Фред Саберхаген

   МАСКАРАД В КРАСНОМ СМЕЩЕНИИ

   1

   Освободившись от дел, Филип Ногара выбрался чтобы провести
свободную минуту в созерцании машины, которая принесла его сюда
с самого края галактики. Из роскоши своих апартаментов он
вступил в смотровой купол. Там, во вздутом пузыре из прозрачного
стекла, казалось, что он стоит снаружи корпуса своего флагмана
"Нирвана".
   Под этим корпусом, "ниже" искусственной силы тяжести
"Нирваны", наклонился яркий диск галактики, включающей в одном
звездном рукаве все звездные системы, открытые, обрушившимся с
Земли, человеком. Но в том направлении, куда смотрел Ногара,
яркие крошки и точки света были обильными. Они были другими
галактиками, уносящимися прочь на своих каникулярных скоростях в
десятки тысяч миль в секунду, уходящих за пределы зрительно
обозреваемой вселенной.
   Тем не менее, Ногара пришел сюда не для того, чтобы
обозревать галактики, он пришел взглянуть на что-то новое, на
феномен, никогда не видимый людьми в таком приближении.
   Он казался щепоткой собранных вместе галактик, облаками,
потоками пыли ниспадающими на него. Звезда, которая образовывала
центр феномена, сама держалась за пределами человеческого
взгляда благодаря силе своей гравитации. Ее масса, возможно, в
миллиард раз больше массы Солнца, так изгибала
пространство-время вокруг себя, что нет фотона света, который
убежал бы от нее в видимом диапазоне.
   Пылевые дебри глубокого космоса кувыркались и пенились,
опускаясь в сжатие гипермассы. Опадающая пыль выстроила из
статических зарядов молнию, возвращала ее в светящиеся грозовые
облака, и вспышка огромной молнии смещалась в красный диапазон
прежде, чем исчезала вблизи днища гравитационного холма.
Возможно, не было даже нейтрино, которое сумело бы убежать от
этого солнца. И не существует корабля, который смог бы
приблизиться к нему ближе, чем это сделала "Нирвана".
   Ногара стал чаще бывать здесь после того, как открыл явление,
которое вскоре могло представить угрозу для населенных планет;
обычные звезды уходят вниз, как щепки из дерева в водоворот,
если гипермасса встречает их на пути. Но тысячи лет пройдут,
прежде чем понадобится эвакуировать какую-либо планету; а до
того, гипермасса может быть поглощена пылью пока ее ядро не
взорвется, после чего большая часть ее субстанции может перейти
в более необычную, но менее опасную форму.
   Как бы то ни было, в другую тысячу лет оно предложит кому-то
еще одну проблему. Теперь же, людям объявили, что спасаясь от
гипермассы, Ногара бежал в другую галактику.
   Передатчик заработал, призывая его обратно в роскошь его
апартаментов, удовлетворенного созерцанием галактики.
   Он прикоснулся к плате сильной волосатой рукой.
   - Мой господин, прибыл курьерский корабль. Из системы
Фламланда... Они привезли...
   - Говори понятнее. Они доставили тело моего брата?
   - Да, мой господин. Курьер с гробом уже приближается к
"Нирване".
   - Я встречу капитана курьера один, в Большом Зале. Не нужно
церемонии. Пусть роботы проверят шлюз, эскорт и гроб на предмет
инфекции.
   - Да, мой господин.
   Упоминание о болезни было частью ложной версии. На самом деле
не фламландская чума уничтожила единоутробного брата Ногары
Йохана Карлсена и уложила его в ящик, несмотря на официальную
версию. Врачи предложили заморозить героя Каменного Места, как
последний шанс предотвратить его неизбежную смерть.
   Официальная ложь была необходимой, потому что даже Верховный
Лорд Ногара не мог спокойно устранить человека, который
отличился в туманности Каменное Место. В этой битве семь лет
назад были разбиты машины-берсеркеры; если бы этого не
произошло, разумная жизнь могла бы навсегда рухнуть, стертая до
основания, в известной части галактики. Берсеркерами называли
огромные автоматические военные корабли, построенные при
каком-то конфликте между давно исчезнувшими расами и ставшими
теперь врагами всего живого. Борьба с ними была все еще
жестокой, но после Каменного Места, начало казаться, что жизнь в
галактике выстоит.
   Большим Залом было место, где Ногара устраивал праздники и
развлечения с сорока ил пятьюдесятью людьми, которые были с ним
на "Нирване" как помощники, члены экипажа и гости. Но когда он
вступил в зал на этот раз, то остро почувствовал его пустоту,
сберегаемую для одного человека, который, весь во внимании,
стоял за гробом. Тело Йохана Карлсена, и какой бы ни оставалась
жизнь, было запечатано под стеклянной крышкой тяжелого
контейнера, который содержал свои собственные охлаждающие и
жизнеобеспечивающие системы, управляемые волоконно-оптическим
ключом, теоретически неподдельным. И этот ключ Ногара жестом
потребовал у капитана курьера.
   Ключ был подвешен на шее у капитана и понадобилось всего лишь
мгновение, чтобы снять золотую цепь с шеи и передать ее Ногаре.
Еще одно мгновение ушло на поклон. Он был космонавтом, а не
курьером. Ногара игнорировал недостаточную учтивость. Его
губернаторы и адмиралы были посвящены во все тонкости этикета.
Сам он ни в коей мере не беспокоился, соответствуют ли
субординации его жесты и осанка. Настолько, насколько это
соответствовало разумному.
   Только теперь, с ключом в руке, Ногара посмотрел вниз на
своего единоутробного брата. Участвовавшие в заговоре врачи
остригли короткую бородку Йохана и его волосы. Губы его были
мраморно-белыми, а невидящие открытые глаза - ледяными. И все-же
лицо, под складками драпировочной ткани и замерзшей простыней,
несомненно было лицом Йохана. В нем оставалось что-то, чего
нельзя было заморозить.
   - Оставьте меня в покое, - сказал Ногара. Он повернулся лицом
в конец Большого Зала и ждал, глядя через широкий смотровой
проем туда, где гипермасса пятнала пространство, словно снимок,
сделанный через плохой объектив.
   Когда он услышал стук двери, закрывшейся за капитаном
курьера, он обернулся и увидел, что стоит лицом к лицу с
короткой фигурой Оливера Микала, человека, которого он выбрал,
чтобы заменить Йохана на посту губернатора Фламланда. Должно
быть, Микал вошел, когда вышел космонавт, которого по мысли
Ногары можно было бы оставить здесь, как символ чего-то.
Фамильярно оставив руки на крышке гроба, Микал в глубоком
изумлении поднял брови. Его довольно одутловатое лицо судорожно
дернулось в сверхвежливой улыбке.
   - Как продолжать линию Браунинга? - размышлял Микал, глядя
вниз на Карлсена. - Выполнять королевскую работу однообразные
тягучие дни... и теперь это вознаграждение за добродетели...
   - Оставь меня, - сказал Ногара.
   Микал участвовал в заговоре как никто другой, если не брать
во внимание фламландских врачей.
   - Я думал, будет лучше появиться, чтобы разделить вашу
скорбь, - сказал он. Затем глянул на Ногару и не стал
продолжать. Он сделал поклон, который был немного насмешливым,
позволяемой только наедине, и быстро вышел за дверь. Она
закрылась.
   "Итак, Йохан. Если бы ты устроил заговор против меня, я бы
просто убил тебя. Но ты никогда не был заговорщиком; все дело в
том, что ты служил мне слишком хорошо, мои друзья и враги стали
слишком любить тебя. Поэтому ты здесь - моя замороженная
совесть, последняя совесть, которую я когда-либо буду иметь.
Рано или поздно ты возгордился бы, поэтому необходимо было
сделать это или же убить тебя.
   Теперь я помещу тебя в безопасное место и, может быть,
однажды у тебя появится другой шанс для жизни. Это трудно
представить, но когда-нибудь ты остановишься в размышлениях над
моим гробом, так же, как я сейчас стою над твоим. Без сомнения
ты будешь молиться за то, что, по твоему мнению, является моей
душой... Я не могу сделать этого для тебя, но я желаю тебе
сладких снов. Спи в своих бельверских небесах, а не в аду."
   Ногара представил мозг при абсолютном нуле, его нейроны
сверхпроводимы, повторяют один сон за другим, еще и еще раз. Но
в этом не было смысла.
   - Я не могу рисковать своей властью, Йохан, - на этот раз он
прошептал слова громко. - Это было необходимо, в противном
случае я должен был бы тебя убить.
   Он снова повернулся к проему.

   2

   - Я полагаю, тридцать третий уже доставил тело Ногары, - сказал
второй офицер эстильского тридцать четвертого курбера,
глядя на хронометр. - Должно быть приятно стать императором или
чем-то вроде этого, и иметь под рукой людей, которые бросаются
через всю галактику выполнять что-то для тебя.
   - Не бывает приятно, пока кто бы то ни было принес тебе труп
твоего брата, - сказал капитан Турман Хольт, изучая
астронавигационную сферу. Его сверхсветовик быстро удалялся в
течение многих временных интервалов от системы Фламланда. Даже
если Хольт был и не в восторге от своей миссии, он был рад
оказаться подальше от Фламланда, где за работу принялась
политическая полиция Микала.
   - Интересно, - сказал второй и хихикнул.
   - Что это значит?
   Второй оглянулся назад через левое, а затем правое плечо.
   - Слышали ли вы это? - спросил он. - Ногара... бог... но
половина его космонавтов - атеисты.
   Хольт улыбнулся, но лишь слегка.
   - Он не обезумевший тиран, ты знаешь. Эстил не худшее
правительство в галактике. Хорошие парни не опускаются до
мятежа.
   - Карлсен делал все как надо.
   - Да, он все делал верно.
   Второй скривился.
   - О, конечно, Ногара мог быть и хуже, если вы серьезно об
этом. Он - политик. Но я не могу поручиться за экипаж, который
он набрал за последние годы. У нас на борту имеется пример тому.
Вот чем они занимаются. Если хотите знать правду, то после
смерти Карлсена я сильно напуган.
   - Ладно, - скоро мы увидим их, - вдохнул Хольт и напрягся. - Я
пойду посмотрю на пленников. Капитанский мостик теперь ваш,
второй.
   - Я сменю вас. Благоволить к человеку и убить его?
   Минутой позже, глядя через потайной глазок внутрь маленькой
курьерской камеры для заключенных, Хольт мог с искренним
состраданием пожалеть, что его пленник жив.
   Звали его Джанда. Он был вожаком разбойников и захват его был
последним успехом Карлсена на службе во Фламланде, который
положил конец мятежу. Джанда был крепким мужчиной, храбрым и
свирепым бандитом. Он нападал на владения эстелийской империи
Ногары, когда же шансов у него не осталось, сдался Карлсену.
   "Моя честь требует победить моего врага," - написал однажды
Карлсен в личном письме. - "Моя честь не позволяет мне
уничтожать или ненавидеть моего врага."
   Но политическая полиция Микала придерживалась другого мнения.
   Разбойник должно быть был очень высоким, но Хольт никогда не
видел его стоящим прямо. Наручники все еще сковывали его кисти и
лодыжки, хотя они были из пластика и предположительно не
натирали человеческую кожу, но они не увеличивали надежности
заключения и Хольт снял бы их, если бы мог.
   Незнакомку, по имени Люсинда, можно было бы по виду принять
за его дочь, но она была его сестрой, младшей всего лишь на пять
лет. Она была редкой красоты и, возможно, полиция Микала имела
мотивы далекие от сострадания, посылая ее ко двору Ногары не
заклейменной и без психологической обработки. Было достаточно
хорошо известно, что требуется для определенных развлечений
придворных и какое лакомство любят высшие чины.
   Хольт был далек от того, чтобы доверять таким рассказам. Он
открыл камеру - она была заперта из предосторожности, он боялся,
что Джанда заблудится и попадет в детские неприятности - и
вошел.
   Когда Люсинда впервые взошла на борт его корабля, глаза ее
выдавали беспомощную ненависть к каждому эстилеру. Хольт был
вежлив и предупредителен, насколько это было только возможно. И
когда теперь он вошел, на ее лице не было неприязни... была
надежда, которую, казалось, она должна разделить с кем-то.
   Она сказала:
   - По-моему, несколько минут назад он называл мое имя.
   - А? - Хольт перевел взгляд на Джанду, но перемен не видел.
Глаза пленного остекленело вглядывались в пустоту, в правом из
них пробилась слеза, которая, казалось, не имела никакой связи с
любого рода эмоциями. Лапа Джанды была по прежнему слаба, и все
его тело неуклюже сгорблено.
   - Может быть... - Хольт не закончил.
   - Что? - спросила она с едва заметной страстью.
   Боги космоса, он не мог позволить себе запутаться с этой
девушкой. Он почти желал снова увидеть ненависть в ее глазах.
   - Может быть, - мягко сказал он, - для вашего брата будет
лучше, чтобы он не выжил сейчас. Вы знаете, куда его везут.
   Надежда Люсинда, какой бы она ни была, развеялась после его
слов. Она молчала, вглядываясь в своего брата, как будто видела
что-то новое.
   Прозвучал наручный телефон Хольта.
   - Сэр, нас засек какой-то корабль и вызывает. Через пару
часов они сблизятся с нами. Корабль маленький, обычный.
   Последние три слова были привычными заверениями, что
увиденный корабль не был гигантским корпусом берсеркера.
Берсеркеры были похожи друг на друга, а то что фламландские
мятежники не имели кораблей в глубоком космосе, в этом Хольт не
имел причины сомневаться.
   Он пошел назад на мостик и поглядел на маленький силуэт на
сканирующем экране. Этот был необычен для него, но что было
особенно удивительного, когда столько судостроительных верфей
размещены на многих планетах. Почему корабль приближается к ним
с сигналами бедствия?
   Чума?
   - Нет, не чума, - ответил по радио голос, через взрывы
неподвижности, когда он обратился с вопросом к незнакомцу.
Видеосигнал с другого корабля был скачущим, затруднявшим
возможность разглядеть лицо говорившего. - Схватили кусок пыли
при последнем прыжке и расшатались защитные поля. Возьмете ли
несколько пассажиров на борт?
   - Конечно.
   Корабль на краю сверхсветового прыжка сталкивается
гравитационным полем с достаточного размера скоплением пыли
относительно редко, хотя это и не было из ряда вон выходящим
событием, это могло объяснить шумы в коммуникационных системах.
Ничего тревожного для Хольта не было.
   Незнакомец выбросил катер, который пришвартовался к входному
люку курьера. С приветливой улыбкой, предназначенной пассажирам,
Хольт открыл люк. В следующее мгновение он и полдюжины его
людей, составлявшие экипаж, были захвачены врасплох внезапным
натиском человекоподобных машин - они были абордажной группой
берсеркера, холодные и древние, безжалостные как кошмар.
   Машины захватили курьер так быстро и эффектно, что никто не
смог оказать реального сопротивления. Но сразу они не убили
никого из людей. Они вывели из строя двигатели одной из
спасательных шлюпок и согнали всех, включая и пленных, в шлюпку.
   - На экране не было берсеркера, не было, - повторя второй
помощник Хольту. Люди сидели рядом, вжимаясь друг в друга в
тесном пространстве. Машины оставили им воздух, воду и пищу, и
начали отбирать по одному для допроса.
   - Я знаю, что подобного еще не было, - ответил Хольт. - Берсеркеры,
вероятно, оформляют себя в новое тело, оснащая новым
оружием. После Каменного Места это логично. Случайным является
лишь то, что никто этого не предвидел.
   Клацнула дверь, открываясь, и пара грубых человекоподобных
машин вошла в шлюпку, протискиваясь в своем движении между
девятью людьми, пока не достигли того, кто им был нужен.
   - Нет, он не может говорить! - вскрикнула Люсинда. - Не
троньте его!
   Но машины ее не слушали, либо не желали слушать. Они подняли
Джанду на ноги и, чеканя шаг, выволокли его вон. Девушка,
пытаясь что-то объяснить, старалась остановить роботов, хватала
их за руки, автоматы волокли за собой и ее... Хольт без всякой
пользы заметался в тесном пространстве, опасаясь, что роботы
обернутся и убьют Люсинду. Те, однако, попросту позволили ей
выйти за ними из спасательной шлюпки, оттолкнув девушку от люка
своими металлическими лапами. Дверь за ними захлопнулась.
Люсинда осталась стоять, тупо глядя на стальную перегородку. Она
не шевельнулась даже тогда, когда рука Хольта обняла ее.

   3

   После ожидания, показавшегося вечностью, люди увидели, как
крышка люка снова отворилась. Роботы вернулись, но без Джанды.
На этот раз они пришли за Хольтом.
   По корпусу курьерского корабля пробежала дрожь, похоже что
автоматы переделывали его. Хольта привели для допроса в
маленькую камеру, которую от остальной части судна отделила
новая переборка и где электронный мозг берсеркера разместил свои
глаза, уши и коммуникатор.
   Используя свою коллекцию записей человеческих голосов,
берсеркер долго расспрашивал капитана. Едва ли не каждый вопрос
касался Йохана Карлсена. Берсеркеры считали Карлсена своим
главным врагом, но этот, похоже, был одержим этим человеком и не
желал верить в то, что Карлсен по-настоящему мертв.
   - Я захватил ваши карты и астронавигационные комплекты, - напомнил
берсеркер Хольту. - Я знаю ваш курс к "Нирване", где
предположительно находится нефункционирующий Карлсен. Опишите
этот корабль "Нирвана", используемый жизненной единицей Ногарой.
   Пока его спрашивали о мертвеце, Хольт давал берсеркеру прямые
ответы, не желая быть пойманным на лжи. Но флагман был иным
делом, и теперь он колебался. Кроме того, он мало чего мог
добавить о корабле, даже если бы и хотел. Ни он, ни его партнеры
по заключению не имели шанса достигнуть какого-то плана обмана
берсеркера. Все, о чем они говорили в шлюпке, могли слышать
машины.
   - Я никогда не видел "Нирвану", - искренне ответил он. - Но
логика подсказывает мне, что это должен быть мощный корабль,
если величайшие вожди человечества путешествуют на нем.
   В сказанном нет никакого вреда.
   Внезапно дверь открылась и Хольт в удивлении вгляделся в
странного человека, вступившего в помещение для допроса. Затем
он определил, что это не человек, а какое-то создание
берсеркера. Возможно, его плоть была пластиковой, может быть
каким-то продуктом косметической природы.
   - Эй, вы капитан Хольт? - спросила фигура. Тон был не грубым,
как у устройства, замаскированного с величайшим искусством,
которым только можно замаскировать механизм.
   Поскольку Хольт молчал, фигура спросила:
   - Что-то не так?
   Его речь подтвердила догадки Хольта, которые мог определить
сведущий человек, который внимательно присматривается.
   - Вы не человек, - сказал Хольт.
   Фигура присела и стала прохаживаться. Берсеркер объяснил:
   - Как вы видите, я не могу имитировать жизненную единицу при
тщательном рассмотрении. Поэтому я требую, чтобы вы, настоящая
жизненная единица, помогли мне убедиться в смерти Карлсена.
   Хольт ничего не сказал.
   - Я - особое устройство, - продолжал берсеркер, - построенное
берсеркерами с одной главной целью: увериться в смерти Карлсена.
Если вы поможете мне удостовериться в его смерти, то я освобожу
вас и другие захваченные жизненные единицы. Если вы откажетесь
помочь, все вы получите не очень приятные стимулы для того,
чтобы изменить свое решение.
   Хольт не поверил, что после всего им предоставят свободу. Но
он ничего не терял от переговоров и мог, по крайней мере,
избавить себя и других от неприятного "стимулирования".
Берсеркеры в целом были умелыми убийцами, а не садистами, хотя в
течение долгой войны они стали сведущими в человеческой нервной
системе.
   - Какую помощь вы хотите получить от меня? - спросил Хольт.
   - Как только я закончу перестраивать себя в этот курьер, мы
направимся к Нирване", где вам будут переданы ваши пленники. Я
читал приказы. После того, как с ними переговорят вожди людей на
"Нирване", заключенных доставят на Эстил для тюремного
заключения. Так?
   - Так.
   Дверь вновь отворилась и втиснулся Джанда, изогнутый и
ошеломленный.
   - Сможете ли вы уберечь этого человека от любых расспросов? - спросил
берсеркер Хольта. - Он ничем вам не поможет.
   В ответ было только молчание. Хольт напряженно ждал. По
крайней мере, вглядевшись в Джанду, он понял, что что-то в изгое
переменилось. Слезы перестали течь из его правого глаза.
   Когда Хольт заметил это, он почувствовал ужас, который не мог
объяснить, словно его подсознание уже знало, что сейчас скажет
берсеркер.
   - То, что в этой жизненной единице было костью, стало...
металлом, - сказал берсеркер. - Там, где текла кровь, теперь
циркулируют консерванты. Внутри черепа я поместил компьютер, и в
его глазах размещены камеры для того, чтобы собирать достоверные
факты, которые я должен получить о Карлсене. Подобрать манеру
поведения путем промывания мозгов человека - вполне в моей
власти...

   - Я не испытываю к тебе ненависти, - сказала Люсинда
берсеркеру, когда тот вызвал ее на допрос. - Ты такой же
несчастный случай, как землетрясение, как частичка пыли,
пробивающая корабль на скоростях больших света. Ногара и его
люди... вот кого я ненавижу. Если бы его брат не был мертв, я
убила бы его собственными руками и принесла бы тебе его тело...

   - Капитан курьера? Это - губернатор Микал, говорящий по
поручению Верховного лорда Ногары. Доставьте двух ваших
пленников на "Нирвану" сейчас же, - приказал он.
   - Слушаюсь, сэр.
   После прибытия из сверхсветового путешествия в пределы
видимости "Нирваны", машина-убийца выпустила Хольта и Люсинду из
спасательной шлюпки; затем она позволила лодке с экипажем Хольта
дрейфовать между двумя кораблями, словно люди используют ее для
проверки поля курьера. Экипаж курьера был заложником берсеркера
и его оружия, на случай разоблачения.
   Оставив их там, машина сделала более очевидной перспективу их
окончательного освобождения.
   Хольт не знал, как сообщить Люсинде о судьбе ее брата, но,
наконец, он решился. Она расплакалась на минуту, но затем стала
очень спокойной.
   Теперь берсеркер заключил Хольта и Люсинду в хрустальную
сферу, которая предназначалась для транспортировки на "Нирвану".
Машина, бывшая братом Люсинды, уже находилась на борту, ожидала,
сутулившаяся и разбитая, словно человек в последние дни своей
жизни.
   Взглянув на эту фигуру, Люсинда остановилась, затем ясным
голосом сказала:
   - Машина, я хотела бы поблагодарить тебя. Ты сделала моего
брата разновидностью нелюдя. Благодарю, что ты нашла способ
убить его раньше, чем его смогли замучить враги.

   4

   Шлюз "Нирваны" был защищен и оснащен системами автоматической
защиты, которая отталкивала абордажные машины, в то время как
лучи и ракеты были способны отразить любое нападение тяжелым
оружием со стороны курьера, или дюжины курьеров. Все это
берсеркер предвидел.
   На борту Хольта приветствовал офицер.
   - Сюда, капитан. Мы все ждем.
   - Все?
   У офицера была опрятная лощенная внешность, появляющаяся в
результате безопасной и необременительной службы. Глаза его
изучали Люсинду.
   - В Большом Зале отмечают годовщину. Прибытие ваших пленников
было запланировано.
   В Большом Зале пульсировала музыка и танцоры корчились в
костюмах более бесстыдных, чем нагота. Стол убегал почти на всю
длину Зала, обслуживающие механизмы убирали остатки банкета. В
тронообразном кресле в центре стола сидел Верховный лорд Ногара.
Богатый плащ свисал с его плеч, перед ним стоял хрустальный
кубок со светлым вином. Около полусотни пирующих находились
вместе с ним за столом: мужчины и женщины, и несколько существ,
чей пол Хольт не мог назвать с полной уверенностью. Все пили и
смеялись, на некоторых были маски и костюмы, приготовленные для
дальнейших увеселений.
   Головы повернулись к вошедшему Хольту и мгновенная тишина
повисла в помещении. Глаза и лица обратились к пленникам, Хольт
не видел в них и признака жалости.
   - Добро пожаловать, капитан, - сказал Ногара приятным
баритоном, когда Хольт вспомнил, что следует поклониться. - Новости
с Фламланда?
   - Ничего особо важного, сэр.
   Надутый мужчина, который сидел справа от Ногары, наклонился
вперед над столом.
   - Без сомнения великий траур о последнем губернаторе?
   - Конечно, сэр, - узнал Хольт Микала. - И сильное
предвкушение нового.
   Микал откинулся назад, цинично улыбаясь.
   - Уверен, мятежное население с нетерпением ожидает моего
прибытия. Девушка, ты жаждала встретить меня? Подойди, милашка,
к столу, сюда, - когда Люсинда медленно повиновалась, Микал
жестом подал знак обслуживающим устройствам. - Роботы, поставьте
стул для человека... там, в центре. Капитан, вы можете
возвращаться на свой корабль.
   Филип Ногара все еще уважал закованного в кандалы своего
старого врага Джанду и трудно было сказать, что у него на уме.
Но, казалось, он доволен распоряжениями, которые отдавал Микал.
   - Сэр, - сказал Хольт Микалу. - Я бы хотел видеть останки
Иохана Карлсена.
   Это привлекло внимание Ногары, который кивнул. Обслуживающая
машина оттащила назад траурные драпировки, открывая альков в
одном конце Зала. В огромном алькове находился гроб.
   Особенно Хольт не удивлялся. На многих планетах было
привычкой пировать в присутствии мертвого. После поклона Ногаре,
он повернулся и отдал честь, подойдя к алькову. За собой он
услышал лязганье и шум от движения закованного Джанды и его
дыхание. Шепот пронесся вдоль стола, а затем внезапно стих, даже
пульсирующая музыка прекратилась. Вероятно, Ногара жестом
разрешил идти Джанде, желая посмотреть, что тот будет делать.
   Хольт достиг гроба и застыл над ним. Он с трудом смотрел на
замерзшее лицо внутри него, или пятно гипермассы за отверстием.
Он едва слышал шепот и бормотание собравшихся. В его голове была
только картина экипажа, беспокоящегося в смертельной хватке
берсеркера.
   Машина, вделанная в плоть Джанды, подошла сзади и ее
рецепторы вглядывались вниз, в лед. Фотография образцов сетчатки
глаз позволила берсеркеру сравнить результат со старыми
записями, чтобы решить, был ли этот человек Карлсеном.
   Слабый вскрик заставил Хольта оглянуться назад к столу, где
он увидел Люсинду, вырывающуюся из рук Микала. Микал и его
друзья смеялись.
   - Нет, капитан, я не Карлсен, - бросил ему Микал, заметив
выражение лица Хольта. - И вы думаете, я жалею об этом?
Перспективы Йохана не ярки. Он достаточно ограничен ореховой
скорлупой и не долго мог считать себя королем бесконечного
космоса.
   - Шекспир! - крикнул лизоблюд, высказывая восхищение
литературной эрудицией Микала.
   - Сэр, - сделал шаг вперед Хольт. - Могу я теперь забрать
пленников обратно на корабль?
   Микал неверно истолковал беспокойство Хольта.
   - Ого-го! Я вижу, ты ценишь некоторые вещи в жизни, капитан.
Но, как ты знаешь, каждый ранг имеет свои привилегии. Девушка
остается здесь.
   Он ожидал этого. Для нее было лучше остаться здесь, чем на
берсеркере.
   - Сэр, тогда... может увести мужчину? В тюремном госпитале на
Эстиле он сможет поправиться...
   - Капитан, - голос Ногары не был громким, но он навел тишину
за столом. - Не препирайтесь здесь.
   - Да, сэр.
   Микал покачал головой.
   - В мыслях я еще не простил своих врагов, капитан. Ведь они
могут вновь заниматься тем же... - он снова добрался до руки
Люсинды. - Знаешь ли ты, капитан, что ненависть - истинная
пряность любви?
   Хольт беспомощно поглядел на Ногару. Холодный взгляд Ногары
говорил: еще одно слово, курьер, и ты очутишься в застенках.
Дважды я не предупреждаю.
   Если бы Хольт крикнул теперь берсеркеру, устройство в
оболочке Джанды могло бы убить всех в зале раньше, чем его
смогли бы остановить. Он знал, что оно слушает его, следит за
каждым движением.
   - Я... я возвращаюсь на корабль, - пробормотал он. Ногара
глядел в сторону и никто не обращал на Хольта внимания. - Я...
вернусь... через несколько часов. Чтобы отправиться на Эстил.
   Голос Хольта угас, когда он увидел, что группка гуляк
окружила Джанду. Они сдвинули наручники с омертвевших членов
пленника и, наложив рогатый шлем на голову, дали ему щит, копье
и одежду из меха, экипировав как древнего скандинавского воина
Земли - впервые получившим ужасное имя берсеркера.
   - Гляди, капитан, - смеялся Микал. - В нашем маскараде мы не
боимся судьбы принца Просперо. Мы принесли подобие ужаса снаружи
внутрь корабля!
   - По! - закричал в хмельном угаре лизоблюд.
   Просперо и По ничего не значили для Хольта и Микал выглядел
разочарованным.
   - Оставьте нас, капитан, - сказал Ногара, указав жестом
направление.
   - Идите, капитан Хольт, - спокойным мягким голосом сказала
Люсинда. - Все мы знаем, что вы хотели бы помочь всем, кто здесь
находится в опасности. Лорд Ногара, будет ли капитан Хольт
обвинен в том, что здесь произойдет, когда он уйдет?
   Удивление вспыхнуло в глазах Ногары. Он качнул головой в
подтверждение.
   И Хольту ничего не оставалось, как вернуться назад к
берсеркеру с доказательствами и присоединиться к своему экипажу.
Все еще ожидает его впереди, если только пирующие простят ему
шутку с механизмом, который, по их мнению, был Джандой.
   Хольт вышел. Ему даже в голову не пришло, что Карлсен был
всего лишь заморожен.

   5

   Рука Микала была на ее бедре, когда она стояла возле его
кресла и голос его ввинчивался в нее:
   - Зачем так дрожать, красотка... это возбуждает меня, что
такая хорошенькая девушка дрожит от моих прикосновений. Да, это
растрагивает меня еще больше. Ведь теперь мы не враги, не так
ли? Если да, то я буду суров с твоим братом.
   Она дала Хольту время покинуть "Нирвану" и стала вырываться
изо всех сил. Удар отбросил голову Микала и вздыбил его
аккуратно причесанные седые волосы.
   В Большом Зале нависла тишина, а затем взрыв смеха, когда ее
схватили за руки и стали держать. Она расслабилась, пока не
почувствовала, что хватка ослабела, а затем схватила столовый
нож. Раздался новый раскат смеха, когда Микал по-утиному
бросился прочь, и человек сзади снова схватил Люсинду. Другой
пришел ему на помощь. Вдвоем, с улыбками, они отобрали нож и
силой заставили ее сесть в кресло возле Микала.
   Губернатор тихо сказал, подрагивающим голосом, хотя и
старался казаться спокойным.
   - Приведите сюда мужчину, - приказал он. - Пусть сядет там,
за столом перед нами.
   Пока выполняли распоряжение, Микал обратился к Люсинде
сочувственным тоном.
   - Конечно же, я собирался лечить твоего брата, чтобы он
поправился.
   - Лживый комок грязи, - прошептала она, улыбаясь.
   Микал улыбнулся в ответ.
   - Ну что ж, придется испытать искусство моих специалистов по
умственному контролю, - сказал он. - Держу пари нет нужды в
оковах для удержания твоего брата после того, как они сделают
это.
   Он сделал насмешливый жест над столом в направлении
стеклянных глаз, которые глядели с лица Джанды.
   - Так. Но он будет все знать, каждым нервом ощущать все, что
случится с ним. Можешь быть в этом уверен.
   Она рассчитывала и планировала, что подобное случится, но
теперь она чувствовала, будто выдохнула дьявольский воздух. Она
опасалась обморока, и в то же время желала, чтобы он случился.
   - Наш гость доставлен в своем костюме, - по сторонам стола. - Кто
первым его развеселит?
   С близлежащих кресел раздались рукоплескания.
   - Джеми известен своей изобретательностью, - приятным тоном
сказал Микал. - Я настаиваю, чтобы ты смотрела на это. Выше нос!
   По другую сторону от Микала, Филип Ногара потерял свое
безразличие. Словно бы сопротивляясь, он был вынужден наблюдать.
В его поведении было видно возрастающее ожидание, переборовшее
отвращение.
   Джеми подошел, хихикая, сжимая маленький, украшенный
драгоценностями, нож.
   - Не глаза, - предупредил Микал. - Я хотел бы, чтобы он
кое-что увидел позднее.
   - О, конечно, - затрепетал Джеми. Он разместил рогатый шлем
набекрень и стремительно ухватился за него пальцами. - Начнем с
одной щеки. С кусочка кожи.
   Прикосновение Джеми лезвием было достаточно мягким, но все же
для мертвой плоти достаточно сильным. В первом же прикосновении
вся безжизненная маска опала красным и мокрым, перед
вглядывающимися глазами присутствующих. И стальной
череп-берсеркер ухмыльнулся.

   У Люсинды было достаточно времени увидеть, как тело Джеми
было отброшено через Зал стальной рукой, прежде чем люди,
державшие ее, лишились своих жизней, а она смогла нырнуть под
стол.
   Наступил форменный бедлам, и в следующее мгновение весь стол
разлетелся вдребезги от мощи берсеркера. Машина, обнаружив что
ее разоблачили, изменила свой начальный план уйти с
доказательствами смерти Карлсена. Она вернулась ко второй цели
древнего берсеркера - обычному убийству. Двигаясь через Зал,
приземистая и невероятно прыгучая, она скашивала на своем пути
косообразными руками все подряд, пожиная воюющую толпу в
кровавом успокоении.
   У главного входа завывающие люди, обезумев, прыгали друг на
друга, а убийца работал среди них, методично калеча и убивая.
Затем он снова вернулся в зал. Приблизившись к Люсинде, сидевшей
под столом, машина заколебалась, узнав в ней партнера по своей
основной функции. Через мгновение она нашла другую цель.
   Это был Ногара. Его сломанная правая рука бессильно свисала.
Он пришел с тяжелым ручным автоматом и открыл огонь с левой
руки, когда машина оказалась по другую сторону от него. Разрывы
расшвыряли друзей Ногары и мебель, но только слегка задели
движущегося противника.
   Наконец, один заряд попал. Машина рухнула, но в своем
стремительном движении сшибла Ногару на пол.
   Непривычная тишина наступила в Большом Зале, который был
разгромлен, словно здесь разорвалась бомба. Люсинда встала.
Повсюду слышались стоны, возгласы, но еще никто не встал.
   В изумлении она продолжала свой путь среди разгрома,
устроенного машиной-убийцей. Она ощущала только оцепенение,
глядя в ошметки одежды и плоти, которые все еще цеплялись за
металлический остов. Теперь, мысленно, она видела лицо брата,
каким оно было однажды, - сильным и улыбающимся.
   Сейчас там было что-то больше чем мертвец, если только можно
было дать название этому... конечно, заложники берсеркера
хорошие космонавты. Она могла обменять тело Карлсена за них.
   Обслуживающие машины выстроились на краю с паническим видом,
на какой только они были способны. Они задержали Люсинду, но она
уже открыла тяжелый гроб наполовину, когда слабый голос из Зала
остановил ее. Ногара сидел у перевернутого стола.
   Он снова проквакал:...
   - живой.
   - Что?
   - Йохан живой. Здоровый. Видишь? Это - морозильник.
   - Но все мы говорили берсеркеру, что он мертв.
   Она почувствовала тупость, испытав одно потрясение после
другого. Впервые она взглянула в лицо Карлсену и долгие секунды
прошли, прежде чем она смогла сдержать слезы.
   - Это заложники. Им нужно его тело.
   - Нет, - покачал Ногара головой. - Теперь я понимаю. Но нет.
Живым я не отдам его берсеркерам.
   Грубая сила личности все еще сочилась из его тела. Оружие он
опустил, но его внутренняя сила держала Люсинду на месте.
Теперь в ней не было ненависти.
   Она запротестовала.
   - Но там семь человек.
   - Берсеркеры нравятся мне тем, - Ногара болезненно сжал зубы, - что
не дают пленникам свободы. Здесь. Ключ...
   Он достал его из внутреннего кармана своей туники.
   Глаза Люсинды вновь опустились на строгое лицо в гробу.
Затем, импульсивно, она бросилась за ключом. Когда она взяла
его, Ногара потерял сознание, или сделал вид что потерял.
   Замок гроба имел несколько положений и она повернула его в
"КРИТИЧЕСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ". Огоньки зароились вокруг лежащей
фигуры, послышалось гудение энергии.
   Автоматические системы корабля были задействованы на
критическое положение. Обслуживающие машины начали вытягивать
служебные устройства. Первым они унесли Ногару.
Предположительно, где-то действовал робот-медик. За троном
Ногары закричал громкий голос.
   - Корабельное защитное устройство требует приказов! Что за
причина критического положения?
   - Не контактируйте с курьерским кораблем! - крикнула
Люсинда. - Наблюдайте, чтобы он не напал. Но не заденьте
спасательную шлюпку!
   Люсинда подбежала к смотровому окну, столкнувшись о тело
Микала.
   Уставившись в окно, она увидела берсеркера-курьера, смутно
видимого в клубящемся свете гипермассы. Спасательная шлюпка с
заложниками - маленькая, смутная точка перед нею.
   Сколько ждать, пока убьют заложников и берсеркер станет
искать спасения в бегстве?
   Когда она обернулась назад, то увидела, что гроб открыт и в
нем сидит человек. Какое-то мгновение его глаза напоминали
детские, беспомощно глядя на нее. Затем их заполнила энергия,
сила, совершенно отличная от той, что была у его брата и,
возможно, даже большая.

   Карлсен оторвался от нее, разглядывая окружающее
пространство, опустошенный Большой Зал и гроб.
   - Филип, - прошептал он, как бы от боли, хотя его
единоутробного брата не было видно.
   Люсинда подошла к нему и рассказала всю историю, с того
самого дня в тюрьме Фламланда, когда она услышала, что Карлсен
умер от чумы. Один раз он прервал ее:
   - Помоги мне выбраться отсюда и овладеть космическим оружием.
   Его пальцы были твердыми и сильными, когда она пожала их. Но
когда он очутился подле нее, то оказался на удивление низким.
   - Продолжайте, что потом?
   Она спешно поведала ему историю, пока обслуживающие машины не
пришли, чтобы вооружить его.
   - Но почему вас заморозили? - закончила она, внезапно
удивленная его силой и здоровьем.
   Он игнорировал ее вопрос.
   - Идем к пульту управления защитой. Мы должны спасти тех
людей.
   К нервному центру корабля он прошел со знанием дела и уселся
в кресло офицера защиты корабля, который, по всей видимости, был
мертв. Панель перед Карлсеном загорелась и он приказал:
   - Дай мне связь с тем курьером.
   В течение нескольких мгновений спокойно звучащий голос с
курьера ответил рутинно. Лицо, появившееся на экране было плохо
освещено. Любой, вглядывающийся без предубеждения ни за что бы
не сказал, что это нечеловек.
   - Говорит главнокомандующий Карлсен с "Нирваны", - он не
назвал себя губернатором или лордом, только своим званием того
великого дня у Каменного Места. - Я снова пришел. Я хочу
говорить с людьми на курьере.
   Затемненное лицо двинулось на экране.
   - Да, сэр.
   Карлсен отключился.
   - Это сохранит их шансы. Теперь мне нужен скоростной катер.
Вы, роботы, погрузите мой гроб на борт одного из них. Сейчас
из-за кризисного воображения, я напичкан наркотиками и должен
снова заморозиться.
   - Но вы же не собираетесь этого делать по-настоящему?
   Снова встав из кресла, он выждал.
   - Я знаю берсеркеров. Если их основная задача - охота на
меня, они не станут тратить время на пару залпов, чтобы
уничтожить заложников пока я у них на виду.
   - Вам не следует идти, вы слишком много значите для всех
людей, - услышала Люсинда свой голос.
   - Это не самоубийство, в запасе у меня есть несколько трюков, - внезапно
голос Карлсена изменился. - Ты говоришь, Филип не
погиб?
   - Не думаю.
   Глаза Карлсена прикрылись, в то время как его губы медленно и
беззвучно двигались. Затем он взглянул на Люсинду и схватил
бумагу и стило с панели офицера защиты.
   - Передай это Филипу, - написав, сказал он. - Он отпустит
тебя и капитана на свободу, если я попрошу об этом. Вы не
угрожаете его власти. Не так, как я...

   6

   С места офицера защиты Люсинда следила, как хрустальный катер
Карлсена оказался снаружи вблизи от курьера и на некотором
расстоянии от спасательной шлюпки.
   - Эй, на курьере, - услышала Люсинда его. - Можете ли вы
записать мою передачу? Сумеете сфотографировать мою сетчатку на
экране?
   И катер метнулся в сторону на максимальной скорости, когда
удар оружия берсеркера пришелся на то место, где он только что
находился. Карлсен был прав. Берсеркер не стал терять времени на
шлюпку, а устремился за катером.
   - Огонь по курьеру! - закричала Люсинда. - Уничтожьте его!
   Сноп ракет покинул "Нирвану" и устремился к курьеру, но цель
начала стремительно двигаться. Возможно, залп не достиг своего
назначения потому, что курьер был уже в бахроме искривляющегося
окружения гипермассы.
   Катер Карлсена не был поврежден, но он не мог уйти. Это была
стеклянная точка, исчезнувшая с экрана в разрывах от орудий
берсеркера, точка, втиснувшаяся в течение гипермассы.
   - В погоню! - закричала Люсинда и увидела звезды,
окрасившиеся впереди в голубой цвет. Но почти немедленно
автопилот "Нирваны" отменил приказ, аргументируя тем, что
ускорение в указанном направлении будет фатальным для всего
живого на борту.
   Катер был теперь в гиперпространстве, захвачен гравитацией,
которая могла сделать любые двигатели бесполезными. А
корабль-берсеркер опрометчиво бросился за Карлсеном, ни о чем
больше не беспокоясь.
   Два пятнышка покраснели, и краснели до тех пор, убегая
громадным опадающим облаком пыли, как будто та, что образуется
на горизонте при заходе солнца. Затем красное смещение
гипермассы окутало их невидимостью, и вселенная больше их не
видела.

   Вскоре после того, как роботы перенесли людей со спасательной
шлюпки на борт "Нирваны", Хольт нашел Люсинду в Большом Зале,
вглядывающейся в смотровое окно.
   - Он спас вас, - сказала она, - хотя никогда вас не видел.
   - Знаю, - сказал после паузы Хольт. - Я говорил с лордом
Ногарой. Не знаю почему, но вы свободны, и меня не будут
преследовать за проникновение чертова берсеркера на борт.
Несмотря на то, что Ногара, кажется, ненавидит нас обоих...