Э.Ч. Табб.
   Дамарест с Терры 1-3

Дераи.
Ветры Гата.
Человек Игры.

Э.Ч. Табб. Дераи.
Пер. Анфалов А.Т.

1.

Дюмарест занимался фехтованием, когда в небе появилось это
летающее животное. Он стоял, уравновесив свой вес, на округлых
выпуклостях своих ног с коротким свинцовым прутом в руке, парируя и
уклоняясь от опасных, колющих и режущих ударов стального прута. Пот
стекал по его лицу на обнаженный торс; Нада орудовала всерьез и была
довольно сильна, чтобы послать вперед звенящий стальной прут в этом
перенасыщенном воздухе. Надо признаться, фехтование доставляло ей
садистское удовольствие.
- Великолепно,-  произнесла она наконец.-  Достаточно.-  Она
отступила назад и отбросила прут в сторону. Блузка, обтягивающая ее
высокую грудь, потемнела от пота. Длинные, темные волосы Нады
прилипли к щекам и затылку. Ее кожа в сумрачном свете палатки
отливала оливковым цветом.-  А ты ловкий,-  сказала она с
восхищением.-  Очень ловкий.
- Вот как? -  Он посмотрел вниз, на свое тело. Неровный,
неглубокий шрам красовался на ребрах. Левый бок был отмечен более
глубоким шрамом, два других зияли на предплечье. Все раны уже почти
зарубцевались, заклеенные слоем прозрачной пластмассы.
- А ты был так бледен тогда,-  сказала она.-  И все еще слаб после
путешествия. А им не откажешь в ловкости,-  добавила она.-  Тем, кому
удалось нанести эти удары, хочу я сказать. Им хватило ловкости, чтобы
повести в счете, но не хватило, чтобы победить.-  Она шагнула к нему и
встала перед ним. Ее голова приходилась вровень с его подбородком.-
Ты хороший, Эрл,-  сказала она.-  Очень хороший.
- Я весь горю.
- Тогда вымойся.-  Она не ошиблась в значении его слова.-  У меня
приготовлен бачок с водой.
Бак представлял собой пятигаллоновый барабан со снятым
верхом, почти до краев наполненный водой. Эрл погрузил в него руки,
обмыл грудь и сунул в воду голову. Когда он снова выпрямился, он
услышал странный звук. Высоко над ним среди редких облаков
планировало умирающее животное.
Большая часть вспомогательных щупалец была поражена, и они
свисали, как лохматые языки тумана, по краям его огромного,
полусферического тела. Пока Эрл наблюдал за ним, рой местной летучей
живности устремился на животное; крысы пожирали собаку. Животное
огрызалось всей бахромой своих щупалец, свисавших вдоль тела, хватая
своих мучителей, бросая их вниз с разорванным телом. Другие
представители этой же особи пожирали их на лету, не давая им коснуться
земли. Остальные продолжали свою атаку на животное.
- У него нет шанса спастись,-  сказала Нада.-  Ни одного.-  И
осеклась.
Внезапно животное изрыгнуло в отчаянном усилии набрать
высоту. Облако водяного пара и непереваренной пищи
распространилось калейдоскопом цветного дыма. Оно вызвало слабый
гул страха и тревоги, почти бесполезный здесь, в этой равнинной
местности, вдалеке от сильных термальных источников в горных
альпийских лугах. Высоко в небе появились летучие платформы,
направляющиеся в город, с людьми, собравшимися у переднего сектора
обзора и наблюдающими в безопасности за происходящим.
- Скорее! -  крикнула Нада.-  Скорее!
Атакующие стремились убить животное. Они впивались в
свисающие щупальца, в мягкую нижнюю часть тела, в грубую кожу шеи.
Животное снова изрыгнуло и затем, когда чистый водород вырвался из
его пробитого бока, затихло.
Предсмертный крик животного эхом разнесся над городом, когда
облако его блестящих фрагментов искрами полыхнуло в воздухе.
- Красиво.-  Нада задумчиво смотрела на падающие части тела
животного. Летучая живность их пожирала. Не все эти части успевали
достигнуть земли.-  Они прикончат еще одного,-  сказала она.-  Я
говорила с хозяевами. Это очень крупный экземпляр. Они собираются
сжечь его,-  добавила она.-  Нынче ночью.
Дюмарест снова погрузил голову в воду. Он выпрямился, выжимая
волосы. Капельки остались на его голых плечах, как цветной пушок.
- Они всегда так делают?
- Сжигают-то? Конечно. Великолепнейшее зрелище,-  пояснила
она.-  Для туристов это такое развлечение! Гвоздь сезона,-  и она
улыбнулась своей собственной шутке.-  Ты что, в первый раз на планете
Кайл?
Дюмарест утвердительно кивнул.
- Скоро нам предстоит лететь,-  произнесла девушка.-  Фестиваль
почти окончился. Следующая остановка на планете Эльгар. Она тебе
знакома?
- Нет.
- Грязная помойка,-  безучастно сказала она.-  Затем будет планета
Герат, потом планета Сегельт, затем -  Фолгоун. А эта уж очень
страшная,-  задумчиво произнесла она.-  Очень страшная. Ты летишь с
нами?
- Нет,-  Дюмарест потянулся к полотенцу. Нада подала его ему.
- Очень жаль. Айкен любит тебя. И,-  добавила она со значением,-
я тоже.
Дюмарест вытирался полотенцем.
- Мы были бы хорошей парой,-  сказала она.-  Я -  та женщина,
которая тебе нужна, и ты тот мужчина, который нужен мне. Все было бы
так великолепно.-  Она поймала брошенное им полотенце и стала
смотреть, как он одевается.-  Что ты на это скажешь, Эрл?
- Ничего из этого не выйдет,-  сказал он,-  мне больше нравится
путешествовать.
- Но почему? -  спросила она.-  Ты, верно, что-то ищешь,-  решила
она.-  Или от чего-то бежишь. Что же это может быть, Эрл?
- Ничего,-  сказал он.
- Тогда...?
- Нет,-  сказал он. И оставил ее в задумчивости одну.

Айкен жил в отгороженной задней части палатки, он жил, ел и пил
на вложения от капитала. Владелец был маленький, кругленький,
толстенький мужчина, часто потевший. Он посмотрел на него из-за
странного сооружения, которое использовал вместо стола и торопливо
закрыл крышку коробки со своей наличностью.-  Эрл! -  Он расплылся в
улыбке.-  Как мне приятно видеть тебя, мой мальчик. У тебя что-то
серьезное?
- Моя доля в капитале,-  сказал Дюмарест,-  мне она нужна.
- Конечно,-  у Айкена выступил пот,-  тебе нужна твоя часть
капитала.
- Вот и великолепно.-  Дюмарест стоял по другую сторону грубого
стола и смотрел на толстячка.-  У тебя было время вычислить, какова
она,-  сказал он,-  если ты не знаешь, то я знаю его размер. Ты хочешь,
чтобы я ее назвал?
- Не стоит беспокоиться,-  заверил его Айкен,-  я не думаю, что ты
так уж сильно торопишься,-  пояснил он.-  У нас еще остается несколько
дней до конца фестиваля. Может, тогда все и сочтем?
Дюмарест покачал головой.
-  Послушай,-  проникновенно произнес он,-  мне очень нужны эти
деньги. Я боролся за них. Я их заработал. Мне они нужны сейчас.
- Естественно.-  Айкен вынул платок и вытер лицо и шею.-  Всякий
человек хочет сам распоряжаться деньгами, которые заработал, может
даже потратить какую-нибудь их часть. Все люди неразумны, вот в чем
дело. Но ты же не дурак, Эрл?
Дюмарест стоял в ожидании.
- Эти деньги -  твои,-  сказал Айкен,-  не спорю, но почему бы не
вложить еще, пока у тебя есть шанс? Послушай,-  убеждал он.-  Есть одно
небольшое предложение. У нас есть Нада, которая сможет раззадорить
толпу. Два борца, которые быстро начнут кровоточить и комик,
способный рассмешить толпу. Когда ты на ринге -  это явный выигрыш.
Мы можем заключать пари с неравенством десять к одному на первую
кровь и выигрывать. Более того, мы можем организовать бои под
частной эгидой. Бои с десятидюймовыми ножами. Огромные деньги,
Эрл. Огромные деньги.
- Нет,-  сказал Дюмарест.
- Ты упускаешь единственный в жизни шанс.
- Может быть. Где моя часть денег?
- Ты видел Наду? Она хотела поговорить с тобой.
- Я видел ее.-  Дюмарест наклонился вперед, его лицо погрубело.-
В чем дело, Айкен? Ты не хочешь заплатить мне?
- Конечно, я заплачу,-  заверил его Айкен. Его глаза бегали,
вылезали из орбит.-  Конечно, я заплачу, только...-  Он осекся, проглотив
слюну.-  Послушай, Эрл,-  произнес он отчаянно.-  Я отдам их тебе
прямо сейчас. Не так уж хорошо шли наши дела. Покупка концессии
обошлась гораздо дороже, чем я рассчитывал, да и народ не так уж и
стремился к нам. То есть я хочу сказать, что я в полном провале. Я
многим задолжал. Мне придется искать какой-то фрахт и деньги на
проезд до следующей планеты на кольце. Придется еще оплачивать счета
в городе. С твоими деньгами я мог бы все это устроить.
- А без них?
- Я прогорел,-  заверил его Айкен.-  Я буду банкротом. Все
кончено.
- Очень жаль,-  произнес Дюмарест.-  Заплати мне.
- Но...
Дюмарест схватил стоящего перед ним человека за плечо. Мягко
сжал пальцы.
-  Я заработал эти деньги,-  спокойно произнес он.-  Я рисковал
жизнью, чтобы получить их. Ты добровольно их отдашь, или придется
их выколачивать из тебя?
Выйдя из палатки, он пересчитал деньги. Их едва хватало на один
космический перелет, не слишком далекий. Он задумчиво шел по
середине карнавально украшенных павильонов. Павильоны
располагались по обеим сторонам, некоторые были открыты, другие
открывались только вечером, и дневная работа откладывалась до
возобновления фестивальных развлечений. Чей-то голос прокричал ему
через усилитель:
- Эй, вы там! Не хотите ли узнать, что значит быть сожженным
дотла? Эти незабываемо-волнующие ощущения запомнятся вам на всю
жизнь! Достоверная видеозапись посадки на кол, похорон заживо,
четвертования и многого другого. Шестнадцать различных типов пыток!
Вы почувствуете это на себе, будете осязать, узнаете, что это такое на
самом деле. Торопитесь! Торопитесь! Торопитесь!
Мужской голос замолчал. Женский голос прошептал из
следующего павильона:
- Привет, красавчик! Не хочешь ли провести со мной ночь? Ты
узнаешь, как может чувствовать женщина. Примени всю свою
изобретательность. Снискай репутацию человека, знающего, чего он
стоит. Попробуй понравиться леди. После первого опыта иди на новый
эксперимент!
Третий голос, гораздо спокойнее и без всякого усилителя:
- Неужели, брат Алмс?
У ворот стоял Монах из Всеобщего Братства. У него было бледное
узкое лицо, обрамленное капюшоном монашеской рясы. Он протянул
кубок из резной пластмассы в тот момент, когда Дюмарест остановился.
-  Будьте милосердны, брат,-  сказал он,-  не забывайте о бедных.
- Как я могу забыть о них? -  Дюмарест бросил монеты в кубок.-
Как о них можно забыть? У вас много работы на планете Кайл, брат.
- Вы говорите правду,-  сказал монах. Он посмотрел на монеты в
кубке. Дюмарест не поскупился.-  Как вас звать, брат?
- Так вы меня помянете в своих молитвах? -  Дюмарест улыбнулся,
но назвал себя. Монах подошел к нему поближе.
- Вас разыскивает один человек,-  тихо сказал он.-  Довольно
влиятельный человек. Не в ущерб будет вам посетить его.
- Благодарю вас, брат.-  Дюмарест знал, что монахи имели
высокопоставленных друзей и обладали информационной сетью,
пронизывавшей галактику. Всеобщее братство при всем его смирении
обладало реальной властью.-  Как его зовут?
- Мото Шамаски. Комиссионер. Вы навестите его?
- Да,-  отвечал Дюмарест,-  здоровья вам, брат.
- Здоровья и вам.

У комиссионера были седые волосы, серые глаза и седая борода,
выбритая на манер его Гильдии. Кожа лица имела цвет выцветшего
шафрана, покрыта веснушками с мешками ниже косящих глаз. Он
поднялся, когда Дюмарест вошел в его офис и поклонился ему в знак
приветствия.
-  Вы не заставили меня ждать,-  сказал он. Его голос был тонок и
ясен.-  Очень похвально. Что будете пить?
- Спасибо, ничего.-  Перед тем, как сесть в предложенное ему
кресло, Дюмарест огляделся. Это была пышно и со вкусом обставленная
комната с пушистым ковром под ногами, со звукопоглощающей плиткой
на потолке. Простой орнамент на панельных стенах, изящные вышивки с
запутанной композицией -  редкие и ценные образцы искусства Ша Тун.
Мото Шамаски был человеком богатым и образованным.
- Я тронут вашим любезным визитом,-  произнес он.-  Я полагаю,
что вы не страдали от неудобств?
- Нет,-  Дюмарест не обманывался в своей собственной важности:
комиссионеры всегда были вежливы.-  Мне сообщили, что вы хотели
видеть меня,-  сказал он.-  Это действительно так. Могу я спросить,
почему?
Комиссионер улыбнулся одними губами, внимательно
разглядывая посетителя. Дюмарест понял ритуал: пусть пауза затянется,
и она, может быть, выявит что-нибудь интересное -  нетерпение,
высокомерие, робость или просто всепоглощающую жажду к разговору.
Он безучастно откинулся в кресле, и взгляд его поплыл от
комиссионера к тому месту, где часть одной стены занимал кусочек
неполоманного хрусталя. Он позволял созерцать небо и знаменитые
облака планеты Кайл.
- Красиво, не правда ли? -  Комиссионер наклонился вперед, глядя
на цветные тени, бегущие по лицу его посетителя. Это было сильное,
решительное и грубое лицо. Лицо человека, научившегося жить без
протекции Гильдии, Торгового дома или Организации.-  Я уже тридцать
лет на Кайле,-  тихо произнес он,-  и никогда не уставал от созерцания
неба.
Дюмарест ничего ему на это не ответил.
- Такие крошечные организмы, а создают такое великолепие,-
тихо произнес комиссионер.-  Живут, растут и умирают, образуя
огромные рои высоко над землей. Являются пищей для других, кто
проживает в их среде. Вещь уникальная на Кайле, которой все мы
должны быть благодарны.
- И фестивалю,-  сказал Дюмарест. Он отвернулся от окна и
посмотрел прямо в лицо человеку, сидящему напротив.-  И то время,
когда летающие животные покидают свое пастбище и начинают драки в
бешенстве спаривания. Это и еще многое другое,-  сухо произнес он.
Теперь пришел черед комиссионеру воздержаться от замечаний.
Шамаски был пожилой человек и эстет и он предпочитал не замыкаться
на отрицательных аспектах фестиваля -  играх и дикой похоти,
извращениях и сводничестве, граничащих со скотством, -  всем тем, что
долгими ночами позволяло развлечься нетерпеливым туристам,
тратившим свои капиталы на Кайле. Комиссионер указал на поднос,
стоявший на маленьком столике у стены.-  Вы уверены, что вам уж так
ничего не надо? Чаю, может быть?
Дюмарест отрицательно покачал головой. Он был задумчив; этот
человек хотел его видеть, что же он медлит?
- Вы нетерпеливы,-  заметил комиссионер,-  и, несомненно, очень
любопытны. Это вполне уместно для каждого, но вы хорошо скрываете
свои чувства.-  Он нажал кнопку на краю стола. На поверхности
вспыхнул экран, на нем появились строчки текста.-  Эрл Дюмарест,-
читал Шамаски.-  Путешественник. Вы прибыли с планеты Глис. До
Глиса вы побывали на планете Прен, а до этого на Ексоне, Эме,
Стулгаре. А до Стулгара гостили на матриархальной планете Кунд. Вы
прилетели туда вместе со свитой с планеты Гат, где, я думаю, оказали им
какую-то услугу.-  Он оторвался от стола.-  Информация верна?
- Да,-  кивнул Дюмарест. Он удивился способностям комиссионера
узнавать очень много в такой короткий срок. Может быть, монахи? Или
же он явился сюжетом для бродячих слухов? Мысли его метались.
- По прибытии сюда,-  продолжал комиссионер,-  вы заключили
союз с одним концессионером, занимающимся проведением рукопашных
боев. Вы имели средний успех. Однако фестиваль почти закончился, и
возможности заработать денег почти никакой. Вы согласны со мной? -
Он потушил экран на столе.-  Вы изобретательный, способный и
опытный человек,-  подвел итог комиссионер.-  Молоды, сильны и
достаточно умны, чтобы хранить секреты. Великолепное сочетание.
- Я вам нужен для какого-то дела? -  спросил его Дюмарест.
Комиссионер согласился.
-  Не могли бы вы исполнить одно поручение от моего имени?
- Это зависит от его содержания,-  заявил Дюмарест.
Комиссионер поднялся, подошел к подносу и вернулся, неся в
руках чашку ароматного чая.
-  Все очень просто,-  сказал он,-  я бы попросил вас сопровождать
одну молодую особу на планету Хайв. Эта планета знакома вам?
Дюмарест был осторожен.
-  Нет.
- Очень удаленная планета и относительно слаборазвитая. Ею
правит синдикат торговых домов, и особа, которую вы будете
сопровождать, -  принадлежит к одному из них.-  Комиссионер с явным
удовольствием отхлебнул чаю.-  Такие дома,-  намекнул он,-  могут
хорошо отблагодарить.
- Могут и не отблагодарить,-  сказал Дюмарест.-  Но ведь всегда
умнее рассчитывать на барскую благодарность?
- Не всегда,-  заметил Шамаски,-  и отпил еще немного чаю.-  Я
оплачу вам стоимость трех пересадок. Вы согласны?
Дюмарест колебался.
-  Вы сказали, что Хайв расположен очень далеко. Мне, вероятно,
придется долго ждать корабль и затем только оплачивать перелет. Какая
же мне тут выгода?
- Вы не собирались лететь на Хайв?
- Нет,-  солгал Дюмарест.
- Хорошо,-  согласился комиссионер.-  Я оплачу вам стоимость
двух перелетов и расходы на обратный путь. Теперь согласны?
Дюмарест медленно выпил чай и поставил чашку на стол.
Комиссионеру явно не терпелось вторично спросить его согласия. Эрл
опустил палец в чашку и провел по краю, убирая чаинки. Тонкий,
высокий звук наполнил комнату с ноткой абсолютной чистоты.
-  Один вопрос,-  сказал он, вынимая палец,-  вы сказали, что это
член одного богатого дома. Почему бы им не послать своего
сопровождающего?
Комиссионер терпеливо объяснял:
-  Фактор времени. Мне гораздо быстрее отправить эту персону,
чем слать сообщения и ожидать прилета сопровождающего.
В ответе чувствовалась правда, но сквозила и какая-то
неопределенность. Значит, это очень важная персона. Дюмарест решил
копнуть поглубже.
-  Значит, мне предстоит срочно лететь?
- Нет необходимости медлить,-  возразил комиссионер. Дюмарест
понял, что комиссионер начал сердиться.-  Скоро корабли начнут
покидать Кайл. Промедление потребует особого рейса. Вы беретесь за
дело? Ведь надо еще, чтобы и заинтересованная сторона согласилась
лететь с вами. А это,-  добавил он,-  главная часть контракта.
- Естественно.-  Дюмарест решил быть осторожным. Он и так
сильно прижал комиссионера, еще немного -  и он потеряет хорошее
дело.-  Я согласен,-  сказал он.-  Когда я увижу эту особу?
- Сейчас.-  Шамаски нажал кнопку, и стенная панель скользнула
вбок.-  Позвольте мне представить вам леди Дераи из торгового дома
Кальдор. Леди, это Эрл Дюмарест, который, с вашего позволения, будет
вашим помощником и защитником.-  И он протянул руку, чтобы помочь
Дераи пройти.
Она была высока, стройна как лань, с такими волосами, что они
казались бесцветными.
"Ребенок,-  подумал Дюмарест,-  напуганный ребенок". Затем он
увидел ее глаза -  огромные, глубоко посаженные. "Нет, это не ребенок,-
поправил он себя. Все-таки молодая женщина, трепетная и боязливая.
Только вот чего она боится?"
- Миледи.-  Он встал во весь рост, когда комиссионер отошел в
сторону.
- Вы явно удивлены,-  мягко сказал Шамаски.-  Не смею порицать
вас.-  Он подошел к подносу, налил себе чаю и заговорил, держа в руках
чашку.-  Она явилась ко мне несколько недель назад, в шоковом
состоянии и панике. Монах нашел ее в космопорте. Мне пришлось взять
ее под свою защиту. Я -  бизнесмен,-  объяснял он.-  Ее дом -  богатый и
очень влиятельный. Я вел с ними дела в прошлом и надеюсь расширить
сотрудничество в будущем. Брат монах знает о моих интересах, да и
девушка просила ей помочь.
- Почему?
- Она доверяет мне. Я единственный, кому она решилась
довериться.
- Я бы так не подумал,-  нетерпеливо сказал Дюмарест.-  Почему
она искала у вас помощи? Для чего?
- Она искала убежища. Безопасного места для отдыха. Ради
собственной защиты.
- Девушка из богатого дома? -  Дюмарест нахмурился; это казалось
ему нелогичным. Разве она не могла путешествовать со своей
собственной свитой? -  Чушь,-  заявил он.-  Почему она не обратилась
здесь к людям своего круга? Что вообще она здесь делала?
- Девушка сбежала из дома,-  пояснил комиссионер.-  Она взяла
билет на первый попавшийся корабль и оказалась здесь. И прибыла в
начале фестиваля,-  с горечью добавил он.-  А здесь все улицы заполнены
развращенной толпой, стремящейся наглумиться над красотой и
заполнить все небо смертью. Толпой, которая посещает все игры и
платит за вид крови. Вам все это известно.
- Все эти мужчины и женщины,-  сказал Дюмарест,-  усталые и
голодные без сенсаций, стремятся расслабиться. Люди, заслужившие
отдых. За что их порицать, если Кайл стремится потрафить их самым
низменным запросам?
-  В самом деле, что же достойно порицания? Разврат или те, кто
стремится к разврату? Над этим вопросом люди задумывались с тех
самых пор, как открыли такое понятие, как этика. Правильный ответ еще
не найден.
- Может быть, его вообще не найдут.-  Дюмарест чуть повернулся,
когда девушка направилась к ним, и восхитился ее походкой. Ее ноги,
казалось, скользили по ковру. Ее волосы были настолько легки, что они
завивались от ее движения.-  Миледи?
- Когда мы летим? -  спросила она.-  Скоро или нет?
- Согласны ли вы взять меня в сопровождающие, миледи?
- Согласна. Когда мы вылетаем?
Ее теплый голос сильно контрастировал с бескровными губами.
"Анемия,-  подумал Дюмарест безучастно,-  или лейкемия, но почему же
она страдает такими легкими недугами, ведь ее дом достаточно богат,
чтобы оплатить медицинские издержки?" Он посмотрел на нее еще
внимательнее, чем раньше. Для своего веса она была очень тонка.
Огромные глаза, длинная шея, нежные руки. Ее лицо, обрамленное
каскадом серебристых волос, имело какое-то особенное, незаконченное
выражение, как если бы девушка слишком рано покинула лоно матери.
Но ко всему прочему, она была красива.
- Скоро, миледи,-  заверил ее Шамаски,-  насколько это зависит от
нас.
Она кивнула, отошла от них и с отсутствующим видом стала
играть краем стола.
Дюмарест продолжал смотреть на нее все время, пока говорил с
комиссионером.
-  И все-таки я не понимаю,-  сказал он мягко,-  вы хотите, чтобы я
проводил ее на Хайв. Несомненно, и она хочет туда. Почему?
- Там ее дом.
- И она оттуда сбежала?
- Разве я уже не говорил, что она сбежала с планеты Хайв? -
напомнил ему комиссионер.
- Верно.-  Дюмарест принял это как должное.-  Но почему она не
может полететь одна? Один раз она уже слетала, почему бы не
повторить?
- Она боится,-  сказал Шамаски.-  Разве вы не поняли? Но ее страх
не имеет ничего общего с настоящим страхом. Когда она явилась ко мне,
она была перепугана. Никогда раньше я не видел человека в таком
страхе.
"Должно быть,-  подумал Дюмарест,-  у него большой опыт в
таком виде эмоций. В особенности на Кайле во время фестиваля".
-  Хорошо,-  сказал он,-  она боится путешествовать одна. Я
понимаю. Но почему она сбежала?
- По той же причине. Из страха.
- Из страха перед чем?
- За свою жизнь. Она была убеждена, что кто-то намеревается ее
убить. Она не могла думать ни о чем другом, кроме побега. Теперь вам
понятно, почему,-  сказал комиссионер,-  самое главное, чтобы она могла
доверять своему сопровождающему. С другим она не полетит.
"Она -  параноик,-  подумал Дюмарест уныло.-  В этом-то все и
дело".
Эта девушка душевнобольная. Эрл почувствовал жалость, но не
удивление. Старинные семейства стремятся замкнуться в своем кругу,
вредные гены начинают доминировать, и богатые дома становятся
правонарушителями. Но почему ее не лечат? Почему бы не
нейтрализовать те части мозга, которые управляют страхом?
Он оставил этот вопрос. Этот вопрос выходил за пределы области
его знаний. Ради оплаты двух космических перелетов, он бы согласился
не только сопровождать душевнобольную девушку в ее родной дом. В
особенности, когда дом этот там, куда ему так хотелось попасть.
- Пожалуйста,-  снова обратилась к нему девушка,-  скажите, когда
мы вылетаем?
- Скоро, миледи,-  сказал Дюмарест.-  Очень скоро.

2.

Дюмарест заказал билеты на маленький корабль смешанного типа,
везущий на Хайв груз и пассажиров. Корабль был не самый лучший, но
он стартовал первым, а Эрл торопился снова оказаться в пути. Его
ожидал долгий перелет. Не такой, как для тех, кто путешествует низшим
классом, одурманенный наркотиком, зябнет и, на девяносто процентов
полумертвый, ютится в мрачном, холодном отсеке, предназначенном для
перевозки скоропортящихся товаров. Для них время перелета в счет не
шло. Для некоторых он становился последним путешествием в жизни -
это были те злополучные пятнадцать процентов, которым в жизни так
часто не везло и которым уже больше не суждено было проснуться.
Иначе обстояло дело для путешествующих высшим классом. Они
радовались волшебству скоротечности времени, лекарство замедляло их
метаболизм настолько, что время летело стрелой и день им казался
короче часа. Но и для них время существовало, и им приходилось
убивать его традиционным образом.
- Пять! -  худощавый мужчина со впалыми щеками и быстрым
взглядом оттолкнул маленький столбик монет в центр стола. Тяжелое
кольцо на его пальце, поблескивая, отражало свет.-  Я поднимаю ставку
еще на пять.
Толстяк посмотрел на свои карты и поджал губы.
-  Я пас.
Двое других, тихих мужчин, одетых в богатые одежды,
последовали его примеру-  представители торговых империй. Пятый
мужчина покачал головой и откинул руку. Шестой, тоже торговец,
заколебался, потом решил остаться в игре. Дюмарест сидел, посматривая
на них.
- Вон тот мужчина,-  прошептала девушка,-  тот, что с кольцом,
мухлюет.
- Вы уверены в этом, миледи? -  также шепотом спросил ее
Дюмарест.
Он нашел ее обвинение забавным. Очень возможно, что игрок
мухлюет, но уж совсем невероятно, чтобы эта девушка могла
догадываться об этом.
- Я уверена,-  настаивала она.-  Он выиграет этот кон. Вот
увидишь.
Он выиграл.
"Ему повезло,-  подумал Дюмарест.-  Она, вероятно, слышала, что
на всех кораблях есть профессиональные шулеры, готовые обчистить
всех новичков. Да, на этом корабле такое вполне возможно, но иногда
может победить и честный игрок".
- Он мухлюет,-  повторила она.-  Я думаю, тебе это известно.
Потому-то ты и не играешь с ними?
Дюмарест отрицательно покачал головой. При обычных
обстоятельствах, он бы присоединился к играющим, но игра требовала
концентрации внимания, а эта девушка была его первой
ответственностью в жизни. Он посмотрел на нее. Она потеряла всю свою
ауру страха, и эта потеря пошла ей на пользу. "Как ребенок под
присмотром,-  подумал он.-  Девочка на каникулах. Как жаль, что она
такая хрупкая".
Мысль явилась прелюдией к действию. Он осмотрел все
помещение. Оно было освещено центральным светом, в беспорядке
расставлены стулья, большую часть пространства занимал стол. С одной
стороны из стены выступали втулки с сетками для посуды внизу. Он
встал, подошел к сетке, вынул две чашки, заполнил их густой
жидкостью. Вернувшись, подал одну чашку девушке.
- Что это? -  Она с подозрением посмотрела на содержимое.
- Еда, миледи. Вам следует что-нибудь съесть.
- Я не голодна.
- Даже если и так, миледи, нужно поесть.
"Пока еще есть шанс",-  грустно подумал он. Во всяком случае,
питание включено в оплату.
Он отпил глоток густой жидкости. Это был "Бейсик" -  смесь
протеинов, глюкозы и витаминов. Одна его чашка заменяла
путешественнику дневной рацион. Он сделал второй глоток. Жидкость
обжигала -  высокая температура поддерживалась благодаря особому
устройству контейнера.
- Мне это не нравится,-  пожаловалась девушка.-  Я хочу чего-
нибудь поосновательней.
На более крупном корабле ей бы представилась такая
возможность. Разумеется, еда была бы холодная; долго пищу не удалось
бы сохранить горячей для потребления прямо с подноса. Но этот
корабль был мал, приходилось есть то, что предлагалось.
- Ешьте, миледи,-  коротко произнес он. Неужели она не понимает,
как важно ей сейчас подкрепиться? -  Ешьте,-  повторил он снова, на этот
раз более уважительным тоном.-  Это придаст вам силы.
Девушка повиновалась его просьбе и пристальным взглядом
продолжала наблюдать за игроками.
-  Он сейчас снова выиграет,-  сказала она.-  Тот, что с кольцом.
Дюмарест посмотрел на игроков. Они сосредоточенно записывали
взятки. Мужчина с кольцом раздавал карты.
-  Две,-  сказал толстый игрок. Банкомет, не открывая, подал ему
две карты.
-  Три,-  сказал третий игрок.
-  Мне одну,-  сказал его сосед. Оставшиеся два игрока
воздержались.
- Себе он сдаст три карты,-  сказала девушка,-  и выиграет этот кон.
Банкомет выиграл.
- Откуда вам это было известно, миледи? -  Дюмарест наблюдал за
ними, но ничего подозрительного не заметил.
- Я просто знала.-  Она отставила в сторону пустую чашку.-  Не
зовите меня так.
- Что, миледи?
- То, что я имею в виду. Меня зовут Дераи. Тебя -  Эрл. К чему
формальности?
- Как хотите.-  Все это не так уж и важно. В конце путешествия им
придется расстаться. В этот момент случилось нечто более важное.
- Дераи, ты можешь предсказывать будущее?
-  Предсказывать будущее я не умею.
- Откуда тебе известно, что банкомет сдаст себе три карты и
выиграет?
Не отвечая, она отвернулась от него, и каскад серебристых волос
упал ей на лицо. Дюмарест удивился ее чувствительности. Когда она
снова повернулась к нему, ее глаза возбужденно светились.
-  Хочешь сыграть с ними, Эрл? Я подскажу тебе, как можно у них
выиграть.
- Хочу,-  сухо произнес он,-  но играющие могут возражать.
- Так ли это важно? Тебе нужны деньги, и представляется случай их
получить. Зачем же отказываться?
Он вздохнул, не зная, как объяснить.
- Прочь сомнения,-  решилась девушка.-  Я сама сыграю с ними. Не
мог бы ты одолжить мне денег? -  И, когда он заколебался:-  Я верну тебе,
когда выиграю.
- А если проиграешь?
- Тебе следует доверять мне,-  заметила она серьезно,-  я не
проиграю.

Маленькая, тускло освещенная каюта создавала интим. В каюте
находились две кровати, на одной из них поблескивали монеты. Их
высыпала туда Дераи. По мнению Дюмареста, она просто обчистила
всех игроков. Он все еще не мог понять, как это ей удалось.
- Что я тебе говорила? -  Она лежала на соседней кровати, почти не
приминая надувной матрац, ее волосы широко разметались по подушке.
Тусклый свет придавал цвет ее лицу, усиливая блеск ее глаз.-  Возьми
себе,-  сказала она.-  Возьми все деньги. Они твои.
Дюмарест собрал деньги, он знал, что некоторые из них служат,
метафорически выражаясь, кровью. Игроки отнеслись к своей потере
философски, за исключением банкомета. Отчаяние читалось на его лице,
впалые щеки ввалились еще глубже, рельефно выделив его челюсти; с
каждым проигранным коном лоб его покрывался испариной. Дюмарест
догадывался, почему. Его денежные потери были невосполнимы.
Вдобавок, возможно, имелись и долги. Если этот человек путешествовал
в долг, что практиковалось людьми его сорта, то в случае неуплаты
капитан имел право рабски эксплуатировать его. И Дюмарест
догадывался, что уплатить банкомет не сможет. Даже в ближайшее
время. Такой человек опасен. Вполне возможно, что он будет мстить.
- Эрл! -  воскликнула Дераи.-  Эрл!
Он оглянулся. Девушка задыхалась в приступе страха; широко
раскрыв глаза, она тонкими руками сжимала грудь в области сердца. Он
упал на колени и не почувствовал удара о пол своих коленных чашечек,
мягко обнял Дераи за талию. Пульс ее был учащенным. Он даже не стал
выяснять, в чем дело. Он ощущал ауру страха, которая обволакивала ее,
как что-то липкое, живое. В чем же дело? Он оглянулся. Каюта была
пуста, никаких признаков опасности.
- Эрл!
- Я здесь,-  успокаивал он ее.-  Тебе не о чем беспокоиться.-  Всю
силу убеждения вкладывал он в свой голос.-  Неужели ты допускаешь,
что я кому-то позволю обидеть тебя? -  Он почувствовал в горле прилив
нежности. Она была слишком молода, слишком хрупка, чтобы вынести
эту эмоциональную перегрузку. Он почувствовал, как ее пальцы
скользнули в его руку.
- Тот человек,-  сказала она,-  тот, что с кольцом. Неужели он так
меня ненавидит?
- Возможно,-  согласился Эрл,-  но он ничем не показал этого. Он
только огорчился тому, что ты выиграла все его деньги. Он был огорчен
и немного зол. И напуган,-  добавил он.-  Напуган больше, чем ты, и не
без причины.-  "А вот это неправда,-  подумал он с грустью.-  Никто не
может пугаться сильнее параноика, потому что параноики твердо знают,
что против них вся вселенная". -  Я займусь этим игроком,-  сказал он.-  Я
верну ему его деньги. Это обезопасит тебя.
- Ты хороший человек, Эрл.
- Не такой уж и хороший,-  сказал он.-  Он не заслуживает этих
денег. Но я верну их, чтобы ты была счастлива.-  Он встал и помедлил у
двери.-  Дверь запру,-  сказал он.-  Никому не открывай. Обещаешь?
Она кивнула.
-  Приляг,-  посоветовал он,-  постарайся заснуть.
- Ты вернешься?
- Вернусь.
Выйдя из каюты, он помедлил, пытаясь сообразить, где можно
отыскать того игрока с кольцом. Ответ напрашивался только один: этот
человек не может позволить себе отдыхать или спать. Подойдя к кают-
компании, Эрл услышал рассерженные голоса.
- Грязный шулер! -  толстый комиссионер схватил банкомета за
горло.-  Я видел, как ты припрятал карту. Я чуть не вырвал тебе глаза!
- Руки ему надо оборвать,-  крикнул другой комиссионер,-  чтоб
знал.
В каюте находились только эти трое, остальные уже разошлись.
Дюмарест шагнул вперед и посмотрел банкомету в лицо. Толстяк
выдерживал его вес, только белые пятна проступили вокруг костяшек его
пальцев.
- Эй, полегче,-  сказал Дюмарест.-  Убери руку,-  посоветовал он,
когда толстяк обратил на него внимание.-  Долго ли ты мог бы держать
такой груз в нормальных обстоятельствах?
Толстяк выпустил свою добычу и стоял, потирая руку.
-  Забыл,-  сказал он робко.-  Возможно, держал бы его полдня по
объективному времени. Спасибо, что напомнил мне.
- Оставим это. Он жульничал?
- Как любитель,-  сказал другой комиссионер.-  Он, наверно,
думал, что мы слепые.
- Вам вернуть деньги? Хорошо,-  сказал Дюмарест после их
утвердительного кивка.-  Я полагаю, с ним вы уже покончили.-  Он взял
банкомета за плечо.-  Прогуляемся,-  предложил он,-  до твоей каюты.-
И сильно сжал пальцы, почувствовав твердую кость предплечья.-
Пошли!
Это была довольно тесная каюта, грязный закоулок корабля.
Самый последний член экипажа устроился бы, наверное, с большим
комфортом. Дюмарест толкнул человека на кровать и отошел к двери.
- Ты уже на самом дне,-  сказал Дюмарест.-  Ты, наверно, без денег,
в долгах и боишься того, что может произойти. Я прав?
Мужчина кивнул, продолжая массировать горло.
-  Да, это так,-  обиженно произнес он.-  Вы что, пришли
позлорадствовать?
- Вот уж нет. Как тебя зовут?
- Элдон. Сар Элдон. Что вам надо от меня?
- Я выполняю поручение.-  На кровать из рук Дюмареста
посыпались монеты: стоимость одного перелета, плюс пять процентов.-
Поручение девушки, которая играла с вами и выиграла эти деньги. Она
возвращает их.
Элдон недоверчиво смотрел на деньги.
- Как она их выиграла? -  спросил Дюмарест.-  Только не говори
мне, что ей повезло,-  добавил он.-  Мне лучше знать. Везение тут ни при
чем.
- Я не знаю.-  Игрок дрожащими руками собрал монеты.-  У меня
была крапленая колода,-  признался он.-  И я знаю, какую карту брать,
чтобы выиграть. Этот фокус всегда мне удавался, но не в этот раз. Все
шло из рук вон плохо. Она всегда брала неправильное количество карт и
разрушала все мои замыслы. Каждый раз меня оставляли в дураках. Кто
она такая?
- Это неважно,-  Дюмарест открыл дверь и выглянул.-  Один совет,
Сар. Покинь этот корабль, как только представится случай. Если хочешь
знать, почему, посмотри, где тебя держат. И не думай, что комиссионеры
не пожалуются на тебя.
- Согласен,-  сказал Элдон.-  Спасибо. До встречи на Хайве?
- Может быть...-  сказал Дюмарест.

В кают-компании о чем-то спорили комиссионеры. Дюмарест
налил себе чашечку напитка "Бейсик". Ему не очень-то нравился этот
напиток, но он летел низшим классом и не мог не оценить такую
роскошь. Всякий путешественник, если у него есть здравый смысл, ест
когда может. Питание так же важно для него, как хорошая пара обуви.
Потягивая густое питье из чашки, он прислушался: из случайного
разговора многое можно почерпнуть. Прислушавшись, он
присоединился к говорящим, а затем даже сам вставил вопрос.
- Земля? -  Толстый комиссионер замигал от удивления.-  Странное
название. Так любую планету можно назвать "Почва", "Грязь",
"Чернозем". На каждой планете есть земля. На ней выращивают
растения. Подумать только -  Земля!
- Это легенда,-  сказал его собеседник.
- Вы слышали о ней? -  Однажды, подумал Дюмарест, и ему
улыбнется удача. Кто-то где-то наконец-то скажет ему то, что ему
хотелось узнать. Может, этот скажет?
- Нет, но я слышал о других: Джекпот, Эльдорадо, Бонанса. Все
это -  одни легенды. Земля есть на любой планете, и вы несете с собой ее
груз. Почему вы не верите, что я слышал о человеке, который заявляет,
будто все мы произошли с одной планеты. Дурацкое мнение, между
прочим.
- Он явно сумасшедший,-  сказал толстый комиссионер.-  Как это
может быть, чтобы все человечество произошло с одной планеты? В
самой своей основе это невозможно. Это легенда,-  говорил он, качая
головой.-  Кому нужны эти легенды? -  Он заметил Дюмареста.-  Может,
сыграем на деньги?
- Нет, спасибо,-  возразил Дюмарест.-  Я устал. Попозже, может
быть.
Дераи проснулась, когда он вернулся в каюту. Она села, опираясь
на подушку, серебро ее волос тускло блестело в затененном помещении.
Она сделала ему знак подойти.
-  Ты вернул ему деньги? Он обрадовался?
- Да, миледи.
- Дераи. Я не хочу, чтобы ты снова меня так называл.-  Она была
величественна в своем неосознанном высокомерии.-  Сядь со мной,-
приказала она.-  Я нуждаюсь в твоей защите.
- Защите? -  Каюта была пуста, нема, не считая слабой, почти
неслышной вибрации двигателей.-  От кого?
- Может быть, от самой себя.-  Она закрыла глаза, и Дюмарест
ощутил ее усталость, хроническую усталость, которая, должно быть,
была частью ее существа. Паранойя и бессонница следуют неразрывно,
рука об руку.-  Поговори со мной,-  попросила Дераи,-  расскажи мне о
себе. Ты много путешествовал?
- Да.
- На Хайве никогда не бывал?
- Никогда.
- Но тебе очень хочется туда.-  Она смотрела прямо ему в глаза.-
Тебе хочется попасть туда?
Дюмарест молча кивнул, изучая в тусклом свете ее лицо. Она
сильно переменилась. Детскость исчезла, а остались только
неуверенность и флюиды страха. Он многое успел повидать. В глазах ее
отмечалась зрелость и странная интенсивность.
- Когда я лежала одна, я все думала,-  сказала она.-  О себе, о тебе и
о капризах судьбы. И пришла к одному заключению.
Дюмарест ждал, гипнотизируемый блеском ее глаз.
- Я хочу тебя,-  сказала она внезапно.-  Ты нужен мне. Когда ты
близко, я чувствую себя в безопасности и под защитой. Я думаю, если бы
ты остался, я могла бы даже заснуть. Я так давно не спала по-
настоящему,-  шептала она.-  Очень давно я не могу спать без снов. Ты
останешься?
- Если ты настаиваешь.-  Дюмарест не усматривал в этом ничего
плохого. Желания он не испытывал, но если это хоть немного может
успокоить ее, он останется.
- Ты нужен мне,-  повторила Дераи.-  Ты никогда не должен
покидать меня.
"Все это только слова",-  подумал он. Ребенок играет во взрослую
женщину, не зная, что говоритт затем ему припомнилось выражение ее
глаз. Нет, ребенок не мог бы так смотреть. И даже молодая, невинная
девушка, уяснившая суть своего предназначения. Нет, у нее было
выражение опытной женщины, которая знает, чего хочет, и полна
решимости достигнуть своего. Он почувствовал, как ее рука скользнула в
его руку.
- Ты боишься,-  прошептала она.-  Почему? -  И прежде, чем он
смог ей ответить:-  Ты неправ. Я не гулящая девка, ищущая
удовольствий. И не леди, требующая внимания и не понимающая, что
удовольствие ей дается через страх, а не через чувства. Я не разыгрываю
тебя, Эрл. Тебе нечего бояться. Тебе найдется место в нашем доме. Мои
родственники вполне терпимы. Клянусь тебе, что у меня никого нет.
Преград нашему союзу не будет.-  Ее рука крепко сжимала его руку.-  Мы
будем счастливы.
Это одно из самых странных предложений, подумал он, какие ему
делали в жизни. Странное и нелепое. Патетическое и потенциально
опасное. Она -  сумасшедшая, напомнил он себе. Она живет в мире
кошмаров и отказывается принять реальность. Если и не отказывается,
то полностью неспособна. Ни один торговый дом не потерпит
постороннего. Их ответ на ее слова заставит нанять ему убийцу.
- Нет, ты неправ,-  прошептала она.-  Я никогда не позволю этому
случиться.
Как же она сможет остановить их?
- Смогу,-  сказала она.-  Ты должен доверять мне, Эрл. Ты всегда
должен мне доверять.
"Она, наверно, засыпает,-  подумал он,-  и едва ли сознает, что
говорит". Он попытался мягко освободиться из ее объятия, но она
держалась за него очень цепко.
- Ты странный,-  прошептала она.-  Я раньше не встречала никого
похожего на тебя. Рядом с тобой я чувствую себя настоящей женщиной.
У тебя силы достаточно для нас обоих. Ты очень сильный,-  шептала
она.-  Быть таким безразличным к грядущим опасностям. Как, должно
быть, замечательно жить, не ощущая страха.
Он осторожно высвободился и устроился поудобнее. Возможно,
вскоре она заснет. И тогда, может быть, он позволит себе хоть ненадолго
оставить ее.
- Нет! Ты не должен покидать меня! -  И ее рука еще сильнее
вцепилась в него.-  Я многое могу дать тебе,-  сказала она уже гораздо
спокойнее.-  Я могу многим помочь тебе. Я могу рассказать тебе о
планете Земля.
- О Земле? -  Он наклонился к ней и пристально посмотрел в ее
полузакрытые глаза, страстно ожидая продолжения.-  Что ты знаешь о
планете Земля?
- Грустная планета,-  произнесла она.-  Испещрена шрамами
минувших войн. Странная разновидность жизни обитает на ней.
- Вот как? -  Он был нетерпелив в своем устремлении.-  И что же
еще?
- Ты хочешь найти ее,-  сказала она.-  Ты хочешь разыскать ее. Там
твой дом.-  Ее голос перешел в шепот. Затем очень медленно, уступая
сну, она сказала:-  Я люблю тебя, Эрл. Ты неправильно представляешь
себе меня. Ты неправ. Я не сумасшедшая.
"Нет,-  устало подумал он,-  ты не сумасшедшая. Не такая, какой,
по крайней мере, я тебя представлял, но ты думаешь, что влюблена в
меня и этим выдала себя".
Конечно, у нее должен был быть опыт в такого рода делах, но ее
прямота вызывала у него подозрения. Теперь он окончательно уверился
в этом. Неудивительно, что Шамаски так стремился избавиться от нее.
Неудивительно, что она так легко выиграла в карты. А Земля? Он
заставил себя проглотить горечь. Он знал теперь, откуда ей все было
известно. Она знала и пыталась поймать его в ловушку своим знанием,
предлагая это ему, как приманку.
Он посмотрел на ее руку, лежавшую в его руке, такую маленькую и
такую хрупкую. Он посмотрел на ее длинные, стройные линии,
невероятную мягкость ее кожи, ее воздушную грацию. И внезапно вновь
почувствовал волну нежности.
Защитный механизм, сказал он сам себе. Секреторная деятельность
желез. Биологическая реакция, вызванная стимуляцией мозга. Или
просто жалость? Легко испытывать жалость к хрупкому и изящному.
Легче, чем знать, кто она такая. Но жалость опасно соседствует с
любовью. Очень опасно.
Он стал рассматривать вещи, посмотрел на дверь каюты, на
крепкую, лишенную эмоций стену, на голую симметрию спартанской
обстановки. Смотрел вокруг, но только не на красивую женщину. Леди
Дераи из торгового дома Кальдор. Его подопечную...
Дераи... обладающую телепатическими свойствами.

3.

Библиотека помещалась в обширной комнате, длинной и
широкой, высоким потолком и с огромными каминами по сторонам.
Когда-то комната была огромным холлом цитадели, но с ростом
богатства Дома росло и здание; камины уже не использовались по
назначению, окна были заложены книгами и грампластинками,
заменившими стоявшие здесь когда-то знамена, военные трофеи и
коллекции оружия.
Только гербы на каминах остались неизменными; торговые знаки
дома Кальдор, глубоко врезанные рукой мастера в нестареющий камень,
бросались в глаза.
"Они и должны бросаться в глаза",-  подумал Блейн с циничной
усмешкой. Семейка Кальдор всегда отличалась жадностью, но он
должен был согласиться, что тем же пороком страдали Фентоны,
Томблейны, Эгреты и все остальные из одиннадцати домов,
управляющих ныне планетой Хайв.
Когда-то их было двадцать три, но это было еще до принятия
Пакта, заморозившего нынешнее статус кво. Теперь их осталось только
одиннадцать. Скоро неизбежно останется еще меньше. Ему хотелось
знать, будет ли среди них их семейство.
Он повернулся и окинул взглядом библиотеку. Она была тускло
освещена суперновейшими плафонами, за ярко освещенным столом в
центре комнаты сидел мужчина. С экрана дисплея, у которого он
работал, лился свет, рельефно вырисовывая его лицо. Сергал-
библиотекарь был таким же старым и пыльным, как и обожаемые им
книги. Блейн направился к нему, мягко ступая по каменному полу, и,
подойдя сзади, через плечо старика посмотрел на экран. То, что он
увидел заставило его нахмуриться.-  Чем это вы занимаетесь?
- Милорд! -  воскликнул Сергал, чуть не упав со стула.-  Милорд! Я
не слышал, как вы вошли. Я...
- Спокойно,-  Блейн почувствовал себя виноватым от того, что так
напугал старика. Сергал был старше его отца и вряд ли моложе дедушки,
который был так стар, что казался скорее мертвым, чем живым. Блейн
наклонился вперед, изучая изображение на дисплее. Там красовалось
генеалогическое древо, где указывались не только даты рождения,
смерти, вступления в брак, но и еще более точные детали; генетические
связи показаны были цветными запятыми и линиями -  вся история генов
и хромосом.-  Это для дяди Эмиля?
- Не совсем так, милорд,-  Сергал был явно смущен.-  Но он
разрешил мне просмотреть эти записи,-  поторопился он заверить.-  Я
переписываю данные, чтобы внести их в кибер-компьютер.
- Регор? -  Блейн передернул плечами. Этот кибер был более
роботом, чем человеком и, возможно, обладал некоторым
интеллектуальным любопытством, просматривая старинные записи. Он
лениво нажимал кнопки дисплея, следом вспыхивали данные на экране,
он останавливал их, когда находил, то, что искал. Запись о его
собственном появлении на свет, насколько он знал, должна была быть
отмечена зловещей черной отметкой: рожден вне брака. Он нетерпеливо
восстановил на дисплее первоначальную картинку.-  Я думаю, что
Эмиль заставляет вас много работать,-  сказал он,-  проверять старые
записи, которые могут оказаться полезными ему. Данные,
существовавшие до Пакта, например,-  пояснил он.-  Многие из них
имеют приоритетное право.
- Пакт отменяет все права и все приоритетные обязательства,
милорд,-  холодно произнес Сергал.-  Все это обусловлено двадцатой
статьей.
- Я знаю,-  сказал Блейн.-  Но не можете же вы порицать его за
попытку. А ведь он пытался?
- Да, милорд.
Должно быть, пытался, подумал Блейн. Эмиль не остановится на
полпути, если предполагает, что это может дать ему хоть какую-то
выгоду, преимущество. Но проверка старых записей -  акт отчаяния:
Пакт не может быть так легко нарушен. Или возможно,-  хотелось ему
знать,-  Эмиль решил пустить дымовую завесу? Неистово пытаясь найти
хоть что-нибудь, чего знал он, не сможет найти, этим он старается
прикрыть что-то совсем иное?
Блейн задумчиво двинулся через комнату. У стены стояли на полке
старые, пыльные, растрепанные тома дел давно прошедших лет. Он
наугад открыл том и прочел список имен. Он перелистнул несколько
страниц и снова попытался прочесть.
"Дело Соргассона", прочел он. "У подножья Плачущей Горы
встретились в бою Дом Кальдоров и Дом Соргассонов, чтобы решить,
кому принадлежит право на урожай с угодий, простирающегося от
подножья горы до моря и от реки Кал до ущелья Сорг. Дом Кальдоров
вышел победителем. Их противник принял славную смерть за честь
семьи Кальдор".
И их награда, подумал Блейн,-  заметки на страницах потрепанной
книги, которую никто не потрудился прочесть. Так проходит мирская
слава. Он закрыл книгу, вернул ее на полку, дивясь старым временам,
когда люди отправлялись на войну, надев доспехи, вооружившись
оружием из обоюдоострой стали и развернув знамена.
Детали событий можно было отыскать в книгах, а образцы разных
типов оружия хранились в галерее наверху; хотя они и не красовались в
коллекции, но в случае нужды всегда находились под рукой. Семейство
Кальдор всегда отличалось бережливостью.
Щелчок компьютера напомнил ему о Сергале. Библиотекарь
добавил еще одну фотокопию к растущей кипе сбоку от себя. Во время
работы руки его дрожали, чего Блейн раньше не замечал. Когда он
смотрел, библиотекарь на ощупь устанавливал курсор, он бессмысленно
смотрел на испорченную копию.
- Позвольте, я помогу вам.-  Блейн помог старику встать с кресла и
занял его место. Данные на дисплее относились к современному периоду:
его собственная дата рождения с черной пометкой. Он посмотрел другую
дату рождения: Дераи, его сводной сестры, которая была моложе его на
семь лет. Она была помечена не черным цветом, а красным была почти
размазана. Их отец женился на ее матери против воли семейства.
На этот раз его расчет верен, подумал Блейн. Он бросает вызов
Прародителю и идет вперед, не оглядываясь, и получается, что Дераи
законная дочь, а я нет. Огромное различие, думал он. Я сотрудничаю с
семейством, но не принадлежу к нему, а ее положение законно.
Несомненная удача.
Он не был злопамятным или завистливым. Они существовали на
равных правах и имели одно общее свойство -  одного отца на двоих. И
третье: не было в живых их матерей. Имя его матери ему не было
известно. Его мать -  безымянная женщина, которая любила его хоть и не
по-умному, но горячо. Имя матери Дераи также не было известно. Они
носили ее имя, ее генетический образец, но этим все и ограничивалось.
Она происходила не из богатого Дома.
Он взял копию, его нетренированные пальцы испортили
установку, так что красноречивая деталь исчезла. Он философски
попытался повторить все сначала, перестав хмуриться на даты. Устар,
подумал он. Надо доверять ему, чтобы докопаться до сути вещей. Его
кузен был моложе его, но старше Дераи, единственный сын его дяди
Эмиля. Эмиль был вторым сыном Прародителя.
Осторожно, стараясь не повредить, Блейн вынул копию. Судьба,
подумал он. Будь мать законной женой отца, я бы находился в прямой
линии наследования. Вот почему Эмиль был так непреклонен в моем
официальном непризнании. Затем ему удалось стать законным сэром
Устаром. Затем отец женился, и появилась законная госпожа Дераи.
Судьба, повторил он снова. Ничего не поделаешь.
Он сделал несколько копий. Сергал шепеляво поблагодарил его.
- Ваш дядя ждет их,-  сказал он.-  Я уверен, что он вложит их в
кибер. Мне надо их отнести ему сейчас же.
- Я бы не советовал,-  сказал Блейн.-  У него посетитель.
Сергал был в замешательстве.
- Я сам их отнесу,-  сказал Блейн.-  Я передам ему копии, как
только представится возможность. Позвольте мне их взять.
- Как вам будет угодно, милорд.
Блейн кивнул и с отсутствующим видом взял бумаги. Увидев
бумаги, которые напомнили ему о давно забытом, он почувствовал, как
по спине у него пробежала дрожь. В молодости он часто проклинал отца,
что тот не узаконил брак с его матерью. Теперь он был даже рад, что
этого не случилось. Если бы Блейн оказался законным наследником, его
шансы возросли бы и теперь скорее всего он был бы мертв.

Скуто Дакарти имел вкрадчивые манеры, изящно изъяснялся и
был изящно одет. Он питал пристрастие к драгоценностям и к дорогим
духам. Все это он применял с большим вкусом. Он слыл также и очень
осторожным человеком.
- Я бы надеялся встретиться с главой Дома, милорд,-  с большим
уважением произнес он.-  Если не ошибаюсь, это вы?
- Я действующий глава Дома,-  сказал Эмиль Кальдор.-  Мой отец
слишком стар. Не стоит беспокоить его по делам второстепенной
важности.
- Тогда вы -  Джоан Кальдор?
- Это мой брат. А я -  Эмиль Кальдор.
- Вы, разумеется, старше его, милорд? -  Дома комиссионер
старательно подготовился к разговору.-  Извините за осторожность, но
природа моего дела настолько деликатна, что мне бы не хотелось
доверяться постороннему. Поймите меня, дело требует секретности.
Эмиль пристально посмотрел на комиссионера. Чувствовалась
сталь под покровом толстого, умного мозга, под покровом вежливой
улыбки. У мужчины был вид заговорщика.
- Кто послал вас? -  отрывисто произнес Эмиль.
- Один друг, милорд. Наш общий знакомый. Вам нужны детали?
Заманчивое начало, и еще ничего не сказано. Эмиль откинулся на
спинку кресла и медленно налил себе вина. Наполнив бокал, он поставил
графин на поднос, затем, как бы поразмыслив, кивнул посетителю на
графин:
-  Прошу. Угощайтесь.
- Спасибо, милорд.-  Комиссионер хорошо маскировал свои
чувства.-  Замечательный напиток,-  пробормотал он, отпив из бокала.-
Вина Кальдоров славятся на многих планетах.
- Вы явились сюда, чтобы договариваться о ценах на вино?
- Нет, милорд.
У Эмиля на щеке дернулся мускул. Поставив бокал, он поднялся и
стал мерить шагами узкое пространство комнаты. Комиссионера
принимали в гостиной, в центральной башне. Скудная обстановка,
толстые стены, вероятность подслушивания незначительна. Из узкого
окна Эмиль посмотрел вниз туда, где посреди площади стоял
летательный аппарат комиссионера.
Повернувшись, он снова взглянул на посетителя.
- Хорошо,-  холодно произнес он.-  Поскольку вы принуждаете
меня задать этот вопрос -  зачем вы здесь?
Докарти намеренно долго пил вино. Он чувствовал, что владеет
ситуацией. Откинувшись на спинку, он посмотрел на хозяина.
"Высокий,-  подумал он,-  спортивный и кипит нервной энергией.
Зрелых лет, но реальный возраст правителей Хайва невозможно
определить. Все они очень молодо выглядят. Он явно заинтригован. Не
прогнал меня. Все подтверждает, что моя догадка верна.
- Милорд,-  осторожно произнес он,-  прежде, чем мне раскрыть
карты, дайте слово, что мне не причинят здесь зла.
- Вы явно заинтересовали меня,-  сказал Эмиль, усаживаясь в
кресло.-  Даю вам слово.
Комиссионер кивнул, как бы с облегчением.
-  Благодарю, милорд.-  Он замолчал, раздумывая, потом
продолжал:-  Хайв -  маленькая планета. Она торгует медом, воском,
духами, сотней сортов ликеров, вином, спиртом -  и все это на основе
меда. Но такие товары производят и на других планетах. Настоящее
богатство Хайва не в этих товарах.
- Настоящее богатство Хайва совсем в другом,-  быстро произнес
комиссионер.-  В желе, милорд. В королевском желе.
- Вы говорите об амброзии,-  сказал Эмиль.-  Это не секрет.
- Но это и не рекламируется,-  сказал комиссионер.-  Милорд,
скажу вам прямо. Я заинтересован в покупке амброзии.
Эмиль откинулся на спинку, немного разочарованный и
рассерженный.
-  Зачем вы явились ко мне с этим? Вам должна быть известна
процедура. Вся амброзия продается с аукциона. Вы можете купить ее
там.
- Согласен, милорд. Но лоты включают малую толику того, что
мне нужно, и многое из того, что мне не нужно. Я хочу купить
напрямую.
- Это невозможно!
- Разве, милорд?
Эмиль посмотрел на посетителя -  не таится ли в его голосе некий
намек? Несомненно, этот субъект знает о Пакте, или по крайней мере, о
той статье, которая обусловливает торговлю.
- Мне все известно, милорд,-  сказал Скруто, когда вопрос
прозвучал.-  Какой же я комиссионер, если бы я этого не знал? Все
производство обуславливается соглашением между предпринимателями.
Все товары включены в лоты, и каждый лот включает то или иное
количество амброзии. Лоты продаются с аукциона. Полученные деньги
поровну делят хозяева торговых Домов.-  Комиссионер перевел взгляд на
потолок. Вот он, камень преткновения.-  Хорошая система, милорд, или
кажется хорошей. Я сомневаюсь, что вы согласитесь со мной.
- Почему я?
- Вы честолюбивы, милорд.-  Теперь комиссионер смотрел прямо в
глаза Эмилю.-  Такая система не оставляет места для честолюбия. Все
паи равны -  тогда почему же кто-то должен работать больше прочих? Я
задавал себе этот вопрос, милорд, и нашел ответ. Предположим,
честолюбивый человек работает больше нормы. Он получает больше
амброзии. Излишек он не сдает на общий склад, а держит в безопасном
месте. Однажды он подумает, что сможет продать его напрямую и,
следовательно, с большей выгодой. Если бы нашелся такой человек,
милорд,-  осторожно продолжал комиссионер,-  ему бы, например,
потребовался такой человек, как я.
- Чтобы руководить сделками?
- Да, милорд. Честно и скромно. Кредит можно поместить на
какой-нибудь другой планете. Все это легко можно устроить.-  Скруто
выжидательно замолчал.
Эмиль поморщился.
-  Вы можете идти,-  холодно произнес он.
- Милорд?
- Уходите. Обещаю, что зла вам не причинят,-  добавил он.-
Кальдор держит свое слово. Идите, пока вы к этому еще способны.
Из своей башни Эмиль смотрел, как комиссионер идет к своему
летательному аппарату. Аппарат взлетел в слабом шуме двигателей,
споткнувшись немного, повстречав сильные восходящие потоки тепла от
окружающих зданий; затем выровнявшись, он направился в сторону
города. Эмиль все смотрел, пока аппарат не исчез вдали.
"Кто же подослал тебя? -  спрашивал он себя.-  Фентоны?
Томблены? Или кто-то другой? Проверить меня, конечно. Найти какой-
нибудь повод, чтобы обвинить меня в желании нарушить Пакт". Его
руки сжались в кулаки, когда он подумал об этом. Хайв был оплетен
сетью интриг -  каждый Дома желал получить больше других, и каждый
наталкивался на взаимное согласие, которое приводило их всех в
бессилие.
А если это честный человек? Подлинный комиссионер, которого
осенила хитрая догадка относительно соблазнов экономической
системы, существующей на Хайве? Это совсем не трудно для того, кто
наделен воображением и знанием человеческой природы. Такой человек
мог бы оценить ситуацию, найти возможность получения большей
выгоды и пойти на разумный риск, чтобы действовать в открытую. И
этот риск оказался бы не таким страшным. Он может быть виновен ни в
чем другом, кроме предложения своих услуг.
Но -  насколько он искренен?
"Дераи могла бы мне сказать. Ее способность могла бы найти
корни мотивации этого комиссионера. Ей следовало бы быть здесь,-
подумал Эмиль.-  Я нуждаюсь в ней теперь больше прежнего. Чем скорее
она вернется, тем лучше,-  подумал он.-  Если только она вернется сюда,
ей никогда больше не разрешат уйти отсюда вновь".
Ее брак с Устаром решил бы эту проблему.

Блейн повстречал кибера, когда тот поднимался по лестнице в
комнату, где его дедушка проводил практически все свое время. Они
столкнулись нос к носу: один высокий, с ястребиным лицом, другой -
молодой в тускло-зеленой рубашке с серебряной отделкой. На груди у
Брейна красовался отличительный знак семейства Кальдор, на груди у
Регора -  отличительный знак Киклана. Один принадлежал к оплоту
семейства, другой был всего лишь платным советником. И ни у того, ни
у другого не было никаких сомнений относительно того, кто главнее.
- Милорд,-  кибер автоматически отступил на шаг, уступая право
пройти первым, отдавая дань условностям и этикету.
- Один момент.-  Блейн протянул ему бумаги, которые нес из
библиотеки.-  Сергал просил меня отдать это вам.
- Благодарю вас, милорд,-  сказал Регор тихим голосом, заучено не
содержавшим сердитых ноток.-  Вам бы не следовало обременять себя
этим. Дело не такое уж срочное.
- Дело? -  Блейн выразил любопытство.-  Вам Эмиль поручил
какое-то дело?
- Нет, милорд. Ваш дядя позволил мне посмотреть все данные. Для
меня иногда очень важно занять чем-то мозг.
- Да,-  согласился Блейн.-  Думаю, это необходимо.-  Он был
разочарован; никакой серьезной причины, просто киберу необходимо
тренировать память. Он бросил взгляд мимо кибера на дверь комнаты
своего деда.-  Как он сегодня?
- Лорд Кальдор очень болен, милорд. Его болезнь не поддается
лечению. Его болезнь -  возраст.
- Мне это известно.-  Блейн помолчал, о чем-то задумавшись.-
Скажи-ка, ты должен знать,-  попросил он.-  Какова возможность потери
позиции как правителя Хайва того или иного правящего Дома? В
течение одного года,-  добавил он.
- Очень низка, милорд.
- Так чего же мой дядя так боится?
-  Милорд, это вопрос, на который может ответить только он сам.
Обидный, но заслуженный упрек.
-  Спасибо,-  сказал Блейн оцепенело.-  Ты можешь идти.
Регор попрощался слабым наклоном головы, затем продолжил
свой путь. Член его свиты, охранявший его частные комнаты, суровый
молодой человек, принадлежащий к Киклану и признавший Регора
старшим над собой. Был еще один, который делил с ним стол и кров.
Третий в это время находился где-то в городе. Три единомышленника,
свита небольшая, но достаточная для преодоления любых жизненных
неурядиц. У Киклана не было необходимости расширять круг
помощников.
- Никого не пускать,-  приказал Регор. Даже эта команда
нисколько не изменила мягкий тон его голоса, да и не было нужды в
командирском пафосе.-  Никого не пускать ни под каким предлогом.
В комнате он бросил бумаги на стол и вошел в опочивальню. Лежа
на спине на узком диване, он привел в действие браслет на левом
запястье. Невидимая сила истекала из этого приспособления, создавая
поле, непроницаемое для глаз и ушей шпионов. Простая
предосторожность, всего лишь, но ни один кибер не мог иметь ни
малейшей возможности в его коммуникационную связь.
Отдыхая, Регор закрыл глаза, сосредоточился на формулах
Саматчази. Постепенно он утратил вкус, обоняние, осязание и слух.
Даже открыв глаза, он бы был слеп. Его мозг прекратил реагировать на
внешние раздражители. Он стал созданием чистого интеллекта, чьим
единственным контактом с жизнью был разум. Только затем
имплантированные ему элементы Гомочон пришли в действие и быстро
установили связь.
Только теперь Регор стал по-настоящему живым существом.
Ближе всех только таким путем кибер мог соприкоснуться с
чувственным удовольствием, и только так он мог быть полностью понят
умом. Открылись двери во Вселенную и высвободили мощный поток
энергии, блистающего света вечной, чистой правды. Он стал живой
частью организма, который распростерся через всю галактику
бесконечностью блестящих звездочек, каждая из которых была как
горящее проявление истинного разума. Облако светлого тумана
окутывало все вокруг, так что окружающее казалось мятущимся
калейдоскопом красок и форм. Он видел все это, и в то же время сам
являлся частью его, разделяя и являясь должником невероятно огромной
когорты умов.
А где-то ближе к центру этого облака находилась штаб-квартира
Киклана. Похороненный глубоко под километрами скального грунта,
запертый и забронированный в сердце планеты центральный
разведывательный пункт поглощал его знания, как космос пьет энергию.
Связь происходила не в словесной форме, а в форме телепатического
обмена слов; быстрая, практически мгновенная органическая передача,
против которой сверхсветовая скорость и скорость радиоволн являлись
черепашьим бегом.
"Ваш рапорт принят к сведению. Представительница семьи
Кальдор следует на Хайв на торговом судне. Известно ли им об этом?"
Пауза.
"Комиссионер Шамаски уведомил семью. Определенный интерес
вызывает Дюмарест. Данные о нем в моих файлах. Продолжаю работать
по плану".
Комментарий:
"Ответственные за побег девушки наказаны".
Рапорт завершился.
Все остальное интереса уже не представляло.
После рапорта всегда наступил период, в течение которого
элементы Гомочон приходили в состояние покоя, а электронные
элементы тела подчиняли их интеллекту. Регор плавал в пустоте
невесомости, и до возвращения собственных чувства он разделял чужие
воспоминания и чужие ситуации: обрывки памяти, переполнявшие чьи-
то элементы Гомочон, эхо чужих мыслей. Власть центральной разведки -
непомерный кибернетический комплекс, который являлся умом и
сердцем Киклана.
И составной частью которого однажды он станет.

4.

Дело затягивалось. Сидя в кресле с высокой спинкой, Устар
Кальдор чувствовал, как тяжелеют его веки от жары и от скуки. И от
усталости тоже, надо признаться; он провел бессонную ночь и
предыдущую спал плохо. Не так часто он наведывался в город, и у него
не было намерения понапрасну тратить время. Сейчас он бы охотно
поспал, готовый к удовольствиям надвигающейся ночи.
Он выпрямился, уже сожалея о том внезапном порыве, который
заставил его настаивать на праве вытеснить местного судью из его
кресла. И поскольку такие права часто практиковались, они быстро
забывались. Забвение таких правил никого не тревожило.
- Милорд.-  Адвокат узника в своей мантии был весь в поту. Его
клиент был безусловно виновен, но он рассчитывал на короткое
заключение с применением принудительных работ. Что теперь? Кто мог
бы сказать, что этот хладнокровный молодой человек внезапно
решится? -  Милорд,-  вновь обратился он к Устару.-  Должен сообщить
вам, что суд не сможет доказать всю полноту вины моего клиента. Я
понимаю, что одним из доказательств было бы показать нашу
невиновность, но этого-то мы и не сделали. В таких обстоятельствах,
милорд, мы видим только одну альтернативу: отдаться на вашу милость.
Устар сидел, размышляя. "Им бы следовало сделать это с самого
начала,-  подумал он,-  и избавить нас от ненужной траты времени и от
дискомфорта". Он посмотрел на обвиняемого -  маленького
комиссионера, который обманул его в своем отчете и таким образом
украл у торгового дома ожидаемый доход. Как же следует наказать этого
человека? Как сразу показать и силу и справедливость семейства
Кальдор?
- Штраф должен в шестьдесят раз превышать украденную сумму,-
заявил он.-  Наш вердикт -  три года принудительных работ.
Подсудимый побледнел.
- Милорд! -  возмутился адвокат.-  Приговор слишком суров,-
произнес он.-  Я прошу вас пересмотреть ваше решение!
- И вы миритесь с этим воровством? -  Устар был разочарованно
мягок.-  Вы -  член торгового дома Кальдор, и вы считаете, что этот
человек не заслуживает наказания?
- Нет, милорд, но...
- Он обокрал торговый дом,-  отрезал Устар, перебивая.-  Он украл
у меня, у вас, у всех нас. Сколько -  не значит ничего. Приговор остается
в силе.
- Милорд.-  Адвокат поклонился, соглашаясь со своим
поражением. День действительно выдался неудачный для всех
присутствующих на суде.
Утро тянулось медленно. Вскоре после полудня Устар отложил
суд, чтобы принять ванну и пообедать. Он занимался своим главным
делом, когда на его поднос упала тень. Подняв голову, он увидел судью.
- Могу ли я переговорить с вами, милорд?
- Садитесь.-  Устар указал на пустое кресло.-  Давайте сразу
договоримся. Я не собираюсь обсуждать с вами принятое мною решение.
Понятно?
- Я и не собирался говорить с вами об этом.-  Судья был стар и
приучен к терпению.-  Как поживает ваш дедушка? -  спросил он.-  Мы
редко видим его в городе. Как его здоровье?
- Отлично, как и следовало бы ожидать.
- А здоровье вашего отца?
- Тоже великолепно.-  Устар оттолкнул пустую тарелку. Его
забавлял чужой дискомфорт, но он ничего не делал, чтобы смягчить
неловкость. Именно таким людям, как судья, следует напомнить, кто их
истинные хозяева.-  Я думал,-  сказал он неожиданно,-  что лестница
штрафов, применяемая судом, слишком низка. Как источник доходов, их
не рассматривают.
- Штрафы не рассматриваются как доход, милорд. Они только
служат средством наказания мелких расхитителей.
- Пусть так, все равно они низкие. Я предлагаю незамедлительно
их утроить.-  Устар налил себе вина.-  Вердикты тоже. Следовало бы
увеличить и их.
- Вердикты меняются, милорд,-  терпеливо произнес судья.-  Такие
преступления. Правосудие должно всегда уметь понять и простить. Годы
научат вас этому,-  добавил он.-  И опыт.
Устар отпил немного вина. "Этот старик довольно смел,-  подумал
он,-  может, даже излишне смел".
- Я молод,-  сказал он.-  Справедливо, но это не значит, что я
дурак. Дому Кальдор необходимы деньги, и суд -  средство их получения.
Мы можем простить преступников,-  предложил он.-  Сильно ударить
богатых людей, а затем позволить им выкупать друг друга. И это будет
длиться не день, а неделю, даже год. Это вполне возможно.
Он, подумал судья, как ребенок с новой игрушкой. Порочный
ребенок с очень хрупкой игрушкой. Порочный или, скорее всего,
неосторожный-  результат один. Для Кальдоров юстиция становится
бранным словом. Он был вынужден сменить тему.
- Долго ли вы намерены оставаться в городе, милорд?
Устар отпил еще немного вина, пытаясь потянуть паузу, затем
внезапно решил выйти из игры.
- Я жду леди Дераи,-  пояснил он.-  Ее корабль должен скоро
прибыть. Фактически,-  добавил он своим отдавшимся от неба голосом,-
он может прибыть прямо сейчас.
Но у него в запасе было еще много времени, чтобы покончить с
едой.

Агента звали Хауши -  толстый, вкрадчивый, улыбчивый, похожий
на кота, с кастовыми отметинами, ярко выделяющимися на его черной
как смоль коже. Он стоял в ослепительном солнечном свете на полпути
от корабля к краю поля и веселым голосом выкрикивал свое
предложение:
- Пять! Пятерка в день! Для работы сгодится мужчина любых
габаритов!
Дюмарест остановился, глядя на него. Рядом с ним шла девушка с
неутомимым нетерпением.
- Пойдем же, Эрл. Он приглашает людей на уборку урожая. Тебе
это совсем неинтересно.
Дюмарест ничего не ответил ей. Его глаза были заняты, обыскивая
небо, поля, границу города за ними. Небо было высокое, светло-голубое,
солнце -  огненный диск, сеющий повсюду свой свет, жаркий воздух,
режущий своей тропической теплотой. Поле было покрыто гравием,
сильно уплотненное, содержалось в чистоте и с ровной поверхностью.
Группа мужчин работала на нем, наклонив головы, шурша привычным
им образом. Другие стояли группой и смотрели на них. Узники и их
охрана. Для поддержания порядка на поле всегда использовали труд
заключенных.
- Идем же, Эрл! -  нетерпеливо окликнула его Дераи.-  Поедем
поскорее домой.
- Секунду.
Город был интересен. Он подступал к краю поля -  скопление
разваливающихся магазинчиков, домиков, маленьких заводиков,
складов. Казалось, всякая планировка отсутствовала. От города
разбегалось несколько дорог. У края поля вокруг центральной площади
горбились склады с длинными, низкими односкатными кровлями. Все
это больше походило на непомерно разросшуюся деревню, чем на
крупный город.
Ему придется заняться работой, а потом снова лететь. Инстинкт
подсказывал ему, что Хайв не так уж хорош, чтобы на нем стоило
задерживаться.
- Вы в первый раз на Хайве, сэр? -  Агент был любезен.-  Здесь
довольно интересно. Один из тех миров, которые, пожалуй, больше
воздействуют на чувства, но то из немногих со своей хрупкой красотой.
Я мог бы провести экскурсию для вас и вашей дамы. Современный
воздушный транспорт и прекрасный гид. Транспорт мой, сэр. Меня
зовут Ямаи Мбомбо. Меня хорошо знают в городе, сэр. Спросите в
любом отеле или таверне, и вам скажут мой адрес. Не внести ли вас в
список трехдневной экскурсии по городу?
Дюмарест отрицательно покачал головой.
- Спасибо, не надо.
- Как вам угодно, сэр.-  Хауши посмотрел на плотную группу
людей, медленно идущих от корабля.-  Пятерка! Пятерка в день!
Сгодится любой мужчина!
- Пятерка.-  Дюмарест задумался. Сумма казалась такой
незначительной.-  Скажи мне,-  попросил он девушку,-  сколько можно
купить на эту сумму на Хайве?
- Откуда же мне знать?
- Постарайся узнать,-  предложил он.-  Прочитай, что у него в
голове.-  И, мгновение спустя: -  Ну?
- Много,-  сказала она, передернув плечами.-  Ах, как ужасно,-
пожаловалась она.-  Животное!
- Он, возможно, женат не на одной женщине,-  сказал Дюмарест
спокойно.-  Он, возможно, еще и голоден. Когда ты поймешь, что
подсознательные мысли не имеют ничего общего с поступками? Мы все
и каждый из нас -  животные,-  добавил он.-  Многие учатся правильно
воспринимать то, что видят и слышат.-  Это был урок, который он
пытался преподать ей в течение путешествия, но мало преуспел.
- Чего мы ждем? -  Дераи схватила его за руку и тесно прижалась к
нему всем телом. В ее порыве ничего детского не ощущалось.-  Ты
заставил нас ждать на корабле,-  пожаловалась она.-  Мы покидаем его
последними. Мы бы теперь уже были дома.
- Потерпи,-  попросил Дюмарест.
Он тоже чувствовал себя неважно. Хайв производила впечатление
очень бедной планеты. Он оглянулся, чтобы посмотреть на
путешественников низшего класса. Худые, бледные, едва пришедшие в
себя после стольких мучений. У некоторых почти не было денег, другим
нечего будет надеть, пока они не отыщут работу. Некоторым не хватало
даже и этого. Все были иностранцы.
- Великолепно,-  сказал он девушке.-  Теперь мы свободны. Можем
идти.
Дюмарест сузил глаза, когда они приблизились к воротам.
Небольшая группка людей стояла перед ними. Ряд провисших палаток и
непрочные строения тянулись вдоль изгороди с обеих сторон. Такие же
дома стояли и за высокой проволочной сетью. Передвижная церковь
Всеобщего Братства находилась по соседству с самой дальней палаткой,
и Дюмарест заметил в толпе тускло-коричневую сутану монаха.
Когда они подошли, один из мужчин обернулся. Раскрасневшийся,
нервный, с блестящими глазами. Сар Элдон.
- Дюмарест! -  он сглотнул комок и попытался контролировать
свой голос.-  Боже милостивый, хоть одно знакомое лицо. Я думал, что
вы уже ушли, что я совсем один.-  Он запнулся и вытер испарину с лица.-
Ненавижу просить,-  произнес он,-  но у меня нет выбора. Не могли бы
вы одолжить мне немного денег?
Дюмарест коротко заметил:
- У тебя есть деньги. Сумма, превышающая стоимость проезда.
- У меня их забрал капитан. Он сказал мне, что я должен ему.
Теперь я знаю, почему.-  Элдон кивнул головой на ворота.-  Они не
выпустят меня,-  сказал он.-  Я не могу заплатить налога за пребывание
здесь. Остается только осесть здесь,-  продолжал он.-  Жить, как и
остальные, прямо на поле. Или же придется ползти обратно на корабль и
просить их взять меня обратно. Но тогда мне придется согласиться на
весь срок, который мне предложит капитан. До конца жизни я буду
рабом.
- Как же остальные?
- Еще хуже. У них нет возможности улететь отсюда.-  Картежник
на этот раз был искренен.
Дюмарест посмотрел на толпу. Все они выглядели одинаково.
Одетые в лохмотья, изнуренные, голодные. Люди без денег и без
надежды, путешественники, внезапно нашедшие конец своим
путешествиям без права покидать поле, чтобы поискать работы или
пропитания. "Хайв,-  подумал он,-  место, которое надолго запомнится".
- Эрл,-  он почувствовал, как кто-то дернул его за рукав, и тут
только заметил подле себя девушку. Ее лицо было искажено, будто от
боли, но страха в ней не было. Он был этому рад.-  Эрл, почему все эти
люди такие несчастные?
- Они голодны,-  объяснил он,-  ваши люди смотрят, как они
голодают.
Это прозвучало грубо, но справедливо. Живущая здесь
аристократия слепа к страданиям других. И для нее не было извинения.
- Мы должны помочь им,-  сказала она.-  Эрл, что им нужно?
- Деньги.
- У тебя есть деньги.-  В ее понимании ситуация была по-детски
проста.-  Если ты отдашь их им, они больше не будут страдать. Не так
ли?
- Да, это им поможет. На короткое время,-  добавил он.-  Я не могу
пообещать как только в будущем. Но в таком случае милосердие кажется
не столь необходимым.-  Он подошел к толпе и положил мужчине руку
на плечо.-  Тебе нужны деньги,-  сказал он.-  На поле есть агент,
предлагающий работу. Почему бы тебе не обратиться к нему?
- За пятерку в день?
- Да хоть бы и за одну монету в день. Если нет другого выхода.
Или вы предпочитаете сидеть здесь и голодать?
- Нет,-  сказал мужчина. Он был невысок, с курчавой гривой рыжих
волос и лицом, покрытым веснушками под тонким слоем грязи.-  Нет,-
повторил он,-  вовсе нет. Да будь я проклят, если стану рисковать своей
шеей, чтобы уплатить налог за посадку здесь. Налог на посадку! -  Он
сплюнул на гравий.-  Где вы еще найдете такой рэкет? Я побывал на
сотне планет и нигде с таким не встречался.-  Он снова сплюнул и
посмотрел на Дюмареста.-  Мы с вами говорили о работе,-  сказал он,-
знаете ли вы, какую работу он предлагает?
- Что-то, имеющее отношение к урожаю.
- Правильно, но вы знаете, что именно? Это желе,-  сказал
мужчина.-  Сырец, который они продают за бешеные деньги. Платят по
пятерке в день, и если один из двух человек остается, чтобы собирать его,
они считают, что пошли на невыгодную сделку. Пятерка в день и
пятьдесят процентов того, что вы будете убиты. Вы согласитесь на такое
дело?
- Не знаю,-  протянул Дюмарест,-  но я не могу порицать вас за то,
что вы думаете обо всем этом.
Он отступил на шаг и посмотрел на ворота. За ними позади
группки полицейских стояла толпа случайных зевак. Многие из них,
заметил он, были в форме, выцветшей на солнце, у каждого слева на
груди был герб. У многих с пояса свисали большие ножи -  символ власти
или значок, отмечающий их старшинство. Дераи опять потянула его за
руку.
- Эрл,-  настойчиво просила она,-  сделай что-нибудь для этих
людей. Я заплачу тебе,-  повторяла она торопливо.-  Мой дом богат. Я
только прошу тебя одолжить мне немного денег до тех пор, пока мы не
попадем домой. Пожалуйста, Эрл! -  Ее рука сжимала его руку.-  Сделай,-
просила она,-  сделай это для меня!

Церквушка была маленькая -  храм святости, самое крупное
здание; гипнотическое место, перед которым сидели молящиеся,
исповедуясь в грехах и получая благословение, воплощенное в хлебе
всепрощения. Рядом, в исповедальне, сидел брат Итриум. Внешне он
отличался от остальных. Его сутана пестрела заплатами, но сам он был
чистый, хотя лицо выдавало лишения. Он сидел, наклонив голову и
молясь.
- Брат,-  наконец обратился он к Дюмаресту,-  что я могу сказать?
Каждый раз, когда я покидаю поле, я плачу налог. На этой планете наша
церковь бесправна, торговые дома не заинтересованы в нас. Я начал
верить, прости меня боже, что милосердие умерло. Но теперь я считаю,
что это не так.
- Сколько? -  спросил Дюмарест.-  Не для того, чтобы всех их
отправить отсюда, но чтобы, улетев, они могли встать на ноги.
- Отдай им все, что у тебя есть,-  сказала Дераи нетерпеливо,-  тебе
деньги не потребуются.
- Нам надо еще заплатить налог,-  напомнил ей Дюмарест.
- Я принадлежу к дому Кальдор! -  Ее гордость была неизмерима.-
Никто не посмеет требовать налог с меня и с того, кто со мной. Отдай им
деньги. Все деньги. Побыстрее. Побыстрее, нам надо домой.
Домой, хмуро подумал Дюмарест, и снова неизбежный отлет. Он
упустит ее. Он ссыпал деньги в кубок монаха.
- Будь благословен, брат,-  сказал монах.
- Благословите ее,-  сухо произнес Дюмарест.-  Все эти деньги -  ее.
На улице, за воротами, ситуация изменилась. Многие зеваки ушли.
Те, что внутри, заняли места у изгороди, громко окликая прохожих,
выпрашивая у них еду и деньги. Агент ушел. Поле вокруг корабля
опустело. Элдон -  единственная оставшаяся знакомая личность -  стоял
поблизости.
- Дюмарест, ради бога...
- Ты можешь идти. Монах заплатит за всех вас.-  Дюмарест
обратился к Дераи:-  Пойдем?
- Да,-  согласилась она. Едва сделав три шага, остановилась.-
Устар!
-  Твой кузен, собственной персоной.-  Он надменно прошел в
ворота.-  Я чуть было не уехал, но проверил список и обнаружил вас на
борту этого корабля.-  Он искоса на Дюмареста.-  Приятно провели
время в полете?
- Наилучшим образом.
- Рад слышать. Иногда перелеты так утомляют. Вы, возможно,
нашли способ развлечься. Но теперь путешествие позади.
Он подошел ближе, высокий, откровенный, безупречный в своем
одеянии тускло-зеленого цвета с серебряным позументом. Его рука
слегка замерла на рукоятке кинжала, но, подумал Дюмарест, для него
кинжал не просто символ. Он знает, как им пользоваться, и, возможно,
использует его еще не раз.
- Миледи...-  начал Устар, но Дераи сделала ему знак молчать.
- Устар,-  сказала она,-  вы очень любезны, что встретили меня. В
добром ли здравии мой отец?
- И он, и ваш сводный брат чувствуют себя великолепно.-  Устар
подал Дераи руку, игнорируя Дюмареста, как если бы тот был частью
декорации.-  Нас ждет машина. Очень скоро мы окажемся дома. Едем,
Дераи.
Она взяла его под руку и пошла рядом с ним. Дюмарест
последовал за ними, но был неожиданно остановлен гвардейцем охраны.
- Ваша плата? -  спросил он.-  Вы не заплатили.
- За меня заплатят,-  сказал Дюмарест. Деньги теперь были очень
?????
Он хмуро посмотрел вслед удаляющейся паре. Дераи ни разу не
оглянулась.
Такова благодарность королей.

В комнате плавал горький медицинский запах, запах лекарств,
затхлости и старческого разложения. Все это воображение, подумал
Джоан. Комната содержалась безупречно, она хорошо проветривалась,
воскурялись духи дикой розы и сфагнума. Запах болезни, или
надвигающейся смерти отсутствовал. И все же он витал здесь. Старику
даже удалось сконцентрировать своих домашних на этом, в его
ограниченной зоне верховного суверенитета, в своей комнате, в которой
он собирался умереть.
Джоан ?????, как сиделка, мягко двинулась к фигуре, лежавшей на
надувном матрасе, провела рутинную проверку, потом двинулась
обратно к своему креслу у дверей. Она все знала, как и доктор, и кибер, и
Эмиль, и он сам. Может, в этом перечне недоставало кого-то, но если
такие были, они знали одно: лучше знать, чем говорить о том, что
знаешь. В каждом правящем доме имелся по крайней мере один
экземпляр, схожий со стариком.
Джоан направился к кровати. Фигура, лежавшая на спине, была
крупная, обрюзгшая -  распухшая корзинка с тканями, в которой билось
живое сердце и ритмично вздымалась пара легких. И в которой, подумал
он с болью, все еще обитает живой мозг. Вот мой отец, цинично сказал
он себе; и был не далек от истины. Вот только его отец был мертв. И дед
тоже. Фигура в кровати приходилась ему пра-пра-дедушкой. Счастливец.
Легенда. Вечный прадедушка. Человек, которому удалось продлить
свою жизнь сквозь поколения, продлить благодаря волшебству
амброзии -  королевскому желе пчел-мутантов.
Продлить -  но для чего?
Из кровати донесся слабый звук. Тонкий, шипящий,
раздражающий, страшный булькающий звук. Сиделка тут же оказалась у
кровати; с окоченевшими пальцами, будто выдающая наркотик,
успокаивающий яростные дерганья чудовищного тела. По-видимому,
ему что-то нужно, подумал Джоан. Он пытается что-то сообщить. Но его
голосовые связки изношены, нет координации, синхронизации между
мозгом и телом. Он хуже капусты, подумал он. По крайней мере овощи
не понимают, что их ждет просто смерть.
Он поднял глаза, когда мягко открылись двери. На пороге стоял
Блейн. Его природный сын, первый продукт разведенной любви,
удивительное доказательство того, что его гены все еще живут, что его
семя все еще способно оплодотворять яйцеклетку. Он праздновал ту
ночь, когда родился Блейн, невероятной попойкой. Когда он пришел в
себя, мать ребенка исчезла, так никто ее и не видел.
С тех пор он к вину не прикасался.
- Отец,-  тихо окликнул его сын, и Джоан обрадовался. В голосе
Блейна звучало уважение и ничего больше.-  Дераи прибыла домой,-
сообщил он.-  Устар привез ее с космодрома.
- Дераи? Дома? -  Джоан почти бегом пересек комнату.-  Почему
мне не сказали, что ее ожидают домой? -  Он мог догадываться о
причине. Работа Эмиля. Его лицо потемнело при этой мысли. Этот
человек слишком много берет на себя. Может быть, настало время
подтвердить свою власть. Но с этим позже. Вначале он должен увидеть
свою дочь.
- Отец! -  Дераи сжала его в объятиях.-  Как же хорошо вернуться.
Вы представить не можете, как я соскучилась по вас.
- И я тоже соскучился по тебе, дочь.-  Он отступил на шаг и
оглядел ее. Она изменилась, но он не мог определить, как и в какой мере.
В ней чувствовалась уверенность, которой раньше не было, и
спокойствие, которого он не мог в ней припомнить. Может быть, Регор
был прав, предполагая, что Киклан-колледж в Уене пойдет ей на пользу.
Но почему же она сбежала оттуда?
- Потом,-  сказала она, прежде чем он решил задать ей этот
вопрос.-  Я все расскажу тебе позже. Когда мы останемся одни.
Минуло много часов, прежде чем это случилось. Устар, как
назойливый репей, навязывал им свою компанию, воздействуя им на уши
воображаемой сказкой о своей ловкости. Эмиль был не лучше; казалось,
у него было что-то на уме. Регор, засвидетельствовав свое почтение,
удалился к себе. "Он, по крайней мере, проявил вежливость,-  подумал
Джоан.-  Даже не спросил ее, почему она оставила колледж". Наконец
они остались одни.
- Я была ужасно напугана,-  сказала Дераи.-  Поэтому мне
пришлось бежать. Я испугалась за свою жизнь.
- Это только воображение, моя девочка?
- Я не знаю. Не думаю. Они все такие странные,-  сказала она.-  Я
имею в виду -  киберы. Очень холодные. Лишенные чувств. Они совсем
как машины.
- Они машины и есть,-  сказал он.-  Мыслящие механизмы из плоти
и крови. Они обучены экстраполироваться из известных данных и
предсказывать логический выход любого поступка или отрезка событий.
Вот почему они такие хорошие советчики. Они всегда нейтральны, и им
можно доверять. Но они не рассматривают эмоции как некоторый
фактор. Следовательно, они их игнорируют. "И, следовательно,-
добавил он про себя,-  они игнорируют основное содержание
человеческого существования". -  Наша ошибка в том, что мы послали
тебя в этот колледж,-  согласился он.-  Но Эмиль настаивал, что в этом
колледже тебе будет хорошо. И Регор тоже. И,-  докончил он,-  они,
кажется, были правы. Ты сильно изменилась.
- Я чувствую себя совсем другим человеком,-  согласилась она.-  Но
это не имеет никакого отношения к колледжу. Обещай мне, что не
отправишь меня назад.
- Обещаю.
- Я задолжала деньги одному комиссионеру на Кайле,-  сказала
она.-  Я обещала, что наш торговый дом все ему оплатит.
- Оплачу.
Они поговорили еще о каких-то пустяках, чтобы заполнить
тишину. Когда стало уже совсем поздно, Джоан настоял на том, что ей
пора в кровать.
- Зачем же, папа? Так скоро?
- Уже поздно,-  настаивал он.-  Да и ты сильно устала.
- Я не чувствую усталости.-  Она потянулась, откинув назад
голову, так что каскад волос свободно разметался по спине.-  Папа, я
должна сказать тебе одну важную вещь.
- Очень важную? -  Он подавил зевок.-  Не может ли это подождать
до завтра?
- Да,-  согласилась она.-  Конечно, может. Спокойной ночи, папа.
- Спокойной ночи.
Может быть, она изменилась к лучшему, подумал он, покидая ее
комнату. Может, колледж ей помог, хотя она и не согласна со мной в
этом. Возможно, ее желание бежать явилось следствием обращения с ней.
Но то, что она сказала ему, являлось совсем иным обращением.
Обе проверки физического и умственного состояния со ссылкой на ее
плодовитость и хромосомный набор, как если бы они были более
заинтересованы в ней, как в подопытном животном, а не как у пациента,
которому они пытались помочь.
Однако, утешал он себя, в ее поведении появилось что-то
стабильное. Если только она научилась разумно подходить к своему
неуправляемому страху, то колледж ей явно помог. Он очень живо
вспомнил ту ночь, когда она разбудила его своими яростными криками.
Те долгие ночи, когда ее приходилось успокаивать.
Одно только это и заставило его согласиться на предложение
Эмиля.
Он устало забрался в кровать. День был слишком длинным. Завтра
он подумает, что ему надлежит сделать. Завтра -  после того, как
хорошенько выспится за ночь.
Но в ту же ночь Дераи проснулась и нарушила тишину
пронзительными криками.

5.

У Ямаи Мбомбо был собственный офис на втором этаже
рассыпающегося здания, сложенного из бруса и камня. Очень
непритязательное помещение, бедно обставленное, но Дюмарест хорошо
знал, что по внешности судить трудно. Большинство хауши были
бедняки. Агент улыбнулся из-за стола, когда он вошел.
-  Очень рад вновь вас видеть, г-н Дюмарест.
- Вы знаете меня?
Улыбка Ямаи стала еще шире.
-  У нас есть общий друг -  некий карточный шулер. Он пришел ко
мне с интересным предложением. От него я узнал, как получилось, что я
нашел невозможным принимать рабочих, чтобы выполнить мой
контракт.
- Вам бы следовало предлагать больше,-  произнес Дюмарест без
всякого сочувствия. Он пододвинул себе кресло и сел.-  Вам есть в чем
меня упрекнуть?
- Конечно нет, уважаемый. Напротив, это к вящей моей выгоде.
Теперь у меня будет причина доказать нанимателям необходимость
высокой оплаты, что будет означать высокие полномочия. Вы оказали
мне честь. В обмен я дам вам один совет: стены передвижной церкви
очень тонки.-  Агент критически посмотрел на свои ногти.-  Из этого
следует,-  проговорил он мягко,-  что вы не располагали полностью
деньгами, которые требовала девушка?
- Нет.
- Я так и подумал. Вы чувствительный человек. Вы понимаете, как
легко быть великодушным, когда это не касается твоих денег. Эта
девушка из богатого дома, не так ли? -  Агент пожал плечами при
утвердительном кивке Дюмареста.-  Хорошо,-  согласился он,-  значит,
эти деньги вам могут вернуть, а могут и не вернуть. В противном случае
вы могли бы добавить кое-что к той сумме, которую вы уже отдали
монаху, чтобы получить законный доход.
Дюмарест иронично переспросил:-  Законный?
- Именно так,-  хауши был серьезен.-  Деньги, вложенные с таким
риском, заслуживают, чтобы иметь высокий уровень дохода. Надо ли
объяснять, что дома недовольны ростовщичеством? Ямаи серьезно, в
упор посмотрел на Дюмареста.-  Мужчина должен искать выгоду везде,
где может. На нашей планете это необходимо, иначе не выжить. Но мы
отклонились. Зачем вы пришли ко мне?
- Просить помощи,-  сказал Дюмарест и добавил:-  Я могу
заплатить.
- Тогда ваша просьба выполнима,-  сказал хауши,-  я могу вам дать
все, чего бы вы ни попросили. Вам нужна информация? Я один могу
предоставить ее. Желаете выпить? И это я могу дать.-  Открыв шкафчик,
агент достал бутылку и два стакана. Он наполнил их и один стакан
подвинул Дюмаресту.-  Ваше здоровье!
Жидкость оказалась крепкой, приторной, но с горьковатым
привкусом.
- Мед,-  сказал агент,-  на Хайве вы быстро привыкнете к его вкусу.
Хайв,-  повторил он,-  особый мир.
- Я это уже понял,-  Дюмарест окинул взглядом комнату, ничуть не
удивляясь тому, что увидел.-  Почему здесь все так бедно?
- Обычная причина -  слишком много рук тянутся к горшку.-
Агент снова наполнил стаканы.-  Эта планета была впервые заселена
двадцатью девятью семействами,-  пояснил он.-  В первое же десятилетие
шесть семей погибло. Остальные жили грызясь, как голодные собаки над
одной костью. Война,-  продолжал он,-  явно невыгодна для всех, кто ее
начинает. Даже самые горячие головы семейств признали, что очутились
бы на пути к взаимному самоуничтожению. Уцелевшие дома -  всего
одиннадцать -  подписали Пакт. Если кто-то нападет, остальные
объединятся против агрессора, уничтожат его и, возможно, поделят
между собою добычу. Такого еще не случалось, но на этом зиждится наш
хрупкий мир.
- Феодальная система,-  сказал Дюмарест.-  Классовость,
привилегированность и неодолимая жадность. Все это я видел раньше.
- И, несомненно, на многих планетах,-  согласился агент,-  теперь
вам ясно, почему так беден Хайв. Как иначе, когда каждый богач,
имеющий право носить кинжал, никогда не работал и уже имеет слуг,
купается в роскоши, одевается в импортные товары и тратит огромные
деньги на поездки на другие планеты. Производимое богатство не
пользуется спросом. Неимущие вынуждены мириться со своим
нищенским существованием. Я предсказываю,-  продолжал Ямаи,-  что
критическая точка взрыва близка. Это случится на глазах следующего
поколения.
- Война торговых домов? -  констатировал Дюмарест.-  Революция,
хаос.
- А затем, может быть, экспансия, эксплуатация нашей планеты.-
Агент выпил, подождал, чтобы Дюмарест последовал его примеру, затем
снова наполнил стаканы.-  Но вернемся к нашему делу. Что я могу
сделать для вас?
- Мне надо слетать,-  сказал Дюмарест,-  в деревню или город под
названием Лозери. Вам знакомо это название?
Хауши нахмурился.
-  Лозери,-  прошептал он,-  Лозери. Что-то очень знакомое, но я не
могу сообразить, где это.-  Он встал и подошел к карте на стене.-  Вам
нужно само местечко или же кто-то из жителей?
- Нужно одного человека. Я знаю, что он там.
- К какому дому он принадлежит? Цвет его одежды? Герб?
- Не знаю. Я никогда с ним не встречался.-  Дюмарест поднялся.-
Хорошо, если вы не в силах мне помочь...
- Я этого не говорил! -  Профессиональная гордость Ямаи была
задета. Он нажал кнопку внутренней связи на столе.-  Фейн! Зайдите ко
мне, Фейн!
Фейн оказался коренастым, средних лет мужчиной с редкими
волосами и короткими пальцами, запачканными жиром. Он кивнул
агенту и посмотрел на агента.
- Лозери,-  сказал Ямаи.-  Туда нужно этому человеку. Вам знакомо
место?
- Да,-  сказал Фейн,-  это небольшое поселение недалеко от
Филенда. Примерно в десяти милях к западу от Маджор Пик. Вот
почему оно вам неизвестно. Вы просто туда не ездили.-  Он посмотрел на
Дюмареста.-  Когда вы хотите поехать туда?
- Прямо сейчас.
Фейн посмотрел на него с сомнением.
-  Уже поздно,-  сказал он.-  Ночь вы проведете здесь, если вы
ничего не имеете против оплаты.
- Сколько? -  спросил Дюмарест. Когда агент назвал цену, он
поднялся.-  Послушайте,-  сказал он,-  я ведь не собираюсь покупать у вас
летательный аппарат. Я только хочу, чтобы меня доставили туда и
обратно.
- Все понятно,-  быстро произнес Ямаи,-  но уверяю вас, оплата
ничуть не велика. Гарантия безопасности. Летательный аппарат -
единственное средство существования для этого человека,-  пояснил он.-
Фриленд -  не такое уж безопасное место. Надо обезопасить себя от
возможной потери аппарата.
- А если я откажусь платить?
Реакция Ямаи была крайне выразительна. Если Дюмарест хочет
лететь, пусть платит.
- Благодарю вас, Дюмарест,-  агент, сияя пересчитал деньги.-  Одно
удовольствие вести дела с таким человеком. Может, вам нужно еще что-
то?
- Да,-  сказал Дюмарест,-  дайте мне расписку.

Аппарат был старый, поношенный, из-за несбалансированных
роторов винта, он дергался и вибрировал, когда медленно полз по небу.
Дюмареста удивляло, что здесь пользуются таким примитивным
транспортом, но причина была ему ясна. Антигравитационные
платформы просты в управлении, эффективны и экономичны в
энергопотреблении, но они создавали своим владельцам неприемлемую
свободу тем, кто управлял планетой.
Он посмотрел сквозь прозрачную кабину на землю внизу. Она
представляла собой не плодородную обрабатываемую почву, а
каменистую неровную равнину с разбросанными по ней валунами,
испещренную неглубокими оврагами. Солнце уже почти зашло, оно
лежало кроваво-красным диском над горизонтом и отбрасывало
длинные тени по всему плато. Колючие растения росли редкими
оазисами с очень грубыми, узловатыми формами и с огромными белыми
цветами размером с мужскую голову.
- Сфагнум,-  сказал Фейн. Он заговорил впервые с тех пор, как они
покинули город.-  Он растет гуще там, внизу, к югу от Фриленда. Только
это растение и растет здесь. Да еще есть пчелы. Очень ядовитые.
Дюмарест почувствовал желание собеседника поговорить.
-  Здесь их не одна разновидность?
- Не одна. Есть разновидность, которую можно растить,
размножать и использовать любому человеку. И есть другая, которая
роится во Фриленде. Если только их заметите, ныряйте в укрытие и не
тратьте понапрасну время. Иначе они вас убьют. Так они роятся,-
пояснял он.-  Они любят что-то пустотелое для улья. Иногда это может
оказаться жилой дом. Когда такое случится, владельцам приходится на
что-то решаться. Или уничтожить рой, или убраться подальше. Обычно
случается последнее.
- Зачем же бросать дом? -  Дюмареста все это интересовало слабо.-
Покидать Фриленд из-за пчел?
- Они очень ядовиты.-  Фейн задвинул окно со своей стороны
кабины.-  Этих пчел даже богатые дома не могут терпеть. Они оставляют
им землю -  "ничейная земля". Преступники и те, кто вынужден
исчезнуть, знают, что на этой земле они будут в безопасности. Торговые
дома их там не достанут. К ним прибиваются другие -  оставшиеся в
живых потомки разгромленных домов, дезертиры, заблудившиеся
путешественники и прочие.-  Он посмотрел на Дюмареста.-  Они
остаются там устраиваются, и им удается выжить. Только не спрашивай
меня, как.
- Вероятно, просто хотят жить,-  сухо произнес Дюмарест.-  Что же
такого плохого в этой местности?
- Жара. Высокая радиоактивность. Может, причиной этому какая-
то минувшая война или просто особое состояние местности. Вот почему
здесь так густо растет сфагнум. По этой же причине мутировали пчелы.
Вот почему так редок здесь человек. Я видел здешних младенцев.
Великое благо для них -  умереть немедленно.
Дюмарест заерзал на сиденье. Обшивка изношена, обивка
неровная, балки провисли, но он чувствовал себя комфортно. Далеко в
небе узкой полоской темноты тянулось нечто, что он принял за стаю
птиц... Тени росли, искажая все детали внизу, так что ему казалось, будто
они летят в странной вселенной, наполненной фантасмагорическими
силуэтами. Фейн что-то проворчал, нажав на пульте рукоятку. Шум
двигателей изменился, аппарат замедлил полет и легко заскользил вниз.
- Мы садимся,-  сказал он.-  По причине плохой видимости.
- Так скоро?
- Темнеет здесь почти мгновенно, едва зайдет солнце. Я не хочу
рисковать, об эти валуны можно разбиться.
Они сели на ровном пространстве неподалеку от огромных
камней, оврагов и деревьев с шипами. Фейн порылся в ящичке и вынул
сверток с сэндвичами и две бутылки вина. Он подал одну бутылку
Дюмаресту и поделил сэндвичи.
-  Не так уж и много,-  извинился он,-  но у жены в запасе почти
ничего не было.
Хлеб оказался черствым, прослойка безвкусной. Вино было едва
терпимым. Дюмарест решил, что оно было изготовлено из медового
пива, да еще было изготовлено в домашних условиях и вином не
являлось. Но все-таки это были еда и питье.
- Кого вы ищете в Лозери? -  спросил Фейн после того, как они
поели.-  Друга?
- Просто мне надо увидеться с одним человеком.
- Он путешественник, как и вы?
Дюмарест не стал отвечать на вопрос, а только поудобнее
устроился в кресле, в котором предстояло провести ночь. Фейн отклонил
его предложение провести ночь вне аппарата. Им надо оставаться в
кабине, настаивал он. В кабине безопаснее. Какие опасности им
угрожали, Дюмарест не стал спрашивать, согласившись с тем, что Фейн
лучше знает свою планету.
- Я только подумал, что, может, знаю его,-  сказал Фейн. Он
помолчал.-  Я и сам одно время был путешественником,-  сознался он.-
Летал, пока не приземлился здесь. Это было шестнадцать лет назад. Я
повстречал девушку, и мои полеты закончились.-  Он сидел,
задумавшись, в залитой звездами темноте.-  Я подумал, что с меня
довольно путешествий,-  продолжал он.-  Я -  механик и довольно
неплохой. Я открыл мастерскую и думал, что разбогатею, но мои мечты
не осуществились. Простые люди не могут позволить себе иметь
машину, а у торговых домов есть свои механики. Дела шли плохо, пока я
не повстречал Ямаи. Я ремонтирую его летательные платформы и еще
он дает мне дополнительную работу. Вроде этого полета,-  добавил он.-
Сам он не летает.
- Почему же? -  Дюмарест посмотрел на собеседника. Лицо Фейна в
темноте кабины казалось бледным. На панели управления медленно
гасли призрачные пятна показателей полуразбитых приборов.-  Почему
нам пришлось сесть здесь? Разве нельзя было совершить беспосадочный
перелет?
- Можно,-  согласился Фейн.-  Ну а если что случится? Двигатель
забарахлит или еще что-нибудь? Звездный свет обманчив, а почва
камениста. Мы бы разбились за здорово живешь. Вот почему Ямаи
поручил эту работу мне. Не захотел рисковать своими летающими
платформами. Но вам не следует волноваться,-  заметил он.-  С восходом
мы стартуем, в Лозери прибудем в удобное вам время, можно будет
решить все дела и вернуться в город до наступления ночи.
Дюмарест склонился набок.
- Насчет задатка,-  сказал Фейн.-  Я бы не хотел, чтобы у вас
создалось неправильное впечатлениет
- Нет, не беспокойтесь,-  угрюмо бросил Дюмарест; на задаток
ушли практически все его деньги.-  Не переживайте об этом, когда будете
за рулем. Если вы разобьете аппарат, это будет только ваша ошибка.
- Вы правы,-  сказал Фейн.-  Я не спорю. Но если случится что-
нибудь здесь, "в ящике", то это не будет моей ошибкой. Фриленд -  место
довольно суровое.-  Он наклонился вперед, пытаясь заглянуть в глаза
Дюмаресту.-  Послушайте,-  сказал он порывисто.-  Я думаю о жене. Я...
- Давайте спать,-  сказал Дюмарест.
Фейн вздохнул, кресло скрипнуло под ним, когда он повернулся
всем телом.
- Спокойной ночи.
Долгое время Дюмарест лежал без сна, глядя вверх сквозь
прозрачный купол кабины. Небо было чистое, от горизонта до
горизонта блестели звезды, крупные, как валуны в пустыне, далекие
светила и туманности -  вымпелы и занавесы светящегося газа, яркого,
как серебро, как женские волосы, волосы женщин особого склада.
Он заснул, думая о Дераи.

Страх был облаком, морем, черным туманом, клубившимся все
ближе; становясь все сильнее, он обволакивал, подавлял, уносил в мир
чистейшего ужаса. Не было ни света, ни звука -  ничего, только темнота
и страх. Животный страх, такой глубокий, что ее разум карабкался где-
то на краю пропасти, стараясь не упасть в нее.
И всегда, всегда тот беззвучный, бессловесный, ни с чем не
сравнимый визг.
- Дераи!
Она чувствовала, как першит горло от пронзительных воплей.
- Дераи!
Она почувствовала руки, услышала голос, открыла глаза и увидела
свет, благословенный свет!
-  Отец!
- Тихо, тихо, детка,-  его слова успокаивали, но явственнее слов она
слышала мысли отца, усиленные эмоциями. "Что с ней такое? Почему
она визжит? Я думал, что это у нее прошло". Нежность, тревога, желание
защитить и полная беспомощность.-  Все хорошо, Дераи! Все хорошо! -
повторял он.
- Дераи! -  В спальню ворвался Блейн. Как и на Джоане, на нем был
халат, надетый поверх белья.-  В чем дело?
Опять у нее кошмары. Бедная девочка. Почему же ее не могут
излечить от этого?
Желание защитить. Желание помочь. Сочувствие и понимание.
Холодная, как лед мысль, пронзила ее, как нож:
"Глупая проститутка! Что это с ней опять? Не подобает Кальдорам
так себя вести!" Нетерпение, гнев и презрение.
-  Моя милая кузина! -  Устар вошел в комнату. Он был полностью
одет и сжимал в кулаке обнаженный кинжал.-  Я услышал крики,-  сказал
он Джоану.-  Я думал, тут какая-нибудь опасность.-  Он подошел к краю
кровати, опустился на колени, выронил кинжал на пол.-  Дераи,
дорогая! -  Он стал своими руками искать ее руки.-  У тебя кошмар,-
сказал он доверительно.-  Путешествие, должно быть, утомило тебя. Это
вполне естественно.-  Когда он взял ее руки, его руки были сильные,
властные.-  Здесь, в замке, ты в безопасности. Никто тебя не обидит.
- Все ли здесь благополучно? -  Мигая, в комнату вошел Эмиль, так
же, как и сын, полностью одетый; его сопровождал врач. Врач Трудо сел,
открыл сумку, вынул шприц. Для него это была вполне обыденная сцена,
но и он чувствовал жалость.
Чувства Дераи были куда сложнее. Огромный ток мыслей,
противоречивых эмоций затуманивал слышные только ей звуки и чужое
неощутимое насилие. Все столпившиеся в маленькой комнате
надрывались, стараясь перекричать друг друга. Но она слышала
страшный, беззвучный, сумасшедший визг.
Слышала и эхом вторила ему.
- Дераи! -  Джоан побледнел.-  Замолчи! Пожалуйста, замолчи!
- Дайте же ей что-нибудь.-  Устар выпустил ее руки и повернулся к
врачу.-  Дайте ей успокаивающее. Поторопитесь!
- Да, милорд,-  Трудо шагнул вперед со шприцем в руках. Он
остановился, когда услышал голос у двери.
- Не могу ли я чем-нибудь помочь? -  Регор вошел в комнату и
мгновенно стал центром всеобщего внимания. Высокий, владеющий
собой, в командирской позе, в алой униформе с поблескивающим на
груди отличительным знаком Киклана. Он был вежлив, с мягкой
модуляцией в голосе, его нельзя было игнорировать. Он шагнул вперед,
жестом остановил врача и занял место Устара у кровати. Наклонившись
вперед, он положил руки на голову Дераи. Из-под капюшона,
затенявшего его лицо, он устремил взгляд на лицо девушки.
- Посмотри на меня! -  велел он ей.-  Смотри на меня!
Ее дикий взор блуждал, ни на чем не останавливаясь, мускулы
напряглись в нечеловеческом усилии.
- Посмотри на меня,-  повторил кибер, и его пальцы скользнули
вниз, к ее шее.-  Смотри на меня! Смотри на меня! Я помогу тебе, только
смотри на меня!
Сила убеждения. Уверенность. Абсолютная уверенность в том, что
он поступает -  правильно. Мощь его направленной мысли перекрывала
шум и всеобщее смятение, загоняя безумные вопли обратно в сумятицу
сигналов мозга.
Дераи перестала кричать. Она немного успокоилась, встретив его
взгляд; принимая его желание помочь ей.
- Ты расслаблена,-  мягко сказал он ей.-  Ты перестаешь бояться.
Ты должна доверять мне. Ты видишь сама, что никто тебе не причинит
зла. Расслабляемся,-  повторил он.-  Расслабляемся.
Она вздохнула и подчинилась. Из всех присутствующих кибер был
само спокойствие. Даже спокойнее отца Дераи, поскольку мысли
Джоуна покрывала паутина эмоций, кибер же был лишен их. Регор был
холодно-четок. "Он рассматривает меня,-  подумала она сонно,-  как
часть обстановки. Как редкий и ценный образец биологической
технологии". Она внезапно вспомнила Киклан колледж и причину,
которая заставила ее его покинуть.
Трудо медленно сложил вещи в сумку. Сумка была старая и
поношенная, застежки заедали, но он привык к ней, она вызывала у него
давние ассоциации, и у него не было желания поменять ее на новую. Он
проверил шприц и положил его в сумку. Шприц тоже был старый, с
изношенной иглой и не такого тонкого калибра, которого ему хотелось.
Этот шприц Джоан подарил ему по случаю рождения Дераи.
Он посмотрел на кровать, где лежала Дераи. Она уже успокоилась,
погрузившись в искусственный сон. Волосы, поблескивая, струились
вокруг лица. "Как молодо и как беспомощно она выглядит",-  подумал
он. Но внешность всегда обманчива. Она была старше, чем выглядела, и
была не так уж беззащитна. Уязвима, может быть, но частично это
проистекало из ее собственных ошибок. Если бы была жива ее мать,
Дераи была бы совсем иной. Но ее мать умерла и он не любил
вспоминать ту страшную ночь, когда он стал свидетелем смерти матери
Дераи.
Тогда-то Джоан и сделал ему подарок. Другой лорд сбросил бы
его с башни с петлей на шее. Эмиль, например, или его сын. Но мать
Устара погибла при крушении летательного аппарата десять лет спустя
после его рождения.
- Нужно что-то делать,-  сказал Устар.-  Такое не должно больше
повторяться.-  В его голосе чувствовалась твердость и уверенность.
- Что ты предлагаешь? -  Джоан сел на стул подле кровати,
положив руку на плечо дочери. Он чувствовал себя очень старым. В его
горле застрял комок, когда он вспомнил ее вопли, яростное дерганье,
почти несвязные слова перед тем, как врач дал ей лекарство. Неужели это
будет продолжаться? Как долго надо будет прибегать к лекарствам?
- Есть одно средство,-  сказал Устар.-  Операция на мозге -
лоботомия, что-то вроде этого.-  Он посмотрел на врача.-  Возможно ли
такое?
- Да, милорд.
- Излечит ли это ее от кошмаров?
- Это полностью изменит ее как личность,-  осторожно произнес
врач.-  Это может сделать ее невосприимчивой к страху.
- С уважением к вам, милорд,-  вмешался Регор. Алое пламя в
приглушенно-освещенной комнате.-  Такая операция была бы ошибкой,-
заявил он.-  Операция уничтожила бы Дераи, не возродила. Надо искать
другие решения проблемы.
- Ваш колледж, например? -  Устар даже не попытался скрыть
усмешку.-  Он, кажется, успеха не имел.
- Во всяком случае, было бы неразумно рассекать ее мозг.
- Конечно, ты прав,-  сказал Эмиль.-  Ты устал,-  сказал он сыну.-
Предлагаю всем идти спать. Спокойной ночи, Джоан.
Оставшись с сыном наедине в своей комнате, он испуганно
посмотрел на него.
-  Ты хочешь сделать такую глупость?
Устар вспыхнул.
- Ты предлагаешь операцию на мозге. Если ты поступишь так, ты
лишишь нас одной вещи -  самой в ней ценной. Кроме того, она знает о
твоих чувствах. Ты думаешь, что это расположит ее к тебе, как твою
невесту?
- Неужели я должен на ней жениться?
- У тебя нет выбора, если ты надеешься стать главой торгового
дома Кальдор.-  Эмиль сердито мерил шагами комнату. Почему же он у
меня такой дурак? Какой поворот судьбы сделал его семя таким
неполноценным, почти стерильным? -  Послушай,-  сказал он.-  События
двигаются к кульминации. Или мы остаемся одним из правящих домов,
или теряем все, что имеем. Нам нужен сильное руководство. Ты должен
обеспечить его. С моей помощью,-  добавил он.
- Править позади трона? -  Устар посмотрел на отца. "Вот чего он
хочет,-  сказал он про себя.-  Вот что он надеется получить -  фактическое
правление. Потому что никогда не сможет получить его сам -  он хочет
действовать через меня. И это,-  подумал он самодовольно,-  делает меня
очень важной персоной".-  Есть и другой путь,-  сказал он.-  Мне не
придется жениться на этой уродине. Старый Хозяин может умереть.
- И тогда Джоан станет главой дома,-  продолжил Эмиль мысль
сына.-  О, и он тоже может умереть -  я уже думал об этом. Но что затем?
Тогда мне не позволят стать хозяином. Слишком много завистливых
родственников следит за нами -  Дераи унаследует все права. Они
выступят в ее защиту -  в защиту женщины,-  закончил он.-  Мягкая,
слабая, податливая женщина во главе дома, и это в то время, когда
потребуется мужская твердость. Твердость зрелого мужчины,-  добавил
он.-  Обладающего опытом и сноровкой в вопросах политического
маневрирования.
- Но если Джоан умрет...-  задумчиво произнес Устар.-  Тогда и
Дераи умрет тоже.
- Вполне возможно,-  согласился Эмиль.-  Но, если ты женишься на
ней, она может родить ребенка. И тогда ты становишься регентом. Зачем
же ее убивать? Почему бы не использовать ее? -  Он мерил шагами
комнату, позволяя Устару переварить сказанное, потом, повернувшись, в
упор посмотрел на сына.-  Ты же красивый парень,-  произнес он
безучастно,-  тебе не трудно будет обратить на нее свое внимание и
завоевать сердце молодой девушки. Ведь ставка так высока. И у тебя нет
соперников.
Устар самодовольно улыбнулся.
- Ты должен контролировать свои мысли,-  предупредил его
Эмиль.-  Ты должен думать и верить тому, что говоришь.-  Он задумался,
хмурясь.-  Она называла имя,-  сказал он.-  Когда Дераи визжала и
рвалась из рук Регора, она звала кого-то. Как же его имя?..
- Эрл,-  вспомнил Устар.
- Мужское имя. Ты знаешь его?
- Нет,-  сказал Устар,-  лично -  нет. Но она летела сюда в
сопровождении мужчины -  Эрла Дюмареста. Его имя было в списках
пассажиров.-  Он замолчал, сдвинув брови.-  Он сопровождал ее до ворот
космопорта. Я видел его. Некий путешественник низшего порядка,
прокладывавший себе путь с ее легкой руки.
Эмиль вздохнул,-  даже дураку ясно, что телепату не солжешь. Но
новость была ошеломляющей. Устар передернул плечами, когда
услышал эти слова.
- Путешественник низшего порядка,-  повторил он.-  Мелкая
сошка. Почти никто. Какое значение он может иметь?
- Она звала его по имени,-  подчеркнул Эмиль.-  В тревоге и страхе
она называла его имя. Вполне возможно, что она вообразила себе
романтическую преданность этому мужчине. В таком случае,-  добавил
он со значением,-  было бы разумно как-то использовать это.
Устар опустил руку на кинжал.
- Правильно,-  подтвердил его движение Эмиль,-  и поскорее.

6.

Лозери представлял собой городишко из тридцати домов, одного
магазина, двух навесов, небольшой площади для общих встреч, с
широкой беседкой и невысокой башней, в которой покачивался колокол.
Вылетев с рассветом путешественники добрались до города в течение
часа и зависли над ним, разглядывая.
- Что-то здесь не так,-  сказал Дюмарест. Он прищурился от яркого
солнца и обратил свой взгляд на восток. Длинные ряды выращиваемого
сфагнума тянулись до подножия невысокой каменной горы. К югу и к
северу -  тот же пейзаж. К западу тянулись четкие островки различных
зерновых культур, каждый из них имел собственные границы. Нигде не
было видно никаких признаков жизни.
-  Час еще ранний,-  неуверенно произнес Фейн,-  может быть, они
еще спят.
- Но они же фермеры.-  Дюмарест выглянул из окна, посмотрел
вниз, на небольшой островок чистого поля, служившего, по-видимому,
взлетным полем.-  В таком населенном пункте жители должны вставать с
первыми лучами.-  Он оторвался от окошка и посмотрел на пилота.-
Когда ты был здесь в последний раз?
- Несколько недель назад, вечером.
- А еще раньше?
- Месяца три назад. Я летел тогда в Маджор Пик. Это вон там.-
Фейн указал на восток.-  Было раннее утро,-  припомнил он.-  Все были
на ногах и работали.-  Он с сомнением смотрел на городок, лежавший
внизу.-  Что нам делать?
- Садиться.
- Но...
- Садимся.
После выключения двигателя воцарилась тишина. Глубокая,
неестественная тишина повисла над городом. Даже если бы в селении не
было собак или иных других животных, все равно бы присутствовали
какие-нибудь звуки. Смех, кашель, движение людей, спешащих на
работу. Но здесь царила тишина.
- Все это мне не нравится,-  сказал Фейн,-  очень не нравится.
Послышался шорох -  пилот спустился на землю поодаль от
Дюмареста. В одной руке он сжимал тяжелое мачете. Дюмарест
посмотрел на лезвие.
- Для чего это?
- Для удобства,-  сказал пилот. Он окинул взглядом звенящие
тишиной окрестности.-  А если они пали жертвой пчелиного роя? -
спросил он.-  Вам, должно быть, известно такое. Но эту гудящую
мерзость можно услышать издалека. Что еще может быть? Чума?
- Есть только один способ выяснить,-  сказал Дюмарест.-  Я пойду
по той стороне, ты иди по другой. Осматривай каждый дом, каждую
комнату. Если найдешь что-нибудь, крикни.-  Он поспешил вперед, затем
оглянулся, не заслышав за собой шагов пилота.-  Ты хочешь, чтобы я это
сделал за нас обоих?
- Нет,-  сказал Фейн неохотно. Его мачете со звоном рассекло
воздух.-  Я думаю, нет.
Дома были сложены из грубого камня, соприкасавшегося друг с
другом и замазанные в местах соприкосновения песочной грязью, крыши
были выложены скрученными стеблями сфагнума и прошиты листьями.
Множество крыш требовало ремонта, и солнечные лучи проникали в
жилища. Обстановка была такой же примитивной, как и сами дома.
Некоторые стены носили на себе отпечаток каких-то украшений.
Каменные фонари с горевшим в них растительным маслом были,
видимо, единственным средством освещения. Дома были чем-то лучше,
чем землянки, но не все.
Все дома стояли пустые.
- Никакого признака жизни.-  Фейн расстроенно покачал головой.-
Ничего не могу понять. Ни одного тела, никакого сообщения -  ничего.
Весь этот проклятый городишко пуст.-  Он стоял, размышляя.-  Могли
ли они все собраться и покинуть город? Может быть, им все надоело и
они ушли?
- И куда же?
- В другой поселок. Есть тут один, за Маджор Пик, примерно в
пятнадцати километрах к западу. Есть еще один, в двадцати километрах
к югу. Может, они решили поискать место получше?
- Побросав все здесь? -  Дюмарест посмотрел на безмолвные дома.-
Нет,-  сказал он.-  Это не ответ. Люди не могли уйти куда-то и бросить
все здесь. Нет, даже если у них была такая возможность.-  Он пошел
обратно, к взлетному полю, и остановился, разглядывая землю. Фейн
проследил за его взглядом.
- Эй,-  воскликнул пилот.-  Тут вся земля истоптана. Как после
ярмарки.-  Он нагнулся и коснулся рукой земли.-  Она расплавлена.
Такое остается после ракет.-  Он машинально посмотрел вверх.-  Из
космоса,-  сказал он.-  Может, работорговцы?
- Вполне возможно.
- Хорошо,-  произнес Фейн,-  что же дальше? -  Он посмотрел на
Дюмареста.-  Они что, всех забрали? Здесь жили довольно пожилые
люди. Неужели работорговцы забрали их всех?
- Почему бы нет? -  Дюмарест пнул ногой землю.-  Чтобы некому
было донести на них.-  Он принял решение.-  Друг, которого я ищу, -
Калеб. Калеб Кинг. Не знаешь, где его дом?
- Старины Калеба? Конечно, знаю.-  Фейн махнул мачете.-
Последний дом налево после муниципалитета. Дом со знаком над
дверью.-  Он покачал головой.-  Бедняга Калеб. Он сказал мне однажды,
что этот знак приносит удачу. Удачу!
Дом ничем не отличался от других -  сложенный из камня, с
просевшей крышей и грязным полом. Дом состоял из одной комнаты. В
одном углу стоял диван с тонким, мятым покрывалом, стол и два
кресла -  в центре. Ряд деревянных колышков поддерживал развешанные
вещи. Рядом с печью стоял скудный запас горючего. На полках лежали
предметы домашнего обихода, предметы личного пользования
располагались по обеим сторонам двери. У ножки кровати стоял
открытый баул.
Дюмарест пересек комнату и заглянул в него. Там лежала только
скомканная одежда. Он выпрямился и хмуро стоял, пытаясь представить
лицо жившего здесь человека.
Он был пожилой -  единственное, в чем он мог быть уверен. Все
остальное -  только разговор, словечко, случайно услышанное в кают-
компании судна, -  обрывок разговора, затеянного просто, чтобы
заполнить свободное время. Человек, который настойчиво заявлял всем,
что знает о легендарной Земле. Просто шутка, что же еще? Послушать,
посмеяться и забыть. Дюмарест ничего не забыл.
Только вот прибыл он слишком поздно.
Он пошел вперед, перегнулся через кровать, заглядывая во все
углы. Он ничего не обнаружил, только его нога запнулась обо что-то под
диваном. Подняв это что-то, -  он откинул его в сторону. На грязном
полу четко обозначился деревянный люк. Он ухватился за ручку и с
натугой начал поднимать: все вены на его лбу напряглись. Что-то
щелкнуло, и люк открылся. В открывшейся щели показался
свежесломанный деревянный брусок. В нетерпении Дюмарест сломал
задвижку.
Короткая лестница вела в погреб -  десять квадратных метров на
шесть в высоту. Остановившись, он пытался рассмотреть внутренность
погреба в слабом свете, проникавшем через люк. Этого ему показалось
недостаточно. Поднявшись наверх, он отыскал каменный фонарь и зажег
его. Поднялся отвратительный дым, запахло маслом, но фонарь сделал
свое дело. В подвале рядами стояли кувшины с запечатанными
пробками, обмазанные высохшей глиной, из них доносился слабый
сладковатый запах сбраживаемого меда. "Винный погреб старика,-
подумал он,-  но почему он прятал его здесь?"
Ответ отыскался, когда он поднялся наверх. Солнце уже начало
яростно припекать и превратило дом в разогретый очаг. Дрожжи не
могли жить при таких температурах. Погреб был не чем иным, как
средством сохранить бактерии живыми.
Дюмарест разочарованно закрыл люк и отошел к двери. Луч
солнечного света отразился от куска полированного металла и отбросил
маленький зайчик на стену поодаль от двери. Нацарапанный на
огромном камне, шероховатый, будто выполненный наспех, лишенный
пропорций, будто изготовленный в темноте, он имел странный рисунок.
Дюмарест мгновенно узнал его.
Печать Киклана.
Когда он покинул дом, Фейна нигде не было видно. Дюмарест
быстро направился к взлетному полю, его нервы обмякли, когда он
увидел летательный аппарат. Подойдя к аппарату, он увидел пилота, тот
стоял у края полосы сфагнума. Когда Дюмарест увидел Фейна, тот
взмахнул рукой и солнце отразилось от лезвия, огромный цветок упал на
землю. Фейн расколол его краем огромного ножа, поднял на плечо и
понес обратно на взлетное поле. Он улыбнулся, увидев Дюмареста.
- Это будет наш завтрак,-  пояснил он. Он бросил цветок на
землю.-  Этот созрел, и его можно есть.-  Своим мачете он обрезал
бахрому лепестков и показал Дюмаресту внутренность цветка. Большие,
яркие зеленые насекомые запутались в паутине нитей.-  Они заползли
сюда ради меда,-  сказал пилот.-  Ночью этот цветок пахнет, как
очумелый. И этим привлекает насекомых. Они забираются внутрь и от
запаха теряют все ощущения.-  Фейн обрезал верхнюю часть цветка.-  Я
полагаю, это тот случай, когда один хищник попадает в пасть другому.-
Он снова взмахнул лезвием и протянул Дюмаресту кусок тонкой, сочной
мякоти.-  Попробуйте,-  предложил он,-  это великолепно.
Вкусом цветок напоминал персик, виноград и апельсин. По
консистенции он походил на дыню. Он утолял жажду и насыщал, хотя
его питательная ценность была относительно низкой.
- Пчелы едят его все время,-  сказал Фейн, отрезая себе еще кусок.-
Из жителей -  всякий, кто может приобрести его. Для людей он может
быть заменителем винограда, и еще он имеет вкус грязи и консистенцию
кожи. Два дня, когда он съедобен,-  добавил он,-  это максимум. Раньше
он -  незрелый. Позже -  гнилой. Хотите еще кусок?
Дюмарест ел, задумавшись.
-  Скажи мне,-  спросил он,-  Ты хорошо знал старину Калеба?
- Так же хорошо, как и всякого во Фриленде.-  Фейн посмотрел на
руки. Они были влажны от сока. Он вытер их о себя.-  А что?
- Вы когда-нибудь с ним разговаривали? О его прошлом, я хочу
сказать. Всегда ли он жил здесь?
- Нет. Но он прибыл сюда давно. Никогда не говорил много, но,
по моей догадке, он тоже путешествовал. Вот почему я и интересовался,-
сказал он.-  Я подумал, что вы когда-то в прошлом встречались.
- Никогда не встречались,-  сказал Дюмарест. Он зачерпнул горсть
земли и растер ее в пальцах, чтобы очистить руки от сока.-  Никто
никогда не навещал его? Старые друзья, может быть?
- Нет, насколько мне известно,-  Фейн посмотрел на пустынный
поселок.-  Вы покончили с делами?
Дюмарест посмотрел на небо. Солнце приближалось к зениту,
поиски заняли больше времени, чем он рассчитывал.
-  Да, покончил. Можно возвращаться.-  Он посмотрел, как пилот
прошел к машине, как он открыл двери каюты, залез внутрь и
выпрыгнул с пустым мешком. Он перебросил его через плечо и пошел
прочь.
- Куда же ты?
- Собрать немного цветов,-  сказал Фейн извиняющимся тоном: -
Жене нравится их вкус, и я всегда привожу ей, когда имею такую
возможность.-  Он кивнул головой на пустые дома:-  Я думаю, здесь
никто не будет против.
- Нет, я думаю, никто,-  сказал Дюмарест.
- Я долго не задержу,-  Фейн махнул мачете и пошел в сторону
сфагнума. Дюмарест сел на край открытой двери аппарата.
Еще один напрасно потраченный день. Много времени и много
денег потрачено на бесплодные поиски того, кто, возможно, знает
конкретное местонахождение Земли. Планета существует, это он знал
точно, но где она находится в галактике -  узнать было невозможно.
Почти невозможно, напомнил он себе. Информация существует -
остается только раздобыть ее.
Он потянулся, чувствуя незащищенной головой и руками
солнечный жар. Грубая рубашка, брюки и обувь закрывали тело
Дюмареста. Солнце было очень яркое. Оно отражалось от земли
бесчисленными звездочками и мерцало, как если бы почва содержала
огромные пропорции силикатов. Он поднял голову и посмотрел на
поселок. Под навесами размещалось примитивное коптильное
оборудование. При муниципалитете имелась небольшая больница. Было
место отдыха и место, где, как он предполагал, люди могли молиться.
По этой причине у них и висел колокол.
Странная жизнь, подумал он. Собирать урожай сфагнума, когда
созреет, очищать от скорлупы, доставать маленькие ядра -  резать,
коптить, стерилизовать эти ядра для последующего потребления. И жить
потом на скорлупе, используя ее как горючее, стебли -  как строительный
материал, волокно -  для одежды. Тяжелая, грубая, полная риска жизнь,
базирующаяся на рискованной экономике. Но для этих людей она
закончилась.
Теперь, если Фейн не ошибся в своих предположениях, все жители
Лозери были либо рабами, либо мертвы.
Все возможно. Работорговцы действовали именно так. Пустив с
неба сонный газ на целую деревню, брали на борт живой
работоспособный материал и исчезали так же спокойно, как и
прилетали. Но сюда? За дешевой и многочисленной рабочей силой? Его
охватывали сомнения. Сомнительно, что работорговцы захватили все
население, неважно, в каком количестве. Существовали более дешевые
способы заткнуть рот человеку, чем брать его в космос.
Он снова потянулся, затем сжался, когда услышал в воздухе какой-
то рвущийся звук. Он поднялся. Звук повторился, и краем глаза
Дюмарест приметил что-то красное. Это нечто появилось в третий раз и
ему удалось проследить за ним взглядом. Он оглянулся и запрыгнул в
аппарат, захлопнув за собою дверь, и тогда вспомнил о Фейне.
Фейн стоял далеко среди сфагнума и критически осматривал
наиболее подходящие соцветия. Лезвие его мачете было влажным от
сока, в мешке, лежавшем у его ног, виднелось что-то выпуклое.
- Фейн! -  крикнул Дюмарест как можно громче.-  Фейн! Скорее
беги сюда! Скорее!
Пилот посмотрел вверх.
- Быстрее же, ты, дурак! Беги!
Фейн посмотрел на Дюмареста, посмотрел вокруг, бросил цветок и
кинулся к аппарату сквозь сфагнум. Он подбежал к Дюмаресту, обогнал
его -  испуганный взгляд, свистящее дыхание. В нескольких метрах от
машины он запнулся и упал, мачете выпало из его рук.
Дюмарест перехватил Фейна, когда рой уже находился над
головой.
Пчелы налетали с пугающим звуком крыльев, крупных, как у
воробьев, и красных, как пламя. Огромные пчелы-мутанты с загнутыми,
как сабля, хоботками и с лапками, которыми можно было порвать
дубленую кожу. В несколько секунд они заполнили все небо. Дюмарест,
окруженный ими, боролся за свою жизнь.
Он почувствовал укус в плечо. Другой укус -  в области почек. Еще
два жала ударили его в грудь. Грубая, армированная металлическими
нитями одежда предохраняла от укусов и жал пчел. Он уворачивался,
когда чувствовал, как стройные лапки пробегали по его лицу,
отмахивался мачете, пытаясь защитить голову от укусов. Лезвие было
слишком длинное и неудобное. Дюмарест отбросил его в сторону и,
напружинив руки, резал краями, чередуя их, давил и размазывал красный
хитин и всячески кромсал.
Их размеры были против них. Будь пчелы поменьше, ни одному
человеку не выстоять бы в борьбе с ними. Но насекомые были крупные и
тяжелые. Им требовалось больше пространства для маневра. Только
относительное меньшинство могло напасть одновременно, но и у этих
немногих была более соблазнительная цель, чем у Дюмареста.
Фейн закричал, когда облако пчел село на его забрызганный соком
костюм. Он бил их и визжал, а другие пчелы кусали его в голову.
Покачиваясь, пилот молотил перед собой руками -  живая колонна
ползущего красного цвета, беспомощная защититься. Дюмарест вдруг с
ужасом понял, что пчелы могут заживо съесть человека.
Он кинулся вперед, схватил пилота и стал бить его прямо по груди.
Мертвые насекомые посыпались на землю. Дюмарест стал бить
остальных, сбрасывая их с головы Фейна, затем повернулся и ринулся к
открытой двери летательного аппарата. Пилот закричал, когда
Дюмарест бросил его в кабину и потом снова, когда откатился на
пассажирское сиденье. Дюмарест хлопнул дверью и яростно принялся
добивать кулаком проникших в кабину пчел. Когда упала последняя
пчела, он посмотрел на пилота.
Фейн представлял собой жалкое зрелище. Его лицо страшно
распухло, глаза затянуло складками век, странная жидкость сочилась
меж них. Щеки, затылок и верхняя часть груди представляли собой
сплошную кровоточащую рану. Руки чудовищно распухли. Пилот был
изжален и искусан почти до смерти.
Дюмарест осмотрелся. В беспорядке, царившем в кабине, он не
заметил ничего похожего на аптечку. Он открыл один шкафчик и
откинул в сторону лежавшую там инструкцию. В коробке находились
совсем посторонние предметы. Фейна, лежавшего на сиденье, трясло, он
издавал какие-то мяукающие звуки.
- Где она? -  закричал Дюмарест.-  Где ты держишь аптечку?
Напрасно. Если бы Фейн и мог его слышать, он не мог бы
ответить, настолько его горло было переполнено болью. И все же он
пытался что-то сказать. Не хватило бы никакого воображения, чтобы
понять, что он говорит. У человека, объятого такой дьявольской болью,
могла существовать только одна мысль.
Дюмарест колебался. Он мог бы пережать артерии и понизить
поступление крови в мозг. Это привело бы к потере сознания. Однако
пчелиный яд в крови мог сделать это опасным. Но у него не было
выбора. Голова и лицо Фейна так распухли, что было невозможно
нанести ему эффективный удар.
Избавив пилота от боли, Дюмарест уставился на панель
управления. При всей примитивности машины, он не знал, как ею
управлять, но он видел Фейна за работой и поэтому представлял себе,
что ему нужно делать. Двигатель заработал. Вращение роторов
заставило ползавших по фонарю пчел взлететь, и теперь он мог все
видеть перед собой. Рой отлетел к сфагнуму. Может быть, пчелы
налетали сюда регулярно. Может быть, колокол на башне предупреждал
жителей о необходимости где-то укрыться. Или, может быть, это был
рой, ищущий место гнездования.
Если так, то он его уже нашел. Селение находилось в их
распоряжении. Дюмарест с осторожностью начал оперировать
рукоятками, и роторы завращались быстрее. Аппарат дернулся и со
скрипом взлетел, тогда Дюмарест направил его вверх и прочь от селения.
Он начал внимательно осматривать горизонт, отыскивая гору Маджор
Пик. Фейн говорил ему, что этот город находится в пяти милях от
селения. Там, в больнице могли бы оказать врачебную помощь пилоту. В
противном случае пилот может умереть.
Делая второй круг над селением, Дюмарест заметил гору и
направил свой аппарат к ней. Машина не слушалась. Она требовала
концентрации всех его сил. Перегретый воздух, поднимавшийся над
пустыней, создавал воздушные ямы; роторы стонали, когда приходилось
их преодолевать. Но он все-таки летел, и одно только это имело
значение.
В кабине что-то зашевелилось. Величиной с воробья, красное, как
пламя, оно выпрямило изуродованное тело, расправило неповрежденные
крылья. Покалеченное, оно умирало, но инстинкт вел его на врага. Шум
крыльев тонул в шуме работающих моторов. Тварь села Дюмаресту на
затылок.
Он почувствовал это, догадался, что случилось, и яростно стукнул
насекомое. Он почувствовал своими пальцами, что раздавил его, но
непоправимое уже случилось. Боль, похожая на реку кипящей кислоты,
растекалась по телу от того места, куда проникло жало. На мгновение
перед глазами все поплыло в красном тумане.
Только на мгновение, но этого оказалось достаточно. Аппарат
приближался к Маджор Пик, неустойчивый в тепловом конвекционном
потоке. Он клюнул носом, когда Дюмарест потерял контроль над собой,
и потом снова, когда Дюмарест попытался выровнять его. Ослабевшие
роторы защелкали от перенапряжения. Как раненое насекомое, аппарат
начал падать к подножью горы.
Дюмарест взял себя в руки. Он согнулся, собрался в шар, расслабив
все мускулы, и крепко втиснулся между сиденьем и панелью управления.
Аппарат ударился, отскочил, заскользил вниз по склону на самое дно
оврага. Перевернулся, ударившись о валун. Фонарь разлетелся на
миллион блестящих осколков. Едкий запах заполнил все вокруг.
Поднимаясь на ноги, Дюмарест вдохнул его. Он нагнулся, схватил
Фейна за воротник и потащил его подальше от разбитого аппарата. Он
успел отойти всего лишь на несколько метров, когда горючее вспыхнуло.
Дюмарест увидел вспышку, почувствовал, как огромная рука бросила его
на землю, услышал страшный грохот взорвавшихся газов.
Повернувшись всем телом, он посмотрел на аппарат. Он
представлял собой огромный сгусток коптящего пламени, густой дым
поднимался колонной и падал снежинками серой грязи. Пилот лежал на
боку. Дюмарест подполз к нему и перевернул его. Из его головы торчал
обломок зазубренного металла.
Злоключения Фейна закончились.

7.

Дюмарест с дрожью проснулся. На мгновенье ему показалось, что
он находится в путешествии, индукционные кольца давали телу тепло;
подняв глаза еще выше, он увидел консоль с дымившейся на ней чашкой
напитка "Бейсик". Даже свет перед глазами казался тусклым светом
ультрафиолетовых трубок в холодной части корабля. Дюмарест мигнул,
и свет стал звездами, блестящими, как серебристые волосы женщины.
"Дераи! -  позвал Дюмарест.-  Дераи!" Еще одна иллюзия. Звезды
оставались звездами, но не волосами. Лежал он на каменистом грунте, а
не на пневматическом матраце корабля. Он повернулся и увидел
мужчину, сидевшего перед ним, бледный звездный свет освещал его
лицо.
- Вот вы и проснулись,-  сказал Сар Элдон.-  Как самочувствие?
Прежде чем ответить, Дюмарест сел прямо. Он почувствовал
ушибы, голова слегка кружилась, и страшно хотелось пить. Он сказал об
этом, и игрок-мошенник рассмеялся.
- Я думаю, это осуществимо. Вы и голодны тоже, я полагаю? Не
так ли?
- Так.
- Этим займемся чуть позже,-  сказал Элдон.-  Вот вода.-  Он
протянул ему фляжку, и Дюмарест напился.-  Ну, что еще?
- Все хорошо,-  сказал Дюмарест. Он увидел мужчин, сидевших
вокруг потухшего костра. "Походная кухня -  подумал он, почувствовав
запах, доносившийся до его ноздрей.-  Как я попал сюда?"
- Мы вас нашли. Увидели дым и решили разведать. Вы находились
в плохом состоянии. Вы были изжалены и лежали в неудобном месте.
Укус на дюйм влево, в позвоночник, и вы были бы уже мертвы. И
вдобавок на завтрак вы ели сфагнум. Он содержит наркотик и может
быть опасен. Вам крупно повезло.
Дюмарест кивнул, припоминая события.
- Что произошло? -  спросил картежник с любопытством.-  Вы
кого-нибудь обидели, и вас сбросили здесь? Некоторые молодые люди
имеют такую привычку,-  пояснил он.-  Некоторые ею очень увлекаются.
Им кажется, что это очень забавно. Они ловят человека, который им не
нравится, и сбрасывают его во Фриленде. Пчелы не закусают, так что-
нибудь другое приключится. Как это случилось с вами,-  докончил он.-
Тебе понадобилось два дня, чтобы очухаться.
- Два дня? Здесь?
- Именно.-  Сар обнял руками колени и откинулся на спину, глядя
на небо.-  Не хочешь рассказать мне, что случилось?
Дюмарест рассказал. Картежник свистнул.
-  Повезло. Все у вас складывалось неудачно с самого начала.
- Нет,-  сказал Дюмарест.-  Я бы так не сказал. То, что вы нашли
меня, везением не назовешь. Удача не для меня.-  Он потянулся к
фляжке.-  А вы, что делаете здесь вы?
- Работаем.-  Элдон молчал, пока Дюмарест пил.-  Подвалил шанс
много заработать, чтобы покинуть эту дрянную планету. У тебя есть
доля в том, что мы получим.
- Почему?
- Если бы не ты, мы бы все подыхали с голоду на взлетном поле.
Мы продали себя, чтобы получить выгоду. Большую выгоду.
Дюмарест ждал.
- Вы что-то узнали об экономике этой планеты? -  Элдон ждал
ответа.-  Они производят только одну ценную вещь. Они называют ее
амброзией-  королевское желе мутантов-пчел. Обычно они получают ее
из собственных ульев; вот чего хотел хауши -  работа ради работы, но
некоторые пчелы никому не принадлежат. Они находятся во Фриленде.
Дикие, роятся везде, где хотят, гнездятся повсюду. И опасны.
- Я встречался с ними,-  напомнил Дюмарест.-  А вы?
- Нет.
- А твои приятели?
- У нас есть один человек, он работал с нормальными пчелами.
Это его идея, и он знает, что делать...-  Сар повернулся к нему.-
Послушай. Ты знаешь цену этому желе? Комиссионеры грузят себя
всяким хламом, чтобы хоть немного его иметь. Все, что нам нужно
сделать, -  найти гнездо, окурить его дымом, вскрыть и загрузиться.
- Просто,-  согласился Дюмарест. Он подумал о Фейне.-  Если это
так просто, то почему другие не делают этого? Почему они не берут
добычу, находящуюся здесь повсюду?
- Торговые Дома,-  быстро возразил Элдон.-  Они не любят, чтобы
кто-то кроме них собирал амброзию. Они хотят держать монополию.
- Тогда почему они сами не посылают сюда отряды сборщиков? -
Дюмарест нахмурился, обдумывая сказанное.-  Здесь что-то не так,-
сказал он.-  Это не может быть таким простым делом, как вы считаете.
Какая тут выгода? Кто подвиг вас на это?
- Я говорил тебе. С нами человек, который работал с ульями.
- Есть ли у него деньги, чтобы заплатить вам?
Элдон не ответил.
- У кого-то же они должны быть? -  настаивал Дюмарест.-  У вас
нет денег на экипировку и на перевозку урожая. Ни у кого из вас. Кто-то
должен вас ими снабдить. Кто? Хауши?
- Он дал нам снаряжение,-  согласился картежник.-  И обеспечил
перевозку. Он приедет за нами, когда мы подадим сигнал. Но покупать
наше желе будет не он.
- Кто тогда?
- Один комиссионер. Скуто Дакарти. Он купит все желе, которое
мы соберем. Оплата наличными и никаких вопросов.
- И никакой ответственности,-  заметил Дюмарест.-  Я полагаю,
это он расписал вам, как все просто. Он или его агент. Кто заплатит за
снаряжение, если вы ничего не соберете?
- Какое это имеет значение? -  Картежник вскочил на ноги.-  У нас
нет выбора,-  спокойно сказал он.-  Они обманывают нас. Я знаю это, мы
все это знаем, но что же нам делать? Если мы найдем желе, этот вопрос
исчезнет. Если мы не соберем желе, то еще больше задолжаем. Вот
почему,-  добавил он,-  мы хотели, чтобы ты работал с нами. Двойная
доля, если хочешь.
Дюмарест заколебался.
- Подумай хорошенько,-  быстро произнес картежник.-  А теперь
поедим.-  Он пошел к походной кухне. Кто-то передал ему блюдо с
тушеным мясом. Элдон передал его Дюмаресту, принял другое и сел
рядом. Мужчины ели сосредоточенно, с видом людей, неуверенных,
когда им придется поесть еще раз.-  Этот рой,-  сказал Элдон,-  о котором
ты мне говорил. Ты думаешь, он там поселился?
- Вполне возможно. Поселок пуст, а Фейн говорил мне, что пчелы
любят устраивать гнезда в полых объектах...-  Дюмарест посмотрел на
свою пустую тарелку.-  Но я не собираюсь вести вас туда. Это
бесполезно,-  пояснил он.-  Нам нужно обжитое гнездо, с маткой,
заполненное желе.
- Это звучит разумно,-  сказал Элдон.-  Когда мы отправляемся?
Дюмарест протянул тарелку за добавкой.
-  Позже,-  сказал он.-  Когда наступит день.

С балкона площадь выглядела очень маленькой, фигуры
движущихся людей казались еще меньше. "Как черви,-  подумал Эмиль.-
Как маленькие зеленые жуки-мусорщики, которые заботятся о пчелах,
покинувших свой улей". Их одежда усиливала сходство. Зеленые и
серебристые, они маршировали в одну и в другую сторону, выполняя
какие-то упражнения, которые давно потеряли всякий смысл, обучаясь
вести войну, которой никогда не будет.
"И каждый,-  думал Эмиль,-  стоит денег. Больших денег".
- Мой бог, и хорошо же они маршируют.-  Рядом с Эмилем стоял
кибер в своем алом одеянии -  россыпь живых красок, контраст с
потемневшим от времени кирпичом стены.
- Да,-  согласился Эмиль.-  Им больше нечего делать.-  Он
повернулся, неясно различая звонкие команды, доносившиеся с
площади, четкие механические движения мужчин. "Регор может оценить
дисциплину,-  подумал он.-  Он -  живая машина, имеет сходство с
автоматами внизу". Он высказал свою мысль Регору. Регор возразил.
- Нет, милорд. Движение без цели -  напрасно, а бессознательное
послушание пустым командам -  глупо. У Киклана нет времени на все
это.
- Ты думаешь, что это глупо? -  Эмиль указал на мужчин внизу.
- Думаю, да, если люди могут использоваться совсем для другого.
Процент дохода, необходимый чтобы содержать этих людей в безделии,
превышает всякие разумные пределы. Они тот груз, милорд, который
ослабляет ваш торговый дом.
- Тогда мне следует от них избавиться? -  Эмиль бросил на кибера
свирепый взгляд.-  Оставить торговый дом беззащитным и безоружным
перед лицом врага? И это вы называете хорошим советом?
- Я излагаю только факты, милорд, а советов не даю. Каждый из
этих людей должен быть одет, накормлен, обеспечен жильем, получить
образование, иметь отпуска и медобслуживание. Что дают они взамен?
Дешевое шоу никчемной власти. Вы не можете начать войну, поскольку
подписан договор о мире. Зачем же нужна тогда армия?
Здравомыслие, подумал Эмиль. Холодная, лишенная эмоций
логика. Доверьтесь киберу, и получите только это. Что может знать
машина о гордости и традициях? Но все же в одном Регор прав:
торговый дом слишком велик, а земля не увеличивается ростом семьи.
Какая тут может быть альтернатива?
- Дать главе каждой семьи надел земли для обработки,-  сказал
Регор ровным голосом.-  Позволить каждому индивидууму работать на
себя. В обмен они будут вносить арендную плату за пользование землей.
Это обеспечит торговому дому доход. Свободные от необходимости
обеспечивать всех, вы можете заняться политикой. Лояльность дома
позволит вам быть избранным в свободный парламент. Войдя в
правительство, вы получите реальную власть. Власть, которая не
потребует ответственности ни за кого.
Тогда ни подданных, ни земли, ни ножа, покачивающегося на
поясе, ни мужчин, ни женщин, готовых прикоснуться к вашей пряди
волос, ни реверанса. Вместо этого он будет политиком, просящим отдать
за себя голоса. Просить у тех людей, над которыми он имел власть жизни
и смерти!
- Нет,-  сказал Эмиль.-  Надо найти иной путь. Вы что-то
обнаружили во время просмотров досье?
- Очень мало, милорд.-  Регор колебался.-  Я нашел одно странное
несоответствие. Оно касается права вашего отца на власть.
- Нашего старейшего рода? -  Эмиль нахмурился.-  Что же это
такое может быть?
- Я проверял древние отчеты, милорд. Вы должны помнить, что
приказали мне провести изыскания, чтобы тем или иным способом
установить ваше личное преимущество. Во время правления
существующего главы дома некоторый процент дохода таинственно
исчез.
- Украден? -  Эмиль свирепо посмотрел на него.-  Вы осмеливаетесь
обвинять главу дома Кальдор в воровстве?
- Я не выдвигаю обвинений, милорд. Но факты неопровержимы.
Пятнадцать процентов дохода уходило по обезличенным счетам.
- Пятнадцать процентов! -  Возмущению Эмиля не было предела.
Их великий старейшина управлял домом почти сто лет. Пятнадцать
процентов дохода. Этих денег достаточно чтобы купить оружие, нанять
войско, подкупить врагов, друзей. Состояние, которое, если его разумно
тратить, могло сделать дом Кальдор единственным правителем Хайва!
Если бы только ему было разрешено воспользоваться им. Если бы
Джоану -  нынешнему наследнику -  было бы разрешено потратить эти
деньги. И кроме того, если бы их старейшина, единственный, кто знал,
где они находятся, имел бы возможность раскрыть свой секрет.
Их старейшина, который вот уже много лет не способен
произнести ни слова!

Дюмарест скорчился, наблюдая. Перед ним, в скудной долине над
песчаной почвой поднималось что-то серое и округлое. Оно походило на
огромный камень, которых здесь по соседству располагалось около
дюжины. "Камуфляж, -  думал он, -  просто великолепный".
- Это? -  Олаф Хельгар -  единственный специалист, имевший дело
с королевским желе,-  нахмурился и покачал головой.-  Это не улей.
- А что вы ожидали? -  Дюмарест говорил тихо, стараясь не
привлекать внимание.-  Правильную форму, четкую структуру? Даже я
знаю, что дикие пчелы делают свои гнезда подходящими для себя. А
теперь посмотрите! Вон то отвисает под тем, что слегка отвешивается.
Это леток.
Он замер на месте, когда откуда-то донеслось жужжание алой
пчелы; она зависла на месте, затем села и стала ритмично двигаться в
"танце"-сообщении. Жужжание других пчел в ответ на сигнал звучало,
как далекое гудение летательного аппарата.
- Что нам делать? -  прошептал Элдон. Лицо игрока было
бледным, но решительным.
Хельгар прочистил горло и сглотнул слюну.
-  Установим сети,-  сказал он.-  Именно так поступали на ферме.
Сети закроют нас, так что пчелы не проникнут сквозь. Затем мы
окуриваем улей, оглушаем этим пчел внутри. Затем копаем, пока не
найдем желе.-  Он снова кашлянул.-  Я считаю, что эта процедура
сработает и здесь.
- А что думаешь ты, Эрл? -  Элдон повернулся к Дюмаресту за
подтверждением.
- Нам потребуются крепкие сети,-  сказал Дюмарест.-  Как с
масками?
- Есть.
- Беру команду, которая будет работать под сетями. Хельгара и
еще кое-кого. Убедитесь, что все хорошо прикрыты. Подбить ватой всю
одежду и не оставлять ни миллиметра неприкрытой кожи.-  Дюмарест
посмотрел на небо. Оно казалось светлым.-  Есть ли у вас оружие? -
Элдон отрицательно покачал головой.-  Как наша походная кухня?
Сгодится ли она?
- Думаю, да,-  медленно произнес картежник.-  Что у тебя на уме,
Эрл?
- Я видел дикий рой,-  сказал Дюмарест.-  Я знаю, что это такое.
Обычно сети долго не выдерживают. Нам потребуется нечто, что сможет
держать их на расстоянии. Что-то вроде огнемета. Может быть, я смогу
его сделать из походной кухни.
Когда все уже были готовы, он осмотрел ее. Горелка питалась от
емкости со сжатым газом. Горелку можно исправить. Он поработал над
емкостью, избавил ее от вместилища и присоединив к ней трубку подачи
газа. Кусок губчатой пластины действовал как воспламенитель,
катализатор поджигал газ при соприкосновении с ним. Он повернул
клапан, и вверх полыхнул длинный язык пламени. Подняв камень,
Дюмарест осторожно постучал им по горелке. Когда он привел в
действие огнемет, пламя пошло широким веером. Удовлетворенный, он
отложил в сторону грозное оружие.
Оттуда, где собравшиеся проверяли экипировку друг друга,
подошел Элдон. Он выглядел смешно в своем новом одеянии. По его
лицу из-под полуопущенной маски текли струйки пота. Он протянул
Дюмаресту маску.
-  Эта свободная,-  сказал он.-  Тебе не мешало бы ее надеть.
Дюмарест поправил неуклюжие тесемки и расправил респиратор.
- Мы все готовы,-  сказал картежник. В его словах ощущалось
нервное напряжение.-  Я считаю, мы в безопасности. Во всяком случае,
так думает Олаф, а ему лучше знать.
- Хорошо,-  сказал Дюмарест. Он посмотрел туда, где мужчина
собирал сети. Теперь он работал над тем, что хорошо знал и что ему
было близко.
- Готово,-  сказал Олаф.-  Вот как это действует. Та, которую я
взял, будет моей. Как только мы подберемся к улью, все оставшиеся
бросают сети. Положись на них и не тревожься. Эти, без газовых
баллонов, заблокируют все отверстия, какие смогут найти. Пока они
занимаются этим, остальные будут пускать газ. По моему приказу
начинаем копать. Собирать желе буду я. Какие будут вопросы?
- Что будет, если пчелы накинутся на нас?
- Не обращайте внимания. Газ их скоро парализует. Все готово? -
Хельгар опустил маску.-  Идем.
Дюмарест стоял позади, наблюдая как все работают. Кроме
первоначальной нерешительности, все работали просто хорошо:
раскинули сети, чтобы образовать нечто вроде полусферы вокруг гнезда
и работающих под ним людей. Элдон подошел к Дюмаресту.
- Пока все,-  сказал он.-  Теперь нам остается ждать.
- Есть еще одно,-  сказал Дюмарест. Он согнул пальцы внутри
грубых рукавиц, которые ему дал картежник.-  Надо поскорее послать за
летательным аппаратом. Вызови его поскорее.
- Вызвать раньше, чем мы наберем желе?
- Именно так.-  Дюмарест запрокинул голову, оглядывая небо и
щурясь от яркого солнца.-  Ему потребуется время, чтобы прилететь
сюда,-  пояснил он.-  Если нам повезет, то ему придется только
подождать нас. Пусть немедленно вылетает.
Элдон встревожился.
-  Думаешь, будут неприятности?
- Не совсем так,-  сказал Дюмарест.-  Не надо подсчитывать
шансы. Возможно, нам придется поспешно уходить отсюда.-  Элдон
занялся переносным передатчиком, и Дюмарест отвернулся, наблюдая за
людьми, работающими под сетями. Хельгар всех их хорошо
организовал. Газ из рожков пошел прямо в летки улья. Когда он
смотрел, небольшое скопление пчел стремительно вылетело из
отверстий. Олаф направил на них свой рожок, сбив насекомых на землю,
где их тут же растоптали ногами.
Дюмарест снова начал внимательно осматривать небо.
- Что ты ищешь? -  Элдон отставил в сторону радиопередатчик.-
Все очень просто,-  сказал он, не дожидаясь ответа, любуясь
работающими людьми.-  Легко уничтожаются. Мы очень быстро
обчистим этот улей.
- Может быть.-  Дюмареста не так легко было убедить.-  Оглядись,-
сказал он.-  Надо найти место, где при необходимости мы могли бы
спрятаться. Место, где пчелы нас не застанут. Небольшой погреб, где
можно будет укрыться, или что-то вроде того.-  Он пошел туда, где
несколько человек стояли за пределами сетей и смотрели на
работающих.-  Найдите что-нибудь, чем можно отбиваться,-  приказал
он.-  Что-нибудь покрепче, что можно использовать как оружие. И
поищите, где вы можете находиться в укрытии, если потребуется.-  Они
колебались, не желая трогаться с места.-  Поскорее! -  крикнул он.-  Те
люди, что работают, полагаются на нашу защиту. Пошевеливайтесь!
Работа под сетями кипела. Когда они углубились в улей, полетела
земля, они кучами выбрасывали медовые соты и одурманенных пчел.
Красно-серая гора росла. Желтый липкий мед пачкал инструменты и
обувь. Неожиданно Хельгар крикнул:
- Замечательно. Теперь полегче, ребята. Позвольте это сделать
мне.
Они отступили на шаг, и Олаф приступил к работе. Стоявшие
позади сетей ринулись вперед, забыв все приказы Дюмареста, движимые
желанием соизмерить свою долю добычи. Дюмарест схватил Элдона за
плечо и оттащил в сторону.-  Оставайся здесь.
- Но я тоже хочу посмотреть.
- Стой здесь, дурак!
- Нет! -  Картежник вырвался из его рук.-  Я хочу посмотреть, что
мы нашли,-  упрямо заявил он.-  Я тоже хочу взглянуть.
Он рванулся, и Дюмарест выпустил его. Он сделал что мог. Он
снова посмотрел на небо, взвешивая в руках импровизированный
огнемет. Маска была горяча, он задыхался, но не снимал ее. Ни тогда и
ни минутой позже, когда все небо неожиданно стало красным от пчел.

Обстановка в офисе не изменилась. Тот же стол, те же кресла,
пришпиленная к стене карта -  непритязательный фасад для человека,
который был далеко не так богат, как хотел бы казаться. Филиал
торговой фирмы Хауши. Ямаи Мбомбо посмотрел из-за стола на
вошедшего в комнату Дюмареста.
-  Вы вернулись,-  сказал он.-  Где же остальные?
- Погибли.
- Все?
- Все до последнего.-  Дюмарест устало опустился в кресло. Его
одежда была испачкана, продырявлена, будто зубьями огромной пилы,
сквозь пластик блестела кольчуга.-  И Фейн тоже. Его аппарат сгорел.
Вы должны заплатить его жене. Я не буду оспаривать эту сумму.
- Зато я буду.-  Агент наклонился вперед, неожиданно скрипнув
зубами, белыми на фоне загорелой кожи.-  Обратно вы добирались за
мой счет,-  заявил он.-  И к тому же вам не повезло с пилотом.
- Я свалился как снег на голову,-  сказал Дюмарест.-  Фейн и брать
меня брать с собой не хотел. Мне пришлось заставить его переменить
мнение.
- Он докладывал мне,-  сказал Ямаи.-  По рации, когда вы оставили
его. Он заявил даже, что вы собирались его убить, если он откажется.
- Да,-  согласился Дюмарест.-  Я бы смог. Точно так же, как вы
убили тех несчастных парней, которых послали за желе.
Агент быстро возразил:
-  Это не я! Скуто Декарти подбил их на это.
- А вы экипировали их. Прекрасно зная, что им не суждено
вернуться оттуда.
- Это игра случая,-  вмешался Хауши.-  А Элдон был игрок. Он
знал, что все против него. Как я мог отказать ему, если он сам пожелал? -
Хауши, колеблясь, спросил: -  Так ли это плохо?
- Очень плохо.-  Дюмаресту не хотелось говорить об этом. Пчелы
прилетели, как будто чувствовал, что они прилетят. Они облепили сети,
похоронив всех под тяжестью своих тел. Их были тысячи. Миллионы.
Покрыли каждый дюйм земли дыблящейся красной массой. Пришлось
огнем выжигать себе путь, спасаться, поскольку у него не было выбора.
Наконец ему удалось найти укрытие, где он и дождался летательного
аппарата.-  Вам бы следовало предупредить их,-  сказал он.-
Фрилендские пчелы -  телепаты.
Каким-то образом они получили сигнал из гнезда о помощи.
- Я не знал,-  сказал агент.-  Откуда мне знать! Телепаты! Вы в этом
уверены?
- Как же еще они могли прилететь в такой критический момент? -
спросил Дюмарест.-  К тому же они не принадлежали к улью, где мы
работали. Их было чересчур много. Они как-то узнали об опасности и
объединились против нее. Если это не телепатия, то что-то близкое ей.
- Возможно,-  согласился агент.-  На этой планете возможно
всякое.-  Снова колеблясь:-  Я так понимаю, что вам не повезло? У вас
нет желе?
- Нет.
Какое-то мгновение агент сидел и думал, потом пожал плечами.
-  Мы не можем постоянно одерживать победы, и на этот раз мы
все проиграли. Фейн -  жизнь и свой аппарат. Элдон с друзьями -  жизнь.
Скуто -  свое желе. Я лишился снаряжения, а вы -  своей доли в деле.
- Которая,-  важно заявил Дюмарест,-  должна перейти к вдове
Фейна.
- Да, она получит ее,-  сказал агент.-  Это я обещаю, а я человек
слова.-  И верно. Хауши не лгал, хотя, быть может, и не сказал всей
правды.-  А теперь позвольте мне предложить вам что-нибудь выпить.
Дюмарест отпил с неохотой в желудке, между, но алкоголь
частично притупил усталость. Агент снова наполнил его стакан.
-  А ваш друг? -  спросил он.-  Тот, которого вы разыскивали,-  вы
нашли его?
- Нет.
- Его не оказалось в поселке?
- Не оказалось. Фейн подумал, что это дело рук работорговцев.
- На Хайве?
- Я тоже сомневаюсь. Мне это кажется глупостью.-  Дюмарест
поставил стакан.-  Мне хотелось бы знать, почему было необходимо
разрешить другим опередить нас.
- Рейд на поселок? -  Агент отрицательно покачал головой.-
Сомнительно. Какая причина заставила кого-то сделать такую вещь? -
Он, улыбнувшись, выпил вино.-  Мне хочется думать о более простом
объяснении. У Фейна была слабость к сфагнуму. Сфагнум нельзя
собирать ночью. У Фейгана вошло в привычку, улетая во Фриленд,
собрать немного соцветий для продажи на рынке. Он, возможно, не
хотел упустить случай заработать немного денег.
- Я думаю, вы правы.-  Дюмарест взял стакан и медленно осушил
его.-  Есть ли на Хайве киберы?
- Есть один в доме Кальдор. Может, есть и другие, но я
сомневаюсь. Услуги Киклана недешевы.-  Ямаи потянулся за бутылкой.-
Некто интересовался вами,-  сказал он.-  Особа, которую вы, возможно,
хотели бы увидеть.
- Дераи?
Улыбка агента сказала Дюмаресту, что он выдал себя.
-  Девушка? Нет. Ее сводный брат. Зовут его Блейн. Он ждет вас в
таверне "Семь звезд".-  Его улыбка стала шире, когда он заметил, что
Дюмарест даже не шевельнулся.-  Я думаю, что вы встретитесь с ним, а
пока -  еще стаканчик, затем ванна, перемена одежды.-  Он наполнил
стаканы.-  Было бы неразумно произвести на него плохое впечатление.

Таверна представляла собой длинное, низкое здание, с тесовой
крышей и панельными стенами, на которых висели пыльные трофеи
давно забытых охот. Столы из толстых досок и стулья из планок
занимали все пространство. Приподнятый пандус в одном конце
предназначался для музыкантов и солистов. Пол был паркетный,
полированный и все кругом блестело медью, бронзой и оловом.
Блейн вошел и сел рядом с Дюмарестом, заказав графин вина.
-  Прошу извинить меня,-  обратился он к Дюмаресту.-  Напиток,
заказанный вами, не из лучших. Подайте нам самый лучший из
"Кальдор",-  обратился он к официанту.-  Охладите его, не сильно.
- Будет исполнено, милорд.
Потягивая вино, Дюмарест изучал своего собеседника. Молодой,
решил он, и немного испорченный. Циничный, судя по линиям вокруг
рта, и не слишком добрый. Человек, который вынужден согласиться на
то, что ему не нравится; человек, привыкший терпеливо сносить то, что
ему не нравится. Но дворянского рода. Кинжал у пояса свидетельствовал
об этом. Принадлежит к дому Дераи. В одежде преобладают зеленые и
серебристые цвета.
- Я -  сводный брат Дераи,-  сказал Блейн.-  Она просила меня
устроить эту встречу. Есть вещи, которые ей хотелось бы чтобы вы
поняли.
Дюмарест налил себе вина.
- Вам известно, что она собой представляет? -  Блейн пристально
посмотрел на него поверх очков.-  Да или нет?
Дюмарест сказал коротко:-  да.
- Тогда вам будет понятно, почему она поступает так или иначе. У
ворот, когда она пошла прочь от вас, поняли ли вы, почему она так
поступила?
- Наше путешествие закончилось. Моя работа выполнена.
- И вы подумали, что в дальнейшем она не будет испытывать
нужду в вас? -  Блейн отрицательно покачал головой.-  Если вы поверили
этому, то вы ненормальный, и я не порицаю вас за это. Мужчина,
встретивший ее, -  ее кузен. Зовут его Устар и он хочет сделать ее своей
женой. У него довольно необузданная натура, и он очень гордится своей
ловкостью в обращении с кинжалом. Если бы он догадался о ваших
чувствах, он убил бы вас на месте. Она ушла, чтобы спасти вам жизнь.
- Вполне возможно,-  сказал Дюмарест,-  я тоже хочу рассказать
вам кое-что обо всем этом.
- Да,-  согласился Блейн,-  не сомневаюсь. Но Устар -
высокопоставленный член одного влиятельного дома. Как далеко
думаете вы бы пошли, если бы превзошли его? Нет, мой друг, Дераи
поступила именно так, как следовало.-  Он допил вино и вновь наполнил
стакан холодным, с привкусом сфагнума напитком.-  Странный человек
моя сводная сестра. Мы чем то похожи, я чувствую, что мучает ее.
Иногда я даже могу прочитывать ее чувства. Когда они особенно
сильны. Она любит вас,-  неожиданно прибавил он.-  Она нуждается в вас
более, чем в ком-либо. Вот почему я пришел сюда. Чтобы сказать все это
вам.
- Вы уже сказали,-  заметил Дюмарест.-  Что же теперь делать мне?
- Ждать. Я могу дать вам денег. Ваши деньги. Не все конечно, но
сколько имею, дам.-  В его голосе звучала горечь.-  Денег у семейства
Кальдор всегда было мало. Но на них можно хорошо жить и вкусно
питаться. Жить спокойно, пока не пошлет за вами. Но это может
затянуться надолго.
"Ждать,-  подумал Дюмарест угрюмо.-  Пока усталая женщина не
решит рассеять свою скуку? Нет,-  сказал он про себя.-  Нет уж.
Подождать -  да, ровно столько, сколько необходимо, чтобы сесть на
корабль и убраться отсюда". Но он уже знал, что никуда не полетит.
"Нет, никуда я не полечу,-  подумал он,-  пока я буду ей нужен".
- И вы тоже ее любите,-  неожиданно сказал Блейн.-  Нет, не
возражайте мне. Она знает и это хорошо. Такие вещи скрыть от телепата
невозможно,-  сказал он.-  Дераи не надо лгать. Это то, что не может
запомнить мой дорогой кузен. Он считает, что никаких различий между
людьми нет, но они есть. Она никогда не пойдет с ним в кровать по своей
доброй воле.-  Он налил себе еще вина. Он был уже изрядно пьян,
Дюмарест это понял, но алкоголь заставлял его говорить искренне,
говорить о тех вещах, которые у трезвых людей остаются за рамками.
- Странное это семейство -  Кальдор,-  сказал Блейн.-  Моя мать -  я
никогда не знал, что это такое. Дераи? Мой отец нашел ее мать где-то во
Фриленде. Это, видно, и повлияло на ее талант. Устар? Этот в рамках
закона. Родился от законных родителей, но не имеет законных прав
ввиду его отца. Он не может унаследовать права законного правителя
торгового дома. Не могу и я, но может Дераи. Теперь вам понятно,
почему он хочет жениться на ней?
- Да,-  сказал Дюмарест,-  понятно.-  Он налил Блейну еще вина.-  В
вашем доме есть кибер,-  сказал он.-  Расскажите мне о нем.
- Регор? Хороший человек.-  Блейн отпил немного из стакана.-  Я
тоже когда-то хотел быть кибером,-  заявил он.-  Я хотел этого больше
всего на свете. Быть частью чего-то значительного, уважаемого,
признаваемого в высших кругах. Быть всегда уверенным в себе и
честным. Иметь возможность собрать множество фактов и, исходя из
них, предсказывать логическое завершение событий. Иметь возможность
в некотором роде предсказывать будущее. Иметь власть,-  добавил он.-
Реальную власть.-  Он допил вино и задумался.-  Я пытался стать одним
из них,-  сказал он.-  Я даже посещал начальный курс обучения. Неудача
постигла меня. Можешь догадаться, почему?
- Расскажи,-  сказал Дюмарест.
- Мне сказали, что я эмоционально нестабилен. Неподходящий
материал для кибера. Не годился даже стать слугой одного из них.
Провал. Вот что преследует меня всю жизнь. Провал.
- Нет,-  возразил Дюмарест.-  Не провал. Быть отклоненным
комиссией Киклана не означает провала.
- Вы не любите их? -  Блейн посмотрел на Дюмареста и опустил
взгляд на свою руку. Она крепко сжимала стакан. Он не отводил взгляда,
стакан лопнул.
- Ты попал к ним,-  сказал Дюмарест спокойно,-  очень молодым и
очень впечатлительным. Там тебя учили никогда не испытывать эмоций
и получать удовольствие только от достигнутых твоим умом познаний.
И, чтобы упростить для тебя обучение, они воздействовали на нервы,
идущие к мозгу. Нет, это не провал,-  повторил он,-  это успех. Ты
можешь чувствовать и знаешь, что означает удовольствие и боль. Ты
знаешь, что такое смеяться и плакать, и чувствуешь ненависть и страх.
Киберу все это не под силу. Он ест и пьет, но вода и еда -  безвкусное
горючее для его тела. Он неспособен любить. Ему непонятны физические
ощущения. Он может понять удовольствие только от умственных
достижений. И ты хотел променять свою жизнь на это?
Блейн сидел, задумавшись, припоминая что-то.
- Нет,-  сказал он наконец.-  Не думаю, что я согласился бы на
такой обмен.
- Ты упомянул о матери Дераи,-  сказал Дюмарест как бы между
прочим.-  Ты говорил, она из Фриленда.
- Да, именно так.
- Поселок, откуда она родом, случайно, не Лозери?
- Я не знаю. Это так важно?
- Нет, забудем об этом.
Дюмарест налил себе и собеседнику вина, взяв стакан с соседнего
стола взамен разбитого. Он чувствовал в себе реакцию на минувшую
активность. Бодрящий эффект ванны Ямаи был почти полностью
вытеснен усталостью, поэтому ему с трудом удавалось держать глаза
открытыми. И память начала оживать.
Он поднял свой стакан, выпил, налил и опять выпил. Может быть,
если бы он упился, он сумел бы позабыть истошные вопли Элдона и
других, скрипучее шипение опаленных и горящих в пламени пчел, страх
от возможности задохнуться под множеством их тел.
И бегство, бегство. Бесполезна мысль, что ничего иного ты не
можешь сделать. Он выпил вино и снова вспомнил о Дераи. Дераи,
которая любит его и которая знает, что и он любит ее. Дераи!
Он поставил на стол пустой стакан и увидел Устара.
Он стоял очень прямо, очень горделиво, с презрением на лице, и
взглядом обыскивал таверну. Он был не один. Позади него стояли еще
трое в зелено-серебристой одежде. Устар начал пробираться между
столами, и троица последовала за ним, как верные псы.
- Устар! -  Блейн неожиданно протрезвел и заерзал на стуле.-  Он
ищет тебя. Тебе надо поскорее уйти отсюда.
Дюмарест взял полупустую бутылку и вылил содержимое в
стаканы.
- Почему он ищет меня?
- Я не знаю,-  шепнул Блейн.-  Он ищет ссоры. Пожалуйста, уходи.
Дераи не простит мне, если с тобой что-нибудь случится.
- Допивай вино,-  сказал Дюмарест,-  и знай: несчастья не покинут
тебя, если ты бежишь от них.
Он откинулся на спинку и смотрел, пустая бутылка стояла у него
под рукой. Бутылка, конечно, не идеальное оружие, но в крайнем случае,
и она может помочь.
- Кузен! -  Устар заметил их. Он двинулся к ним, помощники
следовали по пятам.-  Ах, кузен,-  усмехнулся он,-  какая странная у вас
компания.
Блейн отпил немного из стакана.
- Дюмарест -  мой друг.
- Ваш друг? -  Устар поднял брови.-  Этот дешевый
путешественник? Человек, привлекший к себе нежелательное внимание
вашей сестры? Послушайте, кузен, это несерьезно.
- Разве Дераи жаловалась на Дюмареста?
- Это дела не касается,-  холодно заявил он.-  Я заявляю, что он
оскорбил ее. Этого достаточно.
Он даже не попытался понизить голос. За соседними столами
загомонили -  они привлекли всеобщее внимание. У стен люди
поднимались из-за столов, чтобы получше рассмотреть происходящее.
Дюмарест почувствовал напряжение в воздухе, запах крови. Во всей
вселенной происходит одно и то же.
Блейн с вызовом произнес:
- Дераи -  моя сестра. Если она оскорблена, то мстить за нее -  мое
дело.
- Твое? -  Устар бросил это слово с презрением.-  Твое?
- Ты ищешь ссоры,-  сказал Блейн. Он побледнел от оскорбления.-
Хорошо, посмотри вокруг. Может быть, тебе лучше подраться с
десятилетним мальчишкой. Это будет хороший бой. Закрутишь ему руку
за спину, и все.
- Ты бросаешь мне вызов, кузен?
- Нет,-  сказал Блейн.-  Я не играю в твои игры. А теперь исчезни и
оставь нас.
- Вот с этим, которого ты называешь своим другом? -  Устар в
первый раз посмотрел на Дюмареста.-  Послушай, кузен, разве честь
нашего дома может быть под сомнением, разве ее не надо блюсти?
Только,-  добавил он со значением,-  не такому ублюдку, как ты.
 Блейн кинулся к родственнику через стол, но Дюмарест схватил
его за плечо.
- Стой! -  крикнул он.-  Разве ты не видишь, что он подстрекает
тебя?
- Я убью его,-  слабо выдохнул Блейн.-  Когда-нибудь я прикончу
его.
- Когда-нибудь,-  согласился Дюмарест,-  но не сейчас.-  Он
поднялся и посмотрел Устару прямо в глаза.-  С вашего позволения,-
сказал он спокойно,-  мы можем уйти.
- Негодяй! Ты останешься!
- Как вам будет угодно,-  Дюмарест посмотрел на Устара, на его
друзей, на посетителей таверны.-  По какой-то неизвестной мне причине
вы хотите подраться со мной. Правильно?
- Вы оскорбили леди Дераи,-  сказал Устар.-  Честь моего дома
требует расплаты.
- Естественно, кровью,-  сухо добавил Дюмарест.-  Вы должны
понять, что мне не хочется в этом участвовать.-  Он спокойно вышел из-
за стола и обошел группу людей. Он почувствовал резкое дыхание, шум
движения в зале и, повернувшись, увидел, как Устар метнул в него нож.
Очень поздно он вспомнил, что его одежда -  не его собственность. Нож
угодил ему в запястье левой руки, удар оказался на удивление громким.
Острие кинжала остановилось в дюйме от его курточки.
- Какой позор! -  Крикнули откуда-то сбоку. На кричавшем были
сине-золотистые одежды.-  Боже мой, Устар, никогда бы этому не
поверил! Удар в спину!
- На нем непробиваемый жилет! -  крикнул один из компании
Устара.-  Ему бы следовало сказать об этом сразу. Устар знал, что не
может его поранить.
Эта ложь осталась неопровергнутой. Никто из смотревших на них
не мог знать, правда ли это.
- Пусть дерутся по-честному! -  крикнул им, стоявший на столе
мужчина в черно-желтых одеждах.-  Два против одного, ставлю на
иностранца!
- Честная борьба! -  эхом поддержали его остальные.-  Пусть
дерутся по-честному!
Губы Устара вытянулись в полоску. Это была свободная таверна,
она не хранила верность ни одному из домов и поэтому симпатии ни в
чьих глазах он не видел. Но он не стал увиливать.-  Хорошо,-  согласился
он.-  Но пусть разденется до пояса.
Поразмыслив, он обрадовался, что все повернулось так. Теперь он
мог быть свободен от всякого намека на убийство. Не потому, что это
мучило его, но это освобождало его от обвинений Дераи. И Блейн будет
честным очевидцем.
- У него скорость,-  предупреждал Блейн, помогая Дюмаресту
раздеться.-  Он любит наступать и бить сверху вниз.-  Блейн поджал
губы, увидев обнаженный торс Эрла. Он был весь в пятнах и синяках.
Непробиваемый жилет защищал от уколов, но не от ударов.
Посетители таверны образовали в середине зала ринг, Дюмарест
глубоко вдохнул в легкие воздух. Он сильно устал, все тело болело. Его
замедленные рефлексы могли помочь, а Устар был опытным борцом.
Это было заметно при каждом его движении, и он не сделал попытки
раздеться. Дюмарест удивился, почему такой человек дает ему такую
явную фору.
- Вот! -  Блейн сунул в руку Дюмареста свой нож.-  Действуй, и
удачи тебе!
Устар наступал быстро и скоро, без предупреждения. Лезвие его
ножа блестело, слепило глаза, блеск пропадал, когда он крутил лезвием.
Дюмарест парировал с обусловленным рефлексом, чувствуя удар в свою
руку, когда ножи встретились, удар в запястье и в предплечье.
Немедленно Устар отскакивал назад, снова нападал, растянув губы в
злодейской усмешке, лезвие поднималось вверх с намерением нанести
удар снизу. И снова Дюмарест парировал, чувствуя холодный ожог о
край, когда лезвие коснулось его бока. Шипящее возбуждение толпы
свидетельствовало о наличии крови.
Устар рассмеялся. Короткий лающий звук, злорадный и снова
атака, лезвие мелькнуло у его паха. Дюмарест блокировал, снова
блокировал, затем понял, что шансов у него нет. Он устал, у его
оппонента скорость; борьба должна быть закончена и поскорее.
Он упал на спину, снижая защиту, вызывая Устара на атаку. Снова
удар стали о сталь, он парировал ударом вверх, но на этот раз он поймал
в ловушку лезвие, повернув его вбок от своего тела, нанося режущий
удар, лезвие пронеслось вокруг и вверх к лицу. Презрительно Устар
отступил на шаг, но слишком поздно увидел опасность. Дюмарест
продолжил атаку, не дав своему противнику времени для установки
равновесия и диким режущим ударом вонзил в тело. Лезвие достало
мужчину, острие скользнуло в курточку и Дюмарест почувствовал
скрежет металла.
Под серебристо-зеленой одеждой на Устаре был непробиваемый
жилет.
Дюмарест незамедлительно атаковал снова, невероятно быстро,
устремившись вперед всем телом; лезвие, блеснув на свету, оказалось у
глаз противника. Устар отступил, отчаянно парируя широкими
движениями, с лицом, напряженным от страха. Наконец ему удалось
выиграть время, чтобы яростно напасть на противника. Дюмарест ждал
его. Когда рука с ножом устремилась к нему, он отшатнулся; нож прошел
между его боком и левой рукой; Дюмарест опустил руку, чтобы поймать
в ловушку запястье. Он резко дернулся, заставив Устара упасть на
колени, и отвел назад правую руку с ножом, рассчитывая ударить
противника.
- Нет! -  Устар смотрел на безжалостное лицо, склонившееся над
ним.-  Ради бога! Не надо!
Нож пошел вперед, блеснув на свету.
- Пожалуйста! -  взвизгнул Устар. На его лице проступил пот.-
Пожалуйста, не убивай меня!
Дюмарест заколебался, затем, развернув нож, тяжелой рукояткой
ударил Устара между глаз.

9.

"Спокойно,-  говорила себе Дераи,-  тут нечего бояться. Дедушка
спит в кровати, вот и все. Всего лишь очень старый дедушка". Но страх
не проходил. Никогда раньше она не видела настоящего хозяина дома.
Ее прадед был легендарной фигурой, о которой говорили, что он все еще
жив, но никто его не видел. Теперь она была в его комнате и могла с ним
встретиться лицом к лицу.
- Вы готовы, миледи? -  Регор стоял сбоку от нее, его выбритая
голова, похожая на череп, контрастировала с алым откинутым
капюшоном.
- Это будет не очень-то приятное зрелище,-  предупредил он.-  Он
очень стар и очень болен. Предельно пожилой возраст сильно искажает
лицо человека.-  Надежно поддерживая Дераи под локоть, кибер
проводил ее к кровати старейшины.
Она стояла, пристально всматриваясь в старика, ничего не говоря,
на бледном лице ярко проступали огромные глаза.
- Амброзия, которая продлила ему жизнь, сильно изменила его
метаболизм,-  продолжал Регор. Он даже не пытался понизить голос;
человек в кровати не мог их слышать.-  Эта жидкость превращает ткани
тела, кости и кровь во что-то иное. Они приобретают сходство с тканями
насекомого. Но он все еще человек, миледи. Вот главное, о чем вам
следует помнить.
Дераи кивнула и сжала кулаки, чувствуя, как ногти вонзаются в
ладони. Она с трудом удерживалась, чтобы не завизжать. Не от того, что
она видела, хотя зрелище было не из приятных, но из-за того, что она
слышала в своем мозгу: беззвучные, бессловесные, ничем не
обусловленные вопли, которые так часто уводили ее к границам
здравомыслия. Теперь она знала, что это проявление его напуганного
разума, заключенного в тюрьму угасающего тела.
- Только ты одна можешь помочь ему,-  тихо сказал Джоан. Он
стоял у спинки кровати и смотрел на дочь. "Она,-  думал он,-
удивительно спокойна. Нам бы следовало догадаться раньше,-  говорил
он себе,-  но мы всегда считали, что наш предок находится в
бессознательном наркотическом состоянии. Но,-  напомнил он сам себе,-
как заявил нам Регор, подсознание никогда не спит".
Он мгновенно почувствовал, что его огорчение улетучилось. В
сущности, порицать было некого.
- Вы понимаете, миледи, чего мы требуем от вас? -  Регор, стоя у
кровати, смотрел девушке в лицо.-  Он не может разговаривать с нами,
но его знание фактов нам просто необходимо. Вы должны прочесть их в
его мозгу и передать нам.
- Я могу,-  согласилась она,-  но если он сконцентрируется на
клеточном уровне. Как вы собираетесь спросить его о необходимых вам
вещах?
- Я займусь этим, миледи,-  обратился к ней врач Трудо, стоявший
со своими приборами по другую сторону кровати. Рядом с окном,
опершись о стену, молча стоял Эмиль. Его сердило то, что он здесь, в
сущности, не нужен и все теперь зависит от Дераи.
- Я не знаю, насколько нам поможет то, что я уже сделал,-
спокойно произнес врач.-  Насколько мне удалось определить, он не
способен реагировать на внешний раздражитель. Возможно оттого, что
осязательные нервы прекратили функционировать или оттого, что
парализованы нейроны, управляющие ответом на раздражение. Вы, я
надеюсь, сможете сказать нам, удастся ли нам наладить контакт.-  Он
поправил приборы сбоку от себя.-  Я обошелся без органов речи и
подключил прямой электронный сигнал, воздействующий на кости.
Очень возможно, что, прибегнув к мощному сигналу, он сможет
услышать, что мы хотим ему сказать.
Он поднял микрофон и заговорил в него:
- Милорд, слышите ли вы меня?
Пауза. Дераи отрицательно покачала головой.
Врач снова заговорил. Снова и снова, каждый раз увеличивая
мощность прибора, так что сигнал в децибелах был эквивалентен удару
грома.
- Подождите! -  Дераи закрыла глаза, чтобы получше
сконцентрироваться. Снова последовал вопрос, возбуждающий
круговорот в вихре ночного кошмара. Отчаянная надежда, похожая на
напряженное эхо звука.
- Что-такое? Кто-это-говорит? Кто-здесь?
Трудо заметил поданный Дераи знак, заговорил снова,
отчеканивая слова, выбранные для него Регором, слова, лишенные
двусмысленности, компактные в соотношении "сигнал -  шум". Снова
Дераи уловила кипящее эхо, теперь уже более сильное, горящее
надеждой, -  так жизнь боролась за свое выживание.
- Я-слышу-вас!-Вы-должны-слышать-меня!-Вы-должны-помочь-
мне... мне... мне...
Слова звучали эхом, как в пустых коридорах -  множественное эхо
мозга, которое внезапно стало несвязным, разрушаемое эйфорией. Она
чувствовала ее, она разделяла ее. Ее глаза заблестели, как звезды.
Эмиль наблюдал со стороны, стоя у окна. Бесполезная скорлупа
тканей тела, наконец, пробудилась к жизни. Их прародитель, жизнь
которого поддерживали из расчета, принципа, больше по традиции, чем
из чувства сострадания, скоро будет вынужден выдать им свой
драгоценный секрет. Но почему же она не спрашивает его о деньгах?
Деньги, проклятье на вас! Спроси его, где деньги! Злость, нетерпение,
ненависть и необоримый прилив жадности.
Джоан безостановочно переминался с ноги на ногу у кровати. Если
увижу у нее хоть один признак недомогания, я все это немедленно
прекращу. Прекращу, и к дьяволу этого Эмиля с его честолюбием!
Глубокая заинтересованность, стремление защитить и одновременно
вызов.
Трудо возился со своим аппаратом. Мозг, должно быть,
полностью окостенел, если даже для передачи сигнала по кости
требуется такая мощность прибора. Интересно было бы сделать ему
трепанацию, но мне этого никто не позволит. Сожаление и внутреннее
расстройство.
Мысли кружились, как дым, заполняя комнату своей сумятицей и
неразберихой, разбиваясь о ее сосредоточенность, наполняя Дераи
противоречивыми эмоциями и не принимая во внимание тот скудный
объем -  обрывок разумного диалога, проведенного ею с этим уродливым
воплощением ужаса, лежащего на кровати.
Другая мысль -  на этот раз прямая, ясная, четкая: прикажите им
покинуть комнату, миледи. Я сам могу управлять аппаратом.
Кибер, учитывая обстановку и видя ее логическое продолжение,
посоветовал ей самое лучшее, что можно было сделать.
К этому совету ей пришлось прислушаться.

- Невозможно! -  Эмиль поднялся из кресла, сделал три шага,
повернулся и направился обратно. Комната располагалась у основания
той части здания, где находилась комната старейшины рода. Когда-то
это была комната для стражи, и обстановка в ней оставалась
спартанской.-  Я не верю этому, все это абсурдно!
- Я заверяю вас, милорд, что леди Дераи говорит только правду.-
После слов Эмиля спокойствие кибера лишь возросло.
Джоан прочистил горло.
- Давайте все обсудим логически,-  предложил он.-  Мы просили
Дераи сделать что-нибудь для нас. И она сделала. Теперь нам надо
решить, что предпринять на основе полученной информации. Отрицать
эту информацию -  смешно.-  Он посмотрел на дочь.-  Дераи?
- Я повторяю вам еще раз,-  скучно произнесла она. Усталость
набросила на ее лицо сумрачные тени.-  Он хочет жить. Он скажет вам
все, что вы хотите узнать, если вы гарантируете ему дальнейшее
существование.
Сказанное таким образом звучало просто, но она не могла
рассказать им об ужасной страсти к жизни, тлеющей в этом
полуразложившемся организме, о животной хитрости, невероятной
решимости и дальше управлять, быть фактическим правителем дома
Кальдор. Временами она почти физически ощущала боль. Собственно
только кибер и его настойчивость удерживали ее у кровати.
- Вот что я хочу заметить,-  заявил Эмиль. И снова начал мерить
комнату шагами.-  Все это просто невозможно.-  Он повернулся к врачу.-
Не так ли?
- Только не на Хайве, милорд.-  Трудо поджал губы.-  И я
сомневаюсь, что существует планета, на которой это было бы
осуществимо. И не в настоящих условиях. Состояние его метаболизма не
позволяет произвести пересадку мозга. Даже кибернетическое
вмешательство приведет к видимым осложнениям. Его кровь не
нормальна в нашем понимании,-  объяснял он.-  Слишком много
времени займет изготовление суррогата.-  Он сделал безвольный жест.-
Прошу извинения, милорд. Я не могу помочь вам. Я считаю, что то, чего
он требует, не может быть выполнено.
- Я говорю то же самое,-  Эмиль обернулся к Дераи.-  Ты уверена,
что говоришь правду, моя девочка? Все ли ты узнала, что нам
требовалось? Или это прост хитрость, чтобы объяснить свое неумение?
- Это уже слишком! -  В голосе Джоана прозвучала необычная
сила.-  Вы забываетесь, Эмиль, я -  а не вы -  номинальный глава дома.
- Надолго ли? -  Эмиль вспыхнул от крушения своих планов.-  Пока
растущие долги не проглотят все то, что нам еще досталось? Послушай
меня, брат. Если Кальдору суждено выжить, нам нужны деньги. У
нашего старейшины они есть. И достаточно, чтобы сделать наш дом
единственным правящим домом на Хайве.-  Он посмотрел на кибера.-
Не так ли, Регор?
- Да, милорд.
- Нам остается только заполучить его секрет.-  Эмиль стоял,
размышляя.-  Но как? Как?
- Выполнить его требование,-  возразила Дераи. Она повернулась к
киберу.-  Скажи им.
- Существует еще один способ обеспечить ему постоянное
существование, но другими средствами,-  объяснил Регор.-  Мы сможем
сделать это, погрузив его в субъективный мир галлюцинаций.
- Наркотики? -  Трудо посерьезнел.-  Это можно сделать, я
полагаю, но...-  Он покачал головой.-  Но без средств связи не обойтись,-
заметил он.-  Необходим посредник для передачи гипнотических
суггестий. Это хорошая идея, кибер,-  снисходительно произнес он,-  но,
боюсь, это не сработает.
- На Хайве -  нет,-  согласился Регор.-  Наша медицинская наука со
всеми ее способностями довольно примитивна. Но Хайв -  не
единственная планета во вселенной. Есть планета Фолгоун.
- Фолгоун? -  Эмиль нахмурился.-  Никогда не слышал о такой.-
Он посмотрел на потолок.-  Она существует?
- Да, милорд. Предложение исходит от него самого. Он знает об
этом, в его случае это нечто лучшее, чем простая физическая долгота
жизни. Все это возможно на Фолгоуне.
- Ты знаешь об этой планете? -  быстро переспросил Джоан.
- Да, милорд.
- Значит, она существует? Это не просто глупая фантазия
умирающего?
Регор порывисто заговорил: -  Нет, не фантазия, милорд.
Фолгоун -  единственное место, которое может дать ему тысячу лет
субъективной галлюцинации и очень сильной для нормального
существования.
- Рай,-  угрюмо произнес Эмиль.-  Я удивляюсь, как остальные не
стремятся разделить его удовольствие.
- Они, милорд, не ошибаются в этом плане.-  Регор обратил свое
лицо к Джоану.-  Нелегко завоевать там место. Многим предлагается и
многие за него борются. Но существуют некоторые детали, которые надо
учитывать. Путешествие долгое, и надо позаботиться о перелете. Может
быть, нанять корабль. Придется,-  добавил он,-  если хотите исполнить
то, что требует пациент.
Джоан колебался, думая о расходах. Эмиль мог думать только об
обещанной награде.
- Хорошо, все сделаем,-  сказал он.-  У нас нет выбора.-  Он заметил
выражение лица Джоана.-  Прадед все еще глава дома,-  заметил он.-  Его
право -  уехать, куда он пожелает. Наш долг -  повиноваться ему.
Джоан посмотрел на своего брата.
-  Твое уважение к обязанностям делает тебе честь,-  ядовито
произнес он.-  Но нам надо изыскать средства, чтобы сделать так, как ты
предлагаешь. У меня нет желания рисковать тем немногим, что мы
имеем. Обязательства дома,-  добавил он,-  идут прежде обязательств
отдельного индивидуума.
Наступила очередь Эмиля колебаться. Деньги можно найти -
комиссионер показал ему, как,-  но существуют всякого рода
осложнения. Город полон ушей и глаз -  рассадник интриг. Если пойдет
разговор, что он продает, не необъявленное желе -  реакция последует
незамедлительно. Семья Кальдор будет обвинена в нарушении Пакта.
Но так или иначе, должен быть какой-то выход.
- Дюмарест,-  сказала Дераи, прочитав его мысли. Она неожиданно
улыбнулась -  уже не прежней усталой улыбкой.-  Дюмарест,-  повторила
она снова.-  Блейн скажет ему, чего вы хотите.
Эмиль нахмурился, подумав об Устаре, у сына страшно распухли
глаза, был сломан нос, и он прятал свою боль и злость, запершись в
комнате. Устар, который выставил себя дураком и чем-то еще похуже.
Причиной этого был Дюмарест -  тот путешественник, которого Дераи
так явно любила. Было бы сумасшествием толкнуть их еще ближе друг к
другу.
Затем, посмотрев на нее, он понял, что у него нет выбора.

- Нет.-  Дюмарест отвернулся от окна. Он находился на верхнем
этаже таверны, выходившей окнами на взлетное поле. По периметру
изгороди светились огни, отражаясь от обшивок двух кораблей,
стоявших на гравийном грунте. Огни светились и в окнах домов, и вдоль
улиц. Из окна можно было спрыгнуть на козырек ворот внизу, а оттуда
уже на тротуар.-  Нет,-  повторил он.-  Прошу прощения, но я совсем не
заинтересован.
- Почему? -  Блейн был удивлен. Меньше всего он ожидал отказа.
Он осмотрел узкую комнату. Здесь стояли диван, кресло, комод у стены.
Пол ничем не был покрыт. Свет лился от керосиновой лампы, с
горевшей в ней нефтью. Единственным достоинством этого жилья была
его дешевизна.
- Слушай,-  порывисто произнес он.-  Нас будет немного. Прадед,
естественно, но он скоро нас покинет. Дераи читает его мысли. Эмиля не
надо вычеркивать из списка. Я возьму опеку над Дераи. Еще будет
Регор,-  добавил он.-  Кибер будет работать с аппаратом. Он один может
говорить с прадедом.
Дюмарест ничего не сказал.
- Тебе нужно лететь,-  сказал Блейн.-  Ты нужен нам. Ты нужен
Дераи. Она не полетит, если ты откажешься.-  Он схватил Дюмареста за
рукав.-  Почему ты отказываешься?
Прежде чем Дюмарест решился ему что-то сказать, в дверь
постучали. Вошел Ямаи с пакетом под мышкой. Он с удивлением
посмотрел на Блейна.
- А, Кальдор,-  произнес агент. Он посмотрел на Дюмареста.-  Я
думал, у вас больше здравомыслия.
- Блейн не в счет.
- Согласен,-  произнес агент.-  Но впотьмах кто будет смотреть на
лица? Это я устроил ему эту комнату,-  обратился он к Блейну.-  Отсюда
легко можно бежать. Я предупреждал его ни с кем не встречаться. А
когда я прихожу, он развлекает того, кто числится его врагом. Как
самочувствие кузена?
- Вынашивает планы мести,-  сказал Блейн.-  Дюмаресту следовало
бы убить его.
- Да,-  согласился агент.-  Следовало бы. Я удивляюсь человеку с
таким богатым опытом, как у него -  оставлять раненого врага, который
потом может причинить зло. С другой стороны,-  размышлял он,-
Устару лучше бы умереть. Потребуется много времени, чтобы все забыли
о его трусости. Те, кто носит кинжал, чувствительны к такого рода
вещам.
- Вы слишком много говорите,-  Дюмарест взял пакет,
принесенный ему агентом.-  Сколько я должен вам за это?
- Назовем это прощальным подарком.-  Ямаи смотрел, как
Дюмарест вскрывает пакет. Мягкая серо-стальная пластмасса
зашуршала в его руках. Потрепанный материал непробиваемого жилета
Дюмареста был обновлен так, что выглядел новым.-  Я обеспечил вам
перелет. До планеты Арджентис. Путешествие низшим классом.
- Очень хорошо.-  Дюмарест переоделся, завернул снятую одежду в
бумагу.-  Я извещу власти перед отлетом. Если сумеете вернуть
оставшиеся деньги из тех, что я отдал Дераи, ваши. Блейн может
засвидетельствовать.
- Я уже составил документ,-  вкрадчиво произнес агент.-  Я -
бизнесмен,-  заявил он,-  и я уверен, что вы не будете против. Подпишете
бумагу?
- После. Когда я должен лететь?
- Через два часа.-  Ямаи выглянул в окно.-  Лучше бы вам не
медлить. Устар, наверное, уже нашел нескольких дружков, чтобы взять
реванш. Немного денег стюарду вызовет у него уважение к вам.-  Он,
повернувшись, протянул ему руку.-  Прощайте, Дюмарест.
Они коснулись ладонями.
- Подожди минуту! -  Блейн шагнул к Дюмаресту, когда тот уже
направлялся к дверям.-  Ты не можешь так уйти! Что скажет Дераи?
Дюмарест остановился и ждал.
- Она любит тебя,-  сказал Блейн с отчаянием.-  Ты нужен ей. Ты не
можешь бросить ее.
- Ты еще молод,-  быстро произнес агент.-  Ты не понимаешь, чего
просишь. Если Дюмарест задержится на Хайве -  он покойник. Этого
хочет твоя сестра?
- Нет, но...
- Какова же альтернатива? -  Ямаи посмотрел на Дюмареста.-  Тут
есть что-то, чего я не знаю,-  сказал он.-  У нас еще есть время. Скажи
мне.-  Он выслушал Блейна, затем медленно покачал головой.-
Фолгоун,-  повторил он,-  я слышал об этой планете.
- То, что сказал кибер, правда?
- Правда. Он во всем прав,-  сказал агент Дюмаресту.-  Ты нужен
им. Фактически, ты -  основа их плана. Могу ли я быть посредником в
урегулировании этого вопроса?
- Нет,-  сказал Дюмарест.-  Такой необходимости нет. Я много
знаю об этой планете. Арджентис гораздо лучше.
- Пожалуйста! -  Блейн схватил Дюмареста за руку.-  Я не знаю, как
убедить тебя. Тебе все это может показаться сумасшествием, но...-  Он
потащил Дюмареста к окну и указал на звезды.-  Я смотрю на них
каждую ночь,-  сказал он.-  Я встречал таких, как ты, тех, кто
путешествовал среди них. Там бесчисленные миры, там есть, что
посмотреть. Я буду жить и умру на этом сгустке грязи. И каждую ночь я
буду смотреть на звезды и думать о том, что я упустил. Это мой шанс,-
сказал он.-  Шанс полететь и увидеть какую-то часть вселенной. Ты
видел ее. Ты хочешь остановить меня и помешать мне?
Дюмарест посмотрел ему в лицо, уже не такое циничное и даже
чуть помолодевшее.
- Сколько тебе было лет,-  спросил Блейн,-  когда ты начал
путешествовать?
- Десять,-  грубо отрезал Дюмарест.-  Я был одинок и в страшном
отчаянии. Я сел без билета на корабль, и мне повезло больше, чем я
заслуживал. Капитан был стар и не имел сына. Он мог меня прогнать, но
не сделал этого. С тех пор я и путешествую.
Путешествую, подумал он. Погружаюсь все глубже и глубже в
пустынные миры, прыгаю со звезды на звезду, потому что звезды ближе к
моей родной планете, и все больше удаляюсь от Земли. Дальше и
дальше, пока и легенда о ней не позабудется, а само имя не станет просто
шуткой.
- Десять,-  произнес Блейн.-  А сколько же тебе лет теперь?
На этот вопрос невозможно ответить. Время останавливается,
когда путешествуешь низшим классом, останавливается почти до
самоуничтожения, когда путешествуешь высшим классом.
Хронологически он должен быть очень стар, биологически -  нет. Но в
присутствии Блейна он почувствовал стремление его возраста,
единственную систему расчета, которая только и имеет реальную
ценность.
- Ты хочешь передумать,-  констатировал Ямаи. Хауши умел
разбираться в людях.-  Я прав?
- Да,-  тяжело произнес Дюмарест.-  Ты прав.

В своей основе все детали были просты и агент занимался всеми,
кроме одной...
-  Продажа желе меня совсем не интересует,-  говорил он.-  Вы
поймите, это вопрос не морали, а самосохранения. Если сведения о
продаже просочатся в народ, я должен быть вне подозрений.
Договаривайтесь со Скуто Дакарти сами.
Торговца не мучили угрызения совести. Он хотел купить амброзию
и даже не спрашивал, откуда она. Не имея определенных интересов на
Хайве, он мог жить тем, что называл жизнью. Он выслушал, что говорил
ему Дюмарест, поджал губы при упоминании о количестве, затем налил
вина в знак заключения сделки.
- Я перешлю деньги Хауши, как только получу желе,-  сказал он и
почти немедленно поправился: -  Как только оно окажется на борту
моего корабля.-  Выпив первый стакан, добавил он: -  Вам понятна моя
осторожность?
- Да, но время важнее. Ваш корабль на космодроме?
- Да, если бы его там не было, я исходя из того факта, что мне
хочется увеличить объем товара, предпочел бы передать груз чартерному
кораблю. Может быть, я так и сделаю. Фолгоун готов предоставить мне
рынок сбыта.
- Продленная жизнь,-  сказал Дюмарест. Он был достаточно
молод, чтобы рассматривать такую возможность с безразличием.-  Судя
по тому, что я слышал, потребление желе в больших дозах может
привести к неприятному эффекту.
- Да, вы правы.-  Скуто Дакарти поднял бутылку и ждал, пока
Дюмарест выпьет, чтобы налить ему еще вина.-  Но, если бы вы были
стары и жаждали продления жизни, разве это заставило бы вас от него
отказаться? Поверьте мне, мой друг, те, кто едет на Фолгоун, уже
отчаялись прибегать к каким бы то ни было лекарственным средствам.
Еще в большей степени это касается тех, кто не получил достойного
места.
Дюмарест нахмурился; люди говорили с ним о том, о чем он
ничего не знал.
-  Места? Разве на этой планете жалуют не всех?
- Всех, но не всем дают там место. Вы узнаете обо всех трудностях
во время путешествия. У вас будет достаточно свободного времени.-
Комиссионер отпил вина.-  Мне знакома ситуация,-  сказал он.-  Она
довольно интригующая. Прадед, глава семейства Кальдор, которому все
должны повиноваться. Девушка, которую вы любите и которая, да будет
это сказано, любит вас. Два брата.-  Он допил вино.-  Вам известна их
генеалогия?
- Меня наняли выполнить определенную работу,-  сказал
Дюмарест,-  и я ее выполняю. Это только часть ее, остальное предстоит
на Фолгоуне. Плата,-  добавил он,-  довольно щедрая.
- Она может быть щедрее, чем вы думаете,-  сказал Дакарти.-  Если
вы завоюете место для старика, он законно будет объявлен мертвым.
Пост главы дома Кальдор перейдет к наследнику Джоану -  отцу
девушки. А он из любви к своей дочери несомненно позволит ей выйти
замуж за мужчину, которого она выберет сама. А долгое время спустя,
друг мой, вы сможете стать фактическим главой дома Кальдор.
Владельцем,-  добавил он,-  одной одиннадцатой части планеты Хайв.
- Я не думал об этом,-  сказал Дюмарест.
- Следовало бы. Это огромное достижение для любого мужчины.
Тем более для того, кто не имеет ничего, кроме природной силы да
вдобавок ума. Еще вина?
Дюмаресту хотелось знать, не собираются ли его напоить допьяна.
Если так, то для этого потребовалось бы нечто покрепче вина.
- Теперь вы видите, почему я чувствую личную
заинтересованность,-  сказал Дакарти.-  Как потенциальный владелец
обширного региона этой планеты, вы можете стать ее единственным
владельцем. Вас не сдерживает гнет традиций. Вам следует нарушить их
глупый Пакт, и, если вы поступите так, вы получите большое
преимущество. У вас появится достаточно друзей, чтобы
засвидетельствовать полученное. Совсем немного удачи, и вы получите
во владение всю планету. Монополия на продажу амброзии перейдет к
вам. Можете ли вы сейчас представить себе, что это означает?
Богатство, конечно, а с нею и власть, две вещи, которые, кажется,
взывают к каждому мужчине. Торговец был прав. Обе вещи могут
лежать в ладонях его рук. Все, что ему надо сделать, -  завоевать место на
Фолгоуне и жениться. Нет, не просто жениться, это было бы слишком
просто. Жениться на девушке с телепатическим даром. А это совсем
другое дело. Жениться на этой девушке и позабыть о Земле.
Может быть, с такой женщиной, как Дераи, он оказался бы
способен на это.

10.

Фолгоун -  унылая планета, мир льда и замерзших газов,-
единственная планета белой карликовой звезды. Стерильная
поверхность; вся существующая жизнь таится в недрах гигантских пещер,
освещаемая и отапливаемая радиоактивной энергией... запечатанная
тюрьма на планете, откуда нельзя совершить неразрешенного побега.
- Мне здесь не нравится,-  Блейн сморщил нос, когда они вышли из
скоростного лифта, который умчал их вниз, на километры от
воздушного шлюза.-  Очень уж противно пахнет.
Дюмарест воздержался от комментариев. Он поправил груз на
плечах. Он и Блейн несли спеленутое как кокон тело старейшины; оно
было одновременно тяжелым и неуклюжим. Стоявший сбоку Эмиль
говорил о чем-то с кибером. Дераи стояла одиноко и неподвижно. Не
успел он решиться заговорить с ней, как их гид, нанятый Эмилем,
потребовал внимания.
- Сюда, пожалуйста.-  Карлен указал на стены, на десять метров в
высоту выложенные кусками пластмассы.-  Вот ваше жилье. Уютно,
интимно, есть где отдохнуть. Еще момент, и мы будем там.
Прошло десять минут, Дюмарест вспотел, пока они прибыли на
место. И не из-за своего груза -  воздух был очень теплым, изнурял
жарой, наполненной неприятными запахами. Внутренне он согласился с
Блейном. Запах был тяжелый, вредный, отвратительный -  запах гниения
и разложения.
Освободившись от груза, Дюмарест осмотрелся. По одной
стороне, почти заполняя серповидный выступ, тянулись стены из
пластика. Другую сторону заполняли ряды тесно установленных палаток
тянулись до конца коридора примерно в километр длиной. Напротив
лифта, образуя внутреннюю поверхность выступа, располагалась
каменная стена около тридцати метров высотой. Над ней красовались
стальные клыки. Закрытые широкие ворота, по-видимому, были
единственным проходом сквозь этот барьер.
- Это ближние ворота,-  сказал Карлен. Он был молод, порывист,
страстно хотел показать свои знания. Эта планета не была его родиной -
как и любого другого гида здесь. Настоящие местные жители старались
быть незаметными.-  Они открываются только во время соревнований.
- Так значит, здесь соревнующиеся входят?
- Да. Успешных кандидатов ведут к центру другой дорогой.
Дюмарест кивнул, посмотрев вверх. Над головой -  крыша,
головокружительно высокий свод. Отраженный свет исчезал где-то
вдали. Пещера, должно быть, была громадна. Блейн спросил:
- Это место...-  Он обвел место, где они стояли.-  Почему такое
маленькое?
- Оно довольно обширно и заполняется только в подобных
случаях,-  объяснял гид.-  Это развлечение,-  добавил он.-  Карнавал
занимает дальний конец, еду и напитки можно получить у интенданта.
Не хотите что-нибудь купить? Вина, может быть?
- Да,-  сказал Блейн.
- Будет сделано.-  Дюмаресту хотелось осмотреть все вокруг.-
Только скажи мне, где это.
Возвращаясь, он услышал голоса. Комнаты, по структуре похожие
на кукурузу, были без крыш, предлагая только видимый интим. Он
спокойно вошел и поставил бутылки. Он заметил, что Дераи
отсутствовала, не было и Регора. Они, вероятно, занимались вопросом о
прадеде.
- Я уже объяснял систему получения мест,-  сказал Карлен
Дюмаресту.-  Могу ли я продолжить?
- Продолжайте.
- Как я уже говорил, очень много мест, доступных каждый сезон,-
говорил гид.-  Но еще больше желающих заполнить их. Очень много. И
имеется несколько способов, кто будет наследовать и кому предстоит
уступить...
- Но они могут тянуть жребий,-  заметил Блейн. Он взял бутылку
вина.-  Или же они могут сами поставить на аукцион, чтобы перепродать
другим покупателям.
- Могут,-  согласился Карлен.-  но не станут. Стражники
пропускают всякого, кому необходимо оплатить вход и принять участие
в соревновании: некоторые желающие выставляют более одного
соревнующегося. Я знал одного человека, который входил туда при
каждом соревновании.
- А если все победят? -  Эмиль был весь внимание.-  Если все
завоюют себе места?
- Они получат все места, какие только возможно, в порядке
появления участников у дальних ворот.
- Так, значит, один человек может завоевать все возможные места в
один заход?
- Да, так.
Блейн не замедлил заметить очевидное.
-  Один человек, если он очень богат, может купить себе
соревнующихся. Они завоюют все места, которые он может затем
выставить на аукционе и продать с выгодой. Ну как, Эрл? Будем
участвовать в таком бизнесе?
Дюмарест ничего не ответил.
- Тогда вы, дядя.-  Блейн вошел в раж.-  Вы любите деньги, есть
возможность их заработать. Вы можете вернуться сюда с сотней
тренированных мужчин и забрать все подчистую.-  Он посмотрел на
гида.-  Существует ли наказание для тех, кто так поступает?
- Нет. Но, если вы хотите скупить весь товар на рынке, вам будет
трудно осуществить такой план. Первое -  расходы будут слишком
велики. Второе -  у вас нет возможности завоевать хотя бы одно место.
Соревнование -  дело не одного численного преимущества.
Эмиль кашлянул.
-  Что же тогда? Как один человек может увеличить свои шансы?
- Выставить более одного соревнующегося.
- А помимо этого?
- Я не знаю,-  сказал гид.-  Никто, кроме успешно выступившего в
соревновании, не может этого знать. Вам понятны правила? -  Он
замолчал, ожидая, затем продолжил, не получив возражений.-  Все очень
просто. Соревнующиеся входят в предварительную зону у ворот. Те, кто
пересечет эту зону и достигнет дальних ворот, считаются победителями.
Столько соревнующихся, сколько мест, разрешается пройти. Затем
ворота закрываются.
- А другие? Кто не выиграл? Кто поздно приехал? -  Блейн
догадывался об ответе.-  Они умирают,-  сказал он.-  Они кончают
голодом.
Он не видел, как Дераи вошла в комнату. Она встала позади
Дюмареста, положив руку ему на плечо.
- Примерно так,-  Карлен помрачнел.-  Теперь вам понятно,
почему требуется человек редкой смелости, чтобы попытаться завоевать
здесь место. Все всегда против него. Ему недостаточно победить. Он еще
должен оказаться первым среди первых. В противном случае он теряет
жизнь.
- Эрл!
Он почувствовал, как рука Дераи схватила его за плечо, пальцы
вцепились в кость, почувствовал страх, который обволакивал ее, как
плащ. Он поднял руку, чтобы обхватить ими ее руки. Другой он взял
стакан.
- Если странности слишком долгие, нам надо укоротить их.
Давайте выпьем за это.
Когда он поднес ко рту стакан, то почувствовал, как она вся
обмякла.

Почва была темная, как каменный или древесный уголь; полная
минералов, но лишенная гумуса, она казалась скорее дробленым камнем,
чем натуральным явлением каменноугольного леса. Блейн нагнулся,
набрал пригоршню земли и стал просеивать сквозь пальцы. Исходившее
от крыш слабое свечение дробило тени, скрадывало расстояния.
- Ты уверен? -  Спросил Блейн, не глядя на Дюмареста.-  Уверен,
что тебе хочется пройти через все испытания?
- Разве у меня есть выбор?
- Я думаю, есть.-  Блейн выпрямился, стряхивая черные гранулы с
ладони.-  Ты не принадлежишь к семье Кальдор,-  сказал он.-  Ты не
обязан хранить нам верность. Рассчитанный риск ради оплаты -  это что-
то значит, но здесь это иначе.-  Его голос стал важным и серьезным. Все,
что Карлен сказал им, крутилось у него в голове.-  Здесь еще Дераи,-
добавил он.-  Она нуждается в тебе. Ты ничего не должен здесь делать.
- Кто же тогда? -  спросил Дюмарест.-  Ты?
- Да, это мое место.
- Может быть.-  Дюмарест посмотрел по сторонам. Они стояли у
комнат, обшитых пластиком, глядя на площадь перед воротами. Здесь
тренировались участники соревнований. Дюмарест кивнул на них.-  Вот
твои противники. Посмотри на них. Сможешь ли ты противостоять хоть
одному с надеждой выжить? -  Он не стал ждать ответа.-  Они -  реальная
опасность, Блейн. То, что будет происходить за этой стеной, будет еще
хуже, но во вселенной нет ничего более опасного, чем человек,
решивший выжить. Сделай это, и они с радостью убьют тебя. Ты готов
встретиться с такой опасностью?
- Могу попытаться,-  сказал Блейн. На его щеках проступили
розовые пятна.-  Проклятье, я хочу рискнуть!
- Можешь,-  согласился Дюмарест.-  Можешь рискнуть и сядешь в
лужу. Зачем тогда вообще пытаться? Умный человек знает предел своих
возможностей. Будь умником, Блейн. И живи!
- А ты?
- Я упрямый,-  сказал Дюмарест.-  И жадный. Мне платят за это, не
забывай. И я хочу пожить, радуясь этим денежкам.-  Он оглянулся -  из-за
пластиковых дверей вышла Дераи. В необычном свете ее волосы горели
серебряным ореолом. На глазах стояли тени, контрастируя с белой кожей
лица. Ее рука, когда она вложила ее в его руку, была очень холодной,
холодной, как поверхность планеты Фолгоун.
- У тебя есть план,-  сказала она ему.-  Ты знаешь, как увеличить
твои шансы. Ты не лжешь.
Лгать не было необходимости, все обстояло гораздо проще. Люди
всегда начинают мухлевать в любом предприятии, в котором
сомнительна возможность победы, и такие игроки всегда пытаются
свести все крайности в свою пользу. Люди, уже имеющие подобный
опыт, всегда готовы им воспользоваться. Нужно только отыскать их.
Дюмарест имел мало сомнений, где это возможно.
Карнавал походил на все карнавалы; стиснутый в ограниченном
пространстве, он возбуждал еще сильнее. Когда они проходили между
палатками торговцев, громкие голоса предлагали, выпрашивали,
заверяли, делали все возможное, чтобы выудить деньги из одного
кармана и вложить в другой -  свой собственный. Предлагая в обмен
мгновение мишурной фантазии.
- Погадай ей, дорогая! -  Высохшая старуха села на стул перед
палаткой, украшенной звездными символами.-  Узнай свое будущее и
спаси себя от сердечных недомоганий...-  Она в упор разглядывала
Дюмареста.-  Открой секреты женского сердца.
- Три попытки! Первое попадание, и приз ваш! -  Девушка
размахивала паяльной трубкой, обернувшись к проходящим мимо нее
людям.
- Вы, сэр! -  Мужчина обратился к Блейну.-  Вы же носите этот нож
не для смеха. Десять к одному, что наш человек первым пустит вам
кровь!
- Секреты соревнований! -  пролаял мужчина.-  Узнайте, что
находится за этой стеной! Все смешные премудрости и никакого риска!
Дюмарест заколебался, глядя на человека. Он был невысок, весь в
шрамах и толстоват.
- Он лжет,-  прошептала Дераи.-  Ему ничего не известно.
Они прошли мимо.
Они шли во всю длину мостовой и обратно вниз по другой стороне
улицы и остановились, когда какая-то женщина выскочила им навстречу
и обняла Дюмареста.
- Эрл! -  она прижималась к нему все крепче и теснее.-  Какая
приятная встреча. Не меня ли ты ищешь?
- Нада.-  Он отступил на шаг, расцепив ее объятие, удивленно
глядя на нее. Но причины удивляться не было. Пока он был на Хайве и
долго добирался на Фолгоун, прошло много времени, а карнавал
шествовал по кольцу. Для него прошло несколько дней. Для нее -  недели
и месяцы.-  Как поживает Айкен?
- Он умер.-  Она посмотрела на Дераи, на Блейна, снова на Дераи.-
Ему пришлось путешествовать низшим классом и неудачно. Другими
словами,-  заметила она,-  ты убил его. Если бы ты не покинул нас, он все
еще был бы жив.
- Сомневаюсь,-  сухо заметил Дюмарест. Он представил Наду
своим друзьям. Дераи не сказала ничего. Блейн был заинтересован.
- Вы работаете на карнавале? -  спросил он вежливо.
- Там,-  Нада кивнула головой на палатку, у которой какой-то
мужчина жонглировал ножами, бросая их в полоску высоко в воздухе,
ловко хватая их за рукоятку, когда они падали.-  Он великолепен,-
заметила она.-  Может бросить нож и с двадцати шагов расщепить
веточку. Лучше, чем ты, Эрл.
- У него большая практика.-  Дюмарест посмотрел на мужчину.
Тот был молод, смуглокож, красив. Он белозубо улыбнулся и метнул
нож в доску, лежавшую у его ног. Он прыгнул вперед и протянул руку.
- Жако,-  представился он.-  Я слышал о вас. Может, когда-нибудь
доведется поработать вместе?
- Может быть,-  сказал Дюмарест.-  Я ищу сейчас того, кто уже
побеждал на соревнованиях. Не того,-  порывисто заметил он,-  кто знает
что-то о ком-то. И не того, кто говорит, что участвовал... Мне нужен
человек, действительно побывавший там. Не знаете ли, где можно
отыскать такого?
- Зачем? -  Нада большими глазами посмотрела на Дюмареста.-
Так ты будешь соревноваться,-  расстроенно произнесла она.
Он кивнул.
- Дурак! -  сказала она.-  Какой же ты дурак! -  Она посмотрела на
Дераи.-  Это вы толкаете его туда?
- Это мое собственное желание,-  нетерпеливо произнес Дюмарест.-
Знаком ли тебе какой-нибудь бывший участник или нет?
- Я знаю одного,-  сказала она.-  Но то, что он скажет, вам не
захочется слушать. Он скажет вам, что у вас нет ни малейшей надежды
выйти из этих соревнований живым!

Звали его Лучиан Нотто. Это был мужчина средних лет, высокий,
худощавый, с глубоко посаженными глазами. Нижняя губа Нотто нервно
подергивалась. Он вошел в палатку, украдкой огляделся и успокоился
тогда, когда Нада представила ему присутствующих. Он уселся за
маленький стол и без приглашения налил себе вина. Когда он наливал
вино, горлышко бутылки стукнуло о край стакана.
- Приходится быть осторожным,-  сказал он.-  И вам понятно,
почему.
- Ну и почему же? -  Дюмарест был краток.-  У вас есть
информация,-  твердо заявил он.-  Вы хотите продать ее. Я хочу купить.
Что же в этом опасного?
Нотто выпил вино и налил себе еще. Свет, струившийся сквозь
прозрачный материал палатки, придавал его лицу худобу и
привиденческий аспект. Не растаявшие в воздухе духи Нады
увеличивали несовместимость. У полога палатки стояли Блейн и Жако,
охраняя их. Три человека в палатке располагались в изолированном
сегменте пространства. Подходящее место для разглашения секретов.
- Вы молоды,-  сказал Нотто, глядя на свое вино.-  Нетерпеливы.
И,-  добавил он,-  может быть, даже немного наивны. Неужели вы
искренне верите, что местные жители, такие, например, как я, скажут вам
все, что знают?
- Какие они например -  неважно,-  грубо заметил Дюмарест.-  А
то, что вы скажете мне, -  важно.-  Он протянул руку. Дераи взяла ее и
сжала.-  Я ничего не хочу, кроме правды,-  предупредил он.-  Я все равно
узнаю ее. Если хотите солгать, лучше сразу уходите.
- А если я останусь?
- Я заплачу вам,-  сказал Дюмарест.-  Но вначале скажите, вы
побеждали на этих соревнованиях?
- Да.
Дюмарест ожидал легкого нажатия на пальцы. Ничего. Мужчина
говорил правду.
- Расскажите мне о них.-  Он протянул руку и взял бутылку,
стоявшую на столе Нотто.-  Это -  позже! Когда мы покончим с делами.
А теперь говорите!
Он внимательно слушал, ощущая влажную руку Дераи на своей
руке. Система оказалась довольно простой. В определенное время
ближние ворота открываются и стоят открытыми, пока не пройдут все
соревнующиеся. Потом участники тянут жребий, чтобы занять место у
внутренней стены. Некоторые приходят пораньше, чтобы занять лучшее
место. Другие приходят позже, перед самым закрытием ворот, считая,
что прочие заняли неблагоприятные места. Наконец ворота
закрываются, и подается сигнал. И тогда уже каждый борется за себя.
- А эти места,-  сказал Дюмарест,-  откуда известно, какие плохие, а
какие хорошие?
- Вам дают карту,-  сказал Нотто.-  За воротами что-то вроде
лабиринта. Есть дороги легкие, есть -  трудные. Хороший старт
позволяет выбрать дорогу.
- Другие не должны идти по ней?
- Могут, но это неразумно. Могут встретиться кусты и деревья.
Первый человек может что-то упустить, а второй -  заметить ошибку
первого.
- Упустить? -  Дюмарест нахмурился.-  Например?
- Ловушки, западни, вещи, которые могут уязвить и вцепиться в
вас, создания разного вида. Ваша догадка правильна.
- Вам не все известно о них?
- Я их не встречал,-  признался Нотто.-  Мне повезло, как
счастливчику. Я выбрал хороший маршрут и шел по нему. Попадались
мне два плохих места,-  припомнил он,-  но ничто не может поколебать
подвижного и стремительного человека.
- Карта,-  сказал Дюмарест,-  на ней обозначены дальние ворота?
Нотто кивнул. Дюмарест взял бутылку и плеснул на стол вина.
Влажным пальцем он начертил начало карты.
-  Закончи,-  попросил он.
- Но я же говорил вам, у вас будет карта!
- Операционной зоны,-  может быть, но она мне не интересна.-
Дюмарест указал на свой чертеж.-  Закончи.
Нотто нахмурился, потянулся, заколебался и стал чертить.
-  Вот все, что я могу сделать,-  сказал он.-  Мне надо вспомнить.
Операционная зона предстала ровным овалом с воротами почти
одни напротив других через короткую ось. Позади дальних ворот была
неопределенная зона. Дюмарест указал на нее.
-  Что здесь?
- Центр. Там берут соревнующихся. За ним -  еще что-то. Я не
присматривался, но, кажется, какие-то заросли. Нечто похожее на лес,-
объяснял Нотто.-  Лес из невысоких деревьев с большими стручками
около двенадцати метров в длиной.
- Когда вы победили, что случилось? -  Дюмарест нахмурился над
картой.-  Как вы вернулись обратно? -  спросил он.-  Должна быть другая
дорога к центру,-  заметил он,-  вы можете вспомнить?
- Нет. Меня вели сквозь лабиринт проходов и устраивали пышные
проводы.-  Нотто пожевал нижнюю губу.-  Это все, что я могу сказать.
Недостаточно. Дюмарест сердито провел ладонью по столу,
стирая карту.
-  Что насчет оружия?
Нотто отрицательно покачал головой.
-  Все идут без оружия.-  Он перегнулся через стол и взял бутылку.
Дюмарест подался вперед и вырвал вино у него из рук.
- Хорошо,-  сдержанно произнес он.-  Посмеялись, и хватит. А
теперь давайте перейдем к реальным фактам. Вы не сказали мне ничего,
за что нам следовало бы платить. Если я рискую затылком, я точно хочу
узнать, с чем мне придется столкнуться; я хочу знать, что мне нужно
сделать, чтобы победить. Если вы хотите получить деньги, именно это
вы и должны мне сейчас сообщить. Говорите! -  резко бросил он.-  Или
получите эту бутылку обратно -  точным ударом в голову!
Нотто сглотнул слюну, его затрясло, на лбу проступил пот.-  Я...-
задыхаясь произнес он.-  Я... не смотрите на меня так!
- Я хочу услышать правду,-  сказал Дюмарест.-  Только правду.
Почему Нада сказала, что мне не повезет в соревнованиях?
- Просто не повезет,-  заявил Нотто. Он вытер лицо запачканным
платком.-  Не повезет, если ты неудачник. Это зафиксировано,-  быстро
произнес он.-  Вам непонятно? Это зафиксировано. Победители
определяются в самом начале соревнования!

11.

Он проснулся, услышав пронзительные крики, и одним рывком
соскочил с кровати. Крики послышались снова, и он побежал, ударился
обо что-то твердое, рванул пластмассовые двери, чтобы поскорее выйти.
Блейн с перекошенным лицом смотрел на него, сжимая в руках
обнаженный кинжал.
- Дераи!
Крики послышались в третий раз, но Дюмарест уже был в ее
комнате и, стоя на коленях перед кроватью, говорил успокоительные
слова, обволакивая ими ее с защитной нежностью. Как ребенок, она, вся
дрожа, вцепилась в него.
- Дераи! -  Блейн вошел в комнату. Быстро обшарил ее взглядом.-
С тобой все хорошо?
- Ночной кошмар,-  сказал ему Дюмарест через плечо,-  Теперь уже
все хорошо.
- И надолго? Ты уверен?
- Уверен.
Блейн заколебался, посмотрев на свой кинжал. Против страха
мозга оружие бесполезно. Он нетерпеливо вложил его в ножны. Ни он,
ни его кинжал тут были уже не нужны.
- Эрл! -  ее ногти вонзились ему в спину.-  Эрл!
- Успокойся,-  повторял он.-  Тебе просто что-то приснилось. Все
уже прошло.
Она покачала головой.
-  Как это было страшно! Я увидела бесконечные ряды
обнаженного мозга, лежащего в контейнерах, все они мыслили, все были
живые. Я услышала голоса, и затем, казалось, открылась вселенная и я
стала одной из них; мыслящим мозгом.-  Она задрожала сильнее.-  Эрл, я
сошла с ума?
- Тебе все это снилось,-  сказал он.-  Ночной кошмар.
- Нет. Не кошмар.-  Она чуть отстранилась от него, не отводя
взгляда от его лица. Голодными глазами отчаянно, будто пила черты его
лица.-  Все это было так реально,-  сказала она.-  Как если бы мой ум был
чужим. Как если бы меня полностью затянуло в чужой мозг. Кто-то
будто полностью расслабился. Расслабился и сконцентрировался только
на одной вещи. Такое могут делать немногие люди,-  сказала она.-  При
этом всегда что-то мешает. Но это был очень тренированный ум. Ясный.
Очень ясный.
Он ничего не сказал, поглаживая серебряное чудо ее волос, его
тело отвечало на близость ее тела.
- Похоже на мозг Регора,-  сказала она.-  Именно у него мозг
должен быть таким. Тренированным, холодно-логическим,
эффективным инструментом для достижения таких целей.
- Ты завидуешь ему?
- Нет,-  сказала Дераи.-  Он пугает меня. Он смотрит на меня, как
на свою собственность. Чем можно пользоваться. А не как на женщину,-
добавила она.-  Он этого не чувствует. Как нечто важное, что должно
подвергаться вскрытию.
- Тут я с тобой согласен,-  сказал Дюмарест.
Она прижалась к его груди.
-  А эта женщина,-  сказала она.-  Ту, которую ты зовешь Надой.
Она любит тебя.
- Нет.
- Любит,-  настаивала Дераи.-  Я знаю. Она любит тебя и ревнует
ко мне. Ревнует! -  Слово прозвучало криком боли.-  С чего? Чудачка!
- Прекрати!
- Почему прекрати? Это правда, не так ли? Ведь именно так все
думают обо мне. Устар, и Эмиль, и иногда даже мой отец. Что-то
необычное. Что-то особенное. Человек, находиться рядом с которым
стыдно. Удобно ли ты себя чувствуешь, когда ты со мною? -  Ее глаза
ищуще и страстно вцепились в его взгляд.-  Скажи.
- Я люблю тебя.
- Это ответ, Эрл?
- Да, ответ. То, что я чувствую, и есть любовь. Что еще я могу
сказать?
- Ничего,-  сказала Дераи,-  Но говори, говори, мне так нравится
слышать это.
Он повиновался, поглаживая рукой ее волосы, ее худенькие плечи.
Она вздохнула.
- Эта женщина,-  сказала она,-  Нада. Она может дать тебе очень
многое. Сына, нормальную жизнь, общество, которому везде будут рады.
Ты будешь счастлив с ней. Ты можешь отдыхать и мыслить своим
собственным умом и не бояться, что в какой-то момент твои мысли
могут прочитать. Почему же ты не любишь ее, Эрл?
- Потому, что я люблю тебя.
- В самом деле, Эрл!
Он схватил ее за плечи и повернул так, чтобы смотреть ей в глаза.
- Послушай,-  сказал он хрипло,-  все это совсем не игра. Не игра
для меня и, надеюсь, для тебя тоже. Читай в моем уме,-  приказал он.-
Прочти и найди там правду. Когда найдешь ее, прекрати разыгрывать
ребенка.
- А ты перестань стыдиться меня,-  сказала она спокойно.-
Перестань сомневаться, когда я с кем-то разговариваю. Перестань
мучиться сомнением, меня ли ты любишь и что я могу тебе дать. Деньги,
Эрл. Много денег. Ведь ты же думал об этом?
Он смотрел на нее с каменным лицом.
- Ты думал об этом, Эрл,-  настаивала она.-  Будешь отрицать?
- Нет.-  Дакарти заронил в него эту мысль, он не мог этого
отрицать.
- Что же, Эрл?
Он поднялся, сознавая всю пустоту слов, зная, что на это ему
нечего сказать и только одну вещь он мог бы сделать.
Оставшись одна, она долго рыдала в подушку.

Стены были выкрашены кричащими красками: красное, зеленое,
желтое, голубое -  десять квадратных метров пластика открывались взору
до самой крыши наверху. Яркие всполохи красок жизни, занесенных
сюда, в подземную пещеру, насмехались над неподвижной фигурой,
лежащей в центре комнаты.
На носилках, будто на катафалке, лежал мертвый старейшина
Кальдор.
- Когда? -  Регор стоял у красной стены, его одежда сливалась с
фоном, так что он выглядел не просто как бритоголовый, а походил на
ожившую картину без рамы. Он сделал шаг, и иллюзия нарушилась,
алый цвет его одежды теперь резко выделялся на желтом фоне.
- Я не знаю.-  Эмиля сжигало нервное напряжение. Он мерил
шагами узкое пространство комнаты, не в силах стоять спокойно.-  Я
был занят,-  сказал он.-  Обсуждал детали оплаты соревнований. Когда я
вернулся, я сразу вошел сюда. И тут же заподозрил, что что-то не в
порядке. Я проверил все. Ничего. Ни пульса, ни дыхания, никаких
признаков жизни. Я пытался разыскать вас,-  обвиняюще произнес он.-
И не смог вас найти.
- Я был занят иным делом,-  кибер проворно стал осматривать
смешной кокон на носилках.-  Девушка приходила сюда, чтобы
убедиться?
- Я предлагал, но она отказалась. Но я слышал ее крики некоторое
время назад. Блейн сказал, что ей приснился кошмар. Может быть, и так,
а может быть, она уловила мысли умирающего.-  Эмиль остановился и
уставился на мертвеца.-  Умер,-  произнес он горько.-  И ничего нам не
сказал.
Регор воздержался от комментариев.
- Все эти деньги,-  произнес Эмиль.-  Пятнадцать тысяч. Они
исчезли!
- Вы лично не потеряли ничего,-  напомнил ему кибер.
- Ты сошел с ума? -  Эмиль посмотрел на Регора.-  Ты же знаешь,
как мне нужны эти деньги. Ты знаешь, что бы я сделал, имея их. Он мог
бы рассказать нам об этом перед отлетом с Хайва. Вместо этого он
хранил секрет. Теперь он умер и унес его с собою.-  Он снова начал
ходить по комнате.-  А ты еще говоришь, что я ничего не потерял!
- Все правильно,-  сказал Регор своим обычным тоном.-  Вы не
можете потерять то, чего никогда не имели. Рассуждайте логически, а не
эмоционально. Соглашаться с возможным, как с совершившимся
фактом -  неверно. Обещание есть обещание, ничего более. Пока деньги
действительно не окажутся в вашем распоряжении -  они не ваши. А
поскольку они не ваши, вы не можете их потерять.
- А как же те деньги, которые я потратил на то, чтобы привезти его
сюда? -  резко заметил Эмиль.-  Стоимость перелета? Расходы на
соревнование? Деньги, которые мы с трудом можем позволить себе
тратить. Ушли. Все ушли. И на что? На капризы умирающего! -  Он
остановился и посмотрел на тело, как бы стремясь вернуть его к жизни.-
Я был таким послушным,-  скрежетал он,-  таким добрым. Мне
следовало заставить его заговорить. Выудить у него секрет. Даже убить
его. Что я мог бы потерять?
- Так ли полностью все потеряно?
- Что вы хотите сказать? -  Эмиль остро взглянул на кибера. В его
глазах вспыхнула надежда.-  Дераи,-  произнес он,-  может, она знает?
Может быть, он сказал ей в последний момент? Я сумею заставить ее
сказать это мне.-  Он шагнул к выходу, но Регор преградил ему путь.-
Что еще?
- Не надо делать девушке зла,-  сказал кибер. Его голос был
обычен, как всегда, -  утверждение факта, но не желания.
- Но...
- Не надо делать ей зла.
Эмиль сдался.
- Ну что еще?
- Давайте обсудим ситуацию,-  предложил Регор. Он посмотрел
вниз, на умершего старика. Он не чувствовал ни сожаления, ни печали.
Даже если бы он захотел, он бы ничего не почувствовал. Старик служил
его целям.-  Изначальная причина нашего полета на
Фолгоун аннулировалась,-  продолжал он.-  Что же остается? Дюмарест
пойдет на соревнование. Деньги заплачены, и их нам никто не вернет.
Мы ничего не теряем, позволив ему соревноваться, как уславливались.
Он может даже победить.
Эмиль задумчиво кивнул.
- Старик мертв,-  сказал он.-  Теперь его место свободно. Если
Дюмарест победит, можно будет предложить завоеванное место для
продажи. Такие места идут по высокой цене, и мы сможем выручить
больше денег, чем потратили. А если он не победит?
Он умрет, подумал он. Тоже не плохо. Это уберет его с нашей
дороги, сказал он сам себе. Освободиться от него раз и навсегда. Дераи
тогда не будет ни к кому стремиться. И упрекать ей будет некого. Устар
будет отомщен, и ему освободится путь для женитьбы. Эмиль
почувствовал облегчение.
В любом случае он ничего не терял.

- Выпей это,-  сказала ему Нада.-  Пей все.
Она стояла возле его кровати и протягивала пенящийся стакан с
каким-то питьем. Вдыхая запах ее духов, чувствуя ее женственность,
Дюмарест посмотрел на нее. На ней было облегающее платье, четко
обрисовывающее контуры тела. Длинные, черные вьющиеся волосы
свободно рассыпались по плечам. Сильный макияж придавал лицу Нады
безучастное спокойствие египетской богини. Это был ее рабочий
костюм, бросающийся в глаза, когда она стояла у деревянного щита,
глядя на Жако и его ножи. С каждым броском ножи срезали застежки,
снимали с платья украшения и наконец оставляли Наду совсем нагой в
фокусе яркого света.
- Ну же,-  нетерпеливо повторяла она.-  Пей до дна!
Он поднялся на одной руке и послушно проглотил питье.
- Я никогда раньше не видела тебя пьяным,-  сказала Нада.-
Никогда таким холодным, низким, дерущимся. Ты чуть не разрушил
мостовую. Поломал, во всяком случае. Ты одновременно удерживал трех
человек,-  добавила она.-  Голыми руками. Они подумали, что одного из
них ты задушил. Да и двое других чувствовали себя не лучше. Несчастья
тридцать к одному были против тебя.
Он поднял над кроватью свои обутые в ботинки ноги и резко сел
на край. Это была ее кровать. Палатка была заполнена ее вещами,
одеждой, безделушками и прочей мелочью. Он провел руками по
всклокоченным волосам. На языке ощущалась горечь, какой-то налет.
- Ты все помнишь? -  она поставила стакан, который он ей подал.
- Да.
- Значит, ты не сильно был пьян. Я рада это слышать.-  Она
присела на край кровати рядом с ним, прижалась к нему, так что он
почувствовал округлость ее бедра, знойное тепло ее тела.-  Что
случилось, Эрл? Она дала тебе от ворот поворот?
Он ничего не ответил.
- Я думала, что у тебя больше вкуса,-  безучастно продолжала
Нада.-  Тряпка ты. Нашел леди! Развратная уличная девка вышла
погулять, чтобы поразвлечься. А ты и раскис. Это ты-то!
- Замолчи!
- С какой стати? Правда глаза колет? Я затронула твое "я"?
Опомнись, Эрл! Она человек не нашего круга. На какое будущее ты
рассчитываешь, если останешься с нею?
Она еще сильнее прижалась к нему, взывала к нему всем телом,
используя женственность, которой владела, зная, что это древнее
волшебство сработает. И не только оно.
- Помнишь? -  шептала она.-  Когда ты пришел сюда. Что ты
сказал и что сделал?
Это было время света, шума и кровавых действий. Была боль, и
было желание побороть ее, побороть ее самым лучшим образом, каким -
он знал. А что потом? Нада, ее палатка и бутылка вина. Вина и ...? Он
снова почувствовал какой-то налет на языке.
- Ты что-то подмешала мне,-  сказал он.-  Подмешала что-то в мой
стакан. И это свалило меня.
Она не стала отрицать.
- Что еще я могла сделать? Позволить тебе уйти, чтобы тебя потом
убили? Ты был в полубезумен, Эрл. Я решила спасти тебя от тебя самого.
- На какое время? -  Он встал и посмотрел сквозь полы палатки.
Дорога была пустынна.-  Давно я здесь?
- Давно.
-  Она победно улыбнулась.-  Ворота открылись,-  заявила она.-
Соревнование скоро начнется. Очень много соревнующихся. А тебя там
нет, Эрл. Я не хочу, чтобы ты позволил убить себя. Останься со мной, и
мы вместе улетим отсюда.
- Где же мы возьмем деньги?
- Заработаем.
- Нет.-  Он откинул полог палатки и двинулся вперед. Нада
поймала его за руку.
- Не будь дураком, Эрл. Ты слышал, что сказал Нотто. У тебя нет
шансов выйти оттуда живым.
- Я заключил сделку,-  сдержанно произнес он.-  Я собираюсь
выполнить свое обязательство. Позже, когда у меня будут деньги, мы
решим, что нам делать. А теперь мне надо заняться работой.
- Для нее?
- Для себя,-  поправил он ее.-  Я без гроша. Мне нужны наличные.
Это мой шанс раздобыть хоть что-то.
Он высвободился из рук Нады и вышел из палатки. Жако
посмотрел на него, не прерывая репетиции. Он улыбался, играя с
поблескивающей сталью. Не успел Дюмарест и рта раскрыть, кто-то
окликнул его со стороны:
- Эрл!
Это был Блейн. Он бежал, по его лицу струился пот, нож
подскакивал у бедра.
-  Эрл! Милостивый боже, я нашел тебя!
- Я был здесь,-  сказал Дюмарест.-  Я все время был здесь. Тебе
надо было только спросить.
- Я спрашивал. Мне отвечали, что не видели тебя.-  Блейн едва
переводил дух.-  Дераи,-  задыхаясь, произнес он.-  Она заняла твое место
на соревнованиях. Она вошла в операционную зону.

У ворот стояла толпа: простые зеваки, множество участников,
удержавшихся из-за своих предрассудков, или суеверно посчитав их
невыгодными; все продавали советы и сомнительную информацию,
были тут картежники и те, кто ставил ставки на своих. Четверо
охранников, одетых в коричневое с желтым, стояли по обеим сторонам
ворот, сжимая в руках лазерное оружие. Четверо других, вооруженных и
одинаково одетых, стояли внутри портала. Фигура в капюшоне, не
вооруженная, но с более относящейся к делу властью, слушала, что ей
говорил Дюмарест.
- Пожалуйста,-  и стражник протянул руку, чтобы предупредить
протест собеседника.-  Вы должны знать правила. Попав в зону, ни один
соревнующийся не имеет права выхода, кроме как через дальние ворота.
- Но она вовсе не должна участвовать,-  возмутился Дюмарест.-
Она заняла мое место. А это не разрешается.
- Момент.-  Вытащив из кипы под мышкой листок бумаги, страж
принялся изучать его.
- Кого вы представляете?
- Кальдор!
- Участник, представляющий Кальдор, прошел в зону. Имя здесь
отмечено, оплата произведена. Больше нам не о чем говорить.
- Что за черт! -  Дюмарест шагнул вперед. Двое гвардейцев из
внутренней охраны немедленно подняли оружие.
- Попытка насилия, и вы будете сожжены,-  предупредил
стражник.-  Шаг вперед -  и случится то же самое. Будьте разумны, мы не
можем проверять удостоверение каждого участника. Достаточно того,
что они говорят, кого представляют и оплачен ли вход. Очень редко
бывает,-  сухо добавил он,-  что на соревнования попадают те, кто
никого не представляет. Понятно ли вам, что здесь не ищут личной
выгоды? Заинтересованный человек должен иметь очень высокие
преимущества, чтобы занять ваше место.
"Высочайшие",-  горько подумал Дюмарест. Дераи пошла на то,
что, по ее мнению, является верной смертью. Она пошла на это, чтобы
спасти ему жизнь.
- Я должен туда проникнуть,-  сказал он.-  Как это можно сделать?
- Оплатите вход, этого будет достаточно,-  страж хранил
спокойствие.-  Но вам надо поторопиться. Скоро ворота закроются. И
откроются только на следующих соревнованиях.
Дюмарест быстро повернулся; отыскав Блейна, поймал его за
плечо.
- Я не мог остановить ее,-  сказал Блейн.-  Я не знал о ее
намерениях. Я подумал, что она пошла к воротам, чтобы пожелать тебе
удачи или что-то в этом роде. Прежде, чем я догадался, она вошла
внутрь.
- Не думай больше об этом.-  Прошлое непоправимо. У Дюмареста
не было времени на сожаления.-  Разыщи Эмиля,-  приказал он.-  Пусть
он даст тебе деньги на оплату, и поскорее принеси их сюда.
- Что ты собрался делать, Эрл?
- Я пойду за нею. Да иди же, проклятье!
Он протиснулся сквозь толпу, Оглянувшись, он увидел то, чего
раньше не замечал. Высоко над порталом висело широкое
иллюминированное табло. Оно подразделялось на секции. Во многих
горело имя участника и его номер. В то мгновенье, когда Эрл посмотрел,
включилась еще одна секция.
- Дюмар,-  прочел кто-то сбоку от него.-  Пятнадцатая позиция.-
Послюнив карандаш, он сделал запись в своей карточке.-  Вот его трое
соревнующихся,-  протянул он,-  двенадцать, восемьдесят два и
пятнадцать. Восемьдесят второй ничего хорошего не дает. Я бы сказал,
что соотношение возможности у Дюмара занимает место где-то около
двенадцати или четырнадцати против одного.-  Он поднял взгляд на
Дюмареста.-  Ну, что ты на это скажешь, приятель?
- Значит, вы нисколько не отдаете ему предпочтения?
- Может быть. Но я видел его ребят на практике. Отмечу, что они
недурны.
Дюмарест кивнул и поднял взгляд на табло, понимая теперь его
назначение. Он нашел фамилию Кальдор -  пятая позиция. Секции выше
и ниже пустовали. Он толкнул в бок собеседника и спросил, какое тут
соотношение.
- Как повезет на жеребьевке,-  пояснил собеседник.-  Это плохое
место, оно прямо внизу, у самой границы. Будь у Кальдора на двух
соревнующихся больше и если бы им удалось занять места по обеим
сторонам от первого, соотношение было бы иным. Втроем они бы
действовали как слаженная команда, понятно? И тогда я мог бы
предложить, скажем, пятьдесят против одного.
- Этот участник -  женщина. Даже девушка.
- Вот как? -  Мужчина присвистнул.-  Тогда двести против одного.
Пять, если хотите. Явный аутсайдер. Никаких шансов.
Дюмарест пошел вперед, времени оставалось очень мало. Долго ли
еще ворота будут открыты? Где же Блейн? Он повернулся, услышав свое
имя.
- Эрл! -  Это были Нада и Жако.-  Не глупи, Эрл,-  сказала Нада.-
Твоя проблема решена.
- Дераи в зоне.
- Это я и хотела сказать.-  Она улыбнулась.-  Жако слышал, что
говорил Блейн. Значит, Девчонка заняла твое место. Да, это очень
плохо-  для нее.
- Дрянь!
- Ты думал, я буду плакать над нею? -  с вызовом произнесла Нада.-
Какого черта! Кто она мне? Эрл, дурачок, что ты так терзаешься?
Почему бы не играть в карты в том порядке, в каком они выпадают
тебе? -  Она посмотрела ему в глаза.-  Ты втюрился,-  горько произнесла
она.-  Ты влюблен в нее. Ты действительно в нее влюблен. Проклятье!
Почему же не в меня?
- Ты играешь в карты, как они выпадают,-  грустно сказал он.-  Не
забыла?
- Не можем ли мы помочь? -  уже без улыбки спросил Жако.-  Нада
очень расстроена,-  пояснил он.-  Она не понимает и половины того, что
говорит. Чем мы можем помочь?
- Не одолжите мне денег, чтобы оплатить участие в
соревнованиях? -  однако Дюмарест уже знал ответ.-  Конечно, нет. К
чему? С какой стати? -  Он наклонил голову, обыскивая взглядом толпу.-
Какого черта задерживается Блейн?
- Он ушел за деньгами? -  Жако кивнул.-  Естественно. Как же
иначе? Он может дать тебе денег, но может, и я могу дать тебе кое-что,
чего не может дать он. Клинок,-  пояснил он.-  Выгода, которую другие
не имеют.
- Нож?
- Да. Будешь занимать позицию, встань поближе к стене.
Посматривай, что может упасть сверху. Я передам тебе кинжал. Если
повезет, обязательно.
- А если тебя поймают?
- Сожгут на месте,-  спокойно произнес Жако.-  Вполне в их силах.
Я не хочу быть схваченным. Дай мне шанс, но долго не жди.
Дюмарест благодарно кивнул. Жако пошел прочь. Откуда-то
донесся звон гонга, глубокий, звучный, от которого завибрировал
воздух.
- Они готовятся закрывать ворота,-  сказала Нада. Она крепко
схватила Дюмареста за руку.-  Одумайся, Эрл. Ты попытался сделать все,
что в твоих силах.
Он нетерпеливо высвободился. Гонг прозвучал снова, и Дюмарест
стал пробираться сквозь толпу к воротам. Огромный портал. В
следующую минуту после гонга массивная панель ворот начала
опускаться.
- Эрл! -  Он оглянулся на звук своего имени.-  Эрл! Где же ты?
- Блейн! -  Он приподнялся на цыпочки, подпрыгнув, помахал в
воздухе рукой.-  Блейн! К воротам! Беги к воротам! Поторопись!
Он ловил взглядом зелень и серебро, поднятую руку т что-то
черное полетело над головами людей. Он поймал сумку, нащупал в ней
деньги и устремился к воротам.
Панель уже почти опустилась. Теперь она опускалась быстрее,
оставалась щель. Дюмарест нырнул головой вперед в оставшееся
пространство, почувствовал, как посыпался на лицо мусор, край двери
скользнул по его спине; он покатился; дверь на несколько миллиметров
погрузилась в песок; затем Дюмарест поднял голову и увидел ствол. Он
бросил сумку с деньгами стражнику.
- Вот плата,-  сказал он.
Стражник поймал сумку, проверил содержимое, кивнул в знак
согласия.
-  Кого вы представляете?
- Кальдор.

12.

Внутри зоны воздух был перегретым, зловонным, пахло гнилью и
резко -  насекомыми -  напоминание о Хайве. Но пчел нигде не было.
Пчелы нуждаются в цветах, а здесь кругом не было ни цветка. Дюмарест
посмотрел вверх. Стена позади него чуть выпячивалась в зону, верхний
край на десять футов нависал над нижним. Кривизна и бахрома шипов
не позволяли на нее взобраться. Стражники теперь патрулировали
сверху -  дополнительная предосторожность. Он забеспокоился, сможет
ли Жако переправить ему нож.
Дюмарест прижался к стене и стал осматривать происходящее. Его
позиция имела номер сорок три -  плохо, но могло быть и хуже. Между
ним и Дераи находилось тридцать семь соревнующихся, каждый из
которых был способен пойти на убийство, чтобы увеличить свои шансы.
Подали сигнал, все пришли в движение, стараясь успеть к дальним
воротам; кто-то покинул позицию, присоединяясь к своим и создавая
группу, а одиночки сразу набирали дистанцию, чтобы быть впереди всех.
В эти начальные минуты мысль была гораздо важнее поступка.
Он вспомнил о Нотто. Может, Нада велела ему лгать, а может
быть, он в самом деле верил тому, что говорил. Но все это неважно. Не
теперь. Сейчас важно остаться в живых. Мертвый он был бы бесполезен
для Дераи.
Он двинулся вперед и почувствовал, как камень резанул по его
голой коже. Из одежды у него остались лишь шорты и обувь -  одежда
создавала бы преимущество, и потому стражник приказал им всем
раздеться. Ему оставили обувь -  он был рад этому. Он хотел знать, какая
одежда осталась на девушке.
Тянулось время -  тянулось слишком долго. Ее уже могли убить,
или она могла оказаться в опасности. Он нетерпеливо изучал карту,
которую ему сунули в руки. Как Нотто и говорил, местность
представляла собой лабиринт с извилистыми оврагами, испещренный
глубокими каналами, прорытыми в земле, и изобиловавший местами, где
можно спрятаться. Сплошная линия показывала путь к дальним
воротам. Ими оканчивался вытянутый язык лабиринта. "Там,-  подумал
он,-  наиболее опасное место". Из всех опасностей, представленных на
карте, наибольшую опасность представляли люди.
Снаружи донесся крик, слабый и приглушенный каменной стеной.
Стражник наверху выкрикнул какой-то приказ. Шум стал громче, что-то
мелькнуло в воздухе, сверкнув у самой земли. Дюмарест на бегу схватил
эту вещь, его рука сжала рукоятку кинжала. Жако сдержал обещание.
Возможно он отвлек внимание охраны. Может, даже погиб, метнув
кинжал. Все это не имело значения. Дюмарест получил преимущество.
Он побежал на позицию Дераи, ориентируясь по стене,
напряженно внимая любому признаку опасности. Здесь это, может, не
так и нужно, но в зоне цена жизни -  постоянная бдительность. Его
внимание привлекло что-то белое впереди. Какой-то мужчина,
движимый теми же мыслями, что и Дюмарест, шел ему навстречу. Он
сжимал в руках два камня. Когда Дюмарест подошел ближе, человек,
взмахнув правой рукой, метнул в него камень.
Дюмарест поймал его, почувствовав удар в левую ладонь, и одним
координированным движением бросил его обратно. Камень ударил
противника между глаз, немедленно превратив белое в красное: у
противника был разбит нос. Человек застонал и опустился на колени. Не
останавливаясь, Дюмарест перепрыгнул через него и побежал дальше.
Один готов. Мужчина, возможно, умер или просто потерял
сознание, но его промедление в победители его уже не выведет. Один
готов -  сколько еще впереди?
Сотня, по крайней мере. Вероятно, больше. Где же, черт побери,
Дераи?
Он механически начал считать шаги. Он прибыл уже на место по
примерным параметрам, но девушки нигде не было видно. Он
остановился; грудь вздымалась, хватая порциями воздух. "Время,-
подумал он.-  Слишком много времени прошло после сигнала. Жако
меня задержал. Где-то она должна быть. Как ее отыскать?"
Он хмуро посмотрел на карту. Дераи могла быть напугана, может
быть, это даже слабо сказано. Всю зону заполняли мысли о боли и
смерти. Возможно, ей пришлось бежать-  но куда? Помчалась прямо в
неизвестное? Может, подождать ее, покричать? Или идти вдоль стены?
Он вспомнил недавнего соперника, его страшную злобу. Почему же он не
сдержал руку, может быть, его первая жертва -  Дераи? Но если она
мертва, где же тело?
Он посмотрел на кинжал -  теперь уже бесполезный и сунул его в
сапог, заставляя себя мыслить, анализировать события, а не эмоции.
Преимущество. Нож. Нож был один, но был ли у него второй?
Если он не отыщет его, она может умереть.

Кибер не мог испытывать чувство злобы. Он не мог отвечать на
прилив адреналина в кровь, сужение сосудов и напряжение мышц. Его
тело было безупречным инструментом для поддержания деятельности
мозга, но этим все и ограничивалось. Злость, ненависть, страх, любовь -
все это присутствовало в королевстве неизвестных ему слабостей, от
которых страдали второстепенные организмы. Сила кибера заключалась
в его холодности, спокойствии, тонком расчете его ничем
непоколебимого ума. Но если бы хоть один кибер познал злобу, то и
Регор тоже непременно узнал бы, что это такое.
- Вы сами верите в то, что говорите? -  Его монотонный голос
ничего не выдал. Глаза его -  двойные линзы робота, но в атмосфере
комнаты ощущалось напряжение.
- Девушка и в самом деле в операционной зоне?
- Да,-  сказал Блейн.
- Вы позволили ей войти туда?
- Я не мог ее остановить. Я подумал, она пошла взглянуть на
Дюмареста. Она вошла в зону раньше, чем я догадался о ее намерении.
- Дюмарест! -  Кибер помолчал.-  Он последовал за ней туда?
- Да,-  сказал Блейн.-  Мне удалось принести ему входную плату
как раз вовремя.-  Он посмотрел на дядю.-  Эмиль дал мне деньги. Он не
хотел.-  Потом добавил:-  Мне пришлось уговаривать его.-  "С ножом у
горла",-  подумал он и думал уже сейчас о том, смог бы он убить дядю,
если бы не получил денег.
- Он согласился с неохотой?
- Да.-  Эмиль обдумывал случившееся.-  Это означает выбросить
деньги на доброе дело после того, как уже выбросили на никудышное.
Какая может быть у девушки уверенность, что она выживет?
Он уже обнаружил хорошую сторону происходящего. Если Дераи
умрет, трудности с нежелательным замужеством исчезнут. Законного
наследника нет, а значит не будет упреков от завистливых
родственников. Прадед умер. Джоан становится главой дома. А после
него? Кто же, если не Устар? Блейн же будет прекрасным свидетелем
невиновности Эмиля. Он сжал зубы, вспомнив нож у своего горла. А этот
юноша скоро умрет.
Послышался скрип шагов за дверью. Вошел Карлен -  их гид. Он
принес одежду, свисающую у него с руки.
- Это принадлежит вашему участнику,-  пояснил он.-  Дюмаресту.
Оставляю вещи вам.
Блейн взял одежду.
- Что опять случилось?
- Поскольку Кальдор имеет двух соревнующихся, существует
возможность, что они оба могут победить, поэтому вам разрешается
послать двух ожидающих в район дальних ворот. Вас туда проводят.-
Его взгляд перебегал с одного на другого.-  Кого послать -  решайте
сами.
- Я пойду,-  быстро произнес Блейн.-  Дюмаресту потребуются его
вещи. Я помогу переправить дедушку.
- Старейшина рода мертв,-  произнес Регор.-  Но ты можешь
отправиться к воротам.
- Умер? -  Блейн посмотрел на дядю.-  Когда?
- Это неважно,-  сказал Регор.-  А теперь отправляйся и жди там.-
Он посмотрел на Эмиля, когда они остались вдвоем.-  Вы неправы,-
заявил он.-  Я много раз говорил вам, что с девушкой не должно
приключиться несчастье.
- Это был ее собственный выбор.
- Не так,-  возразил кибер.-  Возможный ход событий прост с
самого начала. Вы знаете, что она неравнодушна к Дюмаресту. Эта ее
преданность заставляет ее действовать под влиянием эмоционального
порыва. Вам не разрешается вмешиваться в течение событий. Дюмареста
следовало бы вытеснить из всех событий с самого начала.
- Меня ли надо за это порицать?
- Кого же еще? Вы -  руководитель группы и, следовательно,
должны были принять на себя всю ответственность. По вашей вине
Дераи в опасности и может погибнуть.
- Почему это вас так волнует? -  Эмиль задумчиво посмотрел на
кибера.
- Да, волнует,-  сказал тот.
- Почему? В чем ваш интерес к девушке? Киклан потребовал ее в
свой колледж. Что-то заставило ее оттуда сбежать. Где вы получили
инструкции, как заботиться о ней? Вы все равно потерпели неудачу. Как
поступает Киклан с тем, кто проваливает задание? Что происходит в
подобных случаях?
Регор не ответил.
- Я начинаю понимать,-  задумчиво протянул Эмиль.-  Так, как
работают ваши представители,-  тайно, всегда скрытно маневрируя
людьми, как куклами-марионетками. Почему, Регор? Что тебе нужно на
Хайве?
- Ничего.
- Не лги мне! Я хочу правды!
- Правда с тобой. Что может интересовать Киклан в вашем жалком
мире? Анахронизм социальных структур? Желе мутантов-пчел? Нет,
любезный. Только одно имеет реальную ценность в вашем мире -  Дераи.
- И она тебе нужна.-  Эмиль сжал зубы при мысли о том, как подло
его использовали.-  И вы всегда пытались вплести в нее свои постромки.
Вначале колледж, а когда девчонка сбежала -  нечто иное. И всегда с
невинным видом. Вы всегда бескорыстные советчики и ничего более. А
наш старейшина,-  внезапно вспомнил он,-  в самом ли деле у него где-то
были припрятаны деньги? Или это просто розыгрыш?
- План сработал,-  сказал Регор.-  Вместе с девушкой вы покинули
Хайв. Вы освободили ее из-под защиты ее жилища.
- Значит, все это был сплошной обман,-  произнес Эмиль.-  И ты
убил деда прежде, чем он сознался в своей невиновности. Но, может
быть, он и просто умер -  неважно. Однако ты провалил дело, кибер.
Девушки-то нет.-  Он победоносно заявил:-  Ты провалил дело!
- Нет,-  сказал Регор.-  Нет еще. Вы забываете Дюмареста. И
Киклан не лишен влияния в этом мире. Но ты теперь знаешь слишком
много.
- И узнаю еще больше,-  заявил Эмиль. Его внутреннему взору
представилось, как он держит Киклан в своей власти и как требует денег
за свое молчание. Он смотрел, как Регор встал и коснулся его рукой.
Маленькая капля крови выступила из ранки на коже Эмиля.-  Что?..
Смерть наступила мгновенно. Не из-за ненависти, не из-за мести
или страха. Наступила потому, что Эмиль больше не был нужен и, более
того, мог явиться только помехой для тонкой, подпольной,
всеобъемлющей власти Киклана.

Она шла в кошмаре странных силуэтов и странных голосов, почвы,
чавкающей под ногами, и камней, цеплявшихся за платье. Скользили
картины, начертанные визжащими линиями боли: парализованный
мужчина, молящийся про себя в то время, как колючие полые
виноградные лозы пили его кровь; другой угодил в колодец, на дне
которого, яростно предвещая неизбежное, щелкали огромные клешни...
Смерть, боль и страх смерти взметались вокруг нее, как морские волны.
Повсюду читалось безумие.
И только один здравый голос слышала она:
- Дераи, Дераи. Иди же ко мне. Это Дюмарест говорит. Я у
подножья каменной колонны. Первая отметка вправо на твоей карте.
Дераи, Дераи. Иди ко мне...
Временами голос доносился волнами. Дважды он умолкал, и
красное бешенство рисовалось на его месте. Но голос неизменно
возвращался. Она слепо двигалась к нему.
- Дераи!
Она вытаскивала ноги из чавкающей тины.
- Дераи!
Это был уже не мысленный призыв, а повторяющийся звук в ее
голове, звучащий настойчиво-громко, заглушающий вопрошающее эхо.
Голос прозвучал реально, произведенный языком и губами, горячим
телом и живой кровью.
-  Эрл!
Она побежала вперед и почувствовала, как его руки обняли ее-
сильные руки, защищающие и укрывающие ее от ужасов, звучащих в
операционной зоне.
- Дераи! -  Он ощупывал ее, гладил ее волосы, затем оттолкнул ее
от себя.-  Не поранилась?
- Нет.
- Ты уверена? -  Он снова стал осматривать девушку. Дераи
прикрывал простой кусок синтетического материала, затянутый на
талии шелковым пояском. У нее забрали всю верхнюю одежду и
оставили ее в женских шортах. Она где-то потеряла свои сандалии и
была босая. При виде капель крови на его очень белой коже, она
поджала губы.-  Ничего не колет тебя? Быстрее говори, Дераи!
- Ничего,-  затем она поправилась:-  Я наступила на куст,-  сказала
она.-  Он был покрыт колючками, и я расцарапала ноги.-  Она
посмотрела вниз.-  Не знаю даже, где я потеряла сандалии.
- И больше ничего? -  Он затаил дыхание, пока она отрицательно
качала головой.-  Слава Богу!
Его план сработал. Другое тонкое преимущество, которым они
владели, подарило им необходимый кинжал. Искать его было
безнадежно, но Дераи нашла его. Она нашла нож, следуя его мысленным
указаниям. Он доверился ее телепатической способности, чтобы решить
эту проблему. Но это было не так легко.
- Эрл! -  Она посмотрела ему в лицо, вытянувшееся от
концентрации мысли и преследуемый страхом, что он напрасно тратит
свое время, что она уже умерла. Кровавое пятно на его правой руке. Не
его кровь, подумала она в приливе благодарности; он не был ранен.
Красное бешенство, которое она почувствовала, должно быть, имело
место, когда он отбил атаку.-  Это так нелегко,-  сказала она, легонько
касаясь его лица.-  Сидеть, ничего не делать, только думать.
Сконцентрироваться так, как ты.
- Нет,-  сказал он,-  это нелегко.
- Ты пошел сюда вслед за мною,-  сказала она.-  Почему? -  Это был
глупый вопрос. Она знала, почему.-  Эрл, дорогой мой. Я люблю тебя. Я
люблю тебя!
Он посмотрел ей в глаза.
- Ты тоже любишь меня,-  сказала девушка.-  Я знаю это. Я знала
об этом все время, но...
- Ты пыталась спасти меня,-  сказал он,-  я понимаю. Здесь нет
необходимости говорить об этом снова. Но ты все еще сомневаешься во
мне?
Ее руки, ее губы ответили ему.
- Стоп! -  Они нашли друг друга и не больше. Им предстояло
путешествие к дальним воротам, потерянное время требовалось
наверстать. Он внимательно оглядел ее: она походила на ребенка с
серебристыми волосами, в порванной и запачканной комбинации с
босыми и поцарапанными ногами. Ни дать ни взять ребенок из рабочих
трущоб. Было трудно вспомнить, что она наследница огромного
богатства и власти. Очень трудно. Он предпочитал думать о ней так, как
она виделась ему в этот момент: молодая, слабая, нуждающаяся в его
защите.
Нуждающаяся в его силе, как он нуждается в ее способностях.
- Мы можем победить,-  сказал он.-  Мы можем выбраться из этой
передряги, мы должны пройти весь путь вместе. Подумай,-  попросил
он,-  ты сможешь определить расстояние до источника звук, который ты
слышишь?
- Иногда это у меня получается,-  призналась она.-  Чем сильнее
голос, тем он ближе. Средний ум -  я теряюсь.
Естественно, не существует слов, чтобы описать явления
телепатии. Но "голоса" сослужат им службу.
- Ты будешь вести меня,-  сказал он ей.-  Я понесу тебя на плечах.
Ты будешь слушать все, что походит на угрозу. Если услышишь что-
нибудь, немедленно говори мне. Не пытайся убеждаться. Если хоть
малейшая опасность -  сразу говори. Понятно?
Она медленно кивнула.
- Ты сможешь назвать различие между, скажем, овощами и
человеком?
- Овощи не мыслят,-  сказала она.-  Это именно так.
- А насекомые?
Она передернула плечами.
- Нет слов. Только холодная жестокость.
- Хорошо,-  сказал он, решившись.-  Концентрируйся на людях.
Когда услышишь хоть одного -  сразу давай мне знать. Взбирайся.-  Он
подождал, чтобы она поднялась ему на плечи, спустив ноги по обеим
сторонам от головы.-  Села?
Она обхватила его волосы.
- Да, Эрл.
- Тогда покрепче держись.
С ножом в руках он побежал к дальним воротам.

Дальние ворота походили на входные как две капли воды и
занимали тридцать футов стены, сложенной из колючего камня, -
огромный портал, гильотина, готовая разрезать любого. Над ними
горела огромная цифра четыре. Почему? Четверо уже прибыли?
Осталось только четыре места? Дюмарест остановился, поудобнее
перехватив свою ношу. Торопиться теперь означало бы самоубийство.
Мужчины, должно быть, прячутся, поджидают запоздавших из своей
группы, чтобы совместно перебить тех, кто пришел первым.
Он встряхнул девушку, лежавшую у него на руках.
- Дераи!
Она покачивалась, вся как воск, синяк на виске выделялся лиловым
цветом на белой коже. Его лицо посуровело, когда он увидел его.
Камень, брошенный кем-то, чуть не убил Дераи. Сидя у него на плечах,
она представляла соблазнительную мишень и поздно распознала
опасность. Последние три часа Дюмарест нес ее на руках, бежал, в
одиночку принюхиваясь к опасности.
- Дераи!
Она застонала, слегка покачивая головой; поблизости никого не
было видно. Он нахмурился и огляделся, стреляя взглядом и напрягая
слух. Ничего. Но все это показалось ему подозрительным. Так близко от
ворот должны быть слышны крадущиеся движения осторожных людей.
Должны быть слышны возгласы, крики отчаяния или победы и, может
быть, вопли умирающих. Молчание и спокойствие было
неестественным.
Он боролся с желанием присесть и отдохнуть. Казалось, целую
вечность он бежал и останавливался, уклонялся и кружил, уходил от
опасности и атаковал, когда атака была неизбежной. Его тело горело и
болело от усталости. Глаза казались полными песка и пыли и были
ненадежны. Дюмарест и Дераи шли с хорошим временем. До самого
инцидента с брошенным камнем они шли с хорошим временем. У него
сжимались кулаки, когда он думал обо всем этом. Человек, бросивший
камень, не имел больше камней. Но необходимость нести девушку
мертвым грузом сильно замедлила его продвижение. Отсутствие ее
телепатического сотрудничества еще более замедлило его продвижение.
Он осторожно пошел вперед. Почти тотчас же он остановился,
осознав, насколько стал уязвим с девушкой на руках. Он положил Дераи
на землю, склонился над ней и перекинул ее через плечо, обхватив ее
руку своей левой рукой и поддерживая за ноги. Горящая цифра над
воротами внезапно изменилась на тройку.
Значит, цифра обозначала число оставшихся мест. Дюмарест еще
раз осмотрелся и понял, что пора проявлять осторожность миновала.
Слишком мало времени у них оставалось.
Он побежал, сильно отталкиваясь от земли, жадно глотая воздух,
глазами, как стрелами, прощупывая все впереди и по сторонам. Кровь
гудела у него в ушах, пот заливал глаза. Будто стальные когти вцепились
в легкие Дюмареста; его тело поглощало кислород быстрее, чем он
успевал вдыхать его. Темнота застилала глаза. Спотыкаясь, он бежал
вперед.
Человека, который перепрыгнул через что-то лежавшее на земле и
помчался дальше, не замедляя хода, он заметил как раз вовремя. Вторая
фигура лежала, рухнув на бок. У третьей он остановился, инстинкт
прячущейся опасности обусловил его рефлекс, заставивший его упасть
поодаль прямо в грязь.
Ничего. Ни крика. Ни выстрела. Не было даже мягкого топота ног
или свистящего затрудненного дыхания. Только пульсация крови в
голове и горящая агония в груди.
Он быстро осмотрел человека. Тот был мертв без видимой
причины. Чистый затылок, никаких пятен на горле, ни одного синяка на
теле. Никакого пореза, укола или ожога. Он просто умер.
Дюмарест почувствовал, как по телу пробежали мурашки,
примитивное предупреждение об опасности. Он быстро подхватил
девушку и бегом кинулся к воротам. Когда он приблизился к ним, число
изменилось, лампочки высвечивали огромную цифру два. Тропинка
перед ним протянулась в бесконечность, ворота, казалось, отодвигались
по мере того, как он к ним приближался.
Наконец он достиг их, упал в проем коленями в грязь; девушка
скатилась с его плеча; оскорбленные легкие заполняли его грудь болью.
Борясь с нахлынувшей тьмой, которая угрожала поглотить его,
Дюмарест услышал грохот и стук опустившейся позади него двери.

13.

Сначала он увидел обувь, коричневую с желтым форму, холодный
взгляд опустился на его лицо.
- У вас был нож,-  обвинил его стражник. Он перевел взгляд на
рукоятку ножа, торчавшую из обуви.-  Проносить оружие в зону
запрещено.
- Я нашел его.-  Дюмарест поднял голову, болезненно стал
подниматься на ноги. Он допустил ошибку. Ему следовало выбросить
нож, перед тем как пройти через ворота. Ошибка может оказаться
серьезной.-  Я нашел его,-  повторил он.-  Я входил без ножа. Вам
известно это. Вы сами меня обыскивали.
- Это правда,-  стражник стоял, размышляя.-  У входных ворот
отмечались беспорядки,-  сказал он.-  Один человек был убит. Вы
договорились с ним, чтобы он вам кинул нож.
- Может, мне, а может -  кому-то другому,-  согласился Дюмарест.
Значит, Жако мертв. Он знал, что идет на риск.
- Если это ваше бесчинство,-  сказал стражник,-  вы будете
дисквалифицированы. Вас сожгут за нарушение правил.
- Я нашел нож,-  настаивал Дюмарест. Тяжелым взглядом он
смотрел на стражника в коричневом и желтом.-  Нашел в зоне. Можно ли
меня упрекать за то, что я воспользовался им?
Стражник колебался, он перевел взгляд на девушку.
- Есть сомнение,-  согласился он.-  С ножом вы могли иметь
преимущество. Но считайте, что отныне вам вход на Фолгоун заказан.
Он ушел, и Дюмарест посмотрел ему вслед. Высокий,
высокомерный, имеющий право карать и миловать. Он огляделся. За
барьером, глядя на ворота, стояла толпа: все ждали своих участников.
Из-за барьера вышла маленькая группа -  те, кому повезло. Среди них
Дюмарест заметил Блейна.
До его слуха донесся шум воды. Узкий ручей бежал по каменистой
земле -  узкая граница между Дюмарестом и растительностью. Он поднял
девушку и пошел к ручью. Осторожно положив Дераи на землю, он
погрузил голову, руки и плечи в ручей. По сравнению с душной
атмосферой вода была холодна как лед. Он окунулся в ручей целиком,
смывая грязь, кровь и болотные пятна с тела. Резкий холод объял его,
заставил задохнуться, прогнал усталость. Дюмарест вернулся к девушке
отнес ее к ручью, обмыл ей лицо и синяк на виске.
- Эрл.-  Она пошевелилась, отдернула голову от холодного
соприкосновения и открыла глаза.-  Эрл!
Он почувствовал в ней страх, невысказанный страх.
- Все хорошо,-  успокаивал он ее,-  все кончилось. Мы победили.
Мы уже вне зоны и в безопасности.
Дераи расслабилась, читая его мысли и не сомневалась, что он
говорит правду. Она подняла руки, обвила ими его шею.
- Эрл,-  шептала она,-  дорогой мой. Я тебя так сильно люблю.
Он поддерживал ее, благоговея перед ее красотой, длинными,
стройными линиями тела, серебряным чудом волос. Он почувствовал
необычную умиротворенность. Здесь, в ее объятиях, было все, чего он
когда-либо желал, все, чего он когда-нибудь мог пожелать.
Донеслись звуки чьих-то шагов. Перед ними остановился Блейн.
- Вы победили,-  сказал он.-  Я рад.-  Он подождал, когда они
встанут на ноги.-  Все победители отправились в лес,-  сказал он.-  Мы
остались одни.
- В лес? -  Дераи нахмурилась.-  Зачем?
- Там будут оглашать места. Ниже по течению есть мост,-  сказал
Блейн,-  но я думаю, что мы легко сможем переправиться и здесь.
Он перепрыгнул через ручей и подождал, пока они присоединятся
к нему. Вместе они посмотрели, что находится впереди.
Там во множестве росли, как и говорил Нотто, чахлые деревья и
кусты; огромные стручки лежали почти на самой земле, некоторые
вскрылись, некоторые оставались закрытыми. Дюмарест пошел, волоча
ноги и взрыхляя грязь носками обуви, потом нагнулся, зачерпнул ее
ладонью и пропустил сквозь пальцы. Почва была жирная, черная,
богатая перегноем. Сбалансированная плодородная почва. Он
посмотрел назад, на стену операционной зоны; логика всей системы
стала ему понятна. Соревнующиеся не просто вкладывали деньги -
умирая они обеспечивали плодородие почвы.
Он посмотрел вверх, на крышу, выгнутую аркой высоко над
головой, на отблески далеких огней, затем опять на растения. В воздухе
стоял запах джунглей, тропическое буйство частью приятных и частью
горьковатых запахов. Стоявшая рядом с ним Дераи взяла его за руку.
- Я слышу их,-  прошептала она.-  Но они мыслят так быстро!
Ужасно быстро.
Дюмарест сцепил свои руки с ее руками.
- Растения?
- Нет, люди. Но они мыслят так быстро. Очень быстро,-
пожаловалась она.-  Я не могу уяснить себе все детали. Это как
бесконечный шум.
Субъективная галлюцинация, припомнил он. Год, спрессованный
в день. В закрытых стручках находятся люди, пожилые, иссохшие,
умирающие. Они связаны симбиозом с растением, в которое внедрены;
они отдают минеральные и органические вещества в обмен на тысячи лет
бесконечного сна. Эти стручки -  вожделенное место на Фолгоуне.
- Я не знаю, правильно ли мы поступаем,-  сказал Блейн с
сомнением.-  Я не знаю, надо ли было вообще сюда прилетать. Местом
мы воспользоваться не сумеем,-  пояснил он.-  Наш прадед умер.
- Я знаю,-  просто сказала Дераи.-  Я слышала, как он умирал.
- Эмиль тоже умер.-  Блейн нахмурился, когда они подошли к
растениям.-  С ним все было в порядке, когда я в первый раз оставил его
одного. Потом зачем-то вернулся. И увидел, что он лежит мертвый. Я не
знаю, отчего и кто его убил.
Дюмарест резко спросил:
- Ты оставил его одного?
- С ним был Регор. А в чем дело?
- Где теперь Регор?
- Здесь,-  отозвался кибер.-  Я здесь.
Он стоял -  алый на фоне желтых и коричневых растений, очень
высокий, с узким лицом, зловещий в своем откинутом капюшоне. Его
руки прятались где-то внутри рукавов одеяния. Печать Киклана на его
груди двигалась в такт его движениям.
Дюмарест выпустил руку Дераи и сделал три быстрых шага к алой
фигуре.
- Этого достаточно.-  Регор посмотрел на девушку.-  Вы плохо
выглядите,-  сказал он ровным голосом.-  Почему бы нам не присесть?
Она покачала головой и продвинулась немного вбок и вперед,
поравнявшись с Дюмарестом. Блейн смотрел на кибера с расстояния в
двадцать футов.
- Вы убили Эмиля,-  бросил он Регору.-  Больше некому. Вы будете
отрицать?
- Нет.
- Почему вы убили его?
- Ему изменил разум,-  грубо вмешался Дюмарест.-  Он и его
отродье действуют в иной логической системе, нежели нормальные
люди. Может быть, ему было приказано убить Эмиля. Может, он это
делает так же, как ты убиваешь муху. Зачем вы пришли сюда? -  спросил
он.-  Что вам надо?
- Девушку.
- Я так и думал,-  Дюмарест вспомнил мертвого человека,
которого он нашел в зоне.-  Вы защищали нас,-  сказал он.-  Почему?
- У Киклана есть друзья и на этой планете,-  ровным голосом
сказал Регор.-  Я отдал приказ спасти девушку любой ценой. Вам
повезло,-  сказал он.-  Случай вас спас. Если бы вы не несли девушку, вы
бы тоже погибли.
- Дераи? -  Блейн был изумлен.-  Но почему вы пошли через все эти
несчастья? Что такое в ней необыкновенное?
- Она -  телепат,-  сказал Дюмарест. Он не отрывал взора от
кибера.-  Она нужна ему и их племени.
- И даже больше.-  Регор, казалось, стал выше ростом.-  Как вы
можете сознавать ее потенциальные возможности? Вы создания
зараженного разума, рабы эмоций, живущие мгновения вместо веков.
Эта девушка -  телепат. Телепат имеет власть -  большую, чем вы могли
бы догадываться, большую, чем она сама когда-либо мечтала. Знать
мысли, спрятанные за словами, знать мотивы стоящие за мыслями,
возбуждать ненависть и страх, жадность и волю. Успокаивать и лгать,
иметь способность сказать человеку то, что он хочет услышать. Знать
человека так хорошо, что у него не остается иного выбора, кроме как
поступать согласно вашей воле. Телепат все это может. Телепат может
знать человека, лучше, чем тот сам знает себя. Такое знание -  это власть.
- Власть для Киклана,-  сказал Дюмарест.-  Дать вам то
единственное, чего вам не хватает: подлинное знание эмоций. И Дераи
может вам его дать.
- Нет,-  сказал Блейн.-  Ты же знаешь, какая она, Эрл. Боюсь, почти
все время. Вы провели целый критический разбор. Без него она сошла бы
с ума...-  Он с пониманием перевел взгляд с Дюмареста на кибера.-  Все
это неважно,-  просто сказал он.-  Вас не должно заботить, что
произойдет с ее рассудком. Вы не должны считать это важным.
- Этого не происходит,-  сказал Дюмарест,-  и для них неважно.
- Нет,-  сказал Регор. Его монотонный голос показался на этот раз
более подходящим роботу, чем раньше.-  Ее рассудок -  ничто. Мы
заинтересованы только в том, что она несет в своем теле. Ее зерна. Гены,
обеспечивающие передачу телепатических способностей наследству. Ее
тело, чтобы воспроизвести новых молодых людей.
- Нет,-  прошептала Дераи.-  Нет!
Регор не обратил никакого внимания на ее крик.
-  Может быть даже необходимо провести операцию на ее мозге,-
сказал он.-  Спокойствие будет важным фактором в развитии зародыша.
Телепатические способности должны проявиться уже в лоне матери.
- Вы забываете одну вещь,-  сказал Дюмарест.-  Дераи -  результат
успешной природной мутации, один шанс из миллиона. Чтобы
повторить это, потребуются ее мать и отец -  оба сразу, но ее мать
умерла.-  Он вспомнил о брошенной деревне.-  Так это вы,-  сказал он.-
Ваши люди. Киклан-группа совершила рейд в селение Лозери и
захватила всех ее жителей. Зачем, кибер? Более надежный материал для
лаборатории?
- Киклан учитывает все возможности,-  сказал Регор.-
Возможность побега девушки -  фактор незначительный, но пренебрегать
им нельзя. Ее мать родом из Лозери. Условия, которые привели к
мутациям у нее, могли повлиять и на других. Это предстоит выяснить.
- Может быть,-  сказал Дюмарест скупо. Его рука пошла вниз, к
колену.
- Вы убили Эмиля,-  сказал Блейн. Он, казалось, был изумлен тем
низостям, которые услышал.-  Вы захватили жителей Лозери на Хайве. А
теперь вы спокойно говорите, что выкрадете Дераи. И как вы
рассчитываете выпутаться из всего этого?
- Двое участников завоевали два места для семьи Кальдор,-  сказал
Регор. Его рука слегка продвинулась внутри рукава.-  Два места
завоеваны, и оба будут заняты. Девушка просто исчезнет. Никому не
придет в голову упрекнуть в этом Киклана. Да, это глупо. Какая могла
бы быть связь с нами в этом деле?
Он радовался единственному удовольствию, какое он когда-либо
знал, зная, что предсказание оказалось верным, удовлетворение разума
от умственного достижения.
- А мы? -  Блейн задал вопрос.-  А как же мы?
Когда Регор вынул руку из рукава, Дераи бросилась вперед.
Дюмарест увидел это, услышал шипение лазерного луча,
превращавшего в пар атмосферную влагу, запахло горелым, кровью,
послышался надрывный крик боли. Он поймал девушку левой рукой,
правую молниеносно опустил к сапогу, потом поднял вверх и вперед,
блеснула сталь. Регор поперхнулся, упал на колени, потом на бок: из его
горла торчала рукоятка ножа.
- Дераи! -  Дюмарест положил ее поудобнее на землю, чтобы
посмотреть, что натворило оружие кибера.-  Дераи!
Он знал, что она умирает.
Луч продырявил низ живота, опалил мышцы, прожег
внутренности, вплоть до позвоночника. С начала действия луча крови
пролилось очень мало, луч запечатал раны изнутри. Но она умирала.
Умирала!
- Дераи!
Она открыла глаза, посмотрела вверх, на него, подняла руку,
провела пальцами по его лицу.
-  Эрл.-  Ее пальцы остановились на его губах.
- Я прочитала его мысли,-  прошептала она.-  Я знала, что он
собирался сделать. Он забыл, что я способна на это.
Или забыл, или не побоялся, или проигнорировал возможность
своей гибели.
- Дераи! -  Он почувствовал ком в горле, глаза защипало, будто он
вновь стал ребенком. Его голос стал эхом его боли.
- Дераи!
- Все это неважно, дорогой,-  прошептала она.-  Ты жив, и это одно
только важно. Важно для меня, дорогой. Я люблю тебя, Эрл. Я люблю
тебя.
Неужели он позволит ей умереть?
Он поднялся, нежно поддерживая девушку на руках, не обращая
внимания на кровь, текущую из порезанного живота. Дикими глазами он
осматривал растения. Блеснул открытый стручок, и Дюмарест кинулся к
нему.
- Момент! -  Вооруженная фигура в коричневом и желтом попалась
ему на глаза и, прежде невидимая среди растительности, двинулась ему
наперерез. -  Каковы ваши намерения?
- Эта девушка завоевала себе место,-  сухо произнес Дюмарест.-
Она должна его получить.
- Согласен,-  сказал гвардеец.-  Но этот стручок еще не созрел.
Возьми вон тот.-  Он указал в сторону своим оружием.-  Сними с нее
одежду,-  сказал он.-  Она должна быть обнажена.
Стручок был большой, открытый, с линиями на дюйм в глубину и
с пушинками алого цвета; бесчисленное множество тонких ворсинок-
иголок прорастало внутри стручка. Дюмарест снял с Дераи порезанную,
залитую кровью комбинацию, поднял стройное тело и с осторожностью
вложил в стручок. Растение немедленно среагировало, пушинки плотно
прижались ко всему телу, проникли сквозь белую кожу, края стручка тут
же начали плотно сжиматься.
- Дераи, дорогая моя,-  Дюмарест склонился над нею.-  Тебе сейчас
будет очень хорошо,-  пообещал он.-  Ты будешь счастлива. Счастлива,
как никогда.
- С тобою, Эрл?
Он кивнул. Он будет в ее снах столько, сколько она пожелает.
-  Я люблю тебя,-  сказал он отрывисто. Его руки сжались в кулаки,
он боролся со своей болью.-  Я люблю тебя.
- Я знаю, дорогой.-  Она сонно улыбнулась; растение сквозь
ворсинки впрыснуло ей под кожу свои соки, избавив ее от боли.-  Ты
помнишь о Земле, дорогой мой Эрл? Ты думал, я разыгрывала тебя?
Совсем нет. Она существует, дорогой. Регор знал о ней. Регор или кто-то
из его команды. Я забыла только, кто.
- Киклан?
- Да, дорогой. В колледже.
Дюмарест почувствовал чью-то руку на своей руке, подергивание -
стражник пытался оттащить его в сторону.
- Вы не должны мешать процессу,-  предупредил он.-  Пожалуйста,
отступите на шаг, чтобы не причинить себе увечья.
Дюмарест стряхнул его руку. Стручок уже почти полностью
закрылся, нижние края запечатались так, что только ее лицо и серебро
волос оставались видимы. В алом ореоле стручка она казалась
эфемерной.
- Спокойной ночи, Дераи,-  нежно сказал он ей.-  Приятных снов.
Она очень сонно улыбнулась ему, не способная ответить. И он все
смотрел, пока края стручка не сомкнулись на ее лице.
Никогда уже ему не придется ее увидеть вновь.

Регор лежал там, где упал; алая кровь, текущая из его горла,
смешивалась с алым цветом его одеяния, обильный поток крови сделал
почти неразличимым рисунок на медальоне, висевшем на груди. Блейн
помедлил, стоя над ним.
- Эрл?
- Оставь, пусть гниет! -  Жако был мертв и не нуждался в кинжале.
А для Дюмареста кибер являлся предметом ненависти.
- Извини меня, Эрл,-  Блейн рухнул на землю перед ним.-  За
Дераи. Извини меня.
- Не надо извинений,-  Блейн потерял сводную сестру. Джоан -
дочь. Дюмарест решил избавить Блейна от угрызений совести.-  Она
счастлива,-  сказал он.-  Она будет счастлива тысячу лет. Ее время -  не
твое -  тысяча лет. Она не умерла,-  добавил он.-  Не думай так. Она
получила то, за что мужчинам приходится платить очень дорого. За что
они бьются и умирают в своем страстном желании.
Синтетическое существование в виде кокона, в стручке ее тело
станет одним целым с растением, которое будет питать ее мозг, снабжая
его кислородом, переносимым растительной жидкостью, по составу
соответствующей крови, с большим содержанием галлюциногенов, так
что ее сны будут реальными как сама жизнь. Реальными и далеко
неудовлетворимыми, поскольку в стручке нет боли, нет страха, нет
разочарований и нет смерти. Совсем нет смерти.
Не будет ее и в самом конце, когда только мозг останется и разум
смешается с тканью самого растения. Сольется и будет ждать, когда
заполнится другой стручок, когда она разделит священнический опыт
нового разума.
- Я не думал о Дераи,-  сказал неуклюже Блейн.-  Мне очень жаль
тебя, Эрл.
- Не обращай внимания.-  Боль была острой, но она притупится.
Жизнь продолжается. Будут другие планеты, будут другие
первоочередные задачи, работа заглушит боль утраты, вытеснит из
памяти перипетии событий.
- Ты теперь один,-  сказал он Блейну.-  Тебе надо беречь деньги,
как можешь. Мы завоевали два места. Дераи заняла одно, но ты можешь
продать другое. Деньги всегда необходимы. Тебе предстоит лететь
домой, и ты еще сможешь отложить немного денег.
- Это твои деньги, Эрл.
- Я работал за плату. Оговоренную сумму можешь отдать мне.
Дераи заслужила остальное.
Они шли в молчании, потом:
- Чем ты займешься, Эрл? -  Блейн не стал дожидаться ответа.-
Летим обратно со мной на Хайв. Мы примем тебя в наш дом.
Пожалуйста, Эрл. Ты нам всем очень нужен.
Он говорил просто из эмоций, не по правде. Блейн вернется и
Джоан сделает то, к чему уже давно стремился. Эмиль мертв, Устар в
опале, -  кто будет наследовать ему, кроме его сына? Дом примет Блейна
как наследника. А руководитель не должен полагаться на других.
И как бы он мог жить в доме, где когда-то жила Дераи? Быть
частью их семьи со всеми болезненными ассоциациями?
- Нет,-  отрывисто произнес он.-  Я должен идти своим путем.
- Хорошо,-  Блейн был разочарован.-  Тебе лучше знать. Но
обещай мне одну вещь. Если тебе когда-нибудь потребуется помощь,
обращайся к нам. Не забывай нас, Эрл,-  настаивал он.-  Не забывай.
"Обещания,-  подумал Дюмарест.-  Благодарность принцев.
Хорошо, может быть, Блейн не такой, как остальные. Он должен
понимать, что он говорит. Но теперь?"
Он напрягся, чувствуя, как растет в нем злоба. Киклан украл у него
любимую женщину. За это он заплатит. До сего времени ему не
нравились алые одежды киберов и что они собой представляли. Теперь у
него была причина для активной ненависти.
И Киклану известно местонахождение Земли.
Это сказала Дераи. Она не лгала.
Он повернулся и посмотрел на растения, на запечатанные стручки.
В одном из них теперь находилась девушка, находилась в их исцеляющих
объятиях -  и уже невозможно было отличить, в каком именно.
- Дорогая моя, прощай,-  прошептал он.-  Спасибо тебе за все.
Затем он повернулся...
И больше уже не смотрел назад. И больше уже не оглядывался.

конец

пер Анфалов А.Т.

Э.К. Табб. Ветры Гата.
перевод - Ю. Богданов.
редактор - О. Колесников.

Посвящается Дженнифер

1

Он проснулся, отсчитывая секунды, поднимаясь сквозь
бесконечную атмосферу черного холода к теплу, свету и
пробуждающемуся сознанию. На счет 32 токи индукции согрели его
вновь до нормальной температуры. На счет 58 его сердце начало биться
самостоятельно. На счет 73 отключился аппарат искусственного
дыхания. На счет 215 под шипение сжатого воздуха откинулась крышка
контейнера.
Он лежал, наслаждаясь эйфорией воскрешения.
Оно всегда было одинаковым, это чувство благополучия. Каждый
раз, когда он просыпался, его охватывала волна радости, что ему еще раз
повезло. Его тело наполнилось жизнью после долгого сна, во время
которого оно имело возможность излечить разные мелкие болезни.
Лекарства, которые помогли ему проснуться, обострили его
воображение. Было приятно лежать с закрытыми глазами, погруженным
в удовольствие этой минуты.
- С тобой все в порядке?
Резкий, беспокойный голос ворвался в его сознание. Дюмарест
вздохнул и открыл глаза. Свет был слишком ярким. Он поднял руку,
чтобы защитить глаза, и опустил ее, когда кто-то заслонил свет. Бенсон
стоял в ногах открытого контейнера и смотрел на него сверху вниз. Он
выглядел точно таким, каким Дюмарест помнил его: маленький человек
с морщинистым лицом, с аккуратной каймой бородки и гладкими
черными волосами. Насколько же человек должен состариться, чтобы
это бросалось в глаза?
- У тебя получилось, -  сказал оператор довольным тоном. -  Я не
ожидал, что что-то случится, но минуту назад ты заставил меня
поволноваться. -  Он наклонился вперед, и его голова заслонила свет. -
Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Дюмарест кивнул, неохотно осознавая необходимость двигаться.
Потянувшись, он схватился руками за края контейнера и медленно
поднялся. Его тело было таким же, как всегда -  большим, обнаженным и
бесцветно-белым. Кожа плотно обтягивала выступающие кости. Он
осторожно напряг мышцы, набрал воздуха в грудную клетку.
Воскрешаясь, он потерял жир, но кое-что у него еще осталось.
Оцепенение все еще не прошло, чему он был очень рад.
- Я еще никого не потерял при воскрешениях, -  похвастался
оператор. -  Вот почему ты заставил меня поволноваться. У меня
хорошая репутация, и я не хочу запятнать ее.
Конечно же, она такой и останется. Бенсон был все таким же
старательным. Но пройдет время, и он станет менее усердным. Пройдет
еще время, и он уже не станет так заботиться о своей репутации. А в
конце концов ему на все станет наплевать. Именно тогда некоторые
такие типы полагают, что очень умно будет сэкономить на лекарствах и
потом смотрят, как очередной воскрешаемый криком разрывает себе
легкие в агонии восстановленного кровообращения.
- Я забылся, -  сказал он. Он принес чашку солоноватой воды.
Дюмарест выпил ее и вернул чашку.
- Спасибо, -  его голос был хрипловатым. Он сглотнул и
попробовал еще что-то сказать. На этот раз голос больше походил на
прежний. -  Принеси немного басика.
- Подожди секунду.
Дюмарест сел на контейнер, сгорбился и стал смотреть, как Бенсон
идет к автомату-наполнителю. Он обхватил себя руками, ощущая холод
вне контейнера и бесцветность комнаты. Комната напоминала морг.
Холодное, залитое голубым светом помещение, с воздухом,
пропитанным запахами химикатов. Бесформенное помещение с низким
потолком с выступающими стойками и изогнутыми балками,
раздражающее глаза однообразной монотонностью неокрашенного
металла.
В этой части корабля не было никакой нужды в тепле и никаких
признаков комфорта. Только голый металл и ультрафиолетовые лампы,
очищающие своим стерилизующим сиянием похожие на гробы
контейнеры. Это было то место, где хранились живые существа -
принявшие препараты, замороженные, на 90 % мертвые. Здесь
находились самые дешевые места для путешественников, готовых
рискнуть своей жизнью против возможных пятнадцати процентов
смертельного исхода.
Такое путешествие было дешевым -  это было его единственным
достоинством.
Но что-то вокруг было не так.
Дюмарест почувствовал это седьмым чувством, пришедшим с
многолетним опытом. Это не было связано с пробуждением. Он осознал
это задолго до окончания пятиминутного цикла пробуждения. Это не
было связано с Бенсоном. Это было что-то еще -  что-то, чего не должно
было быть.
Он обнаружил в чем дело после того, как смочил кончики пальцев
и легонько дотронулся ими до голого металла конструкций. Они
задрожали под действием слабого, но безошибочно узнаваемого эффекта
поля Эрхафта. Корабль был все еще в космосе.
А путешественников никогда не оживляли до приземления.
Бенсон возвратился с чашкой басика. Из чашки поднимался
тонкий аромат, специально предназначенный для стимуляции аппетита.
Он улыбался, когда передал ее.
- Вот, -  сказал он. -  Проглоти, пока теплое.
Обогащенная витаминами и протеином жидкость была липкой от
глюкозы. Дюмарест осторожно пил ее маленькими глотками,
внимательно следя за ощущениями в своем животе. Он отдал Бенсону
пустую чашку и отошел от контейнера. В тумбочке внизу лежала его
одежда и вещи. Он оделся и проверил свою экипировку.
- Все на месте, -  сказал Бенсон. Его голос по сравнению со звонким
металлическим эхом звучал глухо. -  Все точно так, как ты оставил.
Дюмарест затянул ремень и надел ботинки. Это были хорошие
ботинки. Опытный путешественник всегда заботится о своих ногах.
- Я никогда ничего не краду у путешественника. -  Оператор
настаивал на своей честности. -  Я не в обиде, что ты проверил свою
амуницию, но я ничего не краду.
- Не украдешь, если у тебя есть немного мозгов, -  согласился
Дюмарест. Он выпрямился во весь рост, возвышаясь над собеседником. -
Но попытки краж были.
- Возможно, но я этого никогда не делал.
- Пока.
- Никогда. Я никогда не займусь этим.
Дюмарест пожал плечами, оставаясь при своем мнении, и
посмотрел на другие контейнеры. Он подошел к ним, проверяя их
содержимое. Три бычка, два барана, твердый кусок льда с лососем,
собака, множество кошек -  обычный живой груз любого звездного
корабля, путешествующего без определенного маршрута и торгующего
всем, что может принести прибыль. Однако здесь не было людей,
несмотря на множество пустых контейнеров. Он посмотрел на
оператора.
- В порту отлета были путешественники, желавшие последовать с
нами, -  спокойно сказал Дюмарест. -  Почему здесь только я?
- Ты пришел рано.
- Ну и что?
- В последний момент мы подписали контракт с Матриаршей
Кунда и ее свитой. Ты в это время был уже заморожен, и только поэтому
тебя не сгрузили вместе с остальными пассажирами и другим грузом. -
Бенсон подошел к автомату и наполнил пустую чашку. -  Они закупили
весь корабль.
- Большие деньги, -  сказал Дюмарест. Единственный способ
нарушить заключенный с капитаном Договор состоял в выкупе билетов
у тех, кто мог предъявить свои претензии. -  Разве у нее нет своего
корабля?
- Есть. -  Бенсон подошел к Дюмаресту. -  Я слышал, как один из
наших инженеров говорил, что у них барахлит двигатель. Как бы то ни
было, Старик подписал контракт, и мы сразу отбыли.
Дюмарест кивнул, продолжая пить вторую чашку. В космосе
человек мог прожить день, потребляя всего сто грамм басика, и
Дюмарест почувствовал, что уже стал поправляться. Бенсон сел рядом,
заглядывая в глаза Дюмаресту. Казалось, он хотел заговорить, нарушить
обычное безмолвие этой части корабля. Дюмарест решил помочь ему.
- Матриарша? Множество женщин, чтобы повеселиться?
- Они путешествуют высшим классом, -  сказал Бенсон. -  Все,
кроме стражи, а они не терпят шуток. -  Он придвинулся еще ближе. -  Но
как это -  быть путешественником? Я имею в виду, что это тебе дает?
В его глазах было любопытство и что-то еще. Дюмарест часто
видел такой взгляд раньше, взгляд домоседа на путешественника. Это
встречалось у всех, и вскоре появлялась зависть. Затем, по мере того, как
их корабль превращался в удерживающую их тюрьму, зависть
перерастала в ненависть. Именно тогда опытный путешественник
предпочитал подождать другого корабля.
- Это стиль жизни, -  сказал Дюмарест. -  Некоторым он нравится,
некоторым нет. Мне нравится.
- Как ты этим занимаешься? Что ты делаешь между перелетами?
- Осматриваюсь, нахожу работу, зарабатываю на новый билет для
перелета куда-нибудь еще. -  Дюмарест допил басик и поставил пустую
чашку. -  Брум -  это деловая планета. У меня не будет больших проблем
найти корабль, направляющийся туда, где я еще не был. -  Он уловил
выражение на лице оператора. -  Мы направляемся на Брум? Ты говорил,
что Брум будет следующим пунктом назначения.
- Нет. -  Бенсон немного отступил. Дюмарест поймал его руку.
- Я купил билет до Брума, -  сказал он холодно. Его рука сжалась.
Оператор вздрогнул. -  Ты соврал?
- Нет! -  Бенсон не был трусом. -  Ты купил обычный билет, -
сказал он. -  Перелет в следующий пункт назначения. Я думал, это будет
Брум. Это и был Брум, пока мы не подписали контракт.
- А теперь?
- Мы в трех днях от Гата.
Закрой глаза, задержи дыхание, вспоминай. На Гате ты можешь
услышать музыку миров!
Так утверждала реклама, возможно, справедливо -  у Дюмареста
никогда не возникало желание проверить это. Гат был планетой для
туристов с билетом туда и обратно. Это было "привлекательное" место
без какой бы ни было промышленности, в котором не было стабильного
общества, где путешественник мог бы заработать денег на обратный
билет. Мертвый, скучный, полуслепой захолустный мир.

Он стоял на краю взлетного поля, осматриваясь. Он не был здесь
одинок. Ниже, за ровной площадкой поля, за изгибом долины,
сбегающей вниз к морю, теснилась в беспорядке горстка лачуг. Они
соответствовали бедности, которая висела над ними, как миазмы. Они
давали некоторое укрытие и чувство собственности, и это было все.
Дальше, в другую сторону, на некотором возвышении, в стороне
от опасности поля космодрома и от запаха лагеря лачуг, располагалось
поселение из строгих домов заводской постройки и надувных палаток.
Здесь жили деньги и комфорт, который они могли обеспечить -  туристы,
путешествующие высшим классом, принимавшие таблетки быстрого
времени, так что день казался часом, неделя -  днем.
Люди из лагеря путешествовали так же, как Дюмарест -  низшим
классом. Путешественники среднего класса оставались на кораблях,
которые были их домом. Корабли останутся на взлетном поле, как
говорил Бенсон, до окончания бури. Затем они улетят. Другие прибудут
к следующей буре. На Гате этот интервал составлял около четырех
месяцев. Целая вечность.
Дюмарест ушел с поля, пройдя мимо нескольких человек, с
безнадежностью пялящихся на корабли. Когда он сошел с укрепленной
площадки поля, его ботинки погрузились в грязь. Было жарко, и воздух
был тяжелым, очень влажным. Он расстегнул воротник, когда входил в
лагерь. Между лачугами вилась узкая тропинка, неровная и очень
пыльная. Он знал, что она приведет его к центральной площади -  такая
всегда была в этих лагерях. Он искал информацию и нашел ее быстрее,
чем рассчитывал.
Перед раскрытой дверью одной из хижин сидел мужчина. Хижина
была неуклюже слеплена из клочков выброшенных пластиковых листов,
укрепленных ветками и камнями. Мужчина был бородатый, грязный, в
бесформенной одежде. Он наклонился над ботинком, стараясь закрыть
зияющую в нем дыру. Он взглянул на приближающегося Дюмареста.
- Эрл! -  Башмак и куски скрученной проволоки упали в сторону,
когда мужчина вскочил на ноги. -  Разве я когда-нибудь был не рад тебя
видеть!
- Меган! -  Глаза Дюмареста остановились на грязи, на бороде, на
бесформенной одежде. -  Все остальное так же плохо, как это?
- Хуже. -  Меган наклонился, поднял свой ботинок и выругался,
просунув палец в дырку. -  Только что прибыл?
- Да.
- Кто оператор на твоем корабле? -  Меган поинтересовался этим
слишком небрежно. -  Порядочный тип?
- Не может быть лучше. А в чем дело?
- Достаточно порядочный, чтобы ему можно было довериться?
- Он не дурак. -  Дюмарест сел перед хижиной. -  Ты знаешь
законы, Меган. Без денег нет перелета. Долго ты болтаешься здесь?
- Больше года. -  Он со злостью швырнул порванный ботинок на
землю. -  Четыре раза я видел прилетающие корабли, и четыре раза они
улетали без меня. Если я не улечу вскоре, то я не улечу никогда. Уже
сейчас я перешел черту обычного риска.
Он был оптимистом. Под грязью Меган был тощим, одежда
болталась на исхудавшем тела. Путешествовать низшим классом в его
состоянии было равносильно самоубийству. Он с завистью взглянул на
Дюмареста.
- Ты выглядишь прекрасно, -  сказал он. -  Для человека, который
только что приземлился.
- Мне повезло, -  сказал Дюмарест и усмехнулся воспоминаниям. -
Оператор отклонился от правил. Он разбудил меня на три дня раньше
ради компании. Ему был нужен собеседник. Я скрасил его одиночество.
- И за беседы тебя хорошо кормили. -  Меган нахмурился. -  Бьюсь
об заклад, что он хотел знать все о жизни путешественников.
- Ты знаешь?
- Это случается каждый раз. Проклятая деревенщина! Они не могут
понять, что для проведения операций на самом себе необходимо
мужество. Они начинают ненавидеть нас, поскольку не могут этого
сделать, и изливают свою злобу так, как только могут. Пусть все они
идут к черту!
Он сел, потеряв силу поддерживать гнев.
- Я попал сюда по ошибке, -  тихо сказал он. -  Оператор сказал,
что корабль направляется на Ларгис. Я не знал, что он врет, пока не
вышел с корабля. Сначала я не очень беспокоился. Я слышал о Гате и
был любопытен. Я хотел -  нет, лучше не вспоминать. У меня даже было
немного денег, чтобы осмотреться перед тем, как найти себе работу для
приобретения билета. И только тогда до меня дошло.
- Нет работы, -  сказал Дюмарест. -  Вокруг нет свободных денег. Я
знаю, как это бывает.
- Ты всегда был умным, -  сказал Меган вяло. -  Я помню, как ты
говорил об этом в тот раз на Шике. О планетах, от которых
путешественник должен держаться в стороне, если не хочет оказаться на
мели. Ну и какая польза тебе от всех твоих знаний?
- Никакой, -  спокойно сказал Дюмарест. Он объяснил, как он
попал на планету. Меган кивнул, угрюмо изучая свой ботинок.
- Я видел приземление этой Матриарши. Большая свита, хорошо
вооруженная. У них столько барахла, что можно открывать магазин.
- Да, у них есть деньги, -  согласился Дюмарест. -  Может быть, они
приехали сюда поохотиться.
- Тогда они зря тратят время. -  Меган сплюнул от отвращения. -
На этой планете нет развлечений -  по крайней мере здесь. И люди не
прилетают на Гат ради охоты.
- Тогда это оружие для чего-то другого. -  Дюмарест задумался. -
Большая свита, говоришь?
- Ну да. Они не похожи на толпу туристов и ведут себя совсем по-
другому. Больше всего они похожи на отряд военных. Их охранницы
повсюду. Крепкие девицы, но страшные, как крокодилы. Они
установили свои палатки в Верхнем городе. -  Меган поднял куски
проволоки и начал возиться с ботинком. Его руки дрожали. -  Я
предложил им помочь перенести некоторые вещички. Одна из них
оттолкнула меня, тут-то я и порвал ботинок. Я споткнулся и чуть не
сломал себе лодыжку. -  Он сморщил губы. -  Приятные люди.
- Я знаю таких. -  Дюмарест подошел к нему и взял ботинок с
проволокой. -  Ну-ка, давай я попробую.
Меган не возражал. Он смотрел на Дюмареста, пытаясь собраться
с духом. -  Эрл, я...
- Потом, -  быстро сказал Дюмарест. -  После того, как я разберусь
с твоим ботинком, ты можешь показать мне, где я смогу раздобыть нам
что-нибудь поесть. -  Он был так занят ботинком, что даже не посмотрел
на Мегана. -  Давай посмотрим, -  размышлял он. -  Проблема в том,
чтобы соединить достаточно крепко, чтобы не рвалось, но в то же время
достаточно гибко, чтобы можно было ходить.
Но не это было настоящей проблемой.

2

На Гате не было смены дня и ночи. Разбухший шар солнца всегда
висел над горизонтом, окрашивая свинцовое море в цвет крови. На
востоке царила холодная, таинственная темнота. Между светом и тьмой
пролегала полоска нормальной температуры. Но только здесь, на этой
заполненной водой планете, она касалась сразу и земли и океана. Такая
необычная география делала планету уникальной.
- Умирающий мир, -  сказал голос. Он был очень мягким и
приятным. -  Озлобленный пониманием своего неизбежного конца.
Немного ревнивый, немного трогательный, очень сильно напуганный и
наверняка жестокий.
- Вы говорите о Гате? -  Сина Тос, подопечная Матриарши Кунда,
смотрела из окна, встроенного в стену палатки. Ей не надо было
поворачиваться, она узнала голос. Синтешелк зашелестел, когда высокая
фигура кибера Дина приблизилась к ней.
- О чем еще, моя госпожа?
- Я думала, ты можешь подразумевать аналогию. -  Она
повернулась и посмотрела в лицо киберу. На нем был алый халат,
характерный для его класса. Лицо под капюшоном было гладким, без
признаков возраста и без эмоций. -  Матриарша тоже стара, возможно,
немного напугана и наверняка жестока, особенно к тем, кто не
подчиняется ее воле.
- Быть правительницей нелегко, моя госпожа.
- Может быть, хуже быть подданной. -  Сина отвернулась от окна.
Ее лицо под черной копной покрытых лаком волос было бледным. -
Перед тем, как мы покинули Кунд, я видела человека, посаженного на
кол из полированного стекла. Мне сказали, что его чувствительность к
боли повышена, и что он будет долго мучиться прежде, чем умереть.
- Он был предателем, моя госпожа. Казнь выбрали такую, чтобы
она стала уроком для тех, кого могут подстрекать к мятежу.
- Это ты им посоветовал? -  она сжала губы в ответ на
утвердительный кивок. -  Итак, ты выступаешь против восстаний?
- Я не противник, я не помощник, я не принимаю ничью сторону.
Я советую. Я имею ценность только тогда, когда не принимаю ничью
сторону. -  Он говорил о своем кредо тем же тоном, каким объявлял бы о
начале сражения, об убийстве или о внезапной смерти.
Услышав это, она постаралась скрыть свое отвращение. Оно было
инстинктивным, ее отвращение к киберу. Как женщина, она гордилась
своим полом и преимуществами, которые он ей давал. Она любила,
когда мужчины восхищались ею, но она никогда не видела восхищения в
глазах Дина. И никогда не увидит. Никакая женщина никогда не
заставит его что-либо чувствовать.
В пять лет он был избран. В пятнадцать лет, после
принудительного достижения половой зрелости, он перенес операцию на
таламусе. Он не мог чувствовать ни радости, ни ненависти, ни желания,
ни боли. Он был холодной логической машиной из плоти и крови.
Бесчувственным живым роботом. Единственным удовольствием, какое
он знал, было умственное удовлетворение от правильной дедукции.
- Мне кажется, -  проговорила Сина, -  что твоя логика ошибается.
Появление мученика -  это ошибка. Мученики могут быть знаменем.
- Пока нет причины для их появления, -  поправил он. -  Этот
человек был наемным убийцей. Он знал, на какой риск идет. Оппозиции
Матриарши, миледи, нет в массах. Все знают, что правление Матриарши
ко многим благосклонно.
- Это правда.
- Также хорошо известно, что она уже не молода и все еще не
назвала свою преемницу.
Она кивнула, злясь на него за обсуждение очевидного.
- Именно поэтому место экзекуции было выбрано так тщательно, -
пробормотал он. -  Совсем не случайно этого человека посадили на кол
перед резиденцией леди Мойры.
Это было уже слишком. Сина знала и любила эту женщину. -  Ты
имеешь в виду, что это она наняла убийцу? Какая чушь.
Дин промолчал.
- Леди Мойра богата и влиятельна, -  признала она, -  но она
женщина чести.
- Честь, моя госпожа, может значить разное для разных людей.
- Но убийство...
- Это известный политический инструмент. Опасно, что
Матриарша больше не в расцвете своей силы. Есть те, кого волнует
будущая наследница. Вот почему, -  добавил он, -  я выбрал именно это
место для экзекуции.
- Я знаю, -  сказала Сина нетерпеливо. -  Перед резиденцией леди
Мойры. -  Ее глаза расширились. -  Ведь ее дом стоит рядом с
халатинским посольством!
Дин ничего не ответил, его лицо осталось вежливым. Его глаза
оставались загадочными, но Сина не была дурочкой. Она слишком долго
жила в сложной атмосфере придворных интриг для того, чтобы не
видеть очевидное. Кунд был богатой планетой, а Халатия -  нет. Многие
считали, что леди Мойра имела больше прав на трон, чем Матриарша.
Глория была уже стара.
Но пытаться убить ее?
- Ты неправильно меня поняла, моя госпожа, -  сказал Дин своим
медоточивым голосом. -  Этот человек хотел убить не Матриаршу, он
хотел убить тебя.
Во внутренней комнате составленного из надувных пластиковых
палаток строения, которое стало их временным домом, раздался звонок.
Занавески раздвинулись, и в проеме появилась Глория, Матриарша
Кунда. Она была очень стара. Но с годами она стала только выносливее
и сильнее, как дерево становится крепче после многих лет невзгод. Она
стала суровой и решительной и черпала силу в своей решительности. Ее
сопровождали две стражницы, мужеподобные женщины с суровыми
лицами, хорошо обученные и фанатично преданные ей. Взмахом руки
она отослала их в сторону и подошла к креслу.
- Я могу все делать сама. Я не настолько стара, чтобы вы всегда
носили меня.
Она знала, что ее голос слишком тонок, слишком ворчлив, но
ничего не могла с этим сделать. Даже космохирурги не могли обновить
мягкую ткань чересчур старых голосовых связок. Но этот недостаток она
обычно могла контролировать.
- Хорошо, -  бросила она охране, когда села на кресло. -
Подождите меня снаружи, чтобы ничего не слышать. -  Она подождала
пока за ними не опустится занавеска. Они, конечно, не уйдут далеко,
может быть, останутся слишком близко, но она может положиться на их
преданность. Она посмотрела на Дина. -  Ну, ты ей все рассказал?
- Да, моя госпожа.
- Она испугалась? -  Она захихикала, так как кибер ничего не
ответил. -  О, она испугалась. Так же было, когда я в первый раз поняла,
что кто-то хочет убить меня. Это было так давно. Много лет назад, -  она
поняла, что повторяется. Еще один признак старости. Она раздраженно
закашлялась.
- Моя госпожа! -  Сина подошла к ней. -  Могу ли я для вас что-то
сделать? Может, принести воды? Может, вы хотите пить? Что-то еще?
- Отдохни, девочка, и не суетись. -  Глория сглотнула, прочищая
горло. -  Ты не можешь спрятаться от неприятных известий, заставляя
себя заниматься разными пустяками. Пришло время стать взрослой и
заглянуть в лицо реальности. Кто-то хотел убить тебя. Ты знаешь,
почему?
- Нет, моя госпожа.
- Даже не догадываешься?
- Нет, моя госпожа, -  я не могу поверить, что кто-то хотел меня
убить.
- Тогда ты дурочка. -  Глория разъярилась. -  Клянусь, они хотели
тебя убить. И ты все еще не догадываешься, почему?
- Я поняла, моя госпожа. -  Сина посмотрела ей прямо в глаза. -
Чтобы я не стала вашей наследницей.
- Неплохо! -  Глория довольно улыбнулась. -  Ты не такая тупая,
как, я надеюсь, некоторые думают. Теперь можешь принеси мне
ароматический шарик.
Она откинулась назад и, расслабившись в кресле, вдохнула запах
экзотики, которым был наполнен золотой ароматический шарик. Она
всегда любила этот запах, но этот шарик содержал что-то еще. Согретые
теплом ее рук микроскопические частицы химического волшебства
поднимались из шарика и поглощались слизистыми оболочками носа и
рта. Под их действием ее тело частично становилось снова юным.
Позднее ему придется расплатиться за эти нагрузки, затрагивающие
обмен веществ. Но для Глории было очень важно, что она не будет
чувствовать себя дряхлой старухой с затуманенным и болезненным
сознанием.
- Скажи мне, -  сказала она ласково, -  почему ты думаешь, что тебя
могут считать моей наследницей?
- Я так не думаю, -  сказала девушка. -  Вы просили меня назвать
причину, по которой меня хотели убить. Я назвала вам ее, но я все еще не
верю, что именно я должна была стать жертвой покушения.
- Тебя хотели убить, -  обрезала ее старуха. -  Позже ты увидишь
доказательства. Кто-то каким-то образом догадался о том, чего никто не
должен был знать. Они решили устранить тебя, считая тебя
препятствием. Я бы хотела, чтобы лица, ответственные за это, оказались
в моих руках. -  Ее голос становился все ниже, в нем нарастала
жестокость, на которую была способна эта женщина. -  Ты знаешь,
почему ты можешь стать наследницей?
Сина кивнула, ее лицо побледнело.
- А знаешь ли ты, что означает быть избранной наследницей?
- О, да, моя госпожа, я знаю это.
- Интересно. -  Глория посмотрела на нее оценивающим взглядом.
Она была красива, возможно, слишком красива -  но иначе она не была
бы воспитанницей. -  Послушай, девочка, -  сказала она, -  и запомни.
Матриарша не может поддаваться своим эмоциям и чувствам -  а у
женщины может быть много личных эмоций. От этого есть только одно
средство -  но оно означает невозможность естественного продолжения
рода. Матриарша никогда не может быть матерью. Теперь ты видишь, в
чем проблема?
- О, да, моя госпожа. Поскольку у вас нет естественной
наследницы, вы должны выбрать ее. В этом выборе можешь принять
участие и ты, -  Сина махнула рукой в сторону Дина. -  Вы должны
выбрать самую лучшую, которая смогла бы править.
Как просто она все это представила! Запах специй из шарика
заполнил комнату, когда старуха поднесла его к своему носу. Старуха
хотела разозлиться, но у нее на это не было времени.
- Лучшую -  но для кого? Для родов, которые ждут, как голодные
собаки, готовые схватить брошенную им кость? Для народа, у которого
ничего нет, кроме веры? Для политической клики, которая жаждет
власти? -  Она покачала головой. -  Та, что займет мое место, не должна
угождать ни одной из этих групп. Она не должна оказаться под влиянием
какой-либо группы или ложного чувства долга. И, главное, она должна
быть достаточно сильной, чтобы удержать трон.
- И, -  мягко напомнил Дин, -  прожить достаточно долго, чтобы
получить его.
- Правильно! -  Глория подалась вперед в своем кресле, ее горящие
глаза не отрывались от воспитанницы. -  Десять раз за прошедшие семь
лет я, казалось, совершала выбор преемницы. Десять раз сразу же
появлялся наемный убийца. -  Ее губы сложились в презрительную
усмешку. -  Я нашла очень удобный способ избавляться от слишком
настойчивых и самонадеянных. -  Она увидела выражение лица
девушки. -  Тебе это не нравится. Ты думаешь, что любая женщина
может править, не замарав рук. Девочка, я сижу на троне восемьдесят
лет, и мне его никто не подарил. Я сражалась за него каждую минуту,
настраивая один род против другого, заставляя их ослаблять друг друга.
Если бы они объединились, то мое правление сразу же окончилось бы. Я
убивала, и маневрировала, и делала вещи, недостойные женщины. Но
Кунд гораздо важнее, чем любая женщина. Запомни это!
Она говорит так, подумала Сина, будто говорит со следующей
Матриаршей.
Лицо искажала гримаса боли, глаза были расширены, рот
превратился в беззубую щель, выражавшую ужас страдания. Пот стекал
по глубоким складкам на мучающемся лице. Она почти чувствовала
резкий запах, исходивший от мускулистого тела.

- Он был обречен, -  мягко сказал ей Дин. -  Чтобы преодолеть
встроенный в него приказ самоубийства, нам пришлось блокировать
нервную систему вокруг сердца. -  Его рука отбрасывала тень на экран,
палец мягко опускался на стекло, когда он показывал, где толстые
трубки отходили из груди человека к приземистому аппарату. -  Этот
конфликт вызвал как бы родовую травму. Он хочет умереть, но не
может, и поэтому чувствует физиологическую боль.
- Я должна все это видеть?
- Это приказ Матриарши. -  Он не смотрел на нее. Его лицо было
обращено к экрану, и при смене изображений казалось, будто лицо
постоянно меняет цвет. -  Важно то, что ты понимаешь, что тебя хотели
убить.
- Почему?
- На этот вопрос, моя госпожа, отвечать должен не я. -  Он
отступил, когда сцена на экране уменьшилась и стала видна
исследовательская лаборатория в дворце. -  Я предсказывал, что
вероятность такого покушения составляла 82%. Охрана следила
должным образом, как я советовал, и этого человека задержали.
Рассказанная им история была очевидной ложью. Зная, чего от него
следует ждать, охрана предотвратила его самоубийство. Перед допросом
были приняты меры предосторожности. Он признал, что именно ты
была целью покушения.
- Я не верю в это! -  Сина была шокирована зрелищем и тем, что
происходило за кулисами внешне благопристойной и невинной власти. -
Это какая-то шутка?
- С какой стати, моя госпожа? -  Он подождал ее ответа и, когда
она не ответила, дотронулся до кнопки управления. На экране все
увеличилось. Хорошо было видно лицо в страданиях, страшный
безгубый рот. Но теперь он что-то говорил. Было слышно ужасное
дыхание. Он говорил чье-то имя. Ее имя.
- Достаточно!
Лицо уменьшилось. Звук пропал, экран погас. Занавеска
поднялась, и в комнату влился поток света. Дин отвернулся от окна. -
Оказалось невозможным узнать имя нанимателя, и очень сомнительно,
что он когда-либо знал его. Существует масса способов организовать все
это так, чтобы самому остаться в тени. Но я бы предложил предпринять
шаги, чтобы те, кто предположительно ответственны за это, узнали о
своей неудаче и о нашем знании об их причастности.
- Но вы посадили его на кол!
- О, да, моя госпожа!
Она содрогнулась, вспомнив лицо в муках, обращенное к небу,
уродливые пятна на полированном стекле, напрасное дерганье его
пальцев, движение ступней, а крики -  ей не легко будет забыть эти
крики.
Но она больше не винила Матриаршу.
Эта комната угнетала ее, так как все в ней слишком напоминало о
страданиях того человека. Эта была холодная пустая комната,
используемая как зал ожидания для охраны. Сейчас в ней никого не
было, кроме них с кибером. Импульсивно она пошла по полу мимо
драпировок, мимо мерцающих нитей кристалла, по ковру, к узкой двери,
открывающейся в наружный мир. Она надавила, и панель отъехала в
сторону, впуская внутрь тропическую жару. Она чувствовала лучи
солнца на своем лице и смотрела на туда, где тяжелые волны океана
набегали на берег. Какие-то люди в грубой неуклюжей лодке боролись с
волнами.
Послышался шорох занавески, и Дин подошел к ней. Она показала
на людей, таких маленьких на расстоянии.
- Что они делают?
- Ищут еду, моя госпожа.
Она кивнула. Ее не интересовали чужие проблемы. Ее все еще
занимали мысли об опасности и смерти. Кто-то пытался убить ее, и это
не наводило на приятные мысли.
- Почему мы здесь? -  Она показала на мир вокруг. -  Зачем это
неожиданное путешествие с Кунда, замена кораблей, этот чартер?
- Мы посчитали, что вы в серьезной опасности, моя госпожа.
Двигатели нашего корабля оказались ненадежными.
- Саботаж?
- Возможно.
Она почувствовала, как мурашки побежали по спине. У знатных
есть богатство, власть, и их влияние может распространяться далеко.
Кто может чувствовать себя в безопасности в этой борьбе за наследство?
Она нетерпеливо покачала головой.
- Но все же, почему мы здесь? Что Матриарша надеялась найти
здесь?
- Возможно, ответ, моя госпожа. -  Он помедлил, посмотрел на нее,
постигая ее красоту, как математик узнает красоту абстрактного
уравнения. В ней же наука и искусство объединились, чтобы получилось
что-то исключительное. -  Ты знаешь Гат?
- Я слышала о нем. Это планета, на которой можно услышать
музыку высших миров. -  Она рассмеялась, ее смех был заразительным. -
Разве мы приехали сюда слушать музыку? Если так, то мы напрасно
тратим время. На Кунде существуют более приятные мотивы.
- Мы пока не в том месте, моя госпожа, и еще не в то время. Надо
дождаться бури.
- И?
- Перед бурей мы пойдем на север, к тому месту, где берег
загибается на восток. Там холодно и темно. Там находится ночное
полушарие. Там стоит огромный барьер. Горная гряда, обтесанная и
расщепленная бесконечными ветрами, осевшая под влиянием
неумолимого времени. Тяжелые камни остаются, а мягкие уносит ветер.
Глубоко в скале находятся массы кристаллов, которые откликаются
колебаниями в широком диапазоне частот на внешнее давление и
вибрации. Фактически эта горная гряда представляет собой самую
огромную звуковую деку, какую только можно вообразить. Когда во
время бури дуют ветры, то... Результаты получаются интересными.
- Ты был здесь раньше?
- Нет, моя госпожа.
- Тогда?.. -  Она не закончила вопроса, поскольку знала ответ. Если
Дину дать пару фактов, то он мог найти третий. Если ему представить
все обстоятельства, то кибер мог экстраполировать наиболее вероятный
ход событий. Для него было достаточно знать то, что когда-то испытали
другие люди. Но вопрос все же оставался.
- Почему?
- Почему мы здесь? Что такое есть на Гате, что Матриарша
привезла нас в такую даль из Кунда? -  Он не стал притворяться, будто не
понял смысла вопроса. -  Я сказал тебе, моя госпожа, возможно, она
надеется найти здесь ответ.

3

Лодка была плохо отесана, грубые доски были скреплены
обрывками веревки, пластика, проволоки. У нее не было ни киля, ни
паруса, только поперечины для гребцов, руль и заостренный нос.
Утлегарь был добавлен впоследствии, но даже с ним судно все равно
держалось на воде так же плохо, как самая примитивная рыбачья лодка.
- Греби!
Шкипер выкрикнул этот приказ. Его босые ноги крепко стояли на
дне лодки, на голой груди блестело солнце. Его голос был слишком
громок, громче, чем можно было подумать, посмотрев на выпиравшие из
голой груди ребра и на выступающие сквозь кожу лица кости черепа.
- Гребите, черт побери, -  выкрикнул он. -  Гребите!
Дюмарест проворчал, налегая всем телом на весло. Подобно
лодке, оно было грубо сработано людьми, у которых было мало знаний
и еще меньше умения. Лодка им представлялась тем, что должно
плавать. Они не знали ничего о балансе, о правильных пропорциях, о
том искусстве, которое превращало мертвое дерево в живое существо.
Они просто построили платформу, на которой можно было уплыть в
море.
Он еще раз вздохнул, когда, напрягаясь, потянул за непослушную
жердь с плоским концом. Вода протекала в щели между досками и
мочила его босые ноги. Солнце жгло его голую спину. Он получил это
место, так как был большим, казался умелым и умел плавать. Меган
стерег его одежду на берегу.
- Там! -  Шкипер показал рукой и навалился на руль. Что-то
всплеснуло на поверхности воды, и он направил лодку туда. -  Быстрее, -
крикнул он, -  быстрее!
Они старались изо всех сил. Среди них не было сильных -  для
этого надо было хорошо есть. Среди них не было толстых.
Путешественнику нельзя быть толстым. Все они давно отчаялись -
слишком реальной угрозой был голод. Они всем своим весом налегали
на весла, резко вздыхая знойный воздух, дрожа от напряжения охоты за
пищей.
Шкипер напрягся, когда они подплыли к тому месту, где он что-то
заметил. Он получит две доли от улова. Три доли получит владелец этой
лодки, находящийся сейчас на берегу в полной безопасности. Все
остальные получат по одной доле.
- Приготовились! -  Он ослабил руль и вытер пот, заливавший
глаза. Он был очень взволнован и знал это, но слишком долгое время им
ничего не попадалось. Конечно, была маленькая рыба, и половина этой
рыбы, кожа и кости, шла на приманки. Ловля этой костлявой,
толстокожей, неимоверно тощей рыбешки отнимала больше сил, чем
улов мог дать в качестве еды. Но то, что они увидели на поверхности,
было большим. -  Карл, -  приказал он, -  приготовься!
Высокий, тощий, более похожий на карикатуру мужчины, Карл
кивнул, бросил весло и занял свое место на носу. Он держал гарпун, к
которому была привязана веревка. Через плечо он посмотрел на
шкипера.
- Все готово, Аб.
- Следи внимательно! -  Аб сощурился, защищаясь от солнца.
Свинцовая поверхность моря разорвалась, волны разбежались в
стороны, и что-то большое и серое блеснуло в рубиновых лучах. -  Там,
Карл, там!
Гарпун стрелой полетел вперед; острие вонзилось глубоко. Карл
сразу же бросился к веслу. Дюмарест оттолкнул его.
- Веревка, смотри за веревкой!
- Отвали в сторону! -  Карл добрался к веслу, когда веревка
выбралась до конца. Лодка резко дернулась и начала двигаться. Шкипер
в отчаянии выкрикивал приказы.
- Назад! Гребите назад, или мы погибли!
Вода бурлила, когда грубо отесанные весла били по ее
поверхности. Это было похоже на стремление остановить неумолимое
движение ледника. Веревка загудела от напряжения, и нос лодки начал
зарываться в воду. Вода захлестывала лодку через планшир.
- Веревка! -  Дюмарест встал, выхватил нож, прикрепленный к
ремню гарпунера, и наискосок рубанул им по веревке, перерезав ее.
Короткий конец полетел обратно в лодку, и ее нос резко пошел вверх.
Под ними что-то проскользнуло и выскочило на поверхность позади
кормы.
- Болван! -  Карл спрятал нож. -  Из-за тебя мы лишились веревки.
- Это лучше, чем лишиться жизни. -  Дюмарест посмотрел на
шкипера. -  Таким образом вы ловите рыбу?
- Может быть, ты знаешь способ лучше? -  Шкипер знал, что
говорил. Он и раньше ловил рыбу в этом море, а Дюмарест нет. -  Как
еще мы можем поймать больших рыб, ведь у нас нет сетей? Мы гарпуним
их, вяжем, и тащим к берегу. Как ты сможешь сделать это без веревки?
Его гнев был беспредельным. Эта рыба была большой. Ее хватило
бы на три дня, и еще кое-что осталось бы. Он открыл рот, чтобы что-то
сказать, и тут же закрыл, услышав возглас.
- Посмотри, Аб, там кровь.
Тонкая красная пленка замутила поверхность моря. Что-то тонкое
двигалось поперек, и Карл выкрикнул, как только узнал.
- Веревка!
Он прыгнул быстрее, чем они успели его остановить. Нырнув, он
проплыл под волнами, затем вынырнул и быстро поплыл к тонкому
концу веревки. Он схватил ее, развернулся и поплыл обратно к лодке.
Карл достиг лодки и попытался забраться в нее. У него не получалось и
он тяжело дышал, уцепившись за грубый дощатый борт.
- Помогите ему. -  Аб смотрел на море беспокойным взглядом. -
Поторапливайтесь!
Дюмарест подошел, схватил Карла за руки, поустойчивей встал в
лодке и с силой потянул его вверх.
- Спасибо, -  сказал Карл. -  По-моему... -  Он не закончил, и на его
лице появилось странное выражение. Эта гримаса продержалась около
трех секунд, потом он стал кричать.
Дюмарест понял, почему, когда втащил его в лодку. Обе ноги
Карла были откушены выше колен.

Пробуждение было странным. Его уши улавливали звуки, которых
он раньше не слышал. Слышался ритм тяжелых повторяющихся ударов и
какие-то непонятные жидкие засасывающие звуки. Токи индукции,
казалось, работали, поскольку он чувствовал тепло в своем теле, но во
рту был странный вкус, а ощущение щебенки под своим телом он раньше
никогда не испытывал. Но свет был таким, как положено -  слишком
ярким. Свет всегда был слишком ярким.
Он повернулся и сразу же проснулся. Он не был в контейнере. Он
не был и на корабле, который только что закончил путешествие. Он
лежал на берегу из песка и гальки и видел рубиновое сияние солнца над
волнами, которые с громовым шумом ударяли о берег.
Он повернулся еще раз, так что лицо оказалось снизу, и встал на
четвереньки. Он сразу же почувствовал страшную слабость. Он пополз
назад, как собака уползает от подозрительного запаха, и почувствовал
под рукой сырость. Это была лужица воды, оставленная отступившим
приливом, и он умылся и прополоскал рот этой соленой жидкостью.
Только глотнув немного воды, он почувствовал, что умирает от жажды.
Непрерывный гул прибоя нисколько не утолял ее.
Он встал на колени, и сразу же волна головокружения набросилась
на него. Слабость была ужасающей. Он сел и уставился на воду, ожидая,
когда пройдет головокружение. На нем были только шорты. Он потерял
всю одежду. Его кожа была пропитана солью, и что-то содрало кожу с
одной стороны бедра. Он надавил на рану, появилась кровь из того
места, которое выглядело так, будто его свежевали.
Через некоторое время он встал на ноги и повернулся посмотреть
на берег.
Берег был узким -  зажатая аркой залива полоска песка. С другой
стороны его ограничивала высокая стена из выветрившегося камня.
Около подножья каменной стены лежали валуны. Липкие зеленые
водоросли покрывали скалу выше его роста. Маленькие лужицы воды
под ногами отражали красный солнечный свет и были похожи на
лужицы крови. С обеих сторон о выступающие из залива скалы гремели
волны прибоя.
Пока он добрался до утеса, ему опять стало плохо. Его желудок
освободился от проглоченной соленой воды. Он остановился,
прополоскал рот водой из лужицы, не решившись утолить жажду этим
соленым ядом, а потом уставился на то, на что он должен был забраться.
Для опытного альпиниста это было бы тяжело, для
путешественника это было бы очень сложно в любом случае. В его
состоянии это было практически невозможно, но выбирать не
приходилось. Либо он заберется наверх, либо утонет. Он посмотрел на
море. Он отдыхал дольше, чем подозревал. Волны уже вздымались выше.
Отступив назад, он осмотрел утес и, выбрав маршрут, начал карабкаться.
На трехметровой высоте, его рука поскользнулась на зеленой слизи
водорослей, и он упал. Он попытался еще раз. В этот раз он залез выше,
но опять упал. В третий раз он почти потерял сознание от удара при
падении и долго размышлял, все ли его кости целы. Когда он полез
наверх в следующий раз, он знал, что это будет его последняя попытка.
Он весь вспотел, пока преодолел уровень скользкой зеленой слизи.
Его сердце стучало так сильно, словно хотело выпрыгнуть из груди. Он
прижимался к скале и очень хотел, чтобы сейчас у него были ботинки и
не надо было бы касаться голыми пальцами неотесанных камней. Он
забрался выше и заметил длинную косую трещину, которую нельзя было
разглядеть снизу. Он полез по ней, и она довела его почти до самого
верха. Оставалось всего лишь три метра, но трещина кончилась. Он
поднял голову, стараясь разглядеть, что ожидает его наверху, и пытаясь
побороть судороги в уставших руках и ногах. Край обрыва зарос
ползучими растениями. Зеленые лозы свешивались глубоко вниз, но они
были слишком тонкими, чтобы помочь ему. Его взгляд остановился на
узловатом корне.
Но этот корень был слишком далеко, примерно в футе от его
пальцев, и очень неудобно расположен. Он прикинул расстояние и без
колебаний прыгнул. Не сумев ухватиться правой рукой, он повис на
одной левой. Корень под его тяжестью начал двигаться вниз. Он
извернулся и выбросил вверх правую руку. Ему удалось зацепиться за
выступ какого-то невидимого отсюда камня. Он начал подниматься,
помогая себе ногами. Он поднял левую руку на полметра по корню и
чуть-чуть передохнул. Затем отчаянно прыгнул вверх. Вереница
камушков и куски земли посыпались вниз, на берег, когда он уперся
локтями в край обрыва. Еще одно, последние усилие, и он оказался вне
опасности.
Он прошел метров семь, пока понял это, и тогда его ноги
подогнулись. Он упал на землю, задыхаясь, в его теле была только боль.
Через некоторое время Меган нашел его.

- Я видел, что случилось, -  сказал он. Он сидел рядом с маленьким
костром, над которым висела жестяная банка; из нее шел аппетитный
запах. -  Я видел, как лодка опрокинулась, и все вы оказались в море.
Подробностей я не знаю.
Дюмарест все рассказал ему. Меган кивнул и засуетился вокруг
костра. Он осторожно подкинул в пламя горсть сухой травы. Дым
поднимался вокруг банки и уносился в небо.
- Кровь привлекла каких-то крупных тварей, -  сказал он. -  Может
быть, как раз тех, одну из которых вы загарпунили. Иногда эти существа
подходят довольно близко к берегу, особенно перед бурей. -  Он взял
ложку и попробовал то, что было в банке. Затем добавил сухих веток в
огонь. -  То, что я видел, было ужасно. Тебе повезло, что ты спасся.
Удача была невероятной. Дюмарест помнил то замешательство,
когда шкипер выкрикивал приказы. Была горстка людей, старающихся
дотянуться до весел, крики Карла замирали, когда пунцовый фонтан
крови лишал его жизни. Потом что-то поднялось снизу, разламывая
лодку, переворачивая ее и ломая утлегарь.
Потом -  вода, борьба и страх, от которого сводило живот.
Последнее состояние -  близкое к обмороку, когда он лежал на спине,
пытался всплыть и концентрировался на единственной необходимости
дышать.
- Я думал, что тебя может выбросить на берег, -  сказал Меган. Он
даже не посмотрел на Дюмареста. -  Я купил кое-что и пошел искать
тебя. Я истратил твои деньги.
Он мог бы украсть их с гораздо меньшими затруднениями.
- Вот, -  Меган поднял банку над огнем, -  ешь, пока горячее.
Это была хорошая еда, дорогая, возможно, купленная в магазине
управляющего. Дюмарест жадно ел, ощущая вкус каждого глотка. Когда
банка на две трети опустела, он передал ее Мегану.
- Доешь.
- Нет, Эрл, тебе это нужно больше, чем мне.
- Ешь и не будь дураком. Я не такой сильный, чтобы нести тебя до
лагеря. Быстро доедай, и пошли.
Меган купил не только еду. Он знал, что может случиться с
людьми, побывавшими в морской воде. Дюмарест оделся, пока он ел.
Упаковал вещи и затоптал костер. Вместе они пошли вдоль холмистого
поля, покрытого низкорослой чахлой растительностью.
- Мы примерно на полпути между лагерем и горами, -  сказал
Меган. Они шли медленно, глядя под ноги. -  Вскоре мы найдем
тропинку, и идти будет легче.
Дюмарест кивнул, ничего не сказав. Должно быть, Меган прошел
вдоль берега весь путь сюда от лагеря. Это было длинное, тяжелое
путешествие. Дюмарест замедлил шаг. Он замер как вкопанный, когда
что-то прошелестело в траве. Маленькое животное, гибкое и гладкое,
быстро перебежало тропинку; другое, побольше, кинулось за ним и
поймало его. Была маленькая суматоха. В тени можно было заметить
блеск белых зубов, на земле осталось красное пятно.
Ни одно из животных не издало ни звука.
Дюмарест прошел мимо пятна, удивляясь, почему те, кто живет в
лагере, пренебрегали этим источником еды. Меган в ответ на вопрос
пожал плечами.
- Мы не можем поймать их. Ты ставишь ловушку и уходишь. Ты
приходишь и находишь ловушку захлопнувшейся, а в ней никого нет. Ты
расставляешь сети и ждешь в засаде, но никогда никого не дождешься.
Некоторые сделали луки и пытались взять их на прицел. Только зря
потратили время.
- А ружья?
- Если бы они у нас были, хотя их у нас нет, они бы все равно не
принесли никакой пользы. Некоторые туристы пробовали, но у них
ничего не получилось. -  Он увидел выражение лица Дюмареста. -
Конечно же, их можно поймать, -  подбодрил он его. -  Ты можешь
расставить сети и использовать звуковые ружья, чтобы загнать их в
ловушки. Но кто будет все это делать, чтобы поймать кучку крыс?
- Кто-нибудь пробовал?
- Да, пробовали парочку бурь назад. Несколько профессиональных
охотников разбили лагерь, и им удалось поймать нескольких тварей.
Они сделали это так, как я тебе сказал. -  Меган споткнулся и чуть не
упал. -  Черт возьми, -  выругался он. -  Где эта проклятая тропинка?
Они вышли к ней через некоторое время. Она была широкая,
исхоженная, выложенная булыжниками, которые, очевидно, были
собраны с обочин, чтобы можно было легче ходить. Земля под ногами
была упругая. Трава -  совсем свежая. Меган остановился и показал на
север.
- Там горы, -  сказал он, -  ты можешь их увидеть.
Дюмарест забрался на большой валун, сощурился и на фоне
фиолетового неба увидел вдалеке возвышение. Он посмотрел выше и
увидел бледное сияние полумесяца луны. Вторая луна светила на востоке
среди бледных звезд. Он повернулся, и низкое солнце на горизонте
ослепило его. Солнце, луны и звезды смешивались в этом странном
районе сумеречной зоны. Он стоял так довольно долго и смотрел.
Художник позавидовал бы ему. Гат был странной планетой. Он
поделился этой мыслью с Меганом, и тот пожал плечами.
- Это мир привидений, -  сказал он, когда Дюмарест догнал его. -
Там, наверху, рядом с горами, есть место, где мертвые воскресают и
могут жить дальше.
Дюмарест посмотрел на него. Меган был серьезен.
- Я слышал об этом, -  сказал Меган. -  Когда я приземлился, я
хотел расследовать это. Я так и сделал. Теперь, черт его возьми, я бы не
хотел этого повторять.
- Звуки, -  сказал Дюмарест, -  шумы, фокусы акустики. Когда ты
был последний раз напуган эхом?
- Это более того. -  Меган больше не был грязным, но даже тем
концентратам, которые он купил Дюмаресту, требовалось время, чтобы
превратиться в плоть. Под его глазами на лице проступали темные
круги. -  Ты можешь все узнать сам.
- Сейчас?
- Не раньше, чем придет буря. Сейчас не те условия. Когда
появятся нужные условия, ты кое-что услышишь.
- Небесную музыку? -  Дюмарест улыбнулся -  Так говорится в
рекламе.
- Хотя бы в этом они правы, -  коротко ответил Меган и пошел
вниз по тропинке, прочь от гор.

4

Когда они возвращались в лагерь, на поле приземлился корабль.
Из него вышли туристы, веселые, смеющиеся -  еще одна разномастная
группа: свита принца планеты Эмменед, который разрушал миры своими
капризами и который будет разрушать еще, пока не будет остановлен
убийцей; три монаха в капюшонах Вселенского Братства, два музыканта,
художник, четыре поэта, менеджер. Все они путешествовали высшим
классом. Некоторые из них двигались еще замедленно и замедленно
говорили из-за тормозящего действия препаратов быстрого времени.
Трое путешествовали низшим классом: мужчина, ростом немного
побольше мальчика, высохшая старуха, еще довольно бодрая, и
юродивый.
Пошатываясь, он отошел от корабля, согнувшись под тяжестью
ящика, по размеру не уступавшего ему. Он был слишком худ, глаза
блестели, как угольки, на болезненно-бледном лице. На его груди из-под
потрепанной рубашки выступали ребра. Остальная одежда под стать
лохмотьям рубашки. Он скорее походил на неуклюжее пугало, чем на
человека.
- Гат! -  выкрикнул он и упал на высохшую землю поля,
прижавшись щекой к почве. Ящик, который он с помощью ремня тащил
на плечах, делал его похожим на огромного жука-монстра. -  Гат!
Попутчики не обращали на него внимания. Туристы взглянули на
него и не увидели ничего интересного. Все путешественники были не в
себе. Оператор стоял в двери своего корабля и сплевывал, недовольный
своими расходами.
- Гат! -  снова выкрикнул мужчина. Он старался подняться, но
тяжесть ящика придавливала его к земле. Он угрем выскользнул из-под
него, стащил ремень с плеч и встал у ящика на колени. Он похлопывал
его, тихо напевая что-то невнятное. Изо рта стекала слюна, подбородок
был мокрым.
- Безумный, -  сказал Меган уверенно. -  Сумасшедший.
- Он попал в беду. -  Дюмарест выглядел заинтересованным. Меган
пожал плечами.
- Так он в беде? Но и мы тоже. Давай пойдем и посмотрим, не
сможем ли мы подзаработать, предложив свои услуги туристам.
- Иди, -  Дюмарест зашагал к стоящему на коленях мужчине.
Меган нахмурился, но пошел следом. Дюмарест остановился рядом с
напевающим мужчиной.
- Вам нужна помощь, -  решительно сказал он. -  Желаете ли вы,
чтобы мы помогли вам?
- Помощь? -  Мужчина поднял взгляд. Его глаза были мутными и с
желтизной. -  Это Гат?
Дюмарест кивнул.
- Тогда все в порядке, -  он поднялся, схватил Дюмареста рукой. -
Скажи мне, правда ли, что говорят об этом месте?
- Голоса? -  Меган кивнул. -  Правда.
- Слава Богу! -  Неожиданно мужчина успокоился. Он медленно
вытер слюну с губ манжетой рукава. -  Я... я никогда не думал, что
доберусь сюда. -  Он сглотнул. -  Меня зовут Сим. У меня очень мало
денег, но если вы поможете мне, то я...
- Мы не просим платы. -  Дюмарест кивнул Мегану, и вместе они
склонились над ящиком. Он был почти два метра в длину и имел форму
гроба. Меган хмыкнул, когда он ощутил его вес.
- Что в нем? Свинец?
- Всего лишь несколько вещей, -  сказал Сим. Он выглядел
озабоченным. -  Только вынесите его с поля. Я смогу с ним справиться
после, когда немного отдохну. Только вынесите его с поля.
Они медленно двинулись к лагерю. Меган споткнулся, выругался,
подвернув ногу, и отскочил в сторону, когда тот конец ящика, что он
нес, с глухим стуком упал. Удар вырвал ящик из рук Дюмареста.
Крышка, сбитая падением, начала открываться.
- Осторожно! -  Сим бросился к крышке. Когда он подправлял
крепление, руки дрожали. -  Вы причините боль... -  Он осекся. -
Пожалуйста, будьте осторожны.
Он помогал им придерживая ящик, с одной стороны, когда они
внесли его в лагерь. Вспотевшие Меган и Дюмарестом опустили свою
ношу. Группа путешественников смотрела на них скучающе. Меган,
распрямляя затекшую спину, бросил косой взгляд на того, кто засмеялся.
- Тебе забавно?
- А как же, -  старая карга, попутчица Сима, захлебывалась от
смеха. -  Почему вы так осторожны, дорогуши? Вы не можете причинить
вред тому, что внутри.
- Заткнись! -  Сим шагнул вперед. -  Слышишь? Сейчас ты
заткнешься!
- Попробуй заткни! -  Она снова захихикала, глядя на тощего. -
Может быть, им понравится твоя шутка, может быть, им надо рассказать
об этом.
- Скажи нам, мамаша, -  попросил Меган. Она сразу же
разъярилась.
- Не называй меня так! Сделаешь это еще раз, и я выколю тебе
глаза!
Меган отскочил от длинной иглы в ее руке. -  Не обижайтесь, моя
госпожа. Но почему вы так сказали о ящике?
- Об этом, -  она пнула ящик, -  об этом гробе? -  Она злобно
посмотрела на Сима. -  Здесь лежит его мертвая жена, дорогуши. А ты не
можешь причинить боль мертвецу.

Монахи установили свою церковь в лагере и оставили в ней брата
Анжело. Он сидел в тесноте будки, чувствуя, как жара проникает сквозь
грубую домотканую рясу, покалывая кожу тысячами крошечных
иголочек. Он отбросил мысли о жаре, как посторонние, думая о
бесконечной задаче своего духовного общества, о непрерывной борьбе за
превращение людей из того, чем они были, в то, чем они должны стать.
Осознав, что подошел к границе греха гордыни, он рывком вернулся к
окружающей действительности. Через сетку он видел бледное лицо,
дрожащее от освобожденных эмоций, с широко раскрытыми глазами.
Литания греха была слишком знакомой; человеческое существо способно
только к определенным эмоциям, определенным действиям, которые уже
надоели ему из-за постоянного повторения. Но грех был слишком
тяжелой ношей, чтоб его мог нести один человек.
- ...и, брат, однажды я украл порцию еды. Я пошел в столовую
второй раз и соврал, когда меня спросили. Это была тушеная рыба. Я
съел порцию, которая должна была достаться другому -  но я был так
голоден.
Голод духовный значит больше, чем голод плоти -  и все же, разве
можно ставить человеку в вину желание выжить? Брат Анжело
размышлял над этим вопросом, пока список пустячных грехов рос. Если
человек -  животное, как оказывалось в большинстве случаев, то
выживание -  важнейшая задача, а если он больше, чем животное,
каковым он несомненно является, то он не должен уступать своим
основным инстинктам.
И все же, если он умрет, полагая, что он высшее существо, что
тогда?
Может ли быть Вселенское Братство достигнуто только в
общественном пренебрежении к смерти?
Такие мысли граничили с ересью, и брат Анжело осознал
коварную привлекательность теологической дискуссии. Он не должен
отвечать на вопросы -  он должен только действовать. Если он сможет
облегчить ношу хотя бы одного человека, то его жизнь не будет прожита
впустую. Всемирное учение о всеобщем Братстве содержало ответ на
любую боль, на любой вред, на любое отчаяние. Ни один человек не был
отдельным существом. Все принадлежат к человеческому обществу. Боль
одного -  это боль всех. И если бы все люди смогли осознать истину
девиза "Туда, но ради Божьей милости, иду", настало бы второе
пришествие Христа.
Он никогда не увидит этого. Люди размножаются слишком быстро
и путешествуют слишком далеко. Но ради этой задачи стоило жить, это
было целью его посвящения.
Тонкий голос из-за сетки прекратил свою литанию греха. Бледное
лицо было напряжено, в глазах читалось предчувствие. Брат Анжело
включил свет благословения. В крутящемся калейдоскопе красок лицо
казалось не таким материальным, более возвышенным.
- Посмотри в свет прощения, -  сказал он мягко. -  Омойся в
пламени праведности, и она очистит тебя от всех грехов, от всех невзгод.
Примкни к благословению Вселенского Братства.
Свет был гипнотическим, субъект -  впечатлительным, монах -
опытным мастером своего дела. Бледное лицо расслабилось, в глазах
пропал жадный блеск, умиротворение размягчило черты. Субъективно
человек испытывал стесненное покаяние. Позднее он получит свой хлеб
прощения.

У подножия холма, на котором стоял Верхний город, брат
Бенедикт оглянулся. Ему виден был флажок на шпиле церкви; он мог
представить себе очередь людей, ожидающих входа в будку. Более
молодой монах мог бы обрадоваться такому проявлению набожности;
но брат Бенедикт знал, что большинство стремилось получить только
вафли с концентратами, которые дадут после причастия.
Но сначала они должны были пройти под светом благословения.
Это был честный обмен.
Улицы Верхнего города были широкими, хорошо вымощенными,
на них не было пыли и грязи. Сандалии издавали слабые шаркающие
звуки, когда он наступал на булыжник, окружающий здание заводской
постройки. Турист, полулежа в кресле, лениво поднял руку в
приветствии.
- Добро пожаловать, брат. Ты пришел обратить язычников в свою
веру?
- Я пришел, чтобы у людей была возможность обратиться к
ценностям благотворительности. -  Брат Бенедикт протянул кружку для
подаяния. Кружка была из дешевой пластмассы, вся обитая,
поцарапанная, такая же грубая, как его ряса. -  Пожертвуйте, сэр.
- Почему? -  Турист желал развлечься. -  Почему я должен отдавать
то, что имею?
- Вы видите, что люди голодают. Разве этого недостаточно?
Этого было достаточно, и он знал это, но он играл в эту игру так
часто, что сердцем знал ожидаемые ответы. Его ряса вызывала
определенную реакцию. Его просьба вызывала заезженные шутки. Его
аргументы были прелюдией к неохотной оплате. Фокус заключался в
том, чтобы вызвать у слушателя желание пожертвовать. Никогда не
следует заставлять собеседника чувствовать себя подчиненным,
нехорошим или мелочным.
- Люди не заслуживают уважения, -  заметил турист. -  Скажи мне,
брат, справедливо ли, что слабый должен жить за счет сильного?
- Нет, брат, это не так, -  согласился Бенедикт. Его глаза
внимательно рассматривали собеседника. Гладкий, в меру упитанный,
одетый в роскошный костюм. На его пальце что-то ярко сверкнуло.
Кольцо со странной гравировкой блестело в лучах солнца. Бенедикт
узнал эти приметы.
- Вы играете, брат? Вы профессиональный игрок? -  Турист казался
встревоженным. Многие выглядели так под пристальным взглядом
Бенедикта. Они не понимали, чем выдали себя.
- Как ты?.. Да, я играю.
- И, значит, вы верите в удачу. -  Монах кивнул. -  Жизнь подобна
лотерее, мой друг. Мы рождаемся в обстоятельствах, которыми никак не
можем управлять. Некоторые наследуют богатство, другие -  нищету.
Некоторым дан дар интеллекта и сила воли. У других нет ничего, и они
умирают с тем, с чем были рождены. В великой игре судьбы не все могут
выиграть.
- Верно. -  Турист выглядел задумчивым. Он еще внимательнее
слушал Бенедикта.
- За столом, когда ты выигрываешь, разве ты не оставляешь
немного монет крупье? Разве ты не тратишь малую толику на
умиротворение госпожи, которой поклоняешься? Я имею в виду госпожу
Удачу.
- Ты знаешь игроков, брат.
- Но тогда в игре судьбы, в которой ты был так удачлив, почему бы
не дать мелочь тем, у кого ничего нет? -  Бенедикт протянул свою
кружку. -  Неудачникам, брат, тем, кто был рожден для проигрыша.
Он не испытал никакой гордости за свои действия, когда турист
бросил деньги в кружку. Человек оказался великодушным, а гордость
грех. И у нищего нет никаких причин быть гордым.

Пирс Квентин, управляющий резидент Гата, задумчиво погладил
свое выбритое лицо и уставился на кровавый шар солнца. Оно медленно
опускалось в свинцовые волны океана. Он раздраженно подумал, что оно
могло бы и поторопиться.
Оно всегда было одинаковым перед бурей, это чувство
усиливающегося напряжения и растущего раздражения. Плохие черты
для человека, который должен успокаивать богатых и власть имущих.
Хуже, когда он должен идти по узкой тропинке между обеспечением им
комфорта и безопасности и риском вызвать их недовольство. Все же
каждый раз, когда подходило время бури и корабли начинали
прибывать, он чувствовал одно и тоже; как будто бы каждая буря была
кризисом, который необходимо встретить и преодолеть... и как будто бы
однажды кризис окажется слишком сильным. Он не хотел думать о том,
что случится тогда.
- Ты обеспокоен, брат. -  Брат Эли, старый и проницательный в
том, что касалось взаимоотношений между людьми, посмотрел на
негнущуюся спину резидента, спокойно сидя в мягком кресле. Холодное
питье стояло у его руки, кусочки льда звенели в прозрачных глубинах.
Резидент, хотя и не был религиозным, был великодушным. -  Это буря?
- Это всегда буря. -  Пирс отвернулся от огня и начал мерить
шагами пол. -  Здесь, -  он указал в сторону Верхнего города, -  возможно,
самое большое собрание богатства и власти, какое можно найти среди
обитаемых миров. Заклятые враги, менеджеры, авантюристы и временно
нанятые, оппортунисты и все остальные, все набились сюда до отказа,
все ждут -  все ищут неприятностей.
- Наверняка вы преувеличиваете? -  Эли взял свой бокал и сделал
глоток. Рот свело из-за кислого вкуса лайма. -  Неужели все так плохо?
- Хуже. -  Пирс остановился рядом с автоматом-наполнителем и
наполнил себе бокал. Это был почти чистый спирт. Он выпил его одним
большим глотком. -  Эта буря в чем-то особенная, брат. Космические
линии сообщений уже закрылись из-за солнечных вспышек. Над
атмосферой сейчас ад жесткого излучения, которое способно проникнуть
через самые лучшие экраны, имеющиеся на коммерческих кораблях.
Именно поэтому корабли прибыли заранее. Именно поэтому напряжение
так велико.
- Я этого не заметил, -  сказал Эли. -  Но мне не хватает вашего
опыта.
- Вы скоро почувствуете это, -  пообещал резидент. -  Воздух
заполнен случайными ионами, тяжелыми из-за неразряжающихся
электрических зарядов. Нервы перенапряжены, и люди на грани. Дьявол
на свободе, среди нас. -  Он налил себе еще выпить. -  Неприятности, -
пробормотал он. -  Я стою на краю вулкана. Простое касание может
уничтожить меня.
Монах ничего не сказал. Он пришел сюда с визитом вежливости.
Он остался выслушать излияния страдающей души.
- Спутники движутся в нужное положение, -  продолжал резидент.
Вскоре их близкое соседство повлияет на стабильность Гата, и тогда...
- Буря?
- Да, буря. -  Пирс выпил и налил еще. Он почувствовал взгляд
монаха, понял его осуждение и раздраженно поставил стакан. -  К тому
времени все будут на севере, перед горами. Только Бог знает, что
случится тогда -  я могу только догадываться. Раньше у нас никогда не
было бури, подобной этой. Пришло время ваших молитв, брат.
- Молиться нужно всегда, -  поправил монах серьезно. -  Нельзя
переоценивать физиологическое влияние направленной мысли. -  Он
засомневался. -  Никто не может строго соблюдать Высшую Этику.
- Разве я сторож брату моему? -  резко ответил Пирс. Он взял свой
стакан, посмотрел на него и выпил его содержимое. -  Конечно, вы
думаете о Нижнем городе.
- О лагере? Да.
- Я не просил их прибывать сюда. Безденежные путешественники,
собранные здесь причудами космоса. Вы думаете, они мне здесь нужны?
Он подошел к окну и посмотрел в сторону лагеря. Он никогда не
преуменьшал опасность, исходящую от голодающих людей, от их силы
отчаяния. На этой планете богатство и нищета располагались слишком
близко; между ними не было ничего, кроме маленькой дистанции.
Однажды, возможно, во время бури, этого окажется недостаточно. Даже
сейчас сильный мужчина может... Он вздрогнул, представив себе это.
- Они часть общества, -  сказал Эли мягко. Он привык к виду
нищеты. -  Помни, брат, ты попал сюда милостью Бога.
- Прочти мне проповедь, монах.
- Не проповедь, брат. Факты. Вот они. Ты резидент. Ты несешь за
них ответственность.
- Нет! -  с чувством выкрикнул Пирс. -  Я отказываюсь признавать
твое моральное суждение. С точки зрения закона их не существует. Они
прибыли сюда по своему собственному свободному желанию. Они точно
так же могут отбыть отсюда или сгнить здесь. Я не несу никакой
ответственности. -  В раздражении он снова начал шагать по полу. Он
приостановился у автомата-наполнителя, затем отошел в сторону. Он
старался не встречаться взглядом с Эли. -  Я делаю все, что могу, -  начал
защищаться он. -  Каждую бурю я организую перелет и разыгрываю
лотерею. Победитель получает возможность улететь. Иногда, если денег
хватает, приз могут выиграть и несколько человек.
- Деньги? -  Эли удивленно поднял брови. -  Здесь?
- Они могут немного заработать на туристах. -  Пирс не желал
подробно обсуждать эту тему. -  Между бурями я нанимаю их для разных
работ. Я плачу им химическими концентратами.
- Благотворительность, брат?
Пирс заметил иронию. -  Я делаю, что могу, -  настаивал он
упрямо. -  Я не могу сделать больше.
Брат Эли промолчал. У него был большой опыт в сокрытии своих
эмоций, почти такой же большой, как и в искусстве читать эмоции
собеседника. Резидент в конце концов станет очень богатым человеком.
Но он будет несчастен. Лед в его стакане зазвенел, когда он поднес его к
носику трубки наполнителя. У него было много причин чувствовать
свою вину.
- К черту все, брат, -  сказал он грустно. -  Я делаю все возможное.

Эли встретил Дина после того, как ушел из квартиры резидента.
Монах напрягся, увидев кибера. Оба чувствовали взаимную неприязнь.
Вселенское Братство не доверяло Киклану. Киберы не любили монахов.
Они посмотрели друг на друга. Дин в богатом алом халате, Эли в
тусклой домотканой рясе. Один не мог ничего чувствовать, другой
привык к несколько иному.
- Прекрасный день, брат, -  сказал Эли мягко. После того, как
молчание было нарушено, Дин не мог больше игнорировать монаха.
Было бы нелогичным вызывать раздражение. Киберы не ищут врагов и
стараются подружиться с каждым.
- На Гате всегда день, -  сказал он по обыкновению мягко, в его
хорошо поставленном голосе не было никаких раздражительных ноток. -
Вы только что прибыли?
- На последнем корабле, который прибыл на эту планету перед
бурей. -  Эли чувствовал неприязнь собеседника, как собака, которая чует
гнев или страх. -  Вы один?
- Я служу Матриарше Кунда.
- Естественно, -  Эли отступил в сторону. -  Я не должен
задерживать вас, брат. Идите с миром.
Дин поклонился, легонько, едва заметно наклонив голову и пошел
своей дорогой. Его личные комнаты охраняли двое из его свиты,
молодые, крепко сложенные ребята, новички Киклана, числящиеся его
личными помощниками.
- Полная изоляция, -  приказал Дин. Даже команда не изменила
мягкий тон его голоса. Не было никакой нужды подчеркивать эмоции
звуком. -  Не допускайте никакого вмешательства никакого типа ни по
какой причине. -  В своей комнате он лег на спину на узкую кушетку.
Коснувшись браслета на запястье левой руки, он включил энергию.
Прибор гарантировал, что никто не сможет шпионить за кибером,
никакой сканер или электронное подслушивающее устройство не сможет
работать вблизи него. Это была простая предосторожность.
Расслабившись, он закрыл глаза и сконцентрировался на формуле
Самачази. Постепенно он потерял чувство вкуса, запаха, осязания и
слуха. Если бы он открыл глаза, он бы был слеп. Замкнутый внутри
черепа, его мозг отказался отвечать на внешние раздражения. Мозг стал
чистым интеллектом, его мыслительные способности стали
единственным проявлением его жизни. Только тогда вживленные
элементы Хомочона стали активными. Вскоре наступила гармония.
Дин по-настоящему ожил.
Каждый кибер чувствовал это по-разному. Лично для него каждая
дверь вселенной открылась и впустила в сияющий свет правды. Он был
живой частью организма, который растянулся через весь космос на
бесчисленных кристаллических капельках, каждая из которых сияла
разумом. Нити соединяли одну с другой так, будто он видел покрытую
росой паутину, растянувшуюся в бесконечности... Видел ее и был частью
ее; был ею и в то же время самим собой, разделял и в то же время обладал
огромным скоплением умов.
В центре этой паутины находилась штаб-квартира Киклана.
Глубоко в центре одинокой планеты, спрятанный под толщей
километров скалы центральный разум поглощал его знания, как губка
впитывает воду. Не было никакой словесной связи, только умственное
единение в форме слов; быстрое, почти мгновенное. Органическая
передача информации, в сравнении с которой даже суперрадио было
самой медленной черепахой.
"Принято подтверждение о предусмотренном развитии ситуации
на Гате. Продолжайте следовать инструкции".
Это было все.
Остальное было слабым умственным отравлением.
После гармонии всегда наступал период, во время которого
элементы Хомочона переходили обратно в состояние покоя, и органы
тела начинали перенастраивать себя под умственным контролем. Дин
парил в черной пустоте, и в это время он чувствовал странные
воспоминания и непережитые ситуации -  обрывки мыслей других
разумных существ, отбросы других умов. Мощь центрального разума
огромного кибернетического комплекса была сердцем Киклана.
Когда-нибудь он станет частью центрального разума. Его тело
состарится, чувства притупятся, но ум всегда останется таким же
активным. Тогда его заберут и освободят его разум от мешающей плоти
так, что он сможет соединиться с остальными повешенными в цепи
обнаженных мозгов, омываемых питательной жидкостью. Тысячи и
тысячи таких мозгов, собравшиеся в конце концов вместе.
Возможно, миллионы таких мозгов. Миллионы освобожденных
разумов, работающих над решением проблем вселенной.
Гигантская структура, от которой не может быть никакой защиты.

5

Меган вышел из церкви, ощущая во рту сильный вкус вафли;
эйфорическое снадобье, которым она была пропитана, сняло его
депрессию. Он всегда чувствовал себя так после прохождения очищения.
Он чувствовал силу, и координацию, и полноту внутреннего покоя.
Такое чувство держалось некоторое время, затем начинало пропадать.
Тогда, если он еще находился у церкви, он шел обратно за другой
вафлей.
Он нашел Дюмареста на берегу, на дюне. Дюмарест сидел и
смотрел на море. В одной руке он держал большой пучок травы и
медленно протягивал каждый стебелек между зубами. Примерно после
каждой дюжины стебельков он сглатывал собранный сок. Высосанная
трава лежала кучей у его ног. Ему не хватало пищеварительной системы,
которая могла бы превратить целлюлозу в пищу.
Меган присел на корточки рядом с ним. Набрав камушков, он
лениво стал бросать их в воду. Дюмарест выплюнул стебель травы. -  Ну
что, ты очищен, накормлен и в здравом уме?
- Тебе не следует шутить над Братством, -  возразил Меган. -
Монахи делают много полезного. -  Он почувствовал неожиданную
необходимость поделиться своей удовлетворенностью. -  Почему ты не
пойдешь туда, Эрл? По крайней мере, тебе достанется вафля.
- Ты так думаешь? -  Дюмарест возился с большим пучком травы. -
Я не знал, что ты такой религиозный.
- Я не религиозный, -  Меган быстро отвел обвинение. -  Ну, не по-
настоящему. Первый раз я пошел к ним, когда был на Лунде. -  Он
посмотрел на Дюмареста. -  Нет, неправда. Я думал, что мне необходима
помощь. Я нуждался в успокоении. Монахи дали мне это.
- И с тех пор ты посещал церковь?
- Некоторым образом. Ничего особенного, ты понимаешь. Но,
если есть церковь и у меня есть время... -  Меган закопал носок башмака
в песок. -  Это не приносит никакого вреда.
- Никакого?
- А разве нет?
Дюмарест не ответил. Он думал о долгом походе вдоль берега, о
трате последних денег ради человека, которого Меган имел все
основания считать мертвым. Высшая Этика была глубоко вбита в него.
Дюмареста позабавило то, что в определенном смысле Братство спасло
ему жизнь. Когда-нибудь он сможет поблагодарить их.
Он протянул пучок травы между зубами и сглотнул безвкусную
мякоть. Мрачными глазами он рассматривал море. Там, под волнами,
была вся пища, которую мог желать человек, но он не мог взять ее.
Единственная лодка утонула, и никто не возьмет его на борт, если бы
даже такая возможность была. Он получил репутацию приносящего
неудачу.
Может быть, и так. Возможно, он поступил неправильно,
перерезав веревку, но он не тратил времени на размышления об этом. Он
не относился к людям, которые сожалеют о случившемся.
Особенно, когда будущее выглядело таким мрачным.
Он раздраженно отбросил прочь траву, чувствуя, как голод
ворочается в животе. Сок только раздразнил аппетит. Если он вскоре не
раздобудет еды, то недоедание превратится в настоящий голод, а вместе
с ним придет слабость и убивающая апатия, которая мешает думать и
еще больше мешает действовать.
Поднявшись, он сверху вниз взглянул на Мегана. -  Я собираюсь
найти что-нибудь поесть, -  сказал он. -  Хочешь пойти со мной?
- Братья накормят тебя. -  Меган вскочил, улыбаясь, как будто бы
он решил проблему. -  Они дадут тебе вафлю и, может быть, попозже
что-нибудь еще, если смогут выпросить в Верхнем городе. -  Он шагал
рядом с своим высоким другом. -  Ты собираешься попробовать с
монахами, Эрл?
- Нет.
- Ты настроен против них?
- Нет, если они добывают пищу и раздают ее, но я не пойду в
церковь.
- Тогда?.. -  Это был вопрос. В лагере не было лишней пищи. Все
имело цену, и стоимость еды была выше всего. У Дюмареста не было
денег, и он не мог продать ничего, кроме своей одежды. Но у него были
руки. Инстинктивно он сжал их в ответ на вопрос Мегана.
- Я еще не знаю, -  сказал он резко. -  Я должен осмотреться и
посмотреть, что происходит. Если будет пища, то я должен буду
получить ее. Я не собираюсь сидеть и голодать, пока у меня есть силы
идти и искать.
Или, подумал Меган тупо, силы забрать. Он поспешил вперед,
надеясь найти одного из монахов и заручиться его помощью. Дюмарест
был в опасном настроении, и это могло погубить его. Ограбить Нижний
город значило получить впоследствии наказание. Ограбить Верхний
город значило попросить стражей пристрелить тебя за наглость.
Дюмареста следовало остановить -  ради его же блага.
Дюмарест догнал его, когда они подошли к лагерю. В лагере не
было ни души. Даже у центрального костра не было обычной группы,
поджаривавшей кусочки пищи над огнем. Вымпел пластиковой церкви
безвольно свешивался со шпиля. Монахов не было видно. Меган
внезапно встревожился.
- Нет, -  сказал он. -  Слишком рано. Они еще не могли начать
движение к горам. -  Он испугался потерять возможную работу.
- Они там, около взлетного поля, -  сказал Дюмарест. Он
посмотрел на толпу вдали. -  Давай пойдем и посмотрим, что там такое.

Принц Эмменеда скучал и принял меры, чтобы прогнать свою
скуку. Он сидел на краю чистого пространства, рядом с границей поля, в
безопасности среди придворных подхалимов, проявляя неудовольствие
вялыми зевками.
- Почему они сомневаются? -  сетовал он. -  Мойдор закостенеет.
Он указал на свой любимый экспонат, который почти обнаженным
стоял в центре очищенного пространства. Под смазанной жиром кожей
перекатывались мускулы. Нагое тело украшала только эмблема
Эмменеда на одном плече. Он был созданием принца, тренированным
бойцом против людей и зверей.
- Они слабы, мой господин. -  Придворный склонился к уху
принца. -  Эти путешественники голодают и не могут заниматься
настоящим спортом. Как жаль, что Матриарша не приняла наш вызов.
- Одна из ее стражниц против Мойдора? -  Эмменед сморщил губы
от разочарования. Когда Кроудер впервые предложил эту идею, она
казалась хорошей. Она все еще была хорошей идеей. Состязание
разнополых бойцов всегда вызывает интерес. -  Она получила наше
предложение?
- Она проигнорировала его, мой господин. -  Кроудер понимал,
что лучше не приводить те выражения, в каких Глория с презрением
отвергла предложение. -  Может быть, она опасается за безопасность
своих людей.
Эмменед кивнул, рассматривая своих царственных гостей.
Матриарша удостоила посещением его мероприятие. Она сидела под
блестящим желтым навесом, рядом с ней ее подопечная, а позади алой
тенью стоял Дин. Навес окружали стражницы, безразличными глазами
рассматривая толпу.
- У Мойдора хорошая репутация, -  размышлял принц. -  Может
быть, она боится исхода схватки. -  Он слегка склонился вперед, и его
глаза заблестели, когда он увидел гибкую фигуру девушки. -  Ее
служанка?
- Это леди Тос, мой господин.
- У меня есть мысль, -  прошептал принц. -  Если ты сможешь
организовать мне персональный, частный турнир с ней, то станешь
богаче на целый город.
- У вас великолепный вкус, мой господин. Она действительно
очень прелестная женщина. -  Кроудер специально не смотрел на
предмет их беседы. У стражниц были проницательные глаза, и они были
очень ревнивы относительно чести своей службы. -  Если возбудить ее
чувства видом крови, то кто знает?
Эмменед улыбнулся, и Кроудер внезапно похолодел. Его принц
был созданием жестоких причуд и садистских наклонностей. Если бы он
приказал придворному доставить девушку в его постель и тому бы это не
удалось, как и должно было случиться, то самым лучшим для
неудачника было бы выпить яд.
- Подними цену вызова, -  сказал Эмменед резко. -  Соблазни
дураков вступить в схватку -  и прикажи Мойдору не церемониться с
ними. Нам нужен вид крови. -  Он задумчиво смотрел на девушку, в его
глазах горело предвкушение.
Дюмарест проследил направление его взгляда. Он увидел старую
женщину и девушку рядом с ней. Его лицо напряглось, когда он заметил
алый халат кибера. Меган прошептал сбоку.
- Это та свита, которая прибыла вместе с тобой.
- Я знаю. -  Дюмаресту не за что было благодарить их. Он
подобрал живот, чувствуя его пустоту. Пот сбегал по его лицу. Было
жарко, как в печи.
Кроудер вышел вперед, обходя периметр очищенного
пространства.
- Билет путешественника любому, кто сможет хоть раз свалить
бойца, -  прокричал он. -  Перелет высшим классом любому, кто сможет
убить его.
Дюмарест качнулся вперед.
- Эрл! -  Меган сжал его руку. -  Это трава свела тебя с ума? У тебя
нет никакого шанса против этого зверя.
Кроудер заметил это легкое движение. Он подошел ближе,
улыбаясь, повторяя предложение и добавляя еще немного для приманки.
- Перелет за одно падение, перелет высшим классом, если ты
убьешь. Сотня юнитов, если ты рискнешь. -  Монеты завораживающе
блестели в его руке. Он улыбнулся шире, когда Дюмарест шагнул
вперед. -  Ты?
- Да.
- Хочешь ли ты раздеться, смазаться маслом, приготовить себя?
- Нет. -  Дюмарест был краток. -  Дай мне деньги.
- Минутку. Может, ты предпочтешь драться вооруженным?
Например, на ножах?
- Голыми руками. -  Дюмарест протянул руку. -  Дай мне деньги.
Кроудер пожал плечами и передал ему монеты. Дюмарест бросил
их Мегану, вытер руки о рубашку и вышел вперед, к бойцу. Мойдор
улыбался.
Он был прекрасным хищником и знал это. Он стал в позу, сжал
свои мускулы так, что солнце заблестело на буграх его плоти,
отбрасывая тени в вогнутые места. Он развивал свое тело всю жизнь. Он
выглядел непобедимым.
- Иди. -  Он улыбнулся, когда Дюмарест шагнул вперед. -  Подойди
к моим рукам, храбрец. Почувствуй мои объятья и -  умри!
Его голос был слегка невнятным, его улыбки и жесты немного
медленными. Ему требовалось время, чтобы перевести взгляд. Лекарство
быстрого времени еще держалось в его крови и сжимало проходящие
секунды. Его рефлексы работали не с обычной скоростью, но все же он
был очень опасен. Дюмаресту не надо было смотреть на два трупа,
чтобы напомнить себе это. Но у него появлялся слабый шанс, а если бы
боец был в нормальном состоянии, то у него не было бы никаких
шансов.
- Ты ждешь, -  промурлыкал Мойдор. -  Ты колеблешься. Не бойся.
Я принесу тебе смерть, как друг.
Он шагнул вперед, улыбаясь, и его руки поднялись на высоту плеч.
- Сейчас, -  прошептал он.
Дюмарест ударил его ногой по коленке.
Он лягнул его со всей силой, отпрянув назад от протянувшихся
рук, поворачиваясь на бедре, как на шарнире. Он предпочел не целиться
в пах. Его нога в этом случае должна бы была пройти в два раза большее
расстояние, это удваивало время для уклонения от удара. И он
сомневался, будет ли вообще такой удар эффективным. Цель была
слишком маленькой и слишком уязвимой, чтобы не быть хорошо
защищенным.
Он почувствовал, как что-то подалось под ударом тяжелого
ботинка. Он позволил себе упасть назад, не препятствуя естественному
движению, и покатился, когда свалился на землю. Он успел отступить
назад наготове, быстро пригнулся, когда к его горлу протянулась рука, и
отшатнулся, когда противник сильно ударил в его направлении. Он
отступал быстро. Мойдор преследовал его, запинаясь при переносе веса
на ногу с поврежденным коленом. Дюмарест лягнул его еще раз, и боец
ухватил его за плечо. Мойдор с шумом вдохнул воздух.
- Быстрый, -  похвалил он. -  Злобный. Из тебя выйдет стоящий
соперник, мой дружок. -  Его руки сомкнулись вокруг горла Дюмареста. -
Ты повредил мне колено, -  промурлыкал он. -  Поэтому я не буду
добрым. Я тоже причиню тебе боль, и очень сильную. Ты будешь
умирать очень долго.
Его руки начали сжиматься. Дюмарест отбросил себя назад,
вздернул вверх свои колени и прижал их к маслянистой груди бойца. Он
напряг бедра, отбрасывая себя назад от душащих его рук. Он старался
использовать всю силу своего тела против пальцев, сомкнувшихся у него
на горле. В ушах застучала кровь, его легкие начали гореть. Подняв руки
вверх и заведя их назад, он нашел мизинцы, взяв по одному в каждую
руку он потянул их в сторону, стараясь оторвать их от своего горла.
Мойдор разжал руки.
Отброшенный давлением своих бедер, Дюмарест отлетел назад и
тяжело ударился о землю плечами. Он издал звук, когда босая нога,
твердая, как камень, пнула его в бок. Он откатился, когда та же нога
ударила его по почкам. Шатаясь, он поднялся на ноги, ощущая во рту
вкус крови; пот заливал глаза. Он смахнул его, ища взглядом бойца.
Мойдор стоял в метре от него, следя за ним.
- Ты попробовал то, что скоро произойдет.
Дюмарест жадно глотал воздух. На горле проступили красные
пятна, рубашка, которую он оставил, как какую-то защиту, превратилась
в лохмотья под ногтями бойца. У него не было времени сбросить ее. Он
осторожно отступал, задыхаясь, стараясь набрать в легкие воздух. Он
отошел по кругу так, что ему в спину светило солнце.
Мойдор сделал выпад вперед, но споткнулся.
- Мое колено! -  Зубы блестели в полости его рта. -  Ты заплатишь
за это! -  Он прыгнул вперед, но Дюмарест вовремя успел отойти. Он
нагнулся и схватил рукой горсть грязи. Он бросил ее вперед, целясь в
злобное лицо, светящиеся ненавистью глаза. С таким же успехом он мог
бросить горсть тумана. Он отбросил себя назад и в сторону, поскольку
его бросок опасно приблизил его к борцу. Опершись правой рукой на
землю, он повернулся на руке, как на шарнире, бросив свой ботинок
короткой дугой удара на поврежденное колено. Кость подалась. Потеряв
равновесие, он старался откатиться в сторону от опасности.
Он двигался слишком медленно. Мойдор, балансируя на одной
ноге, схватил его, когда он поднимался на ноги. Дюмарест изогнулся,
когда Мойдор схватил его за плечи, и ребром ладони ударил по носу
бойца. Хлынула кровь, смешиваясь с потом и с маслом, окрашивая
оскаленные зубы ярким розовым цветом.
- Сейчас! -  прорычал Мойдор. -  Сейчас!
Его руки стальными ловушками сжались на бицепсах, пальцы
впивались, отрывая мышцы от костей. Дюмарест застонал, с
маниакальной силой отчаяния вырвался на свободу и забежал за
блестящее тело бойца. Он жестоко ударил ногой в заднюю часть
поврежденного колена.
Мойдор упал.
Дюмарест сразу же очутился у него на спине, одной рукой
обхватив его горло, коленями впиваясь в его спину, а свободной рукой
захватив запястья противника. Он удесятерил усилия своих рук и плеч, и
со всей силой потянул вверх подбородок противника.
Толпа зрителей затаила дыхание.
Он потянул сильнее. В ушах звенело, а в глазах потемнело. Откуда-
то он слышал крики одобрения, но они звучали слабыми и удаленными.
Под ним крутился Мойдор, его руки искали в грязи упор. Секунда -  и он
освободится. Дюмарест поднял глаза к солнцу. Он налег изо всех сил.
Кость хрустнула.
Небо окрасилось в цвет крови.

6

В комнате было очень тихо и очень прохладно, свет был мягкий и
успокаивающий для глаз. В воздухе висел слабый аромат духов,
смягчающий более резкий запах антисептиков, почти уничтожая
неуловимый запах медицинских специй. С одной стороны что-то
издавало слабые металлические звуки, и он мог разобрать звуки
дыхания. Дюмарест повернул голову. Женщина, уже не молодая, сидела
на низком стуле перед приземистым аппаратом. Она была одета в
простое зеленое платье, на ее груди виднелся знак медицинской службы.
Она улыбнулась, когда увидела его открытые глаза.
- Вы находитесь в палатках Матриарши Кунда, -  сказала она. -  Я
ее личный врач. Вы в безопасности, и вам нечего бояться.
Она сразу все объяснила. Она ответила на все возможные вопросы.
Ее голос был сухой, с четким произношением, но более мягким, чем он
предполагал. Дюмарест посмотрел за нее на мягкую обивку комнаты, на
толстый ковер на полу, на приземистый аппарат рядом с кушеткой. От
аппарата исходило слабое металлическое пощелкивание. Женщина
нахмурилась.
- Вы поняли, что я сказала?
- Да. -  Дюмарест сглотнул, удивленный тем, что не чувствует
боли. Он коснулся горла. На нем не было никаких следов царапин и
синяков. Он посмотрел на свою руку. Ее скрывал рукав рубашки.
Рубашка была сшита из шелковистого металлического материала. Он
был полностью одет, даже обут, но одежда была не его.
- Вы никак не отреагировали.
- В этом не было необходимости. -  Он сел, свесив ноги с кушетки. -
Я полагаю, что мне оказали медицинскую помощь.
- Вы знаете?
- Я догадался. -  Он потянулся, немного удивляясь своему
хорошему самочувствию. Он чувствовал себя, как после пробуждения в
перелете. Конечно, он был вымыт, и напичкан таблетками, и одет в
новую одежду. Должно быть, его также кормили внутривенными
инъекциями быстродействующих концентратов. Он удивился, почему
старуха обошлась с ним так хорошо.
- Матриарша не любит принца Эмменеда, -  сказала врач.
Казалось, она может читать его мысли, а возможно, это было просто
экстраполяцией очевидного. -  Ей было приятно увидеть смерть его
бойца.
- Я убил его?
- Да. -  Она немного наклонилась вперед, внимательно смотря на
него. -  Вы помните?
Дюмарест кивнул, вспоминая, что произошло после его
последнего усилия. Хрустнула кость -  это он помнил, и это, должно
быть, была шея Мойдора. Потом Меган кинулся вперед с искаженным от
возбуждения лицом. Но потом?
- Вы были как автомат, -  объяснила женщина. -  Вы стояли и
двигались, но в бессознательном состоянии. Последнее усилие бросило
вас в метаболический шок. Вы перенапрягли возможности своего
организма. Если бы вас оставили одного, то вы бы слегли в коллапсе и
без надлежащего ухода погибли бы. Матриарша поняла, что случилось,
и взяла вас под свою защиту.
И, мрачно подумал Дюмарест, несомненно спасла мне жизнь.
Нужный ему уход был недоступен в лагере, и никто другой не стал бы
рисковать предоставлением ему такого ухода, из опасения стать врагом
принца.
- Сколько времени я здесь?
- Я воздействовала на вас препаратом медленного времени.
Субъективно вы были без сознания примерно неделю. В настоящем
времени прошло немногим менее трех часов.
Она повернулась посмотреть на аппарат. За его прозрачными
окошками светились огоньки, мигая в одном ритме с металлическими
щелчками, отбрасывая маленькие цветные сполохи на ее лицо. Дюмарест
задумчиво массировал горло. Высококвалифицированное обслуживание,
эквивалентное недельному лечению, более чем объясняло его хорошее
состояние. Но медленное время было очень дорогим. Старуха была
более, чем щедра.
- Я бы хотел встретиться с Матриаршей, -  сказал он врачу. -  Я
хочу поблагодарить ее за все, что она сделала для меня.
- В этом нет необходимости.
- Я думаю, что есть.
- То, что вы думаете, -  сказала она ровным голосом, -  не имеет
никакого значения. -  Она говорила, не поворачиваясь к нему лицом. -
Позднее, если она пожелает, у вас будет возможность встретиться с ней.
Смысл этого замечания был предельно ясен. Ему напомнили, что в
то время, как Матриарша правит множеством миров, он всего лишь
нищий путешественник. Ее великодушие не было направлено лично на
него, оно было просто удовлетворением каприза. Она ожидала
благодарности от него не более, чем от голодного пса, которого
приказала накормить.
Машина прекратила пощелкивать. Низко наклонившись, женщина
прочла в прозрачных окошках сообщение и нахмурилась. Она
нетерпеливо нажала несколько кнопок и заново запустила аппарат.
Щелчки возобновились -  теперь в более высоком темпе.
- Это диагностический аппарат? -  У Дюмареста были причины
интересоваться. Она угадала причину его интереса.
- В определенном смысле да. Я устроила вам рутинную проверку.
Вам, может быть, интересно узнать, что у вас нет никакого
инфекционного заболевания, вирусной инфекции, злокачественных
образований или нарушения органических функций. Также нет никаких
следов, что какие-либо посторонние объекты были вживлены в ваше
тело. -  Она замялась. -  Я не смогла отыскать никаких следов какого-
либо постгипнотического внушения или умственной обработки,
наложенной на ваше подсознание.
Он расслабился, улыбаясь. -  Этот аппарат рассказал вам все это?
- Это и кое-что еще. -  Она вновь взглянула на окошки, когда
машина прекратила пощелкивать. Она помрачнела, потом повернулась и
взглянула ему в лицо. -  Есть некоторые вопросы, которые я хотела бы
задать вам. Я изучила ваши физические данные и энцефалограмму
вместе с составом вашей крови и секрецией желез. Я нахожусь в
некотором замешательстве. Где вы родились?
- Вы подразумеваете, что я не совсем человек?
Она нетерпеливо отринула это предположение. -  Это не так. В
этом аппарате содержатся закодированные данные о всей известной
физиологии, вплоть до молекулярного уровня. По введенной о вас
информации аппарат должен был бы сообщить мне, на какой планете вы
родились. Но он не смог сделать этого. Следовательно, либо аппарат
неисправен, либо вы появились на свет в том мире, о котором в аппарате
нет никаких знаний. Она сделал паузу. -  Аппарат исправен.
- Следовательно, согласно логике, я должен быть рожден на
планете, о которой нет никаких сведений, -  Дюмарест улыбнулся. -
Разве это настолько невозможно? Имеется бесчисленное количество
населенных миров.
- В действительности их не так уж много, и в аппарат введены
данные обо всех известных.
Дюмарест пожал плечами. -  Предположим, что все это верно, но
не просмотрели ли вы возможность мутации?
- Нет, причина не в этом. Как называется ваша родная планета?
- Земля.
Она нахмурилась, раздраженно поджав губы. -  Пожалуйста, не
шутите, я спрашиваю серьезно. Многие расы называют так вещество
своей планеты, которое они называют также грунтом или почвой. Как
называется ваше светило?
- Солнце.
- Это нелепо и возмутительно. -  Она встала с оскорбленным
видом. -  Я спрашиваю у вас имя вашего светила, и вы отвечаете мне
словом, означающим в точности тоже самое. Солнце! -  Она почти
выплюнула это слово. -  Какое солнце?
- Солнце. -  Он поднялся и улыбнулся ей сверху вниз, удивленный
ее гневом. -  Уверяю вас, я говорю правду.
Она фыркнула и вышла из комнаты. После паузы он попробовал
последовать за ней, но ему преградила путь охранница. Она была почти
такая же высокая, как и он сам. Обильные дозы тестерона усилили ее
мужские черты. Она стояла напротив него, одна рука спокойно лежала
на спусковом курке ее оружия, вложенного в кобуру.
- Нет. -  Ее голос был глубокий, такой же сильный, как и ее
решительность. -  Ты должен ждать здесь.
- Ждать? Но кого?
Она не ответила, и Дюмарест вернулся к кушетке. Он лег,
наслаждаясь мягкостью постели, лениво изучая узор на потолке. Он был
не против заключения в такой роскошной обстановке.

Вино было сверкающим изумрудом, в котором вспыхивали
движущиеся пылинки рубина. Кубок сделан из великолепного стекла и
украшен золотом. Капельки влаги сконденсировались на внешней
поверхности бокала. Жидкость была холодной, как полярный лед.
- Из Вотена, -  беззаботно сказала девушка. -  Ты был там?
- Нет. -  Дюмарест пил вино маленькими глотками, испытывая
холод, когда оно касалось языка, и более сильный холод, когда оно
опаляло горло. Согретый теплом его рук, букет запахов поднимался к
его ноздрям, чтобы насытить их тонким ароматом. -  Это, по-видимому,
редкое вино, моя госпожа.
- Многие используют его как духи. -  Сина Тос не интересовалась
вином. Она даже не притронулась к нему и сидела лицом к своему гостю,
осматривая его тяжелые черты лица, чувственный, но твердый рот. Он
казался не похожим на того оборванного дикаря, который, как она сама
видела, убил человека голыми руками. -  Ты долго путешествуешь?
- Да, моя госпожа, -  ему было интересно, почему он был задержан
здесь для увеселения ее. Конечно, удовлетворить ее любопытство, но,
наверно, не только для этого? -  Я путешествую большую часть моей
жизни. С того самого момента, когда покинул родную планету.
- Землю?
- Да. -  Он заметил ее улыбку. -  Я сказал правду, моя госпожа.
- Врач так не думает. -  Ее не интересовала планета, на которой он
родился. -  Ты рисковал жизнью, когда сражался с созданием Эмменеда, -
сказала она резко. -  Что заставило тебя сделать это?
- Вознаграждение, моя госпожа.
- Такая безделица. -  Ее сомнение было подлинным. -  Ты рисковал
своей жизнью ради такой ерунды?
- Богатство относительно, -  терпеливо объяснил Дюмарест. Было
очевидно, что она никогда не знала отчаянной бедности. -  Ведь совсем
неприятно навсегда остаться в таком мире, как этот.
- Но, тем не менее, лучше остаться живым в этом мире, чем
погибнуть. Мойдор был сильным бойцом. Он убивал людей с такой
легкостью, с какой я могу сломать веточку. -  В ее глазах вспыхнул
интерес. -  Ты тоже тренированный боец?
- Нет, моя госпожа.
- Тогда у тебя должно быть какое-то тайное искусство. Как же
иначе ты смог победить его, когда у других ничего не выходило?
- Другие делали ошибки. -  Дюмарест посмотрел на нее
критически. Она была прекрасной, как бокал, волнующей, как вино.
Драгоценные камни, вплетенные в ее волосы цвета черного дерева,
наверное, стоят сотню перелетов высшим классом. Столько же стоит и
кольцо на ее пальце. Он стал задумчивым, пока изучал это кольцо. -  Все
они думали, что это игра, и старались выиграть в соответствии с
правилами. Это была их роковая ошибка. Это погубило их. В бою нет
никаких правил.
- Так вот почему ты лягнул его в колено? -  Она улыбнулась
воспоминаниям. -  Интересно, почему ты сделал это?
- Любому человеку, вне зависимости от его силы или степени его
тренированности, очень тяжело стоять на сломанной ноге. Это дало мне
то преимущество, которого не было у других. -  Дюмарест глотнул вино
из бокала. Он мог бы рассказать ей и о другом своем огромном
преимуществе перед теми людьми, которые погибли. Все они были
обработаны светом благословения и поэтому уважали Высшую Этику.
Они шли в бой, физиологически не способные убивать. Вместо этого он
спросил: -  Вы когда-нибудь убивали, моя госпожа?
- Нет.
- А были вы причиной смерти других?
- Нет. -  Она вспомнила искаженное мукой лицо и страдающие
глаза, уставившиеся в пустое небо. Кровь на конусе из полированного
стекла. -  Нет!
Он почувствовал ее состояние и поднял ее бокал с вином. -  Вы
совсем не пьете, моя госпожа.
Она отвела бокал в сторону. -  Расскажи, что это значит -
убивать? -  потребовала она. -  Преследуют ли тебя по ночам души
погибших, сожалеешь ли ты о том, что забрал чью-то жизнь?
Он отпил вина, глядя на нее поверх края стакана.
- Скажи мне, -  приказала она, -  на что это похоже, держать живое
создание в своих руках и...
- Убить его? -  Дюмарест повернулся к ней и поставил стакан. Дно
легонько звякнуло о стол, словно он был выложен мозаикой. -  Это
нужно для того, чтобы выжить. Ты убиваешь потому, что у тебя нет
выбора. Так как другого выбора нет, то не нужно сожалеть о
неизбежном.
Он услышал, как она глубоко вздохнула, и подумал, правильна ли
оказалась его догадка. Если она хотела, чтобы он взволновал ее кровью
и болью, то он ошибся. Но она не была похожа на других женщин ее
круга, испорченных животных, стремящихся разжечь в себе
сексуальность -  и способных сурово отомстить, если не получат этого.
Потом он увидел ее улыбку.
- Ты прав, -  сказала она благодарно. -  Необходимость убийства
должна быть продиктована выживанием. Я рада, что услышала это от
тебя.
У него хватило ума не спрашивать о том, дух какого призрака
успокоил в ее душе его ответ. Она хотела встретиться с человеком,
который рисковал своей жизнью за то, что она считала ерундой. Она
ничего не ожидала от этой встречи, разве что немного развеять свою
скуку. Но Дюмарест удивил ее, и она поразилась цельности его натуры.
Она с удивлением обнаружила, что не хочет его отпускать.
Он мог объяснить ей причину этого. Несмотря на все свое
богатство и культуру, она всю свою жизнь провела в узкой сфере одного
и того же общества. Он же обошел сотню миров, жил разнообразной
жизнью, видел тысячи интересных вещей. Сина была похожа на
оператора корабля. Стены ее тюрьмы были невидимы, но они все равно
существовали.
- Ты должен выпить еще вина, -  предложила она. -  Но не эту
холодную чепуху из Вотена, а более теплое вино с косогоров Сигалий на
Кунде. -  Она поднялась, чтобы принести большую бутылку и чистые
стаканы. -  Ты когда-нибудь был на Кунде?
- Нет, моя госпожа. -  Он наблюдал за плавной грацией ее
движений, пока она шла по полу, удивляясь, почему она не позвала
слугу, чтобы принести вино. Пока она наливала вино, он наблюдал за ее
руками.
- Вот! -  Она подала ему стакан рукой, на которой было надето
кольцо. Он взял его, а потом резко взглянул ей в лицо. Ее глаза были
яркими, дыхание -  быстрым. -  Я скажу тост, -  сказала она, -  мы выпьем
за твою победу. За мертвых -  пусть они никогда больше не беспокоят
нас.
Он неторопливо опустил стакан с вином, не поднося его к губам.
- Тебе не нравится тост? -  она взглянула на вино, потом ему в
лицо -  Что-то не так?
- Твое кольцо, моя госпожа, оно мне кое-что напоминает.
- Что же?
- Ты спросила, был ли я когда-нибудь на Кунде? -  сказал он
ровным голосом. -  Я не был там, но я был на Куале. У них также
матриархат.
Она присела, наблюдая за ним.
- Раньше у меня был очень хороший друг на Куале. Он привлек
внимание одной богатой, одинокой женщины. Она хотела поразвлечься
и пригласила его к себе домой. Она развлеклась, но захотела еще
удовольствий. Затем обвинила его в изнасиловании. -  Он посмотрел ей в
глаза. -  Можешь ли ты догадаться о наказании за изнасилование в мире,
похожем на Куал?
- Кунд тоже защищает своих женщин.
- Это естественно. Конечно же, у мужчины нет никакой защиты. -
Обвинение было достаточно серьезным, и они нашли то, что называют
заключительным доказательством. Ему вырезали веки, нос, уши и язык.
Они также наверняка обеспечили, чтобы больше никто не смог обвинить
его в подобном преступлении. Та женщина присутствовала при его
наказании.
- Это было ее право как жертвы насилия, -  Сина была расстроена и
чувствовала себя не в своей тарелке.
- Интересно. -  Дюмарест подошел к ней и взял ее руку, он
дотронулся до кольца кончиком пальца. -  Она носила точно такое же
кольцо, как у тебя, -  я видел его на процессе. Потом я узнал, что эти
кольца сделаны ремесленниками Калламбарова моря. В нем есть
полость, и легкое нажатие может освободить ее содержимое. Иногда это
яд. Женщины Куала хорошо развлекаются с этими кольцами. Иногда
там находится афродизия -  это возбуждающее эротическое средство.
Он улыбнулся, отпустил ее руку и неловко разлил свое вино.

В комнате, наполненной ароматами, выглядящей богато из-за
ярчайших гобеленов, вытканных паучьей расой на далекой звезде, старая
женщина мягко говорила со своим зеркалом.
- Свет, мой зеркальце, скажи да всю правду доложи. Кто на свете
всех милее, всех румяней и белее?
Когда-то для Глории было большим удовольствием иметь
механизм, который откликался бы простой лестью на заученные с
детства стихи. Теперь зеркало уже не потворствовало ее тщеславию, его
поверхность туманилась, когда сканеры искали цель. Зеркало
очистилась, чтобы показать уменьшенные фигуры Дюмареста и ее
подопечной. Он рассказывал ей историю своего друга.
Глория поджала губы, когда услышала его рассказ, интересуясь,
поняла ли Сина это преднамеренное оскорбление. Скорее всего, нет.
Девушке не нужны были никакие приворотные зелья, чтобы найти себе
любовника, но она не могла ставить человеку в вину его осторожность.
Она знала ведьм Куала и их злобные зелья. Его подозрительность насчет
вина была вполне естественной. Она кивнула, когда он разлил вино.
- Умный человек, моя госпожа.
Дин стоял за ней, и его алая одежда оттеняла ее яркие гобелены.
Он отодвинул назад свою мантию с капюшоном, и его бритая голова
блестела в мягком свете. Глория неопределенно пожала плечами.
- Умный, но безопасный.
- Вы уверены в этом, моя госпожа?
- Он чист внутри и снаружи. Мелга убедилась в этом перед тем, как
я разрешила Сине отважиться с ним поговорить. Ей скучно, и ей нужен
кто-то, кто немного развлек бы ее. Дюмарест больше всего подходит для
этого, и он безопаснее остальных. -  Она посмотрела на экран. Они
сидели рядом, и он рассказывал ей историю своего путешествия. Теперь,
заметила Глория, он не стеснялся пить вино, но все-таки, цинично
подумала она, наливал его сам.
В какой-то момент она захотела снова быть молодой, чтобы она
могла показать ему, как тяжело для любого мужчины сопротивляться
решительной женщине.
- Я не уверен, что я доверяю ему, моя госпожа. -  Дин задумчиво
посмотрел на экран. -  Это могло быть кем-то запланировано заранее,
чтобы он был здесь в это же время.
- Как? -  Она была раздражена его чрезмерной осторожностью. -
Он оказался здесь с нами совершенно случайно. Я проверила это у
оператора нашего корабля. А его бой с Мойдором -  это было вполне
натурально. Он бы умер, если бы я не взяла его под свою защиту. Мог ли
он или кто-то другой предвидеть это?
- Возможно, нет, -  признался кибер, -  но в нем есть что-то
загадочное.
- Планета, где он родился? -  Она посмотрела вверх на его высокую
фигуру. -  Мелга разве не говорила тебе? Он заявляет, что родился на
Земле.
- Земля?
- Да. Мелга думает, что он шутит над ней и, скорее всего, он так и
делал. Ей не было смешно, но значит, ей не хватает чувства юмора. Если
он хочет удержать в секрете название планеты, на которой родился,
почему бы не разрешить ему это? -  Она улыбнулась фигурам на экране. -
Странный человек, -  промурлыкала она, -  и не дурак. -  Она щелкнула
пальцами и изображение растворилось. Зеркало опять стало обычным
отражательным стеклом. -  Все ли у нас идет как планировалось?
- О, да, моя госпожа. Я распорядился нанять носильщиков в
лагере. Управляющий сказал мне, что такая работа -  их единственное
средство выжить. Стража несет службу так, как мы договорились.
- А корабль?
- У капитана есть приказ, он не должен подвести.
- Если он подведет, он заплатит за это, поскольку тогда я назначу
награду за его голову. -  На минуту голая жестокость показалась из-под
культурной маски. Она исчезла, когда Матриарша перешла к другим
проблемам. -  Значит, ты думаешь, что мы в безопасности?
- Я не могу быть полностью уверен, моя госпожа. -  Он увидел
неожиданный гнев в ее глазах. -  Я не являюсь непогрешимым. Если
какой-то субъект указан, то я могу дать вам определенный совет. Я
указываю наилучшие возможные средства для достижения поставленной
цели. Но я не могу быть полностью уверен, не могу быть выше всех
сомнений и неопределенностей. Всегда есть какой-то
непредусмотренный фактор, который может все испортить.
- Это оправдание?
- Нет, это объяснение, моя госпожа. -  Ее гнев сделал его
неподвижным. -  Вам нужно, чтобы я лгал? Если так, то я здесь не нужен,
любой придворный может сделать это.
Она отвела глаза, осознавая свою беспомощность. Гнев, обещания,
угрозы -  все это бесполезно против машины. Она могла бы уволить его,
и это было бы все, что она могла сделать. Если она сделает больше, то
Киклан неизбежно отомстит.
Но всегда оставалось маленькое зерно подозрения и тень
сомнения. Совет, как и удача, может быть направлен и в другую сторону.
- Что-нибудь еще, моя госпожа? -  Дину не терпелось уйти. Она
цинично подумала: куда это он так спешит?
- Нет. -  Она отослала его жестом руки, подождала, пока он выйдет
из комнаты, и только тогда расслабилась. Потом она вздохнула, ее плечи
согнулись от усталости. В такие минуты, как эти, она чувствовала свой
возраст. Она также хорошо чувствовала волны грубых амбиций,
угрожающие тем вещам, которые она любила. Их было довольно
немного.
Ее дворец на Кунде. Маленький сад, несколько драгоценных
камней, прядь когда-то блестящих волос. Леди Сина.
Совсем немного после целой жизни правления.
Она что-то прошептала, и зеркало опять показало Дюмареста и ее
подопечную. Они не ушли из комнаты. Их движение было в
пространстве и во времени. Девушка немного покраснела и, казалось, в
ней появилась еще больше женственности, когда она сидела рядом с
путешественником. Настолько близко, что он помимо своего желания
должен был вдыхать запах ее духов. Матриарша одобрительно кивнула.
Дин мог делать свои холодные предсказания, основанные на
известных данных и логической экстраполяции, но у нее было кое-что
получше. У нее была старческая интуиция женщины, которая могла
смутить любую логику. Она полагалась на нее, чтобы пройти весь
залитый кровью путь до трона. Она полагалась на нее, чтобы сохранить
свою подопечную.
Ее лицо смягчилось, когда она посмотрела на девушку, ощущая
сладко-горький вкус воспоминаний, решимость защитить ее любой
ценой. Этот человек может быть полезным, несмотря на все сомнения
кибера. Что он может знать о магической силе эмоций?
Старая женщина улыбнулась, когда посмотрела на пару, но
улыбка вдруг застыла на ее лице. Сердце Матриарши вдруг забилось,
страх сковал все ее тело. Те двое теперь были уже не одни.
К ним присоединилась смерть.

7

У нее были расплывчатые, быстро мелькающие блестящие крылья,
тоненькое, длиной с палец, тельце, которое оканчивалось треугольными
челюстями, настолько сильными, что они могли прорезать металл и
проникать сквозь самую жесткую шкуру. Она проникла через пластик,
которым была обита комната, на минуту задержалась в углу, а потом
стремительно полетела к тому месту, где сидела пара.
Дюмарест увидел ее в самый последний момент. Леди Сина была
рядом, соблазнительно пахло ее духами, теплый белый бархат ее кожи
излучал женское тепло. Она была очень привлекательна и пристально
смотрела ему в лицо, как будто видела там что-то интересное для себя.
На все происходящее сейчас он смотрел цинично, с некоторой
отстраненностью. Такая женщина будет удовлетворена пустой лестью и
легким завоеванием внимания жаждущих ее мужчин. Она только
развлекала себя, неспособная сопротивляться вызову его мужской сути с
усталым безразличием играя в старинную.
Так он сказал себе, и ему как-то удавалось не обращать внимания
на ее очарование.
- В ваших путешествиях, -  сказала она мягко, -  вы должны были
встречаться со многими женщинами. Расскажите мне о них.
- Это приказ, моя госпожа?
- Нет. Вы расскажете?
- Нет. Я... -  Он скорее почувствовал, чем увидел стрелой летящий
силуэт, и отреагировал чисто инстинктивно. -  Вниз!
Она вскрикнула, когда он бросился к ней, столкнул ее со стула и
они оба повалились на ковер. Послышался тонкий вой и легкий щелчок,
когда эта тварь ударилась в стену за ними, мгновенно сливаясь с фоном
хамелеоноподобным изменением защитной окраски своего тела.
- Стража! -  Она подумала, что он напал на нее, что он собирается
ее изнасиловать. Он тут же скомандовал.
- Заткнись! Слушай!
Он приподнялся, согнувшись, обшаривая глазами стены.
Мелькнуло цветное пятно, и он бросился вниз, навалившись всем телом
на женщину, откатывая ее в сторону по ковру. Вновь послышался
высокий, похожий на плевок шум и мягкий щелчок приземления. Его
уши услышали звук, и он посмотрел в это место. Он протянул руку за
себя и стал на ощупь искать стул. Он нашел его и крепко ухватился за
спинку.
На стене что-то мерцало.
Он поднял стул, держа его как щит, когда он делал выпад в
сторону женщины. Что-то вдруг дернуло его за волосы. Он повернулся,
почувствовав бусинки пота на своем лице, его глаза пробежали по стене.
Он успел увидеть проблеск фасеточного глаза перед тем, как тот исчез,
слившись с фоном стены. Он внимательно осмотрел это место. Эта
штука была быстрой, слишком быстрой для того, чтобы можно было за
ней уследить. Единственный шанс был перехватить ее перед тем, как она
наносила удар.
- Что этой было? -  Сина почти поднялась с колен, ее
первоначальный страх был забыт. -  Я не вижу...
- Заткнись!
Он увидел изменение цвета и резко поднял стул, как раз вовремя.
Эта вещь ударилась о сиденье, просверлила его насквозь, сделала
борозду в спинке и сорвала металлическую ткань его рубашки. Ее
крылья были смяты ударом обо что-то непонятное. Она свалилась на
пол, а потом побежала в сторону на множестве своих ног. Дюмарест
раздавил ее каблуком ботинка.
- Фигрия, -  сказала Мелга. Врач была очень бледна. Она
прибежала сразу за охранницами -  Ты узнал ее?
- Нет. -  Дюмарест посмотрел на стул, который все еще держал в
руке. Глубокая борозда на перекладине стула почти касалась его руки.
Он поставил стул и посмотрел в угол комнаты. В пластике зияла дыра. -
Я увидел, как что-то движется, -  сказал он, -  остальное было
инстинктивно.
- У тебя, должно быть, необычно быстрые рефлексы. Скорость
атакующей фигрии около 90 километров в час. Это давало тебе -  она
замолчала, измеряя комнату глазами -  около трети секунды, чтобы
увидеть ее, понять опасность и предпринять необходимые меры,
основанные на этом. Ты знал раньше о фигриях?
- Да.
- Тогда это заслуга твоего подсознания. У тебя просто не было
времени для того, чтобы предпринять осмысленные действия. -  Она
нагнулась, подняла раздавленное тело парой пинцетов и изучила его
через лупу. -  Женская особь, беременная, ищущая, куда поместить свое
потомство. -  Она сжала губы. -  Человек не является естественной целью
для размножения фигрии. Это значит...
- Что она была кем-то нацелена, -  резко сказал Дюмарест. Он
посмотрел на свои руки, они немного дрожали. Он вспомнил, как кто-то
дернул его за волосы, о борозде рядом с его рукой. Смерть дважды была
очень близко. -  Она была подослана кем-то, -  повторил он, -  мы все
знаем, что это значит.
Он посмотрел на красоту девушки и удивился, что кто-то хотел ее
смерти.
Глорию мучила та же мысль. Фигрия -  это оружие убийцы.
Подосланная к жертве, она неизбежно найдет цель по ее запаху и
использует ее для выведения своего потомства. Как пуля, она проникнет
под кожу и исторгнет из себя свои маленькие яички. Увлеченные
потоком крови, они будут разнесены по всему телу, чтобы проникнуть в
укромное место и расти там. Их слишком много, чтобы устранять их
хирургическим путем, они слишком хорошо защищены, чтобы
уничтожить их химическим путем, они принесут жертве неизбежную,
ужасную, мучительную смерть.
Мысль о том, что Сина умирает в мучениях, что она стала местом
для размножения тысячи голодных личинок, заставила ее издать стон.
- Кто? -  Она набросилась на кибера, который стоял рядом. -  Кто
захотел убить ее на этой Богом забытой планете?
Это был глупый вопрос, но она была слишком ошеломлена, чтобы
понять это. Убийце не нужна никакая другая причина, кроме того, что
ему заплатят. Но Дин не напомнил ей об этом. Вместо этого он возразил
вопросом на вопрос.
- Не кто, моя госпожа, а как? Фигрия была подослана. Как убийца
получил ее запах?
Старая женщина зафыркала от нетерпения. Это было довольно
просто, достаточно было обрезка ногтя, пряди волос, немного пота,
следа крови -  было около дюжины путей, чтобы фигрия могла найти
своего хозяина. Потом, когда смысл замечания Дина дошел до нее сквозь
ее злость и ярость, она задумалась. Сина была все время под охраной,
она была изолирована от всех контактов. Чтобы быть эффективным,
запах должен быть довольно свежим. Она внезапно почувствовала, как ее
кровь похолодела под растущей тяжестью отчаяния, но эту возможность
надо было обсудить.
- Измена?
- Возможно, -  ответил он. -  Но вероятность очень мала. Кажется
невозможным, что в твоей свите может быть изменник.
- Кажется?
- Ни одно действие человека нельзя предсказать со стопроцентной
вероятностью успеха, моя госпожа. Но есть другое объяснение. Целью
была не леди Сина.
- Дюмарест?
- Да, моя госпожа. Факты показывают, что фибрия атаковала
скорее его, а не леди Сину. Естественно, он посчитал, что целью была
леди Сина, но ведь и он может ошибаться. Вероятность того, что целью
был он, очень велика. Его запах было нетрудно заполучить.
- От Мойдора?
- Да, моя госпожа. Или из его выброшенного тряпья. -  Дин
замолчал. -  Мы даже можем догадаться о мотиве.
Она кивнула. Это было правдоподобно, а принц Эмменеда был
известен как человек мстительный. Было похоже на него мстить за
смерть фаворита, и это было бы для него просто, если бы у него под
рукой было средство. Но все это сложилось вместе слишком аккуратно.
Она прожила долго и научилась не верить чистым и аккуратным
решениям важных проблем.
- С моей точки зрения, -  сказал Дин, -  было бы разумно
обеспечить, чтобы он больше никогда не входил в близкий контакт с
леди Синой. Риск, что именно он -  цель убийства, будет слишком велик.
Он вторил ее мыслям, но повторяя их, только укреплял принятое
ею ранее решение. Дюмарест доказал, что он надежный человек, и Сине
пригодилась бы защита такого человека. Вопреки логическим
объяснениям кибера, Глория все еще сомневалась. Возможность измены
следовало рассмотреть еще раз.
Зазвонил коммуникатор, в заполненной запахами комнате
раздался ясный звон колокольчика. Она нажала на переключатель, и
Мелга уставилась на нее с экрана.
- Моя госпожа, -  сказала она и подождала, чтобы Матриарша
начала говорить.
- Ну? -  В экстренных случаях старая женщина не придерживалась
обычного протокола. -  Вы поняли, чей это был запах?
- Нет, моя госпожа. Невозможно различить, кто был настоящей
целью атаки.
Это было разочаровывающее сообщение. Она надеялась, что врач
сможет ответить на этот вопрос, тогда можно было бы перейти к
соответствующим действиям. Теперь можно было сделать только одно.
- Очисть их обоих. -  Она прервала связь и села, уставившись на
экран. Она протянула руку к кнопке и засомневалась. Врачу не
понадобится много времени, чтобы ввести и Дюмаресту, и леди Сине
маскирующие запах химикаты, но им надо было находиться под
охраной, пока опасность следующих атак не минует. Приняв решение,
она нажала на кнопку.
- Моя госпожа, -  Элспет, капитан ее стражи, смотрела с экрана.
- Готовьтесь к отъезду. Мы отбываем через два часа.
- На север, моя госпожа?
- На север.

У туриста было очень плохое настроение. Он ударил рукой по
прилавку так сильно, что на руке появился синяк. Если ему было больно,
то он не подал вида.
- Послушайте, -  резко сказал он. -  Мне дали понять, что вы будете
присматривать за мной. Я не для того проделал весь этот путь, чтобы вы
так со мной обращались. Если вы здесь не справляетесь со своей
работой, тогда ваш босс должен знать об этом, и он узнает об этом от
меня. Теперь просто скажите мне, почему я не могу нанять самолет?
- Потому что на этой планете нет ни одного самолета. -  Пирс
Квентин старался сохранять спокойствие. За два часа, прошедшие с тех
пор как Матриарша Кунда покинула Верхний город, его офис стал
похож на сумасшедший дом. -  Они здесь просто не нужны, -  объяснил
он. -  Единственное место, которое все хотят видеть -  это горы, а они
расположены недалеко отсюда. Вы можете с удобствами дойти туда за
пару дней.
- Дойти? -  Человек покраснел от гнева. -  Дойти!
- Или можете нанять нуль-гравитационный плот, -  быстро сказал
управляющий. -  Я думаю, что хотя бы один еще остался. -  Конечно, он
знал, что ничего уже не осталось, но кто-нибудь всегда может уступить
плот за двойную цену. -  Красота пейзажа -  это неотъемлемая часть
наших достопримечательностей, -  продолжал он, -  механический шум
нарушит эту гармонию и разрушит то, из-за чего вы сюда приехали. Вы,
конечно же, можете нанять носильщиков, чтобы принести туда свои
вещи и обеспечить силы для движения плота. Я уверяю вас, сэр, что
люди вашего положения обычно посупают именно так.
Человек что-то проворчал, но позволил убедить себя. Он
проворчал еще громче, когда услышал об оплате услуг. Пирс только
развел руками, услышав его возражения.
- Ничем не могу помочь, сэр. Носильщики -  свободные агенты,
которые не будут работать за меньшую плату. Все припасы продаются
по обычным ценам, вы можете вернуть обратно остатки. Вот депозит на
плот, если вы подпишете здесь, сэр, и здесь. Спасибо. Если вы отнесете
эту квитанцию на наш склад, то квартирмейстер обслужит вас там.
Он будто заново родился, когда этот человек покинул офис, и
испытал еще большее облегчение, когда понял, что он был последним
посетителем. Конечно же, снаружи все еще будет хаос, но его сотрудники
с этим справятся. В его офисе, слава Богу, все это уже прекратилось.
Теперь он захлопнет дверь и нальет себе побольше чего-нибудь
холодного.
Брат Эли улыбнулся ему, когда он собирался закрыть входную
панель.
- Брат, ты один?
- Был, -  коротко ответил Пирс, а потом смягчился. -  Заходи и
составь мне компанию. У меня было адское время в течение нескольких
последних часов. -  Он закрыл дверь за монахом и подошел к
наполнителю. -  Хочешь что-нибудь выпить? Нет. Хорошо, тогда я
выпью сам, если ты не против. -  Он, не обращая внимания на монаха,
двумя большими глотками осушил стакан. -  Все начала эта старуха, -
сказал он, ожидая, когда его стакан наполнится снова. -  Я сказал им, что
она будет на месте слишком рано, но они и слушать меня не стали.
Теперь это не имеет для меня никакого значения, по крайней мере, они
теперь оставили меня в покое.
- И конечно же, -  спокойно сказал монах, -  для того, чтобы
прокормить себя и носильщиков, они будут использовать больше, чем
обычно нужно, припасов. Кстати, в горах есть вода?
- Нет.
- И нет еды?
- Нет. Все нужно нести с собой. -  Управляющий попробовал свой
второй напиток. -  Еду, воду, палатки -  все. Те, кто живет в Верхнем
городе, катаются на плотах, которые тащат носильщики. Все это
получается не так уж плохо.
Лично для него все это было так, но он подразумевал и более
глубокий смысл. В человеческой натуре было упрямство, которое
расцветало при поклонении гордой персоне. Была и романтическая
привязанность к понятию рабства, которое очень нравилось богатым.
Им понравится кататься вверх и двигаться за счет мускульной силы
отчаявшихся людей. Управляющий хорошо знал, что те, кто начинает с
попытки нанять самолет, кончает тем, что жалеет о завершении работы
рабов на него. Использование рабов давало чувство личной власти,
которого не было при использовании машин.
Брат Эли тоже знал это слишком хорошо, поэтому он сказал
только одно слово, полное презрения. -  Сводник.
- Что! -  Управляющий дернулся так, что часть жидкости
выплеснулась из стакана. -  Как ты назвал меня?
Монах повторил. Квентин поставил стакан. Он подошел к двери,
открыл ее и указал рукой за порог. Его лицо побелело от гнева под
темными волосами его бороды. -  Убирайся!
Монах неторопливо поискал глазами стул, нашел его и сел. -
Избавь меня от твоей разгневанной гордости, брат. Мы оба точно знаем,
что я подразумевал под этим словом. Почему ты снял двигатели с
плотов? Такой плот обычно снабжается двигателем. Ты стараешься
увеличить привлекательность Гата?
Квентин раздраженно хлопнул дверью и вернулся к своему
стакану. Старый монах был проницателен, но это не принесет ему
пользы. -  А чтобы ты хотел от меня? -  Квентин осушил стакан. -
Туристы богаты, и такое путешествие для них в диковинку, поэтому это
им нравится. И это дает работу путешественникам, без этого они будут
голодать.
- Для того чтобы выжить, они должны опуститься до уровня
вьючных животных?
- Это твое суждение, -  раздраженно бросил Квентин. -  Может
быть, они так не думают. Голодающий человек не может позволить себе
прелести вашей этики. По крайней мере, -  добавил он злобно, -  они не
просят милостыни.
- А мы во Вселенском Братстве просим, -  сказал монах мягко. Он
улыбнулся. -  Я понял вашу позицию, брат.
Пирс не был удивлен. Он не делал ничего лишнего, кроме своих
обязанностей, и не должен был оправдываться ни перед кем, кроме
своего начальства. Но у Братства были друзья в самых разных и
неожиданных местах. Осторожность не повредит.
- Что ты задумал? -  Управляющий налил себе еще выпить. Ему
было немного жаль себя. Он избавится от кошмара бури не раньше, чем
она закончится. -  О чем ты хочешь поговорить?
- Может, начнем с Дюмареста?
- С того парня, что убил бойца принца Эмменеда? А что с ним?
- Получил ли он свой приз?
- Деньги на перелет высшим классом находятся у меня на
хранении.
- А если Дюмарест умрет? -  Монах не ждал ответа. -  У него нет
никого, кто мог бы потребовать деньги. Они достанутся тебе.
Пирс не ответил.
- Быстрый способ заработать неплохую сумму, -  размышлял
старик. -  Кроме того, если Дюмарест умрет, ты избавишься от человека,
которого ты боишься.
Пирс рассмеялся в лицо монаху. -  Брат, ты сошел с ума. У меня
нет нужды убивать Дюмареста по названным тобой причинам. Он
отбудет на первом же корабле. Его деньги в безопасности. Почему я
должен желать его смерти?
- Алчность. -  Эли вкрадчиво улыбнулся Управляющему. -  Ты
жаден, брат. Это плотский грех, и он может оказаться роковым. -  Его
поднятая рука усмирила протест собеседника. -  Я не предсказываю, но
только укажу на очевидное. Ты не можешь быть уверен, что Дюмарест
улетит с Гата высшим классом. Он силен и привык путешествовать
низшим классом. Он может решить взять с собой других. Самых
сильных, естественно; только они могут выжить при перелете. Сможешь
ли ты найти замену стольким носильщикам, брат?
- Я буду рад увидеть их улетающими. Всех! -  Пирс проглотил свой
напиток. -  Нищая мразь! Чем скорее они уберутся отсюда, тем лучше!
- Ты так говоришь, но я не верю тебе. -  Монах посуровел. -  Давай
не прятаться за словами, брат. Ты устанавливаешь расценки на услуги
носильщиков. Ты устанавливаешь цену на их еду. Ты знаешь, что
каждый заработанный ими пенс попадет в твой карман. Возможно, не ты
изобрел и запустил эту систему, но ты используешь все ее преимущества.
Брат, я не променял бы твою совесть на богатства всего мира!
- Есть одна старая поговорка, -  сказал Пирс тихо. -  Человек,
едущий верхом на тигре, вдруг понимает, что с него сложно слезть.
- Но он может попросить помощи, брат.
- Что ты хочешь? Возможности устроить церковь в Верхнем
городе? Ты можешь устроить ее, но я не знаю, нужно ли это. Сложно
проповедовать мораль тем, кто не ценит ничего, кроме денег. Церковь в
Нижнем городе? Ты также можешь устроить ее, и я внесу тебя в реестр
для регулярного снабжения пищей. Ты можешь пасть духом, но ты не
будешь голодать. -  Пирс прикончил свой напиток и поставил пустой
стакан. -  Может быть, тебе удастся убедить их смириться с их участью.
Я не представляю, что еще ты можешь сделать.
- Возможно, ты недооцениваешь силу Братства, -  сказал монах
спокойно. -  Несомненно, путешественники сами должны устраивать
свою судьбу. Но кто тогда будет присматривать за взлетным полем,
расчищать дорогу, служить носильщиками для туристов, посещающих
Гат?
- Союз! -  Управляющий не скрывал своего отвращения. -  Ты
пугаешь меня Союзом? Человек твоего звания не может заниматься
таким подлым делом!
- По твоему лицу я вижу, что ты принадлежишь к Гильдии, -
сказал монах резко. -  Что это, если не союз людей, объединившихся в
выполнении общего дела?
Он ожидал вспышки гнева, но управляющий удивил его. Квентин
не видел никакой связи между профессиональной гильдией, членом
которой он был, и союзом неквалифицированных типов, мысль о
которых вызывала у него только отвращение. У профессионалов была
этика, у других -  нет. Аналогия старика просто развеселила его.
Он неторопливо налил себе очередную порцию, тщательно
смешивая спирт, специи и лед, пока не достиг желаемого.
- Менеджер прибыл на одном корабле с тобой, -  сказал он
небрежно. -  К каждой буре у нас появляется менеджер, по меньшей мере
один. Все с одной и той же идеей. Они хотят организовать
путешественников в некое объединение и затем диктовать условия, при
которых они позволят им работать. Но только один попробовал сделать
так.
- И что?
- Он выполнил то, что наметил. У него были деньги, и он мог
снабжать их едой, по крайней мере некоторое время. Затем еда стала
слишком дорогой. Потом подошло время бури, и начали прибывать
корабли. К этому времени путешественники были очень голодны. -  Он
остановился и отпил свой напиток. Он развлекался, рассматривая
монаха через стекло стакана. -  Угадай, что дальше?
- Историю рассказываешь ты, -  спокойно сказал монах.
- Я рассказываю ее каждому прибывающему менеджеру. Все они
сразу видят суть. Все, что я сделал, это пошел к путешественникам и
нанял двенадцать самых сильных. Я накормил и вооружил их. Я снял
двигатели с плотов. Они были способны выполнить всю необходимую
работу. Остальные не получили ничего. После бури больше не было
разговоров об условиях работы.
- И ты продолжаешь сидеть на своем тигре. -  Брат Эли задумался.
У управляющего был более сложный характер, чем он полагал. Им
двигала не только жадность, но в равной степени и страх. -  Скажи мне,
брат, разве ты не любишь своего зверя так сильно, что не можешь
разделить его ношу?
Пирс посмотрел на свою руку. Она дрожала из-за воспоминаний о
ночных кошмарах. Сон всегда был один и тот же. Он лежал, избитый и
истекающий кровью, под ногами безумной толпы. Это могло случиться
в любой момент, особенно в период бури, когда нервы напряжены до
предела. И между ним и толпой не было никого, кроме горстки
стражников.
- Ну так что, брат? -  Монах был терпелив. Управляющий помотал
головой.
- Нет.
- Я рад слышать это. -  Лицо старика выражало его радость. -
Братство всегда боролось за наибольшее добро для наибольшего числа
людей, соблюдая при этом установленные законы. Здесь для этого надо
так мало. Простая регулировка тарифов, по которым платят туристы.
Какая-нибудь система для доставки и распределения натуральной пищи
среди путешественников. Немного медицинской помощи -  это мы умеем.
Мы можем избавить тебя от твоего тигра.
И, благодарно подумал управляющий, воздвигнуть барьер между
путешественниками и мной. Почему бы не позволить им сделать это?
Пусть они возьмут на себя ответственность, примерят маску власти, пока
он невинно останется в тени. При этом они могут постепенно внушать
приверженность Высшей Этике.
По крайней мере, его жизнь будет вне опасности.

8

Они встали лагерем на полпути к горам -  беспорядочная россыпь
плотов, палаток и уставших путешественников. Плоты не имели веса -
встроенные в них пластины нулевой гравитации удерживали их на
высоте около метра над землей -  но они имели массу, и их необходимо
было буксировать каждый сантиметр пути.
Смеркалось, в воздухе множились тени по мере того, как дорога
уходила все дальше в вечную ночь восточной части. Солнце почти
полностью исчезло за горизонтом, был виден только его верхний край,
который окрашивал запад в кровавые цвета. Воздух был тяжелый,
застоявшийся, пронизанный какими-то невидимыми силами. Над
головой в фиолетовом небе бледно светили звезды.
Меган застонал, чувствуя боль в плечах. Он ослабил одежду на
спине и длинно, монотонно выругался. Он взглянул вверх, высокая
фигура загородила небо.
- Меган?
- Это ты, Дюмарест? -  Меган попробовал встать, застонал,
попытался еще раз. Он расслабился, когда его высокий приятель присел
на корточки рядом с ним.
- Что с тобой, ты ранен?
- Спина. -  Меган вздрогнул. -  Можете достать мне что-нибудь
обезболивающее? Этот принц Эмменед!
- Я слышал. -  Руки Дюмареста нежно обнажили тонкие плечи. Он
посмотрел на рубцы, выделявшиеся на бледном теле. -  Ты сдурел,
Меган! Ради чего ты нанялся к нему на службу? У тебя достаточно денег,
чтобы путешествовать без забот.
- Это не мои деньги.
- Ну и что? Их больше, чем мне нужно. Тебе не надо доводить себя
до полусмерти из-за нескольких юнитов.
- Мне не нужны деньги, -  упорствовал Меган, и Дюмарест оценил
его гордость. -  Откуда я мог знать, что этот дьявол будет хлестать
кнутом?
Это был ужасный поход. Принц Эмменед озлобился, так как
отстал, и бросился догонять Матриаршу. Он старался наверстать время
и возглавить поход. Его метод был простым: заставить
путешественников-бурлаков бежать и хлестать их кнутом, пока они
бегут.
И он гнал их кнутом всю дорогу до бивака.
Ему помогали стражи, но более действенным был страх остаться
без работы. Голод, как цинично указал Управляющий, сделал этику и
гордость ничего не значащими в сравнении с едой. В результате двое
умерли и пятеро были брошены по пути.
- Ты закончил работать на него, -  Дюмарест достал
обезболивающий крем и осторожно втирал его в раны. -  Не беспокойся о
деньгах, они тебе не нужны. Никому из вас они не нужны. У меня
достаточно денег, чтобы перекупить всех его носильщиков. Пусть его
тянут стражники и придворные.
- Не зарывайся, -  Меган успокоился, поскольку боль в плечах
начала проходить под успокаивающим действием крема. -  Если ты
сделаешь это, то тебя убьют. Ты не можешь вести себя так с принцем, и
ты это знаешь.
Это действительно было так, и это было малоприятно. У
Дюмареста были деньги, но этого было недостаточно. Ему нужны были
не только деньги. Ему нужны были власть и защита, которых у него не
было.
- Хорошо, -  согласился он, -  давай забудем про остальных. Но я не
хочу видеть тебя вновь работающим на Эмменеда.
Он встал и ушел бродить по лагерю, чувствуя тревогу из-за
непроходящего негодования. Группа путешественников сидела вокруг
одеяла и разыгрывала в кости свою дневную плату. Кубики стучали и
подпрыгивали, вызывая стоны и восторг, когда они наконец
останавливались. Кто-то выиграет, но в конце концов все деньги
достанутся только одному. Квентин заберет их все.
Его раздражение нарастало. Он стремительно вышел из лагеря,
шагая в направлении вечной ночи, его ноги бесшумно ступали по траве.
Он прошел примерно около километра и остановился, увидев во мраке
тусклые силуэты. Вжавшись в траву, он смотрел, как они проходят мимо.
Их было четверо: высокие, плотные, сила чувствовалась даже в их
походке. Они несли сети и звуковые ружья с воронкообразными
раструбами. Одна из фигур несла небольшой мешок, в котором билось
что-то живое.
Он удивился, почему стражницы Матриарши отошли так далеко
от лагеря и за чем они охотятся здесь? Очевидно, за этими маленькими
зверьками; они были здесь единственной живностью, и Меган говорил,
что поймать их можно было только при помощи сетей и звуковых ружей.
Задумчивый, он возвращался в лагерь.
Там было веселее. В рубиновых сумерках светились небольшие
костры, и он уловил запах жареной пищи. Он почувствовал голод. У
Мегана должна быть еда, или он может добыть немного на кухне
Матриарши. Он может даже купить еду, украденную у туристов -  во
время похода такое практиковалось. Он ускорил шаг.
И чуть не погиб под лучом лазера.
Ему повезло. Он споткнулся о корень и упал на бок, в сторону от
вспышки энергии. Стреляли сзади. Самообладание спасло ему жизнь. Он
продолжал падать, совершенно расслабив тело, упал на землю лицом
вниз, прижавшись левой стороной головы к траве так, чтобы
предполагаемое ранение было скрыто, и закрыв правую сторону
откинутой рукой. Он лежал неподвижно, не шевелясь даже когда шорох
шагов зазвучал совсем рядом. Кто-то остановился, слишком далеко,
чтобы он мог схватить его, и он затаил дыхание. Он чувствовал сильный
запах травы, влажно пахло землей. Зуд в спине стал почти невыносимым,
но он знал, что пошевелиться -  значит умереть. Убийца следил за ним,
не желая, возможно, привлекать внимание вторым выстрелом. Однако
он наверняка выстрелит вновь при появлении малейших сомнений.
Прошла целая вечность, затем шаги удалились. Выждав достаточно
долго, он приподнялся.
Он был один. Никого не было видно на фоне неба, ничьей фигуры
не было заметно на фиолетовом фоне востока. Он не видел ничего, кроме
шатров палаток и маленьких огоньков, ярко светящихся на фоне
красного неба запада. Тот, кто стрелял, исчез также бесшумно, как
пришел. Или как пришла.
Дюмарест задумался -  кто же хотел его смерти?
Может быть, стражницы? Одна из них могла заметить его и
вернулась, чтобы убить и тем самым заставить его замолчать. Создание
принца Эмменеда пыталось отомстить за смерть его любимца?
Путешественник, нанятый Управляющим убить, чтобы можно было
оставить себе его деньги на перелет? Не было никакого способа узнать
правильный ответ.
Когда он вернулся, лагерь уже спал. Уставшие фигуры лежали на
земле, стражники охраняли палатки, и даже туристы собрались
небольшими кучками для взаимной защиты. Когда он проходил мимо,
один из них махнул ему рукой. Это был гладкий, начинающий толстеть
мужчина, одетый в яркие одежды. На его пальце было кольцо со
странным знаком.
- Эй, приятель, не хочешь ли сыграть?
- Во что? -  Дюмарест остановился, размышляя, знают ли они его.
Он был одет не так, как остальные путешественники.
- Во что тебе угодно. -  Мужчина достал колоду карт. -  Выше,
ниже, посредине. Можно в угадалку, в одну или в две из трех. Звездная
каша, олки, наполеон из девяти карт. Выбирай, приятель. -  Он с легким
стуком перебрасывал карты из одной руки в другую. -  Подойди поближе
и выпей.
- С удовольствием. -  Дюмарест почувствовал, что ему следует
выпить после своих приключений. Мужчина передал ему бутылку, и он
поднес ее к губам. Он сделал большой глоток. Это был хороший ликер. -
Спасибо. -  Он вернул бутылку. Мужчина взял ее, и его глаза
расширились.
- Послушай, я знаю тебя! Ты тот, кто убил бойца принца. Это было
зрелище, которое жаль было бы пропустить. -  Он доверительно
наклонился. -  Слушай, если хочешь стать профессионалом, то я смогу
тебе устроить.
- Нет.
- Может быть, ты прав. -  Резкий отказ не огорчил игрока. -
Профессионал слишком быстро становится известным. Послушай меня.
Дай мне все устроить. Я знаю несколько мест, где любят вид крови. Мы
можем раздразнить их и заставить сделать ставки на своего бойца, а
потом появишься ты. Понял? Точно так же, как ты сделал это с
Мойдором, но теперь ты загребешь большие бабки. -  Он фыркнул. -  Я
забыл. Ты играл по-другому. Перелет высшим классом -  крупная добыча
для... -  он замолк. Дюмарест закончил предложение за него.
- Для сидящего на мели нищего путешественника? -  его голос был
очень мягок. -  Именно это ты собирался сказать?
- Нет! -  На лице мужчины выступил пот. -  Послушай, никаких
обид. Выпей еще.
- Я облегчу тебя на две горсти юнитов, -  сказал Дюмарест. Он
наклонился низко, чтобы мужчина мог увидеть его глаза. -  Ставлю на
верхнюю. -  Он смотрел, как ловко мужчина тасует карты. -  У меня
предчувствие, что я должен выиграть, -  сказал он спокойно, -  очень
сильное предчувствие. Я буду очень разочарован, если проиграю.
Он выиграл и не был этому удивлен. Он не стыдился того, как
добился этого результата. Мужчину следовало проучить за его длинный
язык. Игрок отделался еще дешево.
Он отошел от туристов и двинулся через лагерь, осторожно
перешагивая через лежащие тела, сгрудившиеся вокруг костров. Там, где
братья Анжело и Бенедикт установили небольшую церковь, собралась
очередь, и он удивился энергии монахов. Его глаза сузились, когда он
нашел то, что искал. Сим, явно крепко спящий, лежал рядом со своим
гробом.
Дюмарест осмотрелся. Было еще слишком светло, чтобы остаться
незамеченным, но даже если кто-нибудь будет смотреть, то все
подробности будут смазаны тусклым освещением. Он опустился на одно
колено совсем рядом со спящим Симом. Его рука коснулась гроба, он
склонился вперед -  и увидел блеск внимательных глаз.
- Сим?
- Что? -  Мужчина приподнялся на локте. Под оборванными
лохмотьями его рубашки -  голая худая грудь. Его лицо казалось черепом
в темно-рубиновом освещении. -  Что тебе нужно?
- Есть предложение, -  Дюмарест склонился ниже так, чтобы Сим
смог учуять запах ликера в его дыхании. -  Помнишь меня? Я помогал
тебе вынести эту штуку с поля. -  Его рука похлопала по гробу.
- Я помню.
- Послушай, я могу помочь тебе тащить его всего за пару юнитов.
- Нет.
- Ты слабоумный? Мы забрались слишком далеко. Ты хочешь
свалиться до того, как мы достигнем гор?
- Нет. Конечно, нет.
- Но тогда в чем дело? -  Дюмарест был нетерпелив. -  Пара юнитов
одному из стражников. Это совсем недорого.
- Спасибо, но я не могу. -  Сим откинулся назад и опустил руку на
крышку гроба. -  Я знаю, что ты хочешь мне добра, но это мое личное
дело. Попробуй понять меня.
Дюмарест пожал плечами. -  Поступай, как хочешь, это твои
похороны.
Он поднялся на ноги, наполовину повернулся и мельком заметил
движение. Он качнулся вперед и почти наступил на лежащее тело старой
карги, которая путешествовала вместе с Симом. Казалось, что она
крепко спит.

Мелга отрегулировала шприц-пистолет и приблизила сопло к
пушистой шкурке маленького зверька, который извивался в руках Дина.
Зверек был запуган до отчаяния. Его пасть была разинута, глаза
выпучены, но он не издавал ни звука, кроме резкого присвиста дыхания.
Секунду Мелга смотрела на него, затем нажала на курок. Заряд сжатого
воздуха ввел дозу анестетика через шкуру животного в кровеносную
систему. Зверек сразу же стал вялым.
- Я изменила дозу и химический состав анестетика, -  сказала врач.
Она взяла животное из рук кибера и прикрепила его к поверхности
операционного стола. -  У следующего животного я, при необходимости,
просто перережу идущие к мозгу нервы. -  Она села, взяла тяжелый
скальпель и несколькими искусными ударами обнажила череп
животного. У нее была большая практика. Разрезанные остатки
половины добытых животных уже находились в пластиковых
контейнерах. Она сосредоточилась на черепе.
- Возможно, неплохо было бы вскрыть его без ненужной заботы о
том, больно ему или нет, -  предложил Дин. На нем, как и на женщине,
был хирургический халат и маска. Руки по локоть прикрывали
перчатки. -  Может быть, наша анестезия разрушает то, что мы пытаемся
найти.
- Возможно, -  согласилась женщина, -  но очень маловероятно. -
Она резала скальпелем, отрезала ножницами, отбрасывая в сторону
разрезанные ткани. Коротко зажужжала пила, когда Мелга срезала
верхнюю часть черепа. Отсасывающее устройство убрало вырезанный
круг кости. Кровь струилась над поверхностью живого мозга. -  Хотя я
согласна, что химикаты могут изменить обмен веществ, они вряд ли
могут изменить физическую структуру. Но я должна быть абсолютно
уверена. -  Она отрегулировала инструмент, кровь исчезла в устье
отсасывающей трубки. -  Однако от боли как таковой нет никакой
пользы. Мускулы будут напряжены, кровяные тельца набухнут, вся
система внутренней секреции будет в анормальном состоянии. -  Она
провела стеклом над разрезом и выбрала тонкий зонд. -  Важным
соображением является страх. Может быть, следующий набор
подопытных животных надо будет усыпить газом, чтобы обеспечить
отсутствие в них каких-либо эффектов эмоций.
Дин молчал. Он склонился вперед, следя, как женщина разрезает и
вставляет зонд в глубину живой ткани, как ее опытные пальцы обнажили
внутренние полости мозга животного. Он уловил тонкий присвист в ее
дыхании.
- Что-то новое?
- Нет.
Она положила зонд и взяла скальпель. Она быстро срезала остаток
шкуры с мертвого теперь животного. Она вновь резала ткань и
погружалась в нее, в этот раз с большей скоростью, но с не меньшим
проворством. Наконец она отложила свои инструменты и откинулась на
стуле.
- То же самое, -  решительно сказала она. В ее голосе слышалось
утомление. -  В точности, как и у других.
- Ты считаешь доказательства неопровержимыми?
- Без всяких сомнений. Случайная выборка показала бы какие-либо
отклонения, если бы они существовали. Мы не нашли никаких
отклонений. Мы должны принять единственный логический вывод.-
Склонившись вперед, она нажала на кнопку. Одноразовая скатерть
операционного стола сложилась с краев в чашку, в которой оказались все
ненужные остатки. Она отбросила их в блок для мусора. Светлый поток
голубого пламени превратил их в золу.
Дин сощурил глаза при вспышке пламени. -  Ты не сохраняешь
остатки?
- Это было бы ненужным дублированием -  этот образец не дает
ничего нового.
Она откинулась назад, отчетливо ощущая замкнутость
пространства внутри палатки, беспорядок ее инструментов. Она была
аккуратной женщиной, и весь этот хаос раздражал ее. Дин не помогал ей.
Он стоял, внимательно наблюдая, сбоку от операционного стола, яркий
свет операционной лампы отбрасывал глубокие тени под его глазами. Ей
хотелось, чтобы он сел или ушел. Она всегда лучше работала одна.
- Сейчас мы можем быть полностью уверены, что у этих животных
нет никакой действующей слуховой системы, -  сказала она, зная, что он
ожидает ее заключения. -  У них нет внешнего уха -  это само по себе не
очень важно, но у них также нет слуховой косточки и барабанной
полости. У них есть мембранный лабиринт, содержащий отолит и по
структуре аналогичный челюстному. Это объясняет их чувство
равновесия, но этот орган не соединен ни с чем, что могло бы быть
действующим слуховым нервом.
- Может ли он быть рудиментарным? -  А он проницателен,
подумала она перед тем, как ответить.
- Нет. Там просто нет никакой нервной ткани и нет никакой связи
с внешней шкурой, либо с барабанной перепонкой любого типа. Вывод
неизбежен. У этих животных полностью отсутствует механизм слуховой
системы. -  Она закрыла глаза, чувствуя как волны усталости
прокатываются по ней подобно морским волнам, отдаленно чувствуя
тупую боль в руках и в запястьях. Раньше такого никогда не было.
Раньше она могла сидеть за своим столом и работать, и работать, и
работать. Она спохватилась, что чуть не уснула, и шире открыла глаза
сиянию операционного света. Возраст, подумала она мельком. Никому
этого не избежать.
Что-то прошуршало по одной из стен палатки. За пластиковой
стеной затихли легкие шаги -  одна из вездесущих стражниц Матриарши
на своей вахте. Дин подождал, пока она отошла.
- Итак, эти животные полностью глухи, суть заключения в этом?
- Я не говорила, что они глухие. -  Врач потянулась и щелчком
выключила операционный свет. Относительный полумрак был приятен
для ее глаз. -  Я сказала, что у них нет слуховой системы.
Кибер заметил разницу, но удивился, почему женщина так точна в
терминах. -  Но без слуховой системы они должны быть полностью
глухими, в том смысле, в каком мы используем это слово.
Она кивнула.
- Но тогда они не могут принимать и различать внешние
вибрации. -  Он был настойчив. -  Ты уверена в этом?
Она была уверена в этом с самого начала. Научная методичность
заставила провести последующие вскрытия, и теперь не было никаких
сомнений. Без слуховой системы животные были глухи. А как же
звуковые ружья, которыми ловили их? Но они воздействуют
непосредственно на нервную систему и вызывают ощущение панического
страха. У жертвы нет никакого выбора, только бежать от точки
наибольшего ужаса. Вибрации почвы? Возможно, они могут чувствовать
ее, но она все еще не может сказать, каким образом.
Но не обладая способностью слышать, как же они смогли выжить?
Как могут они охотиться, размножаться, избегать обычных средств
ловли?

9

Дорога отклонялась все больше к востоку, так, что теперь верхний
край солнца опустился за горизонт, и только тусклый красный свет
блестел из-за моря. Теперь звезды светили ярче, высвечивая массив гор,
которые ждали впереди, и отбрасывали слабый призрачный свет на
траву и на камни по обеим сторонам дороги. Далеко внизу, у подножия
утесов, невнятный рокот волн звучал как стук сердца какого-то
монстроподобного чудовища.
Глория ненавидела этот звук. Она сидела под навесом своего плота
и чувствовала, как ее сердце подстраивается к ритму этого рокота. Он
был слишком медленным. Она чувствовала, как кровь набухает в ее
венах, как мысли становятся вялыми. Она раздраженно понюхала свой
ароматический шарик и сосредоточила внимание на другом: на
растянувшемся хвосте колонны и на более короткой, устремившейся
вперед, голове колонны. Принц Эмменеда был в первых рядах; теперь,
когда он возглавлял поход, его носильщиков больше не стегали кнутом.
Огни его плотов казались издали крошечными звездами.
- Необычное зрелище, моя госпожа. -  Дин стоял рядом с ней, его
лицо было скрыто капюшоном. Алый цвет его халата превратился в
тусклом свете в цвет свернувшейся крови. Он посмотрел на кавалькаду, в
которой смешались великолепие, гордость и нищета, что было
уникальным для Гата. На Матриаршу это не произвело никакого
впечатления.
- Я видела лучше, -  отрезала она. -  Церемония введения в
должность Матриарши Кунда -  это такое зрелище, равного которому я
еще не видела.
- Естественно, моя госпожа.
- Ты сомневаешься?
- Нет, моя госпожа. Но это зрелище создано скорее природой, чем
человеком. -  Он подставил лицо тяжелому воздуху. Напряжение
усиливалось, оно висело над ними, как горячая пропеченная корка.
Дымки электрической энергии поблескивали на кончиках металлических
протуберанцев. Буря была очень близка. Он сказал об этом.
Матриарша пожала плечами.
- Мы провели много времени в лагере и потеряли все наше
первоначальное преимущество. -  Но время не было потрачено зря.
Глория взглянула на кибера, глубоко вздохнула источаемые шариком
ароматы и заговорила о том, что было у нее на уме. -  Ты уверен в ваших
результатах?
- Да, моя госпожа.
- А Мелга?
- Она также, моя госпожа.
Матриарша кивнула и задумалась после ожидавшегося ответа. Она
видела врача позднее, чем Дин. Мелга тяжело сидела на стуле, ее лицо
обвисло под тяжестью усталости. Сказывался ее возраст -  она работала
много лет, и за эти годы приобрела мастерство и опыт. Она сообщила о
результатах, дрожа всем телом из-за действия лекарств.
- Результаты такие, как ожидалось, моя госпожа. Я проверила
предсказание и сделала несколько попыток изолировать все влияющие
факторы. Я...
Матриарша милостиво дозволила врачу уснуть. Мелга все еще
спала, лежа в одной из палаток, в ее вены вливалась глюкоза и
физиологический раствор, а лекарство медленного времени должно было
ускорить ее выздоровление. Но ее отчет подтверждал ответ Дина. Они
нашли один из секретов Гата.
- Так значит, эти животные -  телепаты?
- Да, моя госпожа, как я и предсказывал. -  Его глаза блестели от
единственного доступного ему удовольствия. -  После того, как стало
ясно, что у них нет слуховой системы, логическое заключение было
очевидным. Ни одно животное не может быть полностью лишено
средств для выживания; некоторые невероятно плодовиты, другие в
скорости бега могут поспорить с ветром или имеют удивительные
свойства зрения или обоняния. Некоторые звери имеют защитную
окраску. Но ни одно животное не является полностью глухим.
У его ног стояла корзина. Он наклонился, открыл ее, вытащил
небольшое мохнатое животное -  одно из тех, которые были пойманы
стражницами. Животное несколько секунд сопротивлялось, а затем
расслабилось, когда он погладил по его голове.
- Имеются исторические примеры видов животных таких
беззащитных, что теперь они вымерли. Они очень редки. У этого
животного нет никаких особенностей обоняния или зрения, пожалуй, нет
никакой защитной окраски, и скорость их размножения относительно
низка. Кроме того, оно полностью лишено слуха. Это должно
превратить его в легкую добычу. -  Его рука продолжала успокаивающе
поглаживать голову животного. -  Голодающие путешественники
пробовали поймать их в качестве пищи. У них ничего не получилось.
Однако этих животных очень много, и у них почти нет никаких
защитных систем. Физических систем, естественно.
Матриарша не обращала внимания на его слова. Она
рассматривала животное. -  Почему оно не боится тебя?
- Потому что у меня сейчас безобидные мысли, -  сказал кибер. -  Я
не хочу ему никакого вреда. Вскоре я освобожу его. Но я могу подумать
и о другом. Например, об убийстве...
Его рука прекратила успокаивающие движения. Животное
напряглось, а затем внезапно обезумело от ужаса.
- Вы видите? -  Дин освободил животное. Оно спрыгнуло с плота и
сразу же спряталось в траве. -  Оно может чувствовать мои мысли.
Конечно, не слова, у них нет языка или средств для звукового общения,
поэтому у них нет мыслей в виде фраз. Оно чувствует мои намерения.
Оно должно быть очень чувствительным.
Глория кивнула, ее лоб сморщился от набежавших мыслей, сердце
билось в волнующем возбуждении. Телепатия уже была известна во
множестве миров, где ступала нога человека. Однако в лучшем случае
она была совершенно непредсказуема и очень ненадежна. Если эти
животные компенсировали отсутствие слуха развитием телепатических
способностей, то в этом они были уникальны.
Уникальны потому, что были из плоти и крови и физиологически
подобны человеческой расе.
Леди Сина стояла на холме с восточной стороны от изгибающейся
дороги и следила за медленным движением колонны. Ей надоело ехать
на плоту, и она решила пройтись пешком. В качестве сопровождающего
она выбрала Дюмареста, но они не были одиноки. Матриарша
предвидела это. Вне пределов слышимости, но в полной готовности, эту
пару сопровождало кольцо стражниц.
- Она напоминает змею, -  сказала девушка. Она посмотрела на
светлую колонну, как бы выгравированную на фоне тусклого красного
сияния западного края неба. -  Или сороконожку. Или эльтросса с
планеты Вутан. Они состоят из семи различных типов животных,
объединенных симбиозом.
Дюмарест молчал, его глаза рассматривали колонну. Он видел
братьев Анжело и Бенедикта и двойную эмблему их портативной церкви
на их плечах. Согнувшаяся под тяжестью фигура Сима упорно ползла
вперед, его ноша выглядела нелепо среди похожей на карнавал толпы.
Старой карги не было видно.
- Вот тот! -  Сина указала на Сима. -  Что он несет? -  Дюмарест
объяснил. Она уставилась на него в изумлении. -  Гроб с мертвым телом
жены? Ты, наверное, шутишь.
- Нет, моя госпожа.
- Но зачем?
- Вероятно, он был очень привязан к ней, -  сказал он сухо. -  Я
знаю, что некоторые мужчины подобным образом относятся к своим
женам.
- Теперь я знаю, что ты шутишь. -  Сина была обеспокоена. -  Но
это не тема для шутки.
- Я не шучу, моя госпожа. О таких чувствах знают все
путешественники. -  Он задумчиво посмотрел на согнувшуюся под
тяжестью фигуру. -  Я признаю, что очень трудно найти человека, так
привязанного к женщине, как этот Сим.
- Но зачем? -  Этот вопрос беспокоил ее. -  Зачем он привез ее на
Гат?
- Вот вопрос, моя госпожа. -  Дюмарест посмотрел на женщину. -
Я не уверен в том, какие мотивы им двигали, но на Земле есть легенда,
что в последний день мира зазвучит труба и все мертвые поднимутся и
оживут. Может быть, он надеется услышать звук этой трубы, или что его
жена услышит этот звук.
- Но она мертва.
- Да, моя госпожа.
- Но... -  Она раздраженно нахмурилась. -  Ты несешь какую-то
чушь, -  недовольно сказала она. -  Я не слышала никакой такой легенды.
- Братья-монахи могут просветить тебя, моя госпожа.
- Они тоже были на Земле? -  Она засмеялась, взглянув на него. -
Нет, как они могли? Ты все еще надеешься, что я поверю в
существование этого места?
- Вы можете поверить, можете не поверить, но оно на самом деле
существует. -  Он пошел так, чтобы держаться вместе с плотами свиты
Матриарши. -  Я родился там, -  резко сказал он. -  Я вырос там. Это не
очень приятное место. Большую часть занимает пустыня. Бесплодная
пустыня, в которой ничего не растет. Она покрыта шрамами старых ран.
По ней разбросаны руины прошедших веков. Но там есть жизнь, и
корабли прибывают, чтобы ухаживать за этой жизнью.
- Ну, и?
- Я улетел без билета на таком корабле. Я был молод, одинок,
немного отчаянный. Я был более чем удачлив. Капитану следовало
выгнать меня, но у него было доброе сердце. Он был стар, и у него не
было сына. -  Он помолчал. -  Это было очень давно. Мне тогда было
десять лет.
Он потряс головой, как бы сбрасывая с себя неприятные
воспоминания. -  С тех пор я путешествую все глубже и глубже в
населенные миры. Вот и все, моя леди. Всего лишь обычная история о
мальчике-беглеце, которому удача улыбнулась больше, чем он того
заслуживал. Но Земля в самом деле существует.
- Тогда почему я не слышала о ней? Почему все считают, что такая
планета никогда не существовала? -  Она нагнулась и подняла горсть
грязи. -  Земля! Но это тоже земля! Каждая планета, так или иначе, земля.
- Но в самом начале была только одна планета. -  Он заметил в ее
взгляде неожиданное понимание, сразу за которым последовало
отрицание. -  Ты не веришь мне -  я не могу винить тебя за это. Но поверь
мне всего на минуту. Земля, моя Земля, находится очень далеко от
границ населенных миров. И теперь ни у кого, за исключением очень
немногих, нет никаких причин лететь туда. Но допусти на минуту, что я
говорю правду. В какую сторону двинутся люди со своей первой
планеты? Естественно, к самым ближайшим звездам. А оттуда? К
другим, но тоже ближним звездам. И так далее, пока центр цивилизации
не сместился глубоко в галактику и Земля не стала просто легендой. Он
помолчал. -  Нет, моя госпожа, я не могу винить тебя за то, что ты не
знаешь о Земле. Но я знаю.
В этом был какой-то странный смысл, содержался элемент логики.
Добавь несколько тысяч лет, развитие колониальной политики,
искажающее влияние времени, и то, что однажды было
действительностью, станет легендой. А кто в здравом уме верит в старую
легенду? Конечно, не помогает и имя. Но как еще он может выделить
свое солнце?
Сина поняла его затруднение и почувствовала внезапную волну
сочувствие.
- Ты хочешь вернуться назад, туда. -  Ее глаза внимательно
смотрели в его лицо. -  Ты хочешь и ты не можешь, потому что никто не
знает, где это. Именно поэтому ты рассказал Мелге о своей родной
планете. Ты надеялся, что она сможет помочь тебе.
- Я думал, что она или кто-нибудь может знать о ней, -  согласился
он. -  Я ошибался.
- Заброшенное место, -  пробормотала она. -  Пустыня, покрытая
шрамами старых войн. И все же там есть жизнь?
- Подобие жизни.
- И корабли прибывают?
- Да.
- Тогда у тебя есть ключ к разгадке. Кто-то должен знать
координаты. Расскажи мне о жизни там, об этих кораблях.
- Нет.
- Но почему? -  Ее глаза засветились. -  Дин может помочь тебе.
Иногда я думаю, что он знает все.
- Да, -  сказал Дюмарест напряженно. -  Я думаю, что в этом ты
права.

Колонна ползла вперед со скоростью четырех километров в час.
Двигаться с такой скоростью могли даже слабые, несущие на себе
припасы в половину собственного веса. Меган заворчал, всей тяжестью
налегая на веревку, чувствуя напряжение в рубцах на плечах, злобно
ругаясь про себя при мысли о надсмотрщиках, хлеставших кнутом.
Он по-прежнему работал на того же человека, несмотря на данное
Дюмаресту обещание. На его решение повлияла гордость и кое-что еще.
Принц Эмменед подписал контракт на оплату его услуг, и он будет
платить. Меган получал удовольствие при мысли о деньгах, это было
лучшим лекарством для его изуродованной спины. Он заворчал, когда
проходящий стражник злобно уставился на него; он налег на веревку и
изобразил на лице усмешку. Стражник пошел дальше. Впереди лежала
только темнота, оживляемая призрачным светом звезд, но Меган не
нуждался в свете. Он слишком часто ходил по этой дороге в прошлом.
Впереди лежали горы Гата.
Принц Эмменеда мог видеть их во всех подробностях. Он
рассматривал их через инфракрасный бинокль, затем хмыкнул с
нетерпеливым раздражением.
- Ничего. -  Он опустил бинокль. Только обычная горная гряда,
состарившаяся, но вполне натурально. Он рывком сел на свое
троноподобное кресло, унизанные кольцами пальцы забарабанили по
подлокотнику. -  Почему? -  требовательно спросил он. -  Почему
неожиданное движение? Я понял, что управляющий заверял тебя, что у
нас еще много времени.
- Да, мой господин, -  сказал Кроудер.
- Тогда либо он солгал, либо эта старая сука с Кунда должна что-
то знать. Я сомневаюсь, что он солгал. -  Его лицо потемнело. -  Что она
может достичь, Кроудер?
- Ничего, мой господин. То время, что она сэкономила, она
потеряла, пока оставалась в лагере. Теперь вы возглавляете колонну.
Если там можно что-то найти, то вы обнаружите это первым.
- Если бы я знал, что надо искать.
- Возможно, там ничего нет, мой господин.
- Но это нелепо! Она здесь неспроста. Должно быть, она отбыла
заранее именно из-за этой причины. Может быть, она нашла это в
лагере, и поэтому ее устраивает задержка, а, может быть, нет. Это может
быть очень важно. Я должен знать, что это.
- Может быть, она просто желает отдалить свою воспитанницу от
искушения, -  успокаивал его придворный. Кроудер был хитрым
дипломатом. -  Я следил за ней, когда умер Мойдор, -  соврал он. -  Вы
были правы, мой господин, она -  женщина, которую можно возбудить
видом крови. Еще одна такая схватка, и я сомневаюсь, что все
стражницы старухи смогли бы удержать ее от утоления страсти.
- Ты так думаешь? -  Принц знал многих таких женщин.
- Я это знаю, мой господин, -  Кроудер был настойчив. -  И
понятно, к кому она могла обратиться. Кого еще, кроме вас, она может
считать себе парой? -  Он уловил зарождающееся недовольство. -  Или
своим господином, -  поправился он поспешно. -  Такой женщине нужно
почувствовать чужую власть, сильную руку, мой господин. Ее баловали
слишком долго.
- Возможно. -  Принц думал о другом. Он вновь поднял бинокль и
принялся рассматривать лежащий перед ним пейзаж. И вновь он увидел
только то, что было создано природой: высокую гряду состарившихся и
покрытых расщелинами скалистых гор, круто вздымающуюся к звездам.
Он перевел бинокль и увидел только море и пустое небо. Потом он
посмотрел на восток и приостановил движение бинокля, когда заметил
пару. Вид женщины напомнил ему о словах придворного; вид мужчины -
о кровавой схватке, в которой он потерял любимого бойца. -  Кроудер.
- Что, мой господин?
Принц передал ему бинокль. -  Вон там. Что ты видишь?
- Леди Сина и этот Дюмарест.
- И?
- Еще стражницы Матриарши.
- Они сопровождают ее все время, -  размышлял принц. Он
задумался. Кроудер был бы удивлен выражением его лица, но
придворный был занят с биноклем.
- Стражу можно перехитрить, мой господин. -  Кроудер вернул
бинокль. -  Девушку можно захватить.
И, думал принц, завоевать ее вместе с ее знанием о намерениях
Матриарши, которое у нее должно быть.
- Ты заинтересовал меня, Кроудер, -  сказал он вкрадчиво. -  Будет
очень интересно увидеть, не ошибаешься ли ты в своих предположениях.
Так ты говоришь, девушку можно захватить?
- Да, мой господин. И когда это случится, что она сможет сделать?
Она или эта старуха Кунда? -  Кроудер улыбнулся, когда принц
задумался над вопросом.
- Убийство, -  сказал он после паузы. -  Эти стражницы пойдут хоть
к черту в пасть, если им приказать. У меня нет никакого желания,
Кроудер, жить в постоянном страхе неожиданной смерти. Такая
перспектива не радует меня.
- Но если бы удалось организовать все так, что можно было бы
доказать ее желание... -  Кроудер покрылся потом, но не из-за жары. -
Матриарша вряд ли будет возражать против тебя в качестве мужа ее
воспитанницы. Монах из Братства может обручить вас и завязать узел. -
Его плотоядное хихиканье намекало на что-то непристойное. -  Узел,
который вы можете разрубить, когда пожелаете, мой господин. В этом
нет никакого вопроса.
Принц кивнул, играя в уме с этим предложением, проникая вглубь
очевидной простоты плана придворного. И все же в этом было что-то
интригующее. Девушка была привлекательной, привыкшей к богатству;
они должны быть хорошей парой. Это может скрасить монотонность
полета домой, как ничто другое, и создать ему ореол ответственности, о
недостатке которого так сожалеют его министры. В крайнем случае он
всегда может представить себя ее спасителем и завоевать ее доверие
посредством чьей-либо крови. Естественно, крови Кроудера. Секреты
Гата стоят дюжину таких, как он.

1О

Наконец они достигли гор. Дорога расширилась в серпообразную
равнину, которая узко изгибалась, зажатая между горами и морем.
Меган направил их к вершине скал, подножья которых с громовой
яростью атаковали волны мор я. Он остановился и бросил веревку.
- Здесь, -  объявил он. -  Это лучшее место для лагеря.
Один из стражников подошел ближе к краю обрыва. -  Ты уверен в
этом?
- Я абсолютно уверен. -  Лицо Мегана в холодном свете огней
было напряженным. -  Это ваше место.
Принц Эмменед посмотрел вниз со своего кресла на плоту. Он
прислушался к голодному реву моря и спросил Кроудера.
- Управляющий сказал, какое место самое лучшее?
- Нет, мой господин. Но этот человек был здесь много раз раньше.
Он должен знать.
- Должен, -  согласился принц. -  Но он -  тот, кого мы стегали
кнутом в начале нашего похода. Мы должны перейти ближе к горам.
Гораздо ближе.
Он откинулся назад, иронично улыбаясь, пока Кроудер давал
команды, заулыбавшись еще шире, когда увидел, как плечи Мегана
вздрогнули под натяжением веревки. Со стороны Мегана это была
смелая попытка, но она не удалась, а принц мог получить
удовлетворение даже от самой мелкой из своих побед.
- Вон тот человек, -  приказал он, показывая на Мегана. -  Когда
мы станем лагерем, ничего ему не плати. Если он будет спорить, скажи
ему, что он расплачивается за свое поражение. Он поймет.

У Матриарши Кунда не было никакой необходимости принимать
решение. Ее свита подошла к основанию удаленных от моря холмов, ее
плоты заняли большой участок земли. Слишком большой, если
подумать об ограниченном пространстве этой долины и о числе людей,
желающих занять его. Но она никогда не думала о чужих проблемах.
После того, как ее стража установила палатки и расплатилась с
носильщиками, она села и задумалась в плотной теплой темноте. Ее мозг
был занят проектом, который не допускал никакой задержки.
Телепатические способности местных животных необходимо было
выделить для того, чтобы использовать их. Она знала, что Мелга не
будет тратить время зря, но такую вещь невозможно было проделать
быстро. Потребуется время на проверки, еще больше времени на
эксперименты и гораздо больше времени, чтобы убедиться, что эта
штука не только работает, но и безвредна.
И только тогда она сможет почувствовать себя по-настоящему в
безопасности.
Она не шелохнулась, когда стражницы окружили ее пластиковой
тканью палатки, укрепили стены и потолок надувными секциями,
соединили их с другими так, что теперь она сидела в безопасности в
центре растущего комплекса комнат. Позднее они распакуют некоторые
из ее безделушек, гобелены, зеркало, другие вещи. Сейчас они спешили
опередить бурю.
Дин следил за ними, посмеиваясь про себя. Он знал с точностью до
минуты, когда начнется буря, и знал, что несмотря на все время,
потраченное на дорогу, у них не было никакой нужды торопиться. У него
еще был достаточный запас времени, чтобы сделать все то, что должно
быть сделано.
- Вы пойдете к горам, -  приказал он двоим из своей личной свиты,
суровым молодым людям, для которых он был наставником во всех
вопросах. -  Мне нужны образцы -  как воздуха, так и камней. Вы будете
брать их на горе до бури, во время бури и после бури. Мне нужны
последовательно взятые образцы воздуха. Понятно?
Они поклонились.
- Сейчас же идите и установите все нужное оборудование.
Подождите! -  Окликнул он, когда они были уже почти у двери. -  Вы все
время будете носить в ушах беруши. Вам понятно? И не пытайтесь
слушать шумы Гата. Теперь идите!
Оставшись в одиночестве, он подошел к двери своей палатки и
позвал оставшегося члена его свиты. -  Полная изоляция, -  приказал он.
Его пальцы немного дрожали, когда он увеличил энергию своего
браслета.
Слияние с центральным комплексом Киклана всегда действовало
опьяняюще. Для рационального использования формулы Самочази и
активации элементов Хомочона требовалась строгая умственная
дисциплина; если дисциплина не будет достаточно строгой, то
объединение прерывается. Но в этот раз у него была серьезная причина
для контакта. Важно, чтобы центральный интеллект структуры Киклана
узнал о последних событиях.
Он думал о них, расслабившись на кушетке. Мелга подтвердила
его предсказания, и теперь не было никаких сомнений в телепатических
способностях местных животных. Проблема изоляции и последующего
использования этих способностей теперь стала просто вопросом
времени.
У него даже голова закружилась от этой перспективы.
Эти животные были физиологически подобны человеку. Сегмент
их мозга, обуславливающий способность к телепатии, можно было
вживить в живой человеческий мозг.
Такие пересадки уже выполнялись ранее с элементами Хомочона,
но эти элементы были взяты у бесформенных созданий, живущих в
вечной ночи, запертых в темноте под толщей многих миль черной
атмосферы их планеты. Они обеспечивали мгновенную связь и были
важнейшим инструментом в создании единого комплекса структуры
Киклана. Но они не позволяли читать мысли человека.
Это открытие позволит. С этим открытием, вместе с элементами
Хомочона, Киклан станет воистину всезнающим.
Его награда за это достижение вряд ли будет меньше, чем
немедленное принятие в общность мозгов, отдыхающих в глубинах своей
одинокой планеты.

Узкая равнина ожила от множества людей, палаток, стражников,
туристов и путешественников. Они густо усеяли полумесяц земли между
горами и морем. Отблески их фонарей и красные глаза их костров
светились мозаикой живых красок в угрюмой тяжести неподвижного
воздуха.
- Эти костры, -  сказала Сина. -  Не будут ли они опасными, когда
подует ветер?
- Вместе с бурей придет дождь, -  объяснил Дюмарест. Меган
научил его многому. -  Даже если дождя не будет, костры скоро погаснут.
Здесь нечего жечь, кроме травы. -  И одежды путешественников и
некоторых туристов, подумал он, но вслух этого не сказал. Было глупо
разводить костры в такое время и в таком месте, но люди всегда любили
отдыхать вблизи танцующего пламени.
- Здесь жутковато, -  сказала она и едва заметно вздрогнула, но не
от холода. -  Мне кажется, что в любой момент может что-то случиться.
- Это будет буря, -  сказал он рассеянно. Его взгляд скользнул от
впечатляющего массива гор туда, где равнина опускалась в море.
Должно быть, раньше эта равнина была намного шире, а горы намного
выше. Над ними хорошо потрудились океан и ветер. Когда-нибудь здесь
совсем не останется суши, и только сердитые волны будут слушать
хваленую музыку миров. Он сказал об этом, и она пожала плечами.
- Если действительно есть такая музыка. Мне трудно поверить в
это.
- Разве? -  Он с любопытством посмотрел на нее. -  Зачем же ты
прибыла на Гат?
- Я сопровождаю Матриаршу.
- А она?
- Она направляется туда, куда пожелает. -  Он узнал этот тон; он
уже слышал его от врача, когда та напомнила ему об их относительном
положении. -  Я никогда не спрашиваю Матриаршу, -  сказала она резко.
- И я не должен спрашивать? -  На него это объяснение не
произвело впечатления. -  Почему вы здесь, моя госпожа? Услышать
звуки умерших голосов? Встать лицом к ветру и услышать погребальную
песню умирающего мира? Такие штуки для туристов.
- Я воспитанница Матриарши!
- Да, -  сказал он мягко. -  А она уже стара и еще, насколько я
понимаю, не назвала свою преемницу. Может быть, это будете вы, моя
госпожа? Предназначено ли вам стать следующей Матриаршей Кунда?
- Ты забываешься! -  Ее лицо ожесточилось от гнева. -  Что можешь
ты, путешественник, знать об этом?
- И все же, моя госпожа?
Он затеял разговор на опасную тему, более опасную, чем он думал.
Но тут во мраке появилась приближающаяся тень, она превратилась в
капитана стражниц Матриарши Элспет. Она была казенно-вежливой.
- Вы нужны, моя госпожа, -  сказала она девушке. -  Вы нет, -
обрезала она Дюмаресту. -  Пойдемте, моя госпожа.
Он посмотрел им вслед и потом медленно побрел через лагерь. Он
заметил, где разместился со своим гробом Сим, близко прижавшись к
границе участка с палатками Матриарши. В стороне возилась у костра
старая карга. Мерцающий свет костра делал ее похожей на ведьму. Она
не обратила на него внимания, когда он проходил мимо.
Дюмарест продолжал шагать, разыскивая Мегана. Он
остановился, когда кто-то коснулся его руки, и в свете ближайшего
костра узнал одного из монахов.
- Да?
- Тебя зовут Дюмарест?
- Это так. А в чем дело?
- Твой друг был ранен. Он просил найти тебя. -  Монах повернулся
показать дорогу. -  Ты пойдешь за мной, брат?
Меган лежал навзничь на куче нарванной травы, собранной в
одном углу компактной церкви. На нем не было рубашки, спину
уродовали длинные лилово-синие рубцы. Их оставил не обычный кнут.
Дюмарест присел на колени, чтобы осмотреть их. Его лицо посуровело,
когда он повернулся к сопровождающему монаху.
- Когда?
- Мы нашли его недавно вблизи обрыва на скалах. Он был почти
без сознания. Он просил найти тебя. -  Брат Анжело осторожно втирал
мазь в раны. Дюмарест отвел в сторону его руку.
- Эта мазь бесполезна. Его избили страгом. Ему нужны
болеутоляющие препараты и нейтрализаторы.
- Я знаю, брат. -  Монах был очень спокоен. -  Но мы можем
использовать только то, что у нас есть.
Этого было недостаточно. Сухое гибкое тело морской змеи,
живущей в океанах Страга, содержало в своей зазубренной чешуе
вызывающий обжигающую боль нервный яд. Эту змею любили
использовать надсмотрщики и аристократы для наказания рабов и всех
слабых. Дюмарест чувствовал, как его мускулы сжимаются от гнева,
когда он смотрел на тонкие плечи и худую спину своего страдающего
друга.
- Идите к палаткам Матриарши, -  сказал он. -  Ей не чужда
благожелательность. Купите у нее все, что нужно. -  Он поискал в своих
карманах деньги, выигранные им в качестве приза. Он пересыпал их все в
руки монаха. -  Торопись!
Он осторожно склонился над стонущей фигурой. Его сердце
сжалось, когда он осмотрел лицо Мегана. Удар страгом по глазам
приводил к полной слепоте. Мегану повезло. Удар, пометивший его
щеки, не попал по глазам. Рубцы на тыльной стороне его кистей
объясняли причину этого.
- Что произошло? -  Дюмарест близко склонился к устам друга. -
Кто сделал это?
- Кроудер. -  Голос был мучительным шепотом. -  Принц отказался
платить мне -  сказал, что это была цена моей ошибки. Кроудер добавил
к этой цене. -  Судорога исказила его страдающее лицо. -  Боже! Какая
боль!
- Держись! -  Дюмарест сжал тонкое плечо. -  Почему он отказался
платить тебе?
- Я хотел перехитрить его. -  Меган всхлипнул в своих мучениях. -
Держись подальше от скал, Эрл. Когда обрушится ветер, у некоторых
людей может появиться навязчивое желание бежать. Иногда они бегут и
падают вниз прямо с обрыва. Я видел это.
- Ну и что?
- Я хотел, чтобы принц расположился у обрыва, на скалах. Я
думал, что, когда начнется ветер, он может свалиться. Хотел проучить
свинью... Его кнут... -  Бормочущий голос вдруг превратился в крик. -
Какая боль! Боже, какая боль!
- Ты ничего не можешь сделать? -  Дюмарест взглянул на
оставшегося монаха. Брат Бенедикт развел руками, на его лице в свете
единственной лампы было заметно сострадание.
- Яд страга повышает чувствительность к боли настолько, что
простая царапина приводит к почти невыносимой агонии. Так будет до
тех пор, пока яд не будет нейтрализован или не рассосется.
- Я знаю это, -  нетерпеливо ответил Дюмарест. -  Как насчет
вашего гипноза? -  Он почти зарычал на монаха, когда тот ничего не
ответил. -  К черту, я все знаю о вашем свете благословения. Он ходил в
вашу церковь там, у взлетного поля. Он еще должен быть восприимчив к
вашему внушению, поработайте с ним, черт побери!
- Полегче, брат, -  сказал монах мягко, но непреклонно. -  Мы уже
пробовали это. Для гипноза требуется содействие гипнотизируемого
субъекта. Яд страга делает его невозможным. -  Он помолчал. -  Мы не
любим вид боли, брат, -  продолжал он мягко. -  В мире слишком много
страдания, и мы не можем желать большего.
- Я верю тебе.
Дюмарест был в нерешительности. Все человечество
принадлежало к одному общему корню, но у него было слишком много
ветвей. То, что было безопасно для одной расы, могло привести к
серьезным травмам у другой. Меган застонал, и это решило дело.
- Терпи, -  успокаивал его Дюмарест. Он положил руки на горло
Мегана и начал ощупывать его большими пальцами. Он искал и нашел
сонную артерию и нажал на нее, перекрывая доступ крови к мозгу. Брат
Бенедикт с обеспокоенным лицом шагнул вперед.
- Будь осторожен, брат!
Дюмарест кивнул, считая секунды. Небольшое нажатие приведет к
потере сознания, слишком долгое может привести к смерти. Но он не
знал о влиянии яда страга на обмен веществ в теле, еще меньше он знал о
тех мутационных отклонениях, которые могли быть у Мегана. Опасна
была даже самая малость, небольшое отклонение в потребности мозга в
кислороде, снижение оживляющего действия свежей крови. Даже
простое недомогание...
Он убрал руки.
Меган застонал.
- Я тоже пробовал это, брат. -  Монах быстро понял его неудачу. -
Это и еще давление на определенные нервы на спине. У нас ничего не
получилось. Яд оказался сильнее нас. Может быть, у брата Анжело
получится лучше.
Они ждали недолго. Дюмарест вскочил на ноги, когда вернулся
монах, посланный им с поручением. Он вернулся с пустыми руками.
- Я сожалею, брат. -  Он вернул деньги. -  Матриарша закрыла
свою зону.
- Закрыла? -  Дюмарест переборол свой гнев. -  Видел ли ты врача?
Или леди Сину?
- Никого, брат.
- Черт возьми, но ты хотя бы пытался их найти?
- Конечно, -  сказал монах с достоинством. -  Но я не смог обойти
охрану.
Дюмарест вздрогнул, когда Меган начал стонать.

Охранник стоял неясной тенью на фоне палатки. Он вскинул свое
оружие и резко сказал.
- Стой!
Дюмарест остановился, затем медленно двинулся вперед. -  Я хочу
видеть твоего господина.
- Кто ты?
- Дюмарест. Я убил его бойца.
- Я видел это. -  Охранник стал дружелюбнее. Он опустил свое
оружие и голос его смягчился. -  Прекрасная схватка. Подлец получил то,
что следовало, но ты был слишком мягок. Ты прекрасно работал ногами,
но в конце ты ошибся. Тебе следовало бы...
- Я победил, -  оборвал Дюмарест нетерпеливо. -  Ты доложишь
обо мне?
- Но... -  стражник засомневался. -  Что у тебя к принцу?
- Личное дело. Теперь зови его лакея и скажи ему, что мне нужно
видеть господина. Живее.
Это была авантюра, но ему нечего было терять. Если охранник
будет следовать правилам, то он откажется даже объявить о посетителе,
но Дюмарест надеялся как на свою репутацию, так и на любопытство
охранника. В результате он выиграл.
- В чем дело? -  Кроудер вышел из палатки, его напыщенное лицо
освещалось факелом, который он держал над головой. Тонкая блестящая
трубка с полметра длиной свисала на цепи с его правой кисти. Дюмарест
знал, что находилось в ней. -  Что ты хочешь? Приз? Он у
Управляющего. Что еще тебе нужно?
- Я скажу это принцу.
Кроудер вспыхнул и опустил правую руку, поймав рукой трубку и
положив палец на защелку. Легкий нажим, и страг выпрыгнет из своего
футляра. Всего один удар, и пришелец будет достаточно проучен, чтобы
пожалеть о своей наглости. Потом он засомневался, вспоминая, где он в
последний раз видел Дюмареста и с кем был Дюмарест. Человека, так
близкого к леди Сине, можно будет использовать. Он выпустил трубку из
руки.
- Ты должен рассказать мне, -  сказал он мягко. -  Принца нельзя
беспокоить по пустякам.
- Мне нужны наркотики, -  сказал Дюмарест резко. Кроудер был
всего лишь в легком нажатии пальца от смерти. -  Этого достаточно?
- Конечно, -  придворный улыбнулся. -  Пошли за мной.
Принц играл, когда они вошли в его апартаменты. Он сидел,
внимательно рассматривая сфокусированное изображение стереографа,
его глаза почти остекленели, пока он изучал варианты старинной темы,
восхищенный показанным искусством. Не раньше, чем померкли
эфемерные изображения, Кроудер подтолкнул Дюмареста вперед. Он
поместил его на выбранное место перед троноподобным стулом и
поспешил к своему господину.
Дюмаресту не удалось разобрать шепот, которым Кроудер что-то
быстро докладывал принцу.
Он посмотрел по сторонам, отмечая роскошную обстановку,
неуловимый аромат декадентства, другие ожидавшиеся принадлежности
сибарита. Он не видел стражников, но догадывался о их присутствии.
Принц не был похож на человека, который может довериться
незнакомцу.
- Итак, -  принц соизволил заметить его присутствие. -  Ты хотел
меня видеть. Зачем?
- Мне нужны наркотики, мой господин.
- Кроудер сказал мне. По крайней мере, ты не врешь. Ты уже долго
сидишь на наркотиках?
Дюмарест сдержал свое нетерпение. Пусть идиот порадуется. -
Наркотики нужны моему другу, -  объяснил он. -  Тому человеку,
которого твой придворный избил страгом почти до беспамятства. Это
был твой приказ, мой господин?
- Тот человек вызвал мое недовольство. Я приказал, чтобы его
наказали.
- Страгом?
- Нет.
- Так я и думал. Позволите ли вы мне наказать виновника, мой
господин?
- Кроудера? Возможно. -  Принцу это показалось забавным. Он
улыбнулся, и его полные губы приоткрыли сверкающую белизну зубов.
Он считал себя привлекательным мужчиной. Внешне он был таким. -  Ты
храбр, -  размышлял он. -  Ты хочешь рискнуть своей жизнью ради друга?
- В случае необходимости. Он спас мне жизнь.
- И ты благодарен. -  Принцу понравился ответ. -  Скажи мне, -
продолжал он мягко -  Что ты дашь мне, если получишь у меня то, что
просишь?
- Я готов десятикратно оплатить стоимость лекарств, мой
господин, -  сразу же ответил Дюмарест.
Принц отрицательно покачал головой.
- Я отдам билет на перелет высшим классом, завоеванный в
схватке с твоим бойцом.
- Так много?
- При необходимости, мой господин. Мой друг страдает.
- И ты хочешь облегчить его мучения. -  Принц повернулся к
Кроудеру. -  Найди моего врача. Пусть он даст тебе все, что нужно.
Иди! -  Он подождал, чтобы придворный ушел. -  Подойди ближе, -
приказал он Дюмаресту. -  Еще ближе. Так лучше. -  Он склонился вперед
и понизил голос. -  Ты видишь? Я доверяю тебе. Сейчас я нахожусь в
твоей власти.
- Так ли, мой господин?
Принц уловил иронию. -  Ты не глуп. Только дурак может
полностью доверять чужому. Ты не дурак, так же как и я. Есть одна
вещь, которую ты можешь сделать для меня. Если ты согласишься, то я
дам тебе лекарства и деньги на перелет высшим классом. -  Он
помолчал. -  Наркотики ты получишь сейчас, билет -  потом. Ты можешь
отдать его своему другу.
Дюмарест кивнул, ожидая разъяснений.
- Я видел тебя вместе с леди Синой, -  продолжал принц. -  Она
очень привлекательная женщина. Я бы хотел познакомиться с ней
поближе. Ты понимаешь?
- Да, мой господин.
- Хорошо. Я прошу тебя об одном очень простом деле. Может
оказаться так, что мне понадобится друг из окружения этой леди. Ты
можешь быть этим другом. Если окажется так, то ты должен
подчиняться моим приказам без каких-либо вопросов и сомнений. Ты
согласен?
- Конечно, мой господин. -  Дюмарест засомневался. -  Высший
класс?
- Ты получишь билет, когда сделаешь свою работу. -  Принц
поднял руку, приказывая замолчать, так как вернулся Кроудер.
Придворный принес небольшой пакет.
- Вот лекарства, мой господин.
- Дай их Дюмаресту и проводи его из моих апартаментов.
Принц задумался, когда мужчины ушли. Он чувствовал смутное
неудовольствие -  Дюмарест слишком быстро согласился -  но затем
отбросил это чувство. Как можно сравнивать мораль простого
путешественника с моралью культурного человека? Дюмарест ничего не
имеет; для него леди Сина была далека как звезды в то время как цена
перелета высшим классом была тем, что он мог осязать. Нет, он
поступил соответственно своему положению и еще окажется полезным
инструментом, когда придет время действовать.
Принц улыбнулся, подумав об этом. Кроудер поступил лучше, чем
он ожидал.
Выйдя из палатки, Дюмарест стер пот со своих ладоней и засунул
пакет под мышку. Он чувствовал себя испачканным, грязным, но все же у
него не было другого пути. Мегану нужны лекарства. Пусть даже ему
пришлось соврать, чтобы получить их.
Он нахмурился, когда подходил туда, где монахи ждали его под
защитой своей крошечной церкви. Было почти ничего не видно: плотные
облака надвинулись с востока и закрыли небо, погасив звезды. Из-за них
атмосфера стала еще более гнетущей, как будто крышка закрылась над
кипящим котлом, задыхающимся под ней.
Дюмарест не смотрел на небо. Он думал о леди Сине и о принце
Эмменеда. Что их соединяет, какой план зреет в голове у принца и
какова будет его роль в этом плане?
Что-то влажное упало ему на щеку. Затем последовала другая
капля, и еще одна, и через несколько секунд на землю обрушился дождь.
В это же время фиолетовая вспышка молнии перечеркнула небо.
Буря началась.

11

Буря пришла с непрерывными раскатами грома, которые
разрывали уши и оглушали все чувства. Молнии протянулись через небо
паутиной электрического света, ударяли в землю, влажно вспыхивали
при попадании в море. Дождь усилился до потопа, превращая землю в
сплошную грязь. Воздух стал невыносимо плотным из-за влаги.
Костры погасли. Дождевые капли громко барабанили по
натянутому пластику палаток. Туристы ругались и жались под защиту
своих плотов. Путешественники сражались за право присоединиться к
ним или стремительно бежали к тем убежищам, которые могли найти.
Но таких убежищ было мало. Самые умные сняли рубашки и закрыли
ими головы, так что они по крайней мере могли дышать. Глупые
захлебывались в безжалостном потоке воды.
А воздух все еще оставался неподвижным. Ветра еще не было.
- Мне это не нравится, -  сказал Меган. Он сидел сгорбившись в
углу палатки, его лицо было бледным от перенесенных страданий. -  Я не
подозревал, что буря может начаться так ужасно.
- Но дожди были?
- Конечно. -  Меган подвинулся, чтобы освободить Дюмаресту
немного места. Церковь была переполнена отчаявшимися
путешественниками, укрывающимися здесь от бури. Они стояли, тесно
прижавшись друг к другу. Воздух в церкви был тяжелый из-за тепла и
запаха тел. -  Были дожди и иногда ливни, но не такие сильные. -  Он
прислушался к барабанному грохоту ливня. -  Это что-то ужасное.
Он почти кричал, но Дюмарест едва слышал его слова. Казалось,
гром и ливень заполнили весь мир. Неожиданно он почувствовал, что не
может больше находиться в этой переполненной церкви, переносить жар
тел и запах толпы.
- Я иду наружу. -  Он попробовал поднять ногу, но Меган схватил
его за руку.
- Пережди здесь, Эрл. Здесь ты в безопасности.
Безопасность была относительным понятием. В церкви Дюмарест
был защищен от опасности дождя, но дождь не может длиться вечно.
Затем могла появиться настоящая опасность, возможно, от принца
Эмменеда, или от Кроудера или от того, кто пытался убить его в походе.
Необузданность бури порождала насилие в людях, поэтому он сгорал от
жажды действия.
Он рывком высвободил руку и попробовал пробиться к выходу из
церкви. Это не удалось; давление толпы было слишком велико. Он
опустился на колени и пощупал нижнюю часть стены. Пластик был
тонким и снизу смешался с болотом грязи снаружи. Он зарылся вниз,
выкопал и поднял низ пластика и почти задохнулся, кода брызги дождя
ударили в лицо.
- Эрл!
- Оставайся тут!
Игнорируя протест Мегана, Дюмарест приподнял боковую стенку.
Он прижался к земле так, что смог просунуть голову и плечи наружу.
Ливень обрушился ему на голову, прижал ее к грязи земли. Он потянулся
и пополз по земле, вытаскивая из палатки все свое тело. Пластик стены
упал за ним, и неожиданно он остался один.
Один в этом странном мире, освещенном стробоскопическими
вспышками яростных молний, оглушить непрерывным грохотом грома,
барабанной дробью ливня.
Он повернулся и почувствовал, как вода вливается в ноздри, в рот,
больно бьет по закрытым глазам, заполняет уши. Он попробовал
вздохнуть и закашлялся, когда вода попала в легкие. Кашляя, он
повернул лицо к земле и, низко согнувшись, побежал вперед длинными
скачками.
Он остановился, чтобы передохнуть, чувствуя близость моря и
края утесов, обрывающиеся вниз к волнам. В такую бурю можно легко
свалиться с обрыва. Вспышка молнии показала ему его положение.
Впереди с одной стороны неясно маячили палатки Матриарши, темные в
мертвенном свете молнии. Он не видел никого из охраны, но это не
удивило его. Они должны укрываться внутри. Еще одна вспышка, и он
увидел группу палаток принца Эмменеда, таких же черных и таких же
безжизненных. Под плотами туристов, в стороне от моря, жалась толпа
путешественников, не нашедших укрытия. Некоторые из них были живы,
некоторые мертвы, все они были перемазаны грязью.
Когда темнота сомкнулась вокруг него, он побежал вперед.
Это было очень тяжело, еще тяжелее, поскольку он должен был
выгадывать каждый вздох, прикрывая лицо и ожидая, пока в
задыхающуюся грудь поступит воздух. Он захлебывался кашлем, когда
вода попадала в его легкие. Он выжидал, когда яркая вспышка молнии
освещала всю равнину с рельефной ясностью, и бежал только тогда,
когда можно было двигаться незамеченным.
Ливень немного ослаб, раскаты грома сдвинулись к морю, молнии
вспыхивали теперь не прямо над головой.
Дюмарест споткнулся и упал, тяжело рухнув в грязь, чувствуя, как
жижа брызнула в глаза и рот. Он перевернулся лицом вверх, так чтобы
неистовый ливень смыл с него грязь, и опять перевернулся вниз, чтобы
вздохнуть. Он посмотрел на то, обо что споткнулся.
Он внимательно смотрел на парня, почти что мальчика, того, кто
путешествовал вместе с Симом и старухой. Он был мертв.
Возможно, он захлебнулся, застигнутый бурей, не зная, как спасти
свою жизнь. Он лежал навзничь. Его лицо под пеленой дождя было
очень бледным, его тонкие руки скрестились на животе, губы были
раскрыты, волосы слиплись в темное пятно на лбу. Дюмарест протянул
руку и повернул его голову, ожидая вспышки молнии, перед тем как
повернуть ее в другую сторону.
Небо раскололось с мертвенным сиянием фиолетовой вспышки и
он очень отчетливо увидел маленькое красное пятно на щеке мертвеца,
рядом с ухом, чуть ниже виска.
Пятно, которое могло быть нанесено ударом тяжелой иглы.
Дождь прекратился, в тишине рокотал далекий гром. Молнии
сверкали на горизонте сияющей паутиной. Далеко на западе вибрация
планеты бросила стену холодного воздуха под тропическую жару
солнца. Термодинамический баланс атмосферы начал изменяться. Также
далеко на востоке холодная масса замерзшего воздуха начала двигаться,
влекомая перепадом давления. Она ускорялась по мере движения,
стремительно проносясь над мерзлотой ночной стороны планеты к теплу
солнца. Она пронеслась над равнинами льда и айсбергов и обрушилась
вниз на горы. Воздух ударил в препятствие и стал перетекать через него,
устремляясь вверх и над горами, прорываясь через трещины и
расщелины, омывая изъеденные и обветренные камни и кристаллы,
обрушиваясь на них всей силой.
Воздух наполнился роем звуков.
Призрачных звуков. Удаленные трели труб, жалобный плач струн,
удары сердца в грохоте барабана. Все звуки были перемешанные и
неясные, тонкие и невпечатляющие.
Ветер подул сильнее.
И мертвые встали, чтобы заговорить вновь. Дюмарест поднялся с
того места, где сидел над телом, вокруг него проплывал поток голосов,
какофония звуков, звуковые колебания, которые покрывали и намного
перекрывали весь слышимый диапазон. Он услышал свое имя,
повернулся и ничего не увидел. Он уловил отзвук чьего-то смеха,
многосложные ругательства, высокий плач ребенка. Он закрыл глаза.
Звуки тотчас стали громче. В его ушах раздавалось бормотание
множества голосов, и среди этого бормотания знакомый голос поскребся
гибкими пальцами в двери его памяти.
- Твоя очередь следующая, Эрл. Удвой ставку -  я хочу
отпраздновать.
- Карсон!
- Не будь дураком, Эрл, почему бы не остепениться сейчас, когда
есть возможность; мой совет -  сделай это, иначе будет слишком поздно.
- Карсон! -  Дюмарест открыл глаза, почти ожидая увидеть
знакомую фигуру человека, с которым он путешествовал по десяткам
миров. Карсон, который слишком часто играл со смертью и пять лет как
погиб.
Но никого не было, только горы, ветер и тонкие волны
безошибочно узнаваемых голосов. Эти голоса смешивались с криками
остальных людей, путешественников и туристов, которые вышли из
своего прикрытия и стояли в трансе, околдованные ветрами Гата.
Он вновь закрыл глаза -  так иллюзия была полнее. Теперь голоса
были чистыми и сильными, раздающимися из ветров, которые
проносились над его головой. Много голосов. Некоторые принадлежали
тем, кто пытался убить его, некоторые тем, кого убил он. Мойдор,
усмехаясь, произнес свой вызов, Бенсон с завистью что-то бормотал. Он
слышал злобный свист фигрии, горячий хлопок лазера. Прошлое
раскрылось перед ним, и все давно умершее стало реальностью:
Старый капитан, который сжалился над испуганным,
перетрусившим мальчишкой.
- Вот что, сынок, ты должен пообещать никогда никому ничего не
рассказывать об этом. Никогда не упоминай об этом, никогда не
упоминай подробности. Если ты нарушишь обещание, это будет стоить
мне жизни. Ты понимаешь, насколько это важно?
Это обещание он выполнял до сих пор, и сейчас нарушил его
только отчасти. Но человек должен знать, как найти дорогу к своему
дому.
Другие голоса -  грубые, нетерпеливые, некоторые вызывающие.
Ошеломляющая смесь звуков, содержащая в себе голоса всех, кого он
когда-то знал. И один голос, согретый любовью, шепчущий с
нарастающей страстью, разрывающий его сердце болезненными
воспоминаниями: "Милый... Милый... Милый..."
- Нет!
Он рывком открыл глаза. Прошлое мертво, и она мертва, пусть так
и будет. Но желание было слишком сильным. Вновь услышать ее,
волнующие слова ее любви, вновь почувствовать радость прошлого и
согреть душу ласковой памятью...
Он яростно потряс головой. Голос был соблазном, пустой
бесплотной иллюзией без какого-либо смысла, духом из прошлого,
который родился в его собственной голове из тех воспоминаний,
которые невозможно было вытравить. Теперь он мог понять смысл
предостережения Мегана. Сколько людей бежало здесь к своей смерти,
полагая, что они бегут в объятия своих друзей, родных, любимых?
Или свалилось с обрыва, убегая от воображаемой опасности,
которая свела их с ума?
Он скрипнул зубами, пригибаясь под усиливающимся встречным
ветром. На равнине царила суматоха. Люди зачаровано слушали музыку
невидимых оркестров. Некоторые шли как во сне, по их лицам текли
слезы. Другие ругались или спорили с пустотой. Они стояли, освещаемые
вспышками удаленных молний, беспомощные во власти своих иллюзий.
Ветер усиливался.
Высоко на горе молодой человек проверил свои приборы и
почувствовал растущую силу ветра. Он ничего не слышал, все звуки
убивали плотно вставленные в его уши затычки, но он был любопытен.
Приборы почти не требовали его внимания. Было сомнительно, что он
когда-нибудь еще раз посетит Гат. И если он послушает ветер, совсем
недолго, об этом никто никогда не узнает.
Он вытащил беруши, и услышал, и закричал, и упал, пролетел
десятки метров вниз, разбился насмерть.
Внизу на равнине принц Эмменед побледнел, когда в его голове
зазвучали голоса, резкие, обвиняющие, слова давно убитых мужчин и
рыдания давно забытых женщин. Он закричал, и на его крик прибежал
врач, давно оглохший старик. На его гладком лысом черепе
поблескивали электроды аппарата механического слуха.
- Голоса! -  пронзительно закричал принц. -  Эти голоса!
Врач прочитал крик по движению его губ. Когда ветер в первый
раз принес свое наслаждение и боль, он отключил свои механические
уши и теперь догадался, что тревожило его хозяина.
- Думай о приятных вещах, -  предложил он. -  О вздохах женщин, о
смехе детей, о песнях птиц.
- Дурак! -  прорычал принц со злобой. В этом предложении был
смысл, больше смысла, чем в ветре, который нес эти мучительные
голоса. Но принц не мог сделать это сам. -  Принеси наркотики, -
приказал он. -  Эйфорические. Быстрее!
Одурманенный, во власти сновидений, погруженный в иллюзии,
принц развалился в кресле и думал о приятных вещах. О битвах и
развлечениях, которые ему предстоят. О тех богатствах, которые
предлагала ему жизнь, и о мучительной радости сложных насмешек -
конечно, мучительных для его жертв, ни в коем случае не для него. И
думал о леди Сине, о самом приятном из всех удовольствий.
Он не был одинок. Замершая в своем кресле, в открытой ветру
комнате, Матриарша Кунда сидела одна, погрузившись в мир
воспоминаний. Она вновь слышала глубокий, сильный голос мужчины и
вспоминала его прикосновения, сильные, но нежные. Представляла его
руки у себя на плечах, на талии, изгибах ее бедер. Ее губы раскрылись
для поцелуя, кровь горячо побежала по состарившимся венам.
- Милый! -  прошептала она. -  О, мой милый!
- Моя любовь, -  слышала она его голос. -  Глория, моя любовь. Я
твой навсегда. Мы созданы друг для друга -  я не могу жить без тебя.
Моя дорогая, моя любовь, ты моя!
Мужчина, превратившийся в прах восемьдесят лет назад, сейчас
говорил с ней. Она слышала его дыхание, его голос; любимый голос
нежной музыкой звучал в ушах.
- Я люблю тебя, моя милая. Я люблю тебя... люблю... люблю...
Другой голос, тонкий, высокий, голос ребенка.
- Мама! Посмотри, мама. Смотри, что у меня!
Обломок корня, формой напоминающий человеческую фигуру,
созданная природой кукла. Руки, ноги и какие-то черты лица. С
помощью косметики она тщательно нарисовала глаза, губы и уши. Из
кружева носового платка сделала кукле одежду. Солнце тепло светило в
тот день, и воздух был наполнен нежностью. Ее сердце заныло от этих
воспоминаний.
- Мама, -  прошептал голос, тонкий девичий голос. -  Когда я опять
увижу тебя?
Она не обращала внимания на слезы, сбегавшие по ее увядшим
щекам.
Дин согнулся над своим регистратором, его голова выглядела
нелепо из-за берушей, которые закрывали его уши. В его глазах блестел
свет научного вдохновения. Вокруг него стонал ветер, хлопанье пластика
палатки добавлялось к попурри звуков ветра, скорее усиливая, чем
перекрывая его всеобъемлющий шум.
На регистрирующем аппарате ленты беззвучно сматывались с
катушек, записывая каждую ноту всего спектра слышимых звуков,
записывая даже инфра- и ультразвуковые колебания, неслышимые для
обычного человека. Это был очень чувствительный прибор. Он ничего
не упустит, но и не сможет ничего решить. Ему не хватало катализатора -
человеческого разума, который мог превратить звук в образы.
Кибер откинулся назад, задумавшись, размышляя о мире эмоций,
о котором он ничего не мог знать. Для него тайна Гата не была тайной.
Это была просто комбинация факторов, действующих совместно:
могучая звуковая сцена гор, которые под ударами ветра откликались
живыми звуками; звуки, которые вызывали мысленные ассоциации так,
что слушатель попадал в мир временных галлюцинаций, звуки, которые
фильтровались разумом, превращаясь в слова, музыку, песни и речи.
Звук, который содержал в себе полную сумму всех шумов, которые
уже прозвучали или еще могли прозвучать во всем времени
существования Вселенной.
В этом заключалась уникальная притягательная сила Гата.
Он пошевелился, слегка обеспокоенный, ощущая звук, который не
мог слышать физически. Его мозг холодно оценивал происшествие. В
нем не было ничего загадочного. В диапазоне человеческого слуха было
так много возможных частот. В этом диапазоне также имелось огромное
число возможных комбинаций звуков. Если времени достаточно, то
можно проиграть каждую из этих комбинаций.
Он немного подстроил свой регистратор.

Дюмарест заскрипел зубами и прижал руки к ушам. Это почти
ничего не изменило. Удары ветра нельзя было победить так просто;
голоса отказывались замолкнуть.
Он чувствовал, что стоит в центре кричащей толпы, старающейся
переорать гром музыки и грохот заводских цехов. Он слышал свистящий
вой ракетных двигателей, накатывающееся крещендо атомного взрыва,
глухие раскаты канонады бесчисленных орудий. Он слышал вопли
сгорающих людей, пронзительные крики обесчещенных женщин. Плач
мучающихся детей слился в погребальную песню страданий, с которой
переплетались церковные псалмы, победные гимны, хоровые рабочие
песни пьяных матросов. Звуки журчащих ручейков смешивались с
сердитым перестуком механизмов.
- Нет!
Его крик растаял в ветре. Буря была слишком сильной, ветер
слишком могучим, возможность человека сопротивляться слишком
слабой. Молнии ослепительными вспышками высвечивали всю равнину.
Он увидел отбивающего такт музыканта, в глазах которого светилось
безумие. Турист беспечно побежал к морю. Путешественник разрывал на
себе одежду, его ногти царапали кожу. Голоса заполнили их головы.
- Блаженны кроткие, ибо они наследуют...
- Е равно эм це квадрат...
- Колокола Курфью отбивают похоронный звон расставания...
- Нет, Гарри! Ради Бога...
- Две капли и...
Миллион голосов на тысячах языков сливались с естественными
звуками, с шумами заводов, с музыкой и песнями, со звуками мира и
войны, так что они, подобно переменным цветам спектра, образовывали
составной "белый" шум.
Дюмарест застонал от боли в ушах.
Рационально мыслить стало невозможно. Было трудно
сосредоточиться. Слова возникали сами и следовали за нитью мысли;
воображаемые образы толпились в скучной логической
последовательности.
Он нагнулся и набрал пригоршни мокрой грязи. Он поднял эту
грязь и залепил уши, залепил их еще, добавляя липкую грязь пока голоса
ветра не упали до слабого бормотания. Мертвый парень смотрел на него,
лежа на земле.
Ожидая, когда Дюмарест присоединится к нему в грязи.
Он повернулся в самый последний момент, уловив отблеск голого
металла, отсвет вспышки молнии на полированной стали. Он отскочил в
сторону, кожа покрылась мурашками из страха перед ядом. Небольшая
фигура ударила его, когда он попытался схватить ее за кисть. Он
промахнулся и согнулся вдвое, когда нога ударила его в пах. Полуслепой
от боли, он отступил назад и свалился на тело мертвого парня.
Вспышка молнии показала ему фигуру старой карги с безумными
глазами, залепленными ушами, с тяжелой иглой, нацеленной ему в глаза.
Он сгруппировался и откатился в сторону, когда погасла вспышка,
успев вырвать серебро стали из ее руки. Грязь выпала из его ушей, и в
голову тяжело ударил молот звуков ветра. Он почувствовал впереди
гибкое тело и схватил его, ища руками горло. Он промахнулся, ощутил
под пальцами металлические пробки и вырвал затычки из ее ушей.
И потерял ее в темноте.
Он вскочил на ноги, когда следующая вспышка осветила небо и
увидел, как старая карга убегает от него, направляясь к скалам, на
которые накатывались волны моря. Он последовал за ней, скользя по
грязи, захлебываясь от боли в паху. Он увидел ее еще один раз, силуэт
оборванной фигуры на фоне неба, затем она исчезла в темноте.
В свете следующей вспышки молнии ее уже нигде не было видно.
Дюмарест медленно пошел назад к горам. Он зачерпнул свежей
грязи и залепил уши, размышляя, долго ли будет длиться буря и какой
силы она достигнет. Предел должен быть где-то уже близко. Чистый звук
сам по себе не мог убить, но это мог сделать сопровождающий его
ультразвук, если здесь был ультразвук. Боль в ушах убеждала его, что
вероятность этого очень высока.
Он добрался до мертвеца, прошел мимо него и продолжал
двигаться в сторону палаток Матриарши. Он был уже рядом и
направлялся туда, где Сим разместил свой гроб, когда буря достигла
своей кульминации.
Ветер прекратился, зигзаги молний сверкали в небесах над головой
и казалось, что природа затаила дыхание. В электрическом освещении
все приобрело странную отчетливость и как-то потеряло реальность в
стробоскопическом освещении вспышками молний.
Затем, как будто он просто приостанавливался, собираясь с
силами, ветер вернулся в жестоких порывах, которые намного
превосходили все то, что было до этого.
И в сверхъестественных вспышках молний Дюмарест увидел, как
крышка гроба Сима приподнялась, наклонилась и свалилась в сторону
под натиском поднимающейся изнутри фигуры.

12

Дюмарест застонал и открыл глаза. Он увидел чистое небо с
россыпью звезд и бледными полумесяцами двух лун у горизонта. Он
замерз и дрожал от холода. В голове пульсировала ноющая монотонная
боль. Он поднял руку и пощупал висок. На нем напух синяк, липкий от
свернувшейся крови. Он вздрогнул от боли, нажав на синяк, и с
облегчением обнаружил, что травма была только поверхностной.
Над ним стояла какая-то фигура, ее лицо внезапно ожило в свете
факела, зажженного в стороне, и снова погрузилось в тень, когда факел
отнесли дальше в сторону. Меган склонился ниже, часто дыша, и
протянул руки, чтобы коснуться Дюмареста в области сердца. Его руки
замерли, когда он заметил блеск открытых глаз.
- Что случилось?
- Плоты сорвались с креплений, -  сказал Меган быстро. -  Должно
быть, один из них ударил тебя. Я споткнулся о тебя и подумал, что ты
мертв. -  Он был бледен, его лицо казалось каким-то призрачным в
неровном освещении. -  Здесь рядом с тобой лежит мертвец.
- Я знаю.
- Здесь много мертвых. -  Меган склонился вперед и помог
Дюмаресту сесть. -  Слишком много погибших, туристов и
путешественников. -  Он содрогнулся от воспоминаний. -  Боже! Что за
буря! Я никогда не видел ничего подобного и надеюсь, что больше
никогда не увижу.
Он вздрогнул еще раз, плотно стягивая на груди намокшее тряпье.
Воздух был холодным от стужи ночной стороны, и земля казалась
окоченевшей, как бы покрытой льдом. Дюмарест поднялся на ноги и
огляделся.
Равнина напоминала поле битвы. Только палатки Матриарши и
принца Эмменеда выстояли под заключительным натиском бури. Плоты
ветром унесло в сторону моря. Остатки церкви лежали на земле рваными
лохмотьями пластика. Два монаха передвигались между лежащими на
земле телами. Они располагались в центрах кругов света от факелов, эти
круги сужались, когда монахи склонялись над телами. Иногда монахи
звали помощников, чтобы перенести человека, в котором они находили
признаки жизни. Это случалось не часто.
- Ультразвук, -  сказал Меган тихо. -  Они не знали, как спастись от
него, или зашли слишком далеко, чтобы думать о спасении. -  Он потер
по бокам своей головы, и засохшая грязь посыпалась из его ушей. Его
зубы выбивали дробь от пронизывающего холода.
- Нам нужно найти убежище и тепло, -  сказал Дюмарест. Он
взглянул на палатки Матриарши; они сверкали в свете огней и казались
окруженными стражей. Он посмотрел на палатки принца: огней почти не
было, стражников не было видно. -  Собирай людей и идите за мной.
- К палаткам принца? -  Меган побледнел от свежих
воспоминаний. -  Ему это не понравится.
- Мне наплевать, что ему понравится. Если те люди хотят
замерзнуть, они могут оставаться там. Если нет, то им лучше пойти за
мной.
Палатки казались покинутыми. Дюмарест замедлил шаг, когда
приблизился к ним, ожидая оклика стражника или испепеляющей
вспышки лазера. Но ничего не произошло, никто не подал признаков
жизни, никто не скомандовал ему остановиться. Он подошел к палаткам
и осторожно отодвинул входной клапан внешнего вестибюля. Он вошел
внутрь. Горел одинокий факел, закрепленный на скобе. Комната была
пустой.
Во второй комнате он нашел Кроудера.
Голый до пояса Кроудер растянулся на ковре. Верхняя часть его
торса была покрыта рубцами страга, свисавшего из трубки, зажатой в
правой руке. Его уши и нос были в крови, она затекла в углы
остекленевших глаз. Его челюсти были плотно сжаты, а губы разведены
в сторону так, что в смертельной гримасе он напоминал оскалившуюся
собаку. Ногти левой руки глубоко вонзились в ладонь.
Дюмарест перешагнул через тело, размышляя, какое видение
довело Кроудера до такой степени самоистязания, какую вину этот
человек скрывал в своей душе... грех или презрение к себе. Может быть,
неслышимые колебания, заполнившие это место, свели его с ума и
довели до гибели. Он не был одинок.
У входа во внутреннюю палату валялся охранник. Он также был
мертв. Другой охранник хныкал в углу, он пронзительно вскрикнул при
приближении Дюмареста и стремглав выбежал мимо него в темноту и
холод, к голодному морю. Сидящий на троноподобном кресле старик
приветственно улыбнулся Дюмаресту.
- Ты Дюмарест, -  сказал он. -  Я видел тебя раньше -  когда ты
убил Мойдора.
- Ну?
- Я -  Элгар, врач принца Эмменеда. -  Он поклонился, и свет
блеснул на его голом черепе, на электродах механических ушей. -  Ты
видишь нас не в лучшем виде. Место для лагеря было выбрано неудачно.
Кажется, оно было фокальной точкой болезненных колебаний воздуха -
как ты, возможно, видел.
Дюмарест кивнул.
- Они не отключили свои уши, как видишь, -  сказал Элгар
серьезно. -  В отличие от них я принял нужные предосторожности. -  И
затем резко, почти без перехода: -  Ты хочешь что-то спросить?
- Где принц?
- Ушел. Что еще?
- Куда он ушел?
- Куда-то. Что еще?
Этот человек либо был на грани помешательства, либо имел
извращенное чувство юмора. Затем Дюмарест взглянул ему в глаза и
понял, что здесь была третья причина. Врач оставался верен своему
хозяину.
- Снаружи люди, они умрут, если их не накормить и не согреть, -
сказал он. -  Я надеялся, что принц предоставит им необходимое.
- Предоставит.
- Но как, если его здесь нет?
- Ты не производишь впечатление человека, которого остановит
такая хлипкая преграда, -  сказал старик резко. -  Но силу применять не
нужно.
- Разве я угрожал применить силу? -  Дюмарест хотел, чтобы
старик прекратил свою игру. В его голове пульсировала боль, и тошнота
наполнила желудок. Ему нужна была пища, горячая ванна, лекарства и
уход.
- Нет, -  согласился Элгар. -  Но я думаю, что если дойдет до этого,
то даже принц не сможет сопротивляться твоим требованиям -  без
помощи своей стражи. -  Его улыбка стала шире. -  Но наш разговор
бессмыслен. Сейчас я здесь за старшего. Приводи людей сюда. Пусть
монахи Братства помогут им. Они получат пищу и тепло в полной мере
моих возможностей.
И одежду с мертвых, подумал Дюмарест мрачно, и добычу с тел
тех туристов, у которых нет причин возражать. Редкая возможность для
тех путешественников, кому посчастливилось выжить.

Ленты намотались на катушки, замедлились в конце, щелкнули,
когда заполненная кассета была вынута из гнезда и заклеена в защитный
пластик, чтобы избежать повреждений при перевозке. Дин наблюдал за
завершением этой процедуры. Ему нравилась неумолимая
эффективность машин, равномерная работа автоматических устройств.
Они были безопасны и предсказуемы и могли быть очень полезны в
работе. Какая жалость, что люди не похожи на машины.
Он поднял кассеты и упаковал их в небольшой контейнер,
украшенный печатью с гербом Киклана. Позже он изучит эти пленки,
раздробит узор накопленных звуков, пропустит их через компьютеры,
снабженные селекторными устройствами. Это займет годы, может быть,
всю жизнь, но он найдет все, что они могут дать. А если у него не
получится, то это сделают другие. Киклан располагал вечностью.
Он поднялся и отодвинул в сторону штору, рассматривая равнину
за двойным стеклом окна, автоматически проверяя показания
встроенных в подоконник приборов. Скорость ветра упала почти до
нуля. Влажность была низкой, электрический потенциал не менялся,
температура соответствовала ожидаемой. Взгляд на хронометр
подтвердил предыдущую оценку. Буря длилась дольше, чем обычно;
гораздо дольше, чем другие могли думать. Он предсказал ее
длительность с точностью до минуты.
Это знание принесло ему удовлетворение.
- Господин.
Он повернулся. У входа в комнату стоял парень из его личной
свиты. Он выглядел бледным, уставшим, под его глазами чернели круги.
Дин узнал в нем одного из тех двух, которых он послал в горы собирать
данные.
- Докладывай.
- Пробы воздуха были взяты как приказано, господин. -  Парень
вошел в комнату. -  Образцы камней с гор... -  Он засомневался. Никто не
рассчитывал на то, что новички Киклана будут неподвластны эмоциям,
но ожидалось, что они никогда не будут проявлять их. Он глубоко
вздохнул. -  Ответственный за взятие проб не справился с задачей. Он
разбился насмерть. Я не смог забрать образцы, прикрепленные к его
телу.
- Знаешь ли ты, почему он не справился?
- Нет, господин.
- Но наверняка ты способен прийти к заключению, основываясь на
известных данных? -  Голос кибера никогда не менялся, он всегда был
мягким, ровным, но от этого не становилось уютнее. У Киклана не были
предусмотрены неудачи любого сорта, а неудача Дина в особенности.
- Я полагаю, что он вынул заглушки из ушей, чтобы послушать
ветер, -  быстро сказал парень. -  Я не слышал, как он упал. Я нашел его
только тогда, когда наша задача была выполнена.
- После выполнения твоей задачи, -  поправил его Дин. Он стоял,
размышляя. Образцы камней не представляли большой важности -  их
потеря стоила открытия слабого звена в его свите. Тот парень заслужил
смерти. Образцы воздуха представляли большой интерес, и они были в
безопасности. Если ветер переносил вызывающие галлюцинации газы
или частицы пыли, то образцы покажут это. -  Дай мне пленки, -
приказал он. Затем: -  Ты можешь идти. Поешь и отдыхай.
- Господин.
Парень поклонился и вышел из комнаты. Дин запер пленки с
образцами воздуха вместе с другими, захлопнул ящик, повернул
колесики комбинационного замка. Мерцание света из-за окна привлекло
его внимание. Снаружи в пределах видимости медленно двигались
рассеявшиеся по равнине люди с факелами. Он изучил их, оценил их, и
отбросил их в сторону как не представляющие ценности.
Он задернул штору и стоял, прислушиваясь, немного наклонив
голову. Он ничего не слышал; стены комнаты были слишком толсты. Он
подошел ко входу и отодвинул в сторону барьер. Теперь он мог слышать
это, очень слабый, но ясно слышимый тихий звон смеха, говор голосов,
высокий безошибочный тон старой женщины. Мимо проходила
стражница. Он жестом остановил ее.
- Где леди Тос?
- Вместе с Матриаршей. -  Женщина была вежлива, но кратка. У
нее было мало времени для любого, кроме ее капитана и ее госпожи. От
следующего вопроса она нетерпеливо нахмурилась.
- Ты видела ее?
- Да.
- Давно?
- Я только что покинула палату Матриарши. Они вместе.
- Я понял. -  Он поблагодарил ее своей механической улыбкой. -
Это все.
Палата была небольшая, ярко украшенная гобеленами. В воздухе
висел густой аромат специй. Светящаяся лампа отбрасывала мягкий свет
на присутствующих. Глория улыбнулась, когда он вошел.
- Дин. Ты опередил меня. Я как раз собиралась послать за тобой.
Дин внимательно взглянул на пару. Старая женщина светилась от
счастья. Девушка, сидевшая рядом с ней, очень близко, отражала
немного этой радости. Мягкий свет согревал ее черные волосы, белый
бархат кожи. Ее губы были полными и очень алыми. Глаза ярко
сверкали. Они встретились с глазами кибера.
- Матриарша довольна тобой, -  сказала девушка. -  Благодаря
твоим приказам никто не пострадал более серьезно, чем разрыв
барабанной перепонки. -  Она рассмеялась. -  Но был такой момент,
когда я подумала, что никогда больше не буду слышать.
- Эта буря была необычной по своей силе, моя госпожа. -  Кибер
повернулся к старухе. -  Я пришел доложить, что буря закончилась.
Может быть, еще несколько случайных порывов, но основную силу ветер
потерял. Мы можем отправляться.
- Нужно ли это?
- Было бы лучше не задерживаться, моя госпожа. Внешняя
температура низка, и она упадет еще ниже. Задержка затруднит наше
возвращение, и кажется, нет необходимости продлевать нашу стоянку.
Она хорошо знала это, но ей Гат казался волшебством.
- Мне не хочется покидать это место, -  сказала она медленно. -
Оно пробудило много воспоминаний. На миг я вновь стала молодой
и... -  Она сглотнула. -  Как ты сказал, случайные порывы?
- Да, моя госпожа.
- Тогда мы останемся, -  решила она. -  Останемся подождать
только один из этих порывов.
Ради еще одной встречи с мертвыми, которых она любила; ради
еще одного краткого воспоминания о времени, когда она была молода и
полна жажды жизни. Он понял ее соблазн, оценил его, осознал как его
тщетность, так и его силу.

- Здесь, -  сказал Меган. Он поднял факел еще выше, расширяя круг
света, в котором они стояли. -  Вот здесь я нашел тебя.
- Ты уверен? -  Дюмарест нахмурился, пытаясь сориентироваться.
В темноте все места казались одинаковыми, только палатки Матриарши
выглядели знакомыми.
- Я уверен в этом. -  Меган согрелся в трофейной одежде; на пальце
блестело кольцо со странной печаткой. Дюмарест видел его раньше.
Тому полнеющему игроку оно больше никогда не понадобится. Он
сыграл в свою последнюю игру. -  Молодой парень лежал вон там. -
Факел опустился, когда он указал рукой. -  Ты лежал здесь.
Дюмарест кивнул, опустился на одно колено, сощурившись
всмотрелся в темноту. То видение было очень кратким, и удар по голове
спутал его воспоминания, но он был полностью уверен в том, что видел:
крышка гроба Сима поднялась под давлением изнутри.
Его мертвая жена встала при звуках последней трубы?
Эта мысль в холодном свете дня казалась нелепой, но тогда было
темно и эта ужасная буря принесла возмущающую смесь самых разных
звуков. Если существовала такая вещь, как заключительный призыв к
мертвым подняться, то его эхо могло прозвучать здесь.
- Где-то здесь. -  Дюмарест поднялся и зашагал вперед. Он
остановился, ожидая, когда Меган с факелом подойдет к нему. Они
смотрели на море развороченной грязи, уже покрывшейся инеем. -
Дальше.
Они двинулись вперед, разойдясь так, чтобы захватить большую
площадь, выдыхая в морозный воздух облачка пара. Дважды они
ошибались на пятнах теней, и наконец Дюмарест почувствовал, что его
нога уткнулась во что-то твердое. Вместе они осмотрели знакомый узкий
ящик.
- Он закрыт, -  сказал Меган. -  Крышка...
Дюмарест наклонился, схватил крышку, отбросил ее в сторону.
- Боже! -  сказал Меган. Факел дрожал в его руке. -  О, Боже!
Из глубины гроба уставилась на них мертвая женщина.
Она была немолода, ее возраст подчеркивался иссушающим
действием смерти. Ввалившиеся щеки были как восковые впадины под
высокими костями лица. Рот был тонким, бескровным надрезом. Глаза,
открытые и ввалившиеся казались мрачными озерами стоячей воды.
Руки скрещивались на плоской груди. Она была одета в простую одежду,
которая закрывала ее от горла до лодыжек. Ноги были тонкими,
безобразными, испещренными венами.
- У него ничего не вышло, -  выдохнул Меган. Его лицо было
белым в свете факела. -  Он тащил ее всю дорогу сюда, но ничего не
вышло. Она не вернулась к жизни.
Дюмарест задумался, вспоминая, что он видел. Он схватился за
один конец гроба, поднял его, отпустил, и тот упал с глухим стуком.
Нагнувшись вперед, он схватил женщину за редкие седые волосы и
потянул за них.
- Эрл! -  Меган был шокирован. Его глаза расширились, когда тело
поднялось. -  Что?..
Это была литая оболочка. Она поднялась со слабым
сопротивлением магнитных зажимов, открывая фигурный отсек внизу -
отсек, обитый мягкой резиной и имеющий форму женского тела. Из
отсека поднимался тонкий аромат духов.
- Хитро придумано, -  сказал Дюмарест. Он отпустил то, что
держал, и оно упало назад, аккуратно прикрывая отсек. Манекен
уставился на них. В его мутных глазах проглядывала издевка. -
Великолепный тайник. Открой ящик, и ты увидишь то, что ожидаешь
найти -  тело давно умершей женщины. Нет никаких причин заглядывать
под него. До тех пор, пока не заметишь разницу в весе -  и поймешь, что
что-то пропало.
- Сим не позволял никому касаться ящика, -  сказал Меган. Он
поднял факел. -  Сим! Где Сим?
Сим пропал, исчез в темноте, ничего не оставив после себя, кроме
гроба.

13

Стражница промаршировала свои двадцать шагов в одну сторону,
повернулась, прошагала столько же шагов назад. Она двигалась с
металлической точностью, облачка ее дыхания висели в холодном
воздухе, шаги с глухим звуком печатались на замерзшей земле. Дюмарест
смотрел из темноты, из-за пределов полосы света, отбрасываемого
факелами, и ждал.
- Стой!
Он услышал резкий окрик, невнятный ответ, внезапное смятение.
Меган хорошо играл свою роль. Дюмарест подождал еще несколько
секунд, затем, когда стражница двинулась к нарушителю, рванулся
вперед с предельной скоростью. Он достиг стены палатки и припал к
земле, замря в неподвижности раньше, чем женщина успела повернуться.
Громкий шум оттуда, где Меган спорил со стражницами, на некоторое
время отвлек ее внимание. Этого времени Дюмаресту хватило, чтобы
протиснуться под стеной.
Ему повезло. В комнате никого не было.
Он поднялся и внимательно осмотрел полумрак комнаты.
Одинокая лампа отбрасывала вокруг себя приглушенный свет. С одной
стороны стояла скамья, заваленная стеклянными и металлическими
инструментами. Что-то шевельнулось в высокой клетке, и он увидел
блеск следивших за ним глаз. Небольшие животные суетливо
разбежались, когда он двинулся к двери. Воздух комнаты пропах
резкими ароматами антисептиков.
Комната выходила в узкий коридор, который также был
пустынным. Мгновение он постоял, прислушиваясь, затем мягко
двинулся по проходу. За углом раздался шум шагов, и он отступил в
какую-то комнату. В ней было темно, в воздухе чувствовался легкий
аромат духов. Он напрягся, когда шаги приблизились.
- Один из путешественников, мадам. Он хочет встретиться с
Матриаршей. Естественно, я не позволила ему этого.
- Он назвал причину? -  Голос был глубокий, резкий,
нетерпеливый. Элспет, капитан стражи, не отличалась большой
терпимостью.
- Нет, мадам. Он только продолжал твердить, что ему очень важно
встретиться с ней. Он отказался уйти и совсем разошелся в споре. -  Голос
усилился и затем ослаб, когда докладывающая стражница прошла мимо
комнаты, в которой прятался Дюмарест. -  Я подумала, что лучше
позвать вас, мадам.
Ответа Элспет не было слышно, поскольку они вышли из
коридора.
Дюмарест приободрился, вдыхая воздух комнаты, напоенный
каким-то застоявшимся призрачным ароматом. Его рука искала
выключатель. Он нашел его, повернул, быстро закрутил назад, так как
свет ослепил его. Сияние ослабло до тусклого свечения. Он стоял в
небольшой комнате, опрятно прибранной, в которой почти не было
мебели. На узкой кушетке спал молодой парень. Он повернулся и что-то
забормотал, когда свет упал ему на глаза. Дюмарест полностью
выключил свет и стоял, выжидая, пока мужчина успокоится. Он
медленно вышел из комнаты.
И почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в спину.
- Я убью тебя, если ты пошевелишься, -  сказал жесткий голос. -
Теперь медленно повернись, я хочу посмотреть, кто ты.
Он почувствовал, что пистолет от его спины убрали и кто-то
отступил назад, так, чтобы он не мог достать его руками. Он медленно
повернулся и улыбнулся врачу.
- Ты! -  Мелга уставилась на него в изумлении. -  Как ты попал
сюда? Что тебе нужно? -  Пистолет, нацеленный на Дюмареста не дрожал
в ее руке.
- Хотел проверить одну теорию, -  сказал он спокойно. -  Также
очень важно, чтобы я встретился с Матриаршей. Проведите меня к ней,
пожалуйста.
- Зачем? Как ты прошел через охрану?
- Я прополз мимо них. -  Он ответил сначала на ее последний
вопрос. -  Я хотел узнать, можно ли это сделать. Оказывается, можно.
Теперь я должен встретиться с Матриаршей.
- Зачем?
- Потому что она должна знать, что безопасности ее воспитанницы
угрожает принц Эмменед. -  Он увидел неумолимую решимость в ее
лице. -  Я только что прибыл из палаток принца, -  объяснил он. -  Его
врач был достаточно добр, чтобы предложить помощь тем, кто
пострадал от бури. Он человек, который очень любит свое вино.
Мало сказать любит, к тому же он очень словоохотлив. В
Дюмаресте он нашел благодарного слушателя.
- Принц в бурю слегка тронулся рассудком, -  продолжал
Дюмарест. -  Он интересовался леди Синой со времени схватки и был
настроен завоевать ее. Он оставил свои палатки и исчез вместе с
большинством стражников, охраняющих его. Для этого есть только одна
причина.
- Леди Тос?
Он кивнул, раздраженный ее непониманием, очевидным
беззаботным пренебрежением к его предостережению. Затем она
открыла ему причину своего отношения.
- Интересно, -  сказала она сухо. -  Интересно и очень оригинально.
Я имею в виду твою историю. -  Пистолет поднялся, нацеливаясь в
сердце. -  Но мы не видели здесь никого -  ни принца, ни его охраны.
Никто не проник сюда, кроме тебя. А леди Сина Тос находится в полной
безопасности, в обществе Матриарши. Точнее, она была в безопасности -
пока не появился ты. -  Пистолет придавал вес ее словам. -  Наемный
убийца!
Он упал, позволяя силе тяжести утянуть себя, а затем прыгнул
вперед и вверх. Он вскочил за пистолетом, поднимая плечами ее руку,
схватив ее запястье и плечо стальными клещами своих рук. Он вывернул
руку, и пистолет упал на ковер. Завернув Мелге руку за спину, он схватил
правой рукой ее за горло, сильно нажимая пальцами на определенные
нервы.
- Ты не выстрелила, -  сказал он спокойно, -  я угадал, что ты не
сможешь выстрелить. Если только не будешь уверена, что попадешь в
того, в кого целишься. Опасность применения оружия в таком месте
слишком велика, чтобы ты забыла о ней.
Она двинула ногой и постаралась ударить его в коленную чашечку
каблуком. Он ловко увернулся и усилил нажим на ее горло.
- Я могу убить тебя, -  сказал он. -  Я могу лишить тебя сознания за
несколько секунд. Расслабься, или я сделаю это.
- Подлый убийца! -  Она обезумела от страха.
- Дура! -  Его слова выражали раздражение. -  Ты проверяла меня,
помнишь? Разве ты не веришь собственным результатам?
Она ничего не ответила.
- Я пришел сюда встретиться с Матриаршей, -  сказал он. -  Ты
можешь провести меня к ней. Теперь будь умницей, пойми, что я не
причиню никакого вреда. -  Он опустил руки и подобрал оружие. -  Вот. -
Он вложил пистолет в ее руку. -  Пойдем.
Сначала его проверили. Его раздели, осмотрели все отверстия его
тела и только будучи полностью удовлетворены, позволили ему одеться.
Даже после этого стражницы внимательно следили за ним, когда
провели его во внутреннюю камеру, где Матриарша сидела вместе с
кибером и своей воспитанницей.
- Дюмарест! -  Старая женщина взглянула на него с удивлением. -
Что ты здесь делаешь? -  Он объяснил. Она пожала плечами. -  Должно
быть, принц подшутил над тобой, -  прокомментировала она. -  Нас
никто не беспокоил, и моя воспитанница, -  ее рука коснулась тонкой
руки девушки, -  не покидала меня.
- Не покидала? -  Дюмарест взглянул на девушку. Она ответила
пристальным взглядом.
- Не покидала после окончания бури, -  она улыбнулась. -  Тебе
понравилась буря?
- Нет, моя госпожа.
- Многим не понравилась. Такие звуки могут легко просто
повредить рассудок человека. Многие погибли, я полагаю.
- Да, моя госпожа. -  Дюмарест принюхался, запах специй
притуплял обоняние, но за этим запахом он сумел различить очень
слабый аромат ее духов. -  А вы, моя госпожа. Вам понравилась буря?
- Это было забавно, -  сказала она небрежно и, казалось, потеряла
интерес к посетителю. Но Матриарша продолжала его рассматривать.
Сидя в своем кресле она изучала его, высокою фигуру в мягком
свете, который смягчал, но не мог убрать печать усталости с суровых
черт. Синяк на его виске казался лиловым на фоне бледной кожи. На
одежде виднелись следы грязи, яркая ткань потускнела от пыли. Она
заметила, что его глаза не покидают лица ее воспитанницы. Она
внутренне улыбнулась про себя.
Мелга пришла к очевидному выводу, что он наемный убийца -  у
нее не было никаких других объяснений его присутствию здесь -  но
старая женщина знала лучше. Если врач никогда не знала силы любви,
то она знала. И Гат напомнил ей, какими сильными могут быть эти
чувства. Дюмарест пришел не для того, чтобы навредить, а потому что
ему нужно было быть поблизости.
- Садись, -  внезапно приказала она. -  Присоединяйся к нам.
- Моя госпожа! -  Сразу запротестовал кибер. -  Разве это мудро?
- Что такое мудрость? -  Воспоминания смягчили ее лицо. -  Твоя
логика, кибер? Может быть, но что может логика сделать со страданием?
Мужчина остается.
Она подождала, пока Дюмарест взял стул и опустился на сиденье.
Ей понравилось, как он сел, оставаясь в равновесии на краю стула,
наподобие расслабившегося кота. Он напомнил ей кого-то, кого она
когда-то знала, теперь давно умершего. Ветры Гата воскресили его голос
и пробудили ее память. Теперь Дюмарест непонятным образом
дополнил ее воспоминания.
- Ты появился в удобный момент, -  сказала она, размышляя,
может ли он угадать, как сильно она намеревается навредить ему.
Конечно, это будет эмоциональная боль, но такая же сильная и глубокая,
как любые физические страдания. -  Я как раз собираюсь назвать свою
преемницу.
- Моя госпожа!
- Помолчи! -  Она не взглянула на кибера.
- Но...
- Хватит! -  В ее тонком голосе слышался гнев. Восемьдесят лет
правления научили ее командовать. -  Я желаю, чтобы он остался!
Желаю, чтобы он услышал!
Она немного смягчилась, когда коснулась руки девушки своей
рукой и почувствовала теплоту плотного молодого тела своей
морщинистой кожей. Она еще больше смягчилась, когда взглянула на
Дюмареста. Было важно, чтобы он смог понять.
- Матриарша Кунда, -  сказала она мягко, -  должна отказаться от
всех обычных радостей женской души. Она не может иметь детей. Она не
должна чувствовать влечение ни к одной персоне. Она должна посвятить
себя всю, разум и тело, благу миров, которыми она правит. Это очень
высокая честь. Это положение дает огромную власть и налагает
огромную ответственность. Избранная персона не может иметь личной
жизни. Все, что она делает, должно делаться во благо Кунда.
Ее голос немного упал. -  Ни мужа, -  сказала она
многозначительно. -  Ни любовника. Ни мужчины, которому она может
отдать свое сердце. Ни мужчины, сердце которого она отважится взять. -
Она замолчала перед нанесением окончательного удара. -  Я решила,
чтобы моя воспитанница, леди Сина Тос, стала моей преемницей,
следующей Матриаршей Кунда!
Его реакция разочаровала ее. Он сидел, следя за девушкой, так, как
если бы не слышал сказанных только что слов.
- Ты понимаешь? -  Она взяла нежную теплую руку, лежавшую так
близко к ее руке. -  Она, моя воспитанница, наследует мой трон!
- Да, моя госпожа, -  сказал он тихо. -  Я понимаю. Но эта девушка
не ваша воспитанница.
Он ожидал реакции, но ее сила поразила его. Было мгновение
тишины, как будто бы сам воздух был оглушен предположением. Затем: -
Моя госпожа! -  Дин вскочил на ноги.
- Он лжет! -  Девушка присоединилась к киберу. Ее щеки
вспыхнули, глаза заблестели от гнева. Она бросилась на Дюмареста,
нацелившись пальцами в его глаза. Он поднялся, схватил ее кисти,
отбросил ее назад в кресло.
- Стража! -  Старая женщина знала, как вести себя в такой
ситуации. Когда женщины вбежали в комнату, она бросила краткую
команду. -  Следить!
Она подождала, чтобы стражницы сгруппировались около
остальных, готовые схватить их или выстрелить в них при первой
необходимости. Она раздраженно понюхала свой ароматный шарик.
Запах был слишком слабым. Требовалось что-нибудь более крепкое,
чтобы заострить свой ум и усилить голос. Она нашла это средство в
своем гневе.
- Ты! -  Она поднялась и взглянула на Дюмареста. -  Объясни!
- Моя госпожа! -  Девушка не обращала внимания на охранниц. -
Как вы можете позволять этому человеку так оскорблять меня? Он всего
лишь нищий путешественник и не может бросать такие обвинения.
Смертной казнью карают за меньшие грехи!
- Он умрет, если не сможет подтвердить свое заявление, -
пообещала Матриарша. Она пристально и зло посмотрела на
Дюмареста. -  Я обещаю, что твоя смерть не будет легкой. Теперь
объясни!
- Да, моя госпожа. -  Он помолчал, посмотрел на девушку, на
кибера, на внимательных стражниц и затем вновь перевел взгляд на
старую женщину. -  Я могу только догадываться о причинах вашего
появления на Гате, -  сказал он. -  Но я могу представить, что одной из
них было желание придти к решению относительно вашей преемницы.
Это так?
- Ты отклонился! -  бросила старая женщина и затем признала: -
Да, это так.
- Для человека, обученного искусству предсказания, не трудно
было догадаться, кто будет вашей преемницей. -  Дюмарест не взглянул
на кибера. -  Практически любой, знающий вас и ваше отношение к
воспитаннице, знающий также об этом путешествии, может придти к
аналогичному выводу. Богаты ли планеты Кунда, моя госпожа?
- Очень.
- Такая награда стоит многих трудов. Такая работа была
проведена. Если выбранную вами преемницу удастся заменить своим
орудием -  что тогда будет с планетами Кунда?
Он замолчал, ощущая духоту комнаты, резкий запах специй,
растущее напряжение. Он ощущал также, что ступает по очень узкой
тропе. Девушка очень быстро напомнила ему о разнице в их положении.
Если бы у Матриарши был такой характер, как у принца Эмменеда, то
сейчас он был бы мертв. Но она более кого-либо другого не могла
позволить себе совершить ошибку.
- Продолжай! -  Она поднесла к своему носу золотистый
ароматный шарик, он заглушал ее команду.
- Человек по имени Сим прибыл на одном корабле с принцем
Эмменеда. Вместе с ним путешествовала старуха и совсем молодой
парень. Сим привез гроб, в котором покоилось мертвое тело его жены,
по крайней мере так говорила старуха всем любопытным. Они верили ей,
почему бы и нет? Гат -  странная планета со странными возможностями.
Было естественно, что он привез такую ношу в это место.
- Зачем?
- В качестве маскировки. Как еще можно укрыть от посторонних
высокую молодую женщину, привлекательную, с царственной осанкой?
Вы были настороже, опасались убийц, с подозрением относились ко
всему, что не находило объяснения, и никому не могли доверять. Если
бы у вас появились подозрения, то план несомненно провалился бы. Но
ничто не могло вызвать ваших сомнений. Мужчина с гробом. Бедное,
обманутое создание, разум которого помутился. Как мог кто-либо
догадаться, что под внешней оболочкой гроба покоится двойник вашей
воспитанницы?
- Ты лжешь! -  Девушка бросилась вперед, захлебываясь от
неудовлетворенной злобы. Охранницы схватили ее. -  Моя госпожа! Он
лжет!
- Возможно. -  Матриарша убрала в сторону ароматный шарик. -
Если так, то он пожалеет об этом. Продолжай!
- Старая карга работала на Сима. Именно она рассказывала всем
его историю, распространяла слухи, следила за гробом, пока он спал.
Молодой парень путешествовал с ними скорей всего просто случайно.
Она убила его во время бури. Точно так же она пыталась убить меня, но
ей это не удалось. Но теперь она мертва.
Умерла у подножья скалы, сброшенная с обрыва ветрами Гата.
Умерла и унесла с собой все свои секреты. Желваки вздулись у него на
скулах, когда он подумал об этом.
- Все остальное просто, -  отрывисто сказал он. -  В разгар бури
была сделана подмена. Леди Сину заманили в тихую комнату. Эту
девушку тайком провели в палатки. Они обменялись одеждами, и
самозванка пришла к вам, когда вы позвали. После этого она оставалась
с вами. Персона, которую вы сделаете следующей правительницей
Кунда.
Он замолчал в ожидании, догадываясь, какими будут вопросы.
- Изобретательная выдумка, -  сказал Дин мягким голосом. -  Но
обратите внимание, моя госпожа, как много здесь натяжек. Леди Сину
заманили в тихую комнату. Предполагаемая самозванка тайком
проникла в палатки. Каким образом?
- Я проник сюда мимо вашей охраны, -  сказал Дюмарест. -  То, что
смог сделать я почти без посторонней помощи, другие с чьей-то
помощью могут сделать гораздо проще. -  Он посмотрел на
Матриаршу. -  Я нашел пустой гроб. В нем под манекеном мертвой
женщины имеется пустой отсек. Девушка отдыхала там, напоенная
таблетками быстрого времени. Она оставила там запах своих духов. Я
почувствовал тот же самый запах в комнате, принадлежащей свите
кибера. Сейчас от девушки исходит этот аромат.
- Мои духи? -  Она была смелая, он должен был признать это, но
какой еще она могла быть? -  Вы должны знать их, моя госпожа. Я всегда
пользуюсь этими духами.
Старая женщина кивнула.
- А как он узнал так много? -  Девушка торжествовала. -  Он лжет,
моя госпожа. У него нет никаких причин подозревать Сима. Почему он
считает его пособником?
- Потому, что я путешественник, -  быстро ответил Дюмарест. -  Я
знаю, как действуют путешественники, что они чувствуют, в каком
состоянии они находятся после перелета. Никакой настоящий
путешественник не смог бы вынести этот гроб с корабля. Сим понял
свою ошибку и попросил помочь ему. Ему помогли. Но позднее, когда я
предложил ему помочь тащить его гроб, он отказался. Этот ящик был
тяжел; я знаю это, я помогал нести его. Сим был подделкой. -  Он увидел
задумчивость в глазах старой женщины.
- Я раньше встречался с другими людьми его типа, -  сказал он
тихо. -  Они выглядят тощими, голодными и почти умирающими, но на
самом деле это не соответствует действительности. Их мускулы гораздо
более эффективны, просто обмен веществ немного отличается от нашего.
Ваш врач может подтвердить это. Сим не был опытным
путешественником. Я полагаю, что оба -  он и старуха -  подкупили
оператора и летели высшим классом. Их попутчик должен был умереть,
чтобы скрыть это. Ставки были слишком велики, чтобы они допустили
малейший риск.
- А ты? -  Старая женщина проницательно смотрела на него. -
Зачем им было пытаться убить тебя?
- Я не знаю, -  признал он. -  Возможно, потому, что я был близок к
леди Сине. Возможно, потому, что кто-то желал меня убить. Я думаю,
что старуха стреляла в меня в походе, но я не уверен в этом. Я уверен, что
она пыталась убить меня во время бури.
- Ты так говорил, -  сказала Матриарша. Затем: -  Это все?
- Да, моя госпожа.
Он знал, что этого недостаточно.
Матриарша тоже так считала, но зерно сомнения было брошено в
ее душу, и теперь она хотела убедиться наверняка. Она безошибочно
задала тот самый единственный вопрос, на который у него не было
ответа.
- Где сейчас этот Сим?
- Я не знаю, моя госпожа. -  Он тут же добавил, -  Его нет среди
других путешественников. Я не видел его следов возле гроба. Может
быть, сейчас он уже возвращается к взлетному полю или...
- Что?
- Он может быть спрятан в ваших палатках. -  Он тут же понял
призрачность этого предположения. -  Я сомневаюсь, что он здесь, но...
- Обыщите палатки! -  бросила Матриарша охранницам. -
Пошлите людей найти этот гроб и принести его сюда. -  Она вновь
повернулась к Дюмаресту. -  Ты утверждаешь, что эта девушка
подменила мою воспитанницу. Но если она действительно появилась
здесь из гроба, то где сейчас моя воспитанница?
Кибер не дал ему открыть рта для ответа.
- Несомненно, уже только это одно доказывает ошибочность его
заявления, моя госпожа. Если допустить справедливость всего,
сказанного им, то может быть только одно место, где может быть
спрятана настоящая леди Сина. Внутри гроба. Я полагаю, что он не
обнаружил ее там?
- Нет, -  сказал Дюмарест кратко. -  У меня нет сомнений, что после
подмены ее планировали спрятать в гробу. Нет также никаких сомнений
в том, что Сим, все еще играя свою роль, притворится огорченным и
разгневанным и бросит гроб в море со скал. -  Его глаза встретились с
глазами Матриарши. -  Это единственный безопасный способ избавиться
от нее, -  объяснил он. -  Гроб должен быть таким, каким он был. Его вес
должен быть тем же самым в случае, если кто-то проявит любопытство.
И у них нет никакой нужды сохранять жизнь леди Сине дольше, чем им
необходимо.
- Я -  леди Сина Тос! -  с яростью выкрикнула девушка. -  Помни
это!
- Тише, дитя. -  Старая женщина была выведена из равновесия.
Доводы путешественника были убедительны, если предположить, что он
знал все то, о чем говорил, и он никогда не производил на нее
впечатление глупца. Но один вопрос тревожил ее. -  Почему? Почему ты
пробрался сюда рассказать мне все это? Что для тебя Кунд?
- Ничто. Но твоя доброта спасла мне жизнь после схватки с
Мойдором. Я привык возвращать свои долги.
Она кивнула. -  Тогда докажи то, что ты сказал.
Они подошли к критическому моменту, как это и должно было
произойти. Подозрения было мало. Отпечатки ее пальцев и радужный
узор ее глаз могли быть специально подделаны для полного
соответствия оригиналу, также как и все остальные проверяемые
параметры тела. Эта подмена, должно быть, разрабатывалась несколько
лет, и ответственные за нее исполнители не могли совершить никаких
очевидных ошибок.
- Во время нашего путешествия, -  сказал он медленно, -  мы
оставили плоты и отошли к востоку от дороги. Мы стояли, следя за
колонной, и ты сравнила ее с чем-то. Что она тебе напомнила?
- Змею.
- Ничего больше?
- Может быть, я не помню. Тот разговор и компания не
представляли для меня большого интереса.
- Так же, как и эта проверка, -  сказал Дин. -  Что она может
доказать без других свидетелей?
Разумеется, ничего, ибо ее слова значили столько же сколько и его,
и Дюмарест признал свою неудачу. Но он должен был попытаться еще.
- После схватки с Мойдором ты вызвала меня, и мы сидели и
разговаривали. Это было как раз перед тем, как нас атаковала фигрия.
Ты помнишь?
- Конечно.
- Так. -  Он удивился, кто же рассказал ей все это. Все было сделано
очень продуманно. -  Мы беседовали. Я рассказывал о моем друге с
планеты Куал. Что-то напомнило мне о нем. Что это было?
- Мое кольцо. -  Она вытянула руку, чтобы показать, как оно
блестит на ее пальце. -  Ты сказал, что леди Куала использовали их в
качестве спорта. Они наполняли их сильнодействующей афродизией. -
Она зевнула. -  Твой друг пострадал из-за их шуток.
- Правильно, -  сказала Матриарша. Ее лицо посуровело, когда она
посмотрела на Дюмареста. -  Если она не моя воспитанница, то как она
может знать это?
В самом деле, как?
- Нет, моя госпожа, -  медленно ответил Дюмарест. -  Вопрос не в
этом. Настоящий вопрос заключается в том, как вы узнали это?
Он следил, как ответ проступил на ее лице.

14

Зеркало! Она повернулась к нему, но потом засомневалась с
инстинктивной осторожностью. Пожалуй, ее воспитанницу не удивит,
что она была мишенью следящего устройства; ее, наверное, не поразит и
то, что об этом будет знать общая стража. Но этого, по крайней мере,
можно избежать.
- Оставьте нас, -  бросила она женщинам. -  Подождите снаружи.
Когда они вышли, комната стала как бы больше.
- Ты! -  Она указала на девушку. -  Отойди назад. Стань там,
дальше у стены.
- Моя госпожа?
- Делай, как я сказала! -  Старая женщина немного успокоилась,
когда девушка подчинилась. Теперь, если она постарается прикрыть
собой зеркало, то даже ее воспитаннице не нужно будет ничего знать об
этом секрете.
- Моя госпожа! -  Девушка была настойчива. -  Какие еще
доказательства должна я представить?
- Подожди секунду, дитя. -  Голос Матриарши был мягок, но
решителен. -  Мы скоро узнаем правду.
Дюмарест следил за ней, когда она повернулась. Он задумался, не
понимая, к чему она клонит. Потом он увидел, как ее старая спина
напряглась, а морщинистые руки сжались в пароксизме ярости.
- Ты! -  Она повернулась с искаженным лицом, ее глаза горели от
ненависти. -  Ты, сучка! Стра...
Девушка среагировала мгновенно. Она прыгнула вперед и в
сторону, ее рука поднялась, нацелилась, и что-то ударило струей из
замысловатого кольца на ее пальце. Что-то просвистело по палатке и
ударило в бок Матриарши. Она упала, задыхаясь, все еще пытаясь
позвать своих женщин.
- Стража! -  выкрикнул Дюмарест, когда рука девушки повернулась
к нему. Он резко пригнулся и бросил тело вперед, весь сжавшись и
приготовившись к удару. Но удара не последовало. Вместо него было
внезапное злое рычание и вонь гари. Дин стоял с крошечным лазером в
руке, мертвое тело девушки лежало у его ног. Выжженное отверстие в ее
виске указывало на точность попадания.
- Моя госпожа! -  Элспет вбежала в комнату впереди своих
стражниц. Ее глаза сузились, когда она увидела корчащуюся на полу
Матриаршу. -  Кто?..
- Приведи Мелгу! -  Дюмарест оттолкнул ее в сторону,
склонившись над старой женщиной. -  Быстрее!
Выпущенный девушкой снаряд все еще продолжал свою
смертельную вибрацию, зарываясь все глубже в тело, разрушая клетки,
нервы и плоть смертельным свистом. Дюмарест схватил его левой рукой,
вырвал и отбросил в сторону. Там, где он упал на ковер, поднялся дым и
побежало кольцо пламени, оставляя за собой расширяющееся пятно
золы.
- Вибрационная стрела, -  сказал Дюмарест, когда врач склонился
рядом с ним. -  Должно быть, я успел вытащить ее вовремя.
Мелга поджала губы, изучая рану. Она искусно ввела шприцем-
пистолетом болеутоляющее лекарство в горло Матриарши. Перезарядив
шприц, она ввела три дозы антитоксина вокруг бесформенной кашицы,
где была стрела. Первую помощь завершило обрызгивание
антисептическим аэрозолем, который покрыл свежую рану заживляющей
пленкой.
- Покажи мне свою руку. -  Ее губы сжались еще больше, когда она
осмотрела пальцы Дюмареста. Они были черные, разбитые так, будто их
с размаху придавило дверью. Сквозь кожу сочилась кровь. После
выстрелов из шприца-пистолета боль прекратилась.
- Дюмарест! -  Матриарша смотрела на него, ее глаза казались
темными ямами на старческом лице. После шока возраст в ее облике был
заметнее. Она сглотнула и слабым жестом подозвала его поближе. Ее
голос был похож на слабый шелест камыша. -  Ты был прав, -
прошептала она. -  Эта девушка не моя воспитанница. Ее надо заставить
рассказать все, что она знает.
- Девушка мертва, -  сказал он кратко. -  Дин убил ее.
Она кивнула, борясь с усыпляющем действием лекарств, способная
сосредоточиться только на одном вопросе наибольшей важности.
- Сина, -  прошептала она. -  Ты должен найти ее и привести назад
под мою защиту. Найди ее и... -  Ее голос растаял в тишине, как дымок в
воздухе.
- Моя госпожа! -  Он протянул руки, намереваясь похлопать ее по
ввалившимся щекам, привести ее в чувство. Вместо этого он мягко
тронул ее за плечо и сказал громче. -  Моя госпожа!
Она заморгала.
- Леди Сина, -  настаивал он. -  Знаете ли вы, где она?
- Ты найдешь ее, -  ответила она. -  Ты обещаешь?
- Да, но... -  он вздохнул, когда она уступила усыпляющему
действию лекарств.

Принц Эмменед обезумел. Он хихикал и распевал куплеты из
непристойных песен, прерывая их грубыми стихами и еще более грубыми
ругательствами. Замороженная вечной ночью и скованная льдом земля
издавала металлический хруст под его ногами. Мороз ловил его дыхание
и превращал его в облачка пара.
- Боги добры, -  посмеивался он. -  Они говорили со мной голосом
ветра и сказали мне, что я должен сделать. Можешь ли ты угадать, что
это было? -  Он посмотрел в ее сторону ярко блестящими глазами.
- Нет, -  ответила она вяло. Ей дали плащ и шарф, который она
обмотала вокруг головы, но ее туфли были тонкими и ее ноги замерзли.
- Они сказали мне следовать за моей звездой. -  Он отбежал на
несколько шагов вперед и повернулся к ней. Его лицо в свете факелов,
которые держали его стражники, было безумным. -  Ты прекрасна, моя
госпожа. Ты так прекрасна.
Она не ответила.
- Такая нежная, и теплая, и полная огня, -  продолжал он, шагая
рядом с ней. -  Кроудер сказал это. -  Он рассмеялся от позабавившего его
воспоминания. -  Кроудер умер, говорил ли я тебе это? Он слушал ветер и
сошел с ума. Он подумал, что он свой собственный отец, и запорол себя
до смерти.
Она опять не ответила. Он нахмурился в ответ на ее молчание.
- Я не привык, чтобы меня игнорировали, моя госпожа. У меня
есть способы проучить тех, кто расстраивает меня таким образом.
- Вы вырываете им языки, -  сказала она. -  Я слышала такой слух.
- Тогда поостерегись. -  Он снова рассмеялся, наслаждаясь
ситуацией. -  Некоторые могут сказать, что мужу немой жены можно
позавидовать. Она никогда не сможет рассказать о том, что нужно
держать в секрете -  и не передаст лживые истории этой старой суке с
Кунда!
- О том, как ты украл ее воспитанницу в разгар бури? -  Сина не
глядела на принца -  Я уже говорила тебе, что ты еще пожалеешь об
этом.
- Может быть. Но думала ли ты, моя госпожа, что я фактически
спас твою жизнь?
Он был неприятно близок к правде. Одурманенная, знавшая, что
напоена наркотиками, но не способная что-либо предпринять, она
позволила Симу вывести ее в бурю. Она вспомнила, как вытянулось его
лицо, когда перед ними из темноты появился принц Эмменед;
вспомнила, как он успокоился, когда понял, что принц намеревается
похитить девушку; вспомнила кошмарное путешествие, когда она могла
только следовать за безумным правителем. Путешествие все еще было
кошмарным, но теперь она могла двигаться по своей собственной воле,
говорить свои собственные слова. Однако ее движения и речи было
недостаточно для ее спасения.
Может быть, ей поможет хитрость?
- Матриарша поблагодарит тебя за то, что ты сделал, принц, -
сказала она. -  Верни меня ей в целости и сохранности, и у тебя появится
друг на всю жизнь.
- Мне не нужен друг! -  Он был раздражен и опасен в своем гневе. -
У меня много друзей, и я могу купить еще больше.
- Нет, мой господин. -  Она почувствовала его раздражение и
угадала причину. Яростные крики бури повредили чувствительные
клетки его мозга. Его врач, в отличие от Дина, не принял мер
предосторожности для защиты от опасных звуков.
- Ты говоришь "нет!" -  Его веселость исчезла. -  Сколько нужно
времени, моя госпожа, чтобы ты переменила свою песню?
- Ты так быстро устал от меня, мой господин?
- Нет. Никогда! -  Его глаза сверкнули, когда он взглянул на нее. -
Ты знаешь, моя госпожа, мне подошло время остепениться. Ты можешь
быть превосходной женой. Ты будешь превосходной женой. Скоро мы
прибудем на взлетное поле. Корабль увезет нас на Эмменед. Элгар может
позаботиться обо всем на Гате. К тому времени, когда он присоединится
к нам, ты уже будешь носить в себе моего наследника.
Она осталась спокойна. Она догадалась о его замысле с самого
начала.
- Ну как? -  Его глаза изучали ее лицо. -  Разве это предложение не
нравится тебе?
- Да, мой господин.
- Тебе нравится?
- Конечно, мой господин, -  соврала она. -  Ты богат, имеешь
власть и очень красивый мужчина. Почему же я должна отвергать
предложение стать твоей женой?
Он улыбнулся ей, его настроение улучшилось. Он склонился
ближе. Его дыхание касалось ее лица, пар дыхания слегка покалывал,
превращаясь в иней.
- Сотни мужчин будут сражаться насмерть, чтобы отпраздновать
наше соединение, -  пробормотал он. -  Я украшу тебя гирляндами из
вытащенных кишок и позволю тебе вырезать живое мясо из скованных
рабов. Наша любовь будет питаться болью и страданием. У миров будут
причины помнить наше соединение до конца света.
Она улыбнулась, несмотря на то, что по ее коже побежали
мурашки. Он окончательно обезумел.

- Это ночная сторона. -  Дюмарест смотрел на сцену,
отображенную в зеркале. Девушка, принц, его стражники казались
крошечными манекенами, их тени танцевали в бледном свете факелов.
Казалось, что от рамы зеркала веет холодом.
- Ты уверен? -  Мелга нахмурилась в мучительной попытке найти
решение. -  Ведь если он хочет похитить ее, то он несомненно двинется к
взлетному полю самой короткой дорогой.
- Может быть, так и есть, -  сказал Дюмарест кратко. -  А может
быть, он надеется ускользнуть от погони. Это зеркало дает нам
преимущество. Вопрос в том, как мы сможем остановить его?
Он перевел взгляд с врача на капитана охраны. Элспет упрямо
сжала рот.
- Матриарша должна быть защищена, -  сказала она ровным
голосом. -  Это моя главная обязанность.
- Согласен. Но есть ли у тебя свободные стражницы?
- Несколько.
- Тогда пошли их на взлетное поле. Они должны поспешить. Если
они прибудут туда до принца, то они должны остановить его и
освободить леди Тос, чего бы это ни стоило. Это понятно?
Она кивнула, бросив на него такой взгляд, будто намеревалась
оспорить его право приказывать, затем вышла из комнаты, и Дюмарест
услышал, как ее грубый голос выкрикивает приказы. Врач покачала
головой.
- Они не успеют, -  сказала она. -  У принца слишком большое
преимущество во времени.
- Возможно.
- Ты говорил, что они должны двигаться кратчайшей дорогой, -
настаивала она. -  И даже если стражницы прибудут вовремя, что смогут
они сделать? Их слишком мало.
- Они могут сражаться.
- И умереть, -  согласилась она. -  Но разве это спасет воспитанницу
Матриарши? -  Ее глаза изучали его лицо. -  У тебя есть план, -  сказала
она. Расскажи его мне.
- У тебя есть запас лекарства медленного времени?
- Да. -  Она угадала его намерения и ее рот сжался упрямой
линией. -  Нет, -  сказала она. -  Ты не можешь сделать это. Риск гибели
слишком велик.
- Я принимаю этот риск. -  Их взгляды встретились, его решимость
не уступала ее решимости. -  Я знаю, что я делаю. Это единственная
возможность поймать их вовремя. Теперь принеси мне лекарства. -  Его
лицо потемнело, поскольку она засомневалась. -  Быстрее, женщина!
Или, может быть, лекарство стоит дороже девушки?
Это оскорбление было незаслуженным. Он знал это и извинился,
когда она вернулась. Ее румянец сказал ему, что он прощен.
- Ты сказал, что знаешь, что делаешь, но препарат медленного
времени очень редко использовался в сознательном состоянии.
Опасность слишком велика. Это ведь не просто ускорение жизни, как ты
должен знать.
- Я знаю.
- Я надеюсь, что у тебя получится. -  Она передала ему небольшую
сумку. -  Эти таблетки глюкозы должны помочь. Тебе будет нужна вся
энергия, какую ты только сможешь получить. Если бы ты был без
сознания, то в этом не было бы никаких проблем -  я могу устроить
внутривенное питание, и потребность в энергии будет относительно
низкой. Но в сознательном состоянии... -  она замолчала. -  Ну хорошо,
ты знаешь об этом. Только не забывай, что относительно потребности в
пище и во всем остальном действует квадратичный закон.
- Я буду помнить.
- Лучше не забывай. -  Она взглянула на шприц-пистолет,
блестевший в ее руке. -  Я хочу сказать, что ты должен быть очень
внимательным и осторожным. Ты понимаешь?
Он кивнул.
- Хорошо. Только не забывай брать вещи медленно. Медленно! -
Она подняла шприц-пистолет и направила его тупой ствол на его
горло. -  Удачи тебе.
Нажала на курок.
Он не почувствовал ничего, даже удара воздушной струи,
перенесшей лекарства в его кровь, но с ужасающей резкостью весь мир
вокруг него замедлился. Конечно, в действительности этого не было.
Просто его собственный обмен веществ, рефлексы и органы чувств
неожиданно начали работать со скоростью, в сорок раз превышающей
нормальную скорость жизни. Опасность заключалась в принятии
иллюзии замедлившегося мира за реальность.
Он отошел от врача, которая неподвижно стояла и все еще давила
пальцем на курок шприца-пистолета. Свет потускнел и окрасился в явно
выраженный красный оттенок. Крошечные фигурки, отображаемые на
экране зеркала, застыли в немом оцепенении.
Он подошел к двери и отодвинул в сторону барьер. Тонкий
материал двигался неохотно, как будто он был сделан из свинца. Он
шагнул в дверной проем, прошел мимо неподвижной стражницы с
отсутствующим взглядом в замерших глазах, подошел к наружной двери.
Здесь материал барьера был более плотным и тяжелым, он боролся с ним
несколько минут, прежде чем освободил проход. Выйдя в проем, он
отошел от палаток и зашагал по равнине.
Он начал спокойное методичное движение к ночной стороне.
При его ходьбе вокруг него поднялся ветер, шумящий в его ушах и
напирающий на него плотной стеной воздуха. Он даже наклонился
вперед, преодолевая его стесняющее движение сопротивление. Почва под
ногами казалась мягкой, звезды смотрели с неба красноватыми точками.
Неожиданно он споткнулся и упал, летя к земле медленно, как
перышко. Но он ударился о землю с ужасной силой, удар потряс все его
кости и сорвал лоскут кожи с его щеки. Он лежал, задыхаясь от шока
удара, похолодев от ужаса серьезной травмы. Поднявшись на ноги, он
посмотрел на землю и увидел глубокий отпечаток своего ботинка и
такую же глубокую, но гораздо более широкую выемку, выбитую в земле
его упавшим телом. Ветер прекратился, и это объяснило ему
случившееся. Он ударился о землю со скоростью примерно пятьдесят
миль в час. Только невероятная удача спасла его от серьезного ранения.
Он осторожно продолжил свое путешествие.
На ходу он ел, посасывая таблетки с глюкозой, которые стали
необычно твердыми и медленно высвобождали энергию. У него была
масса времени для раздумий. Теперь он жил со скоростью, примерно в
сорок раз превышавшей нормальную скорость, но он не мог идти в своем
обычном темпе. Обычная скорость ходьбы для него теперь была немного
больше ста миль в час, но при такой скорости сопротивление воздуха
делало движение невозможным. Его одежда также сдерживала движение.
Скорость ходьбы увеличилась, но силы остались прежними, и ему
казалось, что его одежда сделана из свинца. Инерция его амуниции
помогала ветру снизить скорость до пятидесяти километров в час.
Это было достаточно много. Это в десять раз превышало скорость
передвижения отряда принца, шагавшего где-то впереди него по диким и
незнакомым местам. Он должен был догнать принца и даже позволял
себе тратить время на поиски и проверку различных следов.
Он шел быстрее в десять раз -  но теперь ему нужно было более чем
в десять раз больше энергии.
Приняв препарат медленного времени, человек может умереть от
голода в течение нескольких часов.

15

В комнате было очень тихо, мягко светили лампы, и в воздухе
вместе с приятным ароматом специй улавливался запах антисептика.
Матриарша отдыхала на надувном матраце, напоминая мумию своей
неподвижностью и следами старости на лице. Ее бок был обмотан
бинтами, и введенные в кровь лекарства медленно растекались по ее
телу. Она не чувствовала никакой боли и никакого беспокойства. У нее
было странное чувство, что разум покинул тело и теперь она может
размышлять над событиями как посторонний, совершенно объективный
наблюдатель.
Она думала о Дюмаресте и о том, что он сказал.
Он ничего не знал о зеркале и его секрете, так почему же он так
заинтересовался тем, откуда она узнала о том, что происходило между
ним и ее воспитанницей? Он имел в виду что-то совсем не связанное с
зеркалом. Кажется, он пытался сообщить ей что-то важное. Он...
Она открыла глаза и увидела стоявшего перед ней Дина.
- Моя госпожа. -  Его голос был бесстрастным, таким же, как его
лицо и одежды. Он стоял в ногах кровати, высокий, в алой униформе,
капюшон отбрасывал на лицо резкие тени. Машина из плоти и крови,
незамутненная эмоциями. И затем она вспомнила.
- Ты! -  Ее голос стал шепотом. -  Ты знал, что происходило между
ними, ты мог сказать об этом девушке.
- Моя госпожа?
- Ты был со мной и смотрел в зеркало. Как раз перед атакой
фигрии. Ты... -  Она внезапно замолчала и увидела, как все отдельные
кусочки складываются в картинку, каждый кусочек согласуется с
соседними и вместе они составляют невероятное целое. -  Это должен
был быть ты. Никто другой не мог бы устроить подмену. Никто другой
не смог бы рассказать ей все, что ей нужно знать. Ты!
Он стоял молча, ожидая.
- Ты убил ее, -  прошептала она. -  После того, как она напала на
меня, ты убил ее. Ты должен был заставить ее замолчать ради своего
спасения. Живая, она могла бы сказать слишком много. -  Ее высохшая
рука царапала покрывало. -  Но почему? Почему ты, кибер, принял
участие в такой интриге?
Его глаза были холодными и непроницаемыми, лицо казалось
высеченным из мрамора.
- Власть? Богатство? Честолюбие? -  Она шепотом называла
причины, которые могли бы заставить нормальных людей совершить
такие действия, и знала, что ни одна из них не соответствует
действительности. Кибер не был нормальным человеком. -  Но у тебя
ничего не получилось! -  сказала она с торжеством. -  Ты проиграл!
- Из-за Дюмареста, -  согласился он. -  Из-за неизвестного фактора.
Я однажды говорил вам, моя госпожа, что я не являюсь непогрешимым.
Всегда существует какой-то неизвестный элемент, который также надо
учитывать. Но если бы не было этого путешественника, твоя
воспитанница была бы мертва, и ее подмена стала бы твоей наследницей
на троне Кунда.
- И поэтому ты пытался убить его? Должно быть, именно ты
нацелил фигрию -  или приказал своим агентам сделать это. Должно
быть, они пытались сжечь его лазером в походе и заколоть его во время
бури. -  Она замолчала, ее грудь потяжелела и похолодела от осознания
того, как близок он был к успеху.
- Зеркало, -  прошептала она. -  Ты собирался изменить его
настройку, но я не дала тебе этой возможности. У тебя не было времени.
Дюмарест раскрыл заговор раньше, чем ты сделал то единственное, что
могло опровергнуть его слова. -  Вопрос без ответа все крутился в ее
мозгу. -  Но почему? Почему?
У него не было никакого намерения давать ей ответ. Планы
Киклана охватывали всю Вселенную, и правители были в них простыми
пешками, которые должны были передвигаться в соответствии с великим
замыслом. Леди Тос была независимой и не любила киберов. Ее
подмена, подготовленная годы назад, была сговорчивей и лучше, почти
совершенно безошибочно предсказуемой. Больше этого он не знал и не
пытался догадываться.
- Я погублю тебя! -  Гнев ожесточил ее тонкий голос. -  Я покажу
всем, что представляешь из себя ты и твой Киклан. Больше никогда вам
не будут доверять. -  Ее рука поднялась и задрожала, когда она указала
на дверь. -  Иди!
- Нет, моя госпожа.
- Ты осмеливаешься?..
- Если вы закричите, стражницы не услышат вас. -  Он коснулся
браслета на своем запястье. -  Нас окружает конус тишины. Но вы ничего
не скажете, ничего не сделаете. Если вы попытаетесь погубить меня, то я
буду вынужден разгласить некоторые факты о вас и вашей воспитаннице.
Например, о том, что вы и она близкие родственницы.
- Ты лжешь!
- Нет, моя госпожа. Девушка -  дочь твоей внучки, той, которую вы
поместили в безопасное место, вступив на трон Кунда. Она должна была
быть убита. Никакой Матриарше Кунда не разрешается иметь
потомство, и вы знаете этот закон. Однако вы сели на трон и сохранили
как ваш любовный роман, так и его результат в тайне. Сейчас вы
намереваетесь сделать ее вашей наследницей. Если правда станет
известна, то это будет запрещено. А это правда -  я могу доказать.
Он промолчал, взглянув вниз на нее.
- Ваше молчание за мое молчание, моя госпожа. Кажется, это
достаточно честный обмен.
Она была беспомощна сделать что-либо другое, кроме как
согласиться.

Принц Эмменед безнадежно заблудился. Он стоял в кругу своих
охранников и проклинал их, судьбу, отсутствие проводников и все и всех,
кроме себя самого. Охранники слишком замерзли, чтобы спорить, были
слишком испуганы, и поэтому только жались друг к другу для взаимной
защиты. Вокруг них мороз схватывал землю, набрасывал узор инея на
ледяные валуны, и даже танцующие в темноте тени казались угрозой.
- Двигайтесь! -  вопил принц. -  Двигайтесь! Идите!
Его слова доносились неясным эхом к человеку наверху. Дюмарест
перегнулся через валун и смотрел вниз на раскачивающиеся огни и
неподвижных людей. Он изнемогал от усталости, от которой болели
кости, от которой оцепенел разум и по сравнению с которой даже
скребшийся в его желудке голод казался незначительным. Он прошагал
бесчисленные мили, борясь с непрерывным давлением истощающего
силы ветра, отвлекаясь в стороны по ложным следам, кружа по этой
равнине, взбираясь и поскальзываясь, и с трудом пробираясь через камни
и лед. Он не раз падал, разорвал одежду и получил ушибы и
кровоподтеки. Теперь его лицо представляло собой маску из крови и
грязи. И вот, наконец, он мог отдохнуть.
Но ненадолго.
Он рывком пробудил себя на грани засыпания, быстро заглатывая
воздух, чтобы прочистить легкие, желая почувствовать хотя бы немного
холод этого края. Вместо этого он изнемогал от жары,
вырабатывающейся из-за увеличенной в сорок раз скорости жизни.
Ничто не могло помочь ему в борьбе с изнурением, накопившимся от
многодневного похода без отдыха. Для него было невозможно
представить, что в нормальном времени он шел по равнине в течение
всего лишь нескольких часов.
Внизу под ним кольцо мужчин немного сдвинулось, может быть на
шаг или на два. Они не смотрели вверх, когда он спускался к ним вниз.
Они оставались неподвижными, когда он кружил среди них, ища
девушку. Он нашел ее -  сжавшуюся от страданий в комок, ее ноги
побелели от мороза. Рядом с ней стоял принц с перекошенным лицом,
изрыгавший свою безумную ругань.
Дюмарест замахнулся кулаком.
Он успел сообразить лишь в последний момент. Он успел
развернуться, направляя силу своего удара в пустоту, чувствуя, как на
лбу выступает пот при мысли о том, что он едва не сделал. Его кулак,
двигаясь с такой скоростью, наверняка разнес бы череп принца -  но при
этом и сам бы развалился в момент удара. Надо найти другой способ.
Он нагнулся и поднял камень. Камень налился тяжестью, когда он
медленно поднимал его с земли и замахивался на принца. Он бросил его
со всей силой своего плеча и руки прямо в голову принца.
До того, как камень ударил принца, он был рядом с девушкой. Он
увидел удар, медленное раскалывание плоти и костей и вылетающие
мозги. Он нагнулся и медленно, очень медленно, поднял ее
несопротивляющееся тело. Оно было жестким, неподатливым, как будто
деревянным, но он знал в чем дело. Нужна была осторожность, чтобы не
повредить нежную плоть, не сломать хрупкие кости. Когда кровь начала
медленно выливаться из безголового трупа, он уже уходил от мертвого
принца и его ничего не подозревающих охранников. Ветер его движения
был единственным звуком, который он слышал. Единственной
опасностью, угрожавшей ему был лед.
Лед и его собственная усталость.
В конце пути он шагал в беспамятстве. Лица выплывали к нему из
освещаемого только звездами мрака, в ветре движения ему слышался
шепот голосов. Казалось, что за каждым валуном притаился враг, а за
каждым поворотом тропинки прячется фигура в капюшоне,
намеревающаяся его убить. Прошло много времени, прежде чем он
понял, что кто-то окликает его по имени.
- Дюмарест! Дюмарест! Что с тобой? Дюмарест, ответь мне!
Это была девушка. Он посмотрел вниз на нее, на свинцовую ношу
в своих руках, и увидел, что ее губы движутся и дыхание паром вылетает
из ее рта. Пока он смотрел, облачко пара вдруг замедлило свой полет и
ветер движения вновь загудел в его ушах.
Он выходил из состояния медленного времени, но не так, как это
проходит в бессознательном состоянии: единственным шагом из
быстрой жизни к нормальной. Ослабевающее действие препарата было
случайным, его перенапряженный обмен веществ метался из стороны в
сторону под его возбуждающим действием.
- Дюмарест!
Он услышал голос и быстро заговорил, пока у него было время.
- Все в порядке. Ты спасена. Принц мертв, и я доставлю тебя
домой.
- Ты спас меня. -  Ее голос был нежным, теплым, обещающим. -
Ты не пожалеешь об этом. Ты... ы... ы... ы... ы...
Ее голос замедлился, стал глубоким и грубым перед тем, как
остановиться, когда его вновь вбросило в ускоренную жизнь. Впереди
горы высоко перекрывали небо. Они рывками приближались ближе,
ближе, опускаясь и раскачиваясь, пока он ковыляя приближался к ним.
Часть его разума говорила ему, что он поступает неразумно, что ему
надо замедлиться и передохнуть. Теперь, когда они были в безопасности,
не было никакой нужды в спешке.
А затем, в тени гор, его бред вдруг стал явью.
- Дюмарест!
Он услышал голос и увидел фигуру, высокую, в капюшоне, алый
цвет которого казался черным в холодном свете звезд. Он посмотрел
вниз. Девушка спала или потеряла сознание, он не мог разобрать. Он
остановился, нагнулся и положил ее на землю. Он потер руки и поднялся
лицом к киберу.
- Не двигайся! -  Дин приблизился, лазер в его руке усилил угрозу
команды. Он взглянул вниз на укрытую плащом фигуру на земле. -  Что с
девушкой?
- Она без сознания.
- Неплохо. Теперь ей нет никакой необходимости умирать.
- Ты уверен в этом?
- Полностью уверен. -  Дин подошел на шаг ближе. -  Ты удивлен?
Но ведь ты создание эмоций, а не логики. Киклан не тратит время на
бесполезный реванш. Прошлое не подлежит исправлению. Мы
заинтересованы только в будущем.
- Рад слышать. -  Дюмарест качнулся, борясь с усталостью, которая
грозила поглотить его. -  Сим лежит мертвым недалеко отсюда, -  сказал
он. -  Должно быть, принц убил его. Я нашел его тело, когда шел по
следам принца.
- А что с принцем?
- Мертв.
- Так, -  сказал Дин. -  Он должен был быть мертв. -  Свет звезд
дробился на лучики на поднятом стволе его лазера. -  Должен умереть и
ты.
- Почему? -  Дюмарест медленно и осторожно шагнул в сторону,
отходя от девушки. -  Почему ты должен убить меня? Из-за того, что я
раскрыл заговор? Я думал, что ты считаешь прошлое не подлежащим
исправлению. -  Он еще раз медленно шагнул. -  Или здесь есть другая
причина? Из-за того, что я прибыл с планеты под названием Земля?
- Что ты знаешь о Земле?
- Я жил там. Я говорил об этом, и ты должен об этом знать. Я
думаю, что ты хотел меня убить из-за этого. В чем же такая важность
Земли, что никто не должен говорить о ней? -  Он еще раз осторожно
шагнул.
Дин следил за ним с лазером.
- Ты стараешься отвлечь меня, -  сказал он. -  Ты надеешься
приблизиться и затем внезапно напасть. Ты уверен в скорости своих
рефлексов, но они не спасут тебя. Когда ты достигнешь определенного
положения, я выстрелю.
Дюмарест глубоко вздохнул.
- Земля, -  сказал он. -  Одинокая планета со странной формой
жизни. Подземная жизнь, ты понимаешь это, кибер? Я сбежал оттуда на
корабле, обслуживающем эту жизнь, и он нес на себе устройство
подобное тому, что ты носишь на своей груди. Печать Киклана.
- Ну и что?
- Я думаю, что, может быть, ты сможешь рассказать мне, как найти
эту планету. Ты или другие из твоего племени.
- Ты говоришь, чтобы выиграть время, -  сказал Дин. -  Я не могу
понять причину этого. Кажется, что в твоих действиях нет ни логики, ни
смысла, и все же у твоих действий должна быть какая-то причина.
Может быть, только что... -  Его глаза расширились, его палец лег на
курок оружия.
В момент выстрела Дюмарест упал.
Он покатился, схватил камень, который заметил заранее, и бросил
его, поднявшись на колени. Злость и ужас придали силу его руке. Камень
с мокрым звуком размозжил киберу голову.
- Дюмарест! -  Звук выстрела разбудил девушку. Она поднялась,
оперлась на локти, посмотрела на рухнувшую фигуру, на темную лужицу
крови, окружившую разбитую голову. -  Дюмарест!
- Все в порядке. -  Он нагнулся, поднял ее на руки, как будто
укачивал младенца. -  Он мертв, все кончилось.
- Мертв?
- Погиб в бурю.
Это было близко к правде и не должно было разгневать Киклан.
Его торопящиеся мысли опережали медленное движение его ног.
Девушка была неуверенна, она страдала от голода и лишений; она была
непривычной к невзгодам, но она будет жить и, может быть, даже будет
благодарной. Матриарша несомненно отблагодарит его.
Могущественные друзья могут принести много пользы.
Они даже могут помочь ему найти дорогу на родную планету.
Он споткнулся и чуть не упал, неожиданно ощутив боль во всем
теле. Усталость разрывала его истощенные силы. Ничего, это можно
излечить, если есть время и искусный врач. Приблизившись к палаткам
Матриарши, он остановился. Ненормальное действие препарата
неожиданно ускорило его обмен веществ. Сильный порыв ветра
прилетел с гор, и он услышал музыку Гата.
Сейчас она была медленная, глубокая, но он не мог ошибиться.
Пустой звук бессмысленного исполинского смеха.

Э. Ч. Табб. Ветры Гата.
перевод с англ. - Ю. Богданов.
E. C. Tubb. Winds of Gath.

Э.К. Табб. Человек Игры.
("Дюмарест", книга 3)
перевод - Д.В. Арунов.
редактор - Е. Харитонов.

Глава 1

В течение тридцати часов солнце брело по небу, наполняя
пустыню нестерпимой жарой. Однако теперь, с наступлением ночи,
температура упала до той отметки, когда вода превращается в лед.
Дюмарест знал, что за двадцать часов периода темноты она опустится
еще ниже. Игра была миром крайностей.
Он пододвинулся к костру, наблюдая, как Легрейн бросает в огонь
колючие ветки и белые выветренные кости. Скалы вокруг них закрывали
огонь от посторонних глаз и сохраняли тепло. Выше, над грудой камней,
дул пронизывающий ветер, несущий сорную траву, дыхание моря и
приглушенный рев волн.
- Плохая ночь, -  сказал Легрейн, -  правда, для побежденных все
ночи плохи.
Он осторожно положил кусок кости в костер. Как и Дюмарест, он
был одет в ярко-алую тунику с рукавами, доходившую до колен.
Железный шлем и нагрудник отливали золотом. На ремне,
опоясывавшем его, висели сумка и меч в ножнах. Днем у него еще были
щит и копье, но их он оставил на поле боя. На шлеме и нагруднике
виднелись следы ударов и порезов. На щеке запеклась кровь из
небольшой раны. Освещенное пламенем костра длинноносое лицо
делало Легрейна похожим на взъерошенного орла.
- Тепло и отдых, -  промолвил он, -  ночью на поле сражения
отсутствие первого или второго может погубить так же, как и меч или
копье. -  Порывшись в сумке, он достал кусок мяса, наколол его на
кончик меча и поднес к огню. -  Предлагаю сделку, -  сказал он, -  часть
моего мяса в обмен на твою воду. У тебя есть вода?
Дюмарест потряс свою флягу, послышалось бульканье.
- Отлично. Договорились?
- Да, -  ответил Дюмарест, -  но что делать с Саченом?
- С этим парнем? -  Легрейн пожал плечами. -  Эрл, друг мой, ты
должен принимать все таким, каким оно есть на самом деле. Этому
парню лучше умереть. Что за корысть тащить его за собой? Было бы
лучше облегчить его страдания. Одно нажатие на сонную артерию. Это
будет для него благодеянием.
Дюмарест ничего не ответил и продолжал смотреть на Сачена,
лежавшего в шалаше среди скал. Он также был одет в рассеченную в
некоторых местах тунику и золотой шлем, однако нагрудника у него не
было. Он стонал, и хотя его бил озноб, черную кожу покрывали капельки
пота.
- Воды, -  с трудом произнес он, -  воды.
Дюмарест поднялся, подошел к нему и потрогал его лоб. Он
осторожно приподнял тунику и осмотрел окровавленные повязки вокруг
бедер раненого. Материал туники был очень тонок и не спасал от
холода.
- Воды, -  простонал Сачен. -  Пожалуйста, немного воды.
- Нет, -  сказал Легрейн.
- Заткнись, -  ответил Дюмарест. Он откупорил флягу и,
поддерживая голову Сачена, влил несколько капель через пересохшие
губы. -  Спокойно, -  приказал он, когда Сачен попытался схватить
флягу. -  Тебе нельзя слишком много. -  Дюмарест убрал флягу и спросил
Сачена:
- Как ты теперь, Джек?
- Ужасно. -  Взгляд его на мгновение прояснился. -  Я умираю, Эрл?
- Дела твои плохи, -  ответил Дюмарест. -  Но ты пока жив.
Держись, парень. Ты сдюжишь, если постараешься. -  Он взял руку
Сачена, сжал ее и держал, пока глаза того вновь не затуманились.
- Мама, -  пробормотал раненый. -  Мама, мне холодно, помоги
мне...
- Копье в живот, -  сказал Легрейн, когда Дюмарест вернулся к
костру. -  Без антибиотиков и медицинской помощи он долго не
протянет. Боль, жар, бред и... смерть. -  Он поднес кусок мяса к носу,
вдыхая аромат. -  Ему следовало бы получше пользоваться щитом, -
заметил Легрейн. -  Надо следить за своими ногами и положением щита.
Сражаться так, как он, просто глупо. У него нет никаких шансов.
- Он сделал все, что мог, -  ответил Дюмарест.
Легрейн пожал плечами.
- И все же этого было недостаточно. Взять, к примеру, тебя. Ты
прекрасно сражаешься. Я часто наблюдал за тобой.
- Я борюсь, чтобы остаться в живых, -  ответил Дюмарест
холодно. -  Но у нас обоих есть преимущество перед этим парнем. Под
туникой он не носит ничего, кроме материи.
Легрейн кивнул:
- В то время как мы надеваем кольчугу. Да, Эрл, я заметил это. Я
также заметил, что ты сделал все возможное, чтобы защитить Сачена.
Вы что, близки?
- Мы путешествовали вместе, -  отрывисто бросил Дюмарест.
- Это было путешествие низшим классом, -  задумчиво произнес
Легрейн, поворачивая мясо, -  наверняка низшим. Ты, опытный
путешественник, и он, новичок. Возможно, это его первое путешествие.
Плохой финал у такой короткой жизни, Эрл, -  сказал он серьезно. -  Но
это случается, мой друг. Это бывает.
Да, мрачно заключил Дюмарест. Даже слишком часто. Юнцы,
мечтающие о приключениях и странствиях. Миллионы новых миров и
приключения, ожидающие в конце каждого путешествия. Дешевое
путешествие для тех, кто согласен быть осмеян, обморожен и, к тому же,
иметь 90% шансов быть убитым. Первое путешествие, подумал
Дюмарест, и Сачен распрощался с жизнью. Не на корабле, а в безумном
мире, где люди вынуждены воевать друг с другом, чтобы потешить тех,
кто заказывает музыку. Война и смерть, гниль в песке и маленькие
людишки на поле боя.
Он поднялся и вгляделся в темноту, щуря глаза против ветра.
"Сколько еще костров в пустыне?" -  подумал он. Победители улетели и
сейчас пируют, наслаждаясь плодами победы. А что же проигравшие?
Те, кто выжили, должны закончить бой: борьбу с темнотой и холодом, со
своими ранами и усталостью, ненасытными ночными тварями,
скрывающимися в песке. Если они не выигрывают сражение, то на
следующий день можно созерцать только их кости и доспехи.
Мясо было жестким, сухим и безвкусным, но все же оно было
горячим и хоть какой-то, но пищей. Дюмарест передал флягу Легрейну,
чувствуя, что усталость, накопленная за минувший день, постепенно
начинает проходить. Но и это создавало свои проблемы. Его униформа
защищала от ран, но не от ударов. Все его тело ныло от боли.
- К чему? -  спрашивал он себя. -  К чему весь этот идиотизм?
- Ты имеешь в виду сражение? -  Легрейн глотнул из фляги. -  Тебе,
мой друг, следует понять, что ты одет в красно-золотую форму с зелено-
серебряными вкраплениями.
- Но у меня не было выбора, -  сказал Дюмарест с горечью в голосе.
Он посмотрел на стонущего Сачена, лежавшего между скалами. -  Мы
приземлились вчера, когда сгущались сумерки. Войска ждали нас. Выбор
был прост: либо показать, на что способны те, кто путешествует Высшим
классом, либо пойти под суд и быть приговоренным к году
исправительных работ, как последний бродяга. Или же согласиться на
новое путешествие. Всего один день против года в тюрьме. Что это за
выбор?
- Это выбор между жизнью и смертью, -  заметил Легрейн. -  Но я
понял, что ты имеешь в виду. Всего одно путешествие, а потом деньги и
свобода от мира Игры. -  Он доел мясо. -  Тебе не повезло, мой друг. Ты
прибыл не в лучшее время.
Плохое время на плохой планете, думал Дюмарест. Слишком
много таких мест: тупиковых, замкнутых миров, планет, где не
приветствуют и не желают видеть гостей. Обществ, где нет места
человеку, который просто хочет работать для повышения своего класса,
для движения к чему-то новому.
Легрейн задумчиво ковырял в зубах.
- Мне был предоставлен такой же выбор, как и тебе; я решил
драться. -  Он улыбнулся, встретившись взглядом с Дюмарестом. -  Все
верно, мой друг, я тоже путешественник или был им. Я побывал на
многих планетах, пока злой рок не свел меня с Игрой. Игра, -  промолвил
он задумчиво. -  Странное название, верно? Говорят, директор Конрад
Граальский, узнав о рождении своего первенца, пообещал отдать ему
весь мир в качестве игрушки. Вот так вот.
Дюмарест ничего не ответил.
- Участники пресытились, -  сказал Легрейн. -  Они постоянно
ищут новых удовольствий и ощущений. Оскорбленные должны быть
отомщены кровью, причем все это должно быть увидено участниками в
натуральном виде. Сто, пятьсот, иногда тысяча человек сражаются друг
с другом, используя самое примитивное вооружение. Прекрасное
представление, полное крови, смерти и боли. Разве ты не видел корабли,
спокойно парящие над полем сражения?
- Мне было не до того, -  сухо заметил Дюмарест, -  хотя все же я их
видел.
- Зрители, -  продолжил Легрейн, -  азартные игроки, хищники на
пиру, любовники, ищущие новых удовольствий. -  Он воткнул меч в
землю. -  Отдыхай, -  сказал он отрывисто, -  я подежурю первым.
Дюмарест растянулся на земле перед огнем, ощущая тепло костра.
Нагрудник причинял некоторое неудобство, но он даже и не думал
снимать его. Безопасность здесь прежде всего. Он закрыл глаза и вновь
увидел озлобленные лица, дикие глаза, блестящую на солнце сталь,
пыль, зияющие раны, внезапные потоки крови. Он мысленно услышал
шум дыхания, крики, вопли, лязг оружия, почувствовал привкус пыли,
ощутил, как его перенапряженные мышцы совершают все новые и новые
удары.
Он раздраженно повернулся, открыл глаза и посмотрел на звезды.
Вид у неба был какой-то беспокойный. Что-то в нем было не то: звезды
были какие-то слишком маленькие, слишком разрозненные. Он не
обнаружил в них яркости, не нашел туманностей. И все же, насколько он
помнил, небо над планетой, которую он искал, было такое же, как здесь.
Темное небо с одной луной, редкими звездами и полосой света,
протянувшейся от горизонта до горизонта. Эти звезды были объединены
в плохо запоминающиеся по форме созвездия, -  холодные, далекие,
горящие в тишине ночи. Они казались такими далекими, и невозможно
было поверить, что когда-нибудь их можно будет достичь.
Он вздрогнул, почувствовав, что засыпает. Нервы были
напряжены от ощущения опасности. Он оглянулся вокруг. Легрейн исчез
и костер превратился в тлеющие угольки. Дрожа от холода, он поднялся,
вытащил меч и проверил остроту стали. Он не любил свое оружие:
клинок был слишком длинным, слишком грубым, таким мечом трудно
было делать сильные и точные выпады. Он переложил меч в левую руку,
вытащил из ботинка нож и, держа его наготове, стал вглядываться в
темноту.
В скалах бредил Сачен.
- Мама, -  твердил он, -  мама.
- Успокойся, -  мягко произнес Дюмарест. Он подошел к костру,
всматриваясь в звездную планету. Свет и тени создавали определенный
контраст между четкими и размытыми деталями пейзажа. Внезапно
Дюмарест услышал грохот падающего камня. Легрейн? Дюмарест
посмотрел в ту сторону, откуда исходил звук. Он весь обратился в слух и
прищурился, чтобы не пропустить ни малейшей детали. Вновь раздался
грохот камня, на этот раз ближе, затем снова. Вслед за этим он увидел
тень, почувствовал колебание воздуха. Он инстинктивно пригнулся и
отпрыгнул в сторону.
Там, где только что стоял Дюмарест, пролетело копье.
Затем пролетело второе, брошенное трудно различимой фигурой,
которая теперь вынырнула из темноты с мечом, направленным прямо в
лицо Дюмаресту. Дюмарест взмахнул левой рукой, парируя атаку мечом,
а правой, зажав в ней нож, сделал выпад вперед. Он почувствовал
толчок, зловоние около своего лица и силу нападавшего. Потеряв
равновесие, он упал в костер, и быстро вскочил, разбрасывая мириады
искр.
- Идиот, -  воскликнул он, -  не смей...
Перед собой он вновь увидел копье, которое нападавший крепко
держал обеими руками; глаза его горели, рот был широко открыт.
Дюмарест потерял и меч, и нож. Он упал на одно колено, уворачиваясь
от копья, затем поднялся и, схватившись за него, крутанулся на месте.
Его противник по инерции полетел вниз головой. Дюмарест с легкостью
выхватил у него копье и пронзил им нападавшего. Вытащив копье, он
услышал хруст песка.
- Спокойно, мой друг, -  из темноты показался Легрейн с охапкой
колючих веток. Он бросил ее перед костром, затем сгреб угли и стал
бросать ветки в огонь. Легрейн посмотрел на убитого. -  Человек, -
сказал он. -  Он не похож на человека, и все же это человек. -  Он
перевернул тело ногой. -  Человек, пытавшийся выжить.
Мертвец был невероятно худым, лицо заросло густой бородой.
Одежда его представляла собой набор обрывков материи, которые
покрывали десяток туник различного цвета, шлем и нагрудник были
черными. Бородатое лицо было испещрено язвами. Открытые глаза
горели красным огнем.
- Проигравший, -  сказал Легрейн, -  тот, кому удалось уйти от
охотников. Ему пришлось прятаться в скалах и питаться тем, что
удавалось найти, постепенно теряя рассудок из-за лишений и укусов
местных насекомых. Он, должно быть, заметил наш костер. -  Он вновь
пнул ногой тело. -  Я видел конец схватки, -  промолвил Легрейн. -  Ты
очень быстро разделался с ним, Эрл. Думаю, что я не видел, чтобы кто-
нибудь делал это так быстро.
Дюмарест наклонился, разглядывая труп. Из нагрудника
выскользнул и утонул в массе одежды нож. Дюмарест вытащил его,
вытер и засунул убитому в ботинок. Он вложил его меч в ножны,
наклонился и схватил тело за плечи.
- Помоги мне, -  сказал он Легрейну.
Они перенесли тело и положили его между двумя валунами.
- Завтра его заберут, -  сказал Легрейн, когда они вернулись к
костру. -  Оружие и кости -  вот все, что здесь останется, -  присев перед
огнем, он стал греть руки. -  Скажи мне, Эрл. Зачем ты присоединился к
Игре?
Дюмарест добавил веток в костер.
- Ради дела.
- Это может означать только одно, -  задумчиво сказал Легрейн. -
Благосостояние планеты зависит от компьютера, -  он с любопытством
посмотрел на Дюмареста. -  Для чего путешественнику
консультироваться в Библиотеке?
- Для того же, для чего и всем, -  ответил Дюмарест, -  чтобы задать
вопрос и получить на него ответ.
- Вопрос?
Дюмарест задумчиво пожал плечами. Почему бы не довериться
этому человеку? Может, это даже и к лучшему. Легрейн -
путешественник, и, наверное, он уже узнал то, что хотел узнать.
- Я ищу планету, -  сказал Дюмарест, -  планету Земля. Ты что-
нибудь знаешь о ней?
- Земля? -  Легрейн нахмурился. -  Странное название. Кто же,
интересно, придумал такое название для планеты? С таким же успехом ее
можно было назвать и почвой, или пылью, или глиной. Земля. -  Он
усмехнулся. -  Эрл, друг мой, ты, наверное, шутишь.
- Ты никогда не слышал о ней?
- О планете с таким именем?-  Легрейн наклонился, набрал горсть
песка и стал медленно пропускать его между пальцами. -  Это песок.
Разве есть планета с таким названием? Дома я так же могу взять в руку
горсть земли. Ты понял аналогию?
Ему в очередной раз не повезло, столь часто это происходило. Но
Дюмарест не был разочарован. Что может забыть человек, обязана
помнить Библиотека. Если информация доступна, она будет в Игре, в
банке данных этого знаменитого компьютера.
Он повернулся на стон Сачена, который внезапно вновь начал
просить воды. Жар у него спал. Темная кожа приобрела какой-то налет
бледности.
Легрейн опустил руку на флягу.
- Нет, -  сказал он. -  Это будет лишнее.
Дюмарест посмотрел сначала на его руку, затем ему в глаза.
- Замечательно, -  сказал Легрейн. -  Почему бы и нет? Завтра мы
подохнем все вместе.
Дюмарест поднялся и влил остатки воды Сачену, затем
демонстративно выкинул флягу, не сводя глаз с Легрейна, сидевшего у
костра. Играющие языки пламени освещали лицо Легрейна, выделяя его
четкие черты, тяжелую челюсть и рот. Это было лицо человека,
привыкшего полагаться только на себя самого. Под взглядом Дюмареста
Легрейн почувствовал себя неловко.
- Объясни мне, -  попросил Дюмарест. -  Что ты имел в виду, когда
сказал, что все мы завтра умрем?
Легрейн пожал плечами.
- Ничего, мой друг, кроме того, что это так и есть. Три раза я
дрался на поле сражения. Два раза мне повезло, мы выигрывали. Я жил
по высокому разряду, поскольку у проигравших оставалось в живых
лишь несколько человек, и поэтому доля каждого из нас была очень
велика. Но в этот раз я ошибся и выбрал не ту сторону. В этот раз я умру.
- Но пока ты еще не умер, -  заметил Дюмарест.
- Послушай, -  Легрейн нарисовал на песке круг, соединенный с
тонкой линией. -  Это, -  сказал он, указывая на круг, -  поле сражения.
Эта линия -  перешеек, связывающий нас с домом. Поперек нее Барьер,
окруженный проволокой, забором, охраняемый, его невозможно
преодолеть без разрешения. Вокруг поля сражения крутой обрыв
высотой в триста футов, под ним скалы и море. Если даже спуститься с
этого обрыва, все равно там будут все те же скалы и море, готовые
поглотить тебя. Никаких кораблей. Нет возможности покинуть это
место. Мы в ловушке, -  воскликнул он. -  Красно-золотые потерпели
поражение, они обречены. А мы воевали на их стороне.
- И что?
- Как можно заставить людей воевать? -  спросил Легрейн. -
Хорошо им платить? Верно, но это лишь "пряник". Большие деньги и
дорогие награды победителям. Но как действительно заставить людей
воевать? "Пряника" недостаточно; должен быть и кнут. Кнут -  это
смерть. Либо ты побеждаешь, либо умираешь. Вот почему мало
сражаться лишь для того, чтобы остаться в живых. Ты должен сражаться,
чтобы победить. Поскольку, если ты не выиграешь, ты погибаешь. А
мы, -  добавил он мрачно, -  мы проиграли.
- Можно избежать этой участи, -  сказал Дюмарест.
- Каким образом? Ты собираешься отрастить крылья и перелететь
через море? Стать невидимкой, чтобы таким образом преодолеть
Барьер? Или спрятаться здесь, в скалах, без пищи и воды? Ты не думал,
почему здесь не видишь разлагающиеся трупы, только кости? Посмотри
на эти кости, друг мой. Посмотри на следы на них. По ночам поле
сражения изрыгает свою собственную жизнь. Только огонь сдерживает
этих насекомых; свет и тепло заставляют их думать, что сейчас светлое
время суток. Но сколько времени ты сможешь прожить лишь с одним
костром?
Дюмарест посмотрел в темноту, туда, куда они положили труп.
- Хочешь ли ты такого конца? -  Легрейн как будто угадал его
мысли. -  Возможно, какое-то время ты еще продержишься, но конец
неизбежен. Нет, -  заключил он, -  завтра мы умрем.
- Ты так хочешь этого?
- Нет, мой друг, но я реалист. Я понимаю неизбежность того, что
должно произойти. -  Легрейн растянулся перед огнем. -  Твоя очередь
дежурить, Эрл. Разбуди меня, когда устанешь.
Дюмарест кивнул и стал напряженно и задумчиво смотреть на
медленно движущиеся звезды.
Наступил рассвет, в небе заиграли красные, розовые, золотистые и
малиновые тона. По лазури поплыли фиолетово-белые и светло-
вишневые облака. Из-за моря поднялось солнце, чтобы принести тепло и
растопить иней. А вместе с рассветом появились толпы людей,
охотников, мужчин и женщин, жаждущих крови.
Они появились с севера, из-за Барьера, спустившись с высоты в
пятьдесят футов (безопасная высота от угрозы снизу), и, как кошка,
преследующая мышь, стали искать тех, кто пережил эту морозную ночь.
- Пристрелка, -  сказал Дюмарест. Он стоя наблюдал за
охотниками, которые из воздушных кораблей примитивными ракетами
стреляли по оставшимся в живых. -  Но зачем? -  воскликнул он. -  Зачем
убивать, когда можно найти этим людям лучшее применение?
- Приказ Хозяина Игры, -  ответил Легрейн. В лучах рассвета лицо
его было бледным, нос заострился, на щеке запекся шрам. -  Никаких
поблажек -  ты или побеждаешь, или умираешь. Третьего не дано. -  Он
посмотрел туда, где лежал Сачен. Он умер, не дожив до рассвета. -
Счастливчик, -  сказал Легрейн.
Дюмарест был раздражен пессимизмом Легрейна. Он достал свой
меч и осмотрел его. Рукоять меча была простой крестовиной. Может
быть, связать два конца меча, сделав из него шестифутовый лук,
используя в качестве стрелы копье?.. Он проверил клинок и выругался:
после того, как он согнул лезвие, оно осталось кривым. Дешевка, сделано
чуть лучше, чем луженое олово. Оловянные солдатики, подумал он
мрачно. Игрушки в огромной детской комнате, где верховодит дурно
воспитанный ребенок. Однако боль была настоящая, так же как и раны,
кровь, смерть. В этом не было ничего детского.
- Что ты делаешь? -  спросил Легрейн, он смотрел на Дюмареста
большими удивленными глазами, на которых, правда, лежала печать
сильной усталости. -  Лук? А вместо стрелы что?
- Ничего, -  Дюмарест отбросил меч. -  Металл не слишком
подходящий. Однако нам надо что-то придумать, чтобы достреливать до
этих воздушных кораблей, -  он постоял задумавшись и вдруг щелкнул
пальцами. -  Есть! Найди мне несколько камней. Гладких и круглых,
размером с яйцо. Быстрее!
Пока Легрейн собирал камни, Дюмарест снял ненужные шлем и
нагрудник, сорвал тунику и разрезал ее ножом. Затем он сплел полоски
воедино. Получилась праща. Легрейн принес камни. Дюмарест вложил в
пращу один камень, раскрутил над головой и запустил. Он взмыл в небо
на желаемую высоту.
- Это вещь, -  сказал Легрейн. -  Ты сможешь прицелиться?
- Раньше я умел обращаться с пращой, -  сказал, припоминая
Дюмарест. -  Когда был мальчишкой.
Давно, на Земле, вспомнил он, когда трудно было избежать
соблазна сыграть в эту игру. Но как давно это было? Как давно? Трудно
сказать. Во время длительных путешествий, спя в низком классе или,
будучи одурманенным наркотиками в высшем, время летит слишком
быстро. Биологически его жизнь измерялась несколькими
десятилетиями, а хронологически несколькими веками. Он мог надеяться
только на то, что не растерял весь свой опыт.
- Они на подходе, -  сказал Легрейн, глядя на приближающиеся
воздушные корабли. -  Бей в этом направлении. Если они что-нибудь
заподозрят, стреляй выше...
- Что у них за оружие? -  Дюмарест припал к скале с пращой,
заряженной камнем. -  Я знаю, что ракеты, но какие, высокоскоростные?
- Очень мощные, -  ответил Легрейн. -  Я два раза выигрывал,
помнишь? Некоторых из нас пригласили в группу чистильщиков
собирать трофеи. В основном они бьют по людям, и эти пули проходят
насквозь, -  сказал он, не глядя на Дюмареста.
- Ладно, -  сказал Дюмарест. -  Сними свою униформу. А то она
делает из тебя хорошую мишень. -  Он стал наблюдать за
приближающимися воздушными кораблями. Один из них свернул в
сторону и направился прямо на них. Дюмаресту необходимо было
каким-то образом отвлечь внимание нападавших, чтобы выиграть время
для атаки пращой. Он посмотрел на Сачена. Тот был мертв, и уже ничто
не могло побеспокоить его. Дюмарест позвал Легрейна и сказал ему о
своей затее. Поколебавшись, Легрейн кивнул головой.
- Хорошо, -  сказал он. -  Но только, Эрл, не промахнись.
- Я сделаю все от меня зависящее, -  пообещал Дюмарест.
Он зарядил пращу, набрал в руку камней и прислонился к скале.
Легрейн тем временем поднял мертвое тело Сачена: солнце выделяло
ярко-красную тунику на коричнево-сером фоне. С высоты он походил на
раненого, на беспомощного, просящего о помощи человека. Увидев цель,
приближающийся корабль изменил направление. Дюмарест принялся
раскручивать пращу.
Корабль подлетел еще ближе. Из него был слышен голос: "Прочь,
ребята, этот мой!"
С боковой стороны корабля появился человек. Он поднял ружье,
прицеливаясь. Легрейн продолжал подпирать сзади тело Сачена.
Дюмарест выскочил из-за скалы и запустил камень в тот момент, когда
нападавший открыл огонь.
Пуля попала в тело Сачена, ударив его таким образом, что
Легрейн превратился в голую мишень. Камень, взвившись в воздух,
ударил стрелка чуть ниже грудины. Стрелок скорчился от боли, ружье
его выпало наружу, а сам он свалился внутрь корабля. Легрейн побежал
за оружием, схватил его и поспешил к Дюмаресту, который раскручивал
перезаряженную пращу. Когда он запустил второй камень, из корабля
выпустили очередь. Легрейн споткнулся и, упав, выронил ружье.
Дюмарест бросил пращу, схватил ружье и побежал к шалашу. Огонь из
корабля не прекращался. Пилот побледнел, а его руки застыли на
приборах, когда он неожиданно услышал с земли крики Дюмареста:
"Приземляйся, или я убью тебя!"
Неожиданно корабль начал снижаться. Легрейн, прихрамывая,
побежал к нему.
- Ты добился своего, Эрл! Ты сумел!
- Ты в порядке?
- Да, они попали мне в каблук. -  Легрейн осторожно подошел к
кораблю. -  Сейчас, Эрл?
- Да, сейчас!
Они ринулись вперед, впрыгнули на корабль и быстро огляделись.
Один из находившихся на корабле был мертв, он смотрел на них
немигающими глазами, во лбу у него зияла дыра. Другой задыхался,
лежа в луже собственной блевотины, и кровь текла у него изо рта: камень
сломал ему ребра, и они порвали легкое. У третьего лицо превратилось в
бесформенную массу -  второй камень достиг цели. Пилот сидел за
приборами, буквально окаменев от страха.
- Это все? -  спросил Дюмарест.
- Все, господин, -  голос пилота дрожал. -  Это все.
- Отлично, -  сказал Дюмарест. -  Вылезай.
- Но...
- Вылезай! -  Пилот с растерянным лицом выпрыгнул из корабля.
Дюмарест повернулся и пристально посмотрел на Легрейна. -  Не теряй
времени. Швырни их за борт.
- Один момент, -  Легрейн обшаривал карманы троих
нападавших. -  Нам понадобятся деньги, -  сказал он. -  Средства, чтобы
оплатить перелет. -  Он с трудом выбросил тела из корабля на землю. -
Все в порядке, Эрл. Полетели. -  Легрейн устроился поудобнее в кресле
поднимающегося корабля. -  Получилось, -  восторженно воскликнул
он. -  Мы победили Хозяина Игры.
Дюмарест, однако, проявлял большую сдержанность.
- Пока еще нет. Возьми одно из ружей. Стреляй в любого, кто
попытается приблизиться к нам. -  Он посмотрел на Легрейна. -  Ты
пробыл здесь дольше, чем я. Что теперь делать?
- Поднимайся выше, лети в сторону моря, ориентируйся на солнце.
Мы перелетим поле сражения и приземлимся на материке, достаточно
далеко от Барьера. В скалах полно пещер. Мы спрячемся в одной из них
и дождемся темноты или, может быть, завтрашнего дня. Затем мы
полетим в город и договоримся по поводу перелета. Мать Джоселин
поможет нам.
Легрейн засмеялся, было видно, что он отходил от ощущения
неизбежности смерти.

Глава 2

Леон Херл, участник Игры, проснулся через два часа после
рассвета. Он лежал, глядя в потолок, и ожидал рабыню с утренним чаем.
Сегодня будет трудный день, заключил он. Помимо обычных
обязанностей его ожидала встреча в Ассоциации Прядильщиков, где
среди прочих вопросов должна была рассматриваться проблема
будущего выпуска продукции. В этот раз, надеялся он, им удастся
избежать обсуждения того, что и так очевидно. Они и так уже пошли на
большой риск, а потому будет полезнее хотя бы немного продвинуться
вперед в обсуждении нерешенных вопросов.
Осторожный стук в дверь означал, что принесли чай. Служанка
была молоденькой девушкой и к его прихотям относилась вполне
благосклонно, однако сегодня мысли Леона были далеки от развлечений.
Телефон зазвонил в тот момент, когда он поднес к губам чашку
горячего, ароматного напитка. Леон раздраженно нажал на кнопку. На
экране появилось изображение помощника, участника Миа Ивана. -
Добрый день, Леон. Я не разбудил вас?
- Нет.
- Наступление не было таким крупномасштабным, как я ожидал.
Примите мои извинения. -  Он не дождался ответа Леона. Возбуждение
перекрывало формальную вежливость в обращении. -  Леон, мы сделали
это! Мы победили Хозяина Игры!
Леон вздохнул.
- Я знал это. И сейчас, я полагаю, ты хочешь собрать специальное
совещание для выработки тактики.
- Ну, да, -  согласился Иван. -  Я думал, что...
- Ты слишком много думаешь, -  сказал Леон мягко, -  и мало
понимаешь. Единственное, что мы можем себе позволить, это обратить
на себя внимание. Если только Грошен узнает, что мы объединились
против него, он будет беспощаден. Абсолютно беспощаден, -  он
внимательно посмотрел на Ивана. -  Я заключил пари. И я буду собирать
свои выигрыши. Детали обсудим на очередном совещании в Ассоциации
сегодня во второй половине дня. Или ты забыл об этом?
Иван покраснел.
- Ты слишком нетерпелив, -  сказал Леон. -  К чему такая спешка.
Иван в том, чтобы ...
- Вы неправы, Леон, -  прервал его Иван. -  Все не так просто.
Знаете ли вы о том, что в распоряжении Хозяина Игры имеется киборг?
Леон нахмурился.
- Ты уверен?
- Я видел его собственными глазами. Его зовут Крил. Зачем
Грошену киборг, Леон?
Неправильный вопрос, подумал Леон. Гораздо интереснее узнать о
том, какие цели в Игре преследует Киклан. Услуги, которые они здесь
предлагают, абсолютно не нужны. Он ласково улыбнулся
взволнованному лицу на экране.
- Ты чересчур сильно беспокоишься, Миа. Мы не должны ничего
предпринимать, предварительно все не обдумав. Сегодня утром я буду
на фабрике. Позже мы встретимся с тобой, как договорились. До этого
времени не предпринимай никаких шагов.
Он выключил монитор и нахмурившись сел на край кровати. Леон
был плотным, коренастым человеком с курчавыми волосами и темной
кожей, которые говорили о том, что по происхождению он местный.
Иван слишком беспокоится, думал он. Этот человек становится
опасным. И все же его информация очень важна. Киборг? Здесь, в Игре?
Это, в общем, не так важно, и все же надо взять его на заметку. Надо
узнать побольше о неожиданном интересе Киклана к планете.
Он встал с кровати, принял ванну, помазал кремом для удаления
волос бороду, привел в порядок волосы. В одежде он казался еще более
упитанным, чем был на самом деле. Леон был одет в накидку с
широкими эполетами, которые делали плечи больше, широкий ремень
стягивал его талию. Брюки-клеш и блестящие черные ботинки
дополняли впечатление. В левую руку он взял церемониальный кнут, и
после этого его наряд был закончен.
Завтрак состоял из сока, каши и сухих фруктов, которые Леон
запил своим любимым ароматным чаем. Персональный корабль перенес
его от дома к фабрике, расположенной далеко за пределами города.
Территория фабрики была огромна. Крыша главного зала
находилась на высоте ста футов над землей, внизу были расставлены
многочисленные ткацкие станки. Помимо потоков воздуха,
проникающего через вентиляторы, на фабрике ощущался раздражающий
запах плесени. В зале чувствовалось тепло, которое компенсировало
холод прошедшей ночи; позже, когда снаружи станет жарко, здесь,
наоборот, будет прохладнее.
Леон остановился у станка, не столько наблюдая, сколько ощущая
эффективность работы предприятия. Пол был чист, отметил он, ткачи
занимались своим делом, рядом стояли надсмотрщики с электронными
побудителями к работе. Потолочные лампы погружали фабрику в
мерцание разноцветных огней.
Заведующий отделом тканей Вогель был занят с группой
покупателей с другой планеты. Леон отметил его отношение к ним,
которое представляло смесь почтительности, юмора, внушения, а также
попыток незаметного вовлечения в процесс обсуждения цены, которые,
правда, покупатели при желании могли легко разгадать. Естественно,
наблюдать это было смешно. Требуется около двадцати лет, чтобы стать
заведующим по тканям, и все равно очень трудно поверить в то, что они
смогут придумать хотя бы один новый образец, поскольку в основном
пытаются сбыть старые.
- Как видите, джентльмены, -  говорил Вогель, -  ткачи -  это
мутировавшие пауки, отобранные по размеру, способностям и цвету
нити, которой они оперируют. Отметьте развитие их прядильных
органов. В обучении мы используем метод инъекций. Выбранного паука
обучают выполнять определенное задание, и когда он в совершенстве
овладевает этим методом, его убивают. Сыворотка, полученная из его
главного нервного узла, впрыскивается другим паукам. "Память" об
обучении передается, таким образом, от одного паука многим другим.
Все остальное очень просто: установить ткацкие станки, поставить
надсмотрщиков, организовать питание и все такое прочее.
Просто? Лицо Леона исказила гримаса. Сам факт того, что ими
была установлена, возможность обучения пауков, это уже достижение.
Заставить же их ткать было поистине маленьким чудом.
- У нас есть триста семь различных рисунков, -  продолжал
заведующий тканями. -  И семьсот двадцать восемь серийных образцов
различных размеров. Таким образом, ковры, настенные покрытия и
материалы для изготовления одежды, произведенные нами, могут
удовлетворить любые пожелания. -  Вогель наклонился и достал газовую
ткань, ковер размером с комнату. Он сворачивал его в комок и
удерживал одним согнутым пальцем. Затем встряхивал его, и ковер
расправлялся, не оставляя никаких складок.
- Цвет материала природный, а поэтому ткань не линяет. Ткань
крепче любой пластмассы или металлического сплава, а также
жароустойчива и защищает от непогоды. Если у вас нет никакой другой
собственности, вам следует стать собственниками тканей Игры.
Используя эти ткани, вы можете построить себе шатер, сшить плащ,
сделать какую-нибудь выкройку, чтобы скрасить часы скуки. Это способ
показать другим, что вы попали в беду; эти ткани словно мягкое объятие
вашей любимой, кроме того их, вы можете передать по наследству.
Рискованно, подумал Леон. Возможно, слишком рискованно, ведь
эти покупатели с других планет не в меру чувствительны. После этого
покупатели заговорили друг с другом, и Вогель умолк. Только
заведующему тканями можно поручить испытывать терпение
посетителей. Человек, который может выращивать отвратительных,
пугающих пауков, считает, что человеческие эмоции -  детские игры, не
более.
Он подал знак Вогелю. Тот извинился перед посетителями и
подошел к Леону.
- Участник Херл?
- Как идут дела, заведующий?
- Ну, -  сказал Вогель, -  думаю, что эти покупатели после того, как
увидят, что мы можем предложить, вряд ли пойдут куда-либо еще. -  Он
поколебался. -  Не будет ли большой наглостью с моей стороны
поздравить вас, участник Херл? Я имею в виду сражение. Я видел его
вчера на экране. Безусловная победа зелено-серебряных.
Леон кивнул, принимая поздравления.
- Я сам выиграл стопроцентный дивиденд на полную ставку, -
сказал Вогель с гордостью. -  Вы будете снова делать ставки, участник
Херл?
- Нет, -  ответил Леон. -  Если будете умнее, то тоже не станете
этого делать. Будет грустно видеть вас на панели, торгующим собой из-
за неспособности выплатить долги.
Фамильярность и одновременное знание цены себе сделали свое
дело: Вогеля как будто потянули за язык.
- Но вы ведь выкупите меня, участник Херл. Кто еще сможет
обучать ваших ткачей?
- Есть и другие, -  сухо ответил Леон. У Вогеля так же, как и у
Херла, была темная кожа, но мягкие волосы говорили о том, что он был
полукровка. К тому же у него не было семьи. Стоит еще раз напомнить
ему, кто он, а кто я, подумал Леон. -  Хорошо, иди на панель, -  сказал он
не торопясь. -  Я куплю тебя. Это верно. Но только для того, чтобы
держать твой опыт подальше от других. Ты будешь работать в том
месте, где кормят пауков. Ты есть -  и хорошо, вот так я буду относиться
к тебе, Вогель. Запомни это.
- Да, участник Херл.
- Ты оскорбил меня, -  Леон с силой ударил Вогеля кнутом по
ноге. -  Имей в виду: чтобы такое больше не повторялось. А сейчас иди
работай.
Вогель поклонился, прикрыв глаза.
Выйдя на улицу, Леон остановился, вдыхая морозный утренний
воздух. Он был рад покинуть фабрику. Пауки обеспечивали ему
стабильный денежный доход, но он никак не мог избавиться от
отвращения, которое вызывали у него эти твари на протяжении многих
лет. Это началось, как он вспомнил, с тех пор, как отец заставил его
наблюдать за процессом их кормления. Для поддержания запаса энергии
они нуждались в пище, богатой белком, а потому их кормили мясом.
Даже сейчас он помнил крики рабов. Конченые люди, уголовники,
проданные с аукциона, но все же это были люди.
Он встряхнулся; подобные мысли были очень неприятны. Вещи
таковы, каковы они есть, потому что система такова, какова она есть.
Для того, чтобы произошли какие-нибудь изменения, нужно уничтожить
систему. Нет, поправил он себя, не совсем правильно, ее нужно сильно
изменить. Прошло много времени с того момента, когда Грошен смог
взять в свои руки власть, доставшуюся ему по наследству. Система была
такова, что эту власть в сущности нельзя было свергнуть.
Придя в офис, Херл включил монитор. На экране появилось
бледное лицо простого рабочего.
- Это участник Херл, -  сказал Леон. -  Каково состояние моего
счета?
- Секундочку, участник Херл, -  полминуты пролетели незаметно. -
У вас на счету есть еще пять процентов от вашего последнего дивиденда,
участник Херл.
Пять процентов, подумал Херл, выключая монитор. Много ли
это? Он задумался. Что еще ему нужно? Новый воздушный корабль? Еще
больше тканей для дворца? Несколько лишних рабов? Приняв решение,
он нашел кнопку. На экране появилось лицо его секретаря.
- Элгар, -  сказал Леон, -  купи этих вышивальщиц в стиле "Шатун".
- Всех, участник Херл?
- Столько, сколько позволяет мой кредит. И побыстрее.
Следующие дивиденды поступят через пять дней. Но это надо сделать до
повышения цен.
- Как прикажете, участник Херл.
Леон вздохнул, отвернувшись от экрана. Будучи экономным, он
терпеть не мог необходимость тратить весь кредит до конца. Но что он
мог сделать? Если он не потратит его, кредит будет аннулирован. В мире
Игры участникам нельзя накапливать богатство. Раздался звонок
внутренней телефонной связи.
- К вам посетитель, участник Херл, -  сказал секретарь в
приемной, -  вы примете его?
- Ему назначено?
- Нет, участник Херл. Но он монах из Мирового Братства.
- Как его зовут?
- Брат Элас, участник Херл.
Леон был заинтригован.
- Пусть войдет.
В мире Игры редко можно было встретить монаха из Мирового
Братства. Одни из них основали церковь неподалеку от космодрома,
другие раздавали лекарства и благословение бедным. А некоторые с
бесконечными мольбами о милостыне появлялись даже на аукционах,
гремя своими оббитыми чашками из дешевой пластмассы. Что ему от
меня нужно?
- Милосердие, брат, -  тихо сказало монах, прерывая размышления
Херла. -  Подарок доброты от одного члена человеческого общества
другому. Во многих случаях дарование жизни.
Леон указал монаху на стул.
- В каких случаях?
- Вчера была битва. Пятьсот человек сражались на поле боя. Сто
десять остались в живых, чтобы устроить пир по поводу одержанной
победы. А что же другие, брат?
- Они погибли.
- От холода, от ран, от того, что были брошены на произвол
судьбы, -  согласился монах. -  Многих из них можно бы было спасти,
если бы у них были лекарства, огонь, еда и медицинская помощь.
Многие из них смогли бы дожить до рассвета, если бы нам разрешили
помочь.
- Нет, -  сказал Леон подчеркнуто. -  На поле сражения они или
побеждают, или умирают, -  он поднял руку, останавливая монаха. -  Не я
это придумал, брат. Хозяин Игры Грего Грошен. Вы должны адресовать
вашу просьбу ему, не мне. Я не Хозяин Игры.
- Но вы участник.
- Я и еще двадцать миллионов.
- Но вы владеете большим количеством акций, чем большинство
других, -  заметил монах, -  и поэтому имеете большее влияние.
Пожалуйста, брат. Я взываю к вашему милосердию ради тех, кто не
может помочь себе.
Леон откинулся на спинку стула, разглядывая монаха, одетого в
грубую домотканую рясу. Этот человек был явно образован -  его речь
говорила об этом -  и, судя по слухам, являлся специалистом в области
психологии. Что заставило его надевать простую рясу, грубые сандалии
на босу ногу? Леон посмотрел на коротко остриженную голову, на худое,
аскетичное лицо, обрамленное откинутым назад капюшоном, на
ввалившиеся глаза.
- Послушайте, -  неожиданно сказал Леон, -  поскольку у меня нет
никакой возможности помочь вам, ответьте мне на один вопрос, и я
подумаю, что можно будет сделать. Вы согласны?
Брат Элас кивнул головой.
- Я согласен.
- Отлично, -  сказал Леон. Он глубоко вздохнул. -  Назовите мне
хотя бы одну причину, по которой я должен был бы помочь вам.
Глаза их встретились.
- Посмотрите на тех, кто вас окружает, участник Херл. Рабы,
разорившиеся люди, падшие женщины, те, кто поражены болезнью или
бедностью. Посмотрите на них и напомните себе об одной вещи.
Скажите себе: -  Туда с милостью Божией иду я.
- Это ваша вера?
- Да, брат. В тот день, когда все люди посмотрят друг на друга,
думая об этом, начнется золотой век.
- Возможно, но я не уверен, что большинство живущих сейчас
понимают это, -  иронически заметил Леон.
- Да, брат, это действительно так, -  сказал монах. -  Но мы делаем
все, что в наших силах.
И все, что вы делаете, подумал Леон, сделано прекрасно. Он
ощутил чувство вины, какой-то неловкости, хотя у него и не было
причин злиться или раздражаться. Леон знал, что было бы довольно
глупо уступить монаху. В раздумье он посмотрел на своего собеседника.
Мировое Братство не облагается ни налогами, ни штрафами. Они
распространили свое влияние на многие планеты, и у них много друзей в
высших кругах. Было бы неразумно противодействовать им. Завоевать
их дружбу и даже, может быть, поддержку было бы правильным шагом.
Он нажал кнопку телефона.
- Отмените покупку вышивальщиц, -  сказал он секретарю. -
Вместо этого выдайте кредит монаху из Мирового Братства. Я дам ему
расписку. -  Выключив телефон, он написал расписку. "У меня осталось
пять процентов последнего дивиденда. Используйте их по вашему
желанию".
- Брат, вы столь щедры!
- Возможно, -  сказал Леон, глядя монаху прямо в глаза. -  Я
честолюбив -  возможно мне понадобится ваша помощь, -  мягко заметил
он. -  Еще один вопрос, брат. Что вы мне можете предложить взамен?
- Наши молитвы, брат. Если понадобится, нашу помощь.
Леон пожал плечами.
- Я могу обойтись без ваших молитв так же, как и без вашей
помощи. Неужели вы не можете предложить что-нибудь получше?
Брат Элас поднялся, достал чек и бросил его на стол.
- Благотворительность, брат, это акт подношения без просьбы о
каком бы то ни было воздаянии, -  тихо сказал он. -  Мы ждали вашей
благотворительности, ничего более.
- Ничего не предлагая взамен?
- Благотворительность -  это доброе дело, брат. Добродетель и есть
награда за него.
Немного за пять процентов от дивиденда, подумал Леон. Но как
можно спорить с фанатиком? Монах, он и есть монах. И все же Леон
восхищался этим человеком. В конце концов тот жил по своим
принципам.
- Эй, -  сказал он, когда монах уже подошел к двери, -  вы забыли
взять то, за чем пришли. -  И он перебросил чек через стол.

Участник Миа Иван в нетерпении ходил по комнате. На его
темной коже блестели капельки пота, стекавшего из-под вьющихся
волос. Это выдавало его волнение, и даже кондиционер не мог помочь
этому. Он повернулся, увидев входящего Леона. Леон указал ему на стул.
- Наконец-то, -  сказал Иван. -  Что вас задержало?
Леон посмотрел на часы.
- Разве я опоздал?
- Нет, -  согласился Иван, садясь. -  Я просто подумал, что вы
будете более встревоженным. После вчерашнего успеха. Ладно, -  сказал
он, оправдываясь, -  это особый случай.
- Потому что мы победили? -  Леон встал перед стулом, оглядывая
комнату. Она была отделана полированным деревом, потолок украшала
старомодная замысловатая резьба. -  Эту комнату проверяли на наличие
электронных подслушивающих устройств?
- Разумеется. -  Председательствующий Рестерн, невысокий,
плотный, немногословный человек, указал на сидевшего рядом с ним. -
Шим позаботится об этом. Он тоже приспособил механизм, создающий
гетеродинный барьер. Шпионы нам не страшны.
Возможно, подумал Леон, но в безопасности ли мы от предателей?
В этом невозможно быть уверенным. Оскорбленная гордость всегда
ищет возможность для мести. Алчность -  самая главная причина,
которая может толкнуть человека на предательство; то же самое и страх.
Сев за стол, он посмотрел на своих помощников. Девять человек, десять,
включая его, вся Ассоциация Прядильщиков, играющие в заговорщиков.
Что руководило ими, думал Леон? Опасность? Или это просто придание
некой пикантности безжизненному, бессобытийному существованию?
Проще было думать, что все они просто альтруисты, работающие вместе
ради общего блага.
Шим встал для произнесения речи.
- Как все вы знаете, пари, принятое хозяином Игры, закончилось
тем, что нам удалось выиграть еще несколько акций, которые будут
разделены между нами соответствующим образом. Сейчас нам надо
выработать дальнейший план действий.
- Еще одно пари, -  сказал Иван импульсивно.
Шим поднял брови и оглядел круг участников.
- Кто-нибудь одобряет это предложение?
Никто не ответил.
- Какие будут другие предложения?
Леон подавил желание поднять руку. Пусть сначала выступят
другие, подумал он. Меньше всего ему хотелось приобрести репутацию,
подобную Ивановской. Миа Иван говорил слишком длинно и слишком
часто. Хуже того, он говорил, не думая. Ребенок, думал Леон. Причем
опасный. Но он был участником, членом Ассоциации. Поэтому Леону
необходимо проявить терпимость.
- Я не думаю, что мы сможем заключить новое пари, -  тихо сказал
Рестерн. -  С одной стороны, Хозяин Игры не дурак, если не считать его
сумасбродного поведения. С другой, слишком велик риск оказаться в
проигрыше. -  Он злобно посмотрел на Ивана, когда тот попытался
перебить его. -  Нам удалось заключить контракт со всеми опытными
бойцами. Грошен был ограничен в выборе, ему пришлось нанимать
неопытных, вновь прибывших солдат. Естественно, именно поэтому он
проиграл. Однако если мы заключим простое пари, то он сможет пустить
в ход свою личную гвардию. Думает ли кто-нибудь, что наемники могут
разбить этот элитный корпус?
Он сделал паузу в ожидании реплик.
- Есть другие возможности заключить и выиграть пари, -  сказал
Иван. -  Не обязательно устраивать сражения. Что, если вызвать его на
индивидуальный бой? Шахматы, например, или скэг?
Шим прервал его:
- Кто будет играть? Может быть, ты?
Иван заколебался.
- Я смог бы, если бы у меня был опыт, -  сказал он. -  Но...
- Кто тогда? -  Рестерн, не задумавшись о том, что перебив Ивана,
оскорбил его, оглядел круг участников. -  Как мне кажется, никто здесь
не желает вызвать неудовольствие Хозяина Игры, пойдя в открытую
атаку. Я не обвиняю вас. Иван, мы не можем сейчас определить, во что
выльется победа участника Херла. Грошен не любит, когда его
обыгрывают. Его гордость -  вещь тонкая. -  Он посмотрел на Леона. -
Лучше будет дать ему возможность взять над вами верх в каком-нибудь
мелком споре, -  предложил он. -  Прошу прощения, если моя идея
пришлась кому-нибудь не по душе.
- Я принимаю ваши извинения, -  сказал Леон. -  Я тоже подумал
об этом. Пара подходящих рабов, которые понравились Хозяину Игры; я
проиграю их ему, когда придет время.
Рестерн кивнул головой.
- Не затягивайте с этим.
- Конечно, не буду.
- Вы поступаете мудро. Ассоциация, конечно же, компенсирует
ваши затраты, -  он вновь оглядел сидящих за столом. -  Какие еще будут
предложения?
- Почему бы нам не сложить наши дивиденды, чтобы нанять
опытных бойцов, атаковать дворец и свергнуть Хозяина Игры? -  Мулво
был так же нетерпелив и горяч, как и его предки. -  И мы не будем
воевать этими дурацкими мечами и копьями. Мы используем
автоматическое оружие, лазеры, даже газ. Сотни миров готовы снабдить
нас всем, в чем мы нуждаемся.
- Революция, -  сказал Рестерн, -  вооруженные люди, кровь на
улицах, разруха. Вы должны знать, что тогда произойдет.
Он знает, думал Леон, глядя на решительное лицо Мулво. Его дед
по материнской линии организовал восстание. Из всей семьи выжила
только его мать, и то ее отправили в ссылку на другую планету. Лишь
через двадцать лет при новом Хозяине Игры, лишившись половины
своих акций, она получила разрешение вернуться.
Мулво прокашлялся.
- Прошу прощения, -  быстро сказал Рестерн, -  если мои слова
оскорбили вас.
- Я принимаю ваши извинения, -  мрачно ответил Мулво. -  Не
могли бы вы поставить мое предложение на голосование?
Предложение не прошло. Мулво сидел, сердито уставившись в
стол, напоминая готовый взорваться в любую минуту вулкан.
- Есть предложение воздействовать на организм Хозяина, -
прервал повисшее молчание еще один из участников. -  Незаметное, но
прямое воздействие. Овладение его волей посредством использования
наркотиков и внушения. У меня есть рабыня, -  объяснил он. -  Молодая
и очень привлекательная девушка, которая могла бы стать прекрасным
орудием в наших руках. Обученная моими специалистами она бы...
- ... была разоблачена, как только Грошен проверил бы ее на
полиграфе, -  прервал его Рестерн. -  А произошло бы это еще до того,
как он впервые увидел бы ее. Хорошее предложение, Амиш, -  мягко
заметил он. -  Но оно базируется на неполном знании дела. -  Он оглядел
присутствовавших. -  Кто-нибудь еще?
- Прямой вызов, -  медленно произнес Леон, жалея, что
предложение исходит от него. -  Это рано или поздно случится, -
объяснил он, -  кто-нибудь из нас или кто-нибудь, работающий на нас,
должен будет бросить Хозяину Игры вызов. Такая ситуация оговорена в
Основном Законе. Хозяин Игры может быть смещен со своего поста или
большинством голосов, чего добиться невозможно, или путем прямого,
персонального вызова. Тот кто сделал этот вызов, должен доказать свои
умственные и физические способности, дающие ему право руководить
этой планетой. Оборона против упадка, -  пояснил он. -  В "Трактате о
Корпорациях" Директор Конрад Граальский говорил об опасностях,
заложенных в корпоративном обществе, которому противостоит армия.
- Верно, -  задумчиво сказал Рестерн. -  Но такой вызов может быть
брошен только тем участником, который владеет минимум десятью
процентами акций. У кого есть такое количество акций? -  Он с
сожалением покачал головой. -  Это бесплодная мечта, участник Херл.
Возможно, это реально было сделать вначале, но не сейчас. Различие в
количестве акций слишком велико. Раньше мы могли даже обсуждать
количество акций, которыми временно мог владеть Хозяин Игры.
- Куара, -  неожиданно сказал Иван. -  У нее есть необходимое
количество акций.
- Сестра Хозяина? -  Мулво усмехнулся. -  Вы что, с ума сошли? Вы
можете себе представить, что она присоединится к нам против своего
брата?
Иван настаивал:
- Почему бы и нет? Когда он умрет, она наследует его пост. Цена
высока.
- А если она проиграет?
- Мучительная смерть? -  Иван оглядел присутствующих. -  Но если
за ее спиной будем мы, разве она сможет проиграть?
- Хорошо, участник Иван, давайте все взвесим. -  Шим
многозначительно поднял палец. -  Если она выигрывает, она становится
новым Хозяином Игры. Мы боремся для того, чтобы нам на горло
поставили другую ногу? Та же самая семья, -  заметил он. -  Та же самая
кровь. Грошены никогда не отличались милосердием.
Он увидел в их глазах разочарование. Председательствующий
заговорил до того, как это разочарование могло разрастись, а эмоции
вылиться наружу.
- Я полагаю, мы должны оставить все планы на будущее. Это даст
нам время консолидировать наши выигрыши и подумать не только о
преимуществах, но и о недостатках каждого из предложенных планов.
Теперь, участники, давайте вернемся к основным делам Ассоциации
Прядильщиков. Участник Шим?
Леон откинулся на стуле, слушая вполуха о деталях бизнеса, о
производственных показателях, об объемах сбыта, о новых образцах, о
ценах, которые определяли объем продаж и поставку материала. Еще
одна неудача, думал он. Очередная тупиковая ситуация. Вновь отсрочка,
поскольку их совет нашел причины не делать то, что было необходимо
делать.
Только Мулво, один из всех, внес единственное практическое
предложение.

Глава 3

Дюмарест вздохнул, перевернулся с боку на бок и окончательно
проснулся. У него было ощущение, что что-то не так. Он осторожно
вытянул руку, ища ружье, которое положил перед собой, но не нашел
ничего, кроме шершавого камня. Он повернулся. Место, которое он
выбрал для сна, находилось в глубине пещеры, выбранной ими как
укрытие. Снаружи доносились крики птиц, парящих в соленом воздухе.
В пещеру пробивался солнечный свет, освещая место, где стоял
воздушный корабль.
Однако сейчас его не было. Пещера опустела. Корабль, Легрейн,
оружие -  все исчезло.
Дюмарест поднялся, прищурился, как будто шел по неровной
поверхности. Он не мог разглядеть ни признаков борьбы, ни следов
крови. Он вновь осмотрел пещеру, внимательно оглядел то место, где
спал, проверил карманы, обувь. Дюмарест не обнаружил ничего, кроме
своего ножа. Никакого послания ему также не удалось найти.
Около стены поблескивала лужа. Он нагнулся, зачерпнул воду
двумя руками и протер лицо и шею. Он осторожно отпил немного: вода
была очень соленой и неприятной на вкус. Поднявшись, он подошел к
выходу из пещеры и выглянул наружу.
Он увидел лишь парящих в небе птиц и ослепительный солнечный
диск. Солнце клонилось к закату, уже почти касаясь горизонта. Он спал
долго: об этом свидетельствовали сухость во рту и голод. Скоро должна
была наступить ночь. Скоро должен был подняться леденящий ветер,
несущий холодное дыхание моря. Температура быстро падала. Из
убежища пещера превращалась в ловушку.
Он подошел еще ближе к выходу из пещеры. Увидев кусты,
Дюмарест ухватился за них, дернул несколько раз, проверяя, выдержат
ли они его вес. Крепко держась за кусты, он наклонился вперед и
посмотрел на скалы и бушующие волны внизу. Он повернул голову,
исследуя серую вертикальную стену, испещренную птичьим пометом.
Стена из-за воздействия ветра была сплошь покрыта трещинами, так что
более или менее проворный человек вполне мог взобраться по ней. А
вокруг гулял ветер, в воздухе парили птицы, чей помет заполнял каждую
щель в скалах, птицы, готовые уничтожить любого, представлявшего
опасность для их гнезд. Падение с вершины скалы означало неминуемую
смерть. Так же, как и пребывание в пещере без пищи, воды и огня.
У Дюмареста не было другого выбора, как только взбираться
вверх по скале.
Вернувшись в пещеру, он отпил еще немного солоноватой воды,
снова смочил лицо и шею, смыл с рук грязь и глину. Зажав нож в зубах,
он подошел к краю пещеры и, схватившись за кусты, повис на них. Левая
рука крепко держала ветки, левая нога все еще находилась на выступе
скалы, правыми же рукой и ногой он пытался найти точку опоры.
Зацепившись за скалу, Дюмарест, напрягая все мышцы, покинул край
пещеры. Медленно, подобно пауку, он стал взбираться по отвесной
скале. Ветер, подобно гигантской руке, прижимал его к ней.
Внезапно его пальцы нащупали одно из птичьих гнезд. Он
отбросил его, ухватившись пальцами за скользкую поверхность. Птица
закричала и набросилась на него сзади. Удар был очень сильным, только
металлическая кольчуга защитила Дюмареста от птичьего клюва. Птица
сломала шею и упала вниз на скалы, однако ее место тотчас же заняла
другая. Дюмарест освободил правую руку, вытащил нож изо рта и нанес
удар в тот момент, когда птица устремилась прямо ему в лицо. В лучах
уходящего солнца взвились перья, и обезглавленное животное рухнуло в
море. Дюмарест мрачно продолжал восхождение.
Возникший перед ним уступ дал ему возможность передохнуть.
Стоя на нем, он отдыхал. Грудь его тяжело вздымалась от
перенапряжения. Он сделал слишком много за такое короткое время.
Напряжение боя и последующего отступления, попытка укрыться,
борьба с холодом и темнотой, захват корабля и долгий утомительный
перелет через море. И все это почти при полном отсутствии пищи и сна.
Для любого человека это было бы тяжким испытанием, но, когда его
нанимали, он был бодр после путешествий в Нижнем классе. Сейчас у
него наступило истощение, запасы энергии были на исходе.
Поднимаясь, Дюмарест вглядывался в скалу в поисках точек
опоры. Он увидел тонкую трещину, идущую от уступа и указывающую
ему наиболее легкий путь наверх. Зубами он по-прежнему сжимал нож;
он просунул руку в эту трещину, одновременно пытаясь найти опору для
ног, чтобы ослабить напряжение мышц. Сантиметр за сантиметром он
все выше поднимался над уступом, думая лишь о пути, который ему еще
предстояло преодолеть, о ветре, дувшем в спину и о сильной боли в
мышцах.
Трещина начала сужаться и вскоре исчезла. Впереди лежала лишь
скользкая, отвесная стена. Дюмарест запрокинул голову. Дунул ветер,
грозя сбросить скалолаза со столь ненадежной опоры. Обливаясь потом,
он с трудом придвинулся ближе к скале. Перед собой он увидел темную
полоску, которая оказалась тонкой трещиной, выделявшейся на фоне
заходящего солнца. Он вытащил нож, прицелился и глубоко вонзил
лезвие в эту трещину. Она была слишком узка, чтобы вставить в нее
пальцы, но достаточной для ножа. Дюмарест схватился за его рукоятку,
потянул ее на себя, поднимая свое тело, одновременно нащупывая точку
опоры левой рукой. Он в конце концов нашел ее. Пальцы его
превратились в металл перед выбором -  удержаться или упасть. Наконец
он прочно зацепился обеими ногами, уменьшив нагрузку на нож.
Внезапно Дюмарест почувствовал отчаяние -  его пальцы нащупали
шероховатый край скалы, за который, однако, невозможно было
зацепиться.
Он очень аккуратно поднял правую ногу и поставил ее на нож,
молясь о том, чтобы тот выдержал его вес. Один рывок, и он поднялся,
балансируя на лезвии. Правой рукой он пытался ухватиться за что-
нибудь, царапая камень ногтями и слыша под собой скрежет ножа.
Ухватившись одной рукой, он повис на скале, ощущая невыносимую
боль в мышцах. Найдя точку опоры рукой и обеими ногами, он отчаянно
оттолкнулся и взобрался на вершину. Опасность миновала.
Впереди оставался заросший растениями склон, испещренный
трещинами. Дюмарест медленно пополз вверх, достиг вершины и
перевалился через нее. Он поднялся, прошел, пошатываясь, с десяток
шагов и упал. Тошнота подкатила к горлу, трава и земля поплыли перед
глазами, порывы ветра отдавались шумом крови в ушах.
- Встать! -  раздался позади него сильный глубокий, женский
голос. -  Эй, ты! Вставай!
Дюмарест повернулся и посмотрел на парящий почти над самой
землей воздушный корабль. Из кресла пилота на него глядела женщина.
Она была одета в ярко-желтую тунику с рукавами, расцвеченными
алыми узорами. На плечи была накинута мантия с несложным рисунком.
Лицо ее было смуглое, отмеченное печатью возраста и жизненного
опыта, курчавые волосы плотно облегали голову. У нее были глубоко
посаженные, суровые глаза. Рот и подбородок больше походили на
мужские. В ушах блестели бриллианты.
- Госпожа? -  Дюмарест с трудом дышал. Это была
представительница правящего класса Игры. Услышав звук
колокольчиков и смех, он отвел взгляд от ее мужеподобного лица.
Позади женщины стояли два ребенка, кожа у них была мягкого
оливкового цвета. Они были одеты в красно-желтые комбинезончики,
узор напоминал шахматную доску. На голове у них были аккуратненькие
капюшоны. В руках дети держали маленькие колокольчики, звеневшие
на ветру. В лучах уходящего солнца они напоминали танцующие
огоньки: дети бегали и прыгали без остановки.
- Лучше бы ты делал так, как велела участница Ледра, -  сказал
один.
- Верно, -  ответил другой, -  вставай быстрее.
У них были не детские голоса. Это не дети, думал Дюмарест,
направляясь к кораблю и изучая их лица. Маленькие люди. Меньше двух
футов ростом, а как совершенно они сложены. Продукты биомеханики,
догадался он. Новинка, выведенная как очередное забавное дополнение
для богатых домов, наряду с игрушками, домашними животными и т.п.
Он посмотрел на женщину.
- Госпожа, -  сказал Дюмарест, -  я взываю к вашему милосердию.
Мне нужна помощь. Еда, вода. Мне также нужно, чтобы вы перевезли
меня в город. Я был брошен на произвол судьбы, -  пояснил он. -  Меня
бросили в пещере умирать от голода и холода. Мне пришлось взобраться
на скалу, чтобы спастись.
Один из детей присвистнул.
- Бросили? В пещере?
Дюмарест кивнул.
- Что ты натворил? -  спросил другой. -  Переспал не с той
женщиной? Победил не того человека? -  В глазах этого маленького
человечка был виден ум и какая-то хитрость. -  Ты можешь ответить нам.
Мы в курсе того, что происходит в городе.
- Конечно, -  сказал первый, подмигнув Дюмаресту. -  Мы все
знаем об этом, -  пояснил. -  Чтобы брать хорошую цену, нам приходится
быть многосторонне образованными. -  Он хитро посмотрел на
Дюмареста. -  Вы удивитесь, узнав, сколько женщин предпочитают
иметь детей-заменителей. Материнская любовь, -  сказал он. -  Я мог бы
кое-что рассказать по этому поводу.
- Заткнись! -  прикрикнула на него женщина. -  Сядь и сиди
спокойно! -  Она посмотрела на Дюмареста. -  Чрезмерное развитие
щитовидной железы, -  пояснила она. -  Иногда из-за этого они заходят
слишком далеко, но это же делает их неутомимыми в играх. Иногда они
надоедают, но подчиняются определенному тону голоса. Понимаете?
- Да, госпожа, -  он посмотрел в глубь корабля. Два карлика сидели
тихо, возможно, они даже заснули: глаза их были закрыты, лица
спокойны.
- Итак, вас бросили, -  сказала Ледра задумчиво. -  Такие вещи
нетипичны для мира Игры. Убитые, покалеченные, замученные, -  да, но
я никогда не слышала о том, чтобы человека привезли в такое опасное
место и там бросили на произвол судьбы. Их имена?
- Я не знаю, госпожа. Они были в масках. Несомненно, это были
наемники.
- Несомненно, -  сухо сказала она. -  Я видела, как вы взбирались на
скалу. По крайней мере последнюю часть вашего подъема. Вы, должно
быть, обладаете большим мужеством и силой. Это действительно так.
Дюмарест был осторожен.
- Госпожа?
- Я участница Ледра. В мире Игры это и титул, и вежливая форма
обращения.
- Прошу прощения, участница Ледра.
- Указания титула достаточно. Итак? -  Она заметила смущение
Дюмареста. -  Предлагаю вам сделку. По возвращении в город,
медицинская помощь, в которой вы, безусловно, нуждаетесь в обмен на
вашу плазму. Ваши гены имеют определенные характеристики, которые
мне могут понадобиться в работе. Я биоинжинер, -  пояснила она. -
Среди прочего я пытаюсь вывести новый тип воинов. Мужество и сила -
вот те два качества, которыми им необходимо обладать. Если вы
согласны, поднимайтесь на борт корабля.
Было уже почти темно, когда они добрались до фабрики. Солнце
закатилось за горизонт, и тепло, накопленное за день, быстро
растворялось в воздухе, почти полностью лишенном углекислого газа.
Огни освещали широкую, плоскую крышу главного здания. Секция
открылась и, когда корабль приземлился, закрылась. Служанка, одетая в
белую куртку, подошла к Ледре, спускающейся из корабля.
- Все прошло успешно, участница Ледра?
- Неудача, -  жесткое, мужеподобное лицо резко контрастировало с
лицом молодой служанки. -  Скелет все еще чересчур тяжел. Придется
еще больше сократить размер, рискуя потерей у них интеллекта. Думаю,
что размах крыльев соответствует норме, что же касается ног, то при
необходимости ими можно будет пожертвовать.
- Это приведет к большому расхождению с первоначальными
характеристиками, участница.
- Верно, но мы должны рискнуть. Это эксперимент, -  сказала
Ледра Дюмаресту. -  Попытка сконструировать летающего человека. Я
проверяла результаты последних исследований перед тем, как
обнаружила вас. Ветер был слишком сильный. Летающий человек не мог
управлять своими крыльями.
- И что, участница?
- Упал в море, -  она быстро отдала приказания служанке: -
Разбуди карликов. Накажи их на две минуты по восьмому уровню. Они
должны научиться держать язык за зубами. Нахальство нынче не в цене.
- Как прикажете, участница.
- Наполни бак для эксперимента номер 83. Нам придется начать с
нуля. Когда закончишь, доложи мне в лабораторию.
Когда служанка ушла, Ледра повернулась к Дюмаресту.
- Вы находите ее привлекательной?
- Она очень мила, участница.
- Вы осторожны, -  сказала она. -  Еще одна желательная черта. -
Она положила ладонь ему на лоб, потом на запястье. -  Вы на грани
истощения. Нам лучше не терять ни минуты.
Дюмарест последовал за Ледрой по коридору. Они миновали ряд
клеток, в полумраке которых прятались какие-то фигуры, и вошли в зал с
приборами, где царила идеальная чистота. Позади высокого шкафа,
напичканного датчиками и кнопками, стоял стул странной формы.
- Разденьтесь и вымойтесь. Там, за этой дверью, душ. Одежду
оставьте здесь. Ее почистят и вернут вам.
Вода была горячей и очень приятной, она расслабляла
перетруженные мышцы и облегчала боль израненного тела. Дюмарест
наслаждался душем, используя это время еще и для того, чтобы все
обдумать. Правда, это было нелегко. Его организм накопил слишком
много токсинов. Любое физическое напряжение могло ввергнуть
Дюмареста в кому, где ему пришлось бы балансировать на грани жизни
и смерти. Ему ничего не оставалось, кроме как до конца использовать
предоставленную возможность восстановить потерянные силы.
Он стоял нагой перед сушилкой, горячий воздух расслаблял еще
больше. Ничем не прикрывшись, Дюмарест вернулся в лабораторию, где
его ждала Ледра.
- Встаньте здесь, -  она смерила его взглядом, как будто он был
очередным экземпляром, который она собиралась анатомировать. -
Худоват, -  сказала она. -  Слишком худоват. Где это вы заработали
столько синяков?
- Люди, которые бросили меня в пещеру, участница, -  сказал
Дюмарест, -  были не слишком вежливы.
Она пожала плечами, ничего не сказав.
- Сядьте. Выпейте это.
Она дала ему кружку теплого густого напитка. Он осторожно
пригубил. В напитке чувствовалась глюкоза, протеин и добавки
витаминов. Одной чашки такого напитка астронавту достаточно, чтобы
не пополнять запасы энергии в течении суток. Он с благодарностью
допил чашку до конца.
- И еще, -  Ледра вновь наполнила чашку. -  Это заставит работать
ваш желудок, -  сказала она. -  Вы знаете, пищеварительная система
человека очень эффективна. Вы едите пищу, она переваривается в
желудке, определенная ее часть всасывается, другая удаляется из
организма. Правда, это занимает время. Если же убрать процесс
переваривания, можно сэкономить время. -  Она взяла у него пустую
чашку. -  Теперь ложитесь и расслабьтесь.
Ледра, раздумывая, остановилась около приборной панели.
- Самым эффективным способом привести вас в норму будет
использование медленного времени, -  сказала она задумчиво. -
Ускорить обмен веществ в вашем организме из расчета сорок к одному,
кормить вас внутривенно и держать вас без сознания с помощью
наркотиков. Вы знаете, что такое медленное время?
- Да, участница.
- Вы должны знать. Путешественники обычно знают об этом. И о
быстром времени, естественно?
- Оно используется в Высшем классе, -  сказал Дюмарест, не
понимая, к чему она клонит. -  Оно сокращает реальное время
путешествия, замедляя обмен веществ и изменяя ощущение времени.
Часы превращаются в минуты.
- Абсолютно верно. Но я не стану использовать ни то, ни другое.
Есть средство получше. -  Она искусно воткнула иглы в его руку,
протянув трубки к шкафу. После того, как она нажала кнопки, датчики
чуть не зашкалило. -  Как я и подозревала, чрезвычайно опасный уровень
токсинов. -  Ледра нажала еще несколько кнопок и посмотрела на
Дюмареста. -  Ваша кровь пройдет обработку в этом приборе. Он
определит оптимальное состояние организма и выведет все токсичные
элементы, порождающие утомление. Он также введет легко усваиваемые
концентраты, чтобы восстановить вашу энергию. Сейчас вы находитесь в
роли человека, который одновременно и спит, и потребляет огромное
количество высокопитательных продуктов.
Дюмарест с тревогой думал о том, что еще будет введено в его
кровь. Гипнотическое вещество? Сыворотка правды? Было очевидно, что
женщина не поверила его рассказу. Даже сейчас она могла оказывать ему
помощь для того, чтобы потом сдать властям. Он заставил себя
успокоиться -  с этим ничего не поделаешь. Остается только быть
вежливым.
- Спасибо, участница, -  сказал он.
Ледра пожала плечами.
- Мы заключили сделку. Когда вы придете в норму, я получу свое. -
Она оглянулась на стук каблуков и звук открывающейся двери.
Служанка, встречавшая их у корабля, остановилась перед стулом. -  Ты
сделала все, как я велела? -  спросила Ледра.
- Да, участница.
- Хорошо, -  Ледра повернулась, выделяясь своей желто-алой
одеждой на фоне белизны лаборатории. -  Я устала. Останься здесь с
этим человеком. Когда я отдохну, я возьму его плазму.
Время, думал Дюмарест. Сколько времени? Как долго мне
придется ждать? Он открыл глаза и посмотрел на девушку. Она сидела на
стуле и читала книгу, не замечая, что на нее смотрят. Дюмарест пытался
дышать равномерно. Притворяться спящим было несложно, гораздо
сложнее было не заснуть. Машины, обрабатывающие его кровь,
создающие тепло и комфорт, делали свое дело. Молчание нарушал лишь
шум дыхания и шорох переворачиваемых страниц.
Суровая девушка, думал он, изучая ее профиль. Ее рот и
подбородок напоминали Ледрины. Все еще молодое, все еще
привлекательное, ее лицо несло на себе отпечаток мужественности.
Бесполезно пытаться завоевать ее симпатии: люди, которые
конструируют монстров, не могут иметь человеческих эмоций. И почему
она должна помогать человеку, убивавшему ей подобных?
Дюмарест осторожно вытянул правую руку и перегнул трубки,
идущие от его левой руки. Если я вырву их, подумал Дюмарест, то
потеряю около двухсот граммов крови, может быть, немного больше.
Это можно было вытерпеть. В любой момент прибор мог впрыснуть в
его кровь дозу снотворного. По крайней мере это легко могло
произойти. Логичным было также и то, что это до сих пор не
произошло -  ведь аппарат пока не вывел токсины из его организма
полностью. И все же почему они до сих пор не использовали снотворное?
Психология, подумал он. Своеобразный трюк, чтобы заставить его
быть спокойным и послушным. Или слишком большая самонадеянность,
позволяющая им думать, что он и не посмеет предпринять попытку к
бегству, выполняя любые их желания. Однако она все же оставила
девушку сторожить его.
На шкафу загорелась лампочка и раздался резкий звонок.
Служанка оторвалась от книги и, увидев, что Дюмарест вырывает
иголки из руки, бросилась к нему. Она не успела даже вскрикнуть; его
пальцы сжали ее горло, надавливая на сонную артерию. Тело девушки
обмякло, и Дюмарест осторожно опустил ее на пол.
Кровь из ран, оставленных иглами била ключом. Он наклонился,
оторвал лоскут от платья служанки и перевязал руку. Его одежда лежала
на том же месте, где он ее оставил, ее так и не почистили. Он оделся и
вернулся в лабораторию. Звонок продолжал звонить. Он нажал кнопку
под горящей лампочкой, и огонек потух, а звон прекратился. В
наступившей тишине Дюмарест услышал звук шагов по коридору.
Дюмарест побежал через лабораторию мимо загадочных
приборов, электронных микроскопов, мезонных зондов, сосудов,
содержащих тысячи различных химикалий, рабочих инструментов
биомеханики. Он притаился за дверью, готовый в любой момент нанести
удар. Шаги приблизились, затем стали удаляться. Патруль, подумал он;
звук шагов говорил об этом. Наверное, здесь не один патруль, подумал
Дюмарест. Участница Ледра не очень-то хочет подвергнуться нападению
монстров, которых она конструирует.
Снаружи в коридоре стоял резкий тошнотворный запах, смесь
химикатов и вони тварей, сидящих в клетках. Издалека, где клетки
громоздились от пола до потолка, слышалось слабое мяуканье и
странный скрежет когтей по железу. За клетками располагалась взлетно-
посадочная площадка, там стоял воздушный корабль: это был путь на
волю. Дюмарест побежал к нему и неожиданно замер: в конце коридора
он увидел, отражавшийся от блестящего пола, свет фонаря.
Фигуры в клетках засуетились, вскрикивая, когда луч света
попадал на них. У одной из клеток остановилась группа людей.
- Невероятно!
Чей-то тонкий голос промолвил:
- Видишь, Амруш? Прекрасное сочетание птицы, человека и
рептилии. Обрати внимание на когтистые лапы, размер, оперение. Как
насчет пары этих самцов?
- Купи меня, участник, -  произнес густой, тягучий голос. -  Купи
меня, и ты увидишь.
- Вот еще. -  Свет приблизился к тому месту, где, прижавшись к
стене, стоял Дюмарест. -  Великолепна. Где вы еще видели такое
изобилие женского шарма? Одна такая стоит целого гарема рабынь.
Оцените разницу.
- Она замучает вас любовью, -  сказал другой. -  Но разве за этим
мы сюда пришли? Где карлики?
- В нижней палате, джентльмены, -  сказал человек, державший
фонарь. Слуга, подумал Дюмарест. Может быть, патрульный. Или
продавец, задачей которого является показ товара. -  И мужчина, и
женщина, джентльмены. Молодые, зрелые и натренированы для
развлечений. Следуйте за мной, и я покажу вам, на что они способны.
Дюмарест развернулся, когда свет стал приближаться к нему,
увидел дверь и нырнул в нее. За дверью была лестница, и Дюмарест стал
стремительно спускаться по ней. Один пролет, другой, еще два. Я
должен находиться сейчас на уровне земли, думал Дюмарест, может
быть, даже ниже. Воздух отдавал плесенью, лишь из кондиционеров
лился мягкий поток свежего воздуха. Лестница вела в темноту, вдалеке
плескалась вода. Он на мгновение остановился, затем, услышав шаги
наверху, ринулся обратно.
Вдруг кто-то схватил его за лодыжку.
Он упал, сгруппировавшись и выбросив вперед свободную ногу.
Раздался всплеск, и место озарилось слабым зеленым
фосфоресцирующим светом. Дюмарест увидел бесформенную фигуру,
плавающую в резервуаре с водой, лысый череп с голубыми глазами,
щупальца, губастый рот, который произносил слова, пуская пузыри:
- Иди сюда, мой хороший. Иди ко мне. Раздели со мной кров.
Дюмарест ударил ребром руки по щупальцу, тянувшемуся к его
горлу. Другое щупальце обвило его талию, пытаясь подтянуть к краю
резервуара. Дюмарест в отчаянье наклонился вперед, нажав большими
пальцами на глаза чудовища. Оно вскрикнуло, оттолкнуло Дюмареста
от себя, вспенивая воду.
- Жестоко! -  заревело оно. -  Жестоко так со мной обращаться!
Дюмарест почувствовал приступ тошноты. Он вскочил на ноги и
помчался вниз. Женщина, подумал Дюмарест. Это чудовище раньше
было женщиной или плазмой, которая без биомеханического
вмешательства должна была превратиться в женщину. Но была
остановлена в своем развитии, переделана, ей были привиты новые гены,
она подверглась воздействию химических веществ, стимулирующих рост,
в условиях медленного времени. В конце концов получился урод,
предназначенный для минутного развлечения. В мире Игры не только
климат был жестоким.
Лестница закончилась железной дверью, плотно закрытой, но не
запертой. Он навалился и открыл ее. Впереди была лестница, и он
помчался по ней вверх. На лестничной площадке перед ним вырос
человек. С силой ударив его, он побежал дальше. Сзади он услышал
крики, топот ног преследователей. В конце лестницы была еще одна
дверь. Он выбил ее и закрыл с другой стороны на засов. Внизу
находилось взлетно-посадочное поле, воздушные корабли, регуляторы
люка в крыше. Слуга повернулся, увидев ворвавшегося Дюмареста.
Дюмарест сжал пальцы на его шее:
- Открой люк! Быстро!
Слуга нажал на рычаг. Холодный ночной воздух ворвался через
открытый люк. Дюмарест бросил бесчувственное тело и устремился к
кораблям. Один из них стоял прямо под открытым люком. Это был
крытый корабль, возможно, тот самый, на котором прилетели
посетители. Он открыл верх корабля, забрался внутрь и бросился к
приборной доске. Двигатели завелись быстро, работающие лопасти
стали поднимать почти невесомый корабль вверх. Закрыв верх корабля,
Дюмарест увеличил скорость, пытаясь найти на приборной доске кнопку
включения печки. Включив отопление на полную мощность, он
откинулся в кресле пилота.
Свободен, думал он, но надолго ли? Через несколько секунд они
бросятся за ним в погоню на оставшихся кораблях. Вперед пошлют
оповещение о его корабле. Патрули будут искать его, чтобы уничтожить.
Дюмарест раздраженно покачал головой. Внезапно он
почувствовал слабость, это была реакция на вновь скопившиеся в его
организме токсины. Бегство снова истощило его запасы энергии, кроме
того, снаружи стоял дикий холод ночи. Трясясь от холода, Дюмарест
попытался повернуть регулятор отопления.
Сейчас он был в безопасности. Без огней корабль не мог быть
обнаружен ночью. С приходом рассвета он будет далеко от фабрики и
успеет спрятаться в городе. Откинувшись в кресле, он смотрел на звезды
через прозрачный верх корабля. Время близится к полуночи, решил он.
До рассвета осталось часов шесть-семь. Этого было более чем
достаточно, чтобы добраться до города, бросить корабль и пройтись
пешком. Было даже время для сна.
Мысли были слишком соблазнительными. Он решительно
отбросил их. Спящий человек беспомощен перед любой опасностью.
Ему не оставалось ничего другого, кроме как управлять кораблем, найти
место для посадки и слиться с жизнью города.
Он снова посмотрел на звезды, определяя свое местонахождение.
Его немного удивлял вид этих далеких светлых точек, планет,
вращавшихся вокруг своих солнц. Которая из них Гат? Которая Фолгон?
Фолгон лежит в тысяче лет субъективного сна от Дерея. Конечно, много
воды утекло с тех пор, но все-таки приятно было бы знать, где они.
Фолгон, и Хайв, и Гат, сотни других миров, о которых помнил
Дюмарест.
Но все же, какая из этих звезд Земля?

Глава 4

Битва разыгрывалась на столе. Человечки шли в атаку, падали
убитые; их отодвигали в сторону, и они валялись в беспорядке. На сцене
стояли оставшиеся в живых в черной одежде, усыпанной алмазами,
сверкающими в лучах света кармином и зеленью.
Грошен, Хозяин Игры, нахмурился, обдумывая свой следующий
ход. Три раза подряд он проигрывал, и сейчас победа стала для него
делом престижа. Для Крила это были детские игры, способ провести
время, возможность потренировать Хозяина.
- Шах, -  Грошен передвинул фигуру.
Киборг передвинул коня и съел пешку.
- Мат.
- Опять? Но как?.. -  Хозяин Игры замолчал, глядя на доску. В
раздражении он залпом допил вино. -  Я думал, что уделал тебя, -  сказал
он, и в его голосе чувствовалась скрытая обида. -  Я бы поспорил на
тысячу акций, что выиграю.
- Все дело в предвидении, -  мягко заметил Крил. Его голос звучал
примирительно. -  Меня обучали этому. А вас, прошу прощения, мой
господин, нет.
- Меня учили руководить!
- Это верно, мой господин. Мои возможности ничто по сравнению
с вашими, и все же они чего-то да стоят. Если помните, когда вы сделали
первый ход, я сказал вам, что поставлю мат за семьдесят ходов. Кстати,
если вы хотите сыграть снова, играйте, как хотите, и назовите мне
количество ходов, за которые я должен поставить вам мат. Любое число
больше семи.
Грошен поджал губы.
- Ты слишком самонадеян, киборг.
- Естественно, мой господин.
- Ерунда. -  Грошен рассеянно поставил фигуры на доску, кольца
блестели на его пальцах. Это был прекрасно выглядевший человек
средних лет, высокого роста, мускулы играли на его плотной шее. Глаза
блестели каким-то специфическим светом, нос выдавался вперед в то
время, как рот был как бы втянут. -  Ты пытаешься что-то доказать мне?-
спросил он киборга.

Крил даже не пытался отрицать. -  Вы правы, мой господин. Я
пытаюсь показать вам достоинства тех услуг, которые предоставляет
Киклан. Многие правители предпочитают нанимать на службу
киборгов.
- Чтобы те влияли на их решения?
- Чтобы давали советы, мой господин. Ничего более. Чтобы
прогнозировали результат любой предполагаемой акции. Чтобы
помогали принять решение, предсказав неизбежный результат при
любом стечении обстоятельств.
- За определенную цену, -  тонко заметил Грошен. -  Для
содержания себя и своих помощников. Слишком много приходится
выплачивать Киклану. Почему я должен платить за то, что у меня уже
есть?
- Киборг, мой господин?
- Библиотека, -  Грошен откинулся на своем резном стуле. Стул
напоминал о дурном вкусе хозяев Игры, обставлявших свои комнаты
дорогостоящей мебелью. Портьеры были покрыты роскошными
узорами, блестевшими при свете и отражавшими различные периоды
истории мира Игры. Пол украшала мозаика из драгоценных металлов.
Даже охранники, каждый семь футов ростом, вооруженные
церемониальными мечами и щитами, были одеты в серебряные одежды.
Сам Хозяин Игры был облачен в бело-золотое, что резко
контрастировало с его темной кожей. -  Библиотека, -  повторил он. -
Как я тебе уже говорил, киборг, в Игре есть компьютер. Огромная и
очень эффективная машина. С ее помощью я могу предсказать все, что
захочу.
- Все, мой господин?
- Все, что мне нужно, -  раздраженно повторил Грошен. -  Могут ли
человек или машина предсказать все на свете? Для этого им необходимо
знать все обо всем. Но это явно невозможно. -  Он налил себе еще
немного вина. -  Как видишь, киборг, ты теряешь время. Игра не
нуждается в услугах Киклана.
Крил одну за другой стал устанавливать на доске фигуры. В своей
алой рясе он был похож на пламя, на груди блестела печать Киклана,
сдвинутый немного назад капюшон обрамлял бритый череп.
- Вы, наверное, просили Библиотеку предсказать будущий спрос на
модель один-пять-три, выпускаемую на заводе, принадлежащем
участнику Херлу. Я прав, мой господин?
- К чему мне это знать? Такие детали меня не касаются, -  Грошен
сузил глаза. -  Что тебе нужно, киборг? Ну, хорошо. Давай выясним то,
что ты хочешь узнать. -  Он поднял трубку и сказал:-  Библиотека, каков
прогноз объема продаж модели один-пять-три у Херла? -  Он включил
усилитель.
- Прогноз следующий: дополнительно пятьдесят процентов будут
проданы в этом месяце, Хозяин, -  проговорил тонкий голос.
- А после этого?
- Сто процентов на следующие три месяца.
Грошен улыбнулся киборгу.
- Ну?
- Машина ошиблась, мой господин. Я советую вообще прекратить
выпуск этой модели по крайней мере на шесть месяцев. На Артусе
становится очень известной одна певица, -  пояснил он. -  Эта планета -
крупнейший импортер упомянутой модели.
- И что?
- Имя женщины -  Меланж. Это название цветка, приобретающего
большую популярность на Артусе. Модель один-пять-три напоминает
птицу. А птица, мой господин, не цветок.
Грошен проговорил в трубку:
- Ты слышал?
- Покупатели с Артуса захотят закупать модели с изображением
цветка меланж. Я бы предложил участнику Херлу заняться
производством моделей шесть-три-два и пять-четыре-девять. Каждая из
них имеет изображение цветка меланж.
- Быстропроходящая мода, Хозяин, -  сказал голос из трубки.
- Если моду нельзя создать, ей надо следовать, -  резко оборвал его
Грошен. -  Внеси эту информацию и издай ее как положено. Еще одна
такая ошибка, Вомис, и я привлеку тебя к суду за неэффективность. -  Он
сердито бросил трубку.
Крил поспешил успокоить задетое самолюбие Грошена.
- Библиотека -  это машина, мой господин. В своем прогнозе она
базируется на информацию, уже имеющуюся в ее банке данных. Она
может отталкиваться от уже известного. Киклан не ограничивает такие
узкие рамки. Киборг может учитывать влияние неуловимых вещей,
скрытые желания людей, эффект неожиданных решений.
- Библиотека была основана моими предками, -  отрывисто бросил
Грошен. -  Она создавалась в течение веков. Это крупнейший банк
данных в этой части галактики, возможно, во всей галактике. На
Библиотеке зиждится благополучие мира Игры. Она используется не
только для прогнозирования объемов производства и торговли, но и
является средством для найма. И, -  сердито добавил он, -  она
беспристрастна. Она не зависит ни от одной группы или клана. Можешь
ли ты, киборг, сказать то же самое?
Крил ничего не ответил, он как будто окаменел, и лишь мигающий
отблеск печати на его груди свидетельствовал о признаках жизни.
Грошен поднялся и подошел к окну. После того, как он нажал
кнопку, поляризованное стекло сделалось прозрачным. Снаружи светили
звезды, мерцали ночные огни города. От взлетно-посадочного поля шел
холодный свет. Люди, закутанные от мороза, грузили контейнеры в
космические корабли.
Грошен нахмурился. Он ненавидел ночь, этот холод, эту тайну
темноты. Звезды казались ему чуждыми глазами, которые вглядывались
с высоты в его владения, а темнота -  удобным прикрытием для всякого
рода интриг. "Что они сейчас замышляют?" -  подумал он. Безликая
угроза, чувствующая себя в безопасности в темноте, плетущая козни
против него, размышлял Грошен. Он посмотрел во двор перед окном.
Взяв трубку, он раздраженно сказал:
- Включите свет во дворе.
Территорию около домов залил свет прожекторов. Во дворе
висели три окоченевших тела. Они были голые, руки их были привязаны
к перекладине.
- Посмотрите, -  сказал Хозяин Игры. Он подождал, пока киборг
подойдет к окну. -  Эти люди -  охранники. Один из них кашлял на посту,
другой ходил, хотя должен был стоять на одном месте, третий не так
посмотрел на мою сестру. Если они переживут эту ночь, они не будут
больше столь беспечны. Воды, -  сказал он в трубку, -  горячей воды,
быстро.
Грошен с наслаждением наблюдал, как люди подошли к висевшим
шлангам. Когда наказанных окатили почти кипящей водой, растапливая
лед на их телах, поднялся густой пар.
Ребенок, бесстрастно подумал Крил. Испорченный, жестокий
ребенок, вымещающий свою злобу на тех, кто не может защитить себя.
- Слабоумный, -  раздался голос позади них. -  Только мой брат
может получать удовольствие от вещей подобного рода.
- Куара! -  Грошен повернулся, в его глазах светился гнев.
- Да, брат. Разве ты не рад меня видеть?
Она была высокого роста, очень привлекательна, у нее была
пышная грудь, широкие бедра; полные губы выдавали чувственность ее
натуры. Зеленое платье плотно облегало тело, на босые ноги были
надеты сандалии. На поясе из гибкого зеленого металла висел кинжал.
Улыбнувшись Грошену, она взяла трубку и скомандовала:
- Отпустите этих людей. Позаботьтесь о них. Говорит участница
Куара Грошен.
- Ты заходишь слишком далеко, сестра!
- Как далеко это "слишком далеко", брат? -  она посмотрела на
него и покачала головой. -  Поймешь ли ты когда-нибудь? Охранник
тоже человек. Он может любить, и ненавидеть, и чувствовать страх как
любой другой. Он может решиться отомстить. Наш отец никогда не
позволял себе так обращаться с ними. Убить, да. Но мучить -  никогда. -
Она положила трубку. -  Ты такой же человек, брат. Твоя кожа ничем не
отличается от других. Удар ножа, луч лазера, яд, микробы в воздухе
могут убить тебя так же, как и самый слабый из твоих рабов.
- Я Хозяин Игры!
- Ты самый крупный участник в Игре, -  мягко поправила она. -  Но
если ты потеряешь акции, что у тебя останется? Уж конечно, не
покровительство тех, кто любит тебя.
В какой-то момент Крилу показалось, что она зашла слишком
далеко. Глаза Грошена налились кровью, в них горело бешенство. Кожа
побледнела из-за оттока крови. Губы сжались. Вслед за этим он
неожиданно рассмеялся.
- Ты пытаешься высмеять, подразнить меня, сестра. Но ты все
равно не можешь скрыть своей зависти. Было бы смешно, если бы я стал
злиться на тебя. -  Он поднял свой бокал и отпил немного вина. -  Это
судьба, сестра. Ирония судьбы, по которой я родился первым, а ты
второй. Для меня акции и управление Игрой, для тебя -  ничего, кроме
объедков со стола.
Наступила ее очередь прийти в ярость. Наблюдая за Куарой, Крил
заметил, как растет ее напряжение и с трудом сдерживаемый гнев. Она
повернулась, и Крил ощутил тяжесть ее взгляда.
- Госпожа?
- Оставьте нас!
- Останься! -  Грошен быстро попытался показать свою власть. -
Это мои владения, сестра. Здесь я командую, а не ты. Здесь, -
подчеркнул он, -  и везде в мире Игры. Советую тебе никогда не забывать
об этом.
Она поклонилась, пряча глаза, чувствуя ненависть не только к
нему, но и к киборгу, который стал невольным свидетелем ее унижения.
Она все же была женщиной, чтобы симпатизировать роботу, хотя и
очень похожему на человека. Эмоции были ему чужды. Им нельзя было
манипулировать, как другими мужчинами. Киборгу никогда не понять
что значат ненависть и любовь, зависть и страх. Операция, которую ему
сделали в молодости, отделила таламус от коры больших полушарий. В
результате получилась живая машина, которую нельзя подкупить или
принудить сделать что-либо. Крил был предан только Киклану, а
единственное удовольствие находил в умственном совершенствовании.
- Мой господин, -  Крил поклонился Хозяину Игры. Он понял, что
пришло время уходить. Киборг всегда старался не вмешиваться в чужие
дела. -  С вашего позволения, мой господин. У меня еще есть дела.
- В Игре?
- Нет, личные, мой господин.
Грошен кивнул, провожая глазами худую фигуру, одетую в алую
рясу. Когда он ушел, Куара выразила свое отвращение к киборгу. -  Эта
тварь! -  сказала она. -  Как ты терпишь его присутствие?
- Он кое в чем мог бы быть полезен, -  мягко ответил Хозяин.
- Мы не нуждаемся в его услугах, -  Куара посмотрела на брата. -  В
чем он может быть нам полезен?
- Он умен, -  уклончиво ответил Грошен. -  Я начинаю понимать,
зачем правителю человек, подобный ему. -  Он подошел к столу, где
стояли шахматы, и сел, рассеянно поигрывая фигурами. -  Не то, чтобы
он рассказал мне что-нибудь, о чем я не подозревал, -  добавил он. -  Но
иногда лучше иметь всему подтверждение.
- Ты говоришь слишком уклончиво, брат, -  она подошла к нему. -
Что ты имеешь в виду?
- Разве ты не знаешь? -  его руки перебирали фигуры. -  Амиш, -
сказал он, -  Мулво, Рестерн, Херл, Шим, Иван, другие члены
Ассоциации Прядильщиков. Они ведут свою игру, сестра. Может быть,
ты знаешь об этом? -  Он не дал ей ответить. -  Опасная игра. Возможно,
они просили тебя помочь им. Если так, выслушай мой совет. Как бы они
ни поступили, они не смогут навредить королю. -  Он взял в руку короля
и ферзя. -  Хозяин Игры. Они могут поставить ему шах, и все. Но тебя,
королеву, они могут сбросить с доски. -  Его рука сбросила фигуры на
пол. -  Берегись, сестрица.
Она наклонилась, собирая упавшие фигуры. Она решила не
напоминать ему, что жизнь гораздо сложнее, чем партия в шахматы.
В мире Игры самыми холодными были предрассветные часы. В это
время на улицах блестел иней, и мороз расписывал узорами плотно
закрытые окна. Людей на улицах почти не было, а те кто был, спешил
побыстрее оказаться в тепле. Укутанная в меха Куара ходила по
коридору. Она была уверена, что за ней не следили. И все же она была
осторожна. Три раза Куара прошла мимо нужной ей комнаты,
прислушиваясь к шагам. В руках она сжимала приклад лазерного ружья.
Однако все было тихо, в коридоре стояла мертвая тишина. Убедившись,
что за ней никто не наблюдает, Куара подошла к двери комнаты. Она
нажала на кнопку, и дверь открылась. Она вошла внутрь, и зажмурилась
от внезапно зажегшегося света.
- Участница Грошен! -  На нее смотрел Леон Херл. Он был в
верхней одежде. Была как раз середина его рабочего дня. Даже за сотни
лет человеческий организм не смог привыкнуть к тридцатичасовым
суткам, из которых пятнадцать часов составляла ночь. Люди ели и спали
так, как привыкли издавна. -  Разумно ли вы поступаете?
- Думаю, что да. -  Она быстро сняла меха, спрятала оружие. При
воспоминании о холоде ночи ее пробрал озноб. -  Так-то вы меня
встречаете, Леон? Где же горячий ароматный чай?
- Прошу прощения, участница. Какой же я невнимательный!
Прошу вас следовать за мной в солярий, и я исполню все ваши просьбы.
- Пожалуйста, Леон, -  она положила руку ему на плечо перед тем,
как они вошли в комнату с горящими лампами на потолке. -  Зачем вы
ведете себя столь официально? Разве мы не знакомы так давно, чтобы
говорить, как друзья?
- Я вновь приношу свои извинения, -  он повернулся и посмотрел
на нее, в голове его промелькнули воспоминания. Много времени
прошло, подумал он, вспоминая, как играл с ней, когда она была еще
ребенком. Катал ее на плечах, качал на коленях. Как похожа она на свою
мать! Он почувствовал застарелую боль, безнадежную тоску, все еще не
уничтоженную временем. Эстар умерла, в могиле и ее муж, но она
возродилась снова в дочери.
Он усадил ее в кресло, пошел распорядиться, чтобы приготовили
чай, и принес его сам, чтобы Куара не попадалась на глаза его
любопытным рабам.
Сделав маленький глоток, она посмотрела на него сквозь
поднимавшийся из чашки пар.
- Хозяин Игры, -  сказала она отрывисто. -  Он все знает.
Он посмотрел на свою руку, не притрагиваясь к чаю. Рано или
поздно это должно было случиться. Десять человек не могут держать
что-либо в секрете слишком долго. Но, интересно, Грошен только
подозревает их, или у него есть доказательства? И вовлечена ли в это
Куара? Он отпил немного чая, размышляя. Вряд ли это было так. Она не
была знакома ни с кем из заговорщиков кроме него, и к тому же они
всегда соблюдали крайнюю осторожность.
- Леон! -  Куара была встревожена его молчанием. -  Вы что, не
поняли? Он знает!
- Вполне вероятно, -  согласился Херл. -  Но что именно он знает?
Что мы, члены Ассоциации Прядильщиков, собрались, чтобы
различными путями попытаться заполучить еще больше акций? Это не
нарушает правила. Это не запрещено Основным Законом. Догадывается
ли он о твоей роли в этом деле?
- Я не уверена, -  ответила она. -  Думаю, да. Он разговаривал со
мной как-то странно и предупреждал меня, чтобы я не вмешивалась. Это
могла быть и пустая угроза или, что более вероятно, плод его
извращенного ума. Леон! Что мы будем делать?
Он подлил себе чаю.
- Ничего.
- Но...
- Что он конкретно может знать? Что мы встречаемся, беседуем -  и
все. -  Правда, вспомнил он, некоторые разговоры были опасны. Мулво с
его предложением нанять воинов и устроить вооруженный переворот.
Одного этого будет достаточно, чтобы обвинить их всех. Кто бы мог
быть предателем? -  думал Херл. Рестерн? Иван? Как найти его? -  Скажи
мне, -  тихо произнес он. -  Называл ли Хозяин Игры чьи-нибудь имена?
Говорил ли о каких-либо фактах?
- Имена да, факты нет.
- Тогда это могут быть просто догадки, -  заметил он. -  Желание
показать, что он знает больше, чем есть на самом деле. Прости, Куара,
но твой брат не вполне нормален. Такие люди, как он, способны
подозревать собственную тень. Он сказал что-нибудь еще? -  спросил
Херл. -  Может быть, говорил об источниках информации?
Она медленно покачала головой.
- Возможно, киборг! Он говорил, что киборг может ему
понадобиться, что умный правитель должен иметь такого человека под
боком. -  Она нахмурилась. -  Что он может знать? Новичок в мире Игры.
- Не надо недооценивать Киклан, -  мрачно заметил Леон. -
Красные свиньи достаточно умны. Располагая двумя фактами, киборг
может установить третий и даже больше. Один лишь намек, и он сделает
прогноз логического развития событий. Помимо этого, он для чего-то
хочет завоевать расположение Хозяина Игры. Ты не знаешь, почему он
это делает?
Куара покачала головой.
- Это может оказаться очень важным, -  сказал задумчиво Леон. -
Киклан ничего не делает просто так. Как бы мне хотелось знать ответ!
- На собрании, -  сказала она, -  что вы обсуждали? Вы приняли
какие-нибудь резолюции?
- Ничего особенного. Просто отложили на будущее какие-либо
акции. Это было обычное собрание, -  сказал он. -  Мулво, правда, хотел
устроить вооруженный переворот, но его предложение не получило
поддержки. Амиш предложил использовать средства, позволяющие
воздействовать на волю Хозяина Игры в наших интересах. Иван... -  он
на мгновение замолчал.
- Ну, и что?
- Он внес безумное предложение, -  начал Херл осторожно. -  Он не
мог знать о ваших планах.
- Расскажите мне об этом.
- Я сказал, что есть возможность бросить вызов Хозяину Игры, как
это предусмотрено в Основном Законе, но Рестерн заявил, что это
неосуществимая мечта. Необходимо, чтобы человек, который бросит
этот вызов, обладал по крайней мере десятью процентами акций. Иван
упомянул ваше имя. Он сказал, что у вас есть необходимое количество
акций.
Он замолчал, не глядя на нее, слыша лишь звук ее дыхания.
- Вызов, -  сказала она задумчиво, -  я не думала об этом.
- Риск слишком велик, -  сказал он. -  Если вы проиграете, вы
разоритесь, может быть, даже хуже того. А вы обязательно проиграете.
Территория, манера ведения боя, выбор оружия -  все в руках Хозяина
Игры. Его невозможно победить. -  Он посмотрел на свои руки. Сжатые
пальцы как будто выражали его мысли. -  Он всех нас держит в кулаке;
все, что мы можем, -  это сидеть и ждать того момента, когда он
выступит против нас.
- И пока мы будем ждать, он уничтожит планету, -  Куара встала и
принялась ходить по комнате, глаза ее горели от воспоминания о
недавнем унижении. -  Мы уже превратились в предмет насмешек со
стороны более цивилизованных миров. Рабы! Сражения! Железная
власть тирана! Наши предки не хотели этого, Леон! Его необходимо
остановить любым способом!
Это верно, подумал он утомленно. Но когда, кто и каким образом?

Крил бесшумно шагал по коридорам дворца к тем комнатам,
которые были приготовлены специально для него. Даже сейчас в его
голове как будто работал компьютер, оценивая все вокруг. В нишах,
напоминая живые статуи, стояли охранники, их взгляд говорил о полном
отсутствии интеллекта. Гобелены покрывали все стены, блистая самыми
разнообразными цветами. Даже в воздухе ощущался запах фимиама.
Варвары, подумал он. Дети, любящие яркие краски; их легко
развеселить, они неистовы в своих страстях и безумно жестоки. Это не
отсталое общество, но оно живет по своим законам, неподвластное
никому. Но мотивы, по которым живут люди, абсолютно ясны:
алчность, страсть, борьба за личную власть, ненависть и страх вкупе с
завистью. Все это известные вещи. Утвердиться в мире Игры будет
нетрудно.
Перед дверью в апартаменты стоял один из его слуг. Это был
молодой человек строгой наружности, фанатически преданный службе у
своего хозяина. Он вытянулся в струну, увидев приближающегося Крила,
и поспешил открыть дверь.
- Ты выглядишь усталым, -  сказал Крил. -  Усталый мозг работает
неэффективно. -  Когда у тебя перерыв?
- Через тридцать минут, хозяин.
- Следуй моим инструкциям. Полное отключение от мира. Не
реагируй ни на какие
внешние раздражители. -  Крил умолк. В инструкциях не было особой
необходимости.
Он вошел в комнату, подошел к окну, нажал на кнопку, и стекло
стало прозрачным. Однако на нем остался налет инея. То ли
обогреватели не работали, то ли окно вообще не было ими оборудовано.
Повернувшись, он оглядел комнату. Она была маленькой, с
минимальным количеством мебели; окно, дверь, кровать и все. Либо
Хозяин Игры хотел таким образом выразить свое равнодушие к нему,
либо знал о Киклане немного больше, чем полагал Крил. Роскошь -  это
такая вещь, без которой может обойтись любой киборг.
Крил дотронулся до браслета на левом запястье. От этого
устройства исходили невидимые лучи, создавая вокруг киборга поле,
ограждающее его от воздействия электронных средств. Если шпионы
попытаются следить за ним, они окажутся глухи и слепы.
Он лег на кровать и закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на
формуле Саматчази. Дыхание его замедлилось и стало тихим, как у
спящего. Чувства начали постепенно отключаться: если бы он открыл
глаза, то не смог бы ничего увидеть. Он как бы поплыл в пространстве,
отделяясь от действительности. Его мозг превратился в чистый
интеллект, единственное, что связывало его с обыденной жизнью.
Только после этого начали активизироваться привитые ему элементы
Хомочон.
Крил вступил в новую сферу существования.
Ни один иной киборг не обладал такими возможностями. Это
было нечто чисто индивидуальное, не поддающееся объяснению. Для
Крила это было ощущение капельки во Вселенной, пылинки,
дрейфующей в волнующемся океане, где каждая такая капля источает
чистый свет разума. Они кружат вокруг общего центра этого
бесконечного моря, частицей которого он является, а оно, в свою
очередь, является частицей его самого. Он видел это море, как бы
растворялся в нем, принадлежа ему полностью.
Центром являлся Киклан, похожий на пульсирующее сердце. В
глубине этого сердца находился центральный интеллект, от которого
исходила концентрированная сила организации, центром и мозгом
которой этот интеллект и являлся. Он оказывал влияние на работу мозга
Крила, выжимал, как из губки, его знания, переваривал их и быстро
заносил в свою память. Устный обмен информацией не существовал.
Слова были не нужны. Устный обмен информацией был слишком
медленным, слишком утомительным. Вместо него использовался
моментальный мозговой обмен, по сравнению с которым скорость света
оказывалась очень мала.
"Финансовое давление сейчас применять нет надобности. События
приближаются к желаемой цели. Используйте все преимущества".
Вопрос.
"Используйте любые средства для достижения желаемой цели.
Проигрывать нельзя ни в коем случае".
Все.
Остальное было упоением от работы мозга.
После обмена информацией, когда элементы Хомочон стали
замедлять свое движение, а органы чувств -  приходить в норму,
наступил период высшего просвещения. Крил плыл во тьме небытия,
ощущая какие-то странные воспоминания, необычные ситуации,
достигая разнообразных сверхъестественных умозаключений. Мысли
людей, частицы мощных интеллектов -  все усваивалось центральным
интеллектом, огромным кибернетическим комплексом, который
составлял основу могущества Киклана.
Придет день, и он станет частью этого комплекса.
Крил открыл глаза и посмотрел в потолок, но он разглядывал не
узоры на нем: глядя в потолок, он как бы видел свое будущее. Тело его
состарится, и он умрет. Но мозг его будет сохранен и помещен в
центральный интеллект. Там он будет продолжать жить как одна из
бесчисленного множества его частиц, как часть высшего мозга среди
таких же частей чистого интеллекта.
Это будет ему наградой. Это награда любому киборгу, который ни
разу не потерпит поражения.

Глава 5

Перед воротами стояла охрана, небольшая группа лениво
перебрасывающихся фразами людей. Дюмарест посмотрел на них, на
воздушные корабли, которые "отдыхали" на взлетно-посадочном поле,
блестя на фоне голубого неба. С охраной особых проблем не было; были
и другие способы добраться до поля и среди кораблей договориться с
обслуживающим персоналом о путешествии Низшим классом. Но он
был неспособен что-либо сделать при полном отсутствии денег.
Он огляделся. Недалеко от ворот монахи Мирового Братства
установили на клочке свободной земли передвижную церковь. Человек
пять стояло в очереди, чтобы войти, сесть под лучами благословения и
покаяться в грехах. Они подвергнутся гипнозу, на них наложат
епитимью, потом наступит успокоенье, и они получат традиционный
кусок хлеба прощения. Большинство, знал Дюмарест, стоят именно за
этим, а не для того, чтобы облегчить свои души, но для этого им
приходится подвергнуться воздействию гипноза. Монахи считали, что
это справедливый обмен.
Дюмарест присоединился к очереди, из церкви доносились
приглушенные голоса. Человек, стоявший впереди, обернулся, когда
Дюмарест случайно задел его локтем. Он был очень худой, лицо его
было бледным, с явными признаками недоедания.
- Поосторожнее, мистер. Вы не единственный здесь, кто хочет есть.
- Мне нужна информация, -  сказал Дюмарест. -  Вылетали какие-
нибудь корабли со вчерашнего дня?
- Возможно. Чего будет стоить эта информация?
- Сломанной руки, если ты не скажешь, -  грубо ответил Дюмарест.
Он прошел пешком около пяти миль по дикому холоду после того, как
оставил корабль, и не собирался особо церемониться. -  Ты мне скажешь
правду, -  добавил он. -  Я пойму, если ты лжешь.
Человек заколебался, увидев перед собой бледное, напряженное
лицо, рваную одежду Дюмареста.
- Ладно, -  сказал он. -  Нечего злиться по таким пустякам. Вчера
улетел один корабль. Грузовой. Он полетел на Торис.
- Хорошо. Теперь, где я могу найти мать Джоселин?
Грязный большой палец указал через плечо.
- Она живет вон там. В доме с башенкой. Но если у вас нет денег,
вы зря потеряете время.
В этом учреждении делают бизнес. Это место для тех, кто
путешествует Средним классом; для тех, кто в яйцеобразных кораблях
покрывает огромные расстояния между звездами; для тех, кто ищет
приключения среди серости обыденной жизни.
Он открыл дверь и вошел в теплый вестибюль. Звучала мягкая
музыка: завывание труб, удары барабанов, звон цимбал. В воздухе
чувствовался приторный сырой запах джунглей. Коридор заканчивался у
белого стола.
- К вашим услугам, хозяин, -  сказала молодая секретарша. Она
была очень привлекательной, черные волнистые волосы обрамляли
оливковое личико. -  Мы можем удовлетворить любые ваши желания.
Боль, страх, пытки, смерть. Мы можем предложить вам ощущения того,
что вы находитесь в гареме, ощущения битвы, самые разнообразные
виды других наслаждений. -  Она запнулась, когда Дюмарест подошел
поближе. -  Что вам нужно?
- Мать Джоселин.
- Вам назначено?
Дюмарест наклонился, оперевшись руками о стол.
- Не надо играть со мной в игрушки, девочка. Просто скажи своей
начальнице, что я хочу ее видеть.
Она сглотнула.
- По какому делу?
- По личному. -  Дюмарест выпрямился, увидев человека,
входящего в вестибюль из боковой двери. Он был одет в форму
инженера. Взгляд его был затуманен, походка была нетвердой, как будто
он был не совсем трезв.
- Великолепно! -  сказал он, глядя на Дюмареста. -  Я никогда не
видел ничего подобного. Послушайтесь моего совета и попробуйте
номер тридцать один. Это дорого, но оно того стоит. Номер тридцать
один. -  И он проследовал дальше по коридору.
Дюмарест вновь повернулся к секретарше. Их глаза встретились. В
руках у нее был лазерный пистолет.
- Три шага назад, -  сказала она. -  От стола. Если вы не отойдете, я
выстрелю вам между глаз. Я очень хороший стрелок. К тому же, -
добавила она, -  с такого расстояния невозможно промахнуться. Итак,
три шага назад!
Дюмарест отрицательно покачал головой.
- Нет, госпожа, я так не думаю. Что у вас может быть общего с
таким человеком, как Легрейн? Максимум вы можете быть деловыми
партнерами, ничего более.
- И даже не так, -  заметила она. -  Он был лишь посетителем здесь.
Если он говорил вам что-нибудь другое, он лгал. -  Она взяла резную
коробочку, стоявшую на небольшом столике рядом с ней, открыла
крышку и вытащила тонкую трубку. Она сделала несколько затяжек, и
воздух наполнился резким запахом. -  Малаш, -  сказала она, -  вы знаете
о нем?
- Да, госпожа.
- Когда-нибудь это погубит меня, -  сказала она. -  Но под его
воздействием я вновь молодею. -  Посасывая трубку, она задумчиво
смотрела на Дюмареста. -  Вчера примерно в это время, -  проговорила
она, -  два человека исчезли с поля боя. Они убили троих, еще один
находится в больнице.
Дюмарест ничего не ответил.
- Охрана прочесывает город, -  заметила она. -  Знаете ли вы, что
делают с людьми, совершившими такого рода проступок?
- Сделайте одолжение, расскажите, -  ответил Дюмарест.
- Их бросают на съедение паукам, -  глаза ее блестели, наблюдая за
ним поверх трубки. -  Паукам, -  повторила она, -  этим безобразным
животным величиной с вашу голову, жаждущим отведать живой плоти.
Это не быстрая смерть. У меня есть, -  добавила она, -  нечто подобное -
для этих, с мазохистскими наклонностями. Номер восемнадцать. Он не
пользуется особым спросом.
- Да, -  сухо заметил Дюмарест. -  Я могу понять, почему.
- Самое лучшее, что могут сделать эти люди, -  покинуть мир Игры
как можно быстрее. -  Она подняла руку, вытащила трубку изо рта и
стала осматривать ее наконечник. Он был закопченным, попадавший в
трубку кислород раскладывал наркотическую смесь на составные части. -
Это можно было бы устроить, -  мягко заметила она. -  Это, правда,
зависит от многих факторов, но все же это можно было бы устроить.
- Скажите мне, где я могу найти Легрейна, и вы получите ваши
деньги, -  пообещал Дюмарест.
- Деньги? -  она отрицательно покачала головой. -  Разве я
говорила о деньгах? Есть другие способы расплатиться, мой друг. Вы
сильны, быстры, жестоки. Только такой человек мог покинуть поле
сражения. Можно найти замену уплаты моих услуг деньгами. Битва, -
сказала она. -  Вы должны хорошо сражаться. Или, возможно, вы имеете
опыт в других сферах деятельности, которые также имеют цену. Как
насчет торговли? -  предложила она. -  Путешествие как замена деньгам.
Это будет честная сделка.
Дюмарест заколебался. Ему опять нужно было делать выбор. Если
он согласится, то будет подвергнут воздействию машин, которые
зафиксируют его умственные и физические параметры. А это в конце
концов может быть использовано против него. Хотя путешествие, может
быть, и было бы лучшим выбором, поскольку было более или менее
предсказуемо и безопасно.
- Вы колеблетесь, -  резко бросила она. -  Вы боитесь? Нет, вы не
боитесь, -  сказала она, глядя на него. -  Вы не боитесь. Вы
осторожничаете. Вы не верите мне?
- Леди, -  ответил Дюмарест откровенно, -  жизнь дает мне
слишком мало причин верить кому-либо.
- Вы умны, -  спокойно сказала она. -  Среди воров нет честных
людей, как вы уже успели убедиться. -  Она сделала глубокую затяжку,
наполняя легкие дурманящим дымом. -  К сожалению, это так, -
добавила она. -  Что же касается вас, то всего лишь час с моими
техниками, и все ваши печали пройдут.
Это именно то, чего я боюсь, мрачно подумал Дюмарест. Она
хочет вторгнуться в мой мозг, забрав все, что ей необходимо, и оставив
то, что не нужно. Но насколько она будет аккуратна? Какую опасность
она представляет для него? Какие интересы преследует? Нет, решил
Дюмарест. Чтобы выбраться из мира Игры, нужно искать другой путь.
Те же самые охранники, что провожали его к матери Джоселин,
провели его обратно. Они шли по коридорам мимо дверей, из-за которых
доносились различные звуки: стоны, вскрикивания, смех, приглушенное
хныканье и другие, менее похожие на человеческие. Посетители
закрывались в мире собственных фантазий, покупая наслаждения или
страдания. Вампиры чувства.
Когда он вошел в вестибюль, секретарша холодно посмотрела на
него. Он подошел к двери, и навстречу ему хлынул холодный воздух
улицы.
Снаружи ждали охранники.

На экране появилось строгое лицо Рестерна. -  Леон, вы слышали
последнюю новость?
Отсутствие обычной педантичности в обращении выдавало его
волнение. Леон откинулся в кресле и посмотрел на экран.
- Нет, -  ответил он, -  я не слышал ничего интересного. Все утро я
провел на фабрике. Я отправился туда почти сразу же после рассвета.
Что случилось?
- Мулво мертв. Шим зашел к нему и обнаружил тело.
Леон нахмурился. -  Что вы имеете в виду? Где он? Где его слуги?
- Сбежали, -  ответил Рестерн. -  Его личного камердинера нашли в
ванной с перерезанным горлом. Рабыню, обслуживавшую его в спальне,
застрелили из лазерника. Остальные исчезли; но мы попытаемся найти
их, -  добавил он после короткой паузы. -  Картина преступления ясна.
Камердинер сошел с ума, возможно, на почве ревности. Он застрелил
девушку и Мулво, а затем расправился и с собой.
- Перед тем, как запугал других слуг и заставил их убежать, -  Леон
погрузился в размышления. -  Много ли слуг было у Мулво? Насколько я
помню, не слишком.
- Немного с тех пор, как умерла его жена. У его сына не было
имущества. Я полагаю, что в доме было только четверо или пятеро слуг.
Максимум -  шесть. Воздушный корабль Мулво исчез. Так же, как и
пилот.
- Естественно, -  сухо заметил Леон, -  человек, сделавший это,
никак не хотел оставлять свидетелей.
- Вы думаете, что все произошло иначе?
- А вы? -  Леон посмотрел на Рестерна. -  Кто занимается этим
делом? Начальник городской охраны Джирн?
Рестерн кивнул головой.
- Тогда можно предположить, чем все это закончится. Пропавших
слуг никогда не найдут. Они решат, что Мулво убил его камердинер,
который затем перерезал себе горло, забыв, что в руках у него лазер.
Перед тем, как сделать это, камердинеру каким-то образом удалось
заставить остальных слуг сесть на корабль и полететь в сторону моря,
где они и утопились. -  Он стукнул кулаком по столу. -  Сыро, -  сказал
он. -  Слишком сыро. Неужели он думает, что мы полные идиоты?
- Грошен?
- А кто же еще? -  Леон барабанил пальцами по столу, думая о том,
кто еще мог это сделать. Никто, кроме Грошена, решил он. Абсолютно
очевидно, что среди заговорщиков есть предатель, а потому необходимо
принять усиленные меры предосторожности. Однако для него в этой
истории все было ясно. Это предупреждение, мрачно подумал он. Тот,
кто ратовал за организацию вооруженного переворота, мертв. Кто будет
следующим?
- Послушайте, -  обратился он к озабоченному Рестерну на
экране. -  В данной ситуации мы ничего не сможем сделать, поэтому
лучше ничего не предпринимать. Только выразить свои соболезнования,
конечно. Вы не знаете, как сын Мулво желает поступить с телом?
Кремировать? Превратить в мумию? Конечно, вы еще не можете знать об
этом, -  сказал он. -  Ассоциация должна помочь с похоронами. -  Он
покачал головой. -  Скверно, Мулво был хорошим парнем.
Рестерн прокашлялся.
- Возможно, -  осторожно сказал он, -  но, может быть, нам не
стоит уделять этому слишком много внимания.
- Мы должны сделать это, -  подчеркнул Леон. -  Он работал вместе
с нами, мы хорошо знали друг друга. Он был личным другом вам, мне,
другим. Отрицать это сейчас значило бы признать, что мы знали, что он
был врагом Хозяина Игры. -  Он сделал паузу. -  Сделать это, -  уже
спокойно добавил Леон, -  значит повести себя как собака на бегах. Я,
участник Рестерн, не гончий пес.
- Извините, если мои слова оскорбили вас, участник Херл.
- Я принимаю ваши извинения. -  Это ритуал, подумал Леон. Но он
имеет и свои положительные стороны. Это заставляет людей смотреть на
вещи реально. Я не должен винить Рестерна. У меня есть дар
предвидения. Смерть Мулво не была для меня неожиданностью, как для
Рестерна. Для него и других. Возможно, следующее собрание
заговорщиков будет последним. Испуганные люди -  плохие
конспираторы, смерть Мулво напугала их. Если только не?..
- У меня есть одно дело, -  сказал Леон. -  Возможно, в ближайшее
время мне понадобится связаться с вами. Вы будете дома?
Рестерн отрицательно покачал головой.
- Нет, -  ответил он. -  Вы дали хороший совет. Я буду работать как
обычно. А не то, -  мрачно добавил он, -  меня вызовут на допрос.
Это было вполне возможно. Хозяин Игры был не из тех, кто так
быстро отставал от человека, которого он преследовал, подумал Леон,
положив трубку.
Он вызвал к дверям корабль. Забрался в него, устроился на
подушках и скомандовал пилоту: -  Библиотека.
- Слушаюсь, участник.
Когда корабль взмыл высоко в небо, Леон расслабился на
подушках. По одну сторону раскинулся город с широкими улицами и
роскошными просторными зданиями, построенными для богатых людей,
взлетно-посадочными полями и складскими помещениями по их краям.
На окраинах же города по-прежнему стояли ветхие лачуги, а грязь и
нищета составляли резкий контраст с современными зданиями.
Концепция застройки города была великолепной, думал Леон.
Директор Конрад Граальский подарил своему сыну в качестве игрушки
мир. Но у мальчика была любовь к красоте, и им руководили взрослые.
Правда, лишь руководили, не мешали. Он сделал все, что было в его
силах, чтобы построить утопический мир.
Это ему почти полностью удалось, подумал Леон. Удалось на
первых этапах, пока все не испортилось, и население планеты не
разделилось на тех, кто имел акции, и тех, у кого их не было. Леон
вспомнил о мумиях в своем летнем дворце: тела его предков,
обработанные так, чтобы предотвратить их разрушение, сидящие за
столом в Зале Воспоминаний. Они помнили те золотые времена
строительства, стремительного роста. Они мирно умерли, состарившись,
или погибли в честном бою; но сколько же потом людей пало от рук
наемных убийц?
Что все они думают о развитии сумасшествия у нынешнего
Хозяина Игры?
- Библиотека, участник, -  прервал размышления Леона голос
пилота. Он посадил корабль на широкую площадку. -  Главный вход,
участник?
- Нет. -  Там будет слишком много народу. Тех, кто желает
воспользоваться различными услугами, агентами, работающими на
клиентов, находящихся в десятках световых лет отсюда. -  К
техническому входу, -  решил он.
Нужно было выполнить обычные формальности. Леон стоял,
сдерживая нетерпение, пока один из технических работников проверял
его личность. Как священник, подумал Леон. Блюститель одной из
древних религий. Настоятель храма, ревностно относящийся к своим
обязанностям, автоматически не приемлющий никого, кто не следует его
вероисповеданию. А те, кто пользовался Библиотекой, составляли узкий
круг умевших управлять машиной. Ты не можешь винить их, сказал себе
Леон. Они работают на общее благо, для всех жителей мира Игры.
Но тем не менее он был раздражен. Он был участником со всеми
вытекающими отсюда привилегиями. Он имел право допуска в
Библиотеку в любое время.
- Участник Херл! -  Навстречу входящему Леону поднялся Вомис,
начальник Библиотеки. Это был пожилой человек, кожа его потускнела
от многих лет, проведенных в закрытом офисе над столбцами различной
информации. Человек-крот, подумал Леон. Он никогда не покидал
территории Библиотеки. -  Приятная неожиданность.
- Я давно собирался прийти к вам, участник Вомис, -  вежливо
сказал Херл. -  Должен поблагодарить вас за прогноз, сделанный в
отношении моих изделий. Мода на меланж достаточно неожиданна. -
После секундного колебания он продолжил. -  Этот цветок пользовался
ограниченной популярностью. Я думаю, ошибки здесь быть не может?
- Ни в коем случае! -  Вомис всегда ревностно относился к своим
прогнозам. Слишком ревностно, подумал Леон. Он постарался надавить
на Вомиса.
- Странно, что прогнозируется такое резкое изменение. Вы
уверены, что все так и будет? Это очень важно, -  сказал он. -  Мы не
хотим затоваривать склады плохо реализуемой продукцией.
- Прогноз точен, -  повторил Вомис. Он сел обратно за стол,
поигрывая стопками бумаг, которые постоянно лежали у него на столе. -
Вы можете не беспокоиться о результатах, участник Херл.
- Прошу прощения, если я невольно задел вашу честность, -  сказал
Леон.
- Я принимаю ваши извинения.
- Вы занимаете очень ответственный пост, -  сказал Леон и сел на
стул, не дожидаясь приглашения. -  В каком-то смысле вы и есть
настоящий правитель Игры. Финансовый правитель, -  поспешил он
добавить. -  Один неточный прогноз, и это может привести к потере
дивидендов. Несколько таких прогнозов, и это может поставить под
угрозу наше благополучие. А как мало для этого надо, -  задумчиво
добавил он. -  Небольшая неточная информация. Вводящий в
заблуждение факт. Неправильно составленная информация.
Информация, -  сказал он многозначительно, -  идущая от того, кто в
душе не желает процветания миру Игры.
- Вы говорите об измененном прогнозе, -  заметил Вомис. -
Информация пришла прямо из рук Хозяина Игры.
- От Грошена? -  Леон наклонился вперед. -  Или, -  сказал он
мягко, -  от киборга Крила?
Вомис заколебался.
- От киборгат Но я проверял, -  поспешил добавить он. -  По
ультразвуковой волне с Артуса. То, что сказал киборг, правда.
- Конечно, -  Леон отклонился на спинку стула, улыбаясь. -  Как же
иначе? Если сейчас его прогноз окажется неверным, то это будет
означать конец его планам. Он потеряет расположение Хозяина Игры.
Нет, участник Вомис, киборг не врет. Пока не врет.
Вомис попался на удочку.
- Вы что же думаете, что он сделает это позднее?
- Я сказал, что это возможно, -  спокойно ответил Леон. -  На
основании предположения, основанного больше на подозрении, нежели
на фактах. Но если Хозяин Игры будет полагаться на киборга и доверять
его прогнозам больше, чем вашим, что тогда? Библиотека уже не будет
представлять собой то, что сейчас. -  Он засмеялся, пожимая плечами. -
Но кто знает, что предпримет киборг? Или Хозяин?
- Это можно будет выяснить, -  медленно сказал Вомис.
- Вы имеете в виду, что случится? -  Леон задумчиво посмотрел на
Вомиса. -  Я не думал об этом, -  соврал он. -  Но раз уж вы упомянули об
этом, я думаю, что для вас будет не слишком сложно через машину
выяснить предполагаемую информацию. Что случится, если в какой-то
момент в будущем киборг соврет, например. -  Он покачал головой,
делая жесты руками. -  Но я думаю, что мне не нужно говорить вам, как
поступить в подобной ситуации. Вы меньше всех в мире Игры
нуждаетесь в подобных советах.
Лесть, подумал он. Самый дешевый, но до сих пор самый
надежный способ завоевать расположение человека. Воздействие на
человеческое "Я". Держать перед человеком зеркало так, чтобы он видел
свое изображение в преувеличенном виде. Посеять в его душе дух
сомнения, подозрения и способствовать его росту. Подчеркнуть, что
киборг является злейшим врагом Библиотеки. Слегка упомянуть о
причинах этого, и затем предоставить доработать участникам Игры с их
бесконечно развитым инстинктом самосохранения.
Однако сейчас пришло время сменить тему. Он наклонился вперед,
с интересом разглядывая небольшую модель, наполовину спрятанную за
стопками бумаг.
- Что-то новенькое, участник Вомис?
- Это? -  Вомис поднял ее и повертел в руках. Модель была сделана
из прозрачной пластмассы, в которой виднелись странные, кривые
линии. Линии оказались свернутыми спиралью трубками. Леон
попытался проследить за ходом одной из них, но быстро потерял
направление, почувствовав боль в глазах.
- Эксперименты с третьим измерением, -  сказал Вомис. -  Это идея
Хозяина. Она будет похожа на машину.
Леон нахмурился.
- Это прямое указание Грошена, -  сказал Вомис. -  Он говорит, что
впоследствии эти туннели будут хранилищами для банка данных. В этом
есть свой смысл, -  заметил он, положив модель на место. -  Рытье новых
котлованов -  вещь дорогая, поэтому мы всегда ищем дополнительные
мощности.
- И все же, что это такое?
- Лабиринт, -  Вомис нежно дотронулся до модели. -  Очень
интересное изобретение, соединяющее в себе принципы ленты Мебиуса и
сосуда Клейна. Объекты, находящиеся во втором и третьем измерениях и
имеющие только одну поверхность, -  пояснил он. -  Удивительно, что вы
ничего не знали об этом.
- Хозяин Игры редко посвящает меня в свои дела, -  сухо заметил
Леон. -  В данном случае мне пришлось бы не согласиться с тем, что эта
модель имеет сходство с машиной. Вам бы тоже следовало так
поступить, -  сказал он.
- Вы намекаете на то, что у меня не хватило смелости? -
возмутился Вомис.
- Нет, нет, -  поспешил сказать Леон. -  Прошу прощения, если вы
не так истолковали смысл моих слов.
- Я принимаю ваши извинения, -  разрядил напряжение Вомис. -  Я
высказывал свои возражения, -  сказал он. -  Но Хозяин настоял, заявив,
что модель будет использована позднее. К тому же, поскольку она была
создана моими специалистами, очень неудобно будет управлять ею, если
она будет находиться на большом расстоянии от машины.
- Лабиринт, -  задумчиво сказал Леон. -  Игрушка. Но для чего она
предназначается?
- Разве игрушка создается для выполнения каких-либо планов? -
цинично заметил Вомис.
- Нет, -  согласился Леон. -  Но все же ее создание преследует одну
цель.
Он нахмурился и погрузился в размышления. Установка лазеров не
займет много времени, специальные машины в скором времени покроют
стены туннелей пластмассой. Более трудоемкий процесс -  установка
кондиционеров и другого оборудования. -  В какой стадии находится
процесс? -  спросил он.
Вомис пожал плечами.
- Он почти полностью завершен. Через несколько дней
строительство закончится.
- Когда оно началось?
- До того, как Крил появился в Игре, -  тонко заметил Вомис,
догадываясь, что Леон имел в виду. -  Киборг не имеет к этому никакого
отношения.
- Тогда кто приложил к этому руку? -  Леон дотронулся до модели
кончиками пальцев. -  Грошен отнюдь не ученый. Он ни за что в жизни
не смог бы изобрести эту штуку. Кто-то должен был подкинуть ему
идею.
- Возможно, один из путешественников? -  Вомис пожал плечами.
Для него это не имело никакого значения. -  Продавец новинок или
тополог, сумевший заинтересовать Хозяина Игры. Но вещица
действительно интересная, -  заметил он. -  Огромная территория,
сосредоточенная в небольшом пространстве. -  Он положил модель на
место и посмотрел на Леона. -  Прошу прощения, участник Херл, -
сказал он. -  Но меня ждут дела.
Леон улыбнулся, услышав уже ставшую ритуальной форму
прощания. Но он не собирался отпускать Вомиса так быстро.
- У меня есть еще одно дельце, -  сказал он. -  Я хотел бы
проконсультироваться с Библиотекой.
- У вас консультация по личному вопросу? -  Вомис попытался
скрыть свое раздражение. -  Все кабины зарезервированы, участник Херл.
Было бы очень неудобно нарушать составленный график. Если ваше
дело может подождать, я сам лично займусь им в ближайшее время.
Леон был тверд.
- Это дело не терпит отлагательств.
- Но...
- Простите мою настойчивость, -  прервал его Леон. -  Мне бы
очень не хотелось доставлять вам хлопоты, но я должен настоять на
своем праве участника Игры проконсультироваться с Библиотекой в
любой момент, когда мне это нужно.
Вомис поклонился, сдаваясь.
- Как угодно, участник Херл. О чем вы желаете спросить?
- У меня есть несколько вопросов, -  вежливо ответил Леон. -  Один
из них таков. Я хотел бы знать, когда я умру.

Глава 6

Человек лежал на земле и плакал, слезы катились по его щекам.
- Нет, -  умолял он. -  Не надо. Нет. Пожалуйста, не надо.
Четыре человека играли в карты, двое в шахматы, и никто не
обращал ни малейшего внимания на валявшегося на земле. Плотный,
коренастый человек, одетый в запачканную кожаную одежду, посмотрел
на Дюмареста.
- Сумасшедший, -  пояснил он. -  Отравил химическим ядом своих
жену и детей. Только сейчас он начинает понимать, что наделал. -  Он
повернулся, услышав приближающиеся шаги. -  Еда, -  сказал он. -  И
вовремя.
Это было что-то тушеное, густое и достаточно питательное.
Дюмарест вместе со всеми сел за стол и приступил к трапезе из мягкой
пластиковой тарелки. Тюремная камера была около двадцати
квадратных метров, в ней было около десятка коек. В камере также
находилась параша, стояли тазы для умывания. Воздух был теплый, с
легким запахом дезинфицирующих средств. В камере было очень чисто.
"Я бывал в местах и похуже", -  подумал Дюмарест. Он доел
вторую порцию и отодвинул тарелку. После ареста у него появилась
возможность и поесть, и поспать. Как долго ему придется ждать? Не
очень долго, думал он. Тюрьма напоминала перевалочный пункт. Здесь
наказания не последует.
Один из охранников подошел к столу.
- Дюмарест!
- Здесь.
- Тебя вызывают. Выходи. -  Охранник открыл дверь, пропуская
Дюмареста вперед, и тут же снова закрыл ее. В коридоре на каждой
двери был укреплен тяжелый засов, рядом располагались вооруженные
охранники. Окон не было. Убежать из этой подземной тюрьмы
представлялось невозможным. Дюмарест продолжал бдительно следить
за охранником. Они прошли через ворота и спустились в узкий проход.
- Сюда, -  охранник указал на дверь. -  Там тебя ждет адвокат.
Это был маленький, хрупкий человечек, его оливковое лицо
напоминало женское, руки были как у ребенка. Одет он был в цветастую
одежду, в левой руке держал ароматический шарик, который
периодически подносил к носу. Темно-карие глаза его изучали
вошедшего Дюмареста. Он указал на стул.
- Садитесь. Я не люблю, когда кто-нибудь маячит у меня над
головой.
Дюмарест присел.
- Мое имя Краильтон, -  гордо сказал человек. -  Я буду защищать
вас на суде.
- Я должен сказать вам сразу, -  заметил Дюмарест. -  Мне нечем
заплатить вам.
- Мне это известно. Но о вас позаботились.
- Кто же?
- Есть странная пословица, -  вежливо ответил Краильтон. -  Не
надо рассматривать подарки под микроскопом.
Возможно, подумал Дюмарест, но некоторые подарки стоят
слишком дорого. Он нахмурился, размышляя. Мать Джоселин? Вряд ли.
За солдатами она послала, скорее всего, еще до того, как сделала свое
предложение. Они ждали меня снаружи как выдрессированные собаки,
готовые в любой момент броситься в атаку. Участница Ледра? С какой
стати ей помогать ему? Но кто же еще это мог быть?
- Я не могу вам ответить, -  сказал Краильтон в нетерпении, когда
Дюмарест повторил вопрос. -  Это вопрос очень конфиденциальный.
Предлагаю все же обсудить более важные дела. Каков будет характер
вашей защиты? Если таковая вообще возможна, -  сказал он, не
дожидаясь ответа Дюмареста. -  Но я надеюсь, что все-таки кое-какие
шаги можно будет предпринять. Вы привыкли врать?
- Если это необходимо, -  отрывисто ответил Дюмарест, -  могу
говорить неправду.
- Ни в коем случае. Контролер способен определять достоверность
ваших ответов, -  пояснил Краильтон. -  На скамье подсудимых имеются
специальные приборы. Правосудие в мире Игры осуществляется очень
просто, быстро и эффективно. Преступник как бы сам подписывает себе
приговор. Если вы не можете говорить правду, лучше вообще молчите.
Кстати, -  добавил он, -  я настаиваю на этом. На молчании, я имею в
виду. Как ваш адвокат, я буду защищать вас. Отвечайте только тогда,
когда контролер потребует прямого ответа. Вы меня понимаете?
Дюмарест кивнул.
- Не буду обманывать вас, -  сказал адвокат. -  Надежд мало.
Однако контролер Тайл не очень-то жалует тех, кто играет на поле
битвы. Возможно, мне удастся спасти вас от участи быть брошенным на
съедение паукам. -  Он подошел к двери, открыл ее и посмотрел на
Дюмареста. -  Ну, -  раздраженно сказал он, -  чего вы, собственно, ждете?
Сквозь прозрачную крышу зала суда пробивался свет. Дюмарест
прищурился, когда охранники ввели его в зал и подвели к платформе,
окруженной огромными заостренными кольями. Толпа зевак находилась
напротив скамейки, где сидел контролер. Подготовка к суду проходила
очень быстро.
- Обвиняется, -  сказал человек, одетый в черное, -  заключенный,
который, оказавшись на стороне проигравших битву, убил трех и ранил
еще одного человека. Все они были невинными зрителями, никак не
связанными со сражением. После этого он похитил корабль...
Дюмарест огляделся, не прислушиваясь к словам обвинения. Это
была законная процедура, характерная для всех цивилизованных миров;
за ней должны были последовать речи адвоката и прокурора. Он
посмотрел на Краильтона, увидев, что тот встал из-за стола. Его одежды
ярким пятном выделялись на черном фоне судей.
- На поле битвы, -  начал он, -  не действуют никакие законы,
кроме закона выживания, все это прекрасно знают. То есть так
называемые "невинные люди", -  те, которых убил и ранил мой
подзащитный, -  добровольно отказались от защиты их основным
Законом, отправившись в пределы территории поля битвы. Более того.
Взяв на себя роль охотников, они низвели положение моего
подзащитного до уровня животного. Животное не может отвечать за
свои поступки. Люди знали, на какой риск они идут, и попытались
свести его до минимума, используя воздушный корабль и мощное
оружие. Они были слишком беспечны. Они опустились до уровня диких
зверей. Как видите, здесь нет состава преступления.
Мудро, подумал Дюмарест. Его неизвестный благодетель нашел
достойного человека. Если суд примет основную посылку защиты,
можно считать, что дело выгорит.
Контролер прокашлялся.
- Суд принимает ходатайства по таким обвинениям, как убийство
и нанесение увечий. Они будут вычеркнуты из текста обвинения. Однако
остается дело о краже.
- Которое мы не будем оспаривать, -  быстро сказал Краильтон. -
Да, мой подзащитный украл корабль. Однако я вновь обращаюсь к
природе животного. Ему пришлось пойти на это, чтобы избежать
неминуемой смерти. Это не что иное, как инстинкт выживания.
Использование любых средств, чтобы достичь этого, можно
рассматривать как причину кражи корабля...
Из-за стола поднялся обвинитель, также одетый в черное, в глазах
его горело торжество.
- Пилот мог бы, если бы его об этом попросили, увезти
заключенного с поля сражения. Но для заключенного главным было
сбежать, это единственное объяснение тому, что случилось. В итоге
корабль был похищен и до сих пор не найден. Кто, кроме заключенного,
повинен в этом? Я заявляю, что обвинение в краже должно быть
оставлено.
Контролер посмотрел на Краильтона и, подняв брови, взглянул на
обвинителя.
- Кто хочет что-нибудь добавить?
- Жалоба от участницы Ледры. Заключенный получил на ее
фабрике медицинскую помощь. Догадавшись, что он преступник,
участница Ледра предупредила власти, решив задержать его до рассвета,
когда бы за ним пришли. Перед тем, как убежать, обвиняемый нанес
участнику Ледре материальный ущерб и украл еще один корабль.
- Который был ей возвращен, -  сказал Краильтон.
- Который был ей возвращен, -  согласился обвинитель. -  Но за
нанесение ущерба полагается обложение штрафом.
Контролер откинулся на спинку стула, закатил глаза в потолок,
проигрывая стилографом.
- Есть ли у заключенного деньги? -  спросил он.
Краильтон подошел ближе к скамье.
- Нет.
- Значит, дело об обложении штрафом за причиненный ущерб -
вопрос чисто теоретический. И все же стоимость краденного должна
быть возмещена. -  Он поднял молоток. -  Таким образом, в соответствии
с Основным Законом, заключенный приговаривается к продаже с панели
на следующем аукционе. -  Молоток опустился. -  Следующее дело!
Брат Элас подошел поближе к тюремной камере и посмотрел через
решетку,
- Брат, -  сказал он, -  я вижу, вы находитесь в затруднительном
положении. Что вам нужно?
- Оружие, -  сказал Дюмарест. -  Возможность сбежать.
Путешествие, чтобы покинуть мир Игры.
- Эти вещи вне наших возможностей, брат, -  сказал монах. -
Нужна ли вам медицинская помощь? Совет? Весточка кому-нибудь из
друзей?
Дюмарест отрицательно покачал головой. Брат Элас явно был
хороший человек, но что он мог сделать? Он в раздражении начал
мерить шагами камеру. Его не вернули обратно в большую камеру,
располагавшуюся ниже; после приговора он был помещен в одиночку и
чувствовал себя как птица в клетке. Остальные камеры располагались на
другой стороне коридора. Мимо проходили люди и заглядывали в
камеру, оценивая стоимость вещей, которые можно было предложить на
продажу. Среди них были и священники в домотканых рясах,
предлагавшие посильную помощь.
- Вы принадлежите к церкви, брат? -  Элас жестом попросил его
подойти поближе.
- Я не привык сидеть под лучами вашего благословения, -  коротко
ответил Дюмарест.
- И все же вы небезызвестны нам, -  мягко сказал священник. -
Верите ли вы в силу прощения?
- Конечно.
- Здесь один человек, ищущий его, брат. Вашего прощения. Вы
хотите увидеть его? Поговорить с ним? Он попросил меня подойти к вам,
брат. Он боится, как бы вы не выдали его. -  Монах повернулся и подал
знак. Дюмарест увидел Легрейна.
Он выглядел чистым и аккуратным в своей новой коричневой
одежде. Дюмарест посмотрел на него, суставы его пальцев побелели,
когда он схватился за прутья решетки. Расслабившись, он произнес:
- Ты. Это большой сюрприз.
- Я знаю, что ты чувствуешь, Эрл, -  Легрейн подошел ближе и
продолжал тихим голосом. -  Мне слишком долго пришлось добираться
обратно до пещеры. Однако тебе следовало меня подождать. Знак,
оставленный мной, должен был предупредить тебя.
- Я не заметил никаких знаков.
- Но я же оставил кусок материи, прижатый камнем. Я проколол
палец, чтобы было чем писать. -  Легрейн показал Дюмаресту свою
руку. -  Видишь? Рана еще не зажила.
Дюмарест опустил глаза и увидел тонкий порез. Он отпустил
решетку.
- Должно быть, твой знак унес ветер, -  сказал он. -  Или птица. Что
случилось?
- Ты спал, -  мягко заговорил Легрейн, -  спал как убитый. Я
подумал, что лучше будет как можно быстрее продать то, что
находилось на корабле. Пока слухи не распространились по миру Игры.
Я оставил тебе записку и полетел в один знакомый дом. Человека,
которого я хотел увидеть, не оказалось дома. Я подождал и в конце
концов решил лететь обратно. Когда я вернулся в пещеру, тебя там не
оказалось. Честно говоря, Эрл, я не знал, что и подумать. Вначале я
полагал, что тебя схватили. Потом я подумал, что ты, возможно, упал в
море.
- И что?
- Я был в отчаянии. Я знал, что если ты еще жив, ты прилетишь на
взлетно-посадочную площадку, поэтому я попросил двух своих друзей
пронаблюдать за ней. Они видели, как тебя схватили. Я не мог ничего
сделать, только нанять тебе адвоката. Это дорого мне обошлось, -
добавил он. -  Я истратил почти все, что выручил от продажи
корабельного имущества. Но это был единственный путь спасти тебя от
гибели.
- Однако половина этой суммы все же, разумеется, была моей, -
заметил Дюмарест. Он нахмурился. -  Как ты собирался забрать меня из
пещеры, если ты продал корабль?
- Я нанял другой. Это входило в условие заключенной мной
сделки. Я настоял на том, чтобы сбросить веревку с вершины скалы. Но
было слишком поздно. Мне очень жаль, Эрл, -  сказал он. -  Могу сказать
только, что я сделал все, что мог.
- Полагаю, я должен поблагодарить тебя, -  медленно произнес
Дюмарест. -  Но ты понимаешь, почему я не чувствую благодарности.
- Ты спас мне жизнь, -  сказал Легрейн. -  Если бы не ты, я бы
сейчас лежал мертвый на поле сражения. Если бы ты сказал что-нибудь
на суде, я бы сейчас был с тобой вместе в тюрьме. Неужели ты не
понимаешь, как гадко я себя чувствую из-за того, что произошло?
Послушай, -  сказал он. -  Я мог улететь. На Торис уходил грузовой
корабль. Я мог бы попасть на него. Но я остался и болтался здесь, думая,
что смогу оказаться полезен. -  Он просунул открытую руку через
решетку. -  Все в порядке, Эрл?
Дюмарест крепко сжал его руку.
- Ладно, -  сказал он. -  Что там происходит сейчас?
- Тебя продадут, -  сказал Легрейн. -  Поставят на панель и устроят
аукцион, пытаясь выбить из покупателей хорошую цену. Государство
возьмет свою долю, а остатки распределит среди тех, кто предъявит тебе
претензии в причинении им убытков. Если сумма, которую дадут за тебя,
окажется больше той, что ты должен, разницу зачислят на твой счет.
Таким образом здесь улаживают долговые дела, -  пояснил Легрейн. -
Если человек не в состоянии уплатить свои долги, его продают. И
женщин тоже. Будучи рабами, некоторые получают больше, чем они
мечтали, когда были свободны. Кроме того, ты в любой момент можешь
выкупить себя из рабства. Твой хозяин должен освободить тебя, как
только ты заплатишь ему свою цену. Таков закон.
Дюмарест посмотрел на монаха.
- Могли бы вы сделать это? Заплатить, сколько я должен? Клянусь,
что верну эти деньги, сколько бы это ни стоило.
Брат Элас, с сожалением, покачал головой.
- Это можно было сделать раньше, брат. Участник Херл был столь
щедр, что отдал нам остатки своего дивиденда. Но мы купили еды,
лекарства, вещи первой необходимости.
Это было абсолютно естественно, думал Дюмарест. Мировое
Братство никогда не накапливало богатство.

Ярко светило солнце, отражаясь от камней на площади и
разноцветной толпы людей, собравшейся там. Фонтаны, окна домов,
стеклянные стены создавали калейдоскоп самых разнообразных красок.
Дюмарест стоял голый на платформе и смотрел вниз. Он стоял в шеренге
вместе с десятком других заключенных. Все они были прикованы друг к
другу тонкими наручниками. Тела их были разных цветов: белые и
оливковые, коричневые и черные как смоль. Все они ожидали своей
участи быть проданными с аукциона.
- Фермер, -  сказал аукционист -  пожилой человек, высокого роста,
худой; одет он был во все белое. Этот человек полностью осознавал
высоту своего положения. -  Этот молодой человек уже имеет большой
опыт выращивания урожая и обработки земли. Я слушаю ваши
предложения, господа.
Поднялась одна рука, другая, затем еще несколько; каждый
выкрикивал свою цену.
- Не лучшее время для аукциона, -  сказал молодой человек,
стоявший позади Дюмареста. -  Скоро должен поступить новый
дивиденд. А это означает, что им надо избавиться от остатка средств.
Цена для них сейчас не имеет значения.
И чем выше цена, тем сложнее будет вновь стать свободным,
подумал Дюмарест. Если раб вообще может надеяться на то, что сумеет
заработать приличную сумму денег. Какой хозяин окажется настолько
глуп, чтобы терять хорошего раба, в которого он вложил свои деньги?
Да и раб не может потребовать денег за те услуги, которые он
предоставляет.
- Инженер, -  сказал аукционист, голос его усилили встроенные в
трибуне микрофоны. -  Он стар, но у него огромный, многолетний опыт,
который он может использовать еще в течение длительного времени.
Господа, этот человек украсит любой завод. Прошу, ваши предложения.
Над толпой поднялось множество рук. Смех перекрыл журчание
фонтанов. Беззаботные люди, подумал Дюмарест. Мужчины и
женщины, выбравшиеся весело провести время, дегенераты, ищущие
забаву в покупке людей, уставшие от жизни, которые хотят приобрести
хоть кто-нибудь, чтобы развеять скуку. Для них заключенные были
животными, одни ради развлечения, другие ради красоты, но никто из
этой толпы не считал их просто людьми.
Дюмарест едва сдерживал свою злобу. Гнев -  роскошь, которую не
может себе позволить ни один раб.
Его потащили за цепь вперед к трибуне. Дюмарест, пока
аукционист представлял его, вглядывался в толпу. Он не увидел ни
одного знакомого лица, правда, это ничего не значило. Ни участница
Ледра, ни мать Джоселин не нуждались в покупке рабов.
Мужчина поднял руку и выкрикнул цену. Она тут же была
перекрыта. Затем женщина предложила свою цену, крепко выругалась и
снова выбросила вверх руку. Аукционист был доволен. Не часто цена
оказывалась так высока.
- Боец, -  снова сказал он. -  Это тот самый, что сражался, потерпел
поражение, но сумел покинуть поле боя. Итак, господа, поторопитесь.
Вновь назвала цену женщина, за ней мужчина, потом еще один,
молодая девушка с безобразным лицом, смешная старушка в пышном
платье. Дюмарест не смотрел на них. Когда его потянули за цепь, он
понял, что торги окончились.
- Ты хорошо прошел, -  сказал охранник, снимая с него
наручники. -  Покрыл весь причиненный ущерб и еще немного
заработал. Как минимум на путешествие Низшим классом.
Стоимость путешествия, мрачно подумал Дюмарест. Возможность
спастись -  но эти деньги невозможно использовать. Он стал
разглядывать своего хозяина. Это был смуглый человек с сальными
кудрями, лицо его покрывали шрамы.
- Меня зовут Течон, -  сказал он, -  я справедливый человек.
Работай хорошо, веди себя как следует -  и мы с тобой поладим. -  Он
подал знак слуге. Слуга был похож на охранников Хозяина Игры: в семь
футов, мускулистый, но с ничего не выражавшим лицом. Слабоумный,
подумал Дюмарест. Больше похож на животное, чем на человека. Когда
слуга попытался схватить его за горло, Дюмарест отступил назад.
- Стой спокойно, -  предупредил Течон. -  Крул хочет всего-навсего
надеть на тебя ошейник. Такой же, как и у него, видишь? -  Он поднял
трость и дотронулся до железного обруча на шее раба. -  Ты бы лучше
дал ему возможность закрепить его, -  сказал он. -  А не то он собьет тебя
с ног и все равно сделает это. Разве сломанная челюсть стоит минутного
бесполезного сопротивления?
Дюмарест ничего не ответил и дал слуге укрепить ошейник,
чувствуя, как мягкий гибкий металл плотно сжимает его горло.
- Ты разумный человек, -  сказал Течон. -  Теперь надень это. Если
эти неудовлетворенные суки хотят видеть настоящего мужчину, им
придется платить деньги за удовольствие. -  Он кивнул головой, когда
Дюмарест надел тонкую, доходящую до колен рясу из дешевой
материи. -  Ты слишком худой, -  сказал он. -  Ты истощен. Но мы скоро
это исправим. А теперь следуй за мной.
Корабль ждал их за площадью. Он перенес их на крышу
невысокого здания. Внутри, в доме, ощущалось странное сочетание
спартанской скромности и экстравагантной роскоши. В маленьких
спальнях стояли узкие койки и еще совсем немного мебели, в то время,
как другие комнаты, раз в десять больше спален, были украшены
сверкающими гобеленами, в них стояли массивные кровати со
множеством легких как пух подушек и мебель в тон.
- Это для посетителей, -  пояснил Течон. Он открыл дверь и пошел
по коридору.
- Они приходят сюда ради развлечений. Странно, какое
очарование таит тело атлета для некоторых людей. Однако их
обслуживание -  не главное мое занятие. Основное моя профессия -
обучение искусству боя.
Они спустились на первый этаж. Обитая дверь вела в небольшую
комнату, где чувствовался слабый запах пота и масла. За ней была другая
комната, значительно больше предыдущей, в ней висели канаты, лежали
маты, стояли тренажеры для накачивания мышц.
- Здесь, -  сказал Течон, -  ты будешь тренироваться. -  Неожиданно
он резко взмахнул тростью перед лицом Дюмареста. Дюмарест успел
увернуться, и трость просвистела над его ухом. -  Отлично, -  сказал
Течон. -  Ты быстро реагируешь. А может быть, тебе просто повезло.
Сейчас проверим. Крул!
Раб вошел в комнату, держа в руках два тонких железных прута и
короткий, но достаточно толстый деревянный шест. Он отдал шест
Дюмаресту.
- Вот что мы сейчас будем делать, -  сказал Течон. -  Мы с Крулом
будем пытаться достать тебя стальными прутьями. Ты же постараешься
защититься от них с помощью деревянного. Готов?
- Один момент.
Дюмарест уперся концом шеста в пол, потоптался на месте,
нажимая на него. Прут разломился почти посередине. Он отбросил один
конец и схватил другой.
Течон сузил глаза:
- Ты привык к ножу? И поэтому ты себя, конечно, считаешь
профессионалом в этом деле, -  Течон облизнул губы. -  Ну ладно, сейчас
увидим.
Он прыгнул вперед, ударил с плеча, затем сделал колющее
движение, потом вновь ударил. Железный прут рассекал воздух.
Дюмарест защищался быстрыми движениями обломком шеста, резко
звучали удары металла по дереву. Он вскрикнул, когда
присоединившийся к схватке Крул нанес ему удар по плечу. Он отступил,
чтобы видеть лица обоих нападавших. Пот заливал лицо. Нападавшие
же усилили натиск, координируя свои выпады. На тонкой рясе
Дюмареста появились следы крови после того, как один из прутов достиг
своей цели.
- Ты не столь хорош, как воображаешь, мой друг, -  заметил Течон,
убирая прут. -  Да, ты проворен, но недостаточно. И немного неловок, но
это от недостатка тренировки. -  Он отступил назад. -  Крул! Достаточно!
Раб неохотно прекратил атаку.
- Раздевайся, -  приказал Течон Дюмаресту. Он поджал губы,
осматривая своего нового раба. На белом теле Дюмареста выступили
рубцы, потемневшие от скопившейся крови.
- Сто часов лечения в условиях медленного времени, -  решил
Течон. -  Три часа при нормальном. Это дорого, но я думаю, что в
данном случае стоит того. И нам нельзя терять ни минуты. Хозяин Игры
потребовал организовать представление для услады его гостей, и я не тот
человек, который способен ему отказать. -  Он похлопал Дюмареста по
плечу. -  Лечение, а затем изнурительные тренировки. Ты согласен?
- Разве у меня есть выбор? -  Дюмарест был краток.
- Нет, но боец, желающий сражаться, -  хороший боец. Я платил не
за идиота, способного лишь развлекать женщин. На тебя будут сделаны
хорошие ставки. Я хочу выиграть много денег. Мы хотим выиграть
много денег. -  Он вновь похлопал его по плечу. -  Торт для хозяина,
объедки для рабов, так принято, это жизнь. -  Он изучал лицо
Дюмареста. -  Тебе не нравится, что тебя называют рабом?
- Нет, мне не нравится, что со мной обращаются как с рабом.
- Гордость, -  сказал Течон. -  Ну что же, гордость тоже имеет свои
плюсы, но не у меня. -  Он взял прут обеими руками. -  Есть один урок,
который тебе необходимо усвоить, -  сказал он мягко. -  Подчинение. Ты
должен пойти на смерть, если я прикажу. Подчиняться ты должен всегда.
- А если я не подчинюсь?
- Тогда вот что, -  сказал Течон.
Он засунул прут за ошейник Дюмареста. Боль пронзила его шею.
Красной волной она достигла каждого нерва и ворвалась в мозг.
Дюмарест упал на колени, обеими руками схватившись за обруч вокруг
шеи.
- И вот так, -  тихо сказал Течон.
Дюмарест вскрикнул, когда новый поток боли пронзил его тело.
Корчась, он почувствовал, что мир перед его глазами наполняется
потоком нестерпимых мучений.

Глава 7

Леон Херл поднял чашку из тонкого фарфора, пробуя на вкус
аромат напитка. Странно, подумал он. Я пил чай тысячи раз в своей
жизни, но как часто я задумывался о том, что я на самом деле пью?
Он вновь втянул аромат, раздувая ноздри и поднимая брови, как
будто пытался определить добавки. Возможно, немного френши?
Конечно, побольше венклина. Совсем чуть-чуть гиша и привкус нектара.
Надо не забыть спросить.
Он отпил немного, смачивая небо горячим, ароматным чаем перед
тем, как он через горло опуститься ему в желудок. Затем он допил
остатки, поставил чашку на стол, поднялся и стал ходить по комнате.
Леон специально приехал пораньше, чтобы у него было время подумать.
Но не только. Ему требовалось время, чтобы посмотреть на комнату, в
которой он бывал так часто. Осмотреть ее в одиночестве, без
сообщников, остальных членов Ассоциации Прядильщиков, чтобы
никто его не отвлекал.
Поскольку он находился в комнате один, она показалась ему
больше, чем всегда. Он тщательно проверил дерево, которым были
обиты стены, сложные узоры на потолке и обнаружил то, что никогда
прежде не замечал.
"Мы кое-что упустили, -  подумал он. -  Люди тратят свои жизни,
чтобы создать красоту, которой будут наслаждаться другие, а мы
слишком заняты, чтобы оценить то, что они сделали. Что они оставили
нам. Они очень хотели оставить что-нибудь для будущего и не тратить
времени ради прошлого".
Он повернулся, пожирая глазами все, что видел. С этого времени
всегда будет так. Он будет ощущать вкус того, что он ест и пьет, изучать
все, что видит, взвешивать каждое свое слово, и слова, сказанные
другими. Для него каждая секунда превратилась в жемчужину, которую
он хотел удержать как можно дольше. Но все же, что конкретно
изменилось?
Ничего -  временно изменилось лишь его восприятие мира. Все
было очень просто.
Он обернулся: в комнату ворвался Иван.
- Леон! Зачем вы созвали экстренное совещание? Что случилось?
- Ничего не случилось! -  тихо ответил Леон. Он показал на
маленький столик у стены, где стояли чайник и чашки. -  Вы не выпьете
со мной чаю?
Иван раздраженно покачал головой.
- Наверняка, что-то случилось, -  настаивал он. -  Иначе почему же
вы созвали новое совещание так скоро после предыдущего? Что в конце
концов произошло? Участник Херл, я требую, чтобы вы сказали мне!
- Требуете? -  Леон приподнял брови. -  Участник Иван, я возмущен
вашим тоном.
- Прошу прощения, -  быстро извинился Иван. -  Я вне себя. Смерть
Мулво, вы понимаете. -  Он протянул руки. -  Пожалуйста. Если это
важно, я должен знать. Как член Ассоциации я имею право знать.
- И узнаете.
Леон подошел к маленькому столику и налил себе еще немного
чая. Интересно, подумал он, как долго я буду терпеть этого кретина?
Терпение, подумал он. Секрет всех процветающих цивилизаций. Но
можно ли считана жизнь, который заставляет человека подавлять свои
природные желания? Свои природные реакции на различные явления?
Шим, Амиш и другие вошли в комнату, когда Леон допил свой
чай. Вскоре собрались все, кроме Рестерна. Леон прокашлялся. И решил
начать собрание.
Иван высказал свои возражения.
- Участник Рестерн, наш председатель, еще не пришел.
- И не придет, -  мрачно заметил Шим. -  В данный момент он
находится на допросе у начальника городской охраны Джирна. -  Он
оглядел сидящих за столом. -  Я не возражаю против предложения
участника Херла открыть собрание. Кто-нибудь против? -  Он сделал
паузу и затем кивнул Леону. -  Возражений нет, участник Херл.
Пожалуйста, продолжайте. Все в ваших руках.
Не совсем точно, подумал Леон. В чьих-то руках, да, и нам
необходимо выяснить, в чьих. Но не сейчас, сказал он себе.
- Вы все уже слышали о смерти Мулво, -  сказал он без
предисловий. -  Вы, возможно, даже слышали официальную версию
случившегося. Может быть, кто-нибудь из вас и поверил ей. Я нет. Мне
хотелось бы знать, кто из вас разделяет мое мнение о том, что участник
Мулво был убит по приказу Хозяина Игры?
Он посчитал количество голосов.
- Единогласно. Участник Рестерн в данный момент находится на
допросе. Кто-нибудь из вас может сказать, почему? -  Он посмотрел на
Ивана. -  Может быть, вы?
Иван отрицательно покачал головой.
Шим нарушил молчание.
- В этой самой комнате участник Мулво говорил о формировании
банды наемников для организации вооруженного восстания. Участник
Рестерн председательствовал на том собрании. Связь очевидна.
- Слишком очевидна, -  сухо заметил Амиш. -  Участник Мулво
был убит из-за своих вероломных предложений, а участник Рестерн
попал в беду, потому что не донес о том, что говорил Мулво на
собрании, и таким образом как бы выразил согласие с его планами.
- Абсолютно верно, -  Леон оглядел сидящих за столом. -  Но кто
же донес об этом? -  мягко сказал Леон. -  Кто в этой комнате шпион,
работающий на Хозяина Игры?
С дальнего конца стола кто-то сказал:
- Почему это должен быть кто-нибудь из нас? Разве не может эта
комната находиться под наблюдением?
- Нет, -  сказал Шим, не дожидаясь разрешения председателя.
Комната имеет электронную защиту. За это я могу поручиться.
- Это может быть слуга, -  предложил другой. -  Человек,
купленный начальником городской охраны Джирном. Может быть даже,
это женщина. Участник Мулво не имел привычки приглушать свой
голос.
- Также, как и вы, -  резко заметил Амиш. Он был близким другом
покойного. -  Если вы обиделись на мои слова, -  добавил он, -  я готов и
даже желаю принять любые предложения с вашей стороны.
- Прошу вас! -  Леон стукнул кулаком по столу. -  Мы здесь не для
того, чтобы ссориться друг с другом, -  сказал он, повышая голос. -
Ситуация слишком серьезна, чтобы заниматься этим. Участник Амиш,
вы должны извиниться.
Амиш, нахмурившись, пожал плечами.
- Как скажете, участник Херл, -  он повернулся и сказал:-  Прошу
простить меня за резкость.
- Я принимаю ваши извинения.
Дети, подумал Леон. Но правила этикета для детей очень важны.
Наши предки знали собственную природу, придумывая правила ритуала.
Он проводит границу между мыслями и делом, между словами и
поступками. Горячие головы надо держать в крепкой узде.
- Я собрал вас здесь не для того, чтобы заниматься взаимными
обвинениями, -  холодно заметил он. -  Перед нами факты, и мы должны
принять решение.
- Шпион, -  сказал Иван с безумными глазами. -  Мы должны
выяснить, кто шпион!
- Ну и что это нам даст? -  Леон отрицательно покачал головой. -
Он сделал свое дело. На нас лежит такая же доля вины, как и на Рестерне,
и Хозяин Игры знает ровно столько же, сколько мы. Почти столько же, -
поправился он. Есть одна вещь, которой шпион не знает. Его
предательство не спасет его. Он уже практически покойник.
Он замолчал, выжидая. Поскольку реплик не последовало, он
продолжил.
- Нам не следует волноваться по поводу шпиона, -  спокойно
заметил он. -  Хозяин Игры не вынашивает опасных планов. Человек,
предавший раз, сделает это снова, к тому же нанять убийцу обходится
дешевле, чем перевод акций. Он изучал лица сидящих за столом. -  Иван?
Шим? Амиш? Кто-нибудь другой?
- Я проконсультировался с Библиотекой, -  резко сказал он. -  Я
задал несколько вопросов. Как вам известно, машина может
предсказывать будущее с поразительной точностью, если ей будет
предоставлено достаточно информации. Вот почему я сказал, что нам не
стоит тревожиться из-за шпиона среди нас. Я знаю, что его ждет, как и
то, что ждет каждого из нас. -  Он сделал паузу, вновь оглядев лица
сидящих.
- Через месяц, -  осторожно сказал он, -  если, конечно, не случится
ничего непредвиденного, все присутствующие в этой комнате будут
мертвы.

Когда он вернулся домой, Куара ждала его в солярии. Она
поднялась, игрушка упала с ее колен, разбрасывая мириады брызг.
Она была одета в оранжевую одежду, усыпанную жемчугом.
Неизменный кинжал висел на поясе.
- Леон! -  взгляд ее был всепроникающим. -  Вы выглядите таким
усталым!
- Куара! -  Губы его старомодно коснулись ее пальцев, ощущая
мягкость ее кожи. У Эстар была такая же кожа, подумал он. Мягкая,
чистая, черная. Воспоминания накатили на него. Эстар мертва, и если,
прогноз оправдается, он присоединится к ней через десять дней мира
Игры. Пятьсот часов, подумал он. Тридцать шесть тысяч ударов
человеческого сердца. Достаточно короткий срок, за который надо
сделать те дела, что он постоянно откладывал. Слишком короткий.
Попытаться сделать невозможное -  значит не выполнить ничего.
- Я совсем забылся! -  он выпрямился, улыбаясь, и отпустил ее
руку. -  Не желаете ли чая? Пирожных? У меня есть прекрасные цукаты,
попробуете?
- Спасибо, нет. Ваша рабыня -  очаровательная девушка. Она
настояла на том, чтобы я выпила напиток для восстановления сил.
Компот, который по ее словам, вы любите больше всего.
- Она молода, -  сказал он. -  Всегда пытается угодить.
- И, возможно, немного ревнива? -  Куара улыбнулась и покачала
головой. -  Леон, вы слишком деликатны. Ваши рабы обожают вас. -  Не
меняя тона, она вдруг спросила:-  Как прошло собрание?
- Шло очень медленно. Нам надо было многое обсудить.
- И что?
- Ничего. Никаких решений.
Он почувствовал на себе ее тяжелый взгляд.
- Мне звонил Вомис, -  медленно начала она. -  Он рассказал мне, о
чем вы спрашивали у машины.
- Ему не следовало этого делать! -  Леон почувствовал прилив
гнева. -  Нарушить таинство! Я собираюсь...
- ...увидеть его и потребовать сатисфакции? -  перебила Куара. -
Вызвать этого несчастного старика на дуэль и ранить или убить его? -
Она сжала его руку. -  Леон! Вомис -  друг нам. Старый друг -  и мой, и
ваш. Он должен был позвонить мне. Он встревожен.
Не он один, мрачно подумал Леон. Он вспомнил тех, на собрании,
их ужас, отказ понять то, что он им сообщил, их слепую панику.
Естественно, они перепроверят, новость была слишком мрачной. Они
узнают то же, что и он. Получат то же самое, что и он. Но не
отблагодарят его. Никто не хочет знать час своей кончины.
- Почему? -  спросила она. -  Почему вы сделали это?
Он пожал плечами.
- Что мне еще оставалось? Смерть Мулво стала доказательством
того, о чем вы говорили. Среди нас есть шпион Хозяина Игры. Сидеть
сложа руки означало бы ждать, как он перебьет нас одного за другим.
Нужно, чтобы что-то удерживало нас вместе, сближало. Напуганные
люди -  плохие конспираторы, если они напуганы не в меру. В этом
случае они действительно прибегают к конспирации. Обдуманно. Они
готовы и желают идти на риск, использовать любой шанс, который
обещает им успех. Возможно, теперь они предпримут какие-нибудь
шаги.
- А если нет?
- Они сделают это, -  сказал он. -  Должны. Инстинкт
самосохранения у них слишком силен, чтобы не сделать этого. Что им
терять, перед лицом предсказанной смерти?
- Гордость, -  горько заметила она. -  Леон, они уже не такие,
какими были раньше. Все осталось в прошлом. Сейчас они больше
думают о богатстве и комфорте, чем о приличии и честности. Почему
Хозяин Игры еще имеет власть? Даже собрание участников превратилось
в фарс. -  Она подошла к нему совсем близко. В нос ему ударил сильный
аромат ее духов. -  Леон, разве нет другого выхода?
- Есть ли он? -  Он порывисто схватил ее за руки. Странно, подумал
он, как известие о надвигающейся смерти может способствовать
проявлению этих маленьких фамильярностей. -  Нет, -  сказал он. -
Другого пути нет. Но вам не о чем волноваться, Куара. Это вас не
касается. Пришло время членам Ассоциации Прядильщиков начать
действовать как настоящим мужчинам. Я думаю, что они поступят так.
- Если они рискнут и потерпят поражение, -  заметила она, Хозяин
Игры не будет к ним милосерден.
- Это еще один стимул, -  сказал он.
- Или причина для того, чтобы уйти в тень. Они слабы, -  сказала
она. -  Для них это была игра. Теперь, когда все стало реальным и они
почувствовали вкус крови, неужели у них хватит сил? Вы же знаете их, -
настаивала она. -  Кто, кроме вас, силен настолько, чтобы противостоять
Хозяину Игры?
Он снял руки с ее плеч.
- Вы льстите мне, -  сухо сказал он. -  Да, я в минуту обыграю
вашего брата. Но это никогда не произойдет. Начальник городской
охраны Джирн не доверяет старым обычаям. И, -  добавил он, -  я
никогда не смогу бросить вызов Хозяину Игры. Я никогда не смогу
получить необходимое количество акций, чтобы сделать это.
- Сможете, -  машинально сказала она. -  Леон! Я могу дать вам
свои акции!
- Нет! -  твердо сказал он. -  Мы уже обсуждали это. Риск слишком
велик. Ассоциация Прядильщиков или выступит как единая группа, или
ее члены погибнут поодиночке. Третьего не дано.
- Вы можете уехать, -  предложила Куара. -  На другую планету.
- Убежать?
- Одно лишь слово, -  в нетерпении сказала она. -  Зачем умирать,
когда корабли уходят каждый день?
Он нахмурился, не желая думать о том, что он уже размышлял об
этом. Думал и решил не делать этого. Это означало бы бросить все. Его
дивиденд можно потратить в мире Игры. Если бы у него было больше
времени, он, возможно, превратил бы все это в движимое имущество,
ювелирные изделия, другие вещи высокой ценности. Но времени у него
не было, даже неизвестно, разрешили бы ему уехать с таким богатством,
или нет.
- Вы будете жить, -  сказала она, угадав его мысли. -  Вы останетесь
в живых.
Это верно, сказал он сам себе. Но в каком качестве? Нищим?
Лучше было бы умереть участником Херлом.

- Еще, -  сказал Течон. Он наклонился вперед и сузил глаза. -
Добавьте еще десять фунтов.
У Дюмареста от напряжения градом лился пот. Он стоял голый,
крепко упершись в стенку тренажера. Вытянутые вперед руки сжимали
рычаг, от сопротивления прессу мускулы напряглись на его теле. Если
бы он не выдержал, рычаг выскочил бы вперед, остановился прямо перед
его грудью и поразил его электрическим разрядом. Так было уже
дважды. Ему не хотелось повторения.
- Еще десять, -  сказал Течон. Он встал со стула, подошел поближе
к тренажеру и посмотрел в лицо Дюмаресту. Крул тем временем
увеличил нагрузку. Тело Дюмареста было покрыто потом, мышцы
напряжены, в глазах горела злоба.
- Лучшие тренажеры -  самые простые, -  сказал Течон. -  Но
человеку нужен стимул, чтобы выложиться полностью. Желание
избежать боли очень сильно. Сразу видно, какое количество
дополнительных усилий может приложить человек, когда сталкивается с
таким выбором. -  Голос его поднялся. -  Добавьте еще десять.
Он дотронулся до руки Дюмареста, ощутив дрожь мышц под
кожей.
- Еще немного, я думаю, -  сказал он. -  Ты уже проявляешь
значительные успехи. -  Он замолчал, смотря на Дюмареста, прикидывая,
сколько еще тот сможет выдержать. Не очень много, решил он. -
Прибавьте еще пять, -  сказал он, отходя от Дюмареста.
Перед тем, как Крул добавил вес, Дюмарест решил действовать.
Он отпустил рычаг и нырнул вниз таким образом, что бы избежать удара
током. Течон покачал головой, поглаживая правой рукой кисть левой
руки.
- Так ты никак не запомнишь? Сколько раз я должен повторять
тебе, что ты обязан подчиняться? Ты должен был противостоять рычагу
столько, сколько мог. Как еще я смогу определить запасы твоих сил?
Дюмарест посмотрел на своего хозяина.
- Запасы сил для чего? Для того, чтобы терпеть наказания?
Он шагнул к Течону.
И потерял сознание в потоке нестерпимой боли.
Вода привела его в чувство. Он встал на ноги, капли стекали по его
лицу вниз, на маты. Он глубоко вздохнул, дрожа всем телом, затем
позволил себе расслабиться. Пока на шее у него был ошейник,
невозможно было избежать воздействия электронного кнута.
- Так-то лучше, -  сказал Течон. Он подошел к Дюмаресту и
пристально вгляделся в его лицо. -  Послушай, -  резко сказал он. -  Я
потратил на тебя время, нервы и деньги. Более ста часов терапии
медленным временем. Лучшая физическая подготовка. Я вложил силу в
мускулы твоего тела. Я справедливый человек, -  сказал он. -  Я не
требую благодарности. Но я буду требовать сотрудничества.
- Я буду с вами сотрудничать, -  ответил Дюмарест.
- Да, -  мягко заметил Течон, -  ты будешь сотрудничать, или же я
иссушу твои мозги, постоянно наказывая тебя. Ты будешь скулить,
пресмыкаться как собака, умоляя о прощении. Подумай об этом, мой
друг. Хозяин здесь один -  я.
Он окинул взором тренировочный зал. Мужчины были заняты на
тренажерах. Некоторые из них были молоды, некоторые нет, тела
большинства из них покрывали шрамы от старых ран. Эти люди
старались не смотреть на Дюмареста.
- Они оценили урок, -  сказал Течон. -  А теперь вымойся и поешь.
После этого продолжим тренировку.
Было какое-то странное товарищество среди бойцов,
принадлежавших Течону. Они с интересом наблюдали за успехами друг
друга, готовы были учиться, отмечали слабые и сильные стороны
товарищей по несчастью, не зная, когда придет время, столкнуться в
схватке друг с другом. Однако наступило время приема пищи, и они
могли позволить себе расслабиться.
- Ты раздражаешь Течона, -  сказал один из бойцов, накладывая
себе добавку из кастрюли. Еда приятно пахла, она была обогащена
протеином и лишена жирообразующих углеводов. Меню дополняли три
вида фруктов и слабое кислое вино. -  Течон не такой уж плохой человек,
если познакомиться с ним поближе.
Дюмарест поднял голову от тарелки.
- Возможно, у меня нет желания знакомиться с ним настолько
близко.
- У тебя есть выбор? -  собеседник Дюмареста отпил немного
вина. -  Ты его собственность, -  напомнил он. -  Его раб. Все мы его
рабы. Однако не все так плохо, если вести себя хорошо. Хорошая пища,
мягкая кровать, немного развлечений сейчас и после, -  он подмигнул
Дюмаресту.
- Течон волнуется, -  сказал человек с другого стола. -  У него есть
договор на организацию увеселительных мероприятий на приеме у
Хозяина Игры в День Дивиденда. Мы тренируемся, чтобы участвовать в
них, вот и все. Это много значит для него. Если он устроит достойное
представление, его повысят в чине.
- Это много значит для него, но не для нас, -  сказал человек,
сидевший напротив Дюмареста. -  Нас порубят на куски, а он извлечет из
этого выгоду, -  он взял кувшин с вином. -  Но ничего не поделаешь,
такова жизнь.
- Она не такая уж плохая, -  настаивал первый. -  Перед тем, как
влезть в долги, я был рыболовом. Вы когда-нибудь бывали в открытом
море ночью? Лед на палубе. Ветер, пронизывающий до костей.
Тяжелейшая работа и ничтожное вознаграждение. Я могу получить от
скромного пари больше, чем от работы за целый месяц.
Дюмарест посмотрел на него.
- Тебе разрешается делать ставки?
- Конечно, если есть деньги. Кстати, Течон поощряет это. Это
служит дополнительным стимулом для бойцов, -  пояснил он. -  Тебе
приходиться делать ставки на самого себя, естественно, и выигрывать. -
Он усмехнулся. -  Не слишком, правда, хорошее пари, если приходится
умирать за него. -  Он допил вино из бокала. -  Ладно, пошли на работу.
Течон обращался с ними очень жестоко, уделяя особое внимание
Дюмаресту. Бывший рыбак объяснил ему:
- Ты будешь специальным призом. Тебе удалось убежать с поля
боя. От человека с такой репутацией Хозяин Игры будет ожидать чего-
нибудь особого. Течон не собирается его разочаровывать.
Дюмарест намылил шею, задержав руки на ошейнике. Все рабы у
Течона носили их. Он засунул под него пальцы, сжал гибкий металл и
стал сгибать.
- Не делай этого! -  крикнул ему рыбак. -  Тебе не поздоровится, -
сказал он. -  Ты можешь сломать его.
- Что я и хочу сделать, -  сухо заметил Дюмарест.
- Тогда забудь об этом. Он начинен взрывчаткой. Его можно
открыть только специальным ключом, иначе тебе снесет голову. Если ты
попытаешься сломать его, разрезать, расплавить -  результат будет один.
И, -  добавил он, -  если ты попытаешься убежать, Течон может послать
сигнал и достать тебя в любом уголке мира Игры. -  Он потрогал свой
ошейник и пожал плечами. -  Что делать, -  философски заметил он, -  все
это часть игры.
Твоей игры, мрачно подумал Дюмарест. Но не моей. Он
посмотрел на свои стиснутые кулаки. Он никогда не смирится с
положением раба.

Что-то двигалось на фоне коричневого склона: это было копытное
животное почти невидимое. Грошен поднял свой лук, весивший сто
двадцать фунтов. В нем находилась украшенная перьями стальная
стрела. Когда он стал медленно натягивать тетиву, под его серебряной
одеждой выступили мускулы.
- Триста ярдов, -  сказал он. -  Согласны?
Начальник городской охраны Джирн прищурился.
- Позволю себе заметить, мой господин, на пятьдесят ярдов
больше. -  Он облизнул палец и выставил его на ветер. -  И, позвольте
заметить, цельтесь пятью ярдами правее. На склонах ветер сильнее.
- Разве вы знакомы с тем, как пользоваться луком? -  иронически
спросил Грошен. -  Ах, да, конечно, я и забыл. Если бы вы не были
охотником в Игре, вы бы сейчас не стали охотником за людьми.
Джирн поклонился.
- Вы прекрасно осведомлены.
- Браконьер в поместье моего отца. Только моя дружба спасла вас
от панели. -  Зазвенела тетива, стрела пронзила воздух и глубоко вошла в
землю в нескольких сантиметрах от животного. Оно вздрогнуло и
побежало по холмистой местности. Грошен отбросил лук, схватил
протянутое ему ружье, прицелился и выпустил сразу всю обойму.
Мертвое животное упало в грязь.
- Заберите его, -  скомандовал Грошен слуге. Он посмотрел на
ружье. -  Вы сказали, пять ярдов. Это было не обязательно.
Джирн сделал глотательное движение.
- Мой господин, я ошибся. Должно быть немного больше.
- Немного больше, -  как будто случайно дуло ружья оказалось
направлено на Джирна. -  Вы ошиблись, Джирн. Надеюсь, что это не
войдет у вас в привычку?
- Никогда, мой господин.
- Возможно, вам было бы лучше вообще перестать выдавать свои
суждения, -  мягко предложил Грошен. -  Разве вы не видите, как легко вы
ошибаетесь?
Джирн поклонился, чувствуя на себе взгляды слуг и высокой,
одетой в алую одежду фигуры киборга. Крил стоял спиной к ветру, рук
его не было видно в широких рукавах рясы, лицо скрывал капюшон.
Рядом стояли корабли и принадлежности для охоты. Яркая одежда слуг
выделялась на фоне окружающей местности.
Весело, подумал Джирн. Светло и радостно, как на пикнике.
Странное место для доклада. Но кто поймет прихоти Хозяина Игры?
Для чего его вызвали? Просто, чтобы преподать урок? Унизить? Или для
того, чтобы дать секретные инструкции?
Наверное, последнее, подумал он и расслабился, Ему нечего
бояться. Инструкция уже дана. Подчинение. Не задавая вопросов,
подчиняться.
Грошен опустил ружье и подошел ближе к Джирну.
- Вы что-нибудь хотите мне доложить?
- Да, мой господин. Четверо из Ассоциации Прядильщиков уже
мертвы. Мулво, Рестерн и еще двое. Они...
- Их имена, -  прервал его Хозяин. -  Назови их.
- Кин и Уайли, мой господин. Их задержали, когда они пытались
заказать путешествие на другую планету. Выяснилось, что они оба
пытались вывезти ценные вещи. Они выражали протест, сопротивлялись
и случайно были застрелены, когда попытались избежать ареста.
Грошен кивнул головой.
- Что же касается их акций, -  осторожно продолжил Джирн, -  то...
- Они перейдут к наследникам, -  прервал его Хозяин Игры. -  Их
семьи не могут быть лишены своих гражданских прав. Однако, -
медленно произнес он, -  есть основания наложить большой штраф, -  он
улыбнулся Джирну. -  Я совсем забыл. Десять процентов от тех акций,
которые я получу, твои.
- Благодарю вас, мой господин.
- Ты свободен, -  Грошен посмотрел вслед идущему к кораблю
Джирну, а затем подошел к Крилу. -  Твой прогноз оправдался, -  сказал
он. -  Они уже попытались убежать.
- Это было очевидным шагом, мой господин. Летное поле под
контролем?
- Да.
- Тогда вы можете ожидать согласованных действий против вас со
стороны тех, кто остался, -  тихо заметил киборг. -  Отчаяние толкает на
любые поступки. Возможно, заговорщики решатся нанять убийцу.
- Пусть попробуют. Посмотрим, что у них получится, -
презрительно сказал Грошен.
У них ничего не получится, подумал Крил. Огромнейший
дивиденд Хозяина Игры позволяет ему содержать бесчисленных
охранников, начинять стены электронными приборами, строить такие
преграды, что любой наемный убийца может распрощаться с мыслью
проникнуть за них. Однако надо заметить, что Хозяин Игры все еще
немного недооценивает его интеллект. Он по-прежнему непреклонен в
своем отказе позволить Киклану оказывать свои услуги. Он все еще
думает, что, имея Библиотеку, не нуждается ни в какой помощи.
- Я не полностью уверен, существует ли возможность столкнуться с
наемным убийцей, -  сказал он. -  Я только упомянул об этом. Есть
другая, гораздо более серьезная опасность.
- Какая же?
Крил ничего не ответил.
- Я задал тебе вопрос, киборг. Я не люблю, когда не получаю
ответа, на свои вопросы, -  от гнева у Грошена раздулись ноздри.
Пальцы, сжимавшие ружье, побелели. -  Мне что, заставить тебя
ответить?
- Вы не можете, -  Крил говорил неправду. -  Но, мой господин,
Библиотека, конечно же, может выдать ту же информацию?
- Возможно, -  согласился Грошен. -  Но Библиотека сама не делает
прогнозов. Ей надо задавать вопросы, -  улыбнулся он. -  Ты заработал
очко, киборг. Я учту это, когда буду принимать решение по поводу
твоего предложения. Итак?
С ним все абсолютно ясно, подумал Крил. Если не считать
высокомерия, умственное развитие у него на уровне ребенка, так быстро
он попадается на удочку. Причем, это капризный и злобный ребенок.
Коварный. Ни один правитель не может обойтись без этого.
- Я говорил о ваших врагах, которые планируют согласованное
выступление, -  начал Крил мягким, ровным голосом. -  Изучение
различных постановлений и Основного Закона показывает, что
существует один вариант, используя который, они могут победить вас.
- Бросить вызов? -  Грошен засмеялся, блестя зубами. -  Это
невозможно! Для этого должно быть больше акций. У них недостаточное
количество.
- Возможно и так, -  согласился Крил. -  Но ваша сестра, госпожа
Куара, владеет нужным количеством.
- Куара? -  Грошен в размышлении нахмурился. -  Она не пойдет на
это, -  решил он. -  Для этого она чересчур эгоистична. Для чего ей
свергать меня? -  Он взглянул на ружье в своих руках. -  Если только
Херл?..
- Мудрый человек принимает меры предосторожности против
любой возможной опасности, -  настаивал Крил. -  Независимо от того,
насколько далекой она кажется. Ваша сестра представляет самую
большую опасность. Лишь у нее в руках есть средства, чтобы свергнуть
вас. К чему этот ненужный риск?
Грошен сердито взглянул на Крила.
- Ты что же, предлагаешь мне убить ее? Плоть от плоти моего
отца? Мою родную сестру?
- Есть и другие пути. Например, есть варианты, когда брат
женится на сестре. На многих планетах это вошло в обычай в среде
правителей, -  он заметил изменившееся выражение лица Грошена. -  Ну,
или, может быть, вам удастся завладеть ее акциями другими способами.
Например, заключить с ней пари? Я лишь подкидываю вам идею, мой
господин. Я не могу сделать ничего больше.
Этого было достаточно. Алчность и честолюбие сделали свое
дело. Если удастся завладеть акциями Куары, его власть станет
нерушимой. Еще немного, и у него будет контрольный пакет акций.
Тогда он буквально будет вершить судьбы планеты. Мир Игры станет
марионеткой в его руках.
Грошен дико захохотал, каменные утесы отозвались эхом.
- Я сделаю это, киборг. Вечером, на празднике в честь Дня
Дивиденда. Через месяц я стану единственным правителем мира. И
тогда, мой друг, я покажу людям, как надо править планетой.

Глава 8

Наступил День Дивиденда, и весь мир Игры погрузился в
праздник. Торжества начались сразу же после захода солнца. Улицы
сверкали разноцветными огнями, музыканты, невзирая на холод, играли
для танцующих пар. Горели костры, на которых жарились туши
животных. Из фонтанов лилось вино, подогреваемое электрическими
приборами. Разноцветные костюмы, причудливые маски, смех и
любовь -  участники праздновали пополнение своего богатства. Это был
большой дивиденд, и они могли позволить себе быть щедрыми. Через
некоторое время улицы должны были опустеть, так как мороз крепчал,
но в домах веселье будет продолжаться до утра.
Во дворец Хозяина Игры были приглашены избранные гости. Они
сидели в специально отведенном месте, рабы сновали среди них, подавая
засахаренные фрукты и вино, освежая распылителями воздух.
Неподвижно стояли охранники, похожие в мерцающем огне
ароматических факелов на статуи. В воздухе звучали трубы, барабаны и
тарелки, усиленные электроникой. Каждой гостье вручался подарок.
Девушки вскрикивали, когда открывали подаренные им шкатулки,
наполненные бриллиантами. Неожиданно одна из них завизжала, увидев
ползущее по ее коленке насекомое размером с ладонь. Другая осторожно
ощупывала свой подарок и встретилась глазами с Грошеном. Она сжала
губы и разорвала подаренный ей мешочек. На руки ей вытекла зловонная
жидкость -  но на дне мешочка красовался алмаз.
- Вина! -  Хозяин Игры остался доволен своей шуткой. -  Тост, -
выкрикнул он. -  За мир Игры!
Все гости подняли бокалы.
- Еще один! -  Он подождал, пока рабы вновь наполнят кубки. -  За
рекордный дивиденд!
Они вновь осушили бокалы.
- Еще один тост! -  Он оглядел гостей смеющимися глазами. -  За
меня. За Хозяина Игры!
Бокалы поднялись в третий раз. Это будет хорошим началом,
подумал он, для успеха вечера. Куара отличалась способностью хорошо
переносить алкоголь. Все, что ему надо будет сделать, -  это хорошенько
ее напоить, разозлить, а все остальное произойдет само собой. Грубые
слова, которыми они обменивались тысячу раз во время семейных ссор.
Но сегодня она будет разговаривать не со своим братом, а с Хозяином
Игры.
Он повернулся и посмотрел в ту сторону, где в мерцающем свете
факелов сидела Куара в алом платье. Зачем нужен киборг, когда он
может использовать собственное коварство? Когда он получит от Крила
все, что ему нужно, он отправит его собирать чемоданы. Пока же пусть
киборг сидит и ждет, надеясь заманить в свои сети очередную рыбку. Но
этой рыбкой не будет мир Игры.
Он наклонился к Куаре.
- Еще немного вина, сестра? Давай, пришла пора развлекаться. -
Он посмотрел ей за спину, где сидел Леон. -  Выпейте, участник. Разве
вам нечего отпраздновать?
Леон неохотно позволил рабу налить ему вина. Он поднял бокал,
пригубил, неотрывно глядя в глаза Грошену.
- Я пью, -  сказал он, -  за смерть друзей и попрание привилегий.
Он почувствовал, как девушка, сидевшая рядом с ним, застыла в
напряжении. Свет отражался от лица Хозяина Игры, его зубов, наполняя
его рот и морщины цветом крови.
- Вы храбрец, участник Херл. Или глупец.
- Я просто человек, -  тихо заметил Леон. Он опустил левую руку.
Только Куара была вооружена, у нее на поясе висел неизменный
кинжал -  больше украшение, нежели оружие, и все же им можно убить.
Выхватить его и по рукоятку всадить Грошену в горло, убить его, пока
есть шанс. В конце концов, что он потеряет? Но Грошен отклонился
назад, достать его уже было нельзя, момент был упущен.
Музыка стала громче, и на сцену высыпали танцоры. Их голые
тела блестели, намазанные маслом. Мужчины и женщины изображали
старинный ритуал, сливаясь воедино, расходясь, вновь сближались в
безумном, но четком ритме.
Леон почувствовал на своем бедре руку Куары.
- Ты хотел убить его, -  прошептала она. -  Я прочла это по твоему
лицу.
Он кивнул.
- Ты бы погиб. У него хорошая реакция, Леон. Он натренирован.
Не давай ему повода расправиться с тобой.
- Какое это имеет значение! И пока я еще жив. -  Леон. У нас еще
есть надежды.
Надежды, мрачно подумал он. Надежды на что? На чудо? Он
посмотрел на увлеченные лица гостей, на каменных охранников,
стоявших за ними. Ловушка, неожиданно понял он. Я в ловушке. Куара
была права. Пришло время быть осторожным.
Танцоры закончили выступление, поклонились, сгребая
брошенные к их ногам монеты. Грянула торжественная музыка. На сцене
появился Течон.
- Мой господин! -  Он поклонился Хозяину Игры. -  Господа.
Специально для вас небольшое представление. Развлечение, которое, я
уверен, вам обязательно понравится.
Он снова поклонился и отошел от края сцены. На нее вышли
обнаженные мужчины. Кожа их блестела от масла, мышцы играли, когда
они вступили в схватку друг с другом. Прелюдия, подумал Леон, к более
крутым событиям.
Грошен обратился к своей сестре.
- Как насчет пари, сестра? Десять единиц акций на того, с белой
кожей. -  Он сделал паузу. -  Нет? Тогда, может быть, вы, участник Херл?
Согласны ли вы на мои условия?
Леон утвердительно кивнул головой, не желая спорить. Он вновь
почувствовал, как ладонь Куары легла на его бедро.
- Будь осторожен, Леон, -  зашептала Куара. Она наклонилась
вперед, изображая интересе, отвернув лицо от Грошена. -  Не спорь на
большие суммы. И, -  быстро прибавила она, -  не говори мне, что сейчас
это не имеет никакого значения. У Грошена наверняка есть какой-то
план, я уверена. Я слишком хорошо знаю его, чтобы сомневаться этом.
Грошен вышел победителем в этом пари. Другие также стали
делать ставки. Одна пара борцов сражалась шипованными перчатками.
Другая огромными булавами. Мужчина с мечом сражался против
другого с двухметровой дубиной. Силы бойцов были не равны. Боец с
дубиной не оставил своему противнику никаких шансов, поэтому второе
пари выиграл Леон.
- Еще вина! -  потребовал Грошен, когда представление
закончилось. -  Тост за вашу победу, участник Херл. -  Он дал знак рабу,
показывая на пустой бокал своей сестры. -  Давай, Куара. Ты не можешь
отказаться выпить за своего старинного друга. Нашего старинного
друга, -  подчеркнул он. -  Он знал нашу мать... возможно, слишком
хорошо.
Леон посмотрел вниз. Его рука крепко сжимала бокал. Он сдержал
желание бросить его в лицо Грошену, вино пролилось. Так говорить об
Эстар!
- За тебя, Леон, -  Куара торопливо выпила вино, решив
предотвратить ссору между мужчинами. Она гневно посмотрела на
своего брата. -  Не надо так говорить о нашей матери. Разве у тебя нет
гордости?
Грошен улыбнулся и протянул руку за угощением. Копченая рыба
в остром соусе таяла на языке. Он начал медленно жевать, наслаждаясь
вкусом. Что теперь? Еще немного усилий, и Куара взорвется. Он
слишком хорошо знал ее натуру. Сейчас?
Барабаны возвестили о начале следующих боев. Грошен положил
себе еще немного угощения. Куара могла подождать.

Все ему было знакомо: люди, запах масла и пота, короткие
вскрики, кашель, шум, злобный скрежет металла. Все это Дюмарест
слышал уже давно. Только ошейника у него раньше не было, и выступал
он в другом качестве. Никогда раньше он не дрался, будучи рабом. За
деньги, да. Ради опасного спорта с наградой, поставленной на карту и
деньгами, которые получает тот, кто первым поразит противника. Но
это отличалось от нынешнего кровопролития специально
спланированного, для увеселения пресыщенной толпы.
Рыбак пытался улыбаться, глядя на Дюмареста.
- Это слепой жребий, Эрл. Это мог быть кто угодно другой. Но это
ты.
Дюмарест ничего не сказал. За дверью слышались приветствия и
смех тех, кто наблюдал за тем, как люди убивали друг друга.
- У тебя хорошая реакция, -  сказал рыбак. -  Слишком хорошая.
Может быть, придумаем что-нибудь? -  Он понизил голос. -  Я имею в
виду, рану в одном каком-нибудь месте, чтобы было много крови. -  Он
сплюнул. -  Вот чего они хотят от нас. Моря крови.
- Мы можем отказаться сражаться, -  предложил Дюмарест.
- Можем, -  согласился рыбак. -  Но что тогда с нами сделает
Течон? -  Он потрогал свой ошейник. -  Мы здесь обеспечиваем
представление. Я уже видел, что может произойти, если мы откажемся. Я
знаю, что будет.
Он скрестил руки на голых коленях. Либо боится, подумал
Дюмарест, либо набивает себе цену. Он выжидательно молчал.
- Послушай, -  вдруг резко сказал рыбак, -  давай поступим хитро.
Некоторое время мы можем повалять дурака, удары ногами, лязг
оружия -  ты знаешь, как это делается. Выглядит это красиво. Затем я
уйду вниз, собираясь нанести удар вверх. Ты поставишь блок и порежешь
мне мочку уха. Это пустяковая травма, зато от нее много крови. -  Он
выглядел озабоченным. -  Ты понял?
Дюмарест кивнул.
- И что дальше?
- Будем продолжать в том же духе. Например, ты дашь мне
возможность ударить тебя в плечо, например, или в бок. Ничего
страшного, но выглядит красиво. Потом ты снова меня ударишь. Через
некоторое время я упаду. Течону это не понравится, ну и что с того? Зато
мы оба останемся живы.
Дюмарест колебался. Такая задумка может привести к тому, что
он станет легкой добычей для рыбака, если тот решит убить его. Он
сделает именно так. Было бы глупо поступить иначе.
Течон в спешке подбежал к ним. Лицо его было покрыто потом,
было видно, что он очень волновался.
- Итак, ты, -  бросил он рыбаку. -  Ты дерешься следующим. На
ножах. И сделай это как следует. -  Его рука опустилась Дюмаресту на
плечо, когда тот собрался встать. -  Нет. Тебя приберегли для чего-то
особенного!
- Например?
Течон сел на место рыбака.
- Я не люблю это, -  начал он. -  Я честный человек, и мне нравятся
честные поединки. Но что я могу сделать против Хозяина Игры? Тебе
удалось убежать с поля боя. Ты сражался на его стороне, и он проиграл.
По его мнению, ты должен был умереть вместе со всеми.
Дюмарест ничего не ответил, прислушиваясь к тому, что
происходило снаружи. Оттуда доносились взрывы хохота и
аплодисменты.
- Это не будет продолжаться долго, -  сказал он наконец. -
Послушай, большинство людей впадает в панику, они обливаются
холодным потом от страха. Это замедляет их, вплоть до того, что они не
могут двигаться. Они осознают все, что происходит, но ничего не могут
поделать. Поэтому не паникуй, ничего не бойся, -  он поднялся. -  Давай,
пошли.
- Вы пытались мне что-то сказать, -  заметил Дюмарест. -  Что
именно?
- Увидишь. А теперь вставай, и пошли! -  Течон положил правую
руку на левое запястье Дюмареста. -  Не заставляй меня делать это
сейчас. Потом.
Дюмарест поднялся и вместе с Течоном подошел к двери, ведущей
к гостям. Дверь открылась, и Течон вытолкнул его наружу. Дюмарест
сделал три шага вперед и, остановившись, стал смотреть на то, что
ждало его впереди.
Это была проволочная клетка, площадью двенадцать футов и
высотой десять. По обеим сторонам клетки находились вращающиеся
двери. К одной из дверей было привязано обнаженное тело Легрейна, его
лицо с орлиным носом выражало ужас. Он посмотрел на Дюмареста.
- Они схватили меня, -  сказал он. -  Охранники поймали меня на
закате. Похоже на то, что мы встретим свою смерть все-таки вместе.
Дюмарест посмотрел в клетку. Там в ожидании ползало с десяток
пауков, горевших желанием утолить голод. Чьи-то руки схватили
Дюмареста и подтащили его к возвышению, на котором восседал Хозяин
Игры.
Грошен отхлебнул вина.
- Ты воевал за меня и проиграл, -  сказал он. -  Поэтому ты
заслуживаешь смерти. Но ты не один такой. -  Он указал рукой на
Легрейна. -  Сейчас ты снова будешь драться, но теперь не за меня, а за
себя самого. За себя и своего друга, -  поправился он. -  От твоей силы
зависит судьба вас обоих. -  Он сделал паузу, потягивая вино и устремив
взгляд на край кубка. Это интересно, заставить человека драться не
только за себя, но и за своего друга. -  Хочешь ли ты что-нибудь сказать
мне?
- Да, -  сказал Дюмарест, -  можно ли мне будет пользоваться
оружием?
- У тебя есть оружие, -  ответил Хозяин Игры. -  Это ты сам. Твой
опыт, твоя хитрость, твоя ненависть и жестокость по отношению к этим
тварям.
Дюмарест сжал кулаки. Это было безнадежно, но он должен был
спросить. Он поднял глаза, оглядывая повернутые на него лица.
Женщина, одетая в блестящее зеленое платье, с изумрудами в волосах
пристально смотрела на него. Рядом с ней сидел мужчина старше ее.
Руки его схватили бокал как будто он сжимал пальцы на шее врага.
Позади них он увидел алую рясу киборга, горевшую каким-то
угрожающим огнем.
Грошен опустил свой бокал.
- Начинайте!
Дюмарест сбросил с себя руки охранников и направился к
свободной двери. Он взобрался на сцену и оглядел жаждущих зрелища
зрителей. Затем он резко развернулся на сто восемьдесят градусов. В
дальнем конце клетки был привязан к двери Легрейн. Их разделяло
двадцать шагов сплошного кошмара. Дюмарест бросился в бой.
Хитин затрещал у него под ногами. Пауки щелкали своими
мандибулами, когда Дюмарест хватал одного за лапы, поднимал и
бросал в другого, убивая обоих. Он отпрыгивал назад, схватывая
тоненькие лапки паука, вонзавшего свои когти ему в спину.
Затем с проволочной крыши клетки что-то упало. Он схватил это и
швырнул об стену. После этого Дюмарест помчался в сторону Легрейна,
к которому стали подбираться два паука. Один из них упал, когда
Дюмарест перебил ему ноги, другой поспешил ретироваться вверх по
проволоке, но кулак Дюмареста настиг его.
Дюмарест в отчаянии бросился разрывать веревки, связывающие
Легрейна.
- Эрл! У тебя нет времени!
- Заткнись! Смотри за ними и предупреди, если они подберутся
слишком близко. -  Он заревел, освободил руки, повернулся и высоко
подпрыгнул, чтобы приземлиться на хрупкие тела насекомых. Надо
раздавить их, подумал он. Остановить их. Избежать воздействия их яда.
И действовать быстро. Быстро!
Он услышал крик Легрейна и вовремя успел прийти ему на
помощь, присовокупив к груде бьющихся в судорогах насекомых еще
одного паук. Дюмарест наклонился, разрывая путы, сковавшие ноги
Легрейна. Затем он поднялся, схватил последнюю веревку и разорвал ее.
Тело Легрейна упало ему на плечи. Дюмарест резко развернулся,
чувствуя на своем теле вонзившиеся в него когти и ощущая волосатые
брюшка насекомых. Он стал мотать головой из стороны в сторону,
пытаясь освободиться от пауков, влезших в его волосы. Боль пронзила
его левую лодыжку. Он с силой ударил себя по ноге, освобождаясь от
очередного паука.
От борьбы тело его стало липким, от него исходил тошнотворный
запах. Один из пауков вонзил когти в Легрейна. Тот безумно закричал,
колотя себя кулаками. Дюмарест поспешил на помощь другу и поразил
очередную жертву. Мысли его были только об одном: необходимо
убивать, давить, уничтожать еще и еще.
И вдруг все кончилось. Не осталось ничего, кроме горы мертвых
пауков, лиц зрителей и их неистового приветственного рева.
Куара поднялась вместе со всеми, приветствуя победителя. Сердце
ее сильно билось от восхищения. Она повернулась и схватила Леона за
руку. "Ему удалось сделать это! Он победил Хозяина Игры! Он
победитель!"
- Да, -  сказал Леон. Он почувствовал себя плохо, когда его нос
уловил резкий тошнотворный запах пауков. Хотя он и знал, что все это
было плодом его воображения. Запах пауков не мог проникнуть через
аромат благовоний, наполнявших воздух.
- Быстро, -  сказала Куара, садясь обратно на свое место. -  Как
быстро. -  Она пристально смотрела на клетку, на Дюмареста,
прислонившегося к проволоке. Грудь его тяжело вздымалась, лицо
искажено болью. Одна нога была приподнята.
- Его ужалили, -  сказала Куара. -  Их обоих.
- В этом нет ничего удивительного, -  заметил Леон. -  Пауки
действуют очень быстро, когда чувствуют запах пищи. Они... -  Он
внезапно остановился. Прищурившись, он разглядел нескольких человек,
подходящих к клетке. -  Вогель! Что ты здесь делаешь?
Заведующий отделом тканей повернулся и, увидев Леона, подошел
к нему.
- Это приказ Хозяина Игры, участник Херл. Он дал мне задание
использовать пауков. Но они были не слишком хороши. Я выбрал
только трудновоспитуемых, тех, которых нельзя ничему научить. Так
что никаких потерь мы не понесли, участник Херл.
- Почему мне не доложили?
Вогель помрачнел.
- Это был приказ Хозяина Игры, участник. Как я мог отказать?
"Действительно, как?" -  мрачно подумал Леон. Он посмотрел на
Грошена. У того был хмурый вид, он явно был раздражен. Как быстро
все происходит. У меня уже нет никаких прав? Он взглянул на Вогеля.
- Что сейчас произойдет?
- Мы вычистим клетку и запустим новых пауков, участник. У меня
еще есть запас неиспользованных насекомых.
- Ты имеешь в виду, что этим людям придется драться снова? -
Куара наклонилась вперед, глаза ее сверкали. -  Я не позволю!
Немедленно окажите им медицинскую помощь, чтобы нейтрализовать
яд. Немедленно!
Вогель заколебался, глаза его бегали от лица Куары к лицу Леона,
а затем Хозяина Игры. Вогель попал в ловушку, подумал Леон. Он не
знает, кому подчиняться. Леон почувствовал, как гнев переполняет его.
Надо дать ему понять, кому он должен подчиняться.
- Ты слышал, что сказала участница Куара Грошен, -  холодно
сказал Леон. -  Я приказываю тебе подчиниться ей. Немедленно!
Вогель вновь посмотрел на Хозяина Игры. Грошен наклонился
вперед и негромко спросил:
- Какие-нибудь проблемы, участник Херл?
Леон поймал его взгляд.
- Нет, -  ответил он. -  Я просто отдаю приказания своему
заведующему отделом тканей.
- Ему уже отдали приказания.
- Я этого не делал, -  настаивал Леон. -  Эти люди больше не будут
драться.
- Серьезно? -  Грошен поднял бокал и отпил немного вина. -  А
если я скажу, что будут?
Бунт, подумал Леон. Он хочет, чтобы я вызвал его на бой и, когда
я это сделаю, он назовет это бунтом. Он отвел глаза от Грошена,
оглядывая лица других.
- Мы ваши гости, Хозяин Игры, -  сказал он с притворной
улыбкой. -  Но давайте спросим у других. Должны ли эти люди драться
снова?
Раздался гул недовольства. Леон немного успокоился.
Наследственные черты сделали свое дело, подумал он. Те, кто
происходит из местных поселенцев, до сих пор восхищаются мужеством
и храбростью. Перед ареной пролился денежный дождь, это была
награда за хороший спектакль. Хозяин Игры хмуро кивнул:
- Как угодно, -  громко сказал он. -  А теперь тост за храбреца.
Они осушили бокалы. Слуги тем временем разобрали клетку и
унесли ее. Вогель продезинфицировал раны Дюмаресту и Легрейну и
нейтрализовал яд пауков. Другие слуги собрали деньги, расчистив место
для следующих представлений.
Грошен опустил пустой бокал. Алая тень остановилась около него
и зашептала ему на ухо:
- Мой господин, -  сказал Крил. -  У меня есть предложение. А что
если провести поединок между этими двумя людьми?
Грошен задумался.
- Они друзья, -  зашептал киборг. -  Разве мне нужно к этому что-
нибудь добавить?
Крил вернулся на свое место. Лицо его в тени капюшона
напоминало ярко-красное пятно, руки были глубоко спрятаны в
широких рукавах. Грошен в раздумье потребовал себе еще вина, вытянув
руку с бокалом.
Киборг, конечно, не прав: поединок будет не из лучших, и,
естественно, не заинтересует зрителей. Гостям он не понравится, и
бойцы, возможно, даже откажутся драться. Хотя предложение все же
заслуживает внимания. Он посмотрел поверх бокала на Куару, на Леона,
сидящего рядом с ней. Уже дважды дело почти доходило до
кульминации. Третий раз будет последним.
Он наклонился вперед и обратился к сестре:
- Когда людям платят за то, чтобы они или победили, или
погибли, а они не делают ни того, ни другого, что тогда? А вы, участник
Херл? -  Грошен взглянул на Леона. -  Что вы предложили бы в этой
ситуации?
Леон покачал головой.
- Не знаю, участник.
- Ответ труса, -  язвительно заметил Грошен. -  Я понимаю. Любой
ответ погубил бы их обоих.
- Я не согласен с вами, -  сказал Леон. -  Храбрый человек достоин
уважения.
- Возможно, -  сказал Хозяин Игры. -  Знаете, -  небрежно заметил
он, -  я часто думал, почему моя мать отвергла вас. Может быть, потому,
что она обнаружила, что вам недостает тех качеств, которые определяют
степень уважения к человеку?
Леон вздохнул с содроганием.
- Вы хотите сказать?т
- Я хочу сказать, что вы трус, участник Херл. Я ясно выражаюсь?
Вы -  трус.
Куара выбросила руку вперед и выбила у Леона бокал. Вино
вылилось на стол вместо того, чтобы угодить в лицо Хозяина Игры. Вот
чего на самом деле хочет Грошен, подумала она. Довести Леона до
такого состояния, когда он потеряет самоконтроль, взорвется и
немедленно погибнет от рук Грошена.
Она гневно посмотрела на своего брата.
- Ты, -  сказала она. -  Ты будешь рассуждать о трусости. Сколько
охранников защищают тебя, мой дорогой брат? Сколько человек
сражаются за тебя во время битв? Разве ты сможешь драться так, как этот
человек? -  Она указала рукой в сторону Дюмареста. -  Хватит ли у тебя
мужества вызвать на бой кого-нибудь сильнее, чем десятилетняя
девочка?
Грошен посмотрел прямо на Куару, глаза его горели.
- Поосторожнее, сестра!
- Почему? Потому, что ты боишься меня? Боишься, что я всем
расскажу правду? Ты нравственно испорчен, Грошен. Ты
душевнобольной. Ты опустился. Чем еще объяснить эти кровавые
игрища? Эту мерзость?
Грошен вскочил со своего места, возмущение переполняло его.
- Хватит!
- Хватит, -  презрительно сказала она. -  Ты даже не можешь
стерпеть мои слова? Ты собираешься ударить меня, чтобы я замолчала? -
Она поднялась, глядя ему прямо в глаза. Куара была прекрасна в своей
ярости. -  Так ударь меня! Ну же, ударь!
Он улыбнулся.
- Прекрасно, сестра. Я принимаю твой вызов.
- Нет! -  Леон вскочил на ноги. Ловушка, подумал он. Эта ловушка
готовилась в течение всего вечера. Я догадался об этом, но не понял, для
кого она предназначена. Не для меня, а для нее. -  Вы не можете сделать
этого, -  бросил он Хозяину Игры. -  Никакого вызова не было.
- Мне кажется, что вызов был, -  спокойно ответил Грошен. -
Думаю, все присутствующие согласятся с этим. Меня вызывали на бой.
Если это не вызов, тогда что это? -  Он еще шире расплылся в улыбке. -
И, -  заметил он, -  она вполне может бросить этот вызов. У нее есть
необходимое число акций, которое оговорено в Основном Законе.
Леон отрицательно покачал головой.
- Нет, -  в отчаянии повторил он. -  Она... -  Куара не дала ему
договорить, осторожно положив руку на его губы.
- Не надо его упрашивать, -  сказала она. -  Дело сделано.
- Но ведь это была ловушка. Неужели вы этого не понимаете? Он
спровоцировал вас. -  Леон обратился к Хозяину Игры. -  Вы не можете
воевать с женщиной, тем более с собственной сестрой.
- Желаете занять ее место? -  Грошен пожал плечами. -  Я не против
того, чтобы она нашла себе замену. -  Какое-то садистское веселье
появилось в его взгляде, когда он посмотрел на Леона. -  Можно даже
двоих, если она пожелает.
Куара схватила Леона за руку и приблизила свое лицо к его лицу.
- Вы это имели в виду?
- Конечно, -  Хозяин Игры не скрывал своего презрения. -  Однако
вряд ли ты найдешь кого-нибудь, кроме Леона. Не каждый согласится
расстаться со своей жизнью ради памяти красивого личика.
Это верно, подумал Леон. Бороться с Хозяином Игры -  смерти
подобно. Он попал в ловушку, выстроенную для них обоих. Но нельзя
позволить Куаре бороться с Грошеном, хотя будет ли какая-нибудь
польза от того, что он займет ее место? Никакой, горько признался он
сам себе. Он может умереть, и больше ничего.

Глава 9

Легрейн с хмурым видом ходил по комнате, явно не понимая, что
происходит.
- Мне это не нравится, -  сказал он. -  Сначала охранники схватили
меня, посадили в клетку, потом привели сюда. Почему? -  спросил он. -
Почему они просто не отпустили меня? Я не сделал ничего плохого.
Кроме того, что остался в живых, больше ничего, -  мрачно заметил он. -
Для Хозяина Игры это преступление.
Дюмарест ничего не ответил. Он сидел на стуле, ноги его в
ботинках отдыхали на толстом ковре. Он помылся, его покормили, дали
одежду, привели в этот дом и оставили ждать. Он не знал, почему это
произошло. Но он до сих пор оставался рабом. Он дотронулся пальцами
до ошейника на горле. Он все еще был рабом.
- Почему? -  вновь спросил Легрейн. -  Почему они привели меня
сюда? Что, в конце концов, происходит?
- Скоро узнаем, -  сказал Дюмарест. Он откинулся на спинку стула
и уставился в потолок. Потолок был расписан разноцветными узорами,
изображавшими старинные битвы, поединки, войны людей против
людей и людей против зверей. Он опустил глаза. С одной стороны
комнаты находились высокие окна, сверкающие утренним светом.
Воздух был напоен ароматом цветов.
Дверь открылась. Вошла служанка и сделала знак Дюмаресту.
- Вы можете войти, -  сказала она. И Легрейну:-  а вы -  нет. Вам
придется подождать здесь.
Дверь вела в небольшую комнату, напоминавшую рабочий
кабинет, судя по книжным полкам, стоявшим вдоль стен, широкому
письменному столу и звукозаписывающей аппаратуре. В комнате никого
не было. На стене висела звездная карта, позади нее находился стеллаж с
записями. Карта имела трехмерное изображение, и с первого взгляда
было трудно что-либо разобрать. Линии сливались и как будто
растворялись друг в друге. Дюмарест склонился над картой; раздался
щелчок, и дверь отъехала в сторону. В комнату вошла Куара. Дверь за
ней закрылась.
- Вы интересуетесь астрономией? -  спросила она, улыбаясь.
- Да, госпожа.
- Это был глупый вопрос, -  она подошла к нему так близко, что он
ощутил аромат ее волос. -  Вы путешественник. Поэтому вы, конечно же,
интересуетесь звездами. -  Она усмехнулась. -  Вы должны простить меня.
Я не всегда такая глупая.
Дюмарест посмотрел на нее с высоты своего роста.
- Я бы не назвал вас глупой, госпожа, -  медленно произнес он. -
Быть может, немного своевольной.
- Вы слышали? На празднике, после того, как вы боролись с
пауками. Вы слышали?
- Да, госпожа. Я должен поблагодарить вас за то, что вы сделали.
Не думаю, что мне бы удалось выиграть еще одну схватку, -  честно
признался он.
- Пауки? -  она пожала плечами. -  Это Леон остановил Хозяина
Игры, не я. Вам следует благодарить его. Но слышали ли вы, что
произошло между мной и моим братом?
- Был брошен вызов, -  сказал Дюмарест. -  И он был принят. Что
было для вас удивительно, -  заметил он. -  Мне кажется, госпожа, что вы
попали в ловушку.
- Это действительно так, -  согласилась она. -  И я была слишком
глупа, чтобы не заметить. -  Она указала на шкаф. -  Там есть вино.
Налейте два бокала. -  Дюмарест выполнил ее просьбу. Она взяла
наполненный до краев бокал и указала на стул. -  Присаживайтесь.
Выпейте вина.
Вино было терпким, бодрящим, довольно крепким. Дюмарест
посмотрел на Куару.
- Вы столь великодушны, госпожа.
- Я оказалась дурой, -  Куара опустила бокал. -  Вы немного
разбираетесь в экономике мира Игры? Это корпоративный мир, -
продолжала она, не дожидаясь ответа. -  Каждый житель этой планеты
является акционером. В теории система работает безотказно. Акции
каждого составляют благосостояние планеты. Дивиденды не могут
накапливаться, поэтому постоянное количество денег находится в
обороте, таким образом, деньги работают и богатство мира Игры
увеличивается. Экспорт сдерживает инфляцию и обеспечивает рынок
излишней продукцией. -  Она подняла бокал и отпила немного.
- Какое-то время система работала, но затем случилось
неизбежное. В мир Игры прибыли первые рабочие с других планет. Эти
люди не имели своей доли в экономике планеты, поэтому местная
аристократия начала возвышаться. В людях взыграла алчность.
Начались поединки, вызовы на бой, интриги в борьбе за власть. В этой
ситуации у тех, кто был богаче, становилось еще больше акций. Хозяин
Игры всегда получал больше всех. -  Она в нетерпении пожала плечами.
- Ну ладно, хватит деталей. В настоящее время ситуация такова,
что Хозяин Игры владеет сорока процентами акций. У меня десять
процентов. Если он победит меня, он получит их. Еще немного, и у него
будет контрольный пакет. -  Она сделала паузу. Морщины покрыли
мягкие контуры ее лица. -  Вы видели моего брата, -  резко сказала она. -
Вас мучили по его приказу. Хотите ли вы видеть планету в абсолютной
власти этого человека?
Дюмарест отпил немного вина.
- А если победите вы, госпожа, -  осторожно заметил он. -  Разве вы
не получите такую же власть?
- Да, -  согласилась она. -  Но я не стану удерживать ее. Половина
акций будет распродана. -  Она прочла по его лицу то, что он подумал. -
Я сделаю это не из альтруистических соображений, а на благо мира
Игры. Слишком мало людей владеет слишком многим. Как крупнейший
акционер, я выпущу новые акции -  в половину стоимости нынешних.
Это даст возможность миллионам неимущих стать совладельцами
общего богатства.
- Вследствие чего они будут лучше работать, -  заметил
Дюмарест. -  Но, госпожа, прошу прощения, каким образом это касается
меня?
- Полностью, -  сказала она. -  Я хочу, чтобы вы были моим
защитником.
Приди, дерись и умри за меня! -  Вот чего она хочет, подумал
Дюмарест. В раздумье он смотрел на свой бокал. Вино было розового
цвета, со дна поднимались маленькие пузырьки и лопались на
поверхности, на короткий миг оставляя вокруг себя радужное кольцо.
- Вы умеете сражаться, -  сказала Куара. -  Бой с пауками показал
это. -  Она нахмурилась. -  Как вам удалось победить их? Это еще никому
не удавалось.
- Это пауки-мутанты, -  ответил Дюмарест. -  И только. У них нет
ни человеческого опыта, ни интеллекта, ни сил. Раздражает лишь их
внешний вид. Во время своих путешествий я видел самые разнообразные
формы жизни. -  Он пожал плечами. -  Возможно, мне повезло, госпожа.
Мне удалось подавить в себе страх.
- Как вы думаете, вам удастся победить Хозяина Игры? -  прямо
спросила она.
- В равном бою? Возможно, -  Дюмарест нахмурился, глядя в
бокал. -  Я не знаю, госпожа. Всякое может случиться. Лучше бы вы
нашли кого-нибудь другого.
- Кого? Никого больше нет. Хозяин Игры думает, что я собираюсь
выставить в качестве замены Леона. Человека, который стоит на моей
стороне, -  пояснила она. -  Я заставила Грошена при свидетелях
согласиться, что могу использовать двух человек. Я не сказала, кто эти
люди. -  Она злорадно сжала губы. -  Теперь моя очередь устроить ему
ловушку. Правда, все это будет бесполезно, если вы откажетесь
выступить на моей стороне.
Дюмарест ничего не сказал.
Куара наклонилась, выдвинула ящик стола и вытащила листок
бумаги и ключ. Она положила все это на стол и стала наблюдать за
реакцией Дюмареста.
- Я выкупила вас у Течона, -  резко сказала она. -  Теперь вы мой
раб.
Дюмарест потрогал ошейник вокруг шеи.
- Вам не нравится быть рабом, -  мягко сказала она, поняв его
жест. -  Хорошо, давайте заключим сделку. Мне нужна ваша помощь. Со
своей стороны я предлагаю вам свободу и достаточное количество денег,
чтобы полететь на десятки планет. Высшим классом. Или, если захотите,
достаточное количество акций, чтобы спокойно жить в мире Игры.
- У меня есть альтернатива, госпожа?
- Я верну вас Течону.
Глаза их встретились, каждый пытался угадать мысли другого.
- Вы предлагаете немного, госпожа, -  резко сказал Дюмарест.
Она успокоилась. В принципе он согласился. Все остальное -
детали. Пришло время быть щедрой, но сначала ей надо убедиться.
- Вы будете драться за меня?
- У меня небогатый выбор, -  сухо ответил он. -  Но я прошу
больше, чем то, что вы предложили.
- Один момент, -  Куара встала, взяла ключ и подошла к нему
сзади. Щелчок -  и ошейник открылся. Она бросила блестящую ленту
гибкого металла на лист бумаги и вместе с ключом пододвинула
Дюмаресту.
- Вот вам доказательство вашего освобождения, -  сказала она. -
Ключ и ошейник можете оставить себе в качестве сувенира. -  Она
посмотрела, как он положил их в карман. -  Теперь мы можем
поговорить как свободные люди. Что еще вы просите?
- Информацию, госпожа.
Она нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.
- Пользование Библиотекой, -  пояснил он. -  Есть одна вещь,
которую мне необходимо узнать. Данные о планете под названием
Земля. -  Он заметил, что выражение ее лица изменилось. -  Я знаю, что
название звучит странно, но такая планета есть. Суровое место,
пораженное старыми войнами. Я родился там. Я хочу, чтобы вы
помогли мне найти ее.
Она встала, подошла к шкафу и заново наполнила бокалы.
- Вы прибыли оттуда, -  сказала она задумчиво. -  Должно быть,
прилетели на корабле. Вы, конечно же, можете восстановить ваш путь?
- Я был очень молод в то время, -  сказал Дюмарест. -  Я был
ребенком, десятилетним мальчишкой. Я был одинок, доведен до
отчаяния. Я спрятался на корабле. Капитан должен был бы прогнать
меня, но он оказался гораздо добрее, чем я заслуживал. Это был пожилой
человек, и у него не было сыновей, -  Дюмарест сделал паузу,
задумавшись. Перед ним проплывали воспоминания. Он отпил вина. -  С
тех пор я путешествую. Дальше и дальше к центру галактики, где
столько необитаемых миров. Нахожусь среди людей, для которых
планета Земля даже не легенда.
- С какой же целью вы прибыли в мир Игры?
- Чтобы задать вопрос Библиотеке. У меня есть надежда, -  сказал
он. -  Может быть, и безумная, но все-таки надежда. Земля находится не в
центре галактики. Звезды здесь не такие, как я помню. Она лежит ближе
к окраине галактики. Где, естественно, звезд меньше. У Земли есть луна, -
сказал он. -  Большая, вся в кратерах, похожая на гниющий плод,
бороздящий небо.
- У многих планет есть спутники.
- Но на редких планетах живут люди, -  сказал он. -  Госпожа, вы
никогда не задумывались, откуда они появились?
- С Земли, -  быстро ответила Куара. -  Их привозят корабли. Мы,
например, прилетели в мир Игры с планеты Грейл. Люди с одной
планеты заселяют другую, и так далее.
- Тогда возможно, что все они изначально происходят с одной
планеты?
Она засмеялась, пораженная подобной мыслью.
- Друг мой, как велик тогда должен быть этот мир! Разве вся трава
происходит из одного места? Все деревья, все животные, рыба в морях и
птицы в небесах? И разве все люди одинаковы, какими они, конечно же,
должны быть, если происходят с одной планеты? -  Она положила свою
руку на его. Черная кожа контрастировала с белой кожей Дюмареста. -
Видите? А есть люди с коричневой кожей, с желтой. Разве они такие же,
как я? Разве вы такой же, как я?
- Да, госпожа. В главном -  да. Большинство мужчин и женщин
могут воспроизводить себе подобных.
- Большинство, -  быстро заметила она. -  Но не все. Как вы
объясните это?
- Возможно, мутации? Отклонение от основных природных
качеств? -  Дюмарест поднял бокал, признавая, что потерпел поражение
в этом споре. Ее невозможно убедить, разве можно ее за это винить? Все
факты против его предложения. Возможно. Даже он не может быть в
этом уверен. -  Но ведь мы заключаем сделку? Разрешат ли мне
проконсультироваться с компьютером?
- Я лично дам указание Вомису, -  она коснулась бокалом его
бокала и сказала: -  За нашу победу!
Они отпили вина. Дюмарест нахмурился.
- Подождите, госпожа. Вам разрешили использовать в качестве
замены двух человек. Кто второй?
- Кто же еще как не человек, который был с вами в клетке?
- Легрейн?
- Ему удалось убежать с поля сражения. Он ваш друг, -  она
следила за меняющимся выражением его лица. -  Вы отказываетесь?
- Нет, госпожа. Но согласится ли он?
- Согласится, -  Куара улыбнулась. -  Леон разговаривал с ним,
пока вы были здесь. Он желает драться вместе с вами в качестве моей
замены. -  Их бокалы вновь соприкоснулись, прозвенев, как
колокольчики. -  Давайте, мой друг, допьем вино. За победу!
- За победу!-  ответил Дюмарест и добавил: -  За плоды этой
победы.
Снаружи, в богато украшенной комнате, Дюмареста в нетерпении
ожидал Легрейн. Он схватил его за руку.
- Ну что, Эрл, ты согласился?
Дюмарест кивнул головой и направился к выходу. Воздух на улице
был теплым -  постепенно наступала жара. Низкие окна были открыты.
Вокруг толпились люди, все еще пребывая в эйфории Дня Дивиденда.
- Я так и думал, что ты согласишься, -  сказал Легрейн, когда они
вышли на улицу. -  Я сказал этому человеку, участнику Херлу, что ты
согласишься. Они предложили тебе хорошую сделку?
- Свободу, -  коротко ответил Дюмарест. -  Этого было вполне
достаточно.
- И все? -  Легрейн нахмурился. -  Тебе следовало поприжать их, -
сказал он. -  Они в отчаянии. Ты бы получил все, что попросил.
- После поединка, -  сказал Дюмарест.
Легрейн кивнул головой.
- Ну, конечно, -  сказал он. -  Это понятно. Не будет поединка, не
будет и оплаты. -  Он усмехнулся. -  Ты знаешь, Эрл, все будет прекрасно.
Куча денег, хороший дом, может быть, рабы. Все, чего я давно хотел.
Дюмарест повернул за угол.
- Так ты собираешься стать участником?
- Да. Участник Легрейн. Неплохо звучит, не правда ли? Ничего не
делать, только тратить свой дивиденд. Никаких забот о будущем.
Никаких боев. Не надо будет наниматься на работу, рискуя быть
убитым. Я могу даже жениться и завести семью. А почему бы и нет?
Дюмарест ничего не ответил.
- Мы можем иногда встречаться, -  продолжал Легрейн. -  Жить по
соседству. У нас, в конце концов, могут быть общие интересы. -  Он
сделал паузу и оглянулся вокруг. -  Куда мы идем?
- На летное поле.
- Но зачем? -  Легрейн сделал удивленное лицо. -  Что там?
Послушай, -  сказал он. -  Нам необходимо обдумать план действий,
выработать технику боя. Хозяин Игры суровый соперник. Он может
убить нас обоих, разве ты не понимаешь?
- Понимаю, -  ответил Дюмарест. Не сказав больше ни слова, он
продолжил путь.
Летное поле приближалось. Вскоре перед их глазами должны были
появиться проволочное заграждение, охранники и красивые корабли за
ними. Они уже увидели один поднимающийся корабль, направлявшийся
в космос к звездам.
Легрейн пристально наблюдал за ним, покачивая головой.
- Он может забрать и нас, -  сказал он. -  Каждый раз, когда я вижу
взлетающий корабль, я чувствую желание полететь на нем. Думаю, что
это свойственно всем настоящим путешественникам. Но теперь хватит.
Дни моих странствий закончились. Я остаюсь здесь.
- А я нет, -  сказал Дюмарест. -  Не понимаешь? Это достаточно
просто, -  Дюмарест дотронулся до своей свободной от ошейника шеи. -
Теперь, когда я освободился от ошейника, ничто меня здесь больше не
удерживает. У меня на счету достаточно денег для путешествия Низким
классом. То, что есть у тебя получится такая же сумма. Пойдем и
поищем управляющего.
- Ты серьезно?
Дюмарест нахмурился.
- Что с тобой? Ты что, хочешь остаться здесь и погибнуть? И за
что? Чтобы какая-то избалованная сука стала еще богаче? -  Он покачал
головой. -  Это не для меня. Я улетаю отсюда, пока есть такой шанс.
Легрейн схватил его за руку.
- Эрл, ты не можешь этого сделать! -  Он сглотнул. -  Деньги. Мы
не получим денег, если не будем драться.
- И если будем убиты, -  заметил Дюмарест.
- Но...
- Что для тебя этот мир Игры? Всего лишь одна из планет, -
Дюмарест указал рукой в сторону летного поля. -  Любой из этих
кораблей переправит нас на другую. Давай действовать, пока у нас есть
шанс.
- Нет, -  сказал Легрейн, встав в какую-то странную гордую позу. -
Я не могу. Я дал слово, и я не могу не сдержать его.
- Не будь дураком, Легрейн. Разве ты не видишь, что тебя
используют?
Легрейн не сдавался.
- Может быть, и так, но дело не в этом. Я заключил с ними сделку,
и ты сделал то же самое. Мы не можем подвести их, Эрл. Просто не
можем.
- Да, -  тихо сказал Дюмарест. -  Думаю, что не можем.

В плывущем облаке пара раздался пронзительный голос человека,
кричащего от боли. В ответ ему послышался смех. Что-то пролетело по
воздуху и с грохотом упало на землю. Льстивые голоса поспешили
принести поздравления. "Прекрасный удар, Хозяин Игры!"
- Я никогда не видел более мастерского удара!
- Как вы сделали его!
Командующий городской охраной Джирн кисло улыбался.
Собачки, подумал он. Тявкающие у ног своего хозяина. Слабые собачки,
находящиеся под его покровительством, готовые передраться друг с
другом, чтобы завоевать его расположение. А он сам разве сильно
отличался от них? Было приятно думать, что у него хватало мужества без
страха смотреть в лицо Грошену. Это было приятно, но это была
неправда. Он нужен нам, думал Джирн. Нам, находящимся здесь, мне и
другим. Он нужен нам, чтобы выжить. И именно это является самым
главным. Не имеет значения, какую цену приходится платить за это.
Он вытянулся, когда электростатический барьер открылся и из
пара на открытый прохладный воздух вышел Грошен. На нем ничего не
было, кроме плавок, под черной кожей покрытой испариной играли
мышцы.
Он посмотрел на Джирна.
- Какие новости?
- Ничего нового, мой господин. Члены Ассоциации
Прядильщиков разъехались по домам. Все, за исключением участника
Херла.
- Естественно, он остался, -  Грошен вошел в комнату и уселся на
потертую кушетку. -  Но он будет нам мешать не слишком долго.
- Да, мой господин.
Грошен улыбнулся.
- Мне нравится, когда ко мне так обращаются, -  сказал он. -
Скоро только ко мне будут так обращаться. -  Он нахмурился. -  Или
лучше "хозяин"? Нет, -  решил он. -  Это обращение используется рабами.
Я не желаю править миром рабов.
- Большинство людей посчитает, что править уже достаточно, мой
господин, -  осмелился заметить Джирн.
- Возможно. Но в этом как раз и заключается отличие между нами.
Ты будешь счастлив управлять сворой собак. Мне нужно править миром
героев. -  Он растянулся на кушетке -  пришла массажистка. -  Героев,
которые считают меня своим хозяином, готовых подставить свои шеи
под мою стопу. -  Он вновь вытянулся, наслаждаясь работой
массажистки. -  Что тебе нужно?
- В городе ходят слухи, мой господин. Новости о брошенном
вызове успели просочиться. Люди требуют, чтобы им сообщили, где и
когда пройдет состязание.
- Они узнают об этом, когда я скажу, -  небрежно бросил Грошен. -
Не раньше.
- Было бы разумнее не тянуть с объявлением, мой господин, -
спокойно заметил Джирн. -  Народ проявляет естественный интерес. Я
боюсь, как бы не было волнений.
Грошен развернулся под руками массажистки.
- Они хотят видеть меня побежденным, -  сказал он. -  Думаешь, я
не знаю, что у них на уме? Все слабые ненавидят сильных и завидуют им.
Я сильнейший в мире Игры, и поэтому меня больше всего ненавидят.
Очень просто понять их расчеты. -  Он поднял голову, увидев алую
фигуру входящего киборга. -  Ты вовремя, киборг. Ты мне нужен.
- Да, мой господин.
- Джирн хочет, чтобы я сказал ему, где и когда я буду драться с
моей сестрой.
- Не с вашей сестрой, мой господин, -  поправил его киборг в
привычной для него спокойной манере. -  С ее заменой.
- Это одно и то же. Где я буду драться с участником Херлом и
одним из его друзей.
Крилу опять пришлось поправить Хозяина Игры.
- Вы будете драться не с ними, мой господин. Госпожа Куара
поступила мудро. Она выбрала двух других.
Грошен поднялся, сделав знак массажистке.
- Кто же это? -  спросил он.
- Те двое, что сражались с пауками у вас на празднике, мой
господин. Те самые, которым удалось убежать с поля сражения.
Грошен слегка улыбнулся.
- Значит, моя сестра столь же коварна, сколь красива. Интересно,
что она предложила им? Что-то уж очень привлекательное, что
заставило их согласиться пойти на верную смерть. -  Он встретился с
глазами Джирна. -  Почему ты не знал об этом?
Джирн беспомощно пожал плечами.
- Они держат это в секрете, -  спокойно заметил Крил. -  Они
надеются, что вы будете уверены в том, будто будете драться против
участника Херла и еще кого-нибудь, и это сделает вас неосторожным.
Эти двое опасны, мой господин, -  сказал он. -  Они обучены искусству
боя и способны убить вас.
- Думаешь, мне не удастся их победить?
- Поодиночке -  возможно, -  согласился киборг. -  Но двоих сразу?
Прошу прощения, мой господин, я сомневаюсь.
Грошен нахмурился.
- Сейчас я не даю вам совет, мой господин, -  сказал Крил своим
бесстрастным голосом. -  Я лишь предсказываю. В данном случае мой
прогноз таков: если вы вступите в обычный бой с этими двумя людьми
одновременно, вы проиграете. Я когда-нибудь ошибался, мой господин?
Хозяин Игры в нетерпении вскочил с кушетки. Вода струилась по
его телу, смывая пот и масло. Он посмотрел на Крила, стоявшего около
сушилки.
- Что ты предлагаешь?
- Боя не избежать, мой господин.
- Знаю, -  отрезал Грошен. Он вышел из-под душа и встал перед
сушилкой. Затем выхватил халат из рук массажистки и завернулся в
пурпурную ткань.
- Ваше право выбрать время, стиль боя и место.
- Это я тоже знаю. -  Выражение лица Грошена внезапно
изменилось, хмурый вид сменила улыбка. -  Ты умница, киборг. Я понял
ход твоих мыслей. -  Его улыбку сменил смех. -  Конечно же! Какое еще
место для боя лучше?
- Какое, мой господин? -  полюбопытствовал Джирн.
Грошен повернулся к нему.
- Лабиринт, идиот! Мы будем драться в Лабиринте!
- И когда же, мой господин?
- Через три часа.

Глава 10

"Через три часа".
В искусственной пещере, наполовину заполненной ожидающими
людьми. Они обратили свои взоры к вышедшему в полосу света
Дюмаресту. Глаза их сверкали, отражая рассеянные лучи. Они
напоминают животных, подумал Дюмарест. Жаждущих жертву,
ожидающих красивого зрелища. Он нахмурился, оглядев пещеру. Она
имела какой-то недостроенный вид, как будто создавалась в спешке. В
ней не было ни ринга, ни арены. Где же они будут драться?
В лучах света появился и Легрейн, Куара и Леон шли следом. Они
немного постояли на вершине пологого склона, который вел собственно
к пещере, затем Леон повел их к группе людей, стоявших в стороне от
основной толпы. Вомис, с большим, чем обычно, количеством морщин
на лице, встретил их.
- Участник Херл. -  Они пожали друг другу руки. Это был
установленный жест, говоривший о том, что между этими людьми нет
вражды. -  И участница Куара Грошен. Рад видеть вас, моя дорогая.
Остается только пожелать, чтобы наша встреча проходила при лучших
обстоятельствах, -  он печально покачал головой. -  Не самый лучший
день для мира Игры.
Она улыбнулась в ответ.
- Он может стать лучшим, Библиотекарь.
- Если Хозяин Игры потерпит поражение? Возможно. Вполне
возможно. Но хорошо ли, что брат будет драться с сестрой? -  Вомис
посмотрел на Дюмареста и Легрейна. -  Эти двое ваша замена?
Куара кивнула головой.
- Помогите нам, Библиотекарь. Мы получили уведомление совсем
недавно. Что такое Лабиринт, и где он находится?
Вомис кивком указал на залитую матовым светом площадку
шириной около десяти футов.
- Перед вами. За этой площадкой находится целая сеть ходов, их
количество невозможно описать. Прихоть Хозяина Игры, -  пояснил он. -
Этот лабиринт был построен как игрушка для него. Ничего больше я не
могу вам сообщить.
- Вот здесь? -  с возмущением выкрикнул Легрейн. -  Здесь мы
будем драться?
- Да, здесь, -  ответил Вомис.
Дюмарест посмотрел на Куару, губы его были плотно сжаты.
- Госпожа, мне не нравится это место. Оно ставит нас в очень
невыгодное положение. Ваш брат наверняка знает план лабиринта, а мы
нет. Нельзя ли как-нибудь изменить место сражения? Заставить Хозяина
Игры драться где-нибудь еще?
Куара беспомощно развела руками.
- Нет, -  сказала она. -  У него есть право выбрать место и время.
Нам остается только подчиниться. Если мы предпримем какие-либо
действия, это будет означать поражение. -  Она на миг заколебалась. -  Я
думаю, что он не сделает этого. Если вы просите, то я...
Она прервала свою речь, повернулась и запрокинула голову,
услышав гомон собравшихся зрителей. На вершине склона, на фоне
серого камня появилась фигура Хозяина Игры.
В широкой тунике и пятнистых штанах он был похож на дикаря.
Пояс и рукоятка кнута блестели, отражая лучи света. Группа льстецов
сопровождала его, среди них мелькала фигура киборга, в неизменной
алой рясе. Дюмарест пристально наблюдал за бледным лицом, укрытым
капюшоном. Эти киборги похожи на какую-то красную слизь, подумал
он. Схватывающую все детали, портящую и разрушающую все, что
увидит. Он отвел взгляд, заметив среди расступившейся толпы
направляющегося к ним Грошена.
- Дорогая сестра, -  злорадно сказал Хозяин Игры. -  Ты прекрасно
выглядишь! У тебя такой невинный вид, как будто ничего не случилось, -
продолжал он с издевкой. -  Разве посылая этих двух людей на верную
смерть, ты ничего не чувствуешь?
Встретившись с ним глазами Куара, заметила насмешку в его
взгляде.
- Ты говоришь о двоих, брат? Я никогда не думала, что у тебя есть
близнец.
- Смеешься, -  сказал Грошен. -  Хорошо, смейся, пока можно.
Скоро у тебя будет мало причин для смеха. Ты недолго будешь
оставаться участницей мира Игры. Ты превратишься в ничто. В ничто!
Леон схватил ее за руку и тихо проговорил:
- Не сейчас, Куара. Не надо снова выходить из себя.
Не надо снова делать глупости, мрачно подумала она. Вот что он
имел в виду. Да, он прав. Тот раз был для меня поучительным уроком. Я
могу потерять все, что имею. Она посмотрела на Дюмареста и Легрейна.
Но они могут потерять еще больше, подумала Куара. Очень скоро они
оба могут погибнуть.
Вомис спешно выбежал вперед, выполняя свои обязанности. Было
видно, что он не хочет этого делать, но он пытался соблюдать правила.
- Господа, -  сказал он. -  Прошу вашего внимания. -  Он посмотрел
на соперников. -  Вы должны разрешить проверить вас на наличие
оружия. Прошу прощения, я нисколько не сомневаюсь в вашей
честности, но правила есть правила. -  Он посмотрел на высокую фигуру
киборга, стоящего рядом. -  Я прошу киборга провести проверку. Кто-
нибудь возражает против этого?
- Нет, -  бросил Хозяин Игры.
Вомис посмотрел на Дюмареста и Легрейна.
- Нет, -  быстро ответил Легрейн и затем мягко заметил
Дюмаресту: -  Это давит мне на нервы. Чем быстрее начнется бой, тем
лучше.
Дюмарест воспринял проверку спокойно. В руке киборга появился
гибкий ошейник.
Грошен кинул на него взгляд и засмеялся.
- Это знак раба, -  презрительно сказал он. -  Пусть останется у него
как сувенир, напоминающий о счастливых днях.
- Благодарю вас, мой господин, -  спокойно сказал Дюмарест. -  А
теперь не будете ли вы любезны отдать свой кнут?
- Это? -  Хозяин Игры поднял левую руку. -  Это часть моего
костюма.
- И все же это оружие, -  настаивал Дюмарест. -  И очень
серьезное. -  Он поклонился, когда Грошен бросил кнут одному из своих
подчиненных. -  Благодарю вас, мой господин.
Грошен нахмурился, в нетерпении ожидая окончания проверки.
- Я не пойду в Лабиринт один, -  заявил он. -  Меня будет
сопровождать киборг. Он не будет предпринимать никаких активных
действий. Мне придется драться с двумя людьми, и поэтому я требую,
чтобы у меня был свидетель.
Легрейн пожал плечами.
- Я не возражаю. А ты, Эрл?
- Я тоже, -  ответил Дюмарест.
- Значит, на том и порешили, -  сказал Хозяин Игры. -  Никакого
оружия не будет. Мы будем драться голыми руками. -  Его смех эхом
прокатился по пещере. -  И вот как мы поступим. -  Он указал рукой в
сторону входа в Лабиринт. -  Сначала войдете вы. Через две минуты я
последую за вами. Библиотекарь и другие свидетели засекут время. -  Он
показал на них. -  Где-то внутри мы встретимся. Кто останется в живых и
выйдет из пещеры, тот и станет победителем. Все понятно?
Дюмарест кивнул и направился ко входу в пещеру, залитому
матовым светом.
Это напоминало движение под водой или в середине облака, как в
каком-то светящемся тумане. Свет шел со всех сторон, ослепляя, стены
сливались с потолком пещеры, пол со стенами. Перспектива была
размыта, здесь не трудно было потерять ориентацию. Дюмарест
споткнулся и чуть не упал, почувствовав, как пол уходит из-под ног. У
него было странное ощущение, что он идет не вертикально к
поверхности, а под каким-то очень острым углом.
- Это какое-то сумасшедшее место, -  сказал Легрейн. Стены
лабиринта отразили его слова мягким эхом. -  Идиотизм. Почему мы не
могли встретиться на ринге? И никакого оружия, -  добавил он. -  Мне
это не нравится. Хозяин Игры опасный человек, если встретиться с ним
на равных.
- Все же нас двое, -  напомнил Дюмарест. -  Мы справимся с ним.
Он обернулся, но увидел лишь водоворот лучей. Он продолжил
путь, пропустив Легрейна вперед. Впереди поток света уменьшился,
превратившись в легкое свечение. Туман рассеялся. Туннель
раздваивался через десяток ярдов, раздваивались и оба его рукава.
Дюмарест нахмурился. Не было ни одного места, где можно было
бы спрятаться и потом неожиданно атаковать. Хозяин Игры может
увидеть их за несколько ярдов, к тому же свет тоже сделает свое дело.
- Давай, Эрл. Идем, -  послышался голос Легрейна из левого
рукава.
Легрейн пошел вперед. Дюмарест шел за ним, твердо ступая по
полу лабиринта. У следующей развилки Легрейн без раздумий повернул
направо. Затем они прошли до следующего разветвления. В этот раз он
повернул налево, потом направо, затем еще раз налево.
Дюмарест схватил его за руку.
- Ты понимаешь, что ты делаешь?
Легрейн кивнул головой.
- Мне приходилось бывать в подобных местах и раньше, -  сказал
он. -  На Хэнде. Они увлекаются головоломками и лабиринтами. Даже
устраивают соревнования, подобные этому. Обычно существует правило,
чтобы не заблудиться в лабиринте. Определенная формула. Сначала
поверни направо, потом налево, затем направо и еще раз налево и так
далее. Конечно, лабиринты различаются, но принцип один и тот же.
- И именно поэтому ты поворачиваешь из стороны в сторону?
- Не совсем. Но так мы не заблудимся. Мы всегда сможем найти
выход.
Дюмарест опустился на колени и приложил ухо к полу,
прислушиваясь.
- Ничего, -  сказал он, вставая. -  Никакой вибрации. Они, должно
быть, выбрали другой путь.
- Или крадутся за нами, -  сказал Легрейн. -  Я не знаю плана этого
лабиринта. А Хозяин Игры знает. Все, что нам известно, это, что он ждет
нас где-то впереди. -  Он заколебался. -  Ты понял, о чем я подумал, Эрл?
- Да, -  ответил Дюмарест. -  Ты думаешь, что было бы лучше, если
бы мы разделились.
- Но ведь это удвоит наши шансы найти его, -  стал оправдываться
Легрейн. -  Может быть, нам даже удастся атаковать его с двух сторон.
По-моему, это для нас единственная возможность выбраться отсюда
живыми, -  сказал он. -  Неожиданно нанести удар. Атаковать и в лоб, и с
тыла.
- Возможно, ты и прав, -  сказал Дюмарест. -  Могу ли я доверять
тебе?
- Да, -  ответил Легрейн. -  В любой момент.
Дюмарест с силой ударил Легрейна по носу. Он повторил удар,
почувствовав, как сломался хрящ. Кровь струилась по испуганному лицу
Легрейна. Дюмарест ударил его в живот, затем ребром ладони в ухо.
Легрейн отлетел назад, глаза его горели, руки зажимали разбитый нос.
- Я должен был сделать это, -  холодно сказал Дюмарест. -  За то,
что ты бросил меня в той пещере.
- Но, Эрл! Я же говорил тебе...
- Я знаю, что ты мне говорил. Но меня ведь могли убить, когда я
взбирался по скале. -  Дюмарест схватил Легрейна за плечо. -  Быть
может, в этот раз ты и не подведешь меня. -  Пальцы Дюмареста впились
в тело Легрейна. -  А теперь иди и ищи Хозяина Игры. Если найдешь,
кричи что есть силы. Не вступай с ним в схватку и продолжай кричать,
пока я не присоединюсь к тебе. Если я найду его, я буду делать то же
самое. Ты понял?
Легрейн кивнул головой.
- Так давай же! -  Дюмарест оттолкнул его. -  И не забудь, что я
сказал тебе. Если ты вновь подведешь меня, я разорву тебе глотку.
Дюмарест ушел. Он повернул два раза направо, подождал и
вернулся. Легрейна уже не было. Лужа крови указывала на то место, где
он стоял. Дюмарест опустился на колени и стал разглядывать пол. Он
улыбнулся. На полу блестели кровавые отпечатки ботинок Легрейна.
Дюмарест поднялся и пошел по этим следам.
Путь был тяжелым и утомительным. Глаза Дюмареста устали от
навязчивого света, он с трудом разбирал следы Легрейна. Рукава
лабиринта менялись странным образом, как будто это был не обычный
трехмерный лабиринт, а извилистая тропа, не подчинявшаяся никаким
законам природы. Через некоторое время рукава перестали
разветвляться. Остался лишь один туннель, поднимавшийся и
опускавшийся, изгибавшийся и, возможно, возвращавшийся сам в себя.
Дюмарест сузил глаза. Этот туннель каким-то образом сливался с
остальными, продолжая кошмар с его мерцающими стенами и
странными поворотами, которые невозможно было запомнить.
Дюмаресту казалось, что он падает, и в то же время у него было
ощущение, что он будет погребен под этой массой камня. У Дюмареста
было какое-то ужасное чувство свободы в пространстве лабиринта, и
одновременно он ощущал постоянное давление. Он как бы находился в
войне с самим собой.
Он опустился на колени и пополз по туннелю, пол кружился под
ним. Затем кружение прекратилось, и он открыл глаза. Кошмар
закончился. Впереди находились знакомые стены, мерцавшие светом,
туннели и пятна крови, выдававшие Легрейна.
Дюмарест поднялся, осторожно пошел вперед и резко
остановился, услышав голоса.
Чьи-то руки крепко схватили его за горло. Он почти потерял
сознание.
Реакция его была инстинктивной. Мускулы его напряглись, борясь
с захватом. Он не столько боялся быть задушенным, сколько пытался
освободиться от больших пальцев, давивших на позвоночник. Он мог
прожить несколько минут без воздуха и только несколько секунд со
сломанной шеей. Оторвав пальцы от позвоночника, он попытался
освободить шею. Руки Хозяина Игры были словно сделаны из железа.
Дюмарест поднял правую ногу и изо всей силы нанес удар назад, в
Грошена. Тот попытался отскочить и слегка ослабил захват. Дюмарест
вновь схватился за руки Грошена, сумел оторвать их и оттолкнуть его
назад.
- Неплохо, -  сказал Хозяин Игры, улыбаясь всем ртом успевшему
развернуться Дюмаресту. -  Немногие могли разорвать этот захват. А где
же твой друг?
Дюмарест жадно глотал воздух, не собираясь отвечать. Он
внимательно изучал человека, которого должен был убить. Грошен был
обманчиво расслаблен, он был полностью уверен в себе, в своем
превосходстве. Он засмеялся, широко открыв рот, стены эхом отразили
его хохот.
- Давай, малыш, -  подначивал он. -  Ты защитник моей сестры.
Стоит ли мне говорить ей, как быстро ты встретил свою смерть?
Он подошел к нему, руки его были распростерты для объятий.
Дюмарест осторожно отступил. Грошен был высокого роста,
сильный, в глазах его можно было прочесть желание убить. Чтобы
уравнять силы, необходимо нанести удар первым. Ошеломить его -
значит завоевать преимущество. Дюмарест делал глубокие вдохи,
обогащая кровь кислородом, собирая силы для главного удара. Быть
может, в пах? Он сомневался. Цель была слишком мала и наверняка
защищена. Для удара надо будет выкинуть ногу вперед и, если он
промахнется, он потеряет устойчивость и окажется в невыгодном
положении.
Может быть, по коленям? Вероятно, но у Грошена были высокие
ботинки, а широкие штаны вполне могли скрывать щитки. Живот его
был плотным, покрытый мускулами, грудь тоже была защищена костями
и мускулами. Силу его рук он уже успел почувствовать.
- Ты боишься, -  сказал Грошен, наступая на Дюмареста. -  Трус, -
он снова засмеялся. -  Моей сестре стоило бы поглядеть, как ее защитник
отступает перед лицом опасности. Ты желаешь, чтобы я проявил
милосердие? Попроси хорошенько, и я, возможно, сжалюсь над тобой. -
Он положил руки на пояс. -  Ну же, давай. Разве ты не хочешь жить?
Дюмарест схватил его за горло.
Он действовал быстро, правой рукой с силой ударил Грошена по
шее, целясь левой ему в глаз. Он почувствовал напряженные мышцы
Грошена, ощутил мягкую ткань под большим пальцем левой руки.
Хозяин Игры зарычал как зверь, когда Дюмарест нанес очередной удар в
гортань. Руки его сжались в кулаки, изо всех сил колотя нападавшего
противника. Дюмарест застонал и почувствовал на губах вкус крови. Он
пнул Грошена коленом в пах, не переставая наносить удары по горлу, но
промахнулся. Грошен отскочил в сторону и провел ответный выпад.
Дюмарест увернулся и отступил, задыхаясь.
- Быстро, -  сказал Хозяин Игры. Он вытер ладонью лицо. Из
разбитого глаза по его щеке стекала кровь. -  Ты действуешь быстро и
коварно. Но конец неизбежен. Ты умрешь в мучениях.
Он побежал вперед, растопырив руки, чтобы снова провести
захват. Дюмарест схватил Грошена и перебросил через голову. Тот упал
позади него. Дюмарест быстро вскочил и ударил его между ребер, когда
Хозяин Игры поднялся на четвереньки. Ему показалось, что он ударил
по дереву.
Грошен поднялся, схватил за руку и с силой отбросил его к стене.
Дюмарест не успел среагировать и получил удар в челюсть. Он
покачнулся и, заметив, что может получить еще один, отскочил в
сторону. Внезапно он увидел приближающиеся фигуры. Он изо всех сил
нанес два удара. От первого ответного выпада он зашатался, второй
послал его в нокдаун. Он покатился по полу лабиринта, затем вскочил на
ноги и побежал по коридору, чтобы выиграть время.
Дюмарест увидел знакомую одежду киборга и Легрейна с опухшим
лицом. Затем он получил удар чем-то тяжелым по затылку и вновь упал,
ударившись о стену.
- Ты! -  проревел Грошен, лицо его было измазано кровью. Он
повернулся к Легрейну.
И вдруг Крил выстрелил в Хозяина Игры.
Он остановился, абсолютно спокойно разглядывая труп. Между
глаз Грошен зияла дыра. Киборг медленно повернулся и посмотрел на
Дюмареста, лежавшего на полу.
- Я говорил тебе, -  сказал он Легрейну в своей привычной
спокойной манере. -  Он мог напасть на тебя. У него была лишь одна
возможность преследовать тебя. Кровь из твоих ран оставляла следы.
Легрейн подошел поближе.
- Я так не думаю, -  сказал он. -  Я бы не пришел сюда, если бы знал
об этом.
- Ты должен был убить его, как тебе было приказано, -  сказал
киборг.
- Убить его? Но как? Он не дал мне возможности сделать это. Он
атаковал меня, когда я еще не был готов. -  Легрейн посмотрел на
бездыханное тело. -  Он уже ничего не сможет сделать.
- Это точно, -  согласился киборг. -  Так же, как и они. -  Он
подошел к Дюмаресту и приподнял его веко. -  Ты жив, -  сказал он. -  Ты
даже в сознании, нет смысла притворяться, что это не так.
Дюмарест открыл глаза. Ощущение было странное, все было как
будто-то в тумане. Фигуры, наблюдавших за ним Легрейна и киборга, то
увеличивались, то уменьшались. Сотрясение мозга, подумал он. Это от
того последнего падения и удара об стену. Он поднялся и сел, опираясь о
стену. Он кивнул головой, увидев мертвого Хозяина Игры.
- Вы должны были убить его, -  сказал он. -  Вы не могли оставить
его в живых.
- Этот идиот доигрался, -  сказал Крил. Лицо его, обрамленное
капюшоном, удовлетворенно сияло. Никогда в жизни он не чувствовал
себя так хорошо. Ему хотелось похвалиться достижениями своего
мозга. -  Знаешь ли ты, где мы находимся? -  спросил он -  Это место
почти соприкасается с машиной, с драгоценной Библиотекой мира
Игры. Знаешь ли ты, для чего был построен этот лабиринт? С
единственной целью установить эту связь. Топография, -  сказал он. -
Уникальная наука. Те рукава лабиринта, которые ты прошел, занимают
огромную площадь и имеют определенную связь между собой и
машиной. Ни один из местных техников не мог представить себе, что
создает средство для уничтожения экономики планеты.
Дюмарест закрыл глаза, покачал головой и откинулся на стену.
- Библиотека, -  сказал он. -  Вы собираетесь уничтожить
Библиотеку.
- Абсолютно верно.
- Но каким образом? Я имею в виду... -  Дюмарест оборвал свою
речь. -  Мне плохо, -  пробормотал он. -  В глазах какая-то муть. Голова
болит, тошнит.
- И очень хорошо, -  злобно сказал Легрейн. -  Я хочу, чтобы тебя
не просто тошнило. Я хочу разбить твою рожу, вырвать глаза, чтобы ты
ползал здесь до тех пор, пока не сдохнешь от голода, -  он посмотрел на
киборга. -  Как идея? Я готов к этому за то, что он сделал с моим носом.
- Нет.
- Что, слишком грубо? -  Легрейн пожал плечами. -  Ну, что же, вы
начальник. -  Он с силой ударил Дюмареста ботинком. -  Как насчет
нескольких сломанных ребер?
- Хватит, -  у Крила было слишком мало времени для мелкой
мести. -  Пора приготовиться.
Легрейн мрачно стал раздеваться. Сняв одежду, он начал царапать
ногтями свой живот, грудь и бедра, срывая заменитель кожи. Накладное
брюхо скрывало очень плотную кольчугу. Он осторожно положил ее на
землю.
- Специальное изобретение Киклана, -  сказал Легрейн, одеваясь. -
В ней больше энергии, чем вы можете себе представить. Достаточно для
того, чтобы изменить саму структуру Вселенной. Мы воспользуемся ею,
чтобы получить допуск к машине.
- Вас убьют, -  сказал Дюмарест. -  Если только станет известно,
что вы затеваете, участники Игры разорвут вас на куски.
- Это верно, но они никогда не узнают. Вы что же думаете, что
планы Киклана так легко разгадать? Эти планы вынашивались в течение
многих лет, в ход была пущена лучшая разведка во всей Галактике. Был
разработан каждый шаг, спрогнозирована любая опасность, преодолены
все препятствия. -  Крил указал на Лабиринт. -  Думаете, это было
построено случайно?
- Его построил Хозяин Игры, -  сказал Дюмарест и посмотрел на
труп. -  Построил, чтобы погибнуть в нем. Могу поспорить, что он не
думал, о таком повороте событий.
- Но кто навел его на мысль?
- Вы, -  сказал Дюмарест. -  Киклан.
- Верно. Я всего-навсего путешественник, возможно, просто дилер,
участвовавший в этом проекте постройки, но я и человек, работающий
для определенной цели, неожиданной для всех. Неожиданной и для
Грошена, вот в чем дело. Было очень просто подкинуть ему идею
построить Лабиринт. Логика подсказывала, что сооружать его будут
технические работники Библиотеки, и также логичным было решение
построить его недалеко от машины. Наши ученые позаботились об
остальном. Топографически мы находимся очень близко к подвалам, в
которых размещены банки данных машины. Разрушив их, мы лишим
мир Игры независимости.
Крил вытащил из-под полы своей рясы лазерное ружье. Оно было
больше того, из которого он застрелил Грошена.
Легрейн взял его.
- Начинать?
- Быстро.
Легрейн подошел к стене. На ней был нарисован жирный крест. Он
осторожно начал сверлить стену в этом месте.
Дюмарест отдыхал, прижавшись к стене. Он опустил руку в
карман и нащупал гладкую поверхность ошейника. Легрейн оторвался
от работы.
- Как насчет того, чтобы использовать лазер против Дюмареста? Я
буду чувствовать себя в большей безопасности, если он будет мертв.
- Нам нельзя терять лишнюю энергию, -  сказал Крил. -  Да и что
он может сделать? У него ведь нет оружия. Я проверял его, и поэтому
говорю с уверенностью. -  Он посмотрел на Дюмареста, продолжая тему
разговора, начатого с Легрейном. -  Вот тебе реакция отягощенного
эмоциями мозга. Он поддается мелкой ненависти и воображаемому
страху, и рискует потерять так много в обмен на пустое. Что ему от твоей
смерти? Месть? Для чего? Прошлого не вернешь. Мы в Киклане не
тратим силы на нелогичные вещи.
- Знаете, -  сказал Дюмарест, -  если бы я был на вашем месте, я бы
не доверял ему, вооруженному лазером. Он может убить вас только для
того, чтобы добраться до меня.
Попытка была тщетной, и он понимал это, но он должен
постараться разговорить киборга. Он вновь нащупал в кармане гладкий
металл. Если не удалось использовать ошейник против Грошена, надо
было применить его против них, сказал он себе. Надо было подойти к
ним и неожиданно напасть на них. Сейчас Хозяин Игры мертв, да и я не
лучше. Он осторожно пошевелил ногами. Ноги слушались, но эта
попытка привела к тому, что кровь застучала в голове. Руки, подумал он.
Я могу действовать руками. Но достаточно ли этого будет?
Он посмотрел на алую фигуру киборга, глаза Крила скрывал
капюшон.
- Как, ты до сих пор не понял? -  Крил втянул руки в широкие
рукава рясы. -  Мы в Киклане не оставляем ничего на волю случая. Наши
прогнозы абсолютно точны. Этот человек, -  он кивнул в сторону
Легрейна, -  всего лишь орудие в наших руках. Я точно знаю, что он
будет делать при любых обстоятельствах. Он не причинит мне вреда. Он
и тебе ничего не сделает, если только я не прикажу ему. Это не что иное,
как показатель могущества Киклана.
- Все знать, -  сказал Дюмарест. -  Всегда быть правым. -  Он
осторожно повел головой. -  Какая же радость жить, зная все, что с тобой
произойдет?
- Почти все, -  крикнул Легрейн. -  Осталось немного.
- Машина, -  сказал Дюмарест быстро. -  Как вы собираетесь
разрушить ее? Взорвете?
- Зачем же так грубо. Заменитель кожи, который снял Легрейн,
представляет собой сгусток частичек, управляемых при помощи
электроники. В подвале мы освободим их. Они распространятся и
проникнут в банки данных. Эффект будет полным и будет означать
полное уничтожение.
- Все, -  сказал Легрейн. -  Лазер иссяк, -  он повернул ружье и
нажал на курок, целясь в Дюмареста. -  Видите?
- Заменитель кожи, -  сказал Крил. -  Быстро.
Легрейн отбросил уже бесполезное оружие и поднял проволочную
спираль. Он осторожно начал продевать ее в проделанную дыру.
Дюмарест, нахмурившись, наблюдал за ним. Собираются ли они
управлять этим устройством с помощью дистанционного управления?
- Эта проволока как заслонка, -  сказал Крил. -  Когда энергия,
заключенная в ней, высвобождается, она заполняет собой окружающее
пространство. Это приспособление использует атомную энергию, -
продолжил он. -  Практический эффект состоит в том, что атомное
пространство не ограничено в распространении. Когда активность поля
снижается, вещество, содержащееся в проволоке, способствует
восстановлению активности.
Он повернулся и что-то сделал с концом проволоки.
- Смотрите.
Проволока заблестела резким светом, и в стене появилась дыра.
Она была семи футов в диаметре, абсолютно круглой и находилась на
уровне пола. В них ударил поток холодного воздуха, Легрейна пробрал
озноб.
- Пошли, -  сказал он. -  Не будем терять время.
Он наклонился, поднял заменитель кожи, который содрал с себя, и
направился к дыре.
Дюмарест вытащил руку из кармана. В ней он держал ошейник. Он
взял его второй конец в другую руку и соединил их. Раздался мягкий
щелчок.
У входа в подвал Крил повернулся, вытащив руку из широкого
рукава рясы.
- Возможность того, что ты представляешь для меня опасность
невелика, -  сказал он. -  И тем не менее она существует. Поэтому было
бы вполне логично убить тебя.
Дюмарест бросил ошейник.
Тот ярко сверкнул перед лицом киборга. Крил инстинктивно
отступил назад, поднял руку и выстрелил в ошейник. Выстрел был
удачным. Луч лазера разрезал его пополам.
Прямо перед лицом Крила прогремел взрыв.

Глава 11

Куара была в ярости от нетерпения.
- Ну сколько же еще? -  резко спрашивала она. Глаза ее были
устремлены на площадку, залитую матовым светом. -  Несомненно, они
уже встретились?
Леон изучал ее профиль. Она взволнована, думал он. Это мучает
ее. Без сомнений. Все зависит от того, кто появится на этой площадке.
Он ощутил внезапно накатившую волну нежности.
- Куара, -  мягко сказал он. -  Послушайте меня. Что бы ни
случилось, вы не будете ни в чем нуждаться. Я обещаю.
Она повернулась и посмотрела ему в глаза.
- Вы имеете в виду, если я проиграю?
- Да, -  сказал он. -  Если вы выиграете, вам ничего не будет нужно
от меня. Я ничего не смогу дать вам.
- Вы в этом так уверены? -  ее рука сжала его руку. -  Но если я
проиграю, Леон, вы возьмете меня под свою защиту? Вы будете
заботиться обо мне? Вы это имеете в виду?
Леон решил говорить напрямую.
- Я хотел бы заботиться о вас до конца своей жизни.
- Вы хотите жениться на мне?
Ее вопрос был столь неожидан, что Леон на мгновение потерял
самообладание. Он никогда не думал о том, что она может стать его
женой. Он размышлял о том, что может стать ее опекуном, что она
может быть его приемной дочерью, но никак не женой. Хотя, с другой
стороны, почему бы и нет? Если прогноз машины точен, то жить ему
остается всего несколько часов. Женитьба будет самым лучшим шагом,
чтобы защитить ее. У него нет детей, поэтому как его вдова она
унаследует его состояние.
- Да, -  ответил он, -  я прошу вас быть моей женой. Это будет
чистой формальностью, ничего более, но...
Она положила кончики своих пальцев на его губы.
- Леон, -  мягко сказала она, -  не говорите больше ничего. Я... -
она неожиданно вздрогнула. -  Что это было?
Они все почувствовали это. Мощный толчок. Гулкое эхо далекого
взрыва. Аппарат в руке Библиотекаря зазвонил. Он повернул
выключатель и приложил аппарат к уху. Затем с внезапно изменившимся
лицом взглянул на Леона.
- Произошла авария, -  сказал он. -  Взрыв в подвалах машины. -
Он дико озирался. -  Мне необходимо срочно попасть туда! Как...
- Наверху есть корабли, -  Леон взял ситуацию в свои руки, видя,
что Вомис в шоке. Разрушение столь уникальной машины могло
закончиться для него инфарктом. -  Послушайте, -  крикнул он стоявшим
вокруг. -  Оставайтесь здесь. Вы должны быть свидетелями результата
брошенного вызова. -  Он обернулся к Куаре. -  Останетесь здесь или
пойдете со мной?
- С вами, -  быстро ответила она и направилась к выходу.
Когда корабль приземлился, их встретили техники. Плотной
группой они вошли в Библиотеку. Вагончик нес их по освещенному
туннелю. Собственно банки данных находились вдали от
информационных панелей, глубоко погребенные в камне, защищенные
от любой возможной опасности.
Вомис нервно барабанил пальцами.
- Что случилось? -  спрашивал он. -  Что могло послужить
причиной взрыва?
- Понятия не имеем, Библиотекарь, -  ответил один из техников. -
Наши приборы зафиксировали слабый подземный толчок, повышение
температуры и давления, все на небольшой площади в нижних подвалах.
Мы зафиксировали это место.
- Ущерб велик?
- Еще выясняем. К счастью, это произошло только в одном месте.
Вомис кивнул и выпрыгнул из остановившегося вагончика.
- Скорее, -  крикнул он. -  Я должен осмотреть место взрыва.
Могло быть и хуже, подумал Леон, следуя за Вомисом и техниками
к месту взрыва. Толстые разделительные перегородки приняли на себя
ударную волну и снизили ее воздействие. Но все-таки взрыв сделал свое
дело. Вомис покачал головой, увидев его последствия.
- Разрушено, -  сказал он. -  Полностью разрушено.
Каждый из банков данных был десять футов шириной и столько
же высотой, длина его доходила до ста футов. Это позволяло устранить
перепад напряжения и к тому же создать нейтральное поле вокруг
системы памяти. Сейчас же все находилось в полном беспорядке. Взрыв
разорвал предохранительную обшивку, вогнал ее внутрь машины,
оголив механизмы. Было холодно, в воздухе чувствовался резкий запах
химикалий.
- Разрушено, -  повторил Вомис. -  Полностью разрушено.
Леон кивнул головой и направился к дальней стене. В ней зияла
конусообразная дыра, через которую были видны банки данных. Он
наклонился и дотронулся до них. Камень был разрушен под
воздействием сильнейшего потока энергии. Он нахмурился и наклонился
ближе. Тень его почти закрывала свет.
Он повернулся к механизмам.
- Принесите самые мощные лазеры. Оборудование для выемки
грунта. Скорее! Там, за этой стеной что-то есть.

Комната изменилась. Ковер был такой же пушистый, окна такие
же больше, в них так же играл утренний свет, так же блестели очертания
мебели. Даже потолок с изображениями батальных сцен был абсолютно
таким же. И все же, думал Дюмарест, комната изменилась. Тогда это
была просто комната с четырьмя стенами и роскошной обстановкой.
Теперь в ней было что-то еще.
Куара улыбалась ему, когда он подошел к ней, сидящей на
кушетке. Позади нее был Леон, они как бы случайно держались за руки.
Это любовь, подумал Дюмарест. Они влюблены друг в друга, вот почему
комната изменилась. Дюмарест встал перед ними и наклонил голову.
- Мой господин. Госпожа.
- Вы правильно обращаетесь, -  сказал Леон. -  Куара теперь
хозяйка мира Игры. Главный акционер -  благодаря вам.
- Но все же я женщина, -  заметила она. -  И очень скоро стану
женой. -  Она посмотрела на Дюмареста блестящими глазами. -  Я
заставила его сдержать обещание, которое он дал в минуту жалости ко
мне. Когда мы пробили стену и обнаружили результаты брошенного
вызова, я прочла по его лицу все, что он хотел сказать мне. Грошен
мертв, да и вы балансировали между жизнью и смертью. Я думаю, что
Леон предпочел бы обратный результат.
- Тогда вам понадобился бы я, -  сказал Леон.
- Вы мне нужны сейчас, -  ответила Куара. -  Мне кажется, что вы
были нужны мне всегда. И, -  добавила она, -  если бы погиб Дюмарест, а
не Грошен, как долго мы оставались бы мужем и женой? -  Она
погладила его по руке. -  Думаете, я забыла прогноз машины? Вы
предлагали мне стать богатой вдовой, защитить меня от гнева Хозяина
Игры и полного разорения, если бы он выиграл. Я люблю вас за это. Но
я люблю вас еще больше за то, что вы хотите меня такой, какая я есть. -
Она вдруг вспомнила, что они не одни. -  Прошу прощения, -  сказала
она Дюмаресту. -  Идите сюда, садитесь и выпейте с нами.
Это было то самое вино, которое он пил тогда: сверкающее,
рубинового цвета, в хрустальном бокале; терпкое и бодрящее.
- Вы в порядке? -  спросил Леон. -  Вы не чувствуете какого-нибудь
дискомфорта или боли?
- Нет, мой господин.
- Слишком много мы пережили, чтобы соблюдать эти пустые
формальности, -  Куара засмеялась. -  Давай, Эрл. Есть тост. За счастье! -
сказала она, поднимая бокал.
Они выпили.
- Вы были очень плохи, -  сказал Леон Дюмаресту. -  На грани
смерти. Участнику Ледре пришлось много поработать, чтобы спасти
вас. -  Он улыбнулся, увидев изменившееся выражение лица Дюмареста. -
Она сама вызвалась, -  пояснил он. -  К тому же она лучший врач в мире
Игры. У нее лучшее оборудование. Вы прошли трехразовую терапию в
условиях медленного времени вместе с терапевтическим и хирургическим
лечением. Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?
Дюмарест кивнул головой.
- Значит, вы не будете жалеть о том, что она взяла у вас плазму в
качестве платы за лечение? -  спросил Леон. -  Она настаивала на этом, а
участница Ледра -  очень решительная женщина.
- Нет, я не возражаю, -  ответил Дюмарест. -  Я скопил ее для нее,
сколько смог.
Итак, она взяла мою плазму, чтобы, используя мои гены, вывести
какую-то новую породу. Дюмарест задумчиво пожал плечами. В этом
есть определенная безнравственность.
- А теперь, -  сказала Куара, -  я хочу знать, как все это произошло.
С самого начала, -  настаивала она. -  Все, -  они с Леоном по-прежнему
держались за руки, внимательно слушая рассказ Дюмареста о том, что
произошло в Лабиринте. -  Взрыв, -  сказала она, когда он закончил. -
Что было его причиной? И где киборг и Легрейн?
- Они были заодно, -  сказал Дюмарест и замолчал. Он вспомнил
грохот взрыва, поток ударной волны, летящие осколки, контузившие
его. -  Крил открыл проход из лабиринта к подвалам Библиотеки. Они
вместе с Легрейном зашли в него, и я бросил ошейник. Крил выстрелил в
него, перерезал пополам, и тогда раздался взрыв. Неожиданное
высвобождение такого количества энергии нарушило неустойчивый
баланс созданного поля, и оно разрушилось. Проход в стене стал
затягиваться. Они оба были в нем. Они буквально были раздавлены в
бесформенную массу, правда, и она должна была куда-то деться.
Возможно, их просто разорвало на куски во время взрыва. -  Он допил
остатки вина. -  Мне повезло, -  добавил он. -  Меня должно было убить
взрывной волной. И я бы погиб, если бы вы не обнаружили меня так
скоро. -  Он посмотрел на Куару. -  Я даже не знаю, кто победил?
- Никто. Хозяин Игры мертв, и он сам придумал условия схватки.
Тот, кто останется в живых и выйдет из лабиринта, и есть победитель.
Вы остались в живых, вы вышли наружу. Техники могут быть
свидетелями, что мы нашли вас. -  Куара подлила вина в бокал
Дюмареста. -  Но все же мне непонятно, почему Крил не убил Грошена
раньше. Зачем оставлять его, возможную опасность, и бродить с ним по
лабиринту?
- Потому что я тоже был возможной опасностью, -  пояснил
Дюмарест. -  План был таков: остановить нас обоих в лабиринте, пока
Легрейн и киборг сделают то, что собирались. Если бы мы встретились,
то опасность была бы ликвидирована. Оставшегося в живых, кто бы он
ни был, можно было уничтожить позднее. Но Грошену повезло -  он
ошибся, выбирая рукав лабиринта. Повезло, -  мрачно сказал он. -  Даже
Киклан не в силах предусмотреть все возможные результаты. Крил
совершил ошибку. Он хотел убить Хозяина Игры, причем сделать это
сразу же после входа в лабиринт. Легрейн сделал другую -  ему следовало
убить меня.
- Легрейн, -  сказал Леон. -  Почему вы подозревали его?
- Потому что он действовал неестественно. Я могу понять то, что
он бросил меня в пещере: это был поступок эгоистичного и жестокого
человека. Но он заплатил за адвоката, остался в мире Игры, хотя имел
шанс улететь. Это и вызвало мои подозрения. Я сделал вид, что поверил
его рассказу и потом, когда он сказал, что охранники схватили его и
посадили в клетку. Однако после того, как мы заключили с ним сделку, я
решил проверить его. По логике вещей, у него не было причин
отказаться от того, чтобы улететь отсюда, пока у него был шанс.
Человек, не вошедший в сговор ни с кем другим, не будет сожалеть о
том, что разорвал пари. То есть, у него была причина остаться. Я понял,
что он работает на кого-то еще и хорошо за это получает.
- Но ведь он мог погибнуть, -  возразила Куара. -  Хозяин Игры мог
убить его.
Дюмарест покачал головой.
- Нет, -  сказал он, -  он не мог умереть и знал это. Человек, на
которого он работал, сказал бы ему об этом.
Леон выглядел озадаченным.
- Но...
- Но кто это?-  спросила Куара.
- Конечно, киборг, -  ответил Дюмарест, -  кто же еще?
Он залпом осушил бокал и стал ходить по комнате. -  Киклан, -
сказал он. -  Эта красная слизь, которая пачкает все, к чему прикоснется.
Крил был ее частью. Легрейн -  просто агентом в их руках, ничего более.
Наградой за его услуги была бы только смерть, а вовсе не богатства. Я
знаю, -  настаивал он. -  Я понял это, когда сражался с пауками. Я видел
лицо Крила, сидевшего позади Хозяина Игры. Этого было достаточно.
Куара посмотрела на него, взгляд ее был мягким, она пыталась
понять его, используя женскую интуицию.
- Вы ненавидите их, -  сказала она. -  Они принесли вам столько
страданий.
- Да, -  коротко ответил Дюмарест, не желая даже думать о том,
чтобы пробудить старые воспоминания. -  Я ненавижу их, и я знаю о них
достаточно много. Они распространяют свое влияние от планеты к
планете, чтобы завоевать власть над ними. Нет, конечно, они не правят в
открытую, но где вы увидите киборга, там вы и найдете влияние
Киклана. А у них есть власть. Коварная, незаметная, но очень опасная.
Слово, прогноз, способность влиять на мнения. Они почти покорили
мир Игры. Имейте в виду, они попытаются сделать это еще и еще. Им не
нравится, что у них есть соперник -  ваша Библиотека. Это делает вас
независимыми, и других тоже. -  Он сделал паузу и посмотрел на свои
руки. Они были плотно сжаты, суставы побелели. Он с трудом заставил
себя разжать кулаки. -  Киклан не любит независимость, -  мягко заметил
он. -  Она провоцирует вольное поведение.
Он посмотрел на них и заметил в их глазах сомнение и недоверие.
- Вы что же, думаете, что происшедшее можно назвать
случайностью?
Леон в раздумье налил себе немного вина.
- А Течон?-  спросил он. -  Как Крил мог узнать о том, что он купит
вас и выставит против пауков?
- Он знал о празднике у Хозяина Игры. Кто, кроме Течона, стал бы
покупать человека с моей репутацией? Как трудно было устроить
настоящие единоборства во время праздника и как просто было
намекнуть, что я, человек, убежавший с поля боя, смогу обеспечить
достойное зрелище?
- А Легрейн? -  спросила Куара. -  Зачем его посадили в клетку? Он
находился в таком опасном положении.
- Никакой опасности не было, -  сказал Дюмарест. -  Веревки,
которыми он был привязан, были ослаблены, и, если бы возникла
реальная опасность, он мог бы освободиться от них. Но это было не
нужно. Крил знал, что я одержу победу. Это было легко предугадать.
Так же, как и то, что вы легко попадете в ловушку Хозяина Игры; так же,
как и то, что после этого вы выберете защитником меня. -  Он снова стал
мерить шагами комнату.
- Вы недооцениваете их, -  сказал он. -  Сила Киклана
угрожает вашей планете, хотя и зиждится на таких простых вещах. Они
могут прогнозировать развитие событий, не предпринимая никаких
активных действий. Они могут руководить поступками людей так, что
никто не заподозрит, что находится в их власти. Крил абсолютно точно
знал, что будете делать вы, я, Хозяин Игры. Легрейна посадили в клетку
только для того, чтобы быть ближе ко мне и, таким образом, ближе к
вам. Все это преследовало одну цель: у Крила появилась возможность
получить доступ к Библиотеке и разрушить ее.
- И что же, он знал о том, что Хозяин Игры возьмет его с собой в
лабиринт? -  спросил Леон, пригубив вино. -  Что именно он будет
выбран провести проверку?
- Хозяин Игры нуждался в спутнике, к тому же Крил знал план
Лабиринта, -  Дюмарест пожал плечами.
- Любая другая кандидатура была бы отвергнута. Кто может быть
более нейтральным, чем киборг? Однако вы мне не верите, -  сказал
Дюмарест. -  Вы думаете, что во мне говорит ненависть. Возможно, у
меня нет причин любить Киклан. Но вы только подумайте. Подумайте о
том, как они были близки к тому, чтобы подорвать стабильность вашей
экономики, чтобы уничтожить Библиотеку.
- И все же, не взирая на это, вы пошли в Лабиринт, чтобы драться
за меня, -  Куара поднялась и положила руки ему на плечи. -  Вы в
одиночку спасли мир Игры. Сможем ли мы когда-нибудь расплатиться с
вами за это?
- Мы заключили сделку, -  ответил Дюмарест. -  Деньги и
информация. -  Под полами своей выстиранной одежды он нащупал
пояс, наполненный камнями. -  Деньги я получил.
- Теперь вы хотите получить информацию, -  она убрала руки с его
плеч. -  Эрл, стоит ли вам улетать отсюда? Вы можете найти дом здесь, в
мире Игры. Я отдам вам достаточное количество акций, чтобы вы жили
на одном уровне с самыми богатыми людьми. Стоит ли вам улетать?
Дюмарест был краток.
- Да, госпожа.
- Чтобы продолжить погоню за счастьем? -  Она повернулась,
улыбнувшись Леону и нежно погладив его по волосам. -  Для некоторых
найти его не составляет большого труда. Мы нашли его друг в друге, и
это наполняет наш мир. А что же вы? -  Она посмотрела на Дюмареста. -
Все, что произошло, было для вас лишь эпизодом, -  сказала она, -
эпизодом, ничего не значащим. Это лишь очередной шаг в вашем
длительном путешествии.
- Мы заключили сделку, госпожа, -  напомнил ей Дюмарест. -  Я
сделал свое дело.
- А я свое, -  она прикусила нижнюю губу. -  Эрл, друг мой, мне
очень жаль, но...
- У вас нет информации?
- Есть немного, но этого недостаточно. Вомис лично дал
распоряжение провести поиски. Это было еще до того, как вы вошли в
Лабиринт. Расписание очень плотное, перед вами должны были пройти
другие. Казалось, что особой срочности нет, -  она глубоко вздохнула. -
Они собирали информацию о вашей планете в тот момент, когда
раздался взрыв.
Дюмарест почувствовал боль в животе.
- И что?
- Банк данных, содержавший информацию, был разрушен.
Он так и знал, каким-то образом он догадывался об этом. Боль
прошла, сменившись тяжелейшим отчаянием. Так близко! Так близко!
- Кое-что удалось узнать, -  мягко заметила Куара. -  Правда,
совсем немного. Только название.
- Другое название? У Земли?
- Да, Терра. Вы слышали о таком?
Дюмарест отрицательно покачал головой.
- Быть может, оно происходит от слова "территория", -  она
пожала плечами. -  А возможно, от слова "террор". Вы говорили, что это
была мрачная планета, несущая на себе печать давних войн.
- Слишком разрушительных войн, -  сказал он с тяжестью в голосе.
- Эрл, мне очень жаль, -  сказала она абсолютно искренне. -  Я так
разочаровываю вас в то время, как вы... -  Глаза ее неожиданно
заблестели. -  Техник обнаружил второе название этой планеты и
собирался определить ее пространственные координаты. Он ничего не
нашел в основной системе данных. Взрыв прогремел тогда, когда он
решил расширить масштабы поиска, а потому и получил отрицательный
ответ. Проверка показала, что, если информация вообще была, то она
должна была храниться в разрушенном банке данных.
- Благодарю вас, госпожа, -  сказал Дюмарест. -  В конце концов вы
попытались.
- Попыталась, но у меня ничего не вышло. Если бы только я
сделала это раньше. Мне необходимо было настоять на том, что я имею
полное преимущество перед всеми. Это было так просто, -  добавила
она. -  Всего несколько часов. Даже минут.
- Пожалуйста, не мучайте себя, госпожа, -  Дюмарест попытался
улыбнуться. -  С другой стороны, нет никаких доказательств того, что
информация вообще была. Быть может, в том банке данных не было
ничего ценного.
- Вы слишком любезны, Эрл. Я этого не заслуживаю.
Нет, подумал он, отнюдь нет. Она поступила абсолютно верно.
Никакой особой срочности не было. Никто не мог предсказать
возможность взрыва. И конечно же, никто, даже киборг, не мог знать о
важности именно этого банка данных. Однако не все потеряно. Он знает
второе название планеты, и у него есть деньги для путешествия. К чему
сожалеть о том, что случилось?
Леон осторожно налил вино, опорожняя графин. Он передал
бокалы Куаре и Дюмаресту. Взяв свой бокал, он положил руку на ее
плечо.
- Эрл, мне кажется, что я в чем-то виноват перед вами, -  сказал
он. -  Редко кому удается обрести такое счастье, какое обрел я. У меня
есть Куара, а значит, есть все. А что вы? Что получили вы?
Дюмарест посмотрел на свой бокал.
- У него есть цель, к которой он стремится, -  тихо заметила
Куара. -  То, ради чего он живет. Он никогда не отступится от своего
стремления достичь ее. -  Она подняла бокал. -  И, возможно, наступит
день, когда и он обретет свое счастье. Давайте выпьем за это.
Дюмарест отпил вина.

Э. Ч. Табб. Человек Игры.
перевод с англ. - Д. Арунов.
E. C. Tubb. Toyman.