АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ
Сборник

ПАРАДОХЦЫ
ШТИРЛИЦ
ПРИЗНАНИЕ МАРИАННЫ
ШТИРЛИЦ  2
ПРИШЕЛЕЦ
ДВАДЦАТЬ МИНУТ
САМУРАИДА

   АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

 ПАРАДОХЦЫ

 * Самое дорогое сокровище - потерянное.

 * Вы говорите, что я жесток. По-настоящему жестоко я отношусь только к
 себе. Вы же всегда можете уйти.

 * Вот ты и вернулась - я так был рад, ведь прошло уже десять лет. А тебе
 нужна была всего лишь щепотка соли...

 * Ходит по пляжу карапуз и собирает камешки: красные и зеленые, синие и
 черные, белые и розовые - все цвета смешала природа. Вот уже ручки его
 полны камешков, а хочется еще и еще. Карапуз все берет и берет. Те
 камни, которые он брал раньше, вываливаются из маленьких ладошек. И
 нет конца такому собиранию...

 * Читатель! Я завидую тебе - во всем ты находишь какой-то скрытый смысл.
 А мне бы такое и в голову не пришло.

 * Однажды обступили меня мертвецы и спросили: "Почему ты живой, а не
 мертвый? Хочешь стать таким же, как мы?" Ничего я им не ответил, ведь
 мертвые не разговаривают.

 * Я смастерил себе крылья, но где же найти ту вершину, с которой начать
 свой полет?

 * Один мертвец мне как-то сказал: "Нас невозможно убить - мы все давно
 мертвы". Но он был не прав и умер, когда я его оживил.

 * Сидел я у огня и думал: "Какие все-таки хорошие у меня стихи. И
 кому-то, возможно, становится легче на сердце от них. А кто-то найдет
 в них свое утешенье. Многим принесут они пользу. Вот и я нашел для них
 применение. Еще пара минут и закипит чайник". Так думал я и бросал в
 печь свои листы.

 * Он создал нас, а мы создаем его. Если ему показать то, что у нас
 получилось - он должен сгореть от стыда.

 * Я не стану слоном, не стану тигром, плевать мне на волков и лисиц, нет
 желания уподобиться даже бобру. Пусть я всю жизнь останусь безмозглым
 насекомым, зато каждое утро буду лететь к солнцу, весело стрекотать в
 воздухе и смотреть вниз - на ничтожных гигантов, грызущихся за кусок
 пищи.

 * Я все время пытаюсь себе и окружающим доказать, что я лучше, чем есть
 на самом деле. Все начинают в это верить. Все, кроме меня.

 * Иногда мне так хочется покинуть эту глупую земную возню. Но для этого
 надо быть либо очень смелым, либо очень трусливым. Смелым - чтобы не
 бояться смерти. Трусливым - чтобы бояться жизни. А я - ни то, ни се.

 * Когда я слишком высоко взлетаю ввысь, то всегда тороплюсь обратно - за
 глотком воздуха.

 * Одиночка, который боится одиночества - это ужасно! Это я.

 * Я все время копаюсь в себе и вынимаю наружу немало дерьма. Так почему
 же каждый должен копаться в моем дерьме, пытаясь найти себя?

 * У меня есть сотни грехов, но это меня не печалит - я знаю, у Солнца их
 миллионы.

 * Если ты - обезьяна, не огрочайся. Твои потомки могут стать людьми.

 * Умный тоже на своих ошибках учится, только чужих не повторяет.

 * Если хочешь встретить человека, понимающего тебя во всем - подойди к
 зеркалу.

 * Ложь, увеличенная в сотню раз, становится похожей на правду.

 * Первая мысль - самая искренняя. Последняя - самая продуманная.

 * Ты хочешь любить не страдая, ты хочешь ценить музыку не сочиняя
 мелодий, ты хочешь понимать стихи не написав даже пары строк - может
 быть, ты просто ищешь разлечений?

 * Все быстро надоест. Все, кроме смерти.

 * Чем больше я узнаю, тем большим дураком чувствую себя.

 * Ты не хочешь принять мои аксиомы только потому, что они недоказуемы?
 Когда-нибудь ты сам к ним прийдешь, но меня уже рядом не будет.

 * Покажите мне свободного человека. И я скажу, что вы лжете. Человек не
 может быть свободным, хотя бы потому, что он - человек.

 * Ты хочешь выстрелить мне в затылок? Стреляй в лицо, а я отвернусь,
 чтобы не мешать.

 * Беда очень многих лишь в том, что одни, не имея талантов, упорно
 рвутся вперед. Другие, одаренные талантом, зарывают его в землю.

 * С каким наслаждением ты мне врешь! Как обманываешь на каждом шагу!
 Зачем? Я - единственный, кто тебе всегда верит?

 * Хорошо, что я плохо вижу - весь мир мне кажется прекрасным!

 * Сегодня ты, вчера был ты, завтра будешь тоже ты. До чего же ты скучный
 человек. Хоть бы раз в твоем облике явился кто-то другой.

 * Ты так легко поддаешься коллективу, что твое личное мнение слышится со
 всех сторон. Не поддавайся! Не верь мне!

 * Трудно разглядеть человека, если ты держишь его на вытянутых руках.

 * Друг мой, ты не понимаешь в чем же смысл? Я сам не всегда могу это
 понять. Ко мне приходит мысль, и я перевожу ее на язык слов. А потом с
 удивлением читаю.

 * Жил-был человек. Он был страшно одинок. Вокруг было много людей, но он
 все равно чувствовал себя одиноким странником в пустыне. Однажды
 человек увидел глаза. Глаза в пустыне. А в них было что-то до боли
 знакомое. Это были глаза такого же одинокого человека. Какая радостная
 встреча! Раньше они были одиноким людьми, а теперь их стало двое. Двое
 одиноких.

 * Я поднял глаза свои вверх так высоко, что чуть не упал. И тогда мне
 удалось разглядеть твои колени. Теперь я могу разговаривать с тобой.
 Захочешь ли ты нагибаться так низко, чтобы услышать мой лепет?

 * Не стоит боготворить человека. Как человек он этого не стоит.

 * Ты хочешь узнать смысл жизни? Я его тебе не скажу. Иначе жизнь твоя
 потеряет всякий смысл.

 * На то ты и человек, чтобы думать обо мне одно, а говорить другое.

 * Если ко мне прийдет смерть - я ей живым не дамся!

 * Я дал тебе возможность прочитать то, что пишу. Никогда не показывай
 врагу свое слабое место - свои мысли.

 * У меня в жизни так много целей, что можно сказать - нет ни одной.

 * Главный недостаток любой нации - ее нацизм.

 * Только когда хочешь очень многого достигнуть - достигнешь хоть
 чего-то.

 * Если каждый будет искать истину в себе - кто-нибудь ее в конце концов
 обнаружит.

 * Расстрелять - не жестоко. Самое жестокое - втоптать в грязь и оставить
 в живых.

 * Думая о себе, не забывай о других. Думая о других, не забывай о себе.

 * Глупость бывает двух сортов: глупость сомневающаяся и глупость
 самоуверенная.

 * Чтобы стать популярным, надо быть достаточно посредственным.

 * Не понять завтра, не оценив вчера.

 * Отсутствие стиля - тоже стиль.

 * Без жизни нет смерти, без смерти нет жизни.

 * Развожу краски и выливаю их в реку, натягиваю холст и режу его на
 куски. Так спокойнее. Так легче.

 * Изменяя себя, изменяешь мир.

 * Нет проблем у того, кто их не замечает.

 * Мне досталось одно умение - думать. Мое счастье, мой недостаток, моя
 беда.

 * Владеешь лишь тем, чем пользуешься.

 * Одни считают себя здоровыми, поэтому редко болеют. Другие видят себя
 больными, поэтому редко выздоравливают.

 * Никто не знает точно, для чего создан человек. Зато каждый знает, что
 человек должен делать.

 * До всего мы когда-нибудь дорастем. Некоторые даже до смерти.

 * Воспоминания поддерживают нашу жизнь. Воспоминания нас убивают.

 * Самый отвратительный недостаток - отсутствие достоинств.

 * Кому я нужен? Кому - целиком, без остатка? Никому. Даже себе!

 * Когда вокруг - мир и счастье, когда у тебя и у всех все есть, когда
 уже нечего желать и не к чему стремиться - воистину, надо быть
 сумасшедшим, чтобы создавать настоящее искусство.

 * Вчера я разглядывал эти фразы, нежно перекладывал с места на место.
 Завтра их ждет самое худшее.

 АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

 ШТИРЛИЦ

 * Штирлиц был толст, лыс и злопамятен. А потом все это свалил на
 Бормана.

 * Как-то раз Штирлиц купил себе ружье и повесил его в квартире на самом
 видном месте. Все бы ничего, но однажды в полупьяном разговоре он
 поведал Айсману о системе Станиславского. С тех пор никто из офицеров
 вермахта к нему в гости не приходил.

 * Штирлиц, завернутый в простыню, вышел в предбанник. Вдруг сзади кто-то
 громко чихнул. Не задумываясь, Штирлиц развернулся и ударил этого
 "кого-то" прямо в красную толстую рожу.
 -Вы бы, товарищ Штирлиц, лучше обратно в простыню завернулись,- сказал
 Борман, почесывая разбитый нос,- меня от вашей заголенности сейчас
 стошнит.

 * Штирлиц читать умел очень давно. Так давно, что иногда забывал как...

 * Часы пробили пол-ночь. Штирлиц лежал в постели с широко раскрытыми
 глазами. Бессонница мучила его вот уже третью неделю. Но это его не
 пугало, он знал, что иногда его организм требует именно таких ночей. В
 такие ночи ему лучше думается, в голову приходят гениальные планы.
 Через двадцать минут в комнату войдет плотно обтянутая латексом
 Бессонница и размахнется плеткой. Она еще не знает, что Штирлицу
 незаметно удалось перегрызть кожаные ремни, стягивавшие руки и ноги.
 Она еще не знает, что в эту ночь Штирлиц будет спать. Она еще не
 знает...

 * Штирлиц таинственно улыбнулся и плюнул Борману в лицо.
 "Что он хотел этим сказать?"- подумал Борман, вытирая слюну.
 О, эта загадочная русская душа! Никогда не понять этому толстому
 арийцу - зачем плюнул русский разведчик. Просто захотелось плюнуть, и
 он плюнул. Хорошо еще, что не пристрелил!

 * Штирлиц склонился над приемником и внимательно слушал "Голос
 Коминтерна". "Коминтерн" немного картавил.

 * Однажды Штирлицу приснился кошмар. Он вскочил в холодном поту с
 ужасным криком: "Раскрыли! Меня раскрыли!" Потом посмотрел на одеяло,
 натянутое до подбородка, пробормотал: "Померещилось,"- и снова уснул.

 * Штирлиц хорошо знал пословицу "Какой русский не любит быстрой езды",
 поэтому, в конспиративных целях, ездил всегда очень медленно. А его
 перемещения по дорогам Германии передавались по радио, как места
 наиболее вероятного возникновения дорожных "пробок".

 * Мюллер составлял как-то раз список приглашенных на новогодний банкет:
 -Штирлиц, дружище, скажи мне, ради бога, как правильно пишут твою
 фамилию - через "Sht", "Scht" или "St"?
 -Через "Ш",- уверенно ответил советский разведчик.

 * Штирлиц шел по коридору. Все офицеры вермахта разбегались в разные
 стороны как тараканы - они знали, что Штирлиц просто так по коридору
 не пойдет. Они знали, что что-то будет. Что-то очень нехорошее. Обычно
 Штирлиц ездил по коридору на мотоцикле без глушителя. Сегодня он шел.
 Шел пешком. Быть беде.

 * Штирлиц достал пачку "Беломора" из ящика стола и выудил из нее две
 папиросы.
 -Хочешь,- спросил он, протягивая одну из них радистке Кэт.
 -Хочу,- ответила та и, взяв папиросу, прикурила от свечки.
 -Ну, тогда пойдем,- сказал Штирлиц.
 -Пойдем,- согласилась Кэт, и они направились в спальню...
 Через пол-часа они вернулись в гостиную, чтобы подкрепиться остатками
 ужина.
 -А еще хочешь,- игриво спросил Штирлиц.
 -Не,- скромно ответила Кэт,- больше одной пачки в день не курю.

 * -Штирлиц, дружище, помоги отгадать кроссворд.
 -Что там у тебя?
 -"Мужчина, который волочится за каждой бабой". Слово из шести букв. На
 "Б" начинается, на "Н" заканчивается.
 -Борман,- не задумываясь сказал Штирлиц.

 * Штирлиц подошел к одной из проституток, взглядом знатока осмотрел ее
 со всех сторон и, протягивая деньги, вежливо спросил:
 -Тридцать? Я угадал?
 -Ты что - охренел,- возмутилась она,- как минимум пятьдесят!
 -М-да, старовата,- подумал Штирлиц и спрятал деньги в карман.

 * Штирлиц вышел на Штинькштрассе и привычной походкой направился к тому
 месту, где стоял дом щ13. Дома на месте на было. Вместо него в земле
 зияла огромная дыра. Штирлиц подошел к ее краю и мрачно сплюнул вниз.
 "Явка провалилась,"- моментально догадался Штирлиц.

 * -Штирлиц, вы не были случайно в Нюрнбержском зоопарке?- зловещим
 голосом спросил вдруг Мюллер.
 "Зубы заговаривает,"- подумал разведчик, но, чтобы поддержать тему
 разговора, ответил:
 -Не был.
 -А зря, там такой замечательный дельфинарий и вход для офицеров
 совершенно бесплатный! А дельфины... Вы видели когда-нибудь
 дельфинов,- не унимался Мюллер. Штирлиц, ожидая подвоха, ответил
 весьма уклончиво:
 -Видел, но не всех.
 -А еще там есть крокодилы, бегемоты, обезьяны, кашалоты и зеленый
 попугай... - продолжал зловеще-восторженно говорить Мюллер, и Штирлиц
 наконец-то почувствовал, что не зря отдал другу целую пачку "Беломора"
 - зубная боль действительно утихла.

 * Штирлиц задернул штору и выключил свет.
 -Ложись,- сказал он радистке.
 -Я честная девушка,- ответила Кэт.
 -Ложись, кому говорю!
 -И не подумаю!
 -Ложись, падла,- Штирлиц повалил радистку на пол.
 -Наглец,- в гневе вскричала она и влепила Штирлицу звонкую пощечину.
 -Дура,- ласково сказал Штирлиц, закрывая ее своим телом,- я спас тебе
 жизнь.
 Но ничего не произошло. Штирлиц посмотрел на часы... Через две минуты
 раздались выстрелы, и на ковер посыпались стекла.
 -Тормоз,- подумал Штирлиц.
 -Сам ты тормоз,- подумал Айсман,- автомат заело.
 -Ну, вот видишь,- обратился Штирлиц к Кэт,- что я говорил!
 Но она его уже не слышала, и ее мерный храп постепенно перерастал в
 рев бомбардировщика.
 -Уснула,- нежно подумал Штирлиц.
 -Упала в обморок,- кокетливо подумала Кэт.

 * Штирлиц ехал по автобану Берлин-Мюнхен. Дорога была прямой, как
 стрела. Руки разведчика крепко сжимали руль, глаза смотрели вперед,
 лицо не выражало ни единой эмоции. Штирлиц спал, спал с открытыми
 глазами - эту привычку он выработал за долгие годы работы в разведке.
 Он спал, но он знал, что ровно через три часа двенадцать минут и
 тридцать восемь секунд он проснется, чтобы притормозить у первой
 автозаправочной станции.

 * Штирлиц подошел к Шелленбергу и дружески похлопал его по плечу:
 -Угадайте-ка, что скрывается под русским сокращением "ЦК"?
 -Э-э-э,- задумался шеф разведки и масляными глазками посмотрел на
 подчиненного,- вот только что вертелось у меня на языке...
 -Можете и не вспоминать - это был цианистый калий.

 * Каждую пятницу ровно в шесть часов вечера Штирлиц приходил в дом щ25
 по улице "Эзельвег". Он поднимался по лестнице на второй этаж и
 нажимал на кнопку с обшарпанной табличкой "Фрау Ковальски". Дверь ему
 открывала маленькая рыжеволосая женщина с огромными, по-рыбьи
 выпученными глазами - очевидно, от мучавших ее "запоров". Штирлиц
 молча здоровался и, едва закрыв за собой дверь, начинал снимать
 парадную форму. Женщина так же молча раздевалась и занимала привычную
 позицию на кровати. Зайдя в спальню, Штирлиц некоторое время
 внимательно смотрел на широкую женскую задницу, словно что-то
 старательно вспоминая. Затем разведчик приступал к решительным
 действиям...
 -Секс,- почтительно думали агенты гестапо, продолжая настойчиво
 заглядывать во все потайные глазки и дырочки, просверленные в полу,
 стенах и потолке. Штирлиц знал, что за ним наблюдают. Его взгляд был
 серьезен и задумчиво направлен вперед. Ни один мускул на его лице не
 выдавал кипевших внутри эмоций. Не менее серьезным был взгляд женщины.
 Только он и она знали, что на самом деле происходило в этой комнате.
 Штирлиц, используя азбуку Морзе, передавал секретное сообщение в
 Центр.
 -#196$ыуцтЮ234mлzhЦsffhjuerМЬ,- думал Штирлиц, переводя шифровку в
 точки и тире.
 -#196$ыуцтЮ234mлzhЦsffhjuerМЬ,- старательно запоминала связная...
 Штирлиц закончил свою депешу как обычно - ровно в 18.15. Он молча
 оделся и, уже уходя, оставил на комоде в прихожей пять марок.
 -Любовь,- вздохнули агенты гестапо, отрываясь от глазков и дырочек -
 дальше им было неинтересно.
 -На проезд до явочной квартиры и обратно,- подумал Штирлиц, с
 легкостью горного козла слетая вниз по перилам. На сегодня его долг
 перед Родиной был выполнен, и он с чистой совестью направился в
 ближайший ресторанчик.
 Пройдет совсем немного времени, и ровно в 18.30 связная приедет на
 улицу Дамэнштрихь. Поднимется на третий этаж дома щ26 и позвонит в
 дверь с табличкой "Херр Кувалка". Ей откроет полный мужчина с большими
 пшеничными усами, куском сала в одной и стаканом самогонки в другой
 руке. Это условный сигнал, означающий: "Все спокойно, я в доме
 совершенно один". Связная, едва закрыв за собой дверь, начнет
 методично раздеваться, а мужчина займет свое привычное положение на
 кровати...
 -Секс,- подумают агенты гестапо.
 -Новое сообщение в Центр,- подумают связные, совершая свое очень
 нужное родной стране дело.
 К полу-ночи депеша по тайным каналам связи прибудет в Кремль...

 * Мюллер, склонясь над радиоприемником, слушал очень важные новости на
 английском языке и делал маленькие пометки в неменее маленьком
 блокнотике. В кабинет вошел секретарь Мюллера - Шольц.
 -Штирлиц идет по коридору,- зловещим голосом сообщил Шольц.
 -По какому коридору?- поинтересовался Мюллер.
 -По нашему коридору,- важно сказал Шольц.
 -А куда идет?- продолжал допытывать Мюллер.
 Секретарь сделал глупое лицо и пожал плечами.
 -Еще одно непроверенное сообщение, и я вас уволю,- устало сказал
 Мюллер и выключил радио,- к нам он идет, Шольц, к нам. И опять будет
 здесь всем "лапшу на уши вешать" про отпечатки пальцев, про русскую
 радистку и про все такое прочее. Вы, конечно, спрашиваете себя, как я
 это узнал? Очень просто - об этом сообщили уже все радиостанции
 Америки!

 С 1997 ALEXEJ NAGEL
 DESIGNED by OSTROVOK
 Все коммерческие издания и любое
 коммерческое использование текста -
 только с личного разрешения автора!

 АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

 ПРИЗНАНИЕ МАРИАННЫ

 Посвящается тем, кто не дожил до последней серии

 Дело Марианны
 живет и побеждает.
 190 млн. подписей

 ВМЕСТО ПРОЛОГА

 Телесериал "Богатые тоже плачут" был навеки погребен бразильским
 режиссером Валентином Пимштейном. Земля осиротела. Но Марианна
 навсегда осталась в наших клокочущих сердцах! И все прогрессивное
 человечество, в моем лице, призывает примкнуть к разрастающемуся
 потоку продолжателей этого незабываемого сериала! Пусть эта небольшая
 пробная пьеса послужит первым камнем, который вызовет колоссальную
 всесокрушающую лавину. И тогда, через пару десятков лет, наши полки
 украсят многотонные собрания сочинений о подвигах и приключениях
 Марианны и Луиса Альберто. А все наше телевидение превратится в один
 никогда непрекращающийся фильм.
 Мариманы всех стран - объединяйтесь!

 ОБЪЯВЛЕНИЕ ПЕРЕД НАЧАЛОМ

 -Дорогие телезрители! По техническим причинам некоторые актеры
 телесериала "Богатые тоже плачут" отказались участвовать в экранизации
 нашей пьесы. Поэтому не удивляйтесь, если не сразу узнаете
 полюбившихся вам: маму Чоли, Филиппу, сеньору Джоанну, Сару и ее мужа,
 а также Бетто, Марисабель, Марианну и Луиса Альберто. И тем более не
 удивляйтесь тому, что роли Марии и Рамоны совмещены в одном лице -
 служанки Кончиты. Уверяем вас - она стоит их обеих.

 ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

 В главных ролях:

 Луис Альберто Сальватьерро, любящий муж и отец.
 Марианна, любящая жена и мать другого ребенка.
 Марисабель, их приемная дочь, которая об этом не знает.
 Бетто, их настоящий сын, который об этом тоже не знает.
 Кончита, всеми любимая служанка, которая все знает.

 В эпизодах:

 Хуан, влюбленный.
 Броня, пес ценной породы.
 Слуги.
 Мышь.
 Посторонние.

 МУЗЫКАЛЬНАЯ ЗАСТАВКА

 Марианна поет свою любимую песенку "Турты ля ти турты", прыгая с
 микрофоном по сеновалу. А по ее детским морщинам ползут муравьи и
 фамилии участников фильма. Вдруг Марианна замечает над собой
 взлетающего в небо Луиса Альберто. Последние слова песни застревают у
 нее в горле...

 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 Гостиная. Звонит телефон. Луис Альберто подходит к телефону и поднимает
 трубку. Вбегает Марианна и пытается ему помешать.

 Луис Альберто: Да, я слушаю. (Двумя приемами айкидо останавливает
 Марианну.) Да, дом Сальватьерров. Какой Бетто? (Прикрывает трубку
 ладонью.) Спрашивают - здесь ли Бетто? Что им ответить?
 Марианна: Скажи - он только что ушел.
 Луис Альберто: Он только что ушел.
 Марианна: Да не мне, а в трубку.
 Луис Альберто (в трубку): Он только что ушел. Да. Не за что. И вам
 того же. И вам туда же. Ага, вот именно. До свидания. (Кладет трубку в
 задумчивости.) Кто это мог быть? Марианна, может, хоть ты мне
 объяснишь, что в этом доме происходит?

 Марианна в смущении размахивает разводным ключом, неожиданно она
 решается...

 Марианна: Луис Альберто, ты знаешь, кто мой сын?
 Луис Альберто: Надеюсь, не я, дорогая. Хе-хе.
 Марианна: Помнишь того мальчика, который продавал лотереи?
 Луис Альберто: Ты так взволнована... (Незаметно отбирает у нее
 разводной ключ.)
 Марианна: Милый, ради всего святого - вспомни его! (Достает из
 шифоньера гвоздодер.)
 Луис Альберто: Пожалуй, я пойду в библиотеку.
 Марианна: Но ты не можешь опять поступить с ним так жестоко!!!
 Луис Альберто: С кем???
 Марианна: С тем мальчиком, которого ты чуть не застрелил!
 Луис Альберто (вдруг повеселев): Да, я неплохо стреляю. Хе-хе.
 Марианна: Ты же мог убить его!
 Луис Альберто: Но почему, Марианна?
 Марианна: У тебя был в руках пистолет, я испугалась и закричала, а он
 зашел, чтобы попросить о помощи...
 Луис Альберто: Кто? Пистолет???
 Марианна: Нет, этот мальчик...
 Луис Альберто: А-а-а!
 Марианна: А потом ты отдал его в руки полиции. Ты хотел, чтобы этого
 малыша посадили за ограбление!!!
 Луис Альберто: Вот как?
 Марианна: И хотя он был совершенно невиновен...

 Луис Альберто незаметно забирает у Марианны гвоздодер.

 Луис Альберто: Извини, дорогая, что перебиваю, но мне показалось - он
 стащил из моего сейфа один леденец!
 Марианна: Как ты можешь думать такое о нем?! Этот ребенок - сама
 невинность! Посмотри на него.

 Марианна как заправский фокусник достает фотографию из воздуха. Луис
 Альберто беглым взглядом смотрит на фото.

 Луис Альберто: Ого! Такой парень мог взять и пять леденцов!!!
 Марианна: Одумайся, Луис Альберто! Ты снова пытаешься оклеветать его!
 Луис Альберто: Прости, Марианна.
 Марианна: Ах!
 Луис Альберто: Но ведь леденец куда-то исчез.
 Марианна: Ох.
 Луис Альберто: И ты не можешь отрицать это.
 Марианна: Эх.
 Луис Альберто: А шифр от сейфа знали только ты и я.
 Марианна: Ух.
 Луис Альберто: И еще Эстер.
 Марианна: Ех.
 Луис Альберто: И родители.
 Марианна: Ях.
 Луис Альберто: И Марисабель.
 Марианна: Юх.
 Луис Альберто: И Кончита.
 Марианна: Ых.
 Луис Альберто: И слуги.
 Марианна: Ой.
 Луис Альберто: Кто еще, кроме грабителя, мог вскрыть наш сейф?
 Марианна: Милый, я давно должна была сознаться, но все никак не
 решалась...
 Луис Альберто: Да, я слушаю.
 Марианна: Дело в том...
 Луис Альберто: Я слушаю.
 Марианна: ...что это я...
 Луис Альберто: Я очень внимательно слушаю.
 Марианна: ...взяла леденец из сейфа!
 Луис Альберто: Ты? Но зачем?
 Марианна: Когда я увидела этого мальчика у себя дома, то сразу
 вспомнила о сыне, которого потеряла...
 Луис Альберто: Ты потеряла сына?
 Марианна: Да, конечно. Когда я была немного не в себе, то...
 Луис Альберто: Кажется, я это уже где-то слышал.
 Марианна: А он, бедняжка, был такой худенький и напуганный...
 Луис Альберто: Успокойся, Марианна - я все понимаю.
 Марианна: И я подумала, что он, может быть...
 Луис Альберто: Может-может.
 Марианна: Никогда не пробовал...
 Луис Альберто: Я все понимаю.
 Марианна: ...леденцов.
 Луис Альберто: Поэтому ты решила скормить все мое состояние какому-то
 оборванцу!!!
 Марианна: Но, Луис Альберто...
 Луис Альберто: Запомни, Марианна - я не позволю, чтобы всякий
 проходимец считал мой сейф своей кормушкой! И никому не дам
 разворовывать наши фамильные ценности! Никому! Кроме тех, кто живет в
 этом доме!
 Марианна: Даже, если это будет твой сын?
 Луис Альберто: Даже, если сын!!! (Молчание. Луис Альберто впал в
 задумчивость.) Сын? Ты сказала "сын"? (Луис Альберто соображает.)
 Марисабель - мой сын? Нет, Марисабель - моя дочь!!! Она в школе. Эстер
 умерла, она на кладбище. Родители где-то в Европе. Наверное, еще живы
 - давно не видел. Кончита, служанка,- на кухне. Шофер в гараже - спит.
 Марианна, моя жена,- рядом. Я, Луис Альберто, любящий отец и муж,-
 тоже здесь. (Луис Альберто в недоумении.) Но у меня же нет сына!!! Про
 кого ты говоришь, дорогая?

 Марианна в смятении.

 Марианна: Раньше я не могла сказать тебе об этом... Но теперь вижу,
 что время пришло. Обещай же, любимый, что внимательно выслушаешь
 меня!.. (С удивлением смотрит на Луиса Альберто.) Что случилось? О чем
 ты задумался?
 Луис Альберто (мечтательно): Я думаю, что обед уже почти готов.
 Марианна: Луис Альберто, если ты не будешь отвлекаться, то в конце
 этой серии я тебя поцелую.
 Луис Альберто: Ну что ж, хе-хе,- я весь во внимании.
 Марианна: Но только не здесь - пойдем лучше в библиотеку.
 Луис Альберто: О-о! Звучит интригующе! И даже заманчиво. Пойдем же
 скорее!!!

 Входят в библиотеку. Марианна присаживается на пачку прочитанных книг.

 Луис Альберто (засовывая руки в карманы): Ну, так о чем же ты хотела
 рассказать мне, дорогая?

 Марианна достает платок, испачканный тушью.

 Марианна: Это случилось двадцать лет назад...
 Луис Альберто: Сказки? Это я люблю. (Присаживается на табуретку.)
 Марианна: А, может, семнадцать...
 Луис Альберто: Эх, молодость, молодость!!! Где мои семнадцать лет?
 Марианна: Я была немного не в себе и...

Вдруг в библиотеку, размахивая пачкой "Кэмела", врывается Кончита. Вслед за
 ней влетает столб дыма.

 Кончита (хрипя от удушья и захлебываясь от кашля): Я вам не помешала,
 сеньор Сальватьерро?!

 Луис Альберто резко выдергивает руки из карманов.

 Кончита: Ах, извините, что отвлекла вас!!!
 Луис Альберто (невозмутимо): Что случилось, Кончита? Только не
 говорите, что это пожар.
 Кончита: Обед готов, сеньор! Куда прикажете подавать - в столовую или
 в библиотеку?
 Луис Альберто: Хм, странный вопрос - конечно, в столовую!
 Кончита: Извините, сеньор, но вы, очевидно, забыли, что вчера в нашей
 столовой взорвалась анонимная посылка от Сары и ее мужа?
 Луис Альберто: Нет, почему же - я очень хорошо помню. (Оглядывается на
 плачущую Марианну.) Сначала я подцепил вилкой пельмень, потом положил
 в рот и... (Марианна громко сморкается - Луис Альберто от
 неожиданности выдергивает руки из карманов.) БАХ! Вспышка! Тьма!
 Чик-чик! Ля-ля-ля! Жу-жу-жу! Я все отчетливо помню. Даже помню, как
 меня одевали в новый костюм...
 Кончита: Извините, сеньор, что перебиваю вас, но вы держались
 молодцом! По пути в реанимацию вы дожевали свой пельмень и попросили
 добавки! Такого героизма от вас никто не ожидал - эти пельмени были
 слишком... Как бы это помягче сказать?
 Луис Альберто: ...вкусными!!!
 Кончита(бормочет): Ну да, каждому - свое.
 Луис Альберто: Замечательно! Будем обедать прямо здесь! Ты согласна,
 Марианна? (Она шумно сморкается.) Тогда пойди - помой руки... И лицо.
 (Поворачивается к служанке.) Кончита!
 Кончита: Я здесь, сеньор!
 Луис Альберто: Можете подавать. (Поправляет галстук и садится на кипу
 журналов.) Я готов!

 Кончита и Марианна уходят многозначительно переглядываясь.

 РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА

 По пустынному шоссе мчится новенький "Мерседес" - это Гена-крокодил
 едет в отпуск со своей семьей. Красавица-жена нежно журит крокодилят
 за мелкие шалости и иногда "строит глазки" своему мужу. Гена
 заслушивается и уже почти не смотрит на дорогу. Вдруг -
 шандарах-бах-бах!!! Кузов в лепешку, бензобак взрывается, машина
 разлетается на мелкие кусочки. Медленно догорают останки водных
 пресмыкающихся. И только чудом остается жив водитель.

 Очнувшись, Гена-крокодил бежит к пылающему "Мерседесу" - тщетно,
 спасать уже некого.
 -А-а-а!!! - кричит Гена, и скупые крокодильи слезы перерастают в
 шумный водопад.
 -А-а-а!!! - стонет виновник аварии и бьется головой о землю и
 карданный вал. Обезумев, Гена начинает посыпать голову пеплом и
 обгоревшими деньгами. Горе.

 Прийдя к ночи домой, Гена-крокодил находит под дверью телеграмму:
 "Ваши родители скоропостижно скончались тчк приезжайте похороны тчк
 ждем нетерпением тчк шапокляк".
 -У-у-у - несчастный крокодил кидается в исступлении на стены... И они
 не выдерживают бешенного натиска. Дом рушится прямо на глазах. На
 глазах ничего не подозревавшего Чебурашки. Какая жестокая судьба! Все
 несчастья разом свалились на бедного крокодила. Разве можно жить после
 этого?

 Гена неуверенно берется за бельевую веревку и тихо дергает ее на себя
 - рушится гараж и баня. Крокодил уверенно делает петлю, ставит
 табуретку и привязывает веревку к столбу. Один из кирпичей гаража
 падает на бутылку с бензином. Искра. И остатки построек вспыхивают
 синим пламенем. Гена-крокодил стремительно просовывает голову в петлю.

 -Стой! Не делай этого! Не греши! - говорит кто-то громоподобным
 голосом. Эхом отдаются слова его в дикой степи. "Грешник" соскакивает
 на землю и бьет поклоны Господу, крестясь при этом всеми конечностями.
 -Господи, прости меня! Господи, помоги и помилуй! Господи, спаси и
 сохрани! - бормочет крокодил всякую ахинею.

 -Бог тебе не поможет,- говорит громыхающий голос и добавляет с
 пафосом,- только Финансово-Инвестиционная Акционерная Страховая
 КОмпания ФИАСКО поддержит вас в трудную минуту! Комплексное
 страхование граждан и их имущества!!!

 С неба, как снег, начинают сыпаться деньги, деньги, деньги! Счастливый
 обладатель страхового полиса купается в луже, в пруду, в озере, нет, в
 море денег!!! Изумрудно-зеленый Гена-крокодил уплывает в не менее
 зеленую пучину хрустящих бумажек. Вобщем, настоящий американский
 хэппи-энд.

 В небо взлетают разноцветные шарики, на которых написано большими
 искрящимися буквами "ФИАСКО". Играют веселые гимны, шарики улетают
 высоко-высоко вверх и где-то там, в нижних слоях стратосферы, невидимо
 и неслышимо лопаются.

 КОНЕЦ РЕКЛАМНОЙ ПАУЗЫ

 ЧАСТЬ ВТОРАЯ

 Луис Альберто в ожидании обеда насвистывает "Рыголетто". В библиотеку
входят Марианна, Марисабель и Кончита. Все многозначительно перемигиваются.

 Луис Альберто: Здравствуй, дочка! Мы с тобой сегодня еще не виделись?
 Марисабель: Нет, папочка!
 Луис Альберто: Вот и замечательно! Иди сюда - я тебя поцелую в щечку!
 Марисабель: Да, папа!

 Нежно "чмокаются".

 Луис Альберто: Как твои успехи в школе?
 Марисабель: Ничего особенного, папа. Преподаватель истории предложил
 мне стать... э-э... его невестой.
 Луис Альберто: И что ты ответила?
 Марисабель: Я сказала... э-э.., что подумаю.
 Луис Альберто: Ты его любишь?
 Марисабель: Нет... э-э... не знаю... Но у него такая смешная лысинка.
 И вообще, он очень хороший... э-э... человек.
 Луис Альберто: Почему ты так решила, дочка?
 Марисабель: Он ни разу не поставил меня... э-э... мне "пару".
 Луис Альберто: Что ж, это внушает доверие. Похоже, что он - порядочный
 э-э... сеньор.
 Марисабель: Да, он очень порядочный... э-э... (Неожиданно замолкает.
 Все застывают в задумчивости. Молчание нарушает Кончита.)
 Кончита (стряхивая пепел в сахарницу): Прикажете подавать, сеньор?
 Луис Альберто (с энтузиазмом): Да, прикажу!
 Кончита: Приказывайте!
 Луис Альберто: Приказываю!
 Кончита: Что именно, сеньор?
 Луис Альберто: Подавать, Кончита!
 Кончита: Хорошо, будет исполнено!

Кончита уходит, притушив "окурок" о китайскую вазу. Семейство Сальватьерров
 рассаживается вокруг книжного шкафа, положенного на бок. Марианна садится
 на пачку прошлогодних газет. Марисабель выбирает "Полное собрание
 новогодних высказываний К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина". Входят слуги,
накрывают шкаф скатертью и расставляют столовые приборы. Наливают в тарелки
 аппетитной баланды.

 Луис Альберто: Быстрее, быстрее, я так проголодался!
 Марисабель: Ой, папочка, я тоже!

 Они вопросительно поворачиваются к Марианне.

 Марианна (трагически): И я хочу кушать. (Про себя.) Они говорят так,
 словно сегодня ничего и не случилось. (Все внимательно прислушиваются
 к ее словам.)

 Слуги уходят. Луис Альберто повязывает салфетку и достает из подшивки
 "Юного техника" литровую бутыль самогона.

 Луис Альберто (заметно повеселевший): Знаешь, дочка, наша мама хотела
 рассказать что-то очень важное.
 Марисабель: Наша мама - это Марианна?
 Луис Альберто: А ты в этом сомневаешься?
 Марисабель: Нет, но она же твоя жена.
 Луис Альберто: Жена? Ах, да! (Молодцевато поглядывает на Марианну.)
 Так что же ты хотела нам сообщить, дорогая? Признаюсь, Марианна, ты
 меня так заинтриговала, что я весь горю от нетерпения. (Жадно
 придвигает к себе тарелку.)
 Марисабель: Да, мама, мне тоже интересно! (Полушепотом.) Папа, отдай -
 это моя тарелка. Твоя рядом.
 Луис Альберто (шепотом): Конечно, конечно. (Про себя.) Проклятье -
 опять не удалось!

 Закончив возиться, Луис Альберто и Марисабель обращают свои взоры на
 Марианну.

 Марианна (глотая слюну): Это случилось двадцать лет назад...
 Марисабель: Ой, мамочка, меня тогда еще не было!
 Луис Альберто: А меня тоже не было! Я помню. Я отчетливо помню, что
 был тогда в командировке. Эх, как славно я там... Хм. (Неожиданно
 смолкает.) Дочура, как твои успехи в школе?
 Марисабель: Папа, сколько можно!!!
 Луис Альберто (назидательно): Видишь ли, дочка - твои родители всегда
 беспокоятся о тебе - с кем ты, как ты, когда ты? И я, некоторым
 образом, чувствую себя причастным к твоей судьбе. Проявляю заботу о
 подрастающем поколении...
 Марисабель: Папа! Признавайся - ты опять читал "Семью и школу"?
 Луис Альберто (с гордостью): От нашей дочки ничего не скроешь!
 (Поглядывает на Марианну.) Как ты думаешь, дорогая? По-моему, из
 Марисабель получится неплохой психолог!
 Марианна (вздыхает про себя): Скорее, следователь.

 Все застывают в ожидании. Молчание нарушает Марианна.

 Марианна (глотая слюну): Я была тогда немного не в себе и бродила по
 городу не помня: кто я, где я?
 Луис Альберто (в задумчивости): О чем это она?

 Вдруг дверь, выбитая мощным ударом ноги, падает, и на пороге появляется
 сияющая как медный чайник Кончита. В руках у нее разнос, заваленный едой.

 Кончита: Вы еще не начали?

 Луис Альберто роняет стакан с самогоном.

 Луис Альберто (вытирая брюки рекламным листком): Нет, нет! Что вы,
 Кончита! Как можно?
 Кончита: Ах, опять я не вовремя!
 Луис Альберто: Пожалуйста, пожалуйста! Могу быть вам чем-то полезен?
 (Жадно смотрит на разнос служанки.)
 Кончита: Спасибо, сеньор Сальватьерро! Я только хотела спросить...
 Луис Альберто: Да, я очень-очень внимательно слушаю.
 Кончита: Думаю, вы не будете возражать...
 Луис Альберто: Я очень внимательно слушаю.
 Кончита: ...если я присоединюсь к вам?
 Луис Альберто: Конечно! Конечно!

 Марисабель начинает что-то подозревать. Кончита садится в кресло, ноги
кладет на стол, а разнос на колени. Бросает сигарету в форточку. За окном -
 дикий вопль.

 Марисабель (злорадно): Говорила Хуану - не торчи под окнами!
 Кончита (потирая руки): Начнем, помолясь...

 Луис Альберто, Марианна и Марисабель складывают ладони "лодочкой". Кончита
 сворачивает дулю. Остальные смотрят на нее с удивлением.

 Кончита (непринужденно): Наш падре говорит - новинка сезона!

 Все говорят "А-а" и тоже сворачивают дули. Через минуту молчания и
 бормотания все подытоживают "Аминь!", что в переводе означает "Закончил".
 Кончита неспеша приступает к поеданию жареной индюшки. Остальные начинают
 ритмично черпать из тарелок.

 Кончита: Сеньор!
 Луис Альберто (с трудом отрываясь от тарелки): Да, Кончита?
 Кончита: Извините, я вам забыла сказать...
 Луис Альберто: О чем?
 Кончита: Только что звонили и просили вас к телефону.
 Луис Альберто: И кто же это был?
 Кончита: Одна молодая сеньора в розовом платье и желтых кедах.
 Луис Альберто (деловито): Брюнетка?
 Кончита (задумчиво): Нет, по голосу скорее блондинка... С пышной
 прической, с такой, знаете ли, "аля-улю" на голове.
 Луис Альберто: Что же вы сразу не сказали?!

 Луис Альберто поспешно вскакивает, вытирая измазанный подбородок газетой.

 Кончита: Ах, извините, сеньор, я совсем стала старой - ничего не
 помню!
 Луис Альберто: Надеюсь, она еще не положила трубку?
 Кончита: Кто она?
 Луис Альберто: М-м-м, сеньора, которая позвонила!
 Кончита: И не надейтесь.
 Луис Альберто: Почему???
 Кончита: Это сделала я. (Луис Альберто судорожно хватается за
 галстук.) Ой, не беспокойтесь, сеньор - она оставила свои координаты.
 Луис Альберто (берет ее за плечи): Говори же Кончита!
 Кончита: Сеньора будет ждать вас через двадцать минут возле ресторана
 Валентина Пимштейна - третья парковка слева от входа - в красном
 кабриолете марки СААБ 900 Турбо 16С. Номер машины - "20.15x77//895-11
 Jmkl-ОГО"
 Луис Альберто: Ага. Спасибо, Кончита! Ты не знаешь, как это важно
 для... (Окидывает взглядом любопытных домочадцев.) Для нашего нового
 заказа!

 Марисабель давится.

 Луис Альберто (убедительно): Да, очень выгодного заказа!

 Марисабель, кашляя, ползает по полу, а Марианна постукивает ее по спине
 молотком.

 Луис Альберто (мечтательно): Мы будем проектировать строительство
 международного аэропорта в Барнауле!
 Кончита (прикуривая от батареи): В каком ауле?
 Луис Альберто: В Барнауле. Есть такой город! Клондайк современного
 бизнеса!
 Марианна (монотонно): Что-то никак не припомню, дорогой, он где - в
 Бразилии?
 Марисабель (выползая из-под стола): Нет, мам, он где-то в Турции или
 Пакистане. Мне учитель физкультуры рассказывал. Ой. Нам рассказывал.
 (Отбирает у мамы молоток.)
 Луис Альберто: Как бы то ни было, но платят они большие деньги -
 двадцать-тридцать триллионов рублей.
 Кончита (стряхивая пепел себе в рот): Извините, сеньор, но почему
 такое неточное число?
 Луис Альберто: Они говорят, что все зависит от мощности оборудования,
 а оно у них совсем старое.
 Марисабель: Какое интересное название у денег - рубли! Папа, они их
 рубят, да?!
 Луис Альберто: Глупенькая. (Треплет дочь по щеке.) Они же не
 деревянные, чтобы их рубить. Хе-хе-хе. Фантазерка у нас растет, не
 правда ли, Марианна?
 Марианна (не отрывая взгляда от маятника часов, размеренно
 произносит): Не прав-да.
 Луис Альберто: Что-что?
 Марианна (также монотонно, не отрываясь от часов): Прав-да.
 Марисабель: Опять мама загрустила. Ты надолго, папочка?
 Луис Альберто: Пока не знаю, дочка. Как получится. (Про себя.) А
 может, опять не получится. (Поправляет костюм, проводит ладонями по
 стрелкам, приглаживает волосы.) Ну, как я выгляжу, Марисабель?
 Марисабель: Как самый красивый в мире папа!!! (Вешается ему на шею.
 Нежно обнимаются.)
 Луис Альберто: Пойду, а то опаздаю. Желаю вам приятно провести время.
 До свидания, дорогая. (Хлопает Марианну по плечу, потом по бедру. Она
 не замечает, так как увлечена маятником.) Хм. Что это у вас, Кончита?
 Кончита: Где? (Прячет окурок в карман.)
 Луис Альберто: Кажется, "Бонд"?
 Кончита: Верно, сеньор! Вам нужна сигарета? (Достает мятую пачку
 "Астры".)
 Луис Альберто: Лучше, даже две. Или три. Или четыре...
 Кончита: Пожалуйста, берите. Потом вернете. С процентами.
 Луис Альберто: Спасибо, Кончита, вы всегда меня выручаете. Прямо не
 знаю, как вас отблагодарить. (Засовывает сигареты за ухо и целует руку
 служанки.)
 Кончита (закатывает глаза и еле слышно хрипит): Знаете, знаете! Мы с
 вами уже не раз говорили об этом.
 Луис Альберто: Ах! Вы об этом? Ну, что ж, если вы настаиваете...

 Начинают бить часы.

 Луис Альберто: Прощайте, мне надо спешить!

 Луис Альберто пулей вылетает из библиотеки. Марисабель подозрительно
 смотрит на Кончиту. Та в полном отпаде.

 Кончита (мечтательно): Неужели он все-таки подымет мне зарплату?

 РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА

 Утро в доме Василия Иваныча. Легендарный комдив просыпается в полном
 беспорядке. В комнате все перевернуто вверх дном. Что здесь
 происходило? То ли кулаков местных допрашивали, то ли от барона
 Врангеля отбивались. А может быть, просто отмечали годовщину помолвки
 Петьки и Анки. Не помнит Василий Иваныч, но ужасается. Чьи-то ноги
 торчат из-под кровати, чей-то "Максим" прикорнул в тазике с зеленкой.
 Одна из стен похожа на сито с дырочками калибра 7,62. Стол изрублен на
 мелкие куски. В сенцах, очевидно, взорвалась противотанковая граната.
 Доски, битые стекла, бутылки, гильзы, щипцы, прутья, тряпки, китайские
 кассеты, мотки колючей проволоки, залитый пивом рояль, полусонный
 конь, жующий старые портянки, две картины Репина, порезанные бритвами
 "Нева", новый в упаковке стереоусилитель "Вега-122С" и племя
 каннибалов, что-то доедающих на печи.

 -Ой,- говорит Василий Иваныч и подходит к стенному календарю,
 стряхивает с него фурмановские сапоги и поднимает календарь с пола,-
 сегодня же сам Луначарский с проверкой приедет! Будет о Чернышевском
 рассказывать, а наш "красный уголок" похож на... (ту-у-у ту-у-у
 ту-у-у) скотство!!! Что делать???

 Василий Иваныч хватается за голову и снимает с нее кайзеровскую каску,
 проводит трясущейся рукой по сине-зеленому панковскому хохолку. Нервно
 распахивает турецкий халат и замечает у себя на животе томатную пасту,
 художественно размазанную по вечернему платью.

 -Что делать???

 Вдруг за выломленным окном появляется отряд пионеров. Под гром
 барабанов они счастливо декламируют:
 -Да здавствует "Съелкерс"!!! "Съелкерсу" - ур-ра!!! С ним не победят
 нас буржуи никогда!!!

 Неподалеку сбитый белогвардейцами аэроплан начинает падать на землю.
 Но не тут-то было - неожиданно пилот очень удачно садит машину.
 Слышно, как он тоже напевает про "Съелкерс".

 Василий Иваныч смотрит в телескоп и видит красноармейский бронепоезд.
 Машинист смело ведет локомотив по разбитым рельсам только потому, что
 всегда держит под рукой парочку "Съелкерсов".

 Начинают поступать телеграммы о том, что Красная Армия, снабженная
 "Съелкерсами", теснит врага на всех фронтах. По радио передают, что
 Ильич пошел на поправку, так как его теперь кормят только
 "Съелкерсами". Зарастают раны, рубцы, переломы, швы, вставные зубы,
 хитрый прищур глаз и лысина.

 -Петька,- дико кричит Василий Иваныч, приняв верное решение... Через
 минуту в дом въезжает броневичок, доверху нагруженный "Съелкерсами".
 Василий Иваныч нетерпеливо хватает один батончик, зубами срывает
 упаковку и целиком засовывает "Съелкерс" в рот. Под торжественную
 музыку начинает жевать.

 Происходят чудесные превращения. Сначала исчезают все следы вчерашнего
 погрома. Все преображается до неузнаваемости. Вместо совершенно
 развороченного "красного уголка" появляется дворец из мрамора с
 белоснежными колоннами. А сам Василий Иваныч отутюженный, помытый,
 причесанный, начищенный до зеркального блеска, опираясь на новенький
 клинок, весело улыбается тридцатью семью зубами, энергично трясет
 большим пальцем правой руки и настойчиво твердит: "Олл райт!"

 Сладкий женско-мужской голос произносит обворожительную фразу:
 -"Съелкерс" - и вы в полном порядке!!! Шоколадкерсные батонкерсы с
 орехерсами - прямой путь к отличному настроению!!!

 КОНЕЦ РЕКЛАМНОЙ ПАУЗЫ

 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

 Спальня. Марианна вздыхая присаживается на кровать и думает - взять или не
 взять трубку.

 Марианна: Как им объяснить, что опять ничего не получилось? Ведь я
 обещала поговорить с Луисом Альберто, а он и слышать ничего не хочет.
 Как быть? (Поднимает трубку и набирает номер.) Алло, Филиппа?
 Здравствуйте, Филиппа! Это я, Марианна. Какая Марианна? Сальватьерро.
 Что с вами, Филиппа? Кто? Филипп Киркоров? Ой, извините, очевидно, я
 ошиблась. (Еще раз набирает номер.) Сеньора Чоли? Почему же
 "безграмотная"? Надо говорить "что ли"? Извините, я, кажется,
 ошиблась. Попробую еще раз. (Набирает номер.) Алло, здравствуйте,
 позовите, пожалуйста, Бетто! Нет гамму не надо. И альфу. И тетту.
 Спасибо, спасибо - я, вероятно, ошиблась номером. (Кладет трубку.) Что
 такое - почему нет связи?

 Из-под кровати хищно выглядывает Марисабель с кусачками в зубах.

 Марисабель: Хе-хе-хе.

 Марианна в испуге вскакивает на кровать.

 Марианна: А-а-а!!! Здесь мыши!!!

Марианна визжит. В комнату вваливается Луис Альберто с дымящимся пистолетом
 и очень непрямым путем, падая и кувыркаясь, подходит к кровати. Вся одежда
 его вымазана в губной помаде двенадцати цветов, галстука нет, пиджак одет
 задом-наперед.

 Луис Альберто: Где м-м-мыш-ши?!
 Марианна (в ужасе закрывается подушкой): Там! (Показывает под
 кровать.)
 Луис Альберто (пошатываясь): Ща я им дам прикурить!!!

 Вползает под кровать. Щелк, щелк, щелк!!! Вылезает обратно.

 Луис Альберто: Проклятье - бензин в зажигалке кончился!

 Из-под кровати хищно выглядывает опаленная Марисабель.

 Марисабель: Фу-у-ф!!!

 Марианна бьет подушкой Луиса Альберто.

 Марианна: Постыдился бы - здесь же люди! (Показывает на зрителей.)
 Марисабель: Фу-у-ф!!!
 Марианна: Ты что - опять гороховый суп молоком запивал?!

 Луис Альберто что-то мычит, хватает подушку, хватает Марианну и падает с
 ними на кровать. Из-под кровати - сдавленный хрип. Гаснет свет и начинают
 ритмично поскрипывать пружины. Хрипы под кроватью учащаются.

 Марианна: Луис Альберто - включи свет, а то все о нас что-нибудь не то
 подумают!

 Загорается свет. Луис Альберто и Марианна сидят на кровати, свесив ноги
 вниз. Луис Альберто одной рукой обнимает Марианну, а другой - держит
 пистолет, направленный вперед. Чуть подпрыгивая на кровати, они напевают
 "Полюшко-поле" на бразильском языке. Под кроватью ритмично "ухает"
 Марисабель.

 Марианна (умиротворенно): Милый, почему ты весь в помаде?
 Луис Альберто (с удивлением): Да? (Пауза.) Очевидно, в автобусе
 зацепили. Знаешь, там такая жуткая давка была!
 Марианна: А почему у тебя пиджак так странно одет?
 Луис Альберто: Ой! Это... А... Это я в госпитале... Там без халата не
 пускали. Пришлось задом-наперед надеть, чтоб за доктора приняли.
 Марианна: Что же ты делал в госпитале?
 Луис Альберто: Как что? Конечно, занимался благотворительной
 деятельностью. Две... Нет, даже три конфеты пожертвовал!!!
 Марианна: Надеюсь, ты свой галстук не подарил?
 Луис Альберто: Нет, Марианна. Этот польский галстук я никому не отдам.
 Он мне слишком дорог.
 Марианна: Так где же он?
 Луис Альберто: А это сюрприз, дорогая! Я по дороге встретил такого
 чудного песика! И не мог пройти мимо! Погоди - я сейчас.

 Уходит, хватаясь за стены, случайно роняет пистолет. Марисабель высовывает
 руку из-под кровати и хватает оружие.

 Марисабель: Ага!
 Марианна (удивленно): Мышь?.. Ты - мышь?

 Марисабель не отвечает. Марианна на всякий случай поднимает ноги на
 кровать. Входит Луис Альберто с замызганной дворнягой на поводке. Вместо
 поводка - галстук.

 Луис Альберто: Во, какой волкодав! Я его назвал Броненосцем Потемкиным
 - уж больно он блохастый.
 Марианна: Какой миленький. Ай! И шустренький. Как ты думаешь - он с
 мышами справится?
 Луис Альберто: Конечно! Смотри - какая мощь! Как он играет мускулами!
 Броня - взять их, фас!!!

 Собака яростно влетает под кровать. Раздается четыре выстрела, после
 каждого - собачий визг.

 Марианна (в отчаянии): Она убила его!!!
 Луис Альберто: Кто убил? Кого убил?
 Марианна: Эта мышь застрелила нашего Броненосца!
 Луис Альберто: Ого! Надо купить средство от мышей и немедленно! Как ты
 думаешь, Марианна, автомата Калашникова хватит? Или сразу брать
 пулемет?

 Тут из-под кровати вылетает пес с четырьмя туго перебинтованными лапами.
 Скуля, он убегает из комнаты.

 Марианна: Он жив?! Его так жестоко ранили. Может быть даже смертельно!
 Луис Альберто: Ничего, дорогая, не беспокойся - на Броненосце все
 заживает, как на собаке. Я это уже успел... Хм. Ты нигде не видела мой
 пистолет?

 Из-под кровати вылетает пистолет и падает на ногу Луиса Альберто.

 Луис Альберто (удивленно): О!.. Наверное, он выпал из кармана...
 (Засовывает руки в карманы и со счастливой улыбкой что-то очень долго
 ищет.) Хм-хм. Странно - дырок нет. (Поднимает пистолет и заглядывает в
 магазин.) Осталось два патрона. Марианна! (Она вздрагивает.) Осталось
 как раз два патрона!

 Луис Альберто заговорщицки подмигивает Марианне.

 Марианна (в испуге): Но нас же трое...
 Луис Альберто: А кто еще?

 Марианна показывает глазами под кровать. (Аплодисменты публики.)

 Луис Альберто: Ах, да! Я и забыл. Ты предлагаешь ее убить?

 Марисабель пытается вылезти, высовывает руку, но тут Луис Альберто
 наступает ей на ладонь.

 Марисабель: Уя-у-у!!! (Выдергивает руку.)
 Луис Альберто: Знаешь, Марианна, по-моему - это кошка! Теперь я
 понимаю, почему Броненосец бежал. Кошка под кроватью - это слишком!

 Марисабель выскакивает из-под кровати.

 Марисабель: А-а-а!!! Мышь!!!
 Луис Альберто: Теперь я совсем понимаю Броненосца - увидеть под
 кроватью Марисабель с мышью! Даже я бы не выдержал!
 Марисабель: Мышь!!!
 Марианна: Мышь!!!

 Марисабель и Марианна запрыгивают на кровать и топают по ней ногами.

 Луис Альберто (добро, по-отчески): Дочка, скажи мне, пожалуйста, что
 ты там делала?
 Марисабель: Я... А... (Придумывает и начинает напористо.) В этом доме
 невозможно уединиться! Везде, везде донимают всякими глупостями!
 Марисабель - туда, Марисабель - сюда! Мама! Папа! Я хочу побыть в
 одиночестве! Оставьте меня хоть на минуту в покое!!! (Выбегает,
 хлопнув дверью.)
 Марианна: За что она меня так не любит? Почему избегает? Ведь, я все
 делаю ради нее!
 Луис Альберто: Успокойся, дорогая. Наша дочь уже не маленькая. (Гладит
 жену по спине, Марианна вздрагивает.)
 Марианна: Что ты хочешь этим сказать?
 Луис Альберто: Не забывай, какой у нее сегодня день...
 Марианна: Разве у нее сегодня...
 Луис Альберто: Да, да, любимая. Я частенько заглядываю в календарь...
 Марианна: А я и не заметила, что Марисабель совсем повзрослела.
 Луис Альберто (продолжая нежно поглаживать супругу): Наверное это
 произошло потому, что ты много времени уделяла благотворительности.
 Марианна: Обещаю, Луис Альберто, что скоро я стану чаще бывать дома!
 Луис Альберто: Вот как! И почему же?
 Марианна: Дело в том, что я решила... Не знаю, как сказать, но...
 Видишь ли, дорогой, эта история началась так давно... Если ты не
 против, я расскажу тебе все.
 Луис Альберто: По-моему, она высохла.
 Марианна: Кто???
 Луис Альберто: Твоя кофта. (Перестает гладить и выключает утюг.) Тебе
 не стоит так много волноваться - платки не успевают сохнуть. И одежда
 тоже. К тому же - это плохо влияет на климат в нашем доме. И-и-и...
 Пойду, пожалуй, за успокоительными для тебя.
 Марианна: Луис Альберто, куда же ты? Я так хотела тебе...
 Луис Альберто: Ничего, дорогая. Хе-хе. Ночь длинная. Я скоро вернусь,
 и мы все... (Уходя, цепляется за порог и кувырком летит в коридор. Там
 он долго гремит чем-то металлическим и выражается по-бразильски.)
 Понаставили ржавых рыцарей - не пройдешь, мать вашу!!! (Шум постепенно
 стихает.)
 Марианна (скучая): Ну, вот, оставили меня совершенно одну. И никому
 нет дела до того, что меня так тревожит. (Пауза.) А что тревожит меня?
 (Пауза.) Что???

 Из-под кровати выбегает мышь.

 Марианна (следя за мышью, говорит в пол-голоса): Вот что меня так
 беспокоит... (Визжит на весь дом.) А-а-а!!! Мышь!!! (Выбегает из
 спальни.)

 Мышь удивленно таращится в камеру - очевидно, забыла текст. От волнения
 начинает шевелить усами, трет в задумчивости бороду, промокает лысину
 платком. Весьма кстати входит Кончита.

 Кончита: Кто кричал? Кто оторвал меня от посте... Я хотела сказать, от
 плиты? Да, кто?
 Мышь: Пи-и-ип!
 Кончита: Что?
 Мышь: Пи-и-и-и-ип!
 Кончита: Да, нет, маленькая обманщица. Здесь ревела, по меньшей мере,
 дюжина бизонов. Где тебе, шпулька!

 Мышь свистит - вбегает стадо бизонов.

 Мышь: Пи-и-ип!
 Бизоны: А-а-а! (Тыгдык, тыгдык.)
 Кончита: А-а-а-а-а! (Тыгдык, тыгдык, тыгдык, тыгдык.) Кто пустил
 животных на съемочную площадку???

 Кончита выбегает из спальни, вслед за ней - бизоны, мышь, три осветителя,
 оператор, уборщица, наряд конной полиции и Валентин Пимштейн на горных
 лыжах. Режиссер лихо притормаживает и, сладко улыбаясь, говорит:

 Валентин Пимштейн: Извините за маленькое недоразумение - сбежал
 реквизит из соседнего павильона. Просьба к зрителям - сохранять
 спокойствие и в ближайшие два часа не выходить на улицу. Рекламную
 паузу, пожалуйста!!!

 РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА

 Толпа дремучих лесорубов встречает элегантно одетого джентельмена.

 -Микола! Ты ли это?- воскликает один лесоруб, почесывая затылок
 топором.
 -Да, Евлампий Коловратьевич, вы не ошиблись - это я,- джентельмен
 расплывается в обворожительной улыбке,- только зовут меня теперь -
 Майкл.
 -Рксель-моксель, вчера ж бухали вместе - что с тобой случилось?-
 поражается другой лесоруб, ковыряя в зубах небольшим поленом.
 -Попробуйте угадать!

 Лесорубы начинают шевелить извилинами - процесс вызывает штормовой
 ветер, вырывающий деревья из земли.
 -Папаша наследство оставил?
 -Что вы, что вы - где ему!
 -В "Спортлото" выиграл?
 -Разве такое бывает!
 -На миллионерше женился?
 -Нет. Хотя, мысль неплохая.

 "Я знаю - он Дэйла Карнеги прочитал!"- говорит вдруг самый умный,
 размахивая японо-китайским словарем.
 -Какого Карнеги, ерш тебе в печенку - не иначе, как самого Бажова
 осилил!- встревает еще более начитанный, вынимая из кармана ватника
 Большую Советскую Энциклопедию.

 Джентельмен смеется: "Нет, нет и еще раз нет! Все гораздо проще. Мою
 жизнь изменила вот эта маленькая баночка!!!" Под восторженные вопли
 дремучих лесорубов джентельмен вынимает из внутреннего кармана
 смокинга сверкающую двухлитровую банку с перламутровой надписью:

 ГОВЯДИНА ТУШРНАЯ
 Продукт изготовлен
 на Семипалатинском заводе
 мясных консервов.

 Играет бравурная "Эх, дубинушка, ухнем", смешанная с молодецким
 треском счетчика Гейгера. С неба падают ящики с "тушенкой". Счастливые
 лесорубы хватают консервы и вскрывают их легкими взмахами топоров. По
 чавкающим физиономиям стекает жир, который превращает дремучих
 лесорубов в элегантных джентельменов. Где-то далеко-далеко облегченно
 вздыхает сибирская тайга.

 Интригующий женский голос со стойким рязано-английским акцентом
 сообщает:

 Даже у нас, как у вас!
 А у вас, как у нас!
 Внешторг всегда вам!

 Выплывает длинный ряд номеров телефонов, телефаксов, телеграфов,
 телевизоров, телепатов, телекинезов и прочей оргтехники.

 КОНЕЦ РЕКЛАМНОЙ ПАУЗЫ

 ЧАСТЬ ЧЕТВРРТАЯ

 Столовая. По виду напоминает стрельбище или танкодром. Одинокая фигура у
 пролома в стене. Это не Арнольд Шварценеггер. Это Марианна.

 Марианна: Почему именно здесь? Мой мальчик так соскучился, ведь я в
 последнее время мало с ним встречалась. Но почему именно здесь? Это
 очень опасно... (Пауза.) Это очень опасно... (Пауза. Говорит громко и
 отчетливо.) Это очень опасно!

 Стремительно входит Бетто в белом халате и со шприцем в руке.

 Бетто: Нет, сеньора Марианна! Теперь мне не надо бояться. Сегодняшний
 день изменил всю мою жизнь!
 Марианна: Что случилось, Бетто? У тебя лицо... Как у Луиса Альберто
 после получки.
 Бетто: И не говорите, сеньора! Вы так много сделали для меня!
 Марианна: Знаю, знаю...
 Бетто: Вы спасли меня от тюрьмы и помогли моей маме!
 Марианна: И это знаю...
 Бетто: Вы сняли для нас лучшую квартиру в городе!
 Марианна: Неужели?
 Бетто: Да, да, сеньора! Вы дали мне возможность учиться и выйти в
 люди!
 Марианна: Ну?
 Бетто: Вы никогда не оставляли нас в трудную минуту!..
 Марианна: И?..
 Бетто: И, как бы не было тяжело, вы всегда!..
 Марианна: Извини, Бетто, что перебиваю, но не мог бы ты объяснить все
 попроще. Я всего лишь женщина и слишком сложные вещи мне очень трудно
 понять.
 Бетто: Хорошо, сеньора! (Подходит к пролому и выглядывает наружу.)
 Хорошо! Ой, хорошо-то как! И какая чудесная погода! Так и хочется -
 раскинуть руки и...
 Марианна (схватив его за шиворот): Осторожно - разобьешься!
 Бетто: Здесь невысоко, сеньора! Знали бы вы, как я летаю по ночам!
 Марианна: Ой, бог ты мой! Куда же?
 Бетто: Для меня два этажа ничего не значат!
 Марианна: А два кактуса? (Бетто удивленно смотрит на Марианну.) Там
 внизу - два кактуса!
 Бетто (потрясенный): Почему, сеньора?! Зачем?!
 Марианна: Бразилия все-таки! Экзотика.

 Бетто опечаленно опускает голову и замечает в своих руках шприц. Тут же
 настроение парня подымается.

 Бетто: Сеньора!
 Марианна: Да, Бетто?
 Бетто: Сегодня самый лучший день в моей жизни. Сегодня я стал
 самостоятельным!
 Марианна (про себя): Неужели он ограбил наш банк?
 Бетто (счастливо размахивая шприцем): Теперь я не буду просить о
 помощи! Совсем наоборот - все люди будут приходить ко мне, а я им -
 помогать!
 Марианна (про себя): Наверное он связался с наркомафией!
 Бетто: Вы увидитье, сеньора - я отдам все силы для блага человечества!
 Марианна (про себя): О, нет, господи! Не зря на нем этот халат -
 похоже, мой мальчик сбежал из сумасшедшего дома!
 Бетто: Наконец я закончил учебу и могу начинать работу!!!
 Марианна (донельзя воодушевленная): Да?! Ах, как я рада за тебя,
 Альберто!!!
 Бетто: Я тоже, сеньора!!!

 Бросаются друг другу в объятия.
 Марианна нежно целует Бетто в лоб. Бетто подымается с колен.

 Бетто: Хотите, я вам покажу, на что способен?!
 Марианна: Конечно!
 Бетто: Прямо сейчас и начну работу!
 Марианна: Хорошо. А на кого ты учился? Кажется, ты ни разу не
 говорил...
 Бетто: Вы не поверите, сеньора - я теперь доктор! Я и сам еще не очень
 верю. (Смотрит на шприц, на халат.) Нет - я все-таки доктор! Ур-ра!
 Сейчас я начну первое лечение!
 Марианна: Какое счастье!
 Бетто: Для меня будет большой честью, если моим первым пациентом
 станете вы, сеньора Марианна!
 Марианна (поправляя прическу, с хитрецой): Ну, что же, доктор Бетто.
 Надеюсь, вам удастся вылечить меня от всех болезней?
 Бетто: Нет ничего проще, сеньора! Я назначаю вам самое лучшее в мире
 лечение.
 Марианна: Какое же?
 Бетто: Каждый день...
 Марианна: Так.
 Бетто: Утром, в обед и вечером...
 Марианна: Угу.
 Бетто: По два укола "хлористого"! Начинаем немедленно!!!

 Улыбка у Марианны падает куда-то на пол. Звенят остатки недобитой посуды.

 Марианна: М-м-может, повременим немного?
 Бетто: Никаких возражений! Ваш доктор спасет вас!
 Марианна: Но, но... Но ты когда-то говорил, что у тебя нет денег на
 лекарства!
 Бетто: Зачем мне деньги? (Подходит к чудом уцелевшему водопроводному
 крану и набирает в шприц воды.) Зачем мне лекарства?
 Марианна: А "хлористый"? Где ты его возьмешь?
 Бетто (брызгая водой в потолок): Вот - самый настоящий "хлористый"!
 Хлористее не бывает! Так. Думаю, что двадцать "кубиков" на первый раз
 хватит.
 Марианна: Сколько хочешь, Бетто! Двадцать кубиков, тридцать. Да, хоть
 сто кубиков! Куплю тебе, какие пожелаешь! Только не надо уколов - я их
 с детства боюсь.
 Бетто: Почему же, сеньора Марианна?!
 Марианна (трагически): Когда я была маленькой, у нас один раз на ранчо
 ветеринар уколол лошадь, и она от этого умерла...
 Бетто (с профессиональным интересом): Как ему это удалось?!
 Марианна (чуть не плачет): Сильно уколол... Вилами. Кто же знал, что
 она в стогу спит!

 Видно, как у Бетто дрогнуло сердце. Пол закачался, с потолка посыпались
 остатки штукатурки.

 Бетто (героически): И все равно я вам помогу! У вас, сеньора, нервный
 стресс! А это мы проходили на втором курсе. Сейчас, одно мгновение, и
 вы будете здоровы!

 Бетто выхватывает из кармана молоток и примеряется к колену Марианны.

 Марианна (в ужасе): На втором курсе?!

 БАХ! Марианна опускает ногу. Бетто поднимается с пола и отряхивается.

 Бетто (удовлетворенно): Так-так!.. Так я и думал. Попробуем вторую
 ногу. (Поднимает молоток и зловеще приближается к Марианнне.) Не
 беспокойтесь, сеньора! Сегодня я в ударе и смогу, наконец-то,
 отблагодарить вас за все. И не надо звать подмогу - я справлюсь сам!

 Марианна бросается в бега. Бетто за ней. Неожиданно в столовую входит Луис
 Альберто.

 Луис Альберто (невозмутимо подрезая усы штык-ножом): Что здесь
 случилось?
 Марианна: Дело в том, дорогой, что этот молодой человек...
 Бетто (азартно): Здесь идет сеанс терапии. (Отдышавшись.) Я -
 неврепетолог.
 Луис Альберто (ухмыляется, вешая штык-нож на ремень): Похож. Я и сам
 был таким по молодости, когда ухлестывал за всякими... Ухлестывал? За
 кем он здесь гоняется, Марианна? Признавайся - он за тобой ухлестывал,
 дорогая?
 Марианна: Не то, чтобы ухлестывал, да и не хлестал даже. Но иногда
 очень больно и с размаху...
 Луис Альберто: Молчи, Марианна! Так вот ты чем занимаешься, пока я
 борюсь с грызунами! (Снимает с плеча АКС и прилаживает новый магазин.)
 Стой, кто идет! Стой - стрелять буду! (Про себя.) Тьфу ты, привычка.
 Мыши, будь они неладны, даже на пароль отвечали!
 Бетто: Не стреляйте, сеньор Сальватьерро - я вам клизму поставлю!
 Луис Альберто (рыча): Я сейчас из тебя такую клизму сделаю!!!
 Марианна: Любимый, он же от чистого сердца. Может, это самое дорогое,
 что у него есть!
 Бетто (про себя): Зачем же так? Шприц все-таки дороже.
 Луис Альберто: Я вспомнил!!!
 Марианна: Что? (Смотрит на свои часы.)
 Бетто: Сколько уже?
 Марианна: Восемь тридцать.
 Луис Альберто: Да, я вспомнил тебя, гнусный воришка!!! И в этот раз ты
 не уйдешь от меня!!!
 Бетто: Вот здорово!
 Марианна: Что?
 Бетто: До конца осталось лишь семь минут!
 Луис Альберто: Никто не удержит меня! (Прицеливается в Бетто.)
 Марианна, зови священника - я сейчас попаду в этого негодяя!!!

Марианна бросается на дуло автомата, а Бетто прыгает в ближайшую воронку. В
 столовую вбегает изрядно помятая Марисабель.

 Марисабель: Папочка! Не стреляй в мою маму! Не надо ее убивать - она
 хорошая!

 Луис Альберто в задумчивости опускает автомат.

 Луис Альберто (про себя): К чему это она? Я ее маму уже три дня не
 видел. Неужели, сеньоре Джоанне что-то угрожает? (Вслух.) Марисабель,
 почему ты решила, что я хочу застрелить твою маму? У меня такого и в
 мыслях не было!
 Марианна (негромко бормочет): Так я и думала. (Надевает бронежилет.)
 Скорей всего, мыслей у него тоже не было. Они его так редко посещают.
 Луис Альберто (услышав): Марианна! Зачем ты позоришь меня в
 присутствии ребенка!
 Марисабель (тоже услышав): Я уже не ребенок! Я - взрослый человек!
 Марианна: Нет, все, что ему нужно - это убить своего собственного
 сына. Но я не допущу этого!
 Луис Альберто: У меня нет сына!
 Марианна: Если так пойдет и дальше - твои слова станут правдой!
 Бетто (высовываясь из воронки): Сколько еще?
 Марианна (посмотрев на часы): Две минуты.
 Бетто (мечтательно): Уколоться пока что ли?
 Луис Альберто (зверея на глазах): Гаденыш! Он еще и высовывается!
 Внимание - стреляю без предупреждения!

 Луис Альберто с зубным скрежетом поднимает автомат. Марианна с криком
 "Банзай" прыгает на дуло. Бетто с тихим стоном сползает на дно
 воронки. Марисабель с прощальным визгом падает в обморок. Мышь с
 удивлением выглядывает из пролома в стене. Броненосец с громким лаем
 выползает из кирпичных обломков и, мгновенно оценив обстановку,
 начинает выть.

 Вдруг все шумы в комнате заглушает зловеще-пронзительный скрип -
 открывается дверь, и в столовую входит Кончита с бутылкой чистого
 спирта. Все застывают. Наступает минута молчания. (Кто-то из публики
 начинает выразительно чихать, кашлять и сморкаться. Весь зал дружно
 подхватывает.) Кончита наливает спирт в рот и тщательно полоскает
 горло.

 Марисабель (открыв один глаз): Не томи!
 Кончита (хрипя еще больше, чем обычно): Сеньор Сальватьерро!
 Луис Альберто (торжественно): Я здесь!
 Кончита (жутко): Пришла сеньора, которая назвалась Марианной.
 Марианна (сползая с автомата): И что?
 Кончита (демонически): Эта сеньора утверждает, что она - жена Луиса
 Альберто Сальватьерро!!!

 НЕМАЯ СЦЕНА

 Луис Альберто от испуга роняет автомат. Автомат от неожиданности
 стреляет. Марианна от удивления закатывает рукава. Бетто в воронке
 профессионально уворачивается от пули. Броненосец получает ранение в
 хвост. Марисабель впадает в летаргический сон. Кончита навечно
 прикладывается к бутылке спирта. А на Кончиту панически размахивая
 ушами падает мышь.

 МУЗЫКАЛЬНАЯ ЗАСТАВКА

 Марианна выползает из сена. С небес слетает Луис Альберто и, продолжая
 вращать лопастями, создает полный беспорядок. Потоки ветра носят по
 сеновалу всякую дребедень, которая лезет в нос и в рот. Но, несмотря
 на титанические трудности, Марианна поет свою любимую песенку "Турты
 ля ти турты", и параллельно этому идет гнусаво-гундосый перевод текста
 на русский язык:
 "Как рада я, что с детства одно узнала средство. Мешок с дерьмом...
 Коль хочешь в жизни счастья - молись своей святой. Твою мать..."
 Вдруг Марианна замечает пристальный взгляд Валентина Пимштейна и
 монументально застывает с разинутым ртом и глазами.

 АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

 ШТИРЛИЦ 2

 * -Штирлиц, вы кого предпочитаете - блондинок или брюнеток?
 -Я предпочитаю пиво,- грустно сказал Штирлиц, в который раз вспоминая,
 что он женат.

 * Штирлиц вскрыл секретный пакет и вынул из него бутерброд с икрой.
 -Сегодня Мюллер останется без обеда,- моментально понял разведчик.

 * -Штирлиц, это правда, что ты родился в Китае?
 -Правда.
 -А по-китайски можешь?
 -Могу,- Штирлиц изящно подпрыгнул и саданул пяткой в лоб.
 "Точно,- подумал Айсман, подымаясь с пола,- китайским он владеет".

 * "Где-то за рекой идут грибные дожди,"- думал Штирлиц, склонясь над
 писсуаром.

 * -Штирлиц! Мы вас раскрыли! Вы - русский шпион!
 -Так вот оно что! А я-то думаю - для чего у меня в шкафу рация,- тут
 же нашелся Штирлиц.

 * Штирлиц полз по коридору.
 -Как все-таки далеко до фронта,- подумал он.

 * -Штирлиц, вы почему не взорвали Краков?
 -Какой еще Краков? - недоуменно переспросил разведчик.
 -Эх, Штирлиц. Штирлиц! Сознавайтесь - вы опять пропили
 командировочные?!

 * В сокровищницах Третьего Рейха пятый день шла ревизия.
 -...Штирлиц, а это что такое,- снова спросил дебиловатый ревизор
 советского разведчика.
 -Это картина Пиноккио,- не задумываясь сказал Штирлиц,- или Покаккио.
 Черт возьми, все время их путаю.
 -А как она называется?
 -Точно не помню - толи "Мужчина на Кубе", толи "Девочка на шару".
 Никакой художественной ценности.
 Дебиловатый ревизор занес данные в графу "Списать": Художник Пиписсио,
 картина "Девочка не шарит".
 -Да, и не забудь отметить - картина написана сливочным маслом,- устало
 добавил Штирлиц,- а может быть, и рыбьим жиром.
 Ревизор скривился от отвращения. К концу рабочего дня были списаны еще
 несколько совершенно невзрачных полотен.
 -Слушай, Шольц,- вдруг оживился Штирлиц,- ты все равно весь этот хлам
 сжигать будешь - отдай их мне.
 -Это еще зачем?
 -Камин разжигать нечем.
 Так Штирлиц спас шедевры Пикассо.

 * -Штирлиц, как вы считаете...
 -Как, как - в столбик,- ничуть не краснея сказал разведчик.

 * Штирлиц приезжал на работу с немецкой точностью - опаздывая ровно на
 30 минут.

 * -А если меня схватит гестапо,- испуганно спросил Плейшнер,- вы знаете,
 пыток я не вынесу.
 -Вот вам на этот случай самый сильный яд, который мне удалось найти,-
 сказал Штирлиц, доставая из багажника ящик гуталина.

 * -Штирлиц, дружище, Холтофф говорит, что ты - баран!
 -Вот как,- сказал разведчик и вынул маузер из кобуры,- а что он еще
 там говорит,- спросил Штирлиц, делая вид, что его интересует только
 содержимое обоймы.
 -Говорит, что в твоем гороскопе на эту неделю - большое разочарование.
 -Дурак он, этот Холтофф,- сурово молвил Штирлиц, пряча маузер в
 кобуру. И уже уходя, вдруг добавил,- а вообще-то, по гороскопу я -
 бык.
 Штирлиц знал, что всегда запоминается только последнее. Теперь, если
 Айсмана спросят, о чем они говорили, он ответит: "Штирлиц - бык".
 "А морду Холтоффу я все равно набью,"- подумал разведчик и ушел в
 приподнятом настроении.

 * -Штирлиц, что вы делали в комнате правительственной связи?
 -Как что - звонил домой!
 Мюллер понимающе покачал головой. Героями антифашистского подполья
 были уничтожены все телефоны-автоматы.
 "Совсем озверели,"- подумал Штирлиц - он уже знал, что подпольщики
 планируют полное и победоносное уничтожение общественных туалетов.

 * "Да, хорош,- в сотый раз думал Штирлиц, разглядывая свое отражение в
 зеркале,- не иначе, как моя мамаша с молдаванином согрешила".
 "Гениально,- в сотый раз думал Леонид Ильич, вслух перечитывая любимое
 место,- надо, пожалуй, дать ему звезду дважды Героя Советского Союза".

 * Штирлиц долго бродил по ночному Берлину пока наконец-то не попал на
 какую-то стройку.
 "Нашел,"- подумал Штирлиц и с разбега шлепнулся в самую грязь. Он так
 соскучился по родной земле.

 * Штирлиц был чемпионом Берлина по теннису, поэтому всегда ходил с
 теннисной ракеткой в руке. Еще он был чемпионом Африки по хоккею, но
 из скромности никому об этом не говорил.

 * Здание рейхсканцелярии было огромным и кабинетов в нем было
 очень-очень много. Но, по странному стечению обстоятельств, работников
 в рейхсканцелярии было гораздо больше, чем кабинетов, поэтому добрая
 половина эсэсовцев торчала в коридорах, ожидая освободившегося места.
 При виде Штирлица все они вытягивались по стойке "смирно" и с громким
 щелканьем каблуков отдавали честь.
 Зазевавшемуся Штирлиц со всей силы бил ракеткой по голове и тут же
 пламенно извинялся:
 -Прости друг, не разглядел. Я думал - это мяч.
 "Хорошо, что он не чемпион Африки по хоккею,"- думал в ответ
 пострадавший, потирая свою сетчатую физиономию.
 Таким образом, Штирлиц быстро навел порядок в коридорах
 рейхсканцелярии и установил жесткую субординацию между нижними чинами
 и им, Штирлицем.

 * -Штирлиц, дружище, ты любишь собак?
 -Айсман, я хоть и родился в Китае, но не до такой же степени,- сказал
 укоризненно разведчик и отодвинул тарелку.

 * Штирлиц встал на носочки и заглянул в окно.
 -Эй, ты, в фуражке,- послышалось сверху,- а ну-ка слезай с моих
 носков, твою мать - ничего нельзя, блин, уронить!
 Штирлиц посмотрел наверх - там никого не было. Ни на стене, ни на
 крыше.
 -Че пялишься,- снова послышалось сверху,- слезай, кому говорят!
 "Опять послышалось,- подумал Штирлиц,- сгинь нечистая!" Разведчик
 осенил себя крестом и пионерским салютом, но это не помогло - голос
 по-прежнему слышался. И чем дальше, тем матерней.
 Штирлиц осторожно сошел с носков незнакомца и от удивления раскрыл
 рот. Носки поднялись в воздух и с первой космической скоростью исчезли
 в вышине.
 "Полтергейст,"- подумал бы католик.
 "Божественное знамение,"- подумал бы атеист.
 "Ни хрена себе,"- подумал бы ученый.
 Но ни одна из этих мыслей не пришла Штилицу в голову. Со скупыми
 слезами на глазах он смотрел вслед улетевшему чуду и думал: "Для вас,
 дорогие потомки, мы бьемся всеми видимыми и невидимыми фронтами против
 фашизма, капитализма, империализма и других нехороших "измов". Для вас
 грудью встаем на пути танков и самолетов, о нашу твердость спотыкаются
 эсэсовские дивизии и вражеские эшелоны, ради вас мы цепляемся за
 каждый клочок земли, за каждый глоток воды, за каждый порыв ветра и за
 каждый кусок хлеба и тушенки!"
 Штирлиц был счастлив. Пусть его обматерили с ног до головы, но
 впервые, за долгие годы работы в тылу врага, он услышал чистейшую
 русскую речь. И теперь он точно знал, кто победит в решающей схватке
 двух систем, двух мировоззрений. И знал, чей язык станет языком
 межнационального общения, языком единения многих и многих народов.
 "Когда-нибудь вся Германия будет говорить по-русски,"- глубокомысленно
 изрек Штирлиц и продолжил такую нужную для Родины подрывную
 деятельность.
 Через пять минут что-то гулко грохнуло внутри здания, и весь склад
 охватило ревущее пламя. Это был уже пятый объект. Пройдет еще два дня
 и, благодаря нечеловеческим усилиям советского разведчика, будут
 уничтожены все буквари на немецком языке. По всему Третьему Рейху.
 "Это надолго деморализует нацистскую армию,- подумал Штирлиц, проверяя
 содержимое вещмешка,- и лишит меня последних запасов динамита".

 * -Штирлиц, могу ли я на вас положиться,- спросила Кэт.
 -Еще как!- воскликнул Штирлиц, откидывая одеяло.

 * Айсман и Штирлиц шли по коридору. К ним пристроился Холтофф:
 -Штирлиц, помнишь - ты у меня пять марок на пиво занимал?
 -Кто старое помянет..,- сурово сказал Штирлиц.
 -Холтофф, забудь!- посоветовал Айсман нервно поправляя повязку.

 * -Штирлиц, у тебя закурить не найдется?
 -Айсман, ты читаешь мои мысли,- радостно откликнулся Штирлиц.

 * Штирлиц кинул камень - взорвался дом. Штирлиц кинул еще один камень -
 взорвался магазин и табачный киоск. Штирлиц кинул третий камень -
 разнесло пол-квартала.
 "Заминировано,"- мгновенно догадался разведчик.

 * Плейшнер доедал десятую пачку "Беломора", а ампула с ядом все никак не
 попадалась.
 "Успеть бы,"- думал Плейшнер, поглядывая на оторопевших гестаповцев.

 * -Скажите, Штирлиц, вам такая типично-еврейская фамилия, как Лившиц, ни
 о чем не говорит?
 -А вам, партайгеноссе Борман, говорят о чем-нибудь такие фамилии, как
 Зуберман, Кацман, Брайтман, Гольдман, Зюссман?..
 Штирлиц мог бы еще очень долго говорить, но Борман уже подписал его
 прошение о внеочередном отпуске и вежливо указывал пальцем на дверь.

 * -Штирлиц,- печально сказал Холтофф,- я внимательно прочитал твое досье
 и с тех пор не могу спокойно ни спать, ни есть.
 Штирлиц шарахнул его бутылкой по голове:
 -Спи спокойно, Холтофф,- сказал русский разведчик, заботливо укладывая
 коллегу на диван,- а завтра мы будем кушать.

 * -Мюллер - крутой мужик!
 -Не, Штирлиц круче,- сказал мышонок фон Шварцлох, десятый раз
 скатываясь со спящего разведчика.

 * -Штирлиц! Твое здоровье,- сказал Борман подымая рюмку.
 -Да нет - похоже, что твое,- сказал Штирлиц принюхиваясь к содержимому
 своей рюмки.

 * Штирлиц наслюнявил карандаш и вывел на бумаге:
 -Здравствуй, Оксана!
 "Нет,"- подумал разведчик,- не так". Он тут же смял бумажку и съел.
 -Здравствуй, Юля!
 "Опять не то,"- подумал Штирлиц, съедая вторую бумажку.
 -Здравствуй, Ира!
 "Черт, совсем память отшибло - как же ее звали?- Штирлиц съел и эту
 бумажку,- ну вот, по крайней мере, теперь я сыт."
 -Вы знаете,- сказал Штирлиц связному,- рисковать не будем. Передайте
 моей жене все на словах. Скажите, мол, я люблю ее, жду-недождусь
 встречи с ней, ну, и все такое прочее.

 АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

 ПРИШЕЛЕЦ

 Солнце уходило за горизонт, бросая рыжие лучи в маленькое окошко. В
 подвале сгустилась полутьма, и по полу тянуло назойливым осенним
 сквозняком. Я сидел на стуле, от нечего делать помахивая ногой.
 Сначала левой, потом правой. Кровь от этого пришла в движение, и мне
 стало теплее. Интересная все-таки штука - человеческое тело. Казалось
 бы совсем замерз, ан нет - поболтал одной ногой, пошевелил другой,
 разогнал кровь по сосудам, вот и согрелся.

 Пока я так развлекался, напротив меня материализовался некий субъект с
 зелеными ушами. Только этим он и отличался от нормального человека.
 Субъект внимательно посмотрел на меня, отстегнул свои зеленые "лопухи"
 и спрятал их в маленький портфель, который внезапно возник в его левой
 руке. Из этого портфеля он вытащил вполне обыденные уши и приладил их
 к своей арбузоподобной голове. Зря старался, я здесь и не такое
 видывал. За эти три дня кого тут только не было...

 Незнакомец, не спросив разрешения, сел против меня на деревянную
 табуретку и начал рассказывать что-то весьма занимательное на
 неизвестном мне языке. Через полчаса незванный гость заметил, что я
 его совершенно не слушаю. В этот момент я осваивал новое упражнение и
 изо всех сил вращал головой по часовой стрелке. Пришелец помолчал
 несколько секунд, заглянул в портфель и с кем-то там, внутри, сильно
 поругался. Я начал вращать голову против часовой стрелки. Не знаю, о
 чем они там спорили, но когда незнакомец высунулся из портфеля, цвет
 его лица напоминал вареную свеклу. Я поворачивал голову налево и
 направо, внимательно прислушиваясь к циркуляции крови и похрустыванию
 шейных позвонков.

 Гость прокашлялся и снова начал свой рассказ. На этот раз он говорил
 по-китайски. По крайней мере, мне так показалось, что это был
 китайский язык, поскольку речь его звучала весьма странно. Впрочем,
 это меня тоже ни капли не интересовало. Я занимался подыманием и
 опусканием бровей. Пришелец помяукал еще минут пять и быстро перешел
 на английский, потом на французский, а за ним и на немецкий язык. Он
 говорил по-испански и по-итальянски, по-казахски и по-турецки,
 по-грузински и по-румынски, перебрал все языки и диалекты мира, но
 положительного результата так и не добился. А я по-прежнему спокойно
 сидел на стуле и занимался ленивой гимнастикой. Да и сдался он мне со
 своими байками! Есть вещи гораздо важнее - кровообращение, например.

 Навозившись вволю я расслабился и, похоже, на минуту-другую задремал.
 Когда я открыл глаза, космический полиглот смотрел на меня со странным
 сожалением и то и дело плевал в портфель. Внутри кто-то недовольно
 ворочался и норовил вылезти наружу. Меня пробирала дрожь. В подвале
 было тепло и сухо, но неутомимый сквозняк проникал под одежду, и мне
 пришлось возобновить свои упражнения.

 Незнакомец устало махнул рукой, застегнул свой портфель на все
 двадцать два замка и величественно растворился в воздухе. Причем,
 исчез вместе с табуреткой. Этого еще мне не хватало - завтра прийдут и
 спросят: "Где табуретка?" И что я им должен ответить? Пришелец из
 космоса унес? А кто этому поверит? Табуретка беззвучно появилась на
 своем прежнем месте. Слава тебе, господи - одной проблемой меньше! Я
 принялся с утроенной силой вращать глазами и шевелить пальцами рук.

 *****

 -Ну как?- шеф Спасательной службы встречал возвращенца прямым
 вопросом.
 -Никак,- устало молвил субъект с портфелем,- не реагирует ни на что.
 -Странно,- шеф почесал то место, где у него находилась макушка,-
 поначалу он был более активным.

 -По-моему, все это - бесполезная трата времени!
 -А вашим мнением здесь никто не интересуется,- неожиданным фальцетом
 взорвался шеф,- следующим пойдет К10!
 -Шеф, я сейчас - сбегаю в раздевалку и переоденусь,- откликнулся
 скелетообразный тип с железным бидончиком в руке.
 -Нет времени на эту ерунду. Идите так. Быстро! И запомните - еще пять
 часов, и этот Концентратор напряжения разнесет все Дальние миры.
 Заставьте его угомониться, в конце-то концов!

 -А может быть, лучше - шарахнуть его из лазера?- раздался тоненький
 писклявый голосок из задних рядов.
 -Это кто там такой смелый? Опять вы, связной С21? Не лезьте, куда вас
 не просят. Из лазера шарахнуть,- перекривлял подчиненного шеф,- скажет
 тоже. Мы же гуманисты!
 -Шеф, я пойду?- К10 скрипнул костями.
 -Вы еще здесь? А ну, марш в транспортер, и чтоб через минуту вас здесь
 не было!

 *****

 Приближалась ночь. Я старательно дышал - это, кстати, тоже
 разогревает, если все делать, как надо. Иногда я задерживал дыхание и
 изо всех сил раздувал при этом щеки. Так можно ненадолго согреть уши.
 Новый посетитель не заставил себя долго ждать. На этот раз ко мне
 явилось нечто среднее между старухой Смертью и Кащеем Бессмертным.
 Едва возникнув, пришелец сел на табуретку и начал свой занудный
 рассказ.

 Как они меня достали - эти чокнутые "братья по разуму"! Несут тут
 всякую ахинею про какие-то концентраторы напряжения, дальние миры,
 катастрофы. Сколько можно?! И ни одному из этих идиотов не придет в
 голову вынуть кляп из моего рта да развязать руки. Замаялся я тут в
 заложниках сидеть, ей богу. Скорей бы развязка. Много выбирать не
 приходится - или меня под руки выведут, или вынесут в мешке. В любом
 случае - подальше от этих звездных шизофреников.

 Костлявый субъект почесал свой желтый череп, о чем-то посовещался с
 маленьким железным бидончиком и в тысячный раз начал плести мне свои
 космические сказки. Плевать я хотел на ваши катастрофы! Хотите, чтобы
 я здесь совсем околел без движения? Дудки! И я начал поочередно
 напрягать мышцы рук, плотно перетянутые веревкой...

 АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

 ДВАДЦАТЬ МИНУТ

 До конца смены оставалось полчаса. Я быстро закрепил заготовку и
 включил подачу. Станок плавно подвел резец к вращающейся болванке,
 мягко вошел в металл, отбрасывая в сторону тоненькую струйку
 сверкающей стружки. У меня было пять минут свободного времени, и я
 отошел в сторону, чтобы поболтать о том, о сем с Михалычем.

 Станки на нашем заводе были допотопные, поэтому здесь все еще не могли
 обойтись без людей. Все остальные предприятия давно уже перешли на
 прямое изготовление деталей. В чем заключался этот процесс, я не имел
 ни малейшего представления, знал только, что любая мелочь делалась без
 механической обработки. Конечно, этим методом пользовались уже не
 первое десятилетие, особенно в секретных лабораториях, а вот настоящей
 массовости удалось добиться только в конце прошлого века.

 И наш завод был единственным исключением из правил. Лет тридцать назад
 его даже хотели закрыть - плохая, мол, техника безопасности, низкая
 производительность труда и прочее. А потом оставили в покое, сделали
 из него своего рода работающий музей. "Завод прошлого века"
 называется. Выпускаем детали для музейных и коллекционных экспонатов -
 кто-то же должен этим заниматься. Кроме того, посетители...

 -Эй, дамочка! А где ваш шлем?- я выразительно постучал себя по
 голове.- Смотрите, упадет что-нибудь на голову - будет очень больно.
 Ах, вы застрахованы?! А все равно будет больно. И еще как!

 Женщина только хихикнула и тряхнула своей рыжей гривой. Понимаю, не
 хочет помять свою прическу. Ну что с такими делать - словом их не
 проймешь, а технику безопасности надо соблюдать. Выглядит это,
 конечно, театрально, но что поделаешь...

 Не успела она отвернуться, как мне на голову свалился здоровенный
 кусок штукатурки. Ударившись о шлем, штукатурка разлетелась белыми
 брызгами в разные стороны. Кусочек был, пожалуй, весом с килограмм.
 Надеюсь, хоть это на нее подействует.

 -Ну, что я вам говорил! А вы мне не верили,- как ни в чем не бывало
 обратился я к посетительнице,- завод у нас старый, случиться может
 всякое. Да вас, ведь, и на входе предупреждали...

 Но та уже выхватила каску из рук экскурсовода и быстро натянула себе
 на голову. Давно бы так. Случись с ней что, спросят с начальника цеха,
 а он-то тут при чем? За глупость посетителей почему-то всегда должны
 мы отдуваться, вот и приходится следить за этой пестрой толпой,
 вооруженной дешевыми цифровыми камерами, чтоб в станок не залезли или
 еще какую-нибудь глупость не сморозили. Древние машины не различают,
 где человек, а где металл. Вжикнет по рукам и...

 -Ну и везучий же ты,- с хитрецой сказал Михалыч,- открой секрет, как
 тебе это удается?
 -Что именно?- переспросил я недоуменно.
 -Вот эти фокусы со штукатуркой. И прошлый раз - с куском кирпича.
 -Можно подумать, на тебя ничего не падает,- возмутился я.
 -Падать-то падает, но чтобы вот так - как нельзя кстати, такого со
 мной еще не случалось.

 -Михалыч, ты умеешь хранить тайны?- спросил я его зловеще.
 -Угу.
 -Так вот, я на самом деле не совсем обычный человек.
 -А кто же ты?
 -Я - феномен природы!
 -Скажешь тоже - феномен...
 -Вот, смотри,- я вынул из кармана монету,- сейчас будет "орел"!

 Я подбросил монетку в воздух, она упала на бетонный пол, звеня и
 подпрыгивая сделала несколько кругов и, наконец, угомонилась. Монета
 лежала "решкой" вверх. Я повторил побрасывание еще семь раз - с тем же
 результатом. Каждый раз вместо "орла" выпадала "решка"! Михалыч с
 огромным интересом смотрел на мои фокусы, ожидая какого-то подвоха. Но
 тут я сменил установку:
 -Сейчас выпадет "решка",- сказал я сам себе. И тут же монета, словно
 под воздействием неведомой силы, упала "орлом" вверх.

 -Теперь тебе понятно?- спросил я приятеля.
 -Вообще-то не очень,- честно сознался Михалыч.
 -Ты правильно подметил, когда сказал, что я - везучий человек. Но моя
 везучесть, к сожалению, со знаком "минус".
 -А штукатурка? Причем тут она?- все еще недоумевал Михалыч.
 -Я убеждал эту дамочку, что она может схлопотать по голове! И в итоге
 сам получил по чайнику! Теперь-то ясно?
 -Ага. Что ж тут неясного - выходит, невезучий ты человек!
 -Выходит, что так,- согласился с ним я, возвращаясь к своему станку.
 Иногда и не такое приходится выдумывать.

 Экскурсия, зафиксировав все тонкости грубой обработки металла, пошла
 дальше, а я вынул готовую деталь из патрона и воткнул в него новую
 заготовку. Еще пять минут на праздные разговоры с Михалычем. Если бы
 здесь так хорошо не платили - все бы давно ушли отсюда на другие
 заводы. Но платят прилично - каждый из нас получает как
 высококвалифицированный рабочий плюс работник национального музея.
 Иногда для высокой публики мы разыгрываем занятные спектакли. В
 прошлый раз, например, стачку изображали для выпускников
 Международного Политического Университета. Многие президенты стран
 прошли через это заведение, вот мы и старались вовсю. Наорались по
 уши, плакатами махали и штрейкбрехеров по всем цехам гоняли, потом
 потасовку с полицейскими устроили, не настоящую, разумеется, но все
 равно было очень весело.

 Я заметил, что Михалыч меня не слушает. Он уже с минуту смотрел на
 что-то за моей спиной. Я повернулся и увидел горящую сигнальную лампу.
 Ну, вот и все! На сегодня отработали. Не сговариваясь, мы с Михалычем
 молча выключили станки и пошли к выходу. Надо успеть, пока не началась
 всеобщая паника. Боковым зрением я уловил, как к энергоузлу нашей
 бригады прошелестела в серебристых костюмах аварийная группа. Начали
 выключаться другие станки, остальные рабочие тоже направились к выходу
 из цеха.

 Уже на полпути к раздевалке, в сереньких коридорах с нержавеющим
 полом, нас догнало официальное сообщение дирекции. Старые динамики
 хрипели на весь завод: "Авария энергетического узла! Возможность
 взрыва в ближайшие двадцать минут! Всем срочно покинуть завод!
 Эпицентр взрыва - восьмой цех! Рассчетный радиус взрыва - пять
 километров!"

 Ого! Мало не покажется. Мы направились прямо к стоянке, там уже вовсю
 хлопали дверцы, и машины одна за другой взмывали в воздух. Я тоже
 сначала поддался общему чувству - удирать пока не поздно. Но так
 неохота было бросать свои вещи, что махнув Михалычу рукой, я
 развернулся и мелкой трусцой побежал назад, в раздевалку. Народу там
 толкалось все еще очень много. Очевидно, не только я не хотел
 расставаться со своей одеждой. К тому же, при нынешней технике, чтобы
 отсюда улететь, хватило бы и одной минуты.

 Энергетический блок - самое уязвимое место любого завода. Взрыв его
 сродни ядерному, и, хотя утверждают, что вероятность равна практически
 нулю - иногда срабатывает аварийная сигнализация. И мы улепетываем изо
 всех сил домой, а на следующий день снова возвращаемся на рабочее
 место. Ложная тревога, поломка была ликвидирована, а кто-то не
 досчитался своих новеньких ботинок, брошенных во время бегства. Может,
 сегодня опять все повторится. А, может, действительно будет взрыв.

 Я протолкался к своей кабинке и открыл дверцу. Ну вот, брюки уже
 пропали. Не успеешь ахнуть - все стянут. Народ суетился вовсю - кто-то
 хватал свои вещи и выбегал из раздевалки, кто-то прямо здесь же
 переодевался, пару смельчаков даже залезли в душ. Моих брюк нигде не
 было видно - вот ведь досада. Я их совсем недавно купил и даже
 поносить толком не успел.

 -Леха! Тут Степа случайно твои штаны натянул,- раздалось вдруг за моей
 спиной. Вся толпа мгновенно загоготала. Шутка была не новой, но народ
 ее очень любил. Началось все с того, что Степа однажды надел мою
 шапку. А у него голова раза в два больше моей, вобщем, было невероятно
 смешно. Теперь очередь дошла и до брюк.
 -Извини, братан, я не разглядел,- молвил басом Степа, вызвав очередную
 вспышку хохота. Он протянул мне брюки и похлопал дружески по плечу. Я
 только улыбнулся - действительно, это выглядело комично. Степа с его
 трехметровым ростом, и я с моими метр восемьдесят. Говорят, что
 когда-то это был средний рост, но я не очень-то верю. Не может быть,
 чтобы за пару сотен лет все так круто изменилось.
 -Мужики,- сказал я миролюбиво,- выметайтесь поскорее - до взрыва
 осталось всего десять минут.

 Напоминание подействовало, и народ стал собираться активнее. Через
 пару минут в раздевалке уже никого не было. Я спокойно помылся в
 умывальнике, причесался, неспеша переоделся в "цивиль". Когда я вышел
 в коридор - на заводе уже никого не было, никто не толкался и не
 наступал на ноги, никто не гремел пудовыми ботинками по железным
 настилам. По всему заводу гудели сирены, моргали аварийные огни, да
 механический голос передавал обратный отсчет времени. На стоянке
 стояла только моя "табакерка", все остальные машины уже разлетелись, и
 в небе были видны лишь несколько улетающих вдаль точек.

 Сегодня мне очень хотелось пораньше уйти домой. Причина была
 незначительной - маленькие хлопоты перед приездом родных. Но
 отпроситься у мастера я не мог по той простой причине, что и так
 слишком часто отлынивал от работы и свой лимит на этот месяц давно уже
 исчерпал.

 Каунтдаун отсчитывал последние секунды, а я оставался по-прежнему
 спокоен. Сел в своего темно-синего "летуна", дверь автоматически
 закрылась, ремень услужливо застегнулся, и бортовой компьютер дал
 разрешение на взлет. "Домой, скорость нормальная, высота средняя,"-
 сказал я ему в последние пять секунд. Машина оторвалась от поверхности
 земли, подымая в воздух мелкую пыль. Все, двадцать минут прошло, но
 взрыва за ними не последовало.

 Машина улетала все дальше и дальше от завода. Я посмотрел мельком на
 часы - было ровно 16:00, рабочий день закончился. "Связь с домом,"-
 сказал я устало, и через несколько секунд на лобовом стекле появилось
 призрачное лицо жены.

 -Привет, Светик, я уже свободен.
 -Отпросился?
 -Нет, потом объясню. Вы на стол накрыли?
 -Почти. Дед опять забыл, куда фужеры запрятал.
 -В подвале посмотрите. Я думаю, они лежат там. В шкафу с
 инструментами, в маленьком таком чемоданчике, помнишь?
 -Ну что бы мы без тебя делали?! Ты скоро?
 -Сейчас заскочу по дороге в магазин, возьму, что ты тут назаказывала.
 Минут через пять-десять буду дома.
 -Мы ждем. Пока!

 Я связался с магазином и зачитал им список жены, который пылился в
 моем кармане с самого утра. Через минуту заказ будет упакован в
 контейнер и выставлен на загрузочную платформу, еще через минуту я
 подцеплю его налету и не снижая скорости отправлюсь домой. Дело
 обычное, ставшее за эти два года рутиной. Поэтому мысли вертелись лишь
 вокруг происшествия на заводе.

 Сегодня моя теория подтвердилась - я действительно способен на
 большее. И простым падением штукатурки на голову мои таланты не
 ограничиваются. Но об этом - никому не слова, а то меня с работы
 выгонят за саботаж. Шутка ли - остановил работу целого предприятия, да
 еще завтра наверняка на весь день объявят выходной - будут искать
 поломку. Но причину аварийного сигнала они вряд ли найдут...

 АЛЕКСЕЙ НАГЕЛЬ

 САМУРАИДА

 Каждая игрушка имеет право быть сломанной.
 Антонио Поркья

 Прошло пять лет, и в наше королевство
 Приехал самурай, как туча грозный.
 Его доспехи золотом сверкали,
 А взгляд блуждал от скуки пресыщенья.
 Несли его в парчовом балдахине
 Четыре подневольных человека.
 А свита словно ртуть вползала тихо
 И застывала по краям фонтана.

 -Подумать только - важная персона!
 Меня здесь нет - уехал на охоту,-
 Вскричал в сердцах наш господин-король
 И на коня вскочил, чтоб ехать в горы.
 Но все же, по традиции, назначил
 Меня проводником для гостя.
 -Ты покажи ему обычность нашу,
 А если он еще о чем-то спросит...
 -Я низко поклонюсь, как подобает
 И сразу отведу, куда он скажет...

 И вот уж третий час хожу я с гостем,
 Он наслаждается покоем за покоем -
 Так пышно все украшено в дворце,
 Что птицы молкнут в том великолепьи.
 Но гость меня спросил вдруг о покое,
 Да, сам спросил, без помощи араба,
 О том покое, что хотят все видеть,
 Но, словно это тайна, тихо шепчут.

 -Мой друг! -К нему я живо обернулся-
 Ты не покажешь ли мне это чудо,
 Что все зовут у вас Священной Залой?
 О том давно слагали мне легенды
 И нищий странник, и купец богатый.
 От них я знаю, что в Священной Зале
 Раскроются глаза у тех, кто видит,
 А уши тех, кто слышит солнца шепот,
 Наполнятся великим гулом жизни,
 Который их отправит в дальний путь.

 Да, он был прав. Таинственная Зала
 На протяженьи трех тысячелетий
 Хранилась возле замка, в дивном парке.
 Недалеко, лишь надо сад пройти
 И медленно вступить в ворота,
 Для красоты окованные ветром.
 Здесь стражи нет. Зачем? Входи, кто хочет.
 Но странно все же - редко кто входил.

 А те, кто так стремился в нашу Залу,
 Меня просили, чтоб туда проникнуть.
 Нет, с ними я не спорил - бесполезно.
 Ведь, если человек решил увидеть -
 Он все равно добьется своего,
 Пусть даже это будет темной ночью,
 Когда нещадно кровь чужая льется
 Под пляску факелов и песни сабель.

 Сейчас пойдем, пока светла природа,
 И мир наполнен чудным ожиданьем.
 Пока спокойствие и величавость парка
 Ведут неспешно к цели многолетней.
 Остались позади, как истуканы,
 Носильщики, не знающие слова,
 И переводчик, знавший слишком много.
 К чему они теперь нам, если время
 Увидеть Залу, где душа и тело
 К священному навечно прикоснутся.

 Распахнуты огромные ворота -
 Нас ждали. Очевидно, все готово.
 И тут же нам навстречу появились
 Два очень живописных провожатых:
 Один из них - веселый шут-разбойник
 В большой цветастой шапке с бубенцами,
 Другой - как смерть торжественный дворецкий,
 Со взглядом устремленным в подсознанье.

 Привычен путь, привычно построенье.
 Дворецкий в черном фраке стал в начале,
 За ним, как жизнь крикливо извиваясь,
 Вскочил с трубой помятой пересмешник.
 А дальше я. Спокойно заявляю,
 Что должен гость последовать примеру,
 И самурай, отбросив свою гордость,
 Становится последним. Я скучаю.

 Пора идти. И сделав лишь три шага,
 Мы вышли в зал, невиданный доселе:
 Он так велик, что кажется невольно -
 Весь наш дворец войдет под эти своды.
 Нет, здесь не видно пышных украшений -
 Похоже, в камне скромность воплотилась.
 А время-разрушитель постаралось
 Осыпать стены паутиной трещин.
 Но пол незыблем и отполирован
 Невидимым слугой и мною.

 Да, зал огромен. Где его пределы?
 Там, где-то впереди. Темно и тихо.
 Мы медленно бредем по вечным плитам,
 Молчим - убогость слов мешает думать.
 И лишь один вопрос меня терзает -
 Когда проснется пониманье гостя?
 И сможет ли он догадаться скоро,
 Что далеко пока до нашей цели?

 Еще немного, вот и озаренье!
 Я обернулся - самурай смеется.
 Конечно, разве может эта зала
 Сравниться с той, что мы зовем Священной.
 Хотя, признаться надо - много мудрых
 Нас покидали, не узнав всей правды.
 И свято верили, что прикоснулись к тайне,
 И разносили весть об этом миру.

 Стремительнее горного потока
 Летело время - вечность иль мгновенье?
 И вдруг забрезжил свет еще неясный,
 Окреп, наполнив залу постепенно.
 Мы приближались, и настолько быстро,
 Что появился край моей Вселенной.
 Загадочная дверца перед нами -
 Простое дерево, кольцо, тугие петли.
 Не понимаю - где в ней скрыта тайна?
 Но гостю видится во всем загадка.

 Путь завершен, и мы остановились.
 Поводыри теперь нам не нужны -
 Они отходят в сторону, садятся
 За стол, накрытый, как на семерых.
 Им пировать, а нам стоять у входа -
 Таков обычай, я к нему привык.
 Проходит час, а может быть столетье -
 Я не устал, но гость нетерпелив.

 Он теребит меня своим вопросом:
 "Чего нам ждать, ведь мы уже так близко?"
 "Не беспокойтесь, - говорю я тихо
 И головой киваю в неизвестность, -
 Нам надо разрешенье получить
 От тех, кто обитает в этой Зале
 И тех, кто нас к Священному приводит.
 Терпение храните. Время - мусор".

 Песок минут мне сыплется в ладони,
 Роняю щедро и ничуть не жаль.
 Шут и дворецкий быстро поедают
 Свои запасы, словно голодали,
 По меньшей мере, лет пятнадцать-двадцать.
 Но это ведь не правда, точно помню -
 И в прошлый раз, и в позапрошлый, дальше -
 Поводыри с подобным рвеньем, жадно
 Вершили пир свой бесконечно-скорый,
 А я стоял все так же - перед гостем.

 Мы ждем ответа. Самурай задумчив,
 Недвижно смотрит сквозь меня на дверцу.
 Спина давно горит от тяжких взоров,
 Но я пока не чую жажды смерти.
 Когда же он решится? Неужели,
 Он отличается от всех пришельцев?
 О, нет! И слава Богу! Что ж, пора нам
 Повеселиться и опередить событья!

 Назад я обернулся и промолвил:
 "Здесь долго ждать и, если вы не против,
 То предложить могу вам развлеченье,
 Которое развеет вашу скуку".
 И с этими словами вынул саблю,
 Два взмаха, чтобы показать туземцу-
 Сестрою смерти я, увы, владею.
 Затем, еще почтительней добавил:

 -Надеюсь, вам доставит наслажденье
 Игра, которую все любят страстно,
 Хоть победителей в ней не бывает,-
 И стал я так серьезен, что улыбку
 Из гостя выжал, но невозмутимо
 Застыл, клинок потрепанный сжимая.
 -Ну, что же, поединок - лучший отдых
 Для черных мыслей, помутивших разум,-
 Достал он тоже меч свой самурайский
 И память боя освежил разминкой.

 А завершив предвестие убийства,
 Он, словно что-то вспомнил, усмехнулся:
 -Но должен я предупредить заранье -
 В стране восточной, там где солнце всходит,
 Меня считали воином отменным
 И редко оставался жив соперник,
 Который в этом долго сомневался.
 Тебе ж, юнец отважный, дам я фору.

 Он тайное оружие откинул.
 Оружие, что глазу незаметно,
 Но может быть использовано подло
 В пылу сражения своим владельцем.
 Теперь я с самураем, как на равных.
 И знаю - нож, упрятанный в одежде,
 Острейшим жалом не проткнет мне спину,
 Когда победу одержу над гостем.

 Все было, как и прежде - очень быстро.
 Два-три удара, выпад и увертка.
 Тут меч его стремительно рванулся
 В мое лицо. Я бешенным приемом
 Привычно встретил сталь и, словно цепью,
 Я обернул вокруг клинок послушный,-
 Невидимой воронкой вынул разом
 Оружье гостя из его ладоней.
 Затем отбросил меч с такою силой,
 Что в воздухе он пел безумно долго.

 Никто не мог противиться потоку,
 Который создавал я мимоходом,
 Используя обшарпанную саблю
 И небольшой запас воображенья.
 Никто. И даже парень тот...Геракл.
 Обиделся, наверное, и вышел
 Не говоря ни слова от смущенья.
 С тех пор он здесь уже не появлялся...

 Меч улетел на девять сотен футов
 И зазвенел на гладких плитах пола.
 Шут и дворецкий мигом оторвались
 От трапезы уныло-бесконечной
 И крикнули, победу одобряя,
 Потом в обжорство снова погрузились.
 Гость успокоен - в щелках глаз пропала
 Привычка продвижения сквозь трупы.

 И снова тягость мыслей ожиданья.
 Сейчас заря иль, может, ночь в разгаре?
 Который день, неделя, год, столетье?
 Не помню, знать не знаю, безразлично.
 Стоим у входа, время забывая -
 Прозренье самурая затерялось
 И не идет к хозяину упорно.
 Глотатели, которых ждем мы ( как бы ),
 Уже обеспокоены, я вижу.
 Действительно, все слишком затянулось.

 Нам разрешенья не дают. Досадно.
 Ну, сколько можно?! Гость какой-то странный!
 Где мудрость потерял он - непонятно,
 Но ведаю, где обронил он смелость.
 Тяжелый случай и... Неужто, Боже!
 Огонь небесный вдруг наполнил тело,-
 Я знаю, что свершилось озаренье,
 И долг мой отдан для спасенья духа.

 Смотрю на самурая - повзрослел он,
 И как-то сразу постарел, похоже.
 Гость улыбнулся, взял свои железки
 И, шаркая ногами, удалился.
 Ни слова не сказал - я ж догадался,
 Что и в него Священной Залы мысли
 Проникли, и тогда он правду понял,
 Святую правду - Зал никто не видел.

 И ни один, стоявший перед дверью,
 Не получил входного разрешенья,
 Хотя - закон природы - всякий странник
 Упорно лгал о достиженьи цели
 И не боялся стрел опроверженья,
 Ведь истина была лишь мне известна
 И тем двоим. А разве кто признает,
 Что недостоин оказался? Нет, конечно.
 Вот и летит молвы бессмертный ветер,
 Пыль святости по свету раздувая.

 А я достал бумагу и чернила,
 Перо потолще, чтоб сломать не сразу.
 Потом направился к заветной дверце,
 Рука кольцо привычно ухватила
 И дверь Священной Залы отворилась
 Легко, свободно, совершенно тихо.
 Вошел туда, ни капли не смущаясь,
 Спокойствие, как прежде сохраняя.

 И оказался в комнате пустынной
 С окном, распахнутым на сад и небо.
 В углу - кровать, а рядом, ближе к свету -
 Огромный стол, заваленный листами,
 И кресло. Здесь живу я, отдыхаю,
 Пишу стихи и ожидаю гостя.
 Здесь все мое - и комната, и небо.
 И разрешенья ждали моего же.
 Но снова нет его. Перо макаю
 И вывожу привычно на бумаге:
 "Прошло пять лет, и в наше королевство..."