Александр ПОКРОВСКИЙ Рассказы Пардон Разнос Хайло Пардон Этого кота почему-то нарекли Пардоном. Это был страшный серый котище самого бандитского вида, настоящее украшение помойки. Когда он лежал на теплой палубе, в его зеленых глазах сонно дремала вся его беспутная жизнь. На тралец его затащили матросы. Ему вменялось в обязанность обнуление крысиного поголовья. - Смотри, сука, - пригрозили ему, - не будешь крыс ловить, за яйца повесим, а пока считай, что у тебя пошел курс молодого бойца. В ту же ночь по кораблю пронесся дикий визг. Повыскакивали кто в чем: в офицерском коридоре Пардон волок за шкирку визжащую и извивающуюся крысу, почти такую же громадную, как и он сам - отрабатывал оказанное ему высокое доверие. На виду у всех он задавил ее и сожрал вместе со всеми потрохами, после чего, раздувшись как шар, рыгая, икая и облизыва- ясь, он важно продефилировал, перевалился через комингс и, волоча подги- бающиеся задние ноги и хвост, выполз на верхнюю палубу подышать свежим морским воздухом, наверное только для того, чтобы ускорить в себе обмен- ные процессы. - Молодец, Пардон! - сказали все и отправились досыпать. Неделю дли- лась эта кровавая баня: визг, писк, топот убегающих ног, крики и кровь наполняли теперь матросские ночи, а кровавые следы на палубе вызывали у приборщиков такое восхищение, что Пардону прощались отдельные мелочи жизни. Кота на корабле очень зауважали, даже командир разрешил ему бы- вать на мостике, где Пардон появлялся регулярно, по- вадившись храпеть в святое для корабля время утреннего распорядка. Он стал еще шире и лишь лениво отбегал при встрече с минером. Есть мнение, что минные офицеры - это флотское отродье с идиотскими шутками. Они могут вставить коту в зад детонатор, поджечь его и ждать, пока он не взорвется (детонатор, естественно). Есть подозрение, что мин- ные офицеры - это то, к чему приводит безотцовщина. Минер - это сучье вымя, короче. Пардон чувствовал подлое племя на расстоянии. - Ну, кош-шара! - всегда восхищался минер, пытаясь ухватить кота, но тот ускользал с ловкостью мангусты. - Ну, сукин кот, попадешься! - веселился минер. - Как же, держи в обе руки, - казалось, говорил Пардон, брезгливо встряхивая лапами на безопасном расстоянии. Дни шли за днями. Пардон ловко уворачивался от минера, давил крыс и сжирал их с исключительным проворством, за что любовь к нему все возрас- тала. Однако через месяц процесс истребления крыс достиг своего насыще- ния, а еще через какое-то время Пардон удивил население корабля тем, что интерес его к крысам как бы совсем ослабел, и они снова беспрепятственно забродили по кораблю. Дело в том, что, преследуя крыс, Пардон вышел на »провизионкуј. И все. Боец пал. Погиб. Его, как и всякую выдающуюся лич- ность, сгубило изобилие. Его ошеломила эта генеральная репетиция рая не- бесного. Он зажил, как у Христа под левой грудью, и вскоре выражением своей обвислой рожи стал напоминать интенданта. Пардон попадал в прови- зионку через дырищу за обшивкой. Со всей страстью неприкаянной души по- моечного бродяги он привязался к фантастическим кускам сливочного масла, связкам колбас полукопченых и к сметане. Крысы вызывали теперь в нем та- кое же неприкрытое отвращение, какое они вызывают у любого мыслящего су- щества. Вскоре бдительность его притупилась и Пардон попался. Поймал его кок. Пардона повесили за хвост. Он орал, махал лапами и выл что-то сквозь зу- бы, очень похожее на "мать вашу!". Его спас механик. Он отцепил кота и площадно изругал матросов, назвал их садистами, сволочами, выродками, скотами, "бородавками маминой писи", ублюдками и суками. - Отныне, - сказал он напоследок, - это бедное животное будет жить в моей каюте. Пардон был настолько умен, что без всяких проволочек, тут же превратил- ся в "бедное животное". Свое непосредственное начальство он теперь при- ветствовал распушенным хвостом, мурлыкал и лез на колени це- ловаться. Механик, бедный старый индюк, впадал в детство, сюсюкал, пус- кал сентимен- тальные пузыри и заявлял в кают-компании, что теперь-то уж он точно знает, зачем на земле живут коты и кошки: они живут, чтобы да- рить человеку свою доброту. Идиллия длилась недолго: она оборвалась с выходом в море на самом ин- тересном месте. С первой же волной стало ясно, что Пардон укачивается до безумия. Как только корабль подняло вверх и ухнуло вниз, Пардон понял, что его убивают. Дикий, взъерошенный, он метался по каюте механика, пры- гал на диван, на койку, на занавески, умудряясь ударяться при этом об потолок, об стол, об пол и орать не переставая. Останавливался он только за тем, чтоб, расставив лапы, блевануть куда-нибудь в угол с пуповинным надрывом, и потом его вскоре понесло изо всех дыр, отчего он носился, подскакивая от струй реактивных. В разложенный на столе ЖБП - журнал бо- евой подготовки - он запросто нагадил, пролетая мимо. От страха и одино- чества мечущийся Пардон выл, как издыхающая гиена. Наконец дверь откры- лась и в этот разгром вошел мех. Мех обомлел. Несчастный кот с плачем кинулся ему на грудь за спасением, мех отшвырнул его и бросился к ЖБП. Было поздно. - Пятимесячный труд! - зарыдал он, как дитя, обнимая свое теоретичес- кое наследие, изгаженное прицельным калометанием. - Пятимесячный труд! Пардон понял, что в этом человеке он ошибся, сострадания в нем не наблюдалось, и еще он понял, что его, Пардона, сей- час будут бить с риском для жизни кошачьей. После этого он перестал ука- чиваться. Мех схватил аварийный клин и с криком "Убью гада!" помчался за котом. За десять минут они доломали в каюте все, что в ней еще остава- лось, потом Пардон вылетел в иллюминатор, упал за борт и сильными рывка- ми поплыл в волнах к берегу так быстро, будто в той прошлой, помоечной жизни он только и делал, что плавал в шторм. Мех высунулся с клином в иллюминатор, махал им и орал: - Вы-д-ра-а-а!!! У-бь-ю-ю-ю! Все равно най-ду-у! Разнос Подводная лодка стоит в доке, в заводе, в приличном, в смысле вина и женщин, городе. В 20.00 на проходной палубе третьего отсека встречаются: командир ракетоносца - он только что из города - и капитан-лейтенант Козлов (двенадцать лет на железе). Последний, по случаю начавшегося ор- ганизационного периода и запрещения схода с корабля, пьян в сиську. Ко- мандир слегка подшафе (они скушали литра полтора). У командира оторвался козырек на фуражке. Видимо кто-то сильно ему ее нахлобучил. Между ко- зырьком и фуражкой образовалась прорезь, как на шлеме у рыцаря, в кото- рую он и наблюдает Козлова. Тот силится принять строевую стойку и отк- рыть пошире глаза. Между командиром и Козловым происходит следующий раз- говор: - Коз-ззз-лов! Е-дре-на вош-шь! - Тащ-щ ко-мн-дир! - Коз-ззз-лов! Е-д-р-е-н-а в-о-ш-ь! - Тащ-щ... ко-мн-дир!.. - Коз-ззз-лов! Ел-ки-и!.. Выговаривая "едренавошь" и "елки", командир всякий раз наклонившись всем корпусом, хватается за трубопроводы гидравлики, проходящие по под- волоку, иначе ему не выговорить. Всем проходящим ясно, что один из собе- седников сурово спрашивает, а другой осознает свое безобразие. Проходя- щие стараются проскользнуть, не попадая на глаза командиру. Подходит зам и берет командира за локоток: - Товарищ командир. Командир медленно разворачивается, выдирает свой локоть и смотрит на зама через прорезь. Лицо его принимает выражение "ах ты, ах ты!". Сейчас он скажет заму все, что он о нем думает. Все, что у него накипело. - Товарищ командир, - говорит зам, - у вас козырек оторвался. Глаза у командира тухнут. - Мда-а?.. - говорит он, скользя взглядом в сторону. - Хорошо... - И тут его взгляд снова попадает на Козлова. Тот силится принять строевую стойку. - Козлов!!! - приходит в неистовство командир. - Коз-ззз-лов!!! Е-д-р-е-н-а в-о-ш-ь!!! - Тащ-щ... ко-мн-дир... Хайло Это нашего старпома так звали. Обычно после неудачной сдачи задачи он выходил перед нашим огромным строем, снимал фуражку и низко кланялся во все стороны: - Спасибо (еще ниже) спасибо... спасибо... обкакали. Два часа на раз- боре мне дерьмо в голову закачивали, пока из ушей не хлынуло. Спасибо! Работаешь, как негр на плантации с утра до ночи в перевернутом состоя- нии, звезды смотрят прямо в очко, а тут... спасибо... ну теперь хрен кто с корабля сойдет на свободу. По-хорошему не понимаете. Объявляю оргпери- од на всю оставшуюся жизнь. Так и передайте своим мамочкам. Потом он одевал фуражку набекрень, осаживался и добавлял: - Риф-лен-ны-е па-пу-а-сы! Перья распушу, вставлю вам всем в задницу и по ветру пущу! Короче, фейсом об тейбол будет теперь эври дей! Старпом у нас был нервный и нетерпеливый. Особенно его раздражало, если кто-нибудь в люк центрального опускается слишком медленно, наступая на каждую ступеньку, чтоб не загреметь, а старпом в это время стоит под люком и ему срочно нужно наверх. В таких случаях он задирал голову в шахту люка и начинал вполне прилично: - Чья это там фантастическая задница, развевающаяся на ветру, на нас неукротимо надвигается? - После чего он сразу же терял терпение. - А ну скорей! Скорей, говорю! Швытче там, швытче! Давай ляжкой, ляж- кой подра- батывай! Вращай, говорю, суставом, грызло конское, вращай! Потеряв терпение, он вопил. - Жертва аборта! Я вам! Вам говорю! И нечего останавливаться и смот- реть вдумчиво мне между ног! Что вы ползете, как удивленная, беременная каракатица по тонкому льду?! "Удивленная беременная каракатица" сползала и чаще всего оказывалась женщиной, гражданским специалистом. И вообще, наш старпом любил быстрые, волевые решения. Однажды его чуть крысы не съели. Злые языки рассказыва- ли эту историю так. Торжественный и грозный старпом стоял в среднем про- ходе во втором отсеке и в цветных выражениях »дралј кого-то со страшной силой: -...Вы хотите, чтоб нам с хрустом раскрыли ягодицы?.. а потом дли- тель- но и с наслаждением насиловали?.. треснувшим черенком совковой ло- паты... вы этого добиваетесь?.. И тут на него прыгнула крыса. Не то чтобы ей нужен был именно стар- пом. Просто он стоял очень удобно. Она плюхнулась ему на плечо, пробежа- ла через выпуклую грудь на другое плечо (причем голый крысиный хвост ма- занул старпома по роже) и в прыжке исчезла. Старпом, храня впечатление от крысиного хвоста, вытащил глаза из амбразур и как болт проглотил. Об- ретя заново речь, он добрался на окосевших ногах до "каштана" и завопил в него: - Ме-ди-ка сю-да! Этого хмыря болотного! Лейтенанта Жупикова! Где эта помятая падла?! Я его приведу в соответствие с фамилией! Что "кто это"? Это старпом, куриные яйца, старпом! Кто там потеет в каштан?! Кирпич вам на всю рожу! Выплюньте все изо рта и слушайте сюда! Жупиков пулей чтоб был, теряя кало на асфальт! Я ему пенсне-то вошью!.. Корабельные крысы находятся в заведовании у медика. - Лейтенанту Жупикову, - передали по кораблю, - прибыть во второй от- сек к старпому. Лейтенант Жупиков двадцать минут метался между амбулаторией и отсеч- ными аптечками. На амбулатории висел амбарный замок, у лейтенанта не бы- ло ключа (химик-санитар, старый козел, закрыл и ушел в госпиталь за ана- лизами). Лейтенанту нужен был йод, а в отсечных аптечках ни черта нет (раскурочили, сволочи). На его испуганное "что там случилось?" ему пере- дали, что старпома укусила крыса за палец и теперь он мечтает увидеть медика живьем, чтобы взвесить его сырым. Наконец ему нашли йод и он пом- чался во второй отсек, а по отсекам разнеслось: - Старпома крысы сожрали почти полностью. - Иди ты... - Он стоит, а она на него шась - и палец отхватила, а он ее журналом хрясь! И насмерть. - Старпом крысу? - Нет, крыса старпома. Слушаешь не тем местом. - Иди ты... - Точно... Лейтенант прилетел, как ошпаренный, издали приглядываясь к пальцам старпома. От волнения он никак не мог их сосчитать: то ли девять, то ли десять. - Подойдите сюда! - сказал старпом грозно, но все же со временем быстро поостыв. - Куда вас поцеловать? Покажите, куда вас поцеловать, цветок в прору- би? Сколько вас можно ждать? Где вы все время ходите, с лунным видом, яйца жуете? Когда этот бардак прекратится? Да вы посмотрите на себя! У вас уже рожа на блюдце не помещается! Глаз не видно! Вы знаете, что у вас крысы пешком по старпому ходят? Они же у меня скоро выгрызут что-ни- будь, между прочим, между ног! Пока я ЖБП буду писать, в тапочках! Только не юродствуйте здесь! Не надо этих телодвижений! Значит так, чтоб завтра на корабле не было ни одной крысы, хоть стреляйте их, хоть целуй- те каждую! Как хотите! Не знаю! Все! Идите! И тут старпом заметил йод и лицо его подобрело. - Вот, Жу-упиков, - сказал он, старательно вытягивая "у", - молодец! Где ж ты йод-то достал? На корабле же ни в одной аптечке йода нет. Вот, кстати, почему все аптечки разукомплектованы? Выдра вы заморская, а? Я, что ли, за этим дерьмом следить должен? Вот вы мне завтра попадетесь вместе с крысами! Я вам очко-то проверну! Оно у вас станет размером с чашку Петри и будет непрерывно чесаться, как у пьяного гамадрила с вер- ховьев Нила! Слышали, наверно, выражение: "Вот выйдешь, бывало, раззявишь хл еба- ло, а мухи летять и летять"? Именно такое выражение сошло с лица бедного лейтенанта после его общения со старпомом. Но должен вам до ложить, что на следующий день на корабле не было ни одной крысы. Я уж не знаю, как Жупикову это удалось? Целовал он их, что ли, каждую ? |