|
|
Джеймс БЛИШ
СЕРДЦЕ ЗВЕЗДНОГО МИРА
1. СТРАХ И УЖАС
Джеку Лофтусу выпало нести вахту при посадке "Ариадны" на Фобос,
ближнюю луну Марса.
Первым делом он надежно пришвартовал их небольшую, но быстроходную
космическую яхту к скалистой поверхности сателлита; на Фобосе, с его
пятимильным диаметром, почти отсутствовало тяготение.
К тому же Фобос был полым. Именно эта особенность позволила Джеку
быстро произвести швартовку. Он знал, что под скалами на глубине в две
тысячи футов находится щит из прочнейшей стали, в который магнитное поле
"Ариадны" могло запустить свои невидимые зубы. К помощи этого гигантского
магнита обычно прибегали астронавты, рисковавшие заниматься ремонтом
кораблей в открытом космосе. Что же касается его кристаллической
структуры, то земляне пока не преуспели в ее расшифровке. Фобос умел
хранить свои тайны.
После посадки пришло время пригласить капитана "Ариадны". Профессор
Говард Лэнджер не спал, ему было не оторваться от захватывающей партии в
космическую монополию со своим молодым дублером Джерри Стевенсом по
прозвищу Тюфяк. Втиснувшись в шлюзовую камеру, самое просторное помещение
на яхте, и расположив между собой игровое поле, партнеры потеряли счет
времени.
Пока что Джек решил их не тревожить. Оснований для беспокойства не
было, а ему хотелось без помех полюбоваться видом Марса.
Джек уже не считался новичком; не так давно он вернулся из далекой
туманности Большого Угольного Мешка, преодолев расстояние в два десятка
световых лет. Первая одиссея пришлась ему по душе. Теперь настал черед
полета в пределах Солнечной системы, в места не столь отдаленные от Земли,
но не менее загадочные.
Неясные очертания Марса властно притягивали взгляд. Обзор
обеспечивался с помощью удобной системы из шести телевизионных экранов.
Создатели "Ариадны" решили обойтись без иллюминаторов, чтобы избежать
опасных напряжений в обшивке космического корабля.
Картины мрачного и безжизненного пейзажа развертывались перед глазами
Джека, сменяя одна другую. Крошечный Фобос стремительно описывал сложную
траекторию в небе Марса, словно маленькая искорка в безбрежной космической
тьме. От большинства других планетарных сателлитов его перемещение в
пространстве отличалось быстротой. К исходу марсианских суток
длительностью в двадцать четыре часа тридцать семь минут Фобос выходил на
третий виток вокруг планеты.
Ее поверхность обладала сложным, изрезанным рельефом. На широте
экватора стояло лето и основным тоном в скудной палитре цветов марсианской
пустыни был коричнево-желтый, на смену которому приходил насыщенный
сине-зеленый. Так были окрашены обширные области с нечеткими границами,
покрытые лишайником, продуктом своеобразного скрещивания грибковых и
одноклеточных зеленых растений. Только такой неприхотливый гибрид сумел
выжить в суровом климате Марса.
Но одна деталь ландшафта особенно заинтриговала молодого астронавта -
разветвленная сеть легендарных марсианских каналов, подлинное
происхождение которых затерялось в глубине веков. Пожалуй, пронеслось в
голове у Джека, будь они и в самом деле наполнены водой, все развитие
земной цивилизации пошло бы по другому, да и он сам вряд ли находился бы
сейчас на Фобосе.
В свое время профессор Лэнджер рассказывал о Скиапарелли, великом
астрономе, которому впервые удалось разглядеть эти странные образования и
дать им название. Позднее американец Парсиваль Лоуэлл предположил, что
строительство каналов стало вершиной титанических усилий мыслящих
обитателей Марса по по обеспечению водой своей медленно высыхающей
планеты. Эта гипотеза пленяла воображение, но, откровенно говоря,
большинство ее сторонников сумели увидеть с помощью своих телескопов лишь
сложный рисунок из сотен тонких линий. На этом основании их оппоненты
заходили в своей бесцеремонности столь далеко, что позволяли себе упрекать
Лоуэлла в необузданной фантазии.
И только спустя столетие фотографии, сделанные с борта "Маринеров",
спасли репутацию ученого, подтвердив его правоту. Наверное, со времен Тихо
Браге не было на Земле пары столь острых глаз. Но что касается тайны
происхождения каналов... Лоуэлл оказался прав и не прав одновременно.
Конечно, обитателям Земли было нелегко представить драматизм событий,
происходивших в глубоком космическом прошлом. Каналы создавались совсем
для другой цели.
Трагедия произошла примерно миллион лет назад (срок Лоуэлл угадал
верно). К этому времени жители Марса осознали, что их небольшая планета не
в состоянии удержать у своей поверхности ни воду, ни кислород. Мрачная
тень рока повисла над древним миром. Марсианам предстояло принять нелегкое
решение, и они сделали выбор, который со стороны мог бы показаться
безумным. Нет, речь не шла о сооружении каналов, которым предстояло
наполниться водой. Напротив, собрав воедино все знания, накопленные их
древней цивилизацией, марсиане задались целью создать на поверхности
планеты так называемую Диаграмму Могущества.
Много времени утекло с тех пор. Современные археологические раскопки
не смогли внести полной ясности в проблему. Но грандиозность и значимость
замысла Диаграммы несомненна; в ней таился глубокий религиозный - скорее
даже магический - смысл. Невольно напрашивалось сравнение с неким
гороскопом, однако оно было бы слишком поверхностным. Марсиане не
собирались предсказывать будущее; они хотели, материализовав свою духовную
энергию, сотворить его. Создание великой надписи потребовало трех
марсианских столетий или двенадцати земных веков. За это время древний
умирающий род исчерпал все свои ресурсы, все запасы энергии; занавес
небытия смыкался над их миром.
Желанной цели достичь не удалось. Кислород и водяной пар продолжали
покидать атмосферу и вскоре поверхность планеты превратилась в пустыню. Но
к этому времени оплакивать ее печальную участь было некому. Что же
произошло? Коллективное самоубийство на почве суеверий и религиозных
предрассудков? Очень сложные чувства возникали при размышлении об этом...
Угасание жизни на Марсе не оставалось незамеченным - внимательные
глаза зорко наблюдали за развитием трагедии. Но их обладатели не
собирались ни вмешиваться, ни, тем более, спасать гибнущую цивилизацию. В
самом сердце Фобоса таилось это всевидящее око. Ни эмоций, ни сочувствия,
ни помощи - только строгая фиксация событий, которые анализировал холодный
супермозг, находившийся на почти немыслимом расстоянии. Он и принял
решение вверить марсиан их собственной судьбе. Но миссия наблюдателей в
Солнечной системе еще не исчерпала себя. Миновали тысячелетия, и вот уже
супермозг начал присматриваться к Земле...
- О чем задумались, юноша? - голос за спиной Джека внезапно прервал
его размышления.
Кресло сделало полоборота. Голос, конечно, принадлежал профессору
Лэнджеру, стоявшему у входа в пилотскую кабину. Улыбка его была слегка
натянутой.
- Прошу прощения, сэр. Прежде мне не доводилось рассматривать Марс
вблизи. Я ошеломлен!
- Ничего удивительного, - отозвался профессор. - Опустошенная планета
под нами - вечный памятник трагической и величественной истории. На Земле
ничего подобного не случалось; бог даст, не случится и впредь... Так это
все, что вас беспокоило? Сдается мне, юноша, вы слегка задремали над
пультом.
- Нет, сэр. Просто мне не дает покоя мысль о надменности этой
межзвездной Федерации. Ее представители, добравшись сюда из центра
Галактики, недурно потрудились внутри Фобоса, превратив его в
первоклассный спутник-шпион, чтобы полюбоваться агонией древнего рода.
Мороз по коже... Признаться, наш проект до сих пор внушает мне сомнения...
Иногда хочется послать все к черту, хотя умом я понимаю вашу правоту.
- Ну, не все сразу, - спокойно ответил профессор. - Попробуем
разобраться. Во-первых, нельзя сбрасывать со счета возможность контактов в
древности между Фобосом и Марсом, и я полагаю, что вероятность такого
события довольно значительна. Ведь пытался же астероид-наблюдатель выйти
на связь с Землей еще в 1935 году! Мы, земляне, не сумели расшифровать
сигналы, и диалога не последовало. В результате с тех пор нас просто
подслушивают, - Лэнджер невесело усмехнулся. - Что-то похожее могло
произойти и с марсианами, но, я думаю, что они не откликнулись
сознательно. Неужели они не догадывались о том, что из себя представляет
Фобос - ведь их корабли бороздили просторы Солнечной Системы за
тысячелетия до попытки создания Диаграммы Могущества! Следы их посещений
хранит и обратная сторона нашей Луны.
- Вы имеете в виду Машину смерти?
- Да, так называем ее мы. Но до сих пор истинное предназначение этого
устройства неизвестно. Мы только установили, что попытки разобраться с ним
оказались сопряженными со смертельной опасностью. Хотя я считаю, что это
всего лишь побочный эффект, - профессор в задумчивости потер переносицу. -
Так что не будем умалять уровень развития марсиан. Я почти уверен, что
гордость не позволила им просить о помощи. Цивилизация Марса сознательно
уходила в небытие и, видя это, Сердце Звездного Мира приняло решение не
вмешиваться. Для них случившееся не представляло интереса. Думаю, что
такую картину им доводилось созерцать уже не раз.
- Но с этим никак нельзя примириться, - выдавил из себя Джек.
- Не согласен, - парировал Лэнджер, усаживаясь поудобнее в кресло
навигатора за спиной молодого астронавта. - Мы, на нашей юной планете,
привыкли сострадать, но так ли это необходимо? Вполне возможно, что мы
находимся на нижней ступени развития, и моральные стандарты наблюдателей
нам пока недоступны, - капитан слегка похлопал по плечу своего пилота. - Я
понимаю, Джек, что подобные мысли не приносят облегчения, но во Вселенной
очень много непознанного и неприятного. И с ним надо примириться. Похоже,
у марсиан это не получилось. И результат налицо: пустыня, покрытая
бессмысленными каракулями.
Джек долго не откликался. Наконец, он проговорил:
- Вы правы, профессор, но мне как-то не по себе. Не хочется
встречаться с теми, кто свершил суд над целым миром, вне зависимости от их
интеллектуального превосходства и первоначальных замыслов. Но именно это
нам и предстоит.
- Вполне разделяю ваши чувства, - согласился Лэнджер. - Никогда не
думал, что я сам столкнусь с проблемой Сердца Звездного Мира. Но дело в
том, что Вершители Судеб предупреждают нас: через пятьдесят тысяч лет
галактики попытаются свершить суд над Землей. Дальнейшее - наши
проблемы... - профессор хлопнул ладонью по ручке кресла. - Ну что же, пора
заняться нашей прямой работой. Джерри я оставляю связным на борту.
Джек молча повиновался. Но профессор остался сидеть, не сводя взгляда
с мертвого Марса. Затем он убрал изображение и отвернулся от экрана.
- С этого момента нам следует удвоить предосторожности. Кстати,
помните ли вы имя нашего космического пристанища?
- Вне всякого сомнения, - не понял Джек.
- А смысл названия Фобос?
- Теряюсь в догадках, сэр...
- Деймос и Фобос, так звали лошадей, впряженных в колесницу Марса,
бога войны. Страх и Ужас, вот что это значило для греков. Итак, Страх
перед нами. Весьма похоже, что нам придется на этот раз его испытать.
2. ПУСТОТЕЛАЯ ЛУНА
Джек вряд ли сумел бы ответить на вопрос, когда в его жизнь вошло
Приключение. Возможно, отсчет следовало вести с тех незабываемых
калифорнийских деньков последнего курса в Беркли, когда он твердо решил
стать стажером Внешней Службы. Или с телеграммы об успешном прохождении
конкурса в Валеджио... Скорее все окончательно сложилось через пару лет.
Его наставником стал Даниэль Харт, государственный секретарь по
космическим проблемам, в чьем ведомстве профессор Лэнджер служил
Полномочным Посланником. С другой стороны, появление "Ариадны" на Фобосе
стало прямым следствием открытия Вершителей Судеб - созданий, которые
состояли из чистой энергии.
Вершители - мерцающие, огненные существа из далеких миров, -
представляли собой необычно красочные сфероиды. Природа наделила их
высоким интеллектом, неистощимым любопытством, склонностью к иронии и
шутке. Их естественной средой обитания было космическое пространство, в
особенности области сильно неравновесного существования вещества, в
которых шли процессы образования новых звезд. Туманность Ориона,
туманности Угольных Мешков и так далее - всех не перечислишь. Вершители
внушали землянам благоговение, особенно, если учесть, что возраст самых
юных достигал четырех миллионов лет, а старейшины, не исключено, появились
на свет во время Первотолчка, породившего нашу Вселенную.
В свое время профессор Лэнджер, Джек и Тюфяк прибыли в Туманность
Большого Угольного мешка, наделенные большими полномочиями для ведения
переговоров. Путь к успеху не был усыпан розами; их подстерегали
опасности, неожиданности, обмолвки, недопонимание. Мало-помалу основной
груз работы лег на плечи Джека, успешно справившегося с трудной задачей.
Им удалось подписать нечто вроде договора, одним из следствий которого
стало посещение Земли большой группой диковинных существ из далекой
туманности. В их числе был и новый приятель Джека, названный им
Гесперусом.
Источником жизнедеятельности Вершителей был термоядерный синтез, тот
сложный и не до конца понятный процесс, что происходит внутри звезд,
порождая их таинственный и волнующий свет.
Вершители Судеб давно были осведомлены о Союзе устойчивых
цивилизаций, находящихся в центре Галактики. Особого беспокойства ими не
выказывалось, так как межзвездные сообщества возрастом в миллион лет
представляли собой нечто эфемерное по сравнению с самими Вершителями. Они
хорошо знали, что Сердце Звездного Мира дало цивилизации Земли контрольный
срок в сто тысяч лет для доказательства ее стабильности. В Межзвездную
Галактическую Федерацию принимали только достойных, а небольшой по меркам
Вечности период казался им вполне приемлемым. Как бы то ни было, в лице
Земли Вершители нашли достойных партнеров по переговорам. Стороны вплотную
приблизились к соглашению о ходатайстве перед Федерацией об уменьшении
вдвое испытательного срока. Мало кто сомневался в том, что к рекомендации
Вершителей прислушаются. Даже те, кто аккумулировал могущество и мудрость
Галактики, побаивались недовольства Вершителей, владевших энергией
созидания.
Но, к сожалению, такая политика вовсе не была однозначной. Вершителям
не могло придти в голову, что и пятьдесят тысяч лет - нестерпимый срок,
почти в пять раз превосходивший осмысленную историю нашей планеты. На
Земле затаили мысль об оказании давления на Сердце Звездного Мира. Новый
союз предоставлял Земле возможность конкурировать с Федерацией - или, по
крайней мере имитировать конкуренцию.
Джеку не было известно, у кого из официальных лиц зародилась эта
опасная, чреватая последствиями идея. Скорее всего, следы вели в
Секретариат Организации Объединенных Наций; возможно - к самому
Генеральному Секретарю. Из ведомства Харта просочилась информация о том,
что он занимает резко отрицательную позицию. Государственный секретарь
полагал, что это не только безрассудно, но и в корне подрывает сам договор
с Вершителями.
Однако его мнение прозвучало гласом вопиющего в пустыне. Мысль о
возможности безнаказанно поиграть мускулами перед самодовольной,
отстраненно-холодной и, очевидно, неуязвимой галактической Федерацией,
завоевывала все больше сторонников в верхних эшелонах власти. Соблазн
оказывался слишком велик. Земных лидеров мучил синдром космической
провинциальности, им не терпелось показать себя. Пусть Земля - рядовая
планета из системы небольшого солнца на задворках Галактики, а
человечество в рамках вечности находится в колыбели. Главное - заручиться
высоким покровительством и заставить Федерацию задуматься о возможных
последствиях слишком навязчивой опеки.
Звучало все весьма заманчиво, но самонадеянность вместе с незнанием
могли привести только к краху. Адептам идеи стала ясна необходимость
создания завесы секретности над проводимой политикой. Разнообразные фигуры
умолчания говорили сами за себя; нехотя, как бы сквозь зубы, спускались
инструкции профессору Лэнджеру.
Ему поручалось по возможности аккуратно, не привлекая ничьего
внимания, оценить, насколько потенциальная мощь зарождающегося альянса
затронет интересы Федерации. И не заронить при этом ни малейших
подозрений... К тому же требовалось уложиться в в рамки бюджетного
финансирования. Генеральная Ассамблея, общественное мнение - ни у кого
проект не должен вызывать отрицательной реакции. Было от чего голове пойти
кругом! Разумеется, все приходилось читать между строк, напрямую в
посланиях руководства не утверждалось ничего определенного. Зато красной
строкой проходила мысль о том, что к участию в проекте необходимо привлечь
молодых специалистов с целью экономии средств.
Так и оказались вместе на Фобосе Джек Лофтус и Тюфяк Стевенс, два
небесталанных и перспективных дублера. Расчет был точен. В пределах
солнечной системы силу и мощь Федерации легче всего почувствовать на
скромном спутнике Марса, превращенном могучей цивилизацией в лабораторию
для слежения за красной планетой. На ней давно исчезла жизнь, а Фобос все
так же неугомонно продолжал свой нескончаемый полет.
В час первой вылазки Марс освещал астронавтам дорогу
изысканно-мандариновым светом. Однообразный скалистый пейзаж мешал
ориентировке, но это не смущало профессора. Джек старался не отставать.
Его успокаивали лишь размеры системы в которой они находились. От Марса до
Фобоса-рукой подать, как от Нью-Йорка до Сан-Франциско, а сам Фобос
размером с хорошую калифорнийскую ферму. Потеряться трудно; если строго
следовать прямой, то вернешься в исходную точку, часа через три, набив
шишек на темной обратной стороне луны. Джек огляделся; чувство тревоги не
покидало его, а Фобос не вызывал никаких симпатий. Вернуться бы на миг...
ну хотя бы в Валеджио...
Неожиданно Лэнджер притормозил и высоко поднял руку. Блики света
заиграли на металлической поверхности его скафандра. Джек в несколько
прыжков догнал профессора и замер от удивления. Полномочный посланник
внимательно рассматривал круглое отверстие с гладко отполированными
каменными стенками. В диаметре оно составляло футов восемнадцать. Дна
шахты видно не было.
- Это оно? - слегка растерявшись, почти прошептал Джек.
- Да. Не слишком впечатляет, не так ли? Попробуйте швырнуть туда
камень.
- Вы это серьезно? - переспросил Джек.
- Вполне. Ну же... - голос Лэнджера звучал сухо. - Внешний вид вещей,
как известно, бывает обманчив. Особенно здесь.
Джек нагнулся и без малейших усилий поднял огромный валун,
достававший ему до пояса. Здесь он, несмотря на свою массу, весил всего
несколько унций. Легкий толчок... И попадание почти в центр отверстия.
Дальнейшее могло показаться сном. Словно наткнувшись на невидимую
преграду, камень отскочил в сторону и торжественно поплыл к горизонту.
Набрав достаточную скорость, он покинул пределы Фобоса и попал в поле
притяжения Марса.
- О! - только и сумел вымолвить потрясенный Джек, - похоже с этой
дырой все не так просто! И как же туда пробраться?
- Думаю, мы сумеем проникнуть внутрь, - откликнулся Лэнджер, - хотя
никто не знает, как это получается. Обратимся к фактам. Таинственное поле
устроено таким образом, что пропускает живые существа, начиная с
определенного уровня организации их нервной системы. При этом они должны
быть закрыты скафандром или другой искусственной оболочкой. Мне
припоминаются запечатленные на кинопленке тщетные попытки бросить в жерло
шахты пекинскую уточку, неожиданно профессор широко улыбнулся. - Ее
поместили в достаточно прозрачную капсулу, без труда позволявшую увидеть
кряканье птицы, не слыша при этом ни звука. Преодолеть невидимый барьер
никак не удавалось. Посланный к капсуле человек подошел и вернулся
обратно, а та, подобно пробке, продолжала подпрыгивать на месте. С другой
стороны, поле без труда пропустило кошку. Трудность заключалась в том,
чтобы извлечь ее обратно, - усмехнулся Лэнджер. - Что ж, вот здесь мы и
пойдем.
Особого желания ступать в пустоту у Джека явно не было. Но профессор
властно взял его за руку. Шаг, еще шаг... Джек не мог полностью
разобраться в своих ощущениях. Он ожидал гладкой, скользящей поверхности,
напоминающей лед, а почувствовал, как нечто плотно охватило его ступни. По
мере продвижения к центру ноги, погрузившиеся как бы в лужу липкого
желеобразного сиропа, все менее слушались хозяина. А в самом центре
коварное поле позволяло перемещаться лишь на несколько дюймов, после чего
раз за разом приговаривало к неподвижности. Тем временем ситуация
незаметно изменилась. Черные края отверстия медленно и плавно поползли
вверх.
Произошло невероятное! Поле принялось засасывать их вовнутрь со все
возрастающей скоростью. Джек переживал прелестное ощущение - его еще
никогда не проглатывали. А высоко над их головами сиял оранжевый диск,
окруженной легкой голубой дымкой.
Происходящее никак не могло быть следствием слабенькой гравитации
Фобоса.
- Ну и быстро же мы летим! - прокричал Джек.
- Что-то около десяти футов в секунду... все, что я могу сказать, -
откликнулся Лэнджер. - В такой ситуации я впервые и ориентируюсь по
свечению Марса.
Действительно, свет не проникал через плотные, абсолютно гладкие
стены шахты, и вскоре они перестали оценивать скорость своего затягивания.
- Хм, теперь я могу понять переживания Алисы, падающей в нору Белого
Кролика, - из темноты прорвался голос Лэнджера и достиг наушников Джека.
Шуткой профессор хотел немного подбодрить своего напарника.
Настроение Джека немного поднялось. Однако он быстро вспомнил о море слез,
пролитых девочкой на дне кроличьей норки...
А ощущение веса неумолимо давало о себе знать. Началось постепенное
торможение. Одновременно тусклый мерцающий свет забрезжил откуда-то из
глубины. Белый свет с зеленым оттенком, не похожий ни на отблески
марсианских пустынь, ни на искусственное освещение. Яркость его постепенно
усиливалась, вызывая у астронавтов смутное, необъяснимое беспокойство...
К своему удивлению Джек ощутил легкое потрескивание с наружной
стороны скафандра. Взгляда на приборчик, укрепленный на шлеме, оказалось
достаточно. Давление уже превышало девять фунтов на квадратный дюйм и
продолжало расти.
- Смогли бы мы здесь дышать? - пробормотал Джек.
- Сомнительно, мой друг, - мгновенно отреагировал Лэнджер, -
атмосфера внизу более чем на девяносто девять процентов состоит из чистого
ксенона. Остальное - азот, причем в виде свободных радикалов. Вопрос
остается открытым - предпочтете вы умереть от удушья или от отравления, -
в голосе профессора прозвучал смешок. - Там не помогут никакие респираторы
- эти азотистые соединения не пощадят ни кожу, ни даже ткань
комбинезона... Поздравляю! Вот мы и приехали.
Ничего не случилось, и почва под ногами не разверзлась. Несильный
толчок, и подошвы ботинок Джека коснулись дна шахты. Но времени оглядеться
у него не было. Лэнджер, как всегда, не был склонен к колебаниям. Он
быстро махнул Джеку рукой и решительно двинулся навстречу манящему
бело-зеленому свету.
Их глазам открылась поразительная картина. Покинув шахту, они
очутились в двух шагах от края бездны, у подножия скалы, чьи стены уходили
вдаль, образуя гигантскую полость без конца и края. Свет довлел здесь надо
всем. То тут, то там в пространстве были разбросаны его сгустки, чем-то
напоминающие облака тумана. В центре каждого сгустка покачивалось тело
правильной геометрической формы. Джек узнал куб, гексагональную призму,
потом... название еще одного многогранника он никак не мог вспомнить, а
другого - просто не знал. Каковы их размеры? Оценку затрудняли причудливые
переплетения светотеней, их игра скрадывала расстояния. Тонкая паутина
вызывающе ярких лучей цвета рубина, топаза, сапфира соединяла картину
воедино. Джек недоумевал и никак не мог разобраться в своих ощущениях.
Светящиеся линии казались явно ярче фосфоресцирующих облаков, но, странным
образом не вносили вклада в общую освещенность. Одни линии выглядели
неизменными, другие пульсировали - почти на пороге восприятия
человеческого глаза.
- Не позволяйте им себя дурачить, Джек, - донесся из наушников голос
Лэнджера. - Перед вами отличная абстрактная живопись, хотя нетрудно
докопаться и до сути явления. Наши технологи смогут воспроизвести подобную
картину лет через сто, или даже раньше. Правда, для нас такие мысли не
слишком утешительны.
- Со мной полный порядок, - ответил Джек без излишней уверенности. -
Но я озадачен, не скрою. Что это все значит?
- Попробуем разобраться, - начал профессор. - Видимая часть спектра
наименее важна, хотя и довольно неприятна для глаз. Причина - в сильной
ионизации, которой подвергается азот, становящийся проводником
электрического тока.
Было непривычно слушать спокойную, неторопливую речь профессора
Лэнджера, особенно если принять во внимание мерцавшую перед глазами тайну,
волнующую и манящую.
- Как видите, внутри Фобоса нет ни кабелей, ни проводов, - продолжал
профессор. - Вся энергия передается лазерными лучами, пересекающими облака
ионизированного газа. В микромасштабах также не существует традиционных
проводников. Каждая компонента - монокристалл, изменение проводимости
которого определяется распределением примесей, а также винтовыми
дислокациями и прочими дефектами на атомно-молекулярном уровне.
Вспоминаете университетские годы?
- Да, я изучал курс физики твердого тела, - откликнулся Джек, - хотя,
признаться, она мне никогда как следует не давалась. И все-таки...
Профессор, вы вели речь о столетнем преимуществе Федерации перед нами.
Неужели оно столь невелико, или дело заключается в моем невежестве?
- Я давал им фору в столетие, Джек, исходя из их реальных достижений.
Взгляните повнимательней, перед нами плавают огромные правильные
многогранники-монокристаллы. Их форма соответствует элементарным ячейкам
металлов и полупроводников. Они практически беспримесны и бездефектны, -
рука профессора воспроизвела привычный лекторский жест. - Одни лишь
винтовые дислокации, без которых не обойтись при выращивании, искажают
кристаллическую решетку. Наши кристаллы для транзисторов не выдерживают
сравнения с этими великанами. Земляне - робкие ученики в этой области
знаний.
Волшебная картина наполнилась для молодого астронавта большим
смыслом, но он предпочел не задумываться, а продолжал восторгаться
красотой. Через пару минут Джек сообразил, что они по-прежнему стоят у
подножия скалы.
- Что-то я замечтался. Наши последующие действия, профессор Лэнджер?
- Нам нужно добраться до центра Фобоса. Там расположен пульт
управления. К счастью сделать это не трудно, хотя понимание этого факта
стоило нескольких человеческих жизней. Следуйте за мной, Джек, не
отклоняясь ни на шаг.
Профессор медленно двинулся к обрыву. Пара секунд, и нимб
зеленовато-белого тумана, сгущавшегося с каждым шагом, окружил его. На
самом краю Лэнджер был уже укутан в плотный пушистый кокон. Время раздумий
прошло и, не колеблясь, он ступил в разноцветную дымку подземного Фобоса.
Поток света буквально унес капитана "Ариадны". Лэнджер совершал
сложные движения, нырял и выныривал, так что Джек почти потерял его из
вида... Все произошло очень быстро. Меньше чем через минуту профессор в
коконе скрылся окончательно.
Сердце Джека отчаянно колотилось. Пытаясь унять волнение, он
механически скопировал действия Лэнджера. Лучи, сгустки света,
геометрические фигуры поплыли, закружились вокруг него в замысловатом
танце; впечатления казались сравнимыми с пребыванием в зале стереокино.
Постепенно Джек стал подозревать, что движение все же началось. Паря в
пространстве, он умудрился не соприкоснуться ни с одним волоском лазерных
лучей, ни со световыми сгустками, окружавшими многогранники. Затем
траектория стала заметно искривляться, и астронавт приблизился к центру
Фобоса.
Последний представлял собой пламенеющий золотой шар, безликий в своем
совершенстве, подобно другим геометрическим фигурам. Он медленно
раскачивался вперед и назад; у Джека сложилось впечатление, что на
поверхности шара выгравированы мириады тонких, переплетающихся линий,
напоминающих Диаграмму Могущества.
Яркая вспышка, зеленовато-белый кокон распался, и Джек обнаружил себя
стоящим рядом с профессором Лэнджером. Помещение, в котором он очутился,
беспрестанно двигалось, так что через пару мгновений голова пошла кругом.
Казалось, кто-то властно притягивает его к себе.
- Закройте глаза, - раздался голос профессора, - и не шевелитесь. Все
установится через минуту.
Джек послушался. Но изображение зафиксировалось на сетчатке, и
некоторое время разноцветная комната по-прежнему плыла перед глазами.
- Довольно, - произнес Лэнджер, и Джек вновь повиновался. Навязчивое
кружение прекратилось. Центр управления действительно состоял из
разноцветных квадратиков световой мозаики.
- Индукционные переключатели, цветовой код, - объяснил профессор. -
Дотроньтесь до одного из них, и ничего не произойдет. Управление
осуществляется с помощью определенных комбинаций.
- Вам они знакомы?
- Я владею десятью. Эксперты знают около двух сотен из нескольких
сотен тысяч возможных, - торжественно отчеканил Полномочный Посланник. -
Пять из десяти полностью перекрывают доступ на Фобос. По крайней мере, мы
так считаем, но экспериментировать что-то не хочется. Одна комбинация
позволяет немедленно покинуть Фобос, но по неведомой нам траектории. Из
оставшихся четырех одна вызывает звездную карту или модель Галактики. Я бы
назвал ее планетарием, не будь этот термин несколько наивным по отношению
к таким масштабам. Эту карту я и хочу вам продемонстрировать, - профессор
поднес перчатку к цветным переключателям. Пальцы забегали, вычерчивая
замысловатый узор. И моментально все погрузилось в темноту.
3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО
На несколько секунд Джек растерялся, но тут же взял себя в руки и
обратил внимание на призрачное белое свечение прямо перед собой. Полумрак,
окружавший их со всех сторон, скрадывал расстояние, но астронавту
показалось, что диаметр неярко светящегося шара не превосходит его роста.
Тишину прорезал спокойный голос профессора Лэнджера:
- Что и говорить, картина непривычна для восприятия и не похожа на
стандартные изображения Галактики. Вам хорошо знакомы фотографии звездного
неба; длительная экспозиция и относительная яркость объектов позволяют
успешно их получать. Сейчас же перед вами галактическая трехмерная модель.
- Лэнджер выдержал паузу. - Модель - это особые правила игры, которые
оговариваются заранее. Эта сфера соотносится с реальной Галактикой не
более, чем земной глобус с самой планетой.
Джек не смог скрыть недоумения:
- Так этот шар - наша Галактика? Меня учили, что большинство галактик
представляют из себя спирали, и наша - не исключение.
- В том-то все и дело, - отозвался профессор. - При изучении снимков
звездного неба нельзя сделать вывод о сферичности Галактики. Понимаете ли,
находясь внутри системы трудно оценить ее структуру в целом, - он немного
помолчал и добавил: - Эта модель развивается во времени, следуя своим
собственным законам, что исключает мое, наблюдателя, вмешательство вход
эволюции. Поэтому позвольте, я буду комментировать происходящее, а вопросы
оставим на потом.
- Согласен.
- В середине двадцатого века оформились представления о сложности
строения Галактики, состоящей из различных элементов. В глобальном
масштабе выделяют плоскую и сферическую составляющие; образ последней -
светящийся шар - перед вами. Каждая его точка - звездное скопление,
средний диаметр которого триста световых лет, - голос профессора звучал
ровно. - Все эти образования разбросаны по объему галактической сферы,
включающему в себя примерно сто тысяч звезд. Другая часть звезд и их
ассоциаций сосредоточены в галактической плоскости, в центральном
экваториальном диске. Вам, молодой человек, вероятно доводилось видеть
снимки большого скопления в созвездии Геркулеса; это ближайший к нам
объект такого рода, расположенный не в галактической плоскости, а в
пределах сферы. - Лэнджер перевел дыхание и добавил: - Ее диаметр примерно
сто тысяч световых лет. По этому параметру нашу Галактику можно отнести к
главной. Существует множество галактик меньшего размера, но большего пока
не обнаружено.
В момент окончания тирады тонкая черная линия разделила шар на две
половины, и Джек не смог удержаться от восклицания:
- А вот и галактическая плоскость!
- Пока это только галактический экватор, - возразил профессор, - сама
плоскость еще не высветилась, придется немного подождать. Приглядитесь,
как модель непрерывно изменяет свое состояние, - здесь в голосе Лэнджера
зазвучали незнакомые нотки. - Вот появилось свечение в центре нашего шара,
сопровождающееся образованием новой сферы, размеры которой примерно в пять
раз меньше основной. Наша эволюционирующая модель добавила изолированные
звезды сферической составляющей Галактики к прежним скоплениям. Теперь их
отделяет друг от друга незначительное расстояние - не более одного
светового года; образовался суперкластер с поперечником в двадцать тысяч
световых лет.
И вновь наступила тишина. Хотя происходящее не было неожиданностью
для ученого, он сделал над собой усилие, чтобы продолжить, и, наконец,
мрачно заключил:
- Это и есть Сердце Звездного Мира.
Контуры новой сферы становились все более четкими; казалось, она
продолжает расти. Внезапно форма ее претерпела изменения, в результате
которых сфера вытянулась в веретено; светящиеся точки поползли вверх по
обе стороны экватора. Профессор Лэнджер, спохватившись, прокомментировал:
- Теперь модель добавляет звезды плоской составляющей Галактики - те,
что родились позднее, после образования центрального диска.
При этих словах веретено трансформировалось в линзу невероятных
размеров, протянувшуюся вдоль диаметра основной сферы и заключившую в себя
экватор. Последний, впрочем, представлял собой уже не линию, а обруч
конечной толщины, чем-то напоминавший полосу густого тумана.
- Как видите, межзвездной пыли еще хватает. Так что материала для
рождения новых звезд вполне достаточно, - продолжил комментарий профессор.
- Модель не указывает на содержание свободного водорода, но и он имеется в
избытке. Будет некорректным утверждать, что эти процессы идут только по
периферии диска. Да вы и сами, Джек, это прекрасно знаете, - в голосе
Лэнджера прозвучал смешок, - ведь вы были со мной в туманности Большого
Угольного Мешка, а она расположена во внутренней области диска, ближе к
нашему Солнцу. Неисчислимые потоки звездного вещества движутся по
направлению к Сердцу Звездного Мира, вдоль рукавов галактических спиралей.
Сейчас мы это увидим воочию.
Яркость межзвездных скоплений постепенно ослабла. Выделялась только
протяженная линза со зловещей черной полосой по краю. Постепенно ее
ближняя граница пришла в движение, а центральный диск начал изменять свою
ориентацию в пространстве.
Перед глазами наблюдателей материализовался пульсирующий поток
межзвездной пыли и осколков, направленный к центру и оставлявший каверны -
черные отметины на поверхности диска. Для Джека это стало откровением.
Изучая ранее снимки спиралевидных галактик, он пришел к выводу, что
звезды, расположенные в рукавах спиралей, разделены пустым пространством.
Увиденное свидетельствовало об обратном: темные области между звездами
оказались заполненными движущейся материей. Несомненно, протекавшие
процессы были знаком Всевышнего Творца, который не оставил Галактику
вниманием, усердно преумножая дело рук своих.
Только когда весь материал окажется исчерпанным, Млечный Путь примет
свою окончательную форму эллипсоида вращения. Много таких, закончивших
развитие галактик разбросано по просторам видимой части Вселенной.
"Возможно, что в немыслимо отдаленном будущем подобная участь
постигнет и Млечный Путь, - подумал Джек, - но пору своего расцвета он
переживает именно сейчас, и более прекрасным ему не бывать..."
Тем временем состояние сферы опять изменилось; яркие точки скоплений
исчезли, остался лишь удивительный звездный водоворот, самый привычный
образ Галактики, который целиком впервые наблюдали человеческие глаза.
Джеку доводилось видеть десятки фотографий, сделанных с помощью
шестидесятичетырехдюймового телескопа в обсерватории Ричардсона на Луне,
но они не могли идти ни в какое сравнение с великолепной картиной, во всей
полноте представленной таинственной сферой.
Прошло несколько мгновений, и внимание наблюдателей привлекли два
туманных объекта, находившихся на некотором расстоянии от поверхности
шара. Первый, ближайший, представлял собой бесформенную каплю тумана;
второй был вдвое крупнее, достигая размеров ядра Галактики, а по своей
структуре походил на миниатюрную копию класса галактик, известных под
названием "полосатая" спираль.
- Сателлиты встречаются и у галактик? - спросил Джек.
- На ваш вопрос не ответишь однозначно, - отозвался профессор. -
Структура галактик не остается неизменной во времени. Восемь или десять
революционных преобразований, сопровождающих переход спирали в эллипсоид,
замыкают их на себя, обрывают развитие и лишают сателлитов, - голос
Лэнджера зазвучал громче. - Подтверждением сказанному могут служить
Большие и Малые Магеллановы Облака, прекрасно видимые невооруженном глазом
в южном полушарии Земли. Сама возможность такого наблюдения
свидетельствует о том, что наше Солнце находится в непосредственной
близости "под" ними, в соседней ветви спирали по направлению от центра. А
сейчас сфера укажет нам их точное взаиморасположение, - заключил
профессор.
Внезапно звук резкого, периодически повторяющегося сигнала заполнил
шлем Джека и одновременно в области Большого Магелланова облака
обозначилась мигающая красная точка.
- Компьютер станции наблюдения сумел подобрать частоты нашего
диапазона, отсюда и звук! - Волнение, наконец, затронуло и выдержанного
капитана "Ариадны". - Сейчас произойдет нечто удивительное!
Джек не расслышал предупреждения профессора, он был полностью
поглощен происходящим. Сфера исчезла в потоках света, затопившего центр
управления со всех сторон. И в этот момент зазвучал Голос.
- Добро пожаловать, космические странники, - произнес он. - С вами
говорит Роджерс, член команды Капитана Видео.
При этих словах челюсть Джека отвисла. Он слушал - и не верил ушам
своим.
- Помилуй бог, - вскричал молодой астронавт, - что это за неуместная
шутка?
- Ну что вы, - усмехнулся профессор, - это всего лишь первый контакт,
который, между прочим, приоткрывает завесу над происхождением диалекта
компьютера. Неплохой английский, а? - Лэнджер возбужденно потер руки. -
Очевидно, Центр управления на Фобосе некогда сумел настроиться на одну из
станций телевизионного вещания с Земли. Компьютер подверг ее передачи
всестороннему анализу, расшифровал и сделал вывод о том, что английский -
язык покорителей космических пространств.
- Но ведь первыми в свое время были русские, - проговорил Джек, - от
этого факта никуда не уйти.
- Не спорю, но телевизионная программа, о которой упомянул компьютер
была популярна много лет назад, - к профессору полностью возвратилось
утраченное спокойствие. - В те времена люди еще не летали в космос, зато и
взрослые, и дети с увлечением следили за захватывающим фантастическим шоу.
Речь в передаче шла о межзвездном полете; компьютер принял все за чистую
монету и запомнил навсегда.
- А сейчас он нас слышит? - полюбопытствовал Джек.
- Без сомнения; компьютер анализирует нашу речь, - заверил его
профессор, - но для проверки этого утверждения следует обратиться
непосредственно к нему. Взгляните налево, Джек, и вы увидите мерцающую
красную панель. Нажав ее, вы вступите в диалог с машиной. Но предупреждаю
- этого еще никто не делал. Мы будем первыми - большая честь, Джек.
При этих словах выдержка изменила молодому астронавту, дыхание
сбилось.
- Вы уверены, сэр, что это безопасно?
- Не имею ни малейшего понятия, - холодно ответил Полномочный
Посланник, - но нас отправили на Фобос именно с этой целью. Не тушуйтесь,
юноша! С богом! Жмите!
Осторожным движением Джек поднес руку к панели. Красный свет погас, и
астронавты услышали мерное звучание голоса:
- Вы находитесь на борту станции галактического наблюдения номер
пять, солнце две тысячи тридцать шесть, вторая ветвь. Станция является
автоматическим передовым постом Гегемонии, конфедерации солнечных систем,
занимающих большую часть центра этой галактики. Гегемония знает, что вы
осведомлены как о ее существовании, так и о том, что ваша система
находится под ее наблюдением с незапамятных времен. Вы предупреждаетесь о
том, что за любым повреждением, нанесенным станции, последует немедленное
уничтожение вашего солнца другими форпостами Гегемонии.
- Что ж, вы любезно сообщили нам, что таких станций по крайней мере
пять, - мрачно проговорил Лэнджер и добавил: - Мы добрались сюда с таким
трудом не для того, чтобы вредить. Наше желание - выйти на прямую связь с
Гегемонией.
- С какой целью? - откликнулся голос.
- Просить разрешения на полет в Сердце Звездного Мира.
- Находящимся под наблюдением запрещено посещать области космического
пространства, управляемые Гегемонией. Если вы выдержите испытание, то ваша
система автоматически станет ее частью. Исключений из правила не было и
нет.
- А вы осведомлены осведомлены о сроке испытательного периода? - не
унимался профессор.
- Пятьдесят тысяч лет.
- Прекрасно. Следовательно, вы знаете, что испытательный срок срок
сокращен наполовину.
- Гегемония сочла за честь прислушаться к рекомендациям звездных
скитальцев, которых вы называете Вершителями Судеб.
- Одно исключение уже сделано! - профессор решительным жестом рассек
воздух и продолжал, обращаясь к компьютеру: - Мне ясно, что вашими
инструкциями не предусмотрена возможность контактов между испытуемым миром
и звездными скитальцами. Поэтому вы не можете дать правильного ответа на
нашу просьбу и обязаны обратиться за советом к Гегемонии.
Компьютер не возражал и быстро подтвердил отсутствие таких
инструкций.
- Гегемония автоматически проанализировала содержание вашей просьбы -
ничто из происходящего на станции не выпадает из ее поля зрения, - добавил
компьютер.
Джеку показалось, что диалог зашел в тупик, но не в обычае профессора
Лэнджера было оставлять последнее слово за оппонентом.
- Поймите, - спокойно обратился он к компьютеру, - вы не имеете
программы действий, а поэтому обязаны квалифицировать ситуацию как
чрезвычайную и просить разъяснений.
- Отлично, - вдруг ответил компьютер к величайшему удивлению Джека.
Раздалось необычно низкое глубокое гудение, которое Джек ощутил
целиком, от подошв ботинок до наушников. Затем наступила долгая, гулкая
тишина; астронавты затаили дыхание. И из тишины родился другой голос,
слабый и таинственно непривычный, говоривший на странном, незнакомом
языке. Он звучал доброй октавой ниже самого низкого земного голоса, и
волосы на голове Джека непроизвольно зашевелились.
- Разрешение получено, - перевел компьютер, - станции даны инструкции
по подготовке маршрута будущего путешествия. Для этого необходимы
технические характеристики вашего корабля.
- В данный момент мы не готовы предоставить их, - ответил Лэнджер - и
сделаем это несколько позднее, связавшись с вами по радио, если не будет
возражений.
- Не будет. Мы принимаем все частоты, достаточно лишь указать номер
станции.
- Отлично, - подвел итог профессор. - Джек, нам пора выбираться
отсюда.
И молодому пилоту "Ариадны" довелось еще раз пережить ощущения
качающегося полета через расцвеченные подземелья Фобоса.
Тюфяк Стевенс издал глубокий вздох облегчения, приветствуя их на
борту космической яхты.
- Я уже начал думать, что вы никогда не вернетесь из этой проклятой
дыры, - сказал он. - Я пытался поймать ваши сигналы на всех частотных
диапазонах, но безуспешно.
- Иначе и быть не могло, - согласился профессор и коротко рассказал о
случившемся. - Мы обратились за разрешением совершить путешествие в центр
Галактики. Контакт с автоматической станцией был непростым - пришлось
выложить на стол информацию о вершителях, нашего козырного туза. Затем
разрешение было неожиданно дано безо всяких пояснений... Признаюсь, мне не
по душе такое развитие событий.
- Но почему, сэр? - не сумел скрыть удивления Тюфяк.
- Потому что, узнав об этом, кое-кто у нас дома вообразит, что
Гегемония боится Вершителей. И они с удвоенной энергией будут добиваться
своей цели: затянуть с помощью Вершителей Землю в межзвездное содружество.
А на этом пути ухабы подстерегают на каждом шагу.
Полномочный Посланник уселся за пульт управления "Ариадной", молча
выбивая дробь костяшками пальцев и пристально вглядываясь в дикий пейзаж
Фобоса.
- Мы обязаны остудить горячие головы на Земле и убедить их, что те
силы, которым наш мир, возможно, приходится не по душе, обладают пока
абсолютным превосходством над нами. За примером далеко ходить не нужно,
Джерри. Управляющий компьютер встретил нас в Центре Фобоса стандартным
предупреждением о том, что за любой попыткой нанесения повреждений станции
последует немедленное уничтожение нашего Солнца.
- Неужели это возможно, сэр? - Тюфяк чуть не присвистнул от
удивления.
- Взрывы и деструкции различных солнц происходят регулярно. Мы всегда
думали, что это естественные процессы. Боюсь, что в основании подобных
случаев лежат иные причины, - профессор с силой стиснул зубы. - Не
исключено, - добавил он с горечью, - что такие печальные события могут
происходить из-за того, что галактикам не понравился цвет галстука лидера
одной из планет. Многое свидетельствует о полнейшей безжалостности этой
расы - достаточно одного взгляда на мертвую планету по соседству.
- Может быть, нам все-таки стоит отказаться от экспедиции? - вставил
Джек, которому наилучшим выходом из положения казалось бездействие в
течение ближайших пятидесяти тысяч лет. Но, несмотря на это, он чувствовал
глубокое разочарование.
- Ну нет, - ответил капитан "Ариадны", отправляя экипаж по местам. -
В нашем случае промедление смерти подобно. К тому же, мы связали себя
определенными обязательствами.
4. "АРГО"
"Ариадна", гордость профессора Лэнджера, быстроходная космическая
яхта, не отправлялась в новую далекую экспедицию. По скорости ей не было
равных среди построенных руками людей звездолетов; но мощь ее двигателей
обеспечивалась работой громоздких генераторов Нернста, занимавших более
половины рабочего пространства корабля.
А у сверхдальних полетов свои законы, и проблема с количеством груза,
обеспечивающего жизнедеятельность экипажа, становилась крайне актуальной.
Проще всего решался вопрос с кислородом. В сложной стеклянной конструкции
протекали процессы фотосинтеза, сопровождающиеся разложением диоксида
углерода и воды в при искусственном освещении. Установка работала словно
настоящее зеленое растение, но только более эффективно - ведь отпадала
необходимость в заботе о росте, цветении и тому подобных вещах.
В качестве побочных продуктов фотосинтеза получали сахар и крахмал,
необходимые компоненты любого рациона. Сложнее обстояли дела с остальной
пищей и питьевой водой - они не воспроизводились на борту корабля.
Потребности же человеческого организма достаточно велики. Доказано, что в
ежедневный рацион должны входить высококачественные животные белки, сорок
витаминов, служащих катализаторами в процессах обмена, некоторое
количество кобальта и марганца для клеточных ферментов. Велико значение
кальция и фосфора; первый нужен для укрепления костей, а второй - для
образования аденозинтрифосфата - регулятора внутриклеточных переходов.
Продолжать перечисление можно долго; полный список веществ и продуктов
займет десяток страниц машинописного текста.
Ежедневная норма расхода питьевой воды в дальних космических полетах
устанавливалась обычно в размере кварты на каждого члена экипажа.
Все эти подробности были обстоятельно изложены профессором Лэнджером
Секретарю Харту в ходе беседы, состоявшейся после возвращения "Ариадны" с
Фобоса.
- При подготовке сверхдальних экспедиций, - объяснял профессор,
забыв, что находится не в студенческой аудитории, - выявляется порочный
логический круг. Масштабы расстояний обуславливают время пребывания в
полете, что требует увеличения полезного груза, и, соответственно,
размеров корабля и мощности его двигателей. Возникает необходимость в
ограничении топливных ресурсов, что сразу увеличивает длительность
путешествия и создает дополнительные трудности с жизнеобеспечением
экипажа... Есть над чем поломать голову, прежде чем придешь к
компромиссному варианту, - Лэнджер вздохнул и переменил тему разговора. -
Как бы то ни было, Дэн, компьютер с Фобоса произвел расчет возможных
траекторий полета, и я распечатал несколько кривых. В любом случае
предстоит преодолеть расстояние в тридцать тысяч световых лет, а если
учесть затраты времени на дипломатические визиты, переговоры и,
безусловно, чрезвычайные ситуации... Тем не менее, мне не хотелось бы
потратить более двух лет, а желательно обойтись и меньшим сроком, -
энергично закончил Полномочный посланник.
- Но почему же, сэр, - вмешался в разговор Тюфяк. - Что такое два
года по сравнению с пятьюдесятью тысячами лет? Человеческая жизнь - и та
длится гораздо дольше.
- Все верно, но только отчасти, - нетерпеливо перебил профессор. -
Поймите, Джерри, этим путешествием наша работа не начинается и не
заканчивается, - и он повернулся к Госсекретарю. - При всем уважении к
вам, Дэн, должен заметить, что не припомню и года, прошедшего без
неоднократных и внезапных вызовов в правительство, - последовал глубокий
вздох. - Сейчас я собираюсь выйти из этой игры на целых два года, поэтому
следует подумать о преемнике. Напоминаю вам, что президент настаивает на
участии в проекте и Джека, и Джерри, что лишает вас обоих дублеров.
Джек встрепенулся при упоминании Президента. Неужели за этим
неразумным и опрометчивым решением стоит лидер Соединенных Штатов? Что-то
на него не похоже...
Госсекретарь Харт истолковал все по своему и снисходительно заметил:
- Говард не имел в виду Президента Соединенных Штатов. Речь шла о
председателе Совета Безопасности ООН, который и является проводником этой
политики.
- Вы имеете в виду господина Саварина?
- Да. Он будет на этом посту в течение месяца, но спустя некоторое
время займет его снова. Поэтому идее не грозит забвение. - Харт задумался
на секунду, затем продолжил: - Я буду счастлив, если проект удастся
выполнить за только что указанный срок. Ну, а подходящий звездолет у вас
на примете есть? Если, конечно, это не тайна.
- У нас готовы требования к кораблю, - ответил Полномочный посланник.
- Габариты, как у старого "Телемака", конструкция двигателей - как на
"Ариадне", включая некоторые доработки. Ведь нам требуется получить
выигрыш в мощности на двести процентов.
Оба дублера присвистнули. "Телемак" мог вместить более двухсот
пассажиров и команду. Строить космический лайнер такого размера для трех
человек? Секретарь Харт не свистел, но на его лице появилась маска
озабоченности - стандартная личина делового человека.
- Переоборудование "Телемака", в успехе которого я сомневаюсь,
обойдется в двадцать пять миллионов долларов, - заявил он. - Строительство
нового звездолета потянет на сорок миллионов. Пожалуй, месье Саварину
придется очень хорошо подумать.
- Вряд ли, - ответил Лэнджер. - Колебания - привилегия Соединенных
Штатов. Думаю, что ООН не будет медлить. Если мы настаиваем на двухлетнем
сроке, то Совет Безопасности, не раздумывая предложит нам финансировать
проект. И как будем выкручиваться - ума не приложу... Но это скорее сфера
вашей компетенции, Дэн, - и профессор слегка поклонился.
- Вам не приходило в голову заключить сделку с представителем Франции
и предложить нести расходы пополам? - мрачно проговорил Госсекретарь. - У
Объединенных Наций вечные трудности с наличностью... Все же вы правы. Если
мы выбираем скорость, то за удовольствие необходимо платить, - и Харт
машинально провел рукой по подбородку. Наступила пауза. Наконец его
осенило: - Послушайте, Говард, а ведь двигатели такого размера помимо
машинного зала прекрасно разместятся и в грузовых отсеках корабля,
подобного "Телемаку".
- Логично, - откликнулся профессор, - в этом случае можно
использовать каюты пассажиров и подсобные помещения для хранения грузов.
Нашему экипажу из трех человек вполне хватит и командной рубки огромного
звездолета.
- Прекрасно, Говард, что мы мыслим в одинаковом ключе. Избежать
постройки нового корабля - что может быть практичнее! Но мы рассмотрели
еще не все резервы, - продолжил размышления госсекретарь. - Исходя из
экспериментов Джека на борту "Ариадны", мы знаем, что Вершители Судеб
способны довести коэффициент полезного действия генераторов Нернста до
девяноста процентов - и это не предел! - в то время как нам самим так и не
не удалось превзойти сорокапятипроцентный рубеж. Не хотите ли пополнить
экипаж четвертым членом, к примеру, Гесперусом, новым приятелем Джека?
"Блестящая идея, - подумал Джек. - Если мы оставим старые двигатели,
то в этом случае помощь Гесперуса позволит разогнать корабль до больших
скоростей." Но профессор Лэнджер нахмурился.
- Стоящая мысль, - одобрил он, слегка растягивая слова. - И я не
прочь иметь на борту одного из Вершителей; они значительно лучше нас
ориентируются в безбрежных просторах Галактики. К тому же, у Гесперуса
общительный характер, и его общество доставит нам немало приятных минут.
- Я целиком "за", - с горячностью поддержал его Джек. - Никто заранее
не знает, в какие переделки мы попадем в Сердце Звездного мира; в любом
случае, услуги Гесперуса придутся очень кстати.
- Вот это меня и не устраивает, - веско проговорил Лэнджер. -
Приглашая Гесперуса, мы обязаны разъяснить ему цели экспедиции. Без
сомнения, эти сведения вскоре станут известны другим Вершителям, включая
гостящих сейчас на Земле. Я абсолютно уверен, что наш сегодняшний взгляд
на союз двух миров - Земли и Вершителей - вызовет у них решительное
возражение, как противоречащий духу заключенного договора. Помните, Дэн,
именно этими аргументами оперировали вы, выступая в Совете Безопасности.
Поэтому присутствие на борту Гесперуса серьезно осложнит нашу дальнейшую
работу.
- Приходится согласиться, - вздохнул Харт, - и признать вашу правоту,
Говард. Я отказываюсь от своего предложения, несмотря на всю его
привлекательность, - и он переменил тему разговора. - Итак, ваше мнение:
нам по силам модернизировать "Телемак"?
- Полагаю, что да. Конструкторы уже предоставили ряд чертежей,
показавшихся мне вполне приемлемыми. Стоит принять во внимание, что именно
фирма Мак-Крари строила несколько лет назад наш звездолет.
- Хорошо, - отозвался Госсекретарь, - а как вы собираетесь назвать
своего монстра?
- Цель путешествия, - быстро ответил Лэнджер, - оставляет одно
название. Мы играем роль новых аргонавтов, отсюда и новое имя корабля -
"Арго".
- Годится, - буркнул Харт, - хотя я, откровенно говоря удивлюсь, если
вы вернетесь на Землю с чем-то похожим на Золотое Руно.
- Полностью разделяю вашу точку зрения, - вежливо согласился
Полномочный Посланник.
Сведения из компании Мак-Крари поступали в ведомство Госсекретаря
ежедневно, и Джек с Тюфяком имели возможность регулярно с ними
знакомиться. Официальную информацию они успешно дополняли личными
впечатлениями, которыми были обязаны своей старой знакомой Сильвии
Мак-Крари, очаровательному репортеру "Транс-Солар Пресс" и дочери магната
космической промышленности.
Громадный корпус быстро устаревшего "Телемака", только в прошлом году
возвратившегося из знаменитого рейса к колонизируемым планетам звезды
Эридан-40, подвергался реконструкции в ремонтных доках, расположенных в
пригороде Довера, штат Нью-Джерси, и принадлежавших некогда американской
армии. Арсенал Пикатини прекратил свое существование с момента подписания
в ООН соглашения о роспуске национальных вооруженных сил.
Огромной холдинговой корпорации, в состав которой входила "Мак-Крари
инжениринг", не составило труда успешно провести приватизацию Пикатини,
выкупив его у государства. Правительство Соединенных Штатов не скрывало
удовлетворения от сделки, избавившись от значительных расходов по
содержанию как самих доков, так и скопившихся за десятилетия запасов
космических вооружений. Теперь, в условиях установившегося навсегда мира,
государство только курировало космические исследования, всячески поощряя
предприимчивых бизнесменов, таких, как Пауль Мак-Крари.
Из Пикатини до Вашингтона подать рукой, поэтому оба дублера зачастили
на фирму в свободное от подготовки к полету время. На их глазах
происходило превращение шикарного летающего дворца в в транспортное
космическое судно, чем-то напоминавшее боевой корабль конца двадцатого
столетия. Работа кипела, и переоборудование шло полным ходом. Роскошное
внутреннее убранство было пущено в металлолом, исчезли перегородки между
каютами, до предела упростились системы освещения, вентиляции и
водопровода; огромный камбуз сократился до размеров туалета. В салоне
суперлайнера, еще недавно залитом холодным светом далеких звезд,
наполненном музыкой и оживленной болтовней, теперь тянулись унылые ряды
упаковочных контейнеров. Тюфяк, бросив на них придирчивый взгляд, не смог
скрыть разочарования.
- На мой вкус, - произнес он воинственно, - здесь лучше смотрится
боевой отсек. Грех не использовать возможности прекрасного обзора.
- Не бросайся словами, дружище, - спокойно ответил Джек. - Оружие нам
ни к чему. Мы - посланцы мира.
- Да ты прекраснодушный оптимист, - хмыкнул Джерри.
- Как бы то ни было, мы отправляемся с дипломатической миссией. И
сорваться в драку - последнее дело.
- Знаю-знаю, - протянул Тюфяк. - Пройдем-ка лучше в носовой отсек. С
тех пор как из кают-компании убрали со стен ковры, здешнее эхо сделалось
невыносимым.
Это посещение доков друзьями оказалось последним. Сразу после
окончания демонтажа большинства внутренних конструкций "Телемака",
проведенного в рекордные сроки, началось заполнение контейнеров в бывшем
салоне первоочередными грузами. После этого буксиры доставили "Арго" на
пятисотмильную околоземную орбиту. Предстояла уникальная инженерная
операция по сборке в условиях невесомости тяжелого машинного оборудования,
включая ускорители Гертеля, которым скоро предстояло вывести корабль на
заданный режим.
Ускорители Гертеля, одно из удивительных достижений науки двадцать
первого века, сделали возможным перемещение в пространстве с невиданными
скоростями и тем самым раскрыли для землян просторы Вселенной. В конце
предыдущего человечество освоило полеты в пределах Солнечной Системы,
звезды же казались манящей и несбыточной мечтой - столь велики расстояния
в Галактике, что их не покорить обычным космическим кораблям. Немногие
ученые отваживались разрабатывать эту проблему, так велик был авторитет
теории относительности Эйнштейна, запрещавшей движение материальных тел со
сверхсветовой скоростью.
Физики знали о существовании второй версии теории относительности,
созданной английским астрономом Милном, в которой сверхсветовой барьер не
рассматривался как закон природы, а фигурировал в качестве математического
постулата. Разрешить противоречие могли только сверхточные эксперименты,
время постановки которых еще не пришло. Однако в середине шестидесятых
годов английскому исследователю Динглю удалось найти две тонких ошибки в
рассуждениях Эйнштейна; их устранение привело в будущем к перевороту в
теоретической физике и системе знаний о мире.
Его совершил в 2011 году великий физик Уильям Гертель. В новой
парадигме классическая теория относительности оказалась частным случаем
концепции Милна, а та, в свою очередь, обобщалась построением Гертеля.
Профессор Лэнджер обожествлял Гертеля, считая его величайшим физиком в
истории науки. Джек Лофтус, для которого критерием истинности теории
служили строгость и стройность ее математического описания, всецело
поддерживал своего наставника.
Значение открытия Гертеля, сделанного на кончике пера, было столь
велико, что практические результаты не заставили себя долго ждать. После
публикации работы не прошло и девятнадцати лет, как стали реальностью
фантастические сверхсветовые ускорители. Началась новая эпоха,
человечество устремилось к звездам.
В это время и были обнаружены две автоматические станции Сердца
Звездного Мира. Первая располагалась на Фобосе, а вторая - на маленьком
астероиде Эросе, протяженностью всего в одну милю. Орбита Эроса проходила
неподалеку от Земли, что делало его идеальным наблюдательным пунктом для
контроля над нашей планетой. Этот ошеломляющий факт не решились сделать
достоянием гласности и засекретили, поставив в известность только глав
правительств и Совет Безопасности ООН.
На сей раз цивилизации Сердца Звездного Мира невольно сослужила Земле
хорошую службу. Узнав о существовании форпостов далеких галактических
миров, земляне окончательно поверили в возможность трансзвездных
путешествий. Ведь в научных исследованиях, как часто повторял профессор
Лэнджер, правильная постановка задачи - половина успеха; если цель ясна,
то и достичь ее гораздо проще.
Упоенным азартом поисков энтузиастам не приходил в голову
незамысловатый вопрос о целесообразности контактов с могучими и неведомыми
культурами...
5. ДОЛГОЕ ПАДЕНИЕ
Вывод "Арго" на околоземную орбиту резко изменил ритм жизни молодых
астронавтов, положив конец их отлучкам из Вашингтона. Джеку и Тюфяку
приходилось теперь то и дело бывать на технических инструктажах, на
которых обсуждались особенности конструкции гигантского корабля и
управление им во время полета. Вскоре занятия переместились в здание ООН в
Нью-Йорке, где с экипажем стала работать группа экспертов-аналитиков,
специалистов по межзвездному союзу. В их задачу входили обобщение фактов и
прогноз реакции Гегемонии на перипетии будущей экспедиции.
Информация копилась быстро, и собранные материалы о Сердце Звездного
Мира пришлось разместить со всеми предосторожностями в одной из комнат
небоскреба в Манхеттэне.
В теплый летний полдень, сделав перерыв в утомительной работе, друзья
вышли передохнуть и наткнулись на Сильвию. Во встрече не было ничего
удивительного, так как девушка в свои восемнадцать лет уже стала
профессиональным журналистом и работала корреспондентом Транс Солар Пресс
при ООН. Сильвия сидела на бортике дельфинария, перебирая в задумчивости
страницы своего репортерского блокнота.
- Кажется, мне скоро вообще запретят разговаривать, - пожаловался
Тюфяк, едва они обменялись приветствиями. - Совершенно секретно! Решается
судьба Вселенной! И так далее в том же духе.
- Ты и так говоришь слишком много, Тюфяк, - возразила Сильвия
полушутя, полусерьезно. - Но не огорчайся, тайное всегда становится явным.
Я многое слышала о вашей миссии и поняла одно: вы можете фантазировать
сколько угодно, но все равно окажетесь не слишком далеки от истины.
Слова замерли на губах Тюфяка, но девушка только весело рассмеялась.
- Не бойся, - успокоила она, - это не мои проблемы. Хотя еще вчера я
собиралась раскопать кое-что в этом материале, но вмешался мой дорогой
папа, и я выкинула все из головы. Теперь мой рот на надежном замке.
- Ну, а мой? - неожиданно проквакал чей-то высокий голос, возникший
где-то внизу, почти у самых ног Сильвии.
Джек слегка оторопел, но быстро сообразил в чем дело. Перегнувшись
через бортик бассейна, он удостоверился в своей догадке. Ему не удалось
скрыть удивления. Хотя минул целый век общения людей и дельфинов,
удивительных творений природы, для большинства гомо сапиенс так и не стала
привычной мысль о высоком уровне их своеобразного интеллекта, ничуть не
уступающего человеческому. Поэтому обитатели бассейна, задорные и
насмешливые, как и все их сородичи, получали массу удовольствия, вызывая
легкий испуг у чересчур забывчивых и неосторожных посетителей.
Сильвия, однако, только улыбнулась:
- Послушай, Турсиопс, разве ты не знаешь, что подслушивать нехорошо?
- У нас нет таких правил, - сообщил в ответ дельфин. - Кроме того, я
застал лишь конец разговора.
Джека не удивил приятельский тон обращения девушки к дельфину, но он
не мог с уверенностью утверждать, что эта мощная черная торпеда длиной в
восемь футов дружит с Сильвией. Ведь имя, которое она произнесла, было
родовым для всей стаи. Эти общительные создания с удовольствием
откликались на него, считая своим собственным именем.
- Моим друзьям, - проговорила Сильвия, придав лицу суровое выражение,
- пора уходить. Если ты услышал кое-что, дружище, то не стоит слишком
много лепетать...
В ответ Турсиопс мгновенно перевернулся на другой бок и стремительным
движением хвостового плавника направил на Сильвию столб водяных брызг.
Затем последовала серия высоких прыжков и быстрых входов в воду,
сопровождавшихся имитацией смеха девушки.
- Ты хорошо его знаешь, - спросил Джек, - или, может быть, ее?
- Трудно сказать определенно, но я знакома со всеми дельфинами в
стае. Они очень добрые и обаятельные, гораздо симпатичнее, чем большинство
людей, с которыми я сталкивалась в жизни, и значительно интереснее их. К
тому же, мне так жалко, что они заперты в этом курятнике! - горячо
воскликнула Сильвия.
- Но почему? - удивился Тюфяк. - Они проводят здесь время до зимы, а
затем покидают дельфинарий; тут их кормят и защищают...
- Защищают? - рассмеялась девушка. - Приглядись повнимательней к
улыбке дельфина и увидишь ровные ряды зубов; их добрая сотня, и они остры,
как стальные иголки. Эти создания остановят любого врага. Дельфинам никто
не страшен в открытом море, скорее они должны опасаться людей... или, по
крайней мере, быть настороже.
- Но мы больше не приносим им вреда, - медленно проговорил Джек. -
Охота на дельфинов запрещена с той самой поры, как доктор Лилли доказал
существование у них высшей нервной деятельности. Неужели тебе трудно
примириться с тем, что десять дельфинов, живущих в бассейне каждый год,
представляют всех своих сородичей, и мы вместе учимся находить общий язык?
Силой их никто сюда не загоняет...
- Верно... - донеслось из бассейна.
Наступила томительная пауза, которую прервал звонкий голосок Сильвии.
- Так ты смирился с пленом, Турсиопс?
Вторая пауза была короче.
- Я свободен всегда, - ответил дельфин, - но... в океане я был
счастливей...
В течение всей недели разговор с Турсиопсом не выходил у Джека из
головы; по непонятной причине юноша мысленно возвращался к нему каждый
день. Но наступил очередной понедельник, и все заботы отошли на второй
план.
- "Арго" - объявил Секретарь Харт, - готов к полету.
Гигантские размеры звездолета, некогда вмещавшего до тысячи человек,
порождали на его борту мертвую тишину, давившую на трех астронавтов.
Мощные двигатели "Арго" работали почти бесшумно и, будучи отделены от
жилых отсеков, ничем не тревожили экипаж. Беззвучно функционировала
контрольно-измерительная аппаратура. Грузовые отсеки корабля заполняли
контейнеры. Нагромождение бесчисленных ящиков создавало разнообразные
пустоты, в которых при малейшем движении зарождалось гулкое эхо,
действовавшее на нервы сильнее, чем гнетущая тишина. В такие моменты
молодым людям казалось, что они находятся на борту брошенного на произвол
судьбы океанского лайнера. Через неделю они попробовали ограничить свое
перемещение по звездолету командной рубкой, достигавшей размеров
"Ариадны", представив себе, что остального просто не существует. Увы, из
этой затеи ничего не вышло. Профессор Лэнджер частенько организовывал
вылазки в чрево "Арго"; ему не терпелось проверить работоспособность тех
или иных приборов, причем особую заботу он проявлял к высококачественной
звукозаписывающей аппаратуре. Волей-неволей молодым людям приходилось
сопровождать своего капитана.
Много беспокойств доставлял им и камбуз. Джека вполне устраивали
поварские таланты профессора, который был большим знатоком кулинарного
искусства и умел творить чудеса даже из небогатого набора продуктов.
Напротив, все блюда, выходившие из-под рук Тюфяка, включая простейший
омлет, напоминали по вкусу и запаху горелую резину; и Джек понимал, что
его собственная квалификация не намного выше. По понятным причинам
профессор Лэнджер желал исполнять обязанности повара только одну неделю из
трех. Его не смущала перспектива питаться некоторое время малосъедобной
пищей.
- У нас впереди долгое путешествие, - говорил капитан "Арго", -
идеальная возможность для вас обоих научиться готовить. Кулинария -
высокое искусство и прекрасный способ разнообразить досуг.
- Сэр, - позволил себе возразить Джек, - нас учили, что искусство -
это способ передачи информации. Мне кажется, что мастерство в
приготовлении еды не подходит под это определение.
- Полагаю, что большинство вам возразит. Мысль о том, что архитектура
или музыка лишь передают информацию, плохо укладывается в голове, -
ответил профессор. - Между тем их принадлежность к искусству не вызывает
ни у кого сомнений. Полагаю, что все определяется точкой зрения на свое
дело. Вряд ли можно отнести к творцам производителя гамбургеров. Но
создатель гастрономического словаря Ларусса... Его творение сродни
"Лаокоону" Лессинга!
- Никогда не слышал о такой книге, - удивился Тюфяк. - О чем она?
- Речь в ней идет о скульптуре, - охотно разъяснил Лэнджер, - но в
целом она посвящена эстетике, науке о прекрасном, обобщенному взгляду на
произведения искусства. Ту же оценку можно отнести и к великой кулинарной
книге.
Профессор надолго оседлал любимого конька, но он был капитаном,
поэтому экипаж терпеливо выслушал его сентенции и приступил к регулярным
дежурствам по камбузу. К огорчению молодых людей, им пришлось участить
посещение гулких грузовых отсеков в поисках новых ингредиентов для
очередного меню.
Тем временем "Арго" стремительно летел в галактическом пространстве,
держа курс на созвездие Стрельца. Звездолет окружали бескрайние темные
области движущейся космической пыли, но это обстоятельство не смущало
астронавтов - в таких же условиях проходила их первая встреча с
Вершителями Судеб.
К удивлению наблюдателей, за время полета звезды Стрельца начали
изменять взаимное расположение, отклоняясь от расчетных траекторий, в чем
не позволили усомниться беспристрастные показания спектрометров. Вскоре за
процессом можно было следить невооруженным глазом. Звездолет незаметно
преодолел условную границу пространственно-временных состояний, за которой
все макрообъекты находились в непрерывном движении. "Арго" достиг своей
крейсерской скорости и за час преодолевал расстояние в световой год, но
впереди лежал еще долгий путь и расслабляться не приходилось. Капитан
Лэнджер не сомневался, что Гегемония, простершая свои щупальца до
Солнечной системы, способна контролировать и ту область Галактики, в
которой находился сейчас их корабль.
В конце вахты профессора команда собралась в рубке для обычного
обмена мнениями.
- Хотя Гегемония пока что не установила своего владычества в этом
районе Галактики, - проговорил Лэнджер, - она не позволит никому
чувствовать себя свободным и нарушать неписаные правила поведения. Поэтому
нам не следует отклоняться от рекомендованного курса.
- Следовательно, мы находимся в зоне протектората Гегемонии, -
уточнил Джек.
- Да, или на мандатной территории, если угодно, - ответил профессор.
- Режим непрерывного наблюдения... - протянул Тюфяк. - А я считал,
что корабль, находящийся в стоячей волне пространственного континуума,
невозможно обнаружить.
- Мы склонялись к такой точке зрения, и ничего больше нам пока не
известно, - отозвался Лэнджер. - Судьей здесь может быть только опыт.
- Вспомните, Вершители Судеб ни разу не потеряли "Ариадну",
сопровождая ее на пути к Земле, - обронил Джек.
- Спасибо за напоминание, но окончательные выводы делать рано, -
упорствовал Тюфяк. - Я помню об этом случае, но детали полета Вершителей
ускользнули от меня. Сэр, вправе ли мы тут экстраполировать? Вершители -
уникальные создания, и галактики не могут подражать им во всем. На этом
основана надежда на успешно завершение нашей миссии, - у Тюфяка неожиданно
прорезался дар красноречия.
- Вы говорите вроде бы верно, - усмехнулся капитан "Арго", - но
взгляните, к этому времени наш сканер, который должен молчать на стоячей
волне, зарегистрировал три коротких сигнала, два из которых имеют
одинаковую форму. Допускаю, что мы имеем дело с зондирующими импульсами и
столкнулись с так называемым эффектом радара Гертеля.
- Хмм, - в раздумье покачал головой Джек, - если галактики справились
с проблемой связи в стоячей волне, то они чересчур крепкий орешек для нас.
- Более чем вероятно, - согласился профессор, по-прежнему сохраняя
полную невозмутимость.
К концу первого месяца серии странных сигналов возобновились.
Крошечное перо сканера выписывало на термочувствительной бумаге сложную
форму импульса, а астронавты не сводили с него внимательных глаз. Сомнения
рассеялись окончательно - Сердце Звездного Мира нашло возможность послать
электромагнитный импульс для сбора точной информации через замкнутое и
непроницаемое пространство стоячей волны, в коконе которой пребывал сейчас
их корабль.
В маршруте полета "Арго", рассчитанного галактиками для экспедиции
профессора Лэнджера предусматривались контрольные точки, в которых
звездолет должен был выйти в обычное пространство и вступить в контакт с
форпостом Гегемонии. И вот такой момент наступил. Огромный корабль
"соскользнул" в трехмерный мир, где его "реальная" скорость оказалась
немногим меньше половины световой. К удивлению руководителя экспедиции, на
приемлемых расстояниях звездных систем обнаружить не удалось. Приборы,
работающие на эффекте Допплера, показали, что ближайшая звезда, погасший
красный гигант Антарес, находится на расстоянии в три световых года в
направлении, противоположном их курсу.
- Если наши специалисты по космологии узнают, что вокруг Антареса
вращаются планеты, то это повергнет их в шок, - в раздумье проговорил
профессор. - Я все же склонен думать, что астронавигационные приборы
"Арго" допустили ошибку порядка процента.
Тюфяк сосредоточенно колдовал над спектрометром.
- Творится что-то непонятное, - пожаловался он. - Спектр Антареса на
месте, дублеты разрешаются, но часть линий явно искажена!
При этих словах профессор Лэнджер резко поднял голову, непроизвольно
приняв собачью стойку. Джек улыбнулся про себя - осталось только поднять
уши и тявкнуть.
- Покажите скорее, - попросил профессор.
Тюфяк протянул ему гибкую ленту. Ученый, не говоря ни слова,
склонился над ней, поднеся к глазам миниатюрную лупу; спустя пару минут он
уже вводил данные в компьютер.
- Что же это значит, сэр? - спросил Джек, дождавшись, пока принтер
отстучит результаты расчета.
- Звезда-спутник, - ответил профессор со вздохом облегчения, - звезда
седьмой величины, которая движется вокруг Антареса по удаленной орбите. Я
совсем забыл о ее существовании - красивое изумрудно-зеленое светило...
Нам повезло, что в данный момент она находится на прямой линии между
"Арго" и Антаресом. Таково происхождение удивившего нас спектра, -
резюмировал ученый и торопливо добавил: - Немедленно выходим в эфир и даем
наши позывные; похоже, что здесь мы и остановимся.
Ответ не заставил себя долго ждать и поступил через два дня - очень
скоро для межзвездных расстояний. Очевидно, его передали на ближайшую к
зеленому солнцу автоматическую станцию, а та транслировала сообщение на
"Арго".
В наушниках астронавтов зазвучал резкий булькающий голос, с трудом
подбиравший фразы на ломаном английском языке. Слышались невообразимые
вздохи, хлюпанье, сопенье, мычанье, пришептывание.
- Ва-а-ш за-а-а-п-р-о-о-с по-лу-у-у-тшен Ар-гооо... У-х-х-и-о-о-у
под-д-д-тв-е-е-р-жда-ет-ся-я ц-у-х-х... Пп-р-оо-л-л-жа-а-й-т-е...
ин-с-т-ру-у-у-к-цц-и-и...
- Пирог с сельдереем.
- Пирог с сельдереем! Как бы не так! - прошептал профессор. - Джерри,
они изучили вашу стряпню, - и добавил уже громко: - Приветствуем форпост
Гегемонии! Просим сообщить ваши новые координаты, самостоятельно мы не
сумели вас обнаружить.
- Вы-ы-ы аа-а-ао-уу-а гра-а-а-н-и-и-ц-е-е, - завыл, закудахтал голос,
- при-и-и-б-лии-жа-аа-а-ть-ся-яя у-у-о-о за-а-а-п-ре-еща-а-ет-ся-яяя
е-е-ед-аа про-о-о-до-о-л-жа-а-й-й-те-е...
- Выполнять инструкции, - закончил Лэнджер. - Форпост, у нас
появились трудности с водой.
- Пре-е-е-а-а-ду-смот-р-е-е-е-гно уй-о-о е-п-и-и-рог ц-з-х-м
б-а-а-р-а-а-ни-и-на-а...
Громкий щелчок, и наступила тишина.
- Пирог из сельдерея для тебя, как же, - профессор выругался. - Все
же через эти мерзкие завывания и поддельный армянский акцент можно
догадаться о смысле. Продолжайте полет, и на следующей остановке вас будет
ждать вода.
- Просто душка, - ухмыльнулся Тюфяк. - А я тем временем состряпаю
пирог с телятиной и трансгалактической бараниной, а заодно и свиные
отбивные на закуску.
- Если ты подвигнешься на такой подвиг, - добавил Джек, - то на мою
долю ничего не останется. Придется в свое дежурство провернуть хорошею
стирку.
- Перестаньте изощряться в остроумии, - перебил их профессор, - и
займите свои посты. В нашем распоряжении один час до возвращения в стоячую
волну. Если я все понял правильно, то нам предстоит совершить посадку на
следующей планете, на которую я возлагаю большие надежды; в противном
случае нам будет негде заполнить танки водой.
- А что это даст, сэр? - спросил Джек. - Мне показалось, что
Гегемония не проявляет к нам особого интереса.
- Не совсем так, - отозвался Лэнджер. - У меня есть пара идей, но до
поры до времени я сохраню их при себе. Ну, хватит болтать, - капитан
повысил голос. - Экипаж, по местам!
Без воды команда "Арго" не осталась. При приближении к указанной в
инструкции планете перед их удивленными взорами открылись бескрайние
водные просторы.
Неизведанный мир был очень похож на Землю по размерам, составу
атмосферы, и расстоянию до солнца, весьма напоминавшего земное. Вода
заполняла всю поверхность планеты, не оставив места ни для континентов, ни
для ледяных полярных шапок... Тепловой режим над бесконечным океаном
оказался столь однородным, что обеспечивал повсеместное господство
субтропического климата. Ничто не разрывало сине-голубую ровную гладь, за
исключением нескольких коралловых атоллов, достаточно крупных по земным
меркам. Но даже самый значительный атолл не мог быть назван островом; при
их осмотре в глаза наблюдателю бросалось полное отсутствие всякой
растительности и малейших признаков жизни.
Тем не менее, все приемные устройства "Арго" работали с полной
нагрузкой, воспринимая непрерывный поток информации с голубой планеты. В
наушниках звучал механически правильный и без труда воспринимаемый
английский язык. Здесь существовала цивилизация, имевшая доступ к
передовым технологиям, знаниям и ресурсам Сердца Звездного Мира. Но что
служило средой ее обитания?
Ответ напрашивался сам собой - вода. Джек немедленно представил себе
высокоразвитых существ, сродни земным дельфинам, хвостовые плавники
которых претерпели трансформацию и могли управляться с разнообразным
инструментом. Воображению рисовались невиданные картины подводных городов,
расположенных в глубинах коралловых лагун. Как водится, фантазия вскоре
вступила в противоречие с реальной действительностью.
На планете водились млекопитающие из породы китов, но они не были ее
хозяевами, и не их острый интеллект творил ее историю. У мыслящих
обитателей этого мира не было даже позвоночного столба; им управляли
существа, очень похожие на моллюсков.
Джеку доводилось читать книги по теории эволюции животного мира на
Земле, и он придумал параллель с осьминогами, развившими у себя дар зрения
в соперничестве с млекопитающими и победившими их в жестокой борьбе. Но в
облике головоногих обитателей планеты не бросались в глаза грубые черты;
десять ног прекрасно сочетались с развитым мышлением, словоохотливостью,
напыщенностью и преувеличенным самоуважением. Похоже, у этих декаподов
полностью отсутствовало чувство юмора и способность воспринимать красоту.
Джек доложил руководителю экспедиции о своих наблюдениях. Профессор
задумался.
- Интересный вид. Но не такое уж неожиданное сочетание свойств
характера, хотя у людей его удается встретить не часто. Примеры такой
организации вида можно искать не только среди гуманоидов. Вспомним о так
называемых сотовых культурах.
- На покрытой водой планете - сотовая культура? - удивился Тюфяк. -
Как мог развиться такой способ организации среди свободно плавающих
особей?
- Пчелы тоже свободно летают, - мгновенно парировал Лэнджер.
- Да, сэр, но они в своей эволюции, подобно другим насекомым,
проходят стадию метаморфоза, появляясь на свет в виде личинок, -
почтительно напомнил Тюфяк.
- Прекрасно, юноша. Нечто похожее происходит и в этом мире. Что вы
скажете о существах типа гидр, напоминающих ожившие деревья или гигантские
морские анемоны, из которых сложены коралловые рифы?
- Гидры, сэр, - быстро вступил в разговор Джек, - принадлежат к
классу кишечнополостных, а не к моллюскам. И на шкале эволюции гидры столь
же далеки от десятиногих, как десятиногие от нас.
- Джерри, к кому присоединитесь вы? - спор захватил профессора. -
Существует ли связь между декаподами и обитателями атоллов?
- Не берусь утверждать определенно, - ответил Тюфяк, - но по-моему
атоллы не являются городами-колониями, как мы ранее предполагали.
- Являются, - спокойно, но твердо проговорил Лэнджер, - просто мы
должны уточнить понятие города.
- Лагуны пусты, сэр, - вежливо возразил Джек, - в них водится только
рыба, а на рифах нет ничего, кроме гидр. Десятиногие пренебрегают рифами,
их цивилизация располагается на дне океана.
- Правильно, - неожиданно согласился профессор. - Рифы - это соты,
механизм, обеспечивающий воспроизведение рода, а не центр интеллектуальной
жизни цивилизации. Вы видите, джентльмены, как легко запутать любой
вопрос, - удовлетворенно изрек маститый ученый. - Наша ошибка заключалась
в том, что мы упорно мыслили земными категориями, согласно которым
моллюски и кишечнополостные кардинально отличаются друг от друга. В этом
мире эволюция не повторяет земную, а подчиняется своим законам и стирает
часть различий между организмами. Поэтому здесь и десятиногие, и гидры
принадлежат к одному виду.
- Разрешите возразить, сэр, - в отчаянии проговорил Джек. - Гидры так
напоминают растения! Они пускают корни в определенном месте, существуя за
счет ловли рыбы. Иного им не дано. У гидр нет даже и намека на мозг!
- И воспроизводят они себя почкованием, - спокойно добавил профессор,
- с этим не поспоришь. Они во многом схожи с личинками пчел, о которых
говорил Джерри. Жизненный путь этих созданий укладывается в понятие "смены
поколений". Да, гидры размножаются внеполовым путем, но, - и в голосе
профессора зазвучали торжествующие нотки, - часть почек имеет половые
признаки: мужские у одной группы, и женские - у другой. На следующем,
промежуточном этапе из оплодотворенного яйца развивается форма, способная
к свободному плаванию. Появляется организм, напоминающий медузу, который
за время своего жизненного цикла совершает круговые движения, затем
опускается на дно, пускает корни и превращается в подвид гидры, дающий
начало новой колонии, новому атоллу. Отличие от земной эволюции состоит в
том, - и профессор назидательно поднял палец, - что на промежуточной
стадии организм становится головоногим, приобретает черты моллюска и
начинает мыслить. Образующиеся на конечном этапе гидроиды инициируют
дальнейшее размножение... - и мини-лекция закончилась.
- Да, рифы представляют собой соты, - резюмировал Джек, - все
сходится. А что вы можете сказать о лагунах в центре атоллов, об их
происхождении? Ведь на планете нет островов с вулканической деятельностью,
как на Земле, которые медленно погружаются в море после извержения. Мне
кажется, что застройка атоллов может начинаться по краю подводных
кратеров. Вы согласны?
- Мои размышления об этом факте и оказались ключом ко всей проблеме,
- ответил профессор. - Сразу встал вопрос о причинах сходства формы
атоллов здесь и на Земле при отличающихся механизмах образования и роста.
Вы видите, что внешнее различие проявляется при сравнении размеров. Рифы
на этой планете очень велики, основанием для них служат затонувшие плато,
мелководные участки океана. Природа использует свои возможности полностью,
- улыбнувшись, Лэнджер устроился поудобнее и с удовольствием продолжал: -
Но кораллы - ненадежный строительный материал; их соединение дает
непрочную крупноячеистую структуру. В процессе роста атолл расширяется,
вода заполняет его центр, который начинает медленно проседать и
разрушаться под ее давлением и тяжестью наносов ила... Так образуются
лагуны, привлекшие ваше пристальное внимание, Джек.
Молодые исследователи с восхищением посмотрели на своего наставника.
Такая реакция явно польстила профессору.
- Обратите внимание, модель образования лагуны прекрасно дополняет
нашу схему эволюции, протекающей на этой планете. Гидры неподвижны,
прикреплены к одному месту и не могут охотиться за рыбой, которая сама
должна подойти к ним. Если моллюски займутся ее заманиванием для своих
томящихся родителей, у них не останется ни времени, ни сил на развитие
цивилизации, - губы Лэнджера тронула еле заметная усмешка. - К тому же,
собрать стаю рыб ничуть не легче чем стадо овец... Лагуна помогает найти
выход. Шторм и приливы загоняют в ловушку множество рыб, сбивающихся в
огромные косяки - и гидроидная форма жизни имеет неограниченные запасы
пропитания, а моллюскоподобная форма получает возможность заняться другими
проблемами. Одна из них, как я догадываюсь, защита гидроидов от
естественных врагов - акул или похожих на них местных тварей... -
профессор замолчал, и несколько минут никто не проронил ни звука.
- Меня беспокоит еще один вопрос, сэр, - прервал паузу Тюфяк. - У
жителей этого мира нет наций, они не ведут войн. В чем смысл их
присоединения к Гегемонии? Какую пользу это им приносит? Я не думаю, что в
Галактике есть планета, желающая позариться на этот медленно тающий
снежок...
- Есть и другие соображения. Обитатели водных просторов не стремятся
к выходу в космос, они просто не знают о его существовании, - задумчиво
произнес Полномочный Посланник. - Нет и необходимости в вооруженной защите
планеты от внешних посягательств. В нашем случае, Джерри, мы имеем дело со
стабильным миром. А культуры, обладающие высокой стабильностью - предмет
особого внимания со стороны Сердца Звездного Мира, стремящегося не
упустить возможности объединиться с ними ради поддержания собственной
устойчивости, - взгляд капитана "Арго" посуровел. - Я подозреваю, что эта
цивилизация вошла в Межзвездный Союз с целью самозащиты от Гегемонии,
сочтя такой шаг наименьшим злом.
- Если не можем сопротивляться, то присоединимся добровольно? -
риторически вопросил Джек.
- Наверно, так дела и обстояли, - руководитель экспедиции ударил
ладонью по столу и закрыл обсуждение. - Самое время спустить космическую
шлюпку с резервуарами! Пора воспользоваться этими безграничными запасами
воды. Джерри, будет лучше, если полетите вы; управляться с шлюпкой не
труднее, чем с "Ариадной", а у вас больше опыта, чем у Джека, - и капитан
похлопал своего дублера по плечу. - Прежде, чем стартовать назад,
убедитесь, что танки наполнены до краев. Если услышите подозрительное
хлюпанье снизу - бейте тревогу!
- А я могу спуститься? - спросил Джек.
- Зачем? Будет лучше, если вы останетесь на борту и вступите в
контакт с декаподами на случай возникновения непредвиденных помех у
Джерри.
- Серьезных поводов для экскурсии у меня нет, - признался Джек, - но
я надеялся приглядеться к здешним млекопитающим, так похожим на китов;
очень хочется найти подтверждение их разумности.
- Не возражаю против вашей гипотезы, - сказал профессор, - но к чему
нам эти знания? Боюсь, что мы сюда уже не вернемся. Расписание нашего
маршрута не оставляет времени на удовлетворение любопытства, так что не
стоит создавать прецедентов.
- Как я догадываюсь, мне следует подчиниться, - с неохотой произнес
Джек. - И все же, прошу тебя, Тюфяк, не упускай ничего из вида, ладно?
6. ИЗ "НИГДЕ" В "НИКУДА"
Полет возобновился, но Джек никак не мог совладать с нахлынувшими
мыслями и, наконец, обратился к капитану:
- Профессор Лэнджер, позвольте напомнить о той паре идей, что
появились у вас после контакта с форпостом галактов у зеленой звезды. Вы
обещали поделиться ими позднее...
- Охотно, - невозмутимо отозвался профессор, - только не ждите
откровений, молодые люди. Меня поразило вопиющее равнодушие Сердца
Звездного Мира к миссии "Арго". Я ожидал встретить проявление
беспокойства, возможно - открытую враждебность, но никак не такую реакцию.
- Но почему? - не сговариваясь, хором спросили Джек с Тюфяком.
- Поразмышляем вместе, - и Лэнджер улыбнулся, приглашая собеседников
к обстоятельному разговору. - Миллион лет тому назад Гегемония взялась за
реконструкцию Фобоса; волнующая тайна гигантской полости под скалистой
поверхностью сателлита - итог ее кропотливой и целенаправленной
деятельности. Не забыли, Джек, свои чувства во время нашего приключения?
Так что нет необходимости комментировать технологические достижения
Гегемонии в ту далекую пору... - профессор, откинувшись в кресле, с
удовольствием потянулся. - Тем удивительнее заявление, заложенное некогда
в компьютер Центра управления Фобосом - жесткая неприкрытая угроза. По
моему убеждению, это свидетельствует о некой уязвимости Сердца Звездного
Мира, скрытой до поры от наших глаз. Истинно непобедимая и всевластная
культура должна держаться иначе, тщательно сохраняя и подчеркивая свою
холодную отстраненность. А современная Гегемония? Наш таинственный
собеседник остался пока в тени, но вспомним, как изменился его тон при
одном упоминании о Вершителях судеб. И это - не реакция сильного. Интуиция
еще не подводила меня, - заключил капитан "Арго", - я чувствую, что есть
слабости внутри Сердца Звездного Мира и надеюсь на справедливость своей
догадки.
- Может быть и так, сэр, но ваша гипотеза не объясняет всех фактов, -
нашел в себе мужество возразить Джек. - Как вы объясните поразительную
индифферентность обитателей зеленой звезды? Или здесь кроется что-то иное?
В любом случае самое безопасное для нас - не углубляться в тонкости
поведения галактов и не искать их слабые места.
- У нас нет выбора, - поддержал его Тюфяк. - Если за тысячи лет в
Гегемонии что и изменилось, то в первую очередь это касается качества
вооружений.
- С неизбежностью, - покорно согласился Лэнджер. - Я повторюсь,
Джерри, что Гегемония - высокостабильное общество, не подверженное
радикальным изменениям; в этом - смысл его существования. Мной делались
попытки сравнения Межзвездной федерации с уникальной империей Древнего
Египта, в которой жизнь с течением веков почти не менялась, а
технологические новшества появлялись на свет крайне редко, - профессор
резко тряхнул головой. - Сравните-ка это с технологическими революциями,
бушующими сейчас на Земле! Увы, гипотеза не подтвердилась, Сердце
Звездного Мира по-прежнему остается для нас покрытой мраком тайной, ключ к
которой еще не найден.
- А что вы скажете о следующей стоянке? - полюбопытствовал Джек.
- Не хочется гадать, молодые люди, - сухо ответил профессор, - но
думаю, что впереди у нас снова чем-то похожая на Землю планета и контакт с
интересной цивилизацией.
- И уровень ее развития окажется достаточным, чтобы предупредить наши
возможные посягательства, - спокойно добавил Джек.
При этих словах Лэнджер бросил на него полный удивления взгляд, через
секунду сменившийся усмешкой.
- Элементарно, мой дорогой Ватсон, - процедил он сквозь зубы.
Встреча с новым миром, как всегда принесла много неожиданностей; его
коренные обитатели успели напрочь забыть название своей планеты. Фантазии
Джека хватило только на Кибермир - так поразили его бесчисленные роботы,
деловито сновавшие взад и вперед, заполняя все видимое пространство своими
блестящими на солнце фигурками. И здесь настала очередь Тюфяка удивить
своих коллег и блеснуть познаниями в древнегреческом языке, вознаградив
себя за долгие часы бодрствования на занятиях классической филологией.
- Я предлагаю назвать планету Палинурус, - решительно произнес
Джерри. - Это кибернетический термин, означающий науку об управлении
машинами, происходит от древнегреческого слова, означающего "рулевой".
Палинурус был рулевым у Одиссея, и его смыло волной на долгом и трудном
пути из Трои. Что-то похожее случилось и в этом мире.
- Вы попали в точку, юноша, - признал профессор. - Я хотел предложить
название Эдгин, но ваше, Джерри, несомненно лучше.
Выражение озадаченности появилось на лице у Тюфяка, и Джек поспешил
ему на помощь.
- Но почему Эдгин? - быстро спросил он. - Какие тут ассоциации с
книгой Батлера?
- Немного терпения, - и рот профессора скривился в усмешке. - Об этом
я расскажу вам попозже.
Настала пора ближе познакомиться с новым удивительным миром. В
наушниках уже звучала ровная, безупречно отредактированная машинами
английская речь; экипажу, как водится, были переданы обстоятельные
инструкции. Джек, к своему удовольствию, получил приказание провести
разведку на космической шлюпке и пополнить, по возможности, запасы
продовольствия для корабля.
С первого взгляда Палинурус показался похожим на родную Землю, но
обитали здесь низкорослые приматы, сразу напомнившие Джеку красочные
иллюстрации к старым сказкам о гномах; только обитали они не в лесах и
пещерах, а на фоне серого индустриального пейзажа, который навевал совсем
другие мысли. Молодой астронавт вспомнил годы своего отрочества, огромный
американский город Гэри, чудовищный индустриальный монстр, пытавшийся
расползтись по территории нескольких штатов и угрожавший стране
экологической катастрофой. Там, на Земле, худшего удалось избежать. Здесь,
на Палинурусе, непоправимое свершилось, и технократическая цивилизация
поглотила природу целой планеты.
Но не это прискорбное обстоятельство вызвало изумление Джека. Шлюпка
медленно снижалась, а он никак не мог разобраться в поведении гномов.
Вблизи их облик не вызывал особых симпатий: согбенные, скрюченные фигурки,
шишкоообразные наросты на теле, затуманенный взгляд без каких-либо
признаков мысли. Держались они кучками, вели себя достаточно дружелюбно,
хотя и с некоторой опаской. Посадив шлюпку на космодроме, Джек попытался
вступить с гномами в контакт, но безрезультатно. Ему пришлось обратиться к
помощи компьютеров, и только слова машинных команд смогли дойти до
сознания обитателей Палинуруса. Толпа зашевелилась, засуетилась, в
движениях появилась осмысленность; началась медленная загрузка космической
шлюпки.
Недоумение Джека смешалось с любопытством, и он решил выяснить для
себя род занятий этих необычных гуманоидов. Покинув на несколько минут
космодром, он быстро нашел ответ на свой вопрос: все незанятые на погрузке
гномы усердно полировали разнообразные металлические поверхности, доводя
их до зеркального блеска. Глазам становилось больно от многократно
отраженного света. Джек быстро вернулся к шлюпке и с трудом дождался конца
погрузки. Возвратившись на борт "Арго", он отрапортовал капитану о своих
наблюдениях, но Лэнджер остался невозмутим.
- Так оно и есть, Джек. За время вашего отсутствия я попытался
изучить сигналы радиодиапазона. Оказалось, что эфир заполнен машинными
командами сообщавшихся между собой компьютеров; никаких признаков живого
человеческого голоса. Лишь на одной частоте я наткнулся на подобие
развлекательной передачи... исключительный уровень бессмыслицы! По
сравнению с ней коммерческие телевизионные шоу, популярные на Земле в
конце двадцатого столетия - чудо интеллекта, - Лэнджер невесело
усмехнулся. - А теперь попробуем определиться с выводами. Очевидно, в этом
мире роботы захватили бразды правления в свои стальные руки и стали
повелителями людей.
- Революция роботов! - воскликнул Тюфяк. - Я всегда считал ее
невозможной!
- Так-то так, Джерри, - протянул профессор, - но в машинной
цивилизации существуют опасности, не заметные с первого взгляда. Одна из
них реализовалась в этом мире. Разумные существа, создавшие искусственный
интеллект, основанный на высочайшей скорости обработки информации, попали
к нему в полную зависимость. Не умея прогнозировать возможные последствия,
они оказались настолько самонадеянны, что доверили компьютерам принятие
всех решений, надеясь навечно остаться хозяевами положения. Но -
представьте на минуту, молодые люди, - и Лэнджер возвысил голос, пытаясь
донести до слушателей свою убежденность, - что кибернетический мозг
распоряжается внешней политикой. Машина руководствуется формальными
критериями; для нее не существует нематериальных ценностей и ей недоступны
приоритеты, имеющие смысл для людей. Национальная гордость, честь, слава -
пустые звуки в этом случае. Пусть теория игр поможет вам оптимизировать
пути достижения цели, установить баланс между выигрышем и потерями. Но в
мире найдется множество вещей, к которым неприменимы арифметические
действия; их нельзя взвесить ни на каких весах - свобода, частная
инициатива, равенство перед законом... - Полномочный Посланник сделал
эффектную паузу. - А вспомните о том, что просто невозможно выразить
словами - момент истины, понимание, озарение... из них складываются наука,
искусство и, в конце-концов, человеческая жизнь! Об этом следует помнить
всем претендентам на роль повелителей машин; в противном случае компьютеры
обязательно возьмут верх, - эмоционально закончил профессор.
Астронавты с удовольствием покидали механизированный мир, полностью
лишенный улыбки и добра. "Арго" был введен в режим стоячей волны, но
пережитое слишком задело за живое, и диалог продолжался.
- Почему вы хотели назвать планету Эдгин, сэр? - напомнил Джек.
- В антиутопии Батлера "Эдгин, или Нигде" речь шла о тех же вещах,
друг мой. Автор предсказал наступление времени, когда машины займут в
жизни людей неоправданно важное место. Вспомните этих гипертрофированных
маленьких человечков, суетливо ползущих от робота к роботу подобно лесным
жучкам на поверхности листа, - и профессор машинальным движением пригладил
волосы. - Книга Батлера была встречена с усмешками и сарказмом, но только
теперь стало ясно, что человечество ходило по лезвию ножа и только чудом
избежало подобной участи. На Палинурусе мир гротеска воплотился в
реальность, кошмар Батлера стал явью. Но содержание романа значительно
шире одной этой темы; в нем много других глубоких мыслей, - Лэнджер
вздохнул и добавил: - Поэтому название, предложенное Джерри, показалось
мне более точным.
- Мне кажется, что я понял, почему Палинурус принадлежит Гегемонии, -
похвала профессора явно взбодрила Тюфяка, и он почти дословно воспроизвел
аргументы своего наставника. - Как на планете, покрытой водой, так и здесь
образовались культуры, не способные к глобальным изменениям. И это решило
вопрос о присоединении Палинуруса к Сердцу Звездного Мира со всеми
вытекающими отсюда последствиями.
- Полностью согласен, - не спеша откликнулся профессор. - Но от вас
ускользнул еще один нюанс. Роботы на этой планете окончательно вышли из
под контроля и преследуют свои собственные цели, не связанные с
потребностями людей. Это развязывает руки Федерации для большой
политической игры, - и Лэнджер горько усмехнулся. - Допустим, Гегемонии
понадобились два миллиона пластиковых пончиков. Что ж, Палинурус выполнит
приказ, не задаваясь вопросом, по зубам ли они коренным обитателям
планеты. Эта машинная цивилизация вполне может обойтись без людей, и
Гегемонии хватит безжалостности и жестокости, чтобы использовать это
обстоятельство.
Астронавты помолчали, потрясенные услышанным. Наконец Джек
проговорил:
- Все таки я не уверен, что Палинурус - подходящее имя. Как же
мореходу добраться до цели, потеряв кормчего? Корабль, оставшийся без
управления, - беззащитен.
- Не совсем так, - подвел итог дискуссии профессор. - Вас могут взять
на буксир... и с курсом буксирующего судна вам, увы, придется согласиться.
Неделя шла за неделей, и снова стоячая волна пространства отделила
"Арго" от остальной Вселенной. Экипажу, погруженному в тишину корабля, с
трудом верилось в реальность существования внешнего мира, полного
противоречий и тревог. И только изредка сигнальные лампочки приборов
напоминали о недремлющем оке Гегемонии; зондирующие импульсы по-прежнему
проникали в замкнутое пространство звездолета, унося и принося информацию.
Астронавты понимали, что находятся под постоянным наблюдением.
С трудом дождались друзья очередной остановки. Едва раскрылся
невидимый кокон, как перед ними открылся чудесный мир зеленых холмов и
перистых облаков на голубом небе... Земля?! Джек внезапно ощутил приступ
острой тоски по родине, но не расстроился. Сердце радовалось при виде
милой, по-домашнему уютной, медленно проплывающей перед глазами планеты,
где можно спокойно передохнуть, не опасаясь неприятных сюрпризов.
Но надежды не оправдались; обитатели пасторальной планеты не
напоминали землян, да и картина вблизи оказалась далекой от безмятежной
идиллии. Разумные существа жили в гигантских каменных замках, возведенных
на мощных пилонах посреди неумолчно шумящих морей. Рокот волн, набегающих
и разбивающихся о могучие стены, порождал суровую и однообразную музыку,
которой были заполнены величавые строения. Их обитатели не отличались
особым любопытством и равнодушно отнеслись к космической шлюпке, в которой
почему-то признали каррак, верткое небольшое судно с высокой кормой,
треугольными парусами и традиционной головой дракона на носу; на таких
кораблях они отваживались спорить с бушующей стихией. Но вид звездных
путешественников мгновенно поселил в их лягушачьих глазах ужас и желание
немедленно избавиться от непрошенных гостей. Пропитанная средневековым
духом культура подчинялась строгим правилам и ритуалам; каждый жест и
каждое движение несли смысловую и церемониальную нагрузку, в соответствие
с короткой и простой мелодией из пяти нот.
Астронавты явно не вписывались в этот мир и предпочли поскорее
оставить его, сопровождаемые жуткими завываниями дудок и рогов, в равной
мере скорбными и агрессивными; путешественников словно хотели смести с
лица негостеприимной планеты. Таков был этот полноправный член межзвездной
Федерации, встретившийся на пути экипажа "Арго".
Никто из путников не вспоминал во время полета о знаменитой звезде 61
Лебедя, прославленной в истории науки. К ней впервые применили метод
параллакса для определения расстояния до Земли; и она же со своими
планетами стала первым открытым астрономами аналогом Солнечной системы,
что заставило ученых всерьез задуматься о существовании внеземных
цивилизаций.
А теперь, неподалеку от созвездия Лебедя, в бескрайних облаках
космической пыли, решалась судьба человечества, положенная таинственными
силами на невидимые весы.
В одной из точек туманности Большого Угольного мешка, среди
непрерывных космических бурь, некогда образовался звездный кластер. В
результате этого события центр туманности очистился от пыли и газа. Одни
новорожденные звезды, будучи в тысячу раз младше Солнца, принадлежали к
спектральному классу В; часть из них имела планеты. Другие представляли
собой холодные, безжизненные образования, застывшие на миллионы лет в
ожидании гигантских флуктуаций гравитационного поля и радиоактивного
излучения, способных разогреть их до такой степени, чтобы начались их
собственная эволюция и непредсказуемая история.
Именно здесь обитали Вершители Судеб, кружась в своем похожем на
вихрь танце; таинственные создания, ровесники Вселенной, чьим уделом была
вечная молодость, которую обеспечивали, по-видимому, те же процессы
термоядерного синтеза, что идут в звездах. Только редкие и маловероятные
события могли прервать нить жизни Вершителя.
Глаз человека воспринимал Вершителей как мерцающие огненные шары
диаметром от четырех до семи футов, чей цвет непрерывно изменялся от
желтого до темно-красного. Что Вершители Судеб представляли собой на самом
деле? Ответить на этот вопрос не брался никто. Делались попытки описать их
состояние с помощью теории электромагнитного поля, но они оказались
неудачными; природа Вершителей оставалась тайной за семью печатями. В
каких терминах описать их устойчивость? И саму жизнь? Вершители Судеб были
старейшими носителями интеллекта во Вселенной.
Изредка они обменивались мнениями, вступали в спор, посылая друг
другу радиосообщения сразу на сотне диапазонов одновременно. Другим
способом общения служила для них возможность изменять цвета. Но самым
любимым их занятием было кружиться в непрерывном, бесконечном танце,
молниями пронзая космическую мглу и соединяя воедино звездные кластеры.
И сейчас среди вечного безмолвия шел жаркий спор, невнятный слуху
смертных. Единственным зрителем драматической сцены мог быть только сам
Создатель - людские язык и опыт бессильны в ее описании. Как водится,
спорили старики и молодежь; Перворожденный, старейший из Вершителей, и
"юный" Люцифер, не так давно первым посетивший Землю.
Люцифер: - Люди продвигаются в глубь Сердца Звездного Мира,
Перворожденный. Но они еще не осознали увиденного.
Перворожденный: - Куда им... Они слишком эфемерны для постижения
истинной сути вещей.
Люцифер: - Мы недооценили их, Перворожденный; они не похожи на
обычных эфемерид.
Перворожденный: - Да, разница есть, но скорее не в их пользу.
Наиболее прискорбна их необъяснимая для вечности агрессивность.
Люцифер: - Верно подмечено. Но, несмотря на это, люди миновали первую
стадию своей эволюции. Они научились слушать друг друга и решать свои
вопросы мирным путем.
Перворожденный: - Неуклюжие движения подростка. Как смешны их попытки
не упустить свою выгоду при каждом столкновении с другими формами жизни!
Люцифер: - С нами у них этот фокус не пройдет, Перворожденный.
Перворожденный: - А чем они заняты сейчас? Отдадим должное их
интеллекту; земляне - первая раса среди эфемерид, попытавшаяся
использовать наши возможности.
Люцифер: - Каким образом? Я не понимаю.
Перворожденный: - Этой рискованной миссией к Сердцу Звездного Мира.
Человечество возлагает надежды на наш договор и хочет употребить его в
качестве разменной монеты... Исключительная самонадеянность.
Люцифер: - Согласен с вами, Перворожденный. Но это всего лишь начало
второй стадии эволюции. Они впервые столкнулись с гораздо более древней
цивилизацией, всегда готовой постоять за себя, и желающей стальным кулаком
утвердить свое превосходство. Земляне не могут примириться с этим, хотят
защитить достоинство своего мира и тем самым пытаются изменить
существующую расстановку сил.
Перворожденный: - Так как же нам отнестись к грядущим переменам во
Вселенной, мой дорогой собрат? Стоит ли допускать их? Стрела изменений
направлена в один конец и ведет к полной гибели всего живого, к всеобщей
смерти. Все возмущения в мире - только небольшие островки организации,
которые со временем вернутся в породивший их хаос. Напомни, как часто
проходило это перед нашими глазами?
Люцифер: - Непрерывно, Перворожденный. Хотя к некоторым из эфемерид
Провидение благосклонно и им удается продлить свое существование в океане
бытия.
Перворожденный: - И кому же следует отдать предпочтение? Более
удачливым? Мы одни родились вместе со Вселенной, и одни же будем смотреть
в глаза ее холодному концу. Пока из всех эфемерид только Сердце Звездного
Мира показало нам свои возможности и создало вполне устойчивую культуру.
Их выигрыш составит несколько лишних галактических лет...
Люцифер: - Но в Галактике раздаются намеки на Землю...
Перворожденный: - Намеки, шепоты, слухи - и ничего более... Перед
нашим взором уже мелькали миры, претендовавшие на исключительность. Чем
земляне лучше их? Опыт не оставляет нам никакой надежды.
Люцифер: - Не согласен, Перворожденный. Как раз наблюдений нам и
недостает. Но мы постараемся восполнить упущенное. Многое теперь зависит
от нашего отсутствующего брата.
Перворожденный: - Много - или очень мало. Будем ждать, ведь времени у
нас в избытке. Спешить должны другие обитатели Вселенной. Ждать - наша
привилегия.
7. ХРАНИТЕЛИ ЗООПАРКА
Следующая остановка "Арго" состоялась на планете с плохо
выговариваемым названием ССС'поуд (апостроф обозначал глубокое придыхание,
которому весьма эрудированный профессор Лэнджер нашел аналог в языке
суахили). Джек стал уже меньше обращать внимание на детали, и
зеленовато-медный цвет кожи хозяев этого мира оставил его равнодушным.
Заинтриговало его другое обстоятельство: многие обитатели встретившихся
путникам галактических культур принадлежали к гуманоидному типу, и жители
ССС'поуда не составляли исключения.
- Как только начинаешь задумываться над тем, что эволюция зависит от
миллиона случайностей, - обратился Джек к Полномочному Посланнику, - то не
перестаешь удивляться, что люди Земли находят во Вселенной подобных себе.
- Вы забываете о конвергенции, молодой человек, - решительно возразил
профессор. - Исходная точка любой эволюции не имеет принципиального
значения, поскольку она заведомо консервативна. Вы не станете возражать,
что у кита имеются черты, роднящие его как с рыбой, так и с мезозавром и
пингвином. Можно сформулировать и по иному: представителей трех различных
классов - млекопитающий, рептилий и птиц - объединяет их общность с
рыбами.
- Это логично, потому что вода - исконная среда обитания для всех
них, - откликнулся Тюфяк. - Если приглядеться к суше, то там мы обнаружим
большее разнообразие.
- Вы не совсем правы. И в этом случае имеется определенное сходство:
зеркальная симметрия тела, мозг, вынесенный вперед, расположенные возле
него органы чувств, - Лэнджер принялся не спеша высказывать свои
соображения. - Эволюция позволила некоторым видам сделать большой скачок в
развитии и распрямить спину, освободив передние конечности, что, кстати,
характерно для всех птиц. За примерами далеко ходить не надо - кенгуру,
тиранозавр и, конечно, человек. Конвергенция также делала свое дело,
поэтому я готов держать пари, что если мы вскроем ссс'поудианца, то
обнаружим систему циркуляции крови, свойственную рептилиям: полную
независимость, за исключением легких, венозного и артериального
кровообращения. С другой стороны, джентльмены, - профессор усмехнулся и
слегка похлопал своего юного дублера по спине, - позвольте еще раз
повторить предупреждение о местных продуктах. Употреблять их в пищу для
нас бесполезно; мы не отравимся, но просто-напросто умрем с голоду.
- Ничего не понимаю, - полнейшее недоумение отразилось на лице
Тюфяка.
- Вся хитрость заключается в строении молекул аминокислот здесь и на
Земле, - назидательно произнес профессор. - Они - зеркальные двойники,
имеют одинаковый химический состав, но отличаются оптической активностью.
Одни молекулы вращают плоскость поляризации проходящего светового пучка
направо, а другие налево. И такое тонкое, не улавливаемое глазом различие
оказывается неизмеримо важнее, чем две ноги у человека и восемь у
октопода.
Но Джек почти не слушал профессора, жадно впитывая новые впечатления.
На ССС'поуде существовала древняя и необычайно богатая цивилизация, что
сказывалось не только на отношении к полезному труду, которым был занят
лишь один член общества из каждых десяти тысяч, но и породило неповторимую
культуру. Ее пышное великолепие, утонченность, изысканность и церемонность
далеко превзошли роскошь Византии периода ее расцвета.
Оказавшись на улице любого города, путешественник терялся в
удивительном калейдоскопе красок и забывал обо всем на свете. Со всех
сторон его окружали блистательные драгоценности, благоухающая парфюмерия,
кружащая голову музыка, грациозные, полные достоинства движения и - танцы,
танцы, танцы...
Ткани различных оттенков и способов выделки, невообразимые,
изощреннейшие прически, возбужденный гул толпы, строгая планировка
очаровательных садов, необычная архитектура - было отчего голове пойти
кругом! А бросающиеся в глаза детали костюмов горожан: разнообразная
мишура, безделушки, виньетки, оборки - полное изобилие даже в мелочах! На
ССС'поуде жили обеспеченные, образованные и пресыщенные создания,
способные думать только о продлении бесконечного праздника жизни.
Нелегко землянам воспринимать обычаи безмятежной планеты, но труднее
всего Джек приспособился к отсутствию у ссс'поудианцев видимых признаков
пола. Изнеженные сибариты тяготились проблемой роста численности своей
популяции и решили ее неожиданно грубо и жестко - принудительной
стерилизацией; ей подверглись все, кроме людей, занятых производительным
трудом. Число последних также неуклонно сокращалось из года в год.
С той поры каждый житель одевался произвольным образом, давая волю
своей необузданной фантазии и предпочитая скрыть лицо за плотной маской.
Голоса мужчин и женщин также нивелировались, поэтому определить пол
случайного знакомого или представителя власти было невероятно трудно. Да
это и не имело особого значения в обществе, в котором давно перестала
существовать семья.
Со стороны устройство жизни на ССС'поуде представлялось безнадежно
комичным; до него могли додуматься только люди, утратившие последние
крупицы здравого смысла и обезумевшие от скуки. И на Земле любили
повеселиться, шумели в положенное время знаменитые карнавалы, на них
собирались тысячи туристов со всех частей света, с удовольствием
отключаясь от повседневных забот и играя в маленькую тайну с маской на
лице. Но превратить всю жизнь в сплошной затянувшийся праздник...
Маскарад - излюбленное занятие горожан - являл собой лишь часть
существовавшей системы условностей, столь сложной и изощренной, что
овладеть ею не мог ни один непосвященный чужестранец. Для этого нужно было
родиться на ССС'поуде и впитать его причудливую атмосферу с молоком
матери. Кроме того, капризная мода не оставалась постоянной; изменения ее
прокатывались по планете девятым валом раз пять-десять за сезон - и на
гребне популярности возникал новый стиль поведения.
По этой причине к землянам было приставлено благородное лицо
невысокого ранга, Изгоняющий Духов, полное имя которого оказалось слишком
сложным для произношения, и астронавтам пришлось ограничиться кратким
Бакссс Террр. Как водится, пол гида остался загадкой, и между собой друзья
пользовались условным "он", а обращаясь к "нему" - нейтральным "ты".
Баксссу Террру вменялось в обязанность сопровождать землян,
предостерегая их от неизбежных оплошностей и защищая от холодной неприязни
ссс'поудианцев, всегда готовых оскорбить чужеземца. С этой целью он
повязал голову бархатной лентой сапфирового цвета с черным драгоценным
камнем, более похожим на кусок угля - знак принадлежности к касте врачей,
освобожденной от точного выполнения предписанных церемоний; эта необычная
привилегия объяснялась безотлагательным и безоговорочным характером их
действий. Земляне не все поняли в уклончивом объяснении Бакссса Террра, но
приняли на веру особое положение лекарей на ССС'поуде. Естественно, что
астронавтам при любых условиях запрещалось одевать на лоб похожую повязку.
Сам Изгоняющий Духов также не состоял в этой касте, но, будучи
аристократом по крови, мог заниматься любым искусством или ремеслом по
своему усмотрению, пока это ему не надоест. Однако Джек подозревал, что
дело не совсем чисто, и их провожатый не договаривает все до конца.
Разумеется, экипаж "Арго", включая его капитана, неоднократно нарушал
запутанные правила хорошего тона ССС'поуда, но, к их удивлению это не
повлекло за собой ужасных последствий. Астронавтам были прощены даже
случаи явного святотатства; они недоумевали и никак не могли объяснить
очевидную снисходительность хозяев. Лишь понимающие усмешки и
поздравления, обращенные к Баксссу Террру, вносили диссонанс в общую
картину.
Прозрение пришло к гостям позднее, оправдав худшие догадки, что все
происходящее с ними тесно связано с их внешним видом. Они казались
забавными варварами, а их появление становилось веселым представлением для
изголодавшихся по свежим впечатлениям сибаритов. Профессор Лэнджер
предположил, что Бакссс Террр оказал своему правительству в недавнем
прошлом ряд незначительных услуг, в награду за которые ему поручили стать
импресарио труппы заезжих клоунов. В мире, где целью жизни давно стала
борьба со скукой, человек, предложивший новое развлечение, значительно
повышал свой социальный статус.
Космическим путешественникам пришлось нелегко - выступать на планете,
занимающей почетное место в иерархии Сердца Звездного Мира, в качестве
дрессированных медведей! Джек воспринимал это как прямое оскорбление, ведь
даже сами Вершители Судеб не позволяли себе такого полупрезрительного
отношения к землянам. Джерри был солидарен с другом, бормотал себе под нос
угрозы и старался выпустить пар при каждом удобном случае.
Один только профессор Лэнджер держался стоически и подбадривал
дублеров короткими репликами.
- Не кипятитесь, Джерри. Я согласен с вами, но поймите, что эти
выходки сослужат нам хорошую службу. В качестве непритязательных шутов мы
не будем вызывать подозрений, - с этими словами Полномочный Посланник
легонько тряхнул своего дублера, - и сможем добыть гораздо больше
интересующих нас сведений. Но запомните, переигрывать и держаться чересчур
раскованно нельзя. Впереди у нас долгий путь, и мы не имеем права терять
свое лицо.
К этому времени астронавтам стало ясно, что ССС'поуд занимает не
последнее место в Совете Сердца Звездного Мира. В расчет принимались
глубокая древность этой культуры, стабильность ее общества, завидное
богатство и достаточная мощь среди ближайших звездных систем. За пышным
занавесом скрывались железные когти, и большинство населения находилось в
полной зависимости от правящего режима. И хотя у ССС'поуда не было
откровенных врагов, военная машина была в состоянии полной боевой
готовности на случай проведения маленькой победоносной войны или большой
межзвездной операции.
Парадокс заинтриговал профессора Лэнджера, и он, оставив
осторожность, попытался расспросить поподробнее Бакссса Террра, чем сильно
встревожил Джека. Капитан "Арго" рисковал, уповая на привилегированное
положение скомороха, которое поможет устоять на краю развернувшейся под
ногами бездны.
- На нашей далекой планете, - начал издалека Полномочный Посланник, -
человечество вооружалось исходя из трех основных принципов: устрашение
врагов, выгодные заказы для промышленности, собственные агрессивные планы.
Сейчас все осталось позади, национальные армии распущены, желанный мир
воцарился повсюду. По логике развития ваша цивилизация должна была прийти
к такому решению тысячелетия назад. Но этого не случилось... Скажите, вашу
культуру не тяготит такая непосильная ноша?
Изгоняющий Духов тонко улыбнулся и с чувством полного превосходства
подумал о жалкой узости мысли примитивных варваров с Земли.
- Нет, нас не пугают звездные войны. Мы очень богаты и готовы платить
за все настоящую цену. Правда, в нашем мире еще осталось несколько наивных
глупцов, которых беспокоят безнадежно устаревшие моральные проблемы, но, к
счастью, на них просто не обращают внимания, - презрение сквозило в его
закрытых маской прекрасных глазах. - Смерть всегда приходит некстати. Так
стоит ли огорчаться и, трепеща, ждать ее появления? И уж тем более
печалиться о гибели других! Каждый умирает в одиночку, даже если рядом
расстаются с жизнью тысячи людей...
- Простите, но это просто антиэстетично, - не сдавался профессор
Лэнджер. - Представим себе, что гигантский взрыв разметал несчастливую
планету. Погибнет и искусство, вся созданная и накопленная за тысячелетия
красота... Она-то, в отличие от презренных людей, должна иметь для вас
некую ценность?
- Искусство - это мода, - покровительственно ухмыльнулся Бакссс
Террр. - И кто вам сказал, что его надо ценить? Мода приходит и уходит в
небытие в положенный срок, принося с собой нечто невразумительное и
недостойное даже элементарного вкуса...
- Хорошо, покончим с этим, - не вытерпел Лэнджер. Джек расслышал
негодование в голосе столь выдержанного профессора. - Позволю себе
вернуться к основному вопросу. Зачем вы содержите немалую военную машину,
к чему все эти банды головорезов наизготовку?
- Мы принадлежим к великой Гегемонии, - преувеличенно спокойно
произнес Бакссс Террр, словно подчеркивая всю неуместность такого вопроса.
- И, подобно любому члену Федерации, вносим свой вклад в вооруженный союз.
В случае возникновения конфликта Гегемония гарантирует нам защиту.
- Дело в том, что вы в ней не нуждаетесь, - почти машинально
отреагировал Лэнджер. - А если Гегемония решит развязать боевые действия
против третьей стороны? Ваше участие подразумевается, не так ли?
- Безусловно, - теряя выдержку, процедил сквозь зубы Бакссс Террр. -
Но наши отношения с Гегемонией гораздо сложнее, чем вам кажется. Прошу
прощения, но они превосходят уровень вашего понимания.
Профессор Лэнджер промолчал, но Джек ясно видел по медленно ходящим
желвакам на лице капитана, что вопросы исчерпанны и комментарии излишни.
Время пребывания экспедиции на ССС'поуде подходили к концу, когда
томные обитатели не слишком гостеприимной планеты показали свои зубы,
ничуть не отступясь от учтивых и снисходительных манер. Беззаботно
улыбаясь, они спокойно наблюдали за подготовкой "Арго" к отлету, не
вмешиваясь и не обсуждая вслух.
И вот наступил долгожданный миг прощания с Изгоняющим Духов.
Астронавты, скрывая чувства, вежливо поклонились своему поводырю, но тот
вдруг ошеломил землян.
- У меня есть для вас сюрприз, господа. Я держал его в тайне,
поскольку не имел официальных полномочий, но теперь все препятствия
устранены.
В ответ недоумевающий капитан "Арго" попытался придать лицу
почтительное выражение.
- Вам будет приятно услышать, - продолжал Бакссс Террр нарочито
торжественным тоном, - что вы произвели на обитателей нашей планеты
неизгладимое впечатление, и им не хочется расставаться с вами. Весть о
предстоящей разлуке побудила их обратиться в Высший совет за разрешением
сохранить вас для нашей культуры. Совет, загруженный первоочередными
делами, медлил с ответом, зато он превзошел все наши упования! Разрешение
получено!
Тюфяк медленно багровел в продолжение всей нагловато-выспренней речи
и постепенно терял контроль над собой.
- Со-охранить нас, - прорычал он, - и в каком же качестве? Домашних
зверюшек, обитателей зоопарка, или..
Полномочный Посланник резко взмахнул рукой и ругательство застряло в
горле молодого астронавта. Бледное лицо, ледяной голос, чеканные слова -
капитан "Арго" прекрасно владел собой.
- Мы благодарим главу Совета, Повелителя Духов и его народ за высокую
честь, но вопрос уже решен, и двигатели готовы к старту.
Бакссс Террр замолчал, словно сраженный громом; он никак не ожидал
услышать возражения.
- Нет, так у нас ничего не выйдет, - наконец произнес он. - Вы
предпочитаете долгое утомительное путешествие, исход которого предсказать
невозможно. Бьюсь об заклад, что вам он не понравится. Мы же, - Бакссс
Террр обрел душевное равновесие, - цивилизованное общество, и по
определению не можем предложить ничего худого. Очевидно, только молодость
и темперамент не позволяют вам увидеть вещи такими, как они есть.
- У нас есть свои обязательства перед людьми Земли, - голос Лэнджера
звучал спокойно и твердо. - Нас послали в Сердце Звездного Мира с
ответственной миссией и с нетерпением ждут скорейшего возвращения.
Согласие Гегемонии на экспедицию было получено, и мы движемся в
соответствие с разработанным ею маршрутом.
- Поэтому вы и гарантированы от дальнейших неприятностей, - подхватил
Изгоняющий Духов. - Не бойтесь. Ваша безопасность драгоценна для нас, но
не стоит злоупотреблять высоким доверием. Мы возьмем на себя ваши будущие
контакты с Гегемонией.
- Боюсь, что теперь настал ваш черед не понимать сути вопроса, -
хладнокровно возразил профессор. - Продолжать полет - наш долг. Мы уже
вытащили жребий и хотим пройти свой путь до конца.
Бакссс Террр, повернувшись, обратился к дублерам, тон его речи
изменился, щедрые посулы полились рекой.
- Оставайтесь, наши дорогие юные друзья! У вас здесь будет все, что
только может пожелать душа: богатый дом, роскошные одежды, надежная
защита; вам не дадут соскучиться и жизнь превратится для вас в цепь
непрерывных наслаждений. Вы будете так счастливы... Согласны?
И тут в памяти Джека всплыл теплый летний день: дельфинарий рядом со
зданием ООН, они втроем с Сильвией... Турсиопс! И он впервые понял суть
гордого ответа дельфина на жесткий вопрос девушки.
- Нет, - громко произнес Джек. - Я могу представить себе большее
счастье.
Глаза под маской с мольбой обратились в сторону Тюфяка.
- А что скажете вы?
- За вежливостью не скроешь сути дела, - побелевшими губами выдавил
из себя Тюфяк. - Достаточно того, что еда на вашей планете опасна для нас.
- Болтовня, - легкий румянец появился на щеках Бакссса Террра; так
житель Земли пожимает недоуменно плечами при разговоре с несмышленышами. -
Даже на вашей жалкой, забытой богами планете, знают о стереоизомерии. Вы
полагаете, что наша наука не в состоянии справиться с этим маленьким
затруднением? Вы крайне наивны, если не сказать большего... - все больше
презрения звучало в голосе ссс'поудианца.
- Ничуть. Болтовней это назвать никак нельзя, - раздался снова
ледяной голос профессора. - Правовращающие аминокислоты - символ свободы
для людей Земли. И мы не променяем ее на роскошную клетку или что нибудь
еще в этом роде. Мы должны жить в своей среде, по своим законам и,
наконец, есть свою еду, - Лэнджер усмехнулся и взмахнул рукой. - Да что и
говорить! Мы не ждем от вас никакого вреда, но позвольте откланяться и
поблагодарить за пребывание вашем мире.
- Что ж, - пропел умилительным голосом ссс'поудианец, словно гладя по
шерсти новорожденного щенка. - Вы вынуждаете меня осветить ситуацию
полностью, чего я ранее, будучи столь расположенным к вам, желал избежать.
Так как народ и Высший Совет ССС'поуда желают, чтобы вы остались, то их
воля - закон. Мы закрывали глаза на ваши многочисленные нарушения древних
обычаев, но неповиновение не относится к их числу. Я все сказал, - в
голосе Бакссс Террра впервые послышалась угроза.
Профессор Лэнджер низко опустил голову. Его взгляд блуждал по
каменному полу, покрытому разноцветной мозаикой. Со стороны могло
показаться, что он в отчаянии, но Джек хорошо знал, что на бесстрастном
лице его отважного капитана не дрогнул ни один мускул, пока могучий мозг
напряженно искал выхода из сложившегося тупика.
Через мгновение Полномочный Посланник смотрел прямо в глаза
ссс'поудианца.
- Неизбежное следует встречать с открытым взглядом. Надеюсь, нам
будет дозволено исполнить древний обычай, - в голосе Лэнджера слышалось
глубокое почтение, - и сообщить на Землю о принятом решении. Вашему миру
это ничем не угрожает, а у нас считается крайне невежливым оставлять своих
друзей в неведении.
- Но вы незнакомы с нашей техникой, - возразил Бакссс Террр.
- Я учел это обстоятельство и хочу послать одного из членов нашего
экипажа на "Арго", чтобы передать наше послание на Землю. Двое останутся
внизу в качестве заложников, - голос профессора звучал ровно.
- Не возражаю, выбирайте одного.
Астронавты приблизились к космической шлюпке. Полномочный Посланник
не торопясь обернулся к Тюфяку и сказал ему несколько слов на совершенно
незнакомом Джеку языке. Ухмыльнувшись, Тюфяк бросил несколько слов в
ответ, после чего профессор нажал ряд кнопок на пульте управления,
продолжая переговариваться со своим дублером. Джек узнал несколько
латинских слов и тотчас догадался, что первым языком был древнегреческий,
молча коря себя за равнодушие к классической филологии. Тем временем
хмурый Тюфяк выслушал до конца указания профессора и быстро кивнул.
- Что происходит? - резко вскричал Изгоняющий Духов. - Почему вы
используете непонятный мне язык?
- Примите мои извинения, наш благородный наставник, - наклонил голову
профессор. - Этот язык используется только для ритуала прощаний. Никто из
землян еще не сталкивался со сходной ситуацией, и я объяснил своему
помощнику, как следует себя вести при исполнении ритуала. Итак, Джерри,
ваша задача причалить к "Арго", послать подробное сообщение и вернуться
назад. У нас нет иного выхода, - голос Лэнджера звучал сухо.
- Годится, - снисходительно произнес Бакссс Террр. - Можете
продолжать свой ритуал.
Тюфяк коротко кивнул, и шлюпка поднялась в небо. Только его друзьям
удалось рассмотреть озорной блеск в глазах Джерри. Джек восхищался
самообладанием капитана, искусно сыгравшего на традиционном почтении
ссс'поудианцев к различным церемониям; его настроение быстро улучшилось.
Но обменяться репликами с профессором так и не удалось. Изгоняющий
Духов не отпускал их ни на шаг, заставив стоя ждать возвращения товарища.
Тюфяк не заставил себя долго ждать, и к общему удовлетворению, высокие
договаривающиеся стороны вскоре склонились в торжественном поклоне. Джерри
не терпелось доложить капитану о выполненном поручении, но пришлось
смириться и неспешным шагом направиться ко дворцу Бакссса Террра, не
скрывавшего своей радости.
Но спустя минуту у лица ошеломленного ссс'поудианца неожиданно
появилась небольшая призма размером с куриное яйцо, взявшаяся неизвестно
откуда и так же внезапно исчезнувшая в лучах искрящейся и переливающейся
радуги.
В страшном волнении Бакссс Террр ухватился за горло, а затем принялся
рвать драгоценное одеяние, шедевр работы неизвестных мастеров. Ужас
руководил его действиями и, разодрав одежду, он принялся заламывать руки,
тщетно взывая к небесам.
- Так вот в чем причина вашего притворного смирения, - кричал он,
задыхаясь от бессильного гнева. - Проклятые, вы вызвали несчастье на наши
головы! Неблагодарные! Убирайтесь, убирайтесь скорее вон!
Спрятанные за маской глаза метали молнии, и трое землян не стали
терять времени даром. Джек долго не мог забыть скорчившуюся фигуру
обреченного аристократа, огромные прорехи на перепачканной кровью рубашке.
Потрясенный астронавт увидел перед собой убитую отчаянием женщину;
удивление было столь велико, что вытеснило из головы все прошлые и
настоящие тревоги.
Но профессор Лэнджер остался невозмутим.
- Так каков же был ответ? - спросил он, как только шлюпка очутилась
за пределами атмосферы ССС'поуда. - Все сложилось удачно, но вы, Джерри,
не слишком-то спокойны, как я погляжу.
- Я согласен с Баксссом Террра, - откликнулся бледный Тюфяк, стараясь
держаться прямо. - Мы можем продолжать свои странствия, но лучше не
задумываться о том, что ждет нас впереди. Я не испытывал страха, выходя на
контакт с Гегемонией, и рассказывая галактикам о действиях обитателей
ССС'поуда. Но я успел произнести только три фразы, как за моей спиной
раздался страшный грохот и обшивка корабля словно раздвинулась... Не могу
сказать точно, профессор, с кем я имел дело... Дьявол, чудовищный монстр!
У меня не хватает слов, чтобы описать его голос, которым был произнесен
приговор ССС'поуду. Для начала - пятикратное увеличение военных расходов,
а в дальнейшем еще более строгие кары и вечная расплата за содеянное.
- Джерри, вы отдаете себе отчет в том что говорите? Вы не
преувеличиваете? - спросил профессор.
- Я сделал запись, - угрюмо ответил Тюфяк. - Вы можете прослушать ее,
сэр. Мне ненавистны эти хранители зоопарка, но я не желал навлечь на них
подобную кару. Но это еще не все. Нам тоже предстоит расплачиваться за
происшедшее, - Джерри перевел дыхание. - Мы получили приказ следовать
прямо к Сердцу Звездного Мира, не останавливаясь более нигде. Профессор, у
нас почти не осталось провизии, мы уничтожили наши запасы за время
пребывания на ССС'поуде. Знаете, что ответило чудовище на мой вопрос?
- Успокойтесь, Джерри, должно быть он вас не слушал. Это - наши
проблемы.
- Он внимательно слушал, - возразил Тюфяк, - и рассмеялся мне в лицо.
Глаза профессора Лэнджера медленно закрылись.
- Ого! - почти прошептал он. - Очень хорошо. Знаете, Джерри, Сердце
Звездного Мира выбило из равновесия и меня.
- И меня тоже, - Джеку удалось наконец разжать челюсти. - Каковы,
сэр, будут наши действия?
- Включаем ускорители Гертеля на полную мощность, - распорядился
капитан "Арго" и пристегните ремни! Приходится с прискорбием
констатировать, джентльмены, что уроки кулинарии пока прекращаются, - до
следующего улова.
Шутка не имела ни малейшего успеха. От досады профессор поморщился.
- Неважно выглядите, молодые люди, - усмехнулся он и тут же
посерьезнел. - Мы приобрели бесценные знания: в Сердце Звездного Мира
отсутствует всякое подобие демократии. ССС'поуд - мир рабов, подобно всем
остальным. Гегемония - это абсолютная, тотальная диктатура! У нас впереди
нелегкий путь к центральной планете, и худо ли, бедно ли, мы его одолеем.
8. СЕРДЦЕ ГЕГЕМОНИИ
При мысли об оставшемся до Сердца Звездного Мира расстоянии на душе у
астронавтов становилось неуютно. Но если никакими силами невозможно
сократить расстояние перелета, то лучше на время попросту забыть о нем.
Профессор Лэнджер твердо верил в успешное завершение экспедиции к центру
Галактики, которому, по его мнению, способствовали три фактора:
- первый: изобилие в межзвездном пространстве водорода,
универсального топлива для генераторов Нернста в любой точке Вселенной;
- второй: успешная работа системы восстановления воды, подвергавшейся
рециркуляции и регенерации и извлекавшейся даже из отходов
жизнедеятельности человеческого организма - непреложное требование дальних
полетов;
- третий: наличие на борту обширной колонии хлореллы, размещенной в
прозрачном пластиковом трубопроводе, в котором под светом флуоресцентных
ламп происходила постоянная циркуляция питательного раствора, служившего
основой роста зелено-голубых водорослей. Миллионы микроскопических
одноклеточных растений восстанавливали кислород и связывали диоксид
углерода, выдыхаемый экипажем. Но, кроме того, хлореллу можно было
употреблять в пищу. Эти водоросли производили разнообразные протеины и
карбогидраты, исходя из состава имеющегося раствора. Хотя подобная пища и
не вызывала особого восторга из-за неистребимого рыбного привкуса, с
которым не мог справиться сам маэстро кулинарии, зато на второй стадии
путешествия спасла экипаж от голода.
Вскоре на первый план властно выступила проблема времени. В истории
покорения Вселенной случались и более длительные полеты на ракетах старой
конструкции, но все же "аргонавтам" приходилось значительно труднее. Войдя
в стоячую волну, они оказались полностью отрезаны и от дома, и от всей
Вселенной. Связь - невозможна; ощущений внешнего мира - никаких;
недоступен даже свет далеких звезд. И их было всего трое - трое отважных
храбрецов, замкнутых друг на друга.
Профессору Лэнджеру вспоминалась рекордная экспедиция к Ио, спутнику
Ганимеда, длившаяся целых пять лет. Но в тот раз к цели продвигалась
флотилия звездолетов, насчитывавшая на борту более двухсот человек. Связь
между кораблями, ощущение локтя товарища вливали в астронавтов новые силы
и помогали побороть апатию, чувство оторванности от мира и тривиальную
скуку.
Нынешний перелет от недоброй памяти планеты ССС'поуд к пугающей и
манящей планете Малис, центру Гегемонии, оказался, без преувеличения,
мучительно скучным и утомительным. Шахматы, чтение, записи помогали
коротать время, но без особого успеха. Оживляли картину многочисленные
споры обо всем на свете, начиная с прогнозов о будущей встрече с
галактиками и кончая выяснением музыкальных пристрастий, что, как водится,
сопровождалось ехидными замечаниями в адрес любимых рок-групп.
С каждым разом словесные стычки между Джеком и Тюфяком становились
все жестче, друзья не уставали обмениваться язвительными уколами. Они не
были злыми людьми, просто страстные перепалки на время помогали забыть про
скуку. Однако эти споры оказались опасным лекарством - молодые люди
внезапно стали с трудом выносить друг друга.
Капитан "Арго" развел спорщиков по углам и наложил запрет на общение
сроком на один месяц, к концу которого они дружно ненавидели профессора и
с детской непосредственностью радовались предстоящей встрече. Эти уроки
давались с трудом не только импульсивному Тюфяку. Все трое лишь постепенно
приходили к ощущению победы дружеской солидарности и человеческого
достоинства над изоляцией и одиночеством.
Со временем они почти прекратили спорить, искусственная стимуляция
оказалась не нужной, и астронавтам внезапно открылась таинственная
прелесть молчания.
Случалось, за целые недели члены экипажа обменивались лишь
несколькими фразами, но от былого недружелюбия не осталось и следа. Все
трое постепенно углублялись в лабиринты подсознания, настойчиво стремясь
обрести свое второе "я", и наградой за долгие часы уединенных медитаций
становились новые беседы с друзьями. Их интеллект мужал за постижением
внутреннего мира, и профессор Лэнджер, оставив менторский тон, все более
дорожил мнением молодых дублеров.
Джек никогда не был особенно разговорчив, особенно на фоне острого на
язык Тюфяка, но теперь его все более тянуло раскаяться в пустословии и
самолюбовании. Он упрекал себя за пустое тщеславие и неумение выслушать
собеседника.
Он пытался поделиться своими мыслями с профессором, но Полномочный
Посланник, внимательно выслушав его, не развеял всех сомнений. И тогда
неожиданно на помощь пришел Тюфяк.
- Мне кажется, - сказал он очень быстро, - что в Библии где-то
говорится об этом, хотя точной цитаты я не помню...
- Смелее, - подбодрил профессор.
- Те, кто пытаются толковать советы мудрых - достойны ли они своего
молчания? - с чувством проговорил Тюфяк. - Не об этом ли ты ведешь речь,
Джек?
- Да. Прежде я пропускал подобные изречения между ушей, - Джек был
настроен решительно по отношению к себе. - Профессор, почему, обращаясь к
чужой мысли, мы часто отвергаем ее, и лишь потом приходим к пониманию,
основываясь на собственном опыте?
- По-моему, - откликнулся Лэнджер, - записанная мудрость подобна
алгебраической формуле. В общем случае выглядит элегантно, но параметры в
уравнение подставляются каждым самостоятельно. Вам придется многое
продумать и прочувствовать, прежде чем оно обретет для вас смысл, -
капитан обвел молодых людей задумчивым взглядом. - Награда самым достойным
- возможность начертать собственную формулу. Но такие случаи весьма редки,
хотя это самая благородная цель, которую можно себе поставить...
- Вы говорите о себе, сэр?
- Да, Джек, - Лэнджер горько усмехнулся. - А иначе как оправдать
жизнь, прошедшую в космических трудах, от старта до посадки? Действие ради
него самого не представляет для меня интереса. Ведь есть свои радости в
спокойной семейной жизни: просторный светлый дом, уютная кухня, звонкие
голоса детей...
За три года совместной работы профессор Лэнджер преподнес молодым
астронавтам немало сюрпризов, но последние слова просто ошеломили Джека.
Ему и в голову не приходило, что капитан "Арго" может быть по крайней мере
женат.
...Более года двигался "Арго" к заветной цели, и когда звездолет
вышел из стоячей волны, Джек внезапно ощутил себя восьмидесятилетним
стариком.
Астронавты соскучились по притягательному свету звезд, и теперь,
оказавшись в центре Млечного пути, они наслаждались игрой рассеянного по
небу несметного числа алмазов. Джек хорошо знал, что в этой части
Галактики среднее расстояние между солнцами не превышает одного светового
года, в отличие от обычных четырех световых лет.
Первые минуты дружного оцепенения прошли, и странники обратили свои
взоры к планете Малис, внешне похожей на родную Землю; ее диаметр достигал
десяти тысяч миль. Среди двадцати четырех планет, вращавшихся вокруг
солнца этой системы, она ничем не выделялась. Самый крупный планетоид,
карликовая полузвезда, представлял собой гигантскую ядерную топку и
связывал девятнадцать сателлитов, один из которых достигал размеров
Венеры. Звездная система поражала своей масштабностью; общее количество
спутников превосходило сотню, а расстояние от последней планеты до солнца
составляло треть светового года. Пасынок фортуны, занесенный судьбой на ее
вечно холодную поверхность, уже не смог бы отличить невооруженным взглядом
свое солнце от тысяч звезд, рассеянных по бескрайнему небу.
Но присутствие галактов обнаруживалось повсюду. Компьютер, собрав и
обработав данные бортовых детекторов, выдал сообщение, что все планеты, за
исключением газовых гигантов, и сателлиты с поперечником, превышающим
тысячу миль, заселены. Конечно, в ряде случаев речь могла идти лишь о
небольших колониальных гарнизонах, а не о местах постоянного обитания.
Получив информацию, астронавты сосредоточили свое внимание на великой
планете Малис, королевском бриллианте в этой коллекции небесных тел,
населенной древней расой, так расширившей за миллионы лет пределы своего
мира.
- Ускорение свободного падения у поверхности Малис составляет
шестьдесят семь процентов земного; спуск можно сравнить с движением не
самого удачного скоростного лифта, - доложил Тюфяк. - В воздухе содержится
до пяти процентов кислорода, но давление достигает двадцати одного фунта
на квадратный дюйм, так что с респиратором не походишь.
- Опасности отравления нет?
- Нет, сэр, ни малейших намеков. Хочу обратить ваше внимание на
спектр - присутствуют почти все благородные газы, особенно заметен ксенон,
но есть следы также гелия.
- Ничего удивительного, Джерри, - отозвался профессор. - Помните,
пустоты Фобоса почти полностью заполнены ксеноном, так что, повторю, нет
ничего удивительного в нашей встрече с ним здесь. Но приглядитесь к
радону. Дышать им не доставит удовольствия, но возможно у поверхности
крупной планеты сохранилось немного...
- Есть, сэр! - нетерпеливо перебил Тюфяк. - Но очень мало, слабее
только линии гелия.
Удовлетворенно улыбнувшись, профессор Лэнджер подошел к клавиатуре
компьютера. Несколько мгновений - и на дисплее появились ровные столбцы
чисел.
- Эта планета как минимум на шесть миллионов лет старше Земли.
Наиболее вероятна оценка возраста в тридцать пять миллионов лет, - Лэнджер
задумчиво постучал по крышке системного блока. - У меня не вызывает
сомнений, что Малис доминирует в межзвездной Федерации... Не исключено,
что этот мир и создал в свое время Гегемонию. Джентльмены, - напускной
торжественностью Полномочный Посланник хотел унять легкое волнение, - нам
предстоит встреча с галактиками, цивилизацией, которая существовала
задолго до того, как жизнь была дарована человеческому роду.
Джерри быстро встряхнул копну непослушных волос.
- Признаюсь, сэр, мне захотелось сравнить себя с мухой, заглядывающей
в жерло мощного орудия...
- Хмм... - откликнулся профессор, - а ведь это идея! Никто не станет
использовать пушки для стрельбы по мухам или по воробьям... Не находите
ли, Джерри, что это подходящий стиль нашего поведения на Малис?
- Почему? А, кажется, я понимаю, сэр! И все же... - Тюфяк никак не
мог догадаться, чего же от него хотят. - Почему бы и нет? Да, вы правы...
И все же - почему?
- Чем более незаметными мы будем, Джерри, тем больше наши шансы
уцелеть и собрать ту информацию, за которой нас сюда послали. Успешное
завершение миссии в наших руках, - оптимистично закончил Полномочный
Посланник.
- Пожалуй, и на мою долю перепадут кое-какие удовольствия, -
усмехнулся Джек. - Занятно будет наблюдать за Тюфяком, старающимся быть
незаметным...
- Послушай, приятель, я буду вдвое незаметнее тебя, не потратив и
половины усилий, - с полоборота завелся Тюфяк.
- И, несомненно, вдвое громче, - парировал Джек.
- А ну-ка прекратите! - резко оборвал их капитан "Арго". - Экипажу
готовиться к посадке!
Прошло несколько часов их пребывания на Малис, и чувство страха у
Джека притупилось, хотя события развивались не по намеченному сценарию.
Астронавтов привели в аудиенц-зал Гегемонии, столь огромный, что
разглядеть потолок было трудно даже запрокинув голову. Джек, обладавший
пылкой фантазией, тотчас вообразил, что крыша невиданного здания достает
до облаков, и ему вспомнились детские сказки о чертогах Горного короля;
именно таким он представлял его тронный зал.
Из атрибутов реального мира в голову приходили ассоциации с с
гигантским кафедральным собором, хотя окружающая обстановка никак не
увязывалась с церемонией католического богослужения. Искусственное
освещение лилось со всех сторон; вдоль стен в строгом порядке стояли
разнообразные машины, ни одна из которых не повторяла другую. Добрая
половина напоминала пульты управления, назначение остальных оставалось для
астронавтов загадкой.
Полное отсутствие беспорядка и простота господствовали в зале.
Когда-то здесь повелителем воинственной расы выносились жестокие
приговоры. А теперь? Профессор Лэнджер надеялся, что врата в прошлое
закрылись навсегда, и перемены все-таки коснулись этого мира. Иллюзии,
иллюзии... они посещают даже убеленных сединами бойцов...
Огромные размеры зала имели свое естественное основание. На планете
Малис архитектура и геология тесно переплелись между собой. Много лет
назад во взглядах малансов на здания из стекла и бетона произошел
кардинальный переворот. Они сочли неразумной подобную трату синтетических
материалов и решили вернуться к монументальному стилю своих предков,
возводя из каменных блоков величественные строения, способные поразить
вечность.
Громадные здания, достойные титанов, возвышались, подобно горам в
местах, не подверженных землетрясениям; ничто не могло причинить им вреда,
за исключением самой природы. Но если ветер и влага оказались не
подвластны галактикам, то в вулканологии они достигли замечательных
успехов и научились предсказывать на миллион лет лет вперед возможные
колебания и сдвиги в твердой оболочке своей планеты.
Астронавтов ждала встреча с Верховным правителем загадочного мира,
великим Гегемоном, который оказался под стать масштабам своих владений.
Рост гигантского маланса превышал восемь футов; сильный, крепко
сколоченный торс был задрапирован черной туникой, оставлявшей обнаженными
мощные ноги и руки.
Лицо властителя выглядело непропорционально удлиненным, на нем
выделялись глубоко посаженные зеленые немигающие глаза. По земным меркам
нос его казался длинным, безгубый рот смотрелся черным разрезом - словно
неизменная страшная маска презрительного высокомерия приросла навечно к
челу владыки.
- Как я вижу, вы те самые эфемериды, которых пытался задержать
Изгоняющий Духов, - произнес великан на чистейшем английском. Его глубокий
низкий голос вполне соответствовал внешнему облику. Услышав леденящие душу
звуки, Тюфяк внезапно побледнел. Джек догадался, кто был страшным
собеседником его друга на борту "Арго" - сам Повелитель Сердца Звездного
Мира - а, может быть, и всей Галактики.
- Да, ваше Великолепие, - произнес Полномочный Посланник неожиданно
тонким голосом. Наступил самый ответственный момент на их долгом и трудном
пути. Джек удивленно взглянул на профессора и приготовился прийти на
помощь.
- Такое обращение недопустимо, - громыхнул каменный голос. - Я -
Гегемон. В скрижалях ССС'поуда записаны наказания за подобные ошибки, и
они должны быть вам известны, - последовала еле заметная пауза. - Вы - те
самые эфемериды, что заключили договор со Звездными странниками,
именуемыми на вашем наречии Вершителями Судеб?
- Да, - ответил Лэнджер после секундного колебания. Отрицать этот
факт не имело смысла. Ведь Вершители уже выходили несколько раз на контакт
с Гегемонией и упоминали при этом маленькую голубую планету.
- Ваш мир не может быть признан Гегемонией, - продолжал великий
властелин, - пока стабильность его ничем не подтверждена. И это также
занесено в скрижали.
- Вы прекрасно осведомлены обо всем, Гегемон, - пискнул профессор,
все еще не совладавший со своим голосом, - но мы не обращаемся к вам с
такой просьбой.
- Ваши просьбы и ваши желания здесь не рассматриваются, - снова
громыхнул звездный владыка. - Мы знаем о Земле больше вас самих. С точки
зрения Гегемонии, вы ничто иное, как зловредные комары, которых следует
прихлопнуть, не дожидаясь их укуса! Нам уже случалось принимать такие
решения, - усмехнулся черный повелитель.
- Мы и не заслуживаем большего, - кротко согласился Полномочный
Посланник.
- Таков и был бы мой приказ, - безжалостно продолжал Гегемон, - если
бы не наши компьютеры. Они напомнили мне, что, поступив таким образом,
Гегемония навлечет на себя гнев Межзвездных Странников, а мы не обладаем
энергией, присущей им. По своему усмотрению Странники способны
сколлапсировать целые галактики и в последний раз свершили это страшное
деяние не далее как три миллиона лет назад. Причины рокового шага остались
нам неизвестны, - и чудовищный Властелин хлопнул мощной дланью по ручке
трона. - Мы не хотим рисковать судьбой своего древнего Царства и всей
остальной Империи. Небольшая вспышка гнева явно не стоит этого, да и
научные принципы будут соблюдены.
- Какую науку вы имеете ввиду, Гегемон? - спросил профессор.
- Науку войны, - проревел звездный Владыка, и Джек с удивлением
обнаружил следы каких-то чувств на гранитном лице. - Но закон
предусматривает и другую возможность. Ваш мир может быть немедленно принят
в Гегемонию, но на унизительных условиях полной подчиненности. Звездные
Странники уже просили об уменьшении вдвое испытательного срока. Компьютеры
подсказали мне, что новое решение не будет противоречить их желаниям, - и
подобие смеха вырвалось из страшного безгубого рта. - Итак, вы слышали
приказ. Можете удалиться в свое пристанище!
9. ТРОЕ РАБОВ
Путешественникам отвели роскошные покои; еда, несмотря на всю
непривычность, оказалась вполне приемлемой, никто их не сторожил, но
настроение астронавтов колебалось между страхом и отчаянием. С момента
вынесения Гегемоном приговора, они стали рабами - вкупе со всем населением
Земли.
Трудно смириться с горькими мыслями, и трое землян вели бесконечные
споры на одну и ту же тему, но выхода не обнаруживалось; исчерпав все
аргументы, они возвращались к исходным рубежам.
- Первое, что мы должны признать, - утверждал профессор Лэнджер, -
закономерный итог случившегося. Мы получили то, за чем прибыли, и это
обернулось несчастьем. Да, Сердце Звездного Мира - стабильное образование
и грандиозная империя, - начинал горячиться Полномочный Посланник, - но их
решение - пример абсолютной тирании и полностью неприемлемо. Такое
впечатление, что мы очутились в средневековье, отрочестве земной
цивилизации.
- Да, но Гегемония действительно устойчива, - проговорил Тюфяк,
который и в самой плачевной ситуации не мог бороться с искушением взять на
себя роль "адвоката дьявола", - и непременно удачлива в своих начинаниях,
чему есть множество примеров. Они с блеском решили проблему межзвездных
коммуникаций, без чего невозможно связать в единое целое систему столь
отдаленных друг от друга миров.
- Обратите внимание, молодые люди, на одну характерную деталь, -
снова взял слово капитан "Арго", - о которой следовало догадаться раньше.
Более восьмидесяти процентов обитателей планет, составляющих Сердце
Звездного Мира, относится к классу бюрократии.
- Ну и что в этом дурного? - не унимался Тюфяк. - Они работают более
эффективно, нежели большая часть населения Земли... Или возьмите войны -
они сумели превратить малопочтенное занятие в точную науку, как выразился
этот чудовищный монстр, а я ни на минуту не сомневаюсь в его словах, -
Тюфяк прекрасно вошел в роль. - Завидные результаты не заставили себя
долго ждать - войны прекратились, остались только научные эксперименты.
Готов держать пари, что последняя внутренняя война в Гегемонии проходила в
эпоху миоцена. Что касается возможного противостояния с Землей, то здесь
Гегемония ограничилась бы полицейской акцией. И в этой борьбе наши шансы
равняются нулю.
- Мне нечего возразить вам, Джерри, - угрюмо откликнулся профессор. -
Наши надежды были связаны с Вершителями, но я, увы, согласен с Гегемоном -
они не станут вмешиваться. Вершители равнодушны к системе политического
устройства Земли, - тяжело вздохнул Полномочный Посланник. - А если дело
дойдет до войны, до коллапса Галактики, то он может привести к
непредсказуемым последствиям. Разрушение Сердца Звездного Мира с
неизбежностью затронет и Солнечную систему...
- А коллапс галактики действительно возможен, сэр? - спросил Джек.
- Да, нам известно о нескольких подобных случаях... все они
значительно разнесены в пространстве и времени с нашей Галактикой.
Коллапсирующие галактики - сильный источник радиоволн, а одна из них -
3С273 - самый яркий объект в доступной нам части Вселенной, хотя в силу
своей удаленности от Земли относится к звездным скоплениям тринадцатой
величины.
- Что же касается способов устранения войны, - глубокомысленно
заметил Джек, - то на Земле справились с задачей отнюдь не хуже,
ликвидировав национальные границы. И мне, - убежденно добавил молодой
астронавт, - наш метод нравится гораздо больше. Превращение войны в точную
науку - процесс, удовлетворяющий сомнительному старинному принципу: цель
оправдывает средства.
- Согласен, - воскликнул профессор Лэнджер. - Фактически нас пытаются
убедить в равносильности выбора между жизнью и смертью!
- Ну, хорошо, давайте посмотрим на интересующие нас вещи с другой
стороны, - не унимался Тюфяк. - Вы уверены, сэр, в абсолютном характере
тирании в Гегемонии? Ничто на свете не внушит мне симпатий к черному
Властелину, но ведь он не учинил надо мной расправы, подобно всем
диктаторам древности, и даже не отдал милого его сердцу приказа...
Вспомните, сколько раз повторял он тезис о верховенстве закона... А его
упование на помощь машинной интерпретации событий...
- Во многом Гегемон такой же раб, как и мы! - воскликнул с удивлением
профессор, потрясенный своим открытием. - Мне следовало бы догадаться, что
совершенные компьютеры, носители искусственного интеллекта, выбрали его
для проведения своей политики. И, находясь на службе, внушающий ужас
Владыка вынужден следовать готовым решениям. Готов держать пари, что те
законы, к которым он взывает столь часто, не могут быть улучшены или
изменены самими галактиками! Мы столкнулись со случаем полной
детерминированности, абсолютной жесткости общественного устройства, -
Лэнджер встал и принялся неторопливо ходить по комнате, продолжая
развивать свои мысли. - Мне удалось докопаться до неплохих результатов, но
я не сумел избежать и заблуждений. Я искал объяснения стабильности
Гегемонии, сравнивая ее с древнеегипетской цивилизацией, остановившейся на
низком уровне развития. Такая параллель неуместна; галактики прошли долгий
путь эволюции, им удалось овладеть многими тайнами энергии и создать
могущественную цивилизацию, чтобы затем удовлетвориться достигнутым и
закончить продвижение вперед. Как ученый, я продолжаю искать аналогии, -
саркастическая усмешка пробежала по губам профессора, - и вижу
определенное сходство с ситуацией на Земле в начале столетия. Мы сделали
другой выбор, отличный от Сердца Звездного Мира, и пришли к новой фазе
общественного развития, которой даже не дали четкого определения.
- Простите, профессор, а в чем принципиальное отличие ситуации на
Земле сейчас и в конце двадцатого века? - спросил Джек. - Так ли велика
разница?
- Нет, Джек, вы ошибаетесь, различие принципиальное. У нас есть время
обсудить все детально, давайте взглянем со стороны на сегодняшние устои
человечества, - аналитический ум профессора не мог оставаться в покое и
жаждал новых обобщений. - Наше общество достигло стадии перепроизводства
энергии (преимущественно электрической, как наиболее удобной), ее
ненормированное потребление стало естественным, подобно дыханию. Три
четверти производства автоматизированы, широко применяются сложные
интеллектуальные системы, сделавшие рутинными многие творческие задачи, -
у астронавтов создалось впечатление, что Полномочный Посланник делает
сообщение в комитете ООН. - На Земле перестали страшиться бедности и
безработицы; в новом обществе предложение всегда готово превзойти спрос,
хотя здесь необходимо соблюдать разумные границы. Впечатляющие результаты?
И они получены без ущемления основных свобод граждан нашего мира, за двумя
важными исключениями, - Лэнджер тяжело вздохнул и продолжил: -
Целесообразность требует жертв; нам пришлось сделать выбор, ограничив
избирательное право, и прибегнуть к регулированию рождаемости. Общество,
развитие которого основывается на высокосложных технологиях, обязано
предоставить бразды правления интеллектуальному электорату, не акцентируя,
впрочем на этом обстоятельстве внимания рядовых граждан, ведь
ответственность личности перед обществом сохраняется. Введение ограничений
по рождаемости должно предотвратить опасность неконтролируемого пополнения
генофонда. Это жестокая мера, но необходимая. К счастью, большинству людей
не свойственно оплакивать нерожденных, им достаточно осознания своих
возможностей... Тяжело говорить, но мы обязаны заботиться о завтрашнем
дне, - профессор помолчал, откинувшись на спинку стула, откашлялся и
продолжил: - Вам, друзья мои, недавним кадетам, нет нужды рассказывать о
тщательной подготовке молодых талантов. Механизм работает без сбоев, они -
гарантия нашего будущего, в недрах которого зреют проблемы, о которых
сейчас можно только догадываться, но необходимо встретить во всеоружии.
А теперь представьте себе человека из конца двадцатого столетия,
перенесенного в наше время. Увидев все воочию, он сможет заключить, что на
Земле произошли революционные изменения, полностью преобразовавшие картину
мира, и будет прав! Наша культура достигла качественно новой стадии,
которую я назвал "пост-цивилизацией", - Лэнджер удовлетворенно хмыкнул, -
а Сердце Звездного Мира, несмотря на свой почтенный возраст, так и не
достигло этой ступени развития - и, подозреваю, не достигнет никогда.
Упоенная своим могуществом Гегемония не в состоянии трезво оценить
реальное положение вещей; одни лишь Вершители Судеб могли бы прописать им
горькое лекарство, но вряд ли они снизойдут до этого.
- Но почему, сэр, Гегемония будет сопротивляться наступлению эры
э-э-э... пост-цивилизации, - вставил слово Тюфяк, - если новая стадия
также окажется стабильной и удовлетворит основным критериям ее
существования?
- Нет, Джерри, этого не случится, - спокойно ответил профессор, -
из-за принципиального отличия понятий стабильности и равновесия. Первое
связано с безжизненной стагнацией, а второе - с движением, динамикой.
Состояние Сердца Звездного Мира можно выразить емким термином "стазис",
застой, за которым с неизбежностью последует стремительное падение вниз, -
Лэнджер сделал рукой решительный жест. - Принцип градиента энтропии
приложим не только к физическим и информационным, но и к социальным
системам. Бесконечная неподвижность невозможна, изменения рано или поздно
пробьют себе дорогу, и их появление будет означать катастрофу.
После небольшой паузы профессор продолжил:
- В химии вы изучали динамическое равновесие и помните, что в этом
случае изменения происходит непрерывно, но при сохранении общего баланса.
Нечто подобное имеет место у нас на Земле. Можно сказать, - усмехнулся
капитан "Арго", - что мы часто не осознаем направления, но находимся в
вечном движении, в отличие от нашего зловещего недруга, Сердца Звездного
Мира. Да, сейчас на Земле нам приходится частично контролировать жизнь
человечества, но мы сохраняем главную свободу - индивидуальность мышления,
критический подход к реальности. Именно этот драгоценный дар земляне
готовы преподнести галактикам, будучи вполне уверены, что он будет
отвергнут. Там, где ложится могучая длань Гегемонии, наступает вечный
покой, - голос профессора звучал глухо, - и разум оказывается бессилен.
Снова наступило долгое томительное молчание.
- Что ж, у нас остается один выход - побег, - прервал паузу Джек.
- Да, - без колебаний согласился Лэнджер. - Но не мешает подумать,
как лучше его осуществить.
Ответа не последовало, но через несколько минут Джек сделал новую
попытку прервать молчание.
- Возвратимся к исходной точке. Мы прибыли на Малис с определенными
инструкциями; нам, как вы помните, поручалось заключить союз с Гегемонией.
Сейчас мы едины во мнении, что это невозможно; следовательно наши
последующие действия разойдутся с полученным ранее приказом.
- Да-а, - ехидно протянул Тюфяк, - не дай бог нарушить приказ... Об
этом не стоит забывать ни на миг! А еще - ты помнишь, что мы находимся в
положении бабочки на булавке?
- Подождите, Джерри, - вставил профессор и огонек неподдельного
интереса осветил его обманчиво моложавое лицо. - Продолжайте, Джек. Вы,
похоже, продумали план дальнейших действий?
- Сомневаюсь, сэр, но возможно нам следует подойти к делу с другого
конца. К Солнечной системе ведет очень непростой путь, и даже Гегемонии
понадобится немало времени, чтобы организовать обещанную атаку на нашу
планету. Допустим, что нам повезло прибыть на Землю первыми и рассказать о
наших злоключениях; боюсь, это лишит кое-кого из обитателей нашего мира
всякой надежды объединиться в межзвездную Федерацию...
- Прекрасное начало, - рассмеялся Полномочный Посланник. - И что же
дальше?
- Для начала нам следует убраться подальше от центра Галактики, -
мало-помалу Джек увлекся изложением собственных мыслей, - и там, вдали от
Гегемонии, сделать попытку создания собственного межзвездного союза и
воплотить в жизнь тот идеал личной свободы, о котором мы только что
говорили. Не забудем, друзья, сберечь то, чем дорожит каждый народ: язык,
традиции, мифы... Мы сохраним душу каждой планеты в нашем будущем альянсе.
Не знаю, как его назвать, как точнее пояснить его суть... Что-то вроде
федерального феодализма...
- Ну-у, термин явно неудачен, хотя все очень разумно, Джек, - быстро
отреагировал профессор. - Благодарю, пока я слушал вас, юноша, мне
становилось все очевиднее, что и нашей истории нужно сделать решительный
шаг вперед.
- С кем же ты собрался объединяться, приятель, - презрительно фыркнул
Тюфяк, - с водной планетой? Так ее обитателям от нас никакого прока... Или
ты рассчитываешь на дельфинов? Сколько полков смогут они выставить для
нового союза, даже если захотят принять в нем участие?
- Дельфины помогут нам думать, - убежденно ответил Джек. - Для начала
они научат нас нетривиальному взгляду на самые привычные вещи. Я не берусь
утверждать, сэр, - обратился Джек к Полномочному Посланнику, - что это
легкий путь; пока еще мы даже не выбрались из плена. Но я убежден, что
успех возможен только на этом направлении. Земля - тихая заводь Галактики.
Некоторое время Гегемонии не будет известно о создании новой Федерации...
Как долго? Не знаю... Столетия? Не хочу гадать... А может, это и пустая
идея, хотя здесь есть над чем поработать.
Тюфяк покосился на профессора Лэнджера, но их мудрый капитан слегка
покачивал головой и заинтересованно слушал.
- Думаю, ты держишь в уме Вершителей Судеб, - вставил Тюфяк, - но на
их помощь вряд ли приходится рассчитывать.
- Согласен, - ответил Джек. - Не хочется, чтобы угроза вызвать
недовольство Вершителей как дамоклов меч сопровождала нас и дальше...
Достаточно и этой неудачной миссии... Честно говоря, я вовсе не
рассчитываю на них.
- Вы упомянули дельфинов, - неожиданно произнес профессор. - Они -
ключевые фигуры в данном проекте. Вы отдаете себе в этом отчет?
- Я думал об этом, сэр, - медленно проговорил Джек, - и солидарен с
вами. Но как они сыграют свою роль?
- Есть идея! - закричал Тюфяк. - Вспомните еще раз мир, покрытый
водой, его головоногих обитателей и коралловые рифы... Мне приятно думать
о том, что произойдет, если мы вернемся туда с парой сотен дельфинов
обоего пола и выпустим их в океанские просторы. За десять лет там не
останется и следа от строителей рифов!
- Гениально! - восхитился профессор. - Но мы справимся только с одной
из планет... неумолимое дыхание Гегемонии вряд ли ослабнет от этого
шага...
- Все верно, - согласился Джек, - но это нисколько не умаляет идеи
Тюфяка. - При отсутствии агрессивных земных кашалотов новая планета станет
для дельфинов сущим раем. Им не нужно будет поджидать удобного момента,
чтобы насладиться жизнью. И у замечательных моллюсков не останется ни
единого шанса.
- Любые мои идеи хороши, не только эта, - скромно признался Тюфяк, -
но помечтали - и хватит! Вернемся к нашим сегодняшним делам. Как же
выбраться из этой западни?
- Удивительно, - ответил профессор, - но есть плюсы и в нашем
положении. Первый - нас практически не охраняют. Второй - за нами
оставлено право беспрепятственно посещать "Арго", и малансы будут смотреть
на наши визиты сквозь пальцы. Они верят, что коммуникационные системы
звездолета не смогут вывести его на направление к Земле без помощи служб
планеты Малис. Третье - нашим противникам прекрасно известно, что "Арго"
уступает в скорости даже их легким космическим яхтам, и они надеются легко
перехватить его. В этих условиях любая попытка побега представляется
наивной, и ей не будут препятствовать. Четвертое - наше положение требует
отказаться от белых перчаток. Мы уйдем с орбиты Малис в форсированном
режиме.
- А последствия этого шага, сэр? - спросил Джек. - Ударная волна
сотрясет планету, что будет воспринято как объявление войны.
- Нет, Джек, все не так страшно, - возразил капитан. - Конечно,
прямой переход с орбиты в стоячую волну вызовет легкое землетрясение. Но
не бойтесь, несколько разбитых фаянсовых кружек, да поднятые тучи пыли не
стоят разговора. Погоня задержится всего на час-другой. Психологический
эффект - вот все, на что приходится рассчитывать.
- Великолепно, - заорал Тюфяк. - Скорее за дело!
Профессор Лэнджер предостерегающе поднял руку.
- Я всецело за, - попытался он охладить пыл молодежи. - Будем
надеяться, что ход событий ляжет в наш сценарий. Но конечный итог
абсолютно не ясен. Вы не выходите из игры, джентльмены?
Ответа не последовало; капитан "Арго" прочел его на лицах членов
своего экипажа.
- Отлично, - произнес он вслух. - Нас ничто уже здесь не задерживает.
Вперед!
10. БЕЗБИЛЕТНИК
Профессор Лэнджер явно погорячился; ему следовало объяснить своему
экипажу, что сразу шагнуть в неожиданно распахнувшуюся настежь дверь не
удастся. Даже минимальный запас продовольствия не мог появиться на борту
звездолета мгновенно, поэтому астронавты ежедневно откладывали в сторону
большую часть пайка, выделяемого им негостеприимными хозяевами и
постепенно переправляли собранное на космический корабль. Прошло чуть
более месяца, а земляне упорно продолжали свою рискованную игру, стараясь
не привлекать излишнего внимания ни к посещениям "Арго", ни к операциям с
малопривлекательной галактической пищей.
Вынужденная диета не радовала друзей, но их снова выручил хитроумный
Полномочный Посланник, обративший внимание тюремщиков на прекрасный
аппетит молодых людей. Капитан "Арго" призвал на помощь свое красноречие,
продемонстрировал вычищенные тарелки и попросил увеличить скудный рацион,
ссылаясь на острую нехватку необходимых витаминов и питательных веществ.
Снисходительные стражи, которым чем-то приглянулись астронавты, пошли
навстречу пожеланиям профессора и удвоили количество приносимой пищи.
- Ешьте, ждать осталось недолго, а голодная диета у нас впереди, -
усмехаясь, пророчествовал Лэнджер.
Но судьба снова вмешалась в ровный ход событий. Когда астронавты в
очередной раз появились на космодроме, им преградил дорогу вооруженный до
зубов великан-маланс, одетый в военную форму и не скрывавший своих
агрессивных намерений.
- Добрый день, - воскликнул профессор, от неожиданности снова перейдя
на фальцет. - В чем дело, господин офицер?
- Ваши передвижения стали чрезмерно подозрительны, - прорычал в ответ
гигант, звук голоса которого напоминал грохот камнедробилки, - им нет
разумного объяснения. Компьютеры забили тревогу, поэтому я сам осмотрю
корабль, чтобы найти подтверждение вашим злым умыслам.
Джек похолодел, предчувствуя недоброе, но профессор Лэнджер
почтительно наклонил голову.
- Ваше безусловное право, сэр. Когда состоится инспекция?
- Сейчас.
Капитану "Арго" удалось сдержаться и не выдать своих чувств.
- Наша шлюпка слишком мала и мы не можем взять на борт целую группу
наблюдателей. Понадобится другое судно.
- Не волнуйтесь, - холодный взгляд маланса скользнул по лицам
путешественников. - Проводить инспекцию поручено мне, и я один с ней
прекрасно справлюсь. Разрешите пройти на борт шлюпки?
- Прошу вас, - Полномочный Посланник, сделав рукой приглашающий жест,
пропустил вперед незваного гостя и открыл люк шлюзовой камеры.
Маланс, преисполненный ледяного высокомерия, не проронил ни звука и,
не оборачиваясь по сторонам, первым взошел на борт шлюпки. Профессор
Лэнджер, кивнув головой друзьям, поспешил за ним. До "Арго" добирались в
полном молчании. Усаживаясь в кресло пассажира, галактик позволил себе
оглядеться лишь один раз, и комментариев не последовало. Джек с Тюфяком,
не получив инструкций от капитана, не позволяли себе нарушить тишину.
Через несколько минут шлюпка благополучно пришвартовалась к борту
"Арго". Оказалось, что инспектор прекрасно ориентируется в устройстве
звездолета, а потому первым делом он прошагал к пульту управления.
Профессор направился за ним, успев сделать Джеку предупредительный знак. В
рубке было темно, светились только сигнальные лампочки. Лэнджер, просчитав
похожий вариант развития событий, позаботился о маскировке предстартового
состояния корабля. Но темнота не смутила инспектора, чувствовавшего себя
на звездолете землян как дома. Медленно переводил маланс взгляд с прибора
на прибор; злобная гримаса исказила на миг его физиономию - замести следы
не удалось.
- Двигатели корабля готовы к старту, - проревел исполин, обращаясь к
астронавтам. - В чем...
В правой руке профессора Лэнджера внезапно возникла небольшая изящная
коробочка, и через мгновение на лбу гиганта появилась ярко светящаяся
точка. И тут же инспектор, не издав ни звука стал медленно оседать на пол.
- Чрезмерная самоуверенность, переоценка сил, - в голосе профессора
зазвучали почти дружеские нотки, - смертный грех всякой тирании. Руки за
голову, господин офицер!
Маланс остался недвижно лежать на полу. Его чудовищные габариты,
неподвижное лицо с плотно сдвинутыми челюстями внушали невольный трепет;
земляне физически ощущали стоявшею за ним неоспоримое могущество
Гегемонии. Не обесценивало ли все это отчаянный ход Лэнджера? Но дело было
сделано, и события стали разворачиваться своим чередом. Глаза великана
медленно приоткрылись, и он прохрипел:
- Кончайте фокусничать, этот прибор нам хорошо известен. Уберите его
в сторону! Я требую объяснений! Что вы здесь задумали, на своем проклятом
корабле?
- Заблуждаетесь, уважаемый господин, оснований для тревоги нет, -
ласково проговорил Лэнджер и неуловимым движением снова извлек на свет
божий свою коробочку. На потолке тотчас образовалось ярко светящееся пятно
величиной с монету. Вдоволь налюбовавшись им, капитан "Арго" медленно
перевел луч на маланса.
- Пока я еще не прибегал к боевому режиму. Не угодно ли взглянуть,
что натворило пятнышко на потолке за моей спиной? - внезапно зловещая
усмешка исказила голос профессора. - Пока вы присматриваетесь, я
превеликим удовольствием лишу вас головы.
- Вам следовало сделать это раньше, - простонал гигант.
- Безусловно, - спокойно согласился профессор низким глубоким басом,
чем-то напоминавшим голос своего противника. - Но я не хочу заливать пульт
управления кровью без особой надобности... Хватит болтать! Выполняйте мой
приказ!
В ответ великан медленно, словно надеясь, что обрушившийся на него
кошмар вот-вот исчезнет, поднял руки и сцепил их за головой.
- Джерри, возьмите у меня игрушку и не спускайте глаз с нашего друга,
- распорядился капитан "Арго". - Вы стреляете лучше меня и не
промахнетесь.
Тюфяк наклонился вперед, кровожадно ухмыльнулся и взял на себя заботу
о смертоносном оружии, всем своим видом демонстрируя повадки бывалого
солдата. Глаза гиганта широко раскрылись, он дернулся и одеревенел, словно
завороженный движениями рук Тюфяка. Профессор беспрепятственно зашел с
тыла, расстегнул кобуру и избавил врага от огромного бластера.
- Ну вот, все в порядке, - облегченно вздохнул Лэнджер. - Лично
против вас мы не таим злобы, господин инспектор, иначе мы вели бы себя по
другому. На вас же нет ни единой царапины, и я надеюсь, что вы
заинтересованы покинуть нас именно в таком виде.
- Я все расскажу, - раздалось в ответ.
- Это как раз нас не волнует. Мы просто хотим усадить вас в шлюпку,
управлять которой совсем не трудно, - в голосе капитана прозвучало
нетерпение. - Даем вам хороший шанс. Через три минуты "Арго" войдет в
форсированный режим, поэтому спешите убраться от планеты как можно дальше.
Будь я на вашем месте, - закончил Лэнджер, - я бы не стал терять ни минуты
на размышления.
И тут произошло невероятное, - цвет лица гиганта медленно изменился с
гранитного на серый.
- Ваши действия погубят множество моих братьев. В наших жилах течет
одна кровь, и я использую свои три минуты, чтобы предупредить их, а не
брошу на произвол судьбы, - и исполин сжал могучие кулаки. - Я не подлец,
и не продам честь рода в обмен на жизнь!.
Наступило долгое молчание. Наконец, Полномочный Посланник
пробормотал:
- Сейчас он ведет себя почти как человек, - и мгновенно возвысил
голос: - Прекрасно, офицер! На пол лицом вниз!
- Вы хотите убить меня?
- Нет, - отрезал Лэнджер. - Выполняйте приказ! Джек, шприц!
Великан наклонился и послушно вытянулся вдоль рубки. Джек, наконец,
сообразил, куда клонит профессор, достал из ближайшего шкафчика морфий и
протянул его капитану.
- А если не сработает? - опасливо шепнул он.
- Все может быть, - усмехнулся Лэнджер, - но я уверен, что получится.
Мы воспринимали их еду, поэтому воздействие препарата должно быть
идентичным. А вообще-то помалкивайте, юноша, если не хотите нас выдать, -
процедил капитан сквозь зубы.
Распростертый на полу маланс приподнял голову, и в то же время
профессор прямо через одежду всадил иглу в бедро гиганта и неосторожным
движением сломал ее. Тот дернулся, попытался приподняться, но мышцы ему не
повиновались. Последний вскрик, всхлип, и через минуту все было кончено. У
ног профессора лежало неподвижное тело. Лэнджер не спеша опустился на
колени, нащупал пульс.
- Все в порядке, - сообщил он довольным голосом. - Вреда ему не
будет, но на несколько часов он полностью выведен из игры. А теперь,
джентльмены, грузите тело в шлюпку и отправляйте ее к черту на рога, к
самой пустой планете, какая только попадется на глаза, - в голосе капитана
послышались усталость и раздражение. - Придя в себя, он все поймет и с
легкостью вернется обратно.
- Да, сейчас он вполне ручной, - улыбнулся Тюфяк. - Как мило он
дремлет, и даже не кажется таким огромным.
- Я перестал воспринимать его рост, - проговорил Джек, - когда вам
удалось напугать его авторучкой. Он догадывался о ее назначении?
- Это не авторучка, юноша, - хихикнул профессор, а световое перо,
которое помогало мне разглядывать этикетки на банках в столь приятные часы
дежурств на камбузе. Инспектор вообразил, что столкнулся с новым видом
оружия, а ваши мастерские манипуляции, Джерри, окончательно убедили его в
этом, - Полномочный Посланник похлопал по плечу своего дублера. -
Искусство дипломатии и состоит в том, чтобы ненавязчиво сбить противника с
толка, навести его на ложный след... Пошевеливайтесь, молодые люди,
выталкивайте его отсюда, пока галактикам не пришло в голову прислать с
инспекцией кого-нибудь посообразительней. Мы больше не имеем права на
ошибки - пора и честь знать.
Через несколько секунд борт звездолета был очищен от посторонних, и
вскоре разгонные двигатели "Арго" заработали в форсированном режиме, а
ударная волна вызвала тектонический сдвиг на поверхности планеты Малис...
Джеку так хотелось, чтобы могучие скалистые блоки угрюмых и величественных
зданий остались недвижимы... Увы, это было невозможно.
Ускорители работали на полную мощность, но астронавты не спешили
радоваться; они опасались, что скорость "Арго" окажется черепашьей по
сравнению с типовым кораблем из необъятной армады космических кораблей
Гегемонии. Им так хотелось не думать об этом.
Первые четыре дня полета прошли в рутинной суете, но забыться не
удавалось, и напряжение не спадало. Экипаж "Арго" был един в своих мыслях,
наглядно представляя себе, как щупальца Гегемонии протягиваются и вырывают
их звездолет из пространства стоячей волны, словно бутылку, мирно
покачивающуюся на поверхности моря. Но время шло, а ничего не происходило.
На борту космического корабля профессор Лэнджер никогда не терял
хладнокровия, но и он позволил себе выразить удивление по этому поводу.
Его все сильнее беспокоили последствия стартовой ударной волны. Быть
может, они оказались чрезмерными, и малансы расценили случившееся как акт
неприкрытой враждебности? Несомненно, небольшие разрушения не привели бы к
столь затянувшейся паузе в погоне. Надежды и страхи поочередно сменяли
друг друга, постепенно становясь все более интенсивными. И, наконец,
настал момент, когда Джек, удивляясь самому себе, ощутил желание, чтобы
Сердце Звездного Мира поскорее захлопнуло капкан, избавив его от
мучительных переживаний. Через пару минут молодой астронавт устыдился этой
вспышки трусости; к счастью, вслух он ничего не произносил.
Чтобы немного снять груз, друзья возобновили посещение бортовой
библиотеки, но не преуспели на этом поприще. Ни книги, ни записи, еще
недавно восхищавшие Джека, более не находили отклика в его душе. В худшем
случае они казались ему бессмысленными, а в лучшем - не относящимися к
делу. Тюфяк тоже не мог заставить себя читать, и в полном отчаянии положил
себе за правило писать наизусть, строка за строкой, божественную "Энеиду"
и добился определенных успехов. Но прошел день-другой, и вдруг он отложил
перо в сторону, уставился на написанное и неожиданно воскликнул:
- Знаете, что? Ненавижу Вергилия! Пустозвон, вот кто он такой!
- Слишком сильно сказано, Джерри, - откликнулся профессор. - В поэзии
Вергилия есть некая манерность, но кто не без греха... даже знаменитые
декаденты... Мне всегда казалось, что Вергилий в рамках латинской
поэтической традиции был чрезвычайно изобретателен. Что же вызвало взрыв
вашего негодования?
Тюфяк указал на лежавший перед ним лист бумаги.
- Вот это словечко... Квадропедия!
- О, так это одно из наиболее часто цитируемых мест! И что же в нем
дурного?
- Я спотыкаюсь на произношении этого слова. Проклятые аллитерации
сделали свое дело... - фыркнул Тюфяк.
- Но это не аллитерация, а ономатофия, - профессор был рад лишний раз
блеснуть эрудицией. - Автор языковыми средствами подражает звуку скачущих
лошадей и одновременно развивает повествование. Конечно, Вергилий во
многом перебарщивает и утомляет читателя, подобно Суинберну, но он никогда
не рисуется...
- Честь ему и хвала, - проворчал Тюфяк, - но сейчас... Душу воротит
от этих латинских упражнений...
Неделя сменяла другую, а Гегемония ничем не проявляла себя. Молчали
детекторы, ровные линии вычерчивали самописцы, и эта зловещая
неопределенность постепенно превращалась в устойчивый ночной кошмар. Если
Сердце Звездного Мира не преследует "Арго" после всего происшедшего, то
что же оно замышляет? Неужели галактики владеют способом подставить "Арго"
западню в пространстве Гертеля, что-то вроде мин, разбросанных в другом
измерении? Или они попросту, без лукавых затей наслаждаются игрой в
кошки-мышки? А может быть, случилось худшее, и они осуществили старую
угрозу, проведя полицейскую акцию против Земли? Десятки подобных вопросов
роились в головах у астронавтов, и ни на один из них не было ответа.
- Дельфины! - вдруг закричал Джек.
- Что-что? - вздрогнул от неожиданности капитан "Арго".
- Есть идея, сэр! - улыбнулся Джек. - Хотя не исключено, что вы уже
думали об этом.
- Объяснитесь, юноша.
- Я только что сообразил, профессор Лэнджер, что мир дельфинов, -
или, возможно шире, китов, - отвечает формальным признакам стабильной
культуры. Но в тоже время маловероятно, чтобы Гегемония пожелала иметь их
в своем составе, - Джек говорил взахлеб, торопясь поделиться нахлынувшими
мыслями. - Дельфины перемещаются по морским просторам, они слишком
свободны для Гегемонии. И эта полная свобода - основа, душа их мира; им не
нужно бороться друг с другом и убивать себе подобных, война противна их
природе. Хотя, - тут же оговорился Джек, - в глубинах океанов случается
множество трагедий. Говоря вашими словами, сэр, мир дельфинов представляет
собой другой тип равновесия. И Гегемония никогда не примет его и не
согласится с его принципами. Если воспользоваться предложением Тюфяка и
поселить дельфинов на той далекой планете, полностью покрытой водой, то
Сердце Звездного Мира истребит их. Культуры, не поддающиеся тотальному
контролю, не имеют права на существование - такова главная заповедь
Гегемонии.
- Вы умница, Джек, - с горечью проговорил профессор. - И очень точно
выразили мои мысли... А что касается идеи Джерри, то не все так фатально.
На водной планете обитают свои формы млекопитающих, чем-то напоминающие
дельфинов. У них впереди долгий путь развития, и моллюски, тот вид,
которому благоволит Гегемония, еще не скоро сумеют сумеют догадаться и
разоблачить развившийся интеллект своих океанских собратьев, - Лэнджер
излагал свои соображения нарочито спокойно. - Людям понадобилось пять
тысяч лет, чтобы придти к мысли о разумности дельфинов, хотя ключи к
разгадке тайны были рассеяны повсюду.
- И они хотели стать нашими друзьями! - добавил Тюфяк. - Благодарение
богу, что дельфины заговорили с доктором Лилли, и он сумел понять их.
Готов держать пари, что попытки выйти на контакт с десятиногими не
последовало бы.
- Что ж, они имеют на то полное право, - согласился профессор. -
Возможно, это и к лучшему. Но я полагаю, что в случае согласия дельфинов
на переселение, они адаптировались бы на новом месте таким образом, чтобы
не вызвать подозрений у Гегемонии... Жаль, если не договоримся, такая
попытка имела бы для науки исключительное значение.
Заботы, заботы... Утром следующего дня Тюфяк внезапно сказал:
- Я долго думал о наблюдательных станциях Федерации. Они вели и ведут
слежку за нами, и конца этому удовольствию не видно. Нам необходимо
принять ответные меры, иначе все может очень плохо кончиться.
- Согласен, - улыбнулся капитан "Арго", - но что вы предлагаете,
молодой человек?
- Отраву, сэр, - уверенно выпалил Тюфяк. - Скорее всего, станции
созданы по одному проекту. Следовательно, они окружены атмосферой либо
ксенона, либо другого инертного газа, предохраняющего технику от коррозии
и других нежелательных воздействий. Связь между машинами, как вы
рассказывали, обеспечивается при помощи лазерных лучей. Газ слабо
ионизирован, и это обстоятельство необходимо использовать.
- Не понимаю вас, Джерри, - нахмурился профессор.
- А что вы скажете, сэр, о паре миллионов кубических метров фтора? -
в азарте вскричал Тюфяк. - Который начнет интенсивно взаимодействовать с
ионизированным ксеноном? Пройдет время, но в конце-концов вы не найдете и
следа инертного газа. Не знаю, как будут работать их приборы, но
гарантирую тонкий слой мелкодисперсного порошка гексафторида ксенона на
каждой поверхности внутри станции.
- То, что процесс окажется длительным, нам на руку, - подхватил
Лэнджер. - Гегемония сочтет, что станция наблюдения просто вышла из строя
по истечении срока службы. В борьбе со временем даже Сердце Звездного Мира
не всесильно.
- А как ты доставишь на орбиту такое количество фтора, не вызвав
подозрений? - ехидно спросил Джек, который, к своему удивлению, сам стал
играть роль адвоката дьявола.
- О, нет проблем, - снова вмешался профессор; на его лице появилось
выражение загадочного умиротворения, свойственное людям, подобравшим ключи
к сложной задаче. - Станции очень стары, и так часто подвергались атакам
метеоритов, что к этому давно привыкли, и наш сосуд с газом будет просто
одним из них. Первым мы выберем объект не обязательно рядом с Землей, но
находившийся под метеоритным дождем чаще других, и постепенно нанесем
удары по всем форпостам врага, отравим их! - Лэнджер удовлетворенно потер
руки, в глазах его горел зеленый огонь. - Но и это еще не все! Клянусь
Хартией Вольности, в нужное время мы подготовим дополнительные сюрпризы!
Перед тем, как настанет час открытой схватки с Гегемонией, мы закачаем
водяной пар во все внутренние объемы сателлитов, и несвязанный фтор снова
активизируется, разъедая оставшиеся металлические поверхности вместе с
силовыми кабелями. Микрокристаллы превратятся в триоксид фтора, который
настолько взрывоопасен, что отпадет надобность в детонаторе, и следующее
попадание метеорита окажется последним, а Сердцу Звездного Мира будет
некого обвинить в злом умысле, так как следов, похоже не останется. -
Капитан "Арго" вздохнул полной грудью и добавил: - И тогда впервые в нашей
истории мы выйдем из под их мерзкой опеки. Настанет великий день, хотя
никому из нас не удастся увидеть его собственными глазами.
- Нам бы выпутаться из этой переделки, - мрачно уточнил Тюфяк,
которому удалось детектировать слабый сигнал. На экране прибора появился
импульс сложной формы. - Ну, вот и они, профессор! Поздравляю, нам сели на
хвост!
Ошибка исключалась. Астронавты могли различить зондирующий импульс
среди сотен других. Кроме того, амплитуда сигнала быстро увеличивалась со
временем.
Через несколько минут цуг одинаковых импульсов заполонил экран,
напоминая о носе ищейки, неотступно идущей по следу.
С холодным спокойствием путешественники не отрывали от них взора.
Земляне ничего не знали о таинственном излучении, проникающем в замкнутый
объем корабля в пространстве Гертеля, но видели, что оно существует. С
некоторыми достижениями галактов приходилось смириться и воспринимать их
как данность, отдавая себе в этом полный отчет.
Два дня прошли в тревоге и постоянном наблюдении; астронавты вверили
себя року. Внезапно исходный сигнал расплылся и разделился на два,
продолжавших, в свою очередь, медленно изменять форму, интерферируя друг с
другом. Процесс деления на этом не остановился, и к концу недели на экране
в строгой последовательности располагалось шесть импульсов.
- Они взяли нас в клещи, - прошептал Джек. - Шесть кораблей Гегемонии
быстро приближаются к нам. Без сомнения, их погоня будет успешной, в
нужный момент они захватят нас безо всяких усилий.
- Захватят или нанесут удар, - уточнил Тюфяк.
- Это определяется их состоянием в многомерном и многосвязном
пространстве Гертеля, - объяснил профессор. - Важно, находятся они в нашей
связности или нет. Во втором случае выстрел, по моим представлениям,
окажется невозможным.
- Сэр, - криво усмехнувшись, возразил Джек, - найдя нас, они уже
свершили невозможное.
- Догадываюсь, - коротко бросил в ответ Лэнджер. - Я не недооцениваю
их, поверьте. Но если бы они могли нанести удар, то не посылали бы шесть
кораблей в погоню, вполне хватило бы и одного, - капитан "Арго" медленно
обвел глазами свою немногочисленную команду. - "Арго" не вооружен, это
галактикам прекрасно известно; у них было время изучить каждый дюйм внутри
нашего звездолета. Нет, джентльмены, мы имеем дело с группой захвата. Но
так или иначе нам нечего им противопоставить.
Картина на экране прибора жила своей собственной жизнью. Импульсы
объединялись, уширялись, делились, меняли форму. К концу второй недели их
число достигло шестнадцати. Невзирая на драматизм ситуации, профессор
Лэнджер провел серию измерений и сделал несколько фотоснимков с экрана.
Физическая теория утверждала, что допплеровские эффекты не имеют места в
пространстве Гертеля, но если предположить обратное, то относительная
скорость кораблей Гегемонии превышала в девятнадцать раз скорость "Арго" в
максимальном режиме режиме работы генераторов Нернста. Тем временем
шестнадцать волновых цугов дали на экране такую картину, что в ней не смог
бы разобраться квалифицированный эксперт.
"Арго" удалось уже преодолеть половину пути по направлению к Земле.
Где-то впереди проходила невидимая демаркационная линия, отделявшая сферу
влияния Сердца Звездного Мира от остальной Галактики. Но никто из экипажа
не питал иллюзий о возможности пересечь эту границу. Гегемония
приготовилась захлопнуть клетку, развязка стремительно приближалась.
Каждый из кораблей вражеской флотилии находился в своем сгустке
пространства Гертеля. К моменту захвата галактики решили объединиться и
создали единое возмущение многомерного искривленного пространства-времени
которое выдергивало их звездолеты из сгустков, словно проводя операцию по
опустошению пластиковых контейнеров. В новом состоянии армада кораблей
Гегемонии могла открыть огонь по звездолету землян, но судить об их
истинных намерениях было трудно. Кольцо неотвратимо сжималось, по всем
помещениям "Арго" прокатывались один за другим сигналы тревоги, но
астронавты пребывали в роли пассивных наблюдателей; им оставалось только
покорно ждать дальнейшего развития событий.
- Вот так и работает система, - задумчиво произнес профессор, словно
нехотя отрывая взгляд от пульта управления. - Мы могли предотвратить такой
печальный финал, если бы обладали даром предвидения...
- Каким образом, сэр? - удивился Тюфяк.
- Адаптируя двигатели к условиям промежуточного состояния Гертеля, -
спокойно произнес Лэнджер и, помолчав, добавил: - На этом принципе работал
"Марк-1", на котором Гаррард летал в первую межзвездную экспедицию к Альфе
Центавра. В этом случае в пространстве Гертеля наблюдается побочный
эффект: тэта-время и тау-время периодически меняются местами, и детекторы
малансов зафиксировали бы, что наш сгусток в многосвязном
пространстве-времени представляет из себя пустой баллон. Но и догадайся
галактики об истинном положении вещей, их контакт с нами был бы
невозможен.
- Хорошо, а почему вы отказываете малансам в праве изменить
конструкцию своих двигателей? - не унимался Тюфяк.
- Боюсь, - покачал головой Лэнджер, - что для них это дела давно
минувших дней... В седой дали веков пользовались галактики такими
кораблями, поэтому они просто не смогли бы интерпретировать наши действия,
- профессор невесело усмехнулся. - К тому же, эта игра крайне опасна...
Эффект, о котором мы говорим, обрекает людей на борту звездолета на
неподвижность; они погружаются в опасное и нежелательное состояние
"псевдосмерти". Вот почему мы после первой же экспедиции мы отказались от
"Марка-1".
- Да-а, стыдно, что мы слышим об этом в первый раз, - протянул Тюфяк.
- Что стоило разработать автоматический режим перехода к состоянию
"Марка-1" и обратно по поступлении первого зондирующего импульса галактов
и до исчезновении сигнала.
- Я записал на пленку рассказ о том, что с нами произошло, - перебил
своего дублера Полномочный Посланник. - Настройте передатчик, Джерри, и
попробуем выйти в эфир, хотя шансов практически никаких. На Земле получат
наше сообщение через пару тысяч лет, но это единственное, что мы в силах
предпринять.
За время их разговора "Арго" попал в центр сферы с радиусом в
двадцать пять миль; корабли малансов окружили его со всех сторон. В груди
у астронавтов все оборвалось. Пронзительно завыла сирена, на пульте
управления тревожно замерцали красные лампочки...
- Перегрузка! - завопил Тюфяк что было мочи.
- Спокойно, Джерри, - устало откликнулся капитан. В его голосе
звучала необычная покорность судьбе. - Попробуем изменить режим работы
двигателей. Пусть лучше нас захватят на целом корабле, чем его
искореженные останки рассеются вместе с нами во Вселенной...
При этих словах астронавты застыли на месте. Минута напряженного
молчания, а затем за их спинами возникло ослепительно яркое свечение,
заполнившее собою весь корабль и обратившее людей в бледно-серые силуэты.
- Галактики тянут нас в обычное трехмерное пространство, - выкрикнул
Тюфяк, в отчаянии крутя головой по сторонам, словно ища поддержки.
И она пришла - в момент абсолютной безнадежности, когда никто ее уже
не ждал... Из включенного передатчика зазвучал ровный, хорошо знакомый
голос.
- Вы не ошиблись, враги и в самом деле сделали такую попытку, но не
застали меня врасплох. А теперь галактов ждет самый большой сюрприз за их
долгую воинственную историю.
От изумления астронавты потеряли дар речи. Опомнившись первым,
профессор Лэнджер и выдавил из себя:
- Кто вы?
- Это же я, Гесперус... не узнаете меня, профессор? Неужели вы
думали, что Звездные Странники бросят вашу экспедицию на произвол судьбы?
Мне было дано поручение сопровождать вас; генератор Нернста приютил меня,
и я прекрасно провел там время, лучшие дни моей богатой событиями жизни...
- Так вы на нашей стороне? - прошептал Джек.
- А вы сомневались, дорогой друг? К сожалению, мы давно выпустили
Гегемонию из поля зрения, ведь Перворожденный провозгласил, что сообщества
эфемеридов не представляют для нас подлинного интереса. По моему глубокому
убеждению, Сердце Звездного Мира - позорное пятно на честном и открытом
лице Галактики. Я буду рекомендовать Совету порвать с ними все отношения.
Рубку "Арго" заполнили радостные, ликующие крики, но Гесперус быстро
оборвал их.
- Время для веселья у нас впереди, - заметил Вершитель. - А сейчас
нам не до шуток, спастись будет нелегко. Поторопитесь надеть скафандры и
расположиться в креслах аварийного отсека. Перегрузки будут высокими, и не
мешает подстраховаться.
Смертным не дано уразуметь способ перемещения Вершителей Судеб,
которые играючи справлялись со сверхсветовыми скоростями, не покидая при
этом обычного пространства-времени. Джек, правда, накопил практический
опыт полетов с Вершителями за время экспедиции в Туманность Большого
Угольного мешка и научился ничему не удивляться. Вершители составляли с
космическим кораблем единое целое, система электропитания звездолета была
их нервами, двигатели - мускулами, приборы - органами чувств. Никто во
Вселенной, включая корабли галактов, не мог соперничать с таким
комплексом. Джек с радостью видел, как корабли малансов превратились в
маленькие звездочки и слились с далеким мерцающим костром Сердца Звездного
Мира.
По распоряжению Гесперуса астронавты оставались в скафандрах в
течение двух дней, экономно расходуя запасенный сухой паек и пытаясь
научиться спать в скрюченном неудобном положении. К общей радости,
Вершитель не испытывал их терпение слишком долго. По его команде скафандры
были сброшены, и экипаж, гонимый любопытством, ринулся к пульту
управления.
- Впереди еще долгий путь, - сказал Гесперус. - Мы уже покинули сферу
влияния Гегемонии, ловушка осталась позади. Поймать нас больше не удастся
- руки коротки!
- Тысячи благодарностей, - расцвел Полномочный Посланник; молодежь
вторила ему хором.
- В свое время мы заключили договор, - спокойно отвечал Вершитель. -
А наше теперешнее положение таково: я могу домчать вас на Землю за неделю,
но это связано с некоторыми неудобствами. Я предлагаю вам комфортабельное
путешествие в вашем прежнем режиме, опасности теперь никакой нет...
Предложение было тут же принято. Астронавты посмотрели друг на друга
и облегченно улыбнулись. Чудо свершилось! Свободные, они направлялись
прямым курсом домой.
11. ВЕРДИКТ
Четверо дружно вступили на оживленную площадь перед зданием
Объединенных Наций - мужественный экипаж "Арго" и их верный друг Гесперус,
достойно завершившие свой нелегкий путь домой. Астронавты то и дело
прибегали к помощи маленького передатчика, принесенного Сильвией
Мак-Крари, ведь Вершитель, дитя электромагнитных полей, не мог
воспринимать звуковых колебаний.
Девушка старалась не отставать от героев, в глазах ее светились
радость и торжество. Наконец-то юная журналистка поймала свою удачу, слава
стояла у порога - история века шла, не торопясь, рядом с ней.
- Да, нам пришлось пережить пару неприятных минут, - проговорил Джек
с усмешкой. - Мне показалось, что Госсекретарь едва не взорвался, услышав
о невозможности любого соглашения с Гегемонией.
- Ничего страшного, - отозвался профессор, - просто у Дэна забот выше
головы, а темперамента ему всегда было не занимать. Но факты - упрямая
вещь, и он привык с ними считаться.
- Ему не позавидуешь, - добавил Тюфяк. - Не так-то просто идти с
докладом в Совет Безопасности и убеждать председателя, что его любимое
детище, союз с Гегемонией, был бы для Земли сущим несчастьем.
- Ну, Джерри, - мягко прервал его Полномочный Посланник, - нам нет
нужды беспокоиться на этот счет. Политика - проблема Дэна, его работа, и
он с ней прекрасно справляется.
Пройдя еще несколько шагов, компания расположилась у бортика
дельфинария, а Гесперус, сверкающий огненный шар, стал медленно парить над
водой. В глазах дельфинов появился неподдельный интерес, им уже не раз
доводилось слышать о диковинных галактических гостях. Но неискоренимое
любопытство обитателей бассейна... Восхищение Звездными Странниками не
помешало одному из черных красавцев незаметно подплыть к людям, чтобы
прислушаться к их неторопливой беседе.
- Поговорим о главном уроке, вынесенном нами из этой экспедиции, -
начал профессор. - Хотелось бы донести его до всего человечества, и здесь,
Сильвия, я надеюсь на ваши публикации. Пожалуйста, не жалейте ни времени,
ни места, речь пойдет о слишком серьезных вещах.
- Ваше слово решает все, - ответила Сильвия. - Кроме того, вы -
кладезь моей информации.
- Ну так вот, слушайте внимательно, - лицо Лэнджера сделалось
серьезным. - Определенная нестабильность земной цивилизации и
непродолжительность человеческого существования - весьма позитивные
моменты, залог будущего развития. Чрезмерное долголетие не связано с
мудростью и чаще всего кончается стагнацией, застоем и последующим
угасанием. Приглядимся повнимательнее к планетам, которые мы посетили по
пути к Малис. Все они без исключения находятся под прессом сторонней
внешней культуры. Даже обитатели центрального мира Гегемонии - рабы
собственных законов, которые толкуют им компьютеры. Хочу отметить, - и
руководитель экспедиции внимательно посмотрел на молодых людей, - что все
члены межзвездной Федерации крайне нелюбознательны; внешний мир, за редким
исключением, мало влечет их к себе, но области своего интереса они
стараются сохранить в первозданной целостности. А результат? Праздный
непродуктивный интеллект, практически не способный к творческой
деятельности... Все новое страшит галактов, они опасаются его как чумы, и
вечная скука, жалкое и не осознанное ими до конца чувство, составляет их
удел.
- Друзья мои, - горячо обратился к собеседникам профессор, - не
полная стабильность, а способность к изменениям - благо! Оно приносит вам
не только индивидуальную свободу и право на собственное мнение, но и
высший и бесценный дар - творческую активность, столь щедро излитую
человечеством во все века своей короткой по галактическим меркам истории.
Сердце Звездного Мира, похоже бездумно растеряло и утратило его во мгле
столетий.
- Все так и есть, и полностью совпадает с нашими мыслями, - донеслось
из бассейна. Астронавты повернулись и пристально посмотрели на дельфина.
Джека молнией пронзило воспоминание об их последнем дне на ССС'поуде;
как близки были они к превращению в живые игрушки, ручных любимцев
обитателей странного мира... Он медленно обвел взглядом дышавшую покоем
чашу дельфинария.
Слова словно нехотя сами слетали с его губ:
- Вот и настало время сделать первый шаг...
А где-то в бескрайних облаках космической пыли продолжали свой давний
диспут Вершители Судеб, таинственные создания, старше солнц и планет,
кружась в бесконечном, похожем на вихрь, танце. Как всегда, при разговоре
они обменивались радиопосланиями на сотне диапазонов одновременно и слегка
изменяли цвет своего свечения или ритм прихотливых движений, связывающих
воедино звездные кластеры в пределах их любимой туманности.
Все это было невнятно слуху смертных и смысл невидимых и неслышимых
бесед никогда не достиг бы Земли, если бы не Гесперус, юный Вершитель,
друг Джека Лофтуса и экипажа "Арго", принявший непосредственное участие в
горячем споре.
Гесперус: - Я наблюдал внимательно, Перворожденный, от меня не
скрылось, как непроста грозная Гегемония, но не это суть важно. Мир людей
гораздо сложнее; он не стоит на месте, в облике его то и дело появляются
новые черты...
Люцифер: - Я подтверждаю слова брата, Перворожденный. Земляне открыты
будущему и не боятся смотреть ему в глаза.
Перворожденный: - Как бы то ни было, Гегемония прекрасно сохранила
себя за миллион лет; и несколько миллионов лет у нее в запасе. Похоже, мы
нашли себе друзей, готовых на краткий галактический миг скрасить
дарованное нам свыше одиночество.
Люцифер: - Цена ошибки, Перворожденный, при авантюрах такого рода
возрастает многократно. Пора признать, что заблуждения свойственны и нам.
Принятое некогда решение о коллапсе целых галактик - непоправимо. Тяжкий
грех гибели многих невинных миров - неизбежное следствие опрометчивого
шага. Признаем ли мы свою неправоту?
Перворожденный: - Надежда не оставляет нас никогда.
Гесперус: - Братья, прислушайтесь ко мне, пусть не обманет вас
долголетие Сердца Звездного Мира; маска хорошо приросла к его лику, а за
ней скрывается неизменное и недоброе выражение... Гегемония бросила
дерзкий вызов природе и ее законам, перед которыми равны все без
исключения обитатели Вселенной. И даже если бы галактики расширили пределы
своего века до сумрачных границ тепловой смерти, братские узы между нами
невозможны.
Люцифер: - Все сказанное справедливо, Перворожденный. Я снова
призываю вас, братья, обратить свой взор на землян; нить судьбы
прихотлива; возможно, мы сблизимся скорее, чем можем вообразить. А пока
сведем их руки с другими галактическими мирами и поможем создать
дружественный союз. Пути землян когда-то перекрещивались с обитателями
Альфы Центавра, но люди бежали от контакта, напуганные разительной
несхожестью двух культур. Нам следует помочь навести мосты и снять
наносное отчуждение.
Перворожденный: - Это нетрудно устроить. Да, пришла пора пробить
брешь в крепости нашего царственного равнодушия.
Люцифер: - Слово за нами, Перворожденный. Поторопим перемены, пусть
они придут и не застанут нас врасплох. А для начала изменим наше любимое
понятие эфемерид. Эти вмерзшие в века, самодовольные и самовлюбленные
создания - подлинные рабы и настоящие эфемериды.
Перворожденный: - Так человечество действительно не стоит на месте? А
как обстоят дела с подчиненной им расой?
Гесперус: - Узнайте новость, братья. Дельфины - свободные создания, и
независимо от людей прокладывали свой путь в безбрежном океане бытия.
Маленькой голубой планете понадобилось сто раз совершить свой путь вокруг
Солнца, прежде чем люди осознали это. Но великое решение принято, и в
будущее они двинутся рука об руку.
Люцифер: - Наслышан! Это добрый пример для всей Галактики. Дружелюбие
и партнерство - вот новый удел мыслящих обитателей суши и моря.
Приспособившись друг к другу, люди и дельфины смогут лучше понять и других
обитателей Вселенной.
Перворожденный: - Ну, а что же мы? Снова на весах судьбы наши страхи
и надежды?
Гесперус: - Риск велик, Перворожденный. И, вероятнее всего, нас снова
постигнет разочарование. Но я повторю свой вопрос, братья: хотим ли мы
оставить все как есть и примириться с мертвой стабильностью угрожающего
всему живому Сердца Звездного Мира? Мы сметали с лица Вселенной целые
галактики, порожденные, как и мы, Первотолчком, а наш долг - помогать
всему, что способно творить. Отбросим то, что обречено, братья, и обратим
взоры к тому, что в состоянии дарить новую жизнь. Я заклинаю и молю вас...
Перворожденный: - Мольба услышана. Братья по свету, что ответим мы на
этот страстный призыв?
Звездные странники: - Да!
Мерцали звезды, а вечный спор кружился бесплотным, невидимым вихрем
во Вселенной, не достигая слуха смертных, даже и не подозревавших о
бесплотном шелесте космического ветра... Но прежде, чем навсегда
раствориться в таинственных глубинах мироздания, чей-то тихий голос
прошептал вердикт:
- Решение принято: мы лишаем Гегемонию своей благосклонности. Люди и
дельфины, обитатели иных миров, все вместе устремляем мы взор в будущее,
оно ждет и зовет нас. Отныне это записано в Книге Судеб...
Ни Джеку Лофтусу, ни его будущим внукам не суждено было услышать этот
легкий, как дуновение ветра, шепот. Но следующим утром он имел все
основания улыбнуться наступавшему дню...
Джеймс Блиш. Сердце звездного мира.
перевод с англ. - А. Осмаков.
Blish, James. Mission to the Heart Stars.
|
|