|
|
Сергей ЦВЕТКОВ
Рассказы
АКТ ТВОРЕНИЯ
ВРАЩАЙТЕ БАРАБАН!
ДЕМОН МЕЧА
ЛЕСНОЙ МЕЧ
ЛЮБОВЬ И РЕВНОСТЬ В РИТМАХ КИБЕРПАНКА
ОБОРОТЕНЬ
ТАКАЯ ВОТ СКАЗОЧКА
ТУРИСТЫ
УБИЙЦА
Сергей ЦВЕТКОВ
АКТ ТВОРЕНИЯ
После обеда у них обычно было время игр, но на игровой площадке было
пусто. Малыш впервые почувствовал себя одиноким - все его товарищи по
детским забавам давно уже стали взрослыми, лишь он все еще ходил в детях.
Вслед за одиночеством пришла обида. " Все меня бросили," - Малыш в сердцах
топнул ножкой, обутой в желтый сандалик, подняв облачко песчинок. " Буду
играть один, - решил Малыш, забираясь в песочницу,- Темновато здесь. Да
будет свет!" И стал свет. "Хорошо!" - подумал Малыш. Внезапно начавшийся
ливень грозил прервать его игру, но Малыш, решив не отвлекаться на мелочи,
возвел над собой твердь, и назвал ее - Небо. Для смеху. Теперь Малыш стоял
по щиколотку в луже грязи. "Дома влетит..."- подумалось ему, и решил он
отделить воду от суши. Теперь перед ним раскинулась водная гладь с
возвышавшимися кое-где аккуратными островками. Слишком аккуратными. Малыш
на секунду задумался - и вот островки покрылись пока еще жиденькой
растительностью. С однообразием было покончено, но чего-то не хватало, и,
чтобы получше разглядеть сделанное, Малыш подвесил к небесному своду
фонарик-солнце. "Ну конечно же!" - идея была настолько проста и дерзка,
что Малыш даже удивился собственной смелости и сообразительности.
Терпение... И вот уже бороздят пучину рыбы, а вокруг головы Малыша
резвятся беззаботные птицы. Войдя во вкус, Малыш уже не мог остановиться -
и вот на разрозненных клочках суши кипит, едва родившись, жизнь. Наконец
Малыш почувствовал, что уже в силах воплотить в жизнь свою тайную мечту -
и создал он существо, во всем подобное себе. Пожалуй, копия даже слишком
походила на оригинал - вместо того, чтобы скрасить одиночество Малыша, его
двойник погрузился в одиночество свое. Но Малыша это ничуть не огорчило -
он уже целиком был поглощен процессом созидания. Чтобы сотворенное им
существо не скучало, Малыш наскоро слепил ему подружку...
...Звали к ужину. Малыш занес было ногу, чтоб покончить с созданным
им миром, но, вспомнив, что дома долго ждать его не будут, передумал:
- _Ч_е_р_т_ с ним. Развалится сам...
Сергей ЦВЕТКОВ
ВРАЩАЙТЕ БАРАБАН!
Толстоватый, похожий на оживший баскетбольный мячик ведущий с
переменным успехом пытался заразить зал своей болезненной веселостью.
- Итак, представьтесь, расскажите нам откуда Вы, чем занимаетесь?
- Зовут меня... Ответ игрока потонул в дружном, будто заранее
отрепетированном хохоте зрительного зала - ведущий состроил одну из своих
уморительных рож.
- А сейчас - небольшая рекламная пауза. Сейчас наши очаровательные
девушки раздадут вам, дорогие гости студии,великолепные прохладительные
напитки от нашего генерального спонсора - фирмы... Студию сотряс ураган
аплодисментов. Ведущий с деланным удовольствием сделал пару глотков из
стакана с жидкостью подозрительного желто-коричневого цвета.
- Но вернемся к игре. Задание напоминать не нужно?
- Не нужно. Я хотел бы передать...
- ...Привет!? - догадался ведущий, - передавайте, передавайте, это
Ваше священное право!
- Всем привет!!!
- Теперь вращайте барабан, - с этими словами ведущий протянул игроку
старенький револьвер системы Нагана снаряженный единственным патроном.
-...Принесите черный ящик...
Сергей ЦВЕТКОВ
ДЕМОН МЕЧА
Я ль не поил тебя алою кровью?..
1.
Круг луны неморгающим взглядом хищно уставился вниз, роняя холодный
свет сквозь разрушенную крышу древнего храма. На полу у алтаря на коленях
стоит человек, облаченный в черный балахон, лицо его скрыто капюшоном,
видны лишь едва шевелящиеся губы, слетающие с них слова забытого языка
неслышимы уносятся прочь...
Человек в балахоне, безвестный посланник Черного Ордена, один из
многих, бредущих во тьме невежества по дорогам забывшего прошлое мира,
ищущих утерянное Наследие, оставленное могущественными Древними своим
нерадивым потомкам...
Затихли, исчезнув под сводами святилища последние звуки древней
молитвы. Откинув с лица капюшон, человек в балахоне сдвигает алтарную
плиту, открывая заветный тайник.
Вот он - предмет долгих исканий, реликвия, хранящая печать могущества
таинственных Древних. Вот он - магический Буркалиес, меч, дарующий своему
обладателю, если верить древним сказаниям, неуязвимость в бою, несущий
неотвратимую смерть всем, осмелившимся посягнуть на жизнь держащего его в
своих руках. Со страхом глядит человек в балахоне на находку, не
осмеливаясь взять в руки древний меч, в клинке которого заточен, по
преданию, кровожадный демон Буркал, а рукоять венчает, точно корона,
огромный драгоценный камень...
Но что это?! Преданья гласят, что камень этот имеет цвет крови,
камень же на рукояти меча в тайнике - бесцветен... Неужели поиски вновь
зашли в тупик, споткнувшись о жалкую подделку? Или это проказница Луна
вздумала поиграть цветами?.. В сомнении берет человек в балахоне узилище
Буркала в свои руки...
2.
...Поединок тянулся вот уже добрых два с половиной часа. На турнирной
площади перед дворцом дрались два бойца, два брата, один из которых, по
имени Кирр и по прозвищу Балагур - молодой король, лишь недавно
отвоевавший кассиянский трон у своего отца в подобном поединке, другой же
- на этот трон претендующий - вернувшийся из дальних странствий дофин
Реккс, проведший большую часть жизни вдали от родины, и потому не успевший
пока заслужить себе прозвища.
Балагур, принадлежавший к десятку лучших фехтовальщиков королевства,
дрался в полную силу, но и она была уже истощена долгим поединком. Реккс
же, казалось, просто забавлялся, ничто в его движениях не выдавало ни
малейшего признака усталости. Наконец, вплотную приблизившись к брату во
время очередного выпада, Реккс шепнул ему прямо в ухо:
- Ну что, кажется мы вдоволь потешили почтенную публику? Прости, но
как фехтовальщик ты - жалок...
...Резкий удар закончил фразу, в глазах у Кирра потемнело, он
медленно осел на землю, правая ладонь его разжалась, и меч, выскользнув,
со звоном упал на гладкие камни. Это значило лишь одно: поединок окончен,
и с ним окончено и недолгое правление Кирра Балагура...
Очнувшись, Балагур услышал, как читал герольд над ним древние правила
поединка, как читал еще недавно над его распростертым на камнях отцом:
- "...выпустивший же меч из рук своих в поединке первом - проиграл, и
тем окончил первый поединок. Подняв меч, или явившись с мечом на турнирную
площадь, он начинает второй поединок, который кончается лишь со смертью
одного из поединщиков..."
Кирр знал эти слова практически наизусть: пусть для того, чтоб
править страной на троне сидя, нужно было изучить сотню наук, но для того,
чтоб на трон сесть, необходимо было знать лишь правила поединка, да
владеть искусством этого самого поединка.
Правила Кирр знал, а вот искусством, как выяснилось, владел отнюдь не
в совершенстве, и потому бесполезно сейчас хвататься за меч - за этим
последует лишь смерть, а мертвый он уж точно не сможет снова занять
трон...
...Реккс был весьма огорчен, что брат его, очнувшись, не поднял меч,
и не дал тем самым повода убить себя, и тем избавить от будущих своих
притязаний на престол, но виду не показывал, являя своим видом образец
великодушия и благородства. Подав Кирру руку, помогая тому подняться с
земли, он заметил участливо:
- На твоем месте я бы не стал задерживаться в столице. У бывшего
монарха здесь найдется немало врагов... "...например, монарх нынешний," -
мысленно продолжил Кирр фразу брата, вслух же произнеся:
- Что ж, пожалуй, я немедленно последую твоему совету, любезный
братец, - ответил Балагур, мысленно проклиная участливого собеседника...
3.
Город Кирр покидал в спешке - верные люди донесли, что брат его,
опасаясь за трон, нанял убийц, и они уже готовы вонзить кинжал в его
сердце, ожидая лишь удобного момента. Прячась, точно вор, без оружия -
взять его в руки в пределах столицы означало вновь начать поединок, а это
было равносильно самоубийству, почти без припасов, в одежде простолюдина
покидал Кирр город.
Куда держать ему путь Кирр не знал, шел, куда глядели глаза, да вела
дорога. Дорога же шла, то расстилаясь широким трактом, то узкой тропкой
петляя меж холмов, то на холмы взбираясь и сбегая с них, точно горный
ручей. Шагал Кирр, хоть и спешно, но с оглядкой, опасаясь посланной вслед
погони. И погоня не заставила себя долго ждать...
...Кирр бежал сломя голову, но всадники, отряд наемных головорезов,
прозываемых в народе Серой Ордой, неумолимо приближался.
"Что же посулил вам мой братец, что вы с таким остервенением
принялись охотиться за мной?" - думал Кирр, со всех ног взбираясь на холм,
на который вела его тропа. Всадники с гиканьем неслись, настигая Кирра, не
оставляя Кирру никакого шанса...
Впрочем, шанс, один единственный шанс все же был - с вершины холма
Кирр заметил в низине древние руины, развалины языческого капища, в
котором Кирр надеялся укрыться и тем самым заставить преследователей
спешиться. Пеший враг - совсем не то же, что конный, и потом, тогда
появится шанс стать всадником самому, вскочив на одного из наемничих
скакунов. Правда оставалась одна проблема - Кирр по-прежнему был
безоружен... Рассудив, что сейчас не время размышлять, Балагур ринулся
вниз...
Предприняв отчаянный рывок, Балагур споткнулся и добрую половину пути
проделал кувырком, едва не сломав себе шею. Вот и храм, точнее, развалины
храма. Вот-вот всадники будут здесь. Вбежав внутрь, Кирр едва не
споткнулся о мертвое тело в черном балахоне, лежавшее у алтаря. Грудь
мертвеца была пробита изящного вида клинком, торчащую рукоять которого
украшал огромный, величественный драгоценный камень яркого кровавого
цвета. "Оружие, наконец-то оружие!" - ликовал Кирр, преследователи, меж
тем, уже входили в храм. Не тратя более ни мгновения, Кирр, наступив одной
ногой мертвецу на грудь, вытащил меч и...
4.
...Мир вокруг него словно застыл, в голове точно молот стучало:
"Убей! Убей!! Убей!!!" Нападающие, чьи движения стали похожи на
предсмертные потуги увязших в древесной смоле насекомых, потеряли в глазах
Балагура человеческий облик и предстали чем-то похожим на готовые к
разделке туши. Тело Балагура заметалось в диковинной пляске смерти.
Кружась в немыслимых па, он с упоением погружал клинок в живую еще плоть
своих преследователей, обращая ее неизменно в плоть уже мертвую...
Истребив всех, осмелившихся поднять на него руку, Балагур, не в силах
совладать с внезапно охватившей его жаждой крови, принялся за их скакунов.
Беззащитные животные, видя приближающуюся смерть, пытались бежать, но
клинок в руке Кирра неизменно настигал их...
Лишь когда Балагур остался единственным живым средь груды мертвых
тел, невероятным усилием воли он разжал ладони и выпустил меч из рук,
неистовство, обуявшее его, куда-то испарилось, и теперь он с ужасом взирал
на раскинувшиеся вокруг плоды кровавой жатвы своей. Внезапно свалившаяся
на плечи немыслимая усталость притупила чувство ужаса и отвращения от вида
изрубленных в куски тел. "Надо бы протереть меч от крови," - мелькнула
мысль, но бросив на лезвие взгляд, Кирр с удивлением обнаружил, что оно
сияет девственной чистотой...
Меч не прост, он таит в себе магическую силу - это Кирр понял, едва
взяв его в руки. С таким мечом он обречен на победы, с таким мечом он
вернет себе трон и корону, с таким мечом он одолеет любого, кто решит эту
корону у него отнять...
Заткнув чудесный меч за пояс, Кирр Балагур тронулся в обратный
путь...
5.
...Город, казалось, вовсе не рад был приветствовать своего блудного
сына, встречая его рядами свежевыстроенных виселиц. Некоторые из них были
уже заняты приближенными бывшего короля, иные же пустовали в ожидании
жертв...
...Трудно было узнать в изможденном страннике, облаченном в рваные
одежды, недавнего правителя, но какой-то офицер из иноземной гвардии
нового короля, памятуя о назначенной за голову Кирра награде, узнал его,
и, с отрядом солдат, на ходу обнажая оружие, бросился к нему...
Увидев бегущих к нему вооруженных людей, Кирр взял в руки меч,
целиком полагаясь на него, отдавая себя во власть пленительному танцу
смерти...
...Исход сражения был предрешен, но для гвардейцев - неожиданен.
Чудом уцелевшие в ужасе разбегались прочь...
Никто более не осмеливался чинить препятствия бывшему монарху, и тот
без затруднения проделал путь от ворот до турнирной площади перед дворцом,
сопровождаемый полными любопытства и страха взглядами городских
обывателей, державшихся на почтительном расстоянии. Встав на площади, Кирр
прокричал, обращаясь к распахнутым ставням дворца:
- Где же ты, любезный брат мой Реккс? Выйдешь ли биться со мной за
трон и корону?..
- О да... - послышался из-за спины вкрадчивый голос, Кирр обернулся
на звук и увидел перед собой брата, - но помнишь ли ты, что второй
поединок окончится лишь со смертью одного из нас?
- Я знаю правила, - огрызнулся Кирр.
- В таком случае - приступим! - ответствовал Реккс, резким движениям
обнажая меч...
Два воина встали друг против друга, два брата, пылавшие взаимной
ненавистью. Губы одного из них, Реккса, были искривлены самодовольной
усмешкой, он был уверен в себе и своем мастерстве, справедливо полагая,
что мастерство его визави вряд ли выросло за то короткое время, что прошло
с предыдущего их поединка.
Лицо же Кирра источало лишь холодную злобу. Да, мастерство его
оставалось на прежнем уровне, да только не на мастерство полагался он в
надежде победить.
И тот, и другой видели в противнике лишь беззащитную жертву...
Едва ладони Кирра коснулись рукояти волшебного меча, вновь услышал он
голос, зовущий убивать, вновь понес его вихрь смерти. Но как не сильна
была магия меча, как ни искушен был в битвах демон, сидящий в нем,
мастерство Реккса было и впрямь высоко, первый выпад Кирра ему удалось
отбить, но в глазах его навсегда оставил свою печать страх...
...А Кирр, влекомый бешеным ритмом танца смерти, уже заносил меч для
второго удара, мгновенье - и тот обрушивается всей своей демонической
силой, перерубая, точно былинку монаршью шею. Голова, ни чем более не
связываемая с телом, упав, покатилась, тараща в пустоту полные ужаса
глаза, оставляя за собой кровавый след...
Немногочисленные зрители, успевшие собраться вокруг турнирной
площади, ликуют, скорее, впрочем, по привычке приветствуя очередного
монарха, роняя алые цветы на окровавленные камни...
6.
В мрачных чертогах Кассиянского дворца Кирр скучал: от друзей,
которых, сказать по совести, у него и не было-то никогда, он давно
отрекся, не желая ни с кем делить столь вожделенный когда-то трон; враги,
имевшие неосторожность попытаться этот трон у него отнять, давно истлели и
обратились в прах, отведав голодной стали Буркалиеса. Буркалиес -
единственный друг, в обмен на чужие жизни ведший Кирра к заветной вершине,
к трону Кассиянии, успевшей за время его правления превратиться из
крохотного королевства в могущественную империю, с которой вынуждены
считаться все без исключения государства-соседи, оставшиеся независимыми
лишь по прихоти Кирра, сама же империя могла позволить себе не считаться
ни с кем.
Битвы и поединки могли бы наскучить Кирру - исход их был всегда
одинаков, причиной же побед было вовсе не мастерство фехтовальщика, а
только лишь свойства клинка. Меж тем же магические свойства клинка
заставляли Кирра вновь и вновь искать повод, чтоб снова, в который раз,
взяв клинок в руки, услышать пленительную музыку смерти, еще раз ощутить
непреодолимую жажду крови и - о, блаженство! - жажду эту удовлетворить...
Но отгремели кровавые схватки, тянулись годы спокойной жизни. Государство
процветало, но цветение это казалось Кирру цветением, каким сопровождается
обычно превращение небольшого озерца в грязное болото. И Кирр скучал...
Лежал без дела, отдыхая от битв, в королевской сокровищнице
Буркалиес. Вспомнив о друге-мече, темными коридорами проследовал Кирр в
дворцовый тайник. Вот и заветный уголок, где, в отдалении от вульгарного
золота и жалких в своем блеске драгоценных камней, почивало самое большое
сокровище королевства... Точно магнитом притягивал меч к себе Кирра, точно
капризный ребенок просился на ручки, но брать его в руки Кирр не спешил.
Тщательно, если не сказать ревниво, осматривал он волшебное оружие. Он
буквально пожирал его глазами... Что это!? Камень, венчающий рукоять меча,
тот камень, что Кирр привык видеть лишь кроваво-красным - бесцветен, будто
кусок простого стекла! Вне себя от непонятной подмены хватает Кирр меч...
...Знакомое "Убей! Убей!! Убей!!!" звучит теперь так сильно, как
никогда ранее - демон изголодался по человечьей крови. Ведомый Буркалом,
Кирр взвился на месте вихрем смерти, меч молнией сверкнул в его руке и, не
видя иных кандидатов в жертвы, устремился в сердце поднявшего его...
...Камень, украшающий рукоять меча, торчащего из груди Кирра
Балагура, из бесцветного вновь стал багряным...
Сергей ЦВЕТКОВ
ЛЕСНОЙ МЕЧ
Замах - удар - блок - обманное движение - выпад... Меч со свистом
рассекает воздух, послушный движениям своего хозяина, тщащегося изрубить
на куски воображаемого противника. Холодный лунный свет превращает обычные
фехтовальные упражнения в подобие мистического действа. В неверном свете
ночного светила деревья, растущие вокруг, кажутся застывшими,
зачарованными человеческими фигурами, усиливая впечатление нереальности
происходящего.
Погруженный в танец-тренировку фехтовальщик по имени Тисс во время
очередного па остановил свой взгляд на странной фигуре. Поначалу Тисс
принял ее за пронзенного мечом человека, но, подойдя поближе, увидел, что
это всего лишь странной формы дерево, из ствола которого действительно
торчит меч. Меч словно рос из недр дерева, одна из ветвей его склонилась
над ним, точно пытаясь схватить меч за рукоять широкими, странно похожими
на человеческие ладони, листьями. Неравнодушный к холодному оружию,
фехтовальщик попытался вытащить меч из древесного тела, меч, вопреки
ожиданию, поддался легко. Он был удивительно красив. Вопреки всем своим
знаниям, Тисс не мог припомнить ни одного мастера, ни одной оружейной
школы, способных изготовить такое чудо. Грубая простота, выдававшая
древнее его происхождение, удивительно сочеталась с неземным изяществом
клинка. Мысль о том, что человек мог когда-либо владеть этим клинком,
показалась Тиссу смешной. Нет, не человеку но лишь Богу мог принадлежать
этот меч. И теперь он в руках Тисса...
Да, теперь сомнений быть не может, лес, способный на такие подарки и
впрямь волшебный. Еще недавно Тисс считал легенды о нем пустой болтовней,
да и сейчас он не очень-то верил, что получив во владение лес, вместе с
ним он получит и мир, участвовал же он в поединках за лес скорее из
честолюбивых побуждений, для него это было еще одно состязание, пусть и с
довольно кровавыми правилами - один из претендентов обязательно умирал, и
то, что Тисс добрался до финала, говорило о его недюжинном мастерстве в
искусстве фехтования. Как бы то ни было, Тисс собирался победить.
С восходом солнца Тисс отправился в возвышающийся над лесом замок,
где, сидя в огромном каминном зале за круглым мраморным столом,его уже
поджидал Ротт, давний его знакомый и соперник в финальном поединке.
- Старина Тисс! - Ротт, кажется, рад их встрече.
- Не старайся казаться лучше чем ты есть, до заката один из нас
умрет. Уверен, ты жаждешь, чтоб этим одним оказался я.
- Жажду? Ты же знаешь, против тебя я ничего не имею, лишь прихоть
древних владельцев этого замка заставляет лучших из лучших бойцов драться
друг с другом, и то, что жребий пал на нас с тобой - лишь признание нашего
мастерства, Тисс, и, если удача и впрямь окажется на моей стороне, мне
будет не хватать бесед с тобой. Ты единственный из моих знакомых, кто, по
настоящему знает толк в холодном оружии. Кстати, каким мечом ты
собираешься биться? Ни слова не говоря, Тисс открыл футляр, в котором
лежал подготовленный заранее клинок.
- Работа мастера Кайо? Ты меня разочаровал. Это оружие подходит
скорее мяснику, чем такому изысканному фехтовальщику как ты... Впрочем,
для упражнений он годится, но для поединка можно было подобрать что-нибудь
и получше... Вот, взгляни... С этими словами Ротт открыл замки своего
футляра... У Тисса перехватило дыхание - клинок его соперника был сколь
древен, столь и изящен. Лезвие его украшала рунная вязь, а аскетичная
рукоять неожиданно увенчивалась, точно короной, огромным кроваво-красным
рубином... Тиссу стало стыдно за свое оружие - мечи мастера Кайо, хоть и
высоко ценились среди знатоков, все же не стоили, даже собранные все
вместе, и десятой доли дюйма этого великолепнейшего из всех мечей, что
Тиссу когда-либо доводилось видеть... Немного прийдя в себя от увиденного,
Тисс наконец заговорил:
- Что ж, твой меч великолепен, но ты еще не видел моего. Эту
безделушку - он кивнул на меч Кайо - я преподношу тебе в дар, можешь
совершенствоваться в мастерстве фехтования, упражняясь с ним. Драться же я
буду вот чем... - Тисс положил на мраморный стол свою ночную находку.
Снисходительная улыбка исчезла с лица Ротта, перекочевав на губы его
соперника...
Противники вышли в лес, и поединок начался.
Отсалютовав друг другу, противники тут же бросились атаковать. В тело
Ротта будто вселился демон - от привычной Тиссу манеры фехтования
соперника не осталось и следа. Движения его потеряли изящество, стали
грубы но эффективны, казалось, не он управляет мечом, но меч владеет его
телом. В иной ситуации подобные изменения удивили бы Тисса, но сейчас и
сам он был захвачен магией древнего меча. Ротт атаковал в бешеном темпе,
но внезапно открывшееся шестое чувство позволяло Тиссу предугадывать
каждый выпад соперника и без труда уходить от его ударов. Впрочем, от
ударов Тисса Ротт уходил столь же успешно...
Время шло. Пляска смерти затянулась, но ни один из соперников не
сомневался, что именно смерть увенчает этот странный танец. Достаточно
малейшей ошибки, малейшего проявления усталости, и более удачливый из
бойцов не преминет этим воспользоваться...
Атаки Ротта становились все более бешенными, казалось, он, точно
изголодавшийся демон, жаждет испить крови соперника. Жажда эта,
усиливаясь, приводила к тому, что удары, сыпавшиеся на чудом избегающего
встречи с кровожадным клинком Тисса, точно град, становились все более и
более беспорядочными. Ротт потеряв всякую осторожность, забыл об обороне,
стараясь любой ценой достать своего визави. Воспользовавшись этой
оплошностью соперника Тисс совершил рискованный выпад, вложив в него все
мастерство, все желание выжить, всю, неизвестно откуда взявшуюся, холодную
ненависть...
И вот все закончилось. Истощив запасы ненависти, не испытывая больше
ничего, кроме усталости, Тисс подошел к поверженному, истекающему кровью,
противнику.Что-то происходило, Тисс не сразу сообразил что. Он взглянул на
лежащий у ног труп, но тот, как и положено трупу, был неподвижен. Тисс
попытался сделать шаг, чтобы уйти, но ноги будто вросли в землю. Опустив
глаза, Тисс с ужасом понял, что так оно и есть: ноги его корнями уходили в
землю, тело превращалось в мощный ствол, покрываясь твердой и грубой
корой...
Последнее, что увидели пока еще человеческие глаза Тисса, были
ладони, обращающиеся в подобие пятиконечных кленовых листьев...
* * * *
Многие приходили в Лес, предъявляя на него свои права, самонадеянно
полагая, что могут им владеть. Одни из них, осознав свою ничтожность,
после уходили, другие, слепые в своей заносчивости, становились пищей
растениям Леса, иные же, увы, немногие, сами становились частью Леса,
забыв о стремлении стать его хозяином, ибо кто может быть хозяином того,
что само является хозяином всего сущего в подлунном мире...
Сергей ЦВЕТКОВ
ЛЮБОВЬ И РЕВНОСТЬ В РИТМАХ КИБЕРПАНКА
...Он мчался к ней. Он безумно хотел ее видеть, но увидел ИХ. Ее и
ЕГО. Они сливались в медленном танце, тот, другой, похотливо сжимал ее
своими грязными ручищами, а она, она была вовсе не против...
Не выдержав пытки созерцанием измены своей возлюбленной, он бросился
на удачливого соперника. Его появление разбило гармонию тел, разрушив
магию танца любви. Соперник не ожидал появления постороннего, но
среагировал мгновенно, отбросив обезумевшего ревнивца приемом айкидо. Но
ревнивец и сам был искушен в искусстве единоборств, и, оценив противника,
применил хитроумный прием, именуемый среди знатоков "тройной ложный
захват". Противник будто ждал этого приема и применил контрприем,
сопроводив его мощным ударом в пах. Быстро восстановившись, ревнивец вновь
принялся атаковать, но вновь безуспешно - противник грамотно оборонялся,
неизменно контратакуя в ответ.
Силы соперников были равны, и схватка затягивалась. Наконец та, из-за
которой она разыгралась, подошла к одному из бойцов, легонько нажала на
его плечо и тот... исчез. Ошарашенный ревнивец подскочил к возлюбленной и
спросил требовательно:
- Кто это был?!
- Сумасшедший, это же была запись твоего аватара недельной
давности...
- Запись? А я-то, дурак, решил...
- Ты... Как ты только мог подумать такое... Надув губки от обиды, она
стала еще прекрасней.
- Ну прости, прости. Просто я очень люблю тебя. Вот и ревную. Даже к
самому себе... И, не в силах больше себя сдерживать, он припал
виртуальными губами к ее виртуальному телу.
И они занялись любовью, такой страстной, какая только возможна при
пользовании удаленными терминалами.
Сергей ЦВЕТКОВ
ОБОРОТЕНЬ
Семен Семеныч Петушков, инженер, человек сугубо рационалистических
взглядов, был весьма озадачен, столкнувшись с явлением,
материалистического объяснения которому он никак не мог найти. Дело в том,
что Семен Семеныч, по-видимому, был оборотнем. Ему это было крайне
неприятно, он пытался бороться с этим, но все же это было сильнее его, и
каждый раз он, Семен Семеныч Петушков, инженер, человек сугубо
рационалистических взглядов, входя в общественный транспорт, превращался в
зайца...
Один знакомый Семен Семеныча, большой, надо сказать, дока в этих
вопросах, посоветовал Семен Семенычу купить билет... Помогло... Всю дорогу
от дома до конторы Семен Семеныч проделал в превосходном настроении, но
стоило ему вечером сесть в трамвай, дабы совершить путешествие в обратном
направлении, как мистический недуг дал себя знать с новой силой...
Сергей ЦВЕТКОВ
ТАКАЯ ВОТ СКАЗОЧКА
Давным-давно, когда атмосфера Земли состояла сплошь из углекислого
газа и ядовитых испарений, жили-были на нашей планете разумные существа,
вовсе на нас с вами не похожие, не то что внешне, а даже и
химико-биологически. И дышали-то они углекислым газом, и питались-то они
ядовитыми испарениями. И вот как-то один из них, очень умный, решил
узнать: а что там, на дне океана? И решил он создать живность морскую,
вроде как исследовательские аппараты, а чтоб не дохла живность с голоду,
придумал он водоросли сине-зеленые, а потом и разных других цветов.
Красота! Но тут другой, самый умный, заметил, что водоросли-то поглощают
живительный углекислый газ, а в ответ выделяют вовсе даже и не живительный
кислород. Ну что ты тут будешь делать? Решил тогда самый умный нос очень
умному утереть, и накидал в море своих зверушек, тех, что не только кушали
водоросли, но и кислородом дышали. Как накинулись зверушки на водоросли,
да чуть все и не поели. Мало стало водорослей, тут уж зверушки помирать
начали, с голоду, значит. А как мало их, зверушек, стало быть, осталось,
так уж водоросли волю почуяли и как размножились, а за ними и зверушки
плодиться стали, а чего, еды-то навалом! Так опять чуть все водоросли не
скушали, и опять, стало быть, помирать. Баланс, одним словом! Видят тут
умники, что поделать ничего нельзя, а тут как раз суши на земле появилось
видимо-невидимо. Вот уж где исследователю развернуться! Ну, очень умный,
по обыкновению, нашлепал животины, большой и малой, а на прокорм ей травки
всякой, деревьев там. Видит самый умный, не идет очень умному наука впрок,
опять кислорода в атмосфере выше нормы, ядовитых испарений совсем уж,
почитай, не осталось. Что тут поделаешь? Взял он камешек побольше,
зашвырнул его повыше, сшибил кометку-то с пути ея вековечного. Ударилась
кометка оземь, кого сразу пришибла, кто со страху помер, кто еще от чего.
Короче, живности на Земле поубавилось. Обрадовались тут умники, мол,
спасены, да где там! Пуще прежнего пошла живность в рост, углекислого газа
почти не стало в атмосфере. "А не впасть ли нам в спячку?" - предложил
очень умный. "Успеется!" - отвечал самый умный, продолжая кого-то лепить.
"Готово!" - радостно воскликнул он закончив работу. "Кто это?" - вопрошал
очень умный. "Се - человек!" - гордо отвечал творец: "он уничтожит
животных, сожжет растения, наполнит для нас атмосферу углекислым газом и
ядовитыми испарениями, ну, а мы, мы до тех пор можем и поспать..."
Такая вот сказочка!
Сергей ЦВЕТКОВ
ТУРИСТЫ
Roll up,
We've got everything you need!
Roll up,
Roll up for the mystery tour!
Roll up,
Satisfaction guaranteed!..
J.Lennon - P.McCartney,
"Magical Mystery Tour".
...Постояльцы? Это слово на время лучше забыть. Курортный сезон
закончен, большинство маленьких отельчиков закрывается до лета, лишь
"Капитан Лысая Борода" оставляет свои двери открытыми, да только и в них
некому входить, и седовласый Маркуш, хозяин "Капитана" и весь его персонал
в единственном лице, скучает в полудреме за гостиничной конторкой.
...- Кхгррм!
- А... что... Желаете снять комнату? - Разбуженный Маркуш слегка
обескуражен появлением визитеров. Их двое. Он и Она. Он старше, по виду -
отставной военный. Она еще молода. Жена? Вряд ли. Скорее, любовница.
- Да, мы бы хотели, если возможно, остановиться в Вашей гостинице.
- Конечно возможно! - хозяин отеля радостно вскочил, но затем
сумел-таки изобразить на лице некоторую солидность и продолжил, - У нас
имеются свободные номера.
- Вот и отлично. Заплатить сейчас?
- Оплата за день вперед...
- ...Этого хватит? - незнакомец вывалил на столик ворох купюр
различного достоинства и разных стран. Были там и такие, что Маркуш видел
впервые, но большинство ему, жителю международного курорта, были
знакомы...
- Э-ээ... того хватит, - тупо выжал он из себя. На самом деле денег,
лежавших на столе, хватило бы еще на десяток номеров...
- С Вашего позволения, я возьму ключи?
- Да-да, конечно, держите. Как прикажете записать вас в
регистрационной книге?..
Но нежданные постояльцы уже поднимались вверх по лестнице.
- Господин и госпожа Анонимы, - улыбнувшись, аккуратно вывел хозяин
на белом листе...
...Неожиданно свалившиеся деньги - сами по себе - повод их потратить.
А где потратишь их легче и быстрее, как не в кабаке "Слепой Боцман"?
Вопрос риторический...
Маркуш быстренько взбежал наверх, занес было руку, чтоб постучать в
занятый странными постояльцами номер с тем, чтоб предупредить их о своей
отлучке, но внезапно остановился, приникая ухом к шероховатой поверхности
двери. В номере ...беседовали! Не постанывали, равномерно и слаженно, не
даже нежно шептались, а деловито и мерно беседовали. "Вот так
любовники!.." - удивился хозяин "Капитана". Разочарованный, он решил не
прерывать беседу, а ограничиться запиской на стойке...
"Слепой Боцман" был обыкновенным баром. Лишенный обычной туристской
толпы, он казался почти пустым. Все его "население" составляли, не считая
бармена и двух официанток, пара завсегдатаев с посиневшими носами, группа
запоздалых туристов и стайка перезрелых "ночных бабочек", несколько
оживившихся, едва завидев Маркуша.
Маркуш проследовал к дальнему столику у стены, заказал бутылку
"Токая" и углубился в раздумья. Охотницы за дармовыми коктейлями у стойки
сверлили его глазами, но он угрюмо искал истину в фальшивом вине, не
удостаивая их вниманием.
Обычно он и сам не прочь прикончить бутылочку - другую в компании
незакомплексованной дамочки, а затем продолжить знакомство с ней уже в
постели...
Но сейчас его мысли были заняты прекрасной постоялицей. Лицо ее
стояло у него перед глазами, вырисовываясь все четче и четче... или просто
это все остальное размывается струями обильно льющегося лже-"Токая"...
Порой ему казалось, что выпито достаточно, и теперь сойдет любая...
Однако, бросая взгляд на стойку, убеждался, что это не так, и, заказав
очередную бутылку, продолжал поиски истины в одиночку...
...Одно плохо в барах - рано или поздно они закрываются. "Старый
Боцман" закрылся скорее рано чем поздно - над городом брезжил рассвет.
Настроение было такое, что безумно хотелось напиться. Так бы Маркуш,
наверное, и поступил бы, если бы не одно маленькое но - он уже был в
стельку пьян... К гостинице он брел по шатающимся улицам, периодически
подхватывая готовые вот-вот упасть строения и ведя философические беседы с
единственным на пустых предутренних улицах собеседником - с самим собой.
Но собеседник из него выходил неважный - в ответ на любую собственную
реплику он норовил похвастаться содержимым своего желудка. А поскольку с
этим содержимым Маркуш был прекрасно знаком, так как сам еще полчаса назад
закусывал им эту гадость, которую в баре почему-то называли "Токаем", и
видеть его еще раз, но уже на своих ботинках, у него не было ни малейшего
желания, то философические беседы вскоре пришлось прекратить...
...Но желудок сказал-таки свое веское "Бэ-эээ!" на булыжники
мостовой. Мостовая, обидевшись, зашаталась, точно размышляя, ударить
Маркуша по лицу или все-таки по затылку...
Лишь когда дом напротив пересекла огромная трещина, Маркуш сообразил,
что улица шатается безотносительно его одурманенного алкоголем сознания...
Землетрясение!!! Мгновенно протрезвев, хозяин бросился к "Капитану".
Влетев в здание отеля, Маркуш бросился к сейфу, выгребая оттуда
собранные за сезон деньги. Во всеобщем шуме, грохоте и скрежете он
внезапно различил сдавленный стон, раздавшийся из номера постояльцев.
"Черт!!! Они еще здесь!? Пусть сами спасают свои шкуры!" - решил было
Маркуш, но перед глазами вновь явился лик прекрасной незнакомки, и вопреки
собственному решению, он буквально взлетел наверх. Высадив плечом хлипкую
дверь, он бросил взгляд на странную пару...
Он ожидал увидеть все, что угодно, но такое... Пара была и впрямь
странной: в трясущейся комнате, в готовом вот-вот рухнуть здании, в
сбесившемся городе они... ЗАНИМАЛИСЬ ЛЮБОВЬЮ!!!
С раскрытым ртом застыл Маркуш у двери. Он хотел что-то крикнуть, но
здание, до этого чудом остававшееся целым внутри всеобщего хаоса, стало
рассыпаться... Сорвавшаяся с потолка балка рухнула на странную пару, но
чудо - за мгновенье до удара любовники исчезли, обратившись в голубоватую
вспышку...
Маркуш не поверил глазам, но удивиться не успел - обращающееся в
груду строительного мусора здание поглотило его, погребая, корежа и
перемалывая...
* * *
Туристический зал конторы залил неяркий свет. В просторной кабине
"машины путешествий" материализовались Он и Она. Сотрудник конторы
бросился к ним, расплываясь в угодливой улыбке:
- Ну, как впечатления? Понравилось?
Он и Она переглянулись, заговорил Он:
- Да, это действительно - нечто!..
- В таком случае я рад предложить вам провести и следующий уик-энд в
одном из шок-туров нашей фирмы. Поверьте, у нас есть туры на любой вкус...
Вы, как я понимаю, предпочитаете землетрясения?
В разговор вступила Она, обращаясь к своему спутнику:
- Землетрясения это, конечно, чудесно, но, дорогой, может попробуем
что-нибудь еще?
- Как скажешь. Давай попробуем "Титаник"? Или лучше Хиросиму?..
Сергей ЦВЕТКОВ
УБИЙЦА
Лхаси, капитан местной полиции, был весьма настойчив, предлагая мне
отложить свой отъезд из страны до тех пор, пока убийца моего брата не
будет казнен. Следствие, говорил он, уже закончено, осталось уладить
некоторые формальности. Я не совсем понимал в чем там дело, но из
объяснений Лхаси выходило, что племя, на земле которого было совершено
убийство, и к которому принадлежал обвиняемый, изъявило желание провести
казнь по своим обычаям...
...Майк, мой старший брат, с детства был одержим духом путешествий,
виделись мы крайне редко. Порой он месяцами не давал о себе знать, в
очередной раз пропадая где-то в джунглях Амазонии или центральной Африки,
попадая в гущу государственных переворотов или же погружаясь в морскую
пучину в поисках следов исчезнувших цивилизаций.
Когда умер дядя Джош, Майк, как всегда, был в одном из своих
бесконечных вояжей, и, конечно же, ведать не ведал о том, что стал
владельцем гигантского состояния перешедшего к нему от дяди. Согласно
законам нашей страны, он должен был заявить о своем праве на наследство в
течении полугода, иначе оно перешло бы в собственность государства...
...Деревушка, где был убит Майк, ничем не отличалась от поселений
людей каменного века, впрочем, брата всегда тянуло именно в такие, дикие в
своей первозданности места. В этом смысле эта страна была для него
идеальна - цивилизация свила здесь крайне непрочное гнездо лишь в столице,
давая возможность жителям окрестных деревень приобщиться к своим благам,
но отнюдь не навязывая их, опасаясь сделать хоть шаг за пределы города...
Лхаси настоял на моем личном присутствии на казни, дескать, чтобы я
имел возможность убедиться в том, что преступник действительно наказан.
Думаю ему хотелось сделать, мне приятное, к тому же в нем говорила
гордость, насколько я понял, он сам принадлежал к тому самому племени, и
мысль о том, что обычаи его народа помогут свершиться правосудию на глазах
человека, считающего себя представителем цивилизации в диком и суеверном
первобытном мире, доставляла ему определенное удовольствие...
...Отыскать Майка было крайне непросто - пришлось поколесить по миру,
но усилия увенчались-таки успехом, и мы встретились...
Боюсь, бесконечные скитания сказались на его рассудке, он похоже,
всерьез уверовал в действенность древних магических обрядов. Все время,
что мы были вместе, он пытался и меня обратить в свою веру, потчуя
удивительно мудрыми, по его мнению, мифами местных дикарей... Дескать, Дух
Земли разбит на осколки, и в каждом живом существе сидит такой осколок, и
со смертью живого осколок этот разделяет судьбу тела - хищник, съедая
жертву, принимает в себя частицу ее души, и, когда подобных частиц
становиться слишком много - хищник сам становится жертвой... Из этого мифа
следовало, что поедая тела своих погибших соплеменников, туземцы
обеспечивают их душам достойное существование... А христианский обычай
погребения усопших в земле, следовательно, дикость и проявление неуважения
к покойнику.
Бог мой, Майк действительно верил в это. Сколько ни говорил я ему,
что мифы эти выдуманы лишь для того, чтоб оправдать ритуальный
каннибализм, он не желал ничего слушать... Огромных усилий стоило мне
вытащить его в столицу, чтобы оформить соответствующие документы. При этом
выяснилось, что Майк успел стать гражданином этой страны, но слава богу,
это не могло служить препятствием вступлению его в права наследника
собственности за рубежом...
...И вот мы, я и Лхаси, трясемся в полицейском джипе по тому, что в
развивающихся странах принято называть дорогой, и от нечего делать ведем
беседу:
- ...Да, господин капитан, когда я смогу забрать тело Майка?
- Не сможете, - сидя за рулем и внимательно следя за дорогой, Лхаси
отвечает короткими репликами.
- Но почему, позвольте?!
- Видите ли, - капитан сбрасывает скорость, - Ваш брат принял
гражданство нашей страны...
- Я знаю, ну и что?..
- А то, что вместе с гражданством он принял и обычаи нашей страны, и
он уже погребен... согласно этим обычаям.
Тут вечно серьезный Лхаси позволил себе чуть заметно улыбнуться, и
было в этой улыбке что-то... нет не зловещее, напротив ...знакомое
что-ли?..
Весь дальнейший путь до деревни мы молчали.
...Так же молча ехали мы с Майком в тот самый день. Он прекратил свои
попытки обратить меня в свою веру, я перестал пытаться вразумить его и
уговорить его вернуться на родину, где он смог бы вести образ жизни,
соответствующий его нынешнему финансовому положению и наконец
остепениться.
Что ж, раз тебе нравиться жить по уши в дикарском дерьме - живи, но
дай жить и другим!.. Нет, так просто терять деньги, ради сохранения
которых в семье я потратил столько сил, что с полным правом могу называть
их своими, я не собираюсь... Дядя Джош, конечно, оказался большой сволочью
не завещав мне ни гроша, но мы-то с Майком, какие же молодцы мы с Майком,
что, отправляясь как-то в одно из путешествий вместе (после чего я понял,
что романтика дальних странствий не для меня), оформили завещание,
согласно которому в случае смерти одного из нас все состояние другого
переходит оставшемуся в живых...
...Вот и деревня. К казни готово все - ждут только меня и Лхаси.
Происходящие и впрямь начинает меня интересовать.
- Где же преступник? - спрашиваю я у своего провожатого. Он
непонимающе смотрит на меня. - Ну, тот, кого будут казнить?
Лхаси молча указывает на хижину, из которой выходит высокий юноша в
сопровождении покрытого красочным узором человека, раза в два его старше.
- Вождь? - спрашиваю я.
- Шаман, - отвечает капитан.
Смотрю, что же будет дальше. В церемонии участвует, наверное, вся
деревня, юношу привязывают к столбу, затем мужчины деревни принимаются
стучать в там-тамы, женщины беззвучно плачут. Разукрашенный шаман берет с
земли черный каменный нож и начинает свой сумасшедший танец, подходя все
ближе и ближе к жертве. Наконец шаман приближает острие ритуального ножа к
груди безвольно склонившего голову юноши. Завывая протяжный мотив под
беспрерывный бой барабанов он что-то выводит обсидиановым лезвием на теле
жертвы. Выводит тщательно, глубоко погружая каменное острие в плоть. Но
странно: на жертве не остается ни следа...
...Ноет грудь, будто увечат не безвинную жертву, а меня... Да что там
такое, в самом деле... О боже! ...Но так не бывает!!! На белой ткани
рубашки отчетливо проступают кровавые линии... Линии соединяются в
знаки... Знаки - в слово... И слово это -... _У_Б_И_Й_Ц_А_!!!
Кружится голова... Кровь... сочится из ран...
Шаман заносит нож, чтоб поставить точку в кровавой надписи. Сейчас он
погрузит нож в сердце жертвы...
НО ПОПАДЕТ ОН В МОЕ СЕРДЦЕ!!!!
...Интересно, как это - быть могильными червями?.. Скоро узнаю...
|
|