ДЖОУК-БУК НЬЮ-ЙОРК - ГНИЛОЕ ЯБЛОКО ЧЕРЕЗ ЛОБОВОЕ СТЕКЛО ТАКСИ - Позавчера меня вез Жан-Поль Сартр, вчера - Кришнамурти, - говорит мне клиент. - А как твой ласт-нэйм ? Имена мыслителей часто смотрят на вас с ньюйоркских ТиЭлСи- /кар-сер- вис/ и хак- /желтый кэб/ лицензий: Сартр, Кришнамурти, Ницше, Руссо, Сократес, Кант. Большинство из них плохо говорит по-английски и не зна- ет, как довезти вас до Ла Гвардии в часы-пик. Сартр, Ницше и Руссо - черные, Сократес - коричневый, а Кант - это бывший Канторович из Харько- ва, приехавший в НьюЙорк через Иерусалим. Я - таксист-теоретик, и у меня есть три концепта. Два излагаю сейчас, а третий в резюме. Концепт номер один: ньюйоркские таксисты - наиболее доступный источ- ник шуток и мудрости, что, собственно, одно и то же . Где еще вы можете свободно поговорить с кем-то из Бангладеш, Либерии, Индии, Заира, Пакис- тана, Вьетнама, Ирана, Белоруссии, Гаити, Перу, Литвы и Берега Слоновой Кости? Где еще вы можете услышать мнения дао и инду, буддизма, ислама, коммунизма и Вито Такеши ? В такси вы можете узнать, почему в Вашингтоне много крыс, что каждый в Нью-Йорке хоть немного да еврей, почему генита- лии предпочитают блондинок, как бороться с тем, что у тебя все время стоит, и программу низвержения хуевого правительства. Мой концепт номер два: такси - это "конфессиональный мобиль". Всегда с легкой музыкой Эф-Эм-радио, иногда комфортно охлажденный эар-кондицио- нером, защищенный от остального мира железом Шевви, Кадди, Хонды или Исузу, он дает вам "феномен попутчика". Вы-пассажир и я-таксист, мы име- ем несколько минут откровения, не опасаясь, что когда-нибудь встретимся еще раз. Кам он! Ашрам стоит 2500 долларов в неделю. Психиатр стоит 100 долла- ров в час. Астролог выпишет вам билл от 50 до 100 долларов. 1-900-ХОТ- ТОЛК и тот будет стоить вам дороже. А в кар-сервисе вы можете ехать со мной 30 минут всего за 7 баксов! А я на каждом светофоре ноздря в ноздрю со своими коллегами из всего Третьего Мира, и за один шифт с 5 пи.эм. до 5 эй.эм. я перевожу на зад- нем сиденье 20-30 местных собственных мнений. Я просеял мудрость веков и народов. Забудьте ваш Ашрам. Сожгите офис вашего психиатра. Садитесь и поговорите со мной, коротко остриженным парнем на переднем сиденье! Я сделаю вам балансировку чакры и тьюнинг настроения. ПУТЕШЕСТВИЕ - ЭТО РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВАШЕЙ ЖИЗНИ ПО ВСЕМУ МИРУ. x x x Пуэрториканка-пассажирка спрашивает меня, знаю ли я о трех видах женского оргазма. Я говорю, что не знаю, и она мне объясняет. - Первый, - говорит она, - это религиозный оргазм: "О, Боже! О, Боже! О, Боже!" - Второй - позитивный: "О, йес! О, йес! О, йес!" - А третий - фальшивый оргазм: "О, Джим! О, Джим! О, Джим!" х х х Какая разница между скрипкой и виолончелью? Виолончель горит дольше. х х х КАК РАССМЕШИТЬ БОГА? РАССКАЖИТЕ ЕМУ О ВАШИХ ПЛАНАХ. х х х Три стандартных вранья мужчины: - Я позвоню тебе. - Я люблю тебя. - Я обещаю, что не кончу тебе в рот. х х х Сколько дзэн-буддистов нужно, чтобы вкрутить лампочку? Два. Один, чтобы вкрутить. Второй - чтобы не вкручивать. х х х Сколько евреев нужно, чтобы вкрутить лампочку? Ни одного. Я лучше посижу в темноте. х х х Что последнее, что проносится в мозгу комара, когда он бьется о ваше лобовое стекло при скорости шестьдесят миль в час? Его задница. х х х Что такое еврейская дилемма? Свиная отбивная за полцены. х х х КЕМ БЫ ВЫ НИ СТАЛИ, КТО-ТО БУДЕТ ТОСКОВАТЬ ПО ТОМУ, КЕМ ВЫ БЫЛИ. x x x Две статуи, прекрасной обнаженной женщины и красивого обнаженного мужчины, стоят в парке напротив друг друга. Однажды появляется ангел и говорит им: - Вы терпеливо стояли здесь двадцать лет, глядя друг на друга, и не могли друг к другу приблизиться. Теперь я хочу наградить вас за долго- терпение. На пятнадцать минут я оживлю вас, сделаю вас живыми мужчиной и женщиной, и вы в течение пятнадцати минут можете делать все, что хотите. Внезапно статуи становятся плотью и кровью. Они немедленно бегут и скрываются в кустах. Ангел слышит, как кусты трясутся, листья шуршат, как из кустов доносятся его и ее смех. Через десять минут мужчина и жен- щина выходят из кустов. - Ваше время еще не кончилось, - говорит ангел. - У вас есть еще це- лых пять минут! - О, как прекрасно! - кричат они. Они опять несутся к кустам, и ангел слышит, как женщина говорит муж- чине: - Окей. Теперь ты держи голубей, а я буду срать им на головы. х х х ТЫ МОЖЕШЬ СТАЩИТЬ С ДЕВУШКИ ДЕШЕВОЕ НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ. НО ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УТАЩИТЬ ДЕШЕВОЕ НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ У ДЕВУШКИ. х х х Мужчина приходит к доктору. Доктор говорит: - Мне необходимы ваши тест мочи, тест спермы, тест крови и тест кала. - Извините, док, - говорит мужчина. - Я сейчас очень спешу. Могу я просто оставить вам свои трусы? х х х О выборе: ЕСЛИ ТЫ ВЫБИРАЕШЬ НОВУЮ ЖИЗНЬ, ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БОЛЬШЕ ХОТЕТЬ СТАРОЙ. х х х НЬЮ-ЙОРК - СИТИ ЗАКОНОВ Я останавливаю тачку между Первой авеню Манхэттена и Ист-Ривер, прид- вигаюсь жопой на край сиденья, облокачиваюсь грудью на руль, достаю бу- тылку из-под "Снапла" с широким горлом, расстегиваю зиппер, подставляю бутылку под член и начинаю ссать. Я работаю в кар-сервисе в Бруклине. Кар-сервис - это такси по теле- фонным коллам . У меня в Кадиллаке есть рация. Клиенты звонят хозяину в бэйс , хозяин вызывает меня: "Сороковой, сороковой, где ты? Прими колл, Вова. Пятнадцать, двадцать один, восемнадцатая," - и я еду поднимать клиента на Восемнадцатую авеню между Пятнадцатым и Шестнадцатым стритами в двадцать первый билдинг . Мой хозяин - типичный американец, еврей Мирон, бывший электрик из се- ла Мукачево. Когда Мирон в 1972 году вернулся из армии в Мукачево и опять стал ра- ботать электриком в электродепо, у него вдруг засвербило в заднице и он захотел посмотреть заграницу. Мирон написал заявление в профком на тур- поездку в Болгарию. Ему как еврею отказали. Через полгода он подал заяв- ление на Польшу. Ему отказали опять. "А зачем вам заграница, товарищ? - сказала Мирону председательница профкома, отожравшая на профкомовских заказах жопу до такой ширины, что эта жопа уже не пролезала ни в один электровагон. - Вы еще всей нашей страны не видели. Поезжайте на Байкал, на Тянь-Шань." "Ах, вы, суки! - решил Мирон. - Не хотите пускать в Бол- гарию - уеду в Израиль!" И уехал в американский Тель-Авив - в Нью-Йорк-сити. Ньюйоркскую карьеру Мирон начал с базы кошерного мяса. Он делал дели- вери кошерных чикенов . Каждый день Мирон крал по пути по одной коробке. То украдет коробку чикен-стэйков , то коробку с тунцом, чикеном моря. Через три года Мирон купил кар-сервис и сел на вращающийся стул. Теперь на него работают на семи Кадиллаках семь шоферов - два Фимы, два Изи, Лев, Борис и я для размочки. "Нэ объебэшь - нэ проживэшь! Зэтс ит! " - так формулирует Мирон кредо успеха в Нью-Йорк-сити. Кар-сервис Мирона называется "Имунах", что на еврейском означает "до- верие". Этим названием Мирон призывает клиентов все-таки доверять нашему сервису. Мирон поддерживает в нас-шоферах гордость своей профессией. Он развивает такую концепцию: весь мир смотрит на Америку, вся Америка смотрит на Нью-Йорк, а вы каждый день ездите по Нью-Йорку "взад и впэ- рэд". Я тоже хуевого мнения о мире, но не настолько. Мир не может быть таким гавном, чтобы равняться на команду сиволапых евреев на эскадроне списанных лимузинов. Работа в кар-сервисе непыльная, если не считать пылью брызги собственной мочи у тебя на руках. Ситуация с поссать у нас в Нью-Йорк-сити такая. Раз в день я могу поссать в "Бергер-Кинге" , раз в день в дели-гросери на Дитмас Авеню после кофе, а остальное делается в "Снапл". Частные платные туалеты уже запрещены демократическими законами, а публичных туалетов мэр Джулиани еще не построил. За писс на стрите полиция мэра Джулиани дает тикет в суд и штраф, а полицейская машина в Нью-Йорк-сити за каждым углом. Аме- рика - цитадель свободы, с ударением на цитадель. Если оставить машину и углубиться в парк, то тут же получишь тикет от полиции-тикетеров за не- легальную парковку. В рощицах между кондоминимумами прячутся патрули из секс-полиции из отдела против эксгибиционистов . А сейчас моя струя несется легально, веселясь и играя. Я называю это карписсом по аналогии с кар-сексом. Даже если я буду делать кар-писс под флагами здания ООН, ни одна полицейская сволочь не подкопается: никто не имеет права сунуть нос внутрь машины - прайвэси, частная жизнь! Срать я приучил свой организм в одно и то же время - дома в 6 утра. "Сделаем Нью-Йорк городом строгой легальности!" - говорит официально положенный стикер на моем заднем бампере. Я включаю зажигание и стартую по всем правилам Департмента Мото-Виикл - пристегиваю сит-бэлт , регулирую сайд-зеркала, включаю сигнал поворота и трогаюсь. Стартовав, я выливаю содержимое "Снапла" из окна. О правильной позиции: ВСЕГДА ЛУЧШЕ ЕХАТЬ ПОЗАДИ ПОЛИЦЕЙСКОЙ МАШИНЫ. х х х Что вы получите, если будете проигрывать песню кантри с конца? Вы получите обратно свою жену, свой дом, и бросите пить. х х х Я читаю в журнале тест для мужчин. ВЫ - МУЖЧИНА? СДЕЛАЙТЕ ЭТОТ НАУЧНЫЙ ТЕСТ. ВЫ УЗНАЕТЕ СВОЙ КОЭФФИЦИЕНТ МУЖЕСТВЕННОСТИ. Вы с женщиной несколько лет. У нее хорошее тело и она интеллигентна, и вы всегда рядом с ней чувствуете себя комфортно. В воскресенье вы смотрите бейсбол, играют "Джетс" и "Маринз", а она читает "Нью-Йорк Пост". Она подходит к окну, смотрит на чистое голубое небо и вдруг гово- рит, что она думает, что она вас действительно любит, но что она устала от неясности ваших отношений, от непонимания того, что происходит. Она говорит, что она не спрашивает вас, хотите ли вы жениться или нет, а просто хотела бы знать, верите ли вы, что у ваших отношений есть будущее или нет. Что вы ответите? а/ Что вы искренне верите, что у вас есть будущее, но что вам незачем спешить. аа/ Что, хотя у вас и сильные чувства по отношению к ней, но вы не уверены, что в ближайшем будущем вы будете готовы к решающему шагу, и что вы не хотите обманывать ее напрасными надеждами. ааа/ Что вы не можете поверить, что "Джетс" сделали ничью в третьем и семнадцатом! х х х ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ДОРОГИ ДО МАНХЭТТЕНА, НЕ БЕСПОКОЙСЯ. КЛИЕНТЫ, ОНИ ЛЮБЯТ ПОУЧИТЬ. х х х Если ты наивно рассчитываешь узнать дорогу по пути: В АМЕРИКЕ БОЛЬШЕ МЕСТА, ГДЕ НИКОГО НЕТ, ЧЕМ МЕСТА, ГДЕ КТО-НИБУДЬ ЕСТЬ. х х х СТАРЫЕ ЛЮДИ, ОНИ ЛЮБЯТ ПРИЕХАТЬ В АЭРОПОРТ ПОРАНЬШЕ. х х х О главной любви: ЧТО КАЖДЫЙ ЛЮБИТ БОЛЬШЕ ВСЕГО? ДЕНЬГИ. НО ОН НИКОГДА ВАМ ОБ ЭТОМ НЕ СКАЖЕТ. х х х Что можно найти в чистом носу? Отпечатки пальцев. х х х Два корейских бизнесмена сталкиваются друг с другом на улице ЛосАнже- лоса. Один из них начинает говорить по-корейски, но другой его прерыва- ет: - Не забывайте, что вы в Америке. Говорите по-испански. х х х Калифорния - это потрясающее место. Если вы родились апельсином. х х х Мужчина стоит в очереди в банке позади женщины. Он смотрит вниз и за- мечает, что юбка женщины врезалась ей между ягодицами. Он берет ее за юбку чуть ниже зада и одергивает. - Как вы смеете! - вскрикивает женщина и дает мужчине пощечину. - О, извините... - говорит он. Женщина опять поворачивается к мужчине спиной. Он тут же вправляет ей юбку обратно. х х х ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК СНОВА И СНОВА ГОВОРИТ ВАМ, ЧТО ОН ВАС ЛЮБИТ, ЗНАЧИТ ЧТО-ТО НЕ В ПОРЯДКЕ. х х х НЬЮ-ЙОРК - СИТИ БИЗНЕСА На деньгах и бизнесе в Нью-Йорк-сити окончательно ебнулись все. Вклю- чая меня и моего кумира Энди Уорхола. Энди Уорхол на старости лет открыл на Сорок Седьмом стрите фабрику по производству своей живописи, сам стал менеджировать сэйлсом и сказал: "Искусство номер один - это бизнес." Для меня-таксиста все тоже апсайд-даун . Если у человека только 4 доллара, и счетчик показывает 4 доллара, и они хотят проехать еще нес- колько блоков, то я довезу их, но я буду вынужден выключить мой счетчик. Но если я выключу счетчик, то ТиЭлСи /Комиссия по Такси и Лимузинам/ даст мне тикет на 100 долларов. Вот что я имею в виду под обществом, ко- торое выше ценит деньги, чем любовь. Официант здесь мечтает о собственном ресторане, проститутка о собственном эскорт-сервисе проституток. Уборщица кегльбана хочет свой кегльбан. Повар пожарной команды хочет свою пожарную команду. Мой сосед нигериец Джоэ - шофер. Он за восьмичасовую зарплату делает деливери по 16 часов в сутки. Когда он только приехал из Нигерии в Нью-Йорк и только начал работать, он еще был негром, а не ниггером, и искренне хотел убить своего черного американского босса. Но потом Амери- ка его сломала. А податься ему было некуда, потому что ваша ебаная Рос- сийская Федерация обосрала идеи пролетариев. Теперь в апартменте у Джоэ висит портрет его босса-ниггера в полный рост. А сам ниггер Джоэ копит на собственную траковую компанию. Она бу- дет называться "Деливери от коуста до коуста". Джоэ будет в полный рост сидеть на белом телефоне в белом костюме, а за восьмичасовую зарплату шифтами по 16 часов будут въебывать другие только что приехавшие ниге- рийцы. Приехав в Нью-Йорк-сити, вы сначала сталкиваетесь с гостиничным биз- несом. Вы приходите в гест-хаус утром в пятницу. За стеклом сидит ре- гистратор-кариб . Под крышей внутри зданий работают ниггеры. Работать там, где нет дождя и ветра, - это их привилегия. Особенно черных нигге- ров Нью-Йорке называют шахтерами. Этот шахтер с длинными холеными ногтя- ми. На столе стоит стенд, где красным по белому на звездном фоне гово- рится: "Оплата по выбору клиента - ежедневно или понедельно." Неделя стоит столько же, сколько пять дней, если вы платите по дням. Вы не про- гуливали арифметику в начальной школе, и вы выбираете оплату по неделям. В четверг вечером вы звоните карибу: - Не будете ли вы так добры позвонить мне завтра утром? - Окей, сэр. Во сколько? - Я въехал в пятницу в 10 утра. Во сколько я должен покинуть комнату? - Ап ту йу , сэр. Вы должны мне еще за одну полную неделю. - Как это может быть? - Смотрите четвертую страницу проспекта, сэр. - Я въехал в пятницу, а сегодня четверг! - Я ничего не могу поделать с этой ситуацией, сэр. Вы бросаетесь к журнальному столу, к привязанному веревкой карибскому проспекту. Сначала идут запрещения. Запрещается курить в публичном сор- тире, запрещается рисовать на стенах публичного сортира, запрещается пользоваться в публичном сортире не тишью , а газетами, запрещается смы- вать из унитаза публичного сортира гавно всего один раз. Гавно надо смы- вать дважды. Сначала надо быстро смыть собственно гавно, а потом в конце - остатки гавна и правильную тишью. На четвертой странице проспекта в сноске вы читаете: "Наша неделя состоит из пяти дней и шести ночей." Я ставлю сумку и рюк у двери и звоню карибу. - Йес..? - Я не плачу за вторую карибскую неделю. - Что вы сказали, сэр? - Можешь идти в суд. У меня все равно нет ни цента в банке. У нас в Нью-Йорке как на Карибах. Все деньги я держу в ботинке под стелькой. Я выхожу из гест-хауса. В лобби, счастливо суетясь, оплачивают дискаунтный недельный лиз маленькие коричневые люди из стран вокруг Австралии. Кар-дилер, у которого вы ремонтируете машину, делает свой бизнес так. Он приваривает глушитель за 20 долларов так, чтобы вы приехали к нему через неделю заплатить еще 10 долларов за доварку. А еще через месяц вы закажете у него новый глушитель, потому что старый уже не за что будет приваривать. Пока кар-дилер хорошо делает свой бизнес, то есть плохо приваривает мой глушитель, я делаю два шага влево - в его кладовку. Кар-дилер в мас- ке сварщика и не видит ничего, кроме своей хуевой сварки. Я достаю из коробки у двери четыре спрэя антикоррозийки по 20 долларов каждый и кла- ду в свой рюкзак. Я продам их соседу кар-дилера по 5 долларов за штуку. "Майнд йор оун бизнес," - говорит американская поговорка и правило один на странице один в книге "Путь к успеху в Нью-Йорк-сити". - Как идет твой бизнес с гел-фрэнд? - спрашивают вас. Это значит, вас спрашивают, хорошо с ней трахаться или так себе. - Как сегодня твой бизнес? - спрашивает меня о сегодняшней выручке каждый второй клиент, сев на заднее сиденье такси и еще не захлопнув двери. Каждый первый не спрашивает о моем бизнесе только потому, что, сев, он сразу тянется к стерео. Он включает Эй-Эм-радио на канал о курсе акций. Бизнесом в Нью-Йорке занимаются даже в сортирах. Я везу клиента из тюрьмы, где он просидел шесть месяцев. - В тюрьме, наверно, плохо без связей? - спрашиваю я. - Не слишком хорошо, - говорит он. - Фрэшмена сразу опускают и дают ему эйдс . - Тебе тоже дали эйдс? - Нет, я - бизнесмен. - Как ты ухитрялся делать бизнес в каталажке? - Ко мне раз в два дня приходила гел-фрэнд. Она целовала меня и дава- ла мне изо рта в рот капсулу с кокаином. И я ее проглатывал. - А потом делал себе хайм-лик маневр и вытряхивал содержимое желудка? - Ноу-ноу. Я шел в туалет, выковыривал капсулу из шита и продавал. Так в Нью-Йорке добывают товар даже из гавна. Если бы бизнес был хирургической болезнью, весь Нью-Йорк ходил бы в гипсе. О безопасности: ВЫ НЕ МЕНЕЕ В БЕЗОПАСНОСТИ В ПЕРВОМ КЛАССЕ. х х х Мальчик возвращается домой из школы и говорит отцу: - Папа, я сегодня делал секс со школьным учителем. Отец снисходительно улыбается и говорит: - Ты, конечно, еще слишком юн, но день, когда мальчик теряет девственность, должен быть праздником. Так что в качестве поздравления, сын, давай пойдем в даунтаун . Я угощу тебя обедом, а потом мы с тобой пойдем и купим тебе новый велосипед. - Обед в даунтауне, это звучит великолепно, отец, - отвечает сын. - Но нельзя ли нам немного подождать с велосипедом? Мальчик начинает чесать свой зад. - Моя попа еще немного в ссадинах. х х х ВЫ ГОВОРИТЕ ТО, ЧТО ВЫ ХОТИТЕ УСЛЫШАТЬ. х х х Почему блондинки любят машины с сан-руф ? Больше пространства для ног. х х х О любви и ненависти: ТО, ЧТО ВЫ ЛЮБИТЕ ТАК ЖЕ ГЛУПО, КАК И ТО, ЧТО ВЫ НЕНАВИДИТЕ, И МОЖЕТ БЫТЬ ЛЕГКО ВЗАИМОЗАМЕНЯЕМО. х х х Слон идет по джунглям и вдруг оступается в яму. Он что есть силы та- щит ногу из ямы, но не может вытащить и издает страшный рев. Маленький мышонок проходит неподалеку, слышит рев и подходит узнать в чем дело. Он находит слона, застрявшего в яме. - Подожди немного, - говорит мышонок слону. - Сейчас я приведу моих друзей, и мы тебе поможем. Маленький мышонок бежит, собирает друзей, и они все вместе подходят к слону, застрявшему в яме. Мыши подлезают под ногу слона и что есть силы поднимают ее. Слон что есть силы тащит ногу, но все тщетно. Тогда маленький мышонок, который первым заметил слона, говорит слону: - Окей, не беспокойся. Я знаю, что делать. Сейчас я пригоню свой Порш. - У тебя есть Порш? - спрашивает пораженный слон. - Да, есть, - говорит мышонок. - А почему бы и нет? Подожди минутку, я вернусь очень быстро. С этими словами мышонок уходит, и через несколько минут возвращается за рулем Порша. Он привязывает ногу слона к бамперу, делает рывок, и - слон спасен. Через несколько недель после инцидента со слоном мышонок идет по джунглям и проваливается в яму. Стены ямы почти вертикальные и мышонок не может выбраться самостоятельно. Он зовет на помощь. В это время мимо проходит слон, которого мышонок спас несколько недель тому назад. - Сейчас я тебе помогу, - говорит слон и пытается опустить в яму свою ногу, чтобы мышонок по ней вскарабкался наверх. Но нога слона слишком широка. - Окей, - говорит слон. - У меня есть идея. Вот что мы сделаем. У ме- ня очень большой пенис. Я начну мастурбировать, и, когда он встанет, то его конец будет у земли. Ты схватишься за конец, и я тебя вытащу. - Окей, - говорит мышонок. Все происходит именно так, как сказал слон, и маленький мышонок вско- ре спасен. Мораль такова: если у вас хороший кок, то вам на хуй не нужен никакой Порш. х х х О копах: ЧЕЛОВЕК, НАДЕВШИЙ ПОЛИЦЕЙСКУЮ ФОРМУ, АВТОМАТИЧЕСКИ СТАНОВИТСЯ ПЛАТНЫМ ЗАЩИТНИКОМ СУЩЕСТВУЮЩЕГО ПОЛОЖЕНИЯ ВЕЩЕЙ. ВАМ НРАВИТСЯ ТО, ЧТО ЕСТЬ? ЗНАЧИТ ЕСТЬ ХОРОШИЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ. МНЕ - НЕТ. ЗНАЧИТ ВСЕ КОПЫ - СВОЛОЧИ. х х х Какая разница между оральным термометром и ректальным термометром? Вкус. х х х ЖИТЬ С САМИМ СОБОЙ СКУЧНО. х х х КАСТОМЕРЫ Американский мыслитель, один Вил Роджерс, сказал: "Я никогда не встречал человека, который бы мне не понравился." А я в Нью-Йорке никог- да не встречал человека, который бы мне понравился. Половина моих клиентов или гавно, или ментально больные. Под гавном я имею в виду ньюйоркеров с баксами. Если бы я был не нью-йоркским таксистом, а нью-йоркским фотографом, я бы имел хобби. Днем на работе я бы работал - художественно снимал бога- тые ньюйоркские рожи, а вечером после работы - хобби. Я бы ходил по пиц- цериям и данкин-донатсам и фотографировал гавно в их сортирах. Туалеты у нас в НьюЙорке все засоренные, так что найти там гавно плавающим не большая проблема. Это гавно в разных видах было бы для меня художествен- ным символом того, кого я снимаю днем. Все они одинаковые. Все они говорят одинаковые фразы одинаковыми го- лосами. Кого бы ты ни поднимал на Вест-Сайде , ты слышишь одно и то же. - Ты приехал соу лэйт ! - Тебе надо чаще ходить в душ: - Без кондиционера в июле! Я позвоню в ТиЭлСи-комиссию: - Ты тоже русский? - это гавно выпендривается тем, что в Кракове ро- дился не он, а его папаша. - Я тоже еврей, - вру я, чтобы сохранить чистоту ситуации с "русски- ми" в Нью-Йорке. Когда человек богат, я не радуюсь за него, я плачу за себя. Не пото- му, что я хочу быть тоже богатым. Я плачу потому, что поднял паршивого клиента. Богатый клиент никогда не дает тип , если только он не на сви- дании, когда ему надо выпендриться. Бедный клиент наслаждается тем, что он тяжело заработал. Бедный клиент - щедрый типпер . Богатый - жмот и дешевка. Ментально больными я называю клиентов с университетами. Все они тоже одинаковые. У всех у них в голове застрял один и тот же мотив. Например, он спрашивает тебя о твоем хобби. Ты говоришь, что гэмблинг на ипподроме из телехолла на Хэмпстед Тернпайке . Гэмблинг, говорит он, это форма мастурбации, сказал любимый ученик Фрейда. Это здорово, быть ярким мальчиком и делать такие изречения. В каждом изречении есть минимальная доля правды. Если бы я был ярким мальчиком, я думаю, я бы сказал: "Чис- тить грязные ногти грязной пилкой для ногтей есть форма мастурбации." И я выиграл бы или стипендию или грант. Эти яркие прыщавые мальчики не знают ничего кроме собственного ком- форта и максимум - переутомления глаз от монитора дэск-топа . Они не па- шут по восемь часов плюс два сверхурочно на револьверном станке, не хую- жат шины траков в пульмановские вагоны, не льют раскаленное добела дерьмо в литейные формы. В университетах эти гомики получают свои долго- играющие кэнди и сосут их до смерти. Путь от пизды до могилы они прохо- дят, даже не заподозрив об ужасах жизни. И гавно и ментально больные, все они живут в больших собственных до- мах и не работают. Как они так устроились, чтобы не работать? Может, я что-нибудь в жизни делаю не так? Самый интересный из клиентов "Имунаха", Гарри, когда ты подъезжаешь, всегда уже встречает тебя. И он, я сразу заметил его привычку, всегда встречает тебя у пожарного гидранта. Сначала можно подумать: ах, какой забавный чудак. Но он встречает тебя у гидранта всегда. И с течением времени ты понимаешь, что он это делать вынужден. Когда ты подъехал, Гарри подходит к тебе всегда одинаковым образом. Он засовывает руки в карманы, задирает брюки так, что видны ноги над носками, и, насвистывая фальшивую обработку "Вэн Зэ Сэйнтс Ар Марчинг Ин" , идет к машине такими шагами, чтобы шагов было пять. Гарри не работает. Утром он заказывает такси и едет в бар "Кэптэн Волтерс". Потом он делает колл из "Кэптэна Волтерса" и со стопом в "Эд- вардс"-супермаркете едет домой. Так ежедневно. Гарри посчитал, что де- нег, доставшихся от матери, ему хватит, чтобы прожить через "Кэптэн Вол- терс" до 98 лет. Я попадаю на Гарри раз в три дня. Если ты подъезжаешь к Гарриному билдингу, он уже у пожарного гидранта билдинга. Если ты подъезжаешь на его колл из "Кэптэна Волтерса", он уже и там на пожарном посту пищебло- ка. Я спрашивал у других таксистов, поднимавших Гарри: - С ним что-то не в порядке, с этим парнем, который стоит у пожарного крана? У него не пожаробоязнь? - А он тебя волнует? - спрашивали они. У всех у них тоже одинаковые голоса. С еврейским акцентом. А евреев не волнует ничего кроме их ебаного холокоста . Их не волнуют нестандарт- ные люди. Однажды я решаю опередить Гарри. Я статистически высчитываю время, когда Гарри сделает колл из "Кэптэна Волтерса". Я подъезжаю за тридцать минут до расчетного времени, становлюсь в двух блоках от пожарного гид- ранта и жду на рации. Если запарковаться у блока с "Кэптэном Волтерсом", то получишь тикет. Гарри делает колл. Диспетчер по рации передает колл мне. Я стартую и гоню к пожарному крану с таким ускорением, что на 1000-футовом тесте ха- рактеристик двигателя я уложился бы, как Мансератти, в 12 секунд. Ни на один колл я не ездил быстрее. Весь я - буря и натиск. Я намерен убить его сегодня. Но я умышленно не доезжаю до пожарного крана десяток футов. Когда Гарри выходит из "Кэптэна Волтерса", я стою от пожарного крана в трех метрах. Лицо Гарри выражает пронзительный крик. - О, нет! Нет! Нет! - вопит Гарри. - Не подъезжай, пока я не у гид- ранта! Гарри бросается к крану с такой скоростью, что я допустил бы его на 1000футовый автотест ускорений даже без машины. Я вижу только его подош- вы. Его вотвот хватит инсульт. Я уступаю. Гарри добегает до поста первым. Я медленно подъезжаю и ос- танавливаюсь. Гарри засовывает руки в карманы, натягивает штаны до шеи и, насвистывая, пятью шагами подходит к машине. Он, как всегда, садится на переднее сиденье, и мы едем в "Эдвардс". Зачем Гарри нужно встречать меня у гидранта, пусть объяснит мне кто-нибудь другой. Но, как бы там ни было, я люблю воинствующих консерваторов. & kartinka: Фото: Флэт Айрон Билдинг. Флэт - плоский. Айрон - утюг. О счастье: ТЫ ГОВОРИШЬ, ЧТО ТЫ СЧАСТЛИВ? ТЫ ЛЖЕШЬ! х х х Славяноиды - символы "стьюпид" . На социальной лестнице Нью-Йорка они под хиспаниками, на полпролета выше китайцев. Социальный статус народа зафиксирован в Нью-Йорке географически - по степени отдаленности гнезда этого народа от Манхэттена. За Манхэттеном идет Бруклин, Брайтон - на краю Бруклина, на Брайтоне суша кончается . Клиент, продавец видеокамер в шопе электроники "Игл", говорит мне: - Я могу узнать русского покупателя с первого взгляда. - Как именно ты это делаешь? - спрашиваю я. - Просто, как палец, - говорит он. - Русский - это человек с лицом европейца, одетый, как китаец. х х х Мужчина входит в бар и говорит бартендеру: - Быстро налей мне один виски-стрэйт , сейчас выпью и расскажу новый анекдот про поляков. Бартендер наливает виски и говорит: - Окей. Но учти, что я - поляк. И вот этот, здоровый у стойки, тоже поляк. И вот те два, бугаи у биллиарда, они тоже из Польши. - Хорошо, хорошо, - говорит мужчина, глотая виски. - Я буду говорить медленно-медленно. х х х ДОСТАВЩИКИ НА ВЕЛОСИПЕДАХ - ОНИ ИЩУТ СМЕРТИ. х х х О религии: БОГ - КАК ЕВРЕЙ-ОФИЦИАНТ. У НЕГО СЛИШКОМ МНОГО СТОЛОВ. х х х Еврей, итальянец и поляк арестованы и приговорены к двадцати годам ссылки в Сибирь. Каждому из них разрешено взять с собой в ссылку по од- ной вещи. Еврей берет с собой телефон, итальянец - женщину, а поляк - двадцать тысяч блоков сигарет. Через двадцать лет, после освобождения, их встречают репортеры, чтобы взять интервью. - Как вы себя чувствовали? - спрашивают репортеры. - Нормально, - говорит еврей. - У меня был с собой телефон, я мог за- ниматься бизнесом. Сейчас у меня в банке сто тысяч долларов. - Отлично, - говорит итальянец. - Поскольку со мной в тюрьме была женщина, то теперь у меня большая семья и много бамбинос. - Ну а как вы? - поворачиваются репортеры к поляку. - У кого-нибудь есть спички? - спрашивает поляк. х х х Ты слышал, что произошло с польской хоккейной командой? Они утонули во время весенней тренировки. х х х ТЫ ДОЛЖЕН ВСЕ ВРЕМЯ О ЧЕМ-ТО БЕСПОКОИТСЯ. ИНАЧЕ ТЫ ПОЧУВСТВУЕШЬ ПУСТОТУ. х х х Французская пара, итальянская пара и польская пара сидят в ресторане на пати и обедают. Француз с нежностью наклоняется к своей жене и гово- рит: - Передай мне сахар, сахар. Итальянец хочет выглядеть не менее романтичным. Он обнимает жену за талию и говорит: - Передай мне медок, медок. Услышав это, поляк вскакивает и громко говорит: - Передай мне буженину, свинья. х х х О высоком кровяном давлении: ВСЕ ПОЛУЧАЕТСЯ ТЕМ ЖЕ САМЫМ, НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, НАПРЯГАЕТЕСЬ ВЫ ИЛИ НЕТ. х х х РУССКИЕ ДЕЛА Я еду на колл в Боро-Парк. По адресу я вижу, что еду в самое логово. На Пятнадцатой авеню три еврейских йешивы , две синагоги и один Дом жи- дов продвинутого возраста. По моему адресу стоит группа женщин. Они плохо одеты и стоят с пост- ными лицами. Разговаривают друг с другом, но не улыбаются. "Дерьмо из Восточной Европы:" - оцениваю я. Я подъезжаю. Кислолицые разговаривают на сельском русском. Женщин пятеро. Легальных мест в моем Кадиллаке че- тыре. - Почему вы не вызвали вэн или стэйшн ваген ? - спрашиваю я. - Или хотя бы не сказали диспетчеру, что вас пятеро? - А мы не знали, - говорит самая бойкая, сразу севшая на переднее си- денье. - Мы думали, что американские машины просторные. Другие тетки лезут в это время на пассажирское сиденье. Каждая из пя- терых весом под центнер. Это видно сразу. Лишний вес у них не замыслова- тый, как у американок - ноги нормальные, а по бедрам висит жир, или нао- борот - бедра нормальные, а ноги, как у слона, - эти выглядят как у сло- на нога с самого верху и до самого низу. - Вы знаете, что из-за вас Департмент Мото-Виикл может остановить мои права на шесть месяцев? - Мы не знаем! - говорит лидерша. - Мы клиенты - вы везите! Она приехала из страны нищей и гневной, и сама тоже нищая и гневная. - Ой, извините нас, извините нас, - попрошайнически подпевают четверо сзади. Их страна еще и попрошайка. Четыре тумбы продолжают лезть, пихая друг друга отвисшими животами, доставшимися им генетически от их матерей, объевшихся жмыха во время от- сидки в тамбовской эвакуации. - У нас мало денег, мы не здешние, мы здесь по обмену, извините нас. - Чем вы хотите поменяться с евреями? - интересуюсь я. - Чем бы вы не менялись, они же вас наколят. Опять ни тени улыбки, как у стюардесс на рейсе вашего "Аэрофлота". - У нас иксчейндж -программа под эгидой ООН, - с гордостью говорит староста делегации. - Обмен между женскими партиями, российскими и аме- риканскими. Мне жаль женщин по обмену. - Как же вы хотите уместиться? - Ой, да мы уместимся, мы подвинемся, мы на приступочке, мы на колен- ки друг к другу сядем. Русские дела... На меня сразу пахнуло всем русским букетом - ва- сильками, ромашками, кустом рябины, малиновым вареньем, чтобы хорошо пропотеть, закрученными "синенькими", сырком "Виола", "первым", "вто- рым", гарниром и закусочками, коробкой конфет "Птичье молоко", где сто конфетин без всяких перегородок выстроились в ряд, как евреи в газовую камеру: "Зимним" салатом и блевотиной из него у входа в метро: Продвину- тыми средствами против холода - двойными окнами, заклеенными бумагой, вымоченной в молоке: Самовязанными безразмерными свитерами и такими же бесформенными шерстяными носками: Цветастыми женскими блузками и такими же мужскими сорочками - русские любят разноцветное из-за недостатка яр- кости в примороженной русской природе: Цигейковыми шубками и норковыми воротниками: Отпуском на Кипре и "иномарками" из скрап-ярдов : Шоколадом с проститутским именем "Аленка", - Аленами любят называть русских блядей в эскорт-сервисах. Большинство русских женщин из-за небогатства фантазии руских матерей зовут Еленами, и, чтобы хоть как-то их различить, менед- жер ньюйоркского эскорт-сервиса называет одну Леной, другую Аленой. Третьей менеджеры эскорт-сервиса дают имя Линда. Бабы наконец втискиваются. Мой Кадиллак принимает такую исходную по- зицию, как будто он сейчас пойдет по кругу вприсядку. Я медленно трога- юсь. Глушитель скребет по асфальту. "Вчера мне засветил ремонт кондиционера, - вспоминаю я. - Хозяин Ми- рон пообещал оплатить. Если сегодня отвалится глушитель, то мечте о прохладе конец." Мне жаль русских баб по обмену. Но всему дерьму не насочувствуешься. Я посылаю их куда подальше. КАК ТОЛЬКО ВЫ ВСТРЕЧАЕТЕ КОГО-ТО, ВЫ ТУТ ЖЕ ПОНИМАЕТЕ, ПОЧЕМУ ВЫ С НИМ РАССТАНЕТЕСЬ. х х х Японцев воспитывают быть маленькими, чтобы они подходили своей стране. х х х Что хуже всего, если ты атеист? Когда ты получаешь блоу-джоб , то тебе не с кем поговорить. х х х Японцы - это 100 000 000 Робинзонов Крузо. х х х ГОТОВЯСЬ ВСТУПИТЬ В БРАК, ВЫ ДОЛЖНЫ ДУМАТЬ: МНЕ ПРЕДСТОИТ ПОХОРОНИТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА. х х х - Но ты все равно должен гордится своей страной! Она - твоя! - вправ- ляет мозги мне-москвичу старый турист-англичанин. У нации англичан много дефектов, но среди них нет инфириорити комп- лекса. - Сэр, - спрашиваю я, - ваш дик еще работает? - Уже нет. - Но вы все равно должны гордится своим диком! Он болтается между но- гами у вас! х х х Социологи провели исследования геев и установили, что у 20 процентов гомосексуальность наследственна. Остальные 80 процентов всосались сами. х х х Китайцы заменили свое древнее качество своим современным количеством. х х х ВАМ НЕКОГО ВИНИТЬ КРОМЕ САМОГО СЕБЯ. НО И КАЖДОГО ДРУГОГО ВЫ ТОЖЕ ДОЛЖНЫ ОБВИНИТЬ. х х х Жена Б.Б.Кинга решает сделать день рождения мужа особенно запоминаю- щимся в этом году. За день до пати она идет в тату-ателье и татуирует инициалы "Б" и "Б" на ягодицах. По одному инициалу на каждой. Вечером после большого пати с друзьями в любимом ресторане Б.Б. они возвращаются домой. Как только Б.Б. усаживается на свой любимый стул, жена подходит к нему и говорит: "Хани , у меня есть для тебя сюрприз." Она поворачивается задом, поднимает юбку, опускает трусы и нагибается вперед. Б.Б. несколько секунд молча смотрит на то, что перед ним, и говорит: "Кто такой Боб?" х х х О новых отношениях: НОВЫЕ БОТИНКИ ВСЕГДА РАНЯТ. х х х Почему овец надо трахать на краю обрыва? Отдача сильнее. х х х Ты слышал об актрисе-польке? Она переспала с писателем. х х х Что лучше всего, если женишься на японке? Твоя теща живет в Иокогаме. х х х Мужчина приходит к врачу и говорит: - Доктор, я не могу уринировать. - Ваш возраст? - Девяносто шесть. - Вы уже достаточно уринировали, - говорит врач. х х х ЛЮБОВЬ - ЭТО НА 90 ПРОЦЕНТОВ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. НО ДРУГИЕ 10 ПРОЦЕНТОВ - ЭТО ЧТО-ТО. х х х ХАЯ И ДРУГИЕ ПЕЙСАТЫЕ Я просыпаюсь утром в чьей-то явно еврейской, я чувствую по запаху, постели. Ортодоксальные еврейки Нью-Йорка пользуются всем только нату- ральным и органическим, и поэтому воняют точно как в гомеопатической ап- теке. Кому-то ебнул по голове огарок с факела тетки-Свободы, и он сказал, что НьюЙорк - это "мелтинг пот" . Я даю 8 баксов и еще 2 доллара тип то- му, кто покажет мне хоть один мелтинг . В Нью-Йорк-сити все китайцы жи- вут строго по своим чайна-таунам: как только карибы въехали на Флатбуш, а фирдманы с фридманмами - на Брайтон, так все остальные с Флатбуша и Брайтона быстро съехали. Я стопроцентно определяю чайна-тауны, где чей. Может быть, я не слишком хорош в чем-нибудь другом, но в чайна-таунах я - профи. Например, я еду и вижу на драйв-вэе группу из семи-восьми молодых мужчин, склонившихся над старой машиной. Мужчины полностью в нижнем белье или в трусах и в незаправленных рубахах. По мужчинам не похоже, что они чтонибудь активно ремонтируют. Мужчины просто смотрят, стоят и смотрят. Такие мне нравятся. Они не озабочены тем дерьмом, ради которого другие рвут друг другу глотки. Это таун мексиканцев. Или, например, ночью я оказываюсь на участке трассы между коричневыми госбилдингами. Улицы тут же оказываются захламленными. Мои фары высвечи- вают левый лакированный ботинок, оранжевую рубашку, старое портмоне: гнилой грэйпфрут: еще один левый ботинок: светло-голубые джинсы: разор- ванную шину. "Йо-йо, мэн, готта сам стаф, бразэ?" - слышу я через окно. Здесь чайнатаун черного дерна - ниггеров-африканов и примазывающихся к их госпривилегиям карибов . Ортодоксальные жиды тоже живут зонами. И в деле помощи грядущим поко- лениям милитантов я скоро сделаю карту их зональных дислокаций. Я подхожу к окну. О, божий мир в ньюйоркском варианте, какой же ты поганый! Под окном стоит Понтиак с бампером, подвязанным веревкой, два вэлфэрщика с лицами, выражающими кризис личности, делают вид, что метут проезжую часть, на торце бэйкери спрэем нарисован не батон с булками, а член с двумя яйцами. На тротуаре столько кульков, плевков и окурков, что жизненный цикл нью-йоркеров я бы описал так: "Все срет, срет, срет пока не умирает." На остановке скулбаса прямо напротив окна стоят два скулбоя с носом и с ушами. С висков, чтобы я не спутал, свисают аккуратно зави- тые пейсы. Мягкие, детские, но жидовские. Я, точно, проснулся среди жи- дов. Ее зовут Хая. В Хае 300 паундов веса. Мало кто готов к тремстам паун- дам, но я готов. Хая толстая всюду вокруг и не очень чистая. Я нако- нец-то получил в НьюЙорке первый кусок американской задницы, и он, как и все американское, - просторный и жидовский. Я уже неделю вожу Хаю в дом граждан продвинутого возраста. Продвину- тая не сама Хая, а та еврейка, за которой Хая ухаживает, миссис Любинс- ки, чудом уцелевшая во время холокоста и прожившая после этого еще 55 лет. Все евреи во время холокоста почему-то чудом уцелели. В Нью-Йорк-сити надо быть особенно осторожным. Евреев здесь так мно- го, что даже президент нашей страны - еврей, Билл по папе Блит. В каждом супергастрономе у нас слева от касс кошерный корнер . В Нью-Йорк-сити каждый, кто не негр, не хиспаник и не китаец, навер- няка еврей. Если кому-то эта статистика кажется необъективной, то для объектив- ности я уточню: среди ньюйоркских негров тоже попадаются евреи, называ- ется "сефарды" . У моего сексфрэнда Хаи, еврейки ортодоксальной, не за- подозришь, все трое детей негритосы. - Строгая еврейка, где ты взяла этот чернушник? - спрашиваю я Хаю, когда ее старшая с братом неожиданно приходят из йешивы раньше времени. - Запомни: самая опасная часть человека - это рот, - учит меня поли- тически корректная Хая. - Знаю: если бы я был обезьяной, меня взашей прогнали бы из племени. - Мой супруг пасст эвэй . Он был африкан-америкэн. Он был джюиш из Эфиопии. Возраст самой Хаи тоже слегка продвинут. Ей за пятьдесят. Так что я добивался Хаю целую неделю: она вела себя как старая дева, испугавшаяся сексуальных домогательств. Хая - набожная кошерная еврейка-пропагандистка. Она носит купку на голове, чтобы вероломные римляне, увидев красивые еврейские волосы, не сделали еврейским женщинам рэйп . Она ест мясо только парнокопытных, по- тому что зверей с другими ногами не было рядом с Мозесом. Она пьет моло- ко, при дойке которого в двух метрах стоял жид. Хая - член движения "Сделаем Америку кошерной". Она хочет спасти мир. Я думаю, что Хая стала набожна после того, как она стала такой, как она стала. Сейчас ни один мужик не захочет посмотреть на нее дважды. А мое советское либидо как КГБ. Оно не дремлет ни с кем. К тому же я люблю особенное и питаю интерес к древним культурам. Через неделю Хая, сидя на заднем сиденье, развязала купку и вяло вспомнила, как тридцать лет назад она отдалась первому, еще не эфиопско- му, мужу. Он был негр-нелегал из Тринидада. Негру была нужна грин-карта и, чтобы жениться на Хае, гражданке США, он взял в рент авто, квартиры у него не было, и овладел Хаей на заднем диване. Хаина страсть во время кар-секса со мной была вялой и медленной, в Хаеженщине, подумал я, чувствуется начало конца. Но это начало конца придало Хае особую сексуальность, как по-особенному сексуальна кончающа- яся женщина, сидящая в баре, где одни мужики. Наш второй раз был в койке у нее дома. На второй раз Хая возродилась к половой жизни. Мы разделись. Я взобрался на 300 паундов. - Джизис Крайст ! - сказал я. - Покажи мне движение! - Не лежи как гигантская кастрюля с тестом для мацы: Подними эти большие ноги из красного дерева: - Мамочка, я не могу тебя найти: - Что за фак! Двигай их! Тряси ими! И Хая задвигалась. И это было движение. Она начала то вращаться, то подпрыгивать, то отскакивать. Я старался поймать ее ритм. Она делала то вращение, то вверх-вниз. Я ловил ритм вращения, но на вверх-вниз я нес- колько раз вылетал из седла, почти с койки на пол. Один раз, вылетая, я схватился за ее сосок. Сосок - самая неприличная часть Хаиных сексорга- нов. По форме, черному цвету и изношенности его легко принять за свисаю- щую ручку поезда ньюйоркского сабвэя . Я хватался за что попало и опять возвращался на центр 300 паундов. Я то ли скакал, то ли лошадь меня нес- ла. Я не понимал, то ли трахаю я, то ли трахают меня, но именно так и бывает при факе высокого класса. После первых порывов Хая остепенилась и возвращается к ортодоксии. Хая говорит мне, что я трахаю ее не так, как их козлищи, что их козлищи делают это подругому. Она учит меня как именно. Во время секса я не могу касаться голого Хаиного тела, потому что его не касался Мозес. Перед сексом Хая наглухо накрывается простыней. Я тра- хаю Хаю через дырку в простыне. Даже через дырку в простыне Хая не дает мне на шаббас , по субботам. Так евреи пытаются испоганить мне уик-энд. Я иду в Хаину кухню. Хая сидит и сочиняет письмо. Вероятно, очередной общественной организации, призывающее ее членов к кошруту. Я заглядываю в письмо. Нет, я ошибся. Хая пишет приговоренному к смертной казни, что- бы он за день до смерти перешел на парные копыта. В кухне типично еврейский пейзаж. В раковине полно воды и грязной по- суды. Сверху плавают бумажные тарелки и пятна жира. Я с трудом подавляю рвотный позыв. - Послушай, Хая, - говорю я. - Я знаю, что ты хочешь спасти мир. Не могла бы ты начать с кухни? - Кухня - это не главное, - отвечает Хая. Я тихо выхожу из Хаиной квартиры. Первый человек, которого я встречаю на улице, - полноценный взрослый еврей-ортодокс - в черной кипе на лысине и в черном костюме. В такси я быстро насобачился отличать ортодоксальных евреев от мужчин других наций, даже если они не в униформе. Они знают, что Христофор Ко- лумб был евреем, они ходят с завитыми на бигудях пейсами, и они никогда не дают мне тип. Я называю их пейсатыми. Когда трип , например на девять пятьдесят, закончен, пейсатый дает тебе десять долларов и ждет сдачи. Я никогда не даю два квотера . Я достаю специально заготовленный мешок с пятьюдесятью пенни и бросаю его на заднее сиденье, метя пейсатому в мо- шонку, чтобы они поменьше размножались. Я перевозил столько пейсатых и так их вожу, что, попади я к их богу вместе с их раббаем , он поместил бы в рай сначала меня, и только потом раббая. На проповедях раббая пейсатые спят, а у меня в тачке они после первого же поворота начинают молиться. В машине пейсатые для безопасности садятся исключительно на заднее сиденье, и обязательно пристегиваются ремнями безопасности. Пейсатый в униформе проходит рядом со мной. От него пахнуло подмышка- ми. В черной плотно застегнутой холи-одежде , в черной кипе, аккуратно пришпиленной к волосам, в черных ботинках, пейсатый может идти прямо на Халловин . На Халловине он сойдет за почерневший кусок гавна без всякой маскировки. И неприятный запах уже готов. Вдобавок пейсатые никогда не улыбаются, и выражение лица у них такое, как будто они трое суток не мо- гут посрать. Я удивляюсь, как пейсатые могут возбуждать своих еврейских женщин. Иногда мне кажется, что у них вообще нет члена. Ссут они, может быть, ухом. У телефона-автомата на углу стрита и авеню стоит ненормальная еврейка Сара из соседнего с Хаей билдинга и разговаривает по телефону. Сара про- фессионал телефонного секса. Она делает секс по телефону, потому что не все захотят увидеть у своего члена Сару лично. - Хей, Влад, - кричит Сара. - Хочешь блоу-джоб за тридцать долларов? Я расцениваю это как завышенное мнение еврейского народа о самом се- бе. Пуэрториканки делают блоу-джоб за двадцать пять. "ВОНТ ОЙЛ? НЬЮК ИЗРАЭЛ! " - такое граффити сделано моим бритоголовым единомышленником на своде эстакады Нью-Утрихт, пересекающей Бруклин. А я, бруклинский таксист, точно идентифицировал и остальные логова. Этой ночью я иду на дело. Днем я купил спрэй с нэйви-блю . Сейчас ночью я забираюсь на свод эстакады Нью-Утрихт и дописываю к концу граф- фити еще три локейшна : "ЭНД ОЛСО КРОНХАЙЦ, БОРО-ПАРК ЭНД ВИЛЬЯМСБУРГ /ПОЛОСОЙ 1 КМ НА ЗАПАД И ВОСТОК ОТ ЭПИЦЕНТРА - БЭДФОРД АВЕНЮ/". Я ЗАМЕЧАЮ ТО, ЧТО МЕНЯ ОКРУЖАЕТ, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ЗАНЯТ ПОИСКОМ ПАРКОВКИ. х х х Что общего между Джорджем Вашингтоном, Томасом Джефферсоном и Абрахамом Линкольном? Они были последними белыми в Америке с такими фамилиями. х х х Ты слышал о кукле "Разведенная Барби"? Она идет в комплекте с вещами Кена. х х х Какая женщина в Нью-Йорке - "ДЕСЯТКА"? "ДВОЙКА" с хорошим апартментом. х х х Пассажир говорит мне, что его хобби - комфортабельные путешествия и что недавно он купил себе большой новый Линкольн. - Ну и как? - спрашиваю я. - Вы получаете от него удовольствие? - Да, - говорит пассажир. - Теперь я наслаждаюсь акрами и акрами ка- пота. х х х О Фольксвагене: Фольксваген - очень экономичная машина. Она такая неудобная, что вы не можете ездить на ней часто. х х х ЧЕМ СТАРШЕ СТАНОВИТСЯ СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА, ТЕМ БОЛЬШЕ ОНИ РАЗВЛЕКАЮТ ДРУГ ДРУГА СМЕХОМ ВМЕСТО СЕКСА. х х х Идеал жены для австралийца: Два фута ростом и с плоской головой, чтобы было куда поставить пиво. х х х В ТЕХАСЕ НЕТ ГЕЕВ И ФЕМИНИСТОК. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ЖИВЫХ. х х х Три мыши стоят и разговаривают. Это очень крутые мыши, и каждый из них хочет показать, что он таф гай . - Знаете эти круглые шарики, - говорит один, - которые они рассыпают по углам, чтобы отравить нас? Я ем их, как карамель. Второй хочет быть не хуже и говорит: - Знаете эти огромные капканы, которые они ставят, чтобы нас зало- вить? Я захожу внутрь, съедаю сыр, а потом как нечего делать раздвигаю прутья и выхожу. - Вы очень крутые мыши, - говорит третий. - И мне нравится ваша ком- пания. Но у меня сейчас нет времени. Я должен идти ебать кошку. х х х О наиболее сильных жизненных мотивах: ВЫ ЖЕНИТЕСЬ ИЛИ ИЗ-ЗА ВАШЕЙ САМОЙ БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ, ИЛИ ИЗ-ЗА ВАШЕГО САМОГО БОЛЬШОГО СТРАХА. х х х Сколько инженеров "Микрософта" нужно, чтобы вкрутить лампочку? Ни одного. Они объявят темноту новым стандартом. х х х Сколько ирландцев нужно, чтобы вкрутить лампочку? Ни одного. Ирландец садится и пьет, пока комната не засверкает. х х х О судьбе: ЕСЛИ КТО-ТО УКРАЛ ВАШУ МАШИНУ, ЗНАЧИТ ЭТО НЕ БЫЛА ВАША МАШИНА. х х х НЬЮЙОРКЕР Пианистка Дора приехала в Нью-Йорк двадцать с лишним лет назад из Одессы. Дору сразу наколола товарка - тоже еврейка и тоже из Одессы. Товарка предложила за две тысячи и три врассрочку устроить Дору на государствен- ный юнион-джоб , государственную работу с восьмичасовым рабочим днем и с медицинской страховкой. Две тысячи с небольшим - именно столько денег Дора привезла из Одессы. Дора обмерла от счастья. На остающееся сверх двух тысяч Дора тщательно выбрала и купила себе жилет и ванпийс для ин- тервью на новую работу. Товарка привезла Дору в мэрию, взяла две тысячи и посадила Дору ждать у двери "Только для сотрудников". "Тебя вызовут, жди," - дала указания товарка и ушла со всеми Дориными накоплениями. Больше Дора товарку не встречала. По "домашнему" телефону товарки Доре ответил юрист Гарри Шне- ерзон, что таковая больше хоум-аттендентом у его лежачей матери не си- дит. Дора стала вкалывать. Неамериканские дипломы и экспириэнсы в Америке недействительны, но Доре музыкальное образование помогло. Дора три года работала перформером живого секс-шоу на Сорок Втором стрите. Если вы спрашивате Дору, нравилась ли ей эта работа, она отвечает, что да, нра- вилась. Только было немного утомительно делать по девять шоу в день. Че- рез три года Доре стукнуло тридцать, у нее стали раздуваться вены, и ее перевели на пат-тайм . Дору стали выпускать только в начале шоу. В нача- ле шоу выпускают самых непопулярных, ветеранов на излете. Потом Дора работала официанткой в итальянском дайнере "Феррара", по- том посудомойщицей в русском ресторане "Дворец Ориона", потом убирала дома от клининг-агентства , потом натирала паркет в качестве сэлф-имп- лойд . Последний свой отпуск и последний восьмичасовой рабочий день Дора имела в Одессе. Все Дорины работы были без медикейта и медицинской стра- ховки. Сейчас Дора делает сошиал-джоб - с 8 утра до 6 вечера по будням уби- рает грязные простыни из-под лежачих еврейских старух. Сегодня воскресенье. Она стоит на Оушн Вью Авеню, куда я выруливаю, высадив клиента. С противоположной стороны перекрестка она выглядит юной, стройной, неплохо одетой. Она стоит в хорошей позе - томно присло- нившись плечом к двери сабвэя. Стоит девушка и мечтает. На ней прозрач- ный ванпийс. Солнечные лучи делают остальное. Я подруливаю. - Вас не подвезти? Она подходит. Ее походка со стилем. Многие женщины с хорошим телом, особенно приехавшие из тяжелых стран, движутся как перегруженные грузо- вики. Она кладет локоть на подоконник двери, просовывает в машину снача- ла голову, потом плечи. - За двадцать пять долларов я сделаю тебе такой блоу-джоб, что твоя задница загрохочет, как вулкан, - говорит она по-английски, демонстрируя мне пирсинг на языке. - О, люди, насколько же вы выглядите лучше, когда вы в одиночестве! - говорю я. - Вот ? - не понимает она. - Я начинаю с хэнд-джоба , а затем даю блоу. Я номер один в бизнесе! - Я говорю, что определяю классных леди безошибочно, - говорю я и протягиваю ей тридцать баксов. Мы заезжаем в аллею. Ее рот работает, как вакуумный насос. Она действительно номер один в бизнесе скоростного отсоса. Самая опасная часть человека - это рот, - вспоминаю я Хаю уже через тридцать секунд, когда тридцать баксов так быстро кончились. - Почему вы говорите сквозь зубы? - перехожу я на русский. - Из-за пирсинга? - Я не могу говорить сквозь зубы, хани. У меня нет зубов. Она раздвигает губы квадратом. Ее зубы разлагаются, а десна кровото- чат. Я чувствую сильный запах изо рта. - Помоги мне, свити , выйти из машины, у меня больные ноги. Я дам те- бе доллар. - Если хотите, я отвезу вас на другое место. Снимать клиентов на од- ном и том же месте опасно. - Вези меня домой, диа. - Где ваш дом? - На бульваре разрушенных надежд. Вези, хани, на Брайтон. В 1863 году наша Америка сделала хитрожопый политический ход. В 1863 году президент Линкольн освободил негров. В 1886 году мы поставили на острове около Нью-Йорка страхуилу-тетку гигантских размеров, изображаю- щую свободу. Тетка стала символизировать равные шансы всех на успех в Америке, а теткин рост и размер ее зада - величину этих шансов. Но, освободив негров, наша Америка не отменила рабства. Новыми негра- ми Америка сделала иммигрантов. Рабовладельцами стала прослойка яппи , дети хороших семей, получившие образование в нужных колледжах, служащие в компаниях первого уровня. Средний класс составляют ниггеры, которым оказываются аффематив экшнз . Государство отнимает у иммигрантов две трети зарабатываемых ими денег под лозунгом, который печатает "Нью-Йорк пост" над полосой "Эдьюкейшн ": "Никто не платит за специальности каменного века!" Изъятые две трети им- мигрантской зарплаты государство делит между яппи и ниггерами. В иммиграты Америка выбирает молодых и с паршивыми специальностями, чтобы они уж наверняка начали здесь с нуля. Служба иммиграции и натура- лизации предпочитает врачей-гинекологов, которых никто не подпустит к американским влагалищам, диспетчеров авиалиний, не говорящих по-английс- ки, и экскурсоводов по пушкинским местам. Иммигранты копошатся в дерьме до смерти от инфаркта, так и не зарабо- тав денег для нормального образования своих детей в яппи. В яппи Америка пропускает только нескольких из третьего поколения. Наша Америка заманивает иммигрантов, методично наебывая мир через на- ши медиа. Си-Эн-Эн и "Тайм" поют слаборазвитым, что Америка - экономика номер один. А "Ворнер Бразерс" оплачивают продюсерам командировки киног- рупп из Калифорнии в Нью-Йорк, чтобы снимать всегда один и тот же Ман- хэттен. На пропаганде мы не экономим. Иммигранты - неиссякаемый источник рабства. В мире всегда полно стран, находящихся в жопе. ВКАЛЫВАЙ! И ТЫ СТАНЕШЬ САМЫМ БОГАТЫМ ЧЕЛОВЕКОМ НА КЛАДБИЩЕ. х х х КАЖДЫЙ НОВЫЙ ДЕНЬ - ЭТО КАК ЕЩЕ ОДНО НАСЕКОМОЕ НА ДЕРЕВЕ. НЕВОЗМОЖНО, ЧТОБЫ ПОД НИМ НЕ БЫЛО ДЕРЕВА. х х х Пассажир, врач-гинеколог, спрашивает меня, знаю ли я, почему у женщин не выпадают вагины. - Объясните мне как специалист, - говорю я. - Они поддерживаются, - говорит он, - естественным вакуумом в голове. х х х НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ: ОНИ ПРЕДПОЧИТАЮТ ВАС ТОГДА, КОГДА У ВАС НЕПРИЯТНОСТИ. х х х О супруге васпа : Она всегда делает двойную парковку. Она занимает столько же места, сколько две машины. х х х ЕСЛИ ТЫ ХОРОШ ХОТЬ В ЧЕМ-ТО, ЭТО И ЕСТЬ КРАСОТА. х х х В среду учитель входит в класс и объявляет ученикам: - Дети я хочу задать вам вопрос. Тот, кто правильно ответит на мой вопрос, может завтра не приходить в школу. Класс замолкает, все обращаются во внимание. - Вопрос следующий, - говорит учитель. - Сколько песчинок на пляже Кони Айлэнд? Нечего и говорить, что никто не знает ответа. На следующий день учитель входит в класс и опять говорит: - Если вы ответите на сегодняшний вопрос, вы можете завтра не прихо- дить в школу. Вопрос такой: сколько капель воды в Ист-Ривер под Брук- линским мостом? В классе тишина, ученики полностью обескуражены. Дерти Эрни , сидящий за последним столом, особенно раздражен. "Ну, подожди! Я сделаю тебя завтра!" - шепчет он. Дерти Эрни идет домой, варит вкрутую два яйца и красит их в черный цвет. В пятницу учитель говорит: "Окей. Сегодняшний вопрос ...". В этот мо- мент Дерти Эрни катит два черных яйца по полу по направлению к учителю. Яйца громко катятся по проходу, ударяются о противоположную стену у сто- ла учителя и разбиваются. - Кто этот комик с черными яйцами? - спрашивает учитель. - Эдди Мэрфи, - отвечает Эрни. - Увидимся во вторник, тыч. х х х ГАЛАНТНОСТИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. ЗА НЕЙ ПОЕЗЖАЙТЕ В АПСТЭЙТ . х х х Сколько феминисток нужно, чтобы вкрутить лампочку? Одна. И в этом нет ничего смешного! х х х Я поднял оператора из ателье татуировок. - Какая самая выдающаяся татуировка, из тех, что ты видел? - спросил я его. Он рассказал мне о лауреате премии за оригинальность последнего тату- конкурса Нью-Йорк-сити. Его называют Шорти , но не потому что у него короткая память. Его на- зывают так, потому что тату на его пенисе гласит: "ШОРТИ". Но, когда он возбуждается, то тату прочитывается полностью: "ШОРТИ... РЕСТОРАН И ПИЦЦЕРИЯ... ЛУЧШАЯ ИТАЛЬЯНО-АМЕРИКАНСКАЯ КУХНЯ... ОТКРЫТО 24 ЧАСА, СЕМЬ ДНЕЙ В НЕДЕЛЮ... БЕСПЛАТНАЯ ДОСТАВКА, ЗВОНИТЕ 55-ПИЦЦА... В НЬЮ-ДЖЕРСИ ЗВОНИТЕ 202... МЕНЮ НА ОБОРОТЕ..." - Но, что было действительно выдающимся, - закончил рассказчик, - так это то, что тату было сделано шрифтом Брайля . х х х Я ЛЮБЛЮ ВОДИТЬ МАШИНУ. ИНАЧЕ Я ВЫБРАЛ БЫ ДРУГУЮ РАБОТУ. КАЖДАЯ ВЕЩЬ МОЖЕТ СТАТЬ ДЛЯ ВАС ВСЕМ. ВЫ ДЕЛАЕТЕ ВСЕМ - ВОЖДЕНИЕ. х х х ВИКТОРИАНСКИЕ ДОМИКИ И БИЛДИНГИ МАНХЭТТЕНА В фильме "Сливер " Шарон Стоун живет в билдинге на Манхэттене, в двухбэдрумном апартмeнте ретро-дизайна с видом на Твин Тауэрз. Апартмeнт меблирован кожаными коуч-софами и снабжен блэйдс-шторами . В бэйсменте апартмента - полноавтоматические лондроматы . Шарон Стоун ежедневно де- лает рисайкл - делит мусор на горящий, негорящий и еще отдельно - плас- тик. Я хорошо помню детали. Я всегда любил американское кино с продвину- той жизнью, потому что не любил русскую деревенскую интеллектуальщину на паршивой пленке "Свема". "О, Америка, с ее викторианскими домиками, как у "Ворнер Бразерз"!" - думал я, въехав в Нью-Йорк, проезжая из Аэропорта Кеннеди по проспекту вилл Хэмпстед Тернпайку. Сам я живу не в самом плохом билдинге на Лонг Айлэнде: чтобы отбить рент своей студии, я кручу баранку без выходных две недели. Лонг-Айлэнд может считаться аутентичным местом американского проживания. Сюда пере- езжают васпы и итальянцы после экспансии в Нью-Йорк пуэрториканцев и ва- ших русских евреев. Весь мой билдинг пахнет как один большой спрэй против тараканов. У меня в подъезде уже две недели валяется разбитый плафон. Дверь подъезда через домофон из квартиры открывается через раз. Вода из кранов не те- чет, а плюется. Из вакуумного унитаза содержимое проглатывается до конца только в том случае, если туалетной бумаги в унитазе не более пяти под- тирок. Когда я у себя в студии одновременно включаю кондиционер и фен для подруги, то у меня вышибает пробки. А пробки заперты, и ключ в кармане у супера . И мы делаем секс все в поту и на мокрые волосы. Утром супер включает ток, и я включаю телевизор. По телевизору рекла- мируют средство "Рид" против мелких насекомых в билдингах. Оно уничтожа- ет в билдингах клопов всех пород. Совершенно. Перед работой я иду в туалет. Подруга уже ушла, но в унитазе плавают ее остатки, ее гавно. Унитаз у меня засорился. Тоже совершенно. Я выхожу на работу, завернув дерьмо, свое и подруги, в пластиковый пакетик. Я иду с дерьмом как будто с завтраком на работу. Я дохожу до мусорного места и выбрасываю пакетик в один общий кузов от самосвала, не позволяющий мне задуматься, какого типа мусор-гавно - горящий или него- рящий. Супер и он же хозяин моего билдинга - итальянец с историческим именем Доминико. Он приехал в Америку пятьдесят лет назад через остров Эллис Айлэнд. До 1954 года каждый, кто хотел, мог приехать на Эллис Айлэнд и через трое суток допросов службой иммиграции тот, кто попадал в пределы годового лимита, становился жителем США. Остров Эллис Айлэнд находится рядом с Нью-Йорком, поэтому именно в Нью-Йорке главное гнездо лимитчи- ков. На дороге к успеху в Нью-Йорк-сити Доминико воровал не американских чикенов из Кентакки, а итальянский антиквариат из Тосканы. Братья Доми- нико скупали возрожденческие безделушки у нищих после войны тосканцев, а Доминико продавал их отсидевшимся во время войны американцам. Пятнадцать лет назад Доминико отстроил билдинг "Мэплкрест" . Доминико - мелкий черный старик с длинными, как две змеи, руками. И он не движется, а скользит, приседает, дергается. Что-то вроде злого па- ука. "Мэплкрест" - предмет гордости Доминико. Новому тенанту Доминико рассказывает историю билдинга. Он начинает с эпохи Возрождения. - Когда я строил этот билдинг, - говорит Доминико, - я делал специ- альную тосканскую кладку. - Ты имеешь в виду, - спрашиваю я, - что еще триста лет не будешь брать в банке лон на капремонт? - Когда я построил этот билдинг, в бэйсменте был барбер-шоп , - расс- казывает Доминико. - Барбер-шоп, я думаю, закрыла барбер-инспекция. Из-за того что на башку клиентам из крана харкал кипяток, - говорю я. - Когда этот билдинг вознесся ввысь своими четырьмя этажами, отсюда и до самого океана еще не было жилищ. Одни только фермы. - Ты, Доминико, отстроил хороший скотный двор. Я резюмирую тезисом из "Бэст квотэйшнз фор ол окейжнз" . Я купил этот словарь на Манхэттене в крупнейшем в мире книжном магазине "Барнс энд Ноблс": "Из всех искусств важнейшим для пропаганды является кино. Ле- нин." Полка со словарями была отодвинута от стены, покрытой плесенью и менструозными подтеками. & kartinka: Фото: По Бруклинскому мосту. МАШИНА: ОНА ЕДЕТ САМА. ТЫ ПРОСТО ПРОСИШЬ ЕЕ ПОВОРАЧИВАТЬ. х х х По мнению таксистов, главные бандиты Нью-Йок-сити - врачи и юристы. Врач лечит тебя как можно дольше и дороже, а юрист, если ты чуть коснул- ся бампера впереди стоящей машины, докажет, что ты прикончил позвоночни- ки четырем пассажирам. Как спасти тонущего юриста? Снимите ногу с его головы. х х х Мой доктор уменьшил расценки. Теперь он берет только пять долларов за то, что говорит "Хэлло". х х х Юрист идет по улице и вдруг наступает в гавно. Он стоит в гавне, ис- пуганно смотрит вниз и кричит: "Я таю!" х х х ДЖЕНТЛЬМЕН - ЭТО ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ХОРОШО. х х х Почему женщины предпочитают мужчин вибраторам? Вибраторы не могут стричь газон и платить проценты по кредиту. х х х Как успокоить мужчину: ЕСЛИ ВАШ МУЖЧИНА В ПЛОХОМ НАСТРОЕНИИ, ПОДОЖДИТЕ: ПОДОЖДИТЕ, ПОКА У НЕГО БУДЕТ НОРМАЛЬНОЕ НАСТРОЕНИЕ. НИКОГДА НЕЛЬЗЯ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К ОГНЮ С ГАЗОМ. х х х Какая разница между мертвой змеей, лежащей на дороге, и мертвым юристом, лежащим на дороге? Перед мертвой змеей видны следы торможения. х х х Когда мой пассажир расстроен тем, что он порвал со своей женщиной, я успокаиваю его так: - Зэтс окей, вокруг так много женщин, - говорю я. - Вы никогда не знаете. Может быть, вот та девушка на углу стрита и авеню будет вашей следующей экслюбовницей. х х х Знаменитый рэйпист и убийца Уоррэн Бэтти и Римский Папа оба умирают в один день. Из-за ошибки на Небесах Папу посылают в Ад, а Уоррэна Бэтти отправляют в Рай. Как только Папа прибывает в Ад, он сразу обнаруживает ошибку и требует встречи с дежурным Демоном. Его немедленно ставят перед Дьяволом. - Это ошибка, - восклицает Папа. - Я Римский Папа. Я должен быть в Раю. - Минуту, - говорит Дьявол. - Я сейчас проверю ваш файл по компьюте- ру. Проходит доля секунды, и Дьявол уже изучает файл Папы на экране лэп- топа . - Хмммм... - говорит Дьявол. - Да, вы правы. Наши извинения. Мы исп- равим ошибку немедленно. Буквально через долю секунды Папа просвистывает вверх и опускается на белое кудрявое облако. Когда Папа проплывает сквозь Жемчужные Ворота, он видит Уоррэна Бэтти, плывущего в противоположном направлении. - Извини меня, сын мой, - говорит Папа. - Но я всю свою жизнь ждал того момента, когда я смогу приклонить колени у ног Девы Марии. Уоррен Бэтти пожимает плечами и улыбается. - Я сожалею, Падре, - говорит он. - Но уже поздно. х х х О религии: С МУЖЧИНОЙ ЧТО-ТО НЕ В ПОРЯДКЕ, ЕСЛИ ОН НЕ ХОЧЕТ НАРУШИТЬ ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ. х х х Уступая дорогу сити-автобусу: ОН - БОЛЬШАЯ РЫБА, Я - МАЛЕНЬКАЯ РЫБА. х х х БОЛЬШОЕ ЯБЛОКО Я везу туристку с ориентальным лицом. У нас в Нью-Йорке полно тех, кто щурит глаза. В районе Литл Итали уже живут только китайцы. Но японе- зов почти нет. У меня сзади сидит редкость. Мы едем в Манхэттен по Бэлт-Парквэю и Би-КьюИ, Бруклин-Квинз экспрессвэю. Около Верразано-Бриджа я еду вдоль Атлантического океана. - Какой хороший запах ньюйоркской воды! - восклицает японка. Похоже, что запах Нью-Йорка для нее - это запах ее еще не засранной мечты. Эту мечту нужно как можно скорее засрать. - Именно ньюйоркской воды, мэм! - поддерживаю разговор я. - Нашей тухлой ньюйоркской воды. Свежая вода не имеет запаха. Я выруливаю на эстакаду Би-Кью-И с Бэлта и упираюсь в трафик . Впере- ди или авария или констракшн -работы. Война во Вьетнаме окончена, но строительные работы на Би-Кью-И никогда не будут окончены. Впереди маячит горящий красный бенгальский огонь - значит авария. До- рогу после инцидента полиция здесь расчищает три часа, и три часа машины ползут, а пассажиры массируют мочевые пузыри. Америка - полицейское го- сударство. Полицейские Нью-Йорка все делают не спеша, мешая гражданским, чтобы показать, кто здесь главный. Не будешь переваливать черную жопу с боку на бок неторопливо - не будут уважать. Кондиционер моего исторического Кадиллака не работает. Над асфальтом 100 по Фаренгейту . - Включите, пожалуйста, эар-кондишнинг, - просит туристка. - Гоните 350 долларов, мэм, - говорю я. - Я заменю сломанный конден- сер на новый, а потом включу кондиционер. Мы тащимся вдоль ржавого погнутого забора, разделяющего встречные по- лосы. Под колесами выбоины. Хороший таксист помнит выбоины, как дороги. В Америке не было войн, но дороги Америки - это война и разрушение. Под заборомразделителем валяются куски бамперов, кишки дохлых кошек, ошметки резины от лопнувших шин, тишью, тампаксы с коричневыми пятнами. - Надо было ехать по главной дороге, - нервничет туристка. - Вы хоте- ли объехать трафик, а получилось еще хуже. - Вы на главной артерии Нью-Йорка, мэм, - отвечаю я. Рядом с эстакадой тоже не видно ничего, кроме гадости. Справа и слева стоят закопченые верхние этажи высотных билдингов. Штукатурка осыпалась, под окнами ящики древних кондиционеров, к ящикам прилипли обертки моро- женого, треснутые стекла лестничных клеток заклеены пуэрториканскими флагами. - Это что - сламз ? - спрашивает туристка. - Нет, мэм, - продолжаю гайд я. - Это билдинг в дорогом районе Брук- лина. Чтобы отработать рент в этом билдинге, надо работать две недели. Туристка достает гайд-бук и начинает листать страницы. - У меня в гайде о Бруклине почему-то ничего нет. Здесь все только о Манхэттене. - У вас наш пропагандистский гайд, мэм. Остров для съемок голливудс- ких фильмов Манхэттен составляет десятую часть Нью-Йорка. - Есть о Бруклине, есть! - вдруг вскрикивает туристка и вслух перево- дит мне на английский: - "Если вы хотите путешествовать по Бруклину, Квинсу или Бронксу, то возьмите трэйн и путешествуйте, не выходя из трэйна. В этих боросах Нью-Йорка нет достопримечательностей. Путешество- вать рекомендуется не по одному, а группами по двое-трое." В конце трипа туристка раскрывает кошелек, где в одном отделении ле- жит кипа стольников, а в другом кипа японских денег с императорами. Она протягивает мне хрустящий стольник. Вероятно, из банка "Сумитомо". Ее трип до Манхэттена стоит восемнадцать. "Ах, вы, выебнувшиеся китайцы! - думаю я. - В Лиме вас уже выебла американская жизнь, голодная и злая . Ебать вас надо и здесь, чтобы по- няли, что такое наши Америки." - Вау, Нихон. Конничива. Аригато. Годзилла. Боку мо суки , - выпали- ваю я по-японски и протягиваю два доллара. - Джющо ощиетэ . Японка ретируется. Я тут же трогаюсь со стольником в кармане. Я возвращаюсь по Бруклинскому мосту. Телеэд нового Доджа сделан так. Додж едет по асфальту Бруклинского моста. На горизонте поднимаются параллелепипеды Твин Тауэрз. Телеэд де- лает наглый монтаж. Я каждый день езжу по Бруклинскому мосту туда-сюда. Я не знаю, где оператор отснял такой хороший асфальт. Вероятно, он сде- лал его компьютерной графикой. На Бруклинском мосту нет никакого ас- фальта. Там лежат несколько плевков цемента и торчит старая голая арма- турная проволока. Сейчас, на скорости 40 миль в час, мой Кадиллак с лы- сыми шинами носит по проволоке, как на катке. "Нью-Йорк - Большое Яблоко," - написано на постере при въезде в НьюЙорк-сити из Аэропорта Кеннеди. "Нью-Йорк - большой кусок гавна," - кричу я из окна, съезжая по рампе под опоры Бруклинского моста, покрытые плесенью, к Ист-Ривер, воняющей, как гниющий пруд. Урок истории: АНГЛИЯ: ОНА НАЗЫВАЛАСЬ БРИТАННИА. ПОТОМ ПРИШЛИ ЕВРЕЙСКИЕ ПЛЕМЕНА. ОНИ ГОВОРИЛИ НА ИДИШЕ. У НИХ БЫЛО МНОГО ВСЯКИХ ДРУГИХ ИШЕЙ. ОНИ НАЗВАЛИ ЕЕ БРИТИШ. х х х Каково определение ада для мужчины? Это место, где много пива и женщин, но все пивные банки с отверстиями, а все женщины без. х х х Каковы три наихудшие вещи, если стать членом? 1/ Ваш ближайший сосед - жопа. 2/ Ваш босс затягивает вас в резину. 3/ Каждый раз, когда вы волнуетесь, вас рвет. х х х БРАК - ЭТО ВЕЩЬ ДЛЯ ТОГО ВРЕМЕНИ, КОГДА ВАША ЖИЗНЬ НЕ СЛИШКОМ ХОРОША. х х х Граффити на автомате по продаже презервативов в мужском туалете: У ЭТОЙ ЖВАЧКИ ПРИЯТНЫЙ ВКУС. х х х Вы в одной комнате с серийным убийцей, террористом и юристом. У вас есть ружье, но патронов всего два. Как вы поступите? Выстрелю в юриста два раза. х х х Юдопия - это страна в Африке, где живут юдопианцы и откуда в Аэропорт Кеннеди летают Юдопиан Эарлайнз. На прошлой неделе они остановили все рейсы Юдопиан Эарлайнз. У них перебои с углем. Почему словарь юдопианского стоит так дешево? Он не в алфавитном порядке. х х х Сколько докторов нужно, чтобы вкрутить лампочку? Это зависит от того, какая у лампочки страховка. х х х Пастор и раббай живут на одной улице. Раббай все время наблюдает, что делает пастор. Однажды пастор покупает новую машину, и раббай тоже поку- пает новую машину. Пастор выходит и кропит на машину святой водой. Раббай выходит с ку- сачками и откусывает у своей машины один инч от выхлопной трубы. х х х Каковы были первые слова, сказанные Адамом Еве? - Отступи назад. Я не знаю, насколько большой эта штука станет. х х х ЛЮДИ ДОБИВАЮТСЯ УСПЕХА. В ДЕЛЕ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ ТОГО, ЧТО ИМ ВРЕДИТ. x x x Репортер стоит на улице с камерой и микрофоном. По улице идут трое мужчин. Репортер останавливает их, предполагая, что они - интересные со- беседники для интервью. Один мужчина - поляк, другой - русский, а третий - еврей. - Извините, пожалуйста. Четырнадцатый телеканал проводит интервью, - говорит репортер. - Каково ваше мнение по поводу грозящего дефицита мя- са? - Что такое "мясо"? - спрашивает поляк. - Что такое "мнение"? - спрашивает русский. - Что такое "извините пожалуйста"? - спрашивает еврей. х х х НИКОМУ НЕ ДОВЕРЯЙ. ТЫ ДОЛЖЕН ПОЛУЧИТЬ ВСЕ НАПИСАННЫМ НА БУМАГЕ. х х х На чью поддержку мы можем рассчитывать: ПЯТАЯ ЧАСТЬ ВСЕГДА ПРОТИВ ВСЕГО. х х х КЛУБНИЧНАЯ АЙРИШ ТРЕТЬЕГО МИРА. ПОЧТИ ПО БУКОВСКОМУ Если я еще раз встречу в Нью-Йорк-сити васпа, я сразу сообщу ему, ку- да ему засунуть его происхождение. В нашем Нью-Йорке васпы - редкая птица. Половина резидентов НьюЙорка, говорит статистика мэра Джулиани, родились вне Америки. У второй полови- ны родители родились тоже в Бангла-Деш и Кот-Диоре . Остатки изначальных васпов Первого Мира переехали от нас в Калифорнию играть типичных амери- канцев у "Ворнер Бразэрс". Индекс резидентов в "Желтых Страницах" Брук- лина начинается так: Аарон, Аархус, Абочча, Абу-аббас-аль-сахав: Я спе- лингуюсь в билле за электричество как хиспаник "Валуез". - Пардон ми, сэр: Она клубничная блонди, около 25, узкие бедра и неправдоподобно большой бюст. На ней не сможет нагреть руки бизнесмен Мирза, я вожу его с бангладешского рейса до его шопа на Авеню Ю. Шоп Мирзы называется "Прайслес Бюстгальтеры из Бангла-Деш. Стандартный Европейский Размер". Все бюстгальтеры у Мирзы второго номера. Здесь тянет на тридцать восемь инчей. Среди тысячи женщин вам нет-нет да и попадется такая, которая своим бюстом вывернет вам душу наизнанку. От нее пахнет Шанелью Номер Пять, духами Мерилин. Запах Мерилин пере- бивает даже запах моего пота и взопревших без кондиционера яиц. У блон- динки, кроме сорока инчей, еще и клубничная кожа, розовые ресницы, губы цветочком. Ее губы накрашены красным, как марки для авиапочты. Она в пурпурном платье, туфли на высоких каблуках. Ньюйоркерки-лимитчицы оде- ваются как у себя в стране. Здесь настоящий дрэс . Здесь есть стиль. Она уже сидит на переднем сиденье. - Слушай, ты выглядишь как мужчина, который знает, как рулить. Сделай для меня чудо. Через пятнадцать минут я должна быть в файер департменте на Четвертой авеню. Она села в конце Эммонс Авеню. К тому же сегодня суббота. - При субботнем трафике , мэм, до Четвертой авеню - это трип на пол- часа. - Ты когда-нибудь слышал про Иисуса Христа? - В детстве от прабабки, мэм. - Тогда сделай это: на Четвертую авеню за пятнадцать минут. Я делаю разворот с места. - У вас что, мэм, пожар на Четвертой авеню? - Я не мадам, я - леди. - Из каунти Англси, Южный Уэльс, мэм? - Моя мам - леди Ирландии. - И у вас сегодня клуб ирландских леди на Четвертой авеню в пожарной каланче? Со служебной дороги я выруливаю на Бэлт-Парквэй в бреющем полете. Ма- шина наклоняется вправо. Леди издает сексуальное "Оооу:" и опирается ру- ками на мое плечо. Рукой на стике я чувствую ее колено. - Теперь холд-он ! - говорю я и начинаю кидать Кадиллак по парквэю вправо-влево. - Оооу: Оооу! - Ййес! - Слалом в Аппалачах! - Ййес! Она восторженно улыбается. - Гони! Гони! Сделай их! Сделай! Ее рука то сжимает, то разжимает мою на стике. "Наши лучшие парни имеют свои извилистые спецтрассы. Один сла- лом-драйв, и каждая третья белая пассажирка - твоя:" - учил меня старый негр-таксист из белого Саффолк Каунти. Они там в Саффолке знают специ- альные штуки. Старый профи. - Если бы моя мама-леди знала, как я люблю рэйсинг , она отхлестала бы меня ремнем. - Я сам отхлещу вас ремнем, леди. - Ты что, один из этих? - Нет, я уже не из них. Рядовому ньюйоркскому таксеру, вкалывающему по двенадцать часов в бензиновом угаре, член надо поднимать домкратом. Я еще держусь на хоро- шем генофонде. Но и мне уже не до первертoв . - Теперь смотрите, - я показываю на трассу, идущую резко вверх. - На подъеме не видно, что там на спуске. И воскресные водители начнут тормо- зить без причины. Так устроена их непрофессиональная башка. Непрофессио- нал замедляет темп, когда не уверен в будущем. Профи идет по инстинктам. На подъеме мы их и сделаем. Я еще раз проверяю ее бюст: экстра-класс. Она лучше, чем какая-нибудь кинозвезда. После Мерилин все они плоскодонки. И всех их перетрахали сначала сценаристы, а потом продюсеры. Моя звезда совершенно не выглядит испорченной. - Как тебя зовут? - спрашивает она. - Влад из СССР. - Я - Фелисит. Сделай их на подъеме, советский Влад. - Сделаю, леди Фелисит. Я ставлю пониженную передачу, включаю хай-бим и вдавливаю акселератор в пол. Мой Кадиллак превращается в пучок кинетической энергии, сорвав- шийся с цепи. О, бог Бэлт-Парквэя или его черт, помоги мне сделать это. Не дай захлебнуться моему старому карбюратору! Тараня асфальт тормозами, я бью правыми колесами о тротуар у файер департмента через четырнадцать минут тридцать секунд. Ногти Фелисит ис- царапали мою руку. - Оооу! - говорит она. - Йооо: - говорю я, глядя на ссадины. - Наклонись ко мне, - говорит она. - Я хочу тебе что-то сказать. Я наклоняюсь и чувствую ухом ее прохладные губы и губную помаду. - Ты: магический мужчина: Я хочу: тебя трахнуть: - О, боже: - У тебя есть что-нибудь против секса? - Ничего: Кроме того что я не имел его несколько месяцев: Фелисит смеется. - Сегодня будешь иметь. Жди меня здесь. Я сфотографирую их выпускни- ков за десять минут. Я фотограф. А потом мы немедленно едем в мотель. - Вэл: - говорю я. - Шюа: У человека все должно быть прекрасно в фартовые дни. Я еду в мотель на берегу Атлантики. Мотель "Эс энд Джи. Часть 3". Это высококлассная цепь. "Эс энд Джи" обозначает "секс и геймз ". Части 1 и 2 должны нахо- диться не иначе как на Гаваях и Сайпане. Стены мотеля цвета коконатов . Мы входим, оставляем подписи и получаем комнату 401. По дороге мы заеха- ли в ликерный шоп, я купил бутылку "Джека Даниэлса". - Ты в самом деле не из них? - спрашивает Фелисит в лифте. - Кого ты имеешь в виду? - Любителей хлестать ремнями. У моей мам был ужасный опыт. - Успокойся, бэби, - говорю я. - Я уже безвреден. Стены и постель в комнате тоже цвета коконатов. Я снимаю целлофан с фужеров и наливаю виски. Фелисит в это время раздевается. Бра , трусы, и носки Фелисит яркок- расного цвета. После пурпура платья это выглядит как коммунистический заговор. Ее нижнее сразу будит во мне страсть. Под дымом пурпура алое пламя. Впереди у меня уже торчит большая штуковина. Тело Фелисит клуб- ничное и восхитительное. Миниатюрный зад и два сорокадвухдинчевых перла над пупком. Мать-природа иногда создает такую кунсткамеру. Одним женщи- нам она дает все, а другим шиш с маслом. Все это как сон. Фелисит снимает и красное тоже. Она садится на постель, кладет ногу на ногу и пьет виски. У нее упругая грудь, и эта грудь стоит. Фелисит выглядит так, как будто она уже возбуждена. Она смеется. - Что тебе смешно? -спрашиваю я. - Ты не думаешь сейчас о своей жене? - Я сейчас думаю, что из всего белого, черного, и малайского у тебя самое экзотическое тело. - Я знаю. Но ты должен подумать о своей жене. - У меня нет жены. Слушай, разве это не ты предложила трахнуться? - Оооу: - Что "оооу"? - Я предпочла бы, чтобы ты не употреблял этого слова, мой лысый Маги- ческий. - Если тебе не нравится мой затылок, мы можем сейчас же отсюда уйти. - Нет, - говорит она. - Сними с себя одежду. Я залпом выхлебываю виски, закуриваю и начинаю раздеваться. Джинсы у меня еще ничего, но трусы все в белых пятнах. В воскресенье я пересыпал в лондромат порошка. Я засовываю большие пальцы под резинку трусов и стягиваю трусы вместе с джинсами. Я чувствую себя старым и потным. Но я чувствую себя и чертовски удачливым. Сегодня у меня самый удачный шифт. Я не могу поверить, что мне так повезло. Мне надо как-то показать себя. Я сажусь рядом с Фелисит и наливаю каждому по новому дринку. - Ты - классная женщина, но и я тоже классный, - я стараюсь убрать деревенский русский акцент. Все ваше русское отдает деревенщиной. - Ты видела, как классно я сделал тридцатиминутный трип за четырнадцать ми- нут? Это не всякому дано. Я - интерконтинентальный пилот. Я штурвалил в СССР, Японии и Америке. Я летаю на всем, что летает. - Оооу! Посмотрите, что есть у Магического! Она ничего не знает кроме своего "Оооу!". Как детский игрушечный ак- кордеон - куда не жми, все равно одно и то же "вя-вя". Она кладет руки мне на ноги, а потом проскальзывает ими мне между ног. Она берет его и держит двумя руками. - Оооу! Я чувствую что-то твердое! Она опускает голову и целует его, а потом я ощущаю ее губы и язык. Живой блоу-джоб! Как есть, без всяких подмываний. Я делаю нечеловеческие усилия, чтобы сдержать свой поток. Я вспоминаю, как таксист-пакистанец учил меня перед джамайским тридцатидолларовиком: "Они обслуживают, пока ты не кончишь один раз. Но начинают они с блоу-джоба. В это время задер- жи дыхание и думай о какойнибудь гадости. А через три минуты сделай вид, что не можешь кончить, поставь ее жопой к себе и вставляй." "Обязательно надо к себе жопой?" - спросил я. "А ты сможешь ей всунуть, если она бу- дет смотреть тебе в глаза?" - ответил он. Откинув голову и уставившись в потолок, я не смотрю на Фелисит. Я думаю о хозяине Мироне, этом дерьме на вращающемся стуле, о дерьмовых американских зарплатах, о дерьме-Аме- рике вообще - по какой ошибке я оказался в этом Третьем Мире, втирающем про себя очки, что он - Второй, который лучше Первого. Ее язык крутится как сумасшедшая змея. - Ааа: Шшшит ! - Пожалуйста, - она поднимает голову. - Я прошу тебя. Я не люблю грязных слов. - Хорошо, бэби, хорошо. Больше не будет грязных слов. - Ляг на простыню, Магический. Я ложусь и чувствую ее тело рядом с собой. У нее прохладная кожа, и ее рот приоткрыт, и я целую ее и вставляю язык ей в рот. Она упруга, мо- лода, хороша. И эти сорок четыре инча у тебя под рукой. Что за чертовс- кое везенье! Я разорву ее на куски! Я скольжу рукой вниз и чувствую, что ее вагина открыта, и вставляю туда палец, и загибаю его кверху. Она здесь, у меня на крючке! Потом я вытаскиваю палец и начинаю играть с ее клитором. - Ты хочешь форплэй ? - шепчу я. - Ты получишь классный форплэй! Я вставляю в нее свой болт. Я собираюсь работать медленно-медленно и долго. Но вдруг я вижу гриву ее белых волос, рассыпанных по коконатной простыне в луче предвечернего солнца. И тут я не выдерживаю. Нирвана. Место, где все хотят быть. "О боже! - думаю я. - Я забыл поцеловать ее соски!" - Знаешь что? - спрашивает Фелисит. - Что? - Ты напоминаешь мне твой Кадиллак. - Что ты имеешь в виду? - Бешеная гонка и тут же все кончено. - Вэлл, бэби, - говорю я, - давай сделаем еще один рэйсинг. Фелисит идет в ванну. Я сдвигаю простыню, я кончил на простыню, ста- рый профи, откидываюсь на подушку и закуриваю. "Пожалуй, я сделаю ее своей гелфренд, - думаю я. - Но только во второй раз нужно выступить в постели получше." Когда Фелисит возвращается, в ванну иду я. "Конечно, она чокнутая, - думаю я под струей. - Она захочет переехать ко мне, она будет занимать две трети матраса, она заставит меня покупать туалетную бумагу вместо газет и потребует трахать ее восемь раз в неделю. При моей тяжелой работе это чересчур. Я сделаю ее своей гел-френд только на ме- сяц-два. Я позвоню сестре в Москву и между делом вверну: "Моя гел-фрэнд - ирландская леди:"" В вашей ебаной Российской Федерации извели нас, пролетариев, и низкопоклонствуют перед нобилитетом. - Возвращайся быстрей, Магический! - слышу я из комнаты. - Не остав- ляй меня одну! - Я уже с тобой, бэби! Я выхожу из ванны. Комната мотеля пуста. Фелисит исчезла. Между событиями и буднями дистанция огромного размера. Передо мной облезлые коконатные стены, простыня в старых подтеках спермы, чужой и моей, рядом с пепельницей лежит окурок моей дешевой сигареты. По какому-то импульсу я бросаюсь к шкафу. Ничего, кроме вешалок. Все мои вещи исчезли. Мое нижнее белье, моя рубашка, мои джинсы, мои ключи от машины, мой кошелек с выручкой за два дня, моя мелочь, мои бо- тинки, мои носки, все. Она трахнула меня, как и обещала. И это стоило мне дороже самого дорогого эскорт-сервиса. На столе-дрэсере стоит недопитая бутылка "Джека Даниэлса". Я подхожу и наливаю себе рюмку. На стекле стола помадой написано: "Гудбай, "маги- ческий"!" Я одним глотком выхлебываю виски. Я смотрю на себя в зеркало и вижу сутулую спину, лысину, о которой она говорила, десяток лишних килограмм вокруг пояса и свой морщинистый болт. Я совершенно не представляю, что делать. В запасе у женщины имеется девять с половиной тысяч способов убийства мужчины. У меня есть несколько друзей, но они вкалывают и по субботам тоже. И у них нет ни сел-телефонов , ни денег, чтобы одолжить мне. У них вообще ничего нет, кроме мечты купить экспириенс . Я беру бутылку "Даниэлса" и тяжело сажусь на постель. На ту постель, где я только что сидел с Фелисит и воображал себя суперменом. Я опроки- дываю бутылку и присасываюсь к горлу. Тусклые солнечные лучи просвечива- ют сквозь шторы столбы пыли в комнате. Еще по какому-то импульсу я заглядываю под кровать. Мой вест-пауч ! Я дергаю молнию - сигареты, зиппо , грин-карта и права. Я закуриваю. Сра- ботала старая привычка из Москвы - прятать главное под кровать, если ты на кровати с незнакомкой. Старый профи. Там же лежaт две мази. Я откручиваю две крышки, выдавливаю из двух тюбиков на указательный палец и мажу себе публичные волосы. Я купил сра- зу обе мази. Я не знаю, какие именно у меня вши - жующие или сосущие. Ни те, ни другие у нас в Нью-Йорке не редкость. Теперь вши продвинулись на публичные волосы леди. В Третьем Мире и у леди лобок должен быть со вшами. Которые или жуют, или сосут. О равенстве: ВСЕ МЫ РОЖДЕНЫ БЕДНЫМИ. х х х Как определить, что твой сосед по комнате гей? Его дик имеет вкус гавна. х х х Две женщины идут по лесу и вдруг слышат голос: "Леди! Леди!" Они ог- лядываются, но никого не видят. "Леди! Леди! Я здесь, внизу," - слышат они снова. Они смотрят вниз и видят небольшой пруд и лягушку, сидящую на чашке лилии. - Это ты только что говорила? - спрашивает одна из женщин. - Да, - отвечает лягушка. Женщины в шоке. "Как ты можешь говорить, - спрашивают они. - Ты же лягушка!" - Меня превратила в лягушку злая ведьма, - объясняет лягушка. - На самом деле я - фантастический саксофонист. - Не может быть! - вскрикивают женщины. - Да, - говорит лягушка. - Это правда. Но если одна из вас поцелует меня, я немедленно опять стану фантастическим саксофонистом. Одна из женщин становится на колени, дотягивается до лилии и аккурат- но берет лягушку на руки. Затем она вдруг быстро кладет лягушку в кар- ман, поворачивается и уходит. - Хей, стой! - кричит ей вслед другая женщина. - Он же сказал, что, чтобы он опять стал фантастическим саксофонистом, ты должна его поцело- вать! - Ты что, крэйзи ? - отвечает первая женщина. - Я сделаю гораздо больше долларов с говорящей лягушкой, чем с фантастическим саксофонис- том! х х х ЕСЛИ ВЫ СИЛЬНО ХОТИТЕ ЧТО-ЛИБО, ВАМ КАЖЕТСЯ, ЧТО ОНО ВЕЗДЕ. х х х Почему в юдопианских семьях много детей? Юдопианцы получают зарплату бананами, а бананы не пролезают в щель автомата с презервативами. х х х Американец-итальянец говорит мне: - Запомни американское правило. Это все равно - бюст или бампер. Оба будут стоить тебе кучу денег и принесут много головной боли. х х х Я ЛЮБЛЮ ФЕЙЕРВЕРКИ. НО ЗВЕЗДЫ ТОЖЕ КРАСИВЫ. х х х Ты слышал о польском койоте? Он отгрыз себе три ноги и все-таки остался в капкане. х х х В салоне самолета сидит мужчина и чистит себе пальцем нос. Он выковы- ривает большой шмоток, скручивает его в комок, долго катает комок между пальцами, в конце концов роняет его на пол и начинает шарить руками по полу. К мужчине подходит стюардесса и спрашивает: - Могу я быть вам чем-нибудь полезна, сэр? - Ааа, не беспокойтесь, - машет он рукой. - Я скручу еще один. х х х Какая часть пениса самая нечувствительная? Мужчина. х х х Метрдотель подходит к еврейской супружеской паре, которая сидит за столом в его ресторане. - Здравствуйте. У вас сегодня что-нибудь в порядке? х х х Почему полицейские всегда по двое? Один умеет читать, а второй - писать. х х х УЛИЧНЫЙ ПОТОК: ОН ТО ЗАМЕДЛЯЕТСЯ, ТО УСКОРЯЕТСЯ. И ОПЯТЬ БЕЗ ВСЯКОЙ ВИДИМОЙ ПРИЧИНЫ. & kartinka: Фото: На подступах к Статуе Свободы. РИАЛ МЭН ЦЕНТРАЛЬНЫХ ШТАТОВ Правительственных газет я не читаю. Когда рулишь по двенадцать часов в день, не до изучения вражеской прессы. Но эту "Нью-Йорк Пост" я поку- паю. На первой странице Федеральное Бюро Расследований объявляет награду в миллион долларов за поимку 31-летнего Эрика Роберта Рудольфа. За плохого человека ФБР премий не объявляет. Я слежу за этим мэнхантингом уже полгода, с тех пор как они решили, что нисповергли Ю-Эн-Эй-бомбера . Уже шесть месяцев сто толстозадых полицейских получают зарплату только за то, что ежедневно взбираются на южные склоны Аппалачей, ища следы Эрика Рудольфа. 29 января 1998 года в Бирмингэме, штат Алабама, возле клиники взорва- лась бомба с динамитом и гвоздями. Гвозди, разлетающиеся со скоростью пули, - отличное средство поражения. Полиция считает, что время и место взрыва были выбраны с умыслом. В это время возле клиники собрались де- монстранты, требующие запрещения абортов. Террорист-подрыватель, говорит версия дурыполиции, по-своему поддержал демонстрантов. Полиция набирает свежие кадры из тех же самых низших групп населения, которыми она больше всего занимается. Чтобы понимать поведение этих групп. На Кони Айлэнд Авеню я видел полицейский патруль, изъяснявшийся на том же языке, на котором я сейчас напишу: "Эх! И що било ни арэсто- вать! И що ми отпустили этого грэка!" Представители от народности выби- раются в полицию по критерию крупности телосложения. В результате сфор- мирован корпус следователей здоровых, но окончательно тупых. Следовате- ли-лимитчики не понимают, что там, где демонстрация, там и полицейские. А именно суку-полицию мы и гвоздим. Взрывом бомбы убило полицейского и получила ранения медсестра. На медсестру, конечно, полиции наплевать, а вот то, что убили полицейского, действует на них, как красная тряпка на быка. "Ю гонна шоу ми рэспэкт!" - орут на вас толстогубые обезьяны в полицейской форме, если они подру- ливают к вам проверять документы, а на вашем лице нет ни следа испуга. В тот же день инцидента полиция приступила к поискам Эрика Рудольфа. Один из демонстрантов, боясь провокации, на всякий случай переписал но- мера автомобилей, стоявших в радиусе километра. В его листе был и серый Ниссан-пикап Эрика. Но демонстрант-доносчик напрасно напрягал глаза и утруждал руку. Эрик и не собирался заметать следы. Пока его пикап был запаркован, он дважды заходил в видеорентал , которым он обычно пользу- ется и где его хорошо знают в лицо. Эрик не пришел в полицию по вызову в качестве свидетеля. 7 февраля охотники на барсуков нашли пикап Эрика в лесу в восьми милях от того места, где Эрик арендовал дом за 275 долларов в месяц. Когда полиция пришла к жилищу Эрика, его уже давно там не было. Полиция утверждает, что Эрик организовал еще как минимум три взрыва - в клиниках и в Олим- пийском парке Атланты в 1996 году. "Сазерн Поверти Ло" , центр в Монтгомэри /Алабама/, шпионящий за группами ненависти, сообщает о связях Эрика Рудольфа с "Движением за Христианскую Тождественность". Кредо "Движения" - примат белой расы, объекты неприятия - правительство, рок, ниггеры, евреи, иммигранты из Третьего Мира, включая Восточную Европу. Когда Эрику исполнилось 18, мама впервые привела его в Церковь Израи- леву в Шелл-Сити, штат Миссури. Пастор Дэн Геймэн учил: "Евреи обладают хорошими ментальными способностями, но ведомы отцом их - Дьяволом." Эрик усвоил уроки пастора. В девятом классе он написал сочинение, в котором доказывал, что никакого холокоста не было, что пропаганда "газо- выми камерами" - это политика евреев с целью получить привилегии. В том же сочинении Эрик приводит известный эпизод с Адольфом Эйхманном. Эйх- манн был немецким госслужащим среднего уровня во время Второй Мировой войны. Через пятнадцать лет после окончания войны израильтяне похитили его из Южной Америки, переправили в Израиль и сделали там центральной фигурой обвинения в ходе своей тщательно инсценированной двухлетней про- пагандистской кампании, призванной возбудить симпатии мира к Израилю, "единственной гавани преследуемых евреев". После дьявольских пыток йиды выставили его на судебном процессе в стеклянной звуконепроницаемой клет- ке и приговорили к смертной казни "за преступления против еврейской на- ции". Эрик уже в школе не скрывал и своего отношения к властям. Когда речь заходила о государственном устройстве США, он вставал и молча покидал класс. В центральных штатах Америки действуют тысячи групп и вооруженных формирований, не признающих правительства. Они живут сами по себе, ни от кого ничего не требуют и не просят, пашут, жнут, охотятся в своих лесах. Так почему же, говорят они, кто-то решил подчинить нас, взимать с нас налоги, заставить нас соблюдать не нами придуманные законы? Это мирная позиция, но защищать ее эти смелые люди намерены до конца. "Арийская Республиканская Армия" официально заявляет, что готовится к войне с правительством. В группе "Завет, Меч и Длань Господня" объедини- лись 300 юристов и 75 солдат, обученных уличным боям с полицией. Группы самостоятельно добывают оружие и средства. В Небраске, Огайо, Висконсине и Миссури милитанты, так называют себя члены боевых групп, реквизировали кэш у 20 банков. Они экспроприируют у частных бизнесменов ружья, писто- леты, бронежилеты. Они скупают земли в удаленных уголках страны и объяв- ляют эти земли зонами, свободными от правительства. Эрика сначала искали возле Мэрфи /Северная Каролина/ у склона Аппала- чей, на границе штата с Теннесси и с Джорджией. Жители в этих местах предпочитают держаться обособленно. Каждый из них с детства рыбачит, хо- дит на байдарках, плотах, знает все тропы в лесу и перевалы в горах. По- лицию здесь не жалуют, и любому, попавшему в критическое положение, ока- жут помощь. Суровые места, суровые люди. Эрик тоже с детства привык рассчитывать только на самого себя. Немно- гочисленные его подружки, допрошенные полицией, говорят об Эрике как об отшельнике, предпочитающем бродить по лесам и берегам рек в одиночку. Сослуживцы по армии говорят об Эрике в прессе, что он обладает редкост- ным умением держать язык за зубами. Через шесть месяцев Эрик появляется снова. Он угоняет из Нантахалы /тоже Алабама/ грузовик с провиантом, которого хватит на шесть месяцев. Владельцу грузовика Эрик оставил на кассовом автомате пять сотенных ку- пюр. Брат Ю-Эн-Эй-бомбера Тэда Кащинского - гнилая интеллигенция - пошел в полицию и донес на родного брата. Брат Эрика Рудольфа, узнав, что поли- ция назначила за голову Эрика награду в миллион долларов, отрезал себе электропилой руку по локоть, засняв операцию на видео, и послал кассету полиции: "Выкусьте! Не на тех напоролись!" Мой третий и последний концепт: у меня на заднем сиденье всегда сидит жопа. Но если вы не хотите, чтобы я назвал вас законченной жопой, то дайте мне за 30 минут не 7 долларов по таксе, а червонец и скажите: "Кип зэ чейндж фор йо джоукс сервис." |