Борис Михалев
Сборник

ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ
ЕВАНГЕЛЬСКИЕ РАССУЖДЕНИЯ КРЕЩЕНИЕ ИОАННОВО
НИЦШЕВСКИЙ ЗАРАТУСТРА
РАЗМЫШЛЕНИЯ
РАЗНОЕ
ВОСПАЛЕННАЯ ЛИНИЯ ГОРИЗОНТА
ДЕВЯТЬ ДИАЛОГОВ
Размышления о некоторых фрагментах из книги пророка Екклесиаста.
ФИЛОСОФ ГОРЫ
ОТВЛЕЧЕННЫЕ ДИСКУССИИ
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ТВОРЧЕСТВЕ
ЗАМЕЧАНИЯ О НРАВСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ ВЛАДИМИРА СЕРГЕЕВИЧА СОЛОВЬЕВА

   Борис Михалев
   ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ ДОСТОЕВСКИЙ
   ПОНЯТИЕ ЗЛА.
   В этом смысле показательны рассуждения старца Зосимы об аде и  разго-
вор Ивана Карамазова с чертом. Последний как бы олицетворяет себя с дви-
жущимся началом мира: "Каким-то там довременным назначением, которого  я
никогда и разобрать не мог, я определен "отрицать"". Противоположная Аб-
солюту динамическая составляющая бытия сама по себе безлична,  он  же  -
личность, которая ни при каких  условиях  не  может  быть  "отрицающей".
Отождествление здесь этих двух - результат не "довременного назначения",
а свободного выбора: "Я был при том, когда умершее на кресте слово  вос-
ходило на небо..., я слышал радостные взвизги херувимов, поющих и вопию-
щих: "Осанна", и...я хотел примкнуть к хору и крикнуть со всеми:  "Осан-
на". ...Но здравый смысл...удержал меня...и я пропустил мгновение".
   Косвенным образом черт и сам определяет зло как злоупотребление волей
- в рассказе об исповеди развратной женщины. Она говорит: "Это доставля-
ет ему так много удовольствия, а мне так мало труда!", он  комментирует:
"это крик самой природы, это, если хочешь, лучше самой невинности!" Сле-
довательно, "крик природы" не зло. Не относящееся же к изначально данно-
му, соответственно, относится к свободно принятому решению. Между  таким
пониманием с одной стороны, и утверждением себя козлом отпущения,  кото-
рого "заставили писать в отделении критики" - с другой, он сам чувствует
противоречие: "Я ведь знаю тут есть секрет, но секрет мне не хотят  отк-
рыть, потому что я, пожалуй,  тогда,  догадавшись  в  чем  дело,  рявкну
"осанну" и тотчас исчезнет необходимый минус". Секрет в том, что  "необ-
ходимый минус" существует лишь в качестве оболочек  для  личности,  сама
она по своей природе его носителем стать не может.
   Помимо загрязненных бессознательных целеустановок,  вызывающих  отож-
дествление, в человеческой форме существования сильны также духовные им-
пульсы. Они побуждают сосредоточивать всю свою энергию вовнутрь, что ве-
дет к отторжению страсти и вследствие этого - к  отделению  личности  от
потока состояний. Пренебрежение же внемирным голосом в себе и  организа-
ция образа мысли согласно внешним ориентирам есть зло.
   Но в чем "здравый смысл", помешавший черту крикнуть "осанна"? "Я мыс-
лю, следовательно я существую, это я знаю наверно, остальное же все, что
кругом меня...- все это для меня не доказано, существует ли оно само  по
себе, или есть только одна моя эманация, последовательное развитие моего
я, существующего довременно и единолично". Есть ли  Бог,  он  не  знает.
Только отдание предпочтения пути духа способно сделать когда-нибудь  бы-
тие Божие самодостоверным. Последнее окончательно  доказано  может  быть
лишь внутренне интуитивно, а не внешне логически. "Не знаешь, а бога ви-
дишь?" - говорит ему Иван Карамазов.
   Посмертное состояние безбожия, к которому приводит прижизненное  сле-
дование злу, где Бог виден, но не очевиден, есть ад. Интересно представ-
ление о нем старца Зосимы: "Раз в бесконечном бытии, неизмеримом ни вре-
менем, ни пространством... некоему духовному существу, появлением его на
земле дано было мгновение любви деятельной, живой, а для того дана  была
земная жизнь, а с нею времена и сроки, и что же: отвергло  сиё  существо
дар бесценный... таковой, уже отшедший с земли... зрит  ясно  и  говорит
себе уже сам: "Ныне уже знание имею и хоть возжаждал любить, но уже под-
вига не будет в любви моей, не будет и жертвы, ибо  кончена  жизнь  зем-
ная... хотя бы и жизнь свою рад был отдать за других, но уже нельзя, ибо
прошла та жизнь, которую возможно было в жертву любви принесть и  теперь
бездна между...тою жизнью и сим бытием"".
   Что же понимает здесь под "любовью" Зосима? Неужели то, что мы в сво-
ей повседневной жизни так именуем? Вот краткий диалог развратного Федора
Павловича Карамазова с аскетом отцом Иосифом:
   "- ...эта "скверного поведения женщина", может быть, святее вас всех,
господа спасающиеся иеромонахи! Она, может быть, в юности пала,  заеден-
ная средой, но она "возлюбила много",  а  возлюбившую  много  и  Христос
простил...
   - Христос не за такую любовь простил... - вырвалось  в  нетерпении  у
кроткого отца Иосифа."
   Итак, мы в праве констатировать поразительный языковой парадокс. Слу-
чаи, когда одним словом обозначаются разные предметы, достаточно  часты,
однако, обычно в смысловом отношении эти предметы между собой жестко  не
связаны. Например: ключ, открывающий дверь, и ключ, бьющий из земли.  Но
слово "любовь" применяется в русском языке для обозначения  двух  вещей,
прямо друг другу противоположных. Любовь религиозного опыта есть  высшее
достижение  духовной   практики,   полное   самоотвержение,   абсолютное
бесстрастие. Мы же  в  миру  зачастую,  говоря  "любовь",  подразумеваем
плотскую чувственность, именуемую религиозно правильно блудом.  Подобное
положение не было бы столь отрицательным, если бы в сознании  людей  эта
разница запечатлелась. Тогда, употребляя одно и то же слово, они бы каж-
дый раз четко себе представляли, что  имеют  ввиду.  Однако,  разделения
любви истинной и чувственной в обыденном сознании нет, поэтому,  узнавая
из авторитетных духовных источников о необходимости  любить,  многие  во
внутреннем делании неискушенные, исключительно благодаря словесному  не-
доразумению, путаются и рискуют впасть в тяжкое заблуждение.
   Но вернемся к рассуждениям про зло и ад. Практика "деятельной  любви"
доступна лишь личности, обладающей земным обликом по  причине  необходи-
мости для нее препятствия, объекта преодоления. После смерти, у  оказав-
шегося лицом к лицу с несоответствием заложенного в сознание при жизни и
истиной о мире и о себе, нет больше точек опоры, отталкиваясь от которых
можно было бы что-нибудь утвердить или опровергнуть.
   Неверие в видимого Бога, неспособность к восприятию того, в  ценности
чего убедился - ад. Если, имея прежде такую возможность, свою жажду  це-
лостности, равновесия и единства человек реализовывал посредством  внеш-
них восполнения и стабилизации - чувственной любви, когда приходит время
узнать о любви истинной, гипертрофированная собственная  страстная  обо-
лочка, показав ему ее, не дает приобщиться. Убрать завесу можно лишь че-
рез обладание грубым телом,  так  как  жертва  потребностями  последнего
единственная и способна наделить чистотой сознание. Поэтому  черт  гово-
рит: "я отдал бы всю эту надзвездную жизнь... за то только, чтобы вопло-
титься в душу семипудовой купчихи и богу свечки ставить".
   ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР
   1.
   Не хлебом единым жив только человек. В отличие от животного, сознание
его способно поставить и решить вопросы смысла и цели: "тайна бытия  че-
ловеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить".  Одна-
ко, внемирная природа личности здесь - лишь намек, что вкупе с достаточ-
ной агрессивностью страстей делает свободу выбора трудной, и итог - неп-
редопределенным. Стыдом "высшее человеческое достоинство не  охраняется,
а свидетельствует о себе... это только напоминание, и от личной разумной
воли зависит, воспользоваться им или нет".
   Инквизитор мудр. Он знает силу  совести  в  противостоянии  страстной
природе : "дашь хлеб и человек преклонится, ибо  ничего  нет  бесспорнее
хлеба, но если в то же время кто-нибудь овладеет его совестью помимо те-
бя - о, тогда он  даже  бросит  хлеб  твой  и  пойдет  за  тем,  который
обольстит его совесть... . Нет ничего обольстительнее для человека,  как
свобода его совести, но нет ничего и мучительнее". На низших стадиях ду-
ховного развития человек как бы сам себе в этом смысле не доверяет,  бо-
ится, что, хоть и стыдно, а не избежит беззакония, поэтому ищет сильного
и стремится перепоручить ему свою свободу: "нет у человека заботы  мучи-
тельнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот  дар  свободы,  с
которым это несчастное существо рождается".
   Авторитетностью в данном случае может обладать только система,  обес-
печивающая условия для самоограничения, так как это суть голоса совести,
а доверить другому человек хочет лишь внешнюю власть, но не право приня-
тия решений: "овладеет свободой людей лишь  тот,  кто  успокоит  их  со-
весть". Однако, загрязненное сознание часто смешивает смысл с  явлением,
привязывает силу духа к грубому или тонкому мирскому  могуществу:  "чуть
лишь человек отвергнет чудо, то тотчас отвергнет  и  бога,  ибо  человек
ищет не столько бога, сколько чудес". С повышением духовного уровня  это
проходит, а жизнедеятельность меньше начинает нуждаться в силовом посто-
роннем воздействии. То, что раньше делалось из-под палки,  теперь  стало
естественным, и получается, что, хотя закон не нарушается, он уже  и  не
существует.
   Инквизиторская любовь к слабым мнима. Она полна разочарования  в  бо-
жественности любой личности, а соответственно, в замысле Божием  относи-
тельно мира. Спасения для них нет. Но раз они так  этого  хотят,  скажу,
что буду следовать дорогой Христа, и взяв, как это подобает сильному, на
себя их ответственность, поведу "сознательно  к  смерти  и  разрушению",
"чтобы хоть в дороге-то жалкие эти слепцы считали себя счастливыми". Дам
покой и сытость, пусть в единственной жизни, и "в обмане этом будет зак-
лючаться... сострадание".
   2.
   Гнев бывает обычно многократно мощнее и обоснованней, когда появляет-
ся как побочный эффект от сострадания. Не будучи в силах  нарушить  пра-
вильное неотождествляющее мировоззрение, подавляемая  страстность  здесь
как бы ищет себе лазейку, чтобы не потерять власть. Результатом  находки
может являться или утверждение невозможности освобождения для всех,  или
в принципе отказ от него в пользу гнева. Под напором болезненной  привя-
занности к последнему иссякает вера, унося с собой  ощущение  реальности
гармонии и присутствия Бога. И тогда для "слабосильных бунтовщиков", ко-
торым сострадаешь, для "недоделанных пробных существ, созданных  в  нас-
мешку", возможность иного счастья, кроме забытья в грехе, видится перес-
тает. Сочетание презрения с состраданием рождает желание обмануть их  и,
усыпив законом и авторитетом совесть, разрешить грех.
   Но ради греха люди иногда бунтуют против закона  и  авторитета,  обо-
жествляя самих себя. Это приводит к поступкам, резко ухудшающим  условия
судьбы и обостряющим реакцию совести. Тогда блудные дети возвращаются  к
закону, но блуждания на этом не заканчиваются. Потерявший веру религиоз-
ный авторитет вознамеривается их вести не от добра человеческого к добру
ангельскому, а от зла человеческого к злу животному.  Без  такого  руко-
водства - в погоне за наибольшим наслаждением - происходит скатывание  к
злу бесовскому, потому что животность предусматривает  путь  наименьшего
страдания. Как раз здесь вывернутое наизнанку, загноившееся  сострадание
выступает во всей своей полноте.
   "Можно представить себе тот ужас, когда человечество, наконец  устро-
ившееся во имя высшей истины, вдруг узнает, что в основу  устроения  его
положен обман, и что сделано это потому, что нет вообще никакой  истины,
кроме той, что спасаться все-таки нужно и спасаться нечем." Нужно  пото-
му, что ничто в этом мире не способно устранить дисгармонию. Нечем же  в
силу привычки к  отождествлению,  отсутствия  веры.  Человек  вырывается
из-под власти дьявольского пастора, но как тяжкое похмелье,  болезненной
раздвоенностью тяготит его "синтез самой пламенной жажды религиозного  с
совершенной неспособностью к нему".
   Выдающаяся личность рождает и выдающиеся заблуждения. Гению достаточ-
но минимальной оплошности, чтобы стать злодеем. Светоч мира всегда  идет
путем узким и скользким. На шаг отступив, на миг поскользнувшись, он на-
полняет мир такой злобой и похотью, что волосатые морды братьев  меньших
краснеют от стыда. "Один человек, который жил между нами, но конечно  не
был похож ни на кого их нас, непостижимым  и  таинственным  образом  по-
чувствовал действительное отсутствие Бога и присутствие Другого, и перед
тем, как умереть, передал нам ужас своей души, своего одинокого  сердца,
бессильно бьющегося любовью к тому, кого - нет, бессильно убегающего  от
того, кто есть. Всю жизнь он проповедовал Бога,...но...человек, у  кото-
рого действительно нет Бога в душе, тем и страшен, что "приходит с  име-
нем Бога на устах"".
   Жалость к обиженному и гнев на обидчика присущи каждому.  Но  простой
человек лишь поможет пострадавшему и накажет виновного. Великий же обоб-
щит, доведет до предела, и если хоть капля страстности,  эмоциональности
спрячется в глыбе сострадания, сделает вывод, что "самая природа челове-
ка...извращена. И нет средства иначе как через преступление ответить  на
ее требования, нет возможности другим способом устроить, сберечь и пожа-
леть племя извращенных существ, как приняв это самое извращение в  осно-
ву; - собрать их рассыпавшееся стадо извращенной  мыслью,  ложь  которой
ответила бы лжи их природы."
   ИВАН КАРАМАЗОВ
   Отличительная черта этого персонажа - противоречие между  конкретными
мыслями и очищенными мировоззренческими установками, которым  загрязнен-
ные бессознательные формирующие факторы не  дают  укорениться  в  потоке
сознания. Иван признает Бога: "принимаю бога не только с охотой, но, ма-
ло того, принимаю и премудрость его и цель его, нам совершенно уж  неиз-
вестные, верую в порядок и смысл  жизни,  верую  в  вечную  гармонию,...
убежден,... что весь обидный комизм человеческих противоречий  исчезнет,
как жалкий мираж,... что наконец, в мировом финале, в момент вечной гар-
монии, случится и явится нечто до того драгоценное, что хватит на утоле-
ние всех негодований, на искупление всех злодейств людей". Однако, приз-
навая, отказываясь понимать: "где ж мне про бога понять... у меня  ум...
земной, а потому где нам решать о том, что не от мира сего".
   Принятие Бога без понимания непрочно. Через неприятие "мира, им  соз-
данного" оно быстро иссякает. Рождается  неспособность  любить  людей  в
частности, тогда как "принятие бога" обязывает любить целиком все  чело-
вечество: "я никогда не мог понять, как можно  любить  своих  ближних...
чтобы любить человека надо, чтоб тот спрятался, а чуть лишь покажет лицо
свое - пропала любовь". "Непонимание бога" - невозможность в  конкретные
моменты времени присваивать личности  бесстрастные  сознательные  формы,
содержание которых хотя посредством отвлеченных рассуждений и было сфор-
мулировано, но реализация осталась проблематичной.
   Брат Дмитрий Карамазов испытывает то же самое: "что уму представляет-
ся позором, то сердцу сплошь красотой", "иной высший даже сердцем  чело-
век... уже с идеалом содомским в душе не  отрицает  и  идеала  мадонны",
"широк человек, слишком даже широк, я бы сузил". Широкость  -  соседство
неприглядных поступков и возвышенных идеалов  -  сочетание  "величайшего
благородства с величайшей подлостью" присуща в той или иной степени мно-
гим существенным персонажам Федора Михайловича.
   Но если Дмитрий, когда поддается страстям, не перестает называть себя
подлецом и злобным "насекомым", Иван имеет необходимость быть последова-
тельным, то есть установить соответствие между своей естественной эмоци-
ональностью, не позволяющей любить ближнего,  и  несомненными  при  этом
идеями Бога и гармонии. Тогда появляется бунт - страсти пересиливают: "Я
не хочу теперь ничего понимать. Я хочу оставаться при  факте...  Если  я
захочу что-нибудь понимать, то тотчас же изменю факту".
   "Стояние на факте" - болезненная привязанность к гневу и нежелание  с
ним бороться, а вовсе не сострадание. Однако, противопоставление понима-
ния факту говорит, что и от Бога и гармонии Иван не отказывается.  Чтобы
соединить эти два несоединимые свойства личности, ему приходится отверг-
нуть не высшие идеалы, а свое в них участие, восстать на них:  "Не  хочу
гармонии, из-за любви к человечеству не хочу... Лучше уж я останусь  при
не отмщенном страдании моем и неутоленном негодовании моем,  хотя  бы  я
был и не прав. Да и слишком дорого оценили гармонию, не по карману наше-
му вовсе столько платить за вход. А потому  свой  билет  на  вход  спешу
возвратить обратно...Не бога я не принимаю,... я только билет ему почти-
тельнейше возвращаю".
   "Не по карману билет" - это бессилие  перед  страстями.  Выбор  в  их
пользу - отождествление личности с потоком состояний, и здесь уже всякая
вера бессильна. Трагизм положения Ивана - во внутренней противоречивости
его натуры. Не желая искоренять страсть, он одновременно чувствует и всю
ее низость. Презирая отца и брата за их сладострастие, сам изъявляет же-
лание "припасть к кубку" и возмущается, что "эту жажду жизни иные  чахо-
точные сопляки-моралисты называют часто подлою". Сетует на страдание не-
винных детей, но про образец истинного деятельного  сострадания,  прояв-
ленного святым Иоанном Милостивым, который "когда к нему пришел голодный
и обмерзший прохожий и попросил согреть его, лег с ним вместе в постель,
обнял его и начал дышать ему в гноящийся и зловонный от какой-то ужасной
болезни рот его", говорит, что оно совершалось "с  надрывом  лжи,  из-за
заказанной догмы любви, из-за натащенной на  себя  эпитимии",  признавая
его таким образом невозможным и ненужным не только для себя, но и ни для
кого вообще.
   Иван жаждет возмездия обидчикам невинных детей. Таков главный элемент
его психологического состояния. Последнее загрязнено, поэтому и  появля-
ется ссылка на "эвклидовость" ума, делающую Бога и гармонию, если еще не
враждебными, то уже, по крайней мере, чуждыми.
   Доказуемо ли бытие Божие? "Доказать тут нельзя ничего,  убедиться  же
возможно". Однако, лишь при помощи практики "деятельной любви", которая,
как мы видим, обсуждаемым персонажем отвергнута. Старец Зосима  говорит:
"По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в  бы-
тии бога и в бессмертии вашей души. Если же дойдет до полного самоотвер-
жения в любви к ближнему, тогда уж несомненно уверуете, и никакое сомне-
ние даже и не возможет зайти в вашу душу".
   Возможность веры или неверия, сама способность ставить такие  вопросы
- исключительная привилегия человека, накладывающая  и  ответственность.
"Если истинная религия предполагает нравственную природу человека, то  и
ложная религия со своей стороны предполагает ее именно тем, что  требует
ее извращения". Здесь нравственная природа и свобода выбора - единое це-
лое. Сам Иван утверждает, что никакому животному недоступны  злодейства,
чинимые человеком, но создавая свою отрицательную веру, он по сути дела-
ет то же самое - злоупотребляет свободой волей.
   ПОНЯТИЕ СВОБОДЫ.
   Вне всякого сомнения, что Достоевский не придавал решающего  значения
свободе человека от человека, а ценил, прежде всего, свободу  последнего
от самого себя: "что мы видим в  этой  свободе  ихней:...  мир  говорит:
"Имеешь потребности, а потому насыщай их... . Не бойся насыщать  их,  но
даже приумножай". В этом и видят свободу. И что же выходит из сего права
на приумножение потребностей? У  богатых  уединение  и  духовное  самоу-
бийство, а у бедных - зависть и убийство, ибо права-то дали,  а  средств
насытить потребности еще не указали".
   Действительно, мы знаем, что, удовлетворяя потребности, лишь их  уси-
ливаем. Если это делается с сознанием того, что они - благо, а не  неиз-
бежное зло, всегда все возрастающая  неутоленность  вызывает  ненависть,
зависть и пр.. Способа полностью насытится нет. Желания  растут  многок-
ратно быстрее, чем возможности.
   Но, может быть, технический прогресс поможет - даст  людям  все,  что
они хотят, и таким образом сделав их братьями,  заставит  отказаться  от
вражды и убийства? "Уверяют, что мир чем далее, тем более единится, сла-
гается в братское общение тем, что  сокращает  расстояния,  передает  по
воздуху мысли. Увы не верьте такому единению людей. Понимая свободу  как
приумножение и скорое утоление потребностей,... живут лишь  для  зависти
друг к другу, для плотоугодия и чванства".
   Дело в том, что всякий краткий период сытости, во-первых, нефиксируем
(потребность увеличивается тотчас, как удовлетворена), а во-вторых,  ка-
чественно не соответствует необходимому для братства состоянию  сознания
(поцелуи пьяных бесноваты и легко сменяются дракой). Человек с  растрав-
ленными потребностями - раб страстей. Служить же двум разным господам не
дано, особенно, когда они столь ревнивы и друг к другу враждебны. "А по-
тому в мире все более и более угасает мысль о...  целостности  людей...,
ибо как отстать от привычек своих".
   Какова же в этом случае свобода неподдельная, не иллюзорная, и как ее
отыскать? "Другое дело путь иноческий. Над послушанием, постом и  молит-
вой даже смеются, а между тем лишь в них заключается путь  к  настоящей,
истинной уже свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, са-
молюбивую и гордую волю свою смиряю и бичую послушанием и достигаю  тем,
с помощью божьей, свободы духа, а с нею и веселья духовного".
   Однако, далеко не все из-за силы страстей способны четко  определить,
где истинный путь, и твердо по нему двинуться. Поэтому общественное уст-
ройство должно содержать некую авторитетную систему ценностей,  которой,
разумеется, кроме авторитета, требуется и элемент  принуждения.  Человек
духовно развитый исполняет предписанное ограничителями  внешней  свободы
добровольно, бунтующий же против опеки, в ней нуждается.
   В силу этого свобода человека от человека не может быть признана пер-
вичной и самодостаточной. Она  имеет  положительное  значение  лишь  как
вспомогательный инструмент для осуществления свободы главной -  человека
от самого себя. Второстепенная свобода призвана препятствовать  извраще-
ниям общественного устройства, тормозящим духовное развитие. Иного пред-
назначения у нее нет.
   Когда общественная система перестает рассматривать  себя  как  первую
ступень в Царство Божье, которое само по себе - вне мира, а провозглаша-
ет создание чего-то окончательного на земле, строительство это становит-
ся вавилонским столпотворением, а роль вторичной  свободы  увеличивается
пропорционально росту заблуждений.
   ___________________________________________
   Были использованы фрагменты из произведений
   Ф.М. Достоевского, В.В. Розанова, В.С. Соловьева.
   6

   Борис Михалев ЕВАНГЕЛЬСКИЕ РАССУЖДЕНИЯ

               КРЕЩЕНИЕ ИОАННОВО 
   "Покайтесь,..."приготовьте  путь  Господу,  прямыми  сделайте   стези
Ему""(Мат.3.2,3.). Крещение водой - раскаяние. Оно - лишь  приготовление
к движению по пути духа - еще не  совершенствование,  но  уже  не  отож-
дествление. Правильная мировоззренческая база - это прямая стезя,  пусть
поверхностное, умственное,  но  пронизанное  абсолютным  целеполаганием,
высшее человеческое достоинство.
   "Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод
покаяния"(Мат.3.7,8.). Плод - цель. Недостойно каяться, лишь  зная,  что
нераскаянный грех чреват страданиями.
   "Не думайте говорить в себе: "отец у нас Авраам"; ибо...Бог может  из
камней сих воздвигнуть детей Аврааму."(Мат.3.9.). Мы - дети Божии. А ве-
щество движется и меняется, и не все ли равно есть ли дети у Авраама?

   ТРИ ИСКУШЕНИЯ
   Мои искушения - относительно собственной судьбы, происки моей же сла-
бости. Искушения Спасителя были относительно Его  миссии,  способные  ее
исказить и обесценить.
   1.
   "Приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, что-
бы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано:  "не
хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст  Бо-
жиих"."(Мат.4.3,4.). Когда человек взалкал, когда он голоден,  может  ли
существовать что-то более важное, чем хлеб? "Да, - сказал Он  -  Может!"
Личность - не то, чему нужен хлеб! Этим Он не  опроверг  двойственности,
но перерасставил приоритеты.
   2.
   "Берет Его диавол в святый город и поставляет Его на крыле  храма,  и
говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз;  ибо  написано:  "Ангелами
Своими заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не  преткнешься  о
камень ногою Твоею". Иисус сказал ему: написано так же: "не искушай Гос-
пода Бога твоего"."(Мат.4.5,6,7.). Бывает такое  искушение  -  проверить
веру. Если дух - хозяин, то почему бы мирскому могуществу не  сопутство-
вать высокой духовности? Находящийся в плену у страстей - раб,  очистив-
шийся - царь. Истина в этом есть. "Если вы будете иметь веру с горчичное
зерно и скажете горе сей:" перейди отсюда туда", и она перейдет; и ниче-
го не будет невозможного для  вас."(Мат.17.20.).  Возвысившийся  духовно
способен перевернуть мир, однако, вопрос - станет ли он этим заниматься.
Духовность есть отход мира на второй план. Реальная власть приходит лишь
с исчезновением желания ее использовать.
   Христос не хотел пробуждать в людях  веру  демонстрацией  могущества.
Она ценна только, когда для нее нет видимых  оснований.  "Проходящие  же
злословили Его, кивая головами своими и говоря:...спаси Себя Самого; ес-
ли Ты Сын Божий, сойди с креста."(Мат.27.39,40.). Но Он не сошел, так же
как не бросился вниз с храма. "Ты поверил, потому что увидел Меня:  бла-
женны не видевшие и уверовавшие"(Иоан.20.29.).
   3.
   "Берет Его диавол на  весьма  высокую  гору,  и  показывает  Ему  все
царства мира и славу их, и говорит Ему: все это  дам  Тебе,  если  падши
поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от  меня,  сатана;  ибо
написано: "Господу Богу поклоняйся и Ему одному служи"."(Мат.4.8,9,10.).
Мог ли Он принять все царства мира, чтобы силой объединить людей и  зас-
тавить  их  исполнять  свою,  пусть  спасительную,  волю?  Ведь   Моисей
собственно так и поступал. Но он дал людям только науку жить и ничего не
сказал о спасении и пути к нему.
   Если не убивать, не воровать и уважать  родителей  человека  можно  и
нужно принуждать, то подставлять вторую щеку, когда  ударили  по  одной,
заставлять глупо и безнравственно. Тот, кто способен  понять,  что  есть
освобождение, добровольно делает его своей целью. Земная жизнь -  проме-
жуточная, инструментальная стадия, и для попытки построить здесь оконча-
тельное царство добра и гармонии следует поклониться дьяволу.

   ЗАПОВЕДИ БЛАЖЕНСТВА
   "Блаженны плачущие, ибо они утешатся... блаженны алчущие  и  жаждущие
правды, ибо они насытятся"(Мат.5.4,6.). Плач и утешение, жажда и  утоле-
ние равновелики. Сумма всех плюсов и минусов мира равна  нулю.  Фрагмен-
тарное преимущество одного из них базируется на  факторе  времени,  само
существование которого есть атрибут несовершенства.
   "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут"(Мат.5.7.). Бог  любит
каждого. Положительную же или отрицательную судьбу мы создаем себе  сами
- в этом смысл закона сохранения добра и зла.
   "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят."(Мат.5.8.). Очищение  -
единственный залог прозрения. Способность к видению Бога  скрыта  внутри
самого человека. В открытии ее, кроме спасительной энергии Христа и лич-
ной воли, никто и ничто не участвует.

   СВЕЧА
   "Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит
всем в доме"(Мат.5.15.). Человек - единственный из  земных  тварей,  кто
способен вырваться из горизонтали  в  вертикаль.  Факт  соответствующего
рождения означает уже изначально, ни от чего не зависимо, зажженную све-
чу. Постановка ее под сосуд - пренебрежение духовной  искрой  под  любым
предлогом, замыкание в горизонталь. Злоупотребляющий чем-то это неизбеж-
но теряет. Бог не дает способностей без долга, свободы - без ответствен-
ности. Поэтому, пряча свечу, мы ее гасим.

   ЗАКОН
   "Вы слышали, что сказано: "люби ближнего твоего и ненавидь врага тво-
его". А Я говорю вам: любите врагов ваших"(Мат.5.43,44.). Но: "Не думай-
те, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел  Я,  но
исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо  и  земля,  ни
одна йота или ни одна черта не прейдет из  закона"(Мат.5.17,18.).  Закон
содержит необходимое и допустимое. Касательно последнего, выход  за  его
пределы не означает отрицания.
   Допущения свидетельствуют о половинчатости  закона,  его  не  оконча-
тельности. Суть - в необходимом. Когда оно освоено и  приобрело  естест-
венность, необходимым становится запрет прежде допустимого.  На  опреде-
ленной - промежуточной - стадии уже нельзя убивать и прелюбодействовать,
но можно ненавидеть врагов. В дальнейшем  уход  такого  разрешения  нис-
колько не отменяет запрет низменных бесчинств.  Смысловая  часть  закона
сохраняется, как она была изначально, но к ней по мере совершенствования
людей добавляется что-то новое. "Ибо, если вы будете любить любящих вас,
какая вам награда?... будьте совершенны, как совершенен Отец ваш  Небес-
ный"(Мат.5.46,48.). Постоянные элементы закона носят  характер  отрицаю-
щий, временные - дозволяющий.

   НЕОБХОДИМОСТЬ СПЕШИТЬ
   "Мирись  с  соперником  своим  скорее,  пока  ты  еще   на   пути   с
ним."(Мат.5.25.). Пока ты в теле,  присутствует  объект  противоборства.
Очистить сознание можно, лишь преодолевая соблазн,  погасить  страсть  -
только имея выбор, то есть возможность ее удовлетворить. Чтобы утвердить
себя как дух, нужен весомый повод отождествить себя с формой.

   ПРЕЛЮБОДЕЙСТВО
   "Вы слышали, что сказано древним: "не прелюбодействуй."  А  Я  говорю
вам, что всякий, кто смотрит на  женщину  с  вожделением,  уже  прелюбо-
действовал с нею в сердце своем."(Мат.5.27,28.). Грех кроется  внутри  и
устраняется лишь внутренним усилием. Смысл совершенствования - в  очище-
нии сознания. Отсутствие же внешнего телесного греха - лишь инструмент и
индикатор внутреннего совершенства.

   СУДЬБА
   "Не можешь ни одного волоса сделать  белым  или  черным."(Мат.5.36.).
Внешние условия, в которые кто-то попадает, создаются не конкретными его
усилиями по их формированию, а законом сохранения добра и  зла  в  соот-
ветствии с совокупностью его прошлых поступков. Поэтому исправлять внеш-
нее положение доступно, лишь меняя весь образ жизни, образ  мысли.  Нап-
равленное же воздействие на сами условия весьма часто оказывается безус-
пешным, чем вызывает обманчивое ощущение несправедливости.

   ОДНОЗНАЧНОСТЬ ВЫБОРА
   "Но да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет". А что сверх этого,  то
от лукавого."(Мат.5.37.). Принципиально перед человеком - только два пу-
ти: духовный и страстный. Будучи лишь внешне, формально уникально непов-
торимым, все многообразие путей индивидуальных к  этим  двум  по  смыслу
сводимо. Поэтому свободный выбор требует четкого ответа "да" или  "нет".
Лукавый внушает смысловую множественность возможных путей, и в результа-
те не отвечающий однозначно "да", фактически отвечает "нет".

   БЕСКОРЫСТИЕ
   Духовный рост предполагает бескорыстный труд. Иначе корысть и  усилия
как бы компенсируют друг друга. Добро обесценивается воздаянием за него:
"когда творишь милостыню, не труби перед собою, как  делают  лицемеры  в
синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди.  Истинно  говорю  вам:
они уже получают награду свою."(Мат.6.2.).
   Человек привыкает к определенному грузу  греха,  и  всякое  очищающее
действие рождает в нем чувство, похожее на невесомость.  Именно  тяжесть
порой удерживает от дальнейшего загрязнения.  Поэтому  легкость  как  бы
провоцирует на грех, при виде соблазна разрешая вернуться к  прежнему  -
более дискомфортному, но привычному состоянию. Так темная  сторона  лич-
ности эксплуатирует светлую, левая рука похищает добытое правой. "У тебя
же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что  делает
правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой,  видящий  тайное,
воздаст тебе явно."(Мат.6.3,4.).

   ПОТРЕБНОСТИ
   "Знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у  Не-
го."(Мат.6.8.). Кто не ставит целью духовный рост, воспринимает  многое,
происходящее с ним, как кару. Тем не менее, тяжелые условия самому ему в
данный момент необходимы, но не для насыщения внешнего человека,  а  для
раскрытия внутреннего, ради собственно самого  "я",  которое  на  данном
этапе еще как таковое не осознается, а не ради оболочек на "я".  Однако,
даже устремленные к совершенству могут четко не представлять, что им для
совершенствования нужно. Поэтому Он дает им иногда не то, что они у него
просили.

   ПРИТЧА О СЕЯТЕЛЕ
   Могут существовать различные соотношения между отождествляющим или не
отождествляющим мировоззрением и конкретной деятельностью на уровне пос-
тупков и психологических состояний. "Вот вышел сеятель сеять; и когда он
сеял,  иное  упало  при   дороге,   и   налетели   птицы   и   поклевали
то"(Мат.13.3,4.). Сознание, подвластное  сильно  загрязненным  бессозна-
тельным формирующим факторам, мотивирует корыстью даже  добро.  Активная
деятельность в этом случае,  как  правило,  сопровождается  возрастанием
инертности. "Ко всякому, слушающему слово о Царствии и  не  разумеющему,
приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его"(Мат.13.19.).
   "Иное упало на места каменистые, где  немного  было  земли,  и  скоро
взошло,... Когда же взошло солнце, увяло и, как не имело  корня,  засох-
ло"(Мат.13.5,6.). Бывают люди добрые от природы, но  не  имеющие  созна-
тельной ориентации к освобождению. У них хорошая бессознательная  подоп-
лека, но отождествляющее мировоззрение. Такие люди не способны на после-
довательное очищение, так как делают добро, руководствуясь лишь  эмоцио-
нальным симпатическим чувством,  путают  естественные  очищенные  созна-
тельные установки со страстными проявлениями. "Посеянное  на  каменистых
местах означает того, кто слышит слово и  тотчас  с  радостью  принимает
его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда наступает скорбь  или
гонение на слово, тотчас  соблазняется."(Мат.13.20,21).  Неимение  корня
здесь - отсутствие правильного мировоззрения.
   "Иное упало в терние, и выросло терние и  заглушило  его"(Мат.13.7.).
Это обратный предыдущему вариант:  грязные  бессознательные  формирующие
факторы и не отождествляющее мировоззрение. Человек понимает,  что  надо
спасаться, но не может справится с захлестывающими его  эмоциями.  Часто
идет у них на поводу, при этом отделяя уже "я" от наслоений и зная иллю-
зорность пути страсти. Именно он прежде всего находится в сфере действия
спасительной энергии Христа. "Посеянное в терние означает того, кто слы-
шит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и
оно бывает бесплодно"(Мат.13.22.).
   "Иное упало на добрую землю и принесло  плод."(Мат.13.8.).  Природное
бесстрастие и правильное мировоззрение - залог наибольшей способности  к
духовному росту, быстрого и эффективного продвижения к освобождению. Та-
ковы люди на завершающем этапе внутреннего  делания.  "Посеянное  же  на
доброй земле означает слышащего слово и разумеющего,  который  и  бывает
плодоносен"(Мат.13.23.).

   ПРОЩЕНИЯ БОЖЕСТВЕННОЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ
   "Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит  и  вам  Отец
ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их,  то  и  Отец
ваш не простит вам согрешений ваших." (Мат.6.14,15.).
   Способность прощать, то есть не помнить зло, определяется бесстрасти-
ем. Последнее достигается в результате усилий по  внутреннему  очищению.
Бог прощает грехи посредством спасительной энергии Христа, сконцентриро-
вав которую в соответствии с законом судьбы, Иисус сумел его обойти,  не
нарушая.
   - Но зачем Богу хитрить? Будучи источником, а значит - хозяином  упо-
мянутого закона, разве не мог Он осуществить в отношении Своего владения
то, что задумал, непосредственно - просто приостановить его действие  на
тех, кого Сам пожелал простить?
   - Тогда для человека пропала бы необходимость личного выбора и добро-
вольного подвига. Единство личности с Богом явилось бы само собой,  став
независимой ни от чьего решения реальностью. Однако, помимо любви, чело-
века Бог уважает, поэтому дает свободу. Преграда закона судьбы  призвана
обеспечивать не принудительность совершенства, позволяя его достигнуть.
   - Получается, что Сам установив преграду, Бог затем послал Своего Сы-
на проделать в ней лазейку! Ведь таким образом отменяется судьба, святой
и грешник уравниваются с точки зрения прихода к Нему.
   - На этот вопрос как раз отвечает обсуждаемая цитата. Связь  прощений
Бога и человека есть зависимость степени доступа к спасительной  энергии
Христа от собственных усилий по очищению.  "Не  всякий,  говорящий  Мне:
"Господи! Господи!" войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю  Отца
Моего Небесного."(Мат.7.21.).
   - Совершенство обретается не  иначе  как  трудом  и  согласно  закону
судьбы. Какова потребность в христианской системе спасения, если она  по
сути повторяет тот же механизм?
   - Единство общего принципа не означает отсутствия различий. Последние
обусловлены особенностями состояния в разные периоды сознания  людей.  В
дохристианские  времена  развитие  отвлеченного  мышления  не  превышало
сильно способность к реальному очищению (на первом  базируется  создание
правильного мировоззрения  -  руководящего  элемента  совершенствования,
второе представляет собой  собственно  процесс  заглушения  загрязненных
бессознательных формирующих факторов), и усилия были примерно равномерно
распределены между этими двумя видами деятельности, что гарантировало от
заблуждений, так как рост умственного уровня был  подкреплен  повышением
духовности. Но в последние двадцать веков  человечество  переключило  на
мыслительную работу, связанную преимущественно с естествознанием, основ-
ную массу своей энергии, соответственно, отбирая ее у практики бесстрас-
тия. Это привело к появлению в сознании таких изощренных ходов  и  лаби-
ринтов, не выводящих к свету и ознаменовавших потерю истинной цели  того
же естествознания, что уже подвигом стало просто не заблудиться, и  если
это удалось, значительная часть предначертанного Богом  выполнена,  и  в
осуществлении подавления страстей человек в праве  рассчитывать  на  Его
помощь. Хотя  степень  последней,  как  уже  было  сказано,  зависит  от
собственных усилий именно по очищению, но доступ к ней в принципе откры-
вается лишь перед самостоятельно мировоззренчески определившимся. Спаси-
тельная энергия Христа предназначена устранить разрыв умственного и  ду-
ховного уровней.

   СОКРОВИЩА ЗЕМНЫЕ И НЕБЕСНЫЕ
   "Не собирайте себе сокровищ на земле,... ибо где сокровище ваше,  там
будет и сердце ваше"(Мат.6.19,21.).
   Деятельность, приводящая к  появлению  земных  сокровищ,  необходима.
Вопрос: цель ли - они, или побочный эффект. Христос  утверждает  послед-
нее. Правильно понятый вектор мирской активности направлен внутрь  чело-
века. Мудрый трудится, чтоб подавлять инертность сознания,  сосредоточи-
вать его, таким образом очищая, и приближаться к  освобождению.  Внешнее
же, что нужно, явится само : "не заботьтесь  и  не  говорите:  "что  нам
есть?" или: "что пить?"... ищите же прежде Царства Божия и правды Его  и
это все приложится вам." (Мат.6.31,33.). Непосредственная забота о  сок-
ровищах ухудшает и на них шансы, а не только духовный облик. Все внешние
результаты могут быть названы таковыми условно. Они на самом деле - про-
дукт закона судьбы, и из усилий, вроде бы, к ним конкретно направленных,
вытекают не напрямую, а постольку, поскольку положительно изменяют в це-
лом судьбу. Последняя  выдает  человеку  условия  жизни,  руководствуясь
принципом их наибольшей удобности для процесса  совершенствования,  наи-
лучшей совместимости со свойствами сознания, возникшими в  сопряжении  с
поступками - так происходит формирование следствия (нынешних условий) на
основе причины (предыдущих действий).
   ЧИСТОЕ И ХУДОЕ ОКО
   "Светильник для тела есть око. Итак если око твое будет чисто, то все
тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то  все  тело  твое
будет темно." (Мат.6.22,23.).
   Для тела зрение - основной элемент, отвечающий за правильное  переме-
щение в пространстве. Без него остальные его способности теряют  возмож-
ность быть эффективно реализованными.  Сознание  также  имеет  множество
проявлений. Основным среди них, наделенным руководящей функцией, являет-
ся мировоззрение. Уйти от решения вопроса о смысле и цели жизни в рамках
человеческой формы существования невозможно. Кто этим тяготится и  расс-
матривает как внешнюю необходимость, пусть не вполне осознанно, но стре-
мится в животный мир. Чистота ока, одухотворяющая все мысли,  чувства  и
действия, есть правильность  мировоззрения  -  постановка  окончательной
целью освобождение личности из ряда явлений. Любая другая цель  означает
око худое. В этом случае создается ситуация, подобная  шахматному  цугц-
вангу, когда всякий ход приводит к ухудшению позиции. Действие, не сори-
ентированное на очищение, снижает духовный уровень. Внутренняя дисгармо-
ния усугубляется, даже если цель не выглядит столь уж откровенно  плотс-
ки, а несет отпечаток возвышенности - например, счастье других.  Попытка
осчастливить народ или человечество, не  усовершенствовав  себя,  глупа.
Загрязненность сознания не позволяет понять, что есть истинное  счастье:
"И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе
не чувствуешь?... Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза,  и  тогда
увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего." (Мат.7.3,5.). Вынув же
бревно, осознаешь, что вынуть сучок может только сам владелец.  Условия,
в которые тот попадает, вроде бы, благодаря твоей заботе, на самом  деле
- результат его же прошлых усилий по  вытаскиванию  сучка.  Ты  здесь  -
инструмент, а не источник. Соответственно, и сами эти условия для тебя -
плохая цель, но процесс их создания - хорошее средство внутреннего  очи-
щения.

   СУДЬЯ - ПОДСУДИМЫЙ
   "Каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою
и вам будут мерить." (Мат.7.12.).
   Главный принцип закона судьбы - связь независимого от настоящей  воли
и прошлого ее применения. Условия, в которые я теперь принудительно пос-
тавлен рождены собственным же прежним свободным выбором.  Однако,  из-за
возможности  неограниченного  растягивания  по   времени   нити   причи-
на-следствие возникает иллюзия ее отсутствия. Человек, садящийся в авто-
бус, до следующей остановки, естественно, не может сойти. Если не  поин-
тересоваться предшествующими  отрезками  времени,  замкнувшись  лишь  на
этом, связь лично принятого решения с ограничением свободы  человека  не
ясна. Кажется, что нечто постороннее, роковым  образом  воздействует  на
его жизнь. Ответы одним последствием на совокупность действий  или  мно-
жеством последствий на одно действие - принципы переполняющейся чаши или
фонтана брызг от одной капли - также вводят в заблуждение. На самом деле
судьба нигде, кроме нас самих, не имеет источника: "Просите и дано будет
вам; ищите и найдете; стучите и отворят вам"(Матф.7.7.). Это  несомненно
для того, кто рассматривает процесс  существования  движущейся  личности
целиком. Рамки последнего - не рождение и смерть (возникновение и преры-
вание), а осмысленное начало и конец при достижении поставленной цели.

   СВИНЬИ И ЖЕМЧУГ
   "Не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали  его
ногами своими." (Мат.7.6.).
   Для понимания абсолютной истины требуется абсолютная  чистота  созна-
ния. Под каждый уровень загрязненности последнего первая, чтоб быть  ус-
военной, должна соответствующим образом интерпретироваться, то есть  ог-
раничиваться, упрощаться и приводиться к доступному виду  (человеческому
или свинскому). Истина возвышенная,  менее  искаженная,  хуже  доступная
земным формам мышления, стоящая ближе к истине самой по  себе  -  вообще
без всяких к чему бы то ни было приспособлений - будучи преподана  низко
духовным людям, способна лишь помешать их  развитию.  Поэтому  священные
писания многослойны. В них находят обращение к себе  стоящие  на  разных
ступенях, а также в рамках  одной  обладатели  множества  индивидуальных
особенностей. Окончательная конкретизация Слова  Божьего  осуществляется
священниками, пастырями, в лицо знающими прихожан. Бесполезно проповедо-
вать христианство отождествляющим личность с плотью, эмоциями и пр., так
как их сознание еще не способно вместить основное  христианское  понятие
спасения. Семя чистой истины, упавшее на грубую, неподготовленную почву,
дает уродливые всходы.

   ОГРАНИЧЕННОСТЬ ЗАВИСИМОСТИ ОТНОШЕНИЯ К ДРУГИМ ОТ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ
   "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступай-
те и вы с ними; ибо в этом закон и пророки."(Мат.7.12.).
   Христос не случайно связал этот принцип (распространяющийся только на
владельца множества потребностей) с законом и пророками, то есть  с  ду-
ховной стадией, предшествующей той, на которую Он пришел поднять челове-
ка. У христианина, близкого к спасению, нет плотских желаний. Он  ничего
от других не хочет. Однако, заблуждением было бы по этой  причине  отка-
зать в помощи нуждающемуся.

   ТЕСНЫЕ ВРАТА
   "Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен  путь,
ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что  тесны  врата  и  узок
путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их." (Мат.7.13,14.).
   Несовершенство личности обусловлено ее принудительной связью с движу-
щимися оболочками. Иллюзия изменения "я" по пространству и времени стре-
мится навязать себя в качестве истины руководящему  -  наитончайшему  из
доступных, то есть верхнему проявленному слою сознания.  У  человека  он
достаточно силен, чтоб уяснить собственное положение не как личности,  а
как ее представителя. Однако, способность понимания - еще не  понимание.
Превращению первого во второе препятствует иллюзия. Исходя из  определе-
ния несовершенства, совершенствованием правомерно назвать переход от на-
личия к отсутствию  форм,  связанных  с  личностью.  Объект  без  прост-
ранственных характеристик - точка, форма - некая  ограниченная  область.
Если границей предположить сферу, постепенный переход от нее к точке бу-
дет набором сфер с уменьшающимся диаметром, множество касательных к  ко-
торым - конус. Движение от основания к вершине по поверхности последнего
- совершенствование. Несовершенная личность каждый момент меняется,  со-
вершенная по времени постоянна, то есть если говорить о потоке состояний
ее сознания, они одинаковы - всегда присутствует одно  состояние.  Итак,
совершенствование - стремление от множественности к единству  -  оконча-
тельно определим как сужение временно-пространственного образа личности.
Это и значит входить узкими вратами, так как узким отверстие  называется
только относительно предмета большего его.
   - Но как же реально сужать свой пространственный облик?  Уменьшаться,
что ли, в размере?
   - Телу предшествует сознание. Оно руководит как  собственным,  так  и
его совершенствованием. При этом высшие проявленные слои  управляют  со-
вершенствованием низших. В абсолютно совершенном сознании проявлен  бли-
жайший к духу - самый тонкий - слой, который, доведя до  окончательности
совершенство всего нижестоящего, устраняет его и затем  посредством  все
большего углубления чистоты и неподвижности самоликвидируется,  освобож-
дая дух от себя.
   - Если говоря о совершенствовании как сужении, мы имеем ввиду  созна-
ние, что есть его пространственная форма и в чем ее разница с временной?
   - В действительности состояние  сознания  -  единая  временно  прост-
ранственная форма. Разделение - атрибут рассуждений. Временной аспект  -
это присутствие в потоке сознания чего-то иного перед  и  после  всякого
состояния, отличие от ноля приращения любой из его характеристик при ми-
нимальном приращении времени. Таким образом личности ставятся  ограничи-
тельные рамки, которые не позволяют ей в каждый момент быть всем, вынуж-
дая быть чем-то.
   Чтоб разобраться с пространственным аспектом состояний сознания,  вы-
ясним их структуру. Они образованы содержанием и окраской.  Первое  есть
предмет, событие, или реальный признак (форма, цвет, размер и пр.), вно-
симые в сознание из памяти (буфера,  находящегося  за  пределами  потока
состояний и на него воздействующего) или посредством органов  чувств  из
внешнего мира. Окраска - мыслительная интерпретация или страсть, признак
объекта, ему действительно  не  присущий  -  аккумулятор,  пополняющийся
энергией от соприкосновения с явлением в той мере, в  какой  рассудочный
или эмоциональный слои сознания владеют личностью (меньше, чем выше  ду-
ховный уровень). Память бывает сознательная  и  бессознательная.  Первая
содержит исключительно отпечатки текущей жизни, поэтому образуется и ис-
чезает с ее началом и концом. Вторая пронизывает собой все множество те-
лесных существований личности. Проявленная память активизируется не пос-
тоянно и не сама собой, а только когда принято решение к ней обратиться,
непроявленная - личной волей неуправляема. Ее  образы,  вклиниваясь  без
разрешений, всегда атакуют поток сознания. Широтой пространственного об-
лика последнего, так как характеристиками соответствующими обладают лишь
содержания состояний, назовем именно их возможное неконтролируемое  мно-
жество. Его сужение в процессе совершенствования,  однако,  не  означает
уменьшение круга предметов и событий, контактирующих с органами  чувств.
Степень чистоты (внутренний показатель, внешние условия жизни не  учиты-
вающий) есть способность сознания, сосредоточиваясь,  ограничивать  себя
некоторым числом содержаний. Воля при этом должна препятствовать рассея-
нию - отсекать все постороннее, блокируя несанкционированные внешние об-
ращения. Абсолютное  совершенство  подразумевает  бесконечно  длительную
концентрацию на единственном объекте без размеров. В сознании  постоянно
- точка (вершина конуса), формы и изменения состояний нет -  завершающие
позиции сужения пространственного и временного обликов сходятся.
   - Но при одинаковом содержании окраска может меняться. Следовательно,
и состояния будут разные. Кроме того, непонятно, что представляет  собой
ограничение сознанием числа обрабатываемых  объектов.  Идет  человек  по
улице и одни предметы видит, другие - нет?!
   - Сужение круга доступных содержаний -  это  методика  упражнений  по
очищению. Они не могут быть постоянными, так как после  напряжения  воли
требуется отдых. По улицам человек ходит, разумеется, в свободное время.
Усилие в принципе требуется для преодоления препятствия (в данном случае
- загрязненности сознания). Чем оно дольше прилагается, тем меньше прег-
рада, необходимая для борьбы энергия, а значит - потребное расслабление.
Святые сводили к минимуму сон и пр., основное время проводя в молитве.
   Несовершенство - наличие эмоционально-умственных интерпретаций.  Чис-
тое сознание фиксируется на одном содержании только в  силу  возможности
воспринимать предмет без искажений. Страстный бессознательный  формирую-
щий фактор нарушает сосредоточение, как бы спихивая внимание  на  другие
объекты. Корень греха лежит в области непроявленного. Чтоб добраться  до
него, надо вскрыть этот слой, подчинить личной воле. Во вполне  очистив-
шемся сознании - все свое, ничто извне не навязано.
   ДЕРЕВО И ПЛОД
   1.
   "Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое прино-
сить плоды добрые"(Мат.7.18.).
   Здесь речь - о духовном облике и его внешних проявлениях. Если  чело-
век внутренне хуже, чем поступает, принципиальное  значение  имеет  цель
рассматриваемых действий. Когда она - совершенствование (пусть  поступок
не совсем искренен, то есть рассогласован  со  средним  уровнем  чистоты
сознания, но раз в отдельные  моменты  состояние,  соответствующее  ему,
достигалось, явилось правильное мировоззрение) поступок -  опора,  взяв-
шись за которую, можно подтянуться вверх. В этом случае дерево вовсе  не
столь худое, и хотя плоду пока не вполне соответствует, но  уже  ему  не
противопоставлено. Если что-то, вроде бы, доброе делает человек, к  очи-
щению не устремленный, цель у него  наверняка  корыстна,  следовательно,
разговоры о "доброте" лукавы. Обратный вариант - человек  внутренне  со-
вершенен, дела отрицательны - означает или, что он поддался  соблазну  и
идет духовное падение (кто чист, но устремлен к  загрязнению,  очевидно,
принципу чистоты чужд), или действие, выглядящее дурным (чаще всего  это
- необходимое насилие), продиктовано свободными  от  страстей  мотивами.
Пример - справедливая война.
   - Но ведь участие в последней реализует отрицательную судьбу  других.
А это, как правило, выпадает на долю людей сильно  внутренне  загрязнен-
ных.
   - Надо опять иметь ввиду разницу между наличным  духовным  уровнем  и
вектором его изменения. Одно и то же действие нацеленного и не  нацелен-
ного к совершенствованию имеет разные внутренние и внешние  последствия.
Первый, помимо отрицательной - для второго единственной -  в  противопо-
ложность ему очищаясь сам, осуществляет и чью-то положительную судьбу.
   2.
   "Всякое дерево, не приносящее плода  доброго,  срубают  и  бросают  в
огонь"(Матф.7.19.).
   Между добрым и худым нет промежутка.  Кто  не  исповедует  однозначно
первое, поневоле служит второму.

   ДОМ НА ПЕСКЕ
   "Всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится  че-
ловеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь,
и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и бы-
ло падение его великое."(Мат.7.26,27.).
   Услышать слова - значит хотя бы раз кратковременно подняться на  воз-
вышенную точку внутренней чистоты, увидеть правду Христа как бы за огра-
дой, пропустить ее в мировоззрение, на чуть-чуть приоткрыв в замутненном
сознании светлое окно. Исполнять - соответствующим образом  действовать,
заставляя себя чаще и дольше хранить достигнутое состояние. От  неиспол-
нения интуитивная память о миге совершенства слабеет, теряет способность
сражаться с загрязненными бессознательными формирующими факторами. Когда
последние окончательно берут верх и воцаряются  в  сознании,  происходит
крушение основ очищения - правильное мировоззрение, размягчается и усту-
пает поправкам - устремленность человека к проявлению в себе  божествен-
ного облика тает. Разве не может быть это названо  "падением  великим"?!
Христос учил, в отличие от книжников, как власть имеющий, потому  что  в
сознании Его Истина была не только познана, но до конца исполнена.

   ТЬМА ВНЕШНЯЯ
   "Сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скре-
жет зубов."(Мат.8.12.).
   Если тьма - вовне, значит свет - внутри. Его начало - корень  личнос-
ти, источник сознания. Человек многослоен, лучом сознания пронизаны  все
внешние (грубые) и внутренние (тонкие) оболочки. Первое место при  опре-
делении жизненных ориентиров занимает вопрос: "Что в сложном  человечес-
ком существе светильник, а что - освещаемое?". Правильный ответ:  основа
личности - в самой ее глубине, на дне, под всеми движущимися слоями. Она
тоньше самого тонкого слоя, не появляется и не исчезает и не  подвержена
изменению. Того же, кто поместил "я" куда-то выше и соответствующе  жил,
ожидает плач и скрежет зубов.

   ОТКАЗ ОТ ЗЕМНЫХ ПРИСТАНИЩ
   "Один книжник подошед сказал Ему: Учитель! я пойду за Тобою, куда  бы
Ты не пошел. И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы,  и  птицы  небесные
гнезда; а Сын Человеческий не имеет где приклонить голову."(Мат.8.20.).
   Христос абсолютно внешне не использовал Свой  колоссальный  потенциал
святости, не позволил божественной энергии реализоваться в качестве зем-
ных последствий. Он полностью сконцентрировал ее в мистическом резервуа-
ре спасения, который отдал, (поскольку Сам не нуждался - был чист) стре-
мящимся к нему, но не имеющим достаточно сил. Из факта, что даже  твари,
согласно закону судьбы, обретают благоприятные условия, а Христос  (нес-
равнимый по совершенству, не только с тварями, но с людьми, и не  только
с людьми, но со святыми отцами всех церквей) - нет, следует вывод именно
о неком перераспределении сил между целями мирскими и  небесными.  Иначе
потребовалось бы отрицать закон судьбы, соответственно, утверждать хаос.
Сказав об этом книжнику, вознамерившемуся идти за Ним, Спаситель  напом-
нил о необходимости ученикам поступать подобно  учителю:  не  рассеивать
накопленную энергию вовне, а сосредоточивать и направлять внутрь,  наце-
ливая, однако, в отличие от Него, исключительно к собственному спасению.

   ПОГРЕБЕНИЕ МЕРТВЫМИ СВОИХ МЕРТВЕЦОВ
   "Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи!  позволь  мне  прежде
пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною  и  пре-
доставь мертвым погребать своих мертвецов" (Мат.8.21,22.).
   - Неуважение принуждал Он проявить ученика к памяти отца? Да и  каким
образом мертвые могут погребать мертвых, раз сами в этом нуждаются?
   - Здесь речь не о физической смерти в буквальном смысле, а о  возмож-
ной независимости индивидуального пути от внешней телесной принадлежнос-
ти. Последняя творится  судьбой,  определяющей  пассивную  (безвольную),
часть существования (главную для животных, но второстепенную - для чело-
века). Помимо нее есть часть активная - первостепенная, к области  кото-
рой единственно и может относиться следование за Христом, предполагающее
личный выбор. Кроме того, принадлежность к народу, сословию и  пр.  есть
лишь частичное проявление судьбы - реализация некоторых,  вполне  завер-
шенных к моменту предыдущей  смерти,  ее  формирующих  факторов  (другим
предстоит осуществляться по ходу жизни).  Незавершенные  факторы  судьбы
могут многие жизни ждать своего дополнения актами свободной воли. Тонкое
во всем первично, телесное же рождение - самый внешний, грубый  процесс.
Поэтому родители - инструменты, а не авторы судьбы. Уважение к  отцу  не
требует идти по его стопам в делах, мыслях, вере. Оно -  только  отдание
ему усилий, прежде на тебя затраченных. Если отец для Христа мертв,  от-
каз сына на этом основании следовать за Ним - грех. Судьба шире рождения
и крови, воля главнее судьбы. Данное от родителей -  верхушка  айсберга,
однако, и вся его полнота никак не отражается на возможностях.
   - Но если человек, к примеру, от рождения глух, разве это не  ограни-
чивает его существенно.
   - Свобода воли - способность не просто совершать физические действия,
а принимать решения относительно образа жизни. Она - смысловой,  неподв-
ластный судьбе параметр (тем выше, чем больше отрезок времени  самоопре-
деления), право выбора в принципе, а не шага в частности. Человеку,  ох-
ватившему разумом весь процесс совместного существования "я" и  движуще-
гося (цель - освобождение), закон  судьбы  совершенствоваться  помогает.
Препятствовать он может лишь реализации злой воли.

   БЕСЫ И СВИНЬИ
   "И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его  встре-
тили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так-что  никто
не смел проходить тем путем. И вот они закричали: что Тебе до  нас,  Ии-
сус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас.  Вдали  же  от
них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его: если выгонишь нас,
то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они вышедши  пошли
в стадо свиное. И вот все стадо свиней бросилось с крутизны в море и по-
гибло в воде"(Мат.8.28-32.).
   - Почему человеческая природа совместима с бесовской,  а  животная  -
нет? На каком месте лестницы бытия стоят бесы?
   - Вышестоящее включает в себя все нижестоящее, но им не  исчерпывает-
ся. Чем выше следующее, тем меньшее место в нем занимает предыдущее. Бе-
сы - выпадение из лестницы бытия, так как последняя устремлена  к  Богу.
Они - побочный эффект свободной воли, результат злоупотребления ею.  От-
каз или согласие - выбор. Чтобы что-то отвергнуть,  надо  предварительно
сформировать в сознании соответствующее понятие. Безбожие  подразумевает
способность ставить и решать вопрос смысла жизни. Человек это может, жи-
вотное - нет.

   ГРЕХ И БОЛЕЗНЬ
   "Что легче сказать: "прощаются тебе грехи", или  сказать:  "встань  и
ходи"?" (Мат.9.5.).
   Исцелить болезнь - значит простить грехи. Следовательно, последние  -
причина первой.  Кажущееся  отсутствие  грехов,  предшествующих  болезни
(врожденный недуг) свидетельствует о том, что конкретная жизнь - не оди-
нокий элемент бытия, а часть совокупности  его  аналогичных  фрагментов,
нанизанных на стержень судьбы. Ответственность за поступки  -  личностна
(никто не расплатится за меня, и я ни за  кого  не  пострадаю).  Болезнь
рождена грехом собственным, иначе связывающий их принцип - родство.  Од-
нако, оно внешне, то есть относится к явлениям и не  способно  содержать
смысл. У всего грубого - тонкая подоплека. Родство частно, общее для не-
го - судьба. Причины болезней хранящаяся в недрах индивидуального созна-
ния - ядре, существование которого длится до освобождения.

   МИЛОСТЬ И ЖЕРТВА
   "Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; пойдите научитесь, что
значит: "милости хочу, а не жертвы"? ибо Я пришел призвать не  праведни-
ков, но грешников к покаянию."(Мат.9.12,13).
   Жертва всегда имеет какую-нибудь цель, то есть  приносится  ради  че-
го-то. Само это понятие включает два необходимых элемента, связанных как
причина и следствие: апеллирующее действие и ответное событие, равные по
достоинству усилие и результат. Спасение как жертва - заслужено (достиг-
нуто исключительно личными усилиями по очищению).  Доступно  это  только
очень сильным, которых  мало,  здоровым,  не  имеющим  нужду  во  враче.
Большинство - слабые (больные). Им требуется помощь (милость) -  создан-
ное Христом озеро спасительной влаги, после питья которой жажда  не  во-
зобновляется. Однако доступ к нему открыт  не  для  всех.  Чтобы  лодка,
ставшая чьей-то собственностью, не была бесполезной  рухлядью,  владелец
должен стремиться пересечь водную преграду, предварительно оценив досто-
инство того, что за ней находится.  Чтобы  воспользоваться  спасительной
энергией Христа, надо иметь спасение целью, а для этого - утвердить  ро-
дину личности в Царстве Божьем, разочароваться во всех плотских  приста-
нищах для "я", раскаяться в окончательности земных целей и подчинить  их
единой высшей мистической. Поэтому покаяние и названо необходимым  усло-
вием милости. Христос помогает очистить поток сознания только тому,  кто
сам прежде очистит мировоззрение. Если оно -  руководитель  человеческой
жизни - с Христом не сотрудничает, Он бессилен что-либо изменить.

   МОЛОДОЕ ВИНО В ВЕТХИХ МЕХАХ
   "Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока  с  ними  жених?  Но
придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься. И ник-
то к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленной ткани, ибо вновь
пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже. Не вливают также ви-
на молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает,  и
мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и
другое." (Мат.9.15-17.).
   Совершенствование осуществляется поэтапно. Перескакивание через  сту-
пени недопустимо. От слабых духовно, к  которым  пришел  Христос,  глупо
требовать жесткого поста. Попытка, обреченная на провал, для дальнейшего
духовного роста, несомненно, преграда. Им следует практиковать посильное
самоограничение - использование минимально необходимых земных благ.  Му-
чительное для человека отсутствие последних, то есть некий  своего  рода
"принудительный" пост, судьба дает тем,  кто  в  принципе  совершенство-
ваться не желает, заблуждается (позволяет мысленно то, что  с  очищением
несовместимо), или все правильно понимает, однако, на  деле  игнорирует.
Реально же, пусть медленно, совершенствующийся к неблагоприятным поворо-
там судьбы обычно бывает внутренне готов, поэтому они для  него  уже  не
имеют форму внешних ударов, а гармонически  вписываются  в  добровольный
процесс, которым он самостоятельно управляет.

   ВОЗВРАЩЕНИЕ "МИРА"
   "А входя в дом, приветствуйте его, говоря: "мир дому  сему";  и  если
дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет  достоин,
то мир ваш к вам возвратится". (Мат.10.12,13). Судьба каждого  позволяет
ему получить лишь то, чего он достоин. Если кто-то  хочет  дать  больше,
или другое, обстоятельства препятствуют. Однако,  усилия  дающего  -  не
впустую: "мир" его к нему возвращается.

   НЕАВТОРСТВО НЕЗАМУТНЕННЫХ
   "Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как  или  что  сказать;
ибо в тот час дано будет вам, что сказать; ибо не вы будете говорить, но
Дух Отца вашего будет говорить в вас." (Мат.10.19,20).  Всякий  истинный
духовный делатель - монах, ученый или художник - в высшей степени  очис-
тивший сознание, не сочиняет то, что говорит, пишет, рисует. Он -провод-
ник, а не автор, Бог - не посторонний повелитель  -  корень  собственной
личности, относительно которой мирской человек - фрагмент - совокупность
движущихся оболочек на неподвижном "я". Поэтому создание произведений  -
не цель - лишь ступени от себя внешнего к себе внутреннему.

   2

   Борис Михалев
   НИЦШЕВСКИЙ ЗАРАТУСТРА

   1. "Что могло бы теперь еще случиться со мной, что не  было  бы  моей
собственностью. ...я стою теперь перед последней вершиной своей".
   В каждый момент времени два фактора влияют на мысли, чувства, поступ-
ки - обстоятельства и воля. Второе тем сильней (слабей первое), чем  со-
вершенней личность. Власть последствий грехов преодолима практикой  свя-
тости. Таким образом обретается господство над случаем. Судьба  оказыва-
ется устранена, а не подчинена (пока она  существует,  мы  всегда  -  ее
собственность). Однако, во-первых, это  происходит  не  перед  последней
вершиной, а на ней, во-вторых, в этом случае исчезает и  воля,  так  как
нет области ее применения (сознание окончательно очищено).

   2. "Карлик умолк; и это молчание длилось долго. Его  молчание  давило
меня; и поистине, вдвоем человек бывает более одиноким,  чем  наедине  с
собою".
   В общении с Карликом души мы теряем себя. Он мешает  сосредоточеннос-
ти. С согласия отвечать на его вопросы начинается блуждание по  лабирин-
там периферии, не ведущим к центру. Его нельзя победить его же оружием -
доводами - потому что он не хочет такого рода побед и не боится  пораже-
ний. Его задача - вручить тебе доводы, заставить ими размахивать. В этом
его победа. Поэтому над ним надо возвыситься, игнорировать  его  обраще-
ния. Владение собой самодостаточно. Потеря себя - наркотик. Она  требует
постоянного обновления  извне  состояния  забвения  в  динамике.  Одинок
страстный, заведенный в дебри множественности коварным  Карликом,  когда
последний прерывает беседу, но они с ним продолжают  оставаться  вдвоем.
Избавимся от Карлика! Приобретем внутреннее единство! Таким образом, на-
учившись быть наедине с собой - в тишине, прогоним одиночество. Его кор-
ни - не в отсутствии кого-то рядом, а в потребности в нем - в  собствен-
ной иллюзорной нецелости.

   3. "Мужество - лучшее смертоносное оружие, - мужество нападающее: ибо
в каждом нападении есть победная музыка. Человек... музыкой преодолел...
всякое страдание;... мужество убивает даже сострадание".
   Сострадание - добровольный, страдание - принудительный способы совер-
шенствования. Мужество, как всякое  оружие,  по-разному  применимо.  Кто
убил в себе сострадание, на страдание обречен. Мужество же со страданием
успешно справившегося было состраданию сотрудником.

   4. "Не должны ли мы вернуться и пройти этот другой путь впереди  нас,
этот длинный жуткий путь, - не должны ли мы  вечно  возвращаться".  Лишь
бессмысленно шедший вечно возвращается . Знающему цель не страшна зацик-
ленность. Движение - средство, рано или поздно отбрасываемое. Главное  -
не допускать, чтоб оно к рукам прирастало.

   5. "Где есть великая любовь к самому себе, там служит  она  признаком
беременности".
   Любовь к себе как к принципу и как к потоку явлений отличны. Для пер-
вой важно сделать себя, а не произвести что-то вовне. Поэтому, если  бе-
ременность есть, высшая любовь к себе - не ее признак, хотя взаимоисклю-
чаемость отсутствует. Вторая (чем меньше, тем больше шансов  разродиться
созиданием) также может быть не чревата ничем или чревата чем угодно.
   6. "Для более полного довершения всех вещей... должен я довершить са-
мого себя".
   Думающему, что вещи нуждаются в довершении, себя  никогда  не  довер-
шить. Предназначенное быть целью,  становясь  средством,  перерождается,
образует западню. Парализован порыв вобрать в себя  все,  расширив  лич-
ность до абсолютного смыла, воссоединить "я" с центром, дающим завершен-
ность совокупности вещей; работа над собой  произвольна,  следовательно,
бесконечна. Отбросив точку начала и конца бытия, не поставить ее в само-
совершенствовании. Целостность - единственная (иначе каждая в отдельнос-
ти ущербна - не цела) - предшествует миру и человеку. Будучи создана,  у
любого возвышенного - она собственная. Однако, все вещи одновременно  не
в состоянии быть довершены по-разному.

   7. "Желать - это уже значит для меня: потерять себя. У меня есть  вы,
мои дети! В этом обладании все должно быть уверенностью и ничто не долж-
но быть желанием."
   Всегда в обладании внешним - желание. Не теряет себя владеющий только
собой, не нуждающийся ни в чем кроме. Лишь в таком обладании  -  уверен-
ность.

   8. "Те, кто повелевают, подделываются под добродетели тех, кто служит
им."
   Есть разница между служением народу и заботе о нем. Добродетель пове-
левающих должна возвышаться над общим уровнем. Царя поставил  устраивать
жизнь подданных Бог. Только Его волю и  исполняет  праведный  повелитель
(идти на поводу у изменчивых страстей толпы - грех).

   9. "Трудно мне согласиться, чтобы маленькие люди были нужны!"
   По смыслу каждый нужен Богу  в  себе.  Другим  -  только  в  качестве
инструмента их самореализации - вне зависимости от малости или величия.

   10. "Правда, и они учатся шагать по-своему и шагать вперед; но я  на-
зываю это ковылянием. - И этим мешают они всякому, кто спешит."
   Плохому танцору мешают ноги. Пути спешащих и ковыляющих  не  связаны,
если речь - о совершенствовании. Лишь владелец цели антидуховной (в дан-
ном случае "не" и "анти" равны) связан с кем бы то ни  было  в  ее  осу-
ществлении.

   11. "Кто не может благословлять, должен научиться проклинать!".
   Важно, что ты благословил или проклял. Сами по  себе  действия  нейт-
ральны к ценностям, и приобретают окраску того, чему служат. Неспособный
благословить чистоту пусть постарается ее не проклясть. Бессильный прок-
лясть грех, удержись от его благословения.

   12. "О небо надо мною, ты, чистое! Высокое! Теперь  для  меня  в  том
твоя чистота, что нет вечного паука-разума и паутины его:
   - что ты место танцев для божественных случаев".
   Духовное в человеке видит разум, страстное - случай. Чей голос  чист,
чей лукав - ты волен выбрать. Предпочитающий первое обретет  свет  внут-
ренний, второе - тьму внешнюю.

   13. "Скромно обнять маленькое счастье - это  называют  они  "смирени-
ем"!".
   Есть счастье страсти и бесстрастия - низменное и  высокое.  К  одному
внешнему результату - умеренности греха - можно подходить с двух  разных
внутренних сторон:
   * от предпочтения длительного и относительно безболезненного  ограни-
ченного счастья первого рода ему же необузданному, но  кратковременному,
неизбежно сопряженному со страданием;
   * от отрицания страсти в принципе, достойного зваться  смирением  без
кавычек, лишь в силу необходимости постепенного ее устранения  допускаю-
щего некоторую степень греховности.

   14. "Добродетелью считают они всё, что делает скромным... .Но  это  -
посредственность".
   Давать характеристику следует на основании  не  факта  устремления  к
скромности, а его мотивировки, в зависимости от которой может иметь мес-
то как возвышенность, так и посредственность.

   15. "Вы, любители довольства... погибнете... от множества  ваших  ма-
леньких добродетелей".
   Любителей довольства характеризует не добродетель  (двигатель  спасе-
ния), а ее малость (тормоз).

   16. "Делайте, пожалуй, все, что вы хотите, - но прежде  всего  будьте
такими, которые могут хотеть!"
   Лучше не хотеть ничего, включая свет, чем хотеть тьмы. Кто проповеду-
ет движение не важно куда, пренебрегает целью, делая смысловой акцент на
средстве, утверждает Хаос.

   17. "Я - Заратустра, безбожник: я варю каждый случай в моем котле."
   Бесстрастие подчиняет судьбу  воле,  устранив  случайность,  безбожие
(базовая страсть) -  откладывает  исполнение  назначенного,  накапливает
мелкие факторы рока в один крупный.

   18. "Горе этому большому городу! - И мне хотелось бы уже  видеть  ог-
ненный столб, в котором сгорит он!"
   Когда город обречен, у тебя есть выбор: становиться ли карающим  ору-
дием в руках судьбы (хотеть огненного столба,  призывать  его).  Господь
проклял Каина за убийство брата, но сказал: "всякому, кто  убьет  Каина,
отмстится всемеро."

   19. "Разве не должен я прятаться, как проглотивший золото, - чтобы не
распластали мою душу?"
   Если твоя душа такова, что ее кто-то способен распластать, ты прогло-
тил не золото. Имеющий "я" на  поверхности  (чьи  ценности  зависимы  от
внешних событий) - не чист.

   20. "Где нельзя уже любить, там нужно - пройти мимо!"
   Любить в высшем понимании этого слова значит присутствовать, но прой-
ти мимо. Везде можно и нужно очищаться любовью, но уклоняться от участия
в страстях.

   21. "В пощаде и жалости лежала всегда  моя  величайшая  опасность;  а
всякое человеческое существо хочет, чтобы пощадили и пожалели его."
   В пощаде и жалости к себе - величайшая опасность. Если  кто-то  хочет
пощады - его проблема. В твоей же жалости к нему - величайший инструмент
возвышения.

   22. "Искусанный ядовитыми мухами, изрытый, подобно камню,  бесчислен-
ными каплями злобы, так сидел я среди них".
   Совершенный бесстрастен - эмоциональная реакция на внешние  неблагоп-
риятные воздействия заблокирована. Поэтому, сколько бы не кусались  мухи
и не вкалывали капли злобы, к нему этом ущерб не относится. Он всегда  и
везде сидит чист, ничем не затронут.

   23. "Случай льстит мне и ласкает меня; я смотрю вперед и назад - и не
вижу конца. ... Я похож на влюбленного, который не доверяет слишком бар-
хатной улыбке. ...Прочь от меня, блаженный час! С тобой  пришло  ко  мне
блаженство против воли!".
   Совершенствующийся бесцельно добивается лишь лести случая. Он  расхо-
дует на блаженство накопленный потенциал святости, того не  желая.  Пока
влюбленность в мир не позволяет вынести объект стремлений за его  преде-
лы, сколь угодно продвинутый практик духа будет растрачивать собранное и
начинать сначала. Стремящийся ввысь ради бархатной улыбки обречен  вечно
ей не доверять.

   24. "Из-за безумия примешана мудрость ко всем вещам". Мудрость  (пра-
вильный способ взаимодействия вещи с ситуациями) - фрагмент ума. Без за-
висимости от единого разума, расставляющего всё на свои места, невозмож-
но мудро организовать процесс существования вещей, так как для недопуще-
ния хаоса требуется согласование их "мудростей".

   25. "Тысячекратно происхождение всех хороших вещей: все хорошие весе-
лые вещи прыгают от радости в бытие - как могли бы  они  это  сделать  -
только один раз!"
   Любые вещи могут "прыгать" в бытие сколько  угодно  раз.  Стоящая  за
всеми ними как бы тень тонкого мистического принципа - единственна.  По-
пытка поймать ее и положить в один ряд с вещами - глупость. Тонкие  юве-
лирные украшения не делаются топором. От утверждения однократности  про-
исхождения множества вещей исчезает "могли бы". Я думаю, не к лицу фило-
софу рассуждать через "бы".

   26. "Человеку тяжело нести себя! Это потому,  что  тащит  он  слишком
много чужого на своих плечах."
   За тяжесть - грех - ответственность только собственная. Чужое  может,
провоцировать, разжигать, но не вызывать страсть. При любой силы  посто-
ронних воздействиях ее есть воля пресечь, соответственно,  быть  легким,
какие бы кто гири не пытался на тебя навесить. Они будут соскальзывать с
плеч, так как держатся исключительно на  твоем  согласии  участвовать  в
предложенной игре.

   27. "Насилие, устав, необходимость, следствие,  цель...  -  Разве  не
должны существовать вещи, над которыми можно было бы танцевать?"
   От насилия, устава, необходимости, следствия не освободишься,  просто
их проигнорировав - посмеявшись и потанцевав. В  этом  случае  они  лишь
усилят над тобой свою власть. Стряхнуть доступно иллюзию,  необходимость
- реальность (каждому хочется есть, спать) - надо преодолеть. Для  этого
требуется поставить цель (желание легкости преобразовать  в  намерение).
Чтоб сбросить оковы необходимости, пройди вверх по ее лестнице, сыграй в
игру по установленным правилам и одержи победу.

   28. "Тот открыл себя самого, кто говорит: это мое добро  и  мое  зло;
этим заставил он замолчать крота и карлика, который говорит: "Добро  для
всех, зло для всех"."
   Открывший себя освобождает источник понятий добра и зла,  бьющий  из-
нутри. Извне навязанное для него - чушь. Однако, он не говорит: мое доб-
ро и мое зло. Вкус чистой воды этого родника (не допуская мысли  о  воз-
можности чужих истинных добра и  зла)  не  позволяет  усомниться  в  его
единственности. Добро и зло не для всех одни, а у всех одинаковые.

   29. "Так хочет характер душ благородных: они ничего не  желают  иметь
даром".
   Характер душ благородных ничего не желает иметь.

   30. "Не надо желать наслаждаться! ...наслаждение ...надо иметь, -  но
искать надо скорее вины и страдания!"
   Если ищущий вины позволяет впоследствии наслаждению быть, он его  же-
лает; и на самом деле именно ради него идет на страдания. Он не  устрем-
лен к совершенству, а лишь открыл закон наслаждения, таким образом,  хо-
дит по кругу, всякий раз, испытав на себе  действие  противоположностей,
возвращается в одну и ту же точку духовной  чистоты/  загрязненности,  с
которой начал движение.

   31. "Для духа быть таким добрым - болезнь. Они уступают, эти  добрые,
они покоряются".
   На духовность воздействует не факт уступчивости. Важно,  относительно
чего проявлена покорность. Если человек сам не в состоянии справиться со
страстями и осознал свою порочность, для его духа выздоровление  -  под-
даться внешнему исправляющему насилию.

   32. ""Над рекою всё крепко, все ценности вещей, мосты,  понятия,  все
"добро" и "зло" - всё это крепко!"... - это истинное учение зимы,  удоб-
ное для бесплодного времени, хорошее утешение для спящих зимою и  печных
лежебок. ...но против этого говорит ветер в оттепель!"
   Климат сознания - эмоции. В высших его сферах, где вращаются  учения,
нет зим и оттепелей. Их возможность влиять на ценности говорит о поверх-
ностности последних. Границу между разумом и страстями охраняют стороже-
вые понятия, выставленные высшим духовным достоинством. Бывает, что мут-
ный вал, поднимающийся из животных низов человеческого существа, парали-
зует волю, швыряя личность в пучину низости. Однако, пока живы  вышеука-
занные стражи, напоминающие опустившемуся, что он опустился, не все  по-
теряно. Хуже, если мировоззрение, деформируемое грязной волной, преобра-
зует свои установки из стержня бытия, который не от мира сего, в затычки
для дырок в душе - в утешения.
   33. ""Ты не должен грабить! Ты не должен убивать!" - такие слова  на-
зывались некогда священными... .Разве в самой  жизни  нет  -  грабежа  и
убийства? И считать эти слова священными, разве не значит - убивать саму
истину? Или это не было проповедью смерти - считать  священным  то,  что
противоречило и противоборствовало всякой жизни?"
   Если отождествлять "я" с побуждающими к  грабежу  и  убийству  дикими
страстями (их бесконтрольная пляска равна жизни,  усмирение  -  смерти),
истина недоступна. Путь к ней начинается с  пробуждения  высшего  досто-
инства. Последнее ставит чистоту выше жизни и предпочитает смерть низос-
ти. Достоинству предшествует свобода, фрагмент которой - право идти про-
тив истины. Поэтому жизнь изобилует бесчинствами.  Относительно  челове-
ческого поведения, истина провозглашает - как должно,  а  не  как  есть,
требуя ликвидации некоторых элементов реальности.

   34. "Не то, откуда вы идете, пусть составит отныне вашу честь,  а  то
куда вы идете!"
   Мою честь составляет - откуда я иду и куда я иду, так как это одна  и
та же точка.

   35. "Уменье стоять есть заслуга у придворных; и все придворные верят,
что к блаженству после смерти принадлежит - позволение сесть!"
   Примитивная праведность хочет загробного  блаженства  -  родственного
земному расслаблению. Совершенствующийся добивается не позволения сесть,
а победы над усталостью и инерцией.

   36.
   "Разбейте, разбейте скрижали тех, кто никогда не радуется!"
   Можно дергаться, бить что угодно - порыв к радости  ее  не  прибавит.
Надо долго и кропотливо выскабливать себя изнутри, как сосуд, в  котором
разводили огонь, счищать с души копоть.

   37. ""Для чистого все чисто" - так говорит народ. Но  я  говорю  вам:
для свиней всё превращается в свинью!"
   Чистый видит всё, как оно есть: чистое - чистым, свинское - свинским,
свинья - наоборот: свинское - чистым, чистое - свинским.

   38. "Жизнь есть родник радости; но в ком говорит испорченный желудок,
отец скорби, для того все источники отравлены."
   Дух - источник радости, жизнь - инструмент духа. Иной взгляд - корень
греха. Поэтому преклоняющийся перед жизнью самой по себе рано или поздно
испортит желудок. Ведь телесный недуг растет на почве загрязненного соз-
нания.

   39. ""Хотеть" освобождает: ибо хотеть значит созидать".
   Реально созидать можно лишь себя (и этому мешает "хотеть"), вовне все
создано.

   40. "Паразит живет там, где у великого есть израненные уголки в серд-
це... кто высшего рода, тот кормит наибольшее число паразитов."
   Паразиты сердца - грех, слабость. Величие характеризуется отсутствием
последних.

   41. "Все, что от сегодня, - падает  и  распадается:  кто  захотел  бы
удержать его! Но я - я хочу еще толкнуть его!"
   Надо поддерживать истину вне зависимости  от  того,  падает  она  или
крепко стоит, также при любых обстоятельствах - сталкивать ложь.

   42. "Смотрите же, как эти народы теперь сами подражают торгашам...  О
блаженное далекое время, когда народ говорил себе: "Я хочу над  народами
- быть господином!""
   Нет возвышенных страстей. Нажива ли, власть - одинаково низменны. При
чем, мелкая страстишка предпочтительней. Она меньше уродует  образ  лич-
ности в сознании.

   43. "Лучшее должно господствовать".
   Лучшее может господствовать. Однако,  воспользовавшись  этим  правом,
оно теряет свои достоинства.

   44. "Враги у вас должны быть только такие, которых бы вы  ненавидели,
а не такие, чтобы их презирать."
   Истинный враг - один - внутри каждого. Всё множество внешних - оружие
борьбы с ним. Их следует не презирать или ненавидеть (как не  питаем  мы
чувств к топору, которым рубим дрова), а выбирать  единственно  с  точки
зрения наибольшей полезности для решения поставленной задачи.

   45. "Их дух в плену у их чистой совести".
   Пленить кого-либо может вещество, обладающее вяжущими свойствами. Та-
кова грязь. Чистота - отсутствие последней, а не другое  противоположное
вещество. У свободы нет свойств. Дух бывает в плену у недостаточно  чис-
той совести, где не она сама, а ее неполнота - фактор рабства.

   46. "О братья мои,... зачем так мягки,... зачем так много...  отрече-
ния в сердце вашем? Так мало рока во взоре вашем?"
   Твердость - результат  отречения.  Неотреченный  -  грешен,  следова-
тельно, дрябл. Рок - судьба (ставшая столь тяжелой, что трясущиеся  сла-
бые руки порочного выпустили ее), неподконтрольная воле.

   47. "Созидающего ненавидят они  больше  всего:  того,  кто  разбивает
скрижали и старые ценности,... ибо добрые -  не  могут  созидать...  они
распинают того, кто пишет новые ценности на новых скрижалях,... они рас-
пинают все человеческое будущее!"
   Добрые созидают себя. Всё, что можно творить  кроме  -  средство  для
этого главного дела. Старые скрижали надо очищать от накипи  упрощеннос-
ти, а не бить. Ценности могут быть обновленными.  Новые  не  заслуживают
доверия. Стремясь к духовным открытиям, бойся душевной отсебятины!  Пра-
вомерно пожертвовать (в качестве цели) внешним будущим человечества ради
мига внутреннего совершенства, где оправдано прошлое и не требуется  бу-
дущее - время не течет, так как нет изменений в состоянии личности - от-
сутствуют сами состояния, в наличии - лишь "я".

   48. "Не есть ли слова и звуки радуга и призрачные мосты,  перекинутые
через всё, что разъединено навеки? ...для каждой души всякая другая душа
- потусторонний мир. ...Нет ничего вне нас. Но это мы забываем при  вся-
ком звуке... Имена и звуки не затем ли даны вещам, чтобы  человек  осве-
жался вещами?".
   Души разъединены непоправимо, но мы - не души. "Я" -  неделимый  дух.
Обособленность личности преодолима, к чему слова со  звуками  -  инстру-
мент. Однако, чтоб правильно им воспользоваться, надо  побороть  соблазн
освежения. Обреченность замкнутости в оболочку исчезнет, как только  от-
кажешься от наведения мостов.

   49. "Человек... Во время трагедий, боя быков и распятий он до сих пор
лучше всего чувствовал себя на земле; и когда он нашел себе  ад,  то  ад
сделался его небом на земле".
   Жестокость к другим принципиально отлична от суровости к себе. Радую-
щийся посторонним распятиям к страданию не готов. Он за счет чужого  ада
строит свой рай.

   50. "Теперь я умираю и исчезаю... Но  связь  причинности,  в  которую
вплетен я, ... опять создаст меня! ...я буду вечно возвращаться".
   Перспектива вечности возвращения - для тех, кто ставит "я"  звеном  в
цепи причинности, подверженным исчезновению и воссозданию.  С  осознания
неизменности личности начинается путь  к  прекращению  возобновлений  ее
оболочек.

   51. "Существует великий год становления, ...он должен, подобно песоч-
ным часам, вечно сызнова поворачиваться, чтобы течь сызнова и опять ста-
новиться пустым".
   У каждого точка поворота - своя. Нет общего для всех  великого  года.
Что-то должно оставаться и накапливаться от периода к периоду.  Поэтому,
песочные часы - плохая аналогия.

   52. "О душа моя, я смыл с тебя маленький стыд и добродетель закоулков
и... задушил даже душителя, называемого "грехом"".
   Стыд и добродетель - руки для душения греха. Отсекая их,  ему  стано-
вится нечем противостоять. Однако, шея крепка. Требуется железная  хват-
ка, которая не допускает малости и закоулочности.

   53. "Сам я крупица той искупительной соли, которая заставляет все ве-
щи хорошо смешиваться".
   Организатор правильного взаимодействие предметов - не вещество,  сос-
тоящее из частиц. Он - цельная единственная существующая личность,  вся-
кое "я" в его истинном облике, относительно которого вкладываемое нами в
понятие этого междометия - фрагменты. Однако, их множество Его не  обра-
зует, как голубыми прямоугольниками видов из окон не складывается  и  не
исчерпывается небо.

   54. "В том альфа и омега моя, чтобы всё тяжелое  становилось  легким,
всякое тело - танцором".
   Беззаботностью легкость не достигается, а имеясь в наличии, к  танцам
не располагает. Чистота есть свобода полета, но не он  сам.  Движение  -
соблазн совершенного, при уступке которому тяжесть приходит вновь.
   55.
   "Бог в тебе обратил тебя к твоему безбожию".
   Безбожник пуст в глубине. Он отождествил "я" с оболочкой. Набор  сос-
тояний не бывает полным (есть возможность всего, но нет его реализации):
всегда отсутствует прошлое и будущее, наличествует - настоящее. "Чего-то
не вернуть", "что-то может быть" - вечная незавершенность движущегося. В
Боге - место явлениям, а не наоборот. Сколь ни собирай фрагменты, они не
дадут целостности. Последняя неделима. Моменты и формы бесплодно мучают-
ся в попытке ее сымитировать. Всевышний бесконечен, как принцип, но уст-
ремление к предметной бесконечности дурно пахнет.  Невысокого  мнения  о
личности предполагающий ее возникновение и  исчезновение,  равно  как  и
множественность источников света. "Я" - Бог изначальный и окончательный,
единственный. Безбожие при вере в себя означает принижение "я"  и  Бога,
так как предмет отвержения должен быть -  помимо  утверждаемого.  Всякое
же, что допускает что-то кроме себя, несовершенно.

   56. "Разве все слова не созданы для тех, кто запечатлен тяжестью?  Не
лгут ли все слова тому, кто легок!"
   Присущность состоянию, запечатленному  тяжестью,  может  характеризо-
ваться устремленностью к ее усилению или облегчению. Слова (второй  слу-
чай) - инструмент очищения. Легкому они не лгут, но не требуются.

   57. "Я - доискиваюсь основы: - что до того, велика ли она  или  мала?
Называется ли она болотом или небом?"
   Кому безразлично, что есть основа, обязательно найдет болото. К  небу
надо изначально стремиться - до всякого поиска.

   58. "Совестливость духа моего требует от меня, чтобы знал  я  что-ни-
будь одно и остальное не знал".
   Совестливость требует знать не что-нибудь, а нечто конкретное. Чем  в
большей степени, разумеется, тем лучше,  но  познание  всего  остального
(если речь - не о страстях) с этим главным процессом в  противоречие  не
вступает.

   59. "Когда он был молод, этот Бог с востока, тогда был  он  жесток  и
мстителен... .Но наконец он состарился, стал мягким и сострадательным...
.Так сидел он, ...усталый от мира, усталый от воли, пока наконец не  за-
дохнулся от своего слишком большого сострадания".
   Для отождествляющих Бога с его отображением в  общественном  сознании
Он бывает молод, зрел, стар. Сострадание - пренебрежение "я" внешним ра-
ди "я" внутреннего, знающему лишь первое, равно, как Бога,  рождающегося
и умирающего в душах людей (что нисколько собственно к Богу не  относит-
ся) - самоубийство. Оба рассмотренных образа, относительно истинных Лич-
ности и Всевышнего, видятся достигшим вершины мировоззрения - точки сли-
яния "я" и Бога в полноте и неизменности - за пределами  пространства  и
времени, солнечными зайчиками относительно солнца.

   60. "Как же сердился он на нас,... что мы его плохо понимали! ...если
вина в наших ушах, почему дал он нам уши, которые  его  плохо  слышали."
Зверь устроен так, что ему не требуется понимать (повиновение).  Челове-
ческое право на решение от свободы не слышать истину неотделимо. При об-
ратном же желании и усилиях уши, данные Им, не подведут.

   61. "Человек любит себя самого, - ах, как велико должно быть это  се-
бялюбие! Как много презрения противостоит ему!"
   Много любви и презрения может быть соответственно к себе  внутреннему
и внешнему, или наоборот. Если рассматривать оба отношения в  приложении
к одному из компонентов, величие первого с неизбежностью требует малости
второго.

   62. "От них отступает враг их, дух тяжести. Уже учатся  они  смеяться
сами над собой".
   Легкость достигается не смехом, а работой над собой. Легкомыслие усу-
губляет тяжесть.

   63. ""Ты... молишься ослу здесь, как Богу?" - "... Лучше молиться Бо-
гу в этом образе, чем без всякого образа. ...Тот, кто говорил "Бог  есть
дух", - тот делал до сих пор на земле величайший шаг к безверию"".
   Для сильно загрязненного сознания трудно молиться  духу.  Однако,  не
всякий образ может быть полноправным представителем последнего. Лишь от-
вечающий определенным требованиям. Пропустить и преломить свет способна,
например, стеклянная призма, но не камень.

   64. "Игра в кости не удалась вам. ...не удалось великое".
   Грешен, следовательно, мелок - кто хотел, но не получил удачи. Чисто-
му она идет в руки сама, но величие его - в пренебрежении к ней.

   65. ""Для ближнего" - это добродетель только маленьких людей... у них
нет ни права, ни силы для вашего эгоизма!"
   Эгоизм сильных - духовный ("для ближнего" - внешний инструмент  внут-
ренней цели), слабых - поверхностный (противопоставлен самоограничению),
плотский. Великая добродетель - не другая, а большая,  относительно  ма-
ленькой.

   66. "У кого слишком много духа, тот может сам заразиться глупостью".
   Мысль - промежуточная стадия между глупостью и совершенством, оба  из
которых - ее отсутствие. В первом случае - нет  возможности  ничего  по-
нять, во втором - все понято.

   67. "Я... ищу счастья на земле. ...Если мы не вернемся назад и не бу-
дем как коровы, мы не войдем в Царство Небесное."
   Счастье - целостность. Земное оно для каждого - в качестве одного  из
фрагментов совокупности - коровье. Полнота Царства Божьего - раскрытая в
себе, найденная в глубине - на самом дне личности. Войдет туда лишь  от-
вергший внешнее соединение как путь к гармонии.

   68. "Вы страдаете собой, вы еще не страдали человеком."
   Самое благородное страдание - собой. Но не как человеком, а как  лич-
ностью.

   69. "Толпа... криводушна по невинности".
   Виновность одурманена грехом. Поэтому нет ничего кривей  ее  прямоты.
Невинность отличается возможностью не лгать. Делает она это  или  нет  -
другой вопрос.

   70. "Этот венец смеющегося, этот венец из роз, - я  сам  возложил  на
себя этот венец, я сам признал священным свой смех.  Никого  другого  не
нашел я теперь достаточно сильным для этого."
   Никто не может повлиять на мою самооценку и представление  о  священ-
ном. Даже если он будет сколь  угодно  силен!  Я  признаю  исключительно
внутренний характер происхождения истины, строго вертикальную траекторию
ее прохождения в разум. При этом чужд авторству. Я  ничего  на  себя  не
возлагал - лишь утвердил изначально возложенное. Поверхность  у  каждого
своя, дно - единственное.

   71. "Неспособность ко лжи далеко еще не есть любовь к истине."
   Ко лжи не надо способности. Она груба, поэтому агрессивна. Достаточно
отказа противостоять, чтобы оказаться в ее власти. Истина - обитательни-
ца самых тонких, глубинных слоев нашего существа. Добраться до нее, пре-
одолев внешние вихри, освободившись от их влияния на  личность,  трудно.
Однако, без подобных усилий ложь самопроизвольно воцарится в сознании.

   72. "Все, что страдает хочет жить, чтобы стать  зрелым,  радостным  и
полным желаний... .Радость... хочет вечности, хочет возвращения".
   Радость, как процесс радования, подобна растению на  зыбучих  песках.
Имея корни в движущемся, она представляет собой поток страстных  состоя-
ний. Никакая совокупность явлений не окончательна. Гармония  бесстрастия
- радость, исходящая от Неподвижного - возможность всякого состояния при
отсутствии любого из них. Вектор устремленности рожден  фрагментарностью
личности. Страдающий и есть тот, кто полон желаний. Зрелость же - завер-
шенность, которой нечего хотеть: цель достигнута. Все, что возвращается,
неизбежно снова исчезнет.
   В радости важна принадлежность. Она не бывает абстрактной. Радоваться
может "я", которое, в случае его обусловленности жизнью формы,  ликвиди-
руется при распаде последней. Радость  приверженца  вечного  возвращения
неизбежно навсегда прекратится. Ведь когда она появится  вновь  -  будет
чужая.
   Личность следует вознести над всем изменяющимся, так  как  любые  его
сгустки - тонкие ль, грубые - обречены. В движущемся нет  твердой  опоры
для "я", чтоб оно могло не пропасть и стать  владельцем  новой  радости.
Надо, отказавшись от внешних утех, сместить волевой акцент и  сосредото-
чить внимание на внутренней радости Неизменного!

   73. "По всему неудавшемуся томится всякая вечная радость.  ...радость
хочет вечности всех вещей".
   Внешняя неудача - шанс на внутренний успех. Требуется  отделить  свою
жажду радости от вещей, вынести "я" за пределы времени и пространства  и
там приготовить для него пир, все же  движущееся  признать  средством  и
окончательно согласиться на мирскую безрадостность!  Плотская  пассивная
радость есть тяга к рассеянию, жажда принадлежать. Духовная  активная  -
содержит волю к власти (чей вектор вертикален: от себя внутреннего  -  к
себе внешнему) и основана на сосредоточении.

   74. "Дурная лживость присуща тем, кто хочет свыше сил своих."
   Кто не способен вывести "я" за границы человека (пусть "сверх"),  от-
чаивается в совершенстве. Бессилие подняться на собственным земным обли-
ком или нежелание под воздействием греха направлять на это волю соглаша-
ется навеки быть частью, утверждая невозможность освободить личность  от
всяких рамок, видит ложь в любом  к  этому  стремлении.  Силы  человека,
действительно, непреодолимо малы, личности же самой по себе (не воплоще-
ний ее в разных образах) - безграничны.

   75. "Бог умер: теперь хотим мы, чтобы жил сверхчеловек".
   Бог - принцип, человек - явление. Они - на  разных  уровнях,  поэтому
несопоставимы. Смертен не Бог, а Его образ в сознании.  Часть  не  может
занять место целого. Соперничество - удел двух фрагментов. Бог  включает
в себя все, в том числе сверхчеловека. Если Он - нечто  другое,  относи-
тельно последнего, речь - не о Боге. Если ж сверхчеловек полон, он  сов-
падает с Всевышним и ничего не  отрицает.  Однако  такое  представление,
связывающее окончательное состояние личности с формой,  есть  неверие  в
неисчерпаемость родника совершенства в ее глубине. Безграничное не  тер-
пит рамок.

   ПРИЛОЖЕНИЕ
   Из "Идеи сверхчеловека" В.С.Соловьева:
   "Человек, думающий только о себе, не может помириться с мыслью о сво-
ей смерти; человек думающий о других, не может  помириться  с  мыслью  о
смерти других: значит и эгоист и альтруист - а ведь логически необходимо
всем людям принадлежать... к той или другой из этих нравственных катего-
рий, - одинаково должны чувствовать смерть  как  нестерпимое  противоре-
чие,... значит, "сверхчеловек" должен быть прежде всего и в  особенности
победителем смерти".
   Возможно думать о себе внутреннем. Это не идентично эгоизму в привыч-
ном понимании, так как требует жертвовать своим плотским обликом и забо-
титься о чужом благополучии, впрочем, не ставя его целью. Чтоб подняться
над обыденным человеческим несовершенством, не бессмертия того, что это-
му категорически противиться, надо добиваться, а преодолевать связь лич-
ности со всем смертным. Нестерпима только мысль о  гибели  "я".  Поэтому
победа над смертью - в переосмыслении своего "местонахождения".  Человек
состоит из множества слоев. Каждый из них раскладываем на миллиарды  яв-
лений. Необходимо найти точку опоры в этом вечно штормовом океане,  ска-
зать: "здесь - я (о чьем бессмертии бессмысленно радеть: у твердыни  нет
приливов и отливов), остальное лишь временно мне принадлежит". Борющийся
со внешней смертью не ценит личность, предполагая возможность ее  ликви-
дации. Истинный враг - внутренний.
   4

   Борис Михалев
   РАЗМЫШЛЕНИЯ
   О ВЕРЕ
   Вера есть выход из плоскости в другое измерение. Непонимание  и  гнев
вызывает определение высшего идеала как пустоты. Но ведь, как ни крути в
горизонтали, в вертикали все одно - ноль. Высший идеал внемирен. Поэтому
если рассуждать категориями мира, он - ничто. Любое наше о нем понятие -
попытка спроектировать на горизонтальную плоскость то, что целиком лежит
в вертикальной. Наклон всегда чреват искажениями. Проекции эти нужны, но
их следует понимать лишь как временное  приспособление  к  человеческому
несовершенству.
   Вера - утверждение во-первых реальности,  во-вторых  первичности  че-
го-то вне мира. Не важно чего. Есть ценности большие, чем  благополучие,
семья и пр., даже чем сама жизнь. Вера бывает не только истинная, но ис-
каженная и сатанинская. Однако, сам факт ее наличия -  основной  атрибут
собственно человеческой формы существования. Атеизм - тоже вера, но  как
бы вывернутая наизнанку. Чтоб что-то в принципе  отвергнуть,  надо  быть
способным соответствующее понятие определить. Животное высших идеалов не
утверждает и не отрицает. Его сознание не может абсолютизировать ни одно
из внешних и внутренних явлений.
   Возрастание истинной веры - в повышении степени неотождествления  "я"
с формами, в большем доверии голосу абсолютного бессознательного  форми-
рующего фактора, чем позывам психики или доводам ума.

   О ДЕЛАХ И МОТИВАХ
   Святой Дух представляет из себя максимально богоориентированное и бо-
гоотражающее движущееся - сознание, вполне свободное от инерции и  энер-
гии. Обретается Он  в  результате  активности,  проявляемой  ради  Бога.
Единственно правильное понимание смысла всех усилий - исполнение  высшей
воли. Последняя - наше освобождение.
   Отсутствие разделения цели и средства или подмена цели превращает по-
ложительную энергию деятельности в соответствующие внешние  условия,  не
затрагивая внутренней дисгармонии.  Неблаговидность  цели  -  тщеславие,
страх осуждения и пр. - ее даже усиливают, разжигая страсть. Выходят бо-
ком также благодеяния, когда сам этот акт начинает нести в себе цель или
ей становится достигаемый видимый результат  для  другого.  В  последнем
случае имеет место непонимание невозможности настоящей гармонии в  связи
с рядом явлений вообще, все ограничивается горизонталью,  цель  остается
там же, где средство - в потоке частных состояний. Истинное  восполнение
себя происходит только по вертикали, путем ухода  от  множественности  и
обособленности, с которыми динамический наш облик неразделим.
   Когда добродетель уже бескорыстна, но еще не осмысленна, результат  -
мирские блага, авторитет, что может ввергнуть в  соблазн  присвоить  все
обретенное и всласть насладиться заслуженным. Тогда, или теряется чисто-
та мотивировок, или наступает разочарование. Диктуется оно  потребностью
в ином, лучшем, незыблемом.

   О МИССИИ ХРИСТА
   Будучи в рабстве у страстей, человечество застряло в горизонтали. Ос-
вободиться самостоятельно большинству не под силу. Необходимо  посторон-
нее воздействие в вертикальном направлении огромной мощности,  способное
сдвинуть скалу людского греха, не нарушая законов горизонтального  мира.
Бог не отменил судьбу, но послал Своего Сына, чтоб  посредством  подвига
создать емкость неиспользованной положительной судьбы, доступ к  которой
правильно понимающих цель есть эффект искупления. Непорочность и страда-
ния - его обязательные составляющие. Иначе отсутствие второго оборачива-
ется замыканием первой на себя. Но  чтобы  сконцентрированный  потенциал
святости не требовался для личного освобождения, выполняющий эту задачу,
должен быть уже свободен и  воплотиться  не  в  соответствии  с  законом
судьбы, а по своей воле. Такие личности - Сыновья, воля их - Божья. Поэ-
тому и говорится, что Бог послал Сына. "Единородность" последнего следу-
ет понимать как единство Отца в самом Себе. Все свободные личности - од-
но целое. Христос - лишь аспект Бога, одно из Его бесконечных  возможных
лиц, а не отдельный Бог.
   Однако, почему же на стали спасителями  другие  пострадавшие  святые?
Разница здесь - в степени святости, она - чисто мистическая,  и  оценить
ее нашим загрязненным разумом затруднительно.
   Христос никого не ведет к спасению, как поводырь слепого. Он лишь по-
могает человеку осуществить то, до чего тот сам  уже  внутренне  дозрел.
Пока свободный выбор - между соблюдением закона ради благополучия и  не-
соблюдением ради  максимального  наслаждения,  сознание  характеризуется
неспособностью вместить само понятие освобождения. Христос  подарил  нам
нечто неописуемо красивое, но чтоб увидеть это надо иметь глаза, Он соз-
дал бездонное озеро, но, чтобы напиться из него надо иметь рот. Требует-
ся пройти долгий путь, проделать огромную работу, пока откроется в  душе
канал для поступления в него спасительной влаги.

   О СИМВОЛИКЕ
   Крест означает далеко не только распятие.  Наоборот,  Христос  избрал
себе такую смерть, чтобы утвердить в человечестве этот символ. Его гори-
зонталь - мир явлений, плоскость отношения человека с человеком,  верти-
каль - путь возвращения к Богу и перехода сущности в явление.  Пересече-
ние выражает главную мысль всех правильных учений - отношение к человеку
должно обуславливаться отношением к Богу.
   Свастика - разновидность креста. В ней заостряется внимание на  прин-
ципиальном аспекте устройства мира. Противоположно направленные линии на
концах вертикали - разная природа движущегося и  неподвижного.  Разворот
этой конструкции на 90 градусов - образование  горизонтальной  структуры
мира по образу вертикальной, соответствие по принципу  подобия  творения
жизненного творению метафизическому. Там - смысловое и инструментальное,
здесь - мужское и женское, плюс и минус.

   О ЖЕРТВЕННОСТИ И ЭМОЦИЯХ
   Христианская любовь и эмоциональная привязанность -  вещи,  абсолютно
друг другу неродственные. Первое - способность  жертвовать  благами  или
даже жизнью ради Бога. Тот же, на кого фактически  этот  акт  направлен,
выступает как инструмент, а не цель самопожертвования.
   Однако, желание жертвовать может психологически вытекать из привязан-
ности. В этом случае важно их по сути не смешивать, иначе теряется  бес-
корыстие мотивировки, а соответственно, духовная ценность жертвы. Эмоци-
ональная симпатия, отдельно взятая, страстна.

   О ДУХЕ И БУКВЕ ЗАКОНА
   Потребность в авторитетном руководстве привязана к  духовному  уровню
каждого. Чем он ниже, тем понимание человеком исповедуемого учения более
однозначно и  плоскостно.  По  мере  совершенствования  оно  приобретает
объемность и перспективность.  Независимость  от  установленной  системы
ценностей есть умение не вступать с ней во внутреннее противоречие.  Ме-
нее внимательно относится к букве закона тот, кто сильнее  проникся  его
духом. У буквы нет самостоятельной ценности. Она только способствует ус-
воению духа, оставаясь безусловным ориентиром на  любой  стадии  пути  к
спасению. Противоречия между разными пониманиями одного и того же посту-
лата могут иметь место лишь с точки зрения менее совершенного обладателя
одного из них.
   Однако, даже на начальной ступени, помимо давления традиции, требует-
ся участие личной воли. Надо совершить в себе мировоззренчески-мистичес-
кий переворот, чтобы переподчинить свободу Христу - символу отречения  и
самопожертвования - а не "князю мира сего",  чьи  утверждения  соблазни-
тельны, а образ навязчив.
   Апостол сказал о браке: "Желаю, чтобы все люди были, как я..., но ес-
ли не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо  лучше  вступить  в
брак нежели разжигаться", и пояснил: "Впрочем это сказано мною как  поз-
воление, а не как повеление". Попытка возложить на себя  непосильную  на
данном этапе ношу может привести к обратному результату. Этим обусловле-
ны позволения типа "око за око". В дальнейшем  они  отпадают  -  "любите
врагов ваших" - совершенство характеризуется чистотой, которая есть  от-
сутствие потребностей, а следовательно, необходимости  допущений.  Когда
же позволение трактуется как повеление, низший образ жизни и мысли выхо-
дит их подчинения у высшего, противопоставляется ему, чем у второго  от-
нимается опора, а у первого - смысл.

   О РОЖДЕНИИ И СМЕРТИ
   Очевидно, что большинство людей, даже осмысливших правильный путь, не
успевают до смерти пройти его полностью. О прочих нечего и говорить. По-
этому, предполагая завершение жизни личности с  исчезновением  тела,  мы
или отнимаем у нее смысл, или  ставим  его  осуществление  вне  связи  с
предпринятыми усилиями, отрицая роль воли. Аналогично тому и рождение  -
не начало жизни. Иначе следовало бы признать  наличие  случайности,  так
как начальные условия у каждого свои. Что же такое случайность? Это  не-
кая беззаконная сфера бытия, где его пластическое начало существует  не-
зависимо от разумного. В этом случае первое было бы не  организовано,  а
соответственно, второе - не абсолютно. Представление о  случайности  не-
разрывно с безбожием и допущением хаоса.
   После смерти тела последовательно отмирают слои  проявленного  созна-
ния. Этим обусловлено отсутствие памяти о прошлых жизнях.  Непроявленная
часть продолжает существовать, аккумулируя в бессознательных формирующих
факторах все, прежде накопленное. При жизни любая мысль уходит не только
вовне (в действие), но и в глубину, оставляя  там  свой  бессознательный
прообраз. В будущем, в ситуации, аналогичную той,  в  которой  та  мысль
явилась, осадок активизируется и стремится новой мысли присвоить похожую
окраску.
   Чем выше духовный уровень, тем дольше длится состояние отсутствия пе-
риферийных слоев. Объясняется это условностью категории времени: занима-
ясь чем-то интересным, мы его не замечаем - в этот момент сознание  кон-
центрируется. В противном случае посторонние мысли вносят суету,  и  эф-
фект "резинового времени" мучителен.  Чистота  сознания  характеризуется
его способностью к сосредоточению. Абсолютность последнего - выше време-
ни. Для освободившихся личностей настоящее прошлое и будущее - одна точ-
ка. В сознании же остальных загрязненные осадки рано  или  поздно  рушат
концентрацию, требуют выхода и реализации в грубом мире. Человек  рожда-
ется.

   О ЗАКОНЕ СУДЬБЫ
   Всякая деятельность - внешняя или внутренняя  -  оставляет  невидимые
следы. Предпосылкой любого события является совокупность действий. Хрис-
тос, встретив прежде Им исцеленного, сказал:  "Вот,  ты  выздоровел;  не
греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже". Мир, выведенный  из
равновесия, возвращает энергию источнику в виде  аналогично  окрашенного
последствия.
   Жизнь обусловлена актами воли и независимыми от нее в  настоящий  мо-
мент внешними условиями. Последние связаны с прошлой деятельностью  пос-
редством закона, пронизывающего все множество форм существования личнос-
ти в движущемся мире.
   Помимо  окраски,  действия  обладают  характеристикой  интенсивности.
Крайне интенсивные дают плоды сразу или вскоре, остальные  накапливаются
и к концу жизни образуют фактор судьбы - место, время, народ, семью  бу-
дущего рождения, здоровье, склонности и пр., а также неотвратимые  собы-
тия жизни и ее продолжительность. Кроме того в тонких структурах  созна-
ния сохраняются неопределенные совокупности  отпечатков,  которые  могут
быть уничтожены (ослаблены) противоположным воздействием или усилены од-
нородным и реализованы, получив завершение.
   Однако, неправомерно говорить о рассматриваемом законе как о  простом
механизме, подобно пружине, реагирующем противодействием на действие. Он
не вознаграждает добродетель благами, предназначенными для  наслаждения,
и не карает порок справедливой местью, а в соответствии с индивидуальны-
ми особенностями каждого адекватно подбирает ему условия,  в  наибольшей
степени способствующие выходу из лабиринта греха.  Страдания  -  признак
отсутствия добровольности совершенствования. Если подавление страстности
не идет самостоятельно изнутри, оно осуществляется извне  принудительно.
Сила такого воздействия дозируется, чтоб подлежащий ему не впал в  злобу
и отчаяние, а о чем-то задумался и переосмыслил.

   ОБ УСИЛИЯХ И РЕЗУЛЬТАТАХ
   Деятельность требует противопоставления человеком чего-либо инертнос-
ти своей природы, всякое усилие расценивающей как дискомфорт. Чтобы доб-
ровольно себя ломать, нужна сильная мировоззренческая установка,  веский
мотив, каковых по большому счету существует два. Истинный  -  внутреннее
совершенствование, кажущийся - внешний результат.  Последний  на  низших
духовных стадиях необходим как побудитель в силу неспособности  сознания
вместить первый, однако, лишь в качестве спонтанного практического прин-
ципа, а не вывода - продукта отвлеченной  мысли.  Кажущейся  мотивировке
пристало обслуживать деятельность, а не быть идеей, иначе  она  тормозит
духовный рост.
   Труд влияет на условия жизни, но не прямым образом. Чем  бескорыстней
усилие, тем положительней оно воздействует на судьбу, контролирующую об-
ретение благ. Если кто-то чего-то очень хотел и добивался, ему может  не
повезти, другой же, наоборот, и пальцем не шевельнет, но  ему  улыбнется
удача. В обоих случаях Бог посредством закона судьбы дает каждому заслу-
женное, но не конкретно направленной деятельностью, а всем  образом  его
жизни и мысли.
   Благоприятные условия мы получаем не для наслаждения - только в  силу
затруднительности без них на данном этапе совершенствования. Потребление
само по себе, вне цели очищения, есть зло, возможность чего хотя и  яви-
лась в результате прошлого добра.

   О ЛИЧНОСТИ-ЗАКОНЕ
   Бог не проявляется в мире  напрямую.  Его  воля  осуществляется  пос-
редством законов. В этом  человеку  видится  противоречие  из-за  узости
представлений о личности и законе. Под последним разумеется неодушевлен-
ный механизм, управляющий процессами по некой формуле. Личность же, сог-
ласно нашим понятиям, хаотична и непредсказуема, способна  к  произволу,
поэтому закономерностью упраздняется.
   Всякий закон характеризуются наличием некоторого числа однородных ему
по степени общности, то есть по охвату подчиненных - более конкретных  -
законов, существующих и взаимодействующих согласно содержанию  главного.
Ниже всех стоят естественные - физические, химические и пр. - частные по
сравнению, например, с законом судьбы, относительно  которого  они  сами
могут быть рассматриваемы как явления. Количество однородных законов об-
ратно пропорционально их общности,  соответственно,  завершает  пирамиду
абсолютный, единственный, не имеющий вышестоящих, потенциально  содержа-
щий в себе все. Таков Бог в одном из своих аспектов.
   Открытие высших истин осуществляется исключительно интуитивно.  Одна-
ко, страсть блокирует связь тонких слоев сознания с  проявлено-рассудоч-
ным. Как в момент сильного страха или гнева человек не  может  логически
мыслить, так неспособность к  глубокому  и  длительному  сосредоточению,
свидетельствующая о страстности, пусть, слабой, но въедливой, не  позво-
ляет включить интуицию. Спонтанность и неконтролируемость сознания озна-
чает его  доступ  лишь  к  начальным  ступеням  божественного  законода-
тельства. Главенство фрагмента над целым есть рабство  личности,  потому
как последняя не трансформируется объектами, которые отражаются в ее ди-
намических оболочках. Возможность осознания законов высокой общности за-
висит от уровня внутренней чистоты, получаемого  практикой  бесстрастия.
Независимость от частностей не отрицает их, но ставит  на  место,  лишая
всеобъемлющего значения. Тюрьма, в стене которой сделан пролом, не  рух-
нула, но уже не может лишить никого свободы.
   Противопоставление личной воли закону проистекает из незнания полноты
божественного установления.  Совершенствование  устраняет  этот  дефект,
рождая понимание внутреннего  происхождения  дисгармонии,  и  рассеивает
предположение о возможности иного и лучшего устроения мира. Освобождение
означает тождество свыше данного и снизу достигнутого. Закон  становится
личностным. Таков второй аспект Бога. Святой "не изменяет ход  вещей  на
противоположный, хотя и обладает такой способностью...  потому  что  все
существующее установлено... в соответствии с намерением другого -  изна-
чально совершенного" (Йога-сутры, 3.45.).

   О СЛУЧАЙНОСТИ, ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ЛИЧНОЙ ВОЛЕ
   Независимые в данный момент от личной воли  условия  могут  представ-
ляться человеку случайными, обусловленными внешней  закономерностью  или
вытекающими из собственных прошлых действий. Кроме последнего, все  фак-
торы увязаны исключительно на посторонние силы. Тогда спрашивается,  где
кончается мое и начинается чужое, каким образом эти  двое  делят  "сферы
влияния"? Вроде бы, человек, принимая меры, ограничивает воздействие  на
себя случайности и ослабляет давление законов природы.
   "Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя  на  один  ло-
коть?". Отрицал ли таким образом  роль  воли  Спаситель?!  "Если  будете
иметь веру и не усомнитесь, ...если и горе  сей  скажете:  "поднимись  и
ввергнись в море", - будет". Утверждал ли  он  ее  абсолютное  всесилие?
"Итак не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?"  или  "что  пить?"...
потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду  во  всем  этом.
Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все  приложится  вам".
На направленности воли делал Он акцент, а не на самом факте ее могущест-
ва или бессилия. Чтобы двигать горы, вектор активности должен  быть  ду-
ховно ориентирован. Концентрация на  внутреннем  очищении  приносит  все
внешнее, что для этого нужно, без  специальной  заботы.  Последняя,  от-
дельно взятая, бессильна. Власть личности над миром тем выше,  чем  ниже
ее потребность в его благах. Если они цель,  а  не  средство,  неизбежны
злоупотребления и разрушительная агрессия.
   Всякий акт воли со временем трансформируется во  внешние  условия.  В
жизни нет никаких случайностей и без разбора на всех действующих общест-
венных и природных законов. Каждый сам как бы выбирает себе и то и  дру-
гое посредством духовного развития или падения.
   5

   Борис Михалев
   РАЗНОЕ
   ИЗ ВИВЕКАНАНДЫ
   1.
   "Кто думает, что получил ответ на свои молитвы, не знает,  что  обрел
удовлетворение от собственной своей природы".
   Безусловно, искренняя молитва очищает сознание. Однако, здесь как  бы
звучит противоречие: или получил ответ, или нашел что-то в себе.  Совер-
шенствование посредством молитвы  осуществляется  в  результате  взаимо-
действия усилий молящегося и помощи того, к кому идет обращение.
   Человек слаб. Очиститься самостоятельно редко кому под силу.  Кто  на
это способен, может поставить на белой стене черную точку, и  сосредото-
чившись на ней, достичь результата. Но Спаситель приходил не для  таких.
Сильному не нужен помощник, здоровому - врач.
   Разумеется, исключим из сферы истинно религиозного смысла молитву как
сделку - выказал хозяину преданность, получил награду.
   Не знает сущности молитвы и тот, кто заблуждается относительно приро-
ды Бога, думая, что Ему от человека что-то может быть нужно.
   2.
   "Через религиозные предрассудки пробивалась жизнетворная  духовность,
а через научные - похоть и жадность".
   Невежество как научные, так и религиозные представления делает  пред-
рассудками. Однако, предрассудок - не заблуждение. Одно дело -  исказить
истину, другое - утверждать нечто ей принципиально противоположное. Бук-
вальное понимание библейской мифологии - первое, но не второе. Во всякой
легенде есть внутренний смысл и внешняя форма. Для подверженного  страс-
тям человека трудно напрямую осознать смысл, поэтому форма призвана  ему
как бы на него намекать. Здесь истина, хотя и искажена,  но  в  конечном
итоге воздействует благотворно.
   Мировоззренческие заблуждения часто происходят от правильных  естест-
венных наук, когда им придается иной смысловой  статус,  нежели  должно,
меняются местами общее и частное. Истинная философия рождается из интуи-
тивного прозрения, а не механического обобщения наук. Знание, полученное
путем откровения, не противоречит естественному, но превышает его.
   Был один экономист, который добился в своей сфере существенного успе-
ха, глубоко исследовав соответствующие отношения. Остановись он на  этом
уровне, история сохранила бы его со знаком "плюс".  Но  являться  только
знатоком частностей показалось мало, а способностей к  интуитивно-духов-
ному познанию не было. Тогда он возвел главный элемент своей  системы  -
корыстный интерес - в ранг высших человеческих ценностей, и тотчас  пра-
вильная экономика переросла в абсолютно дьявольскую философию. Ведь хва-
тило же, однако, ума у великого химика, открывшего периодическую систему
элементов, не заявить вдруг, что, например, наличие моральных устоев оп-
ределяется одним сочетанием элементов в мозгу, а отсутствие - другим!
   ИЗ "ОТКРОВЕННЫХ РАССКАЗОВ СТРАННИКА ДУХОВНОМУ СВОЕМУ ОТЦУ"
   "Кои долгим навыком или милостью Божией от молитвы умственной  приоб-
рели молитву сердечную, то таковые не только при глубоком  занятии  ума,
но даже и в самом сне не прекращают непрестанной молитвы".
   Умственно молясь, делатель внимательно следит за спонтанным появлени-
ем в сознании посторонних элементов и удаляет их волевым усилием. Посте-
пенно загрязненный бессознательный формирующий фактор ослабевает  и  мо-
литва умственная переходит в молитву сердечную. Случайная  мысль  больше
не нарушает концентрации и ничто не препятствует созерцанию божественно-
го. Однако, как же можно  молиться  при  "занятии  ума"?  Сосредоточение
предполагает единственность объекта, иначе наступает рассеяние. Следова-
тельно, молитва характеризует сознание помимо  его  содержания.  Человек
всегда от себя добавляет что-то к  объекту,  наделяет  видимые  предметы
свойствами, им объективно не присущими. Как молитва, так и рассеяние мо-
гут иметь место при одном и том же произвольном содержании. Концентрация
есть чистота объекта, отсутствие  интерпретации,  прозрачность  окраски.
Природа духа осознается через единство мира. Раздробленность же  послед-
него не объективна, ее вносит в сознание страсть.
   ИЗ ПИСЬМА К.Н. ЛЕОНТЬЕВА К В.В. РОЗАНОВУ
   "Христианство личное есть, прежде всего, трансцендентный (не  земной,
загробный) эгоизм. Альтруизм же сам собой  "приложится".  "Страх  Божий"
(за себя и за свою вечность) есть начало премудрости религиозной".
   Страх Божий - действительно начало премудрости, и прочная  обоснован-
ная добродетель возможна лишь на его основе. "Служение  ближнему  должно
совпадать с служением Богу. ...любовь может быть плодотворна  только  на
почве верующей и возрожденной души. А на почве  чисто  человеческой  она
остается только личным расположением,... сама по себе, как  субъективное
состояние, любовь не может быть предметом  религиозной  обязанности  или
задачей религиозного действия"(В.С.Соловьев).
   Однако, "страх" этот - совершенно иной природы, чем тот, который  ис-
пытывает слабый перед сильным. Эгоизмом, пусть даже трансцендентным,  он
не может быть назван ни при каких обстоятельствах, так  как  страсть  не
поддерживает, а разрушает, отделяет ее от  личности  мировоззренчески  и
фактически, выводит последнюю за пределы всех динамических оболочек.
   Страх земной - эмоционален, но он не имеет ничего общего  со  страхом
Божьим.  Здесь  -  весьма  опасная  игра  слов.  Аналогично,  блаженство
Царствия Небесного принципиально отлично от плотского наслаждения.  Заг-
рязненное сознание не  способно  адекватно  смоделировать  освобожденное
состояние, поэтому гармонию Царства Божьего следует понимать от  против-
ного - как свободу от потребности в восполнении себя в миру.
   ИЗ ДОСТОЕВСКОГО
   ("Сон смешного человека")
   1.
   "У них не было веры, зато было твердое знание, что когда  восполнится
их земная радость до пределов природы земной, тогда наступит для них,  и
для живущих и для умерших, еще большее расширение соприкосновения с  Це-
лым вселенной."
   Вера может быть более или менее сильной,  то  есть  допускает  разную
степень сомнения. Знание - нечто очевидное. Духовный рост всегда  знаме-
нуется повышением несомненности предмета веры  (переходом  веры  относи-
тельно него в знание). Под радостью единственно правильно разуметь внут-
реннюю чистоту. Любая другая радость иллюзорна. Однако, природа, подобно
человеку, обрести совершенство не в состоянии. Всякая отдельная  дочело-
веческая ее форма всегда несовершенна, полная же совокупность форм  (бу-
дучи реализацией абсолютного божественного разума) изначально  и  всегда
совершенна. Низшей природе доступна только удовлетворенность причастнос-
ти. Радость совершенства она с человеком никогда не разделит. Расширение
соприкосновения с Целым вселенной - очищение и приближение к  освобожде-
нию. Но если наступит оно для живущих и для умерших, да еще когда что-то
произойдет в природе, значит освобождение - процесс во-первых коллектив-
ный, во-вторых привязанный к внешним событиям. Следовательно, соединение
каждого с Целым зависит от вещей посторонних, влияние на которые индиви-
дуальной разумной воли отсутствует, будь то  непредсказуемые  желания  и
мировоззрения людей или неуправляемые стихии мира. Такой подход вынужда-
ет искать источник свободы и радости не в глубине собственного сознания,
а в круговороте земных явлений. Это неизбежно приводит к отысканию его в
грубых физических наслаждениях. Истинное совершенствование - сугубо мое,
роль в нем других - пассивна. Можно трудиться сообща, помогать друг дру-
гу, но при этом один поставленную цель достигнет, другой - нет, и никто,
кроме него, в этом будет не виноват. Из двух человек, живших в полностью
одинаковых условиях, часто один поднимался до святого, другой  падал  до
беса. Ничей духовный облик и никакие природные  процессы  не  сдерживают
меня в совершенствовании и не предохраняют от краха. Все определяет сде-
ланный мной выбор. В соответствии с ним я использую любые обстоятельства
в качестве ступеней вверх или вниз. Вовне - лишь материал, из которого я
могу создать прекрасное произведение искусства или орудие убийства.
   2.
   ""Сознание жизни - выше  жизни.  ...знание  законов  счастья  -  выше
счастья". Вот что говорили они, и после слов таких каждый возлюбил  себя
больше всех, ...стал столь ревнив к своей личности,  что  изо  всех  сил
старался лишь унизить и умалить ее в других".
   Сознание жизни есть понимание ее смысла. В человеческой природе - це-
нить жизнь не саму по себе (слишком высоки способности сознания), а лишь
постольку, поскольку она устремлена к внежизненной и главенствующей  це-
ли. Всякий бессмысленный шаг противен высшему человеческому достоинству.
Оно требует, чтобы сознание жизни было выше жизни.  Аналогично,  счастье
человека - не изначально (подобно животным) принудительно данное, а дос-
тигнутое, то есть полученное в результате  познания  законов  счастья  и
последующей реализации этого знания. Однако, процесс утверждения  досто-
инства жестко увязан на мировоззренческую  проблему.  В  зависимости  от
правильного или неправильного решения вопроса  о  смысле  жизни  человек
растит и укрепляет в себе соответственно достоинство или  гордыню.  Пос-
ледняя есть первое, замкнувшееся в земную жизнь. Поэтому, когда личность
отождествляется с формами (не мыслится  чистым,  ничем  не  ограниченным
сознанием), уважать себя иначе, как через унижение  других,  невозможно.
Для истинного достоинства мирское существование - инструмент. Оно  обре-
тается посредством него, но не в нем.
   "Стали появляться люди, которые начали придумывать: как бы всем вновь
так соединиться, чтобы каждому, не переставая любить себя больше всех, в
то же время не мешать никому другому, и жить таким образом  всем  вместе
как бы и в согласном обществе."
   Справедливо отвергая идею внешнего соединения людей при их внутреннем
несовершенстве, создания согласного общества, игнорирующего грех в  душе
каждого, Достоевский тем не менее сохраняет веру в совершенное  общество
на земле, даже ставит его окончательной целью,  требуя  лишь  для  этого
достижения достаточного уровня чистоты: "люби других как себя,  вот  что
главное, и это все, больше ровно ничего не надо: тотчас найдешь как уст-
роиться." Степень духовности, необходимая для благополучного общежития -
этап, а не вершина. "Люби других как себя" - принцип промежуточный  и  к
абсолютно совершенным личностям не применим. Святой себя не любит  вооб-
ще, и именно это позволяет  ему  беспрепятственно  любить  других.  При-
сутствие завершающей точки в ряду  явлений  подразумевает  необходимость
достижения совершенства всеми живущими на земле одновременно. Это  мало-
вероятно, так как уровни духовности людей - разные, и пройти за  один  и
тот же срок пути, столь отличающихся по  длине,  невозможно.  Святой  не
войдет в Царство Небесное, не дождавшись, пока  к  святости  приблизится
какой-нибудь звероподобный мерзавец?! Пропадает принцип зависимости  со-
вершенства от  личных  усилий,  соответственно,  последние,  на  которых
единственно держится очищение, становятся  бессмысленными.  Воля  совер-
шенствующе влияет только на собственное  сознание.  Воздействие  в  этом
смысле человека на человека поверхностно, следовательно,  второстепенно.
Совершенство совокупности, навязанное извне  (подарок,  а  не  результат
выстраданных выбора и устремлений) - унизительная животность - не к лицу
человеку. Надо заботиться не о создании на земле чего-то нового -  обще-
го, а об индивидуальном присоединении к изначально, вечно  существующему
- мистическому.
   "Твердо верили... ,что наука, премудрость  и  чувство  самосохранения
заставят, наконец, человека соединиться в согласное и  разумное  общест-
во... .Но чувство самосохранения стало быстро ослабевать, явились горде-
цы и сладострастники, которые прямо потребовали всего  или  ничего.  Для
приобретения всего прибегалось к злодейству, а если оно не удавалось - к
самоубийству. Явились религии с культом небытия  и  саморазрушения  ради
вечного успокоения в ничтожестве."
   Когда премудрость человеческая соседствует со способным быть  прочным
и непоколебимым лишь у животных чувством самосохранения, в ее  основе  -
заблуждение относительно смысла жизни. У зверя высший  проявленный  слой
сознания - эмоциональный. Он не может определить для себя самосохранение
как принцип, сделать его стержнем, дающим основу для упорядочения страс-
тей. Сомневается, отвергает что-то или принимает личность только а  слу-
чае, если ее сознание работает с объектами данной степени общности.  Жи-
вотность же характеризуется возможностью оперировать конкретными  психо-
логическими состояниями, но не схемами, вписываясь в которые, эмоции  бы
наилучшим образом способствовали избавлению жизни от неприятностей и по-
вышению выживаемости. Неосознанное практическое правило в виде бессозна-
тельного формирующего фактора поступает из независимой  от  личной  воли
идеи как таковой - тонкой сущности (содержащей определенного уровня  за-
коны), являющейся общей непроявленной  частью  сознания  соответствующих
личностей. Принципу самосохранения безоговорочно следуют  не  понимающие
его. Человеческому сознанию доступно вместить  нечто  большее,  следова-
тельно, самостоятельно решить, как к нему  относиться.  Здесь  бессозна-
тельный формирующий фактор - духовный ориентир,  приходящий  из  области
законов, стоящих выше, чем практические принципы. Власть над  последними
(так как именно они центральны для земной жизни) позволяет человеку про-
извольно ее целиком организовывать, выбирать индивидуальный путь. Духов-
ный импульс из бессознательной плоскости - не принудителен. Загрязненно-
му мировоззрению может сопутствовать успех мирских начинаний и наоборот.
Навязано бывает промежуточное и инструментальное. Окончательное и  смыс-
ловое - то, что за пределами жизни - исключительно в компетенции свобод-
ных разума и воли. Ребенка, по  неопытности  делающего  что-то  опасное,
можно взять за руку и увести, заставлять взрослого дружить с Богом  про-
тив дьявола глупо. Кроме того, тогда пропадает необходимый подвиг,  тре-
бующийся для воссоединения с Богом. Если Он на каком-то этапе не переда-
ет инициативу и руководящие функции процесса совершенствования движущих-
ся форм человеку, теряется смысл этого процесса. Получается, что Бог сам
что-то от начала до конца выполнил.
   Однако, вернемся к принципу  самосохранения.  Он  плох  для  человека
(когда главенствует, а не подчиняется более общему принципу) не  потому,
что неправилен, а потому что является низшим относительно  человеческого
уровня чистоты сознания. Отказ от интуитивного общения с высшими  слоями
последнего, болезненное зацикливание на здравом смысле  в  конце  концов
грозит опустить человека на животную стадию существования. Получение  же
представления о чем-то ином, кроме рассудочных конструкций, его важности
и серьезности может иметь двоякий результат. За влияние  на  руководящий
проявленный мыслительный слой в надсознательном соперничают абсолютный и
загрязненные формирующие факторы. В случае антидуховного выбора  здравый
смысл отвергается как препятствие к осуществлению  неограниченного  нас-
лаждения. Именно таких сладострастников и гордецов имел ввиду  Достоевс-
кий. Но если о религиях с культом небытия и саморазрушения, жаждущих ус-
покоения в ничтожестве, он говорит относительно сладострастников,  кото-
рые, не сумев удовлетворить ненасытную страсть, хотят  уничтожить  себя,
найдя таким образом наконец покой, то таких религий вовсе не существует.
Это лишь искаженная интерпретация (даваемая Достоевским и как  собствен-
ный взгляд) теми же сладострастниками истины о единой и неподвижной лич-
ности, лежащей за пределами множественного движущегося мира. Ее  отличие
от правильной веры в том, что у  сладострастника  стремление  прекратить
жизнь - не от разочарования в наслаждениях как таковых в  качестве  пути
достижения гармонии, а наоборот, от слишком большого неутоленного их же-
лания. Порочный  хочет  уничтожить  свою  личность,  отождествляемую  со
страстями, добиться темноты. Цель же  истинно  верующего  -  максимально
просветлить "я", освободить от ограничений,  очистив  от  приковывающих,
как Прометея, к скале динамических форм.
   5

   Борис Михалев
   ВОСПАЛЕННАЯ ЛИНИЯ ГОРИЗОНТА
   мистическая поэма
   1.
   Когда я смотрел на заходящее  солнце,  мне  иглой  пронзало  сознание
сверху донизу нечто даже значительно большее, чем мысль, касательно  ни-
кем прежде не осознанной значительности разливания красноты  по  небу  в
момент пересекания солнцем линии горизонта.  Я  всегда  чувствовал,  что
происходящее вокруг меня и со мной имеет некий глубокий символизм. Знал,
что любое движение, помимо конкретного содержания, несет и  иной  отвле-
ченный смысл. Последний согласован с аналогичным смыслом других  явлений
и единственной целью ставит пробуждение во мне  ассоциаций,  открывающих
возможные пути движения и заставляющих сделать выбор.
   Я смотрел на красный диск и красное небо и созерцал два - последующий
и предыдущий данному состоянию - аспекта существования: предмета, предс-
тавляемого в его отсутствии, и водворяющегося в ряд явлений, активизируя
таким образом мое представление о нем. Однако, эти  двое  занимали  меня
мало в сравнении с третьим - состоянием перехода, вызывающим воспаленную
красноту в области соприкосновения объекта и его не  вполне  адекватного
отображения.
   Солнце прощаясь с глазом, как бы напрягало все свое  существо,  стре-
мясь к запечатлению этого момента в сознании видящего в  качестве  пере-
ломного элемента в его собственном мироощущении.
   Темнота все гуще наступала с боков и красная полоса становилась ярче,
соприкасаясь с фиолетовым краем мрака, посредством полосы  из  пяти  ос-
тальных элементов спектра, образуя своеобразную радугу.  Бывает  инфрак-
расное и ультрафиолетовое мышление. Склонность к дифференцированию  мира
заставляет человека дифференцировать и свое сознание, после чего  в  ре-
зультате обратного процесса сборки часто остаются лишние кубики в  отно-
шении которых в силу взаимопроникновения  субъективного  и  объективного
зачастую не удается идентифицировать принадлежность.
   Ветер проникал под одежду, ерошил волосы, и мне вдруг  с  необычайной
полнотой стало очевидно как мало имеет значения  все  то  поверхностное,
полагающее ту разницу, временное и пространственное обособление явлений,
заставляющее ветер быть ветром, лес - лесом, живое существо - живым  су-
ществом, в неком между собою отдалении и даже весьма нередко -  противо-
действии, по сравнению с невидимой подоплекой всего  этого,  обязывающей
процесс бесконечной трансформации в широком  черном  раструбе  частности
быть ориентированным вовнутрь, ожидая от каждого  как  бы  помощи,  чтоб
посредством пропускания себя через нас устремиться в глубину сужающегося
конуса обобщающего всеединства.
   Мысль моя то скользила инерционно по склону памяти, то,  отталкиваясь
легко, как лыжник, шла по равнине чувственно воспринимаемых образов,  то
с натугой взбиралась в гору целенаправленных размышлений.
   Наступала ночь, и еще не успело остыть тело солнца,  как  в  наиболее
темной стороне неба уже вступила в свои права его белоликая  наследница.
Блестящая дорожка, тянущаяся по воде, переливалась и, следуя за  волной,
как бы искала выхода вечной энергии  движения  -  сколь  завораживающей,
столь и бессмысленной - желая ее успокоения и приобщения к другого  рода
вечности - статической, пристальной, на фоне мысли наводящей ужас и бла-
гоговение.

   2.
   Лунный пейзаж был сух и контрастен. Аскетичностью линий он  дисципли-
нировал мысль, и в сознании моем, подобно осадку отделяющемуся  от  жид-
кости, вдруг начинали четко вычленяться два слоя.
   Каждый человек как бы в своем положении стеснен. Причина - соединение
в нем двух начал, влекущих в разноименную  бесконечность,  но  неспособ-
ность ни одному из них безоговорочно следовать. Первое - благодаря  сла-
бости, второе - благодаря совести. Как таковое человеческое состояние  -
между двух огней - возможность, реализация которой выводит за его рамки.
Человек по преимуществу не животное и не бог.  Подвешенность,  неопреде-
ленность - единственное, что может  его  вполне  характеризовать.  Этого
достаточно, чтоб ощутить рабство, но  мало,  чтобы  понять,  кто  здесь,
собственно, рабовладелец, а кто ты сам. То ли совесть -  обуза,  а  сла-
бость, возведенная в принцип, дает свободу, то ли свободу следует  пони-
мать как свободу от слабости. Ибо вечное стремление человека к  гармонии
тождественно с его стремлением к свободе первичного в себе самом от вто-
ричного.
   Бывает свобода страстности и свобода веры. Одна ставит  внутреннее  в
зависимость от внешнего, для другой предшествующее всему объективное бы-
тие Божие не нуждается в видимом подтверждении. От того, куда  -  внутрь
или вовне - помещена личность, зависит выбранный тип свободы. Что  приз-
нает человек для себя вторичным, то подавит решительно. И горе ему, если
выбор сделан неправильно. Перестанет он тогда ценить и отвращения испол-
нится к предмету страсти. Ведь любить внешние мир и жизнь можно  только,
веря в мистическую высшую гармонию, по отношению к  которой  оба  они  -
частности служебного характера, в самих себе смысла и цели  не  содержа-
щие. Иначе стоит лишь чуть задуматься, и не найдешь гармонии в мечущемся
множестве фактов. И даже капля необъяснимой хаотичности  способна  будет
отравить  полноту  бессознательного  счастья.  Любить  человек  способен
только гармонию, а если и привязывается к  чему-то  дисгармоничному,  то
лишь в силу заблуждения относительно его сущности.
   3.
   Есть две точки, на которых единственно может  базироваться  любая  из
вариаций отождествляющего мировоззрения - наслаждение и страдание.  Если
я - сплетение мыслей, эмоций и телесных движений, то кроме этих двух нет
и не может быть других действительно серьезных объектов моего интереса и
мотивов деятельности. А так как эти двое  -  сиамские  близнецы,  и  чем
больше одно, тем больше второе, то возможно или, запасшись терпением  на
будущее страдание, рвануть в погоню  за  наибольшим  наслаждением,  или,
наплевав на упущенные возможности, не спеша  двинуться,  исповедуя  наи-
меньшее страдание. Два, вроде бы, антипода - гедоника и  рациональность.
У каждого свои доводы, для одного неопровержимые, для другого -  абсурд-
ные:
   - Как вы можете так бездарно  прожигать  жизнь?!  Пренебрегаете  здо-
ровьем, благополучием и пр.. Разве не высшее благо - покой, семья,  уве-
ренность в завтрашнем дне?
   - Вовсе нет. Ваше наслаждение хоть и растянуто  длиннее  по  времени,
т.е. больше количественно, но зато несравненно беднее качественно,  т.е.
менее интенсивно....и т.д. и т.п..
   Что-то общее сквозит между этими двумя  мировосприятиями,  как  между
электрическими полюсами или качаниями  маятника.  Так,  нарисованные  на
листе бумаги фигуры, как бы друг от друга не отличались, одинаково игно-
рируют третью координату. Когда  же  разговор  заходит  об  вертикальной
плоскости, они оба неизменно обращаются в ноль. Наслаждение как бы  ими-
тирует гармонию. С одной стороны оно дает нам  понять,  что  есть  нечто
иное и лучшее, чем наше обыденное состояние, но с другой  -  посредством
страдания, показывает, что источником то этого лучшего является вовсе не
оно. Оно лишь отражает гармонию, но ее не содержит. Когда при взгляде  в
зеркало мы видим предмет за своей спиной, чтобы его  взять  надо  повер-
нуться в обратную сторону от зеркала, иначе ткнемся рукой в стекло. Жаж-
да наслаждений - не факт, а наша интерпретация факта - дисгармонии бытия
- истинное преодоление которой как раз требует устранить страсть.

   4.
   Каждый, кому когда-нибудь добровольно или по принуждению (из-за  кап-
ризов судьбы) приходилось задумываться про сущность  страдания,  осозна-
вал, что, если человеку больно после драки, стыдно  после  разврата  или
тошно после пьянки, он еще не имеет дело с головой спрута, а лишь содро-
гается от прикосновения ядовитых присосок на его щупальцах.
   Я всегда неизменно чувствовал себя в хаосе собственных мыслей, чувств
и, тем паче, телесных отправлений как бы немного не в своей тарелке. Бы-
ло что-то в них во всех, что я никак не мог согласится признать своим. И
дело даже не в том, что все эти частности непрестанно друг другу  проти-
воречили, заставляя меня вращаться с бешенной скоростью в разные  сторо-
ны, как флюгер во время урагана, а в неприятии мной самого  факта  част-
ности. Интуитивно я не соглашался растекаться в дифференцированном  мно-
жестве извне навязанных мне состояний. Я не могу быть подвержен  измене-
нию. Течет нечто, принадлежащее мне и для чего-то  мне  служащее.  Я  же
смотрю на этот поток, сидя посреди на неподвижной скале, и  знаю,  может
быть, из какого-то неведомого прошлого опыта, что, бросься я  в  него  и
попытайся там раствориться, сама природа потока, каждая его молекула от-
торгнет меня. И он будет бить меня сначала о подводные камни, затем выб-
росит на ту же прежнюю скалу, и я буду мучительно мерзнуть,  обсыхая  на
ледяном ветру, и гнойными ранами воспалятся на мне следы  от  ударов,  и
водяная соль будет разъедать их.
   Однако поток повиновался мне, или правильнее сказать,  стремился  мне
угодить. Но я, глядя на свое искаженное в нем отображение не мог с  точ-
ностью уяснить, зачем дан мне этот поток и в чем собственно смысл  моего
с ним двусмысленного единения. То мутно-красным становился он, то  водо-
рослиево-зеленым, и лишь изредка мелькало просветленное дно, на  мгнове-
ние приближая отражение к оригиналу.
   5.
   Теперь, когда сгустилась чернота ночи, лишь луна плавала  по  поверх-
ности, ломаясь и извиваясь, превращенная водой в  нечто  пресмыкающееся.
Снова и снова воспроизводила память костер неба и окровавленную реку,  в
которую вытекла тоска солнца, раненного бритвой взгляда,  трансформирую-
щего фактор радиуса в феномен соприкосновения земли и неба.
   Река моя была как бы одновременно субъектом и объектом:  первое  -  в
отношении луны, второе - в отношении меня. При этом  первое  становилось
возможным, благодаря второму.
   Что есть поток как не последовательность неких состояний? А  последо-
вательность и состояние - суть сосуды,  наполненные  временем  и  прост-
ранством. Я же иной природы. Все, что течет, подвластно мне, но меня  не
затрагивает. "Я желаю чего-то", "я думаю о чем-то". Здесь "думаю",  "же-
лаю" и "я" принципиально отличны. "Я" - центр форм, но не часть. В смыс-
ле как таковом нет факта, в факте - ничего бессмысленного.
   Как частицы воды бывают в луже, в озере, в капле дождя, и лишь  попав
в рамки русла, становятся рекой, так в природе, могут существовать неза-
висимые (в том смысле, в каком камень независим от камня) друг от  друга
мысли и чувства, являясь для личного сознания как  бы  средой  обитания.
Элементами этого сознания они становятся, обретая общность в направлении
движения и оставляя единый след в прошлом в виде памяти, только благода-
ря "я".
   6.
   Придать единство чему-то движущемуся может только нечто  неподвижное.
Если предположить, что элемент рассматриваемой  совокупности  состояний,
упорядочивающий движение ее изменяющихся элементов, движется сам, то ес-
ли мы в принципе хотим говорить об организованности и  целенаправленнос-
ти, как характеристиках этой совокупности, придется вводить  новый  эле-
мент, который будет упорядочивать движение первого упорядочивающего эле-
мента. Если и этот второй меняется, то требуется третий для упорядочения
движения второго. Таким образом, бесконечно растягивается поиск, пока он
не завершен, никто добросовестно не в праве говорить о порядке.
   Запуская в небо бумажного змея и желая, чтобы ветер имел  возможность
перемещать его лишь по определенной траектории, необходимо, чтоб  кто-то
при этом стоял на земле и держал за нитку. Когда сам держащий змея пере-
мещается, то расчет возможной траектории полета необходимо  проводить  с
соответствующей поправкой, то есть - от  некой  неподвижной  абстрактной
точки.
   7.
   Инерция, энергия и чистая отражающая способность есть  три  возможные
качественные характеристики всего движущегося,  различными  комбинациями
которых исчерпывается все многообразие состояний. Движущееся, как  тако-
вое, есть то, что обладает природой трех этих качеств, а конкретная фор-
ма - как бы способность движущегося, ограниченная рамками пространства и
времени.
   Первый и третий элемент - статические, второй - динамический. Инерция
воплощает собой рассеяние, и ее  преобладанием  характеризуется  высокая
степень обособленности форм. Здесь "я" - как отражение лица в  множестве
кусочков разбитого вдребезги зеркала. Отражающая  способность  в  чистом
виде - движущееся в момент остановки, полный штиль,  интегрирующий  все,
что по отношению к нему объективно, и без искажений  передающий  природу
субъекта - факт принципиального отличия "я" от потока состояний по приз-
наку наличия/отсутствия трех рассматриваемых компонентов. Энергия -  это
собственно причина всякого действия. Она по сущности своей нейтральна  к
отражающей способности и инерции, но всегда подавляет одну из них, таким
образом служа возрастанию второй.
   Помимо  соотношения  между  собой  компонентов  движущегося,  времен-
но-пространственные состояния различаются интенсивностью  преобладающего
компонента. Посредством первого они характеризуются качественно,  второе
можно определить как степень их грубости. Грубыми - проявленными - назы-
ваются состояния, наличествующие в настоящий момент, прошедшие же - низ-
ко интенсивные - существуют в пространстве и времени в виде тонких отпе-
чатков. Само по себе движущееся содержит потенцию любого возможного сос-
тояния, тонкое - множества грубых. Актуализация, или  перевод  состояния
из возможного в наличное, есть процесс интенсификации развертывания ком-
понентов, в силу чего будущее (тонкое) следует понимать как  возможность
любого настоящего (грубого), ограниченную отпечатками прошлого.
   8.
   Движущееся не одушевлено. Дух есть "я". Все личные и безличные  формы
по разному организуемы им. В одном случае мы имеем множество  более  или
менее подвижных автономных структур, в другом - единую совокупность тон-
ких и грубых явлений. Последняя выглядит как неодушевленный мир при  ог-
раниченном рассмотрении, но в целости -  как  единый  организм,  имеющий
центром дух сверхличный - Бога Отца. Однако,  "я"  не  есть  что-то  от-
дельное от Абсолюта. Оно - как бы один из Его аспектов,  а  вселенная  и
личный мир - две подобные формы, вложенные одна в другую.
   Но если "я" организует, значит оно влияет. Каким же образом это  про-
исходит при его полной неподвижности? "Я" присутствует. Это  присутствие
- смысловая причина организованного существования форм, инструментальная
же - то есть собственно выполняющая - для  каждого  слоя  движущегося  -
слой непосредственно предшествующий по уровню грубости.
   "Я" и наиболее тонкое движущееся различаются, как два предмета, нахо-
дящихся на одной высоте, один из которых закреплен, а второй -  в  расс-
матриваемое мгновение только освобожден. Если ограничится в рассмотрении
этим первым мгновением, то второй  предмет  ни  по  положению  в  прост-
ранстве, ни по скорости не отличается от первого. Однако, он уже перешел
из категории предметов неподвижных в категорию предметов движущихся. Та-
ким образом, самое тонкое движущееся есть то, что еще не развернуто,  но
уже не неподвижно. Оно - как бы потенция всякого движения, тогда как "я"
- это его принципиальная возможность, смысловой корень.
   Мы имеем здесь дело с некоторым подобием  различия  между  абсолютным
нолем (ноль целых, ноль в периоде) и функцией, стремящейся к нулю  (нап-
ример, y=1/x при x стремящемся к бесконечности). Они близки по количест-
венному значению, но различны качественно. На какую бы большую  величину
мы не делили единицу, в любом случае получаем иррациональность. Абсолют-
ный ноль не есть одно из значений функции, к нему  стремящейся.  Являясь
ее целью, он никогда с ней не сливается, даже в самых предельных ее про-
явлениях.
   Наитончайшее движущееся в силу того, что оно еще не развернуто, восп-
ринимает от духа смысловое содержание, а так как оно  уже  в  наименьшей
степени обладает рассмотренными тремя качествами,  передает  воспринятый
смысл слою более грубому, то есть тому, который обладает реальным движе-
нием.
   9.
   Когда сидящий на одинокой скале посреди потока смотрит на  воду,  ему
кажется, что он движется. При обращении же взгляда  вверх,  на  звездную
россыпь, его со всех сторон бездонным куполом обступает ощущение  непод-
вижности.
   Всякое движение целенаправленно. Не имея своего собственного  смысла,
оно лишь исполняет волю духа. Постепенно совершенствующиеся формы,  вос-
создают чистоту отражающей способности, что представляет  собой  как  бы
выявление духом самого себя. Выполнив эту функцию, движущееся самоликви-
дируется и остается только в самом тонком состоянии. Высшая точка движе-
ния есть остановка, высшая форма жизни есть смерть.
   Однако, спрашивается, если дух полон сам в себе и движущийся  мир  от
него зависим, зачем тогда он устраивает всю эту канитель, да еще и с на-
мерением после ее прекратить и вернуться  к  первоначальному  состоянию?
Вопрос "с какой целью дух имеет такую-то цель?" по  сути  подразумевает,
что дух сам есть звено причинно-следственной цепочки. В силу этого  пра-
вомерно констатировать изначальную ошибочность  его  постановки.  Всякий
возможный непосредственный ответ в этом случае будет "маслом масленым" -
тавтологией:
   - Почему дух есть причина развертывания?
   - Потому, что он есть причина развертывания. Он не имеет других  при-
чин, кроме себя самого, он - первопричина.
   Любое "почему" необходимо предусматривает  возможность  существования
"потому", то есть чего-то иного по отношению к предмету  вопроса.  Соот-
ветственно, сознание вопрошающего, не знающего причин, подвержено  огра-
ничениям, заключено в рамки. Дух - полнота всего. Согласно своей сущнос-
ти, он не допускает присутствия во времени и пространстве чего-то кроме.
Поэтому, чтобы искоренить сомнения, требуется не искать ответов на  воп-
росы, а совершенствуясь, расширить свое сознание до божественного.
   10.
   Реализация цели духа через временно-пространственный мир  осуществля-
ется посредством жизни. Форма жизни - это  совокупность  взаимосвязанных
потоков состояний на всех уровнях грубости. При этом низко развитые фор-
мы, обладающие наибольшей степенью рассеяния абсолютной воли, вообще ли-
шены способности к проявлению собственной и не обладают личным  сознани-
ем.
   Тонкое в отношении несовершенных грубых форм  есть  их  родовая  сущ-
ность, в соответствии с законами, содержащимися в которой, пассивно, они
и существуют. Совершенствование знаменуется понижением уровня рассеиваю-
щего компонента и появлением личного сознания. Это есть как  бы  процесс
вычленения из океана  тонкого  движущегося  обособленных  форм  (имеющих
связь не с множеством несовершенных грубых, а с одной  совершенной  фор-
мой), которые осуществляют временную преемственность как своих собствен-
ных, так и нижестоящих зависимых состояний.
   Личное сознание характеризуется способностью воспринимать и оценивать
явления, а также принимать самостоятельные решения относительно предсто-
ящих поступков. Степень свободы  этих  поступков  прямо  пропорциональна
уровню обобщаемости в сознании воспринятого, а отсутствие слепого  пови-
новения грубой формы закону ее родовой сущности наступает  тогда,  когда
личное сознание, связанное с этой формой, становится способным самостоя-
тельно этот закон осознавать.
   Неосознанное тонкое, или родовая сущность, объективно  являясь  общим
для всех живых существ, при этом представляет  собой  и  бессознательную
часть личного сознания каждого, реализуясь в проявленной части  которого
как абсолютный формирующий фактор, выполняет в ней целеполагающую  функ-
цию. Он несет информацию о более общих законах бытия,  чем  те,  которые
доступны личному осознанию.
   Помимо этого фактора, в бессознательной плоскости находится груз тон-
ких отпечатков прошлых состояний. Они также  целеполагающе  воздействуют
на проявленное сознание, но поскольку те прошлые состояния,  которые  их
породили, при своем образовании, кроме бессознательного корня,  детерми-
нировались еще и некоторой степенью свободной воли, рассматриваемые фак-
торы могут отклонять сознание от правильных целеустановок, соответствую-
щих высшим, более тонким и абсолютным законам.
   Тонкое относится к грубому как общее к специфическому. Поэтому тонкое
в отношении к безличным формам жизни есть как бы общее  в  чистом  виде,
невоплощенная идея, воплощение которой осуществляется через личное осоз-
нание.
   Как мир предметов является средой обитания для  мира  живых  существ,
так тонкий мир идей как таковых есть среда обитания для идей  осознавае-
мых. И хотя идея как среда обитания именно и есть идея  в  чистом  виде,
существующая неизменно во все периоды изменения вселенной, а отображаясь
в сознании, она приобретает ту или иную степень искажения, сам смысл су-
ществования идеи заключается в приведении ее субъективного образа в  со-
ответствие с объективным.
   6

   Борис Михалев
   ДЕВЯТЬ ДИАЛОГОВ

   1.
   - Ты говоришь, что единственная цель нравственности - собственное со-
вершенствование. Но как поступить, если полезное  для  твоей  духовности
оказывается вредно и обидно другим?
   - Такое противоречие возможно лишь мысленно.  В  реальности  то,  что
внутренне очищает, провидением всегда реализуется и во  внешнюю  пользу,
даже если ее действующий ввиду не имел. Лишь извращенное понимание  лич-
ного совершенствования, либо чужого блага создает видимость  противопос-
тавления. Если пьяница просит у вас денег на алкоголь, и в случае отказа
страдает, нравственно ли пойти на поводу у чужого порока?
   - Сомневаюсь.
   - Закон сохранения добра и зла не дифференцирует качество действия по
признаку внешнего и внутреннего. Добро едино.

   2.
   - Особенностями  человек  наделен  положительными  и  отрицательными.
Стремиться следует к усилению первых и ослаблению вторых, а не к  ликви-
дации любых особенностей.
   - Что есть особенность?
   - Некое наше проявление, выход деятельной энергии.
   - Отрицательная особенность - потакание греху, положительная - актив-
ность по его устранению. Так?
   - Да.
   - Если действие не подавляет страсть, оно ее разжигает. Поэтому,  чем
слабее грех, тем меньше для борьбы с ним требуется  энергии.  Отсутствие
греха равняется отсутствию добродетельной деятельности. А раз  нет  дея-
тельности, нет и особенности, ибо не имеющее проявления, не  может  быть
обособленным. Обособленность как-то однозначно характеризуется.  То  же,
что не явлено, мы не можем никак охарактеризовать. Что есть  добродетель
воздержания, как не подавленная похоть. Когда последняя  устранена,  нам
нечего сказать об этой добродетели,  она  не  явлена.  Усиление  положи-
тельных особенностей - правильная установка, но промежуточная. Оно  нис-
колько не противоречит ликвидации особенностей, а в конечной своей точке
именно к ней приводит.

   3.
   - Духовное развитие зависит от уровня образованности. Оно  невозможно
вне соответствующих общественных условий. Среда определяет  собой  внут-
ренний облик человека.
   - На общественные условия и образованность человек опирается в  своем
восхождении, однако, не в них заключается  источник  духовности  -  сама
принципиальная возможность совершенства. Альфа и омега  последнего  -  в
глубине человека, оно - его истинное "я". Значение внешних средств преу-
меньшать нельзя, но наделять их самостоятельным смыслом, качеством  пер-
вопричины - крайнее заблуждение. Совершенствование, начинающееся с обна-
ружения (вне зависимости ни от каких условий) в себе искры божьей и  за-
вершающееся освобождением, сбрасыванием цепей  мира,  лишь  на  пути  от
проблеска истины к осуществлению использует культуру как инструмент.

   4.
   - Проявления человеческого сознания как бы в разной степени принадле-
жат личности. Наиболее близки самостоятельно формируемые идеи, далеки  -
мимолетные мысли, чувства, неизвестно откуда взявшиеся, спонтанные.
   - Сознание, действительно, многослойно. Соответствующие - и  проявле-
ния. Однако, принцип деления на ближе/дальше от  личности  иной,  нежели
чем ты указал. Из незнания, откуда взялись мысли  и  чувства,  вовсе  не
следует их случайность. Ничего случайного нет ни в мире, ни в  человеке.
Приходящее из надсознательной плоскости мы не контролируем именно в силу
его большей близости к личности. Грех накладывает ограничения на способ-
ность сознания работать в слоях  определенной  степени  тонкости.  Смысл
усилий по выработке мировоззрения и его реализации - внедрить осознанное
на непроявленный уровень, сделать приходящие оттуда импульсы не  требую-
щими корректировки (источниками совершенства), расширить область  прояв-
ленного. На последних стадиях совершенствования  воля  управляет  самыми
наитончайшими процессами, непосредственно примыкающими к "я".

   5.
   - Право на евангельскую беззаботность имеют лишь  столь  возвышенные,
чья концентрация на создании духовных ценностей  позволяет  им  оставить
после себя нечто в этом плане значительное.  Нравственный  же  долг  ос-
тальных - заботиться о благоприятных земных условиях для других,  прежде
всего, своих потомков.
   - Не предмет заботы, а средства к нему устремления есть признак  раз-
личия правильных образов действия в  зависимости  от  духовного  уровня.
Цель - личное освобождение. Осуществляет же ее каждый по своему:  камен-
щик - долбя камень, ученый - размышляя над формулой. Хотя второе и пред-
полагает более высокое развитие, оба содержат вектор, направленный вовне
- главная внутренняя задача решается косвенно, посредством чего-то  пос-
тороннего. Интеллект не предопределяет чистоту сознания, каменщик вполне
может быть и более духовно силен. Качественный скачок происходит с  при-
обретением способности сосредотачиваться на внутреннем строительстве не-
посредственно. Внешний результат, относительно истинного смысла действия
- побочный эффект, временно необходимое  вознаграждение,  данное  Богом,
(нет прямой причинно-следственной связи; правильно  для  Него  делать  и
только от Него ждать) без которого на данном этапе человеку трудно  было
бы продолжать совершенствоваться. Философ, стремящийся лишь оставить че-
ловечеству духовные ценности, не лучше каменотеса,  вожделеющего  хлеба,
водки и женщин. Интересуйся спасением посредством теорий, а не  теориями
как таковыми. Евангельская беззаботность одинаково  применима  ко  всем.
Она - не расслабленное бездействие, а действие, не имеющее земных целей.

   6.
   -  С  одной  стороны,  по  твоему,  все  обстоятельства  -  следствия
собственных прошлых поступков, с другой: только Бог - правильный  объект
усилий и истинный источник условий. Что же, случайность появилась в тво-
ей позиции? Действительно, часто не то имеем, к чему стремимся. Бог  об-
ходит закон судьбы, давая что-то незаслуженное, творит произвол?
   - Закон не самостоятелен, он - Божья собственность. Вмешательство Его
в мир происходит посредством законов. В мире Бог - личность-закон, тогда
как всякая земная личность допускает в себе некоторую  степень  беззако-
ния. Спонтанность, основанная на желаниях, имеет страстную природу, поэ-
тому совершенство равнозначно бесстрастию. Однако, вернемся к  действиям
и последствиям.
   - Да. Если закон судьбы все таки абсолютен, как быть с их возможным и
частым несоответствием?
   - Оно мнимое. Качественная характеристика действия (исходя из которой
закон формирует последствия), определяется не столько его видом  сколько
целью. Когда мотив спасения отсутствует, даже  благие  начинания  теряют
высшее достоинство. Закон  признает  добром  только  служащее  очищению.
Судьба не наказывает или  награждает,  а  предоставляет  условия  совер-
шенствования, которые пригодны иногда для наслаждения,  но  к  этому  не
предназначены. Окончательно ориентированный на земное разочаровывается в
добродетели. Несоответствие желаемого и получаемого - от расхождения во-
ли личной и Божьей.

   7.
   - Ты часто утверждаешь вещи, запутывающие и отталкивающие людей: "Бог
- ничто, гармония - пустота, человек должен лишь Богу, и только от  Него
что-то получает". Следовательно, человек человеку ничего не должен,  его
благо от общества не зависит, а пустота вершит суд, и она - предмет уст-
ремлений. Подумай, какие безнравственные выводы кто-то может сделать,  с
этим согласившись! Однако, большинство скажет: "Абсурд!". А зачем  нужна
философия, не способная определить собой никакое практическое правило?
   - Истина многослойна. Для общего пользования она упрощена и  округле-
на. Адаптируют к широкому пониманию ее церковь и учреждения, вырабатыва-
ющие идеологию. В древнем Египте и у Пифагора существовала система  пос-
вящения, открывавшая ученикам разные степени истины в зависимости от ду-
ховного уровня. Философа не интересует идеология (чьим атрибутом являют-
ся практические правила), он занимается  истиной  как  таковой,  поэтому
сильно рискует. Оступившись на этом пути, можно пасть ниже всякого  зло-
дея и развратника, заблудившись - уйти в такие  катакомбы,  что  никогда
больше свет не увидеть. Изначальная истина  на  людей  не  ориентирована
(иначе нет источника высшей подпитки). Она включает в  себя  всё,  соот-
ветственно, ничего конкретного, лишь впоследствии обрастая  частностями.
При наличии их сразу, всегда найдется частность отсутствующая.  Впрочем,
есть и философы-практики: святые, преодолевшие власть плоти. Их  практи-
ческие правила мало кому под силу. Для обычного  человека  самая  нижняя
граница философии - как бы фон жизни. Он ей не руководствуется, а  имеет
ввиду, даже когда делает что-то, истине противоречащее: "Веселись,  юно-
ша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности  тво-
ей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только  знай,
что за все это Бог приведет тебя на суд." (Екклесиаст 11.9.).

   8. - Если судьба каждого жестко предопределена, и изменить ее он  мо-
жет, только  скорректировав  образ  жизни,  не  бессмысленно  ли  всякое
нравственное действие? Раз непосредственный акт защиты от  роковых  пос-
ледствий - попусту, зачем помогать страдающему?
   - Чтобы совершенствовать себя. Не задумывайся, принесут ли твои  уси-
лия результат. Выполни долг, и тебе не о чем  будет  беспокоиться.  Кому
суждено пострадать, не отвертится, но достоинство поступка - попытки по-
мочь - не будет отличаться от случая с удачным  исходом.  Чужая  беда  -
твой шанс к возвышению. Упускать - грех.

   9. - Принудительные средства ограждения от греха (насилие закона  ре-
лигиозного или гражданского) правомерны лишь против крайних его проявле-
ний. Цель - охрана собственно человеческого уровня греховности, присуще-
го состоянию промежуточности - обреченности двигаться вниз или вверх:  к
бесу, теряя свой облик, или, освобождаясь от него, к Богу.  Если  второе
возможно только в результате свободного выбора, первое подлежит исключи-
тельно силовому предотвращению (либеральность недопустима). Осуществляют
необходимое насилие люди, от крайнего греха избавившиеся, но которым для
дальнейшего совершенствования требуется забыть о себе и жить для других.
   - А вполне совершенный освобожден от долга деятельной помощи?
   - Да.
   - В таком случае он проявит  безжалостность  к  страдающим,  следова-
тельно, перестанет быть совершенным.
   - Жалость - не атрибут совершенства, а  инструмент  совершенствования
(главный на начальной стадии). Смещение в дальнейшем акцента  на  специ-
альные методы работы с сознанием ее не  исключает.  Но  страдающие  есть
лишь в обществе. Завершающая стадия очищения предполагает одиночество.
   - Если все высоко нравственные уйдут в отшельники, кто самих их защи-
тит от насилия?
   - Носители промежуточной духовности. Я только что  об  этом  говорил.
Между святостью и злодейством - не пустота. Ты невнимателен.
   - Совершенный слагает ответственность за происходящее на  несовершен-
ного, использует его как раба. Не бессовестно ль?
   - Человек отвечает лишь за устранение  греха.  Собственного!  В  этом
смысл совести, ценность деятельности. Остальное  -  судьба.  "Ибо  какая
польза человеку, если он приобретет весь мир, а  душе  своей  повредит?"
Рабство нужно рабам (хозяева обойдутся). Бессовестно не помочь, не защи-
тить, встретив страдание, обиду. Но возвышенно ради углубления  внутрен-
ней концентрации покинуть людей. Речь о разнице между реакцией на  конк-
ретную ситуацию и образом жизни. Отшельник, вполне освоив  совершенство-
вание посредством общества, участлив к чужой  беде  всегда.  Мирянину  в
этом часто мешают страсти, обстоятельства.

   4

   Борис Михалев
   Размышления о некоторых фрагментах из книги пророка Екклесиаста.
   1.
   "Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ни-
чего нового под солнцем"(1.9.).
   Ничего нового нет в двух смыслах. Во-первых, дух есть начало и конец.
Из него все выходит и в него возвращается. Процесс мировой  жизни  -  не
обнаружение нового смысла, а сперва рассеяние его - абсолютного и  неиз-
менного, а затем собирание. Прибытие или убытие чего-то может иметь мес-
то лишь относительно предыдущих стадий жизни вселенной,  но  не  относи-
тельно духа. Он полон и неизменен, в нем - все. Во-вторых, каждому пери-
оду мировой жизни соответствует свой как бы общий уровень  развертывания
проявлений бытия: сумма энергий всех характеристик всех явлений в каждый
момент времени, равняется неизменному в течении периода значению.
   2.
   "Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все -  суета  и
томление духа!"(1.14.).
   Дисгармония - томление духа - побуждающая причина  всякого  действия.
Последнее же может служить как преодолению этого томления, так и усугуб-
лению, быть самосовершенствованием или суетой.
   3.
   "Противны стали мне дела, которые делаются под  солнцем;...  ибо  что
будет иметь человек от всего труда своего...?"(2.17,22.).
   Часто не то получает человек от труда, нехватка чего собственно  зас-
тавляла трудиться. Причина - отсутствие правильного понимания,  что  ему
действительно нужно. Получает то, чего хочет, а хочет не то. Внешняя де-
ятельность по смыслу своему предназначена  для  внутреннего  результата.
Телесное - для духовного. Цель должна быть вверху, и устремление к ней -
вертикальным. Движение же горизонтальное, телесное - для телесного  есть
"суета и томление духа". Такое движение не успокаивает, а  возвращает  к
необходимости новой активности. Труд не приносит  человеку  удовлетворе-
ния, а все сильнее погружает в заботу и беспокойство.
   4.
   "Всё соделал Он прекрасным в свое время, и возложил мир в сердце  их,
хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от  начала  до
конца"(3.11.).
   Неспособность оградить от страстей сердце разрушает и  красоту  мира.
Последняя - лишь в полноте и единстве. В качестве набора частностей, до-
пускающего случайность, мир безобразен.  Внутреннее  очищение  позволяет
осознать множество форм как единый организм, смысл которого - вне форм и
мира и есть то же, что в сердце каждого, что образует личность. Безобра-
зие мира - не  реальность,  а  утверждение  человеком  самостоятельности
форм. Воссоздав прекрасное в себе, мы видим и гармонию в мире.  Значения
слова "мир" в цитате и в моем рассуждении различны.
   5.
   "Будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению"(4.17.).
   В понятие религиозной жизни входит уяснение истин и их  исполнение  -
формирование мировоззрения и усилия по его реализации.  Жертвоприношение
- труд. Плох знающий, но не исполняющий, однако  возможна  и  правильная
деятельность без понимания ее смысла.  К  труду  человек  бессознательно
влеком дисгармонией. Сознательная же мотивация бывает  двояко  ущербной:
труд для своего блага, и труд для блага чужого (или общего). Второе луч-
ше - менее эгоистично - но также  заблуждение.  Поставленная  цель  дея-
тельности дает жизни смысл. Мирское благополучие, не важно  чье,  в  ка-
честве смысла - антидуховно, духовно - только личное освобождение от ми-
ра. Приносить жертвы можно как Богу, так и дьяволу, поэтому прежде жерт-
воприношения важно безошибочно определить направление.
   6.
   "Кто любит серебро, тот не насытится серебром"(5.9.).
   Поиск гармонии в мире приводит к  усугублению  дисгармонии.  Горизон-
тальная плоскость необходима как приманка в капкане, в качестве зверя  -
мы. Возможность насытится в ряду явлений - отрицательный элемент  данной
человеку Богом свободы выбора. Страсть самоуглубляема.
   7.
   "Хороша  мудрость  с  наследством,  и  особенно  для  видящих   солн-
це"(7.11.).
   Мудрость есть ценностно нейтральное, чисто механическое знание движу-
щегося мира, способность проникать в тонкости его процессов  и  выводить
закономерности. Хорошее наследство - отсутствие сильно загрязненных бес-
сознательных формирующих факторов, естественная способность к добру. Ви-
деть солнце значит не отождествлять "я" с формами и освобождение от  них
ставить целью. Без какого-то из последних двух компонентов, мудрость  не
благотворна. Сильная бессознательная загрязненность, даже при правильном
мировоззрении, формирует оправдывающий зло  довод,  которому  лукавая  в
данном случае мудрость помогает не нарушать  неотождествления.  Мудрость
же бессолнечная, зацикленная на формах, как правило, путает с добром то,
что хотя не откровенное зло, но и не добро. Таков гуманизм -  стремление
к мирскому благу для всех - несущий определенный очистительный заряд, но
все же серьезному духовному восхождению препятствующий. Он, вроде бы,  и
противоположен греху личного эгоизма, однако стремится ограничить неуме-
ренный грех во имя незыблемости умеренного, представляет собой отказ  от
наибольшего наслаждения в  пользу  наименьшего  страдания.  Будучи  пра-
вильным, отрицание здесь неокончательно, частично,  поэтому  утверждение
неправильно. Говоря о приносящей страдания наличной греховности человека
как о не должном, гуманизм должным признает состояние греха же, но  лишь
менее явного.
   8.
   "Часто бывает между людьми: Бог дает человеку богатство и имущество и
славу, ...но не дает ему Бог пользоваться этим"(6.1,2.).
   Бог дает посредством кого-то, то есть фактически человек от  человека
получает блага. Смысл - в  совершенствовании  дающего.  И  если  условия
судьбы адресата, не соответствуют обладанию тем,  что  ему  хотят  дать,
возникает ситуация, когда кто-то что-то получает, но не может воспользо-
ваться.
   9.
   "Все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается"(6.7.).
   Организм вселенной представляет из себя как бы конус - набор горизон-
талей, нанизанных на вертикаль. Чем ниже плоскость, тем  сильней  в  ней
инерция. Влиянием вяжущего компонента определяется необходимый энергети-
ческий напор, размах для движения, вектор которого в каждой из  плоскос-
тей не бывает абсолютно горизонтален, а всегда имеет, хоть малую, верти-
кальную составляющую. Чтобы приобрести ее вверх, требуется к тому созна-
тельное усилие, вниз же она возникает самопроизвольно, просто в силу от-
сутствия устремления вверх. Вертикальная составляющая  тем  больше,  чем
больше горизонтальная. Последняя, отдельно рассматриваемая -  труды  для
рта, первая - для души. Человек, не  опосредующий  мирскую  деятельность
духовными ориентирами, жажду души не утоляет и утрачивает чистоту созна-
ния. Ее падение (а при наличии духовной воли - возрастание)  прямо  про-
порционально активности упомянутой деятельности.
   10.
   "При печали лица сердце делается лучше. Сердце мудрых - в доме плача,
а сердце глупых - в доме веселья."(7.3,4.).
   Печаль с унынием не следует отождествлять. Хотя  оба  они  -  антиве-
селье, однако, разного рода. Уныние внешне по состоянию веселью противо-
положно, но внутренне качественно идентично: и то и  другое  -  страсть.
Подобно маятнику, предполагающему две  противоположности,  которые  суть
одно, само определение греховного бытия содержит одинаковые в своей эмо-
циональности понятия уныния и веселья. Печаль - бесстрастие,  отрицающее
не конкретное состояние мира, а мир как таковой. Аналогично  и  истинная
радость соотносится со страстным весельем. Печаль и радость - соединены,
уныние и веселье антагонистичны. Маятник в первом случае остановлен.
   11.
   "Конец дела лучше начала его"(7.8.).
   Рассмотрим фигурирующие здесь понятия вне зависимости  от  того,  что
начинается и кончается, сам их смысл. Побуждает  к  началу  дела  всегда
дисгармония, кончится же оно может лишь ее устранением. Начало -  поста-
новка цели, конец - достижение.
   12.
   "Бог сотворил человека правым, а  люди  пустились  во  многие  помыс-
лы"(7.29.).
   Истинное предназначение высоких способностей разума - осознания  вне-
мирной сущности "я". Но мы злоупотребили данным -  изощрили  свой  разум
изобретением способов наилучшего приспособления к миру. Вместо восхожде-
ния замкнулись в горизонтали, чем обусловили вертикальное падение.
   13.
   "Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья  размышляй;
то и другое сделал Бог для того, чтобы человек  ничего  не  мог  сказать
против Него"(7.14.).
   Закон сохранения добра и зла - не механическая пружина, лишь  наказы-
вающая или вознаграждающая. Это механизм, каждого направляющий к  совер-
шенству способами, его образу жизни и мысли соответствующими. Благополу-
чие стоящего на правильном пути - не перина для сна, а кабинет для рабо-
ты. Оно дано не в целях наслаждения им, а как условие, максимально  спо-
собствующее духовному росту. Аналогично тому, несчастье заблудившегося -
не месть, а средство именно заставить задуматься, переосмыслить  цель  и
привести свою волю в соответствие с божественной.
   14.
   "Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым...  .Хоро-
шо, если ты будешь  держаться  одного  и  не  отнимать  руки  от  друго-
го."(7.16,18.).
   Следует уметь не осуждать злого, но не быть равнодушным к злу.  Прав,
кто мировоззренчески презирает мир, "я" выводит за пределы всего времен-
ного, но отслеживает с пристальным вниманием состояние движущихся оболо-
чек. Отделяя себя от формы, совершенствуй ее. Отрицая мир как цель,  ут-
верждай его как средство.
   15.
   "Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не  страшится
сердце сынов человеческих делать зло."(8.11.).
   По закону сохранения добра и зла быстрые последствия обретаются  лишь
крайне сильными проявления того и другого. Менее интенсивные  накаплива-
ются и, частью реализуясь при смерти, определяют новую  судьбу,  частью,
накладываясь на последующие существования, не реализуются и как бы  ждут
от личной воли своего завершения.  Реализация  накопившегося  в  прошлых
жизнях или накопление, никак себя не проявляющее в этой, часто сбивают с
толку и вызывают сомнения в абсолютности закона сохранения добра и зла:
   "Праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых,  а  с
нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников" (8.14.).
   Причинно-следственная цепочка касательно каждого человека не  просле-
живается через историю его рода. Она вообще никак видимо не  прослежива-
ется. Судьба становится явной лишь при интуитивном углублении в себя  на
высших ступенях очищения сознания.
   "Человеку великое зло оттого, что он не знает, что будет" (8.6,7.).
   Незнание того, что будет есть как результат прошлого зла, так  и  ис-
точник будущего. Мы не чувствуем причинно-следственные  нити,  тянущиеся
из прошлого в будущее, в которых запутались, благодаря греху.  Они  есть
элементы тонких слоев сознания, поэтому доступ к ним открывается лишь на
завершающем этапе очищения, когда эти слои делаются проявленными.  Осво-
божденное состояние личности характеризуется неподвластностью ее времени
и пространству. Соответственно, то, что идет из прошлого в  будущее,  на
нее распространяться не может. Достигнутая  свобода  от  мира  есть  ре-
зультат изживания следствий и угашения причин.
   16.
   "Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, ... потому что  в
могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления."(9.4,10.).
   Жизнь дает возможность совершенствования,  так  как  именно  наличием
грубого тела обусловлена свобода выбора. Там, где тебе позволено страсть
ликвидировать, должно быть позволено и пойти у нее на поводу. Ад, ждущий
страстного человека после смерти, есть наличие страстей и  невозможность
их удовлетворить.
   17.
   "Не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа"(9.11.).
   Между трудом и результатом нет прямой связи. Она  осуществляется  как
бы через Бога. Мы трудимся для Него и от Него получаем. То, что дается -
не кара и не награда, а условия для духовного совершенствования. В нем -
цель, степенью близости наших устремлений к которой определятся мера  их
соответствия результатам действий. Неудачи и разочарования необходимы  в
качестве инструмента очищения тем, чьи мотивировки страстны.
   18.
   "Кто разрушает ограду, того ужалит змей"(10.8.).
   Закон тяжек для грешника, но он - средство очищения, и для очистивше-
гося уже - легок. Тяжесть закона - это тяжесть греха.  И  если  уйти  от
первого просто механически, то останешься с последним один на один,  по-
теряешь инструмент его преодоления и тем усугубишь тяжесть.  Свобода  от
закона - это вполне освоенный закон. От него нельзя отказаться, из  него
нужно вырасти.
   19.
   "Если притупится топор, и если лезвие его не будет отточено,  то  на-
добно будет напрягать силы"(10.10.).
   Притупление - снижение способности к сосредоточению - обуславливается
возрастанием инерционного компонента. Для взятия его под контроль и уст-
ранения рассеяния требуется увеличение энергии, то есть напряжение силы.
   20.
   "Благо тебе, земля, когда ...князья твои едят... для подкрепления,  а
не для пресыщения"(10.17.).
   Потребление мирских благ не несет в себе  ничего  ценностно-целевого.
Оно лишь поддерживает жизнь, главный истинный смысл которой задает  ори-
ентиры противоположные. Минимум необходимых благ - первейший  залог  ду-
ховного роста. Если переменить статус их со средства на  цель,  сместить
акцент, то подкрепление превращается в пресыщение. Принцип  в  отношении
удовлетворения потребностей "чем  больше,  тем  лучше"  увязан  с  отож-
дествлением и загрязняет сознание.
   21.
   "Отпускай хлеб твой по водам, потому что по  прошествии  многих  дней
опять найдешь его."(11.1.).
   Не надо уделять внимание собственно хлебу. То, что, вроде  бы,  пред-
назначено, чтобы приносить хлеб, на самом деле имеет другую  цель.  Хлеб
следует за тобой сам. Когда он тебе понадобиться, он будет  рядом.  Надо
пустить на самотек проблему об его наличии или  отсутствии  и  думать  о
другом, пусть делая то же самое. Судьба всегда обеспечивает каждому  об-
ладание необходимым. Поэтому недостаток чего-то свидетельствует  лишь  о
нашей сугубой заботе об этом предмете.
   22.
   "Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не
жать."(11.4.).
   Кто личность растворяет в цепи состояний и  корня  ее  не  находит  в
чем-то неподвижном, двинуться к духовному восхождению не способен.  Зер-
но, чреватое всходами, есть вывод личности за пределы движущегося  мира.
Облака затуманивают небо, страсти - дух. Склонный им попустительствовать
даже зароненные зерна духовности оставляет без всходов.  Мало  перестать
наблюдать ветер, надо еще найти в себе силы не заглядываться на облака.
   5

   Борис Михалев
   ФИЛОСОФ ГОРЫ
   Предисловие
   Это произведение родилось как результат  прочтения  мной  книги  Н.А.
Бердяева "Смысл творчества". Оно представляет собой набор мини-диалогов,
непосредственно друг с другом не связанных, но нанизанных на единую дис-
куссию. Первое высказывание в каждом  фрагменте  принадлежит  оппоненту,
следующее - мне.

   1.
   Вдоль берега глубокого пресного озера тянулась густая  тайга.  Крутые
холмы, как заросшие и начесанные головы, громоздились, налезая  друг  на
друга, и вызывали странное желание уменьшить их в  масштабе  до  размера
бугорков и аккуратно  потрогать  пальцем.  Проникнуть  в  колтун  расти-
тельности можно было только при помощи топора. Тропа, которую я отыскал,
назвалась таковой условно. Это был,  скорее  лаз,  и  движение  по  нему
представлялось не слишком простой задачей. Одновременно требовалось вни-
мание вверх, вперед и под ноги. Нога то путалась, то проваливалась. Сде-
лав один шаг прямо, надо было сделать два пригнувшись. Общая же траекто-
рия движения была похожа на извилину философа. Проковырявшись километров
несколько, я вдруг увидел медведя, который сидел неподалеку от  тропы  и
ел с куста ягоды. Он с минуту поглядел на меня маленькими  недоверчивыми
глазками, затем бросил куст и лениво пошел в сторону. Видимо, он уже не-
однократно встречался с двуногими, поэтому жест этот был с некоторым на-
летом привычности. Слева и чуть внизу блестел голубой просвет -  заросли
обрывались берегом. Справа шел подъем, и было абсолютно черно. Стоя спи-
ной к озеру и лицом к склону, видеть небо можно было,  только  развернув
взгляд вертикально вверх. Молчаливо пообщавшись с медведем,  я  двинулся
дальше, и в сознании почему-то запечатлелся куст с таежными плодами. Че-
рез некоторое время пути я увидел в зарослях ярко красную россыпь и при-
ложил весьма нешуточные усилия, чтобы до нее добраться. Это была красная
смородина, вкусом особенная и мало похожая на свой садовый аналог.  Я  с
вожделением очистил куст, преследуемый почему-то мыслью о медведе. Тропа
продолжила болтать меня по зарослям и привела к  роднику.  В  землю  был
вкопан гранитный полукруг, из-под которого сочилась струйка. Я наклонил-
ся попить и в этот момент прочел  на  камне:  "Тар  брось  сор,  брат!".
Странное изречение. На заклинание или цитату не похоже. Потом,  когда  я
вышел к реке, бежавшей с горы, то чуть было не споткнулся  об  еще  один
такой камень. Но родника уже не было, и надпись гласила: "Се река -  как
ересь". Тропа не заставила меня долго плутать в догадках  и  в  скорости
привела к жилищу автора. У порога меня встречало послание: "Древ тень  -
будь дуб не тверд". Дверь хижины была полуоткрыта, я зашел и  по  началу
никого не обнаружил. В глубине у окна стоял стол и на нем лежала  книга.
Я подошел к столу и в тот момент, когда  протянул  руку,  чтобы  открыть
книгу, почувствовал сзади на своей спине пристальный взгляд. Как раз  за
дверью в углу была лавка и на ней, прислонившись к стене, сидел человек,
который, как будто бы, ждал меня. Он представился Философом Горы и пред-
ложил сесть напротив.
   - Что это за камни? - спросил я.
   - Так, безделица. Ты философ?
   - В рассуждениях философ, на практике - к сожалению нет.
   - Что значит быть философом на практике?
   - Философ на практике - это монах.
   - Мне думается, что религию и философию нельзя так  положить  в  одну
плоскость, как ты это сделал. Монах не понимает  многого,  что  понимает
философ, он действует как бы по наитию и к знанию вроде бы и не стремит-
ся, он занят другим, трудится над собой, тогда как философ хочет сделать
доступной для своего сознания абсолютную истину мира. Да и не всегда фи-
лософ может прийти к тому же практическому правилу, которое осуществляет
монах. Путь философии индивидуален и неповторим, каждый имеет  право  на
свой окончательный вывод.
   - Разными путями идут не только философы. Разными путями идут все лю-
ди, в том числе и монахи. В этом воля Божья относительно человека - что-
бы каждый дошел посредством личной воли, индивидуальных усилий.  Вопрос:
дошел куда? Я думаю, что так же как путь абсолютно неповторим, так же  и
цель абсолютно единственна. Копировать чей-то путь - значит  лицемерить,
видеть множество целей - значит заблуждаться. И то  и  другое  одинаково
грешно. Теперь, давай рассудим, что значит действовать  по  наитию.  Это
значит иметь источник, корень той истины,  к  которой  философ  приходит
умом, где-то глубже ума. И что может быть целью разумного ее  осознания,
кроме способности следовать ей естественно?! То есть я хочу сказать, что
понимание истины по смыслу своему есть лишь средство к обретению  умения
осуществлять ее по наитию.

   2.
   - От многих религиозных делателей как бы веет сытостью. Они  застыва-
ют, зависают, устремляются не вовне, а вглубь себя, всю энергию  замыкая
на богообщение, сами произвольно освобождая себя от  творческих  созида-
тельных обязанностей.
   - Во-первых, осознание Бога, как сущего внутри, не означает  сытости.
Сытость - нечто законченное, а человек сознание Бога в  себе  необходимо
сочетает с сознанием Его непроявленности. Те же, о ком идет речь, не до-
пускают статики в мире и знают лишь единственную статику  освобожденного
внемирного состояния. Они занимаются не богообщением, а скорее боговыяв-
лением. Во-вторых, на пути мистического восхождения внешняя деятельность
- это предтеча внутренней. Ценность ее измеряется не результатами, а из-
менениями внутри действующего. Лишь сильная загрязненность  сознания  не
позволяет человеку полностью  сконцентрироваться  на  внутреннем  совер-
шенствовании. И тогда он совершенствуется посредством деятельности. Неп-
равильная же постановка целевого акцента превращает внешне  направленную
энергию из божественной и созидающей в дьявольскую и разрушительную.

   3.
   - Человеку суждено рано или поздно обрести власть над природой.  Ког-
да-то ему подчиняться не только стихии земли, но и все бестелесные духи.
   - Каким же путем это будет достигнуто?  Неужели  та  технократическая
цивилизация, которая сегодня доминирует в умах, имеет  такую  перспекти-
ву?
   - Сомневаюсь. Человечество сегодня  заблудилось.  Корысть  водит  его
темными закоулками, дробящими  природу,  вносящими  в  нее  все  большее
разъединение. Правильная власть - творческая власть, бескорыстная, жерт-
венная. Лишь соединив мир, удалив из  него  фрагментарность,  можно  его
окончательно подчинить.
   - Ну а цель то какова этого подчинения? Если отвергнута  корысть,  то
зачем нужна власть?
   - Цель - в самой природе. Ее следует перестать  рассматривать  только
как средство. В человеке скрыты огромные оккультные силы, о масштабе ко-
торых он даже не подозревает. И философский камень и жизненный эликсир -
не фантазии только. Однако, реализация этой  колоссальной  потенции  при
нежелании быть источником разрушения и гибели предполагает стремление не
к эксплуатации природы, а к ее преобразованию и преображению.
   - Действительно, возможность власти обретается  в  результате  жертвы
личной корыстью. Но я бы ввел еще такое понятие, как корысть общая. Ког-
да инструменты внутреннего совершенствования -  общественное  благо  или
преображенная природа - из средства превращаются в цель, они  становятся
тормозом духовного роста. Стремление  полученную  власть  осуществить  -
соблазн греха. Поэтому процесс этого осуществления всегда  соответствует
моменту духовного падения. Чем дольше власть осуществляется, тем  слабее
она становится. Личность утрачивает совершенство.  Всякая  власть  имеет
начало и конец. Она есть сжигание накопленного духовного  потенциала  на
костре прорвавшегося греха. Самоотверженный путь внутреннего подвига по-
иском всяких камней и эликсиров не может быть  добросовестно  обоснован.
Мысленно нацеленный на власть, на деле  не  способен  ничем  жертвовать.
Опасно облагораживать то, чья сущность в принципе  этого  не  допускает.
Смысл жертвенности не во властвовании, а в освобождении от природы.
   - То есть ты отрицаешь возможность власти бескорыстной?  Мотив  твор-
ческого улучшения природы рассматриваешь как завуалированную корысть?
   - Этот мотив - заблуждение. И реализация его приводит к потере чисто-
ты сознания. Более того, я думаю, что действительно очистившийся даже  и
не может иметь такого мотива. Потребность мира в нашем  вмешательстве  -
иллюзия. Совершенный, который единственно и может обладать властью, уст-
ремлен к Богу, то есть к личному освобождению. Формированием же  условий
мира руководит закон сохранения добра и зла. Человек эти условия не  оп-
ределяет, а реализует. Он - инструмент, а не источник внешних изменений.
Теперь я спрошу тебя: можно ли ставить себе целью быть  пешкой  в  чужой
игре?
   - Нет. Цель строго индивидуальна. Исходить может только от личной во-
ли и разума.
   - Уточню, что не от воли и разума, а личности  как  таковой,  которой
эти двое подчинены.
   - Что же остается, если исключить волю и разум? Низшие эмоции только!
   - Их исключаем в первую очередь.
   - Тогда не кажется ли тебе, что отбрасывая все проявления, ты  убива-
ешь личность?
   - Нисколько. Согласен ты, что личность ни в чем конкретном  полностью
выражена быть не может?
   - Да.
   - Сейчас в твоей душе одно, через минуту - другое, и зачастую  проти-
воположное. Где же твое истинное "я"?
   - Во всей полноте этих проявлений.
   - Правильно. А где эта полнота? Как ее осуществить? Проявления растя-
нуты по времени, привязаны к нему. Собрать их вместе можно лишь  мыслен-
но. Реально в любой момент в наличии только одно состояние.  Прошлых  не
вернуть, о будущих мы вообще ничего  не  знаем.  Следовательно,  полнота
личности - в чем-то, по времени не измеряющемся, то есть вне ряда  явле-
ний. Когда есть множество отростков, при  рассмотрении  отдельно  ничего
законченного из себя не представляющих, можно догадаться  о  наличии  их
общего корня, характеризуемого не иначе, как возможность этих  и  других
отростков. Что есть солнце, как не возможность луча. Личность как  тако-
вая - это потенциальное ее состояние, возможность  всех  проявлений  при
фактическом их отсутствии.
   - Ну хорошо, давай вернемся к разговору о цели.  Какова  ее  связь  с
этими рассуждениями о личности?
   - Связь прямая. Дисгармония бытия - в неосуществленности личности,  в
ее невозможности ни в чем себя исчерпать. Эта невыраженность и есть  тот
внутренний зов, который формирует цель.

   4.
   - Окончательной точкой  мирового  процесса  станет  новое  откровение
Христа, в котором человеческое и божественное начала будут  доведены  до
предела и сольются в едином облике абсолютного человека. Они как бы пой-
дут навстречу друг другу. Человеческое станет божественно  высоким,  бо-
жественное - человечески проявленным.
   - Словосочетание "абсолютный человек" имеет внутреннее  противоречие.
Это все равно, что "чистая грязь". Ничто человеческое  не  окончательно.
Христос - в первую очередь Бог, и уже во вторую - человек, пусть  и  со-
вершенный. Никакой новой миссии Его на земле с моей точки зрения не пос-
ледует. Все, что надлежало Ему сделать, Он сделал. Но и  это  не  носило
характер откровения какого-то нового смысла. Христос не определил  новых
целей, а лишь дал мощное орудие осуществить то, к чему шли и все древние
святые. Бывшее прежде уделом единиц, теперь стало доступно многим. Чело-
век, согласно абсолютному смыслу, не имеет никакой самостоятельной,  не-
зависимой от Бога, ценности. Земной облик Христа - это как бы  понижение
Бога с целью перекинуть мост от Него к человеку, которому несовершенство
не позволило сделать это самостоятельно. Предельно божественное, не  мо-
жет быть не только предельно, но и даже чуть-чуть чем-то иным, кроме бо-
жественного. В этом само понятие божественности, иначе теряется его пол-
нота, если оно допускает что-то, помимо себя. Что же есть вполне челове-
ческое, я вообще затруднился бы определить. Мы соединяем в себе  божест-
венность и животность. Подавление одного означает  утверждение  другого.
Собственно человеческое - в балансе. Окончательной может быть божествен-
ность, вполне определившейся - животность. Человечность всегда  промежу-
точна. Мы как бы подвешены на вертикальной скале между пропастью и  вер-
шиной. Найти устойчивое положение можно, или ценой  колоссальных  усилий
покорив вершину, или отпустив руки и долетев до дна.  Человечность  есть
обреченность движению к выходу из человечности - вверх или вниз.  Нашед-
ший же самостоятельный смысл собственно в лазании по горе рискует  раст-
ратить силы и сорваться. Божественная высота человеческого означает  его
ликвидацию, проявленность божественного - введение ограничений, чей  ре-
зультат аналогичен.

   5.
   - Некоторые помещают человека исключительно в мир, отгораживая его от
Бога, другие, наоборот, все мирское признают чуждым личности, исчерпывая
ее Богом. Мне думается, что и то и другое губит индивидуальность.
   - Действительно, это два взаимоисключающих взгляда. Я - последователь
второго. Утверждение индивидуальности в Боге есть ее освобождение от ми-
ра.
   - Устранив мир, мы теряем и личность. Надо освободить его  от  греха.
Тогда будет божественный человек.
   - Понятие "свобода мира" эклектично, похоже на "сухая влага". Состоя-
ние несвободы - это и есть пребывание в мире, характеризующемся множест-
венностью, то есть раздробленностью абсолютного  смысла.  Личность  есть
смысл. И ее несвобода вытекает  из  обособленности,  рождающей  несовер-
шенство. Устранение несвободы - это восстановление полноты смысла, выход
за пределы дифференцирующей массы.

   6.
   - Человек ни физическим, ни  психическим  обликом  не  исчерпывается.
Главное в нем - вне природы.
   - Без сомнения. Но какова сущность этого сверхприродного состояния?
   - Оно есть свободное творчество.
   - Творчество - еще не свобода, а путь к свободе, инструмент ее дости-
жения.
   - Но в тисках природы нельзя творить!
   - Вне природы никакая деятельность невозможна. Там  нет  движения,  а
соответственно, и творчества. Действие предполагает преодоление, достиг-
нутая свобода - отсутствие препятствий для совершенства, то есть  смысла
действия.
   - Барахтающийся в природе, вынужден под нее подстраиваться,  идти  на
компромисс. Это и лишает его творческой способности.
   - Не соглашусь. Хотя, приспособление к обусловленности  и  стремление
выйти из нее, действительно, начинаются из одной точки, отталкиваются от
одной опоры, но это два разнонаправленных действия. Второе - творчество.

   7.
   - Каждый, живя в мире, своим невольным согласием играть по  правилам,
навязанным природной необходимостью, платит дань кесарю вместо Бога. Наш
религиозный долг - разорвать порочный круг  кесарева  рабства,  победить
мир, таким образом преобразив его.
   - Посредством мира можно платить как дань кесарю, так Богу. Последнее
- как раз основной смысл существования природной необходимости. Если  бы
в ее рамках не было такой возможности, она бы не существовала. Дань  ке-
сарю здесь - лишь неизбежный побочный эффект. Сколь бы  не  был  человек
грешен, если для него его наличное состояние не есть окончательное, век-
тор его жизни имеет вертикальную составляющую. Разница направлений  -  к
Богу или к кесарю - лежит в области целеустановок, а не состояний. Греш-
ник может двигаться к Богу, а более чистый - к кесарю, тогда со временем
они поменяются местами. Движение к  кесарю  характеризуется  стремлением
найти гармонию в мире,  пусть  мимолетную,  за  отсутствием  возможности
иной.
   - Правильно ли по твоему мое соотношение между преображением  мира  и
победой над ним?
   - Нет. Преображение предшествует победе. Первое есть средство  дости-
жения второго. Ставя целью преображенный мир, мы сохраняем корень надежд
в ряду явлений, что не позволяет до конца устранить  дисгармонию.  Формы
совершенствуются, чтобы стать способными без искажения отразить дух. За-
вершаясь, процесс развития форм обретает окончательный смысл, но и теря-
ет смысл своего продолжения. К чему хранить отражение, если найден  ори-
гинал.

   8.
   - Творчески познавая бытие, мы поднимаемся вверх по его лестнице. Как
же можно стремится к устранению того, что служит опорой нашего  возвыше-
ния?
   - Результат истинного познания в том, что  динамическое  бытие  носит
характер инструментальный и в самом себе цели своего движения не  содер-
жит. Поэтому возвышение в бытии и есть угашение колебаний его  маятника,
переход от раздробленности к целостности.

   9.
   - Познавая бытие, нельзя лишь констатировать факт, необходимо  вмеши-
ваться в мир, менять его, преображать. Таково творчество.
   - Безусловно, не только отражение, но и обобщение  составляет  позна-
ние. Однако надежда на возможность преобразить мир - следствие примитив-
ного о нем представления. Углубляясь, мы видим, что единственным  объек-
том труда может быть наш внутренний облик. Продвижение  здесь  влечет  и
изменение мира, и мы понимаем, что меняется не он, а в сознании открыва-
ются более высокие тонкие его слои.

   10.
   - Творчество не есть лишь созерцание божественного. Его главная  цен-
ность - в активном мировом проявлении.
   - Оно - еще не такое созерцание, но стремится  к  нему.  Бессмысленно
творчество, не нацеленное к совершенству, последнее же есть  невоплощен-
ное состояние духа. Поэтому истинный творец хочет выхода своей  личности
из ряда явлений.

   11.
   - Пока нетворческие, пассивные люди барахтаются в природе  наравне  с
тварями, утратив предназначенный им царственный  трон,  оцепенелые,  они
вечно будут видеть Христа распятым. И  лишь  когда  ценой  колоссального
напряжения покорит человек вершину мира, удостоится пришествия Его в си-
ле и славе.
   - Чтобы в полной мере получить доступ к спасительной энергии  Христа,
без сомнения требуется личное творческое усилие. Однако, глупо ждать Его
явления на земле "в силе и славе". Он обретается таковым по мере вхожде-
ния каждого в Царство Божье.  Поэтому  человечество  целиком  аргументом
этой великой функции быть не может. Второе пришествие Христа - непрерыв-
ный процесс, начавшийся вслед за Его уходом. Миссия Его в  ряду  явлений
выполнена, и она исчерпывается распятостью - дать  силу  дойти  видящему
цель.  Искушение  получить  все  царства  мира  за  поклонение   дьяволу
собственно и было предложением Ему стать в силе и славе в ряду  явлений,
отвергнув которое, продемонстрировал Он опасность иллюзии о  возможности
некого преображенного человеческого царства во времени  и  пространстве,
но без греха. Грех есть то, что образует ряд явлений, а потому  стремле-
ние царствовать есть соблазн. Освобождение от греха  равнозначно  выходу
из ограниченной множественности в неограниченное единство.

   12.
   - В христианском мировоззрении центрально понятие греха, справедливым
наказанием за который признаются все беды мира. В этом есть  некая  пас-
сивность перед злом, его оправдание, согласие признать  все  таким,  как
есть. Чтобы серьезно противостоять злу, надо корень  его  поместить  вне
человека, определить как самостоятельный.
   - Признать зло мира последствием греха не значит его оправдать.  Если
же я невинен в этом зле, и у него какой-то посторонний источник, где моя
необходимость с ним бороться? Это тогда становится уделом скорей героев,
чем всех и каждого. Будучи возмущен  миром,  не  трогай  мир,  а  совер-
шенствуй себя. Если корень зла не в человеке, то ему негде  быть,  кроме
как в явлении. Для зла же внутри питательная почва -  нерадение  о  нем,
обусловленное чрезмерным вниманием к злу внешнему, от человека  по  сути
независящему. При переносе объекта борьбы изнутри вовне  лишь  срезаются
верхушки.

   13.
   - Горестные последствия греха давлеют над человеком. И в порыве мало-
душия, сломленный часто желает он раствориться в Божестве, утопить  грех
в Его бездонном озере, пусть и ценой отказа от всего личного. Самое  до-
рогое готов отбросить, лишь бы хоть как то промочить пересохшее горло.
   - Если растворение в Божестве противопоставляется личному,  это  зна-
чит, что личное мыслится как нечто автономное и не вмещающее в себя пол-
ноты всего. Степень обособленности от Бога определяется грехом. Не может
быть обособленного и не греховного состояния. Грех  -  тот  единственный
элемент вселенной, который обособляет. Именно он  создает  ограниченную,
замкнутую личностную единицу. Специфичность  тождественна  неполноте,  а
неполнота тождественна дисгармонии.
   - Такой позицией отрицается ценность  индивидуального  специфического
творческого процесса.
   - Нисколько. Разное дело - ценность инструмента и ценность  цели.  Мы
расставляем правильные акценты, когда говорим  об  индивидуальном  твор-
честве как средстве достижения сверхиндивидуальной гармонии.  Стремление
ценностно характеризуется целью, движение - остановкой. Процесс,  помес-
тивший цель в самого себя, похож на кошку,  которая  гоняется  за  своим
хвостом. Если это - игра, то - дело забавное, но как серьезное намерение
такая погоня есть мучительное  заблуждение.  Творчество  оправдано  лишь
целью, вне его лежащей. Но создание чего-то  нового  не  есть  достойная
цель. Все новое, не в историческом, естественно, смысле, - от  лукавого.
В Боге, а соответственно, и в личном духе  -  полнота  всего.  Наоборот,
всякая индивидуальная специфическая конструкция по определению не содер-
жит полноты всего, а значит - и совершенства. В попытках создать  что-то
не бывшее в Боге лишь усугубляется дисгармония. То, стремлением  к  чему
движима любая деятельность, не обретается.
   - И где же та вода, после питья которой жажда не возобновляется?
   - Эта вода есть незамутненное состояние личности. Когда сознание ста-
новится чистым, оно уже не заключено ни в  какую  форму,  не  ограничено
временем и пространством. Сознание как таковое, без конкретных  проявле-
ний - вот природа личности. А гармония наступает, когда ничто  посторон-
нее уже личность не окутывает, оковы сброшены, и естественно,  что  при-
частность к ней определяется вовсе не развитием  индивидуальных  особен-
ностей. Трудно найти более глубоко индивидуальное существо, чем  дьявол.
Степень совершенства - это степень выхода из рамок  специфичности,  спо-
собность пренебрежения второстепенным душевным ради первостепенного  ду-
ховного.

   14.
   - Желание свободы как пустоты обессмысливает само себя. Хотят  всегда
чего-то. Хотеть ничего значит ничего не хотеть, а следовательно,  ничего
не делать. Теряется цель. Творческое содержание  не  может  стремится  к
бессодержательности небытия. Абсолютный смысл - это полнота всего, а  не
отсутствие чего бы то ни было.
   - Полнота и есть отсутствие. Наличие чего-то имеет место, пока не за-
вершено. Бессмыслие и небытие - не только не одно и то же,  но  и  прямо
противоположные вещи. Первое - атрибут наиболее дифференцированного  бы-
тия, да и то лишь при отдельном рассмотрении его форм, вне связи со все-
ми остальными. Вселенная, как единый организм, бессмыслия  не  содержит.
Есть только определенная степень рассеяния смысла. Она тем меньше, чем о
более высоко организованной форме идет речь.  Однако,  во  всяком  бытии
есть множественность - причина несовершенства. Абсолютный же смысл  сов-
местим исключительно с абсолютной целостностью, лежащей за пределами бы-
тия. Поэтому совершенство и есть небытие или сверхбытие,  но  не  высшая
форма бытия. Последняя, достигнув предела  усовершенствования,  отрицает
самоё себя.

   15.
   - Греховная свобода делает упор на то, что она от  чего-то,  то  есть
ради самой себя. В творческой же отрицающий элемент  вообще  второстепе-
нен, она прежде всего - для.
   - Правильно. Но вопрос - для чего.
   - Чтоб продолжать дело Божьего творения.
   - Если я правильно понял, ты думаешь, что  природная  обусловленность
делать этого не позволяет?
   - Именно так.
   - Мое мнение, что свобода не в творчестве, а после него. Она  не  со-
путствует, а приходит как результат. Продолжить и завершить  дело  Божье
значит вернуться к Нему, а не найти что-то помимо. Природа как раз дана,
чтоб из нее творить. Другого материала  быть  не  может.  Облагораживая,
одухотворяя ее, творя, мы освобождаем от нее совершенство в себе. Такова
цель, достижение которой дает гармонию неподвижности.

   16.
   - Бог предоставил человеку свободу не для того, чтобы тот нашел  лишь
то, что Он уже имеет. Это было бы бессмысленно само  по  себе  и  унизи-
тельно как для человека, так и для Бога. Зачем по образу и подобию Свое-
му творить марионетку, послушно бегущую на ниточке к  известному  концу?
Не знает Он, к чему придет человек в своем творчестве, и  в  этом  смысл
данной ему свободы. Отец ждет от сына продолжения своего дела, Творец от
человека - нового в творении.
   - Бог - полнота всего, иначе Его нельзя назвать таковым. Предполагая,
что мой высший идеал нуждается в дополнении, я делаю его неабсолютным  и
тем самым теряю правильную окончательную  цель.  Бог  не  просто  создал
что-то похожее на Себя, он ставшее другим и отдельным после создания. Он
вложил Себя в каждого человека и постоянно в нем пребывает.  Не  набором
признаков характеризуется Абсолют, а принципиальной возможностью всякого
признака. Поэтому любой результат творчества - уже в Боге, до своего по-
явления. Истина и красота не имеют заранее определенных  форм.  Открывая
их в себе как принцип, мы получаем доступ ко всякому  частному  достиже-
нию. Для этого надо лишь внутренне  очиститься.  Глупо  видеть  конечную
цель в создании - когда что-то является, значит его раньше не было.  Те-
ряется абсолютность, так как речь всегда идет о явлениях. Смысл не может
исчерпываться ни набором их, ни даже полной  совокупностью,  потому  что
всякое множество - свидетельство неполноты. Чтоб воссоединиться  обособ-
ленным формам недостаточно собраться вместе. Им следует выйти из обособ-
ленности, убрать между собой грани, смыслам надо отказаться  от  форм  и
стать смыслом. Ограниченность и произвольность в истинном пути всегда  -
признак средств, цель же всеобъемлюща и потому - одна.
   - А человеческие бесчинства также потенциально содержатся в Боге?
   - Потенция бесчинств это и есть свобода. Чтобы отвергнуть их и  войти
в Царствие Божье, надо иметь возможность их принять.

   17.
   - Человек велик своей непредсказуемостью в  свободе.  Решившись  тво-
рить, он берет колоссальный груз абсолютной ответственности, но наградой
ему - безмерность восторга новизны. Никто еще не ходил его тропами, и не
будет ходить, и не должен. У каждого свой путь. Право выбора -  привиле-
гия свободного человека.
   - Свободу следует понимать как свободу выбора между путем  правильным
и неправильным, а не между множеством правильных путей, с  точки  зрения
цели не определенных. Целей  по  большому  счету  -  две,  обусловленных
плотью или духом, путей же к каждой из них - множество. Свобода -  выбор
цели, а не пути. Непредсказуемость, уход от однозначности  целеполагания
приводит к однозначности принудительной. Допускающий, что кроме  Царства
Божьего, есть иные обители, или что Оно внутри дифференцировано,  творит
себе царство искусственное, в котором, как в скорлупе, усугубляется обо-
собленность.

   18.
   - Бог - не тиран. Он волю свою и  пути  человеку  не  навязывает.  Не
только святой угоден Ему, но и гений, аскетику не практикующий. В этом и
свобода выбора. Иначе мы - рабы, а не сыновья.
   - Свободу я понимаю в том смысле,  что  единственно  правильная  цель
должна быть лично осознана и без принуждения избрана, но не в  том,  что
возможно множество правильных целей. Глупо противопоставлять  творчество
и аскетизм. Последний имеет природу первого, которое в свою очередь, ес-
ли истинно, сопровождается отречением. Творчество, не родственное  аске-
тизму, родственно греху.

   19.
   - Окончательный смысл творчества не может быть  лишь  в  спасении  от
греха, потому как оно - от, а мы хотим творить для.
   - Очищение от греха осуществляется для воссоздания  истинной  природы
личности. Отрицая грех, мы утверждаем дух. Это два аспекта одного и того
же. Я бы не стал их противопоставлять.
   - Человек многогранен. В обнаружении творческого потенциала -  другая
его сторона, нежели в искуплении.
   - Грани бывают у форм. Личность ни в какой из них себя не  исчерпыва-
ет, она - принцип. Поэтому  многогранность  промежуточна.  Кроме  греха,
ничто не мешает полноте смысла, окончательное осуществление  которого  -
результат искупления. Отворачиваясь от него,  ты  отворачиваешься  и  от
творчества, так как всякое действие духовно ценно лишь  постольку,  пос-
кольку внутренне очищает.
   20.
   - Часто в большей степени истиной и красотой владеют люди менее внут-
ренне совершенные.
   - Красота и познание - не цель, а инструмент совершенствования. Но на
высших стадиях и ими воссоздается то же внутреннее состояние, что  отра-
батывает аскет. Несвятость художников или ученых -  следствие  неполноты
их истины и гармонии. Собственно святые же не занимаются этим лишь пото-
му, что здесь не их путь. Они достигли всего иначе. Не состояние  созна-
ния существует для красоты и истины, а красота и истина - для  состояния
сознания. Цель заранее определена, средство же  каждый  выбирает  произ-
вольно.

   21.
   - У аскетизма нет преимущества перед творчеством. Последнее имеет са-
мостоятельное духовное значение, оно также первично.
   - Аскетизм и творчество равны, но оба вторичны, как все динамическое.
Первичность - в статике. Ценность средства определяется целью. Реки  как
творчества, так и аскетизма впадают в Царство Божье, на завершающей ста-
дии все пути к которому сливаются и различия  исчезают:  они  -  атрибут
низших ступеней. Там, где один путь - создание культурных ценностей, там
другой, равноценный ему - мирская нравственность. Достижения здесь несо-
измеримы, и откладывается как бы по разным осям, но это  лишь  следствие
среднего уровня обоих. Деятельность же высших мастеров и аскетов  проис-
ходит на одном поле. Результаты сравнимы и меряются меркой  единого  со-
вершенства. Хотя внешне они делают разное, в сознании происходит одно  и
то же. Различия формальны. Никто так не оценит высоту святости, как  ге-
ний, и никто так не проникнется глубиной гармонии, как святой.

   22.
   - Спасение от греха носит характер отрицающий, поэтому не может  быть
окончательным элементом бытия. Завершение судьбы мира и достижение  цели
следует связать с утверждающим творческим началом.
   - Разделение  такое  искусственно.  Творчество  и  внутреннее  совер-
шенствование - два аспекта единого действия, взгляд на  один  предмет  с
разных сторон. Лишь свободное  от  греха  состояние  допускает  истинное
творчество. Последнее же, в свою очередь, не сопровождающееся очищением,
усиливает грех.

   23.
   - Творчество корнями лежит в страсти. Но человеческая страсть грязна,
а потому бесплодна. Ее следует не устранить, а очистить. Тогда и  явится
новый блистающий человеческий лик. Облеченный безгрешностью, творец смо-
жет наконец действовать во исполнение окончательного своего предназначе-
ния.
   - Энергия, сама не снижающаяся при устранении инерции, не дающая мес-
то сосредоточенному созерцанию, вызывает суету, которая снова рассеивает
сознание. Если мастер, закончив работу с инструментом,  продолжает  дер-
жать его в руках, тот начинает ему мешать. Активность,  не  искореняющая
грех, его разжигает.

   24.
   - Для творчества мало уйти от зла.  Есть  тайна  высшая,  до  которой
борьба с грехом не дотягивается, даже на высших аскетических своих  сту-
пенях. В святости нет мирового созидательного начала. Она лишь отрицает,
но не утверждает. Поэтому я усматриваю узость сознания и низость  духов-
ности в желании вписать творчество в какие-то религиозные формы,  исчер-
пать активное пассивным.
   - Грех характеризуется преобладанием рассеивающего компонента  созна-
ния, творчество, как любая деятельность - энергетического. Поэтому нали-
чие творчества, которое бы на избавлении от греха не заканчивалось, было
выше его, то есть после него, означает, что энергетика, подавив  рассея-
ние и приведя сознание в концентрированное состояние, затем сама создает
суету и провоцирует новое рассеяние. Перестав служить статике концентра-
ции, за отсутствием объекта подавления, она или затухает,  или  противо-
поставляет себя уже концентрации, служа статике  рассеяния.  Если  твор-
чество есть нечто иное по отношению к преодолению греха, то оно - то  же
самое по отношению к греху. Третьего не дано. Другой  вопрос,  что  если
грех понимать лишь как убийство, воровство и  пр.,  тогда  действительно
творчество - следующий этап. Но грех в абсолютном смысле - это все,  что
нас привязывает к ряду явлений, любая обособляющая потребность  -  есть,
пить, дышать. И с этой точки зрения придание двум ступеням одной лестни-
цы принципиально разного значения нелепо. Пока личность ограничена  фор-
мой, есть грех, нет совершенства. Достигается оно лишь  при  переходе  в
мистическую плоскость.

   25.
   - В Духе жизнь будет непрерывным творчеством.  Она  перестанет  опус-
каться в низины плотского плена.
   - Дух - цель, в нем нет жизни. Жизнь - движение, следовательно,  дис-
гармония. У жизни всегда есть начало и конец. Гармония же  неподвижна  и
вечна. Творчество - путь к Духу, и прекращается с его достижением.

   26.
   - Ты утверждаешь, что движение свидетельствует о неполноте того,  где
оно происходит, следовательно отрицаешь движение в Боге. Но ведь  анало-
гично можно и сказать, что без творчества Бог обеднеет.
   - Абсолют есть средоточие смысла. Если ты  рассматриваешь  отсутствие
движения в Нем как неполноту, то придаешь движению некий самостоятельный
смысл, не исчерпывающийся целью, к которой оно направлено. Что же  может
означать такой самостоятельный смысл движения? Где он в движущемся? Если
выделить в нем какое-то место и назвать его носителем  смысла,  то  этим
это место как бы фиксируется,  делается  неподвижным.  Носитель  смысла,
вычлененный из движущегося, становится к нему посторонним,  и  не  может
быть назван ему внутренне присущим.  Единственным  вариантом  присвоения
движущемуся самостоятельного смысла может быть  признание  этого  смысла
везде в каждой точке движущегося. Но таким образом признается  бесконеч-
ное количество смыслов, а соответственно, и бесконечное количество целей
для движения.Что же означает множественность целей? Она  может  означать
только одно - хаос - отсутствие всякой упорядоченности,  а  значит  -  и
всякого смысла. Поэтому утверждая наличие  смысла,  внутренне  присущего
движению, ты фактически утверждаешь принципиальную бессмысленность любо-
го движения.

   27.
   - По твоему Царство Божье - небытие. Значит Бог противопоставлен  бы-
тию? Если божественность - в ничто, то нечто лишено божественности?
   - Разница - еще не противопоставление. Между ними -  связь  подчинен-
ности. Множественность выходит из единства и в него возвращается. И  су-
ществует не ради себя, а ради него. Смысл для бытия всегда внешний,  так
же как для смысла самого по себе посторонне бытие. Божественность  бытия
- это божественность предназначения, а не вечность множественности.  Бы-
тие светит и сгорает, как свеча к утру.  Разбитое  зеркало  ждет,  чтобы
кто-то кропотливый, забывший свое лицо, по  мельчайшему  осколку  собрал
его. Он же, увидев наконец свой облик, сразу отложил  зеркало,  так  как
нужно оно было лишь для восстановления памяти.
   - Человек в своем индивидуальном облике не может воплотить в себе Бо-
га?
   - Нет. Но личность и человек, как элемент множественного мира -  раз-
личны. Последний - маска, снимая которую, мы во всей  полноте  открываем
личность.

   28.
   - Отрицая возможность и необходимость прироста бытия, его устремления
к вершинам могущества человеческого духа, даже Богу неведомым,  ты  ста-
вишь творчество в положение второстепенное и зависимое,  чем  фактически
его убиваешь, отнимаешь смысл.
   - Творчество есть добровольное возвращение человека к Богу - а не Его
развитие и дополнение - вхождение в Царство Божие в качестве  сына.  Идя
по окружности к определенной точке, в какой-то момент расстояние до  нее
может увеличиваться. Поэтому обо  всяком  приросте  правомерно  говорить
лишь относительно некой промежуточной точки - предыдущей  или  последую-
щей. Процесс мировой жизни - не непрерывное развитие от известного к не-
известному, не прямая линия, а круг, из Бога выходящий и в Бога  возвра-
щающийся. Начало и конец бытия - одна точка, и относительно нее не может
быть ни убыли, ни прироста.

   29.
   - Первым творцом был Бог, способность чего после передалась Его обра-
зу и подобию. Все наши возможности - частички божественного  потенциала.
Но если Бог неподвижен, как Он сотворил мир и откуда творчество в нас?
   - О творчестве человека и Бога следует говорить в разных планах.  Бог
- причина творения, но не творец в буквальном смысле этого слова. Движу-
щееся как бы само творит свои формы, опираясь на Бога как на схему. Ког-
да рабочий делает деталь, глядя на чертеж, сам чертеж, являясь смысловой
основой детали, не изменяется и непосредственного участия в ее  создании
не принимает.
   - Тогда возникает ощущение некой беспомощности Бога!?
   - В божественной организации  имеет  место  разделение  смыслового  и
инструментального компонентов. Движущееся в чистом  виде,  принципиально
не может содержать в себе организующее начало своего движения, которое в
свою очередь, как таковое, абсолютно неподвижно. При этом они никогда не
смешиваются. Смысл пронизывает собой движущееся, но в нем не растворяет-
ся. Разрозненные жемчужины превращаются в ожерелье, лишь благодаря нити,
но нить остается нитью, а жемчуг - жемчугом. Полководец лично в атаку не
ходит, но когда армия побеждает, победа остается в  истории  под  именем
полководца. Божественное творчество статично, человеческое -  динамично.
Движение всегда - путь от несовершенства к совершенству, средство  прео-
доления первого. Человек творит, лишь пока несовершенен, с  целью  полу-
чить право не творить, без которого остановившись, он перестает быть че-
ловеком и опускается в низшие сферы бытия.

   30.
   - По моему разница между творчеством человеческим и божественным зак-
лючается в том, что только Он способен сотворить личность.
   - Личность не творима Богом, она и есть Бог, как бы один из  Его  ас-
пектов. Так лучи света от единого источника, преломляясь под разными уг-
лами через разные призмы, создают иллюзию синего, красного, желтого. При
этом  истинный  изначальный  целостный  свет  -  белый,  и  источник   -
единственный.

   31.
   - Богооставленность и  богоотступничество,  как  необходимый  элемент
творческого пути, соответствуют божественному предназначению человека.
   - Это две разные вещи. Их нельзя приравнивать. Первое - неявность Бо-
га - нормальное человеческое состояние, позволяющее найти Его  самостоя-
тельно, то есть выбрать между  богоустремлением  и  богоотступничеством.
Второе же не есть собственно элемент божьего замысла, а лишь как бы  его
побочный эффект. Свобода предполагает возможность заблуждения, из  чего,
впрочем, ни обязательность последнего, ни его оправдание не следует.

   32.
   - Мир-космос и "мир сей", чей князь - бес - разное.  Первый  гармони-
чен, а второй образуется как результат искажения истинного пути,  отхода
от божественных принципов бытия.
   - Согласен. Уточню только, что ничего не образуется. Объективно мир -
единственный, и он - мир-космос, "мир сей" же - это человеческое заблуж-
дение, смещение смысловых акцентов. Князь мира замыкает личность в пото-
ке внешних состояний, тонкое обуславливает грубым, признает  случайность
и хаос, а порядок - лишь как продукт человеческого разума, отрицает вне-
мирный абсолютный центр всего. В этом его главное искушение. Оно - не  в
наслаждениях, усиливающих животность, а именно  в  обмане,  заставляющем
неправильно видеть мир.

   33.
   - Обусловленность часто ассоциируют с упорядоченностью, а  свободу  -
со случайностью, на этом основании опасаясь последней. Что скажешь ты по
этому поводу?
   - Случайности не существует вообще. Это иллюзия несовершенного созна-
ния. Но даже если употребить это понятие относительно отдельно  рассмат-
риваемых частностей наиболее  дифференцированного  бытия,  оговорившись,
что глобальный смысл здесь ввиду не имеется, то оно в любом случае - ат-
рибут движущегося мира, свобода же - это прежде всего выход за его  пре-
делы.

   34.
   - Кто-то говорит о необходимости мирской, кто-то  -  о  необходимости
религиозной. Как ты думаешь, есть ли она вообще для человека в чем бы то
ни было? И если есть, то в чем?
   - Видишь ли, в самой сути этого понятия  заключено  нечто  внешнее  и
постороннее к личности, к воле, от нее исходящей. Свое естественно, а не
необходимо. Тяжесть и принудительность несовместима с достоинством  лич-
ности, с внутренней гармонией "я". Если я сам для себя необходим,  то  я
такой сам себе и не нужен, я - уже не я. А так как человек - поле проти-
водействия двух сил - мирской и духовной, то он вынужден какую-то из них
признать своей, и соответственно, другую отвергнуть. Согласно этому  вы-
бору и определяется, что естественно, а что необходимо. Или страсть  об-
разует личность, а все религиозные ограничения навязаны извне, или  нао-
борот, "я" неподвижно, а изменчивость страсти - груз, и  потребности,  с
ней связанные временны и подлежат устранению. В принципе, это разделение
на необходимое и естественное - чисто человеческое. Разжигание  страстей
приводит к растворению в них личности и потере выбора, а значит, и  раз-
деления, на его возможности базирующегося. Там  все  необходимо,  личное
исчерпывается им и выйти за его рамки не может. При устранении же страс-
тей личность открывается во всем объеме и ничто уже не мешает ее  полно-
те. Нет ничего необходимого.

   35.
   - Для реализации высшего человеческого достоинства  необходимо  изба-
виться от того давящего чувства, которое испытывает вол, идя по борозде.
В этом смысл творческой этики. Она не имеет своего однозначного  приста-
нища ни в религии, ни в науке. Произведения экономических материалистов,
как ни странно, перекликаются с ветхой книгой закона. В  обоих  эта  во-
ловья тяжесть.
   - Давящее чувство - атрибут грубого греха. Творческая же стадия  сле-
дует за его устранением. Поэтому само творчество от, как ты выражаешься,
воловьей тяжести освобождать не может и не должно. К этому  призван  за-
кон. Что касается указанных книг, то они данное состояние лишь одинаково
констатируют, нацеленность имея противоположную. При общей опоре,  прин-
ципиально важно, в какую сторону от нее оттолкнуться. Ветхий закон  уст-
ремляет человека к выходу из отяжелелого состояния, материализм  же  ут-
верждает его незыблемость и, мало того, неприкосновенность, хочет  окон-
чательного в нем удобного устроения.

   36.
   - Церковь, облегчая человеку бремя греха, одновременно  и  снимает  с
него ответственность, позволяет не думать о своем высшем предназначении.
   - Она ничего насильно с него не снимает и не возлагает, а как бы пре-
доставляет ему себя, чтобы он перепоручал ей ту  ответственность,  нести
которую сам еще не в состоянии. Поэтому степень  свободы  каждого  члена
церкви отнюдь не одинакова. Она пропорциональна уровню духовности.  Цер-
ковь - это не государство, она по большому счету от человека  ничего  не
требует. Ее воспитание - костыль, а не палка для побоев. Пафос религиоз-
ной опеки авторитетен, то есть существует лишь в меру принятия его  каж-
дым. А это прерогатива жесткого личного выбора. Человеческий облик опре-
деляется не полной ответственностью во всем до конца, что  скорей  соот-
ветствует облику божественному, а ответственно принятым единственным ре-
шением. Претензия быть абсолютно совершенным сразу,  будучи  профанацией
совершенства, а соответственно,  его  противоположностью,  наглядно  де-
монстрирует не только возможность, но и сугубую соблазнительность выбора
неправильного и относительно высшего человеческого предназначения  губи-
тельного. Церковная жизнь способствует повышению ответственности  и  при
правомерном его наступлении иметь с ним противоречий не может.

   37.
   - Испытывающий страх перед творчеством манкирует религиозную  обязан-
ность. Его расслабленное смирение - профанация духовного роста.
   - Страх перед творчеством означает неготовность к нему. Творчество не
отвергает смирения, а лишь идет дальше, включает его в себя,  но  им  не
исчерпывается.

   38.
   - Смысл жизни - в достижении свободы. Но для этого  требуется  победа
над низшей природой. Церковное же смирение расслабляет и не дает  выпол-
нить этой задачи. Мотивировка проста - грех человеческий тяжек. Но  сле-
дует ли из сугубой болезненности невозможность и ненужность лечения?
   - Человек, действительно, погряз в грехе, но это не означает тождест-
венность греха и личности. Первый - шелуха на  последней,  привязывающая
ее к земле, но с ней не смешивающаяся. Грех  человека  и  принципиальная
чистота "я" как раз и обуславливают необходимость освобождения.  Несоот-
ветствие внешнего и внутреннего, напускного и  истинного  ставят  задачу
преодоления власти мира над личностью. Выпустив из внимания один из этих
двух компонентов, можно заблудиться. Смирение - великая добродетель, ес-
ли речь идет о подставлении другой щеки, когда ударили по одной. Но  по-
нимание его как непротивления своей  греховности  -  слишком  вольная  и
мерзкая интерпретация, к истинной церковности не относящаяся.

   39.
   - Церковь не воспитывает человека героем, внушает  ему:  будь  тих  и
смирен. Мало того, она препятствует его горным, жертвенным порывам.
   - Неизвращенная церковность мешать правильному  совершенствованию  не
может, так как даже для тех, кто перерос  закон,  он  остался  меньше  и
скуднее, но не вне его духовной сферы. Всегда и при любых условиях поры-
вы, отрицающие закон, греховны. И только привычка к исполнению дает воз-
можность его как бы не замечать. Истинный героизм - в борьбе с самим со-
бой, где церковь - догероический  инструмент.  Героизм  антицерковный  -
страстен и направлен вовне. Это безумная лихость разбойника.

   40.
   - Законно-спасительная стадия описана в Ветхом и Новом заветах, но не
дал Бог никому вдохновения написать Библию творчества, потому что Сам не
обладает ее содержанием. Не послушный пророк, чьей рукой бы Он водил  по
бумаге, на это способен, но дерзнувший, пусть не праведник, бросить  вы-
зов наличествующему и устремиться к новому без опор и ориентиров. В отк-
ровении Бога есть насилие. Что дано Им, фактически навязано. Главное  же
и окончательное таинство божественного  достоинства  человека  не  может
быть внесено извне, то есть сверху, а должно вырасти снизу -  из  самого
человека. Смысл и форма творчества не раскрыты ради того, чтобы дать нам
самим возможность сделать это.
   - Бог не вне, Он внутри человека, чем  и  придает  последнему  высшее
достоинство. Это первое. Во-вторых, неправильно объединять закон и  спа-
сение в одну стадию. Сначала - только закон, за  пределы  видимого  мира
человека пока не выводящий, и на мистическую реальность  не  ориентирую-
щий. И только здесь некоторая степень  принуждения,  вполне  относящаяся
лишь к преступному и развратному, имеет место. Когда же речь заходит  об
освобождении, то начинается сфера творчества и  искупления.  Они  парал-
лельны. Акт искупления Христа - помощь в творчестве. Слишком тяжело дос-
тижение конечной цели самостоятельно,  непосильно  для  большинства.  Но
способность ухватиться за эту протянутую руку приходит исключительно  на
стадии свободно принятого решения. Невозможно насильственное искупление.
Христос предоставляет себя, как озеро для питья, путнику, его нашедшему,
а не гонит людей куда-то кнутом, как пастух стадо. Если человек  грехами
своими не тяготится и освобождения от них не желает,  кто  в  силах  его
очистить? Нельзя прийти к цели, которой не видишь.  Стремясь  к  земному
благополучию и соблюдая ради этого закон, желаемое и обретаешь, как пра-
вило, не интерпретируя пока это соблюдение как первую ступень  лестницы,
имеющей другие. Бог хочет от человека свободного выбора цели, а не впол-
не самостоятельного ее осуществления. Осознанное устремление к  спасению
и есть отправная точка творчества. Искупление работает только  там,  где
есть творчество.

   41.
   - Бог помогает человеку  искупить  грех,  но  и  от  него  ждет  шага
навстречу. Божественная милость предназначена не холопу, а  творцу  спо-
собному на подвиг.
   - Спасение,  действительно,  достигается  совместным  действием  Бога
сверху и человека снизу. Но оно ли нужно твоему творцу?
   - Религиозной мыслью обычно провозглашается стремление к  растворению
человека в Боге. Я же не думаю, что такова Его воля. Для того и  дал  Он
нам свободу, чтоб увидеть результат творчества, к божественности не сво-
димый. От этого высшего качества должно не отказываться даже перед лицом
божественного совершенства, а утверждать носителем окончательного смысла
бытия совершенство собственное - человеческое.
   - Проблеск совершенства в человеке есть искра Божья. Помимо нее,  ни-
какого самостоятельного, собственно  человеческого  совершенства  нет  и
быть не может. Совершенствуясь, мы лишь освобождаем от постороннего  бо-
жеское в себе.

   42.
   - Невозможно принять Бога без Христа.
   - Согласен. Но это лишь потому, что мы слабы и грешны. Сильному, спо-
собному очиститься самостоятельно Христос  не  нужен.  Он  приходил  для
больных, а не для здоровых.
   - Дело не в болезни. Произошло совмещение человеческого и  божеского,
что прежде казалось невозможным. Вот главный смысл. Христос показал, что
между этими двумя нет  пропасти,  что  человеческое  высшее  достоинство
столь же правомерно утверждать, как и божественное.
   - Чтоб преодолеть пропасть, как минимум один из ее краев должен пойти
на встречу к другому, сдвинутся с места. Что пропасти и не было, что все
это иллюзия, я не согласен. Пропасть была, и Христос ее устранил.
   - Каким же образом?
   - Позволил нам открыть Бога в себе. При этом не Бог трансформировался
и стал "человечней" - Он неподвижен - а мы стали лучше и приблизились  к
Нему. Он всегда был внутри, но почувствовали мы это,  лишь  очистившись.
Воля Христа не обожествляет  и  узаконивает  раздробленный  человеческий
мир, а помогает личности из него выбраться.

   43.
   - Я думаю, что неверно было бы глубину проникновения в духовные исти-
ны делать исключительно зависимой от степени личного  совершенства.  Это
даже и антицерковно, потому что в традиционной религиозной жизни утверж-
дается общность. Всякий индивидуализм нарушает принцип церковной  сверх-
личностности.
   - Земная Церковь предназначена единственно для помощи человеку в лич-
ном освобождении. Она инструментальна, как все земное, и содержать в се-
бе истинной общности не может. Выход из обусловленности есть  по  смыслу
разрушение ограничительной оболочки личности, поэтому сделать  это  дос-
тупно, лишь работая над собой. Церковь имитирует общность, давая  понять
каждому, что его "я" больше, чем тело,  мысли  и  чувства,  составляющие
отъединенный, замкнутый облик, который, кстати, - не следствие непринад-
лежности к Церкви, и присоединением к ней не устраняется. Личность  обо-
соблена уже в силу того, что она в миру,  Царство  Божье  же  -  оконча-
тельное пристанище, вполне реализованная общность - обретается не иначе,
как результат выхода из мира. Вскрыть форму можно только изнутри, потому
что ключ к ней - то, что придает процессу ее  трансформации  упорядочен-
ность - смысловой элемент - сознание. В  мире  оно  существует  исключи-
тельно личное, а общее воссоздается за пределом ряда явлений.

   44.
   - Противопоставление творчества и искупительной жертвы Христа -  тяж-
кое заблуждение. Оно тормозит завершение процесса мировой жизни,  мешает
появлению новых земли и неба.
   - Тяжкое заблуждение, извращающие творчество, ставящие его прямо  или
косвенно на службу страстям, есть понимание конца мирового процесса  как
создание новых земли и неба. Подвиг  Христа,  конечно,  не  противоречит
творчеству, последнее и осуществляется во всей своей полноте, лишь  бла-
годаря ему. Однако, истинное творчество  устремлено  к  освобождению  от
всякого неба и всякой земли.

   45.
   - Вначале послушная закону человеческая жизнь устремлена к искуплению
греха. И лишь следующей за  этим  ступени  характерен  полет  свободного
творчества.
   - Искупление направлено не к ограничению только страстей, а  к  абсо-
лютному от них избавлению.  Спасение  достигается  совместным  действием
личного творчества и искупительного акта Христа.
   - Спасение - первая стадия, к творчеству оно не относится. Если окон-
чательный смысл бытия лишь в удалении из него греха,  религиозное  твор-
чество становится лишним.
   - Ну почему же? Окончательная стадия спасения - монашеский  подвиг  и
есть религиозное творчество. Без него никак не обойтись.  Закона  совер-
шенно не достаточно для спасения.
   - Тогда получается, что в творчестве самостоятельного  значения  нет,
оно наделено лишь отрицающей, устраняющей функцией.
   - Именно так. Самостоятельного значения нет ни в каком действии.  Все
динамическое - служебно.
   - Я не могу согласиться с обобщением, которое ты сделал.  Неправильно
использовать "динамическое" как единое понятие. Разные его части принци-
пиально отличаются. Какая-то деятельность действительно служебна.  Твор-
честву же нельзя давать такой исключительно полицейский облик. Разве по-
ложительный, созидательный смысл ему не присущ?
   - Во-первых, положительность всякого созидания относительна. Она зак-
лючена не в самом созидании, а в его мотивировке. Вряд ли  строительство
Вавилонской  башни  можно  так  охарактеризовать.  Во-вторых,  что  есть
собственно положительное? Это лишь форма отрицания греха.
   - Нет. Утверждение следует за отрицанием. Будучи воспитываем законом,
человек очищается внутренне, что дает ему возможность после создать неч-
то принципиально новое, уникальное, и не по форме лишь, а по смыслу.
   - По смыслу ничего нового быть не может,  творчество  не  создает,  а
открывает.
   - Открывает как раз спасение - начальная ступень -  лишенная  полноты
человеческой индивидуальности, не реализующая окончательного  предназна-
чения личности, а только закладывающая тому фундамент.
   - Было бы так, если бы в Царство Божье, достижение  которого  и  есть
спасение, мог войти раб, а не сын. Путь этот, чем  выше,  тем  самостоя-
тельней. А следовательно индивидуальность здесь и находит предел.  Чело-
век именно посредством ее поначалу стремится к  максимальному  раскрытию
личности, но впоследствии разочаровывается в этом способе.  На  вершинах
духа индивидуальность отделяется от личности и этим не то, чтобы  устра-
няется, а как бы исчерпывает себя.
   - Но спасение ведь основано на этике и  аскетизме.  Где  тогда  место
познавательному и художественному творчеству в твоей системе ценностей?
   - Закон часто отождествляют с этикой, а творчество - с наукой  и  ис-
кусством. Я бы сказал, что это три разных, но равноценных пути  к  одной
цели. И все они могут быть как на начальной, так и  на  высшей  стадиях.
Законное познание приспосабливается  к  миру,  искусство  -  развлекает.
Творческая же этика - это монашеский подвиг.
   - Религия утверждает, что нравственность  обязательна,  а  красота  и
познание - нет.
   - Этика - наиболее доступная форма духовности. Ее можно  использовать
как мерку богонаправленности любых путей, которые,  будучи  правильными,
различаются лишь в силу непройденности до конца, подобно граням пирамиды
- чем ближе они к вершине, тем ближе и друг к  другу.  Как  по  компасу,
каждый проверяет правильность ориентации своего движения, испытывая  по-
вышение способности к восприятию ценностей, лежащих в русле  других  пу-
тей. Сколько людей, столько и путей к совершенству. Царство же Божие  не
знает разделения. Совершенство одно, и если оно достигнуто, то не важно,
каким путем.
   - Может ли  по  твоему  войти  в  Царство  Божье,  например,  человек
нравственный, но невежественный?
   - Не может быть такого человека.  Нравственное  совершенство  дает  и
полноту знания.

   46.
   - В заботу погружен мир, и мораль его проникнута ей, хотя, вроде  бы,
и иное у нее предназначение. Низостью и бессилием  веет  от  озабоченных
моралистов. Забыли они о евангельской беспечности птиц небесных и  лилий
полевых.
   - Касательно заботы, принципиальное значение имеет, забота о чем: ес-
ли о мирских благах - это одно, о преодолении греха - другое. Более  то-
го, отсутствие первой заботы, как раз и есть вторая, и наоборот.  Безза-
ботность относительно мирских потребностей требует усилий, то есть забо-
ты о духовном росте, иначе грехи заставят забыть  все,  кроме  них.  Эта
мирская беззаботность и имеется ввиду в Евангелии: ищите прежде Царствия
Божьего, а все остальное вам приложится. Попытка  же  беззаботности  как
таковой, от всего, и от поиска Царства Божьего есть  преступное  нераде-
ние. Лень и расслабление, из него вытекающее -  лишь  источник  усиления
принудительной заботы о мирских благах.

   47.
   - Бывает мораль творческая и послушная. Первая вырывает  человека  из
мира, вторая его к нему приспосабливает.
   - Послушание и устроение в мире -  разные  вещи.  Мотивировка  морали
мирским интересом простительна, когда человек еще отвлеченно не  мыслит.
Мирское же устроение как путь - это уже идея, атрибут обобщающего созна-
ния. На этой  стадии  человек  обязан  понимать  мораль  не  иначе,  как
средство борьбы с самим собой. Послушание Богу внутри, а не миру снаружи
- истинная духовная ценность. Идея же земного приспособления порочна из-
начально, путь его - в обратную сторону от творчества. Начиная обобщать,
человек встает как бы на промежуточную ступень  между  сугубой  принуди-
тельностью и высшим творчеством. Грубые страсти, и соответственно, необ-
ходимость закона еще присутствует, однако уже забрезжил луч  понятия  об
освобождении, как цели.

   48.
   - Излишне возвышенная мораль может задавливать  богатство  творческой
натуры, требовать пренебрежение красотой во имя добра. Это  препятствует
осуществлению божественного предназначения личности.
   - Противоречие морали и творчества может означать или постановку  мо-
рали на службу низменному интересу, или заблуждение относительно природы
творчества. Есть истинная гармония  бесстрастия  и  иллюзорная  гармония
эмоций. Поэтому и внутреннее  гармоническое  состояние  может  быть  как
творческим, так и лжетворческим. Мораль же,  перестав  служить  исключи-
тельно цели духовного роста, извращена, и  вообще  называть  ее  таковой
неправомерно. Нельзя пренебречь красотой во имя добра, равно как и  доб-
ром во имя красоты.  В  любом  случае  пренебрегаешь  обоими.  Мораль  -
инструмент искоренения грубого греха, творчество - тонкого.  Продолжение
морали - аскетизм, он и есть как бы творческая мораль. Эти  две  ступени
подобны приемам очищения одежды: сначала щеткой  удаляют  грубую  грязь,
затем моющим средством - тонкую. Для возможности творчества мораль долж-
на быть завершена, нельзя прервать мораль и перейти  к  творчеству.  Что
раньше было внешне принудительным, должно стать внутренне  естественным.
А так как мораль направлена только против грубого греха, все, вступающее
с ней в противоречие, не может быть ничем  иным,  кроме  страстей,  этот
грех вызывающих. На творческой стадии мораль теряет не силу своих  норм,
а объект подавления. Она как бы становится незаметной.  То,  что  прежде
представляло сложность, вполне освоено - нет потребности в грубом грехе.
"Творец" же, тяготящийся моралью, лишь обманывает себя относительно сво-
его духовного облика.

   49.
   - Добродетели бывают отрицающие и утверждающие. В мироощущении  людей
религиозных преобладают первые. Главными достоинствами признаются смире-
ние, отречение, воздержание. Эти ценности не героические, в них нет  ис-
тинной жертвенности, они направлены к благополучному устройству мирского
существования. Те же качества человека, которые его действительно возвы-
шают, отрывают от земли - мужество, благородство, честь - обычно в  рам-
ках традиционной религии недооцениваются.
   - Безусловно, если смирение понимается не как подавление гордости,  а
как отказ от сопротивления своей греховности, трудно не найти в этом ни-
зость и мерзость. Если ценности, названные тобой  отрицающими,  есть  не
первая ступень на пути к освобождению, а способ обустройства в  мире,  в
них, без сомнения, отсутствует всякое высшее содержание. Но такое  пони-
мание - не истинная их сущность, а людское извращение, к настоящим  сми-
рению, отречению и воздержанию не имеющее ни малейшего отношения. "Отри-
цающие" ценности, наряду с мужеством благородством и честью, могут  быть
как истинными, так и фальшивыми. Божественно то, что  служит  подавлению
страстей, и не важно, носит оно активный или пассивный характер. Все же,
что не имеет цели освобождения - от лукавого. Истинное смирение подавля-
ет одну страсть - гордость, истинное мужество -  другую  -  трусость.  У
гордости и трусости одинаковая внутренняя сущность, равно как и у смире-
ния и мужества. И если хоть капля страстности закрадывается в  смирение,
оно обращается на службу трусости. Аналогично, небесстрастность мужества
делает его рабом гордости.

   50.
   - Что заповедал нам Христос? Любить! Где эта любовь в истории христи-
анства? Его лучшие люди - великие аскеты, до предела свою  душу  ожесто-
чившие и учившие тому других. Пришло время выправить зигзаг, открыть ис-
точник любви в человечестве!
   - Именно эти святые - воплощения христианской любви. Всем же  челове-
чеством целиком она вряд ли когда-нибудь овладеет. Иначе, как через  это
самое крайнее ожесточение, ее не достичь. Самоотвержение несовместимо  с
эмоциональностью. Любовь - бесстрастие, зовам сердца  человеческого  она
не отвечает, а наоборот, им препятствует.
   - Но ведь старцы учат аскетизму не ради любви, а ради спасения от ги-
бели.
   - Спасение - раскрытие того истинного внутреннего "я",  в  котором  и
есть источник любви, очищение его от наслоений, ей мешающих.  Стремления
уберечь внешнего человека от внешних неблагоприятных  воздействий  здесь
нет. Этим человеком как раз и жертвуется.
   - Но ведь спасаться, как бы там это понятие не облагораживать, вынуж-
дает человека страх. Может ли чего-то бояться возвышенный творец?
   - А как же! Разве не страшно рассеять самое драгоценное в себе - иск-
ру Божью - в бурлящем меняющемся потоке страстей? Мир сам по себе любовь
убивает, заменяет ее иллюзорной имитацией. Страх Божий - это страх поте-
рять из виду  источник  истинной  любви  и  остаться  один  на  один  со
страстью. Он противопоставлен эмоциональному страху страданий.

   51.
   - Не гибели следует страшиться, а низости. В этом правильная  отрица-
тельная ориентация, соответствующая высшему достоинству  человека.  Чему
же учит христианство? Не погуби свою душу, дрожи за нее. Что может  быть
более унизительным?! Струсил человек, испугался ответственности за  грех
и согласился жить без творчества, без полета, за каменной спиной церкви.
Ужас гибели угасил в нем искру Божью.
   - Ты не тот смысл закладываешь в  слово  "гибель".  Христиане  другое
имеют ввиду. В страхе погубить душу нет ничего общего со страхом за зем-
ную жизнь. Это и есть страх низости. Гибель души и есть  гибель  челове-
ческого достоинства. Творчество, противопоставленное "дрожанию" за  душу
так или иначе имеет логическим завершением "дрожание" за тело. Лишь уси-
лением и разжиганием греха чревата постановка иной цели, кроме  освобож-
дения, пусть самой благородной. Нерадение о спасении души в итоге всегда
кончается именно низостью и потерей человеческого облика.

   52.
   - Настоящая любовь к Христу должна быть такова, чтобы ради Него чело-
век готов был отказаться даже от истины.
   - Если допустимо противопоставить Христа и истину, то в чем тогда Его
миссия?
   - В спасении грешников.
   - А разве спасение не означает приобщение к истине?
   - Может и не означать. Спасение основано на любви, а не на знании.
   - Значит познавший не спасается?
   - Спасение - это лишь один из путей осуществления божественного пред-
назначения личности, основанный на творчестве в  мире  эмоций  -  любви.
Путь же устремленного к истине - иной, но по своему божественный.
   - Пути, действительно, разные, цель одна. Дело не в путях, а  в  том,
куда они приводят.
   - Пунктов назначения столько, сколько личностей. Цель, как завершение
пути, должна характеризоваться наиболее ярким проявлением всех  его  ка-
честв, их отточенностью, доведенностью до  совершенства.  Следовательно,
раз различаются пути, то различие целей  должно  быть  еще  более  рази-
тельным.
   - Всякое качество, как характеристика динамической  формы,  служебно.
Будучи доведенным до совершенства, оно само себя устраняет. Человека му-
чит дисгармония, и в побеге от нее каждый выбирает свою тропу. Она  есть
недостаток чего-то, нехватка, поэтому гармоний не может быть много, ина-
че в каждой из них будет не хватать того, чем она отличается от других.
   - Но в ней будет и свое  уникальное  достоинство,  неповторимая  цен-
ность.
   - И этой неповторимостью определится ущербность всех остальных гармо-
ний, отнимая у них право таковыми называться. Стремление к окончательной
цели - по сути удаление препятствий, а не  возведение  строений.  Каждый
делает это со своей стороны и своим способом, но результат не может  от-
личаться, так как о разнице справедливо говорить лишь относительно нали-
чествующих объектов. В наличии же могут быть лишь препятствия,  гармония
есть отсутствие чего бы то ни было. Христос приходил полностью устранить
грех, иначе Он не был бы Спасителем, а соответственно утвердить как  лю-
бовь так и истину. Они едины. Лишь не любить и не знать можно по  разно-
му. Любовь Христа -  не  эмоции,  это  как  раз  бесстрастие.  И  именно
страсть, как элемент сознания, мешает усвоению истины.

   53.
   - Церковь всегда хватало лишь на символы, в ее лоне любовь никогда не
была реальной.
   - Правильно. Реальна любовь в душе. И церковный символ  -  инструмент
для ее пробуждения. Земная церковь не  предназначена  раскрывать  любовь
иначе, чем символически.
   - Но и в качестве инструмента результата требуемого она не достигла.
   - Каков же требуемый результат?
   - Мистическая любовь, способная соединить человечество в цельное, без
фрагментарных несовершенств, единство - тело Христово.
   - Не дискутируя, что есть тело Христово, соглашусь, что оно  действи-
тельно цель, но и опровергну утверждение,  что  церковь  тщетно  к  нему
стремилась. Святые свое высшее предназначение осуществили.  В  отношении
же остальных отведенная церкви функция исправно выполнялась. Их духовный
уровень рос.
   - И это все, что мы можем ожидать от церкви?
   - Да. Но что в мире лучше характеризует предмет, чем способность очи-
щающего внутреннего воздействия?
   - Перспектива преображения себя самого. Всякое земное учреждение под-
вержено греху и несовершенству. Но устранение последних  означает  вовсе
не ликвидацию первого, а возникновение его просветленного образа.  Сово-
купность преображенных мирских форм и образует тело Христово.  При  этом
самостоятельное значение его членов не утрачивается. Каждый вносит  свою
неповторимую лепту в процесс божественной жизни.
   - Ничему земному самостоятельное значение  не  свойственно.  Конечная
цель мира - вне его. Тело Христово - не форма, оно не имеет обособленных
разнофункциональных членов, так как понятие функции вообще к нему не от-
носится. Личность, присоединяющаяся к телу Христову (а только она и  об-
ладает такой возможностью, учреждения и предметы сами по себе  безличны,
а значит, и бесперспективны), покидает дифференцированный  ряд  явлений,
выходит за пределы множественности и движения.

   54.
   - Мы находимся на религиозном переломе в истории человечества.  Закон
изжит. Нас уже не устраивает ничто промежуточное, все мысли и эмоции об-
ращены к последнему, предельному. Символы - инструменты чего-то великого
- как кость в горле. Время сделать религиозность реальной,  перейти  не-
посредственно к самому великому, напрямую обусловив им творчество.
   - Во-первых, законная и творческая стадии духовного развития - это не
эпохи в истории человечества. Они относятся к конкретной личности.  Каж-
дый проходит их в свое время. И зависит это только  от  его  собственных
усилий. Исторические процессы, конечно, косвенно влияют, но  в  принципе
не властны. Правильнее сказать наоборот - внутренняя готовность человека
духовно подняться или упасть определяет и время, в которое он  живет,  и
условия, в которые попадает. Во-вторых, последний предел,  реально  дос-
тигнутое великое - уже вне всякой деятельности, соответственно, и  твор-
чества. Оно всегда символично (потому как само лишь  инструмент),  хотя,
чем выше, тем меньше.

   55.
   - В вопросе о божественном смысле человеческого бытия христианство на
сказало своего последнего слова. Пришло время творческим  людям  воспол-
нить эту недомолвку.
   - Таково христианство историческое, извращенное  людьми.  Христос  же
пришел с истиной абсолютной, в завершении не нуждающейся. Да и не был Он
первым ее проводником. Окончательный смысл человеческого бытия видели  и
осуществляли раньше.

   56.
   - Церковная жизнь сегодня омертвела. Она ждет творческого к себе под-
хода. Лишь свободный полет, а не строгая святость,  может  сулить  новое
религиозное возрождение.
   - Кризис церкви обусловлен утратой ее понимания  как  сугубо  личного
средства продвижения к совершенству. О творчестве в этой связи  говорить
неуместно, так как оно - атрибут высших духовных ступеней, достигший ко-
торых уже не может застопориться в своем развитии и  запутаться  относи-
тельно цели. У такого человека церковь внутри, она из него исходит, а не
извне его воспитывает. Поэтому потеря ею силы  религиозного  воздействия
относится исключительно к дотворческой стадии. Здесь необходимо  переос-
мысление направленности установок. Лишь отбросив понятие о церкви как об
инструменте общественного устройства, посмотрев на нее вне всякой  связи
с земными человеческими отношениями, можно вдохнуть в нее  новую  жизнь.
Противоречащее мирским желаниям  следует  признать  нужным  себе  непос-
редственно, то есть не в качестве лишь предпосылки для аналогичного  са-
моограничения со стороны других. Отказ от мотивировки религиозного долга
выгодой, соответственно, предусматривает открытие в себе  чего-то  более
ценного, чем мирской облик. Церковная жизнь, при всем  ее  стремлении  к
внешней общности, чисто индивидуальна. Эта общность - не цель, она  нап-
равлена внутрь каждого.

   57.
   - Мы выросли из церкви закона, но не потому,  что  исполнили  все  ей
предписанное. Запросы человека, благодаря культуре,  стали  иными.  Нашу
религиозную жажду старая церковь уже утолить не в состоянии. Мы  неудер-
жимо переходим к высшей мистической церкви, где правит творческая свобо-
да, а не законное насилие, где грех единственно  и  может  быть  оконча-
тельно побежден. Приходит такое время, настает такая  эпоха,  что  иначе
нельзя. Человечество задохнется в тесных старых стенах, если  не  найдет
выход накопившемуся потенциалу.
   - Грех полностью устраняется поверх закона, но не вне закона. При не-
исполненных же его нормах жажда чего-то кроме не  есть  духовная  жажда.
Факт, якобы, духовной неудовлетворенности страстного  человека  церковью
говорит лишь об его заблуждении, а не об устарении церкви. Церковь -  не
торговая лавка, она любые потребности людей не обслуживает.  Ее  дело  -
подавлять страсти, которые, кстати, большинство желаний и обуславливают.
Переход к высшей  церкви  происходит  только  по  завершении  низшей,  и
культурность здесь не при чем. Существование обоих церквей ни  с  какими
историческими эпохами не связано. Обе они есть всегда. Кроме  того,  все
человечество целиком к ним вообще не соизмеряется. Религиозный путь  ин-
дивидуален. Человечество - это понятие, а не реальный субъект  действия.
Оно все в лоне первоначальной церкви не было и в высшую полностью не пе-
рейдет. Этот переход - итог личного развития каждого, вне зависимости от
времени и эпохи.

   58.
   - Старцы учили молиться и умерщвлять плоть,  но  мы  давно  вышли  из
культурного детства, и для нас это уже не то, что может утолить духовную
жажду. Истина на столь примитивном уровне человечеством изжита. У  древ-
них святых нет ничего для нас. Научить творчеству они не в силах.
   - Духовный возраст никак не связан с культурой. Это  степень  чистоты
сознания. Если люди придумали новые формы ее достижения, флаг им в руки.
Но качество результатов всех усилий всегда будет меряться единым  крите-
рием - свободой от привязанности к миру. Поэтому молитву  и  умерщвление
плоти надо понимать как творчество, иначе - творчество ниже.

   59.
   - Человечество сегодня уже не то, что прежде.  Культура  открыла  ему
новые горизонты, устранила младенческую узость кругозора.  Настала  пора
духовной зрелости, но не в смысле безгрешности. Совершенство не  достиг-
нуто. Да и важно ли оно? Все хорошее и плохое  в  человеке  повзрослело.
Старые формы религиозной жизни его уже не устраивают. Поэтому он вступа-
ет в высшие духовные сферы.
   - Способность к тонко-мистической духовной деятельности  определяется
не культурной зрелостью, а именно степенью безгрешности. Грех - тот эле-
мент, который вызывает потребность в низших формах религиозного воспита-
ния. На этой стадии отказ от них чреват потерей чистоты сознания.  Исто-
рическая детскость или взрослость духовную  жизнь  не  характеризует.  В
разговоре о зрелости принципиально важно: зрелость в чем. Если в  добро-
детели, то это соответствует высокой духовности, в пороке - низкой, тог-
да как незрелости в том и другом близки и в  одном  человеке  сочетаться
могут, зрелости - нет, иначе добродетель -  фиктивная.  Лучше  быть  не-
культурным, но незрелым в пороке. Культура по смыслу  своему  -  инстру-
мент. Ее можно обратить как в духовном, так и антидуховном  направлении.
На службе у порока она ведет к потере человеческого облика. И чем она  в
этом случае мощнее, тем  более  дьявольское  ее  воздействие.  Претензия
грешного на высшую духовную жизнь смешна, как стремление ребенка уйти от
воспитания и во всем подражать взрослым. Частично  оправдано  это  может
быть лишь историческими религиозными  извращениями.  Ребенку  правомерно
желать свободы только от дурных родителей. Истинное духовное совершенно-
летие - в безгрешности. Культура полезна для ее достижения, но  сама  по
себе, отдельно взятая, она - не  духовная  категория.  При  загрязненной
страстями душе попытка имитировать тонкую деятельность - всегда профана-
ция, карикатура на нее. Серьезность же и последовательность  таких  уст-
ремлений оборачивается грязным корыстным чародейством.

   60.
   - Не совершенная культура, а новое цельное бытие является целью твор-
чества. И нет ничего благородней,  чем  ради  этого  поступиться  совер-
шенством личным.
   - Если творимое не оказывается совершенней имеющегося, творение лише-
но смысла. Согласен?
   - Согласен.
   - Отвергнув совершенство личное, ты  оставил  единственной  возможной
целью совершенство мира. Но ведь оно и выражается в культуре.
   - Правильно. Однако совершенство культуры фрагментарно. Истинный тво-
рец не может с этим смириться. Окончательность творческой задачи предпо-
лагает сделать совершенными все явления мира.
   - Хорошо. Тогда давай разберемся, что вообще представляет собой  про-
цесс воздействия человека на мир. Фактически, это приведение его в соот-
ветствие со своим внутренним обликом. Вносимое в мир человек должен сна-
чала утвердить в себе. Может ли внутренне злой осуществить вовне  добро,
или развратный - целомудрие?
   - Нет. Но известно,  что  слишком  чистые  склонны  к  самосозерцанию
больше, чем к действию. Святые - не творцы.
   - Несомненно. И следовательно, прекращение творения не может быть не-
достатком, иначе оно было бы несовместимо с совершенством. Значит сниже-
ние мирской активности - закономерное следствие очищения духовного обли-
ка. В первом нет самостоятельного смысла, оно - лишь  средство  второго.
Итак, выводы: поставив целью внешнее совершенство, мы приходим к необхо-
димости внутреннего; становясь же совершенней, мы изменяем свое  отноше-
ние к мирской деятельности с основного на вспомогательное.
   - Но  если  фрагментарное  совершенство  культурных  ценностей  соот-
ветствует большей активности, то есть меньшей чистоте  человека,  то  по
мере его совершенствования ожидать от  меньшей  активности  больших  ре-
зультатов было бы нелогично. Следовательно, невозможно цельное совершен-
ное бытие. Единственный результат творчества -  культура.  Множественный
мир всегда будет несовершенен. Это ли ты хочешь сказать?
   - Да. Явления мира обслуживают то, что вне мира, все его  ценности  -
лишь ступени к Единому Ценному. Не имеющее шансов на совершенство  -  не
предмет конечных устремлений. Культура - это  единственный  внешний  ре-
зультат. Творчество же по природе внутренне. Когда завершается культура,
в решающую фазу вступает создание  того  драгоценного  цветка,  которого
тщетно искать вовне. Он обнимает собой  все  и  удаляет  фрагментарность
гармонии.

   61.
   - Культура всегда серединна. Ее творцы и не замечают той плохой  бес-
конечности, в которую впали.
   - Бесконечность плоха окончательная, серединность - вечная. Лишь  са-
мостоятельный статус вызывает тлетворный дух. При условии  же  осознания
их промежуточности, они важны.

   62.
   - Искусство создает лишь формы, своим совершенством  выделяющиеся  из
окружающей их жизни. Оно бессильно сделать совершенной  всю  эту  жизнь.
Такова главная проблема искусства, его трагедия, обуславливающая его по-
ловинчатость, недостаточность для осуществления во всей полноте  челове-
ческой духовной цели. "Мир  сей"  в  искусстве  ограничивает  творческую
энергию, замыкает ее в себе, не дает выйти в мир иной.
   - Конечно, цель искусства не в создании форм, а в очищении  сознания.
Но стремление к внешним результатам творчества нисколько не противоречит
внутреннему совершенствованию, а служит ему. Формы нужны как  инструмент
фиксации достигнутого духовного уровня, и пока  нет  абсолютной  чистоты
сознания, они необходимы. Другой вопрос, что надо иметь правильное пони-
мание смысла внешних форм - как средства, а не как цели  творчества.  Но
это касается скорей философов, не занимающихся искусством, а  размышляю-
щих о нем. Твоя постановка вопроса фрагментарности совершенства в  бытии
и неудовлетворительности такого положения верна, но здесь важно  не  то,
что формальный результат творчества, как ты говоришь, выделяется из жиз-
ни, а то, что внутреннее состояние создающего и воспринимающего эту фор-
му отличается от, если можно так выразиться,  фона  их  сознания.  Соот-
ветственно и преодоление указанного положения лежит не на пути  стремле-
ния к совершенному миру и жизни в нем, а к совершенному  сознанию,  воз-
можность которого - лишь вне мира.

   63.
   - Прорываясь к красоте, за пределы мира, творящий добавляет  к  бытию
нечто новое, чего раньше не было, к всему существующему  совершенному  -
собственную драгоценную жемчужину, неповторимую, как любая личность.
   - Прорыв за пределы мира вовсе не означает создание чего-то прежде не
бывшего. Красота не создается, а открывается. Дисгармония "мира сего"  -
не объективное его состояние, а человеческое  заблуждение.  Гармонию  не
надо творить, она объективно есть, надо лишь очистить себя, чтобы  впус-
тить ее - имеющий уши, да слышит. Мир уродлив для  того,  кто  не  видит
внутреннего единства форм и неправильно расставляет акценты.  Безобразие
тяготит наделяющего формы самодостаточностью и  первичностью,  ставящего
общее в зависимость от частного. Познание красоты и обретение гармонии -
в переосмыслении видимого и в перерасстановке акцентов.  Для  того,  кто
осознает единство и подчиненность мира внемирному началу гармонии, в нем
нет ничего необъяснимого, тягостного, отвращающего. Хотя собственно гар-
мония и лежит за пределами мира и никакая совокупность движущегося, даже
полная, рассматриваемая самостоятельно, ее в себе не содержит,  но  дос-
тичь ее обусловленной личности дано лишь посредством осознания  единства
и подчиненности мира. Путь к внемирному лежит по  ступеням  мира.  Он  и
есть такая лестница по своему предназначению. Выход за его пределы может
быть лишь результатом его обобщения и утончения. Обретение гармонии  вне
мира есть завершение поиска гармонии в мире.

   64.
   - Многие видят и в науке, и в искусстве лишь реакцию на природную не-
обходимость.
   - На нее по разному можно реагировать. Цель  наилучшего  устроения  -
одно, освобождение от ее уз - другое. Отсутствие мирской обусловленности
устраняет и предмет творчества. Любая деятельность противопоставлена че-
му-то недеятельному - или рассеянию, или  сосредоточению.  Творчество  -
преодоление. Переставая отрицать необходимость, оно отрицает свободу.

   65.
   - Творческое произведение может как бы ограничиваться миром, замыкать
человека в нем, а может выводить за его пределы. В завершенности, закон-
ченности форм есть отточенность красоты, но одновременно и некая сугубая
приземленность.
   - Ценность художественных произведений меряется лишь по шкале  совер-
шенства, остальное - от лукавого. В абсолютном плане нет ни классицизма,
ни романтизма, ни множества  критериев  оценки  результатов  творчества.
Критерий единственный: внешние формы могут быть более или  менее  совер-
шенными в зависимости от чистоты сознания  создателя,  который,  кстати,
сам и не всегда правильно понимает истинную цель творчества. Он движется
к совершенству иным путем, чем философ. Художественное творчество вообще
весьма условно связано с идеологией. Многие, например, произведения Пуш-
кина по содержанию проникнуты половой страстью, граничащей с развратом.
   - Тем не менее они - величайшие носители духовности. Ты  это  отрица-
ешь?
   - Нисколько. Пушкин, создавая их, на самом деле не  был  охвачен  той
страстью, о которой писал. Правильнее сказать, он подавлял ее,  создавая
произведения, превращал энергию из половой в творческую. Также и древние
произведения живописи и скульптуры  имеют  совершенно  иной  смысл,  чем
просто порнографические изображения. Дело здесь даже не в том, что  пор-
нография более откровенна, а в том, что творец стремился к изживанию  из
себя половой страсти, а создатель порнографии - к ее разжиганию. И отпе-
чаток внутреннего состояния автора остался в  произведении.  Возможность
такого, вроде бы, противоречия формы и содержания обусловлена  тем,  что
искусство по внутреннему своему смыслу не  предполагает  возможности  их
разделения. Если смысл, скажем, философской книги каждый может  изложить
своими словами, то есть вместить одно и то же содержание в  иную  форму,
то сделать это относительно стихотворения невозможно. Смысл  стихотворе-
ния некрепко связан с формой. Он существует только в  форме  стихотворе-
ния, и попытка его отделить приводит к его потере. В чем смысл стихотво-
рения "Я помню чудное мгновенье"? Увидел  Александр  Сергеевич  красивую
женщину, она ему понравилась. Все. Банальная и похотливая мысль, не име-
ющая отношения к духовности в принципе и к рассматриваемому произведению
в частности. Не это хотел сказать Пушкин. Как при виде черта  крестятся,
так при виде женщины пишут стихи те, кто не хотят  поддаваться  ее  воз-
действию. Значение содержания, исключительно первичное  в  философии,  в
художественном творчестве как бы смещается на форму. Форма и  содержание
в равной мере его разделяют. Поэтому искусство часто кажется  безыдейным
и даже антиидейным. Но это есть лишь следствие  применения  к  нему  тех
критериев оценки, которые к нему не применимы.

   66.
   - Философия предполагает одиночество. Ради творческого мышления необ-
ходимо переместить свою половую энергию в другую сферу. Ведь святость  -
это как бы разврат наизнанку, они - из одного источника. Половое чувство
усилием воли можно трансформировать в эстетическое или  религиозное.  Ты
согласен с этим?
   - Половая энергия родственна творческой. Но я не думаю, что  творчес-
кая энергия есть видоизменение половой. И половая  и  творческая  актив-
ность - это два противоположных применения одной изначально  нейтральной
энергии. Деятельный компонент бытия - инструмент, собственно как таковой
не имеющий ценностных характеристик. Например, топор можно  использовать
как для того, чтобы построить дом, так и для того, чтобы убить  кого-то.
Аналогично человек свою энергию может сделать как творческой, так и  по-
ловой, найти ей высшее или низменное применение.

   67.
   - Половая энергия стремления к воссоединению, к восполнению себя  мо-
жет быть обращена в творческую.
   - Энергия стремления к воссоединения может стать творческой, а  может
стать половой. Это два разных направления одной и той же энергии, и  пол
есть низшее худшее ее применение. Половые эмоции  несовместимы  с  твор-
чеством, по крайней мере, с высшим абсолютным творчеством,  приближающим
к освобождению. Совершенство творца обратно пропорционально интенсивнос-
ти в нем половых страстей.

   68.
   - Вот ты отрицаешь всякую страсть, считая ее источником  разврата.  Я
же думаю, что сладострастие может быть как разъединяющим, так и соединя-
ющим. При этом развратно лишь первое, второе - свято.
   - Это заблуждение. Любое сладострастие носит разъединяющий  характер.
Страсть собственно и есть то, что обособляет  личность,  замыкает  ее  в
границах форм. Выход же из ограниченности, а соответственно, и воссоеди-
нение личностей в духе знаменуется лишь бесстрастием. Страсть по отноше-
нию к духу всегда есть нечто внешнее, постороннее. Она - в движущемся, а
он - статичен.

   69.
   - У развратного человека на пол нет как бы никакой  надежды  в  плане
осуществления смысла жизни. Для него пол - игрушка. Поэтому для  преодо-
ления разврата необходимо придание полу высшего универсального значения.
   - Ты романтизируешь и возвышаешь то, что по своей  природе  низменно.
Связь пола со смыслом жизни - это форма отождествления личности  с  обо-
лочками. Можно быть отождествляющим крестьянином,  но  крайне  опасно  и
почти преступно быть отождествляющим философом. Мыслящий человек в плане
обретения окончательной гармонии не имеет право уповать ни на что, кроме
чистоты своего  духа,  соответственно,  и  примешивать  к  смыслу  жизни
что-либо постороннее. Поэтому я бы сказал, что трудно  придумать  что-то
более развратное, чем придание полу того значения, о  котором  ты  гово-
ришь. Там, где пол игрушка, имеет место разврат глупый, детский. Пол  же
возвышенный после осмысления - это уже источник  всякого  разврата,  его
база, обоснование.

   70.
   - Любовь всегда предполагает отказ от собственных корыстных  побужде-
ний, требует их отхода на второй план.
   - Если это слово понимать шире, чем что-то основанное на половом вле-
чении, то такой отказ может присутствовать. Любое же чувство,  связанное
с полом, имеет природу страстную. По инертности, то есть силе рассеиваю-
щего компонента сознания оно прямо родственно корысти.

   71.
   - Я разочарован в женственности земной, но я верю что мир иной хранит
образ преображенной женственности. Там, сбросив оковы греха, она уже  не
рождает от мужчины. Не даром дан нам был образ Девы, рождающей от Духа.
   - Я думаю, что никакой вечной женственности в мире ином нет.  Царство
Божие - это единство без всякой дифференциации. Дева, рождающая от  Духа
- лишь символ отсутствия полярности  в  совершенстве.  В  буквальном  же
смысле Богородица не имеет окончательного смысла, как  некой  абсолютной
женственности. Дева Мария - это конкретная личность, посредством которой
произошло воплощение Спасителя.

   72.
   - В половом акте присутствует некая сугубая безличность, выражающаяся
в его общности и одинаковости для всех.
   - Половое влечение, действительно, ведет к затуманиванию сознания. Но
общность и одинаковость не тождественна безличности. Личность  определя-
ется не уникальными, только ей присущими характеристиками - таковые есть
и у животных. Обезличивание - это снижение уровня сознательности и поте-
ря свободной воли. Индивидуальные свойства  -  признаки  несовершенства.
Они, как и половая страсть, обусловлены грехом, но  лишь  более  слабым,
чем обезличивающий. Специфичность - иллюзорная личностность. Ее углубле-
ние загрязняет сознание. Совершенствование же,  наоборот,  есть  как  бы
обобщение самого себя, освобождение от всего частного. Личные особеннос-
ти - это модификации страстей, степенью свободы сознания  от  которых  и
определяется уровень самореализации личности. Дух не имеет  модификаций.
Их присутствие даже в высокодуховных состояниях свидетельствует  лишь  о
неполноте духовности, неабсолютности чистоты.

   73.
   - От дурного дерева бывает  и  дурной  плод.  Личное  не  может  осу-
ществляться через безличное.
   - Правильно. Но лишь касательно положительного отношения к  безлично-
му. Страсть обезличивает, поэтому  разжигание  страстей  снижает  созна-
тельность. Однако реализация личности происходит через отрицание безлич-
ного. Абсолютная сознательность есть  бесстрастие.  Можно  сказать,  что
бесстрастие осуществляется через страсть, святость -  через  грех.  Осу-
ществление чего-то - это  всегда  преодоление  противоположного.  Всякое
достижение по смыслу своему предполагает устранение  препятствий,  иначе
нет достижения. Динамика предполагает цель. Цель есть нечто  недостигну-
тое. Будучи достигнута, она перестает быть целью, следовательно исчезает
и динамика, на нее опиравшаяся. Цель реализуется через антицель -  через
что-то этой реализации мешающее. Ликвидация антицели  означает  достиже-
ние, а соответственно, и также ликвидацию цели.

   74.
   - Соединение полов должно включать в себя без  остатка  плоть  и  дух
обоих. Все их существо целиком должно участвовать в этом акте  -  таково
его мистическое значение. Неземное, внемирное соединение полов не  знает
прекращения. Оно постоянно.
   - Пол - атрибут мира. Вечное единство же возможно лишь при выходе  из
него туда, где отсутствует пол. Где есть плоть, невозможно  непрекращаю-
щееся соединение, дух же един. Понятия "один дух" и "другой дух" - иллю-
зия воплощенного состояния. Она не  затрагивает  дух.  Отражения  одного
предмета в разных кривых зеркалах имитируют наличие нескольких различных
предметов, при этом сам предмет, естественно, нисколько  не  деформируя.
Иллюзия живет лишь до выхода из мира. Единство не создается, а  открыва-
ется. Оно не образуется. Оно вечно и ждет, чтоб мы его обнаружили. Капля
дождя, падающая в море, существует как капля, лишь пока не коснулась по-
верхности.

   75.
   - Настоящее соединение, истинная встреча  любящих  друг  друга  людей
происходит лишь в Боге.
   - Любовь, которая в Боге, не может быть обращена к кому-то конкретно.
Она - к личности как таковой, т.е. ко всем личностям  одинаково.  Любить
одного или нескольких больше, чем других,  в  принципе  делать  различие
между личностями значит любить эмоционально, страстно. Такая  любовь  не
божественна.

   76.
   - Ты несправедливо осуждаешь эмоциональный экстаз любви как зло.  Лю-
бовная страсть несет в себе некий глубоко личностный отпечаток. Она зас-
тавляет человека покидать "мир сей", обрекает его на гибель в нем, выво-
дит в мир иной.
   - Христос своей любовью действительно побеждал "мир сей", но в ней не
было и тени эмоциональности. Его любовь - бесстрастие. Иллюзорный же вы-
ход из мира через страсть есть раскачивание маятника, который на  обрат-
ном ходу еще с большей силой, чем прежде,  возвращает  человека  в  мир,
втыкает его в землю тем глубже, чем выше он  от  ней  в  порыве  эмоцио-
нальности оторвался. Глубокая же индивидуальность уже по  определению  -
обособленность, а соответственно, дисгармония, рабство  миру.  Отделение
половой любви от сексуального акта и  придание  первой  возвышенного,  а
второму - низменного характера равноценно противопоставлению,  например,
ненависти и убийства. Чувство всегда  есть  причина  действия.  Убийство
обуславливается ненавистью. Любое половое чувство не может привести ни к
чему иному, кроме полового акта. Наделение половой любви каким-то особым
благородным статусом чревато развратом.
   - В половой любви есть некая тайна, которая выходит из рамок  общест-
венной формы пола, из рамок семьи. Эта тайна раскрывается, когда  соеди-
нение мужчины и женщины освобождается от греха полового акта.
   - Выходом за пределы греха знаменуется лишь выход из мира  туда,  где
личность - чистый дух без специфических характеристик. В рамках  деления
на мужчин и женщин грех не  преодолевается.  Любое  их  соединение  есть
грех. Процесс совершенствования предусматривает сначала ограничение (че-
рез семью), а затем  и  ликвидацию  (через  монашеский  подвиг)  всякого
чувства, связанного с полом. Вырвавшееся же из рамок  семьи  оно  всегда
тем или иным путем приходит к разврату.

   77.
   - Духовное совершеннолетие  знаменуется  выходом  из-под  религиозной
опеки.
   - Несомненно. Но каков вывод? К чему это сказано?
   - К тому, что человечество выросло из старых форм государственного  и
семейного устройства, как из детской одежды. Эти сферы жизни  время  вы-
вести за церковную ограду.
   - Сами по себе государство и семья -  атрибуты  духовной  незрелости.
Вне религиозной опеки они - источник насилия и разврата. Монахи - совер-
шеннолетни, но их общество не знает половых отношений  и  в  карательном
принуждении не нуждается.

   78.
   - Послушание всегда давлело над общественным устройством,  стремление
приспособиться к земным условиям. Никто никогда еще не  решался  творить
посредством общества. Когда же жертвенным усилием будет преодолена  вет-
хая общественность, в свете лучей  свободного  творчества  явится  нечто
принципиально новое, доселе невиданное.
   - Под высшей формой земного общественного устройства справедливо  ра-
зуметь лишь монашество. Иначе, в чем жертвенность?  Формы  аскетического
жития могут быть разными, но строгое внутреннее и внешнее  самоограниче-
ние, нацеленность исключительно на искоренение в себе греха -  непремен-
ное условие присутствия высокой духовности. Такие общины всегда  сущест-
вовали, и здесь что-то новое привнести трудно. Если же речь идет об общ-
ности в духе, то во-первых, она - мистическая, в плоскости земной  жизни
не лежит и ни в какой общественности не воплощается.  Во-вторых,  мисти-
ческая общность не создается, она вечно есть, и каждая личность  присое-
диняется к ней по мере освобождения.

   79.
   - Как государственная целенаправленная воля, так и анархический  без-
вольный хаос одинаково противостоят творчеству.
   -  Анархизм  действительно  противен  высшему  человеческому   образу
действия, государственность же устремлена к нему, но до него не  дотяги-
вает. Она есть как бы предтеча творческой общественности. Речь,  разуме-
ется, идет о государственности неизвращенной.
   - Такая государственность редка. Поэтому, когда ее  бесчинства  берут
через край, анархизм может быть относительно полезен как  инструмент  ее
выправления.
   - Это верно. Но анархизм как таковой, отрицая государственность вооб-
ще, отрицает и совершенствование людей.

   80.
   - Наше время знаменуется полнотой самораскрытия человеческой  личнос-
ти, глубиной ее внутреннего откровения.
   - Самораскрытие - не общественная категория. Оно происходит постоянно
и с массами людей и  историческими  процессами  не  соотносится.  Каждый
раскрывает свое "я" вне зависимости от эпохи.

   81.
   - Становясь творческой, общественность отрекается от благ мира, жерт-
венностью превозмогает его. Происходит радикальный разрыв с  ветхой  за-
конностью привычного общества, революционный скачок из рабства в  свобо-
ду. Свят путь всякого, кто взыскует Града грядущего, ломает рамки диффе-
ренцированной политической жизни. Религиозная или антирелигиозная ориен-
тация его здесь мало значит. Важно нежелание приспосабливаться к природ-
ной зависимости, неприятие послушания в качестве  основной  добродетели,
чаяние Царства Божьего на земле. Лишь стремящийся к освобождению от  тя-
жести цепей мира в праве называть себя человеком.
   - В этом последнем я с  тобой  солидарен.  Однако,  ты  несправедливо
предлагаешь так резко рвать с привычным обществом, отказывая ему во вся-
ком духовном достоинстве. Как высшая монашеская, так и низшая  подзакон-
ная общественность есть жертва благами мира, но лишь в  разной  степени.
Мирская общественность на службе у страстей - это ее  извращение,  а  не
истинная сущность. Правильно не послушание миру, а послушание отказу  от
мира. Нельзя всякую принудительность признавать чуждой личности, прирав-
нивая насилие над человеком закона и насилие его же собственной  грехов-
ности над высшим духовным существом. Законная принудительность  основана
на временной недоступности естественного отказа от того,  что  усиливает
природную зависимость. Грешный человек без насилия над собой жить не мо-
жет и поэтому должен выбрать, какой из двух вышеуказанных его видов  ему
предпочтительней. Отказываясь делать выбор, он фактически выбирает  вто-
рое. Монашеская общественность расширяет жертвенность законной,  доводит
ее до предела. Она сохраняет законные формы  самоограничения,  превратив
их во внутреннюю потребность, но ими уже не исчерпывается. Революционный
же разрыв с законной общественностью чужд  вообще  всякой  жертвенности,
равно как и поиск Царства Божьего на земле способен привести лишь к  ро-
ковому усугублению природной  необходимости.  Присутствие  окончательной
цели в движущемся мире простительно из-за мировоззренческого бессилия  и
неспособности ее оттуда извлечь, но не как результат осознанного ее туда
помещения. Не только в законной, но и ни в какой  земной  общественности
невозможна абсолютная общность. Она достигается лишь при  выходе  вообще
из ряда явлений, когда все "я" и Бог становятся единой личностью.

   82.
   - Придет время, когда Земля сбросит с себя старую  общественность,  и
сойдет на нее с неба Новый Иерусалим, который куплен будет нашей безмер-
ной жертвой.
   - Истинная жертвенность не может иметь земную цель. Жертвовать земным
ради земного - значит жертвовать не до конца. Половинчатая жертва,  есть
лишь перераспределение греха или, в лучшем случае, его понижение, но  не
избавление.
   - Новый Город будет сотворен не из элементов этого мира. Он будет яв-
лен на Земле и во плоти, но не в физической, а в преображенной, просвет-
ленной плоти.
   - Во-первых, этот высший окончательный Город не может быть  сотворен,
т.к. пребывает вечно. Он не появляется и не исчезает.  Мир  лишь  грехом
затуманивает Его. То, что творится, движется, а все изменяемое - от  ми-
ра. Поэтому предрекать явление Города значит связывать свои  лучшие  на-
дежды с тварью, а не с Творцом. Образующие мира - время  и  пространство
есть характеристики греховного, не очищенного состояния  личности.  Лич-
ность же в духе вообще нельзя соотнести с такими понятиями, как  "земля"
и "явлен". Во-вторых, плоть "преображенная"  может  быть  только  тонкой
плотью, т.е. отличающейся от грубой лишь  степенью  проявления  качеств,
присущих обоим. Плоть же любая, грубая или тонкая, всегда в той или иной
степени есть ограничитель полноты и гармонии, рамки, в которые  замкнута
личность. Сама по себе она в чистом виде не знает уединенности, в ней  -
всё, средоточие смысла вселенной. И нет других центров смысла,  содержа-
щих что-то, не содержащееся в ней. Поэтому любое плотское состояние лич-
ности - неокончательное. Грех бывает грубым и  тонким.  Рабство  тонкого
греха, связанное с утверждением вечности тонких  форм,  опаснее  рабства
грубого, т.к. сильнее вводит в заблуждение. Оно создает  иллюзию  возвы-
шенного устремления, профанацию отказа от грубой земной низменности.
   28

   Борис Михалев
   ОТВЛЕЧЕННЫЕ ДИСКУССИИ
   1.
   - Вечно движущееся - начало  всякого  движения.  Лишь  ему  последнее
внутренне присуще. Оно привходяще, где начинается и кончается,  следова-
тельно, там начало отсутствует.
   - Иного источника движения, кроме себя самого, у рассматриваемого на-
чала, действительно, нет. Но это не означает его подвижности. Ничто веч-
но не движется. Сообщающее движение другому - статично. Поэтому, разуме-
ется, что не начиналось, не может и кончиться. Начало движения - это его
смысл, конечная цель. Если она будет меняться, движение станет все время
переориентироваться, то есть приобретет хаотичность. Постоянное  измене-
ние смысла равноценно бессмысленности. Движется  только  появляющееся  и
исчезающее, бессмертное - неподвижно. Абсолют обязан включать в себя всю
полноту возможных явлений. Возникновение же и прекращение - это  частные
случаи изменения. Без них нечто, предположительно вечное и самодвижущее-
ся, было бы неполно, а значит - не абсолютно.
   - Однако, ведь и у неподвижного нет начала и конца.
   - Есть. Но не собственные, а другого - движущегося. Частными случаями
характеризуется только движение. Полнота неподвижности -  в  единстве  и
неделимости. Это и позволяет ей быть причиной  множества  чужих  частных
случаев.
   - Если неподвижное начало - средоточие смысла, движущееся начало - не
самостоятельно. Тогда оно - уже не начало, а лишь следствие. Смысл его -
движущееся как таковое - в этом случае будет находиться  в  неподвижном.
Иначе у смысла появится иной источник.
   - Ты прав. Множественность источников смысла  бытия  следует  отверг-
нуть. Об этом говорит голос  абсолютного  бессознательного  формирующего
фактора из глубины сознания каждого.
   - Как же быть тогда с построением мира на основе двух -  статического
и динамического - компонентов?
   - Оно имеет место. Слово "начало" относительно движущегося  и  непод-
вижного применяется в разных значениях. Строго говоря, существует не два
начала, а начало и материал. Второй имеет в первом свой смысл,  следова-
тельно им порождается, так как ничто не  возникает  ни  из  чего,  кроме
смысла. В отношении же конкретных форм, материал, наряду с началом глав-
ным, также может быть назван второстепенным и производным - пластическим
- началом. Отвечать на вопрос: "Как устроено бытие?"  и  "Каков  процесс
его образования?" необходимо по разному. В первом случае мы как бы дела-
ем горизонтальное сечение конуса, во втором - вертикальное. И хотя  пра-
вильность первого зависит от предварительного осмысления второго, терми-
нологию обсуждения при переходе правомерно корректировать.  Аналогия:  в
результате образования мира по образу  и  подобию  Божьему  вертикальная
конструкция разворачивается на девяносто градусов, и направления обрета-
ют перпендикулярность к своему прежнему положению. В вертикальном  сече-
нии начало одно, в горизонтальном - два. Материал, из которого  строятся
формы мира, будучи порождаем смыслом, являющимся основой и для форм, от-
носительно последних представляет собой принцип их образования. Он -  то
общее, что в каждой из них присутствует.
   - Но ведь общее это и есть смысл. В чем тогда его отличие от материа-
ла?
   - Принцип построения форм и их смысл - не одно и то же. Принцип отве-
чает на вопрос: "Каким образом формы устроены?", смысл - "Зачем они  су-
ществуют?". Принцип - характеристика материала - три компонента движуще-
гося - инерция, энергия и чистая  отражающая  способность,  комбинациями
которых исчерпывается все многообразие форм. Смысл -  совершенствование,
приводящее к повышению способности форм отражать в себе истину.  Цель  -
бесформенное состояние личности, обретаемое в результате усилий по прео-
долению ее привязанности к форме (когда последняя  похожа  на  лестницу,
чьи ступени не пройдены до конца).
   - Получается, что Истина как бы сама в себе не уверена,  раз  требует
доказательства посредством низшего и меньшего. Если бы ты признал  инди-
видуальный вклад в нее совершенствующейся личности, такая  позиция  была
бы гармонична.
   - Абсолютная истина бездонна. У нее нет пределов, поэтому  ничто  для
нее не ново. Соответственно, нет и  завершающей  точки,  дальше  которой
нельзя совершенствоваться. Для освобождения от  власти  форм  не  обяза-
тельно знать всю полноту истины. Ведь невозможно целиком приобрести  то,
у чего нет конца. Слиться с Абсолютом можно, в разной степени  самостоя-
тельно его познав.  Необходим  лишь  некий  достаточный  уровень  совер-
шенства. Абсолютное же оно не приобретается, а изначально  существует  в
Боге.
   - Если среди освобожденных присутствует иерархия - менее и более  со-
вершенные, каждый из них на своей ступени ограничен. А замкнутость в ка-
ких бы то ни было рамках (согласно твоему собственному мировоззрению)  -
основная характеристика неволи личности. Можно ли назвать  окончательным
состояние, относительно которого по признаку приобщенности к истине есть
другое?
   - Дифференциация в данном случае - разница не положений,  а  достиже-
ний. Преодолевшие грань после подвига в равной степени  получают  полный
доступ ко всей истине. Помнишь, как сказано: "много званных, а мало изб-
ранных".
   - Где же тогда закон судьбы, его неминуемость соответствия  положения
достижениям?
   - Это закон мира форм. На вышедших из динамического бытия он не расп-
ространяется.
   - Какой смысл после преодоления грани стремиться к большим достижени-
ям, если вне зависимости от величины подвига все обретают одно и то же?
   - Когда у человека есть семья, которую он любит и  на  благосостояние
которой трудится, он не удовлетворится элементарным прожиточным  миниму-
мом, а будет стремиться делать ее жизнь лучше и лучше.  Аналогично,  кто
любит Бога, радуется любой возможности совершать ради Него подвиг.  Пока
жив, не из желания занять в Его Царстве заслуженное место, он станет со-
вершенствовать себя, а исключительно из любви.
   - В каком же виде существуют освобожденные личности? Дано ли им могу-
щество Бога?
   - Само понятие "они" со свободой несовместно. Капли дождя, упав в мо-
ре, сливаются с ним, не лишаясь свойств воды, но выходя из своей ограни-
ченности. Где имеет место множественность и раздельность,  речь  идет  о
личностях не освобожденных.
   - В этом случае исчезает личность. Ведь она на  неповторимых  особен-
ностях базируется, и они обретению совершенства не  препятствуют.  Иначе
не было бы микрокосма (личности и ее  периферии),  подобного  макрокосму
(Богу и всей полноты явлений), последний остался бы в одиночестве  и  не
создал ничего по Своему образу и подобию. Лишь совершенный человек,  об-
ладающий полнотой, как Бог, есть космос.
   - Основа личности - сознание, которому все индивидуальное  сопутству-
ет,  но  его  не  образует.  Сознание  динамическое  -  собственность  и
следствие статического. Бог - сознание как таковое, зритель без конкрет-
ных характеристик, присутствующий, но не действующий. Растворение в нем,
означает снятие рамок. При этом сознательность - что именно и дорого нам
в личности - не только не теряется, но максимально реализуется.  Понятия
"макрокосм" и "микрокосм" - временно-пространственные, поэтому  промежу-
точны и неокончательны. Сам по себе космос един, и на микро- и макро- не
делится. Личность - аспект духа, проявляющийся в движущемся  бытии.  Она
объективно - микрокосм, но от макрокосма отличается лишь до тех пор, по-
ка не способна вполне осознать себя таковой.  Несовершенство  не  мешает
"микро-" быть космосом и не разрушает его подобия "макро-".  В  качестве
изначально данного в нем присутствует дух,  подобный  Богу,  и  пирамида
сознания, чьи слои по степени тонкости соответствуют  всем  слоям  мира.
Другой вопрос, что многие слои сознания не проявлены, то есть воли  лич-
ности не подчинены. В этом - несовершенство. Макрокосм же - как бы  лич-
ность, у которой проявлено все сознание. Здесь речь  идет  не  просто  о
двух подобных равноправных элементах. В них есть главенство и  подчинен-
ность. Макрокосм - с одной стороны прототип микрокосма, а с другой - об-
разец, к которому последний должен себя окончательно привести.
   2.
   - В чем смысл жизни, вообще всякого действия?
   - Движение правомерно оценивать с точки зрения остановки, так же  как
черное есть черное только в присутствии белого.  Может  ли  быть  что-то
черное в абсолютно темной комнате?
   - Нет.
   - Там все черное и ничего черного. Отсутствует  само  понятие  цвета.
Последовательность динамических состояний предполагает  конечное  стати-
ческое. Завершением жизни может быть только цель, а не смерть.
   - О чем же говорит наличие цели?
   - О том, что нынешнее состояние характеризуется нехваткой чего-то не-
обходимого, дисгармонией бытия, несоответствием наличного должному. Вся-
кая активность обусловлена стремлением привести себя из  неестественного
состояния в естественное.
   - Чем по сути можно определить указанную дисгармонию, каковы ее глав-
ные признаки?
   - Воплощенное состояние связано с обособленностью,  следовательно,  с
неполнотой. Любое влечение к чему бы то ни было есть стремление к снятию
ограничений - к развоплощению. Неосознание его как такового ведет к заб-
луждению и усилению неполноты. Всякое человеческое творчество - путь  от
множественности к единству - имеет отдельность от Бога объектом устране-
ния.
   Дисгармония - выведенность из равновесия. Движущееся - маятник, кача-
ющийся на разных уровнях с разной амплитудой. У него два полярных состо-
яния и одно нейтральное. Оно - деятель. Абсолют же - зритель. Будучи це-
лостен и неподвижен, Он существует только ради собственной цели.  Движу-
щееся, наоборот, хаотично, самостоятельно бесцельно, и наличие его орга-
низованных форм, наделенных свойством стремления к  совершенству,  обус-
ловлено призванием выполнять волю Абсолюта.
   Дух - чистая, свободная от конкретностей способность видения, чей об-
раз в динамическом бытии рассеивается и искажается, но Он  -  точка,  на
которую, как ком с горы, накручивается мир. В реализации  единства  пос-
леднего дух напрямую не участвует - формы сами как бы группируются  вок-
руг Него, осуществляя тем самым преемственность состояний. Необходимость
группирования повелительно передает в грубые слои, восприняв  информацию
от духа, наитончайшее движущееся, служащее проводником  и  реализатором,
но не источником, обобщения.
   Мир неодушевлен, "я" - есть дух. Он не растворяется в мире, хотя есть
опора всех его форм. Он - везде и нигде, всегда  и  никогда.  Он  -  вне
инерции, энергии и отражающей способности, над пространством и временем.
Дух - не деятель, но к Нему относится все, что делает мир. Он не  транс-
формируется, но организует и направляет трансформацию.
   - Получается, что из невоплощенного  возникает  воплощенное,  главный
мотив деятельности которого - стремление к развоплощению. Но зачем тогда
вообще вся эта канитель? Раз дух - хозяин движущегося -  хочет  движение
прекратить, Он мог бы его и не начинать. Может быть у  совершенствования
форм есть иная цель, кроме самоликвидации,  обслуживающей  развоплощение
духа?
   - Творение форм, хотя и происходит на основе Бога, но есть все таки и
отход от Него. Совершенствуясь, форма как бы желает доказать,  что  воз-
можна божественность множественности  -  иное  абсолютное  совершенство,
кроме Бога. Однако, сильная на промежуточных стадиях, надежда такая сме-
няется разочарованием, когда, реализуя право выбора, человек  по  доброй
воле утверждает себя как дух и достигает высот чистоты сознания. В  этом
- смысл! Совершенная  форма  видит  выход  за  пределы  любых  форм  как
единственный способ достижения цели, которой были посвящены все предыду-
щие усилия.
   2

   Борис Михалев
   РАЗМЫШЛЕНИЯ О ТВОРЧЕСТВЕ
   1.
   Беспризорные облака толпились, навевая грусть, словно  серые  сны  на
усталом раздосадованном небе. Крылья чаек  касались  волн,  и  казалось,
будто слезы выступили крупными горошинами на  глазах  некого  неведомого
существа, вечно присутствующего, но именно в этот момент вдруг  нечаянно
обретшего весомую осязаемую одушевленность. Чуть накрапывал дождь,  мел-
ким бесом трусил неуверенно по граниту пристани и, поднимаясь по массив-
ным ступеням, хлюпающими шажками обхаживал колоннаду.  Я  не  то,  чтобы
пришел к отрицанию чего-то видимого и утверждению чего-то невидимого,  я
просто несколько сместил акценты. Я почувствовал  ту  поправку,  которую
вводит разум на предметы, воспринимаемые глазом, и понял, что  преодоле-
ние болезненного озноба раздробленности заключается в снятии  внутренней
интерпретации внешних обстоятельств. Свобода от мира приходит с приобре-
тением способности видеть его таким, какой он есть.  Она  стирает  грани
между предметами, существами и событиями, при этом нисколько не лишая их
бытия.
   Чем больше мокрый сентябрьский ветер глумился над данностью - гнул ее
и ерошил - тем настойчивей на самом деле шептал мне в самые уши:  "Любая
множественность иллюзорна, реально только единство. Видишь различие неба
и земли, суши и моря? Не верь им! Дьявольская пелена заткала  цветами  и
звуками взор духа. Отбрось излишне серьезное отношение к ней и ты  мгно-
венно почувствуешь облегчение.". Пусть так. Но ведь существование разли-
чий по факту и различий по сути - разные вещи. Когда рядом растут грибы,
первоначально связь между ними не просматривается. Но там есть грибница,
и элементарных естественных знаний достаточно для  опровержения  внешней
обманчивости.
   Дух - это средоточие смысла. Он во всем, и с этой  точки  зрения  все
едино. Однако, глупо было бы отрицать фактическое многообразие.  Факт  -
проявление сути, ее реализация, из нее выходящая и в нее возвращающаяся.
Все наши тела, мысли, дни, часы и пр. есть явления, которые различны  по
факту, но едины по сути. Таким образом, множественность как  существует,
так и не существует. Есть многообразие явлений, но отсутствует их  прин-
ципиальная отъединенность друг от друга. Всюду, где мы находим  формы  и
моменты, имеет место их неразрывное внутреннее единство. Отсутствует ха-
отичность и несвязанность. Присутствует целостность и порядок.
   Бушевал поток. И в его отрицании чего бы то ни было, кроме  пенящейся
цепи состояний, присутствовала некая правда. В рамках  движущегося  мира
эти состояния, действительно, ничто не упорядочивает.  Нет  специального
элемента, который бы этим занимался. Однако, поток упорядочен.  Следова-
тельно, центр мира лежит за пределами мира. То, что  является  смысловой
причиной существования всех свойств, само представляет собой фактическое
их отсутствие. С другой стороны, то, на примере чего мы можем проследить
единство и целостность, характеризуется этой  целостностью,  как  чем-то
внешним и привнесенным.
   Отсутствие всяких свойств есть целостность как таковая. Ее бесформен-
ность и неподвижность в общем соответствует  понятию  пустоты,  но  дея-
тельное сознание нуждается в воплощенном идеале,  поэтому  использует  в
качестве опор на пути к способности  непосредственного  постижения  духа
множество духовно ориентированных форм. Непризнание факта относительнос-
ти этих форм ведет к потере их понимания как инструмента и наделению са-
мостоятельным, на них только увязанным, значением. Приобретая самодоста-
точность, при внешнем сохранении правильных духовных контуров любая фор-
ма фактически обращается на службу низменным страстям,  сознательно  или
бессознательно.
   2.
   Неразделение субъективного и объективного элемента сознательного  об-
раза имеет место, как при полной поглощенности страстями, так и при выс-
шем бесстрастии. В первом случае этот образ почти полностью субъективен.
Страсть затопила сознание и объект в нем -  как  иголка  в  стоге  сена.
Бесстрастие же есть отсутствие интерпретаций; образ совершенного  созна-
ния - только объект.
   Двойственность дает почувствовать лишь  некая  промежуточная  стадия.
Страсти схлынули, в виде проблесков намекая на возможность  чистого  со-
зерцания, но их еще достаточно, чтобы не дать эту чистоту зафиксировать.
Тогда появляется потребность создать что-то внешнее, способное воплотить
краткое просветление, задержать его уход. Человек творит символ как  па-
мять о вдохновении. Произведение - инструмент для воссоздания того внут-
реннего состояния, которое было его источником.
   Сразу после создания произведения перестают выражать сущность  созда-
теля, отделяются от него; и творит их человек лишь до тех пор,  пока  не
способен хранить чистоту сознания.
   3.
   Слова, ноты и краски - это лишь инструмент фиксации результатов твор-
чества, непосредственно в его процессе не участвующие. Оно само по  себе
есть концентрация сознания, и лишено предметной реальности. Последнее  -
только русло его течения, с ним  не  смешивающееся.  Творческая  энергия
направлена не на создание внешних форм, а на устранение спонтанно возни-
кающих посторонних содержаний сознания. К формам устремлено внимание,  а
не энергия, которая выполняет полицейские функции, чтобы позволить  вни-
манию сконцентрироваться.
   Когда достигнуто в сознании состояние пустоты при внимании,  сосредо-
точенном на слове, цвете или звуке, происходит как бы нахождение, нужной
формы, несущей гармонию. Последняя не привходяща, ее не нужно создавать,
а надо открыть. Гармония изначально свойственна любой личности, и  чтобы
она свободно изливалась, требуется лишь устранить препятствие и  создать
направление. Аналогичным образом вода из водоема устремляется по проруб-
ленному каналу. Здесь соприкасается внутреннее и внешнее: открывая  гар-
монию в себе, мы находим красоту в пространстве  и  времени,  делаем  ее
формой искусства.
   4.
   Есть в сознании тонкая, непроявленная структура, которая не  противо-
речит логике, но не подчиняется ей  безусловно.  Здесь  все  интуитивно,
здравый смысл рассматривается как категория относительная, ничего безус-
ловно не провозглашающая. Появление утверждений  предшествует  появлению
доказательств, и первое на  последнем  никогда  не  базируется.  Доказа-
тельство лишь обслуживает независимую от него по своей природе истину.
   Композитор, комбинируя ноты, ищет гармонию. Когда же то  единственное
нужное ему их сочетание найдено, оно резко выделяется на фоне  других  в
свете его обостренного творческого чутья. Сомнений оставаться не  может.
Если же, кто дисгармонию от гармонии не отличает, что-то объяснять ему в
этом случае бесполезно.
   Творчество не отрицает логического мышления, а как бы расширяет  его.
Интуиция включат в себя рассудочность, но ей не исчерпывается. Не  может
быть ничего, утверждаемого последней, что отвергалось бы первой. Однако,
наоборот часто не повторяется.
   Каждый интуитивно находит истину, соответствующую степени его  духов-
ности. И уже после она обрастает всевозможными подтверждениями.
   5.
   Эстетика не может быть предметом  чувственных  наслаждений,  так  как
гармония есть атрибут свободы сознания от страстей. Оттачивание  эстети-
ческого чувства родственно практике аскетизма. Созерцание - это тип  не-
деятельного состояния с устраненной инерцией -  сосредоточение.  Блудный
же экстаз в корне отличен, его статика - в рассеянии.
   Посредством творчества осуществляется переход от эмоций  к  бесстрас-
тию, от животного к божественному. Страстные элементы сознания блокируют
творческий процесс. Концентрация основана на самоотвержении.  Произведе-
ние не может также являться и предметом гордости или корысти. Оно не для
создателя и не от него, оно - через него.
   6.
   Творчество - не дело или занятие, оно -  не  фрагмент  жизни.  Скорее
жизнь правомерно рассматривать как фрагмент творчества. Продвинутость  в
нем определяется способностью подчинить ему все свое существование, а не
трудом или не талантом, хотя последние и важны. Степенью жертвенности во
имя творчества рождается его величие: "... раз голос  тебе,  поэт,  дан,
остальное - взято". Удача в делах жизни, отнимает энергию от творчества.
Полнота же счастья творческого означает несчастье человеческое.
   На высшей своей стадии творческая гениальность и религиозная святость
смыкаются. Гениальностью  достигается  святость,  иначе  гениальность  -
злая. Хотя внешние выражения они  продолжают  иметь  разные,  внутренние
состояния гения и святого качественно идентичны.  Мастер  не  занимается
постом и молитвой, но для создания произведений как бы настраивает  свое
сознание на ту же ноту, что и монах. Самоограничение, подавление  страс-
тей для него также необходимо. Разница здесь формальная,  сущность  про-
цесса и цель единые - очищение и освобождение. Истинный художник трудит-
ся над формой, лишь чтобы войти в Царство Божие, где отсутствует форма.
   7.
   Речь присутствует лишь  в  человеческой  форме  существования.  Чтобы
пользоваться словом для обозначения внешней и внутренней реальности  не-
обходима способность сознания вычленять  из  своего  содержания  объект,
действие и признак и создавать не подкрепленное  существованием  понятие
об объекте, действии или признаке, которым и присваиваются некоторые со-
вокупности звуков.
   Однако известно, что объект и понятие  не  идентичны.  Загрязненность
сознания всегда в той или иной степени интерпретируют объект, окрашивает
его в оттенки, неповторимые, как отпечатки пальцев, типы которых, сгруп-
пировавшие в себе похожие искажения, воплощены в наличии множества  язы-
ков.
   Слово, хотя, вроде бы, отнесено к объекту, в устах  каждого  передает
лишь содержание индивидуального ментального акта. Будучи по своей приро-
де знаком объекта, из-за неспособности человека видеть только объект оно
вынуждено обозначать понятие, оставаясь при этом само по себе его объек-
тивней.
   Слово - инструмент, во-первых связывающий, а во-вторых  -  сближающий
объект и понятие. Относясь к тому общему, что существует между  многооб-
разием последних, оно как бы наталкивает человека на мысль  о  делимости
их на субъективное и объективное.
   Если некто, получив в руки сложный прибор, не знает  как  им  пользо-
ваться, то вполне может колоть им орехи или забивать гвозди. Но при этом
каждый раз будет чувствовать неудовлетворенность от несоответствия между
сущностью предмета и  его  применением.  Аналогичным  образом  действует
употребление языка. Бессознательный формирующий фактор, им  порожденный,
подталкивает сознание к преодолению раздвоенности,  служит  как  бы  для
объективизации понятия, не позволяя ему стать  самодостаточным  в  своей
оторванности от объекта. Таким образом происходит очищение сознания.
   8.
   Творческая словесность может в некоторых аспектах нарушать  обыденное
словоупотребление. Однако,  лишь  постольку,  поскольку  последнее  пре-
пятствует сближению объекта с понятием.
   Данное нарушение призвано вывести слово  из  границ  сугубой  бытовой
утилитарности и показать, что гармония слова и гармония смысла - не одно
и то же. Слово не только обслуживает смысл, но и влияет на  него,  имеет
самостоятельное значение.
   Оно может улучшать смысл, поэтому не всегда следует за  мыслью,  воз-
можна обратная ситуация. Никакая логически связная конструкция не  абсо-
лютна. Любая идея нуждается в совершенствовании.
   Когда слово ведет за собой смысл, происходит воздействие эстетическо-
го на рассудочное. Творческая словесность есть путь к истине через  кра-
соту.
   4

   Борис Михалев
   ЗАМЕЧАНИЯ О НРАВСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ ВЛАДИМИРА СЕРГЕЕВИЧА СОЛОВЬЕВА
   1.
   "Относительно  низшей  природы  нравственный  закон,  обобщая  непос-
редственное чувство стыдливости, повелевает  нам  всегда  господствовать
над всеми чувственными влечениями...; здесь нравственность уже не  выра-
жается... инстинктивным отталкиванием враждебной  стихии,...  а  требует
действительной борьбы с плотью В отношении к другим  людям  нравственный
закон дает чувству жалости, или симпатии, форму справедливости... -  На-
конец, по отношению к Божеству нравственный закон  утверждает  себя  как
выражение Его законодательной воли и требует ее  безусловного  признания
ради ее собственного безусловного достоинства... для человека, достигше-
го такого чистого признания Божией воли,... должно быть ясно, что полно-
та этой воли может открываться только силою ее собственного, внутреннего
действия в душе человека."
   Нравственный закон - инструмент очищения  сознания.  Его  вид  всегда
один и тот же: внутренне совершенствуй себя. Борьба с плотью не исчерпы-
вается каким-то одним отношением. Она всеобъемлюща, и любое нравственное
действие из нее вытекает. Безбожие или непорядочность к людям обусловле-
ны страстями, которые есть плотская привязанность.
   Справедливость - это нечто более общее чем жалость, но  менее  общее,
чем нравственный закон. Последний не может с ней совпадать, так как  она
предполагает желание получить к себе то же отношение, что проявил к дру-
гим, то есть сохраняет некоторую степень эгоизма.
   Всякое правило предполагает абсолютность, провозглашаемых в  нем  ве-
щей, иначе оно престанет быть правилом. Поэтому там, где допускается не-
которая степень безнравственности, пусть малая, нет нравственного  зако-
на. Он должен раскрывать окончательный смысл  нравственности,  каково  в
данном случае полное избавление от  чувственных  привязанностей.  Совер-
шенствование посредством отношения с другими  есть  самоотвержение  ради
них - несправедливость к себе.
   Касательно Божества, нравственный закон, действительно, состоит в бе-
зоговорочном признании Его воли и согласовании с ней собственной.  Одна-
ко, в чем эта воля? Сам Он совершенен, что-то нужно ему от нас  быть  не
может. Для положительного воздействия на людей и мир Он  использует  нас
лишь как инструмент, потому что все,  вовне  происходящее,  определяются
исключительно законом судьбы. Тонкие корни любых изменений  привязаны  к
тем существам или объектам, которых они касаются, и в области нашей воли
не лежат.
   Естественно, раз мы здесь - лишь средство, совершение этих дел не мо-
жет быть целью Бога относительно нас. Иначе мы были бы  по  Его  замыслу
рабы, а не сыновья. Это отнимало бы у  нас  высшее  божественное  досто-
инство и освобождало от требования согласовать свою волю с Его.
   Цель Бога относительно нас - наше внутреннее совершенство, проявление
Его в душе каждого. А раз так, следует четко выяснить, что есть личность
человека, его "я".
   Она - не вовне, не комплекс мыслей, чувств и телесных проявлений. Она
не растекается на множество состояний, но  неподвижна  и  находится  вне
пространства и времени. Бог - не что-то другое и высшее по  отношению  к
глубинному "я". Корень личности, раскрытие которого во всей полноте  оп-
ределяет совершенство, и есть Бог.
   В нас нет ничего вечного, кроме Бога, что сохранилось бы в  совершен-
ном состоянии, в Царстве Божьем, нет другого источника  личной  энергии,
основы личности, которая создавала бы из элементов движущегося мира  че-
ловеческий организм. Кроме Него, в нас все само по себе безлично и  сор-
ганизоваться не способно. Бог - стержень, на который  мысли,  чувства  и
пр. нанизано, как жемчужины на нить.

   2.
   "Исполнение нравственного начала... не  может  ограничиваться  личною
жизнью отдельного человека по двум причинам - естественной и  нравствен-
ной. Естественная причина та, что человек в отдельности вовсе не сущест-
вует... нравственная причина - несоответствие между понятием отдельного,
разобщенного со всеми человека и понятием совершенства... процесс совер-
шенствования, составляющий нравственный смысл нашей  жизни,  может  быть
мыслим только как процесс собирательный,  происходящий  в  собирательном
человеке, то есть в семье, народе, человечестве. Эти  три  вида  собира-
тельного человека... каждый своим путем, идут к совершенству."
   Чтобы высказывание "человек в отдельности не существует" имело  отно-
шение к исполнению нравственного начала, под этим следует подразумевать,
что человек в отдельности не совершенствуется.
   Тогда заметим, что, хотя совершенствование  предполагает  существова-
ние, но второе - не предварительное условие первого, а первое  -  особая
форма второго. Поэтому то, что верно для существования самого  по  себе,
может быть неверным для совершенствования.
   Конечно же, обособленный человек несовершенен. Но ведь разговор  идет
не об окончательном состоянии достигнутого совершенства,  а  о  процессе
его достижения,  каковым  является  исполнение  нравственных  принципов.
Здесь совершенства еще нет в любом  случае,  поэтому  противопоставление
чего бы то ни было ему на данном этапе бессмысленно.
   Если предположить, что совершенствование ограничивается личной жизнью
одного человека, то такое понимание отнюдь не тождественно стремлению  к
повышению степени обособления. Это говорит лишь о том, что корень разоб-
щения лежит исключительно внутри каждого, поэтому ликвидировать  обособ-
ленность можно только, работая над собой.
   Наконец, из факта, что совершенствование, действительно,  осуществля-
ется в семье, народе, человечестве, не вытекает, что семья, народ, чело-
вечество являются объектами совершенствования.  Посредством  всех  троих
каждый очищает свою душу. Собирательный же человек  -  инструмент  этого
главного действия.
   Совершенствование по смыслу своему есть процесс обобщения.  Оно  нап-
равлено вглубь - от грубого к тонкому. Поэтому, объектом его может  быть
только нечто, обладающее бытием внешним и внутренним. Таков  лишь  чело-
век. Общество - явление внешнее. Реально не существует души семьи,  души
народа, души человечества. Подобные понятия могут служить элементом поэ-
зии, но не рассуждений с целью установления истины.
   Хотя формы собирательных организаций, несомненно, улучшаются  в  силу
повышения среднего духовного уровня их членов, но они не движутся к  со-
вершенству. Царство Божье не допускает никакой множественности,  которую
уже по смыслу, заложенному в  своих  определениях,  предполагают  народ,
семья, человечество. Да и не может  быть  одна  семья  или  один  народ.
Царство же Божье есть абсолютное единство без всякого разделения.
   Сказанное просто проиллюстрировать фактом, что семья допускает, пусть
в ограниченной форме, половую страсть. Последняя несовместима не  только
с абсолютным совершенством, но даже и с  высшими  монашескими  ступенями
процесса совершенствования.
   Каждая личность проходит через семью, народ, человечество и присоеди-
няется к Царству Божьему, когда вырастает из потребности в  этих  троих.
Они же остаются позади нее - в вечном несовершенстве.

   3.
   "При постоянном взаимодействии личного нравственного подвига и  орга-
низованной  нравственной  работы  собирательного  человека  нравственный
смысл жизни... получает свое окончательное оправдание".
   Собирательный человек - не некий самостоятельный источник активности.
Его нравственная работа - только  результат  усреднения  соответствующих
усилий всех его членов. Поэтому взаимодействие отдельного человека с со-
бирательным по смыслу есть взаимодействие первого с  самим  собой,  что,
впрочем, не исключает использования им общественных структур в своем со-
вершенствовании, а говорит лишь о том, что  единственный  источник  силы
для этого скрыт в глубинах личного сознания.
   Роль собирательного человека пассивна и косвенна. Общество занято  не
собственно достижением совершенства, а созданием условий каждому  своему
члену для непосредственного в этом продвижения.  Поэтому  собирательного
человека следует признать совершенствующим, но не совершенствующимся.

   4.
   "Совершенство Добра окончательно определяется как нераздельная  орга-
низация триединой любви."
   Всякая организация - лишь инструмент достижения совершенства,  но  не
может быть его вместилищем.
   Художнику для создания гармонии необходимы краски  и  кисти,  которые
сами, какие бы прекрасные произведения ими не делались, в себе  не  спо-
собны иметь и капли совершенства.
   Само существо понятия "организация" не соответствует аналогичному су-
ществу понятия "совершенство". Факт наличия  первой  предполагает  пред-
шествующий ему акт организовывания, которому в свою очередь предшествует
состояние отсутствия организации. Таким образом, если  привязать  совер-
шенство к организации, требуется признать, что было время, когда  совер-
шенство отсутствовало, а затем посредством человеческих усилий было соз-
дано.
   Бог для нас - это всегда нечто предельное, окончательное.  Если  Оно,
не обладает абсолютным совершенством, то теряется вообще смысл существо-
вания такого понятия.
   А раз совершенства пока еще нет и оно грядет, значит и  Бог  также  -
лишь в перспективе, и не Он, получается, нас создал, а мы над Ним в дан-
ный момент стараемся.

   5.
   "Наша физическая, а потом нравственно-политическая  жалость  к  людям
становится духовною любовью к ним, или уравнением в любви."
   Всякое уравнение предусматривает наличие двух уравниваемых элементов.
В этом случае мы ограничиваемся только той степенью любви, которую хоте-
ли бы видеть по отношению к себе.
   Духовная же любовь основана  как  раз  на  неравенстве,  но  в  чужую
пользу, на уничтожении себя в качестве одного  из  элементов  уравнения.
Она есть ликвидация собственной потребности в любви.

   6.
   "Когда... всеобщее оправдание добра, то есть распространение  его  на
все жизненные отношения, станет на деле, исторически ясным всякому  уму,
тогда для каждого единичного лица останется только  практический  вопрос
воли: принять для себя такой совершенный нравственный  смысл  жизни  или
отвергнуть его."
   Даже, когда вовне исторически присутствует добро, распространенное на
все жизненные отношения, пусть существенным множеством, но других людей,
оправдание его никогда не станет ясным конкретному уму того, кто к этому
множеству не принадлежит, если он предварительно не сделал для себя  вы-
бора относительно нравственного смысла жизни.
   Вынуждает к этому  голос  абсолютного  бессознательного  формирующего
фактора. Принятие внутреннего глубинного решения всегда предшествует оп-
равданию добра в уме, а не следует за ним.
   Духовные истины не становятся никому очевидны исторически. Процесс их
прояснения сугубо индивидуален. И уже в свою очередь совокупность  инди-
видуальных ясностей рождает исторические явления. Последние, хотя  могут
поддерживать и способствовать духовному росту каждого,  но  не  являются
его отправной точкой.

   7.
   "Если нравственный смысл жизни сводится  в  сущности  к  всесторонней
борьбе и торжеству добра над злом, то возникает вечный вопрос: откуда же
само это зло? Если оно из добра, то не есть ли борьба с ним  недоразуме-
ние, если же оно имеет свое начало помимо добра, то каким образом  добро
может быть безусловным, имея вне себя условие для своего  осуществления?
Если же оно не безусловно, то в чем же его коренное преимущество и окон-
чательное ручательство его торжества над злом?"
   Если добро и зло борются, значит они соизмеримы, находятся как бы  на
одном уровне, и к ним можно применять одинаковые критерии  оценки.  Если
мы задаемся вопросом: "откуда зло?", правомерно поставить и вопрос: "от-
куда добро?".
   Из предположения, что оба они откуда-то произошли,  следует,  что  ни
добро, ни зло не имеют своей причины в самих себе, а являются следствием
чего-то другого, высшего, которое и есть первопричина.
   Концом бытия и целью может быть только его начало  и  причина.  Иначе
требовалось бы признать появление в его процессе нового смысла, то  есть
неполноту первоначального, несовершенство Творца. Обусловленность  окон-
чательного итога творения со стороны твари означает право последней про-
извольно повернуть смысловое направление бытия, фактически -  его  бесс-
мысленность.
   Зависимость движущегося от неподвижного  предполагает  не  ликвидацию
движущегося, а лишь наличие во всех  его  элементах,  помимо  уникальных
частностей, единого общего содержания. В случае же зависимости  обратной
каждое новое состояние движущегося дополняло бы неподвижное и принуждало
к изменению, таким образом лишая его своей основной характеристики. Чтоб
ликвидировать неизменное, надо заставить его двигаться, чтоб  ликвидиро-
вать духовное, надо подчинить его телесному, чувственному, мысленному.
   Несовершенный Творец не способен наделить смыслом все явления  бытия,
поэтому для завершения его работы требуется другой Творец. Из наличия же
нескольких творцов вытекает необходимость присутствия кого-то,  стоящего
над ними. Последний призван бы был заниматься разграничением их творчес-
ких обязанностей, определять, достаточно в  совокупности  их  смыла  для
сотворения бытия целиком, или нужен еще творец. Ясно, что выполнение та-
кой функции невозможно без обладания всем  смыслом.  Истинный  Творец  -
единственен, а значит и совершенен. Множество не  до  конца  совершенных
творцов - всегда множество подмастерий.
   Итак, добро и зло не первичны, в силу чего не могут  быть  и  оконча-
тельны. Следовательно как первое, так и второе, носит характер не  смыс-
ловой, а инструментальный.
   Сделаем разницу между смыслом жизни и процессом жизни. Первый  непод-
вижен, является результатом завершения второго и потому находится за его
пределами. Борьба и торжество добра над злом - атрибут процесса.  Смыслу
же как таковому они не свойственны, так как есть лишь проявления  его  в
жизни, множество комбинаций движущегося, в которых смысл - основа, но не
форма.
   Однако, если из одного и того же смысла вытекают два  противоположных
явления, не означает ли это его внутреннюю противоречивость, равноценную
отсутствию? Действительно, если корень зла там же, где корень добра, нет
ли у него с ним и равного права на существование?  Утвердительный  ответ
на второй вопрос, впрочем, не утверждает их одинакового достоинства.
   Добро есть инструмент реализации божественного  замысла  относительно
движущегося мира, зло этой реализации препятствует. Но если Бог - причи-
на и зла, разве Он не хочет, чтоб Его замысел был реализован?
   Причиной добра Бог является напрямую, причиной зла - косвенно. Он хо-
чет не только устремления человека к добру, но и добровольности в  этом.
Воля Бога добром не исчерпывается, а лишь в нем проявляется как в  одной
и возможных своих форм. В зле она не проявляется, но это не противоречит
факту присутствия в Нем его причины.
   Добро и зло существуют только в соединении  с  человеческой  свободой
выбора, поэтому правомерно говорить о них не самих по  себе,  а  лишь  о
возможности зла и возможности добра. Но получается, раз зло и добро оди-
наково возможны, зло может победить?!
   Если в человеке добро проигрывает, что случается нередко, осуществле-
ние божественной воли касательно его личности происходит иначе - в доче-
ловеческих формах жизни. В этом случае закон  судьбы  (закон  сохранения
добра и зла) сначала пытается вразумить человека.  Затем,  если  это  не
удается, возвращает его на низшие стадии существования, где  отсутствует
свобода выбора и следование божественному  замыслу  происходит  принуди-
тельно.
   Здесь уместно сделать акцент, что о победе или поражении добра право-
мерно говорить лишь относительно личности, а не народа,  человечества  и
пр., так как именно здесь мы имеем дело с существом проблемы, аналогично
тому, как существо химической реакции - это взаимодействие молекул, а не
содержимого двух пробирок.
   Итак, хотя Бог и есть причина всего, в том числе  зла,  окончательное
решение, быть злу или не быть, принимает человек. Когда он заблуждается,
исправлением занимается установленный Богом закон судьбы - в этом  руча-
тельство окончательной победы добра над злом. В соответствии  с  божест-
венным замыслом, добро в человеке должно быть непременно, зла же может и
не быть, если он сразу правильно сориентируется.

   8.
   "Разумная вера в абсолютное Добро опирается на внутреннем опыте и  на
том, что из него с логическою необходимостью вытекает. Но внутренний ре-
лигиозный опыт есть дело личное и с внешней точки зрения условное. А по-
этому, когда основанная на нем разумная вера переходит в общие  теорети-
ческие утверждения, от нее требуется теоретическое оправдание."
   Сделать внешние результаты личного внутреннего религиозного опыта са-
мостоятельными, очевидными для всех и от духовного уровня  соприкасающе-
гося с ними независимыми невозможно и ненужно. Сказано, что слышит  лишь
имеющий уши. В противном случае никакой  звук  не  очевиден.  Восприятие
кем-то теоретического оправдания чужой веры столь же увязано на свойства
его сознания, как и присутствие собственно самой веры.
   В духовных вопросах бесспорно теоретически  ничего  не  доказывается.
Вернее, можно доказать все, что угодно. Здесь надо или понимать истину с
полуслова, или не понимать вообще.
   Решения относительно духовных ценностей принимаются в слоях  сознания
более тонких, чем тот, к которому обращается, теоретическое рассуждение.
Следовательно это происходит прежде, чем человек начал рассуждать.
   Положительная теория рассчитана на наличие  предварительно  самостоя-
тельно возникших глубинных духовных предпосылок. Поэтому роль ее  в  ду-
ховном развитии вспомогательна и второстепенна.
   Относительно людей, к духовности изначально не восприимчивых,  всякая
теория бессильна, и только страдания, обретаемые в соответствии с  зако-
ном судьбы, способны заставить такого человека задуматься и сдвинуть его
с мертвой точки.

   9.
   "Цель есть претворение материальной природы - своей  и  внешней  -  в
свободную форму человеческого духа, не ограничивающую его извне,  а  бе-
зусловно восполняющую его внутреннее и наружное существование."
   Во-первых, у духа не может быть форм, их образует только природа. Дух
неизменен. Будучи смысловой основой форм, он ни с одной из них не смеши-
вается, как нить не смешивается с жемчугом, когда  вместе  они  образуют
ювелирное изделие.
   Во-вторых, слово "свобода" в высшем духовном  смысле  может  означать
только свободу от неполноты. Любая форма же всегда  неполна.  Кроме  нее
существует другая, в которой есть некоторое  содержание,  в  первой  от-
сутствующее. Форма, не ограничивающая дух, есть  отсутствие  формы,  так
как последняя сама по себе - граница.
   В природе все нуждается в постороннем восполнении. Гармонии  не  дано
воплотиться в каком-то одном явлении или их группе, а только в полной их
совокупности, основа которой - дух - естественно, должен  иметь  в  себе
все, что было, будет и есть в ней воплощено. Поэтому он не может  желать
восполнения посредством чего-то кроме него.
   Дух - целое, а не часть, средоточие всякого смысла. Нет и быть не мо-
жет иного смысла, помимо содержащегося в нем. Иначе он не имел бы  прин-
ципиального отличия от природы, не был бы духом и его по существу следо-
вало бы отнести к природе.

   10.
   "Нравственная организация человечества... не  могла  равномерно  осу-
ществляться во всех  своих  частях.  Известная  историческая  последова-
тельность вытекала здесь из самого существа дела. На первый план  должна
была выступать сначала религиозная задача... не только как дело  главное
и основное, но и как дело в известном  смысле  самое  простое,  наименее
обусловленное с человеческой стороны. ...политическая задача  историчес-
кого христианства, более сложная и обусловленная, чем задача  церковная,
выступает после нее, так что была эпоха в средние  века,  когда  церковь
уже приняла твердые  органические  формы,  государство  же  христианское
представляло такое же состояние видимого небытия, в каком ныне находится
христианское хозяйство. Разве кулачное право средних веков  более  соот-
ветствует нравственной норме государства,  нежели  современные  банки  и
биржи - нравственной норме экономических  отношений?  Практическое  осу-
ществление этой последней, естественно, выступает после  всех,  так  как
эта область есть крайний предел для нравственного начала, и  ее  должная
организация, т.е. устроение нравственной связи между человеком и матери-
альною природой, не просто, а сугубо обусловлено по существу: во-первых,
нормальным религиозным положением человечества, устрояемым в  церкви,  а
во-вторых, нормальными междучеловеческими... отношениями,  организуемыми
в государстве."
   Как религиозная, так и политическая с экономической системы по смыслу
- лишь инструменты совершенствования человека. Если с  точки  зрения  их
внешнего возникновения и развития, действительно, имеют место  указанные
последовательность и степень сложности,  то  касательно  воздействия  на
внутренний мир - картина противоположная: чтобы человек мог  осознать  и
осуществить истину церкви, он должен прежде вполне освоить  то,  к  чему
призваны его направить все прочие - разумеется,  правильные  -  элементы
общественной организации. Их задача устранять грубый грех  -  преступные
склонности, неумеренную алчность, и пр., в ведении же церкви в  основном
грех тонкий - бытовой эгоизм, мирские потребности,  признаваемые  обычно
нормальными - вплоть до полной ликвидации всяких  желаний.  Естественно,
что лишь отсутствие грубого позволяет приступить  к  подавлению  тонкого
греха. Глупо было бы предложить заняться аскетическими упражнениями  че-
ловеку, погрязшему в убийстве, жадности, похоти. И по  уровню  сложности
работа церкви наивысшая. Легче подавить в себе животную  похоть,  ввести
ее в рамки семьи, чем вообще отказаться от половой жизни.
   Какой же следует вывод? Возникновение церкви при  отсутствии  духовно
ориентированных государства и экономики означает или ее бесполезность на
данном этапе как инструмента внутреннего очищения, или наличие  у  людей
уже достаточного для восприятия религиозной истины духовного потенциала,
который в этом случае, получается, способен являться вопреки  существую-
щему вовне положению дел. Правильно,  разумеется,  второе.  Констатацией
этого важность общества для совершенствования человека не отрицается, но
указывается на его неглавный, второстепенный характер и на то,  что  ис-
точник духовного роста - внутри каждого.
   Неправильно думать, что все люди сначала очищались с помощью  церкви,
затем - государства и т.д.. Пока не было правильных государства и эконо-
мики, требовалось самостоятельно пройти путь, который  они  впоследствии
облегчили, чтобы  совершенствоваться  посредством  церкви.  Историческая
последовательность возникновения общественных форм свидетельствует не  о
порядке духовного развития человека, а лишь об изменении количества  лю-
дей, которым стали доступны большие духовные достижения. К пути  индиви-
дуального восхождения, которому единственному правомерно отдавать  глав-
ную смысловую нагрузку,  исторический  порядок  не  относится,  следова-
тельно, в высшем духовном плане значения не имеет. Тот,  кому  в  полной
мере пригодилась церковь, во всем остальном уже не нуждается.
   Если понимать правильные церковь, государство и экономику как собира-
тельно-организованные благочестие, жалость и аскетизм, следует  помнить,
что духовный уровень человека не исчерпывается ничем конкретным,  пусть,
весьма положительным, а определяется соответствием всех проявлений  соз-
нания заданной степени чистоты. В силу этого каждое  из  рассматриваемых
учреждений обязано быть шире любых чувств и главной  их  характеристикой
является не побудитель к созданию, а принадлежность к законной или  выс-
шей ступени развития. В совокупности инструментов  первой  церковь  при-
сутствует, но главная ее часть - средство  для  завершения  пути  совер-
шенствования - освобождения. Однако, существуют другие пути высшего  ду-
ховного делания - искусство и познание. Экономика же и политика  в  этой
сфере - посторонние, человек, вошедший в нее, вырос из них.

   11.
   "Цель... богатства... есть обладание полнотою физического существова-
ния. Эта полнота, без сомнения, зависит от отношения человека к  матери-
альной природе, и тут нам предстоят два пути: или своекорыстно  эксплуа-
тировать земную природу, или с любовью воспитывать ее."
   Полнота существования личности в качестве элемента  физического  мира
доступна лишь в результате восполнения  телесных  потребностей,  которые
очень скоро с удвоенной силой возобновляются и требуют  от  природы  все
больше и больше. Таким образом, варварство по отношению к ней привержен-
цев земной ценностной ориентации закономерно и единственно возможно. Лю-
бовное воспитание природы способно обуславливаться только  бескорыстием.
Последнее же по смыслу есть отказ от поиска гармонии на пути  удовлетво-
рения страстей. Однако, решивший воспитывать природу, неизбежно  разоча-
ровывается. Дисгармония - по существу явление внутреннее, поэтому для ее
подавления нужен соответствующе направленный акт воли. Можно делать все,
что угодно, чтобы расти духовно посредством этого, необходимо  правильно
ставить цель. Если она вовне, пусть  самая  благородная  и  возвышенная,
гармония не приходит.

   12.
   "Обеспечить свое материальное благосостояние, т.е. прежде всего исце-
лить свою физическую жизнь и дать ей бессмертие, человек не может  путем
внешней эксплуатации земных сил."
   Дать бессмертие физической жизни нельзя. Исцелиться возможно, лишь от
нее избавившись. Однако, путь уничтожения ошибочен. Требуются длительные
усилия по изживанию привязанности личности к жизни. Исцеление стремлени-
ем к земному благополучию не только не достигается, но ему противостоит.
Внешняя эксплуатация земных сил, действительно, усугубляет  болезнь,  но
разберемся, что вообще  с  духовной  точки  зрения  правомерно  называть
"внешним". Внутреннее предполагает большую степень принадлежности к лич-
ности. Если же мы хотим говорить не об относительных понятиях (где внут-
реннее относительно одного может быть внешним относительно другого), а о
внутреннем и внешнем в абсолютном смысле (чтоб внутреннее  было  таковым
относительно всего, а все, что хотя бы относительно чего бы то  ни  было
способно быть внешним, принадлежало к внешнему), то внутренним правомер-
но признать лишь собственно корень личности, дух, неизменный по  времени
и пространству, а все его проявления в движущемся мире - внешним. Поэто-
му в противоречие с полным исцелением вступает не  только  самое  грубое
телесное видимое, но и тонкое душевное невидимое.

   13.
   "Человек или расточает свою чувственную душу, или собирает ее. В пер-
вом случае он ничего не достигает ни для себя, ни для природы, во втором
он исцеляет и спасает себя и ее."
   Выделенная часть цитаты - вне сомнений. Однако, собирание души  ника-
кой иной цели, кроме собственно  этого  собирания,  не  имеет.  Несовер-
шенство не позволяет человеку осознавать, что природе Бог уже изначально
дал то, что ему собственными силами предстоит осуществить. Она совершен-
на, поэтому, разумеется, ни в  каком  его  вмешательстве  не  нуждается.
Вспомним молитву Святому Духу: "Царю Небесный, Утешителю,  Душе  истины,
Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди
и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души  на-
ша." С одной стороны Дух везде присутствует, а с другой мы молимся, что-
бы Он вселился в нас - туда, где Его нет. Есть же Он лишь в  благих,  то
есть в святых. Природе  дано  принудительное  совершенство  совокупности
форм, каждая из которых в отдельности несовершенна. Человек волевым уси-
лием достигает совершенства единственной  формы,  не  предусматривающего
необходимости для гармонии других. А  так  как  всякой  форме  требуется
внешнее восполнение, происходит нарушение закона  существования  форм  -
совершенная личность освобождается от привязанности к движущемуся миру.

   14.
   "Первосвятитель церкви... отец по преимуществу, при всяком  искушении
злоупотребить своим авторитетом, превращая его в принудительную  власть,
должен бы был вспомнить евангельское слово, что Отец не судит никого, но
весь суд предоставил Сыну,... в свою очередь христианский государь,  сын
церкви по преимуществу, против искушения возвести свою верховную мирскую
власть на степень высшего духовного авторитета... должен  бы  вспомнить,
что даже Царь Небесный творит только волю Отца."
   О сыновности Христа Богу и государя - первосвященнику  следует  гово-
рить не в одинаковом смысле. Богу сыновны все, но лишь в меньшей  степе-
ни, чем Христос, государь - в меньшей, чем первосвященник. Эти виды  сы-
новности лежат в перпендикулярных плоскостях. Подобие между  ними  обус-
ловлено принципом создания мира по образу  Божию.  Вертикаль  образована
двумя противоположными элементами, один  из  которых  -  главенствующий,
другой - подчиненный. Бог (единство) и движущееся (множественность)  со-
ответствуют в горизонтали мужскому и женскому, плюсу и минусу. Последние
относительно вертикали не отличаются, так  как  одинаково  являются  ре-
зультатами соединения движущегося и неподвижного.

   15.
   "Как святительский авторитет, так и власть государственная, связанные
неразрывно со внешними преимуществами, подвержены слишком сильным  иску-
шениям, и неизбежные между ними тяжбы, захваты и недоразумения,  очевид-
но, не могут быть окончательно предоставлены на решение одной из заинте-
ресованных сторон. ...чисто нравственный контроль со  стороны  свободных
сил народа и общества для них не только возможен, но и в высшей  степени
желателен. В древнем Израиле существовало третье  верховное  служение  -
пророческое."
   Духовный уровень государственных представителей должен быть выше  на-
родного, церковных - выше обоих. Тяжбы за внешние преимущества между го-
сударством и церковью свидетельствуют лишь об их деградации и потере пе-
ред Богом права таковыми называться. Хотя в реальной истории  случаи  их
извращения нередки, возведение контроля над ними  со  стороны  народа  в
принцип было бы неверным. Это означало бы признание извращений  должными
и равнялось отрицанию духовного смысла как церкви,  так  и  государства.
Пророку по уровню чистоты сознания положено находиться на той же  ступе-
ни, что и церковь, и пусть формально к  ней  не  принадлежа,  фактически
быть ее служителем. Противоречие между церковью и пророком  говорит  или
опять же об извращенности церкви или о том, что мы имеем дело с  лжепро-
роком. Поэтому неправильно выделять пророчество в некую отдельную духов-
ную миссию.

   16.
   "Как первосвятитель церкви есть вершина благочестия, а государь хрис-
тианский - вершина милости и правды, так истинный  пророк  есть  вершина
стыда и совести."
   Церковь и государство - воплощения не разных нравственных проявлений,
а всех их вместе на разном уровне. Первосвятитель, равно как  и  пророк,
должны обладать благочестием, милостью и совестью в большей степени, чем
государь, последний - в большей, чем подчиненный ему народ.  Первосвяти-
тель и пророк, которые милостивы и правдивы меньше государя,  не  вправе
быть первосвятителем и называться пророком. Если в первосвятителе и  го-
сударе недостаточно совести, и для ликвидации этого недостатка требуется
постороннее вмешательство, очевидно, что оба  находятся  вне  механизмов
духовного совершенствования, каковыми государству и церкви предназначено
быть. Каким бы образом мог неблагочестивый пророк наставить на путь  ис-
тинный первосвятителя, пусть потерявшего совесть, но сохранившего благо-
честие?! Не существуют эти три нравственных проявления отдельно. Высокое
благочестие предполагает соответственно высокие милость  и  стыд,  иначе
оно - фальшивое.

   17.
   "Отличие трех служений состоит в том, что священническое главным  об-
разом крепко благочестивою  преданностью  истинным  преданиям  прошлого,
царское - верным пониманием истинных нужд настоящего,  а  пророческое  -
верою в истинный образ будущего."
   Ни одно из указанных служений не привязано преимущественно к  прошло-
му, настоящему или будущему, а соотносятся со всеми тремя, но на  разном
уровне. Для церковного сознания (пророчество и священство) время движет-
ся от сотворения вселенной через нынешнее состояние к завершению ее  су-
ществования. С духовной точки зрения важна степень проявления Бога в ми-
ре - ступень в осуществлении Его замысла. Для государства поток  времени
- это исторические процессы. Царя интересует ближайшие прошлое и будущее
своего народа в их связи с частно и ограниченно понятым настоящим.  Цер-
ковь в отношении ко времени меньше опирается на реальность и, употребляя
в рассуждениях, сильней интерпретирует,  так  как  предмет  ее  интереса
глубже отстоит от факта (лежит в области более общего), чем предмет  ин-
тереса государства. Последнее идет от факта  к  принципу,  первая  -  от
принципа к факту. Касательно будущего государственная  мысль  говорит  о
возможном, церковная - о должном. Пророчество же, основанное  на  знании
того, что будет, само по себе, без правильного  адресата,  есть  явление
аномальное. Оно необходимо лишь впавшим в серьезное заблуждение и  имеет
целью заставить их задуматься. Поэтому  утверждение  пророка  постоянным
элементом системы совершенствования узаконивало бы опасные отклонения от
правильного духовного пути. Врач  всегда  присутствует  только  в  жизни
больного. Остальным он требуется в исключительных случаях.

   18.
   "Христианская церковь требует христианского государства. Здесь... ра-
зобщение... ведет непременно к смешению, а смешение ведет  к...  гибели.
Полное отделение церкви от государства принуждает церковь  к  одному  из
двух: или отказаться от всякого деятельного служения Добру ...,или же...
церковь в лице своих властных представителей сама хватается за  реальные
орудия мирского действия, вмешивается во все земные дела...  .Отделенное
от церкви государство или совсем отказывается от духовных  интересов,...
или... при своем отчуждении от церкви,... которой оно могло бы предоста-
вить высшее попечение о духовном благе своих  подданных,...  государство
решается брать эту заботу всецело в свои  руки...  нормальное  отношение
между Церковью и государством состоит в том, что государство признает за
вселенской Церковью принадлежащий  ей  высший  духовный  авторитет...  и
окончательную цель ее исторического действия,  а  церковь  предоставляет
государству всю полноту власти".
   Задача государства - удаление из человечества только грубого животно-
го греха, церкви - стремление к полному безгрешию. Чтобы оба могли  исп-
равно функционировать, не требуется  установления  между  ними  какой-то
специальной связи. Их истинному образу соответствует  разделение  труда.
То, что В.С. назвал "смешением"  -  причина  конфликта  (не  разобщения)
церкви и государства, а не следствие.  Для  нормальной  деятельности  им
нужна не общность, а недопущение выхода за определенные пределы. И  хотя
при наличии у государства духовной санкции церкви, а у церкви - властной
поддержки государства, усилия обоих безусловно эффективней, однако к ги-
бели их приводит не отсутствие взаимопроникновения,  а  взаимоотрицание,
что далеко не равнозначно.
   - Для того, чтобы соблюдать нейтралитет и не вторгаться на чужую тер-
риторию, необходимо подразумевать, что там работает кто-то с тобой  сот-
рудничающий, иначе недобросовестно было бы оставлять эту область на про-
извол судьбы.
   - Здоровое государство может делать дело, и не ставя правильную окон-
чательную духовную цель (спасение - выход личности из ряда  явлений),  а
просто из элементарных добрых побуждений - справедливости,  желания  по-
мочь нуждающимся, защитить обиженных. Мудрая церковь в этом случае долж-
на с пониманием относиться к такому подходу, не навязывать простым людям
истину, которую они еще не способны осознать. Плохо, когда государствен-
ные деятели не добры, а церковные не мудры. Болезненное смешение мирско-
го и религиозного - результат чьего-то внутреннего кризиса, а не наруше-
ния должного взаимоотношения.

   19.
   "Церковь... есть богочеловеческая организация... в церкви  божествен-
ное начало решительно преобладает  над  человеческим,...  государство...
также в известном смысле богочеловеческая организация, но уже с преобла-
данием человеческого начала... .С нравственной  точки  зрения  одинаково
необходимо и самостоятельное действие человека, и его безусловно  подчи-
ненное отношение к божеству, как такому, решение же этой антиномии, сов-
мещение обоих положений, возможно только через различение двух сфер жиз-
ни (религиозной и политической)".
   Человеческое начало преобладает на законной стадии  духовного  разви-
тия, где животный грубый грех подавляется тонким  человеческим.  Божест-
венное начало - доминанта высшего заключительного этапа  совершенствова-
ния. Здесь уже человеческий грех подлежит устранению  и  целью  является
полное безгрешие. Однако, эти две ступени не характеризуются как с  "са-
мостоятельным действием человека" и "подчиненным отношением к божеству".
Каждое из последних в разной степени свойственно обоим, являясь их фраг-
ментами. Религиозной и политический следует именовать не сферы жизни,  а
уровни духовного восхождения, но условно, так как ни один из них ни  ре-
лигией, ни политикой не исчерпывается. Законная стадия включает,  помимо
политической, и примитивную религиозную жизнь. В ее рамках есть вещи,  к
ведению государства не отнесенные, но по смыслу и духовному качеству то-
му, что такому действию подлежит, равнозначные (пример  -  заповеди  "не
убий" и " не прелюбодействуй"). В свою очередь и  окончательная  стадия,
хотя преимущественно увязана на церковь, содержит другие пути, кроме ре-
лигиозного, к божественному совершенству - искусства и высшего познания.

   20.
   "Государство имеет реализацию божественного начала не в себе, а перед
собою - в Церкви".
   И церковь имеет его реализацию не в себе, а  в  Царстве  Божьем,  для
достижения которого служит инструментом, но сама войти не может. Царство
Божье не приемлет множественного и движущегося, посредством  Церкви  Его
обретает лишь личность, при абсолютной чистоте неподвижная и  единствен-
ная, включающая в себя все, ставшая Богом. В  Царстве  Божьем  пребывает
только Бог. "Я", очистившееся от временно-пространственных форм,  влива-
ется в Бога, как капля в море. Их различие существует до слияния,  после
- уже нет капли, а - одно море. Поэтому, говоря теперь  о  капле,  можно
констатировать, что все, что есть в море, есть в капле. Сознание личнос-
ти в Боге не исчезает, а выходит из ограниченности,  обретая  божествен-
ность. Предположив возможность воплощения Царства Божьего в  Церкви,  мы
провозглашаем целью Его создание, утверждая таким образом  нынешнее  от-
сутствие. А этот факт свидетельствует, что Оно не дано Богом, а строится
человеком. Тогда возникает нечто высшее и совершенное, кроме Бога - Он и
Его Царство лишаются совершенства. Если  последнее  -  ограниченная  об-
ласть, помимо которой есть другая равнозначная, претензии обоих  необос-
нованны. Совершенство есть то, кроме чего нет ничего.

   21.
   "Совершенное... тело есть то, в котором живет Дух Божий."
   Дух Божий живет во всяком теле, являясь его основой, стержнем, на ко-
торый оно нанизано, как жемчужины - на нить. Без Него движущееся -  хаос
частиц. Однако, в каждом теле, в зависимости от несовершенства, Дух  Бо-
жий в разной степени ограничен. Бог - единственный обладатель Его полно-
ты - от движущегося ничего не утаивает. Но весь Божественный Смысл имеет
в своем распоряжении лишь динамический мир целиком, а  не  какая-то  от-
дельная его форма (индивидуальное тело). Указанная совокупность не  рас-
полагает самостоятельной, в себе рожденной, волей к  действию.  Процессы
вселенной происходят, опираясь непосредственно  на  волю  Божью.  Низшие
формы получают движущий импульс в виде повеления извне, то есть из  неп-
роявленных слоев своего сознания или, при отсутствии такового, из  внут-
ренней целесообразности природных  процессов  (физические  законы  можно
рассматривать как общее сознание). Когда форма  достигает  определенного
совершенства (сознание - достаточной чистоты) - тело становится  челове-
ческим - появляется возможность выбора между согласованием своей воли  с
Божьей и произвольным утверждением собственной цели, на Бога не  увязан-
ной. Кажется, что личное достоинство - во втором пути. Но на деле он ве-
дет к увеличению обособления и сужению рамок смысла существования.  Выс-
шее достоинство человека, то, что выделяет его и  ставит  над  природой,
есть близость божественного в нем. Поэтому  для  полноты  самореализации
требуется не создать новое, а открыть в глубине имеющееся, снять с  него
внешний налет. Очищение сознания делает тонкие его слои  проявленными  и
контролируемыми. Следовательно,  поступавшее  раньше  оттуда  в  повели-
тельном наклонении становится доступно осознанию и добровольному  испол-
нению. Так божественный смысл приближается к осуществлению  не  по  воле
Божьей во всей совокупности форм, а по личной воле в единственной форме,
стремящейся к совершенству.

   22.
   "Правило истинного прогресса состоит в  том,  чтобы  государство  как
можно менее стесняло внутренний нравственный мир человека,  предоставляя
его свободному духовному действию церкви, и вместе с тем как можно  вер-
нее и шире обеспечивало внешние условия для достойного  существования  и
совершенствования людей."
   Государство должно не вторгаться в область борьбы с грехом человечес-
ким, но как можно надежней обеспечивать преодоление греха животного,  не
претендовать на божественность, но твердо отстаивать человеческий  облик
от посягательств низшей природы. Внешние же условия определяются законом
судьбы и созданы при помощи непосредственной заботы о них быть не могут.

   23.
   "Поскольку в церкви все сообразуется с абсолютным целым,... в ней па-
дают все исключительности племенных и личных характеров и положений  об-
щественных, падают все отделения или разобщения и остаются все различия,
ибо... единство в Боге не... пустое безразличие и скудное однообразие."
   Безразличие бывает одного по отношению к другому, однообразием  также
характеризуются лишь какие-то разные объекты. Единство же в Боге отлича-
ется от прочих видов единства абсолютностью, то есть недопущением  ника-
кой множественности. Разница между  отсутствием  разобщений  и  различий
присутствует на промежуточной стадии единства, наличествующей в  челове-
ческом обществе, когда у его членов достаточно  внутренней  чистоты  для
преодоления разобщенности, но мало, чтобы вообще освободиться от челове-
ческих рамок. Относительно абсолютного единства  разобщение  и  различие
одинаковы - оба пребывают вне его, до него не дотягивают.

   24.
   "Различие мужа и жены есть не препятствие, а основание для их  совер-
шенного соединения."
   Соединение мужчины и женщины не бывает совершенным. Оно лишь  усугуб-
ляет несовершенство обоих. Есть два пути устранения  дисгармонии,  обус-
ловленной ограниченностью природного облика:  иллюзорный  -  посредством
соединения в мире, и истинный, основанный на разочаровании в возможности
гармонии в ряду явлений. Первый - акт в горизонтали,  всегда  временный,
вслед за мгновенным облегчением делающий дисгармонию хуже. Второй - дви-
жение в вертикали -  к  освобождению  личности  от  всяких  форм,  соот-
ветственно, и от половых характеристик. Совершенство лежит за  пределами
всяких жен, мужей, вообще множественного мира. Там все "я" - одно, и нет
"ты", "он", "она". Истинное единство не требуется создавать. Оно есть, и
чтоб к нему присоединиться, надо очиститься от движущихся оболочек.

   25.
   "Достигнутое идеальное состояние человечества, или Царство Божие  как
осуществленное, очевидно, несовместимо с государством, но оно  несовмес-
тимо и с жалостью. Когда все снова будет "добро  зело",  тогда  кого  же
можно будет жалеть?"
   Царство Божие не образуется  в  результате  достижения  человечеством
идеального состояния. Оно вечно изначально существует за его пределами и
с ним несовместимо. Человечество - промежуточный этап на пути личности в
Царство Божье - развивается, но не  приближается  к  совершенству  (факт
построения небоскребов не увеличивает близость к солнцу), так как не со-
держит окончательной цели, а  всегда  является  средством.  Вертикальное
движение происходит не вовне (посредством исторических изменений  земной
общественной жизни), а внутри каждого по мере его духовного роста. Исто-
рические процессы - горизонталь, и хотя вертикальным сдвигам часто пред-
шествует горизонтальный разбег, собственно это движение на вертикаль  не
проецируется. Улучшение внешнего общего лишь оттачивает  инструмент  для
личного внутреннего подвига, при этом само  общее  относительно  Царства
Божьего остается на месте.

   26.
   "Государство даже в самых нормальных своих проявлениях неизбежно  бы-
вает безжалостно. Жалея мирных людей, которых оно защищает от хищных на-
сильников, оно с этими должно поступать безжалостно. Такая односторонняя
жалость не  соответствует  нравственному  идеалу.  ...но  ...государство
...никак не есть выражение достигнутого нравственного идеала,  а  только
одна из главных организаций, необходимых для достижения этого идеала."
   Неокончательность и промежуточность относительно высшего идеала  мис-
сии государства - вне сомнений. Однако, вывод такой надо делать,  исходя
не из внешнего общего результата, а из внутреннего индивидуального прин-
ципа действия. Государство серединно не потому, что не в состоянии  "жа-
леть" всех. Оно способно только не допускать проявления грубых форм гре-
ха, но не может окончательно его ликвидировать. Последнее путем внешнего
ограничения не достигается, а требует внутреннего сознательного выбора и
личных волевых усилий. Влиять на это - дело церкви.

   27.
   "Как церковь есть собирательно-организованное благочестие, так  госу-
дарство есть собирательно организованная жалость."
   Государство и церковь - средства для достижения единой цели,  инстру-
менты одного и того же дела - внутреннего совершенствования  человека  -
первое - начальный, вторая - завершающий. Жалость же -  психологическое,
то есть более грубое выражение того, что рассудком осознается как  необ-
ходимость очищения от грехов. Если абсолютный бессознательный фактор при
проникновении  в  проявленное  сознание  побеждает  загрязненный,  то  в
умственном и эмоциональном слоях образуются указанные две формы,  жестко
нанизанные на стержень родившего их фактора. Жалостью его  действие  ис-
черпывается только у людей со слабым мировоззрением, живущих  чувствами,
у которых рассудочные выводы вообще мало влияют на линию поведения. Эмо-
циональное добро без разума не имеет твердой опоры и серьезной  перспек-
тивы. Чтобы превратить его из простого факта, не известно чем чреватого,
в залог и отправную точку духовного прогресса, надо в высшем проявленном
у человека слое сознания создать установку, психологической жалости  со-
ответствующую. Поход снизу вверх может утверждать  в  мировоззрении  как
стремление к внутреннему совершенствованию, так и желание  ликвидировать
внешний источник жалости - осчастливить мир. Второе - опасное  заблужде-
ние, приводящее к выводу о необходимости построения совершенной  общест-
венной организации, где нет места страданию, то есть Царства Божьего  на
земле. А раз окончательная цель - гармония и совершенство -  способна  в
рамках земной жизни быть достигнута, личность следует отождествить с че-
ловеческим обликом, чем заложить основу безбожия. Последнее, будучи пос-
ледовательным и доведенным до конца, отрицает жалость. Из добрых  эмоций
часто вытекают сатанинские мысли. Чтобы этого избежать,  к  разуму  надо
идти сверху вниз - от абсолютного бессознательного формирующего фактора,
прислушиваться к глубинам своего сознания, бесстрастно находя корень ис-
тины. Жалость должна быть не основой, а лишь одним из продуктов духовно-
го роста, результатом предшествующего ей главного труда - обращения све-
та искры божьей из интуиции в мировоззрение.

   28.
   "Справедливость есть жалость, равномерно применяемая."
   - Не жалость - начало справедливости, а бесстрастие -  основа  обоих,
корень, относительно которого они равноправны.  Кроме  того,  справедли-
вость не всегда напрямую с жалостью сопряжена.  Справедливым,  например,
может быть жестокое возмездие злодею.
   - И где же тут борьба со страстями? Вряд ли  палач  внутренне  совер-
шенствуется, приводя в исполнение приговор.
   - Одно из свойств справедливости - в том, что помимо активной очищаю-
щей роли, она может носить характер разрешающей нечто само по  себе  для
духовности не полезное, относящееся к ней косвенно. Нельзя искушать  со-
вершенствующихся, возлагать на них непосильную ношу самоограничения. Ве-
лик при этом становится риск сорваться с достигнутого уровня. Где требу-
ется "не убий", должно быть позволено "око за  око",  иначе  первое  для
мирского человека становится трудно соблюсти.

   29.
   "Принцип права есть свобода в пределах равенства,...  правовая  норма
отвечает кроме требования равенства необходимо и  требованию  справедли-
вости."
   Хотя справедливость и равенство -  необходимые  атрибуты  права,  они
есть не принцип его а свойства. Принцип - это носитель смысла чего бы то
ни было. Для права он - во внешнем предотвращении грубого греха с  целью
внутреннего совершенствования человека. Невыполнение этой функции,  чре-
ватое извращением права и потерей его полезности, происходит при  смеще-
нии планки ограничений от нужного уровня в ту или другую сторону. Одина-
ково плохо, когда человек, не желающий или не способный преодолевать по-
рок, не получает заслуженный кнут, и когда постороннее насилие вторгает-
ся в область тонкого греха, устранение которого возможно лишь  собствен-
ными силами и в результате свободно сделанного  выбора.  Планка  правого
воздействия на грех должна быть всюду одинакова и неподвижна. Правильное
ее положение не обусловлено  свойствами  конкретных  людей,  а  вытекает
собственно из понятия человеческого облика. Чтобы быть принципом,  необ-
ходимо быть первичным. Равенство же и справедливость есть нечто, лежащее
в горизонтали - плоскости отношений человека  к  человеку.  Поэтому  они
производны от вертикального стремления личности к очищению и воссоедине-
нию с Богом.

   30.
   "С христианской точки зрения государство есть только ...часть,  обус-
ловленная другою, высшею частью, церковью, от которой оно получает  свое
освящение и окончательное назначение... две главные задачи государства -
консервативная и прогрессивная: охранять основы  общежития,...  улучшать
условия этого существования...  В  язычестве  преобладала  исключительно
консервативная задача государства".
   Правильная задача государства - преодоление грубого греха. Сохранение
основ общежития и улучшение условий существования требуются не  сами  по
себе, а лишь в качестве инструментов для выполнения этой  главной  функ-
ции. Результат всякой деятельности ценен внутренний, внешний служебен  и
второстепенен. Кроме того, мирского благополучия и не достичь, ставя его
окончательной целью. Перенос смыслового  акцента  вовне  характеризуется
мировоззренческой невозможностью желать освобождения личности от времен-
но-пространственных форм и связыванием лучших надежд с рядом явлений.  А
это - питательная почва греха. На ней он так или иначе прорастет, и гео-
метрическая прогрессия желаний, заставляя людей рвать друг другу  глотки
за право их удовлетворять, не позволит разумно организовать общественный
порядок.
   Христианское государство рассматривает себя как промежуточный этап на
пути в Царство Небесное - за пределы движущегося мира, языческое же  ни-
чего не хочет, кроме наилучших условий существования всем, поэтому,  со-
ответственно, обожествляет царя земного. У  Соловьева  Царство  Божье  -
состояние абсолютного совершенства, в качестве окончательной  цели  при-
сутствует, однако допускается возможность его внешнего проявления. Такая
позиция есть вытекающая из заблуждения относительно корня  личности  по-
пытка совместить несовместимое. Христианское государство  отличается  от
языческого не решаемыми задачами, а мотивом их постановки (чтоб провести
грань, надо знать не что делается, а зачем). Для последнего он - мирское
благополучие, для первого - освобождение от мира. Если консервативная  и
прогрессивная (по терминологии Соловьева)  миссии  выполняются  исключи-
тельно с целью улучшения и недопущением ухудшения общественных  условий,
речь без сомнения идет об язычестве. Христианство ищет  гармонию  не  на
поверхности человечества, а в глубине человека (касается и государства и
Церкви). Исторические процессы  производны  от  индивидуальных  духовных
сдвигов и специальной заботы о себе не предусматривают.  Вертикаль  есть
правильная плоскость приложения усилий. Христианское отношение  человека
к человеку (горизонталь) обуславливается его отношением к Богу и не име-
ет других источников.
   - Однако, внутренняя чистота без предварительных внешних  условий  не
достигается. Ты сам это признаешь, утверждая необходимость церкви и  го-
сударства для совершенствования. Ведь оба они - внешни.
   - Надо различать причину и условия духовного роста. Первая - в глуби-
не каждого. Последние обслуживают процесс выявления искры божьей, но  ее
не рождают. Поэтому не имеют определяющего значения. Погрязших в  грехе,
никакие благоприятные условия совершенствоваться не заставят. В  ком  же
силен голос абсолютного бессознательного формирующего фактора,  внешними
холодами и ветрами из седла не выбить. Жил когда-то благополучно правед-
ный человек Йов. Но пришел однажды к Богу сатана и сказал: "Разве  даром
богобоязнен Йов?". Тогда, чтоб доказать независимость  истинной  чистоты
от мира, Бог послал на него несчастья и лишил благ. Йов не  соблазнился:
"Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь  дал,  Гос-
подь и взял; да будет имя Господне благословенно!".
   Соловьев: "без консервативной деятельности  государства  человечество
распалось бы..., без прогрессивной деятельности государства человечество
осталось бы всегда на одной ступени исторического процесса".
   Факт присутствия в горизонтали некоторой степени единства  (позволяю-
щей говорить о человечестве) - результат наличия у каждого человека  оп-
ределенного уровня духовности, а не деятельности государства (на которую
он опирается, но по смыслу не зависит). Если прекращение выполнения  кем
бы то ни было внешне-охраняющей "консервативной" функции привело к "рас-
паду человечества", значит единство его было основано не  на  внутренней
чистоте, а на мирском интересе (грехе), и подобно  общности  животных  в
стае. Что  касается  "прогрессивной"  функции:  совершенствование  госу-
дарства, как духовного инструмента, не означает его исключительной наце-
ленности на повышение  благосостояния.  Последняя  нужна  лишь  при  от-
сутствии минимально необходимых условий жизни. Неумеренному же,  необос-
нованному возрастанию земных потребностей правильное государство  должно
препятствовать. Вектор внутреннего прогресса, завершающегося присоедине-
нием личности к Царству Божьему, перпендикулярен плоскости  исторических
процессов. Человеческое общество улучшается, но не  имеет  шансов  стать
божественным. По предназначению оно - этап на пути человека к Богу.  Со-
вершенство достигается личностью посредством человечества, но не в  нем.
Горизонталь может смещаться вверх, но для решительного продвижения  тре-
буется малая поверхность сопротивления. Гвоздь преодолевает  препятствие
острием, а не шляпкой. Имеющее в миру сечением точку, в Боге  преуспева-
ет, целиком же плоскость земных дел бесперспективна. Есть смысл  в  том,
что промежуточная ступень лестницы несовместима с верхней. Иначе по  ней
невозможно будет подняться.

   31.
   "Нравственное достоинство частного человека познается  из  того,  что
его преуспеяние истинно полезно всем другим."
   Нравственное достоинство - духовное  совершенство  -  характеризуется
степенью отодвинутости на второй план вопроса о земном преуспеянии. Пос-
леднее тем больше у одного, чем меньше у другого. Поэтому нелукавое соб-
людение чужой пользы предусматривает самоограничение.  Однако,  ценность
его по настоящему высока лишь в случае осуществления ради Бога, а не ру-
ководствуясь исключительно благородными эмоциями,  побуждающими  кого-то
облагодетельствовать. Фраза Соловьева допускает  толкование,  будто  для
нравственного достоинства мирское  преуспеяние  важно,  что  возрастания
обоих между собой совместимы, и требуется, не снижая  второго,  его  ка-
ким-то образом преобразовать, сделав внешне  безопасным.  Но  духовность
(одно из проявлений которой - нравственность)  -  результат  внутреннего
перерождения человека,  базирующегося  на  бескомпромиссно  аскетическом
подходе к земным благам.

   32.
   "Народ становится благим не в силу простого факта данной  народности,
а лишь сообразуясь и делаясь причастным к абсолютному Добру,  что,  оче-
видно, возможно лишь при добром отношении... к другим народам".
   С этим трудно спорить, но требуется уточнить. После слова  "очевидно"
я бы сказал: возможно лишь при устремленности к духовному  совершенство-
ванию (хотя касательно народа в целом такое понятие размыто,  и  пользо-
ваться им в принципе не слишком правильно). Доброе отношение - не источ-
ник смысла положительной активности. Оно - выражение (не единственное  и
не основное) внутреннего роста того, кто  его  проявляет.  Если  попытка
доброго дела в силу посторонних обстоятельств вдруг оказалась неудачной,
истинное духовное достоинство затраченных  усилий  от  этого  ничуть  не
страдает.

   33.
   "Останавливаться окончательно на прямой противоположности между миром
и Божеством... противно здравому религиозному  чувству.  Пусть  мы  даже
искренно готовы смотреть на весь мир как на негодную  пыль;  но...  Пос-
кольку все в конце концов сводится к Богу, чем презрительней мы относим-
ся к мирскому бытию, тем недостойнее наше понятие  о  существе  абсолют-
ном".
   Божество противоположно не миру, а движущемуся. Соединение их - смыс-
лового и инструментального - без взаимопроникновения,  препятствовавшего
бы каждому оставаться собой, образует мир. Из факта такой принципиальной
разницы не следует, однако, безбожность движущегося  или  неабсолютность
Божества. Оно как бы Само назначает  Себе  противоположное,  чтобы  пос-
редством его произвести акт  самовыявления.  Божественное  происхождение
движущегося не означает его вечности и присутствия в окончательном  сос-
тоянии процесса, исходная точка и цель которого неподвижный смысл в чис-
том виде. Постепенное подавление и стремление к устранению бытия форм  -
не основание, чтобы назвать  динамический  мир  негодной  пылью.  Всякий
инструмент ценен, пока нужен. Пренебрежение к нему так же глупо  и  без-
божно, как придание самостоятельного значения или сохранение его  в  ка-
честве элемента Царства Божьего. Несмешиваемость Божественного и  движу-
щегося не подразумевает несовместимость. Мир потому не вечен и  обладает
перспективой, что внутренне противоречив.

   34.
   "Совершенное единство и святость - в Боге, в мирском  человечестве  -
рознь и грех, объединение и освящение - в церкви, примиряющей и согласу-
ющей распавшийся греховный мир с Богом."
   Примирить и согласовать мир с Богом значит  очистить  его  от  греха.
Церковь этим занимается, но достигнутое безгрешие  равняется  отсутствию
мира, следовательно, и церкви. Мир можно объединять, но  нельзя  объеди-
нить. В согласии с Богом находится только его отсутствие. Объединять че-
ловечество надо, но не для получения единого человечества, а  чтобы  по-
мочь человеку выйти из человечества. Предположение о возможности безгре-
шия и целостности в мире - иллюзия. Мир - само по себе распавшееся  сос-
тояние. То, что едино - уже не мир. Истинное единство не создается.  Оно
всегда есть, и к нему присоединяется удаливший препятствие (грех).  Цер-
ковь не строит здание земное, а устраняет в душе  каждого  преграду  для
вхождения в здание небесное.

   35.
   - Если мир уже совершенен, и видеть это человеку  не  позволяет  лишь
собственное несовершенство, он оказывается в положении низшем, чем  кам-
ни, деревья звери (элементы, образующие мир).
   - Быть частью для человека недостойно. Он должен вместить целое, пос-
редством добровольного усилия  обрести  совершенство  единолично,  а  не
иметь принудительно в совокупности с прочими составляющими. Яркость иск-
ры божьей заставляет его душу противиться дополнению извне. Последнее  -
удел неспособных сформировать в личном сознании понятие совершенства.

   36.
   "Нет отделения, но сохраняется различие  между  невидимою  и  видимою
церковью, ибо первая есть скрытая действующая сила второй...; нет  отде-
ления, но сохраняется различие в церкви видимой между многими  племенами
и народами, в единодушии которых единый Дух раздельными  языками  свиде-
тельствует об единой истине".
   Различие не переходит в отделение, когда речь идет об  элементах  бы-
тия, находящихся на разных уровнях грубости движущегося (общее  и  част-
ное). Смысл и явление отличаются, но не отдельны (второе хранит фрагмент
первого), подобно океану и ограниченному рыболовной сетью водному прост-
ранству. Различие же частностей, одинаковых по  степени  грубости  (нес-
колько непересекающихся подмножеств) характеризуется разделением. Фактом
их происхождения от единого общего оно не устраняется.  Возможность  су-
ществования независимых частностей, требующих  посредством  усилия  себя
обобщить - иллюзия. Все обобщено изначально, общее  -  прежде  частного.
Несовершенство разделенности (его всегда нет и оно всегда есть, в  зави-
симости от того, что рассматривать: бытие или его составляющую) - не от-
сутствие у частностей общего корня, а само их наличие. Так как мир, взя-
тый целиком, согласно принудительно данности, совершенен, процесс удале-
ния несовершенства - добровольное обобщение привязанной к потоку состоя-
ний личностью самой себя, преодоление замкнутости, разрывающее  оболочки
форм, включение в себя всего. Финал  -  прекращение  растекания  "я"  по
пространству и времени - освобождение от динамического облика, выход  из
ряда явлений.

   37.
   "Основная форма нравственной организации человечества -  есть  созна-
тельная и преднамеренная солидарность всех  членов  вселенского  тела  в
единой безусловной цели существования при полнейшем "разделении духовно-
го труда" - даров и служений, эту цель выражающих и осуществляющих."
   Путь к цели, которая  нуждается  в  выражении  и  осуществлении  пос-
редством даров и служений, еще не пройден. Поэтому вместо "в единой  бе-
зусловной цели" я бы сказал "для единой и безусловной цели". Любая,  са-
мая совершенная, человеческая организация - инструмент. Цель (гармония -
за пределами ряда явлений) достигается посредством нее, но не в ней. Со-
вершенствовать общественную систему нужно. Но не  для  окончательного  в
ней устроения (вавилонский столп), а чтобы каждый, опираясь на нее,  ос-
вобождался от привязанности к человечеству (к греху) наиболее  эффектив-
но.

   38.
   "Человек не пользуется настоящею  свободой,  когда  его  общественная
среда тяготеет над ним как внешняя и чуждая. Такое отчуждение  упраздня-
ется по существу только принципом вселенской церкви, где  каждый  должен
иметь в общественном целом не внешнюю границу, а внутреннюю полноту сво-
ей свободы."
   Свобода абсолютная, дающая гармонию, ни в какой общественной среде  в
принципе недостижима. Она - атрибут чистой личности, находящейся за пре-
делом ряда явлений. Свобода человеческая - не готовое положительное  ре-
шение, а возможность выбора между истиной и заблуждением: пониманием ог-
раничений, налагаемых извне, как соответствующих внутреннему  зову  (при
проявленном стремлении к совершенствованию), или как чуждых. Поэтому оба
рассматриваемых Соловьевым случая лежат в области одной из вышеуказанных
свобод. Если правильный путь найден, важно не совершить ошибки в вопросе
о цели самоограничения. Голос абсолютного бессознательного  формирующего
фактора влечет нас не к построению на земле высшего общества и  укрепле-
нию в нем, а к освобождению от всякого общества. В первом случае мы рас-
порядились бы предоставленной свободой хуже, чем даже сделав  откровенно
отрицательный выбор. Позиция имела бы обманчивый вид духовности. Желание
окончательного укоренения личности в ряду  явлений  противоречит  совер-
шенству, а следовательно, мешает совершенствованию, признает им то,  что
таковым не является.

   39.
   "В... восполнении со стороны "другого" человек во всяком случае  нуж-
дается, ибо со стороны своей естественной ограниченности он по необходи-
мости есть существо зависимое и не может быть сам или  один  достаточным
основанием своего существования."
   Зависимость - признак несовершенства. Проблеск  божественного  досто-
инства в человеке требует обрести (раскрыть глубинное) всю  полноту  су-
ществования в себе. Кто идет по пути  восполнения  средствами  мира  (со
стороны другого), всегда будет у него в рабстве. Суетливый порыв побыст-
рей устранить дисгармонию ее усиливает. Воссоединение в миру, давая пол-
ноту временную иллюзорную, отдаляет от истинной. Последняя (вне  мира  -
там, где родина личности, корень "я") достается только  терпеливо  пере-
несшему тревоги и соблазны, освободившемуся от земных привязанностей.

   40.
   "Отнимите у любого человека все то, чем он обязан другим, начиная  от
своих родителей и кончая государством  и  всемирною  историей,  -  и  не
только от его свободы, но и от самого  его  существования  не  останется
совсем ничего."
   Если мы говорим: "не только от свободы, но и от существования",  зна-
чит последнее - условие первой. Однако,  существование  Соловьев  мыслит
исключительно во времени и пространстве. В этом случае оно для  истинной
свободы не только не необходимо, но несовместимо с ней.

   41.
   "Не имея в себе достаточной мощи, человек нуждается в  помощи,  чтобы
его свобода была делом, а не словесным только притязанием. Но та помощь,
которую человек получает от мира, есть  только  случайная,  временная  и
частичная, от Бога же через вселенскую церковь ему обещана  помощь  вер-
ная, вечная и всецелая."
   Помощь требуется в осуществлении чего-то, то есть лишь до  завершения
дела. Бог и мир способствуют освобождению личности. Однако, разница не в
том, что одна помощь временная, другая - вечная (всякая - временна).  Но
от Бога она - как бы прямая, от мира -  обратная.  Спасительная  энергия
Христа устраняет грехи активно - непосредственно. Роль земных условий во
внутреннем совершенствовании - пассивна. Жизнь предоставляет возможность
преодолевать(заглушать) дисгармонию извне. Это -  отрицательный  элемент
свободы, противоположный духовному росту. Очищение сознания есть  систе-
матический, последовательный отказ искать полноту личности в мире.

   42.
   "Действительная свобода человека, очевидно, несовместима с  необходи-
мостью того, чего он не хочет, и с невозможностью  того,  что  требуется
его волей. ...есть один основной предмет хотения - продолжение  жизни  и
один основной предмет нехотения - смерть."
   Есть желания, разжигание и  реализация  которых  усугубляют  рабство.
Следовательно, истинная свобода -  результат  выполнения  требований  не
всякой воли, а только духовно ориентированной. Источник последней - нео-
тождествление личности с временно-пространственным потоком  форм  (бесс-
мысленно хотеть бесконечного ее присутствия в  ряду  явлений).  Рождение
без смерти - это все равно, что восход без заката,  прилив  без  отлива,
вдох без выдоха. Повторяемость противоположных явлений - закон  движуще-
гося мира. Пока "я" не выведено за его пределы, есть два пути: стремится
к неисполнимому и ненужному нарушению круговорота  или  принять  оконча-
тельную невозможность исполнения своей воли, то есть смириться с  вечной
непреодолимой дисгармонией. Выход - поставить личность над  динамическим
бытием. Тогда правомерно и без всякого для нее ущерба, желая  избавления
от смерти, можно желать и избавления от жизни (изменяющиеся тело и  соз-
нание хранят лишь множество грубых, искаженных  отображений  неизменного
духа, происходящими в них процессами никак не затрагиваемого).

   43.
   "В христианстве  достигает  своего  совершенного  выражения  первона-
чальная основа религии - благочестивое признание  своей  зависимости  от
родоначальника. "Отец послал меня"... Сын Божий - сын по преимуществу  -
есть само благочестие, индивидуально воплощенное... Путь  благочестия...
состоит в том, чтобы идти не от себя и не  от  низшего,  а  от  высшего,
старшего, предпоставленного; это есть путь иерархический, путь священно-
го преемства и предания."
   Сыновность по отношению к Богу и по отношению к родоначальнику -  два
принципиально разных типа связи. Первая - в вертикали, вторая - в  гори-
зонтали (Соловьев кладет их в одну плоскость). Бог - не первое  звено  в
цепи духовной преемственности (иначе Он не был бы Богом,  так  как  быть
звеном значит быть частью, следовательно, не быть всем,  фрагментарность
не допуская абсолютности, лишает божественности), Он присутствует в каж-
дом звене, стоит над бытием, пронизывая все явления. Сыном Богу является
(в большей или меньшей степени, а не по преимуществу или не  по  преиму-
ществу) открывший Его в себе, максимально очистивший сознание, достигший
безгрешия. Временно-пространственное происхождение тут не при чем. Гори-
зонтальная связь духовной преемственности помогает  находящемуся  в  ней
совершенствоваться и подниматься по вертикали, служит инструментом  вос-
хождения, но сама горизонтального, во всех звеньях по отношению  к  Богу
равного, положения не меняет, путем от низшего к высшему не  становится.
Прямые "высшее-низшее" и "старшее-младшее" - не одно и то же,  они  пер-
пендикулярны. Идти от себя - не от низшего, и идти от старшего -  не  от
высшего. Каждый движется в себе от низшего к высшему посредством старше-
го. Низменное и высокое - внутренни, старое и молодое - внешни. Внутри -
смысл, снаружи - не имеющее самостоятельного значения средство его  осу-
ществления.

   44.
   - Защита слабого от посягательств сильного главным смыслом  имеет  не
само это удаление внешнего зла, а внутреннее совершенствование  защитни-
ка.
   - В этом случае, чем совершенней становится человек,  тем  меньше  он
принимает участие в добрых делах мира, прежде испытываемое им  сострада-
ние сменяется равнодушием.
   - Больше сталкивается со страданиями тот, кто больше  живет  в  мире.
Снижение участия происходит не от равнодушия. Человек на  высшей  стадии
духовного развития начинает совершенствоваться  не  посредством  внешней
активности, а непосредственно, то есть значительную часть своего времени
уделяя внутренней работе над собой. Можно ли упрекнуть монаха, в уедине-
нии молящегося день и ночь, в том, что он не вращается  в  обществе,  не
защищает слабых? Несовершенство определяет степень нашей  нуждаемости  в
присутствии в мире, соответственно, и количество добрых дел, требующихся
для устранения несовершенства.
   - Но тогда тот, кого бы этот совершенный мог защитить, останется без-
защитным.
   - Если ему судьба получить защиту, не от одного, так от другого он ее
получит, если же нет, сколько бы мы не старались, все усилия будут тщет-
ны. Добрые дела - инструмент, а не причина чьих-то благ. Последняя  -  в
его собственной душе. Нельзя и  противно  высшему  божественному  досто-
инству личности ставить целью быть средством реализации чего-то, причина
чего где-то вовне и от нас не зависит. Личность хочет сама быть причиной
того, средством к чему служит деятельность, обусловленная духовно ориен-
тированной волей.

   45.
   "Перед таинством человеческая воля вполне отказывается от всего свое-
го, остается в совершенной потенциальности, или чистоте, и через то ста-
новится способною... к принятия сверхчеловеческого содержания."
   Церковные таинства, действительно, призваны очищать сознание,  доводя
до сверхчеловеческого состояния. Однако, вопрос - в принадлежности  пос-
леднего. От своего ли следует избавляться, и извне ли приходит  сверхче-
ловеческое? Чистота - это свобода от страстей. Она есть  беспрепятствен-
ное прохождение и громкое звучание в проявленном сознании  голоса  абсо-
лютного бессознательного формирующего фактора, несущего информацию о "я"
(источник которого - за пределами движущегося),  преодолевающего  тонкие
непроявленные слои в виде интуитивного целеполагающего элемента и предс-
тавляемого разумно аксиоматическими  утверждениями,  недоказуемыми,  но,
чем чище сознание, тем более несомненными и в доказательствах не нуждаю-
щимися. По мере совершенствования область проявленного сознания расширя-
ется. То, что прежде воспринималось как внешне-повелительное, становится
осознанным и внутренне-добровольным. Страсти - исключительное порождение
динамического сознания, сверхчеловеческое же лишь  преломляется  в  нем,
исходя собственно от самой личности. Таким образом, именно оно - свое, а
человеческое - постороннее, для достижения абсолютного совершенства тре-
бующее себя устранить.

   46.
   "Закон, как и всякая человеческая полезность, есть добро лишь относи-
тельное и подлежащее злоупотреблениям."
   Закон является добром относительным не потому, что допускает  возмож-
ность злоупотреблений. Даже при их отсутствии посредством его невозможно
окончательно реализовать смысл  человеческого  существования  -  освобо-
диться. Он - лишь первая ступень на пути к этой цели.

   47.
   "Только в другом, надмирном порядке, представляемом  вселенскою  Цер-
ковью, может вообще человек иметь положительную свободу."
   Всякий порядок - поток временно-пространственных состояний (а  именно
это - основная характеристика мира) - следует признать мирским. Ни в ка-
ком порядке человек не способен обрести свободу. То, что по праву  может
называться надмирным - за пределами ряда явлений.

   48.
   "Духовная жизнь нашего настоящего начинается не от себя, а  от  более
ранних, или старших, носителей богочеловеческой благодати."
   Духовная жизнь поддерживается традицией, опытом и молитвенной энерги-
ей, накопленной предыдущими поколениями. Однако, источник ее - в глубине
каждого. Он собственно и есть личность. Вовне - лишь опора и  направляю-
щий элемент духовности. Без них она походила бы на фонтан  или  водопад,
не была собрана, распылялась. При отсутствии же истечения  духа  изнутри
опыт и традиции - мертвые формы, ничего не рождающие из самих себя (рус-
ло без воды - не река, а канава).

   49.
   "Братство, совершенное по существу, обусловлено, однако, по происхож-
дению, как ставшее и становящееся во времени, оно требует  соответствен-
ной формы для богочеловеческой связи своей с прошедшим, как  таковым,  -
требует религиозного преемства, или духовного отчества.  Это  требование
удовлетворяется... определением церкви как апостольской."
   Совершенство не имеет происхождения. Оно изначально всегда  существу-
ет, и не становится во времени, а открывается. Путь развития церкви, оп-
ределяющий цепь религиозного преемства  -  процесс  не  создания  совер-
шенства, а устранения несовершенства. Чистота - за пределами мира,  цер-
ковь - же лучшее, что есть в последнем. Поэтому, она хоть и  служит  для
человека ступенью в Царство Небесное, сама частью Его никогда не  стано-
вится, в себя совершенства принять  не  может.  Церковь  -  это  мирское
средство освобождения личности от мира.

   50.
   "Закон утверждает известные общие пределы человеческой  деятельности,
равно обязательные для всех и каждого, но  он  не  входит  в  содержание
ничьей жизни, никому не обеспечивает ее существенных благ  и  равнодушно
оставляет за одним его беспомощное ничтожество, а за другим избыток вся-
ких преимуществ. Мирское общество может признать за каждым человеком бе-
зусловное значение в смысле отвлеченной возможности, или принципиального
права, но осуществление этой возможности и  этого  права  дается  только
Церковью, которая, реально вводя  каждого  в  богочеловеческую  целость,
каждому сообщает абсолютное содержание жизни и тем уравнивает всех,  как
все конечные величины равны между собой по отношению к бесконечности."
   Понимание осуществления безусловного значения личности как  получения
человеком благ (желаемых, но  из-за  несовершенства  общественного  уст-
ройства недоступных) - чистейшее отождествление "я" с обособляющими обо-
лочками - фундамент для построения вавилонского столпа (Царства  Божьего
в ряду явлений). Антидуховно видеть абсолютное содержание жизни в  обла-
дании чем-то земным. Совершенствование - стремление  к  освобождению  от
привязанностей - базируется на осознании бесполезности  поиска  гармонии
путем внешнего восполнения. Церковь призвана научить  человека  не  нуж-
даться в благах, соответственно, забота об их предоставлении к ее  функ-
циям не относится. Не в возможности кого-то лучше напоить или  накормить
преимущество церкви перед законом. Религиозная система - инструмент очи-
щения - способна обеспечивать абсолютность ограничений, накладываемых на
страсть. Целость не может быть  богочеловеческой.  Только  божественной.
Всякая примесь к божественному нарушает целость. Уравнение  всех  в  бо-
жественной целости - не одно лишь открытие бесконечного, по отношению  к
которому сохранившиеся конечные величины стали равны, а расширение  каж-
дой конечной величины до бесконечной, ликвидация конечных величин.

   51.
   "Только Церковь, утверждающая существенное первенство духа и  обещаю-
щее окончательное воскресение плоти, открывает человеку область  положи-
тельного осуществления его свободы".
   Утверждение первенства духа не может  быть  просто  констатацией  его
главенствующего положения относительно никуда не стремящегося движущего-
ся. Главенство должно означать целеполагание, направляющий  вектор.  Чем
оно сильней, тем меньше движущееся имеет своего  (вообще  отсутствующего
при абсолютном первенстве духа) и больше руководствуется Его целью. Пло-
ти доступно окончательно существовать, только если духом это  изначально
предполагалось. Тогда разберемся, что в отношении духа - плоть. Она есть
ограничение Его полноты. Человек, как элемент множественного мира,  уси-
лием воли обобщает самого себя, избавляется от частности, сбрасывает все
рамки - и в этом единственно высшая настоящая цель его жизни. Личный ди-
намический дух, соединяющий в себе некоторое, приводится к состоянию ду-
ха сверхличного и неподвижного, соединяющего в себе все, человек  стано-
вится Богом. Не будучи частью целости  (пусть,  добровольной),  обретает
личность гармонию и свободу, а лишь сама став всем, найдя целость в  се-
бе. Для этого необходимо разорвать кандалы плоти. Окончательное ее  сох-
ранение для духа равноценно обреченности на вечную  неполноту.  Если  же
Его воля никогда не исполняется, о каком "существенном первенстве" может
идти речь?! Движущееся - всегда средство, поэтому серединно. Ему не мес-
то, подобно причинам, в начале или конце. В первом  случае  оно  еще  не
нужно, во втором уже не нужно. Если плоть "окончательно воскресает", дух
вынужден разделять с ней первенство, соответственно, не быть первым.

   52.
   "Если история национальная есть основа единства народного, то история
всеобщая или всемирная есть основание для более широкого,  но  не  менее
крепкого единства всечеловеческого. ...Попробуйте представить себе русс-
кую историю в смысле исключительной национальной самобытности.  ...никак
нельзя отрицать, что крещение Руси греками сразу вводит наш народ в сфе-
ру жизни всемирной."
   Значение истории народа с духовной точки зрения  определяется  накоп-
ленным религиозно-культурным потенциалом, в  отличие  от  прочих  нацио-
нальных традиций, упрощающим  последующим  поколениям  усвоение  истины.
Изучение чужих традиций (не взамен, а поверх собственной)  полезно.  Оно
расширяет сознание, давая гарантию неотождествления традиции с  истиной,
бесформенной и единой (множество форм которой -  лишь  набор  искаженных
интерпретаций). Однако повышение  взаимопонимания  второстепенно.  Важна
прежде всего эффективность  совершенствования  самого  приобщающегося  к
посторонним ценностям. Глупо утверждать о наличии "единства" на  основа-
нии исторических фактов связи народов. Они могут никакого результата  не
дать.  Взаимопонимание  -  следствие  повышения  духовного  уровня  сто-
рон-участников, посредством усвоения чужой внутренней духовной культуры,
а не просто  внешнего  общения.  Последнее  -  условие,  а  не  источник
"единства", и далеко не всегда им сопровождается.

   53.
   "Народы новые, как Россия, явившиеся после утверждения христианства и
принявшие его в готовой форме, ...не могут уже искать в самих себе  под-
линного источника своей жизни; ...один христианский народ не может и  не
должен оставаться в обособлении, отчуждении и вражде к другим, ибо такое
отношение противно самому существу христианства".
   Для народа искать что-то основное в себе значит отождествлять  истину
с традицией. Это - заблуждение вне зависимости от времени появления  на-
рода. Христианство не родилось в народах, прежде существовавших, а, рав-
но как и явившихся позже, их использовало. Принципиальной разницы  между
двумя ролями - помощью в создании и развитии - нет. Все формы  служебны,
смысл же - поверх форм. Касательно отчуждения народов, не  само  оно,  а
его причина - грех отождествления бесформенного смысла с какой-то из его
форм - противоречит существу христианства. Утверждение  исключительности
народа вытекает из представления о единственной правильности его религи-
озной формы. Последняя в этом случае  обязана  быть  абсолютной,  вполне
воплощающей истину (иначе помимо нее должны существовать другие формы, в
которых есть что-то иное правильное), то  есть  фиксировать  ее  оконча-
тельное состояние, более высшего не подразумевающее. А это уже в  чистом
виде отождествление - коренной мировоззренческий изъян.

   54.
   "Универсализм... так же не похож на космополитизм, как язык апостолов
на волапюк".
   Смысл священного сказания о том, как  апостолы  получили  возможность
говорить многими языками следующий: схождение на них Святого Духа (обре-
тение чистоты сознания) позволило, расширив и сделав универсальными  ре-
лигиозные понятия, достигать равного духовного взаимопонимания с людьми,
в чьей интерпретации истина ограничена  разными  традиционными  рамками.
Это не имеет никакого отношения к попытке создания понятного всем языка.
Идущий путем апостолов внутреннее совершенствуется,  а  не  конструирует
внешние сооружения. Аналогичная разница между универсализмом и  космопо-
литизмом. Первый, утверждая равное божественное  достоинство  личностей,
помещает абсолютный элемент внутрь, признавая важность  и  необходимость
внешних различий. К состоянию, в котором они отсутствуют, каждый  прихо-
дит самостоятельно, поэтому пути за пределы ряда явлений индивидуальны и
неповторимы. Космополитическое же наружное достоинство,  требуя  поверх-
ностного равенства (борьба со следствием  есть  игнорирование  причины),
парализует в человеке инициативу  совершенствования  и  мешает  войти  в
Царство Божие сыном.

   55.
   "Единичный человек имеет  смысл  своего  существования  только  через
семью, ...в отдельном человеке и через него живет весь ряд преемственных
поколений".
   Совершенствование предполагает использование в его целях всего  внеш-
него к человеку (семьи и пр.) и предоставление себя для  совершенствова-
ния других. То и другое осуществляется одновременно, то есть одним актом
действия. Однако, высокая степень чистоты  характеризуется  способностью
совершенствоваться непосредственно,  соответственно,  мирской  бесполез-
ностью. Делание кому-то добра ценно не само по себе, а  как  инструмент.
Окончательный смысл существования лежит в плоскости отношений не челове-
ка с человеком, а человека с Богом.

   56.
   "Если народ есть действительный факт, а не отвлеченное родовое  поня-
тие, если внутренний органический  характер  связи,  соединяющий  народы
друг с другом во всемирной истории, есть также действительный  факт,  то
таким же фактом должно  признать  и  человечество  в  его  целости,  ибо
действительные и живые органы могут быть только органами действительного
и живого тела, а не отвлеченного понятия. ...Полное собирательное подле-
жащее, или "воспринимающее", совершенного Добра, полный образ и  подобие
Божества, или носитель действительного  нравственного  порядка  (Царства
Божия), есть человечество. ...единичный человек не возможен  (не  только
физически, но и нравственно) вне родовой преемственности поколений".
   Нравственность, действительно, осуществляемая как и физический  чело-
век, посредством внешних связей между людьми, выражаются ли они  в  пре-
емственности поколений или в чем-то другом, есть лишь одна из  форм  ду-
ховности, промежуточная и неокончательная. Да и сама духовность - еще не
дух, а на него ориентированное движущееся. Человек невозможен вне  родо-
вой цепочки в аспекте существования, но не  совершенствования.  Жизнь  -
инструмент проявления, а не источник света абсолютного сознания  личнос-
ти, пассивный материал, а не носитель смысла. И хотя существование и со-
вершенствование совмещены и второго нет без первого, первое может  и  не
означать второго. Однако, даже если говорить только  о  случаях  наличия
обоих, и тогда они не смешиваются в одно целое, каждое  остается  собой:
совершенствование - целью, существование - средством. Конечно,  народ  и
человечество - несомненные факты, но жизни, а не духовности.  Историчес-
кая связь людей и народов - внешняя, сама по себе об уровне  чистоты  ее
участников ничего не говорящая. Взаимопонимание внутренней связью  может
быть названо относительно грубой телесной. Относительно же окончательно-
го единства, реализующего полноту личности, оно внешне, пусть, самое вы-
сокое, не есть и не может быть элементом Царства Божьего. Там, где  дос-
тигнуто единство, исключена связь, так  как  немыслима  множественность.
Царство Божье - не набор личностей, не  какой-то  совершенный  организм.
Оно - одна личность. Здесь нет тех, между кем могло бы быть  взаимопони-
мание. Да и на промежуточных стадиях пути к совершенству радеть  следует
об очищении сознания, а не о взаимопонимании. Последнее  первому  всегда
сопутствует. Ради единства надо стремиться не к связыванию раздробленных
личностных единиц в мире, а к собственному выходу из состояния  раздроб-
ленности. Семья, народ, человечество служить повышению духовности  могут
лишь как пассивные опоры, а не активные органы, в которых это  повышение
непосредственно осуществляется. Способность быть фактом  не  только  су-
ществования (внешней реальности), но и духовности  (реальности  внутрен-
ней) принадлежит исключительно обладателю воли и  сознания  -  человеку.
Самостоятельные общественные эти два компонента - отвлеченные  (получен-
ные в результате логических операций над соответствующими индивидуальны-
ми) понятия. Реальные общественные воля и сознание производны от  личных
(итог их усреднения, компромисс по вопросам наиболее рационального  зем-
ного устроения). Они не имеют своего  независимого  источника,  духовной
области касаются мало, что правомерно, так как она, требуя  полноты,  не
терпит фрагментарности. Общественное в человеке - лишь часть,  при  чем,
самая поверхностная. Он знает, что нельзя делать  целиком  свои  волю  и
сознание предметом внешнего обобщения. В них есть нечто сокровенное,  но
не по причине стыда, как в обычных чувственных  секретах,  а  вследствие
невозможности утвердить высшее божественное достоинство и достичь  абсо-
лютной гармонии иначе, как сконцентрировавшись  в  "я".  Общественное  -
надстройка на личным, призванная укрепить индивидуальную духовную волю в
тех местах, где она чувствует себя не уверено, подобно гипсу,  фиксирую-
щему поврежденный член. Общественная система - всегда насилие  (допусти-
мое только на уровне, минимально необходимом для сохранения человеческо-
го облика) - не имеет самостоятельной ценности. Она - костыль,  обслужи-
вающий личное совершенствование, который, когда слабость преодолена, на-
чинает мешать и путаться под ногами. Человек, а не человечество является
"воспринимающим" Царства Божьего. Если же воссоздание Его предусматрива-
ло бы объединение с другими, то потенциально  во  мне  содержащегося  не
хватало для окончательной самореализации, требовалось  что-то  посторон-
нее. Такому представлению об изначальной неполноте личности противостоит
абсолютный бессознательный формирующий фактор. Когда  человек  чувствует
наличную дисгармонию, он внушает: "Гармония не отсутствует в  тебе,  она
скрыта". Позиция, желающая и предрекающая Царство Божие на земле - вави-
лонское столпотворение, уничтожающее по сути духовный постулат об  абсо-
лютном божественном достоинстве личности, лишающее  смысла  единственный
способ достижения истинного Царства Божьего - внутреннее очищение: "Если
во мне всей полноты не заложено, с какой стати я буду напрягаться, рабо-
тая над собой? Раз гармонию можно обрести только в человечестве,  усилия
следует прилагать лишь в плоскости отношения человека к человеку и плос-
костью отношений человека с Богом пренебрегать." Мир - горизонталь,  ду-
ховный рост - вертикаль. Всякое движение по первой правильно  рассматри-
вать не иначе, как разбег для прыжка во второй. Человечество должно  со-
вершенствоваться (чтобы поднять горизонталь, а не развернуть  ее  на  90
градусов), но всегда будет несовершенным. При этом многие, пройдя  через
него, присоединятся к Царству  Божьему.  Никакая  плоскость  не  оконча-
тельна. Точка завершает ряд последовательных параллельных основанию вос-
ходящих сечений конуса, единый дух - вереницу улучшающихся обществ.  Со-
вершенство человечества (средство) - это отработанность условий, челове-
ка (цель) - внутренняя чистота. Первое (по существу безлично и пассивно)
исходит не от обладателя, а  образуется  как  результат  временно-прост-
ранственного совпадения многих соответствующего качества личных воплоще-
ний. Индивидуальный путь и вселенский цикл несоизмеримы. По мере  дости-
жения Царства Божьего людьми, в человечестве появляются личности,  имев-
шие прежде животную форму существования. Смысл совершенствования Бог це-
ликом сосредоточил на микроуровне. При переходе на макро- ничего  нового
не возникает, меняется только количество.  Если  исследовать  изначально
этот масштаб (изучение предмета по его отражению в кривом зеркале чрева-
то недопониманием), необходимо принимать к рассмотрению множество не от-
носящихся к делу вещей.

   57.
   "Если кто высшею целью ставит благо своего народа, отдельно  взятого,
безотносительно к другим, то он... отнимает у Добра существенный признак
всеобщности и, следовательно, искажает самую цель".
   Заблуждение - ставить высшей целью любое земное  благополучие,  пусть
всеобщее. Ценность внешних усилий ради других - в собственном внутреннем
ограничении (в той мере, в какой даешь, перестань хотеть сам).  Выделить
кого-то благодеянием -  сконцентрировать  внимание  на  акте  -  придать
инструменту несвойственное ему значение, первостепенную важность.
   7