Александр ПАШКОВ
Рассказы
ЭТЮД О ВЗРОСЛОМ ГРАВИЛЕТЕ
РЕКОРД
ОШИБКА
ЭТЮД О ВЗРОСЛОМ ГРАВИЛЕТЕ
У вас есть гравилет? Ну, такой, на котором можно взвиться над землей,
и лететь, и парить, и наслаждаться полетом? Конечно, есть. Не может быть,
чтобы не было.
Вот и у меня тоже есть - в сарае стоит. Правда, далеко на нем не
улетишь. Я сам его смастерил, когда был еще маленьким: строгал, пилил,
паял, приклеивал...
Мне в детстве очень хотелось иметь настоящий взрослый гравилет. Не
такой, как у всех детей: рукоятку на себя - вверх, рукоятку от себя -
вниз. Туда-сюда, вверх-вниз... Только невысоко. Скукота.
А я хотел такой, чтобы полететь далеко-далеко, чтобы вдыхать свежий
ветер, парить над землей и не обращать внимания на эти дурацкие запреты:
"Детям до 16 лет выше 50 метров не взлетать!"
Николаю, ну, тому, у которого отец в Центросоюзе работает, купили
такой гравилет и даже пропуск на высокие полеты достали, чтобы, не дай
бог, истребители-инспектора не засекли. Но Николай почему-то на своем
новеньком аппарате высоко не взлетает. Поднимется чуть выше отметки "детям
до 16 лет...", ляжет в дрейф и глядит оттуда на прохожих: "Вот,
посмотрите, у меня тоже есть, как у всех вас, настоящий взрослый гравилет.
Где хочу, там и летаю!"
Не любит Николай высоты.
Нет, будь у меня взрослый гравилет, я бы летал, как вихрь, носился
бы, как птица, нажимал бы на все кнопки и рычаги, устанавливал рекорды на
дальность и высоту, выжимал бы из аппарата все, на что он способен. Ни
один истребитель меня не догнал бы.
Но не было у меня в детстве взрослого гравилета. Не было, и все тут.
- Дай полетать! - попросил я однажды Николая.
- Не могу, - ответил он, - разобьешь еще машину, она ведь дорого
стоит!
И тогда я сам решил смастерить настоящий взрослый гравилет. Запирался
в сарае и стучал по ночам. Не хотелось мне, чтобы соседи видели, что я
строю. Не знаю почему, но не хотелось. Вот!
Дело продвигалось медленно. Я рос. Взрослел. Все реже и реже
возвращался к своему любимому когда-то занятию.
И вот настало время, когда я смог купить настоящий взрослый гравилет!
Куда хочешь - туда и лети! Никаких запретов! Ну что, летим, а?
Взлетел. Полетал немного над городом, а потом понял, что мне,
взрослому, не нужен взрослый гравилет. И я его продал. По дешевке. А тот,
что сам смастерил, все стоит в сарае. Его никто не купит, а выбросить
жалко - ведь когда-то он мне был очень нужен.
А сейчас нет? Не знаю.
Сейчас я взрослый. Гравилет мне, положим, уже не нужен. А что же
нужно?
А нужна книжка. Обычная книжка обычного формата. Обычная, да не
совсем, а чтоб на обложке была фамилия - моя!
Но нет у меня пока такой книжки.
Вон Николай Петрович, ну, тот, которого отец устроил в Центриздате,
уже имеет дюжину таких книжек. Все в суперобложках, в подарочном
исполнении, с цветными иллюстрациями.
Зайдешь в любой книжный магазин, на видном месте, на первой полке -
"Н.П.Оловянников".
В библиотеку заглянешь, спросишь:
- У вас есть что-нибудь почитать Оловянникова?
- Пожалуйста. Вам что? "Из жизни цветов", "Любовь и ревность", а
может, лучше "Сто тридцать седьмое путешествие на Марс"? Выбирайте. Вон
они все стоят.
Новенькие, чистые, глянцевые. И тираж - пятнадцать миллионов! Кто
хочет - тот берет. На всю страну хватит.
Бери - не хочу...
- Николай Петрович, по старой дружбе, издай мой сборник. К черту
суперобложку, к черту подарочное исполнение, к черту иллюстрации и
пятнадцать миллионов! Пусть тираж всего три тысячи, пусть простой
переплет...
- Не могу, - говорит начальник, - у нас план утвержден на пятьдесят
лет вперед. Хочешь, жди. Оставляй рукописи.
Оставил. Лежат уже десять лет. Еще каких-нибудь сорок - и тогда...
Правда, это будет уже в следующем веке, но будет ведь! Николай Петрович
обещал. Он издаст мой сборник. Надеюсь, не посмертно...
Но книжка у меня все-таки есть. Что, съели?
Да-да, моя книжка! В единственном экземпляре, напечатанная и
переплетенная самолично. Без иллюстраций и титула, без кромсаний и
поправок. Я даю ее друзьям почитать. Она вся растрепанная и в жирных
пятнах.
Но она моя!
- Выбрось ты этот хлам, - смеется Николай Петрович, - кому она нужна
такая, без глянца?
Мне нужна. И друзьям моим нужна. И всем тем нужна, кто берет ее
читать. Она не пылится годами в библиотеках, и ее не сдают в макулатуру.
Ее читают. _Ч_и_т_а_ю_т_!
И я не собираюсь ее выбрасывать, пусть состарюсь и у меня будут
другие интересы.
Ведь зачем-то мне до сих пор нужен мой самодельный взрослый гравилет.
Александр ПАШКОВ
РЕКОРД
ЗА ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ ДО РЕКОРДА
В просторном холле вели беседу два человека: Майкл Джеферсон -
представитель Комитета Всемирных Игр и Джек Раннерс - тренер национальной
сборной по легкой атлетике.
- Кого из подопечных ты намерен включить в заявку? - спросил Майкл.
- Наверняка Кристофера Уэсли. Он, правда, сейчас в клинике
Вудленд-Хиллса после перелома, но, надеюсь, до Игр, все будет о'кей. Что
касается второго участника, то я думаю включить Боба Коула. Ты со мной не
согласен. Да, я понимаю тебя: он за последний год не выиграл ни одного
крупного соревнования. Но ты не знаешь характер Коула. На самых
ответственных состязаниях парень может проявить волю. У него есть
самолюбие.
- И все же, Джек, я бы не спешил ставить Коула в заявочный лист.
- Бог в небесах, Майкл, а босс - на земле. Я тебе сказал лишь свое
мнение. Окончательный вариант состава я представлю только после
национального первенства.
- Джек, я всегда симпатизировал тебе, но, видишь ли, победа в этом
виде программы поднимет престиж нашей легкой атлетики. А если еще и
мировой рекорд... Ты три года в сборной. Хороший тренер вполне может
подготовить за этот срок чемпиона Игр.
- Я понимаю тебя, Майкл, над нами - шеф, который требует победы.
Бизнес и карьера - две великие вещи нашего мира. Я знаю, что ради них идут
на все. Любые средства хороши: кровяной допинг, бета-блокаторы,
стимуляторы дыхания, стероиды или, скажем, подкуп, шантаж... Я не раз
сталкивался с этими методами. Но ты, Майкл, забываешь о здоровье. Свое я
подорвал, будучи спортсменом, и не хочу калечить учеников. Скольких
талантливых спортсменов погубил допинг - не сосчитать, но, видимо, времена
остаются теми же при любых президентах. Кстати, Майкл, сейчас
антидопинговые тесты разрабатывает высокочувствительная электроника -
провести ее невозможно.
- Джек, ничего невозможного в этом мире нет. Запомни это.
ЗА ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ДО РЕКОРДА
Роберт Коул старался. Он понимал, что национальное первенство в
Тинтон-Фолсе - последняя надежда попасть на Игры.
Жаль, не участвует в соревнованиях Уэсли. Соперничество с таким
сильным спортсменом придало бы ему дополнительные силы.
Боб отдавал себе отчет в том, что без достойного соперника он не
покажет высокого результата. Он попытался преодолеть себя, заставить
бороться в полную силу, хотя считал, что победа в первенстве не принесет
ему удовлетворения.
"Соберись! Представь, что соперники грозные! - мысленно приказывал он
себе. - Я сейчас докажу, что сильнее их!" - заводил себя спортсмен.
Он занял второе место, немного не дотянув до победителя.
После соревнований Джек Раннерс объявил, что он вместе с Кристофером
Уэсли включен в заявку и будет теперь тренироваться по индивидуальной
программе, чтобы пик формы пришелся именно на период Игр.
На следующий день Майкл Джеферсон вызвал тренера в свой кабинет.
- Ты все же настаиваешь на кандидатуре Коула? - спросил он.
- Да. Я включил его.
- О'кей. Я видел его прыжки, но не удовлетворен. Последняя попытка,
конечно, у него вышла что надо, но остальные-то он смазал. И если бы не
этот прыжок, не видеть бы парнишке пьедестала...
- Это подтверждает мои слова о его самолюбии. Я не вижу ему
конкурентов в нашей стране.
- Да, но он только второй.
- Но какова техника! Ты заметил, что он начал отрыв значительно
раньше черты. Перестраховался малый - на полшага бы ближе, и первое место
у него в кармане. Я разговаривал с ним - парень горит желанием доказать,
что он сильнее соперников. В последней попытке он поставил на карту все!
- Это меня не убеждает. Кристофер способен его обыграть. Кстати, как
его дела?
- Уже приступил к тренировкам. Но я все же ставлю на Коула.
Понимаешь, Майкл, Кристофер Уэсли будет беречь себя. Нужно время, чтобы он
поверил в свои силы. Пойми меня правильно: он великолепный спортсмен,
имеет авторитет, но все же не он фаворит на предстоящих Играх.
- Но и не Коул, - отрезал Майкл. - Вот что, Джек, хватит
балансировать над пропастью. Как говорится, Платон мне друг, но истина...
сам понимаешь. Не мне учить спортсмена. В общем, Лиге нужен чемпион!
Золото Игр - гарантия нашего с тобой благополучия. И я сделаю все, чтобы
оно у меня было, и "любыми средствами", как высказался ты однажды. Я
человек и хочу жить по-человечески. Хватит вступлений. Я пригласил тебя
для того, чтобы обсудить детали нашей с тобой победы. Слышал ты
когда-нибудь о фирме "Микроэлектроникс Технолоджи Корпорейшн"?
- Нет. А что производит эта корпорация? - настороженно спросил Джек.
- Тренажеры на микросхемах?
- Это производят сейчас все. А вот спортсменов - только она!
- Не понял.
- Сейчас объясню. Лет пять назад в одном из крупнейших университетов
страны появились два парня. Как впоследствии оказалось, совсем не дураки и
прекрасные бизнесмены. Один из них специалист по биохимии, другой
прекрасно знает микроэлектронику и вычислительную технику. И надо только
благодарить всевышнего, что эти парни оказались нужны друг другу. Сейчас
компаньоны занимаются синтезированием биороботов в частной лаборатории, а
для ведения частной практики, как сам понимаешь, нужно много-много
"зеленых Вашингтонов". Дорого? Конечно, дорого. Но я дам их. У меня уже
контракт с этими ребятами. И учти - никакого вреда здоровью спортсменов.
Раннерс задумался. Потом, еще не до конца поняв суть предложения,
пробормотал:
- Но ведь это нечестно, Майкл.
- Да пойми ты, борец за справедливость, - вспылил Джеферсон, - у тебя
старушка-мать, второй бэби на подходе, куда ты пойдешь, если с треском
вышвырнут из сборной? Преподавателем в колледже? Интересно, можно ли
прожить на те доллары, что выдают там в качестве подачки? Подумай, Джек!
Раннерс вспомнил, как ему в свое время предлагали проиграть
чемпионат. Для чего? Причин Джеку не объяснили, но намекнули о крупной
сумме, которую он после этого получит.
Эх, молодость! Ведь он был сильнее всех! Джек ненавидел боссов с
тугими кошельками.
Он стал тогда чемпионом страны. Победил! Первенство он выиграл, но
схватку с сильными мира сего проиграл.
Через два дня Джеку сообщили, что проверка на допинг дала
положительный результат - повышенное содержание адреналина в крови. Джек
готов был поклясться на библии, что не принимал лекарств, но разве в суде
это докажешь? Даже тренер, которому Джек верил и которого считал
неподкупным человеком, подписал протокол допинг-контроля.
Последовала дисквалификация и отлучение от спорта на два года.
Он тогда перенес этот удар. Благодаря упорству и таланту Джек Раннерс
добился должности тренера сборной. Неужели опять из-за его упрямства
должны страдать Луиза и маленький Патрик?
- Майкл, - после продолжительной паузы выдавил из себя Джек, - видит
бог, я этого не хотел.
ЗА ДВА МЕСЯЦА ДО РЕКОРДА
Грегор Ольсен неудачником себя не считал. Когда-то он был
перспективным студентом, соображал в биохимии не хуже некоторых
университетских преподавателей, но у Ольсена-студента был один недостаток:
он не шел на компромисс с совестью. Многие солидные фирмы после
распределения с подозрением отнеслись к строптивому выпускнику. Президенты
фирм не желали брать служащего, у которого в характеристике значилось:
"...предмет знает отлично, но контакты с людьми налаживает слабо,
неуступчив и упрям".
Так бы и оставаться Грегору безработным, если бы не встреча с
Джеймсом Николсом. Этот парень, на год раньше Ольсена окончивший
университет, разбирался не только в электронике. У него была коммерческая
хватка.
Он убедил Ольсена заняться собственным предпринимательством,
доказывая, что их продукция не идет вразрез с законодательством и уголовно
не наказуема.
Изготавливать кукол-спортсменов, придавая им облик великих чемпионов,
и продавать этих роботов тренерам, ушедшим по возрасту из большого спорта,
- чем не благодеяние... Некоторые тренеры, видя перед собой чемпиона,
который когда-то принес им славу и богатство, не отказываются выплатить
изобретателям кругленькую сумму, тем более что со временем партнеры
добились идеального сходства модели с оригиналом.
Андроиды модернизировались и улучшались. И вот уже престарелый тренер
мог не только созерцать своего бывшего ученика, но и вновь видеть, как тот
стреляет, бегает, плавает, точь-в-точь как в былые времена.
Единственный недостаток, а возможно, и достоинство андроидов было в
том, что они молчали. Создать речевой центр для компаньонов было сущим
пустяком, но зачем расстраивать стариков? От бесконечных споров с
"учениками" бывший тренер мог раньше срока заявиться на небеса. А так -
бессловесный пес, которого не стыдно и даже престижно показать обществу.
Заказы на суперспортсменов росли, компаньоны процветали.
...Грегор Ольсен критическим взглядом осмотрел очередную модель,
заказанную влиятельным клиентом. Заказчик заплатил двойную сумму - не дай
бог, не обеспечить гарантию продукции. Первая жалоба на их изделия - и
прощай собственная фирма. Крупные неприятности и банкротство.
Робот стоял, подключенный к главному блоку. Пульсировал индикатор, на
осциллографе мелькали цифры.
- Что-то не представляю, как этот манекен будет двигаться, -
скептически проговорил Майкл Джеферсон, появляясь в лаборатории.
- Сможет! - уверил Ольсен. - И не только двигаться, но и прыгать. На
сколько вам надо? Вернее, я хотел спросить, каков результат у оригинала?
Майкл, немного подумав, назвал цифры.
- Насколько мне известно, это выше мирового рекорда, не так ли?
- Видите ли, - немного смущаясь проговорил Джеферсон, - этот
результат был зафиксирован спортсменом на тренировке и в качестве мирового
официально не признан, но нам...
- Чудесно. Он покажет такой результат. Наш суперпрыгун способен на
это, осталось лишь нарастить искусственную кожу, и ваш чемпион будет как
живой. У вас есть снимок рекордсмена?
- Вот! - Джеферсон протянул фотографию.
Ольсена не удивила просьба Джеферсона. Иногда клиенты заказывали
модели, результаты которых превышали мировые достижения. Видимо, боссам
доставляло удовольствие видеть, что их "чемпионы" бегают быстрее всех в
мире или же метают снаряды дальше официальных рекордов.
ЗА ДЕСЯТЬ МИНУТ ДО РЕКОРДА
Соревнования по легкой атлетике были в самом разгаре. Десятки тысяч
зрителей собрались, чтобы посмотреть эти увлекательнейшие состязания. Уже
прошли финалы спринтеров, закончили выступления шестовики и метатели
копья, где-то на подходе к стадиону были марафонцы.
У прыгунов оставалась заключительная попытка.
Над стадионом спустился вечер, духота не спадала.
У Коула сегодня прыжки пошли. Он был доволен. Второй результат среди
сильнейших в мире - о большем он не мог мечтать. Вряд ли его сегодня
сбросят с пьедестала, ведь все основные соперники уже выступили, а
спортсмены, прыгающие по жребию за Коулом, значительно слабее.
Не повезло вновь Кристоферу Уэсли. Он не попал даже в финальную
стадию.
Майкл Джеферсон был мрачен.
- Ты подготовил его? - спросил он Раннерса.
- Лишь намекнул, - сухо ответил тренер. - Ты хитрец, Майкл, рассчитал
все до секунд. Если б я сообщил эту новость Бобу раньше, он на сделку с
совестью не пошел. Он вообще отказался бы выходить в сектор. Теперь ему
ничего другого не остается. И не подумай, Майкл, что он это делает ради
гонорара, который ты ему посулил.
- О'кей! Вечно второй сегодня станет первым! Парень он неплохой, не
век же ему смотреть в спину победителю. Закон спорта: если впереди спина,
обойди ее!
За несколько минут до прыжка тренер подошел к Коулу:
- Боб, ты сделал все, что мог. Спасибо. Но последней попытки у тебя
не будет.
- Как? Заключительную попытку я должен пропустить? Вы лишаете меня
права улучшить результат?
- Постарайся меня понять, Боб. Ты, конечно, можешь улучшить
результат, если повезет, можешь даже выиграть соревнования, но установить
мировой рекорд тебе не по силам. Это будет слабым утешением для нас обоих.
Для тебя соревнования закончились. Иди в раздевалку и переодевайся, вместо
тебя последнюю попытку совершит другой...
- Это невозможно!..
- Возможно. Этот робот точная твоя копия. Он запрограммирован на
рекорд. После того как ты скроешься за дверью раздевалки, из нее выйдет
будущий "мировой рекордсмен". Эта штука нужна не мне, я был против такой
подставки. Но я всего лишь тренер, а не президент клуба. Помнишь, я
рассказывал о своей спортивной карьере? Прошу тебя, не повторяй моих
ошибок. Хотя бы ради меня. Иди. Когда все свершится, я зайду за тобой.
- Тогда и приглашайте свою жестянку на награждения, - зло сказал
Коул, принимая от тренера ключ, - я отказываюсь получать медаль!
Он резко повернулся и, не слыша, что говорит ему тренер, решительно
пошел прочь со стадиона.
Перед самым прыжком "спортсмен" вновь появился на спортивной арене.
Майкл Джеферсон отметил про себя, что модель держится почти
безупречно - никаких лишних движений. Несколько замедленна координация и
фигура чуть постройнее - но это, если знаешь, что перед тобой двойник.
Публика и судьи ни за что не догадаются.
Он похлопал "Коула" по плечу.
- Все в порядке, Джек? - тренер только что подошел, и Майкл
поинтересовался, как прошли переговоры со спортсменом.
- Да, - ответил тот, стараясь не смотреть в глаза шефу.
- С богом!
Робот сделал два приседания, точь-в-точь, как это делают прыгуны в
длину перед стартом, затем подошел к дорожке, наклонился и начал разбег.
Бежал он мощно, размашисто, не достигнув нескольких сантиметров до белой
отметки, означающей начало прыжка, взмыл ввысь и приземлился невдалеке от
красной, рекордной черты. Брызнул фонтан песка. "Спортсмен" неуклюже
повалился на бок, с трудом поднялся на ноги и, даже не отряхнув песок с
колен, направился к группе корреспондентов, бежавших навстречу.
Но раньше всех около него оказался Джеферсон. Он набросил халат на
"легкоатлета" и повел его к трибуне, сказав репортерам, что победитель
будет давать интервью на пресс-конференции.
- Превосходно, Джек! - Майкл восхищенно поднял вверх большой палец. -
Рекорд Игр! Кто бы мог подумать! Можно было бы аппарату чуть поближе к
черте взлететь - был бы мировой. Видимо, так заложена программа. Отлично,
парень! Золото Игр наше! - Джеферсон хлопнул машину по спине, забыв, что
перед ним не человек.
- Майкл, а как же Боб? - спросил тренер. - По праву это его медаль.
- Да-да, конечно. Он отличный малый, твой Боб. Пригласи его.
Некрасиво, если манекен, - он указал на "атлета", - получит награду. На
пьедестале должен стоять представитель нашей страны! Отведи этого в
раздевалку, ему незачем лишний раз показываться на публике.
- Ну, парень, пошли, - Джек Раннерс взял андроида под руку и
направился сквозь полицейский кордон в туннель стадиона.
У робота был такой усталый вид, что Джек в душе пожалел машину.
Они подошли к двери, тренер вытащил ключ и отворил ее...
На полу, неестественно подогнув пластиковую толчковую ногу, лежал
суперпрыгун.
ОШИБКА
Потому-то и новых времен
В нашем городе не настает...
В.Высоцкий
Раскаленное солнце висело над полем. Казалось, сам воздух дрожит в
этом желтом мареве. Дышать было нечем. Мухи так и норовили сесть на липкую
от пота спину и разгоряченный лоб.
Комбайн раскачивало, и от этого монотонного убаюкивания Семена
Лавочкина потянуло в сон.
Он оглянулся на скошенную полосу. Ножи резали плохо, то там, то тут
позади комбайна по стойке "смирно" стояли колосья, как будто издевались
над комбайнером.
"Успею, - решил Семен, - куда торопиться. Свое все равно получу,
председатель не обидит, а скошу раньше, чего доброго, перебросят на другое
поле. Не очень-то хочется надрываться за других".
Семен заглушил машину, взял с сиденья полотенце и направился к
лесопосадке. В тени он устроился поудобнее, набросил на лицо полотенце,
чтобы мухи не садились, и задремал.
Сколько времени продолжалось забытье, Лавочкин определить не мог, но
открыв глаза, увидел стоящего перед комбайном человека. Тот был одет в
футболку с красной надписью поперек груди "гласность" и заплатанные,
потертые джинсы с нашлепкой на неизвестном языке.
Каким образом возник здесь человек, Лавочкин не знал, но уже само
появление незнакомца на поле, возле комбайна наводило на мысль, что тот
появился неспроста.
- Эй, ты что там делаешь? - закричал Лавочкин, размахивая полотенцем.
Он сперва подумал, что это механик из соседнего колхоза, решивший
поживиться какой-нибудь деталью от новенького комбайна. "Чудак, - подумал
Семен, - если б знал, сколько лет моему комбайну, ни за что бы не пылил
столько километров из соседней деревни".
Но незнакомец и не думал ничего отвинчивать. Подождал, пока подбежит
Лавочкин, потом заговорил глухим голосом с небольшим кавказским акцентом:
- Вот я и добрался до вашего колхоза. Ну так что, будем
перестраиваться?
- Чего-чего? - не понял Семен.
- Жить по-новому, - объяснил человек.
- А как?
- Вы что, не знаете о перестройке? - удивился мужчина. - Сейчас все
только о ней и говорят.
- Ну, слышал о такой. И что с того?
- А то, что гласность - основной принцип перестройки. Говорить людям
нужно правду, какая бы она ни была.
- Неужели? Так расскажите правду... обо мне, например.
- О вас? Это мигом. Вы сейчас хотите поскорее от меня избавиться,
чтобы подремать еще часок, а затем сбегать на озеро искупаться. У вас уже
и полотенце припасено...
- Неправда, - Лавочкин поморщился. Такую правду он не хотел слушать.
- Я жду загрузочный самосвал, сейчас прибудет.
- Самосвала не будет. Вам ваш дружок, Васька Кузькин, сказал, что до
обеда не явится. Он сейчас поехал на свиноферму выбирать для гостей самого
упитанного колхозного кабанчика. К нему родственники из города приехал и.
- А чем вы докажете, что Васька там? - Лавочкин обрадовался, что
незнакомец будет посрамлен.
Но тот и не думал краснеть. Он достал из заднего кармана джинсов
маленькое зеркальце, наподобие тех, что носят женщины в дамских сумочках,
протер его и протянул комбайнеру:
- Смотрите!
Поверхность зеркальца покрылась красноватой пленкой, и сквозь этот
красный туман Семен увидел Ваську, о чем-то разговаривающего с заведующим
свинофермой.
- Во дает Васька! В рабочее-то время! Ему ж от бригадира попадет.
- Не попадет. Бригадир об этом не знает. Он сейчас у
Тоньки-буфетчицы, шуры-муры крутит. Домой вернется к полуночи, ему не
впервой, а жене скажет, что задержался на уборочной.
- Покажите, - встрепенулся Лавочкин, надеясь, что пришелец покажет по
зеркальцу эти самые "шуры-муры".
Пришелец этого не показал, зато Семен увидел, как невидимая камера,
скользнув по центральной улице имени агронома Грядкина, остановилась возле
буфета. Дверь была закрыта на огромный висячий замок, чуть выше белел
прикнопленный листок бумаги с извещением: "Бухвет закрыт. Ушла на базу.
Тоня".
- Так бригадира председатель колхоза к себе с утра вызвал. Я сам
вчера присутствовал при их разговоре. Они должны ехать в районный центр на
совещание.
- Не поедут, - отрезал мужчина. - Председатель с завмагом и
участковым чуть свет отправились на рыбалку. Там у них со вчерашнего
вечера прикормлено местечко. Будет сегодня отменная уха. Это дело поважнее
совещания...
- Ну уж это наверняка враки. - Лавочкин покосился на зеркальце.
На поверхности экрана обозначился контур озера. Резкость
установилась, и комбайнер увидел председателя колхоза, вдохновенно
уставившегося на неподвижный поплавок. Невдалеке, в кустах, стоял
председательский газик. Табличка с ветрового стекла "колхоз "Путь Леонида
Ильича" предусмотрительно была снята, видимо во избежание встречи с более
высоким начальством.
"Хм, ведь и так ясно, что машина председательская". Председатель ее
приобрел на деньги, предназначенные для покупки доильных аппаратов!
- Вот спасибо, товарищ, что предупредил. - Встреча на озере с
председателем не входила в планы комбайнера.
Семен бросил полотенце на сиденье, запер кабину и вразвалку
направился в деревню.
- Постойте, а как же новая жизнь?
- Дядя, вы сначала уговорите жить по-новому председателя, бригадира и
завмага, а потом уж мы как-нибудь последуем их примеру. Мы - подчиненные,
что нам прикажет начальство, то и делаем. С кого надо начинать? С
начальства. Адью!
- Товарищ, я же из космоса прибыл, - в отчаянии закричал
космодесантник. - Я должен установить с вами контакт. Я не местный. Я
пришелец...
- Так я вам и поверил, - оглянулся Лавочкин. - Пришелец не станет мне
читать мораль и учить, как жить. Пришельцев наши проблемы интересовать не
станут, у них и без нас забот хватает. Да и одеты они будут не так, как
вы. Пришельцы, если хотите знать, будут о трех глазах, с копытами и в
скафандре.
Ничего не ответил посланник на этот аргумент. Его занимали мысли о
том высоком начальстве, с которого надо начинать контакт.
И еще гость подумал о том, что в Галактике совершили ошибку, изучив
нравы данного региона и решив, что общие проблемы, о которых только и
говорят, послужат беспроигрышным поводом для установления контакта с
местным населением. Ошиблись ученые. Так-то вот!
Пришелец стянул с себя маску, открыв при этом третий глаз на лбу,
надел скафандр, цокнул три раза копытами и... исчез.