Технология,
которая так хорошо управляется с гравитационными силами,  не  нуждается  в
том, чтобы строить дороги для наземных средств транспорта. Разве нет?
     - Тут ты меня прищучил. Черт,  может,  в  бюджете  отыскались  лишние
деньги и бюрократы не могли себя заставить отдать то, что уже  раз  попало
им в лапы. Они просто должны были их  потратить,  поскольку  бюрократы  во
всей вселенной одинаковы.
     - Я так понимаю, что ты шутишь?
     - Не совсем. В сравнении с потрясающей инженерной  техникой,  которая
построила сами порталы, положить между  ними  дорогу,  которая  сама  себя
технически обслуживает - детская игрушка.  Просто  пришло  в  голову  -  и
сделали.
     - Я никогда не думал об этом таким образом, - сказал я,  почесывая  в
затылке. - Но,  черт  возьми,  почему  они  плюхнули  цилиндры  просто  на
поверхность планет? Почему не оставили их в космосе?
     - Слишком много вопросов, Джейк, а у нас нет ответов.
     Беседа подстегнула мою память.
     -  Кстати,  это  мне  кой  о  чем  напоминает.  Я  весьма   интересно
побеседовал с Джерри Спарксом там, в мотеле.
     Я пересказал то, что  услышал.  Сэм  сперва  никак  не  комментировал
сказанное, потом заметил:
     - На мой взгляд, звучит, как обычная дорожная байка, Джейк.
     - Что в точности соответствует моим чувствам, - я оглянулся на Дарлу,
которая с интересом следила за нашей беседой. - А ты что думаешь?
     - Насчет чего? Космострады или слухов о тебе?
     - Все равно. И то, и другое.
     - Я в это верю. Я хочу сказать, в  слухи  про  тебя.  Если  кто-то  и
сможет найти дорогу обратно во времени, это вы, парни.
     - Спасибо.
     Я взглянул на газового гиганта. Он  был  огромный  и  величественный,
раскрашенный параллельными пастельными полосами, на нем красовались словно
бы мушки от второй луны, которая сейчас по нему проходила.  Внизу  пылевой
реголит поверхности луны был сметен в плавные низкие кучки, которые  здесь
и там были испещрены кратерами с голубоватыми отверстиями.
     Я повернулся к Дарле.
     - Кстати, до сих пор этот вопрос  как-то  не  возникал,  но  куда  ты
ехала, когда мы подхватили тебя на Тау Кита-2?
     - Маш-сити, - ответила она без колебания.  -  Я  там  раньше  бывала,
когда пела. Но я искала работу менеджера в ночном клубе.  Мне  рассказали,
что там имеется вакансия.
     - Угу. -  Тем,  что  я  не  знал  про  эту  женщину,  можно  было  бы
перегрузить тяжеловоз или даже парочку. - Ладно, ребята, что теперь  будем
делать? Есть предложения? Высказываться могут все, даже вон Чита.
     - У нас есть три возможности, - сообщил нам Сэм, - поскольку  на  той
планете три портала. Один - мы можем вернуться туда,  откуда  пришли.  Как
вам такая мысль: будем за нее голосовать?
     Несколько придушенных воплей от Дарлы и Читы, а мой  вопль,  кажется,
оказался еще громче.
     - Так, это не пошло. Второе: мы продолжаем наш первоначальный маршрут
и  доставляем   наш   груз   научного   оборудования   на   Ураниборг,   в
Чандрасекарскую Обсерваторию  глубокого  космоса,  что  потребует  от  нас
немалого риска, поскольку Уилкс,  вне  сомнения,  знает,  что  мы  туда  и
направляемся. Что оставляет нам портал номер три?
     - Который ведет нас черт-те куда в земном лабиринте, - вставил я.
     - Но ведь мы можем направиться на  Ураниборг  и  не  останавливаться,
предложила Дарла. - Можем оставаться на 12-м маршруте  и  проехать  сквозь
земной лабиринт.
     - Хм-м-м... Тоты довольно дружелюбно к нам относятся, - размышлял  я.
- Но что мы там будем делать?
     Ответа не было.
     - Вот черт, получается, у нас вообще нет выбора.
     - В пользу последнего решения - единодушное "да", - объявил Сэм, - но
это в данном случае не имеет  значения,  потому  что  нечто  очень  быстро
садится нам на хвост. И если я говорю - "очень быстро", я именно это  имею
в виду.
     Я отстегнулся от сиденья стрелка  и  почти  разбил  голову  о  крышу,
пытаясь перебраться на водительское сиденье и забыв  об  уменьшенной  силе
притяжения. Я проверил сканеры.
     - Я понял, что ты хочешь сказать.  Слишком  быстро  для  гражданского
транспорта,  это  не   тяжеловоз.   Либо   инопланетянин,   либо   патруль
колониальной полиции.
     - Это и есть патруль, - подтвердил Сэм, -  и  почему  только  у  меня
странное ощущение, что он хочет прижать нас к обочине и остановить?
     - И у меня  такое  же  подозрение.  Однако  мы  тут  мало  что  можем
поделать.
     - Но мы вполне можем с ним помериться пушками.
     - Нет, Сэм.  У  нас  уже  на  счету  Уилкс.  Не  хочу  связываться  с
колониальными властями.
     - Угу, у него уже сирена вовсю вопит. Я ее тебе дам послушать. МЕРТЕ!
     -  Ну...  -  я  вздохнул  и  приготовился  смириться  с   неизбежным,
притормозил и стал подтягиваться к обочине. Я сбрасывал скорость  как  мог
быстрее,  и,  естественно,  менты   перегнали   нас,   словно   они   были
единственными удалыми перехватчиками Маш-сити.
     Сэм рассмеялся:
     - Ты только посмотри на них, этаких чайников!
     Дорога впереди нас покрылась синевато-белым от их задней  отдачи  при
торможении, и бедные лапочки оказались в полуклике от нас, опередив нас на
такое дикое расстояние просто из-за неумения водить  машину.  Им  пришлось
медленно пятиться задним ходом, что,  конечно,  немедленно  привело  их  в
прекрасное настроение.
     - А они становятся все нахальнее, верно? - спросил Сэм. -  Я  имею  в
виду, вот так ни за что ни про что нас остановили...
     - Не в первый раз, - ответил я. - И  не  в  последний.  Менты  просто
обязаны время от времени делать что-то подобное. Это традиция.  Им  не  по
себе, когда они не могут арестовать кого-нибудь на дороге.
     Мегафон патруля издал писк: плинк!
     - Джейкоб Пол Мак-Гроу? - голос был женский.
     Я надел наушники.
     - Да, а что?
     - Привет, Джейк! Как дела?
     - О господи, только не Мона! - простонал Сэм.
     - Просто прекрасно, - ответил я. - А у тебя как жизнь?
     - Роскошно, - констебль Мона Бэрройс сказала это своим чистым птичьим
щебетом. - Джейк, боюсь, у меня для тебя плохие новости.
     - Мона, я уже и так за сегодня получил немало удовольствия, когда  ты
меня таким манером перегнала и показала мне прелестную попку твоей машины.
Теперь меня ничто не может вывести из себя. Пока что.
     - Джейк, ты всегда  умел  говорить  приятные  вещи.  И  все  же,  мне
кажется, от того, что я скажу, твой мотор погаснет и сдохнет. На Оранжерее
выдали ордер на твой арест.
     Обратите внимание. У  нее  этого  ордера  не  было,  и  она  меня  не
собиралась арестовывать. По крайней мере, не здесь, не на Космостраде.
     - Вот как? А по какому обвинению? Они что, собрали  воедино  все  мои
штрафы на дороге за предыдущие годы?
     Но на сердце у меня было муторно. Я знал...
     - На сей раз очень скверно, Джейк. Убийство с  помощью  транспортного
средства повышенной мощности.
     - Разумеется.
     - Есть и другие обвинения. Отъезд без оказания помощи,  нападение  со
смертельным оружием в руках и куча всякой мелочи.
     - А, черт с ними, говори уж все сразу.
     - О, нелегальное вождение машины по бездорожью, потом ты еще  чего-то
там не сделал... Джейк, слушай, неужели надо тебе все это выдавать?
     Патрульный крейсер затих. Я, например, не мог найти выхода  из  такой
ситуации. Я сидел и гадал, что станет  делать  Мона,  если,  например,  мы
попытаемся от нее рвануть. Это не было таким уж трудным делом, полицейские
теперь редко встречаются жестче, чем Мона.
     - Должен ли я понимать так, что это арест, констебль?
     - Господи, откуда у тебя такие мысли? Но  я  просто  официально  тебя
уведомляю, что в округе моей юрисдикции против тебя  выдвинуты  обвинения.
Мое предложение тебе - сдаться.
     Слово "предложение" было резко подчеркнуто и выделено голосом.
     - Тогда почему ты нас остановила, а? Можно спросить?
     - Ох, Джейк, ради бога не изображай космострадского адвоката в  суде.
Не  умею  разговаривать  и  вести  машину  одновременно.  Кроме  того,  ты
сворачивал на Эта Кассиопеи, и мне не хотелось бы,  чтобы  ты  потом  ехал
обратно по такому куску дороги. Мне еще  надо  сделать  кучу  вещей,  и  я
спешу. Ну вот, теперь ты знаешь, что тебе надо сдаваться или  приходить  с
повинной, Джейк. Почему бы не сделать этого прямо сейчас и  избавить  себя
от массы неприятностей? А? Ладно?
     - Я с большим удовольствием услужил бы тебе, Мона,  но  утром  я  сам
себя уважать перестану.
     - Эй, Джейк, - предупредила она. - Только не  вбивай  себе  в  голову
всякие глупости.  Я  буду  ехать  за  тобой  до  тех  пор,  пока  тебе  не
понадобится выйти из тяжеловоза, хотя бы, чтобы пописать.
     - У меня для этих целей  под  сиденьем  пятигаллонная  бутыль  из-под
виски "Старая привычка", лапушка. Так что  я  плевать  хотел  на  офицеров
полиции, которые сгоняют меня с дороги, просто чтобы поболтать.
     - Не шути. Ты знаешь, что я хочу  сказать.  Ты  вскоре  остановишься,
чтобы поесть или заправить машину или что-нибудь в этом роде.
     Она не могла так долго ждать. Но  вопреки  браваде  Сэма,  она  могла
пересидеть нас. Если в этом безвоздушном окружении мы окажемся без топлива
или  еды,  потребуется  так  называемое  "спасение",  и  тут  она  с  нами
расправится.
     - А если я покину земной лабиринт?
     - Это твое право. Но тебе придется оставаться вне его  постоянно.  Не
очень-то это хорошо для твоего бизнеса, а?
     - С этим я должен согласиться.
     - Так что ты скажешь?
     Я выключил связь на миг.
     - Что делать будем, Сэм?
     - Пойдем пока за нею. Мы что-нибудь придумаем к тому  времени,  когда
попадем снова в Оранжерею. Может быть, Чита найдет  нам  еще  какие-нибудь
безопасные дороги в джунглях.
     Сама мысль о такой возможности заставила меня сказать:
     - Даже не надейся, Мона. Мона, лапочка, не  знаю,  как  совесть  дает
тебе спать по ночам. Ты же знаешь, что обвинения  сплошь  придуманные,  и,
мне кажется, ты отлично знаешь,  что  произошло  в  Грейстоук  Гровз  и  у
"Сынка".
     - Милый, я просто выполняю свой долг. Это Уилкс сообщил в полицию про
то, что произошел инцидент  со  смертельным  исходом  и  подал  жалобу  за
нападение. Я только следую предписаниям, как поступать в подобных случаях.
Правда, я знаю,  что  Уилкс  мечтает,  чтобы  ему  подали  твоей  крови  в
хрустальном графинчике... но у меня на него нет никаких  данных!  Тебе  бы
надо подать на него  встречную  жалобу,  чтобы  я  тебе  помогла!  Ни  мне
кажется, что ему пока что хуже, чем тебе. У него  один  человек  погиб,  а
другой в изоклинике отращивает новый палец.
     - Иными  словами,  если  я  случайно  подвернусь  мертвым,  моральное
преимущество будет на моей стороне?
     - Извини, Джейк, но я уже сказала, что у меня есть приказ, и я должна
ему следовать.
     Я оглянулся на Дарлу.
     - Дарла, тебе решать. Она  ничего  не  упомянула  про  подозрительную
женщину. Скажи только слово - и мы поедем обратно, а ты совсем  не  будешь
фигурировать в этом деле.
     - Я готова рискнуть и рвануть к тому,  третьему  порталу,  -  сказала
она, и ее голубые, как ионосфера, глаза странно заблестели.
     - Джейк, ты меня слушаешь? Я хочу тебя убедить, что ты  получишь  всю
необходимую защиту от Уилкса или кого-нибудь другого,  я  тебе  это  лично
гарантирую... погоди секунду.
     Радио затрещало, и она прекратила передачу.
     - Что это, Сэм?
     - Что-то впереди надвигается. И мне кажется,  что  я  знаю,  что  это
такое.
     Я посмотрел на передний вид, включил телескопический  обзор  и  вывел
его на главный экран. Огромный автомобиль необычной конструкции тормозил с
огромной скоростью. Я посмотрел на датчики сенсоров.
     - Два, запятая, три и тормозит на пятнадцати "g", - заметил  я.  -  И
это  не  телега  с  реактивным  двигателем.  -  Я   посмотрел   на   экран
внимательнее. - Это может быть только одна штуковина...
     - Мона влипла по уши, -  сказал  Сэм,  и  в  голосе  у  него  звучало
настоящее беспокойство.
     Машина, которая появилась на экране монитора, была почти  без  особых
внешних черт, этакая низкая,  удлиненная  половинка  арбуза  на  роллерах,
сияющая ясным серебром. Когда она приблизилась с поразительной и  страшной
скоростью,  она  смотрелась  как  гигантский  жук,  как  детская   игрушка
невиданных размеров, этакая бибика на  колесиках.  Одновременно  она  была
комична и страшна.
     Мона,  очевидно,  намеревалась  убежать,  но  эта  штука  надвигалась
слишком быстро. Мона затормозила в ста  метрах  от  нее  или  около  того,
пытаясь казаться невиновной.
     Миг спустя "Патруль Космострады" встал около нее,  налетев  бесшумно,
как  коршун,  и  скатился  на  обочину  между  патрулем  полиции  и  нашим
тяжеловозом.
     Загремел громкоговоритель. Голос заговорил на интерсистемном языке.
     - НАЗОВИТЕ ПРИЧИНУ ПОМЕХИ ДОРОЖНОМУ ДВИЖЕНИЮ.
     Вообразите только самый нечеловеческий голос, какой только  возможен,
добавьте к этому все самые устрашающие нюансы  выражения  голоса  и  тона,
потом увеличьте громкость, пока у вас  не  начнут  разрываться  барабанные
перепонки.  Я  повернул  ручку  громкости  как  можно  дальше  в   сторону
выключения.
     - Мы оказываем помощь, -  сказала  Мона  как  можно  тверже,  скрывая
нервозность. Не было никакого сомнения, к  кому  обращался  Космострадский
патруль.
     - НАЗОВИТЕ ПРИЧИНУ ОКАЗАНИЯ ПОМОЩИ.
     - Машина позади вас испытывает механические трудности с управлением.
     Пауза. Потом:
     - МЫ НЕ МОЖЕМ ОБНАРУЖИТЬ ТАКОВЫЕ.
     - Проблема уже решена.
     -  ОПИШИТЕ  ПРИРОДУ  И  СПОСОБ  ИСПРАВЛЕНИЯ  ПРОБЛЕМЫ  С  УПРАВЛЕНИЕМ
СРЕДСТВОМ ТРАНСПОРТА.
     Мона была рассержена.
     - Почему бы вам их не спросить?
     -  ЛИЧНОСТИ,  НАХОДЯЩИЕСЯ  В  КОММЕРЧЕСКОМ  ТЯЖЕЛОВОЗЕ:   ВЫ   МОЖЕТЕ
ПОДТВЕРДИТЬ ЭТИ УТВЕРЖДЕНИЯ?
     - Да, можем. У нас была потеря магнетического поля из-за  неисправной
электронной детали. Деталь заменили.
     - ЛОЖЬ, - в голосе не  было  никаких  эмоций.  -  МЫ  ОБНАРУЖИЛИ  ДВА
ИСТОЧНИКА ЭМИССИИ НЕЙТРИНО  ПРИ  ПАТРУЛИРОВАНИИ  СЕКТОРА.  НИКАКОЙ  ПОТЕРИ
РЕАКЦИИ В ЯДЕРНОМ РЕАКТОРЕ МЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ.
     Все, это был конец.
     - Прости, Мона, я сделал все, что мог, - этого я передавать не стал.
     - ВОДИТЕЛЬ ТРАНСПОРТА, ПРИНАДЛЕЖАЩЕГО  ОРГАНАМ  ЗАКОННОЙ  ВЛАСТИ:  ТЫ
ЗНАЕШЬ ПРАВИЛА, КОТОРЫЕ ЗАПРЕЩАЮТ ОСТАНАВЛИВАТЬ ДВИЖЕНИЕ НА ЭТОЙ ДОРОГЕ?
     Хотя слова и были вопросительными, это не было вопросом.
     ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ЦЕЛЕЙ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ КАТАСТРОФЫ НЕ СУЩЕСТВУЕТ  ПРИЧИН,
ПО КОТОРЫМ МОЖНО ОСТАНАВЛИВАТЬ ТРАНСПОРТ НА  ЭТОЙ  ДОРОГЕ.  ИСКЛЮЧЕНИЙ  НЕ
БЫВАЕТ. ВЫ ОТДАЕТЕ СЕБЕ ОТЧЕТ В ТОМ, КАКОВЫ БЫВАЮТ ПОСЛЕДСТВИЯ.  НАКАЗАНИЕ
ВАМ ИЗВЕСТНО.  ПРИГОТОВЬТЕСЬ  ПРЕКРАТИТЬ  СВОЕ  СУЩЕСТВОВАНИЕ.  ВАМ  БУДЕТ
ОТВЕДЕНО ВРЕМЯ НА ИСПОЛНЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ ЦЕРЕМОНИИ. НА  ПЯТИДЕСЯТОМ  УДАРЕ
ГОНГА ВАШЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ БУДЕТ ПРЕКРАЩЕНО.
     Начались удары гонга.
     Мона была все равно что мертва, и она это знала,  но  зад  ее  машины
словно взорвался голубым пламенем, и она рванула  с  места.  Вместо  того,
чтобы ехать дальше по дороге, она резко  развернулась  так,  что  пыль  от
поверхности планетоида поднялась  столбом.  Она  попыталась  добраться  до
ближайшего холмика, чтобы укрыться там, в надежде, что  патрульная  машина
не сможет за ней последовать. Никто не знал  относительно  этих  "дорожных
жуков", как мы их прозвали, столько, чтобы сказать  наверняка,  каковы  их
возможности. Ни одного из них  никогда  не  видели  вне  дороги.  Это  был
единственный шанс, который у Моны был, и она им воспользовалась.
     Но ее моторы заглохли, прежде чем она проехала двести метров. Длинный
черный перехватчик колониальной полиции зарылся в пыль. Потом  последовало
долгое молчание, если не считать страшного гонга.
     Наконец Мона передала мне:
     - Джейк, скажи им. Скажи им, что я тебе помогала. ПОЖАЛУЙСТА!
     - Мона, извини. - Я не мог сделать ничего, абсолютно ничего.
     - Я не хочу умирать вот так, - сказала она, голос  ее  дрожал,  -  не
хочу, чтобы меня убил такой вот жук. О господи!
     Почти не думая, я выставил снаряды на панель орудия, зарядил пушку  и
навел на цель. Когда на  панели  управления  вспыхнул  зеленый  огонек,  я
выстрелил. Невидимая рука цапнула мою ракету и отбросила в сторону.
     Она без всякого вреда взорвалась на лунном грунте.
     ...гонг... гонг... гонг...
     - Джейк? - теперь голос ее звучал странно спокойно.
     - Да, Мона?
     - Мы... мы ведь провели вместе много хороших минут, да?
     - Да. Да, Мона, так и есть.
     Один всхлип прорвался сквозь ее  маску  спокойствия,  но  его  быстро
заглушил горький голос.
     - Он даже не дал мне умереть от твоей руки, скотина.
     ...гонг... гонг... гонг... ГОНГ!
     - Прощай, Джейк!
     - Прощай.
     Мое зрение было обожжено, багровые пятна гонялись друг за  другом  по
всей сетчатке. Когда я снова смог видеть, перехватчик  исчез.  Черная  яма
дымилась там, где он только что был.
     Дорожный жук уезжал прочь.
     - ПАССАЖИРЫ КОММЕРЧЕСКОГО ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА! ВЫ МОЖЕТЕ  СПОКОЙНО
ПРОДОЛЖАТЬ ВАШ ПУТЬ.
     Космострадский патруль оставил нас под крохотным красным солнцем и на
невыразимой красоте пейзажа.

                                    5

     - У тебя нет никакой причины чувствовать себя  виноватым,  -  ободрял
меня Сэм, когда мы катились по направлению к  очередным  цилиндрам.  -  Ты
сделал все, что мог. Ты попытался.  Я  немного  испугался,  как  отнесется
"дорожный жук" к твоей ракете.
     - Я знаю. Я тоже испугался, - сказал  я.  -  Мне  не  надо  было  так
делать. Это было бесполезно, и я это  знал.  Я  не  имел  права  рисковать
жизнью Дарлы и Читы.
     - Я бы сделала то же самое, - сказала тихо Дарла.
     - Спасибо, Дарла. И все же...
     - Ну хватит, сын. Мона знала, чем рискует. Она  знала,  что  на  этой
дороге существует только одно правило:  не  смей  блокировать  дорогу  или
прерывать движение ни в одной ее части! И она знала, что  "дорожные  жуки"
соблюдают это правило буквально и очень следят, чтобы таких  нарушений  не
было.
     - Какое право они имеют так поступать, карать или миловать? - яростно
возразил я. - Кто они такие, черт побери?
     Сэм не ответил, потому что на это ответа  быть  не  могло.  Еще  одна
тайна, можете занести ее в список тайн. Две теории пока что самые  модные.
"Дорожные жуки" - либо машины, которые  были  созданы  самими  строителями
дороги, или они управлялись водителями, которые хотели, чтобы дорога  была
свободна для их собственных нужд. Лично я  предпочитал  последнюю  теорию.
Все указывало на то, что Космострада насчитывает миллионы лет, а машины  -
неважно,  какие  они  суперсовременные  и  сложные  -  просто   не   могут
функционировать столько времени, по крайней мере,  мне  так  казалось.  Но
если внутри были существа из плоти и крови, они пока что не показались,  и
я сильно сомневался, что они покажутся.
     Цилиндры  были  тут  повсюду,  и  мы   чувствовали   их   настойчивое
притяжение. Нас поглотил портал.
     Следующая планета была крупная, мир с  высоким  притяжением  планеты,
как предупреждал нас знак перед порталом. Но переход от  нуля  целых  трех
десятых к  одной  целой  сорока  пяти  десятым  гравитации  показался  нам
тяжеловатым. Притяжение планеты прижало  нас  к  сиденьям.  Я  застонал  и
попытался выпрямить спину, которая внезапно превратилась в желе.
     - Уф-ф-ф! - Дарла упала на сиденье, Чита стоически терпела.
     - Иисусе, даже я это каким-то образом чувствую, - пожаловался Сэм.
     Мы прибыли на огромную саванну сухой травы и голых пыльных проплешин.
Коротенькие деревья там и сям торчали на равнине. Справа от нас, подальше,
за переливающимся от  жары  воздухом  паслось  стадо  приземистых  толстых
животных. Солнце заходило слева от  нас,  но  усердно  палило.  Небо  было
голубым, усеянным прозрачными потеками яркого сияния. Следы переходов стад
испещрили дорогу. В одном месте травка почти влезла на саму Космостраду  и
проела в ней дыру, так что пятиметровый кусок металла был съеден почти  до
основания. Прореха в металле была не такая большая, но все же.  Как  такие
вещи происходят - для меня еще одна загадка.
     Огромные черные птицы, если только это были птицы, кружили в  белесом
небе возле солнца, рыща в поисках еды. Никакой добычи или падали вблизи не
было заметно. Тут и там по сторонам дороги виднелись кучки пушистой земли:
ульи? Норы? Не было никакого признака обитания человека, хотя планета была
в  списках,  предназначенных  для  колонизации.  Но  это  место  настолько
негостеприимно выглядело, что заселить подобный мир означало  смириться  с
тем фактом, что  любое  усилие,  которое  придется  делать,  будет  стоить
человеку в полтора раза больше. Будь то поднять вязанку хвороста,  занести
над головой топор, подняться по ступенькам лестницы. Но люди привыкли и  к
худшим условиям жизни на многих планетах. Я  представил  себе,  как  будут
выглядеть будущие поколения этого мира -  коротышки,  смуглые,  с  мощными
мускулами, любящие одежду цвета хаки, вросшие в  свои  широкополые  шляпы,
консервативные, уверенные в себе, гордые. Может  быть,  и  так.  Наверняка
разнообразие  воцарится,  если  человек  распространится  среди  звезд,  а
различия в один прекрасный день станут куда сильнее, чем просто культурное
разнообразие. Организм - это продукт окружающей среды, а когда  окружающая
среда такая разная...
     Дорога рванулась вперед, не сворачивая никуда в сторону, указывая  на
широкую черную ленту, которая обрамляла горизонт, горы.
     - Как называется эта планета? - спросил я. - Что говорит карта?
     - Голиаф, - ответил Сэм.
     - А-а-а...
     Мы какое-то время молча ехали, пока я не сообразил, что  мне  безумно
хочется есть.
     - Кто-нибудь голоден? Есть хотите?
     - Я! - пискнула Дарла.
     - Суп сейчас закипит, кто войдет, будет сыт!
     Мы отправились назад, в камбуз, и приготовили быстрый ленч:  сандвичи
с ветчинным салатом, огромные маринованные огурчики -  деликатесы,  это  я
привез из Нового Сиона,  ("Деликатесные  огурчики  и  ветчинный  салат?  -
спросила Дарла. - Мы же просто упадем на месте от несварения  желудка!"  -
"Ешь быстрее!" - сказал  я),  картофельный  салат,  вишневый  йогурт,  все
только что из холодильника. Я хорошо заправился на Тау  Кита,  прежде  чем
двинуться в путь по нашим-то маршрутам.
     Мы хорошенько поели.
     Я остановился с огромным куском маринованного огурца во рту.
     - Какая же я скотина! Я забыл про Читу!
     - Не волнуйся, с ней все в порядке. И это не ее имя.
     - А? Что? Дарла, она же не может есть человеческую еду -  полипептиды
с ней совершенно не согласуются!
     - Она принесла с собою свою собственную еду - вот, посмотри.
     Я прошел вперед, в кабину, и точно, там сидела Чита, жевала  какой-то
салат для вомбатов или что-то в этом  роде,  маленькие  такие  зелененькие
побеги с розовыми мясистыми головками. Я вернулся обратно.
     - Когда она нашла время нарвать всего?..
     - Я так и не нашла  времени  тебе  объяснить,  почему  Чита  с  нами,
правда? А ты так и не спросил. Вот что мне в тебе нравится,  так  это  то,
Джейк, что ты никогда не задаешь вопросов, никогда не жалуешься. Ты  идешь
по течению событий и ничего  не  предпринимаешь,  пока  обстоятельства  не
заставят или на тебя не нападут напрямую. Во всяком случае, дело  обстояло
так: когда ты позвонил мне по  интеркому  в  хижину,  мы  как  раз  с  ней
разговаривали, и она сказала, что,  мол,  ее  время  приближается.  Я  так
поняла, что это означало конец ее жизни, но она не стала распространяться.
Я почувствовала, что она очень несчастна. Отчаянно несчастна.
     - Она наверняка пережила множество плохого в мотеле  и  обращались  с
ней там просто пакостно,  -  сказал  я.  -  Собственно  говоря,  маленький
гнойный пролежень, по имени Перес, которого я там встретил...
     - Знаю. Я поняла это по тому,  как  он  с  ней  разговаривал,  -  она
откусила кусок сандвича и задумчиво прожевала. - Чита сказала мне, что  ни
один из ее соплеменников никогда не покидал планеты - "не  проходил  между
краем неба и большими деревьями", как она это  называет.  И  что  однажды,
перед  концом  своей  жизни,  она  очень  бы  хотела  быть  первым   таким
путешественником.
     - Мне-то казалось, что я видел ее сородичей на других планетах.
     - Правильно, но она-то этого не понимает, - Дарла подумала  над  теми
словами, которые ей тогда говорила Чита. - Нет, я  просто  ее  неправильно
поняла. Она имела в виду свой род, а не свою расу. Я же тебе говорила, как
крепко они привязаны к своим семьям.
     - Понял.
     - Так вот, когда ты мне позвонил, я предложила ей поехать с нами. Так
все просто. Я с  тех  пор,  конечно,  не  раз  подумала,  правильно  ли  я
поступила. Я действительно понятия не имею, что с  ней  делать.  Я  сперва
подумывала о том, чтобы найти ей дом, но, будучи человеком с  практическим
складом ума, ты тут же указал на химическую несовместимость.
     - Это не такое уж непреодолимое препятствие, - сказал я. -  Ее  новая
семья, какой бы она ни была, просто  потратит  деньги  на  биомолекулярный
синтезатор  и  запрограммирует  его  так,  чтобы  он  производил  белковый
материал, который ей подходил бы. Мы, конечно, знаем, каково это -  лопать
эту бурду, любой, кто путешествовал  за  пределами  земного  пространства,
знает про  такую  гадость,  но  она,  может,  и  выживет,  если  ее  будут
немножечко любить и достанут ей кетчупа с Оранжереи, чтобы ей не было  так
муторно жрать баланду.
     Дарла задумалась над моими словами.
     - Да, надеюсь, что ты прав. Я уже к ней привязалась. Она такая теплая
и открытая... кстати, ты занимаешь  очень  высокое  место  в  ее  пантеоне
великих существ. Ты спас ее от побоев, и она навеки тебе благодарна.
     Я вытер руки о рубашку.
     - Ну, это пустяки, в день у героев таких приключений - тыщи. Спасать,
понимаете ли, прекрасных девушек, визжать, как  резаный  поросенок,  когда
укусит противная тварь,  падать  в  обморок,  чуть  не  попасть  под  дуло
пистолета, просто потому, что проявишь гордость вместо  разума...  мне  бы
надо тогда было просто уйти из-за стола Уилкса.
     - Вот-вот, Джейк. Это весь ты. Глупый, но гордый.
     - Спасибо. Но ты мне начала рассказывать про Читу и  про  то,  почему
она здесь.
     - А разве я не дорассказала? Ах, да. Я  сказала  ей,  что  она  может
поехать с нами, и пока я упаковывала вещи, она исчезла. Когда я  закончила
паковаться, она вернулась с охапкой  плодов  и  всего  такого  прочего.  Я
сунула эту зелень себе в рюкзак и...
     - Она знает про биохимию?
     - А? Нет, конечно, нет. Может быть, она путешествовала раньше. Может,
ее племя время от времени мигрировало. Я не знаю.
     - Мне-то казалось, они крепко сидят на родной почве.
     - Тогда я не знаю, откуда она знала, что надо захватить с собой  еду.
Но я ее спрошу.
     Я допил остатки кофе. Он был из хорошего зерна, выращенного на  Нуова
Коламбиа.
     - Ты еще что-то говорила про настоящее имя  Читы.  Каким  образом  ей
приклеили кличку легендарного земного шимпанзе?
     - Это ее так прозвали люди в мотеле, - она иронически подняла  брови.
- Остроумно, правда? Подходит к общему стилю мотеля, как они полагали.  Ты
себе  представить  не  можешь,  насколько  популярны  эти  книги  Берроуза
после... бог знает скольких лет... двести или около того? Как  бы  там  ни
было, ее настоящее имя  винва-хах-вии-вахви.  Она  сказала  мне,  что  это
означает "мягкая зелень, там, где  она  спит".  По  крайней  мере,  так  я
передаю ее перевод. Ее перевод своими словами невозможно было понять.
     - Ладно, понял. Отныне она Винни, и не более того.
     Я встал и потянулся. Затекшие мышцы постепенно разрабатывались.
     - Еще одно, - сказала Дарла.
     - Насчет Чи... то есть, я хотел сказать, насчет Винни?
     - Да. Это что-то насчет Сэма и  тебя.  Она  сказала,  что  сперва  не
поняла, что такое Сэм, то есть что именно он из себя представляет, пока не
поняла, что он... ну, дух, который пронизывает  весь  тяжеловоз,  если  ты
понимаешь, что я хочу сказать.  Она  сказала,  что  почувствовала  в  тебе
нечто, что ей не понравилось.
     Я пожал плечами.
     - Ну и ладно. Человек, которого ненавидят детки и маленькие  пушистые
зверюшки, не обязательно должен быть весь такой плохой.
     - Не говори глупостей. Она тебя просто обожает - я же  тебе  сказала.
Нет, это что-то, что  связано  с  тобой.  Что-то  случилось  с  тобой  или
случится... не могу сказать точно.
     - Предчувствие?
     Она пожевала нижнюю губу.
     - Нет, - она покачала головой. - Нет, забудь насчет  "случится".  Она
не этими словами говорила. Это не было предсказание, интуиция или что-то в
этом роде. Это просто "нечто" "вокруг" тебя.  Вот  как  она  это  описала.
Единственное разумное высказывание, которое я от нее могла  получить,  что
она не любит запаха твоей куртки, потому что он плохой.
     Я понюхал подмышки.
     - Ну что же, говорят, что если тебе твои друзья об этом не скажут, то
кто же сможет сказать?
     Она закатила глаза к небу.
     - Джейк!
     - Прости. Но все-таки то, что она сказала, довольно расплывчато.
     - Да, наверное. Но она-то была так уверена.
     -  Что  она  почувствовала,  наверное,  была  моя   устойчивая   аура
развратничества и дебоширства.
     Дарла хихикнула.
     - Ты хочешь сказать, твоей жизни, полной фантазий. Я  случайно  знаю,
что ты недалек от монаха в этих  вопросах.  Ты  даже  не  попробовал  меня
поцеловать.
     - Не попробовал? Ну что же...
     Я взял ее за плечи и притянул к себе,  впившись  в  эти  сочные  губы
совсем не монашеским поцелуем хорошего дорожного  качества.  После  первой
секунды она стала целовать меня в ответ. (Мне кажется, я  ее  удивил).  Мы
занимались этим еще долго.
     Когда  дело  зашло  настолько  далеко,  насколько  могло   при   этих
обстоятельствах,  мы  разжали  объятия.  Дарла  немедленно  начала  ритуал
приведения себя в порядок: пригладила волосы, поправила одежду, проверила,
как ее губная помада, в искаженном зеркальце блестящей коробки с  сахаром.
Лицо ее было на веки вечные с макияжем, даже в самые худшие времена. В ней
была определенная  сосредоточенность,  собранность  и  спокойствие  -  это
привлекало меня, должен признаться. Обратите внимание: она была  спокойна,
но не холодна. Прекрасное самообладание. В ней не было никаких глупостей -
но зато было хорошее чувство юмора, -  никаких  лишних  движений,  никаких
колебаний. Я чувствовал, что она не может сказать  ничего  даже  отдаленно
нелепого или глупого. То, что  сдерживало  ее,  было  не  интеллектом,  а,
скорее, опытом, житейским опытом, выучкой, искушенностью - хиповостью, что
ли, если использовать такое древнее слово. Она была ветераном Космострады,
но на ней не было потрепанности. Мне трудно было сказать, сколько ей  лет:
где-нибудь от девятнадцати до тридцати. Но в ее глазах сверкала  особенная
мудрость, это были глаза, которые видели больше, чем рассказывали об этом.
Если использовать еще  одно  старое  выражение  с  земли,  то  она  многое
повидала. Да, она многое повидала.
     - Не хотел бы вмешиваться в неподходящие моменты, - осторожно объявил
Сэм по внутренней связи, - но, ребята, что-то впереди.
     Я пошел вперед. Мы продолжали гнать к горному кряжу,  который  теперь
возвышался над горизонтом, словно серо-коричневая  масса  с  легким  левым
краем. Это были покрытые снегом  вершины.  Они  были  похожи  на  формы  с
пудингом, которые день простояли на жаре, а украшения  из  взбитых  сливок
растеклись и засохли.
     Какая-то старая телега волоклась  перед  нами  и  потом  свернула  на
обочину, поскольку у нее, как мне показалось, были  какие-то  механические
закавыки. Группа людей собралась возле машины на обочине.
     Когда я поравнялся с ними, я инстинктивно затормозил,  как  я  обычно
делаю, когда вижу поломку на  дороге.  Однако  недавние  события  с  Моной
настолько меня перепугали, что мне пришло в голову даже проехать мимо.  Но
нет. Один из пассажиров  поломанной  колымаги  умоляюще  замахал  рукой  -
бородатый мужчина в просторном одеянии, которое  смахивало  на  сутану.  Я
совсем съехал с дороги  на  всякий  случай,  переехав  один  из  мостиков,
которые были перекинуты через высохший ручей.
     - Ну ладно, придется попробовать нюхнуть то, что они  здесь  называют
воздухом, - сказал я неохотно. - По слухам,  тут  качество  воздуха  почти
соответствует мировым стандартам. Сэм, на этих людях были респираторы  или
дыхательные маски или что-нибудь в этом роде?
     - Нет, но возьми с собой  баллончик  углекислого  газа.  Очень  легко
перевентилировать  легкие  под  таким  сильным   физическим   напряжением.
По-моему, у тебя в бардачке несколько штук валяется.
     Помпы высосали из кабины хороший воздух и плохой впустили.  Заметьте,
вы, земляне: ничто  не  может  сравниться  с  первым  вдохом  инопланетной
атмосферы, причем неважно, насколько она близка к земной. Странные  запахи
поражают  больше  всего.  Странные  инертные  газы,  которые  никогда   не
предназначались  для  человеческого  обоняния,  бродят  по  вашим  носовым
мембранам в сапогах с шипами. В лучшем случае, вы просто  станете  кашлять
или давиться рвотой. В худшем - потеряете сознание  и  придете  в  себя  в
дыхательной маске, которую  какая-нибудь  добрая  душа  нашлепнет  вам  на
физиономию, если повезет, но атмосфера Голиафа совсем не такая  плохая.  В
ней был словно след  полного  запаха  и  разлагающихся  фруктов,  странная
комбинация, если не  сказать  еще  сильнее,  но  фруктовый  запах  немного
смягчал медицинский, по крайней мере, делал его переносимым. Однако в поле
зрения не было ни одного  фруктового  дерева.  С  плохой  стороны,  был  в
воздухе какой-то щекочущий в носу элемент, раздражитель какой-то  что  ли,
который постоянно заставлял чувствовать себя так, словно вот-вот  чихнешь,
а все не чихалось. Но... по-моему,  можно  привыкнуть  ко  всему,  к  чему
угодно. На самом деле, чем дольше я дышал этой дрянью, тем менее противной
она мне казалась, тем меньше я замечал все ее недостатки. В  этом  воздухе
было очень приличное содержание кислорода, хотя под несколько  высоковатым
давлением.  Может  быть  -  не  стану  говорить  более  уверенно  -  можно
привыкнуть к тому, чтобы прогонять через легкие такой вот суп.
     С таким воздухом я еще мог жить. Вот жара-совсем другое дело, я к ней
не был готов, даже после Оранжереи. Я открыл люк, и это было похоже на  то
чувство,  которое  испытываешь,  когда  открываешь  дверцу  духовки.  Одни
разговоры о сухой жаре и влажной, только коэффициент мучений от той  и  от
другой никак нельзя применить к тому,  что  чувствуешь  тут.  Было  просто
с_т_р_а_ш_н_о _ж_а_р_к_о_, и это все, что можно в  таком  случае  сказать.
Жара меня просто подавила. Планета терзала  мои  ноги  своим  притяжением,
солнце стало поджаривать мне кожу в соусе обильного пота.
     - Дарла! Брось мне свой зонтик, пожалуйста! И поскорее!
     Она так и сделала, и я открыл его  и  наставил  на  скворчащее  жаром
небо.
     Я медленно прошел через мостик, на миг остановившись, чтобы осмотреть
один из придорожных  столбиков,  обрушившихся  в  канаву.  Я  не  рисковал
наклоняться вниз слишком далеко, чувствуя, что могу потерять равновесие  и
упасть.
     Меня встретил черный человек. Он был  не  совсем  чернокожий,  скорее
шоколадный, высокий, с округлыми плечами,  очень  тощий.  Большая  рука  с
длинными пальцами совершенно поглотила мою.
     - Привет! Очень мило с вашей стороны остановиться и мне помочь. Я  не
думал даже, что вы остановитесь.
     Акцент у него был британский, манеры очень приятные. После того,  как
я назвался только именем, он ответил:
     - Я Джон Сукума-Тейлор. Крайне неподходящее место для всяких  поломок
и аварий. Жара почти доконала нас. Это слишком напоминает мне об Африке. А
я прожил в Европе большую часть своей жизни. И это мне очень нравилось.
     - А почему же вы уехали? - спросил я, получилось слишком  грубо.  Что
поделать, мне было жарко!
     Он принял это за шутку.
     - Иногда я и сам себе задаю этот вопрос! - он фыркнул.
     - Извините.  Я  не  хотел  задать  этот  вопрос  так  грубо,  как  он
прозвучал.
     - Не беспокойтесь. Кое-кто из наших готовы  пооткусывать  друг  другу
головы. Жара всех нас окончательно доконала. Мы попали в весьма неприятную
заварушку. Как вы думаете, можем мы вас просить помочь нам?
     - Естественно. А что стряслось?
     Мы пошли обратно к колымаге,  которая  стояла  на  домкратах,  причем
весьма ненадежно. Колымага была старьем из старья,  но  в  свое  время  ее
построили, чтобы она развивала большие скорости и брала хорошие  повороты.
У нее был  хороший  бампер  вокруг  всего  корпуса,  чтобы  она  не  могла
перевернуться, и это приводило к тому, что под нее трудно  было  подлезть.
Встроенные домкраты едва-едва ее держали,  особенно  в  таком  притяжении.
Любой человек, которому взбрело бы в голову под нее забраться, рисковал бы
тем, что много тонн металлолома с низким клиренсом приземлились бы ему  на
грудь. Чтобы устранить такую вероятность,  многие  пассажиры  подкладывали
под края  машины  мешки,  наполненные  землей.  Землю  брали  лопатами  из
ближайшей конусообразной кучи, одной из многих на равнине.  Поблизости  не
было никаких крупных камней, которые могли бы облегчить задачу. Работа шла
медленно.
     - Все, что я могу вам сказать,  -  сказал  Сукума-Тейлор,  беспомощно
разводя руками, -  это  то,  что  машина  просто  отказала,  вот  взяла  и
отказала. Мотор заглох, и она остановилась посередине дороги, да еще  тут,
где нет никакой помощи. Несколько из наших  людей  отличаются  талантом  к
механическим работам, но никто из них пока не смог как следует понять, что
же с ней такое. Мы вытащили несколько сидений и  попытались  добраться  до
мотора изнутри, но болты, которые держат кожух мотора, не отвинчиваются, а
у нас нет никаких мощных инструментов.
     - Как плохо... именно так и надо было бы  добраться  до  нутра  такой
штуковины. Лезть под нее - никакого толку. Но все  зависит  от  того,  чем
колымага приболела.
     - Я тоже так думаю. Приборы мониторинга мотора все еще действуют,  но
они ничего особенного не говорят. Для меня, по крайней мере.
     - Дайте-ка я взгляну, - сказал я. -  Пока  я  этим  занимаюсь,  я  бы
предложил вам убрать эти мешки с песком из-под бампера и подложить их  под
оси. Если колымага все-таки упадет, бампер все равно погнется.
     Крупный чернокожий мужчина нахмурился.
     - Вы знаете, вы абсолютно правы,  -  он  устало  покачал  головой.  -
Невежество так мешает в жизни! Особенно когда речь идет о машинах.
     - Тут оно может оказаться просто смертельно, - я доплелся до люка.
     Приборы ничего мне не сказали, поскольку они были без  малого  просто
игрушечными огоньками. Никакого следа  от  плазмодиагностической  системы,
даже пусть эта махина когда-то была торговым грузовиком.
     Сукума-Тейлор аккуратно спустил в люк свое длинное тело и  сел  возле
меня.
     - Что-нибудь нашли? - спросил он с надеждой.
     - Нет, немного пока. Похоже на то, что у вас в полную  силу  работает
передатчик, но кроме этого я ничего не могу сказать по таким приборам. Она
заводится?
     - Да, но мотор  никак  не  хочет  работать.  Все  остальное  вроде  в
порядке.
     - Угу. Ну что же, это может быть все, что угодно, если потеря  плазмы
- это весьма серьезно. Я тогда здесь на месте ничего поделать не смогу.
     - Я этого и боялся, - смущенно сказал Сукума-Тейлор.
     - Вам повезло в одном смысле.  Эти  старые  фургоны  пока  среди  тех
немногих корыт, построенных на земле, которые еще бегают  по  Космостраде.
Мой тяжеловоз сделан на другой планете, но построен по заказам земли  и  с
учетом требований человека. Поэтому я хорошо знаком с таким оборудованием.
Однако я все-таки не механик. Тут надо быть специалистом.
     - Все, что вы сможете сделать, Джейк, будет оценено по достоинству.
     - Ладно, попробую.
     Я промокнул лоб уже влажным рукавом.
     - Не помню, пользуются ли эти  старые  колымаги  источниками  ионного
газа. Если так, то  вам  нужна  щепотка  титана  в  топливе.  Иначе  между
импульсами у вас будут всюду проскакивать нейтральные  частицы.  Я  забыл,
есть там такой источник или нет. Какое топливо вы используете?
     - Дейтерий-тритий высокой пробы.
     - Ага, так я и думал. Мой тяжеловоз ездит на двойном  топливе.  Более
новая конструкция.
     - А-а-а...
     - Когда вы в последний раз заправлялись?
     Африканец почесал в затылке.
     - Вы знаете, не помню. Мне кажется, этих вещей надолго хватает,  чуть
ли не на вечность.
     Продолжая свою линию, я вытащил тостер и спросил:
     - Отвертка у вас есть?
     Сукума-Тейлор завопил, чтобы принесли отвертку, и один из пассажиров,
молодой восточный  юноша,  принес  ее.  Я  взял  отвертку,  открыл  панель
приборов, засунул туда тостер и прочел результаты. Конечно.
     - Я понял, в чем ваша беда,  -  сказал  я,  ставя  панель  на  место.
Естественно, она не желала становиться туда, где  только  что  так  крепко
сидела. Я попытался впихнуть ее силой, но ничего не получилось.
     - Правда? - он был потрясен.
     - Ага. У вас топливо кончилось.
     - Как! Вы шутите!
     - Нет. Просто перегорел показатель уровня топлива.
     Африканец хлопнул себя по лбу.
     - Вот черт. И после всех наших мучений и ползанья под машиной... - Он
высунулся из люка и прокричал: - Люди! Оставьте то, что делаете! Наш  друг
показал нам, какие мы глупцы. - Он снова повернулся  ко  мне.  -  Старина,
простите,  что  побеспокоили  вас.  КАКАЯ  КЛАССИЧЕСКАЯ  тупость  с  нашей
стороны!
     -  Да  это  в  принципе  может...  ух-х-х!..  случиться   с   каждым.
Помогите-ка мне вот с этим, ладно?
     Мы общими усилиями затолкали панель на место. Прорези для болтов, эти
вредные существа, естественно, не хотели  выравниваться  по  прорезям  для
гаек. Я протянул ему шурупы, и он недоумевающе на них посмотрел.
     - Я вот что хотел спросить, - спросил я небрежно, - вы что,  какая-то
религиозная группа?
     Он просиял.
     - Да! Мы телеологисты. Церковь телеологического пантеизма. Вы про нас
слышали?
     Человек, который гордится своей религией, заслуживает того, чтобы  им
восхищались.
     - Нет, не слышал.
     - Э-э-э. Ну хорошо, так мы как раз телеологисты и собираемся заселить
эту планету. Мы как раз направляемся в Максвеллвилль.
     Мы вышли наружу. Всего в этой компании было семь человек,  не  считая
африканца, который, как я предположил, и был  главой.  Четверо  из  них  -
женщины, принадлежащие к  разным  расам.  Одного  из  них,  из  оставшихся
мужчин, я принял за австралийского аборигена.
     - Для колонии вас тут не так уж и много.
     - А мы передовой отряд. Остальные из нас потом  появятся  следом,  по
нашим стопам. Мы ответвляемся от коммуны на Хадидже, в конечном  итоге  мы
надеемся  перетянуть  всех  на  Голиаф.  Наше   присутствие   на   Хадидже
вызывает... м-м-м-м... досаду.
     - Понятно. Вы собираетесь здесь завести хозяйство?
     - Надеемся. - Сукума-Тейлор сказал мне, когда мы стояли  и  смотрели,
как его люди опустошают мешки с песком и вытаскивают их из-под  машины.  -
Собственно говоря, нам пообещали дать землю...
     Со стороны одной из конических куч  донесся  вопль,  который  прервал
наши рассуждения. Мы повернулись  и  посмотрели  в  ту  сторону.  Один  из
мужчин, который перекидывал землю лопатой, лежал на  земле  неподалеку  от
кучи. Он сражался с чем-то, что, по-видимому, схватило его. Его  сотоварищ
колотил это странное существо лопатой. Мы рванулись -  вернее,  попытались
рвануться при повышенной силе тяжести - к этой группе.
     Существо оказалось животным в полметра длиной, в металлическом на вид
панцире, разделенном на отдельные сегменты. У  него  были  клешни,  как  у
краба, но на каждой лапе таких клешней было  не  по  две,  а  больше.  Три
отдельных элемента были специально расположены  природой  для  хватания  и
резания. Существо схватило щиколотку человека, который лежал на  земле,  в
тесную хватку. Еще страшнее было  увидеть,  что  в  другой  лапе  существо
сжимало лезвие, острое и блестящее, и им старалось раз за разом  проткнуть
ногу человеку. Тот, в чьих руках была лопата, отказался от попытки  избить
существо  плоской  стороной  и  стал  пользоваться  лопатой,  как  рубящим
инструментом. После десятка ударов ему удалось разрубить существо  надвое.
Передняя половина продолжала сражаться. Подбежало несколько человек, и  мы
все одновременно постарались  ухватиться  за  это  страшное  существо.  Мы
разодрали скотину, словно вареного рака. Я увидел, как еще  один  человек,
тот самый австралийский абориген,  сумел  оторвать  то  щупальце,  которое
размахивало лезвием, ценой кровоточащего пореза на ладони.
     Мне  достался  в  драке  боковой  член  этой  твари,  и  я  стал  его
рассматривать. То, что оказалось на вид  чем-то  вроде  чеканного  металла
цвета  меди,  было  обернуто  вокруг  мягкой,  резинистой  кожи  существа.
Миниатюрная броня. Собственно говоря, металл и был весьма похож  на  медь,
может  быть,  с  легким  добавлением  жести.  Может,  бронза.  Броня  была
прикреплена чем-то вроде липкого черного клея, который показался, когда  я
отодрал броню от ноги. Кожа  была  песочного  цвета,  мягкая.  Я  стоял  и
сосредоточенно изучал ее.
     - Их много!
     Я поднял голову. Пока мы боролись с первым  существом,  множество  их
выскочило из той самой конусообразной кучи. Они выскакивали  из  нее,  как
капли лавы из вулкана, соскальзывая по крутым бокам конуса, кое-кто из них
безумно кружился на солнце, но некоторые сразу  установили,  что  нападать
надо именно на нас, и они полетели навстречу, а лезвия сверкали на солнце.
В одно мгновение их оказалось на месте около сотни.
     Мы отступили к автобусу. Я сжег одного, который  рванулся  на  нас  с
таким видом, как самурай, когда рвется в бой, крича "банзай!".  Он  вращал
лезвием, а в глазах горела чистая лютая ненависть.  После  этого  в  пушке
осталось на два выстрела. А эти все наступали. На нас шла волна.  Двоих  я
застрелил, третьего затоптал в грязь, но сперва он пронзил мне щиколотку и
ущипнул до крови за левую икру другим щупальцем. Я поднял его оружие.  Это
был меч, другого слова тут не найдешь, неправильной формы и довольно грубо
сработанный, словно та же броня, но у него было острое лезвие,  с  которым
надо было считаться. Щиколотка стала пульсировать болью.
     Существа передвигались  очень  быстро.  Они  уже  отрезали  нам  путь
отступления к автобусу и вверх  по  мостику.  Мы  только  могли  отступать
параллельно автостраде.
     - Мы, кажется, потревожили их гнездо, - сухо заметил Сукума-Тейлор.
     - Ты хотел сказать, их казармы, да?
     Мы побежали, на  миг  схватки  один  на  один  прекратились.  Они  не
отставали от нас, когда мы  отступали,  и,  оглянувшись,  я  с  изумлением
увидел, что они выстраиваются в ряды для организованного преследования.
     Что-то просвистело мимо меня.
     Я услышал вопль и оглянулся.  Чернокожая  женщина  лежала  на  земле,
схватившись за затылок. Мы бросились назад, и я наклонился над нею. Снаряд
оставил на коже ее головы кровавую рану. Рядом я увидел нечто блестящее  и
нагнулся. Это был кусочек мягкой меди величиной с  виноградину.  На  более
близком расстоянии девушка могла бы получить и более серьезную рану. А так
она отделалась просто легкой контузией. Я посмотрел на море  ползущего  на
нас металла в поисках источника  артиллерийской  атаки.  Из  того,  что  я
видел, они стреляли в нас из орудия, похожего на пращу, которым  управляли
три существа. Двое держали  концы  длинной  эластичной  ленты  из  черного
материала, возможно, какая-то разновидность того же вещества, из  которого
они делали клей для своей брони, а третий оттягивал середину  ленты  назад
метра  на  три.  Сила  отдачи  от  ленты  была  вполне  достаточна,  чтобы
превратить ее в грозное оружие.
     Еще один шарик прожужжал  мимо  моего  уха.  Артиллерия  надвигалась,
прыгая огромными скачками вперед после каждого выстрела. Я  помогал  нести
девушку,  которая  почти  потеряла  сознание.  Кругом  не  было   никакого
подходящего места для укрытия,  только  другие  гнезда-конусы.  Жара  была
такая, что она перестала просто оглушать меня - она вытягивала  прочь  мои
силы. Остальные выглядели так, словно вот-вот упадут, теперь никто из  них
не потел, потому что все жидкости тела достигли  кожи  и  испарились.  Они
слишком давно находились на открытом воздухе. Во мне все еще был  пот,  но
кран, что называется, был вовсю  открыт.  Чувство  полета  и  нереальности
навалилось на меня - это действовала гипервентиляция.
     Сэм как раз разворачивался.
     Пехота  пошла  в  атаку.  Они  легко  настигли  нас,  поскольку  наше
отступление тормозила девушка. К тому времени, когда мы на ходу более  или
менее привели ее в себя и поставили на ноги, они напали  на  нас.  Девушка
снова упала.
     Ни у кого из нас не было огнестрельного оружия в  рабочем  состоянии,
но мы отбивались чем только могли: обеими лопатами, домкратом,  различными
орудиями, оказавшимися под рукой.  Я  колотил  их  зонтиком,  пока  он  не
разлетелся на кусочки,  потом  стал  отбиваться  от  них  своими  сапогами
одиннадцатого размера, военными сапогами колониальной милиции, жалея,  что
не надел сегодня высокие сапоги этой марки. Никому  из  нас  не  удавалось
легко отделаться. Справа от меня упал мужчина, потом  женщина.  Я  увидел,
как Сукума-Тейлор лягает этих тварей, пока одна из них не ухватила его  за
ногу и не стала резать  ее  своим  лезвием.  Он  закричал,  развернулся  и
побежал, а существо висело на его ноге. Он попробовал сбросить его пинком,
однако оно продолжало держаться мертвой хваткой, и ему пришлось  упасть  и
только так бороться с ним.
     Существа столпились над  первой  упавшей  женщиной,  той,  которой  в
голову попал медный снаряд. Она страшно пронзительно вопила, но  никто  не
мог к ней пробраться. Я попытался было  продвинуться  вперед,  пиная  этих
тварей, раскидывая их в стороны, но я не мог пройти ни шагу.  Один  заполз
мне на ногу сзади, и я почувствовал обжигающую боль  в  бедре.  Я  оторвал
животное прочь и откинул его. Я отступил назад  и  споткнулся  о  частично
погруженный в землю кусок металла, вероятно, колышек от палатки. Не  тратя
времени на размышления, кому же это пришла в башку такая  блажь  разбивать
лагерь прямо в сердце ползучего ада, я вытащил колышек и стал  размахивать
им на врагов, что не дало практически никаких результатов, кроме того, что
вышибленные лезвия полетели из нескольких  щупальцев,  а  враги  не  могли
слишком близко наступать. Я отступал и размахивал, отступал и  размахивал,
и у меня не было времени повернуться и посмотреть, где Сэм. Я слышал,  что
он приближается.
     В конце концов нападающие несколько смешали ряды  передо  мной,  и  я
поднял взгляд. Сэм ехал через мост, раздавливая  и  приминая  живой  ковер
брони и тел. Звук был такой, словно он ехал по куче яиц и металлолома.
     Что-то скользнуло у меня между ног. Это было существо из  конуса,  но
оно появилось сзади. Я резко развернулся кругом. У нас в тылу была  вторая
армия, и она успешно надвигалась на нас. Что-то в этих существах выглядело
слегка по-иному, и я понадеялся, что это другая армия,  на  наше  счастье,
возможно, враждебный сосед первой. Похоже было на то, что так оно и  есть,
поскольку напавшие на нас совсем от нас оторвались и отступили на короткое
расстояние, ожидая, когда первая волна  ударных  войск  с  другой  стороны
минует нас и достигнет их. Мы стояли посреди военных  действий,  глядя  на
то, как горстка самоубийц из напавшей армии рванулась на вражеские ряды. С
ними было покончено очень быстро:  их  разодрали  на  кусочки  и  оставили
судорожно  дергаться  остатками  жизни  на   песке.   Эти   малые,   почти
символические  нападения,  казалось,  были  прелюдией  к  главной   атаке.
Героически? Глупо? Может быть, в этом была какая-то своя цель.
     Нас осталось пятеро. Три тела лежали в  кипящей  массе  тел  и  брони
странных существ.
     - Эй, вы все! - завопил я. - Стойте смирно!
     Как только я успел это сказать, восточная армия атаковала. Мы стояли,
словно быки моста в бешено бурной  реке.  Несколько  тварей  остановились,
чтобы принюхаться к моим ногам, прежде чем они рванулись вперед.
     Сэм двигался к нам, прорезая линию боевых действий. Дарла открыла люк
и нацелила свое ружье на землю.
     - Не надо! - закричал я. - Дружественные войска!
     Я сделал знак выжившим, чтобы они следовали за мной, пока я аккуратно
пробирался между кишащими везде наступавшими солдатами. Наконец я добрался
до машины и протянул руку вверх, чтобы Дарла помогла мне забраться внутрь.
Я  скользнул  на  водительское  сиденье   и   помог   остальным   залезть.
Сукума-Тейлор был последним, и мне странно было  видеть  его  в  живых.  Я
откинул водительское сиденье на место, забрался в него и  загерметизировал
кабину.
     Вел тяжеловоз Сэм. Мы развернулись и рванулись к дороге.  Голова  моя
откинулась на иллюминатор.
     Я увидел, как твари тащат прочь оторванную человеческую ногу.
     Одна из женщин впала в истерику, но Дарла скоро нашла на нее  управу,
вкатив  ей  что-то  из  аптечки,  что  ее  успокоило.  Женщина  обмякла  и
застонала.
     Гипервентиляция прекратилась, и голова моя наконец опять прояснилась,
но я закрыл глаза и не мог открыть их снова.

                                    6

     Когда я пришел в себя, Дарла переходила от раненого к раненому, делая
все, что было  в  ее  силах,  с  помощью  барахла  в  медицинском  ящичке.
Большинство из нас получило ссадины и царапины, от небольших до серьезных.
Один из мужчин, аскетического вида блондин, получил такую глубокую рану  в
ногу, что она чуть было не отрезала ему ступню возле  щиколотки.  У  него,
кроме того, были еще колотые раны на груди. Для его ноги  Дарла  составила
импровизированный турникет из тряпки и отвертки. Африканец и я  отделались
легче всех, я - всего лишь порезом и колотыми ранами нижних конечностей, а
он - тем же самым плюс колотые раны в предплечье. Мы  были  весьма  жалким
зрелищем. Кровь яркими струями текла по полу. Дарла наконец добралась и до
меня.
     - Те твари, которые на  тебя  нападают,  словно  помешаны  именно  на
ногах, - сказала она.
     - Ну, такие вопросы меня не  волнуют:  пусть  у  каждого  будут  свои
причуды, - ответил я.
     - Нам куда ни погляди - чего-нибудь не хватает. Через сколько времени
мы доедем до Максвеллвилля?
     - Примерно часа два, - ответил Сэм. - Но это по  прямой  дороге.  Эти
горы очень предательского вида. Карта говорит, что эти склоны в  некоторых
местах достигают сорока пяти градусов. Кроме того, нас с  противосолнечной
стороны поджидает такой дерьмовый ураган...
     Я взглянул. Грозовые тучи  собирались  на  мрачном  горизонте.  Массы
горячего воздуха скапливались целый день, поднимаясь на ледяные высоты,  а
теперь возвращались с избытком, воплотившись в  раздутые  от  дождя  тучи,
черные от накопленной ярости.
     - Выглядит пакостно, это точно. Там могут быть всякие разные ловушки.
Куда они направляются?
     -  Я  последние  десять  минут   специально   сканирую   их.   Ураган
направляется на нас и немного наискось, если на него смотреть, то он  идет
слева направо. Если мы сможем вовремя добраться  вон  до  тех  холмов,  то
самое скверное пройдет мимо нас.
     - Хорошие новости. Включи вспомогательные горелки.
     - Покажи мне, где переключатель. Я сделаю  все,  что  смогу,  надеюсь
только, что машина не разлетится.
     - А что такое? Проблемы?
     - А ты не собираешься спросить, почему я столько времени добирался до
тебя там, у моста?
     Я тяжело вздохнул.
     - Нет, Сэм, не собирался. Я так думаю, что  у  тебя  была  для  этого
хорошая причина. Разумеется, если никаких причин не было, я возьму ломик и
горелку  и  применю  их  к  тебе  с  самыми   серьезными   намерениями   и
исключительной изобретательностью.
     - Мне трудно было завестись, и на мосту я дважды заглох.
     - Это плохо. Мне это совсем не нравится. -  Я  почувствовал  страшное
головокружение. - Но сегодня я не собираюсь об этом  думать.  Я  собираюсь
сидеть тут и переживать нервный  кризис,  который  мне  давно  полагается.
Спасибо. До свиданья, - закрываю глаза и все.
     - Я только хотел вам сказать, - раздался голос у меня над ухом.
     Я повернул голову. Это Сукума-Тейлор присел возле моего сиденья, лицо
его было напряженным, нижняя губа дрожала.
     - Мне очень и  очень  неприятно...  простите,  пожалуйста...  страшно
стыдно, что мы впутали вас во все эти неприятности. Это моя вина...
     Он совсем расклеился  и  разрыдался.  Когда  он  немного  собрался  с
силами, то пробормотал:
     - Я отвечаю за их смерти.
     - Нет. Вы попали в ту же самую ловушку, куда попадали многие до  вас.
Мы совершено не были готовы к инопланетянам. Одинаковость  Космострады  на
всех мирах убаюкала вас, и вы потеряли бдительность.  Очень  многие  из-за
этого погибли.
     - Книга-проводник, - сказал он, и голос его прервался от сожаления, -
путеводитель... мне... мне надо было знать, надо было  прочесть  все,  что
там говорилось! Я же читал ее, читал! - Он безнадежно и беспомощно покачал
головой. - Но по другую сторону гор, где будут находиться наши  поселения,
экология совершенно другая. Радикально другая. Я  очень  тщательно  прочел
эти разделы! Я просто не обратил внимания на прочие аспекты планеты.
     - Как я и сказал, это обычная ошибка, свойственная многим. Мы  вообще
не позаботились ничего узнать об этой планете, прежде чем сюда  ввалились.
Но все мы чему-то учимся и, если повезет, выживаем.
     - Моим друзьям не повезло.
     - Они не последние,  кого  вы  потеряли  и  потеряете  еще  на  новой
планете. Это опасная вселенная, Джон.
     - Да, я знаю. Мы и других теряли раньше. - Он на миг замолчал,  потом
перешел назад, чтобы найти место, где можно было бы сесть, в переполненной
кабине.
     Мы ехали в полном молчании, пока небо не заволокло серыми  и  темными
ураганными тучами, и первые капли дождя  не  полились  на  лобовое  стекло
иллюминатора. Прошло очень немного времени, прежде чем дождь обрушился  на
нас со всей своей силой, к тому же дождь бушевал под ветром, дувшим нам  в
спину наискосок. Мы ехали примерно со скоростью ста  пятидесяти  метров  в
секунду, и тяжеловоз подскакивал, трясся, и  его  заносило  влево,  а  Сэм
пытался держать нас на  курсе.  Розовые  молнии  раскалывали  и  разрывали
черный мрак над нами.
     Нижняя часть моих ног словно горела, то же самое происходило  с  моим
левым бедром. Я думал, что какое-то время смогу сдерживаться и  переносить
боль, но кого я мог обмануть? Я сказал Дарле,  чтобы  она  зарядила  шприц
коктейлем из стимуляторов и  транквилизаторов:  один  миллиграмм  раствора
гидроморфона с пятью миллиграммами сульфата амфетамина, чтобы я не спал  и
мог контролировать ситуацию.
     - И, пожалуйста, никаких фармакологических лекций.
     - Я сделаю все, как ты просишь, если ты сможешь после этого  удержать
тяжеловоз на дороге.
     - Сэм, отдай мне руль.
     Я взял рулевые рычаги в руки.
     Снаружи гром и дождь шагали по равнине огромными шагами,  от  которых
тряслась  земля.  Передний  иллюминатор  превратился  в   плотную   пленку
расплющенной ветром воды, которая искажала картину  того,  что  находилось
перед нами. Ветер становился все сильнее. Свет все меркнул, пока видимость
не  снизилась  почти  до  нуля.  Я  включил  передние  прожекторы,   потом
сфокусировал  их  на   дороге.   Потом,   поскольку   это   не   помогало,
противотуманные фары тоже пошли в ход. Свет помог, но видимость оставалась
почти не существующей.  Не  в  том  дело,  что  было  темно,  было  как-то
грязно-темно, потому что в свете фар все время возникал зеленоватый мутный
дождь, который светился странным рассеянным  огнем.  Я  взглянул  вверх  и
увидел, что сияние идет от неба. Это было небо-обманка.
     Чуть позже Сэм подтвердил мои подозрения.
     - Джейк, у меня на сканерах что-то довольно страшное.
     - Обманка?
     -  Ну,  если  это  обманка,   то   это   прабабушка   всех   обманок.
Электростатический потенциал в области гигавольт. Чудовище какое-то.
     - Господи Иисусе, Сэм, где она?
     - О, она параллельно нам примерно в клике от правого борта.
     - О-о-о...
     - Лучше поторопиться, сынок.
     - Да, сэр.
     Я выжал газ до упора, сукин сын акселератор...
     - Всем держаться покрепче! - проорал Сэм.
     Предупреждение прозвучало не совсем вовремя, потому что как раз в тот
момент я потерял дорогу и мы бабахнулись  в  грязь,  потом  провибрировали
сквозь целую цепь ухабов, а затем врезались во что-то, что  заляпало  весь
лобовой иллюминатор грязью. Что бы это ни было, нас это не остановило,  но
зато дворники долго работали, прежде чем очистили нам стекло.
     - Сэм! Найди мне дорогу!
     Еще взрывы ухабов, и мы снова на дороге. Я выпрямил на ней  тяжеловоз
и немного ослабил свой натиск на акселератор.
     - Ну вот, пожалуйста, - сказал спокойно  Сэм.  -  Ну,  а  теперь  как
будем:  наденешь  термальные  инфракрасные  очки  или  будешь   продолжать
развлекать нас аттракционами?
     - Ну ладно, ладно... у меня от этих проклятущих  штук  голова  всегда
болит. - Я стянул вниз кронштейн с этим приспособлением  и  сунул  в  него
морду.
     Расплывчатое трехмерное изображение дороги в прелестных  переливчатых
цветах появилось перед моими глазами. Края были все-таки нечеткими.  Кроме
того, картину туманили импульсы от самого дождя - но все равно, видно было
получше.
     - А во что это мы там раньше врезались? - спросил Сэм.
     - Видимо, в одно из треклятых гнезд тех самых сухопутных  крабов,  не
иначе. И я очень надеюсь, что в банке им  откажут  в  ссуде  на  постройку
нового. У тебя есть новые данные об обманке?
     - Пришло время  сделать  вам  укол,  мистер  Мак-Гроу,  -  это  Дарла
зашептала мне в ухо.
     Я стал закатывать рукав. Она покачала головой.
     - Не-а.
     - Что?! Женщина, ты что, всерьез  полагаешь,  что  я  стану  спускать
штаны посреди ревущего шторма?!
     -  Ну-ну,  мистер  Мак-Гроу,  вы  же  знаете,  как  мы  поступаем   с
пациентами, которые упрямы и не желают помогать доктору их вылечить. Мы их
сажаем в камеры, обитые мягкими матрацами.
     - Сэм, возьми управление на себя.
     Он так и сделал, как было велено, и я сделал, как  мне  было  велено,
тогда и она выполнила свой укол.
     - Вот  черт,  больно...  и  кто  это  прозвал  шприц  такого  размера
"комариком"?
     - Насчет обманки, - продолжал Сэм, - Джейк, я не  знаю,  что  это  за
штука, но, похоже, мы сможем перегнать ее, потому что ее края движутся  со
скоростью примерно вдвое меньше нашей.
     - Это довольно быстро для обманки.
     - Это больше, чем обманка. Это какое-то воронкообразное облако, но по
анализам получается,  что  оно  качественно  отличается  от  доморощенного
канзасского торнадо.
     - Тетушка Эмили! Тетушка Эмили! - взвизгнул  я  тоненьким  фальцетом,
стараясь подражать героине "Волшебника изумрудного города".
     - До чего ты всегда был странным мальчиком...
     Мы обогнули бурю еще на несколько  десятков  километров,  прежде  чем
добрались до подножий холмов. Ветер утих, но дождь все  еще  лил  ручьями.
Теперь  сгущались  сумерки,   а   небо   было   словно   адская   картинка
красно-оранжевых тонов. Видимость  прояснилась.  Дорога  неуклонно  шла  в
гору, извиваясь через крутые холмы, но делала она это  очень  странно.  На
этом участке Космострады дорога  лежала,  как  небрежно  брошенная  лента,
складываясь в  сложнейшие  фигуры,  перекручиваясь  и  возвращаясь  к  уже
пройденным местам. Создавалось  впечатление,  что  ее  проложил  топограф,
который был под сильнейшим  влиянием  наркотиков.  Дорога  карабкалась  по
склонам, которые явно были слишком крутыми для нее, шла с  опасностью  для
жизни вдоль гор, в которые ей полагалось бы  по  логике  вещей  врезаться,
перелетала по мостикам через горные пики, где  должен  был  быть  проложен
вместо этого туннель. Это был кошмар, который терзал бы  по  ночам  любого
инженера-градостроителя. Объяснений могло быть два. Или  строители  дороги
тщательно  избегали  порчи  рельефа  местности,  стараясь  никак  его   не
нарушать, возможно, из каких-то консервативных убеждений, причем до  такой
степени, что этим повредили дороге... или же  дорога  была  построена  так
давно, что под ней успели подрасти горы.  Последняя  теория  предполагала,
что  дорога  может   развивать   недюжинную   способность   к   адаптации,
приспосабливаться, находить себе новые возможности  оставаться  на  месте,
пока медленные, но неуклонные геологические силы изменяли в  течение  эпох
положение земли  под  дорогой.  Тем  самым  надо  было  предположить,  что
Космострада могла расти, удлиняться, чтобы  компенсировать  все  изменения
высоты и длины, чтобы перекинуться мостиком через эти  пропасти  и  ущелья
между пиками. Поскольку из таких явлений, как самостроящиеся мосты,  можно
было сделать вывод, что Космострада не была инертным куском  строительного
материала, но зато  была  чем-то  вроде  вечно  продолжающегося  процесса,
нетрудно было представить себе, что дорога могла  сама  найти  себе  самый
лучший путь по изменяющейся территории и устроиться как можно, уютнее. Но,
во всяком случае, тут, казалось, дороге совсем не было  уютно.  Она  могла
перебросить себя через пропасть или полезть в гору,  но  не  могла  вырыть
себе туннель.
     Сгустилась тьма, а дождь все  равно  продолжался.  Я  все  время  был
настороже, чтобы не попасть в потоп.  Целые  стены  воды  обрушивались  на
дорогу и размывали ее, пока мы прокладывали себе путь в потоках, все вверх
и вверх, медленно взбираясь,  следуя  извилистой  ленте  дороги  на  самом
крутом склоне холма. На некоторых участках угол крутизны склона доходил до
сорока градусов, а роллеры пришлось установить в  положение  максимального
сцепления с дорогой. Этого едва хватало, чтобы не обрушиться  в  пропасть.
Фактор скольжения на некоторых роллерах  доходил  до  максимума  на  самых
опасных участках дороги. То есть, если перевести это на человеческий язык:
они скользили и  проворачивались  на  дороге  вхолостую,  не  в  состоянии
продвинуть нас дальше.
     Все пытались  хоть  немного  поспать,  найти  местечко,  где  не  так
подбрасывало и швыряло на ухабах. Дарла уложила самого  тяжелораненого  на
постель и напичкала его болеутоляющими. Я спросил ее, как у него  дела,  и
она ответила мне, что чем скорее мы доберемся до Максвеллвилля, тем лучше.
Я мог бы и сам догадаться, он потерял  много  крови.  Честно,  между  нами
говоря, мне казалось, что он не выживет.
     Сукума-Тейлор подошел и уселся рядом  со  мной  на  сиденье  стрелка,
объявив, что ему не хватает места, где бы он мог вытянуться.  Кроме  того,
ему не хочется спать. Винни скорчилась под приборной доской как раз на его
стороне.  Он  случайно  ткнул  ее  ногой,  и  она  подскочила.   Африканец
извинился.
     -  Простите!  Простите!  -  извинилась  Винни,  видимо,  за  то,  что
оказалась под ногами.
     Если она была типичной представительницей своей расы,  то  как  могла
столь неагрессивная порода выжить так долго? Я подумал о проекте расчистки
джунглей. Нет, ей-богу, они и впрямь не могли выжить.
     -  Э-э-э...  нас  так  и  не  представили  друг   другу,   -   сказал
Сукума-Тейлор. - Я и не знал, что он может говорить...  ах,  это  она?  О,
простите. Эриданка, правда?
     - Ага. Винни, познакомься с Джоном.
     - Привет!
     - Как поживаете, Винни?
     Она свернулась клубочком и снова заснула.
     Подъем  стал  еще  круче,  и  дорога  резко  изогнулась  налево.  Нас
приветствовала временная  речушка,  образовавшаяся  из-за  дождя.  Роллеры
завертелись, потом врезались в дорожное покрытие.
     - Заставляет задуматься, правда?..  Я  имею  в  виду  Космостраду,  -
сказал Джон.
     - В каком отношении?
     - Ну, с одной стороны, почему  люди  вообще  путешествуют  по  дороге
между цилиндрами, вместо того чтобы летать.
     - Тому есть пара причин, - сказал я ему. - Одна из них та,  что  пока
никто еще  не  придумал,  как  сделать  передвижение  по  воздуху  дешевле
наземного транспорта, даже  после  всех  этих  лет.  Мне  кажется,  так  и
останется на веки вечные. Это вопрос  физики.  Второе  -  воздушное  судно
должно быть спроектировано с учетом определенных факторов, как,  например,
сила тяжести на планете, давление воздуха и тому подобное.  Переправляться
с  планеты  на  планету  таким  образом,  следовательно,  создает  немалые
трудности.  Я  видел  кое-какие  модели  воздушных  судов  с   переменными
конфигурациями крыльев и еще какими-то подвижными  конструкциями,  но  все
они оказались ненадежными и неуклюжими. И  совершенно  бесполезными,  если
попадается на  пути  планета  с  безвоздушным  пространством.  Разумеется,
сквозь такие участки можно было  бы  просто  катиться  на  шасси,  но  это
кажется мне нелепым и глупым. И, к тому же, есть еще антигравы.
     - М-м-м... Это те, которые с вечным двигателем, да?
     - Ну да, насколько это известно.  Никто  еще  не  разобрался  с  этим
вопросом достаточно хорошо. О, конечно, всегда ходят  слухи,  как  где-то,
когда-то, какая-то раса у себя разработала настоящую машину-антиграв. Но я
никогда не видел такой штуковины ни на  одном  отрезке  Космострады.  Даже
"дорожные жуки" бегают на роллерах.
     - Казалось бы, кто-то уже должен был решить эту проблему за  все  эти
годы.
     - Да, почему-то это кажется обязательным и неизбежным. Но, видимо, на
пути этого открытия лежат монументальные камни преткновения.
     - Но между планетами есть воздушное сообщение, правильно?
     - Да уж,  у  нас,  водителей,  есть  мощная  конкуренция,  да  только
сообщение это весьма ограничено.  -  Я  ехидно  хихикнул.  -  Хотел  бы  я
посмотреть, как такой летун проберется через чертову дыру вроде  Ветряного
Туннеля.
     - Это планета?
     - Альфа Манси-2. Ураганы силой до двухсот метров в секунду,  песчаные
бури, которые окутывают планету, как одеялом.
     Великан-африканец был потрясен.
     - Это кажется очень опасным, даже в такой великолепной колеснице, как
твой тяжеловоз.
     - Так оно и есть.
     Указатель крена склонялся уже к пятидесяти градусам крутизны.  Я  сам
не мог в это поверить, хотя, как мне казалось, я уже все на свете повидал.
     - О господи! - выдохнул африканец, когда мы глянули  из  иллюминатора
прямо в бездонную пропасть неба, черного, как смоль.
     Роллеры  бешено  завращались,  потом  вцепились  во  что-то,   и   мы
перевалили через вершины на относительно ровную поверхность.
     - Опять-таки, - сказал  я,  переводя  дух,  -  есть  и  положительные
стороны в воздухоплавании.
     - Еще одно замечание, -  сказал  Сукума-Тейлор,  продолжая  разговор.
Совершенно очевидно было, что от трепа ему становилось лучше. - Даже  если
принять, что при наличии высокоскоростных средств  транспорта  преодоление
расстояния между точкой прибытия и следующим порталом - это вопрос  только
часа или двух (по  крайней  мере,  на  остальных  планетах,  кроме  этой),
возникает вопрос: почему они не поставили порталы въезда и выезда  поближе
друг  к  другу?  Ведь  можно  же  было  поставить  эти  порталы  на  таком
расстоянии,  чтобы  время  и  пространство  из-за  случайных  накладок  не
завязывалось узлами, ведь, как я понимаю, это и есть причина,  по  которой
порталы должны отстоять друг от друга на какое-то расстояние? Если  бы  их
поставили хоть чуть поближе, можно было бы скакать с  планеты  на  планету
без того, чтобы столько времени проводить за рулем. Только нужно  было  бы
проезжать какое-то маленькое расстояние от портала до портала.
     - Мне невозможно вам объяснить, - ответил я, - почему  нужны  большие
промежутки времени и пространства между  точкой  вхождения  на  планету  и
точкой исхода с нее, так же, как между порталами, пусть даже точка входа -
это просто пустой участок дороги, на которой  вы  материализуетесь,  но  я
могу сказать вам, что причина заключена в  целой  куче  греческих  букв  и
охапке цифр. И все это страшно теоретично! Держись!
     Еще одна страшно крутая гора показалась в  лобовом  иллюминаторе.  Мы
снова стали карабкаться.
     Вдруг позади нас вспыхнули  предупредительные  сигналы,  и  проревела
сирена. Старая, очень старомодная автомобильная сирена-клаксон. Я прижался
к обочине, и маленький жучок-машинка прополз мимо нас, с быстротой  молнии
рванувшись вверх по холму. Это была очень странная машинежка,  вполне  под
стать звуку своего клаксона. А клаксон наигрывал: ля-ля-ля, ля-а-ля-а-а...
     А сама машинка, насколько я мог разглядеть в  водянистой  тьме,  была
американской моделью середины двадцатого столетия, которая  в  свое  время
приводилась в  движение  мотором  внутреннего  сгорания,  который  питался
топливом либо спиртовым, либо какой-то фракцией от перегонки нефти, забыл,
что именно там было. Цвет машинки был красный,  отливал  каким-то  лаковым
отблеском.
     - Привидение, - сказал Сукума-Тейлор.
     - Надеюсь, что эта штука остановилась в Максвеллвилле. Эти ее  колеса
очень похожи на пневматические шины... это ведь не роллеры, но просто даже
не верится, что это настоящие шины. Так что вы говорили?
     - А? Да нет, ничего особенного. Ничего.
     Мы молча ехали, терпеливо взбираясь на крутой холм. Он вдруг сказал:
     - Джейк Мак-Гроу!  -  словно  это  было  для  него  по  меньшей  мере
открытием или прозрением.
     - Ну, я самый, - ответил я озабоченно и смущенно.
     - Мне это только что пришло в голову. Я же про вас слышал! Ну  да,  я
помню имя, - он улыбнулся. - Вы должны меня простить, старина. То,  что  я
так это выпалил. Но вы же должны знать, что на Космостраде вы что-то вроде
живой легенды.
     - Я - легенда?
     - Но ведь вы же Джейк Мак-Гроу, правда же?
     - Я единственный человек с таким именем, насколько мне известно.
     - Разумеется. Да, но... встретиться с вами вот таким  образом...  ну,
понимаете, просто... я что хочу сказать: человек начинает сразу вспоминать
про Одиссея, Язона, Энея, героических персонажей... а вы кажетесь... -  он
поморщился. - О господи. Я вечно говорю не то,  что  хочу  сказать,  а  уж
сейчас и подавно.
     - А я кажусь таким обыкновенным  подтирателем  задницы.  Это  вы  мне
хотите сказать, Джон?
     Он рассмеялся.
     - Не совсем. Но то, что про вас рассказывают, весьма примечательно.
     Он наклонился ко мне с насмешливо-таинственным выражением лица.
     - Я так понял, что все они, эти рассказы - как выражаются  американцы
- просто "тянут Тома Кокса", то есть врут?
     - Все зависит от того, что это за случаи и рассказы,  -  сказал  я  с
абсолютно серьезной миной. - Если говорить про тех шестнадцать  женщин  на
Альбионе, то полная правда: они все разродились на протяжении шести дней.
     - А, это как раз та история, которую я хотел бы услышать, - он  хитро
посмотрел на меня, - я так понимаю, что вы шутите, но, может  быть,  лучше
мне таких предположений не делать.
     Он снова рассмеялся, но быстро посерьезнел, потому что  смерть  троих
его товарищей убивала в нем всякую попытку к веселью.
     Наконец он сказал:
     - Это ваш компьютер заставил меня задуматься, что же такого знакомого
в вас. Потом я услышал, как ваша... подруга назвала вас по имени,  ну,  во
всяком случае, я заметил, что компьютер разговаривает с вами необыкновенно
по-человечески. Каким образом вы  заставили  его  стать  таким  необычным?
Земные машины могут иногда имитировать людей, они  даже  довольно  успешно
подражают человеческой личности, но тут перед нами нечто совершенно иное.
     - Сэм - больше, чем компьютер, - сказал  я.  -  Его  логическое  ядро
содержит Влатузианскую энтелехическую матрицу. Это  компонент  размером  с
ваш большой палец.
     - Я про них слышал. А с кого был взят образец?
     - С моего отца.
     - Понятно.
     Людям   часто    такое    кажется    чем-то    болезненным,    просто
гробокопательским. Мне кажется, я знаю, почему, но я об этом не думаю.
     - Он погиб при несчастном случае на Каппа Форнакис-5.  Я  привез  его
тело на родную планету влатузианцев, которая,  как  и  Земля,  не  связана
непосредственно с Космострадой, и оставил его тело  с  техниками  планеты.
Они держали его у себя почти год. Когда я получил тело  обратно,  на  коже
головы  не  было  никаких  насечек,  а  мозг  был  нетронутым.  Потом  его
похоронили на планете Вишну, на нашей ферме.
     Сэм вставил свое слово.
     - Ты про меня так разговариваешь, словно бы меня тут вообще не  было.
Мне от этого весьма чертовски неловко.
     - О, простите, пожалуйста, - сказал Сукума-Тейлор. - Джейк, извините,
вы не возражаете, если я задам ему вопрос?.. Ну вот,  снова  я  говорю  не
то... Сэм. Не будете ли вы так добры ответить на несколько вопросов?
     - Валяйте, - ответил Сэм.
     - Как вы сами себя воспринимаете? Я вот что имею в виду: каково  ваше
представление о себе с  точки  зрения  физического  присутствия,  телесной
оболочки? Вы меня понимаете?
     - По-моему, да. Ну, это зависит от разных вещей. Иногда мне  кажется,
что я - часть тяжеловоза, а иногда  просто  кажется,  что  я  в  нем  еду.
Большую часть времени меня не покидает ощущение, что я сижу как раз на том
месте, где сейчас сидите вы, на сиденье стрелка.  Нет-нет,  не  вставайте.
Это чувство остается у меня независимо  от  того,  занято  сиденье  кем-то
другим или нет.
     Сукума-Тейлор приложил палец к подбородку.
     - Это очень интересно. Есть и еще  один  вопрос,  но  я,  право,  не
знаю...
     - Вы хотите знать, как это выглядит для человека, когда  он  умирает?
Про это вы хотели спросить?
     Африканец кивнул.
     - А черт его знает, как это, потому что про катастрофу  я  ничего  не
помню. Мне с тех пор рассказывали, что тот сукин сын, который  налетел  на
меня прямо в лоб, был пьян в стельку и что он отделался легко и выжил.  Не
думаю, что это влатузианцы стерли мою память, они таким не занимаются,  но
почему-то я совсем этого не помню.
     Ответ Сэма вогнал африканца в глубокое раздумье.
     Тем временем мы добрались до вершины очередного подъема,  и  ветер  с
дождем стали стихать. Темные  стены  скал  обрамляли  дорогу.  Космострада
наконец счастливо влилась в естественный перевал.  Именно  в  этот  момент
прожекторы на миг потускнели, потом к ним вернулась прежняя яркость. Мотор
стал жаловаться низким укоризненным журчанием.
     - Джейк, у нас нестабильная плазма, - объявил Сэм.
     - Ну надо же, как вовремя, - вздохнул я. - По-моему,  отсюда  мы  все
время будем катиться под гору. Какие у тебя данные?
     - Все, что я могу прочитать на приборах, говорит нам, что у нас самая
капризная нестабильность и она усугубляется. Температура  падает.  Ага,  и
долготное течение  в  плазме  давным-давно  перешагнуло  предел  Крускаля.
Погоди-ка,  все  вспомогательные  витки  обмотки  вроде  бы  приходят   на
выручку... ну вот, теперь снова все нормально... постой... еще  минутка...
черт, снова сбой. Выключи эту штуковину, Джейк.
     - Сколько у нас мощности в аккумуляторах?
     - Мы по горлышко заполнены. Можем выбираться пока на  вспомогательном
моторе, если только мы пока что преодолели последний холм на этой дороге.

                                    7

     Мы выбрались.
     Мы скатились по противоположной стороне хребта холмов. В свете  наших
фар  земля  выглядела  совсем  другой,  скалистой  и  дикой.  Коротенькие,
широкоствольные деревья свешивали темные кроны над дорогой. Мы ехали через
широкие плато, ползли по краю темных глубоких провалов,  которые,  похоже,
были каньонами. Дождь перестал, и температура снаружи упала резче  некуда.
Показались звезды, и  впечатляющий  замороженный  взрыв  звездной  газовой
туманности был словно нарисован на широком полотне неба. Не  было  никаких
узнаваемых созвездий, потому что мы находились в восьмистах или около того
световых годах от Земли или Ориона, если считать  по  часовой  стрелке  по
спирали. Голиафа не было даже в небольших каталогах звезд.
     Не звездочки, а просто костерки в ночи.
     Мы даже потеряли Космостраду. Она внезапно оборвалась  под  массивным
скальным обвалом, но не раньше, чем нас об этом предупредил новый, сияющий
и мигающий предупредительными огнями  дорожный  барьер,  который  оповещал
нас, что нам нужно переместиться дальше на такую  новенькую,  с  иголочки,
автостраду Департамента Колониального Транспорта.  Дорога  привела  нас  в
Максвеллвилль через полчаса.
     Больница была поразительно хорошо оборудована. Серьезно раненный  наш
спутник был наполовину в коме и в шоке,  но  в  него  напихали  достаточно
трубок, чтобы разбудить и труп, и подняли ему гемоглобин с помощью плазмы,
крови и кровезаменителей. Они даже ухитрились спасти ему  ногу.  Остальных
из нас обработали и отпустили после того, как заново перевязали и заварили
кожным пластиком на месте наши раны,  а  еще  влив  в  нас  полный  спектр
антибиотиков и антиксенобиотиков. Чтобы до  конца  убедиться,  что  ничего
вредного в нас не осталось, они загнали нас под проверочный  луч,  который
быстро поджарил все инородные тела в наших организмах,  которые  не  могли
представить паспорт, что их вырастили и выкормили на земле.
     Потом  нам  представили  счет.  Я  сглотнул  слюну  и  вытащил   свою
страховочную карточку Медицинского страхования Гильдии, которая  уже  была
просрочена.  Они  проверили  номер  контракта,  но  их  это  не  устроило.
Сукума-Тейлор настаивал, что он сам этим займется. Поэтому я позволил  ему
это сделать, настояв, что заплачу ему потом и возмещу все расходы.
     Я отправился обратно в кабину.
     - Джон пригласил нас заехать на их ранчо, - сказал я Сэму. -  Что  ты
об этом думаешь?
     - Для тебя это замечательно. Я же буду в гараже.
     Я нахмурился.
     - Я забыл. Мне не хотелось бы быть на  таком  удалении  от  тебя.  Но
мотели нам не светят. А когда почтовый тяжеловоз придет в город, констебль
может начать уже нас искать.
     - Лучше тогда пойти и узнать, когда приходит следующий почтовый.
     - Правильно, - я глубоко вздохнул. - Сэм, мы по-прежнему  накапливаем
гору вопросов, на которые нет ответов.
     - Например?
     Я пошел назад,  чтобы  забрать  парочку  вещей  из  кормовой  кабины,
запаковал сумку и застегнул на ней молнию.
     - Ну, например, чего ради была устроена вся  эта  потеха  у  "Сынка".
Если Уилкс хочет видеть меня мертвым, почему  бы  ему  просто  не  сделать
соответствующий шаг? Зачем вся эта болтовня насчет слияния  компаний?  Что
общего у всей этой дряни с рикки-тикки, то бишь ретикулянцем? - Я  схватил
рюкзак Дарлы и пошел вперед, потом уселся на водительское сиденье.
     - И почему, черт побери, если они хотели застать нас врасплох  в  том
мотеле, почему они подъехали с такой помпой, словно колониальная милиция в
поисках наркотиков? Они  что,  никогда  не  слышали,  что  можно  бесшумно
подкрадываться? Они могли бы так легко нас поиметь, но нет, они  врываются
туда с визгом роллеров и пушками наперевес. И откуда  они  знают,  что  мы
там?
     - Менеджер отеля мог быть на побегушках у Уилкса. Про нас могли пойти
слухи, и он сообразил, что босс будет нас искать.
     - Да, вполне возможно, но все-таки в этом  по-прежнему  нет  никакого
смысла, ни в чем нет никакого смысла, включая дикие истории, которые,  как
выясняется, слышали все, кроме нас. - Я устало покачал  головой.  -  Ну  и
дикие денечки, последние два.
     Я вспомнил про потерянный ключ и вынул из коробки запасной. Я зарядил
пушку свежими зарядами. Взял со спинки сиденья свою кожаную куртку и надел
ее. Ночь была холодная, но рассвет  был  уже  не  за  горами.  Мы  провели
большую часть ночи в больнице. Я сунул запасной ключ в карман куртки.
     - А где все остальные? - спросил Сэм.
     - Ждут в вестибюле больницы. Я скажу Джону,  что  мы  поедем  с  ними
после того, как тебя сводим к доктору.

     Пришла заря, и Максвеллвилль ожил.
     Мы подъехали к ближайшему прокатному гаражу, где Сукума-Тейлор  нанял
"шмель-вихря", машину, которая ходит на водороде, для того, чтобы  доехать
на ранчо, которое, как они полагали, находилось километрах в пятидесяти  к
югу от города. Он и его группа последовали за нами, пока мы ездили  вокруг
в поисках платного гаража. Один такой мы нашли, и  название  его  отдавало
чем-то знакомым.
     Гараж оказался надувным куполом, политым отвердителем,  где  рядышком
стоял трейлер-фургон,  который  служил  хозяину  одновременно  и  домом  и
офисом. Дома никого не было (грязь  и  запустение  там  царили  страшные).
Купол был брошен, так я  по  крайней  мере  подумал.  Одинокая  спортивная
модель стояла на домкратах возле дальнего конца  двора.  Когда  я  подошел
поближе, из-под нее выползла пара сапог, потом ноги, а потом  и  остальное
туловище Вонючки Гонсалеса.
     - Джейк? - он прищурился, словно хотел  меня  получше  разглядеть.  -
Джейк! Какого хрена ты тут делаешь? И как ты, хрен тебя возьми, поживаешь?
     Вонючка говорил на интерсистемном лучше, чем любой человек,  которого
я знал в своей жизни. Собственно говоря, он  был  единственным  человеком,
который мог говорить на этом языке гибко и красочно,  с  идиомами.  Однако
его владение разговорным жаргонным английским было не меньше,  чем  просто
мастерским. Он родился и вырос на планете, где интерсистемный  был  своего
рода наддиалектным койне, языком для общего пользования, для  того,  чтобы
договориться с соседом, у которого родной язык был иным, чем  твой.  Кроме
того, интерсистемный применялся там и в качестве официального языка.  Есть
несколько таких планет. Однако, когда я в последний  раз  его  видел,  это
было на Обероне, англоговорящем мире, населенном,  однако,  испаноязычными
людьми, превратившими английский в своеобразный говор.
     - А ты какого хрена тут делаешь? - ответил я ему по-английски, хотя и
придерживаясь его любимого словаря. - Ты в конце  концов  довел  людей  на
Обероне до того, что они тебя выгнали?
     Он рассмеялся.
     - Ах ты, долбаный сын хреновой суки. А какого хрена, как ты  думаешь,
я тут делаю? Пытаюсь заработать себе на хреновую жизнь!  Эй,  а  как  твои
дела шли? Ты хоть что-нибудь от жизни получал?
     - Свою долю и больше ничего. Ты занят?
     Он выразительно обвел рукой пустой гараж.
     - О да, я настолько долбано занят, что у меня не хватает времени даже
отчехвостить все это как следует. А эти сволочи тут  вообще  расплодились,
да еще не хуже цирковых акробатов отрабатывают это все в моем гараже.
     Последнее касалось интересного животного,  которое  обитало  на  этой
планете: у него было не два пола,  а  несколько,  и  поэтому  его  брачный
ритуал напоминал больше партерную акробатику.
     - О чем ты, черт побери, говоришь? Я тут обосновался всего две недели
назад, а то и того меньше. Приходится отвести  хоть  немножко  времени  на
то... - тут он неожиданно посмотрел на меня, сузив глаза. - Эй...  что  за
чокнутые МЕРТЕ я тут про тебя слышал?
     - А какие именно чокнутые МЕРТЕ, Вонючка?
     - Не знаю. Всякую долбаную дорожную чушь  насчет  того,  что  у  тебя
вдруг якобы появилась карта Космострады или что-то в таком роде. Бредятина
собачья, больше ничего.
     - Вот именно, я тоже придерживаюсь того же мнения, - я хлопнул его по
плечу. - У меня для тебя кой-какая работенка. Сэм чего-то прихворнул.
     - Ладно, швырнем его об стенку и посмотрим, может, прилипнет.  Заводи
его сюда.
     Я вышел наружу и сказал  Джону,  чтобы  он  отвел  всех  на  завтрак.
Небольшая забегаловка, где подавали завтраки  и  обеды,  была  неподалеку.
Потом  я  аккуратно  загнал  Сэма  в  гараж.  Ей-богу,  он   только-только
поместился.
     Двадцать минут спустя Сэм превратился в запасные части,  разбросанные
по всему гаражу. Мотор ободрали от всех кожухов  и  оболочек  и  разложили
нагишом для осмотра. Во время этой процедуры я обнаружил к своему  острому
носовому  недомоганию,  что  Вонючка  все  еще  вполне  заслуживал  своего
прозвища, которым его могли безнаказанно называть только друзья.
     Вонючка постучал по мотору своим гибким гаечным ключом, а на лице его
отразилось сосредоточенное внимание врача-диагноста.
     - Не знаю, не знаю, Джейк.  Может  быть,  всю  эту  пакость  придется
удалить.
     - Торус?! - завопил я. - Иисусе Христе, ты же  говоришь  про  работу,
которая стоит больших денег, Вонючка!
     - А что, ты хотел  бы,  чтобы  я  тебе  рассказывал  всякие  долбаные
сказки, или тебе нужна правда? Долбаный трубопровод  плазмы  горячее,  чем
(тут ссылка на весьма оригинальные сексуальные обычаи  обитателей  планеты
Свободной) во время  Недели  Экстаза.  -  Он  скрестил  на  груди  руки  и
посмотрел на тяжеловоз весьма  критически.  -  Слушай,  Джейк,  каким  это
образом ты заполучил себе инопланетный тяжеловоз? Эта  штуковина  -  кусок
МЕРТЕ, - он покачал головой. - А, впрочем, тебе и земная МЕРТЕ не очень-то
понадобится. Вот посмотри на эту штуковину.
     Он протянул руку и постучал по какой-то цилиндрической детали.
     - Омический разогреватель. - Он фыркнул. - Такое добро даже на земных
машинежках больше не устанавливают. Это же просто шутка какая-то.
     Он скрестил на груди руки и неодобрительно зацокал языком.
     - Не знаю, как тебе удается еще ездить на такой груде металлолома.  -
Он посмотрел на меня и поспешно добавил: - Черт, я не хочу ничем оскорбить
Сэма.
     Мне не терпелось.
     - Правильно. Так что, по-твоему, приключилось, с колымагой-то?
     Он воздел руки к небу.
     - А какого черта я могу это так сразу угадать? Мне  надо  пристегнуть
сенсоры и только тогда поглядеть на эту штуковину. Ну хорошо, у тебя  была
дискретная нестабильность плазмы. Это ведь только симптом. Что,  если  это
как раз вон тот разогреватель? Они больше не делают таких частей, я имею в
виду  производителей   запчастей.   Мне   придется   кустарно   что-нибудь
изготавливать, а, может, это и вовсе  вакуумный  насос.  Может  быть,  это
подхватчик тока, возможно, преобразователь частот или еще  тысяча  и  одна
штуковина. Черт долбаный, это же может быть все, что угодно.  -  Он  пожал
плечами, словно сдаваясь. - О черт, Джейк, я сделаю все, что смогу. Должно
быть, что-нибудь я сумею придумать. После того, как я с ней  справлюсь,  я
ее для тебя специально ионно почищу.
     Я хлопнул его по спине.
     - Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Вонючка.
     - Я знаю, что я такой вот весь из себя долбаный гений, - он посмотрел
на счетчик радиации на своей грязной рубашке.  -  Э-э-э...  мне  бы  лучше
надеть свой противорадиационный костюм, а тебе -  убираться  отсюда,  пока
нам обоим яйца не припечет.
     - О'кей. Сэм со мною будет держать контакт. Дай ему знать, если  что,
хорошо?
     - Ладно, Джейк.
     Я повернулся, чтобы уйти.
     - Джейк! - окликнул меня Вонючка.
     - Чего?
     - Ты что-то ходишь как-то странно. С тобой все в порядке?
     - Да,  встретили  тут  парочку  странных  жуков  на  равнинах.  Такие
штуковины примерно вот такой величины...
     - А-а-а, прыг-скокающие крабы. Не знаю, почему их  так  называют,  но
называют их именно так.
     -  Правильно,  прыг-скокающие  крабы.  Нам  то  же  самое  сказали  в
больнице.
     - Насчет этих тварей приходится держать ухо востро.
     - Да, мы... ну да ладно, еще увидимся.
     Вся группа ждала меня возле "шмеля",  взятого  напрокат.  Я  залез  в
машину и тут почувствовал,  что  по  мне  словно  ползет  что-то  мерзкое,
противное. Я всего себя по  возможности  осмотрел,  но  ничего  не  нашел.
Что-то за последнее время слишком много противных маленьких существ  стало
по мне ползать. Отсюда и испорченные нервы.

     После того как мы выполнили в городке  кучу  вещей,  главным  образом
закупку провизии и всего такого прочего,  мы  выехали  из  города.  Вопрос
почты решился  сам  собой,  когда  мы  проезжали  мимо  максвеллвилльского
почтового отделения, и я увидел, как  почтовый  тяжеловоз  разгружается  у
доставочного входа. Вне всякого сомнения, там было и коммюнике насчет нас.
     Прежде чем мы уехали, мы высадили  двоих  из  группы,  австралийского
аборигена и  женщину-индуску,  возле  гостиницы.  Они  вполголоса  спорили
насчет Сукумы-Тейлора. Этим  двоим  не  понравилось,  как  разворачивались
события. Они хотели немного подумать - соприкоснуться с жизненным  планом,
как они это назвали -  и  переждать.  Какая-то  многозначительность  в  их
словах меня смутила. Сукума-Тейлор не попрощался с ними,  но  его,  как  я
понял, не особенно огорчил их уход.
     Короткий отрезок колониальной автострады  заканчивался  на  грунтовой
дороге, которая по ухабам довела нас до ручки, потому что в  течение,  как
нам показалось, многих часов она извивалась вокруг высоких рощ  и  утесов,
пока не раздвоилась на две дороги.
     Сукума-Тейлор остановил машину и воздел руки к небу.
     - Как обычно, - сказал он сардонически, - указания как  найти  дорогу
едва соответствуют тому, что видишь на самом деле,  когда  этим  указаниям
следуешь. Кто-нибудь может догадаться, куда именно нам надо направляться и
какой путь выбрать? - он повернулся  к  восточному  человеку  на  переднем
сиденье. - Роланд, ты?
     Роланд выставил голову в окошко, пытаясь найти солнце.
     - Трудно  сообразить,  как  определить  дорогу  не  на  твоей  родной
планете... особенно, если не знаешь угол наклона ее оси вращения.  У  тебя
есть путеводитель, Джон?
     - Угол наклона чего?
     - Погоди, дай подумать, - сказал Роланд, прикрывая глаза  ладонью.  -
Солнце вон тут. Стало быть,  это  означает...  э-э-э...  -  он  почесал  в
затылке.
     - Ну да, - вставил я, - Максвеллвилль в  противоположном  направлении
от того места, куда нам надо направляться, поэтому это - Космострада. - Не
зная почему, я повернулся к Винни. - Где Космострада, лапочка?
     - Туда! - пропищала она, показывая рукой вправо.
     Все повернули взгляды назад. Чуть  поколебавшись,  Джон  снова  завел
"шмеля" и поехал по левой дороге.
     К этому времени  наш  экипаж  сильно  поубавился:  я,  Дарла,  Винни,
восточный юноша, белая женщина, которые были нам в первый раз за это время
представлены, Роланд и Сьюзен  Дархангело,  плюс  наш  африканский  вождь.
Человека, который оказался в больнице, звали, как мы узнали. Стен Хансен.
     Сьюзен  была  светловолосая,  тоненькая,  с   ореховыми   глазами   и
прелестным вздернутым носиком, который очаровательно морщился,  когда  она
улыбалась. Лицо ее было молодым, но  я  решил,  что  ей  больше  тридцати,
поскольку она, видимо, отказалась от своей первой серии  антигеронического
лечения из-за финансовых, религиозных или этических  соображений.  У  меня
пока что было только весьма слабое представление насчет того,  что  именно
было сутью или ядром  телеологического  пантеизма.  Йи  был  моложе,  ниже
ростом, его прямые и жесткие черные  волосы  торчали  во  все  стороны  на
голове. Он был очень приятным и легким в общении молодым человеком, как  и
все они.
     Винни была права, и в конце концов мы выбрались на  "ранчо",  которое
Сукума-Тейлор   узнал   по   картинкам.   Посредине   широкого    плоского
пространства, похожего на крышку стола, стояло только одно строение,  дом,
плюхнутый как  попало.  Вокруг  росло  несколько  странных  деревьев.  Эту
усадьбу  только  наполовину  достроили.  Дюроформовая  скорлупа,   которую
оставили расти, стояла только с половиной окошек на своем месте, остальные
пока даже не были приготовлены, не то что вставлены.  Все  готовые  окошки
были почему-то слева. Непогода повела  себя,  как  бомж,  который  находит
пристанище там, где оно есть, и  поселилась  лужами  и  пылью  внутри,  не
говоря уже о местной фауне. Полы и потолки были  отмечены  потеками  воды,
пылевые холмы отметили все углы. Гуано всяческих животных придавало  ранчо
вполне скотоводческий вид. (Если хотите знать, все экскременты на  Голиафе
ярко-желтого цвета). Люди здесь тоже побывали. Дыра, прорубленная  топором
в вершине крыши дома из дюроформы,  служила  дымоходом  для  тех  костров,
которые здешние постояльцы разводили прямо на полу.  Черные  выбоины  пола
были полны золы. Пустые картонки из-под еды украшали дом.
     Была тут и кухня, вернее, для нее было приготовлено место, но  ничего
похожего на кухонные приспособления не было даже поставлено.
     - Люди, которые владели этим местом, проели все строительные фонды, -
сказал мне Сукума-Тейлор, - жертвы последнего кредитного кризиса, примерно
два стандартных года  назад.  Систем-Банк  закрыл  строительство,  а  нам,
понимаете, понравилась цена за это место, и мы его купили.
     - Какая тут по ночам бывает температура, а?
     - Чуть меньше десяти градусов. Редко когда она опускается ниже  точки
замерзания.
     - Но все же не совсем райские условия.
     - Согласен. Как вы смотрите на то, чтобы возглавить команду по  сбору
хвороста для костра?
     - Смотрю плохо, но все-таки ничего другого мне не остается.
     Местный вариант горючего  материала  было  весьма  правдивое  подобие
дерева, полученное от растения, которое  я  прозвал  "дерево  Вурлитцера".
Никто не понял шутки, потому что никто никогда не слышал  о  знаменитом  в
свое время изготовителе  театральных  и  консерваторских  органов  раннего
двадцатого столетия. Из своего детства я  помнил,  как  наш  эксцентричный
сосед  восстановил  древний  орган,  настоящий  вурлитцеровский,  в  своем
подвале. Дерево выглядело точь-в-точь как  расположение  диапазонных  труб
этой странной штуковины, вертикально  поставленные  пустые  трубки  разной
длины и диаметра, от крохотулечных пикколо до басовых педальных труб, ноты
которых потрясали крышу. И все эти трубы  вырастали  вверх  от  маленького
образования, похожего на клавиатуру органа, только подковообразной  формы.
В пустынном дворе усадьбы таких деревьев было множество.  Маленькие  трубы
становились хорошими лучинами  на  растопку,  а  из  больших,  распиленных
пополам, получалось приличное топливо - настоящие дрова.
     Остаток дня мы провели за расчисткой дома и превращении его во что-то
жилое. Мы даже нашли небольшую уборочную машину в одном из чуланов, и  она
оказалась просто незаменимой. Телеологи потеряли все  свое  снаряжение,  а
то, что они купили в городе, не очень-то им помогало. Они возместили  себе
некоторые из  утерянных  личных  вещей,  вроде  самонадувающихся  спальных
мешков яйцеобразной формы или всякого такого, но им  не  хватало  полезных
инструментов. Это место требовало уймы работы, а они  совершенно  не  были
экипированы для того, чтобы ее выполнить. Но пока все были  заинтересованы
только в том, чтобы сделать эту штуковину пригодной для ночлега.
     Я как раз чистил маленькую спальню на  задней  половине  дома,  когда
услышал, как кто-то завизжал. Я вышел в  бывшую  столовую  и  увидел,  как
Сьюзен стоит над чем-то, что лежит на полу, осторожно  толкая  это  что-то
метелкой. Существо было похоже на помесь змеи с  гусеницей,  разрисованное
яркими красно-зелеными  полосами,  длиной  примерно  сантиметров  двадцать
пять. Пары ног, вроде тех, что у сороконожки, украшали все тело от  начала
до конца. Тело не имело никаких сегментов, просто было  толстой  колбасой.
На концах  ног  были  крошечные  присоски.  Однако  голова  была  довольно
странной, ничего рептильного в ней не было - глаза были большие и смотрели
так, словно в них светился разум. Из отверстия  в  черепе  торчало  что-то
маленькое и розовое, вроде рожка. Это что-то было  закручено,  а  по  виду
напоминало мозг. Животное  конвульсивно  дрожало  в  предсмертных  корчах.
Часть его тела была раздавлена прямо за головой.
     - Ик! - невольно вырвалось с омерзением у Сьюзен, которая смотрела на
существо с болезненно-завороженным видом.
     - Откуда оно появилось? - спросил я.
     - Не знаю. Мне показалось, что я ударилась метелкой во что-то мягкое,
когда мела здесь.  Должно  быть,  я  на  нее  потом  наступила,  -  она  с
отвращением сморщила лицо. - Фу-у-у, из нее мозги вытекают...
     - Оно что, сидело на моей куртке? - сказал  я,  указав  поодаль,  где
куртка лежала, упав, видимо, с гвоздя. На рукаве был след от ноги.
     - Ох! Извините. Да, наверное, так и получилось. Но я не могу  понять,
почему я эту штуковину не заметила, когда наступила на нее.
     Животное перестало дергаться и умерло.
     - Ик! - снова сказала Сьюзен.
     Я поднял тело на палку и выбросил его наружу, в кусты.
     К вечеру я и Дарла  решили  пройтись  по  равнине.  К  этому  времени
повышенная сила тяжести  казалась  почти  нормальной.  Мы  прошлись  среди
вурлитцеровских деревьев, пока большое желтое солнце Голиафа  закатывалось
и  становилось  тускло-красным  полукругом,  который  сидел  на  низеньком
холмике  далеко   на   горизонте.   Небо   становилось   кобальтово-синим,
безоблачным и девственным. С нами рядом совсем  не  было  никаких  звуков,
кроме шума ветра, который поднимался с  заходом  солнца.  Вскоре  на  небе
вышли несколько сияющих звездочек, а густая атмосфера добавила к их сиянию
дополнительный блеск, а потом сияющее облако туманности выплыло  на  небо,
такое же величественное, как и предыдущей ночью.
     Мы  не  так  много  разговаривали,  потому  что  до  самых   косточек
прочувствовали усталость от того, что всю  предыдущую  ночь  не  спали,  а
нервы наши просто онемели от всех наших последних приключений. Но  все  же
что-то постоянно давило мне на мозги.
     - Дарла, есть одна штука, которая все время меня терзает  и  не  дает
покоя, если не считать еще с полдюжины таких же загадок. Это насчет  Винни
опять.
     Дарла старательно зевнула, потом извинилась.
     - Совсем я скапутилась, - сказала она. - А в чем дело с Винни?
     - Да, собственно говоря, никакое это не дело. Я просто  подумал,  как
это ей удалось выбрать сегодня правильную дорогу - и насчет того, как  она
помогла нам выбраться из джунглей там, на Оранжерее.
     Дарла подавила еще один зевок.
     - Мне кажется,  врожденное  чувство  направления.  -  Она  сдалась  в
неравной борьбе с зевотой и уступила  еще  одному  зевку,  совершеннейшему
раздирателю челюстей. Потом пришла в себя и сказала:
     - Может быть, она всегда обладала этим даром... я хочу сказать, из-за
жизни в джунглях.
     - А сегодня?
     - А может быть, просто счастливая догадка? - предположила Дарла.
     - Довольно просто, но опять-таки я вспоминаю, что ты рассказывала мне
насчет того, что ее народ не любит покидать свою территорию.
     - Спасибо за напоминание. Но это не означает, что сама  Винни  никуда
не перемещалась. В конце концов, поехала же она с нами. Кто  знает?  Может
быть, она работала с той компанией, которая расчищает джунгли, прежде  чем
пришла в мотель.
     - Ты хочешь сказать, что она помогала разрушать собственный дом?
     Дарла сдалась, наклонив голову.
     - Тут ты меня поймал. - Она посмотрела на небо и остановилась.  -  Ты
знаешь, твой вопрос вполне разумен. Мы же, должно быть, проехали не меньше
восьмидесяти кликов после того, как приехали на планету, и  до  того,  как
добрались снова до Космострады.
     - Вот поэтому я тебя и спросил.
     Дарла собиралась что-то сказать, но потом сделала вид, что валится  в
обморок, и прислонилась к моей груди.
     - Джейк, я так устала, - сказала она.
     Я обнял ее и зарылся лицом ей в волосы. Они пахли скошенными  лугами,
теми, на которых я играл ребенком, это была живая  память,  запрятанная  в
запахе. Таких воспоминаний много у каждого человека. Она теснее  прижалась
ко мне всем телом и положила руки мне на шею, а ветер поднялся  со  слабым
холодным стоном, как всегда бывает, когда ветер  поднимается  на  открытых
пространствах. Мы обнялись. Я поцеловал ее в  шею,  и  она  вздрогнула  от
удовольствия.  Я  поцеловал  ее  снова.  Она  подняла   на   меня   глаза,
полуприкрытые тяжелыми веками, одарила меня сонной и довольной  улыбкой  и
нежно меня поцеловала. Потом она поцеловала  меня  снова,  на  сей  раз  с
испытующей  страстностью.  Я   пальцами   нашел   глубокую   ложбинку   ее
позвоночника и провел по нему под ее  курткой  до  самого  начала  ягодиц,
дразняще замедлив там движение. Она ответила мне, толкнув меня  бедрами  о
бедра, и я стал ласкать ее сзади, потом вернулся назад, проведя  рукой  по
бедру, и положил согнутую ковшиком ладонь между своей грудью и ее. Груди у
нее были маленькие и твердые.
     Но ветер становился все холоднее, и настало время идти обратно домой.
Мы начали обратный путь.
     Вернувшись, мы нашли телеологистов на заднем дворе,  где  они  сидели
кружочком в молчаливой медитации. Мы стояли и смотрели на  них.  Никто  не
разговаривал, потом неожиданно заговорила Сьюзен.
     - Иногда я не ладила с Кирсти, - это прозвучало, как часть беседы, но
никто ей не ответил.
     Прошло много времени, прежде чем Роланд сказал:
     - Зев был хорошим человеком. Мне будет его не хватать.
     Теперь настала очередь Джона.
     - Сильвия знала, что мне придется идти туда, куда укажет моя совесть.
Это была часть моего Плана, она знала об этом...
     Он не докончил фразу.
     Так продолжалось некоторое время. В конце концов Джон посмотрел вверх
на нас.
     - Наверное, вы двое хотите есть. Ну вот, мы-то не голодные.
     Все они встали и подошли к нам.
     - У нас было воспоминание, - объяснил Джон.  Я  стал  извиняться,  но
Джон остановил меня.
     - Нет-нет. Мы уже закончили, - сказал он. - Давайте поедим.
     Ужин не потребовал от нас  долгих  приготовлений,  поскольку  главные
съестные припасы  оказались  родом  из  саморазогревающихся  упаковок,  но
Роланд снял с петель ненужную заднюю дверь и сделал из нее обеденный стол,
поставив ее на обломки скалы. Стол накрыли приборами и тарелками для всех,
которые Джон привез с собой, купив по дороге дорожный столовый  сервиз.  В
качестве центрального украшения  стоял  биолюмовый  фонарь,  огонь  весело
потрескивал, и мы уселись за добрый ужин.
     Я сорвал крышку со своей саморазогревающейся упаковки и  стал  ждать,
пока содержимое ее не станет дымиться и булькать,  потом  выплеснул  бурду
себе на тарелку. Вся бурда выглядела скорее  как  Романов  после  казни  в
Екатеринбурге, чем как бефстроганов, как  гласила  этикетка,  но  было  на
удивление вкусно.
     Беседа была вполне веселой.  Телеологисты  разговаривали  в  основном
именно о телеологизме, но Джон был настолько любезен, что включил в беседу
и нас, объясняя нам по ходу разговора то, что было  непонятно.  Оказалось,
что Джон и его компания были сектой, которая откололась от главной  церкви
в Хадидже, хотя сами термины "секта" и "церковь" тут не совсем  подходили.
Телеологический  пантеизм  все  больше   походил   не   на   догматическое
представление о вещах, а на свободную черту, в  пределах  которой  человек
мог отдаваться любой области теологии. Как я понял, разрыв между  основной
сектой и компанией Джона оказался больше личным, нежели догматическим.
     Я попросил Джона дать мне определение телеологическому пантеизму слов
так в двадцать пять или поменьше, полностью беря на  себя  ответственность
за то, что такое определение будет сильно упрощенным и несправедливым.
     - Ну что же, - ответил Джон, - как мне кажется, я спокойно  могу  это
сделать. И определение не окажется слишком упрощенным.
     Он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, словно  собирался  родить
какой-то рифмованный стишок.
     - Телеологический пантеизм, если рассматривать его как акт веры, есть
вера в то, что у вселенной есть цель, а во всем есть  План.  Вера  эта  не
поддерживается разумными доводами. Под "актом веры" я понимаю нечто  вроде
"прыжка" Кьеркегаарда, поскольку нет никаких  эмпирических  доказательств,
чтобы поддержать такую веру.
     - Тогда почему вы в это верите? - спросил я. - Простите. Продолжайте.
     - Нет, вопрос правильный, но я не мог бы ответить на него абзацем или
двумя. Даже в пятидесяти  страницах  трудно  было  бы  уместить  ответ.  Я
наверняка поговорю с вами об этом позже, если вам захочется, но  вот  вам,
по крайней мере, телеологическая часть всего этого. Теистический компонент
веры  включает  в  себя  идею,  что  вселенная  больше,   чем   сумма   ее
составляющих, что общность того, что является, если  хотите,  реальностью,
есть проявление чего-то высшего, чем совокупность ощущений, которые мы  от
нее получаем.
     Он остановился, проанализировал собственные построения в  риторике  и
покачал головой.
     - Нет, это не вполне передает то, что я хотел бы  сказать.  Все,  что
тут есть, относится к расплывчатой метафизике, а  я  совсем  не  то  хотел
сказать. Давайте попробуем сначала. Он постучал по столу  длинными  тощими
пальцами.
     -  Мы  также  принимаем  на  веру,  что  у  реальности   есть   некий
Унифицирующий  принцип,  который  проявляется  далеко   не   полностью   в
естественных законах бытия, которые просто  указывают  направление  поиска
сердцевины вещей и бытия.
     Он поерзал на окаменевшем полу из пенорезины.
     -  Вот,  более  или  менее,  в  чем  суть  вопроса,  но  я  хотел  бы
подчеркнуть, что главная разница  между  нами  и  любой  другой  религией,
которая включает в себя божество, состоит  в  том,  что  мы  не  стремимся
навязать этому принципу никакой структуры, не  стремимся  представить  его
антропоморфно или как-нибудь еще. Мы не говорим про него как  про  бога  и
вообще отбрасываем всяческие этикетки. Мы считаем, что мы очень мало можем
знать о самом  принципе,  поскольку  он  всегда  находится  в  движении  и
развитии, он постоянно преображается. По мере того, как разворачивается  и
преображается Универсальный План. Мы отличаемся от классических деистов  в
том, что мы не можем представить положение вещей, когда создатель  кое-как
создает космос, запускает его по часовой стрелке, а потом  просто  бросает
его. - Он глотнул кофе. - Мне кажется, мы не  уложились  в  двадцать  пять
слов.
     - Джон, - сказал ему Роланд. - Ты и пукнуть не сможешь меньше, чем  в
двадцать пять слов.
     Джон первым захохотал.
     - Я принимаю обвинение и признаю себя виновным, милорд, - и с  хитрой
улыбкой он добавил: - Но, в конце концов, и выпускать воздух  -  это  тоже
человеческая черта.
     Стон и хохот.
     - Ты хоть мог бы быть оригинальным, Джон, - укорил его Роланд. -  Это
было ужасно, и я никогда бы тебя не простил, если бы ты мне не предоставил
это вот жилище, - добавил он, показав рукой на дом.
     Дрожь прошла по присутствующим.
     - Кроме шуток, - сказала нам Сьюзен, видимо, желая извиниться  за  то
наказание, которому нас подвергали ее сотоварищи.  -  Телеологисты  просто
обожают поговорить. И хорошо, потому что в нашей религии, пожалуй,  ничего
другого и нет.
     - Сьюзен права, - сказал Роланд. - Мы не служим мессу в  традиционном
смысле. У нас есть несколько церемоний, ничего даже отдаленно похожего  на
литургию, и очень мало с точки зрения священных книг. Мы верим,  что  и  в
этих вопросах мы должны быть гибкими, а книги меняются.
     - Мышление - уже богослужение, - вставил Джон. - Точно так  же,  если
говорить о том, что ты думаешь. Но не все думают одинаково.
     - Да, вот именно, -  согласился  Роланд.  -  Мы  хотели  бы  получить
религию,  которая  была  бы  лишена  всякой  догматической   жесткости   и
жестокости, шкурной ортодоксальности, папских булл, безгрешных наставлений
и увещеваний... и всякого такого сброда.
     - Мы отвергаем откровение как источник истины, -  сказала  Сьюзен.  -
Больше всего крови в истории было пролито при спорах, чья книга святее.
     - Книги пишут люди, - сказал с ударением Роланд. - А не боги.
     - Разумеется, - сказал Джон, - есть  еще  очень  много  вопросов.  Из
телеологического ручья вытекает множество течений. Мы верим,  например,  в
коммунальное житье. Опять же, в этом нет ничего нового...
     - Единственное, чего мы не  делаем,  -  вставила  Сьюзен,  -  это  не
обращаем никого в  нашу  веру.  Мы  хотим  обращать  людей  только  личным
примером или чем-то вроде осмотического проникновения в  общество,  но  не
убеждением. Только не раздачей памфлетов на углах улиц.
     - Похоже на то, что такая религия  для  меня,  -  сказал  я  наконец.
Собственно говоря, для моих ушей это прозвучало  как  Кант,  Шопенгауэр  и
Гегель, которых прогнали через синтезатор белка  и  наперчили  радикальной
теологией середины двадцатого века. - Где мне расписаться во вступлении  в
члены?
     - Прямо тут, - сказал Джон, обводя рукой собравшихся, - и ты это  уже
сделал, задав этот вопрос.
     Я прислонился к рюкзачку Дарлы, расплел ноги и положил их под стол.
     - Ну, единственное мое возражение сводится к тому,  что  я  не  люблю
жить коммуной. Я очень страшный по утрам, и я по ночам рыскаю в  кладовке.
И вообще-то я очень несговорчивый и не любящий помогать  коллективу  сукин
сын.
     Джон сахарно улыбнулся мне.
     - Но я уверен, что на свой лад ты очень обаятельный человек,  и  тебя
легко  полюбить.  Однако  совершенно  не  обязательно   жить   с   прочими
телеологистами, чтобы им быть.
     - Просто надо еженедельно опускать свою лепту  в  тарелку  для  сбора
пожертвований, а?
     - Нет. Прибавь к своему списку того, что мы не делаем, то, что мы  не
собираем членские взносы.
     - И не берем ни от кого пожертвований, - добавил Роланд, - а равно  и
не вымогаем их.
     - А кто платит за жилье? - спросил я, потрясенный. Может быть, это  и
впрямь мой любимый вариант древней религии.
     - Наша финансовая поддержка идет от фонда  Шуйлера,  он  был  основан
австралийским  мультимиллиардером,  который  довольно  рано  обратился   к
телеологии. Он прочел книги основателя религии  Ариэли  Маккензи-Дэвис,  -
Джон растянулся на полу, опираясь головой на руку. - Она  очень  интересно
пишет. Я тебе дам прочесть ее первую работу, то есть, - сказал он, а голос
его тут же стал несчастным, - если я не настолько рассеян и не забыл ее  в
своей котомке, что осталась в автобусе.
     Это воспоминание привело на ум и остальные события, и беседа замерла.
Я попытался ее возобновить.
     - Кроме того, - сказал я, - я не отношусь к тем людям, которые  могут
совершить "прыжок" к вере. Я пытался читать Кьеркегаарда, но  у  меня  это
пошло не под гору, а в гору.
     Только Сьюзен,  американка,  привыкшая  к  подобного  рода  шуточкам,
поняла, в чем дело и что я хотел сказать. Лицо ее  исказилось,  словно  от
боли.
     - Не надо, Джейк, после такого дня, - упрекнула она меня.
     Роланд подозрительно посмотрел на нас.
     - Я что - чего-то недопонял?
     - О господи, - сказал Джон, - до меня только что дошло.  Ну  конечно,
просто американская шутка, когда название или имя разделяют  на  отдельные
кусочки и всем придают какой-то смысл.
     Роланд заинтересовался, и Джон объяснил ему. Роланд покачал головой.
     - Джейк, иногда твои культурные аллюзии и намеки,  не  говоря  уже  о
большей власти твоей лексики, весьма странны и устарели. По крайней  мере,
я далеко не всегда тебя понимаю. Ты, конечно, из Северной  Америки.  А  из
какой ее части?
     -  Западная  Пенсильвания,  старые  Соединенные  Штаты  Америки.  Она
довольно изолирована, и там примерно столетнее  культурное  отставание  от
современности. Еще и лингвистическая атрофия. Большая часть  выражений  из
разговорного языка родом из середины двадцатого столетия, даже раньше. Это
был мой родной язык, всосанный с молоком матери, и я никогда не отучусь от
него.
     - Но ведь ты кажешься образованным человеком?
     - Это уже пришло потом, здесь.
     - Понятно. Дарла, а у тебя акцент, который я никак не могу  опознать.
По звучанию похоже на... средне-колониальный, но я знаю, что это не совсем
то. Просто не могу найти лучшего слова.
     - Моя мать работала в колониальном управлении много  лет,  -  сказала
Дарла. - И таскала меня с планеты на планету. Она  была  канадкой,  а  мой
отец - голландцем. Поэтому дома по очереди - английский и нидерландский, в
школе - интерсистемный, а  еще  португальский,  тагалогский,  бенгальский,
шведский, африкаанс, финский...
     Мы все рассмеялись. Обычный языковой салат.
     - Слава богу, что есть интерсистемный и английский, - сказал Джон.  -
Иначе у нас тут был бы Вавилон.
     Он зевнул.
     - А уж если говорить насчет горок, так мы все катимся с ног долой...
     Все согласились. Мы быстренько убрали мусор от ужина и  приготовились
провести холодную ночь в скорлупке из металла посредине Восточного  Иисуса
(так окрестил это место Роланд).
     Но прежде чем мы легли спать, необходимо было поговорить с Джоном.
     - Джон... мне надо было бы сказать тебе об этом раньше, но как-то  не
было возможности... за мою голову назначена цена. Ты  и  твои  люди  могут
из-за меня оказаться в опасности.
     - Так я и думал, колониальные власти?
     - Да, и они тоже, но это наименьшее зло.
     - Понятно.
     - Откуда ты знал? - спросил я удивленно.
     - Те самые слухи, которые мы упомянули. В них говорится, что за тобой
все гоняются.
     И снова - словно за нами  действительно  следует  некая  неотвратимая
тень. Мне уже было от нее тошно.
     - Все? - я потеребил нижнюю губу. - Может быть, нам следует уехать?
     - Я не собираюсь в такое время ночи гнать машину в город.  Я  никогда
не смогу найти дорогу назад.
     - Мы могли бы пройти ее пешком.
     - Что? Пешком через эту дикую пустыню? На чужой планете? - он хлопнул
меня по плечу. - Джейк,  мы  тебе  обязаны  нашими  жизнями,  понимаешь  -
ж_и_з_н_я_м_и_! Роланд будет нести первую вахту. Мы бы все равно стояли на
вахте. Ты  сам  знаешь,  почему.  Слишком  много  разбойников  шастает  по
Космостраде.
     - Правильно. И еще, Джон... - Он повернулся ко мне. - Спасибо.
     - Не всегда получается, что принимаешь в гостях живую легенду.  -  Он
оглянулся. - Не столько в гостях, сколько  в  сарае,  правильнее  было  бы
сказать.
     Дарла и я смотрели, как раздувается ее спальный мешок-яйцо. Он рос  и
рос до тех пор,  пока  не  стал  похож  на  гигантского  зеленого  жирного
червяка. Я ей так и сказал.
     - Он такой большой, что может съесть нас обоих, - сказала она.
     Мы заползли внутрь, химическое тепло уже  превратило  нутро  мешка  в
теплую,  пышную  зеленую  матку,  чудесную  и  уютную,  мягко   освещенную
биолюмовыми  панелями.  Однако  раздеваться  было   довольно   трудно.   Я
почувствовал холодное дуло "Вальтера" Дарлы всей своей спиной.
     - Ну нет, сдаюсь.
     - Ой, прости.
     - Дарла, держи эту штуковину под рукой.
     - Обязательно, - ответила она.
     - А как насчет Винни?
     - Я ей дала еще одно одеяло. Она сказала, что ей не хочется спать.
     - А тебе?
     - Хотелось, но уже нет, дорогой мой. Иди сюда.

     Музыка...
     Музыка, такая негромкая...
     Музыка, такая негромкая, но вездесущая  и  поглощающая,  единственный
огромный, переливающийся аккорд, полный  нотами  от  нижнего  до  верхнего
конца клавиатуры, покрывающий октаву за октавой. Он звучал  над  равниной,
как  хор  потерянных  душ,  которые  оплакивают  свою  судьбу,  мрачный  и
неотвязный. С этими голосами  пели  скрипки,  флейты,  гобои,  струнные  -
плачущие виолы, угрожающие контрабасы... арфа,  челеста,  которая  жалобно
постанывала. Структура аккорда менялась, а лады перестраивались, и  теперь
словно сам господь бог играл на органе вселенной, прекрасные  и  священные
звучные аккорды вырывались из-под его пальцев, отражаясь от крыши мира...
     Дарла вздрогнула и проснулась, ухватившись за меня.
     - Джейк!
     - Да это просто вурлитцеровские деревья, - сказал я, - все в порядке,
моя красавица.
     Она обмякла в моих объятиях, внезапный  страх  растаял,  как  иней  в
пламени свечи.
     - Мне что-то снилось, - сказала она потерянным, сонным голосом.
     Спальное яйцо было теплым и тихим. Я нежно провел большим пальцем  по
ее закрытым векам, поцеловал теплую, влажную щеку. Она выдохнула воздух, и
все напряжение спало с нее. Я пил ее дыхание, держа ее в объятиях.
     Снаружи аккорды переливались из минорных в мажорные,  потом  снова  в
минорные, потом снова переменились и зазвучали в модальной гармонии,  пока
ветер перебирал воздушными пальцами среди  труб  дерева-органа.  Это  были
сольные пассажи, виртуозное исполнение.  Концерт.  Потом  ветер  сдул  все
прочь и  оставил  нас  в  атональном  хаосе,  который  все  вибрировал  от
неопределенности бытия... спутанный, таинственный,  под  конец  непонятный
мир...

     Огромная жилистая рука зависла над беззвездной тьмой...  в  ожидании?
Подкарауливая? Рука дирижера. Или композитора. Или и  того  и  другого?  А
может, это ни тот, ни другой? Пустота была бесформенна и включала  в  себя
то, что должно  было  быть,  и  то,  чему  не  суждено  было  случиться...
бесконечные  возможности.  Клубки  хроматических  тонов  развертывались  в
темноте, в сыром материале бытия. Построения стали сами  возникать,  когда
им навязали диатонический порядок. (Но кто  это  сделал?  Или  что?)  Фуги
рождались из глубин, классические  симфонии  сливались  с  сонатами.  Рука
исчезла, и мощный гимн зазвучал на небосводе, воспевая единство,  полноту,
положительность, закономерность жизни, организующие принципы...

     Странный свет, охапка тепла и мягкости в моих объятиях,  моментальное
странное чувство, будто сам не знаешь, где находишься. Яйцо было темно, но
сквозь тоненькие стенки проникал зыбкий свет.
     Рука... рука среди пустоты и тьмы, в самом сердце вещей и сути, матка
времени...
     - Да-а-а-ла! Джейк! Да-а-ала! Джейк!
     Там, в тайном ядре, в непроницаемой сердцевине...
     - Да-а-ала! Джейк! Да-а-ала! Джейк!
     ...Ничего... Там ничего... Нет ничего...
     - Джейк! Да-а-ала! Просыпаться! Встать! Встать!
     Я рванулся и проснулся, ища ощупью биолюмовые панели. Я провел  рукой
по одной из них и увидел, как она засветилась перед моим лицом.
     Музыка прекратилась.
     Я толкнул Дарлу.
     Глаза ее немедленно широко открылись.
     - Что такое?
     - Винни, это ты? - прошептал я хрипло и невнятно, расширяя  выход  из
яйца, словно плод - родовой канал. На мордочке Винни отражалась  серьезная
тревога.
     - Большие машины! Большие машины! Вставать! Вставать!
     Дарла  провела  двумя  пальцами  по  шву  быстрого  выхода,  и   яйцо
раскололось, вылупив нас двоих нагишом в мир, в ледяную ночь.
     Костер был кучкой мерцающих углей.  Роланд  лежал  возле  костра,  он
спал, закутавшись в одеяла. Я подошел к нему и  один  раз  резко  дал  ему
пинка, потом схватил другое спальное яйцо и раздернул швы.
     В нем было два тела. Хорошо.
     - Дарла! - сказал я. - Выбирайся из дверей, бери свой рюкзак и пушку!
     Внутри спального яйца стоны и бормотанье.
     - Джейк. Я не пойду без тебя.
     - А ну! - скомандовал я. - Беги вон туда! - Я показал на задний  двор
дома. - Я тебя найду.
     Дарла схватила какие-то вещи, швырнула мне мой пистолет и побежала.
     - Вставайте! - завопил я. - Джон! Сьюзен!
     Роланд мучительно пытался подняться на ноги, глаза  его  были  налиты
кровью и припухли, он совсем потерял представление, где находится. Снаружи
поисковые лучи прожекторов шарили по земле у дома, а сама  темнота  шипела
выхлопами флиттеров.
     Роланд выпрямился.
     - Я просто... - тут он  увидел  свет,  услышал  звуки  приближающихся
воздушных судов. - Господи! Кто это?
     - Хочешь остаться и узнать?
     - Джейк? - это Сукума-Тейлор, одна голова торчит из спального яйца.
     - Беда, Джон, - сказал я ему.
     Яйцо раскололось и открылось, и Сьюзен встала на ноги, нагая,  руками
она обняла себя, чтобы спастись от холода, гримасничая  от  пронзительного
мороза.
     - Всем выскочить из дома и в кусты! Быстрее! Рассыпьтесь!
     Джон неуверенно поднялся на ноги. Сьюзен нагнулась, чтобы найти  свою
одежду, но я накинулся на них обоих,  схватил  одеяло  и  накинул  его  на
Сьюзен, потом вытолкал их обоих оттуда. Сьюзен крякнула, споткнулась, и  я
поймал ее.
     - Извини, нет времени, Сьюзи. Бегите! Оба!
     Они побежали прочь.
     На  пути  к  заднему  двору  я  попытался  схватить  спальное   яйцо,
промахнулся, но случайно зацепил свою  куртку  ногой.  Я  подхватил  ее  и
помчался, на ходу надевая куртку.
     У задней двери я налетел на Роланда, вытолкал его прочь,  схватил  за
плечи и  направил  примерно  на  девяносто  градусов  в  сторону  от  того
направления, которое выбрал для побега сам. Поисковый луч ударил по  дому,
отбрасывая резкие тени на землю.
     Кусты были расчищены примерно на десять метров от дома, и я  бросился
к краю еще уцелевшей полосы кустарника. Я почти уже скрылся в  ней,  когда
диск света бешено заплясал справа и впереди от меня и накрыл меня  совсем.
Я бросился в укрытие за вурлитцеровским  деревом,  но  я  знал,  что  меня
засекли. Зажигательный луч ударил с пламенем и дымом в землю очень  близко
от меня. Свет на меня не падал, но они примерно знали, где я  нахожусь.  Я
переждал секунды три и помчался  влево,  чувствуя,  как  маленькие  колкие
частицы на земле впиваются мне в подошвы. Я прижался за другим  деревом  и
стал ждать, глядя, как резкий круг света прометает землю. Дыхание флиттера
теплом отдавалось на моей коже, вихрило пыльные смерчи у ног.  Летательных
аппаратов было больше, чем один-два. Целые  созвездия  красных  и  зеленых
огоньков испещрили  ночное  небо,  они  зависали,  метались  по  сторонам,
перескакивали туда-сюда. Поисковые лучи обшаривали территорию перед  домом
и за домом.
     Еще один заряд взорвался возле меня, разорвав бочкообразное  растение
в веере брызг, превратив его в пар.
     Быстрая мысль: ведь у них же есть приборы ночного видения.  Зачем  им
поисковые прожекторы?
     Ключ от Сэма был у меня в кармане. Я вытащил его и вызвал Сэма. Я  не
пробовал это сделать раньше, потому что мне казалось, что мы находимся  за
пределами  расстояния,  на  котором  действует  связь,  но  теперь   решил
попробовать.
     - Джейк?.. - Треск. - Это ты?
     - Сэм? Можешь меня записать?
     - (Треск)... Джейк? Поближе!.. (к-р-рак!)
     - Сэм,  если  ты  можешь  меня  записать,  то  меня  вот-вот  заметут
колониальные власти. Колониальные власти.  Записал?  Я  буду  в  отделении
милиции в городе. Подтверди запись, Сэм.
     Ключ плюнул, затрещал статическим электричеством и - все.
     Еще один заряд зашипел сзади от меня. Я снова побежал, на сей  раз  в
противоположную сторону, к дому,  но  стоило  мне  оказаться  на  открытом
пространстве, как еще одна шипящая молния ударила в  землю  меньше  чем  в
метре от меня. Я остановился в грязи, как вкопанный. Они  загнали  меня  в
ловушку. Видимо, эти выстрелы намеренно не попадали в  цель.  Я  встал  на
ноги, и прожекторы ударили в меня ослепительными снопами света.
     - Джейк! - это голос Дарлы сзади.
     - Дарла! Стой, где стоишь!
     - Эй! Там! - она не слышала меня из-за грома флиттеров.
     - Дарла, оставайся там, где ты есть! Они держат меня на прицеле.
     Там, на равнине, стрелы света отыскали остальных. Я увидел, как  Джон
поднимает руки в знак  того,  что  сдается,  Сьюзен  рядом  с  ним  кивает
головой, скорчившись от холода. Я посмотрел налево.  Роланд,  единственный
из нас полностью одетый, плелся обратно к дому, подняв руки,  а  прожектор
высветил его, как солиста на сцене в казино Лас-Вегаса.
     Громкоговоритель проревел:
     - ДЖЕЙКОБ МАК-ГРОУ?
     - Это я! - я помахал рукой. - Я тот самый человек, который вам нужен!
     - КОЛОНИАЛЬНАЯ МИЛИЦИЯ! ТЫ ПОД АРЕСТОМ.
     -  Так  я  и  понял,  -  ответил  я,  обращаясь  к  мертвым  осколкам
вурлитцеровских трубок под ногами. Флиттер слетел вниз  и  приземлился.  Я
поднял руки и бросил пистолет.
     Сзади Дарла открыла огонь по спускающемуся воздушному  судну,  ударив
его из пушки по переднему левому пропеллеру. Искры поднялись от металла, и
статические заряды заиграли там,  где  удар  Дарлы  пришелся  по  металлу.
"Вальтер" сработал здорово: заряды плясали, как дервиши.
     Ответный огонь был немедленным и точным. Харканье пламени  и  струйки
дыма взвились от того места, откуда Дарла только что  стреляла.  "Вальтер"
не ответил на огонь. У моих ног упали куски срезанных веток кустарника.
     Я окаменел душой и телом. Я таращился  на  гаснущее  пламя  там,  где
наверняка лежало тело Дарлы, и вспомнил свой сон как раз  перед  тем,  как
проснуться, насчет  странной  руки.  Мне  так  хотелось,  чтобы  эта  рука
появилась бы снова, схватила бы меня за шкирку  и  вытащила  бы  из  этого
кошмарного метасна, который на деле называется жизнью.

                                    8

     Менты одинаковы всюду и во все времена.
     Я стоял перед письменным столом в отделении милиции с голой задницей,
но в кожаной куртке.
     Какой-то  шутник,  проходя  мимо,  остановился,  чтобы  с   насмешкой
прошептать мне в ухо:
     - У вас что, новый портной?
     Полицейский у стола показал огромные желтые лошадиные зубы в ухмылке.
Ему показалось, что  шутка  была  просто  хоть  куда.  Те  менты,  которые
притащили меня из флиттера, посчитали эту хохму просто ядром остроумия.
     Шутник прошелся по коридору, все время оглядываясь через плечо.
     - А? Как насчет портного? - спросил он, пытаясь выжать свою хохму  до
последней капельки сока. Он открыл дверь  в  свою  комнату,  не  дожидаясь
ответа. Но, честное слово, ответ у меня был наготове.
     - Место постоянного  жительства?  -  внезапно  мент  за  столом  стал
страшно деловитым.
     - 221-Б, Бейкер-стрит, Лондон, Англия.
     - Планета? - тут его осенило: дошло.
     - Слушай, Мак-Гроу, - сказал он, поднимая на меня усталые, но честные
глаза полицейского. - Я спросил у тебя твой адрес. Когда вернутся те,  кто
обыскивает твое логово, я все равно спишу те же данные с твоих документов.
Поэтому давай-ка покончим с этим легким путем. Ладно? - он выпрямил  плечи
за столом. - А теперь... постоянное место жительства?
     - Изумрудный город. Волшебная страна.
     - Название плане...
     И снова он  замедленно  соображал.  Потом  он  оскалился  на  меня  и
зарычал.
     - Слушай, ты, грязный кусок МЕРТЕ, я еще раз  спрошу  тебя  про  твой
постоянный адрес, а потом ты очень пожалеешь, что причинял мне хлопоты.
     - Факата теуйс фамилос проксимос, - это была фраза на интерсистемном,
которая предлагала ему пойти и поиметь сексуальные отношения с  различными
членами своей ближайшей родни, преимущественно с семьей.
     Этим я заслужил ловкий удар ребром ладони по рту. Ржавый  вкус  крови
просочился сквозь зубы в рот.
     У них у всех замедленная реакция. Только тут второй мент схватил  его
за руку и сказал:
     - Ты что, его нельзя бить. Они не хотят. У нас же есть приказ.
     Тот, кто сидел за столом, свирепо отдернул руку.
     - Не смей делать этого снова, Фрейзер, - предупредил он.  -  Подальше
от меня свои паршивые лапы.
     - Фред, извини. Но у нас же есть приказ. Мы должны держать его здесь,
пока не появится полковник. Мне даже думается, что нам  не  надо  заносить
его в журнал арестов. Лучше стереть эту запись.
     - А тогда за каким чертом он тут стоит?
     - Не знаю. Привычка, наверное. Они сказали, что...
     - Тогда уведите его с глаз моих долой!!!
     Бормоча что-то себе  под  нос,  Фрейзер  подтолкнул  меня  к  креслу,
сиденье было металлическим и очень холодным.
     Там я ждал примерно минут десять, пока кто-то очень большой  и  очень
важный не прошелся по коридору к письменному столу, а вслед ему целая орда
шишек рангом пониже вытягивалась в  струнку  по  дороге.  То  был  крупный
мужчина, мясистый и жирноватый, на его мундир в полосочку, ярко-голубую  и
белую, пошло больше ткани, чем понадобилось бы на целый палаточный городок
беженцев. Рыжие усы расцвели буйным цветом и курчавились под прямым носом.
Глаза  были  ледяного  синего   цвета,   полные   решимости   и   холодной
сдержанности. Он промаршировал мимо меня, неся  в  руках  какую-то  папку,
зажав под мышкой тросточку, и полуголый человек, мимо которого он  прошел,
просто для него не существовал.
     Когда он прошел мимо письменного стола, прозвучали три слова:
     - Ин лей амената - проведите его ко мне.
     Через минуту или две меня провели снова по лабиринту коридоров в офис
размером с небольшой вокзальчик. Меня поразили размеры отделения  милиции.
Голиаф - планета пограничная, из того, что я мог видеть своими глазами, ее
только что начали заселять. Однако эта  планета  была  прямо  между  двумя
мирами с перекрестками Космострады, это положение было стратегическим.
     Знак на дверях гласил на двух языках:

                             ТЕНЕНТА ИНСПЕКТА
                           лейтенант-инспектор
                               Элмо Л.Рейли

     У меня было ощущение, что я не встречу человека по  имени  Элмо.  Это
оказалась  маленькая  комнатенка  без  окон,  с  металлическим  письменным
столом, металлическими полками, несколькими картами и плакатами на  стене,
на книжной полке стояла фотография семьи, а сама полка была  чистая  и  не
захламленная. Химический свет с потолочной панели слегка смягчал суровость
помещения, но это все  равно  было  холодное  и  стальное  место.  Крупный
человек уселся у  письменного  стола,  положил  тросточку  направо,  папку
налево. На нем все еще была белая  фуражка  с  кокардой,  полной  каким-то
пышным гербом.
     - Вас допросит полковник-инспектор  Петровски,  -  сказал  Фрейзер  и
плюхнул меня на холодный металлический стул.
     - Это не допрос, - поправил его Петровски.
     Фрейзер выскользнул  за  дверь.  Интерсистемный  язык  Петровски  был
тяжело гружен славянским задумчивым акцентом.
     - Тогда что это такое? - спросил  я  на  самом  отчетливом  системном
языке, на какой меня только хватило.
     - Это будет зависеть от многого.  Вы  можете  оказаться,  правда,  не
обязательно,  серьезным  и  важным  свидетелем  преступления.  Вы   можете
оказаться и подозреваемым. Это тоже от многого зависит.
     - А от чего, могу я спросить?
     Синие глаза просверлили во мне дыру.
     - От того, что вы мне скажете и что я восприму как правду.
     - Тогда это допрос, - решил я.
     - Нет. Встреча по обмену информацией.  -  Нет,  он  положительно  был
влюблен в сложные и запутанные определения вещей.
     Я переключился на английский.
     - Это эвфемизм.
     - Кверос? - он поморщился от раздражения.  -  Вы  плохо  говорите  на
интерсистемном. Вы ставите глагол в начале или в середине предложения, как
это делают все англоговорящие. Очень хорошо, я стану разговаривать с  вами
по-английски.
     - Отлично. Мне трудно вести разумную беседу на свинской латыни.
     - На "свинской латыни"? Это означает, что вы не одобряете официальный
язык колоний?
     -  Как  большая  часть  искусственных  языков,  это  лингвистический,
культурный и политический компромисс. Эсперанто  или  интерлингва  гораздо
лучше, пусть даже и они не совсем адекватны своим задачам. Липкое  гораздо
лучше подходит для  общения  с  инопланетянами.  И,  что  бы  ни  говорили
лингвисты, интерсистемный  все-таки  очень  сильно  склоняется  в  сторону
привычек индоевропейских языков.
     Он крякнул.
     - У нас получается очень интересная академическая дискуссия.  Как  бы
там ни было... - он открыл свой портфель и вытащил  аппарат-чтец  и  набор
пипеток. Потом заправил чтеца, постучал  по  панели  управления,  пока  не
добился нужной ему настройки.
     Потом он резко перевел на меня взгляд.
     - Что вы знаете об исчезновении констебля Моны Бэрройс?
     - А что я должен знать?
     - Не играйте словами. Вы что-нибудь знаете?
     - Да.
     - Она остановила вашу машину на участке Грумбридж?
     - Да.
     - Потом произошла встреча с патрульной машиной?
     - Да.
     - И патрульная машина сожгла машину констебля Бэрройс?
     - Да. Вы и сами это знали.
     - Знали, - сказал он  спокойно.  -  Оружие  на  вашем  тяжеловозе  не
способно причинить такие разрушения.  Мы  нашли  следы  перехватчика,  его
радиоактивные выбросы. Показатели  приборов  сказали  нам,  что  это  была
патрульная машина.
     - Тогда зачем вы меня спрашиваете?
     - В таких вопросах свидетели, если они есть, обязательно должны  быть
допрошены, - сказал Петровски.
     - Лучше всего сказать вашим дорожным фараонам, чтобы не делали  того,
что сделала Бэрройс.
     - Она следовала приказам.  Закон  должен  выполняться.  Мы  не  можем
продолжать действовать под диктовку внешних сил, причем не имеет значения,
насколько они технологически превосходят нас.
     - Ну, опять же, Космострада не принадлежит нам, - сказал я.
     Петровски поглядел  на  стол.  На  экранчике  его  прибора  пробегали
тоненькие крохотные символы. Не поднимая от них глаз, он сказал:
     - Что вы можете рассказать мне о событиях,  которые  имели  место  на
Деметре три стандартных  дня  назад  в  мотеле  под  названием  "Грейстоук
Гровз"?
     - Простите мне, если я спрошу, какие события вы имеете в виду?
     - Те, - прочел он с экрана, - которые  касаются  смерти  человека  по
имени Джоэл Дермот.
     - Я никогда про него не слышал. Как он умер?
     - Он стал жертвой наезда, когда водитель скрылся с места происшествия
без оказания помощи.
     - Увы. Должно быть, это случилось, когда я уже уехал.
     - Вы не выписались из мотеля.
     - Верно. Я очень спешил.
     - Куда вы спешили?
     - По делу.
     - Куда именно?
     - Сюда, - ответил я.
     - На Голиаф? Но ваше место назначения - Ураниборг.
     - Да, окончательное место назначения. Но сперва я хотел заехать сюда.
     - С какой целью?
     - Чтобы  обсудить  свои  дела  с  людьми,  которых  ваши  подчиненные
вытащили из постелей прошлой ночью.
     - Та религиозная группа? Это было неизбежно. Что за дело у вас к  ним
было?
     - Оно вас не касается, - сказал я ему.
     Ледяной взгляд приморозило еще на пару градусов.
     - Отказ сотрудничать с нами вам не поможет.
     - Я  официально  нахожусь  под  арестом?  Будет  ли  мне  предъявлено
какое-нибудь обвинение?
     Секундное колебание.
     - Технически - официально - вы не  под  арестом.  Вы  находитесь  под
защитой...
     - Что?! - я сам удивился молнии  гнева,  которая  пронизала  меня.  Я
вскочил на ноги, не обращая внимания, что все мои принадлежности  качаются
нагишом перед глазами полковника.
     - Тогда я  требую  моего  немедленного  освобождения.  Вы  немедленно
прикажете снять с меня эти молекулярные наручники и вернуть  мне  всю  мою
одежду.
     Он невозмутимо сказал:
     - Мистер Мак-Гроу, ваше положение не таково, чтобы...
     - Мое положение таково, что плевать я на него хотел, - выпалил я ему.
- Мне не предъявили постановления на арест,  мне  не  предъявили  никакого
обвинения, меня не задерживали по обвинению, чтобы можно  было  арестовать
меня на  трое  суток.  Мне  не  дали  возможности  переговорить  со  своим
адвокатом. Я вполне хорошо оценил свое положение, чтобы подать  в  суд  на
вас и на всех участников этого фарса.
     Петровски  откинулся  на  спинку   стула,   его   вполне   устраивала
возможность дать мне выкричаться.
     - Более того, - орал я дальше, - у вас нет  никаких  улик  и  никакой
разумной причины, чтобы оправдать ваше поведение и то, что вы  меня  взяли
под стражу.
     Петровски потрогал рыжие кудри, украшавшие его верхнюю губу.
     - Улики можно получить. Например, кусочки тканей с вашего тяжеловоза.
     Что означало: они пытались именно это и сделать, но у них  ничего  не
получилось. Сэм потом будет  мне  про  это  рассказывать  долгими  зимними
вечерами. Должно быть. Вонючка совсем быстро собрал  Сэма  воедино,  а  то
Петровски весьма ловко нашел бы свои доказательства и улики.
     - Можно получить? Значит, вы арестовали меня просто по предположению?
     Я сам не собирался поднимать этот вопрос, но в  разговоре  совсем  не
прозвучало  имя  Уилкса  или  кого-нибудь  из  свидетелей.  И  вообще   не
говорилось ни о каких жалобах, которые подавал Уилкс.
     - Пожалуйста, сядьте, мистер. Мак-Гроу. Вид оттуда, где я  сижу,  мне
не нравится.
     - Я также сделаю все,  что  в  моих  силах,  чтобы  открыть  дело  по
расследованию об убийстве моей подруги Дарлы...
     Тут я резко запнулся. А как фамилия Дарлы? О господи, я не знал.  Тут
мои паруса окончательно потеряли ветер, и я стоял молча, помаргивая.
     Петровски вдруг испытал прилив великодушия.
     - Я вам вот что скажу, мистер Мак-Гроу. Вас  развяжут  и...  э-э-э...
дадут какую-нибудь  одежду  при  условии  -  одном  условии,  -  что  наши
разговоры будут продолжаться.
     Он повернул ко мне мозолистую ладонь.
     - Может быть, мы сможем говорить на более дружеских тонах. Согласны?
     Я  молчал.  Он  нажал  большим  пальцем  кнопку  вызова   на   панели
коммутатора.
     - Вы ведь со  мной  не  были  абсолютно  честны  и  искренни,  мистер
Мак-Гроу. Но и я, должен признаться, не полностью откровенничал с вами.
     - Вот как? - это все, что я мог сказать.
     Фрейзер просунул в дверь голову.
     - Да, сэр?
     - Снимите молекулярные наручники, - приказал Петровски. -  И  найдите
ему пару брюк.
     - И ботинок, - сказал я.
     - И ботинок, - согласился Петровски.
     - Да, сэр, да, полковник-инспектор, - Фрейзер вошел и освободил  меня
от наручников.
     Петровски вытащил пачку  сигарет,  по  которой  ползали  каракули  на
кириллице. Потом зажег одну сигарету старинной зажигалкой  с  колесиком  и
фитильком. Он толкнул пачку и зажигалку через стол  ко  мне.  Я  мечтал  о
сигарете и закурил. Сделал одну затяжку,  пожалел,  что  вообще  ее  взял,
зашелся кашлем и сел на место.
     С минуту мы глядели друг на друга. Потом  Петровски  тяжело  выпустил
воздух и откинулся назад,  отступив  в  терпкую  голубоватую  дымку  своих
сигарет. Он нашел что-то интересное на потолке.
     Прошла минута, потом Фрейзер приоткрыл дверь и  бросил  в  щель  пару
серых форменных штанов.
     - Ботинки ищем, - сказал он.
     Петровски встал и стал изучать карту Максвеллвилля. Я натянул  штаны.
Они довольно хорошо на мне сидели,  пусть  даже  были  немного  коротки  в
штанинах.
     Я уселся и ждал, затягиваясь сигаретой.
     Наконец Фрейзер вернулся и протянул мне ботинки.
     - Это мои собственные  запасные,  -  сказал  он  мне.  -  Когда  тебе
принесут свои собственные, ты мне вернешь эти.
     - Спасибо.
     - Ладно, не за что.
     Дверь закрылась, и Петровски снова уселся.
     - А  теперь,  мистер  Мак-Гроу,  я  не  стану  задавать  вам  никаких
предварительных вопросов и  сразу  перейду  к  делу  весьма  серьезному  и
важному.
     - А именно?
     - Тот артефакт, который оставили строители Космострады.
     Сплетни, слухи, дорожная  чушь,  бред  -  все  это  стало  совершенно
незыблемой, алмазно твердой реальностью,  как  только  прозвучало  из  уст
официального чиновника. Меня это потрясло.
     - Что-что?
     - Артефакт. Карта. Карта Космострады.
     Я медленно покачал головой.
     - Я ничего подобного не знаю.
     Петровски погладил крышку стола, глядя на  меня,  пытаясь  определить
степень моей искренности.
     - Тогда почему, - спросил он меня ровным голосом, - все  думают,  что
она находится в вашем распоряжении?
     Я не видел никакой пепельницы и уронил наполовину выкуренную сигарету
себе под ноги.
     - Вот это, мой ненаглядный блюститель  закона,  -  я  свирепо  растер
окурок, - и есть вопрос на биллион в  полосочку  кредиток.  Мне  бы  очень
хотелось, чтобы кто-нибудь объяснил мне то же самое. - Я уселся обратно  и
скрестил ноги. - Кстати, а кто такие эти "все"?
     -  Представители  различных   рас,   различных   профессий,   и   мы,
колониальные власти, я должен сказать.
     - Ну а кто еще конкретно, за исключением властей?
     - Я не могу  представить  себе  ни  одной  расы  внутри  Расширенного
лабиринта, которая не мечтала бы завладеть такой картой, особенно  сейчас,
когда мы знаем, что ретикулянцы мечтают  ее  захватить,  и  мы  специально
стремимся им в этом помешать. И рикксы, и кваа-джхины.  У  них  есть  свои
агенты. Это мы знаем. Но все указывает на то, что есть многое, чего мы  не
знаем.
     Я взял еще сигарету. Я бросил курить много лет назад, но  есть  такие
кризисные моменты, которые просто просят никотина.
     - Почему? Вот мой единственный вопрос, - сказал я, щелкая зажигалкой,
чтобы погасить в ней огонек. - Почему этот вымышленный артефакт  настолько
важен?
     Я мог догадаться, но мне нужны были те причины, которые он назовет.
     - Да просто сами подумайте, мистер Мак-Гроу. Подумайте о том, что это
означало бы. -  Его  тон  был  больше  академическим,  нежели  восторженно
фанатичным.
     - Есть ли у вас представление, насколько это продвинет  наши  попытки
разрешить загадку Космострады? Разве это не стало бы открытием веков? - Он
оперся о стол и поднялся на ноги, а лишняя сила тяжести  для  него  самого
превращала его массивное тело в изрядную обузу.
     - В какую сумму вы оценили бы  карту,  мистер  Мак-Гроу?  -  он  стал
расхаживать по кабинету, сложив на груди массивные руки.
     - Ну ладно, допустим, такая карта  пользуется  большим  спросом,  чем
горячие пирожки, - я чуть не поперхнулся затяжкой. - Допустим, вы узнали с
ее помощью, что Космострада разветвлена  по  всей  вселенной,  вы  найдете
миллионы прочих рас, живущих во всех ее уголках. Чем больше, тем  веселее.
Мы бы и так их нашли раньше или позже.
     Петровски поднял палец и помахал им.
     - Подумайте. Подумайте, к чему еще могла бы  привести  находка  такой
карты.
     Я был уже окончательно сыт по горло всем этим. Я не ответил. Все, что
я мог в данный момент придумать - это то, что в один миг Дарла была в моих
объятиях, а в следующий момент я смотрел, как она погибла. Петровски начал
говорить снова, но я его не слышал. Дарла...
     - Вы можете представить себе  все  это?  Вы  же  должны  понять,  что
возможности просто потрясают.
     Он остановился и стал раскачиваться взад-вперед на каблуках,  немного
рассерженный, что я не обратил на него должного внимания.
     - Я сказал, что есть возможность предполагать, что карта приведет нас
к самим строителям Космострады.
     Я глубоко затянулся, мои легкие уже получили  достаточно  яда,  чтобы
выдержать такой удар.
     - Ага. А они себе спокойно держат магазинчик придорожных  товаров  на
Межзвездной улице, 84.
     - Магазинчик? - он зашел за свой стол. - Разумеется,  это  шутка.  Но
разве вы не видите, что такая возможность делает карту бесценной?
     - Но ведь строители Космострады давно мертвы, по  крайней  мере,  так
гласит молва.
     - Да, но остатки их цивилизации?  Наверняка  что-нибудь  да  уцелело.
Уцелела же Космострада? Подумайте только обо всех тайнах, мистер Мак-Гроу.
Тайны самой технологически совершенной  расы  во  вселенной.  Может  быть,
вообще такой больше не существует и не будет существовать.
     Ну что же,  теперь  я  знал  цену  мифической  карты.  Причем  оценка
полковника совпадала с моей.
     Он наклонился над  письменным  столом,  подпершись  руками,  огромные
волосатые лапы разлеглись по крышке стола.  Он  внимательно  посмотрел  на
меня.
     - Кто сконструировал порталы? -  продолжал  он.  -  Только  та  раса,
которая  смогла  взять  верх  над  самыми  основными  законами  жизни   во
вселенной. Рассмотрим цилиндры. Такие плотные массы,  как  эти,  могли  бы
существовать только в черных дырах. И тем  не  менее  цилиндры  явно  дело
чьих-то рук, это не самопроизвольные образования. Как их  сконструировали?
Почему  они  не  разрушают  тех  планет,  на  которых   находятся?   Какие
титанические силы поддерживают их в нескольких сантиметрах от  земли?  Все
это вопросы, мистер Мак-Гроу. Тайны. А вам самим  никогда  не  приходилось
задумываться над этим?
     - Да, приходилось, частенько, - сказал я. - Но у меня есть  еще  один
вопрос - к вам. Почему во имя священной вселенной все на свете думают, что
именно я - тот человек, у которого есть ответы на все ваши вопросы? Почему
вы так думаете?
     Петровски тяжело опустился в скрипучее вертящееся кресло,  вынул  еще
одну сигарету и прикурил ее.
     - Я-то, кстати, - сказал он между одной бешеной затяжкой и другой,  -
так и не думаю.
     - Вы - нет? - я затянулся трижды. - Вот как?
     - Но это мое личное мнение, понимаете?  -  он  выпустил  бледный  дым
метра на четыре через всю комнату. - Я отношу карту Космострады к таким же
явлениям, как, скажем... копи царя Соломона, золото Монтесумы, философский
камень и  так  далее.  Как  это  по-английски  говорится?  А,  сказки  для
маленьких детишек. Нет, есть еще одна поговорка...
     - Достаточно будет сказать, что это  -  "погоня  за  несбыточным".  Я
понимаю, но это не ответ на мой вопрос. Почему я? Почему вы  думаете,  что
эта вещь именно у меня?
     -  У  вас,  возможно,  есть  что-то.  Или,  если  выражаться  точнее,
возможно,  вы  хотите,  чтобы  люди  считали,  что  у  вас  что-то   есть.
Убедительная подделка - хотя мне даже трудно представить,  как  она  может
выглядеть - может принести вам немалую сумму денег. А что касается  вашего
вопроса, я могу только говорить про  колониальные  власти.  Мы  занимаемся
вами именно на основе этих слухов.
     - Что?! Я такому поверить не могу.
     Петровски вытащил рывком сигарету из ее уютного гнездышка  в  усах  и
выпустил на меня дым.
     - Может быть, я вас ввел в заблуждение. Я мог случайно создать у  вас
впечатление,  что  все  сильнейшие  ведущие  силы   колониальных   властей
собрались  идти  на   вас   походом.   Нет.   Я   возглавляю   специальное
разведывательное подразделение внутри милиции. Наша главная роль состоит в
том,  чтобы  расследовать  все  вопросы,   которые   относятся   к   тайне
Космострады. У меня есть штат из пяти человек и несколько, если можно  так
выразиться, полевых агентов. Мой ранг и положение позволяет мне иногда для
служебных целей набирать силы, необходимые для такой операции,  свидетелем
которой вы были сегодня рано утром. - Он снял фуражку и бросил ее на  свою
папку. Короткие его волосы были цвета свежей моркови.
     - Это  расследование  -  одно  из  многих.  Многих.  Нам  приходилось
рассматривать  множество  рапортов  о  различных  необъяснимых   событиях,
замеченных, но неопознанных предметах, феноменах... слухах. Ни один из них
не принес нам ничего большего, чем  обычный  набор  фантазий,  "погоню  за
недостижимым", как вы это очень удачно описали.
     Он бросил на пол  окурок,  все  еще  довольно  длинный,  и  сразу  же
наступил на него. Мне  показалось,  что  и  ему  стало  тошно  наконец  от
собственных сигарет.
     - Я буду еще более откровенным с  вами,  сэр.  Мне  не  нравится  моя
работа, но это мой долг. Что же касается карты  Космострады,  у  меня  нет
своего мнения относительно ее существования или несуществования,  когда  я
увижу ее своими собственными глазами, я в нее поверю. Понимаете?  -  глаза
его на кратенький миг оттаяли.
     - Да.
     - Так вот, - он хлопнул ладонями по столу.
     - Скажите мне, - начал я, пытаясь перевести его на другие вопросы,  -
а почему такой рейд против нас? Почему вы не могли просто прийти в  дом  с
ордером? Или без такового?
     - Я как раз собирался об этом сказать, - ответил он, - как я уже  вам
сказал, в своем интересе к вам, равно как и в своей слежке за вами, мы  не
одиноки. Мы также следим  за  теми,  кто  следит  за  вами.  Нас  особенно
интересуют ретикулянцы. Мы следуем за ними, следим  очень  внимательно  за
сферой их  интересов,  а  они  приводят  нас  прямехонько  к  вам.  Весьма
примечательно. Но кто может понять инопланетную психологию?
     Он улыбнулся, в первый раз за это время. Улыбка  была  мимолетна,  но
искренна.
     - Как я уже сказал,  мы  проследили  ретикулянцев  сюда,  отсюда  наш
интерес к вам. Они не направились в  Ураниборг,  как  направились  мы.  Мы
потеряли их след в Максвеллвилле. Как бы там ни было,  констебль,  который
совершал обычное патрулирование, наткнулся на них на Космостраде, где  они
встали к востоку от города. Естественно, он  не  мог  ничего  сделать.  Он
спросил их, может, им  нужна  помощь  по  части  починки  машины,  но  они
ответили, что у них все в порядке. Однако констебль все равно  внес  их  в
рапорт. Та машина-тяжеловоз, на которой они ехали, вполне могла перевозить
внутри маленькую легковушку, в то же примерно время мы сумели отыскать вас
у телеологистов. Это было не так трудно, но заняло изрядно много  времени.
Однако было вполне очевидно,  что  эти  инопланетяне  станут  делать.  Они
встали на Космостраде в точке, удаленной примерно на семьдесят  километров
от фермы. Я немедленно приказал провести "рейд", как вы его назвали, -  он
снова улыбнулся. - Вы видите, мистер Мак-Гроу? Этот рейд был  предназначен
для вашей же защиты. Мы, если признаться, уже ждали того, что  ретикулянцы
полностью захватили вас. К счастью, мы приехали вовремя.
     - Понятно. - Почему-то с ним было трудно спорить.  Если  учесть,  что
Роланд заснул, а мы все  были  до  смерти  измучены,  у  нас  не  было  ни
малейшего шанса противостоять рикки-тиккам. Но оставался еще вопрос Дарлы.
     - Где теперь мои друзья? - спросил я.
     - Не знаю. Их тоже расспрашивают. Мы ими не интересуемся.
     - Вы предупредили их насчет ретикулянцев?
     - Ну, не  совсем  такими  словами.  Мы  сказали,  чтобы  они  ожидали
вторжения посторонних. Мне кажется, они уехали и отправились в город.
     И снова - никакого упоминания об Уилксе в этих  речах,  что  само  по
себе весьма примечательно. Но у  Уилкса  на  всяких  высоких  постах  есть
приятели. Вне сомнения. Петровски знал, что Уилкс был замешан в историю  с
картой Космострады, но мне непонятно было, каким образом Уилкс был  связан
с ретикулянцами.
     На экране чтеца затанцевали символы. Петровски прищурился  на  экран,
стальные мышцы его челюстей  напряглись.  Он  ткнул  в  панель  управления
пальцем, похожим на сардельку, и кассета начала прокручиваться назад.
     Он перевел взгляд на меня.
     - Мне кажется, сэр, что наша беседа окончена.
     - Угу. Так что, я могу идти?
     Он не ответил. Чтец  издал  что-то  вроде  "фырк-динь",  и  Петровски
поднял аппаратик, надел снова фуражку, открыл папку, бросил в  нее  чтеца.
Он откинулся подальше назад в кресле и соединил ладони на животе.
     - Боюсь... что пока нет. - Металл кресла застонал,  словно  собирался
сломаться и распасться от усталости на мелкие кусочки.
     - У меня здесь нет возможностей продолжать свое расследование дальше.
Вам придется последовать за  мною  на  Эйнштейн,  где  это  расследование,
возможно, закончится.
     - Тогда, значит, вы имеете в виду  прогнать  меня  через  дельфийскую
серию?
     - Если это понадобится.
     Извращенная логика завязала мои мозги в узлы.
     - Послушайте, - сказал я, пытаясь убрать из голоса нотку раздражения,
которая, как я понимал, все равно прорывалась наружу. - Вы же почти  ясным
языком сказали, что не верите, что у меня есть карта Космострады. И все же
вы хотите прогнать меня через дельфийскую серию, чтобы убедиться, что ее у
меня нет.
     - Я должен следовать правилам ведения расследования, невзирая на свои
личные чувства. Если вы что-нибудь знаете, это узнаем  и  мы.  Если  карта
Космострады действительно реальность, то мы будем это  знать,  и  вся  эта
история - просто бредни или политическая интрига, мы тоже будем это знать.
     В  слове  "политика"  прозвучали  странные  тона,   поэтому   я   был
заинтригован.
     - Политическая интрига? Как такое может быть?
     - Все возможности надо принимать во внимание, -  сказал  он,  немного
отводя взгляд, словно жалел, что вообще упомянул политику.
     - Во всяком случае, - сказал я, думая о том, что хорошо  бы  как  раз
сейчас и сбежать, - дельфийская серия  была  бы  совершенно  нелегальна  в
такой ситуации.
     - Без должного разрешения - да. Но у меня есть  такое  полномочие,  -
руки его расплелись, и он развел ими,  а  потом  снова  сплел.  -  Техника
дельфийской серии не причиняет постоянного вреда. Вы и сами это знаете.
     Неужели Фрейзер был у дверей? Наверное, был.
     - Да,  конечно,  но  на  время  я  превращусь  в  калеку.  Как  после
лоботомии.
     - Это преувеличение.
     - А я-то думал, что колониальные власти недавно издали закон, который
объявлял дельфийскую серию нелегальной.
     - Да, но есть и исключения. Язык закона весьма ясно это объяснял.
     Да кому какое дело,  как  Ассамблея  колоний  нашла  выход  из  этого
положения? Они там все бюрократы, им бы только печатями шлепать.
     - И все же, - продолжал я, - у  вас  нет  ничего,  чтобы  задерживать
меня.
     Сколько, интересно, человек за дверями? Двое? Трое?  Один?  Наверное,
двое. Фрейзер и еще один.
     - Вы неправы, -  говорил  мне  Петровски.  -  У  нас  есть  показания
менеджера мотеля.
     - Переса? А что он мог вам сказать?
     - От него мы составили вместе картину того, что произошло.
     - У меня есть такое чувство, - догадался я, - что Перес на самом деле
не был свидетелем дорожного происшествия.
     Петровски наклонил голову набок.
     - Правильно.
     Мне приходилось признать, что в некоторых вопросах этот  человек  был
скрупулезно прям и честен.
     - Однако его показания дают  нам  так  называемую  вероятную  причину
происшествия, которое вы упомянули раньше. Кроме  того,  -  он  беспомощно
пожал плечами, - есть  мертвое  тело,  которое  необходимо  объяснить.  Вы
должны понять.
     - О да, конечно.
     Петровски был искренен, но в руках у него были все козыри.
     - Разумеется, - продолжал он, играя большими  пальцами  где-то  возле
своего солнечного сплетения,  -  если  у  вас  есть  какие-либо  сведения,
которые могут меня заинтересовать, и вы  добровольно  передадите  их  мне,
дельфийская серия, конечно, не понадобится.
     - Замечательный пример средневековой логики.
     Петровски нахмурился.
     - Не понял.
     - Я думаю, что поняли. Кстати, вот вам стульчик.
     Я поднял стул между ног и швырнул его через письменный стол прямо ему
в физиономию. Мощная рука заслонила лицо и пыталась защититься  от  удара,
но немного поздно. Спинка стула попала  ему  в  переносицу,  и  он  опасно
откинулся назад, зажав руками нос, пока он  не  перекинулся  через  спинку
стула  и  не  упал  со  стулом  вместе  на  металлическую  книжную  полку,
уставленную призами, чашами  и  кубками.  На  него  с  громом  и  грохотом
посыпались полки. К этому времени я уже скорчился возле  дверей.  Двери  с
треском распахнулись, и Фрейзер влетел внутрь, держа руку на пистолете.  Я
дал ему войти, но зато дал ребром ладони по  шее  его  напарнику,  который
влетел за ним по пятам. Мент обмяк у меня в руках, и я  подпер  его  одной
рукой, а второй схватился за  его  пистолет.  Фрейзер  был  у  письменного
стола, все еще копался в кобуре, пытаясь вытащить пистолет.
     - Эй, - сказал он, и это все, что он смог  сказать,  прежде  чем  его
напарник полетел прямо к  нему,  подгоняемый  одним  из  запасных  ботинок
Фрейзера, который пришелся напарнику как раз пониже спины.
     Друзья обнялись и упали вместе  на  письменный  стол.  Я  выглянул  в
коридор, вышел и захлопнул дверь.
     Я уже прошел половину  коридора  влево,  когда  услышал,  что  кто-то
вот-вот выйдет из-за угла коридора, который пересекал  мой.  Я  выпалил  с
полдюжины  зарядов  в  стену  возле  угла,  посылая  каскады  дюропены   в
физиономию старого  Фреда,  как  раз  когда  он  выходил  из-за  угла.  Он
отпрянул, закрыв лицо руками. Я рванулся по коридору назад, прикрывая свой
зад выстрелами через каждые три шага, а пока я мчался, то встретил бедного
Фрейзера снова как раз в тот момент, когда он выбегал из кабинета, наконец
выхватив свой пистолет. Я остановил его  собственным  телом,  добавил  ему
удар локтем в зубы для ровного счета  и  отправил  его  падать  обратно  в
кабинет, а его пистолет уже катился, подскакивая по коридору. Я повернулся
на углу и увидел, что этот коридор свободен. Я бросился в темный  кабинет,
чтобы прислушаться и переждать,  думая,  что  пропущу  таким  образом  все
вспомогательные силы, когда они встретятся на том месте, с которого  пошла
вся заварушка.
     Я проверил свой пистолет. Это был  "горбатов"  стандартного  образца,
стреляющий дробью. В магазин входило восемьсот зарядов,  и  он  был  почти
полон, но зато энергия была почти на нуле. Я немного  поудобнее  пристроил
пистолет в руках и высунул нос за дверь. Я услышал грохочущие шаги, вопли.
Не мешало бы еще узнать, в какую сторону выход. Я потерял ориентацию.  Вон
туда по коридору и направо - нет, та дорога вела  к  письменному  столу  в
холле и к выходу, через который меня привели. Задняя дверь должна вести на
стоянку и к машинам отделения. Но где она?
     Двое прошли за угол справа от меня, и я прикрыл дверь и  стал  ждать,
пока они пройдут. Я прождал еще примерно секунд пять, потом выбрался и  на
цыпочках прошел туда, откуда они пришли, надеясь  таким  образом  отыскать
задний вход. Я оглянулся на бегу  и  увидел,  как  тень  легла  на  пол  и
метнулась по полу. Я развернулся, упал на пол и выстрелил, причем  "горби"
зажужжал, как сердитое шмелиное гнездо. Человек за углом встал на ноги.
     - Бросай!.. - но это было все, что он успел сказать.
     Пистолет вылетел у него из кисти, а потом и несколько пальцев.
     Остальные части его тела были защищены стеной, кроме колена  и  ноги.
Его брюки разлетелись облаком кровавых  ошметков,  а  закаленная  дюропена
стены  задымилась,  когда  "горби"  выхаркнул  свои  пятьдесят  зарядов  в
секунду. Я перестал  стрелять  и  перекатился  на  другую  сторону  холла,
прижавшись там к стене. Я услышал стон и глухой стук.
     Мне не нравилось то место, где я был. Я поглядел  на  холл  за  своей
спиной, но никого не было видно.
     Приглушенные спорящие голоса. Потом хриплый шепот:
     - Не хочу, чтобы вы его убивали! - Петровски.
     Я  воспользовался  преимуществом  их  колебаний,  чтобы  вскочить   и
побежать, поливая коридор за своей  спиной  мощным  потоком  выстрелов.  Я
пробежал через следующее пересечение  коридоров  и  застиг  врасплох  двух
ментов, которые планировали напасть на меня сзади.  Я  продолжал  стрелять
назад  на  бегу,  бросился  вправо,  пробежал  мимо  полок  с   картонными
коробками, мимо ряда шкафчиков для одежды, а потом нашел двойные двери.  Я
присел и аккуратно и осторожно приоткрыл одну из  дверей.  Огромные  двери
гаража были закрыты, несколько патрульных машин стояло на домкратах, но не
было  никаких  механиков  и  ни  одной  машины,  которой  можно  было   бы
воспользоваться. Однако в углу была еще и маленькая дверь, и я промчался к
ней, прекрасно зная, что я потерял время и  теперь  наверняка  все  выходы
будут под прицелом.
     Я прижался к стене и схватился за ручку  двери,  аккуратно  приоткрыв
ее. Огонь автоматов прорезал то место, где я должен был бы стоять, если бы
хотел совершить  самоубийство.  Луч  сконцентрированной  энергии  прорезал
воздух и зажег небольшой пожар среди полок  с  коробками  вдоль  одной  из
стен. Это одна из причин, почему  такое  оружие  нельзя  применять  внутри
зданий и помещений. На меня бросили в бой все, что  можно.  Пули  высокого
давления впивались в дюропену, рикошетивший свинец и сталь пели  песни  по
всему гаражу.
     Одна из дверей повисла на петлях: кто-то вошел. Я оглянулся в поисках
убежища, но был в десяти шагах от чего-нибудь подходящего.
     - Порядок, камрада. Все кончено. Бросай оружие.
     Это снова был  старый  Фред,  который  нацелил  на  меня  снайперскую
винтовку поверх  прозрачного  фонаря  полицейской  патрульной  машины.  Он
злорадно усмехался, и что-то подсказало мне, что  совершенно  безразлично,
брошу я пистолет или нет. Но выбора у  меня  не  было,  поэтому  я  бросил
пистолет на пол так, что слышен был стук. Фред  поднял  прицел  до  уровня
глаз, наслаждаясь своим переживанием, он набрал воздуха  в  грудь,  словно
участвовал в финале турнира  милицейских  снайперов,  он  все  делал,  как
полагалось, как надо было по книжкам,  он  уже  видел  мысленно  очередной
платиноиридиевый трофей для своей коллекции на каминной полке, потому  что
все, что от него требовалось, - это как  следует  нацелить  свой  выстрел,
только нажать курок, и потом можно идти праздновать вместе с мальчиками  и
девочками, с соевым пивом и хрустящей картошкой...
     Петровски, словно пуля, ворвался в двери и врезался прямо  во  Фреда,
так что тот полетел через весь пол и врезался в стеллаж  с  инструментами.
Когда прекратились грохот и звон, Фред лежал на спине под грудой  металла,
вырубившись насмерть. Задолго до того, как я сделал  хоть  долю  движения,
чтобы нагнуться за своим пистолетом. Петровски уже нацелил  на  меня  свою
пушку. Я был поражен его быстротой, тем, какие ловкие у него  оказались  и
ноги, и руки.
     - Так вот. Мак-Гроу, - сказал он. - Хватит нам  рассуждать  над  тем,
почему мы вас задержали, теперь всему есть причина.  Правильно?  -  в  его
голосе не было никакого триумфа, просто окончательность и решимость.
     - Я рад, что все так чудесно устроилось. Ей-богу, так оно и было.
     Обрывок разговора донесся до меня как раз в тот момент в блоке камер,
когда прозрачная дверь в мою ячейку  захлопнулась  и  отрезала  интересный
разговор.
     -  Полковник-инспектор,  я  понимаю,  что  ваш  ранг  и  ваши  особые
полномочия от центрального командования  требуют  от  нас  нашего  полного
содействия и сотрудничества, но я должен вам указать, что...
     Тот,  кто  говорил,  носил  лейтенантские  погоны   и   шел   в   той
торжественной процессии, которая меня сюда привела. Он как раз и  выглядел
так, словно был тем самым Элмо, чье имя значилось на двери.  Я  растянулся
на койке. У Петровски были свои  проблемы,  у  меня  -  свои,  но  мне  не
хотелось думать ни над теми, ни над этими. Мне хотелось пока просто лежать
здесь и дать воздуху, профильтрованному сквозь вентиляцию, омывать меня. Я
слушал, как шумят машины  по  очистке  воздуха,  заглушая  тишину  камеры.
Матрас был комковатый и вонял мочой и плесенью, но мне и на  это  было,  в
общем-то, наплевать. Я дал своим мозгам как следует отдохнуть, позволил им
встрепенуться и посчитать  секунды,  которыми  измеряется  отведенное  мне
время, каждую порцию  крови,  которой  сопровождается  наша  печаль,  наша
радость. И потом мне  пришла  в  голову  одна  мысль:  можно  очень  легко
подсчитать хорошие минуты и радости моей жизни, потому что они  так  легко
выделяются во всей пакости и дерьме. Хорошие вещи  -  это  преимущественно
негативные понятия: отсутствие боли,  когда  нет  горя,  нет  беспокойств.
Любовь, отсутствие ненависти. Удовлетворение, то есть, смерть лишений.
     И я сказал себе: к черту все это.
     Я решил попытаться активно думать снова, поскольку  была  пара-тройка
таких вещей, на которых стоило попробовать свои мысли, например,  парадокс
- если таковой действительно существовал. Парадокс, казалось, говорил мне:
ты выберешься отсюда, ты снова увидишь Дарлу, только для того, чтобы снова
ее потерять. И это будет на сей раз окончательно. Мне это не нравилось, но
это была правда, чего бы она ни стоила. Пока я продумал эту идею до конца,
мне пришло в голову, что и это - очередная порция дерьма. Так мало я знал,
чтобы  продолжать  всерьез  это  продумывать.   Неужели   у   меня   здесь
действительно был двойник, будущее "я", которое действительно нашло путь в
прошлое? Неужели у  моего  парадоксального  "я"  была  карта  Космострады?
Вопросы, вопросы... и еще вопросы: кто сказал Томассо и Ченгу в  тот  день
быть у "Сынка"? Ведь это место отстояло на несколько световых  лет  от  их
обычного  маршрута.  Неужели  кто-то  все-таки  им  подсказал?  Тайны   не
прекращались, их было столько, что можно было бы загрузить ими  тяжеловоз.
Уилкс, ретикулянцы, власти, химера карты Космострады -  кто?  где?  когда?
почему? что? И что общего у этих проблем с политикой?
     То, о чем проговорился  Петровски,  было  самой  значительной  частью
нашей с ним беседы. Разумеется, карта Космострады  была  бы  замечательным
трофеем для любого, кому удалось бы ее захватить.
     Но  колониальные  власти  обладали  полномочиями  только   в   земном
лабиринте, и только слабая Ассамблея риторически время от времени пыталась
противостоять им. Внутри Ассамблеи тоже были оппозиционные и диссидентские
элементы, верно, но  за  ними  велась  тщательная  слежка,  они  постоянно
компрометировались, нейтрализовались, уничтожались и все такое  в  том  же
роде, по крайней  мере,  так  гласили  дорожные  байки.  О,  конечно,  все
говорили о том, как придет славный день и колонии достигнут  какой-никакой
независимости  от  материнской  планеты,  но  об   этом   не   так   много
разговаривали, как о том плачевном  факте,  что  колониальные  власти  уже
достигли де-факто определенной  независимости  и  правили  колониями  так,
словно именно они,  власти,  были  колыбелью  человечества,  а  не  просто
заместителем и наместником земли в земном лабиринте.  Колониальные  власти
были обыкновенной бюрократией, раздутой, озабоченной  только  поддержанием
собственного благополучия, как и Советы, которые ее породили, и они крепко
окопались на всех  планетах,  которые  были  поближе  к  родной  планетной
системе, если ехать Космострадой, и хватка властей постепенно ослаблялась,
чем дальше от Космострады находилась планета.
     Но я очень мало знал обо всех событиях в последнее время, потому  что
поклялся не слушать новости по радио и  видео  очень  давно.  Слава  богу,
земной лабиринт - очень большой, и пухлые пальцы колониальных  властей  не
могут дотянуться повсюду, не могут они  контролировать  и  Космостраду,  у
которой есть своя собственная  жизнь.  Там,  разумеется,  тоже  были  свои
подводные течения бунта и непокорности, на самых корневых уровнях, но  все
дело о карте Космострады пахло чем-то гораздо более глубоким и  серьезным.
Шла какая-то борьба за право обладания этой картой, и она простиралась  не
только за пределы лабиринта, она шла и в самом лабиринте. Это была  охота,
и многие скакали с борзыми собаками.
     Кроме того, можно было бы подумать про Дарлу...
     Над умывальником было небольшое зеркало. Оно было врезано в  стену  и
отдавало пустотелым звуком, если по нему постучать. Вне всякого  сомнения,
его сюда поставили не с мыслью  о  косметических  потребностях  узника.  Я
смотрел  на  слепую  сторону  наблюдательного  окошка,  но  это  меня   не
беспокоило. Какое мне дело до отражения моего тридцатипятилетнего лица  на
теле пятидесяти трех лет от роду, которое  постепенно  проигрывает  войну,
проигрывает потому, что лекарства от старения оказались не на его стороне.
Лицо слегка постарело. Люди говорят, что я постоянно  выгляжу  мальчишкой,
но ребенок, о котором шла речь, был папашей того старого  джентльмена,  на
которого я смотрел сейчас. В уголках глаз - морщинки, черные волосы, пусть
и курчавые, стали суше и реже, щеки немного отвисли и  расслабились,  кожа
стала напоминать дубленую шкуру, вся в пятнах, линия  подбородка  -  более
определенная,   а   щетина,   двухдневной    давности,    гораздо    менее
привлекательной, чем раньше.
     Опять-таки, подумал я, может быть, все, что мне надо  -  это  принять
горячий душ и побриться. Я повернул лицо в профиль.
     - Хороший профиль, - всегда говорила мне мама, - сильный.
     Но что это за пухлый кусочек вон тут - начало второго подбородка?
     Хватит. Я лег на койку. Самокопание - это не мой род  невроза,  кроме
того, я почувствовал, как у меня начинает болеть голова.
     Я подумал, могу ли я себе позволить такую  роскошь,  как  пожалеть  о
своей попытке к  бегству.  Тот  мент,  в  которого  я  стрелял,  вероятно,
выживет,  если  они  направили  его  вовремя  в  больницу.  Но   обвинение
одновременно  в  сопротивлении  властям  и  попытке  к  бегству   окажется
достаточно трудным, чтобы выкрутиться. Единственное, что я мог  сказать  в
свое оправдание - это что меня задержали незаконно, но у меня  было  такое
ощущение, что меня это ни к чему не приведет. Кроме того, у меня еще  было
то обвинение, которое они мне уже попробовали предъявить: то, что  я  сбил
человека и уехал с места происшествия, не оказав  ему  помощи.  Совершенно
верно, вел не я, но водители отвечают за свои системы автопилотирования...
     Вот черт, эта головная боль явно торопилась. Я слышал, как из  задней
части головы, от самого затылка, идет какое-то странное  жужжание,  и  это
жужжание оставалось там независимо от того, куда я поворачивал голову. Оно
все быстрее становилось все громче и громче.  Я  сел,  чувствуя  внезапную
тошноту и головокружение. Я постарался свесить голову между колен,  но  от
этого мне стало только хуже. Жужжание  становилось  оглушительным,  словно
кто-то пытался прорезать металл вибропилой прямо  у  меня  на  шее.  Кровь
колотилась у меня в голове, и я словно видел ее пульсацию перед глазами.
     Ну что же, ничего не поделаешь. Сердечный приступ или  удар.  Лечение
от старости имеет свои  преимущества,  но  тело  все-таки  находит  способ
воздать вам по заслугам. Я надеялся, что кто-нибудь смотрит через  окошко.
Вроде как Петровски хотел, чтобы  я  был  жив.  Может  быть,  ему  удастся
убедить Элмо, что меня стоило бы отвезти в больницу.
     Я сполз по стене.
     ...Оставить меня в живых, ведь Петровски фанатичный профессионал,  но
как я буду жить с каким-нибудь изосердцем... понятия не имею. Ладно,  я  и
так ничего об этом не знаю... они до сих пор не усовершенствовали их,  эти
ученые.  Сердца  время  от  времени  впадали  в  фибрилляцию  без  всякого
предупреждения. Они не  знали  до  сей  поры,  в  чем  дело:  может  быть,
какой-нибудь случайный энзим, который не воспроизвелся как следует...
     Я был совершенно свеж и бодр. Дверь камеры была открыта.
     Я вскочил на ноги. Кто-то только что был  здесь  и  что-то  делал  со
мной. Что именно? В моем правом плече было жжение, что говорило за то, что
мне сюда вкатили шприц чего-то, какого-то лекарства. Следа не осталось, но
моя куртка была стянута с левого плеча. У меня все еще не было рубашки.  Я
не совсем вырубился - состояние было вроде полусна,  какому  подвергают  в
космолетах, но оно  сперва  очень  неприятно:  что-то  вроде  тошнотворной
нирваны. У меня было  абсолютно  ясное  воспоминание  о  том,  как  кто-то
наклонился надо мною, пока я сидел тут, а я даже не удостоил его взглядом,
словно  это  было  настолько  неважно,  что  можно  было   не   беспокоить
собственную персону. Но краем глаза  я  все-таки  увидел  какой-то  частью
своего восприятия очень  знакомую  личность,  знакомое  лицо.  Очень  даже
знакомое, но лицо оставалось  белым  пятном,  дырой  в  когнитивном  поле,
недостающим звеном. Я попытался заполнить этот пробел, но не  мог.  Сигнал
распознавания был каким-то образом блокирован, застрял  в  подсознании.  Я
знал, черт побери. Я знал, кто это, но не мог сказать.
     Но времени теперь не оставалось. Я вышел из камеры.
     Возле своего письменного стола сидел вахтенный охранник, но лицо  его
было в тарелке рагу, глаза открыты и таращились на  стену.  Очень  тихо  я
взял ключ от всех  дверей,  помахал  им  перед  кодировочной  пластиной  и
выпустил себя из блока камер.
     Все в участке вырубились, кроме меня. Коридоры были завалены телами с
широко раскрытыми глазами, чиновники валялись у панелей управления.  Менты
сидели вдоль стен,  тупо  уставясь  на  вытащенные  пушки,  окаменевшие  и
неподвижные. В одной из комнат принтер был оставлен включенным,  и  теперь
непрерывно плевал рулон копий, рассыпая их прямо на пол. Судя по  размерам
этой кучи бумаги, все они были без сознания примерно минут тридцать.
     Я искал контору Петровски, а если не найду, то такие места,  где  они
хранят ценности, изъятые у арестованных, или какие-нибудь улики. Мне нужен
был ключ от Сэма. Никто не проявлял пока признаков жизни, но я  торопился,
пробегая  сквозь  лабиринт  белых  антисептических  холлов,  заглядывая  в
комнаты и снова удирая. Офис Рейли был  пуст,  и  нигде  не  было  никаких
признаков Петровски.
     Я попробовал еще полдюжины комнат, наткнулся на  комнату  отдыха  для
персонала, где два мента были расстелены на столе, который просто тонул  в
пролитом напитке, нашел коммутатор, архив, набитый  картотечными  ящиками,
библиотеку, но ничего даже отдаленно похожего на ту  грозную  комнату  под
ключом, где хранятся улики. Может быть. Петровски как раз просматривал мое
имущество, когда их всех вырубили - если бы мне только его найти...
     Я нашел его в еще одной комнате, где  он  сидел  за  столом  прямо  и
неподвижно,  глаза  его  остекленели,  он  смотрел  в  одну   точку,   как
рыжеголовый будда, в трансе, фуражка была у  него  в  правой  руке,  белый
носовой платок - в  левой,  обе  руки  протянуты  через  стол,  словно  он
собирался о чем-то  просить.  Голова  его  склонилась  набок,  взгляд  был
направлен в вечность.
     А на полу перед письменным столом лежала Дарла.

                                    9

     Она лежала лицом вниз, причем голова покоилась на  согнутой  руке.  Я
перевернул ее, чтобы невидящие глаза уставились на  меня.  Она  переменила
одежду и теперь была в темно-зеленом комбинезоне из  эрзац-бархата,  а  на
ногах были сапоги до колен. Она выглядела совершенно иначе. Я  поднял  ее,
чтобы она села, и она как бы ответила на это, начав двигаться, словно  под
водой, руки и ноги - как мороженое в жаркий день на  солнце,  но  когда  я
поднял  ее  на  ноги,  она  не  могла  идти,  не   могла   выполнить   всю
последовательность движений, которые надо было выполнять. Я  прижал  ее  к
себе, наклонился через стол и впихнул Петровски снова в его кресло.  Потом
открыл верхний ящик стола и стал искать  ключ  к  Сэму,  но  нашел  только
"Вальтер" Дарлы. Я взял его, потом  протянул  руку  во  внутренний  карман
мундира Петровски, чтобы  достать  его  пистолет.  Я  остановился,  подпер
плечом Дарлу в живот, потом резко выпрямился, и  она  повисла  у  меня  на
плече, как мешок с картошкой. Ее рюкзак был возле перевернутого стула, и я
бросил ее пистолет в рюкзак, а потом подхватил его.
     Когда я пронес ее по полицейскому участку, я все время думал, сколько
времени у меня осталось. У меня было такое ощущение, что все  очень  скоро
начнут приходить в себя. Я не забивал себе голову размышлениями  над  тем,
что могло вызвать такое странное явление, поскольку я  мог  назвать  сразу
несколько  методов  для  выполнения  такого  плана,  но  меня   впечатлили
интенсивность и масштаб эффекта. Попозже - если это время для меня  вообще
наступит - я напишу  торжественное  благодарственное  письмо  на  красивой
бумаге и подумаю, кому его послать.
     Я добрался до гаража, прошел сквозь маленькую боковую дверцу, думая о
том, как странно, что никто не зашел внутрь, удивляясь тому, что же  такое
могло тут произойти - например, полицейские, которые могли возвращаться  с
патрулирования, возвращаться с обеда, и все  такое  прочее.  Я  приотворил
дверь  и  выглянул  на  стоянку.  Двое  крепких,  как  сталь,   констеблей
развалились в своей патрульной машине неподалеку,  их  загипнотизированные
пушки целились в никуда. Теперь я  действительно  находился  под  глубоким
впечатлением от случившегося. Даже более того, когда снаружи я  нашел  еще
одного полицейского, который въезжал на стоянку, когда эффект  парализовал
всех - или он  тоже  поддался  влиянию  парализатора,  либо  у  него  была
привычка сворачивать свою машину вокруг пожарного крана, когда  он  ставил
ее на стоянку.
     Это напомнило мне, что нам немедленно нужен  был  транспорт.  Украсть
милицейскую  машину?  Невозможно.  Нет  времени,   чтобы   дезактивировать
отпечатки пальцев полицейских, которые их водят, или  выключить  наводящий
маяк. Кроме того, они бы прекрасно знали, на какой машине я сбежал, вплоть
до серийного номера. Потом на миг я забыл про  эту  проблему,  обалдев  от
того факта, что пешеходы на противоположной стороне улицы  тоже  поддались
парализующему фактору. Трое  лежали  и  на  нашей  стороне  улицы.  Нечего
сказать, здорово. Я бросился в боковой проход,  параллельно  улице  позади
участка.
     Дарла вряд ли  весила  больше  шестидесяти  килограмм  на  планете  с
обычной силой тяжести, но на Голиафе она была обузой. Ее рюкзак - тоже  не
мелочь. Я нашел проход между двумя домами, положил Дарлу и прислонил ее  к
стене. Я крепко похлестал ее по щекам несколько  раз,  аккуратно  переходя
болевой барьер, потом потряс ее изо всех своих сил. Щеки ее раскраснелись,
как зимняя заря, глаза затрепетали, и она вздохнула, но все еще  никак  не
могла прийти в себя и спала на ногах. Ну что же, настало время снова идти.
Я подхватил ее на плечо, взвалил на другое рюкзак и стоял там, думая, куда
же  мне  идти.  Потом  я  почувствовал  позади  себя  движение   и   резко
развернулся, чуть не упав.
     Два рикксианина стояли в проходе, пялясь на нас, а  их  тощие  птичьи
ноги упирались в асфальт  под  странным  углом.  Их  страусиные  тела  еле
выстаивали при почти двойной тяжести по сравнению с той, которая  была  на
их родной планете. Прозрачные вспомогательные дыхательные маски  покрывали
их лица. Лица не соответствовали птичьим телам, кислые старые  физиономии,
похожие на морды земных верблюдов, но глаза были гораздо больше, и их было
четыре, два над основанием пятачка-носа, а два в основании тонкой  длинной
шеи. Они очень тщательно следили, куда ставят свои  тонкие  птичьи  ножки.
Одеты они были обычным образом, в тесные прилегающие к телу комбинезоны из
цветного материала с богатой золотой вышивкой в тех  местах,  где  прорези
обрамляли вырезы для нижних глаз.  Их  огромные  костлявые  руки  -  руки,
которые когда-то были костяком мембраны крыльев  -  были  очень  сложно  и
аккуратно сложены по бокам.
     Я  прощелкал  подходящее  приветствие,  которое,  если  не  написать,
читалось бы так:
     - Ррикс-ррикс-ррикс-щелк-ррикс.
     При этом каждая морфема произносится слегка в другой тональности.
     Если учесть мои лингвистические неспособности, я, вероятно,  попросил
их передать мне соль.
     Один, справа, ответил приветствием на приветствие, а второй заговорил
на интерсистемном:
     - Тебе привет, брат по дороге.
     - И вам тоже, братья по дороге, - сказал я, - большие  спасибо,  если
именно вам я обязан своей свободой.
     Я повернулся и  пошел  прочь  после  того,  как  решил,  что  они  не
собираются ответить мне или переменить выражение своих лиц, чтобы показать
мне, они или не они освободили меня. Я  не  оборачивался,  зная,  что  они
следует за мной на приличном расстоянии.
     Я вышел на улицу, на которую выходил и  милицейский  участок,  только
чуть подальше. Это было  рискованно,  но  я  автоматически  шел  прочь  от
рикксиан, пусть даже они и не делали  никаких  попыток  мне  помешать  или
загородить дорогу. Я стоял  на  входе  в  закоулок  рядом  с  магазинчиком
"Остановись -  Купи".  Мимо  проходили  поселенцы,  смотрели  на  стройную
молодую девушку, переброшенную через мое плечо, хмурились и шли дальше. Но
я на них и не смотрел.
     Вот оно. Древний автомобиль, припаркованный возле магазина. Мотор был
включен.
     В нем был ключ! Не электронный сигнал-радар-радио, как ключ от  Сэма,
а  _к_л_ю_ч_,  господи  помилуй,  кусок  металла,   который   подходил   к
механическому  отверстию,  к  замку.   Я   подивился   интерьеру   машины,
металлической решетке приборной доски, голубому меху на сиденьях,  розовым
мохнатым коврам на полу, парочке мохнатых побрякушек,  которые  висели  на
зеркальце заднего обзора... и руль-то,  руль!  Настоящая  баранка.  Матерь
божья, руль, а на нем какая-то блестящая кнопка. Что же  это  такое?  Так,
это переключатель скоростей, который торчит  из  примечательного  горба  в
полу и разделяет нутро машины на две части, старый  большой  переключатель
скоростей, украшенный ручкой с луковицеобразным наконечником,  на  котором
было выгравировано какое-то изображение.
     Вот оно:

                              R     1     3
                              і     і     і
                              ГДДДДДЕДДДДДґ
                              і     і     і
                                    2     4

     Переключатель скоростей? Рулевое  колесо?  Окна,  которые  приходится
открывать вручную? И к тому же кажется, что их сделали из стекла. Это была
машина, которая не стоила космострады. Погодите минуту. Ну  да,  вот  они,
под приборной доской, датчики. Не  такое  забавное  фуфло  вроде  давления
масла или температуры воды, а  настоящие  приборы,  просто  спрятанные  от
глаз: температура плазмы, дельта потока, все, что надо. Это была  машинка,
которая ездила на плазменном топливе. Разумеется, внешний вид  был  просто
имитацией, а не  настоящим  древним  автомобилем.  Но  все-таки:  где  она
включается? А это что такое? Батюшки, сцепление! Как раз как в книжках. Не
может такого быть, но я не видел никакого другого  способа  воздействовать
на эту штуку.
     Давайте-ка попробуем...  если  я  правильно  помню...  выжать  педаль
сцепления - выпустить  сцепление,  -  и  оно  должно  быть  в  нейтральном
положении. Где ты, буква "н"? Нет буквы.  Ладно,  хорошо,  линия,  которая
соединяет две вертикальные на ручке. Нейтральное положение. Так, перевести
туда. Теперь повернуть на 1. Первая скорость. Правильно... теперь...
     Машина рванулась вперед, и я почувствовал, как мотор заглох. Я  снова
прижал педаль к полу, и машина остановилась, но что-то словно напрягалось,
чтобы  удержать  ее  на  месте.  А  это  что,  ручка  у  меня  рядом?  Ах,
механический тормоз. Я правильно догадался. Ну конечно. Я порылся в нем до
тех пор, пока ручка не отскочила назад, в дырку, где ей и  положено  быть,
под приборной панелью. Машина медленно покатилась  вперед,  разгоняясь  на
легком наклоне улицы. Я наконец поставил машину на скорость, и  мы  начали
двигаться. Дарла лежала на сиденье рядом со мной,  лицом  вверх,  проявляя
некоторые знаки того, что просыпается. Она слабо стонала и мотала  головой
из стороны в сторону.
     Когда мы отъезжали  прочь,  молодой  человек  со  странной  прической
выскочил из магазинчика с воплем:
     - Эй! Что вы, черт возьми... Эй!!! Вернитесь!!!!! Вернитесь!!!
     Я нажал педаль газа, и машина рванулась вперед с пугающей  скоростью,
а звук мотора поднялся до высокого визга.
     - Ах вы, вшивые ублюдки! - вопил парень, пока мы, ревя, удалялись  по
улице прочь.
     Вшивые? Я многие годы не  слышал  такого  выражения.  Оно  было  явно
американским и архаичным.
     Мотор, протестуя, завыл, требуя от меня сменить скорость. Я  отпустил
сцепление, и мотор бешено заработал вхолостую, пока я  не  сообразил,  что
хорошо бы убрать ногу с газа. Я боролся с переключателем  скоростей,  пока
не нашел то углубление, куда должен соскальзывать переключатель,  и  потом
осторожно отпустил педаль. Машина слегка встряхнулась и полетела вперед на
второй скорости. Владелец перестал бежать за нами следом и  стоял,  уперся
руки в боки, посередине улицы. Я помахал ему рукой.
     Машина обладала поразительной силой. Самое  примечательное  было  то,
что нутро машины было переделано, чтобы она могла работать так,  как  если
бы  действительно  была  колымагой  с  мотором  внутреннего   сгорания   и
механической трансмиссией. Я повернул за угол влево.
     - Джейк! - это Дарла пришла в себя.
     Она уселась, опершись одной рукой о  приборную  доску,  а  другой  на
сиденье. Она смотрела то на  меня,  то  на  машину,  и  лицо  ее  выражало
изумление.
     Наконец она ахнула.
     - Джейк, что произошло?
     - Доброе утро. Понятия не имею, но мы выбрались из одного  безобразия
и попали в другое.
     - А где ты?.. - до нее дошло то, на какой странной машине мы едем.  -
Что это за штуковина?
     - Это чье-то представление об истории на колесах. Я  украл  ее,  если
хочешь знать. Но сперва скажи мне, почему  ты  не  превратилась  в  хорошо
прожаренный бифштекс с корочкой там, на ранчо.
     - А? - она нахмурила  лицо,  протерла  кулаками  глаза  и  откинулась
обратно на сиденье. - Извини, я все еще чувствую  себя  немножко  странно.
Как я что?.. Ах, да.
     Она резко повернулась ко мне.
     - А они тебе не сказали? Ты хочешь мне сказать, что все это время  ты
думал, что я умерла?
     - Я думал, что ты - кусок горелого мяса.
     - О, Джейк. Извини, пожалуйста.
     - Неважно. Так ты мне лучше скажи, как у  тебя  все  это  получилось.
Молния попала прямо в цель, - я неодобрительно цокнул языком.  -  Довольно
глупо стрелять в упор в милицейский флиттер, тебе не кажется, дурочка?
     Она смущенно усмехнулась.
     - Глупая, но гордая, мне кажется.
     Выражение ее лица переменилось.
     - Черт побери, Джейк, я не хотела, чтобы они тебя забрали. Я стреляла
в панель  управления,  думала,  что  они  на  миг  потеряют  контроль  над
флиттером, чтобы ты мог убежать из полосы света.
     Я  свернул  на  боковую  улочку,  убравшись  с  главной  аллеи.  Шины
завизжали. Они не трещали, как роллеры, они вопили,  как  щенок,  которому
отдавили лапу.
     - Это не сыграло бы никакой роли. С их приборами ночного видения  для
них всюду был ясный день. Поисковые  прожекторы  были  включены  для  нас,
чтобы произвести впечатление. Человеческая жертва инстинктивно думает, что
темнота ее прячет.
     - Я об этом и не подумала, - она прикусила губу и  задумалась,  потом
пожала плечами.
     - Как бы там ни  было,  -  продолжала  она,  -  у  их  флиттера  была
дополнительная броня, поэтому глупо спорить по теоретическим  вопросам.  Я
выстрелила, потом немедленно бросилась на землю и покатилась по ней.  Даже
при такой уловке я едва избежала поражения.
     Она оттянула широкий воротник комбинезона, чтобы показать мне  мягкое
обнаженное плечо, обожженное красными горящими следами.
     - Мне уже помазали их чем-то. Да и  не  такие  они  страшные.  Второй
степени.
     - И все же, - сказал я, - это было глупо, но я тебя за это люблю.
     Я наклонился вбок и поцеловал ее плечо.
     Она улыбнулась и обняла меня.
     - Джейк, дорогой, я так рада!
     - Фу-у-у! Я же должен вести эту штуковину. -  Она  тем  не  менее  не
обратила на мои слова никакого внимания, просто накрыла мой  рот  своим  и
закрыла от меня всякую видимость на дороге. Руки мои были прижаты  к  телу
ее объятиями, и мы вильнули вправо к тяжеловозу, который как раз разгружал
каркас надувного дюропенного домика на пустынном участке.
     - Эй! - проорал я, когда мой рот наконец был свободен,  схватился  за
блестящую кнопку на  рулевом  колесе  и  передвинул  ее  вправо.  Женщина,
которая разгружала тяжеловоз, отскочила с дороги, потом выругала нас очень
старательно на, как мне показалось, нидерландском языке.
     - Ух ты! Извини! - Дарла слезла с меня.  Она  снова  привела  себя  в
порядок - это превратилось почти в ритуал. Потом она посмотрела на меня.
     - Куда мы едем? - спросила она.
     - Если бы я знал, где Сэм, я наверняка быстро убрался бы из города. У
меня такое ощущение,  что  эта  штука  могла  бы  перегнать  любую  машину
милиции, даже перехватчик. Но...
     - О господи, я совсем забыла, - перебила она меня  и,  сунув  руку  в
правый боковой карман, протянула мне ключ от Сэма.
     - Петровски пытался  убедить  меня  вызвать  Сэма,  выманить  его  из
укрытия, чтобы они смогли обездвижить его и обыскать. Из-за карты, как мне
кажется. Я сумела сунуть ключ в карман, прежде чем вырубилась.
     Я схватил черную продолговатую коробочку и нажал кнопку вызова.
     - Джейк! Господи Иисусе, где ты?!
     - Разъезжаю по Максвеллвиллю, ищу тебя. А ты где, черт побери?
     - Да в кустах неподалеку от Космострады на Семь Солнц  и  портала  на
эту планету. Ищу это проклятое ранчо, или Джона, или  Дарлу,  или  любого,
кто сможет... (треск)... да что, черт побери, происходит?
     - Все в городе. Можешь назвать мне свое местоположение более точно?
     - Не совсем.  Вокруг  Голиафа  нет  навигационного  сателлита.  Но  я
примерно в двадцати кликах к северу от Космострады... (кр-р-р-рак!)...
     Остальная   часть   передачи   безнадежно   проглочена    статическим
электричеством.
     - Сэм, ты у меня пропадаешь. Повтори.
     - ...В десяти кликах от дороги... используй луч...
     - Сэм, я тебя не могу понять, ничего не слышно, но ты оставайся  там,
где ты есть, и включи луч. Повтори, остановись  и  включи  луч.  Подтверди
прием.
     - ...Включить луч, понятно. Я хорошо тебя слышу и...
     - Джейк, - сказала Дарла. Она смотрела назад, в овальное окно заднего
обзора. - Милицейская машина только что пересекла тот  перекресток,  через
который мы проехали, направляется вправо от нас. Не знаю, увидели они  нас
или нет.
     - Хорошо. Ну что же, они и так тут ползают в округе, кроме того,  тот
парень наверняка уже доложил, что у него украли лошадку с коляской.
     - Мне бы надо было тебе прямо сразу отдать ключ, но я была совершенно
заморочена, ничего не соображала.
     - Это не имеет значения, - сказал я. - Для того, чтобы  выбраться  из
города, нам нужен неприметный  транспорт.  Самое  скверное,  что  если  мы
украдем другую машину...
     В этот момент мы увидели Джона и всю компанию, когда они выезжали  на
своем "шмеле" в противоположном направлении. С ними была Винни. Я  опустил
окно и  заорал  в  их  сторону,  но  безрезультатно.  Потом  вспомнил  про
сигнальный гудок. Где он может быть? Кнопка? Нет, вот, как раз тут,  мягко
обитая кнопка в  центре  рулевого  колеса.  Клаксон  пропел  свой  нелепый
смешной сигнальчик, и в зеркале заднего обзора я увидел, как Джон выглянул
из  окошка  возле  водительского  сиденья,  оглядываясь  назад.  Я   резко
развернулся, подъехал к ним и снова нажал сигнал. Они подкатили к  пустому
месту возле обочины тротуара. Дарла вытащила свой пистолет, и я  огляделся
кругом. Максвеллвилль напомнил мне маленькие городки штата Джерси, где  мы
отдыхали, когда времена были неплохие - равнина, низкие  пастельных  тонов
здания, но здесь были многочисленные свободные,  незастроенные  участки  и
много открытого  пространства.  Я  надеялся,  что  пройдет  не  так  много
времени, прежде чем городишко застроится.
     Винни выбралась из "шмеля" и бросилась к нам. Я выскочил из машины, и
она обняла мои ноги, потом подпрыгнула, чтобы обнять Дарлу. Я велел  Дарле
внимательно следить за тем, что  происходит  вокруг,  а  потом  подошел  к
"шмелю".
     - Джейк? - радостно приветствовал меня Джон. - Вас выпустили!
     - Ненадолго, если я не уберусь из города.
     Улыбка его пропала.
     - О-о-о... мы чем-нибудь можем помочь?
     - Да, одолжите мне свою машину.
     - Э-э-э... - его лицо помрачнело.
     - Я знаю, что прошу слишком многого,  -  сказал  я,  быстро  заполняя
паузу в разговоре. - Я вам вот что скажу. Почему бы вам  не  зайти  в  эту
маленькую забегаловку, якобы на завтрак, оставить ключ в  "шмеле".  Я  его
украду. Дайте мне примерно полчаса, потом сообщите об этом  в  полицию.  Я
оставлю машину на Космостраде, и не будет никаких проблем.
     Сьюзен сидела на заднем сиденье. Она наклонилась вперед и  заговорила
на ухо Джону, так, чтобы я вроде бы не мог подслушать, но  мне  все  равно
было все слышно.
     - Джон, не делай этого, - умоляла она, - мы и так попали  в  страшные
передряги. Полковник Петровски сказал, - тут она остановилась  и  виновато
посмотрела на меня, - прости, Джейк, но нам бы не хотелось  больше  в  это
вмешиваться.
     - Я могу понять, - сказал я, размышляя, хватит ли у меня жестокости и
наглости вытащить Джона силой с водительского сиденья, выгнать  из  машины
Роланда и Сьюзен... или просто выгнать их под дулом  пистолета.  Но,  черт
побери, с друзьями таких штучек просто не делают.
     Джон угнетенно посмотрел на меня.
     - Ей-богу, не  знаю,  что  делать,  -  сказал  он,  устало  покачивая
головой.
     В  моральном  тупике  ничто  так  не  поднимает  ваш  дух,  как   вид
ретикулянцев.  Они,  словно  призраки,  промчались  мимо  в  своем   низко
посаженном ярком синевато-зеленом спортивном автомобиле. Это была  крупная
для своего класса машина, а за собой она тащила еще и  домик  на  колесах,
который был прикреплен к машине  с  помощью  соединения-гармошки.  Трейлер
этот был очень большим для самой машинежки. Но машинка все-таки была целой
поэмой аэродинамического  дизайна,  она  чувственно  изгибалась  в  нужных
местах,  сияла  лаком,   изобиловала   кнопками,   крохотными   башенками,
прозрачными капсулами и прочими штучками.
     Инопланетяне на меня не смотрели - этим я просто  хочу  сказать,  что
голов они не поворачивали, - но я знал, что глаза их,  похожие  на  линзы,
были повернуты под самым крайним углом.
     Неужели они следили за мной с самого участка? Как?  Я  их  не  видел.
Незаурядно - услышал я мысленно  голос  Петровски.  Но  кто  может  понять
инопланетян?  И  где  бы  ни  были  ретикулянцы,  милиция  будет  за  ними
неподалеку.
     - Джейк, мы бы действительно очень хотели тебе помочь,  -  говорил  в
это время Джон.
     Мне кажется, никто из них не заметил ретикулянцев.
     Я повернулся к нему.
     - Джон, для меня это может означать мою жизнь.
     - Но я... о господи... - Джон выглядел совершенно растерянным.
     - Сделаем так, как он просит, - сказал с нажимом Роланд,  -  с  точки
зрения морали, у нас нет выбора.
     - Но власти, - колебался Джон, - какова будет наша ответственность...
     - Мне кажется, вопросы морали тут вполне ясны, -  сказала  Сьюзен.  -
Джейк помог нам, прошлой ночью мы помогли ему. По крайней  мере,  пытались
помочь.
     - А ты что, ведешь счета в отношении того, кто кому сколько должен  с
точки зрения морали и долга? - оскорбился Роланд. - Это  с  каких  же  пор
этические вопросы стали заменяться понятиями дебета и кредита?
     - Я не занимаюсь бухгалтерией, - огрызнулась обиженная Сьюзен. -  Мне
просто думается, что неразумно вмешиваться во все эти дела больше, чем  мы
уже влипли. Мы собираемся жить на этой планете...
     -  Джейк,  насколько  это  касается  меня,  -  сказал   мне   Роланд,
высовываясь в окошко возле Джона, - ты можешь забирать "шмеля".
     - Ты мне не дал закончить того, что я говорила, - сказала оскорбленно
и гневно Сьюзен.
     - Тогда, мне кажется, вопрос должен решать я, - жалобно сказал  Джон,
потому что решения в  такой  демократической  обстановке  давались  ему  с
трудом.
     - Джейк, неужели ты действительно считаешь, что  это  справедливо,  -
воззвала камне Сьюзен, - вот так просить нас рисковать и быть втянутыми  в
какое-то темное дело, куда уже влип ты?
     - А? Что? - я смотрел на ретикулянцев.
     Они завернули налево за угол и остановились,  задний  конец  трейлера
торчал   из-за   угла    хозяйственного    строения    какого-то    склада
сельскохозяйственных  орудий.  Меня  они  в   данный   момент   не   очень
интересовали. Ретикулянцы явно отчаянно рисковали, путешествуя открыто  по
земному городу. Дарла уже нацелила свой страхолюдный мушкет  где-то  в  их
сторону. А она сперва выпалит, а потом спросит, что  именно  случилось.  Я
одним глазом посматривал в сторону складского здания.
     - Прости, Сьюзен, что ты сказала?
     - Сьюзен высказала свое мнение, - сказал Роланд. - Джон,  как  насчет
тебя?
     Джон начал было что-то говорить, когда Сьюзен выпалила:
     - Вы двое меня всерьез разозлили! - щеки ее пылали,  и  она  была  на
грани слез. - На меня здесь никто не  обращает  внимания,  и  каждый  раз,
когда я что-нибудь говорю...
     - Никто тебя не обижал, - резко сказал Роланд.
     Сьюзен совсем вышла из себя.
     - Вот ты опять начинаешь!
     - Люди, люди, вы что... - попытался урезонить их Джон.
     Дарла снова смотрела на меня, словно спрашивая: как дела?
     Хороший вопрос. Мне надо было принять собственное моральное  решение,
а времени оставалось в обрез. Я потрогал  рукоять  пистолета  Петровски  в
кармане куртки.
     - Мы, как всегда, должны подойти к этому рационально, -  сказал  Джон
своей пастве. - Ей-богу,  нам  незачем  спешить  возвращаться  обратно  на
ранчо. Я предлагаю  вам  пойти  в  закусочную...  и  не  оставлять  ключа,
поскольку  Джейк  весьма  хитроумный,  предприимчивый  и   изобретательный
человек... - он посмотрел на меня, ища поддержки.
     - Это было  бы  прекрасно,  -  сказал  я.  Но  это  значило  бы,  что
потребуется  больше  времени,  времени  на  то,   чтобы   обойти   систему
безопасности, а микросхема таких систем достаточно сложна.  И  как  насчет
инструментов? Где я их возьму?
     - Одно-единственное, - сказал я, - они вам дали набор инструментов  к
этой штуковине? Для поломок и аварий?
     Роланд открыл ящик - багажник под сиденьем - и стал копаться в нем.
     - Таким образом, - продолжал Джон, - мы можем доказать, что у нас  не
было   ни   малейшего   намерения   помогать   Джейку   скрыться.   Насчет
укрывательства  преступника  и  тому  подобного  не   возникнет   и   тени
подозрения. - Он с надеждой повернулся к Сьюзен. - Для тебя это приемлемо?
     - Тут куча мусора, - сказал Роланд, бешено роясь в ящике. - Не  могу,
кажется, найти... а это еще что? - Он вытащил  замасленную  штуковину,  из
которой торчала проволока.
     - Старая часть от мотора, - сказал я ему.
     - Нет, это неприемлемо, Джон, и ты  это  знаешь,  -  сказала  сердито
Сьюзен. - Они нам никогда не поверят. Я немедленно выхожу из этой машины.
     - Ну погоди минутку, пожалуйста, - сказал Джон.
     Роланд поднял глаза.
     - Да никуда она не пойдет, - сказал он презрительно.
     - Сам увидишь, - ледяным тоном  сказала  Сьюзен  и  передвинулась  по
сиденью к той двери, которая примыкала к тротуару.
     Джон протянул руку назад и схватил ее.
     - Ну пожалуйста, Сьюзен, - стал умолять он.
     Я же схватил за руку Джона.
     - Люди, честное слово, на это у меня нет времени.
     Джон повернулся ко мне с раздражением.
     - Э-э-э... погоди минуточку, ладно? - Сьюзен попыталась вырвать  свою
руку, но Джон держал ее крепко.
     - Роланд, поговори с ней!
     - Инструментов нет, - сказал мне Роланд.
     Я крякнул. Что же, выбора практически не оставалось...
     Сьюзен уже открыла дверь и одну ногу свесила наружу, пытаясь оторвать
пальцы Джона от своего плеча.
     - Пусти меня! - сказала она сквозь стиснутые зубы.
     - Роланд, пожалуйста, поговори с ней!
     - Перестань вести себя как ребенок, - рявкнул Роланд, подняв  на  нее
взгляд, пока он все еще  пытался  найти  что-нибудь  полезное  в  ящике  с
инструментами.
     - Иди к черту! Джон, пусти меня!
     - Сьюзи, пожалуйста, - сказал Джон, голос его был тихий и  умоляющий.
- Мы разберемся в этом. Просто подожди минутку, прежде чем ты...
     - Ох, да пусть идет, -  сказал  с  отвращением  Роланд.  -  Куда  она
пойдет-то?
     -  Куда  угодно!  Если  только  смогу  выбраться   отсюда.   Я   тебя
предупреждаю, если ты...
     - Сьюзен, иногда  ты  бываешь  таким  абсолютным  дерьмом...  Ты  это
знаешь?
     Она перестала сопротивляться Джону и яростно посмотрела на Роланда.
     - Ах ты, сволочь! Да как ты смеешь так со мной разговаривать!
     - Тогда скажи мне, как это мы сможем основать тут колонию, когда люди
разбегаются, как тараканы, при первом же признаке неприятностей!
     - Первом же признаке... - ярость Сьюзен превратилась в  изумление.  -
Как будто эта экспедиция не была катастрофой с  первого  же  дня,  как  мы
покинули Хадиджу! Трое из нас уже _м_е_р_т_в_ы_, господи помилуй.
     - Да, знаю, - сказал Роланд. - Но мы и  раньше  теряли  людей.  Новая
планета, новые опасности...
     - А ты когда-нибудь слышал о том, что к  ним  полагается  готовиться?
Сперва эта идиотская поломка... А чья идея была потревожить и  разворошить
те гнезда или как они там называются? Разве не является первейшим правилом
на неизвестной планете...
     -  Да,  первое  правило  гласит  "никогда  не   полагайся   на   свое
представление о том, что может быть опасно", - сказал Джон,  -  я  же  его
нарушил. Я беру на себя полную ответственность за это.
     - А кому от этого легче? Кого это может воскресить?
     - Никого...
     - Отпусти ее, - Роланд был сыт по горло. Джон вздохнул.
     Сьюзен воспользовалась тем, что беседа затихла, и вырвала  свою  руку
прочь. Роланд немедленно протянул руку назад и схватил ее за запястье.
     Дарла глазами говорила  мне:  что  эти  идиоты  теперь  вытворяют?  Я
беспомощно пожал плечами.
     - Слушай, прекрати, перестаньте вы все меня  хватать...  сию  секунду
прекрати! - Сьюзен ударила кулаком по руке Роланда.
     Ситуация совершенно выходила из-под  контроля.  Кроме  того,  по  мне
снова начинали как бы бегать мурашки. Я  повел  плечами.  Что  это  такое?
Нервы? Вши?
     - Сьюзен, пожалуйста, успокойся, - говорил Джон.
     - Пустите меня.
     - Роланд, пусти ее.
     - И куда ты собираешься, как тебе кажется? - спросил ее Роланд.
     - В мотель, где находятся Роджер и Шарп.
     - Мы тебя туда отвезем, ладно?
     - Нет, спасибо, предпочитаю дойти туда пешком.
     - Сьюзен, будь же разумна. Пусти ее, Роланд.
     - Не будь идиоткой, - сказал Роланд.
     - Да убери свои подлые лапы, говорят тебе!
     - Нет, не уберу, пока ты не прислушаешься к умным словам хотя  бы  на
минуту.
     - Я ТЕБЕ СКАЗАЛА УБРАТЬ С МЕНЯ СВОИ ПОДЛЫЕ ЛАПЫ!!!
     - Джейк! - это  Дарла,  которая  стояла  возле  нашего  автомобиля  с
открытой дверцей, показывала на что-то важное и срочное у меня за  спиной.
Я резко повернулся и увидел перед патрульной машины, который торчал  из-за
кучи мусора на пустом участке через улицу.
     - Всем ложиться, - я нырнул за моторный  капот  "шмеля",  скользя  по
лакировке, аккуратно скользнул к другому концу машины и присел  поближе  к
земле. Телеологисты смотрели на меня так, будто я потерял разум. Я прополз
дальше и открыл дверцу, где сидел Роланд.
     - Ложись! _Л_о_ж_и_с_ь_!
     Роланд первым сообразил, в чем дело, схватил воротник  смешной  серой
рясы Джона и стащил его вниз на пол. Я как раз  пытался  проделать  то  же
самое с Сьюзен, когда ударил первый залп. Аэростекло "шмеля"  превратилось
в расколотый лед. Сьюзен все еще сидела, как сидела, - чудом не раненая, -
покачивая головой и ничего не понимая.
     - Почему... почему они в нас стреляют? Мы же не...
     Я выволок ее из машины и бросил на асфальт  как  раз  в  тот  момент,
когда следующий залп пропорол "шмеля". Воздух  был  полон  пулями  высокой
плотности, и  сверхзвуковой  треск  отдавался  громче,  чем  тот  выстрел,
который их послал. "Шмель"  трепетал,  как  лимонное  желе,  пока  в  него
впивались заряды аж с  трех  направлений.  Джон  и  Роланд  вывалились  из
передней двери на улицу.
     - Лежите пониже, - приказал я им. - Тихо!
     Оглянувшись вокруг, я так и  не  увидел  места,  где  можно  было  бы
укрыться. Участок на этой стороне улицы не мог  ничего  предложить,  кроме
сухого кустарника и нескольких вурлитцеровских деревьев.
     Я услышал, как Дарла завела автомобильный мотор. Шины  завыли,  когда
она выжала сцепление и подскочила на краю тротуара. Она подъехала  к  нам,
бешено виляя. Очень трудно привыкнуть к  рулевому  колесу.  Она  пересекла
дорогу,  загнала  машину  в   рыхлую   песчаную   почву,   срезала   боком
вурлитцеровское дерево, потом выправила машину на  дороге  и  подлетела  к
нам, шины выбрасывали фонтаны грязи и пыли. Она  остановила  машину  возле
"шмеля" и не выключала мотор. Потом она чуть  было  не  стала  переключать
скорости, не выжав сцепления, чем едва не  убила  мотор.  Но  все  же  она
держала машину на  ходу.  Когда  она  стала  открывать  дверь  со  стороны
водителя, пуля  высокой  плотности  отлетела  от  "шевроле",  завизжав  от
рикошета. У меня не было времени удивиться, почему это старинная машина не
пропускает пуль. Теперь дверь успешно блокировала угол обстрела полиции, и
мы были в относительной безопасности. Я помог Джону пролезть, потом пришла
очередь Роланда.
     - Всем в машину! - сказал я. - И будьте пониже!
     Я пропихнул Сьюзен  в  дверь,  Дарла  помогала  мне  изнутри.  Теперь
подделка под старину притягивала  на  себя  большую  часть  огня,  но  нас
частично защищал еще и "шмель", который теперь просто разлетался на  куски
под ураганным огнем. Как раз в этот момент еще один выстрел попал в дверь,
отрезав ее, словно бритвой, так что удар почти сбил меня в сторону. Роланд
пролез в машину, потом  Джон  протащил  на  сиденье  свое  тощее  тело.  Я
подтолкнул худую задницу Джона, чтобы он  поскорее  пролез  в  то,  что  я
теперь понял, было пуленепробиваемым транспортным средством, то есть чудом
из чудес. Ей-богу, пулю высокой плотности трудно остановить.
     На переднем сиденье была мешанина тел.  Я  втянулся  внутрь,  пытаясь
найти себе местечко и одновременно пробраться ногой сквозь змеиное  гнездо
рук и ног к педали газа. Я до нее наконец добрался и нажал.  Мотор  завыл,
но телега не двинулась с  места.  Мне  надо  было  переключить  на  первую
скорость, но я не мог дотянуться до  переключателя  скоростей.  Моя  левая
нога застряла между дверью и передним сиденьем. Я нагнул голову и сунул ее
под  рулевое   колесо,   мучительно   извиваясь,   чтобы   дотянуться   до
переключателя и педалей руками. Кто-то вогнал локоть мне в ухо.
     - Дарла! Переключатель! Поставь эту чертову рукоятку на номер один.
     Я почувствовал, как переключатель зашевелился и огрел меня по шее.  Я
дал возможность сцеплению выскользнуть у меня из руки и прижал акселератор
предплечьем.  Мотор  завыл,  и  сила  гравитации   прижала   мою   шею   к
переключателю скоростей. Мы двигались.
     - Веди! - завопил я. Краем глаза  я  увидел,  что  Дарла  наклонилась
через спинку переднего сиденья, чтобы схватиться за руль.
     Внезапная вспышка и взрыв.  Они  притащили  в  подмогу  зажигательную
пушку. "Шмеля" больше не существовало. Это еще к тому же означало,  что  у
нас не было  шансов.  Секундой  позже  нас  обволокло  раскаленным  добела
облаком сияния. И тут же мы из него выехали. В нас ударил прямо в  яблочко
зажигательный снаряд, а мы были целехоньки.
     Колымага содрогалась от попадания за попаданием, снаряды  отскакивали
от нас, как камни от стальной стены.
     Дарла свернула влево, и  мы  во  что-то  врезались,  но  это  нас  не
остановило. Мотор  вопил  и  требовал  второй  скорости,  но  я  не  хотел
рисковать и пробовать ее сменить.
     Потом до меня вдруг дошло, что у нас все-таки было время. Мы  приняли
на себя все худшие удары, которые они могли нам причинить.
     - Всем слезть с меня! - завопил я довольно-таки глупо, потому что я и
был на самом верху.
     Я выпустил акселератор и выпутался из мешанины рук и ног.
     - Ух! - раздался голос Роланда.
     Чья-то рука попыталась ухватиться за мою физиономию.
     Дарла  сняла  руки  с  руля  и  помогла   вытащить   меня   из   кучи
телеологистов. Сьюзен  выпуталась  сама  и  заползла  на  заднее  сиденье,
оставив меня, Джона и Роланда разбираться, кому принадлежит  та  или  иная
рука и нога. Мы наконец разобрались с этим, и я выбрался  наверх  глотнуть
воздуха,  приоткрыл  дверь,  чтобы  высвободить  ногу,  потом   снова   ее
захлопнул. Мы  мчались  сквозь  кустарник  на  другой  стороне  свободного
участка. Мы добрались до тротуара, отлетели от бордюра, но к тому  времени
я загнал трансмиссию на вторую скорость. Я прижал педаль до самого пола, и
мы вынеслись с  ревом  на  улицу,  а  шины  визжали,  как  гончие  собаки,
выследившие жертву.
     - Куда нам ехать на Космостраду? - спросил я, но ответа  не  получил.
Две  патрульные  машины,  которые  высунулись   из-за   угла   на   улицу,
представляли собой куда более неотложную проблему. Мой  собственный  ответ
на события был совершенно безмятежный.  Со  всей  уверенностью  в  мире  я
направил наш анахронизм на колесах прямо в  острие  треугольника,  который
образовали полицейские машины, попытавшиеся блокировать нам дорогу.
     - Держитесь, люди!
     Выстрелы отскакивали от стекла, которое  вовсе  не  было  стеклом,  и
перекрестные  зажигательные  лучи  играли  на   крутых   блестящих   боках
автомобиля. Непроницаемый. Мы ударились  в  патрульные  машины  с  громким
лязгом, но внутри толчок  был  едва  ощутим,  небрежно  отмели  патрульные
машины в сторону и помчались  дальше  по  дороге.  Мы  проехали  остальные
полицейские машины,  бронированный  транспортер,  потом  прорвались  через
оцепление, устроенное милицией. Их вторая линия  обороны  была  совершенно
достойна презрения: деревянные барьерчики. Я превратил  несколько  штук  в
зубочистки, проревел, сворачивая вправо  за  угол,  потом  свернул  влево,
потом снова вправо, и  наконец,  повиливая  задом,  вывалился  на  широкую
аллею, которая, казалось, вела из города вон.
     Поразительная, пугающая мощь  дрожала  под  педалью  акселератора.  Я
никогда еще не водил ничего подобного,  что  было  бы  способно  на  такую
отдачу.  И  по-прежнему  машина  шла  всего  лишь  на  третьей   скорости.
"Спидометр" показывал что-то девяносто в час.  Девяносто  миль?  Наверное.
Подходяще для стиля машины.
     В течение следующих нескольких минут -  примерно  двадцати  -  я  вел
машину, а передо мной не было ничего, кроме чистого воздуха. Максвеллвилль
разредился до пригородов, потом пошли строительные подходы и дороги, потом
ничего уже кругом не было, кроме дороги, а с обеих ее сторон только  голая
земля. Никаких заградительных патрулей на дороге - у них просто не было на
это  времени.  Все  сидели  в  ошеломленном  молчании.  Телеологисты  были
ошеломлены, пустые лица тупо глядели, как мимо катится столбовая равнина.
     Впереди мигающие барьеры, новая секция колониальной автострады. Потом
знак.

                       К КОСМОСТРАДЕ И ПЕРЕКРЕСТКУ
                      С КОСМОСТРАДОЙ НА СЕМЬ СОЛНЦ -
                             МАРШРУТЫ 85, 14
                      НАПРАВЛЕНИЕ ВНУТРЬ ПО СПИРАЛИ

     Я каким-то образом сумел  не  задеть  барьеры.  Мы  промчались  через
ограждение дороги  и  выскочили  на  новую  маклитовую  поверхность  шоссе
шириной в шесть рядов. Я вызвал Сэма.
     - Теперь я тебя нашел, парень.
     - Это здорово, - сказал я. - Ты где?
     - В кустах возле звездной тропки. Но ты не волнуйся, я тебя  подберу.
Ты на чем едешь?
     - Ты не поверишь, но ты узнаешь в тот же  миг,  как  только  увидишь.
Старый земной автомобиль. Разумеется, подделка. Но Сэм, мне же надо знать,
где ты. Нам придется быстро пересаживаться, но где-нибудь  не  на  дороге,
там, где нас никто не увидит. Все силы в Галактике бегут по моему следу.
     - Вот как? Держись! - пауза. - Ага, теперь они у  меня  нарисовались.
Они слишком далеко, не  могу  тебе  сказать,  сколько  их...  Эй,  ты  что
делаешь? Пытаешься сжечь поверхность дороги?
     - Примерно такая общая идея.
     - Какая у тебя скорость?
     - Двести миль в час.
     - Что-о-о? А, понял. Погоди минутку, если это подделка, спидометр  не
может давать такие показания, это слишком много для старинной машины.
     - Указатель застыл на ста, потом снова перескочил в начало  шкалы,  а
сама шкала  поменялась.  Эта  колымага  подделка  под  старину  только  по
внешнему виду, а на самом деле под кожухом мотора - я хотел  сказать,  под
капотом - она совершенно иное существо. Я мечтаю выбраться на Космостраду,
чтобы посмотреть, на что она способна.
     - Лучше начни ее проверять сейчас. Что-то догоняет  вас,  и  довольно
быстро.
     - О'кей.
     Я подумал, что настало время применить четвертую скорость. Я мягко ее
переключил, и машина рванулась вперед, нежно прижав нас к сиденьям.  Числа
на спидометре теперь стояли от 200 до 300. Я стал гнать машину  вперед,  и
стрелка подползла к двумстам пятидесяти.
     - Господи, не могу поверить, чтобы эта старая куча металлолома... - я
посмотрел на спидометр снова и не поверил собственным глазам.
     - Что такое? Теперь эта штука служит махометром!
     - Ты уверен? - спросил Сэм.
     - Угу. Это махометр.
     - Стало быть, это не двигатель внутреннего сгорания?
     - Нет. Я на мах-запятая-три и держусь  этой  величины.  Сэм,  что  ты
скажешь насчет того, как там дальше Космострада насчет вождения на высокой
скорости?
     - До самого портала все чисто, но будь осторожен. Ты же  знаешь,  что
по этому поводу говорится. Ни один наземный вид транспорта не может быть в
безопасности, если превышает скорость мах-запятая-пять.
     - Правильно, но пусть сперва пыль за мной поглотают.
     - Они все еще сближаются с тобой.
     - Вот как? Сэм, давай двигай!
     - Повтори!
     - Сэм, начинай двигаться! Если они все еще будут сближаться  с  нами,
значит, это перехватчик милиции, и я точно знаю, кто за рулем.
     Засада не была делом рук Петровски.  Это  Элмо  пытался  восстановить
свой пошатнувшийся авторитет. Но Петровски  теперь  сам  мог  действовать,
поскольку его широкий славянский нос раздувался от моего свежего запаха.
     - Никакого шанса для нас, Сэм, пересесть к тебе на Голиафе. Двигай  к
порталу на Семь Солнц, и там будем разыгрывать эту партию в зависимости от
того, как повезет.
     - Теперь держись, потому что у меня не только один автомобиль засечен
на радаре. Нарисовался один перехватчик, но за ним едут  еще  две  машины,
чуть помедленнее.
     - Ретикулянцы со своими машинами?
     - У них же на хвосте еще один на хорошем расстоянии от них.
     Возможно, рикксиане.
     - А за ними...
     - Еще что-то? А, ладно, один черт. Хватит, Сэм. Выезжай.  У  тебя  на
другой стороне будет гораздо больше скорости. Вакуум.
     - Ты же не знаешь, что со мной сделал Вонючка. Я чувствую себя другим
человеком. Я еще не открывал тебе, что моя крейсерская  скорость  возросла
по меньшей мере на  тридцать  процентов.  Вонючка  на  сей  раз  сам  себя
превзошел.
     - Хорошо, но передвигай роллерами!
     - О'кей, все в порядке!
     В мгновение ока мы достигли старой Космострады, которая действительно
указывала, не сворачивая, на горизонт. Махометр полз вверх - но как насчет
аэродинамики? Форма автомобиля была закругленной, "обтекаемой" - вот какое
слово первым делом  приходило  на  ум,  -  но  поверхность,  казалось,  не
способна была разрезать воздух на скорости мах-запятая-один.  Не  было  ни
стабилизаторных  плавников,  ни  чего-нибудь  подобного.   Впереди   будут
серьезные вихревые потоки, если я буду так пороть вперед, и, возможно, нас
в таком случае ждет катастрофа. Но каким образом тогда машина держалась на
дороге на той скорости, на какой мы мчались сейчас? К тому  же  в  густом,
как суп, воздухе Голиафа? Сказать, что в  этой  машине  было  больше,  чем
кажется на первый взгляд, означало весьма и весьма занизить ее оценку.
     - Сэм, ты уже на Космостраде?
     - Тут я, сынок. Я выслеживаю тебя на скорости мах-запятая-четыре. Где
огонь?
     - У меня в сердце. Кстати, что произошло у Вонючки?
     - А, долгая история.
     - Перескажи в сокращении.
     - Ладно. Вонючка работал надо мною весь вчерашний  день,  потом  весь
вечер. Он сказал, что это вызов его искусству. Уже давно было темно, когда
он закончил работу, и я настоял, чтобы он пристегнул меня к трейлеру и дал
мне возможность втиснуться в гараж. Я ничего от тебя не слыхал и  подумал,
что так даже к лучшему. Он не хотел пускать меня в гараж, но  сдался.  Как
же я трудно влезал! Как бы там ни было, примерно час спустя я услышал, как
кто-то вламывается в гараж. Поэтому я снялся с места, не позаботясь о том,
чтобы открыть двери. Теперь гараж у Вонючки с естественной вентиляцией.
     Я  поморщился.  Вонючка  зубами  вцепится  мне  в  сонную  артерию  в
следующий раз, когда меня увидит.
     - Понял. Что дальше?
     - А потом  ничего  особенного.  Я  направился,  примерно  сказать,  в
направлении ранчо Джона, но не мог ничего найти. Подумывал  о  том,  чтобы
связаться с тобой, но мне показалось, что это не самая лучшая идея.
     - И ты оказался прав. Тем самым ты  бы  себя  выдал.  Кроме  того,  я
выключил сигнал вызова. Бог знает, почему, но мне показалось,  что  у  них
займет много времени, чтобы проследить нас до ранчо Джона, думал, что мы в
безопасности. Но ты продолжай.
     - Ну вот, и рассказывать особо нечего. Я шлялся всю ночь  по  кустам.
Пару раз на радаре у меня нарисовались какие-то подозрительные сигналы,  я
притаился и притворился скалой. Это  оказались  воздушные  пираты,  и  они
прошли надо мною, так меня и не заметив. Это что, в конце концов оказались
полицейские?
     - Они самые. Сэм, ты был ближе к нам, чем тебе кажется. Но  если  это
правда, то я не могу понять, почему мне было трудно с тобой связаться.
     - Наверное, потому, что я спрятался в глубоком овраге. Я  черт  знает
сколько времени потратил, выбираясь отсюда. Что еще хуже, ты  меня  вызвал
на ультракоротких волнах.
     -  МЕРТЕ.   Напомни   мне   так   перепрограммировать   ключ,   чтобы
ультракороткие  и  длинные  волны  оказались  на  разных   концах   панели
управления.
     Молчание в машине доконало меня.
     -  Кто-нибудь  хочет  задать  вопросы?  -  спросил  я  и   немедленно
почувствовал, что мой игривый тон не к месту.
     Я повернул голову и увидел, что Сьюзен злобно на меня смотрит.
     - Извините, - сказал я.
     - Теперь ты расскажи мне свою биографию, - попросил Сэм.
     - Эта история куда длиннее, Сэм. Позже.
     - Черт побери, ты мне ничего никогда не рассказываешь!
     - Ладно, в сжатом варианте примерно так. Два мента меня прищучили,  а
потом кто-то меня вызволил. Не знаю кто, но мне думается - рикксиане.
     - Рикксиане? А какого черта они делают в твоей истории?
     - Я этого гаже не знаю, но у меня есть идея. Как я уже сказал, ты все
узнаешь, но попозже.
     Роланд удивил меня вопросом:
     - Джейк, а каким образом тебя... э-э-э... освободили?
     Я рассказал ему о нейтральном скрэмблерном поле.
     - Потом кто-то пощекотал меня чем-то, чтобы привести в чувство,  и  я
выбрался.
     - Ты можешь описать мне симптомы?
     Дарла и Винни стали разговаривать на заднем сиденье, а я  рассказывал
ему, что со мной произошло.
     Роланд ударил кулаком по ладони.
     - Тогда это значит, что я не заснул на часах!
     - Что-что?
     - Я же знал это! Я никогда не  засыпал  на  вахте,  а  я  их  отстоял
больше, чем солдат.
     - Ты хочешь мне сказать, что та же самая штука ударила в нас  прошлой
ночью?
     - Вне всякого сомнения. Я помню, как сидел возле огня  и  чувствовал,
как  надвигается  головная  боль.  Потом  жужжание...  а  потом  наступило
странное промежуточное состояние. Я не спал. Это было похоже на рассеянные
мечты. Словно я и спал и не спал. Потом я пришел в себя от  того,  что  ты
меня пинал, а над нами кружились флиттеры.
     Что  означало,  что  мое   бегство   из   участка   было   подстроено
ретикулянцами. Еще один кусок головоломки, который ни к чему не  подходит.
А головоломка все растет и разрастается.
     Дарла наклонилась через спинку сиденья.
     - Джейк, из того, что мне говорит Винни, Роланд, получается, прав. На
нее поле не повлияло, поле или что там это было.
     -  Наиболее  вероятно,  что  поле  было  настроено  на   человеческие
нейронные схемы, - рискнул я высказать предположение. - Мне  кажется,  это
самое разумное. А что она еще говорит?
     -  Она  сказала,  что  слышала,  как  кто-то  подошел  к  дому.   Она
испугалась, попыталась нас разбудить, но мы совершенно не слышали,  словно
умерли. Потом она убежала и спряталась в кустах.
     - Она что-нибудь видела?
     - Нет, но она говорит, что знает, что два человека вошли в дом и  еще
один не-человек. Она говорит, что не-человек очень ее  напугал.  Запах  от
него был плохой.
     - Она представляет себе, что они сделали?
     Дарла спросила ее. Я понял, что в то время, как я  никогда  почти  не
мог понять, что такое говорила Винни, Дарла без  всяких  проблем  понимала
ее.
     - Она не знает, - отрапортовала Дарла. Она заглянула мне через  плечо
и спросила: - Джейк, на какой скорости мы идем?
     Я посмотрел. Стрелка только что перешла границу мах-запятая-пять.
     - Ого-то! - это все, что я мог сказать.
     - Иисусе Христе! - завопил Джон.
     Я посмотрел вперед. Впереди был Сэм.  Я  свернул  чуть  влево,  и  мы
проехали мимо него, словно он был нарисован на щите вдоль дороги.
     - Помедленнее, ты, демон скорости, - голос Сэма раздался из  бардачка
под лобовым стеклом, куда я бросил ключ вызова.
     - Ах вы, сумасшедшие ребятишки, - продолжал он.  -  Никакого  чувства
ответственности.
     Он хихикнул и заговорил дальше.
     - Ты был прав. Эта штуковина - дуновение ветра истории. Я думаю,  что
это середина двадцатого столетия. Похоже, что модель - "шевроле". Однако я
в этих вещах мало что понимаю.
     Я  немного  отпустил  педаль,  и  стрелка  упала  до  более  разумной
скорости.
     - Как погоня за нами, Сэм?
     - Он теперь бежит изо всех сил. Знает, что не поймает тебя.
     - Да, но тебя он может поймать, Сэм. Брось груз. Отцепи трейлер.
     - Ни за что в жизни, сынок. Нам заплачено, чтобы мы доставили товары,
а не за то, чтобы мы их раскидали на сто кликов  дороги.  Кроме  того,  он
охотится за тобой, а не за мной.
     - Сэм, я в этом не  вполне  уверен.  Если  бы  у  меня  был  какой-то
бесценный артефакт, разве я не оставил бы его с тобой? Скажем, карту?  Как
ты думаешь, почему они хотели тебя обыскать? Петровски  может  попробовать
обезвредить тебя и провести именно обыск.
     - А что за черт этот Петровски?
     - Извини. Тот тип, который как раз сидит у нас на хвосте.
     - Я могу справиться с любым ментом, которому покажется, что он  может
нарушить мои дорожные права.
     - Сэм, ты отлично знаешь, что это не в твоих  силах.  Поэтому  кончай
нести чушь и брось груз.
     - Ай-ай-яй-яй! Разве можно так  разговаривать  с  собственным  отцом?
Более того, мой неуважительный сынок, ты  кое-что  забываешь.  Я  все-таки
машина по большей части. Собственно говоря - давай  не  будем  уходить  от
факта - я не что иное, как машина,  по  крайней  мере,  мне  так  говорят.
Машины должны слушаться программирования. И я не могу обойти  твою  хитрую
программу от взломщиков. Только  ты  можешь  отделить  трейлер  отпечатком
большого пальца.
     Он был прав, я об этом совершенно забыл.
     - Извини, папаша.
     Откуда-то изнутри  машины  прозвучали  сигналы  тревоги,  отчего  все
вздрогнули. Потом мы вытаращенными глазами следили за тем, как происходили
странные вещи на  панели  инструментов.  Магически  смешные  циферблаты  и
приборы превратились в самые современные приборы,  словно  невидимая  рука
скульптора сперва смяла их и превратила в глину, а потом  слепила  из  них
самые  новые  по  последнему  слову  техники  приборы.  Заняло  это  всего
несколько секунд, но в результате перед нами была панель управления такая,
словно с ней поработал дизайнер, который сделал  все  так,  что  хоть  сей
момент проезжай через портал.
     - Примечательная и впечатляющая картина, - сказал  Джон,  подтянув  к
груди острые коленки.
     - Роланд, поменяйся местами  с  Джоном.  Ты  мне  поможешь  считывать
приборы.
     Они так и сделали. Джону стало  легче  дышать,  и  он  вытянул  ноги,
довольный тем, что может позволить себе хоть  немного  избавиться  от  той
судороги, которую явно породила у него в  ногах  езда  в  таком  неудобном
положении. По крайней мере, мне так показалось...
     Я пропустил предупредительные знаки, которые слились в одно  сплошное
пятно при дороге. Цилиндры раскололи небо  перед  нами,  огромные  колонны
неизвестной энергии и материи. Пока мы смотрели  на  них,  страшный  палец
молнии сверкнул на чистом и ясном небе  и  притронулся  к  головке  левого
цилиндра. От этого из  цилиндра  вырвались  еще  петли  огненных  щупалец,
которые протянулись к цилиндрам рядом, и  на  миг  светло-голубая  паутина
света опоясала все цилиндры портала, потом пропала.
     Я видел, как  такое  случается,  только  один  раз  до  этого.  Можно
разделить свою жизнь на периоды, которые можно отмечать такими  событиями,
как то, что мы только что видели: портал вызвал молнию с ясного неба.  Все
выдохнули воздух, потому что не смели дышать,  пока  длилось  таинственное
явление.
     -  Привязные  ремни  безопасности,  -  выкрикнул  я.   -   Есть   тут
какие-нибудь ремни безопасности?
     - Нет, - ответила Дарла. -  Я  никаких  ремней  тут  не  вижу,  кроме
какой-то странной петли возле окна.
     Странно...
     - Ну хорошо, хватайся за нее или за что-нибудь другое. За что-нибудь,
неважно!
     Потом я вспомнил, что было на другой стороне портала.
     - Окна! Все окна закрыты?
     Все ли окна закрыты... я не мог поверить, что говорю нечто  подобное.
Может ли быть, что  эта  штуковина  способна  выдержать  вакуум?  Но  нет.
Настоящий владелец проехал мимо нас по Космосграде,  стало  быть,  он  мог
приехать только из  Грумбриджа,  единственный  портал,  который  ведет  на
Голиаф - именно Грумбридж. Если только он не катался  по  равнинам  просто
так.   Но   ведь   там   не   было   ничего    особенного,    кроме    тех
крабов-попрыгунчиков,  да  еще  всеобщего  несчастья.  Ведь   была,   была
возможность, что эта машина - прелесть, тем более что окна были явно не из
стекла...
     - Все окна закрыты, Джейк, -  сказала  Дарла.  -  Собственно  говоря,
заднее окно со стороны Сьюзен  было  открыто  как  раз  на  щелочку,  и  я
увидела, как оно закрывается само собой, когда стрелка перемахнула за сто.
Теперь  мое  окно  отказывается  отвечать  на  нажатие  ручки  и  остается
закрытым.
     Все  это   происходило   слишком   быстро,   и   я   не   смог   пока
сориентироваться. Маркер начала въезда в портал мелькнул мимо нас,  и  под
нами замелькала направляющая полоса. Мы мчались по самому краю  безопасной
зоны на скорости, которая была слишком  велика  для  реагирования.  Сквозь
рулевое колесо я чувствовал  еще  какую-то  силу,  которая  контролировала
меня, какую-то помогающую руку - видимо, это была  автоматическая  система
какого-то типа. Панели инструментов светились ободряюще зеленым светом,  и
все, казалось, идет просто замечательно.
     Цилиндры просвистели мимо единым мазком серого цвета за окном,  и  мы
проскочили сквозь отверстие портала.
     Мы гладко прибыли в мир зеркально-плоского и гладкого  льда,  который
нарушался только острыми черными скалами и провалами в  ледяных  равнинах.
На планете была глубокая ночь, но сияние миллионов звезд давало льду такой
блеск,  что  можно  было  отчетливо   различить   мельчайшие   подробности
ландшафта. Почти прямо над нами словно  висела  люстра  из  семи  ярчайших
звезд, которых я не видел ни над одной планетой. Я прижался лицом к стеклу
и секунду или две упивался этим зрелищем.
     Не было никакого рывка скорости, когда машина оказалась в вакууме.  Я
проверил  махометр.  Да,  только  легкое   увеличение.   У   машины   были
необыкновенные аэродинамические свойства.
     Я попытался вызвать  Сэма,  но  безрезультатно.  Слишком  рано.  Я  и
понятия не имел, на каком расстоянии сзади нас он был, и теперь я  начинал
волноваться.
     Снова прозвучали сигналы тревоги. На сей раз  звук  был  иной.  Экран
сканера показался на панели, показывая движение впереди, и я замедлил ход.
Вскоре мы оказались ниже  скорости  маха-запятая-три  и  снижали  скорость
дальше. Мне не хотелось оказаться сильно впереди Сэма.  Теперь  надо  было
принять решение: куда ехать? Семь Солнц могли похвастаться тремя порталами
с тремя отдельными входами, которые в них вели: один из Голиафа, другой из
двух остальных межзвездных маршрутов. Один портал вел обратно в сердцевину
земного лабиринта  путем  прыжка  во  много  световых  лет,  а  другой  на
территорию Риккса. Третий портал был неизведанный, поэтому у нас на  самом
деле было только два выбора, разве что  нам  очень  хотелось  бы  испытать
судьбу.
     - Сэм, отзовись. С тобой все в порядке?
     - Со мной все о'кей, капитан. У меня, правда, на хвосте сидит мент.
     Я принял решение и притормозил.
     - Я останавливаюсь.
     - Неправильно! Не смей! Продери свою задницу через тот  самый  портал
на Риккс! Выбирайся из земного лабиринта! Это твой единственный шанс.
     - Мне кажется, я с ним справлюсь. Эта машина - какое-то  инопланетное
чудовище, в которое встроено множество самых невероятных вещей. Я  еще  не
нашел  вооружения,  но  мне  кажется,  что  я  смогу   перестрелять   даже
перехватчик. А вот ты...
     - Сынок, подумай минуточку. Что может сделать  со  мной  этот  жалкий
персонаж Петровски? Если он меня остановит, то что? Если он  меня  обыщет,
то что он сможет найти? А ты тем временем сможешь удрать.
     - Он может задержать тебя как материальный залог.
     - Опять-таки: ну и что? Я немного дам роллерам отдохнуть, пока ты  не
вернешься назад.
     В этом был свой смысл.
     - Ладно, думаю, так сойдет.
     Мне все-таки это не нравилось.
     - Собственно говоря, я, можно сказать, надеюсь, что он остановит меня
и заставит съехать на обочину. Может быть, приедет  патруль  на  "дорожном
жуке", и... погоди-ка!
     Ключ с полминуты молчал. Потом я сказал:
     - Сэм? Что происходит?
     - Он проехал мимо меня. Я говорил же тебе, что гонится он за тобой!
     - Ага, - я набрал такую скорость, какую мог только себе позволить при
плотности движения на этой планете. Теперь я вихлялся между разными рядами
движения, проезжая тяжеловозы, спортивные модели,  родстеры,  инопланетные
машины всяческого вида и цвета.
     - Есть одна проблема с тем, чтобы проскочить в рикксианский лабиринт.
Одна из тех машин, которые нарисовались  у  тебя  на  радаре,  -  как  раз
рикксианская машина.
     - Они тебя освободили, а теперь за тобой  же  сами  и  гоняются?  Где
логика?
     - От телеологистов я узнал, что меня освободили не рикксиане.
     - А кто же? Ты меня совсем запутал.
     - Тогда мы трижды запутаны, потому что я вдвое больше сбит  с  толку,
чем ты. Мне кажется, это были ретикулянцы.
     - Ну да, это все объясняет...
     - Ясно, как куча дерьма, правильно? - кое-что пришло мне в голову.
     - Единственное, что меня сбивает с толку, - это то,  что  ретикулянцы
очень быстро проследили меня на ранчо Джона. Милиция сделала это  за  счет
того, что навела справки в городе, но ретикулянцы этого сделать не  могли.
А Петровски сказал мне, что он следовал за ретикулянцами.
     Я сообразил, что Сэм ничего этого не знает.
     - Извини, Сэм. Я тебе все расскажу, когда у нас будет время.
     - Ну уж нет, давай сейчас. Я все это записываю. Как насчет Уилкса?
     - Никакого понятия. Насколько я знаю, он не влип во всю эту пакость.
     - Ну и ладно, одной мухой меньше на навозной куче. - Пауза. -  Джейк,
ты бы лучше посмотрел, какими пушками сможешь пригрозить местам.
     - Это будет нелегко, если мы будем продолжать двигаться  с  такой  же
скоростью, но,  как  я  сказал,  ты  не  поверишь,  на  что  способна  эта
штуковина.
     Поворот на портал к земному лабиринту проскочил мимо нас. Космострада
разделялась на две ветви, одна из которых постепенно закруглялась влево, а
вторая  продолжала  идти  совершенно   прямо.   Большая   часть   движения
поворачивала влево, но я держал нас прямо и непоколебимо.
     - О'кей, вот за нас решен уже один выбор, теперь - либо к рикксианам,
либо в никуда.
     - А ты уверен, что рикксиане тоже в этой охоте принимают участие?
     - Сэм, я знаю со слов властей, что они в этом тоже замешаны.
     - Угу... тогда я понятия не имею, что тебе делать. Может  быть,  тебе
надо было свернуть к земному лабиринту.
     - Тут куда ни кинь, все клин. Если я проскочу  на  Терон,  это  будет
означать еще одну погоню на бешеной скорости и всего несколько  мест,  где
можно будет спрятаться при дороге - все из-за болот.  Затем  идет  прямая,
которая вся состоит из соляных равнин и никаких совершенно убежищ  на  ней
нет. Потом дорога, где еще одна база милиции, причем  очень  мощная.  Если
помнишь, мы там однажды гостили.
     - О да! Помню. Хм-м-м...
     - Поэтому я лучше попытаю своего счастья с рикксианами. Кроме того, у
тебя там были когда-то друзья. Может быть, Крк(свист-щелк) знает  про  эти
тайны хоть что-нибудь. Ведь его так звали, правильно?
     - Приблизительно. Разумеется, теперь это не "он", а  "она".  Они  все
меняют пол к концу жизни. Но ее гнездо в десяти  тысячах  кликов  вовнутрь
лабиринта. И там царил форменный ад уже давным-давно.
     У  нас  оставалось  очень  мало  возможности  для  выбора.  Я   почти
приготовился к тому, что нам придется съехать с  дороги  и  проехаться  по
льду, чтобы найти дорогу обратно к земному лабиринту, но  мне  приходилось
считаться с тем,  что  я  везу  пять  безвинных  жизней.  Я  даже  еще  не
задумывался над тем, что мне делать с телеологистами. Может быть,  сдаться
было бы, в конце концов, лучше всего. Наконец, расчистить это  безобразие.
Только вот...
     Только вот ма-а-а-аленькая проблема дельфийских серий. Но  опять  же,
может, все и не будет такой гадостью. Черт. Ну и что, если это означало бы
просидеть черт  знает  сколько  в  психушке,  пуская  слюни  и  размазывая
собственное дерьмо пальцем по стенам? Пара  месяцев  уйдет  на  то,  чтобы
снова приучиться к горшку и помахать ручкой. Смог бы я с этим  справиться,
а? Я бы вышел оттуда другим человеком.
     М-м-м... нет, спасибо.
     Движение несколько разредилось. Территория  еще  сильнее  уплощилась,
низкие холмики стали попадаться реже. Машина  стала  маленьким  насекомым,
который пробирался по огромному бильярдному шару. Над головой звезды сияли
чисто и ясно, словно чистенькие маленькие  дырочки,  которые  проткнули  в
черном бархате. Вокруг нас простирался самый большой хоккейный  ринг,  лед
блистал в межзвездной ночи.
     Снова прозвучал предупреждающий сигнал,  на  сей  раз  низкий  гудок,
который сказал: "Боевые установки!"
     Панель с инструментами претерпела еще  одну  трансформацию,  пока  на
экране сканера быстро двигалось какое-то пятнышко.
     Оно было похоже на снаряд.
     - Роланд, посмотри, что ты можешь сделать с этой  панелью  управления
оружием.
     Роланд изучил панель, неуверенно потрогал несколько рукояток.
     - Трудно сказать, что здесь происходит, - сказал он. -  У  всех  этих
систем странные обозначения. Что  такое,  например,  может  быть  "гашение
захватывающего поля"?
     - Я могу сообразить, - удивленно сказал я.
     - Эта  штука  приближается  к  нам  довольно  быстро.  Какая  у  тебя
скорость?
     - Запятая-три.
     - Ну, я посоветовал бы пришпорить ее.
     Я уже именно это и делал.  Машина  рванулась  вперед,  вжимая  нас  в
сиденья машины.
     - Мне кажется, эта штука в двух километрах и все приближается.
     - Занятая-три-пять.
     - Все еще ближе.
     - Иду на запятая-четыре.
     - Все приближается.
     Я прижал педаль к полу.  Мотор  послал  бешеные  вибрации  в  рулевое
колесо, а оттуда мне в руки и плечи. Высокий визг, едва слышный,  пронесся
по машине - и это было все. Она продолжала работать и гнать нас вперед.
     - Запятая-четыре-пять.
     - Все ближе, боюсь. Наверное, у этого снаряда переменная отдача.  Его
наверняка подталкивают вперед аварийные бустеры. Ох, черт.  Вот  она,  эта
штука. По-моему, она: противоторпедный прибор. Господи, с ума сойти можно.
     - Запятая-пять.
     - Приближается. Наверное, в этом снаряде  рано  или  поздно  кончится
топливо.
     - На это не рассчитывай, - сказал я. - Запятая-пять-пять.
     - Все приближается. Примерно в километре. - Роланд крякнул. - От силы
тяжести трудно нагибаться вперед - все время отбрасывает назад.
     Он напрягся, пытаясь прочесть показания инструментов на панели.
     -  Это,  наверное,  автоматическая  система.  Все  в  порядке,  я  ее
вооружил. Теперь что?
     Мне пришло в голову, что Роланду должно  было  бы  быть  еще  труднее
нагибаться вперед  при  нашей  скорости.  Наше  ускорение  было  настолько
быстрым, что перегрузка должна была достигать трех "g", но  это  почти  не
чувствовалось.
     - Запятая-шесть.
     - Приближается, но медленно.
     Еще минутка. Ускорение возрастало все сильнее.
     - Запятая-шесть-пять.
     - Приближается.
     - Запятая-семь! Помогай нам бог...
     - Приближается. Полклика.
     - Запятая-семь-пять!
     - Приближается! Но еле-еле.
     Все  снаружи  превратилось  в  смазанное  пятно.  Машина  убийственно
виляла, и каждое случайное движение моих напряженных мышц могло послать ее
в смертельный вираж.
     - Не знаю, сколько я еще так выдержу, - сказал я.
     - Я работаю над тем, как тебе помочь, - сказал спокойно Роланд. - Все
в порядке, все, кажется, настроено, но что включает всю систему?
     - Запятая-восемь!
     - М-м-м-м... погоди минутку. Нет, не  то.  "Противоракетный  прибор",
странный способ назвать такую штуку. Что такое? Не могу понять... "прямо в
глаз" и "пусть этим Джо занимается".
     Роланд озадаченно посмотрел на меня.
     - Что это может значить?
     - Христа ради, Роланд!!! ПУСТЬ ЭТИМ ЗАНИМАЕТСЯ ДЖО!!!
     - А? А-а-а, о'кей.  -  Он  нажал  на  светящуюся  клавишу,  и  что-то
покинуло зад машины во вспышке зеленого огня. Несколькими секундами  позже
яркая вспышка озарила дорогу за нами беззвучным взрывом.
     Роланд просмотрел сканеры.
     - Снаряда больше нет, - сказал он удовлетворенно.
     Он повернулся ко мне и улыбнулся.
     - Это было так легко, - он оглянулся назад и озабоченно сказал: -  Но
нас нагоняет более крупный предмет. Мне кажется, это  перехватчик.  Похоже
на то, что он на вспомогательных горелках.
     - Мне кажется, - серьезно сказал  Джон  мрачным  голосом,  -  что  мы
только что проскочили поворот на портал в рикксианский лабиринт.

                                    10

     Никто не смел говорить, пока все пытались осознать, что произошло. Мы
мчались  прямиком  в  никуда  с  двумя  альтернативами,   и   не   больше:
развернуться на дороге и встретиться лицом к лицу с нашим преследователем,
или же заскользить  по  метано-водяному  льду  и  рискнуть  провалиться  в
скрытые щели, геотермальные провалы и случайные кратеры.  Я  автоматически
затормозил, потом сам подивился тому, что делаю и  куда,  черт  побери,  я
еду? Что делать? Сдаться? Я не увидел никаких приборов, которые  могли  бы
управлять  суперсцеплением  роллеров,  и  сомневался,  что  машина  сможет
проехать по поверхности металлического метана - может  быть,  по  водяному
чистому льду она и проехала бы, но не по воде, которая  поймала  в  клетку
мерзлого газа. Опять же, у меня не  было  никаких  оснований  просто  так,
априорно, устанавливать границу возможностей этой тележки.
     Джон нарушил молчание.
     - Джейк? Что нам делать?
     Все глаза устремились на меня: я хочу сказать,  глаза  телеологистов.
Дарла и Винни разговаривали приглушенными  голосами.  Я  проверил  сканер.
Петровски очень быстро догонял нас, потому что я  притормозил.  Я  немного
нажал на газ, чтобы дать нам всем, а в особенности себе, немного  времени.
Дорога все еще была совершенно  прямая,  территория  безжалостно  плоского
ландшафта. Я не отрывал глаз от того,  что  было  передо  мной.  На  таких
скоростях внезапные препятствия - это смерть.
     - Джейк... - тихо напомнил о себе Джон.
     - Ага, - я выдохнул с силой, потому что принял решение. - Джон, я  не
собираюсь останавливаться. Не проси  меня  обосновать  моральность  такого
решения. Я не могу, могу только разве что сказать, что не имею возможности
сдаться властям. Я собираюсь прорваться сквозь портал,  который  ведет  на
неизвестную территорию.
     Сьюзен ахнула. Джон воспринял это молча. Роланд вовсю занялся панелью
с приборами.
     - Если у вас  есть  пистолет,  -  продолжал  я,  -  я  посоветую  вам
приставить мне его к виску немедленно. Портал почти перед нами.
     Высвеченные  слабым  зодиакальным  светом  на   горизонте,   цилиндры
поднимались надо льдом, словно темные ангелы в судный день.
     - Дайте мне  сказать  вот  что,  -  продолжал  я.  -  Я  не  стал  бы
прорываться сквозь этот портал, если бы я  считал  это  самоубийством.  Вы
можете мне поверить, можете не верить. Примите это с той  искренностью,  с
какой я это говорю, но я не стал бы,  ей-богу,  прорываться  в  незнакомый
портал, если бы считал, что у меня нет никаких шансов вернуться обратно.
     Роланд посмотрел на меня.
     - Разумеется, Джейк. Все знают,  что  ты  вернешься  обратно  -  если
верить дорожным байкам.
     - Я-то основываю свою уверенность на более здравых рассуждениях,  чем
треп за пивной кружкой.  Опять  же,  примите  на  веру,  что  я  собираюсь
вылететь оттуда  с  другой  стороны,  но  обязательно  вернуться  обратно.
Собственно говоря, я почти знаю, что смогу это сделать.
     - Откуда ты знаешь? - спросил Джон.
     - Не могу пока что объяснить. Просто знаю - и все.
     Джон внимательно на меня посмотрел.
     - Джейк, я прошу тебя подумать над этим еще раз.
     - Извини, Джон. Приставь к моей голове пистолет -  и  я  остановлюсь.
Мне самому не очень хочется прорываться в незнакомый и неизвестный  никому
портал, но я это сделаю, если никто меня не остановит.  -  Это  прозвучало
безумием даже в моих собственных ушах.
     Сьюзен тихо всхлипывала на заднем сиденье.
     -  Угрожать  собственному  водителю  на  скорости  чуть   ниже,   чем
мах-запятая-семь, - кисло  сказал  Роланд,  -  мне  представляется  слегка
абсурдным.
     Он повернулся к Джону.
     - Разве ты не можешь понять, что Джейк - в Плане?
     Я поймал выражение лица Джона в свете приборной панели, когда на  миг
оторвал глаза от дороги. Очень редко приходится видеть человека,  которому
предлагается вот так, буквально,  проверить  на  жизненность  догмы  своей
религии. Джон покачал головой.
     - Роланд, тут не просто вопрос...
     - Ох, да перестань, Джон, - сказал Роланд, которому надоело поведение
его недавнего вождя и учителя. - Как же ты можешь быть  таким  близоруким?
Мы включены в План Джейка, а он - в наш. Ты же  не  можешь  отрицать,  что
существует какая-то связь. Ну, скажи честно?
     -  Может  быть,  -  сказал  Джон,  но  лицо  его  противоречило   его
собственным словам. - Возможно, так оно и есть.
     Он внезапно сдался, словно устал от спора.
     - Господи, да не знаю я. Я действительно не знаю, что делать.
     - Я знаю, - сказал Роланд с нажимом. - Это же очевидно. Неважно,  что
мы делаем, наши пути и Джейка, кажется, все равно пересекаются.  Я  скажу,
что надо дать Джейку возможность вести нас за собой. Ясно же, что его План
сообщает нечто новое нашим.
     Дарла колотила меня по плечу.
     - Смотри вперед!
     Посреди дороги лежала темная лужа. Я резко затормозил,  но  это  было
бесполезно. Мы  моментально  перемахнули  по  воздуху  через  естественную
впадину на дороге и как ни в чем не  бывало  оказались  снова  на  твердом
льду.
     - Извини, Джейк, ложная тревога.
     - Ни в коем случае! Следи внимательно и  дальше!  Мне  нужны  не  два
глаза, а четыре.
     Роланд  снова  наклонился  над  сканером.  Вдруг  он  развернулся   и
вгляделся назад через овальное окошко заднего обзора.
     - МЕРТЕ! Мне бы надо было смотреть! Он снова тут!
     В зеркале заднего обзора я увидел мерцание огней перехватчика.
     - Джейк! - голос Сэма. - Все у тебя в порядке?
     Времени отвечать не было. Я нажал на газ.
     - У меня тут что-то на сканере! -  Роланд  ткнул  пальцами  в  панель
управления оружием. Замерцали красные и зеленые огоньки.
     - Давай, Джо, кто бы там ни был!
     Джо не ответил. Что-то ударилось в заднюю часть автомобиля  с  глухим
шмяком. Я не смог увидеть огоньков перехватчика.  Темная  масса  закрывала
окно заднего обзора. Я знал, что это такое, поскольку и раньше  оказывался
на месте того, кто  принял  на  себя  удар  мяча-липучки.  АДГЕЗОСФЕРО  на
интерсистемном. Теперь липкая масса расползлась по всему окну, размножаясь
и шипя, образуя неразделимую молекулярную связь с металлом корпуса машины.
Хотя снаружи температура была близка к  абсолютному  нулю,  эта  дрянь  не
замерзнет, потому что ее химические реакции дают достаточно  тепла,  чтобы
сперва закончить свою грязную работу. Петровски  теперь  выпускал  слабину
каната, пока не сформируется связь липучки и машины.
     Потом он начнет подтягивать нас к себе.
     - Что случилось с противоракетной системой? -  хотел  узнать  у  меня
Роланд.
     - Наверное, прочла приближение этой дряни  как  медленный  снаряд,  -
сказал я. - Липучкой  стреляют  из  чего-то  вроде  ракетницы.  Теперь  не
беспокой больше Джо.
     Но я сам беспокоился все больше. Я по-прежнему прижимал педаль газа к
полу, надеясь размотать всю длину каната, на  который  Петровски  привязал
нас, прежде чем неразрывная связь успеет сформироваться. Но увы,  мальчики
и девочки из милиции намотали какую-то рекордную  длину  на  его  катушку.
Кроме того, в липучку добавили какую-то сверхкатализаторную дрянь,  потому
что прошло всего несколько секунд - и все было кончено. Русский держал нас
на крючке.
     - Роланд, - сказал я, - у этой штуки должно быть какое-нибудь  оружие
лучевого типа, так найди его!
     - Я ищу, Джейк. Но эти обозначения на каком-то странном языке.
     - Этот язык - древнеамериканский. Читай мне все это вслух!
     - О'кей, скажи мне, что означает: "Взять их, бобик!"
     - По буквам! - Он стал начитывать мне, как это пишется, и я остановил
его на третьем же слове. - Господи помилуй!  Это  означает:  "Огонь!  Пли!
Атаковать! Нажми эту кнопку!"
     Роланд так и сделал, но ничего не произошло.
     - У этой штуки должна быть цель! -  завопил  я.  -  Найди  прицельную
фиговину!
     - Прицельную что?
     Дорога за нами озарилась бело-голубым огнем, когда русский  попытался
дать выхлоп из всех задних дюз, чтобы затормозить, и мы поехали вперед  на
своих сиденьях. Роланд и Джон ударились  о  лобовое  стекло,  мне  рулевая
колонка влетела в грудь. Но я все равно с  маниакальным  упорством  вгонял
педаль газа в пол, находя в машине все новые и новые  резервы  силы.  Нога
моя словно проваливалась в пол машины. Машина рванулась, а потом ускорение
понесло  нас  наоборот,  назад,  вдавливая  в  спинки  сидений.  Я  быстро
оглянулся  назад.  Сьюзен,  Дарла  и  Винни  были  одной  перепутанной   и
перепуганной кучей на полу. Босая нога Сьюзен комично торчала вверх.
     Началось перетягивание каната между нами и русскими,  задние  дюзы  и
моторы перехватчика против рычащей мощи  псевдошевроле,  которую  во  всей
глубине невозможно было постичь. Но русский здорово продумал свои ходы. Он
выпустил всю длину каната и дал мне тянуть себя за моей машиной,  а  потом
включил задние дюзы и смотал часть каната и еще немножко, вываживая  меня,
словно глубоководную рыбу на рыбалке. Он перехитрил меня, и я это знал.  А
когда  он  подтащит  нас  достаточно  близко,  он  опрыскает  нас   быстро
твердеющей дюропеной, замотает  нас  в  иммобилизирующий,  обездвиживающий
кокон - чертовски эффективная техника  против  даже  той  машины,  которая
намного превосходит тебя  по  мощности  мотора  и  скорости.  Если  только
достаточно приблизиться, то возможно сделать почти все, что угодно... если
не считать "дорожных жуков",  то,  когда  менты  хотят  тебя  замести,  не
придумать лучшей техники, и делают они это с удовольствием. Однако  теперь
нас и никакой "дорожный жук" не спасет, если и появится.
     У меня был в запасе только один ответный ход.  У  рыбки  есть  острые
плавники, поэтому хватать ее надо с осторожностью. Я  рассматривал,  какие
последствия могут быть у моего хода, секунду или две, потом резко всадил в
пол  почти  до  упора  тормозную  педаль.  Этот  мой  жест  поймал  нашего
преследователя врасплох, и он просвистел мимо нас, волоча за собой слабину
графитового каната. Невидимая струна натянулась до предела, заставила  нас
самих вильнуть  хвостом  вперед,  но  в  процессе  этого  маневра  липучка
отскочила от нашего заднего окна. Для Петровски это было слишком поздно. У
него не хватило ни времени, ни присутствия  духа,  чтобы  отрезать  раньше
канат. Его передние фары развернулись к нам и на миг ослепили меня,  потом
закружились в бешеном вращении.  Что-то  странное  происходило  у  нас:  я
почувствовал, как незримая сила сражается с тем, как  нас  занесло  вперед
задницей, словно включилось инерционное стабилизирующее поле. Я резко стал
вращать руль, чтобы помочь нам выровняться, но этого было бы маловато.  Мы
теперь скользили бортом к дороге, однако что-то стабильно подталкивало нас
в правильное положение. Машина Петровски продолжала вращаться, испуская от
роллеров струйки дыма и пара - холодный газ из антиспиновых дюз, но машина
безнадежно вышла из-под контроля и со свистом слетела с дороги,  пролетела
через ограждение и выскочила на лед.
     Посреди всего этого мы виражом, словно  призраки,  промчались  сквозь
светящийся знак Департамент дорог и сообщения не желал разных там ошибок и
четко все написал.

                              ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
                 ВПЕРЕДИ ПОРТАЛ НЕИЗВЕСТНОГО НАЗНАЧЕНИЯ!!!
                    ВОЗМОЖНО ПОПАДАНИЕ В ДРУГУЮ ЭПОХУ
             ПРОДОЛЖАЙТЕ СЛЕДОВАТЬ ДАЛЬШЕ ТОЛЬКО ПРИ УСЛОВИИ
             ВАШЕЙ ПОЛНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВСЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
                             ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!
                       ВПЕРЕДИ ПОРТАЛ НЕИЗВЕСТНОГО...

     Перехватчик стал раскалываться надвое от  вращения,  заворачиваясь  в
смертоносную паутину буксирного троса, сверхсильную,  сверхтонкую  струну,
которая прорезала металл, как проволочная резка в магазине режет  сыр.  Во
все стороны полетели куски, какие-то из них поскакали  по  дороге  впереди
нас. Я не мог ускользнуть от них, поскольку пытался изо всех сил выправить
рулем новый занос, теперь уже в другую сторону, в  который  мы  попали  по
инерции. Нам снова помогала выправить машину какая-то  странная  сила.  Мы
выпрямились, потом нас  снова  отбросило  вправо,  на  сей  раз  недалеко,
колебания  гасли  с  каждым  новым  заносом.  Огромный  кусок  металла  от
стабилизатора выбросило на дорогу, он едва  не  попал  в  нас.  Я  мельком
увидел  бесформенную  массу  липучки,  которая  скакала  за  раскуроченной
машиной по ледяному мерзлому морю, словно совершенно бесполезный якорь,  а
вес липучки запутывал канат в смертельные петли и узлы.  Сражаясь  за  то,
чтобы удержать машину на ровной дороге, я увидел,  как  впереди  замерцали
красные огоньки портала. Я наконец полностью поставил машину на ровный ход
и обнаружил, что мы едем по краю почти рядом  с  машиной  Петровски,  наши
левые роллеры на льду, а правый маркер въезда в  портал  прямо  у  нас  на
дороге. Я свернул влево  так  резко,  как  только  осмелился.  Перехватчик
теперь был уже просто вращающейся кучей металлолома. Он щедро  разбрасывал
вокруг куски себя  самого...  потом  он  вроде  как  взорвался,  однако  я
сообразил, что это катапультировалось сиденье Петровски. Он все  равно  не
смог бы выжить, он был слишком близко к цилиндрам, и они  так  и  так  его
засосут. В лакированном капоте шевроле  отразились  яркие  огни  спусковых
ракет  Петровски:  они  зажглись,  чтобы  помочь  ему   приземлиться.   Мы
промчались мимо правого маркера входа в портал, еле-еле миновав его.
     Теперь началась  настоящая  гонка.  Мы  пытались  обогнать  развалины
перехватчика, которые тоже притягивались  к  цилиндру,  прорваться  сквозь
портал до того, как произойдет страшный обратный взрыв и перехватчик будет
разорван на атомы жадными когтями притяжения  цилиндров.  Дистанция  может
быть хоть в секунду, но нас она спасет.
     Все это и так происходило в течение считанных секунд или  даже  долей
секунды, но для меня течение  событий  происходило  словно  в  замедленном
прокручивании пленки. В ледяной ночи бесконечно крутился перехватчик,  его
прожекторы все время освещали по кругу пейзаж, словно  светил  сумасшедший
маяк на арктическом берегу. Я посмотрел по сторонам в поисках направляющих
маркеров  портала,  ища   знакомые   белые   линии,   образующие   коридор
безопасности в портале,  но  не  видел  их.  Красные  огни  вспыхивали  на
приборной панели.
     - Джейк? Джейк, что происходит? - голос Сэма звучал слабо, далеко.
     Неожиданно подо мною  оказались  направляющие  коридора,  и  мы,  как
оказалось, ехали не по центру. Наши левые колеса были на  белой  линии.  Я
резко скорректировал положение машины, думая, что настал конец, что просто
невозможно  проделать  такую  штуку  и  остаться  в  живых,  а   потом   я
почувствовал, как жадные  пальцы  притяжения  сомкнулись  на  нас,  машина
приподнялась на всех четырех колесах. Мы ехали по диагонали  на  дороге...
каким-то  образом,  наверное,  уголком  сознания,  я  среагировал  в   эти
последние секунды, не раздумывая, крутнул руль резко  вправо  и  нажал  на
газ...
     А потом время резко вернулось к обычному течению, и мы  -  "бамм!"  -
встали на  все  четыре  колеса,  промчавшись  по  темному  коридору  линии
безопасности, цилиндры стали черными на черном фоне, а потом меня ослепила
яркая вспышка, за ней последовал громкий хлопок, как только  мы  оказались
на воздухе, и мотор машины заревел у меня в ушах. Я увидел  свет,  чистый,
золотой и теплый, потом зрачки мои сузились, и поле зрения разделилось  на
верхнее, светло-синее, и нижнее, зеленовато-голубое. Кто-то нагибался  над
моим плечом, и я почувствовал, как чьи-то  руки  ложатся  поверх  моих  на
руле.
     - Джейк, тормози!
     Дарла помогала мне вести машину.  Я  затормозил,  пытаясь  не  делать
этого панически, чтобы избежать заносов. Я был  наполовину  слеп,  но  еще
различал дорогу, полоску черного на зелено-голубом. Космострада была здесь
подвешена над водой, и ограничительных барьеров  не  было.  Еще  несколько
секунд - и я увидел, что возвышение над водой было минимальным. Мы были на
автостраде, которая пересекала неглубокий участок воды.
     Но наша скорость все еще была  фантастической.  На  нас  стремительно
надвигалась спереди какая-то земля, возможно, остров  или  риф.  Казалось,
дорога там и кончается, но в этом я  не  был  уверен.  Я  видел  и  другие
машины, припаркованные на острове. Я нажал изо всех сил на тормоз, и  шины
взвыли, как побитые собаки, а зад машины стал вилять. Нас стало относить к
обочине, и я отпустил тормоз, чтобы выровняться, потом стал  то  нажимать,
то отпускать педаль, но  берег  быстро  приближался  к  нам.  Я  прекратил
нажимать урывками и встал на педаль покрепче, визг шин отдавался у меня  в
ушах, небо, море и дорога скакали у меня перед глазами.  Дарла  теперь  не
могла мне помочь - я сражался и с рулевым колесом, и с нею. Я оттолкнул ее
и сам перехватил управление, зрение, нормальное зрение, еще  не  вернулось
ко мне, но его было вполне достаточно,  чтобы  справиться  с  машиной  при
ярком солнечном свете. Мы снизили скорость до жалких ста пятидесяти миль в
час, но берег острова был прямо перед нами. Мы промчались  мимо  широкого,
огромного пляжа, все еще по Космостраде, и  проскочили  весь  остров,  как
одно смазанное пятно в окнах, пока не  оказались  на  противоположном  его
берегу возле еще одного пляжа. Дорога перешла в автостраду и вывела нас  к
морю.
     Недалеко  от  пляжа  дорога  стала  постепенно  спускаться,  пока  не
оказалась ниже уровня моря, под волнорезами.
     Мое окаменевшее тело было перпендикулярно тормозной  педали,  и  я  с
силой оттолкнулся от рулевого колеса. Зад машины снова заносило, но  я  не
мог рулить, чтобы выправить машину, просто  не  мог,  поэтому  предоставил
неведомой  силе  выправить  нас,  как  давеча.  Так  и  получилось,   шины
взвизгнули в последний раз, и  мы  остановились  в  нескольких  метрах  от
ласковых волн, которые омывали всю широкую дорогу.
     Долгое время никто не мог пошевелиться. Я  сидел  просто  так,  давая
ласковому солнцу успокоить мое лицо, а больше я ничего  не  чувствовал.  Я
окоченел, мои руки лежали мертвыми колодами на  коленях,  тело  обмякло  и
было сейчас совершенно бесполезно. Снаружи доносились  странные  скрипучие
голоса морских птиц и звуки воды, которая лизала тонущую дорогу.
     Наконец кто-то застонал. Сьюзен. Я сделал над собой усилие и поглядел
через плечо на заднее сиденье. Сьюзен лежала где-то внизу,  как  и  Винни.
Дарла сидела на сиденье, но вид у нее был ошеломленный,  обрадованный,  ей
просто приятно было от того, что она жива, ее удивляло, что  она  осталась
жива, и в то же время она совершенно вымоталась. Все это сразу  отражалось
в выражении ее лица. Наши  глаза  на  миг  встретились,  и  слабая  улыбка
мелькнула у нее на губах. Потом она  закрыла  глаза  и  откинулась  назад.
Роланд и Джон стали подниматься с пола. Это у них  заняло  довольно  много
времени.
     Мы еще долго сидели вот так, пока я не  почувствовал,  что  мое  тело
снова способно что-то ощущать, и  тоненькая  струйка  прежней  силы  снова
потекла в мое тело. Тогда я снова положил руки на руль. Никогда еще у меня
не занимало столько времени поставить машину на задний ход, но  наконец  я
сообразил, как это делается, отъехал немного, потом развернулся  и  поехал
назад, в глубь острова.
     Никто не произнес ни слова.
     Остров был буквально забит машинами разной масти и моделей, они  были
припаркованы и ждали своих хозяев. Мы доехали до конца пляжа, и  я  поехал
вправо, сойдя с дороги на песок и жесткую  ржавого  цвета  пляжную  траву,
пытаясь найти путь сквозь толпу  припаркованных  машин.  Тут  было  всякой
твари по паре, многие из этих моделей впервые  попадались  мне  на  глаза.
Люди тоже были среди машин,  как  и  инопланетяне,  они  курили  сигареты,
стояли кучками, смеялись, разговаривали.  Остальные  устраивали  на  песке
пикник. Где-то под толстым слоем усталости я почувствовал  удивление,  что
вижу здесь людей, но не стал размышлять над тем, что  это  означало.  Все,
казалось, чего-то ждали. Я мог догадаться, чего именно, но не стал  думать
и над этим. Я продолжал объезжать пляж. Остров был узкий, но длинный  и  в
форме полумесяца, чуть больше песчаной  полоски,  куда  натыканы  какие-то
растения,  пучки  странных  кустов,  которые  выглядели   как   водоросли,
приспособившиеся к жизни на земле, несколько высоких мохнатых  деревьев  с
тускло-красной листвой. Больше на этом острове ничего особенного не  было.
Не видно было и никакой другой земли.
     Вблизи  от  одного  конца  острова,  который  я  произвольно   назвал
северным, еще один кусок Космострады проходил на мостике с  северо-запада.
Он по диагонали пересекал остров и тоже исчезал под водой, его пересечение
с веткой, которая шла с Голиафа, очевидно, тоже было где-то дальше от нас.
В этом месте движение было весьма и весьма существенным,  оно  было  почти
пробкой на полклика или около того. Страшно подумать, что было бы, если бы
мы, да на нашей скорости, съехали бы именно там... ну ладно, над этим тоже
не стоит так отчаянно задумываться.
     Движение тут  было  довольно  оживленным,  поэтому  я  развернулся  и
вернулся обратно, держась западного берега, пока не нашли  места,  которое
было  относительно  свободно  от  машин,  движения  и   людей,   маленькое
возвышение над пляжем, на котором стояло одинокое высокое  дерево.  Прежде
чем  остановиться,  мы   проехали   пожилого   человека   в   ярко-голубом
комбинезоне,  который  стоял  возле  своего  родстера,   покуривая   и   с
любопытством глядя на нас. Когда я проехал мимо, он показал  себе  пальцем
на нос, желая дать нам понять, что воздух здесь  был  вполне  хорошим  для
дыхания. Спасибо. Я опустил окна вниз, и липко-тягучий воздух  Голиафа  со
свистом вырвался наружу и впустил в машину вкусный соленый воздух и  запах
моря, весьма похожий на воздух земли. По долгому опыту я  мог  сказать  по
звуку ворвавшегося воздуха, что давление было практически таким же, как  и
в машине, поэтому за это не приходилось беспокоиться. Здесь атмосфера тоже
была довольно густая. Несколько раз у меня кружилась голова, и я знал, что
мне следовало бы проверить воздух на содержание кислорода, но не  хотелось
возиться и искать в машине соответствующие приборы. Я словно  спал  наяву,
мне было все равно, словно меня здесь и не было.  Я  остановил  машину  на
краю легкого склона к пляжу, поставил на нейтральную позицию переключатель
скоростей и потянул на себя ручник. Я не  выключил  мотора.  Потом  открыл
дверь. Мне пришлось весьма постепенно заставлять свои ноги двигаться - они
превратились в домашнее повидло. Потом я  все-таки  вылез,  проковылял  по
склону к пляжу и упал на колени. Я повалился вперед и растянулся на теплом
песке.
     Дарла спустилась вниз и легла на спину возле  меня.  Она  сняла  свой
комбинезон и была только в лифчике и трусиках, золотистая кожа ее сияла на
солнце, а она подставляла ее лучам, словно  хотела  еще  больше  загореть.
Дарла с легкостью могла бы быть блондинкой. Пушок на  ее  теле  был  очень
светлый. На плече была родинка темно-красного цвета в форме сердечка.
     Я закрыл глаза и перестал думать. Морские птицы, уж не знаю,  как  их
называют здесь, скрипели над головами. Я не смотрел на  них,  не  думал  о
том, что надо бы посмотреть. Я просто слушал, как они вопят,  слышал,  как
волны лижут песок, время от времени  где-нибудь  рокотал  мотор,  шуршание
роллеров  по  Космостраде.  Мои  закрытые   веки   светились   на   солнце
оранжево-красным. Постепенно мне стало очень тепло в моей кожаной  куртке.
Я лежал так до тех пор, пока мог все это вынести, потом сел и снял куртку,
снял ботинки - рубашки у меня до сих пор не было  -  и  повернулся,  чтобы
лечь головой рядом с Дарлой. Небо  было  мглистое,  в  легкой  серебристой
дымке, на нем висели ленточки длинных, перистых облаков.  Я  видел  всякие
летучие существа. Оказалось, это рыбы. По крайней мере, они выглядели, как
рыбы: у них были длинные серебристые тела и огромные, похожие  на  крылья,
грудные плавники, словно сделанные из  прозрачной  пленки,  растянутой  на
каркасе из острых косточек. Они на самом  деле  не  летали,  а  парили.  Я
смотрел, как одна из них несется в воздушном потоке прямо  над  нами,  она
словно бы и  не  двигалась,  скользя  по  мягкому  океанскому  бризу.  Она
повисела там минуту или две, потом потеряла высоту и стала нырять к  воде.
На полдороге она  сложила  крылья  и  ринулась  головой  вниз  в  воду  за
волноломами. Я услышал плеск и поднял голову. Неподалеку  от  того  места,
где нырнула первая рыба, другая подняла голову и рванулась из воды прямо в
воздух, выстрелив на добрые  десять  метров,  прежде  чем  она  развернула
крылья с таким  звуком,  словно  внезапно  раскрыли  зонтик.  Она  поймала
восходящий воздушный поток и стала подниматься.
     Потом  я  заметил  останки   потерпевших   аварию.   Куча   покинутых
автомобилей, некоторые из них  земного  происхождения,  кучей  валялись  в
прибое, возле волноломов, а некоторые были разбросаны по пляжу, по  песку,
некоторые из них так занесло песком и они поросли пляжной травкой,  что  я
сперва принял их за дюны.  Видимо,  эта  планета  долгое  время  уже  была
тупиком. Те, кто не имел воздушного пространства, оставались тут, им  либо
приходилось плыть, чтобы достичь цели, либо вымолить, чтобы их  перевезли,
либо помирать. Но наверняка же должен был быть выход из  этого  положения!
Только вот какой...
     Я откинул голову назад. Конечно, выход должен быть. Иначе почему  тут
такое движение? Что, все обречены тут остаться? Перестань думать.
     Но я не перестал, и стал вместо этого беспокоиться насчет  Сэма.  Он,
по меньшей мере, был на час позади нас. Станет ли  он  прорываться  сквозь
неизвестный портал? Знал ли он, что я  поехал  именно  этим  путем?  Может
быть, мы оказались далеко за  пределами  видимости  сканера,  но  ведь  он
наверняка проследил нас до поворота на выход в лабиринт рикксиан и увидел,
что мы его проехали. Я снова поднял голову. Я мог видеть выезд из портала,
который вел с Голиафа. Ладно, поживем - увидим. Я снова лег. Я беспокоился
обо всем, что нам немедленно требовалось, проследил, чтобы все, что я  мог
сделать, было сделано, и теперь мне было наплевать на ментов, ретикулянцев
и даже на телеологистов. В данный момент прохладный соленый ветерок слегка
охлаждал мою воспаленную кожу, Дарла  была  со  мной  рядом,  и  мне  было
совершенно наплевать на то, как все будет, потому что сей момент все  было
тихо и спокойно.
     На лицо мое упала тень, и я открыл глаза. Это Дарла смотрела на меня.
Она улыбнулась, и я улыбнулся в ответ. Потом она хихикнула,  и  я  ответил
тем же.
     - Пусть этим занимается Джо, - сказала она.
     Это было похоже на то,  как  человек  повторяет  последнюю  фразу  из
нашумевшего и очень смешного анекдота. Мы не могли удержаться от хохота.
     - Взять их, бобик! - проговорил я между двумя волнами веселья.
     Мы все смеялись и смеялись, и наше напряжение моментом  спало.  Дарла
повалилась на меня, я был совершенно беспомощен, мы катались  в  судорогах
от хохота, два идиота на песке. Мы так себя  вели  минут  пять.  Это  была
сверхреакция, в ней были нотки истерии, на нас свалился весь этот ужас, но
мы отмели его воплями и хохотом.
     Потом все прошло, и мы, обессилев, лежали на песке,  посерьезнев.  Мы
посмотрели друг на друга, и в первый раз я увидел  тонюсенькую  трещину  в
этой скорлупе, гладкой и спокойной, увидел ранимость в глазах  Дарлы.  Рот
ее был полуоткрыт, нижняя губа  чуть-чуть  дрожала,  глаза  расширились  и
искали что-то в моих глазах, искали подсказку.
     "Я боюсь... это ничего? Ты мне позволишь?"  -  вот  что  говорили  ее
глаза.
     Мне хотелось сказать:
     -  Да,  любимая,  все  в  порядке,  можешь  расслабиться,  не   бойся
чувствовать страх, когда это оправдано,  и,  конечно,  ради  тебя  я  буду
сильным, так что в следующий раз тебе совсем  нечего  будет  бояться...  А
может быть, в следующий раз ты позволишь бояться мне...
     Но вдруг она свернулась клубком в  моих  объятиях,  и  говорить  было
больше нечего.
     Очень быстро мы  разделись  донага,  ее  трусики  и  лифчик  каким-то
образом материализовались в моих руках. Они  были  такими  незначительными
вещами, просто кусочками мягкой ткани, и тут, не успел  я  оглянуться,  мы
занялись любовью, не думая о том, что рядом  могут  находиться  люди.  Это
было внезапное, отчаянное соединение, нечто большее, чем просто физическая
связь. Нам надо было сказать друг другу, что мы все еще были живы, что  мы
все еще были на этом свете, способные чувствовать, касаться, ощущать  друг
друга, нам нужно было  доказательство,  что  у  нас  еще  были  целые,  не
искалеченные тела, которые  пульсировали  жизнью,  сияли  теплом  и  могли
чувствовать удовольствие и боль, радость и печаль, и усталость.  Нам  надо
было убедить себя, что мы не  были  кусками  безжизненного  тела,  которое
разбрызгало по всей Галактике, что мы не были мертвы. И, как всегда бывает
после тесного соприкосновения со смертью, нам надо было почувствовать, как
драгоценно каждое ощущение, каждый миг, надо было осознать, какое  чудо  -
жизнь.
     Потом мы лежали  совершенно  спокойные  и  умиротворенные.  Птицерыбы
скрипели свои странные песни над нами. Положив голову Дарле  на  грудь,  я
смотрел на странные моллюскообразные существа, которые ползали по песку  -
они совершенно не были похожи на крабов, больше они  напоминали  крохотные
розовые грибы на трех ножках. Неподалеку от нас какое-то животное  с  ярко
окрашенной раковиной частично  торчало  из  песка,  потом  оно  выстрелило
струйкой воды в воздух около нас - поп! - и снова закопалось в песок. Я  в
первый раз заметил,  что  в  белом  песке  вокруг  нас  и  под  нами  были
сверкающие вкрапления,  миллионы  сверкающих  стеклянных  бусинок.  Чистые
силиконовые тектолиты, продукты метеоров, которые ударяли  в  эту  планету
давным-давно. А может быть, совсем не так давно. Что-то изменило  геологию
этой планеты с тех пор, когда строители проложили тут Космостраду.
     Я услышал легкий шум и поднял голову. Инопланетное  воздушное  судно,
которое по спирали поднималось в небо, набирая скорость.  Оно  взлетело  с
северного конца острова. Вот счастливый сукин сын. Потом  я  высказал  про
себя надежду, что он знает, где  входной  портал,  и  что  дорога  к  нему
позволит ему сесть. Иначе ему придется разворачиваться, снова лететь  сюда
и смешиваться с толпой тех, кто ждет здесь и глотает пыль.  Вероятно,  без
топлива он не останется. С ядерными моторами  это  огромная  редкость,  но
иногда на Космостраде можно увидеть такие странные вещи, такое примитивное
оборудование, что диву даешься. Должно быть, оно принадлежит таким  расам,
которые трудно назвать стремящимися к техническому прогрессу.
     Много позже я встал и стоял над Дарлой, глядя на стройное  золотистое
тело. Она открыла глаза и  улыбнулась.  Потом  я  посмотрел  на  пригорок.
Человек в голубом комбинезоне смотрел вниз на нас, но он стоял так далеко,
что мне трудно было сказать, что играет у него на лице: блудливая  усмешка
или приятельская улыбка. Мне было абсолютно все равно, если он стоял здесь
все это время, что мы там лежали.
     - Как вода? - завопил я ему. - Купаться безопасно?
     - Да, конечно! - заорал он в ответ. - Давай вперед!
     Дарла встала, не стыдясь своей наготы.  Я  взял  ее  за  руку,  и  мы
побежали к волнам, влетели в воду в фонтане брызг, потом нырнули в  первую
же набежавшую волну. Вода была теплой, как молоко,  но  было  так  приятно
смыть в ней пот и песок. Мое  первое  купание  за...  сколько  же  времени
прошло? Дарла, по-моему, тоже давно не купалась, разве что она успела  это
сделать  тогда,  пока  я  был...  ну,  конечно,  в  мотеле  телеологистов.
Погодите-ка. А разве она туда  с  ними  пошла?  Она  ничего  не  говорила.
Собственно говоря, она не рассказала ничего из того, что с  нею  произошло
после того,  как  ее  не  поджарили  в  кустах.  Я  предположил,  что  она
отправилась в  город  с  телеологистами  после  того,  как  менты  уехали,
прихватив меня с собой, но я этого точно знать не мог. Она скажет  мне  об
этом чуть позже, значения не имеет. Я наклонил голову  в  море,  зафыркал,
как следует растерся, чтобы смыть с себя тюремный  запах.  Это  как  запах
целой организации. Вода была очень упругой, прекрасно  держала  тело,  она
была слегка слизистым солевым раствором. Это было примерно так,  как  если
бы мне пришлось плавать в курином бульоне. Дарла уплыла подальше,  чем  я,
лениво лежа на спине и иногда гребя руками.  За  нею  еще  одна  птицерыба
ракетой взвилась в небо и распахнула крылья.
     Ладно, возьмемся за этот вопрос. Каким, черт  побери,  образом  Дарла
оказалась в отделении милиции с Петровски? Они что, пришли и  забрали  ее?
Или она пришла и попыталась настоять, чтобы меня отпустили?  Она  сказала,
что Петровски хотел допросить ее, но Петровски сказал...
     Что-то темное и огромное двигалось в глубокой воде за спиной Дарлы. Я
встал и внимательно всмотрелся. Мне эта штука не поправилась, а Дарла была
слишком далеко от берега. Я позвал ее и велел ей возвращаться жестом.  Она
ответила мне вопросительной улыбкой.
     - Ну же, Дарла!
     Она сообразила  и  выстрелила  вперед  австралийским  кролем,  быстро
добравшись до мелководья.  Ее  гребки  были  длинными  и  сильными.  Потом
налетевшая волна подтащила ее ко мне. Я поднял ее на ноги и показал  ей  в
море. Как раз в этот момент что-то разбило водную гладь с кипеньем воды. Я
увидел только огромную темную массу и разинутую  пасть,  где  было  больше
зубов, чем было  мыслимо  вместить.  Потом  пасть  погрузилась  под  воду,
закрывшись с треском. Море кипело от движений страшного чудища, плавники и
прочие  штуки  то  показывались,  то  исчезали  под  водой   на   обширном
пространстве. Вроде как боролись два крупных животных.
     Дарла, конечно, на самом деле не была в опасности,  но  если  бы  она
заплыла чуть дальше...
     - Эта сволочь! - горько сказала Дарла, поворачиваясь к пляжу. - Он же
сказал, что тут...
     Я посмотрел. Человек в комбинезоне исчез.
     Она повернулась ко мне и обхватила себя руками, словно ей вдруг стало
холодно.
     - Странно и дико, - сказала она с кислым видом.
     Сохрани нас бог от улыбчивых свихнувшихся сволочей.

                                    11

     Когда мы добрались обратно до машины, Джон сидел на переднем сиденье,
свесив ноги из двери, ухмыляясь нам. Винни играла в  песке  совсем  рядом,
рисуя узоры куском раковины. Я улыбнулся в ответ,  довольный  тем,  что  у
Джона изменилось настроение.
     - А где твои двое камрата? - спросил я наполовину на интерсистемном.
     Он показал на ближайшее дерево,  в  тени  которого  Роланд  и  Сьюзен
лежали, свернувшись в клубок.
     - Вроде как они помирились, - заметил я.
     - Так и есть, - одобрительно сказал он.  В  его  словах  не  было  ни
малейшего намека на ревность. - Как водичка?
     -  Замечательная,  только  подводная  жизнь  и  фауна  здесь  слишком
оживленные.
     - Что-нибудь случилось?
     - Да нет, на самом деле нет, - я присел на переднее сиденье, мечтая о
сигарете. Я пытался об этом забыть, посмотрел по пляжу в  сторону  дороги.
Пока что никакого движения. А что, если он, Сэм, не прорвался?  Мне  будет
его не хватать, но средство передвижения у нас было. Но то, что нет еды...
м-м-м... и денег нет. Что, интересно, находилось в обращении за  пределами
известных лабиринтов? Вне сомнения, мы это выясним. Еда. Господи,  как  же
мне хотелось есть. Интересно, как долго я не ел? Ужин прошлой ночью,  и  с
тех пор - ничего. Я вздохнул, потом сунул ключ от Сэма в карман штанов.
     Чуть позже Сьюзен и Роланд встали и подошли к нам.
     - Привет, - сказала Сьюзен, улыбаясь чуть сконфуженно.
     - Привет, Сьюзен.
     Она  казалась  такой  спокойной,  даже  довольной.  В  ней  произошла
примечательная перемена.
     - Ну что ж, - сказала она, - мы, кажется... прорвались, и у  нас  это
получилось, а?
     - Да, так и есть. Извините.
     Она покачала головой.
     - Никакой надобности извиняться.  Я  все  теперь  прекрасно  понимаю.
Роланд прав в отношении тебя. Ты явно какой-то поворотный  пункт  в  наших
судьбах. - Она рассмеялась и сморщила нос. -  Ну  вот,  мы  тебя  замучили
телеологической болтовней. Это значит, что...
     - Мне кажется, я понял, - сказал я. Потом, сообразив, что я снова  ее
перебил, я сказал: - Прости, Сьюзен. Ты же объяснила. Говори дальше.
     - Да это не имеет значения. Меня перебивают главным  образом  потому,
что я слишком много болтаю. Я тебе потом скажу.
     - О'кей, но я прошу прощения еще раз.
     Она подошла поближе ко мне и закинула руку мне на шею, наклонилась  и
почти готова была меня поцеловать, но сперва посмотрела на  Дарлу,  словно
желая убедиться, что та на нее за это не  обидится.  Дарла  присела  возле
Винни, глядя, как та рисует. Тогда Сьюзен сладко поцеловала меня.
     - Ты сделал то, что ты должен был сделать, Джейк, -  сказала  она.  -
Это не твоя вина. У тебя тоже есть План.
     - Правда? Я-то тут думал, что я блестяще импровизировал.
     - Нет-нет. Твоя задача состоит в  том,  чтобы  сперва  открыть  План,
потом идти по его предначертаниям, принять его.
     - Угу. Карма.
     -  Нет,  не  карма.  Карма  -  это  еще  одно   слово   для   судьбы,
предрешенности. А план есть план. Схема,  структура,  что-то,  чему  можно
следовать. Планы могут меняться, но только в  том  случае,  если  перемены
связаны со всей структурой мира в целом.
     - Понятно. О'кей. Попробую.
     Что еще я мог сказать?
     Она снова поцеловала меня, потом пошла посмотреть, что там  замышляли
Дарла и Винни.
     - Хм-м-м-м-м... - раздался за моей спиной голос Роланда.
     Я повернулся на сиденье. Он снова изучал панель с приборами.
     Он взглянул на меня.
     - Мне кажется, я  наконец  сообразил,  где  лучевое  оружие,  если  я
правильно все это понял,  -  он  обвел  рукой  все  циферблаты  на  панели
управления оружием. - Кстати, ты заметил, что все это исчезло после  того,
как мы пролетели сквозь портал?
     - Нет, - сказал я, не очень удивленный тем,  что  у  Роланда  хватило
присутствия духа заметить что-нибудь среди всего возбуждения и страха.
     - Должно быть, это автоматическое. Выскакивает, когда  оборонительные
системы улавливают угрозу - это устройство для запуска снарядов, например.
Но водитель может заставить эти штуки появиться в любой момент.
     Он показал мне маленькую кнопочку на левой колонке.
     - Не беспокойся. Все были в стороне от машины, когда я ее нажал.  Это
очень пригодится, поскольку  может  заставить  панель  управления  оружием
появиться тогда, когда водитель заметил опасность, а машина - нет.
     Он показал на панель управления лучевым оружием.
     - Взять их, бобик...  -  повторил  он.  Потом  повернулся  ко  мне  с
ошеломленной улыбкой. - Правда, странно?
     - Ну, не совсем, - ответил я. - Владелец,  вероятно,  хотел  сбить  с
толку любого, кто украл бы машину. Как мы. Как я.
     - Тогда зачем вообще навешивать на все ярлыки?
     - Хороший вопрос. Плохая память? - собственно говоря, тот факт, что у
владельца, вероятно, было неплохое чувство юмора, должно  быть,  объясняло
эти вопросы гораздо лучше.
     - Ну, кто знает. Во всяком случае, цель можно выбрать просто вот так.
     Он коснулся пальцем экрана сканера, накрыв точку  своим  указательным
пальцем, потом убрал палец. Линии на экране сошлись, и точка  оказалась  в
мигающем красном кружке.
     -  Это  замыкает  систему  на  отслеживание  цели,  а   переключатель
выстрелов - вот тут.
     - А тут у тебя что?
     - Дерево, как я понял. Эта штука, вероятно, так откалибрована,  чтобы
игнорировать растительность, но дерево это слишком высокое.
     Я оглянулся в поисках этого дерева. Несколько машин были припаркованы
довольно далеко от нас. Родстер Свихнувшейся Сволочи уже куда-то  убрался,
и все из нашей группы были сзади машины. Потом я посмотрел на дерево.  Это
было мохнатое неказистое деревце, не такое, которое можно было бы  назвать
привлекательным. Машина стояла чуть левее него.
     - Я так понял, что положение машины не имеет значения.
     - Сомневаюсь, - сказал Роланд.
     - О'кей. Ладно, не стреляй минутку.
     Я выбрался, пошел к дереву и писал так долго, как никогда в жизни.  Я
просто везун, что мне удалось терпеть так долго. Там, на Космостраде, были
такие моменты...
     Я пошел обратно к машине и скользнул снова за руль.
     - Ладно, сержант артиллерии. Стреляйте, когда будете готовы.
     - Есть! - он включил кнопку.
     Что-то вылетело  слева  из-под  машины,  что-то  большое  и  сияющее,
извивающийся шар красного огня, который  визжал,  словно  чудище  из  ада,
отпущенное на волю. Этот звук заставил дрожь пробежать у меня  по  хребту.
Форма была не совсем шаровидная, скорее расплывчатая, но в ней  был  намек
на нечто живое, на извивающиеся члены, ноги, которые двигались  по  земле,
но существо менялось в  полете,  вертясь,  как  пылевой  смерч.  Оно  было
огромное, по крайней мере, раза в три больше машины, и двигалось быстро  и
стремительно, как кошка, мгновенно покрыв расстояние от машины до  дерева.
Бешеное пламя  поглотило  дерево,  потом  огненные  лапы  окружили  его  и
разодрали на части, вырвали с корнями из земли.  Швырнули  его  в  воздух,
закрутив так, что оно завертелось волчком, бешено сгорая.  Пылающие  ветки
полетели во все стороны. И все это время форма облака  менялась,  а  звуки
издавались такие, что, если их раз услышать,  больше  этого  не  захочешь.
Дерево было разорвано на клочки, взвихряясь пеплом демонического сожжения.
Оно еще некоторое время горело.
     Когда  ничего  не  осталось,  странное  пламя  рассеялось,  пропав  в
воздухе. Все, что осталось - это были дымящиеся куски на земле. Потом  дым
поднялся с того места, где было дерево.
     Я  обнаружил,  что  все  это  время  очень  крепко  сжимал  руль.   Я
расслабился и откинулся.
     После долгого молчания Роланд сказал:
     - Стало быть, это и был бобик...
     -  Угу,  -  я  подавил  дрожь.  Эта  штуковина  действительно  крепко
подействовала мне на нервы. - И какие у тебя идеи?
     Роланд подумал и сказал:
     - Энергетическая матрица своего рода.
     Что меня действительно достало, так это то, что  у  этой  дьявольской
штуковины  была  маниакальная  целеустремленность.  Верно,  ее  цель  была
всего-навсего дерево, но у меня было  такое  ощущение,  что  это  существо
поступило бы точно так же со всем, что только живет во вселенной. Со всем,
с чем угодно. И не остановилось бы, пока не выполнило бы работу.
     - Я  так  понимаю,  что  под  матрицей  ты  имеешь  в  виду  энергию,
сформированную каким-нибудь полем, вроде статичного?
     - Либо это, либо это какая-то невообразимая форма жизни.
     - Форма жизни?! Господи помилуй, - именно тогда я сам себе признался,
что от этой машины меня мурашки по коже продирают.
     - Собственно говоря, -  сказал  Роланд,  -  я  не  могу  даже  толком
придумать, что такое это могло быть.
     - Угу. - Я тоже не мог ничего придумать, и  мне  хотелось  снять  эту
тему.
     Я выбрался из машины, немного пошатываясь.  Всюду,  по  всему  берегу
люди и инопланетные существа залезали в свои машины и уезжали  куда-то.  Я
не мог их обвинять в поспешном бегстве после того, что они  видели.  Джон,
Сьюзен, Дарла и Винни лежали ничком  на  песке,  глядя  на  меня  вверх  с
изумлением и испугом, кроме Винни, которая зарылась физиономией под  мышку
Дарле.
     - Извините, ребята, - сказал я, - мне бы надо было вас  предупредить,
но мы не ожидали ничего подобного, - я показал рукой через  плечо,  -  кой
черт это был - мы и сами понятия не имеем.
     Они все стали потихоньку вставать.  Я  пошел  обратно  посмотреть  на
заднюю часть машины, где было нечто вроде склада.  Есть  еще  один  старый
термин, который обозначает склад всяких вещей в машинах этого типа,  но  я
забыл его. Черные куски затвердевшего  мяча-липучки,  которые  прилипли  к
металлу, все еще висели на заднем окне. Я ударил  их  ребром  ладони.  Это
было рискованно, но я ставил на то, что металл  этой  машины  не  допустит
перманентного сцепления с чем бы то ни было. Я выиграл спор  сам  у  себя.
Эта штука, из которой делают липучку, прилипла только поверхностно, но  не
была рассчитана на то, что на нее будет направлено срезающее усилие. Я все
думал, будет ли конец тем сюрпризам, которые были в запасе у машины.
     Я прошел снова к передней части, переступая через  картинки,  которые
Винни рисовала на песке, теперь они частично стерлись. Из того, что я  мог
видеть, картинки были все составлены из спиральных линий.
     Я забрался за руль. Теперь Джон сидел там, где был Роланд.
     - Ну что же, - сказал я, -  по-моему,  нам  придется  здесь  какое-то
время поболтаться.
     Как раз в этот момент я заметил кое-что и насторожил уши.
     - Эй, слушайте, а это не моторный шум?
     Мотор работал вхолостую, но так тихо, что трудно было сказать.
     - Я выключил мотор, - сказал мне Джон. - Когда ты вышел  после  того,
как мы остановились, ты выглядел так, словно  не  собирался...  извини,  я
что-нибудь не так сказал? - он выглядел смущенно и потерянно.  -  Снова  я
что-то напортачил?
     - Нет-нет. Я должен был кое-что сказать. Просто я подумал о том,  что
в этой колымаге должны быть всякие противоугонные средства. Но я  не  могу
понять, как действует это оружие. О-о-о, понятно.
     У ключа была позиция с надписью  ВСПОМ.  Джон  не  повернул  ключ  до
конца.
     - Хм. Интересно, что произойдет, если я попробую завести ее снова?
     У Джона был такой вид, словно он не  понял  всех  нюансов  положения.
Невзирая на глубокие сомнения, вопреки здравому смыслу, я все же  повернул
ключ.
     Воздух был полон кошек, огромных пушистых кошек, чей мех стоял дыбом,
треща от статических зарядов, которые кололи каждый квадратный дюйм  моего
тела. Я выскочил из машины в тот же миг, но, хотя явление это  моментально
прекратилось, как только  я  оказался  снаружи,  все  у  меня  чесалось  и
щекотало. Я посмотрел на машину и увидел,  что  она  просто  ожила.  Двери
захлопнулись,  окна  поднялись,  и  в  один  миг  наша  машина   оказалась
герметично закрыта. Только внутри были Джон и я.  Вскоре  он  вышел  из-за
машины, стряхивая песок с груди. Волосы его были присыпаны тоже песком,  и
он наклонился и вытряхнул его из  волос.  Я  медленно  поднялся  на  ноги,
думая, ну почему я иногда вытворяю вот такие идиотские вещи.
     Джон подошел ко мне.
     - Джейк...
     - Да, Джон.
     - Я только хочу сказать... -  он  подыскивал  слова.  -  Ты  самый...
нескучный человек, которого я когда-либо встречал. Я не знаю, как еще  это
сказать.
     Он заковылял прочь.
     Что это? Неуклюжий комплимент или ловкое оскорбление?
     Опять же, если подумать, я ничего такого и не делаю. Просто  со  мной
такое случается...

                                    12

     Я чувствовал себя двояко, потеряв шевроле. С одной стороны,  я  почти
радовался тому, что потерял эту проклятую штуковину и ее  бездонный  мешок
сюрпризов. С другой стороны, я ненавижу ходить пешком, а нам именно это  и
пришлось делать. Мы доскакали на собственных копытах до  того  места,  где
въезд в  портал  Голиафа  разделял  остров  почти  надвое.  Дальше  к  югу
плотность движения была больше, и мне пришло в голову, что если что-нибудь
приезжает для того, чтобы забрать всех с острова, то это должно  быть  как
раз там. Я был прав. Примерно в трех четвертях пути по  внутренней  кривой
полумесяца на восточном берегу была  пристань.  Теперь  я  знаю,  что  моя
интуитивная ориентация, по крайней мере, немного  была  правильна.  Солнце
теперь заходило на другой стороне  острова,  а  для  меня  то  место,  где
заходит солнце, называется западом.  Странно,  что  большая  часть  планет
вращается к востоку.
     Я стоял, глядя на запад вдоль отрезка дороги на дальний берег,  вдоль
того места, где дорога закругленно вливалась в море. Мне казалось,  что  я
могу оттуда видеть выезд из портала.
     - Роланд, как по-твоему, насколько  далеко  от  того  места,  где  мы
выехали на планету, до того места, где мы остановились?
     Он заслонил рукой  глаза  от  солнца  и  посмотрел  на  запад,  потом
взглянул на ближайший берег, потом опять назад.
     - Два клика, может быть, меньше.
     - А во сколько  ты  оцениваешь  нашу  скорость,  когда  мы  пролетели
насквозь через портал?
     - Мах-запятая-восемь, но я не смотрел.
     Я тоже не смотрел, но звучит здорово. Значит, мы перешли от  примерно
двухсот пятидесяти метров в секунду к нулю меньше чем за  два  клика.  Что
это означает в переводе на силу тяжести, такую работу, от которой глаза на
лоб должны вылезти, а? И ведь учти, я не сразу стал тормозить.
     Я почти чувствовал, как шевелятся электроны в мозгу у  Роланда.  Либо
Роланд был естественным молниеносным счетчиком, либо у  него  в  мозг  был
вживлен микрокалькулятор. Временами - просто на несколько секунд  -  глаза
его становились холодными и словно силиконовыми. Он быстро ответил.
     - Слишком много. - Потом покачал головой, изумленный и озадаченный. -
Не могу подсчитать. Это не может происходить.
     - Я как раз именно это и думал, но волей-неволей приходится признать,
что это правильный подсчет.
     - Но мы не  почувствовали  такого  страшного  торможения.  Нормальные
нагрузки обычного панического торможения, да, но... - он подумал над этим.
- Это означает только одно - что этот странный шевроле не  чувствует  себя
связанным какими-нибудь  там  естественными  законами  физики.  Вроде  как
сохранение энергии или движения.
     - Правильно, но это невозможно, по крайней мере, мне так  говорили  в
школе. - Я кое-что вспомнил. - Еще  одна  вещь  -  мне  никак  не  удалось
подумать над этим прямо тогда, но я почувствовал волну жара, когда  только
что выбрался из машины.  Сперва  я  подумал,  что  это  солнце,  но  стало
прохладнее, когда я отошел от машины. Это, конечно, могло быть всего  лишь
мое воображение...
     - Нет, ты прав. Машина испускала тепло какое-то время после того, как
мы остановились. Оно было очень и очень  заметным,  но  когда  я  потрогал
корпус, он был только слегка теплым.
     - Сверхрадиационная субстанция, вероятно, но это не удивительно, если
принять во внимание скорости, которые машина может  развить  в  атмосфере.
Скажи мне, как тебе кажется,  могла  машина  превращать  неизрасходованную
энергию прямо в тепло?
     Он пожал плечами.
     - Почему нет? Превращение  энергии  движения  и  инерции  в  тепло  -
пожалуйста. Я склонен поверить во что угодно после встречи с этой машиной.
     Я почесал свою трехдневную щетину.
     - Ага. Диковато, правда?
     - Хм-м-м... диковато, это точно, да.
     Остальные поджидали нас на другой стороне дороги.  Это  была  длинная
тропа, и нам надо было еще идти и идти, если мы хотим попасть на пристань,
так нам, по крайней мере, сказали.
     - Неприятности, Йи? - спросила  нас  одна  пожилая  женщина.  -  Фаша
машина сломалься?
     - А-а-а, да. Скажите мне, это правда, что отсюда нет пути  обратно  в
земной лабиринт?
     Она рассмеялась, показав золотой клык во рту. Вид этой  штуки  потряс
меня, пока я не  понял,  что  это  было.  Когда  это  дантисты  прекратили
применять эту технику? Сто лет назад? Двести?
     - О, Наин, Наин, каррада, нет, нет, нет, - видимо, вопрос был страшно
глупый. - Майн готт, нет, - сказала она, все еще смеясь. - Невозможно.  Фы
ехать не тот портал? Ни? Ошибка?
     - Да, мне кажется, так все и получилось. Спасибо.
     - Фы идти там, - сказала она, показывая рукой на юг. - Мы там стоять,
пока лодка не прийти, - продолжала она, показывая с презрением  к  нижнему
краю острова. - Слишком много люди. Инопланетяне.
     Ее спутник жизни улыбнулся мне. Он был чуть постарше, лысый  и  носил
на глазах линзы... очки, вот как они называются. Мы оставили  их  хихикать
друг с другом, словно они только что услышали замечательную хохму.  Отходя
в сторону, я сообразил, что тут в округе довольно много  людей  пожилых  и
почти старых. Здесь что, нельзя  получить  лечение  от  старости?  Золотые
зубы, очки... о'кей, вещи эти  были  примитивны,  но  как  насчет  средств
транспорта?
     - Джейк! - это Джон позвал меня через дорогу.  -  Женщины  хотели  бы
найти туалет. Нам бы найти хоть укромное местечко.
     - Правильно.
     - Кто-то едет, - сказал Роланд, показывая на западную дорогу.
     - Сэм!
     - Нет... родстер... даже два.
     Я  заслонил  глаза  от  солнца  и  посмотрел.   Две   зеленые   точки
направлялись к нам. Ретикулянцы, абсолютно вовремя.
     Я чуть не перебросил Роланда через дорогу.  Нам  тут  же  нужно  было
убежище, но  поблизости  не  было  ничего  подходящего,  кроме  небольшого
пригорка, до которого надо было бы бежать еще с минуту.  Я  завопил  всем,
чтобы они бежали так, словно за ними черт гонится,  и  они  помчались,  не
задавая вопросов. Они быстро учились, как надо себя вести.
     Распластавшись в песке  за  вершиной  холмика,  я  смотрел,  как  два
зеленых родстера, словно насекомые, проехали по острову и остановились  на
краю восточного пляжа. Впереди был тот автомобиль, который тащил  трейлер,
а тот, что ехал сзади, был покрупнее, с  дополнительным  задним  сиденьем,
плюс еще складское  пространство  впереди.  Смутно  очерченные  фигуры  за
подтемненными иллюминаторами сзади не показались мне ретикулянскими, но  я
не мог сказать, люди это были или нет. Оба автомобиля  съехали  с  дороги,
вероятно, для того, чтобы переговорить между  собой.  Через  минуту-другую
они пересекли Космостраду и направились на север, возможно, идя  по  нашим
отчетливым следам. Только действительно ли они шли за нами?  Нет,  дорога,
которая огибала пляж и так изобиловала  движением....  Наши  следы  должны
были бы к  тому  времени  уже  стереться.  Когда  они  увидели  наполовину
потонувшую дорогу, шансы были пятьдесят на пятьдесят, что  они  поедут  на
север. И все же...
     Когда они пропали из виду, я встал и стряхнул песок с груди. Теперь я
был без куртки  и  без  рубашки,  поскольку  моя  коричневая  вторая  кожа
осталась в шевроле вместе с пистолетом Петровски. Сила привычки спасла для
меня ключ от Сэма, потому что я вообще-то не  оставляю  его  валяться  где
попало. Я благодарил всех богов, какие только есть во  вселенной,  за  то,
что вовремя переложил его в карман штанов.
     Я прошел на другую сторону холма и слегка дал  волю  чувствам.  Дарла
смотрела, как я пинаю песок, поднимаю палку и избиваю ни в чем не повинный
куст растительности до состояния пюре. Потом я бросил палку.
     Она подошла ко мне.
     - Тебя наконец тоже достали?
     - МЕРТЕ! - сказал я. - Дерьмо вонючее!
     Я еще пару раз пнул песок.
     - Черт побери и в ад спусти!
     На большее у меня не хватило дыхания.
     Она подумала, что это довольно забавно. И я  тоже  с  ней  согласился
через пару минут. Я посмотрел на нее. Она была в трусиках  и  лифчике,  на
ней были ее сапоги до колен,  а  свой  комбинезон  она  свернула  в  узел,
который несла под мышкой. Роланд нес ее рюкзак. Если мои мозги не были  бы
заняты всякими проблемами, мне тоже трудно было бы на нее  не  таращиться.
Роланд таращился так, что  глаза  вылезали  из  орбит,  и  я  не  мог  его
упрекнуть. Трусики Дарлы были совсем прозрачные, Сьюзен была тоже по  всем
стандартам радостью для глаз, тем более, что сверху на ней  вообще  ничего
не было, но для него Сьюзен была уже, так сказать, известной величиной.
     - Дарла, каким образом эти проклятые клопы выслеживают нас?
     - Не знаю. Это очень странно. Но они ведь команда Ловушки,  разве  не
так?
     Остальные насторожили уши. Я пожалел о том, что Дарла так сказала, но
теперь они все поняли, даже если раньше им это не пришло в голову. Ловушки
охотятся только за одной жертвой и только за одной, так  что  телеологисты
не были в опасности, если только ретикулянцы не собирались использовать их
в качестве приманки, чтобы до меня добраться. Но это, как я понимал,  была
вполне реальная возможность.
     - О'кей, значит, они команда Ловушки, но как они проследили нас через
случайный портал... и почему?
     - А могли они проследить нас сканером?
     - Они были позади Сэма, и даже он, наверное, потерял нас.  А  Сэм  не
пролетел через портал, поэтому они не за ним сюда  проехали.  Нет,  у  них
какая-то  более  экзотическая  техника  слежения,  которую  знают   только
ловушечники. Но что это за техника?
     Дарла подумала над этим.
     - Химические следы? Феромоны?
     - Возможно, но разве могут они выследить  крохотные  количества  этих
веществ сквозь бесчисленные безвоздушные километры?
     - Некоторые земные насекомые могут чувствовать молекулы  -  одну  или
две - в кубических кликах воздуха, так что может быть...
     - Да, но рикки-тикки - не насекомые. Они высокоразвитые формы  жизни.
Они даже рождают своих детей так же, как мы.
     - Я собиралась сказать, что с помощью высокоразвитой  технологии  они
могут делать то же самое через вакуум.
     Я погладил ее плечо.
     - Извини,  родная,  я  просто  вредничаю.  Я   знаю,   ты   правильно
заметила... но... - я посмотрел на небо и помассировал шею. - Господи, как
я устал.
     Я зевнул и почувствовал, что не могу остановиться.
     - Извини, - сказал я, наконец придя в себя. - Еще  одна  вещь.  Когда
они меня взяли на крючок?
     - В ресторане? У "Сынка"?
     Я раздумывал над этим довольно долго.
     - Ага. В ресторане.  Но  я  никогда  не  подбирался  близко  к  этому
ретикулянцу. Если бы они поливали меня какой-то дрянью, она попала бы и на
других людей. Запутала бы им следы.
     Дарла прикусила губу и покачала головой.
     - Не знаю, но они как-то должны были это сделать, Джейк. Мы же знаем,
что они охотятся не за Сэмом, что они его даже  не  маркировали.  Каким-то
образом это оказался ты, твоя личность.
     - А что они делали на ферме,  снова  поливали  меня  каким-то  особым
отмечающим средством, потому что первое не привилось или выветрилось?
     - Вполне возможно. А может быть, они просто искали карту. Ты спросил,
почему они последовали за нами через  случайный  портал.  Это  могло  быть
только потому, что они уверены, что у тебя есть карта, или же  ты  знаешь,
где можешь заполучить ее.
     - Ага, все  теперь  абсолютно  убеждены  в  этом.  Мне  кажется,  что
выглядело это так, словно мы специально промчались через  этот  портал,  а
Петровски буквально старался нас втянуть обратно. Ну  ладно,  может  быть,
что этого никто толком не видел, но  мы  действительно  не  колебались  ни
секунды, прежде чем в этот портал проскочить.
     - Вот именно, что мы  даже  не  колебались,  а  теперь  миф  о  карте
Космострады стал реальностью.
     Я  кивнул.  Так  оно  и  было.  Только  я  сам  доказал   ее   мнимое
существование, пытаясь убежать от преследования.
     Я вздохнул.
     - Давай двигаться.
     -  Хорошо.  Я  собираюсь  описаться,  если  мы  не  найдем  укромного
местечка.
     Роланд спустился с гребня холмика, где он смотрел на дорогу.
     - Еще одна машина проехала мимо, - возвестил он.
     - Рикксиане? - спросил я.
     - Нет, за рулем люди, один человек. Странно, колымага показалась  мне
знакомой. Мне кажется, я видел ее на Голиафе, но не могу вспомнить, где. -
Он почесал в затылке. - О, я вспомнил. Это было на распродаже  подержанных
автомобилей. Старый  кусок  МЕРТЕ.  Продавец,  пытался  нам  его  всучить,
продать за наличные, вместо того чтобы дать напрокат.
     - Один человек, ты говоришь? Кто бы это мог быть, черт побери?
     - А, пошли вы все к черту, -  сказала  внезапно  Дарла  и  присела  в
кустиках. - Я не могу  больше  терпеть.  Джентльмены,  вы  не  будете  так
любезны?..
     - А? - сказал я. - О!.. - потом повернулся к Джону и Роланду.
     - О'кей, взвод, кру-гом!
     - Господи, везет же мужчинам, - сказала Сьюзен, занимая место рядом с
Дарлой.
     Везет? Ну ладно, мы можем, писая, написать свое имя на песке. Но  это
же не жанр искусства.
     По мере того как мы приближались к пристани, мы встречали все  больше
инопланетян, большинство из  них  были  герметически  закупорены  в  своих
машинах, не в состоянии выйти на воздух этой планеты  без  технологической
помощи.  Сквозь  иллюминаторы  машин  мы  видели  спрутообразных  существ,
которые плавали в  среде,  похожей  на  водную,  куски  желатина,  которые
комфортабельно сидели в тумане  желтого  газа,  еще  многие  формы  жизни,
которые мы вообще  никогда  не  встречали.  Некоторые  существа  загадочно
помахивали нам, пока мы проходили мимо них, поднимали вверх  щупальца  или
когти. Другие просто поворачивали за нами глаза на стебельках, следя,  что
мы будем делать. Большинство вообще никак не реагировало.
     Остров был  словно  салон-выставка  моделей  машин.  Кругом  валялись
различные  предметы,  которые  вообще   не   были   похожи   на   средства
передвижения, расплавленные останки, по  которым  вообще  невозможно  было
догадаться, как они передвигались. Тут были и люди, ожидая терпеливо,  они
двигались в медленном потоке машин, как и все. И тяжеловозы тут тоже были,
что было весьма странно.
     Я спросил одного  снабженца,  толкача  с  тяжеловозом,  когда  придет
паром.
     - Он обязательно придет, а вот когда... -  сказал  он  и  сплюнул  на
песок.
     - Спасибо, - сказал я и отошел прочь.
     Пристань была большая, гавань  тоже,  но  казалась  неглубокой,  хотя
чистота воды могла  просто  искажать  глубину.  Я  был  поражен  тем,  что
поблизости не было причала или дока или чего-то в этом роде. Вместо  этого
на самом глубоком месте, где гавань образовывалась в изгибе острова, песок
резко уходил в воду. Там он казался твердым и утрамбованным.
     - Как ты это понимаешь? - спросил я Роланда.
     - Гидроскиф?
     Я потер свою колючую щетину.
     - Смешно, но когда я услышал слово "паром",  я  подумал  как  раз  об
этом, о какой-нибудь штуке, которая  плывет  прямо  по  воде,  нарушая  ее
поверхность. Кроме  того,  понадобился  бы  плоский  кусок  берега,  чтобы
пристать к нему.
     - Правильно. Тут, кажется, весьма примитивная технология, по  крайней
мере там, где дело касается людей. Может быть, это лодка.
     - Ну ладно, - зевнул я. - Мы в конце концов увидим. - И  я  плюхнулся
на песок.
     Винни снова рисовала, и на сей раз я за ней  следил.  Она  нарисовала
одну большую спираль, рядом с ней  были  маленькие,  и  она  соединяла  их
линиями. Я был заинтригован и спросил Дарлу, объяснила ли  ей  Винни,  что
она рисует.
     - Это что-то связанное с  ее  племенной  мифологией,  -  сказала  мне
Дарла. - Я не поняла, про что это все.
     Ее ответ заставил меня подумать, что она уклоняется  от  того,  чтобы
прямо рассказать мне, в чем дело, но нет, она просто устала и  не  хотела,
чтобы ее дергали из-за всяких глупостей. И  все  же  я  был  заинтригован.
Теперь Винни рисовала линии внутри спирали. Я  подошел  к  ней,  встал  на
колени на песке и спросил ее так четко, как только мог, что она делает.
     - Де-ево... много де-евьев,  -  сказала  она,  показывая  на  большую
спираль. - Но не как де-ево... как свет! Много бойсое де-ево как свет.
     Она показала на меньшие спиральки.
     - Много свет, много свет, свет много-много...
     Я не мог понять остальное, что она стала говорить, но она говорила  о
галактиках и Космостраде, которая их соединяла, так мне показалось. Вот уж
примечательная была бы мифология, если бы только не тот  факт,  что  такие
мифы могли зародиться только в контакте с человеком. Это могло быть  самым
вероятным объяснением ее  религиозных  представлений.  Более  сенсационная
интерпретация была та, которую многие антропологи долгое время обсасывали,
но в ней не было, на мой взгляд, ни смысла, ни правды. Много света,  много
света...
     Винни прошла через великие деревья, которые растут на краю  света,  и
теперь была в стране богов, идя по тропинкам среди звезд.  Или  как-нибудь
еще. Пока я смотрел на нее, я почувствовал долю вины за  то,  что  сделали
люди  с  ее  естественной  средой  обитания,  и  подумал,   не   было   ли
какого-нибудь способа избежать этого. Наверняка на Оранжерее  было  больше
джунглей, чем  те,  которые  включали  в  себя  дом  Читы.  Наверное,  все
население этого вида не превышало на планете нескольких сот тысяч, хотя  я
не был в этом уверен. Разумеется, Оранжерея не вся была покрыта джунглями.
Совершенно верно, там были и километры дождевого леса, но у  планеты  было
больше океанов на поверхности,  чем  у  земли,  плюс  обычный  ассортимент
климатов. На ней были и ледяные полярные  континенты,  хотя  и  маленькие,
пустыни, равнины, все  на  свете.  Проблема  была  в  том,  что  множество
тропических регионов были иссушены и необитаемы, а  более  мягкие  регионы
были не в изобилии, потому что массы земли  Оранжереи  были  сосредоточены
вокруг экватора.
     Обдумывая все это, я вскоре пришел  к  такому  выводу:  народ  Винни,
естественно, расположился в регионах, богатых  едой,  которую  можно  было
собирать.  Те  же  самые  регионы  джунглей  поставляли   большие   урожаи
органического сырья,  которое  использовалось  для  производства  большого
диапазона продуктов -  включая  лекарства  от  старения.  Это  было  самое
прибыльное дело, которое только можно было бы себе представить.  Оранжерея
была одним из немногих источников таких продуктов.
     Я посмотрел на паутину линий внутри большой спирали. Она аккуратно и,
казалось, точно выполнила рисунок.  Линии  пересекали  всю  картину,  и  я
поразился, как она может вдохнуть в рисунок такую точность, если линии эти
были чисто воображаемые. Ну хорошо, схеме этой она от  кого-то  научилась,
который, в свою очередь, выучил этот узор у  кого-то  еще,  а  тот  еще  у
кого-то?.. Неужели у Читы, которая начала эту традицию, было такое богатое
воображение... или рисунок-схема основан на  каких-то  фактах?  Если  быть
более точным, то могло ли так быть, что  народ  Винни  был  в  контакте  с
инопланетными культурами задолго  до  того,  как  люди  поселились  на  их
планете? Да, не только возможно, но и вероятно. А могли ли  племена  Винни
подхватить от них какие-то скупые указания насчет того, куда вели основные
пути Космострады в Галактике? Да, это было вполне  возможно,  и  мне  надо
было подумать об этом сразу.
     Что-то меня озарило, и сама мысль об этом заставила меня  рассмеяться
вслух. Ведь правда, абсурдно? Рисунки Винни на песке... карта Космострады?
Может быть. Нет, не может быть. Это была не карта, а только  стилизованный
ее рисунок. Поразительное культурное явление, да. Но  точная  карта  самой
запутанной системы дорог во вселенной? Даже и рядом не лежала. Сперва надо
было бы узнать, через какие порталы проезжать, и для этого нужны  были  бы
вспомогательные карты планет. Всякое такое вроде: первый поворот  направо,
проехать столько-то километров, и все такое прочее. А  потом  надо  знать,
какие звезды по дороге, в какой части Галактики ты находишься и так далее.
Есть граница точности, которую не превзойдешь с песком  и  палочкой.  Нет,
мне  казалось,  что  точная  карта  Космострады  должна  быть  не   только
трехмерной,  но  и  гиперпространственной.  Возможно,  это  невероятно   и
невыполнимо  графически,  но  придется  включить  какой-то  математический
элемент времени во всю схему, чтобы стало  понятно,  каким  образом  время
работает в этой системе. На долгих маршрутах это  очень  важно,  поскольку
каждый прыжок через портал включает в себя и временное  смещение.  Простая
относительность. А на этой дороге,  если  верить  легендам,  геодезический
элемент где-то создавал  таинственные  короткие  соединения  пространства,
из-за  чего  время  как  бы  схлестывалось  петлями,  заставляя   человека
возвращаться в свое прошлое или еще что-нибудь похлеще.
     Но чем больше я об этом думал, тем больше эта идея меня завораживала.
Нет, я не мог бы себя  никогда  убедить,  что  это  была  та  самая  карта
Космострады, но что, если все думали, что  она  существует?  Я  попробовал
продумать все последствия этого. Может быть, ретикулянцам нужна была Винни
- может быть, они пришли на ранчо специально, чтобы  ее  украсть.  Но  как
могли они узнать про ее картографические способности, если  я  сам  только
что это понял? Если они это знали еще до меня, они могли бы схватить Винни
в мотеле в любое время. Если только не... если только  не...  смехотворно!
Это все чушь собачья. Ну, а что еще? Давайте порассуждаем так: может,  они
думают таким образом? Они увидели, как я пронесся сквозь  портал,  который
никому не известен. Они знают, что на мне карты нет, потому что в  милиции
ее у меня не нашли... и они думают: а  что  это  парень  делает?  У  него,
должно быть, есть карта. У Сэма ее нет, потому что Сэм не полез в  портал,
черт, может, они разобрали Сэма и обыскали его? Значит,  Сэм  отпадает,  и
они думают: что же такое, черт возьми, у него есть,  раз  он  выбрался  из
милиции почти нагишом? Чита! Наверное, это она, потому что зачем  еще  ему
тащить ее с собой? Ну да, так оно и есть, Чита. Взять их, бобик. Достать и
принести карту.
     Ох, черт. Сэм по ту сторону, беспомощный калека,  а  я  тут,  по  эту
сторону ничейной земли.  Нет,  подумай  минутку.  Разве  они  не  дали  бы
возможность Сэму проскочить через портал и только потом решили бы обыскать
его? Потому что, если они  увидели  бы,  как  Сэм  повернулся  и  не  стал
проезжать в портал, или как он заколебался на пороге въезда, они не  стали
бы возиться с ним. В этом случае у меня  должна  быть  карта,  потому  что
иначе я ждал бы, что Сэм пролетит через портал за мной. Но если это правда
и они оставили Сэма в покое, то почему Сэм не проехал портал?  Что  с  ним
случилось?
     Я сдался, потому что не мог придумать ничего разумного, упал на песок
и закрыл рукой глаза.
     - Дарла?
     - Да, Джейк?
     - Ты посматриваешь, как дела?
     - Угу.
     - Хорошая девочка. Спокойной ночи.
     - Спи крепко...

                                    13

     Это был паром.
     Скорее, это выглядело, как паром, когда  оно  впервые  появилось  над
горизонтом, потом оно стало очень странно выглядеть.  Это,  конечно,  была
лодка, по крайней мере, надстройка у этого создания была как у  лодки,  но
впечатление было такое, что на самом сооружении тоже едет лодка.  Из  воды
постепенно появлялись другие  предметы  -  округлые  прозрачные  шары  или
пузыри; когда  все  странное  и  непонятное  сооружение  приблизилось,  то
впечатление, которое у меня создалось, было такое, словно разбитый корабль
плюхнули поверх острова. Кое-где даже росла какая-то растительность.
     Сооружение, которое напоминало лодку, было довольно большим, и остров
был внушительным по сравнению со многими виденными мной островами, но  для
водного средства транспорта это было просто  нечто  огромное,  заполнившее
всю гавань, пока с обеих сторон едва осталось место, чтобы спустить  ялик.
Надстройка  типа  корабельной  оказалась   именно   надстройкой:   корпуса
практически не было. Прямо посреди острова  были  три  большие  палубы,  а
конструкция отдавала последним столетием, а может, даже еще более  ранними
временами, восходящими к середине девятисотых годов. Конструкция  казалась
новенькой, она сияла красными и золотыми украшениями, направо и налево  от
надстройки простирались красивые мостики, и на этой  посудине  было  целых
три дымовых трубы, из которых шел беленький дымок. Что эти трубы делали на
корабле, можно было только догадываться. Матросы бегали всюду по  палубам.
По большей части это были  люди,  но  и  несколько  инопланетян  тоже  там
сновало. Сам остров, на  котором  стояла  надстройка,  тоже  кипел  бурной
деятельностью, но там не  было  людей.  Животные  -  какие-то  существа  -
скользили  по  земле  острова  к  ближайшему  берегу,  сливаясь  там,  где
громадина почти вплотную подходила к нему. Это были существа,  похожие  на
тюленей, насколько мы могли понять,  с  гладкими  влажными  телами,  тремя
наборами ластов, а передняя пара ластов выглядела крупной и весьма гибкой,
почти хватательной. На  них  было  что-то  вроде  пальцев.  Тела  их  были
темно-оранжевого цвета.
     Что было очень странным, так это поверхность  острова.  Это  была  не
земля. Между  пучками  водорослей  и  выростами,  похожими  на  облепившие
громадину ракушки,  лежало  пространство  коричневато-серого  морщинистого
материала, который был покрыт беловатыми шрамами и морщинами, было на  что
посмотреть. По всему острову  были  разбросали  куполообразные  структуры,
сделанные из морской растительности, сцементированной грязью  или  песком.
Эти тюленеобразные существа жили в этих хатках. Кое-кто  из  них  все  еще
выползал из дыр в крышах и присоединялся к остальным.
     Форма острова теперь была более понятна. Она была примерно  овальной,
сжатым  круг  с  шестью  воздушными  мешками,  расположенными  на   равном
расстоянии друг от друга. Мешки состояли из нескольких  маленьких  мешков,
что очень напоминало кучу воздушных шариков, которые были погружены в воду
и связаны вместе в пучки.  Был  ли  в  них  воздух  или  какой-нибудь  газ
полегче,  невозможно  было  понять,  но   мешки   наверняка   обеспечивали
плавучесть. На переднем конце острова было шишковатое возвышение.
     Берег постепенно пробудился к  жизни.  Люди  потягивались  и  зевали,
давили  сигареты  каблуками,  выбивали  трубки.  Люки   захлопывались,   и
заводились моторы. На вершине  берега  стали  образовываться  очереди.  Мы
прошли по внутреннему изгибу гавани и смотрели, завороженные.
     - Надо ли это понимать так, - сказал Роланд, - что все заедут на  эту
штуку на машинах и припаркуются?
     Я осмотрел остров.  Никаких  поручней  -  лееров,  куча  препятствий,
никакого пути, чтобы въехать на палубу, множество  закругленных  скользких
поверхностей.
     - Не могу себе представить, - сказал я, - но  не  могу  предложить  и
ничего другого.
     - Это большая рыба, и она всех заглатывает, - сказала Сьюзен. Мы  все
остановились и на нее посмотрели.
     Она хихикнула.
     - А что еще? - спросила она.
     Примерно пятнадцать минут спустя мы стояли на узенькой полоске  песка
сбоку от того, что, как мы поняли, будет погрузочным трапом.
     - Чтоб я сдох, - сказал Джон.
     Примерно от семидесяти пяти до ста тюленеобразных существ  столпились
за  костистым  наростом,  который  венчал  переднюю   выпуклость,   словно
гигантский нахмуренный лоб. Существа использовали свои передние  плавники,
чтобы ритмично колотить по наросту. Казалось, ими руководит дирижер. Часть
существ  выбивала  синкопированный  ритм,  в  то   время   как   остальные
выстукивали  подголоски.  Потом  первая  группа  прекращала  выстукивание,
вторая продолжала играть, зато присоединялся как бы третий ансамбль.  Пока
продолжался концерт, высокий и широкий нос  странного  острова  все  ближе
двигался к гавани и к берегу, так что под конец  практически  не  осталось
никакого зазора. Однако это заняло  немало  времени.  Наконец  плавучий  и
неподвижный остров сошлись, и существа стали выстукивать в  унисон  единый
ритм: один-два-три... один-два-три,  то  есть  три  долгих,  три  коротких
стука, выдерживая замечательный ритм и  такт.  Передняя  выпуклость  стала
подниматься, поднимая вместе с собой и оркестр.
     Мне думается, именно Сьюзен громко ахнула,  когда  из  воды  поднялся
гигантский глаз. Я знаю, что меня это просто потрясло. Одно дело  спокойно
рассматривать существо такого размера, другое дело думать над тем, как оно
существует. Меня стали  одолевать  мысли  о  его  биофизике.  Сколько  же,
интересно, времени займет путешествие нервного  импульса  с  одного  конца
существа до другого? От мозга к нужному органу и опять к  мозгу?  Тридцать
секунд? Минуту? Как насчет внутреннего тепла? Избавиться от него для этого
существа  -  проблема.  Опять  же  движение.  Если  эти  воздушные  пузыри
развились из плавников, то как эта тварь передвигалась? Но все же  было  и
странно и страшно, когда на тебя таращился такой величины глаз, к тому  же
глаз явно чуждого происхождения. Внешне он  был  похож  на  многоугольник,
красный, с шестиугольными фасетками. В центре каждого  шестиугольника  был
зрачок с шестью сторонами, и  весь  глаз  был  пронизан  плотной  паутиной
рыжевато-красных вен. Я забыл  насчет  биофизики  и  весь  просто  отдался
изумлению.
     Когда первое изумление прошло, нам пришлось ухватиться друг за друга,
чтобы не упасть, потому что пришел черед открытой пасти. То, что сразу  же
представилось нашему взгляду, была перетирающая поверхность,  составленная
из розовато-белых  кусков  прозрачного  хряща,  шестиугольного  по  форме.
Дальше, если смотреть в эту пасть, можно было разглядеть и  небо,  по  уже
хуже, потому что свет туда проходил плохо. Однако нам удалось  рассмотреть
бледные ткани, которые окружали вход в глотку, а под ними, словно водопад,
спускался огромный язык. Он поплыл вперед, словно самодвижущийся ковер. Он
облизал розовые перетирающие поверхности и вылез наружу,  чтобы  коснуться
берега. Язык был фиолетовый.
     Самое коронное началось тогда, когда изнутри вышла группа матросов из
экипажа и ступила на песок. Они заняли места в нескольких метрах от  пасти
и стали пропускать внутрь машины и тяжеловозы.
     Мы все рассмеялись.
     - Как библейски это выглядит, - сказал Джон.
     - Я же тебе говорила! - торжествующе сказала Сьюзен.
     Плевать я хотел ни биофизику. Как они спариваются?!
     - Ладно... - я кое о чем подумал. - У кого есть деньги?
     Телеологисты наградили меня только беспомощными взглядами.
     - У меня кое-что есть, - сказала Дарла. - Так что за  проезд  заплачу
я. - Она нахмурилась. - То есть, если тут на всех хватит.
     - Интересно, берут ли они в рейс тех, кто может заплатить работой.
     Мы пробрались сквозь  цепочку  машин,  которые  двигались  по  трапу.
Матросы у входа брали плату за проезд. Я подошел к тому из них, кто  стоял
поближе.  По-английски  он  не  говорил,  а   наш   обмен   репликами   на
интерсистемном ни к чему пас не привел. Он что-то залопотал и  нетерпеливо
махнул  рукой  следующему  в  очереди,  чтобы  тот  проезжал.  Все  начали
двигаться, не обращая на меня внимания.
     - Простите... матрос, можно вас?
     - А? - этот был молоденький, пухловатый, с редкими светлыми волосами.
На верхней губе у него пробивался пушок.  Его  форма  была  безукоризненно
чиста, изобиловала красной и золотой вышивкой, на нем была шапочка в тон с
черным козырьком.
     - Камрада, я офицер. Трюмный инспектор Краузе. Что вы хотите?
     - Простите, мистер Краузе. Как нам заплатить  за  проезд  на  этом...
судне?
     - А у вас нет билетов?
     - Нет. Где их приобрести?
     - У меня. Где ваша машина?
     - Она сломалась. Сколько стоит просто пассажирский проезд?
     Он повернул голову и посмотрел на нас, потом снова отвернулся,  чтобы
взять деньги за проезд у следующего в очереди.
     - Э-э-э... это составит... -  он  снова  повернул  голову  и  заметил
Дарлу. - Угу. Сотняжку консолей.
     - Консолей?
     -  Ну  да,  консолей.  Консолидационных  Золотых  Сертификатов.  КЗС.
Консолей.
     Он взял голубой квадрат пластика из руки инопланетянина, затянутой  в
перчатку. На лицевой стороне  карточки  было  изображение,  стилизованное,
конечно, корабля верхом на острове-зверюге.
     - Вы не принимаете универсальные торговые кредитки?
     Он рассмеялся.
     - Не на этом участке дороги, камрада.
     - Простите. Но мы только что приехали...
     - Да, я понял, вы только что  проскочили  через  неизвестный  портал.
Правильно?
     - Да... так оно и было.
     - Ну что же, добро пожаловать в Консолидацию Внешних Миров,  камрада.
Твои кредитки и куска дерьма тебе тут не купят.
     Манеры этого парня производили на меня такое впечатление,  словно  на
мне постепенно вырастала бородавка, к тому же страшно зудящая.
     - А что вы берете от инопланетян?
     - Золото, драгоценные металлы - все, что угодно. Слушайте,  мне  надо
принимать билеты. Ладно?
     -  Простите,  что  причинил  вам  беспокойство,  но  у  нас  у  самих
неприятности.
     - Да-да... одна тройская унция золота заплатит  за  проезд.  Конечно,
унция с каждого.
     - Джейк! - это Дарла протягивала мне какие-то золотые монетки.  Я  их
взял. Это были очень старые монеты. Южноафриканское золото. Пораженный,  я
повернулся к ней и  собирался  спросить,  откуда  она  их  взяла,  но  она
улыбнулась улыбкой сфинкса, и  я  понял.  Снова  ее  бездонный  рюкзак.  Я
посмотрел  на  монетки.  Они,   вероятно,   стоили   больше   в   качестве
коллекционных экземпляров, чем как золото, - разумеется, на черном  рынке.
Золото теперь было монополией государства. Я вручил монеты Краузе.
     - Иисусе Христе. - Он подбросил монеты вверх, чтобы прочувствовать их
вес. - Где вы это стащили, в музее? - Он укусил одну  из  монет,  проверил
крохотный отпечаток зуба. Чистое золото всегда можно опознать.
     - Ладно, их хватит. Но... э-э-э... тут у вас еще двое, а монет  всего
три?
     - Боюсь, что это предел наших возможностей. Есть ли вероятность,  что
нам как-то удастся договориться? Иначе мы застрянем тут.
     -  Извините,  никаких  кредитов.  Но...  может  быть,   нам   удастся
что-нибудь придумать. Понимаете, что я имею в виду?
     - То есть?
     Он разглядывал Дарлу.
     -  Я  бы  хотел  угостить  вашу  подружку  выпивкой.  В  моей  каюте,
разумеется. Мы не можем заводить  приятельские  отношения  с  пассажирами,
кроме как за капитанским столом, но то,  чего  старик  не  знает,  ему  не
повредит, правильно?.. - он взял билеты у следующих в очереди.  -  Ага.  В
моей каюте... Особенно ваши ФЕМАМИКАС... - он решил устроить себе  двойное
удовольствие - наконец, заметил и груди Сьюзен. - Я с удовольствием их...
     - Слушай, приятель...
     - Джейк, спокойно, - сказала Дарла и  обратилась  к  Краузе:  -  Я  с
удовольствием выпью с вами, офицер, но моя приятельница Сьюзен  вообще  не
пьет. Однако мы с вами, просто вы и я, можем очень приятно провести время.
- Она даже подмигнула ему. - Идет?
     Он рассмеялся:
     - Не знаю, иногда три головы лучше, чем две.
     Наверное, он заметил, как почернело мое лицо, и посерьезнел.
     - Ладно, идет. Просто вы да я.
     Я протянул вперед руку.
     - Верни наши деньги, пожалуйста.
     Дарла взяла меня за руку.
     - Погоди минутку.
     - Отдайте деньги, офицер. Лучше уж мы автостопом по Космостраде.
     - Да ради бога, - сказал Краузе, неохотно возвращая мне монеты, -  но
тут автостопом никто никого не  берет.  Тут  установлен  предел  -  четыре
пассажира  на  средство  транспорта,  и  очень  много  пошлины  берут   за
остальных.
     - Ничего, мы рискнем.
     - Ох, и пожалеешь об этом, камрада...
     Когда мы снова вернулись на пляж. Дарла была готова меня убить.
     -  Автостопом,  да?  Кто  возьмет  нас  пятерых  плюс   инопланетного
антропоида?
     - Мы поедем разными машинами.
     - Ты что, чувствуешь сегодня необыкновенный прилив везения? Я -  нет.
- Она топнула ногой в сапоге по песку. - Черт побери, Джейк, иногда я тебя
не понимаю, неужели ты всерьез подумал, что  я  подпущу  этого  кретина  к
себе? Разумеется, я пошла бы с ним в его каюту, даже  хлебнула  бы  с  ним
парочку рюмок. Но ты бы очень удивился, если бы узнал, что у меня  есть  в
этом рюкзаке. Маленькие прозрачные  капсулки,  которые  заставят  человека
очень неприятно и долго болеть. Будет очень тошнить, рвать, головная  боль
и прочее. Конечно, они никого не убьют, но все же...  понял?  Кроме  того,
даже если бы мне пришлось переспать с ним... - она не закончила.
     Она была права.
     - Извини, Дарла. Мне надо бы вести себя тоньше.
     - Но ведь тебе непременно надо  всюду  сунуться,  а?  -  она  была  в
бешенстве от меня - и все же мной гордилась.
     - Джейк, Роланд? - Джон стоял у воды, маленькие волны плескались  ему
по ногам. - Это мое воображение, или вода и впрямь прибывает?
     - Он прав, - сказал Роланд. - Я это и сам заметил. А вот причина.
     Он показал на восточное небо.
     Край огромного белого диска показался над горизонтом. Луна, огромная,
в два раза больше земной луны, как я мог определить на глаз.  Приливы  тут
должны  быть  свирепыми,  высокий  прилив  означал  бы  абсолютный  потоп.
Здорово.
     - А что мы будем делать? - спросил Джон.
     - Я снова вернусь к тому типу, - сказала Дарла. - Надеюсь, у него  не
пропало настроение на нашу сделку.
     Она была настолько права, что я готов был ее задушить.
     - Минутку. Должен быть и еще какой-нибудь выход. От того  типа  добра
не жди.
     - Да нет, он не из той породы. Я ему подобных и раньше встречала. Это
пухленький мелкий гаденыш. Ты оставайся здесь. Я с ним и сама справлюсь.
     - Может быть, кто-нибудь из остальных моряков...
     Она посмотрела на меня так, словно устала от жизни.
     - Джейк...
     - Ладно, - я сдался.
     Наши отношения были настолько же четкими и  ясными,  как  призраки  в
тумане. У меня не было никакой соломинки,  за  которую  я  мог  бы  с  ней
ухватиться.
     - Что это за шум? - спросил Роланд.
     Я выхватил гудящий ключ из кармана штанов.
     - Сэм!!! Сэм, это ты?!
     - А какого черта ты еще ждал? Председателя  колониального  политбюро,
что ли? Из всех идиотских вещей, которые ты до  сей  поры  натворил,  это,
должно быть, просто призовая глупость. Есть три вещи, которые  даже  самый
последний идиот научится не делать в первую очередь,  чтобы  не  осложнять
себе жизнь, но вот до тебя как-то все не может никак дойти. Хочешь  знать,
что это за правила? Я тебе скажу. Не плюй из  иллюминатора  машины,  когда
скорость мах-запятая-один, не ешь голубого снега на Бета Гидры-4 и никогда
не суй нос в неизвестный портал! Это же здравый  смысл,  правда?  Казалось
бы, любой, кто ест, пьет и дышит, с легкостью усвоит такие простые  истины
- но только не ты, мальчик мой, только не ты, ни в коем случае...
     Мы хохотали и хохотали и не могли остановиться.

                                    14

     И еще кое-что говорил Сэм, когда мы наконец его нашли:
     - Что за идиотская мысль - не сказать мне, куда вы проскочили?  -  он
был сердит, как кошка.
     - Слишком много было в то время переживаний, Сэм.
     - Ладно, может, ты и прав, - проворчал он.
     - Мне очень не хотелось об этом спрашивать, но где, черт побери,  был
ты?
     - Спасал Петровича, или как там его зовут.
     - Петровски! Я думал, что цилиндры  размазали  его  во  вселенной.  О
господи, Сэм, как это получилось? И почему?
     Остальные столпились в кормовой каюте,  пытаясь  обнаружить,  сколько
человек может сразу поместиться в кабину  сауны  -  кроме  Дарлы,  которая
готовила быстрый ленч. Все они страшно шумели. Хорошо снова попасть домой.
     - Ну, дело было так, - сказал Сэм. - Вот он  я,  еду  себе  спокойно,
наматывая   мили   на   кардан.   Наверное,   я   был    около    скорости
мах-запятая-четыре-пять. Вонючка, знаешь ли, гений в своем  роде,  кстати.
Потом стал вызывать тебя. Вызываю-вызываю - никакого ответа. Потом  увидел
вспышку, и надо же - гамма-радиация! Ладно, думаю себе, можно  списать  на
нет своего единственного потомка мужского рода, но я думаю - может, не все
так плохо, если принять во внимание то, какую  странную  машинку  ты  вел.
Подумал, может, ты просто ранен  и  не  можешь  позвать  меня  на  помощь.
Поэтому я стал сканировать  пространство  в  инфракрасном  спектре,  чтобы
найти тех, кто выжил. Откуда я  знал?  Я  совершенно  не  ожидал,  что  вы
проскочите в неизвестный портал. Ну да ладно, что-то такое мне попалось  в
кликах трех от  маркеров  въезда,  я  съехал  с  дороги  на  лед  и  решил
посмотреть. И на тебе - мент в скафандре лежит на спине  посреди  неведомо
чего,  никакого  признака  его  машины  в  пределах  видимости,   но   его
катапультировавшее сиденье раскидано кусками по всей равнине. А он  замерз
в ледышку, а с его левой рукой и вовсе что-то странное.
     - Рукой? - спросил я.
     - Ну да, кисти у него совсем не было. Вместо этого большая  замерзшая
сосулька крови на конце предплечья, словно  вишневое  мороженое.  Ей-богу,
такой жути тебе никогда не доводилось видеть. Но остальные части тела были
при нем... и он был жив.
     - Господи Иисусе.
     И я мог догадаться, что сделал Петровски. Он так направил  под  углом
огонь дюз ракет приземления, чтобы они отнесли его в сторону от цилиндров,
вместо того, чтобы опустить его поудобнее на лед. Но как  он  выжил  после
такого колоссального риска, я понять не мог. Отрезанную руку тоже довольно
легко можно было  объяснить.  Чудеса,  что  запутавшийся  буксирный  канат
вообще не перерезал его надвое.
     - Как ты затащил его в каюту?
     -  Сперва  мне  надо  было  отморозить  его  ото  льда.  Я   поставил
зажигательный пистолет на широкий луч и поджаривал его до тех пор, пока он
не смог двигаться. Потом он сам втащился внутрь. Ей-богу, в  его  теле  не
могло остаться ни одной не сломанной косточки, но  он  это  сделал!  Потом
оставалась проблема его отрезанной руки. Если бы я  поднял  температуру  в
кабине до нормальной, он бы истек кровью насмерть. Если  я  оставил  бы  в
кабине вакуум, он замерз бы. Он и так наполовину был  ледышкой,  хотя  его
костюм оставался почти герметичным. Поэтому мне пришлось придумать способ,
как загерметизировать кабину и одновременно держать в ней температуру ниже
нуля. Просто-напросто не делают таких  систем  жизнеобеспечения.  Пришлось
мне повозиться, обходя разные микросхемы.
     - Он что-нибудь сказал?
     Сэм немного помялся, потом сказал:
     - Не особенно. Просто стонал себе и стонал.
     Я как раз в этот момент оглянулся назад и заметил, что Дарла стоит на
пороге кухни, внимательно вслушиваясь - собственно говоря, подслушивая.
     - Давай дальше, - сказал я.
     - Ну вот, я понесся по дороге обратно к рикксианскому порталу, но там
вообще никакого движения не было. Пришлось мне мчаться весь путь  назад  к
дороге на земной лабиринт.  Вопил,  как  дьявол,  всем  шоферюгам,  и  два
тяжеловоза наконец взяли его с собой. Кстати,  по  дороге  я  видел  наших
рикксианских друзей.
     - Я знаю, они здесь. Как ты думаешь, он выжил?
     - Он вырубился совсем, когда до него  добрались  шоферы  тяжеловозов,
поэтому не могу знать. Но он, ей-богу,  чертовски  живучий  тип,  я  таких
встречал.
     Сэм сделал паузу.
     - Как тебе кажется, я ничего неправильного не сделал?
     - Да нет, черт возьми, ты сделал именно то, что нужно.
     - Ну что же, моя совесть, по крайней мере, чиста. Так или  иначе,  он
уже в этих гонках не участвует.
     Дарла шагнула  вперед  и  принесла  мне  миску  говяжьего  бульона  и
кракерсы. Я сказал  ей  спасибо  и  накинулся  на  еду,  прикончив  ее  за
рекордное время. Я запил все это банкой пива "звездное  облако".  Рыгал  я
отчаянно громко. Я улыбнулся Винни, которая  сидела  на  сиденье  стрелка,
приканчивая остатки своего травяного обеда. Она рыгнула и улыбнулась мне в
ответ. Есть вещи, которые действительно распространены по всем вселенном.
     - Позор, как в наши дни разгуливают молодые девушки, даже не  краснея
от того, что на них ничего нет, - сказал Сэм.
     - Я это уже слышала, Сэм, - откликнулась Дарла. - Скажи  мне  только,
что тебе это не нравится.
     - Я старею. Черт, я и есть старый. Собственно говоря, я мертвый.
     - Сэм, кончай нести чушь, - сказал я. - Ты никогда не  умрешь,  и  ты
это знаешь. Разве я тебе не говорил, что тебя надо  три  раза  похоронить,
прежде чем ты согласишься остаться под землей? Ты же  будешь  возвращаться
обратно, как Джон Ячменное Зерно.
     - Что за разговоры! Где твое уважение к умершим? - хихикнул Сэм.
     - Дарла, я просто подшучивал над тобой. В мое время  ханжи  говорили,
что мораль уже не может пасть ниже. Я, кстати, с этим  согласен.  Это  был
декадентский период, если такой термин тебе о чем-то говорит.  Проведи  со
мной уик-энд на новой Бете, и я тебе про это расскажу такое...
     - Назови время, когда тебе удобно, Сэм - и я с удовольствием.
     Он рассмеялся.
     - Джейк, расскажи мне еще  про  того  кита,  который  собирается  нас
проглотить. Похоже на то, что он побил рекорд даже  той  ледяной  рыбы  на
Альбионе. Я тебе никогда  не  рассказывал  про  то,  как  я  отправился  в
экспедицию, чтобы проследить их миграционные маршруты? Это было, когда  ты
еще в школу ходил. Должно быть, двадцать пять... нет, тридцать стандартных
лет назад...
     Сэм продолжал плести историю, которой много раз надоедал мне  за  все
прошлые годы, и мне даже странно стало - к чему это он клонит, пока  я  не
услышал его голос по внутрикостным проводникам в ухе.
     - Сынок, мужайся.  Дарла  -  агент.  Мне  кажется,  она  работает  на
Петровски.
     Ну что же, вот и начались неприятности, и  шило  наконец  вылезло  из
мешка. Мне, наверное, трудно было бы держать про себя все свои  подозрения
на этот счет. Я понял, что и сам  понимал,  что  давно  уже  что-то  не  в
порядке.
     -  Вот  так,  молодцом,  -  продолжал  Сэм,  -   держи   бесстрастную
физиономию. Нет никаких доказательств, но ты  послушай  запись  того,  что
говорил в кабине Петровски.
     Тут раздался голос Петровски, который долго бормотал что-то по-русски
прямо мне в ухо.
     - К тому времени он уже начинал бредить, сынок. Вот послушай.
     Бормотание, потом имя... потом еще какое-то бормотание,  потом  снова
имя, снова и снова. Имя прозвучало, как Дарь-я. Я  учил  русский  очень  и
очень давно, но мне думается, что Дарья - это не русский эквивалент Дарлы.
Если такому имени могло быть вообще соответствие на русском. Я  повернулся
к тому месту, где горел на панели глаз Сэма, и молча покачал головой.
     - Нет? Господи, сынок, извини. Я потратил  страшно  много  времени  и
сил, пытаясь разобрать по-русски какие-то слова, очень трудно это было, он
же, носитель языка,  говорил  быстро,  и  мне  показалось,  что  это  было
"Дарла". Но только звучало как-то странно.
     Но это слово и могло быть "Дарла", подумал я,  слыша,  как  Петровски
снова и снова повторяет "Дарьюшка, Дарьюшка...", а  потом  еще  одно  имя,
совершенно неожиданно: "Мона".
     - А что ты про это скажешь, а, сынок?
     По нашим шоферским каналам  я  слышал  такие  слухи,  что  у  Моны  в
последнее время был роман с  офицером  милицейской  разведки,  к  тому  же
весьма высокопоставленным, по крайней мере, так поговаривали  ребята.  Так
что это мне было даже понятно. Но мог ли  Петровски  страстно,  безумно  и
немедленно влюбиться в Дарлу, как только ее увидел? Поскольку  я  все-таки
знал этого  человека,  пусть  очень  и  очень  мало,  мне  это  показалось
маловероятным.
     - Ну что же, Джейк, тут все равно есть над чем подумать.
     Такое осторожное выражение Сэма про то, что я тут  услышал,  еще  раз
подчеркнуло для меня, что задача нуждается  не  в  том,  чтобы  ее  больше
продумывали, а в том, чтобы узнать побольше фактов.
     - Сэм, - сказал я вслух, - прости,  что  перебиваю  твой  потрясающий
рассказ, но я хотел бы, чтобы ты для меня кое-что поискал.
     - Я как раз дошел до самой потрясающей части. Ну да ладно, чего  тебе
надо?
     - Ты все еще записываешь программы новостей, когда есть возможность?
     - Каждый раз, когда мне выпадает шанс, как гласит  моя  программа.  У
меня даже есть шестичасовые новости с Голиафа. А что?
     - Сколько времени ты их хранишь?
     - Тридцать стандартных дней, потом я их выкидываю.
     - МЕРТЕ. Ладно, слушай. Я хочу, чтобы ты выискал в своих записях  все
из  новостей  с  такими  ключевыми  словами:  "Кори  Уилкс",   "разведка",
"Колониальная Ассамблея", "ретикулянцы", "милиция" и...  э-э-э...  сейчас,
что еще?..
     - Карта Космострады?
     - Это маловероятно, но все равно - давай!
     - А почему "Колониальная Ассамблея"?
     - Так, мне просто кажется, что это имеет значение.
     - Правильно. Уилкс наверняка будет мелькать в новостях, как  паршивая
кошка, которую гонишь в дверь, а она лезет в форточку. Он обожает общаться
с сильными мира сего и не самыми сильными,  лишь  бы  известными,  поэтому
постоянно лезет в новости и на экран. Ладно,  давай-ка  я  спущусь  в  тот
пыльный подвал, где хранятся мои старые газеты. Если хочешь,  могу  начать
прямо сейчас.
     - Хочу, - сказал я. - Но пока не зачитывай, пока я тебе не  скажу.  А
пока что я просто обязан принять душ.
     Все остальные к тому времени уже выбрались  из  сауны,  свеженькие  и
вычищенные до блеска, и  уселись  есть.  Я  пошел  к  заветному  шкафчику,
вытащил литр "старой привычки" и тяпнул как следует. Приливные  силы  были
чудовищные. Потом я полез в сауну, тоже не больше шкафчика,  чтобы  сперва
попариться, а потом принять туманную ванну. Стоя в  клубящемся  тумане,  я
отключил свои мысли, и вся схема, весь узор и смысл  последних  дней  ярко
высветились передо мной. Тонких деталей я, конечно, пока не замечал, но  в
основном я понял общие закономерности.  Я  стал  видеть  и  понимать,  что
происходило. Если мне повезет, дальше я  начну  соображать  больше.  Самой
большой неизвестной величиной была Дарла, но даже она постепенно принимала
четкие очертания, как силуэт в тумане. Туман частично прояснился  там,  на
берегу. Что же я, собственно  увидел?  Могла  ли  ее  внезапная  ранимость
оказаться горем, а ее страсть - утешением вдовы?
     После того, как я побрился и сменил одежду, - еще одна стопка родного
напитка   сопутствовала   этому   -   я   снова   превратился   в    нечто
человекообразное. И прошел вперед.
     Мы провели еще двадцать минут в очереди,  прежде  чем  подобрались  к
ряду моряков, которые брали плату за проезд. Если я хотел увидеть  Краузе,
то очередь мне не  подходила,  поэтому  я  перестроился  и,  к  возмущению
кого-то позади себя, попал в нужную мне очередь. Сердитый сигнал  клаксона
инопланетного автомобиля раздался сзади меня,  но  я  не  обратил  на  это
внимания.
     - Эй, там, внизу!
     Краузе смотрел вниз, перебирая билеты в руке. Он  посмотрел  вверх  и
сказал:
     - Как дела, камрада?.. - потом он меня узнал. - О-о-о... Я-то  думал,
что у вас поломка...
     - А мы починили нашу машинку как  следует.  Теперь  насчет  платы  за
проезд. Ты ведь собирался нам рассказать, как  можно  обменять  металл  на
здешнюю наличность на борту корабля, правда же?
     - Да-а-а-а... Я просто  забыл  об  этом  упомянуть.  Простите,  -  Он
вытащил красный диск из  кармана,  аккуратно  прикрепил  его  к  переднему
иллюминатору и тщательно его разгладил.
     - Ну да, конечно, вы просто  заезжайте  внутрь,  запаркуйтесь,  потом
поднимитесь наверх в кабину стюарда и там поменяете деньги.  Он  вам  даст
квитанцию, и вы ее отдадите, когда будете высаживаться  на  берег.  Да,  и
еще... эта наклейка не сотрется без специального средства.
     - А мы и не думали пробовать ее снимать. Как ты  думаешь,  сколько  с
нас причитается за проезд и этот тяжеловоз?
     - Э-э-э... трудно сказать так сразу, сэр.
     - Попробуй догадаться.
     - Примерно пятьдесят консолей, - он еще подумал. - Может, и меньше.
     - Тут множество пассажиров.  Как  насчет  тех  сверхоплат  за  лишних
пассажиров, про которые ты говорил?
     Он посмотрел в сторону.
     - Не в этом рейсе. Только в особых случаях.
     - Вот как, значит... - я показал на зияющую пасть. - Это что же,  нам
прямо туда и въезжать?
     Он хрюкнул от смеха, вдруг приняв очень дружелюбный вид.
     - Ага. Здорово потрясает с непривычки, правда? Ну ничего, мы со своей
старушкой плаваем уже пятый год, а она еще никого не переварила.  Особенно
пассажиров. Ты к ней привыкнешь.
     - Вот сюда и въезжать?
     Он обернулся и показал.
     - Да, сэр, в такое большое отверстие вон там...
     Я сорвал с его башки шляпу.
     - Хороша шляпа, - сказал я.
     - Э-э-э, сэр...
     - Вот так - оп! Прости, - когда он наклонился, чтобы поднять  упавшую
шляпу, я схватил пригоршню немытых сальных  белесых  волос  и  прижал  его
физиономию к входному люку во всего размаху. Он поцеловался со стеклом как
следует.
     - Джейк, не надо было так... - сказала  Сьюзен,  когда  мы  двинулись
дальше.
     - Я знаю. Но мне это доставило чрезвычайное удовольствие.
     Я повел тяжеловоз прямо в пасть морской твари.

                                    15

     Глотка оказалась  зияющей  пещерой,  которая  сужалась  к  пищеводной
трубке, которая, в свою очередь, уходила туннелем в нутро  этого  морского
зверя-острова. Стены этого прохода были бледными и влажными, по ним  время
от времени проходила дрожь перистальтики. Ехать было  трудно,  потому  что
роллеры очень скользили, но держались мы довольно неплохо. Примерно  через
четверть клика или около того труба открылась в  огромную  темную  камеру.
Там уже были припаркованы сотни машин,  многие  другие  продолжали  искать
себе место, их фары видны были вдалеке от того места, куда приехали мы.  Я
последовал за машинами, въезжающими в этот гигантский холл.
     - Чтоб мне... - сказал Сэм. Потом добавил: - Не могу  придумать  даже
подходящего ругательства, чтобы оно подошло к этому случаю. Я потерял  дар
речи.
     Мы тоже. У нас заняла довольно много  времени  попытка  добраться  до
места парковки, и мы проехали все это время в молчании. Наконец мы увидели
матросов  в  белых  куртках  и  красно-белых  полосатых  шароварах  -  они
управляли движением и распределением автомобилей по  стоянкам.  Их  мощные
фонари рассекали тьму, словно ножи. Я подкатил к одному  из  них,  тощему,
невысокому парнишке с детским личиком, и  приоткрыл  иллюминатор.  Повеяло
слабым запахом разложившейся рыбы плюс еще застойной  водичкой,  но  общий
запах этого места был не столь плох. Просто пахло морем.
     - Куда нам, матрос? Похоже, что у вас не хватает места.
     - Во-о-он туда, звездный  толкач!  -  прокричал  матрос,  оказавшийся
молоденькой девчонкой, и  показал  нам  фонариком,  осветившим  в  бешеной
пляске лучей стену зеленовато-белой живой ткани.
     Я медленно подкатил тяжеловоз вперед, пока перед машины, ее  моторное
отделение, не коснулось стены. Ткань задрожала,  слегка  отпрянула,  потом
медленно снова вернулась на место и стала  наплывать  на  моторный  кожух,
потом движение остановилось.
     - Вгоните машину в нее! - прокричала девчонка, перекрывая шум мотора.
- Толкайте стену!
     Так я и  сделал.  Стена  уступила  нашему  нажиму,  отпрянув,  словно
занавес в театре под ветерком. Немного погодя я  почувствовал,  что  стена
сопротивляется, и подал назад, нажав к тому же на тормоз.
     - Вперед! - сказала мне девчонка высоким звонким голосом. - Эта штука
на клик растянется, прежде чем порвется хоть на сантиметр.  Ну  давай  же,
вперед толкай свой свиномобиль!
     - Есть, капитан! - я поддал газу, стена  затрепетала  и  подалась.  Я
гнал тяжеловоз вперед, пока не услышал: "Хватит!"
     - Интересно, мы главное блюдо или только закуска? - спросил Джон.
     - Тут, наверное, около пятисот машин, - заметил Роланд.
     - Больше, - рискнул возразить я.
     Кто-то ловко забарабанил  по  входному  люку.  Я  повернулся,  и  луч
фонарика ослепил мою сетчатку.
     - Эй, ты, морская швабра! - зарычал я. -  Хочешь,  покажу,  как  тебе
будет, если я с тобой то же самое сделаю?!
     - Полегче, шоферюга, - это была  та  самая  девчонка-матрос,  которая
нашла  нам  место  на  стоянке.  Она  была  совсем  молоденькая  -   такая
молоденькая, что невозможно было даже себе представить, - лет шестнадцать,
не больше. Антигеронические лекарства не  могут  дать  вам  такой  детской
кожи.  Она  дается  только  юностью.  Волосы  она   носила   коротка   под
традиционной морской шапочкой-блюдцем,  но  они  были  не  белобрысыми,  а
золотистыми.
     И она совсем не была такой худышкой, как мне сперва  показалось.  Она
просто цвела под этой грубой матросской формой.
     - Вам здесь, знаете ли, оставаться нельзя, - сказала она.
     Я заморгал и огляделся.
     - А как насчет тех, кто не дышит кислородом?
     - На них мы плевать  хотели,  но  все  человеческие  существа  должны
покинуть трюм. Таковы правила техники  безопасности,  -  она  повернулась,
чтобы уйти.
     - Погоди минутку, - окликнул я ее. - Не задирай так носа.  Ответь  на
пару вопросов.
     - Только покороче. Мы и так уже опаздываем.
     - Консолидированные Внешние Миры - это лабиринт, занятый людьми?
     - По большей части, да.
     - Хм-м-м-м... и еще - мы что, уже в желудке этой твари?
     - Нет, это предпищеварительный мешок.  У  Фионы  два  таких  мешка  и
двенадцать желудков, но мы стараемся ими не пользоваться, разве что  груза
очень много. Их приходится опрыскивать ингибиторами пищеварения  -  а  они
так плохо пахнут, не говоря уже о запахе в самих желудках.
     - Фиона? А это самка?
     - Трудно сказать с уверенностью, самка или самец.
     - Вот как? Мда-а-а...
     - Это все?
     - Пожалуй, все, если не  считать  вопроса,  все  ли  матросики  такие
красивые, как ты.
     - А, заткнись, - ответила она и зашагала прочь.
     - Эй! Еще одно!
     - Что? - нетерпеливо ответила она.
     - Как нам выбраться наверх?
     - На лифте.
     Лифт. Он оказался неподалеку, круглая  шахта,  закованная  в  металл,
восходящая к дыре в крыше, если только можно назвать живую  ткань  крышей.
Соединение крыши и шахты было окружено и  герметизировано  губчатым  белым
воротником,  видимо,  поставленным  для  того,   чтобы   не   травмировать
окружающие  живые  ткани.  Кабина  лифта  была  овальной   и   прозрачной,
подвешенном на толстых тросах.
     - Любая конструкция, которую придется ставить в такой вот зверюшке, -
сказал Роланд, - больше будет похожа  не  на  инженерную  операцию,  а  на
хирургическую.
     - Да, но пациент достаточно крепок, чтобы пережить ее, - сказал я,  а
потом добавил вполголоса: - Ты поставил передатчик?
     - Да, в основание рамы.
     - Ты как считаешь, по этой шахте сигнал Сэма до нас дойдет?
     - Не вижу причин, по которым мог бы не  дойти.  Но  как  ты  выведешь
сигнал из шахты и через двери - если тут вообще будут двери.
     - А мы, разумеется, поставим еще один передатчик сверху - и все.
     Кабина заполнялась,  и  нас  прижали  к  задней  ее  стенке.  Высокий
глуповатый инопланетянин с перепонками между пальцами на ступнях  наступил
мне на ногу, отступая назад, потом повернул свою рыбью башку  и  прохрипел
что-то явно извиняющееся.
     Путешествие наверх было очень длинным. Внешняя  дверь  наверху  шахты
была декоративной откидной решеткой, которая открывалась во  что-то  вроде
плюшевого фойе древнего земного отеля. Там стояли кожаные пуфики и кресла,
подходящие по цвету и стилю диваны, кофейные столики, пепельницы повсюду и
масса растений в горшках. Стены были отделаны красно-золотой  тканью.  Это
была сцена из прошлого - и весьма искусно имитированная,  ничего  похожего
на быстро создаваемый и функциональный  декор,  который  сейчас  заполонил
земной лабиринт. Это было огромное  декоративное  пространство,  до  краев
заполненное разумной плотью.
     - Вот это настрой, - сказал Джон.
     Я повернулся к Дарле.
     - Ты кого-нибудь знакомого тут заметила?
     Она долго осматривала помещение, потом сказала:
     - Нет, вроде бы никого.
     - Ну да, пока, однако они тут или скоро тут  появятся.  Все,  кто  за
нами гонялся. Даже, возможно, Уилкс.
     - Он-то здесь будет, - сказала она так,  словно  наверняка  знала,  а
может, так оно и было.
     Еще одно длинное ожидание, на сей раз, чтобы получить  каюту,  и  это
после того, как мы отстояли в кабинет  стюарда.  Я  дал  Дарле  ее  монеты
назад, заплатил тридцать восемь с половиной кредиток за наш проезд,  отдал
Джону деньги, чтобы частично возместить то, что  он  потратил  на  меня  в
больнице еще на Голиафе,  и  обменял  примерно  четверть  своего  золотого
запаса на консоли. Когда подошло время записаться  в  судовой  журнал  для
получения каюты, я приготовил свое фальшивое  удостоверение  личности,  но
клерк отмахнулся от него.
     - Нам не нужно вашего удостоверения личности,  сэр,  просто  назовите
свое имя. Это свободное общество.
     Я посмотрел на пластиковую карточку,  которая  утверждала,  что  меня
зовут Т.Квакки Карп, эсквайр, и я подумал, что есть время убежать и  время
остановить свой бег. Настало время мне развернуться и  посмотреть  в  лицо
борзым, какими бы они ни были. Я отложил удостоверение в сторону.
     - Джейк Мак-Гроу с друзьями.
     Он наклонился над клавиатурой компьютера, потом быстро выпрямился.
     - Как вы сказали?.. Джейк Мак-Гроу?
     - Правильно.
     - Тогда мы рады приветствовать вас на борту "Лапуты", сэр.
     - Я-то рад сейчас очутиться где угодно. Скажите, когда  мы  доберемся
до цели нашего рейса? И куда мы, собственно, направляемся?
     - Мы должны добраться до Морского Дома завтра во второй половине дня,
сэр. Это самый крупный город здесь, на Плеске.
     - Плеск? Так называется планета?
     - Ну, понимаете ли, официального названия у нее вроде как нет,  и  уж
каждой языковой группе для нее есть собственное имя, но на  интерсистемном
она зовется Акватерра.
     - Довольно понятно. Я так понимаю,  что  здесь  имеются  значительные
массивы суши?
     - Довольно крупные, но все равно не тянут  на  то,  чтобы  называться
континентами.
     Добро пожаловать на Плеск, но к воде не подходите.
     "Лапута"?
     Неся только свой рюкзак (Дарла настояла, чтобы ее собственный остался
при ней), стюард провел нас к еще одному лифту. Мы поднялись на палубу  Б,
где шли за стюардом по лабиринту коридоров. Роланд плелся за нами,  шлепая
передатчики в различных неприметных местах.
     Наши соединенные между собой каюты были изысканными, просто-таки  как
дворцы,  в  ванных  были  вделанные  в  пол  ванны  из  камня  с  золотыми
прожилками, который немного напоминал  мрамор.  Современных  удобств  было
немного,  но  очарование  обстановки   возмещало   отсутствие   привычного
комфорта. Я стал вспоминать, когда же это я в  последний  раз  пользовался
ванной.
     Джон постучал по двери, которая нас соединяла, и вошел.
     - Я не видел такой системы водопровода и сантехники с  тех  пор,  как
жил в Лондоне, - сказал он.
     - Правда? - рассеянно сказал я.
     Я все еще не был абсолютно уверен, что мне приятно, что по  соседству
со мной живут телеологисты, и беспокоился я больше за них,  чем  за  себя.
Настало время отделить их от меня. Мне бы хотелось, чтобы между нами была,
по меньшей мере, половина корабля, но Роланд настоял, чтобы они тоже  были
рядом.
     - Не хотелось бы потерять тебя сейчас, Джейк. Ты - наш обратный билет
домой.
     - Обратный? И куда же это, позвольте спросить?
     Он согласился с таким замечанием.
     - Конечно, трудно сказать, что сейчас можно назвать  домом.  Но  наши
люди все-таки дороги нам. Мы как-нибудь должны будем выбраться обратно.
     - Извини, я понял, - может быть, Роланд был прав.
     Тогда без меня они окажутся более уязвимыми.
     Вошла Сьюзен с подавленным видом. Она снова надела рубашку  и  шла  в
своих коротких бежевых бриджах, но босиком, потому что оставила сандалии в
шевроле.
     - На борту есть магазины, Сьюзен, - сказал  я  ей.  -  Тебе  надо  бы
что-то купить из обуви. У Джона есть деньги.
     - Хорошо, - ответила она тускло и шлепнулась в бархатное кресло.
     Джон подошел к ней.
     - Что случилось, Сьюзи? - спросил он, поглаживая ее плечи.
     - Нет, ничего, просто я думала про  Стена,  который  где-то  там,  на
Голиафе, лежит в больнице. Он, наверное, до смерти извелся, думая, что  же
такое с нами случилось. - Она посмотрела на меня. - Мы  как  раз  ехали  в
больницу, когда ты... - она нагнула голову и заплакала.
     Мне, естественно, от этого стало просто необыкновенно приятно...
     Дарла взяла ее за руку, повела ее в другую комнату и закрыла дверь.
     - У нее часто бывают такие перепады настроения? - спросил я Джона.
     - Сьюзен действительно очень эмоциональна и переменчива. Но ты должен
понять, Джейк, что вся эта история была для всех нас большим потрясением.
     - Извини, извини... - мне пришло  в  голову,  что  я  очень  много  в
последнее время извиняюсь. Мне пришлось прибегнуть ко всем моим  моральным
ресурсам, чтобы напомнить себе, что  я  не  сделал  ничего  такого,  чтобы
заслужить то, что со мной произошло и происходит. Нельзя сказать, чтобы  в
чем-то была моя вина. Чувство вины за  расплывчатые  и  по  большей  части
воображаемые проступки - это груз,  который  шмякают  на  плечи  человеку,
причем довольно рано. Большая часть людей проводит свою  жизнь  в  поисках
того, на кого можно было бы свалить это чувство.
     - Джон, не оставишь меня на минутку одного? Я хотел бы  поговорить  с
Сэмом.
     - Разумеется. - Он подошел к двери и  открыл  ее,  потом  повернулся,
чтобы что-то сказать, но, очевидно, передумал. -  Мы  поговорим  потом,  -
добавил он, потом вышел и прикрыл дверь. У него было  собственное  чувство
вины, с которым ему надо было разобраться.
     Винни лежала на кушетке, свернувшись в  клубок,  сплетя  руки  вокруг
колен, и смотрела на меня влажными вопросительными  глазами.  Я  подмигнул
ей, и она ответила мне  гримаской-ухмылкой.  Смешно  и  странно,  что  она
ответила на  подмигивание.  Я  никогда  не  видел,  чтобы  она  прикрывала
собственные веки, она даже не моргала. Только когда  она  спала,  веки  ее
немного закрывались.
     - Я прекрасно тебя слышу, - сказал Сэм, когда я вызвал его ключом.  -
Как ты это устроил?
     - Это все придумал и воплотил в жизнь Роланд, но самое  главное,  что
помогло выполнить задачу - это передатчики, крохотные, как кнопка.  Мы  их
доставили по всему кораблю. У тебя для меня что-нибудь есть?
     - Ну вот, когда я добрался до подвала, то просто пережил  потрясение.
Там тонны материала от  многих  лет.  Я  проверил  свою  программу  записи
новостей. Она, к сожалению, весьма нелепо составлена. Она приказывает  мне
стереть весь мусор,  который  я  хранил  в  последние  тридцать  дней,  но
позволяет мне хранить то, что я  записал  в  тот  день,  когда  наводил  в
записях порядок. Когда подпрограмма делает такую штуку, она  автоматически
лепит ярлык защиты на все, что было записано именно  в  этот  день.  Когда
подходит очередь снова вычищать все  накопившееся,  то,  на  что  приклеен
ярлык, списывается в библиотеку ссылок. В результате у меня скопилась куча
древнего дерьма за все годы.
     - Придется мне прекратить покупать эти дешевые  готовые  программы  и
самому заняться для разнообразия  их  составлением.  Ты  нашел  что-нибудь
интересное?
     - Да, и причем весьма и весьма. Вроде этой заметки в газете  "Правда"
года три назад, - фыркнул Сэм. - Меня всегда веселит, как они думают, что,
переменив одну букву в русском слове, могут заставить это слово  выглядеть
как часть интерсистемного языка.
     - Для них так легче. Так что там?
     - Ладно. Цитирую:
     "Циолковскиград, Эйнштейн, десятое октября 2103.  Премьера  сезона  в
Большом театре, как всегда, собрала много публики, но в прошлый вечер даже
места в проходах были заполнены до отказа, чтобы люди могли увидеть смелый
и отчаянный..." и так далее, и тому подобное... пропускаем шесть  абзацев.
"Среди видных деятелей, посетивших премьеру, были товарищ  Большая  Шишка,
товарищ Генеральный как-его-там, такой-сякой-немазанный...  и  -  господи,
где же это! - а, вот: министр интерколониальных дел доктор Ван  Вик  Ванс,
его дочь  Дарья  Петровски-Ванс  и  некоторые  выдающиеся  гости  властей,
включая лидера рабочего движения, товарища Кори Уилкса". Я хочу  увеличить
изображение из газеты. Ты его увидишь?
     Я приставил один конец ключа к глазу и всмотрелся в крохотный  экран.
Микроэкран показал мне ложу, полную скучных морд, одна из них принадлежала
Кори Уилксу. Он сидел рядышком с... - ну да, конечно, это был он!  -  ...с
тем самым джентльменом, похожим на Патриция, которого я видел у "Сынка"  и
которого, как мне показалось, тогда узнал.  Ван  Вик  Ванс.  С  ним  рядом
сидела белокурая женщина,  которая  повернула  голову  и  разговаривала  с
женщиной, которая сидела позади нее. Лица не было  видно,  и  волосы  были
длиннее и, наверное, естественного цвета, но...
     - Сэм, увеличь мне блондинку.
     - Вот так?
     - Чуть поближе, камеру вправо.
     ...Но винного цвета родимое пятнышко на голом плече сказало мне,  что
это была Дарла.
     - Теперь мы знаем, - сказал Сэм, - кто такая "Дарь-я".
     - Более того, Сэм. Это Дарла.  И  я  видел  ее  папашу  у  "Сынка"  в
ресторане.
     - Как это ты смог?.. А, ты имеешь в виду маленькое пятнышко у нее  на
плече? Я как-то совсем упустил из виду, но теперь припоминаю. Это  большое
преимущество, то, что в наши дни женщины бегают  почти  нагишом,  если  не
говорить об очевидных преимуществах этого.
     Я вытянулся на шелковом покрывале на кровати и положил ключ на ночной
столик, оставив его на связи. Потом закрыл глаза.
     - Что это значит, Джейк? Из того, что ты мне сказал,  похоже  на  то,
что она все время была агентом Петровски. Теперь мы знаем, что она  -  его
жена. Но если она дочь Ванса, а Ванс в одной лодке с Уилксом... то что  же
она такое вследствие этих связей? - Я не сразу ответил. - Джейк, а Джейк?
     - Не знаю, нам нужно больше сведений.
     Сэм вздохнул.
     - Черт, иногда очень паршиво быть машиной.
     Я поднял ключ и приложил его к губам.
     - Сэм, все было сделано для того, чтобы заставить нас  _б_е_ж_а_т_ь_.
И мы поджали хвост и бежали. Та драка  в  "Сынке"  была  только  для  того
затеяна, чтобы запустить эту  машину  в  ход,  а  также  для  того,  чтобы
выслеживать меня таким методом, который я сперва даже не  понял.  Они  как
раз очень хорошо знали, где мы  были,  когда  мы  спрятались  в  Грейстоук
Гровз. Но разве они нас взяли с поличным  и  застали  врасплох?  Нет,  они
выманили нас оттуда, просто спугнули и последовали  за  нами,  следя,  как
собаки, за каждым нашим шагом, каким-то образом предугадывая  каждое  наше
движение, а сами все это время отставали от нас на планету-две. И все  это
с одной целью: следить за нами, пока мы не нырнули в неизведанный  портал.
Так мы и сделали. Для них это означало, что у нас есть карта  Космострады.
Так оно и есть. Она у нас была все это время. А я этого даже и не знал.
     - Агг-га. И что же это за карта?
     - Это не "что", а "кто". Это Винни.
     - Что-о-о?
     Я рассказал ему о  рисунках  на  песке,  потом  пересказал  ему  свои
соображения, почему эти  рисунки  можно  рассматривать  как  "убедительную
подделку", про которую упоминал Петровски.
     - Убедительную! Кого убедят каракули на песке?
     - Видимо, всех. Это единственный способ, которым  можно  собрать  эти
детали головоломки воедино. Вспомни, они могут не знать, что знания  Винни
основаны на мифе. И, кроме того, мы этого  тоже,  кстати,  не  знаем.  Эта
линия может быть подлинной, а может быть и поздним добавлением. У меня  не
было времени убедиться, так это или не так. Я пробовал там, на берегу,  но
Дарла, кажется, единственный человек, который ее понимает.
     - А как Уилкс и компания узнали насчет Винни? Через Дарлу?
     - Не знаю. Мы знаем, что она давала отчет Петровски там, в  отделении
милиции. У  Уилкса  может  быть  шпион  в  разведывательном  подразделении
Петровски.  Другое  дело,  что  мы  ничего  не  знаем  относительно  того,
насколько сама Дарла  знала  насчет  знаний  Винни  в  тот  момент,  когда
отчитывалась перед Петровски. Рисовать  Винни  не  рисовала,  пока  мы  не
приехали сюда, но Дарла все это время с  ней  разговаривала,  поэтому  она
могла рассказать и  о  таких  способностях  Винни.  Оставить  какое-нибудь
тайное сообщение или передать это по радио.
     - А ретикулянцы?
     - Это команда Ловушки, которая работает на  Кори  Уилкса,  но  только
почему рикки-тикки работают на человека и за какое  вознаграждение  -  вот
что тут неясно.
     - Еще бы! Ну ладно, ладно, только я  не  понимаю  двух  вещей,  -  он
засмеялся. - О чем это я Говорю! Мне непонятна целая  куча  вещей.  Скажем
так: у меня две главные непонятые проблемы. Первое: каким  образом  вообще
пошли все такие слухи про нас? И каким это образом мы ничего  не  знали  о
них вплоть до недавнего времени?
     - Сэм, как долго мы не появлялись на дороге перед этим маршрутом?
     - Господи, понятия не имею. Пару месяцев, а что?
     - Пару месяцев, чтобы привезти урожай с  фермы,  дома,  правильно?  И
выполнить пару неотложных дел. А до этого где мы были?
     - В Гидранском лабиринте, умоляя этих водомерок не рвать  контракт  с
Гильдией и не перебегать к Уилксу.
     - Сколько времени это заняло?
     - Не напоминай мне. Вроде долгих лет, особенно  когда  мы  ждали  три
недели, пока какая-то бюрократка пройдет свой эстрогенный цикл,  чтобы  мы
могли получить у нее аудиенцию. Сколько времени это все заняло? Да  месяца
три, все вместе взятое.
     - Сэм, ты даже не скрываешь своего предубеждения против инопланетян.
     - Вовсе нет. Просто я сыт по уши.
     - Значит, шесть месяцев нас не было на дороге, - сказал я.  -  О'кей,
вот тебе чокнутая теория номер раз. Каким-то образом мы выберемся из  этой
заварухи. Мы попадаем  на  часть  Космострады,  которая  идет  во  времени
обратно, и возвращаемся в земной лабиринт прежде, чем  уехали  из  него...
примерно за шесть месяцев до того,  как  уехали.  Каким-то  образом  пошли
слухи.  Есть  карта.  Достать  карту!  -  говорят  все.  И  всем   позарез
понадобилась эта карта. И вот комбинация из рикксиан, властей. Кори Уилкса
и ретикулянцев пытается  каким-то  образом  заполучить  карту...  каким-то
образом. Наши будущие "я" тихо сидят,  давая  нам  возможность  бегать  от
преследователей... они прекрасно обо всем осведомлены.
     - Если бы только у них хватило честности рассказать нам, что и как.
     - А у них могут быть свои причины ничего нам  не  сообщать.  В  любом
случае, мы бежим, находим Винни, покидаем лабиринт, попадаем в  заварушку,
выбираемся из нее, отправляемся назад во времени и  так  далее.  Вот  тебе
парадокс. Каким-то образом все это должно сработать.
     - Это сколько же раз ты сказал "каким-то образом"? Я и счет потерял.
     - Слишком много, но я готов изложить тебе чокнутую теорию номер  два.
Если ты готов слушать.
     - Не знаю. У меня просто прибавилось вещей, которые я не могу понять.
     - То есть?
     - Почему же они, черт возьми, не  сграбастали  нас  попросту  там,  в
земном лабиринте, и не выбили из нас душу и дерьмо, пока мы не согласились
бы отдать им карту? У нас ничего не было, но они же этого не знали?
     - Они умны. Они понимают, что существует парадокс. Уилкс  сказал  мне
это почти открытым текстом там, у "Сынка". Они так понимают, что я получил
карту в какой-то момент в этом путешествии, но они сами не знают, в  какой
момент. Оттого они выжидают, пока не станет похоже на то, что мы намеренно
проскользнем в какую-нибудь дыру на авось. - Я глубоко вздохнул. -  Ну,  а
что ты думаешь? - спросил я, зная, что все это время он из принципа  будет
подыскивать аргументы против моих соображений.
     - Ну, я никогда еще не  покупался  на  горшок  дерьма  намеренно,  но
куплюсь на твой, если ты ответишь мне еще на один вопрос, а именно: если у
нас уже есть карта... я имею в виду, у наших  будущих  "я",  разумеется...
если мы уже вернулись шесть месяцев назад с картой  или  с  Винни,  или  с
чем-то там еще, почему, черт побери, они пытаются отнять у нас  эту  карту
сейчас? Все уже сделано, все готово. Они что, надеются  изменить  то,  что
уже произошло, что ли?
     - Это серьезный вопрос. Крепкий орешек. Но ты  все-таки  купишься  на
мой горшок дерьма, если я тебе скажу, что не знаю?
     - Да, но я-то доверчивый простак.
     - Ты что-нибудь еще нашел в записях?
     - Да, под словами "Колониальная Ассамблея"  я  нашел  обычные  старые
новости, кроме одной заметки, где еще встречалась "разведка".
     - Давай ее сюда.
     - Я ее перескажу. Это  насчет  двух  членов  Ассамблеи  -  собственно
говоря, это были мужчина и женщина - так их полномочия были приостановлены
властями в силу расследования,  касающегося  их  участия  в  деятельности,
которая выходила за рамки сферы интересов Ассамблеи. Вероятно, они  просто
хотели подтереть задницу без того, чтобы спрашивать разрешение у Ассамблеи
в письменной форме.
     - А каким образом это относилось к "разведке"?
     - Сведения были основаны на рапортах милицейской разведки.
     - Похоже на дымовую завесу - сама история, я имею в виду. У тебя есть
какой-нибудь фон к этой заметке, я хочу сказать, сведения вокруг да около?
     - Немножко. Если помнишь, какое-то время назад были сплетни на дороге
насчет  того,  что  в  Ассамблее  существует  секретное   разведывательное
подразделение. Тайные агенты, особые операции, такая вот штука.  Фонды  на
это  дело  вроде  как  маскировали  как  оплату  по  трудовому  соглашению
различным комиссиям по расследованию.
     - Ба-а-тюшки. И кто же это выболтал?
     - Разумеется, подсадные утки  властей  в  Ассамблее.  Они  специально
ведут такую кампанию болтовни в барах и постелях. А когда  такие  рассказы
как  следует  расходятся,  власти  начинают  действовать.  Таким   образом
подсадки себя не выдают. Собственно говоря, власти могут куда  угодно  так
подсадить своего человека.
     - Двойной агент?
     - Правильно.
     - О'кей. - Я сел на постели. - Сэм, ты отлично поработал. У нас  есть
еще один кусок головоломки. Пока что я не  знаю,  где  его  место,  но  он
подходит. И он здоровенный. Я с тобой потом поговорю.
     - Связывайся со мной почаще, ладно?
     - Конечно.
     Я встал и пошел к двери в смежную  комнату,  приложил  к  двери  ухо.
Роланд, Джон и Дарла тихонечко разговаривали за дверью.
     Я повернулся к Винни и сказал:
     - Пойдем-ка немножко погуляем. Просто мы с тобою, ты да я, солнышко.

                                    16

     Без колебаний она пошла за мной к двери. Мы  вышли  в  коридор  после
того, как я его проверил. Я тихонько закрыл дверь. Она взяла меня за руку,
ее кисть с двумя большими пальцами как-то странно держала мою руку, но  ее
пожатие было крепким и доверчивым, и  мы  пошли  по  коридору  с  красными
коврами и золотыми обоями. Я никогда не был на настоящем наводном  корабле
таких размеров, но это все напомнило мне картинки, где изображались старые
здания на земле.  Тут  было  ощущение  пространства,  никакой  экономичной
тесноты, которую  можно  было  бы  ожидать,  не  говоря  уже  о  кошмарной
клаустрофобии кораблей глубокого  космоса.  А  из  того,  что  я  видел  в
лабиринте внешних миров, в этом  самом  лабиринте,  где  мы  сейчас  были,
корабль своей роскошью казался не на месте среди  примитивной  технологии.
Когда мы подошли поближе к холлу, я открыл  причину  этого  изобилия.  Там
было казино. Я не остановился, чтобы поглазеть, но я  краем  глаза  увидел
оживленную деятельность, то, как летали фишки за добрым  десятком  столов,
где играли во все известные мне игры. И инопланетяне там тоже были.
     Прежде чем мы попали во все еще переполненный холл, я оставил Винни в
маленькой комнатке, где было полно машин-пищераздатчиков,  спрятав  ее  за
одной из них. Я сказал ей, чтобы она подождала, пока я не  вернусь.  Возле
стола администратора я спросил клерка, где находятся  кабины  команды.  Он
смерил меня изумленным взглядом, прежде чем вежливо ответил на мой вопрос,
и я про себя мимолетно подумал, не было ли суровое запрещение  общаться  с
пассажирами, про которое упоминал Краузе,  чистой  правдой.  Но  клерк  не
спрашивал, почему я ищу каюты  команды.  Он  показал  мне  план  палубы  и
корабля в целом и сказал, что  помещения  команды  находятся  на  кормовом
конце палубы, самой нижней из трех.
     - А выищете кого-нибудь конкретного, сэр?
     - Да, девушку.  Молоденькую,  вот  такого  примерно  роста,  короткие
золотистые волосы, довольно тоненькую.
     Он минутку подумал.
     - О, кажется, понял. Наверное, это Лорелея. Наверняка она. Она мичман
подпалубной команды, но сейчас мы,  в  общем-то,  все  равны.  Мы  вот-вот
отправимся в море, поэтому она, должно быть, уже сменилась с вахты.
     - Замечательно. Спасибо.
     Я пошел обратно и забрал Винни.
     Было очень приятно убраться из холла и попасть в относительно тихие и
пустые коридоры. Мне казалось, что я очень приметный, особенно с Винни,  и
я старался внимательно следить, не попадется ли  где  по  дороге  знакомое
лицо. Никто не показался. Я все еще чувствовал себя настороже, но, как мне
казалось, мог бы рискнуть пройтись по палубе. Мне хотелось посмотреть, как
они заставят чудище покинуть пристань и гавань.
     Мы прошли через незапертую дверь на пустынную часть внешнего фордека.
Это было место для отдыха и развлечений, на деревянном настиле палубы были
нанесены разметки для различных игр, под навесом стояли кучей  парусиновые
кресла, несколько столиков стояли под зонтами.  Мы  встали  у  поручней  и
смотрели, как корабль-животное, пятясь, отступало  от  берега,  а  за  ним
тянулась полоска вспененной  воды.  Теперь  меньший  оркестр  барабанщиков
занялся делом на носу,  но  теперь  там  все  равно  трудились  не  меньше
пятидесяти. Они выбивали медленный ритм. Должно быть,  это  был  тонкий  и
сложный пример навигационного и штурманского искусства. Все удары и  ритмы
были четко продуманы и рассчитаны. Мы  наполовину  уже  вышли  из  гавани,
оставив позади  покинутый  остров,  который  озарялся  пылающим  оранжевым
солнцем. Казалось, это остров отходит, а  не  мы.  Внизу  мне  была  видна
добрая часть самого зверя. Тюленеобразные существа были  на  всей  верхней
части зверюги, таща  кучи  водорослей  своими  передними  плавниками,  они
вылезали из своих хаток и снова лезли туда, стараясь четко выполнить любые
задачи, которые перед собой поставили. Я вскоре понял, что всякое сходство
с земными тюленями  было  только  поверхностным.  Головы  были  больше,  а
морщинистые морды - более плоские. Пятачков у них практически не  было.  И
глаза у них были странные. Они были на слишком большом расстоянии от  нас,
чтобы можно было говорить с уверенностью, но казалось, что но структуре их
глаза были почти такими же, как глаза огромного монстра, в чреве  которого
мы плыли.
     Мы были на главной верхней палубе, но над нами была еще надстройка  с
капитанским мостиком. Офицеры наклонились через поручни, наблюдая за  тем,
как  корабль  отваливает.  Я  подумал,   как   мостик   передает   команды
лоцманам-барабанщикам, и как вполне может оказаться, что никаких команд  с
мостика вообще  не  поступает.  Совершенно  верно,  что  капитан  передает
командование лоцману, когда корабль входит в гавань или  покидает  ее,  но
как насчет открытого моря?
     Я почувствовал, что на меня кто-то  смотрит,  и  посмотрел  на  крыло
мостика правого борта. Приземистый бородатый  человек  в  золотом  мундире
таращился на меня. Капитан. Нет, собственно говоря, он  не  таращился,  он
оценивал меня, смотрел, чего я стою, и блестящий козырек его  фуражки  был
ослепительно освещен солнцем. Я  не  видел  под  козырьком  его  глаз,  но
чувствовал его диагностический холодный взгляд.
     Я взял Винни за руку, и мы вошли снова внутрь. Мы прошлись  по  всему
кораблю, избегая главных мест, где кипел народ. Мы прошли возле  столовой,
которая  постепенно  заполнялась  голодными   пассажирами,   прошли   мимо
увеселительного зала, бального зала и темного  театра,  обогнули  стороной
торговый участок палубы, а потом  нашли  узенький  трап,  который  вел  на
палубу С. Внизу мы наткнулись на пустой лазарет на шесть коек, в  котором,
на первый взгляд, было весьма  мало  оборудования  и  медикаментов,  нашли
кладовые и сейфы, и, что очень  странно,  знак,  который  гласил:  ВЕРХНИЕ
ТРЮМЫ 5-10. Я-то думал, что груз будет переправляться  под  палубами,  но,
возможно, некоторые  хрупкие  вещи  были  слишком  непрочны  для  звериных
потрохов.
     Мы  наконец  пришли  к  помещениям  команды.  Я   осмотрелся,   нашел
шкиперский чулан, полный метелок  и  ведер,  и  сказал  Винни,  чтобы  она
подождала внутри. Она нервно посмотрела на меня, потом заползла  внутрь  и
уселась в углу, а большие ее глаза сияли в темноте. Я ободряюще  прошептал
ей, что вернусь немедленно и чтобы она не боялась.  Я  надеялся,  что  она
поняла.  Однако,  как  я  понял,  мои  проблемы  в  общении  с  ней   были
односторонними, то есть все трудности понимания выпали на мою сторону.
     Помещения  для  команды  были  разделены  на   маленькие   каюты   на
четыре-пять коек каждая. Большая часть их была закрыта, но я  увидел,  как
несколько матросов спят на койках, даже не закрыв  двери.  Вахта,  видимо,
была длинная. К счастью, на  дверях  были  таблички  с  именами  тех,  кто
проживал в той или иной каюте. Как назло, были упомянуты только фамилии, а
вместо имен были проставлены инициалы. Ну неужели было трудно  подумать  и
спросить ее фамилию? Любой идиот догадался бы,  только  не  ты,  Джейк.  Я
прошелся но запутанным коридорам, щуря глаза  в  тусклом  свете.  Я  нашел
всего четыре "Л". Кто-то там? Лорелея  Михайлович?  Маловероятно,  но  кто
знает. Лорелея Суфанувони? Невероятно. Тем самым я сократил выбор до двух.
Л.Финкельгор и Л.Питерс. Пусть будет Питерс. Я постучал.
     Приглушенный ответ. Я постучал вновь. Бормотанье и жалобное ворчанье.
     Дверь открылась, и на  пороге  стояла  Лорелея  в  потрепанном  синем
халате с припухшими глазами.
     - Да? - она прищурилась, пытаясь меня разглядеть. - Вы кто?
     - Неужели мое лицо так легко забыть?
     Минутой позже она сообразила.
     - Ах да, шоферюга... - в глазах ее появилась настороженность.  -  Что
вам надо?
     - Окажите мне любезность... одновременно это возможность  воззвать  к
вашей совести.
     - Это как же?
     - Я в беде, и мне нужна ваша помощь.
     Она озадаченно нахмурилась, потом пожала плечами.
     - Заходите, что ж стоять в коридоре, - сказала она, распахнув дверь.
     - Сперва я хочу вам кое-что показать. Вернее, кое-кого.
     - Кого? - спросила она. - Эй, куда вы идете?
     - Хочу показать вам своего приятеля, вернее, приятельницу,  -  сказал
я, идя по коридору. Я остановился и поманил ее пальцем. - Идемте же.
     - Я не уверена, что мне пойдет на пользу такое знакомство, -  сказала
она кисло. - Ведь вы тот  самый  тип,  который  хотел  ткнуть  мне  в  зад
фонарем?
     Я собирался объяснить, что по ошибке принял ее за мужчину, но вовремя
остановился, прежде чем такая оплошность вылетела из моего глупого рта.
     - Простите меня ради бога. Я был просто как на иголках. Я первый  раз
сунулся в морское чудовище.
     Это ее немного смягчило. Она вышла в проход.
     - Ладно. Но если только станете делать что-нибудь непонятное и  дикое
- закричу, что меня насилуют. Вам не понравится то, что после этого с вами
сделают.
     Наверное, не понравилось бы.  Она  прошла  за  мной  все  расстояние,
отделявшее нас от чулана  с  метелками.  Я  открыл  дверь.  Это  заставило
Лорелею вытаращить глаза. И посмотреть на меня с еще большим недоверием.
     - О'кей, Винни, - позвал я.
     Когда Винни высунула мордочку из чулана, с Лорелеи свалилась  вся  ее
циничная маска, как сморщенная кожура со свежего апельсинчика.  Она  мигом
преобразилась, засияла совершенно детской улыбкой и оказалась еще  моложе,
чем сперва показалась мне. Улыбка  шла  ей  гораздо  больше,  чем  обычная
капризная гримаса.
     - Ой, какая она прелесть! -  просияла  Лорелея.  -  Это  ведь  "она",
правда? А откуда она?
     - Винни, - сказал я, показывая пальцем, - это Лорелея.
     - Привет, Винни!
     - Пьивет! Пьивет!
     - Винни родом с планеты, которая называется  Оранжерея.  Ты  про  эту
планету когда-нибудь слышала?
     Она подошла поближе и погладила Винни по голове,  запуская  пальцы  в
густой блестящий мех.
     - Нет. Это что, в земном лабиринте?
     - Да. Ты родилась здесь? Я  имею  в  виду,  на  Консолидации  Внешних
Миров?
     - Угу. Посмотрите только на эти ушки. Ой, какая  она  лапочка...  она
ваша?
     - Э-э-э... Винни не домашняя зверюшка. Но она путешествует со мной, и
я отвечаю за нее. Как ты отнесешься к тому, чтобы присмотреть за ней?
     Лорелея хихикнула. Винни, казалось, была заворожена цветом и фактурой
халатика Лорелеи. Она все время трогала и обнюхивала ткань.
     - О, я с большим удовольствием... - начала она, потом прикусила губу.
- Э-э-э, не знаю. Я на этом рейсе все время должна стоять двойную вахту. У
нас не хватает людей, и я не знаю, когда у меня будет время.
     - Вам много времени не понадобится. Винни вполне может  сама  о  себе
позаботиться. Собственно говоря, я имел в виду нечто совсем специфическое.
     - Что такое? - Потом, вспомнив, она сказала: - А, ведь  вы  говорили,
что попали в какой-то переплет.
     - Это Винни попала в переплет.
     - Она?!
     - Да. Я хочу, чтобы вы ее спрятали. Наверняка вы знаете каждую  щелку
и уголок на этом корабле, где она могла бы остаться,  а  ее  никто  бы  не
нашел. Правильно я говорю?
     - Ну да, конечно, но почему?
     - Лорелея, на этом корабле есть  люди,  которые  хотели  бы  похитить
Винни. Может быть, даже хуже. Она в большой опасности.
     Лорелея была поражена.
     - Да кому понадобится причинить зло _э_т_о_м_у  _с_у_щ_е_с_т_в_у_?  И
почему? Господи...
     - Это трудно объяснить, но в основном ситуация такова. У  Винни  есть
кое-какие ценные сведения, и эти люди очень хотят  их  заполучить.  А  для
этого им надо заполучить Винни.
     Лорелея, словно защищая, обхватила Винни за плечи.
     - У нее есть сведения? Да что такого она может знать, что...
     - Винни - разумное и даже очень разумное существо. Не  позволяйте  ее
внешнему виду вас обмануть. Как  я  уже  сказал,  она  -  личность,  а  не
животное.
     -  Хм.  -  Она  скептически  посмотрела  на  меня,  ее  цинизм  начал
возвращаться.
     - А откуда я знаю, что это не вы ее похитили?
     - Спросите Винни.
     Она было скорчила мне презрительную гримасу, чтобы  ответить  мне  по
достоинству, но передумала. Она наклонилась над Винни и показала на меня:
     - Он твой друг, Винни? Вот этот человек? Друг?
     Винни повернулась ко мне и обожательно улыбнулась.
     - Дъюг! - сказала она и протянула руку, чтобы покрепче ухватиться  за
мою. - Джейк дъюг! - она стала лизать мою руку. - Дъюг-дъюг-дъюг-дъюг!!! -
мне стало только слегка не по себе.
     Лорелея смущенно улыбнулась.
     - Что же, полагаю, вы  не  обманываете  меня,  -  она  выпрямилась  и
протянула мне испачканную пылью руку. - Рада познакомиться с вами, Джейк.
     Я взял ее за руку, но тут мы услышали голоса в соседнем коридоре.
     - Быстрее, сюда, - прошептал я. Мы забрались в чулан.
     Когда два матроса прошли мимо, я спросил:
     - Что вы скажете, Лорелея? Вы нам поможете?
     - Конечно. Я знаю как раз такое место, какое надо. Я  могу  приносить
ей воду и еду, когда у меня будет время... но ей придется сидеть тихо и не
мешать.
     - Винни никому не мешает  и  не  нервничает.  Она  будет  вести  себя
образцово. - Тут я кое о чем  вспомнил.  -  Еда  все  же  может  оказаться
проблемой. Ей нужна еда с ее планеты, как всем инопланетянам.  Как  и  нам
тоже.
     Я вздохнул и прислонился к переборке.
     - Наверное, этому ничем нельзя помочь, вот только если...
     Однако маленькая надежда была.
     - Лорелея, вы не знаете,  в  команде  нет  никого  с  Оранжереи?  Он,
возможно, знает, какая пища может стать заменителем. Что  может  оказаться
пригодным в пищу Винни. Биохимия очень странная штука. Что, все в  команде
родом с внешних миров?
     - Нет, полным-полно таких, что пробились сквозь  неизвестный  портал,
но я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил, что он родом с Оранжереи.
     -  Хм-м-м...  а  как  насчет  Деметры?  Так  называется   это   место
по-научному. Нет? А кто-нибудь когда-нибудь, может, говорил, что он  родом
из Маш-сити? Это самый большой город.
     - Нет, не то чтобы я такое слышала... - в  свете,  который  падал  из
дверей,  я  увидел,  как  она  трет  лоб  ладонью,  пытаясь  вспомнить.  -
Маш-сити... погодите... где я видела это раньше?..
     - Вы это видели? Именно видели?
     - Да, где-то, на чем-то было написано. Вот черт, не  могу  вспомнить,
где это было, - она щелкнула пальцами. - Ну да, конечно! Это было помечено
на контейнере, который мы подняли из-под палуб.
     - Груз?
     -  Ага.  Мы  положили  все  это  в  верхний  трюм.  Барахло  какое-то
экстракласса. Контейнер не был помечен, но кое-какие доски  отвалились  от
обшивки  в  грузовом  лифте.  Там  внутри  были  большие  связки  чего-то,
завернутые в пластиковые простыни,  а  на  этих  простынях  как  раз  было
название. Какая-то компания... не  помню,  что  это  было,  что-то  насчет
химикатов, но там было написано Маш-сити. На интерсистемном ПОЛЛА ДЕИ МАШ.
Я помню, потому что спросила, где это такое,  а  Ларри,  который  со  мной
работает, и говорит мне: "Ты дурочка, это просто город, где  живут  Маши".
Он все время каламбурит... но он ничего парень.  Вот  почему  я  запомнила
название. Мы везем кучу таких контейнеров.
     Так. Так-так-так-так...
     -  Лорелея,  есть  ли  какая-нибудь  возможность  добраться  до  этих
контейнеров?
     - Ну конечно. Трюмы и кладовые закрыты, но для меня это не  проблема.
А что?
     - Может быть, Винни сможет есть что-нибудь из этой мешанины. Есть еще
вполне вероятный шанс, что... - не то что  шанс  -  верняк!  Я  знал,  что
находится в этих связках.
     - Лорелея, слушай...
     - Зовите меня Лори.
     - Хорошо, Лори. Возможно, я не смогу долгое время спускаться сюда. Не
могли бы вы  запустить  сегодня  ночью  Винни  в  трюм  и  дать  ей  самой
попытаться выискать себе то, что она сможет съесть?  Она  знает,  что  она
может есть, а что нет.
     - Ага. Это я точно смогу.
     - Отлично. Теперь: можете ее спрятать прямо сейчас?
     - Да, но мне придется вести себя очень осторожно.
     - Вы хотите подождать до ночи? Продержать ее в  вашей  каюте  до  той
поры?
     - Да нет. У меня же есть соседи по каюте.
     - Вы им можете доверять?
     - Двоим - вполне, но одна из них - трепло.
     - Тогда лучше уведите ее сейчас. И еще одно, - я поколебался, думая о
том, насколько разумным было это решение. - Не говорите  мне,  где  вы  ее
держите.
     Она очень удивилась.
     - Не говорить вам?
     - Мне кажется,  так  будет  лучше.  Но  это  может  поставить  вас  в
определенную опасность. Вы все еще не боитесь и хотите нам помочь?
     - Я могу за себя постоять, - сказала она спокойно.
     - Мне кажется, что да. Я не думаю, что те люди, которые  охотятся  за
Винни, захотят вести себя необдуманно с членом команды. Это им не принесет
ничего, кроме неприятностей.
     Я поискал в темноте на ощупь Винни. Она нашла мою руку и вцепилась  в
нее. Я присел перед ней и сказал:
     - Винни, я хочу, чтобы ты пошла с Лори. Ты с ней пойдешь, ладно?  Она
пустит тебя в такое место, где ты сможешь спать. Ты будешь одна,  но  тебе
там нечего бояться. Джейк придет позже и возьмет тебя оттуда.
     Она крепко схватила меня.
     - Нет, Винни, я тебя не забуду. Но ты должна быть очень тихой, сидеть
спокойно и быть хорошей девочкой. Лори будет к  тебе  приходить,  навещать
тебя и отводить тебя туда, где ты сможешь раздобыть еду. Но ты  не  должна
бояться. Понимаешь? Ничего с тобой не случится.  Никто  не  причинит  тебе
зла. Ладно?
     - Ла-а-адно!
     - Будешь хорошей девочкой?
     - Бу-у-у-уду!
     - А? Ну ладно, хорошая  девочка,  -  я  приоткрыл  дверь  и  выглянул
наружу, потом прикрыл дверь снова.
     - Чуть не забыл. Нам нужен способ общаться. Я  не  доверяю  комнатным
телефонам в наших каютах. Вы сможете передать мне письменное сообщение?
     - Думаю, да.
     - Отлично. После того, как вы ее спрячете, пошлите  это  сообщение  в
комнату 409-Б. Поняли? 409-Б. Пошлите так: "Ваш костюм будет готов  завтра
утром".
     Она повторила сообщение.
     - Правильно. Это  сообщение  на  сегодня.  Если  случится  что-нибудь
непредвиденное или какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства, то пошлите...
мм-м-м... дайте подумать... пошлите такое сообщение: "Камбуз сожалеет, что
заказанного вами вина нет".
     Она повторила это и сказала:
     - Все понятно.
     - Теперь такое - можно ли мне оставлять записки в вашей каюте?
     - Да, просто подсуньте их под дверь. Я  буду  там,  когда  сменюсь  с
вахты. Я так устаю, что в любом случае большую часть времени сплю.
     - О'кей. Значит, здесь. - Я взял ее  руку  и  вложил  в  нее  пачечку
денег.
     - Нет, это лишнее...
     - Возьмите, и никаких гвоздей. Вы принимаете на себя большой риск,  и
вам за это надо платить. Никогда не будьте альтруистом. Это  вас  в  конце
концов убьет.
     - Что такое альтруист?
     - Это такой человек, которым хотели бы считать себя все, кто живут во
вселенной, но вселенная их такими не считает. Ладно, это  не  важно.  -  Я
снова выглянул наружу. - Порядок. Можно идти, и пусть никто вас не  увидит
вместе с Винни, если только это возможно.
     - Правильно. Пошли, Винни.
     Я посмотрел, как они на  цыпочках  идут  по  коридору,  потом  и  сам
повернулся и пошел.

                                    17

     И кого, как вы думаете, я увидел, когда пошел обратно? Кого,  как  не
Чокнутую Сволочь, который вышел из  каюты,  посмотрел  на  вашего  верного
слугу и скользнул обратно в свою нору, словно змеюга. Я прыгнул  вперед  и
припер дверь плечом, вставив ботинок между дверью и дверной рамой.
     - Можно вас на пару слов, сэр?
     - Убирайтесь отсюда!
     - Нам, правда, надо поговорить.
     Он, как мог, налег на дверь и чуть не выбил мой ботинок из нее, но  я
снова вставил его в щель.
     После недолгой борьбы он перестал пытаться и налег на дверь.
     - Я вызову службу безопасности! - сказал он.
     - А вы можете дотянуться до телефона отсюда?
     Он продумал этот вопрос. Видимо, ответ был отрицательным.
     - Что вы хотите?
     - Как я уже сказал, несколько слов с вами.
     - Ну и говорите свои слова.
     - Собственно говоря, я хотел сводить вас на обед. У меня есть друзья,
с которыми я хотел бы вас  познакомить.  Они  живут  в  океане,  и  у  них
большие, противные зубищи.
     Неожиданно его вес исчез с двери. Я рывком распахнул дверь и рванулся
в комнату, где он уже пытался до чего-то докопаться в сумке на кровати.  Я
дал ему как  следует  по  почкам,  потом  забрал  его  в  полный  нельсон,
убедился, что он еще не успел схватить ружье, или пистолет, или что у него
там было, потом швырнул его о переборку. Он  ударился  об  нее  с  громким
шмяком и сполз вниз. Я порылся в сумке  и  нашел  то,  что  не  нашел  он.
Прелестный маленький пистолетик "Смит  и  Вессон"  -  компактный,  легкий,
смертельный.
     Он лежал на полу, привалившись спиной к  переборке,  стонущий,  но  в
сознании, он смотрел на меня встревоженным взглядом. Я  подошел  к  двери,
закрыл ее и запер, потом подошел к нему, поигрывая пистолетом.
     - Может быть, вы хотели бы объяснить маленький  эпизод  на  пляже?  -
сказал я. - Пока ваш рот еще в силах говорить и в рабочем состоянии?
     - Я не знаю, о чем вы говорите.
     - Ну нет, даже притворяться надо уметь лучше.
     Он провел рукой  по  своим  непослушным  волосам  с  проседью.  Потом
потратил массу времени, чтобы отскрести себя от пола. Я стоял как  следует
поодаль, настороже на тот случай, если ему вздумается делать  какие-нибудь
внезапные телодвижения. Он был крупным человеком, но, если я мог судить, в
нем не было ни капли бойцовского духа, просто хитрость, которую он пытался
скрыть угодливой усмешкой дерьмоеда.
     - Ах, да. Да. Теперь припоминаю. Я видел вас на острове. Конечно.
     Он пожал плечами и широко развел руки.
     -  А  что  у  вас  за  вопрос?  Может  быть,  возникло   какое-нибудь
недоразумение?
     - Я спрашивал вас, безопасно ли здесь купаться,  и  вы  сказали,  что
безопасно. Однако все оказалось наоборот.
     Невинность расцвела на его роже, как плесень.
     - Я не знал! Я видел, как люди плавают здесь все время!
     - И насколько их хватает?
     - А?
     Разумеется, он врал. Но именно в этот момент мне пришло в голову, что
мне не нужен еще один враг на борту.  Он  мог  мне  пригодиться  в  другом
качестве.
     - Вы не знали относительно опасности?
     -  Нет,  клянусь.  Послушайте,  камрада,  это  просто  недоразумение.
Поверьте мне.
     Я не потрудился спросить, почему же тогда он ринулся бежать при одном
моем виде, решив пережить это его вранье.
     - Ладно, - сказал я, - если вы  говорите  правду,  похоже,  я  должен
перед вами извиниться.
     - Клянусь, что это правда, - сказал он. Он отошел от стены и поправил
на себе одежду. - Я сам не купаюсь, но время от времени я видел, как  люди
плавали там.
     - Угу, - я одарил его примирительной улыбкой. - Ладно, будем считать,
что произошла ошибка. Надеюсь, вы примете мои извинения.
     Он  весь  превратился  в  радостную  улыбку,  тело  его  обмякло   от
облегчения.
     - Никаких проблем, все в порядке, -  сказал  он.  -  Я  могу  понять,
наверняка вы страшно рассердились. Не могу вас винить. Ей-богу. Такие вещи
случаются.
     - Ладно, - я вернул ему пистолет. - Надеюсь, никакой обиды?
     - Нет-нет, что вы. Как я сказал, я совсем вас не виню. Я бы и сам  на
вашем месте чувствовал то же самое. - Он сунул пистолет  в  карман  своего
ярко-голубого комбинезона. - Знаете что? Давайте я поставлю вам выпивку.
     - Отлично.
     Я дал Полю Хогану угостить меня выпивкой. Бар был переполнен,  шумел,
а выпивка была дорогая. Мы приятно поговорили над кружками местного пойла.
Оказалось, что он был работорговцем по профессии.
     - Контрактная служба, можно и так сказать, -  сказал  Хоган.  -  Есть
контракт и срок службы, который заранее  оговорен.  Но  контракт  в  любое
время может быть выкуплен тем, кто нанимался  служить.  Рабство?  -  Он  с
возмущением  покачал  головой.  -  Нет,  вовсе  нет.  Это  чисто   деловые
отношения. Множество людей пролетает  через  неизвестный  на  той  стороне
портал буквально с голой задницей, с машинами  и  карманом  бессмысленных,
ничего не стоящих тут денег. Им нужна работа, а я  могу  им  такую  работу
обеспечить. Я брокер... агент, больше ничего.
     Он зажег странную, ярко-зеленую сигару.
     -  Вы  когда-нибудь  такие  пробовали?   Честное   слово,   настоящее
наслаждение - такой дурман. - Он выдул дым из угла рта. - Нет, причина, по
которой я к вам подошел на пляже, была совершенно иная. Это из-за существа
с Оранжереи. Из-за Читы.
     - Правда?
     - Они превращаются в замечательных домашних слуг. Их очень немного  в
этом лабиринте, и я хотел спросить вас, не согласились бы вы ее продать.
     - Продать Винни? Мне бы это не пришло в голову.
     - Я мог бы предложить неплохую цену. - Он глубоко затянулся сигарой и
отхлебнул из стакана, глядя на меня, как на образчик на предметном  стекле
микроскопа. - Мне показалось, что вы пролетели сквозь портал... как бы это
сказать... совсем налегке. Как у вас с деньгами? Вам не надо одолжить?
     Аг-га... вот она, приманка.
     - Нет, спасибо,  пока  у  нас  все  в  порядке.  -  Разумеется,  нам,
возможно, понадобится  заработать,  но  это  потом,  -  сделаем  вид,  что
немножко приманку покусываем.
     - Скажите мне, как это вас угораздило  пролететь  сквозь  неизвестный
портал? Мне просто интересно. У разных людей разные причины к этому.
     - Правда? В нашем случае это просто  ошибка.  Я  пропустил  знак,  и,
прежде чем мы успели сообразить, на нас уже мчались маркеры въезда.
     - Ну да, ну да... - он задумчиво попыхивал сигарой. - Некоторые  люди
специально так делают. Вы это знали? Собственно говоря, с  каждым  днем  у
нас прибавляется именно таких. Не  спрашивайте  меня,  как  это  в  земной
лабиринт просочились  слухи,  что  здесь  есть  куда  сбежать,  но  что-то
заставляет их приходить к нам. Они хотят иногда выбраться  из-под  каблука
колониальных  властей.  Свобода,  вот  что  у  нас  здесь  есть.  Развитая
технология? Забудьте. Что касается современной медицины - то же самое. Тут
очень многого не хватает, но если вы не возражаете против  более  скромной
жизни - лабиринт широко открыт для всех. Мы  молоды  и  растем.  Множество
возможностей себя проявить.
     Он откинулся назад и скрестил ноги.
     - Вы правы насчет того, что вам в конце концов придется что-то делать
насчет денег.  Тут  высокие  цены,  поверьте  мне.  Вам  придется  всерьез
подумать над тем, чтобы продать Читу, я бы даже сделал эту продажу для вас
поприемлемее. Я собираюсь предложить вам незаурядную сделку. Тут будет над
чем подумать. Я заплачу часть цены в наркотиках.
     - Наркотиках?!
     - Ну, в этих лекарствах против старения. - Он фыркнул. - Не  думайте,
что здесь вы получите их так же легко, как и в земном лабиринте.
     - Я не могу представить себе, чтобы какие-нибудь  лекарства  были  бы
под более жестким контролем, чем антигеронические лекарства, - сказал я. -
Мое последнее лечение прошло после четырехлетнего ожидания и  кучи  всяких
разрешений. И стоило это целое состояние.
     - Иногда их  тут  нельзя  раздобыть  ни  за  какие  деньги,  и  можно
помереть, не дождавшись своей очереди. Но у меня хорошие связи.
     - И о какой сумме мы говорим? - спросил я, водя его за нос подольше.
     - Я бы мог вам дать, скажем, четверть полного курса. Полную  оральную
серию.
     В темном углу бара квартет  музыкантов  заиграл  немного  похожий  на
латиноамериканский  мотив.  Инструменты  все  были  прекрасные,  настоящие
акустические:  маримба,  маленькие  барабанчики  и   контрабас   -   кроме
свинцового омниклавера. Я какое-то время просто  слушал  музыку,  глядя  в
окна, которые простирались от пола до потолка, на тихую ночь,  на  небо  и
озаренное серебром луны море.
     - Пол, четверть курса не окажет на меня никакого влияния, если  я  не
смогу воспользоваться остальным.
     - Это все, что я смогу сделать, Джейк. Мы все-таки обсуждаем  большие
деньги.
     - Если ты не сможешь устроить полное лечение, забудь  про  деньги.  Я
возьму только лекарства.
     - Я не могу этого сделать, Джейк. Как я говорил, мои связи  неплохие,
но запас лекарств невелик.
     - А кто тебе их поставляет?
     Он хитро улыбнулся.
     - Мой поставщик, просто поставщик, друг. Он хорош. Но условия  сделки
только таковы. Подумай. - Он выхлебал остатки из своего  стакана  и  вытер
пасть рукой. - Давай я тебе свою карточку оставлю.
     Он  дал  мне  свою  карточку,  на  которой  значилось:   "ПОЛ   ХОГАН
АССОШИЭЙТЕД. Специалист по трудоустройству". Там был еще и адрес в Морском
Доме. Я покончил со своим пивом, извинился и убрался восвояси.
     Когда я добрался обратно в каюту, там никого не было. Я  постучал  по
смежной двери, но никто не отозвался. Я открыл дверь. Там никого не было.
     Я растянулся на одной  из  широченных  двуспальных  кроватей,  вызвал
Сэма.
     - Я тут! - отозвался он.
     - Чем занимаешься? Есть что-нибудь интересненькое?
     -  Да,  конечно,  смотрю,  как  стенка  желудка   истекает   какой-то
жидкостью.
     - Истекает?
     - Да, но они тут прыскают все какой-то химией. А  у  тебя  как  дела?
Есть неприятности?
     - Все вроде бы назревает, так что у  меня  ощущение,  что  я  главный
прыщ.
     Я рассказал Сэму относительно Лори и Винни, потом рассказал  ему  все
новости, особенно те, которые я услышал от Хогана.
     - Все это становится интереснее и интереснее, - сказал Сэм. - К  тому
же кое-что начинает проясняться.
     - Да, хотя еще остаются темные пятна, но мне кажется...
     - Что именно?
     - Сэм,  просто  мысль.  Мне  кажется,  что  мы  тут  довольно  крепко
застряли, по мог бы ты выбраться отсюда силой, если бы тебе попробовать?
     - Никаких проблем. Чтобы вылезти  из  трюма,  мне  вполне  достаточно
раскатать в блин несколько машинежек,  а  что?  Куда  мы  в  таком  случае
направимся?
     - У меня безумная идея...
     - О господи...
     Я услышал, как открывается дверь. Это Дарла, она вошла, открыв  дверь
ключом.
     Она остановилась, как вкопанная, когда увидела меня.
     - Джейк! Где, черт побери, ты был?
     - Сэм, поговорим потом.
     - Пожалуйста, - ответил он и отключился.
     - Привет, Дарла.
     Она подошла и села на кровать рядом со мной.
     - Ты исчез...
     - Извини. Мы пошли гулять.
     - А где Винни?
     - Я хотел с тобой об этом поговорить. Я ее кое-кому отдал.
     Лицо ее не меняло выражения, но по нему пронесся  ветерок  изумления,
только на миг, и потом все исчезло.
     - Ты ее кому-то отдал? Кому?
     - О, типу по имени Пол Хоган. Он занимается  экзотическими  животными
для зоопарков и всякого такого. Мне показалось, что так будет лучше.  -  Я
небрежно подложил руки под голову. - Ведь с ней надо было  что-то  решать,
раньше или позже, правильно?
     - Зоопарки? У них тут есть зоопарки?
     -  Видимо,  да.  Ну  нет,  он  не  сказал  конкретно  -  зоопарки.  Я
припоминаю, он говорил  что-то  совсем  уж  невероятное  -  что-то  насчет
экзотических домашних животных.
     Она, нахмурившись, глядела на меня.
     - Дарла, мне это нравится не более, чем тебе, но рано или поздно надо
было что-то решать. Мы же сами говорили, что ей надо найти хороший дом.
     Ей это не понравилось, но она ничего не сказала. Она думала.
     - Где остальные?
     - А? Что? Пошли по магазинам.
     - А ты пошла с ними?
     - Нет, я искала тебя.
     - Мне бы надо было тебе сказать, но мы  так  себе  ходили  и  ходили,
потом  встретили  Хогана,  а  потом...  понимаешь,  мне   очень   хотелось
как-нибудь решить эту проблему. Извини.
     Она не совсем понимала, как ей следует прореагировать.
     - А где ты?..
     Голоса в соседней комнате перебили ее. В смежную дверь раздался стук.
     Джон сунул голову к нам.
     - Привет!
     - Заходи, - сказал я.
     Джон вошел в комнату, одетый в костюм для сафари.  Он  был  похож  на
жердь цвета хаки.
     - Как вам это нравится? - спросил он, поворачиваясь, как балерина.
     - Прекрасный костюмчик, - сказал я. - И твой тоже, Сьюзи.
     Сьюзен была одета в  более  классический  костюм  на  все  климаты  и
погоды, к которому подобрала сапоги до колен.
     - Мы и рюкзаки купили тоже, - сказала она, гордо демонстрируя их. - И
кое-какое туристическое снаряжение, новые спальные яйца и все такое.
     - Да, - сказал Джон. - Мы подумали, что  надо  нам  стать  настоящими
звездными туристами. Потратили уйму денег. Ох и цены!
     Роланд вошел, одетый в костюм, похожий на тот, что украшал Сьюзен.
     - Джейк!  Где  ты,  бес  тебя  подери,  шлялся?  Если,  конечно,  мне
позволено спросить.
     - Я был с Винни. Я нашел кое-кого, кто захотел ее взять.
     - Ой, Джейк, не может такого быть, - Сьюзен была потрясена.
     Джон в неожиданной рассеянной задумчивости сказал:
     - Странно... Я-то думал, откуда берется все это барахло. Мне в голову
не пришло проверить этикетки. Они все, эти вещи, хорошего качества.
     - Я  их  проверил,  -  сказал  Роланд.  -  Все  этикетки  из  земного
лабиринта. Откуда же еще?
     Джон нахмурил брови.
     - Но я был под впечатлением...
     - Ты получаешь приз за  сообразительность,  Роланд,  -  сказал  я.  -
Внешние миры не так далеко, как ты думаешь.
     - Масса вещей просто не имеет тут смысла, - сказал Роланд.
     - Ты хочешь сказать, что сюда переправляются товары из наших миров? -
сказал Джон.
     - Именно, - ответил Роланд.
     - Но как платят поставщикам? Я хочу сказать, каким образом?.. -  Джон
погрузился в мысли.
     - Не знаю, - ответил я. - Но никто не стал бы швырять товары просто в
дыру, из которой нет выхода, правильно?
     - Да, такое маловероятно, - сказал Роланд.
     -  Значит,  есть  путь  назад?  -  сказал  Джон,  потрясенный  своими
собственными мыслями.
     Сьюзен стояла, округлив глаза, на  лице  ее  проступала  недоверчивая
надежда.
     - Вероятно, кое-кто знает выход, - сказал я, - но они, возможно, и не
скажут.
     - Но если бы мы могли найти его, - сказал Джон.
     - Если этот лабиринт такой же огромный, как большая часть лабиринтов,
- сказал Роланд, - это может занять  годы.  Столетия.  И  у  меня  сильное
подозрение, что этот лабиринт не исследован.
     - Ну что же, - вздохнул Джон и сел. - Пища для размышлений.
     Сьюзен выглядела совсем убитой.
     - Кстати, о пище, - сказал Роланд, похлопывая себя по животу.  -  Мне
кажется, что мы можем воспользоваться вызовом прислуги в каюту.
     - А я за столовую, - сказал я,  за  что  Дарла  подарила  мне  весьма
странный взгляд. - Мне хочется хорошей еды, цивилизованной беседы, вина  и
остроумия.
     Стук во внешнюю дверь из коридора, и все окаменели.
     - Войдите, - выкрикнул я.
     "Вальтер" Дарлы оказался у нее в руках прежде, чем я увидел, что  она
сделала движение.
     - Джейк! Что ты делаешь? - ахнула она.
     - Роланд, открой дверь, ладно? Я все время  забываю,  что  эта  штука
запирается автоматически.
     Роланд ответил мне озадаченным взглядом, потом пошел открыть дверь.
     - Дарла, убери эту штуковину. У нас гости.
     - Мистер Мак-Гроу?
     - Нет, он вон там, на кровати.
     Вошел корабельный офицер.
     - Мистер Мак-Гроу?
     - Да.
     - Добрый вечер. Жан Лемэтр, старший офицер.
     - Бон суар, мсье Лемэтр. Коман са ва?
     - Бон, мсье. Э ву? Коман алле-ву сэ суар?
     - Трэ бьен. Э ки-а-тиль пур ветр сервис?
     - Ле капитэн презан мэ комплиман... Простите меня.  Все  тут  говорят
по-французски?
     - Я как раз исчерпал свои запасы, - сказал я.
     Он рассмеялся.
     - Тогда я стану говорить по-английски. Капитан  Прендергаст  выражает
вам свое почтение, сэр, и просит вас оказать ему честь  отобедать  сегодня
вечером за его столом.
     - Скажите капитану, - сказал я, - что мы с  восторгом  принимаем  его
предложение.
     - Восемь склянок - удобное для вас время?
     - Замечательно.
     - Тогда прекрасно, - сказал он. - Капитан будет вас ждать.  Тогда  до
восьми, мадам и мсье.
     Он щелкнул каблуками и удалился.
     - Ле плюм де ма тант э сюр ле бюро  де  мон  онкль,  -  сказала  тупо
Сьюзен.
     Это означает: перо моей  тетушки  лежит  на  письменном  столе  моего
дядюшки.

                                    18

     Мне нужно было оружие. В последнее время  я  добывал  себе  оружие  и
снова терял с поразительной скоростью. Еще одна пушечка - это как раз  то,
что мне было бы нужно, но я сомневался, что  мог  бы  найти  себе  искомое
прямо сейчас.  Такие  штуки  вряд  ли  сочтешь  распространенным  товаром.
Совершенно верно, карманным пистолетиком ванадиевой стали не прорежешь, но
я знаю очень немного опасных вещей, которые сделаны из стали.  Из  пушечки
размером в ладонь можно сделать всего несколько выстрелов, но зачастую это
решает дело. Однако и тут была своя закавыка. Из той перестрелки у "Сынка"
все уже наверняка знали, что мое любимое оружие  -  карманный  пистолетик,
знали, что я его прячу, если раньше и не знали. Ладно, неважно. Обзаведусь
и пистолетом побольше.
     Участок на палубе,  отведенный  под  магазины,  был  весьма  большой,
разделенный на лавчонки, которые продавали все, что угодно, не делая упора
на каком-то одном виде товаров. Я  прошелся  по  тем,  которые  предлагали
одежду,  туалетные  принадлежности,  снаряжение  для  туристов   и   полки
многочисленных безделушек. Они и  оружие  продавали.  Симпатичная  женщина
средних лет провела меня к витрине-стенду. Выбор  был  не  очень  большим:
примерно с полдюжины старых моделей, среди них "Смит и Вессон", вроде  как
у Хогана. Я подумал, не стоит ли  действительно  приобрести  такую  штуку,
чтобы  можно  было  прожигать  стены.   Может   быть,   достаточно   будет
десятикиловаттной горелки. Женщина специально  для  меня  вытащила  ее  из
витрины. Практически эта штучка была такой же моделью, как  у  Хогана  его
пистолет, но батарея аккумулятора была  другой  модели,  более  ранней,  и
поэтому гораздо крупнее, почти до неуклюжести. Мне она не понравилась,  но
выбора практически не было. Были два русских пистолета с тяжелыми  пулями,
колониального изготовления лучевой пистолет и одна подделка  под  старину,
которую можно было бы назвать ручным  пулеметом,  если,  конечно,  вам  не
помешает, что она стреляет едва-едва на звуковых скоростях...
     - Дайте-ка мне ее посмотреть, - попросил я.
     Она хихикнула.
     - Вы что, собираетесь на дуэль с шерифом?
     - По-моему, вы ошиблись в определении периода, к которому принадлежит
эта штука. Однако весьма симпатичная подделка. Какой  у  нее  этот...  как
его... калибр?
     - Ох, сэр, не знаю, - сказала она.
     Я осмотрел штуковину.
     - А вот, прямо тут и сказано. Сорок  четыре,  магнум.  Хм-м-м-м...  а
заряды у вас к нему есть?
     - У меня есть только одна коробка с патронами. Их там двадцать  штук.
Извините, но я дала кому-то уговорить себя взять  эту  дрянь  на  продажу.
Думала, что за нее заплатит какой-нибудь коллекционер.  Увы,  желающих  не
находится.
     - Это настоящая модель?
     - О да. Немного подреставрированная, обновленная,  но  это  подлинный
товар.
     Честно говоря, я в этом сомневался. Собственно, было  похоже,  что  с
этой штукой поработали так, чтобы современный пистолет мог выглядеть,  как
настоящий старинный.  Бедную  женщину  здорово  накололи,  но  теперь  она
пыталась спихнуть эту штуку на меня.
     - Не шутите? - сказал я наивно.
     - И она к тому же очень здорово стреляет, - сказала женщина.  -  Я  в
свое время стреляла из него по каркалам-воронам, но, правда, не попала.
     - Угу... я его возьму. А сколько она стоит?
     Она дала бы мне вырвать эту древность у нее из  сердца  за  пятьдесят
консолей. Я бессовестно утащил его за  тридцать  пять,  но  по  ее  глазам
видел, что она рада была получить за этот пугач столько,  сколько  я  дал.
Она даже добавила мне кобуру. Я надел кобуру на себя, и  она  сунула  туда
пистолет.
     - Как приятно было иметь с вами дело...
     Она мило улыбнулась.
     - Меня зовут Белла. Белла  Шапиро.  Э-э-э...  вы  же  не  собираетесь
расхаживать с этой штуковиной по кораблю?
     - А почему бы и нет?
     Она пожала плечами.
     - Против этого нет никаких правил. Большая часть  людей  предпочитает
просто-напросто не афишировать  такие  предметы,  держать  их  в  укромном
месте.
     - Я прямой и нескрытный человек.
     Ее улыбка стала еще шире.
     - Мне тоже так показалось. Тогда  мы  с  вами  родственные  души.  Не
хотите потом присоединиться ко мне  и  выпить  немножко?  Я  почти  готова
закрыть магазин.
     - Я бы с наслаждением присоединился к вам, Белла,  но  меня  ждут  за
капитанским столиком, и что-то мне говорит, что у меня  впереди  непростой
вечер.
     - Жалко. Ну хорошо, как-нибудь в другой раз.
     - Вы уверены, что меня никто не оштрафует за то, что я ношу оружие? -
спросил я, вынимая пистолет из  кобуры  и  заряжая  его  пятью  патронами,
оставив боек над пустой ячейкой барабана. Я видел,  как  старые  пистолеты
вроде этого стреляли и сами.
     - Нет, хотя старик угрожал начать проверять все лучевые пистолеты  на
палубах. У нас в последнее время была  просто  эпидемия  пожаров.  Но  это
займет слишком много времени, а никто пока не придумал, как  по-настоящему
эффективно просматривать багаж пассажиров. Не можем  раздобыть  настоящее,
стоящее оборудование.
     Пока она рассказывала все это, меня осенила дикая  мысль,  неизвестно
откуда взявшаяся.
     - Белла, а на борту есть аптека?
     - Да нет, настоящей аптеки нет. А что вам нужно?
     - Не знаю точно. Что-нибудь, что помогло  бы  мне  взбодриться  и  не
заснуть.
     - О, это... у меня полным-полно взбадривающих таблеток, - она пошла в
заднюю комнату магазинчика и принесла две большие банки, полные таблетками
всяких цветов и размеров. Она сняла крышку с одной из банок и стала рыться
в ней.
     - Ну-ка, посмотрим... По-моему, вот эти зелененькие такие  хорошие...
Вы говорите, что хотели бы взбодриться и не заснуть?
     - Да, хотел бы стать совсем бодрым.
     - Ну ладно, тогда, наверное, эти  розовенькие-то,  что  надо.  -  Она
прикусила губу. - Нет, это антинеоплазмики широкого действия. По-моему.
     Она посмотрела на меня снова.
     - Вы хотите взбодриться или, так сказать, совсем не спать.
     - Чтобы во-от так! - сказал я, сделав  глаза  круглыми,  огромными  и
безумными.
     Она хихикнула.
     - Даже так? Погодите, может, у меня что-то и есть.
     Она открыла вторую банку и сунула  туда  руку,  совсем  как  ребенок,
который пытается найти тот самый вкусный оттенок мармелада-горошка.
     - А вы знаете, что в этих капсулах?
     - По большей части, - сказала она. - Я в свое время вела список того,
что у меня есть, но потом я его потеряла. Вот они. - Она вытащила  большую
ленту залитых в пластик огромных, лошадиного размера капсул  ярко-лилового
оттенка. - Я не знаю, что в этих, но там какой-то мощный антидепрессант.
     - Вы не знаете химическую сторону этих штуковин?
     - Нет, но они лечат все мерехлюндии и хандру, это  уж  я  вам  говорю
точно. Они очень распространенный товар.
     - Я приму штучку. Вы не могли бы принести мне стакан воды?
     - Да, конечно, лапочка.
     Она принесла мне воду, и я смог с большим  трудом  заглотить  пилюлю.
Потом выбрался из магазинчика.
     Я опаздывал на обед.

                                    19

     Стюард объявил мой приход.
     - Мистер Мак-Гроу, сэр.
     Меня пригласили в личную столовую капитана.
     В сравнении с  ней  остальная  часть  корабля  выглядела  просто  как
угольная баржа. Стены были просто закутаны в золотую ткань с  красно-белой
отделкой, на стенах  висели  красивые  и  со  вкусом  подобранные  морские
пейзажи. Ковер был красный и доходил бы карлику  до  колен.  Над  огромной
равниной стола нависала изысканная и богатая  хрустальная  люстра,  бросая
переливчатый свет на серебряные приборы  и  золотые  подсвечники.  Тарелки
сервиза были из великолепного фарфора бледного, почти мелового цвета. Шелк
скатерти был белоснежен и чист. Я был потрясен и минуту неподвижно стоял у
двери.
     -  Входите,  мистер  Мак-Гроу,  -  капитан  Прендергаст   вытер   рот
аккуратным жестом золотистой салфеткой, - прошу вас, -  сказал  он  тепло,
показывая мне на стул.
     Остальные гости взглянули на меня. Там были Дарла, Джон  и  компания,
но я больше никого за столом не знал,  кроме  почтенного  мистера  Краузе.
Дарла и Сьюзен были единственными женщинами за столом.
     - Извините меня за опоздание, капитан, - я кивнул  остальным  гостям,
но Краузе даже не поднял головы.
     - Вовсе нет, мистер Мак-Гроу, ничего страшного. Пожалуйста, садитесь.
     Темно-синие глаза Прендергаста следили за мной,  пока  я  не  сел  на
несколько мест дальше от него.  Я  развернул  салфетку  и  положил  ее  на
колени, как настоящий джентльмен, потом я вспомнил, что не люблю сидеть за
столом, когда ткань покрывает мои ноги, и снова положил салфетку на стол.
     - Я хотел бы предложить вам попробовать блюдо из даров  моря,  мистер
Мак-Гроу. Я надеюсь, что вам нравится еда моря.
     - Я бы хотел, чтобы вы называли меня Джейк, капитан. Еда  из  местных
морей?
     - Как вам будет угодно, Джейк. - Его интерсистемный язык был  резкий,
с тевтонским акцентом и слабым оттенком голландского акцента.  -  Да,  это
местный улов. Некоторые люди считают  это  деликатесом,  хотя  питательные
свойства этой морской еды весьма ограничены.
     Уголки его рта поднялись слегка кверху.
     - Но ведь мы же не всегда едим, чтобы жить, правда?
     - Мне всегда нравится есть, - ответил я. - И я  всегда  надеюсь,  что
доживу до следующей еды.
     - Да, вселенная - опасное место, - сказал он. -  Для  уроженцев  этой
планеты вот эта рыба - настоящий яд. Странно, правда? Если  не  хотите  ее
пробовать, то вот вам целый выбор закусок.
     - Я бы хотел попробовать рыбу, - сказал я стюарду, который  терпеливо
стоял  сбоку  от  меня.  Он  тихо  вышел  из  комнаты.  Я   повернулся   к
Прендергасту. - Вы упомянули уроженцев планеты, ее аборигенов. Вы можете с
ними общаться?
     - С некоторыми, правда, трудностями, но можем.
     - Как вы их называете?
     - Мы зовем их племя... мы называем их  командой...  -  он  словно  бы
тявкнул два раза, потом улыбнулся. - Как видите,  языковой  барьер  весьма
значительный.   Большая   часть   англоговорящих   народов   называет   их
арфбарфсами.
     - Арфбарфсами?
     На другом конце стола Сьюзен хихикнула в бокал вина.
     - Да, еще арфи. Собственно говоря, они акватерранские  аборигены  или
просто акватерранцы.
     - Они разумные?
     Прендергаст пригладил свою темную шевелюру.
     - Я оставлю судить об этом экзопологам, которые занимаются  изучением
инопланетных рас. Выпейте вина, Джейк.
     Молодой офицер слева от меня налил вина в бокал на длинной ножке.
     - Скажите мне, капитан, - сказал я, - как правильно назвать...
     Тут мой интерсистемный язык подвел меня, и я стал подыскивать слова.
     - Не лучше ли для вас будет, если мы станем говорить на вашем  родном
языке, Джейк? - Английский в устах  Прендергаста  звучал  еще  лучше,  чем
интерсистемный. Как обычно, способности других людей перескакивать с языка
на язык заставили меня в очередной раз почувствовать себя немым кретином.
     - Это будет просто замечательно, - сказал я. - Спасибо, и  мне  очень
неудобно причинять вам такие хлопоты.
     - Да тут ничего такого нет. Как я понимаю, на вашей родной планете на
интерсистемном не говорят. А планета эта?..
     - Вишну. Там говорят либо по-английски, либо на хиндестани.
     - Понятно. - Он неодобрительно посмотрел на меня. - Но интерсистемный
так легко учится.
     На этом он оставил тему и снова начал есть.
     Это, конечно,  привело  меня  в  замечательное  настроение.  Я  отпил
большой глоток вина, почти безвкусного и слегка кислого.
     - Кстати, хотя и совсем некстати, - сказал лысый  толстяк  в  розовом
официальном костюме, который сидел напротив меня. - Вы знаете, что  корень
"системный"  в  слове  интерсистемный  никак  не  соотносится  с  понятием
солнечной системы?
     Все глаза устремились на него.
     - Вот как, доктор Гутман? - сказал еще один молодой офицер.
     - Да. Это обычное заблуждение. -  Гутман  с  хирургической  точностью
разрезал грудку чего-то смутно птицеподобного  у  себя  на  тарелке.  -  В
действительности корень относится к лингвистическим, языковым системам.  -
Он сунул кусочек мяса в рот и стал медленно жевать. - Просто у всех теперь
мышление скорее связывает это слово с планетами, -  сказал  он,  обращаясь
больше к самому себе, чем  к  кому-то  конкретному.  Его  взгляд  медленно
остановился на мне. - Разве не любопытно?
     - Потрясающе, - сказал я и допил вино.
     - Джейк, вы хотели узнать, как  правильно  называется  что-то,  и  не
закончили свою мысль, - сказал капитан, чтобы вернуть разговор  к  прежней
теме.
     - Да, название того, на чем едет ваш корабль. Это животное-остров.
     Прендергаст застыл с вилкой над тарелкой,  озабоченно  поглядывая  на
то, что в тарелке было.
     - Мы обычно думаем и о металле, и о плоти в этом корабле просто как о
двух неразрывных частях одного целого. Стюард!
     Стюард ворвался  в  каюту,  словно  пуля.  Прендергаст  протянул  ему
тарелку, словно на ней лежала какая-нибудь гниль.
     - Скажите коку, что  если  бы  я  хотел,  чтобы  мою  рыбу  настолько
прожарили, я бы отдал ее артиллеристам, чтобы они на ней попрактиковались.
Принесите что-нибудь съедобное.
     - Да, сэр!
     - Капитан как раз рассказывал  нам  кое-что  про  корабль,  когда  ты
вошел, Джейк, - сказал мне Джон. Прендергасту он сказал: - Мы все пытались
понять, как корабль... м-м-м... управляется. Это правильное слово?
     - Это так примитивно, что мне почти что неловко вам  рассказывать,  -
ответил капитан. - Между капитанским мостиком и кормой натянут  до  отказа
стальной кабель, а кормовой конец вживлен в череп мегалевиафана. Рулевые -
арфи, которые посылают сигналы  в  мозг  мегалевиафана,  когда  стучат  по
кабелю. Разумеется, я даю им команды. Но, как бы  там  ни  было,  в  таких
маневрах, как швартовка, мы  целиком  и  полностью  должны  полагаться  на
команду.
     - Примечательно и впечатляет, - сказал Джон. - Мегалевиафан? Это  так
вы называете это существо-остров?
     - Как все на Акватерре, - сказал доктор Гутман, - или на Плеске,  как
ее все зовут, нет официального названия. Научного, так сказать. У нас  нет
ресурсов и денег, чтобы начать здесь развивать науку.
     - Но в один прекрасный день мы именно  так  и  сделаем,  -  сказал  с
энтузиазмом один из молодых офицеров. - Правильно, капитан?
     - Будем надеяться,  мистер  Понсонби,  -  сказал  капитан,  намазывая
рогалик. Он посмотрел на Краузе и замер. -  Мистер  Краузе!  Что  такое  с
вашей губой? Ударились о дверь?
     Все посмотрели на раздувшуюся багровую  губу  Краузе.  Краузе  больше
всего хотелось бы сейчас провалиться сквозь землю или вскочить и  убежать,
но он что-то пробормотал насчет случайного падения.
     Мне показалось, что достойным поступком будет прийти ему на помощь  и
спасти от дальнейшего обсуждения.
     - А кому первому пришла в голову  мысль,  -  спросил  я  капитана,  -
использовать зверюгу в качестве парома?
     - Мне, - ответил прямо Прендергаст. - На этой переправе раньше плавал
обычный корабль, и  он  затонул.  Доктор  Гутман  сказал,  что  невозможно
сделать такой паром с животным без солидного научного подхода. Тут он  был
неправ.  Если  имеющиеся  данные   получены   на   практике,   ими   можно
воспользоваться. Я возглавил первую экспедицию по изучению мегалевиафанов.
Для меня было совершенно ясно, что мы сможем прийти к соглашению с арфи  и
использовать эту тварь, чтобы перевозить машины и людей через этот участок
затопленной Космострады.  -  Он  глотнул  вина.  -  Это  стало  тем  более
очевидно, когда мы  выяснили,  что  мегалевиафан  питается  только  раз  в
году...
     - И заглатывает чуть не пол-океана, когда кормится, - вставил один из
молодых офицеров, за что Прендергаст  наградил  его  мрачным  взглядом.  -
Простите, сэр, - сказал он и смущенно кашлянул в руку.
     - А  все  остальное  время,  -  продолжал  капитан  свой  рассказ,  -
пищеварительная  система  животного  пребывает  в  покое  -  примерно   на
девяносто  процентов.  Пришлось  нам,  правда,  потрудиться,  чтобы  найти
правильные аналоги земному гистамину - ингибитору пищеварения, который  мы
используем, чтобы совершенно остановить пищеварение.
     - А почему вы не построили еще один обыкновенный корабль?
     Мудрые улыбки расцвели по всему столу.
     - Моря тут очень опасные, - сказал доктор Гутман.
     - Да, - сказал я. - Мы это обнаружили,  когда  отправились  поплавать
там, на острове.
     Вокруг все подняли брови.
     - Да, повезло вам, - сказал  Гутман.  -  Еще  вина,  дорогая  моя?  -
спросил он у Дарлы.
     - Да, с удовольствием, спасибо.
     -  Наверное,   цикл   воспроизводства   этого   животного   -   нечто
поразительное, - сказал Роланд, предвидя мой следующий вопрос.
     - Так и есть, - ответил Прендергаст. - Из того, что мы об этом знаем.
Но чтобы ответить на ваш подразумеваемый вопрос... нет,  мегалевиафаны  не
спариваются в обычном смысле этого  слова.  Они  гермафродиты,  но  тут  и
кончается любая параллель с земной биологией.  Доктор  Гутман,  вы  больше
понимаете в этом вопросе.
     Гутман  пошел  рассказывать  довольно   долго   про   половую   жизнь
мегалевиафанов.  Несомненно,   лекция   была   давным-давно   накатана   и
отработана. На протяжении всей этой болтовни я чувствовал, что больше глаз
приковано ко мне, чем к нему, и это чувство не покидало меня  с  тех  пор,
как я сел за этот стол.
     - ...и через различные промежутки времени, -  рассказывал  Гутман,  -
совершенно без какого-либо  предупреждения,  мы  видим,  что  мегалевиафан
рождает относительно небольшую форму жизни, которая  несколько  похожа  на
земного дельфина. Это  результат  некоего  партеногенетического  процесса,
который остается для нас абсолютной тайной. Животное  рождается  абсолютно
сформированным и отплывает прочь. Рано или поздно оно приплывает обратно и
вплывает в главное влагалищное  отверстие  мегалевиафана,  но  больше  уже
никогда не выплывает обратно. Примерно  через  год  после  того,  как  это
происходит,  мегалевиафан  отрыгивает  яйцо  из   того   же   влагалищного
отверстия. Яйцо падает на  дно  и  прячется  в  иле.  Кстати,  яйцо  очень
большое, примерно с дом. Через шесть лет после этого  из  яйца  появляется
новый мегалевиафан.
     - Звучит так, словно весь процесс - закрытый  виток,  с  генетической
точки  зрения,  -  прокомментировал   Роланд.   -   Каким   образом   гены
перемешиваются?
     - Сомнительно, что дельфиноид возвращается, чтобы оплодотворить  того
самого  мегалевиафана,  который  его  породил,   разве   что   по   чистой
случайности, - сказал Гутман. - Простое кольцевание помогло бы решить, так
это или не так,  но  маленьких  чертенят  страшно  трудно  поймать.  -  Он
улыбнулся. - Кроме того, это же чистой воды  научное  исследование,  разве
нет?
     - Ну что же, если это так и есть, цикл открывается на дельфиноиде,  -
сказал Роланд. - И все же, это поразительно.
     - Правда же?
     - А мне, - вставила Дарла, - куда более интересны  арфи.  Я  пыталась
вспомнить, есть ли еще пример такого поразительного  сотрудничества  между
видами животных. По-моему, нет таких известных примеров.
     - Странно, что вы говорите "сотрудничество", - сказал Прендергаст.  -
Большая часть людей считает, что мегалевиафаны просто несущие  существа  и
что их контакт с арфи - просто симбиоз.
     - Вот как? - сказал Джон. - А что  получает  от  этого  мегалевиафан?
Легко увидеть что арфи... то есть арфбарфсы...
     Сьюзи фыркнула в новом приступе смеха.
     - Простите, - сказала она, покраснев, - но название уж очень смешное.
     - Тогда акватерранцы, - продолжал Джон. -  Конечно,  жизнь  на  таком
животном очень выгодна для амфибий вроде них, но  что  получает  от  этого
мегалевиафан?
     - Я это суммирую  одним  словом,  -  сказал  Прендергаст.  -  Морские
уточки.
     - Морские уточки?
     - Ну да, местный их эквивалент. Морские моллюски, которые прилипают к
килю и бокам зверя-корабля. Они страшно быстро размножаются в этих  водах.
Через очень маленькое время они своим весом могут  затянуть  мегалевиафана
на дно, и если акватерранцы не счистят их и не съедят, то  зверь  в  конце
концов потонет и погибнет.
     - Понятно, - сказал Джек и уселся, а стюард стал наливать кофе.
     Наконец пришла и моя еда, как раз во время для десерта. Я  попробовал
серовато-зеленоватую массу на тарелке. Это было что-то ужасное, я бы лучше
пропустил главное блюдо и перешел бы прямо к десерту.
     - Это вишни в вине?
     - Да. Они, разумеется, свежемороженые, но бренди - местное.
     - Я в душе патриот.
     За все время обеда Дарла время от времени бросала  на  меня  взгляды,
словно  пыталась  выяснить  мое  настроение.  Наверное,  ей  было  трудно,
поскольку глаза у меня потихоньку вылезали из орбит, так как настроение  и
состояние стремительно скакали  вверх.  Пурпурная  пиротехническая  пилюля
давала себя знать.
     Обрывочная  беседа  шла  между  прочими  гостями,  пока   Роланд   не
повернулся к капитану и не сказал:
     - Вы объяснили, каким  образом  аборигены  и  мегалевиафаны  общаются
между собой и согласно несут свои повинности, но где тут  находится  место
для корабля и его требований?
     - Дайте мне теперь попробовать объяснить  вам  все  одним  словом,  -
сказал Гутман, сглотнув свой десерт в три глотка. - Пища.
     Он передал свою пустую креманку стюарду, чтобы  тот  дал  ему  вторую
порцию.
     - Вы удивлены? Вам кажется, что, если море кипит  жизнью,  не  должно
быть проблем с едой. Но это не так. Команды  аборигенов  подразделяются  в
зависимости от разделения труда, есть подразделение,  которое  очищает  от
моллюсков мегалевиафана, есть штурманы, есть рыбаки - им  нужна  рыба  для
разнообразия питания, есть класс,  который  воспитывает  маленьких  -  так
сказать, смену, и прочие мелкие подразделения, включая класс  офицеров.  В
результате относительно немного аборигенов собирают пищу для остальных,  и
перейти классовые  границы  невозможно.  Табу.  Когда  команда  становится
социологически перегруженной на вершине, проблема собирания еды становится
гигантской. Очень трудно обдирать моллюсков, как вам может  сказать  любой
моряк, даже начинающий. А что касается рыбной ловли...
     - Объяснение в одно слово? - саркастически переспросил Прендергаст. -
Я бы сказал это куда проще, мистер Йи. Мы не станем  вместо  них  обдирать
киль, но мы помогаем им рыбачить, используя сети, которые  аборигены  пока
делать не научились. Если вы умеете рано вставать, то можете  застать  нас
завтра за вытягиванием трала.
     - Спасибо, капитан, - сухо сказал Гутман.
     Где-то на корабле взвыла сирена,  заставив  меня  слегка  подскочить.
Сквозь крышу промчался лифт.
     - Немного послеобеденных развлечений, леди и  джентльмены,  -  сказал
Прендергаст.
     Он поднялся и прошел к нескольким двойным  дверям  в  противоположной
стене. Он открыл их и вышел на маленькую  наблюдательную  палубу.  Мы  все
встали и прошли за ним следом.
     Поисковые  прожекторы  метались  по  рыбе-острову,   прорезая   ночь,
забрызганную соленой морской водой, но яркий лунный свет и так  достаточно
хорошо показывал нам, что происходило. На остров взобрались массы каких-то
красных спагетти. Багровые щупальца пробирались к кучкам куполов-хаток,  и
сотни  акватерранцев  сражались  с  ними,  нанося   по   щупальцам   удары
заостренными раковинами. Даже при том, что арфи были в большом количестве,
им приходилось  весьма  туго,  пока  они  отражали  нападение  чудищ.  Еще
несколько щупалец перевалились  через  край  рыбы  и  стали  передвигаться
поближе к середине рыбы-острова. Еще несколько амфибий рванулись в  бой  с
щупальцами, рубя и кромсая  с  большим  энтузиазмом.  Это  была  кошмарная
сцена, оранжевые облака над ней светились от света огромной пухлой луны. В
первый раз я услышал, как тявкают акватерранцы. Звук был похож на  тройное
сочетание собачьего лая,  кваканья  лягушки  и  доброй  отрыжки.  Имитация
Прендергаста была замечательно точной, хотя ударение  ставила  на  собачий
элемент, а тут всех трех было поровну.
     - Не смотрите  слишком  долго,  леди  и  джентльмены,  -  предупредил
Прендергаст. - Взгляд осьминога-Горгоны превратит вас в камень.
     Повернувшись ко мне, он сказал:
     - Теперь вы можете понять,  почему  обычный  корабль  практически  не
может плавать в этих водах,  даже  гидроскиф.  А  это  весьма  средненьких
размеров Горгона.
     Еще группа щупалец закипела в воде  примерно  на  четверти  периметра
острова, скользнув по берегу и забравшись на него, чтобы присоединиться  к
бою.
     - Похоже, эта тварь достаточно большая, чтобы заставить  беспокоиться
и мегалевиафана, - сказал я.
     Он покачал головой.
     - Они большие, но не  такие,  чтобы  уволочь  мегарыбу  на  дно.  Она
охотится на аборигенов.
     Акватерранцы терпели потери. Мы  видели,  как  отчаянно  извивающиеся
тела уволакивались щупальцами на дно. Я услышал сигнал зуммера, повернулся
и увидел Прендергаста, который вынул  маленький  коммуникатор  из  кармана
жилетки.
     - Правые бортовые батареи готовы, сэр.
     - Отлично. Придержите пока огонь, не стреляйте.  -  Он  посмотрел  на
меня и сказал, заметив мое удивление: - Мы не любим вмешиваться, разве что
это становится необходимо. Это естественный отбор в их населении.
     Я уверен, что арфи все руками и ногами проголосуют  за  экологию,  но
все же...
     Мы смотрели примерно минут пять.  Арфи  сражались  с  Горгоной,  пока
битва не стала приобретать затяжной характер, однако  постепенно  чудовище
стало побеждать, пусть даже сотни  отрезанных  щупалец  валялись  повсюду,
источая темную жидкость. Наконец страшная  огромная  голова  поднялась  из
воды чуть дальше от края рыбы-острова, а потом страшные  фасетчатые  глаза
показались над водой, отражая свет луны. Прендергаст поднял коммуникатор к
губам.
     - Выколоть ей глаз, - приказал он.
     - Есть, сэр!
     Зажигательный заряд просвистел с корабля, вылетев слева  из-за  наших
спин. Глаз взорвался,  зашипев,  и  жидкость  из  него  потекла  по  бокам
гигантской  головы.  Слизистые  потеки  затопили   всю   голову.   Высокий
булькающий визг потряс ночь.  Чудище  стало  убираться  прочь,  таща  свои
щупальца прочь от множества яростно сражающихся  арфи.  Через  минуту  вся
Горгона сползла и убралась обратно в воду.
     Когда все кончилось, а мы снова  были  в  салоне,  расслабившись  над
бренди и сигарами, я заметил Прендергасту:
     - Я бы сказал, что нет никаких сомнений насчет того, что акватерранцы
разумны. Они же пользуются орудиями.
     - Многие породы и виды животных пользуются  орудиями,  -  сказал  он,
словно защищаясь. - У некоторых даже есть языковые способности.  Например,
земные обезьяны, если вы вспомните старые эксперименты, в которых их учили
пользоваться языком глухонемых, - но никому не придет в голову объявить их
действительно разумными. В конце концов...
     - Я не делал никаких заявлений,  которые  отдавали  бы  политикой,  -
сказал я, чтобы загладить неловкость,  которую,  видимо,  допустил.  -  Но
также совершенно очевидно, что арфи занимают  определенную  нишу,  которую
человеческие существа никак не могут заполнить. Нет, я просто  думаю,  что
весьма трудно понять, почему Космострада вообще пришла сюда. Казалось  бы,
что  у  арфи  есть,  по  крайней  мере,  потенциал,  чтобы   развиться   в
технологически прогрессивную расу. Тот, кто строил Космостраду,  казалось,
старался избегать напрямую соединять технологически развитые  планеты.  Ни
одна из рас, которые мы знаем, не имеет прямого доступа к  Космостраде  со
своих родных миров. Порталы входа, как правило, находятся не менее, чем за
пол солнечной системы в стороне.
     - Я  понял,  -  сказал  Прендергаст,  потягивая  бренди  из  большого
низенького бокала. - Но я не могу дать вам удовлетворительного  ответа  на
этот вопрос.
     - Что заставляет меня упомянуть еще один вопрос,  -  продолжал  я.  -
Кому принадлежит этот лабиринт?
     Еще одна любимая  мозоль,  если  судить  по  напряженным  физиономиям
вокруг стола.
     - Мы думаем, что это,  должно  быть,  часть  первоначального  земного
лабиринта, - сказал доктор Гутман, - потерянная часть. Я так понял, что вы
заметили, что здесь мы можем дышать без помощи искусственных приборов.
     - Так могут и некоторые инопланетяне. Что заставляет вас думать,  что
это потерянная секция земного лабиринта?
     - А что заставляет вас  сомневаться?  -  отпарировал  Гутман.  -  Уж,
наверное, не то, что планета удалена от первоначального лабиринта.
     - Я не подвергал ничего сомнению, я просто спрашивал,  -  Гутман  был
совершенно прав, но почему этот вопрос был таким щекотливым?
     Совершенно прав, если  говорить  о  евклидовой  геометрии,  то  части
лабиринта совершенно хаотично  раскиданы,  некоторые  планеты  удалены  от
Родион солнечной системы на тысячи световых лет.
     - Есть только один портал на Акватерре, - вмешался капитан, -  однако
есть и еще один отрезок Космострады, который ведет в тупик.  Там  попросту
нет портала. Мы думаем, что это была предполагаемая строительная  площадка
двойного портала обратно на Семь Солнц. Вы же должны были заметить, что на
Семи Солнцах есть входной портал, которым никто не пользуется.
     - А может портал оказаться под водой? - спросил я.
     - Нет. Его просто никогда не установили.  Почему  этого  не  сделали,
можно гадать до бесконечности.
     -  Наверное,  потратили  все  заложенные  фонды,  -  пошутил  Гутман,
поблескивая глазами. - А  заявление  с  просьбой  выделить  дополнительные
средства просто не прошло.
     - Кажется, сегодня вы полны вопросов, Джейк, - заметил капитан.
     - У меня есть еще один, возможно, самый важный из  всех.  -  Я  обвел
жестом комнату. - Откуда появляется все это?  Вы  сказали,  что  бренди  -
здешнее. Неужели это означает, что вы получаете что-то по импорту?  Откуда
вы можете импортировать что-либо, и кто вам это поставляет?
     - Мои поздравления, - сказал Прендергаст. - Вы задали вопрос, который
не приходит в голову большинству из тех,  кто  случайно  проскочили  через
неизвестный  портал.  Они  видят,   что   у   нас   тут   есть   кое-какая
промышленность,  и  сразу  решают,  что  все  это  должно  быть   местного
производства. Возьмите, например, титаний, из которого сделан  корабль.  У
нас тут есть своя сталь, но пока что не нашли тут  никаких  запасов  руды.
Вне сомнения, они просто под водой. У нас тут не хватает многих вещей.  Но
то, что мы не можем произвести, нам продают рикксиане.
     - Рикксиане? - ахнул Джон. - Вы хотите сказать, что отсюда есть выход
в рикксианский лабиринт?
     - Не через Космостраду. Но через обычное пространство - да.
     Джон посмотрел на него непонимающими глазами.
     - Обычное пространство?
     Я сказал:
     -  Вы  хотите  сказать,  что  рикксиане  тащат  сюда   товары   через
Космостраду, а возвращаются космическими кораблями?
     - Да. Прендергаст закурил тонкую сигару  ярко-зеленого  цвета.  -  Их
отдаленный мирок-планетка лежит только в двенадцати световых годах отсюда,
что делает путешествие на скорости ниже световой невероятно долгим, но им,
кажется, все равно. - Он улыбнулся.  -  Никто  на  Космостраде  вообще  не
принимает во внимание космические перелеты, поскольку вам даже не приходит
ничего подобного  в  голову,  когда  вы  можете  просто  переехать  десять
парсеков, не отрывая колес от земли. Но  рикксиане  никогда  не  оставляли
развитие  космической  техники  и  перелетов.  Это  дает  им   возможность
соревноваться с нами в этой области.
     - А что они увозят взамен? - спросил я.
     - Вы в настроении угадывать загадки? - спросил капитан с  дьявольской
ухмылкой. - Что это такое: выглядит как  золото,  желтое,  и  стоит  того,
чтобы за ним как следует поездить?
     - Понятно. - В этом был смысл. Золото и остальные драгоценные металлы
всегда стоят того, чтобы ради них поездить. - Тут у вас есть золото, как я
понимаю.
     Все засмеялись.
     - Вот именно, сказал  капитан,  осмотрев  богатый  салон.  -  Вам  бы
никогда и в голову не пришло, правда? У нас есть золото, но мы же не можем
его есть.  Совершенно  бесполезная  субстанция,  которая,  однако,  служит
замечательным меновым средством, даже среди инопланетян.
     Вошел  стюард  и  прошептал  что-то  на  ухо  капитану.   Прендергаст
посмотрел на меня.
     - Кажется, кто-то звонит вам, Джейк. Телефон ждет вас в холле.

                                    20

     Я очень тревожился, пока шел в холл. Только Лори могла звонить, а это
означало неприятности. Я получил ее зашифрованное сообщение как раз  перед
тем, как ушел за покупками. Я беспокоился и по другим причинам. С обеда  я
ушел со смутным ощущением, что Прендергаст был посвящен во все  и  на  все
способен. Это могло означать, что на корабле могли содержаться и пленники.
Я особенно беспокоился за телеологистов. Я велел им пропасть с глаз  долой
после обеда, выбраться посмотреть на ночную жизнь корабля, пойти в казино,
пойти на танцы, что угодно. Лишь бы они держались в  общественных  местах.
Но куда им теперь идти?
     Дежурный  администратор  поставил  передо  мной  телефон,  громоздкое
сооружение, сделанное  из  грубозернистого  дерева,  как  и  те  телефоны,
которые стояли в комнатах. Я поднял трубку.
     - Да?
     - У меня ваш пиджак, -  сказал  мужской  голос.  -  Хотите  прийти  и
забрать его?
     - Кто это?
     - Владелец машины, которую вы украли.
     Пилюля заставила мою пасть сработать быстрее, чем я сообразил, что  я
говорю.
     - Значит, владелец машины, которую я украл. Ну что же,  без  дураков.
Что я могу для вас сделать?
     - Можете прийти в мою каюту и забрать ваш пиджак, а заодно  дать  мне
на вас посмотреть.
     - Это самое меньшее, что я мог бы сделать.  Правильно?  Но  позвольте
задать вам один вопрос: откуда вы знаете, что это я украл  вашу  машину  и
вообще, что я что-нибудь украл?
     - А мне сказала маленькая птичка.
     Это выражение я уже много  лет  не  слышал.  Собственно  говоря,  сам
акцент заставил меня вспоминать давно прошедшие годы  моего  детства.  Это
был настоящий американский акцент, и для меня это звучало именно так,  как
про меня самого говорят люди - анахронизм,  и  все.  Я  вспомнил,  что  он
проорал нам, когда я уезжал в его машине: подонки вшивые...
     - Ваша маленькая птичка полна МЕРТЕ.
     - Слушай, Мак. В следующий  раз,  когда  будешь  угонять  машину,  не
оставляй в ней кучу документов в  куртке  с  твоим  именем...  да  еще  на
переднем сиденье. Дошло?
     Дошло... надо же, какое слово.
     - Да ладно, - сказал я. - Ты меня поймал. А что теперь?
     - Как я и сказал, приходи и забери ее. Я все равно хотел бы  с  тобой
встретиться. Не каждый человек может управляться с моей машиной и при этом
выжить, - он фыркнул. - Не беспокойся, я не стану махать на тебя кулаками.
Это было страшно - вот так гоняться за тобой, но  я  получил  свою  машину
назад. Поэтому никаких плохих чувств и никакой обиды у меня на тебя нет. Я
и так собирался рвануть через этот неизвестный портал.
     - Серьезно? Как ты сюда добрался? И откуда  ты  знал,  что  я  рванул
через неизвестный портал?
     - Откуда я знал? Да ты, наверное, шутишь.  Пол-Максвеллвилля  было  у
тебя на хвосте, приятель. Я просто пристроился в эту очередь. Как  я  сюда
попал? Просто купил старую развалюху на  продаже  подержанных  машин,  вот
как. Заплатил  дикую  цену  за  эту  проклятую  телегу.  Она  меня  просто
разорила. Если подумать, то мне из тебя надо дух вышибить хотя бы за  одно
это.
     Я восхищался грамматикой, словарем. "Развалюха" - про старую  машину,
"дикая"  цена  -  естественные  для  меня  выражения,  которые  так  легко
срываются с его уст. Это был голос из моего  прошлого,  целые  эпохи  тому
назад, сто световых лет назад...
     - Ну что? Проявишься?
     - Какой у тебя номер каюты?
     - Триста двадцать два, палуба Б. Дошло?
     - Дошло.
     - Я жду, - он повесил трубку.
     Сперва мне  самому  надо  было  позвонить.  Я  автоматически  сунулся
пальцем в основание аппарата, но обнаружил,  что  нет  кнопок.  Я  спросил
клерка, как мне позвонить.
     - Оператор, сэр. Просто повесьте трубку и поднимите ее снова.
     Я так и сделал, и женский голос заговорил в трубку,  спросил  у  меня
номер каюты. Я назвал номер Поля Хогана.
     - Да? - голос его звучал хрипло и беспокойно.
     - Пол? Это Джейк. Хотел узнать, вы уже пообедали?
     Молчание. Потом он хрипло спросил:
     - Это вы их подослали?
     - Подослал кого?
     - Врете!
     - Да нет, ей-богу. Что произошло?
     Его дыхание шумно отдавалось у меня в ушах.
     - Трое мужчин. Они хотели забрать вашу Читу. Думали, что она у меня.
     - Понятно. Нет, я их не посылал. Вы их узнали?
     Еще одна пауза.
     - Да.
     - Это мальчики Кори Уилкса, правильно?
     - Ах ты, сукин сын!
     - Я сказал, что это не я. Он же ваш приятель - правильно?
     Взрыв непристойных ругательств, потом он повесил трубку.
     - Чокнутая сволочь, - пробормотал я в замолкший телефон.

     Я просто летел. Пурпурная Пиротехническая Пилюля играла финал  своего
концерта, когда я оказался перед дверями каюты 322. Мне даже  понадобилось
время, чтобы успокоиться. Я постучал, и дверь распахнулась,  немного  меня
испугав. К тому времени меня настораживали даже швы в ковре - так  ясно  я
их различал. Но мое  эмоциональное  состояние  менялось,  словно  карты  в
тасуемой колоде.
     Дверь открыл молодой человек. Он был  высокий,  со  светлыми  коротко
остриженными волосами, на нем  были  белая  водолазка  и  черные  брюки  с
черными сапогами. Он  выглядел  очень  молодым,  без  всякого  лечения  от
старости, лет ему было около двадцати. Когда я его увидел,  то  забыл  про
настороженность и мне просто стало хорошо. Он выглядел весьма  дружелюбно,
но потом я снова насторожился и не очень хотел входить в каюту, даже когда
он спокойно улыбнулся, отступил в сторону и сделал мне приглашающий жест.
     Потом я снова решил, что все в порядке, и вошел.
     Но как только  я  одной  ногой  переступил  порог,  у  меня  возникло
непреодолимое желание прижать дверь к стенке до  самого  упора.  Я  так  и
сделал изо всех сил, и дверь ударилась обо что-то, скорее  всего  о  тело,
которое там пряталось. Я вытащил свой  пистолет  и  налег  всем  весом  на
дверь.  Парень  отскочил  к  другому  концу  комнаты,  но  за  него  я  не
беспокоился. Похоже было, что он пока что на моей  стороне.  Он  перелетел
через кресло и застал врасплох еще одного типа, сидевшего в засаде как раз
за этим креслом. Пока что я налегал плечом на дверь  и  давил  кого-то  за
нею. Дав ему как следует задохнуться, я отбросил дверь в сторону. Один  из
телохранителей Уилкса,  Кори  Уилкса,  стоял  за  дверью,  покачиваясь  на
каблуках и бессмысленно глядя на меня. Потом белки его глаз закатились,  и
он съехал по стене на пол, упираясь головой в обои, потом секунду  посидел
и  упал.  Я  пинком  отшвырнул  упавший  пистолет  и   повернулся,   чтобы
посмотреть,  как  парнишка  борется  еще  с   одним   гадом   за   спинкой
перевернутого кресла. Я подошел к ним и дал охраннику по башке,  когда  он
оказался  наверху,  а  пилюля  заставила  меня  неправильно  оценить  силу
собственного удара. Я ударил его очень крепко. Башка его треснула,  словно
картонная упаковка под ударом металла.
     Парень поднялся с  пола,  и  я  пошел  проверить,  что  происходит  в
коридоре. Я закрыл дверь и одним  глазом  посматривал  на  паренька,  пока
проверял, как дела  у  моего  придушенного  дверью.  Этот  просто-напросто
вырубился и уснул, но его приятелю потребуется медицинская помощь.  Парень
поднял пистолет, заткнул его за пояс и потом подошел ко мне.
     - Хороший ход, - сказал он, - а откуда вы знали,  что  он  торчал  за
дверью?
     - А я и не знал, - ответил я. - Еще какие-нибудь тут валяются?
     - Был и еще один, но он ушел. Эти двое  приставили  мне  пистолеты  к
вискам в течение всего телефонного разговора. А в чем тут вообще  дело,  в
этой каше, куда вы попали?
     - Хотел бы я сам как следует знать, - ответил я. -  Но  суть  дела  в
том, что они хотят заполучить нечто, что у меня есть.
     - Вот как? А я-то думал, что они возжелали мою машину.
     - Шевроле?
     Он слегка удивился.
     - Вы понимаете в древних  машинах?  Большинство  людей  ни  черта  не
разбирается.
     - По-настоящему, конечно, нет. Но я мечтал поговорить с  вами  насчет
этой вашей красавицы. Где вы ее такую раздобыли?
     Он подошел к безалкогольному бару и налил себе чего-то.
     - Хотите имбирного пива? - спросил он.
     - Нет, спасибо. Это что, инопланетная машинка?
     - Это длинная история, - сказал он, - как-нибудь в другой раз.
     Он подошел к кровати, на  которой  лежала  груда  одежды,  откуда  он
вытащил мою кожаную куртку.
     - Держите, - сказал он, перебросив ее мне.
     Я дал ей упасть на пол, все еще держа пистолет в руке.
     - Спокойней, - рассмеялся он, отойдя снова к бару и наливая себе  еще
стаканчик. - Если эти  шутники  собираются  вас  все  равно  прищучить,  я
выражаю вам свое сочувствие. Не  обязательно  декларирую  вам  помощь,  но
сочувствие и поддержка вам обеспечены. Кроме того, что я должен  вам  дать
по морде, у нас нет с вами никаких счетов. Оставьте свой пистолет в покое.
     Я так и сделал и уселся на кровать.
     - Еще одно. Это они сказали вам, чтобы вы позвонили администратору  и
разыскали меня?
     - Ага. А что?
     - А вы сперва не пробовали позвонить мне в каюту?
     - Нет, потому что они упомянули, что вы должны обедать  с  капитаном.
Это для вас какая-нибудь улика?
     - Да, спасибо. - Я подобрал куртку и надел  ее.  Странно  было  снова
почувствовать ее на себе. - Простите меня насчет вашей  машины.  Я  был  в
страшном состоянии - это вопрос жизни и смерти.
     - Так я и понял. А я был настолько глуп, что оставил ее возле обочины
с включенным зажиганием. Если бы вы пробовали заводить ее...
     - Поверьте мне, мы поняли, что происходит в таком случае.
     - Так я и понял. Вам пришлось бы обезвредить противоугонные средства,
прежде чем вы смогли бы завести ее. Это поэтому вы ее бросили?
     - Бросили? Ну да, можно и так сказать,  хотя,  скорее,  это  она  нас
выперла.
     Я посмотрел, как он наливает себе еще один  стаканчик  безалкогольной
бурды из темно-коричневой бутылки, глотает напиток, потом морщится.
     - Кишечная гниль, - выдохнул он с омерзением.
     -  Вы  сказали,  что  все  равно  собирались  пробраться  через  этот
неизвестный портал на Семи Солнцах. Почему?
     - Я пытался и пытаюсь пробраться обратно  домой,  -  сказал  он,  как
будто это все объясняло. Я никак не откомментировал его высказывание.
     Через несколько минут я сказал:
     - Когда вы ставили вашу машину, вы не заметили, поблизости  никто  не
крутился? Ретикулянцы, может быть?
     - Да, собственно говоря, я видел там две машины рикки-тикков, но  это
было возле... А в чем дело?
     Я вскочил на ноги, сдирая с себя  куртку.  Я  швырнул  ее  на  пол  и
уставился на нее. Как только я ее надел,  как  почувствовал,  как  по  мне
снова ползает что-то щекотное. На сей раз это ощущение было сильнее  и  не
такое, как раньше. На этой куртке  что-то  было.  Клопы?  Нет.  Не  клопы.
Что-то еще, но я не мог разглядеть, что именно. Однако  что-то  там  точно
было. По мне пробежала судорожная дрожь.
     - Эй, с вами все в порядке?
     Я сел и попытался взять себя в руки, вернуть  себе  чувство  контроля
над собой и ситуацией.
     - Вы что-нибудь видите? - спросил  я,  а  в  моем  голосе  прозвучала
паническая одышка.
     - Глаза у вас какие-то  странные.  Вы  что,  чего-то  нализались  или
нанюхались? - Он оглянулся. - Где?
     - Прямо здесь, - сказал я, показывая пальцем. - Куртка.
     - Нет, - ответил он, - я ничего не вижу. А что вы увидели?
     Я с трудом оторвал взгляд от куртки.
     - Да нет, ничего, забудьте об этом.
     Я сидел и сидел, а мой мозг работал вхолостую. Мне  страшно  хотелось
встать и бегом удрать из комнаты, но как-то я не  мог  принять  решение  и
заставить себя встать.
     - Наверное, мне все же следует что-нибудь выпить, - сказал я.
     - Конечно. Вы такой... не в себе. Нельзя  сказать,  чтобы  это  можно
было поставить вам в упрек. - Он пошел к бару и налил мне стаканчик. - Эти
два гада хоть кого привели бы в такое состояние... -  он  добавил:  -  Вот
извращенцы!
     Тут он рассмеялся.
     - Знаете, там, откуда я приехал, это слово не всегда означает  то  же
самое, что и тут. Иногда мне приходится следить за собой, когда я  говорю,
особенно при женщинах.
     - Что означает? - спросил я, почти не слушая.
     - Извращенец. То, как я узнал это  слово,  не  давало  мне  оснований
думать, что оно имеет что-нибудь общее  с  сексом.  Так  у  нас  говорили,
только если кто-то пытался приставать к чьей-нибудь сестренке.
     Я с трудом вернулся к разговору.
     - А откуда вы? Я имею в виду, где вы родились, на  Земле?  Вы  же  не
отсюда родом.
     - Я из Штатов. Лос-Анджелес, Санта-Моника.
     - "Штаты"? Немногие сейчас называют эти места таким образом.
     - Мне тоже так думается. - Он принес мне выпить. На сей раз в стакане
явно была не безалкогольная бурда. - Я никогда не  привыкну  называть  тот
край, где я родился, "Новым союзом демократических республик".
     Я  взял  стаканчик  виски  и  опрокинул  его  в  рот.  Я  совсем   не
почувствовал вкуса.
     - Нам надо уходить, - сказал я.
     Тот, кто лежал возле двери, начал стонать.
     - Вы правы. Только вот что нам с ними, черт возьми, делать?
     - Оставить их как есть. Упаковать вещички, вы отправитесь  в  холл  к
администратору, закажете другую каюту. Скажите, что у вас  шумные  соседи.
Если вам не найдется каюты, можете поселиться с нами в наших апартаментах.
     - Хорошая мысль. Спасибо. -  Он  выволок  из-под  кровати  матерчатый
чемодан и стал запихивать кучи туалетных принадлежностей и мятой одежды. -
А что, там, откуда пришли эти типы, найдутся еще?
     - Да, - ответил я. - И рикки тоже.
     - Господи Иисусе, вот от этих меня прямо мороз продирает по  коже.  Я
слышал, что, стоит этим начать за тобой гоняться, они уже не  остановятся.
Я еще слышал, что... - он остановился,  выпрямился  и  вытер  пот  со  лба
рукавом.
     - Что такое?
     - Проклятая головная боль, - сказал  он  с  болезненной  гримасой.  -
Иисусе! Надо же, как быстро навалилась! Наверное, обо что-то ударился.
     Я вскочил на ноги и застыл.
     - Пошли отсюда! Сию минуту, - сказал я.
     - Да вы просто комок нервов, знаете ли, давайте полегче. Разве вы  не
заперли дверь? - он нахмурил брови, потер  затылок  и  заднюю  часть  шеи,
потом огляделся. - Вы что-нибудь слышите?
     - Вроде чего, например? - спросил я, затаив дыхание.
     - Такое противное жужжание. Что за черт?

                                    21

     Следующие несколько минут... а может, часов...  мне  трудно  сказать,
чего именно, были словно припомненный сон, потом я словно снова видел сны.
Последнее, что я ясно помню, это то, как паренек  прижал  руку  ко  лбу  и
медленно сел на кровать. Я прирос к полу. Постепенно  я  стал  соображать,
что вокруг меня были люди, потом - что мои руки схвачены как бы в  плотные
тиски, потом меня повели по коридору,  по  бесконечным  коридорам.  Затем,
наконец, привели в другую комнату.
     Голоса. Я сидел в кресле, но не  мог  двигаться,  глядя  на  красивые
цветные облачка, которые проплывали у  меня  перед  глазами  после  яркого
света ламп над головой. В первый раз я заметил, что это были не биолюмовые
панели, а светящиеся трубки, яркие трубки, утопленные в потолок.
     - Как ты думаешь, он знает? - прошептал кто-то.
     Еще голос.
     - Осторожнее. Он может выходить уже из своего состояния.
     Второй голос я узнал. Кори Уилкс.
     - Дарла, дорогуша, -  сказал  первый  голос,  -  ты  можешь  хотя  бы
примерно предположить, где находится это существо?
     - Нет, - ответила Дарла. - Прендергаст ищет?
     - Я понял так, что да. Кори?
     - Да, ищет, но экипаж занят, как сто чертей, - сказал Уилкс. - Что-то
насчет еще одного корабля, который преследует нас по пятам.
     - По-моему,  жизненно  важно,  чтобы  мы  нашли  ее  прежде,  чем  мы
доберемся до Морского Дома, - сказал первый голос. - Она могла бы в  порту
легко убежать с корабля.
     - Ты абсолютно прав, Ван, - сказал Уилкс. - Но  меня  беспокоит  одна
вещь.  Та  история,  которую  он  рассказал  Дарле  насчет  Хогана,   была
специально придумана для того, чтобы сбить пас со следа, разумеется, по он
мог отдать ее кому-нибудь из других пассажиров.
     - Тогда, значит, то, что нам рассказала девушка - это неправда?
     - Нет, она-то, вероятно, говорит правду. Но Джейк мог забрать  ее  из
укрытия, эту обезьяну, и потом отдать ее кому-нибудь еще просто для  того,
чтобы запутать следы. - Уилкс невесело рассмеялся. - Разумеется,  все  это
основано на предположении, что это существо и есть карта Космострады, но у
нас в этом отношении только мнение Дарлы. Честно говоря, я весьма  большой
скептик в этом отношении.
     - Дарла! - сказал Ван Ванс. - Ты можешь его убедить?
     - Она и есть карта Космострады, - сказала твердо Дарла. - Но,  прежде
чем  вы  получите  что-нибудь  полезное  от   Винни,   я   хочу   получить
доказательства, что вы его отпустите.
     - Таково было наше соглашение, Дарла-дорогуша, но... Кори, мы  же  не
можем ручаться за ретикулянцев, правда же?
     - Нет, - сказал Уилкс. - Он - их священная добыча  на  охоте.  Должны
быть выполнены церемонии, совершены обряды и так далее.
     - Тогда как же быть с нашим соглашением - неужели вы его отрицаете?
     - Не мы, Дарла.
     - Я вас уверяю, - сказала холодно Дарла, - что вы не получите от меня
в дальнейшем никакой помощи как от переводчика, когда дело зайдет о Винни.
     Уилкс даже не побеспокоился.
     - О, с этим, возможно, никаких проблем не будет. Конечно, я  признаю,
что это твоя  область  работы  и  все  такое  прочее,  но  я  смогу  найти
кого-нибудь другого.
     - В этих-то внешних мирах?
     Я почти слышал в голосе Уилкса его обычную улыбку чеширского кота.
     - Не волнуйся, Дарла, мы его отпустим.  Я  почти  уверен,  что  смогу
убедить ретикулянцев отпустить его с миром. Они обожают охоту, едва ли  не
больше, чем они любят самоубийство. Но они по-прежнему будут стараться его
поймать и убить.
     - Тогда мы договорились, - тихо сказала Дарла.
     Передо мной мелькнула какая-то тень, но я не отвел глаз от света.
     - Я хочу побольше услышать про карты, - сказал Уилкс. -  Ты  сказала,
что тебе удалось кое-что записать.
     Шуршанье бумаги. Потом Уилкс сказал:
     - Да, это похоже на ответвление Персей... а это Орион, я полагаю.
     - Ага...  замечательно.  Значит,  это  упрощенная  карта  этой  части
Галактики, насколько  можно  судить.  А  эти  линии  основные  направления
Космострады?
     - Да.
     - А как насчет этих всех крестиков, что раскиданы по всей карте?
     - Это открытые пересечения, насколько я понимаю.  Винни  называет  их
"местами, где спутано много деревьев". Пересечения.
     - Как прелестно. Но в  этом  должно  скрываться  нечто  большее.  Как
насчет той эпической поэмы, которую ты упомянула? Ты можешь  процитировать
что-либо из нее?
     - Попробую. Пиджин-инглиш, на котором  разговаривает  Винни,  страшно
трудно превратить во что-нибудь разумное. Но  частью  там  такой  примерно
текст: "Вот Тропинки сквозь Лес Огней,  и  туда  ты  уйдешь,  чтобы  найти
дорогу домой. В стране ясной воды вечером повернись так, чтобы солнце было
у тебя по правую руку и иди по тропе к огромным деревьям на краю неба..."
     - Я так понимаю, что это портал?
     - Да. "Пройди через них, но не касайся их,  потому  что  они  хватают
тебя... - тут  непереводимое  слово,  которое  означает  хищное  растение,
которое питается мелкими животными, - и  ты  придешь  в  мир  белых  скал,
которые так холодны на ощупь".
     - Это похоже на планету Снежок, - сказал Ван.
     - Да, - Уилкс все еще не был уверен. - Продолжай, Дарла.
     - "И снова на вечерней заре встань  к  солнцу,  такому  маленькому  и
слабому, так, чтобы оно было у тебя по правой руке, и следуй  по  тропе  к
огромным деревьям, которые вырастают там из  белой  скалы.  Пройди  сквозь
них, но не касайся, ибо они хватают тебя, как..." - эта строка повторяется
постоянно, что-то вроде рефрена в поэме.
     - А ты говоришь -  невразумительный  текст!  -  расхохотался  Ван.  -
Столько поэзии, что хоть рифмуй.
     Молчание, тишина, если не считать звука шагов.
     Наконец Уилкс сказал:
     - Я все-таки не уверен, что я в это верю.
     - Кори, Дарла говорит только правду.
     - Так я в ней и не сомневаюсь, Ван,  я  просто  сомневаюсь,  что  это
можно назвать картой. Почему никто до сей поры не разнюхал про это?  Винни
не может быть единственным членом своего  племени,  который  владеет  этой
мифологией.
     - Нет, - ответила Дарла. - Однако  она  может  принадлежать  к  касте
избранных, к тайному ордену, каких  много  и  у  примитивных  человеческих
племен.
     - Я понял, что ты имеешь в виду. Тогда почему экзопологи не пронюхали
до сих пор про это?
     - Отсутствие основных полевых  исследований,  -  объяснила  Дарла.  -
Весьма трудно получить разрешение что-нибудь изучать на Оранжерее.
     - И мы знаем, почему это так, - сказал Ван. - Власти не хотят никаких
научных  подтверждений  тому  факту,  что  Читы  по-настоящему  разумны  и
заслуживают защиты.
     Шаги, шаги...
     - Но до каких пор эти сведения останутся тайной?
     - Я не тревожусь насчет этого, - сказал  Ван,  -  я  сомневаюсь,  что
власти когда-нибудь снимут фактический запрет на  полевые  исследования  в
области экзопологии  на  Оранжерее  до  тех  пор,  пока  планета  остается
источником лекарств от старения. Разумеется,  всегда  можно  ожидать,  что
случайно что-нибудь выйдет наружу, но это рассчитанный риск.
     И снова какая-то тень пересекла мое поле зрения.
     - Кори, у тебя могут быть свои сомнения относительно карты Винни, а у
меня  есть  свои  сомнения  насчет  того,  самый  ли  лучший  это   способ
предотвратить эту карту от того, чтобы ее стали распространять. Я  имею  в
виду вопрос парадокса.
     - Ты все еще думаешь,  что  мы  можем  что-нибудь  сделать  в  земном
лабиринте, там?
     Ван вздохнул.
     - Нет, полагаю, что нет. Из того, что Дарла сказала мне, я понял, что
Григорий был отнюдь не ближе к тому, чтобы найти карту, чем мы  сами.  Вот
почему он отправился в погоню за Джейком. Правильно, Дарла?
     - Григорий никогда не считал, что карта не относится к области мифов,
- сказала Дарла. - Но совершенно  справедливо,  карта  находится  в  руках
диссидентов. Джейк, можно сказать, просто отдал ее им в руки тогда,  когда
плюхнул ее на стол члена Ассамблеи Миллер.
     - А почему, черт побери, он именно это и сделал? -  подивился  Уилкс,
обращаясь больше к себе самому, чем к кому-нибудь  другому.  -  Во  всяком
случае, это  было  после  того,  как  он  вернулся  из  своего...  похода,
героического путешествия, обратно из прошлого, или из будущего,  или  куда
он там отправлялся в прошлом-будущем.
     Уилкс снова стал расхаживать.
     - Но Миллер в психушке, правильно?
     - У нее нет карты, и она не знает, где карта, - сказала Дарла.  -  Но
теперь с карты наверняка сняли копии и сделали это не  один  раз,  а  сто.
Невозможно сказать, в руках скольких людей она теперь находится.
     - Вот почему, - сказал с нажимом Уилкс, -  мы  делаем  все  так,  как
делаем. Оставьте Джейка здесь, перехватите его и возьмите карту  -  и  она
никогда не  попадет  обратно  в  земной  лабиринт.  Все  вернется  к  тому
распорядку, каким шло раньше.
     - Или же вся вселенная исчезнет, а мы вместе с ней, -  сказал  мрачно
Ван.
     - В этом случае, мы так никогда и не узнаем, что  нас  убило.  Смерть
настолько безболезненная,  что  о  такой  можно  просто  мечтать.  Но  это
сомнительно. Парадокс встроен в Космостраду, если вы верите в легенды так,
как я в них  верю.  Вселенная  может  легко  пережить  парадокс  или  даже
парочку.
     - Но ведь... это  же  случилось,  уже  случилось,  -  настаивал  Ван,
которого невозможно, видимо, было убедить. - У них есть карта. Я просто не
вижу, как мы можем изменить этот незыблемый факт. До тех пор,  пока  карта
есть у диссидентов и нет ее у властей, все в порядке. Зачем вмешиваться  в
это?
     - Как ты можешь  так  думать,  когда,  по  меньшей  мере,  двенадцать
вожаков диссидентов были арестованы всего  несколько  дней  назад?  Власти
постепенно сужают кольцо, Ван.
     - Да, наверное, так оно и есть, - сказал потерянно Ван. - Я  все-таки
надеялся вопреки надежде, что нам удастся избежать всего этого.
     - И я тоже, - сказал Уилкс. Но  даже  если  Дарла  говорит,  что  это
правда и что пока власти ничего не знают  про  карту,  наверняка  Григорий
сможет убедить их рано или поздно.
     - Это как раз то, чего я не понимаю. Как он может  убедить  их,  если
его самого никак не убедишь? Дарла?
     - Ты должен понять, - объяснила  Дарла,  -  что  Григорий  действовал
почти исключительно от своего имени. Его пихали в зад сапогом, чтобы  дать
ему  это  почетное  и  высокое  задание,  он   ненавидел   его,   но   его
профессиональная преданность оставалась неколебимой. Ты же  знаешь,  какой
он человек, Ван. Это же в основном работа, связанная с  отношениями  между
его конторой и всем народом. Он должен был расследовать странные явления и
фабриковать объяснения для того, чтобы публика  могла  их  проглотить.  Не
проходит и дня, чтобы кто-нибудь не принес рассказа о том, что ему нанесли
визит строители Космострады. Ты же слышал  сам  эти  истории.  Обычно  нет
никаких  надежных  свидетелей,  никаких  улик,  которые  могли  бы  что-то
подтвердить. Просто дикий бред и россказни. Дескать, строители Космострады
в один прекрасный день вернутся  и  сделают  дорогу  свободной  для  всех,
сметут с лица земли все диктаторские режимы, откроют проезд по Космостраде
для всех рас. Такой вот треп. Если верить  этим  рассказам,  то  строители
выдали сотни карт человеческим и нечеловеческим  расам  без  различия,  но
пока что  не  проявились  никакие  подлинные  артефакты.  Именно  на  долю
Григория выпало разоблачать все такие россказни, убивать надежду,  которая
их порождает, надежду, которую люди питают на то, что  в  один  прекрасный
день они сбросят власти со своего хребта. И как раз именно поэтому  власти
не могут заставить себя поверить в то, что карта существует, разве что  им
ее сунут под нос, да потом еще и носом в нее ткнут. Я  согласна  с  Ваном,
что Григорий - если он, конечно, жив, в чем  я  сомневаюсь,  -  не  сможет
убедить власти, даже если он сам и поверит в ее  существование,  в  чем  я
тоже сомневаюсь.
     Уилкс сказал:
     - И это эриданское существо - ключ ко всей разгадке. Это как раз  то,
во что ты хочешь заставить нас поверить?
     - Насколько я могу сказать, она и есть разгадка.
     - Ну, у меня нет никаких сложностей в том, чтобы в  это  поверить,  -
сказал Ван. - В этом ее рисунке что-то, безусловно, есть. Может быть,  это
не вся карта, а какая-то ее часть, может быть, она не очень точна, но это,
несомненно, карта.
     - Как я сказала, - ответила им Дарла,  -  у  меня  не  было  пока  ни
времени,  ни  возможности  изучить  рисунки  Винни.  Вам  придется  решать
окончательно, основываясь на тех доказательствах, которые у нас есть.
     - Если бы только их у нас было больше... - пожаловался Уилкс.
     - Только Винни может дать нам дополнительные сведения, - сказал  Ван.
- Но сперва нам надо ее найти.
     - Мы ее найдем, - сказал уверенно Уилкс. -  Дарла,  можешь  ли  ты  с
уверенностью сказать, что поэма Винни про путешествие  ясно  говорит,  что
тут  существует  обратный  путь  в  земной  лабиринт  через   рикксианскую
территорию?
     - Нет. Этот кусочек, который я вам прочитала, - это все, что я успела
перевести. Но там, на острове, я специально спрашивала ее, знает  ли  она,
как попасть отсюда домой. Именно тогда она стала цитировать поэму.
     - Путь домой, - повторил Уилкс, - хм-м-м-м...

     - Мне кажется, он приходит в себя.
     Это было примерно так, как если бы  во  мне  сфокусировалась  камера,
вдруг, внезапно, и  передо  мной  оказался  высокий  седоволосый  человек,
которого я видел у "Сынка". Доктор Ван  Вик  Ванс,  одетый  в  темно-синий
комбинезон. Он курил сигарету, завернутую  в  темно-коричневую  бумагу,  и
поглядывал на меня, выпуская дым в мою сторону. Я посмотрел на  него.  Это
было так же, как в прошлый раз. Я неожиданно  вдруг  стал  ясно  видеть  и
мыслить... но на сей раз я мог припомнить, что  происходило  вокруг  меня,
когда я находился под наркозом. Вся предыдущая беседа  отложилась  в  моем
сознании, словно она была записана на пленку и введена туда специально.
     Уилкс  сидел  в  кресле  справа  от  меня.  Дарла  -  на  кровати   у
противоположной стены комнаты. Ванс стоял передо мной.
     - Привет, Джейк, - сказал Уилкс.
     Я кивнул, потом повернулся к Вансу.
     - Не думаю, чтобы нас представляли друг другу, - сказал он, -  я  Ван
Вик Ванс.
     - Я знаю, - ответил я ему. - Я имел честь встречаться с вашей дочерью
Дарьей. Она очень хорошо о вас говорит.
     Они повернулись к Дарле, которая молча покачала головой.
     - Откуда вы узнали? - спросил Ванс.
     - Маленькая птичка мне сказала.
     Ванс задумчиво затянулся сигаретой, потом пожал плечами.
     - Ну что  же,  вы  говорили  мне,  Кори,  что  он  очень  остроумный,
смекалистый и изобретательный человек.
     - Так оно и есть, - сказал Кори.
     Дарла сказала:
     - Джейк, Дарья  -  это  очень  нелюбимое  мною  имя,  и  я  редко  им
пользуюсь. Ван всегда звал меня Дарла.
     - Имя ей дала ее мать, - сказал Ванс, садясь рядом со своей  дочерью.
- Мне оно никогда не нравилось. Я помню, было время, когда  она  приходила
домой в слезах - ее одноклассники  дразнили  ее,  называя  ее  "диарея"  -
расстройство желудка, помнишь, Дарла-дорогуша?
     - Я рада сказать, что успешно вычеркнула это воспоминание из памяти.
     Ванс рассмеялся.
     Я сидел в кресле, ничто меня не  связывало,  и  мне  показалось,  что
сейчас было бы самое время подняться. Я начал именно это и делать.
     - Карта Космострады! - резко сказал Уилкс.
     Я был настолько  удивлен,  что  плюхнулся  обратно,  потом  огляделся
вокруг в поисках человека с пистолетом, который бы держал меня  на  мушке.
Голова у меня была словно комок пуха на плечах.
     - Ты не сможешь встать, Джейк, - уведомил меня Уилкс. - Я сделал тебе
постгипнотическое внушение, пока ты был под наркозом.  Мне  бы  надо  было
сказать  постгипногогическое.  Эта  штука  не  приводит   к   стандартному
гипнотическому трансу. -  Он  поднял  тонкую  ярко-зеленую  трубку  длиной
примерно полметра. - Пациенты раз в десять более  внушаемы  под  действием
этой штуковины. Даже если человек осознает, что ему дали  такое  внушение,
он не может от него освободиться.
     - Ретикулянцы очень  хороши  в  такой  технологии,  которая  помогает
управлять человеческим мозгом, - сказал Ванс.
     - К сожалению, - сказал Уилкс, - они не знают человеческую психологию
по-настоящему  хорошо,  чтобы  сделать   вот   такой   аппаратик   совсем,
по-настоящему полезным. Твврррлл говорил мне, что над  этим  работают,  но
такие штуки для них самих такая же загадка, как и для нас. Если бы ты  был
ретикулянец, Джейк, ты стал бы моим униженным слугой и  рассказал  бы  мне
все, что я хотел бы знать, или сделал бы  все,  что  я  заставил  бы  тебя
сделать. А пока что эта  трубка-жезл  либо  погружает  человека  в  полное
беспамятство или превращает их в дрожащую скорлупу  от  человека,  которой
очень легко внушить все, что угодно, - но я слишком мало  знаю  психологию
или психометрию, а также гипнотизм, чтобы  всегда  добиваться  нужных  мне
результатов. - Он помахал в мою сторону жезлом точно так же, как  директор
машет линейкой в сторону нерадивого ученика, которому  надо  погрозить.  -
Ты, однако, весьма крепкий орешек, мистер. Я совсем не уверен,  что  смогу
заставить тебя рассказать, где ты спрятал своего  инопланетного  приятеля,
вернее, приятельницу, и даже если бы я мог, у меня есть тонкое подозрение,
что  мне  понадобится  твое  активное   сотрудничество,   чтобы   все-таки
заполучить ее физически. Ты наверняка оставил ее с какой-то группой  людей
на борту - в этом я готов поклясться. Кучка  буддийских  монахинь...  орда
бойскаутов... проклятый архиепископ Морского  Дома  и  его  приспешники  -
словом, все те, с кем я не мог бы грубо обойтись. Я не удивился бы  такому
твоему ходу. Ты очень скользкое существо, Джейк.  Скользкое.  Нет,  боюсь,
мне придется прибегнуть к более  старомодным  методам  убеждения.  А  пока
что... - он любовно погладил жезл. - Эта штуковина удержит тебя там, где я
хочу тебя видеть.
     Ванс сказал:
     - Я полагаю, сыворотка правды тоже тут не поможет?
     Уилкс презрительно покачал головой, продолжая поглаживать жезл.
     - Остроумная маленькая штучка, - продолжал он. - Очень мощная. Эффект
может распространяться даже в  пределах  городского  квартала.  Силу  поля
можно регулировать вот здесь, - он покрутил один конец жезла, который  был
окольцован широкой серебристой полосой. - Эта фигня вот тут.  Единственная
беда заключается в том, что эффект ослабляется и даже совершенно снимается
приемом обычного транквилизатора.  Разумеется,  если  подопытный  об  этом
ничего не знает...
     - Транквилизатор?
     - Да. Можно было бы подумать, что,  наоборот,  возбуждающие  средства
должны  были  бы  помогать,  правда?  Пилюля   -   взбадривающего   толка.
Антидепрессант. Но, как  я  понимаю,  это  как  раз  совсем  не  оказывает
никакого воздействия.
     - Вот как, - сказал я глупо.
     - Как это, ты что-то  принял?  То-то  ты  мне  казался  наполовину  в
сознании, когда мы тебя обрабатывали. Хорошая попытка, Джейк.
     - Показалось мне в то время, что идея была бы очень неплоха.  Однако,
значит...
     - А мне все-таки любопытно. Ты что, действительно знал про этот  жезл
гипноза, Джейк? Ты что, не спал в ту ночь, когда  мы  пришли  на  ранчо  в
коммуну?
     - В коммуну?
     - Ну, то место, где остановилась та самая религиозная группа. Когда у
человека естественный сон, он  вообще  не  отдает  себе  отчета,  что  его
погружают в гипноз.
     Я бросил быстрый взгляд на Дарлу. Она смотрелась немного потерянной и
смущенной,  поэтому  я  решил,  что  лучше  не   упоминать,   как   кто-то
воспользовался жезлом в отделении милиции.
     Уилкс понял, что я посматривал на Дарлу, и посмотрел на нее, а  потом
на меня.
     - Что такое? - спросил он.
     - Нам еще надо объяснить, как Джейк сбежал из  отделения  милиции,  -
напомнил Ванс.
     - Ах, да. Твврррлл убежден, что он засек  там  излучение  еще  одного
такого жезла в действии. Но это,  по  всей  вероятности,  были  рикксиане.
Разве вам так не кажется?
     - А каким образом они заполучили жезл мечтаний?
     - О-о-о, рикксиане - мастера и асы торговли. Они наверняка  заплатили
нужную цену ренегату-ретикулянцу и получили свое. Или, может быть,  у  них
своя техника, весьма схожая с этой. Кроме того, мы  же  видели  нескольких
рикксиан поблизости.
     Ванс странно крякнул.
     - Кто знает? - уступил Уилкс. - Может быть, они этого не делали, но у
них есть столько же  оснований  желать,  чтобы  карта  оставалась  тайной,
сколько и у нас. Честно говоря, трудно понять, почему они  не  сграбастали
Джейка в тот же момент, как он оттуда вышел,  или,  по  крайней  мере,  не
попытались этого сделать. Но они  этого  не  сделали,  и  я  не  собираюсь
тратить попусту время, раздумывая, почему так получилось.  Кто-то  вытащил
его оттуда по причинам, понятным только этому человеку.
     Я сказал:
     - Можно мне задать вопрос?
     - Конечно, - сказал Уилкс.
     - Почему в ту ночь вы пришли на ферму телеологистов?
     -  Это  надо  увидеть,  чтобы  понять.  Дарла,  позови,   пожалуйста,
твврррлла.
     Дарла даже не поднялась. Ванс встал и сказал:
     - Я это сделаю.
     Он подошел к соседней двери, открыл ее и позвал инопланетянина. Через
минуту вошел твврррлл. Меня снова поразило, какой он высокий, какие у него
тошнотворно тоненькие ручки и как они противоречат  его  семипалым  мощным
кистям, которые могли бы обхватить и раздавить человеческую  голову.  Ноги
его были с такими же огромными ступнями. На нем не  было  никакой  одежды,
кроме переплетенных полосок материала вроде кожи, которые обхватывали  его
грудь как упряжь.
     - Чем могу сослужить? - спросил инопланетянин.
     - Джейк хотел бы посмотреть на мрррловаррра, - сказал Уилкс.
     - Очень хорррошо.
     Очень странно было видеть, как  он  развернул  со  своих  плеч  нечто
невидимое и положил в сложенные ковшиком ладони. Еще  более  странно  было
видеть, как он поглаживает это невидимое и нежно что-то  ему  щебечет.  По
мере того,  как  он  это  делал,  происходило  нечто  потрясающее  с  моим
аппаратом восприятия. Нет, дело было совсем не так,  словно  что-то  одним
движением возникло у него в ладонях из воздуха. Нет, совсем не так. Потому
что эта штука все время была в ладонях ретикулянца.  У  нас  у  всех  было
похожее переживание. Ищешь и ищешь положенный не на место предмет, скажем,
ручку  на  письменном  столе,  ищешь,  куда  положил  ее   минуту   назад.
Ищешь-ищешь, не  можешь  найти,  пока  кто-нибудь  не  показывает  на  нее
пальцем, и оказывается, что все это время она была у тебя под носом, перед
глазами. Эта штуковина в руках инопланетянина  существовала  там  все  это
время, просто факт ее пребывания там не регистрировался в  моем  сознании.
Внезапно животное материализовалось, но я знал, что оно там было  все  это
время. Я его видел, но просто не воспринимал его как данность.
     - Это до сей поры даже меня потрясает, Джейк, - сказал Уилкс.
     Это была такая же штука, не то змея, не то гусеница,  которую  Сьюзен
случайно убила на ферме. Влажный мозговой  купол  розовато  поблескивал  в
свете ламп над головой. Мне стало тошно,  я  отчаянно  надеялся,  что  мои
самые худшие опасения не оправдаются.
     - Эта штука была с тобой все время, Джейк. На твоей  куртке,  большей
частью.  Наверное,  прямо  под  воротником,  устроившись  там  уютно  и  в
безопасности.
     Мне захотелось вывернуть желудок наизнанку.
     - Каким образом? - спросил я придушенным голосом.
     - Странная тактика выживания, Джейк. На самом деле  просто  потрясает
не визуальный камуфляж, а камуфляж восприятия. Одному богу ведомо, как это
делается, но животное заставляет хищников забыть, что оно здесь.  Какие-то
экстрасенсорные возможности, вне всякого сомнения.  Твое  восприятие  этой
штуки шунтируется непосредственно в подсознание, обходя  первичные  каналы
восприятия. Это примерно так работает, твврррлл?
     - Да. Мы  бы  воспользовались  несколько  иной  терминологией.  Но  в
основном, да.
     - Вся беда в том, что мрррлловарр очень медленно ползает, что  делает
его ранимым и уязвимым, когда он попадает под  ноги.  Разве  на  ферме  не
произошло нечто подобное?
     Я с трудом оторвал глаза от твари.
     - Дарла?
     - Да. Один из телеологистов наступил на него.
     - Мы так и надеялись, что произошло нечто подобное, что ты не  увидел
это существо каким-то образом. Его владение чужим мозгом не абсолютно.  Мы
не могли найти тело первого зверя, но твврррлл убедил нас попробовать  еще
раз и оставить еще одно животное, самца, как раз того, которое погибло. Мы
положили его на твою куртку, которую ты так любезно оставил  за  пределами
твоего спального яйца.
     - Зачем? - только это я и мог сказать.
     -  Он  оставляет  психические   следы,   Джейк.   Ретикулянцы   могут
последовать по ним куда угодно. Даже через неизвестный портал.
     Инопланетянин ушел и закрыл за собой дверь, оставив  за  собой  запах
скипидара и миндаля.
     - Вся эта чушь в ресторане, - сказал я, когда мой желудок успокоился,
- это было затеяно только для того, чтобы напустить на меня эту тварь?
     - Правильно, и я чуть не исчерпал весь свой  запас  болтовни,  прежде
чем эта тварь заползла на тебя, пока она  медленно-премедленно  ползла  по
полу.
     - Тогда зачем вся пушечная стрельба?
     Триумфальная улыбка Уилкса растаяла.
     - Ах, это... - он крякнул. - Это было ошибкой. Раритет,  кто  вытащил
пушку, - он немного умственно отсталый. Он приятный парень, но  недалекий.
Я сказал что-то вроде того, что нам надо тебя как  следует  напугать.  Для
Рори это означало, что у  него  наготове  должна  быть  пушка.  Я,  э-э-э,
естественно, не мог вовремя его остановить. К счастью, там  была  Дарла  и
спасла положение. - Он изучал мое лицо, словно то  семя,  которое  он  там
посадил, наконец укоренялось и давало всходы.
     - Я не знала, Джейк, - сказала тихо Дарла. - Насчет  мрррлловарра.  Я
этой штуки не видела.
     - Кори, честное слово, - сказал презрительно Ванс, - мнение Джейка  о
моей дочери, должно быть,  и  так  достаточно  упало.  Неужели  тебе  надо
специально сыпать соль на рану? - Мне он сказал: - Тогда Дарла не работала
на нас. - Он повернулся к ней с ледяной улыбкой: -  И  я  даже  сейчас  не
уверен, что она с нами, Дарла-дорогуша. А?
     - Ты знаешь, Ван, где моя верность и кому она принадлежит, -  сказала
Дарла с досадой.
     - Вот как? Может быть, ты хотела бы мне еще раз напомнить?
     - Это не важно. Договор был таков, что я отдам вам  Винни...  Правда,
этот уговор был до того, как Винни исчезла. Теперь наш уговор таков, что я
помогу вам ее найти в обмен на то, что  Джейка  не  тронут.  Я  отправлюсь
обратно  в  земной  лабиринт  с  вами,  используя  ваш  тайный  проезд  по
территории ретикулянцев, - Дарла посмотрела на меня. - Ты был прав, Джейк.
Отсюда существует выход.
     - Но мы никому  про  это  не  говорим,  -  сказал  Уилкс  театральным
шепотом.
     - Я знаю, - сказал  я.  -  И  я  знаю  относительно  лекарств  против
старения, которые вы тайком  переправляете  во  внешние  миры.  Аккуратная
маленькая интрига и огромный рынок, на который вам удалось пробиться.
     - Ничто от тебя не ускользнет, правда? - в голосе  Уилкса  было  даже
что-то вроде восхищения. - Продолжай, Дарла.
     - Когда мы вернемся обратно, я подниму диссидентов по тревоге,  чтобы
они уничтожили все копии карты. Любой, кто имел с этим дело, должен  будет
уйти в подполье, начать колесить по дороге, пока все не утихнет.  Движение
от этого, конечно, пострадает, но власти не  получат  карту.  А  пока  что
тайна с нами будет в безопасности.
     - А как насчет Винни?
     - Ее можно будет  переправить  обратно  на  Оранжерею  и  оставить  с
ячейкой движения там. Насколько я знаю, про нее пока что никто  не  знает,
даже диссиденты. У них может быть карта, но они понятия не  имеют,  откуда
она взялась. Я не могу быть абсолютно уверена, но мне  кажется,  что  даже
Григорий никогда не понимал значения Винни.  Он  никогда  ее  при  мне  не
упоминал.
     - Хм-м-м-м... - Уилкс сложил ладони вместе  и  приложил  указательные
пальцы к губам. - У нас тут есть кой-какие  вопросы.  А  именно:  ты  сама
объявлена в розыск властями. Если тебя поймают, тебе придется очень  долго
и старательно объяснять, как  это  ты  попала  обратно  через  неизвестный
портал.
     - Мне не придется ничего такого делать. Никто не видел, как  мы  туда
пробирались, никто не знает, что нам  это  удалось,  кроме  тебя  и  твоих
партнеров.
     - И Григория.
     - Григорий мертв.
     - А мы это знаем наверняка?
     - Я рассказала тебе, что произошло на Семи Солнцах.
     - Да, но ты не сыграла свою роль горюющей вдовы уж так убедительно.
     - Ты должен знать, что я подписала брачный контракт  с  ним  по  иным
мотивам, нежели личное чувство.
     Ванс сказал:
     - Когда в лабиринте все будет сделано, как надо, Дарла вернется  сюда
со мной.
     Уилкс задумался.
     - Все очень хорошо, но все-таки...
     Где-то в комнате загудел ключ от Сэма.
     - Разве ты не собираешься ответить, Дарла? - спросил Ванс.  -  Только
вежливо.
     Дарла вынула ключ из кармана и перебросила его мне через комнату.
     - Отвечай ему, - сказала она.
     Я положил ключ в карман и посмотрел на Уилкса.
     - На этой штуке есть камера, Джейк?
     - Да.
     - Тогда установи ключ на столе, ладно? И положи его так, чтобы камера
смотрела на меня.
     Я так и сделал, потом включил связь и уселся на место.
     - Привет, Кори! Давно не виделись, и все такое дерьмо...
     - Привет, Сэм. Твой сын - наш гость.
     - Так я и понял. Что произошло?
     - Нам нужно то существо с Эридана.
     - А-а-а... ничем не могу помочь, Кори.
     - Это очень плохо.
     - Извини. Эти матросики, которые рыщут внизу,  должны  были  бы  тебе
сказать, что она не появилась.
     - Они были туда поставлены уже после того, как мы узнали про девушку.
Она могла притащить туда эту зверюгу еще до всей кутерьмы.
     - Кто? Девушка?
     - Ну да, девушка-матрос, которой Джейк заплатил кучу денег! Он  нанял
ее, чтобы она помогла ему спрятать это существо. Прежде чем мы это узнали,
мы решили, что Винни - ведь ее так зовут? - мы решили, что она по-прежнему
приоритет для Джейка. А тогда Джейк просто сбил нас со  следа.  Прелестный
ход.
     Он повернулся ко мне.
     - Где ты, черт побери, встретил Хогана, из всех людей на свете?
     - На литературном вечере, - ответил я.
     Уилкс хохотнул.
     - Ну, как бы там ни было, Сэм,  она  нам  все  еще  нужна.  И  мы  ее
достанем откуда угодно, или кой-кому придется плохо.
     - Да-да, Кори, а кто-нибудь тебе  говорил,  что  ты  самый  скользкий
кусок дерьма, который когда-либо смывали в унитаз?
     Глаза Уилкса сверкнули.
     - Да,  много  раз,  и  даже  более  цветистым  языком.  А  кто-нибудь
когда-либо тебе говорил, что я - тот самый человек, который тебя убил?
     - Ты? Как это?
     - О, это было прекрасно. Люди, которые получили этот  заказ,  уверяли
меня, что все прошло, как по маслу. Человек, который вел ту самую  машину,
наехал на тебя намеренно. У него была  специальная  противоударная  обивка
кресел,  всякие  там  противоаварийные  штучки.  Он  ас.  Никто  даже   не
подозревал, что это было сделано специально.
     - Поздравляю. Ну и что?
     Уилкс ударил кулаком по ладони, а потом в грудь жестом отчаяния.
     - Ну, Сэм, ты меня поражаешь даже из могилы. Вот он  я,  может  быть,
первый убийца, который имеет удовольствие покуражиться над  своей  жертвой
после убийства, а ты даже и ухом не ведешь.
     - Ты знаешь, что разговариваешь с машиной.
     - Неужели? Я же слышал, что энтелехическая матрица переносит в машину
душу человека.
     - Душу, как бы не так. Слушай,  давай  прекратим  всю  эту  словесную
перепалку и перейдем к делу. Что  именно  должно  произойти,  если  вы  не
получите Винни? Отвечай, как если бы я не знал.
     - А ты и не знаешь, - вздохнул Уилкс. - Ну  ладно.  Пошли,  Джейк,  я
хочу, чтобы ты посмотрел кое на что.
     Он поднялся и поманил меня пальцем, подойдя к двери между каютами. Он
открыл ее и показал.
     Я поднялся и пошел туда, как робот. Я заглянул в комнату.  Глаза  мои
немедленно оказались прикованы к Лори... она была раздета донага,  брошена
в кресло в углу, под влиянием такого  же  жезла  снов.  Потом  мой  взгляд
перешел на четырех ретикулянцев, которые стояли вместе с  твврррллом.  Они
бесстрастно смотрели на меня, стоя вокруг  странного  предмета  мебели  из
черного кованого железа, который напоминал помесь стола с кроватью.  Ножки
превратились в  ноги  инопланетных  животных,  и  их  украшали  рунические
символы. Изысканная спинка-изголовье была выполнена в том же самом  стиле.
На столе лежала целая сеть поддонов, корытец и прочего, это было похоже на
поддон в духовке, куда стекает жир. На этих поддонах  были  сделаны  такие
трубки, которые должны были  отводить  со  стола  любые  жидкости  тела  в
специальные черные контейнеры, которые стояли возле стола и были  украшены
таким же образом. Поодаль стоял маленький столик, на котором лежали острые
странные инструменты.
     - Карту Космострады! - сипло прошептал мне в ухо Уилкс.
     Наэлектризованное напряжение покинуло меня, и я обмяк, покачиваясь на
ногах.
     - Ретикулянцы всегда были охотниками, Джейк. Они  не  утратили  этого
инстинкта, как мы. Это до сей поры движущая сила их  культуры.  Интересно,
правда? Давным-давно они истребили на своей планете всю  "дичь,  достойную
внимания", как они сами это называют. Потом  они  обнаружили  Космостраду.
Можно было думать, что пятьдесят или шестьдесят новых планет  удовлетворят
на время их аппетиты. Но ретикулянцы - древняя раса, Джейк. Одна из  самых
старых на Космостраде. Совсем недавно, несколько сот лет назад, они  стали
охотиться за пределами всего лабиринта. Их боятся и ненавидят  везде,  как
они того и заслуживают.
     Он вытянул шею и зашептал мне в другое ухо:
     - Ты можешь себе представить, каково это - подвергнуться  вивисекции?
А, Джейк? Вот таким образом тебя будут чествовать ретикулянцы, потому  что
ты их священная добыча. Если ты отдашь нам Винни, в этом  случае  я  смогу
уговорить  их  отпустить  тебя  еще  на  какое-то  время.  Они,  наверное,
посчитают это вызовом их искусству  -  проследить  и  выследить  тебя  без
мрррлловарра.
     Он закрыл дверь, потом толкнул меня к креслу. Я тяжело уселся.
     - Кори, ну разве мне поможет, если я тебе  совершенно  честно  скажу,
что я не знаю, где она?
     - Боюсь, ты прав: тебе это не поможет, - сказал беззаботно Уилкс.
     Он вытащил сигарету из золотого ящичка на столе и зажег ее, выдувая к
потолку дым. - Твоя маленькая подружка говорит то же самое.
     - А что она сказала?
     -  Она  сказала,  что  спрятала  Винни  в  радиорубке,   которой   не
пользуются, на одной из палуб. Она потом пошла ее  проведать,  а  животное
исчезло.
     - Ты ей не веришь?
     - Ей-то я верю, но я не могу, знаешь ли, верить вам обоим.
     - Винни могла испугаться чего-нибудь и убежать.
     - Замечательно. Тогда люди Прендергаста в конечном счете ее найдут, и
все будет в порядке. Но я тебе даю еще только час, Джейк. А потом уже...
     - Это крупный корабль,  Кори,  -  сказал  Ванс,  играя  моим  недавно
купленным револьвером. - Может быть, тебе надо было  бы  оставить  им  два
часа.
     - Ладно, пусть будет два часа, - Уилкс воздел руки. - О  черт,  я  бы
ждал хоть всю ночь. Я покладистый. Но кто-то знает, где  она,  и  я  лично
думаю, что это ты, Джейк. Но мы подождем.

                                    22

     Мы ждали.
     Беседа была отрывочной и вялой. Ванс  и  Дарла  сидели  за  столом  в
другом конце комнаты и пили кофе, который принес  один  из  телохранителей
Уилкса. Время от времени все они глотали таблетки, чтобы предохранить себя
от губительного влияния жезла. Уилкс сказал мне, что жезл до сих  пор  был
включен на минимальную мощность.
     В один из моментов Дарла подошла ко мне, неся чашку с блюдцем.
     - Нет, Дарла, - сказал ей Уилкс.
     Она остановилась.
     - Ты сам сказал, что он твой гость, - сказала она саркастически.
     - Не хочу, чтобы ты ему подмешивала какие-нибудь транквилизаторы.
     - А ты думаешь, я стала бы это делать?
     - Не знаю, но  рисковать  не  хотелось  бы.  Но  я  не  хочу  и  быть
негостеприимным. Я ему сам налью чашку, - он  встал  и  подошел  к  столу,
налил мне кофе и принес.
     - Пей на здоровье, Джейк.
     - Спасибо. - Я стал прихлебывать кофе и обнаружил, что это  вовсе  не
кофе, а какой-то зерновой напиток с горьким вкусом.
     - Кори, - сказал я, - есть одна штука, которая меня  волнует  с  того
самого времени, как все это началось.
     - А именно?
     - Почему ты меня просто не убил?
     Уилкс посмотрел на меня поверх той газеты, которую читал.
     - Хороший вопрос. Ты не можешь сказать, что у меня не было  по  горло
возможностей это сделать.
     Он сложил газету и отложил ее в сторону, потом снова стал постукивать
по губам пальцами.
     - Этот проклятый парадокс заставил меня думать. Если  я  просто  убью
тебя, очень запросто может оказаться, что это ничего не меняет. Ты  будешь
убит, а карта все равно будет ходить по рукам,  привезенная  ниоткуда  тем
твоим "я", которое никогда не было убито. Парадокс. А может быть, не  было
на самом деле никакого парадокса, и карту привез обратно кто-то  другой  -
например, один из твоих религиозных друзей. Они могли  быть  посвящены  во
всю эту историю.
     - Они ничего не знают, - сказала с уверенностью Дарла.
     Уилкс печально покачал головой.
     - Еще одно утверждение, которое я не могу  просто  принять  на  веру.
Насколько я знаю, они могут оказаться  частью  твоей  диссидентской  сети.
Может быть, они привезли карту и сделали из  образа  Джейка  легенду.  Кто
знает? Нет, я придумал своего рода план. Я должен  был  выследить  тебя  и
застукать момент, когда ты пролетишь через неизвестный портал. Тогда я мог
быть уверен, что у тебя есть карта. В конце концов, ни один  из  рассказов
не говорил точно, где именно ты ее раздобыл.
     - Поэтому ты загнал меня в неизвестный портал.
     - Правильно, и не по чистой счастливой случайности ты  выбрал  портал
на Плеск. Если ты продумаешь, какие возможности  у  тебя  были  тогда,  ты
поймешь, что их было весьма  немного.  Ты  мог  поехать  куда-нибудь  еще,
однако именно для этого и нужен был мрррлловарр.
     - Но там, в мотеле - это ты послал свою команду, чтобы  она  спугнула
меня отсюда?
     - Да, чтобы ты все  время  бежал.  Я  знал,  что  ты  найдешь  способ
убежать, и ты так и сделал. Я же сказал, Джейк, что ты скользкая личность.
     Он все время скрещивал и расплетал ноги резким, постоянным движением,
почти как тик.
     - Ну как бы там ни было, мне очень нужна была эта долбаная карта, мне
надо было узнать... нет! Сперва мне надо было убедиться, что  такая  карта
существует, потом обнаружить, откуда она взялась. - Он смущенно  посмотрел
на меня. - А я все еще этого не знаю.
     - Я тебе скажу, откуда она взялась, Кори, - ответил я. -  Ты  сам  ее
создал.
     - Это как же?
     - Если бы ты оставил меня в покое, я никогда не спрятался бы  в  этом
мотеле, никогда бы не встретил Винни, и так далее, и тому подобное.
     Он рассмеялся.
     - Ирония этого не ускользнула от меня. Поверь мне. Я об  этом  думал.
Но что мне было делать? Вот тебе и вопрос того, какой выбор  был  у  меня.
Неважно, что я сделал бы, это все равно обрекало меня  начать  именно  эти
действия, и тем самым я был с самого  начала  обречен...  -  он  замолк  и
посмотрел на потолок. - Ну ладно, это неважно, - сказал он небрежно.
     После паузы Ванс сказал:
     - Мне бы хотелось, чтобы ты закончил все  это,  Кори.  Я  все  еще  в
неведении насчет того, как наше обладание картой изменит реальность, и тот
факт, что она попала в руки к диссидентам...
     Он встал из-за стола и подошел к Уилксу, встал над ним и сказал ему с
нажимом:
     - Мне, честное слово, очень хотелось  бы  прояснить  все  это  раз  и
навсегда.
     Голова моя стала понемногу собираться в  единое  целое,  но  мне  все
равно пришлось думать целую вечность, прежде чем я сказал то, что сказал:
     - А тут нечего прояснять, Ван, - вырвалось у меня, - потому  что  вся
ваша роскошная авантюра с лекарствами против старости кончится, да и все.
     Он медленно перевел взгляд на меня.
     - Что вы имеете в виду?
     - Он просто хочет вогнать клин между нами, Ван, - сказал мягко Уилкс.
- Самый старый трюк в истории. Не попадайся на эту удочку.
     - Знаешь, мне вдруг стало очень интересно, что же он  все-таки  хотел
сказать. Что именно вы имели в виду, Джейк?
     - Сперва скажите мне кое-что. Как вы наткнулись на все это  и  почему
стали этим заниматься?
     Он был очень раздражен моим вопросом.
     - Мне кажется, это не имеет никакого значения.
     - Тогда и играть не будем.
     Он прошел к кровати и сел на нее, поднял револьвер, стал им рассеянно
играть, поглядывая на меня.
     - Вы думаете, кого пристрелить? - спросил я.
     - А? - тут он сообразил, что именно взял в руки, и сказал: -  Нет.  Я
даже не знаю, как работает такая штука.
     Он отшвырнул револьвер в сторону и посмотрел на Уилкса,  потом  снова
на меня.
     - Ладно, вы выиграли. Немного истории. Уже  год  или  два  как  ходят
слухи, что меня  собираются  выполоскать  как  личность.  Устроить  этакую
промывку мозгов. Ну да, все это, разумеется, устарелые слова. Они  там,  в
верхах, хотели бы перевезти меня обратно на землю для  "оценки  дальнейшей
пригодности". К счастью, мельницы администрации мелют медленно, и  у  меня
было  немного  времени.  Но  куда  мне  деться?  Ответ  очень  прост  -  в
какое-нибудь место вроде внешних миров. Но тут  стоимость  жизни  довольно
высока. И, кстати, только  наличные,  никаких  сберегательных  книжек  или
кредитных карточек  властей.  У  меня  практически  нет  никакого  золота,
накопленного на черный день. Разумеется, можно отправиться в месторождение
и буквально промыть его, и находятся люди, которые до сей поры так делают,
но я, увы, не гожусь в золотоискатели - тип не тот. Кори обратился ко  мне
относительно лекарств. Это  показалось  мне  вполне  прибыльным,  учитывая
рынок и все такое. Я был ему нужен,  сказал  он,  чтобы  проработать,  как
именно вытаскивать сырой материал из планет типа  Оранжереи  и  перевозить
его сюда, потихоньку пряча. - Он пожал плечами. - У меня, ей-богу, не было
выбора. Я согласился.
     - А почему сырье? - спросил я. - Почему не законченный продукт?
     - Собственно говоря, - сказал Уилкс, - это и было моей первоначальной
идеей. Ван отговорил меня.
     Ванс кивнул.
     - Контроль над такими вещами слишком жесткий.  Власти  охраняют  свою
монополию, как  звери.  Если  внимательно  проанализировать,  это  и  есть
источник их власти.
     -  О'кей,  -  сказал  я.  -  Поэтому  вам  пришла   в   голову   идея
перерабатывать эти штуки здесь.
     - С моей стороны были  большие  вклады  капитала,  -  напомнил  Уилкс
Вансу. - Вам, Ван, надо помнить про это.
     - Так я и делаю. У нас есть маленькая фабричка  и  лаборатория  возле
Морского Дома, и они скоро заработают.
     - А как насчет ретикулянцев? Каковы были их мотивы в том, чтобы  дать
вам перевозить ваше золото через их территорию обратно?
     - Те же самые мотивы, что и у любого другого, - ответил Уилкс.  -  Им
нужно золото точно так же, как и любой расе для межлабиринтовой  торговли.
Я знаю, что это звучит приземленно, но их экономика  совершенно  по-царски
перекручена и отдает концы. Их социальная  структура  перегружена  наверху
непродуктивными правящими классами, которые заняты  замечательными  вещами
вроде охоты на священную  добычу  или  выездке  восьмилапых  животных  под
седло, прогулки по лесам и все такое. Они  не  собираются  опуститься  так
низко,  чтобы  испачкать  свои  руки  работой.  Большая  часть  технологии
оставлена на попечение рабской прослойки. Только "дорожные жуки" пока  что
предотвратили их нашествие на все лабиринты, на которые они  только  могли
бы напасть. Поэтому они очень нуждаются в наличности.  -  Он  извиняющимся
жестом протянул руку к Вансу. - Извини. Ты рассказывал...
     - Я собирался  сказать,  что,  когда  мы  услышали  слухи  про  карту
Космострады, мы знали, что это только вопрос времени,  прежде  чем  власти
ворвутся во внешние миры. По крайней  мере,  я  этого  боялся.  Мне  нужно
место, где я могу спрятаться. - Он снова поднял револьвер и  стал  крутить
его на пальце. - Ну а  теперь  объясните  мне,  почему  весь  план  должен
оказаться пустышкой.
     Я осушил свою чашку до конца и поставил ее на столик  под  лампу,  но
промахнулся, и чашка упала с шумом на ковер.
     - Простите. Могу я как-нибудь уговорить вас выключить  эту  проклятую
штуку? По мне лучше, если вы на меня наставите пистолет или свяжете меня.
     Ванс неуверенно посмотрел на Уилкса, но Уилкс покачал головой.
     - Ван, у меня не хватает людей, а Джейк имеет привычку  слегка  грубо
обходиться с моими охранниками.
     Он посмотрел на меня так, словно хотел живьем изжарить.
     - Нет? Ну, ладно. Ван, у меня такое впечатление,  что  вам  предстоит
плыть по целой реке дерьма, не имея даже  весла.  Уилкс  не  хочет  менять
никакой реальности, ему просто хочется заполучить карту. Как только  карта
у него окажется, он продаст ее властям. Или рикксианам, или гидранцам, или
тому, кто даст большую цену.
     - Замечательно, Джейк, замечательно, - восхищался Уилкс.
     Ванс опустил глаза и глубоко задумался. Когда он обдумал ситуацию, он
кивнул и громко выдохнул.
     - У меня отчетливое ощущение, что я был очень-очень глуп.
     Открылась дверь, и охранник Уилкса втолкнул внутрь Прендергаста.
     - Где, черт побери, девчонка Питере? - зарычал капитан на Уилкса.
     В первый раз я видел Уилкса немного растерянным и смущенным.
     - Джордж, погоди минутку.
     - Она член  экипажа,  Уилкс.  Ты  можешь  сколько  угодно  заниматься
лекарствами и командовать  этим  парадом,  но  я  все  еще  капитан  этого
корабля. Если ты с ней что-нибудь...
     Уилкс встал и поспешил ему навстречу, вытянув примирительно руку.
     - В коридоре подожди, Джордж...
     - А, капитан? - раздался голос Сэма. - Могу я с вами поговорить?
     Прендергаст развернулся на месте.
     - Это еще что за черт с ведьмами?!
     Даже я забыл, что ключ Сэма все еще лежал на кофейном столике.
     Уилкс показал жестом своему охраннику.
     - Выключи эту штуку.
     Капитану он сказал:
     - Это ничего особенного. На связи компьютер с тяжеловоза Мак-Гроу.
     Прендергаст плечом проложил себе дорогу в комнату.
     - Что вам надо - кто бы вы ни были? - сказал он, оглядывая комнату.
     - Скажите мистеру Уилксу, что произойдет  с  брюхом  кита,  если  его
пробьет водяная торпеда. Пожалуйста, скажите ему.
     Лоб  Прендергаста  покрылся  глубокими  вертикальными  морщинами.  Он
медленно повернулся к Уилксу.
     - Вы говорите, это компьютер?
     - Энтелехическая матрица, - пробормотал Уилкс, - он тут, на столе.
     Глаза капитана наконец нашли его.
     - Я скажу, что случится, - рявкнул он на Сэма. - Весь пищеварительный
тракт животного забьется в конвульсиях. Вам не выжить... - он остановился,
онемев от той  глупости,  которую  только  что  сказал.  -  Сукин  сын!  -
пробормотал он.
     - А, вы хотите сказать, что я даже могу перестать дышать? - издевался
Сэм.
     - Что вы хотите? - спокойно сказал Прендергаст, подойдя к столику.
     - Сперва я хочу, чтобы этот трюм очистили от вашей команды. Чтобы все
ушли. И при этом я имею в виду и лифт, и все,  что  находится  в  пределах
досягаемости сканера. Во-вторых, я хочу, чтобы моего сына и его  товарищей
доставили ко мне сюда живыми и невредимыми.
     - Вашего сына?
     - Мак-Гроу, - подсказал Уилкс.
     - Это будет сделано, - сказал Прендергаст.
     Уилкс отошел подальше в глубь комнаты.
     - Капитан, пока что мы не можем этого сделать. Он просто блефует.
     - Ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы понять, что  я  не  блефую,
Кори.
     - Я не собираюсь полагаться на волю случая  там,  где  дело  касается
этого корабля! - заорал Прендергаст.
     - Сэм, - сказал Уилкс, - ты их всех получишь, когда  мы  получим  это
существо с Эридана.
     - Я сказал, что я хочу получить моего сына и  его  товарищей,  и  при
этом я имею в виду их всех.
     - Ты  их  получишь,  -  сказал  Прендергаст.  -  И  вы  все  получите
возможность беспрепятственно покинуть корабль. Но  я  гарантирую,  что  вы
никогда не сможете покинуть Плеск.
     - Мы попробуем рискнуть.
     - Джордж, - сказал успокаивающе Уилкс, положив ему руку на  плечо.  -
Ты забываешь, что мы пока не получили это существо. Кроме того, техника, с
помощью которой ретикулянцы следят за  ним,  сейчас  выключена.  Мы  тогда
потеряем его, и, может быть, насовсем.
     Глаза Прендергаста вытаращились, и он резко повернул голову в сторону
двери, которая соединяла две соседние каюты.
     - Она что, там? - выдохнул он. - С ними?!
     - Тебе не о чем беспокоиться, капитан, - вставил я, потому что в моем
восприятии произошли существенные перемены. Вещи потеряли  расплывчатость,
события перестали происходить во сне. Теперь я сообразил,  почему  у  кофе
был горький вкус. - Они  ее  не  разорвут  на  кусочки.  Она  для  них  не
священная добыча.
     Прендергаст прошел к двери и свирепо распахнул ее.
     - Нет, но ты как раз и есть добыча,  Джейк,  -  сказал  с  ненавистью
Уилкс.
     Капитан  бросился  на  Уилкса,  но  на  дороге  встал  телохранитель.
Прендергаст локтем отпихнул его прочь, но парень зловеще вытащил пистолет.
Прендергаст остановился, лицо его потемнело от ярости.
     - Ты думаешь, что можешь мне угрожать? - зарычал он на Уилкса.
     - Джордж, отнесись к этому  спокойнее.  Я  подумал,  что  она  что-то
скрывает, когда ты с ней  разговаривал,  и  так  оно  и  оказалось.  Джейк
заплатил ей кучу денег, чтобы она спрятала эту зверюшку. Я сам должен  был
ее допросить. Она совершенно в безопасности.
     Прендергаст приложил руку ко лбу, его ярость вдруг спала.
     - Что происходит?
     - Магический жезл, Джордж. Ты не принимал противоядие.
     Снова завыла корабельная сирена.
     - Что такое, Джордж?
     - Пиратский мегалевиафан, - сказал Прендергаст отстраненным голосом.
     - Пиратский?
     - Да. Мы за ним следили. Мы ожидали нападения на заре. -  Он  покачал
головой,  чтобы  прояснить  ее,  и  стал  потирать  виски.  Его  карманный
коммуникатор снова стал пищать, но он не обратил на это внимания. В глазах
его было рассеянное выражение, словно никого из нас тут не было.
     - Я должен немедленно идти отсюда.  Я  нужен  на  мостике.  Наверное,
ветер переменился, -  пробормотал  он,  потом  нетвердыми  шагами  покинул
комнату.
     - Джимми, закрой дверь,  -  сказал  Уилкс.  Он  подошел  к  кофейному
столику и поднял ключ Сэма.
     - Прости, Сэм, но он, наверное, совсем забудет про  твою  угрозу,  по
крайней мере, на какое-то время.
     - Кори, - ответил Сэм, - иногда мне даже трудно понять, как ты можешь
быть тем самым человеком, вместе с которым я основывал Торговую Ассоциацию
водителей-собственников.
     - Все мы меняемся, мой друг.
     - Все раскрывается, ты хочешь сказать, Кори.
     - Пока еще нет, - сказал сквозь зубы Кори и выключил связь.
     - Скажи твврррллу, чтобы он отпустил девчонку, - велел он Джимми, - и
того второго тоже.
     - Это правда, Кори?
     Уилкс повернулся к Вансу лицом.
     - Что - правда?
     - Что ты готов продать карту тому, кто больше за нее даст?
     - Нет, - Уилкс уселся в кресло. - Не тому, кто больше даст. Я был  бы
идиотом, если стал бы продавать ее нечеловеческим расам. Как  ты  думаешь,
какие шансы были  бы  у  гомо  сапиенса  в  Галактике,  которой  завладеют
какие-нибудь инопланетяне, которые к тому же получили в свой  руки  секрет
строителей дороги? Да еще и их технологию? Что, если, например, они, -  он
показал на соседнюю комнату, - получат все это? Нет, я отдам ее властям.
     - Мне кажется, ваши друзья  рикки  решили  отправиться  в  погоню  за
картой уже очень и очень давно, - сказал я.
     - Вне всякого сомнения, - согласился Уилкс.
     Ванс все время силился понять.
     - Но... ты понимаешь, что вернуть карту  -  означало  бы  путешествие
обратно по двенадцати тысячам километров ретикулянского лабиринта?
     - Я не собираюсь возвращаться этим путем.
     Ванс совсем был сбит с толку.
     - Это как?
     - Я собираюсь вернуться обратно звездным кораблем рикксиан.
     - Что!!!
     - Да, они свели расширение времени к  трем  годам,  если  считать  по
времени корабля. Ты увидишь.  Да  разве  ты  не  знал,  что  рикксиане  не
возражают против того, чтобы взять на борт  человеческий  род  в  качестве
пассажиров? Это, конечно, дорого, и они не  так  много  берут  пассажиров,
но...
     - Да, я знал. Но рикксиане тоже хотят заполучить карту!
     - Да, однако откуда им знать, что у меня есть карта? Или  что  она  у
меня будет? Они гоняются за Джейком, а не за мной. Они не знают меня и  не
отличили бы меня от человека номер один на земле, то бишь Адама. Насколько
я могу сказать, они не знают и насчет Винни. Откуда им знать, если то, что
говорит Дарла - правда?
     - А что заставляет тебя думать,  что  ты  можешь  что-нибудь  продать
властям? - спросил Ванс, не веря тому, что слышит. - Власти отбирают, а не
покупают.
     - У меня - купят. Ты должен знать, что твоя дружба - не единственная,
которую  я  тщательно  поддерживал  с   высокими   личностями   и   власть
предержащими. Некоторые из них даже относились к твоим друзьям, по крайней
мере, до того, как ты стал персона нон грата.  Сделка  уже  обговорена.  И
частью цены будет отсутствие преследования, если в  ходе  получения  карты
мне придется сделать что-нибудь незаконное.
     Ванс побледнел.
     - Что?!!
     Уилкс обратился ко мне.
     - Ты можешь вспомнить, как я тебе рассказывал насчет того, что кто-то
постоянно стал подкладывать мне в сделках свинью. До меня дошли слухи, что
кто-то разнюхал о нашей операции с лекарствами. Честное слово,  я  понятия
не имею, кто за это  дело  должен  был  бы  ответить  и  кто  мне  столько
напортил. Как Сэм сказал, есть вещи, которые постепенно раскрываются. Ван,
ты по очевидным причинам ничего из этого не  знал.  Но  наша  сделка  была
совершенно бессмысленна и бесполезна задолго до этого.
     -  Поэтому  можно  сделать  вывод,  что  власти   знают   про   карту
Космострады, - сказал я.
     - Разумеется, и они прекратили всякие  попытки  получить  ее  из  рук
диссидентов - во всяком случае, с этим они уперлись пока что  в  тупик.  Я
сказал им, что могу раздобыть для них карту.
     - Но тебя же не будет двенадцать лет! - сказал Ванс. - Даже больше!
     - Подумай еще разок. Большая часть людей никогда не  раздумывает  над
обратным  скачком  времени,  под  влияние  которого  ты  попадаешь,  когда
проходишь портал. Но, когда ты проходишь все то  же  самое  расстояние  по
нормальному пространству, тебе приходится наверстывать все  это  время.  Я
должен появиться снова в земном лабиринте почти в то же самое время, когда
я отправился оттуда. Никакого  парадокса  здесь  нет,  и  все  срабатывает
просто замечательно.
     Уилкс облизнул губы, и глаза  его  застыли,  вглядываясь  в  какую-то
отдаленную точку где-то в пространстве.
     - А может быть, - продолжал он рассеянно, - ...а может быть, я просто
постараюсь найти ту самую дорогу на Космостраде, которая ведет обратно  во
времени. Ты так сделал, Джейк, - по крайней мере, ты это сделаешь...  Тьфу
ты, эти проклятые времена - где будущее, где  прошлое...  от  них  у  меня
голова болит! По крайней мере, если ты мог, то и я  смогу,  как  только  у
меня в руках будет карта.
     - А как насчет ретикулянцев? - спросил я.
     Лицо Уилкса расплылось в серозубой ухмылке.
     - Мы расстанемся с ними в  Морском  Доме,  где  я  найму  машину  для
дальних перевозок и как можно быстрее  перегоню  ее  туда,  где  рикксиане
стартуют свои корабли. Уж можешь быть уверен, что всю машину я сперва  так
продезинфицирую, чтоб там ни один мрррлловарр не завелся! Я  поставлю  всю
машину на фумигацию.
     Молчание.
     Ванс был глубоко подавлен. Наконец он сказал:
     - Прендергасту будет очень интересно все это услышать.
     - Но ведь ты же ему не скажешь, Ванс. - Уилкс вытащил пистолет  Дарлы
из-под  своей  куртки.   -   Прости,   но   пока   твоя   последняя   доза
транквилизаторов не выветрится, это будет необходимо. Дарла! Ты  бы  лучше
села возле своего папаши.
     Дарла встала и пошла через всю  комнату,  но  остановилась,  когда  в
дверь постучали.
     - Открой, - приказал Уилкс.
     Именно тогда Джимми вошел  в  дверь,  которая  соединяла  две  каюты,
толкая перед собой Лори, все еще под влиянием  жезла.  Он  толкнул  ее  на
кровать, и она растянулась там, голая и по-прежнему абсолютно безвольная.
     Дарла открыла рывком дверь.
     За дверью оказался Джон.
     - Дарла! С тобой все  в  порядке?  Ты  пропала  так  неожиданно...  О
господи! - он увидел голую Лори на кровати и выпучил глаза.
     - Входите! - весело окликнул его Уилкс.
     Джон поспешно отвел глаза от Лори, потом нервно улыбнулся.
     - Я полагаю, вы мистер Уилкс. Я много слышал про вас...
     Джимми протянул руку, схватил его за воротник и втащил его в комнату.
Он проверил, не видел ли их кто-то из коридора, и запер дверь.
     - А вы, простите?..
     - Джон Сукума-Тейлор. Друг Джейка.
     Уилкс встал.
     - Джон,  я  рад  с  вами  познакомиться.  Однако  вы  застали  нас  в
неподходящее время. Вы не присоединились бы к вашим друзьям  вон  там,  на
кровати? Джимми, проверь его.
     Джимми похлопал его по карманам и  толкнул  его  в  сторону  кровати,
убедился, что его босс держит всех на прицеле, и потом отправился в каюту,
которую занимали ретикулянцы. Секунду спустя он появился, таща еще  одного
зомби. Это был тот самый парень, владелец шевроле. Джимми  усадил  его,  и
парень повалился на подушку.
     - Неужели вы не могли ее одеть? - отругал Уилкс своего телохранителя.
     - А вы когда-нибудь пробовали одевать труп? - огрызнулся Джимми.
     - Проверь коридор еще раз и потом  принеси  ей  какую-нибудь  одежду,
бога ради.
     - Ладно.
     Те пилюли, которые Дарла развела  в  кофейнике,  потихоньку  начинали
полностью действовать, но я пока не был  уверен,  что  оказался  полностью
свободен от влияния жезла. Тем не менее я  был  готов  сделать  свой  ход,
когда Джимми ушел - но мигом, как только Джимми закрыл за собой дверь, Ван
поднялся и трясущимися руками наставил пистолет в спину Уилкса.
     - Брось пистолет, Кори.
     - Ван, сядь, - сказал Уилкс раздраженно через плечо. - Ты только себе
причинишь вред этим старым... Ван!!!
     Челюсть Уилкса отвисла, когда палец Ванса стиснул  спусковой  крючок.
Ванс сжал  зубы,  когда  понял,  что  нажать  на  спуск  без  того,  чтобы
предварительно взвести курок, очень сложно. Левой рукой он  стал  помогать
себе.
     Пораженный Уилкс не сообразил сразу воспользоваться своим пистолетом,
но Джимми оказался быстрее. Его выстрел молнией пронзил череп Ванса, масса
седых волос взорвалась. Но курок старого пистолета тоже сработал. Громовой
взрыв потряс комнату, и  начался  зловещий  танец  тел.  Уилкса  выстрелом
развернуло, словно марионетку на веревочках, и он упал на стол. Тело Ванса
шагнуло назад, словно призрак с огненной головой,  он  ударился  о  стену,
отлетел от нее и упал на пол. Я был  на  полу,  стараясь  поднять  упавший
пистолет, которым Ванс пристрелил Уилкса, стараясь при этом  сделать  так,
чтобы между мною и Джимми была хоть какая-нибудь  мебель.  Однако  к  тому
времени, когда я наконец  поднял  пистолет,  Роланд,  который  ворвался  в
дверь, и Джимми кружились, словно в вальсе, и каждый при  этом  держал  ту
руку другого, в которой было зажато оружие. Это продолжалось,  пока  Дарла
не рубанула Джимми ребром ладони по шее, отчего тот отправился  в  нокаут.
Когда Уилкс упал на стол, кофейные чашки, ложки и прочее полетело на пол и
на стены со страшным грохотом. Я встал на ноги и бросился к нему. Пистолет
все еще был у него в руках, но как только он стал поднимать его,  я  вышиб
оружие у него из рук. Я поднял пистолет  Дарлы  и  встал  над  ним.  Дарла
содрала одеяло с кровати, отчего завертелась на ней Лори, пока не упала на
пол, потом бросилась к Вансу. Уилкс  посмотрел  на  меня,  лицо  его  было
пустым и удивленным,  а  на  белой  шелковой  рубашке  расцветал  кровавый
цветок.
     - Роланд! - позвал я. - Закрой дверь!
     - Погоди. - Он подошел к двери и посмотрел в  коридор,  потом  сделал
кому-то знак. Сьюзен сунула голову в каюту, и  Роланд  втащил  ее  внутрь,
захлопнув за ней дверь. Сьюзен увидела, что все, кого она знает и любит, в
порядке, залилась слезами и бросилась на шею Роланду.
     Джон постепенно  поднимался  с  пола.  Я  подошел  к  двери,  которая
соединяла каюты, и повернул механический замок. Логом я взял руку Джона  и
сунул туда рукоять пистолета Дарлы.
     - Поглядывай на дверь, - сказал я ему. - Если  ты  только  что-нибудь
услышишь, стреляй не задумываясь.
     Джон кивнул.
     Я подошел к жезлу и поднял его с пола. Он слегка  вибрировал  в  моей
руке, и я поворачивал серебристую полоску, пока вибрация не  прекратилась.
Лори стала визжать, поднявшись  на  ноги,  руками  она  отгоняла  каких-то
призраков, которые были видны ей одной, а я содрал простыню  с  кровати  и
закутал ее в эту простыню.
     - Это все сон, лапушка, просто плохой сон, - шепнул я ей в ухо,  пока
вел ее к перевернутому кофейному столику. Я поднял ключ и позвал Сэма.
     - Сэм, это Джейк.
     - Иисусе Христе! Что там у тебя происходит?
     - Все и все в порядке. Как у тебя?
     - Что за кошачий визг у тебя там стоит?
     - Мы в  полном  порядке,  не  обращай  на  этот  визг  внимания.  Что
происходит возле тебя?
     - Все ушли. Пошли наверх, как я понял.  Что-то  там  такое  особенное
происходит.
     Как раз в этот момент я услышал донесшиеся из холла крики.
     - Ну да, по-моему, на корабль напали. Кто или что - у  меня  не  было
времени узнать. Ты можешь  освободить  себе  дорогу  там,  внизу,  как  ты
говорил?
     - Естественно.
     - Тогда сделай это и жди меня. Нам надо найти Винни, и...
     - Винни тут.
     - Что?! За каким чертом?.. А, ладно, это не важно, хорошо. Слушай.  -
Я быстро прикинул. - Мы попробуем как-нибудь спуститься вниз.  Будь  готов
двигать.
     - Замечательно. Куда?
     - Мы собираемся найти место, где можно было бы  спрятаться,  пока  не
сможем найти дорогу с этой банки консервированного тунца.
     - Но куда?
     - Положи побольше лекарства от изжоги в свои запасы.

                                    23

     Парень наконец проснулся, поглядывая на окружающих и помаргивая.
     - Доброе утро, - сказал он.
     Он встал с кровати, и я вручил ему все еще завывающую  Лори  и  велел
ему как угодно ее успокоить. Потом подошел к Дарле. Она стояла на коленях,
свернувшись в комок над неподвижным, завернутым в одеяло, телом  ее  отца.
Запах паленого мяса и волос наполнял комнату.
     - Ван, - стонала она, - Ва-а-ан...
     Я схватил ее за плечи.
     - Дарла, нам надо идти. Ретикулянцы.
     Она стала рыдать, страшные судорожные всхлипы потрясали ее  тело,  но
ничего не было слышно.
     - Дарла, нам надо уходить, - я дал ей немного поплакать,  потом  взял
ее за плечи и осторожно оттащил ее прочь. Тело ее напряглось, потом  вдруг
обмякло. Я поставил ее на ноги и повернул ее лицом к себе. Лицо  ее  стало
сплошной искаженной маской боли. Я повел ее в другой конец комнаты и надел
на нее ее рюкзак, который нашел возле стола. Роланду  я  велел  проверить,
нет ли кого в коридоре. Сьюзен успокоилась, и он отодвинул ее в сторону.
     - Порядок, - сказал  он,  выглядывая  наружу.  По  коридору  издалека
разносились вопли и звуки общей паники и хаоса.
     - Все в порядке, - объявил я. - Всем можно выходить.
     Лори явно устраивала себе гипервентиляцию легких  такими  криками.  Я
помог  Джону  перекинуть  ее  через  плечо  и  держал  ее,  пока   он   не
сбалансировал ее тяжесть на плече. Я подобрал пистолет Джимми и отдал  его
парню - владельцу  шевроле,  потом  вернул  Дарле  ее  пистолет.  Все-таки
довольно много времени ушло  на  то,  чтобы  подготовиться  к  выходу,  но
наконец они все под моим контролем вышли и  повернули  направо,  осторожно
вышагивая по стеночке. Роланд шел впереди. Все, кроме Джона и Сьюзен, были
вооружены. Я был последним, кто вышел  из  каюты.  Я  постоял  у  двери  и
посмотрел на Уилкса. Глаза его умоляюще смотрели на меня.
     Я почти готов был что-нибудь ему сказать, когда низкий  гудящий  звук
потряс  пол,  и  соединительная  дверь  разлетелась  на  щепочки.   Сквозь
отверстие ворвался  ретикулянец,  неся  странное  серебристое  ружье,  все
словно  состоящее  из  изогнутых  поверхностей,  с  расширенным  дулом.  Я
скользнул за угол стены, вытащил свой здоровенный  пистолет  и  выстрелил.
Башка инопланетянина взорвалась розовым дымом,  куски  хитинового  панциря
полетели в стороны, а безголовое тело продолжало идти на меня. Я попятился
прочь, вышел в коридор, поворачиваясь  на  всякий  случай  обратно  каждые
несколько шагов. Я остановился, чтобы взглянуть в последний раз, и увидел,
как обезглавленное тело вывалилось в коридор, ноги его все еще  продолжали
судорожно  подергиваться.  Никто  больше  оттуда  не  выходил.   Остальные
поглядывали на меня. Я рявкнул на них, чтобы они не останавливались.
     Чуть подальше, впереди, телеологисты остановились, чтобы забрать свои
рюкзаки, которые они оставили в коридоре. Я схватил рюкзак Джона и натянул
себе на спину, пока мы бежали дальше. Я бросился в голову нашей колонны  и
велел Роланду подгонять остальных сзади.
     В  коридоре  был  дым,  откуда-то  впереди  доходили  звуки  падения,
выстрелов и прочей потасовки. По мере того,  как  мы  все  приближались  к
источнику суматохи, дым становился все гуще,  пока  у  нас  не  оставалось
иного выбора, кроме как повернуть назад или задохнуться. Мне  не  хотелось
сталкиваться лицом к лицу с ретикулянцами, и, насколько мне было известно,
в этих местах не было лестницы или трапа, который вел бы вниз, в трюмы. Но
сбоку я увидел коридорчик, и было похоже, что он вел как  раз  куда-то  на
палубу. Я бросился в коридорчик и убедился, что все остальные  последовали
за мной, прежде чем я снова оказался во главе колонны. Я  открыл  дверь  в
конце коридорчика, убедился, что он выходит на палубу с правого борта,  но
я не знал, стоит ли туда выходить.
     На горизонте, в море, за перилами палубы сидела кроваво-красная луна.
На ее фоне чернел силуэт чего-то, что я сперва не признал, и только  потом
понял,  что  это  был  еще  один  мегалевиафан.  На  нем  не  было  только
корабельной надстройки, как это было сделано на нашем корабле. Он медленно
приближался к "Лапуте" по правому борту. Над ним  весь  воздух  был  полон
летающими искрами огня. Какие-то страшные тени скользили по лунному диску,
что-то вроде гигантских летучих мышей, кожаный шорох крыльев разносился по
всему  морю.  Искры  огня  окружали  "Лапуту",  словно  стаи   светлячков,
некоторые внезапно падали на палубу. Я услышал звук  падения  и  посмотрел
вправо. Один из шариков ударился о палубу и отлетел к составленным  вместе
креслам под тентом. Это был пылающий шар размером  с  дыню,  сделанный  из
чего-то вроде дегтя,  за  ним  тянулся  шнур  из  огнеупорного  материала,
заплетенный косичкой. Деревянные шезлонги,  обтянутые  тканью,  немедленно
загорелись.  Я  выглянул  подальше,  чтобы  лучше  рассмотреть,   что   же
происходит. Огни от шаров вспыхивали везде, на верхней палубе, на  нижней,
всюду, куда только падали шары. За ними с воплями гнались  члены  пожарной
команды, таща за собой белые пожарные рукава, словно упирающихся змей. Мне
очень не хотелось выходить именно  туда,  но  выбора  у  нас  не  было.  Я
посмотрел вокруг в поисках ближайшей  лестницы  на  палубу  Б,  ничего  не
увидел, и решил, что самое лучшее - пробираться на корму.
     - Пусти меня, я сама пойду, черт возьми!
     Это была Лори, и орала она на Джона. Я закрыл дверь и пошел  обратно.
Джон поставил Лори на ноги и рассыпался в извинениях. Она  замахнулась  на
него, не попала, а потом я взял ее за руку, и она попыталась замахнуться и
на меня. Я поймал ее запястье.
     - Лори! Успокойся! Это же я, Джейк! Помнишь?
     Глаза ее сосредоточились на мне, и истерическая ненависть ушла  с  ее
лица. Она моргнула и посмотрела снова.
     - Кто? Ах, да... да... -  она  потерянно  огляделась  вокруг.  -  Что
случилось? Где мы?
     Потом она увидела, что на ней нет ничего,  кроме  простыни,  и  стала
возмущаться:
     - Какого долбаного черта?..
     - Пиратский мегалевиафан напал на наш корабль, - сказал я ей,  думая,
что лучше  сосредоточить  ее  внимание  на  теперешней  проблеме,  чем  на
обстоятельствах этой ночи. Тем более  на  душевных  травмах,  которых  она
вообще может и не помнить.
     - Нам придется идти вниз, в трюмы, Лори.
     Это привело ее в чувство.
     - Они что, бросают зажигательные бомбы?
     - Да, и похоже на то, что  они  подтягиваются,  чтобы  взять  нас  на
абордаж.
     - Где мы?
     - Верхняя палуба, правый борт, ближе к носу.
     - Сюда - и побыстрее!
     Мы вышли на палубу и прошли на корму,  внимательно  следя,  чтобы  не
попасть под зажигательные бомбы. Бомбардировка  продолжалась,  но  большая
часть тех шаров, которые носились  в  воздухе,  уже  попадала  на  палубу.
Похоже было, что  нападение  на  нас  было  тщательно  продумано,  видимо,
бомбардировка должна была закончиться до того, как будет  сделана  попытка
взять нас на абордаж. Теперь  я  увидел,  что  зажигательные  шары  сперва
просто кружили несколько раз в воздухе, прежде чем упасть на палубу. Когда
же два прожектора с нашего  корабля  скрестили  в  воздухе  свои  лучи,  я
увидел, что же несло эти шары на нас. Это были не просто летучие рыбы. Это
были  гигантские  летающие  животные,  которые  были  весьма   похожи   на
мифических морских змей, у них были длинные вытянутые тощие тела и  мощные
крылья, которые молотили воздух. На их  спинах  ехали  животные  поменьше,
насколько я мог понять, арфбарфсы. На каждом  животном  летело  по  одному
акватерранцу, они служили бомбардирами и раскручивали  горящие  бомбы  над
головой, прежде чем сбросить их в воду. Зажигательные батареи корабля тоже
не дремали и пожинали свою жатву. В скрещенных лучах прожекторов  один  из
летучих змеев превратился в сноп огня, и его собственная сила  разгона  по
наклонной дуге унесла его пылающие останки в море. Но таких чудовищ вокруг
было слишком много, и у нас на корабле, увы, были только две батареи.
     - Осторожно!
     Это крикнул Роланд, и я оглянулся. Что-то летело прямо на нас  сверху
и сзади. Мы все рухнули на палубу, и я почувствовал, как  воздух  пронесся
по мне вихрем,  когда  животное  промелькнуло  у  нас  над  головами.  Оно
врезалось в палубу впереди нас, обрушилось  на  тенты  столовой  и  только
потом остановилось. Мы встали и огляделись, но, прежде чем кому-нибудь  из
нас пришла в голову мысль, что надо бежать, крупные силуэты  выскочили  из
темноты - арфи, их было четверо, вооруженные грубыми топорами  и  прочими,
еще более странными орудиями. Я  выстрелил  в  одного  из  них,  вероятно,
промахнулся, а может, это животное очень трудно было убить. Роланд и Дарла
стали стрелять. Первый же выстрел Дарлы отстрелил передний плавник  -  или
ласт - у одного из них, но зверюга продолжала  атаковать  нас,  перебросив
свое оружие в другой ласт и бешено тявкая. Роланд извел ползаряда, пытаясь
выстрелить и уложить другого, потом перевел луч на  того,  в  которого  не
попал я, с тем же  самым  результатом.  Но  те,  кто  остались,  двигались
чрезвычайно быстро, и  они  были  очень  крупными.  До  тех  пор  я  видел
акватерранцев только на большом расстоянии. Это были крупные  создания,  с
огромными складками жира, которые защищали их нижнюю сторону, а по бокам у
них были мощные мышцы, которые управляли ластами.  Они  почти  что  совсем
теперь не были похожи ни на моржей, ни на тюленей - они скорее  напоминали
священных быков Брахмы.  Мы  отступали,  отстреливаясь.  Я  еще  пару  раз
выстрелил без особого эффекта, но Дарла наконец порезала свою мишень почти
на кусочки, и она повалилась неподвижно. Я выстрелил свой последний  заряд
в оставшегося арфи, потом бросил  в  него  своим  теперь  уже  бесполезным
пистолетом. Роланд теперь копался в карманах в поисках  зарядов,  у  Дарлы
пистолет тоже выстрелил уже все, что возможно. Однако мой  последний  арфи
все еще надвигался на нас, и мы все бросились врассыпную, но арфи помчался
за мной, стараясь преследовать меня по пятам. Я подумал, что  случилось  с
тем парнем, владельцем шевроле. Он был  справа  от  меня,  яростно  колотя
пистолетом по поручням.
     - Не фурычит, сволочь! - проорал он.
     Я заорал в ответ, чтобы он выбросил бесполезную штуковину, и он так и
сделал. Это была старая модель, которая была снабжена  предохранителем,  я
узнал его, потому что у меня самого когда-то  была  такая  же  игрушка.  Я
вырвал у парня пистолет, дернул за предохранитель и выпустил весь заряд  в
башку существа, оно было мертво к тому времени, когда обрушилось на  меня,
но зато вес у него был, как у сорвавшегося с тормозов тяжеловоза.
     Потом я осознал только то, что мне помогают подняться на ноги. Я  был
потрясен, но пока что еще одним куском, не в осколках.
     - Ты чуть не вылетел с палубы, - сказал мне Роланд, вручая мне  жезл,
который я до этого затолкал в свой задний карман.
     - Спасибо. - Я взял жезл и сунул его в боковой карман рюкзака  Джона.
Я посмотрел на корму и увидел, что летучая морская змея все  еще  валялась
на раздавленной столовой, ее крылья безнадежно запутались в полотне, и она
бессмысленно извивалась из стороны в сторону.
     - Туда нам проход закрыт, разве что мы сами захотим с нею  сражаться.
Лори, ты можешь провести нас в трюмы другим путем?
     - Тогда нам придется идти обратно через весь корабль.
     Мы нашли ближайшую дверь и прошли в нее. Дым густой завесой  висел  в
коридоре. Отовсюду доносились крики, а  пассажиры  пробками  застревали  в
проходах, пытаясь добраться до трапов. Везде царил форменный бедлам.  Лори
взяла меня за руку. Мы пошли тем же путем, каким  шли  вначале,  несколько
раз повернули, потом скользнули в  маленький  чуланчик,  который,  видимо,
использовался для хранения постельного белья. Я посмотрел  вниз.  Лестница
вела из каморки в самую глубину корабля. Лори сказала нам,  что  это  были
шахты быстрого доступа  и  ими  пользовалась  только  команда.  Мы  начали
спускаться вниз. У нас это заняло немало времени и к тому же несколько раз
идущие следом наступали на пальцы тем, кто спускался первым,  но  в  конце
концов мы оказались на палубе С, очутившись в кладовой,  полной  ящиков  и
различного оборудования.
     - Куда теперь? - спросил я Лори, снимая рубашку  и  отдавая  ей.  Она
сбросила простыню, прежде чем спускаться по лестнице.
     -  Спасибо.  Вам  придется  идти  по  вентиляционным  шахтам,   чтобы
забраться в трюм. Они уже отключили лифты.
     - Вентиляционные шахты?
     - Да. Иначе вы не сможете там, внизу, дышать, по меньшей мере, трудно
было бы.
     В этом был свой смысл, но у меня был вопрос.
     - А этот воздух не вредит пузику Фионы?
     - Иногда. Время от времени она рыгает, и тогда все  вылетает  наружу.
Вот почему там, внизу, нельзя оставаться.
     - Ты хочешь сказать, что она способна срыгнуть машину или две?
     - Иногда так и происходит, но мы опрыскиваем ее мешки перед  желудком
спазмолитическим средством, чтобы она не так часто это делала.
     - Ладно, пошли.
     Это оказалась длинная  дорога  через  весь  корабль.  Мы  прошли  еще
несколько кладовых, потом помещения для команды,  где  Лори  остановилась,
чтобы взять кое-какую одежонку и привести себя в приличный  вид.  Я  снова
взял обратно свою рубашку. Мы продолжали идти на корму,  мимо  лазарета  и
верхних кладовых, через кубрик команды, камбуз, какие-то мастерские, потом
через  каюты  третьего  класса,  наконец  в  помещения  контрольной  рубки
вентиляции и отопления. Машины все еще  работали,  но  огни  вышли  из-под
контроля и недолго оставалось до какой-нибудь катастрофы.
     - Что происходит, когда оборудование  выключают?  -  спросил  я  нашу
проводницу, пока  она  помогала  нам  отыскать  дорогу  в  хитросплетениях
трубок.
     - О, тут достаточно воздуха, чтобы хватило дышать какое-то время.  Но
если Фиона испугается нападения, она может начать срыгивать.
     - Ох ты.
     Вход в шахту был через  крохотную  дверь  в  металлическом  цилиндре,
который шел через лабиринт труб.
     - Это выводная шахта. Входная снабжена целым коридором фильтров.  Так
что осторожнее с восходящими воздушными потоками.
     Лори придержала дверь для меня.
     - Туда идут скобы в стене.
     Я сунул голову внутрь и увидел круглую шахту, которая падала вниз  во
тьму. От восходящего воздушного потока я едва не ударился головой о дверь.
Я вытащил голову обратно и спросил:
     - А как насчет освещения?
     - У меня есть фонарь в рюкзаке, - сказал Джон. - Я  могу  пристегнуть
его к хлястикам на рубашке. Роланд тоже покупал фонарь.
     Я дал ему его рюкзак и потом сказал Лори:
     - Ты идешь с нами?
     - Нет, мое место здесь, - ответила она твердо. - Я должна следить  за
огнем и явиться в пожарную команду.
     - Ну ладно. Мне кажется, что теперь тебе не  угрожает  опасность,  но
тебе придется отвечать перед Прендергастом за то, что ты спрятала Винни.
     - Я с ним справлюсь, - она нахмурилась и сказала: -  А  что  вы  там,
внизу, собираетесь делать?
     - Найдем место, где спрятаться, - сказал я, - пока я не смогу убедить
твоего капитана, что мы не представляем для него угрозу... ни для него, ни
для внешних миров.
     - Но вы никогда не сможете найти дорогу там, внизу. Вы можете в конце
концов превратиться в фионино дерьмо.
     - Ну и ладно, меня в жизни и похуже обзывали.
     - Но вы и ей можете повредить! - противоречивые  порывы  искажали  ее
хорошенькое личико. Потом что-то поразило ее, и  она  застыла  с  открытым
ртом.
     - О господи! А ГДЕ ЖЕ ВИННИ?!!!
     - Она в безопасности, в моем тяжеловозе.
     - Да-а-а? Как  же  она  туда  добралась?  И  почему  она  сбежала  из
радиорубки? Я же ей сказала... -  она  ударила  себя  по  лбу.  -  Сирена!
Сирена, которая раздается для общей части корабля, как  раз  была  над  ее
радиорубкой! Наверное, она испугалась, когда сирена  включилась  во  время
атаки Горгон! Господи, какая же я глупая.
     Лори застонала.
     - Не думай об этом. Оказалось,  что  все  к  лучшему.  Теперь  просто
позаботься о себе самой. - Я поцеловал ее в щеку. - И спасибо тебе.
     Я наклонился, чтобы полезть в шахту, но она поймала меня за руку.
     - Нет, погодите. Я хочу убедиться, что с Винни все в порядке. Я пойду
вперед.
     Как ни странно, спускаться в восходящем  воздушном  потоке  оказалось
легче, но скобы, к сожалению, оказались скользкими и маленькими,  а  шахта
стала наклоняться под очень неудобным углом. Я  остановился  и  посмотрел,
чтобы  проверить,  как  двигаются  дела  у  остальных.  Дарла  и   мужчины
пробирались  как  полагается,  но  Сьюзен  со   своим   тяжелым   рюкзаком
справлялась с трудом. Я увидел, как она несколько раз  поскальзывалась,  и
Дарла поддерживала ее под зад, чтобы та не свалилась совсем. Мы продолжали
наш длинный спуск. Воздушные потоки стали слабее по  мере  нашего  спуска,
потом странный угол наклона только  ухудшился,  пока  не  стало  настоящей
проблемой удержаться на такой странной плоскости, потому  что  приходилось
использовать скобы только как возможность держаться руками,  а  ногами  мы
изо всех сил упирались в скользкую стену, чтобы не сорваться. Угол наклона
был крутой, но пониже он начинал выравниваться. Прежде чем мы добрались до
этого места, шахта начала двигаться, иногда резко вздрагивая, местами  она
выгибалась против нас, и нам трудно было решить, за какую скобу  хвататься
дальше.  Я  услышал  вопль,  но  прежде  чем  я  смог  оглянуться,  Сьюзен
проскользнула мимо меня, исчезнув в темноте.  Потом  шахта  дернулась  еще
раз, и Джон оказался следующим, кто скользнул вниз. Я протянул было  руку,
чтобы задержать его, но упустил эту возможность, и он упал дальше.  Теперь
скобы находились почти у  нас  над  головой,  и  за  них  невозможно  было
ухватиться, если начинаешь скользить. Гибкая шахта танцевала, как  веревка
на ветру, дико изгибаясь во всех  мыслимых  направлениях.  Теперь  настала
очередь Дарлы. Ее я поймал, когда она скользила мимо, но потерял тут же.
     При этом я и сам обрушился вниз. Очень скоро мы  слетели  с  гладкого
пластика трубы на влажную и теплую органическую ткань,  которая  скользила
под нами, как ледяная дорожка. В полной темноте я уперся ногами, чтобы как
можно скорее затормозить, потому что не знал, куда именно мы скользим,  но
почти сразу же увидел впереди свет. Потом наклон  выровнялся,  стал  почти
ровной поверхностью, и мы промчались примерно метров  десять,  прежде  чем
затормозить. Мы  насквозь  промокли.  Луч  фонаря  ударил  по  мне,  потом
переметнулся к Дарле. Это был Джон, и он шел к нам. С ним была Сьюзен.
     - Интересная мысль для устройства аттракциона в луна-парке, -  сказал
он.
     Я встал и помог подняться Дарле.
     - Где мы? - спросил я его.
     Он показал лучом фонарика вперед, и я увидел на небольшом  расстоянии
несколько припаркованных машин.
     - Хорошо, - сказал я, вынул ключ от Сэма  и  собирался  вызвать  его,
когда что-то ударило меня под коленки и сбило с ног.  Это  был  тот  самый
парень,  владелец  шевроле.  Он  сперва  извинился,  потом  застонал,  как
застонал  бы  каждый,  на  кого  обрушились  бы  девяносто  кило  водителя
тяжеловоза. Я слез с него. Джон перевел луч фонарика в направлении  шахты,
и мы увидели Роланда и Лори,  которые  мчались  к  нам,  как  чемпионы  по
санному спорту, потом  они  аккуратно  и  ловко  затормозили,  как  только
оказались поблизости от нас.
     - Вы, ей-богу, поторопились, - сказала весело Лори.
     - А что это были за конвульсии в шахте? - спросил я.
     - О, это  ничего  страшного.  Мы  не  стараемся  опрыскивать  всякими
средствами пустые пространства. А пол тут такой скользкий потому, что  тут
не стелили резину.
     - Вот оно что... - я стал вызывать Сэма.
     - Где ты? - завопил Сэм.
     - Включи свои большие прожекторы.
     Он был менее чем в минуте ходьбы от нас.

     После меня именно Лори бросилась обнимать Винни, когда мы все залезли
в тяжеловоз, и мне страшно трудно было объяснить, как Винни почувствовала,
что Дарла каким-то образом ее предала. Но  именно  так  дело  и  обстояло.
Вообще-то она сперва отказалась признать  своего  закадычного  приятеля  и
переводчицу. Может быть, она правильно прочла чувство вины на лице  Дарлы,
которого я сейчас не видел, но я понимал, что Винни явно обладает эмпатией
- теперь мне этого не надо было бы доказывать. Я только думал, какова сила
ее восприятия. Однако, какими бы ни были  способности  Винни,  она  смогла
очень скоро разобрать, что Дарла горюет, что она сожалеет о  том,  что  ей
пришлось использовать Винни как пешку в сложной игре, потому что  она  тут
же  стала  обнимать  и  Дарлу  тоже.   Видимо,   способность   прощать   и
сочувствовать у Винни была больше, чем все ее остальные  способности.  Для
меня это было моментом открытия, потому что до тех пор у меня  практически
не было ощущения  от  Винни  как  от  личности,  я  не  мог  по-настоящему
отнестись к ней, как к думающему существу, которое умеет  чувствовать  так
же, как мы, а может быть, и  лучше.  Не  знаю,  какие  предрассудки  этому
помешали.  Естественно,  у  меня  есть  определенная   настороженность   в
отношении к инопланетянам, но думаю,  что  тут  все  дело  было  просто  в
недостатке внимания. Тонкая натура Винни и ее разум и особенности личности
так легко  терялись  среди  оружейных  выстрелов,  фантастических  погонь,
интриг и всего такого прочего. Ее  внутренняя  робость  и  необщительность
тоже не способствовали тому, чтобы мы все могли лучше узнать ее. Все время
я замечал тот свет разума, который прятался под  ее  странной  внешностью,
под мягкой шерстью, но у меня не было времени и желания посмотреть,  какая
же она под этой своей меховой шкурой. А она сияла мягким теплым светом. Да
и теперь мне было некогда. Нам надо было выбираться, но куда?
     - Пищеводная труба между  этим  мешком  и  желудочным  комплексом  по
правому борту Фионы будет самым лучшим выходом, - сказала Лори.
     - Звучит очень уютно, - заметил я, понимая, что звучит это кошмарно.
     Но прежде, чем мы могли оправиться,  нам  надо  было  убедить  еще  и
парня. Он заупрямился до невероятия, что сперва надо найти его шевроле,  и
без своей машины он никуда не уедет.
     - Не хочу, чтобы мою шеви срыгнули как какую-нибудь пиццу,  -  сказал
он нам.
     - Там, куда мы едем, она в конечном итоге может оказаться  пищей  для
китов, - ответил я.
     - Только не моя машина, приятель.
     Мысленно я согласился с  ним.  Эта  машина  хоть  какому  киту  могла
сделать язву желудка. Парень одолжил фонарик Джона и ушел на поиски.  Лори
сказала, что ей тоже надо тут  кое-что  поискать,  и  удалилась  во  тьму.
Остальные решили воспользоваться этой возможностью,  чтобы  избавиться  от
нашей сырой одежды. Пищеварительная жидкость начинала проедать нашу одежду
и раздражать кожу. Сьюзен стонала, что ее новый костюм испорчен. Я  сказал
ей, что тогда  ей  надо  немедленно  засунуть  все  наши  грязные  вещи  в
химчистку, и она замолчала.
     Лори  вернулась  первой,  таща  кусок  оборудования,  который   очень
напоминал два акваланга, надетые на спину, их соединяла трубка, а на конце
был пульверизатор. Она объяснила, что  в  одном  резервуаре  -  гидроокись
алюминия, а во втором - спазмолитический препарат.
     - Это заставляет кишки Фионы онеметь, так что ее больше не тошнит,  -
сказала она.
     Примерно минут через десять странная машина  парня  приехала  к  нам.
Кругом лежали раздавленные машины, результат того, как  Сэм  проталкивался
сквозь них, расчищая себе  дорогу.  Я  надеялся,  что  Прендергаст  платит
страховку на случай повреждения груза. Я убедил парня,  что  самым  лучшим
выходом будет загнать его машину в трейлер Сэма. Наш груз для обсерватории
занимал только четверть пространства и размещался  в  специальном  отсеке,
который мы прозвали корзинкой для яиц. У нас  было  множество  места.  Сэм
выпустил трап из трейлера и впустил парня вовнутрь. Я пошел  назад,  чтобы
осмотреть трейлер и проверить, нет ли каких повреждений груза. Приборы для
того, чтобы глазеть на звезды, были в прекрасном  состоянии,  невзирая  на
то,  что  им  пришлось  перенести.  Но,  в   конце   концов,   Сэм   и   я
специализируемся  на  том,  чтобы  возить  нежное  оборудование,  особенно
научные приборы. Я придумал специальные подкладки для шевроле, чтобы он не
катился во время нашей езды, специально поставив его  в  отсек,  где  было
побольше пространства, потом я стал переплетать специальные веревки, чтобы
установить машину намертво.
     - Эй! Как вы называете вот эти штуки?
     - Бамперы, - ответил парень.
     Так вот, я стал заплетать веревки за бамперы. Потом привязал  их  как
можно крепче, и мы были готовы. Я завел машину и хотел ее  отогнать  в  ту
часть пищеварительного мешка, в котором не было машин. Там пол снова  стал
скользким и постепенно стал клониться вниз. Лори предупредила меня,  чтобы
я двигался осторожнее, и я внял ее предупреждениям. Поток стал ниже,  пока
проход не превратился просто в туннель. Стены источали  жидкость,  которая
блестящим слоем покрывала их, стены перекатывались  волнами.  Проход  стал
изгибаться под  разными  углами,  потом  стал  извилистым,  как  змея.  Мы
проскальзывали по нему, пока не наткнулись на препятствие. Это  был  белый
вид ткани, который отсекал проход от остальной части  тела.  Это  оказался
клапан. Лори велела мне медленно подъехать к нему и тихонько  толкнуть,  я
так и сделал. После нескольких толчков клапан расширился,  и  мы  проехали
дальше. Оттуда мы  продолжали  прокладывать  себе  дорогу  по  извилистому
каналу, несколько раз встретив другие клапаны, которые точно  так  же  нас
пропускали. Мы еще несколько минут ехали по главному пути,  пока  Лори  не
велела мне остановиться. Она надела свое опрыскивательное  оборудование  и
вышла. Когда дверь открылась, страшный, тошнотворный запах проник  внутрь.
Все стали давиться.  Стены  здесь  были  более  активны:  они  возбужденно
перекатывались   маленькими   волнами,   которые   проходили   по    трубе
вперед-назад. Лори опрыскала стены белой мазью,  и  через  минуту-две  все
успокоилось. Лори забралась обратно вовнутрь. Воздуха в компрессорах  было
достаточно, чтобы прокачать его через кабину и избавиться от тошнотворного
запаха, но осталось еще немало для того, чтобы заставить нас дергаться  от
отвращения. Но мы все равно ждали.
     - И сколько нам тут оставаться? - спросил Джон.
     - До тех пор, пока не прекратится битва, каким бы  ни  был  исход,  -
ответил я. - Но если корабль захватят... ну что же, тогда остается  только
догадываться, как поступать дальше.
     - Мы выиграем, - ответила уверенно Лори. - Мы всегда побеждали.
     - А почему пираты хотят захватить еще одного мегалевиафана?
     - Наверное, их собственная уже старая.  Мегалевиафанов  немного.  Кто
знает? Может быть, они просто ненавидят людей.
     - Очень вероятно, - ответил сардонически Джон. -  Люди  -  это  такие
существа, которых просто приятно ненавидеть. Сьюзи,  можешь  ты  чуть-чуть
подвинуться?
     В кабине было очень тесно. Все старались поерзать на сиденьях,  чтобы
найти самую удобную позу. Дарла и Винни были в кормовой кабине.
     - Странно найти пиратов на... - начал было Джон.
     Неожиданно тяжеловоз задрожал, потом наклонился вперед и покатился. Я
затормозил, но это не дало никакого результата. Мы  скользнули  вперед  на
несколько метров, прежде  чем  труба  снова  стала  ровной.  Теперь  стены
сжимались вокруг тяжеловоза, постепенно проталкивая его вперед.
     - У Фионы спазмы, - сказала тревожно Лори. - Нападение, наверное,  ее
напугало. Мне надо ее опрыскать.
     - Погоди, - сказал я,  когда  труба  снова  сжалась  и  расслабилась,
протолкнув нас еще немного вперед. Мы подождали, пока судорога пройдет.  -
Вот теперь о'кей.
     Мы смотрели, как Лори опрыскивает туннель возле нас, не жалея  смеси.
Тяжеловоз снова прокатился немного вперед, и мне пришлось дать Лори сигнал
на клаксоне, чтобы она была осторожнее. Она повернулась, поскользнулась  и
упала,  но  вовремя  выползла  подальше  от  колес  Сэма.  Она  продолжала
прыскать, пока у нее не кончилась смесь. Потом она влезла по скобам, чтобы
войти в кабину. Как только Лори сунула в кабину  голову,  тяжеловоз  снова
качнуло вперед, поскольку Фиона пережила новый приступ спазм.  Край  двери
кабины ловко ударил Лори как раз в висок. Роланд успел поймать ее,  прежде
чем она упала под колеса. Он втянул ее в  кабину,  и  дверца  захлопнулась
сама.  Труба  сжималась  и  разжималась  вокруг  нас,  пол  под  нами   то
выпячивался, то опускался вниз, и мы скользили по  пищеварительной  трубе,
словно непереваренный кусок пищи, каким мы  и  были  для  этой  гигантской
рыбы. На сей раз мы не остановились. Мне не хотелось переключать на заднюю
передачу, мне казалось, что царапанье роллеров только еще больше раздражит
Фиону. Стены  продолжали  свое  неумолимое  движение,  складываясь  поверх
тяжеловоза,  словно  кусок   мокрой   ткани,   оставляя   на   поверхности
иллюминаторов влажные следы.
     - Держитесь все! Пристегнитесь, как только можете! Пристегните Лори к
койке!
     Временное  затишье  дало  им  возможность  привязать  Лори  к   койке
покрепче, потом спазмы возобновились. Роланда швырнуло вперед, он ударился
о мое сиденье.
     - Держитесь за что-нибудь! - завопил я.  -  Не  хочу  больше  никаких
травм и потерь!
     Потом я про себя рассмеялся. Стать дерьмом Фионы  было  теперь  нашей
неотвратимой судьбой, и нам никак нельзя было ее избежать.
     Это было  бесконечное  роковое  путешествие.  Нас  швыряло,  ударяло,
качало.  Стены  пищеварительных  органов  безжалостно  нажимали  на   нас,
обсасывая корпус тяжеловоза.  Мы  катились  против  часовой  стрелки,  нас
переворачивало почти под  сорок  пять  градусов,  потом  мы  снова  встали
вертикально, прокатились почти на девяносто градусов в  другую  сторону  и
остались так лежать.
     - Сэм! - завопил я. - Мы что-нибудь можем сделать?
     - Я как раз думал, что это самая комичная ситуация, в которую ты  мог
бы себя загнать.
     - Что?
     - Я говорю, что как раз думал...
     - Это я слышал! Ты просто подарок небес  с  таким  умением  помогать,
знаешь ли...
     - Что?
     Мы прошли через клапан, и я совершенно перестал ориентироваться,  где
нахожусь. Насколько я знал, мы вообще могли бы сейчас быть  вверх  ногами.
Чья-то нога ударила мне по плечу, и я подбородком отбросил ее  в  сторону.
Кто-то завопил.  Видимость  была  нулевая,  передние  фары  отражались  от
зеленовато-белой ткани и почти слепили меня. Я хотел было их выключить, но
побоялся снять руки с панели управления, хотя сейчас  она  была  абсолютно
бесполезна. Начались мощные сокращения мускулов,  нас  словно  выталкивали
наружу  в  каком-то  адском  подобии  рождения.   Подкидывание   и   качка
уменьшились, поскольку Фиона твердо наметила вытолкнуть нас как следует из
своего мира кишок. Через несколько минут - казалось, что прошла  вечность,
- нас вытолкнуло сквозь  еще  один  клапан,  а  потом  -  о  чудо!  -  все
кончилось. Мы  ударились  о  воду  и  были  совершенно  погружены  в  нее.
Тяжеловоз опустился на что-то мягкое, потом за ним последовал  трейлер.  Я
слышал, как застонали сервомоторы, выпрямляя трейлер после  того,  как  он
повис над дном. Потом мы снова задвигались вперед, на сей раз  аккуратнее,
нас тащило неумолимое течение воды.
     Мои пассажиры рассортировали свои руки и ноги и  вылезли  подышать  в
кабину. Все было в порядке. Джон  подошел  к  переднему  сиденью  рядом  с
водительским и пристегнулся. Я пытался удержать тяжеловоз на прямой линии,
однако течение уносило его так, что он постоянно складывался с  трейлером,
как  две  половинки  перочинного  ножа,  чего  сервомоторы  уже  не  могли
выдержать. Попытки править рулем против такого заноса  не  давали  никаких
результатов, поэтому я сказал, что пошлю все это  к  черту,  и  ударил  по
противозаносным дюзам. Через  боковой  иллюминатор  я  видел,  как  воздух
бурлит в воде. Но оказалось, что мы просто  в  другой,  большей  трубе,  и
стены у нее более твердые.
     - Где мы, черт возьми? - спросил Сэм.
     - Не знаю, но могу сказать, что мы явно вывалились из пищеварительной
системы.
     - Как это мы смогли?
     - У Фионы есть, наверное, свой способ отсортировать,  что  она  хочет
переварить и что не хочет, -  сказал  я.  -  Наверное,  мы  не  годимся  в
качестве пищи.
     - Дерьма не стоим мы, а?
     Течение становилось сильнее. Время от времени мы  просто  плыли.  Нас
смывало вперед, как мусор в канализации. Я откинулся на спинку  сиденья  и
пытался держать тяжеловоз так ровно, как только мог, но тяжеловоз все-таки
все время порывался перекатываться через  крышу.  Мы  так  ехали  какое-то
время, пока проход не стал сужаться, а давление воды усилилось. Я  потерял
всякий контроль, но держал саму машину в правильном  положении,  заставляя
ее отскакивать от  стенок  трубы.  Ткани,  которые  окружали  трубу,  были
темнее, чем раньше, они к тому же  казались  жестче.  Тяжеловоз  с  глухим
стуком отлетал от нее.
     Вскоре урчащий и рычащий звук усилился,  давление  и  пульсация  воды
тоже стали сильнее, вода как бы закипела и стала пузыриться. Нас потрясали
потоки, но, в сравнении с действием желудка, это не могло  даже  считаться
за помеху. Постепенно звук воды усилился до глухого грохота.
     - Температура обшивки корпуса все растет, - сказал Сэм.
     - Да? Ну, мне кажется, теперь я знаю, как Фиона двигается. У нее есть
система, которая гонит по ней воду, пока та не вылетит  на  заднем  конце.
Система эта должна выносить наружу и лишнее тепло, - я посмотрел и  увидел
впереди темное отверстие.
     - Звучит вполне логично, - ответил  Сэм.  -  Беда  в  том,  что  этот
тяжеловоз - не подводная лодка.
     После последнего рывка и взрыва громового звука  мы  покинули  Фиону,
оказавшись в более спокойных водах.  Вода  снаружи  была  сперва  ураганом
пузырьков, они постепенно расходились, по мере того, как мы  удалялись  от
Фионы и ныряли вниз носом в глубины. В  свете  прожекторов  я  видел,  как
мутное илистое морское дно  постепенно  поднимается  к  нам.  Я  панически
оглядывался кругом, нет ли рядом чего-нибудь такого, что позволило бы  нам
не зарыться носом в ил, но ничего не мог найти. К  счастью,  дно  шло  под
уклон от нас, поэтому передние  роллеры  чисто  встали  на  грунт.  Машина
аккуратно встала на дно, а трейлер последовал за ней. Мы остановились.
     - Насколько глубоко внизу мы сидим, Сэм?
     - Примерно восемьдесят метров.
     - Ну что же, это не самое плохое.
     - Естественно, нам просто надо поплыть...
     - Ладно, давай посмотрим, не сможем ли мы найти что-нибудь получше  в
наших возможностях.
     Я нянчил мотор до тех пор, пока передние роллеры  не  стали  медленно
крутиться, потом повернул  ручки  контроля  сцепления  с  поверхностью,  и
роллеры вцепились в дно. Мы стали двигаться вперед сквозь озеро ила. Потом
дно превратилось в какое-то корыто,  а  потом  дно  стало  снова  медленно
подниматься, только для того, чтобы  снова  опуститься  -  словно  на  дне
лежала череда холмов.
     - Как дела у Лори? - окликнул я  через  плечо.  Минутой  позже  Дарла
вышла вперед.
     - Она все еще без сознания. Явно  контузия,  но  зрачки  отвечают  на
свет. Но никогда нельзя с уверенностью  говорить...  -  ее  перебил  вопль
Лори, и она бросилась назад.
     - Сэм, каким образом с тобой оказалась Винни? - спросил я.
     - Я собирался задать тот же самый вопрос.  Тут  вокруг  меня  шныряла
целая куча матросиков, а она, должно  быть,  пробралась  каким-то  образом
между ними. Я все время слышал какой-то  слабый  стук,  но  никак  не  мог
понять, что это такое, а на наших мониторах  ничего  не  было.  Поэтому  я
решил рискнуть и приоткрыл кабину. А Винни забралась вовнутрь.
     - Поразительно, - сказал я.
     Обращаясь к телеологистам, я сказал:
     - Кстати, люди, вы все большие молодцы - большое вам за это  спасибо.
Но каким, черт возьми, образом вы поняли, где меня искать?
     - А мы и не знали, - сказал Джон.  -  Но  Дарла  рассказала  нам  про
Уилкса и твои приключения. Она не так много  нам  сказала,  что-то  насчет
диспута между твоей гильдией водителей и  другой  организацией.  Но  когда
Дарла пропала, мы дали как следует на чай нескольким стюардам,  и  кое-кто
из них помог нам получить сведения. Мы их не так  много  получили,  но  мы
нашли номер каюты Уилкса. Мы решили, что произошло самое худшее.
     - Опять же, большое спасибо.
     - Ей-богу, ничего особенного. У меня был только  небольшой  сердечный
приступ.
     - Джейк, - сказал Сэм, - если только  я  не  особенно  ошибаюсь,  мы,
кажется, поднимаемся.
     Катящиеся холмы еще несколько минут продолжали колыхаться  под  нами,
потом дно  моря  стало  подниматься,  ил  уступил  место  грязи,  а  потом
утоптанному  береговому  песку.  Мы   были   в   зоне   прилива.   Никакой
растительности, о которой можно было бы говорить.
     Лори перестала вопить и стала плакать.  Она  вспомнила  ретикулянцев.
Дарла и Сьюзен успокаивали ее.
     Прошло еще примерно полчаса, прежде чем мы  добрались  до  берега.  Я
вывел машину сквозь волны-барашки на сухой песок. Потом закатил ее за дюны
и остановился. Фары я выключил, как только мы выбрались из воды.  Потом  я
выбрался из машины.
     Примерно в десяти километрах  от  берега  "Лапута"  пылала  оранжевым
пламенем на темном горизонте. Я уселся на песок и стал смотреть,  как  она
горит.
     Наконец в моем сознании приобрело очертания лицо,  которое  было  все
это время в моей памяти пробелом: лицо кого-то, кто наклонялся надо мною в
камере в отделении милиции. Это было мое лицо.
     Я сам.

                                    24

     Это была мужественная заря, край диска расплавленного  солнца  только
показался из-за горизонта над исчезающим  краем  Космострады.  Земля  была
плоской, поразительно, замечательно плоской равниной, такой,  какие  очень
любили  строители  Космострады.  Пленка  низенькой,  ржавого  цвета  травы
покрывала  все  от  неба  до  неба,  рассеченного  надвое  черной   лентой
Космострады, отважная заря, безоблачная и ясная.
     Мы отдыхали перед тем, как двинуться дальше.  Мы  провели  всю  ночь,
отыскивая  дорогу  с  помощью  Винни,  а  теперь  она  водила  пальцами  с
карандашиком по листам грузовых накладных,  рисуя  свои  картинки.  Роланд
научил ее,  как  правильно  пользоваться  карандашом.  Он  и  телеологисты
смотрели, как она рисует, сидя с нею вместе на траве у дороги.  Парень  из
шевроле  был  в  кабине,  присматривая  за  Лори,  которая   теперь   чуть
поуспокоилась и стала менее истеричной. Я велел ему  присматривать,  чтобы
она не уснула. Похоже было на то, что с ней все будет в порядке.
     Все было тихо, совсем не было ветра, а земля была пуста  вокруг  нас.
Перед зарей мы увидели в стороне от дороги какие-то огоньки. Наверное, это
были фермы, но их было очень мало. Земля пока была еще девственная.
     Я отвел Дарлу в сторону.
     - Расскажи мне по возможности короче, Дарла. Кто ты? И что ты такое?
     - Меня зовут Дарья Ванс, - сказала она, потом  глубоко  вздохнула.  -
Здравствующая дочь покойного доктора Ван Дик Ванса.
     - И законная супруга Григория Петровски. Нет?
     - Григория Васильевича Петровски. Да. Вернее, его вдова.
     - Это что, горе? А может быть, надежда?
     - Ни то, ни другое, - ответила она тихо.
     - Ладно, примерно это я и сам знал. Чего я не знаю, так это  того,  у
кого карта Космострады.
     - Ты имеешь в виду настоящую карту?
     - Я имею в виду ту, которую я привез. Это была не Винни.
     - Нет, не Винни. Вот почему я готова была отдать ее Уилксу в обмен на
твою жизнь.
     - Но разве карты Винни не точные?
     - Я этого еще  не  знаю.  Кажется,  довольно  точные.  Джейк,  ты  не
понимаешь. Винни для меня была полной неожиданностью, и когда  я  вошла  в
контакт с диссидентской сетью на Голиафе, никто про нее не знал.
     - Контакт. Это не Петровски?
     Иронический горький смешок.
     - Нет.
     - Почему ты стреляла во флаттер?
     - По тем причинам, о которых я тебе уже говорила. - Она  повернулась,
чтобы посмотреть на рассвет. - И, конечно, я не хотела попасть Григорию  в
плен.
     - Попасть к нему в плен?
     Она внимательно и напряженно посмотрела на меня, ее маленькие  ноздри
раздувались.
     - Ни одного разу за все это время я не работала на Григория.
     Я уселся на траву.
     - Дарла, почему ты не начнешь сначала?  Расскажи  мне  историю  своей
жизни.
     Она рассказала мне все. Примерно три года назад она была  выпускницей
университета в  Циолковскиграде,  она  вступила  в  движение  диссидентов,
сперва она занималась этим не особенно серьезно, потом глубоко  прониклась
их задачами.  Она  обнаружила,  что  движение  было  организовано  гораздо
сильнее, чем она считала. Но, как и  большинство  революционных  движений,
оно было ограничено небольшими кадрами активистов, в этом  случае  обычным
набором довольно богемной публики,  которой  много  вокруг  университетов:
всякие художники-неудачники, исключенные студенты, странные типы и  всякое
такое. Вместе с  ними  были  и  подлинно  идеалисты,  молодые  студенты  и
серьезно преданные делу люди. Из этого интеллектуального  центра  движение
расходилось, как спицы колеса, по колониям,  где  включало  в  себя  людей
самых  различных  образов  жизни,  самых  своеобразных  представлений.   В
политическом отношении это  движение  было  весьма  пестрым,  куча  разных
идеологий, от свиномордых и консервативных правых до бородатых и швыряющих
бомбы левых. Они включали в себя все оттенки политических учений,  которые
можно было найти между этими двумя крайностями, даже  религиозные  группы.
(Уилкс частично был прав, подозревая телеологистов, хотя Дарла была  почти
уверена, что у них  нет  никакого  формального  соединения  с  движением).
Потом, на одном из приемов, которые устраивал  ее  отец,  Дарла  встретила
Петровски, который немедленно ею заинтересовался. Интерес, однако, не  был
взаимным. Как  бы  там  ни  было,  диссиденты  решили,  что  будет  просто
замечательно, если у них будет возможность иметь пару собственных  ушей  в
постели с милицейским офицером разведки высокого ранга. Дарлу спросили, не
пожертвует ли она собой. Она была готова на все. Не прошло много времени с
момента подписания брачного контракта, как к Дарле  пришли  начальники  ее
мужа и попросили ее стать осведомителем -  попросили,  собственно  говоря,
доносить как раз на тех друзей, которых подозревали в том, что они  попали
под влияние движения. Почему-то, возможно, из-за того, что отец Дарлы  был
такой видной фигурой,  им  не  пришло  в  голову,  что  сама  Дарла  может
оказаться диссиденткой. Почему бы ей восставать - против собственного отца
и ее класса? (То, что бюрократия была социальным, общественным классом, не
вызывало  сомнений,  хотя  говорить  об  этом  таким   образом   было   бы
политической ересью). И разве она не вышла замуж за члена правительства?
     - Иными словами, ты стала чем-то вроде двойного агента?
     - Правильно, - подтвердила она. - Именно на это и надеялось движение.
Теперь мы оказались в таком  положении,  что  могли  давать  дезинформацию
властям.
     - Порядок, - сказал я. - Теперь, как я понял, карта Космострады - это
реальность, как и мое путешествие  во  времени  обратно.  Ладно.  Когда  я
вернулся обратно? И кому я отдал карту?
     - Примерно восемь месяцев назад ты ворвался в кабинет члена Ассамблеи
Марсии Миллер и положил карту ей на письменный  стол.  Мне  кажется,  твои
точные слова были: "счастливого дня рождения, лапочка".
     - Я так сказал? И это все?
     - Нет, иначе она просто приняла бы тебя за помешанного. А  эта  штука
осталась бы на ее столе только в качестве  пресс-папье.  Ты  упомянул  мое
имя. И то, что ты знал про меня, насчет моего двойного агентства, и что ты
знал все "насчет движения диссидентов", - и ты сказал ей,  какой  ценности
был тот объект, который ты положил ей на стол.
     - Погоди минуту. Ее кабинет был без подслушивающих устройств?
     - В то время да, по крайней мере, мне так сказали. А поскольку власти
не схватили ее и карту немедленно, вероятно, так оно и было.
     - Ладно. У меня есть еще вопросы относительно карты,  но  сперва  дай
мне прояснить кое-что еще. Каким образом тебе дали задание меня  найти?  И
кто тебе велел это сделать?
     - Сеть движения. Примерно в то же самое время, когда ты  появился  на
сцене, мое положение по отношению к властям стало невыносимым. Мы  узнали,
что проникновение властей в нашу организацию было  очень  глубоким,  факт,
который даже я не была в состоянии открыть, но ты должен помнить, что  моя
главная задача состояла в том, чтобы распространять у властей самые ложные
сведения о движении. Когда моя деза стала выделяться  на  фоне  правильных
сведений, как дерево на болоте, я была скомпрометирована.  Я  должна  была
уйти в подполье.
     Она слабо улыбнулась и покачала головой.
     - Неправильно. Нет подполья как такового. Я просто ударилась  в  бега
по Космостраде, как делает каждый, кто не хочет, чтобы его схватили.
     Она осторожно провела руками по траве.
     - Это было тогда, когда Григорию дали это задание.
     - И когда твой отец стал персона нон грата?
     - Нет. Эти его проблемы старше.
     Я обдумывал все это, потом сказал:
     - Есть один большой  вопрос.  Когда  ты  в  первый  раз  села  в  мой
тяжеловоз, почему ты вела себя так, словно мы уже встречались раньше?
     - Я не притворялась. Первый раз  был  тогда,  когда  ты  отдал  карту
Миллер, примерно через два  месяца  после  этого.  Мы  за  тобой  следили.
Почему-то это оказалось очень легко, и, с тех пор, как мы познакомились, я
не могу отделаться от впечатления,  что  тебе  хотелось,  чтобы  за  тобой
следили.
     - Куда я отправился?
     - С планеты на планету, без особого специального маршрута.
     - Я был один?
     - Да. Только ты и Сэм.
     - А ты пыталась выведать у меня  насчет  карты  и  всего  такого,  но
ничего у тебя не получилось?
     - Вот именно. Я бросила это занятие и удрала  от  тебя,  тогда  мы  в
основном прекратили наблюдение.  К  тому  времени  наши  технологи  смогли
разобраться с тем предметом, который ты нам передал. Тогда им стало  ясно,
что это продукт неизвестной технологии.
     - Но они не были уверены, что это карта?
     Она кивнула.
     - Они-то как раз были уверены. Но природа закодированных  там  данных
настолько сложна, что  практически  невозможно  их  расшифровать.  К  тому
времени оказалось, что почти все во вселенной знают про тебя  и  карту  ну
буквально все. Потом нам донесли, что тебя видели в Гидранском  лабиринте.
Тебя проследили оттуда до Бернарда, где ты взял груз, тот, который  сейчас
везешь. Мы обнаружили, что ты собирался доставить его в Ураниборг. На пути
ты подхватил меня во второй раз. То есть в первый.
     Парадокс оказался реальностью.
     - А как Уилкс впутался во все это?
     Она опустила глаза.
     - Через меня. Я рассказала моему  отцу  про  карту.  -  Она  виновато
поглядела на меня. - Власти стягивали петлю все туже. Недавно  были  целые
волны арестов. Про это  ничего  не  говорили  в  новостях,  только  слабые
намеки. Эту карту, как горячую картошку, передавали из рук в  руки,  нигде
она долго не задерживалась, иногда все делалось  за  считанные  минуты  до
стука в дверь. Казалось,  что  карта  в  конце  концов  окажется  в  руках
властей. Именно тогда я ему сказала. Он собирался взять  меня  с  собой  -
сюда. - Одинокая слеза скатилась по щеке. - Я  пыталась  спасти  его...  я
пыталась спасти движение... и то и другое... я... - она упала на  траву  и
стала горько плакать.
     Я дал ей выплакаться, потом взял  ее  за  плечи  и  поднял  с  травы,
осторожно отвел ее руки от лица.
     - Мне нужно узнать еще одно, Дарла. Что  это?  Сам  предмет,  я  хочу
сказать. И у кого он теперь?
     На нее спустилось спокойствие. Она перестала дрожать,  и  дыхание  ее
стало медленнее. Она пригладила волосы и привела в порядок  одежду,  потом
глубоко  вздохнула.  Потом  протянула  руку  к  своему   рюкзаку,   вынула
обыкновенную косметичку и открыла крышку. Там были всевозможные краски для
лица, вполне пригодные для тех масок-кабуки, которые женщины нынче  рисуют
на своих физиономиях. Такую косметичку жена  высокопоставленного  лица  из
властей вполне может взять с собой в оперу. Она  запустила  в  ящичек  два
пальца и вытащила черный предмет. Она вытерла  его  рубашкой  из  рюкзака,
потом положила его мне в руку. Это был  черный-пречерный  кубик  с  ребром
примерно в пятьдесят миллиметров.
     - Вот, Джейк. Теперь он у тебя.
     Я ошеломленно таращился на эту штуку. Цвет был такой глубоко  черный,
какого я никогда раньше не видел. Из него не получилось бы пресс-папье. Он
был легким, как воздух.
     - Тронь два любых ребра и получишь последовательность бинарных чисел,
которые появятся сериями. Никто пока не сообразил, как эта штука работает,
но, вероятно, это многомерная система координат. Нет сомнений,  что,  если
просто касаться ребер, мы вряд ли получим полноценную информацию.
     Я поднялся на ноги, потрясенный так, что не мог  говорить,  я  только
покачивал головой.
     - Я знаю, - сказала она, - это замкнутая петля. Парадокс. Будущее "я"
дает тебе - прошлому "я" - что-то, что оно получило от будущего "я", когда
оно само было прошлым "я"... это классическое противоречие. Но откуда  эта
штука взялась сперва? - Она встала, подошла ко мне и положила руку мне  на
грудь. - Никто не запланировал этого события  таким  образом.  Мы  бросили
попытки выяснить что-то из этого кубика. И  всего  несколько  дней  назад,
когда власти наконец стали работать над тем, что они вытащили  из  Миллер,
которую они подвергли дельфийской серии, не было никого, кто бы мог  взять
карту, кроме меня. Я  не  могла  оставить  кубик  где-то.  Когда  ты  меня
подобрал во второй раз, я не была  уверена  насчет  парадокса.  Тогда  это
просто были слухи. Я думала, что ты... что ты тот самый "я", который отдал
кубик. А ты оказался другим.
     Я отошел от Дарлы, потрясенный, держа кубик так, словно он  собирался
взорваться у меня в руках. Не знаю, сколько  времени  я  смотрел  на  него
просто так. Потом я сообразил, что рядом стоят Винни и остальные.
     Роланд подошел ко мне с возбужденным выражением на лице.
     - Джейк, это фантастика! - бормотал он. - Карта Винни, я имею в виду.
Тут есть кольцевой проезд, Джейк. Он охватывает Галактику. Он  по  спирали
доходит до самого ядра. И, насколько я  могу  судить,  примерно  в  десяти
тысячах световых лет есть  соединение,  которое  связывает  Космостраду  с
местной группой, - он схватил меня за плечи. - Местная группа!  Джейк,  ты
можешь поверить, что эта дорога ведет прямо на Андромеду?
     Он прищурился на кубик в моих руках.
     - А это что еще?
     Я не ответил и отошел прочь.
     Солнце теперь  наполовину  взошло,  раскрасив  небо  в  розовый  цвет
обещаний, и черная дорога упиралась прямо в него.