Михаил ТЫРИН
Рассказы

ТАМ ЗА МОРЕМ - АФРИКА...
МЕСТЬ МИНОТАВРА
МАЛЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

                               Михаил ТЫРИН

                          ТАМ ЗА МОРЕМ - АФРИКА...

     Сырая подвальная комната без окон. Обшарпанный  письменный  стол,  на
нем - невысокая стопка бумаг,  чернильница,  телефон  без  диска,  грязная
кружка с разведенным вареньем. За столом - Трапов. Напротив  -  Циммеръед.
Он бледен, ему в лицо бьет свет настольной лампы, в руках мятая повестка.
     - Цукеръед, верно?
     - Циммеръед.
     - Ах да... Простите. Моя фамилия - Трапов. Пейте компот.
     - Спасибо, я не хочу.
     - Не хотите - не пейте. Зачем вызвали, догадываетесь?
     - Нет.
     - Странно...  Ну,  слушайте.  Далеко  в  Африке  живет  один  хороший
человек. Он попал в беду. Мы предлагаем вам помочь  ему.  Правда,  за  это
вам, скорее всего, придется отдать свою жизнь. Вы согласны?
     - Подождите-ка, что значит, отдать жизнь?
     - Объясняю. Значит, вы умрете, а он избавится от своих неприятностей.
     - А почему я должен отдавать свою жизнь за чужие неприятности?
     - Это не чужие, это наши неприятности. Человек этот сделал для  нашей
страны много хорошего. И для вас тоже. И будет делать, если вы согласитесь
помочь.
     - Что же он сделал мне хорошего?
     -  К  сожалению,  не  могу  разглашать.  Служебная  тайна.  Итак,  вы
согласны?
     - Но я не могу так сразу...
     - Перестаньте. Не тратьте зря свое о мое время, у меня  еще  двадцать
человек таких сегодня.
     Звонит телефон, Трапов берет трубку.
     - Да... Понял... Виноват... Понял... Есть...
     Кладет трубку.
     - Ну вот, нагоняй из-за вас получил.
     - За что?!
     - Проболтался. Сказал, сколько человек я буду сегодня  принимать.  Из
чего вы легко можете заключить, сколько наших людей попали в неприятности.
А это тайна.
     - Простите меня, я...
     - Ничего. Пейте компот. Вы согласны?
     - Я все-таки не понимаю, почему именно я?
     - Долго объяснять. Мы давно за вами наблюдаем. Вы нас устраиваете.
     - Интересно, чем?
     - Многим. Человек вы незаметный, незначительный. Если умрете -  никто
и не заметит.
     - Как никто! Но меня мать. И брат старший...
     - Ну и что, что мать. Подумаешь - мать! Тем более, что  у  нее  будет
ваш брат. Старший. Пейте компот.
     - Я не хочу, спасибо...
     - Как хотите. Да что вы все думаете?! Соглашайтесь - и делу конец.
     - Но как я могу... Это какой-то абсурд! Я ведь  даже  не  знаю  этого
человека.
     - А я вам расскажу. Росту он среднего. Волосы темные  прямые.  Нос  с
горбинкой, лицо продолговатое. Зовут его... Впрочем, это тайна. Вот  таким
образом. Что вам еще рассказать?
     - Нет-нет, не надо мне этого... Я не про то.
     - А про что? Только быстрее, времени почти не осталось.
     - Ну, а почему вы сами не умрете за  этого  человека,  если  это  так
важно?
     - Ну! Это вы, голубчик, хватили! - Трапов смеется. - А  кто  ж  тогда
вместо меня будет?
     - Я могу.
     - Нет, уважаемый. Каждый должен своим заниматься, - Трапов смотрит на
часы. - Так, давайте скорее, у меня еще сегодня...  э-э...  Ну  так  можно
писать, что вы согласились?
     - Ну... Нет. Я не могу согласиться. Ну поймите же сами!
     - Так. Очень хорошо. Тогда я предъявляю вам обвинение в измене Родине
и отказе сотрудничать с властями.  Вот  ордер  на  арест.  Видите,  я  его
подписываю...
     - Постойте, постойте! Какой арест, о  чем  вы  говорите?!  Какая  еще
измена?!
     -  Очень  простая.  Предусмотренная  сто  второй  статьей   Уголовной
декларации республики.
     - Но... Я же ничего не совершил!
     - Именно. Вы обвиняетесь  в  преступном  бездействии.  Вы  сами  себя
выдали. Я удивляюсь, что вас раньше не расстреляли. Ну ничего, теперь  вас
должным образом накажут.
     - Меня накажут? Это абсурд...
     - Наказания у нас очень серьезные. В вашем случае - это расстрел. Так
что все равно вы умрете. Зря только комедию ломали.
     - Но за что?! Чем я провинился?
     - Это вам объяснит следователь. Ну, я вызываю, пожалуй, конвойных.
     - Нет-нет, постойте! Скажите, а как... Как это будет выглядеть?
     - Обыкновенно - к стенке поставят и курок нажмут.
     - Нет, я не про то. Как я буду отдавать жизнь за человека?
     - Это вам расскажут только после того,  как  вы  подпишете  бумаги  о
своем согласии. Но зачем вам? Уже поздно, ордер подписан.
     - А может быть как-нибудь можно?
     - Ну, ладно... Выручу вас, так и быть. Учтите, что я рискую карьерой.
Надеюсь, этот эпизод  останется  между  нами.  Подписывайте  бумаги,  и  я
разорву ордер на арест.
     - Где расписаться?
     - Вот. И вот еще. И здесь тоже. Только не надейтесь  выкрутиться.  Из
этого здания вы уже не выйдете. В Африку  полетите  под  охраной.  Там  на
месте вам все объяснят, выдадут одежду и оружие.  Кстати,  это  все  очень
секретно, поэтому в самолет вас погрузят в  гробу,  под  видом  покойника.
Если хотите повидаться с родными - пишите заявление. Но только  один  раз.
Одежду и вещи свои оставьте здесь. Можете оставить майку и трусы.  Ну  что
стоите, раздевайтесь.
     - У вас нет воды? Что-то в горле...
     - Вот, пожалуйста. Компот. Не  переживайте.  Не  вы,  как  говорится,
первый...
     - Понимаете, это какое-то недоразумение. Может еще разберутся?..
     - Что тут разбираться! Никто не станет  разбираться.  Вы  добровольно
отдаете свою жизнь за другого человека, разве не так?
     - Так, но...
     - Ну  вот!  И  нечего  разбираться.  Вы  раздевайтесь,  раздевайтесь.
Компот-то весь не выпивайте. Тут еще после вас люди придут.
     - Я все-таки не понимаю...
     - Да хватит, черт возьми! Вы мне уже надоели! Это вы не понимаете, то
вы не понимаете... Я почему-то понимаю, а вы - нет. Трусы можете оставить.
Готовы? Вам в эту дверь.
     - А...
     - Идите, черт вас возьми!
     Циммеръед засыпает на полу тесной комнаты с железными стенами, слушая
гулкие шаги и кашель часового.
     А может не зря судьба  сделала  этот  выбор.  Может  теперь  начнется
новая, интересная и полноценная жизнь? Форма, оружие... Что было в  жизни?
Прокуренные коридоры НИИ, насмешки коллег и  женщин,  нищенская  зарплата,
долги, больная мать...
     Два солдата поднимают  спящего  Циммеръеда  и  кладут  в  гроб.  Один
достает из штанов мелок и аккуратно рисует на крышке цифру "6". Придирчиво
осматривает, потом стирает рукавом и рисует заново. Гроб закрывают и несут
подземным коридором на аэродром. В темноте  горят  огни  взлетной  полосы.
Огромный военно-транспортный самолет разогревает  моторы.  Гроб  кладут  в
штабель к таким же пронумерованным гробам...
     ...Но ведь Республика не оставляет без внимания своих  героев.  И  за
любой подвиг положен орден. Ну и рожи будут у  мужиков  из  отдела,  когда
узнают, что неудачник и слюнтяй Циммеръед геройски  погиб  при  исполнении
секретного задания. Придут к постели матери, что бы сказать свое прости...

     ...Черная  громада  самолета  опускается  на  аэродром  в  одном   из
маленьких городков на юго-западе Африки. Чернокожие грузчики выносят гробы
и ставят на еще не остывший  асфальт.  Пожилой  араб  со  списком  в  руке
сверяет номера. Номер первый и второй - на грузовик. Третий  -  на  катер.
Четвертый - тоже на катер. Пятый - на грузовик. Шестой... Или это восьмой?
     Араб   подходит   и   внимательно   всматривается   в   полустершуюся
неразборчивую надпись мелом. Нет, пожалуй это восьмой. На грузовик...

     ...Нет, решено. Надо доказать,  что  руки  способны  еще  держать  не
только карандаш или окурок дешевой сигареты. Но и автомат.  Военная  форма
украшает мужчин. Циммеръед улыбается во сне, пальцы шевелятся,  поглаживая
приклад воображаемого автомата. Лучше один раз  напиться  крови,  чем  всю
жизнь питаться падалью...

     ...Грузовик подъезжает к мрачному  зданию  крематория.  Толстый  негр
приказывает  помощникам  заносить  гробы  в  зал  и  ставить  на  тележки.
Распахиваются железные створки печи,  опалив  воздух  смертоносным  жаром.
Гроб номер восемь подъезжает по рельсам к огнедышащему жерлу  печи.  Языки
пламени начинают лизать алую обивку гроба...
     ...Жарко. Циммеръед открывает глаза и осторожно вытирает  рукой  лоб,
стараясь не задеть ненароком стенки гроба и не  выдать  себя  неосторожным
звуком. Почему так жарко? Наверное,  уже  Африка?  Ну,  конечно!  Осталось
совсем  немного.  Новая  жизнь,  пусть  трудная,  кровавая,  жестокая,  но
достойная мужчины! Африка! Загадочная страна, в которой с детства  мечтают
побывать миллионы людей. Жарко...
     Гроб номер восемь, а на самом деле -  шесть,  медленно  въезжает  под
раскаленные стены печи крематория. Тяжелые  железные  створки  с  грохотом
захлопываются. Конец.

                               Михаил ТЫРИН

                              МЕСТЬ МИНОТАВРА

     До  Рождества  оставалось  еще  больше  суток,  а  город  уже   начал
веселиться.  Ник  шагал  по  пестро  расцвеченному  бульвару,  расталкивая
плечами  многочисленных  зевак,  собравшихся,  чтобы  предаться   стадному
праздничному чувству. Ник улыбался сам  себе.  И  не  только  потому,  что
разделял общее настроение. Сегодня ему удалось продать целых пять  шприцев
с героноидом! Не два и даже не три, как  было  однажды  полгода  назад,  а
целых пять.
     Это была редкая удача. Он заработал не только на  дозу  для  себя,  у
него  оставались  и  еще  немного  денег.  И  ему  хотелось  потратить  их
как-нибудь по-особенному. Какое-нибудь экзотическое развлечение - благо их
было полно на бульваре.
     Ник шел и глазел на  вывески,  не  зная,  на  чем  ему  остановиться.
Девяносто шестая версия  "Галактической  битвы"  в  имитацией  перегрузок,
"Супермен  в  лабиринте",  шестнадцать  видов  виртуального  секса  и  еще
множество подобных услуг предлагалось прохожим. Но это было не то, это уже
много раз опробовалось  и  надоело.  Хотелось  чего-то  новенького,  чтобы
пощекотать нервы, размять  мышцы.  Только  после  этого  Ник  достанет  из
потайного кармана заработанный шприц и устроит себе настоящий праздник.  А
на виртуальный секс пусть ходят прыщавые очкарики из Лицея!
     В вечернем небе вспыхнул гигантский огненный столб. Все  гуляющие  по
бульвару задрали головы и испустили  ликующий  вздох.  Видимо,  стартовала
ракета с загородного космодрома -  богатеи  отправлялись  на  Луну,  чтобы
отпраздновать Рождество в Лунограде.
     Ник со злостью плюнул себе под ноги. Ничего, придет время и  он  тоже
будет развлекаться не хуже их. Он тоже станет боссом, создаст  свое  дело.
Уже есть свои люди, правда, это всего лишь сопливые мальчишки по  15  лет,
но если с ними хорошо поработать, посадить на героноид... Они вместо  него
будут бегать по подворотням, скрываться от полицейских и конкурентов, а он
будет только получать и тратить денежки, кататься с девушками на машинах и
праздновать Рождество в Лунограде.
     Успокоив себя этими мыслями, Ник перевел  взгляд  на  противоположную
сторону  бульвара,  где  его  внимание  привлекла  вывеска:   "СХВАТКА   С
МИНОТАВРОМ". Вывеска была так себе, скромненькая, с  примитивной  лазерной
подсветкой,  но  Нику  понравилась  динамическая   голограмма   над   ней:
атлетически сложенный герой с кривым  ножом  отбивал  атаки  красноглазого
чудовища.
     Зайти? Скорее всего, там, конечно, будет  списанный  робот,  которого
облепили декорациями и научили двум-трем простым ударам. Но и это тоже  не
плохо...
     Ник отпихнул электронного Санта Клауса, который попытался  предложить
ему пачку рекламных проспектов, и решительно направился  к  дверям  нового
заведения.
     В тесном тамбуре сидел пожилой индус в европейской одежде.  Он  сразу
отложил книгу и встал навстречу посетителю.
     Здесь  не  было  и  намека  на  обычную  роскошь  игровых  заведений,
обстановка казалась убогой, как в скобяной лавке для бедных. Ник уже решил
выйти обратно на улицу, но хозяин торопливо схватил его за рукав и сказал,
уродуя слова своим акцентом:
     - Всего лишь три монеты, молодой господин, такая малость...
     Ник остановился. Три монеты  -  действительно  малость,  у  него  еще
останутся деньги, чтобы продолжить вечер. Но с другой стороны, разве может
приличное развлечение стоить три монеты?
     Будь что будет. Ник покопался в карманах и выложил на ладонь  хозяина
три белых кружочка.
     - Молодой господин может выбрать оружие, -  индус  радушно  распахнул
шкаф.
     Ник увидел сваленные в кучу бейсбольные  биты,  топорики  на  длинных
ручках, цепи. Он выбрал себе тяжелую дубовую палку со стальными шипами.
     Индус одобрительно зацокал языком и мягко подтолкнул  Ника  к  обитой
железом двери.
     Ник вошел и огляделся. Перед ним была шестиугольная комната без окон,
не слишком просторная. Пол и стены покрывала мягкая пористая  резина.  Ник
ухмыльнулся. В такой же комнате он провел полтора месяца, когда первый раз
лечился от наркотиков в психосенсорном комплексе.  Он  обошел  комнату  по
периметру и вдруг услышал,  как  щелкнул  замок  на  двери.  Ник  повернул
голову.
     В пяти метрах  от  него  стоял  Минотавр.  Он  ковырялся  в  зубах  и
равнодушно смотрел на Ника большими  красными  глазами.  У  Минотавра  был
огромный рост - не меньше двух с половиной  метров,  мощные  крюкообразные
руки и уродливая голова, украшенная острыми страшными рогами.
     Ник подивился, как  натурально  все  было  сделано.  Никакой  дешевой
синтетики, никакой аляповатости, свойственной всей игровой индустрии.
     Минотавр закончил возиться со своими зубами, сплюнул и  вытер  пальцы
об широкие волосатые ляжки.
     - Ты что ли меня бить пришел? - спросил он.
     Ник растерянно улыбнулся.
     - Ну так бей. Бей! Чего ждешь, ты ведь деньги платил.
     Ник перестал улыбаться и неуверенно переложил дубинку из одной руки в
другую. Все это совсем не походило на компьютерную игру, где  враг  всегда
нападает первым.
     Минотавр несколько раз толкнул ногой дверь.
     - Крепко заперто, - заметил он. - Не сбежать... А ты сильно дерешься?
     Однако, видя,  что  Ник  продолжает  топтаться  нам  месте,  Минотавр
потерял терпение.
     - Ну, ладно, - сказал он, разминая мышцы. - Если ты такой робкий,  я,
пожалуй, первым начну.
     Ник  не  успел  ничего  понять,  а  чудовище  уже  каким-то   образом
подобралось вплотную и затем  последовал  такой  удар  в  живот,  что  Ник
покатился кубарем по полу. Он сразу вскочил и подобрал  выпавшую  дубинку.
Ничего себе игрушки!
     - Бедный мальчик, ты не ушибся? - запричитал Минотавр  и  вразвалочку
вновь приблизился к Нику. Ник  размахнулся  и  попытался  врезать  ему  по
голове,  но  тот  легко  увернулся  и  дубинка  лишь  задела  кончик   его
коричневого волосатого уха.
     - Да ты псих! - заорал Минотавр. - Ты меня этой штукой убить мог.
     И сразу же с силой опустил свою корявую ладонь на  голову  Ника.  Тот
почувствовал, что сейчас начнет ломаться шея.
     Перед глазами все поплыло. Ник стал  бестолково  размахивать  палкой,
чтобы хоть на время  отогнать  противника  и  вернуть  себя  в  нормальное
состояние.  Но  тот  двигался  с  удивительным  проворством  и   постоянно
отвешивал Нику не сильные, но болезненные и унизительные  тычки.  А  затем
слегка шлепнул ладонью по уху. Ник не удержался и свалился на пол.
     - Опять упал! Опять упал! - не без сочувствия воскликнул Минотавр.  -
Ну что же ты так неосторожно?
     Кривые ноги монстра были совсем рядом. Ник изогнулся и,  не  вставая,
ударил его дубинкой под колено.
     Чудовище взвыло, схватилось за колено и начало скакать на одной  ноге
по  всей  комнате.  Ник  испугался,  что  оно  раздавит  его,  и  вскочил,
прижавшись к стене.
     - Ублюдок! - ревел монстр. - Мне же больно! Что ж ты  делаешь!  Ну  я
тебе сейчас устрою...
     Он вновь стремительно подскочил  к  Нику  и  с  сокрушительной  силой
поддал его ногой. Ник пролетел  несколько  метров  и  врезался  головой  в
стену. Ему  показалось,  что  мозги  смешались  с  кровью,  отбитые  мышцы
парализовали тело. Минотавр подобрал дубинку и начал с яростью  ломать  ее
об колено.
     - Ты еще пожалеешь, что меня ударил, скотина! - ревел он. - Я тебя на
куски порву, я тебя но собственных кишках подвешу, гадина!
     Он схватил Ника за шиворот и швырнул в другую  стену.  Руку  пронзила
дикая боль - похоже был вывихнут палец.
     - Больно?! - ликовал Минотавр. - Что, больно, да?! Еще больнее будет.
Держись, щенок...
     Ник начал тихо опускать руку в карман, туда, где лежал его  последний
резерв - маленький старинный пистолет, где еще оставалось три патрона.  Он
сжал его в ладони и извлек на свет.
     - О-о! - Минотавр уставился на его руку и  сразу  успокоился.  -  Это
очень здорово.
     Ник не успел даже пошевелиться, как монстр  оказался  рядом  и  выбил
красивую никелированную игрушку у него из руки.
     - Это здорово, - повторил Минотавр и  спрятал  пистолет  за  щеку.  -
Пригодится, когда буду драться с серьезным человеком, а не таким сопляком,
как ты.
     Он схватил обессилевшего Ника за шиворот и прижал к стенке.
     - Что, продолжим? - Минотавр размахнулся...
     Ник перестал что-либо  воспринимать.  Он  чувствовал  только  мерзкий
запах, исходящий от корявой лапы чудовища и еще, как дрожат мышцы под  его
шершавой кожей. Сейчас будет удар...
     И вдруг за стенкой зазвучал звонок.
     Минотавр вздрогнул, отпустил Ника, а затем тихо проговорил, со злобой
глядя на его глаза:
     - Тебе повезло, гаденыш. Конец игры. Но ничего, я тебя  найду.  Я  от
тебя не отвяжусь, не надейся.
     И вдруг Минотавр  закатил  глаза  и  свалился  на  пол.  Он  задергал
конечностями и проговорил слабым тоненьким голоском:
     - Ох! Мне плохо! Ты меня победил. Сдаюсь, сдаюсь...
     Ник почувствовал, как глаза застилает кровавая пелена. Ярость вливала
в него новы силы. Он подошел  к  лежащему  чудовищу  и  начал  пинать  его
ногами, прыгать на нем. Сокрушительные удары сыпались один за другим.  Ник
с удовлетворением отметил, что  подошвы  его  ботинок  оставляют  на  теле
монстра глубокие раны, которые  тут  же  заполнялись  бледно-алой  кровью.
Минотавр стонал и вскрикивал после каждого удара, он просил пощады, но Ник
не мог остановиться.
     За этим занятием его  застал  старый  индус.  Он  что-то  раздраженно
пробормотал и  мягко  отстранил  Ника.  А  затем  начал  пинками  выгонять
Минотавра из комнаты. Тот, продолжая стонать и скулить, выполз на брюхе из
комнаты, но успел бросить на Ника пристальный и злобный взгляд.
     - Пусть молодой господин не уходит, - сказал индус и закрыл за  собой
дверь.
     "Еще бы! - подумал Ник. - Я и не собираюсь никуда уходить, пока ты не
вернешь мне мои деньги, старый хрыч".
     Он потрогал лицо и  убедился,  что  оно  все  в  крови.  Дико  болела
поврежденная рука.
     Прошло минуты три, затем снова скрипнула дверь. Ник поднял глаза и...
И отшатнулся.
     В проеме стоял Минотавр. Здоровый, целый, без всяких следов побоев  и
повреждений.
     - Ну что, ублюдок, добился своего? - Минотавр медленно закрыл дверь и
щелкнул замком. - Крепко закрыто. Не выберешься.
     Ник медленно отступал к стене.
     - А ведь я предупреждал тебя, - Минотавр погрозил ему кулаком.
     Ник застыл у стены, растерянно хлопая глазами.
     - Ну что молчишь? Ты что, ничего не понял, придурок? Ты меня победил!
Ты заработал призовую игру!
     Минотавр расхохотался и шагнул вперед.

                               Михаил ТЫРИН

                             МАЛЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

     - "Электронное  средство  связи",  -  задумчиво  произнесла  Аллочка,
покусывая карандашик. - Восемь букв.
     - Телефон, - отстраненно предположил я.
     - Точно! - Аллочка наклонилась над кроссвордом,  но  через  несколько
секунд вновь подняла на меня свои большие, полные разочарования  глаза.  -
Восемь букв. Не подходит.
     - Ну тогда - радиотелефон.
     - Восемь букв, Алик! Какой радиотелефон?!
     - Может, рация?..
     За стеной звякнул колокольчик.
     -  Идут,  -  удивленно  произнесла  Аллочка  и  ее  рука  рефлекторно
потянулась к ящику стола за зеркальцем и помадой.
     - Поздновато, - заметил я.
     Но ей уже было не до меня.
     Обычно клиенты не заявлялись  без  предупреждения.  Сначала  звонили,
разведывали, вынюхивали, а уж потом предъявляли свою персону.  Этим  самым
они давали Аллочке возможность  накраситься,  директору  конторы  Пупсу  -
бросить на стол несколько научных журналов для уюта, ну а я  получал  шанс
куда-нибудь скрыться. Терпеть не могу участвовать в переговорах и  считаю,
что и так вполне отрабатываю свои деньги.
     На этот раз смыться не удалось. Их  было  двое  -  худощавый  молодой
человек с необычайно унылым лицом и его подруга - тоже тощая и длинная,  с
крашеными белыми волосами.
     Парень - скорее всего хозяин какой-нибудь фирмы, созданной на  папины
деньги, а девчонка - секретарша или кассир. Типичный случай.
     Обычно посетители топчутся у порога. Эти же  были  без  комплексов  -
прошли на середину приемной и сразу начали разглядывать  нас  с  Аллочкой.
Затем внимание парня переключилось на фотографии, развешанные по стенам, а
дама уставилась на меня. Она была похожа на богатую вдову, которая увидела
на экскурсии туземного мальчика и  хочет  дать  ему  конфетку,  но  боится
подцепить какую-нибудь заразу.
     Я попытался изобразить  дружелюбие,  но,  очевидно,  у  меня  это  не
получилось - в глазах у девушки промелькнуло что-то вроде испуга.
     Обстановку разрядила Аллочка, которая наконец закончила гнездиться на
стуле и приступила к работе.
     - Здравствуйте, - сказала она, хитро улыбаясь.  -  Если  вы  любитель
настоящих  мужских  развлечений,  то  вы  попали  по  адресу.  Наша  фирма
"Минитрон-Сафари" предложит вам комплекс услуг, которые запомнятся вам  на
всю жизнь...
     Этот дурацкий монолог написал для Аллочки лично Пупс,  и  очень  этим
гордился. Я был уверен: услышав первые слова, клиент решит,  что  попал  в
публичный дом. Тем не менее Пупс заставлял Аллочку повторять  это  раз  за
разом под страхом увольнения.
     - Меня зовут Алла, я референт, - продолжала ворковать Аллочка. -  Это
наш инструктор, Альберт. Директора фирмы зовут Петр Устинович Псковский...
     - Можно просто Пупс, - мысленно добавил я.
     - ...представьтесь, пожалуйста, я доложу о вас директору.
     - Здрасьте, - равнодушно ответил парень. -  Скажите  ему,  мы  пришли
поговорить...
     - Как вас зовут? - приветливо настояла на своем Аллочка.
     - Меня? - удивился парень. - Меня - Максим, а это - Эльза.
     - Максим и Эльза... - Аллочка вытянула шею, ожидая услышать фамилии.
     - Ну да, Максим и Эльза. А что такого?
     "Бедняжка, - подумал я, - жертва моды на иностранные  имена.  Думает,
что создала себе таинственный образ женщины без родины и без  прошлого.  А
на самом-то деле  -  дитя  какого-нибудь  грязного  общежития  кулинарного
лицея. Знаю я, как становятся подругами богатеев."
     Пупс, как всегда, был похож на маленький  пухлый  ураганчик,  который
носится по офису, взметая бумаги и роняя на пол предметы обстановки.
     - Рад вас видеть, очень рад! - воскликнул он и всплеснул  руками,  от
чего с аллочкиного телефона слетела трубка. - Прошу вас, проходите.
     Он распахнул дверь кабинета и со стены свалились  две  фотографии.  Я
хотел было смыться, но Пупс успел поманить меня пальчиком.
     После традиционного потока  восклицаний  и  ритуала  знакомства,  шеф
наконец коснулся главного:
     - Ну вы, конечно, уже знаете,  чем  мы  тут,  с  позволенья  сказать,
занимаемся? - он сложил ладошки и мелко рассмеялся.
     - Слышали, - сказал парень и указал на рекламный плакат, где  могучий
усатый мужик с карабином попирал ногой тело гигантской мохнатой гусеницы.
     - А как вы разводите этих страшилищей? - спросила Эльза.
     - Мы не разводим их, милая девушка! - вскричал Пупс  так,  как  будто
его уличили в чем-то  гадком.  -  Это  самые  обычные  насекомые  -  жуки,
червяки, комары... Мы изменяем людей.
     - Но нам говорили, что вы устраиваете охоту на монстров, - нахмурился
парень.
     - При большом увеличении насекомые действительно  кажутся  монстрами.
Но мы их не увеличиваем. Мы людей уменьшаем.
     - Ага! - сказал Максим. - Попали.
     - Это абсолютно безопасно! - вскипел шеф и закружил по кабинету. - Вы
наверняка   слышали   про   аппарат   Меньшикова.   Он   используется    в
машиностроении,  в  радиоэлектронике...  Ну  а  мы  купили   лицензию   на
коммерческое использование проекта.
     Циркуляция Пупса вокруг стола стоила мне отдавленного пальца на ноге.
Не считая мелочей - обрушенной стопки проспектов и разбитой пепельницы.
     - Значит, мы будем охотиться на тараканов,  -  заключил  Максим  и  с
грустью посмотрел на подругу.
     - Но это фантастическое приключение! - продолжал  неутомимый  шеф.  -
Это гораздо приятнее, чем пробегать целый день по лесопарку и  пристрелить
пару полудохлых кроликов.
     - А трофеи я буду хранить в спичечном коробке, -  сокрушался  Максим,
не особенно слушая шефа.
     - У вас будут прекрасные трофеи!  Цветные  фотографии,  видеофильм...
Это ведь лучше,  чем  какой-нибудь  птичий  хвостик.  Да  вы  сейчас  сами
убедитесь. Алик, принеси кассету с нашим видеороликом...
     - Не надо, -  махнул  рукой  парень.  -  Я  уже  согласен.  Это  даже
необычно, - затем он обернулся к девушке: -  Будем  сражаться  с  клопами,
дорогуша. Прихвати с собой побольше дихлофоса...
     "Может поднять руку и попроситься в туалет?" - подумал я.  Мне  вовсе
не  хотелось  присутствовать  при  подписании  контракта.  Сейчас  Пупс  с
горящими глазами описывает, как у  нас  все  здорово,  а  потом  я  поведу
экспедицию, и каждый будет обвинять лично меня  в  том,  что  в  минитроне
невозможно поймать такси, что там нет кафе и нельзя взять с собой  сотовый
телефон.
     Пупс почесал пальчиком ухо.
     - А... Пардон, дама с вами тоже, да?..
     - Что дама с нами?
     - Вы вместе хотите на охоту?
     - Конечно! Мы с Эльзой всегда вместе. А что?
     -  Мы  еще  ни  разу  не  работали  с  женщинами,  могут   возникнуть
трудности... По правде, вас  ожидает  не  просто  легкая  прогулка.  Будет
трудно даже мужчинам...
     - Перестаньте, - сказал Максим и зевнул.
     - Ну, как угодно. Обговорим детали.
     Пупс, конечно, прав - будет  трудно.  Но  еще  труднее  будет  нашему
лаборанту Лехе. Ему предстоит уговаривать  эту  крашеную  куклу  раздеться
перед тем, как лечь в бокс-поглотитель. Впрочем, она, может,  и  не  будет
возражать...
     - Группа будут сформирована недели через две, - сообщил Пупс.
     - Какая группа? Какие  две  недели?!  -  встрепенулся  Максим.  -  Мы
собирались сегодня заняться. Через две недели у нас совсем другие планы.
     - Видите ли, - кисло улыбнулся шеф,  -  содержание  минитрона  -  это
большие расходы. Если бы мы отправляли по  одному-два  человека,  была  бы
очень высокая цена за, так сказать, билет...
     - Ну и какая там цена?
     Пупс побледнел и, не говоря ни слова,  протянул  прейскурант.  Максим
повертел бумажку в руках и отложил в сторону.
     - Вы что, хотели напугать меня этой суммой?
     Я впервые уважительно посмотрел на Максима.
     - Деньги вы получите прямо сейчас - чек или наличные, как  хотите.  А
затем мы отправляется в этот ваш аттракцион. Вдвоем.
     - Втроем, - поправил шеф и суетливо потер ладошки.
     - Что?
     - С вами пойдет Альберт.
     В следующий момент я ощутил на себе такие взгляды, что мне захотелось
извиниться и уволиться из фирмы.
     - Это... обязательно? - вызывающе спросила Эльза.
     - Это непременное условие. Поверьте,  без  инструктора  вы  там  двух
шагов не пройдете.
     Шеф, конечно, преувеличивал, но делал это убедительно.
     - Детский сад какой-то, - пробормотал Максим. А  затем  протянул  мне
ключи от машины. - На, принеси сумки. Осторожней, там ружья, бутылки...
     Я почувствовал, что мои глаза наливаются кровью. Захотелось вскочить,
объяснить этому барину, что я ему не носильщик, и вообще...
     Но Пупс опередил.
     - Вам не понадобятся ружья! Вот, смотрите...
     Он достал из сейфа футлярчик, в котором на черном  бархате  лежали  с
десяток изящных блестящих палочек.
     - Прелесть, - впервые улыбнулась Эльза.
     - Это и есть ваше оружие. Специальные многозарядные карабины.
     - А зачем я тогда купил ружья? - скис парень.
     - Смотрите еще,  -  Пупс  вытащил  шкатулку  с  двумя  электрокарами,
похожими на модельные автомобильчики. - Ваш, так сказать, транспорт. А еще
будет одежда и обувь...
     - А я и камуфляж купил, - еще больше расстроился Максим.
     - К сожалению, наша аппаратура уменьшает только клеточную материю,  -
развел руками Пупс. - Да и то не всякую. А  защитная  одежда  в  минитроне
запрещена. Вы получите ярко-оранжевые комбинезоны, что бы вас  легко  было
найти в случае чего...
     Затем он взглянул на часы и задумался на секунду.
     - Что ж, завтра утром ждем вас. Все будет готово к девяти.
     - Мы,  кажется,  договаривались  на  сегодня,  -  нагловато  напомнил
парень.
     Шеф растерялся.
     - Но... Конец рабочего дня. Мои сотрудники собирались домой...
     Максим посмотрел на Пупса, как на что-то смертельно надоевшее.
     - Сколько им заплатить за сверхурочные?

     После усыпляющего газа  всегда  чуть  болит  голова.  Я  уже  привык.
Последнее, что я запомнил, вдыхая его сладкие клубы  в  боксе-поглотителе,
был звонкий голос лаборанта Лехи, обращенный к упрямой Эльзе:
     - Милая, пойми, если  ты  не  разденешься,  то  потом  заблудишься  в
собственных трусах. В тебе будет два сантиметра роста. Где мне потом  тебя
искать, а?
     Я встал, одел комбинезон и пошел по специальной крашеной полосе туда,
где уже ждал электрокар. Боксы были соединены стеклянными  трубами,  чтобы
инструктор мог собрать клиентов в машину, прежде чем выехать "на природу".
     Природы, собственно, не было. Был тонкий слой  почвы,  рассыпанный  в
обширном, особым образом  освещенном  помещении,  и  усаженный  различными
растениями, населенный насекомыми. Это  и  называлось  минитрон.  Пупс  не
врал, когда  говорил,  что  его  содержание  требует  больших  расходов  -
содержать столь необычный объект в порядке было непросто. Приходилось то и
дело очищать его  от  сорных  растений,  которые  затрудняли  передвижение
экспедиций, и отлавливать опасных насекомых, невесть как сюда  попадавших.
Поимка обыкновенного шершня часто превращалась в целую проблему.
     Я устроился в машине, которая казалось с такого расстояния куда менее
изящной и аккуратной, и отправился в путь.
     Сначала я подобрал Максима. Он сидел на  корточках  посреди  бокса  и
задумчиво перебирал  в  руках  ворсинки  и  камешки,  которые  в  изобилии
валялись вокруг.
     - Это частицы грязи, - объяснил я. - Они осыпаются по мере уменьшения
тела.
     - Понятно, - вздохнул Максим и мы тронулись дальше.
     Въезжая в бокс, где находилась Эльза,  мы  сразу  услышали  в  гулких
стенах пронзительный женский крик:
     - Помогите! Помогите! Максим, где ты?
     Я искоса взглянул на Максима, но тот лишь ухмыльнулся.
     - Вот, дуреха...
     Когда  мы  подъехали  ближе,  мне  пришлось  отвернуться.  Девушка  с
перепугу забыла одеть комбинезон на себя - она только прижала его к своему
худому телу.
     - Максик, миленький, - захныкала она, - я просыпаюсь,  а  тут...  Нет
никого, только вот камешки...
     - Это грязь, которая с тебя осыпалась, - сказал Максим.
     Эльза  перестала  хныкать,  сказала  "фу"  и  стала  одеваться.   Она
нестерпимо долго поправляла и обдергивала комбинезон, потом спросила,  нет
ли одежды другого фасона. Я сказал, что нет.
     - Что это  за  туман  кругом?  -  поинтересовался  Максим,  оглядывая
окружающее пространство.
     - Это не туман. Просто немного изменились оптические свойства  глаза,
скоро это пройдет.
     - Вот оно что...
     Стеклянная труба  вела  нас  сквозь  кабинки  поглотителей,  и  через
специальное  отверстие  в  стене  уходила  в  помещение   минитрона.   При
черепашьей скорости нашей игрушечной машинки  путь  занимал  около  десяти
минут. Эльза продолжала с неудовольствием подгонять под  себя  комбинезон,
затягивая и расслабляя шнуровку, а Максим вдруг спросил:
     - Интересно, а почему военные до сих пор не засекретили этот проект и
не подмяли под себя?
     - Они его уже рассекретили, - сказал я. - Быстро пришли к выводу, что
на самом деле у маленького человека такие же маленькие возможности. Он  не
способен сделать ничего существенного.
     - Не может такого быть! - возразил Максим. -  Столько  преимуществ...
Да хотя бы незаметно пробраться в тыл врага и устроить там диверсию.
     - Чем?
     - Что, чем?
     - Чем устроить диверсию. Ты не сможешь поднять даже  самую  маленькую
динамитную шашку, не принесешь с собой никакого серьезного оружия. Ты даже
гвоздя не сумеешь под колесо подложить.
     - А разведка? - упорствовал Максим.
     -  Разведчик  такого  роста  сможет  разглядеть  разве  что  червяка,
раздавленного танком. Но ему не дано увидеть и понять сам танк. И  уж  тем
более пересчитать их, или, например, нарисовать  план  вражеских  позиций.
При нашем росте километр мы будем преодолевать около двадцати часов. И это
если дорога будет ровная, как паркет. А ведь хочется еще и  есть.  А  есть
нельзя, потому что наш уменьшенный организм не принимает молекулы обычного
размера, даже если точно так же уменьшить кусок мяса.
     - Но можно ведь закусить тем же раздавленным червяком... -  задумался
Максим.
     Эльза шумно вздохнула, а я с досадой замолчал.
     Въезжая под гостеприимный потолок  минитрона,  я  по  привычке  нашел
глазами манипулятор, на котором  были  укреплены  осветитель,  портативная
лазерная установка и телеобъектив. Это было частью  системы  безопасности.
Во время нашей прогулки Леха должен  был  следить  за  любым  нашим  шагом
посредством телекамеры и монитора. В случае опасности  он  мог  испепелить
лазером любую тварь, которая вздумает нам  досадить.  Попутно  снимался  и
видеофильм.
     Мне эта штука не нравилась, и  я  не  особенно  на  нее  рассчитывал.
Во-первых, я был убежден, что  когда-нибудь  лазер  по  ошибке  пришкварит
одного из нас. Скорее всего, меня. Во-вторых, я боялся, что Леха в опасный
момент все равно заснет за  монитором,  как  уже  не  раз  случалось.  Ему
постоянно хотелось спать, он объяснял это тем, что приходится  работать  с
усыпляющим газом.
     Между тем стеклянная труба кончилась. Я отключил привод машины и  дал
возможность попутчикам полюбоваться рукотворным чудом.
     Зрелище открывалось величественное. Мы находились  на  краю  равнины,
которая заканчивалась невысокими  холмами,  покрытыми  березовыми  рощами.
Левее поблескивали овальные озера, а дальше вздымались искусственные горы,
заросшие  стройными  кедрами.  Местами  в  небо  поднимали   свои   стволы
исполинские неведомые деревья, они придавали пейзажу фантастический вид. И
над всем этим вставало в синем небе тревожное багровое солнце.
     - Ну! - только и смог сказать Максим.
     Деревья были настоящими. Их выращивали по японской методике  "бонсай"
- на слегка удобренный микроэлементами песок сажали  семечко,  а  затем  в
процессе роста подрезали корни. В результате вырастало полноценное дерево,
но размеров в несколько сантиметров. Травяной покров нам заменял  какой-то
редкий сорт мха или лишайника - Пупс специально выписал его с севера. Ну а
эффект неба и солнца достигался специальным освещением.
     Для пикантности мы давали возможность расти здесь обычным растениям -
траве, хвощам, злакам. Это они возвышались над поверхностью минитрона, как
какие-то фантастические видения.
     - Дальше  пешком,  -  сказал  я  и  полез  в  багажное  отделение  за
карабинами.
     Оружие  было  тяжеловесным  и  угловатым,  Эльза  тут  же   высказала
недовольство по этому поводу. Я объяснил, что  сделать  такую  миниатюрную
штучку легкой и изящной мог разве что Левша, а современным технологиям это
не  под  силу.  Еще  тяжелее  готовить   микроскопические   патроны.   Для
убедительности я показал свой карабин, который был еще больше  и  тяжелее.
Этим оружием я должен был воспользоваться в экстремальной ситуации.
     А вообще, они были правы  -  таскать  с  собой  это  железо  было  не
очень-то легко. Я давно заводил с Пупсом разговор о том,  чтобы  оснастить
кары более мощными аккумуляторами и проложить для них  дороги.  Но  голова
шефа была занята более грандиозными  проектами.  Он  собирался,  например,
создать сеть ходов для охоты на подземных насекомых. Потом вспоминал,  что
существует и подводная охота. И с особым  упоением  мечтал,  каких  жутких
монстров мы могли бы выводить, если  бы  подключили  радиологию  и  генную
инженерию.
     А пока мы довольствовались малым. Идти по микроскопическому мху  было
нетрудно - он не доставал нам до  щиколоток  и  ломался  под  ногами.  Тем
более, что еще не началась полоса оврагов и болот. Наконец я нашел то, что
искал - оранжевый пузатый столбик интеркома.
     Я не спеша подошел и долбанул ногой по педали, чтобы вызвать на связь
Леху.
     -  Не  ломай  аппаратуру,  -  буркнул  он  из  динамика.  Его  голос,
пропущенный через преобразователь, отдавал железом.
     - Все нормально? - спросил я.
     - У меня - да. У вас - не знаю.
     - Должен знать. Что там интересного вокруг?
     - Ну... Так... - он начал обводить объективом окрестности. -  Пойдете
прямо - увидите под кактусом мухоловку. Она, похоже, хочет жрать  и  будет
вам  очень  рада.  На  юго-западе,  рядом  с  Квадратным  озером  охотится
жужелица...
     - А поближе есть что?
     - Сейчас... Есть. Выходите из лесочка - под обрывом муравьи "наехали"
на мелкого жука-навозника. Вы еще успеете его спасти.
     - Мелковато это все...
     - Хочешь, поищу для тебя сколопендру или тарантула?
     - Не надо, все равно не найдешь. Обойдемся навозником.
     В этот момент я заметил, что мои  подопечные  начали  как-то  странно
вздрагивать и подпрыгивать. Пальцы Максима нервно  бегали  по  прикладу  в
поисках спускового крючка.
     Оказалось, мимо проползает нечто вроде блестящей башни от танка.  Это
была бронзовка  -  безобидный  травоядный  жучек.  Но  клиентам  это  было
невдомек, вряд ли знали каких-то насекомых, кроме мух.
     Я поднял из-под ноги камушек и бросил его в жука.  Он  с  недоумением
остановился  и  задумался.  Затем  выпустил  струю  пахучей   отпугивающей
жидкости и пополз от греха  в  другую  сторону.  Максим  повернул  ко  мне
пылающие ужасом глаза.
     - Ты... Ты видел?!
     Я пристально посмотрел на него.
     - Нет. А что случилось?
     Я подождал, пока клиенты обменяются впечатлениями, обуздают эмоции, и
мы отправились спасать навозника.
     Местность менялась с каждым шагом  и  путь  становился  все  труднее.
Чтобы  подняться  по  склону,  приходилось  цепляться  за  корни  березок.
Неожиданно деревья расступились, и мы оказались на невысоком  обрыве,  под
которым разыгрывались драматические события.
     Облепленный красными муравьями жук лежал на спине и обреченно шевелил
лапками. Враги суетились, нервничали, но  не  забывали  время  от  времени
впрыскивать ему свой яд между брюхом и грудью. Все это сильно смахивало на
сражение дворовых собак с заблудившейся коровой.
     Максим и Эльза застыли, боясь выдать себя неосторожным звуком. Я снял
с плеча карабин и спрыгнул вниз, а затем позвал их за собой.
     - Через несколько минут яд парализует жука и они потащат его к  себе,
- сказал я. - Предлагаю дождаться и посмотреть. Это будет смешно -  пятеро
будут тащить жука, а остальные им мешать.
     - У нас охота или клуб юных натуралистов? - заносчиво спросил Максим.
     Я пожал плечами и демонстративно повесил оружие на плечо.
     - Охотьтесь.
     Эльза начала внимательно осматривать свой карабин.
     - А он громко стреляет?
     - Нет, - успокоил я ее. - Можешь попробовать.
     Она выставила оружие перед собой, зажмурила глаза и  выстрелила,  как
ей показалось, в воздух. На самом же деле пуля угодила в  брюшко  муравья,
который облизывал невесть как сюда попавшую яблочную тлю. Он покачнулся, а
затем повернулся в сторону девушки и принял  "боевую  стойку"  -  согнулся
пополам.
     Увидев это,  Максим  беспомощно  оглянулся,  отпрыгнул  назад,  потом
вперед, наконец совладал с карабином и  начал,  не  целясь,  разряжать  во
врага обойму. Муравей постоял немного, шевеля усиками, а затем  развалился
пополам - заряд перебил  ему  перемычку  между  животом  и  грудью.  Лапки
конвульсивно дернулись и скрючились,  усики  продолжали  чуть  шевелиться.
Никто из его товарищей не обратил на происшествие ни малейшего внимания.
     - И все? - разочарованно проговорила Эльза. - Жалко его?
     - Жалко?! - вскричал ее приятель. - Вот он бы тебя сейчас разорвал на
куски...
     - Кого жалко больше? - попытался уточнить я. - Муравья или жука?
     - Всех жалко, - сказала девушка.
     - Тогда пусть они разбираются сами, а  мы  пойдем  искать  что-нибудь
посерьезнее.
     Максим  громко  сопел,  обиженный  тем,  что  Эльза  не  оценила  его
героизма. "Ничего, - подумал я. - Когда  мы  смонтируем  тебе  фильм,  все
знакомые снимут перед тобой шапки."
     Первым делом я связался с Лехой.
     - Видел? - спросил я.
     - Да уж...
     - Ну и как?
     - Вы были похожи на...
     - После скажешь. Что еще можешь посоветовать?
     - Сейчас  посмотрим,  -  и  он  вновь  начал  елозить  объективом  по
минитрону.
     - Макс! - позвал я и выдержал паузу, ожидая, начнет ли  он  возражать
против такого обращения. Он не возражал. - Макс, ты не хотел бы  сразиться
со скорпионом?
     Он оживился.
     - Давай. Это уже кое-что. Мух гонять надоело...
     - Ну здесь ты не прав. Муха -  опаснейшее  насекомое,  и  уже  многих
свела в могилу.
     - Это разговор на тему "Мойте руки перед едой"?
     - Да нет. Ты знаешь, что муха может отложить личинку тебе  под  кожу,
пока ты спишь? А потом эта личинка проникнет тебе в мозг...
     - Да пускай!
     - ...а после этого наступит резкое ухудшение самочувствия - и смерть.
     - Что-то я такого не слышал.
     - А я слышал и читал. Был случай, когда один нищий положил за  пазуху
кусок подгнившего мяса и уснул.  Личинки  перебрались  в  него  и  сожрали
заживо. Ни один доктор не мог его спасти. А ты говоришь - мухи...
     - Постеснялся бы такие гадости при даме  рассказывать,  -  услышал  я
жестяной голос Лехи. - Нашел я вам скорпиона. Пасется возле  трех  хвощей,
ты знаешь это место. Тут и еще кое-какая живность по дороге есть...
     На самом деле никаких скорпионов у нас не было. В минитрон вообще  не
допускались ядовитые и опасные существа, ведь среди них бывают такие,  что
устоят  и  перед  карабином.  Мы  разводили  лжескорпионов  -   безобидных
членистоногих, очень похожих на своих "однофамильцев", правда без жалящего
хвоста.  Впрочем,  клиенты  про  хвост  и   не   вспоминали   -   в   наше
урбанистическое время некоторые уверены, что  у  лошадей  растут  рога,  а
свиньи высиживают яйца.
     Наш путь пролегал по долине, усаженной  пирамидальными  тополями.  Ее
огораживали две обрывистые каменные гряды, с которой нам на голову  вполне
мог свалиться кто-нибудь  из  обитателей.  Мы  наблюдали,  например,  двух
мухоловок, которые грелись под нашим искусственным солнцем,  разбросав  по
камню десятки своих ножек-волосинок, чуть дальше бестолково  таращился  на
Божий свет земляной  червь,  а  позади  нас  прыгали  со  скалы  на  скалу
сенокосцы - дети называют их косиножками.
     Потом мы увидели гигантского  богомола  -  он  возвышался  над  лесом
подобно подъемному крану  и  аппетитно  объедал  какую-то  мошку,  которую
держал в передних лапках.
     У Максима перехватило дыхание от восторга.
     - Вот бы побегать за этой козявкой! - выдохнул он.
     - Ты хотел сказать "от этой козявки", -  уточнил  я.  -  Жаль  ты  не
видел, как эта козявка охотится или дерется. Это впечатляет.
     - Тем интереснее. А то воюем со всякой мошкарой...
     - А вообще-то древние берегли богомолов, они  считали  их  священными
насекомыми.  Говорили,  что  богомол  указывает  дорогу  путникам   своими
лапками, и никогда не ошибается.
     - И куда он сейчас показывает? - спросила Эльза.
     - Он не показывает, - ухмыльнулся Максим. - Он жрет.
     Вскоре я увидел, что дорогу нам перегораживает длинное бревно.  Через
несколько шагов я понял, что это за бревно, но виду не подал. Пусть  будет
небольшое развлечение...
     - Может обойдем? - небрежно предложил я, когда мы приблизились.
     - Еще чего!  -  возразил  Максим.  -  Что  мы  -  инвалиды?  Какая-то
жердочка...
     Он подал Эльзе руку,  и  та  опустила  свою  ногу  прямо  на  зеленую
поверхность бревна.
     "Бревно" вздрогнуло, вскочило на хрупкие  ножки-прутики  и  бросилось
наутек. Эльза дико завизжала и прыгнула на руки Максиму.
     - Что... Что это?! - закричал он.
     - Ничего особенного, - спокойно ответил я. - Это всего лишь палочник,
отряд прямокрылые, семейство страшилки. Питается листвой, поэтому для  нас
не опасен.
     - Но почему ты не предупредил?!
     - Я разве не предлагал обойти?
     Дальше мы следовали молча. Эльза была бледной, как  личинка  майского
жука, и Максим все время вздрагивал и морщился.
     - Уродина чертова... - проговорил он наконец.
     - Кто? - насторожился я.
     - Да этот твой... Деревяш... Палочник. Я ж не знал, что он живой.  На
вид, как деревяшка.
     - Ну вот ты и узнал, что такое мимикрия, - успокоил я его.
     - Что-что?
     - Это способность быть незаметным. Палочник незаметен среди  палочек.
Еще есть листовидка - она точь-в-точь как листья, на которых живет. А  еще
бывает стеблевидка Росса...
     - Ты, наверно, учитель ботаники? - нелюбезно спросила Эльза.
     - Почти, - скромно ответил я. - Я преподаю в университете на  кафедре
общей биологии. Моя тема - строение зрительных  органов  у  паукообразных.
Поэтому я и подрабатываю здесь.
     - Все ясно, - испуганно пробормотал Максим. - И что, интересная тема?
     - Конечно! Тебе известно, что у пауков бывает по восемь глаз?  Причем
у разных видов они по разному расположены,  и  обычно  на  спине.  А  есть
слепые пауки.
     - Терпеть не могу пауков.
     Три хвоща, о которых говорил Леха, были уже  близко.  Они  уходили  в
бездонную высоту искусственного неба, бросая  на  поверхность  исполинские
тени. Я решил остановиться возле  уютной  дубовой  рощицы,  чтобы  немного
отдохнуть, перезарядить оружие и вообще морально подготовиться.
     Максим с Эльзой сразу сели, отложили карабины и  принялись  растирать
уставшие  ноги.  Здесь  было  спокойно,  только  бродячие  муравьи  иногда
начинали шуршать неподалеку.
     Эльза шепнула что-то на  ухо  приятелю  и  отправилась  за  ближайший
валун. Я вопросительно посмотрел на Максима, и он поспешил меня успокоить:
     - Она в туалет, - слишком громко и не слишком тактично сказал он.
     Я подобрал сухую соломинку и потыкал  ей  в  комок  белой  пены,  что
подобно  плевку  висел  на  стволе  дерева.  Изнутри  "плевка"  немедленно
выползло жалкое крылатое существо и заковыляло  вверх  по  стволу.  Максим
шумно вздохнул.
     - Ольховая пенница,  -  пояснил  я.  -  Латинское  название  Афрофора
спумария. По классификации относится к отряду полужесткокрылых,  семейству
кобылки. Иногда ее называют еще слюнявой пенницей.
     - Ну и названия здесь у вас, - сокрушенно покачал головой  Максим.  -
Слюнявки, кобылки, страшилки...
     - Это еще не самые выдающиеся, - заметил  я.  -  Как  тебе  нравится,
например, навозный карапузик?
     - И такие есть?
     - Еще и не такие есть! Известен тебе, ну скажем,  вонючий  быстроног?
Или  садовый  кузька?  Или  жуки-калоеды,  трупоеды?  И  заметь,  это  все
официальные  научные  названия.  А  вот   еще   вспомнил   очень   изящное
наименование - язычок глистовидный! Но особенно  мужики  у  нас  не  любят
яйцеистребителя из семейства кодриновых...
     Нашу степенную беседу вдруг прервал пронзительный  женский  визг.  Мы
переглянулись. Кричала Эльза, больше некому.
     Я еще рассуждал, уместно ли приближаться  к  даме  в  столь  интимный
момент, а Максим был уже возле валуна и, размахивая руками, орал:
     - Скорее сюда! Скорее!!!
     Меня как подбросило. В долю секунды я был уже рядом. Эльзу  прижимала
к скале какая-то черная туша, смахивающая на большой грузовик. Перед  тем,
как стать инструктором, я прошел спецподготовку,  и  умел  не  теряться  в
трудные моменты. Но я все-таки растерялся.
     Где Леха со своим лазером?!
     Эльза запищала еще громче и меня, наконец, сорвало с тормоза. Я в три
прыжка добрался до нее и толкнул так, что она зацепилась ногой за камень и
растянулась. Черная махина не  смогла  затормозить  и  мягко  ударилась  о
скалу.
     Я уже понял, кто устроил нам встряску. Это была медведка  -  существо
огромное и омерзительное на вид, но совершенно тупое и  ленивое.  Название
его справедливо происходило от слова "медведь". Всей энергии этого  чудища
хватало только на поедание червяков в своих норах  и  на  порчу  огородных
растений. Похоже, по собственной глупости  оно  выползло  из-под  земли  и
теперь, одурев от яркого  света,  бестолково  носилось  взад-вперед  и  по
кругу.
     Эльза продолжала орать, потому  что  медведка  развернулась  и  снова
поползла на нас.  Она,  скорее  всего,  не  желала  нам  зла,  ей  двигало
любопытство или дурь. Но нам было не легче.
     Я швырнул девушку на руки Максиму и открыл огонь. Первые три выстрела
заставили монстра сбиться с шага. Чудовище остановилось и начало вертеться
волчком. Я не прекращал стрелять, пока оно не завалилось на спину,  поджав
широкие передние лапы.
     Я бросился к ребятам. Эльза  ничего  не  говорила,  только  тряслась,
беспомощно глядя на нас.
     - Тут есть вода?! - закричал Максим.
     - Потряси ветви на деревьях, там могли застрять капли, -  посоветовал
я, а сам взял руки Эльзы в свои, чтобы успокоить ее. Она ответила железной
хваткой.
     "Надо было добить медведку", - подумал я.
     Действительно, они  были  живучи.  Мы  ставили  в  институте  опыт  -
разрезали медведку пополам, а  потом  любовались,  как  передняя  половина
пожирает заднюю.
     Подтверждение своим мыслям я увидел в неожиданно остекленевших глазах
девушки. Она увидела за моей спиной что-то страшное, но у нее уже не  было
сил кричать.
     А у меня не было времени оглядываться.
     - Стреляй, Макс!!! - заорал я и потащил Эльзу в сторону.
     Я лишь чудом успел спасти ее. И себя,  конечно.  Черед  долю  секунды
уродливая голова медведки уже обнюхивала место, где только что сидели мы с
Эльзой. Она бы нас, может, и не  съела,  но  раздавила  бы  -  это  точно.
Максим, не растерявшись, разрядил в чудовище  всю  обойму,  превратив  его
голову в лохмотья. Но у насекомых основное значение имеет не  головной,  а
спинной мозг. Тело еще продолжало совершать конвульсивные  движения,  пока
не запуталось в стеблях ползучего лютика.
     Убедившись, что самое страшное позади, я передал обморочную Эльзу  на
руки ее приятелю и побежал в сторону  острого  каменного  уступа.  Максим,
наверно, решил, что я рехнулся, но я знал, что искал.  И  найдя  в  камнях
пузатую оранжевую тумбу, со злостью ударил ногой по педали.
     - Ты что там, заснул?! - заорал я в микрофон. -  Ты  знаешь,  что  мы
едва не отправились на тот свет?
     -  Но  ведь  не  отправились,  -  трусовато  возразил  Леха.  -  Ведь
обошлось...
     - Я тебе устрою "обошлось"! Тебя на кой хрен туда посадили? Спать?
     - Я не спал.
     - А что, дремал?
     - Алик, они тебя не слышат? - Леха понизил голос.
     - А ты соизволь взглянуть на монитор.
     - Ну, мало ли... Слышь, Алик... Ток у меня обрубили.
     - Не понял.
     - На две секундочки напряжение пропало. И все.
     - Но я ничего не заметил!
     - Само собой - освещение на резервном питании.
     - Но ты сказал - две секунды. А дальше что?
     - А дальше нужно пять минут на накачку лазера. Я  говорил,  чтобы  не
экономили на этом. Не надо было покупать всякое  старье.  Кстати,  накачка
еще не закончилась. Ты бы не бросал людей одних.
     - Ладно, Леха, - процедил я. - После поговорим.
     Подопечных я застал в состоянии  полного  морального  упадка.  Максим
что-то доказывал подруге, но та лишь хныкала и однообразно повторяла:
     - Не хочу... Хочу домой...
     И вдруг снова перешла на визг:
     - Что это?!
     Мои нервы едва не лопнули от этого крика, но я вовремя  заметил,  что
ее напугала всего лишь большая черно-белая гусеница, сползающая со ствола.
     - Все нормально, - сказал я как можно спокойнее.  -  Это  всего  лишь
личинка бабочки махаон. Жаль вы не видели самой бабочки. У нее очень яркая
раскраска, красивый и величавый полет...
     - Ну вот, видишь, это просто гусеница, - присоединился Максим.
     - Нимфа, - поправил я. - Научное название - нимфа.
     Услышав последнее слово, Эльза с удвоенной энергией начала  проситься
домой. Максим беспомощно посмотрел на меня, а я лишь развел  руками.  Бабы
есть бабы, и ничего с этим не поделаешь. Ты знал, кого берешь с собой.
     Настроение  было  испорчено.  Мы  возвращались   обратно,   даже   не
разговаривая. Я предложил было пройти по следу  серого  слизня,  но  Эльза
лишь застонала в ответ. Я закрыл рот на замок и не  открывал  его  до  тех
пор, пока  не  развез  ребят  по  боксам.  Перед  трансформацией  я  решил
поговорить с Лехой.
     - Представляю что будет, если они нажалуются  Пупсу,  -  сказал  я  в
микрофон. - Ведь еще и деньги придется возвращать.
     - Да не... - без особой надежды проговорил Леха. - Что  для  них  эти
деньги? Мелочь.
     - Хотя, парню это все должно было понравиться. Просто с девкой ему не
повезло.
     - Слушай Алик, - я  услышал,  как  Леха  зевнул.  -  Я  посплю,  пока
работает преобразователь. Как все закончится, вы меня разбудите.
     - Ну, спи, спи... - и я  отправился  в  свой  бокс,  чтобы  предаться
действию усыпляющего газа.
     Неудивительно, что после  таких  нагрузок  на  нервную  систему  меня
посетил во сне какой-то бред. Мне снилось, как будто я развожу в маленьком
ветхом сарайчике тараканов. Вот я выливаю им в лохань  ведро  помоев,  они
аппетитно  чавкают,  толкают  друг  друга   рыжими   спинками,   скребутся
надкрыльями о шершавые стены. А потом сытые и довольные трутся у моих ног,
преданно лижут мои ботинки. Точь-в-точь, как поросята...
     Но сон окончился, я сладко потянулся и, не  открывая  глаз,  выставил
вперед руки, чтобы распахнуть стеклянную крышку бокса. Однако  ладони  мои
провалились в пустоту.
     Пришлось открыть глаза. Меня окружала бескрайняя пористая поверхность
поглотителя. Я вскочил.
     Либо тараканий кошмар разбудил меня раньше времени, либо... И  тут  я
понял, что  преобразователь  не  работает.  Поверхность  поглотителя  была
холодной.
     Наконец я взглянул на контрольную панель на стене. На ней горели  две
большие желтые лампы и три нуля на табло  -  это  был  сигнал  готовности.
Неужели Леша забыл включить аппаратуру?!
     Я прыгнул в комбинезон и побежал к машине - нужно было узнать, что  с
моими подопечными. Я быстро убедился, что у Максима та  же  история  -  он
сидел посреди  контейнера,  расставив  ноги  и  остерегался  предпринимать
какие-либо действия.
     - Ну? - спросил он.
     Я, как мог, успокоил его и предложил доехать до Эльзы. Ему оставалось
только согласиться. Девушка, слава Богу, еще спала.
     - Сиди рядом, - сказал я Максиму. - Я доеду в аппаратную и  посмотрю,
что там с Лехой.
     В аппаратную вел особый  стеклянный  тоннель.  Его  использовали  для
подгонки запасных машин и для других внештатных ситуаций.  Я,  не  сбавляя
скорости промчался по нему, резко затормозил и приставил лицо к прозрачным
стенам.
     Меня прошиб озноб. Леша безмятежно дрых  на  банкетке,  подложив  под
голову томик "Занимательной фармакологии", который мы подарили  ему  на  8
марта.
     Стараясь не думать, чем может обернуться вся эта история, я вскочил в
машину и полетел обратно.
     Эльза уже проснулась.  Она  не  паниковала,  не  билась  в  истерике,
правда, как мне показалось, была необычайно  бледной,  с  темными  кругами
вокруг глаз.
     - Что? - спросил Максим.
     - Плохо, - ответил я.
     Мне предстояло сказать им одну вещь, которая  держалась  сотрудниками
фирмы в строгой тайне. Обстоятельства  вынуждали  меня  быть  честным.  Но
прежде следовало выяснить, сколько времени осталось  у  нас  в  запасе.  Я
нашел глазами часы на стене и убедился, что они показывают 1 час 14 минут.
Это была, мягко говоря, туфта - на улице еще не начало темнеть.
     Но что это значило? Выходит, снова нам отключили электричество и часы
обнулились. А с ними - и вся аппаратура. Компьютеры надежны, когда рядом с
ними надежные люди. А не такие, как Леха. Пупс давно и с  радостью  уволил
бы его, но Леху спасало то, что он был классным специалистом по всей нашей
технике, и заменял собой целую ремонтно-эксплуатационную бригаду.
     - Слушайте меня, девочки-мальчики, - наконец  решился  сказать  я.  -
Сколько мы с вами гуляли по минитрону? Час не  больше,  так?  Плюс  час  с
небольшим мы провалялись под наркозом  в  боксах.  Итого,  скажем,  два  с
половиной часа...
     - Мы тоже умеем считать, - нетерпеливо заметил Максим. - Дальше что?
     - А дальше  то,  что  до  темноты  мы  должны  вернуться  в  исходное
состояние. Любой ценой, ясно? На все у нас три-четыре часа. До утра  здесь
не появится ни один человек.
     - Нас кто-то может поймать в темноте? - спросила Эльза.
     - Нет, никто нас не поймает.
     - Но тогда ведь мы можем переночевать и здесь.  А  завтра  пусть  нас
вырастят обратно.
     - Нельзя нам здесь ночевать!
     - Да не тяни ты, говори! - воскликнул обозленный Максим.
     - Через пять или шесть часов начнутся необратимые  процессы  в  наших
организмах. И когда нас увеличат, мы в  лучшем  случае  останемся  на  всю
жизнь тяжело больными людьми. Если, конечно, выживем.
     - Мы навсегда останемся маленькими?  -  проговорила  Эльза,  которая,
похоже, плохо следила за моими мыслями.
     - Нет, не останемся.  Дело  в  том,  что  принцип  действия  аппарата
Меньшикова строится  на  отсечении  молекулярной  структуры  и  поглощении
лишней влаги.  Некоторые  молекулы  содержат  всю  информацию  о  развитии
организма. С отсечением молекулярного вещества  отсекается  и  информация.
Организм развивается каждую минуту, и если он не получает этой информации,
наступает сбой в развитии. Это допустимо в пределах  восьми-десяти  часов,
но не более.
     Рассказывая это, я с опаской поглядывал на Эльзу. Я боялся,  что  она
вновь устроит концерт. Но она сидела  тихо,  обхватив  колени  побелевшими
пальцами.
     - Ну ты и наговорил, - сказал Максим. - А почему нас не  предупредили
про всю эту ерунду?
     - А как ты думаешь? - ядовито ответил  я.  -  Много  у  нас  было  бы
клиентов, если бы мы всех предупреждали?
     - Но вы не имеете права производить опасные для  людей  эксперименты!
Это незаконно, - воскликнул он.
     - Да не опасные они! - я тоже заорал, потому что мои  нервы  тоже  не
железные. - Все законно, есть лицензия министерства здравоохранения,  если
хочешь.
     Я перевел дыхание и сказал спокойнее:
     - Ну вот скажи, Макс, ты водку пьешь?
     - Пью, - удивленно и настороженно ответил он.
     - И что, жалуешься на здоровье?
     - Да нет...
     - А если будешь в день выпивать литр, два, ведро. Что тогда будет?
     - При чем водка-то?
     - Да это то же самое! Я пережил уже сотню  трансформаций,  и  здоров,
как лось. Вредна передозировка.
     - Все равно вы должны были...
     - Хватит! - крикнула Эльза и ударила кулачком  по  коленке.  -  Нашли
время!
     Максим обиженно взглянул на меня и замолчал.
     - Алик, - продолжала девушка, - что же нам делать?
     Я перевел дыхание. Наша судьба, кажется,  и  в  самом  деле  зависела
сейчас только от меня.
     - Мы не сможем сами включить аппаратуру. Нужно будить Леху.
     - Как?
     Я встал, подошел к машине.
     - Поехали.
     По дороге я объяснил, что Леха спит на скамейке в 50  сантиметрах  от
пола. Достать его будет очень сложно, но нужно что-то придумать.
     - А если стрелять? - предложил Максим.
     - Не пойдет. Если даже он  что-то  почувствует,  то  вскочит,  начнет
прыгать по комнате,  передавит  нас.  Но  вряд  ли  наше  оружие  способно
разбудить его. Нужно сделать все спокойно, а к моменту его пробуждения нам
лучше уже быть в боксах.
     - А тогда можно разжечь под ним костерчик. Пока он будет разгораться,
мы вернемся на места.
     - А когда он разгорится, Леха встанет и убежит, - продолжил  я.  -  А
наши обгоревшие скелетики выставят в музее пожарного дела.
     Эльза молча  наблюдала  за  нами  сквозь  полуприкрытые  веки.  Потом
спросила:
     - А от чего он вообще может проснуться?
     - От хорошего пинка, - ответил я. - Но иногда и от громкого звука.
     - Ясно...
     Я удивлялся, как спокойно переносит наши неприятности  эта  капризная
девчонка. Видимо, она еще не поняла,  насколько  все  серьезно,  А  может,
чрезвычайные обстоятельства пробудили в ней другого человека.
     Стеклянная труба располагалась  для  нас  очень  удачно  -  выпускной
клапан находился на уровне пола. Мы выбрались через него вместе с  машиной
и оказались на желтом линолеуме.
     - Ну и грязища, - подивился Максим. - Здесь что, никогда не убирают?
     - Убирают, - оскорбленно ответил я. - Но влажная уборка - это еще  не
стерилизация, пойми.
     - Это и есть ваш Леха? -  спросила  Эльза,  указывая  на  исполинский
кроссовок, торчащий над краем скамейки.
     - Он...
     Девушка внимательно осмотрела заставленную приборами комнату.
     - Алик, только ты знаешь, что здесь можно заставить громко звучать.
     - Радио! - обрадовался Максим.
     Я выразительно посмотрел  на  него.  Но  он  и  сам  уже  понял,  что
погорячился - радиоприемник висел на стене в двух метрах от пола.
     - Может, как-нибудь залезть на стол, - размышляла Эльза, - и  свалить
с него что-нибудь тяжелое?
     - Как-нибудь залезть? - переспросил я.
     Мы не спеша прогуливались  взад-вперед.  Я  уже  начал  склоняться  к
мысли, что действительно придется стрелять  в  Леху.  И  вдруг  в  воздухе
мелькнула черная тень. Максим упал и покатился  по  полу,  как  скомканная
бумажка. Мы испуганно замерли. Казалось, что после такого кульбита человек
должен превратиться в котлету. Но он сразу вскочил и закричал:
     - Бегите! Скорей!!!
     Я растерянно обернулся и увидел, что свет заслоняет  нечто  черное  и
огромное,  как  грозовая  туча.  Эльза  успела  отбежать  и   забиться   в
пространство между полом  и  ножкой  стула.  Я  заметил,  что  она  начала
стрелять. То же самое делал и Максим.
     Это дало мне шанс: черная туча отшатнулась,  а  я,  сделав  несколько
неимоверных прыжков, залег между двумя листами линолеума  на  полу.  Из-за
скопившейся грязи здесь было совсем немного места, но я сумел ввинтиться в
лохмотья пыли и затихнуть. Лишь  теперь  я  получил  возможность  опознать
черную тучу.
     Это был сотрудник нашей  фирмы  -  жирный  черный  кот,  которого  за
вредность мы прозвали Никотином. Он  был  бездомным,  Аллочка  пожалела  и
приютила его, и вот теперь я пожинал плоды ее доброты.
     Видимо Эльзе и Максиму удалось надежно спрятаться. Никотин направился
ко мне.
     Он подошел и начал внимательно рассматривать  мое  убежище  то  одним
глазом, то другим. Затем приблизил голову и шумно вдохнул.  Поток  воздуха
едва не вынес меня наружу.
     У котов очень нежные органы чувств. Я  затаил  дыхание,  но,  видимо,
мерзкое  животное  все-же  учуяло  меня.  Я  понял  это,  когда  он  начал
выцарапывать меня из щели когтями.
     Острый крюк размером в половину моего роста царапнул по линолеуму,  и
чуть не разодрал на мне комбинезон. Это повторилось несколько раз.
     - Кис-кис-кис, - тихонько позвал я.
     Никотин  вздрогнул  и  убрал  лапу  под  себя.  Он  смотрел  на  меня
немигающими глазами, а я лепетал какую-то чушь:
     - Хороший котик! Хоро-о-оший!  Иди  отсюда.  Иди,  лови  мышек.  А  я
невкусный. От меня животик заболит. Иди котик, погуляй. Иди,  кисонька,  а
то я завтра тебе устрою....
     Мой монолог так  заинтересовал  Никотина,  что  он  вскочил  и  начал
расцарапывать линолеум обеими лапами. На меня посыпалась какая-то труха.
     - Мерзкая зверюга! - закричал я. - Пошел отсюда! Пошел! Я тебе завтра
все усы повыдергиваю, ненасытная твоя рожа! Ты кого  хочешь  сожрать?!  Ты
вспомни, кто тебя кормит и жалеет, свинья усатая!
     Вдруг я  услышал  щелчки.  Кто-то  из  ребят  опять  начал  стрелять.
Микроскопические пули не могли повредить коту, они лишь пощекотали его. Он
поднялся на задние лапы  и  начал  отмахиваться  передними  от  неведомого
неприятеля, а я воспользовался случаем и что есть сил пополз  вдоль  щели.
Клянусь, я побил рекорд скоростного ползанья,  ибо  сам  не  заметил,  как
достиг стенки и спрятался под  плинтусом.  Следом  подоспела  Эльза  -  ее
укрытие располагалось вплотную к моей "траншее".
     Никотин обнюхал еще раз мое недавнее убежище и побрел к скамейке.  Он
оттолкнулся от пола и приземлился прямо у Лехи  на  животе.  Тот  даже  не
хрюкнул. Кот зевнул и прикрыл глаза.
     Если мы с  Эльзой,  можно  сказать,  спаслись,  то  с  Максимом  дело
обстояло гораздо хуже. Он спрятался в пачке из-под сигарет,  что  валялась
на самом виду посредине комнаты. И едва  он  начинал  шевелиться,  Никотин
открывал один глаз и переставал сопеть.
     Мы с Эльзой беспомощно наблюдали  за  тихим  противоборством  кота  и
Максима, пока мне в голову не пришла одна мысль. Я лег поудобнее,  положил
под ствол карабина высохшую чаинку и прицелился в наш  верный  электрокар,
стоявший неподалеку возле стеклянной трубы.
     - Что ты делаешь? - сердито зашептала Эльза.
     - Не мешай, женщина, - ответил я, не оборачиваясь.
     Следовало прицелиться очень хорошо, чтобы попасть в контактный  блок,
не повредив механизм. Первая пуля попала  в  дверцу.  Я  сосредоточился  и
выстрелил еще раз. Заряд проломил пластик чуть  левее,  кар  вздрогнул.  А
затем, медленно набирая скорость, наша игрушечная  машинка  покатилась  по
полу.
     Никотин вскочил, завис на мгновение в воздухе и ринулся за ней.
     Максим все понял. Он вынырнул из своего коробка  и  помчался  к  нам.
Через несколько секунд мы снова были вместе и, тяжело дыша, наблюдали, как
кот сражается с электромобильчиком.
     - Что дальше? - спросил Максим, когда отдышался.
     Вопрос был обращен, скорее всего, ко мне. Но я  сделал  вид,  что  не
расслышал. Вмешательство Никотина перечеркнуло все наши планы,  а  времени
оставалось все меньше.
     - Тут какая-то щель, - сообщила девушка.  -  Похоже,  вход  в  другое
помещение. Давайте посмотрим.
     Мы проползли в заросшее грязью отверстие  и  оказались  в  просторной
комнате, заставленной конторскими столами.
     - Это офис другой  фирмы,  -  объяснил  я.  -  Они  занимают  смежное
помещение. Торгуют, кажется, лесом.
     - Это очень здорово, что  они  торгуют  лесом,  -  язвительно  сказал
Максим. - Для нас это просто спасение.
     - Не надо нервничать, - сказала Эльза. Она  смотрела  куда-то  вверх,
заложив руки за спину. Потом она позвала меня.
     - Алик, там в аппаратной есть телефон?
     - Есть, а что?
     - Видишь, со стола свисает провод? Это, видимо, кнопочный телефон. Мы
можем позвонить твоему Лехе.
     - Да? И как ты собираешься поднять трубочку?
     - Ее не обязательно  поднимать.  По-моему,  это  стандартный  офисный
"Панасоник"  со  встроенным  громкоговорителем  и  микрофоном.  Достаточно
нажать кнопку...
     Максим посмотрел на подругу  несколько  удивленно,  а  я  поразмыслил
немного и вынес вердикт:
     - Ничего не выйдет. Он нас не услышит, как бы мы не надрывались. Наши
связки уменьшены в сотню раз и звучат в другом диапазоне.
     - Но ведь ты как-то разговаривал с ним там...
     - Да. Через преобразователь.
     - Постойте! - воскликнул Максим. - Чего мы мучаемся! Надо было  сразу
вызвать его в микрофон!
     - Если бы все было так просто, - сказал я, - то мы  не  поперлись  бы
сюда. Но интерком выходит в другую комнату. Так что,  поговорить  с  Лехой
нам не удастся никак.
     - А нам необязательно с ним говорить. Хотя бы только разбудить.
     Я решил, что мысль разумная. Леха  проснется  от  телефонного  звонка
(может быть), увидит нашу машинку, вспорет брюхо Никотину  и,  убедившись,
что нас там нет, затеет поиски. А там  уже  мы  как-нибудь  дадим  о  себе
знать.
     - Меня смущает один вопрос, - сказал я. - Как мы залезем на стол?
     Максим уже стоял возле стола и со злостью пинал его ногой.
     - Почему? - негодовал он. - Почему паршивые  мухи  и  тараканы  могут
ползать по стенам, а я - нет.
     Я  прошел  вперед,  прикинул,  нельзя  ли  забраться  по  телефонному
проводу, потом решил, что это слишком рискованно.
     Из приоткрытой форточки подул ветерок, качнув занавеску.
     - Занавеска! - заорал Максим. - Она как веревочная лестница!
     Мы помчались к окну. Занавеска примыкала вплотную к столу. Залезть по
ней наверх, как нам показалось, не составляло труда.
     - Наверх! - скомандовал  я,  и  мы  начали  карабкаться,  как  пауки,
рискуя, что первый же порыв ветра сбросит нас на пол.
     Наш радостный задор прошел после того, как мы  проползли  первые  два
десятка сантиметров. Мышцы начали ныть, дыхание участилось  а  на  пальцах
обозначились признаки мозолей. Я посмотрел вниз  -  высота  была  уже,  по
нашим меркам, приличной. И вдруг я заметил, что Эльза  сильно  отстала.  Я
окликнул Максима и спустился к ней.
     - Э! - крикнул Максим. - Ты чего там?
     - Руки болят, - ответила девушка чуть виновато.  -  Вы  лезьте,  а  я
догоню. Только передохну...
     - Передохнем и мы, - предложил Максим.
     Однако отдых не удался. Висеть  над  бездной,  держась  руками  -  не
лучший способ отдыхать. Мы, пожалуй, даже потеряли на этом немного сил.
     Вскоре мы возобновили путь. Я  уже  чаще  бросал  взгляды  на  Эльзу,
беспокоясь за нее. И не ошибся: очень скоро она опять остановилась.
     Я спустился к ней и увидел, что ее лицо покрыто мелкими капельками, а
руки дрожат от напряжения.
     - Я сейчас свалюсь, - прошептала она.
     Я, не теряя времени, позвал Максима, а сам перелез за спину  девушки,
ухватившись руками за ткань занавески по обе стороны от нее.
     - Отпускай руки, - сказал я. - Пусть отдохнут.
     - Ты не удержишь. Я тяжелая.
     - Давай-давай! Не спорь с инструктором.
     Она облокотилась о меня  и  разжала  пальцы.  Растерла  одеревеневшие
мышцы рук, отдышалась. Максим был уже рядом.
     - Давай сменю, - предложил он.
     - Не надо, - поспешно ответила девушка. - Я уже отдохнула.
     Она ухватилась за волокна и  мы  вновь  поползли  вверх  с  одинаково
медленной скоростью. Я видел, что ей по-прежнему очень тяжело, хотя она  и
пыталась скрыть это.
     - Подожди, - сказал я,  приблизился  и  расстегнул  ремень  карабина.
Блестящая игрушка стоимостью в пять моих месячных окладов полетела на пол.
Но Эльзе стало легче.
     Преодолев  три  четверти  пути,  мы  смогли  отдохнуть.  Здесь  штора
ниспадала на радиатор отопления, и  на  его  уступе  мы  сидели  несколько
минут.
     - Время, - напомнил я, и мы возобновили путь.  Дальше  было  легче  -
занавеска шла под уклон.
     Ни одному  спортсмену-альпинисту  не  дано  понять  того  блаженства,
которое испытали мы, взобравшись на  лакированную  поверхность  стола.  Мы
стояли, обводя друг друга радостными взглядами, тяжело дышали и  не  могли
вымолвить ни слова.
     Как ни странно первая пришла в себя Эльза.
     - Быстрее, - сказала она,  поворачиваясь  к  телефону.  -  Какой  там
номер, в этой вашей комнате.
     - Номер? Э-э... Сейчас... - я наморщил лоб.
     И тут меня как будто пронзило током. Это было настолько страшно,  что
у меня едва не подкосились ноги.
     - Там нет телефона, - выдавил я.
     - Что? - они повернулись ко мне.
     Они стояли передо мной, растерянно глядя мне в глаза, и ждали ответа.
Я был бы счастлив в тот  момент  провалиться  сквозь  землю,  я  лишил  их
надежды, ради которой было потрачено столько сил! И времени...
     Эта беда случилась только  вчера.  В  аппаратную  заглянул  Пупс.  Он
залетел туда всего на минуту, за какой-то ерундой, но из-за этого с  полки
свалился десятикилограммовый блок питания. Он проломил  стол  и  разбил  в
пыль телефон. А поставить другой, конечно, не успели. Я  совсем  забыл  об
этом!
     Мы молча стояли целых две или три минуты.
     - Есть хочется, - сказала Эльза глухим голосом. Потом  повернулась  и
побрела по крышке стола.
     - М-да... - вздохнул Максим и пошел догонять подругу.
     Я смотрел им вслед. Впереди, на другом  конце  стола  белела  громада
компьютера  и  еще  какие-то  корпуса.  Эльза  резко  остановилась   перед
монитором и вдруг позвала нас обоих.
     - Компьютер включен, - сказала она. Что это значит?
     - Значит, кто-то вышел в туалет и сейчас вернется, - уныло ответил я.
- Хотя, вряд ли. Эти ребята долго не засиживаются.
     - Просто какой-то  лопух,  вроде  твоего  Лехи,  забыл  выключить,  -
высказался Максим.
     - Вы оба не правы, - заключила девушка. - Машина  на  приеме.  В  нее
встроен модем. Поняли?!
     - Что? - испуганно переспросил Максим.
     - Компьютер подключен к телефонной сети, вот что! -  в  голосе  Эльзы
заблестела радость. - Мы можем отправить любое сообщение!
     - Кому? - осторожно поинтересовался я.
     - Вспомните, у кого из ваших знакомых стоит компьютер с модемом.
     - Да я бы вспомнил, - сказал я, - но не знаю, что это такое.
     - И я, - присоединился Максим.  -  А  ты-то  откуда  набралась  всего
этого?
     - Я у тебя полгода в конторе за компьютером сидела. Забыл, милый?
     - Ну, понятно. Значит у нас тоже стоит этот...
     -   Модем?   Нет,   я   научилась   им   пользоваться    на    курсах
секретаря-референта.
     - И все-таки, - напомнил я, - куда мы будем отправлять сообщение?
     Эльза задумалась.
     - Обычно в память заносится телефонная книга, - сказала она. - В  ней
телефоны тех организаций, с которыми поддерживается связь через модем.
     - А если мы там никого не знаем?
     - Ну и что? Просто попросим их о помощи.
     - Нужно составить доходчивый текст, - предложил я.
     - Постойте, - нахмурился Максим. - Мне  все-таки  кажется,  что  наши
пальчики слабоваты для этих клавиш.
     - Будем прыгать по ним! - осенило меня. - Вот смотрите.
     Я забрался на клавиатуру и несколько раз  подпрыгнул  на  букве  "Т".
Клавиша с мягким щелчком пружинила у меня под ногами.
     - Не теряй зря силы, - сказала Эльза. -  Перебирайся  на  клавиши  со
стрелками, вон там, правее. То есть, левее. Три раза вниз. Теперь  вправо.
А теперь возвращайся на клавишу "ВВОД".
     - Но она слишком здоровая! Я не осилю!
     - Переходи на цифровую клавиатуру. Там такая же клавиша,  но  меньше.
Максим, ты тоже иди туда, помогай.
     Наконец нам удалось развернуть на экране телефонную книгу.  Там  было
всего пять номеров, причем, два из них - международные.
     - Будем пробовать мальчики, - не унывала Эльза.
     Я удивлялся, откуда в ней  взялось  столько  энергии.  Казалось,  она
родилась командовать дивизией. Она руководила, а мы скакали, как  жеребцы:
вверх, вниз, на две вбок, на одну обратно, и так до бесконечности. За этим
занятием я не заметил, что за текст создает Эльза.  А  когда  мы,  изрядно
пропотев, закончили работу и взглянули на экран, послание  показалось  мне
несколько неуклюжим. Оно выглядело так:
     "SOS. Мы стали маленькими и не можем вырасти.  Срочно  нужна  помощь.
Приходите к нам и разбудите Лешу..."
     Дальше стоял адрес нашей конторы.
     - Сойдет, - сказал Максим. - Особенно, если учесть, что это  написано
ногами.
     Мне все-таки захотелось внести некоторые  стилистические  коррективы,
но потом я передумал - ноги болели от усталости.
     - Теперь будем звонить, -  сказала  Эльза,  и  мы  вновь  полезли  на
клавиши. Мне не было видно, что происходит на экране. Я прыгал вверх-вниз,
компьютер то гудел, то пищал, видимо,  все  получалось  нормально.  Послав
текст по всем трем номерам, мы сели ждать.
     - Не отвечают, - кисло сказал Максим. - Не хотят.
     - Вовсе не обязательно, что там кто-то сидит и ждет наших посланий, -
сказал я.
     - Совершенно верно, - согласилась Эльза. - Обычно компьютер ставят на
автоматический прием, как здесь. А утром смотрят, что пришло.
     - Утром?! - вскипел Максим. - Выходит, мы зря надрывались?
     - Может, зря. А может, и не зря. Все-таки, шанс.
     И тут раздался страшный грохот. Мы вскочили, потому что стол под нами
задрожал.
     - Это, кажется, телефон! - крикнул я.
     - Быстро нажимайте "ВВОД"! - завизжала Эльза.
     Мы, мешая друг другу, помчались к заветной клавише, а потом  обратно,
чтобы посмотреть на экран. Но Эльза нас опередила.
     - Сигнал получен! - закричала она, запрыгала и захлопала в ладоши.  -
Получилось!
     И действительно, на экране горели заветные слова "Сигнал получен".
     Мы  смеялись,  прыгали,  обнимались,  дурачились...  Первый  раз  нам
повезло. И тут я заметил, что Максим снова скис.
     - Кончайте балаганить, - буркнул он. - Лучше посмотрите на экран.
     Эльза остановилась и начала читать вслух.
     - "Сигнал получен. Меры приняты. На помощь выслан спецотряд в составе
Стойкого   оловянного   солдатика,   Мальчика-с-пальчика   и   Дюймовочки.
Держитесь. Русские не сдаются. Ура!"
     - С юморком там ребята, да? - заметил Максим.
     - Они нам не поверили! - с ужасом проговорила Эльза.
     - И их можно понять, - задумчиво продолжил я. - Надо  было  продумать
текст получше. Ты можешь узнать, с какого номера пришел ответ?
     Мы немного посовещались, потом нам с Максимом снова пришлось лезть на
клавиатуру. На этот раз наш призыв выглядел так:
     "Просьба  позвонить  директору  "Минитрон-Сафари"   гр.Псковскому   и
передать: поглотитель не сработал, мы в соседнем офисе на столе."
     Потом я решил кое-что уточнить и добавил:
     "P.S. Леша спит."
     Ответ пришел быстрее, чем мы думали. Он гласил:
     "Извещены гр.Псковский, городской префект, президент,  генсек  ООН  и
главврач областной психиатрической больницы. Родина вас не  забудет.  Наше
дело правое - пить надо меньше.
     P.S. Лешу не будите".
     - Это бесполезно, - обреченно сказала Эльза.
     - Может составить новый текст? - робко предложил Максим.
     - И получить новый ответ: "Держитесь, санитарная машина на  подходе".
Нет, ничего у нас не выйдет.
     Я смотрел в окно и видел, что солнце уже садится. Скоро будет  совсем
темно.
     - Алик, - подал голос Максим. - А мы правда заболеем, если вовремя не
выберемся?
     Я даже не отвечал - настолько кисло было на  душе.  Больше  всего  на
свете мне хотелось сейчас разогреть картошку с мясом, что ждала меня  дома
на плите, достать из холодильника бутылочку с пивом, включить телевизор  и
провести уютный холостяцкий вечер, а потом спокойно уснуть.
     А может и правда, лечь в тени компьютера, и пропади оно все...
     И вдруг мы все  почувствовали  очень  низкое,  угрожающее  гудение  и
вибрацию. Эльза вскочила и начала  беспокойно  оглядываться.  Наконец,  мы
увидели: на противоположном конце стола  из  серой  пластмассовой  коробки
выползала широкая бумажная полоса.
     - Телефакс, - проговорила девушка. Слово прозвучало, как  заклинание.
- Вы представляете, факс!
     - Вспомнил! - прошептал я.
     - Что?
     - Электронное  средство  связи  из  восьми  букв.  Телефакс.  Это  из
кроссворда...
     - Ну, ты даешь, Алик,  -  покачал  головой  Максим.  -  Мне  бы  твои
проблемы.
     - А что вы так радуетесь-то? - спросил я.
     - А то, что у нас в офисе стоит такой же. И Колька  сегодня  дежурит.
Сейчас нарисуем ему записочку, что б позвонил вашему начальнику,  отправим
по факсу - и все дела.
     - Записочку? Ну и чем мы ее нацарапаем?
     - Да сейчас найдем какой-нибудь фломастер...
     - А ты уверен, что сможешь ворочать фломастер. Это  ведь  все  равно,
что телеграфный столб.
     - Не надо никаких фломастеров! - закричала  Эльза.  -  Посмотрите,  в
принтере  торчит  лист  чистой  бумаги.  Лезьте  на  клавиши,  сейчас   мы
напечатаем записку.
     Работа снова закипела, хоть и не так  бодро.  Сказывалась  усталость,
хотелось отдохнуть или поспать.
     - Быстрее, мальчики, пожалуйста! - умоляла нас Эльза. - Темнеет уже.
     Когда, наконец,  заработал  принтер,  мне  показалось,  что  началось
землетрясение.  А  звуки,  которые  он  издавал,  напоминали  распиливание
тридцати кошек на  циркулярной  пиле.  Но  прошло  несколько  минут  и  на
поверхность стола упал  лист  бумаги  с  готовым  текстом.  Текст  занимал
примерно пятую часть бумаги, а то и меньше. Правда, сама бумага  была  для
нас все равно, что огромный лист толстой фанеры.
     - Не дотащим, - сразу сказал Максим.
     - Не дотащим, - согласился я.
     - Нужно отрезать кусочек с текстом. Тогда будет легче.
     Я посмотрел на него, но он не дал мне раскрыть рта:
     - Только не спрашивай, чем. Сам знаю, что нечем. Хотя...
     Он повернулся и пошел куда-то  на  край  стола.  Я  прогулялся  вдоль
листа. Отчетливо были видны все волокна,  и  даже  всякий  мусор,  который
добавляют в бумагу. Отпечатанные буквы же казались просто наносом грязи на
бумаге.
     Я подобрал карабин и выстрелил в бумагу. Пуля разворошила волокна, не
оставив никакого серьезного отверстия.
     - Патронов не хватит, - заметила Эльза.
     - Да уж...
     - Э! - услышал я голос Максима. - Помоги...
     Он волок за собой блестящую металлическую плиту размером  в  половину
своего роста.
     - Понимаете, - начал объяснять он. - Бумагу ведь режут  канцелярскими
ножами. А  у  них  лезвия  с  насечками.  Когда  кончик  затупится  -  его
обламывают и выбрасывают. А режут тем, что осталось...
     - Это, конечно, очень  полезно  для  кругозора,  -  сказал  я.  -  Но
хотелось бы ближе к делу.
     - Так ведь это и есть тот самый отломанный кусочек лезвия.  Я  его  в
пепельнице нашел. Сам туда всегда выбрасываю. Он еще острый.
     - Я, кажется, понимаю, - проговорила Эльза.
     - А я, кажется, нет.
     - Что тут непонятного! - воскликнул Максим. - Впряжемся в эту  штуку,
как в плуг, и будем пахать взад-вперед, пока не отрежем.
     Мы начали "пахать". Я и Максим  таскали  лезвие  за  собой,  а  Эльза
налегала на него сверху. Сказать, что эта  штука  была  острой,  я  бы  не
рискнул. Зазубрины  с  треском  разрывали  волокна,  и  производительность
нашего труда была плачевно низкой. Когда мы в девятый  раз  пошли  поперек
проклятого  листа,  я  проклял  тот  день,   когда   пришел   работать   в
"Минитрон-Сафари".
     Наконец, обрезанная половинка с хрустом отделилась от листа, едва  мы
потянули за нее. Тащить ее было несоизмеримо легче, но как поднять  ее  на
крышку факса? Высота, по нашим меркам, была чуть меньше двухэтажного дома.
Мы начали ходить вокруг, прикидывать, ругаться и  вздыхать.  Потом  Максим
сказал:
     - Веревка нужна.
     - Повеситься? - поинтересовался я.
     - Смотри, веревку привязываем к бумаге, перекидываем  через  вон  тот
уступ и тянем. Ну как?
     - Эффектно. Одна загвоздка:  нужно  человек  пять,  чтобы  этот  лист
наверху принимать, и еще столько же - держать тех, кто принимает, чтобы те
не свалились.
     Максим замер, переваривая мою сложную формулировку, потом согласился:
     - Ну, в общем, да... А если перекинуть с другой стороны, через корпус
и там потянуть...
     - Да не сможете вы ничего тянуть, - раздался голос  Эльзы.  -  Вы  на
себя-то посмотрите - вас ноги уже не держат. Нормальный человек столько не
выдержит, сколько вы сегодня сделали.
     - Придется стать ненормальными...
     И мы взялись за работу. С  веревкой,  к  счастью,  проблем  не  было.
Максим принес из той же пепельницы клубочек шерстяной нитки,  мы  расплели
его на несколько частей и связали длинный крепкий канат. Затем  перекинули
его через корпус факса, я прострелил в бумаге отверстия, что бы привязать,
мы напряглись...
     Эльза была  права.  Наши  пальцы  разжимались,  а  ноги  отказывались
упираться  в  стол.  Это  окончательно  испортило  настроение,  захотелось
плюнуть на все, уснуть где-нибудь в пепельнице, забыться...
     - Мальчики, милые, не спите, - чуть не плача уговаривала нас Эльза.
     - А может, ничего  с  нами  не  будет,  если  в  срок  не  успеем?  -
предположил Максим. - Уж больно ноги устали.
     - Может, и не будет... - легкомысленно соглашался я.
     Нам удалось лишь поставить бумагу на ребро. О том, чтобы затащить  ее
наверх, не могло быть и речи. Мы надрывались, падали, вставали,  шатались,
совсем как пьяные.
     - Бедные вы мои! - убивалась девушка. - Ну постарайтесь еще немного.
     И вдруг она хлопнула себя по лбу.
     - Ну что я за дура! Как я раньше не догадалась!
     - Ты вспомнила, что у тебя есть с собой подъемный кран?
     - Да нет же! Ребята, напрягитесь еще чуть-чуть, сдвиньте с места  тот
карандашик.
     - А зачем?
     - Мы привяжем его к веревке и сбросим со  стола.  Короче,  это  будет
противовес. Ну так что, сможете?
     Я посмотрел на Максима. Он сидел,  расставив  ноги,  и  тупо  смотрел
перед собой.
     - Ну, что, Макс, сможем?
     - Ну, если женщина просит... - и он развел руками.
     Дальнейшее я помню смутно. В голове остались расплывчатые образы, как
мы привязывали веревку, как подсовывали под карандаш булавки и катили  его
к краю стола. А потом вставляли бумагу,  ходили  по  клавишам  и  набирали
номер. Помню еще, как Максима чуть не затянуло в потроха аппарата.
     Когда мы спустились вниз, Эльза крепко  спала,  подложив  под  голову
кусочек ластика. Мы пристроились рядышком и через  несколько  секунд  тоже
отключились...

     ...Пробуждение было быстрым и радостным. Я едва лишь открыл  глаза  и
увидел блеск стеклянной крышки перед своим носом.
     Получилось!
     Я вскочил, едва не разбив стекло головой, натянул кое-как  одежду  и,
застегиваясь на ходу, побежал в аппаратную.
     Здесь уже было множество людей. Леша перетащил  из  соседней  комнаты
телефон и что-то орал в трубку, мне показалось, он  выясняет  отношения  с
электростанцией. Бригада энергетиков  и  ремонтников,  которых,  очевидно,
позвал Пупс,  оживленно  обсуждала  перспективы  установки  на  аппаратуру
резервного питания. Сам Пупс с виновато  поднятыми  бровями  расшаркивался
перед  Максимом  и  Эльзой,  что-то  объяснял  им  и,  наверно,   приносил
соболезнования. Еще здесь были двое парней из соседней  фирмы  -  их  тоже
пришлось поднять, чтобы открыть офис и снять нас со стола.
     На меня внимания никто не обратил. Я не стал навязывать свое общество
и побежал искать Никотина - было сильное желания начесать  ему  холку.  Но
хитрая бестия уже куда-то исчезла. Я решил перенести экзекуцию на завтра и
вернулся в аппаратную. Там меня наконец заметил Пупс.
     - Алик! - вскричал он. - Ну как ты?
     - Хороший вопрос, - сказал я.
     - Боже, как тебе удалось выбраться?!
     - Лучше скажите, сколько нам  придется  заплатить  тем  двоим,  чтобы
замять скандальчик?
     Шеф округлил глаза.
     - Представляешь, они не берут денег! Я предлагал вернуть то, что  они
заплатили  -  отказываются.  Говорят,  что  довольны   всем   этим   нашим
безобразием. Я думаю темнят, а?
     - Не исключено, - сказал я. - Но  раз  они  так  захотели,  то,  сами
знаете, слово клиента - закон. Мне кажется есть смысл  обсудить  вопрос  о
поощрении сотрудников нашей фирмы единовременной материальной помощью. Раз
уж деньги появились...
     - Конечно, - кисло ответил Пупс, - после того, как  ты  сумел  спасти
экспедицию, ты достоин некоторого вознаграждения.  Кстати,  можешь  завтра
взять выходной.
     Я не стал ему открывать, что мои  заслуги  были  довольно  скромными,
иначе денег я не дождусь.
     Пупс ушел ругаться с  Лехой,  а  я  решил  поговорить  с  Максимом  и
проверить обстановку.
     - Алик! - его глаза были полны радости. - У нас получилось, да? Мы не
стали тебя будить, ведь ты...
     - Ладно-ладно. Как здоровье?
     - Нормально. Только вот у Эльзы голова  разболелась.  Я  испугался  -
может, уже началось?
     - Прекрати. Если по столько раз в день засыпать и просыпаться - еще и
не то заболит. А где она?
     - Пошла анальгин запивать.
     - Послушай, Макс, - я решился на прямой вопрос, - тут мне шеф сказал,
что вы от неустойки отказываетесь...
     - Какие могут быть неустойки, Алик! Такое раз в жизни бывает.
     - Это уж точно, - не удержался я.
     - Да нет... Ты понимаешь, первый раз в жизни что-такое...  настоящее.
Мы все бегаем, все чего-то добиваемся, и это  такая  ерунда!  Гордиться  в
жизни  нечем,  понимаешь.  А  тут  такое!..  Я   другим   человеком   себя
почувствовал. И еще знаешь, я ведь на Ленке жениться хотел...
     - Минуточку, - я отвел его к стене и понизил голос. - А Эльза знает?
     - О чем?
     - О том, что ты на Ленке жениться хотел.
     - Да она и есть Ленка.  Просто  выпендривается  -  сейчас  ведь,  сам
знаешь, мода на иностранщину... Ну так вот, я на ней  жениться  хотел.  Но
все сомневался.
     - А теперь не сомневаешься? Правильно - от баб только шум один.
     - Да! То есть - нет! Мы поженимся!
     - Ну, тогда соболезную. На свадьбу не забудь пригласить.
     Он хлопнул меня по плечу и пошел искать свою Эльзу-Ленку, а  я  решил
немного посидеть в приемной, где никого не было.
     На аллочкином столе лежала авторучка  и  незавершенный  кроссворд.  Я
подвинул к себе телефон, набрал номер. Потом вспомнил, что сейчас,  должно
быть, уже около полуночи, и хотел было повесить трубку. Но  на  том  конце
уже зазвучал голос Аллочки.
     - Алло.
     - Я вспомнил, - сказал я.
     - Что?
     - Слово из восьми букв. Средство связи.
     Возникла пауза, во время которой, как я полагаю, Аллочка смотрела  на
часы.
     - А что толку, - сказала она  наконец.  -  Я  оставила  кроссворд  на
работе.
     - А я тебе его привезу, - галантно предложил я.
     - Ты что, до сих пор на работе? Ах, да... Как прошла экскурсия?
     - Нормально. Ну так что, привозить?
     - Видишь ли, сегодня моя мама уехала на дачу, так что можешь  завезти
заодно и себя. И не забудь прихватить бутылочку фруктового вермута, как ты
привозил прошлый раз, хорошо?
     - Хорошо, - сказал я и повесил трубку.
     Нужно было уведомить Пупса, что  я  завтра  беру  выходной.  А  затем
поторопиться, пока не ушли последние трамваи.