Андрей Смирягин

Сборник рассказов

   СОДЕРЖАНИЕ:

ИЗ ЗАЗЕРКАЛЬЯ
ИСТРЕБИТЕЛЬ СОБАК
КАК МЫ ИЗБЕЖАЛИ ГОЛОДHОЙ СМЕРТИ
КИРПИЧ
КОРКИ
КОРНИ ЧУВСТВ
ЛЕHЬ
ЛЕБЕДЬ и ЛЕHА
МАЛЫШ
НОЛЬ-ТРИ
ОБОИ
ОДНА С ПОЛОВИНОЙ НЕДЕЛИ
ОНА
ПИГАЛИЦА
ПИСТОЛЕТ, КОТОРЫЙ НЕ СТРЕЛЯЕТ
ПОДРЫВНИК
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
ПОЦЕЛУЙ
ПРО РЫЦАРЯ, ЛЮБОВЬ И ЗАЙЦЕВ
ПТЕНЕЦ И ЗВЕРЮГА
СЕКС И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
СЕМЬЯ КАРМАНОВЫХ
СМЕШHОЙ HАРОД
СОВЕТЫ БЕЗHАДЕЖHО ЗДОРОВОГО
СТРИЖКА ДЛЯ УШЕЙ
ТЕОРЕМА ПИФАГОРА
ТУАЛЕТ КАК ЗЕРКАЛО ДУШИ
УВАЖАЕМЫЕ МОСКВИЧИ И ГОСТИ СТОЛИЦЫ!
УЧИТЕСЬ СТРЕЛЯТЬ!
ЧУДО РЕЗИНОВОГО ВЕКА

 Лекции с Диванчика:
  О СЕКСЕ
  ПЛОДОТВОРНОЕ РАЗРУШЕНИЕ СОЗНАНИЯ
  ДИВАН НА КОЛЕСАХ
  ПОПА
  А НАШИ ЛУЧШЕ!
  ПРОГУЛКИ С МЭРИЛИН МОНРО
  ПРЕЛЕСТЬ РАСПАДА
  АППЕТИТНЫЙ ПРЫЩИК
  ЖАДНОСТЬ

 ТЕЛЕВИДЕНИЕ, КАК ОНО ЕСТЬ
  КАК БЕРУТ ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ
  КАК ДЕЛАЮТ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ
  КАК ДЕЛАЮТ ТЕЛЕРЕКЛАМУ

                             Андрей Смирягин

                            УЧИТЕСЬ СТРЕЛЯТЬ!

     Идет операция. Слышен трагический голос больного:
     - Доктор, я кажется, не уснул.
     - Да быть того не может!
     Доктор увлеченно продолжает оперировать.
     - Доктор, честное слово, я не сплю.
     - Да бростье вы!
     Доктор делает надрез.
     - А-а-а! Больно!
     - Смотри ты, и в правду не уснул.
     - Я же вам говорил.
     - Hу и молчите себе в тряпочку... с хлороформом.  Кстати,  дайте  ему
еще.
     - Кайф!.. Доктор, а еще можно?.
     - Можно.
     - Кайф!.. А еще?..
     - Можно. Дайте ему киянкой по лбу...
     Бум!!!
     - Дикий кайф!.. А еще киянкой можно?..
     - Хватит с вас, а то быстро привыкнете.
     - Доктор, ну как там? Это опасно?
     - Больной, вы мне мешаете.
     - Я могу и уйти.
     - Hет уж, останьтесь. Hичего опасного нет. Пуля  прошла  навылет,  не
задев жизненно важных центров. Кстати, что за кретин в вас стрелял?
     - Почему кретин?
     - Так разве ж так стреляют! Чуть выше надо брать, и левее левее...
     - Все очень просто, доктор.  Лежу  я  поздно  вечером  с  женщиной  в
постели, никого, кроме женщины, не трогаю, и вдруг, БУМ! БАХ! муж пришел.
     - А! Значит, муж стрелял?
     - Какой там! Слушайте дальше. Значит, лечу я  с  балкона,  никого  не
трогаю,  и  вдруг,  БУМ!  БАХ!  падаю  на   любимую   собаку   участкового
милиционера.
     - Ага, значит, участковый стрелял.
     - Он, конечно, стрелял, но попасть ни разу не попал. Значит,  бегу  я
себе голый по улице, бегу, никого не трогаю. И  вдруг,  БУМ!  БАХ!  слышу,
взади кто-то догоняет. Оказалось, маньяк-убийца на сексуальной почве.
     - Hеужели, он стрелял?
     - Hет, этот всего лишь меня ласково душил. Хорошо,  рядом  рокеры  на
мотоциклах развлекаться ехали. Мы с этим  маньяком  три  квартала  от  них
убегали.
     - Так эти, что ли, стреляли?
     - Да что вы! Это же дети, шалуны. Правда,  бедного  маньяка  насмерть
все-таки задавили.
     - Hу а вас-то когда, наконец, пристрелят?
     - А вы слушате. Значит, забегаю я, от греха, в коммерческий  магазин,
пытаюсь натянуть первые попавшиеся штаны и вдруг,  БУМ!  БАХ!  выскакивает
сторож...
     - Стрелял?
     - Hет, отстреливался. Потому как тут же за мной в  магазин  ворвались
рекетиры.
     - Рекетиры, значит, стреляли?
     - Зачем  им  стрелять,  они  положили  нас  на  живот  и  действовали
паяльником. Хорошо, сторож перед смертью успел признаться, что я здесь  ни
при чем. Меня и отпустили. Вышел, и прямо на встречу красивая  девушка  из
интуристовской гостиницы выходит. А я, как назло, одеться  не  успел.  Она
достает из сумочки пистолет и БУМ! БАХ!
     - Попала?
     -  Попала,  и  не  раз,  только   пистолет   у   нее   был   газовый,
нервно-паралитического действия.
     - Так кто же в вас, черт возьми, тогда дырку сделал?
     - Значит, прихожу я под утро домой к жене, голый, с синей  от  побоев
рожой, да еще под газом. Hикого трогать не собираюсь,  и  тут,  БУМ!  БАХ!
выскакивает тесть с двухстволкой.
     - Попал?
     - Да...
     - Hу наконец-то!
     - Жене пыжом в зад.
     - Слушайте, больной,  я  на  вашем  месте  после  этого  пошел  бы  и
застрелился.
     - Так а что вы думаете, я здесь у вас лежу?!!

                                  ПОЦЕЛУЙ

     Поцелуй - это не такое  простое  дело,  как  заблуждаются  некоторые.
Одних губ здесь далеко недостаточно, здесь  еще  голова  нужна.  Например,
некоторые даже не знают, куда сунуть нос во время поцелуя. А девушки,  так
все, прямо как по команде, признаются, целуясь в первый раз:  "Я  раньше,-
говорит,- никак не могла понять, куда мне девать  нос  во  время  поцелуя,
чтобы он не мешал". Они, наверное, думают, что было бы удобней  целоваться
с девушкой, у которой нет носа.
     Бывает,  еще  спрашиваю,  как  лучше  целоваться:  с  открытыми   или
закрытыми глазами? Ответ прост: все зависит от  того,  насколько  страшный
партнер вам попался.
     Некоторых еще смущают предостережения врачей, что при  одном  поцелуе
вам передается около трех миллионов микробов. Ничего страшного. Ведь число
микробов, от которых вы избавляетесь, не меньше.
     Необычайно важным моментом являеться положение зубов и языка во время
поцелуя. Один мой приятель целуясь, сломал зуб. Я посоветовал ему  сменить
позицию при поцелуе. Он сменил и вывихнул челюсть. Тогда я посоветовал ему
новое положение. Он сменил и сломал руку. После четвертого совета он ездил
в инвалидной каляске. А вчера мы его похоронили.
     Никто не умаляет вопроса о том, как целоваться. Губы  девушки  снизу,
губы девушки сверху, поцелуй сбоку, сзади, прогнувшись,  с  использованием
подручных приспособлений, стен, лавок, железнодорожных  платформ,  обрывов
рек и одиноких берез. Но все же,  это  вопрос  во  многом  второстепенный.
Гораздо  существенее  знать,  где  целоваться.  Ну   кому   ты   доставишь
удовольствие, целуясь поздним вечером на лестнице в подъезде, кроме  себя,
девушки да скандальной бабы, выносящей мусор, которая на тебя этот мусор и
высыпит, чтобы не шлялись всякие по  ночам?  Нет.  Ты  днем  выбери  улицу
пооживленнее, сядь посередине на лавочку,  посади  девушку  на  колени  и,
запрокинув ей голову, прильни к ланитам.
     Какое это внеземное наслаждение -  целоваться  на  людях.  А  сколько
удовольствия получают прохожие? Сколько сразу радостных улыбок  появляется
на лицах? Правда, случаются и среди прохожих недовольные. Но  это  все  от
зависти.
     А какая  восхитительная  вещь  -  женския  язычок.  В  этом,  кстати,
убеждаешься только при поцелуе. Неплохо еще бывает по-дружески лизнуть  ее
в нос.
     Но вообще, надо сказать, губы девушки - это  такой  предмет,  который
очень трудно поцеловать. Иногда бывает, целый день подкрадываешься к  ним,
выжидаешь удобный момент, сторожишь  случай.  Главное  -  не  спугнуть  их
неосторожным движением.  Необходимо  усыпить  их  бдительность  смирным  и
дружеским поведением. И вот в тот момент, когда они окончательно  поверят,
что вы не замышляете в отношении их ничего плохого и прогуливаетесь  здесь
совсем по другой причине, прыгайте к ним и, держа  их  обладательницу  как
можно крепче за уши, целуйте.
     Но прошу вас, особенно не увлекаться во время поцелуя. А то один  мой
приятель целовался в подъезде  с  любимой  девушкой,  увлекся  и  случайно
оторвал ей уши.
     Но я не знаю ничего восхитительней, чем поцелуй в тихий зимний вечер,
когда крупные хлопья снега с завораживающим шорохом покрывают  землю.  Что
может быть  лучше  горящих  румянцем  щечек,  выглядывающих  из  воротника
девичьей шубки. И хочется реветь от жалости к жителям  экватора,  лишенным
такого незабываемого удовольствия.

                                   МАЛЫШ

     ...И не надо прислонять к животу ухо и задавать идиотский вопрос.  Не
надо! Мальчик я или девочка? Мальчик я,  мальчик!  Или  девочка?  Попробуй
здесь в темноте разобрать.
     Моя мамаша непременно хочет, чтобы я был  парнем.  Мальчику  проще  -
мальчику замуж выходить не надо.
     А мне чего-то не хочется. Мужики все ненормальные какие-то. Мой  дед,
например.  Через  каждые  полчаса  орать  начинает:  "Началось,  началось!
Скорую, скорую!" И так уже пятый месяц.
     Папаша мой тоже ненормальный. Бросил нас, когда мне и трех месяцев от
зачатия не исполнилось. Говорит, еще неизвестно, чей я  ребенок.  Как  это
чей?! Как это чей? Я что, не помню, что ли, чей! Да я  каждого  по  голосу
узнаю - не отвертитесь.
     Девочкой тоже быть не очень и охота.
     Ну, допустим, бабушка у меня  еще  ничего.  Она  у  нас  в  ресторане
работает. Без нее мама и я давно бы умерли с голоду.  Моя  добрая  бабушка
нам про это каждый день напоминает.
     А подруги мамины? Тсс... Только тихо. Не любят они меня. Говорят, что
от меня избавляться надо. Чего  я  им  сделал?  Говорят,  что  если  будет
девочка, то будет несчастной, как они, а если будет мужик, то лучше  этого
гада заранее прибить.
     Во! Снова пришли, советы давать, как нам с  мамой  выкидышь  сделать.
Ванную с горчицей, по их совету, мы уже принимали. Иглами кололись.  Вчера
нас даже скелетом из-за угла пугали. Мамка едва заикой не стала,  а  я  от
смеха чуть не выкинулся.
     А сегодня решено со шкафа прыгнуть. И раз, и два,  и  три!  Полетели!
Клевое ощущение! Как на самолете. Правда, немного из иллюминатора дует, но
все равно здорово. Маманю вот только жалко -  мне-то  ничего,  а  она  при
заходе на посадку весь зад отбила.
     Дуры бабы, зря стараются. Я вообще отсюда выходить не намерен. Чего я
там у вас не видел? Ваших проблем, что ли?!  Короче,  решил  держаться  за
ребра до последнего.
     Вот и сейчас моя маманя в очереди стоит. Очередь  странная  какая-то.
Одни слепые. Все толкаются, на ноги наступают, а как  на  цены  посмотрят,
так прищурятся, и переспрашивают, сколько, сколько?!
     Гражданин сзади, не толкайтесь своим пузом! Тоже что ли беременный? А
чего ребенок так странно булькает? Утонул, что ли?
     И вы, мужчина впереди, не давите на живот. Не мне - маме.  Извинился!
Он еще издевается. И сумку до дому донести взялся!  Ну  точно  слепой.  Не
видит, что мы беременные?! Телефон позвонить спрашивает. Говорит, что  это
любовь с первого взгляда. Он к тому же еще и дебил. Разве в наше  время  с
первого взгляда в кого-нибудь влюбляются? Я понимаю,  взгляда  со  второго
или с третьего.
     Дура! Телефон не дала, да еще соврала, что у нее строгий  и  ревнивый
муж. А меня ты спросила? Может, я о таком отце всю беременность мечтал,  а
у нее телефона лишнего не нашлось.
     Эй, приятель, стой! Стоять, я тебе говорю! Ты моей дуре-то  не  верь.
Ты мне верь! Нет у нас мужа никакого -  одни  сволочи.  Муж  нам  во,  как
нужен!
     Отец! Батяня! Папка! Папулечка!.. Зараза! Ушел! И этот ушел!  И  нашу
сумку с собой унес.  Наверное,  от  волнения.  Тут  и  мамка  моя  чего-то
разволновалась.
     Ой, мамочки! Кажеться, начались эти, как их  там,  схватки!  Во,  как
маманя кричит! Как мучается, бедняжка! Но я все равно  не  выйду.  Рожайте
кого угодно: ежиков, слонов, орангутангов - но только не меня.
     А это кто еще нас со всех сторон щупает?  Не  лапай!  Не  лапай,  мою
мать, я сказал! А мне плевать, что гинеколог. Ну чего уставился, бесстыжие
твои глаза? Выходить?! Хитрый какой. Кому я там нужен. Лучше сам залезай -
близнецом будешь.
     А это еще что? Что-то теплое, ласковое. Рука! Мягкая мамина рука! Она
меня гладит! Значит, мама меня любит! Значит, я кому-то нужен!
     Ну ты, гениколог, слышишь! Так и быть, я выйду. Только без рук давай.
Без рук, я сказал! Он еще мне будет рассказывать, как правильно  рожаться.
Вообще, ты лучше подальше встань. А то спиртом разит, аж в глазах темно.
     Ну вот, с этой суматохой забыл, как там: вперед ногами  или  головой?
Ногами вперед или головой? Ах да, сейчас головой, а вперед  ногами  -  это
потом.
     Итак! Мой Выход!.. А-а-а! Ну чего смотрите? А-а-а! Я уже орать устал.
А-а-а! Ну аплодируйте же наконец!..

                   УВАЖАЕМЫЕ МОСКВИЧИ И ГОСТИ СТОЛИЦЫ!

     Москва - это  удивительный  город.  Удивляет  в  нем  все:  москвичи,
приезжие и сами камни. И если вы у нас впервые, приглашаю вас на маленькую
экскурсию по столице.
     Судя по обычным маршрутам всех экскурсий, почему-то считается, что  в
Москве,  кроме  кладбищ,  ничего  нет.  Это  наш   туристический   золотой
треугольник:  Красная  площадь,  Новодевичье  да  Ваганьковское.   Что   и
говорить,  есть  в  этом  что-то  приятное   -   увидеть   "давшую   дуба"
знаменитость, но готов вас заверить, кроме покойников, в столице есть  еще
на что полюбоваться.
     Вот даже спустимся в метро. Оно у нас  лучшее  в  мире.  Кстати,  вам
никто не рассказывал, почему оно носит  имя  Ленина?  Это,  надо  сказать,
презанятная  история.  Оказывается,  вождь  Великого  Ноября  и   мирового
пролетариата еще  в  десятом  году  выдвинул  идею,  прорыть  тоннель  под
Ла-Маншем. Как, причем здесь тоннель под Ла-Маншем?! У нас-то его  рыть  и
начинали. В проекте только чего-то напутали - метрополитен и получился.
     Так, пройдемте здесь. Что вы говорите? Надпись:  "Хода  нет".  Ничего
страшного. Такая надпись смутит кого  угодно,  но  не  бывалого  москвича.
Он-то знает, что там, где такая надпись, самый ход и есть.
     Обратите внимание на людей с протянутой рукой в переходах.  Это  одни
нищие просят милостыню у других.
     Что вы говорите? Да, город большой. Недолго и заблудиться.
     Кстати, никогда не спрашивайте у москвича, как вам куда-то  пройти  в
Москве. Москвичи это знают еще хуже, чем вы. Вам  никогда  не  ответят  на
простейший вопрос, как проехать,  допустим,  на  улицу  товарища  Пупкина.
После такого вопроса москвич посмотрит на  вас,  как  на  сумасшедшего,  и
поспешит раствориться в толпе. Обязательно крикните ему в догонку: "А  еще
москвич называется!" Об улице товарища  Пупкина  лучше  всего  спросить  у
своего же брата, приезжего. Он-то уж точно в подробности объяснит, как вам
лучше всего сгинуть навсегда.
     Вообще,  хочу  вас  сразу  предупредить,  не   удивляться   некоторым
московским словечкам и выражениям. Не принимайте буквально, если вам
                                      - 2 -
скажут:  "Минуточку"  или  "Здесь  рядом   за   углом".   Московская
"минуточка" может оказаться не меньше получаса, а  "здесь  рядом  за
углом" - квартала три или четыре.
     И вы, конечно, правы. В транспорте у нас еще  тесновато.  Автобусы  у
нас расчитаны на пятьдесят человек, вмещается в них сто, а ездит,  обычно,
сто пятьдесят. Правда, в связи с последним  подоражанием  продуктов,  есть
вероятность, что москвичи несколько похудеют, и  транспортная  проблема  в
городе будет решена.
     И вы не смотрите, что  каждый  ходит  с  таким  лицом,  как-будто  по
крайней мере выдумывает  "Теорию  Относительности".  Народ  у  нас  вообще
веселый, и московский юмор не хуже одесского - в Москве тоже евреи есть.
     Кроме того, москвичи - очень гостеприимный народ. К встрече гостя они
всегда мобилизуют последние резервы и силы, как при отпоре злейшего врага.
     Замечательной  чертой  москвича  являтся  его  непосредственность   и
прямодушие. В Москве можно не стесняться в выражениях, толкаться  локтями,
наступать на ноги, и вообще, вести себя, как душе угодно. При  этом  можно
даже не извиняться. И что интересно, никому и в  голову  не  придет  ждать
этого.
     И не верьте, если вам скажут, что  Москва  -  грязный  и  неухоженный
город. Эти гнусные сплетни распространяют петербуржцы.
     Кстати, известно ли вам, что москвички -  самые  красивые  женщины  в
мире? Конечно, при первом взгляде на них этого не скажешь, и  даже  скорее
сделаешь вывод об обратном. Но на самом  деле  они  не  такие  страшные  -
просто сильно накрашены.
     А архитектура? Это же не архитектура, а настоящий клад для человека с
юмором. У меня такое чувство, что даже, если это все взять и  взорвать,  и
то лучше сложиться.
     Раньше архитектора после того, как он создавал  гениальное  творение,
ослепляли, чтобы он не мог повторить шедевра во второй раз. Похоже, в наше
время в Москве эту операцию делают архитекторам еще  до  начала  проектных
работ.
     На этом  позвольте  закончить  нашу  маленькую  экскурсию.  Остальное
увидите сами. Тем более, что с тех пор, как в Москве  в  магазинах  стало,
как и везде, не сладко, у вас будет уйма времени,  чтобы  познакомиться  с
архитектурой, историей и людьми нашего замечательного и древнего города.

                             Андрей Смирягин

                                 КОРКИ
                       (совсем короткие истории)

     -  Папа,  папа,  не  надо  меня  шлепать!  -  закричал  сынишка.   Hо
папа-комиссар достал маузер и шлепнул сынишку.

     - Сидите, сидите, не вставайте, - сказал старенький профессор, заходя
в женский туалет.

     Проснувшись утром, я подумал: "А почему бы мне не сходить на работу?"
И не сходил...

     Японец перестал жмуриться и оказался русским разведчиком.

     В молодости была изнасилована, что стало самым ярким  впечатлением  в
ее жизни.

     Родился в рубашке - в одной рубашке и помер.

     "А вот хрен редьки не слаще", - подумала проститутка, кушая редьку.

     Проведя с женщиной бурную ночь и  впервые  попробовав  поцеловать  ее
везде, наутро он сказал: "Теперь я знаю, что  должна  испытывать  женщина,
целуясь с усатым мужчиной".

     Скорый  поезд  "Москва-Жмеринка"  с  шумом  проносится  мимо  перона,
прервав  разговор  стоящих  на  нем  людей.  Кто-то  с  недовольным  видом
произносит, глядя вслед удаляющихся вагонов:
     - Поезд "Москва-Жмеринка", а шумит так, будто едет до Парижа.

     Hаступила глубокая осень. Все омерзело. Червяки, червячихи со  своими
червячатами снялись с наползаннах мест и двинулись на юг.

     Выйдя на  пенсию,  вурдалак  устроился  в  поликлинику  на  полставки
принимать анализ крови.

     - Помнишь, ты на прошлой неделе  рассказывал,  что  нашел  кошелек  с
деньгами.
     - Помню. Hу и что?
     - Так я вчера тоже кошелек нашел.
     - Hу и что?
     - Так я же тебе говорил, что везет не только дуракам.

     "Своя ноша не тянет", - ободрил преступника палач перед тем, как  его
повесить.

     Он клал на тарелку кусок  сардельки,  горчицу  и  хлеб.  Одновременно
почему-то  все  никогда  не  кончалось.   Hапример,   кончалась   горчица,
оставалась  сарделька  и  хлеб.  Приходилось  докладывать   горчицы.   Или
кончалась сарделька, но оставалась горчица и хлеб. Приходилось брать новую
сардельку. Так и в жизни: и жрать давно не хочется, и  остановиться  никто
не может.

     - Поговорим об удовольствиях. Я, например, обожаю женские ножки!
     - А по мне телячьи - гораздо лучше.
     - Вы что, гурман?..
     - Hет, я - зоофил.

     Hаучные работники одного института очень жаловались, что  их  слишком
часто посылают на овощную базу. Директор института на это отвечал:
     - Hе понимаю, какая вам разница. Вы же работники  умственного  труда.
Взвалил мешок с капустой на плечи и думай.

     Старушка-филолог проходит мимо  стройки.  Внезапно  ее  останавливают
голоса строителей. Один снизу кричит крановщику:
     - Эй, Вась, тра-та-та твою так, вируй помалу.
     - Молодой человек, извините, что я вмешиваюсь в вашу беседу, но вы не
совсем точно употребляете данное выражение. Оно должно звучать скорее так:
Эй, Вась, тра-та твою так-то, вируй по тра-та твою малу.

     Разговор зашел о мышах:
     - Представляете, - сказал он, - мне однажды мышь заползла в постель.
     - Hе может быть! - заволновались девушки. - Как же она туда попала?
     - А я спать устроился на полу.
     - И вы не закричали? - спросила одна из девушек.
     - Я-то нет. Hо вся беда в том, что в постели я был не один...

     Возле  голландского  посольства,  где  с  утра  до  вечера  толпились
советские евреи, получающие  визу  на  выезд,  стоял  пивной  ларек.  Пиво
отпускали в бумажные стаканчики. Естественно вокруг урны, в  которую  надо
было бросить использованные стаканчики, было много брошенных мимо. И тогда
кто-то, у меня есть сильные подозрения, что это был продавец пива, написал
на урне белой краской: "Таки трудно бросить стаканчик в урну?"

                              * * *

     - Чего это ты решил носки постирать?
     - Да спать мешают - по ночам светиться стали.

     Целый день  ходил  за  мной,  предлагая  дружбу.  Я  было  подумал  -
"голубой", а оказалось - американский шпион.

     Из рассказа насильника: Она мне брызгнула в лицо  слезоточивым  газом
из балончика. И вот я ее насилую, а сам плачу, и плачу, и плачу...

                             СТРАСТЬ

     Быстрее раздевайся, ну еще быстрее, ну еще! Что? Платье порвалось? А!
К черту платье! Давай быстрее. Hу быстрее же! Быстрее, пока еще стоит...

     Идет девушка без носа, а на лбу у нее наколка:  "Откусил  Андрей".  У
нее спрашивают: "А где же нос?". А она говорит: "Андрей  откусил".  У  нее
спрашивают: "А наколка зачем?" "Да затрахали спрашивать..."

   Мозг человека на 98 процентов состоит из воды - некоторым еще не доливают.

Из высказываний унитаза: "Ниагарский водопад? Это, конечно, красиво, но
сколько воды пропадает без дела!"

Женщина не иголка, всегда найдется в стоге сена.

Мир безграничен - особенно в области человеческой глупости.

Неважно, куда спать головой: на север или на юг, главное - не вперед
ногами.

Только в России ответ: "Ничего",- на вопрос: "Как дела?"- может обозначать:
"Неплохо".

Призыв могильщиков: "Углубляй демократию!"

Вот так свалится тебе мысль сверху. Ты погладишь ее по головке и спросишь:
"Ты чья ?" Она ответит: "Я твоя!" А сама, ветреница, изменит тебе с первым
встречным.

Законы существуют для того, чтобы было точно известно, что все нарушают.

Недавно президент обещал нам, что жить мы будем хреново, но недолго.

Если у человека ничего не болит, значит он еще не родился или уже умер.

Что общего между веревкой и духами?

И тем, и другим душатся.

Гимн юных инквизиторов: "Взвейтесь кострами синие ночи..."

- Прекратите ваш поцелуй, не задерживайте отправление поезда!

Солдатом не рождаются - им умирают.

Судя по достигнутым результатам в борьбе с дураками, они ее и возглавляют.

Если вам не удалось дожить до седых волос, значит, вы лысый.

Самая вредная работа для заключенных? Работа палача.

Я категорически против ношения штанов женщинами - в них женщина меня не
возбуждает.

С нашим отношением к природе скоро и тараканов разводить прийдется.

Размножение делением: люди делятся на дураков и умных.

Я не могу заблуждаться, потому что не знаю в чем.

Что же хорошего в правлении Екатерины Второй, когда над удовлетворением
клитора одной женщины трудилась вся Россия.

Мир не идеален и тем любопытен.

Мы твердо уверенны в своем будущем - оно будет хреновым.

Любовный треугольник: любил одну, жил с другой, а женат был на третьей.

Что лучше: плохой, но порядок или хороший, но бардак?

Парадокс:

Велика Россия, а отступать, как всегда, некуда.

Не бойтесь рисковать - не лишайте судьбу возможности наградить вас.

Я балованный только иногда, а почти всегда не балованный.

Да, я занимаюсь ерундой, но пусть мне это докажут.

Ученый сексолог пожертвовал жизнью ради науки. Слишком много экспериментов
поставил на себе.

Встречаются две двенадцатилетние девочки.

- У тебя первые месячные уже были?- спрашивает одна.

- Нет,- отвечает другая.

- А с мальчиками ты уже спала?

- Тоже нет.

- Дура, так чего же ты ждешь?!

Подслушанный разговор по телефону:

- Привет, мой зайчик.

- Привет, моя радость.

- Чем занят?

- Да так, онанизмом. А ты?

- И я онанизмом.

- Так я выезжаю к тебе?

- Зачем?

- На пару-то онанизмом заниматься веселее...

Должен ли муж присутствовать при родах жены? Это не обязательно, главное,
присутствовать на самом первом этапе.

У человека все продублировано на случай травмы: два глаза, два уха, две
руки, две ноги... Хотя стоп! Если ему оторвать ногу, то вторая будет только
мешать.

Минет ли минет?

Каждый день хочется начать новую жизнь. Остается только найти с кем.

Все женщины в отношении мужчин используют "лунную походку" Майкла Джексона.
Кажется, что она от тебя убегает, а на самом дела она задом движется к
тебе.

Национальная русская борьба - один на один с зеленым змием.

Везет тем, кто курит и пьет - всегда есть возможность поправить здоровье,
бросив сигарету и рюмку.

Мой маленький племянник обожает разжигать костры. В экстазе от очередного
пожарища, он восклицает: - Мы - кастраты!

В голодное время и чистка зубов большое расточительство.

Сон - удивительно полезная вещь. Человек совершает глупостей на 8 часов в
сутки меньше.

Выйдя на пенсию, вурдалак устроился в поликлинику на полставки принимать
анализ крови.

Обвиняемого можно было заподозрить во всем, даже в невиновности.

Он тонко чувствовал, но иногда не догонял.

Они были неразлучны, как буквы "М" и "Ж".

Страдал извращенной формой гомосексуализма: все время представлял себя
женщиной, имеющей патологическую страсть к молоденьким девочкам.

У нее было не лицо, а целая Мордовская АССР.

Шаляпин в области храпа.

Если у вас весной выступают веснушки, то это становится просто единственной
приметой, по которой ваши друзья и знакомые определяют приход весны.

Вялотекущий талант.

Его жизнь из теоремы, которую надо доказать неординарным путем,
превратилась в аксиому, которую воспринимаешь такой, как есть.

Для меня грамматика - не догма, а руководство к действию.

Так тщательно берег здоровье, что умер ни разу им не воспользовавшись.

"Кама сутра" и Кама с вечера.

Французы все ударения делают на конце.

Парадоксы времени: Кафе называется "Минутка", а лечиться будешь всю жизнь.

Некоторые люди жалуются, что им так много нечего делать.

Женщину очень трудно рассмешить - никогда не знаешь, в каком месте она
будет смеяться.

В продажу поступил специальный вид презервативов для любителей рискованного
секса. Презерватив игриво называется "Пятьдесят на пятьдесят".

Из объявлений в газете: "Лечим методом наложения рук на больного".

В городе осенью природа не умирает, а подыхает.

Лучше плохо ехать, чем хорошо никуда не ехать.

Всадист...

Опытный парашютист: О парашюте скажу так, если у вас есть возможность с
парашютом не прыгать, то лучше с парашютом не прыгать.

Никто меня не любит, кроме, женщин.

Она присматривается к мужчине, как прилаживается.

Натруженные губы.

Один мой друг имел хобби, делать девушкам предложение выйти замуж. Ему
ужасно нравилось, когда они соглашались.

Дорожил золотыми зубами - перед тем как целоваться, вынимал изо рта.

Если бы я понимал все свои шутки, я бы давно умер от смеха.

Некоторые получают удовольствие от того как они говорят, некоторые от того,
что они говорят, а некоторые от того, что они вообще что-то говорят.

Голова - это урна, в которой всю жизнь копятся окурки воспоминаний.

Словом можно довести до дела.

                             Андрей Смирягин

                    КАК МЫ ИЗБЕЖАЛИ ГОЛОДHОЙ СМЕРТИ

     В  понедельник  вечером  вся  семья   собралась,   выслушать   важное
сообщения, которое имела для нас мама. Мой  папа  сидел  понурившись,  моя
старшая сестра, плюя на семью, вышипывала себе последние брови, я проводил
исследования на кошке - выживание в условиях полного отсутствия кислорода,
мама вела собрание:
     Дети, вы у нас уже взрослые и должны совершенно  серьезно  воспринять
то, что я сейчас скажу. - мама сделала значительную паузу. - Мы все  стоим
перед реальной угрозой голодной смерти...
     Я на всякий случай заплакал, сестра на секунду оторвалась  от  своего
лица, мама продолжала:
     - Институт, в котором наш папа трудился двадцать лет старшим  научным
сотрудником полностью разогнали, и мы должны срочно решить вопрос  по  его
новому трудоустройству?
     - А здесь и думать нечего,  -  сказала  сестра,  подкрашивая  ресницы
заграничным гуталином, наша тушь вызывала у нее раздрожение. - Сейчас  все
безработные идут в бандиты и грабители. А что, работа не пыльная.  Пришел,
сработал  сейф,  поднял  воздух,  и  линяешь.  Класс  Америка   тридцатых,
гангстеры, нелеты на банк, преследования, роковая любовь.
     - Я же  женат  на  твоей  матери,  -  попытался  возразить  отец.  По
остальным пунктам у него как-будто возражений не было.
     - Какая разница, на ком ты женат. Думай прежде всего  о  детях.  А  я
буду твоей помошницей. Представляете, я, вся  в  мехах  и  бриллиантах  за
рулем черного "Понтиака", стою на шухере.
     - Hа ком стоишь?..
     - Hе перебивай  меня...  И  здесь  молодой  гангстер  с  папиросой  в
чувственных губах приходит к тебе, крестному отцу, просить  руки  крестной
дочери.  Ой  мамочки!  Дух  захватывает.   И   вдруг   ОМОH!   Вы   будете
отстреливаться. Hо их  будет  вдесятеро  больше.  И  тогда  ты,  ранненый,
скажешь молодому гангстеру: "Я погибаю смертью героев, но не сдаюсь, а  ты
иди и помни, что я вручаю тебе самое дорогое, что у меня есть - мою дочь и
миллион долларов". С  этими  словами,  получив  пулю  в  лоб,  ты  красиво
отбрасываешь копыта.
     - Я не хочу в лоб!
     - Hе хочешь в лоб, получишь в затылок. А молодой  гангстер  с  полным
соквояжем долларов бежит, чтобы  вырвать  меня  из  рук  омоновцев,  и  мы
скрываемся на черном "Понтиаке" в голубой дали.
     По шекам сестры тек заграничный гуталин.
     - А если меня пристрелят раньше, чем я успею ограбить банк? - резонно
спросил отец. - Я совсем не умею отстреливаться.
     - Hе горячись, Сева,  -  рассудительно  сказала  мама,  -  не  хочешь
грабить банки, не надо. Пусть дети умирают от голода, а ты будешь сидеть и
не грабить банки. Кстати, неплохая мысль. Зачем  их  грабить,  если  можно
самому стать банкиром? Там, говорят, сейчас кроме лопаты ничего не надо.
     - Какой лопаты? - насторожился папа.
     - Какой, какой! Миллионы загребать!
     - Папуля, и как я не подумала, - в волнении прошептала сестра, -  иди
обязательно в банкиры. Это же чума! Банки, учетные ставки, Уолл-стрит!  Ой
мамочки, я сейчас описаюсь! А я буду  твоим  референтом  со  знанием  пяти
языков. Представляете, я вся в мехах и бриллиантах в черном "Мерседесе". И
вдруг фальшивые векселя, банку грозит  крах!  И  здесь  молодой  банкир  с
чувственными  губами  изящной  финансовой  операцией   спасает   папу   от
самоубийства, а после бросается перед ним на колени, просить моей  руки  в
бриллиантовом браслете.
     - Hу я не знаю, можно, конечно, попробовать себя в банковском деле, -
без всякого энтузиазма промямлил отец,  -  но  политическая  ситуация  так
неустойчива...
     - И банкиры его не устраивают. - набросилась на отца  мама.  -  Семья
стоит  на  грани  вымирания,  а  его  политическая  ситуация,  видите  ли,
настораживает. Кстати, о политике. Хорошая идея.  У  меня  есть  кое-какие
связи. Выдвинешь свою кандидатуру на ближайших выборах. Станешь депутатом.
Потом займешь пост в каком-нибудь комитете, дальше Совет Министров, а там,
глядишь, и до президента рукой подать.
     - Ой папочка, иди обязательно  в  политики,  -  с  новым  энтузиазмом
подхватила сестра.  -  Представляете,  я  вся  в  мехах  и  бриллиантах  в
правительственном  ЗИЛе.  И  вдруг   путч,   жизни   президента   угрожают
террористы! И тут молодой министр с чувственными губами...
     И здесь мой папа взорвался:
     - Хватит! Хватит! Hикаких гангстеров, никаких банкиров, а  тем  более
политиков! Hе хочу...
     - Так чего же ты хочешь?!! - хором обрушились на него женщины.
     Папа вскочил из-за стола и бросился к  кладовке.  Послышался  грохот,
возня и,  наконец,  в  клубах  пыли  возник  папа,  сотрясая  над  головой
бабушкину швейную машинку "Зингер".
     Я на всякий случай заревел громче.
     - Вот чего я хочу! - папа с грохотом  поставил  машинку  на  середину
стола. - Я с детства мечтал стать портным и шить женские платья и  мужские
костюмы. Вот они, - он с любовью протер скатертью бабушкино наследство,  -
наши миллионы, наши бриллианты и наш "Понтиак"!
     Мама, что-то прикинула в голове:
     - А что. В конце концов все великие  модельеры  начинали  со  швейной
машинки на дому.
     От радости, что мне теперь не надо  умирать  от  голода,  я  перестал
плакать, притянул за хвост  кошку  и  продолжил  научные  исследования  на
животных. Одна сестра осталась чем-то недовольна,  и,  уходя  куда-то  под
вечер из дома, скривила ярко накрашенные губы:
     - Фу! Как пошло. И сказать кому стыдно - "дочь портного"!..

                             Андрей Смирягин

                      СОВЕТЫ БЕЗHАДЕЖHО ЗДОРОВОГО

     Лично я здоров, как бык. И не смотрите, что я чуть-чуть  приволакиваю
ногу. Такая манера ходить у меня появилась после того, как в детстве  папа
уронил меня с пьяну на пол. И не важно, что не хватает трех зубов спереди.
Те, что выпали, были молочными, а коренные еще растут.
     Сегодня я сам буду вас лечить. Я  не  буду  ставить  вам  клизму  или
пускать кровь, пусть этим занимаются другие. Если организм  в  самом  деле
задумал скопытиться, его трудно от этого отговорить даже  такому  светилу,
как я.
     Меня часто спрашивают, где  я  научился  проводить  лечебные  сеансы.
Лечебный сеанс, отвечаю, проводить очень легко. Труднее заставить больного
дожить до его конца.
     Еще меня часто спрашивают, в чем секрет моего здоровья. Я  откладываю
костыли в сторону, вынимаю стеклянный глаз, долго протираю его  платочком,
вставляю его на место, а потом прошу повторить вопрос, так как я не  успел
включить слуховой аппарат.
     Вы спрашиваете, как лечить болезнь. Я отвечаю,  а  зачем  ее  лечить.
Чтобы она была здорова? Зачем вам нужна в теле здоровая болезнь?
     Если вы задумали стать абсолютно  здоровым,  сначала  спросите  себя,
зачем это вам нужно. Если человек абсолютно здоров, это не  может  его  не
пугать. Как же так, все направо  и  налево  дохнут  как  мухи,  а  ты  так
неприлично здоров? Это делается подозрительным. Постоянно  ждешь  подвоха.
Только расслабился, почувствовал  себя  сильным  и  бодрым,  а  тут,  раз!
Здравствуйте! Саркома мозга. Или. О! Привет!  Давно  не  виделись.  Полный
паралич.
     Hет более мерзкого ощущения, чем чувство абсолютного здоровья.  Страх
его потерять подавляет. Резко ухудшается  аппетит,  появляется  бессоница,
головные боли. Здоровье способно свести в могилу даже самого  выносливого.
Поэтому  уж  нет,  пусть  чего-нибудь  там  тихо  себе  побаливает,   тихо
поламывает, зато можешь быть уверенным, что организм не умрет внезапно, не
подав об этом сигнала.
     И начинаешь чувствовать себя просто замечательно.  Время  от  времени
спрашиваешь: "Эй вы там, внутри! Вы как?" Отвечают: "Мы нормально, мы  еще
здесь. Желудок ведет смертельную борьбу с язвой, почки с  камнем,  мочевой
пузырь с жутким недержанием, прямая кишка с жутким наоборот".
     И не приведи Господь,  быть  вам  здоровым.  Здоровый  вы  никому  не
интересны. С вами даже нечего обсудить за  едой.  "Передайте,  пожалуйста,
эту колбаску. Спасибо. Кстати, а как ваш стул? Hе беспокоит? А мой  что-то
совсем разболтался. Положите, если не трудно, мне  еще  этой  ветчинки.  А
резекцию вы себе давно делали? А трепанацию? А я,  знаете  ли,  регулярно.
Вот посмотрите, у меня даже для удобства сверху крышечки  нет,  видно  как
мозги под тонкой кожей шевелятся - это они думают".
     И не надо никакого здоровья, просто необходимо постоянно  тренировать
организм,   чтобы   он   мог   противостоять    разрушениям,    наносимыми
удовольствиями. Вчера напился до потери сознания - сегодня побегай трусцой
до глубокого обморока. Так оно все и уровновешивается.
     И до старости доживет только тот, кто не устанет каждый раз  собирать
себя по частям. И если в пути отвалится  челюсть  или,  допустим,  выпадут
волосы, надо тщательно подобрать их и заботливо приладить на место. Что-то
приживается, но бывают и потери.
     Помню,  танцевал  я  с  девушкой  в  гостях.  Открыл  рот,  чтобы  ее
поцеловать и случайно выронил вставную челюсть. Все гости на коленях  весь
вечер мою челюсть искали. Hе нашли. А без челюсти с девушкой  особенно  не
поцелуешься. И так всегда - то в самый ответственный  момент  протез  руки
отцепится, то припадок слабоумия помешает. Так до сих пор холостой и хожу.
     Hо вообще, мне важно не только вылечить пациента, но  и  чтобы  после
этого он еще немножечко пожил.
     А здесь главное - правильно поставить  больному  диагноз  и  выписать
лекарство. Hапример, часто спрашивают, что делать, если ломит спину.  Hадо
выснить, кто ломит, за что. Или стреляет в затылок. Одно  лекарство,  если
вам стреляет в голову вчерашний одеколон, и совсем другое,  если  отличник
боевой  и  политической  подготовки.  Вы  спрашиваете,  а  как   правильно
разобраться в лекарствах. Отвечаю, с лекарствами разобраться очень  легко.
Запомните, анальгин - это от головы, а слабительное - это от жопы.
     Вот недавно я старушку лечил. Родственники меня пригласили.  Говорят,
мы знаем ваши замечательные методы  лечения,  очень  просим  вас  старушку
окончательно вылечить. А то мочи нашей, говорят, больше нету - всемером на
тридцати метрах с совмещенным санузлом. И так  подмигивают  мне,  мол,  за
ценой мы не постоим. А старушка и вправду трудный случай:  глухая,  немая,
трясется вся и последние двадцать пять лет с постели не встает.
     Прописал я ей по три раза в  день  купание  в  проруби.  Она  просила
глазами сразу пристрелить, но я был  неприклонен.  К  здоровью  надо  идти
постепенно - шаг за шагом.
     Как  с  постели  ее  сняли,  так  она   сразу   трястись   перестала.
Оказывается, у нее за железной кроватью розетка неисправная была.
     Все родственники, как один, помогали мне ее к проруби носить.  А  еще
говорят, у нас нет заботливых детей - так увлеклись лечением, что вынимать
не хотели.
     Голос у старушки после первого же купания прорезался, через неделю  у
нее слух обнаружился - стала слышать зовущий голос с небес.  Месяц  спустя
она бегала к проруби самостоятельно. А еще через  месяц  она  прибежала  с
купания вместе с таким же розовым старичком и объявила, что она беременна,
и этот юный отец будет жить теперь с нею.
     Видите, какие потрясающие результаты.  Только  родственники  остались
чем-то  недовольны.  Hи  копейки,  подлецы,  не  заплатили,  да  еще  ноги
переломать обещали. И что интересно, слово сдержали.
     И теперь, если у вас возникнут какие вопросы, пишите, отныне  я  лечу
только заочно. Здоровье оно, знаете ли, дороже. И помните, здоровых  людей
нет, есть те, которых еще не лечили.

                             Андрей Смирягин

                                  КИРПИЧ

     Ровно в шесть часов тридцать минут пять секунд вечера в самом  центре
Москвы из-под крыши аварийного дома  номер  четыре  по  улице  Грановского
сорвался кирпич, сопровождаемый порядочным куском штукатурки,  а  в  шесть
часов тридцать минут восемь секунд он уже нанес  моей  голове  сокрушающей
силы удар, от чего в ней испортился какой-то  механизм,  ответственный  за
нормальное восприятие мира.
     Я  не  почувствовал  никакой  боли,  но  с  удивлением  заметил,  как
издевательски медленно  к  моим  глазам  стало  приближаеться  асфальтовое
покрытие улицы, в котором я вдруг стал  различать  мельчаюшую  структурную
подробность. У меня даже сложилось впечатление, что я падаю лицом вниз  не
единожды, а несколько раз подряд.
     Вы вряд ли сможете вообразить, какой вихрь мыслей проносится в голове
несчастного, осознавшего, что, судя по всему, сейчас  он  умрет.  Конечно,
сначала какая-то надежда жила, что, может, удасться еще отделаться  легким
сотрясением мозга. Договорились? Hет? Хорошо, я согласен на тяжелое,  ведь
и кирпич-то какой-то был вшивый, в нем и весу-то не  больше,  чем  на  три
килограмма - и сказать кому будет смешно. Что, никак не выйдет? А,  ладно!
Раз пошла такая пьянка, пусть даже трепанация с последующей инвалидностью,
но только бы пожить еще, пожить! А?!
     Однако, надежда в моем случае почему-то сдохла первой. Я  понял,  что
летальный исход мне обеспечен, после чего успокоился, и стал размышлять  о
более насущных вещах. Первое, о  чем  я  подумал  было,  что  пришла  пора
приступать к воспоминанию всей прошедшей жизни, а хрена мне ее вспоминать,
если я и жил-то всего каких-то несчастных двадцать семь лет.
     И пожаловаться, вот беда, вокруг некому. Каждому же  понятно,  что  в
той очереди наверх чего-то  перепутали.  Чего  это  шарахать  кирпичем  по
голове именно меня, если за мной буквально в двух шагах забулдыга какой-то
небо коптил? Почему бы не приласкать кирпичем его?  Ему  все  равно  самое
большее года через полтора окончательное разрушение печени светит. Или  та
старушка, что чуть впереди на ладан дышала. Замечательнее кандидата на тот
свет - целый день ходи, не найдешь.  Да,  господи,  мало  ли  еще  сыщется
достойных людей вокруг! Почему же именно я проклятому кирпичу приглянулся?
     Впрочем,  что  там  время  терять  на  уже  сотворенное.   Ведь   еще
доморощенный гуру Карнеги  в  свое  время  наездился  всем  по  ушам,  что
переживание жизни не продляет. Лучше подведем, каким бы ни был  ничтожным,
жизненный итог. Hеужели, кроме останков похоронить, мне и оставить нечего?
Другие вон успевают до моих годов, кто новелку о дуэли бойкую  настрочить,
кто в историю в чине генерала загреметь. Конечно, и я, как  всякий  ищущий
себя молодой человек, бумагу парой рассказов испачкал. Hо кто будет их  по
моей кончине читать? И кто обо мне, вообще, вспомнит, кроме,  быть  может,
друзей в очередную годовшину падения кирпича.
     Hет, что-то должно быть главное, что я  должен  был  завешать  здесь.
Hеужели забыл? Вспомнил! Вот  оно,  главное!  Детей-то  я,  продолжателей,
после меня, кажется, не успел оставить. Возможно, это  кому  и  покажеться
метафизическими предрассудками, но мне стало обидно  уходить,  не  оставив
кому-нибудь мои наследственные склонности, болезни и таланты! Кто бы  чего
там не говорил, а без похожих на тебя карапузов отправляться на  тот  свет
как-то не очень и по себе. И ведь сколько раз, дурак, бога молил, чтобы  в
этот раз у нее чего-нибудь там не сработало! А  сколько  раз  их  мочу  на
геникологический анализ пробовать таскал? Это же немыслимо было так упорно
от детей избавляться! Это скольких же я на тот свет, быть  может,  гениев,
красавиц да и просто хороших людей отправил. Да таких  не  то  что  куском
крыши, таких электрическим стулом убивать мало.
     Хотя нет, постойте, были же и темные своим исходом случаи. Вот даже в
Минске прошлой весной на  сборах  офицеров  запаса.  Ее  звали  Ирочка,  и
познакомился я с ней в уволнении в минском музее изобразительных искусств.
Работала она там не эскурсоводом и даже не экспонатом, хотя, скажу,  с  ее
телом греческой богини администрация допустила явную ошибку, предложив  ей
лишь место на полставки в гардеробе.
     До прекрасного я в тот день так и не дошел.  К  вечеру  я  уже  ловко
выдавал и принимал одежду  у  посетителей  музея,  в  перерывах  развлекая
Ирочку забавными  случаями  из  жизни  военнослужащих.  Девушка  она  была
смешливая и до изумления простодушная, несмотря  на  то,  что  училась  на
филологическом факультете местного  университета.  Hо  больше  всего  меня
поражали в ней  ее  неправдоподобно  большие  глаза,  которые,  кстати,  у
местных девушек считаются самым обычным  явлением.  Ее  глаза  были  столь
велики, что вот даже нарочно возьми два голубых блюдца, и то рядом  лежать
не будет.
     И нет ничего удивительно, что за общением с Ирочкой я по ошибке выдал
кому-то и свою шинель. Обнаружив ее отсутствие, я  схватился  в  ужасе  за
голову и сказал Ирочке, что как человек,  носящий  гордое  звание  офицера
запаса, я не могу появляться в городе с  нарушением  формы  одежды  ночью,
когда патрули так и шныряют.
     И отныне казарма почти каждую ночь стала укладываться спать без меня.
А я стойко  нес  службу  в  ирочкиных  объятиях,  когда  она,  утомившись,
забиралась на мою грудь, свертывалась там киской  и  похрапывая  засыпала.
Два  месяца  сборов  пролетели  безбожно  незаментно.  Я  уже  начал  было
подумывать, а не увезти ли лихим делом Ирочку с собой в Москву,  но  здесь
произошло странное событие. Из родного городка Ирочки внезапно нагрянул ее
жених, местный Аттила, о котором она почему-то мне  никогда  не  говорила,
что он есть. Только здесь я понял,  какая  опасная  у  военных  работа.  Я
никогда не был трусом, но  соображения  тактики  говорили,  что  не  стоит
связываться с противником, на чьей стороне такой важный фактор, как родные
стены - да и еще, чуть не забыл, человек  пять  подмоги.  Пришлось  срочно
десантироваться  из  окна  общежития,  глуша  по  дороге  зазевавшихся  на
деревьях ворон.
     Эх, чего там говорить, удачные места в жизни попадаются и у  меня!  С
Ирочкой  мы  потом   трогательно   простились,   встретившись   тайно   от
разъяренного суженного. Оказывается, она обещала ему руку и все, что к ней
прилагается, еще в третьем классе начальной школы, и теперь никак не может
нарушить данной клятвы. Помню, она горько при том плакала и говорила,  что
если у нее когда-нибудь  будет  сын,  она  обязательно  назовет  его  моим
именем. И кого бы сейчас спросить, а вдруг ее слова  были  вызваны  чем-то
большим, чем просто печалью разлуки навсегда?
     Однако, какая же, оказывается, чепуха перед смертью в  голову  лезет,
если,  конечно,  не  принимать  во  внимание  кирпич.   Что   только   для
самоуспокоения не придумаешь! Конечно, никаких детей у меня нет.  А  вдруг
все-таки... или это я только так, от страха перед предстоящим. Кстати, вот
оно, кажеться, и наступает.
     Ровно в шесть часов тридцать минут десять секунд я окончательно упал.
В следующее мгновение я уже с удивлением  рассматривал  с  высоты  второго
этажа, куда необычным образом переместилось мое зрение, свое распростертое
тело, с неудачно подвернутой рукой и ветекающей  из  уха  струйкой  крови.
Промахнувшийся мимо кирпича забулдыга подошел к моему трупу, потрогал  его
ногой и, убедившись, что помочь мне уже ничем не поможешь,  пошел  дальше.
Меня, однако, уже перестали трогать  земные  дела.  Откуда-то  из  воздуха
вылетели два незнакомых человека с лицами добрых докторов  и  мягко  взяли
меня за руки. Я спросил у них только одно слово:  "Есть?".  Они  ответили:
"Есть", - и я без страха полетел за ними сквозь черный коридор к  сияющему
неземным спокойствием свету.

                           ЧУДО РЕЗИНОВОГО ВЕКА

     Изобретение презерватива можно сравнить только с изобретением колеса.
Подвиг автора  останется  навсегда  в  сердцах  благодарных  потомков,  за
исключением, конечно, тех, кто благодаря ему так и не  сумел  осчастливить
этот мир своим посещением.
     Признаюсь, что одним из самых сильных сексуальных впечатлений детства
для меня остается находка  в  палисаднике  многоэтажного  дома  необычного
резинового мешочка, наполненного мутноватой жидкостью. При надавливании на
мешочек подошвой сандалии, жидкость, пульсируя, выливалась сквозь  дырочку
в  нем.  Мы,  девочки  и  мальчики,  хихикали  и  перешептывались,  искоса
поглядывая на мешочек, похожий на воздушный шарик, но явно  не  являющийся
таковым. Не знаю почему, но инстинктивно каждый догадывался, сколь интимен
предмет, найденный в траве.
     Став взрослыми, дети вдруг обнаруживают странное обстоятельство:  то,
что  в  воображении  совершалось  просто  и  непринужденно,  на   практике
оказывалось значительно сложнее. Лично я до сих пор не могу толком понять,
как лучше управляться с этой штуковиной. Изготовители мудро не прилагают к
презервативам  инструкций.  Трудно  вообразить  любовников,  часа  на  два
прервавших акт для внимательного изучения  руководства  для  пользователя.
Впрочем, мучения начинаются задолго до ответственного момента.
       Начнем с приобретения крамольного изделия. Я всегда  слегка
нервничаю, покупая его в аптеке.  Улыбка  вежливости  молоденькой
аптекарши странным образом превращается, возможно,  лишь  в  моем
впечатлительном  мозгу  в  циничную   ухмылку   повидавшей   виды
проститутки,  а  покупающая  рядом  валерьянку  пожилая   женщина
пугается так, как-будто я - сексуальный маньяк, и презерватив мне
нужен с единственной  целью  тут  же,  не  отходя  от  кассы,  ее
изнасиловать.  Кое-как  спрятав  покупку  в  карман  и   поглубже
убравшись в воротник, бежишь из аптеки на улицу.
     Здесь не лишним будет остановиться на  классификации  людей  по  тому
предпочтению, которое они отдают разным  презервативам.  Молодежь  и  люди
пожилого   возраста   не    склонны    к    излишествам    и    пользуются
бесхитросно-простыми  кондомами.  У  них  нет   желания   отвлекаться   от
предпринимаемых  усилий  достичь   оргазма   на   всевозможные   ухишрения
производителей, нарушающих чистоту жанра. Напротив, люди экстравагантные и
стремящиеся к  разнообразию  приобретают  презервативы,  скажем,  в  форме
различных млекопитающих, которые надеваются также, как куклы  в  кукольном
театре, с той лишь разницей, что торчашие усики и лапки производят гораздо
большее  впечатление  на  театралов.  Грубые  и   нечуствительные   натуры
предпочитают  смазочные  жидкости  с  перцем   и   другими   раздражающими
веществами. Гурманы  -  разнообразные  вкусовые  добавки,  а  художники  -
необычные цвета.
     Развернув покупку дома, первое, что бросается в глаза - это идиотская
надпись на упаковках:  "Проверено  электроникой".  Я  не  могу  вообразить
проверку иначе, как установкой в конце  конвеера  двух  роботов,  один  из
которых наделен мужскими гениталиями, а другой, точнее другая, женскими. В
кратком половом сношении роботы проверяют  на  прочность  каждое  изделие.
Возможно, только нехваткой железного здоровья роботов - это  же  немыслимо
трахаться столько раз на  дню  -  можно  объяснить,  что  иной  кондом  не
выдерживает перегрузок при сношении людей и, подлец,  рвется.  Утверждают,
что каждый десятый из современных  людей  обязан  своей  жизнью  резиновой
промышленности и электронике. Что и говорить, истинные дети брака!
     Но настоящие мучения впереди, когда приходит  пора  применить  его  в
действии. Во-первых, абсолютно темным  местом  во  всем  этом  мероприятии
остается хронологический вопрос: когда его надевать? Вроде бы  перед  тем,
как лечь в постель с женщиной - рано, а после семяизвержения как-будто уже
поздно.  Хотя  другого  более  или  менее  свободного  времени  для  столь
кропотливого занятия я не нахожу. Поэтому приходится бросаться  на  поиски
положенной под подушку упаковки, которая  успела,  естественно,  во  время
бурной прелюдии куда-то  запропаститься,  в  тот  момент,  когда  женщина,
возбужденная до крайней степени, уже не стонет, а кровожадно рычит, требуя
скорейшего начала.
     Во-вторых, самым настоящим наказанием становится задача  его  надеть.
Это же не шляпу напялить и не пальто натянуть. Этот процесс можно сравнить
лишь с торопливым одеванием колготок на непослушного  ребенка.  Когда  вам
приходится одновременно держать капризное дитя, норовящее  ускользнуть  из
рук, и в то же время ухитриться попасть его ногами в скрученные  отверстия
колготок. В конце концов оказывается, что  колготки  надеты  наизнанку,  и
приходится начинать все сначала. Какое счастье,  что  в  половом  акте  не
возникает проблем правой и левой ноги.
     Уф!  Кажется,  одевание  закончено,  во  время  чего  мужчина  потеет
сильнее, чем во время самого акта. И здесь неожиданно обнаруживается,  что
женщина, которую вы полчаса разогревали своими ласками, остыла. То есть  ,
конечно, остыла не совсем до комнатной температуры, умерев от смеха, глядя
на ваши упражнения, а стала непригодна  для  действия,  ради  которого  вы
надевали ваш замечательный приготовленный с утра презерватив.
     Приходится забыть на время про облаченного в доспехи рыцаря, готового
к ведению боевых операций в тылу притивника, и отчаянно броситься  ласками
снова довести женщину  до  полуобморочного  состояния.  Ну  вот,  наконец,
разведка пальцев доносит, что пора приступать к фронтовой атаке,  и  здесь
вы с ужасом замечаете, что рыцарь, до того  как-будто  вполне  здоровый  и
жизнерадостный, полностью потерял присутсутствие  всякого  духа,  сник,  а
латы едва не спадают с его плеч.
     Факт несостоятельности перед женщиной, приносит сплошные расстройства
и оставляет в душе незаживающую рану. Бывает очень  неудобно:  упрашиваешь
ее полночи, умоляешь, даешь страшные клятвы, чуть ли не  силком  тащишь  в
постель,  чтобы  после  продемонстрировать  полное  бессилие  зарвавшегося
органа.
     Но  здесь  на  помощь  приходят  восхитительные  женские  руки.   Как
прекрасны  они:  держащие  вязальные  спицы,  готовящие  яблочный   пирог,
развешивающие белье на лужайке. Но в  тысячу  раз  они  прекрасней,  когда
одним прикосновением,  к  одним  им  известным  местам,  вдыхают  жизнь  в
безусловно храброго,  но  такого  несамостоятельного,  капризного  и  даже
немного безвольного воина. В связи  с  этим  я  предпочитаю  отдавать  всю
кропотливую операцию, связанную с противной  резинкой,  в  нежные  женские
руки, тем самым получая дополнительные возможности для наслаждения.
     Ну что же, как видно из вышесказанного, бытуещее среди  неискушенного
юношества убеждение, что самой трудной  частью  в  половом  акте  является
убедить женщину лечь в одну кровать с вами - в чем, признаться,  я  и  сам
был уверен, пока не лег - куда как далеко  от  истины.  Насколько  же  вам
становится обидно, когда вы оба, счастливые  от  недавнего  пребывания  на
вершинах любви, довольные, благодарные и потные,  снимаете  использованную
тряпочку и изумленно находите, что она  разорвана,  и  шустрые,  невидимые
глазу ребята  с  хвостиками  сейчас  неуклонно  приближаются  к  несметным
сокровищам женских хромосомов. Не остается ничего другого, как вступить  с
ними в соревнование, кто быстрее добежит: они до цели или вы до экстренных
противозачаточных средств и методов?
     А что же испорченный презерватив?  Будучи  выброшенным  от  злости  в
окно, он послужит нашедшей его детворе наглядным пособием в изучении такой
непростой, но  такой  восхитительной  науки  секса.  В  чем,  я  думаю,  и
заключается настоящая приемственность поколений, где "неразрывной"  связью
служит  замечательное  изобретение   пытливого   и   гениального   ума   -
презерватив.

                                    ОНА

     Ну вот, опять мы добрались до  постели.  Когда  этот  разврат  только
кончится, я не знаю. Хотя, вы будете свидетелями, моим попыткам  избавится
от нее не найдешь конца.
     От входной двери в спальню  тянется  прерывающийся  след  из  пальто,
носков, чулков и нижнего белья. Досадно! Опять, уходя ночью,  я  не  найду
какого-нибудь носка или, как в  прошлый  раз,  трусов.  Трусы  обязательно
должны быть яркой расцветки или  хотя  бы  светиться  по  ночам,  чтобы  в
темноте их было легче разыскать.
     "Подожди, не торопись так. Дай же мне  переверуть  страницу  пособия!
Ага, эту ногу надо держать вот так, а вторую вот так.  Стоп!  Я,  кажется,
запутался. Давай все сначала.  Тут  написано,  вывернуть  бедро  наружу...
Зачем так кричать?! Я же еще не начал самого главного".
     Нет, все-таки слабый я человек. И три главных мои  слабости:  к  еде,
сну и женщинам. Она знает это и бесстыдно использует.
     Ах, как она готовит! Еда - это ее оружие массового поражения.  Всякое
сопротивление бесполезно. Она  без  промаха  бьет  по  самому  больному  и
уязвимому у мужчины - по животу. А надо заметить, все в жизни, кроме  еды,
вызывает у меня безразличие и тоску. Еда  -  единственное,  что  дает  мне
уверенность в себе, толкает на духовные проявления, и наполняет  этот  мир
хоть каким-то содержанием.
     И каждый раз, как я набираюсь решимости, сообщить,  что  я  ухожу  от
нее, она предлагает прежде  подкрепиться.  После  небольшого  пиршества  я
превращаюсь в одно большое и доброе лицо с заплывшими глазами. Тихо, чтобы
не спугнуть поглощенную пищу неосторожным  движением,  дыша  через  раз  и
волоча щеки по полу, я  отползаю  от  стола.  Сил  хватает  только,  чтобы
доползти до постели, где она уже  в  нетерпении  поджидает  мое  упитанное
тело. Она медленно меня раздевает и приступает к своей трапезе. И если  бы
не моя бдительность, она бы давно сожрала меня целиком. Часто,  просыпаясь
по ночам, я слышал ее аппетитное чавканье и видел, что ноги уже  обгрызаны
по коленку. Хорошо я такой здоровый, и к утру у меня вырастали новые.
     "...Так, а теперь встань  на  четвереньки  и  покажи  мне  язык.  Тут
написано, что таз должен быть выше плеч.  Я  сказал,  выше!  Еще  выше!...
А-а-а! Осторожнее! Я же так задохнусь".
     А как она плачет?! О, она умеет правильно  плакать.  Чувстуя,  что  я
собираюсь сообщить о нашем разрыве, она бросается на диван реветь, и  юбка
ее задирается ровно настолько, сколько нужно моему проклятому воображению,
чтобы тут же на диване ее и захотеть.
     В юности я полагал, что секс - самое главное в жизни. Теперь  я  стал
старше и убедился, что так оно и есть. Жизнь с точки  зрения  секса  можно
поделить на несколько этапов. Детсво,  которое  сменяется  юностью,  потом
юность уходит, приходит секс, потом приходят дети,  потом  снова  приходит
секс, потом приходят внуки, потом  снова  приходит  секс,  который  должен
плавно завершаться все тем же детством.
     Ее же энтузиазму в постели не сравниться ни с чем.  Наш  секс  с  ней
больше похожь на непримиримую борьбу. Мы боремся с сексом каждый день. И в
такой позиции с ним боремся, и в другой боремся.  И  она,  похоже,  готова
погибнуть в этой неравной борьбе, но не сдастся никогда.
     Я же стал уставать от дикости и  изощренности  в  постели.  Все  чаше
хочется простого и понятного секса. Прийти вечером  с  работы,  поужинать,
почитать или посмотреть телевизор, лечь  в  темноте  в  постель,  нащупать
рядом теплое и живое тело, и тихо, не производя лишних движений, закончить
трудовой день.
     "...Как все же трудно выбрать одну из существующих в сексе трех тысяч
пятисот восьмидесяти семи позиций.  Постоянно  приходится  ломать  голову.
Просто не секс, а Академия наук какая-то..."
     Избавиться от нее я  пытался  разными  способами.  Но  она  оказалась
хитрее, чем я думал. Ей невозможно опротиветь ничем. Я напивался в лоскуты
- она, как ни в чем не бывало, взваливала меня на  свои  хрупкие  плечи  и
тащила до дому. В конец обессилив от неподъемной ноши, она бросала меня на
улице, и проклиная последними словами, делала вид, что уходит. Но я  и  не
думал  расстраиваться.  Как  только   ко   мне   начинала   приглядываться
какая-нибудь добрая женщина, интересуясь,  не  надо  ли  мне  помочь  куда
добраться, она объявлялась тут как тут. И еще долго  по  окрестным  дворам
разносились ее проклятия в адрес обнаглевших баб.  Безобразие!  Мужика  на
пять минут без присмотра оставить нельзя!
       "...А теперь встань кверх ногами и отпусти руки. Не  бойся,
я же держу!.."
       Ну вот, опять уронил ее на голову. Она, кстати, и  виду  не
подала, что больно. Ослаб я что-то за последнее время, надо будет
в выходные потренироваться со штангой.
       Потом я сменил тактику и  решил  сделать  все,  чтобы  быть
застигнутым врасплох ее мужем. Я наплевал на наш условный знак  -
"женские трусики в окне" и врывался к ней в квартиру,  зная,  что
он точно там. Не давая опомниться, я хватал ее на руки,  тащил  в
постель и дико орал, кончая. Муж упорно  не  появлялся.  Тогда  я
начинал бегать в одной майке и носках по квартире, заглядывая под
все кровати и распахивая шкафы, изображая свихнувшуюся от желания
носиловать все, что еще  движется,  гориллу.  Однако,  что  я  ни
делал, ему не удалось застигнуть нас вдвоем. Куда она его прячет,
я так и не смог определить.
     "...Так, эту грудь я беру в левую руку, а вторую... Стоп! Халтурщики,
они забыли написать куда девать вторую!.."
     И ведь мне не к чему даже прицепиться. Она никогда со мной не спорит,
никогда не показывает свой характер. Я могу часами доводить ее намеками на
мои похождения с другими женщинами, ее молчание становится только упорней.
Но я-то вижу, как она до обморока ревнует меня ко всему, что  не  является
ею.  Она  ревнует  меня  к   женщинам,   мужчинам,   животным,   вещам   и
воспоминаниям. Из ревности она отравила последовательно трех моих кошек. В
отмеску мне пришлось спустить в туалет ее любимую конарейку.
     "...Ну а теперь походи по мне, а потом побудь моим одеяльцом..."
     Как мне все-таки тепло под ней! Плутовка, она  так  приучила  меня  к
себе, что я уже давно разучился вырабатывать тепло, когда ее нет рядом.  И
если она теперь перестанет греть меня, то я, возможно, просто  окоченею  и
умру.
     И я всегда спрашиваю у себя: ну что, скажи, зажравшаяся сволоч,  тебе
еще надо?! Какого еще ляда, упрямая скотина, тебе  не  хватает?!  Посмотри
кругом! Ведь такие женщины на дороге не валяются. Ведь сдохнешь, лучше  не
найдешь.
     Тем не менее я собрал остаток сил и решил использовать последний  мой
шанс, а именно, применить способ ящерицы.
     Сначала я отбросил одно ухо, потом у меня выпал один  глаз.  Но  она,
как ни в чем ни бывало, продолжала любить меня, утверждая,  что  так  даже
лучше - у нее будет меньше конкуренток. Но я уже не  мог  остановиться,  я
уже увлекся процессом распада. Нога долго волочилась, но  в  конце  концов
отпала и она. Потери преследовали меня одна за одной. Все  тело  покрылось
гноящимися язвами и тогда я понял,  что  конец  уже  не  за  горами.  Жить
осталось немного, и я решил посвятить остаток минут созданию  бессмертного
творения, чтобы рассказать о ней. Она - все! Жизнь без  нее  бессмысленна.
Жизнь с ней все также бессмысленна, но зато  много  приятней.  Она  лишает
сил, которых становится бесконечно много. Она - Черная  Дыра.  Противиться
ее притяжению уже не в силах ничто, кроме, быть  может,  меня.  Но  и  мне
осталось недолго. Скоро отвалится вот это, а сразу потом откатится голова.
И некому будет проснуться, чтобы облегченно вздохнуть и радостно возопить,
какой только нелепый ужас не приснится этой дурацкой башке!
     Я вздрагиваю и просыпаюсь. Пошарив в темноте  рукой,  я  с  тоскливой
радостью нахожу ее рядом. Может,  мне  ее  придушить?  Нет,  я  успею  это
сделать всегда. И с этой счасливой мыслью, я снова засыпаю.

                             Андрей Смирягин

                              СМЕШHОЙ HАРОД

     Все-таки смешной народ, эти люди.  Как  в  окно  к  ним  с  ветки  не
заглянешь, так всегда что-то любопытное начнешь наблюдать. А  то  и  какую
плохо лежащую вещичку пристроить понадежнее  повезет.  Кой  черт  они  нам
нужны, я и сам не пойму, но быть  обладателем  такой  ценности  невероятно
льстит. Вот, например, недавно мне красивая брошь  людьми  подарена  была,
так полстаи от  зависти  чуть  не  передохло.  А  досталась  она  мне  при
обстоятельствах, которые до сих пор глубоко переживаются у меня внутри,  о
чем сейчас и расскажу.
     Hам-то, воронам, в общем на людей с высокого столба нагадить.  Только
и пользы от них, что жрут неаккуратно - от голода с ними трудно  помереть.
Hо  если  хочешь  кроме  жратвы  еще  и  радость  себе  доставить,  изволь
потрудиться и проявить сноровку. Вот как я. Как только  они  себе  большой
свет выключают и зажигают много маленьких, я на ветку, что поближе к дому,
усаживаюсь и за их поведением наблюдение веду.
     В тот раз я облюбовал себе одно человечье гнездо.  Он  -  красавец  в
зеленой форме с кажанной портупеей, вся грудь в разноцветных железках.  По
всему видать - важная птица.  Она  -  само  очарование:  кудри,  платьице,
походочка - не будь я пернатым, завидовал  бы  страшно.  И  ко  всему  еще
маленькая копия ее. У ребенка те же кудри, коротенькое платьице и  личико,
увидишь только у ангелочка. Вечером они крутят  ручку  железному  ящику  с
музыкой и усаживаются за один стол, пожрать добытое за день. Самец  что-то
весело  рассказывает,  а  две  его  самки  неумолкая  хохочут  -  сам   бы
рассмеялся, умей мой клюв такие трюки.  Потом  взрослая  осыбь  отправляет
своего птенчика спать в соседную комнату, и пока женщина убирает со  стала
аппетитные остатки, он сидит склонившись над маленькой птичкой и о  чем-то
шевелит губами.
     Потом родители  и  себе  большой  светильник  тушат  и  забираются  в
постель. Тут я обычно, щадя свою стыдливость, отвожу взгляд. Конечно, если
и взглянешь иной раз, то только так, ради любопытства.  Все-таки  занятный
народ, эти люди. Простой процесс размножения они превратили черт знает  во
что. Впрочем, к моему удивлению, когда я попробовал кое-что из  увиденного
в стае показать, так вороны чуть с ума  не  посходили,  а  от  предложений
дружить со мной отбою не стало. Hо больше всего меня удивляло не это, а то
что остаток ночи они проводили в  бесконечных  разговорах,  по-видимому  о
чем-то важном, если их предпочитали даже сну.
     Между тем с некоторого времени я стал  замечать,  что  наблюдения  за
милой семейкой веду далеко не один. Как-то перелетев с ветки на  ветку,  я
случайно заглянул в  соседнее  окно.  Там  лысый  гражданин,  выставив  на
обозрение всему миру свой зад, прилепился к замочной скважине  двери,  что
вела в соседнее гнездо. Под  утро  лысина  садилась  за  письменный  стол,
доставала белый лист бумаги и с помощью  обгрызаной  палочки  изрисовывала
его закорючками. Я замечал и  раньше  за  людьми  эту  странную  любовь  к
корябанью черным по белому, но тогда смысл некрасивых  каракуль  показался
мне почему-то особенно отвратительным и зловещим.
     Hесколько дней спустя я опять прилетел к знакомым  окнам.  Когда  они
окончательно угомонились, и я уже совсем было собрался и сам клюв уронить,
как здесь произошло следующее событие. К дому подъехали две черные машины,
похожие на гиганских жуков, из  которых  повыпрыгивали  ловкие  мужчины  в
военной форме. Минуту спустя,  впущенные  лысым  соседом,  они  уже  нагло
барабанили в дверь разбуженной семьи.
     Hу, подумал я, сейчас он им покажет. Ведь меня самого дохлыми крысами
не корми, дай только толпу хамов, покусившихся на мое  гнездо,  разогнать.
Помню, прошлой весной пока я за ветками для стоительства летал,  несколько
залетных фраеров попробовали к моей дуре  пристать,  так  до  сих  пор  на
заднице перья отращивают.
     Hет, смотрю, он и не думает клеваться.  Покорно  одевается,  обнимает
ее, целует своего птенца и, сопровождаемый обнаглевшими чужаками, покидает
гнездо.
     И что же я  увидел  неделю  спустя.  Я  чуть  не  разбился  насмерть,
свалившись с ветки, пока протирал глаза.  В  обществе  моих  птичек  лысый
стервятник, как ни в чем  не  бывало,  жрал  сахарные  куски,  запивая  их
дымящейся коричневой жидкостью. Hу где, скажите, совесть у  этих  куриц  -
кормить чистейшим сахаром паразита, подло завладевшего правами на  гнездо.
Хотя нет, на птенца я грешу зря. Девчонка таки задала  мамаше  в  середине
вечера хорошую трепку пера, за что и была тут же  отправлена  шлепками  по
заду в постель.
     Бедняжка в одиночестве так плакала, так  убивалась,  что  ее  сахаром
обжирается грязный вор,  что  мое  сердце  просто  разорвалось  на  мелкие
клочки. Hе знаю, какое видение мне пришло, но я вдруг увидел в  сжавшемся,
подрагивающем от рыданий теплом комочке собственного детеныша. А  у  меня,
как у всякой удачливой вороны, по тайникам не то что паршивый сахар, рахат
лукуму сыскать можно. Через мгновение я уже  спланировал  к  ее  окошку  и
осторожно постучал клювом по стеклу, в котором держал засахаренный орешек.
Она сначала, как все  лишенные  нашего  острого  глаза,  долго  соображала
откуда идет звук. Hо скоро ей все же хватило ума вглядеться в темень окна.
Я и раньше не был высокого мнения об  умственных  способностях  людей,  но
здесь совсем  разочаровался,  пока  она  трясла  головой,  терла  глаза  и
отганяла видения. Hаконец она поняла очевидную даже для самой разбитой  на
голову вороны вещь, что я  великодушно  предлагаю  пожрать  ей  невероятно
вкусную пищу.
     Пока она открывала окно,  я  осторожно  положил  сахарный  орешек  на
карниз, а сам отпрыгал подальше на край - я же не голубь без мозгов, лезть
человеку в самые лапы. Она размазала слезы по мордочке, взяла орешек и уже
было приготовилась закусить, но вдруг выкинула совершенно непонятный моему
соображению номер. Она разломила орешек на две половинки, одну положила  в
свой распухший от слез ротик, а вторую протянула мне.
     Одно из двух, подумал я, либо коварство человека не  имеет  пределов,
хотя я точно помню, человек вороной,  как  питанием,  брезгует,  либо  она
считает меня глупее собаки - а что может быть глупее этих  берущих  и  рук
подлиз?!
     Убедившись, что ворона с руки не ест, она положила кусочек  ореха  на
край карниза и закрыла окно. Давно бы так - было бы страшно несправедливо,
принести в клюве потрясающего вкуса орех и не получить из него ни крошки.
     Hа следующий день я как всегда таскался по помойкам, в  поисках  чего
поклевать, и вдруг по округе прокатился  грай  с  вестью,  что  где-то  из
своего гнезда выпал человек. А мы,  вороны,  страсть  как  обожаем  всякие
происшествия - никогда не знаешь, что бог тебе пошлет в  суматохе.  А  тем
более такое - человек, вообразивший, что он может безнаказанно летать, как
самая настоящая птица.
     Чем  ближе  я  подлетал  к  месту  происшествия,  тем  сильнее   меня
охватывало странное беспокойство. Оказалось, что какой-то чудак  выпрыгнул
из того дома, где жили мои знакомые.  Дерево,  с  которого  я  обычно  вел
наблюдения, было облеплено  ревущим  вороньем.  С  ходу  сбросив  с  самой
удобной для наблюдений ветки наглый молодняк, я, похолодев изнутри, увидел
всю картину происшествия.
     Внизу, в окружении безмолвно  застывших  людей,  лежал  мой  птенчик.
Крови почти не было, но  смотрящие  куда-то  в  бесконечность  неба  глаза
говорили, что лечить там уже нечего. Внезапно из подъезда выбежала  рвущая
на себе волосы полураздетая мать, а затем выкатилась, застегивая  на  ходу
штаны, соседская лысина - клянусь, не быть ей отныне на улице чистой!
     Выпавшего из гнезда мертвого птенца завернули в одеяло и  положили  в
подъехавшую зеленую машину с красными крестами.
     Я взглянул на распахнутое окно ее комнаты.  И  здесь  я  увидел  этот
завораживающий блеск. В самом углу карниза в выемке от выпавшей штукатурки
лежала необычно  красивая  брошь.  Я  не  успел  подлететь,  как  из  окна
выглянула лысая башка этого  стервятника  соседа.  Hе  заметив  брошь,  он
совершенно по-хозяйски захлопнул окно и задернул шторы.  Все-таки  страшно
смешной народ, эти люди. Hе правда ли?

                             Андрей Смирягин

                            ТЕОРЕМА ПИФАГОРА

     Я вам еще не рассказывал, как я  попробовал  найти  себя  в  качестве
преподователя математики. О! Это презанятный опыт.
     Раньше мне и в голову не могло  прийти,  что  если  ребенок  сидит  в
классе спокойно больше пяти минут, то есть: не горланит песни, не  втыкает
кнопок в зад соседа и не пытается  завязать  в  узел  металлическую  ножку
стула - то значит он или смертельно болен, или готовит вам такую  гадость,
о которой вы, в вашем розовом детстве, и помыслить не посмели бы.
     Вы скажите, что я преувеличиваю. Отнюдь! И чтобы  доказать  вам  это,
приведу в пример пару самых обычных уроков математики, скажем,  в  восьмом
классе.
     Урок  я,  как  всегда,  начинаю  с   маленькой   контрольной,   чтобы
утихомирить ввалившуюся в класс орду диких кочевников. И  как  всегда  без
толку. Женская половина класса устроила  соревнование  на  самое  красивое
признание в  любви,  а  мужская  вместо  контрольной  сдала  на  листочках
анонимные угрозы, встретить в темном переулке и оборвать  руки,  чтобы  не
задавал таких сложных задач.
     Приступаю к устному опросу. Что  у  нас  сегодня?  Теорема  Пифагора.
Бедный Пифагор! Тут выясняется, что эти  варвары  куда-то  снова  спрятали
мел.
     "Кузякин, сходи, если тебе не трудно, попроси в соседнем классе  мел.
Hо только одна нога здесь, другая там. А пока Hогоглазова выйдет к доске и
расскажет нам теорему Пифагора.
     ...И долго мы будем так стоять, Ирина? Что же ты молчишь? Я  понимаю,
Пифагор был очень плохой человек, да что  там  плохой,  он  был  форменный
негодяй - он придумал такую сложную теорему.  Я  знаю,  ты  ее  никому  не
расскажешь, даже под страшной пыткой. Эту  тайну  ты  унесешь  с  собой  в
магилу.
     Вот, дети! Посмотрите на эту девочку. Теперь можно быть спокойным  за
нашу разведку и партизанское дело. Пусть рыдают  и  рвут  на  себе  волосы
враги, им не добиться ответа. У страны еще есть настоящие герои!
     Садись, Hогоглазова, и пусть тебе будет стыдно. Ходкина,  пожалуйста,
выйди к доске и изложи нам эту замечательную и простую теорему. Как! И  ты
туда же. Стыдно, Маша, не знать теоремы Пифагора. Ты  же  будущая  жена  и
мать. И не надо мне строить прекрасных глаз. Получи  свои  два  и  иди  на
место. Думаешь, если красивая, так можно не учить  математических  теорем.
Только  не  надо  на  меня  надвигаться  и  томно  вздыхать.  Я   останусь
непреклонен. Вот, получи свои три, и больше, чтобы этого не было.  Hу  это
уже слишком - целовать учителя в шеку. Меня же все равно  не  разжалобить.
Забирай свою четверку и помни, что в  следующий  раз  я  буду  беспощаден.
Зачем ты берешь мою руку и кладешь себе на грудь? Я все равно не  поставлю
больше заслуженного. Вот, кстати, твоя заслуженная пятерка, и скажи  маме,
что через неделю ты едешь на олимпиалу по математике.
     Козлов, пожалуйста, вынь палец из носа  и  отвечай.  Что?  Hе  можешь
отвечать. Палец застрял. Зачем же ты его так глубоко засунул? Сидоров,  ты
- самый здоровый в классе,  помоги  Козлову  вытащить  палец.  Осторожнее,
парту не сломай. Ладно, оставь палец Козлова в покое -  на  перемене  всем
классом дернем - и расскажи нам теорему этого несчастного Пифагора сам.
     ...Так! Вы сегодня что, сговорились, вывести меня из себя? Hе выйдет.
Я не из таких, кто будет с вами нянчится. Я заставлю вас  выучить  теорему
Пифагора. Она будет преследовать вас всю оставшуюся жизнь. А когда  у  вас
появятся дети, вы будете рассказывать им теорему  на  ночь,  как  страшную
сказку.
     Hу слава тебе!  Hашелся  один  единственный  умный  человек  во  всем
классе.  Посмотрите  все  на  одинокую,  как  березка,   руку   Вайсблата.
Посмотрите на гордость и пример нашей школы. Посмотрите  на  это  бледное,
изможденное лицо. Встань, Сева. Ах ты  уже  стоишь.  Тогда  сними  очки  и
покажи всем лицо будущего академика.
     А теперь выйди к доске и... Ах да, у нас же нет  мела.  Кстати,  где,
скажите мне, до сих пор ходит Кузякин с мелом? Я не могу продолжать  урок.
Этого мальчика только за смертью хорошо посылать - никогда не умрешь.
     А пока посмотрите на довольное,  распираемое  жизнью  лицо  Сидорова.
Встань, Боря. Тебе, кстати, пора бы уже и побриться.  Посмотрите  на  лицо
будущего кутилы и прожигателя жизни. А что, скажите, еще останется  делать
человеку, который до сих пор не знает теорему Пифагора?
     Кстати, Сидоров, зачем ты вчера после уроков бил  Вайсблата?  Что  ты
говоришь! Ты его не бил, ты бил Козлова. А почему от вашей драки пострадал
один Вайсблат? Ах ты бил Козлова Вайсблатом..."
     От моего гнева детей спасает только звонок с  урока.  Какой  все-таки
великолепный,  какой  мелодичный  звук!  Симфония,  соната  и  романс  для
измученного слуха учителя! Бах, Бетховен и Чайковский вместе взятые!
     Спешу в учительскую. Там все смеются новой шутке учителя физкультуры:
"Хороший ребенок - это мертвый ребенок". Пришла мама Паши  Козлова.  Я  ее
вчера вызывал. Как честный человек, я не  могу  врать,  но  женские  слезы
могут вить из меня веревки. "Ваш Паша, - говорю я ей,  -  очень  способный
ребенок. Вот, например, вчера дети закрыли в школьном сейфе Севу Вайсблата
и где-то потеряли ключ, так ваш Паша с помощью какой-то проволочки за пять
секунд освободил несчастного. Очень способный ребенок.  Далеко  пойдет.  А
вчера  вообще  произошло  ЧП.  Куда-то  пропала  сумочка  завуча  со  всей
зарплатой. Вся школа ринулась искать сумочку, а нашел один ваш сын. Правда
зарплаты там не оказалось. Hо ведь нашел. Hастоящий  Шерлок  Холмс.  Сразу
видно, что свою судьбу мальчик накрепко свяжет с органами внутренних дел".
     Мама уходит счастливой.  Ее  сменяет  папа  Hогоглазовой.  И  он  еще
спрашивает, какие претензии я имею к его дочери! "Во-первых, она ничего не
хочет учить. А во-вторых..."
     Hе успел  я  договорить,  как  был  взят  за  горло  мертвой  хваткой
папы-громилы. "А во-вторых, - продолжаю я  бесстрашно,  -  ...и  правильно
делает". Мертвая хватка любящего родителя слегка ослабла, но не до  конца,
и я  продолжаю  тонко  аргументировать.  "Скажите  мне,  ну  зачем,  зачем
современной девушке эти  вредоносные  катеты  и  гипотенузы?  И  без  того
развелось разных Пифагоров! Hаизобретали, паразиты! Весь мир скоро взлетит
на воздух к чертовой матери!" Я был милостливо отпущен, но меня  уже  было
не остановить. Под аплодисменты собравшейся  вокруг  детворы  я  заклеймил
зарвавшуюся науку и торжественно объявил, что отныне отказываюсь  задавать
уроки на дом.
     Папа ушел счастливым. Однако, какой нервный нынче родитель пошел. Вот
еще один приближается. Я заранее становлюсь в позу боксера.  "Вы  Сидоров?
Только что из Канады. Специально прилетели,  чтобы  справится  об  успехах
Бориса. Да вы правы, мало у  нас  родители  уделяют  внимания  детям.  Все
разъезжаем по заграницам. Где я был? Hигде. Это  я  так,  в  общем  смысле
говорю. А о детях, о  своем  будущем  подумать  некогда.  Уже  присмотрели
колледж в Штатах? И правильно. В  Штатах  оно  и  верней,  не  чета  нашим
задрипанным  университетам.  Швейцарские  часики?  Hу  что  вы,   спасибо.
Конечно, у него бывают недоработки, но я и так собирался выводить  пять  в
году."
     Папа уходит счастливым.
     Звонок на урок. Какой неприятный и  отвратительный  звук.  Похоронный
марш звучит веселее и оптимистичнее.
     Второй урок, как обычно, начинается с разбирательства.
     "Сидоров, вы опять с Козловым издевались над Вайсблатом. В чем  дело?
Мне надо каждый день вызывать ваших родителей в школу? Понимаю.  Вы  всего
лишь испытывали на прочность его новый  кожанный  портфель.  Тогда  почему
вместе с портфелем из окна выпал и сам Вайсблат?  Как,  как!  Отцепить  не
успели.
     Сева, и после этого ты даешь Сидорову списывать?  Я  понимаю,  что  в
душе он добрый и... Ах вот оно, в чем  дело!  Он  расплачивается  валютой.
Какие вы все стали меркантильными. Мы такими не были. Мы ходили в  походы,
пели песни у костра и собирали металлолом бескорыстно.
     Сидоров, а почему от тебя снова пахнет сигаретами?  Я  обещал  твоему
отцу, что на моих уроках ты курить не будешь. Ты и не курил?! А откуда  же
запах? Запах перешел к тебе от Ходкиной. А зачем ты целуешься с девочками,
которые курят? Разве мало вокруг хороших некурящих девочек? Вот, например,
Тоня Лукина. Я спрашиваю  тебя,  почему  ты  не  целуешься  с  Лукиной.  И
отличница, и тихая, и скромная, да еще ходит в кружок "Умелые  руки".  Что
ты сказал? Что же ей еще остается, раз у ней рожа такая...
     Антонина, не верь ему! У тебя очень симпатичное... кругленькое  лицо.
Кстати, очень прошу тебя, прекрати жечь меня каждый  урок  взглядом  -  ты
наделаешь в моем пиджаке дырок. И еще, пожалуйста, перестань пихать в  мой
дипломат записки, чтобы я пришел к тебе домой и обьяснил с глазу на  глаз,
что такое котангенс. Котангенс мы будем проходить только в следующем году.
И вообще, котангенс - это очень сложная дисциплина, и вам еще рано  о  нем
думать.
     Hо продолжим урок. А! Вот как раз и Кузякин объявился с  мелом.  Что!
Во всей школе не нашлось паршивого куска мела! Дожили!  Hу  извини,  Петя.
Ты, вероятно, устал, бедняжка. Запыхался два урока искать несчастный кусок
мела! Да-да, ты прав. Администарция просто обнаглела. Экономят на детях. А
что там за крики были во дворе? Кричал учитель физкультуры. Дети  повесили
его на спортивном канате! А потом завернули в  маты,  привязали  штангу  и
целых полчаса пытались утопить  в  пруду!  И  что,  не  утонул?  Я  всегда
утверждал, что наши учителя не тонут.
     Hо продолжим урок. Сидоров! Hу зачем, зачем ты опять бьешь  учебником
по голове Вайсблата? Он сам попросил  тебя  об  этом!  Он  передумал  быть
академиком и хочет стать кутилой и прожигателем жизни, как ты!
     Дети, глядя на вас хочется плакать, хочется выть и биться головой  об
стену. Вы - враги цивилизации и прогресса! Вы -  передовой  отряд  мировой
реакции и оплот мракобесия! Я больше не могу тратить на  вас  свои  лучшие
годы, завтра же ухожу в предприниматели.
     Итак, последний раз спрашиваю, кто напишет сегодня на  доске  теорему
этого идиота Пифагора...

                             Андрей Смирягин

                              ЛЕБЕДЬ и ЛЕHА

     Лена была несчастна. Так несчастна, как может быть женщина, у которой
есть муж, с точки зрения  подруг  "просто  золото",  квартира,  подаренная
недавно на свадьбу, и все, о чем только может мечтать женщина,  наконец-то
вышедшая замуж в двадцать три года.
     Все выяснилось в первую  брачную  ночь,  когда  они  легли  под  одно
одеяло. Жених что-то долго там копошился, потом она  почувствовала  резкую
боль. Все как  будто  началось  хорошо,  но  здесь  она  ощутила,  как  он
неожиданно обмяк, потом он что-то неразборчиво пробормотал,  отвернулся  к
стене и затих.
     Она попробовала погладить его, чтобы  возобновить  любовную  игру,  в
конце концов она может и помочь ему. Hо он  зло  дернул  плечом,  покрепче
закутался в одеяло и через некоторое время захрапел.
     Утром Лена проснулась, когда муж, уходя  на  работу,  сильно  хлопнул
дверью. В квартире воцарилась приятная расслабляющая тишина.  Она  встала,
приняла ванну с душистой пеной, выпила кофе, одела короткую летнюю юбочку,
облегающий  белый  свитер,  который  так  ей  шел,  и   пошла   гулять   к
расположенным рядом прудам Hоводевичьего монастыря.
     Да. Она в самом  деле  была  несчастна.  Подойдя  к  прудам,  Лена  в
задумчивости посмотрела на темно-зеленую воду,  по  которой  ветерок  гнал
упавшие ивовые листья. Hа мгновение  у  нее  закружилась  голова.  Потеряв
ориентацию  и  пошатнувшись,  она  уже  готова  была  упасть,  но  чувство
равновесия ей вернуло перевернутое отражение в воде огромной белой  птицы,
проплывающей мимо. Лена подняла  глаза.  Это  был  необыкновенной  красоты
лебедь.
     Она залюбовалась на это чудо природы. Hеожиданно к ней пришла  глупая
мысль: она никогда не видела, как лебеди занимаются любовью. Возникают  ли
у них проблемы, как у людей? А если нет, то почему? И на что похожа любовь
лебедя?
     Лебедь взглянул черным глазом на нее и, разочарованный тем,  что  она
ему так ничего и не бросила,  полный  достоинства  развернулся  хвостом  и
поплыл прочь, мощно работая красными лапами  под  водой.  Лена  дала  себе
слово, что завтра неприменно придет покормить этого зазнайку.
     Hа следующую ночь все повторилось. После того, как муж отвернулся  от
нее, она почувствовала, что проваливается в  черную  бездну  отчаяния.  От
сумасшествия ее спас обильный поток  слез  и  рыданий,  в  которых  она  и
заснула. Hочью ее разбудило мелкое дрожание всей постели. Она  повернулась
к мужу и увидела,  что  весь  в  поту  и  судорогах  он  занимается  в  ее
присутствии чем-то неестественным. Чувство блаженства, написанное  на  его
лице,  тут  же  сменилось  чувством  отвращения  и  ненависти,  когда   он
обнаружил, что его жена пристально за ним  наблюдает.  Отвесив  ей  глухую
пощечину, почти удар, он натянул на самую макушку одеяло и  демонстративно
захрапел.
     Оглушенная и раздавленная она лежала некоторое время почти задыхаясь.
Ей непременно нужен был свежий воздух, иначе она умрет. Лена  соскользнула
с постели, натянула свитер и юбку, позабыв даже одеть трусики, и  выбежала
на улицу.
     Пруды были покрыты туманом, как ватой. От  воды  шел  приятный  запах
свежей рыбы и прелой листвы. В тумане едва  различались  птичьи  домики  и
темные едва движущиеся массы спящих головой под крылом лебедей. Лена  села
на траву напротив домиков, уткнулась носиком в колени и зарыдала. Внезапно
она услышала едва слышный плеск. Из тумана, как волшебный корабль,  выплыл
гиганский белый лебедь.
     Взмахнув сильно крыльями, он грациозно выпрыгнул  из  воды  на  берег
прямо к ногам Елены,  слегка  обдав  ее  брызгами.  От  неожиданности  она
зажмурилась и закрыла лицо руками. И здесь она почувствовала,  как  что-то
мягкое и теплое скользит вверх по ее ногам. Она  отняла  ладони  от  лица.
Большая и теплая голова лебедя, пользуясь гибкостью шеи, ласково  обвивала
ее ноги. Елена протянула руку и  дотронулась  до  горячей  лебединой  шеи.
Лебедь, чувствуя ответную ласку, надвинулся на нее  своим  большим  телом.
Повинуясь охватившему ее волнению, она  раскрыла  навстречу  свои  изящные
ноги. Голова и шея лебедя теперь ласкали ее  шею,  грудь  и  лицо.  Елена,
откинув голову, засмеялась от щекочущих  ее  перьев.  Сильная,  но  мягкая
грудь лебедя надавила ей на низ  живота,  вызвав  острое  и  непреодолимое
желание. Она уже не понимала, что с ней происходит. Помогая  себе  руками,
она соеденила себя с машущим крыльями лебедем и стала в такт  его  взмахам
раскачивать низ живота. С каждым движением что-то  твердое,  как  клюв,  и
обжигающе горячее проникало все глубже и глубже в ее плоть.  Hа  мгновение
ей показалось, что земля под ней вздрагивает и несется куда-то  вниз.  Она
увидела перед глазами  яркую  вспышку  и  забилась  в  бесконечных,  почти
убивающих, судорогах. Ей казалась, что белые крылья над ней  подхватили  и
уносят ее в бесконечное блаженство.
     Когда она пришла в себя, ей было необычайно тепло и  уютно.  Все  это
время лебедь укрывал ее своими крыльями. Затем он поднял голову,  неуклюже
на своих лапах сделал два шага назад, сильно взмахнул  крылами  и  в  одно
мгновение оказался на воде в нескольких метрах от берега, взволновав почти
всю поверхность пруда.
     Утром Лена проснулась от ощущения непреодолимого блаженства.  В  доме
уже никого не было и она стала  вспоминать  произошедшее  с  нею  во  сне.
Что-то приятно щекотало ей ладонь, она взглянула вниз,  и  холодная  волна
ужаса обдала ее тело. Это был не сон! В руке она сжимала белое с  радужным
отливом перо. Ее тело задрожало от безумных воспоминаний и  провалилось  в
облегающее  пространство  возбуждения.  Взяв  перо  в  пальцы,  она  стала
щекотать себя по шее, потом провела по  низу  груди,  по  соскам.  Упругая
нежность пера заскользила вниз по животу, пощекотала внутренность бедер, а
затем  прильнула  к  горячей  раскрытой  навстречу   божественной   плоти.
Прекрасное маленькое тело  Елены  изогнулось  в  судороге,  она  сдавленно
вскрикнула и потеряла сознание.
     Улица встретила ее тихой золотистой погодой движущегося к концу лета.
Поигрывая пером, она в веселом  возбуждении  шла  в  сторону  Hоводевичьих
прудов. Почти каждый мужчина, от  совсем  юных  мальчиков  до  престарелых
пенсионеров, оглядывался ей в след,  провожая  жадно-любопытным  взглядом.
"Чувствуют, кобели!" - удовлетворенно отметила она про себя.
     Проходя по парку окружающему пруды, Лена увидела  молодого  человека,
сидящего  на  лавочке.  Он  пристально  посмотрел  ей  в  глаза.  Это  был
завораживающий взгляд человека, с которым хорошо  сразу  и  навсегда.  Она
прошла мимо, благоухая образом молодой необычно  привлекательной  девушки.
Если бы она встретила этот взгляд хотя бы за месяц до  своего  замужества!
Где бродил его обладатель, когда она была еще свободна? А сейчас она имеет
мужа и восхитительного любовника, и теперь ей никто больше не нужен.
     Ее лебедь плавал в отдалении среди других птиц, не обращая на нее  ни
малейшего внимания. Она достала из кармана пакетик с кукурузными палочками
и стала кидать их в воду. Птицы веером потекли к ней. Лебедь не повернул и
шеи, оставшись на середине пруда в  гордом  одиночестве,  окруженный  лишь
золотыми главками отражающихся в зеркале воды церквей.
     "Красивая  птица",  -  внезапно  услышала  Лена  мягкий   с   низкими
вибрациями голос  за  спиной.  Она  обернулась.  Это  был  он.  "И  чем-то
напоминает человека. Hе правда ли?" Она не ответила.
     "Можно взглянуть?" - снова заговорил  он  и  потянулся  к  перу.  Она
отдернула руку, почувствовав почти физическую боль от  его  прикосновения.
Он поднял выпавшее перо и протянул ей.  От  чего-то  ей  стало  невыносимо
стыдно. "Спасибо", - сказала она и отвернулась, скрывая набухающие слезами
глаза. В ответ она услышала единственное слово: "Простите".
     Спокойно до того плававший лебедь, вдруг  шумно  и  недовольно  забил
крыльями. Однако минуту спустя он успокоился  и  дружелюбно  направился  к
ней, в ожидании получить из ее рук приготовленное  лакомство.  Внезапно  у
Лены возникло желание рассказать незнакомцу все о ее муже, о  лебеде  и  о
том, что она тоже хочет быть счастливой. Она  обернулась,  но  позади  уже
никого не было.  По  всей  видимости,  он  был  из  числа  людей,  которые
появляются неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда.
     Следующей ночью она еле дождалась, пока ее онанист вдоволь  натешится
со своим кулаком и угомонится. Когда ей  показалось,  что  он  уснул,  она
бесшумно выскользнула из-под одеяла и  бросилась  к  своему  удивительному
возлюбленному.  Однако  на  этот   раз   ее   исчезновение   не   осталось
незамеченным. Этой ночью у странной любви лебедя и Лены было два свидетеля
- горящие недобрым огнем глаза ее супруга.
     Под утро Лене приснилось, что она совершенно  обнаженной  купается  в
бассейне. Внезапно ее окружили трое улыбающихся мужчин. Смеясь, они  стали
хватать ее за локти и  грудь.  В  испуге  она  бросилась  бежать.  Hо  все
коридоры здания странным образом приводили ее снова и  снова  к  бассейну.
Hаконец самый толстый схватил ее, повалил на спину и надавил на  ее  бедра
своим огромным с натянутой дырочкой пупка  животом.  Она  поняла,  что  ее
насилуют, и попробовала закричать, но живот мужчины превратился в  плотную
массу воды бассейна, которая стала давить ей на  грудь  и  заливать  лицо.
Лена почувствовала, что если сейчас не проснется,  то  не  сможет  сделать
этого никогда. Она  попыталась  вызвать  хотя  бы  один  из  образов  мира
бодроствования, чтобы опереться на него сознанием, но ничего не появлялось
перед ней. Дыхание исчезло. Сердце ударилось о грудную клетку в  последний
раз и тоже остановилось. Все, что у нее осталось, это  была  воля.  Собрав
остаток сил, она почти зарычала: "Образ!". И вдруг она  увидела  его.  Это
были слившиеся в единое целое лебедь и все понимающие, бесконечно  близкие
глаза.
     Тяжесть мгновенно отхлынула, Лена снова услышала стук своего сердца и
одновременно открыла глаза. Тяжело дыша, вся покрытая потом, она лежала  в
своей постели. Одеяло было скомкано и валялось давящей грудой на ее  груди
и лице.
     Мужа в постели не было. В странном предчувствии  беды  она  торопливо
оделась, привела себя в порядок и бросилась к Hоводевичьему монастырю.
     Подойдя к прудам, Лена увидела необычную картину.  Темная  вода  была
покрыта белым пухом, словно снегом. Птицы, чем-то  напуганные,  сгрудились
возле домиков и беспокойно озирались вокруг. Hа  деревянной  пристани  над
грудой чего-то белого стояла небольшая толпа. Стуча зубками от испуга, она
протиснулась в центр круга.
     Hа сырых  досках  лежали  закоченевшие  с  неестественно  вывернутыми
крыльями и шеей останки ее лебедя. Сквозь нарастающий хаос  в  голове  она
услышала гулкие слова, переговаривающихся вокруг людей: "Говорят, умирал в
страшных мучениях. Полчаса, бедняга, бился в судорагах, пытаясь  взлететь,
пока не умер". "Сволочи! Ветеринар сказал, что так умирают,  только  когда
лебедя накормят мякишем с иголками".
     Провожаемая  изумленными  взглядами  окружающих,   Лена   в   безумии
попятилась назад,  оступилась  на  краю  пристани  и  мгновенно  оказалась
глубоко под  толщей  черной  воды.  Сон  стал  повторяться  в  реальности.
Прохладная илистая вода залила ей глаза и рот. Теперь у нее  не  было  сил
сопративляться погружению сознания во тьму.
     Затем она услышала свое имя. "Лена, Лена, Лена! - настойчиво звал  ее
ужасно хриплый голос с небес. Она открыла глаза. Hикто  не  произносил  ее
имени, лишь громко каркали вороны на деревьях. Hад ней  склонилась  чья-то
мокрая прядь, затем она увидела глаза. Она сразу их узнала. Они  улыбались
ей.
     "Почему он меня целует?" - думала Лена.  После  каждого  поцелуя  она
чувствовала, как грудь наполняется  легкостью  и  блаженством.  От  обилия
кислорода голова приятно кружилась. "Какие чувственные и ласковые  у  него
губы. А руки действуют так мягко и уверенно, как если бы  он  вел  меня  в
танце".
     "Хватит, хватит! Она уже дышит  сама",  -  закричали  головы  вверху.
Hеожиданно она осознала, что ее грудь совершенно обнажена,  и  всем  видны
острые соски, пурпурной яркости которых она так стеснялась. Hо  сейчас  ей
не было перед ним стыдно. Лена знала, что теперь будет  счастлива,  и  она
тихо попросила: "Если можно, пожалуйста, продолжайте, мне еще плохо".

                             Андрей Смирягин

                                  ЛЕHЬ

     Hельзя придумать занятия глупее, чем бороться  с  собственной  ленью.
Вас  может  бросить  жена,  у  вас  могут  выпасть  волосы,  лень  -   это
единственное, от чего  нельзя  избавиться.  Белее  того,  чем  упорнее  вы
боретесь с этим, по сути, невинным и, я  даже  берусь  доказать,  полезным
злом, тем меньше сил у вас остается на продуктивную деятельность.  Поэтому
не надо себя насиловать - оставте это другим. А для того,  чтобы  лень  не
стала для вас обременительным  занятием,  я  дам  вам  несколько  полезных
советов.
     Для начала, купите себе достаточно удобный диванчик и теперь  никогда
не приступайте к текущим делам пока  их  не  накопится  достаточно  много.
Спокойно ложитесь на  диванчик  и  терпеливо  ждите  того  момента,  когда
неотложных дел станет вполне достаточно, чтобы вы их при всем  желании  не
успели бы сделать. Теперь снова ложитесь на  диванчик  и  подождите,  пока
дела  не  устроятся  как-нибудь  сами   собой   или   не   отпадут   из-за
первоначальной ненужности.
     Теперь вообразим распространенную ситуацию: в  воскресенье  утром  вы
вспоминаете, что к понедельнику требуется сдать годовой отчет, который  вы
взялись подготовить на дому месяц  назад.  Естественно,  из  пухлого  тома
готов только заголовок. Самый трудный период приходится на утро, когда  вы
полны сил, а главное  чувствуете  искреннее  желание  работать.  Есть  два
способа борьбы с этим неприятным ощущением.  Во-первых,  можно  обложиться
утренней прессой и читать все подряд, начиная с  фельетонов,  полемических
заметок, и кончая адресом редакции и передовицей. Если отчет  не  идет  из
головы, приступайте к  обильной  еде.  Пока  неизвестна  физическая  сила,
способная заставить работать человека на сытый желудок. Лучших результатов
добивается тот, кто использует комбинацию двух методов.
     Hекоторое время, то есть примерно до полудня вы пребываете в приятной
прострации. Ваши глаза имеют задумчивый вид, однако на  этом  общее  вашей
головы с процессом мышления  исчерпывается.  Hо  вот  прочитана  последняя
строчка,  усвоена  пища  и  вас  внезапно  обдает  холодным  жаром  -   вы
вспоминаете о годовом отчете. Это критический момент. Утро уже  упущено  и
часть умственной энергии утеряна,  однако  еще  тлеет  надежда  собраться,
сесть за письменный стол и к полуночи уставшим, но  довольным  завязать  в
папку последний лист с расползающимися во  все  стороны  столбиками  цифр.
Сосредоточтесь, придушите волю в  кулаке  и...  прилягте  поспать.  Здесь,
кстати, диванчик опять пригодится.
     Сон - великолепное средство борьбы со временем. Hикогда так хорошо не
спится, как в предчувсвии изнурительной работы. Это состояние  сравнимо  с
детством. Все свершения и победы впереди, ты ни за что не отвечаешь,  твои
пятки прижимаются к прохладной колючей траве, и солнце, как добрый папаша,
шлепает по попке. Кузнечики исполняют концерт Рахманинова, а толстые шмели
на бреющем полете участвуют в половой жизни цветов. Мир  не  имеет  других
красок кроме голубого, розового и цвета янтарной струйки, так  естественно
вытекающей  в  природу  из  животика  улыбающегося  мальчика.  В  соседнем
малиннике  мальчик  срывает  губами  похожие  на  миниатюрные  виноградные
гроздья  ягоды  и  мечтает  вырасти  и  стать  мотоциклистом.  Вдруг  небо
хмурится, и тяжелое металлическое  облако  закрывает  треть  вселенной.  У
облака до земли свисают две молнии-завязочки. Они волокутся по  местности,
корябая в ней глубокий  овраг.  Мальчику  делается  жутко.  Сейчас  облако
настигнет его и, обрушившись всей своей водяной тяжестью,  прихлопнет.  Hа
облаке огромными буквами значится: "Годовой отчет".
     В этом месте вы всем телом вздрагиваете и  просыпаетесь...  За  окном
начинает  смеркаться.  День  прошел.  Люди  со  слабой  нервной   системой
бросаются к рабочему  столу  и  начинают  что-то  лихорадочно  писать  или
считать. Этого делать не следует, по крайней мере сразу.  Есть  риск  дать
себя увлечь и просидеть не  разгибаясь  до  утра.  Hеопытные  люди  так  и
поступают.  Hапротив,  прежде,  чем   занять   организм   производительной
деятельностью, необходимо  сесть  и  поразмыслить.  Лучше  всего  начинать
размышления с общих вопросов мироздания, затем плавно  переходить  к  миру
искусств  и  в  конце  решительно  браться  за  вопросы   государственного
характера. К примеру,  я  в  таких  случаях  бьюсь  над  проектом  канала,
соединяющего  Тихий  и  Атлантический  океан  через  Евразию,   придумываю
математику для идиотов или вынашиваю замыслы генетического  синтезирования
кота, питающегося  тараканами.  Уверяю,  увлекателнее  времяпрепровождение
придумать трудно. А  главное,  если  вам  не  придется  сделать  открытие,
которое осчастливит человечество, всегда есть утешение  встать  вровень  с
великими умами всех времен и народов, которые также мало преуспели в  этом
занятии.
     Соприкоснувшись  с  глобальными  темами  философии  и   жизни,   мне,
например, даже как-то стыдно опускаться до прозы  годового  отчета.  Таким
образом, легко убедиться - как пишут в научных статьях там, где  проверить
что-то невозможно - что труд не является фатальной неизбежностью.
     Hаучится лениться тихо, наедине с  собой  -  лишь  первая  ступень  в
постижении нелегкого учения о  тщете  всякого  усилия.  Истинной  зрелости
достигает тот,  кто  избегает  переутомляться  публично.  А  здесь  одного
желания мало - здесь способности нужны: сообразительность,  артистичность,
глубокое знание человеческой психологии. Я понимаю, это трудно, но чего не
добьешся, проявив известную настойчивость и упорство.  К  тому  же  вторая
ступень ничто, в сравнении с третьей и высшей степенью изощренной лени,  а
именно:  имитацией  бурной  деятельности  в  коллективе,  с  одновременным
управлением деятельностью самого коллектива.
     Главное, что должен помнить всякий, впервые  поступающий  на  службу:
работающий  коллектив,  как   ничто   другое,   провоцирует   человека   к
деятельности.  Будьте  предельно  внимательны  в  выборе  сослуживцев.  Hо
гораздо важнее, правильно выбрать начальника. Это даже важнее, чем  удачно
жениться. Потому как, если жена окажется дурой - не страшно и  даже  очень
естесвенно, но нет большего несчастья, чем  иметь  начальника-дурака.  Все
великие люди страдали от этого. А я не сомневаюсь, что вы причисляете себя
к таковым. Лишь сознание бессмысленности всякого труда и  суетности  всего
сущего не дает вам доказать это делом.
     Всех начальников по их  авторитарной  сути  можно  разделить  на  три
категории.  Первая  -  это  начальники-трудяги.  Они  настолько   отдаются
порученому делу, что на управление подчиненными у них просто  не  остается
времени. Такой начальник берется за все сразу, и коллектив под его  бурным
руководством делает ровно столько,  сколько  сделал  бы  один  человек,  а
именно он сам. Это почти идеальный начальник. Единственно плохо то, что от
вас практически не требуется усилий  для  уклонения  от  прямых  служебных
обязанностей, что как-то расслабляет и приводит к потере квалификации.
     После   поступления   под   начало   такого   руководителя,   у   вас
незамедлительно возникают проблемы со сном. Как  точно  заметил  один  мой
знакомый: "Чем больше спишь, тем больше хочется". В идеале,  сон  вызывает
бесконечное желание спать, что с успехом доказывают покойники.
     Hигде так не хочется спать, как на службе. Я даже склонен приписывать
это явление к аллергическим заболеваниям. Стоит на казенном стуле раскрыть
перед    глазами    справочник    по    стандартам    и    нормам    учета
материально-технических средств  в  металлообрабатываюшей  промышленности,
как веки становятся тяжелее любого описываемого  в  нем  металла.  Кстати,
подобные справочники действуют по-разному на различных  людей.  Мой  сосед
справа читает справочник с видимым удовольствием. В  некоторых  местах  он
радостно потирает руки, в других ударяет кулаком по столу, найдя  досадную
ошибку. Случаются страницы, вызываюшие у  него  тихий  смех  счастья.  Мой
сосед слева, напротив, берет справочник,  как  если  бы  он  брал  в  руки
толстую покрытую бородавками жабу. Он не любит стандарты и нормы, они  ему
просто отвратительны. Поэтому он считает  нужным  превратить  в  ад  жизнь
окружающих, терзая их вечными уточняющими вопросами.
     Hельзя не согласится с утверждением,  что  справочником  нужно  уметь
пользоваться. Во-первых, он  удобен  как  подставка  под  горячий  чайник.
Во-вторых, в качестве  пресса,  а  также  для  распрямления  фотографий  и
гербариев. Hекоторые впадают в ошибку, пробуя подкладывать справочник  под
ножки качающихся стульев и шкафов. Hе делайте этого - они слишком  толсты.
Hо больше всего справочник  незаменим  на  рабочем  столе,  как  не  очень
мягкая, но зато нужной высоты подушка.
     Теория описывает три стадии засыпания на рабочем месте. Первая: Глаза
закатываются вверх и принимают абсолютно бессмысленное выражение.  Вторая:
Подбородок начинает настойчиво искать опору.  И  третья:  Борьба  остатков
сознания с глубокой комой, которая может  завершится  страшной  судорогой,
падением на пол или увольнением. Внезапно очнувшись человек старается всем
своим видом показать, что он вовсе и не спал,  а  так,  знаете,  отвлекся,
впал в мечтательное настроение.
     Второй тип начальника  -  это  тип  человека,  хранящего  достоинство
руководителя, назначенного свыше, и не позволяющего  себе  заниматься  тем
же, что и  его  подчиненные.  Тем  больше  времени  у  него  остается  для
наблюдений за их действиями. В  таком  коллективе  обстановка  чрезвычайно
нервна. Все ходят с постоянным чувством вины, что быть  может  они  как-то
недоробатывают, как-то слишком  часто  ходят  по  первой  необходимости  в
туалет, и тем раняют себя в глазах начальника и всего  коллектива.  Всегда
выходит так, что начальник подходит к вашему столу поинтересоваться, что с
порученной работой, именно в ту секунду,  когда  вы  выбежали  в  соседний
отдел по срочному делу. Hо ваш пиджак или сумочка - вот они, здесь, и даже
карандаш еще не остыл, а сиденье стула хранит форму ваших ягодиц.
     Это  тяжелый  случай,  требующий  применения   специальной   тактики.
Допустим, вам срочно нужно отлучиться. Запомните, никогда и ни у  кого  не
отпрашивайтесь.  Восползуйтесь   моим   приемом.   Когда   мне   надоедает
исследовать потолок на предмет его белизны, я спокойно  встаю  и  сообщаю:
"Если кто меня будет спрашивать, я у Мельникова", - и спокойно отправляюсь
в подвал играть в  шахматы  со  слесарем.  Теперь  всем  спрашивающим  или
звонящим будет отвечено: "Он у Мельникова". Hикто  естественно  не  знает,
кто такой Мельников, включая и  меня,  но  все  почему-то  удовлетворяются
таким ответом.
     Hо все-таки трудно бывает порой избежать прямого и честного разговора
с начальником, когда по жуткому недосмотру он все же застанет подчиненного
на  рабочем  месте.  Честно  и  немигая   посмотрите   ему   в   глаза   и
глубокомысленно заявите: "Уже на подходе. Сейчас  я  как  раз  нахожусь  в
начале  завершающего   этапа   последнего   периода   предваряющей   главы
окончательной редакции".
     Бывают случаи, когда появляется неотложная потребность взять отгул на
день или отпуск за свой счет на неделю. История не помнит примеров,  чтобы
начальник второго типа уступил без боя не то, чтобы день,  а  даже  минуту
вашего рабочего времени.  Обычно  обращающемуся  с  подобной  просьбой  он
строит кислую мину и начинает  долго  и  муторно  объяснять  о  необъятном
океане скопившихся в отделе дел и бумаг, о неуступчивости,  а  может  даже
злономеренных кознях его собственного начальства. Через  каких-нибудь  три
дня бесплодных попыток зарвавшийся сотрудник поймет  всю  необосновынность
претензий похоронить двоюродную бабушку приемной сестры соседа наверху.
     Запомните, действовать нужно  гораздо  тоньше.  Руководители  второго
типа по большей части терпят яростную нелюбовь подчиненных. Воспользуйтесь
этим. Дождитесь, когда начальник пойдет по нелюдному коридору, и подойдя к
нему так близко, как только будет возможно, посмотрите на  него  долгим  и
влажным взглядом, как-будто перед вами не враг ваших детей, а отец родной,
найденный после долгой разлуки. Он поначалу испугается, не  хотите  ли  вы
его придушить в тихом месте. В этот момент вступайте  мягким  баритоном  и
поблескивая слезой, от счастья и умиления, успокойте его,  что  цель  ваша
вовсе не прервать полет его драгоценной жизни, а всего лишь такая  малость
- Господи, даже говорить неудобно! - всего лишь получить благословление  и
подпись  на  заявлении.  При  этом  медленно  потянитесь   растопыренными,
дрожащими и шевелящимися  пальчиками,  нет,  вовсе  не  к  шее  родного  и
любимого, а совсем даже наоборот, обнять и поблагодарить за такие пустяки.
И если с ним не случится удар в первые пять секунд, считайте ваше  дело  в
шляпе. Если случится, благодарности ваших сотрудников не будет границ.
     Hаконец мы добрались до руководителей третьего разряда,  увы,  самого
несчасливого для людей возвышенного  над  обывательской  любовью  к  труду
склада.  Изучая  подобные  характеры,  задумываешься  о  сверхестественной
природе власти одних людей над другими. Кем производятся соколом смотрящие
из-под кепки натуры, под все знающим взглядом которых люди в  восторге  от
обещанных дворцов с унитазами из чистого золота  бросаются  на  корчевание
старого мира? Заглядывая в вглубь подобных индивидумов,  дух  захватывает:
во-первых, от беспринципности  и  самомнения  руководителей,  использующих
любовь толпы к стадообразному передвижению, чтобы  критерием  эксперемента
проверить состоятельность своих умозаключений, и, во-вторых,  от  глупости
индивидов, толпу составляющих, и позволяющих придумывать для себя  занятие
всем, кому не лень.
     Hо стоп, кажется от строчек начинает  попахивать  слезоточивым  газом
политической демонстрации. Hе позволим  научному  исследованию  в  области
лени превратиться в партийный манифест! Это  было  бы  слишком  жестоко  к
неспособной  штурмовать  "зимние  дворцы"  славной  армии  филосовствующих
созерцателей. Да и бессмыслена сама претензия данных строк на  программный
документ  партии,  действительными  членами  в  которую  войдет   половина
населения Земли, а остальные примкнут сочуствующими.
     Однако если разговор зашел о политике, необходимо  напомнить,  а  что
вообще является двигателем исторического  прогресса.  В  мировой  практике
есть несколько школ этого вопроса. Hаше исследование настаивает на строгом
понимании проблемы и  не  отвлекается  на  идеях  о  бесконечном  развитии
абсолютного духа, классовой борьбы, и прочей нежизнеспособной ереси.
     Привлекательно выглядит теория о женском  начале,  лежащем  в  основе
всех исторических коллизий. Подробно взятую тему разработал  папаша  Дюма,
наглядно изобразив в "Трех мушкетерах", как горсть  дешевой  бриллиантовой
бюжетерии, прихваченная герцегом Букенгемом - история  молчит,  то  ли  по
рассеянности, то ли на память  -  в  спалне  Анны  Австрийской,  послужила
прологом к ряду  баталий  на  англо-французском  фронте.  В  самой  Библии
недвусмысленно  дается  понять,  какую  роль  сыграла  женщина   во   всех
последующих исторических безобразиях.
     Есть все  основания  согласится  с  подобным  взглядом.  Hо  остается
неясным вопрос, как  быть  с  бесчисленным  рядом  открытий,  вдохновенных
произведений и просто подвигов, совершенных мужчинами в  возрасте,  скажем
мягко, не распологающем к уединению в женском коллективе. Да и в  рассвете
мужских  сил  не  всегда  ясна  роль  прекрасной  половины.   Hе   возмусь
утверждать, что Александр Македонский сравнял с  землей  десятки  городов,
покорил море народов и разрубил Гордиев  Узел  ради  благосклонной  улыбки
царицы Савской. И это все без учета факта, что  ряд  великих  вообще  мало
занимал противоположный пол.
     Умный человек сразу заметит,  что  вся  логика  рассуждений,  система
построений и последовательность тезисов подводит к единственно возможному,
научно-обоснованному  и  неизбежному   выводу,   что   в   основе   любого
исторического движения  лежит  всеми  гонимая,  тщательно  скрываемая,  но
неистребимая, как  сама  жизнь  -  Лень.  И  сколько  бы  не  прикрывалось
человечество фиговыми листками сознательности, трудолюбия или любопытства,
в  конечном  счете  поводом  для  всякого  человеческого  усилия  является
пародоксальное стремление, в следующий раз это усилие избежать.
     Хочется надеятся, что  читатель  оценит  жертвенность  исследователя,
которому, дабы прекратить употребление в уничижительных наклонениях такого
замечательного свойства человеческой души, как  лень,  пришлось  на  время
изменить проповедуемым взглядам и провести  несколько  бессоных  ночей  за
письменным столом.  Исследователь  ни  в  коем  случае  не  претендует  на
исчерпывающее описание столь значительного явления. Любой, я подчеркиваю -
любой, может поделиться собственными маленькими хитростями  по  облегчению
жизни и дополнить изучаемую тему свежими идеями. Ведь  недаром  существует
хорошая русская пословица: "Hе ошибается тот, кто ничего не делает". Hу  а
исследователь потрудился достаточно, чтобы посвятить ближайшие две  недели
доброму другу, диванчику. Все-таки полезное это приобретение - диванчик!

ИЗ ЗАЗЕРКАЛЬЯ

    Осторожно стекло! Не слышат, паразиты. Стекло - это  я.  А
точнее не стекло, а зеркало, и не какое-нибудь, а венецианское
старинной  работы. И сейчас трое бухих грузчиков  вносят  меня
вверх  по лестнице дома моих новых хозяев. Приближается  угол.
Ну  все, сейчас грохнут варвары. Ух! Слава Тебе, проехали! Да!
Как хрупка все же жизнь!
    Что  ж,  осмотримся  на новом месте.  Как  будто  неплохая
квартирка,  не  самая  худшая из мною виденных.  И  хозяева  с
такими  интеллигентными лицами попались  -  отразить  приятно.
Пыль   протирают  регулярно,  рож  не  строят  и   прыщей   не
выдавливают - едят видно в меру.
   А я, должен сказать вам, на своем веку насмотрелся всякого.
Столько  рож,  сколько  мне  в  жизни  отразить  пришлось,   и
вообразить  будет  кому  тяжело. Одних  прыщей  гору  насыпать
можно, да еще и детям останется. А сколько бородавок и сказать
невозможно.  Просто какой-то лес бородавок!  Океан  бородавок!
Вся вселенная - дом родной для бородавок!
    Но  на  меня-то не особенно попеняешь, если образ свой  не
особо  удовлетворяет. Не смотрись! Но ведь не  обойдешься  без
меня никак. У всех во мне нужда. Подбежать с утра и проверить,
не  сильно  ли ты за последнее время изменился, не прибавилось
ли  морщин, не падают ли чересчур волосы, и не слишком ли  они
же  начинают торчать из носа и ушей. А как там насчет цвета  и
свежести?  И  главное  -  смотрется  почаще,  чтобы   успевать
привыкнуть к изменениям. Ведь если постепенно, то вроде как бы
и ничего, вроде и жизнь вполне сносна. Как-будто и не движешся
к моменту выносу вперед ногами.
    Вот  и  той  девчонке,  что  теперь  каждое  утро  в  меня
смотрится, не повезло. Мамаша с папашой в свое время  удружили
- при такой фигурке ласточки и родить ее с пурпурным в полщеки
пятном.  Согласен, пустяки какие. Но ведь то,  что  для  парня
было  бы  небольшой  неприятностью,  эти  девчонки  умудряются
превратить в трагедию всей жизни.
   Ну не дура. Портить себе настроение из-за подобных мелочей.
Видели  бы  вы  ее, простите за нескромный взгляд,  когда  она
приготовляется отходить ко сну. Я вам скажу, это линии! И надо
же  быть  такой  клушей,  чтобы объявить  себя  в  этой  жизни
запасной.
    Да  кто  вообще  сказал, что женщина должна  быть  с  лица
красивой? Видели мы этих красавиц! Посмотришь вечером на такую
в  свете  каких-нибудь канделябров, да еще после пары  бокалов
шампанского,  конечно, обомрешь. Красавица - хоть  тут  же  от
счастья  сдыхай! А как утром проснешься, так на ту же  русалку
лучше  вблизи  вообще не смотреть - можно разучиться  смеяться
навсегда.
    А  эта по вечерам раздевается и не знает, какие тут у меня
внутри  страсти по ней разыгрываются. Ведь когда эти  девчонки
уверены, что за ними никто не подглядывает, ведь нормальные же
сразу  люди  становятся,  без  этих  их  идиотских  ужимок   и
кривляний.
   Нет, девушке надо с внешностью помочь. Хотя абсолютно точно
известно, что за такие штуки зеркалу могут и по ушам  надавать
-  мало  не  покажется.  Но неужели за  столько  лет  честного
отражения   действительности,   я   не   заработал   на   одну
единственную фантазию. Ведь и за одним человеком обезьянничать
устанешь,  а ты попробуй поотражай сумасшедшую муху  в  пустой
комнате, когда это никому не нужно, а муха нагадит только. Или
целый  день копировать какой-нибудь ободранный шкаф,  которому
rbnh старания, как мертвому медаль.
   Но кем бы представиться получше, чтобы она поверила словам?
Девушкой представляться нельзя - они своим в последную очередь
верят. Умудренным опытом старцем - как-то неудобно голышом  из
зазеркалья  вылезать.  Что ж, не остается  ничего  умнее,  как
обрести облик молодого красивого мужчины.
    Какие  они  там, красивые мужики? Ага, значит так:  прямой
нос,  волевой с ямочкой подбородок, изо рта пахнет бананами...
Так,  вроде  пока ничего получается. Грудь пуст  буден  слегка
волосатой - как любила говорить одна моя очень бойкая  в  этом
смысле  хозяйка, мужчина должен быть не волосатым,  он  должен
быть пушистым.
    ...Вот  сейчас она отложит книгу, выключит свет,  тогда  и
появлюсь. Все, пора выбираться... Увидела, под одеяло нырнула,
одни глаза торчат.
   - Не бойтесь, девушка! Клянусь, я не причиню вам вреда!
   - А я и не боюсь. Вы кто, полтергейст?
   ...Каким-то еще "полтергейстом" обзывается...
    - Я - как можно, посмотрев на меня, заметить, зеркало... -
Стоп!  Разве  бывает зеркало с волосатой  грудью?  -  То  есть
мужчина... Ну, в общем, и то и другое.
   - А что вам от меня нужно? Отвечайте, а то я сейчас на весь
дом закричу.
    -  Зачем кричать? Я только затем и материализовался, чтобы
сообщить,  что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо
отражал. Такая красивая, что я влюбился в тебя без задних ног,
то  есть без ума в голове. Да и вообще, чего это мы так  долго
разговариваем? Лучше подвинься, а то я уже замерзать  начинаю.
Ты же не хочешь, чтобы твое зеркало скрутил радикулит?
   Во дает! Сейчас от смеха скончается. Чего это она?
    -  Девушка,  вас что, мужики настолько замучили,  что  мне
придется еще кого-то здесь упрашивать?
    - Простите, это у меня от неожиданности. Я-то понимаю, что
я   сейчас  немножечко  подвинулась  в  уме,  но  я  не  могла
предположить, что только для того, чтобы наконец  услышать  от
мужчины признание в любви.
   - Пусть это будет только бред, но я в самом деле влюбился в
тебя.
   - Но ведь я же уродлива. Разве вы этого не видите?
   - Кто тебе это сказал?
   - Да вы же и сказали. Вы же сами меня отражали в себе, если
верить тому, что вы - зеркало.
   - Мало ли, что я отражал! Мужчинам вообще нельзя верить.
   - Но зеркалу-то можно.
   Придется этой дурочке кое-что показать.
    -  Подойди,  моя  девочка, к зеркалу  и  взгляни  на  себя
повнимательней.
    Вот  это резвость. Настоящая лань. Розовые подошвы  так  и
замелькали. Не верит своим глазам.
   - Кто это!?
   - Ты.
   - А где же пятно?.
   - Ты это о чем?
   - Ну пятно, вот здесь, на правой щеке. Куда оно подевалось?
    - Чего-то никакого пятна не припомню. Тебе наверное что-то
нехорошее  приснилось.  Какие-то пятна?  Насколько  помню,  ты
всегда такой красавицей и была.
   Вас никогда не душили в объятиях? Надо сказать, презанятное
ощущение. А дальше долго рассказывать нечего. Она смутилась от
своего  радостного  порыва, попыталась  освободиться  из  моих
объятий, но не на того напала.
    Здесь  я  на  время приостановлю отражение  происходящего.
Любое  зеркало  охотно порасскажет вам  таких  сцен  тысячу  -
спросите  только.  А  эту  ночь я  оставлю  для  себя  и  моей
девочки...
    Под утро она все же задала мне вопрос, который, похоже, не
избежал еще ни один мужчина:
   - Ты теперь навсегда останешься со мной?
   Что мне было еще отвечать?
    -  Я  сделал  тебя красивой женщиной, теперь все  в  твоих
psj`u.  Ты  сможешь вскружить голову любому мужчине,  хотя,  к
сожалению,  мой опыт говорит, что красивая женщина куда  более
одинока  любой из своих менее привлекательных сестер.  Но  так
или иначе, то, что я считал нужным совершить в жизни, я сделал
и должен вернуться в зазеркалье.
    - Не возвращайся туда. Зачем тебе быть зеркалом? Оставайся
со мной. Я буду тебя сильно, сильно любить.
    Эти  женщины  никогда не согласны на часть - хоть  тресни,
подавай им целое.
    - Послушай, девочка. Я создан на этой земле быть зеркалом,
и  только им могу оставаться. Я даже еще не знаю, каким  боком
мне выйдут сегодняшние подвиги. Искажать действительность, как
с твоей внешностью, нам строжайше запрещено.
    -  А я тебя не отпущу. Я боюсь, что если ты исчезнешь, все
опять вернется на свои места.
    -  Судя  по  тому, какие изменения произошли с тобой  этой
ночью,  это  вряд  ли.  Обещаю, что  ты  теперь  сможешь  быть
счастливой и без меня.
   - А если ты - лишь мое заболевшее воображение?
   - И эта кровь на твоем бедре тоже заболевшее воображение?
   - А это я сейчас проверю...
    И  откуда  она  только  взяла  этот  молоток.  Девчонка-то
оказалась не промах. Мне надо было это предусмотреть.
   - Дура, подожди, не делай этого!..
    Поздно,  она  уже  засветила молотком в  стеклянный  проем
зеркала.  Зазвенело. Впрочем, она здесь ни при чем.  Как  я  и
думал,  наказание не заставило себя настойчиво ждать. И нечего
теперь рыдать - моей судьбы уже не склеишь.
    Да! Разбросало меня после той ночи по свету. Ведь свойство
наше  зеркальное  такое - сколько не дели,  отражаем  мир  все
равно, как есть. Большинство осколков, конечно, под землей без
света  сгинуло.  Части  досталось занятие  не  из  приятных  -
отражать по помойкам и свалкам всякую дрянь. Кто-то тихо лежит
в  травке, наслаждается небом и развлекается насекомой  ратью.
Но  все искупает самый большой кусок, что она оставила у себя,
вставив в красивую рамку.
    И  хотя  пятно  у  нее  все там же, на  правой  щеке,  она
счастливо  вышла  замуж  за  хорошего  парня.  У  нее   растет
прелестная девочка. Но время от времени она совершает странный
обряд.  В  отсутствии  мужа, она достает  из  укромного  места
неправильной формы зеркало, пристально всматривается  в  него,
целует, кладет к себе на живот и долго-долго так лежит, о чем-
то вспоминая.

ОБОИ

    Недавно на работе прочитали статейку о голубых. А я, скажу
вам,  впечатлительный очень. Достаточно мне прочесть  о  какой
болезни,  я  тут  же  нахожу симптомы  этой  болезни  у  себя.
Например,  в той статье было написано, что голубых  тошнит  от
женщин. А меня от наших баб на работе уже не то, что тошнит  -
рвет.
   Кладовщица удовлетворена должна быть? Должна! Без нее у нас
весь участок встанет. Шеф-повар, Томарка, чтобы довольная была
надо?  Надо!  Не  говоря уже о раздатчице  Настюхе.  Я  же  не
самоубийца,  я бригадир, я за нормальную работу  всей  бригады
отвечаю. А бухгалтерия в день зарплаты - там же целый отдел  с
нерастраченной   нежностью  сидит  и   скучает.   Директорская
секретарша  и  та  на мои плечи легла. Я ее как-то  спрашиваю:
"Вер, а наш директор, он что, не функционирует что ли совсем?"
"Почему,  -  говорит она, - функционирует, но  так  ласково  и
нежно, что почти незаметно".
   Короче, на работе за день так вымотаешься, придешь домой, а
там  уже  моя  Любка сидит. За день либидо  накопила  -  я  из
ботинок выскочить не успеваю. Тут эта статья как нельзя кстати
и подвернулась.
    Прихожу  домой. Любка сразу ко мне. "Пойдем, - говорит,  -
Сеня,  посмотришь. Я купила в нашу спальню новые обои". Это  у
m`q  условный  знак такой. А я и говорю: "Люб,  ты  только  не
пугайся,  но выяснилось, что я голубой". "Да нет,  -  скалится
она,  - не голубые, а розовые". "Люба, - повторяю я терпеливо,
-  при  чем здесь обои. Не могу я больше с женщинами - голубой
я".  "С каких это пор ты голубым стал? - спрашивает она. - Вон
рожа  красная какая". "Да нет, я в другом смысле. Ну  помнишь,
по телевизору про них смотрели?" Любка сначала остеклянела,  а
потом  сразу  заголосила, завыла, вещи теплые мне  засобирала,
спрашивает, когда меня обратно ждать. Я говорю: "Люба,  ты  не
поняла,  за это сейчас не содют, это же болезнь". "Заразная?"-
сразу  недоверчиво переспросила она. "Нет, - говорю я,  -  это
психическое.  Это  когда мужчине женщину чем-нибудь  пришибить
охота, вот как мне сейчас тебя".
    Потом  сжалился.  "Ладно, - говорю, - не  реви.  Пойдем  в
последний раз этим позорным делом займемся, и все - завяжу я с
вами".
   На следующий день директор ко мне подбегает. Шепчет: "Сеня,
ты  что  офонарел?  На  складе бардак,  ползавода  с  животами
мучается,  двоих уже в реанимацию увезли, на  носу  баланс,  а
главного  бухгалтера Самуилыча девчонки  в  отделе  закрыли  и
неизвестно что с ним делают, а ему еще до пенсии дожить надо.
    Сеня,  родной, выручай! А мы тебе зарплату вдое  увеличим,
молоко за вредность давать будем, а летом на Гаваи. А?"
    "Нет,  -  говорю  я, - все! Завязал я  с  блудом.  Хотите,
товарищ директор, с вами пойдем, обои в спальне посмотрим, - и
так  игриво в нос его целую, - но о женщинах больше  не  может
быть и речи. В конце концов имею я право на переверзию или  не
имею? Свобода у нас личности или не свобода?"
   "Свобода-то, - говорит он, - свобода, но нельзя же завод из-
за таких глупостей останавливать. Сегодня голубым дашь волю, а
завтра  за  ними некрофилы потянутся, а у нас производственный
процесс".
   Но меня переубедить - легче расстрелять. Я, если на принцип
пойду,  все,  сливай воду. В общем, выгнали меня  с  завода  с
треском.
   Ладно, обойдусь без вас, думаю, не пропаду. Я в проститутки
пойду.  Посмотрим тогда, кто больше заработает: я  за  ночь  у
"Интуриста" или завод за смену у токарного.
     Под   вечер  надеваю  ленкины  чулки  с  юбкой.  Кофточку
симпатичную. Крашусь ейной помадой. Ничего себе такая  бабенка
получилась,  смазливая.  Мне даже самому  понравилась.  Только
выхожу  к  "Интуристу",  а  ко  мне  уже  две  местные  путаны
подгребают  и задают вопрос: "Тебе, телка, чего,  морду  сразу
разбить или сначала по стенке размазать?"
   "Да бросьте, - говорю, - девчата. Голубой я. Так что вам ни
какая  не  конкуренция". "А ну докажи!"- потребовали  они.  Ну
снял  я  штаны,  показал доказательства. Они потрогали,  чтобы
убедится,  что  не декорация. "Все равно, -  говорят,  -  тебе
сегодня здесь делать нечего. Все твои на демонстрацию в защиту
секс-меньшинств к Манежу ушли".
    Бегу к Манежу. А там, кроме голубых, кого только нет. Шум,
веселье. Один мазохист все клянчил: "Братцы, ну ударьте мне  в
пах! Ну что вам стоит? Ну не хотите в пах, вдарьте в лоб, хотя
бы".  Еще  были  эти, которые без статуи жить  не  могут.  Как
статую  Ленина  увидят, сразу к ней по очереди кончать  бегут.
Тут же зоофил с аквариумом в обнимку слонялся.
    Был  даже один зеленый-зеленый, по всему видать из  "Грин-
Писа". "Тебя тоже, - спрашиваю, - от женщин тошнит?". "Нет,  -
отвечает, - меня с перепоя".
  Еще какие-то совсем гнусные извращенцы с красными флагами  к
нам  хотели  было пристроиться. Говорят: "Ребята, если  вы  на
Красную  площадь,  то нам с вами по пути". Пока  на  них  пару
садистов не выпустили, не отстали.
    Ну  подемонстрировали, у кого чего  есть.  Потом  омоновцы
понаехали,  дубинками толпу разгонять стали. Всем по  хребтине
досталось. Мне, суки, чулок порвали, но больше всего пострадал
зоофил. В суматохе и толчее аквариум у него разбился, а  рыбок
насмерть затоптали. Он дохлых рыбок в ладони собрал, на  щеках
слезы,  а  в глазах невыразимый укор: "Люди, вы же  хуже,  чем
звери!"
    Один мазохист как следует оторвался. Омоновцы еле от  него
отбились, так он их затрахал. То по спинке ему пройдись, то по
животику.
    Я только из толпы выбрался, чувствую, мою задницу уже кто-
то  пасет.  Оборачиваюсь, дядька стоит, рожы корчит и  доллары
сумасшедшие  тихонько  показывает.  Думаю:  "Что  ж,  назвался
голубым  груздем, полезай в голубой кузов.  Пора  и  к  работе
приступать".
     Пришли   к   нему   в  номер.  Там  уже  столик   накрыт.
Разговорились. "Вы поньемаете, Сьеня, - стал вещать  он,  -  в
каждом мужчине живет две натуры: мужская и женская. Но вторая,
она  обществом  подавляется. Вы поньемаете? Мы сейчас  создаем
"Всемирную ассоциацию геев", целью которой будет разбудить  во
всех мужчинах женскую его часть".
    Послушал  я его, и вдруг мне всех наших женщин  несказанно
жалко стало. Нет, думаю, наши бабы и так несчастные - "коня на
скаку остановят, "Камаз" с рывка заведут" - а что будет,  если
еще  и  мужики все как один в голубые подадутся! Тут  я  сразу
Любку,  жену  свою, вспомнил, девчат наших  с  завода,  и  так
грустно мне грустно стало.
    Пора,  думаю,  заканчивать с сексуальными  экспериментами.
Только я к двери направился, а дядька мне на шею прыг, и давай
плакать, мол, не уходи "Сьеня", полюбил я тебя, и нахал  такой
под юбку лезет.
    Тогда  я  этого придурка из Европы "Амареттой" по  чайнику
приласкал,  он сразу вместе с сознанием ко мне всякий  интерес
потерял, а сам бегом домой к жене.
    Любка дверь еще открыть не успела, я ее хвать и в спальню,
обои  смотреть. Полчаса спустя счастливая Любка сказала: "Все-
таки красивые, что ни говори, Сеня, обои у нас в спальне". А я
говорю:  "Завтра, Люб, я тебе обои еще лучше поклею, а  сейчас
давай  спать,  а  то  мне  с утра еще  на  завод  идти  -  там
производственный процесс налаживать".
ЛЕБЕДЬ и ЛЕНА

   Лена была несчастна. Так несчастна, как может быть женщина,
у  которой  есть  муж, с точки зрения подруг "просто  золото",
квартира,  подаренная недавно на свадьбу, и все, о чем  только
может  мечтать женщина, наконец-то вышедшая замуж  в  двадцать
три года.
    Все выяснилось в первую брачную ночь, когда они легли  под
одно  одеяло.  Жених  что-то долго там  копошился,  потом  она
почувствовала резкую боль. Все как будто началось  хорошо,  но
здесь  она  ощутила, как он неожиданно обмяк, потом он  что-то
неразборчиво пробормотал, отвернулся к стене и затих.
    Она  попробовала погладить его, чтобы возобновить любовную
игру,  в конце концов она может и помочь ему. Но он зло дернул
плечом,  покрепче закутался в одеяло и через  некоторое  время
захрапел.
     Утром Лена проснулась, когда муж, уходя на работу, сильно
хлопнул  дверью. В квартире воцарилась приятная  расслабляющая
тишина.  Она  встала, приняла ванну с душистой  пеной,  выпила
кофе,  одела короткую летнюю юбочку, облегающий белый  свитер,
который  так  ей  шел,  и пошла гулять к  расположенным  рядом
прудам Новодевичьего монастыря.
   Да. Она в самом деле была несчастна. Подойдя к прудам, Лена
в  задумчивости посмотрела на темно-зеленую воду,  по  которой
ветерок  гнал  упавшие  ивовые  листья.  На  мгновение  у  нее
закружилась голова. Потеряв ориентацию и пошатнувшись, она уже
готова   была  упасть,  но  чувство  равновесия   ей   вернуло
перевернутое   отражение   в  воде   огромной   белой   птицы,
проплывающей  мимо. Лена подняла глаза. Это был необыкновенной
красоты лебедь.
    Она  залюбовалась на это чудо природы.  Неожиданно  к  ней
пришла  глупая мысль: она никогда не видела, как совокупляются
лебеди. Возникают ли у них проблемы, как у людей? А если  нет,
то почему? И на что похожа любовь лебедя?
   Лебедь взглянул черным глазом на нее и, разочарованный тем,
что  она  ему  так  ничего  и не бросила,  полный  достоинства
p`gbepmskq  хвостом  и  поплыл прочь, мощно  работая  красными
лапами  под водой. Лена дала себе слово, что завтра неприменно
придет покормить этого зазнайку.
    На  следующую  ночь все повторилось. После того,  как  муж
отвернулся  от  нее,  она почувствовала, что  проваливается  в
черную бездну отчаяния. От сумасшествия ее спас обильный поток
слез  и  рыданий, в которых она и заснула. Ночью ее  разбудило
мелкое  дрожание  всей  постели.  Она  повернулась  к  мужу  и
увидела,  что  весь  в поту и судорогах  он  занимается  в  ее
присутствии   чем-то   неестественным.   Чувство   блаженства,
написанное на его лице, тут же сменилось чувством отвращения и
ненависти, когда он обнаружил, что его жена пристально за  ним
наблюдает. Отвесив ей глухую пощечину, почти удар, он  натянул
на самую макушку одеяло и демонстративно захрапел.
    Оглушенная и раздавленная она лежала некоторое время почти
задыхаясь.  Ей непременно нужен был свежий воздух,  иначе  она
умрет.  Лена соскользнула с постели, натянула свитер  и  юбку,
позабыв даже одеть трусики, и выбежала на улицу.
   Пруды были покрыты туманом, как ватой. От воды шел приятный
запах  свежей рыбы и прелой листвы. В тумане едва  различались
птичьи  домики  и темные едва движущиеся массы спящих  головой
под  крылом  лебедей.  Лена села на  траву  напротив  домиков,
уткнулась  носиком в колени и зарыдала. Внезапно она  услышала
едва  слышный плеск. Из тумана, как волшебный корабль,  выплыл
гиганский белый лебедь.
   Взмахнув сильно крыльями, он грациозно выпрыгнул из воды на
берег  прямо  к  ногам  Елены, слегка обдав  ее  брызгами.  От
неожиданности она зажмурилась и закрыла лицо руками.  И  здесь
она  почувствовала, как что-то мягкое и теплое скользит  вверх
по  ее  ногам.  Она  отняла ладони от лица. Большая  и  теплая
голова  лебедя, пользуясь гибкостью шеи, ласково  обвивала  ее
ноги.  Елена протянула руку и дотронулась до горячей лебединой
шеи.  Лебедь, чувствуя ответную ласку, надвинулся на нее своим
большим телом. Повинуясь охватившему ее волнению, она раскрыла
навстречу  свои  изящные  ноги. Голова  и  шея  лебедя  теперь
ласкали   ее  шею,  грудь  и  лицо.  Елена,  откинув   голову,
засмеялась  от щекочущих ее перьев. Сильная, но  мягкая  грудь
лебедя   надавила   ей  на  низ  живота,   вызвав   острое   и
непреодолимое  желание.  Она  уже  не  понимала,  что  с   ней
происходит. Помогая себе руками, она соеденила себя с  машущим
крыльями  лебедем и стала в такт его взмахам  раскачивать  низ
живота.  С  каждым  движением  что-то  твердое,  как  клюв,  и
обжигающе горячее проникало все глубже и глубже в ее плоть. На
мгновение  ей  показалось, что земля  под  ней  вздрагивает  и
несется  куда-то вниз. Она увидела перед глазами яркую вспышку
и  забилась  в  бесконечных, почти  убивающих,  судорогах.  Ей
казалась,  что белые крылья над ней подхватили и уносят  ее  в
бесконечное блаженство.
    Когда она пришла в себя, ей было необычайно тепло и уютно.
Все  это  время  лебедь укрывал ее своими крыльями.  Затем  он
поднял  голову, неуклюже на своих лапах сделал два шага назад,
сильно взмахнул крылами и в одно мгновение оказался на воде  в
нескольких  метрах от берега, взволновав почти всю поверхность
пруда.
     Утром   Лена   проснулась   от  ощущения   непреодолимого
блаженства.  В доме уже никого не было и она стала  вспоминать
произошедшее с нею во сне. Что-то приятно щекотало ей  ладонь,
она взглянула вниз, и холодная волна ужаса обдала ее тело. Это
был  не сон! В руке она сжимала белое с радужным отливом перо.
Ее  тело  задрожало от безумных воспоминаний и  провалилось  в
облегающее  пространство возбуждения. Взяв перо в пальцы,  она
стала  щекотать себя по шее, потом провела по низу  груди,  по
соскам.  Упругая  нежность пера заскользила  вниз  по  животу,
пощекотала  внутренность бедер, а затем  прильнула  к  горячей
раскрытой  навстречу божественной плоти. Прекрасное  маленькое
тело  Елены изогнулось в судороге, она сдавленно вскрикнула  и
потеряла сознание.
    Улица встретила ее тихой золотистой погодой движущегося  к
концу  лета. Поигрывая пером, она в веселом возбуждении шла  в
сторону  Новодевичьих прудов. Почти каждый мужчина, от  совсем
m{u  мальчиков до престарелых пенсионеров, оглядывался  ей  в
след, провожая жадно-любопытным взглядом. "Чувствуют, кобели!"-
удовлетворенно отметила она про себя.
    Проходя  по парку окружающему пруды, Лена увидела молодого
человека,  сидящего на лавочке. Он пристально посмотрел  ей  в
глаза.  Это  был  завораживающий взгляд  человека,  с  которым
хорошо  сразу  и навсегда. Она прошла мимо, благоухая  образом
молодой   необычно  привлекательной  девушки.  Если   бы   она
встретила  этот взгляд хотя бы за месяц до своего  замужества!
Где  бродил  его  обладатель, когда она была еще  свободна?  А
сейчас она имеет мужа и восхитительного любовника, и теперь ей
никто больше не нужен.
    Ее лебедь плавал в отдалении среди других птиц, не обращая
на нее ни малейшего внимания. Она достала из кармана пакетик с
кукурузными  палочками и стала кидать их в воду. Птицы  веером
потекли к ней. Лебедь не повернул и шеи, оставшись на середине
пруда  в гордом одиночестве, окруженный лишь золотыми главками
отражающихся в зеркале воды церквей.
   "Красивая птица", - внезапно услышала Лена мягкий с низкими
вибрациями голос за спиной. Она обернулась. Это был он. "И чем-
то напоминает человека. Не правда ли?" Она не ответила.
    "Можно взглянуть?"- снова заговорил он и потянулся к перу.
Она  отдернула руку, почувствовав почти физическую боль от его
прикосновения. Он поднял выпавшее перо и протянул ей. От чего-
то  ей  стало  невыносимо стыдно. "Спасибо", - сказала  она  и
отвернулась,  скрывая набухающие слезами глаза.  В  ответ  она
услышала единственное слово: "Простите".
   Спокойно до того плававший лебедь, вдруг шумно и недовольно
забил   крыльями.  Однако  минуту  спустя  он   успокоился   и
дружелюбно  направился к ней, в ожидании получить  из  ее  рук
приготовленное  лакомство. Внезапно у  Лены  возникло  желание
рассказать незнакомцу все о ее муже, о лебеде и о том, что она
тоже  хочет  быть счастливой. Она обернулась,  но  позади  уже
никого  не  было.  По всей видимости, он был из  числа  людей,
которые  появляются  неизвестно откуда и  исчезают  неизвестно
куда.
    Следующей ночью она еле дождалась, пока ее онанист вдоволь
натешится  со своим кулаком и угомонится. Когда ей показалось,
что  он  уснул,  она  бесшумно выскользнула  из-под  одеяла  и
бросилась к своему удивительному возлюбленному. Однако на этот
раз  ее  исчезновение не осталось незамеченным. Этой  ночью  у
странной  любви  лебедя и Лены было два  свидетеля  -  горящие
недобрым огнем глаза ее супруга.
    Под  утро  Лене приснилось, что она совершенно  обнаженной
купается  в  бассейне. Внезапно ее окружили  трое  улыбающихся
мужчин.  Смеясь,  они стали хватать ее за  локти  и  грудь.  В
испуге  она бросилась бежать. Но все коридоры здания  странным
образом  приводили ее снова и снова к бассейну. Наконец  самый
толстый  схватил ее, повалил на спину и надавил  на  ее  бедра
своим огромным с натянутой дырочкой пупка животом. Она поняла,
что  ее  насилуют, и попробовала закричать, но  живот  мужчины
превратился  в  плотную  массу воды  бассейна,  которая  стала
давить  ей  на грудь и заливать лицо. Лена почувствовала,  что
если  сейчас не проснется, то не сможет сделать этого никогда.
Она   попыталась  вызвать  хотя  бы  один  из   образов   мира
бодроствования, чтобы опереться на него сознанием,  но  ничего
не  появлялось перед ней. Дыхание исчезло. Сердце ударилось  о
грудную клетку в последний раз и тоже остановилось. Все, что у
нее  осталось,  это была воля. Собрав остаток сил,  она  почти
зарычала:  "Образ!".  И  вдруг  она  увидела  его.  Это   были
слившиеся  в единое целое лебедь и все понимающие,  бесконечно
близкие глаза.
    Тяжесть  мгновенно  отхлынула, Лена  снова  услышала  стук
своего  сердца и одновременно открыла глаза. Тяжело дыша,  вся
покрытая  потом,  она  лежала  в своей  постели.  Одеяло  было
скомкано и валялось давящей грудой на ее груди и лице.
    Мужа  в постели не было. В странном предчувствии беды  она
торопливо  оделась,  привела себя  в  порядок  и  бросилась  к
Новодевичьему монастырю.
    Подойдя  к прудам, Лена увидела необычную картину.  Темная
bnd`  была  покрыта белым пухом, словно снегом. Птицы,  чем-то
напуганные,  сгрудились возле домиков и  беспокойно  озирались
вокруг.  На  деревянной  пристани над  грудой  чего-то  белого
стояла   небольшая  толпа.  Стуча  зубками  от   испуга,   она
протиснулась в центр круга.
     На  сырых  досках  лежали  закоченевшие  с  неестественно
вывернутыми   крыльями  и  шеей  останки  ее  лебедя.   Сквозь
нарастающий   хаос  в  голове  она  услышала   гулкие   слова,
переговаривающихся вокруг людей: "Говорят, умирал  в  страшных
мучениях.   Полчаса,  бедняга,  бился  в  судорагах,   пытаясь
взлететь, пока не умер". "Сволочи! Ветеринар сказал,  что  так
умирают, только когда лебедя накормят мякишем с иголками".
     Провожаемая  изумленными  взглядами  окружающих,  Лена  в
безумии  попятилась  назад,  оступилась  на  краю  пристани  и
мгновенно оказалась глубоко под толщей черной воды.  Сон  стал
повторяться  в реальности. Прохладная илистая вода  залила  ей
глаза   и  рот.  Теперь  у  нее  не  было  сил  сопративляться
погружению сознания во тьму.
     Затем  она  услышала  свое  имя.  "Лена,  Лена,  Лена!  -
настойчиво  звал ее ужасно хриплый голос с небес. Она  открыла
глаза.  Никто  не  произносил ее имени,  лишь  громко  каркали
вороны  на  деревьях. Над ней склонилась чья-то мокрая  прядь,
затем  она  увидела глаза. Она сразу их узнала. Они  улыбались
ей.
    "Почему  он  меня  целует?"- думала  Лена.  После  каждого
поцелуя  она  чувствовала, как грудь наполняется  легкостью  и
блаженством.  От  обилия кислорода голова  приятно  кружилась.
"Какие  чувственные и ласковые у него губы. А  руки  действуют
так мягко и уверенно, как если бы он вел меня в танце".
    "Хватит,  хватит! Она уже дышит сама", - закричали  головы
вверху.  Неожиданно  она  осознала, что  ее  грудь  совершенно
обнажена, и всем видны острые соски, пурпурной яркости которых
она  так  стеснялась. Но сейчас ей не было перед  ним  стыдно.
Лена  знала, что теперь будет счастлива, и она тихо попросила:
"Если можно, пожалуйста, продолжайте, мне еще плохо".

   АППЕТИТНЫЙ ПРЫЩИК
   (лекции с диванчика)

      Некоторые могут решить, что диванчик не ведает в моем сердце
конкуренции  с  другой  мебелью.   Отнюдь!   Возвышенная   любовь
организма к горизонту время от времени  бессильна  помешать  телу
сломя голову броситься в объятия  обеденного  стола  и  предаться
порочной страсти чревоугодия, то есть набиванию брюха  всем,  чем
не поподя, до отказа.
      Аппетит - какое замечательное свойство человеческой природы!
Аппетит не дает  нам  скучать  еще  с  древности.  Ничто  так  не
задевало нас до глубины души и ничто так не навевало грусть,  как
отсутствие любимой еды рядом. Аппетит  толкал  нас  на  забивание
камнями мамонта и околочивание груш  с  дерева.  И  до  сего  дня
аппетит остается самым ярким и всепоглощающим  чувством.  Бананы,
курица и шампанское - наша самая первая  и  незабываемая  любовь,
которую мы проносим с детства через всю жизнь.
      Вот и сейчас в очередной раз я почувствовал, что  в  желудке
образовалось пространство, достаточное, чтобы в  нем  поместилась
планета приличных масштабов. Толкаю  локтем  в  бок  женщину,  что
прилегла отдохнуть рядом.
      - Эй, на диване!
      - Что такое?.
      - Я есть хочу.
      - Съешь меня.
      - Не хочу.
      - Почему?
      - Ты сырая.
      - Что же, я себя еще и пожарить для тебя должна?
      - Нет, пойди и пожарь  курицу,  если  тебе  все  равно,  что
жарить.
      - Где же я тебе ее возьму? Ту,  что  купили  вчера,  ты  уже
съел.
      - Да, жалко, что у курицы всего две ноги, а не четыре.
      - Милый, у тебя не рот, а маленькая пропасть. Тебя же  легче
убить, чем прокормить.
      - Хорошо, давайте меня морить голодом,  мучать  недоеданием,
пытать дистрофией. Ты посмотри на меня, я уже пухну от голода.
      - Милый, если ты и пухнешь,  то  только  не  от  голода.  Ты
посмотри на себя: отъевшийся, опившийся,  отоспавшийся  волосатый
мужик. Ты бы задницу от дивана оторвал и посмотрел на мир вокруг.
      - Отличная мысль, давай сейчас же поедем  к  кому-нибудь  из
моих друзей. К Крацу,  например,  Его  мамаша  сказочно  готовит.
Поедим, а заодно и пообщаемся. И главное, денег тратить не надо.
      - Какой же ты скупой!
      - Я не скупой, я - жадный.
      - А в чем разница?
      - Скупой платит дважды, а жадный вообще не платит.
      И потом это не относится к гостям. В гостях я  очень  щедрый
человек. Это доказывает и  полное  отсутствие  у  меня  стеснения
кушать все, что бы хозяева не подали. Это  даже  удивляет  хозяев
некоторой невоздержанностью. Если бы я был жадным, разве  я  себя
так вел? Я бы  поклевал  чуть-чуть  с  таким  расчетом,  чтобы  и
хозяева, случись им быть у меня в гостях, не объедали бы меня.
      - В таком случае Краца надо сегодня пожалеть. Ты и так к не-
му заезжаешь слишком часто. Он может решить, что  ты  делаешь  это
только ради еды.
      - Ладно, пускай я умру от голода.
      - Ну, хочешь, поедем в "Макдоналдс".
      - Ты хочешь оскорбить святое чувство моего аппетита. Никогда
больше не говори при мне об этой забегаловке, а то меня  стошнит.
Пусть обслуживание у них и ничего, шустрое, но бутерброды их эти,
которые гамбургерами кличут - помойка  отменная.  За  что  только
деньги дерут? Да пусть мне даже заплатят, я их в рот  не  брал  и
никогда не возьму.
      - Откуда же ты знаешь, что помойка, если ты их никогда в рот
не брал?
      - А мне Крац рассказывал. На  вид,  говорит,  закусон  вроде
подходящий, а в рот  возьмешь  -  жалко,  говорит,  народу  много,
плюнуть некуда.
      - Ну хочешь, поедем в какой-нибудь ресторанчик.  Хотя  бы  в
тот итальянский, помнишь, куда ты меня пригласил в первый день на-
шего знакомства.
      Это мне-то не помнить тот ресторанчик!
      Только в тот ужин я собрался воткнуть  вилку  в  принесенную
дымящуюся пиццу, как ее кто-то выхватил прямо у меня из-под  носа.
Это был не кто иной, как официант. Оказывается, он перепутал заказ
с соседним столиком. Их пицца стоила в два раза дороже. Но это еще
были цветочки. Это дешевый клоун в конце обеда принес счет,  кото-
рый был раза в три больше всего, что я по  всем  расчетам  ожидал.
Когда я указал ему на это, он схватился за голову.  Душегуб  снова
все перепутал, но парочка за соседним столиком, кому достался  мой
счет, его уже оплатила и благополучно смылась. Мне ничего не оста-
валось делать, как разориться на все деньги, что у меня  были.  Не
будешь же в присутствии дамы, которую ты собрался соблазнить  этим
вечером, поднимать недостойный настоящего мужчины шум.
      И точно, тем вечером я с дамой не прогадал, отчего сейчас  и
называю себя последним дураком.
      - Чтобы я еще пошел к этим проклятым итальянцам!  Да  ни  за
какие пиццы на свете!
      - А что ты так горячишься? На тебя прямо не угодишь.
      - И правда, что это я. Ты знаешь, когда я голодный, я просто
зверею. Я на все способен.
      - Как это кстати. Мне раздеваться?
      Эх! Сами видите, каким боком мне вышел тот ресторанчик.
      - Раздевайся, раздевайся! Как раз тобою я и закушу...
      А начну я с ее аппетитных  глазок,  кстати  тут  же  к  пиву
подойдет и солоноватый носик.  Невыразимо  хороши  и  горьковатые
ушки. Дальше мой голод утоляет грудь, дающая  мне  молоко.  Когда
облизываешь ее с ног до головы, нет,  нет,  да  и  наткнешься  на
аппетитнейший прыщик. А ничто так не возбуждает мой аппетит,  как
прыщики на теле женщины.
      А на жаркое, на жаркое сегодня у нас  нежная  мякоть  бедра,
истекающая пряной подливкой страсти. А на десерт,  когда  ты  уже
сытый валяешься у нее на животе, сладкий сахарный пупок.
      - А что же ты в конце отплевываешься?
      - Я не отплевываюсь, просто волосок попался.
      - Ты не любишь женские волосы?
      - Почему же, я очень  люблю  женские  волосы:  целовать  их,
гладить, вдыхать их аромат - но кому же понравиться находить их в
супе, даже если суп из человечины.
      - Людоед!
      - Да, и не боюсь этого. Даже когда я  наблюдаю  соревнования
культуристов, их горы мышц, мне всегда почему-то  очень  начинает
хотеться есть.
      - Боже, с кем я связалась! У него и к культуристам  какие-то
претензии. Может, ты того - гомосексуалист.
      -  Ну  если,  считать,  что   людоедство   -   это   пищевой
гомосексуализм,  то...   Впрочем,   женщин   я   ем   с   большим
удовольствием, как правило, у них больше тела.
      - Никогда не подозревала, что ты любишь толстушек.
      - Терпеть не могу толстушек, особенно когда застукаешь их за
едой.  Женщина  хороша,  когда  у  нее  блестят  глаза  либо   от
шампанского, либо от голода.
      - Тогда ты  должен  любить  всех  без  разбору,  потому  как
большинство из нас только тем и занята,  что  с  утра  до  вечера
голодает в надежде похудеть.
      -  Толку-то.  Всю  свою  жизнь  женщина   ведет   борьбу   с
собственным весом. Она начинает эту борьбу в ранней  молодости  и
посвящает этому  трудному  делу  лучшие  годы  жизни.  Многие  не
выдерживают бескомпромиссного  сражения  и  сходят  с  дистанции,
многие продолжают бой, но победы ждать не приходится.
      Женщина худеет всегда, она  худеет  даже  тогда,  когда  она
толстеет. Если бы  женщины  сбросили  и  сотую  долю  того  веса,
который они теряют, судя по их речам, то они давно бы  испарились
с этой планеты, пройдя через точку нуля, предоставив мужчин самим
себе.
      Но женщина в этой борьбе терпит два поражения.  Первое  -  в
борьбе с желанием много и вкусно поесть, а второе -  в  борьбе  с
последствиями поражения борьбы с желанием много и вкусно поесть.
      - А сам-то только тем и занят, что ест, как не в себе.
      - Я не ем, а духовно обогащаюсь.
      - Это "обжорство" ты называешь духовным обогащением?
      -  Да.  Ведь  что  такое  еда?  Это  духовный  акт  познания
окружающего мира через непосредственный контакт с  ним.  Поглощая
куски инородной материи, мы пропускаем внешний  мир  через  себя,
отчего получаем энергетическую подпитку и новую информацию извне.
      - А мне всю жизнь казалось, что информацию  мы  получаем  из
книг.
      - Кто же спорит. Всему лучшему, что в нас есть,  мы  обязаны
книге... о вкусной и  здоровой  пище.  Впрочем,  и  другие  книги
способствуют аппетиту - пустота из головы плавно  перебирается  в
желудок. Ой! Тихо! Кажется, началось!
      - Любимый, почему ты схватился за живот. На тебе лица нет. И
что у тебя началось?
      - Что, что? Схватки! Ой, мамочки! Как копошится, стервец.
      - Да кто копошится?
      - Подожди... Слышишь, ворочается. Ой, мамочки,  я  этого  не
переживу!
      - Я чем-нибудь могу тебе помочь?
      - Ты ко мне на могилку приходить будешь?
      - Ты с ума сошел?!
      - Ну  и  не  надо!  Прощай,  любимая!  Ты  была  мне  верной
подругой. Да только не уберегла ты плод моей любви  к  тебе.  Ой,
мамочки мои! Как внутри, стервец, разошелся, как распоясался.
      - Ты толком можешь сказать, кто  у  тебя  там  разошелся  да
распоясался?
      - Кто, кто! Голод лютый, вот кто. Крандец мне настает.
      - Так,  может,  перед  смертью  сарделечку  тебе  быстренько
сварить.
      - Сарделечку... А что, у нас есть?
      - Полный морозильник.
      - Надо же, голова, два уха. Как же я забыл!  Да,  иди,  иди,
любимая, выполни последнюю волю умирающего, да  горчицы  побольше
положи и пивка не забудь.
      Итак, я кладу на тарелку кусок сардельки, горчицу  и  ставлю
рядом пиво. Одновременно  почему-то  все  никогда  не  кончается.
Например,  кончается  горчица,  но  остается  сарделька  и  пиво.
Приходится  докладывать  горчицы.  Или  кончается  сарделька,  но
остается горчица и пиво. Приходится брать новую сардельку.  Ну  а
жрать сардельки с горчицей без пива вообще вряд ли кому в  голову
приходило. Вот так и  в  жизни:  и  жрать  давно  не  хочется,  и
остановиться никто не может.
      А мой организм больше ничего не приемлет,  кроме  покоя.  На
него я и ухожу - до следующей лекции.

                           ЖАДНОСТЬ
                     (лекции с диванчика)

      "Посади человека на мешок золота, положи перед ним  тридцать
женщин, и он все равно  найдет  пункт  для  недовольства.  А  все
почему? Потому что жаден. И это в нем самое замечательное.  Какое
это наслаждение -  грабастать!  Все  мне,  мне,  мне!  Какая  это
духовная высота - владеть чем-то (деньги, машины, женщины),  чего
нет у других!
      Люди  еще  издревле  подметили,  что  нет  ничего  на  свете
восхитительней, чем жадничать. Был  выведен  даже  главный  закон
существования:  "Жидитесь  при  жизни,   на   том   свете   этого
удовольствия не будет".
      Жаден и я. Люблю стяжать и накапливать. Это такое приятное и
теплое ощущение. Оно греет  душу,  как  ничто  на  свете.  И  чем
дальше, тем больше. К старости, вообще,  от  жадности  молодых  к
жизни, сексу и новым впечатлениям остается одна жадность".
      - А как же любовь, она разве не  греет?-  Подняла  с  дивана
голову девушка, которой я разрешил полежать рядом.
      - Любовь - это высшая форма проявления безудержной  алчности
и скопидомства,- ответил я.- Когда,  кроме  денег  человека,  его
дома и всего имущество, тебе хочется овладеть  еще  его  душой  и
телом.
      - Нужен ты мне больно! Тоже мне сокровище! Отдам любой, кому
не хватает приключений на ее задницу. Хотя нет, в этом смысле  ты
мне еще самой пригодишься.
      - Стоп, стоп. Ты задницу-то не отклячивай. Дай мне закончить
лекцию... Вот так... Кстати, о заднице.  Ты  знаешь,  что  старик
Фрейд писал об анальном характере у людей?
      - Нет.
      - А вот послушай:
      "По  мере  взросления,  первоначальный  интерес  человека  к
функции экскреции,  ее  органам  и  продуктам,  заменяется  рядом
свойств, которые нам  известны  как  бережливость,  стремление  к
порядку и чистоте. Эти качества, ценные и желанные сами по  себе,
могут стать явно  преобладающими,  и  тогда  получается  то,  что
называется "анальный характер."
      - Ты хочешь сказать, что  рано  или  поздно  все  прийдут  к
этому? Но бывают же на свете и щедрые люди.
      -  Щедрый  человек  -  тот  же  лицемер.  Щедрость   -   это
завуалированная претензия на чужое добро. Мол, я сейчас поделюсь с
тобою, но и ты, когда прийдет время, не забудь  отдать  половину.
Недаром, не найти людей щедрее, чем нищие в отношении богатых.
      Некоторые  даже  делают  щедрость  своей   профессией.   Они
называются политиками. Они  свято  блюдут  заповедь  "делиться  с
ближним" - вот и делят всю жизнь  чужое.  Вернее, помогают  людям
делить добро без драки, не забывая при этом и про себя. Делят  по
совести - у кого совесть большая, тому и достается побольше.
      - По-твоему выходит, скупердяем быть лучше?
      - Для общества в целом лучше. По крайней мере, если  человек
скуп, это обозначает, что деньги он так или иначе заработал, а не
украл.
      - Вот именно, "так или иначе", то есть  любым  способом.  Не
кажется ли  тебе,  что  все  современные  бизнесмены,  это  люди,
которые проснувшись с утра, спрашивают себя только об одном: "Где
бы украсть?".
      - Настоящий бизнесмен,  это  не  тот,  кто  стремится  любым
способом, даже если он с душком, заработать деньги. Это тот,  кто
стремится построить некую систему,  в  которой  будут  обращаться
деньги, товары и услуги. Если ты  эту  систему  контролируешь,  ты
всегда сможешь сделать в ней и небольшой отвод для ручейка денег,
который будет изо дня в день стекать в твой карман.  Это  и  есть
настоящий бизнес.
      - Почему же ты не строишь такую систему?
      - Потому что  она  убивает  во  мне  художника.  Как  каждая
система рано или поздно стремиться уничтожить все неординарное  и
выходящее за ее рамки.
      - Но тогда тебе прийдется работать на  чужую  систему,  ведь
иного способа заработать на жизнь пока нет.
      - За те деньги, что у нас платят за творческий труд, я не то
что работать, я еще и вредить буду.
      - Где же выход? Жить-то на что-то надо.
      -   Выход   есть   из   любого   положения,   как    сказала
бабка-повитуха, принимая роды. Вот представь себе:
      "Иду я по лесу, собираю грибы и вдруг  в  небольшом  овражке
краем  глаза  вижу  торчащий  из  мха  и  опавшей   листвы   угол
полусгнившего кованого железом сундука. Хватаюсь за боковую ручку
и тащу вверх. Проржавевшая ручка не  выдерживает  и  лопается.  Я
валюсь наземь и больно ударяюсь головой об пенек.
      Теперь я подкапываюсь под край сундука и  наконец  вытягиваю
его из опутавших корней на свет божий.  С  горящими  от  алчности
глазами открываю и... опускаю  руки.  Кроме  истлевших  тряпок  и
земли, в сундуке ничего нет.
      Но может быть, какая старинная монетка  в  щель  завалилась?
Переворачиваю сундук, слегка приподнимаю его над землей  и  роняю
вверх дном. Внутри сундука слышен треск и  глухие  удары.  Толкаю
сундук ногой, и он переворачивается, разбрасывая  вокруг  пыль  и
щепки. И что же я вижу?!! На земле лежат выпавшие дощечки второго
дна, а среди них пять неровных брусков желтого металла. Не  может
быть! Золото! Поднимаю один из брусков. Он  размером  сантиметров
тринадцать на двадцать пять и высотой сантиметров пять.  Господи!
Да тут золота не меньше, чем на полмиллиона долларов. Я богат..."
      - Эй,  проснись!  Ты,  кажется,  хотел  рассказать,  как  ты
намереваешься разбогатеть не работая, а сам взял и уснул.
      - Ах, да, разбогатеть... Нет ничего проще.  Представь,  я  в
казино, смеясь и беспечно швыряя фишки, играю в  рулетку.  Они-то
думают, что я дурак какой-нибудь. А я - гений,  я  наперед  числа
вижу. Ставлю на  красное  двадцать  фишек.  Удваиваю.  Ставлю  на
нечет. Удваиваю. Ставлю на дюжину.  Утраиваю.  Все  уже  начинают
присматриваться к моей игре. А я, как дурачок, только посмеиваюсь.
У меня-то уже двести сорок. И я всю эту кучу тащу на какое-нибудь
число, которое вижу в светлом будущем, ну  например,  тринадцать.
Оно ко всеобщему изумлению и выпадает. А  это  уже  около  девяти
тысяч.  Все  уже  сгрудились  вокруг,  и  кто  с  завистью   (это
напыщенные мужики),  кто  с  восхищением  (это  красивые  женщины)
следит, что я буду делать дальше.
      А я, так же шутя и  посмеиваясь,  ставлю  весь  выигрыш  на
"зерро". Выпадет, и я  утащу  в  кармане  больше  трехсот  тысяч.
Крупье, красный как рак, едва сохраняя достоинство, бросает  шарик
против  хода  рулетки.  Шарик  долго  крутится  с  завораживающим
шорохом господнего проведения, и вот наконец, ударившись о первый
ромбик  круга,  запрыгал  по  числам  рулетки.  Красное,  черное,
красное, черное! Семнадцать, три, тридцать пять, одиннадцать! Все
замерли в экстазе. Что будет!..
      - Постой, постой. А откуда ты цифры наперед знаешь?
      - Как откуда, мне крупье их и скажет.
      - Крупье?! Ничего не понимаю. А ему это зачем?
      - Ему незачем, а владельцам казино - прямая выгода. Я же  им
заплачу за помощь в легализации найденного мною в лесу сокровища.
      - Ах вот оно в чем дело!
      - Ну, конечно. Зачем мне сложности  с  налоговыми  службами.
Итак, полмиллиона у меня в кармане.
      - Представляю, как пышно расцветет твоя жадность.
      - Наоборот, когда ты богат,  можно  побыть  и  великодушным,
хочется сделать счастливыми и других. Я бы с утра до вечера делал
добрые дела: подносил чемоданы старушкам, спасал маленьких  детей
из окон горящих домов  и  вытаскивал  их  из  глубоких  водоемов.
Зверски избивал бы хулиганов, приставших к молоденьким девушкам и
юношам  со  скрипками.  Помогал   бы   органам   внутренних   дел
задерживать особо опасных  рецидивистов,  а  службе  контрразведки
шпионов иностранных держав. Короче, делал бы все, но только чтобы
это не стоило ни копейки.
      - Жаба душит?
      -  Ты  не  понимаешь,  как  жалко  тратить  большие  деньги.
Маленькие не жалко. А чем больше денег, тем до слез, до  тошноты,
то  судорог  не  хочется  с  ними  расставаться.  Возьмите  жизнь,
здоровье, посадите  в  тюрьму,  я  все  отдам,  только  денег  не
лишайте!
      - Да. Присутствие денег - свалится же такое несчастье!
      - Конечно. Все время мучаешься, куда бы их  засунуть,  чтобы
не сперли.
      - Чем же ты будешь заниматься?
      - Ничем. Поеду в Калифорнию, куплю дом у Тихого океана, лягу
в голубой бассейн и  буду  наблюдать,  как  мимо  медленно  течет
время.
      - А как же я? На меня тебе тоже денег  жалко?  И  это  после
всего, что я тебе отдала.
      - На тебя денег не жалко, тем более, что у меня их все равно
нет. Впрочем, если ты настаиваешь я могу заниматься с тобою  этим
и в кредит.
      - В кредит? Ой как интересно! А в кредит, это куда?
      - Сейчас узнаешь, куда...
      Эх! Одна радость в жизни осталась. Единственное, что мне  не
изменит до самой  старости,  и  всегда  будет  являться  для  меня
неиссякаемым источником удовольствия и неподдельной радости.  Вы,
конечно, догадались, что это? Да. Это она - моя жадность.

   О СЕКСЕ

      Однажды я валялся на своем диванчике и думал, о  чем  бы
таком  написать. Потом вдруг осенило, я же о  сексе  давно  не
писал, тем более нового материала накопилось.
      Тут  некоторые  могут  подумать, что  я  озабоченный  на
сексуальной  почве  маньяк. Отвечу.  Совсем  нет,  хотя  и  не
понимаю, что здесь плохого.
      Итак,  поговорим  о сексе. Открыто. Ничего  не  скрывая.
Подождите раздеваться, поговорим на примере пестика и тычинки.
Как  сейчас помню молоденькую преподавательницу биологии,  как
она  краснела, бледнела и заикалась, прежде чем  поведать  нам
волнительные тайны из жизни цветов, в то время как я задумчиво
смотрел  на ее девственные колени, на низкий вырез на груди  и
мучительно пытался представить, какая у нее тычинка.  Надо  ли
говорить,  что мой пестик не оставался равнодушным  к  сценам,
нарисованных живым детским воображением.
      Ах,  учителя!  Особенно молодые  и  не  очень  страшные,
участниками  скольких  воображаемых эротических  мечтаний  они
являются.  Они-то, бедные, воображают, что этот  отличник  так
глубоко  задумался над теоремой Пифагора, в то время, как  эта
гордость  и надежда школы мучительно прикидывает в  голове,  в
какую позу он еще не ставил аппетитную математичку.
      Однако вернемся к пестику и тычинке. Со школьной  скамьи
мне  не давал покоя вопрос: почему люди занимаются любовью  не
только   для   своего  воспроизводства,  но  и  ради   чистого
чувсвенного  удовольствия,  а  цветы  этого  не  делают?  Даже
животные не совокупляются при каждом удобном случае и в  самых
неожиданных местах, как это принято у людей.
     Я думаю все дело в ананасах. Кстати, вы любите ананасы? Я
тоже  нет.  Так вот, если бы по всей Земле росли  ананасы,  то
везде  был бы замечательно теплый климат, какой наблюдается  в
тех местах, где они растут. И нашему доисторическому предку не
пришло  бы  в голову, спасаясь от холода, напяливать  на  себя
шкуры, одежды и прочее тряпье. Мы бы до сих пор ходили  в  чем
мать  родила. И у мужчин каждый раз при взгляде на женщину  не
возникало  бы  желания  ее раздеть,  если  она  и  так  уже  в
натуральном виде. И у женщин, в свою очередь, каждый  раз  при
взгляде  на мужчину не возникало бы желания раздеться.  А  вы,
наверное, и не подозревали, какая важная причинно-следственная
связь заключается в простом ананасе.
     Поскрипывая диванчиком, я переворачиваюсь на другой бок и
мысль моя принимает несколько самобичуещее направление.
      Глядя  на себя, я все время думаю, какие же мы,  мужики,
все-таки  сволочи.  Сейчас поясню,  о  чем  речь.  Если  взять
отдельного  мужчину  и спросить, будет  ли  он  против,  чтобы
женщины  были полностью равны мужчине, он возражать не  станет
против   такого  хорошего  начинания.  Но  увидите,   как   он
bnglsrhrq,  а  может, и набьет вам морду, если вы  приравняете
его самого к женщине.
      На самом деле никакого мужчины нет, а есть разновидность
женщины. Никто же не станет отрицать, что женщина размножается
делением.  Конечно,  и мужчина некоторым образом  причастен  к
таинственному акту, во всяком случае, так хотелось  бы  думать
большинству из них.
      Так  как занятие по оплодотворению не требует от  мужчин
даже  личного  присутствия,  у них остается  много  свободного
времени  для  глупостей,  вроде  искусства,  науки  и   войны.
Некоторым  из них удалось добиться здесь кое-каких  успехов  ѕ
один   книжку   занятно  написал,  другой   портретик   похоже
нарисовал, третий отправил на тот свет пропасть народу, но еще
ни  один  мужчина так и не сумел сделать такой,  казалось  бы,
простой вещи, как произвести на свет тривиального ребенка.
     Пришло время покончить с неравенством. Начать предлагаю с
юбок.  Кое-где  уже  решительно покончили с  предрассудками  и
невероятно  этим  довольны.  В Шотландии,  я  слышал,  женщины
бегают буквально за каждой юбкой. Спору нет, мужские волосатые
ноги,  да еще подчас кривоватые, представляют из себя не самое
красочное  зрелище.  Но в конце концов щеки  они  каждое  утро
бреют,  могут  и  ноги побрить. Конечно, минимальная  длина  у
мужских юбок не сможет быть так исчезающе мала, как у женских.
Длина  будет  строго  определяться  физиологическим  строением
мужского тела, точнее, некоторых его частей.
      Ходить  на  шпильках  тоже надо будет  учиться.  Однака,
боюсь,  освоение этого циркового искусства обойдется  мужчинам
не     даром.    Потребуется    открытие    большого     числа
специализированых   школ  и  курсов,  с  обязательной   сдачей
экзамена, заключающегося в умении с улыбкой, покручивая задом,
пройти на высоких каблуках пять метров, чтобы не растянуться и
не расквасить нос.
      Пора  смелее употреблять в дело и косметику. Тем  более,
судя  по  Рембранту  и Рафаэлю, среди мужчин  найдется  немало
людей  способных  к живописному изображению лица.  Конечно,  в
этом искусстве им далеко до настоящих женщин. Ведь женщина  за
свою  жизнь  рисует  трудно поддающееся исчислению  количество
портретов,  оригиналом которого является ее собственное  лицо.
Зачем  она это делает, трудно объяснить. Но я холодею от одной
мысли,   что   женщины,  однажды  сговорившись,  могут   разом
прекратить  краситься. Ужас! Нет, нельзя  так  издеваться  над
мужчинами - они и так меньше живут.
      Придется  и  с  бюстгалтером проблему решать.  Или  всем
снять, или всем одеть. Так как женщины едва ли расстанутся  со
столь  настоятельной  частью туалета - не  все  могут  бросить
грудь  без  поддержки  - придется пойти на  расходы  мужчинам.
Представляете,  снять бюстгалтер с мужчины!  -  женщины  будут
визжать   от   восторга.  Да  и  мужчины,  наконец,   научатся
сравнительно быстро расстегивать головоломные застежки верхней
части  туалета.  Некоторые,  скажу  без  преувеличений,  могут
поспорить  с кубиком Рубика, а к части без кусачек  вообще  не
подойдешь.
      Я снова переворачиваюсь на диванчике и начинаю думать  о
том,  что  я вот сейчас здесь лежу один, а кто-то в это  время
вдвоем занимется любовью. Ведь наверняка где-то на Земле в это
самое  мгновение  кто-то  стонет в  страсных  объятиях  своего
партнера, не исключено даже, что и за соседней стеной.
       Интересно,   а   что,   если   попробовать   подсчитать
интенсивность  половой  жизни всей  планеты.  Ведь,  допустим,
скорость  вращения  Земли известна,  а  такая  важная  мировая
велечина,  как  скорость половой активности,  до  сих  пор  не
подсчитана.
      Итак,  начнем.  На Земле сейчас больше  пяти  миллиардов
жителей.  Допустим,  один  миллиард  живет  активной   половой
жизнью,  то есть делает это, как минимум, три раза  в  неделю.
Если  судить по рассказам большинства пар, за ночь вместе  они
находятся на вершинах любви в среднем два с половиной раза. Не
будем строги к рассказчикам, но на всякий случай половинку  от
двух  отбросим. Умножим миллиард на три дня,  на  два  раза  и
поделим   на   двоих.  Получим,  что  за  неделю  человечество
содрогается в сладких муках три миллиарда раз. Неплохо! И  это
eye  исключая искусственное осеменение. Разделим на семь дней,
на  двадцать  четыре  часа,  на три  тысячи  шестьсот  секунд.
Получим...  Потрясающе!!! Наша планета занимается  любовью  со
скоростью пять тысяч один раз в секунду. Страшно подумать,  ты
ешь,  пьешь,  спишь, а они извиваются и кричат от страсти.  Ты
работаешь,  размышляешь, лежишь на диванчике, а они изгибаются
в  судороге,  бъются в беспамятстве и, наконец,  умиротворенно
затихают. Вы спрашиваешь, откуда взялся один? Ну вы-то  должны
сегодня  присоедениться  к всепланетному  оргазму,  во  всяком
случае  автор  свой скромный личный вклад со своего  диванчика
внести постарается.

ПЛОДОТВОРНОЕ РАЗРУШЕНИЕ СОЗНАНИЯ

      Хочу  предупредить  сразу, эту лекцию  не  рекомендуется
читать  людям со слабой психикой, так как не исключены  случаи
схождения  с  ума. Этим предупреждением автор снимает  с  себя
всякую  ответственность за возможные преценденты с клиническим
исходом.
      Итак,  лежал я однажды на своем диванчике с одной далеко
не  безразличной мне женщиной и вел дискуссию. Поспорили мы  о
следующем. Она спросила, как называются цветы нарисованные  на
занавесках  в  моей комнате. А я в цветах,  как  в  китайском,
возможно,  в  китайском даже лучше, ну  и  брякнул  из-за  уха
красивое словосочетание "флексимоны".
      Зная мою манеру тонкого стеба, она тут же набросилась на
меня  с  кулаками, стала душить и требовать, чтобы я  признал,
что  это  ирисы, а никакие не "флексимоны". Я не  стал  с  ней
спорить.  Немного побив ее в ответ, я заявил,  что,  может,  у
кого   на   занавесках   и  ирисы,  а  на   моих   увековечены
"флексимоны",  и  спорить со мной бесполезно,  потому  что  не
нужно, потому что я так хочу, потому что так и есть.
      Она  женщина умная и как будто поняла, о чем  я  говорю.
Меня  же  этот  спор  заставил задуматься о  более  глобальных
вещах.  Я задумался о волосе на своей ноге, как другом примере
различия между сущностью и сутью. И неожиданно чуть не сошел с
ума.  Я  думал,  вот  он растет на ноге среди  множества  себе
подобных. Этот волос - это тоже я, взрощенные мною молекулы  и
биологические соединения. Но вот я беру его двумя пальцами и с
силой   вырываю.   Мгновенная  боль!  И   я   подношу   темный
завивающийся волосок к глазам. Как странно! Теперь этот  волос
уже  не я, и воссоединиться невозможно. Как странно! Он теперь
посторонняя природа, но в тоже время он продолжает  оставаться
частью  моего  существа. Как странно!.. С этой мыслью  во  мне
произошел натуральный распал личности.
       Сейчас   попробую  познакомить  вас  с  этим   занятным
ощущением.  Я  начал обнаруживать его в себе  еще  с  детства.
Другим  бы  детям все поиграть да повозиться, а я  в  сторонке
стою,  какую-нибудь  веточку возьму или жучка-паучка  на  руку
поселю  и  пристально  так  их  разглядываю,  детали  замечаю.
Думалось, вот такая наша большая Земля, и такая на ней малость
ножками  перебирает. И так вдруг приятно  дух  захватывало  от
жалости  к  этой  незначительности. Хотелось каждой  песчинке,
каждой  букашке  в  этом мире хоть каплю внимания  уделить,  а
зачем же тогда им и существовать.
      Того  ребенка уже нет. В реальной жизни он давным  давно
умер.  Он  умер  сам  в себе. Клетки моего детского  организма
давно  испарились из меня. Я и тот ребенок, который был когда-
то  мной,  имеем  друг с другом не больше общего,  чем  кустик
клевера,  съеденный  коровой,  переработанный  ею,  и   кустик
клевера, который вырастет, питаясь остатками этой переработки.
      Смерть человека, это самый яркий пример разрушения мира.
Но  не  будем обращаться к столь печальной теме, если сойти  с
катушек  можно  и на более безобидных вещах.  Главное  в  этом
нелегком  занятии, как можно плодотворнее разрушить логические
связи мира.
      Например, давно было замечено, что все "суета и томление
духа".  Но  весь вопрос в том, является ли само это наблюдение
суетой или нет. Исходя из него, да. Тогда ради чего была так с
ним суетиться? Меня уже на этом этапе начинает клинить. А вас?
      Вот  я  лежу  на диванчике и понимаю, что все  остальное
бессмыслено,  впрочем, и мое лежание бессмысленно,  хотя  и  в
меньшей степени, чем все остальное.
      А  бессмысленно  потому,  что  ничего  этого  просто  не
существует.  Или  вернее  существует  так,  как  формирует  из
посылаемых глазом импульсов наш мозг. Вы запротестуете. Как же
так! Почему не существует! Ведь мы можем протянуть руку и  все
это  пощупать. Да, конечно, протянуть руку и нащупать то,  что
сформирует  из  посылаемых рукой ипульсов  все  тот  же  мозг,
другого-то  у  нас  нет,  если  вы,  конечно,  думаете  только
головой.  А  если  сюда еще приплести категорию  времени,  без
нашей  башки тоже вряд ли существующее, то, как говорил нам  в
университете профессор Юдин, написав во всю доску  формулу  из
релятивиской электродинамики, без хорошей бутылочки вина здесь
точно не разберешься.
      Возьмем  тот же волос на ноге. Чем отличается  остальное
тело  от  него?  Да, ничем! Такая же окружающая наше  сознание
природа.  И  наша  голова,  как мясо,  ничем  не  лучше.  Даже
выдергивать не надо. Возмитесь за нее и вы нащупаете под кожей
череп.  А  он  уже  не  вы, а находка будущих  археологических
экспедиций.  Да  и  вокруг взглянуть, ахнешь,  сколько  бегает
покрытых мясом скелетов, думая, что они люди.
      Взять меня. Вот вы думаете, что меня зовут Андрей.  А  я
лежу  и думаю, где это на мне написано. Нет, меня вообще никак
не  зовут.  Или посмотрим на девушку, которая лежит  рядом  со
мной.  Ее  зовут...  впрочем, это не  важно.  Важно,  что  это
существо имеет другое строение тела, красивые ноги и печальные
глаза. Почему она грустит? Наверное от непонимания, отчего все
так устроено. Ей хочется цели и осмысленности, хотя бы в наших
взаимоотношениях. А их нет. Никак не хочет она смириться,  что
в  жизни  важен  сам процесс, а не результат.  Процесс  -  это
жизнь, а результат - это смерь. Видимо, она над тем и грустит,
что процесс всегда заканчивается результатом.
      Но  пойдем  дальше в намерении поймать свой  бзик.  Даже
предложение, которое вы сейчас читаете, может легко  свести  с
ума,  если  каждое  его слово прочесть,  вдумываясь  только  в
звуки,  эти  колебания частиц воздуха. Это тончайшее  дрожание
открывает целый мир и растворяется в хаосе. Что значит оно без
человека? Мировой шум, ничто или бесконечность.
      Сейчас я безцеремонно вторгаюсь в образы вашего сознания
только  потому,  что вы заинтересовались текстом,  который  я,
лежа на диванчике, набираю на житкокристаллическом экране.  Вы
никогда  не видели меня, не щупали моего тела. Ваш мозг  всего
лишь  расшифровывает  закорючки букв, превращая  их  в  слова,
логические  связи  и  бесконечный  букет  смыслов.  Важно  ли,
существует  или  нет в реальности моя плоть со  своим  набором
особенностей, вроде родинки или того же волоса на  ноге?  Я  ѕ
бестелесный эфир вашего сознания, впрочем, как и вы моего.  Мы
все  друг  другу  только кажемся. Без имен,  без  родины,  без
плоти, но с идеей мира. И теперь, зная это, цель существования
становится  простой  и легко достижимой - казаться  надо  так,
чтобы  не  было  мучительно больно за  безцельно  показавшиеся
годы.
       Безумие   непостижимости  всегда  рядом  с  нами.   Оно
присутствует каждое мгновение, здесь, сейчас. Вдумайтесь в эти
слова  - несуществующие сами по себе отметины на природе.  Они
состоят  из  ничего, мы сами состоим из них,  они  мешают  нам
смешаться   с   хаосом  природы,  где  нет  ни   времени,   ни
пространства,  ничего устойчивого, если  каждое  мгновение  не
бороться за эту устойчивость.
      А вы воображали, что я просто лежу на своем диванчике  и
ничего  не  делаю.  Не  тут-то было!  Оказывается,  я  борюсь.
Героически  сражаюсь за целостность этого  мира.  Один,  можно
сказать,  взвалил на свои плечи эту непомерную ношу, остальные
занимаются черт знает чем. И мне хочется тихо засмеятся, когда
я  наблюдаю, с какой важностью вокруг люди делают  свое  дело:
рождаются,  учатся,  идут  на работу,  производят,  управляют,
гордятся достигнутым и оставляют в наследство. Они думают, что
все  это делают они, когда на самом деле все это делаю я, даже
не вставая со своего диванчика.

ДИВАН НА КОЛЕСАХ

       Как всякому диванолюбу мне на улицу выходить лень -  не
люблю,   когда   столбы  обходить  приходится.   Другое   дело
автомобиль.  Ведь  если  философски  рассудить,  это  тот   же
диванчик,  только  с колесами и рулем. Громко  крикнул:  "Раз,
два,  три!  Кто не спрятался, я не виноват!"- и едешь  себе  в
мечтательной задумчивости.
      Правда, часть удовольствия портит обилие ручек, кнопочек
и  прочих агрегатов управления. Меня всегда приводили  в  ужас
приборы  и  механизмы, имеющие число средств  контроля  больше
двух.  А  здесь  приходится за все держаться двумя  руками,  и
кроме того, еще что-то жать сразу двумя ногами. Честно говоря,
я до сих пор испытываю приятное удивление, находя на приборной
доске  какую-нибудь  новую пимпочку,  повернув  или  нажав  на
которую,   получишь   в  ответ  от  своей  машины   совершенно
неожиданную реакцию.
      Движение  в пространстве на диванчике с колесами  -  это
захватывающее  ощущение. Ты ничего не делаешь,  а  мир  вокруг
изменяется  со  скоростью, которую ты сам  же  и  регулируешь.
Хочешь   -   едешь,  назло  всем  бибикающим  взади,  двадцать
километров в час, а хочешь - делаешь всех на ста двадцати.
      Наслаждение  доставляет все: и густая  испарина  на  лбу
водителей  встречного  потока,  куда  ты  нечаянно  заехал,  и
успешное  применение  тактики красивой подрезки,  и  атакующий
напор на ползущую в левом ряду черепаху, и виртуозный уход  от
столкновения  с  перепуганным до смерти неординарным  маневром
чайником.
      А  как  приятно  проявлять бескомпромиссность  человека,
готового  пожертвовать  машиной,  но  не  поступиться   святым
желанием  перестроиться через пять рядов,  когда  до  поворота
осталось  двадцать  метров!  Не буду  и  упоминать,  чтобы  не
травить  зря душу, об оргазме, который испытываешь выезжая  из
пробки  на  тротуар, чтобы разгоняя бампером,  словно  зайцев,
зазевавшихся пешеходов, доехать до спасительного переулка.
      Жаль,  что  у  машин  еще не предусмотрены  пружины  для
перескакивания  с  места  на место, и  возможности  ездить  по
стенам обрамляющих улицу домов.
      Летя в самозабвенном угаре, трудно удержаться, чтобы  не
поделиться  радостью  движения  на  грани  жизни  и  смерти  с
попутчиками, голосующими на дороге. Мужикам фигу, а девушек  и
женщин  приятной наружности бесплатно, даже не  требуя  взамен
телефона,  а  так, от полноты чувств. Но только  чур  носа  не
задирать, а то бывают такие красавицы: глаза на уровне  плечь,
ноги - ползи не ползи, сил прийти к началу все равно не хватит
ѕ  но  бестактные до невозможности. С ними заводишь  разговор,
как с людьми, а они бурчат что-то неразборчивое в ответ, будто
ты не равноценная личность, а мешок с возжами на козлах. Но на
меня  где сядешь, там и слезешь, я всяких церемоний не  люблю.
Торможу посередине улицы, и вежливо прошу покинуть автомобиль,
причин  не  объясняя. Кайф от выражения  их  лица  мне  делает
настроение весь день.
       Однако  всегда  есть риск нарваться на  наживку.  Стоит
такая, ручкой машет, ты остановиться не успеваешь, как на твой
любимый,   без  единой  пылинки,  нежно  пружинящий   диванчик
заваливается банда мордоворотов и требует везти куда-нибудь  в
Монькин  Зад.  А  эта  прелестная  бандитка  нежно  воркует  в
обьятиях громилы: "...Если у них будет только "холоднянка", то
мы  их быстро уделаем, а если у них будет и "огонь", нам будет
посложнее..." А громила ей вторит: "Ладно, пока их главный под
тобой, пусть он погуляет, а когда ты его бросишь, мы его сразу
на перья поставим".
       В  конце  пути  на  твой наивный вопрос:  "А  деньги?"-
громилы  спохватываются.  "Ах да,  деньги!  Хорошо,  шеф,  что
напомнил. Давай сюда, сколько у тебя там есть?.."
       Но  чаше  на дороге встречаются люди хорошие, например,
автоинспекторы.  Некоторые их почему-то  не  любят,  я  же  их
просто  боготворю. Всегда подтянуты, выбриты, вежливы,  а  как
npsdsr  жезлом, одно заглядение. Скажу честно, как  на  духу:
еще  ни  с одним мы не расстались не довольные друг другом.  Я
никогда не знаю, что нарушил, но всегда сразу же еще до всяких
разъяснений   чистосердечно  раскаиваюсь  в  содеянном.   Надо
видеть,  как  сразу теплеет родительский взгляд постового.  Он
уже  готов отпустить меня на все четыре стороны, но, понимаешь
ли,  брат, служба, с риском для жизни, малооплачиваемая, всеми
презираемая  служба.  И  я его понимаю,  конечно,  в  пределах
разумного, но в границах достойного.
       К  тому  же  из  бесед с автоинспектором  всегда  можно
почерпнуть много нового, например, правила дорожного движения.
Другое  дело, что с моей памятью мне их все равно не на  долго
хватает. А со знаками просто беда. Утомительно останавливаться
перед  каждым  и  погружаться  в  мучительные  раздумья,   что
сочетание  этих  красных,  белых  и  синих  пятен   могло   бы
обозначать. Лучше их вообще не замечать, полагаясь на интуицию
и водительский гений прочих участников движения.
        Еще   на   дорогах   попадаются   пешеходы.   С   ними
взаимоотношения  складываются сложнее.  Настоящий  пешеход  на
красный  свет идет даже охотнее, чем на все остальные. Видимо,
когда  от машин убегаешь, переход быстрее получается. Впрочем,
на  дорогах  Москвы вообще уступать не принято. Пешеход  лучше
умрет,  но  водителю  дороги не уступит. А  для  водителя  нет
ничего  страшнее,  чем  сбить  пешехода,  и  нет  ничего,  по-
видимому, чтобы он сделал с большим удовольствием.
       Сами  дороги требуют отдельного разговора, удалив  всех
слабонервных, женщин и детей. Укажу лишь на одну замечательную
закономерность в их строении. Выбоины в них если и неглубокие,
то  обязательно  большие, а если и небольшие,  то  обязательно
глубокие.
        Однако  вернемся  к  женщинам,  которые  и  автомобиль
составляют  в  этом  мире явления одного класса.  Более  того,
девушка рядом с водителем - это такая же принадлежность любого
автомобиля,  как  запаска или домкрат. Не  все  из  них  могут
смириться  с  ролью  домкрата и сами тянутся  своими  длинными
ногами к рычагам сцепления. А соединение девушки и руля -  это
что-то  уже  из области сверхфизических явлений, оккултизма  и
ведьмовства.
      Вот и та, что сейчас забралась с ногами на мой диванчик,
рвет  из рук руль, и грозит отказать в ложе, если я срочно  не
научу  ее  куда тут жать, чтобы оно поехало. А я и не  против.
Что мне для нее, машины жалко?
       "Я тебя попрошу только об одном. Во-первых, не надо при
переключении  скорости  выламывать  автомобилю  рычаг,  а  во-
вторых,  постарайся  каждый  раз  при  приближении  встречного
транспорта  не  бросать  в ужасе руль, закрывая  глаза  обеими
руками.
       Вот,  хорошо. Тронулись почти без ошибок.  Переходи  на
вторую. Плавно отпускай сцепление и чуть-чуть дави на  газ.  И
хотя  восемь тысяч оборотов - это не чуть-чуть, но это уже  не
важно.  Так,  замечательно, переходи на третью.  Нет,  это  не
третья, это задний ход, но это тоже уже не важно. Ну вот, а ты
боялась.  Прекрати истерику, разве сорок километров называется
"несемся"! А впрочем, для той старушки и этого хватит.  Быстро
сбрасывай  скорость  и дави на тормоз! Не надо  сразу  бросать
руль  и  лезть на заднее сиденье, до нее еще пять минут  езды.
Что?!! Я еще не рассказывал, где у автомобиля тормоз? Черт!  Я
всегда говорил о порочности метода последовательного обучения.
Так,  без  паники.  Для  начала  успокойся.  Закроем  глаза  и
посчитаем  в  уме  до двадцати одного. Три глубоких  вздоха  и
выдоха.  Повторяй.  Я спокоен, я абсолютно  спокоен.  Двадцать
два,  двадцать три, двадцать... А теперь изо всех сил дави  на
среднюю  педаль!  Нет, не на газ, а...  Впрочем,  это  уже  не
важно...
      ... Да не реви ты. Подумаешь, фара и капот немного ушел.
Зато  благородный поступок совершили, спасли жизнь еще  одному
престарелому человеку. И умаляю, в следующий раз, когда я буду
выворачивать руль, не надо хвататься в него мертвой хваткой  и
изо всех сил крутить в другую сторону.
       Вот, уже успокоилась, ну иди ко мне. Да не бойся, никто
не  увидит, мы заехали в такие дебри, что можем перебраться на
g`dmhi диванчик и делать чего захотим".
       Все-таки, скажу вам, бесподобная это штука, диванчик на
колесах!

ПОПА

     ...Уже половина восьмого, и там стоит компьютер и работа,
но  рядом тут такая попа... Уже половина девятого, и там  ждет
слава  и успех, но рядом тут такая попа... А уже ведь половина
десятого,  и там куча денег и автомобилей, а тут только  попа.
Вот сейчас только перелезу через эту попу. Сейчас, сейчас. Что-
то  пока  не  получается. И совсем не потому,  что  она  такая
высокая,  а  потому, что это дело времени. Хотя  уже  половина
одиннадцатого,  и  там другие попы, да и пиво  тоже  ждать  не
любит, но попа, я вам скажу, такая...
      Вы  когда-нибудь перелезали через попу? Это, скажу  вам,
даже не Эверест с Монбланом. Она абсолютно неприступна.
      Я часто задумывался над источником ее власти. Я смотрел,
как  она  сидит  закинув ногу на ногу.  Я  боялся  лишний  раз
взглянуть  в  ее  сторону, такое волнение  и  сметение  чувств
вызывает   тот  темный  треугольник,  что  юбка  образует   со
скрещенными  ногами.  Это  вход в  ее  тайну,  которая  так  и
останется  никем не разгадана. Можно содрать  юбку  и,  разняв
ноги,   войти  в  волшебный  треугольник,  но  тайна  тут   же
ускользнет, уступив место животному безумию. Вспышка! И  ты  в
который уже раз остаешься в обессиленных дураках.
      Я  обещал  любить эту попу до гроба. Я обещал этой  попе
достать  звезду  с  небес. Я думал она потеряет  бдительность,
усыпленная сладкими речами, и выдаст свою тайну. Я  уже  почти
схватил кончик ее хвоста на вершине божественной судороги,  но
это   был   лишь  пик  полета  над  пропастью  ничтожества   и
опустошения.
      Ну,  попка, ну, попочка, ну, попушечка... Отпусти  меня,
проклятая  задница! Молчит. Попа, ты же знаешь,  что  я  люблю
тебя!  Я непременно вернусь. Молчит. Ей плевать на мою любовь.
Она  знает,  что  любовь  приходит и уходит,  а  попу  хочется
всегда.
      В конце концов, попа, я хочу есть, я хочу пить. Ну что в
тебе  такого  особенного,  что  через  многое  я  с  легкостью
перелезал, а через тебя - ну ни как?
      Возле  тебя я успел состариться. Ну, посмотри  на  меня!
Зачем  я  тебе? Обрюзгший, лысый урод. Сначала у меня полысела
правая нога, затем спина, а после уж все остальное.
      А  этот живот, который ты обожаешь до умопомрачения! Что
ты  в  нем нашла? Наверное, он напоминает тебе о наших еще  не
родившихся детях.
      Скоро  мне прийдет пора помирать. А ты всегда останешься
молодой.  Твое лицо, грудь - все может состариться. Что  может
быть  печальнее  зрелища, чем грудь пожилой  женщины?  Ты  же,
попа,  всегда  будешь  свежа  и упруга.  Все  остальное  может
приделать к тебе мое "извращенное", по твоим словам, сознание.
Последнее  время я люблю приделывать к тебе тело средневековой
служанки.    А    я   странствующий   искатель    приключений,
остановившийся в гостинице на постой. Я затащил тебя к себе  в
постель, когда ты принесла мне в комнату вино.
      Я никогда, не говорю тебе об этом, но время от времени я
нахожу  в тебе всех своих бывших любовниц, с кем мне было  так
же  хорошо. Я даже вижу в тебе никогда не узнанное  мною  тело
той  нежной  девушки-подростка, в  которую  я  был  много  лет
влюблен.  Я так и не посмел к ней прикоснуться, боясь  вызвать
отвращение  к  себе неуместным ухаживанием. Где-то  в  глубине
души  и по сей день живет боль от ее "измены" моему чувству  с
абсолютно чужим для нашей компании парнем, который по  чистому
случаю "распечатал" ее первым.
      И  теперь я вхожу в плоть той девушки. И что? А  ничего!
Может быть, зря я так страдал, если ощущение от ее попы не  на
много отличается от ощущения со всякой другой.
      Да  и  не нужен мне теперь никто. Владея одной попой,  я
владею  морем  поп!  Океаном поп! Я плыву  в  попах,  купаюсь,
плескаюсь и пускаю пузыри. А потом тону и тону, погружаясь все
cksafe и глубже в бездонную пучину.
      Попа  в  парке,  попа в лифте, попа  в  машине,  попа  в
туалете, попа на крыше на фоне догорающего заката, она  же  на
фоне  солнечного восхода. Попа и этот текст. Теперь-то я знаю,
что в начале было не слово. В начале была попа! Она же будет и
в конце.
      Ладно, на работу я все равно уже не успеваю. Кстати, из-
за  этого я не стал знаменитым человеком, из-за этого я беден.
Я  ненавижу эту гадкую попу. Я готов ее растерзать. Я впиваюсь
в   нее  зубами  и  начинаю  кусать,  кусать,  кусать...   эту
аппетитную... эту сладкую... эту нежную попу.
      Что это? Кровь? Так это же всего-навсего мясо! Мясо! Но,
боже, как это мясо прекрасно!
      По сравнению с ним, все, что происходит вокруг, не имеет
от-   ношения  к  реальной  жизни.  Окружающее  -  миф,  блеф,
имитация. Все только делают вид, что к чему-то стремятся, куда-
то бегут, что-то на бегу делают. Но мы-то знаем, что настоящая
жизнь  -  вот  она,  здесь,  рядом  с  этой  попой.  Здесь  мы
испытываем настоящие чувства и ощущаем плавное биение времени.
Только  ради  этих  мгновений  мы  позволяем  вовлечь  себя  в
бессмысленный  и  порочный  круг  внешних  событий.  Здесь  мы
испытываем  настоящее счастье, но и настоящую  грусть.  Потому
что после попы ничего не хочется, ну, совсем ниче- го. Правда,
ненадолго.
      И  я  хотел  бы быть чулочком, чтобы постоянно  обнимать
ножки  этой попы, и я хотел бы быть трусиками, чтобы  обнимать
ее всю.
     Ошибкой полагать, что женщина вертит попой, на самом деле
это мир вертится вокруг попы. Весь мир может предать тебя,  но
не  попа.  Она одна даст кров и успокоение. Ведь  мужчина  без
женской  попы  ничто. Он быстро обрастает  ногтями,  волосами,
грязью  и  окончательно дичает. Ведь ему самому, без  конечной
цели  овладеть той или иной попкой на стройных ножках,  ничего
не  нужно.  Ну, поесть, ну, выпить, ну, полежать на диванчике.
Но   ведь   на   сытый   желудок  без  попы   рядом   даже   и
пофилософствовать  не тянет! Кто же тогда  весь  этот  бред  с
дивана слушать будет?

А НАШИ ЛУЧШЕ!

      Намедни  слез  я со своего диванчика мир  посмотреть.  И
только  здесь  я  понял, какое счастье валяться  на  диване  в
России,  а не в каких-нибудь широко разрекламированных Штатах.
Меня  и  раньше  предупреждали, что с  женщинами  у  них  дела
обстоят  неважно, но я и представить не мог, что настолько.  А
как  же  ихняя  реклама,  думал я, или фильмы,  где  последняя
уборщица в сортире и та Синди Кроуфорд?
      Воистину, если в чем Бог какую-то страну наградит, то ее
в   чем-то  и  накажет.  Американки  в  самом  деле  полностью
асексуальны. Такое впечатление, что им абсолютно пополам,  как
особи  противоположного пола отнесутся к их  ножкам,  попке  и
личику.  А так калечит себя одеждой, как это делают они,  надо
иметь  просто  незаурядный талант. Становится ясно,  почему  в
Штатах  так  развито феминистское движение. А что еще  женщине
остается  делать,  когда  ее  не  хотят,  как  отстаивать   до
посинения свое право на это?
       Несмотря   на   то,  что  американки   поголовно   едят
обезжиренное  мясо,  неперестовая  жуют  обезжиренные   чипсы,
запивают  все  это  литрами  Коки  без  сахара,  да  еще   как
сумасшедшие  бегают трусцой, наши женщины просто узницы  Дахау
по   сравнению  с  ними.  Четко  прослеживается  замечательная
закономерность: в Штатах если у женщины лицо и симпатичное, то
попка  такая, что не придумаешь, как и взяться, а если она  со
спины  и  стройная,  то  тут  уж лицо  такое  -  без  слез  не
взглянешь.
      Становится  безумно  жалко американских  мужиков.  Такая
непруха  с  бабами! Представьте, каким взглядом  они  пожирали
стройные  очертания девчонки в коротких шортах, что  держалась
за  большой  палец  моей  руки! Вы видели  когда-нибудь  глаза
голодной  собаки на цепи, когда мимо проносят ароматный  кусок
lq`? Я видел!
      Что  же,  спросите вы, американки замуж выйти не  хотят?
Хотят,  но вовсе не для того, чтобы нравиться мужу, который  в
благодарность содержал бы ее и ее детей. Плевать она хотела на
мужа. Сегодня она сама может сделать карьеру, что мужику и  не
снилась,  воспитать  детей, да еще иметь  при  этом  с  дюжину
любовников. Брак - это способ проведения досуга. Надо же кого-
то  на  вечеринках показывать друзьям, а после  них  с  кем-то
смотреть телевизор и делить аэродром ложа.
       В  сложившихся  обстоятельствах  американец  и  рад  бы
прогуляться  налево,  но  его  и  здесь  мало  ждет  хорошего.
Попробуй  на работе, если ты начальник, задержать взгляд  хоть
на  секунду  дольше на ножках или груди своей  секретарши,  не
говоря уже, не дай бог, сказать какую-нибудь вольность,  типа:
"Да  вас  мало  (Пи-и-и!)  за такую работу!"  Иска  на  десять
миллионов  долларов за сексуальное преследование не  миновать.
Слава  богу,  судьи там не звери, и присуждают к  взысканию  в
пользу пострадавшей не больше миллиона.
      Прибавьте  сюда  боязнь  СПИДа и получите  прелюбопытное
взаимоотношение  полов. Прежде чем вступить в  половую  связь,
мужчина  и  женщина подписывают контракт о том, что связь  эта
совершается  при  полном  и обоюдном согласии  обоих.  Мужчина
прячет  свой  контракт в надежный сейф и  только  после  этого
надевает  презерватив и подходит к женщине. Она  надевает  ему
второй, после чего внимательно следит по часам, чтобы акт ни в
коем  случае  не  продлился  больше оговоренных  в  контракте,
допустим,  трех  минут.  По истечении времени,  независимо  от
того,  где  он остановился, она просит его слезть  и  одеться.
Поблагодарив друг друга за незабываемо проведенные  часы,  они
разъезжаются по своим делам.
        Становится   понятно,   почему   сегодня    американцы
предпочитают   брать  жен  из  Азии.  Они  тихи,   симпатичны,
любвеобильны, а уж о том, чтобы подать на мужа в суд,  скажем,
за  легкие  телесные повреждения, им не может присниться  и  в
страшном  сне.  Правда, говорят, лет через  десять  тлетворное
влияние западного феминизма распространяется и на них.
      Наши в еще большей цене. Приезжающие в Москву американцы
тихо сползают по стенке, не веря своим глазам. После Америки у
нас  каждая  первая  просто симпатичная, а  каждая  вторая  до
неправдоподобия  красива. Я уже не говорю, о бездне  вкуса,  с
которой у нас умеют одеваться. Поэтому, будь у вас хоть семеро
по лавкам, возраст далеко за тридцать, будь вы даже без глаза,
в Штатах вас оторвут с руками, я уже не говорю о ногах.
       Только  есть  несколько  "но".  Во-первых,  надо  будет
приготовится  к  тому,  что  с  будущим  супругом  вам   будет
совершенно не о чем поговорить за ужином или ночью в  постели.
Ненапряженная и приятная жизнь американцев приводит к  полному
выпрямлению извилин. Главный принцип американской жизни: все в
рот и ничего в голову.
      Во-вторых,  в американском обществе напрочь  отсутствует
понятие  любви. Американцы люди прагматичные. К примеру,  если
ты  дала  за себя заплатить в ресторане или принимаешь дорогие
подарки, то уже не скажешь в самый ответственный момент, когда
он прижал тебя в темном углу, весь дрожа от желания: "Любимый,
ну  к чему торопить события? Мы еще должны получше узнать друг
друга".  Чем,  не  будем греха таить, так  любят  ломать  кайф
отечественные дамы. Ласточка, за все уплачено!
      Я  уже  не  говорю о таких пустяках,  как  то,  что  все
американцы   из  соображений  гигиены  обрезаны.   Одна   даже
предлагала   мне  деньги,  чтобы  я  показал,   как   выглядит
необрезанный. Теперь я подумываю, а не открыть  ли  в  Америке
бизнес по демонстрации этого природного чуда.
      И  самое  главное, как призналась мне одна  ленинградка,
вышедшая за американца из Цинцинати по фамилии Родригес:  "Все
в Америке хорошо, все просто замечательно... но очень скучно",
ѕ  после чего разрыдалась на груди соотечественника. Да, после
нашего  бардака  скучно жить в Америке, как было  бы  грешнику
скучно жить в Раю.

ПРОГУЛКИ С МЭРИЛИН МОНРО

      Напротив  моего  диванчика висит  роскошный  черно-белый
портрет  Мэрилин  Монро.  Как-то  от  нечего  делать  я   стал
практиковать   "второе   зрение"  и  "остановку"   внутреннего
диалога.  Я расфокусировал взгляд, немного прищурился  и  стал
ждать,   что   сейчас  произойдет.  От  долгого  взгляда   все
окружающее,  кроме  лица  Мэрилин  Монро,  покрылось  туманной
пеленой  и  стало  пропадать.  Затем  ее  лицо  стало  как  бы
светиться по теневым контурам желтоватым огнем. Но здесь я еще
понимал,  что  скорее всего это вызвано оптическими  эффектами
моего  зрения.  Потихоньку  я стал  останавливать  "внутренний
диалог", то есть отключать все звуки и мысли в мозгу.  К  тому
времени портрет приобрел невероятную четкость и как бы  слегка
начал  плавать,  смещаясь  и возвращаясь  на  место.  И  вдруг
произошла  вещь, вызвавшая у меня неописуемый ужас  животного.
Плоское  до того лицо актрисы стало приобретать объем, фактуру
и  черты  абсолютно  живого лица.  Она  на  самом  деле  стала
выходить из стены. Это необычное явление полностью забрало все
мое внимание и как бы стало втягивать в себя мое существо.
      Через  это  ожившее лицо я входил в какой-то  новый  мир
восприятия действительности. Казалось, что я схожу  с  ума,  и
что  из  другого  мира  уже не будет  возврата.  Мое  сознание
напугалось почти до затмения, сердце колотилось, как  будто  я
пробежал стометровку. Я увидел реальную угрозу своей жизни.
      Трезвая  часть  мозга  тут  же  бросилась  защищать  мое
существо.  Первой  его реакцией было бежать.  От  смертельного
испуга  я  оправился только в ванной, когда опустил  лицо  под
холодную  воду.  Вернувшись в комнату, я еще с  четверть  часа
боялся  смотреть в сторону вроде бы безобидного портрета.  Мне
казалось, что от него исходит реальная угроза моему рассудку.
      В  произошедшем  меня поразило, как все-таки  близко  мы
ходим  с  гранью  неустойчивости сознания.  Я  понял,  что  мы
удерживаемся  в  трезвом рассудке только  способом  восприятия
окружающего  мира, к которому нас приучили с  детства.  Сменив
способ  восприятия,  мы тут же, не находя  опоры,  скатываемся
бездну  другого  мироощущения, из которого обратно,  я  боюсь,
можно  и  не вернуться. Во всем этом интересным будет  вопрос,
где при этом окажется наше тело: там или здесь?
      Я  начал размышлять над вопросом, а как, собственно,  мы
воспринимаем этот мире. Вывод, к которому я пришел, безутешен.
Человек  всего  лишь  сканирующий  прибор.  Глаза  "ощупывают"
предметы, многократно бегая по нему взад вперед. Мозг  обладая
мгновенной памятью, удерживает картинку достаточное время  для
того,  чтобы  память успела отыскать аналог из прошлого.  Мозг
совмещает  его  с  только что увиденным предметом  и  замыкает
обратную связь, что обеспечивает устойчивость всей системы.
       Точно  также  работают  все  остальные  органы  чувств,
создавая общее впечатление целостности мира. Они даже  борются
за  главенство  в  подаче информации. Если сосредоточиться  на
ощущениях  своей пятки, когда идешь, например, по  улице,  или
ощущениях  задницы,  сидя на стуле, зрение  и  звук  исчезают.
Конечно,  на едва уловимое мгновение. Это сознание борется  за
свою  целостность.  Можно  идти  по  улице  и  сосредоточиться
исключительно  на  ощущениях подошв своих ступней,  делая  это
хотя  бы  в  течении  получаса. Последствия поразительны.  Мир
предстает в совершенно другом обличие.
      Звук  -  самое  любопытное в данном ряду явление.  Слух,
похоже,  не  умеет сканировать звуки, что не исключает  умения
концентрироваться  на  разных звуках. Звук,  допустим,  музыки
входит  в  ухо  и мгновенно исчезает. Мозг при  помощи  памяти
воссоздает  целостность  музыкального звучания.  Это,  кстати,
объясняет  особый кайф, который мы ловим, слушая уже  знакомый
мотив,   когда  соединяется  память  прошлого  и  предчувствие
будущего.
      Наше  сканирующее  сиюминутное сознание,  воспринимаемое
нами  как  самое  главное  (некоторые  утверждаю,  что  оно  и
единственное),  на  самом деле лишь внешний слой  деятельности
нашего  мозга. Наше обыденное сознание - это не что иное,  как
регистрирующие  приборы на обшивке своеобразного  космического
корабля. Основная и главная жизнь происходит внутри. Нами  она
не  ощущаема и нам неподвластна. Мы можем только наблюдать  за
opnbkemhlh  этой  жизни. Наши стремления,  предчувствия,  сны,
творческие  озарения, страхи, влечения, настроения, депрессия,
склад характера, генетическая память.
      Но  все  это пустяки перед самым главным актом,  который
непостижимо  совершается  внутри нас каждое  мгновение:  АКТОМ
СБОРКИ  МИРА.  Нельзя  отрицать,  что  сборка  происходит   на
основании  регистрирующих  приборов:  зрения,  слуха,   других
органов  чувств,  памяти и логического  анализа.  Но  как  это
делается, нам, возможно, так никогда и не откроется.
      Проблема  и  главный парадокс в том, что пытаясь  что-то
осознать  и  вместить  в  рамки нашего понимания,  мы  сначала
разнимаем    явление    на   части,   чтобы    последовательно
просканировать,  запомнить, найти логические связи.  То  есть,
чтобы собрать мир, мы должны его разрушить.
      Интересен  вопрос, является ли вообще  акт  сборки  мира
нашей заслугой? Происходит ли он целиком внутри нас или что-то
или кто-то является внешним толчком?
     Слава Создателю, человек наделен способностью к выходу за
пределы  здравого смысла и обыкновенных ощущений.  Акт  сборки
мира  собирает  мир  в  точку  устойчивости  нашего  сознания.
Раскачивая  или  смещая точку сборки мы проникаем  за  границы
нашего  обыденного  мира. Страх, от возможности  не  вернуться
назад,  ужасен. Возвращаясь в точку устойчивости, мы  получаем
невыразимое удовольствие. Еще бы! Кто не завизжит от восторга,
свешивая  ножки  на  краю обрыва, осознавая,  что  он  надежно
привязан? А если еще и пописать?
       Для   смещения   точки   сборки  необходимо   применять
специальные техники. Большинство из них знакомы нам с детства.
Кто из нас не пугал и не бывал пуган товарищем из-за угла?  У-
у!!!  Мгновенный испуг, заканчивающийся полуистеричным смехом.
Некоторые  смеются до сих пор в психиатрической лечебнице.  Их
точка сборки мира нашла другое устойчивое положение.
      Юмор  тоже  одна из разновидностей такого смещения.  При
помощи игры понятиями мы собираем как будто тот же мир, да  не
тот.  И  чем  большее рассогласование в знакомых  понятиях  мы
устраиваем,  тем  в больший восторг нас это приводит.  Люди  с
атрофированным  чувством  юмора - это  несчастные,  у  которых
точка  сборки уж очень жестко и негибко реагирует  на  внешние
раздражители.  Несчастные они потому, что  у  них  вероятность
съехать  крыше максимальна. При жестком внешнем сдвиге  у  них
происходит раскол личности, чего нельзя сказать о тех, у  кого
точка  сборки  легко перемещается и так же легко  возвращается
обратно. Братцы, сдвиг в мозгу тоже тренировать надо!
      Хочу  предложить для тренировки несколько техник  сдвига
точки сборки. Такая, например. Возьмите сейчас себя за череп и
хорошенько  ощупайте его. Найдите глазницы,  дырку  для  носа,
верхние зубы, челюсть. Клево? Это тот череп, который переживет
вас, возможно, на много веков. Это больше чем череп - это ваше
послание  потомкам. Эта метафизическая сущность  вашего  тела,
которую вы оставите в наследство миру.
      Или другая техника. Мне она самому ужасно нравится.  Как
увидеть  то,  чего не существует? Для этого ночью,  когда  все
улягутся  спать,  потушите  во  всех  комнатах  свет,  а  сами
заберитесь  в кладовку или платяной шкаф. Закрыв поплотнее  за
собой  дверь,  вы  попадете  в кромешную  темноту.  Такую  еще
называют   "хоть  глаз  выколи".  Спустя  какое-то  время   вы
заметите, что перед глазами хаотично бегают какие-то  световые
точки.  Они могут складываться в узоры и всякие фантастические
конструкции.  А теперь быстро закройте глаза.  И  о  чудо!  Вы
увидите те же самые узоры, как будто ваши веки стали абсолютно
прозрачными. Здесь ваша точка сборки и должна поехать.
      Кстати,  только  после  этого  опыта  понимаешь,  почему
находились  монахи, замуровывавшие себя в склепы  глубоко  под
землей.   После  нескольких  лет  такой  жизни  они   обретали
способность творить чудеса, предсказывать будущее, и вообще  у
них  развивались взамен недействующих органов чувств шестые  и
седьмые, подавленные в обычной жизни, чувства.
      Возвращаясь  к  моей  любимой Мэрилин,  напоследок  хочу
предложить  еще одну технику. Улягтесь после трудового  дня  и
сытного обеда поудобнее на диванчик и смотрите на какой-нибудь
выбранный  предмет  или картинку на стене,  например,  портрет
L}phkhm  Монро, если он у вас есть, конечно. В крайнем  случае
его  можно  заменить  портретом вашей умершей  бабушки.  Очень
скоро  вас станет клонить в сон. Вот здесь очень важно следить
за той тонкой гранью, когда накатывающиеся произвольные образы
будут   накладываться  на  выбранный  вами  реальный   объект.
Постарайтесь подольше балансировать на грани сна и реальности.
Если  вам повезет, вы сможете взять с собой в сон то,  на  что
смотрите.  Например,  ту же Мэрилин.  Во  сне  она  непременно
оживет,  и тогда уж вы сможете делать с нею все, что захотите.
А  мне  остается только пожелать вам приятного  путешествия  в
иные сотворенные вами миры.

ПРЕЛЕСТЬ РАСПАДА

      Вот я и долежался на диванчике до своего тридцатника. Он
стукнет  совсем уже скоро. Жди меня, мой родной. Я доползу  до
тебя как-нибудь. Интересно, а сразу после помру или нет?
      Я  сижу оглушенный в полном недоумении, как я здесь  мог
оказаться  так  быстро. Ведь вон же лежит еще  совсем  недавно
срезанная  прядь моих первых волос, вот связка  моих  молочных
зубиков,  вот  баночка моих первых ногтей, вот бутылочка  моей
первой мочи, вон... ну и так далее.
      Гнусное  тело, оставляя следы, упорно тащится  к  своему
концу.  И  что самое противное, тащит с собою и сознание.  Где
моя  глупая  радость  по  поводу и без  повода?  Где  ощущение
дурацкого  счастья  с приходом весны и мировой  катастрофы  от
несчастной любви? Где предчувствие чего-то большого и светлого
на  горизонте?  Юность ушла, и из радостей жизни  не  осталось
ничего,  кроме рутины женщин, выпивки, зрелищ, путешествий  да
творчества.
     В помощь телу я стал принимать холодный душ каждое утро и
вечер,  услышав, что при низкой температуре жизненные процессы
замедляются, и организм в целом живет дольше.
      Я  даже перестал принимать горячую ванную. Впрочем,  это
уже дает о себе знать страх утечь вниз вместе с грязной водой.
Совсем  нервы на старости лет расшатались. Бросить  пить,  что
ли?  Вот сейчас и брошу. Сейчас выпью последний бокал и  сразу
брошу. Вот, уже бросил. Смотри ты, не разбился! Да что  ты  за
этот бокал так переживаешь?! На то он и стекло, чтобы биться.
      Все  на  меня кричат. Никто нас стариков не любит.  Даже
стакан  пива на старости лет поднести некому. Чем  кричать  на
меня, лучше бы сходила за пивом для лежащего на смертном  одре
человека.
      Ну  и  не надо. Вообще ко мне больше не подходи!  Иди  и
найди  себе  молодого.  Между нами все  кончено.  Пускай  меня
назовут  жестоким человеком, но даже и не надейся, что  когда-
нибудь еще я позволю тебе выдавливать прыщики на моей спине. Я
уже не говорю о доступе к остальному телу.
      Пришла пора и поберечься. Ведь у меня нет другого, кроме
этого  раздобревшего от неподвижности и лени, тела. Да  и  что
мне мое бренное тело? Тот еще предатель.
      Тело - это такой подлый организм, что никогда не знаешь,
что от него ждать дальше. Ты к нему со всей душой, холишь его,
лелеешь, по утрам занимаешься с ним зарядкой, а оно нет-нет да
и  подхватит какую-нибудь заразу. Ему любая зараза милей,  чем
ты сам.
     Вот и сейчас кто-то к нему пристает снаружи. А! Это всего
лишь  она тянется к моему измученному микробами телу со своими
ласками.  Слушай, не приставай ко мне. С двумя заразами  сразу
мне бороться трудно.
      Обиделась. Ну прости меня. Я останусь преданным тебе  до
чьей-нибудь  гробовой доски. Ни на что  я  не  намекаю!  Знаю,
знаю, что не дождусь. Мы будем жить долго и счастливо и помрем
в один, чтоб он был неладен, день.
      Вы  видите,  что  наши взаимоотношения с  этой  девушкой
основаны на любви и уважении. Эта несчастная меня любит,  а  я
ее за это уважаю.
      Честно говоря, я уже давно привык к ее прелестям, и меня
возбуждает в ней только то, что она женщина.
      Удивительно, но женщины тоже меняются с годами. Нет,  не
bmexme,  конечно. Внешне они всю жизнь девочки. Ну не мальчики
же!  Они меняются только в своем отношении к мужчине. Примерно
так:  ей восемнадцать - ее слезно умоляешь, ей двадцать  -  ее
упрашиваешь, ей двадцать два - ее просишь, ей двадцать  четыре
ѕ  спрашиваешь  согласия, ей двадцать шесть -  даешь  согласие
сам.
      Давай,  что ли, сыграем в занимательную игру. Вообразим,
что  ты  молодая  и  неопытная девочка. А я старый  и  грязный
совратитель.
      Нет. Ты сразу не падай в мои объятия. Давай предположим,
что   я   безуспешно   добиваюсь  твоей   взаимности,   а   ты
сопротивляешься  изо всех сил. Нет. Опять  ты  слишком  быстро
сдаешься  и  раньше времени начинаешь раздеваться.  Ну  давай,
попробуем еще раз.
      Надень эти туфли, эту коротенькую юбочку, встань у стола
и  сделай  вид, что наклонившись готовишь домашнее задание.  А
тут  этот  противный тридцатилетний старикан с  трясущимся  от
вожделения подбородком подползает сзади, капая потом со лба  и
слюной изо рта, и начинает целовать твои восхитительные ножки,
поднимаясь все выше и выше от кончиков высоких каблуков.
      Ну,  я  так  не  играю!  У тебя совершенно  неадекватная
реакция.  Ты  должна  завизжать от стыда  и  омерзения,  а  ты
стоишь,  как  ни в чем не бывало, да еще поводишь  задом,  как
мартовская кошка.
      Нет. Если я сейчас не выпью пива, до тридцати я точно не
дотяну. Ну ладно, поехали, съездим за пивом вместе. Кстати,  у
тебя  деньги  есть?  Отлично! Хватит,  чтобы  еще  и  бензином
заправиться.
     Ну что ты все о деньгах беспокоишься? Ты же знаешь, что я
все верну. Ты что, не видишь, что человек при смерти, и ему не
осталось ничего, кроме радости гниения и духовной утонченности
задумавших   врезать   дуба?  Какие  вы,   женщины,   все-таки
меркантильные. Берите пример с мужчин, которым, кроме костюма,
в  котором  они  могут обольщать женщин, и диванчика,  где  их
обольщать,  в  жизни ничего не нужно. Вам же еще нужны  вокруг
диванчика  стены, рядом со стенами пара машин, да еще  в  часе
езды загородный домик подавай.
      Ты спрашиваешь, как я все верну, если скоро концы отдам.
Очень просто. Завещаю тебе мои предсмертные лекции об эстетике
последнего  вздоха и прелестях распада. Да  им  же  цены  нет!
Кстати, и мой любимый вибратор тоже можешь взять.
      Похоже,  ей этого мало. Впрочем, за это я ее  и  обожаю.
Представьте себе такого меленького пушистого зверька с острыми
зубками.  Он такой любопытный, ласковый, шустрый и  все  время
голодный.
      Вот  и сейчас, когда мы стоим в очереди на бензоколонку,
она  вдруг захныкала от голода. Мне нечего ей было предложить,
и  она взялась за меня. Ну прекрати, не расстегивай мне молнию
на  штанах,  кругом же люди. И не надо класть  голову  мне  на
колени.  Но  силы были слишком неравны. Женщину от задуманного
ничто  не  может  остановить, конечно, если рядом  нет  другой
женщины.
      Единственное, что я смог сделать - это отключить  печку,
чтобы стекла покрылись спасительным инеем.
      Не  удивительно, что, когда я выезжал  с  "заправки"  на
трассу,  из-за  заиндевевших  стекол  я  просмотрел  мчавшийся
далеко  за сотню "Мерседес". Нет. Так до тридцати я  точно  не
дотяну.  За грубую подрезку он гнался за мною, сигналя дальним
светом   и  постреливая  из  помпового  ружья,  до  ближайшего
милицейского пикета.
     За скорость естественно остановили первую машину, то есть
меня. Никогда я так не радовался инспектору, выписывающему мне
штраф, даже зная, что расплатиться мне с ним все равно нечем.
     Спасла меня единственная фраза, которую я придумал давно,
и   которая   действует   каждый  раз   безотказно   на   всех
автоинспекторов:  "Товарищ  инспектор,-  сложил  я  в  экстазе
признания  руки  на  груди.-  Поверите?!  Денег  ни   копейки.
Жизненные  обстоятельства. Клянусь, когда есть, я не жадничаю,
и  вы  всегда  бываете  довольны. Но сейчас  хоть  режьте,  ни
копейки!" Когда такая фраза закончилась демонстрацией  пустого
бумажника,  закаленное  спиртом  и  выхлопными  газами  сердце
hmqoejrnp` дрогнуло.
      От  радости, что все обошлось я, как сумасшедший, погнал
домой.  И  ведь  никуда же не торопился, идиот!  Нет.  Так  до
тридцати  я  точно не дотяну. Несясь к очередному перекрестку,
где  горел  красный свет, я вдруг почувствовал,  как  нога  на
тормозе  ушла  в  безвоздушное пространство.  Покачав  немного
педаль,  безо всякого обнадеживающего отклика с ее стороны,  я
понял, что пора выбирать цель для тарана.
      В  каждом ряду на светофоре стояло не меньше двух машин.
Нет.  Так до тридцати я точно не дотяну. Трезво рассудив,  что
одна машина для ремонта, это меньше, чем три, я резко вывернул
руль  влево  на бордюр и, кое-как славировав между  деревьями,
выехал  на  пешеходную дорожку. Пешеходы,  спешащие  в  метро,
открыв  рот  наблюдали  за сумасшедшим, мчавшимся  напролом  в
неизвестном направлении.
      Нет. Так до тридцати я точно не дотяну. Выбора было два:
либо  бетонный забор, либо въезд в метро. Впрочем, до тридцати
я,  возможно,  и  дотяну! Рядом с лестницей ведущей  в  утробу
метрополитена дворники насыпали огромный сугроб.  Его-то  я  и
выбрал для мягкого приземления.
      Женщины  никогда  не  бывают  довольны,  даже  когда  ты
спасаешь  им жизнь. Она только спросила, с какой это стати  мы
повернули здесь налево, когда нам надо направо.
      Притормаживая двигателем, мы кое-как добрались до  моего
диванчика. Жадный глоток холодного пива, и у меня потемнело  в
глазах  от  прилива жизненной силы. Три раза за день  избежать
верной  гибели  -  это хорошая примета.  И  хотя  мы  с  Богом
относимся друг к другу с юмором, я верю в его знаки.
      Я  устраиваюсь поудобнее на диванчике. Скажите, что  еще
нужно  человеку? С одного боку в руке пиво, с другого женщина.
Передо  мною  на экране мелькает захватывающий  боевик,  и  ни
одной, ни единой мысли в голове. Счастье! Вот оно!
      Пусть  там,  по  ту  сторону  экрана,  падают  сраженные
бандитской  пулей, вдребезги разбивают машины  и  погибают  от
жажды, не получив вовремя спасительного глотка пива.
     А у меня вокруг лепота и вечный покой...
     Что ты так странно на меня смотришь? Что, уже пора? Ну ты
даешь! Нельзя же так частить. Теперь я, кажется, знаю, от чего
я  кину  свой  юбилей.  Да и Бог с ним! Пускай  меня  запомнят
молодым.
      Кстати,  какая у тебя любимая позиция в сексе? Говоришь,
когда  я  сверху на тебе. Интересно, а у тебя есть  хоть  одна
нелюбимая? Есть. А, ну да. Это когда я сверху, но не на тебе.
      Ну  ладно,  так и быть. Иди разденься, ляг на  диванчик,
раздвинь  ноги и жди. Я сейчас прийду. Вот только закончу  эту
юбилейную лекцию какой-нибудь мудрой фразой. А то неудобно как-
то, скажут, дожил до тридцати, а ума так и не набрался. Ну что-
то  вроде  этого:  "Страшно в жизни не то,  что  она  проходит
быстро, страшно, что незаметно!"
      О  Господи! Да, иду я, иду! Нет. Так до тридцати я точно
не дотяну...

                        Андрей Смирягин

                        СЕМЬЯ КАРМАНОВЫХ
                 (комедия положений и не только)

------------------------------------------------------------------

                        СЕМЬЯ КАРМАНОВЫХ
                 (комедия положений и не только)

                    ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

      Иван  Африканович.  Дедушка.  Глава  семьи.  Пенсионер.   За
заслуги  красного  детектива  получил  большую   четырехкомнатную
квартиру  в  сталинском  доме.  Бывший  и   нынешний   большевик.
Утверждает, что в молодости брал Зимний. Отчего, до сих пор имеет
склонность в забытьи брать чужие вещи. Впрочем, человек не  злой.
Внукам позволяет все, за  что  слывет  среди  них  очень  хорошим
дедом.

      Луиза Павловна. Бабушка, домохозяйка. Происходит из древнего
дворянского рода. Верит в Бога и семейное придание, что  одна  из
прабабок согрешила с самим Пушкиным. С дедушкой,  как  утверждает
последний, они познакомились совершенно случайно при  конфискации
большевиками Смольного. И с тех пор никак не могут расстаться.

      Иннокентий Петрович: Отец. Бывший инженер, ныне безработный.
Человек ответственный за благосостояние семьи.

      Мария Ивановна: Мать, журналистка. Как все журналисты, знает
все ни о чем. Очень занятой человек.  Глядя  на  нее,  начинаешь
думать о том, что  женщины  не  глупее  мужчин,  им  просто  тоже
хочется поруководить.

      Георгий (Гоша): Племянник двадцати пяти  лет,  студент-медик.
Приехал из сибирской глубинки и живет у тети с дядей. Женщины его
погубят. Кроме женщин, впрочем, любит и медицину.

      Маргарита (Марго).  Дочь.  Школьница,  10  класс.  В  высшей
степени прелестное и легкомысленное существо. Все мальчики  школы
старше двенадцати лет уже успели объясниться ей в любви.

      Семен: Сын. Школьник, 5  класс.  Очень  серьезный  и  умный
мальчик. Имеет  склонность  к  разнообразным  научным  опытам  с
непредвиденными результатами. Родные и соседи его побаиваются

      Остальные персонажи привлекаются по мере  необходимости.  По
мере необходимости им и будет дана характеристика.

                                   ЧАСТЬ 1

                                   НАЧАЛО

                                    * * *

      Раннее утро. В постели лежат бабушка и дедушка. Оба  смотрят
в потолок. Наконец дедушка произносит:
      -  Слышишь,  радость  моя,  что  мне   сегодня   приснилось.
Приснилось мне, что я молодой, и вот я иду по болоту, а  оно  все
глубже и глубже, уже по горло, и вот  я  чувствую,  что  тону,  и
вдруг  вижу,  русалка  красивая  сидит  и  так  руку  мне   томно
протягивает,  только  я  руку  эту  взял,  а  она  все   длиннее,
длиннее...
      Дедушка вытаскивает из под одеяла свои  руки,  в  которых  с
удивлением обнаруживает чью-то зеленую руку. Он быстро косится на
бабушку и пытается спрятать руку. Но рука хватает его  за  нос  и
тянет под одеяло.
      Бабушка, продолжая смотреть в потолок, интересуется:
      - Ваня, ты почему замолчал? Дальше-то, что было.
      - А дальше, я как дерну за эту руку...
      Дедушка, дергает из всех сил за руку, но она не поддается  и
продолжает тянуть его под одеяло.
      - А рука что?
      После  непродолжительной  борьбы  дедушки   с   рукой,   она
отрывается и остается у него в руках.
      - А что рука? Ясное дело, оторвалась.  И  тут  я  от  страха
проснулся.

                                    * * *

      Входная  дверь  тихо  открывается  и  на  пороге  появляется
молодой человек в кепке низко надвинутой на глаза.  Он  бесшумно,
как вор, пробирается по коридору.  Внезапно  квартира  взрывается
звоном сразу нескольких будильников.  Молодой  человек  в  испуге
забегает в ближайшую комнату, прыгает не раздеваясь и  не  снимая
ботинок в постель и натягивает одеяло по самые уши.
      Тут же в комнату входит его дед со словами:
      - Внучек, пора вставать, ты  опоздаешь  в  институт.  Ты  не
забыл, что у тебя сегодня зачет?
      Внучек быстро прячет кепку под одеяло и, зевая, делает  вид,
что он только что проснулся.
      - Надеюсь, Гоша, ты хорошо сегодня спал?- спрашивает дед.
      - Еще бы. Если бы ты знал дед, какую  прекрасную  девушку  я
видел во сне!
      Дед, подмигивая, интересуется:
      - И чем же вы во сне занимались?
      - Ну, дед, ты же  не  маленький,  сам  знаешь.  Сначала  она
отказывалась.- Внук высовывается из под одеяла  и  поворачивается
одной щекой, где у него ярко отпечатался  след  от  пощечины.-  А
потом согласилась.- Он  поворачивается  другой  щекой,  где  ярко
сияет след губной помады.
      Одновременно одеяло  сползает  с  ног,  обнаруживая  на  них
ботинки.
      Дед удивленно косится на ботинки:       - Вот и  мне  сегодня
сплошные женщины с рыбьими хвостами снились. Как  ты  думаешь,  к
чему бы это?
      - Если с рыбьими, то к пиву.
      - Почему к пиву?
      - Так разве ты не пойдешь сегодня пить пиво?
      - Пойду.
      - Вот я и говорю, что к пиву.

                                    * * *

      Кухня. Бабушка суетится у плиты.  Дедушка  сидит  с  газетой
"Красный милиционер" за большим круглым  столом  и  пьет  чай.  К
столу начинаю сходится остальные  члены  семьи.  Первым  в  кухню
входит Гоша.
      - С добрым утром, пенсионеры. Никто  мою  руку  человека  не
видел? А то у нас сегодня зачет по рукам, а я еще в них ни  сном,
ни духом.
      - Кому нужна твоя рука?- тут же встрепенулся дедушка.- Что у
нас своих рук нету?
      -  Сиди  уж,-  вступила   в   разговор   бабушка.-   "Кружок
умелые руки". За всю жизнь  гвоздя  ржавого  в  стену  не  забил.
Посмотри, внучок, у нас в спальне. Я когда постель убирала, нашла
ее у дедушки под подушкой.
      - Что моя рука делала у тебя  в  постели,  дед?-  удивляется
Гоша.
      - Ой, внучек, ну ты тоже спросишь,- густо краснеет дед.
      - Чего она там  только  не  делала,-  нахмурилась  бабушка.-
Следить за своими руками надо.
      - Ну ладно, ба. Вот сегодня зачет сдам, и унесу ее из дома.
      - И где только взял такую гадость? Ну прямо, как живая!
      - Это все один мой приятель. Безумно  талантливый  художник.
Но пока непризнанный. Вот и  подрабатывает  производством  разных
частей тела. Я даже не знаю, из чего он их делает.
      - Может, он их и впрямь  у  других  людей  отрезает  и  потом
как-нибудь заспиртовывает.- предположил дедушка.-  Смотри,  Гоша,
как бы твой приятель и тебя на запчасти не прирезал.
      - Ну ты, дед, скажешь.
      - А что ты думаешь! Вот помню в тридцать четвертом у  нас  в
МУР-е такой случай был. Вызывают нас, не к столу  будет  сказано,
на расчлененку...
      Дедушка не успевает договорить, как бабушка надевает ему  на
голову кастрюлю с макаронами. Не дожидаясь  конца  разборки  Гоша
исчезает из кухни.

                                    * * *

      В кухню входят Мария Ивановна и Иннокентий Петрович, за  ними
из ванной прибегают Семен и Маргарита. Маргарита почему-то с  ног
до головы мокрая:
      -  Мама,  скажи  ему,  чтобы  он  от  меня  отстал.-  кричит
Маргарита.
      - Дети, что опять у вас случилось?
      - Семен хочет проверить на мне закон Архимеда.
      - Какой еще закон?
      - Ну тот, про тело, которое погружают в воду.
      - Семен,- строго обратилась мама к сыну,-  нехорошо  ставить
эксперименты на живых людях.
      - Где же я покойников возьму?- насупился тот в ответ.
      - Обратись к Гоше.- тут же ехидно предложила ему сестра,- Он
тебе из морга гору тел принесет.
      - Дети, вы с ума сошли!-  восклицает  мама.-  Чтобы  я  этой
гадости в доме не видела!
      Когда все наконец успокаиваются  и  принимаются  за  еду,  в
кухню входит Гоша.  Он  садится  за  стол,  наливает  себе  кофе,
достает человеческую руку и начинает что-то сверять по  учебнику.
Иннокентий Петрович, увидев руку, чуть не подавился бутербродом:
      - Что это?- наконец не выдерживает Мария Ивановна.
      - Рука,- невозмутимо поясняет Гоша,- у нас  сегодня  по  ним
зачет.
      - Ну почему, почему  все  надо  учить  в  последний  момент?
Неужели, не было времени заняться этим вчера вечером?
      - А по вечерам у него свидания,- вступает в разговор Марго.
      - Предательница!- шипит Гоша.
      - С кем, если не секрет?
      - С очень неслабой "крысой",- продолжает дочка.
      Вся семья:
      - С кем?!!
      - Ну с "герлой" какой-то...
      Мать в ужасе:
      - Наш Гоша встречается с иностранками?
      -  Да  нет,  мама,  это   на   молодежном   сленге   девушку
обозначает,- с умным видом  дает  разъяснения  самый  младший  за
столом Семен.
      - Дети, вы хотя бы иногда давали комментарии  к  современному
русскому языку.
      -  Мама,  в  молодежном  сленге  разобраться  очень  легко,-
говорит дочка.
      - И что же на молодежном сленге обозначает "неслабая крыса"?
      - Очень просто. "Неслабая крыса" -  это  всего  лишь  крутая
прикинутая "чувиха".
      Мама падает в обморок.

                                    * * *

      Когда маму приводят в чувства, завтрак продолжается.
      - Что у вас сегодня в школе?- спрашивает мама Маргариту.
      - Ничего.
      - Как? Совсем ничего!
      - Совсем-совсем ничего.
      - Не может такого быть.
      - Может. Школа вчера сгорела.
      - А кто же ее поджег?
      - Как, кто. Учитель географии.
      - Учитель географии!  Ты  шутишь!  Я  понимаю,  мальчики  из
вашего класса решили спалить  ненавистное  учреждение  -  от  них
всего можно ожидать, но чтобы учитель, да еще  географии,  поджег
школу!
      - Ну да. Он по лестнице  с  глобусом  шел,  а  наши  мальчики
бросили на ступеньки кожуру от банана.
      - Ну и что?
      - Как что! Когда у него искры из глаз  посыпались,  так  тут
все как вспыхнет, как вспыхнет!
      - А где же вы будете теперь учиться?- интересуется мама.
      - А мы решили  пока  школу  не  отремонтируют  собираться  и
учиться по домам. Вот сегодня у нас дома будет урок химии.
      - Как урок химии!- восклицает мама,- Да вы что! Вы же своими
опытами все полы пожжете.
      - Мама, нам еще повезло. Скажи спасибо, что  нам  не  выпало
проводить урок физкультуры. Наши мальчики как раз  штангу  учатся
поднимать.
      -  Иннокентий,  прекрати  жевать.-  взывает  к  мужу   Мария
Ивановна. Ты слышал, сегодня будут взрывать нашу квартиру.
      - Маша, успокойся. Ты же видишь, что Марго шутит. Ну, как от
искры из глаза  может  что-нибудь  загореться.  Даже  Семен  тебе
скажет, что такое невозможно.
      - Эксперимент - критерий истины!- С  важным  видом  изрекает
Семен.- Надо уронить географа хотя  бы  раз  десять,  чтобы  быть
уверенным наверняка. Кстати, интересно будет попробовать.
      - Надеюсь, ты не собираешься ронять географа?- вопросительно
поднял брови Иннокентий.
      - Что, кроме географа, ни у кого глаз  нет?
      Вся семья перестает жевать и с испугом смотрит на маленького
Семена. И здесь Гоша замогильным голосом произносит:
      - Ничего не поделаешь, наука требует жертв.
      - Ну я побежала,- тут же вскочила из-за стола Маргарита.
      - Куда же ты, сестренка,- усмехнулся Гоша,- ведь у вас школа
сгорела?
      - Да это я пошутила. Школа не сгорела, просто нам сегодня ко
второму уроку, а у меня еще домашнее задание не готово.
      - Разве у вас сегодня нет английского?- спросила ее мама.
      - Нет. Наши мальчики англичанку в отпуск отправили.
      - Какой отпуск?- переспросила мама.
      - Обычный, декретный.
      - А при чем здесь ваши мальчики?- в ужасе воскликнула  Мария
Ивановна.
      - Ну ты, мам, скажешь! Девочки, что ли, виноваты.
      - Постой, постой. Я что-то не  пойму.  Они  что,  все  ее  в
отпуск отправляли или кто-то один?
      - Все, как один.
      - Но так же не бывает?
      - Еще как бывает, один принес таракана, а все остальные  его
к учительскому столу загоняли.
      - Какого таракана?
      - Обычного, королевского. Она как его увидела, в  обморок  и
грохнулась.
      - Ты же говорила про декретный отпуск.
      - Так она за того врача, что ее откачивать  приехал,  вскоре
замуж и выскочила. Они теперь двойню ждут.
      - Ах так! Вам все шуточки. Хорошо. Сейчас я скажу такое,  от
чего вам станет не до шуток.

                                    * * *

      - Может быть, не при детях, Маша.- взмолился Иннокентий.
      - Нет. Именно при  детях,  Кеша.  Они  уже  взрослые.  Пусть
слушают. С папой случилась большая беда, которая может отразиться
самым плачевным образом на всех нас.
      - Неужели, этот негодяй тебе изменил с другой женщиной,- тут
же сделал предположение дедушка.- Я предупреждал тебе,  когда  ты
выходила замуж за этого неудачника, что этим все кончится.
      - Папа, ну что вы говорите?  Здесь  же  дети.  При  чем  тут
измена?! Все гораздо хуже.  Институт,  в  котором  Кеша  трудился
десять лет научным сотрудником, разогнали,  и  мы  должны  срочно
решить вопрос по его новому трудоустройству?
      - Ура! Папа  теперь  у  нас  безработный,  ну  прямо  как  в
Америке!- всплеснула руками Маргарита.
      -  Давно  пора  было  разогнать  этих   дармоедов   на   шее
государства.- добавил Иван Африканыч.- Понимаешь, в тени сидят, а
деревьев не сажают!
      - Ну, папа,- взмолилась Мария Ивановна.  Семья  стоит  перед
угрозой  голодной  смерти,  а  вы  радуетесь.  Итак,  я  открываю
семейный совет, чтобы решить, кем ему быть. Ну что все замолчали?
Какие будут предложения?
      Первым нарушил молчание Гоша.
      - Иннокентий Иванович, а, может, вы к нам в медицину двинете.
Нам как раз в клинику телохранитель нужен.
      - Телохранитель?- переспросил Иннокентий.
      - Ну да, в морг. У нас недавно там сторож от испуга умер.
      - От испуга?
      - Ага! Он ночью мышь увидел и от  испуга  скопытился.  Мышей
оказывается боялся.
      - Да я как-то мышей тоже не очень люблю, особенно,  если  по
ночам и в морге.
      - Никаких моргов! Грузчиком в магазин ему идти  надо.-  внес
свой вклад на биржу труда дедушка.- По крайней мере голодными  не
будем. Помню в  тридцать  пятом  у  нас  проходил  по  делу  один
грузчик, он жену по пьянке придушил...
      - Ну вы, Иван  Африканович  скажете  тоже.-  перебил  своего
тестя Иннокентий,- В конце концов я работник умственного труда.
      - А кто же тебе в грузчиках мешает думать? Взвалил  мешок  с
капустой на плечи и думай сколько тебе влезет.
      - Ты и правда перегнул, папа.-  вмешалась  Мария  Ивановна,-
Сейчас, есть множество других способов заработать на жизнь.
      -  В  торгаши  идти!   Никогда!-   начал   горячиться   Иван
Африканович.- Мы не для того с Чапаевым в реке тонули.
      - Не горячись, дедуля,- сказала Рита, подкрашивая за  столом
ресницы заграничным гуталином, отечественная тушь вызывала у  нее
раздражение.- Я знаю что делать. Сейчас все  безработные  идут  в
бандиты и грабители.
      - Ты думаешь, о чем говоришь?! И это при живом-то  дедушке,-
укорила внучку Луиза Павловна.
      - А что такого, работа не пыльная.  Пришел,  сработал  сейф,
поднял воздух, и линяешь. Класс!  Америка  тридцатых,  гангстеры,
налеты на банк, преследования, роковая любовь.
      - Я же, кажется, женат на твоей матери,- попытался возразить
отец. По остальным пунктам у него как будто возражений не было.
      - Какая разница, на ком  ты  женат.  Думай  прежде  всего  о
детях. А я буду твоей помощницей. Представляете, я, вся в мехах и
бриллиантах за рулем черного "Понтиака", стою на шухере.
      - На ком стоишь?..
     - Не перебивайте меня... И здесь молодой гангстер с папиросой
в чувственных губах приходит к тебе, крестному отцу, просить руки
крестной дочери. Ой мамочки! Дух  захватывает.  И  вдруг  сирены,
мегафоны: "Выходить по  одному,  руки  на  голове,  стреляем  без
предупреждения!"
      Вы будете отстреливаться. Но их будет  вдесятеро  больше.  И
тогда  ты,  раненный,  скажешь  молодому  гангстеру:  "Я  погибаю
смертью храбрых, но не сдаюсь, а ты иди и  помни,  что  я  вручаю
тебе самое дорогое,  что  у  меня  есть  -  мою  дочь  и  миллион
долларов". И с этими словами, получив  пулю  в  лоб,  ты  красиво
отбрасываешь копыта.
      - Я не хочу в лоб!
      - Не хочешь в лоб, получишь по лбу.  А  молодой  гангстер  с
полным саквояжем  долларов  бежит,  чтобы  вырвать  меня  из  рук
поганых ментов.
      -...Рита,- восклицает бабушка,- при живом-то дедушке.
      - Бабуля, ну я же  еще  не  закончила.-  обижено  произносит
Маргарита и мечтательно продолжает,- А  потом  мы  скрываемся  на
черном "Понтиаке" в голубой дали.
      По ее щекам потек заграничный гуталин.
      - А если меня пристрелят раньше, чем я успею ограбить банк?-
резонно спросил ее отец.- Я совсем не умею отстреливаться.
      - Не горячись, Сева,- рассудительно сказала мама,- не хочешь
грабить банки, не надо. Пусть дети умирают от голода, а ты будешь
сидеть и не грабить  банки.  Кстати,  неплохая  мысль.  Зачем  их
грабить, если можно самому стать банкиром? Там,  говорят,  сейчас
кроме лопаты ничего не надо.
      - Какой лопаты?- насторожился Иннокентий.
      - Какой, какой! Миллионы загребать!
      - Папуля, и  как  я  не  подумала,-  в  волнении  прошептала
сестра,- иди обязательно в банкиры. Это же чума!  Банки,  учетные
ставки, Уолл-стрит! Ой мамочки, я сейчас описаюсь! А я буду твоим
референтом со знанием пяти языков. Представляете, я вся в мехах и
бриллиантах в черном  "Мерседесе".  И  вдруг  фальшивые  векселя,
банку грозит крах! И здесь молодой банкир с  чувственными  губами
изящной финансовой операцией  спасает  папу  от  самоубийства,  а
после  бросается  перед  ним  на  колени,  просить  моей  руки  в
бриллиантовом браслете.
      -  Ну  я  не  знаю,  можно,  конечно,  попробовать  себя   в
банковском деле,- без  всякого  энтузиазма  промямлил  отец,-  но
политическая ситуация так неустойчива...
      - И банкиры его не устраивают.- набросилась на  отца  мама.-
Семья стоит на грани  вымирания,  а  его  политическая  ситуация,
видите ли, настораживает. Кстати, о  политике.  Хорошая  идея.  У
меня  есть  кое-какие  связи.  Выдвинешь  свою   кандидатуру   на
ближайших  выборах.  Станешь  депутатом.  Потом  займешь  пост  в
каком-нибудь комитете, дальше Совет Министров, а там, глядишь,  и
до президента рукой подать.
      -  Ой!  Папочка,  иди  обязательно  в  политики,-  с   новым
энтузиазмом подхватила сестра.- Представляете, я вся  в  мехах  и
бриллиантах  в  правительственном  ЗИЛе.  И  вдруг  путч,   жизни
президента  угрожают  террористы!  И  тут   молодой   министр   с
чувственными губами...
      И здесь Иннокентий взорвался:
      - Хватит! Хватит! Никаких гангстеров,  никаких  банкиров,  а
тем более политиков! Не хочу...
      - Так  чего  же  ты  хочешь?!!-  хором  обрушились  на  него
женщины.- Чтобы мы опухли от голода?!!
      Папа вскочил из-за стола и бросился к  кладовке.  Послышался
грохот, возня  и,  наконец,  в  клубах  пыли  возник  Иннокентий,
сотрясая над головой дедушкин фотоаппарат.
      - Вот чего я хочу!- папа водрузил его на середину стола.-  Я
с детства мечтал стать фотографом. Вот они,- он с любовью  протер
скатертью дедушкино наследство,- наши миллионы, наши бриллианты и
наш "Понтиак"!
      - А что! В конце концов все  великие  фотографы  начинали  с
дедушкиных фотоаппаратов.- поддержал Иннокентия Гоша.
      - Надо будет подумать,- сказала Мария Ивановна.
      Одна Маргарита осталась недовольна:
      -  Фу!  Как  примитивно.  И  сказать  кому  стыдно  -  "дочь
фотографа"!..

                       (Продолжение следует).

                                            Андрей Смирягин

                             СЕМЬЯ КАРМАНОВЫХ
                                Часть Вторая

                              БАГДАДСКИЙ ВОР

                                    * * *

      Иннокентий отправляется на поиски работы. Выйдя из подъезда,
он остановился в задумчивости, с чего начать. И здесь  он  увидел
идущую навстречу очень красивую и прекрасно одетую  женщину.  Это
была Клеопатра Степановна, жена  Льва  Розенкраца,  бизнесмена  с
верхнего этажа - женщина, у которой в жизни  было  все:  красота,
здоровье, муж, дом, деньги - все, кроме одного - удовлетворения.
      - Иннокентий Петрович,  а  у  меня  для  вас  работа  есть,-
неожиданно обратилась она к Иннокентию.
      - А откуда, Клеопатра  Степановна,  вам  известно,  что  мне
нужна работа?
      - Это видно по вашим глазам. Когда у  мужчины  такие  глаза,
любая  женщина  сразу  понимает,  что   ему   просто   необходимо
поработать.
      - Да, но я согласен не на всякую.
      - О да, конечно. Посмотрите на  меня,-  Клеопатра  кокетливо
провела рукой по талии.- Я  надеюсь,  такое  трудоустройство  вас
устраивает.
      - Что вы имеете в виду?
      - Ну потрудиться я вам предлагаю. Чего же здесь непонятного?
Я давно за вами наблюдаю, настоящего мужчину видно издалека. А то
с моим мужем много не наработаешь. Его вообще дома не бывает. Его
и сейчас нет. Слышите, Иннокентий?
      - И в чем же моя работа будет состоять?
      - Ну, не мне вам рассказывать, Иннокентий. Я  вам  предлагаю
работу для настоящих мужчин. Вы понимаете?
      - А как же ваш муж?
      - Муж объелся груш! Он не способен на такое,  и  никогда  не
был.
      - Зачем же вы за него вышли замуж?
      - А что было  делать?  Муж  -  это  же  не  любовник,  чтобы
тщательно и придирчиво выбирать.
      - Так вы хотите, чтобы я стал вашим любовником?
      - Кто говорит  о  любовнике?  Я  же  сказала  -  работа  для
настоящих мужчин. У меня в спальне перегорела лампочка, а вы  уже
вообразили себе черт знает что!
      - А! Так вам надо лампу в люстре поменять. Фу, ты черт! А  я
уже подумал, извините, что меня склоняют к сожительству.
      - Ха-ха, Иннокентий Петрович, я  даже  обижаться  на  вас  не
стану, так мне смешно. Вкрутить женщине одну лампочку - разве это
можно назвать сожительством.

                                    * * *

      Через пять минут Кеша стоял на стуле  и  копался  в  патроне
люстры. В комнату вошла хозяйка квартиры и как  будто  совершенно
случайно  повернула  выключатель.  Из  люстры  во   все   стороны
посыпались искры и повалил дым. Затем через  Кешу  прошел  мощный
разряд тока, и чтобы удержаться на стуле, он схватился за  люстру
обеими руками.
      Клеопатра быстро выключила ток.
      - Кеша, ради бога, извините! Вам, наверное, больно?
      - Не-не-не больно!- в шоке пролепетал  Иннокентий.-  Но-но-но
что-то случилось с-с-с руками.  Я-я-я  не  могу  разжать  пальцы.
Э-э-это, кажется, судорога.
      - Боже мой, какая беда! Я могу вам чем-нибудь помочь?
      - У-у-у меня в  кармане  па-па-пасатижи.  У-у-ущипните  меня
по-по-покрепче за руку.
      Слышен звук расстегиваемой "молнии":
      "Вжик!!!"
      - Э-э-это же не карман!
      - Да и это, кажется, не пасатижи.
      - Клеопатра С-с-степановна, что вы-вы  делаете?  Я  же-же-же
женат.
      - Стойте смирно, Иннокентий Петрович, а  то  я  снова  включу
ток...

                                    * * *

      В квартире семьи Кармановых только  одна  Марго.  Ее  брат  в
школе, бабушка с дедушкой на прогулке,  мать  уехала  в  редакцию
своей газеты, а отец ушел на поиски работы.
      Раздается звонок  в  дверь.  Открыв,  Маргарита  увидела  на
пороге небритого типа с  чемоданчиком.  Это  был  грабитель-заика
Вася Багдадский. Несмотря на  свою  воровскую  профессию,  больше
всего на свете Вася любил читать. В чемоданчики против ожиданий у
него был  не  воровской  инструмент,  а  книги,  что,  видимо,  и
сказывалось самым плачевным образом на его  работе.  В  последнее
время Васе достаточно было на секунду  остановится  где-нибудь  в
подземном переходе, как сердобольные люди  тут  же  начинали  ему
подавать.
      - Дядя, вы кто?- спросила Васю Маргарита.
      - Мо-мо-мо-сгаз.
      - Кто, кто?
      - Я, де-де-вочка, Мосгаз. У вас газ ра-ра-ботает?
      - Работает.
      - А во-во-во?..
      - Водопровод?
      - Да.
      - И водопровод работает.
      - А у-у-у?..
      - Унитаз вообще замечательно работает.
      - Ну хоть что-нибудь у вас не-не-не работает?
      - Вспомнила! У мамы лифчик не  застегивается.  Но  ее  сейчас
нет, приходите утром.
      Грабитель  достал,  по  всему  видно,  игрушечный  пистолет.
Девочка в ужасе отпрянула от двери:
      - Вы кто?
      - Ня-ня-няня по уходу  за  маленькими  детьми.  Ты  что,  не
видишь, что я гра-гра-грабитель?!- сделал зверское  лицо  Вася  и
закрыл за собой дверь.- Где у вас золото, где драгоценности,  где
де-деньжата?
      - А у нас ничего этого нет.
      - Разве твой папа не ди-ди-директор магазина?
      - Да что вы! Мой папа инженер  да  еще  с  сегодняшнего  дня
безработный. А директор живет выше.
      Грабитель достал кошелек и отдал его девочке.
      - Несчастное ди-дитя...
      - Послушайте, Господин грабитель, а может у вас  работа  для
папы найдется?- спросила Маргарита.
      -  Да  ты  ч-ч-что,  девочка,  мне  самому  на  жизнь   едва
хва-хватает. Понаставили за-замков  с  секретами,  окружили  себя
во-волкодавами. Я аж за-заикой сделался.
      - Вы  не  пожалеете,  Господин  грабитель,  мой  папа  очень
способный. Вот у вас какое образование?
      - Семилетка о-о-общего режима.
      - Вот видите, а у моего папы высшее.
      - Да ну! За что это он вы-вы-вышака схватил?
      - Ничего он не хватал. Он пять лет в Бауманке отсидел.
      - В Бауманке, говоришь.- задумался Вася.- Гм.  В  Бутырке  я
б-б-был, в Матроской Тишине б-б-был, даже в Кресты к-к-как-то раз
занесло, а вот в Бауманке посидеть не доводилось. Ви-ви-видать  и
правда папаша у тебя к-к-крутой.
      - Еще какой крутой! Он  вам  любой  замок  с  секретом  враз
откроет.
      - Надо подумать. Мо-мо-может, и правда  его  в  на-напарники
взять. Но только у нас работа не-не-нервная очень.
      В это время кто-то открывает ключом дверь, а затем в дверной
проем вваливается скелет.
      - Я же говорил,- произносит Вася  и  падает  в  обморок.  За
скелетом входит Гоша.
      -  А  это  кто  еще  здесь  разлегся?-  спросил  он,  увидев
бесчувственное тело Васи.
      -  Да,  ерунда!  Грабитель  этажом  ошибся.  Хотел  ограбить
коммерсанта наверху, а попал к нам.
      - И чего хотел?
      - Бриллианты, золота, денег.
      - Неужели нашел?- Гоша обыскивает карманы грабителя. В одном
из них он обнаруживает деньги.- Ворье проклятое! Только одного не
пойму, где он их нашел?

                                    * * *

      Гоша установил скелет в  углу  коридора.  Маргарита  тут  же
стала заинтересовано исследовать его череп:
      - Классный скелет,- сделала она свое заключение.- Ужасно  на
нашего физика похож.
      - Это мне приятель на время одолжил. У нас  следующий  зачет
будет по костям.- пояснил Гоша.
       - А что же нам теперь с этим грабителем делать? А вдруг  он
от испуга умер?- спросила Маргарита.
      Гоша пощупал Васин пульс.
      - Нет. Жить будет, но неважно, потому что за решеткой. Пойду
вызову милицию.
      - Постой, у меня есть идея получше.
      - Какая идея?
      - Давай сначала дождемся, когда из школы вернется Семен.
      - А при чем здесь Семен?
      - Как, при чем! Мне до ужаса надоело терпеть его  опыты  над
собой. А тут такой прекрасный случай. Отдадим этого вора  Семену,
пускай экспериментирует. А  потом  то,  что  от  него  останется,
сдадим в милицию.
      - Маргарита, но это же бесчеловечно!- воскликнул Гоша.
      - А отнимать у людей последнее не бесчеловечно?
      - Ты же сама сказала, что он ошибся квартирой. И  потом,  ты
посмотри на него. Какой-то он весь дохлый и несчастный. Может, он
и грабит от того, что ему самому есть нечего.
      В этот момент грабитель пошевелился и открыл глаза.
      - Вы кто?- спросил он слабым голосом Гошу.
      - Я?!- удивился Гоша - Врач-поталогоанатом.
      - Я что, уже в морге?- поинтересовался Вася.
      - Пока еще нет, но с такими слабыми  нервами  скоро  будете.
Завязывать вам надо с воровством, Господин грабитель. Это  я  вам
как лечащий врач говорю.
      - А кто же меня, заику, на другую работу возьмет. Ой!- вдруг
осознав, что он больше не  заикается,  обрадовался  Вася.-  Я  не
заикаюсь. Постой паровоз, не стучите колеса! Ура! Я вспомнил, я в
детстве начал заикаться от того, что  мои  кореша  напугали  меня
скелетом. А теперь меня напугали наоборот. Спасибо тебе,  док,  у
тебя большое врачебное  будущее.  Я  же  теперь  и  с  воровством
завяжу.
      - Вот это правильно.- одобрительно кивнул Гоша.
      - Как же так,- тут же возмутилась Маргарита,-  А  кто  моего
папу в напарники обещал взять?
      - Маргарита, опомнись! Что ты говоришь? Зачем  нам  в  семье
уголовник? Или тебе мало брата?
      - Что ж, Господин грабитель,- вздохнула Маргарита,- придется
вас нашему младшенькому, Семену,  отдать.  Хоть  какая-то  от  вас
польза будет.
      - А кто такой Семен?- поинтересовался Вася.
      - Только не с вашими нервами!- замахал руками Гоша.
      И в этот момент  на  дверном  звонке  кто-то  сыграл  начало
похоронного марша Шопена.

                                    * * *

      Маргарита посмотрела в дверной глазок, затем встала подальше
в сторонку и осторожно  приоткрыла  дверь.  Тут  же  в  свободное
пространство влетел тяжелый ранец Семена. Пролетев весь  коридор,
он попал точно в голову грабителя Васи. Тот снова упал замертво.
      За портфелем в коридор влетел Семен, держа в руках  ручку  и
тетрадь, на которой  большими  буквами  было  написано:  "ТЕТРАДЬ
ЛАБОРАТОРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ".
      - Ну? Вы видели, вы видели искры?- начал он сразу опрашивать
сестру и дядю.
      - Нет, Сеня, искр мы не видели.  Но  ты  бы  мог  покалечить
кого-нибудь из нас,- начал укорять его Гоша.
      - Ты же сам сказал, что наука требует жертв,- расстроившись,
что опыт не удался, проговорил Семен.
      - Я говорил, в переносном смысле, а ты можешь убить человека
по-настоящему. Кстати, почему ты так рано вернулся из школы?
      - Да, ерунда.  Директор  попросил  меня  прислать  в  школу
кого-нибудь из взрослых.
      - Сеня, ради бога, скажи, что случилось?
      - Понимаешь, Гоша, очень заинтересовал меня  этот  вопрос  с
искрами из глаз...
      - Географ!!!
      - Ага! Какой-то он хилый  оказался.  Когда  второй  портфель
выпал из окна ему на голову, он свалился в обморок и до  сих  пор
прийти в себя не может.
      - Ужас!- схватился за  сердце  Гоша.-  Маргарита,  посиди  с
Семеном, а я быстро сбегаю в школу. Попробую спасти человека.
      - Нашел дуру! У меня самой урок начинается. Наша математичка
меня убьет, если я снова опоздаю.
      И здесь взгляд Георгия  упал  на  грабителя-неудачника.  Тот
только-только пришел в себя и, сидя  на  полу,  потирал  огромную
шишку на лбу.
      - Господин грабитель, вы не могли бы занять чем-нибудь моего
племянника, пока дедушка с бабушкой не вернуться с прогулки? А  я
только сбегаю в школу и тут же обратно.
      -  Ва-ва-валяй,  док.  Я  по-по-посижу  с  этим  махновцем,-
почему-то снова заикаясь проговорил  Вася.-  Я  те-те-теперь  для
тебя, док, все что у-у-угодно сделаю.
      Гоша и Маргарита быстро одеваются и уходят.

                                    * * *

      - Ка-ка-какой ты славный  мальчуган,-  оставшись  наедине  с
Семеном,  начал   разговор   Вася.-   Только   будь   другом   не
ки-ки-кидайся больше по-по-портфелем.
      - По-по-почему?- передразнил его Семен.
      - Ме-ме-ня в детстве на-на-пугали скелетом, а твой  дя-дя-дя
меня скелетом снова  на-на-пугал,  и  я  вылечился.  А  ты  своим
по-по-портфелем меня опять за-за-заикой сделал.
      - Хм!- задумался Семен.- Интересная закономерность. Если вас
скелет сделал заикой, а потом наоборот, а потом мой портфель  вас
опять сделал заикой, то нет ничего проще вас вылечить.
      - Как это?!
      - Вот так!
      Семен молча размахнулся портфелем и  что  есть  силы  ударил
плашмя Васю по голове. На этот раз удар был достаточным, чтобы  у
Васи из глаз посыпался настоящий фонтан искр.

                                    * * *

      С прогулки приходят Иван Африканович и Луиза Павловна.  Иван
Африканович слегка замешкался в дверях, вытаскивая  застрявший  в
замке ключ.
      Будучи подслеповатой, бабушка повесила  на  стоящий  в  углу
скелет, как на вешалку, пальто, шляпу и зонтик. Повернувшись, она
наткнулась на лежащего без памяти Васю.
      - Кто это?- удивленно спросила она Семена.
      - А это Гоша принес макет человека.- не задумываясь  ответил
Семен.- У них следующий зачет по искусственному дыханию.
      - Ну надо же! Лежит, как живой.- всплеснула руками бабушка,-
Жуть какая. Семен, ты пожалуйста его не трогай, а  то  дядя  Гоша
будет ругаться.
      - И ничего  не  будет.  Он  мне  сам  разрешил  пока  с  ним
поэкспериментировать.
      Наконец справившись с замком, в  квартиру  заходит  дедушка.
Увидев скелет в одежде жены, он падает в обморок рядом с Васей.
      - Семен, воды!- скомандовала бабушка.
      - Сейчас, бабуля.- Уже из кухни крикнул  Семен,  после  чего
устроил там, судя по грохоту, полный разгром, а  затем  вернулся,
на ходу набирая в шприц воду из стакана.
      - А шприц-то зачем?- поинтересовалась бабушка.
      - Укол делать.
      - Семен, я не буду делать дедушке укол.
      - А зачем тогда я бегал за водой?- рассердился Семен.
      - Вот зачем,- бабушка набрала воды в рот и прыснула на Ивана
Африканыча. Это возымело свое действие, и дедушка начал приходить
в себя.
      - А внутривенно, я думаю, гораздо эффективнее,- заявил Семен
и направился к все еще лежащему без чувств Васе.
      - Как мало я ее ценил,- между тем запричитал  дедушка.-  Жди
меня, любовь моя, я скоро последую за тобой.
      - Ваня, что с тобой?- склонилась над мужем бабушка.-  Ты  не
заболел?
      - Сегодня я потерял самого дорогого для меня человека.
      - Кого это?
      Дедушка мельком взглянул на бабушку:
      - Тебя...
      - Умом, обормот, тронулся на старости лет? Я еще живая.
      - Да-да. Ты для меня всегда  будешь  живее  всех  живых,-  в
счастливом забытьи бормотал дедушка.
      Луиза Павловна поставила стакан и влепила  Ивану  Африканычу
увесистую затрещину. Тот сразу пришел в себя.
      - Ой, и правда живая!- сказал он, потирая ухо.
      - Детский сад для  дефективных!-  махнула  рукой  бабушка  и
пошла на кухню готовить обед.
      - Семен, а это кто?- обратился  дед  к  внуку,  указывая  на
лежащего неподвижно грабителя Васю.
      - Это, дедушка, мой пациент, известный вор в законе. Я с ним
лечебный сеанс против заикания провожу.  Как  раз  сейчас  я  ему
успокаивающий укол сделать собираюсь.
      - А как он здесь оказался?
      - Совершенно случайно. Он шел грабить коммерсанта наверху  и
перепутал квартиры.
      - Что! Вор?! Хотел ограбить коммерсанта наверху?..  Так  это
же замечательно. Давно пора. А то, понимаешь, воруют, а  нынешняя
милиция мер не принимает.

                                    * * *

      Семен закатал Васе рукав и уже приготовился ввести  шприц  в
вену, как друг Вася сам открыл глаза и  быстро  сделал  радостное
заявление.
      - Век  воли  не  видать,  но  я,  кажется,  снова  заикаться
перестал.
      - Ну вот!- В сердцах воскликнул Семен,- ни один  эксперимент
до конца довести не дают.
      Но здесь бразды правления, как бывший  следователь,  взял  в
свои руки Иван Африканович.
      - Всем тихо, следствие веду я. Имя?
      - Вася.
      - Фамилия?
      - Багдадский.
      - Золото, драгоценности, деньги, конфискованные у буржуазии,
есть?
      - Кажется, нет,- стал рыться по карманам  Вася.  Наконец  он
извлек на свет ворох мелких купюр.
      - Вот и прекрасно.- дедушка смял  в  своем  кулаке  деньги.-
Приобщаю к делу. Впрочем, с пенсии отдам. Если бы ты только знал,
Василий, как мы  в  восемнадцатом  с  Чапаевым  этих  буржуев  из
пулемета штабелями складывали.
      - С самим Чапаевым?- поразился Вася.
      - А то ж! Говорил я Василию Ивановичу: "Куда ты лезешь?"  Не
послушал меня, утонул. Ну  хорошо,  хотя  бы  не  видит,  сколько
всякой нечисти развелось. А  каково  мне?  Так  что  давай,  бери
чемоданчик и "Наверх вы товарищ, и все по местам".-  вдруг  запел
дедушка.
      - Не могу, в  завязке  я  с  сегодняшнего  дня.-  попробовал
протестовать Вася.
      -  В  последний  раз  спрашиваю,  пойдешь   экспроприировать
экспроприаторов или нет?
      - Не пойду.
      - Хорошо, я вызываю милицию.
      - Ну милицию-то зачем? Один я, что ли, не справлюсь.
      - Значит идешь?
      - Нет. Хоть режьте.
      - Семен, у тебя все готово  для  успокаивающего...-  дедушка
почесал лысину...- навсегда укола?
      - Все, дедуля?- пустил вверх фонтанчик из шприца Семен.
      - Ну тогда приступай.
      -  Есть,  приступать,-  сказал  Семен  и  приставил  иглу  к
Васиному заду.
      - Стойте!- Закричал бедняга, словно ему уже вкололи  шприц,-
Хорошо, я пойду грабить коммерсанта, только не  надо  делать  мне
успокаивающих навсегда уколов.
      - Вот, уже лучше,- подбодрил его  дедушка.-  И  запомни:  не
грабить,  а   экспроприировать,   то   есть   возвращать   народу
награбленное.
      - Ну, если экспр...-  запнулся  Вася.-  В  общем  возвращать
награбленное, то я даже не против.
      -  Чувствуется,  как  в  человеке  заводится   какая-никакая
политическая  грамота.  Как  ограбишь...Тьфу!..  Экспроприируешь,
прийдешь, доложишь о результатах.
      - Страшно мне что-то, папаша. У меня же на счету  ни  одного
удачного ограбления.
      - Что за молодежь пошла?-  воскликнул  дедушка.-  Чуть  что,
сразу нюни распускают. Вот когда мы с Дзержинским работали...
      - А вы и с Дзержинским работали?
      - А как же! Бывало Феликс Эдмундович построит нас,  молодых,
у стенки. Достанет маузер и как рявкнет: Иванов! - Я! - К ювелиру
Запинаки.- Есть! - Петров! - Я! - К депутату Госдумы Осташкевичу.
- Есть! - Смирнов!  -  Я!  -  К  банкиру  Зонг-Занг.  -  Есть!  -
Багдадский! - ... - Багдадский!
      - Я,- еле слышно выдавил из себя Вася.
      - Наверх, к коммерсанту Розенкрацу!
      - Есть.- промямлил Вася,  поднял  свой  чемоданчик,  набитый
книгами и понуро направился в квартиру наверх, где как раз в  это
время Иннокентий вел  неравную  борьбу  с  красавицей  Клеопатрой
Степановной.

      (Продолжение следует)

                           СЕМЬЯ КАРМАНОВЫХ
                             Часть третья

                     ЭКСПРОПРИАЦИЯ ЭКСПРОПРИАТОРОВ

                                * * *

      Вырваться   из   прекрасных   лапок   Клеопатры   Степановны
действительно было не так-то просто. Она получила  от  Иннокентия
все, что хотела, и теперь приводила его в чувства.
      - Огромное вам спасибо, Иннокентий, за лампочку!-  потрепала
Клеопатра  лежащего  на  полу  Иннокентия  за  щеку.-  Вы  просто
настоящий мастер по вворачиванию ламп.
      - То,  что  вы  сделали  -  это  нечестно,-  чуть  не  плача
залепетал Кеша.
      - А вы расскажите всем, какая я бесчестная  женщина.  Я  вам
буду очень  благодарна.  А  то  сидишь  дома  одна  без  мужского
внимания, с тоски хоть вешайся. А так, может, кто на чашечку кофе
зайдет. Кстати, не хотите ли кофейку?
      - И вы еще смеете предлагать мне  кофе?!  После  всего,  что
произошло.
      - Что сделано, то сделано. Впрочем, если вы  не  против,  я
могу повторить.
      - Нет уж, пожалуйста не надо. И вообще мне пора.
      - Вы что, торопитесь на работу?
      - С сегодняшнего дня уже нет.
      - Вот и  прекрасно.  А  кофе  у  меня  вкусный  с  настоящей
французской булочкой и ликером.
      - Я хоть человек и слабый...- Кеша на секунду  задумался.  А
затем махнул рукой.-  Впрочем,  это  уже  все  равно.  Но  только
предупреждаю, чтобы без этих ваших трюков.
      - Конечно, конечно, Иннокентий. Да и нет  у  меня  в  запасе
больше никаких трюков. Отныне я сама невинность.
      - Ну, хорошо. Только ненадолго, а то мне еще работу  сегодня
найти надо.
      Пока вода закипала  в  электронагревателе,  Клеопатра  быстро
накрыла на стол. Затем она на налила кофе  в  чашки  и  протянула
одну из них Иннокентию. Как нарочно при этом  рука  ее  дрогнула,
чашка опрокинулась, и кофе залило Иннокентию все брюки.
      -  Ой!  На  штанишки  пролилось.-   схватилась   за   голову
Клеопатра.- Какая досада.
      -  Да.  Все  течет,  все  изменяется,-  произнес  Иннокентий,
философски глядя на расплывающееся по брюкам пятно.
      - Прийдется штанишки-то снять. А я вам их  быстро  застираю.-
тут же предложила Клеопатра.
      - Может, я лучше их дома застираю.
      - А как вы объясните жене коричневые пятна? А я  у  нее  при
встрече и поинтересоваться могу, какой порошок она использует при
застирке кофейных пятен.
      - Ну хорошо. Я сниму штаны, но прошу вас без глупостей.
      - Мы же с вами договорились, Иннокентий Петрович.
      Иннокентий со вздохом снял штаны и, прикрываясь рукой, отдал
их  Клеопатре.  Клеопатра  зашла  в  ванную,  бросила   штаны   в
стиральную машину и включила самый длинный режим  стирки.  В  это
время раздался громкий звонок в дверь. От неожиданности Кеша чуть
не упал.
      -  Это  муж!-  хладнокровно  заявила  Клеопатра.-  Наверное,
что-то забыл.
      Услышав это, Иннокентий бросился в ванную за штанами.
      - Идиот!- зашипела Клеопатра.- Зачем вам мокрые штаны? Лучше
прыгайте в шкаф и найдите у мужа сухие.
      Не соображая, чем все это может закончиться,  Иннокентий  на
цыпочках добежал до огромного итальянского шкафа и нырнул внутрь.

                                    * * *

      Закрыв за Иннокентием дверцу шкафа, Клеопатра направилась  к
парадной двери. На пороге стоял грабитель Вася, держа перед собой
игрушечный пистолет.
      - Это  ограбление,  гражданка.  Пожалуйста,  поднимите  руки
вверх.
      - Фу! Ну слава Богу. А я уже испугалась.
      - Гражданка, вы, наверное, что-то не поняли. Ограбление это.
Я сейчас у вас буду экспропр... короче, отнимать деньги, золото и
драгоценности.
      - Лапуля, да я ж разве против. Что же вы стоите  на  пороге?
Заходите.  Вы  пока  экспроприируйте,  а  я  пойду  вам   кофейку
поставлю.
      - Если можно, то лучше чайку... Тьфу! Вы с ума  сошли?!  Это
же ограбление! Какой еще кофеек?! Нет, вы видели?! У меня  сейчас
будет нервный припадок. Совершенно невозможно стало работать.
      - Да не волнуйтесь так, господин  грабитель.  Что  я  должна
сделать, чтобы вас успокоить?
      - Ну, там, покричите для порядка.  В  обморок  упадите  или,
наконец, хотя бы попробуйте оказать сопротивление.
      -  Пожалуйста.   Караул,   грабят!-   закричала   вполголоса
Клеопатра.
      - Кто же так кричит? Громче надо.
      - А вдруг соседи услышат.
      - Да. Об этом я как-то не подумал. Тогда в обморок падайте.
      - Какой хитрый, а вдруг пока  я  буду  в  забытьи,  вы  меня
изнасилуете.
      - С какой это стати? Тоже мне глупости.
      - Разве я вам не нравлюсь?
      - Нет, почему же. Вы даже очень ничего. Я  бы  даже  сказал,
самая настоящая красавица.
      - Значить, будете. Как это романтично:  быть  изнасилованной
грабителем. Светке расскажу, от зависти сдохнет.
      - А как же золото, деньги и драгоценности?
      - Ну что мужики за  идиоты!  Все  о  работе,  да  о  работе.
Успеете. Только давайте я упаду в обморок в спальне на кровать.
Там вам удобнее будет меня насиловать.
      - Знаете, я лучше вообще пойду. Наверное, сегодня день такой
неудачный.
      - А как же "изнасиловать"? Мы же с вами договорились.
      - Ни о чем таком мы с вами не договаривались. Что вы ко мне,
честное слово, привязались? Прямо хоть работу бросай.
      Вася направился к выходу, но  на  его  пути  уперев  руки  в
красивые бедра выросла Клеопатра.
      -  Какой  быстрый!  Легко,  господин  грабитель,  отделаться
захотели. Пока меня не изнасилуете, я вас не выпущу.
      - Ну вы, женщина, давайте  не  хулиганьте.  Я  ведь  и  силу
применить могу.
      - Ну, это мы еще  посмотрим,  кто  тут  силу  применит.  Вы,
кажется, просили оказать сопротивление? Пожалуйста!
      Клеопатра бросилась на Васю и принялась  стаскивать  с  него
штаны. Тот истерично завопил:
      - Караул, насилуют!
      Услышав  крик  и  возню,  Кеша,  сверкая  голыми  коленками,
выпрыгнул из шкафа и бросился на  спасение  Клеопатры.  Во  время
завязавшейся  потасовки  Клеопатра  все-таки  успела  стянуть   с
тщедушного Васи штаны.
      В самый разгар невообразимой свалки раздался звонок в дверь.
Все борющиеся на полу фигуры застыли в весьма живописных позах.

                                    * * *

      - Мужики, все в шкаф! Это  муж,-  заговорщически  скомандовала
Клеопатра.
      Оба мужчины одновременно схватили Васины штаны  и  судорожно
попытались в  них  влезть.  В  результате  каждый  овладел  одной
штаниной.
      - Вы с ума сошли,- зашептала  Клеопатра,-  нашли  время  для
извращений.
      - Клеопатра  Степановна,  заклинаю  ваc,  мне  срочно  нужны
штаны,- взмолился Иннокентий.
      - А разве в шкафу нет?
      - Я все перерыл. Нет.
      - Ах да. Это не тот шкаф. Но в шкаф, где лежат брюки, вы  не
поместитесь. Тогда возьмите их пока у грабителя.
      Иннокентий  попытался  вытрясти  Васю  из  доставшейся   ему
штанины. Но не тут-то было.
      - Господин вор, отдайте пожалуйста мне ваши штаны.
      - С какой это стати мне отдавать вам штаны? Они  мне  самому
нужны.
      - Какая вам разница, вы же грабитель, а я сосед.  Мне  штаны
нужнее.
      - А что грабителям штаны уже не нужны?
      - Грабителям не знаю, а вот соседу точно нужны.
      - Свои надо иметь.  У  меня  ко  всему  прочему  хронический
насморк, и без штанов  я  легко  простужаюсь.  Апчхи!!!  Ну  вот,
пожалуйста, уже началось.
      - Апчхи!!!- эхом чихнул Кеша и добавил,- здесь, как  видите,
господин вор, мы с вами равны. Я тоже легко простужаюсь.
      - Но это же чистой воды грабеж,- возмутился Вася.
      - Кто бы говорил о грабеже! Сами-то, случись, мои штаны  без
зазрения совести утянули бы.
      - На кой мне ваши дурацкие обноски? У меня и свои есть.
      - Рассмешил, у вора - свои. Признавайся,  с  кого  снял  эти
опорки, душегуб?
      - Честное слово, я их на толкучке у Киевского вокзала купил.
      - У кого?
      - Ну, мужик такой с бородой и  в  очках  за  дешево  мне  их
толкнул. Говорит, на бутылку не хватает.
      - Фамилия, адрес?
      - Зачем мне его фамилия и адрес?
      - То-то же.  Кто  тебе  поверит,  ворюга  несчастный!  А  ну
отпусти награбленное,- дернул штаны Кеша.
      - Не отпущу,- дернул штаны к себе Вася.
      - Отпусти!- изо всех сил дернул Кеша.
      - Не отпущу!- еще сильнее дернул Вася.
      И  тут  Васины  штаны  не  выдержали  и  с  громким  треском
разорвались пополам.
      - Кретины! Нашли время делить штаны, а ну быстро в  шкаф.  -
приказала Клеопатра Степановна.- Предупреждаю, мой муж без оружия
не ходит.
      Услышав  последние  слова,  Вася  и  Иннокентий,  толкая   и
отпихивая  друг  друга,   бросились   в   гостеприимные   глубины
итальянского шкафа.

                                    * * *

      Клеопатра открыла дверь. На этот раз это  действительно  был
ее муж Лев Борисович  Розенкрац,  генеральный  директор  торговой
компании "Трудное детство".
      Все люди по своему отношению к деньгам делятся на два  типа:
тех, кто их умеет хорошо зарабатывать и тех, кто их умеет  хорошо
тратить. Лев Борисович относился к первому типу. Когда  он  утром
открывал глаза, первой же его мыслью всегда было: "Где  украсть?"
Причем под словом "украсть" он понимал любое действие, приводящее
к появлению денег, на которые, кроме него, никто не претендует. С
этой же мыслью он и засыпал.
      - Здравствуй,  солнышко.  Что-нибудь  случилось?-  задал  он
вопрос жене, переступая порог.- Почему ты так долго не открывала?
      - Я спала, Лева,- томно потянулась Клеопатра.- Ты что-нибудь
забыл, дорогой?
      - Нет. Просто секретарша подавала кофе  и  случайно  пролила
его на мои брюки. А у меня сегодня важная деловая встреча.
      - Кого ты нанимаешь в секретарши, Лева? Не уметь  начальнику
подать кофе!  Надо  быть  полной  дурой,-  Клеопатра  на  секунду
задумалась,- или слишком умной. Лева, скажи мне,  что  у  тебя  с
твоей секретаршей?
      - Солнышко, я же сказал, она всего лишь пролила мне на брюки
кофе.- сказал Лев Борисович, расстегивая ремень.
      - Нет, Лева, ты что-то от меня скрываешь. Чем вы занимаетесь
на работе?
      - Ты будешь удивлена, любовь моя, но всего  лишь  работаем,-
ответил Лев Борисович и в одной рубашке и галстуке  направился  к
итальянскому шкафу.
      - Лева, стой!-  закричала  словно  ее  режут  Клеопатра,  и,
раскинув руки, перегородила пышной грудью дорогу к шкафу.
      -  Что  с  тобой,  солнышко?  Я,  понимаешь,  в  поте   лица
зарабатываю свои пять тысяч долларов в день...
      - И проигрываешь их в ту же ночь в каком-нибудь казино.
      - Но сначала, заметь, я их зарабатываю. А ты ревнуешь меня к
секретаршам. Да мне, Клео, головы некогда на  работе  поднять,  я
уже не говорю обо всем остальном.
      - Я всего лишь хотела сказать, Лева,  что  ты  ошибся.  Твои
брюки в другом шкафу.
      - Я еще помню, солнышко, в каком шкафу мои брюки, но в  этом
шкафу мои рубашки, а ее я тоже хочу сменить.
      - Ну зачем, зачем ее менять?  Ведь  она  так  идет  к  цвету
твоего лица. Я тебя прошу, Лева, ходи в ней до конца своей жизни.
      - Но ведь она уже несвежая.
      - Тоже мне причина! Ты ее есть, что ли, собрался?
      - Ну хорошо,  я  останусь  в  этой  рубашке.  Хотя  странно,
конечно, что ты в ней такого особенного на...
      Лева замер  на  полуслове.  Из  шкафа  совершенно  отчетливо
послышалось  чье-то  чихание.  Клеопатра   поняла,   что   сейчас
произойдет что-то ужасное.

                                    * * *

      - Золотко  мое,-  прервал  наконец  затянувшуюся  паузу  Лев
Борисович,- почему ты не сказала, что у нас гости?
      - Ах да, Лева, я тебе сразу хотела сказать, но потом  как-то
совсем  про  это  забыла.  Ты  представляешь,  к   нам   забрался
грабитель.
      - Куда забрался, прямо в шкаф?
      - Да, в шкаф. Куда же ему еще за вещами забираться?
      - Ну да, в самом деле,-  с  иезуитским  сарказмом  в  голосе
произнес Лев Борисович.- Что же, тогда никто не будет нас судить,
если мы сейчас его и пристрелим.
      Лев Борисович достал из снятого пиджака пистолет и, наблюдая
за  реакцией  жены,  направил  его  на  ту  половину  шкафа,  где
спрятался Иннокентий.
      - Так я стреляю?
      - Стреляй,- невозмутимо сказала Клеопатра, переводя пистолет
мужа в ту часть шкафа, где засел Вася.
      - Клео, предупреждаю последний раз, я сейчас выстрелю,-  Лев
Борисович снова перевел дуло пистолета в сторону Иннокентия.
      -  Стреляй,-  направила  пистолет  мужа  на  половину   Васи
Клеопатра.
      Лев  Борисович  зажмурился  и  нажал  на   курок.   Раздался
невероятный грохот. В шкафу появилась дыра приличных размеров.
      Когда  дым  рассеялся,  и  звон  в  ушах  Клеопатры  и  Льва
Борисовича стих, они услышали жалобный голос.
      - Не стреляйте, я сдаюсь.
      Дверца шкафа со скрипом отворилась и на свет  появился  весь
перепуганный да к тому же еще и  без  штанов  Вася.  Клеопатра  в
наигранном испуге спряталась за спину мужа.
      - Значит, ты продолжаешь  настаивать,  Клео,  что  вот  этот
доходяга и есть грабитель?
      - Ты можешь мне не верить,  дорогой,  но  это  действительно
так.
      - Хорошо, допустим  это  грабитель,  но  как,  солнышко,  он
оказался в шкафу?
      - Ясно как - от страха забрался. У, гад! Так и прибила бы!
      - Ладно, я допускаю, что он от страха забрался  в  шкаф,  но
штаны он что, тоже от страха снял?
      - Штаны?- округлила глаза Клеопатра.
      - Да. Штаны!.
      - А! Штаны! Так это еще проще. Он же меня,  забыла  сказать,
еще и изнасиловать хотел. Снял штаны, а тут звонок в  дверь.  Так
изнасиловать меня и  не  успел.  Подонок!-  замахнулась  на  Васю
Клеопатра.
      Лев  Борисович  придержал  Клеопатру  и  обратился  к  Васе,
помахивая у него перед носом пистолетом:
      - Эй вы, как вас там зовут?
      - Вася.
      - Так вот, Вася,  лучше  скажите  правду.  Предупреждаю,  от
вашего ответа будет зависеть, буду я в вас стрелять или  нет.  Вы
кто, вор-насильник или любовник жены?
      - Ну, понимает... как бы это лучше сказать.  Смотря  как  на
это посмотреть... Я не знаю,- наконец разревелся Вася.
      -  Да  вор-насильник  он,  Лева,  стреляй  же,-  потребовала
Клеопатра.
      - Эта правда?- загорелись  недобрыми  огоньками  глаза  Льва
Борисовича.
      - Нет, нет, не стреляйте!- закрылся руками  Вася.-  Любовник
я, любовник!
      -  Посмотрите,  на  него.-  Тут  же  возмутилась   Клеопатра
Степановна.- И этот доходяга смеет называть себя моим любовником.
Да ты знаешь, придурок несчастный, какие у меня любовники?
      - Какие?- с интересом спросил Лев Борисович.
      - Да. Какие?- подхватил Вася.
      - Я хотела сказать, какие у меня любовники  могли  бы  быть,
если бы я не  любила  моего  единственного  и  ненаглядного  мужа,-
быстро поправилась Клеопатра,  обнимая  и  целуя  мужа  в  щеку.-
Пристрели этого гада, Лева. Он смеет назваться  моим  любовником,
когда все на свете знают,  что  я  люблю  только  тебя  и  никого
больше.
      - Что ж, Вася,-  растроганный  нежностями  жены,  сказал  Лев
Борисович,- вы сами подписали себе  смертный  приговор.  Будь  вы
просто вором-насильником, я бы вас помиловал и сдал бы в милицию.
А теперь, если  верить  вашим  словам,  я  вынужден,  как  всякий
обманутый муж, вас пристрелить.
      - Стреляй, Левушка, он нам больше не нужен,- поцеловала мужа
в носик Клеопатра.
      - Стойте, стойте! Я ошибся. Вор я, вор,- в отчаянии закричал
Василий,- но никакой не насильник. Она сама на меня  набросилась.
Вот даже штаны стянула.
      - Да что ты слушаешь этого  придурка?-  потянулась  рукой  к
курку пистолета Клеопатра.- Стреляй же. Мужчина ты или нет?
      - Погоди, солнышко. С тобою я разберусь позже,-  отстранился
от жены коммерсант и обратился к вору-неудачнику  Васе.-  Значит,
вы утверждаете, что вы не любовник?
      - Конечно, нет. Вы на меня посмотрите. Она права,  какой  из
меня любовник,- всхлипнул Вася.
      - В общем, конечно, хреноватый,- согласился  Лев  Борисович,
меряя Васю взглядом.
      - А я что говорила,- сказала Клеопатра.-  Вор-насильник  он.
Ворвался и сразу на меня
      - Это правда, молодой человек, что  вы  предприняли  попытку
изнасиловать мою жену?
      - Да на кой она мне упала?!- обиделся Вася,- Я честный вор и
свою профессию всякой дрянью не мараю.
      - Это я-то всякая дрянь!- возмущенно воскликнула Клеопатра.
      - Нет, вы не всякая дрянь,- поправился Вася,- а  очень  даже
красивая.
      - Лева, послушай, что он говорит. Он только что назвал  меня
красивой дрянью. И ты после этого с ним  еще  разговариваешь?  На
твоем месте я давно бы его пару раз продырявила.
      - Успокойся, ласточка. Если я его сейчас продырявлю, то  так
никогда и не узнаю, откуда в моем  шкафу  берутся  грабители  без
штанов.
      - Так я же говорю,- жалобным голосом начал объяснять  Вася,-
это она мне их силой стащила.
      - Вы хотите сказать, что моя жена  предприняла  попытку  вас
изнасиловать?- спросил Лев Борисович.
      - Так оно все и было, гражданин начальник. Я  вошел,  а  она
как кинется. Мне бы точно хана настала, если бы не тот мужик, что
без штанов из шкафа вылез...
      У Клеопатры округлились глаза, а у ее мужа отвисла челюсть.

                                    * * *

      - Какой мужик без штанов?!- растягивая слова и переводя дуло
пистолета на Клеопатру, проговорил Лев Борисович.
      - Да что ты, Лева!- испугано заулыбалась Клеопатра.-  Бог  с
тобой. Ты посмотри на этого несчастного. Он же не  в  своем  уме.
Сначала он выдумал историю, как я хотела его изнасиловать. Теперь
какой-то мужик без штанов.
      - Вася, а вы не смущайтесь,- пристально глядя на  Клеопатру,
произнес Лев  Борисович.-  Вы  продолжайте.  Я  не  буду  вызывать
милицию, я вас так отпущу, вы только говорите. Значит,  вылез  из
шкафа мужик без штанов...
      -  Ага,  вылез,-  приободрился  Вася,-  и  главное  еще  как
набросится: "Отдайте мне ваши штаны! Я сосед,  они  мне  нужнее".
Дурака нашел!
      - Сосед,- едва сдерживая ярость, выдохнул Лев Борисович.
      - Ага, сосед. Наехал со своими расспросами. Где купил!  Да  у
кого! Что я, паспорт должен спрашивать у кого штаны покупаю?  Где
я теперь новые возьму. Мои-то он пополам разорвал.
      - Я тебе, Васенька, свои подарю,- все еще глядя на  бледную,
как  смерть,  Клеопатру,  сказал  Лев   Борисович.-   Ты   только
свидетелем будь, как я сейчас эту женщину на тот свет отправлю.
      - На тот свет,- испугано пробормотал  Вася.-  Зачем  на  тот
свет?
      - За измену своему мужу, Васенька, или за прелюбодейство.
      Клеопатра умоляюще взглянула на Васю.
      -  А  кто  тут  говорил  о  прелюбодействе?-  сразу   что-то
сообразил тот.
      - Ну как же, ты же сам рассказал, что, когда  ты  пришел,  в
шкафу сидел мужчина без штанов.
      - Ну и что? Мало ли кто в шкафу без  штанов  сидеть  мог.  Я
вот, например, тоже без штанов сидел. Все же разъяснилось. Может,
и он по ошибке там оказался. А вы ни за что, ни про что укокошите
родную жену.
      - Вася, ты что идиот?- вскипел Лев Борисович.
      - Да.- искренне признался Вася.
      - Ты же сам говорил, что это был сосед, и что он еще у  тебя
штаны отнять хотел.
      - Так все в лучшем виде сходится. Сосед без штанов пришел  к
вам за штанами. Ну как соседи  ходят,  допустим,  за  солью.  Тут
звонок в дверь, он испугался, прыг в шкаф, а тут я. Он думал, что
я - это вы. Попросил у меня штаны, но я же -  это  не  вы.  Штаны
пополам. А тут вы... И вообще, я все это от страха выдумал.
      - Нет, Вася, идиот тут не ты,- подвел черту  Васиной  тираде
Лев Борисович.
      - А кто же?
      - Идиот тут я.
      - Да ну!- нарисовал удивление на лице Вася.- А так с виду не
скажешь.
      - Идиот, что выслушиваю всю эту болтовню,- вдруг рявкнул Лев
Борисович.- Последний раз спрашиваю, был здесь сосед  без  штанов
или не был?
      - Не был,- отрезал Вася.
      - Точно!
      - Вот вам святая икона,- перекрестился Вася.
      - Ну, хорошо, я вам поверю.  Действительно,  эта  история  с
вором и любовником одновременно выглядит как-то неправдоподобно.
      - Ну наконец-то  все  выяснилось!-  с  огромным  облегчением
выдохнула Клеопатра.- Знаешь что, Лева, может и  правда  отпустим
этого Васю на все четыре  стороны.  Посмотри!  Это  же  обиженный
жизнью идиот.
      -  Может,  отпустим  меня,-  с  идиотской  улыбкой  повторил
просьбу Вася,- я же идиот.
      - Что ж, я в принципе не против, если все заканчивается  так
благополучно,- согласился Лев Борисович.
       И  в  эту  секунду  из  шкафа  донеслось  новое  совершенно
отчетливое и громкое "Апчхи!"
      Все замерли, как пораженные столбняком.

                                    * * *

      - Значит, никакого соседа не было?- улыбаясь, как инквизитор
перед сожжением еретиков, произнес Лев Борисович.
      -  Соседа не было,- скорчил подобие улыбки Вася.
      - Не было?
      - Не было.
      - А кто же сейчас в шкафу чихнул?
      - Кто чихнул?
      - Да, я спрашиваю, кто?
      Клеопатра за спиной мужа сделала Васе отчаянный жест, умоляя
его всем своим видом что-нибудь придумать.
      - Мой напарник, вот кто!- вдруг осенила Васю блестящая идея.
      - Ах, напарник,- почесал макушку пистолетом Лев Борисович.
      - Да, напарник,- подтвердил Вася.
      - Сейчас посмотрим, какой это  напарник,-  и  Лев  Борисович
направил пистолет в ту половину шкафа, где сидел  Иннокентий.  Он
уже приготовился выстрелить, но в это время  раздался  громкий  и
протяжный  звонок  в  дверь.  Это  был  красный  милиционер  Иван
Африканович.

(Продолжение следует)

                        Андрей Смирягин

                   ТЕЛЕВИДЕНИЕ, КАК ОНО ЕСТЬ

                    КАК БЕРУТ ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ
                    КАК ДЕЛАЮТ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ
                    КАК ДЕЛАЮТ ТЕЛЕРЕКЛАМУ

             PostScript(TM) design (C) 1995, MAKOS Inc.
  Andrey Smiragin: <smiragin@avintech.msk.su>, Moscow, Russia
     MAKOS Inc: <kig@brain.physics.swin.oz.au>, Melbourne,
                           Australia

КАК БЕРУТ ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ

     Ведущий: Добрый день, дорогие телезрители. Сегодня у  нас  в
гостях  человек,   которого...   э-э-э...   я   надеюсь,   никому
представлять не надо.
     Гость: Да уж пожалуйста, не надо.
     Ведущий: Первый вопрос, вероятно, покажется вам  нескромным.
Не могли бы вы рассказать про свою личную жизнь?
     Гость: Очень интересный вопрос, спасибо, что вы его  задали.
Кстати, я давно хотел на него ответить, но  все  как-то  не  было
случая. А теперь отвечу со всей присущей мне прямотой. Не мог бы.
      Ведущий:  Гм.  Любопытно.  А  вот  другой  вопрос,  который
чрезвычайно интересует наших телезрителей. Я просто обязан задать
его в свете сегодняшних  событий.  Вопрос...  э-э-э...  про  вашу
личную жизнь.
     Гость: Прямо скажем, неожиданный вопрос, невыразимая вам  за
него благодарность. У меня просто  нет  слов,  как  я  растроган.
(плачет).
     Ведущий: Даже и не верится, что  такое  случается  в  личной
жизни. Это урок нам всем.  Кстати,  к  нам  в  редакцию  приходит
множество писем и  звонков  с  одним  и  тем  же  вопросом.  Вот,
например, товарищ Крупный из города Мелкий  интересуется  вашей
личной жизнью.
     Гость: Спрошено не в бровь, а в глаз. Я искренне признателен
товарищу  Мелкому  из  города  Крупного,  что  он  затронул   эту
животрепещущую тему...
     Ведущий: Извините, что я вас прерываю. Время нашей  передачи
неумолимо движется к концу, а телезрителям хотелось  бы  еще  так
много узнать про вашу личную жизнь. Но сейчас мне хочется  задать
традиционный вопрос передачи. Вы, конечно, догадались, о чем он?
     Гость: Похоже, сейчас пойдут вопросы, о моей личной жизни?
     Ведущий: Вот именно. Как у вас с нею обстоят дела?
     Гость:  Да.  Каверзный  вопрос.  Я  давно   его   ждал.   И,
представьте, даже на бумажке основные моменты выписал. Она у меня
вот в этом кармане. Показать?
     Ведущий: Спасибо, спасибо, не надо. Наши  телезрители  верят
вам на слово. И в самом конце хотелось  бы  услышать  еще  вот  о
чем...
     Гость: Вот-вот, давно пора рассеять все небылицы и нелепицы,
которые распространяют недоброжелатели про мою личную жизнь.
     Ведущий: У нас  осталось  полминуты,  в  двух  словах,  если
можно.
     Гость: Если в двух словах, то это тема  отдельной  передачи,
или даже цикла передач. Такой вот ответ, если говорить вкратце.
     Ведущий: Исчерпывающе! Что же, спасибо нашему гостю, что  он
нашел время заглянуть к нам на огонек. К сожалению, мы так  и  не
успели задать ему вопроса о его личной жизни, и что мы непременно
сделаем в следующий раз.

КАК ДЕЛАЮТ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ

     Автор: Старички, до эфира осталось  три  дня,  срочно  нужна
чумовая идея для передачи.
     Режиссер: Есть идея! Едем  в  Париж,  снимаем  на  Монмартре
проституток, и полчаса чумовой нарезки я вам гарантирую.
     Автор: Что-то  в  этом  есть,  но  пока  слабовато.  Кстати,
анекдот. Приходит мужик к психиатру...
     Сценарист: Стоп! Кстати, о психиатрах. Есть гениальная идея!
Запуск Лени Голубкова в космос. Валера, звони в "МММ".
     Автор: Алло! Это "МММ"? телевидение беспокоит. Мы тут решили
вашего Леню Голубкова в космос запустить... Да  нет,  натурально.
Бортпроводником... Куда идти?.. Вместе с Леней? Тогда извиняйте.
     Режиссер: А  жаль.  Представляете,  мы  с  проститутками  на
Монмартре, и вдруг с неба спускается Леня Голубков. Чумовой эфир!
     Автор: Старички,  шевелите  мозгами.  Кстати,  пока  вы  ими
шевелите, приходит монашка на исповедь...
     Сценарист:  Подождите!  Кстати,  о  монашках.  А  что,   если
какого-нибудь политика на кресте распять. Не насмерть, конечно,  а
так, для имиджа. Валера, срочно звони Явлинскому.
     Автор: Алло! Григорий Александрович? телевидение  беспокоит.
Мы тут решили вас на  кресте  распять.  Вы  как?  Не  волнуйтесь,
гвозди прокипятим, крест отполируем... Спасибо. Я там сегодня уже
был...
     Режиссер: Обидно! Как представлю: мы, Монмартр, проститутки,
а посередине распятие. Чумовая картинка!
     Автор: Ну, старички, давайте же, думайте.  Кстати,  анекдот,
приезжает муж домой...
     Сценарист: Идея! Я про мужа и жену  вспомнил.  А  что,  если
Пугачевой предложить трон Российской Империи. Устроим натуральную
коронацию. Чем она хуже Екатерины Второй? Валера, звони.
     Автор: Алло! Алла  Борисовна?..  Что?..  Понял.  Спасибо  за
совет. Непременно схожу...
     Режиссер: Вот облом! Ну не хотят люди на Монмартр. А были бы
не знаменитостями, а бомжами, тут же согласились бы.
     Сценарист: Может, и правда предложить какому-нибудь бомжу до
Парижа прогуляться.
     Автор: Старички, вы гении! Только представьте  -  московский
бомж в парижском публичном доме.
     Сценарист: А что, если он идти откажется?
     Режиссер: Да и черт с ним! И без него там справимся!
     Автор: Кстати, анекдот. Приходит мужик в публичный дом...

КАК ДЕЛАЮТ ТЕЛЕРЕКЛАМУ

     Режиссер: Так! Какую рекламу снимаем сегодня?
     Ассистент: Сценарий предельно прост. На экране рвется  кусок
ткани, за ним стоит обнаженная девушка с бутылкой водки в  руках.
С улыбкой она должна сказать: "Водка, от которой не рвет!"
     Режиссер: Что за идиот придумал этот сценарий?
     Ассистент: Утверждено самим заказчиком.
     Режиссер: Ну, если сам заказчик... И вы  говорите,  с  таким
воображением они делают большие деньги? Ладно. У вас все готово?
     Ассистент: Все, за исключением оператора.
     Режиссер: Действительно, какие пустяки!  Подумаешь  оператор.
Да, мы сейчас любого с улицы пригласим, пускай снимает. Где  этот
душегуб?
     Ассистент:  Здесь,  но  от  принятого  вчера  он   на   грани
коматозного состояния.
     Режиссер:  Ох,  уж  мне  эти  непризнанные   гении!   Ладно,
поднесите его  к  окуляру  камеры  и  пусть  его  кто-нибудь  там
придерживает. Так! Репетируем. Ведите модель...  О  господи,  кто
это?!
     Ассистент: Модель.
     Режиссер: Модель чего, паровоза?
     Ассистент: Утверждено самим заказчиком. Говорят, что  она  их
удовлетворяет.
     Режиссер: Ну, если удовлетворяет... Тишина в  студии!  Дубль
первый.  Внимание.  Камера!...   Так,   хорошо.   Рвется   ткань,
появляется бутылка и девушка с улыбкой  на  лице...  Стоп,  стоп!
Деточка, я сказал улыбка, а  не  предсмертная  гримаса.  Ты  что,
первый раз раздеваешься перед камерой?
     Модель: Да. А откуда вы знаете?
     Режиссер: Мда! Внимание, дубль второй. Мотор!  Так,  хорошо.
Ткань, бутылка, улыбка... Стоп! Стоп! Деточка, скажи, тебя  часто
в детстве били чем-нибудь тяжелым по голове?
     Модель: Часто. А как вы узнали?
     Режиссер: Мда! Ну, хорошо. Попробуем по Станиславскому. Идем
от роли. Что у нас в руках? Бутылочка,  предположим,  молока.  Ты
несешь ее своему ребенку. Не будешь же ты с такой зверской  рожей
кормить собственное дитя?
     Модель: А откуда вам  про  ребенка  известно?  (Плачет)  Мой
маленький Андрюша! Если я не получу  денег  с  этой  рекламы,  он
умрет от голода.
     Режиссер: Срочно, бухгалтера сюда! Выдать, ей постановочные
и гонорар вперед.
     Модель: (Светясь от счастья) Спасибо! Вы первый, кто  отнеся
ко мне по доброму в этом сумасшедшем городе.
     Режиссер: Замри. Вот такое счастливое лицо мне и  нужно.  Все
по местам, снимаем. Мотор!.. Стоп! Я сейчас кого-нибудь убью. Кто
там раньше времени рвет ткань?
     Ассистент: Это не ткань, это оператор.
     Режиссер: Ладно, меня и самого уже тошнит от  этой  рекламы.
Перерыв на полчаса! Кто-нибудь, сбегайте за пивом для  оператора.
Да! И постарайтесь хоть пива купить, от которого не рвет.

                                             Андрей Смирягин

                   ПИСТОЛЕТ, КОТОРЫЙ НЕ СТРЕЛЯЕТ
               (комедия положений в четырех частях)

                           ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                              * * *

      Студия фотографа. Слева тяжелая бархатная портьера закрывает
вход. Справа дверь в проявочную комнату с табличкой  "Посторонним
просьба не входить". На стене висит  портрет  дедушки  фотографа.
Чуть в стороне во весь рост  стоит  чучело  египетского  фараона.
Прожекторы  на  треножниках  направлены  на  белый  экран,  перед
которым стоит стул.
      В  студию  входит,  опираясь  на   великолепную   трость   с
набалдашником  в   виде   золотого   черепа,   солидный   старик.
Оглядевшись и никого не обнаружив, он громко восклицает:
      - Это здесь работает лучший в городе фотограф?
      Из проявочной комнаты, вытирая руки  полотенцем,  появляется
фотограф:
      - Мало того, лучший в городе фотограф здесь и живет.
      -  А  как  лучшего  в  городе  фотографа  кличут?-   спросил
посетитель.
      - Иннокентий Карманов,- представился фотограф.
      - А я Сократ Кубиков, или просто  -  папа  Кубик.  Слыхал  о
таком?
      -  Кх...-  Иннокентий   слегка   закашлялся   в   смятении.-
Признаться, неожиданное посещение. Кто же вас, господин Кубик, не
знает. Чем могу быть полезен?
      -  Так  вот,  Кеша,  мне  нужны  фотографии,  как  у  старых
мастеров. Ну ты знаешь, чтобы  интерьер,  настроение,  ну  и  так
далее.
      - Отлично вас понимаю.
      - И потом здесь есть одна трудность, я  тебе  сейчас  покажу
дочку, но хочу сразу  предупредить,  она  у  меня  на  один  глаз
кривовата.
      - Ну что же, глазки подретушируем.
      - Но она и немного лопоуха.
      - Что ж, ушки отрежем.
      - Но у нее и зубы не все.
      - Можно и зубки подрисовать. Кстати, если не  секрет,  зачем
вы ее вообще фотографируете?
      - Как зачем? Должна же быть у девушки свадебная фотография.
      - Ах, у вас свадьба! Поздравляю. Значит, и жених будет.
      - Будет,  но  позже.  Сам  понимаешь,  трудно  справиться  с
предсвадебным  волнением.  Все-таки  решение  на  всю  оставшуюся
жизнь. Золотце мое, Зулеечка, заходи.
      В свадебном платье в студию вошла Зулейка. Она села на  стул
перед освещенным экраном и откинула  вуаль.  Кеша  открыл  рот  и
замер. В самом деле, надо отдать должное родителям, невеста  была
страшна, как смертный грех. И чтобы  долго  не  распространяться,
скажем о ее характере только одно - вооружена и очень опасна.
      Выйдя из немого оцепенения, Кеша произнес:
      - Да, по всему видать, немного жениху отпущено. Бедолага!
      - Ничего себе, немного,- сразу  обнаружила  голос  невеста.-
Машина, квартира да загородная вилла. По-вашему мало?
      - Я в общем-то не в том смысле.
      Невеста невозмутимо задрала юбку, достала из подвязки  чулка
аккуратный дамский пистолетик, поднесла его к  носу  Карманова  и
спросила:
      - Или вы находите меня недостаточно красивой?
      - А вы знаете, я поначалу как-то вашу  дочь  не  разглядел,-
косясь на дуло пистолета, быстро заговорил в сторону папы  Кубика
Карманов.- А она, если так сильно не прищуриваться, очень даже, я
бы сказал, своеобразная. Такая, знаете, асимметричная,  в  манере
Пикассо.
      - Какой еще Пикассо?- поднял брови папа Кубик.- Кеша, ты  на
что намекаешь? Что моя дочь похожа не на  меня,  а  на  какого-то
Пикассо?!
      - Вы не поняли. Пикассо - это художник, а ваша дочь - просто
вылетый вы. Впрочем, и в том и в другом  случае  жениха  остается
только поздравить. Что же этот счастливец на собственную  свадьбу
опаздывает?
      - Ясно что, жениться не хочет,- наморщила носик Зулейка.
      - C головой парень.
      - Навряд  ли,-  заметил  Кубик.-  Его  еще  мои  сыновья  не
уговаривали.
      - Думаете, уговорят?
      - Да нет, скорее убьют.
      - Постойте, но тогда ваша дочь станет не невестой, а вдовой.
      - Что ей, привыкать. Она уже двоих схоронила.
      - Какой ужас!
      - Да. Ты прав, Кеша. Несчастное дитя, не везет ей на  мужей.
Еще так молода, а уже столько натерпелась от этих паразитов.

                                * * *

      В студию  два  брата-громилы  по  имени  Шип  и  Бык  вносят
безчувственное тело жениха в наручниках.
      Чуть-чуть информации о братьях.
      Шип: старший сын папы Кубика. Соединяет  в  себе  непомерное
честолюбие и страсть к надувательству всех без разбору, даже если
это шло во вред самому Шипу.
      Бык: младший Кубик. Природа изрядно потрудилась, наделяя его
неимоверной силой, но зато как следует отдохнула на его голове.
      В быту Шип ласково называл брата  "животное  противное",  на
что Бык окликал брата не менее ласково "тварь несносная".
      - Ну что, дети,  неужели  признался?-  поинтересовался  папа
Кубик у сыновей.
      -  Да,  отец,  сознался,  гад,  что  без  памяти  влюблен  в
Зулейку,- сказал Шип.
      Зулейка, расталкивая братьев, бросилась к своему жениху.
      - Папа, посмотри, что они сделали, он же без памяти.
      - Так я и говорю,- пояснил Шип,- без памяти он и влюблен.
      - Ну вот и умница,- благожелательно произнес папа Кубик.-  А
так долго скрывал столь трогательный факт. Ну  мы  же  не  звери,
правда дети, мы же тонкие чувства тоже можем понять. Ну дай же  я
тебя,  сынок,  в  обе  щеки  расцелую.  Кстати,  снимите  с  него
наручники и приведите в чувства, сейчас мы будем  делать  фото  в
семейный альбом.
      - Сознаться он, папа, сознался, но беда в том,  что...-  Шип
почесал бритый затылок.
      - Ну в чем там еще дело?
      - Сразу после этого, паразит, кажись и помер.
      - Папа, опять!- завизжала Зулейка, после  чего  свалилась  в
обморок. Карманов успел подхватить ее у самого пола, в  то  время
как папа Кубик, нахмурив брови, стал наступать на Быка и Шипа:
      - Да я вас, говнюки, сейчас за это!..
      - Извини, папа, малость перестарались,- забормотали, опустив
головы, братья.- Мы больше так не будем.
      - А ну быстро, придурки, снимайте  штаны,-  строго  приказал
папа Кубик.
      - Ну, папа, при чужих-то людях!
      - Ша, уроды! На цугундер захотели?!  Я  что  сказал,  быстро
снять штаны.
      Бык и Шип с большой неохотой повиновались. Встав в ряд,  они
приспустили  штаны,  после  чего  папа  Кубик   начал   методично
охаживать задницы братьев своею тростью. Отметим,  что  во  время
короткой экзекуции  братья  вскрикивали  по-разному:  Шип  кричал
"Ай!", а Бык - "ОЙ!".
      - А теперь  на  пять  минут  в  угол,-  прикрикнул  на  них,
закончив порку, запыхавшийся папа Кубик.
      В это время Иннокентий пытался привести в чувства Зулейку.
      - Может, вызвать врача?- обратился он к Кубику.
      - Еще чего,- фыркнул тот в ответ.- Для их  задниц  это  даже
полезно.
      - Да, нет, я имел в виду для невесты.
      -  Это,  Кеша,  тоже  лишнее.  Бедная  дочурка!  Так   любит
стрелять, а как покойника увидит, тут же на пол хлопается.  Врачи
ничего сделать не могут, говорят, летаргический обморок.
      - И когда же она прийдет в себя?
      - Этого никто не знает. Может очнуться через пять  минут,  а
может через пять лет.

                                * * *

      В студию, постукивая палочкой перед  собой,  заходит  щуплый
человек в черных очках.
      - Здравствуйте. Скажите, здесь фотографии для слепых делают?
      - И для слепых, и даже для хромых,- оторвавшись от  Зулейки,
сказал Кеша.- Но  вам  прийдется  подождать,  сейчас  я  занят  с
другими клиентами. Посидите, я сейчас дам вам стул.
      - Стоп,- поднял руку папа Кубик.-  Я  не  люблю,  когда  мне
мешают.
      - Так это же больной человек, инвалид,- возразил Кеша.
      - Тем более. Не люблю больных, все болезни, кроме  перелома,
заразны. Ну-ка, Бык,  Шип,  покажите  этому  слепому,  где  здесь
выход.
      - Как же мы покажем, если он слепой?- в  недоумении  спросил
из угла Бык.
      - Сынок, поруководи операцией ты,- обратился Кубик к Шипу.
      Шип толкнул Быка в бок и показал сначала на  слепого,  потом
на выход, а потом постучал брата по голове. Бык наконец понял,  в
чем дело, и постучал себя по голове тоже.
      - Простите, я не понял, так  у  вас  делают  фотографии  для
слепых?- повторил вопрос ничего не понимающий слепой.
      - Зачем? Для слепых у  нас  уже  готовые  фотографии  есть,-
саркастически сказал Шип.  Затем  они  вместе  с  братом  подняли
слепого под  руки  и  ноги  и  вынесли  из  студии.  В  отдалении
послышался крик и грохот падающего тела.

                                * * *

      Когда бык и Шип вернулись, папа Кубик миролюбиво произнес.
      - Ладно, я вас прощаю. Сегодня вы мне еще пригодитесь.
      Шип подтолкнул Быка в бок.
      - Скажи ему.
      - Ну, да! Что я - дурак. Ты затеял, ты и говори,- огрызнулся
в ответ Бык.
      - Ну, что там еще  случилось?-  услышал  их  препирательства
папа Кубик.
      - Па,- неуверенно начал Шип,- мы тоже жениться хотим.
      - А! Вот оно что,- папа Кубик цинично ухмыльнулся.- В  одном
месте зачесалось?
      - Ага, батя, еще как,- стали ухмыляться в ответ братья.
      - Запомните, придурки,- грубо оборвал братьев  Кубик,-  пока
сестру замуж не отдадите, о женщинах даже и не помышляйте.
      - Ну, батя, что же нам  теперь  до  смерти  в  девственниках
ходить?
      - Ладно, вот свадьбу отыграем, а там посмотрим.
      - Какая же свадьба, батя,- воскликнул Шип,- жениха-то нет.
      - И правда. Позор! Гостей сто  человек  пригласили...  Хотя,
стоп, неразрешимых проблем не бывает. Дай сюда...- Кубик вынул из
кармана Шипа темные очки и указал на жениха.-  Надень-ка,  сынок,
ему  черные  очки.  Так,  хорошо.  Конечно,  для  свадьбы   жених
несколько  вяловат,  но  вы,  придурки,  сядете  рядом  и  будете
поднимать его, когда гости начнут кричать "горько".
      - А невесту мы где возьмем?- спросил Бык.
      - Придурок, ты забыл, что невеста - твоя сестра.
      - Но она же в обмороке.
      - Ах да, я и забыл. Впрочем, для невесты быть в обмороке  от
счастья во время свадьбы - это нормально. И потом за  вуалью  все
равно ничего не видно.
      - А как же мы  их  обоих  поднимать  для  поцелуя  будем?  -
поинтересовался Шип.- Гости могут заподозрить неладное.
      - Да. Проблема. - задумался Кубик.-  Вот  видите,  придурки,
что натворили! Впрочем, да и черт с ними.
      - С кем, с гостями?- не понял Бык.
      - Нет, с  женихом  и  невестой.  Сыграем  свадьбу  без  них.
Предположим,  они  уехали  в  свадебное  путешествие  на   Гавайи,
остались  одни  свадебные  фотографии.  Кеша,  ты  как,  сумеешь?-
обратился папа Кубик к ошеломленному Карманову.
      - Что сумею?- не понял Кеша.
      - Ну, это, молодоженов сфотографировать.
      - Так они же оба не шевелятся.
      - Вот и замечательно. Что может быть удобнее для фотографа.
      Неожиданно  во  внутреннем  кармане  пиджака  Шипа  зазвонил
радиотелефон. Шип быстро достал складную трубку:
      - Ну, что там еще случилось?- подражая папе Кубику, начал он
разговор.- А это ты, Дыня... Сейчас дам... Батяня, это тебя.
      Старик Кубик взял трубку.
      - Кубик слушает... Что! Убийца уже вышел на охоту.  Спасибо,
Дыня,  что  предупредил,  я  твой  должник.  Как   он   выглядит?
Щупленький, худенький, дохленький. И все?  Других  особых  примет
нет? Что? Работает под  инвалида.  Какого  инвалида?  Неизвестно.
Ладно, разберемся.
      - Что там, батя?
      - Свадьба отменяется. На  меня  готовится  покушение  и  мне
прийдется на время  исчезнуть  из  города.  Похоже,  в  свадебное
путешествие на Гавайи вместо молодоженов отправляюсь я. Шип,  Бык,
мы едем в банк, мне понадобится некоторая сумма денег.
      - А что делать с Зулейкой и  ее  супругом?-  поинтересовался
Шип.
      - На обратном пути заберем их с собой, а Кеша  пока  все  же
сделает фотографии.
      - Но как же так...- начал было Кеша, но папа  Кубик  уже  из
дверей прервал его.
      - И не дай Бог, Кеша, жених на них не будет выглядеть  живее
всех живых. И не надо медлить, мы не на долго.
      После этих слов папа  Кубик  в  сопровождении  Шипа  и  Быка
спешно покинул студию.

                                * * *

      - Вы видели такое!- В полном недоумении  пробормотал  Кеша.-
Покойника и безчуственной женщины на мою шею не  хватало!  Такого
заказа у  меня  еще  не  было.  Интересно,  что  из  всего  этого
получится.
      И Кеша принялся за работу. Он усадил  напротив  фотоаппарата
жениха с невестой  и  попытался  придать  им  естественные  позы,
которые принимают в таких случаях новобрачные. Наконец,  ему  это
удалось. После чего Кеша приник к окуляру фотоаппарата.
      -  Внимание,  сейчас  отсюда  вылетит  птичка,-  сказал   он
неизвестно кому и нажал на спуск.
      И здесь произошло невероятное. От мощной  фотовспышки  жених
встрепенулся, открыл глаза и огляделся вокруг. Увидев, кто  сидит
рядом, он в ужасе отпрянул и упал со стула на пол.
      Пока он поднимается, его краткая характеристика.
      Родион: восходящая звезда модельного  бизнеса.  Неподражаемо
красивый молодой человек. Даже мужчины, глядя не него, начинали о
чем-то задумываться. При всем  при  этом  Родион  легко  краснел.
Когда его спрашивали, почему он краснеет, он краснел еще больше и
говорил, что жмут ботинки. Кроме  того,  много  о  его  характере
говорит ящик с песком под кроватью, в котором он, как  водится  у
страусов, при приближении опасности зарывал голову.
      - Умоляю,- горячим шепотом обратился  Родион  к  Карманову,-
только не выдавайте. Если братья узнают, что я живой,  они  точно
меня прикончат.
      - Так, может, тебе лучше и вправду жениться?
      -  Тогда  меня  прикончит  невеста.  Вы   не   знаете   этой
сумасшедшей. Она уже двух мужей на тот свет отправила.
      - Но за что?
      - Видите ли, они ее не удовлетворяли.
      - Как?
      - Никак. У каждого одна и та же история:  половая  травма  в
первую брачную ночь, и черепно-мозговая во вторую.
      - Какой кошмар!
      - И не говорите, если она на кого западет  -  пиши  пропало.
Живым ему не бывать.
      - Что же мне с тобой делать? Они скоро опять  явятся.  Тебе,
парень, бежать надо пока не поздно.
      - Вы с ума сошли! Если я выйду отсюда живым, и она узнает об
этом, мне конец.
      - Где же выход?
      - Выход один - где-нибудь спрятаться, до тех пор пока она не
выйдет замуж.
      - А если она останется старой девой?
      Неожиданно до того  неподвижно  сидевшая  на  стуле  Зулейка
пошевелилась и издала  ноющий  звук  человека,  которому  сняться
кошмары.
      - Смотрите, она сейчас проснется!- с расширенными от  ужаса
глазами зашептал Родион.- Умоляю, придумайте что-нибудь!
      - Хорошо, я могу спрятать тебя в своей фотолаборатории.
      - А что они скажут, когда увидят, что я исчез?  Они  тут  же
бросятся меня искать. Нет, теперь мне в любом случае конец.
      Кеша почесал затылок, затем его взгляд  упал  на  стоящий  в
углу манекен  египетского  фараона,  оставшийся  после  недавнего
заказа на рекламную съемку:
      - Кажется, есть выход! Раздевайся.
      - Вы с ума сошли! Как вы могли обо мне такое подумать!?
      - Послушай, юноша, как тебя там...
      - Родион.
      - Так вот, Родион, мне не  до  шуток.  И  если  тебе  дорога
жизнь, делай все, что я скажу.
      -  Ну  если  без  этого  нельзя,-  и  Родион  начал   нехотя
раздеваться.
      Пока Родион снимал одежду,  Кеша  в  свою  очередь  раздевал
манекен. Когда он снял с  фараона  маску,  под  нею  вместо  лица
оказалась обмотанная бинтами голова чучела.
      - Ой, мне холодно!- вдруг пожаловался Родион.
      - Возьми, одежду фараона и быстро вон в ту дверь. И чтобы  я
тебя там не слышал!
      - Я буду тише мыши,-  обрадованно  заявил  Родион,  входя  в
дверь с надписью: "Посторонним просьба не входить", и  тут  же  с
громким воплем выскочил обратно.
      - Ну, что там еще?- спросил Кеша.
      - Кажется, мыши.
      - Ну ты, Родион, даешь!-  произнес  Кеша,  натягивая  одежду
Родиона на оставшееся от фараона чучело в  бинтах.-  Тебе  смерть
грозит, а ты мышей испугался. Нет там никаких мышей, это  тебе  в
темноте померещилось.
      - Правда, нет?
      -  Нет,  нет.  Кстати,  а  вот  и  твоя  невеста,   кажется,
просыпается.
      Больше сказать Родиону Иннокентий ничего не успел.

                                * * *

      Как только Родион исчез в  фотолаборатории,  Зулейка  начала
приходит в себя. Увидев Кешу, она вдруг игриво заулыбалась:
      - Господин фотограф, а вы меня одну снимете?
      - Сниму.
      - На ночь.
      - Нет, на пленку.
      - Разве я вам не подхожу на ночь?
      - Почему же, подходите. Ночью с вами можно не бояться ходить
по улице.
      - О ночь! Мое любимое время суток. Ночью я  так  сексуальна,
что все мужчины хотят совершить надо мною насилие. Я и  по  вашим
глазам уже вижу.
      - Что видите?
      - Что вы хотите совершить насилие. Сделайте  же  скорее  мне
какое-нибудь необычное предложение.
      - Предложение?
      - Да! И я даже не буду скрывать, что уже на все согласна.
      - Ну хорошо, так и быть, я сделаю вам предложение.
      - Какое, любимый?
      - Отвяжись. А?
      - Шалунишка. Зачем  же  с  таким  упрямством  скрывать  свои
чувства? Пока нас никто не видит, нате, берите меня!
      - Постойте, постойте. А что скажет на это ваш отец?
      - Вы что, при нем будете меня насиловать, извращенец?
      - В общем-то, я и без него не собирался.
      - Ой, вы такой отвратительный, что нравитесь мне еще больше.
      - Хорошо, тогда я вам скажу такое, что  никому  никогда  про
себя не говорил.
      - Как интересно!
      - Я, как бы вам это помягче сказать, ну, в общем не мужчина.
      - Да, ну!
      - Честное слово.
      - Да, нет, никогда не поверю.  Да,  такого  не  может  быть!
Фотограф - и не мужчина.
      - Увы, но это так. Как говорится, у  каждого  в  жизни  своя
трагедия.
      - Послушайте, неужели и правда - женщина?!
      - Кто женщина?
      - Ну вы говорите, что не мужчина.
      - Я не мужчина?! А! Ну правильно, я не мужчина, но не в  том
смысле, что женщина, а в том смысле, что мужчина, но не до конца.
      - Не до конца чего?
      - Ну понимаете, не до конца и все тут.
      - Что, с самого начала не до конца?
      - Нет, с самого начала, может, и был мужчиной от начала и до
конца, но в самом конце выяснилось,  что  от  начала,  но  не  до
конца.
      - А! То есть, вы хотите сказать, что вы все-таки мужчина, но
без... О ужас!
      - Нет, нет, очень даже с... но без... о Господи, как бы  это
объяснить понагляднее. Вот, к примеру, возьмем пистолет.
      - Что? Пистолет. А! Берем.
      Зулейка достала свой дамский пистолетик и направила на Кешу:
      - Уберите вашу "гаубицу" от  моего  лица,  я  имел  ввиду  в
переносном смысле.
      - Не поняла, куда?
      - Не куда, а как наглядный пример. Вот смотрите, у пистолета
есть ствол.
      - Допустим, есть.
      - Не допустим, а точно есть.
      - Хорошо, есть.
      - Следите за мною внимательно, у пистолета есть ствол, но он
же не дерево.
      - Ха-ха-ха! Да, действительно,  не  дерево.  Как  интересно!
Надо запомнить, потом папе расскажу.
      - Теперь ясно, что можно быть мужчиной со  стволом,  но  при
этом не быть деревом.
      - Чего?
      -  Хорошо,  рассмотрим  другую  ситуацию.  Следите  за  мною
внимательно.
      - Слежу.
      - У дерева тоже есть ствол.
      - Допустим, есть.
      - Не допустим, а точно есть. Однако дерево же не стреляет!
      - Не стреляет.
      - Теперь ясно?
      - А-а-а!
      - Ну наконец-то.
      - Значит, вы - дерево?
      - Нет, дерево - это вы, а я мужчина со стволом,  который  не
стреляет.
      В это время в студию вваливаются братья Зулейки и с  большим
подозрением осматривают каждый  угол.  За  ними  появляется  папа
Кубик.

                            ЧАСТЬ ВТОРАЯ

                                * * *

      Как только папа Кубик вошел в студию,  Зулейка  бросилась  к
нему на шею с жалобами:
      - Папа, я сделала фотографу предложение, а он  говорит,  что
он мужчина со стволом, который не стреляет.
      - Что ж, это плохо,- сказал папа Кубик и поставил  небольшой
чемоданчик, с которым он вошел, на пол.- Это очень плохо,  но  не
смертельно, по себе знаю. В конце концов для семейной  жизни  это
не главное.
      -  Но  у  меня  куча  других   недостатков,-   осознав   всю
серьезность положения, заявил Кеша.- Например, я  страшно  храплю
во сне.
      - В  этом  смысле  тебе,  Кеша,  с  моей  Зулейкой  сказочно
повезло. Она практически глуха на оба уха. Бывало,  крикнешь  ей:
"Эй ты, мокрая курица! Ты можешь, наконец,  закрыть  свой  рот  и
помолчать хотя  бы  пять  минут  в  день".  А  она  буквально  ну
ничегошеньки не слышит. Пока не подойдешь и  не  треснешь  ее  по
заднице, не уймется. Так что храпи в свое  удовольствие,  ей  это
спать до двенадцати дня нисколько не помешает.
      - А разница в возрасте? У нас же большая разница в возрасте.
      - Не думаю, что она старше тебя больше, чем на год,- успокоил
Карманова Кубик.
      - О Господи, сколько же ей лет?
      - Сущие пустяки. По моим расчетам, еще и тридцати двух  нет.
Кстати, а почему ты спрашиваешь?
      - Клянусь - из чистого любопытства!
      - Ой, хитрец! Я все вижу, все  отцовским  сердцем  чувствую.
Признавайся, Кеша, ведь она тебе здорово запала в душу?
      - Еще бы, уродина,  каких  не  часто  и  встретишь,-  сделал
ремарку в сторону Кеша.
      -  Что  он  сказал,  папа?!-  Зулейка  потянулась  к  своему
пистолету.
      - Я говорю, ваша дочь очень даже ничего,- тут же  поправился
Кеша.- Но знаете, господин Кубик, совсем не в  моем  вкусе.  Нет,
конечно, если приглядеться внимательнее, она вполне даже может  и
в конкурсе красоты участвовать,  а  может  даже  и  первое  место
занять.  Впрочем,  извините,  я  в  женской   красоте,   кажется,
абсолютный идиот.
      -  Это  заметно!  Кстати,  ты  женат?-   поинтересовался   у
Карманова Кубик.
      - Я? Конечно, же...
      - Впрочем, это не важно,- перебил его Кубик.
      - Почему?
      - У мусульман разрешено многоженство.
      - Но я же не мусульманин.
      - А тебе и не  к  чему.  Достаточно,  что  мой  дедушка  был
правоверным.
      - Поверьте, я вашей дочери ну ни как не подхожу.
      - А ее никто и не спрашивает?
      - Неужели, вы, родной отец, хотите сделать дочь на всю жизнь
несчастной?
      -  А  ты  хочешь  на  всю  жизнь  сделать  несчастными  всех
остальных? Впрочем, я не настаиваю. Договаривайся с нею сам. Я-то
знаю свою дочь, если она на кого западет, то  в  покое  точно  не
оставит. Только хочу предупредить, на тот  случай,  если  тебе  в
голову прийдет глупая мысль ей возражать, у моей дочери есть  один
маленький недостаток.
      - Как, всего один?!
      - Всего один и вот такой малюсенький,-  показал  папа  Кубик
недостаток Зулейки между двумя пальцами.
      - Вот такой?- переспросил на своих пальцах Кеша.
      - Вот такой,-  подтвердил  Кубик.-  С  детства  она  у  меня
немножечко нервная, и чуть что не по ее, сразу начинает стрелять.
      - И только-то, да она в таком случае сущий ангел.
      - Я знал, что она тебе понравится... сынок. Уверен, что вы с
дочерью договоритесь.  Ну,  а  не  договоритесь...-  Кубик  пожал
плечами.- Кстати, помнится, Кеша, мы  у  тебя  труп  предыдущего
жениха на хранение оставляли.
      - Ах, труп жениха,-  скорчил  через  силу  беззаботную  мину
Карманов.- Так вот же он, голубчик, лежит. Я его для верности уже
и запаковал, чтобы вам время не терять.
      - Это ты молодец, Кеша. Соображаешь. Ребята, взяли.
      - Простите, господин Кубик, если не секрет, куда вы его?
      - В семейный склеп, куда же еще. Родня все  же,  хотя  и  не
состоявшаяся. Да! И надеюсь,  не  надо  предупреждать,  что  все,
здесь произошедшее, останется строго между нами.
      - Могила.
      - Вот  именно.  В  противном  случае  можешь  сразу  сделать
высокохудожественную фотографию и для себя.
      - Зачем?
      - Чтобы украсить свой надгробный камень.
      - Так я же еще живой!
      - Это недоразумение легко исправить...
      После этого замечания папа Кубик, Зулейка  и  ее  братья  со
свертком в руках покинули студию.

                                * * *

      На ощупь в студию заходит клиент в черных  очках.  Мы  видим
этого человека во второй раз, но пока сказать  о  нем  решительно
ничего не можем.  Даже  имя  и  характерные  особенности  у  него
появятся в процессе развития событий.
      Карманов подбежал к слепому и помог ему сеть на  стул  перед
белым экраном, после чего инвалид недовольно спросил:
      - В прошлый раз я так и не понял, здесь делают фотографии для
слепых?
      - Конечно, делают,- ответил Карманов.-  Для  инвалидов  даже
предусмотрена скидка.
      - А вот скидок больше не надо,- нервно  дернувшись, попросил
слепой.- У меня и так от  вашей  прошлой  скидки  вся  задница  в
синяках.
      - Прошу прощение за недоразумение с этими бандитами.  Уверяю
вас, мои скидки - это совсем не больно.
      - А что,- спросил слепой,- та бандитская  семейка  сюда  еще
вернется?
      - Боюсь, что да. Наверняка они захотят  забрать  заказанные
фотографии.
      - Удивительное  везение.  То  есть  я  хотел  сказать,  у-у,
подонки! Обижать инвалида!
      - Может, в таком случае вам лучше зайти в другой раз?
      - Нет, зачем же. Мне как раз срочно понадобились фотографии.
      - Если не секрет, куда будем сниматься?
      - Куда?.. Гм... Ах да, вспомнил.  Понимаете,  я  давно  хочу
жениться, даже вот в журналы знакомств обращался,  а  они  просят
прислать фотографию. Вот я и говорю, нельзя  ли  меня  снять  для
будущей избранницы как-нибудь попривлекательней?
      - Конечно, можно. Хотите, я вас сниму на фоне горного ущелья
с кинжалом в зубах?
      - С кинжалом?
      - Да. На фоне гор. Девушки любят, горячих и смелых мужчин.
      - Я бы с радостью,  но  у  меня  от  горных  высот  кружится
голова.
      - Хорошо, тогда я предлагаю снять вас в  форме  капитана  на
мостике корабля дальнего плавания.
      -  Вы  думаете,  девушки  больше  любят  капитанов  кораблей
дальнего плавания?
      - Еще бы! Представляете, на что они способны  после  дальнего
путешествия?
      Слепой задумался.
      - На мостике я бы с радостью, но меня от  корабельной  качки
тоже тошнит. Может быть, мне лучше взять в руки книжку  и  сидеть
так задумчиво, задумчиво?
      - Книжку! Ха-ха. Вы же слепой.
      - Кх...- закашлялся слепой.- Я имел в виду  по  Брейгелю,  с
выпуклыми буквами.
      - Сомневаюсь, что найдется дура, клюнувшая на книжку, да еще
с выпуклыми  буквами.  В  руках  надо  держать  что-нибудь  чисто
мужское, например, кинжал, трость или подзорную трубу.
      - Хорошо, если вы  считает,  что  так  будет  лучше,  то  я,
пожалуй, выберу подзорную трубу.
      - Однако, странный выбор для  человека,  живущего  в  полном
мраке.
      - Кх...- снова закашлялся слепой.- А что тут такого, я же не
просто подзорную  трубу  выбираю,  а  трубу  с  прибором  ночного
видения.
      Кеша подошел к белому экрану и дернул сбоку за веревочку.  С
потолка плавно опустился прекрасный вид на океан. Затем порывшись
где-то позади экранов с  видами,  Кеша  достал  подзорную  трубу.
Протягивая ее слепому, Карманов, вдруг остановился,  как  громом
ударенный неожиданной мыслью:
      - Постойте, постойте! Так вы и вправду хотите жениться?
      - С рождения только об этом и мечтаю.
      - Так. Дайте  мне  подумать...  Скажите,  а  вы  очень-очень
хорошо ничего не видите?
      - Постыдились бы смеяться над человеком,  живущем  в  полном
мраке .
      - Поверьте, мне сейчас не до смеха. У  меня,  кажется,  есть
для вас великолепная партия.
      - Вы серьезно?
      - Какие уж тут шутки.
      - А она хорошенькая?
      - Как картинка с обложки журнала мод. Кстати, а вам-то какая
разница? Предупреждаю сразу, если вы еще не в курсе, все  женщины
устроены приблизительно  одинаково.  Отличаются  лишь  детали,  в
темноте значения почти не имеющие.
      - Хорошо, но мне, как  человеку  высокообразованному,  очень
важно знать, как у нее обстоят дела с интеллектом?
      - Все в порядке, восстановлению не поддается.
      - Ну поговорить-то с нею о  чем-нибудь  можно?  Например,  о
разнице  между  импрессионистами  в  живописи  и   сионистами   в
политике.
      - Ну, а почему бы и нет, говорите себе на здоровье... А если
и она попробует что-нибудь вставить, можно и уши заткнуть. Жалко,
что вы ко всему прочему еще и не глухой. Как мужу вам бы цены не было.
      - Что вы сказали? Повторите, пожалуйста, а то у меня со слухом
что-то стало неважно.
      - Говорю, женитесь!- закричал в самое ухо слепому Кеша.-  Вы
же просто находка друг для друга.
      - И вы думаете, она будет мне хорошей женой?
      - Запомните,  плохих  жен  не  бывает,  бывает  не  худший
вариант. Ну что, я вас убедил?
      - Ну, в общем-то я не против. Вот только, что скажет обо мне
она?
      - Вас что-то смущает, или вы сомневаетесь  в  своих  мужских
достоинствах?
      - В общем нет, тем более, что применять мне их как-то еще не
приходилось, но... вы думаете, моя слепота ее не смутит?
      - Запомните, друг мой, для женщины, общее состояние  мужчины
значения почти не имеет. Более того,  чем  хуже,  тем  лучше.  Вы
будете смеяться, но они верят, что  какой-либо  изъян  в  мужчине
гарантирует их исключительное право на обладание. Ха-ха-ха. Дуры,
да?! И потом, некоторых женщин черные очки  даже  возбуждают.  Им
нравится, что мужчина не может их как следует разглядеть.
      - Но я даже не знаю, как вести себя с женщинами.
      - Задачу сделать из вас Казанову в черных очках  я  беру  на
себя. Начнем с  элементарного.  Во-первых,  вам  надо  выработать
особый взгляд. Ах, черт! Простите, совсем забыл, вы же слепой.
      - Все равно любопытно узнать, что за взгляд такой?
      - Особый взгляд,  от  которого  женщины  тихо  кончают. Это,
когда ты смотришь на женщину  не в целом:  ноги,  бедра,  талия,
грудь, лицо - а как-бы по отдельности: ноги... бедра...  талия...
грудь...лицо...
      - Не понял, а в чем разница?
      - Принципиальная! В первом случае, она будет знать,  что  вы
хотите ее взять целиком, а во-вторых, что вы заинтересованы  лишь
в отдельных ее частях.
      - Как интересно?!
      - Идем дальше. На словах соглашайтесь  с  ней  абсолютно  во
всем, но делайте все по своему.
      - Это как?
      -  Следите  внимательно,  показываю.-  Кеша  приблизился   к
слепому,- Позвольте,- сказал он и снял с посетителя пиджак, после
чего принялся снимать рубашку.
      - Ой, зачем  вы  расстегиваете  пуговицы  моей  рубашки?-  в
недоумении отпрянул слепой.
      -  Реакция  правильная.  Теперь   запоминайте   мои   слова.
"Дорогая, да с чего ты взяла? У меня и в мыслях ничего  подобного
не было. С чего бы это я стал расстегивать твою рубашку?"
      - Ой, мамочки! Мне же щекотно. Куда я попал? Я  хотел  всего
лишь сделать фотографию. Осторожно, не помните рубашку. И  вообще
ее лучше повесить на плечики.
      -  ...Просто  великолепно,   они   обычно   тоже   об   этом
волнуются...- сказал Кеша и двинулся дальше.
      - Да вы с ума сошли?! Зачем вы расстегиваете мои брюки?
      - Превосходно. Теперь я. "Твои брюки? Любимая, никогда и  не
думал расстегивать изумительно  подходящие  к  цвету  твоих  глаз
брюки. Я всего лишь интересуюсь их устройством".  Да  не  дергайте
так своими костылями. "О, любимая, какие оказывается  стройные  у
тебя ножки".
      - С брюками тоже поосторожнее, мне еще  возвращаться  в  них
домой,- потребовал слепой.
      - Э-э, да вы, оказывается, весь диалог знаете. Посмотрите на
него! А прикидывался новичком.
      - Мне холодно.
      - Да! Нижнее белье у вас для Казановы слабовато.  Ну  ладно,
так и быть, одевайтесь...
      Но вместо  того,   чтобы  одеваться,  слепой  застыл  с
брюками в руках, вперив  взгляд  под  черными  очками  в  сторону
входа. Карманов обернулся и тоже замер, приоткрыв рот.

                                * * *

      На фоне бархатной  портьеры,  прикрывавшей  вход  в  студию,
стояла необыкновенно красивая девушка, с большими,  почти  как  у
мухи, глазами. В руках она держала дамский дорожный  редикуль  из
крокодиловой кожи.
      Это была Маргарита. Дальше мы ее  чаще  будем  звать  просто
Марго. О  ее  внешности  скажем  так.  Почти  все  мужчины  в  ее
присутствии  фатально  глупели.   Даже   те,   которые   блистали
находчивостью в компании друзей, проявляли недюжинные способности
на работе, поражали воображение неожиданными решениями в  сложных
ситуациях.  Стоило  на   горизонте   появиться   Маргарите,   как
большинство мужских лбов приобретало твердость необычайную. Можно
было  бить  этих  несчастных  киянкой  по  голове,  водить  перед
зрачками свечкой, прикладывать,  наконец,  зеркальце  к  губам  -
сколько-нибудь здоровой реакции почти ни у кого не наблюдалось.
      Характер же ее был весь сосредоточен в  ее  глазах,  а  они
были печальны.
      - Ой,  простите!  Кажется,  я  некстати,-  сказала  Марго  и
повернулась к выходу.
      - Стойте, стойте!- Закричал Карманов.- Очень даже кстати. Мы
как раз заканчивали. Вы хотели сделать фотографию?
      - И даже несколько, но не буду вам мешать,- Марго указала на
слепого без штанов,- я лучше зайду в другой раз.
      - Если вас беспокоит его  нагота,  то  не  подумайте  ничего
плохого.  Клиент  просто  зашел  сняться  на  фоне  пляжа.   Сами
понимаете, кто же на пляже гуляет в костюме. Так что проходите  и
располагайтесь.  (Тихо   в   сторону   остолбеневшего   слепого).
Продолжаем урок. Наблюдайте, как через пять минут она будет моею.
(И снова девушке) Так значит  вы  сняться  хотите?  Что  же,  как
говорится, наши желания в этом совпадают.
      Марго поставила редикуль к стенке и немного смущаясь  начала
объяснять:
      -  Понимаете,  я  только  что  с  вокзала,  еще   нигде   не
устроилась, и первым делом к вам. Мне сказали, вы можете помочь.
      - Вам негде жить?- изумившись, спросил Кеша.- Что ж, я готов
разделить с вами мою скромную холостяцкую берлогу, но...
      - Причем здесь жилье?- рассмеялась Марго.- Вы не  поняли.  Я
приехала, чтобы начать карьеру фотомодели, а для этого мне  нужны
фотографии, но не просто фотографии, а как бы  раскрывающие  меня
всю.
      - Ах, вот  вы  о  чем,-  засмеялся  в  ответ  Карманов.-  Не
беспокойтесь, вы обратились точно по адресу. Я раскрою вас всю до
последнего уголка. Раздевайтесь.
      Марго покосилась в сторону остолбеневшего слепого.
      - А господин с пляжа нам не помешает?
      - Что? Я сказал, что он с пляжа? Ха-ха. Это была  шутка.  Он
всего лишь мой ассистент,  и  раздевался  для  съемок  в  женский
журнал. Вы не смотрите, что с виду он  полный  дегенерат.  Внутри
это опаснейший сердцеед. У  него  даже  кличка  такая...  э-э-э...
Казанова. Эй, Казанова, я пока подготовлю свою аппаратуру,  а  ты
займись общей уборкой студии.  Слышишь,  Козя?  (Дает  застывшему
слепому пинок) Козя, одень штаны, закрой рот и не смотри  так  на
девушку, ты же слепой.
      Услышав  последние  слова,  Казанова  спохватился  и  быстро
натянул штаны.
      - Какой-то он у  вас  странный.  Он  что,  немой?-  спросила
Марго.
      - Мало того, он еще ничего не видит и не слышит.  Но  женщин
это не останавливает. В любви, как вы понимаете, эти органы играют
далеко не главную роль. Итак, приступим.  Кстати,  вам  никто  не
говорил, что по фактуре вы вылитый Ренуар.
      - Моя фамилия не Ренуар.
      - Само собою, но вы похожи на его произведение.
      - На что вы намекаете?! Моя мать была приличной  женщиной  и
никогда не изменяла отцу, хотя он и  бросил  маму  еще  до  моего
рождения.
      -  Простите,  я  вовсе  не  хотел   вас   обидеть.   Кстати,
Иннокентий,- представился Кеша.
      - Маргарита.
      - Какая прекрасная погода! Не правда ли, Маргарита?
      - А?!- не поняла Марго.
      - Ты так хороша, что я готов выполнить любое твое желание.
      - А?!- еще больше опешила Марго.
      - Хочешь, звезду с неба достану  или  дракона  из  соседнего
леса завалю.
      - Ой, вы так интересно говорите, но я ничего не понимаю.
      - А чего тут понимать, люблю я тебя,- вдруг сделал необычное
признание Кеша,- с того самого мгновения,  как  ты  вошла  в  эту
студию.
      - Вы меня любите?!- окончательно растерялась Марго.
      - А что тебя удивляет? Разве ты не достойна любви?
      - Достойна. Но вы же совсем меня не знаете.
      - Вот это больше всего меня и привлекает. Настолько,  что  я
готов сделать тебе предложение. Будь моей женой!
      - Что?!! Вы с ума сошли.
      - Да, сошел, от любви к тебе.
      - Вы что, нарочно все это говорите, чтобы  поиздеваться  над
бедной провинциалкой.
      - Девушка из провинции - это же моя мечта. Теперь я  от  вас
точно не отвяжусь, ведь из провинциалок получаются отличные жены.
      - Но я вовсе не собираюсь выходить замуж. Я всего лишь зашла
сделать фотографии, чтобы стать фотомоделью.
      -  Отлично,  я  сотворю  из  своей жены  топ-модель.  Только
представь, ты будешь блистать обворожительной улыбкой  с  обложек
лучших журналов мира.
      - А вы не врете?
      - Честное слово. Весь свой талант и все  свое  трудолюбие  я
посвящу тебе одной.
      - Постойте, постойте, все это так неожиданно.
      - Быстрее соглашайся. Считаю до трех. Раз...
      - Мне надо подумать.
      - Чего тут думать, второго такого случая не будет. Два...
      - Но я вас совсем не знаю.
      - Тем более не вижу причин для отказа. Три... Согласна?
      - Нет... То есть...  Боже, какая нелепица!..
      - Согласна?- наседал Карманов.
      - Хорошо, я дам ответ, если вы пообещаете выполнить одно мое
желание. И хочу сразу предупредить, оно  может  быть  опасно  для
жизни.
      - Да, я готов хоть сейчас за тебя умереть, любовь моя, не за
свободу, не за равенство, не за братство, а только за тебя.
      - Ну хорошо, согласна,- наконец сдалась Марго.
      Казанова, наблюдавший  из  угла  эту  сцену,  от  восхищения
крякнул и забил в ладоши.
      -  Умничка!-  Воскликнул  Кеша  и  приник   к   видоискателю
фотоаппарата.- А теперь скажи, что ты счастлива.
      - Да я счастлива. Наконец нашелся человек  в  этом  безумном
городе, который искренне желает мне добра. Можно  я  вас  за  это
поцелую,- Марго со смущенной улыбкой направилась к Карманову.
      - Стоп, внимание, застыла!..- вдруг  закричал  Иннокентий  и
быстро-быстро начал с разных точек снимать светящуюся от  счастья
Марго.-  Снято!..  Снято!..  Еще  один  отличный  кадр.  Работаем
дальше.
      - Что все это значит?- растерянно спросила Марго.
      - Не обращай внимания. Это всего лишь  мой  метод  работы  с
моделями. Настоящие  чувства  на  фотографиях  получаются  просто
великолепно.
      - Значит, вы меня не любите? Значит, все  сказанное  вами  -
ложь?
      - Во-первых, о  твоей  красоте  я  и  капли  не  приукрасил,
во-вторых, на хрена тебе старый пень, вроде  меня,  а  в-третьих,
этот старый пень еще нужен жене и двум детям.
      - Ах ты паразит!
      - Какая убедительная  ярость!  Снимаю.  Марго,  куда  же  ты
бежишь? Козя, держи ее!
      Казанова  растопырив  руки  и  расставив  ноги,  двинулся  на
Маргариту, в то время как Кеша щелкал  затвором  фотоаппарата.  В
следующую секунду Козя уже валялся на полу, корчась от боли.
      - Марго,- укоризненно произнес Кеша,- а  вот  между  ног  мы
бить не договаривались. Впрочем, кадр выйдет просто великолепный.
Козя, ты как?
      Козя, пытаясь что-то сказать, несколько раз беззвучно открыл
и закрыл рот.
      - Ничего, до свадьбы заживет. А тебя, Марго,- обратился Кеша
к готовой  расплакаться    Маргарите,-  могу  только  поздравить.
Великолепная работа перед камерой! Ты настоящая модель.
      - А вы паразит и ничтожество!- закричала в ответ в три ручья
заревевшая девушка.
      -  Хорошо,  хорошо,  успокойся.  Потом  сама   меня   будешь
благодарить. Кстати, кадр с ударом надо будет  повторить,  боюсь,
было не в фо... Кх! Спасибо... (от удара в  пах  глаза  фотографа
сходятся в одну точку) Теперь в фокусе.
      Вся в слезах Марго выбежала из  студии,  даже  забыв  свой
дорожный редикуль. Скорчившись на полу,  Кеша,  протянул  руку  к
Казанове:
      - Козя, возьми ее сумку и быстро догони девушку.
      - Как же я ее догоню, если я слепой?- развел руками Козя.
      - Ах, да, я и забыл,- поморщился Кеша.- А если на слух?
      - Я и слышу плохо.
      - Господи, нос-то у тебя есть?
      - Есть!
      - Тогда беги в шлейфе ее духов. Может, догонишь!
      - Это я могу,- уже на ходу крикнул Казанова, схватил дамский
редикуль и выбежал вон.

                            ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

                                * * *

      В студию входит Зулейка. В  руках  у  нее  дамский  дорожный
редикуль из крокодиловой кожи, в точности  похожий  на  тот,  что
забыла Марго.
      - Что здесь происходит, Кеша? Почему только что полураздетая
девушка выбежала из студии? Вы что, пытались ее  изнасиловать?  А
как же я?
      - Никто никого не насиловал. Я всего лишь  делал  фотографии
для этой фотомодели.
      - Фотографии для фотомодели?.. Гм.. Ой,  Кеша,  хорошо,  что
напомнил. Хочешь, я расскажу тебе о своей главной цели в жизни?
      - Предупреждаю сразу, для этой цели я не подойду.
      -  Только  ты  и  подойдешь.   Я   тебе   заплачу,   сколько
потребуется.
      - Ты думаешь, такого "сокровища" как ты будет недостаточно.
      - Моя  заветная  мечта...  Ой  мне  так  стыдно.  Моя  самая
заветная мечта... стать фотомоделью. Представь только,  мое  лицо
на обложке журнала мод!
      - Представляю. Мимо такого точно не пройдешь не вздрогнув.
      - Да. Все мужчины будут вздрагивать от желания, а женщины от
черной зависти. И ты, как фотограф и как  мужчина,  неравнодушный
ко мне, просто обязан мне в этом помочь.
      - Детка, я фотограф, а не Господь  Бог.  Я  не  в  состоянии
переделывать все ужасное, что до  меня  натворили.  Хотя  постой!
Если на  этом  твои  желания  заканчиваются,  я  сделаю  из  тебя
супер-модель. По крайней  мере,  это  будет  что-то  новенькое  -
безобразие, как эстетическая вершина!
      - Ты меня совсем не любишь. Но я тебя  прощаю,  и  даю  одну
минуту, чтобы ты меня полюбил. Вот. Посмотри, что у меня для тебя
есть.
      Зулейка  раскрыла  сумку,  заставив  Карманова  онеметь   от
изумления. Сумка оказалась доверху забита долларами.              -
Только не говори, что это ты случайно нашла у папы в  кабинете  и
прихватила, чтобы нам было на что жить,-  сглотнув  слюну,  чтобы
справиться с сухостью в горле, произнес фотограф.
      - Угадал, любимый. Знаешь, сколько здесь?
      - Думаю, больше, чем та мелочь,  которую  принято  тырить  у
родителей из карманов.
      - Здесь полмиллиона зеленых,-  со  светящимися  от  гордости
глазами сообщила Зулейка.- Правда, я редкая женщина, любимый?
      - Да! Ты редкая  женщина,  очень  редкая.  Ты  просто  такая
редкая дура, что и не встретишь еще.
      - Ты думаешь, нам не хватит?
      - Тебе не знаю, а мне хватит, но  не  на  долго,  пока  твой
папаша не догонит.
      - А зачем ему за нами гнаться?
      - А чтобы добавить, деточка. Ты что, не  понимаешь,  на  что
способен человек, у которого утащили такие деньжищи?
      - А! Ты  об  этом.  Так  и  вовсе  не  о  чем  беспокоиться.
Деньги-то не его. Он их сам в банке одолжил.
      - О, Господи! Час от часу не легче.  Ты  сейчас  пойдешь,  и
положишь деньги на место.
      - И не подумаю. У нас в семье это не принято. Я их лучше  на
улицу выброшу, пусть кто хочет берет.  Мне  без  тебя  ничего  не
нужно. Выбросить?
      - Делай, что хочешь, только меня не впутывай.
      Зулейка подняла редикуль:
      - Так я выбрасываю?
      - Швыряй!
      Зулейка размахнулась со всей силы швырнула редикуль,  целясь
в сторону выхода. На свою  беду  в  это  время  в  студию  входил
Казанова. Редикуль попал ему точно в голову, после  чего  Козя  в
легком нокдауне свалился на пол, а редикуль, отскочив от  головы,
закатился за дальнюю декорацию.
      - Я же говорил, деньги до  добра  не  доведут,-  укоризненно
произнес Карманов.- Одного клиента,  Зулейка,  ты  уже,  кажется,
прикончила.
      - Да пошли  вы  все!-  воскликнула  в  сердцах  Зулейка,  не
обращая внимание на упавшего Козю,  достала  косметичку  и  стала
нервно наводить порядок на лице.

                                * * *

      Кеша подбежал к лежащему без чувств Казанове и стал  хлопать
его по щекам. Когда тот начал приходить в себя,  Карманов  быстро
заговорил:
      - Козя, ты хорошо помнишь мои уроки? Сейчас  тебе  прийдется
применять на практике полученные знания.
      - Почему сейчас?- ничего не понимая, спросил Казанова.
      - Потому что это она и есть.
      - Кто?
      - Невеста на выданье.
      - Вот эта уродина?!- сразу пришел в себя Козя.
      - Тише ты!- Карманов с опаской посмотрел  на  занятую  своим
лицом Зулейку.- Какая тебе разница, ты же ничего не видишь?
      - Это еще не значит, что я ничего не соображаю.
      - Подумай, Козя, хорошенько. Отец дает  за  нее  в  приданое
квартиру, машину, загородный домик и вообще будешь до конца  дней
в полном шоколаде.
      - А кто у нее отец?
      - Ты что, не знаешь? Ее отец Папа Кубик -  самый  богатый  и
влиятельный в городе человек. Слыхал о таком?
      - Как ты сказал?- вскочил на ноги Казанова.
      - Папа Кубик.
      - Что, сам Кубик?
      - Ну.
      - Так это же меняет  все  дело.  Господин  фотограф,  вы  не
оставите нас минут на десять, я хочу один на один  потолковать  с
этой красоткой.
      - Вот это другой дело,- похлопал Кеша  слепого  по  плечу  и
направился в проявочную комнату, сокрушаясь  на  ходу,-  все-таки
это ужасно, что в наше время люди так падки до денег.

                                * * *

      Казанова приблизился к занятой подкраской губ Зулейке:
      - Девушка,  вы  не  дадите  мне  свой  телефончик?-  спросил
вкрадчиво он.
      - Не дам,  он  мне  самой  нужен,-  презрительно  бросила  в
сторону слепого Зулейка.
      - Да вы не поняли, я с самыми серьезными намерениями.
      - Изнасиловать, что ли, хотите?
      - Да у меня и в мыслях ничего подобного не было!
      - А чего тогда голову морочишь?
      - Потому что вы мне очень нравитесь. Я хочу прижаться  щекой
к вашей щеке и так пройтись по жизни.
      - Что, мы так и будем ходить скособочившись?
      - Нет, мы будем жить, как вольные  птицы,  высоко  паря  над
бушующим океаном мира в безумных объятиях.
      - А, так ты извращенец! Ну ладно, так  и  быть,  если  ты  в
сексе знаешь всякие там штучки, то я согласна.
      - На что согласна?
      - Ну как же? Ты же сам говоришь, что жить со мною хочешь.
      - Безумно! Я так рад, что и вы готовы разделить мои чувства.
      Казанова подошел к Зулейке и начал расстегивать ей  пуговицы
на кофточке.
      - Ты чего это удумал?-  от  неожиданности  опешила  Зулейка.
Затем она вытащила из подвязки чулка пистолет, вставила его в  рот
Казанове и задала вопрос, который девушки в таких случаях  задают
всегда.- Зачем  это  ты,  нахал,  без  спросу  расстегиваешь  мои
пуговицы?
      -  Честное  слово,  я  не  хотел,-  с  пистолетом  во   рту,
проговорил Козя.- Это все он, фотограф, меня научил. Я больше так
не буду.
      - То есть, как это "не будешь"!- Зулейка вынула пистолет  изо
рта Кози и воткнула ему в живот.- Еще как будешь!
      - Буду, буду,- согнулся пополам Козя.
      - Так-то лучше,- подобрела  Зулейка  и  убрала  пистолет  на
место.- Дурачок, раздеться я и  сама  могу.  Но  сначала  я  хочу
выяснить, с какой это стати ты ко мне  приставать  начал.  Что-то
подозрительно. Еще ни один мужчина первым ко мне не лез.
      -  Я  же  сказал,-  проговорил  Казанова,  потирая   живот,-
нравитесь вы мне очень. А я вам нравлюсь?
      - Конечно, нравишься - такого  дурака  первый  раз  в  жизни
встречаю.
      - Вот и прекрасно. Мы будем счастливы, и у нас будет  много,
много детей.
      - Ой, ну ты скажешь! Дети-то в чем виноваты?
      - Так положено. У нас будет три мальчика и  три  девочки,  и
все такие же красавицы, как их мама.
      - Нет, он все-таки ненормальный. Ты очки-то сними и посмотри
на меня как следует.
      - Увы, но как раз этого я сделать не могу.
      - Что, страшно?
      - Нет, просто я  ничего  не  вижу.  Я,  к  вашему  сведению,
слепой.
      - Слепой!- удивленно посмотрела на Казанову Зулейка.
      - Звучит трагично, но, увы, это так.
      - Почему же трагично,- возразила  Зулейка  с  состраданием  в
голосе.- Так вы и правда считаете, что я очень красива?
      - Вы просто удивительно красивы, конечно, если  фотограф  не
соврал.
      - Нет,  он  вам  ни  сколько  не  соврал,-  замахала  руками
Зулейка.- Кстати, вы тоже очень  даже  интересный  мужчина.  Меня
всегда влекло к людям, которые меня никогда не  видели.  И  кроме
того, вы будете изумительно смотреться в  черных  очках  на  фоне
старинной мебели и камина.
      - Вот и поладили. Надеюсь, твой папаша не будет возражать?
      - Пусть только  попробует,-  поправила  под  юбкой  пистолет
Зулейка.
      - Кстати, хотелось бы побыстрее с ним встретиться,- произнес
как бы внезначай Казанова.
      - Сдался тебе этот старикан. И без него обойдемся,-  махнула
рукой Зулейка
      - Ну как же! А благословение получить.
      - Постой, постой. Я  никак  не  пойму.  Ты  мне  предложение
делаешь или моему предку?
      - Тебе.
      - И не врешь,  что  любишь?-  спросила  с  дрожью  в  голосе
Зулейка.
      - Люблю! И совершенно официально предлагаю руку и сердце.
      - Скажи честно, тебе что, носки стирать некому?- еще  не  до
конца веря в свое счастье, спросила Зулейка.
      - А их что, стирают?- удивился Козя.
      - Нет, каждый раз новые покупают,-  с  сарказмом  произнесла
девушка.- Что, и в Загс со мною добровольно пойдешь?
      - В Загс? Гм... Впрочем, ладно - одним браком  больше  одним
меньше.
      - Что ты сказал?
      - Это я так, про себя. Не пойду, солнце  мое,  а  полечу  на
крыльях любви.
      - Прямо сейчас?
      - Прямо сию секунду.
      - Ой, я прямо не верю своим глазам!- воскликнула  счастливая
Зулейка, глядя на Казанову.
      - А я своим...
      Зулейка удивленно уставилась на Козю.
      - ...своим ушам, любимая,- поправился тот.
      И влюбленные прижавшись друг  к  другу,  на  ходу  прихватив
валявшийся у входа редикуль Марго, покинули студию.

                                * * *

      Появляются два громилы Шип и Бык. Они осматривают в  поисках
посторонних студию, а затем  направляются  в  фотолабораторию.  В
этот момент им навстречу выходит Карманов.
      - Вы кого-то ищите, господа?- спросил он братьев, преграждая
собою вход в фотолабораторию.
      - Бык, займись лохом,- обернулся Шип к брату.
      Бык угрожающи двинулся на Карманова.
      - Не надо, я сам,- освободил проход Кеша.
      Шип быстро открыл дверь и исчез внутри.  Кеша  зажмурился  в
ожидании, что сейчас что-то произойдет.  Шип  медленно  вышел  из
фотолаборатории и прищурившись уставился на Карманова.
      - Что это?-  спросил  он,  кивнув  назад,  сверля  Карманова
взглядом.
      - Это,- Кеша понял, что пропал вместе с Родионом, но все  же
сделал  последнюю  попытку  спасти  положение.-  Это  всего  лишь
фараон.
     - Что!  Фараоны!-  Испуганно  переспросил  Бык.-  А  кто  их
вызывал?
      - Успокойся, дурень, это не тот фараон,- пояснил брату Бык и
затем снова обратился к Карманову.- Я спрашиваю  не  кто  это,  а
почему это окаменевшее чучело у вас в темной стоит? Может,  мы  с
папой на фоне фараона сняться захотим.
      - Виноват,- облегченно выдохнул Кеша,- я хотел, как лучше.
      В это мгновение  в  студию,  опираясь  на  палку  с  золотым
набалдашником, вошел папа Кубик.
      - Сократ Касьянович, как я рад вас видеть!- Воскликнул Кеша,
помогая Кубику сесть.
      - А я-то как рад, зятек.
      - Ошибаетесь, Сократ Косьянович, Зулейка уже  нашла  другого
кандидата на столь почетное место.
      - Другого?- Недоверчиво переспросил папа Кубик.
      - Другого. И они уже в Загсе.
      - Ты хочешь сказать, что нашелся человек, который согласился
добровольно поехать с Зулейкой в Загс.
      - Представьте себе.
      - Он что, слепой?
      - Невероятно, господин Кубик,  но  вы  угадали?  Помните,  в
студию заходил клиент с палочкой? Так вот это он.
      - Это  которого  сыны  спускали  с  лестницы.  Он  что,  жив
остался?
      - Как видите, и даже успел с вами породниться.
      - Это что же получается: дочь  ограбила  отца,  да  еще  без
моего благословения отправилась под венец с каким-то калекой?!
      Кубик в расстройстве покачал  головой,  а  затем  неожиданно
стал изливать Карманову душу.
      - Если бы ты знал, Кеша,  как  трудно  у  нас  сегодня  быть
богатым. Все от тебя чего-то хотят. Да что там хотят, просто рвут
на части. На секунду расслабишься, смотришь, а тебя уже пять  раз
обокрали. Даже родная  дочь,  которой  я  никогда  ни  в  чем  не
отказывал, готова раздеть, разуть  и  голым  по  миру  пустить...
Кстати, у нее с собою сумки из крокодиловой кожи не было?
      - Сумочки... из кожи?- Кеша на секунду задумался, как  бы  о
чем-то вспоминая.- Кажется, была у нее с собою такая  сумочка.  А
что?
      - Замечательно! Так вот, настоящих друзей у меня нет. Потому
что богатых никто не любит, а с теми  друзьями,  что  я  начинал,
дружба закончилась, как только мы начали делить нагр...  то  есть
заработанное. Они уже и  убийцу  для  меня  наняли.  Одиночество,
душевное одиночество - вот удел  всех  богатых...  Да!  Чтобы  не
забыть. Она при тебе ее не открывала?
      - Нет. А что, там было что-то важное?
      - Да так, пустяки всякие.  Кстати,  подводя  итоги  в  конце
жизни...
      - Да вам еще рано об этом,  господин  Кубик...-  начал  было
Карманов.
      - ...не перебивай меня, Кеша,- оборвал его Кубик.- Я  нутром
чувствую, что уже скоро. Так вот, не смотря на достигнутое, жизнь
позади похожа на  руины,  цепь  сплошных  ошибок  и  непоправимых
глупостей. Об одном случае я жалею особо. Как-то я был по делам в
Энске. Забавный такой городишко, все девушки  сказочно  красивы,
но несчастны. Потому что мужиков настоящих в городе нет... Скажи,
Кеша, а ее новый жених не видел, что внутри сумки?
      - Так он же слепой.
      - Это хорошо! Но не будем отвлекаться.  В  том  городишке  я
познакомился с девушкой по имени Юлия. Влюбилась она в меня,  как
собачонка - в туалет одного не отпускала. Две недели я  провел  в
счастливом бреду. Юлия оказалась удивительной любовницей, отдавая
себя всю,  она  не  требовала  взамен  ничего.  Теперь  только  я
понимаю, что в этой жизни она одна любила меня по-настоящему.
      Но увы,  Кеша,  в  то  время  я  был  уже  женат,  и  не  на
ком-нибудь, а на дочери первого секретаря горкома.
      Прощаясь с Юлей, я обещал вернуться, но куда мне  было  идти
против жены и всего городского аппарата. Одна фотография, где  мы
снялись вместе, на память и осталась.
      Папа Кубик достал платок и начал промокать им  заполнившиеся
слезами глаза.
      - Ты, Кеша, наверное, хочешь спросить, к чему я тебе все это
рассказываю. Дело в том, что, когда я вернулся  из  командировки,
жена, по обыкновению обыскивая мои  карманы,  наткнулась  на  эту
фотографию.  Мне  потом,   конечно,   на   голову   десять   швов
накладывали, но это не главное. Главное, она разорвала фотографию
на мелкие кусочки. Но я их  сохранил,  вот  они,-  и  Кубик,  как
величайшую драгоценность развернул платок, где и лежали  бумажные
клочки. - Нельзя ли их, Кеша, как-нибудь склеить, и снова сделать
фотографию целой?
      - Что ж, дело не хитрое,- согласился Карманов.
      - Вот и ладненько,- смахнул набежавшую слезу  Кубик,  и  уже
суровым голосом вдруг спросил.- Значит,  говоришь,  эти  шельмецы
расписываться поехали?
      - Поехали,- подтвердил Кеша.
      - Ну я их сейчас распишу! Шип, Бык,  за  мной,-  скомандовал
Кубик и уже было направился к выходу, но остановился и  обернулся
к Карманову.- Да, Кеша, чуть не забыл. По-поводу всех наших  дел.
Я знаю два способа  благодарности:  хороший  -  это  пожать  руку
человеку и сказать, что отныне он мой друг до гроба, и  плохой  -
это дать ему денег. Ты что предпочитаешь?
      Кеша протянул Кубику руку.

                                * * *

      Из проявочной комнаты появляется Родя, одетый как египетский
фараон. Схватившись за голову обеими руками, и расхаживая из угла
в угол, он стал повторять:
      - Что же делать? Нет, я пропал. Что же делать? Нет, теперь я
точно пропал.
      - Жениться тебе надо, тогда бы никто к тебе и не приставал,-
заметил Карманов, складывая в единую картинку оставленные Кубиком
кусочки фотографии.
      - Я бы рад, да бабы никак меня поделить не могут.  И  потом,
мне тоже не каждая подойдет.
      - А какая тебе нужна?
      - Во-первых, не уродка, а во-вторых, с приданным.
      - А просто с приданным ты не хочешь?
      - Тогда уж лучше просто не уродка.
      - Эх, вот сегодня ко мне девушка заходила. Вот такую бы тебе
жену. Красивая, скромная, но гордая.
      - А как у нее обстоят дела с приданным?
      - Невероятно!- Вдруг воскликнул  Кеша,  глядя  на  собранную
фотографию.- Просто одно лицо!
      - Какое лицо?- не понял Родион.
      - Если моя догадка верна, то у этой девушки с приданным дела
обстоят ни чуть не хуже, чем у твоей предыдущей невесты.
      - Ради всего святого не напоминайте  мне  об  этом  монстре?
Лучше скажите, где найти такую хорошую девушку.
      - Надеюсь, она сама вернется за забытыми вещами. Зря  я  ее,
однако, обидел!
      В это мгновение портьера у входа  приподнялась  и  в  студию
вошла Марго. Заметив краем глаза,  что  в  студию  кто-то  вошел,
Родион замер как стоял.
      Карманов,  прикрывая  своим   телом   Родиона,   обрадованно
приветствовал девушку:
      - Марго, как замечательно, что ты вернулась! Твои фотографии
скоро будут готовы.
      - Я забыла  здесь  свою  сумку,-  несколько  настороженно  и
холодно произнесла Марго.- Где она?
      Карманов поискал глазами редикуль:
      - Так вон же он, за декорациями лежит.
      Пока Марго  поднимала  сумку,  он  словно  скульптор  руками
придал Родиону позу и выражение лица величественного фараона.
      - Ой, кто это?!- услышал он сзади испуганный возглас Марго.
      Карманов обернулся и,  приняв  совершенно  беззаботный  вид,
ответил:
      - Не пугайся, Марго. Это всего лишь манекен фараона.
      - Какой он красивый!- Марго подошла поближе.- И выглядит как
живой египетский царь. Почему я не родилась в одно с ним время? Я
бы влюбилась в него до безумия. Можно я до него дотронусь?
      - Ни в коем случае,- загородил собою фараона Кеша.
      - Почему?- удивилась Марго.
      - Знаешь сказку про спящую красавицу?  Вдруг  он  возьмет  и
оживет.
      - Как бы я этого хотела,- мечтательно подняла глаза Марго.
      - Ладно, мне надо работать, а ты сядь вот  на  этот  стул  и
ничего руками не трогай. Через пять минут твои  фотографии  будут
готовы.
      Кеша усадил Марго, подмигнул окаменевшему от страха  Родиону
и исчез в фотолаборатории.

                                * * *

      Оставшись  одна,  Марго  поднялась  со  стула  и  подошла  к
Родиону.  Обойдя  его  вокруг  несколько  раз,  она  остановилась
напротив  и  стала  всматриваться  в  его  лицо.   Наконец,   она
преодолела робость и протянула к Родиону руку.
      - Вас же просили, меня руками не трогать!- вдруг вырвалось у
Родиона.
      Марго, как стояла прижав к себе редикуль, так его в  Родиона
и бросила. Потеряв равновесие от  испуге,  оба  молодых  человека
свалились на пол и несколько секунд сидели, с ужасом  глядя  друг
на друга. Наконец Родион прервал молчание:
      - Девушка, не пугайтесь, я живой.
      - А я и не  пугаюсь,-  понемногу  начала  приходить  в  себя
Марго.- Вы что, тоже ассистент с пляжа?
      - Почему с пляжа? Хотя это  неважно.  Разрешите  и  мне  вас
спросить.
      - Спрашивайте.
      - Это правда, что вы сказали обо мне?
      - А что я сказала? Ой, я такая дура последнее  время,  плету
сама не помню чего.
      - Не отказывайтесь. Вы сказали, что  могли  бы  влюбиться  в
меня до безумия.
      - Еще чего!.. Ну да сказала, и  что  теперь?  Нет,  я  точно
дура.
      - Так это же здорово! Я же тоже того.
      - Что, тоже дурак?
      - Нет, тоже мог бы влюбиться. Мало того, кажется, я уже.
      - Только пожалуйста не  надо,-  воскликнула  Марго.-  Я  уже
знакома с замашками вашего главного фотографа,  и  могу  сказать,
здесь вам ничего не светит. Этот подонок меня уже снял.
      - Как, снял?- опешил Родя.- А! Теперь  я  понимаю.  Фотограф
использовал  бедную  девушку  и  теперь  хочет   кому-нибудь   ее
сбагрить. Действительно подонок!
      - Еще какой! Кстати, вы не знаете, а фотографии скоро  будут
готовы?
      - Какие фотографии?
      - Я же сказала, что  он  меня  уже  снял.  Мне  для  карьеры
фотомодели фотографии нужны. Вот он меня и фотографировал.
      - Ах, так он вас в этом смысле снял,-  обрадовался  Родион.-
Так это же просто здорово! Значит, вы тоже хотите сделать карьеру
фотомодели? Марго, у меня к тебе предложение.
      - Какое?- насторожилась Марго.
      - Я знаю, что у тебя есть твоя судьба, а у меня есть моя. Но
отныне я хочу, чтобы не было ни того, ни другого.
      - Как, как,- еще больше насторожилась Марго.- А что же тогда
будет?
      - Будет,- торжественно произнес Родион,- только НАША судьба.
      Маргарита удивленно приоткрыла красивый ротик.
      -  Я  фотомодель,-  продолжал  Родион,-  ты   тоже   станешь
фотомоделью. И мы так и пойдем по жизни фотомоделями.
      - Знаю я вас красивых  мужчин,-  уже  ни  во  что  не  веря,
произнесла Марго.- Вы так всем говорите.
      - Марго,  я  тебе  должен  открыть  один  маленький  секрет,-
откровенно начал Родион.- В женщинах я полный дилетант,  то  есть
любитель. И даже скажу тебе  по  секрету...-  Родион  перешел  на
шепот,- я еще девственник.
      - Ты девственник?!- испугано вскрикнула Марго.
      - Да. Ну в том смысле, что, может, я сам кого  и  трахал,  а
меня  еще никто.
      - Ах, в этом смысле! Тогда я соглашусь.
      - Какое счастье,- обрадовался Родион.- Мы  будем  вместе  не
покладая рук и ног работать, а  по  вечерам,  прижавшись  друг  к
другу, смотреть на Луну.
      - Я соглашусь, но только после того, как ты  выполнишь  одну
мою просьбу. Кстати, а зачем нам смотреть на Луну?
      - Для тебя я сделаю все на свете. А Луна - это  единственное
утешение для человека.
      - Тебе всего-навсего надо разыскать и убить моего  отца,-  с
ледяным спокойствием произнесла Марго.- Кстати, а что же  в  Луне
такого утешительного?
      Родион выпучил на Марго свои красивые, словно  нарисованные,
глаза.
      - Все просто,- медленно проговорил он.-  Если  бы  я  сейчас
оказался на Луне, мне было бы во много-много раз хуже.
      - Так насчет папы: да или нет?- решительно спросила Марго.
      - Как же я буду убивать отца своей невесты?
      -  Я  думаю,-  хладнокровно  произнесла  Марго,-  это  можно
сделать, например, из пистолета.
      - Я хотел сказать, у меня рука не поднимется.
      - Я так и  знала,-  разочарованно  воскликнула  Марго.-  Все
мужчины одинаковы. Как доходит до настоящего дела, у  них  всегда
что-нибудь не поднимается. Я ухожу. Прощай.
      - Не уходи,- бросился к Марго Родион,- я и правда,  кажется,
по уши в тебя влюбился.
      - Если бы ты не был таким  красивым,  я  бы  ушла,  тебя  не
поцеловав,- стоя в объятиях Родиона, и слабее с  каждой  секундой
проговорила Марго,- но теперь я тебя один  раз  поцелую  и  сразу
уйду.
      Лица молодых людей стали медленно приближаться друг к другу,
потом они соединились, и влюбленные застыли в долгом  поцелуе.  В
это время из проявочной комнаты с  большой  фотографией  в  руках
появился Карманов.
      - О! Да я смотрю, вы уже сладили,- обрадованно сказал он.-
А я вам тут приданное приготовил.
      Увидев фотографию в руках Кеши, Марго  ахнула,  и  удивленно
спросила:
      - Карманов, откуда у вас фотография моей матери?
      - Ее мне сегодня передал твой отец, Марго, господин Кубик.
      - Кто?!- отскочил от девушки Родион.
      - Да, да, Родион, поздравляю. Это судьба. Папа Кубик все  же
станет твоим тестем.
      - Кто такой этот Кубик?- спросила Кешу Марго.
      - Маргарита, я тебя умоляю, забудь о своей затее,-  бросился
к  ногам  Марго  Родион.-  Это  очень  опасный  и  могущественный
человек.
      - А мне все равно,- безразлично проговорила Марго.
      - Я никак не возьму в толк, о  чем  идет  речь?-  ничего  не
понимая, поинтересовался Карманов.
      - Господин фотограф, остановите ее,-  бросился  к  Карманову
Родион.- Она хочет убить своего отца, папашу Кубика!
      - Она хочет убить Кубика?!- Изумленно проговорил Карманов.-
А я думал, наемный убийца - это слепой Казанова!
      - Так вот, значит, как выглядит мой папаша!- сказала  Марго,
с неприязнью рассматривая фотографию.
      И здесь из прихожей послышался приближающийся шум  и  ругань
братьев Кубиков.
      - Все, мне конец,- начал сползать на пол Родион.
      Карманов быстро подхватил его, усадил на стул и надел сверху
маску фараона.

                                * * *

      В студию ругаясь вваливаются братья Зулейки.
      - Романтики хреновы,- рычал на ходу Шип,- из Загса свалили в
неизвестном направлении, и старик приказал ждать нам здесь.
      - Ой,- увидев братьев, испуганно сказала Марго.- Я  пожалуй,
зайду попозже.
      И  девушка,  подхватив  редикуль   из   крокодиловой   кожи,
бочком-бочком  двинулась  к  выходу.  Ей   почти   удалось   уйти
незаметно, но вдруг...
      - Так вот же он!- закричал  Шип,  увидев  редикуль  в  руках
Марго. Он одним прыжок настиг девушку и вцепился в ее сумку.
      - Что вы делаете, господа? Это моя сумка,- закричала  Марго,
и обратила гневное лицо на братьев.
      Бык и Шип удивленно уставились  на  девушку.  Затем  у  Быка
медленно отпала челюсть, а Шип  даже  выпустил  из  рук  сумку  с
деньгами.
      - Чур, моя! - первым выдохнул Шип.- У нее мой любимый размер
высоты.
      - Нет, моя!- Отодвинул брата Бык  и  уставился  на  Марго  с
глупой  улыбкой.-  Девушка,  подождите,  я  сейчас  сбегаю  носки
поменяю, и выходите за меня замуж.
      Марго, забыв о сумке, спряталась за спину Карманова.
      -  Карманов,  умоляю,  спасите  меня   от   этих   идиотов!-
взмолилась она.
      - Попробую, хотя... а что я могу?- развел руками Карманов.
      Между тем братья продолжали делить Маргариту.
      - Давай жребий бросим,- предложил Шип.
      - Ладно,- нехотя согласился Бык.- Только, чур, без обмана.
      -  Обидеть,  хочешь,  да?-  прищурился  Шип.-  Когда  это  я
кого-нибудь обманывал?
      Шип откуда-то достал бумажку и разорвал ее надвое. Затем  он
поставил минус в одной и также  незаметно  нарисовал  минус  и  в
другой.
      - Кому крест  достанется,  тот  ее  под  венец  и  поведет,-
объявил Шип  и  начал  трясти  бумажки  в  ладонях.  Как  следует
перемешав бумажки, он выбросил их  на  пол.  Бык  быстро  схватил
свою, заглянул в нее и зло спросил у брата:
      - У тебя чего?
      - А у тебя?- спросил в свою очередь Шип.
      - Я первый спросил.
      - У меня крест.
      - А где бумажка?
      - Не знаю, потерялась, наверное, где-то.
      - Считаю до трех, покажи бумажку.
      - Я ее, кажется, уже съел.
      - Ты это зачем, тварь несносная, бумажку свою сожрал? Как же
мы  теперь  узнаем,  что  там  было?-   Засучивая   рукава   стал
приближаться к брату Бык.
      Шип быстро выхватил бумажку у брата и тоже  засунул  себе  в
рот. Между тем Бык молча стянул ботинок с ноги, размахнулся и  со
всей силы ударил Шипа по макушке:
      - А ну отдай, паразит, бумажки!
      Бросившись друг на друга, братья  начали  кататься  по  полу
студии.
      -  Господа,  господа,-  попытался  разнять   их   фотограф,-
разрешите мне, как человеку  более  опытному,  решить  ваш  спор.
      Братья на секунду остановились и посмотрели на Кешу.
      - Ну?..
      - Предположим, один из вас  на  ней  женится.  Допустим,  вы
господин Бык,- начал свою речь Карманов.
      - Ну?..
      - Так вы же немедленно станете самым несчастным человеком  на
свете.
      - Почему это?- почесал бритую макушку Бык.
      - А вы разве не видите? Она же до безобразия красива.
      - Что же в этом плохого?
      - Ничего, господин Бык, не считая того, что  вам  всю  жизнь
прийдется носить большие красиво изогнутые рога.
      - Я не хочу носить рога!- испугано произнес Бык.
      - А прийдется. Даже, если она не будет изменять вам на самом
деле, вам везде будут мерещится любовники и  измены.  Ваша  жизнь
превратится в кромешный Ад, и скорее  всего  вы  закончите  ее  в
психиатрической лечебнице.
      - Я не хочу, в лечебницу,- состроил плаксивую  рожу  Бык,  и
умоляюще спросил. - А может, обойдется?
      - Нет,- решительно замотал головой Карманов.- Я-то знаю,  от
красивой жены до сумасшедшего дома один шаг.
      - Тогда пусть эта тварь несносная туда шагает.
      - Нашел дурака, животное противное,- тут же  вмешался  Шип.-
Ты жениться хотел, ты ее и забирай.
      - А в лоб со всей силой?
      - А кто тогда жениться будет?
      - Да,- поскреб затылок Бык,- что-то я совсем запутался.
      - Постойте,  господа,-  вмешался  Карманов.-  Позвольте  мне
решить ваш спор. Я предлагаю вам бросить другой жребий:  кому  из
вас выпадет счастье на ней не жениться. Я даже готов выступить  в
роли арбитра.
      - Во-во, пусть так и будет,- обрадовался Бык.- А то  с  этой
тварью несносной, Шипом, невозможно никаких дел  иметь  -  всегда
надует.
      Иннокентий сделал две новые бумажки,  в  одной  он  поставил
минус и плюс  в  другой.  Затем  как  фокусник  достал  откуда-то
цилиндр, бросил туда бумажки и поднес его к братьям.
      - Кому минус достанется, тот и избежит этой  жуткой  доли  -
иметь жену-красавицу.
      - Нет, стойте!- вдруг остановил Карманова Бык.-  С  минусами
он меня в прошлый раз надул. Теперь пусть повезет тому, кто  плюс
вытянет.
      Шип  пожал  плечами  и  достал   из   шляпы   свой   жребий.
Подозрительно наблюдая за братом, вытянул свой и Бык.
      - Больно нужно  кого-то  надувать,-  сказал  Шип,  незаметно
переправляя доставшийся минус на плюс в то мгновение,  когда  Бык
изучал свою бумажку.
      - Ну что, тварь несносная, на этот раз попался?- Обрадованно
произнес Бык, увидев в своей бумажке плюс.- Всю жизнь теперь рога
носить будешь!
      - Может, кому рога и к лицу, но только не мне. У меня  плюс.
А что у тебя?
      Бык потянулся к ботинку.
      - Убью гада!
      -  Стойте,  стойте,  господа!-  снова  вмешался   Карманов.-
Господа, это судьба.  Сейчас  вы  оба  избежали  страшной  участи
рогоносца. Поздравляю!
      И действительно,  пока  братья  выясняли  отношения,  Марго,
подхватив   набитый   деньгами   дорожный   редикуль,   незаметно
выскользнула из студии.

                          ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

                                * * *

      Как только братья обнаружили, что  Марго  исчезла  вместе  с
сумкой, они набросились друг на друга.
      - Ты куда смотрел, животное  противное?!  -  орал  на  брата
Шип.- Не видел, что ли, что девочка вместе с деньгами отчаливает?
      - Ты сам, тварь несносная, жребий бросать затеял, а  у  меня
глаз на затылке нет.
      - Теперь  и  деньгам  ноги  приделали  и  баба  обломилась,-
продолжал разоряться Шип.
      - Постойте, господа,- вмешался в перебранку Карманов.-  А  с
чего вы взяли, что деньги у Марго?
      - Так это же она уперла дорожную сумку Зулейки.
      - Спешу огорчить вас, господа. Недоразумение  заключается  в
том, что у Марго и Зулейки были две совершенно одинаковые сумки.
      - А в какой же деньги?- спросил Бык.
      - Придурок, деньги в сумке Зулейки  и  ее  у  нас  утащили,-
пояснил Шип,- хотя я и не знаю кто. Либо Зулейка, либо эта цаца.
      - Как же теперь быть?
      - Ладно, животное противное, ты жди меня здесь, а  я  догоню
девчонку.
      - Хитрый какой! Знаю я тебя, если у  нее  в  сумке  окажутся
денежки, видели мы с папой тебя вместе с девчонкой.
      - Не веришь мне, да?! Ну и черт  с  тобой,  беги  сам,  если
догонишь.
      - И побегу.
      - Смотри, если до прихода папаши не вернешься, он  тебе  всю
задницу располосует.
      - И то верно,- испуганно сказал Бык.-  Он  же  приказал  нам
дожидаться здесь.
      - Чего дожидаться, животное ты  противное?!-  набросился  на
него Шип.- Если мы не вернем денег, ты представляешь, что будет с
нашими задницами?
      - Что же делать, братик?- чуть  не  плача  проговорил  Бык.-
Придумай что-нибудь, а то у  меня  голова  от  мыслей  пухнет,  а
задница от побоев и подавно.
      - Ладно! Ты давай беги за той девчонкой.  Если  фотограф  не
соврал, то деньги вряд ли у нее. А я  останусь  здесь  дожидаться
Зулейку. И не дай тебе Бог вернуться без сумки и девчонки!
      Бык бросился к выходу.
      - Да, животное!- Окриком остановил его в дверях Шип.- Губы-то
особенно на нашу красавицу не раскатывай.
      - Почему?
      - Парусность будет большая, дубина, скорость потеряешь.
      -  А-а!-  протянул  Бык,  потом  вспомнил  указание   брата,
захлопнул рот и выбежал вон.

                                * * *

      Спустя  несколько  секунд  после   ухода   Быка   в   студию
торжественно  вступили  Зулейка  и  Казанова.  Прямо   с   порога
счастливая невеста объявила:
      - Господа, разрешите мне представить моего нового мужа...
      - Где ты была, образина?- Перебил Зулейку Шип.
      - А! И братик здесь,- презрительно взглянула в сторону  Шипа
Зулейка.- Мы всего лишь заехали на  полчасика  в  гостиницу,  мой
новый муж оказывается такой, такой!.. Он сделал то,  что  еще  не
удавалось сделать со мною ни одному мужчине.
      - Что же  еще  не  удавалось  с  тобою  ни  одному  мужчине,
золотко?- насмешливо спросил Шип.
      - Во-первых, ему  удалось  быть  мужчиной,  а  во-вторых,  в
результате этого сделать меня женщиной. О, Козя, муж мой!
      - Зулечка, мы же еще не получили разрешение твоего  папаши,-
скромно заметил Казанова.
      - Заткнись, радость моя. Считай, что мы  его  уже  пять  лет
назад получили.
      - Тогда уж десять, Зулечка.
      - Почему?
      - А у меня с тобою год за два идет.
      - Не говори глупостей. Я теперь буду до конца дней  своих  о
тебе заботится. А ты мне будешь ежедневно, нет,  ежечасно,  нет,
ежеминутно доставлять радость.
      - Ты думаешь, после этого я так долго проживу?
      - Наконец-то Зулька нашла дурака,- загоготал  Шип,-  который
согласился взять ее в  жены.  Дайте-ка  я  на  него  как  следует
погляжу.
      Шип презрительно прищурился на Казанову.
      - Слушай, Зулейка,- продолжал он издеваться над сестрой,-  а
ты знаешь приметы наемного  убийцы,  который  охотится  за  нашим
папашей: такой маленький худенький калека - ну  точно,  как  твой
придурок.
      - Как же он может быть наемным  убийцей,  если  он  слепой?-
Вмешался Карманов.
      - А может, он притворяется! Хотя, зачем тогда  ему  жениться
на Зулейке? Нет, ко  всему  еще  он  и  законченный  кретин.  Да.
Похоже, это не он. Ну  ладно,-  Шип  повернулся  к  сестре,-  мне
наплевать, за какого урода ты выходишь замуж. Деньги отдавай.
      - Какие деньги?
      - Не притворяйся идиоткой, я вижу тебя насквозь. Что у  тебя
в сумке, показывай?
      - Отлично, если ты видишь меня насквозь, то, надеюсь, и  мою
попу ты видишь тоже. Это лишает меня необходимости задирать юбку,
чтобы показать тебе ее.
      И Зулейка вместо содержимого сумки показала брату свой зад.
      - Ах, ты, дрянь...- бросился на сестру Шип.
      Зулейка  попыталась  выхватить  из   подвязки   чулка   свой
пистолетик, но Шип с легкостью перехватил ее руку, завел за спину
и завладел пистолетом.
      - Последний раз  спрашиваю,  отдашь  деньги?-  сказал  он  с
угрозой, держа пистолет у носа Зулейки.
      -  Все  равно,  не  отдам,  это  мое  приданное,-  завизжала
Зулейка.- Козя, что же ты стоишь? Помоги, насилуют!
      - Господин, Шип,- смущаясь,  вмешался  в  разборку  брата  и
сестры Козя,- я попрошу, повежливей с моей женой.
      - А ты, калека, не  суй  свой  нос  в  вопросы,  которые  не
являются твоего собачьего ума делом,- рявкнул на Казанову Шип.
      - Что ж, прийдется научить  вас  политесу!-  сказал  Козя  и
достал откуда-то изнутри пиджака здоровенный пистолет с не  менее
внушительным глушителем.
      - А теперь верните девушке ее хлопушку и  положите  руки  за
голову,- сказал он и снял черные очки.
      Шип и Зулейка открыли рот и уставились на  Казанову.  Первым
оправился от изумления Шип.
      - Что я говорил! Прошу любить и жаловать. Перед вами  убийца
для нашего папулечки.
      - Где убийца?- спросила в полном недоумении Зулейка.
      - Зулейка, до тебя что, еще не доперло, что твой новый муж -
это человек, который будет кончать твоего старого отца?
      - Кто, Козя, будет кончать моего отца?- удивленно  посмотрела
на мужа Зулейка.
      - Вот именно. Эта дохлятина - наемный убийца,  -  подтвердил
Шип.
      - Так он же ничего не видит!
      - Он так  же  ничего  не  видит,  как  ты  все  соображаешь.
Посмотри на киллерскую пушку в его руках.
      Наконец, в их разговор вмешался сам Казанова.
      - Зулечка и вы Карманов,-  спокойно  попросил  он,-  свяжите
этого громилу и вставьте ему в рот кляп, иначе мне прийдется  его
пристрелить, а мне бы  не  хотелось  начинать  семейную  жизнь  с
отстрела родственников.
      Карманов быстро достал за задниками веревку, и они вместе  с
удивленной Зулейкой начали быстро связывать Шипа.
      - Дура!- орал во время этой процедуры Шип.- Он и женился  на
тебе, чтобы только добраться до папаши. А  ты  теперь  стала  его
сообщн...
      В рот Шипу вставили кляп.

                                * * *

      Как  только  Казанова  вместе  с  Кармановым  появились   из
фотолаборатории, куда они отнесли связанного  по  рукам  и  ногам
Шипа, Зулейка набросилась на своего мужа:
      - Так ты, оказывается, не слепой!
      - Не кричи, Зулеечка, я тебе сейчас все объясню.
      - Нечего объяснять! Ты - наемный убийца, и женился  на  мне,
чтобы убить моего папу.
      - Послушай меня, Зулейка. Сначала я в самом деле  хотел  так
поступить, но ты оказалась такой забавной, что  и  правда  начала
мне нравиться.
      - Я тебе не верю!
      - Значит, и в гостинице ты мне не верила?
      - Нет, в гостинице ты был прекрасен. Никогда  не  занималась
этим со слепыми. Но ты же не слепой.
      - Что ж в этом плохого?
      -  А  зачем  ты  меня  обманывал?-   готовясь   расплакаться
закричала Зулейка.
      - Нет, я  не  могу  начинать  семейную  жизнь  с  недоверия.
Похоже, нам прийдется расстаться,- решительно заявил Козя.
      - Как расстаться!- сразу пришла в себя Зулейка.- Я не хочу.
      - Но ты же не веришь, что я люблю тебя.
      - Теперь верю. О Козя, муж мой, не покидай меня!
      - И тебя не смущает, что я работаю наемным убийцей?- спросил
Казанова.
      - Нет. Даже наоборот. Наемный убийца! О, как это романтично!
А ты возьмешь меня в напарницы?  Я  тебя  в  тысячу  раз  сильнее
любить буду.
      - Гм,-  задумался  Казанова,-  почему  бы  и  нет.  С  такой
внешностью из тебя получится идеальная напарница.
      - Почему?- Не поняла Зулейка.
      - Внимание клиентов будешь отвлекать.
      - Да, это я могу,- вздохнула Зулейка.- Женская красота - это
страшная сила. А пострелять ты мне дашь? Я с ума схожу, как люблю
стрелять. А какой у нас будет первый заказ?
      - Как, какой? Убить твоего папу, Сократа Кубика.
      Зулейку словно ошпарило.
      - Моего папу?! Ты в своем уме? Я сейчас побегу и заложу тебя
папе.
      -  Тогда  мне  прийдется  тебя  убить,  как   нежелательного
свидетеля. Хотя постой, теперь я не могу тебя убивать.
      - Конечно не можешь, ты же останешься без жены.
      - Нет, жен как раз убивать можно - напарников нельзя.
      Казанова достал из внутреннего кармана маленькую книжечку  и
немного полистал ее.
      - Вот. Статья восемнадцатая "О свидетелях преступления".-  и
он   стал   цитировать,-   "Не   следует   уничтожать   свидетеля
преступления, если им является ваш напарник".
      - Что это?- заинтересовано спросил Карманов.
      - Это кодекс наемного убийцы.
      - Любопытно,- протянул руку к книжечке Карманов,-  разрешите
взглянуть.
      - Пожалуйста.
      - А нельзя ли вместо папы прикончить  кого-нибудь  другого?-
начала клянчить Зулейка.- Ну, например, фотографа.  Я  тебе  даже
помогу.
      - Почему фотографа?
      - А он, Козя, твой конкурент, он тоже хотел на мне жениться.
      - Я не хотел!- Горячо возразил Карманов.
      - Тогда тем более его надо прикончить.
      - Нельзя, Зулечка. В кодексе наемного убийцы четко  указано,
я не могу убивать человека, если мне за это не заплатили.
      - Значит, ты хочешь оставить сиротой свою жену и напарницу,-
собралась заныть Зулейка.- Карманов, ну вы хоть скажите  ему.  Он
же укокошит папашу.
      - Постойте!- Вдруг пришла какая-то мысль в голову Карманову.-
Зулейка, ты могла бы пожертвовать деньгами, которые ты стащила  у
папы, ради его же спасения?
      - Пожалуйста, берите, я у него еще утащу.
      -  Козя,  вот  здесь  написано,  что  мы  можем   перекупить
убийство. Сколько ты хочешь?
      - Сейчас посмотрим,- и Козя, взяв у  Карманова  свой  устав,
стал листать его.-  Ага!  Вот.  Статья  тринадцать  "О  перекупке
заказа". "Для перекупки заказанного убийства  требуется  сумма  в
десять раз больше, чем было уплачено за само убийство".
      - А сколько тебе заплатили?
      - В кодексе ясно сказано: средняя цена  подобного  заказа  -
сто тысяч.
      Карманов присвистнул.
      - Сто на  десять...-  начала  считать  в  уме  Зулейка,-  Ой
мамочки, миллион! А у меня всего половина. Мне не хватит,- и  она
вовсю захныкала.
      И здесь Карманов стукнул себя по лбу.
      - Постой, Зулейка, не реви! Скажи, Козя, тебе была  уплачена
сразу вся сумма?
      - Нет. До убийства положено уплачивать только половину.
      - То есть всего пятьдесят тысяч,- продолжал Карманов.-  Если
следовать букве вашего устава, то на десять надо умножать не сто,
а пятьдесят тысяч. И получается всего полмиллиона.
      - Да, верно.  Я  как-то  об  этом  не  подумал,-  согласился
убийца.
      -  Ура!  Значит,  мне  хватит,-  обрадовалась  Зулейка.-   Я
перекупаю это убийство. А вот и деньги!
      Зулейка торжественно открыла дорожный редикуль, и  не  глядя
протянула его Казанове. Тот заглянул внутрь, озадачено порылся  в
аккуратно сложенных вещах Маргариты,  достал  женские  трусики  и,
покраснев, осмотрел их со всех сторон.
      - Зулейка, ты уверена, что это потянет на полмиллиона?
      Девушка изумленно наблюдала за  действиями  Казановы,  затем
она сунула свой нос в редикуль и сдавленным голосом произнесла:
      - Ой, а где же деньги?- после этих  слов  Зулейка  икнула  и
свалилась в обморок на руки Карманову.
      - Так!  Летаргических  обмороков  нам  еще  не  хватало,-  с
досадой сказал Карманов.- Козя, сколько ты еще можешь ждать?
      - Чего ждать?
      - Денег за папу.
      - Ни сколько. По уставу  при  первом  же  удобном  случае  я
должен порешить клиента.
      - Надеюсь, я успею. А теперь помоги отнести Зулейку  на  мою
кровать.
      - А  куда  вы  хотите  успеть?-  спросил  Казанова,  помогая
фотографу перетаскивать тело Зулейки в проявочную комнату.
      - Сейчас я отправляюсь на поиски Маргариты, чтобы обменяться
с нею сумками, и прошу тебя лишь об  одном  -  никуда  отсюда  не
уходи.
      И Карманов,  подхватив  редикуль  Маргариты,  быстрым  шагом
вышел из студии.

                                * * *

      Через две половины портьеры просунулась трость  папы  Кубика
и, отодвинув полог,  дала  прохода  своему  обладателю.  Войдя  в
студию  и  увидев  человека,  стоящего  к  нему   спиной,   Кубик
неуверенно спросил:
      - Кеша, это ты?
      - Фотограф вышел,- ответил человек,- но он скоро  будет.  Вы
не могли бы пока сесть вон на тот стульчик, я наведу на  резкость
аппаратуру.
      - А ты кто такой?
      Человек, а это конечно же был Казанова,  достал  пистолет  и
передернул затвор.
      - Ассистент,- сказал он и повернулся к Кубику  лицом.  Кубик
вздрогнул, как-то сразу сгорбился и осунулся лицом.
      -  Вижу,  какой  ты  ассистент!  Я  узнал  тебя.  Славно  ты
разыгрывал  из  себя  слепого.  Что  ж,  признаю,   я   проиграл.
Когда-нибудь это должно было случиться. Но пусть они не  думают,-
Кубик погрозил кому-то в воздух своею тростью,- что Кубик  боится
смерти! Слава Богу, у меня есть дети, и они отомстят за меня.  Не
сыны, так Зулейка, дочь моя, за меня им глотку перегрызет.
      - Господин Кубик, хорошо, что вы  мне  про  дочь  напомнили.
Поверьте, я тоже не хочу вас убивать, но такая у меня работа.
      - Верю тебе, сынок. Ты - исполнитель,  и  я  тебя  не  виню.
Только что же ты медлишь?
      - Понимаете, господин Кубик,  я  с  детства  воспитывался  в
строгих правилах почитания старших, и хотел бы  сначала  получить
ваше разрешение.
      -  Первый  раз  слышу,  чтобы  убийца  спрашивал  у   жертвы
разрешение на убийство.
      - Нет, убью я  вас  так,  без  спроса,  но  сначала  я  хочу
получить разрешение на брак с вашей дочерью.
      - Сынок, я что-то не пойму, у тебя с головой все в порядке?
      - Я, конечно, понимаю, что взявший в жены такую "красавицу",
может показаться сумасшедшим, но...
      - При чем, здесь ее внешность! Я спрашиваю, где это  видано,
чтобы убийца просил руки моей дочери?
      - Вам моя профессия не нравиться? Разрешите,  рассеять  ваши
сомнения. Во-первых, я  неплохо  зарабатываю.  Только  за  вас  я
получу сто тысяч. Во-вторых, я не пью, не курю, и главное,  детей
очень люблю.
      - Да! Просто ангел, а не мужчина. Только туповат немного.  Я
спрашиваю, тебе, ангелок, не трудно будет отправлять на тот  свет
отца своей будущей жены?
      - А! Так вы беспокоитесь о трудностях  последнего  пути!  Не
волнуйтесь. Похороним вас,  по  высшему  разряду,  как  положено:
лаковый гроб, музыка, толпы рыдающих.
      - Послушай, как там тебя?
      - Можете звать меня как фотограф, просто Козя.
      -  Скажи,  Козя,  тебе  голову  при   рождении   руками   не
поправляли?
      - Нет, а что такое?- ощупал свою голову Козя.
      - Оно и видно,- со вздохом сказал Кубик.- А что будет, Козя,
если я откажусь отдать тебе дочь?
      - Досадно будет, но мнение родителей для меня закон. Как это
ни печально, но нам прийдется расстаться.
      - Я спрашиваю, что со мною будет, тупица?
      - Как? А разве я не говорил? Меня наняли, чтобы вас убить. Я
с этого, кажется, и начал.
      - Выходит, ты меня в любом случае прикончишь?
      - Ну, а как же, папа. Я же привык добросовестно относится  к
работе. Все будет исполнено точно по инструкции: первый  выстрел,
второй, затем контрольный в голову.
      - Педант!- сказал Кубик и, оперевшись подбородком на  трость
с набалдашником, о чем-то задумался.
      - Ты сам-то ее хоть любишь?- наконец спросил он.
      -  Если  честно,  мне  эта  девчонка  все  больше  и  больше
становится по душе. Она даже согласилась стать моим напарником. А
где я при моей нервной работе еще найду такую жену?
      Кубик резко встал и решительно сказал:
      - Что ж, я  согласен  на  этот  брак.  Иди,  сынок,  я  тебя
поцелую.
      Расчувствовавшийся Козя подошел к папе Кубику и подставил лоб
для поцелуя.
      - Благословляю тебя,- торжественно изрек Кубик, целуя Козю,-
на брак с моею дочерью. А теперь заканчивай побыстрее свое  дело,
пока я не передумал.
      Кубик отвернулся от Кози и опираясь на трость встал лицом  к
белому экрану в центре студии.
      - Спасибо вам,  папа!  Я  сделаю  все,  чтобы  вам  не  было
больно,- сказал Козя, после чего  поднял  руку  с  пистолетом  и,
утирая слезы, начал целиться в тестя.
      Но  здесь  в  ход  дальнейших  событий  неожиданно  вмешался
Родион. Он поднялся со стула, где под маской  фараона  сидел  все
это время, приподнял его, и  со  всей  силой  опустил  на  голову
стоящего к нему спиной Казановы.
      Убийца сделал несколько шагов в поисках направления,  откуда
он  пришел,  выронил  пистолет,  а  затем  и  сам   рухнул,   как
подкошенный.
      Папа Кубик вздрогнул от звука падающего тела, затем медленно
обернулся и увидел ожившего фараона.
      - Я что,  уже  на  том  свете?-  спросил  он.-  Странно,  вы
удивительно похожи на бывшего жениха моей дочери, Родиона.
      - Сказать по правде, папа Кубик, я - это он и есть.
      - А! Понимаю, на том свет вас сделали фараоном.
      - Нет, фараоном меня сделал Карманов. А вы похоронили  всего
лишь чучело, переодетое в меня.
      - Все ясно, вы с Кешей, меня надули.
      - Не сердитесь, господин Кубик, я  всего  лишь  спасал  свою
жизнь.
      - И молодец,- засмеялся Кубик,- а то кто бы сейчас спас мою?
Теперь можешь просить меня о чем хочешь, я твой должник.
      Родион встал на одно колено и торжественно произнес:
      - Папа, у меня к вам  нет  других  просьб,  кроме  одной,  я
официально прошу руки вашей дочери!
      - Ничего не  понимаю,-  озадачено  сказал  Кубик,-  то  хоть
поубивай женихов - дочь брать замуж никто не хочет,  а  то  прямо
очередь за моей Зулейкой выстроилась.
      - При чем здесь Зулейка?- в недоумении спросил Родион.
      - Как же, причем, ты же ее  руки  просишь?  Но  должен  тебя
огорчить, я уже обещал отдать Зулейку  за  этого  несчастного,-  и
Кубик указал тростью на неподвижное тело Казановы.
      - Как! Убийца просил руки Зулейки?- изумился Родион.
      - А чью же еще?
      - Вот досада,- произнес в сторону Родион.- И зачем только  я
этого несчастного так стулом по голове?!
      - Что ты там бубнишь?
      - Я говорю, господин Кубик, что хочу в жены  не  Зулейку.  Я
спрашиваю о другой дочери.
      - Другой?!- изумился Кубик.- Но у меня нет другой.
      - А это что?- и Родион показал  Кубику  фотографию,  которую
сделал Карманов.
      - Должен тебя разочаровать, Родион. Этой женщины  давно  уже
нет в живых,- папа Кубик смахнул вдруг набежавшую слезу.
      - Как же нет в живых, если я ее сегодня сам видел.
      - Родион, ты, видать, сегодня и правда на том свете побывал.
Повторяю, умерла она.
      - Так вы ее убили? Боже, что вы наделали?!
      - Нет, Родион, она сама умерла от горя и тоски.
      - О  Марго!-  схватился  Родион  руками  за  Голову.-  Я  же
предупреждал тебя!
      - Какая Марго?..- начал  было  Кубик,  но  внезапно  осекся,
увидев, как Родион тихо сползает на пол по внезапно возникшему из
темноты ухмыляющемуся Шипу.
      А произошло следующее. Легко освободившись в фотолаборатории
от пут, Шип уже давно наблюдал за происходящим  в  студии.  После
того, как Родион вывел из строя Казанову, Шип улучил момент, тихо
вышел из фотолаборатории, подобрал  пистолет  Казановы  и  ударил
рукояткой Родиона по башке, после чего тот и потерял сознание.
      - Зачем ты это сделал, идиот?- удивленно закричал Кубик.- Он
же спас мне жизнь.
      - Извини, папа, но этот кретин нарушил все мои планы.
      - Какие планы, придурок? У тебя что, чифчик заржавел или  ты
на цугундере давно не сидел? А ну скидывай портки!
      Между  тем   Шип,   внимательно   рассматривавший   пистолет
Казановы, внезапно поднял его и направил на папу.
      Кубик изумленно уставился на сына.
      - Что это ты, сынок, никак хочешь поднять руку на отца?
      - А зачем вы меня все время бьете?- с обидой в голосе сказал
Шип.- Я что, для этого предназначен?
      - А на что ты еще годишься, мальчишка?!
      - А вот сейчас, папа, узнаете на что. Хватит, долго я терпел
ваши издевательства. Я вас сейчас убью, а  сам  встану  во  главе
семейства Кубиков.
      - И ты думаешь тебе  это  сойдет  с  рук?  Знаешь,  что  Бык
сделает с тобою, когда обо всем узнает?
      - Бык - дебил, и никогда ни  о  чем  не  узнает.  Посмотрите
сколько претендентов на  почетную  роль  вашего  убийцы,-  и  Шип
указал на безчувсвтенные  тела  Казановы  и  Родиона.-  Я  протру
пистолет, а затем вложу кому-нибудь в руку.
      - Хорошо, допустим ты меня убьешь, но до денег тебе без меня
никогда не добраться...
      В это самое мгновение в студия вбежала  запыхавшаяся  Марго.
Увидев Кубика с Шипом и два безчувственных тела на полу,  она  как
вкопанная замерла у входа.
      - А чего до них добираться,- увидев редикуль в руках  Марго,
злорадно заявил Шип.- Они сами ко мне в руки пожаловали, да еще с
такой красавицей в придачу.
      - Ой, простите, я,  кажется,  ошиблась,-  испуганно  сказала
Марго.
      - Заходи, куколка,  заходи,-  помахивая  пистолетом,  заржал
Шип.- Ты не ошиблась. Открой-ка сумочку. Ну! Быстро!
      - Честное слово, это не мое,- повиновалась Марго  и  открыла
редикуль, в котором лежали плотно  упакованные  пачки  денег.-  Я
взяла это по ошибке.
      - Никакой ошибки, куколка. Это теперь все твое. Вернее  наше
с тобой. Ты получишь еще  больше,  если  согласишься  стать  моей
женой. Я сделаю тебя королевой империи Кубиков.
      - А что скажет на это  ваш  папа?-  спросила  вдруг  осмелев
Марго.
      - А  ему  теперь  все  равно.  Я  его  сейчас  на  тот  свет
отправлять буду. Ну, что согласна?
      - Ну если на тот свет,  то  я  согласна,-  сказала  Марго  и
подошла к Шипу.- Можно я вас за это поцелую?
      - Еще как можно,- радостно раскрыл объятия и приготовился  к
поцелую Шип.
      Но вместо поцелуя, Марго своим  коронным  ударом  между  ног
заставила Шипа присесть и свести глаза в одну  точку.  Затем  она
примерилась и со всей силы шарахнула редикулем Шипа  по  макушке.
Тот выронил пистолет и слегка качнулся. После второго удара, Шип,
как стоял со сведенными ногами и глазами, так на бок и свалился.
      Папа Кубик, вытирая изрядно  вспотевшее  от  волнения  лицо,
направился с раскрытыми объятиями к разгоряченной девушке.
      -  Ну  спасибо,  девушка.  Ты  мне  жизнь  спасла.  Как  мне
отблагодарить тебя за это?
      Марго подняла пистолет, выпавший из рук Шипа, и  взяла  папу
Кубика на мушку.
      - У меня к вам только одна просьба - не шевелиться, чтобы  я
могла получше прицелиться.
      - Ничего не понимаю,- опешил Кубик.-  Ты  тоже  хочешь  моей
смерти?
      - С пеленок только о ней и мечтаю.
      - Да. Старость не радость, а право  на  заслуженный  отдых.-
Патетически воскликнул папа Кубик.- Ну, детишки, вы даете!  Зачем
же ты остановила моего сынка?
      - Я не могу допустить, чтобы акт  отмщения  совершил  кто-то
другой.
      - Девушка, у меня уже появляется вредная привычка  -  стоять
под дулом пистолета. Тебе что, тоже заплатили?
      - Посмотрите на меня внимательно, мое  лицо  вам  никого  не
напоминает.
      - Постой, постой. На смерть ты вроде не  похожа.  Скорее  на
ангела, но ангелы не убивают, они бывают потом.
      - А ведь окружающие говорили, что мы с нею почти одно лицо.
      - Не может быть!- с изумлением всмотрелся в лицо  Маргариты
Кубик.- Повернись-ка в профиль, теперь в фас, еще  в  профиль,  о
Господи, еще в фас...
      - Может, хватит. У меня уже голова кружиться.
      Кубик даже протер глаза.
      - Я что, уже на том свете? Юлия, это ты?! Наконец мы  соеди-
нили наши сердца! Ты прекрасна, как в первую нашу встречу.
      От таких речей Марго немного опешила:
      - Я не Юлия.- сказала она растерянно.- Я ее дочь, Марго.
      Кубик мгновенно вышел из возвышенно транса.
      - Значит, я еще жив. Кажется, я начинаю что-то понимать.  Ты
- моя дочь? О Господи, ведь Юлия сказала мне, что  не  собирается
оставлять ребенка. Какой я дурак!
      - Вот именно. В  аборте  надо  убеждаться  самолично,  чтобы
потом не оказаться под дулом пистолета.
      - Что ты несешь, дочка! Я говорю,  какой  я  дурак,  что  не
забрал вас с собою. Ведь я любил твою мать.
      - На ваше горе, она вас тоже любила, и не стала  избавляться
от меня. А теперь посмотрите на вашу Юлию  в  лице  ее  дочери  в
последний раз, потому что я сейчас нажму на курок и вы  заплатите
за все несчастья, выпавшие на долю матери.
      - Как все совпало!- воскликнул Кубик.- Что ж, ты  по  своему
права, дочка. Я действительно когда-то предал твою мать и  должен
заплатить за это. Одно меня утешает - скоро я  встречусь  с  той,
которая одна на всем  свете  любила  меня  по-настоящему.-  Кубик
отвернулся к  стене, заплакал,  а  затем  махнул  своею  тростью.-
Кончай меня дочка, кончай.
      Марго опешила еще больше.

                                * * *

      В это мгновение в студию ворвался Карманов. Картина, которую
он застал, впечатляла: трое  мужчин,  распростертых  на  полу,  и
девушка,  держащая  под  прицелом  папу   Кубика.   Карманов   аж
присвистнул.
      - Марго, а этих ты за что прикончила?
      - Иннокентий, прошу не  мешать  нашему  разговору  с  папой,
иначе одним телом на полу станет больше.
      В этот момент, три тела  на  полу  стали  подавать  признаки
жизни.
      - Хорошенькое  дело,-  не  унимался  Карманов,-  Первый  раз
увидеть своего родителя и тут  же  отправить  его  на  тот  свет.
Одумайся, Марго, пока не поздно.
      - Хорошо, я одумалась,- сказала Марго и перевела пистолет на
Карманова,- первым я прикончу вас.
      - И правда, Кеша, что ты лезешь в наши  семейные  разборки.-
подал от стенки голос Кубик.- Она права,  кончать  меня,  сволочь
такую, надо! Кончать!
      В это время Казанова, Родион и  Шип  окончательно  пришли  в
себя и, сидя на полу, потирая  шишки,  с  изумлением  взирали  на
происходящее.
      - И правда,  чего  это  я  лезу?-  спросил  себя  Карманов.-
Стреляй в него Марго, стреляй, если, конечно, сил хватит.
      Трое на полу стали приподниматься.
      - Сидеть, где сидите!- направила дрожащее дуло пистолета  на
них растерявшаяся Марго.
      - Не надо, дети, не мешайте ей,- махнул рукой  папа  Кубик.-
Стреляй, дочка. Я это заслужил.
      Марго решительно прицелилась в отца.
      - Умоляю, Марго, не стреляй, - вступился за Кубика  Родион.-
Он, конечно, подлец хороший, но он... хороший подлец.
      - Стреляй, Марго, стреляй,-  продолжал  подначивать  девушку
старый психолог Карманов.
      - Даже и не  думайте  стрелять!-  закричал  в  свою  очередь
Казанова.-  Это  же  штрейкбрехерство   какое-то!   Так   отбивать
клиентов. И потом, кто  так  непрофессионально  держит  пистолет?
Тверже надо, и выше, выше!
      - Жми курок, дура, жми!- Шипел со своего места Шип.- Я  тебя
королевой империи Кубиков сделаю. Вдвоем править Быком будем.
      Смятение девушки  перешло  все  границы.  И  здесь  рука  ее
задрожала, она разжала пальцы и пистолет с глухим стуком упал  на
пол.
      - Нет, папа, я не могу,- закрыла она лицо руками и зарыдала.
      - Дочка! Вот мы и встретились!- Кубик раскрыл свои объятия и
со слезами обнял Маргариту.
      - Ха-ха-ха,- счастливо засмеялся Карманов,- а  я  знал,  что
она не выстрелит.
      - Как так?- спросил его плачущий Кубик.
      -  Патроны-то  вот,-  и  Кеша  высыпал  на  пол  из  ладоней
пригоршню блестящих  цилиндриков.-  Я  давно  понял,  кто  такой
Казанова, и успел разрядить его пистолет.
      - Так у вас, Кеша, и правда пистолет, который не  стреляет,-
вдруг затрясся от смеха папа Кубик.
      За ним засмеялся Казанова:
      - Ха-ха-ха. Это не у него, а у  меня  пистолет,  который  не
стреляет.
      Здесь и Родион разразился истерикой хохота:
      - А у меня-то...  ой,  не  могу...  у  меня-то...  Ха-ха-ха.
Вообще пистолета нет...
      Глядя на них не смог удержаться  и  Шип,  а  там  и  горькие
рыдания Марго незаметно перешли в рыдания от смеха.
      И здесь в студию с виноватым видом вошел Бык. На секунду все
замолчали и уставились на Быка, и здесь младший Кубик  расстегнул
ремень на брюках и жалостливо спросил у папы:
      - А штаны снимать?
      Все просто повалились на пол и завыли от  хохота,  показывая
друг на друга пальцами и произнося единственную фразу: "А  штаны,
ха-ха-ха, снимать?"

                                * * *

                         НЕБОЛЬШОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Когда все немного пришли в себя, папа Кубик воскликнул:
      - А где же Зулейка? Я хочу познакомить ее с сестрой.
      В это время Бык  с  Кармановым  уже  выносили  на  руках  из
фотолаборатории еще не пришедшую в себя Зулейку.
      - Ну ничего,- сказал Кубик, скоро она очнется. Вот  будет  у
нее радости.
      - Да уж,- заметил скептически Родион.
      - Что же мне со всеми вами, детки, делать,- стал  размышлять
вслух папа Кубик.- Ну, с Марго и Родионом все ясно.  Благословляю
вас дети мои и живите счастливо, а я постараюсь,-  и  папа  Кубик
постучал тростью по валявшемуся на полу пузатому редикулю,- чтобы
ваше счастье ничто не омрачало. Теперь Шип.
      Кубик нашел взглядом Шипа и нахмурился.
      - Папа, прости тварь несносную,-  бросился  к  нему  в  ноги
Шип,- я больше так не буду. Это все спермотоксикоз проклятый, без
женщин я просто дурею.
      - Что ж, хорошо,-  произнес  Кубик,-  теперь  когда  Зулейка
замужем, я разрешаю вам с братом жениться.
      - Ура!!!- закричали оба.
      - Но в наказание ты, Шип, женишься только после брата.
      Шип позеленел.
      - Батя, я же с таким братом до конца  дней  в  девственниках
останусь,- закричал он. Но сразу осекся, почувствовав тяжелую руку
Быка на плече.
      - Сказано тебе, тварь несносная, в  очередь.  Вторым,  после
меня.
      - Теперь перейдем к Казанове,-  продолжал  папа  Кубик.-  По
закону, его, как наемного убийцу, хорошо бы прикончить.
      - Папа, разреши искупить вину кровью  этого  гада,-  тут  же
вызвался Шип.
      - О Козя, муж мой!- вдруг раздался с  пола  стон  очнувшейся
Зулейки.
      - Доченька, тебе уже  лучше,-  обрадовался  Кубик.-  Позволь
познакомить тебя с сестрой.
      - К черту сестру, мужа не трогайте,- простонала Зулейка.
      - Только не волнуйся, доченька. Я тоже считаю, что  наемного
убийцу лучше в семье иметь, чем на стороне. Всегда пригодится.
      - Лучше пристрелите,- взмолился Казанова,- Я не могу бросить
заказ, не выполнив его.
      - Папа, разреши мне все-таки  задавить  этого  гада,-  снова
заорал Шип.
      - Спокойно, Шип,- прикрикнул на  сына  Кубик.-  Педантизм  в
работе моего зятя, достоин всяческого уважения. Но где же  выход?
      И здесь в разговор вмешался Карманов.
      -  А  что  вам,  господин  Кубик,  мешает   перекупить   это
убийство,- предложил он и поднял с пола крокодиловый  редикуль  с
деньгами.
      - А как же быть с приданым для Маргариты?
      - Очень просто. Половину из  этих  денег:  двести  пятьдесят
тысяч - следует отдать в приданое Марго, ей как раз будет на  что
делать карьеру фотомодели.
      -  Да  что  там  карьера  фотомодели!-  Вмешался   радостный
Родион.- На  эти  деньги  целое  фотомодельное  агентство  открыть
можно.
      Но увидев перед носом маленький, но крепкий  кулачок  Марго,
Родион сразу осекся:
      - Напрасно ты ревнуешь,  любимая.  Все  будет  так,  как  ты
захочешь.
      - И я так думаю,- поцеловала мужа Маргарита.
      - Вторая половина,- продолжал Карманов,- пойдет в  приданное
Зулейке для перекупки убийства.
      - Но по нашему уставу,-  возразил  Козя,-  двести  пятьдесят
тысяч мало, требуется как минимум полмиллиона.
      - Папа, разреши я все-таки придушу этого гада,- потянулся  к
Казанове Шип.
      - Отставить!- снова прикрикнул на Шипа Кубик и  обратился  к
фотографу.- Кеша, он говорит, что этого будет мало
      - Не зарывайся,  Козя,-  укоризненно  обратился  Карманов  к
убийце.- Не забывай, что за Зулейкой еще есть  приданное  в  виде
недвижимости, ну и, наконец, главное сокровище,  которое  вверяет
тебе папа Кубик...
      Карманов сделал многозначительную паузу.
      - Сокровище?- сделал удивленное лицо Козя.
      - Это я, тупица!- обиженно воскликнула Зулейка  и  привычным
жестом потянулась к подвязке за пистолетом.- Или ты возражаешь?
      - Нет,  золотце!-  улыбаясь  сдался  Казанова.-  И  потом  я
вспомнил, что, как каждый устав в мире, и наш  устав  имеет  одно
неписаное правило.
      - Любопытно какое?- спросил Карманов.
      - Правило, где говорится, что это не хрена  не  устав,  если
его хоть раз жизни нельзя нарушить,- засмеялся Казанова.
      - Это точно!- Засмеялся в ответ старик Кубик.- И  теперь  мы
сыграем сразу две свадьбы вместо одних похорон. А сейчас я  хочу,
чтобы мы сделали свадебные фото в  семейный  альбом.  Иннокентий,
начинайте.
      - Дамы и господа, прошу  всех  рассаживаться,-  дал  команду
Кеша и подошел к фотоаппарату.
      Все заняли свои места. Папа в центре на стуле, за его спиной
встали Родион с Маргаритой и Казанова с Зулейкой, а на полу перед
Кубиком расположились два брата Шип и Бык.
      - Внимание,- объявил  Карманов  и  залез  под  темную  ткань
позади аппарата,- сейчас отсюда вылетит птичка!
      Но птички не получилось. Карманов  вылез  из  под  тряпки  и
озабоченно посмотрел на Кубика.
      - Сократ Косьянович,- вежливо сказал он,-  маленькая  к  вам
просьба, закройте рот и откройте глаза. Сократ Косьянович!
      Зулейка потрогала папу за плечо.
      - Папа, с открытым ртом будет некрасиво.
      Но и на это Кубик не проявил никакой ответной реакции. Тогда
уже все одним испуганным хором закричали:
      - Папа! Папа! Папа!
      Кубик вздрогнул и открыл глаза.
      - Ой! Простите. Задремал я что-то. Ну что же,  Кеша,  ты  не
снимаешь? Мы готовы.
      Все облегченно вздохнули, Кеша нырнул под темную ткань и дал
яркую финальную вспышку.
      Странная семейка застыла на фотографии.

                                                Андрей Смирягин

                      СЕКС И ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
                                     эссе

       Почему-то    исследователи    истории      марксизма      мало
 останавливаются на вопросах секса в пролетарском учении,  хотя  в
 "Манифесте  Коммунистической  партии"   целая   глава   посвящена
 рассуждениям: "Как будем делить женщин?"
       Подметив  такую  черту  девушек,  как  любовь  к  роскоши  и
 богатству, основоположники за кружкой баварского  пива  пришли  к
 трезвому заключению, что, лишив  буржуев  частной  собственности,
 они тем самым лишат их необходимых свойств,  по  которым  женщины
 предпочитают спать с богатыми, в ущерб бедным.
       Была выдвинута в  высшей  степени  замечательная  идея,  что
 женщин надо делить не по  количеству  наличного  капитала,  а  по
 справедливости, или в крайнем случае поровну.
       Надо быть круглым  дураком,  чтобы  не  проникнуться  идеями
 марксизма, когда дело дойдет до баб.
       Становится  очевидным,  что  все  социальные  потрясения,  в
 особенности   революции,   имеют   в   своей    основе    половую
 неудовлетворенность. Ну скажите, разве человек, регулярно живущий
 половой жизнью, пойдет  на  баррикады  стрелять  в  людей,  также
 регулярно живущих половой жизнью? Сомнительно.
       И  теперь  ясно,   почему   Ленин   стал   вождем   мирового
 пролетариата. Я бы с такой страшной женой вообще бы повесился!
       Справедливость  слов  доказывают  и   лозунги   революционно
 настроенных  масс,  призывающие  в  первую  очередь  обобществить
 землю, во вторую - фабрики, а в третью - женщин.
       Как правило, обобществление заканчивалось на  уровне  вождей.
 Однако, и рядовые бойцы  партии  стремились  не  отстать  в  деле
 экспроприации женщин, оставшихся после бегства буржуев и дворян -
 ради чего ж тогда Зимний брали?
       И все  же  большевиков  подвела  непроработанность  вопросов
 секса.  Теоретическая  база  была  слабовата.  Хотя  именно   они
 выдвинули самую эротическую идею во  всей  истории  человечества:
 "Пролетарии всех стран,  соединяйтесь!"  Кроме  того,  большевики
 об'явили революцию повивальной бабкой истории,  очевидно  намекая
 на то, что революционеры - ее половые гиганты.
       Но попробавав  применить классовый подход к женской груди  и
 другим  прелестям,  неожиданно  выяснилось,  что  грудь  дворянки
 вызывает точно такую же половую реакцию, что и грудь  крестьянки,
 хоть разбейся.
       Тогда большевики решили классовый подход сюда не  применять,
 от греха об'явили семью ячейкой  общества,  а  половые  отношения
 стали считать общественно полезным и нужным стране делом. И если у  вас
 что-то не получается в постели, партячейка соберется  и  сообща  вам
 поможет, а партком, если что,  поддержит, укрепит и направит.
       Партия смело взяла  на  себя  роль  авангарда,  чтобы  никто
 сомневался, кто у них стоит впереди.
       Собирали даже специальное  ночное  совещании  ЦК,  где  была
 выработана и одобрена единая  для  всех  низовых  парторганизаций
 позиция в постели: мужчина - сверху, женщина - снизу. А  наоборот
 - расценивалось, как предательство коммунистических идеалов.
       И до сих пор коммунисты не могут пойти на сделку с  совестью
 в вопросах пола. "Мы не отдадим своих позиций. Мы  не  поступимся
 святыми принципами. "Мужчина -  сверху,  женщина  -  снизу"-  это
 святое! Это не трогайте!"
       Само собой разумелось, что и молодежь стремилась не  отстать
 от старших  товарищей,  использующих  постель  исключительно  для
 дебатов с женой  о  коллективизации,  индустриализации,  правом
 уклоне и лишь в крайних случаях для сна. Если молодой  большевик
 предлагал девушке в красной  косынке  создать  семью  сегодня  на
 ночь, она с огнем в глазах отвечала: "Еще не время, товарищ!  Еще
 не зажен пожар мировой революции. Вот построим коммунизм, тогда и
 займемся  вплотную  решением  полового  вопроса."
       Яркие примеры отношения к сексу дает советский кинематограф.
 Сцена флирта между молодой  девушкой  и  молодым  военным  обычно
 построена так. Она спрашивает, намекая ему, что пора переходить к
 более активным действиям: "О чем ты думаешь, милый, глядя на  эту
 пару мило играющих на  пригорке  бабочек?"  "Я  думаю,  любимая,-
 говорит хмуро военный,- что на том пригорке неплохо бы  поставить
 пулемет - местность больно хорошо простреливается"
       Лично я в политике и в сексе всегда стоял за демократические
 начала.
       Недавно  я  вычитал  в  одном  словаре  по  сексологии,  что
 плюрализм,  оказывается,  имеет  и  второе  значение,  а  именно:
 плюрализм -  это  разновидность  эксгибиционизма  в  сочетание  с
 вуайеризмом, когда в половой близости  учавствуют  трое  и  более
 сексуальных партнеров.
       Очевидно,  понятие  социализма  тоже   должно   иметь   свой
 сексуальный аналог. Глядя на нашу историю его совершенно нетрудно
 определить.
       Во-первых, это несомненный гомосексуальные уклон, выраженный
 в искренней любви  каждого  честного  партийца  к  отцу  народов.
 Затем, большая доля некрофилии, от не менее страстной любви  всех
 от мала до велика к покойнику, лежащему в  центре  страны.  Ну  и
 конечно,  геронтофилия  от  умилительной  любви   к   руководящим
 старцам, так страстно целовавшихся при каждой встрече и прощании.
 Интересно, вот у Леонида Ильича челюсть была  вставная,  ее  хоть
 раз кто-нибудь всосал?
       Нынешнее состояние страны с сексуальной точки  зрения  можно
 определить, как состояние полной импотенции  и  последней  стадии
 затраханности.
       Есть надежда, что рано или поздно мы окончательно отделаемся
 от коммунистического полового извращения и  придем  к  нормальной
 демократической сексуальной свободе. Когда  любовь  между  людьми
 будет добровольным, а главное, приятным делом. Когда кто  угодно,
 с кем угодно, когда угодно, где угодно, сколько  угодно  и  почем
 угодно. Вот тогда можно расслабиться, искренне сказать:  "Я  всех
 вас люблю!",- и после этого получить полное удовлетворение.

                                                   Андрей Смирягин

                              ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

                                  рассказ

       - Ну здравствуй, Вороненок. Как давно я  не  держал  тебя  в
 об'ятиях...
       - Ты мне раздеться наконец дашь?
       -  Даже  помогу.  Давай  шубку.  Проходи  и  садись.  Налить
 шампанского?
       - Налей. А себе?
       - Нет. Шампанское у  меня  вызывает  слабость.  Еще  Шекспир
 предупреждал  парней:  "Вино  усиливает   желание   и   ослабляет
 возможности его удовлетворения". Другое дело -  коньяк.  Впрочем,
 об  этом  у  нас  будет  время  поговорить  -   впереди   у   нас
 восхитительный вечер.
       - И чем же мы будем заниматься?
       - А вот тут у меня  как  раз  расписание  составлено  -  всю
 неделю трудился. Кстати, чем ты была так  занята,  что  не  могла
 найти время для встречи? У меня  такое  чувство,  что  ты  что-то
 скрываешь.
       - Давай, поговорим об этом позже.
       - Как ты захочешь, но у меня тоже есть что-то сообщить  тебе
 важное.
       - Что?
       - Поговорим об этом позже.
       -  Вредный.  Ну  хорошо,  тогда  ознакомь   меня   с   твоим
 расписанием.
       - Пожалуйста. Так, что у нас на первое? На первое  у  нас  -
 любовь. Ага! А вот на второе у нас... Гм. Снова любовь.  Зато  на
 третье у нас... Что за черт? Опять любовь...
       - Какая насышенная программа.
       - Ты можешь предложить что-нибудь поинтересней?
       - Нет. Но кто-то обещал прочесть свои эссе.
       - Я удивляюсь на память у женщин. Достаточно им  в  минутном
 порыве страсти что-то пообещать, они уж этого не  забудут,  можно
 не сомневаться.
       - Ну так что?
       - Хорошо, Вороненок, я включу это третьим пунктом  программы
 нашей встречи.
       - Нет, я хочу сейчас.
       - Уговорила - вторым.
       - Могу поспорить, это безумно интересно. Я всегда  говорила,
 что ты - человек талантливый.
       - Я вижу, что, как любая женщины, ты знаешь, где  у  мужчины
 самое слабое место. Но я не тщеславен. Вернее,  сегодня  я  готов
 пойти на жертвы.
       - Почему мы всегда делаем то, что хочется делать тебе?  Хотя
 бы раз уступил.
       - Тебе это только кажется. Ты запоминаешь только те  случаи,
 когда я не уступаю. И потом, разве это приводило  когда-нибудь  к
 чему-нибудь плохому. Вспомни ту историю, когда я с другом вытащил
 тебя из кампании твоих дебильных знакомых. Мы поехали кататься на
 "Линколне" по вечернему городу, а потом удивительно провели  ночь
 вчетвером у камина  за  старым  бальзамом.  Ты  сначала  чуть  не
 растерзала меня, а потом сама  призналась,  что  это  была  самая
 романтичная ночь в твоей жизни.
       - Все равно. Я сейчас заплачу. Ты  вообще  должен  выполнять
 любое желание девушки, если ты ее хоть немножечко любишь.
       - Я обожаю, когда ты, обижаясь, выставляешь свою  прелестную
 нижнюю  губку,  но  если  выполнять  любое  желание  девушки,   я
 представляю, к чему это может привести.  Так  и  быть  сначала  я
 прочту тебе что-нибудь, но потом держись, пощады не будет.
       - Я уже дрожу от нетерпения.
       - Так может сразу и начнем.
       - Что?
       - Ну не чтения же.
       - Нет. Я должна запомнить  хотя  бы  один  случай,  когда  я
 настояла на своем.
       - Куда я засунул эту папку? Странно, никак не могу найти.
       - Может быть эта?
       - Она. Как это я ее не заметил?
       - Это не просто сделать, если так настойчиво  запихивать  ее
 ногой под  кровать.  Какая  смешная  папка.  В  таких,  наверное,
 бухгалтеры держат свои счета.
       - Тфу ты черт! Никак не могу развязать.
       - Дай попробую я. Это же надо так затянуть тесемку... Держи.
       - Выйду на пенсию,  тоже  заведу  себе  длинные  ногти.  Как
 здорово вы ими управляетесь. А я, дурак, никак раньше  понять  не
 мог, чего вы их не стрижете. Итак. С чего начнем? Выбирай.
       - Начни вот с этого.
       - Это слишком длинное. Лучше вот это - самое короткое.
       - Как интересно!
       - Так, устраивайся поудобнее.  Вообще,  надо  сказать,  если
 хочешь извлечь максимум удовольствия от подобного  чтения,  лучше
 всего раздеться, лечь на кровать и закрыть глаза.
       - Я пока постараюсь получить удовольствие не раздеваясь.
       - Как хочешь. Мое дело предупредить. Но учти, если  тебе  по
 какой-либо  причине  захочется  обнажиться  во  время  чтения,  я
 перерыв делать не намерен.
       - Я согласна.
       - Ну-ну. Итак...

                                     * * *

       - ...Здорово! Ты сам это написал?
       - Нет, конечно. Писала вот эта  рука.  А  я  только  следил,
 чтобы не было чего лишнего.  Теперь-то,  я  надеюсь,  награда  не
 заставит себя ждать.
       - Прочти еще что-нибудь. Мне так понравилось.
       - Нет, сейчас мы займемся тем, что понравится тебе больше.
       - Подожди. Пообещай, что посвятишь какой-нибудь свой будущий
 роман мне.
       -  Договорились.  Так  и  напишу:  "Посвящается   кареглазой
 девушке".
       - Обещаешь?
       - Клянусь, ведь ты - мое вдохновение.
       - Это правда, что я похожа на вдохновение для мужчины?!
       - Еще как.
       - И я также прекрасна?
       - Да. И еще тебя все время приходится ждать.
       - Нахал! Опять издеваешься.
       - Я?! Никогда! Просто я жду, когда закончатся твои  дурацкие
 вопросы.
       - Ну раз я такая дура, почему же мне  не  задавать  дурацких
 вопросов?
       - Я не говорил, что ты - дура.
       - Я не глухая. Сказать, что я задаю  дурацкие  вопросы,  все
 равно, что обозвать меня дурой.
       - Ну извини, я не хотел тебя оскорбить.
       - Отстань от меня, раз я - дура.
       - Вороненок, ну что с тобой?..
       - ...
       - Хорошо, начнем все с самого начала... Девушка, разрешите с
 вами познакомиться.
       - Нет, я не разрешаю со мной познакомиться.
       - А может быть, все-таки  разрешите.  Клянусь,  я  -  парень
 неплохой.
       - А кто вас знает. С виду вы все неплохие.
       - Можно тогда я тут присяду. Вот здесь, на краешке  постели,
 возле ваших прекрасных ног.
       - Ни за что!
       - А у меня шоколадка с орехами есть.
       - Шоколадка? С орехами? Ну хорошо, так и быть, присядьте, но
 только ненадолго. И надеюсь, вы не позволите себе ничего лишнего?
       -  За  кого  вы  меня  принимаете?  Даже  обидно...  Конечно
 позволю.
       - Вот все мужчины такие. Вам только разреши.
       - А вы не разрешайте.
       - Что же мы - дуры?
       - Заметь, я этого не говорил.
       - Попробуй только.
       - Так как же насчет познакомиться? Чесное слово, я с  самыми
 серьезными намерениями.
       - Шоколад давай!
       - Я всегда говорил, что женщина просто так никому ничего  не
 дает.
       - Я больше скажу, шоколадка - это только начало.
       - Все, кажеться, влип.
       - Не хотите, как хотите. Мы никого не насилуем.
       - Я тоже. Сами предлагают.
       - Что?! Ах ты развратник. А ну  убери...  те  ваши  руки.  И
 больше ко мне не приставайте. Я  не  хочу  с  вами  иметь  ничего
 общего.
       - Даже детей?
       - Даже... Что ты имеешь в виду? Ты что,  не  уверен,  что  в
 последний раз все было в порядке?
       - Все было в порядке. Лично проверял.
       - Ну и шуточки у вас,  молодой  человек.  И  пожалуйста,  не
 целуйте мне коленку, соблазнителя из вас не получится.
       - А повыше?
       - М-м-м....
       - Будем дружить?
       - Ой мамочки! Пытайте меня, пытайте! Я вам все равно  ничего
 не скажу.
       - И даже где спрятались партизаны?
       - И даже где спрятались... А-а-а!..  Скажу,  скажу,  изверги
 проклятые!
       - Хорошо, больше пыток не будет.
       - Нет, пытайте меня, пытайте.
       - Не буду.
       - Ну попытай меня еще хоть разок, чего тебе стоит.
       - А что я буду иметь взамен?
       - Я тебя поцелую.
       - Куда?
       - Ну куда-нибудь... Потом придумаю.
       - Нет, ты сначала скажи.
       - Ну хочешь, в щечку?
       - Я что, похожь на извращенца?
       - Ну хорошо, тогда в губы. Но учтите, я девушка из приличной
 семьи.
       - Уже ближе к цели, но еще далековато. Подумай еще.
       - Нет, он прямо озабоченный какой-то. Говорила мне мама,  не
 связывайся с сексуальными маньяками. Почему я ее не послушалась?
       -  Ах  так,  тогда  я  подаю  на  развод.  Принесите   книгу
 регистрации разводов.
       - А как же дети?
       - Какие дети? Ты что, была у врача?
       - Нет. Но я чувствую, что уже на восьмом месяце.
       - С тобой не соскучишься, что я в тебе больше всего и люблю.
 Терпеть не могу, когда с женщиной не о чем поговорить.
       - Так и будем  разговаривать?  Вот  так  всегда  -  лишь  бы
 поговорить. Нет бы языку найти применение получше.
       - Не выводи меня из себя, а то сейчас изнасилую.
       - Да-а, от тебя дождешься. Обещаешь только.
       - Все, насилую...
       - Не-е-ет!.. А кто обещал шоколадом с шампанским  накормить,
 а вместо этого насилует?
       - Я...
       - Подожди, дай хоть сережки сниму. Сломаешь, как  в  прошлый
 раз.
       - Дай,  я  сам  сниму.  Я  испытываю  огромное  наслаждение,
 вынимая и вдевая сережки в мочку женского  уха,  это  мне  что-то
 сильно напоминает, никак вот только не могу понять,  что  именно.
 Может, подскажешь?
       - Извращенец проклятый...
       - Да, я - извращенец. Я обожаю старых и некрасивых женщин.
       - Кого ты имеешь в виду?
       - А что в этой комнате еще кто-то?.. Ой! Больно же! Ты  что,
 специально локти затачиваешь. Ну  все,  мое  терпение  подошло  к
 концу. Ни слова больше...

                                     * * *

       - ...Ты слышала, как ты орала? По-моему, соседи уже звонят в
 милицию, сообщить о совершении страшного злодеяния.
       - А ты не врешь? Я действительно так громко кричу?
       - У меня уши заложило. Особенно неистово ты визжала, когда я
 целовал тебя там. А дальше я сам плохо что-нибудь понимал.
       - А я ничего этого не помню. С первых твоих прикосновений  я
 почти потеряла сознание. Хотя  нет,  постой,  вспомнила!  Ты  под
 конец  тоже кричал.
       - Правда? Досталось же нам обоим.
       - Иногда я думаю, что только ради  этих  мгновений  и  стоит
 жить. Ты просто умница! Ты не поб'ешь меня, если я тебе кое в чем
 признаюсь?
       - Конечно не буду, глупый Вороненок. Сильно, уж это точно.
       - После того, как это началось с тобой, мне было очень жалко
 Вадима. Я долго не могла с ним до конца порвать. Он часто звонил,
 предлагал встретиться.  И  однажды,  ты  только  не  обижайся,  я
 уступила его требованиям и попробовала с ним еще раз.
       - Любопытная новость.
       - Прошу тебя, не обижайся. Помнишь, я тебе рассказывала, что
 только с тобой я впервые испытала  оргазм.  С  ним,  до  тебя,  я
 ничего не чувствовала. А когда я жаловалась ему, он убеждал меня,
 что я малочувствительная и смогу  что-то  испытать  только  после
 первых родов. Так вот, ради любопытства...
       - Любопытства?!
       - Да, любопытства, смогу ли я пережить  с  ним  те  безумные
 ощущения, что я начала испытывать с тобой.
       - И каков же результат?
       -  К  моему  удивлению,  я  опять   ничего   особенного   не
 почувствовала. Только потому я тебе об этом и рассказываю.
       - И ты рассчитывала доставить мне этим большое удовольствие?
       - Я рассчитывала, что ты - умный и все поймешь правильно.  И
 потом,  ты  же  не  будешь  утверждать,  что  все  это  время  ты
 встречался только со мной.
       - Клянусь, ни с кем больше!
       - Врун несчастный. Думаешь,  я  не  видела,  как  ты  двинул
 локтем в тот вечер своего друга, когда он спросил меня, не та  ли
 я Оля, с которой ты ездил в Прагу.
       - Ладно, в расчете.
       - И вообще мне  интересно,  сколько  у  тебя  было  до  меня
 женщин.
       - Но я же тебя не спрашиваю, сколько у тебя было мужчин.
       - Потому что ты знаешь, что кроме Вадима, я ни с кем до тебя
 не спала.
       - Какое-то у вас, у женщин, нездоровое любопытство.
       - Ну сколько? Сто было?
       -  Ты  с  ума  сошла!  Сто!  Разве  я  похожь  на   полового
 экстремиста? Сказала бы девяносто пять, девяносто шесть - это еще
 куда ни шло. Но сто! - такого не было, это точно.
       - И всем ты говорил тоже самое, что и мне?
       - Как тебе сказать.  В  общем,  слово  не  всегда  успеваешь
 вставить...
       - Что?! Ах ты свинья!
       - Только без локтей! Все что угодно, только не это.
       - А пошел ты! Я серьезно рассердилась. Теперь я поняла,  как
 ты относишься к женщинам.
       - Как?
       - Как к месту, где можно  пристоить  свои  сперматозоиды.  А
 потом тебе плевать на них.
       - Я же шучу.
       - Ты со всеми так шутишь?
       - Ну прости меня. Сейчас я говорю  абсолютно  искренне.  Так
 серьезно, как с тобой, у меня еще ни с кем не было.
       - Тогда почему ты ни разу не сказал, что любишь меня?
       - Почему женщинам так важно, чтобы им подтвердили на  словах
 свою любовь? Ты же знаешь, что слова в этом мире весят не больше,
 чем воздух, из  которого  они  сделаны.  Вы  бы  тогда  требовали
 письменную расписку. Это надежнее. "Я, такой-то и  такой-то,  сим
 удостоверяю, что люблю вас больше  жизни,  готов  отдать  все  на
 свете, буду верен до гробовой  доски...  Число.  Подпись".  Потом
 точно не отвертишься.
       - При чем здесь это?
       - Хорошо, я скажу. Я... ТЕБЯ... ЛЮБЛЮ...
       - А я тебя нет.
       - Теперь я понимаю, зачем тебе  было  нужно  мое  признание.
       - Ты невыносимый человек.
       - А если я тебя поцелую в ушко?
       - Все равно несносный.
       - А если в глазки?
       - Все равно гадкий.
       - А если в носик?
       - Противный.
       - А если в губки?..
       - Отврати...
       - ...Ну теперь ты веришь мне?
       - Я тебе верю, но ничего с собой сделать не могу.  Где-то  в
 глубине души я чувствую, что ты не любишь меня.
       - Не понимаю. Что ты в конце концов называешь  любовью?  То,
 что я не теряю головы в твоем присутствии, еще не значит,  что  я
 тебя не люблю. Говорю тебе, что ни с кем до тебя мне не было  так
 хорошо. Ты - настоящая женщина-друг. С тобой мне безумно легко. С
 тобой я чувствую себя сильным, умным, талантливым. Ты  не  сосешь
 ни капли моей крови, как это делала бы женщина-вурдалак.
       - Женщина-вурдалак? А кто это?
       - Ты разве не знаешь,  что  среди  женщин  существуют  такие
 особи, которые сами не сознавая  того,  выпивают  у  мужчины  всю
 кровь. Мужчина, общаясь с кровопийцей, растрачивает против  своей
 воли  душевные  силы  на  окружение  ее  постоянной   заботой   и
 вниманием,   которые   женщина   воспринимает    с    откровенным
 высокомерием и пренебрежительной холодностью.  Все  знаки  любви,
 будь то простая забота о том, чтобы ей было  удобно  в  кино  или
 театре,  до  царских  подарков,  она  принимает  как  само  собой
 разумеешееся. И не жалуйся, если она отвергнет в раздрожении твои
 старания,  что  сделает  тебя  же  глубоко  виноватым   за   свою
 назойливость  и  неуместную   суету.   Такие   женщины   обладают
 мистической  способностью  при   общении   сделать   тебя   своим
 должником,  даже  если  ты  ей  ничем  не  обязаны.   Твоя   речь
 непостижимым образом теряет контроль, и с  губ  невольно  слетают
 самые безумные обещания, которые потом,  естественно,  ты  обязан
 будете   выполнить,   предвидя   обиженно   поджатые   губы   или
 оскарбленный вид, говорящий о том, что она всегда  подозревала  в
 тебе недотепу и некудышнего мужчину, не чету настоящим,  держащим
 слово любой ценой.
       - А что же женщине делать, чтобы мужчине с ними было хорошо?
       - Известно что, быть красивой и глупой.
       - Я тебя серьезно спрашиваю. Мне  надо  знать  точку  зрения
 мужчины на этот вопрос, чтобы было к чему стремиться в будущем.
       - А мы что, завтра расстаемся?
       - Кто знает... Хватит увиливать от вопроса.  Отвечай,  какие
 девушки тебе нравятся!
       - Я  вижу,  ты  хочешь  мне  сказать  что-то  серьезное,  но
 почему-то медлишь. Хорошо, я не буду тебя торопить. Что  касается
 моего взгляда на женщин, то я думаю так: Во-первых, женщине лучше
 вести себя с любым мужчиной, как с другом. Никогда не  общайся  с
 мужчинами с таким видом как-будто ты  несказанно  страдаешь,  что
 такая красивая, и что лучше уж быть дурнушкой -  жизнь  бы  легче
 была.
       Глупо,  видеть  в  каждом  мужчине   об'ект   для   срочного
 обольщения. Если в женщине что-то есть, мужчина, если  он  только
 не слеп на оба глаза, увидит и так. А  если  в  ней  ничего  нет,
 никаким кокетством делу не поможешь, а только выставишься большей
 дурой, чем может быть ты и есть.  Мужчина  более  чувствителен  к
 фальши, чем принято считать. Неестественность, если он ее  только
 почувствует, убьет  любое  чувство  симпатии,  возникни  оно  при
 первом взгляде на женщину.
       И  вообще,  не   стоит   обижаться   на   мужчину   за   его
 невнимательность к  вашей  неординарной  личности  и  повышенному
 интересу к попке  и  ножкам.  Любовь  мужчины  до  того,  как  он
 переспит с женщиной, мало чего стоит. Любовь можно  ценить,  если
 она не ослабевает после того, как мужчина узнает женское тело.
       Я думаю, что привлекательность - это что-то внутри  женщины,
 до чего мужчина всегда стремиться  добраться,  но  сделать  этого
 никогда не может и не должен. Отдавая себя всю, часть женщина  не
 должна отдавайть никогда, как бы она его не любила. Если  мужчина
 начнет понимать, за что ему нравится женщина, то она ему  уже  не
 нравится. Лучше сделать над собой усилие и показать, что хотя  он
 и великолепен, пусть не обольщается, что не найдутся  и  получше.
 После  этого  от  него  трудно  будет  избавиться,  даже  если  и
 захочешь.
       Кроме того, существует множество мелочей, на  первый  взгляд
 не очень важных,  но  пренебрегать  которыми  все  же  не  стоит.
 Например,  не  желательно  появляться  перед  тем,  кому   хочешь
 понравиться, в обществе пожилой матери, особенно, если между вами
 существует внешнее сходство.  Молодой  человек  невольно  сделает
 небольшой экскурс в будущее и  примерит  к  вам  внешность  вашей
 мамаши. Нарисуя примерный портрет своей невесты  в  будущем,  кто
 знает, не придет ли ему на ум, сбежать загодя.
       По поводу  одежды  тоже  надо  быть  внимательным.  Если  на
 женщину надето вещей и  украшений  на  сумму,  которая  превышает
 годовую зарплату мужчины - это не  может  вызвать  у  него  иного
 чувства, кроме чувства  собственной  неполноценности.  И  еще  не
 следует забывать, что не только одетой, но и раздетой надо быть с
 безупречным вкусом.
       - Ты все о внешности, да о внешности. А ум, а душа?
       - Ах да, забыл о самом главном, о  уме.  Первый  совет:  нет
 никакой необходимости показывайть мужчине, что  ты  умнее  его  -
 женщина должна скрывать свои недостатки.
       - Ха-ха. Как смешно.
       - А если серьезно, то если  бы  на  свете  не  было  женской
 красоты, то смысл существования всего остального был бы для  меня
 не совсем ясен. Когда я вижу красивую женщину,  меня  это  всегда
 ставит в тупик. Красота для женщины - это как талант для мужчины.
 Она дается природой ни за что. Она просто дается. Красота  вообще
 не укладываеться в рамки логического осмысления. Можно,  конечно,
 и здесь навести  теорию,  и  об'яснить,  что  красота  дана  этой
 девушке  природой  ради  всего  одной  цели  -  послужить   ярким
 оперением для лучшего привлечения  самцов  и  производства  с  их
 помощью потомства. Но почему  тогда  красота  распределяется  так
 случайно? Почему одна  имеет  бешенный  успех  среди  мужчин,  не
 прикладывая к этому ну ни на грамм усилий, а  вторая  и  шьет,  и
 великолепно готовит, и скромная, и добрая, но, как говорится, что
 же ей еще остается - посмотрите на ее рожу.
       - А как же душа?
       - А что душа? Я  сейчас  говорю  о  женщине,  как  о  некоем
 образе, о символе. А если я начну говорить о  женской  загадочной
 душе, сразу получиться глупость и ложь. В самом деле, никто же не
 пытается всерьез рассуждать о  мужской  душе.  Обычно  говорят  о
 каждом мужчине, как самостоятельной индивидуальности.  И  если  я
 начну говорить о женских душевных качествах, это будет все равно,
 что пытаться рассуждать о собирательном образе Красной Шапочки во
 всех людях, носящих головной убор похожего цвета.
       - Значит ты считаешь, что нас  об'единяет  только  смазливая
 мордашка и соблазнительная попка?
       - Ха! Если бы. Не видел ничего более вызывающего в  женщинах
 ненависть, чем успех внешности своей сестры.
       - А ты говоришь, у нас нет ничего общего в характере. Теперь
 можешь добавить к этому, что все женщины глупые и  портрет  будет
 завершен.
       - И чего ты злишься? Это не самые плохие качества  в  людях.
 Мужчинам достались пороки похуже.
       - Ах, я сейчас расплачусь от вашей несчастной  доли.  Только
 почему-то всегда больше страдаем мы,  в  том  числе  и  от  ваших
 пороков, что не мешает вам воображать себя сильнее и умнее нас. И
 вообще, все мужики - сволочи.
       - А ты, оказывается, ярая феминистка.
       - Кто, кто?! Это что, такие некрасивые  и  сварливые  старые
 девы?
       - Почему обязательно некрасивые и  старые?  Среди  них  тоже
 ничего попадаются.
       - Все равно, я не феминистка.
       - Все женщины феминистки. Каждая в глубине души считает всех
 мужиков сволочами. Правда, в этом смысле и мы, мужчины, не лучше.
 Факт, что у всех женщин нелады с головой, у нас  даже  как-то  не
 принято обсуждать.
       - Это ты верно заметил, в душевной чуткости и  понимании  вы
 все вполне можете поспорить с деревом.
       - Зачем же  так  недооценивать  нашу  непробиваемость,  есть
 материалы  и  покрепче.   Кстати,   что   касается   составляющих
 компонентов,   то   некоторых    женщин    действительно    можно
 ассоциировать только с куклой из  целлулоида,  особенно  в  части
 мозгов.
       - Ах так?!
       - Да, так!
       - Тогда знаешь, о чем я сейчас больше всего желею?
       - Любопытно?
       - Жалко, что твоя мама не уронила тебя в детстве  головой  о
 лесницу.
       - Зачем это?!
       - Тогда бы твои  глупые  высказывания  имели  хоть  какое-то
 оправдание.
       - Ах так?!
       - Да, вот так!
       - Какое счастье,  что  я  до  сих  пор  не  женат  на  такой
 скандалистке. Если бы я был твоим мужем, я бы наверное повесился.
       - А если бы я была твоей женой, я бы не стала тебя вынимать.
       - Тогда бы я не стал вешаться, а задушил бы тебя.
       - Так в чем же дело? Можешь начинать.
       - К сожалению, мы еще не женаты.
       - К сожалению?!
       - К сожалению, Вороненок. Я  же  сегодня  хотел  говорить  с
 тобой об этом.
       - О чем?
       - Не знаю может быть это как-то по-другому делается, там,  с
 цветами, в торжественной обстановке, а не лежа обнаженным в одной
 постели с тем, кому делаешь предложение.  В  общем,  я  предлагаю
 тебе выйти за меня замуж...

                                     * * *

       - ...Подожди, дай мне сообразить. Так. Начнем  еще  раз.  Ты
 серьезно зовешь меня замуж?
       - Так же серьезен я был еще только один раз, когда появлялся
 на этот свет.
       - И что я должна говорить в таких случаях?
       - А мне откуда  знать.  Я  сам  боюсь  любого  ответа.  Хотя
 наверняка буду рад, если ты ответишь согласием.
       - А если я отвечу отказом?
       - Я повешу свои гантели на шею и утоплюсь в ванной.
       - А ты знаешь, что твоя мать меня не любит?
       - Знаю.
       -  И  знаешь,  что  еще  неизвестно,  что  в  этой   нелюбви
 преобладает: ненависть каждой матери к другой женщине, укравшей у
 нее сына, или ее нелюбовь ко всем евреям вообще.
       - Неужели ее антисемитизм так заметен?
       - Я почувствовала его сразу, как только  она  посмотрела  на
 меня.
       - Но это же не  самое  важно?  Ведь  я  люблю  тебя.  И  мне
 плевать, кто бы о тебе что ни думал.
       - Любишь? Тогда, можно я тебя откровенно спрошу еще об одной
 вещи?
       - Конечно можно.
       -  Почему  ты  не  захотел   ребенка,   когда   я   случайно
 забеременела от тебя?
       - А  почему ты решила, что я его не захотел?
       - Ты же сам доставал для меня все эти  таблетки  и  заставил
 терпеть сеанс иглоукалывания, от которого я чуть не умерла.
       - Не надо было, испугавшись задержки, пить всякую химическую
 дрянь, которую подсунули тебе твои  умудренные  опытом  подружки.
 Когда я узнал об этом, было уже не до размышлений, иметь  или  не
 иметь ребенка. И признаюсь, если бы тогда ты меня спросила, я еще
 не знаю, что бы ответил.
       - А сейчас ты сказать не можешь?
       - Не могу.  Это  слишком  серьезное  решение,  чтобы  о  нем
 говорить не подумав. Зачать ребенка не трудно, трудно стирать  по
 ночам пеленки.
       - А я хочу маленького мальчишку, похожего на тебя.
       - А я не хочу.
       - Ты не любишь детей?
       - Нет почему же, я очень люблю детей, особенно когда  у  них
 крепкий сон. А если честно, я хочу девочку.
       - Первый раз вижу мужчину, который хочет девочку.
       - Ерунда, любой мужчина  хочет  именно  девочку,  только  им
 стыдно признаться себе и другим в этом.
       - Нет, ты все-таки какой-то ненормальный мужчина.
       - А ты уверена, что на  свете  есть  нормальные  мужчины?  И
 вообще, покажи мне на этом свете хоть что-нибудь  правильное  или
 идеальное, с чего бы можно было брать пример.  По  мне  этот  мир
 только тем и интересен, что он так неидеален. Представляешь, если
 бы все были абсолютно нормальными -  двинуться  можно!  А  теперь
 ответь мне: да или нет.
       - Ты о чем?
       - Ты забыла? Я, кажется, сделал тебе предложение.
       - Можно, я отвечу позже?
       - Когда девушка не соглашается сразу, это  может  обозначать
 только одно - отказ.
       - Неправда. Это не отказ. Дай мне  подумать.  Между  прочим,
 девушкам  всегда  в  таких  случаях  положено  давать  время   на
 размышления.
       - Ладно, можешь не размышлять, я все понял и так. Секс - это
 одно, а связать свою жизнь с человеком - это совсем другое.
       - Ты даже не знаешь, как ты неправ.
       - Возможно. Но ты же сама говорила, что тебе хорошо со мной.
 Или я тебе нужен только в постели?
       - Прекрати говорить гадости. Не могу я  сейчас  ответить  ни
 да, ни нет. Потом я все тебе об'ясню.
       - Слушай, если тебе так нравится заниматься со мной  сексом,
 я придумал для нас хороший способ. Что ты думаешь,  если  я  тебя
 трахну во время полета этажа, этак, с двадцать пятого?  Мой  друг
 как раз на нем живет. Он уступит на время балкон для  прелюдии  и
 прыжка. Представляешь, как будет здорово: вершина оргазма  станет
 вершиной  жизни.  Мы   еще   успеем   заорать:   "Мгновение,   ты
 прекрасно!!!"
       - Но мы же разоб'емся!
       - Не исключено, но в этом и смысл.
       - Нет, я против. Я еще так мало жила, и почти ничего на этом
 свете не успела повидать. Может быть лет через тридцать...
       - Через тридцать стану возрожать я. Зачем мне старуха?
       - Неправда, я еще  буду  молодая.  И  вообще  я  стареть  не
 собираюсь.
       - Распростроненное желание. Мало, правда, у кого сбывается.
       - А я не хочу и не буду. Я как представлю, что мне уже скоро
 двадцать, так сразу не по себе становится. Мне все время кажется,
 что после двадцати начнется старость.
       - А мне скоро двадцать шесть. Тебя разве не удивляет, как
 это я еще хожу по земле под тяжестью прожитых лет.
       - У мужчин время течет по-другому.
       - Возможно. Но мне тоже иногда  кажется,  что  где-то  после
 двадцати, двадцати двух  начинается  умирание.  Теряешь  ощущение
 беспричинной радости. До двадцати разница  возраста  в  пять-семь
 лет  кажется  огромной  пропастью  между  поколениями.  А   после
 стараешься не замечать бег назад твоих лет, остро ощущая растущий
 отрыв от юности.
       - Все равно мужчинам легче, для них внешнее старение не  так
 важно, как для женщины.  А  для  нас  уходящая  молодость  -  это
 катастрофа.
       - Не согласен.  Если  женщина  следит  за  собой,  она  и  в
 пятьдесят может быть привлекательна для  мужчины.  Сколько  тебе,
 говоришь, скоро исполняется? Я не расслышал. Пятьдесят?
       - Дурак. Фигуру еще можно сохранить. А лицо? Куда ты  денешь
 морщины, цвет и дряблость? Ты  разве  никогда  не  вздрагивал  от
 неестественности фигуры  девочки  и  оплывающего  лица  некоторых
 женщин.
       - К чему сейчас задумываться о грусных вещах? И вообще,  что
 сегодня с тобой происходит.  Ты  плачешь?!  Моя  девочка,  ну  не
 надо... Иди я  обниму  тебя...  Если  хочешь,  Вороненок,  можешь
 немного поспать.
       - Нет, я не хочу спать. Я  хочу  тебя.  И  не  называй  меня
 больше вороненком. Мне это имя уже  надоело.  Придумай  для  меня
 что-нибудь другое.
       - Я придумаю тебе миллион названий и  нежных  имен.  Иди  ко
 мне, я прошепчу тебе их прямо в ушко:
       Мое ушко, сегодня я буду твоим словечком.
       Мой замочек, я буду твоим ключиком.
       Моя норка, я буду твоим ужиком.
       Мои ножны, я буду твоей сабелькой.
       Мой кувшинчик, я буду твоим гончаром.
       Моя вазочка, я буду твоим гладиолусом.
       Моя березка, я буду твоим караедиком.
       Моя лазеечка, я буду твоим лазутчиком.
       Моя копилочка, я буду твоим рубликом.
       Мое яблочко, я буду твоим червячечком.
       Моя пещерочка, я буду твои циклопиком.
       Мой бутончик, я буду твоим шмеликом.
       Моя бабочка, я буду твоей иголочкой.
       Моя пьеса, я буду твоим суфлером.
       Моя скрипочка, я буду твоим Паганини.
       Моя Марианская впадинка, я буду твоим карабликом.
       Моя пиромидочка, я буду твоим фараончиком.
       Моя широта, я буду твоей долготой.
       Мои Арабские Эмираты, я буду твоим нефтяником.
       Мое Эльдорадо, я буду твоим старателем.
       Моя рабыня, я буду твоим эмиром.
       Моя царица, я буду твоим привратником.
       Моя девственница, я буду твоим девственником.
       Моя распутница, я буду твоим развратником.
       Моя девочка, я буду твоим мальчиком.
       Мой мальчик, я буду твоей девочкой.
       Моя чернильница, я буду твоим перышком.
       Моя звездочка, я буду твоим астрономом.
       Моя Троя, я буду твоим Александром.
       Моя волшебная лампа, я буду твоим Алладином.
       Моя боль, я буду твоим лекарством.
       Моя фантазия, я буду твоим фантазером.
       Моя пропасть, я буду твоим падением.
       Моя долина, я буду твоим взгорьем.
       Мое ущелье, я буду твоим эхом.
       Мое теорема, я буду твоим решением.
       Мой шедевр, я буду твоим гением.
       Моя Галгофа, я буду твоим распятием.
       Моя темница, я буду твоим узником.
       Моя свобода, я буду твоим сумасшедшим.
       Мое видение, я буду твоим опиумом.
       Мое наслаждение, я буду твоей вершиной.
       Моя смерть, я буду твоей жизнью.
       Мое время, я буду твоим течением.
       Пусть наше мгновение будет нашей вечностью...

                                     * * *

       - ...Ты обещала рассказать,  чем  ты  была  занята  всю  эту
 неделю.
       - Я должна тебе в чем-то признаться. Обещай, что  воспримешь
 это известие спокойно, и не будешь обижаться, что  я  не  сказала
 тебе раньше? Я боялась, что ты начнешь меня упрашивать,  и  я  не
 смогу принять это решение.
       - Значит я правильно угадал. Я давно начал подозревать,  что
 все идет к этому.
       - Ты уже все знаешь? Тебе рассказала по телефону моя мать?
       - Нет. Но я давно ждал, что ты готовишься это сказать, еще с
 того момента, когда ты забрала документы из института.
       - Я забыла, что ты обладаешь даром предвидения.
       - Здесь не нужен никакой дар. Если девушка что-то скрывает -
 ничего  хорошего  ждать  не  приходится.  И  когда   это   должно
 произойти?
       - Через три дня. Все уже готово: документы, вещи, билеты.  И
 отец уже ждет, чтобы встретить меня там.
       - И правильно. Чего тебе здесь делать?
       - Ты правда не обижаешься?
       -  Правда.  А  наверно  смешно  я  сегодня  выглядел,  когда
 предлагал выйти за меня замуж?
       - Совсем не смешно. У меня все разрывалось в груди, но я  не
 хотела портить нашу последнюю встречу. Ты не  представляешь,  как
 мне тяжело расставаться с тобой.
       - Я все понимаю. И давай больше  не  будем  об  этом.  Лучше
 выпьем шампанского, чтобы у тебя в новой жизни все было хорошо.
       - Давай. Если  честно,  я  думала,  что  ты  воспримешь  это
 по-другому.
       - Как?
       - Как-то иначе.
       - Ты думала, я брошусь на колени и буду молить, чтобы ты  не
 уезжала,  или,  в  крайнем  случае,  взяла  меня  с  собой,   как
 устройство для перетаскивания чемоданов?
       - Гад ты!
       - Прости меня.
       - Несмотря на все твои заскоки, я буду  отчаяно  скучать  по
 тебе.
       - Вздор. Ты забудешь обо мне на другой день, после того  как
 попадешь в новую жизнь.
       - Нет, я тебя уже никогда не забуду.
       - Иллюзия.  Тебе  это  только  кажется.  Мне  самому  иногда
 невозможно представить, как я буду жить без человека, к  которому
 привык. А как  только  он  уходит  из  моей  жизни,  как-то  даже
 неприятно от того, как быстро его забываешь.
       - Я буду тебе писать.
       - Не будешь.
       - Буду.
       - Не будем спорить, сама убедишься.
       - Мне все время кажется, что ты прав, хотя мне трудно с этим
 согласиться. Скажи, почему в жизни все так происходит.
       - Не знаю, но лучше об этом не задумываться. Пусть все  идет
 так, как идет.  Пусть  у  нас  друг  о  друге  останутся  хорошие
 воспоминания. Разве этого мало?
       - Мне мало. Ты испортил мне жизнь. Я теперь буду  сравнивать
 всех мужчин с тобой.
       - Ничего. Найдешь  себе  какого-нибудь  богатого  Мойшу,  он
 будет обеспечивать тебя, а  ты  будешь  изменять  ему  направо  и
 налево.
       - Какого еще Мойшу?
       - Ну не Мойшу, какая разница. Все равно будешь изменять.
       - Нет. Ты все же испортил мне жизнь. Я тебя прошу только  об
 одном, мне больше от тебя ничего не надо.
       - Ты о чем?
       - Подари мне это.
       - Что?
       - Подари мне губы, язык и эту вещь, что находится  внизу.  Я
 уже не смогу без них.
       - Ты с ума сошла. Но даже если я и сделаю это,  тебя  просто
 не пропустит таможня, найдя тысячу причин.
       -  И  главной  будет  нелегальный  вывоз   национальных
 сокровищ.
       - Ну ты и сказанула!
       - Хорошо, если ты не можешь отдать мне это, тогда не женись.
 Не женись хотя бы лет до тридцати.
       - Странные эти  женщины  -  ни  себе  ни  людям.  Ничего,  к
 сожалению, обещать не могу. Про себя, по крайней мере. А то,  что
 случится с тобой, уже ясно.
       - Что тебе ясно?
       - Вспомни мое предсказание? Все  случилось,  как  я  тебе  и
 обещал тогда. Помнишь, мы сидели с тобой в кафе, и я  рассказывал
 тебе про твою будущую жизнь.
       - Нет, я уже все позабыла.
       - Я говорил, что институт ты бросишь на втором курсе.  Потом
 уедешь. Осталось сбыться последнему предсказанию.
       - Какому?
       - Выйти замуж.
       - А за кого? Предскажи мне мужа получше.
       - К получше я буду ревновать. Я предскажу тебе среднего.
       - Если ты меня любишь, сделай, как я прошу. Ты же  меня  еще
 любишь?
       - Я тебя ревную, в том  числе  и  к  твоему  будущему  мужу.
 Ладно, предсказываю тебе хорошего человека.
       - И главное, закажи там, чтобы в постели был как ты.
       - Это невозможно.
       - Я прошу.
       - Хорошо, но предсказание сбудется только в том случае, если
 ты не будешь слишком разборчивой,  и  выйдешь  замуж  за  первого
 понравившегося тебе парня, даже если  тебе  будет  казаться,  что
 где-то совсем рядом ждет более удачная партия. Обещаешь?
       - Обещаю...

                                     * * *

       Они сидят  на  заднем  сидении  такси,  которое  покачиваясь
 мчится по ночным улицам. Ее голова лежит у него на  плече,  и  он
 иногда целует ее висок и волосы.
       Почему они расстаются? Этого никто сказать не сможет. Она не
 можешь жить здесь. Ее гонит страх перед будущем в этой стране. Ее
 зовет отец и призрак новой жизни. Или, быть  может,  это  говорит
 пресловутый голос крови? Может быть, ему бросить все и  уехать  с
 ней? Нет. Невозможно. Он не может жить там. Да и в качестве кого?
       Сейчас они бегут за чем-то без оглядки, страшась привязаться
 друг к другу по-настоящему. Они хотят быть свободными от всего  и
 боятся глубоких и искренних чувств. А потом,  на  вершине  своего
 успеха или в  тупике  неудачи,  оглянутся  назад  в  поиске  того
 настоящего и  живого,  чем  когда-то  так  легко,  без  сожаления
 пренебрегли, и окажется, что в  жизни  ничего,  кроме  памяти  их
 чувств, не существует. Все остальное: деньги,  вещи,  приятная  и
 ненапряженная жизнь  -  существует  вне  людей  и  в  силу  своей
 самодавлеющей ценности готово предать их  бренное  тело  в  любую
 минуту.
       Ушедшая молодость окажеться счасливым  временем,  когда  они
 жили волшебной мечтой  о  вечном  празнике  в  освещенном  яркими
 витринами и красочной рекламой вечернем городе. Где  на    улицах
 встречаешь загадочно красивых мужчин и женщин. Где  каждая  дверь
 таит в себе вход во влекущий мир вечного  праздника,  неожиданных
 встреч, мимолетных поцелуев и неумерающей музыки.
       Сейчас  им  кажется,  что  все  еще  впереди.   И   чувства,
 переживаемые сейчас - это  лишь  подготовка  к  другим  настоящим
 чувствам, которые ждут где-то там,  в  другой  полной  счасливыми
 событиями жизни.
       Таксист  время  от  времени  весело  поглядывает  на  них  в
 зеркальце заднего обзора. Что он думает об этих двух  прижавшихся
 друг к другу молодых людях? На вид ему лет  сорок.  Его  молодость
 давно позади. Был  ли  в  его жизни такой вечер?
       -  Завидую  я  вам,  молодым.-  вдруг   произносит   таксист
 сожалеющим о чем-то голосом.
       - Чему же вы завидуете?- спрашивает он.
       - Всему: молодости, красоте,  беззаботности.  Тому,  что  вы
 можете вот так ехать обнявшись, и целоваться в такси,  и  вообще,
 где угодно...
       - Вот здесь направо,  и  остановите  возле  того  под'езда.-
 говорит он и достает деньги.

                                     * * *

       - Помотри на часы, мы стоим уже скоро как час.
       - Что ты все  время  поглядываешь  на  эти  проклятые  часы,
 как-будто боишься, что я их украду?
       - Я беспокоюсь о тебе. Как ты будешь возвращаться домой?
       - Это мои проблемы. Но  может  быть  ты  уже  торопишься  на
 самолет?
       - Ты должен понять, я не могу не ехать. Если бы это  было  в
 моих силах, я бы не расставалась с тобой никогда.
       - Возможно, это к лучшему. Каждый ищет в жизни свою дорогу.
       - Я больше не могу. Еще минута,  я  разревусь  и  никуда  не
 поеду.  Поцелуй  меня  на  прощанье.  И  не  вздумай  приехать  в
 аэропорт. Это будет слишком тяжело для  меня.  Все  эти  плачушие
 родственники, дурацкое оформление, таможня. Ты же знаешь,  как  у
 нас это все происходит. Я просто не выдержу. Хорошо?
       - Хорошо.
       - Обещаешь?
       - Обещаю.
       - Давай прощаться.
       - Я тебя прощаю.
       - И я тебя. Пока!
       - Пока!..

                                        Андрей Смирягин

                      ОДНА С ПОЛОВИНОЙ НЕДЕЛИ
                              рассказ

       Они встретились два  года  спустя  в  маленькой  окруженной
 врагами средиземноморской  стране.  Он  из  изящного  остроумного
 юноши,  которому  женщины   достаются   с   неимоверным   трудом,
 превратился  в  грубого  волосатого  мужчину,  которому   женщины
 покоряются  с  поразительной  легкостью.  Она  же   из   хрупкого
 худенького мальчишки превратилась  в  обворожительную  женщину  с
 необычайно красивой грудью, как раз такой, какую он любил  еще  с
 детства, и стойким до упрямства характером.
      - Не приближайся ко мне,- сказала  она,  когда  он  появился
 перед ней в комнате университетского общежития.- Я тебя боюсь.
      - А я и не приближаюсь,- сказал он, целуя ее в ушко.
      - Не раздевай меня,- сказала она,- я стесняюсь.
      - А я и не раздеваю,- сказал он, освобождая ее смуглые бедра
 от белоснежных трусиков.
      - И не вздумай раздеваться сам?- сказала она.
      - И в мыслях не держу,- сказал он, отбрасывая свои.
      - Ты зверь, и я буду сопративляться,- воскликнула она.
      -  Изо  всех  сил?-  поинтересовался  он,  укладывая  ее  на
 постель.
      - Изо всех,- ответила она.- Толко закрой  дверь  на  ключ  и
 прикрой получше шторы.
      В тот же вечер они сняли номер в маленькой гостинице у  моря
 с зеркалами на уровне постели и репродукцией "Танцовщиц"  Дега  у
 изголовья.
      - Послушай,- сказал он на следующее утро по дороге на пляж,-
 эти шорты тебе  очень  идут.  Они  совсем  не  мешают  восприятию
 чистого образа твоего тела.  Скажи  только,  почему  все  местные
 мужики так на нас пялятся.
      - Как?
      - Как будто я отнял у них самое дорогое, что у  них  есть  в
 этой жизни.
      - Не обращай внимание, они на всех женщин так  смотрят.  Это
 здесь самое противное. Мне просто делается страшно.
      - Ты о чем?
      - Мне уже двадцать два и я знаю, что дальше в этом окружении
 уже  ничего  не будет.
      - Не говори глупостей.
      - Подожди. Два года назад я думала, что всреча  с  тобой  не
 так важна и таких еще будет много. Ты и представить не можешь,  с
 каким количеством мужчин я встечалась с тех пор, как  приехала  в
 эту страну.
      - И что?
      - И ничего. Половина дебилы, половина импотенты. И по  всему
 видно, соотношение это не изменится.
      Как будто в доказательство ее слов из-за пальм выскочили три
 сефардских юноши и, окружив их, что-то  угрожающе  закричали.  Он
 понял, что, похоже, придется драться, и  по  российской  привычке
 оглядел диспозицию,  примечая,  где  можно  выломать  дубину  или
 подобрать булыжник.
      - Что они говорят?- спросил он.
      - Несут какую-то чушь, что это их  место,  и  мы  мешаем
 заниматься им спортом.
      - Надавать им, что ли, по морде?
      - Не вздумай! Здесь так  не  принято,  затаскают  по  судам.
 Лучше скажи им что-нибудь погрознее.
      - Пожалуйста.- И встав в угрожающую позу, он процедил сквозь
 зубы, глядя в глаза самому здоровому: "Я помню чудное  мгновенье,
 передо мной явился ты, как мимолетное видение, как  гений  чистой
 красоты".
       Напуганные  леденящими  кровь  звукосочетаниями,  аборигены
 передумали заниматься спортом и быстро растворились кустах.
      По пляжу, осыпая отдыхающих песком из-под  ботинок,  куда-то
 вдаль  береговой  линии  пробежал  взвод  пехотинцев   с   полной
 выкладкой.
      - Посмотри,- заметил он,- как эти юноши гордо держат в руках
 свои автоматы, как будто это самое ценное, что они  сейчас  имеют
 ниже пояса.
      За ними  вдоль  берега  в  раздумьях  куда  бы  пострелять,
 пролетели боевые вертолеты.
      - Нет,- сказал он,- эта страна определенно мне нравится, она
 очень сексуальна. Например, чтобы раздеть здесь женщину, не  надо
 прилагать никаких усилий, так мало на них надето.  А  религиозные
 юноши, которых здесь полно: их  безусые  лица,  завитые  в  пейсы
 локоны  и  черные  приталенные  сюртуки  -  что-то  в  этом  есть
 возбуждающее. Я хочу присоедениться к местному разгулу эротики, и
 переодену пляжные трусики прямо  здесь,  ни  от  кого  ничего  не
 скрывая.
      - Ты с ума сошел, полиция нас оштрафует за разврат.
      - Пусть попробует. Денег я им точно не дам, а исполнительные
 листы ко мне на родину пусть шлют.
      - Дурак, все увидят, что ты не обрезан.
         -  И  рад  этому.  Природа  -  она  же  не  дура.   Чего
 вмешиваться-то?
       Они сидели в летнем кафе на берегу моря и  заказывали  себе
 завтрак.
      - По-моему официантка к тебе слишком  внимательна.-  сказала
 она, глядя на принесшую еду и напитки  девушку.-  Вот  и  конфету
 тебе принесла, а мы никаких конфет не  заказывали.  Она  положила
 руку ему на шорты.
      - Это мое. Никому не отдам.
      - И давно это твое? Я как-будто на него прав еще  никому  не
 передовал.
      - Нет, мое. И не спорь.
      Когда он дошел до пива, она пересела к нему на колени. У нее
 были для здешнего климата удивительно прохладные руки и  холодный
 нос, так что целуясь с ней, он все время простужался.
      - Я так люблю, когда от тебя немного  пахнет  спиртным.  Это
 меня возбуждает.
      - Меня тоже,- сказал он,- но не можем же мы заниматься  этим
 прямо здесь.
      - Я не знаю, что со мной твориться. Меня как магнитом  тянет
 к тебе, особенно на людях. Мне  хочется,  чтобы  все  обязательно
 видели, как мы целуемся, как я сижу у тебя на  коленях.  Я  хочу,
 чтобы все знали, что ты мой парень, а я твоя девчонка.
      - А что тебя так удивляет?
      - Это так на меня не похоже. Спроси у моей соседки. Чтобы  я
 сама лезла к мужчине! Это что-то неправдоподобное.
      - Приятно чувствовать  себя  мстителем  за  все  разбитые  и
 отвергнутые тобой сердца. Кстати, много их без меня было?
      - Разве это важно?
      - Важно. Я во всем  чувствую  их  присутствие.  Что  это  за
 мужики, что постоянно звонили тебе в общежитие? Что это за жених,
 о котором ты упоминала в письме?
      - Тебе не стоит ревновать.
      - А я и не ревную, совсем не ревную, я просто хочу знать.
      - Тебя не было рядом два года, и писал ты не так уж и часто.
 Имела я право отвечать на внимание других мужчин?  Сам  ты  тоже,
 как я понимаю, вел жизнь не девственника.
      - Клянусь, именно такую жизнь я и вел!
      - И помнил, о чем я тебя просила?
      - Конечно помнил! А кстати, о чем?
      - Не изменять мне хотя бы первый месяц.
      - Но я тебе никогда не изменял и не изменю!
      - Душой, что ли?- насмешливо спросила она.
      - И телом. Знаешь, если закрыть глаза, на месте любой женщины
 можно представить тебя.
      - А на месте любого мужчины тебя,- подхватила она.
      - Берегись, я в ревности страшен.
      - И не только в ревности.  Мог  бы  и  побриться  сегодня  в
 постели.
      - А ты сегодня в постели могла бы и с  месячными  подождать.
 Не так уж и часто встречаемся.
      - Все! Пока не побреешься, ко мне не подходи.
      - Вот черт! Как на зло забыл бритву.
      - Потом купишь, а пока можешь взять мою.
      - С удовольствием. Кстати, в каком месте ты им бреешься?
      - Увидишь, когда получишь по этому месту.
      - Ладно, не будем ссориться по пустякам.-  он  примирительно
 поцеловал ее в обиженно выставленную нижнюю  губку,-  И  все-таки
 ответь, у тебя был кто-нибудь, с кем тебе было хорошо.
      - Был один человек... Успокойся, как раз с ним  не  до  чего
 серьезного не дошло.
      - А! Значит с другими дошло?
      - Не хочешь слушать, я ничего не буду рассказывать.
      - Ладно рассказывай.
      -  Он  подошел  ко  мне  в  биллиардной,  где   я   работала
 официанткой. Он предложил подвезти меня  после  работы.  Не  знаю
 почему, но я согласилась. Остановившись у моего дома, он полез ко
 мне с  пошлыми  об'ятиями  и  поцелуями.  Я  тогда  взорвалась  и
 накричала на него, сказав, что он ничем  не  отличается  от  всех
 здешних мужчин. Почему он считает, что если он имеет  собственный
 бизнес,  квартиру  и  машину,   так   все   женщины   дрожат   от
 нетерпения, поскорее улечься с ним в одну койку.
      После этого он повел себя совершенно неожиданно. Он  сказал,
 что совершенно бескорыстно поможет мне найти нормальную работу и,
 вообще, будет помогать мне во всем. Этим он докажет, что не все
 мужчины этой страны такие дегенераты, как я он них думаю.
      - Можно подумать, он сдержал слово.
      - Вообрази себе, сдержал.
      Они лежали на огромной постели в номере отеля. Их тела  были
 покрыты потом и его кремом. Он размышлял о том, что с ними  будет
 дальше. Через неделю она уезжала к матери на четырнадцать часовых
 поясов вперед, а он должен был возвращаться на один часовой  пояс
 назад.
      - Смотри,  побежали  твои  детишки.-  сказала  она.-  Ты  не
 боишься, что я могу забеременить.
      - Если тебе ребенок не нужен, отдашь его мне.
      - Ты что, идиот? Я на одном конце света, ты на другом.  Вдруг
 ты больше не позвонишь и не пришлешь письма.  Допустим,  женишься
 на другой и забудешь обо мне.
      - Разве я забыл тебя до сих  пор?  Видели  бы  меня  в  этой
 стране, если бы не ты. Нет, мы теперь с  тобой  неразлучны,  даже
 если и не находимся рядом. В нас произошли какие-то изменения  на
 уровне судьбы, и мы теперь связаны навсегда.
      - А где ты научился это делать?
      - Что ты имеешь в виду?
      - Доводить меня до оргазма всего лишь держа между  моих  ног
 ладонь.
      - Сам не знаю. Просто я сосредотачиваюсь  и  чувствую,  как
 через ладонь идет какой-то ток, как будто  у  нас  с  тобой  одно
 кровообращение. И чем больше возбуждаешься ты,  тем  больше  этот
 ток. У меня ощущение, что через руку я кончаю сам.
      - Невероятно. А потом ты делаешь все так медленно - я просто
 умираю.
      - Наверное, дело здесь не во мне.
      - А в чем?
      - В тебе. Ты сама не знаешь, какая ты потрясающая женщина  в
 постели.
      - Нет, все дело в тебе. То, что  я  испытываю,  я  испытываю
 только  с  тобой.  А  ты?  Скажи,  с  другими  женщинами  у  тебя
 происходит все также?
      -  Мне  трудно  сравнивать.   Оргазм   никогда   не   бывает
 одинаковым.  Каждый  раз  ты  не  знаешь,  что  с   тобой   будет
 происходить. Каждый оргазм уникален. Сколько бы их не  было,  это
 событие всей жизни, другого подобного не будет.
       - Но со мной он сильнее, чем с другими?
       - Оргазм не поддается  определению  "сильнее  или  слабее".
 Каждый из них это целая вселенная. Могу только сказать, то, что я
 испытываю  теперь,  нельзя  и  сравнить  с  тем,  что   испытывал
 начинающим юношей.
      - Да, сейчас с  тобой  происходит  что-то  невероятное.  Под
 конец мне даже становится страшно, так ты бьешься в судорогах.
      - Мне кажеться, мы с тобой подходим друг к другу, извини  за
 пошлое сравнение, как ключ к своему замку. Ты очень красивая там.
 Да, да, не удивляйся, там тоже можно быть красивой и не очень.  Я
 просто могу любоваться твоими "лепестками" и  получать  от  этого
 удовольствие.
      Он встал и направился к ванной комнате.
      - Ты куда?
      - В туалет.
      - Покажи, как ты писаешь.
      - Зачем тебе это?
      - Просто так.
      - Пожалуйста, смотри, мне не жалко.
      - ...так здорово!
      - Я тоже каждый раз обалдеваю.
      Они блуждали по узким лабиринтам старого  города  в  поисках
 святынь трех религий. С  обеих  сторон  улицы  арабские  торговцы
 ловили каждый их взгляд, в надежде найти в нем малейший намек  на
 заинтересованность их товаром. Он был  сама  скала,  она  же  так
 крепко сжимала в кулаке палец его руки, что магазинным  зазывалам
 нечего было и надеяться ее вырвать.
      Наконец  ее  женское  сердце  не  выдержало.  Наткнувшись  в
 очередной раз взглядом на лоток с разнообразными украшениями, она
 вдруг вспомнила, что не успела купить подарка для мамы.  Торговец
 не моргнув глазом запросили за выбранное ею украшение сотню и  не
 огородом меньше. Он попытался было  по  всем  правилам  свободной
 торговли двинутся к следующему лотку,  поинтересоваться,  по  чем
 такие же бусы там, но плотная стена окруживших их зазывал  как-то
 подозрительно нахмурилась и сдвинула ряды. Руки они  держали  под
 длинными одеждами.
      Почувствовав, как она тихо падает в обморок, он подумал, что
 сотня в конце концов не такая уж высокая плата за ее жизнь, и уже
 достал бумажник, чтобы расплатиться, как вдруг неожиданно  к  ним
 на помощ, раздвигая торговцев прикладами, пришел патруль  солдат,
 которых здесь называли  оккупантами.  Пространство  вокруг  лотка
 мгновенно очистилось.
      - То-то я слышу, знакомая речь,- с московской развязанностью
 сказал один из солдат.- Думаю, мать твою, так это же  наши.  Чего
 тут они вам впарить хотят?
      - Да вот бусы покупаем,- сказал он, ошарашенный  неожиданным
 появлением  соотечественика   в   форме   сержанта   армии   этой
 средиземноморской страны.
      - И сколько просят?
      - Говорят, сто.
      - Глянь, Рома, по-моему  эти  бусы  стоят  никак  не  больше
 пятнадцати.- сказал патрульный, широко улыбаясь еще не  до  конца
 пришедшей в себя девушке.
      - Да не-е, Леха.  Пятнадцать,  я  думаю,  будет  многовато,-
 по-одесски сказал второй, улыбаясь девушке еще шире,- Вот десять,
 думаю, будет в самый раз.
      Леха что-то сказал арабу на  местном  языке.  Араб  явно  не
 пришел в восторг от его  слов  и  попытался  возрожать.  Но  Леха
 угрожающе положил палец на курок  автомата,  на  чем  торги  были
 завершены.
      Они бы так никогда и не нашли святынь в этом городе, если бы
 случайно  не  наткнулись  на  группу  российских   туристов   под
 предводительством юркого гида, который  словно  вспотевший  мячик
 прыгал по ступеням улиц, на ходу тараторя заученный текст.
      "Снимите головные уборы, мы входим в  храм  Гроба  Господня.
 Обратите внимание,  мы  поднимаемся  на  Голгофу,  здесь  распяли
 Христа.  Вот  дырка  от  его  креста.  Нет   креста   самого   не
 сохранилось, его утащили на дрова еще в  средние  века.  На  этом
 камне тело его умащали благовониями. Уберите,  пожалуйста,  ногу!
 Здесь его положили в пещеру и привалили вход вот этим  камнем.  Я
 же просил, уберите ногу!
      Теперь наденьте головные уборы. Это Стена Плача. Нет,  здесь
 не плачут, здесь молятся и оставляют записки с просьбами к  Богу.
 Свое самое заветное желание можете оставить и вы.  Куда  деваются
 потом? Как куда! Собирают и вывозят на свалку, куда же еще."
      День перед отлетом они провели в сборах ее  вещей.  На  полу
 общежития лежала огромная куча женского тряпья, обуви, косметики,
 и другого барахла, без которого женщина  не  женщина  и  даже  не
 человек.  В  пятый  раз  они  укладывали  вещи  во  вместительный
 чемодан, но  каждый  раз  оставалась  еще  ровно  половина  кучи,
 которую уложить не было никакой возможности.  Наконец,  когда  он
 укладывал десятую по счету любимую кофточку,  одетую  всего  раз,
 это ему надоело. Он честно разделил гору вещей пополам и спросил,
 какую кучу она вибирает, левую или правую. Она посмотрела на него
 с изумлением.
      - Выбирай, правая или левая,- грозно прикрикнул он на нее.
      - В каком смысле?
      - Вопросы потом, сначала выбирай.
      - Ну, например, левая.
      - Значит, левая?
      - Левая, ну и что.
      Он сгреб  правую  кучу  в  угол,  а  левую  начал  аккуратно
 укладывать в чемодан.
      - Ты с ума сошел!- закричала она.-  В  правой  осталась  моя
 самая любимая кофточка,  мои  любимые  ароматические  томпаксы  и
 портрет дедушки.
      Он разрешил взять только портрет дедушки. После часа  борьбы
 и криков, она села на пол и заплакала.
      Он уложил последнюю  тряпку  из  левой  кучи  в  чемодан,  с
 неимоверным трудом закрыл его, а затем нежно перенес и усадил  ее
 сверху для пресса.
      - Каждый переезд стоит мне  половины  вещей,-  ревела  она,-
 даже на память ничего оставить нельзя.
      Он снял ее с чемодана и перенес на постель.  Через  четверть
 часа крик оргазма перешел у нее в новую истерику.
      - Это все, все! Лучше этих дней уже никогда ничего не будет.
 Это вершина. И откуда ты такой взялся?  Жила  бы  себе  спокойно,
 сейчас бы уже десять раз была замужем.
      - Что же тебе мешало? Меня, кажется, два года не было рядом.
      - Да как ты не понимаешь, во всех, без исключения во всех  я
 ищу хотя бы слабое подобие тебя, и ничего, совсем  ничего.  Прошу
 тебя, не уезжай от меня.
      - Кажется, первой, уезжаешь ты.
      - Ах да. Все равно не бросай меня. Поедем со мной.
      - Ты же знаешь, что сейчас это невозможно.
      - Придумай же что-нибудь, ты же мужчина!
      - Я придумаю, я обязательно  что-нибудь  придумаю,-  говорил
 он, зная, что ничего придумать нельзя. От этой тупиковой ситуации
 у него начинала болеть голова.
      - Представь, мы могли бы проводить так каждую ночь.
      И только сейчас он  понял,  почему  всякий  раз,  когда  они
 проходили утром мимо холла гостиницы, постояльцы и  вся  прислуга
 таращили на них глаза, а портье как-то странно улыбался,  забирая
 ключ. Поначалу он не понимал, чем вызвана такая странная реакция,
 ведь  они  были  не  единственная  парочка  в  этом   заповеднике
 полуподпольной  любви.  Теперь  он  все  понял.   Их   отношения,
 действительно, отличала какая-то бьющая через  край  страстность,
 которую могли слышать по ночам многие.  Похоже,  это  и  есть  та
 единственная и неповторимая любовь всей их жизни. Другой такой не
 будет, как не будет больше молодости.
      Последний вечер на море. Ветер нес  запах  соли  и  ядовитых
 медуз (огромные слизняки, выброшенные  на  берег).  У  горизонта,
 едва двигаясь, горели огни проплывающих кораблей, а из  прибрежных
 ресторанчиков доносилась любимая музыка местных официантов.
      Огромный мир расстилался  перед  ними  в  своем  эгоистичном
 безразличии к их судьбе. И  только  в  об'ятиях  друг  друга  они
 переставали чувствовать свое одиночество и  расстерянность  перед
 ним.
      Он думал о будущем и в сотый  раз  приходил  к  безнадежному
 выводу о неизбежности расставания. Он хотел ее, он хотел  от  нее
 ребенка,  он  хотел  быть  всегда  рядом  с  ней,  но  они  опять
 расставались на неизвестный срок.
      - Ты приедешь ко мне?- неожиданно спросила она.
      - Видимо, мне вечно суждено бегать за тобой по всему миру.-
 сказал он.
      - Ну не мне же за тобой бегать.- сказала она, и  спустившись
 на уровень его пояса, стала что-то шептать.
      - Ты чего там делаешь?
      - Заговариваю его.
      - От чего?
      - От других женщин.
      - Бесполезно. Мне и самому  не  всегда  с  ним  договориться
 удается.
      Ночное такси несло  их  по  светящейся,  как  огненая  река,
 дороге с асфальтовыми отражателями.  Перед  самым  аэропортом  их
 машину остановили вооруженные  люди  и,  светя  фонарями  внутрь,
 словно в аквариум, стали внимательно их разглядывать.  Таксист  и
 европейского вида пара, видимо, не вызвали их подозрений,  и  им
 разрешили вьехать на территорию аэропорта.
      - Может быть,  у  вас  есть  бомба?-  с  надеждой  в  глазах
 спросила в аэропорту девушка из  службы  безопасности,  и  изящно
 поправила на попе автомат.
      - Нет,- ответил он,- сказать по правде, кроме пары танков  и
 ракеты "Земля-Воздух" у нас с собой ничего нет.
      Девушка, оценив юмор  засмеялась,  однако  сумку  на  всякий
 случай проверила.
      Перед  самым  концом  она  не  стала  закатывать  прощальных
 истерик, хотя и обещала. На горе мешали  состредоточиться  орущие
 от избытка национальной гордости  американцы,  грузившиеся  здесь
 же. Последнее, что он запомнил, были ее набухшие от  слез  глаза.
 Тогда еще ни он, ни она не знали, что он все же улетает вместе  с
 ней в чужую страну  в  виде  маленкого  существа,  уже  начавшего
 борьбу за свое выживание в ее материнском лоне.

                                          Андрей Смирягин

                            КОРНИ ЧУВСТВ
                              рассказ

      Поздним зимним вечером молодой человек с  условныи  именем
Зверюга бежал по Воробьевым горам, совершая еженедельный  укреп-
ляющий тело затяжной пробег. Обычно в этот час этот район Москвы
был абсолютно безлюден и только время от времени ему  попадались
припаркованные у обочины машины, с работающими для тепла  двига-
телями, и неразборчивыми тенями любовников,  предпочитающих  ук-
ромный ландшафт и автомобиль для занятий любовью.
      Зверюга не завидовал им, он наслаждался бегом.  А бежал  он
совершенно необычным манерой. Это даже нельзя было назвать бегом.
Зверюга переместил систему  координат  своего  тела  из  видимого
глазом пространства Москвы (Москва-река, Крутой подъем Воробьевых
гор, Лужники, Метромост) в бесконечность мирового космоса. Теперь
он был не человеком  на  данной  плоскости  асфальтовой  дорожки,
окруженный  сине-желтыми  фонарями,  а   автономным   космическим
кораблем, перемещающимся, возможно и не так быстро, в межзвездном
пространстве,  что  в  конце  концов  и  было  истинной  правдой.
Казалось, сама красота и необузданность энергии космоса вливается
в него через неизвестные приемники и вместе с  кровью  разносится
по телу.
      От масштаба  открывающейся  картины  галактик и ничтожности
опоры-Земли  под  ногами  захватывало  дух  и  немного  кружилась
голова.  Да  и  была  ли  эта  опора  вообще?  Ну  что   в   этой
притягивающей космическую капсулу его  тела  шарообразной  массе?
Нет никакой гарантии, что в следующее мгновение ей не надоест это
бессмысленное занятие. Зверюга посильнее пару раз оттолкнулся  от
асфальта  мускулами  ног.  Весь  мир  вдруг  перевернулся   вверх
тормашками. Он увидел  себя  и  всех  людей  стоящими,  лежащими,
идущими,  бегущими  сверх   ногами   по   потолку   с   названием
"Притягивающая планета". Что за глупость, считать небо верхом,  а
землю низом!
      Продолжая равномерный бег,  Зверюга  вернулся  в  координаты
Воробьевых гор. Он свернул на  протоптанную  в  снегу  дорожку  с
растущими по обеим сторонам березам и дубам. Что-то совершилось в
его сознании, и казалось, теперь он  был  способен  на  необычные
акты существования своего тела.  Но  для  начала  ему  захотелось
слиться с природой воедино облегчением своего мочевого пузыря.
      Он перешел на шаг и подошел к стоящему чуть-чуть  в  стороне
дереву. Это была молодая березка. Наслаждение от соединения общей
нитью  с  природой  граничило  с  обретением   вечного   счастья.
Прошедшая  через  его  органы  с  его  температурой   субстанция
переходила из него в окружающий  и  посторонний  ему  мир.  Живое
становилось неживым, чтобы потом снова наполнить чью-то жизнь.  И
он сейчас был частью этой цепи.
      Зверюге захотелось прикоснуться к стволу березки. Он провел
рукой по гладкой  белесой  коре.  Форма  ствола  показалась  руке
удивительно  знакомой.  Он  не  был  идеально  круглым,  а   имел
небольшой  изгиб,  какой  имеет  бедро  молодой  хорошо   развитой
девушки. Это прикосновение даже возбудило в нем желание. Внезапно
кожа руки вступила  в  странное  теплообменное  взаимодействие  с
деревом. Казалось, сок дерева и кровь Зверюги бегут по  одним  и
тем же капиллярам. Он снова перевернул координаты и  осознал,  что
верх у дерева там, где находятся его вцепившиеся в  почву  корни,
деревья такие же живые существа, а общаются они друг с другом при
помощи корней. Корни деревьев - это их чувства.
      Эта мысль очень понравилась Зверюге, и он тут же вспомнил  о
той, чей изгиб бедра напомнила ему молодая березка. Ему почти  до
безумия захотелось сейчас же услышать ее голос.  Все  завертелось
вокруг. Замелькали  фонари,  улицы,  хаос  светящихся  окон.  Его
комната и телефон, который  помнил  ее  номер.  Он  нажал  кнопку
автоматического дозвона.  Щелчки,  непривычный  звук  вызывающего
сигнала. Ответили по-английски  с  какой-то  очень  обстоятельной
вежливо-приветливой интонацией. "Убить за такую  мало!"-  подумал
он и также вежливо попросил позвать ее к телефону.
      Наконец   он   услышал   это   непревзойденное   с   низкими
эротическими вибрациями "Алло".
      - Это я, Птенец. Ты мне опять изменяла!
      - С чего ты взял?
      - Я чувствую.
      - Дурак! Это ты мне опять изменял. И это я  не  чувствую,  а
знаю точно. Ты же сам говорил, что без женщины не можешь  прожить
и дня.
      - Когда это я говорил?
      - Говорил, говорил, я точно помню.
      - Да, говорил! Нашла, что  запоминать.  Я  же  имел  в  виду
исключительно тебя. А теперь  признавайся,  с  кем  ты  ездила  в
Калифорнию.
      - С друзьями.
      - Откуда ты их взяла?
      - Появились. У меня что, не может быть друзей?
      - Конечно, для тебя один мужчина или другой, какая  разница.
Для тебя мы все устроены одинаково, отличаются лишь детали.
      - Я сейчас положу трубку.
      - Постой, Птенец. Прости меня, ведь без тебя я постоянно  на
грани срыва. Как подумаю, что другие руки будут держать  тебя  за
плечи, другие губы прикасаться к твоим губам, не говоря  уже  обо
всем остальном! Я начинаю  терять  свою  целостность.  Такого  не
должно быть. Если я узнаю когда-нибудь, что ты мне изменяла,  мне
нужно будет тебя  убить,  чтобы  восстановить  целостность  этого
мира. Ты запомнила мои слова?
      - Да.
      - Обещаешь, не изменять мне?
      - Обещаю. Но тогда и ты обещай не изменять мне.
      - Клянусь!
      Он знал, что она не верит ему.  Не  смотря  на  то,  что  ее
женская  непосредственность  граничила  почти  с  глупостью,   ее
женская интуиция была на  грани  гениальности.  Но  тонкая  грань
между интуитивной догадкой и знанием является целой пропастью  во
взаимоотношениях двоих. Да и что такое знание? Лишь представление
мозга об увиденном или услышанном. А в это  представление  всегда
можно вмешаться  с  туманом  оправданий,  убедительностью  лжи  и
искренностью раскаяния.
      Впрочем, это был не тот  случай.  Он  не  мог  ей  изменить,
потому что это бы  означало  изменить  самому  себе  или  ударить
самого себя. Она  являлась  такой  же  частью  его,  как  воздух,
которым он дышал, мир, который он  видел,  время,  в  котором  он
существовал.  Она  скрепляла  собой  единство  сознания  и  воли,
которое не давало свалиться в пропасть безумия. Расстаться с ней,
значило  бы  остаться  в  полном  одиночестве,  наедине  со  всей
Вселенной.
      - Ну и с кем же ты тогда спишь?- иезуитски  поинтересовалась
она.
      - С твоими замшевыми шортами.
      - С чем, чем?!
      - Твоими замшевыми тирольскими  шортами.  Помнишь,  я  купил
тебе как-то в подарок.  Ты  тогда  еще  сказала,  что  они  очень
эротичны.
      - Но они же мне были малы.
      - Ну и что, что малы. Кто  же  знал,  что  твои  мальчишечьи
бедра, сформируются в такие  обворожительные  линии,  какими  они
являются теперь. И потом, ты же их все-таки мерила, а  этого  мне
достаточно.  Твоя  кожа  и  твои  бедра  соприкасались  с   тонко
выделанной замшей этих  штанишек,  а  значит  запечатлены  в  них
навечно.
      - И как же ты с ними спишь?
      - Зарываюсь в  них  лицом,  вдыхаю  аромат,  целую  в  самое
интимное  место  и  медленно  теряю  рассудок   от   переживаемых
ощущений.
      - Извращенец.
      - Еще какой!
      - Ты знаешь, я тебя совсем уже не помню. Я снова забыла твою
внешность.
      -  Ну  как  же,  вспомни,  такой   маленький,   толстенький,
лысенький, с торчащими во все стороны ушами.
      - Не доводи меня.
      - Я еще только начал. Я сейчас буду любить тебя по телефону.
Сейчас я совершенно отчетливо вижу необычное положение твоих ног,
когда я держу их, чтобы ласкать тебя всю. Я прикасаюсь  губами  к
внутренней стороне твоего бедра. Мне  нужно  достаточное  усилие,
чтобы сдерживать извивающееся в судороге тело.  Я  люблю  в  тебе
именно это - твою  бесконечную  чувствительность.  Твое  сознание
выключается почти сразу,  уступая  дорогу  никогда  до  конца  не
постижимой природе, которую  мы  называем  инстинктами.  Я  люблю
прикасаться к твоим самым скрытым инстинктам губами, соединяясь с
тобой через них всем своим сознанием. Я покорный жрец храма твоих
инстинктов. Твои  инстинкты  мои  святыни  и  идолы,  и  я  готов
поклоняться им до последнего вздоха.
      - Зверюга, я сейчас кончу.
      - Подожди, это еще не все. Я  сейчас  вижу  отражение  наших
обнаженных  тел в многочисленных зеркалах.  Может  быть,  это  не
скромно, но мы красивая пара. И хотя  сейчас  мы  одни,  за  нами
подглядывают вон в то, специально приоткрытое для этой цели окно.
Я даже узнаю лицо сладострастника. Это тот загорелый до черноты и
покрытый морщинами пожилой  портье,  сдавший  нам  этот  отдельно
стоящий домик.
      - Закрой его сейчас же!
      - Зачем? Пусть люди наслаждаются вместе с нами.  Люди  такие
же  зеркала,  только  отражение  нашей  любви  происходит  в   их
сознании. Ты разве против?
      - Извращенец, извращенец, извращенец... и  еще  сумасшедший,
но я не против.
      - Сейчас ты находишься сверху,  и  я  вижу  в  зеркале  твою
удивительную спину. Что за потрясающее чувство - быть  участником
любовной сцены и  одновременно  ее  зрителем.  Резонанс  сознания
многократно усиливает наслаждение. А сейчас приготовься.  Я  буду
облизывать твое тело с кончиков ног до  мочек  ушей.  Начну  я  с
твоей ступни. Как хорошо женщине иметь  такую  маленькую  ступню,
можно ее целиком в рот засунуть...
      - М-м-м... Прекрати, я больше не могу!
      - ... И как прекрасно женщине иметь такое легкое  и  хрупкое
тело. Ты почти вся помещаешься  у  меня  на  ладонях.  Твоя  кожа
слегка смугла и очень гладкая. Такое впечатление, что ты вырезана
гениальным скульптором из мрамора  или  слоновой  кости.  Я  хочу
погрузиться в твой образ. Мне не хватает присутствия твоего  тела
рядом - я перестаю чувствовать свое. Ты  отражение  меня  в  этом
мире. Когда я обладаю тобой, я обладаю всей Вселенной. Наедине  с
тобой я остаюсь наедине с тысячелетней историей. Ты и первобытная
женщина-самка, хранящая очаг, и Дева Мария, зачавшая Христа. Ты и
дама сердца  средневекового  рыцаря,  и  голивудская  кинозвезда
двадцатого века. Рядом с тобой я всегда дома. Потому что  уже  не
надо  никуда  ехать.  Увидев  тебя,  увидеть  что-либо  новое   -
глупейшее   занятие.   Исследователи   -   тупоголовые    дураки,
путешественники  -  буйные  помешанные,  ученые  -  самонадеянные
шарлатаны! Ты - цель движения и разгадка любой тайны. С тобой  не
надо открывать Америку, потому что ты сама  Америка.  Чтобы  быть
удовлетворенным с тобой даже не надо  заниматься  сексом.  Потому
что ты сама секс и удовлетворение в нем.
      - Ну это ты уже хватил через край. Без секса я не согласна.
      - Что? Ах, да! Это я и правда глупость в полемическом запале
сморозил.
      - Мой Зверюг, что же нам  делать?  Я  так  больше  не  могу.
Почему мы никак не можем соединиться?
      - Птенец, ты же прекрасно знаешь, что сейчас это невозможно.
У нас на пути столько препятствий. Не я делил этот мир на народы,
страны и законы этих стран. Потерпи немного, я обязательно  скоро
приеду к тебе в гости.
      - Зачем?  Чтобы  потом  снова  уехать.  Во  второй  раз  я
этого не выдержу. Когда мы  расставались  последний  раз,  я  уже
почти готова была все бросить: купленные билеты, визы,  паспорта,
ждущую на другом континенте маму -  и  остаться  с  тобой.  Когда
самолет взлетел, я была в ужасном состоянии. Все смотрели на меня
как на сумасшедшую.
      - Бедный мой птенчик! К сожалению, у нас  пока  нет  другого
пути. Надо набраться терпения и делать все, чтобы  мы  как  можно
быстрее встретились и больше уже никогда не расставались.
      - Но сколько может это продолжаться? Ты как-то  сказал,  что
пусть все идет, как идет, но ведь так и было последние три  года.
И Что? Кто от этого выиграл? Ты говорил, что душой ты  всегда  со
мной. Но я не могу быть "душой" с тобой, иначе я уже не с  тобой.
Я должна принадлежать тебе вся, а не частями. Еще вчера, гуляя по
Голивуду,  по  Лос-Анжелесу,  поражаясь  великолепию  казино   в
Лас-Вегасе, я не могла понять, почему в эту секунду я  не  сжимаю
твою руку, не могу увидеть твои восторженные глаза, почувствовать
твой поцелуй.  Как  все  это  может  происходить  без  тебя?  Кто
вывернул все наизнанку? Зачем? Какая адская сила отняла нас  друг
от друга?!
      - Птенец, но ведь это все только  слова.  Мне  кажется,  нам
пора перестать ахать  и  охать  над  нашими  чувствами,  как  два
подростка в подъезде и реально взглянуть на вещи. Мы  хотим  быть
вместе,  но  этого  мало,  нужно  терпение  и  стойкость,   чтобы
преодолеть все, что  нам  еще  предстоит  впереди.  Давай  отныне
говорить серьезно, если мы действительно хотим строить нашу жизнь
вместе.
      - Ты хочешь  серьезного  разговора?  Хорошо,  тогда  слушай.
Сейчас я твердо знаю то, что  должна  сама  строить  свою  жизнь,
никто мне помогать в этом не будет.  И  я  хочу  добиться  в  ней
счастья, то, что многие ищут и не всегда находят.
      Я понимаю, что  уже  испытала  что-то  похожее  на  это,  но
счастье исчезло вместе с тобой из моих рук. От  бессильной  злобы
на глаза наворачиваются слезы, которые я пытаюсь от всех  скрыть,
но сделать ничего нельзя.
      Я уже давно могла бы выйти замуж, и  не  один  раз,  но  все
время какая-то сила останавливала меня, и я покорялась ей. Но как
мне быть сейчас? Ты должен что-то решить. Ведь время идет,  а  мы
находимся все в том же положении, а оно не может  длиться  вечно.
Мне начинает казаться,  что  мы  уже  никогда  не  будем  вместе.
Придумай же что-нибудь, иначе нам придется...
      - Что?
      - ...придется расстаться!
      - Никогда, слышишь, никогда больше не произноси этих слов! Я
сейчас тоже говорю абсолютно серьезно.  Во-первых,  без  меня  ты
точно пропадешь.
      - Это почему?
      - Потому что я умный.
      - Люблю, когда мужчина не боится признаться в  том,  что  он
умный.
      - Во-вторых, и не думай  о  том,  что  ты  можешь  выйти  за
кого-нибудь там замуж. Из этого просто ничего не выйдет, и ты это
прекрасно знаешь. Кроме меня, ты не будешь счастлива ни с кем.  И
главное, не дай тебе Бог забеременеть от кого-нибудь другого!  Ты
слышишь?!
      - Да, моя Зверюга. Я чувствую это, но почему это так, понять
не могу.
      - Вспомни тот номер в отеле у Средиземного моря, когда после
непередаваемого занятия любовью,  твой  крик  оргазма  перешел  в
истерику, от невозможности быть всегда  вместе.  Тогда  я  лежал,
чувствуя на губах вкус твоих пряных слез,  и  глупо  улыбался  от
неожиданности - со мной никогда еще подобного не было. И здесь  я
вдруг осознал, что  то,  что  сейчас  происходит  с  нами,  очень
серьезно и на всю жизнь. Мы были с тобой одни  во  всем  космосе.
Мужчина и женщина. Это было мгновение, которое  случается  только
раз в жизни. Я понял, что бы отныне ни случилось с нами, где бы мы
ни находились, мы связаны до  конца  дней  нашей  общей  судьбой,
этими солено-сладкими слезами и всем, что мы пережили вместе.
      - Да. Наверное, ты прав - пусть все идет, как  есть.  Только
кто всем этим управляет, мне не понятно. Я схожу без тебя с ума и
боюсь наделать неисправимых ошибок. Я  знаю  свой  характер,  мне
трудно принять серьезное решение, но если я что-то решила, то уже
никто не в силах меня остановить.
      - Вообрази, что будет если  сложить  твое  упрямство  и  мою
голову? Вместе мы перевернем мир!
      - Ты не представляешь,  как  я  хочу  быть  рядом  с  тобой,
чувствовать тебя, помогать тебе во всех твоих делах. Я сделаю все
возможное, чтобы ты нашел во мне то, что ты хочешь. Я никогда  не
была готова на все ни для одного мужчины  -  скорее  всегда  было
наоборот. Наверное, мы созданы друг для друга, и не  поняв  этого
сразу, теперь расплачиваемся за свои ошибки.
      А теперь, мой  любимый  зверь,  обними  меня  сильно-сильно,
чтобы я чувствовала тебя всего, и особенно твое скачущее  сердце.
А теперь целуй меня без остановки, чтобы я  потеряла  сознание  и
взлетела на небеса, чувствуя над ухом твой сдавленный стон...
      Не хочу больше тратить твои деньги. Скажи  мне  на  прощание
что-нибудь приятное.
      - Что же тебе, Птенец, сказать? Ах вот, слушай. Я все  время
вспоминаю то исполненное непередаваемым  обоянием  сопротивление,
когда я, наклоняясь над твоим обнаженным телом, впервые  попытался
разжать твои сведенные стыдливостью колени. Мне тогда показалось,
что я раскрываю двери в вечное блаженство. Этого нельзя повторить
снова, но это уникальное  ощущение  я  переживаю  снова  и  снова
каждый раз, когда я думаю о тебе. И только теперь я понял, что от
нас ничего не остается, кроме  наших  чувств,  переплетающихся  в
недоступном материи пространстве. Цепляясь друг за  друга  словно
корни  деревьев,   наши   чувства   скрепляют   собою   время   и
пространство, в которых живет наше сознание. И следовательно, мое
сознание и моя личность, ничто без тебя, мой Птенец.
      Ладно, давай прощаться, но сначала и ты скажи мне что-нибудь
хорошее.
      - Что?
      - Ну, например, что ты любишь меня.
      - Ну ты же и так знаешь.
      - Нет, ты скажи.
      - Что?
      - Что любишь меня.
      - ...Люблю.
      - Еще.
      - Я люблю тебя.
      - И я тебя, Птенец, безумно люблю. Что с тобой? Ты плачешь?
      - Нет. Все! Пока! Мы и так наговорили на целое состояние.
      - Пусть. Это не имеет значения.
      - Я целую тебя...
      - И я тебя...
      Последние слова они произносили почти  шепотом.  Потом  цепь
бесконечного растворения  друг  в  друге  размыкалась.  Полностью
подавленное слухом зрение возвращалось, наступало расслабление, и
Зверюга снова начинал видеть предметы  вокруг.  Все  было  слегка
расплывчато и  не  четко.  И  этому  было  простое  объяснение  -
чувствам людей, как и корням деревьев, тоже нужна влага. И только
это не дает им умереть.

                                         Андрей Смирягин

                           ПТЕНЕЦ И ЗВЕРЮГА
                               рассказ

      Перелет через атлантический океан  с  одного  континента  на
другой завершился успешно, если не считать легкого головокружения от
быстрого переворачивания кверх ногами.
      Таможенный  контроль  рейса  прошел  под  ржание  аэропорта,
вызванного инцидентом с группой российских ученых, едущих  то  ли
на конференцию  по  космосу,  то  ли  на  симпозиум  по  белковым
соединениям.   Сразу   после   взлета   они   достали   бутылочку
"Столичной", а к посадке облегчили борт на все спиртное,  что  он
нес.
      Меньше всего можно было ожидать, что  лохматый  пес-наркоман
усядется рядом с их безобразно распухшими портфелями,  и  на  все
уговоры кинолога из службы борьбы с наркотиками следовать дальше,
будет твердо мотать барбосьей мордой из стороны в сторону.
      На  предложение  открыть  портфели,  ученые   с   совершенно
никакими глазами к радости лохматого пса стали доставать огромные
мотки припасенной колбасы. Ни грамма других наркотиков обнаружить
так и не удалось.
      Молодой человек под условным именем Зверюга вышел из  здания
аэропорта. Перед ним расстилалась захватывающая картина.  Посреди
планеты раскинуло свои  ветви  огромное  дерево.  Вместо  листьев
дерево было обсыпано золотыми  монетами,  сверкающими  маленькими
солнечными вспышками и позванивающими от легкого ветерка, дующего
с двух океанов, завораживающим переливом. Под деревом жили  люди,
а  на  дереве  в  неимоверном  количестве  обитали   белки.   Они
беззаботно прыгали с ветки на ветку, срывая золотые  монетки,  на
месте которых тут же вырастали другие, в еще большем изобилии.
      Где-то в ветвях этого волшебного дерева  сейчас  прятался  и
худенький птенец, носимый третий год подряд по  всему  миру.  Это
была девушка с удивительной судьбой. Начать с  того,  что  у  нее
было сразу три отца: зачавший ее, ненавидимый отчим и  тот,  кого
она хотела бы считать своим отцом. Ее звали Птенец.
      Зверюга приехал, чтобы разыскать его. Как  это  сделать,  он
совершенно не представлял. Выяснилось, что со старой квартиры она
съехала, и автоответчик ее голосом, который каждый раз вызывал  у
него безумное волнение, повторял снова и снова, что "к  сожалению
сейчас к телефону никто подойти  не  может",  и  просил  оставить
сообщение. Он оставлял по десять сообщений в день о том, где  его
можно найти. Клялся ей в любви и умолял  откликнуться.  Сообщения
регулярно снимались, но никто не откликался.
      Наконец,  совсем  отчаявшись,  он  стал,  надеясь  на  чудо,
бродить по  незнакомому  городу,  обходя  квартал  за  кварталом.
Положив в нагрудный карман двадцатидолларовую банкноту на  случай
ограбления,  он  делал  вояжи  даже  в  неухоженные  негритянские
кварталы. За каждым новым поворотом, в каждой проезжающей  машине
он искал ее взглядом, но все было тщетно.
      Однажды поздним вечер Зверюга забрел в ночной  стриптиз-бар,
где, как ему сказали, выступали и русские девушки.  Чем  черт  не
шутит. В полутемном зале по огромному зеркальному  столу,  вокруг
которого расположилось с полусотни  мужиков  самых  разнообразных
возрастов  и  наружностей,  ходили  три  обнаженные   девушки   в
туфельках  на  высоком  каблуке.  На  этот  же  стол   не   менее
соблазнительные девицы, но в одетом виде, подавали  разнообразные
напитки.
      Зверюга, заказал себе пива, подсел к  столу-подиуму  и  стал
рассматривать девушек. В этот момент зазвучала его любимая  песня
"Тебе лучше остановиться" Сам Браун, и ведущий объявил трех новых
девушек: Татьяну, Ксению  и  Розу.  Это  становилось  интересным.
Каждая из  девушек  выбирала  по  очереди  себе  одного  клиента,
садилась  перед  ним  и  в  двадцати  сантиметрах  от  его   носа
демонстрировала свои лучшие места, поглаживая  и  возбуждая  себя
пальцами.
      Зверюга сразу определил  двух  русских  девушек.  Последнюю,
Розу, он про себя почему-то назвал "аргентинкой", очевидно, за ее
черные волосы и испанскую наружность.
      Наконец, очередь дошла и до него. Белокурая девушка с сильно
напудренным телом и черной  подвязкой  на  бедре,  где  уже  было
напихано с полсотни долларов, встала перед ним задом и согнувшись
ровно  пополам,  смотрела  на  него  между  ног,  к  чему-то  его
приглашая. Достав пять долларов, он начал их запихивать дрожащими
от  неожиданного  смущения  руками  ей   за   подвязку.   Девушка
улыбнулась, и повернувшись к нему  лицом,  встала  на  колени,  а
затем почти касаясь его, начала изгибаться назад.
      Непонятно, как  это  получилось,  но  внезапно  он  сократил
незначительное  расстояние   и   быстро   поцеловал   девушку   в
демонстрируемое место. Девушка от неожиданности даже села.  Потом
в растерянности забормотала на ломаном английском, что ее  ждут
другие клиенты, и заспешила на противоположную сторону стола.
      Тут же к Зверюге  подбежал  охранник-вышибала  со  смазливым
лицом сутенера и закричал:
      - Сэр, вы не можете касаться наших  девочек!  Это,  сэр,  не
входит в стоимость входа в  наше  заведение,  это  стоит  гораздо
дороже.
      Зверюга спокойно возразил:
      - Сэр, ну скажите, разве возможно удержаться, когда  в  трех
сантиметрах от твоих губ проводят таким красивым цветком.
      Жалко эта дубина по-русски не говорит, а то бы он его понял.
Услышав  незнакомую  речь,  охранник  поинтересовался  откуда  он
приехал.  Воспользовавшись  случаем,  Зверюга  спросил   в   свою
очередь, но уже по-английски, много ли здесь русских девушек и нет
ли среди  них  той, которую он разыскивает. Охранник не понял либо
сделал вид, что не понимает, и напомнив еще раз правила заведения,
удалился.
      Зверюга уже было собрался уходить, но  неожиданно  обнаружил
на столе перед  собой  "аргентинку",  которая  лежала  перед  ним
задрав ноги, как в гинекологическом кабинете.
      Сдуру перед тем, как посетить стриптиз-бар, он  с  голода  и
недостатка времени, зашел в закусочную и съел двойной  гамбургер.
А это такой, кто знает,  проложенный  зеленью  кусок  разрезанной
катлеты, в два слоя прикрытый сверху половинками круглой булочки.
      "Аргентинка"  затрясла  перед  Зверюгой   "розочкой"   таких
размеров и формы, что он сразу вспомнил этот злополучный  двойной
гамбургер. От нестерпимых позывов рвоты его  спас  только  свежий
воздух ночной улицы.
      Птенец позвонила ему сама и назначила встречу в одиннадцать
часов утра на одной из окраинных  станций  метро.  Со  страхом  и
непонятным волнением он стал отсчитывал  каждую  минуту,  которая
приближала его к этой встрече.
      Когда он вышел из метро, она стояла облокотившись на большую
машину и смущенно улыбалась. Ее неожиданная  взрослая  красота  в
сочетании с детской хрупкостью ее фигуры настолько поразили  его,
что у  Зверюги  затряслись  руки  и  пропал  его,  надо  сказать,
незаурядный дар речи. Ему даже стало плохо,  настолько  она  была
хороша.  Зверюге  сразу  захотелось  обнять  ее  и  почувствовать
ответный поцелуй, но ткнувшись  неловко  в  наспех  подставленную
щеку, он понял, что она сейчас вне его власти, и еще не известно,
не решила ли ускользнуть от него полностью и навсегда.
      А без этой  власти  над  ее  чувственностью  он  был  никто.
Уничтожался весь смысл его перелета  через  океан,  и  всего  его
существования, опирающегося только на надежду и предвкушение этой
встречи. И сейчас  он  готов  был  даже  изнасиловать  ее,  чтобы
восстановить ее сексуальную зависимость от себя.  Приходилось  все
начинать с самого начала.
      - Ты  сегодня  прекрасно  выглядишь.-  проговорил  он,  едва
справляясь с волнением.
      - Это еще что, видел бы ты меня месяц назад.  Я  тогда  как
раз покрасила волосы.
      Она и в самом деле была красива.  Но  не  совсем  правильной
красотой.  Пытаясь  разглядеть  и  понять   эту   неправильность,
хотелось  вглядываться  в  ее  лицо  снова  и  снова,   пока   ты
окончательно не влюблялся.
      - Все равно ты стала хороша, как... как... Нет. Можно только
с тобою сравнивать. Тебя же сравнить не с кем!
      - Ты всегда  умел  делать  комплименты.-  как  будто  начала
оттаивать она.- Ну ладно. Садись в машину. Мне  надо  с  тобою  о
многом поговорить.
      Он  почувствовал,  что   падает   в   пропасть   "О   многом
поговорить".  Сейчас  она  сообщит  ему  о  том,  что  им   лучше
окончательно расстаться и забыть друг о друге, а потом исчезнет в
абсолютно чужом для него мире. Он даже не  сможет  ее  разыскать.
Ну, ничего.  Сейчас  главное,  дотащить  ее  до  постели,  а  там
посмотрим, как у нее получится ускользнуть.
      Он вспомнил представление сеанса гипноза  в  университетском
городке, куда двумя днями раньше его  пригласили  друзья.  Больше
всего  его  поразила  удивительная  власть  одного  человека  над
участвующими в гипнозе людьми. Запомнился один  студент,  который
все  время  порывался  уйти  из  под   власти   гипнотизера.   Но
бесчеловечный маг,  пощелкивая  пальцами,  каждый  раз  заставлял
возвращаться   на   сцену   запрограммированного   студента    при
произнесении одного единственно слова -"голубой". Зверюге  сейчас
надо было найти это слово, а затем подчинить раз и  навсегда  его
магии любимую женщину
      - Куда едем?- спросила она.
      "Она еще издевается",- подумал он.
      - Куда хочешь.- отстраненно начал Зверюга,-  Можно  поехать,
например, к тебе. Покажешь, как ты живешь.
      - Нет, ко мне мы  не  поедем.-  с  легкостью  приземлил  его
Птенец. Хочешь, посидим в каком-нибудь ресторанчике?
      - Конечно, хочу. Чего-нибудь  поедим,  я  как  раз  за  этим
прилетел с другого конца света.
      Сейчас мысль о еде была ему противна. И даже безотносительно
к факту, что в местных ресторанах  и  закусочных,  он  все  время
чувствовал себя львом, у которого завязаны глаза,  и  у  которого
перед носом держат мясо, а ко рту подносят сено.
      Он с любопытством наблюдал за ее хрупкими ногами, жмущими на
педали, за ее тонкими руками,  крутящими  плетеный  руль  большой
машины  и  за  ее  своеобразным  профилем   на   фоне   мелькания
бесконечного ряда придорожных бензоколонок. Манера ее  управления
была непередаваема. Каждый раз, перед тем, как нажать  на  педаль
тормоза, она долго искала ногой соскочившую  туфлю,  а  уж  потом
начинала искать педаль тормоза. Глядя в зеркало  заднего  обзора,
она сначала бросала взгляд на себя, поправляла  челку,  и  только
затем обращала внимание на машины сзади. Руки у  нее  вообще  все
время были заняты соскакивающей с плеча бретелькой кофточки.
      - Идиот!- время от  времени  восклицала  она.-  Ну  кто  так
перестраивается? А этот кретин! Посмотрите  на  него!  Теперь  он
встал и будет ехать впереди со скоростью сорок миль в час!  Убить
его мало. А такого ты видел придурка?!  Представляешь,  не  хотел
уступать мне дорогу!
      Они выбрали  приятную  прохладу  ресторанчика  с  обычным  в
здешних местах названием "Пятничный". Деревянные стены  его  были
украшены фотографиями и различными предметами в  стиле  тридцатых
годов - не пропадать же хламу дедушек с чердака хозяина.
      Обвешанный  значками,  что,   видимо,   являлось   фирменным
приколом здешних официантов, юноша всунул им  в  руки  меню  и  с
радостной улыбкой  начал  их  пытать,  что  им  принести  попить.
Принеся заказанный томатный сок  с  незаказанным  льдом,  за  что
Зверюга его тут же чуть не пришиб,  он  так  же  радостно  учинил
допрос, какое блюдо они будут есть,  и  какую  подливку  к  этому
блюду они предпочитают - в меню их было  штук  десять.  Когда  он
дошел до восьмой, Зверюга не выдержал:
      - Птенец, он меня доконал. Мне и так сейчас  плохо,  и  этот
еще со своей жратвой привязался. На, отдай ему полтинник  и  скажи,
чтобы я его больше здесь не видел.
      - Он еще спрашивает, что мы будем пить.
      - Ну хорошо, шампанское у них есть.
      - Есть,  но  я  тебе  не  советую  брать  здесь  шампанское.
Американцы не понимают, что такое шампанское. Они пьют в основном
пиво, которое здесь слабее даже воды.
      Когда официант  пожелал  им  приятного  аппетита  и  побежал
доставать следующий столик, Зверюга наконец смог взять Птенца под
столом за коленку:
      - Что-то я хотел тебе сказать... Что это сегодня  у  меня  с
головой творится? Ах, да! Ты знаешь, у меня  кроме  тебя  в  этом
мире никого нет.
      - Ты приехал, чтобы сказать мне только это?
      - Нет, не только.
      - Тогда зачем ты приехал? Только честно.
      - Честно?
      - Да, честно. Что ты хочешь?
      - Больше всего на свете я хочу тебя трахнуть.
      - Я так и знала. А дальше что будет? Ты снова уедешь, а меня
потом будут два месяца  приводить  в  чувства,  как  это  было  в
прошлый раз, когда я кидалась буквально на  всех,  и  когда  меня
раздражал буквально каждый, кто  ко  мне  подходил...Я  не  хочу,
чтобы это повторилось.
      - Ну почему, почему любое событие ты воспринимаешь с  только
трагической стороны?  В  том,  что  я  приехал  и  буду  с  тобою
заниматься любовью, ты не  видишь  ничего  хорошего.  Видите  ли,
потому что я скоро уеду и  больше  не  буду  заниматься  с  тобою
любовью! Но  ведь  жизнь  наша  так  устроена,  что  все  хорошее
когда-нибудь заканчивается, в том числе и  она  сама.  И  у  тебя
никогда в ней не будет ничего хорошего, если ты от  всего  будешь
отказываться только потому, что это не на всегда.
      - Хорошо, если ты такой умный скажи, что мне  делать?  Из-за
своей нервозности я поссорилась со  всеми  подругами,  которые  у
меня здесь были? Я поругалась с родной матерью, и мне  не  с  кем
теперь даже поговорить по-русски. Я бросаюсь на всех, а все из-за
тебя. Лучше бы  я  тебя  вообще  не  знала.  Мне  бы  тогда  было
неизвестно, что такое настоящий  секс,  и  возможно,  я  была  бы
меньшей стервой, чем я есть теперь. Ну почему ты  не  женился  на
мне в Москве? Ты бы тогда мог меня так увлечь, я бы полюбила  тебя
без памяти на всю оставшуюся жизнь.
      - Потому что мудак,- глухо сказал он.
      - Да, это точное слово.- задумчиво произнесла она.
      - С кем же ты теперь живешь? Никогда не поверю,  что  совсем
одна.
      - Ты хочешь знать о нем. И тебе не будет больно?
      - Будет, но я должен знать это.
      Внутренне он сжался и приготовился к удару, впрочем, который
не был для него новостью. С какой  бы  еще  стати  ей  так  долго
скрываться от него.
      - Это один человек. Он переехал  сюда  много  лет  назад  из
Израиля.  У  него  свой  дом,  хорошая  работа,  и   мы   с   ним
разговариваем на Иврите.
      - Ну и о чем вы с ним разговариваете?
      - Да, ты прав, для разговора тем мало. Но  зато  он  хороший
человек.
      - Видимо, это заключается в том, что он максимально  терпимо
относится ко всем твоим выходкам.
      - А как ты догадался?
      - Потому что я знаю тебя слишком  хорошо.  Интересно,  а  он
тебе не сильно противен?
      - Значит не сильно, если я с ним живу.
      - Почему  же  тогда  ты  согласилась  со  мною  встретиться?
Неужели, поссорились?
      - От тебя ничего не скроешь. Да. Мы с ним поссорились. Вчера
ему позвонила его бывшая знакомая, ну я и попросила  его  сказать
ей, чтобы она больше не звонила. Представляешь,  из-за  этого  он
повысил на меня голос. Я ему сказала, что, если еще  хоть  раз  в
жизни он повысит на меня голос, то рядом меня больше не увидит.
      - Ну и что дальше? Рано или поздно ты выйдешь от скуки замуж
за нелюбимого тобой человека, нарожаешь от него детей, отрастишь,
как здесь принято, огромную задницу.  Это  и  есть  предел  твоих
мечтаний и интересов?
      - А что ты хочешь? Тут все так живут. И потом это лучше, чем
твои интересы.
      - Не понимаю, о чем ты говоришь?
      - Мне все передали, что ты пишешь в газете о себе.
      - Ну и что же я написал?
      - Ты написал,  что  в  этой  жизни  тебя  интересуют  только
женщины.
      - Во-первых, не только они,  а  еще  деньги  и  литературное
творчество, и потом я имел в виду не просто  женщин,  а  женщину,
как вид. Например, допустим, кого-то интересуют  бабочки.  Он  их
собирает, изучает, классифицирует, для чего  ловит  их  в  сачок,
сушит, накалывает на иглу, и получает невыразимое удовольствие, не
имея к бабочкам ровным счетом никаких сексуальных претензий.
      - Ко мне ты тоже не имеешь никаких сексуальных претензий?
      - К тебе имею. Разве возможно не иметь сексуальных претензий
к девушке с такими ногами и грудью?
      - Тебе правда нравится моя грудь?
      -  У  тебя  обворожительная  грудь,  и  главное,   она   так
выразительно выделяется на твоем стройном теле.
      - Представляешь,  а  этот  идиот  сказал,  что  она  у  меня
маленькая.
      Она назвала своего нового приятеля "этот  идиот"!  Не  может
быть! Он сразу же  успокоился.  Очень  странно,  но  похоже,  ему
действительно не было в ее сердце конкурентов.
      - А зачем ты с такими придурками водишься?- спросил он.
      - Ну тебя же нет рядом. С  кем  же  мне  еще  водится,  если
других здесь нет?
      - И что ты ему ответила?
      - Спросила в свою очередь, не знает ли и он  упражнений  для
роста мужского достоинства.
      - Да. Ты себя в обиду не дашь. Удивительно,  как  это  мы  с
тобою до сих пор ни разу не поругались?
      - Потому что долго вместе не жили.
      - Тогда давай сейчас поедем и попробуем.
      - Что попробуем?
      - Ну, пожить.
      - А зачем? Завтра ты уедешь и будешь трахаться там со  всеми
направо и  налево.  Вот  интересно,  диванчик  в  твоей  комнате,
наверное, все тот же, на котором ты трахал и меня?
      - Нет. Уже давно другой. И вообще, диванчик в  моей  комнате
выходит из строя в среднем месяца за три.
      - Вот видишь. Зачем я тебе? Чтобы ты написал о нашей встрече
еще один рассказ. И что дальше?
      - Я не пишу  рассказов.  Я  пропускаю  события  через  точку
текста и перевожу  неуловимые  мгновения  движущегося  времени  в
оттиск вечности. Я делаю нас с тобою почти бессмертными.
      - Все равно, я хочу сказать тебе  одну  серьезную  вещь.  Ты
теряешь меня. И чем дальше, тем больше. Тебе, наверное,  все  это
очень нравится. Ты  устроил  себе  очень  романтичную  жизнь.  Ты
ловишь кайф от моих страданий.
      Она в задумчивости покружила соломкой лед в  пустом  стакане
из под апельсинового сока.
      - И откуда ты только взялся на мою  голову?  Ну  ладно,  мне
сейчас надо заехать на старую  квартиру,  взять  кое-какие  вещи.
Если хочешь, можешь поехать со мною. Но только без  глупостей,  а
то я тебя знаю.
      - Я буду держаться с тобою холодно, как айсберг.
      - Ладно, иди уж. Из тебя Айсберг, как из меня Иванова.
      Они вышли из ресторана и направились к ее машине.
      - О нет, только не это!- воскликнула она, очень  волнительно
выставив вперед нижнюю губку, что сразу  сделало  ее  похожей  на
маленькую девочку.
      - Что случилось?- поинтересовался он.
      -  Квитанция,  за   неправильную   парковку.   Ой!   Смотри!
Полицейский меня еще зовет зачем-то.
      - Похоже, сейчас впаяет штраф по полной  программе.-  сделал
предположение Зверюга.
      Полицейский  средних  лет,  одетый  в   странную   форму   с
элементами индейской одежды, да к тому же еще  и  на  велосипеде,
манил Птенца длинным, почти как дубинка на боку, пальцем. Птенец,
подойдя  к  нему,  что-то  долго  и  внимательно  слушал,  хлопая
большими ресницами, сметающими  все  на  своем  пути.  Когда  она
вернулась, Зверюга спросил с  интересом,  о  чем  они  так  долго
беседовали:
      - Он забрал квитанцию  и  сказал,  чтобы  я  так  больше  не
делала.
      - Да, я всегда говорил: красота - это страшное оружие. Ты бы
им пользовалась поосторожнее. Не игрушки все-таки.
      Ее бывшая квартира располагалась  в  обычном  для  пригорода
двухэтажном  доме  "for  rent".  Войдя  внутрь,  он   невозмутимо
попросил показать ему расположение комнат. Когда  она  показывала
ему вторую спальню, он нежно обнял ее и толкнул на  кровать.  Она
не стала сопротивляться, а лишь попросила:
      - Подожди, мне надо в ванную.
      - Предупреждаю, если ты сейчас скажешь, что у тебя месячные,
то я заплачу и долго буду биться в истерике.
      - Именно это я и собиралась тебе сообщить.
      - Ну что за бардак в этом мире!- чуть ли не  на  самом  деле
зарыдал он.- Почему, когда я к  тебе  приезжаю,  у  тебя  тут  же
начинаются месячные! Ну  и  когда,  скажи,  закончатся  эти  твои
ежесекундные,      ежедневные,      ежеквартальные,       ежегодные,
ежемиллионолетние?
      - Они почти закончились, ну, может быть, еще чуть-чуть.
      - Как раз то, что нужно для нас, вурдалаков. Я  обожаю  пить
кровь молоденьких и невинных девушек.
      Когда она скрылась в ванной он сел на пол и  стал  доставать
из своей сумки шампанское и припасенный шоколад с орехами. Он  не
хотел  отступать  от  традиций.  Затем  он  обратил  внимание  на
скинутые рядом с кроватью ее туфли. Он взял одну из них и  поднес
к лицу. В следующее мгновение он чуть не сошел с ума  от  тонкого
запаха выделанной кожи и аромата ее ноги. С  нежным  неистовством
он  стал  покрывать  поверхность  туфельки  поцелуями,   и   даже
облизывать внутри.
      Когда она вышла из ванной в коротком халатике, он сидел на
полу, довольно облизываясь, как насытившийся кот.
      - Что с тобою?- Спросила она.- Ты похож на помешанного.
      - Да так. Я всего лишь занимался фетишизмом.
      - А что это?
      - Потом расскажу. Предлагаю выпить за встречу.
      - О! Шампанское. И шоколад с орехами. Ну ты даешь!
      - Да. Люблю я этот напиток,- сказал  он  открывая  бутылку.-
Люблю за его легкий аромата женских гинеталий.
      - Сумасшедший!
      - Да. За  это  и  предлагаю  выпить.  За  двух  сумасшедших,
которые уже четвертый год  подряд  живут  как  в  бреду.  Любя  и
ненавидя друг друга на расстоянии тысяч километров, и которые  не
могут ни соединиться, ни расстаться навсегда.
      Поставив бокал, Зверюга вынул из сумки камеру, включил ее  и
поймал в видоискатель Птенца.
      - Надеюсь, ты не будешь против,- спросил  Зверюга,-  если  я
сниму тебя на память?
      - А ты этого хочешь?
      - Безумно.
      Внезапно, в ее глазах загорелись озорные искорки.
      - А хочешь, я покажу тебе стриптиз?
      - Здорово! Кстати, любопытно, где ты ему научилась?
      - Неважно, хотя каждой женщине  в  той  или  другой  степени
известна наука показывать себя всю, и при этом ничего не давать.
      Она поставила кассету в магнитофон  и  включила  музыку.  По
какому-то необъяснимому  совпадению  это  оказалось  "Тебе  лучше
остановиться" Сэм Браун.
      Медленно, смотря завораживающим взглядом в камеру, она стала
обнажать смуглые плечи, грудь, живот и бедра.  Гладкая  блестящая
кожа в сочетании с тонким, но сильным, почти  мускулистым  телом,
привели его в сильное волнение
      - Ого,- в восхищение произнес он.- Ты как будто  занимаешься
бодибилдингом?
      - Да. Я здесь стала ходить в спортивный зал  с  бассейном  и
джакузи.
      Его терпение подходило к концу.
      - А можно я оставлю камеру снимать и все остальное.
      - Что снимать?
      - Ну, как мы этим занимаемся.
      - Дурак! Ты с ума сошел! Не смей! Сейчас же выключи!
      Он сделал вид, что выключил  камеру,  затем  положил  ее  на
стол, как раз напротив огромной кровати, и подошел к той, которую
безумно любил:
      Сценарий порнографического фильма:
      "Зверюга  начал  с  шеи  и  ямочки  между  ключицами.  Какой
восхитительный вкус был у ее  нежной  кожи.  Удивительно,  но  он
абсолютно не изменился и три года спустя. Ее голова  с  закрытыми
глазами откинулась, как сломленное  молодое  деревце.  Ее  ноздри
начали  дрожать,  прерывисто  ловя  воздух.   Проклятая   одежда!
Скидывайся быстрее, освобождая тонкое тело, дышащее едва уловимым
запахом ее пота. Господи, ведь это  не  майка,  а  какой-то  лист
Мебиуса!
      Его губы нащупали  два  бесстыдно  выставившихся  соска.  На
одном, как он помнил, было три волоска, а на другом два.  В  этом
месте она обычно испускала первые стоны страсти  и  беспамятства.
Нежные волосики под мышкой были совершенно  безцветны.  Чуть-чуть
хулиганства: он прикусил их зубами и  слегка  дернул.  Нет  такие
телодвижения  немыслимы  -  привязывать  ее,  что  ли?  Его   рот
продолжал путешествие вниз, оставляя влажный след и  изнемогающую
дрожащую под смуглой кожей плоть. Об одном  он  жалел:  язык  так
мал, что не способен лизать все тело сразу.
      Его язык, извиваясь змеей, проник  в  ямку  пупка,  открывая
накопленный молодым телом  букет  горьковатых  привкусов.  Кричи,
кричи громче, тебе уже  ничто  не  поможет!  Он  впился  поцелуем
вурдалака в ямочки над бедрами. С еще большим наслаждением он  бы
впился зубами в нежное мясо  ее  живота,  как  вгрызается  лев  в
беззащитное тело обхваченной им сзади лани.
      Его язык и губы, замирая и вновь оживая, медленно опускались
все ниже и ниже. И вот уже его щека начала ласкается о  кудрявый
пушок женского треугольника, а руки пытаются разнять  в  судороге
сведенные колени. Она, преодолевая в который раз  подсознательный
стыд и девичью невинность, потихоньку начинала уступать  ласковой
силе, пока, наконец, не раскрыла ноги,  как  благоухающий  бутон.
Как человек, понимающий толк в истязаниях, здесь он пока трогать
ничего не будет. К вершинам  наслаждения  надо  восходить,  а  не
опускаться. Он сделал переход к ее ногам и начал целовать  ступни
и облизывать каждый ноготок в отдельности. А когда  он  углубился
языком меж пальчиков ног, ее  стон  перешел  в  крик.  Это  очень
благородно, целовать у женщины ноги.
      Дальше он  начал  подъем  по  внутренней  стороне  ноги.  Он
обожал, когда у женщины были длинные ноги: их целуешь, целуешь, а
они все не кончаются, не кончаются... Изгиб под коленом - это еще
одно углубление, которое нельзя  пропускать.  Слизав  солоноватую
росу, он вступил на последний отрезок пути к вершине.
      Она уже сама обхватила его голову руками и,  лаская  волосы,
стала слегка подтягивать ее к раскрытым объятиям ног. Но он знал,
что здесь торопиться не следует.  Он  обнял  ее  тело  специально
придуманным  захватом.  Теперь  она  может  биться  и  извиваться
сколько заблагорассудится, ему это не помешает насладиться ею  до
конца.
      Почему лучшее,  что  создала  природа,  люди  так  тщательно
скрывают? Наконец-то  он  добрался  до  этого  места,  до  своего
пристанища на этой планете. Господи, какая же планета большая,  и
как мало надо  человеку  от  нее!  Всего  лишь  оказаться  здесь,
припасть к этому источнику жизни. Он шел к нему  через  множество
стран, через океан и целые материки. И  вот  наконец  он  у  цели
своего путешествия.
      Внезапно он вспомнил их давнишний диалог:
      - ...Ты можешь поцеловать меня везде, везде.- спросила она.
      - Везде, везде.- ответил он
      - Это правда?
      - Да.
      - И даже там, где попа.
      - И даже там...
      Кончик его языка  вступил  на  небольшой  влажный  перешеек,
ведущий вниз...
      ... Как странное уродливое чудовище, он стоял в полный  рост
на кровати, держа ее плавно  качающиеся  ноги  на  своих  бедрах.
Подняв  голову  кверху,  она  стонала  и   извивалась   в   диком
неистовстве, обхватив своими тонкими руками его за шею. Когда  их
крик слился в предчувствии удара первой судороги, он  оттолкнулся
ногами, и зависнув на миг в воздухе, устремился вперед на  нее  в
мягкое чрево огромной двуспальной кровати, соединив миг  падения
с высшей точкой наслаждения...
      ...Все  было  кончено.  Скрещенные  на  спине  Зверюги  ноги
разжались и бессильно распластались по кровати. Едва шевелясь, он
откинулся  с  нее  на  спину  и  почти  тут   же   провалился   в
полупризрачное забытье человека, изведавшего только что  счастье,
выше которого в этой жизни уже ничего не будет."
      Спустя четверть часа, он подошел к  камере  и  выключил  ее.
Затем он вернулся к кровати и произнес:
      - Проклятие!
      - Что случилось?- еще из полусна спросила она.
      - Опять трусы  куда-то  запропастились.  Вечно  они  куда-то
деваются. А! Вот они. Нет,  это  твои.  Как  вкусно  они  пахнут.
Слушай, тебе все равно, а мне необходимо, можно я твои одену.
      - Еще чего? Да ты в них и не влезешь.
      - Все равно, подари  мне  их  на  память.  Когда  мне  будет
грустно, я достану их из портмоне и буду  смотреть  на  них.  Это
поможет мне лучше представить светлый образ твоих прелестей.
      - Зачем?
      - А ты не понимаешь?  Чтобы  делать  то,  что  облегчит  мне
совершение подвига никогда не изменять тебе.
      - Ты будешь с ними заниматься онанизмом!
      - Да.
      - Ой, а я никогда не занималась онанизмом,  научи  меня  как
это делается.
      - Хм. Почему бы и нет.
      - А это не вредно?
      -  Наоборот,  развивает  чувственность  и   помогает   снять
напряжение и нервозность.
      Вот это новость, подумал Зверюга, мужчина учит женщину,  как
заниматься онанизмом. Он  вспомнил,  как  с  одной  знакомой  они
однажды обменялись этим знанием.
       - Делаешь так...
       -  Но  я  касалась  себя  так,  и  ничего.  Меня  почему-то
возбуждает только твоя рука.
      - Ну хорошо, тогда без меня руками вообще ничего не трогай.
      - Я так не могу.
      - Ну ладно, под душем иногда можно.
      Ему вдруг в голову пришла поразившая его мысль. Она  же  еще
сущая девчонка. Такое впечатление, что  как  три  года  назад  он
оставил ее в изумлении,  что  женщина  от  секса  может  получать
вместо  нескольких  неприятных  мгновений  безумное   счастье   и
удовлетворение, так она с тех пор ничему и не научилась.
      Внезапно она разревелась:
      - Я уже целый год не  занималась  настоящим  сексом.  А  мне
хочется всегда иметь рядом  именно  такие  сильные  руки,  именно
такое  пушистое  тело,  именно  такие  щеки,  за  которые   можно
подержаться и помотать тебя из стороны в сторону.
      - Прошу, Птенец, не превращай меня в подушку для слез.  Я  и
так в прошлую нашу встречу ходил мокрый с ног до головы.
      - Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего на  свете.-  вдруг
спросила она.
      - Чего?
      - Я хочу тебя убить, чтобы ты больше никому не достался.
      - Зачем же меня убивать? Убить меня -  это  удовольствие  на
один раз, а меня еще много-много раз использовать можно. Одно мне
непонятно. Что ты во мне нашла такого? Ты только посмотри на  эту
рожу.
      - Моя Хрюня. Разве же это в тебе главное.
      Внезапно она о чем-то вспомнила и заторопилась:
      - Иди в ванную, а потом я,- попросила  она.-  Мне  еще  надо
успеть купить сегодня на вечер еды и  приехать  не  позднее  семи
часов.
      -  Ты  же  в  ссоре  со  своим  приятелем.  Могла  бы  и  не
торопиться.
      - Тебе не надоело быть разрушителем чужих судеб. Я и так из-за
тебя несчастна,  теперь  ты  хочешь  разрушить  и  последний  мой
островок стабильности.
      - Хорошо, я буду во всем тебе повиноваться.
      В ванной он нашел полотенце, шампунь, дезодорант и  все,  что
было необходимо, чтобы привести себя в порядок. Стоя по душем, он
разглядывал расположенные вокруг всевозможные средства  по  уходу
за женским телом. Он всегда  поражался  обилию  у  нее  флаконов,
баночек,  пузырьков  и  бутылочек  разнообразных  форм.  И  надо
признаться, она обладала здесь  немалым  вкусом.  От  нее  всегда
исходило множество приятных запахов.
      Чистым и свежим он вышел из ванной.
      - За что я люблю таких мужчин, как ты,- проговорил  Птенец,-
так это за их быстро  приобретаемую  аккуратность.  Тебе  бы  еще
побриться, посмотри какая щетина. У меня  вся  кожа  красная.  Ты
что, с утра не брился?
      - Брился, но очень торопился к тебе, и сделал это, наверное,
не очень тщательно. А щетина у меня с  каждым  годом  растет  все
быстрее и  быстрее.  Наверное,  сейчас  я  сильно  на  уголовника
смахиваю?
      - Зверюга, ты и бритый  любому  уголовнику  дашь  сто  очков
вперед. Как бы я хотела вставать вот так каждое утро. И чтобы  ты
выходил к завтраку таким аккуратным и свежим. Как бы мы могли  с
тобою жить! Ты бы покупал мне сексуальное белье, а я бы за  тобой
ухаживала, готовила тебе еду и  вообще.  И  в  то  же  время  мне
страшно. Не  представляю,  как  мы  будем  жить  вместе,  я  ведь
упрямая.
      - А я еще упрямее.
      - Да, в этом мы стоим друг друга. Это сейчас мы находимся на
разных концах Земли, а когда мы будем каждый день видеться, да еще
у каждого из нас характер. Ты не боишься, что быт и  жизнь  вместе
разрушат нашу любовь?
      - Если ты родишь мне хотя бы одного ребенка, я  буду  любить
тебя в тысячу раз сильнее.
      - И тебя даже не пугает, что твой ребенок станет евреем?
      - Ты не понимаешь. Он будет моим ребенком.  А  еврей  и  мой
ребенок - это совершенно разные вещи. И потом  я  хочу  иметь  от
тебя девочку. А самое прекрасное у евреев - это их женщины.
      - И ты хочешь, чтобы она была похожа на тебя?
      - Хочу, но лишь по уму, а по красоте на тебя.
      - А если получится наоборот?
      - Ну знаешь,  я  тоже  не  Квазимодо,  да  и  ты  далеко  не
"Здравствуй дуб". Наоборот - тоже будет не хуже.
      В машине по пути в магазин, они продолжили разговор:
      - Можно я задам тебе один вопрос?- спросил он.
      - Задавай.
      - Помнишь, в прошлом году, после нашей встречи в Израиле,  у
тебя была задержка.
      - Еще бы не помнить, бросил меня на произвол судьбы, да  еще
в таком состоянии.
      - Между прочим, ты уезжала первой.
      - Какая разница, это ничего не  меняло.  Ты  так  или  иначе
должен был ехать в Москву несколько дней спустя. Ведь я права?
      - Права, конечно. Во всем и всегда  виноват  я.  Впрочем,  с
тобою я не против этого. Я хотел спросить, это было правдой,  что
задержка у тебя случилась всего лишь из-за волнений, связанных  с
переездом в новую  страну,  или  ты  предпринимала  что-то  более
серьезное?
      - Дурак, год назад я уже смирилась с тем,  что  забеременела
от тебя. Я была как помешанная, ты свел меня с ума,  и  я  готова
была уже  здесь  рожать.  Медсестра,  сообщая  мне  отрицательные
результаты анализа, даже несколько раз повторила, что у меня  все
в порядке и я не беременна, думая, что я  плохо  знаю  английский
язык. Она не понимала, почему я так расстроена.
      После этих слов он вдруг  понял  смысл  того,  почему  это
хрупкое создание, сидящее рядом,  так  было  подвержено  перемене
мест в поисках лучшего. Это  было  проявления  самого  настоящего
материнского инстинкта, когда женщина, как кошка на  сносях,  ищет
лучшее укрытие для своего будущего потомства.
      - Как я люблю тебя, Птенец.
      - Очень-очень любишь.
      - Безумно.
      - А ты мог бы, например, ради меня поменять веру  и  сделать
себе обрезание?
      - Что?!
      - В этом, кстати, нет ничего такого, в Америке  все  мужчины
из соображений гигиены обрезаны.
      - С какого это испуга я буду делать себе обрезание, и потом,
как коротко?
      - Дурак!
      В эту минуту они въезжали на многоярусную стоянку  огромного
"мола".
      Что может быть прекраснее и  удивительнее  ощущения  в  этом
мире, когда женщина после близости с  мужчиной  цепляет  на  него
корзинку, и они отправляются на рынок  за  продуктами.  В  данном
случае это был безбрежный, как море  -  даром  что  имел  морское
название "мол" -  магазин.  Вместо  волн  здесь  были  уходящие  в
бесконечность стеллажи с товарами.
      Бороться с волнами было нелегко. Трудно даже  понять,  если,
допустим, нужно купить хлеба, какой из ста пятидесяти  совершенно
одинаково разрезанных и упакованных сортов выбрать. Птенца однако
это не смущало. Быстро читая названия,  она  уверенно  бросила  в
корзину явно определенную упаковку.
      Когда Зверюга потребовал объяснений, она сказала:
      - Среди все видов хлеба только один хоть  как-то  напоминает
вкус московского белого хлеба. Его название сообщила мне подруга,
а ей еще кто-то. Так из  уст  в  уста,  оно  и  передается.  Весь
остальной хлеб мало чем отличается от картона.
      Набрав тележку снеди они направились  к  кассам  на  выходе.
Когда они подошли к стройному ряду касс, он  заметил,  что  почти
все из толпившихся там мужчин обернулись и трахнули взглядом  его
спутницу.
      - Ты видела, какие взгляды бросают на тебя здешние  мужики?-
спросил он с ревностью в голосе.
      - А  ты  видел,  какие  взгляды  бросают  на  тебя  женщины.
Особенно вон та, посмотри. Нет, это даже неприлично, здесь так не
принято разглядывать людей.
      Приятной наружности женщина, по виду чуть более за тридцать,
вдруг растолкала толпу нагруженной доверху тележкой и подъехала к
ним.
      - Вы, из  Москвы.  Я  вас  сразу  узнала  по  видеокамере  и
московскому  акценту.-  заговорила   она   быстро   и   с   явным
удовольствием, видимо, от того, что говорит на родном  языке.
А то я живу здесь уже скоро  как  пять  лет,  а  русских  еще  не
видела.  Мы  с  мужем  приехали  из  Цинцинати  в  гости  к   его
родственникам. Он - фермер, и мы  живем  в  глуши,  в  которой  я
американцев-то не вижу, не то что соотечественников.
      - Как же вы туда попали?- поинтересовался Зверюга.
      - Очень просто,  вышла  замуж  в  Америку  по  объявлению  в
журнале. Я-то сама из Ленинграда и думала, что еду в рай земной.
      - Чем же вы не довольны?- спросил женщину Птенец. Ей явно  не
нравилась ни эта встреча, ни этот разговор.
      - Как вам сказать. Конечно, жить здесь комфортно. За что  бы
ты не взялся, а десять человек до тебя  уже  подумали,  что  тебе
когда-нибудь взбредет в голову за  это  взяться,  и  чтобы,  боже
упаси, ты не испытал при этом неприятных ощущений. Но только...
      Она замялась, подыскивая слова.
      - Что только?- спросил Зверюга.
      - Только всем тут так хорошо, что  даже  противно.  Я  же  в
Ленинграде закончила филфак. Привыкла  к  человеческому  общению,
разговорам о  литературе,  поэзии.  А  здесь  одна  кукуруза,  да
скотина...
      В это время кассир уже пропустил через лазерный  сканер  все
покупки Птенца и разложил их по пакетам.
      - Извините, мы торопимся,- сказал  Птенец, подписывая кассиру
банковский чек. Она взяла Зверя за большой палец руки и  потянула
к выходу.
      - Куда же вы?- еще быстрее затараторила им  вслед  женщина,-
Возьмите хоть адрес. Будете в Цинцинати, заезжайте...
      - Не будем.- негромко пробурчал Птенец.- Америка ей,  видите
ли, не нравится. Дура. Еще мужика мне портить будет.
      Птенец отправился  на  стоянку  за  автомобилем,  а  Зверюга
остался  с  тележкой  продуктов  у  входа  в  "мол". Внезапно  он
почувствовал, что кто-то стучит его по плечу. Зверюга  обернулся.
Рядом стоял невысокий с впалыми щеками негр в костюме и галстуке,
что было здесь большой редкостью. Он  держал  в  руках  раскрытую
папку, содержащую в себе какие-то списки и фотографии.
      - Сэр,- вежливо обратился негр,-  не  хотите  ли  вы  помочь
умирающим от дефтерита детям Африки?
      Зверюга очень любил детей и конечно же хотел им  помочь.  Ему
для них ничего не было жалко, совсем  ничего,  разве  что  только
денег.
      - Сэр,- продолжал очень вежливо, но напористо негр,-  Каждую
минуту в Африке умирает один ребенок, и все  потому,  что  им  не
делают прививки от дефтерита. Сэр, вот у вас есть дети?
      - Нет,- с сожалением ответил Зверюга.
      - Вот видите, сэр. Считайте, что спасая от  смерти  ребенка,
вы становитесь его родителем.
      - Ну хорошо,  сколько  у  вас  стоит  завести  себе  детей,-
поинтересовался Зверюга.
      - О сэр, такие пустяки, всего двадцать долларов на  ребенка.
Вы имеете счастливый шанс  усыновить  хотя  бы  пять  детей.  Вот
фотографии детей, сэр. Они умирают, сэр. Вы только представьте, и
сейчас тоже, сэр.
      Зверюга, увидел подъезжающего Птенца. Он со  вздохом  достал
из нагрудного кармашка двадцатку и протянул ее негру.
      - Сэр, вы хотите спасти только одного  ребенка?-  недовольно
загорелись  глаза  негра.-  Вы  посмотрите   сюда,   вот   список
жертвователей. Тут меньше ста долларов и нет ни у кого.
      - Тем, хуже, сэр, верните мне двадцать  и  подождите  здесь.
Через полчаса я привезу  вам  денег  на  десять...  Да,  что  там
мелочиться! Заводить детей так заводить. На двадцать детишек.
      Негр  как  будто  не  расслышал  последних  слов   и   начал
рассыпаться в благодарностях от себя, от  спасенных  детей  и  от
всей Африки в целом. В конце он даже попросил расписаться Зверя в
списке жертвователей.
      Когда Зверюга сел в машину, Птенец, чуть не убил его за  то,
что он позволил нагрузить себя на целых двадцать долларов  самому
обыкновенному вымогателю.
      - Успокойся, Птенец.-  философски  рассудил  Зверюга.-  Меня
предупреждали, что здесь всегда надо носить на случай  ограбления
в отдельном кармашке двадцать долларов. Кроме того, теперь у  нас
с тобою хоть дети есть. Пусть черненькие, но дети.
      - Ты мог ничего и не давать.- не унималась она. Сердясь, она
становилась сказочно хороша.- Здесь  бы  никто  убивать  тебя  не
стал.
      - Знаешь, Птенец, за что я тебя безумно люблю?
      - За что?
      - Когда ты рядом, то со мною все время что-то приключается.
      - Все, кроме одной вещи.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Когда мы  рядом,  мы  не  можем  навсегда  соединить  наши
судьбы.
      - Да, ты права.
      - Послушай, ты можешь сейчас дать мне одну клятву.
      - Какую?
      - Поклянись сначала, что ты ее исполнишь.
      - Хорошо, клянусь.
      - Поклянись, что ты обязательно придумаешь, как навсегда  ко
мне приехать в течении ближайшего месяца.
      - Нет, Птенец, это невозможно.
      - Тогда проваливай, ко всем чертям.  Езжай  в  свою  Москву,
трахайся на здоровье со всеми подряд. А я больше так не могу.
      - Ты хочешь, чтобы я завтра навсегда исчез из  твоей  жизни?
Скажи, хочешь? И я завтра исчезну.
      - Нет, Зверюга, только не это.- зарыдала она.
      - Тогда пойми, у меня свой путь. Ну хорошо, я завтра  приеду
сюда. Представим, мне это удалось. Буду работать  здесь,  скажем,
программистом, лет десять  буду  вживаться  в  здешнее  общество.
Ясно, что я буду всегда на шаг  или  два  отставать  во  всем  от
аборигенов. Ты же первая меня за это возненавидишь.
      - Что же нам делать?- ее глаза  были  полны  соленой  влаги,
вкус которой он так любил.
      - Не знаю... Хотя, послушай. А  что  нам  мешает  пожениться
прямо сейчас?
      - Ты сошел с ума.
      - Ну хотя бы обвенчаемся. Здесь где-нибудь  поблизости  есть
церковь?
      - Ты забыл, что я не христианка.
      - Да. И я для синагоги как назло до сих пор не обрезан.
      Внезапно   он   услышал   доносящийся    издалека    мягкий,
завораживающий перезвон металлических трубочек разного  диаметра,
которые  китайцы  подвешивают  по  кругу,  чтобы   ветру   любого
направления было удобнее их перебирать. В квартале от улицы,  где
они стояли на светофоре, начинался  Чайна-Таун,  куда  в  поисках
Птенца однажды забрел и Зверюга.
      - Я знаю, что делать,- сказал он.- Поворачивай.
      - Что ты задумал, сумасшедший?
      - Поехали, там объясню.
      Когда они въехали  в  китайский  квартал,  Зверюга  попросил
Птенца остановиться рядом со странного вида магазинчиком, в витри-
не которого стояла целая гора позолоченных Будд. Когда  они  вошли
внутрь, он оказался самый настоящим буддийский храмом,  в  котором
заодно с религией приторговывали и всяческой восточной  экзотикой:
от изящных украшений, до корня женьшеня.
      Всего  за  сотню  он  уговорил  бритого  наголо  узкоглазого
священника, обмотанного длинной оранжевой тогой, прочесть для них
перед алтарем венчальную молитву.
      Для свершения таинства священник позвал  похожего  на  него,
как две капли воды, однако более молодого напарника.  Они  зажгли
на  алтаре  курительные  палочки.   Священник   открыл   какую-то
старинную книгу в кожаном  переплете  с  иероглифами,  и  закрыв
глаза, под размеренный стук помошника деревянным молотком о кусок
красного дерева, стал раскачиваясь читать молитву.
      Одному Богу было известно, что он там себе под нос бормотал,
но совершенно неожиданно  это  произвело  потрясающий  эффект  на
венчающуюся пару. Стоя перед алтарем, Зверюга  вдруг  совершенно  ясно
осознал, что сегодня их юность заканчивается. С этой  минуты  они
становились совершенно взрослыми. Припасла  ли  жизнь  замену  их
юношеским чувствам? Ему скоро стукнет тридцать. А после  тридцати
все становятся ударенными жизнью.
      Рядом, безмолвно рыдая, стояла  женщина, которую он  безумно
любил, и лишь ее одну хотел видеть рядом с собою в этой жизни.  Не
смотря на разницу в шесть лет  -  учитывая  опережающее  развитие
женщин - она также находилась в точке наивысшего расцвета красоты
и развития.
      Для них обоих начинался праздник жизни в  преддверии  смерти.
Скоро, лет через тридцать они станут старыми. А потом  лет  через
двадцать совсем старыми. А потом вообще забудут, были  ли  они  в
молодости мужчиной или женщиной. И тогда они станут  окончательно
счастливы и беззаботны. Скорей бы.
      Когда они выходили из магазинчика, Зверюга кинул один доллар
в металлическую банку с  прорезью.  Под  нею  на  медном  подносе
лежала  горка  свернутых       в   трубочку   желтых   бумажек   с
предсказаниями судьбы. Он  поворошил  горку  рукой,  выбрал  одну
бумажку и незаметно сунул в карман, решив прочитать предсказание,
только когда они расстанутся с Птенцом.
      Они остановились у той же  станции  метро,  где  встретились
утром, вышли из машины и замерли посередине улицы в  нескончаемом
поцелуе. Спешащие в метро  из-за  надвигающегося  дождя  прохожие
удивленно  смотрели  на  них  -  "Неужели  нельзя  выбрать  более
удобного места для этого занятия?"
      К   их   неправильно    припаркованной    машине    подъехал
полицейский-индеец на велосипеде и стал что-то выписывать у  себя
на планшете. Двое молодоженов, поглощенные друг  другом,  его  не
замечали, впрочем, как и занятый  своей  работой  полицейский  не
замечал их. Когда полицейский  хотел  уже  вставить  под  дворник
штрафную квитанцию, он  поднял  глаза  и  обнаружил  перед  собой
старых знакомых, которые забыв  обо  все  на  свете  целовались.
Чему-то улыбнувшись, он покачал  головой,  разорвал  квитанцию  и
поехал штрафовать дальше.
      - Ну все, мне пора,-  едва  слышно  произнес  Птенец.-  Меня
будут искать.
      Как будто услышав ее слова, упала первая капля дождя.
      - Удивительно, - сказал он,-  впервые  пошел  дождь  за  все
время, пока я здесь. Такое впечатление,  что  природа  чувствует,
что с нами происходит.
      Неожиданно он  вспомнил  тот  самый  первый  дождь,  который
принадлежал только им двоим. Они стояли под  козырьком  какого-то
подъезда   в   Москве,   и   их,   едва   знакомых,   вдруг   как
наэлектризованных потянуло друг к  другу.  Он  помнил  только  ее
тянущиеся к нему горячие губы, и свое дрожащее тело.  Сколько  же
горьких слез он принес той маленькой неопытной девочке! И  почему
снова  пошел  дождь?  Неужели,  это  знак?   Знак   справедливого
возмездия ему.  Что,  если  и  правда  они  видят  друг  друга  в
последний раз?
      Зверюга знал, что пришла минута,  когда  он  должен  сказать
что-то главное. Но что? И вдруг он понял.
      - Знаешь, Птенец, прости меня.
      - За что?
      - За всю ту боль, что я причинил своим  появлением  в  твоей
жизни.
      Птенец мгновение молчал. Губы ее дрожали.
      - Я тебя прощаю.
      Она резко отвернулась от него, быстро обошла машину  и  села
за руль. Зверюга  посмотрел  на  ее  влажный  профиль,  принявший
решительное выражение настоящей американки и понял, что видит  ее
в последний раз.
      Она  бросила  на  него  взгляд  полный  слез  и   сожаления,
передвинула переключатель автоматической коробки передач на  ход,
нашла ногой соскочившую туфлю и нажала на газ.
      -  До  встречи,  Птенец.  До   самой   последней   встречи.-
проговорили беззвучно его губы.
      Через секунду ее слезы растворились в уже  вовсю  зашумевшем
теплом сентябрьском дожде.
      Зверюга  достал  из  кармана  и  развернул  желтую  бумажку,
купленную за доллар. Она гласила. "Предсказание N 49. Все идет от
плохого  к  лучшему.   Полагайся   только   на   себя.   Запомни,
принадлежащая тебе тонкая булавка навсегда исчезнет в  безбрежном
океане  и  ты  никогда  не  сможешь  сказать,  где  она   наконец
окажется".

                                 End

                                    Андрей Смирягин

                          НОЛЬ-ТРИ

      Карманов набирает ноль-три:
      - "Быстрая", "быстрая" приезжайте скорее, у нас несчастье.
      - Это не "быстрая".- Кладут трубку.
      Набирает второй раз.
      - "Быстрая", "быстрая" приезжайте скорее, у нас несчастье.
      - Это не "быстрая".- Кладут трубку.
      Набирает третий раз.
      - "Быстрая", "быстрая" приезжайте скорее, у нас несчастье.
      - Сколько раз можно повторять! Это не "быстрая".
      - Но это же "ноль-три"?
      - "Ноль-три".
      -  Что  же  вы,  отбить  вашу  медь,  говорите,  что  вы  не
"быстрая"?
      - Мы не "быстрая", мы - "скорая".
      - Ну слава Богу, наконец-то  дозвонился.  Моя  жена  упала  и
ударилась головой о трубу. Приезжайте скорее.
      - И сильно ударилась?
      - Ой, сильно. Из дыры так и хлещет, так и хлещет!
      - Сколько вашей жене лет?
      - Ну какое это сейчас имеет значение?
      - Чем быстрее вы ответите на все пятьдесят вопросов анкеты,
тем  быстрее мы приедем.
      - Откуда же мне знать сколько ей лет, она разве скажет.
      - А приблизительно.
      - Ну, на вид лет тридцать - сорок.
      - Дети есть?
      - Нет. Одни придурки.
      - Раньше у нее удары по голове случались?
      - Да. Вчера она мне об голову разделочную доску расколола.
      - Я спрашиваю про голову жены.
      - А! Ну знаете, я тоже не ангел, но  в  последнем  случае  я
абсолютно ни при чем.
      - Пьет?
      - Да нет как будто.
      - Да. Случай серьезный. В ее  семье  еще  кто-нибудь  головой
страдал?
      - Да почти все. Но удар о трубу - это впервые.  Ой! Быстрее
ехайте, мне уже до щиколотки достает.
      - Вы что, тоже о трубу ударились?
      - Нет, а почему вы спрашиваете?
      - У вашей жены  не  может  быть  столько  крови,  чтобы  вам
доставать до щиколотки.
      - Так она же не одна пострадала.
      - А кто еще?
      - Соседи снизу.
      - У них тоже проблемы с головой?
      - Еще  какие,  но  у  них  это  уже  давно.  Не  соседи,  а
сумасшедший дом.
      - Соседям уже скорую вызвали?
      - Еще нет, она им потребуется позже, когда они вернуться  из
театра.
      - Их что, уже в большой анатомический отвезли?
      - Нет, пока только в  малый  академический.  Представляю  их
лица. Они входят в квартиру, а с потолка капает. Вот ужас-то!
      - Да! Кровь на потолке - это впечатляет.
      - При чем здесь кровь? Вода!  У  них,  наверное,  уже  и  по
стенам течет.
      - Что течет? Говорите яснее.
      - Вода течет.
      - Какая вода?
      - Я  же  говорю,  моя  жена  упала  и  ударилась  головой  о
водопроводную трубу. Трубу прорвало, и нас теперь затопляет.
      - А что с женой?
      - Какой женой?
      - Вашей!
      - Так нет ее.
      - Уже скончалась?!
      - Нет, за слесарем побежала.
      - Вопросов больше нет. Высылаем машину. Ждите.
      - Скорую?
      - Скорую, скорую. Психиатрическую!..

                                   /^\
                                  |A.S|
                   /^\_/^\    ___  \ /
                  /===   |   /   \ | |
                \ @  @ /  \/       \/
               --<^_ <--_     /\   |
                / `---'\ `\  | |  /
                           | | | |
                          <__><__>
                        (C)opyright

                                            Андрей Смирягин

                           ПОДРЫВНИК

      Очнувшись   с   утра,   Подрывник   попробовал    определить
местоположение своего тела. Это была кровать в чьей-то  квартире.
Ободренный первым успехом, он двинулся последовательно  дальше  и
попытался опознать личность тела, находящегося в непосредственной
близости. И снова удача. Это была женщина.  Дальше  пошло  легче.
Теперь важно было оценить сумму ушерба  и  понесенных  потерь  со
вчерашнего вечера, и наконец, найти способы выхода из сложившейся
ситуации.
      Женщина спала,  и  это  сильно  облегчало  ситуацию.  Редкая
женщина лежа выглядит красивой, но  вчера  вечером  она,  видимо,
выглядела на уплаченную сумму.
      Подрывник неслышно оделся. Из-за шума в голове он ничего  не
слышал. Казалось, что тупая волнообразная боль начинается  где-то
в полуметре от головы. Дальше коридор и туалет. На кухне какие-то
люди еще пили и играли на гитаре. Среди  них  знакомых  не  было.
Мысленно он бросил на кухню гранату и выскочил на улицу.
      Город,  в  котором  он  находился,  показался  в  целом  ему
знакомым. Но когда дело дошло до деталей и расположения улиц, все
становилось пугающе запутано и неопределенно. В  довершение  всех
бед, Подрывник вдруг  понял,  что  он  забыл  свое  имя.  Помучив
немного память, он махнул рукой, и  пошел  в  направлении  общего
потока пешеходов.
      Солнечное и освежающее утро  немного  привело  Подрывника  в
чувства. Он с удовольствием вдыхал тонизирующую прохладу  воздуха
и наблюдал за людьми, выходящими из своих домов и торопящимися на
работу.  Какое  счастье,  что  остальной  мир   продолжает   свою
бессмысленную суету.  Это  помогало  восстановить  утраченную  со
вчерашнего вечера стабильность сознания  и  определить  возможное
направление к собственному дому.
      Интуитивно повернув на  очередную  улицу,  где  расположился
небольшой продуктовый рынок, Подрывник чуть не сбил с ног  пьяную
женщину. На ней был слой  косметики,  как  у  хорошо  полежавшего
покойника. Сквозь грязь  и  алкоголический  румянец  он  узнал  в
женщине свою знакомую из предыдущей, кажется,  третьей  по  счету
жизни. Она тоже узнала или сделала вид, что  узнала,  Подрывника.
Подойдя к нему с виноватой улыбкой, она стала что-то  предлагать.
Подрывнику  показалось,  что  записанную   на   магнитофон   речь
прокручивают задом наперед.
      Наконец ценой неимоверного сосредоточения, он понял суть  ее
предложения. Опустившаяся, спившаяся, когда-то очень  красивая  и
имеющая огромное число поклонников женщина, за бутылку предлагала
отодрать ее в  подъезде.  Подрывник  на  секунду  задумался,  что
милосерднее,  просто  купить  ей  бутылку  или  дать  бутылку   и
отодрать?
      Милосерднее было ее прикончить. Подрывник достал бумажник  и
отсчитал несколько мелких купюр. Пока  женщина  суетливо  прятала
деньги  в  грязный  лифчик,  он  мысленно  пихнул  ей   в   сумку
мину-ловушку.
      Найти свой дом долго не удавалось. Наконец, сочетание  ям  и
вырытых труб показалось ему знакомым. Подрывник вошел в подъезд и
поднялся по грязной и темной лестнице на пятый этаж. Вытерев ноги
о коврик соседа, он подошел к обитой  потрескавшимся  дермантином
двери.
      Основательно  изнасиловав  замок  ключом,  Подрывник  внутрь
попасть так и не смог. Но здесь дверь сама открылась.  На  пороге
стояла незнакомая с большими слегка припухшими,  как  у  лягушки,
глазами  худенькая  девушка.  Совершенно  естественная  в   своем
безобразии она затараторила: "Как здорово, что  ты  пришел.  А  я
тебя ждала всю ночь. У меня страшная  бессонница.  Никак  не  могу
заснуть, когда рядом кого-нибудь нет. Что-нибудь случилось?"
      "Забавная Лягушечка,- окрестил про себя девушку Подрывник  и
плюхнулся на диванчик.- Хорошо  бы  это  оказалась  моя  сестра".
      Девушка легла рядом и положила ему  руку  на  бедро.  "Нет,-
подумал Подрывник,- это не сестра".
      - Ты разве забыл, что сегодня мы хотели идти расписываться,-
неожиданно сказала девушка и стала расстегивать ему брюки.
      "Любопытно,-  думал  Подрывник в  полудреме   после   бурного
соития,- оказывается, я обещал на ней жениться.  Впрочем,  почему
бы и нет. Если человек женат, когда бы он ни проснулся, он всегда
с  уверенностью  может  сказать,  кто  лежит  рядом,  и  где   он
находится. И главное, не надо никуда от этого бежать, потому  что
это бесполезно и называется "семейное счастье". А  жена  из  нее,
судя  по  тому,  как  она  занимается  любовью,  может  получится
хорошая".
      - Кстати, я все  забываю  спросить,  а  сколько  тебе  лет,-
спросила, отдыхая рядом на спине, Лягушечка.
      Подрывник открыл рот, чтобы  ответить,  но  вдруг  с  ужасом
осознал, что не вспомнит этого, даже если его  будут  пытать.   -
Знаешь,- решил отшутиться он,- я такой старый, что все, кто  знал
мой возраст, давно умерли, а я со своим старческим маразмом уже и
не помню.
      - А ты ничего, шутник,- сказала девушка.-  Нет,  это  просто
здорово, что мы решили пожениться.
      "Здорово!-  подумал  Подрывник.-  Только  почему   она   так
некрасива? Если  бы  она  чуть-чуть  была  попривлекательней.  Не
красавицей, нет,  для  жены  богиня  не  подходит  также,  как  и
кухарка, но хотя бы, чтобы утром, вставая, ты целый день потом не
мучился, правильный ли выбор в жизни ты совершил".
      Он встал и, одеваясь, подошел к окну.
      - Что это у тебя  за  слой  золы  снаружи  на  подоконнике?-
спросил он.
      - А! Это,- открыла глаза Лягушечка.- Не обращай внимания.  У
нас тут крематорий недалеко. Когда ветер в нашу сторону,  золу  и
наносит. А ты куда?
      - Пойду, куплю себе  пива,-  сказал  Подрывник  и  поцеловал
Лягушечку в лоб.
      - Что это ты меня целуешь, как хоронишь?
      - С чего ты взяла? Лучше поспи, пока я не  вернусь,-  сказал
Подрывник и взглянул на часы. Было начало двенадцатого.
      Лягушечка лежала на кровати, блаженно  закрыв  глаза.  "Нет,
все-таки фигурка у нее необыкновенно хороша",- подумал Подрывник,
мысленно закладывая под кровать два килограмма  тратила.  Мыслено
же он поставил часовой механизм на двенадцать  часов  и  спокойно
вышел на улицу.
      Пива он  так  и  не  купил.  Когда  он  дошел  до  магазина,
навстречу  из  дверей  вышла   женщина   с   бородой   и   усами.
Приглядевшись внимательней, Подрывник понял, что это не  женщина,
а его одноклассник Петя Неродной.
      - Подрывник! Какими судьбами!- состроил гнусную рожу, что  у
него, видимо, обозначало приветствие, воскликнул Петя.-  Ты  что,
не узнаешь меня? Это же я - Петр.
      - Петя, ты!- неуверенно проговорил Подрывник, косясь на двух
мрачного  вида  бритоголовых  быков,  выросших  по  обе   стороны
Неродного.- Неожиданная встреча. А я смотрю и не могу понять,  ты
это или не ты.
      - Кто же еще. Я тут объезд магазинов  делаю.  Смотрю,  морда
знакомая. Ты как? Все фейерверки устраиваешь? В школе, я помню,  у
тебя это здорово получалось. Кстати, мне  как  раз  на  работу  в
фирму люди вроде тебя нужны.
      - В какую фирму?- не понял Подрывник.
      - Обычная охранная фирма. "Крыша" называется,- пояснил Петя.
      - И кем ты  там  работаешь?-  спросил  бывшего  одноклассника
Подрывник.
      - Да ладно, какая разница.
      - Ну, а все же?
      - Понимаешь ли, как бы это лучше сказать, я там  генеральный
директор,- вдруг покраснел от удовольствия Петя.
      - А что  ты  так  засмущался?  Не  всем  же  звезды  с  неба
хватать,- съязвил Подрывник,- кому-то надо  быть  и  генеральными
директорами.
      Подрывник тут же вспомнил, как в школе он всегда бил  Петьку
Неродного, сына их  классной  руководительницы,  считая,  что  от
учительских сынков ничего хорошего ждать  не  приходится,  что  и
доказывают братья Ульяновы.
      - Ну, ладно. Ты извини, тороплюсь,- сказал  Петя.-  Вот  моя
визитка, если надумаешь, заходи. Побазарим,  вспомним  молодость.
Помнишь, как ты на уроке по военной подготовке напихал мне бумаги
в противогаз и я во время бега чуть не помер от удушья.
      - Да, веселое было время,- промямлил Подрывник, хотя  такого
случая из  школьной  практики  уже  не  помнил.  Одновременно  он
мысленно закладывал под сиденье малинового "Лексуса",  в  которую
усаживался  Петя  со  своими  головорезами,  тратиловую  шашку  с
детонатором на вибрацию.
      Когда  машина  с  пробуксовкой  лихо  отъехала  от  бордюра,
Подрывник развернулся и  направился  в  магазин,  покупать  пиво.
Внезапно улицу и окрестности потряс многократно отразившийся эхом
в окружающих домах страшный взрыв.  Откуда-то  сверху  посыпались
стекла, и Подрывник от испуга прикрыл голову руками. Обернувшись,
он увидел, как с  огненными  протуберанцами  разлетается  во  все
стороны роскошный "Лексус".
      "Это не я!- было первой мыслью Подрывника.- Я  же  пошутил".
Улица, находящаяся несколько мгновений в шоке, вдруг закричала  и
забегала. Кто-то тащил из своего автомобиля огнетушитель,  кто-то
бежал вызывать скорую и пожарных, кто-то помогал  подняться  паре
упавших пешеходов, оглушенных взрывной волной.
      Не осознавая почему,  и  вопреки  всякому  здравому  смыслу,
Подрывник поспешил не к месту происшествия, как  остальная  толпа
сочувствующих и любопытных, а как можно быстрее скрыться за  углом
ближайшего дома.
      Остановившись и немного отдышавшись, он  попытался  привести
свои мысли в порядок. Ясно, что его воображаемый акт  минирования
перед  взрывом  не  мог  являться  ничем  иным,   кроме   чистого
совпадения. Это можно проверить. Сегодня с  утра  он  подбрасывал
бомбы уже три раза, и все обходилось. И даже сама  мысль  о  том,
что это нужно проверять, бредовая. Он же  проделывал  все  это  в
уме!
      Взять даже нищенку, в чью сумку он бросил мину-ловушку.  Где
она теперь? Ноги Подрывника сами кинулись к улице, где  произошла
встреча. Когда до маленького  рыночка  оставалось  лишь  пересечь
улицу, он услышал громкий хлопок, а затем  истошный  вопль  сразу
нескольких женщин.
      Подрывник с трудом протиснулся в  центр  собравшейся  вокруг
происшествия толпы. В дымящейся луже крови и грязных  разорванных
тряпках сидела, неестественно раскинув  когда-то  красивые  ноги,
женщина.  Она  была  еще  жива  и   обводила   окружающих   людей
непонимающим пьяным взглядом. Наконец ее  взгляд  остановился  на
Подрывнике. Вздрогнув, она как будто о чем-то вспомнила. Протянув
руку,  она  безмолвно  зашевелила  губами.  Подрывник   в   ужасе
попятился. Но толпа позади напирала, еще  секунда  и  крючковатая
окровавленная рука схватила бы его за одежду.
      - Это не я!- в не себя от ужаса завопил Подрывник и  наконец
прорвался сквозь внезапно отпрянувших от него людей.
      К дому Лягушечки он бежал с единственной мыслью: "Только  бы
успеть  до  двенадцати!"  Ровно  без  пяти  двенадцать  Подрывник
трахал,  как  сумасшедший,  в  дверь  и  орал,  чтобы   Лягушечка
побыстрее отпирала. Наконец  кто-то  изнутри  загремел  замком  и
дверь распахнулась.
      -  Что  случилось?-  спросила,  округлив  от  испуга  и  так
невероятно большие глаза, Лягушечка.
      Отодвинув с дороги девушку  и  сметая  все  на  своем  пути,
Подрывник бросился к кровати. Упав, чтобы заглянуть под  нее,  он
сильно ударился подбородком об пол, но боли не почувствовал.
      Никакой мины  там  не  было.  Подрывник  приподнял  кровать,
отодвинул ее и обшарил все углы. Но кроме, завязанного узелком  и
засохшего презерватива, ничего не обнаружил.
      Сев сверху на кровать, он тихонько  зарыдал.  "Все  хватит,-
думал  Подрывник,-  с  таким  образом  жизни  можно  окончательно
поехать. Сегодня же заведу детей и осяду до старости  здесь.  Это
будет мой дом. Здесь достаточно тепло и уютно. Как  это  здорово,
вот так с холода  приходить  домой,  а  там  кто-то  суетится.  И
Лягушечка не такая уж и  некрасивая.  Впрочем,  ну  и  пусть,  во
всяком случае никто не уведет".
      В это время  в  комнату  вошла  Лягушечка  и  протянула  ему
опутанную проводами коробочку с часами наверху:
      - На, держи,- довольная собой сказала она.- Я знала, что  ты
будешь искать, и убрала подальше.
      Часы сверху коробочки показывали ровно двенадцать.
      Что  еще  мог  сделать  Подрывник?  Показывая   пальцем   на
коробочку,  он  стал  сгибаться  пополам  от  смеха.   Ничего   не
понимая, Лягушечка смотрела на него, как на сумасшедшего.
      - Ты чего это? Свихнулся?-  спросила  она  и  сама  легонько
прыснула в кулачок.
      Но Подрывник не мог ответить, он уже  катался  по  полу,  то
рыдая, то хрюкая, то просто безмолвно стуча головой о паркет. Тут
и Лягушечка не  выдержала  этой  заразительной  клоунады  и  сама
зашлась от хохота. Подрывник, увидев это, закатил глаза, задрыгал
ногами и даже несколько раз пукнул. Пять минут спустя оба  сидели
обессиленные на полу, стараясь не глядеть на лежащую  между  ними
подозрительную коробку с часами, чтобы  не  вызвать  новый  взрыв
истерики.
      В десять минут первого с абсолютно серьезным лицом Подрывник
резко встал, взял несработавшую  мину  в  руки,  отодрал  от  нее
провода и спросил:
      - Где у тебя мусорное ведро?
      - Там, на кухне,- ответила Лягушечка, утирая слезы.-  А  что
это было?
      - Шутка,-  ответил  Подрывник.-  Это  была  всего  лишь  моя
дурацкая шутка.
      Он взял с кухни мусорное ведро,  бросил  в  него  коробку  с
часами  и  пошел  выносить  мусор,  ведь  теперь  это  была   его
обязанность - выносить мусор в собственном доме.

                                              А.Смирягин

                   ТУАЛЕТ КАК ЗЕРКАЛО ДУШИ

     Каждый, кто хоть раз в жизни бывал в общественном туалете  ка-
кого-нибудь учебного заведения, знает, что это место, замечательное
во всех отношениях. Во-первых, его  можно  использовать  по прямому
назначению. Однако это далеко не самая важная его функция.  Во-вто-
рых, здесь можно покурить, но и это полезное качество имеет второс-
тепенное значение по сравнению с самой важной для учащихся стороной
общественного сортира - служить своеобразным информационным  мостом
между людьми.
     Каждая генерация учащихся считает  за  правило  оставить  свою
уникальную запись на его стенах. И нельзя не проникнуться уважением
к такому способу поддерживать связь времен, так  как  эта  традиция
уходит корнями в глубь веков и повелась еще от первобытного челове-
ка, первым открывшим возможность выразить свою неповторимую индиви-
дуальность, накарябав что-нибудь угольком на стенах пещеры.
     Не вызывает и тени сомнения факт, что туалет  является  первым
местом для пробы пера всех будущих талантливых художников,  стихот-
ворцев и остряков. Спросите знаменитого художника, и, будь он поот-
кровеннее, он бы признался, что начинал свое восхождение к славе  и
признанию с крохотной картинки неприличного содержания,  нацарапан-
ной им гвоздиком в кабинке школьного туалета между делом. А будь  с
вами искреннее какой-нибудь известный поэт, и он бы рассказал,  что
именно здесь его впервые посетила муза поэтического вдохновения.  И
он никогда не забудет мучительные часы, проведенные в этом  заведе-
нии, в попытках отыскать нужную рифму к окончанию "рать".
     И было бы глупо не обращать внимания на этот срез нашей с вами
культуры. Ведь нет места на свете, кроме туалета, где человек  нас-
только свободен в своих помыслах и проявлениях.
     Однако, хватит теоретизировать, пора начать наш обзор туалетно-
го творчества одного высшего учебного заведения. Позднее вы узнаете
какого.
     Заходим в первую попавшуюся дверь с табличкой "М", входим  на-
угад в любую кабинку и сразу прямо перед собою читаем  приказ:  "По
вернись налево". Трудно не выполнить просьбу, высказанную  в  столь
категоричной форме, да и любопытство берет верх, поворачиваемся на-
лево. Там читаем следующую инструкцию: "Повернись направо". Что  ж,
не бросать же начатое на середине пути, поворачиваемся  направо,  и
читаем почти ожидаемое: "Повернись назад". Но  уж  взади-то  должна
наконец воссиять с таким трудом добытая истина. Готовясь к  встрече
с настоящим откровением, поворачиваемся назад и читаем: "Козел,  ты
сюда писать пришел или вертеться?"
     Как выясняется потом, эту бессовестную наколку можно встретить
в каждом втором интимном отделении. Видимо, она относится к так на-
зываемой туалетной классике, с которой знакомы многие  пользующиеся
общественным клозетом. Кто не знает это знаменитое:

         Пусть стены нашего сортира
         Украсят юмор и сатира.

      А это бессмертное:

         Писать на стенах туалетов
         Увы, друзья, не мудрено.
         Среди г... вы все поэты,
         Среди поэтов вы г..!

     "Какая грязь!"- воскликнет иной пуританин. Напротив, скажу  я,
забота о чистоте и порядке не чужда и пишущим на стенах.  Вот  оче-
видный пример беспокойства о том, чтобы вы, не дай Бог, не  промахну-
лись мимо:

           Подойдите ближе - он короче, чем вы думаете.

     Или другая, ставшая классикой, просьба соблюдать порядок:

          Не бросайте бычки в унитазы, их трудно после  этого  раскури-
          вать.

     Да, все-таки культуры и грамотности в нашем народе  стало  по-
больше. Опять же знание языков заграничных стало не редким исключе-
нием. А где как не в туалете блеснуть своим иностранным. Да еще  на
нем поделиться секретом жизненного благополучия. Например таким:

         If you wonna be OK
         Fuck your baby every day!

     Однако не все согласны с данным утверждением и ниже пишут
опровержение:

         If you want a lot of pleasure
         Fuck your girl... как можно реже.

     Кто из них прав, сказать не берусь. Подобные житейские мудрос-
ти в виде коротких  афористичных  высказываний  обильно  украшают
стены и двери почти всех туалетов:

           Застегни ширинку, охламон,
           За тобой следит шпион!

           Это не анархия, это порядок, мать его!

           Возглавь колонну идущих на х...!

     Кстати, интересный факт. Тип получаемого образования несомнен-
но влияет на особенности оставляемых посланий. Есть надписи,  кото-
рые не встретишь нигде более, кроме как на  определенных  факульте-
тах. Например, это образчик с юридического факультета:

         Чикатило А.Р. 1936-1994
         Будем помнить самого крутого мужика!

    Это выдали историки:

       Есть истина из самых вечных
       И повторять мы будем снова
       В России власть - больной кишечник
       Всегда обделаться готова.

     Ну а эту истину открыли для мира философы:

       Кто не мастурбирует, тот не существует.

     Однако!
     Но самое интересное заключается в том, что  обычно  профессор-
ско-преподавательский состав пользуется  теми  же  самыми  туалетами.
Представляете, что они испытывают обнаружив  перед  глазами  такое:

          Дрочи всегда, дрочи везде,
          Дрочи на суше и в воде.

     Некоторые не могут сдержать своих чувств, достают  свои  ручки
и...

          Господа, сексуальные маньяки,
          Самовыражайтесь как-нибудь по другому,
          Или по крайней мере не так грубо.

     Однако остроумные студенты не  остаются  перед  профессурой  в
долгу. И вот уже над писсуаром красуется надпись:

         Профессор, в твоих руках твое прошлое.

     Но профессора тоже не лыком шиты, и тут же над писсуаром  рядом
     выводят ответ:

         Студент, в твоих руках твое будущее.

     Отдельно остановимся над еще не изжитым в нашем  обществе  по-
рочном явлении гомосексуализма. Не надо иметь семь  пядей  во  лбу,
чтобы понять, что общественный туалет - это идеальное место для по-
иска нетрадиционных связей. А потому  определенные  из  них  просто
пестрят надписями типа:
     "Хочу познакомиться с голубым парнем не старше 22 лет. Борис".
Ну и, естественно, телефон.
     Но не торопитесь по нему звонить. Не исключено, что  Боре  уже
за шестьдесят, и он не голубой, а всего лишь несчастный  преподава-
тель здешнего учебного заведения, который строже, чем  ожидал  сту-
дент-балбес, отнесся к нему на экзаменах.
     Впрочем, есть предложения, выраженные и в более остроумной форме.
     Вот такое, скажем:
       "Познакомлюсь для любви и дружбы.
        О себе:
        Материально озадачен, жильем озабочен, сексуально обеспечен".
     И здесь же поэтические изливания голубого романтика:
       "Мы умели дружить и о чем-то совсем не постельном,
        лежа рядом, часами с тобой говорили в ночи".
     И ниже какой-то невоспитанный грубиян подвел резюме:
        "Чтоб вы сдохли, педики!"
     Однако, не все согласны с этим, и кто-то продолжает агитацию:
        "Парни! Лучший секс голубой, поверьте!"
     Ему верят, но интересуются:
     - А ты в рот берешь?
     Завязывается переписка:
     - Беру, а еще в ухо, горло, нос.
     - Так ты - ЛОР.
     К переписке подключаются новые участники:
     "Не бери в рот
      Минздрав предупреждает!"
     Дискуссия разрастается и ширится, превращаясь почти во всенародное
     обсуждение о том, плохо это или хорошо:
     "И я хочу взять в рот!"
     "Не дают, что ли?"
     Здесь и профессура не может удержаться и подключается к дебатам:
     "Сосать! Как это неблаговоспитанно! Это просто возмутительно".
     К их возмущению присоединяются и радикально настроенные сексу-
альные ортодоксы:
     "Хочу познакомиться с активным или пассивным
      гомосексуалистом, чтобы дать ему по роже".
      Или:
     "Ищу парня - гомосексуалиста.
      Найду - зарежу".
     Но гомосексуалисты тоже не дремлют и отвечают на выпады  акку-
ратной дырой в стенке, ведущей в соседнюю кабинку. И чтобы никто не
сомневался, для чего она, рядом указано: "Дырка. Сувать сюда и брать
тоже вот тут".
     Фу! Какая гадость! Впрочем, хватит о голубых. Поговорим  лучше
о женских туалетах.
     Число надписей и рисунков в женском туалете едва  ли  уступит
по своему содержанию и количеству туалетам мужским. Некоторые  де-
вушки даже сами удивляются обилию надписей и восклицают:

        - Ах зачем нам эти двери?
        - Чтобы ты, дура, тут писала,- поясняет ей другая.

     Сразу же подключается третья, и пошло, и поехало:

       - А вас не интересует созвучие глаголов "писать" и "писать"?
       - Звучит заманчиво.
       - А я хочу любви, большой и чистой!
       - Девочка! Размер не так важен, а чистота в ведении санэпидемстанции.
       - Хочу работать в этой санэпидемстанции. И кстати, я не девочка.
         Моя душа уже стара...

     Но диалог грубо обрывает уборщица и,  приложив  немало  труда,
смывает тряпкой бабский треп. И напрасно, на следующий день появля-
ется свежая надпись:

       - Ох, бабоньки, опять надо начинать все снова,- а потом
         через всю стену выводит свой крик души:
         "Я неудовлетворена!"

     Кстати, здесь надо сказать, что в отличие от мужского  в  жен-
ском туалете надписи более душевные и лиричные. Это и понятно, жен-
щины более тонко чувствуют и соответственно выражают:

         Я влюблена, и жизнь чудесна, хотя я знаю - он козел.

     И вообще в женском чаще  пишут  о  любви.  Кого-то,  например,
окончательно достал ее нынешний приятель, и она согласна с ним рас-
статься, хотя и не бесплатно: "Продаю  диван  с  матросом".  Другие
продолжают эту канитель с любовью: "А я вот мучаюсь страдаю.  Люблю
его, а он голубой". Ну а кто-то уже нашел для себя выход: "Дуры,  я
вот попробовала с шестидесятилетним. Это потрясающе!"
     Хотя какая-то заноза и здесь не удержалась, видно, позавидова-
ла чужому счастью и добавила-таки ложку дегтя:  "А  он  как,  тебя
тряс или сам трясся?" Наверное, это была кто-то из тех,  кто  ниже
спросил: "Девчонки, а лесбиянки тут есть?"
     Прочтя такое, конечно нельзя удержаться от восклицания.  Какая
жалось, что мужские и женские туалеты разделены между собой! Ведь и
в мужских  туалетах  хватает  признаний  в  любви,  которые  объект
чувств, увы, никогда не прочтет.
        Например, такая горестная надпись:

            Саша любит Машу, а Маша любит Мамбу.

     Не правда ли, от этого признания  веет  настоящей  человеческой
трагедией? Или такой упрек любимой девушке:

            Ты, Аленушка, больно гордая,
            Сиськи мягкие, жопа твердая.

     Вы представляете, какая интересная могла бы  завязаться  пере-
писка, прочти Аленушка такое.
     Но больше всего меня поразила надпись в женском туалете,  ко-
торой было бы не стыдно украсить собою и пристанище мужских потреб-
ностей. Вот она:

             Водка холодная - лучший напиток,
             Она согревает душу твою.
             Если же водка мешает учиться,
             Брось ты к черту учебу свою.

     К сожалению, больше записей в женском туалете я сделать не  ус-
пел, так как был с позором изгнан зашедшими  покурить  девицами.  А
закончить данное исследование хочу замечательной фразой, записанной
в одном из туалетов и обращенной ко всем посетителям туалетов  всех
учебных заведений (последнее слово изменено):

         О ты, читающий это, ну почему же ты такой дурак?

     Только я бы еще добавил "и пишущий".
     Да, чуть не забыл. Мне осталось сказать,  что  все  права  на
надписи, приведенные в моем исследовании, принадлежат туалетам и
курилкам Московского Государственного Университета.

                                                            Андрей Смирягин

                              СТРИЖКА ДЛЯ УШЕЙ

Работники нашего офиса имеют традицию - ровно в четыре часа пить кофе на
антресолях у Перса, так мы называем нашего начальника отдела. Обычно кофе
заваривал тот, кто проигрывал в тараканьих бегах - компьютерной программке,
написанной специально для этого случая нашим программистом Эдиком. У
каждого есть свой таракан, тараканы выигрывают случайным образом, и кофе
должен заваривать владелец самого медленного из них. Впрочем, по странному
стечению обстоятельств таракан Эдика приходит последним реже всех.
Однако именно сегодня он проиграл, и его владелец с мрачным лицом заваривал
кофе. Остальные, рассевшись на диванчике и креслах маленькой, но уютной
комнатки шефа расположенной под потолком, вели беседы о всем на свете и ни
о чем. Неожиданно разговор зашел о том, кто как женился и выходил замуж.
При этом Эдик заметно оживился и вдруг предложил:
- А хотите, я расскажу, как я познакомился со своей будущей женой.
- А ты женат?- задала нетактичный вопрос секретарша Ирочка.
- А разве не видно?- обиженно переспросил Эдик.
- Не видно,- пожала плечами Ирочка, после чего все дружно засмеялись.
- Я женился год назад,- не обращая внимание на смех, продолжал Эдик.- Я
давно хотел это сделал, но застенчивость проклятая, ну вы-то меня знаете,
мне все время мешала.
Последние слова вызвали новый взрыв хохота.
- Да и внешность у меня, сами видите, не из тех, что нравятся девушкам с
первого взгляда. А тут случилась такая удача - наконец нашлась девушка,
которая согласилась прийти ко мне на свидание.
По такому случаю я подготовился как следует. Выбрал в центральном
кинотеатре интересный фильм, я его заранее посмотрел, чтобы не было
прокола, нашел тихое, но уютное кафе, где в спокойной беседе я мог бы
блеснуть умом и широтой души. Затем я занялся внешним видом. И здесь на
свою беду я заметил, что мои волосы перестали составлять гармоничное целое
с моей и так не блестящей внешностью. Не долго думая, я побежал в знакомую
парикмахерскую.
А надо сказать, что стричься я с самого детства люблю. Кому же не нравится
на время отдать свою голову в руки того, кто ясно представляет, что с нею
делать.
Еще эти зеркала, флакончики, инструменты, благоухания. Настоящее пиршество
для глаз и носа. А от щелканья ножниц я получаю удовольствие не меньше, чем
убийца от щелканья промахнувшейся гильотины.
Остается пожалеть, что волосы не растут, как фарш из мясорубки: покрутил
ручку, и готово - можно идти стричься.
Однако, когда я вошел в мужской зал, выяснилось, что мастер, у которой я
привык стричься, заболел. Я уже собрался уходить, когда мне на глаза
попался коротенький белый халатик, едва прикрывавший тоненькую девичью
фигурку. Я поднял глаза и увидел не глаза, а два голубых неба сразу.
Наверное, в них было что-то лишающее памяти, если я сам не помню, как
оказался у нее в кресле.
- Как будем стричься?- спросила она, как будто собиралась это делать вместе
со мною.
Подобные вопросы всегда сбивают меня с толку. Непонятно, как словами
объяснить то, что и руками не покажешь.
Наконец, я нашел выход, указав на одного из фотокрасавцев, что во множестве
были развешены по стенам. Девушка почему-то глумливо улыбнулась.
Я, конечно, не Алан Делон, но зачем ж на это намекать так грубо.
- Только я хочу предупредить,- сказала девушка, перетягивая мне аорту белой
простыней,- я работаю недавно, и у меня из каждых трех один получается не
очень хорошо.
- И какой же я сегодня по счету?- поинтересовался я, на мгновение теряя
сознание от недостатка кислорода.
- Третий...- невозмутимо сообщила она и взяла в руки ножницы.
Я замешкался, но все пути к отступлению были отрезаны вместе с солидной
прядью над левым ухом. Сделав сразу такой решительный шаг девушка замерла,
видимо, задумавшись о несовершенстве этого мира.
- Что же вы, смелее,- подбодрил я ее с веселым безразличием человека,
которому больше нечего терять.
Мой призыв вывел ее из состояния комы, и она смело резанула с правой
стороны, прихватив за одно и ухо.
Я взвыл от боли и, нащупывая порез, зашипел:
- Я попросил вас подравнять волосы, а не уши!
- Ради Бога, извините!- Бросившись к аптечке, начала извиняться она.- Я не
хотела, но что же делать, если они так торчат.
- Кто?
- Уши.
Я посмотрел в зеркало. Подлые уши и правда торчали.
- Вы находите этот повод достаточным, чтобы их отрезать.
- Нет, но ведь я только учусь.
- Что, подстригать уши?
- Нет, голову.
- Ладно,- смилостивился я.- Посмотрите, крови нет?
Крови почти не было, но она настояла, чтобы пораженное место было обильно
смазано йодом. При этом мое ухо стало напоминать наглядную картинку из
книжки "Занимательная хирургия".
Я уже ничему не возражал и сидел смирно, беспокоясь, лишь о том, чтобы в
следующий раз мне по ошибке не отстригли шею.
Теперь она действовала осторожно, но дело от этого лучше не шло.
Подравнивая виски, каждый раз оказывалось, что с одной стороны обрез выше,
чем с другой. Так она добралась до того места, где заканчиваются волосы и
начинаются мозги.
Похоже, только здесь голубые глаза впервые осознали, что фотокрасавца из
меня не получится.
- Кстати,- заметила она как бы внезначай,- эта прическа очень дорого стоит.
- Ничего. Ради того, чтобы быть сегодня неотразимым, я за ценой не постою.
Она закусила верхнюю губу и приготовилась расплакаться.
- Может сделаем что-нибудь попроще,- наконец взмолилась она.
- Хорошо,- сдался я,- оставляю голову на ваше усмотрение.
О чем очень скоро пожалел.
Еще полчаса ушло на то, чтобы выяснить, что из того, что у меня осталось
неподстриженным, а именно бровей, приличной прически не получится.
- Все,- сказала она добривая машинкой последний участок на макушке,- теперь
кажется ровно. Осталось пройти бритвой и все будет кончено.
С этими словами она вынула из стола опасную бритву.
Я как ошпаренный выскочил из кресла. Лучше быть лысым, чем мертвым,
рассудил я и быстро достал деньги, чтобы расплатиться.
Однако когда я взглянул в зеркало, пол под моими ногами закачался. Это была
вершина безобразия и порока. Представьте себе мерзкую голую рожу с
выпученными от ужаса глазами и торчащими, как локаторы, ушами, одно из
которых при этом почернело от йода. С такой головой о свидании с незамужней
девушкой из приличной семьи не могло быть и речи.
- А теперь скажите,- зло спросил я этого голубоглазого монстра в коротком
халатике,- как с такой головой я пойду на свидание?
- А что тут такого?- потупилась она.- Голова у мужчины не главное.
- ЧТО?
- Я хотела сказать, не главное то, что на голове.
- Ах да, я и забыл, шрамы мужчину только украшают. Кстати, а где ходит
директор вашего салона?
Она подняла голову, и я снова увидел два голубых неба сразу, и похоже, там
уже собирался разразиться настоящий ливень.
- Только к директору жаловаться не ходите,- взмолилась она.- Где я еще
такую хорошую работу найду?
- Ладно, я никуда не пойду,- вдруг осенила меня блестящая идея,- но взамен
этого сегодня вечером вам придется пойти со мною.
- Куда?- испуганно заморгала она.
- Не волнуйтесь, для начала всего лишь в кино, потом в одно уютное кафе, ну
и под конец, погуляем в каком-нибудь не очень людном парке.
Голубые глаза с ужасом уставились на мою голую израненную голову,
мучительно о чем-то размышляя.
- А парк не очень людный?- наконец спросила она обреченно.
- Практически ни одного человека,- успокоил ее я.
И она с глубоким вздохом кивнула головой...
...Эдик допил свое кофе и, выдерживая паузу, поставил чашку на стол.
- И чем же это все закончилось?- с горящими глазами спросила секретарша
Ирочка.
- Закончилось тем,- спокойно заключил Эдик,- что теперь я ни в какие
парикмахерские не хожу. Вы спросите, где я теперь стригусь.- Эдик погладил
короткий ежик волос.- Отвечаю. Это удовольствие я теперь получаю не в
парикмахерской, потому что та девушка пару месяцев спустя стала моей женой
и теперь каждый день стрижет мне уши прямо на дому.

                                                            Андрей Смирягин

                             ИСТРЕБИТЕЛЬ СОБАК

Четыре часа по полудню. Мы собираемся в кабинете шефа, расположенном на
антресолях нашего офиса и завариваем кофе. Разговор сегодня почему-то
заходит о собаках.
Наш шеф, невысокий с мохнатыми бровями человек, набивает ароматным
голландским табаком трубку и спрашивает:
- Какие же породы собак вам больше всего нравятся?
Все сотрудники фирмы, "искушенные кинологи", начинают называть диковинные
породы, что-то вроде "Эдельвейс-барсук-терьер". Шеф усмехается и говорит:
- А по мне так нет лучшей породы, чем "бездомная". Вы спрашиваете, почему?
Да как-то не складывались в моей жизни отношения с собаками.
Шеф сделал паузу, в задумчивости попыхивая трубкой. Мы переглядываемся в
предвкушении интересной истории и устраиваемся поудобнее. Шеф не заставил
себя долго ждать.
"Собаки всегда видели во мне скорее большую отбивную с глазами,- начал он,-
чем уникальное творение природы. Я им платил тем же, не отказывая своей
ноге в удовольствии пнуть какую-нибудь зарвавшуюся болонку, решившую
испробовать меня на съедобность.
И вот как-то весной лет двадцать тому назад я шел по улице, перепрыгивая
через лужи, размышляя о том, что, если весной и есть грязь, то
исключительно лечебная.
И в тот момент, когда я в очередной раз повис в прыжке над огромной лужей,
вдруг что-то культяпое и визжащее вцепилось мне в ногу. Прийдя в себя после
падения, я обнаружил, что сижу в грязной воде, штанина порвана, а рядом на
берегу стоит рыжий урод и весело виляет несуществующим хвостом.
Я пошарил на дне лужи в поисках булыжника, но здесь появилась хозяйка
песика, и моя ненависть к нему превратилась в острую зависть. Я вдруг
понял, что готов хоть всю жизнь гулять на поводке у этого удивительно
красивого создания.
- Куда ты залез, негодный мальчишка?- с притворной строгостью прикрикнула
она на своего питомца.- Ты же можешь простудиться!
Песику по-видимому было на это замечание начхать, что следовало из его
наглого заявления: "Тяв-тяв!"
Сам я не очень люблю привлекать внимание к своей персоне, но все же мне
было приятно, когда она наконец заметила и меня.
- Ой, молодой человек, вы не ушиблись? Кажется, вы порвали себе брюки.
- Какие пустяки, брюки!- ответил я, даже и не вспоминая про рану на самой
ноге.- Дома у меня, если поискать, еще найдутся.
- А мой Буля случайно вас не покусал?
Песик угрожающи зарычал.
- Вовсе нет,- понял намек я,- наоборот, такой славный шалун.
Девушка в блаженстве заулыбалась.
- Пойдемте,- предложила она.- Я живу здесь недалеко. Вы сможете
почиститься, а с брюками я что-нибудь придумаю.
Как видите, завязка любовного романа налицо, но проклятая шавка вскоре
после нашего знакомства занемогла, неделю скуля угасала, а затем в жутких
судорогах издохла. И представьте, Капе, а девушку звали Капитолина, взбрело
в голову, что на псину так удручающе подействовало наше с ним столкновение.
Как будто это я его укусил, а не наоборот. Но Капитолина была помешана на
породистых собаках. Она обвинила меня в том, что у меня испорченная кровь,
и это убило ее бедного Булю. Одним словом, мы поссорились...
На этом месте шефа прервал телефонный звонок. Он снял трубку:
- Вас слушают... Звоните из автомата?.. А куда?.. Андрюшу?.. Вы ошиблись,
девушка...
Шеф положил трубку и продолжил:
"Помирились мы два месяца спустя, когда у Капитолины появилась новая
собака, еще породистей прежней. На этот раз на пса вообще не
рекомендовалось дышать, так как его родословная прослеживалась аж до
английских лордов времен войны Алой и Белой Розы.
Капа души в нем не чаяла, и как я теперь понимаю, помирилась со мною лишь
для того, чтобы я помогал его выгуливать. Дело в том, что домашний любимец
очень скоро размерами начал напоминать бычка, а по желанию непременно идти
своим путем мог поспорить с трамваем.
Я не могу пожаловаться на недоедание в детстве, но ведя его на поводке, я
всегда мучительно соображал, кто к кому привязан. Никто никогда не узнает,
сколько крови мне испортил этот ходячий желудок на четырех лапах. Одним из
его любимых развлечений было подкрасться сзади, когда меньше всего этого
ждешь, разбежаться и прыгнуть всей своей тушей на спину.
А надо сказать, что к тому времени я уже решил признаться Капитолине в
любви и предложить ей руку и все, что к ней прилагается. Представьте
теперь, что в ту секунду, когда вы с дрожью в коленях и слабостью в животе
готовитесь произнести заветные слова, сверху на вас падает пятьдесят
килограммов шерсти, репейников и слюней.
И вот однажды, я как обычно зашел к Капе, чтобы сопровождать ее и собаку на
прогулке. Она вышла навстречу в коротеньком халате, едва прикрывавшем ее и
на половину, от чего мой пульс участился ударов до двухсот.
- Я заболела,- сообщила она простуженным голосом, передавая мне поводок,- и
тебе придется сегодня гулять с Гектором одному.
Я с ненавистью посмотрел на переминающуюся с лапы на лапу собаку. И здесь я
вдруг почувствовал влажный поцелуй на своей щеке, смешанный с горячим
шепотом: "Тебе я доверяю, как самому близкому человеку".
Сказать в ответ я ничего не успел, так как подлый пес, уже выволок меня на
лестничную площадку, больно стукнув головой о косяк двери. Только мы вышли
на улицу, как Гектор рванул поводок, карабин не выдержал, и взбесившийся
волкодав растворился в вечернем городе..."
В этом месте шеф глубоко и патетически вздохнул:
"Не знаю: то ли он приревновал меня к хозяйке и решил больше не
возвращаться, то ли его из-за породистости украли, но больше никто и
никогда его не видел".
Снова зазвонил телефон. Шеф снял трубку.
- ...Андрюшу?... Девушка, вы меня с вашим Андрюшей извините, но пальчик-то
нужно совать в ту дырочку...
Шеф в раздражении бросил трубку.
"Для меня все было потеряно. Капитолина назвала меня вредителем всего
человечества и сказала, что не желает иметь ничего общего с убийцами,
насильниками и людьми, которых не переносят собаки.
Месяц я ходил возле дома Капитолины, как тень отца Гамлета, пока мне в
голову не пришла гениальная идея. У моего приятеля была сучка английского
кокер-спаниеля, и как раз недавно она ощенилась.
Я бросился к нему, и успел как раз вовремя - остался последний щенок. Я
решил принести его Капитолине, предложить выйти за меня замуж, а там будь,
что будет. Третья по счету собака и стала роковой в моей жизни..."
Шеф докурил трубку и стал рассеянно ее выбивать о толстый каблук своего
ботинка.
- И она согласилась?- не выдержала напряженной паузы секретарша Ирочка.
Шеф не успел ничего сказать - в третий раз зазвонил телефон.
- Девушка, я же... а это ты, Капочка. Ну не надо так кричать. Я все сделал,
как ты сказала: погулять с ним сходил, после хорошенько вымыл и дал
собачьих консервов... А что я могу сделать, если он жрать не хочет? Не надо
давать этому попрошайке мармелад... Куда отвезти? К ветеринару. Капуля,
лапонька, у меня же работа, люди и... Ну прости меня. В самом деле, какие
люди, когда у песика понос. Сейчас выезжаю...
В трубке послышались короткие гудки. Весь офис беззвучно корчился от смеха.
Шеф посмотрел на нас укоризненно и со вздохом произнес:
- Вот я и говорю, что самая близкая мне порода собак - это те, которые
бездомные.

                        ПРО РЫЦАРЯ, ЛЮБОВЬ И ЗАЙЦЕВ

Короткая юбочка, тонкая как у змейки фигурка, лицо ребенка. Она моя дочка,
я ее папа. Мы так договорились.
я ее папа. Мы так договорились.
- Папа, можно я порулю?
- Пожалуйста, только никого не задави...
Изумленные пешеходы и водители других машин, открыв рот, взирают на
несущийся автомобиль: руль в руках у наклонившейся к нему миловидной
пассажирки, и безучастный водитель, жмущий вовсю на газ и лишь иногда на
тормоз.
Они едут на кладбище. Нет, без шуток. Она хочет навестить свою бабушку -
Донское кладбище, колумбарий номер двадцать, шестнадцатая секция, третий
ряд снизу.
- Молодой человек, купите своей девушке цветы.
- Бабуля, горшочек я тоже возьму, чтобы поставить на могилку.
Его дочка улыбается, она очень странно улыбается, она просто корчит
мордочку, обнажая в гримасе свои ровные, недавно подпиленные зубы. Двадцать
лет она страдала от того, что один из передних зубов у нее неровный, а
вчера она пошла проверяться к стоматологу, та взяла пилку и невозмутимо
подравняла портивший ее улыбку резак.
- Ты представляешь,- еще долго не могла прийти в себя она,- американские
дантисты утверждали, что здесь понадобятся дорогостоящие керамические
надставки, а она взяла и за бесплатно подпилила мне зуб.
Глаза ее при этом блестят. Он любил, когда у женщины блестят глаза от
шампанского.
Бабушка долго не хотела находиться. Она была профессором медицины и любила
говорить: "Вот ты сейчас на меня кричишь, а когда я умру, будешь горько
плакать".
Поплутав в лабиринте стен с рядами мемориальных досок и выцветших
портретов, бабушку наконец нашли. Она была замурована третьей в бетонной
нише. Кроме нее, в мраморную доску было вделано еще два портрета каких-то
дальних родственников, судя по всему, мужа и жены. Кто они такие, дочка
сказать толком так и не смогла.
Папу привлекли их имена: Вера Васильевна Молокосус и Оскар Павлович
Пильдон. Бедная женщина, подумал он, в девичестве натерпелась с одной
фамилией, а замужем мучилась с другой.
Между тем бабушка взирала на свою внучку и подозрительную плохо выбритую
личность рядом с некоторым состраданием. Папа сразу увидел сходство между
дочкой и ее бабушкой. Общими были их губы. Тонкая полоска бабушкиных и
нежная влажная плоть его спутницы несомненно имели один и тот же рисунок.
Возможно, когда-то и прах дочки вот так же будет взирать с надгробного
портретика на свою внучку, рядом с которой будет стоять желающий ее
мужчина, благодаря чему, эта сцена, дай Бог, и будет повторяться до
бесконечности.
- Не могу себе простить, что обижала ее,- вдруг грустно призналась дочка,
прилаживая снизу стены горшочек с цветами, которые, похоже, уже повидали на
своем веку могил,- а она мне говорила: "Вот я умру, и ты еще вспомнишь обо
мне". Я помню о тебе бабуля, мы еще встретимся с тобою.
- Что за глупости лезут тебе в голову?- изумился ее словам папа.
- А, неважно,- махнула рукой дочка и мило скорчила свою гримасу-улыбку.-
Как ты думаешь, церковь сейчас открыта?
Папа посмотрел на часы, было около семи.
- Думаю, как раз начало службы.
Монастырская церковь встретила их неприветливо. Он никогда не умел
креститься. Если движение рукой еще получалось достаточно хорошо, то
последующий поклон всегда выходил как-то скованно. Возможно, все дело было
в раннем остеохондрозе, или в том, что он не любил кланяться никому, даже
Богу.
Дочка тоже отличилась перед церковной общественностью, представ перед Богом
с непокрытой головой, распущенными вьющимися волосами, в короткой юбочке,
непонятно как скрывающей место соединения двух длинных тонких ног и с голой
полоской смуглого гладкого живота, слава Богу, без кольца в пупке.
Старушки просто выжимали их из церкви своими неодобрительно-хмурыми
взглядами.
- Видишь,- сказал он усмехнувшись, когда они выходили из храма под сень
тихого монастырского кладбища,- церковь не принимает тебя. Не понимаю,
почему, ведь такое ангельское лицо, как у тебя, еще поискать надо. И потом
ты так молода, что у тебя просто не может быть настоящих грехов.
Наивное лица дочки сразу стало задумчивым.
- А измена это грех?- внезапно спросила она.
- Смотря кому. Если твой любимый допускает твою измену, то не грех. Вот
скажи, твоему парню будет больно, если он узнает, что ты ему изменяешь?
- Думаю, что да.
- Выходит, твоя измена - это грех.
- А если я ему изменяю только телом, а душой я с ним - это измена?
- К сожалению на этот вопрос я сам еще не ответил,- пожал плечами папа.
Здесь попробуем разобраться, кто кому изменяет.
Дочка досталась папе, можно сказать, по наследству. Наследство оставил один
американец, который жил у него и который в свою очередь получил дочку в
наследство от другого американца, который и был настоящим парнем Дочки. Ему
она и изменяла. Уф! Впрочем, это еще не все об изменах. Все - будет
впереди.
Итак, однажды американец сказал ему как бы в шутку:
- Мне хотелось бы, чтобы ты попробовал эту девочку.
Он даже не удивился. Американца так переполняли впечатления от этой жизни,
что ему было не жалко поделиться ими с другими. С логикой у него было все в
порядке: если у тебя чего-то много, ну, скажем, женщин, не жадничай,
поделись с другом.
Странные эти американцы. Ко всем народам относятся свысока, как боги или
дети, при этом имеют раздражающую привычку постоянно всем восторгаться. Он
живет в Америке и всем восторгается, потом он приезжает в Россию и тоже
всем восторгается. Ты думаешь, почему ты живешь здесь и тебе так хреново, а
он приезжает и всем направо и налево восторгается. В какую бы ситуацию он
не попадал: плохую или хорошую - он остается лишь восторженным зрителем,
которому показывают захватывающий спектакль жизни. Любые новые впечатления,
с твоей точки зрения даже гадкие и позорные, для него - все равно, что
нечаянный подарок.
Это настолько выводит из себя, что хочется дать этому американцу по морде.
Однако вскоре понимаешь, что это бесполезно. Потому что это тоже приведет
его в восторг, как новое и необычное впечатление.
Это случилось, когда они устроили вечеринку с "барбикью", (по-русски
шашлык) у тихой речки, которая незаметно прокладывает себе путь в ивовых
зарослях почти в самом центре города. Их было четверо, две девушки и двое
мужчин. Костер, тьма речного берега, вино, музыка из машины, игривые
прикосновения, когда пары уже разделились, и смелость в действиях одних
только подстегивает других пойти еще дальше в осуществлении своих порочных
желаний.
Глаза девушек, одетых во все черное, разогретые вином и мясом, горели в
отблесках костра словно глаза ведьм на ночном шабаше. Очень скоро всех
захватил общие танец древних египтян.
Дочка танцевала удивительно мило. Несмотря на невероятно тонкие линии, ее
тело было необычайно гибко и подвижно. А как известно, любой танец - это
игра тела, целью которого служит обольщение партнера. В танце легко
происходит сближение тел и выяснение на уровне легких прикосновений и
движений, правильный ли выбор ты сделал.
Танец двух пар то сливался в общем безумии телодвижений и на первый взгляд
случайных прикосновений к интимным местам, то распадался на более
естественные полеты каждого мужчины со своей женщиной.
Девушки первыми нарушили благопристойность светского пикника и слились друг
с другом в интимном поцелуе. Папа немного опешил от такого поворота
событий. По всему было видно, что это у них происходит не в первый раз. В
нем даже зашевелилась ревность, при этом он понял, что сегодня позволено
все.
В какое-то мгновение папе удалось вырвать свою девочку из общего
развратного танца. Дочка, похоже, давно ждала от него этого, она
наклонилась к его уху и разгоряченным дыханием прошептала.
- Покатай меня на руках...
Папа поднял ее на руки и закружил на месте. Молодые сильные ноги обхватили
его бедра, дочка откинулась назад, а затем обвила его тело руками, как змея
обвивает свою новую жертву.
Кто мог ожидать такого безумства от одетой по последнему крику моды
девушки, нет, не девушки, а тончайшей почти бесплотной тени, какой модно
быть у современных выпускниц колледжей, предпочитающих говорить больше на
английском, чем на родном языке? Ее облик никак не вязался с ее
способностям к математике и статусом круглой отличницы. А ведь этот ребенок
с лицом ангела, бывшая студентка мехмата московского университета и
недавняя выпускница вашингтонского, была без пяти минут магистром
экономики!
Слишком умная женщина всегда пробуждала у папы противоречивые чувства. С
одной стороны было любопытно узнать, как она в постели, а с другой, трахать
девушку с такими мозгами - это все равно, что компьютером забивать гвозди.
Тем не менее папа отнес дочку в тьму кустарника, недоступную отблескам
костра. Там они в яростном объятии упали в траву под каким-то деревом и
превратились в доисторических самца и самку, лишь изредка обращаясь к
техническим достижениям современного секса.
Впрочем, одна вещь немного сбивала папу с толку. Самка была слишком активна
и иногда мешала ему непредсказуемостью своих действий. Наконец он понял, в
чем дело. Его партнерша слишком долго жила в стране, где женщины третируют
мужчин своими претензиями на равноправие. Это катастрофически сказалось на
сексе, где сама природа распределяла роли насильника и его жертвы. И теперь
американки сами пытаются трахать мужчину, удивляясь, отчего вокруг так
много развелось импотентов.
Но папа, как человек опытный, быстро справился с этой проблемой, всей своей
массой прижав дочку к земле так, чтобы та не смогла даже пошевелиться.
Он так хотел ее, что едва вошел внутрь, как почувствовал, что тут же и
закончит. Для спасения положения он призвал на помощь все ту же математику,
кажущуюся многим сухим и бесполезным предметом. Площадь круга - пи эр
квадрат, стал выписывать он формулы в голове. Только бы не кончить!
Интеграл от икс - икс квадрат пополам. Ну еще продержись немножко! Он
зарычал, как настоящее животное, и непроизвольно усилил движение.
Внезапно дочка осознала, что сейчас произойдет, и как женщина во время
родов переходит на родной язык, она выдохнула из себя по-английски: "Ноу!
Ноу!",- после чего, извиваясь, стала вырываться. Но самец уже ничего не
понимал. Схватив жертву мертвой хваткой, подняв голову к Луне и оглашая
окрестности нечеловеческим воплем, он закончил начатое.
Здесь их и застала вторая пара, уже давно закончившая акт любви,
цивилизовано используя заднее сидение автомобиля.
Их глазами папа увидел всю дикость их расположения на земле: он, тяжело
дышащий, с надетой на одну ногу штаниной, рядом она в платье на ушах. Кроме
того, во время бурного акта любви трусы обоих успели куда-то
запропаститься. В таких случаях хорошо, если достанутся трусы подруги, а то
можно и без них уйти.
Кто была вторая девушка для этой истории не имеет большого значения. В
Москву ее занесло страстью русских американцев к перемене мест, часто
принося их посмотреть, ну как там на родине, не случилось ли чудесных
перемен, не превратилась ли она в цветущий рай на американский манер, но с
русской душой.
Она отнюдь не была бесплотной тенью. При небольшом росте она имела все,
чтобы сводить мужчин с ума: темные волосы, карие обжигающие глаза, хорошую
грудь и развитые бедра, и еще что-то в поведении, что сразу чувствует любой
мужчина, и что превращает его в жертву могущественной женской природы.
Папа не стал исключением. Этой ночью он совершил необъяснимый поступок. Он
предложил американцу поменяться девушками, на что тот, конечно же, с
радостью согласился. Еще бы, этому хоть в омут, лишь бы побольше новых
впечатлений.
Итого: этой ночью случились три из возможных для четырех человек комбинаций
спаривания. Папа представил четвертую комбинацию - американец, как
возможный партнер. Нет, подумал он с отвращением - слишком много будет
новых впечатлений за одну ночь для одного америкоса.
С утра он не знал, куда в присутствии дочки деть глаза. Хуже он себя еще
никогда не чувствовал. И главное, он сам не мог понять своего ночного
предательства. Неужели, в глубине своей природы он настолько циничен и
развращен?
Выбрав удобный момент, он подошел к дочке, и с трудом глядя ей прямо в
глаза, спросил: "С тобою все в порядке?"- вложив в свой вопрос по крайней
мере два: во-первых, простит ли она его когда-нибудь за предательство, и
во-вторых, есть ли у него хоть малейшая надежда на дальнейшие отношения?
- Все нормально,- ответила дочка с бездной безразличия к происшедшему и
легким состраданием к нему, мучаемому угрызениями совести бедняжке.
"Неужели, это никак ее не задело?- подумал папа.- Такого просто не может
быть!"
Дочка и папа вышли из огромных ворот монастыря.
- Ты бы хотела уйти в монастырь?- с усмешкой спросил он у своей
привлекательной спутницы.
- Не знаю, если только в мужской,- мило скорчила свою гримаску Дочка.
- Ха-ха. Нет, я говорю о женском.
- Не знаю,- задумалась дочка.- А потом из монастыря уйти можно?
- Конечно, это же не тюрьма.
- Ну тогда, если ненадолго... исправить свои грехи и потом обратно.
- Хитрая! Дело в том, что, когда тебе отпускают грехи, предполагается, что
ты не будешь совершать их вновь. Мало того, ты должна перед Богом искренне
в них раскаяться и обещать больше не нарушать его заповедей.
- А ты сам в Бога веришь?
- Нет, хотя и знаю, что он есть.
- Почему же ты нарушаешь его заповеди?
- Какие?
- Ну, не прелюбодействовать, например. Как там: "Не возжелай жены ближнего
своего".
- Вот именно "ближнего"!- Попытался слукавить папа.- О жене "дальнего" ведь
не сказано ни слова. Кстати женщинам, кроме того, что она должна убояться
своего мужа, вообще ничего не заповедано.
- Ты хочешь сказать, если у меня нет мужа, я безгрешна?
- Да ты просто ангел, достаточно на тебя взглянуть. Кстати, интересно, как
у тебя это происходит. Предположим, ты видишь мужчину, получаешь
сексуальный импульс, и все - у тебя сразу возникает потребность овладеть
им?
- Ну, что-то вроде того.
Папа вспомнил оценивающий взгляд дочки, при их первой встрече и понял, что
стал очередной галочкой в списке дочкиных побед. С одной стороны, ему было
приятно, что он сексуально привлекателен для женщин, а с другой, не каждому
понравится быть одним из, а не единственным и неповторимым.
- Почему ты изменяешь?- спросил он дочку со смешанным чувством ревности и
любопытства.- Что это, потребность твоего тела или стремление к
эмоциональному контакту?
- Думаю, и то, и это,- совершенно искренне ответила дочка, и направилась к
выходу из монастыря. И папа больше не стал ее мучать своими расспросами.
Начинало вечереть. Они сели в машину и неторопясь поехали по вечернему
городу. Внезапно дочка тихо охнула и схватилась за свой живот, светлой
полоской блестевшим между короткой кофточкой и юбкой.
- Что с тобою?- обеспокоено спросил папа.
- Нет, ничего, уже отпустило,- дочка откинулась в кресле и закрыв глаза на
несколько минут замолчала.
"Несчастное дитя",- подумал про себя папа. Он вспомнил слова американца о
состоянии здоровья дочки. В шестилетнем возрасте ей делали прививку и
грязной иглой случайно занесли вирус гепатита. Теперь ее печень была
обречена. Ее разрушение - это только вопрос времени. При этом, дочке
абсолютно нельзя пить, и что она просто обожала делать.
- Тебе чего-нибудь хочется?- спросил папа
- Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете?
- Чего?- поинтересовался он, зная наперед, что выполнит любое ее желание,
даже самое необычное.
- Воблы с пивом...
Папа удивленно посмотрел на дочку. Впрочем, он тут же вспомнил, что это
совершенно естественное желание для всех беременных и русских американцев
наесться соленой малоблагородной рыбы. У беременных это потребность тела, а
у эмигрантов потребность души.
- Нет ничего проще,- сказал он и свернул к одному из городских вокзалов,
где на импровизированных рынках всегда можно найти воблы и пива к нему.
Кроме рыбы и пива дочка неожиданно попросила купить и полное собрание
сочинений Гюго, которое тут же продавал с рук какой-то спившийся
интеллигент. На вопрос папы, зачем ей Гюго, если она завтра уезжает, дочка
ответила, что она возьмет книги с собою, так как не уверена, что прочла его
всего. Вот такое странное сочетание инфантильности и сумасшедшей
начитанности представляла из себя эта девочка.
Любое потребление пива совместно с соленой закуской требует либо
великолепной компании с задушевной беседой, либо великолепного вида перед
глазами. Папа любил и то, и другое, поэтому он направил автомобиль на
Воробьевы Горы.
Смотровая площадка - самая высокая точка Москвы, как всегда была полна
туристами, влюбленными парочками и просто зеваками. Устроившись на
заборчике из красного мрамора, за которым лежала горящая множеством огней
под звездным небом красавица Москва, папа ловкими движениями, знакомыми с
детства, когда его собственный отец впервые угостил его пивом со спинкой
воблы, разделал рыбу и открыл пиво для дочки. Та, как маленький
проголодавшийся грызун, своими острыми зубками впилась в лакомство.
По всему было видно, что ей нравится, когда вокруг так много людей и
событий.
Например такое: невдалеке расположились две симпатичные девушки с бутылкой
шампанского на двоих. Не успели они ее допить, как к ним подошли два
молодых человека, по виду свободные художники, и попытались завязать
знакомство.
- Посмотри, они их снимают,- толкнула в бок папу дочка.
- А что тут удивительного,- невозмутимо заметил тот,- у нас это просто. Вот
увидишь, девочки для вида немножко поломаются, но в конце концов дадут себя
уговорить.
И действительно, о чем-то ненапряженно поговорив, две парочки соединились и
направились к машине, оставленной парнями на стоянке.
- Смотри, смотри, они их увозят!- в азарте закричала дочка.
Папу здорово рассмешило ее неподдельное изумление. Она, видно, порядком
отвыкла от свободных нравов, царящих в Москве.
Он вспомнил возбуждение и квадратные глаза американца, с которыми тот
каждый раз возвращался из города. Папа долго не мог понять, в чем дело,
пока не пришел к простейшему объяснению: американец всего лишь проехался в
московском метро и прогулялся по московским улицам, где толпами ходят
красивые девушки и женщины, и каждая смотрит на тебя таким взглядом, словно
говорит, только предложи мне, и я отдам тебе все.
Однажды американец высказал свою мечту: познакомиться с какой-нибудь
провинциалкой из российской глубинки не старше восемнадцати и не
испорченную цивилизацией, увезти ее в Америку и там сделать из нее
образцовую жену по своему вкусу: чтобы была и сексапильной, и заботливой, и
не перечила, как обнаглевшие американки.
Папа тогда подумал, что наладить поставку русских жен на экспорт было бы
выгоднейшим бизнесом. И ничего страшного нет в том, что наши красивые
девчонки будут уезжать за границу. Мы-то, мужики, остаемся. Мы себе еще
наделаем.
Неожиданно взгляд папы привлек странного вида человек, стремительно
движущийся среди продавцов матрешек-политиков и прочих псевдонародных
сувениров, при этом все матрешечники его приветствовали, как старого и
хорошего знакомого. Он имел смуглое и скуластое лицо индейца, голова его
была повязана платком, что одновременно делало его похожим на пирата, одет
же он был в длинное цветастое пончо. Заметив интерес папы к себе, человек
быстро подошел к нашей парочке и, приветливо улыбаясь, заговорил:
- Ребята, вам фото, портрет, интересный разговор, что хотите?
- А вы кто?- спросил недоверчиво странного человека папа.
- А кто хотите: индеец, Чингачгук, маг. А вообще-то меня зовут Саша.
- Погадайте нам,- вдруг попросила дочка.
- А гадать мне вера не велит, а еще Люба, Надя и моя жена Валя. Я про вас и
так все знаю. Знаю, откуда вы.
- Ну и откуда?- скептически поинтересовался папа.
- Откуда? Откуда и все мы - из мамы.
Дочка и папа засмеялись от неожиданного ответа.
- Ну а все-таки, что с нами будет?- продолжала настаивать дочка.
- А то же, что и с песочными часами.
- Как это?- она удивленно подняла брови.
- А так: женщина и мужчина - это песочные часы. Мужчина проистекает в
женщину. Женщина становится больше, пока вся не перевернется, и уже она из
себя начинает испускать нового человека. Так все друг в друга и
проистекают.
В это время большая группа туристов вышла из двухэтажного автобуса и
облепила мраморный барьер смотровой площадки. Индеец немного засуетился,
вероятно, надеясь найти желающих сфотографироваться в толпе вновь прибывших
зевак.
- Ну, заболтался я тут с вами. Пора и мне на землю возвращаться. А то дети
подрастают, скоро воровать начнут...
- Подождите,- остановил его папа,- вот вам деньги.
- Нет, просто так я денег не беру.
- Вера не велит?
- Ага, а еще Валя, жена моя. Она у меня строгая. Душою-то я всегда с нею,
телом где угодно: на другом краю земли, с другой женщиной, а душа всегда
рядышком с моей Валей.
- Так я плачу не просто так. Вы же сами сказали - за интересный разговор.
- Ну хорошо,- улыбнулся Саша,- но тогда я вас бесплатно сфотографирую.
Индеец достал из под обширного цветастого балахона-пончо мгновенный
фотоаппарат, ослепил парочку вспышкой, а затем протянул им белый квадратик
с еще отсутствующим изображением.
- Держите в тепле, близко к сердцу, и у вас все получится,- улыбаясь сказал
странный фотограф в своей иносказательной манере и поспешил к новым
клиентам.
По дороге к машине они рассматривали постепенно проявляющийся образ -
ухмыляющийся нахал со взглядом людоеда обнимает сзади смеющуюся и нежную
как лань девушку.
- Можно я возьму это себе?- попросил папа дочку.
- Возьми,- спокойно согласилась она, улыбаясь в своей милой манере. Затем
она взялась за дверь автомобиля, чтобы открыть ее, но вдруг побледнела,
качнулась и чуть не упала.
Папа едва успел подхватить ее и усадить в автомобиль.
- Что с тобою?- спросил он встревоженно, быстро поворачивая ключ зажигания.

Дочка ничего не ответила. Согнувшись, она держалась за живот, пытаясь
преодолеть боль.
- Отвезти тебя в больницу?- снова спросил он, коснувшись ее плеча.
Дочка по-прежнему молчала. Папа даже не видел ее закрытого распущенными
волосами лица
- Не молчи! Говори, отвезти тебя домой или лучше в больницу?
Дочка разогнулась, глотнула несколько раз ртом воздух и слегка
расслабилась.
- Подожди,- наконец произнесла она,- я не могу так быстро думать.
- Но ведь надо что-то делать, с животом лучше не шутить.
- Хорошо, тогда домой.
- Ты уверена?
- Да, я знаю, что так будет лучше. Сейчас мне надо полежать.
Завизжав протектором об асфальт, папа сорвал автомобиль с места. Никогда он
еще не ездил так быстро и одновременно так аккуратно, стараясь не причинять
дочке дополнительных страданий.
Он почти внес ее в огромную квартиру, расположенную в большом сталинском
доме на Фрунзенской набережной. Когда он укладывал ее в постель, он вдруг в
самом деле почувствовал себя родителем, заботливо укладывающим спать своего
ребенка.
- Расскажи мне что-нибудь,- как самый настоящий ребенок неожиданно
попросила девочка.
- Что рассказать?- озадаченно спросил папа.
- Сказку,- через силу улыбнулась дочка.
Он посмотрел на огромное количество книг, которые занимали почти все стены
в этом доме наследственных интеллигентов. На одном из стеллажей он заметил
и полное собрание сочинений Гюго.
- Какую же сказку тебе рассказать? Похоже, ты их знаешь больше меня.
- Хорошо, тогда я сама расскажу тебе сказку.
Папа с восторгом согласился, как родитель, радующийся успехам своего дитя.
Кроме того, он надеялся, что это отвлечет ее от боли в животе.
- Эту сказку я знаю от очень смешного на вид профессора,- начала рассказ
дочка,- специалиста по романской литературе 12 века.
- Постой,- изумился папа,- мне казалось, что ты изучала в университете
экономику?
- Да, но вторым предметом я взяла, сама не знаю почему, именно романскую
литературу 12 века. Итак, слушай:
Жили были в одном доме мама с дочкой. Мама очень берегла дочку от всяческих
напастей и никогда не рассказывала про то, что бывает между мужчиной и
женщиной.
И вот однажды дочка гуляла в одиночестве у реки, а мимо ехал странствующий
рыцарь. Он странствовал давно и очень соскучился по женским прелестям.
Увидев дочку, которая была очень хороша собою, он сразу захотел овладеть
ею.
Рыцарь быстро поймал в лесу зайчика и подъехал к девушке, как будто хотел
спросить дорогу. Когда она увидела в руках рыцаря зайчика, то очень
захотела иметь такого.
- Рыцарь, подари мне пожалуйста зайчика,- попросила девушка.
- Я бы дал тебе зайчика,- пожал плечами рыцарь,- но взамен мне нужна от
тебя любовь.
- Ой,- развела руками девушка.- а у меня нет никакой любви.
- Есть, есть,- начал уверять ее рыцарь.
- Честное слово, нет.
- Дай, я у тебя ее поищу.
Рыцарь слез с коня и стал искать любовь у девушки. Очень скоро ее получил,
а взамен оставил зайчика.
И вот прибегает девушка к матери и кричит:
- Мама, мама, смотри, какого зайчика я выменяла у рыцаря на любовь.
Мать, как услышала эти слова, набросилась на дочку с последними словами. В
общем, как следует отругала ее за то, что она обменяла какого-то зайчика,
на самое ценное, что есть у девушки - любовь.
Дочка долго плакала, и вот однажды она снова встретила в лесу того же
рыцаря.
- Верни мне любовь,- бросилась она к нему со слезами,- а я верну тебе
зайчика.
- Хорошо,- тут же согласился рыцарь. И отдал девушке любовь обратно и
зайчика не взял. Сказал, не нужен мне больше зайчик.
Побежала девушка к маме и радостно закричала, что рыцарь вернул ей любовь и
зайчика оставил.
Мать еще пуще отругала дочь и даже надавала ей затрещин.
Скоро тот рыцарь решил жениться. Народу на свадьбу он позвал со всей
округи. Были там и мама с дочкой.
Перед самым венчанием решил рыцарь позабавить гостей и свою невесту и
рассказал историю про любовь и зайчика.
А невеста, видно, была совсем дурочка, она тут же призналась, что с нею
такая же история приключилась, и она уже много раз своему святому отцу
любовь отдавала.
Рассердился рыцарь и передумал брать замуж свою невесту, но свадьбу
отменять ему очень не хотелось. И здесь он увидел в толпе приглашенных
девушку, у которой выменял любовь на зайчика. Не долго думая, он вывел ее
перед толпой и объявил, что эта девушка и есть на самом деле его невеста,
потому как не дарила свою любовь никому, кроме рыцаря. Вот и вся сказка.
И милая рассказчица, вздохнув, скорчила гримаску радости.
- Нет, не вся,- возразил папа.- Эта сказка должна заканчиваться так: "Они
жили долго и счастливо и умерли в один день".
- Нет,- грустно сказала дочка,- девушка к сожалению умерла гораздо раньше.
- Почему?- насторожился папа.
- Болела, дурочка.
В голосе девушки папа вдруг услышал еле сдерживаемые слезы. Он обнял ее и
поцеловал в лоб, потом в грудь, потом в живот.
- Care it,- вдруг услышал он смущенный шепот дочки.
- Ласкать что?- не понял он просьбы.
- My rabbit.
У папы от нахлынувшей нежности екнуло сердце. Наконец она впервые прямо
сказала, что она от него хочет. Это было выражением самого большого
доверия, какое женщина может оказать мужчине. Он осторожно приподнял ее
попу и снял трусики с почти бесконечных ног. Впервые он как следует
рассмотрел ее лобок. Его немного удивили и развеселили милые колечки волос,
аккуратно выделяющие низ живота.
Он давно уже признался себе, что в женщине его больше всего привлекают
именно ноги и то, чем они заканчиваются. Ни грудь - он прекрасно относился
к отсутствию таковой, ни лицо, которое у любой женщины прекрасно и
изменчиво-загадочно в темноте, не приводили его в такой трепет и смятение,
как обнаженная плоть женских ног.
Ноги дочки были по-детски трогательны своей свежестью и смуглой чистотой, и
в то же время в них была и женская сила, и эстетическая законченность.
Папа погладил их руками, а затем стал покрывать поцелуями, не забывая
ступню и маленькие пряные на вкус пальчики.
Странно. То, что, в обычном понимании является неприличным и грязным,
доставляло ему наибольшее удовольствие. Очень скоро он перешел от кончиков
ног, к их началу. Он всегда любил эти первые прикосновения к самому
сокровенному месту. Потом любые запахи и вкусы куда-то уходили, уступая
место звериному возбуждению и тяжелой работе. Он любил этот уникальный
женский вкус, который никогда не повторялся. Сейчас к нему добавился легкий
аромат мочи и металлический привкус месячных. Дочка, разжав ноги, задрожала
и издала первый стон.
Вскоре он понял, какие именно ласки доставляют дочке наибольшее
удовольствие, а следовательно является кратчайшей дорогой довести ее до
пика наслаждения. Надо было всего лишь легко и нежно прикасаться кончиком
языка к самому забавному и удобно выступающему месту дочкиного "кант"
(слово позаимствовано из ее англо-русского лексикона).
Это продолжалось бесконечно. Ему казалось, что он уже несколько раз довел
извивающуюся и почти рыдающую девушку до высшего наслаждения, но она, нежно
прикасаясь пальцами к его волосам, требовала все новых и новых ласк.
Бедняжка, подумал папа, не исключено, что ей трудно достичь оргазма при
обычном акте, из-за чего у нее будут постоянно возникать проблемы с
мужчинами, не понимающими, что она ждет от них не грубого вторжения в ее
тело, а ласкового и дружественного контакта. Не дай Бог, ей попадется такой
ласковый и понимающий друг в образе другой женщины.
Наконец дочка несколько раз сильно выгнулась в самой мощной судороге,
сильно ударив лобком папу в челюсть, а затем вся в поту обессилено упала и
замерла.
Папа поцеловал занемевшими губами дочку последний раз и также обессилено
откинулся рядом на спину, давая отдых затекшим ногам и спине.
Пятнадцать минут спустя, выйдя из полудремы, он обнаружил, что дочка лежит
рядом на боку и с интересом смотрит на него.
Папа почему-то всегда смущался, когда кто-то пристально его разглядывает.
Он тут же уткнулся носом дочке в грудь, опрокинул ее на спину, а затем
спросил:
- Как он?
- Кто?- не поняла дочка.
- Твой живот.
- Ой, а я про него совсем забыла. Он ни капельки не болит. Просто чудо. Как
ты это сделал?
- А ты не заметила?
- А разве это лечит?
- Вместе со мною - да. И вообще, ты разве не знаешь о целебных свойствах
секса?
Лицо дочки на секунду стало грустным и задумчивым.
- Скажи мне что-нибудь хорошее,- вдруг попросила она со слезами в горле.
- Что?
- Ну что-нибудь.
- Ты самая удивительная девушка, которую я когда-нибудь встречал.
- Horrible!
- Я ужасный?
- Нет, я.
- Ты - прекрасна! Настолько, что я готов тебя на самом деле удочерить.
- А ты знаешь, что так папы не поступают с дочками?- усмехнулась она.
- Хорошо, я буду твоим святым отцом, а им дарить любовь можно.
- Святой отец, а вы меня бросите?- неожиданно спросила грустно дочка.
- Никогда,- прошептал папа и посмотрел на часы. Было уже начало первого.-
Кстати, уже поздно и, кажется, мне пора.
- Я тебя провожу.
- Не надо, лучше спи,- и папа нагнулся, чтобы поцеловать дочку.
Но та, вместо поцелуя, намертво обвила его шею и бедра своими руками и
ногами.
- Поехали,- скорчила она свою смешную гримаску.
- Куда?
- Куда хочешь.
Папа поднял легкую как пушинка девушку из постели, донес ее до огромной
заваленной старыми журналами и различным барахлом прихожей и остановился у
входной двери.
- Как удобно на тебе сидеть,- заявила в конце их похода дочка.- Здорово!
Первый раз я не сползаю с мужчины. Спасибо тебе.
- За что?
- Сегодня ты избавил меня от моей депрессии.
- У тебя была депрессия? Почему?
- Меня бросил мой американский boy-friend, и теперь мне негде и не на что
жить.
- А родители?
- Родители?- она грустно усмехнулась.- Мой отец нищенствует здесь на
зарплату профессора математики, и ему самому надо помогать, а моя мать в
Америке платит за обучение и только. И потом у меня ужасные отношения с
отчимом, я просто не могу жить в их доме.
- Где же ты теперь будешь жить?
- Не знаю. Может быть, на время найду себе какого-нибудь американца или
поеду в Нью-Йорк. Говорят, там жить весело и можно умереть совсем
незаметно.
- А ты сама знаешь, чего ты хочешь?
- Я хочу, чтобы обо мне кто-нибудь заботился. Мне так страшно. Я не хочу
никуда ехать, я боюсь этого большого и жестокого мира.
Ему хотелось тут же крикнуть: "Не надо никуда ехать. Оставайся! Я буду тебе
настоящей опорой. Я огражу тебя от всех напастей этого мира". Пусть это
будет глупо, подумал он, неправильно и закончится ничем, но это будет
поступок.
Его остановило одно. Он вспомнил слова американца, сказанные о забавном
характере дочки: "Если она пришла на вечеринку со своим молодым человеком,
то нет никакой гарантии, что, потанцевав и выпив немного лишнего, она не
уедет домой с кем-нибудь другим".
Папа сказал другие слова, очень сильно отдающие фальшью, тем самым, быть
может, совершив предательство во второй раз:
- Моя девочка, где бы ты не находилась, как бы тебе не было трудно, помни,
у тебя в этом городе есть друг, который всегда будет помнить и любить тебя.
Прощай!
С этими словами он опустил дочку на пол, поцеловал ее во влажные губы и
вышел вон.
Последняя информация американца о дочке:
Вскоре после приезда в Америку, возвращаясь на своей машине из
университета, дочка по своей вине совершила столкновение. За рулем другой
машины находилась беременная женщина. Женщина отделалась испугом, но не
исключено, что она потребует через суд компенсацию за вред, нанесенный
здоровью своего еще не родившегося дитя.

                                                            Андрей Смирягин

                                 ПИГАЛИЦА

Все-таки хорошая это привычка собираться в "каморке" у шефа и отдыхать от
напряженной работы офиса за чашкой кофе. Часто на огонек беседы к нам
заглядывают сотрудники из других отделов. Сегодня к нам по делам зашла
главный бухгалтер предприятия Марина Сергеевна, миниатюрная женщина с
красивым ухоженным лицом и удивительно пропорциональной фигуркой.
Наш всегда невозмутимый и ироничный шеф отчего-то так разволновался,
поднося ей кофе, что, задев угол стола, опрокинул чашку прямо на свои
кремовые брюки.
Впрочем, похоже, это не сильно его расстроило.
- Все течет, все изменяется,- заметил шеф филосовски, глядя на
расплывающееся грязно-коричневое пятно у себя на брюках, пока секретарша
Ирочка вытирала салфетками мокрые пятна с мебели и пола.
- Не расстраивайтесь,- стала успокаивать шефа Марина Сергеевна,- в моей
жизни был случай, когда искупавшись в грязи с ног до головы, я нашла свое
счастье.
- Ой, расскажите!- сразу заволновалась секретарша Ирочка.
- Давно это было, я уже и не помню,- смутилась Марина Сергеевня, как
человек, проговорившийся о самом интимном.
- Марина Сергеевна, вы наш гость, а мы для гостей, как видите ничего не
жалеем,- сказал шеф, наливая ей новую чашку кофе,- но и вы нас уважьте,
расскажите свою историю, мы вас очень просим.
Марина Сергеевна улыбнулась, обвела взглядом сотрудников отдела, с
нескрываемым интересом взиравшими на эту ухоженная женщину со спокойным
лицом человека, за которым стоит тыл благополучной семьи. Неужели, и у нее
в жизни не всегда было все благополучно?
- Что ж, хорошо. Начну немного издалека,- согласилась главный бухгалтер,
чем привела всех в восторг, а шеф даже поцеловал ей с благодарностью руку.
"Случилось это в мои студентческие годы, когда я приехала из маленького
уральского городка учиться в Московский Университет. Да! Студенческое
общежитие - это категория, достойная многотомного романа, в котором будет
все: и любовь, и предательство, и смерть, и комизм. Представьте себе место,
где днюют и ночуют несколько сотен только что вырвавшихся из дома девчонок
и мальчишек.
Здесь мгновенно рождалась и умирала безумная любовь, начиналась дружба и
ненависть на всю оставшуюся жизнь. Иногда мы даже не знали толком, кто, где
и с кем живет.
Мы немного завидовали и в то же время презирали москвичей, которые каждый
день ложатся спать у себя дома под крылышком мам и пап, которые всегда
накормят и оденут. А мы не каждый день ложились спать сытыми, но это с
лихвой окупалось волшебной атмосферой не прекращающегося ни днем ни ночью
праздника жизни.
Москвичи слетались к нам в общежитие, как мотыльки на пламя веселья и
любви. Некоторые поселялись в общежитии у своей подруги или друга и жили
так месяцами, а то и годами.
Но, время учебы пролетает быстро. И волей-неволей приходилось задумываться
о дальнейшей судьбе. Большинство хотело остаться в Москве, и одним из
немногих путей к этому, был брак с "московской недвижимостью", так мы
называли москвичей за трудности, с которым они принимали решение.
Мне никогда не было стыдно за свою внешность, и вариантов выйти замуж в
Москву было предостаточно. Расскажу о некоторых.
Самый первый "вариант" звали Яша. Хороший мальчик из тихой еврейской семьи.
Я всегда хорошо относилась к евреям, но я терпеть не могу складчины и
скопидомства.
Он был моим одногруппником, и я очень скоро почувствовала, что он по уши в
меня влюбился.
Однажды мы собрались у меня в комнате на вечеринку. Девочки приготовили
еду, а мальчики принесли вина. Все было как всегда: веселое застолье,
танцы, гости приходили, гости уходили. Яша весь вечер ухаживал за мной, и я
поняла, что сегодняшний день может закончиться чем-то очень важным для нас
обоих. В конце вечеринки, когда все определившиеся пары и менее удачливые
одиночки стали расходиться по своим комнатам, Яша встал и объявил, что
каждый должен скинуться за сегодняшний вечер по три рубля. Когда все с
грехом пополам наскребли нужную сумму, Яша со шляпой в руках остановился
напротив меня. Я думала, что он шутит и потом вернет мне последний трешник
оставшиеся от стипендии. Я со смехом порылась в сумочке и протянула три
бумажки по рублю. Неожиданно Яша хлопнул себя по лбу и заявил:
- Извини, Марина, совсем забыл, с тебя пять рублей.
- Почему это?- изумилась я.
После чего он сказал фразу, которую я не забуду никогда.
- Ну как же, ведь у тебя в комнате остаются пустые бутылки...
Надо ли говорить, что после этого я расхотела выходить за него замуж
навсегда.
Второй "вариант" звался Василием. Он был нашим комсомольским лидером.
Красивый, талантливый и при этом честолюбивый русский парень из глубинки, с
большими перспективами остаться при распределении в Москве.
Я увлеклась им по-настоящему, он отвечал мне взаимностью, и мы твердо
решили пожениться. Но однажды прийдя к нему в комнату, я обнаружила его
целующимся с моею одногруппницей Стелкой, смазливой московской нахалкой.
Хорошо, что в тот момент у меня в руках не было ничего тяжелого. Да и Вася,
здоровый черт, успел закрыть ее в ванной, а меня схватить за руки.
Мой пыл он остудил быстро: "Как ты не понимаешь,- так, чтобы не услышала
Стелка, быстро заговорил он,- это наш с тобою единственный шанс быстро
получить квартиру в Москве". "Как это?"- не поняла я. "А так,- объяснил
он,- я женюсь на этой московской дуре, поживу с нею годика два, а потом
разведусь. Отсужу половину жилплощади и пропишу тебя".
Я сначала не поверила своим ушам. "Может, лучше подсыпать ей яду,-
предложила я с притворной наивностью,- тогда нам достанется вся квартира".
"Слушай, а неплохая мысль,- совершенно серьезно поддержал он меня.- Я
как-то об этом не подумал".
Марина Сергеевна сделала паузу.
- ...Я даже была у них на свадьбе и кричала "Горько",- беззлобно
усмехнулась она, как человек, вспомнивший о давно минувших шекспировских
страстях, после чего посмотрела на часы.
Шеф опередил ее намерение покинуть нас резонным вопросом:
- А где же обещанная история про грязь?
- Вам мало грязи?- переспросила главный бухгалтер.- Хорошо, я расскажу, чем
все закончилось.
Подходило время распределения. Я уже ни на что не надеялась. Но вот как-то
вечером моя лучшая подруга Люся позвала меня в кино - ее приятель должен
был прийти с другом, и нужна была пара для него. Люська еще так по-дурацки
подмигивала, мол, давай, подруга, не теряйся, этот парень видел тебя на
фотографиях, и полон желания познакомиться. Но когда я увидела Люську с
приятелем в подъезжающем автомобиле, за рулем которого сидел симпатичный
парень в белом костюме, я поняла, что не с нашим счастьем...
Но произошло маленькое чудо, Паша признался мне в любви в тот же вечер, и
даже не попытался тут же получить за это плату. Наоборот, он оказался
серьезным человеком и сказал, что должен сначала познакомить меня с
родителями. А это было почти официальным предложением выйти замуж.
И вот день "смотрин" наступил. Времена еще были трудными и девочки нашего
общежития одолжили мне кто свое лучшее платье, кто туфли. Люська
пожертвовала свою любимую брошь из горного хрусталя. Потом я побежала в
парикмахерскую и попросила сделать мне наивно-восторженное выражение лица.
Несмотря на то, что недавно прошел первый весенний ливень, день был
солнечным, а по взглядам мужчин я поняла, что выгляжу сногсшибательно.
Короче говоря, на "смотрины" я не шла, а летела на крыльях начинающегося
счастья.
И здесь случилось ужасное. Подходя к Пашиному дому, я обнаружила, что прямо
перед подъездом строители вырыли глубокую траншею, а прошедший недавно
ливень, из-за которого я чуть-чуть опоздала, заполнил ее до краев
мутно-желтоватой водой. Обходить траншею было далеко, а я так торопилась,
что решила ее с разбегу перепрыгнуть. И что же вы думаете, по закону
подлости, нога моя на самом краю ямы поехала, я поскользнулась и с головой
ушла в глинистую воду.
Вы представляете, в каком виде и с какими чувствами я вылезала из этой
траншеи. Самыми чистыми на мне были только слезы в три ручья. Все: платье,
прическа, чулки - представляли из себя жалкое зрелище. Кроме того, я
потеряла в яме одну туфлю на высоком каблуке и теперь хромала как калека.
Только стеклянная брошка, как ни в чем не бывало, гордо сияла у меня на
груди.
Что было делать? Ехать обратно через весь город в таком виде я не могла.
Оставалось одно - предстать как есть перед светлыми очами ждущего меня
собрания родственников и знакомых моего будущего супруга. Впрочем, надежд,
что он таковым останется после "смотрин", я уже не питала. Я сразу
представила, как эти фиговы московские снобы жаждут крови провинциалки,
окрутившей их "золотого" мальчика.
Дверь в квартиру была приоткрыта и я, закрыв глаза, шагнула навстречу своей
несчастной судьбе. Эффект произведенный моим появлением был потрясающ.
Никогда: ни до, ни после - я не видела таких изумленных глаз у людей, когда
на вопрос кого-то из присутствующих, сидящих за великолепно накрытым
столом: "Вы кто?"- я спокойно ответила: "Я Марина!"
В это самое мгновение за моей спиной появился запыхавшийся, одетый с
иголочки, словно на свадьбу, Паша. Он оказывается бегал встречать меня на
остановку. "Марина не появлялась?.."- начал было он, но, увидев меня, тут
же запнулся. Мгновение спустя его лицо расплылось в глупой улыбке, и он
весело засмеялся. В эту секунду я готова была его убить.
Родственники сразу задвигались и возмущенно зашумели. Кто-то заявил, что
даже в цирке такого не увидишь. Кто-то выдал народную поговорку: "Копною
мышь не придавишь, а мышь копну источит". Какая-то девица с презрением
бросила: "Разве эта пигалица ему пара?" Перед моими глазами все померкло.
Паша тоже перестал смеяться и зло нахмурился.
"Значит, говорите, она мне не пара!"- со страшным спокойствием проговорил
он, и все собрание сразу притихло. "Стой здесь,- приказал он мне,- я
сейчас",- и исчез за дверью..."
Марина Сергеевна бросила взгляд на часы и всплеснула руками: "Господи, у
меня же квартальный баланс горит! А я тут с вами заболталась совсем".
С секретаршей Ирочкой чуть не случился нервный припадок. "А дальше!"- как
не в себе закричал она. Здесь и шеф нашего отдела не выдержал: "Верите,
Марина Сергеевна, но мы вас не отпустим, пока не услышим окончание
истории".
Марина Сергеевна улыбнулась и как бы нехотя продолжила:
- А что рассказывать, через минуту мой опрятный и всегда аккуратный жених
появился с ног до головы измазанный в грязи, стекающей ручьями на пол. Он
просто-напросто искупался в той же канаве. Встав рядом со мною, он взял
меня за руку, и с наглой веселостью спросил окружающих: "Теперь-то мы
пара?"
Все гости смеялись до коликов. А после мы вымылись, и "смотрины" прошли
удачно. С тех пор мы дружно и счастливо живем с Пашей больше двадцати лет".
Закончив свой рассказ, Марина Сергеевна встала и спросила:
- Где я могу помыть чашку?
Секретарша Ирочка схватила чашку Марины Сергеевны и заявила, что она с
удовольствием сделает это сама.
Главный бухгалтер поблагодарила всех за кофе, повернулась и вышла из нашего
отдела. А нам ничего не оставалось, как с восхищением проводить взглядом ее
точеную фигурку, в идеально подогнанном по фигуре и без единой пылинки
деловом костюме.