Эндрю НОРТОН
Рассказы

МЫШЕЛОВКА
МИР ЧАРОДЕЕВ
ЗВЕЗДНЫЙ КООТ
ВСЕ КОШКИ СЕРЫ

                                 МЫШЕЛОВКА

     Помните старый анекдот, про  типа,  который  смастерил  самую  лучшую
мышеловку, а потом едва справился с дельцами, проложившими государственное
шоссе прямо к двери его дома? Я однажды наблюдал нечто подобное в жизни  -
на Марсе.
     Сэма  Леваттса  гиды  туристских  групп  деликатно  -  ради  местного
колорита - именовали "пауком пустыни". "Спившийся забулдыга" было бы более
подходящим определением. Он занимался горными изысканиями и излазил  вдоль
и поперек все сухие земли за пределами Террапорта. Из этих  своих  вылазок
он  приносил  Звездные  Камни,  Гормельскую  руду  и  прочие   безделушки,
позволявшие ему сводить концы с концами и пить не просыхая. Надравшись, он
грезил наяву и созерцал видения. По  крайней  мере,  когда  он,  пьяный  в
стельку, заплетающимся языком пытался описать некую "прекрасную леди",  то
это было признано его очередной галлюцинацией, ибо леди  в  Террапорте  не
водятся, а в тех клоаках,  кои  любил  удостаивать  своими  визитами  Сэм,
встречающиеся там особы женского пола  прекрасными  назвать  никак  нельзя
было.
     Сэм продолжал такое вот мирное существование созерцателя грез, до тех
пор, пока его не повстречал Лен Коллинз и не началась Операция Мышеловка.
     Любой  самый  темный  турист,  садящийся  в   Террапорте   в   пестро
раскрашенный пескоход, немало наслышан о "песчаных монстрах". Те  из  них,
которые до сих пор уцелели, являются собственностью  туристских  бюро.  И,
братцы, охраняются они  так,  как  если  бы  составляли  часть  тайника  с
сокровищами  Марсианской  короны.  (На  этот  тайник  лет  двадцать  назад
наткнулся Черный Скрэгг). А охраняют  их  так  потому,  что  эти  монстры,
которые спокойно переносят песчаные бури и огромные  перепады  температур,
рассыпаются в прах, стоит только коснуться их пальцем.
     Нынче  вы  можете  полюбоваться,   скажем,   "Человеком-пауком"   или
"Бронированной Жабой" с расстояния двадцати футов. И это  все.  Попробуйте
приблизиться еще - схлопочете электрошок, так что тут же сядете на  спину,
копытами к планете Земля.
     И с тех самых пор, как под чьими-то руками рассыпался  в  прах  самый
первый монстр, все музеи  родной  планеты  установили  совместную  премию,
которую они все время повышали в  надежде,  что  объявится  такой  парень,
который сможет придумать, как сцементировать песчаных чудищ,  чтобы  можно
было их транспортировать. Ко времени встречи  Лена  Коллинза  и  Сэма  эта
премия исчислялась уже астрономической цифрой.
     Разумеется, все светлые головы, занятые в сфере  производства  клеев,
аэрозолей и пластиков, многие годы пытались расколоть этот орешек. Беда  в
том, что когда они выходили здесь  из  ракет  и  возвещали  всему  миру  о
потрясающих  клейких  свойствах  очередного  своего  детища,  их   ожидало
разочарование. Ибо, оказывалось, что детище  не  на  чем  испытывать.  Все
известные монстры были наперечет - переписаны и персонально охраняемы  под
бдительной опекой Космического Десанта.
     Но Лен Коллинз и  в  голове  не  держал  надежды  дорваться  до  этих
сокровищ. Вместо этого он разыскал любимый  притон  Сэма  Леваттса  и  его
самого в нем и принялся  раз  за  разом  выставлять  тому  выпивку.  Через
полчаса Сэм решил, что нашел себе друга по гроб жизни. После пятой дозы он
излил новому приятелю свою сокровенную историю о Прекрасной Леди,  которая
обитает в тени двух красных скал  -  там,  далеко  отсюда,  -  последовало
мановение ослабшей руки, указующей общее направление.
     Лен тут же ощутил  позыв  к  прекрасному  и  возжелал  приобщиться  к
возвышенному идеалу. Этим  вечером  он  привязался  к  Сэму  прочнее,  чем
обитатель Луны привязывается к своим кислородным  баллонам.  На  следующее
утро они оставили Террапорт на частном пескоходе, зафрахтованном Леном.
     Спустя две недели Коллинз тихонечко прокрался назад в город и заказал
беспересадочный билет до Нью-Йорка. Он забурился в отель и сидел  там,  не
высовывая носа, до самого последнего момента, когда надо было уже занимать
место в ракете.
     Сэм  объявился  в  "Пламенной  Птице"  четырьмя  ночами   позже.   На
подбородке у него был устрашающий солнечный ожог, и он еле передвигал ноги
от бессонницы. Кроме всего прочего, он был - впервые  в  истории  Марса  -
холодно злобен и абсолютно трезв. И он сидел весь вечер  и  ничего  крепче
минеральной-воды-из-канала  не  пил.  И  этим  напугал  до   умопомрачения
парочку-другую родственных душ.
     Какой же телевизионщик не заподозрит  в  такой  разительной  перемене
возможности сделать сюжет? Я всегда  раз  в  неделю  обходил  вечером  все
притоны в поисках местного колорита  для  наших  шестичасовых  передач.  И
самое многообещающее и распаляющее любопытство из всего, что я  обнаружил,
это внезапная смена пристрастия к напиткам у Сэма. Строго  конфиденциально
- наша передача идет для  семейной  и  туристической  публики  -  я  начал
прощупывать Сэма. Он на все мои намеки отвечал рычанием.
     Тогда я прибегнул к удару ниже пояса, ненароком упомянув, что люди из
Бюро Путешествий Трех Планет обнаружили еще одного цементных дел мастера в
шоковом состоянии  у  всеми  любимого  монстра  "Муравьиный  Король",  Сэм
отхлебнул глоток минералки, погонял его языком в полости  рта,  проглотил,
состроив гримасу, способную распугать  всех  монстров,  и  сам  задал  мне
вопрос:
     - Что думают  ученые  парни  насчет  того,  откуда  берутся  все  эти
монстры?
     Я пожал плечами.
     - Все объяснения выеденного яйца не  стоят.  Они  не  могут  вплотную
изучить чудище, без того, чтобы его не разрушить. Это одна из причин,  что
назначена такая огромная премия  тому,  кто  сможет  как-то  склеить  этих
тварей, чтобы их можно было потрогать руками.
     Сэм извлек что-то из-под клапана кармана своего комбинезона. Это была
фотография, снятая не при слишком хорошем освещении, но достаточно ясная.
     Две огромных скалы изогнулись по направлении друг  к  другу,  образуя
почти завершенную арку, а под их защитой стояла женщина. По  крайней  мере
ее  стройное  тело  обладало  отчетливыми  изящными  линиями,  которые  мы
привыкли наблюдать у лучшей половины человечества. Но, кроме того,  у  нее
были крылья, распростертые в величественном  взмахе,  как  будто  она  уже
стояла на кончиках пальцев, готовая взлететь. Черты лица не были различимы
ясно - только намеки - и это сразу же раскрывало тайну, кем  она  была  на
самом деле - ибо у всех песчаных монстров тонкие черты не различимы.
     - Где?.. - начал я.
     Сэм сплюнул.
     - Теперь уже нигде.
     Он был угрюм, и лицо его  заострилось.  Он  выглядел  лет  на  десять
моложе и гораздо крепче, чем обычно.
     - Я нашел ее два года назад. И все время  возвращался,  чтобы  просто
поглядеть на нее. Она  не  была  чудищем,  как  все  остальные.  Она  была
совершенна. А потом этот... - Сэм разразился  потоком  самой  великолепной
космической словесности, какую я только  до  сих  пор  слышал,  -  ...этот
Коллинз напоил меня настолько, что я показал  ему,  где  она  обитала.  Он
вырубил меня, опрыскал ее этим своим дерьмом и попытался  погрузить  ее  в
кузов пескохода. У него ничего не получилось. Она продержалась пять минут,
а потом...
     Он сцепил пальцы рук.
     - ...пыль, все, что осталось, так же, как и от всех остальных.
     Я обнаружил, что не  отрываясь  разглядываю  фотографию.  И  я  начал
осознавать, как во мне пробуждается желание  оказаться  с  этим  Коллинзом
наедине, минуты этак на три или вроде этого. Большинство из  тех  песчаных
скульптур, что я видел, были кошмарными тварями, без  которых  я  запросто
мог в этой жизни обойтись. Но эта, как верно заметил Сэм, чудищем не была.
И эта статуя была единственной в своем роде. По крайней мере, я ни  о  чем
таком не слышал и ничего подобного не видел. Может быть, где-нибудь есть и
еще такие - сухие земли не исследованы и на четверть.
     Сэм кивнул, как будто мои мысли плавали вокруг нас в дымном воздухе.
     - По крайней мере можно попытаться поискать. Вреда от этого не будет.
Я заметил одну вещь насчет этих монстров - они всегда  встречаются  только
вблизи скал. Красных скал, вроде этих, - он ткнул пальцем  в  карточку,  -
поросших чем-то вроде голубовато-зеленого мха.
     Он вперил взгляд в стену кабака, но я  понял,  что  его  взор  уходит
далеко за пределы стен и песчаных  валов  Террапорта,  туда,  на  волю,  в
просторы сухих земель. И я мог только догадываться, что он говорит не  обо
всем, что знает или предполагает.
     Фотокарточка не выходила у меня из головы. На следующий вечер я опять
зашел в "Пламенную Птицу". Но Сэм не показывался. Зато среди  завсегдатаев
кружил слух, что он погрузил двойной запас провизии и отбыл в  пустыню.  И
это было последнее, что я о нем слышал  на  протяжении  следующих  недель.
Только эта его крылатая женщина  прокралась  в  мои  сны,  и  я  ненавидел
Коллинза. Даже и изображение производило неизгладимое впечатление, но я бы
отдал месячный заработок, чтобы увидеть оригинал.
     В течение следующего года Сэм совершил три долгих путешествия,  но  о
своих открытиях, если таковые были, помалкивал. Он бросил пить и  поправил
свои финансовые дела. Он привез из путешествия два зеленых Звездных  Камня
и их стоимость покрыла все его  экспедиционные  расходы.  И  он  продолжал
интересоваться  монстрами  и  вечной  проблемой  вяжущего  материала.  Два
ракетных пилота рассказывали мне, что он регулярно запрашивает с Земли все
статьи по этому вопросу.
     В сплетнях его уже именовали не иначе как "песчаным  психом".  Я  сам
почти поверил, что он свихнулся  на  этой  почве  после  того,  как  одним
прекрасным утром, на рассвете, увидел его, выезжающего из города. Он  ехал
в своем исследовательском краулере и на  виду  у  всех,  принайтованная  к
водяным бакам, стояла самая нелепая штуковина, какую я  только  когда-либо
видел - огромная проволочная клетка!
     Я пытался допереть хотя бы до какого-нибудь смысла, когда он замедлил
ход, чтобы попрощаться со мной. Он увидел мои  вытаращенные  глаза,  и  на
лице его прорисовалась ухмылка, и было в ней что-то пророческое.
     - Хочу заловить песчаную мышку, паря. Толковый  мужик  может  многому
научиться, просто наблюдая за песчаными мышами, будь спок - очень многому!
     Марсианские песчаные мыши могут жить в песке.  Считается  также,  что
они могут есть и пить это распространенное в здешних краях  вещество.  Так
что с земными  своими  тезками  эти  твари  не  схожи  ни  в  одном  своем
проявлении. И никто в здравом уме не связывается  с  песчаными  мышами.  Я
почти совсем тогда поверил, что Сэм безнадежен, и гадал  только,  в  какую
форму в конце концов выльется это  помешательство.  Но  когда  через  пару
недель Сэм вернулся в город - с тем же оборудованием, минус  клетка  -  он
продолжал ухмыляться. Если бы у Сэма был на  меня  зуб,  то  мне  было  бы
плевать на эту ухмылку, а так я терялся в догадках.
     А затем вернулся Лен Коллинз. И сразу  же  принялся  за  свои  старые
трюки  -  шатался  по  дешевым  кабакам  и  прислушивался   к   разговорам
изыскателей. Сэм в это время был в городе и  вскоре  я  наткнулся  на  них
обоих в "Пламенной Птице", и они сидели за  одним  столом,  как  два  вора
перед дельцем. Сэм хлестал импортированное с Земли виски,  как  будто  это
была газированная-вода-из-канала, а Лен окружал его заботой  и  вниманием,
какие оказывает кот вылезающей из своей норки мыши.
     К моему удивлению, Сэм окликнул меня  и  притянул  к  своему  столику
третий  стул,  настаивая,  чтобы  я  к  ним  присоединился  -   к   вящему
неудовольствию Коллинза. Последнее обстоятельство  меня  не  тронуло  -  я
становлюсь толстокожим, если нападаю на след хорошей истории, и я подсел к
ним. Подсел для того, чтобы услышать, как  Сэм  выбалтывает  свои  великие
тайны. Он открыл нового монстра,  перед  которым  бледнеет  даже  крылатая
женщина - нечто совсем уже потрясающее. А Коллинз слушал и облизывался,  и
слюной истекал. Я попытался заставить Сэма заткнуться - с таким же успехом
я мог бы попытаться прекратить песчаную бурю.  А  под  конец  он  настоял,
чтобы я присоединился к их экспедиции, дабы самолично узреть  это  великое
чудо. Ну, я и присоединился.
     Вместо пескохода  мы  взяли  ветроплан.  Бабки  у  Коллинза,  видимо,
водились, и на расходы он не скупился - так ему не терпелось поскорее  все
провернуть. За пилота был Сэм. Не знаю, заметил ли это Коллинз, но он  был
пьян в гораздо меньшей степени, чем тогда,  когда  трепался  в  "Пламенной
Птице". И, отметив это, я слегка расслабился, чувствуя  несколько  большую
уверенность в благополучном исходе всей авантюры.
     Красные скалы, которые мы искали, торчали как клыки - целый ряд  этих
скал  -  довольно  мрачное  зрелище.  С  воздуха  не  было  видно  никаких
скульптур, но они обычно находятся в тени таких вот  утесов  и  сверху  их
трудно обнаружить. Сэм посадил ветроплан и  дальше  мы  двинулись  пешком,
утопая по щиколотку в песке.
     Сэм мычал себе под нос какой-то мотивчик и шатался, пожалуй,  больше,
чем следовало бы - временами его заносило. Один раз он даже запел - у него
был настоящий, довольно приятный баритон - снова разыгрывал бухого. Однако
вперед мы продвигались без затруднений.
     Коллинз нес  небольшой  бак,  снабженный  шлангом.  И  он  так  горел
желанием его испытать, что буквально наступал Сэму  на  пятки.  Когда  Сэм
наконец остановился, он врезался прямо в его спину. Но Сэм, кажется, этого
даже не заметил. Он показывал пальцем перед собой и по-дурацки ухмылялся.
     Я посмотрел в указанном направлении, сгорая от нетерпения увидеть еще
одну крылатую женщину или что-нибудь даже более удивительное. Но здесь  не
было ничего, даже отдаленно напоминающего монстра, если не считать  клубов
чего-то зеленеющего, что выступало из песка на фут или около того.
     - Ну и где же оно? - Коллинз, когда врезался  в  Сэма,  споткнулся  и
упал на одно колено. Подымаясь, он обронил свое аэрозольное оружие.
     - Прямо перед  тобой,  -  Сэм  продолжал  показывать  на  зеленоватое
образование.
     Загорелое лицо Коллинза из помидорно-красного стало  темно-пурпурным,
когда он поглядел на этот отталкивающий нарост.
     - Ты идиот! - только он не  успел  до  конца  прорычать  "идиот".  Он
подскочил к зеленой кочке и пнул ее крепко от всей души.
     В это самое время Сэм плашмя рухнул в песок, не забыв и меня потянуть
за собой. Его огромная лапища давила мне на загривок, прижимая к земле.  Я
порядочно глотнул песка, и отчаянно пытался вырваться.  Но  сэмова  ручища
крепко придавила меня к почве - я мог только дергаться, как  наколотый  на
булавку жук.
     До меня доносился какой-то приглушенный  крик  и  странный  чмокающий
звук, идущий со стороны скал. Но Сэм продолжал прижимать меня к земле, так
что я ничего не видел. Когда, наконец, он отпустил меня, я был вне себя  и
вскочил на ноги, сжимая кулаки. Но Сэм уже стоял поодаль, у скал. Он стоял
подбоченившись и обозревал что-то с явным и нескрываемым удовлетворением.
     Ибо теперь там действительно был  монстр  -  антропоидная  фигура  из
красного материала и с размытыми чертами. Не из тех чудищ, что  я  в  свое
время видывал, но тоже достаточно странное создание.
     - Ну-ка, посмотрим, может, это его гениальное изобретение на этот раз
сработает!
     Сэм проворно поднял бак, направил конец шланга на монстра и, выпустив
тонкую струю бледно-голубого аэрозоля, стал обрабатывать  ею  полусогнутую
фигуру.
     - Но... - я все еще отплевывал песок и только начал  соображать,  что
же здесь произошло. - Неужели эта... эта штука...
     -  Коллинз?  Точно.  Ему  не   следовало   бы   таким   вот   образом
демонстрировать свой крутой норов. Слишком любил пинаться. Он и  ее  пнул,
когда она начала рассыпаться, так что я рассчитывал, что он и  сейчас  это
проделает. А эти зеленые сферы, они такие - только задень их,  да  позволь
той твари, что скрыта у них внутри, добраться до тебя и  -  бам!  -  готов
монстр! Я это обнаружил пару месяцев назад, когда за мной гналась песчаная
мышь. Надо полагать, думала больше об обеде, чем об опасности, и  вдруг  -
бабах - готово! Гналась за мной еще одна мышь и снова на дороге  такая  же
пушистая сфера. Я через нее перепрыгнул, а мышь сходу врезалась  -  та  же
история... Ну, думаю, тут все ясно. Глянь, Джим, на этот раз,  кажется,  у
него получилось!
     Он ткнул пальцем в протянутую руку монстра  и  ничего  не  произошло.
Статуя выглядела прочной.
     - Так  значит  все  эти  твари  были  когда-то  живыми!  -  я  слегка
вздрогнул, вспомнив облик некоторых из них.
     Сэм кивнул.
     - Возможно, не все они обитали на Марсе - слишком много разных  видов
обнаружено. Земляне, наверняка, не первые, кто высаживался здесь на  своих
ракетах. Наверняка человек-муравей и эта гигантская жаба никогда  не  жили
вместе. Когда-нибудь я прикуплю межзвездный корабль и отправлюсь на поиски
мира, откуда прилетела сюда моя крылатая леди. Бедняга! Здешняя  атмосфера
слишком разрежена, чтобы она могла летать на своих крыльях.
     - Ну, а теперь, Джим, если  ты  мне  поможешь,  то  мы  доставим  это
произведение искусства в Террапорт.  Сколько  миллионов  кредитов  обещали
ученые парни тому,  кто  доставит  хоть  одну  такую  штуку  в  целости  и
сохранности?
     Он был настроен так по-деловому, что я ни  слова  не  говоря,  просто
подчинился ему. И он таки  сорвал  с  ученых  приличный  куш  -  настолько
приличный,  что  смог  купить  себе  межзвездный  корабль.  И  теперь   он
странствует где-то там, исследуя Млечный Путь,  разыскивая  свою  крылатую
леди. А уникальный монстр находится сейчас  в  Межпланетном  Музее.  Толпы
туристов приходят, чтобы поглазеть на него. Что касается меня - я  избегаю
красных скал, зеленых пушистых сфер и никогда, никогда не пинаю  предметы,
вызывающие почему-либо мое неудовольствие - себе дороже.

                              Эндрю НОРТОН

                              МИР ЧАРОДЕЕВ

                                    1

     Распухшие ноги причиняли Крэйку невыносимую боль. Каждый  вздох  рвал
на части его измученные  легкие.  Он  вцепился  в  выступ  отвесной  стены
каньона и, обдирая кожу, тяжело  привалился  к  нему.  Этот  выветрившийся
желто-красный  камень  был  не  менее   тверд,   чем   смертоносная   воля
преследователей Крэйка а острая боль в икрах была для него не сильнее боли
от осознания цели тех, позади.
     Конечно, ему и раньше приходилось убегать, до того,  как  он  покинул
Э-лагерь. Но до прошлой ночи - нет, это  произошло  уже  две  ночи  назад,
когда он выдал себя на этой чертовой газовой станции - он не знал, что это
- когда за тобой  охотятся  по-настоящему.  Это  желание,  эта  страсть  к
убийству тех, кто шел по его  следу,  своей  интенсивностью  забивали  все
ощущения эспера, и Крэйк откровенно паниковал.  Он,  рожденный  в  городе,
сейчас был загнан в эту дикую местность!
     Вода! - при мысли о ней  Крэйка  перекосило.  Телепаты-эсперы  должны
подчинять свое тело разуму - так учили его в  лагере.  Но  теперь  настало
время, когда плоть берет верх над волей.
     Он  дернулся,  на  его  обнаженной  груди   выступил   пот.   У   его
преследователей была "собака" - эспер с промытыми мозгами.  Он  укажет  им
любое укрытие, какое  только  Крэйк  сумеет  найти.  Остатки  свободолюбия
подняли Крэйка. И он, шатаясь, двинулся дальше по руслу  давно  пересохшей
реки.
     Когда-то эсперов называли "природными талантами", позже от  восторгов
перешли к настороженной терпимости. Сейчас же их использовали как рабов. И
недалек тот день, когда "нормальные" потребуют их полного уничтожения.
     Конечно, эсперы знали об этом  и  пытались  избежать  такого  исхода.
Сначала они подавали прошения о включении их в состав  команд  космических
кораблей или колонистов на Луне и Марсе.  Затем,  когда  они  поняли,  что
этого им никогда  не  позволят,  стали  скрываться  в  "Слепых  пятнах"  -
результатах атомных войн, когда-то породивших эсперов как группу.
     Крэйк был выпускником  восточного  Э-лагеря.  Его  снабдили  хорошими
документами и направили изучать  территорию  в  районе  некогда  красивого
города Рено. Но Крэйк сам разрушил свое прикрытие - ради спасения девушки,
которая, как он понял позже, была лишь приманкой в ловушке на эсперов.  Он
сумел бежать, украв чей-то спидер и гнал его до тех пор, пока в  баках  не
оставалось ни капли горючего. Потом он бежал, слепо бежал вперед.
     Контакт с "собакой" стал очень отчетлив. Они должны быть  уже  видны.
Но нет, он не дастся им в руки, им не удается сделать из него  "собаку"  и
вытянуть секреты его народа. У него был только один путь избежать этого  и
ему следовало бы понять это с самого начала.
     Крэйк почувствовал, что его решение потрясло "собаку", и обнажил зубы
в усмешке. Сейчас толпа преследователей должна  побежать  быстрее.  Но  их
жертва уже  выбрала  для  себя  участок  стены  каньона,  где  она  сможет
освободить свое измученное тело от горестей этого мира.
     Теперь Крэйк двигался неторопливо - потеряв  надежду,  он  больше  не
видел причин для спешки. Он успеет выполнить задуманное, до  того  как  на
него наведут газовые ружья.

     Наконец он добрался до верха. Внизу, в пятидесяти футах под ним,  был
только песок и гравий. Несколько минут он отдыхал, уронив голову на  руки.
Пустынная местность в свете полуденного солнца отливала фиолетовым.  Крэйк
глубоко вздохнул. Он чувствовал, как снова контролирует свое  тело.  Вдруг
он вздрогнул - до него донеслись крики преследователей.
     Крэйк наклонился над пропастью, как бы приготовившись нырнуть в реку,
протекавшую здесь когда-то и прыгнул вниз головой.

     Вода, вода! Он окунул в нее голову и  пил,  пил,  до  тех  пор,  пока
инстинкт не взял верх. Крэйк вынырнул, чтобы глотнуть воздуха.  И  тут  он
вспомнил - погоня, каньон, прыжок  вниз  головой.  Он  рывком  поднялся  и
огляделся.
     Крэйк находился на мысу, вокруг которого река делала изгиб. Там,  где
раньше вздымались скалы, лежали невысокие холмы, покрытые зеленью. От жара
пустыни не осталось и следа, от реки веяло приятной прохладой.
     Крэйк снова улегся на песок, подставив солнцу избитое тело.
     Что же все-таки произошло? Когда Крэйк попытался  найти  какое-нибудь
разумное объяснение, у него заболела голова, как от контакта с  "собакой".
"Собака!"
     Крэйк вздрогнул от мысли о том, что его преследователи где-то  рядом.
Он послал мысль - сначала осторожно, затем все более и  более  настойчиво.
Жизни вокруг было предостаточно. Животные, птицы, речные обитатели  просто
кишели в округе, но людей он не  чувствовал.  Это  была  дикая  местность,
совершенно безлюдная, по крайней мере в радиусе действия поисковой мысли.
     Крэйк расслабился. Что-то произошло. Но он был слишком измучен, чтобы
доискиваться причины этому. Достаточно было  и  того,  что  он  спасся  от
смерти, что он был здесь, а не там.
     Крэйк поднялся на ноги. Время, по всем признакам, близилось к полудню
и он страшно хотел есть.  В  зарослях  он  съел  несколько  горстей  ягод,
которые клевали птицы. Затем вернулся к реке и поймал рыбу. У него не было
огня, но он не стал привередничать и вскоре от рыбы осталась  лишь  жалкая
кучка костей.
     Когда на землю опустились сумерки, Крэйк заметил красные  отблески  к
юго-востоку от того места, где он стоял. Костры! Четыре костра, образующие
квадрат. Крэйк осторожно послал мысль. Да, это были люди! И  это  были  не
его преследователи.
     Костры привлекали его. Там, под защитой  огня,  находились  люди.  Но
только, как эспер, он не мог быть вместе с ними,  не  должен  подвергаться
такому риску.
     Крэйк поднялся на холм, нашел самую большую впадину в  его  склоне  -
пожалуй ей можно было бы даже назвать пещерой - и  улегся  на  песок.  Его
глаза закрылись и он погрузился в сон, давая отдых своему мозгу и телу.
     Когда Крэйк проснулся, небо было серым. Он поднялся с желанием узнать
побольше о людях, лагерь которых видел вчера.
     Крэйк выбрался из пещеры и, прячась  в  зарослях,  стал  разглядывать
лагерь. Судя по всему, эти люди были не охотниками, а  скорее  торговцами.
Крэйк выбрал одного человека и стал читать его мозг.  Он  узнал,  что  эти
люди пользуются  вьючными  животными  и  не  знают  машин.  Он  попробовал
проникнуть глубже, и вдруг отпрянул - он находился в другом мире!
     Эти торговцы проделали большой путь по безлюдной  местности  -  а  на
Земле уже не осталось незаселенных мест. Даже та пустыня, по которой вчера
бежал Крэйк, была перенаселена. Это перенаселение возникло из-за того, что
слишком большая площадь была отравлена войной.
     Из мозга  этого  чужака  Крэйк  получил  представление  о  бескрайней
территории с редкими островками возделываемой земли.
     Торговцы стали свертывать лагерь  и  Крэйк  заторопился  -  он  хотел
последовать за караваном.
     Внезапно он почувствовал опасность.  Крэйк  получил  яркую  мысленную
картинку шипящей ящерицы, которую он  не  смог  идентифицировать.  Но  эта
опасность имела четыре костистые лапы и  Крэйк  почувствовал  страх  людей
перед ней, причем его  поразила  сила  мысленного  посыла.  Сейчас  зверь,
похожий на ящерицу,  был  уже  мертв,  но  животные,  испугавшись  ночного
нападения, разбежались, и  теперь  потребуются  часы,  чтобы  собрать  их.
Раздражение  старшего  торговца  -  остальные  называли  его  "мастер"   -
ощущалось настолько сильно, как если бы Крэйк стоял рядом с ним.
     Эспер вдруг улыбнулся. По воле судьбы, ему представилась  возможность
попутешествовать в этом мире. Он разорвал контакт с торговцем, и  раскинул
вокруг себя мысленную паутину. Сначала  он  нащупал  одно  обезумевшее  от
страха животное, затем другое, третье. Все больше  животных  попадали  под
его контроль. Контролируемые животные - нечто среднее между пони и лошадью
- собрались за его спиной и  в  таком  сопровождении  эспер  направился  к
каравану.

     Крэйк встретил  первого  человека  из  лагеря  через  четверть  мили,
внутренне улыбаясь изумлению этого парня. Он был невысок ростом, с  темной
кожей,   черными   волосами   и   бородой.   Одет   он   был   в   кожаную
куртку-безрукавку. На поясе висел меч с  крестообразной  рукояткой  и  нож
почти такой же длины.
     - Тысяча благодарностей, Человек  Силы,  -  сказал  он  на  щелкающем
языке, но Крэйк, будучи эспером, прекрасно все понял.
     Внезапно чужак нахмурился, как-будто только узнал о том, что Крэйк  -
эспер, и его недоумение перешло во враждебность.
     - Изгой! Прочь отсюда,  рогатый!  -  пятясь,  закричал  торговец.  Он
сделал странный жест двумя пальцами. - Твои чары нас не затронут...
     - Не будь так скор в своих суждениях, Альфрик.
     Новоприбывший был главой торговцев. Как  и  его  помощник,  он  носил
ремень, но пряжка ремня и рукоятка ножа и меча были украшены  драгоценными
камнями. Кокарда на желтой меховой шапке сверкала золотом.
     - Он не из местных изгоев, - сказал  мастер,  бегло  окинув  взглядом
Крэйка, как лошадь на базаре. - Если бы он был одним из них, то зачем  ему
было помогать нам?
     - Я не тот, за кого вы меня  принимаете,  -  медленно  сказал  Крэйк,
подлаживаясь под речь торговцев.
     Глава торговцев кивнул:
     - Ты говоришь правду, об этом свидетельствует солнечный камень, -  он
потрогал кокарду. Он обернулся к тому, кого  назвал  Альфриком.  -  Он  не
причинит нам вреда. И, может быть, даже  поможет,  не  так  ли,  чужак  из
пустыни?
     Крэйк излучал доброжелательство так сильно, как только мог.
     - Но он пользуется Силой! - возразил Альфрик.
     - Он обладает Силой, - поправил его мастер. - Но он  сдерживается,  и
мы - все еще мы. Нет, он не изгнанник Черных Капюшонов. Идем!
     Он сделал Крэйку знак и эспер пошел  за  торговцами.  Табун  животных
двигался позади, пока они не пришли в лагерь.
     Мастер наполнил  чашу  из  чана,  стоящего  на  треноге  среди  углей
потухшего костра и протянул ее Крэйку. После того, как Крэйк  управился  с
ее содержимым, мастер представился:
     - Я - Калуф из Детей Нои, дальний торговец и старшина этого каравана.
Если ты хочешь, Человек Силы, ты можешь путешествовать с нами.
     Конечно, все это могло быть просто сном, но Крэйку  хотелось  узнать,
чем же он все-таки кончится. Поэтому Крэйк кивнул, принимая приглашение.
     День с караваном даст ему возможность узнать побольше об этом мире и,
быть может, даст ему хотя бы намек на то, что с ним произошло,  и  где  он
находится сейчас.

                                    2

     Сначала Крэйк намеревался провести с торговцами один  день,  но  день
превратился  в  два,  а  затем  в  три.  Таланты  эспера  были  восприняты
торговцами как нечто, само собой разумеющееся. Постепенно у  Крэйка  стала
складываться картина этого мира.
     Он получил представление о большом континенте,  изрезанном  границами
различных владений. Все владельцы маленьких  территорий  низшим  сословием
именовались лордами.
     Калуф и его люди относились к своим покупателям с легким  презрением,
считая их варварами. Их собственная страна лежала юго-восточнее, на берегу
моря. Города были разбросаны по всему побережью и вели морскую торговлю  -
оставляли самое лучшее себе, а  остальное  продавали  варварам  в  глубине
континента. Крэйк, делая большие  успехи  в  их  щелкающей  речи,  задавал
множество вопросов, на которые мастер давал исчерпывающие ответы.
     - Жители удаленных от моря стран не могут отличить салудианский  шелк
от продукции ткацких станков нашего  родного  удела  Кормон.  -  Он  пожал
плечами. - Почему мы должны предлагать салудианский шелк, если столько  же
можно получить за  кормонианскую  продукцию,  причем  покупатели  остаются
столь  же  довольны?  Конечно,  если  эти  лорды  когда-нибудь  перестанут
ссориться, они могут сами придти в Ларуд и в другие города  Детей  Нои,  и
тогда мы не сможем извлекать столько прибыли из кормонианского шелка.
     - А эти лорды не пытались нападать на ваши караваны?
     Калуф рассмеялся:
     - Они пытались - раз или  два.  Естественно,  они  видели  выгоду  от
захвата наших товаров. Но мы заплатили за торговлю Черным Капюшонам  и  не
беспокоимся. Что с тобой, Ка-рак? Разве лорды в твоей стране  осмеливаются
выступать против Людей в Черном?
     Крэйк кивнул и понял, что правильно сделал.  Это  рассеяло  последние
сомнения Калуфа.
     - Теперь я понимаю, почему Человек Силы  оказался  в  этой  безлюдной
местности. Но теперь тебе нечего опасаться, Ка-рак, -  здесь  у  власти  -
твои братья.
     "Колония эсперов! Неужели после стольких лет мечтаний он  окажется  в
ней?"  -  эта  мысль  вихрем  пронеслась  в  голове  Крэйка.  Видимо,  это
отразилось на его лице, так как Калуф добавил:
     - Через час мы будем у стен Сампура. Их внешний пост уже заметил  нас
и поднял торговый флаг. Взгляни!
     Крэйк повернул голову в  указанном  направлении.  Сампур,  по  словам
мастера, был вполне  респектабельным  городом.  Владел  им  лорд  Лудикар,
давний знакомый Калуфа  и,  к  взаимной  выгоде,  партнер  во  многих  его
сделках. Поэтому мастер предвидел выгодную остановку,  но  подскакавший  к
ним всадник был полон неожиданных новостей.
     Внешне он резко отличался от торговцев - он был  выше  и  с  длинными
руками, а его волосы были  рыжеватого  оттенка.  Одет  он  был  в  кожаную
куртку, обшитую металлическими кольцами, превращающими ее в некое  подобие
кольчуги. Он был вооружен мечом и  ножом,  как  и  торговцы,  но  вдобавок
держал еще и копье, а к седлу был прицеплен щит. С кончика  копья  свисало
знамя с голубой полосой.
     - Ты прибыл  в  хорошее  время,  Мастер.  Люди  В  Черном  устраивают
зрелище, и все приезжие должны присутствовать при этом. Это  хороший  день
для твоей торговли. Но торопись: лорд Лудикар  уже  выехал,  и  скоро  там
будут заняты все места, с которых можно хоть что-нибудь увидеть.
     Крэйк вздрогнул. Наказание? Экзекуция? Он хотел, он должен был задать
вопрос. Ведь та картина,  которая  мелькнула  в  мозге  Калуфа  при  слове
"зрелище", не могла быть правдой!
     Но его остановил внутренний голос, призывающий к  осторожности.  Хотя
Калуф снабдил его меховой шапкой, одеждой и  обувью,  так  что  теперь  он
выглядел заправским торговцем, но рано или поздно его чужое  происхождение
раскроется, и лучше, если это случится как можно позже.
     Подготовка к церемонии проходила на площади,  недалеко  от  городских
ворот. Лучшее место занимал человек в голубой мантии,  окруженный  кольцом
воинов - несомненно, это был лорд Лудикар. На почтительном  расстоянии  от
него толпились горожане. Но они были всего  лишь  публикой  -  действующие
лица представления стояли отдельно.
     Крэйк вздрогнул. Эмоцией, которая забивала все остальные, был  страх,
напоминающий его собственный, когда он бежал от погони. Он  сосредоточился
и послал  мысль.  Эманация  страха  исходила  от  двух  фигур,  окруженных
охраной. И еще он почувствовал трое мужчин в черных плащах, с  капюшонами,
которые прогуливались позади пленников - эсперы.  Крэйк  использовал  свои
способности крайне осторожно, постепенно сосредотачивая внимание на  людях
в черном. Толпа открыла проход в своих рядах и сама потянулась к  заросшей
вереском лужайке на опушке леса.
     Страх - один из пленников просто изливал фонтан  малодушного  страха.
Другой же пленник, тоже не имевший надежды на спасение, был еще не сломлен
и горел желанием отомстить своим мучителям. И что-то в  Крэйке  отозвалось
этому желанию. Какие-то люди, одетые в черное, но без капюшонов,  окружили
пленников. Когда они расступились, Крэйк увидел, что они надели  пленникам
рога. Из пленника, что был меньше ростом исходил стыд, преобладающий  даже
над страхом. И теперь, когда пленников никто не заслонял, невозможно  было
ошибиться - это была девушка, причем весьма  юная.  Ее  волосы,  черные  и
длинные, рассыпались  по  плечам,  подчеркивая  ее  наготу.  Крэйк  сделал
глубокий вдох, как перед прыжком в каньон. Он метнулся к кусту и припал  к
земле.
     Черные Капюшоны быстро рисовали в пыли дороги какие-то знаки и линии,
пока не создали вокруг пленников замысловатую путаницу  линий.  Затем  они
начали  петь.   Монотонную   песнь   подхватила   толпа   горожан.   Страх
пленника-мужчины стал почти заметен, в то  время  как  возмущение  и  гнев
девушки росли вместе с продолжительностью песни, и Крэйк  мог  чувствовать
ее боевой настрой направленный против собравшихся здесь людей.

     Эспер, задыхаясь, лежал под кустом. Он не мог  спокойно  воспринимать
то, что сообщали ему глаза! Человек опустился на  все  четыре  конечности,
его окутала легкая дымка, превращающаяся в  красно-коричневую  шкуру.  Его
голова вытянулась, рога стали расти. Там,  где  только  что  был  человек,
теперь стоял рогатый олень-самец.
     А девушка?
     Ее превращение шло более медленно. Оно  началось  и  прекратилось,  а
затем пошло в обратном  направлении.  Сила  Черных  Капюшонов  ломала  ее,
заставляя ее тело принять ту форму, которую они хотели. Она боролась, но в
конце концов белая самка прыгнула  в  чащу,  куда  на  секунду  раньше  ее
прыгнул самец. Они пронеслись мимо куста, под которым лежал  Крэйк,  и  он
смог взглянуть сквозь иллюзию. Мимо него пробежали не олень с оленухой,  а
мужчина и женщина, бежавшие ради спасения своих жизней, хотя они и  знали,
что это побег безнадежен.
     Крэйк, не особенно ясно представляя, зачем он делает это,  последовал
за ними. Он был уверен, что сможет найти их.
     Он достиг темных теней под деревьями, когда услышал  какие-то  звуки,
доносящиеся со стороны города. Он непроизвольно прибавил шаг,  прежде  чем
понял, что все это направлено не против него, а против тех, по чьему следу
он шел. Звук охотничьего рога! Выходит, что и в этом мире  есть  жертвы  и
охотники. При мысли об этом ему еще больше захотелось помочь этим людям.
     Но  недостаточно  было  слепо  бежать  по  следу  оленей,  ему   было
необходимо оружие - ведь все его хитрости не помогли  ему,  когда  он  сам
спасался от погони в своем собственном  мире.  Но  там  он  был  поставлен
против хитростей преследователей, с самого начала он был жертвой. Здесь же
он пока выступал в качестве темной лошадки.
     Сила эсперов - Крэйк облизнул пересохшие губы. Они так хорошо создали
иллюзию, что он сам почти поддался ей. Могла ли другая  иллюзия  разрушить
то, что сделала эта? Снова зловещий звук рога достиг ушей  Крэйка,  и  его
пульс участился. Страх беглецов начал понемногу передаваться и ему.
     Когда Крэйк очутился  среди  деревьев,  он  сосредоточился  на  своей
собственной иллюзии. Он преследовал не  белую  самку  оленя,  скачущую  на
четырех ногах, а девушку, которую он успел рассмотреть до  того,  как  она
стала превращаться.
     И в момент, когда он создавал эту иллюзию, он коснулся мозга девушки.
Ощущение было таким, как-будто он окунулся в  морские  волны,  холодные  и
очень чистые. И, как волна, контакт на секунду отхлынул, а затем  появился
вновь.
     - Кто ты?
     - Один из тех, кто следует за тобой, - ответил Крэйк.
     - Ты не просто следуешь, ты помогаешь  мне!  -  всплеск  радости  был
настолько могуч, что Крэйк даже пошатнулся на бегу. Затем связь между ними
прервалась.
     Крэйк неистово бросился искать утерянный контакт, но теперь между ним
и девушкой была глухая стена. Что же ему делать?  -  эта  мысль  билась  в
голове Крэйка. Решение было принято за него. Он вдруг почувствовал страх -
страх животных и птиц. Огонь! Крэйк представил, как  он  перекидывается  с
одного дерева на другое, как пожар перемещается по лесу. Крэйк побежал  на
запад, прочь от угрозы. Его  обогнал  олень  -  не  иллюзия,  а  настоящее
животное. Маленькие  зверьки  мелькали  в  траве.  Из  зарослей  вынеслась
лисица, кончик ее хвоста был опален. Все больше и больше животных догоняли
Крэйка. Ими двигал инстинкт и они бежали к воде. Волки,  лисицы,  медведи,
олени и все остальные кинулись в спасительную воду. Дыма стало  больше,  и
все больше животных прыгало в воду, но среди них не было той  белой  самки
оленя.
     Он снова попробовал  послать  мысль,  но  ничего  не  добился.  Языки
пламени слизнули молодые деревья, росшие возле воды. Тлеющий  уголек  упал
на шею Крэйка и тот вскрикнул. Он прыгнул в реку и поплыл вниз по течению.

                                    3

     Дым рассеялся, и тогда Крэйк решил выбраться из  воды.  Он  находился
вдали от линии распространения огня, но  еще  далеко  не  в  безопасности.
Течение в этой части реки было довольно сильным и Крэйку пришлось  немного
потрудиться, прежде чем он победил его. Далее река  уходила  под  каменную
арку.  По  бокам  от  арки  стояли  две  приземистые   башни.   Обе   были
полуразрушены и даже поросли травой.
     Крэйк забрался на крутой берег, хватаясь за кусты и виноградные лозы,
свешивающиеся сверху. Еще одно доказательство того, что  замок  покинут  -
слуги не дали бы кустам так сильно разрастись. Он оказался  на  террасе  у
основания башни, на которой в беспорядке валялись  пучки  травы,  издающие
сладковатый запах гниения. С другой стороны терраса  обрывалась  в  овраг,
заваленный небольшими корзинами и  чашами,  часть  из  них  давно  сгнила,
другие были еще новыми - но все они были  заполнены  разлагающейся  пищей.
"Странно, - подумал Крэйк, - неужели те, кто принесли все это,  не  знали,
что жилище покинуто?"
     Пожав плечами, он вернулся к зданию. Камни были грубо обработаны,  но
огромные блоки, из которых был сложен фундамент, были так плотно  пригнаны
друг к другу, что Крэйк не смог бы просунуть между ними и лезвие складного
ножа. Не было даже  намеков  на  какой-либо  орнамент,  и  вообще,  кладка
производила впечатление работы каких-то грубых, мрачных сил.
     Дверь была сделана из дерева и вся источена червями.  Крэйк  протянул
руку и толкнул ее. Он тотчас же убедился, что, хотя хозяева  покинули  это
жилище, они оставили надежную охрану - удар, который он ощутил, был  почти
физическим. По  нему  била  волна  непреодолимого  ужаса  и  тьмы.  Крэйк,
шатаясь, отступил с порога на мощный дворик и все исчезло.
     Но Крэйк не отчаивался. Он был  эспером  -  и,  значит,  мог  создать
защиту против эмоций. Вооружившись терпением, он добыл огонь, в  очередной
раз поблагодарив своих учителей из Э-лагеря. С факелом в руке он шагнул  к
двери. Свет против тьмы. Что бы там  ни  таилось,  оно  питается  тьмой  и
ночными страхами - следовательно, бороться с ним нужно светом.
     Круглая комната была  пуста,  если  не  считать  обломков  дерева  от
источенных временем полок, великое множество  которых  висело  на  стенах.
Крэйк не стал заходить в нее, а остановился на пороге, подняв факел.
     Те, кто построил это здание, несомненно обладали  талантами  эсперов,
но использовали их для извращенных целей. Крэйк ощущал отчаяние,  страх  и
ужас, таящиеся здесь.
     Крэйк   осторожно   попробовал   бороться.   Взмахнув   факелом,   он
одновременно нанес мысленный удар по холоду и тьме.
     Те, кто оставили здесь  охрану,  не  предполагали,  что  ей  придется
бороться  с  эспером.  Вскоре  Крэйк  почувствовал,  как   давление   тьмы
ослабевает.
     Крэйк  глубоко  вздохнул.  В  комнате  пахло  сыростью,  через   окна
доносился слабый запах гниения, но теперь это была лишь  пустая  оболочка,
не содержащая ни ужаса, ни тьмы.
     Усилие истощило Крэйка, по его лицу градом  катился  пот.  Сейчас  он
недоумевал, зачем ему понадобилось очищать полуразрушенное строение. Хотя,
оставшись здесь, он имел бы некоторое преимущество  -  мог  контролировать
движение по реке. Однако сейчас он больше нуждался в пище,  нежели  чем  в
чем-то другом.
     Он  вернулся  на  скалу  жертвоприношений,  осторожно  ступая   среди
полуразложившейся пищи. Ближе к краю он нашел глиняную  чашу  с  зерном  и
корзинку перезревших плодов, и жадно съел их.
     Крэйк соорудил себе  постель  из  веток  и  разжег  костер.  Сидя  на
корточках перед ним, он послал мысль в поиск. Большая кошка пила  у  реки.
Крэйк вздрогнул и отвел мысль от этого алчущего крови мозга. Ночная  птица
вылетела на охоту. Лес вокруг жил обычной  ночной  жизнью  и  не  было  ни
малейшего следа человеческого присутствия. Несмотря  на  усталость,  Крэйк
никак не мог уснуть. Возможно сказывалось нервное  перенапряжение  борьбы,
не до конца оставившее его. Время от времени  Крэйк  подбрасывал  ветки  в
костер и думал о происшедшем за день.  Ближе  к  утру  он  задремал,  даже
сквозь сон слыша крики ночных животных и вой ветра в пустотах башни.
     Внезапно он снова почувствовал то слепое  пятно,  которое  скрыло  от
него девушку. Он вскочил на ноги. За окном шел дождь, и  над  рекой  висел
туман. Крэйк побежал по направлению к этому слепому пятну. Мощеный  дворик
вокруг башни перешел в старую дорогу. Скоро Крэйк почувствовал запах дыма.
     Он  добрался  до  подножия  плато  и  стал  взбираться  вверх.  Дождь
прекратился, но на серо-стальном небе не было ни намека на солнце.
     Вдруг сильный удар обрушился  на  его  правое  плечо  и  он  чуть  не
сорвался вниз. Камень, ударивший его, отскочил от  скалы  и  покатился  по
склону. Хотя плечо болело, Крэйк не обращал на него внимания. Стена  между
ними исчезла - и он снова видел ее!
     Она сидела на корточках и глядела на  него.  На  фоне  черных  волос,
разметавшихся по плечам, ее руки  и  лицо  казались  особенно  большими  в
предрассветном сумраке. Она выглядела изможденной, на ее лице  были  видны
следы страданий и лишь глаза  горели  неугасимым  огнем.  Она  перебросила
камень из одной руки в другую.
     - Кто ты? - глухо спросила она.
     - Тот, кто следует за тобой, - Крэйк коснулся плеча и поморщился.
     - Но ты не принадлежишь к Черным Капюшонам, - это было утверждение, а
не вопрос. - И ты тоже рогатый, - другое утверждение.
     Крэйк кивнул. В его собственном мире он действительно был рогатым.
     Как и бросок камня, ее вторая атака последовала  без  предупреждения.
Раздалось шипение и над камнем  приподнялась  голова  змеи  с  раздвоенным
языком, торчащим из пасти.
     Крэйк не шевельнулся. Голова змеи  расширилась,  обросла  мехом,  под
туловищем появились лапы. Громадная лисица тявкнула и исчезла. Крэйк  чуть
не рассмеялся над неуверенностью и легким испугом девушки.
     - Ты обладаешь Силой! - девушка особо выделила  последнее  слово,  но
Крэйк приписал  это  уважению  жителей  этого  мира  к  людям,  обладающим
способностями эспера.
     Внезапно девушка потеряла к  Крэйку  всякий  интерес.  Казалось,  она
прислушивается к чему-то, но не слухом, а мозгом.  Затем  она  вскочила  и
направилась к краю плато. Крэйк последовал за ней.
     Под ними по склону  горы  поднимались  всадники.  Крэйк  оглянулся  -
вокруг валялось много камней, а девушка уже доказала  свою  меткость.  Но,
кроме этого, существовал еще и другой путь и девушка использовала его.
     Она подбежала к самому краю обрыва и  рискованно  наклонилась,  чтобы
взглянуть на всадников. Затем она вырвала  клок  волос,  скрутила  из  них
что-то наподобие петли и, засунув внутрь камень для веса, бросила вниз.
     Комок волос упал перед всадниками, и там, где только  что  были  лишь
голые скалы, возникла чаща колючих кустов, настолько густая, что через нее
не смогло бы пробраться ни одно живое существо. Охотники  приостановились,
затем снова двинулись вперед, гоня перед  собой  шатающегося,  обнаженного
человека, хлеща его плетьми, если он оступался.
     Несчастного  пленника  подогнали  к   колючему   барьеру.   Под   его
прикосновениями  тот  растворился  и  пленник  остался  стоять  на  месте,
покачиваясь как пьяный. Просвистел кнут, под его ударом  пленник  упал  на
колени и медленно,  почти  вслепую  стал  подбирать  лежащие  вокруг  него
камешки и располагать их в новой последовательности.
     Девушка смотрела на него взглядом, полным  ненависти,  но  не  делала
никаких движений.
     Крэйк рискнул положить руку ей на плечо.  Ее  рассыпанные  по  плечам
волосы льнули к его руке,  как  будто  имели  собственную  волю  и  хотели
опутать и пленить его.
     Обнаженный мужчина закончил свою работу и начал напевать  заклинание,
призывное заклинание, которому девушка не  могла  противиться.  Она  легко
освободилась от хватки Крэйка  и  двинулась  вперед.  Ее  лицо  ничего  не
выражало - ни друг, ни враг не смог бы определить, о чем она думает. Но  в
глазах ее не было и тени смирения,  хотя  ее  и  заставили  идти  вниз,  к
охотникам.
     Крэйк осторожно последовал за ней.

                                    4

     Когда Крэйк достиг выбранной им удобной позиции, девушка уже стояла в
центре каменного круга. За линией круга  на  коленях  стоял  человек.  Она
глядела на него сверху вниз, но  на  ее  бледном  лице  не  было  и  следа
каких-либо эмоций. Затем она опустила руку на  его  голову  со  спутанными
волосами. Человек дернулся от этого прикосновения, как от удара кнутом. Он
поднял голову, и из его горла вырвался тоскливый вой. Ее жест успокоил его
и он придвинулся к девушке, как бы ища облегчения страданий.
     Черный  Капюшон,  стоящий  невдалеке  от  границы   круга,   внезапно
отшатнулся. Мысленный посыл Крэйка ничего не  дал.  Но  все-таки,  они  не
умели скрывать свои чувства также хорошо, как мысли. Эспер  отшатнулся  от
жажды крови и убийства, исходящей от этой фигуры.
     Полукруг людей, одетых в черное придвинулся. Человек лежал на земле и
жалобно стонал, а виновница этого стояла над ним.
     Крэйк решил помочь девушке, но для этого ему нужно было спуститься  с
обрыва. Стиснув зубы от боли в плече, он начал двигаться  вниз,  защищаясь
лишь мысленным щитом.
     Прямо перед ним находился один  из  стражников.  Его  лошадь  почуяла
Крэйка и фыркнула, но мысленный посыл эспера ее успокоил. У Крэйка не было
определенного плана, и ему приходилось полагаться лишь на свою удачу.
     Девушка упала на скалу, как если бы ее  отбросила  объединенная  сила
врагов - белая фигура рядом с черной.
     Высохшая трава неожиданно вспыхнула и пламя ударило в морды коней. Те
зафыркали и попятились. Пламя  погасло  также  быстро,  как  и  вспыхнуло,
оставив на поляне черные проплешины. Иллюзии, реальность - Крэйк наблюдал.
Происходящее было настолько далеко за пределами его знаний  и  опыта,  что
ему было трудно следить за поединком разумов. Но он  чувствовал,  что  те,
другие, в любой  момент  могут  подавить  сопротивление  девушки  и  лишь,
издеваясь, растягивают удовольствие.
     И Крэйк, который раньше считал, что не способен кого-либо  ненавидеть
сильнее, чем ненавидел подлизывающуюся "собаку", вдруг почувствовал в себе
огромную ярость, перешедшую в стальной холод решения.
     Девушка лежала на земле, лицом к своим мучителям, и сквозь  спутанные
волосы можно было видеть ее глаза, все еще горящие жаждой мести.
     Двое слуг подняли человека,  лежавшего  рядом  с  ней.  Его  рот  был
растянут в идиотской улыбке, а из уголка губ  капала  слюна.  Ближайший  к
нему Черный Капюшон безжалостно, как будто давя червяка,  взмахнул  рукой.
Топор опустился на шею несчастного, раздался хруст  лопающихся  костей,  и
тело рухнуло на землю, едва не задев девушку окровавленной головой.
     Девушка делала отчаянные попытки преодолеть силу, связывающую ее,  но
тщетно. Один из стражников не торопясь подошел к ней, схватил за волосы  и
запрокинул ее голову назад.
     Крэйк вздрогнул. Наступал тот  момент,  которого  боялась  девушка  и
который она пыталась предотвратить. Если он хочет что-нибудь  сделать,  то
должен сделать это сейчас. И та часть его мозга, которая все время  искала
выход, наконец перешла в наступление.
     Лошади встали на дыбы, сбрасывая седоков. Один  из  Черных  Капюшонов
вскинул вверх  руки,  пытаясь  успокоить  взбесившихся  животных,  но  его
собственный конь ударил его передними ногами  в  грудь.  Все  смешалось  в
одной  большой  свалке.  Люди  кричали,   но   их   голоса   перекрывались
пронзительным ржанием лошадей.
     Крэйк все еще держал лошадей  в  панике,  подстегивая  их  мысленными
ударами. Человек, держащий девушку за волосы, взмахнул ножом,  но  в  этот
самый момент она дернулась, освободившись от невидимых уз, связывающих ее.
Нож прошел в стороне от ее головы, не задев  даже  волос,  а  в  следующий
момент она выхватила нож  из  руки,  державшей  его,  и  всадила  в  грудь
стражнику.
     Один из Черных Капюшонов упал и  был  тут  же  затоптан  обезумевшими
животными. Вдруг из того места, где он упал, полыхнуло пламя,  разбившееся
на шары, которые медленно полетели или покатились по земле.
     Эспер облизнул губы: ситуация вышла из-под  контроля.  Он  больше  не
подстегивал животных - они действительно обезумели от всего происходящего.
Девушка вскочила на ноги и, прежде чем он успел послать мысль, прыгнула  в
стену тумана, оставляя после себя нечто вроде туннеля.
     Одна из лошадей кинулась прямо из Крэйка. Он  уклонился  от  копыт  и
схватившись за гриву, вскочил в седло. Он не стал  успокаивать  лошадь  по
двум причинам: во-первых, она все равно скакала в  нужном  направлении  и,
во-вторых, Черные  Капюшоны  могли  обратить  внимание  на  контролируемую
лошадь. Они уже оправились от растерянности, и Крэйк сконцентрировался  на
защите от них.
     Он описал полукруг вокруг поляны и, напав на след девушки, поскакал в
том же направлении. Лошадь почти успокоилась  и  лишь  пару  раз  пыталась
встать на дыбы, но всадник держался крепко.
     Деревья стали редеть, и теперь под ногами шуршал песок.  Видимо,  они
направлялись к реке, хотя из-за тумана Крэйку не было ничего видно.  Затем
удача покинула его.
     То, что он в тумане принял за скалу, вдруг разинуло пасть  и  страшно
заревело. Это был громадный медведь, никак не меньше  семи  футов  ростом.
Лошадь Крэйка поднялась на дыбы  и  развернулась.  Крэйк  попытался  взять
медведя под контроль, но нескольких секунд замешательства  вполне  хватило
медведю. Он бросился вперед  и  его  лапа  с  огромными  когтями  прошлась
сначала по бедру Крэйка, а потом по крупу  его  лошади.  Та,  обезумев  от
боли, рванулась вперед.
     Долго ли удавалось ему  удерживаться  на  лошади,  Крэйк  не  помнил.
Последнее, что почувствовал - это боль  от  удара  об  землю,  а  затем  -
темнота.
     Когда  он   очнулся,   уже   наступили   сумерки.   Крэйк   попытался
приподняться, несмотря на боль, как  вдруг  заметил  притаившуюся  фигуру,
освещенную  серебристым  светом  луны.  Борясь  с  головокружением,  Крэйк
попытался войти в контакт.
     Волк  был  голоден,  но  пока  он   только   осторожно   рассматривал
распростертое  тело.  Крэйк  попытался  мысленно   отпихнуть   волка,   но
головокружение и боль во  всем  теле  мешали  ему.  Однако  волку  это  не
понравилось. Он понюхал воздух, его уши встали  торчком  и  он  прыгнул  в
кусты - должно быть почуял другую, менее беспокойную добычу.
     Крэйк прислушался. Совсем недалеко журчала вода. Вода!  Крэйк  провел
языком, напоминающим наждак, по пересохшим губам.  Он  сможет  напиться  и
промыть раны!
     Со  стоном  он  приподнялся  и,  волоча  раненую  ногу,  добрался  до
спасительной воды. Напившись, он отполз в кусты и пролежал там до  восхода
солнца.
     Когда стало светло он попытался найти  убежище,  в  котором  смог  бы
отлежаться, пока не зажили бы  раны,  и  попробовал  установить  мысленный
контакт с девушкой, но все попытки были тщетными. Зато он  обнаружил  след
Черных Капюшонов.
     Была середина утра второго дня после того,  как  его  ранил  медведь,
когда он увидел речные башни, и еще час ему понадобился,  чтобы  добраться
до террасы.
     Когда он, ободранный и голодный, наконец, добрался  до  своей  башни,
ему ничего не хотелось сильнее, чем упасть  на  кучу  травы  и  больше  не
заставлять двигаться измученное тело.
     Без сомнения, он так бы и  поступил,  если  бы  не  щелкающие  звуки,
раздавшиеся  со  стороны  реки,  которые  заставили  его  приготовиться  к
обороне.  Но  это  были  не  Черные  Капюшоны,  а  всего   лишь   фермеры,
направляющиеся в Сампур на рынок. Они везли с собой продукты  на  продажу.
Крэйк понял, что они остановились, чтобы принести жертву демону башни.
     Сначала Крэйк хотел дождаться, пока они уедут, но потом он прочитал в
их мозгах нечто такое, что резко переменило его планы. Эти фермеры  решили
схитрить и принести в жертву лишь сгнившие фрукты. Крэйк заревел так,  что
сделал бы честь любому медведю. Гребцы от неожиданности едва не  выпустили
из рук весла, а потом один из них выкинул на берег целую  оленью  ногу,  а
другой добавил корзину лепешек.
     - Достаточно, жалкие  людишки,  -  голос  Крэйка  гулко  отдавался  в
пустотах кладки и мало походил на человеческий. - Вы можете проплыть.
     В повторении приглашения они не нуждались: еще  не  успело  затихнуть
эхо, как гребцы ударили веслами по  воде,  помогая  и  без  того  быстрому
течению.
     Крэйк мысленно пожелал им доброго плавания, с трудом сполз вниз  и  с
еще большим трудом забрался наверх, но уже с мясом и лепешками.
     Заднюю ногу оленя он порезал  на  полоски  своим  складным  ножом.  В
других обстоятельствах мясо без соли, да еще вдобавок  и  сырое,  вряд  ли
соблазнило бы его, но сейчас ему казалось, что вкуснее этого он ничего  не
ел. Наевшись, он улегся, вытянув больную ногу так, чтобы она поменьше  его
беспокоила и опять, в который уже раз, задумался  о  структуре  страны,  в
которой он оказался. Сила эсперов здесь использовалась повсеместно, и  это
было хорошо, но было кое-что,  заставляющее  колебаться  чашки  весов,  на
которых он оценивал  здешний  мир.  Если  он  найдет  девушку,  то  сможет
спросить у нее...
     Тут он снова послал мысль на  поиски  девушки,  но  опять  ничего  не
добился.
     Ему захотелось пить, но от мысли, что снова придется спускаться  вниз
и, что, еще хуже, взбираться обратно наверх,  ему  едва  не  стало  дурно.
Поэтому он закрыл глаза и попытался уснуть.

                                    5

     О последующих часах у Крэйка  остались  очень  смутные  воспоминания.
Видел ли он демона  в  дверном  проеме?  Облизывающегося  волка?  Красного
медведя? Он не помнил. Он  помнил,  что  он  видел  девушку.  Она  сидела,
скрестив ноги, как и на плато. Распущенные волосы окутывали ее, как  плащ.
Иллюзии?
     Но могла ли иллюзия подойти к нему и дотронуться  холодными  пальцами
до его лба, успокаивая боль, огнем горевшую в его теле? Могла  ли  иллюзия
уложить его поудобнее на импровизированную  постель,  причем  волосы  этой
иллюзии, коснувшиеся его, были такими, что  напомнили  ему  ласковую  воду
ручья, в котором он купался в детстве?  Могла  ли  иллюзия  напевать  сама
себе, расчесывая свои волосы гребнем из рыбьих костей, причем  колыбельная
так глубоко усыпила его, что он не видел больше  никаких  снов?  Когда  же
Крэйк проснулся, его голова была ясной. Но иллюзия тем не менее  осталась.
Она стояла на пороге с корзинкой фруктов в  руках.  В  течение  некоторого
времени иллюзия внимательно изучала его.  Затем  он  попытался  установить
мысленный контакт, но наткнулся на стену.
     Ее волосы сейчас были скручены в узел,  а  вокруг  тела  был  обернут
кусок материи, скрывающий ее женственность.
     - Итак, - заключил он, - ты реальна.
     Она не улыбнулась.
     - Я реальна. Ты больше не бредишь.
     - Кто ты? - он задал первый вопрос из тех, которые накопились у  него
за эти дни.
     - Меня зовут Такия, - сказала  она  так,  как  будто  это  что-нибудь
объясняло.
     - И ты колдунья, - полуутверждающе, полувопросительно сказал Крэйк.
     - Я обладаю Силой, - поправила его девушка.
     Она уселась в свою любимую позу - скрестив ноги, и  стала  перебирать
фрукты, осматривая их с вниманием домашней хозяйки, которая  хочет  купить
получше, но имеет ограниченные средства. В конце концов она  выбрала  один
из них и подала Крэйку, - внешне он был похож на  сливу,  да  и  по  вкусу
тоже. Если бы она убрала свой барьер и дала бы возможность связаться с ней
тем путем, который был глубже и ярче, чем речь!
     - Ты тоже обладаешь Силой, - заметила она.
     Крэйк решил, что будет не  более  многословен,  чем  она,  и  поэтому
промолчал.
     - И ты не был рогат.
     - Так, как ты - нет. Но в своем мире - да.
     - Твоем мире? - ее глаза стали похожи на глаза  охотящейся  кошки.  -
Что это за мир, и почему ты в нем был рогат?
     Крэйк начал рассказывать  ей  свою  историю,  особенное  внимание  он
уделил недавним дням. Девушка завороженно слушала.
     - Твоя Сила была настолько могуча, что разрушила стену между мирами.
     - Стену между мирами?
     - Мы - те, кто обладает Силой, -  давно  знаем,  что  различные  миры
могут лежать почти в одной точке. Иногда эти миры оказываются так  близко,
что человек, Сила которого обострена отчаянием, может пробить  эту  стену.
Разве в вашем мире  не  известны  случаи,  когда  люди  исчезали  подобным
образом?
     Припомнив старые истории, Крэйк кивнул.
     - Я предполагала что-то вроде этого. Ты разбил волю Черных Капюшонов,
когда я бежала от них в виде животного. Когда я создала змею, ты превратил
ее в лисицу. И когда Черные Капюшоны лишили меня моей Силы, ты снова  спас
мне жизнь. Ты не мог бы этого сделать, если бы ты был рожден в этом мире -
ведь наша Сила подчиняется  определенным  законам.  Ты  же  нарушаешь  эти
законы и действуешь им вопреки. Ты можешь даже пройти через наши символы.
     - Символы? Те символы, которые ты рисовала на плато?
     - Да.
     - Такия, расскажи мне о своем  мире.  Кто  такие  Черные  Капюшоны  и
почему ты не с ними, если ты обладаешь Силой?
     Такия не ответила. Но она и не сняла барьер,  как  он  надеялся.  Она
стала играть своими черными длинными  волосами,  все  быстрее  и  быстрее.
Скоро Крэйк уже не видел ни белых пальцев, ни черных волос  -  вместо  них
появились картинки, которые Такия решила показать ему.
     Сначала он увидел  обширную,  большей  частью  пустынную  страну.  Те
сведения, которые он получил от Калуфа и его торговцев,  сейчас  предстали
перед  ним  яркими  картинами  жизни.  Небольшие  владения  здесь  и  там,
управляемые мелкими лордами.
     Он видел переселяющиеся  группы,  целые  народы,  едущие  в  огромных
повозках, которые гнали перед  собой  стада.  Они  останавливались,  чтобы
посеять и собрать урожай, а потом двигаться дальше, к намеченной цели.
     Он    видел    небольшие    города-государства,    находящиеся    под
покровительством Черных Капюшонов - эсперов, которые  поощряли  смешивание
различных рас, но не разрешали этого своим детям.
     Такия и ее брат родились в обычной семье - такое  случалось,  правда,
очень редко. Сначала Черные Капюшоны следили за  ними,  чтобы,  когда  они
вырастут,  использовать  в  своих   экспериментах.   Потом   они   бежали,
скрывались, а затем их поймали.
     И конец, который им  был  уготован,  был  гораздо  хуже,  чем  просто
смерть. Она показала несколько картин, чтобы Крэйк получил представление.
     - Значит, Черные Капюшоны - это зло?
     - Не всегда и  не  для  всех,  -  ответила  Такия,  прекратив  играть
волосами. - Они делают много хорошего и без них людям жилось бы хуже. Но я
- другая, и, когда я выйду замуж, мои  дети  тоже  будут  другие.  Чем  мы
отличаемся, мы не знаем, но Черные Капюшоны не любят никаких изменений.
     - Что ты собираешься делать? - спросил Крэйк.
     Она не ответила на его вопрос.
     - Это сильное место, - сказала она. - Это ты очистил его?
     Крэйк кивнул.
     - Так я и думала. Это еще одна  вещь,  которую  не  смог  бы  сделать
человек из нашего мира. Те, кто сделал это,  еще  не  знают,  что  ты  все
очистил, так что с их стороны нам пока ничего не грозит.
     Крэйк нашел ее благодушие раздражающим. Валяться на куче травы и жить
на подачки речных путешественников ему совсем не улыбалось.
     - Эти камни были сложены раньше, чем был построен Сампур. Это  здание
может послужить нам неплохой крепостью. А если еще отремонтировать  крышу,
то мы будем иметь такой замок, за который любой местный лорд отдал бы все,
что у него есть.
     - И кто же будет ремонтировать? Мы вдвоем?  -  саркастически  заметил
Крэйк.
     - Да, мы вдвоем, если работать таким образом...
     Кусок камня, размером с кирпич, выпавший  из  подоконника  одного  из
узких окон, медленно поднялся в воздух и,  покачиваясь,  полетел  к  окну.
Иллюзия или реальность? Крэйк вскочил на ноги и  схватил  камень,  к  тому
времени уже лежащий на подоконнике.  Он  взвесил  его  в  руке  и  положил
обратно. Это была не иллюзия.
     - Но  иллюзия  тоже  -  если  понадобится!  -  впервые  в  ее  голосе
прозвучала теплая нотка веселья. - Посмотри на свой замок, речной лорд!
     Крэйк посмотрел в сторону двери. Снаружи было тепло  и  солнечно,  но
тем не менее, это была картина руин. Затем все изменилось. Исчезли  связки
гниющих трав, и все упавшие камни были на своих местах. Человек с каменным
лицом внимательно оглядывал окрестности. Другой охранник держал оседланную
лошадь. Крэйк улыбнулся. Часовой был одет в форму Полиции  Безопасности  и
держал в руке газовое ружье.  Лошадь  исчезла,  а  на  ее  месте  появился
спидер. Он услышал вздох удивления.
     - Твоя гвардия, твоя машина. Но какая она мрачная  и  уродливая!  Это
лучше!
     Охрана и спидер исчезли. Крэйк увидел танцующие в  воздухе  создания,
излучающие такую радость жизни, какой он никогда не знал.
     Маленькие фигурки людей были такими прелестными, что он подавил вздох
разочарования и отвернулся.
     - Иллюзии, - сказал он горько.
     - Да, иллюзии, - отозвалась  она.  -  Но  такие  игры  утомляют.  Нам
необходимо отдохнуть.
     "Раны больше не причиняют боли, но шрамы останутся на всю  жизнь",  -
подумал Крэйк.
     Он лег на свою травяную  постель  и  задумался  над  теми  картинами,
которые Такия показала ему.

     Такия пробормотала, что скоро придет, и исчезла. Крэйку уже до смерти
надоело сидеть внутри замка, и он, дождавшись,  когда  Такия  скрылась  из
виду, с помощью палки вскарабкался на мост. С  этого  места  другая  башня
выглядела точно также. Была ли в ней та же охрана, Крэйк не знал.
     Он обернулся и посмотрел на  свою  башню.  Такия  права  -  несколько
иллюзорных часовых отобьют у незванных гостей охоту к вторжению.
     Вступление Такии на пост домашней хозяйки изменило положение на скале
жертвоприношений. Все гниющие остатки были убраны, и  теперь,  к  большому
удовольствию Крэйка, никакого запаха не было и в помине.  Крэйк  не  очень
огорчился от того, что этот источник пищи, скорее всего, теперь иссякнет -
вверх по реке было не очень много путешественников.
     Но тут чувства эспера  уверили  его  в  обратном  -  он  почувствовал
чужаков за верхним изгибом реки. Но это были не крестьяне,  направляющиеся
на рынок в Сампур. Страх, боль, гнев - вот какие эмоции чувствовал  Крэйк.
Их было трое, и один из них чувствовал боль. Они не были  эсперами,  и  не
служили Черными Капюшонами, хотя являлись, или, по  крайней  мере,  раньше
были, воинами.
     Трудное путешествие через горы, где  они  потеряли  своих  товарищей,
поиски этой реки,  украденный  челнок,  которым  они  сейчас  так  искусно
управляли - все это было открыто Крэйку.
     Под всем этим лежало нечто, заставившее Крэйка тут же  поверить,  что
он сможет найти с этими людьми общий язык - глубокая  ненависть  к  Черным
Капюшонам. Все они были вне закона и близки к отчаянию, но  сдаваться  они
не собирались.
     Крэйк осторожно вступил с ними в контакт. Эти люди и не  подозревали,
что направляются в ловушку  эспера.  Он  начал  вселять  в  них  небольшую
надежду, предположение, что за поворотом они найдут безопасное  место  для
лагеря. Это было все, что он  мог  сделать  в  настоящий  момент,  но  это
зацепило их.
     - Нет! - безжалостный приказ разорвал  нить  контакта.  Но  Крэйк  не
отступил: "Да, да, да!"
     Крэйк убрал иллюзорную охрану, оставленную Такией - сейчас  она  была
ему не нужна. Лодка уже появилась в поле зрения, двигалась она в  основном
благодаря течению, а не действиям команды. Один из них лежал на дне лодки,
другой, гребец, скорчился на носу, а  третий  сидел  на  корме  с  рулевым
веслом. Крэйк усилил свою невидимость, и стал еще интенсивнее подталкивать
их к высадке.

                                    6

     Но тут в сражение вступила Такия. Лодка уже  почти  подошла  к  скале
жертвоприношений, как вдруг на ней появилась фигура  стражника,  одетая  в
черное, с поднятым мечом, лезвие  которого  сверкало  под  лучами  солнца.
Рулевой от неожиданности опустил весло, и лодку подхватило течение.  Крэйк
почувствовал глубину их отчаяния, резко контрастирующую с  надеждой  найти
спокойное место, и его недовольство Такией перешло в гнев.
     Он заставил иллюзию качнуться и упасть со стрелой,  пробившей  горло.
Крэйк не видел в этом мире луков, но он привык к ним за время  игр,  когда
был ребенком.
     Неуправляемая лодка неслась под арку. За ней был небольшой пляж, куда
выбрался Крэйк, когда впервые очутился здесь. Крэйк попробовал подтолкнуть
людей в лодке к высадке в этом месте.
     Но они и сами уже причалили к берегу.
     Крэйк поспешил вниз - он знал, что Такия так просто не отступится,  и
он не ошибся.
     Из окна замка вылетела пылающая  головня  и  упала  на  связку  сухой
травы, которая тут же вспыхнула. Крэйк стиснул зубы. Он больше не  пытался
уговорить Такию. Они  уже  противопоставляли  свои  силы,  и  Крэйк  решил
повторить опыт. Однако, огонь не был иллюзией, и  Крэйк  не  мог  бороться
разумом.
     Пламя начало угасать, и Крэйк  закидал  его  камнями.  Вдруг  посреди
двора возник огромный язык пламени. Крэйк усмехнулся.  Вот  это  было  уже
иллюзией - видно, Такия рассердилась. Он создал огромное ведро, висящее  в
воздухе - и опрокинул его содержимое на пламя. Крэйк  почувствовал  ярость
Такии, но понял, что она не собирается продолжать.
     - Эй! - раздался окрик со стороны реки.  Крэйк  обернулся.  Из  лодки
выбрался человек, который управлял ею. Однако он сохранял между эспером  и
собой некоторое расстояние.
     Это был крупный  мужчина,  принадлежавший  к  той  же  расе,  которая
населяла Сампур. Прямые рыжеватые волосы спускались на его широкие  плечи.
На подбородке выделялся полузаживший шрам, а  запавшие  глаза  показывали,
что он в последние дни мало спал.
     Он с интересом разглядывал Крэйка. Затем представился:
     - Я - Джорик из Орлиного замка! -  это  утверждение  было  сделано  с
самоуверенностью мелкого лорда. Но затем он ухмыльнулся:
     - Хотя Орлиный замок не больше чем несколько комнат, наваленных  друг
на друга. Вот твое жилище больше напоминает замок...  друг,  -  он  слегка
замешкался, словно сомневаясь, правильно ли выбрал слово.
     - Меня зовут Крэйк, - ответил эспер. - И я тоже бежал  от  врагов.  А
что касается замка - он, конечно, очень древний, но еще послужит.
     - А не носят ли твои враги черные капюшоны? - поинтересовался Джорик.
- Хотя то, что я здесь видел, очень похоже на их штуки.
     - Ты прав - я не друг Черным Капюшонам.
     - Но все же ты обладаешь Силой?
     - Да, - ответил Крэйк. - Проходи. Джорик. Мой дом открыт для тех, кто
не любит Черных Капюшонов.
     - Что ж, - воин пожал плечами. - Не можем же мы все время  находиться
в бегах. И если пришло время последней стоянки, то это место ничем не хуже
других.
     Он вздохнул.
     - Некогда нас было двадцать рук. Проклятые Черные  Капюшоны  выманили
нас из замка своими колдовскими штучками, а потом стали охотиться за нами.
     - Чем же вы им не угодили?
     Джорик коротко рассмеялся.
     - Они не любят тех, кто не укладывается в их рамки.  Мы  -  свободные
горцы. Разве Черные Капюшоны помогали нам  захватить  Орлиный  замок?  Или
помогали нам охотиться? А когда мы привезли в долину  шкуры  для  продажи,
они потребовали долю. Но разве их чары посылали зверей в наши ловушки  или
направляли наши копья? Мы  отказались  платить.  При  этом  присутствовали
другие люди, и Черные Капюшоны решили наказать нас, пока все их законы  не
рухнули.

     Крэйк помог донести раненого, бывшего без сознания, и уложить его  на
травяную  постель.  Джорик  снова  отправился  к   лодке   за   оставшимся
имуществом, и Крэйк получил время,  чтобы  рассмотреть  спутников  Джорика
получше.
     Один из них, который был ранен, был молодым исхудавшим парнем. Другой
был невысок, темнокож и напоминал расу Калуфа.
     Крэйк не стал читать  мысли  этих  людей,  а  попытался  связаться  с
Такией, но  ничего  не  вышло.  Крэйк  забеспокоился.  Ему  хотелось  быть
уверенным, что Такия твердо уяснила себе, что он намерен дать  этим  людям
убежище.
     Еще Крэйк подумал об оружии. Если они будут безоружны, его Сила будет
слабой  защитой  от  массированной  атаки  Черных  Капюшонов.  Раньше  ему
удавалось использовать  свою  Силу,  потому  что  об  его  присутствии  не
догадывались, а в другой раз могло и не повезти. Крэйк  подумал  о  луках.
Торговцы Калуфа их не имели, не видел он их и среди воинов  Сампура.  Надо
будет спросить об этом Джорика.
     Некоторое время спустя они вместе  сидели  у  костра.  Джорик  кормил
полубеспомощного юношу фруктами, а  его  товарищ,  придвинувшись  ближе  к
костру, решил представиться:
     - Закут.
     - Ты, случайно, не из Ларуда?  -  спросил  Крэйк,  вспомнив  название
одного из городов, про которые ему рассказывал Калуф.
     - Что ты знаешь о Детях Нои, чужак? - сразу ощетинился Закут.
     - Я путешествовал по равнине с Калуфом, мастером торговцев.
     - Это такой толстый мужчина, часто смеется и шапка  у  него  украшена
перьями сокола?
     - Нет, - ответил Крэйк ледяным голосом. - Он несколько худощав, а  на
его шапке красный камень.
     Закут пожал плечами.
     - Не обижайся, ведь встречаются разные люди. Я не  из  Ларуда,  но  я
знаю Калуфа. Куда он сейчас направляется?
     - Я дошел с ним только до Сампура, и куда он пошел дальше, я не знаю.
     - Видно, тебе пришлось быстро расстаться с ним, - заметил Джорик.
     Крэйк ответил правду.
     - Там было двое рогатых. Я последовал за ними, чтобы помочь им.
     Джорик нахмурился. Закут продолжал смотреть в костер.
     - Мы не рогатые, мы не  обладаем  Силой,  -  заметил  Джорик.  -  Они
сыграли с нами в несколько другую игру. И что же случилось дальше?
     - Меня ранил медведь, и я пришел  сюда,  чтобы  отлежаться,  -  Крэйк
решил скрыть часть своих приключений.
     - А откуда ты берешь такую еду? - удивленно  спросил  Закут.  -  Ведь
здесь такие фрукты не растут.
     - Люди думают, что здесь живет демон и приносят ему в жертву пищу.
     Закут хлопнулся на колени.
     - Боги Реки благосклонны к тебе, лорд Ка-рак! А что скажешь ты,  лорд
Джорик?
     - Раз лорд Ка-рак принял нас, то, значит, боги Реки благосклонны и  к
нам тоже, - с усмешкой ответил Джорик. - Или, быть может, это  не  так?  -
спросил он у Крэйка.
     - Если на небе тучи, то может пойти как снег, так и дождь, -  ответил
Крэйк поговоркой караванщиков.

     Солнце уже клонилось к закату, а Такии все еще не было.  Крэйк  начал
беспокоиться о ней.
     Он решил снова, без всякой надежды на успех,  попробовать  установить
мысленный контакт. К огромному его удивлению тут же пришел ответ:
     - Они должны уйти!
     - Они вне закона, так же, как и мы, к тому же один из  них  болен.  И
они тоже против Черных Капюшонов. Почему бы  не  разделить  с  ними  кров,
огонь и пищу?
     - Они не такие, как мы! Прогони их, или я сама  их  прогоню.  Я  имею
Силу.
     - Возможно, но я тоже  ее  имею!  -  сорвался  он,  но  тут  же  стал
уговаривать: - Пойми, Такия, для нас самих будет лучше, если мы поможем им
- они воины.
     - Мечи не устоят против Силы!
     Крэйк мысленно улыбнулся.
     - Не мечи, Такия. Сражаться можно не только  мечами,  копьями  или  с
помощью Силы. Что могут сделать Черные Капюшоны,  если  кто-то  сможет  их
убивать на расстоянии, а товарищи будут прикрывать его с помощью Силы?
     Он почувствовал, что она внимательно слушает.
     -  Помнишь,  чем  я  убил  твоего  иллюзорного  стражника  на   скале
жертвоприношений?
     - Маленьким копьем.
     - Нет, - он нарисовал ей  мысленную  картинку:  человек  стреляет  из
лука, стрела перелетает через реку и вонзается в грудь Черному Капюшону.
     - И ты знаешь секрет этого оружия?
     - Да. И пять человек в этом случае лучше, чем два, разве я не прав?
     - Хорошо, я  возвращаюсь,  -  после  короткого  раздумья  согласилась
Такия. - Но им это не понравится.
     - Не бойся, они не охотятся за девушками-колдуньями, - начал  он,  но
тут его обожгло ее негодованием.
     - Ка-рак, ты большой дурак. Они не будут пытаться приставать ко  мне,
даже если я вдруг захочу. Разве может орел жениться на  охотящейся  кошке?
Но все-таки твой план не плох, а выйдет ли из него что-нибудь - увидим.

                                    7

     Такия оказалась права в своей оценке реакции изгнанников. Они  знали,
кто она такая, и только присутствие Крэйка удерживало их в замке. Оно,  да
еще тот факт, который Джорик даже не пытался объяснить - они не  надеялись
далеко уйти без помощи. Правда, их опасения сильно уменьшились после того,
как Такия с помощью Силы вылечила юношу, подобно  тому,  как  она  помогла
Крэйку. На следующий день она приготовила ему суп и требовала от остальных
такого же повиновения, как будто все были ее вассалами.
     Когда  солнце  поднялось  достаточно  высоко,  Джорик,   насвистывая,
направился окунуться в реке.
     - Это хорошая крепость, лорд Ка-рак.  И  с  помощью  Силы  мы  сможем
удержать ее. Это будет вдвойне правдой, если леди поможет нам.
     Такия рассмеялась. Она сидела в луче света, падающего из узкого окна,
и  расчесывала  волосы.  Она  смотрела  на  них  через  плечо  с  каким-то
выражением лукавства в глазах, и в этот момент была больше всего похожа на
женщин родного мира Крэйка.
     - Дай нам сперва посмотреть, как лорд Ка-рак собирается нас защитить,
- это колкость была направлена на то, что он обещал прошлой ночью.
     - Скоро ты это увидишь, - спокойно ответил Крэйк. Они  направились  в
лес, и Крэйк объяснил, что ему нужно для изготовления нового оружия. Через
час они вернулись с грудой дерева для экспериментов. Так как Крэйк никогда
раньше не делал луков, он не сомневался, что его первые попытки закончатся
неудачами.
     После обеда Закут отправился в лес и вернулся с добычей - оленем.  Он
был явно горд своим охотничьим искусством. Крэйк видел  тетивы  для  луков
там, где другие видели мясо и шкуру,  пригодную  для  изготовления  обуви.
Весь остаток дня они трудились  над  луками  и  стрелами.  Такия,  в  пику
Закуту, продемонстрировала свое искусство, добыв двух черных речных птиц -
для оперения.

     Четыре дня спустя  башня  действительно  стала  напоминать  настоящую
крепость. Большинство из камней было возвращено на свои места. Две верхние
комнаты были очищены от древней пыли и мусора.  В  самой  верхней  комнате
решила поселиться Такия. С помощью выздоровевшего Никуса она заполнила  ее
душистыми травами. Единственное, что ей не нравилось - это  летучие  мыши,
заполнявшие башню с наступлением сумерек. Чтобы избавиться от  них,  Такия
завела сову.
     Новых путешественников не было, и скала  жертвоприношений  оставалась
пустой.  Но  Закут  и  Джорик  охотились,  а  Крэйк  позаботился  устроить
коптильню, так чтобы у них был запас мяса на всякий случай. Три лука  были
уже закончены, и они упражнялись на террасе, используя тупые стрелы.
     Джорик, имевший меткий глаз воина, быстро освоил  новое  оружие,  как
впрочем и Никус. У Закута дела шли похуже. Крэйк тоже  не  блистал.  Такия
сделала очень неплохой выстрел, когда ее уговорили попробовать. Однако она
предпочитала свой метод ведения войны и большую часть  времени  сидела  на
стене, перебирая пальцами свои волосы и занималась тем,  что  подбадривала
стрелков или издевалась над ними, в зависимости от их меткости.
     Однако передышка была короткой. Крэйк  первым  почувствовал  это.  Он
пробудился от сна, в котором снова  убегал  от  толпы  преследователей,  и
почувствовал злобное влияние, наполнившее замок. Он чувствовал, как что-то
подталкивает его к выходу, и дальше - в лес.
     Он осторожно раскинул  вокруг  себя  мысленную  сеть  -  недалеко,  в
пределах замка. Это было не то, что  встретило  его  в  первый  приход,  а
что-то другое.
     Кто-то беспокойно зашевелился в темноте.
     - Лорд Ка-рак? - голос Никуса был  напряженным,  будто  он  с  трудом
удерживал себя под контролем.
     - В чем дело?
     - Что-то происходит снаружи...
     Громадная  фигура,  которая  могла   принадлежать   только   Джорику,
заполнила дверной проем.
     - Снаружи охота, - сказал он. - Они хотят  выгнать  нас  в  лес,  как
крыс, и прикончить.
     - Так же, как ты рассказывал? - спросил эспер.
     Джорик кивнул.
     - Да, это их любимый метод. Они наводняют  замок  таким  ужасом,  что
люди выскакивают наружу, а там они делают с ними, что захотят.
     Крэйк  не  смог  остановить  мысленный  поток,  идущий  снаружи.  Это
просачивалось сквозь стены вокруг него. Затем он услышал зов Такии.
     - Разведи огонь, олух. Они могут догадаться,  что  имеют  дело  не  с
теми, кто ничего про них не знает.
     Вспыхнувшее пламя осветило спокойные лица людей, готовых  к  схватке.
Закут поглаживал лежащее на коленях  копье,  а  Никус  и  Джорик  смотрели
только на колдунью, сидящую перед костром. Ее мысль достигла мозга Крэйка.
     - Мы должны  действовать,  или  скоро  эти  незащищенные  люди  будут
вытянуты отсюда. Дай мне свою Силу, сейчас я должна быть главной.
     Хотя Крэйк был оскорблен этим присвоением  главенства,  он  сознавал,
что это правда. Но все-таки ему нелегко было решиться на то, что требовала
Такия. Отдать контроль над своим мозгом другому! Чтобы  избежать  этого  в
своем родном мире он бросился со скалы.
     - Насильственная капитуляция - это зло, а добровольная, для нашей  же
защиты - это совсем другое дело, - мысленно ответила Такия  на  волну  его
возмущения.
     Команда выйти из замка усилилась.  Никус  приподнялся,  а  Закут  уже
направился к двери, и лишь рука Джорика удержала его.
     - Ты видишь, - нахмурилась Такия, - они уже  наполовину  под  чарами,
скоро мы не сможем прикрывать их.
     Крэйк, прихрамывая, обошел костер и опустился на пол возле нее. Такия
бросила в огонь несколько пучков папоротника и густой дым окутал их. Никус
вскрикнул, схватился за голову и опустился на пол. Борьба между Джориком и
Закутом утихла, как будто дым связал их движения.
     Холодная рука Такии легла на грудь Крэйка напротив сердца.  Раздалось
негромкое монотонное пение, и он почувствовал, что его внутренние ощущения
как  бы  закрываются  дымкой  от  его  мозга,  как  дым  от  костра  скрыл
окружающих.
     В течение долгой секунды или двух он видел комнату и своими  глазами,
и глазами Такии; затем комната исчезла. Он,  бестелесный,  летел  в  ночи,
мчась, как охотничья собака, ищущая след.
     Все, что раньше было  твердым,  теперь  перестало  быть  таковым.  Но
теперь он видел темное облако давления на замок и мог  проследить,  откуда
оно идет.
     В лесу горел другой костер,  вокруг  него  сидело  четверо  в  черных
капюшонах.  Здесь  также  вился  дымок,  освобождающий  разум   от   тела.
Субстанция, которой был Крэйк, оплыла вокруг костра,  пересчитывая  спящих
охранников.
     Под действием силы, которая управляла  им,  Крэйк  сосредоточился  на
палке, лежащей рядом с предводителем. Она поднялась в  воздух  и  упала  в
костер.  Из  костра  полыхнуло   ярким   бело-голубым   светом.   Раздался
акустический удар, который Крэйк скорее почувствовал, чем услышал.
     Черные вскочили на ноги, а их мастер взглянул сквозь пламя на то, что
было Крэйком. Его лицо вовсе не  было  жестоким,  оно  даже  носило  следы
величия. Но глаза мастера были безжалостны,  и  Крэйк  понял,  что  теперь
между ними началась смертельная война. И еще он  понял,  что  они  впервые
узнали о его существовании, но теперь они будут  учитывать  его  действия,
как новый фактор в сложной игре.
     Это знание появилось внезапно, как вспышка молнии, а потом снова была
тьма. Затем он услышал пение Такии и снова почувствовал свое тело.
     - Ты неплохо поработал,  -  услышал  он  мысль  Такии.  -  Теперь  им
придется встретиться с нами в битве лицом к лицу. Они  придут,  но  теперь
наши силы сравнялись - у них больше нет Жезла Силы.

     Крэйк попытался сесть и понял, что слабость от потери крови  -  ничто
по сравнению с тем, что он испытывал сейчас.
     Такия рассмеялась.
     - Ты думал, что после Долгого Путешествия  ты  сможешь  прыгать,  как
лань, Ка-рак? Сейчас ты должен спать и снова накапливать Силу. Конец этого
рискованного предприятия еще далек от нас.
     Он смутно видел ее лицо с развевающимися волосами, а потом  его  веки
закрылись, и он уснул.
     Когда он совершал свое путешествие к лагерю Черных Капюшонов,  стояло
раннее-раннее утро. Когда же он проснулся, день близился  к  концу.  Такия
сидела рядом с ним. Он улыбнулся.
     - Все в порядке?
     - У нас есть время подготовиться к их приходу. Твой горный полководец
не новичок в подобных играх. И он, и его люди знают толк в методах ведения
войны на открытом месте. Так что они подготовили несколько сюрпризов  тем,
кто придет, - она улыбнулась. - И  я  тоже  кое-что  подготовила.  Пойдем,
посмотришь.
     Крэйк выбрался на террасу и замер. Это было иллюзией, но кое-что было
и реальностью.
     Джорик рассмеялся, увидев изумление Крэйка,  и  приглашающе  взмахнул
рукой, предлагая проинспектировать то, что они приготовили.
     Все вокруг просто кишело лучниками, они стояли  на  вершине  арки,  у
стен и самого замка. Крэйк с трудом нашел среди  них  реальных.  Никус,  в
соответствии с его успехами в обращении с новым оружием, стоял на  вершине
стены. А Закут  занял  позицию  на  мосту,  где  его  стрелам  нужно  было
пролететь небольшое расстояние.
     - Взгляни вниз, - Джорик широко улыбнулся, - и увидишь, обо  что  они
споткнутся, прежде, чем мы превратим их в подушечки для иголок.
     Крэйк снова оторопел. Если то, что он видел раньше, было иллюзией, то
это - вряд ли. Все подходы к речному замку были завалены колючими  ветками
и целыми деревьями. Все вместе они представляли стену, которую было  очень
сложно расчистить копьем или мечом. Даже если  это  была  иллюзия,  Черным
Капюшонам придется приложить немало сил, чтобы разрушить ее.
     - Она взяла немного  колючих  веток,  которые  нашел  Никус,  немного
волос, смешала их и закопала. А потом пропела что-то над ними -  и  теперь
мы имеем это, - восторженно болтал Джорик. - Она  стоит  двадцати  -  нет,
дважды по двадцати воинов, эта леди Такия. Вот что я скажу, лорд Ка-рак  -
это был новый день для этой страны, когда вы вдвоем встали  против  Черных
Капюшонов.
     - Эй! - этот окрик раздался с высокого поста Никуса. - Они идут!
     - Они идут! - как эхо раздался крик Закута.
     - Ну что ж, у нас найдется кое-что для них, - спокойно сказал Джорик.
     Атакующие, привыкшие к своей тактике, которая столько  раз  приносила
им успех, уверенно подплывала к берегу. Но, едва только их лодка  ткнулась
в берег, свистнула стрела. В  голове  Крэйка  раздался  беззвучный  вопль,
когда стрела вонзилась под  капюшон,  и  человек  рухнул  за  борт.  Через
секунду за ним последовало  еще  двое.  Течение  подхватило  неуправляемую
лодку и понесло к мосту, где Закут обрушил на нее кусок скалы, убив одного
из стражников. Лодка перевернулась, вывалив содержимое в воду.
     Закут и Джорик рассмеялись. Джорик громко крикнул с  расчетом,  чтобы
его слова достигли слуха осаждающих:
     - Как они торопятся на наш праздник!

                                    8

     Было ясно, что Черные Капюшоны предпочли храбрости  более  практичную
осторожность. Увидев, что первая атака не удалась, они выжидали. Наступила
ночь, и Крэйк заступил на пост. Он все еще не мог сдержать буйной  радости
по поводу того, что атака отбита. Но Джорик не разделял его веселости.
     - Они попытаются придумать что-нибудь другое. И  еще,  мне  очень  не
нравится, что нам придется встречаться с ними в темноте.
     - Там не будет темноты, - сказала Такия. Ее палец показывал  на  край
террасы. Из пальца вырвался поток яркого света. Такия повернулась,  и  луч
света прошелся по замку, по террасе, по мосту и воде под  ним.  При  таком
освещении никто не мог оставаться незамеченным.
     - Вот так! - ее пальцы сжались и луч исчез. - Когда будет  нужно,  мы
их увидим.
     - Хорошо сделано, леди, - ответил Джорик. -  Но  обычный  огонь  тоже
хорош. Он не только дает свет для  глаз  человека,  но  и  тепло  для  его
сердца.
     Она улыбнулась, как мать может улыбнуться ребенку.
     - Разводи свой огонь,  капитан  мечей.  И  не  волнуйся,  мы  получим
предупреждение, когда они пойдут.
     Она позвала кого-то и комок перьев бесшумно опустился на ее руку. Это
была белая сова.
     - От нас они могут спрятать свои мысли и передвижения. Но  от  нее  -
нет. Будь уверен, мы получим предупреждение,  когда  они  двинутся  против
нас, - и она подбросила вверх сову.
     Тем не менее они не оставили  своих  постов.  Закут  лежал  на  своем
мосту, приготовив еще одну глыбу для  удара,  который  был  так  удачен  в
первой атаке.
     Это была долгая ночь, утомившая всех, кроме Такии. Раз за разом Крэйк
пробовал  прощупывать  темноту,  но  безуспешно.  Между  ним   и   Черными
Капюшонами была глухая стена.
     И вот, наконец, Такия произнесла:
     - Они приближаются, - ее колдовской огонь снова обежал окрестности. -
Это труднейший час ночи, когда кровь  течет  медленнее  -  они  специально
выбрали это время.
     Джорик натянул и отпустил тетиву. Резкий  звук  разорвал  тишину,  но
Такия покачала головой.
     - Пришли только  Черные,  а  они  хорошо  вооружены.  Смотри!  -  она
прыгнула на парапет, и взмахнула рукой. Колдовской огонь  высветил  четыре
фигуры, стоящие посреди колючего барьера. Свистнула стрела, но, не долетев
до воина, упала на землю.
     Джорик не оставлял своих попыток. Он  изо  всех  сил  натянул  лук  и
пустил вторую стрелу. И вторая тоже упала на землю, не долетев до цели.
     - Что, Люди Силы, решили заключить перемирие? -  насмешливо  крикнула
Такия.
     - Дочь зла, мы хотим поговорить с твоим лордом.
     Такия засмеялась:
     - С чего вы взяли, Люди Силы, что у меня есть лорд? Я сама по себе. Я
снова спрашиваю вас, что вам нужно?
     - Позови своего лорда, мы будем говорить с ним.
     - Я не имею лорда, ни я, ни моя Сила не тронуты. Попытайся что-нибудь
сделать, и ты сам увидишь это, Тоусут. Да, я знаю твое имя, мастер,  также
как Салсбала, Булана и Джими.
     Люди внизу отшатнулись. Крэйк подумал, что знание  их  имен  дает  им
преимущество.
     - Такия, - это был голос, похожий на шипение змеи.
     Она снова рассмеялась:
     - Это только мое первое имя, Тоусут. Неужели ты считаешь  меня  такой
слабой, что я буду так легко повиноваться тебе?  Сейчас  я  не  рогата,  я
свободна. И ты теперь не сможешь использовать это имя, чтобы опутать  меня
сетями. Такия ушла далеко. Ну что ж, я позову того, кто вам нужен,  -  она
сжала руку Крэйка, и он вскочил рядом с ней на парапет.
     - Тоусут, преследователь женщин, и вы, Салсбал, Булан и Джими, волки,
прячущиеся за его спиной. Я здесь, что вам нужно от меня?
     Но они молчали, и Крэйк почувствовал, что они  изучают  его,  пытаясь
найти щели в его мыслезащите.
     - Что вам нужно? - повторил он.
     - Подменыш! <Тоусут имел в виду существо, которое эльфы  подкладывали
вместо украденного ребенка (сказ.)>  -  сказал  Тоусут  и  добавил  что-то
вполголоса своим людям.
     Но Крэйк не стал ждать их дальнейших действий.  Он  вспомнил  кое-что
виденное в Сампуре и сконцентрировался на человеке, которого Такия назвала
Джими, чьи черные плащ и капюшон отбрасывали тень, похожую на грифа.
     - Гриф-гриф!
     Крэйк повторял это слово с той же интонацией, что  и  Тоусут  там,  в
Сампуре, когда превращал Такию в самку оленя. Он чувствовал,  как  в  него
вливается Сила Такии, и, открыв глаза, он увидел черную птицу, летящую  на
него. Вдруг птица  упала,  но  вместо  птичьего  тела  теперь  лежал  труп
человека, одетый в черное.
     - Хорошо! - сказала Такия. - Очень хорошо сделано, Ка-рак. Но  ты  не
сможешь проделать это еще раз.
     Но Крэйк не слушал ее,  опьяненный  победой.  Он  направил  палец  на
Булана и произнес:
     - Собака...
     Но тут ничего не получилось. Черный Капюшон не  опустился  на  четыре
лапы, а остался человеком, и голос Крэйка ослаб. Такия прошептала ему:
     - Они теперь начеку, и тебе не удастся сделать что-нибудь  дважды.  У
тебя получилось это, потому что они не были готовы к твоей атаке.
     Она возвысила голос:
     - Ну что, Тоусут? Ты убедился, что мы хорошо вооружены?  Скажи,  чего
ты хочешь?
     - Да, - встрял Джорик. - Ты не сможешь взять нас,  Мастер  Силы.  Иди
своим путем, а мы пойдем своим.
     - Не может быть двух сил в одной стране, как  ты,  наверное,  знаешь,
Джорик из Орлиного замка. Мы хотим решить  этот  вопрос  здесь,  подменыш.
Наша Сила против твоей и этой колдуньи.
     - Сейчас и здесь? - спросил Крэйк.
     - Да. Спускайся вниз, и мы начнем. Скоро наступит день,  но  нам  это
безразлично - день или ночь.
     Чувство радости от того,  что  первая  попытка  завершилась  успехом,
улетучилось. Крэйк крепче сжал лук, который еще не использовал. Рука Такии
снова сжала ему запястье.
     - Покажи им, что ты можешь, лорд Ка-рак!
     Крэйк взглянул на нее. Ему бы ее уверенность. Он  глубоко  вдохнул  и
крикнул:
     - Я принимаю ваш вызов. Пусть это будет сейчас и здесь.
     - Мы принимаем ваш вызов! - быстро поправила его Такия и, раньше, чем
замолкло эхо от ее слов, кинулась в первую атаку.
     Колдовской огонь метнулся вниз и обежал тройку Черных  Капюшонов,  на
секунду задержавшись на трупе Джими, и вокруг них стала расти стена  огня.
Она достигла их голеней, затем колен и остановилась. Черные капюшоны людей
делали их головы похожими на каких-то ночных птиц.
     Раздалось злобное шипение, и  на  склон,  где  стояли  Черные,  стали
выползать из волн змеи.
     Крэйк добавил собственных иллюзий - и к змеям присоединились волки.
     От черных фигур, стоящих внизу, оторвались шары  колдовского  огня  и
понеслись к людям, стоящим на парапете. Крэйк непроизвольно сглотнул.
     - Дурак! - ударила мысль Такии. - Иллюзии реальны  только  для  того,
кто в них верит.
     Крэйк успокоился и колдовские шары исчезли. У Крэйка появилась  новая
идея, и он спрыгнул с парапета внутрь.  Но  на  парапете  остался  другой,
иллюзорный Крэйк, стоящий плечом к плечу с Такией, отражающей атаки.
     Крэйк поспешил к скале жертвоприношений. Здесь  колдовской  свет  был
слабее, а нижний край скалы  вообще  терялся  во  мраке.  Крэйк  осторожно
спустился вниз, снимая в руке стрелу.
     Чувство угнетения здесь  было  гораздо  сильнее,  и  Крэйк  с  трудом
передвигался, преодолевая сопротивление. Он  опустился  на  четвереньки  и
прорвался к реке.
     Крэйк нырнул, держа стрелу в зубах. Нож был бы гораздо  лучше,  но  у
него не было времени просить его у Джорика. Он доплыл до того места,  куда
причалил челнок Черных Капюшонов, и бесшумно выбрался на берег  позади  их
позиции.
     Между  ним  и   Черными   Капюшонами   были   заросли   колючек.   Он
сконцентрировался на прохождении сквозь  иллюзию  и  двинулся  вперед.  Он
остановился за их спинами и посмотрел на  парапет,  где  стояли  черная  и
белая фигуры.
     Сейчас!
     Иллюзорный Крэйк вдруг начал увеличиваться в размерах, в то время как
его создатель приготовился к прыжку. Крэйк на стене превратился в страшное
чудовище, у него выросли рога, кости, крылья -  все,  что  смогло  создать
воображение Крэйка, чтобы отвлечь внимание Тоусута.
     Со стрелой в руке, как с кинжалом, Крэйк прыгнул на Тоусута  и  нанес
ему удар. Тоусут упал на колени, а Крэйк старался поглубже вонзить стрелу.
Пальцы Тоусута сомкнулись  на  шее  Крэйка,  и  перед  его  глазами  встал
кровавый туман, заслонивший колдовской свет Такии.

     - Лорд, лорд! - услышал Крэйк и с трудом открыл  глаза.  Он  лежал  в
комнате замка. Как он оказался  здесь?  Действительно  ли  он  нападал  на
Тоусута, или это была иллюзия?
     - Он жив,  -  снова  раздался  голос  Джорика,  и  его  сильные  руки
осторожно помогли Крэйку подняться. Дождавшись, пока земля и  небо  встали
на свои места, Крэйк с помощью Джорика вышел во двор.
     Такия была там вместе с Никусом и Закутом. За ними столпились  одетые
в черное стражники, испуганно глядя поверх трупов. Они  были  все  мертвы,
Черные Капюшоны!.
     Такия взмахнула рукой, и люди в  черном  отшатнулись  -  Крэйк  почти
увидел их страх.
     - Достаточно, - он сумел передать эту команду в мозг Такии.
     Она  резко  повернулась   к   нему,   сверкая   глазами,   как   кот,
приготовившийся к бою.
     - Они люди, - объяснил Крэйк. -  Они  только  выполняли  приказы.  Мы
имели дело с хозяевами, а не со слугами.
     - Они охотились за нами, а сейчас поохотятся за ними.
     - Да, за мной охотились, как и за тобой, колдунья.  И,  пока  я  жив,
больше не будет таких охот, и я не буду ни жертвой, ни охотником.
     - Пока ты жив...
     - Ах, так, - рассвирепел Крэйк.  Он  шагнул  к  ней,  схватил  ее  за
волосы, сорвал с ее пояса нож,  который  она  заняла  у  Никуса  и  забыла
отдать, и отрезал ей волосы. Такия вскрикнула и замолотила кулаками по его
груди.
     - Ну, вот, - удовлетворенно сказал Крэйк. - Я думаю,  это  обезопасит
мир на некоторое время, а то у тебя, Такия, слишком уж жестокие планы.
     Он послал ей мысль, и она послушно повторила вслух:
     - Забирайте трупы и уходите.
     - И скажите в Сампуре, что теперь людей не будут угнетать  с  помощью
Силы. Если это кому-то не  понравится,  я  думаю,  это,  -  он  указал  на
Тоусута, - утихомирит их, - добавил Крэйк.
     Один из стражников посмотрел на тело Тоусута, потом на Такию, и  упал
перед Крэйком на колени.
     - Мы - твои рабы, хозяин!
     - Встань. Ты человек, а человек не должен быть рабом.
     - Теперь ты будешь править в Сампуре? - осторожно  спросил  стражник,
не вставая.
     - Мне не очень по нраву этот город, и я  еще  не  знаю.  А  сейчас  -
уходите!
     Держа Такию за руку, Крэйк поднялся в башню.
     - Ну, что мне с тобой теперь делать?
     - То, что воин делает с рабыней,  -  ответила  она  и  хлестнула  его
мысленной картинкой.
     - Я никогда так не поступал, - ответил Крэйк. - Возьми  свои  волосы,
колдунья.
     Такия схватила свои волосы и спрятала их в одежде.
     - Ну что ж, Ка-рак. Пусть между нами будет война,  -  и  она  убежала
наверх, в свою комнату.

     В камине весело потрескивали дрова,  и  языки  пламени  лизали  куски
оленины.
     Крэйк потрогал синяки на своем горле и поморщился.  Никус,  укладывая
лук без  тетивы  в  кожаный  футляр,  чтобы  предохранить  его  от  влаги,
насвистывал какую-то мелодию и хитро поглядывал на  Крэйка,  когда  думал,
что тот не видит его.
     Джорик тоже казался погруженным в свои мысли и задумчиво  смотрел  на
пламя. Его пальцы отбивали тот же мотивчик, что и напевал Никус.
     Крэйк чувствовал себя как новичок в чужом городе с другими порядками,
который не сделал чего-то такого, что все ожидали. Но он был слишком слаб,
чтобы прощупать их мозги.
     После с трудом проглоченного ужина Крэйк задремал  и  сквозь  полусон
расслышал разговор Никуса с Джориком.
     - Он не взял леди Такию.
     - Он поступил мудро. Такую, как леди Такия, нужно брать, когда  полон
силы телом и духом, а не пожинать плоды победы, когда еще не рассеялся дым
сражения. Хотя, конечно, она принадлежит ему по праву.
     Такия не появилась и на  следующий  день.  Все  делали  вид,  что  не
замечают этого,  и  исподтишка  посматривали  на  Крэйка.  Они  потихоньку
ремонтировали замок  и  заготовляли  мясо,  так  как  Джорик  сказал,  что
близится зима, и ее нужно встретить с большими запасами.
     Когда Такия не появилась и на третий день,  Крэйк  забеспокоился.  Не
ушла ли она совсем? Правда, незаметно выбраться можно только  по  наружной
стене, но кто знает, что могло взбрести ей на ум? Из окна  комнаты  Такии,
мерзко крича, вылетела сова. Крэйк, который только что проводил  остальных
на охоту, поспешил наверх.
     Такия стояла возле окна. С сильно бьющимся сердцем он подошел к  ней.
Она обернулась и упала в его объятия...
     Проснувшись, Крэйк обнаружил на себе пояс из волос Такии,  сплетенный
таким образом, что невозможно было определить, где начало, а где конец.
     Он вопросительно поглядел на Такию.
     - Это значит, что ты теперь в моей власти, чародей.
     Крэйк рассмеялся:
     - Как и ты - в моей, ведьма, - он взъерошил  ее  короткие  волосы.  -
Скоро они отрастут.
     - В этом нет нужды. У нас с тобой одна судьба и одна дорога.  Я  могу
пользоваться своей Силой только через тебя. А моя Сила возрастет -  Тоусут
знал это, и поэтому хотел взять меня.
     - Так ты хочешь править Сампуром? - спросил Крэйк.
     Она презрительно фыркнула:
     - Сампур... Мир широк!
     - Ну что ж, я думаю, у нас будет время для этого, - и он притянул  ее
к себе. - Но даже в  мире  чародеев  можно  найти  часок  для  чего-нибудь
другого.

                               Эндрю НОРТОН
                               Дороти МЭДЛИ

                               ЗВЕЗДНЫЙ КООТ

                              1. ДВОЕ И ДВОЕ

     В Вашингтоне установилась душная влажная летняя  погода.  Джим  Эванс
осторожно отодвинул неприколоченную доску  и  прополз  через  отверстие  в
заборе. Дальше начинались заросли сорняков, они такие высокие, что  скроют
его, если он будет ползти на коленях. Он пробирался к  снесенному  старому
дому, от которого остался только погреб. Повсюду мусор и обломки. И в жару
все это воняет. Джим  сморщил  нос,  садясь,  прислонясь  спиной  к  груде
обломанного кирпича и облегченно вздыхая. Конечно, его исчезновение их  не
остановит.  Он  сморщился.  Ну,  почему  его  не  оставят  в  покое?  Хоть
ненадолго!
     По крайней мере сегодня не нужно будет идти на  пляж,  но,  когда  он
вернется, придется слушать их болтовню. Он чуть  не  заткнул  уши,  только
вспомнив негромкий  "разумный"  голос  миссис  Дейл,  как  она  будет  все
говорить и говорить, что Джиму нужно уметь дружить с другими мальчиками.
     Джим нахмурился еще сильнее. Потом  за  дело  примется  мистер  Дейл,
будет говорить о малой лиге и о плавании на яхте и... Джим слышал все  это
уже миллион раз. Он всего лишь хочет, чтобы его оставили в покое. Но никто
этого не понимает.
     Он слышал, как они говорили о нем: "шок", "тоска" и прочее. Но  когда
весь твой мир, к которому ты привык, на который всегда рассчитывал,  вдруг
раскалывается на кусочки - нельзя просто пойти на матч малой  лиги  или  в
бойскауты, словно ничего не случилось. Ты все время  помнишь  об  этом,  и
внутри больно, и иногда хочется, чтобы последние два  месяца  были  только
дурным сном, и ты проснешься и все забудешь. И утром будут оладьи,  потому
что сегодня суббота и у мамы есть время. А потом папа скажет: "Как  насчет
поездки к озеру?" И...
     Джим сунул кулак в рот. Он не будет плакать!
     Он потянул себя  за  воротник  тенниски.  Там  кожа  чешется.  Может,
муравей заполз. Он попытался взглянуть, но  не  мог  увидеть  шею.  Однако
когда отказался от этой мысли и поднял голову, он был не один.
     Джим мигнул. Раньше они  жили  в  городском  многоквартирном  доме...
прежде чем папа  и  мама  улетели  на  самолете...  на  самолете,  который
разбился. И там ему не позволяли никого держать дома. Папа всегда  обещал,
что когда закончит свою работу, он попросится в  другое  место,  и  у  них
будет свой дом и, может быть, собака...
     Джим пожевал нижнюю губу. Животное неожиданно зевнуло, показав острые
зубы и изгибающийся язык, покрытый жесткой кожей. Джим  никогда  не  видел
такого большого и такого черного кота.  На  солнце  шерсть  его  блестела,
словно на конце каждой шерстинки сверкала радуга. Между  зелеными  глазами
странное V-образное белое пятнышко, кончики лап тоже белые.
     Кот внимательно смотрел на Джима. Джим мало что знал о котах,  но  он
сразу понял, что это не бродяга, какие иногда появлялись за домом  Дейлов.
Миссис Дейл выставляла  мисочки  с  водой  и  едой,  но  коты  никогда  не
подходили, пока люди оставались поблизости. Мистер Дейл  говорил,  что  не
нужно их приманивать, что нужно вызвать службу бродячих животных.
     Этот кот нисколько не боится Джима и питается он совсем не отбросами.
Разве могут коты просто так сидеть и смотреть? Как будто заглядывают  тебе
в голову и слышат твои мысли.
     - Здравствуй... котик... - Джим понял, что разговаривает с ним, как с
человеком. Он даже протянул  руку,  не  осмеливаясь  погладить  кота;  тот
осторожно обнюхал пальцы Джима. И ответил негромким вежливым ворчанием.

     Джим знал, что кот не может его понять, но  стал  расспрашивать,  как
расспрашивал бы другого мальчика.
     - Ты живешь в том доме? - Он показал  на  здание  по  другую  сторону
участка. К его удивлению, кот помахал головой из стороны в сторону, словно
говорил "нет!"
     -  Ты  потерялся?  -  продолжал  Джим,  когда  немного  справился   с
удивлением.
     Кот вторично покачал головой. Немигающий взгляд зеленых глаз - зрачки
на солнце превратились в узкие щелки - удерживал Джима, не давал  мальчику
возможности отвести взгляд.
     Джим заерзал. Он не понимал, что происходит, и немного испугался.  Но
он ведь не знает, как вообще ведут  себя  кошки.  Может,  они  так  всегда
встречают людей. По телевизору часто показывают  умных  кошек,  в  рекламе
кошачьей пищи и в других передачах. Может, уличные коты тоже умны,  просто
никто не дает им возможности показать это.
     - Тиро, - сказал Джим вслух. Не похоже на имя; но кот снова  заурчал,
словно был доволен Джимом. Мальчик был так уверен, что  кота  зовут  Тиро,
словно тот сам сказал ему об этом. Хотя откуда он может это знать?
     - Я Джим, - сказал он, испытывая странное ощущение: он представляется
коту. - Джим Эванс. Я живу у Дейлов. - Он через плечо показал  на  ограду,
через которую только что пробрался. - Я... Они меня взяли,  потому  что  я
сирота. Мама и папа...  -  В  горле  у  него  застрял  комок,  он  не  мог
проглотить его. Он сжал руки в кулаки, ударил ими по покрытой  известковой
пылью земле под коленями. - Суд решил, что я должен жить с ними... здесь.
     Тиро слушал - и понимал. Джим  не  мог  сказать,  почему  он  в  этом
уверен. Просто это так. И вдруг  что-то  лопнуло,  словно  исчез  комок  в
горле, что-то отпустило сердце. Джим расплакался, и ему  было  теперь  все
равно. Тиро подошел к нему поближе. Положил лапу с  белым  пятном  ему  на
колени, и мальчик ощутил легкую дрожь. Он опустил руку на голову  Тиро.  И
теперь не только чувствовал, но и слышал: кот не ворчит, он мурлычет. И  в
этом мурлыканье сочувствие, которое Джим может принять, а вот слова,  даже
самые добрые, которые он слушал  все  прошлые  недели,  оставались  только
словами, и их он не хотел слышать.
     Мурлыканье  продолжалось.  Мягкая   шерсть   коснулась   Джима,   кот
придвинулся ближе.  Мальчик  вытер  глаза,  размазав  пыль  по  щекам.  Он
чувствовал пустоту, но почему-то ему стало легче: он этого не испытывал  с
того момента, как ему рассказали о катастрофе.
     - Ты мне нравишься! - застенчиво сказал Джим. Он прижал к себе  кота.
Тиро вытянул передние лапы, протянул морду и коснулся носа мальчика  своим
носом.
     - Дат, дат, ду, я иду!
     Джим  и  Тиро  повернулись.  Из  переулка  показалась  подпрыгивающая
маленькая фигурка, она двигалась на пустырь, в котором Джим нашел убежище.
Старые грязные теннисные туфли, слишком  большие,  перевязаны  проволокой.
Над ними смуглые коричневые ноги. Верхнюю часть ног с бугристыми коленками
покрывают  старые  выцветшие  красные  шорты.  Шорты,  в   свою   очередь,
скрываются под грязной тенниской. На тенниске какая-то выцветшая  надпись,
длинные рукава обрезаны, и края их обтрепались. Из них высовываются  худые
темные руки с локтями такими же острыми, как коленки.
     - Дат, дат, дя - дьявол взял тебя!
     Девочка. Маленькая головка покрыта  множеством  черных  косичек;  они
обрамляют лицо, на  котором  большие  глаза  разделены  пуговкой  носа,  а
широкий рот произносит слова детской песенки.
     На плече, таком хрупком и худом, что любая тяжесть, кажется,  сломает
его, мешок из джутовой ткани, дыры в мешке перехвачены большими  неровными
стежками. Часть стежков  провисла,  словно  мешок  вот-вот  расползется  и
просыплет свое содержимое. Опустив  мешок  на  землю,  девочка  неожиданно
бросилась к груде старых досок и вернулась, торжествующе размахивая  двумя
бутылками из-под коки.
     - Счастливый день, конечно, счастливый день!  -  объявила  она  всему
миру. - Кто-то оставил здесь хорошие денежки...  -  Она  осторожно  сунула
бутылки в мешок и повернулась, чтобы осмотреть груду с другой  стороны.  И
впервые заметила Джима и Тиро.
     - Что  ты  здесь  делаешь,  мальчик?  -  пронзительно  спросила  она,
подбоченясь и нахмурившись. - Это место - я  его  нашла.  Вчера.  Это  мой
пустырь!
     Тиро выскользнул из рук Джима и направился  к  девочке.  Он  испустил
негромкий резкий звук. Девочка отступила на шаг.
     - Какой большой кот. Я с ним не буду драться.
     Тиро сел, словно хотел убедить девочку, что не собирается ей вредить.
Все время осторожно поглядывая на него, девочка снова взглянула на Джима.
     - Я тебе говорю, это моя территория. Все, что найду, мое. И я  никого
сюда не пущу.
     Джим встал.
     - Ты собираешь бутылки? Зачем они тебе?
     На лице у нее появилось удивленное выражение.
     - Зачем? Да они денег стоят, мальчик. Глупо об этом спрашивать.  Ага,
- она осмотрела его одежду, - вам, богачам, нечего  думать  о  деньгах  за
пустые бутылки. Ну, все равно, уходи с моего места.  -  Она  огляделась  и
схватила кусок старой рамы, из которой торчали  ржавые  гвозди.  Угрожающе
махнула в его сторону. - Я тебя побью, мальчик.  Не  позволю  никому  меня
прогонять...
     - Я не собираюсь тебя прогонять. - Джим подумал,  что  девочка  очень
смелая. Он ведь больше ее, и она не знает, что он не станет с ней драться.
     - Только попробуй! - Она взмахнула  рамой.  -  И  уходи  лучше  туда,
откуда пришел.
     - Послушай. - Джим сунул руки в карманы. Может, теперь  она  поверит,
что он не хочет ей вреда. - Я ничего здесь не  ищу.  Просто  увидел  здесь
кота... - Но как он может объяснить ей, что значит для него встреча с этим
котом? Это личное, очень личное.
     Девочка посмотрела на Тиро.
     - Очень большой кот. Если он потерялся, за него могут заплатить. -  И
она посмотрела на Тиро так, словно решила сунуть его  в  мешок  вместе  со
своим хламом. Впрочем, подумал Джим, ей это будет  трудно,  если  Тиро  не
захочет.
     - Это теперь мой кот, - сказал и понял, что сказал правду.
     - Ты уверен? Ну, все равно его тащить трудно. А ты откуда пришел?
     Джим указал на забор.
     - Оттуда. Одна доска сдвигается. Я пролез.
     - Кортленд Плейс. Значит, тебе не нужно тут охотиться. - И она  снова
вернулась к первоначальной теме.
     - Нет. - Джим начинал сердиться. - Мне ничего  не  нужно.  А  ты  что
ищешь?
     - Все, что угодно, - ответила она. - Что можно продать. Бабушка...  -
На  мгновение  лицо  ее  изменилось,  и  Джим  почувствовал,  что  девочка
испугана... - Бабушка болеет.  Она  и  я  -  вся  наша  семья.  Мне  нужно
продавать вещи и покупать что-нибудь для бабушки.
     - Я могу помочь, - неожиданно предложил Джим.  -  Если  скажешь,  что
тебе нужно, я тоже поищу.
     И, спрашивая, он  почувствовал  необычное  ощущение  в  голове.  Тиро
хочет, чтобы он это сделал. Но откуда он знает, о чем думает кот?  В  этом
нет никакого смысла.
     Девочка долго колебалась, потом коротко кивнула.
     - Хорошо. - Но голос у нее был недовольный. - Я  беру  бутылки,  все,
что можно продать. Вот здесь, - она показала на вход в  погреб,  -  может,
что-то есть. Никому это больше не нужно, так что если мы поглядим...
     Джим заглянул в дурно пахнущее отверстие. Видны обвалившиеся ступени.
Он подумал, выдержат ли они его вес. Девочка уже шла туда. Она  оглянулась
через плечо.
     - Я Элли. Элли Мэй Браун, - объявила она. - И живу на Кок Эли.
     - А где это? - Джим смотрел, как она спускается  по  ступенькам.  Она
перепрыгивала с одной на другую и, казалось, совсем  не  думает,  что  они
могут обвалиться.
     - Там. - Элли махнула рукой, но Джим не понял, куда  она  показывает.
Неважно. Он тоже начал спускаться, медленней и осторожней.
     Элли и Джим разглядывали груды поломанных кирпичей и мусора,  заросли
сорняка, а это время что-то шевельнулось. Тиро поднял голову и  холодно  и
критично взглянул в том направлении.
     Тень мгновенно замерла. Нужно  иметь  очень  хорошие  глаза,  кошачьи
глаза, чтобы увидеть ее. Это была еще одна кошка.
     - Ты поступила глупо! - Мысль Тиро устремилась  к  мозгу  появившейся
кошки. - Не время тебе показываться. Я установил контакт с "мальчиком". Но
ему нельзя видеть нас двоих вместе! У них нет  нашей  легкости  мысленного
общения, но нельзя их и недооценивать.
     - Они кажутся безвредными, - ответила кошка.
     Тиро поднял голову, облизал шерсть на груди.
     - Ты видела исторические ленты!  Безвредные!  Это  самые  жестокие  и
самые нелогичные существа, каких мы только встречали.
     Он с некоторым беспокойством ожидал,  что  получит  замечание  насчет
своей симпатии к мальчику. Такое отношение к людям,  если  только  они  не
должны помочь, не входит в подготовку разведчика. Но у Мер  хватило  такта
не напоминать ему этот пункт руководства. В конце концов Тиро старший коот
в  этой  полевой  операции.  А  для  Мер  это  первый   полет;   некоторая
опрометчивость с ее стороны вполне естественна.
     Черный кот критично осмотрел свою спутницу. У  него  самого  четверть
земной крови, необходимая для осуществления полевых операций в этом  мире,
но его величественная внешность свидетельствует о подлинной принадлежности
к коотам. У Мер ноги длиннее относительно тела. Хвост  тоньше,  напоминает
хлыст, морда узкая. Цвет шерсти серовато-белый, не очень  отличающийся  от
известковой пыли, покрывающей здесь почву, только  голова,  лапы  и  хвост
чуть темнее. Она выглядит так, словно  несколько  дней  не  ела  и  сильно
одичала. Отличная маскировка, подумал Тиро. Мер может спокойно бродить  по
улицам и переулкам этого утомительного города, где коот с  его  внешностью
будет мгновенно замечен, даже плохо видящими людьми.
     - Ты знаешь приказ. Два дна на устройство, потом встреча.
     - Я возьму "девочку".
     Тиро не мог поверить, что правильно уловил ее мысль.
     - Такая, как она, не имеет никакой ценности, сестра.  Ты  только  зря
потратишь драгоценное время. - Он  старался  не  показывать  испытываемого
раздражения.
     - Брат, я делаю то, что  нам  приказано.  В  тех  норах,  откуда  она
пришла, есть наши истинные родичи. Я уже заметила их:  иначе  зачем  бы  я
здесь оказалась? Я пришла - я пошла за ней.
     Тиро снова облизал шерсть на груди. Мер имеет право на выбор, и  если
она сделала его неверно, ее ждет наказание. Он ожидал, что она ответит  на
его мысль. Но когда поднял голову, она исчезла. По крайней мере  соблюдает
правила и установит контакт со своим "ребенком" на расстоянии.
     Он вслушивался в доносившиеся из погреба голоса и приготовился  ждать
возвращения Джима. Только поверхностные его мысли были заняты мальчиком. В
основном же он думал о другом, о том, что привело его сюда, в мир, который
древнейшие записи его расы провозгласили самым жестоким и несчастным.

                          2. ТИРО, МЕР И ПРОБЛЕМЫ

     - Нет, мы не можем пустить этого бродячего кота в дом, Джим.
     - Он не бродячий кот! Он потерялся. Только посмотрите на него. Он  не
из тех, что бродят по дворам.
     Тиро, которого мальчик прижимал к себе, положил лапы ему на  плечо  и
замурлыкал. Но на миссис Дейл он смотрел совсем  не  дружелюбно.  Неважно,
примут его эти люди или нет. Если бы мальчик так странно не нравился ему -
да, нравился, - он в самом начале этого спора выскользнул бы из дома.
     Лицо Джима вспыхнуло. Тиро - первое, чего он действительно захотел со
своего несчастья.
     - Оставь пока. - Джим знал, что это значит. Тиро  может  быть  здесь,
пока не вернулся мистер Дейл. Тогда  начнется  разговор  о  сдаче  кота  в
питомник и...
     - Я оставлю его у себя, - решительно сказал мальчик. -  У  меня  есть
собственное денежное пособие. Я могу покупать ему еду...
     - Дело не только в еде, - предупредила миссис  Дейл.  -  Нужно  будет
делать прививки, хотя бы от бешенства. А они дорого стоят, запомни,  Джим.
Да,  очень  красивый  кот.  Но  я  думаю,  ты  прав:  он  потерялся.  Надо
просматривать объявления в газетах.
     Джим дышал в шерсть на голове Тиро. По крайней мере хоть немногого он
добился: она согласна принять  Тиро  и  кормить  его.  Мальчик  знал,  что
испробует все, чтобы сохранить у себя кота. К счастью,  зазвонил  телефон;
миссис Дейл пошла к нему, а Джим поднялся по ступеням, перепрыгивая по две
за раз, и принес Тиро к себе в комнату, пока она не заметила. Посадил кота
на кровать и стал чесать у него за ухом. Ответное  мурлыканье  действовало
успокаивающе, новый товарищ мальчика закрыл глаза и впивался  в  покрывало
когтями.

     - Откуда ты взялась? - спросила Элли. Пустой мешок она повесила через
плечо. Она уже побывала  на  сортировке  утиля  у  дядюшки  Слима,  и  под
тенниской у нее в тряпке деньги. И с мальчиком она делиться не будет, хотя
это он отыскал стеклянные кувшины на полке в погребе.
     А с ней другая большая кошка, не черная, которую нашел мальчик. Сидит
на пороге и смотрит на нее, словно это ее  дом,  и  к  ней  пришли  гости.
Интересная кошка, двуцветная и с голубыми  глазами.  Голубые  глаза.  Элли
раньше встречала только одичавших кошек, которые  разбегались,  когда  она
начинала рыться  в  мусорных  баках.  Но  это  совсем  другая  кошка:  она
нисколько не боится. И поэтому боится сама Элли - немного.
     Это ее дверь, покривившаяся, потому что часть дерева сгнила.  На  Кок
Эли все дома убогие. Но ее дом, наверно, самый убогий, решила Элли. В  нем
только одна комната, и вместо окон пустые рамы. Элли заткнула  их  старыми
мешками. Так темно, но хоть меньше дует  и  немного  сохраняет  от  холода
зимой.
     Кошка подняла переднюю лапу и лизнула шерсть. Элли  взмахнула  пустым
мешком.
     - Ты... уходи! - приказала она. - Этой мой дом, мой и бабушкин. У нас
нет кошек. Они нам не нужны!
     Она никогда не видела кошек с такими голубыми глазами. И они  смотрят
прямо  в  ее  глаза.  Элли   вытерла   рукой   лоб.   Жарко.   Хорошо   бы
сосульку-леденец, прохладную, ледяную. Надо пойти внутрь, посмотреть,  как
там бабушка. Бабушка сказала утром,  что  плохо  себя  чувствует,  полежит
немного, чтобы отдохнули старые кости. Ужасно старые кости у бабушки,  они
теперь всегда болят.
     - Уходи! - Элли махнула мешком, но кошка даже не  моргнула.  Стараясь
держаться как можно дальше от кошки, девочка протиснулась в дверь.
     Внутри темно и душно. Но Элли так к этому привыкла, что не замечала -
почти. У дальней стены старая проржавевшая печь, стол с  одной  ножкой  на
кирпичах. На нем сковородка бабушки  и  две  треснувших  чашки,  найденных
Элли. Под столом ведро с ковшом.
     - Это я, бабушка! - Элли пошла прямо к провисшей кровати.  -  Я.  Мне
повезло сегодня. Нашла старые кувшины, и дядюшка Слим  дал  мне  доллар  и
сорок два цента. - И она достала из-под рубашки свое завязанное сокровище.
     Голова бабушки повернулась на подушке, и Элли  облегченно  вздохнула.
Иногда бабушка просто спит и даже не отвечает.
     - Иди сюда, дитя, - голос с кровати звучал не громче шепота. -  Ты  у
меня умница, Элли. Дай мне попить. Очень жарко...
     - Конечно. - Элли побежала  за  ковшом.  Привычно  приподняла  голову
бабушки одной рукой и смотрела, как та  делает  один-два  глотка.  -  Еще,
бабушка, - попросила она.
     - Достаточно, Элли. Хороший вкус - для городской воды. У нас дома был
колодец, нигде не было воды слаще. Давно это было, давно...
     - Ты поправишься, бабушка, и мне повезет еще, как сегодня, и мы сядем
в автобус и поедем туда. - Элли мечтала, как часто и раньше,  но  на  этот
раз вслух. Бабушка так много ей  рассказывала  о  своем  старом  доме.  Ей
казалось, что она сама там бывала.
     Маленькая женщина в постели села, и Элли торопливо принялась укрывать
ее стеганым одеялом и поправлять грязную подушку.
     - Я получила доллар и сорок два цента, - повторила девочка. - Пойду в
магазин. Крисси говорит, что там у дверей ведро, а в нем помятые консервы.
Их продают очень дешево. Я  тебе  куплю  супа,  бабушка,  и  еще  зайду  в
булочную. Там вчерашний хлеб, он очень дешевый...
     - Что это, девочка? - Бабушка смотрела мимо Элли, и на ее  сморщенном
беззубом лице отразилось удивление. - Крыса? Возьми  метлу,  Элли!  Возьми
метлу. Не позволяй старой крысе...
     Глаза Элли уже привыкли к полутьме, и она видела, кто сидит у  ведра,
глядя на нее.
     - Это не крыса, бабушка. Большая кошка. Она сидела  у  наших  дверей,
когда я пришла, словно это ее дом. Я возьму метлу и...
     Но ей не хотелось прогонять кошку. Она  так  на  нее  смотрит,  будто
знает про Элли Мэй Браун все, с ног до головы. И она не шипит и не ворчит.
И если кошка будет тут, может, бабушка не будет так  бояться  крыс,  когда
Элли уходит на поиски того, что можно продать.
     - Кошка? Где ты ее взяла? Мы не можем кормить кошку.
     - И не нужно, - ответила  Элли.  -  Если  она  тут  посидит,  поймает
большую крысу, которую ты так ненавидишь, бабушка.  Она  посидит,  пока  я
схожу и принесу чего-нибудь поесть. Не бойся.
     И она решила доказать это бабушке, протянув  руку  к  голове  гостьи.
Серо-белая голова приподнялась, кошка обнюхала пальцы Элли, потом еще выше
подняла голову, потерлась о ее руку.
     Элли удивилась. Она понравилась кошке! Странно. Она девочка  бабушки.
На Кок Эли есть одна-две  женщины,  которые  иногда  дают  ей  что-нибудь.
Например, миссис Дабни; она подарила тенниску, даже обрезала рукава, чтобы
девочке было удобней. Но друзей у нее тут нет. Дети с Кок Эли отправлялись
в школу, когда их ловил надзиратель, а когда  он  не  показывался,  просто
бегали по улице. И бабушка не хотела, чтобы Элли водилась с ними. А теперь
Элли  слишком  занята,  и  у  нее  нет  времени  на  глупости.  Но...  она
понравилась этой  кошке.  И  почему-то  девочка  ощутила  какое-то  новое,
глубокое чувство.

     Джим осторожно спускался по темной  лестнице.  Где-то  снаружи  Тиро,
мистер Дейл вынес его, когда пришло  время  ложиться  спать.  Он  позволил
Джиму поставить в гараже коробку,  положить  туда  пару  старых  купальных
полотенец, которые нашла миссис Дейл, но твердо сказал:  никаких  кошек  в
доме. И Джим был так  рассержен,  что  совершенно  забыл  обо  всех  своих
горестях.
     У Гаррисов живет большая полицейская собака. Джим слышал,  как  Родди
Гаррис хвастал, что его собака ловит кошек, даже убивает их. Джим с самого
начала невзлюбил Родди; теперь он готов был с ним драться. А что если Рекс
поймает Тиро? От одной только мысли об этом мальчик вздрогнул,  хотя  ночь
жаркая. А Гаррисы на ночь всегда спускают Рекса во  двор,  как  сторожевую
собаку. Тиро может пойти туда, не подозревая об опасности.
     Джим спустился вниз и открыл дверь,  ведущую  в  гараж.  Он  принесет
Тиро, может, спрячет его в шкафу. Дверь наконец подалась, и Джим  оказался
рядом с машиной.
     - Тиро? - негромко позвал он. Подошел к коробке, но она пуста, как он
и опасался. -  Тиро?  -  Он  не  осмеливался  звать  громко:  Дейлы  могут
услышать.
     Снаружи ярко светит луна.  Слышно,  как  по  улице  проходят  машины,
дальше, там,  где  шоссе;  издалека  доносится  полицейская  сирена.  Джим
переступил с ноги на ногу. Он не может просто лечь  в  постель  и  лежать,
беспокоясь о Тиро.
     Тихо, как мог, мальчик выбрался во двор. Он услышал какие-то странные
звуки...
     - Тиро?
     И словно мысленно увидел большого  черного  кота,  ясно  увидел,  как
будто Тиро сидит перед ним, освещенный луной, смотрит на него, как смотрел
при первой встрече.
     Джим остановился. Тиро был здесь. Мальчик неуверенно  поднес  руку  к
голове. Тиро не заблудился, он не пошел к дому  Гаррисов.  Нет,  Тиро  все
знает о таких собаках, как Рекс,  о  том,  что  кошка  может  попасть  под
машину, и... Джим глотнул. Такого странного  чувства  у  него  никогда  не
было! Он все знал так же точно, словно...  словно  ему  сказали  папа  или
мама. А ничего более верного Джим представить себе не мог.
     Тиро в безопасности, он вернется.  Джим  не  должен  беспокоиться.  С
глубоким  вздохом  облегчения  мальчик  закрыл  дверь  гаража.  Ему  очень
хотелось спать. Побыстрее бы лечь в свою постель.

     Луна пятнами освещала площадку, на которой когда-то стоял дом.  Много
тени, можно легко спрятаться. Тиро скользил  от  одной  тени  к  другой  с
осторожностью хорошо подготовленного разведчика. Он чувствовал облегчение:
успокоить мальчика оказалось нетрудно. Мальчик так встревожился, что  Тиро
даже слегка удивился. В свое единственное предыдущее  посещение  Земли  он
остановился в семье, которая всех "животных"  отпускала  на  ночь.  Может,
Джим чем-то отличается от других, подумал Тиро.  Потом  вспомнил  рассказы
полуродичей. Очевидно, и среди людей встречаются такие, которые думают  не
только о своем виде.
     Большой черный кот остановился под неподрезанным кустом со сломанными
ветвями. Под лапами мягкие высохшие цветы сирени. Он послал мысль-вопрос и
стал ждать.
     Вскоре появилась Мер. Они скользнула, прижимаясь животом, под ветвь и
села рядом. Кончик хвоста аккуратно обернула вокруг лап.
     - Ты установила контакт с девочкой? - спросил-подумал Тиро.
     В ответной мысли Мер усмешка:
     - Меня приветствовали... как ловца крыс.
     Тиро не смог подавить отвращения. Полуродичи - охотники,  это  хорошо
известно. В конце концов они тысячи лет провели на варварской планете, где
им нужно было либо приспособиться, либо погибнуть. Но подумать об истинном
кооте, благородного рода, как об охотнике!
     Усмешка Мер стала заметней.
     - Нет, я не гоняюсь за этими зверями. Достаточно сильной направленной
мысли, и они дважды подумают, прежде чем снова прийти.  Девочка...  -  Мер
колебалась. - Она боится за бабушку. И она много трудится.  Не  похожа  на
обычных человеческих детенышей, бессмысленных и жестоких. Она считает меня
другом.
     Тиро заворчал.
     - Когда мы впервые обнаружили эту планету, мы  были  друзьями  людей.
Наши мыслители и их мыслители жили вместе, и  между  нами  был  мир.  Наша
мудрость питала их мудрость; их мудрость обогащала  нашу.  Ведь  эти  люди
даже верили, что их великая богиня - кошка. Они называли ее Баст и строили
храмы, в которых мы жили. И люди радовались и почтительно относились к тем
коотам, которые соглашались  жить  под  их  крышей.  Но  ты  помнишь,  что
последовало за этим, сестра? Темные годы, когда вожди людей  объявили  нас
злом и охотились за нами с огнем и мечом, подвергали пыткам? Даже те,  кто
в новых храмах молился Существу, полному любви,  даже  они  кричали,  видя
нас, и убивали. И теперь между нами и "людьми" пролегла река смерти.  И  у
нас только один долг - освободить своих родичей, вернее  тех  полуродичей,
кто еще не настолько огрубел, чтобы не слышать внутренний голос.  -  Хвост
Тиро хлестал по траве, уши прижались к черепу, глаза сверкали.
     - Ты говоришь, как предводитель Ана. - Мер разглядывала  его,  слегка
склонив голову набок. Тиро с раздражением понял, что она не  испытывает  к
нему должного почтения. Но он старший в этой экспедиции. И  опыта  у  него
больше.
     - Ана знает "людей", - ответил он. - Достаточно  послушать  записи  в
памяти корабля, чтобы понять, что она права. И мы должны соблюдать  Первое
Правило...
     - "Не позволяй возникать эмоциональной связи между тобой и людьми", -
послушно процитировала Мер. - Но мы ведь должны и  сохранять  свою  тайну,
верно? Я распугаю крыс в доме девочки  и  постараюсь  узнать,  что  смогу.
Когда следующая встреча с предводителями?
     - Я побывал в шаттле, - ответил Тиро. - На сканере никаких сообщений.
Кстати, в сознании мальчика страх перед некоей собакой, которая  по  ночам
убивает кошек. Этого зверя спускают по  ночам  в  том  направлении.  -  Он
указал подбородком. - Будь осторожна.
     - Кажется, мальчик очень о тебе заботится, иначе у него в сознании не
было бы таких страхов, - сказала-подумала  Мер.  -  Что  будет  с  ним,  с
девочкой, когда случится то, чего мы опасаемся?
     Если бы кот мог пожимать плечами, движения  Тиро  соответствовали  бы
этому жесту.
     - Они, как и весь их род, получат заслуженное. - Только  такой  ответ
может дать уважающий себя коот. Но в глубине души  Тиро  испытал  странное
сожаление. Он помнил, что Джим тревожился о нем,  помнил,  как  искал  его
мальчик. Ерунда. Достаточно  вспомнить  историю  взаимоотношений  людей  и
коотов, чтобы позабыть о таких глупых слабостях.
     Мер встала.
     - Пора  за  работу.  -  Она  дернула  своим  длинным  хвостом.  -  Да
благословит великая Баст наше дело.
     Тиро тоже встал.
     - Будь осторожна, сестра. Этот мир полон опасностей.
     Он следил, как она  легко  скользнула  в  тень,  потом  направился  к
темному дому Джима. Он уже отметил подходящее  дерево,  на  которое  легко
взобраться. Вдоль по этой ветке, и он сможет позвать  мальчика,  пройти  в
окно, которое тот, конечно, откроет, и провести ночь  в  удобной  постели,
как и подобает кооту благородного происхождения.

                             3. ТЕНИ СГУЩАЮТСЯ

     Джим пнул кирпич и смотрел, как тот падает в отверстие  погреба.  Там
внизу так жарко и душно. Он даст Элли еще пять минут, потом  уйдет.  Можно
оставить коробку прямо здесь, она  ее  найдет.  Он  посмотрел  на  большой
картонный  ящик.  Джим  протащил  его  вокруг  дома,  потому  что  не  мог
протолкнуть в дыру в заборе, и, к счастью, его никто не видел.  Если  Элли
нужны еще бутылки, теперь сможет выбрать.
     До встречи с Элли Джим даже не знал, что всякий хлам можно продавать.
О, конечно, можно отнести пустые бутылки коки в магазин и получить  новые.
Но тут совсем другое. Мистер Дейл  сказал,  что  Джим  хорошо  придумал  -
разобраться с  мусором.  И  оставил  Джима  рыться  в  хламе.  Джим  нашел
множество полезных для  Элли  вещей:  несколько  тарелок  от  замороженных
продуктов, пять бутылок разного размера и пластиковый занавес для  ванной,
у которого порвался верх и его нельзя починить.
     Тиро лениво лежал на груде старых досок. Он даже  не  моргнул,  когда
мимо пролетела черно-желтая бабочка. Прошло уже пять дней,  как  Джим  его
встретил, и никаких объявлений о пропаже в  газетах.  Тиро  умен,  подумал
Джим. Он позволяет мистеру Дейлу  вынести  его  на  ночь,  немного  погодя
взбирается по дереву к окну Джима и возвращается в спальню. Наверно, самый
умный из котов.
     Из открытого окна  дома  Дейлов  доносились  звуки  телевизора.  Джим
поежился. Дейлы в последнее время много говорят о новостях, о  беспорядках
на Ближнем Востоке.  Все  это  очень  далеко  и  Джима  не  касается.  Или
касается? Он с беспокойством вспомнил, как мистер Дейл  однажды  упомянул,
что он  офицер  запаса,  и,  если  начнутся  серьезные  неприятности,  ему
придется отправляться на службу. Миссис Дейл сказала что-то о том, что они
в таком случае переедут к ее сестре. Сестра живет в Мериленде, у  нее  там
ферма. Ну, что ж, если они туда поедут, Тиро сможет поехать с  ними.  Джим
был настроен решительно. Можно купить  специальную  сумку  для  котов,  он
видел такую в рекламе, и он позаботится, чтобы Тиро было удобно.
     Но по телику всегда говорят, что дела идут плохо. И ничего  на  самом
деле не происходит. Забавно. Упоминали в самом конце новостей и о том, что
в некоторых городах исчезают кошки. Джим  взглянул  на  Тиро.  Кому  нужно
много кошек - не породистых,  которые  стоят  много  денег,  каких  обычно
показывают на  разных  шоу,  а  самых  обычных,  всех  подряд,  больших  и
маленьких?
     - Эти ловцы кошек, - сказал он Тиро, - они никогда тебя  не  получат.
Да ты их и сам разорвешь на клочки, если они только попробуют.
     Тиро  выгибал  когти,  царапал  широкую  доску,  словно  острил  свое
природное  оружие,  готовился  к  схватке.  Джим  снова  испытал  странное
чувство. Он его не раз испытывал за последние пять дней,  и  ему  хотелось
кому-нибудь рассказать, расспросить. Он был уверен, что Тиро понимает  его
слова. Собаки, например, понимают много слов: сидеть, лежать,  стоять.  Но
это команды. А кошкам никто не дает таких команд.
     Думая об этом, Джим увидел, что Тиро повернул голову. Кот  смотрел  в
дальний конец пустыря. И через несколько мгновений появилась Элли. Но  шла
она медленней, чем обычно, и совсем не улыбалась.
     - В чем дело? -  спросил  Джим.  -  Смотри:  мне  разрешили  отобрать
кое-что для мусорщиков. Смотри, что у меня есть!
     Он двинул вперед тяжелую коробку. Но Элли не стала торопиться к  ней,
как обычно.
     - Бабушка, - медленно сказала  она,  -  она  заболела,  на  этот  раз
серьезно.  Миссис  Дабни,  она  сказала,  что  бабушку  нужно  положить  в
больницу. Бабушку увезут и... -  Элли  сделала  быстрый  сердитый  жест  и
вытерла лицо рукавом старой тенниски. - Я не дам ее увезти! Я сама могу  о
ней позаботиться, я всегда это делала. Ей даже  можно  больше  не  бояться
крыс, когда меня нет и некому взять метлу. Все крысы ушли, когда появилась
Мер. Я ухожу, а Мер ложится в кровать и лежит тихо, и  бабушке  становится
лучше, она так говорит!
     Мер? Это та кошка необычного вида, которую ему однажды показала Элли.
Не красивая, как Тиро, худая и серо-белая. Элли говорит, что они друзья.
     - А что говорит врач? - неловко спросил Джим. Он надеялся,  что  Элли
не расплачется.
     - Какой врач? Мы не можем даже увезти  бабушку  в  больницу.  Она  не
может идти, а туда далеко. Бабушка, она  говорит  мне,  что  делать.  Есть
много растений, которыми можно лечиться, если знаешь их. Раньше бабушка их
искала, и у нее есть сушеные травы, из них можно делать чай.
     Элли как  будто  живет  совсем  в  другом  мире.  Джиму  трудно  было
поверить, что она не может сесть в машину и поехать к врачу. Но какая  там
машина? Он два дня назад видел Кок Эли, когда  помогал  Элли  нести  домой
коробку с мусором, и там  нет  никаких  гаражей  и  никаких  машин,  кроме
старого изношенного грузовика в полуквартале, с которым  возился  какой-то
парень. Джим странно себя чувствовал на Кок  Элли.  На  него  смотрели,  и
мальчишки отпустили  замечание,  которого  он  не  понял.  Они  подошли  и
преградили ему путь. Но Элли поговорила с ними, и слова ее  Джим  тоже  не
понял. Тогда мальчишки засмеялись и пропустили их. Но он  чувствовал,  что
одному в таком месте ему бы не поздоровилось.
     - Если что-нибудь случится, -  у  Элли  перехватило  дыхание,  и  она
ненадолго замолчала,  потом  продолжала:  -  Если  с  бабушкой  что-нибудь
случится, я сама поеду домой. Мы с Мер  не  будем  дожидаться,  пока  меня
сдадут в приют, а Мер отдадут кошатникам.
     Она опустилась на землю рядом с коробкой и равнодушно  провела  рукой
по занавеске для душа, которую Джим положил на  самом  верху.  Но  она  не
смотрела на вещи, смотрела на старый погреб, и  лицо  у  нее  осунулось  и
похудело. Элли боялась, и страх ее заражал Джима.
     Он неловко переступил с ноги на  ногу.  Если  что-то  случится  с  ее
бабушкой! Ну, что-то случилось с мамой и папой -  быстрое,  плохое  и  без
всякого предупреждения!
     - Тебя могут взять приемные родители, - медленно  сказал  он.  -  Как
меня...
     - Никогда! - Элли решительно покачала головой. - Я не позволю,  чтобы
меня передавали из рук в руки, потому что не знают, что  со  мной  делать.
Говорю тебе, мы с Мер поедем домой. В дом бабушки!
     - А где это?..
     Он словно раскрыл дверь в плотно набитый шкаф. Слова Элли потекли так
быстро,  они  так  перемешивались,  что  часто  Джиму  приходилось  просто
догадываться. Но ему стало ясно: Элли верит, что где-то есть  удивительный
дом, вокруг него поля и колодец с чистой холодной водой. На кустах столько
ягод, что их все никак не могут собрать, и много  кукурузы,  и  яблоки  на
деревьях. Бабушка там жила до того, как ее муж нашел работу в  городе.  Но
дом по-прежнему там, ждет...
     - Ты знаешь, как туда добраться?
     - Туда идет автобус. Мы с бабушкой туда поедем,  как  только  наберем
денег на билеты. Я записала - название остановки автобуса. Бабушка...
     Элли вдруг нагнулась к коробке и спрятала лицо в занавесе,  слова  ее
сменились всхлипываниями. Она заплакала так сильно, что все  ее  маленькое
тело затряслось.
     Из тени вышла Мер. Подошла к девочке,  потерлась  о  ее  бок,  громко
замурлыкала. Время от времени кошка поднимала морду и терлась носом  о  ту
часть щеки Элли, которая видна была из-под рук. Джим  с  несчастным  видом
сидел рядом. Ему хотелось убежать; но в то же время он хотел сказать Элли,
как ему жаль, но не мог найти слов. Он видел,  как  Элли  протянула  руку,
прижала к себе Мер, может, слишком сильно, но Мер продолжала мурлыкать.
     Постепенно рыдания Элли смолкли. Наконец она подняла голову, прижимая
к себе Мер. Икнула и сказала:
     - Я не плакса. Бабушка всегда  говорит,  что  у  меня  голова  крепко
привинчена, и я могу добиваться своего. И я  это  и  буду  делать!  -  Она
сердито смотрела на Джима, как будто ждала, что он станет спорить.
     - Наверно. Ты сделаешь все, что задумаешь.
     Элли кивнула, так что дернулись ее косички.
     - Больше я не буду плакать. А теперь, - она выпустила Мер и  обратила
внимание на коробку, которую принес Джим, - посмотрим на это.
     И хоть у нее еще слезы на щеках, это  снова  та  Элли,  которую  Джим
знал.  Он  почувствовал  себя   гораздо   увереннее,   когда   она   стала
пересматривать его находки, комментируя каждую.

     Ночью луны не было, все небо затянули тучи. Тиро  был  доволен  этим.
Выскользнув  из  дома,  он  позвал.  Через   несколько   секунд   к   нему
присоединилась Мер.
     - Сегодня должно быть сообщение.  Наш  план  начал  осуществляться  с
запада.  Даже  люди,  занятые  своими  делами,  заметили.  В  этом  шумном
телевизоре сегодня были еще новости об украденных и сбежавших кошках.
     - Если сбор начался, новости должны быть плохими.  -  Мер  как  будто
встревожилась.
     - Ты, конечно, передала сообщения нашим полуродичам?
     Она даже не стала отвечать, и он решил,  что  заслужил  отповедь.  Но
тревога, которую он ощутил в ней, вызвала его любопытство.  Однако  он  не
стал нарушать  молчания,  когда  они  двинулись  в  ночь,  пробрались  под
оградой, нашли тропу, месяцами скрытую от людей и  ведущую  в  самую  гущу
кустов.
     Тиро откинул голову и испустил негромкий резкий звук. Часть ствола  в
середине зарослей изменила форму, показалось слабо  освещенное  отверстие.
Черный кот прыгнул к этой двери, Мер за ним.
     Внутри  Тиро  с  удовольствием  потянулся.  Мягкая  упругость   пола,
знакомое зеленоватое освещение  радует  глаз:  иногда  яркое  солнце  этой
планеты очень неприятно. Он прошелся  по  небольшой  каюте,  принюхиваясь,
проверяя, не было ли в их маленьком корабле нежелательных гостей.
     Внутренняя поверхность космического шаттла была обита толстой  мягкой
тканью и имела ремни, чтобы коот мог закрепиться при старте.  Если  занять
положение пилота, то видна контрольная доска с горящими огоньками, а  ниже
ряды рычажков, отвечающих на мысль коота.
     Но один - центральный - огонек на доске не  горит  ровно.  Он  мигает
зеленым светом. Взглянув на него, Тиро застыл. Приказ явиться  на  базовый
корабль! Хвост его дернулся: необходима быстрота и осторожность.  Мер  уже
легла на пол,  прикрепила  ремень,  приготовилась  расслабиться,  оставляя
пилотирование шаттла на этот раз ему.
     Тиро занял  позицию  пилота,  внимательно  глядя  на  доску.  Никаких
признаков присутствия поблизости людей.  Он  отдал  мысленную  команду  на
старт.
     И не успел он перевести дыхание,  как  они  уже  поднялись,  скорость
подъема прижала их к мягкой обивке. Тиро продолжал следить за  контрольной
панелью. Поднявшись, они доступны для наблюдателей, их может засечь  радар
людей.  Это,  конечно,  не  означает  большой  опасности,  потому  что  их
маленький шаттл перегонит любой человеческий  корабль,  но  все  же  лучше
оставаться незамеченными.
     Тиро не был уверен, что они ушли незаметно, пока  шаттл  не  поднялся
выше  уровня  реактивных  самолетов.  Мер  лежала  с  закрытыми   глазами.
Излучение  ее  мозга  свидетельствовало  о  том,  что  она,  по  логичному
обыкновению коотов, спала, потому что ответственность за  полет  полностью
лежит на нем.
     Вызов на базовый корабль - дело величайшей важности. Хвост Тиро  чуть
дергался:  в  сознании  Тиро  всплывали  все  многочисленные  чрезвычайные
происшествие, которые могли привести к этому вызову.  Хотя,  конечно,  нет
смысла тратить время на догадки. Скоро все станет ясно.
     Мысли его перешли к Джиму. Тиро подумал, что бы сказал мальчик,  если
бы узнал, кто он такой на  самом  деле.  Поверит  ли  мальчик  в  разумных
коотов? Люди обычно предпочитают не замечать то, что  не  совпадает  с  их
мнением. Или смеяться над этим. Для них коот и обычная кошка - одно  и  то
же. Мысль о том, что такой непохожий на них вид владеет космосом тысячи их
лет, что он открыл их  незначительную  планету,  когда  люди  еще  жили  в
пещерах, эта мысль затронет гордость  людей,  и  они  постараются  закрыть
сознание, представить эту мысль как нечто совершенно невероятное.
     Как он напомнил Мер, не всегда было  так.  Тиро  помнил  исторические
ленты. Жаркая окруженная пустынями земля за морем (теперь люди называют ее
Египтом), где кооты и люди встречались как честные и равные друзья. Но его
народ  оказался  слишком  доверчив,  слишком  доверял  способностям  людей
мыслить логически, не поддаваться эмоциям.
     И многим из его народа  понравилась  эта  планета,  они  жили  здесь,
растили детей. А потом, когда эту землю охватила  война,  кооты  оказались
захвачены ужасом, страхом и смертью. И тогда  среди  самих  коотов  мнения
разделились.
     Некоторые улетели, поселились на других планетах и жили в  мире.  Они
считали,  что  истинная  логика  утверждает:  контакт  с   этой   планетой
невозможен, тех родичей, что на ней остались,  нужно  забыть.  И  какое-то
время это мнение господствовало.
     Но у  коотов  всегда  сохранялась  способность  к  поискам  нового  -
пожалуй, единственная черта, общая у  них  с  людьми.  Позже  кооты  снова
распространились в этой части галактики, и победило другое мнение.
     Человек  быстро  идет  к  самоуничтожению.  Он  может  скоро   совсем
исчезнуть - в яростном всплеске эмоций или отравит собственный мир. Но  на
планете  есть  родичи,  частично  порабощенные.  И  исследователи   коотов
составили план. Те  родичи,  которые  не  слишком  изменились  и  способны
воспринимать мысленные призывы коотов, должны  быть  увезены.  Они  внесут
новую  энергичную  струю  в  древний  род  коотов.  Долгие  годы  изгнания
выработали у них особенности, которых нет у коотов.  Только  старейшие  на
базовом корабле - чистокровные кооты. У Тиро  и  других  разведчиков  есть
доля чуждой наследственности. Это необходимо для эксперимента.
     Но время эксперимента подходит  к  концу.  Тиро  догадывался,  какими
должны быть новости, если эвакуация действительно  началась.  Сколько  еще
времени пройдет, прежде чем человек попытается  уничтожить  свою  планету?
Месяцы, недели, может, дни? Наверно, уже сегодня они об этом узнают.

                            4. ПОСЛЕДНИЙ ПРИКАЗ

     Корабль-разведчик аккуратно вписался в шлюз на внешнем ободе большого
базового корабля. Услышав звонок, означающий, что полет  окончен,  Тиро  и
Мер освободились от ремней и перешли в основной корабль. Торопливо  прошли
по узкому коридору и оказались в большой внутренней каюте.
     Обычная самоуверенность Тиро слегка  увяла.  Он  вовсе  не  старейший
коот. Напротив, очень молодой член экипажа, и ему не  полагается  посылать
мысленные сигналы, если его не пригласят. Вместе с Мер  он  сел  на  самом
краю и приготовился слушать.
     На мягких подушках в центре помещения лежала предводительница Ана.  А
рядом с ней - Фледи. Усы Тиро  встали  дыбом,  когда  он  увидел  Фледи  -
старейшего из  старейших.  Фледи  из  всех  знакомых  Тиро  ближе  всех  к
идеальному кооту.
     Шерсть у него не желтая и не рыжая, а скорее смесь  того  и  другого.
Даже в зеленоватом освещении корабля шерсть его  сверкает,  словно  каждый
волосок  выкован  из  драгоценного  металла.  Большие  глаза  пронзительно
зеленого цвета. Он  крупнее  остальных  самцов;  хвост  его  величественно
обвивает края подушки, как знамя, и он может в любой момент  поднять  его,
призывая к действиям.
     Ана лежит удобнее. Шерсть у нее серебристо-серая, глаза тоже зеленые,
что  свойственно  всем   коотам   благородной   крови.   Она   осматривает
собравшихся, замечая все. Тиро рад, что они с Мер  пришли  не  последними.
Затаив дыхание, вошли еще два разведчика и сели рядом с ними.
     - Доброго пути, - послала  Ана  мысленно  приветствие,  как  подобает
старейшему по отношению к младшим. -  Работа  идет  хорошо,  но  ее  нужно
ускорить. Послушайте Фледи и узнайте почему.
     - Осталось  совсем  немного  времени,  братья  и  сестры,  -  круглые
немигающие глаза Фледи  обошли  всех;  глядя  на  каждого,  он  задерживал
взгляд. - Люди движутся быстрее, чем мы надеялись.  Я  собственными  ушами
слышал, как они планируют неожиданное нападение на  других  людей.  Таковы
эти люди! Увидев друг друга, они начинают ворчать и выпускают  когти.  Чем
быстрее исчезнут они из времени и пространства, тем  лучше  для  остальных
форм жизни. Но нам нужно выполнить нашу задачу. Ана послала дальний сигнал
и получила ответ. Десять кораблей в пути, они уже в пределах этой системы.
Наши забытые братья и сестры должны быть готовы к отлету. И поскольку даже
десять кораблей - очень мало, наши братья и сестры в полете  будут  спать.
Им не потребуется питание и очень немного  места,  пока  они  находятся  в
космосе. Но  даже  при  таких  условиях  я  не  знаю,  сколько  мы  сможем
захватить.
     Ана шевельнулась.
     - Мы должны взять всех, кто ответит на наш призыв!
     Мысль ее произвела впечатление удара выпущенными когтями.
     - Они наши родичи. Неужели мы оставим их, и  они  будут  страдать  от
того, что делают люди?
     Мер следила за Аной, скрывая собственные мысли. Неужели все люди  так
злы, как ее учили?  Некоторых  молодых  можно  считать  безвредными,  даже
немного достойными доверия. Вечером Элли  поделилась  с  Мер  супом,  хотя
коошка знала, что девочка очень голодна и  могла  съесть  все  сама.  А  в
далеком прошлом разве люди и кооты не жили в мире? Неужели нельзя хотя  бы
лучших из людей предупредить о надвигающейся беде?
     Неожиданно собственные мысли  вызвали  в  ней  ужас.  Коот  не  может
доверять человеку. Люди могут быть интересными, даже приятными  в  юности,
но когда вырастают... Достаточно просмотреть записи,  посмотреть,  во  что
они превратили собственную планету, чтобы  понять,  каковы  они  на  самом
деле. Она должна следить за собой, всегда придерживаться  истинной  логики
коотов.
     Кончик хвоста Тиро дернулся. Значит, конец человечеству приходит даже
быстрее,  чем  они  рассчитывали.  Он  знает   сообщения,   видел   ленты,
принесенные другими разведчиками. Люди построили огромные машины смерти  и
готовы пустить их в ход. Может, один из их  городов  исчезнет  в  огненном
дожде. Или еще хуже: родичи погибнут от яда в  воздухе.  В  человеке  есть
что-то  дикое  -  есть  оно  и   в   полуродичах;   человек   никогда   не
удовлетворяется достигнутым, хочет все отобрать у других, хочет  заставить
других служить себе, как машины служат коотам. Но кооты правят машинами, а
не своими родичами.
     Частью сознания Тиро слушал и запоминал  инструкции  предводительницы
Аны о том, как быстрее созывать и транспортировать полуродичей. Он слышал,
как Фледи еще дважды предупредил, что времени остается  совсем  мало.  Ну,
они с Мер установят сигнал, как только вернутся к  своей  станции.  И  все
полуродичи, в которых осталось хоть немного от истинных коотов, услышат  и
придут. Они смогут перевезти многих на шаттле, а  когда  придут  остальные
корабли...
     Джим. Тиро не понимал, почему вдруг увидел мысленно Джима. Мальчик  -
всего лишь человек, Тиро использовал его, чтобы прикрыть истинную сущность
своей миссии. Джим - это ключ, с помощью которого Тиро проник  в  один  из
домов в центре города и оттуда  уже  мог  успешно  действовать.  Поколения
людей использовали кошек и других животных с гораздо  менее  "человечными"
целями.
     Но почему-то кооту было неловко. Он вспомнил, как пальцы Джима  чешут
у него за  ушами,  слышал,  как  мальчик  разговаривает  с  ним.  Конечно,
человеческий вздор, насчет того, как красив Тиро и тому  подобное.  Может,
если человек еще молод...
     Тиро неожиданно понял, что предводительница Ана разглядывает  его.  И
подумал, не слал ли он открыто свои мысли. Как глупо! Она смотрела на него
внимательно, и он ощущал, как ее ищущая мысль проникает в его мозг. Должно
быть,  почувствовала  или  догадалась,  что  он  отвлекся.  Разведчику  не
полагается так себя вести! Он не котенок.
     Но вот предводительница Ана выпрямилась во весь свой рост  -  она  не
ниже Фледи, и ее серебристо-серая шкура оттеняла его ярко-золотистую.
     - Каков Первый Закон разведчика? -  Мозг  ее  послал  этот  вопрос  с
яростью, как хвост может хлестнуть в гневе.
     Слушающие кооты зашевелились. Тиро ощущал их удивление. Ана не  ждала
ответа. Почти сразу за вопросом она сама процитировал Первый Закон:  "Коот
есть коот, он не становится близок ни с кем, кроме тех, кто принадлежит  к
его крови".
     Кончик хвоста Тиро дернулся. Слишком точный ответ на его  размышления
несколько  мгновений  назад.  Каким-то  образом...  каким-то  образом  Ана
догадалась! И тут же Тиро почувствовал, как ерзает Мер. Она излучала  так,
как котенок, пойманный за каким-то нелогичным действием. Мер?  Может,  Ана
на самом деле смотрела не на него, а на его спутницу? Он предупредил  Мер;
когда они останутся наедине, он твердо скажет ей, к  чему  могут  привести
подобные глупости.
     - Помните, - продолжала Ана, - людям нельзя доверять. Это не те люди,
что приветствовали нас на этой планете. Для них  мы  меньшие  существа,  с
которыми можно  поиграть  и  выбросить,  когда  надоест.  Между  нами  нет
родства. И пусть никакие глупые чувства к ним вас  не  заденут.  Если  они
уничтожат свой мир, то сделают это сознательно, потому что  в  сердцах  их
зло. То, что ждет их, выросло из семени, посаженного ими же; мы в этом  не
участвуем. Давным-давно наши предводители допустили ошибку, когда пришли в
этот мир; они считали, что люди могут быть нашими друзьями, что они  равны
нам. И предводители нашли среди  людей  таких,  кого  можно  было  научить
воспринимать мысли. Но люди узнавали все больше, и  росла  их  гордость  и
жадность. Их предводители не говорили им, что человек  -  только  одна  из
разумных форм жизни, что нужно научиться жить вместе на маленькой планете,
научиться делить ее и жить в  мире.  Нет,  их  полные  гордости  правители
заявляли, что вся планета и все, что на ней, принадлежит  одним  людям,  и
они могут поступать, как им вздумается. Могут по своей воле нести  смерть,
даже своим родичам. Так они жили и теперь они должны умереть.
     Это правда, согласился Тиро. Все кооты  знают  эту  правду.  Поступки
людей отвратительны и в конце  концов  приведут  к  их  уничтожению.  Тиро
слышал, что все посылают мысли-согласия.
     Но тут вмешался Фледи.
     - Люди не наше дело. Думайте, кооты, только о наших  родичах.  Теперь
возвращайтесь на места и устанавливайте сигналы. Времени у вам мало, и это
ваша обязанность.

     Мер молчала, укладываясь в ремни. Тиро повел шаттл назад. От базового
корабля  разлетались  другие  разведчики,  все  по  своим  районам.   Тиро
установил курс и наблюдал, не обнаружат ли их приземление.
     - Эта человеческая война ужасна.
     Мер удивила его своим неожиданным заявлением.
     - Ты видела записи. Люди изобретают все более страшное оружие.
     - Но ведь есть и такие люди, которые выступают против  этого  оружия,
пытаются остановить войны. Это тоже есть в записях.
     - Очень немногие. И против них все остальные, - напомнил ей Тиро.
     - Жаль. В  них  есть  что-то  хорошее.  С  ними  можно  договориться.
Конечно, они ниже коотов - может, потому, что  не  умеют  посылать  мысли.
Если бы они хоть иногда могли соединяться мысленно, как соединяемся мы, их
дикость была бы побеждена. Если когда-то они могли слышать  мысли,  почему
не могут сейчас?
     Тиро гордился своими историческими познаниями.
     - Как сказала предводительница Ана, таких всегда было немного. И даже
тогда были  войны  и  убийства.  Говорят,  в  одной  из  таких  войн  были
уничтожены жившие в доме Баст, и после этого никто уже не мог слышать наши
мысли. И люди забыли об этом. А потом пришли чужаки, которые даже  о  Баст
не помнили. Они увезли наших родичей в  далекие  места,  где  им  пришлось
добывать пищу, учиться убивать, чтобы  есть.  -  Тиро  вздрогнул.  -  Наши
родичи   забыли   собственное   высокое   происхождение,   утратили   свои
способности, но никогда они не сдавались человеку, никогда  не  признавали
его хозяином. И это тоже поставили нам в вину.
     - У некоторых людей у самих ничего нет, - заметила Мер.
     - Делиться - не в их природе.
     - Это не всегда так. Девочка Элли делится со мной.
     Тиро повернул голову.
     - Сестра, помни Первый Закон. Мы должны выполнить свою миссию. Лучше,
если ты больше не будешь встречаться с этим человеческим ребенком.
     - Лучше скажи это себе, брат, - послала ответную мысль Мер. - Неужели
мальчик Джим так закоснел во зле, что ты  его  ненавидишь?  Я  следила  за
тобой. Он, возможно, не очень хорош в чтении мыслей, но  откуда  он  знает
твое имя? Ты пытался посылать ему мысль.
     - Это не запрещено, - защищался Тиро. -  Мы  можем  использовать  эти
способности, чтобы закрепиться. Но это не настоящая посылка мысли,  у  нее
нет четкости.
     Он уловил усмешку Мер и рассердился. Слишком быстро  ответил,  словно
устыдился того, как привлек внимание Джима. Но это вполне в норме,  всякий
разведчик поступил бы так же. Давно уже установлено, что  с  детьми  легче
вступить в связь, чем со взрослыми. И стандартное  правило  таково:  когда
нужно основать базу, необходимо вначале связаться с ребенком.
     Он закрыл свое сознание. Если Мер хочет дурачиться,  пусть.  В  конце
концов они здесь ненадолго. Им дали последний приказ. Отныне у них  только
одна обязанность: собирание и направление тех родичей, которые услышат  их
призыв, эвакуация с мира, которому грозит гибель.

     Джим  проснулся.  Раннее  утро,  и  в  ногах  его  кровати  не  лежит
свернувшаяся черная фигура. Теперь он вспомнил, что Тиро вечером не мяукал
на  дереве  у  окна,  не  просил  впустить  его.  Вернулось  беспокойство,
охватившее  мальчика,  когда  кот  исчез  в  первый  раз.  Слишком   легко
вспоминается Рекс, и полные машин дороги,  и  все  то  плохое,  что  может
случиться с неосторожной кошкой. Он не может просто лежать и ждать.
     Мальчик торопливо оделся. К счастью, сейчас каникулы и в  школу  идти
не нужно. Открывая дверь спальни, он слышал, как зазвонил телефон - громко
внизу, приглушенно в спальне. Потом звонок прекратился. Должно быть,  один
из Дейлов отвечает. Тиро!.. Нет, никто так рано не  станет  звонить  из-за
кота. И вообще  мало  кто  знает,  что  у  Джима  есть  кот.  Он  старался
успокоиться, спускаясь в кухню.
     Открыв заднюю дверь, вышел. Раннее утро, прохладно,  но  скоро  снова
начнется  жара.  Как  справляется  Элли?  Эта  ужасная  старая  комната  в
отвратительном доме; там должно быть жарко, как в  печи.  А  что  будет  с
Элли, если ее бабушку увезут в больницу? Она говорила,  что  убежит,  если
останется одна. Элли похожа на Мер, на Тиро. Джим не мог себе представить,
чтобы можно было девочку или кошек заставить делать то, что они не хотят.
     Через забор перелетело черное пушистое тело.
     - Тиро! - В голосе Джима звучало облегчение. - Где ты был, старик?
     Кот потерся о его голые ноги, и мальчик опустился и обнял  его.  Тиро
позволил это только на одну-две секунды, потом решительно  высвободился  и
двинулся  к  дому,  оглядываясь,  мяуча,   призывая   поторопиться.   Всем
подчиняющимся логике существам пора завтракать.
     Джим накормил кота, потом  положил  еды  себе.  Он  решал,  стоит  ли
добавить еще банан, когда появился мистер Дейл.
     - Джим? Хорошо, что ты уже встал. Скажи Маргарет,  что  я  по  дороге
выпью чашку кофе и позвоню, как только у меня будут новости. - Он помолчал
недолго, как будто хотел что-то добавить. Джим виновато встал между ним  и
Тиро. Может, опять начнет насчет "кормления этого  животного  в  доме".  -
Слушай, не волнуйся, - мистер Дейл смотрел на него, не на кота. -  Мы  все
устроим. Если Маргарет уедет, ты  поедешь  с  ней  в  Мериленд.  Тебе  там
понравится: там гораздо лучше, чем летом в городе. Пока...
     И он вышел, прежде чем Джим смог ответить. Значит, они на самом  деле
собираются в Мериленд. Джим подумал о своей копилке наверху: хватит  ли  у
него денег, чтобы купить сумку для переноса кота? Если не  хватит,  может,
поискать бутылки на продажу. На этот раз не для  Элли:  деньги  нужны  ему
самому. Он отложил банан и начал нарезать хлеб. Тиро обычно по утрам спал.
Ну,  ладно,  Джим  закроет  его,  чтобы  найти  потом,  если  понадобиться
торопиться.
     Может, позвонить в магазины, спросить о цене сумки?  Джим  жевал  все
быстрее и быстрее, думая о будущем.

                             5. МЫ НАЙДЕМ ДОМ...

     Ничего интересного или полезного в мусоре  не  нашлось.  Джим  только
делал вид, что работает: ему приходилось заставлять себя. В копилке у него
пять долларов: он проверил перед уходом. Но сумка для  кошек  стоит  вдвое
дороже если она еще осталась в продаже.
     Элли радуется пенсам и десятипенсовикам, но  Джиму  нужно  больше,  и
побыстрее. Миссис Дейл сказала ему правду,  когда  спустилась  из  спальни
перед  уходом  Джима  из  дома.  Ранний  телефонный  звонок  -  из   штаба
резервистов. Мистера Дейла призвали на военную службу. Потом  миссис  Дейл
включила радио на кухне, и там много говорили о беспорядках за морем. Джим
почти не слушал, его поглотила мысль о покупке сумки для переноски кошек.
     - Позвоню  сегодня  Элизабет.  -  Миссис  Дейл  выключила  радио,  не
дожидаясь конца передачи. - Нам собраться недолго. Может, уедем в  тот  же
день, что Роберт.
     Но, Джим вспомнил, она не сказала, какой день это  будет.  Сколько  у
него времени? Ага - вот бутылка от коки!  Он  подобрал  ее  из  бака.  Да,
целая, ее можно сдать - за несколько пенни. Нужно много таких бутылок.
     Он не стал пролезать через забор  на  пустырь.  На  этот  раз  обошел
доски, оставленные рабочими во дворе. Джим знал, что Элли очистила  погреб
от всего пригодного для продажи, но он все равно посмотрит еще раз.
     Ступив на лестницу, он услышал звук, от которого  сразу  остановился.
Вначале ему показалось, что это какое-то животное, оно ранено и  зовет  на
помощь.
     Он заторопился к груде старых досок. Как будто звук отсюда.
     Обогнув доски, он увидел ее.
     - Элли! - Джим с разбегу остановился.
     Она обхватила руками коленки,  наклонила  голову,  так  что  лица  не
видно. Но именно Элли производила эти странные  звуки!  Рядом  с  девочкой
сидела Мер и терлась о нее головой, время от времени добавляя  собственный
негромкий звук.
     - Элли, в чем дело? - Произошло что-то ужасное. Джим никогда не видел
Элли такой. Он протянул руку и с тревогой коснулся девочки.
     - ...уходи! - Слова звучали глухо, он их с трудом  разбирал.  Девочка
согнула плечи, словно хотела уйти подальше от прикосновений  -  и  его,  и
Мер.
     Должно быть, Элли заболела. Джим оглядел  заросший  сад  исчезнувшего
дома. Может, позвать миссис Дейл? Он чувствовал собственную бесполезность.
Но он ведь никогда не говорил Дейлам об Элли.
     - Ты больна?
     Приглядевшись внимательней, он увидел, что рядом с ней лежит  большой
мешок, перевязанный веревкой. Джим узнал этот  мешок.  Стеганое  одеяло  с
кровати бабушки!
     - Элли. - Голос Джима дрогнул; он не хотел задавать этот  вопрос,  но
знал. что должен. - Элли, что-то случилось с бабушкой?
     Как будто он ударил ее ножом.  Она  вздрогнула,  подняла  голову,  он
увидел влажные щеки, распухшие от слез глаза.
     - Бабушка умерла, - плакала Элли. - Ее забрали  в  больницу...  Потом
врач... он сказал миссис Бегли, что она умерла... А потом... я... я просто
убежала... Забрала свои вещи, - она похлопала по  мешку,  -  и  убежала...
потому что пришли за мной! У меня есть доллар. Но этого мало, чтобы нам  с
Мер уехать. Мы должны найти место, чтобы спрятаться, пока я  не  заработаю
достаточно. Но бабушка... - Рот  у  нее  снова  задрожал,  и  кончила  она
плачем. Схватилась за Джима, билась, закрыв глаза, о его плечо и плакала.
     Джим тоже закрыл глаза. Снова то же самое ужасное  чувство,  которое,
как ему казалось, он начинает забывать. Как будто он снова в школе, и  его
вызывают и говорят, что случилось с мамой и папой. А теперь это  произошло
с Элли.
     Вначале он хотел оттолкнуть ее,  уйти,  убежать  как  можно  быстрее,
чтобы не слышать, не вспоминать. Чтобы Элли замолчала, чтобы он не думал о
том, от чего ему так плохо.
     Но он не мог так поступить с Элли.  Он  знает,  что  она  испытывает.
Вместо этого он сжал ее почти так же крепко, как она его, а Мер терлась  о
них обоих, издавая негромкие мягкие звуки.
     Элли шевельнулась, высвободилась, провела рукой по распухшим глазам.
     - Бесполезно об этом думать. Бабушка сказала  бы:  пользуйся  здравым
смыслом, который дал тебе Господь, девочка! Я это и сделаю.  Найду  место,
где мы с Мер сможем спрятаться, пока я не наберу денег. Потом мы уедем,  и
никакая благотворительность нас не найдет!
     Всхлипывая, она огляделась,  словно  хотела  поблизости  найти  такое
безопасное место. Потом протянула руку и погладила доски.
     - Похоже, люди, которые снесли  дом,  не  скоро  вернутся.  Может,  я
останусь здесь.
     Она встала, решительно вздернув подбородок, и сдвинула одну доску  из
груды.
     - Смотри,  можно  их  передвинуть,  вот  так,  сделать  навес.  Потом
поставим рядом другие, будет выглядеть, как будто упало само. А под ними я
могу прятаться.
     Она права. Джим, радуясь возможности что-то делать, а не слушать плач
Элли,  помогал.  Когда  доски  заняли  свои  места,  Элли  отошла,   чтобы
посмотреть.
     - Похоже, что упали сами, - сказала она. -  Конечно,  тут  никого  не
бывает, но никогда нельзя быть уверенной. Посмотрим.
     Встав на колени, она забралась  под  навес,  втащила  за  собой  свой
мешок. Потом высунула голову и сказала:
     - Подойдет - пока.
     - А если пойдет дождь? И ночью здесь ужасно темно.
     Элли пожала плечами.
     - Если пойдет дождь, подставлю чашку, и у  меня  будет  вода.  Темные
ночи... - она колебалась. - У  меня  есть  Мер.  Говорят,  кошки  видят  в
темноте, лучше людей. Мер, она даст мне знать, если  кто-то  придет.  Мер,
она хороший друг. - Элли схватила тощую серо-белую кошку и прижала к себе.
Мер позволила это, прижалась головой к подбородку Элли. -  Скажи,  а  этот
большой кот не говорит с тобой... словно у тебя в голове?
     Джим удивился.
     - Говорит? В голове? Как это?
     Он видел, что Элли совершенно серьезна.
     - Ну, вот как. Мер, она смотрит на меня внимательно, и вдруг я  знаю,
о чем она думает. - Элли опустила кошку и потерла лоб. - У меня никогда не
было кошки, может, они все так умеют. Правда?
     Джим покачал головой.
     - Не знаю.
     Говорит ли с ним Тиро? Откуда он знает имя Тиро? И тот раз, когда  он
испугался за кота и потом вдруг откуда-то узнал, что все в порядке и  Тиро
благополучно вернется домой.
     Но  мысли  о  Тиро  заставили  его  вспомнить  собственные  проблемы.
Предстоит переселение в Мериленд, и нужно взять с собой Тиро. А теперь еще
Элли. Джим не может просто уйти  и  оставить  Элли  под  старыми  грязными
досками. Она надеется уехать в какое-то место, о котором только слышала.
     - Послушай. - Он присел на  корточки  рядом  с  Элли.  -  Может,  мне
придется уехать. Дейлы... я с ними живу... мистера Дейла призвали в армию,
а миссис Дейл говорит, что поедет в Мериленд к своей сестре, и я  поеду  с
ней.
     Маленькое личико Элли оставалось равнодушным.
     - Не думай обо мне! - заявила она, словно могла читать  мысли  Джима,
как и мысли Мер. - Я сама справлюсь! Мы с Мер справимся!
     - Нет, - решительно ответил Джим. - Откуда ты знаешь, что завтра сюда
не придет бульдозер и не разнесет тут все? Приемный ребенок -  это  совсем
не так плохо, Элли. Они добры ко мне. -  Он  вынужден  был  признать,  что
Дейлы действительно добры к нему.
     Но Элли покачала головой.
     - Я не буду связываться с благотворительностью, нет. Они  не  возьмут
Мер...
     Кошка сидела перед Элли, переводя взгляд с нее на  Джима  и  обратно,
словно понимала каждое их слово. И на самом деле Джим испытал  все  то  же
странное  беспокойство.  Как  сказала  Элли,  что-то  зашевелилось  в  его
сознании. Он знал, что выбор Элли неразумен, но в  то  же  время  какая-то
часть утверждала, что Элли права.
     - Я тебе  принес  поесть.  Ты  завтракала?  -  спросил  он,  стараясь
отогнать тревожные мысли.
     - Миссис Бегли дала мне немного хлеба,  -  призналась  девочка.  -  Я
вообще не могла есть...
     - Подожди, я  тебе  покажу!  -  Джиму  легче  было  действовать,  чем
разговаривать. Он торопливо протиснулся в  дыру  в  ограде  и  побежал  на
кухню. Слышался голос: это миссис Дейл  разговаривала  по  телефону.  Джим
надеялся, что она не скоро закончит.  Взял  хлеб,  намазал  толстым  слоем
арахисового масла, потом сверху положил несколько ложек  джема.  На  полке
стояло несколько бутылок с кокой, он взял  одну.  Пересыпал  в  мешок  для
сэндвичей печенья. Подумал и о Мер, наполнив второй мешочек сухой кошачьей
пищей. И все время прислушивался к голосу миссис Дейл. Конечно, он  вполне
может перехватить. Единственное правило: он должен убрать за собой. Теперь
он вымыл нож и ложку, вытер их и  выбежал  с  припасами  в  использованной
полиэтиленовой сумке.
     Когда Джим снова пробирался через  ограду,  перед  ним  это  проделал
Тиро. Джим позвал его, но кот исчез в густых зарослях  по  другую  строну.
Джим направился к навесу и передал мешок Элли.
     - Все, что я смог достать. Вечером попробую еще, - пообещал он.
     Элли осмотрела принесенное.
     - Парень, ты не жалеешь ножа, когда режешь хлеб! Вкусно, как цыпленок
в горшке! - В одной руке она держала сэндвич, другой  осторожно  открывала
мешок с кошачьей пищей. - Мер, куда она исчезла? Была здесь минуту  назад.
Ну, поест, когда вернется.
     Элли ела сэндвич, а Джим налил коки в крышечку от бутылки, чтобы  она
смогла пить.
     - Вкусно! - Элли проглотила оба сэндвича, но печенье снова  спрятала.
- Вы очень хорошо едите. Я давно такого не ела...
     - Я тебе еще принесу, - пообещал Джим.  Он  по-прежнему  считал,  что
планы Элли неосуществимы, но знал, что не может спорить  с  нею.  Наверно,
пара ночей здесь, даже одна покажут ей, что она  не  может  жить  сама  по
себе, как бы ей ни хотелось.

     Тиро наблюдал из-за укрытия - густо разросшихся кустов.
     - Смотри, - сказал он своей  спутнице.  -  С  ребенком  будет  все  в
порядке, мальчик позаботится о ней.
     - Ты касался его сознания сегодня утром? - спросила Мер.
     - Еще нет.
     - Тогда ты не знаешь. Мальчик уезжает. Люди,  с  которыми  он  живет,
меняют свое логово. Он намерен взять тебя с собой, потому  что  боится  за
твою участь, если ты останешься.
     Тиро вздрогнул.
     - За мою участь? Но...
     - Мы с тобой знаем, что причин для беспокойства нет. Но мальчик этого
не знает. Он видит в тебе животное без логова, думает,  что  тебя  поймают
люди, которые убивают животных. Он очень боится за тебя!
     - Я его не поощрял в этом, - ответил Тиро.
     - Может, и нет, брат. Но ты понравился мальчику. Если бы  он  не  был
человеком, я бы сказала, что он претендует на дружбу.
     - А девочка? - возразил Тиро, не желая поверить в слова Мер.
     - Она претендует на родство со мной.
     - Но ты не можешь... - начал Тиро, и Мер  устремила  на  него  взгляд
своих синих глаз. И в этом взгляде было выражение, удивившее  и  потрясшее
его.
     - Ты установил сигнал? - Она резко сменила тему, и  он  вынужден  был
сделать то же.
     - Да, уже готово для нескольких рейсов шаттла. - Тиро гордился собой.
- Сегодня ночью мы откроем место, в котором содержат бездомных...  ну,  ты
говорила. С несколькими я  установил  очень  прочный  контакт.  Мы  сможем
открыть снаружи их клетки.
     - Хорошо. Я буду готова.
     Мер не попрощалась, просто выскользнула из-под куста и направилась  к
навесу.

     Джиму не хотелось покидать Элли. Ему повезло: миссис Дейл была занята
своими делами и мыслями о будущем Джима и не обращала  на  него  внимания.
Позже он сумел стащить кусок ветчины, еще сэндвичей с арахисовым маслом  и
бутылку воды, прежде чем она заметила, что он исчез. Но когда он вернулся,
она ждала его.
     - Где ты был? - Никогда раньше она не говорила с ним так резко.
     - Во дворе искал Тиро. - Это правда, потому  что  большой  кот  снова
исчез. Джим все больше и больше беспокоился. Если  Тиро  будет  продолжать
так делать, его может не оказаться, как раз когда они должны будут уехать.
А он не думает, чтобы миссис Дейл стала ждать, пока он отыщет кота.  И  он
еще не раздобыл сумку.
     - Джим, коты часто бродяжничают. Несколько дней живут в одном  месте,
потом уходят. У Элизабет есть колли. Тебе она понравится. Не беспокойся  о
Тиро.
     Он понимал, что спорить не стоит. Надеялся только, что  кот  будет  в
доме, когда они уедут. И тогда он заберет с собой кота,  даже  без  сумки.
Джим не понимал, почему Тиро имеет для него такое значение,  знал  только,
что это так, что он значит для него, Джима, больше всех, с тех пор как  не
стало мамы и папы. Ну, может, еще Элли. Если они уедут, нужно будет что-то
делать и с Элли. Может, за его пять долларов Элли  купит  билет  до  этого
дома? Джим сомневался вообще в существовании такого места. С тех  пор  как
уехала бабушка Элли, ферму давно  могли  снести,  построить  на  ее  месте
что-то новое. Джим знал только, что не может уехать, оставив Элли одну, не
зная, кто о ней позаботится.

     Тиро и Мер осторожно шли во тьме; за ними - пять  других  кошек.  Они
мысленно призвали их  на  помощь.  Теперь  у  них  только  одна  задача  -
освободить родичей и обеспечить их безопасность.

                           6. ДЖИМ И ЭЛЛИ ИЩУТ

     Джима разбудил ветер за стенами дома. Потом  начался  сильный  дождь.
Мальчик сел в постели. Элли! Это буря, и сильная. Он закрыл  глаза,  когда
сверкнула молния, послышался  гром,  оглушительный,  казалось,  вся  крыша
рушится на голову. Он не может оставить там  Элли  под  прикрытием  только
нескольких прогнивших досок!
     Выбравшись из постели, вздрагивая каждый раз, как ударял  гром,  Джим
натянул одежду, которую бросил на стул. Тиро? Тиро не вернулся в дом!
     Где-то есть фонарик. Торопливо поискав в  верхнем  ящике,  он  ощупью
нашел его. Снова ударил гром, Джим выронил  фонарик  и  зажал  уши.  Потом
заставил себя поднять фонарик и спуститься вниз.
     Внизу горел слабый свет: значит, мистер  Дейл  еще  не  вернулся.  Но
дверь другой спальни закрыта, и Джим надеялся, что миссис  Дейл  спит.  Он
начал спускаться, медленно шагая по ступенькам.
     Дождь стучал так громко, что он слышал его даже  сквозь  стены  дома.
Что делает Элли?
     Джим открыл дверь в гараж. Он задержался  в  прихожей,  чтобы  надеть
свой дождевик и прихватить плащ миссис Дейл. Элли он будет велик, но  даст
ей какую-то защиту.
     Снаружи дождь стоял сплошной стеной. Вода плескалась о наружную дверь
гаража.  Джим  посветил  в  коробку  Тиро.  Внутри  кота  не  было.   Джим
заколебался, когда снова вспыхнула молния, сопровождаемая страшным гулом.
     Оставаясь здесь, он не поможет Элли,  но  Джиму  ужасно  не  хотелось
выходить под дождь. Он закутал фонарик в плащ  миссис  Дейл.  Слабый  свет
фонарика поглотила окружающая тьма.
     Двор выглядел совершенно по-другому, и Джиму трудно  было  определить
направление к  неприколоченной  доске.  Наконец  он  решил  пробраться  на
пустырь спереди. За домом деревья, а он слышал, что в них ударяет  молния.
Как можно плотнее накрывшись плащом, он побрел по лужам.
     Когда он вышел  на  тротуар,  все  уличные  огни  погасли.  Отключили
электричество, а фонарик совсем не светит.  Но  Джим  заставил  себя  идти
дальше.
     Каким-то образом ему удалось добраться до досок у самой улицы, оттуда
он двинулся  медленно,  опасаясь  споткнуться  о  кирпич  или,  еще  хуже,
провалиться в погреб. Снова прогремел гром, но на этот раз он был  дальше.
Джим надеялся, что буря кончается.
     Фонарик осветил груду досок. Может, у Элли  хватило  здравого  смысла
вернуться на Кок Эли, когда  начался  дождь.  Но  если  нет,  Джим  должен
отвести ее в дом, что бы она ни говорила.
     - Элли? - Доски по-прежнему образовывали навес. Джим  посветил  в  их
тень.
     Кто-то там есть.  Элли  клубочком  свернулась  в  одеяле,  промокшем,
покрывшемся темными пятнами сырости. Она шевельнулась и как  будто  хотела
убежать через противоположный вход под навес.
     - Элли, это я, Джим!
     Элли застыла. Но лицо ее совсем не выглядело приветливым.
     - Элли, послушай... - Джим развернул плащ миссис Дейл и протянул его.
- Надевай и пошли. Ты не можешь здесь оставаться!
     - Не пойду. -  Она  с  такой  решительностью  покачала  головой,  что
одеяло, которым она накрыла голову, слетело. - Ты кому-нибудь говорил, что
я здесь, мальчик? - Она швырнула вопрос, как могла бы швырнуть  камень.  -
Где ты взял плащ?
     - Это миссис Дейл. Нет, я никому не говорил о тебе, -  ответил  Джек.
Он пришел под таким дождем, чтобы спасти Элли, а она так глупо себя ведет.
Он даже хотел уйти домой, пусть дождь смоет  ее.  -  Ты  не  можешь  здесь
оставаться, - настаивал он, - можешь даже соскользнуть в погреб...
     - Куда мне идти? С тобой? А что сделает миссис  Дейл,  с  которой  ты
живешь? Утром позвонит по телефону,  явится  благотворительность,  и  меня
поймают. Ты мне не друг, если хочешь этого.
     - Ты не можешь здесь оставаться! - раздраженно  крикнул  Джим.  -  Ты
спятила!
     Он сам уже промок, несмотря на дождевик.  Мокрые  волосы  прилипли  к
голове, вода текла по лицу и шее,  затекала  за  воротник.  И  в  башмаках
словно по галлону воды.
     - Я делаю,  что  хочу,  -  упрямо  ответила  Элли.  -  И  ты  мне  не
приказывай, мальчик!
     - Никто не узнает. - Джим не мог просто уйти и оставить  ее,  хотя  и
очень рассердился. - Миссис Дейл спит, а мистера Дейла нет  дома.  Они  не
узнают о тебе. А как же Мер? - Он неожиданно вспомнил о кошке. -  Ей  ведь
не нравится сырость.
     - Мер здесь нет, - ответила Элли. - И поэтому я никуда не  уйду.  Она
вернется, а если я уйду, может, никогда больше ее не найду.
     - Ну, возьми хоть это, - Джим почти сдался, он протянул плащ девочке.
- Будет посуше.
     - А что ты скажешь, когда утром леди его станет искать?  -  возразила
Элли.
     - Придумаю что-нибудь... - начал Джим, но тут кое-что заметил.  Дождь
начал стихать. Молний больше не было, а гром ушел далеко. Он увидел  также
в свете фонарика, что Элли сняла одеяло и собирается выйти из-под  навеса.
Мальчик облегченно перевел дыхание. Теперь надо подумать, как провести  ее
в дом, а утром выпустить, чтобы Дейлы ничего не заметили.  Если  Элли  так
хочет, чтобы никто о ней не знал, придется послушаться ее.
     Девочка выбралась наружу. Неожиданно она вырвала плащ из  рук  Джима,
выхватила фонарик.
     - Эй! Что ты делаешь? - Джим  попытался  отобрать  фонарик,  но  Элли
отпрыгнула. Он поскользнулся в грязи и упал на одно колено.
     - Я иду искать Мер! Я видела, она  ушла...  туда,  -  Элли  взмахнула
фонариком, и его луч осветил ближайшие кусты. - Перед самым  дождем.  Она,
должно быть, ждет где-то, чтобы он кончился.
     - Невозможно найти кошку в темноте! - возразил Джим. -  Они  прячутся
и...
     - Я могу найти Мер, - все так же упрямо ответила Элли, -  потому  что
знаю, где она. Я тебе говорила, Мер думает, а я слышу в голове  ее  мысли.
Она сейчас очень чем-то встревожена; может, она в  беде.  И  я  должна  ее
найти! Поэтому я возьму на время плащ.  -  Элли  уже  натянула  его,  хотя
рукава ей оказались  длинны,  а  кромка  тащилась  по  грязи.  Но  девочка
затянула пояс, сделав несколько складок у талии.
     Правду ли говорит Элли? Глядя на нее, Джим подумал, что  сама  она  в
это верит. Может, действительно кошка где-то застряла, заползла от  дождя,
а теперь не может выбраться.
     И где Тиро? Джим представлял себе,  как  Тиро  сидит  где-нибудь  под
кустом или под чужим порогом и ждет,  когда  кончится  дождь,  и  вдруг  в
сознании мальчика возникла картина: Тиро бежит по улице, а за  ним  другие
кошки. Они гонятся за ним? Нет, но все равно что-то неладно, чего-то  Тиро
боится. Рекс... Может, Рекс на свободе и охотиться за кошками?
     Джим старался напряженно думать о Тиро, увидеть его, понять, где  он.
Но  ничего  не  получалось,   только   осталось   впечатление   страха   и
необходимости торопиться.
     Он вовремя пришел себя, чтобы увидеть уходящую Элли, темную фигуру на
фоне луча фонарика, который она направляла перед собой.
     - Эй, ты куда? - Джим заторопился за ней. Хоть дождь  совсем  мелкий,
он не видит причины отправляться на поиски кошки. Разве не известно  всем,
что кошки отлично заботятся о себе сами? Но ведь  собаки,  и  машины  -  и
люди, которые  ставят  ловушки,  ловят  их,  а  потом  убивают,  ведь  это
специальная служба. Теперь Джим не меньше Элли был уверен, что Тиро и  Мер
в опасности. Хотя у него  не  было  ни  малейшего  представления,  где  их
искать.

     Буря не входила в их план. Тиро молча фыркал, стараясь не попадать  в
лужи. Он не любит, когда у него намокает шерсть.
     Сигнал Мер.  Она  приветствует  новоприбывших  на  борту  шаттла.  Но
потребовалось гораздо больше времени, чем он  рассчитывал,  чтобы  открыть
клетки. И из всех заключенных только в десятке нашлось достаточно  древней
крови, чтобы ответить на сигнал. Три пленницы  оказались  очень  быстры  и
сообразительны в своей реакции. Но двигаться быстро они не  могли,  потому
что у пяти кошек были котята.
     Полностью проснулся инстинкт, который выведет Тиро к  кораблю.  Нужно
пересечь еще одну улицу, потом они смогут укрыться  под  кустами  на  краю
парка, в котором спрятан шаттл. Тиро свернул к обочине, остальные за  ним.
Приближается машина. Тиро прижался к земле. Но фары не коснулись небольшой
группы на тротуаре.
     Пора!
     Они как можно быстрее пересекли улицу. Но когда добрались до  кустов,
Тиро отстал, послав вперед свою группу.  Мер  звала,  ее  сигнал  слышался
четко и ясно.
     Еще две тени отделились от тьмы и присоединились к группе. Они не  из
группы, которую вел Тиро, но они уловили  сигнал  и  последовали  призыву.
Тиро думал, сколько еще родичей придет. Некоторые слишком слились  с  этим
варварским миром. Та часть их  мозга,  которую  нужно  пробудить,  завяла,
иссякла за те столетия, которые целые поколения провели на  этой  планете;
они не использовали эти способности, не тренировали  и  забыли.  Но  кооты
должны сделать все,  что  смогут,  чтобы  помочь  своим  давно  утраченным
братьям и сестрам.
     Тиро на мгновение остановился, чтобы  облизать  влажную  шерсть.  Чем
скорее кончится эта ночь, тем  лучше.  Может,  будет  даже  время  немного
поспать в гараже, прежде чем проснутся люди в доме Джима.
     Эти люди. Тиро снова лизнул шерсть. По тем словам и  мыслям,  что  он
уловил, он считал, что они скоро уедут. В основном это мысли Джима, иногда
они так ясны, словно мальчик способен их посылать, примерно  так  же,  как
необученный котенок. Но это неважно.
     Тиро перестал облизываться. Нет, если быть  правдивым  коотом,  нужно
признаться, что важно. Что-то есть в этом  мальчике...  Конечно,  коот  не
может дружить с человеком. Но Джим  не  похож  на  других  людей,  которых
показывают для предупреждения разведчикам. Он не так ограничен, думает  не
только о своем виде, не...
     Коот покачал головой. Лучше не думать об этом. Неважно,  какой  Джим,
главное сейчас - работа Тиро. И ему пора ею  заняться.  Он  скользнул  под
мокрые  ветви  с  такой  легкостью  и  мастерством,  что  они   почти   не
шевельнулись, и быстро догнал маленькую группу, направлявшуюся к кораблю.

     - Уже недалеко, - Элли нетерпеливо дернула  плащ,  который  никак  не
отцеплялся от чего-то и задерживал ее. -  Мер  здесь.  -  Фонарик  осветил
густую путаницу ветвей. Джим решил, что так как они пересекли  две  темные
улицы и осталась одна освещенная, они близко к парку. Наверно,  эти  кусты
обозначают его границы.
     - Подожди! -  Он  схватил  Элли  за  руку.  Ему  показалось,  или  он
действительно видел, как что-то шевельнулось в кустах? Под  давлением  его
пальцев рука Элли, держащая фонарик, повернулась.  Ветра  нет,  почему  же
ветви слегка дрожат, как будто кто-то прошел под ними?
     - Мер здесь.
     - Ты ее видишь? - спросил Джим.
     - Нет. Просто знаю. - Элли  вырвала  руку  и  пошла  через  последнюю
улицу. Действительно, край парка, а  парк  по  ночам  опасен.  Джим  снова
попытался схватить Элли  за  плащ,  но  она  увернулась,  не  оглядываясь.
Мгновение спустя она пригнулась и стала рукой разводить ветви в том  самом
месте, где Джим заметил движение. Они увидели туннель, идущий  криво,  так
что вперед можно было заглянуть лишь ненамного.
     Фонарик погас.
     - Что случилось? - спросил  Джим.  -  Дай  его  мне!  Может,  если  я
потрясу...
     - Нет! - Элли была так же упряма, как и раньше. - С фонариком  все  в
порядке. Только им нельзя здесь  пользоваться.  Мы  не  хотим,  чтобы  они
знали, что мы идем... - Она уже опустилась  на  четвереньки  и  вползла  в
потайной туннель.
     Кто не должен знать, спрашивал себя Джим: у него  было  предчувствие,
что  Элли  все  равно  не  ответит.  Напротив,  она  зашипела,  как  шипит
рассерженный Тиро.
     -  Тише!  Ты  очень  шумишь,  и  может  быть...  -  Она  не   кончила
предложение, и Джим понял, что больше не  видит  ее  в  темноте,  она  уже
проползла вперед по проходу.
     Ничего не оставалось, как тоже опуститься на  четвереньки,  а  вскоре
лечь на живот и пробираться по несколько  дюймов  за  раз,  ощупью  находя
дорогу. Сердце мальчика билось сильно, во рту  у  него  пересохло.  Он  не
хотел этого делать, но если Элли может, он ее не оставит одну. Что же  они
ищут в этом узком тайном туннеле?
     Дважды Джим натыкался на куст, один  раз  больно  оцарапал  лицо,  не
свернув вовремя. Приходилось  двигаться  медленно,  одной  рукой  ощупывая
дорогу впереди, отыскивая проход, проводя  рукой  из  стороны  в  сторону,
чтобы определить направление.
     И тут справа он уловил свет, когда дорога снова неожиданно повернула.
Не уличный свет - тусклый, зеленоватый. Но он оставался  на  одном  месте,
словно лампа. Между ним и светом темная фигура - Элли. Джим остановился  и
через плечо Элли посмотрел вперед.
     Какая-то... штука... чуть больше гаража. Джим не видел  ясно,  потому
что свет, выходящий из отверстия в этой штуке, не освещает ее всю.  В  это
отверстие входили кошки, каждая на мгновение  останавливалась  и  касалась
носом носа той, что стояла у отверстия.
     И вот последняя кошка прошла, не вошла еще только большая черная.
     - Тиро!
     Черный кот повернулся, прижав уши, глаза его блеснули.  Но  Элли  уже
прорвалась сквозь куст и бежала к другой кошке, той, что сидит у входа...
     - Мер! О, Мер, я думала, ты потерялась!

                          7. СПРАВЕДЛИВОСТЬ КООТА

     Элли  встала  на  колени  у  отверстия,  через   которое   пробивался
зеленоватый свет. Но между девочкой и Мер стоял Тиро, он шипел  и  хлестал
хвостом.
     Джим пошатнулся, поднес руки к ушам. Но этот голос-рычание он  слышит
не ушами, он звучит в голове.
     - Уходите!
     Мер прошла вперед к Элли, не обращая  внимания  на  Тиро.  Скользнула
мимо него в руки Элли, подняла лапу и потрогала подбородок девочки.
     - Тиро? - Джим колебался. Черный кот смотрел теперь не на мальчика, а
на Мер. В дверях свет стал ярче.
     Элли опустила Мер и на  четвереньках  поползла  к  двери,  серо-белая
кошка шла перед ней.
     - Элли! - позвал Джим. - Куда ты?
     Она даже не оглянулась.
     - С Мер.
     Джим присел ниже, чтобы глаза его сблизились с глазами черного кота.
     - Тиро, что происходит? - Он был потрясен и испуган. Кошки  не  могут
читать мысли, не могут так "говорить", просто не могут!
     - Я не кошка, - последовал твердый ответ.
     Джим мигнул.
     - Кто же ты?
     Тиро  смотрел  ему  прямо  в  глаза.   И   беспокойство   Джима   все
увеличивалось.
     - Ты кот, - медленно сказал мальчик. - Но ты...  еще  кто-то.  Может,
я... ты... как-то ты говоришь со мной... в голове. Тиро,  что  происходит?
Пожалуйста, скажи мне! - умолял Джим. Голос его дрожал от  страха.  -  Что
это за штука... и что здесь делают все эти кошки?
     Уши Тиро по-прежнему были прижаты к голове, выглядел  он  свирепо.  А
Элли уже  достигла  входа,  вползала  в  него  на  четвереньках  вслед  за
исчезнувшей Мер.
     - Ты расскажешь, - мысль-послание Тиро дошла до мальчика. - Если тебя
отпустить, ты расскажешь им...
     - Не понимаю, о чем ты, Тиро, правда, не понимаю, -  сказал  Джим.  -
Пожалуйста, пусть Элли выйдет. Мы уйдем и никому не расскажем...
     - Пошли! - Тиро начал пятиться к двери, не отворачиваясь от Джима. И,
не желая этого, Джим последовал за ним. Словно черный  кот  тащил  его  на
веревке.
     Опускаясь на  четвереньки,  чтобы  проползти  в  низкую  дверь,  Джим
дрожал.
     Внутри одно большое помещение, и повсюду кошки,  они  забиваются  под
ремни на мягком полу. Джим увидел контрольный щит. Это сон... должно  быть
сном!
     - Сюда! - Тиро задержался у одной петли, в которой кошки не  было.  -
Ложись!
     Мальчик увидел Элли. Девочка проползала под ремень, который,  помогая
ей, зубами оттягивала Мер. Лицо у Элли было возбуждено.
     - Ложись, - приказал Тиро. Джим ощутил боль, словно от слов Тиро.
     Он вытянулся на полу. Каким-то образом, несмотря  на  дрожащие  руки,
просунул голову и плечи под ремень. Дверь закрылась.  Он  и  Элли  закрыты
вместе со множеством кошек.
     Повернув голову, он увидел, как Мер быстро  лизнула  Элли  в  щеку  и
прыгнула в переднюю часть комнаты, а там  села  перед  контрольным  щитом.
Тиро некоторое  время  смотрел  на  Джима,  потом  прошел  среди  кошек  и
присоединился к Мер.
     Джим видел, как черный кот смотрел на панель. Ужасное чувство,  будто
пол поднимается, в то  время  как  сам  Джим  проваливается.  Внутренности
свело, затошнило. Джим закрыл глаза. Что с ними будет?
     - Джим?
     Мальчик  открыл  глаза.  Ощущение  странное,  слишком   легко,   тело
приподнимается, и его удерживает только ремень. Все  тот  же  сон,  он  не
может проснуться. Где они?
     - Джим? - Ему удалось повернуть голову, сдерживая рвоту.  Он  увидел,
что Тиро повернул голову и смотрит на него.
     - Другого выхода не было. Мы не могли оставить вас, вы слишком  много
видели. Но... - Слова-мысли поблекли, и Джим ощутил тревогу Тиро.
     Они с Элли увидели что-то такое, чего не должны были видеть. Но  Мер,
Мер приветствовала Элли, и девочка вошла в эту штуку по своей воле,  а  не
по принуждению, как Джим. Может, Элли знает больше...
     - Элли? - Мальчик снова повернул голову. Все кошки,  казалось,  спят,
но Элли, по-прежнему в мокром  грязном  плаще  миссис  Дейл,  улыбалась  и
выглядела такой счастливой, что лицо ее совершенно изменилось. Она  совсем
не была похожа на знакомую Джиму Элли. Глаза у нее  тоже  закрыты.  Может,
она спит, как кошки.
     - Что будет с нами, с Элли и со мной? - Голос его звучал  слабо,  как
будто он плачет, но не хочет, чтобы об этом знали.
     - Это будет решено.
     - Кем? Тобой и Мер?
     - Нет, - Тиро отвернул голову. Он повернулся  к  мальчику  спиной,  и
Джим понял, что ему нужно молчать.
     Несмотря на тревогу, ему хотелось спать, хотя он боролся со сном.  Он
должен знать, быть готовым. Но глаза неумолимо закрывались.

     - Ты нарушила все правила. - Тиро не смотрел на  Мер,  но  мысль  его
была жесткой.
     - Дело не только во мне. - Мер не казалась встревоженной.  -  Девочка
восприимчивее любого человека. Она выследила меня вечером. А разве  ты  не
привел мальчика? Ты сказал правду: им нельзя было  позволить  уйти,  после
того как они увидели шаттл. Но вся ли это правда, Тиро? Они дети,  неужели
ограниченные взрослые поверили бы им?
     Тиро глухо зарычал.
     - Поверили бы им или нет,  они  привели  бы  с  собой  других.  И  мы
потеряли бы лучшую посадочную площадку. Но старейшие решат...
     - Подождем их решения.
     Тиро не понимал Мер. Она была довольна. Правда, их  работа  выполнена
успешно. Но то, что они взяли с собой двух людей, может на базовом корабле
перечеркнуть  все  их  успехи.  Чем  же  тогда  довольна  Мер?  Ей   нужно
беспокоиться, как беспокоится он.
     Правда, девочка проявила гораздо  большую  способность  к  посылке  и
восприятию мыслей,  чем  другие  люди  за  много  поколений  испытаний.  А
мальчик... Тиро смог общаться с Джимом, смог даже привести его  на  шаттл.
Может, люди и кооты снова  смогут  общаться?  Невозможно.  Давно  миновало
время надежд на восстановление древних контактов.
     Тиро думал о Джиме. Странно. Во время первого разведочного полета  он
встречался с людьми, но ни с кем не установил близких отношений. Он вообще
считал, что записи о таких отношениях - подделка,  хотя  обычно  кооты  не
используют воображение в этой теме. Джим - одинокий  мальчик,  и  Тиро  он
считал своим другом. Он беспокоился о Тиро, хотел  взять  его  с  собой  в
деревню. Тиро читал в сознании Джима много такого, что тот  не  выражал  в
словах. Он начинал ворчать, вспоминая те или иные мысли Джима. Но ничто не
спасет Тиро и Мер от осуждения старейшими за их поступок.

     Джим попытался перевернуться, он еще не вполне проснулся. То, что  он
не может пошевелиться, показалось  ему  частью  дурного  сна.  Но  тут  он
достаточно пришел в себя,  чтобы  осмотреться.  Кошки  вокруг  шевелились,
выползали из-под ремней и направлялись к выходу. Мальчик видел,  как  села
Элли и принялась закатывать рукава плаща, чтобы высвободить руки.
     Никаких следов Тиро и Мер.
     - Элли, - умудрился прохрипеть Джим, - ты знаешь, где мы?
     Она рассмеялась. Такую Элли он не знал; этой  девочке,  кажется,  все
равно, что с ней будет.
     - Это что-то вроде самолета, -  быстро  ответила  она,  -  только  он
летает гораздо выше обычных самолетов.  И  мы  прилетели  к  другому.  Наш
входит внутрь того. Может, мы полетим на луну! Мне все равно! - Она  снова
рассмеялась, и ее косички задрожали. - Может, на луне лучше, чем там,  где
я была...
     Джим глотнул. Он возился с ремнем,  тот  неожиданно  расстегнулся,  и
Джим смог его снять. Элли сошла с ума, просто сошла с ума!
     - Мы в летающей тарелочке?
     - Ничего не знаю о летающих тарелках, - ответила она. - Но мы  здесь,
правда? Мер и Тиро, они привели нас сюда... вместе со всеми этими кошками.
Мер говорит, что они их дальние родственники, что племя Мер когда-то  жило
с нами. Потом что-то произошло, и очень долго такие, как Мер  и  Тиро,  не
появлялись  у  нас.  Кошки,  которые   остались,   изменились.   Некоторые
настолько, что не смогли ответить на сигнал...
     - Кто тебе все это рассказал? Мер?
     Элли кивнула.
     - А что это за сигнал?
     Впервые за  все  время  счастливое  выражение  Элли  исчезло.  Что-то
плохое, очень плохое может случиться с нашим миром. Мер и  остальные,  они
боятся. Поэтому они пришли, чтобы увести своих родственников в  безопасное
место.
     - Что-то плохое... - повторил Джим. Война? Неужели  снова  война,  на
этот раз атомная?
     - Если они знают об этом, то почему не остановят?
     Элли презрительно посмотрела на него.
     - Как?  Люди  такие  твердолобые.  Ты  думаешь,  они  станут  слушать
животное... кошку... которая говорит им, что  они  поступают  неправильно?
Люди всегда считают, что знают лучше.
     Джим вынужден был согласиться, что она права.  "Знаю  лучше"  -  Джим
словно всю жизнь это слышит. Он мог себе представить,  что  произошло  бы,
если бы Тиро, скажем, вошел в Белый Дом и сказал  президенту,  что  нельзя
начинать войну. Даже если бы президент ему поверил, тогда  другие  сказали
бы, что он спятил, поверив кошке! А Тиро не может обойти весь мир, убеждая
людей.
     - Мер говорит, что мы особенные. Мы понимаем их  мысли,  которые  они
нам посылают. Люди давно этого не делали,  -  продолжала  Элли.  -  Так  я
смогла найти Мер.
     - Может быть, но что же нам делать сейчас? - Джим подошел к главному.
- Они привели нас сюда. Тиро сказал, что они  боялись,  что  мы  расскажем
другим об их корабле... или что у них... и он должен был нас взять. Но где
они будут нас держать?
     - Мне все равно. Ничего из оставшегося мне не нужно, - заявила  Элли.
- Я хочу быть с Мер и,  может,  участвовать  в  ее  приключениях.  Бабушка
умерла. И, наверно, никакого дома, куда бы я могла уехать, нет. Но я найду
себе место, для себя и для Мер!
     - Хотел бы я знать,  что  они  с  нами  сделают.  -  Джим  совсем  не
испытывал такой уверенности.

     - Люди! - Предводительница Ана была так удивлена, что шерсть у нее на
спине встала дыбом. - Невозможно сейчас иметь дело с людьми! Вы немедленно
сотрете их воспоминания и вернете...
     - Я предъявляю свои права на девочку!
     Наступила тишина, все  головы  поднимались  и  поворачивались,  спины
напрягались. Ана и Фледи холодно смотрели на Мер.
     - По праву нашего древнего Закона, я предъявляю права на  девочку.  -
Мер повторила, не дрогнув под свирепым взглядом старейших. - Такой  обычай
известен в нашей истории.
     - Человека невозможно приручить, - возразил Фледи.
     - Девочка установила со мной мысленный  контакт.  Она  очень  молода.
Даже наших котят можно  научить.  Если  она  слышит  мысли,  она  может  и
научиться. Разве не такова логика, которой мы так гордимся?
     - Ты понимаешь, что означает твое требование, младшая сестра?  Ты,  и
только ты одна, несешь за нее ответственность. Ее поступки будут считаться
твоими. Если она проявит себя не родственницей  нам,  ты  тоже  будешь  не
родственницей, и тебя изгонят, - серьезно мыслила Ана. - Это задача не  по
силам  большинству  коотов.  Подумай,  младшая  сестра,  прежде  чем  дать
обещание. Твое обещание, если ты его дашь, ты должна будешь исполнять  всю
жизнь.
     - Я это знаю. Но она родственна по мозгу. Я не могу  просто  оставить
ее той судьбе, которая ожидает людей.
     - А мальчик? - Вопрос задал Фледи. Он перевел взгляд с Мер  на  Тиро.
Все ждали.
     Тиро  выставил  когти.  В  этот  момент  он  чувствовал  себя   очень
нелогичным, почти по-человечески, он даже оглянулся на Мер. Это она  своим
безрассудством втянула его. Он не хочет делать такое же заявление о Джиме.
Но все же мальчик многообещающий. Однако предъявить на  него  права  перед
всеми коотами, взять на себя такую ответственность - совсем  другое  дело.
Логичный выход таков: он  должен  согласиться  на  изменение  воспоминаний
Джима, вернуть его в следующий прилет за беженцами и совершенно  забыть  о
нем. Вот что будет разумно. Но... он просто не может. Если он не  повторит
то, что сделала Мер, больше никогда он не станет прежним Тиро, каким  себя
считал. Добровольно или недобровольно, он должен  последовать  за  Мер.  И
постараться укрепить мозговой контакт  с  Джимом.  Он  надеялся,  что  Мер
права, что этих людей, как и котят, можно научить.
     - Я предъявляю требования на мальчика, - сказал он, принимая все, что
с  этим  связано.  И  почему-то  Тиро  был  глубоко,  абсолютно  нелогично
счастлив.

     Элли рассмеялась, и Джим, рассматривавший приборы, быстро оглянулся.
     - Они это сделали! Мер и Тиро сказали, что мы можем остаться с ними!
     - Откуда ты знаешь... - начал Джим, но тут тоже  ощутил  уверенность.
Тиро... он нужен Тиро, по-настоящему нужен!
     Джим сел на мягкий  пол.  Теперь,  когда  решение  принято,  он  тоже
почувствовал себя свободным, как Элли. После смерти мамы и папы на земле у
него никого нет, а впереди самые невероятные приключения. Он и Тиро,  Элли
и Мер - словно вступаешь в теплый  круг.  Их  ждет  совсем  совсем  другое
будущее, но он больше  не  боится,  теперь  вокруг  него  родичи.  Родичи?
Какая-то небольшая часть сознания продолжала сомневаться,  но  вот  и  она
удовлетворилась. Джим  посмотрел  на  дверь.  Скоро  придет  Тиро.  Все  в
порядке, отныне все будет в порядке.

                              ВСЕ КОШКИ СЕРЫ

     Стина из Службы Космических Сообщений - звучит как титул  героини  из
этих всем осточертевших звездных видеосерий. А уж я-то в этом тоже понимаю
- сам приложил руку к написанию сценариев для некоторых из них.  Только  в
отличие от персонажей звездных сериалов Стина отнюдь не была  грандиозным,
чарующим созданием. Она была бесцветна как лунная  пыль,  вечно  нечесаные
волосы цветом напоминали сероватый гипс, и всю жизнь она  носила  какой-то
мешковатый комбинезон. Я ни  разу  не  видел,  чтобы  она  одела  что-либо
другое.
     Жизнь отвела Стине роль второстепенного персонажа, и она  никогда  не
пыталась изображать что-либо другое. Свои свободные часы она  проводила  в
прокуренных портовых кабаках, часто посещаемых межпланетчиками.  Если  вам
она действительно была нужна, то вы могли ее увидеть  -  сидящую  в  самом
неприметном углу и слушающую разговоры.  Сама  она  рот  открывала  крайне
редко. Но уж если начинала говорить, то окружающие замолкали и слушали  со
вниманием. Прожженные космические волки имели случаи  убедиться,  что  она
слов на ветер не бросает. И те немногие, которым  посчастливилось  слышать
ее скупые слова, будьте уверены, их не забудут, равно как и самое Стину.
     Она кочевала  из  одного  порта  в  другой.  Она  была  первоклассным
специалистом - оператором на больших компьютерах - и легко находила работу
в  любом  месте,  где  ей  взбредала  в  голову  идея  на  какое-то  время
задержаться. И  со  временем  она  стала  напоминать  машины,  с  которыми
работала  -  была  такая   же   серая,   обтекаемая   и   лишенная   своей
индивидуальности.
     Но именно Стина  рассказала  Бабу  Нельсону  про  ритуалы  аборигенов
Джованской Луны, и шестью месяцами позже  это  предупреждение  спасло  ему
жизнь. Именно Стина опознала кусочек камня, который  как-то  вечером  Кини
Кларк небрежно швырнул на стол.  Она  определила  его  как  необработанный
слайтит. Это заявление вызвало лихорадку, и за одну  ночь  было  сколочено
около десятка состояний, причем сумели поправить свои дела  и  такие,  что
спустили уже все до последней дюзы и более никаких надежд  не  питали.  И,
наконец, именно она раскусила загадку "Императрицы Марса".
     Все ребята, которым повезло в жизни  благодаря  ее  запасу  знаний  и
фотографической  памяти,  время  от  времени  пытались  хоть   как-то   ее
отблагодарить.  Но  она  отказывалась  принять  от  них  что-нибудь  более
дорогое, чем стакан минеральной воды из канала, и спокойно  отвергала  все
ценные подношения, которые ей пытались всучить, в том числе и тугие  пачки
кредиток. Баб Нельсон был единственным,  кто  избежал  отказа.  Именно  он
принес и подарил ей Бэта.
     Примерно через год после авантюры на Джоване одним прекрасным вечером
он ввалился в "Свободное  падение"  и  плюхнул  Бэта  на  ее  столик.  Бэт
посмотрел на Стину, выгнул спину и заурчал.  Она  спокойно  посмотрела  на
него и слегка кивнула. С тех пор они путешествовали вместе - худая,  серая
женщина  и  здоровенный,  серый  кот.  И  за  их  совместную   жизнь   Бэт
познакомился с интерьерами гораздо большего количества  портовых  кабаков,
чем иной межзвездник посещает за все время своей космической  службы.  Бэт
пристрастился к бернальскому соку и научился пить его быстро  и  аккуратно
прямо из стакана. И он всегда чувствовал себя  дома  на  любом  столе,  на
котором его устраивала Стина.
     А теперь слушайте правдивую историю про Стину, Бэта, Клиффа Морана  и
"Императрицу Марса". История эта чертовски хороша.  Уж  я-то  знаю  -  сам
оформлял ее первую версию.
     Ибо я как раз находился там, в "Королевском Ригеле",  когда  это  все
началось, когда время близилось к полуночи и в кабак ввалился Клифф Моран,
и был он измучен неурядицами, и настроение у него было  пресквернейшее,  а
вид такой, что краше в гроб кладут. В последнее время неприятности  так  и
сыпались на него, и половины их хватило бы, чтобы согнуть в дугу полдюжины
менее крепких парней. И все мы знали, что на его  корабль  вот-вот  должны
были наложить арест за неуплату  долгов.  Клифф  пробивал  свою  жизненную
дорогу с самого дна Венапортских трущоб. Потеря корабля означала для  него
возврат к исходным рубежам,  к  нищенскому  существованию  без  надежды  и
исхода, и к перспективе смерти под забором какой-нибудь ночлежки.
     Он пришел утопить свои горести в спиртном и, когда  заказывал  столик
на  одного,  был  уже  в  таком  состоянии,  когда   человек   на   легкое
прикосновение к плечу отвечает оскалом челюстей и рычанием.
     Но как только на столике появилась первая бутылка, за столом появился
первый гость. Стина выползла из своего угла, и на плечах у  нее  наподобие
воротника разлегся Бэт - это был его излюбленный способ передвижения.  Она
пересекла зал и присела  к  столу  безо  всякого  приглашения  со  стороны
Клиффа. Это его так потрясло, что он на секунду забыл о своих  бедах,  ибо
Стина  никогда  не  набивалась  в  компанию,  если  могла   оставаться   в
одиночестве. Если бы в бар приковылял один из этих ганимедских  камнелюдей
и заказал выпивку, то, ей-богу, это привлекло бы гораздо меньше внимания с
нашей стороны. (Разумеется, пялились мы все только краем глаза).
     Она протянула худую руку с длинными пальцами,  отодвинула  в  сторону
заказанную им бутылку и произнесла одну только фразу:
     - "Императрица Марса" возвращается.
     Клифф нахмурился и закусил губу. Упорства ему было не занимать. Нужно
быть сделанным из гранита как внутри, так и  снаружи,  чтобы  выбиться  из
Венапортских трущоб в командиры космического корабля. Но мы  могли  только
гадать,  что  за  мысли  проносились  в  его  мозгу.  "Императрица  Марса"
представляла  собой  величайший  куш,   о   каком   только   мог   мечтать
межпланетчик. И за пятьдесят лет ее блужданий по заброшенной орбите многие
пытались этот куш сорвать. Пытались-то многие, да только что-то не  слышно
было, чтобы кому-то это удалось.
     Межзвездная   прогулочная   яхта,   битком   набитая    неисчислимыми
богатствами, "Императрица  Марса"  была  загадочным  образом  оставлена  в
открытом космосе пассажирами и экипажем, и никого  из  этих  людей  больше
нигде и никогда не видели. Позже ее  временами  отыскивали,  вычисляли  ее
орбиту и даже высаживались  на  ней.  Тот,  кто  входил  внутрь  ее,  либо
исчезал, либо очень быстро возвращался, желая только одного  -  как  можно
скорее убраться от "Императрицы" на как можно большее расстояние. Никакого
понятного описания того, что он видел на  борту,  от  такого  человека  не
поступало. Да, тот, кто мог бы привести "Императрицу" на базу или хотя  бы
почистить ее трюмы и каюты, нажил бы солидное состояние.
     - Отлично! - Клифф ударил кулаком по столу. - Я готов даже на это!
     Стина посмотрела на  него  взглядом,  похожим  на  тот,  которым  она
смотрела на Бэта, когда Баб Нельсон впервые притащил его к ней,  и  слегка
кивнула. Это все, что я видел своими  глазами.  Оставшаяся  часть  истории
пришла ко мне по кускам месяцы спустя, когда я находился в  другом  порту,
на другом конце системы.
     Клифф стартовал той же ночью. Он спешил,  поскольку  боялся  получить
бумагу, согласно которой он лишился бы корабля. Он был настолько  занят  и
озабочен, что лишь в открытом  пространстве  обнаружил  у  себя  на  борту
пассажиров - то были Стина и Бэт. Истории неизвестно,  что  за  сцена  при
этом произошла, но могу поклясться,  что  Стина  не  дала  Клиффу  никаких
разъяснений - это было не в ее правилах.
     Впервые в жизни она решила ввязаться в игру  сама,  и  вот  она  была
здесь. И все дела. Может, Клифф решил, что у нее есть свои права, а  может
быть, просто ему было все до фонаря. Но как бы то ни было, все  трое  были
вместе, когда они впервые увидели "Императрицу"  -  призрачный  корабль  в
черном пространстве, сияющий мертвым светом бортовых маяков.
     Должно  быть,  "Императрица"  выглядела  весьма  зловеще,   ибо   все
остальные  ее  огни  тоже  были   включены,   так   же   как   и   красный
предупредительный сигнал в носовой  части.  Корабль  казался  обитаемым  -
этакий "Летучий Голландец"  космоса.  Клифф  мастерски  подвел  корабль  к
"Императрице Марса".  Пристыковаться  к  ее  шлюзам  с  помощью  магнитных
присосок не составило никакого труда. Спустя несколько  минут  вся  троица
была уже на борту заброшенной ракеты. В ее кабинах и коридорах все еще был
воздух, в котором чувствовался слабый-слабый запах  какой-то  гнили.  Этот
запах заставил Бэта усиленно принюхиваться и был заметен даже и для  менее
чувствительных человеческих ноздрей.
     Клифф направился прямо к пилотскому  отсеку,  а  Стина  и  Бэт  пошли
бродить по кораблю. Закрытые двери казались им вызовом, и Стина  открывала
каждую дверь на своем пути и быстро осматривала, что находится внутри.  За
пятой дверью скрывалась каюта, мимо которой не смогла  бы  пройти  никакая
женщина, не исследовав ее поподробнее.
     Не знаю, кто в ней обитал,  когда  "Императрица"  стартовала  в  свой
последний, самый долгий круиз. Если уж вам  очень  это  интересно,  можете
запросить в архивах фоторегистрационные карточки. Но  в  этой  каюте  были
целые груды шелков, вываленных на пол  из  двух  дорожных  саквояжей;  был
туалетный  столик,  на  котором   теснились   кристаллические   коробочки,
коробочки из ценных пород дерева,  украшенные  драгоценными  камнями...  -
одни эти коробочки, как магнит, притягивали Стину. А ведь там были  еще  и
другие прочие приманки, изобретенные на погибель женским душам. Она стояла
перед туалетным столиком, когда совершенно случайно поглядела в зеркало  -
глянула и застыла.
     Глядя поверх  правого  плеча,  она  могла  видеть  постель,  накрытую
покрывалом из шелка, тонкого, как паутина. Прямо в центре  постели  лежала
кучка драгоценных камней - как будто кто-то, играя, вывалил  на  покрывало
содержимое коробки с ювелирными изделиями. Бэт прыгнул к  ножкам  постели,
выгнул спину и задрал хвост, как обычно это  делают  кошки,  и  следил  за
камнями. За камнями и чем-то еще!
     Стина не глядя протянула руку и схватила первый попавшийся  флакон  с
духами. Она приоткрыла его и, делая вид, что оценивает  запах,  продолжала
следить за отражением постели. Из кучи драгоценностей поднялся  украшенный
камнями браслет - поднялся  в  воздух  и  тихонько  названивал  смертельно
опасную, но чарующую песнь сирен. Как будто невидимая рука поигрывала им с
ленивой грацией... Бэт почти неслышно шипел. Но он не отступал. Он еще  не
принял определенного решения.
     Стина поставила флакон на столик. А затем  она  поступила  так,  как,
пожалуй, смог поступить не каждый из тех хвастунов,  чьи  сногсшибательные
истории она в течение долгих лет слушала в различных портовых кабаках.  Не
выказывая ни единого признака спешки или  беспокойства,  она  двинулась  в
обход комнаты. И, хотя она приблизилась к постели, драгоценностей  она  не
тронула. Она не смогла заставить себя сделать это. В  течение  пяти  минут
она разыгрывала беспечную дурочку. Дальнейшее решил Бэт.
     Он отпрыгнул от постели и двинулся к двери, явно сопровождая нечто  и
держась от этого нечто  на  разумном  удалении.  Затем  он  дважды  громко
промяукал. Стина последовала за ним и распахнула дверь пошире.
     Бэт пошел прямо по коридору, целеустремленно, как гончая по  горячему
следу. Стина  брела  сзади,  сдерживая  шаг,  имитируя  неспешную  походку
исследователя. То, что двигалось перед ними, было невидимо, но Бэта это не
смущало.
     Они должны были войти в пилотскую  рубку,  почти  наступая  на  пятки
невидимке - если, конечно, у  невидимок  есть  пятки,  в  чем  можно  было
усомниться, - но Бэт застыл изогнувшись на пороге и  не  двигался  дальше,
Стина бросила взгляд на приборные панели и пилотские кресла,  где  работал
Клифф Моран. Ее башмаки ступали бесшумно по толстому  ковру,  так  что  он
ничего не услышал и не  обернулся,  а  продолжал  сидеть,  что-то  напевая
сквозь  зубы  и  проверяя  цепи   управления.   Механизмы,   которыми   не
пользовались многие годы, реагировали на команды неохотно и с задержкой.
     На взгляд человека никого постороннего в кабине не было. Но  Бэт  все
еще преследовал нечто движущееся, нечто, чему он явно не доверял и что ему
очень не нравилось. Ибо сейчас он шагнул вперед на  шаг  или  два,  и  его
отвращение явственно проглядывало в  изогнутом  позвоночнике  и  в  каждом
вздыбившемся волоске. И в этот миг Стина  увидела,  как  что-то  мелькнуло
туманным силуэтом на фоне  согнутой  спины  Клиффа,  как  будто  невидимка
пересек пространство между ними.
     Но почему оно стало заметным только на фоне  Клиффа,  а  не  на  фоне
сидений или панелей, или стен коридора, или покрывала на постели, где  оно
лежало или сидело развалясь и поигрывая своей добычей? И что видел Бэт?
     В обширном хранилище ее  памяти,  служившем  ей  верой  и  правдой  в
течение многих лет, со  щелчком  приоткрылась  полузабытая  дверка.  Одним
быстрым движением она сорвала с себя  комбинезон  и  набросила  мешковатую
одежку на спинку ближайшего кресла.
     Бэт теперь уже урчал и хрипел, испуская усиливающиеся горловые звуки,
которые были его боевой песней. Но он  пятился  назад  и  назад,  к  ногам
Стины, отступая от чего-то, с чем он  не  мог  сразиться,  но  на  что  он
смотрел с вызовом. Если бы  кот  мог  заманить  это  за  собой,  чтоб  оно
очутилось на фоне свисающего с кресла комбинезона... Он должен это сделать
- это их единственный шанс!
     - Что за... - Клифф встал из своего кресла  и  удивленно  пялился  на
них.
     То, что он видел, должно  быть,  представляло  впечатляющее  зрелище.
Стина стояла с обнаженными руками и плечами; ее обычно завязанные в  тугой
узел волосы свободно болтались вдоль спины. Сжав губы и сузив  глаза,  она
прикидывала и вычисляла их единственный шанс на спасение.  Бэт,  извиваясь
на брюхе, отступал перед пустым воздухом и завывал, как демон.
     - Кинь мне бластер, - спокойно приказала Стина, как если бы  они  все
еще сидели в "Королевском Ригеле".
     И так же спокойно Клифф выполнил просьбу. Она поймала оружие на  лету
и прицелилась. Рука ее была тверда.
     - Стой, где стоишь, и не двигайся! - предупредила она. - Назад,  Бэт,
замани его назад.
     Испустив последний горловой вопль,  полный  гнева  и  ненависти,  Бэт
нырнул в убежище  между  ее  башмаками.  Она  сдавила  бластер  большим  и
указательным пальцами и выпалила  в  комбинезон.  Материал  превратился  в
клочья пепла - за исключением нескольких кусков, все еще  трепетавших  над
обожженным креслом. Они были невредимы, как будто нечто  заслонило  их  от
опалившего воздух разряда. Бэт подпрыгнул вверх с визгом,  заставившим  их
поморщиться.
     - Что за... - начал было снова Клифф.
     Стина сделала предупредительное движение ладонью левой руки.
     - Погоди!
     Она напряженно следила за Бэтом. Кот,  как  безумный,  дважды  обежал
рубку. Вокруг его глаз выступили белые ободки, морда была испачкана пеной.
Затем он внезапно остановился в дверях, оглянулся назад и выдержал долгую,
томительную паузу. Затем он чихнул.
     Стина и Клифф тоже почуяли запах, густой, маслянистый, который не был
обычным запахом, остающимся в воздухе после выстрела из бластера.
     Бэт вернулся в рубку,  пересекая  ковер  изящной  поступью  почти  на
кончиках ногтей. Проходя мимо Стины, он гордо поднял голову. Затем он  еще
несколько раз чихнул и  дважды  фыркнул  в  сторону  несгоревших  останков
комбинезона.  Отдав  таким  образом  дань   поверженному   врагу,   он   с
наслаждением стал облизываться, мыть лапками морду,  приводить  в  порядок
мех. Стина облегченно вздохнула и плюхнулась в навигационное кресло.
     - Может быть, мне хоть объяснят, что здесь, к  черту,  происходит?  -
взорвался Клифф, когда она вернула ему бластер.
     - Серое, - сказала она изумленно, - оно было серого цвета, иначе я не
смогла бы его увидеть. Видишь ли, я не  различаю  цветов.  Я  могу  только
различать оттенки серого. Весь мой мир серый. Как и у Бэта - его мир  тоже
серый-серый. Все серое. Но у него есть компенсация. Он может видеть и ниже
и выше нашей полосы восприятия. И, очевидно, я тоже это могу.
     Ее голос дрожал, но она подняла подбородок, и  на  лице  у  нее  было
выражение, которого Клифф за ней раньше никогда не замечал -  нечто  вроде
горделивого сознания своей ценности. Она отбросила назад свои удивительные
волосы, но не спешила спрятать их под густой сеткой.
     - Именно потому я и увидела эту тварь, когда она прошла  между  нами.
На фоне твоего комбинезона оно дало  иной  оттенок  серого  -  образовался
силуэт. Тогда я сбросила свой комбинезон на кресло и  стала  ждать,  когда
оно появится на его фоне - это был наш единственный шанс, Клифф.
     - Оно поначалу заинтересовалось нами, я думаю, и оно  знало,  что  мы
его не видим - поэтому оно не спешило нападать.  Но  когда  действия  Бэта
выдали его присутствие, оно зашевелилось. Тогда  я  подождала,  когда  она
мелькнуло на фоне моего комбинезона и выстрелила. Все очень просто...
     Клифф засмеялся несколько неуверенно.
     - Но что это могло быть? Я что-то не понимаю.
     - Я думаю, что из-за него "Императрица" оказалась заброшенной. Что-то
из космоса, может быть, или откуда-нибудь из другого мира,  -  она  пожала
плечами. - Оно невидимо, потому что  его  цвет  не  воспринимается  нашими
глазами. Оно, должно быть, обитало здесь все эти  годы  и  убивало,  когда
удовлетворяло свое любопытство.
     Она  кратко  описала  сцену,  происшедшую  в  каюте,  когда  странное
поведение ювелирных изделий выдало ей присутствие чего-то неопознанного.
     Клифф не спешил возвращать бластер в кобуру.
     - Думаешь, на борту могут быть еще и другие? - его не радовала  такая
перспектива.
     Стина повернулась к Бэту. Тот тщательно вылизывал  шерсть  на  груди,
совершая ритуал полного омовения.
     - Не думаю. Да и Бэт нам об этом доложил. Кажется, он их ясно видит.
     Но других на борту не оказалось, и спустя две недели Клифф,  Стина  и
Бэт привели "Императрицу" в лунные карантинные  доки.  И,  таким  образом,
кончается история Стины, ибо,  как  говорится,  счастливые  супружества  в
летописях нс нуждаются. Стина нашла человека, который, узнав про ее  серый
мир, нашел не слишком обременительным разделить этот серый  мир  с  ней  и
Бэтом. Кажется, это был настоящий союз по любви.
     Последний раз, когда я видел ее, она  была  одета  в  огненно-красный
плащ ригелианской выделки и носила на своих запястьях  целое  состояние  в
виде  сияющих  джованских  рубинов.  Клифф  оплачивал  официанту  счет   с
трехзначной цифрой, а перед Бэтом стоял ряд стаканов с бернальским  соком.
Этакое счастливое семейство на отдыхе...