Елизавета МАНОВА

                                  ПОБЕГ

     Было просто утро перед  просто  днем.  Опять  он  увидел  разводы  на
стенах, два шкафа, четыре сейфа, столы пустые и столы с бумагами, знакомые
лица и знакомые вещи, кивнул без улыбки и сел на место.
     На столе уже лежала тощая папка. Без надписи. Хэлан Ктар поглядел  на
нее с отвращением, чуть помедлил - и открыл. День начался.
     Фотография и один-единственный листок,  исписанный  крупным  почерком
шефа. Даже так? Вздохнул, хмуро покосился на фотографию и стал читать.
     "Майх  Валар,   28   лет.   Родители   неизвестны.   Воспитывался   в
государственном приюте, Т'онолаф, 10".
     А  не  похож  на  приютского.  Красивое  лицо,   дерзкое?   Да   нет,
независимое, так точней. Бывал в переделках.
     "Образование: среднее космическое училище Хафти. Профессия: пилот".
     Тогда понятно. Хафти - известная ловушка для дураков. Единственное на
Планете среднее космическое. Мечта всех мальчишек. А на  Флоте-то  пилотов
без высшего не берут... ага, "Космические  перевозки",  Лобр  и  Юсо,  три
корабля за пять лет. Уже зацепка. Компания - дрянь, берет экипаж  на  один
рейс. Если уже держат человека... "Холост". Удивили!
     "К уголовной  ответственности  не  привлекался".  И  все?  Он  злобно
покосился на папку, взял ее и отправился к шефу.
     Вайар Болу, глава отдела по расследованию убийств, сидел за столом  и
глядел в окно.  За  окном  собирался  дождь.  Клочковатые  тучи  понемногу
вползали на небо и сбивались на краешке в плотную пелену.
     Хэлан с треском закрыл дверь, подошел,  шваркнул  на  стол  папку,  и
задумчивый взор шефа перетек на него.
     - Эт-то еще что? - спросил Хэлан.
     Болу созерцал его, постукивая пальцами по папке. Заманчивое  зрелище!
Хватит трех слов: без особых примет.
     Невысок, плотен, лысоват. Лицо, которое не запомнишь ни  при  второй,
ни при третьей встрече.  Что-то  серенькое,  тусклое,  заурядное.  Нечасто
внешность бывает так обманчива.
     - Садись, Хэл, - приветливо сказал Болу. - Просмотрел?
     Хэлан угрюмо пожал плечами.
     - Вот именно, - грустно сказал Болу.
     - Что?
     - Надо добывать. Живым или мертвым.
     - Ты это мне?
     - Ну, Хэл! Я же не говорю... Прямо из личной канцелярии, понимаешь?
     - Я-то понимаю. А ты?
     Болу пригорюнился.
     - Спустили. ИС-3. Если что... ну, сам не маленький.
     Хэлан сердито молчал.
     - Хэл, ну пойми! Тут главное, - он старательно зажал себе  рот.  -  И
чтоб никто!
     - Никто, никто... всегда никто. Кто в упряжке?
     - Ну, индекс 3, считай, все службы. Слушай, Хэл, давненько ты им  нос
не утирал, а? Покажи им класс, а?
     - Иди ты! - сказал Хэлан - уже без злости. - Хоть за что?
     - Никаких сведений. Его хотели брать в грузовом порту на Гвараме,  но
он как-то ушел. Считают, что надо искать в Столице.
     - Только в Столице?
     - Не знаю, Хэл. В других городах как будто  не  бывал,  жалованье  не
получил... да и не проходит нигде.
     - Много и таких, которые не проходят!
     - Вот и проверь, - ласково сказал Болу.
     Хэлан нехотя взял папку и побрел к  себе.  Сел,  вытащил  фотографию,
поглядел и швырнул на стол.
     Майх Валар, 28 лет, пилот. Пять лет на гробах Лобра и Юсо.  Астероиды
и спутники Фаранела, на которые нет регулярных рейсов. Что  мог  натворить
такой тип? Пьяная драка,  контрабанда,  убийство,  самое  большее.  Третий
индекс секретности, с ума сойти! Он покрутил головой, потому  что  не  мог
припомнить ничего такого. Министра пришили - и то  дело  по  первому  шло!
Паршивая история.
     Смутное  предчувствие  толкнуло  в  сердце,   и   Хэлан   поморщился.
Предчувствиям он верил, даже очень, но раз уже влип... Ладно, искать - так
искать, черта с два на месте высижу.
     Хэлан сунул фотографию в карман, папку в сейф, забрал ключ и ушел.
     Контора Лобра и  Юсо  была  в  Аспа,  когда-то  почтенном,  а  теперь
подозрительном районе. Центр давно ушел в  Глаум,  а  с  ним  и  приличные
конторы, осталась только скорлупа - здоровенные, угрюмые дома в  помпезном
стиле начала  века.  Вот  и  этот  был  такой:  тридцатиэтажная  пирамида,
увешанная  надбитыми  бетонными  завитками.  Склад   мелких   компаний   и
сомнительных обществ, муравейник шустрой  нечисти,  подбирающей  крохи  со
стола государства. Когда-то Хэлан имел дело с "Космическими  перевозками",
но с тех пор тут сменилось все - от этажа до управляющего.
     Этот был хилый, потасканный, со сладким лицом  и  бегающими  глазами.
Мошенник и трус. Тем лучше.
     Вошел, нагло плюхнулся в кресло, мелькнул перед носом удостоверением.
Привычный трюк. Всякая фотография так же смахивала на него, как он сам  на
знаменитого детектива.
     - Хэлан Ктар. Отдел по расследованию убийств.
     - ...Честь... - пролепетал управляющий. - Чем могу?
     - Пилот Майх Валар, - уронил Хэлан, и  рука  управляющего  полезла  к
видеону. - Последний рейс "Звезды Надежды". Вся информация.
     - Се, - торопливо сказал управляющий. - Лонора. Немедленно!
     А Кен Лонор, диспетчер "Перевозок", был  из  другой  породы.  Крепкий
мужик. Еще не старый, но видно, что и огонь, и воду, и чертовы зубы...
     Они сидели вдвоем  в  кабинетике  без  окон,  и  Хэлану  не  хотелось
начинать. Вот так всегда: задать  первый  вопрос,  и  пойдет,  завертится,
потянет за собой... и не свернуть. Куда бы ни потянуло.
     - Ну, что? - сказал он, наконец - давайте про рейс.
     Лонор быстро взглянул на него. Взглянул - и отвел  глаза.  Ого!  А  с
рейсом-то нечисто!
     - Сейчас, - сказал Лонор очень  спокойно.  Вытащил  записную  книжку,
глянул мельком и начал: - "Звезда Надежды", стартовала из порта Суберн  на
Авларе  рейсом  на  Гварам  12  абса  сего  года.  Груз:   продовольствие,
медикаменты, горное оборудование. Экипаж  пять  человек,  капитан  -  Лийо
Тгил. Сообщение о прибытии в грузовой порт Гварама получено 53 абса...
     - Сорок один день? Долговато!
     - Не для нас, - холодно ответил Лонор. - По графику, конечно,  где-то
41-42 абса, но нашим лоханкам график не писан. Лишь бы дотопали.
     - Понимаю, - сочувственно сказал Хэлан. - Аварии, неполадки... какие?
     - Неизвестно, - ответил Лонор еще холоднее.  -  Бортовой  журнал  был
стерт.
     - Ого! И часто это у вас?
     - Нет, - сказал Лонор - уже совсем сквозь зубы. - В первый  раз.  Тем
более, с Тгилом.
     - Вот как? Ну ладно,  поехали  дальше.  Значит,  53-го  на  Гварам...
теперь-то они на Авларе?
     - Нет. Корабль вылетел с Гварама  15  дней  назад.  На  Авларе  будет
предположительно 11-12 гвиса.
     - Так что он, восемнадцать дней там торчал? С какой это радости?
     - Сами знаете, - отрубил Лонор; так и  плескануло  на  Хэлана  густой
неприязнью.
     - А вы лучше отвечайте, раз спрашивают. Полезней.
     Лонор опустил глаза. Помолчал и ответил - опять сквозь зубы:
     - Не могли найти экипаж на обратный рейс.
     - А куда прежний делся?
     И опять, не поднимая глаз, все с той задушенной злобой:
     - Трое погибли в день прибытия. Двое пропали без вести.
     - Кто именно?
     - Капитан Лийо Тгил и пилот Майх Валар.
     "Четверо, - подумал Хэлан. - Обоих бы искали".
     - На Гварам прибыли все?
     - Отмечено, что карантинный осмотр прошли все пятеро.
     - Слушайте, Лонор, - сказал Хэлан, - ну, чего  злитесь?  Понимаю,  не
любите нашего брата... Так сами видите, дело вон какое темное.
     - Разве? По-моему, наоборот.
     - Много вы знаете, - сказал Хэлан - просто, чтобы что-то сказать.
     В управление он, конечно, не  пошел.  Была  у  него  такая  привычка:
исчезать до конца дела. Одна  из  его  знаменитых  странностей  -  оч-чень
нелегко было этого добиться. Это надо было суметь -  прослыть  чудаком,  и
обдуманные странности не раз спасали его.
     "Прославленный сыщик-одиночка"! Когда  знаешь,  кто  и  кому  платит,
как-то не очень хочется работать против себя. Пока там, наверху, не знают,
где я, я кое-что могу. Будут знать... ну что же, все смертны.
     Будем думать? Маловато, конечно... Ладно, что есть.  Значит,  корабль
"Перевозок" "Звезда Надежды" - роскошные имена у этих  гробов!  -  33  дня
назад прибыл на Гварам. Обычный рейс,  обычный  груз  -  и  вдруг  чудеса.
Троих, нет, четверых, того, пятого ищут.  Это  на  Гвараме-то,  где  всего
народу полтыщи! Можно подумать...  да  нет,  думать  тут  нечего:  журнал.
Кому-то надо было, чтоб молчали. Ясно кому.
     Вот скотство! На отделе пять нераскрытых  убийств,  а  я  гоняюсь  за
парнем, чтоб и его пришили. Он подумал, что ему совсем не  хочется  ловить
Валара, и рассердился. Хочется - не хочется! Это твоя работа, тебе за  нее
денежки платят, черт возьми!
     Если он уже на Планете... мог, конечно, а вот вернется ли? Что  бы  я
сделал на его месте?
     -  Застрелился  бы,  -  сказал  он  себе.  -  Уголовка,  космическая,
политическая, спецслужба. Не  я,  так  другие,  -  ему  все-таки  хотелось
оправдаться перед собой. - Уж лучше я. Ему лучше.
     Хэлан рано вернулся домой - в свою холостяцкую нору на улице  Кабрей.
Когда-то он ее даже любил - в те недолгие  дни,  когда  была  Талу.  Потом
возненавидел. А потом... привык заново, вот и все.
     Он не стал утруждать себя стряпней: разогрел банку  консервированного
супа, запил банкой пива  и  включил  видео.  Шел  фильм:  все  палили,  не
перезаряжая лингеров, герой наспех целовал героиню на  горе  трупов,  а  к
нему уже подбирался очередной злодей. Хэлан добросовестно  подождал,  пока
они перестреляют друг друга, глянул на часы и взялся за видеон.
     Самое начало работы, ни черта не знаешь, и  все  пока  просто.  Через
спецсправочную в управление порта. Когда был прямой рейс Гварам -  Сатлир.
Корабль и время прибытия.
     Был, оказывается. "Амру",  порт  приписки:  Лтагвар,  принадлежность:
государственная планетологическая служба. Рейс: Сатлир - Авлар -  Тенар  -
Гварам - Сатлир. Прибыл вчера, в 3:00 местного. Замечаний  портовых  служб
не отмечено.
     Понятно.
     А странный все-таки  там,  на  Гвараме,  расклад.  Трое  убито,  двое
пропали, одного ищут. Интересно получается с этим четвертым. Если  убит  -
чего темнить? Уж трое или  четверо...  Если  нет...  Он  покачал  головой,
потому что не верил в это. Мальчики из спецслужб не  церемонятся.  Ему  же
хуже, если не убит.
     Ладно, без соплей. Такой вариант: тех убили -  его  сцапали.  Почему?
Потому, что капитан. Хило. Капитан с жестянки - невелика шишка.  Потому...
потому, что тоже пытался удрать! Теплее. Может, и сцапали уже  по  дороге.
Тогда вопрос:  почему  только  двое?  Не  похоже  на  жестяночников  своих
бросать. Ладно, рано гадать, глупостей напридумаю. Значит,  Майх  Валар  и
Лийо Тгил...
     Он вздохнул и набрал номер Болу.
     Дождь полил еще с вечера. Всю ночь он шевелился  за  окном,  и  Хэлан
чувствовал сквозь сон его шевеленье. Встал с тяжелой головой и долго стоял
у окна, глядя на лужи. Не  хотелось  ему  выходить.  Нет.  Просто  ему  не
нравилось это дело.
     То, что он в западне. Муторное чувство  -  пришло  и  ушло,  и  Хэлан
усмехнулся ему вслед. Он должен был его отогнать, потому что так  и  есть.
Западня. Не тянуло это дело на ИС-3. Как  ни  вертел  -  а  все  равно  не
тянуло. Значит... он решил пока не думать, что это значит. Авось увернусь.
Жалко, смухлевать нельзя, всему отделу плохо будет...
     Он успел промокнуть прежде, чем поймал такси, даже пожалел было,  что
не взял машину. Правда, не очень. Из машины нельзя вылезать. Вылез - а тут
взяли и кой-чего подложили.
     В такси было уютно. Постанывал себе маховик, помаргивали лампочки  на
панели.
     Жалко день терять. Ну, удостоверюсь, что  Валар  тут...  Нет,  вроде,
сходится. Прилетел в три, пока из порта выбрался... а ему  еще  приодеться
надо, понюхать. Пять лет не был. Да, где-то так. Половина на половину. Или
пустяк, или день к чертям.
     Машина остановилась, и Хэлан нехотя  вылез.  Давненько  он  здесь  не
бывал: с тех пор,  как  распутал  дело  Крера  -  добрых  шесть  лет.  Все
изменилось и все осталось прежним: люди, дома, даже дождь.
     В пятой по счету гостинице ему, наконец,  повезло.  Седенький  портье
глянул на фотографию и сказал:
     - Да, господин сыщик. Сьил Барат, пилот, проездом, номер 32.
     - Поселился?
     - Позавчера. Заплатил за неделю, сказал, что проживет дней двадцать.
     Вот так глупо? Да нет, вряд ли.
     - У себя?
     - Как будто не выходил, - осторожненько ответил портье.
     Конечно же,  номер  был  пуст,  и  Хэлан  не  огорчился.  Пусть  пока
побегает, нам обоим не к спеху.
     Им обоим было так не к спеху, что он взял  и  пошел  домой.  Нечастое
удовольствие. Делу третий день, а я прохлаждаюсь.
     Он сидел себе и прихлебывал пиво, вполглаза поглядывал на экран,  где
какой-то господин объяснял, как нам хорошо жить, а в  Эсси  за  это  время
прикончили человек  пять,  да  трое  загнулись  сами,  хватив  смертельную
дозу...
     Он протянул руку и приглушил звук. Наверное, не  он  один.  Наверное,
миллионы  одиноких  людей,  запертых  в   миллионах   одинаковых   квартир
одинаковым жестом протянули руку и приглушили звук.  А  потом  мы  сделаем
громче, чтобы послушать новости. А потом мы будем смотреть фильм. А  потом
мы уляжемся спать, и  кого-то  убьют,  а  кто-то  умрет  сам,  а  те,  что
переживут ночь, с утра выплеснутся на улицы,  чтобы  вечером  вернуться  в
одинаковые коробки квартир и одинаковым жестом засветить экран.
     Он встряхнул головой, отгоняя  дурацкую  мысль.  Эдак  свихнешься  от
безделья! Ну, что там у меня? Связи Валара. Начальничек,  сукин  сын!  Два
дня телился, а всего улова приютский воспитатель, пара  преподавателей  из
Хафти да еще космач, проездом. Вот им и займусь. С Валаром летал раза три,
вряд ли что знает, а все-таки...
     Он сделал громче, потому что уже  шли  новости.  Дешевая  распродажа,
авария на скоростном шоссе... Ого! Убийство на  Сеп.  Влен  Кас,  директор
банка, его секретарь  и  двое  телохранителей.  Расстреляны  из  встречной
машины. Значит, уже получил свое? Быстро они его.
     Он подумал, что дело навесят  на  отдел,  и  хмуро  покачал  головой.
Тухлая штука.  Не  копать  нельзя  и  выкопать  не  позволят.  Надо  будет
позвонить, чтоб не рыпались, а то свидетелей начнут убирать.
     Ненависть - привычная, застарелая, бессильная поднялась в нем,  и  он
привычно ее придавил.
     Тебе-то что за печаль? Пусть  себе  "Колечко"  своих  прибирает,  мне
меньше останется...
     Нир Банел, 41 год, холост,  бортинженер,  последнее  место  службы  -
корабль "Призрак" "Транспортной компании" Крегана, проездом. Остановился в
одной из дрянных припортовых гостиниц, где Хэлан уже побывал.
     Нир Банел  был  молодец  хоть  куда:  высок,  плечист,  лицо  темное,
жесткое, с тяжеленной  челюстью.  Только  глаза  подкачали:  маловаты  для
такого лица и засели так глубоко, что цвет не разобрать.
     - Полиция, - бросил Хэлан. - Отдел по расследованию убийств.
     Банел не ответил: нависал угрюмой глыбой, и в лице  его  было  что-то
такое, что недобрая радость шевельнулась внутри.
     Если он только... измордую! Руки чешутся кого-то отлупить!
     Тот почуял: приглашающе мотнул головой, пошел и сел на кровать. Хэлан
устроился на единственном стуле.
     - Ну, - сказал, наконец, Банел.
     - Знаете о "Звезде Надежды"?
     - А вы? - Хриплый голос, тяжелый, а что-то эдакое проскальзывает.  Из
тех времен, когда был Нир Банел офицером Корпуса Космических разведчиков.
     - Спрашиваю я, - напомнил Хэлан.
     - А вы не спрашивайте! Кому и знать...
     - Смотря что.
     Банел чуть шевельнул тяжелыми плечами, и такая издевательская стала у
него ухмылка!
     - Стоило бы докопаться, а?
     - На здоровье. Меня на "Звезде" не было.
     - С Тгилом летали?
     - А я со всеми летал. Нас, подонков, не спрашивают. Книжку в контору,
талон в зубы - и валяй.
     - Так вы же не подонок, Нир. Подонок сто монет ради больной матери не
выкинет.
     - А это, шпик, не твое дело!
     - Не мое. Мое дело - "Звезда", да еще Тгил с Валаром.
     - Что, не по зубам?
     - Да нет, - сказал Хэлан, - наверное, по зубам.  Просто  за  ними  не
один я бегаю. Ты давай, Нир, думай. Этим парням не полиции  бояться  надо.
Ну, там с политической могли не поладить, но чтоб уголовка...
     Нир как-то сразу весь подобрался, ушла  издевательская  ухмылочка,  и
опять в нем проглянуло что-то такое... интеллигентное.
     - Думаете, что поверю?
     - Ваше дело. К вам-то у меня ничего нет.
     - Ну да! А вот если я вас пошлю...
     - Уйду, - ответил Хэлан спокойно. - Не я, а  вы  пожалеете.  Вроде  у
жестяночников не заведено своих бросать.
     - Знаете, куда ткнуть! Ну? Чего вам от меня надо?
     - Да так, пару вопросов.
     - Ну?
     - Летали с Майхом?
     - Раз пять.
     - Что он за человек?
     - Человек. Две руки, две ноги и голова. Руки что надо, а  голова  еще
лучше.
     - А все-таки?
     - Товарищ, каких поискать. С таким и  жить  веселее,  и  помирать  не
страшно.
     - А без него что, боитесь?
     - Слышь, шпик, не наглей! Не тронь,  чего  не  поймешь.  Знаешь,  что
такое ад? Они, жестяночки наши родимые.  Век  бы  их  не  видать,  подлюк!
Летишь - а она разваливается... одно, другое,  десятое...  хочешь  жить  -
вкалывай! По двадцать часов... Брякнешься тут же мордой в грязь... а  тебя
ногами в бок: опять защиту пробило. Считай,  без  малого  труп...  за  эту
самую малость и дерешься. Добрался до порта - и  в  кабак.  Сперва  пьешь,
чтоб рейс забыть, потом, чтоб забыть, что человеком  был,  потом...  потом
просто пьешь. А потом с битой мордой и пустым карманом  опять  к  Лобру  и
Юсо, к Крегану, к Свану - один черт!
     Так вот, я сам не хотел с Тгилом летать! Каково мне с  ним...  знать,
что он того же хлебнул, да он-то человек, а я скот! А с  Майхом  -  всякий
человек. Последнюю рубаху тебе отдаст, да еще извинится, что  больше  дать
нечего!
     - Нир, а у Майха есть деньги?
     - Откуда? Те же гроши получал, что и мы.
     - А у Тгила?
     - Могли быть.  Ему  капитанские  прибавки  шли,  премии  за  экономию
горючего. Нет, он не жмот. Это у него в крови:  чтоб  красиво  было.  Чтоб
корабль, как балерина ходил, а красивый маневр - он всегда экономнее.
     - Он много тратил?
     - Меньше меня. Не пьет.
     - Нир, а вот скажите... если что, Тгил Майху свои деньги доверит?
     - Он ему душу отдаст, не то что деньги!
     И опять он шел по улице неизвестно куда  просто  потому,  что  некуда
было идти. День был на  полном  ходу:  текли  стремительные  потоки  улиц,
бились в стеклянные берега домов, и все улицы были похожи друг на друга, и
у каждой было свое нутро, и Хэлан знал лицо и нутро каждой из улиц.
     Это был его город: гуляка, работник, убийца, скопище одиноких людей -
единственное место в Мире, где он мог и хотел жить.
     Он шел, все замечая, не глядя по сторонам, и  неспешный  поток  мысли
раздваивался, растраивался, переплетался в нем.
     Ну что, зацепился, похоже? Валар и Тгил.  Не  зря  эти  двое  у  меня
рядком встали. Пилот и  Капитан.  Три  года  вместе  -  прямо  чудеса  для
"Перевозок". Значит, сами друг за друга держатся, так? "Душу отдаст"?  Тем
лучше.
     Надо бы Тгила потрясти. Валар что?  Не  жизнь,  а  стеклышко.  Приют,
училище, корабль - ухватиться не за что. А вот Тгил... "Того же  хлебнул",
- говоришь? Если был под судом, должен в картотеке проходить...
     Значит,  Каса  уже  убрали.  "Колечко"  свое  отыграло,  очередь   за
"Компанией Лота". Да  нет,  шороху  не  будет.  От  Каса  прямая  нитка  в
министерство. Крепко будут глушить.
     Какие-же это дела по третьему индексу идут? Может, военные?
     Дома он сразу взялся за видеон. Набрал шифр, дождался щелчка и сказал
код,  имя  и  номер  своего  допуска.  Высветилась  надпись:  "Центральная
картотека к работе готова".
     - Лийо Тгил, - сказал Хэлан. - Место работы: "Космические  перевозки"
Лобра и Юсо. Дополнительные данные:  предположительно  отбывал  наказание.
Статья неизвестна.
     Надпись помигала и поползла, одна  за  другой  с  низа  экрана  стали
всплывать строчки. Хэлан был не  такой  дурак,  чтоб  ждать  конца:  нажал
кнопку, и в руку легла плотная карточка.
     Лийо Тгил, 47 лет. Родился... так, родители... разведен.  Жена:  Ирну
Толон, замужем, живет в Мланте. Высшее Космическое с  отличием...  выпущен
пилотом. Ого! В 37 лет Капитан пассажирского лайнера "Гвиар".  В  33  году
осужден по статье 201 на два года,  отбывал  в  Гелорской  государственной
тюрьме... Что? Два года по 201?.. Следователь: Ран Халми.
     Ладно, хоть в  чем-то  повезло.  Рана  он  знал.  Нормальный  парень,
непонятно, как его в политическую занесло. Если дома...
     Ран был дома.
     - Хэл? Какими судьбами?
     - Ты в 33-м вел дело Тгила, капитана "Гвиара"?
     Ран помрачнел.
     - Ну, я. А что?
     - Что у него было?
     - Пытался нелегально вывезти одного нелояльного субъекта.
     - И за это два года? Не темнишь?
     - Тебе-то что?
     - Он тут у меня проходит... - Хэлан запнулся, - главным свидетелем.
     - Можешь доверять. Если честно, состава преступления там не было.  Он
ничего не знал о склонностях того типа. Просто старый  приятель,  неудобно
отказать. У вас бы он взысканием отделался.
     - А у вас?
     - Я и так сделал все, что мог, - сказал Ран устало.
     Еще маялось у горизонта набухшее солнце,  когда  Хэлан  усаживался  в
млантский монорельс. Он был один в отсеке: утренний состав всегда  пустой,
за это Хэлан его и выбрал. На глоссере добрался бы за час,  только  зачем?
Хватит суетится, думать пора.
     Состав набирал ход; в черные  и  красные  полосы  размазался  мир  за
окном, изогнутые линии опор слились в прозрачную стену.
     Начнем сначала? Тогда пляшем от Гварама. А еще точней, от  того,  что
было в рейсе. Смотри: они задержались  на  десять  дней,  едва  пришли  на
Гварам, за них взялись.  В  первый  же  день.  Тогда  и  расклад  понятен:
предположим, он всех предупредил, что надо линять. Друг  поверил,  а  трое
других решили подумать. Ну, и додумались. Ладно, уходили вдвоем,  а  удрал
только Валар. Почему?
     - Потому, - сказал он себе с усмешкой. - Очень умным хочешь  быть,  а
ответ наверняка глупый. Молодой,  красивый,  свой  в  доску.  На  Планете,
может, и пустяк, а для Космоса хватит. А вот это важно: Тгил  уже  раз  на
таком погорел. Значит, мог прикинуть, как невидимкой долететь и в порту не
попасться.
     Пока только две зацепки: Тгил - мужик бывалый, и он дружит с Валаром.
Наверняка, весь план был его. А раз так...
     Да что ты себя уговариваешь? Ну, хлипкая версия. Ну, потеряю три дня.
А на что они мне? В Столице и без  меня  все  перетрясут...  а  Валара  не
достанут, нет. Пока что он ни в чем не сглупил... надо дать время.
     Родителей Тгила давно не было  в  живых,  начать  пришлось  с  бывшей
супруги. Много, конечно, не жди -  пятнадцать  лет  врозь  -  может,  хоть
друзей выловлю?
     Ирну Толон жила почти что в центре. Дом  шикарный,  но  это  как  раз
пузыри - шишки любят предместья.
     Разузнал, когда ее нынешний муж уходит в контору, и явился  пораньше,
чтоб  застать  одну.  Квартирка,  конечно,  роскошная,  только  больно  уж
расфуфыренная, и хозяйка ей под стать. Еще очень недурна, но все чересчур:
слишком черные волосы, слишком  красные  губы  и  бриллианты  к  утреннему
платью.
     - Госпожа Толон? Старший сыщик Хэлан Ктар.
     - О-о! - она подняла брови так, что лоб исчез под черными завитками.
     - У меня к вам вопрос - другой насчет вашего бывшего мужа. Лийо Тгил.
     - Но ведь это так давно...
     - Я знаю, госпожа Толон. Позволите?
     Он  бесцеремонно  уселся  в  кресло;  Ирну  Толон  поджала  губы,  но
возмутиться не посмела, только подчеркнуто села подальше.
     - К сожалению, должен сообщить, что с вашим бывшим  мужем...  короче,
он умер.
     Ее это не удивило и не опечалило.
     - Ждали чего-то такого?
     - О-о, - снова протянула она, - но ведь Лийо  космонавт,  они  всегда
погибают!
     Ей и в голову не пришло, что тогда бы полиции незачем в это лезть.
     - Вы долго прожили вместе?
     - Пять лет. Но Лийо так редко бывал дома...
     - Но ведь бывал же? Наверное, кто-то к вам  приходил,  вы  у  кого-то
гостили...
     - Помилуйте! Лийо - такой нелюдимый, он прямо избегал общества!
     "Ах ты, курица! - с внезапной злостью подумал он. - Там он все  время
был в обществе".
     - Но ведь кто-то у вас бывал?
     - У нас? У Лийо были приятели, но он встречался с  ними  где-то...  -
этакий манерный, невыносимо изящный жест. - Впрочем... да, Гэрел.
     - Гэрел?
     - Гэрел Тгил, двоюродный брат Лийо. Очень приятный молодой человек...
юрист,  кажется?  Лийо  почему-то  его  не  любил.  Даже  прозвал...   да,
парадоксом. Вакуум, мол, не может звучать так громко. Странно!
     Да, этого можно отбросить.
     - А еще? Постарайтесь припомнить.
     Она ненадолго задумалась.
     - Кажется... да, Нэфл. Он у нас был несколько раз.
     - Кто он такой? Что вы о нем знаете?
     - Ну, понимаете, это было перед самым, - она опять сделала этот  свой
тошнотворно-изящный жест. - У нас с Лийо тогда все как-то... он вдруг вбил
себе в голову, что у нас должен быть  ребенок.  Подумайте,  какая  нелепая
фантазия! С его-то профессией! А мне потом одной ребенка воспитывать, да?
     - А сейчас у вас есть дети?
     - Зачем? - спросила она.
     А остаток дня он убил без толку. В Мланте Нэфлов каждый десятый; даже
когда  отбросил  негодных  и  сомнительных,  осталось  полсотни.  Пришлось
все-таки навестить Гэрела Тгила.
     Капитан был прав: братец его,  референт  прокурора  города,  звучащая
пустота, как приоткрыл свой ротик, так Хэлан только  через  полчаса  сумел
пробить свой единственный вопрос. Правда, Нэфла он все-таки получил.
     Унол  Нэфл,  математик,  преподаватель  Млантского  Политехнического.
Подходящая компания для Лийо.
     Он нахмурился, заметив, что назвал Тгила по имени. А что делать, если
он мне симпатичен? Хорошо, что не его ловить. Почему -  он  постарался  не
думать.
     К Нэфлу он отправился под вечер - домой.
     Унол Нэфл, 48 лет, родился и  всегда  жил  в  Мланте,  женат.  Учился
вместе с Тгилом в частной школе Ринела Н'или.  По  работе  характеризуется
положительно, ни в чем предосудительном замечен не был. Пока.
     Они сидели вдвоем в тесноватом от книг кабинете, и  Хэлан  не  спешил
начинать разговор.
     Мужичок не из видных: рост средний, полноват, лицо мягкое,  домашнее,
что ли. Неглуп. Тревожится, но в меру. Похоже,  что  осечка.  Вот  если  б
спокойствие разыгрывал...
     - Господин Ктар, - сказал Нэфл, - это не  будет...  э...  нарушением,
если я сам задам вопрос?
     Хэлан пожал плечами.
     - Вы сказали, что вас интересует Лийо Тгил?
     - Да.
     - Газеты я все-таки читаю, и мне казалось, что вы работаете в Столице
и занимаетесь в основном... убийствами?
     - Да.
     - Но ведь все, что может случиться с Лийо - это, скорей,  компетенция
космической полиции?
     - Даже если на Планете?
     - Но это значит, что с Лийо?..
     - Да, - сказал Хэлан. - Значит.
     - Он жив?
     - Не знаю. Может быть.
     Нэфл очень внимательно посмотрел на него. Рассмотрел, можно  сказать.
Он не шелохнулся. Сидел себе равнодушно и ждал.
     - Не понимаю, - сказал Нэфл. - Может быть, вы будете  столь  любезны,
что объясните мне?
     Хэлан усмехнулся.
     - Может, и объяснил бы, если бы знал. Пока что я одно  знаю:  капитан
Лийо  Тгил  исчез  при  оч-чень  паршивых  обстоятельствах.   -   Какое-то
безрадостное облегчение от того, что ни слова не соврал - все правда,  все
один к одному. - Жив или нет? А, черт его знает. Может быть.
     - Господин Ктар, - сказал Нэфл. - Сказанного или  слишком  много  или
слишком мало. Если вы не можете говорить все...
     - Да ничего я не могу говорить. И так,  можно  сказать,  проболтался.
Просто уламывать вас некогда. Пока втолкую, что я, мол, с добром, что  мне
можно верить...
     - А вам можно верить?
     - Да нет, - сказал Хэлан, - не советую. Держите ваши тайны при себе.
     - А Лийо?
     - Ну, тут разговор другой. Если он жив  и  прячется,  я  ему,  может,
нужней, чем он мне. Для меня-то он только свидетель. Важный,  конечно,  но
только.
     - И вы надеетесь, что он вам поверит? Разве вы не знаете?
     - Знаю, конечно. Чего б я к вам пришел, если б не знал? Боюсь  я  его
искать, понимаете? Если спугну... он ведь не мне одному нужен.
     - Не понимаю.
     - Понимаете. Выгодно, чтоб он был живой. А вам что, нет?
     - Очень странный разговор, господин Ктар. Вы начали с того, что у вас
есть ко мне вопросы...
     - Да есть, конечно. Только они не такие... ну, не те, что вы думаете.
Мне  разобраться  надо,  что  он  за  человек.  Я  ведь  больше  с  другой
публикой... ну, сами знаете.
     - А что собственно вас интересует?
     - Когда вы виделись в последний раз?
     - Восемь лет назад.
     - Это когда он из тюрьмы вышел?
     - Да.
     - Он что, сюда приезжал?
     - Нет, я ездил к нему. Думал, что ему  нужна  помощь...  Хотя  бы  на
первое время.
     - Ну и как?
     - Меня хватило на один день. Лийо было слишком тяжело со мной. Он все
отрезал, понимаете? Всю прежнюю жизнь. У него ведь уже никого не осталось.
Родители... грех говорить, но им  повезло  -  они  погибли  еще  до  того.
Жена...
     - Да видел я ее.
     - Оставалась только работа... или  это  надо  как-то  иначе  назвать?
Образ жизни? Способ жизни?
     - А тут и ее забрали.
     - И знаете, что самое обидное? Я ведь мог ему помочь!  Деньги...  ну,
это,  в  конце  концов,  не  главное...  делом.  Лийо...  Он  ведь   очень
незауряден,  как  математик,  у  него  есть  свежесть...  я   бы   сказал,
парадоксальность мышления.  Он...  понимаете,  в  большинстве  своем  люди
разграничены очень резко. Люди действия и люди мысли. У него есть и то,  и
другое. Мыслящий человек действия... знаете, это очень много!
     - Но он ведь отказался?
     - Да, конечно. Я был просто наивен, когда думал, что он сможет...  он
слишком привык быть первым. Давать, а не брать. Он не смог.
     - А если теперь сумеет?
     - Это вы о чем?
     - Да вот думаю, к кому из прежних друзей он мог бы обратиться.
     - Только ко мне, - не задумываясь, сказал Нэфл.
     - А если обратится?
     - Сделаю все, что смогу.
     - А если сам не сумеет, кого-то пришлет?
     - Какая разница? Если действительно от Лийо...
     - Смотрите, дело смертное. Тут вас не пощадят, если что.
     Нэфл очень внимательно  поглядел  на  него,  слабо  улыбнулся,  пожал
плечами.
     -  Я,  конечно,  не  очень  храбрый  человек,  господин  Ктар,  но...
понимаете, Лийо сделал бы для меня и больше.
     - Может, оно и так, господин Нэфл, только лучше бы вам в наши игры не
играть. Ну, а если... вы уж дайте мне знать, не поленитесь.
     Нэфл нахмурился, и Хэлан махнул рукой.
     - Да ладно вам! Мне же не надо ни кто, ни как, ни когда. Скажите, что
был - с меня и хватит.
     Он доигрывал разговор по инерции, просто потому, что привык  работать
чисто. Нечего тут больше делать, пролетел. Валар сюда не  придет.  А  ведь
красиво смотрится: мы отрабатываем связи  Валара,  а  он  себе  использует
связи Тгила. Жаль!
     Хорошо  оказаться  дома!  Посидеть  перед   экраном,   поваляться   с
газеткой... не думать. Он очень старался не думать. Он так  старался,  что
думал об этом все время. Третий индекс. Если бы хоть не Космос... Да какие
секреты могут быть в Космосе, черт побери?
     Он так старался не  думать,  что  почти  обрадовался,  когда  звякнул
входной сигнал.
     - Аврил? Какими судьбами?
     - Да так. Шел мимо, вижу: окошко светится.
     Хэлан хмыкнул. С Аврилом Сенти, репортером "Вестника", он знался  лет
пять. Больше, чем знакомый, меньше, чем друг... но чтоб вот так на огонек?
     - И долго ты мимо ходишь?
     - Третий день, - сказал гость и улыбнулся как-то нехотя.
     - Ладно, заходи.
     Кого другого из писучей  братии  он  бы  сразу  послал,  а  Аврила...
неловко как-то. Стоящий парень, из "своих" журналистов: не лезет куда зря,
умеет подождать, да и пишет недурно... почти без вранья.
     - Ну, чего ты? Садись. Правда, пить у меня - только сивуха.
     - Обойдусь, - тихо сказал Аврил.
     Бледный он был какой-то, тусклый... на себя не похож.
     - Давно я тебя на месте не видел. Работаешь?
     Хэлан не стал отвечать: как раз наливал в рюмки.
     - Что, если не секрет?
     - Секрет.
     Аврил кивнул. Взял свою рюмку, пригубил, поморщился.
     - Я тебе не очень мешаю?
     - Пока нет.
     - Хэл, ты что думаешь об убийстве на Сеп?
     - Ничего.
     - Значит, похороните?
     Хэлан насупился. Паршивая была тема, лучше бы Аврилу ее не трогать.
     - А что? Хочешь нас продернуть? Похвальное дело. Публика любит.
     - Ничего я не хочу, - тускло ответил Аврил. -  Скажи  просто:  будете
разматывать или нет?
     - Слушай, шел бы ты с такими вопросами! Вчера родился? Не  усек,  что
"Кольцо"?
     - Хэл, - тихо сказал Аврил, - посмотри.
     Хэлан взял клочок бумаги, глянул подозрительно.
     - Это еще что?
     - Ты читай, читай.
     - Влен Кас, - прочел Хэлан вслух, - Реф Сенти... -  и  быстро  поднял
глаза.
     -  Да,  -  безжизненно  ответил   Аврил,   -   мой   брат.   Он   был
секретарем-референтом Каса.
     - Мне очень жаль, Аврил.
     - Нет. Ты ведь его не знал. - Он машинально, как воду, допил свой кер
и бережно поставил рюмку на стол. - Никого у меня уже нет...
     Так просто он это сказал...
     - Когда погиб отец, мне было тринадцать лет, а Рефу три. Мать  отдала
нас в приют. Знаешь, все три года, что я там был, мы  только  и  говорили,
как я вырасту и заберу его к  себе.  А  потом  меня  выкинули  в  жизнь...
барахтаться. Понимаешь, Хэл, мне было для чего стараться - у меня был Реф.
Посыльным в редакции... учился, как мог. Тяжеловато, конечно... но ничего.
Встал на ноги и забрал. Он кончил частную школу... с  отличием...  он  был
способный мальчик. Я думал... он теперь многое сможет... больше,  чем  мы.
Частная школа - это ведь пропуск в высшую касту. Он мог дальше учиться - я
бы вытянул. Не захотел. Сам устроился в контору Каса... учился вечерами...
получил диплом секретаря-референта. Кас взял его к  себе.  Мы  радовались,
что теперь у него настоящая работа... И все.
     Хэлан ничего не ответил. Сидел и мрачно крутил рюмку.  И  Аврил  тоже
молчал. Долго.
     - Чего же ты хочешь? - спросил, наконец, Хэлан. - Мести?
     - Не знаю. У меня был брат.  Его  убили.  Неужели  за  это  никто  не
ответит?
     - Да, - сказал  Хэлан,  -  никто.  Сам  знаешь,  у  той  же  кормушки
вертишься. Я не то, что виноватого - я  того  сукина  сына,  что  стрелял,
взять не могу. Они же сразу кинутся свидетелей убивать, сколько это трупов
будет, а?
     - Я не знаю, - снова сказал Аврил, - и не хочу знать.  Когда  знаешь,
кажется, что все... нормально. А разве это нормально, когда людей  убивают
безнаказанно? Чем ты занимаешься, Хэл?
     Хэлан даже засопел, до того метко пришелся удар. Расскажи - он мне  в
морду плюнет и не ошибется!
     - Чем велят, - ответил он хмуро.
     - Ловишь сопляков? А настоящим убийцам кланяешься?
     - Может, хватит? Что ты мне взялся душу мотать? Думаешь, полезу? Нет!
Ну, давай: плюнь в морду, обзови трусом - не полезу!
     - Боишься?
     - Даже не боюсь.  Понимаю,  каково  тебе,  а  ты  все-таки  попробуй,
пошевели мозгами. Знаешь, кто такой Влен Кас?
     - Директор банка.
     - Маленькая поправочка: бандитского банка. Через  него  шла  чуть  не
половина всех платежей "Синего кольца". В  том  сезоне  его  облапошили...
правда, тут дело темное. Короче, накрыл своих доверителей на  полмиллиона.
Все ясно?
     - А Реф?
     - А те парни, что сзади сидели?
     - Так можно все на свете оправдать.
     - А п-пошел ты! Извини. Оправдываюсь, говоришь? Нет! Это ты  вспомни,
на каком свете живешь. Всю жизнь в одном дерьме роемся, чего же ты девочку
невинную из себя корчишь? Да кто мне позволит тронуть эту сволочь! А  если
думаешь, что мне платят...
     - Тебе-то не платят.
     - Вот именно. Платят тому, кто мне прикажет закрыть это дело. А стану
ерепениться - выкинут. Много выиграете на этом?
     - Да, Хэлан, сыщик ты отличный...
     - А человек так себе? Ладно, на том и сойдемся.
     Усмехнулся, разлил остаток кера, поднял рюмку.
     - Ну?
     - Да нет, Хэл, пойду. Извини. Не надо было мне приходить.
     - Ага! Раззадорил, а сам удираешь?
     Теперь ему не хотелось отпускать Аврила. Он знал, каково приходить  в
опустевший дом.
     Отпил глоток, помолчал и сказал, сам себе удивляясь:
     - До чего же я их ненавижу! Вот ведь всякий на меня  плюнет,  а  я  и
утереться постыжусь.
     - Я не хотел тебя обидеть.
     - Брось! Чего обижаться? Твое право. Тебе я  хоть  ответить  могу.  А
кому другому... как это ты меня обозвал?  "Гроза  убийц"?  Пугало,  Аврил,
пугало на палочке. Мелочь стращаю,  а  что  покрупней,  на  голову  гадит.
Думаешь, смерти боюсь? Нет. Я уже десять лет,  что  у  родного  начальства
бельмо на глазу, взаймы живу, можно сказать. Вот возьму завтра и... Ладно,
пузыри. Руки связаны, Аврил. Ничего не могу. Вот ты, попробуй,  пискни  об
этом, а? Да с тебя спросу нет, а в меня всякий  пальцем  тыкнет:  вот  он,
Хэлан Ктар, такой-растакой! У него под носом людей убивают, а он  хоть  бы
задницу приподнял!
     - Дельная мысль. Попробую.
     - Не дури! Пропадешь!
     Аврил только бледно улыбнулся.
     - Не дури, говорю! Горе пройдет, а жизнь не починишь.
     - Ее и так не починишь.
     - Нет, Аврил. Это оно сейчас так болит... Ты поверь: знал бы  как  за
Рефа расплатиться, я бы тебе помог. Вот честно: помог  бы.  А  так...  еще
одну жизнь этой дряни? Перетерпи, Аврил. Не такие  уж  мы  скоты.  Просто,
если всерьез - это еще десять трупов.
     - А дело все равно закроют?
     - Да.
     - Зря я к тебе пришел, - грустно сказал Аврил. - Ты прости, Хэл,  мне
теперь еще тошней. Думал: есть же хоть один свободный человек.  Прет  себе
против течения...
     - У нас да свободный? Можно подумать, сам веришь тому, что  в  газету
строчишь!
     - Стыдно сказать, но верил. А теперь не могу. И писать, наверное,  не
смогу. Ладно, Хэл, спасибо за все. Прощай.
     Не хочется звонить в управление,  а  надо.  Шестой  день,  пора  быть
новостям. Если, конечно...
     - Хэл? Ну, наконец! - сказал Болу. - Нашли его!
     У Хэла сразу испортилось настроение.
     - Порядок, - сказал он равнодушно. Завтра явлюсь.
     - Да нет, Хэл, не его. Место, где он жил два дня. 77 и 78 абса.
     - Где?
     - Меблированные комнаты Гелна на Одда. Видишь,  Хэл,  все-таки  он  в
городе!
     - Удивил! Он уже семь дней как в городе. Как он смылся?
     Болу уставился на него, и Хэлан еле сдержал нужное словцо.
     - Как он ушел? Рассчитался? Просто не вернулся??
     - Ушел с утра и не вернулся.
     - Угу. Слышь, шеф, ты мне Тинба не подкинешь? Денька на два.
     - Ну, Хэл! - укоризненно сказал Болу. - Сам понимаешь!
     - Я-то понимаю! А вот ты - чтоб не торопил. Ясно?
     Он шел по улице, посмеиваясь про себя. С Тинбом вышло,  как  хотел  -
могу обидеться. Еще денька три  поковыряюсь  без  спешки.  Ему  совсем  не
хотелось спешить. Что ни говори, а работенка  не  из  трудных  -  найти  в
городе человека, о котором, считай, все знаешь. Ровно на строчку в отчете.
Лучше бы мне все-таки опоздать...
     Он угрюмо усмехнулся, потому что тяни-не тяни, а дело уже выходит  на
последнюю петлю. Это еще звена три, максимум  четыре,  и  я  его  достану.
Одда... улочка в Фари... отличный район! По правилам  проверять,  как  раз
работы на год. Двойные мастерские, двойные магазины... кругом двойное дно.
Нет, таких-то связей у Валара нет - давно бы засек. Что-то случайное? Вряд
ли. Слишком осторожен. Значит, старые знакомства.  Училище  или  приют?  С
училищем просто, из их выпуска на Планете никого. Приют.  Семь  человек  в
Столице. А, ерунда! Ему ведь, что Фари, что Ко,  что  Эсси.  Раз  он  тут,
значит, кого он ищет, тоже в Фари. Не обязательно дом,  может,  и  работа.
Ушел и не вернулся, не побоялся, что след. Значит, нашел.
     Порядок.
     И снова неизбежный домашний ритуал, где все размерено  и  определено,
доведено до автоматизма, до безмыслия, до отключения от  себя.  Душ.  Еда.
Видео. Газеты.
     Он сидел в кресле, равнодушно поглядывал на экран, где кто-то кого-то
душил, и газеты серым зверьком лежали у него на коленях.
     Жертва перестала хрипеть,  и  Хэлан,  не  глядя,  развернул  ту,  что
наверху. Опустил глаза - и  словно  самого  схватили  за  горло,  он  даже
оттянул пальцем ворот.
     Аврил. Умное веселое лицо и черная рамка.
     Вчера.
     Газета лежала на коленях, и он тупо проглядел статью.  Плоский  набор
стертых фраз. Не Аврил писал.
     Значит, уже.
     Всего два дня.
     Господи, да что же я за сволочь такая?
     Не прощу.
     Он сидел и все дергал ворот, потому что в горле стоял ком.
     Я виноват, что Аврила убили.
     Ни черта я не могу.
     Я все могу, только руки связаны.
     Он сидел, тупо глядя никуда, и серая тошнотная тоска поворачивалась в
нем. Что я могу? В этом скотском городе  у  меня  во  всякой  банде  глаз.
Сколько убийств я мог отвратить? Скольких людей спасти? Скольких  подонков
за решетку упечь? А я сопляков ловлю, чтоб, значит, настоящим бандитам  не
мешали. Кто мной командует? Ребятишки из  "Синего  кольца"?  Из  "Компании
Лота"?
     - Не прощу, - сказал он вслух. - Угроблюсь, а  приделаю.  Вы  у  меня
попляшете, суки!
     - ...Чем ты занимаешься, Хэл? - спросил Аврил. Он сидел в  том  самом
кресле, будто и не уходил.
     - Чем велят, - ответил Хэлан и поморщился, потому  что  нелепо  врать
мертвецам.
     Аврил вздохнул и тихо сказал:
     - А меня убили.
     - А ты не лезь не в свое дело!
     - Извини, Хэл. Пришлось.
     Хэлан рывком сел, оперся ладонями о колени.
     - Подгонять пришел? Зря!
     - Просто поговорить. Пока еще можно.
     - Больно было?
     - Нет. Наверное, снайпер. - Аврил тронул затылок и задумчиво поглядел
на окровавленные пальцы. - Даже не почувствовал, что умираю.
     - Ты что, отомстить хотел?
     - Не знаю. Наверное, нет. Понять? Ведь все, что я раньше знал, о  чем
писал... Это как-то вне меня было - чужая боль. А теперь она моя. Я просто
хотел найти того человека. Увидеть и понять... как это, когда убивают даже
без ненависти - просто так.
     - Ты у них, у таких, через день интервью брал!
     - Может быть. Тогда это была не моя боль.
     - А теперь? Что теперь твоего?
     - Ты, - сказал Аврил. - Твоя ненависть.
     - Много ты о ней знаешь!
     - Знаю. Это когда вычерпывают море ложкой, а руки связаны.
     - А черт тебя... Да. Все так. Море ложкой.  Одного  поймаю  -  десять
объявится. Сами не захотят - жизнь заставит. Жизнь! Знаешь, какая  у  меня
работенка нынче? Человека ловлю, чтоб убили. К  четырем  трупам  пятого  -
чтоб, значит, как у вас. На убийцу хотел поглядеть, да?
     - А разве ты не свободен?
     - Черта с два! Всей свободы, что концы от начальства прячу.  Свою  же
работу, да только втихомолку.
     - Но ведь делаешь?
     - Делаю. Свербит-не свербит, а людям жить надо.
     - Но меня ведь убили, Хэл, - мягко сказал Аврил.
     - А что я могу? Ладно, займусь, размотаю, полны руки козырей... что с
ними делать?
     - Пойдем - сказал Аврил. - Я тебе покажу.
     Они вышли из дому, сели в машину и долго ехали пустыми улицами. Хэлан
знал, куда. Мимо зеркальных витрин  Гос,  мимо  спящих  громад  Эва,  мимо
угрюмого обелиска  на  площади  Памяти.  Поворот,  еще  поворот,  узенький
переулок, кованая ограда вокруг темного особняка.
     Черный ход, неподвижные тени охранников,  лестница,  коридор,  дверь.
Человек, к которому они шли, не спал. Он сидел за столом над  взъерошенной
грудой бумаг.
     - Я пришел, Хон, - сказал Аврил,  и  Хон  начал  кричать.  Он  кричал
тонким, поросячьим голосом, и Хэлан, выхватив лингер, выпустил всю  обойму
в перекошенное страхом лицо.
     Он закричал и проснулся. Он был один, и  по  комнате  плавал  блеклый
отсвет уличных огней. Он сидел на кровати, стиснув руками виски, и  сердце
бешено стучало в горле. Спокойней. Еще спокойней. Как всегда.
     День выдался плотный, и в Фари Хэлан попал часам к пяти.  Обегал  всю
сеть.
     Хватало у него осведомителей, любил он их и холил, собирал по  штучке
и от всех берег, кое-что узнал, кое-что проверил, кое-что  сумел  отмести.
Это была работа, и  только  теперь,  в  знакомом  ресторане,  где  в  зале
подавали отличный птэ по-млантски, а где-то в глубине  фасовали  наркотики
на дозы, он вспомнил и о прочих делах. Что там  у  меня?  Ага,  двое.  Бат
Солор живет поблизости, а Книл Ратан тут работает. Ремонтная мастерская Йо
Тенфа. Это на Юнба, кажется? Ладно, к Солору вечерком, а к  другому  можно
наведаться. Ратан. Книл Ратан. Где-то слышал... Книл Ратан паренек  не  из
хилых и морда смышленая.  Одежда  замасленная,  руки  черные,  а  держится
оч-чень уверенно. Непринужденно, я бы сказал. Наш клиент.
     - Найдется, где поговорить? - спросил Хэлан.
     Ратан вопросов не задавал, повернулся и повел в грязнющую комнатенку,
где стоял стол и два убогих кресла. Кивнул на одно, а сам встал  напротив.
Стоял и молчал.
     - Хэлан Ктар. Отдел по расследованию убийств.
     У Книла только чуть дрогнули веки. И ни взгляда, ни вопроса.  А  ведь
ждал, сукин сын. Точно, ждал!
     - Знакомы с Майхом Валаром?
     - Да, - ответил он безучастно. - В приюте вместе были.
     - Долго?
     - Сколько себя помню.
     - Потом встречались?
     - Бывало.
     Вот тут бы тебе и спросить... Нет! Стоит, как пень.
     - Когда виделись последний раз?
     - Как он улетал. Лет пять.
     - Слушайте, Книл, а вам что, неинтересно, чего я пришел?
     Он только чуть шевельнул плечами. Стоял и глядел куда-то мимо, словно
ждал, когда Хэлан уйдет.
     - Как же так? Вроде дружили...
     Ни черта. Об этих парней из Фари не один сыщик  лоб  разбил.  Повадка
известная: кто молчит - не проговорится, а с дурака меньше спрос.
     Он сидел и разглядывал Книла, а тот стоял  и  ждал.  Крепкий  парень.
Другой бы уже задергался, ногами засучил,  а  этот  хоть  бы  что.  Ладно,
пугнем. Погляжу, куда кинется.
     - Нет-так нет, - сказал Хэлан и встал. - Только  ты,  Книл,  на  носу
заруби. Пока что ты у меня свидетель, а дойду до  Майха  -  в  соучастники
загремишь.
     - Не пойму, о чем вы, - невозмутимо отозвался Книл.
     Ну вот, самое время позвонить. Начал Хэлан с технического отдела.
     - Тенил? Привет. Такой вопрос:  сколько  аппаратов  в  мастерской  Йо
Тенфа, Юнба, 12?
     - Один? Оч-чень хорошо. Сделаешь запись.
     - Сколько? А вот с этой минуты и часа на два.
     - Ага, позвоню.
     Потом в свой отдел, старшему сыщику Вару Онору.
     - Вар? Ну я, я. Нет, не скоро. Слышь, это у тебя Книл Ратан проходит?
Свидетелем? Ну и как? Ясненько.  Слепой,  глухой  и  с  насморком.  А  чем
занимается? Понятно. Значит,  невиновность  возвращает  краденым  машинам?
Знаменитый мастер, говоришь? Нет, пока не трону. Бывай.
     Книл появился часа  через  два,  когда  прочих  работников  уже  след
простыл. Огляделся и пошел, проверяясь, да так ловко, что любо глянуть.
     Хэлан вел его до дверей небольшого бара на улице  Кэла.  Заходить  не
рискнул: обошел и юркнул через служебный вход.
     Книл сидел в углу с красивой женщиной. Славная  парочка,  да  вот  на
голубков не похожи. Книл рассказывает - о моем визите,  надо  полагать,  а
она хмурится, поглядывает по сторонам. И опять знакомое лицо. Где-то я  ее
видел. Где-то, когда-то... давно.
     Вышли они  вместе,  прошли  квартал  и  расстались;  Хэлан  пошел  за
женщиной. Довел до дома, подождал, чтоб увериться,  и  кинулся  звонить  в
техотдел. Тенила, конечно, уже не было, хорошо, дежурил знакомый парень  -
обошлось без начальства.
     Поймал такси, подскочил в  управление,  забрал  пленку  и  отправился
домой. Вставил кассету в аппарат, открыл банку пива и устроился поудобней,
лениво глядя, как мелькают на экране лица.
     Стоп! Он быстро нажал на кнопку, вернул кадр. Она! Когда же это я  ее
видел?
     - Приветик, Нор, - сказал голос Книла.
     - Привет, если не шутишь.
     - Какие шутки! Соскучился - прямо озверел! Может встретимся, а?
     - Это я еще подумаю, - сказала она кокетливо, а в глазах тревога.
     - А ты не думай, а? Приходи - и заметано!
     - Ладно, - смилостивилась она и назвала время и место встречи.
     Остальное дело техники: десяток запросов - и вот вам: Норин Таэл,  32
года,  родители  неизвестны,  не  замужем,  без   определенного   занятия,
последний адрес: Кэла, 27, 132.
     Утро застало Хэлана в Глаум. Нарочно вышел пораньше, чтоб  попасть  в
самую толчею. Тот, к кому он шел, был его  сокровищем,  самой  удачной  из
находок. Это кто же поверит, что лучший из финансовых  экспертов,  главный
дока по части афер и махинаций проходит осведомителем у  какого-то  сыщика
Ктара?
     - Ну как, Саф, - спросил Хэлан, - приготовили, что я просил?
     Саф с тоскливой ненавистью поглядел на него. Благообразный  господин,
прямо тебе картинка. Занятно знать про него то, что я про него знаю.
     - Так да или нет?
     - Да. Но вы хоть понимаете?..
     - А почему бы и нет? Я же не спрашиваю,  кто  заказал  работенку.  А,
может, спросить? Кто, а Саф?
     - Хон Вайро, - ответил тот безжизненно, и Хэлан грубо засмеялся.
     - Тоже мне секрет! Кстати, Саф, сколько потерял лично Хон, а  сколько
"Кольцо"?
     - Все. Его заставили возместить убытки.
     - Видите, как здорово! Ну, где копия?
     - Возьмите! - крикнул  Саф.  -  Берите  и  убирайтесь,  и  будьте  вы
прокляты!
     Хэлан только усмехнулся. Беда с благородными! Грешить - так  сами,  а
платить - так дядя?
     - Что вы это так? Не такой вы чистенький,  чтоб  мной  брезговать.  А
если невтерпеж... Гавран, кстати, опять на апелляцию подал. Можно  дело  и
пересмотреть. Его срок да на двоих...
     - Замолчите!
     - Ну-ну, Саф. Пока вы мне полезны, можете не бояться.  Только  вы  уж
постарайтесь быть полезным подольше.
     Удачный был день. Переделал столько,  что  самому  страшно.  Размотал
дело, можно сказать. Еще детали, конечно... денька так на два -  а  потом?
Пока он не хотел думать о "потом".
     А кстати, что у меня  по  Валару?  Норин  Таэл?  Надо  заглянуть.  Не
застану - с утра подскочу.
     Впрочем, время было подходящее: уже не день, еще не  вечер  -  и  она
оказалась дома.
     - Госпожа Таэл? Хэлан Ктар из уголовной полиции.
     Она отступила от двери, пропуская его в дом.
     - Я... - Хэлан начал было - и замолчал. Слушая, она привычно  поймала
вьющуюся прядь, поднесла к губам, прикусила...
     - Лани! Ну да, Лани Эбор! Вот уж не думал, что встречу!
     - Узнали, - глухо, с ненавистью сказала она. - Вы надолго?
     - Как выйдет.
     Он сидел и глядел на нее с улыбкой. Ему приятно было на нее  глядеть.
Даже ненависть  ее  была  ему  приятна.  Честная,  чистая,  не  замаранная
корыстью ненависть. Что делать - он  ее  заслужил.  Это  неважно,  что  он
сломал ее жизнь ради других людей.  Это  для  других  Тэфи  был  садист  и
убийца, для нее он был первый. Самый-самый. Тогда я ее пощадил,  вот  чего
она не простит.
     - Вы по делу? - спросила Лани. - Ну, выкладывайте и...
     - Ладно тебе, - сказал он примирительно. - Не злись. Я и сам не  рад.
Ответишь по-умному и кончим на этом.
     - Спрашивайте.
     - Одна живешь?
     - Сейчас да.
     - Давно?
     - Может, сезон, может, меньше.
     "Надо  поспрашивать  в   подъезде,   -   подумал   он.   -   Найдется
доброжелательная соседка".
     - Знаешь этого парня?
     - Разве упомнишь? Ну-ка, дайте, - она взяла  фотографию,  внимательно
посмотрела.
     Слишком внимательно.
     - Красивый мальчик. Космач?
     - Да.
     - Тогда исключено. У меня космачей еще не было.
     Хэлан опять улыбнулся. Лани отлично это  сыграла.  Ни  одной  ошибки.
Только вот играть не стоило. Если бы глянула мельком и сказала:  "Нет",  я
бы ей поверил. Пришлось бы поверить. А так...
     - А когда я могла его видеть?
     - Вчера, - ответил Хэлан, и у Лани дрогнули губы и разошлись  во  все
глаза зрачки.
     Доброжелательную соседку Хэлан встретил на том же этаже. Она опознала
Валара по фотографии.
     Ну вот, теперь только  ждать.  Хэлан  позвонил  в  техотдел  и  велел
записывать все разговоры Норин Таэл, Кэла 27, 132.
     Пришлось все-таки позвонить Болу.  Надо  отметиться.  Обрадую  родное
начальство, что жив.
     Болу и впрямь обрадовался.
     - Ну, Хэл! Что это за манера - исчезать? Тут черт знает  что:  сверху
теребят, дел невпроворот... где тебя носит?
     - Я у тебя эту работу просил? Ну и нечего!
     - Но хоть что-то у тебя есть? Можешь мне хоть что-нибудь сообщить?
     - В отчете все будет, - буркнул Хэлан и отключился.
     И опять он мотался по городу, выспрашивая, вынюхивая, сопоставляя; он
сам себя не понимал: какая-то горькая решимость и злая  радость  настоящей
работы намертво сцепились в нем, и подзуживали, и гнали, и гнали.
     Он отработал все связи Каса в "Синем кольце" и заново вышел  на  Хона
Вайро.
     Он узнал, кому Вайро приказал убить Каса, и кто из его парней  был  в
той группе.
     Он проследил чуть не по минутам последние дни Аврила.
     И вдруг оказалось, что ему нечего делать.
     И тогда он вспомнил о деле Валара. А там тоже думать не о чем. Просто
он заскочил  в  техотдел  и  прослушал  записи.  Лани  говорила  только  с
подружкой, а потом позвонил какой-то хлыщ и стал уламывать ее на  вечерок.
Лани отказалась. Хэлан ухмыльнулся и набрал номер.
     - А, это вы! - сказала она злобно. - Какого черта?
     - Зря ты не пошла, - с отеческой заботой сказал ей  Хэлан.  -  Скучно
одной по вечерам.
     Она выругалась и отключилась. Порядок. Дело за Валаром. Если он такой
хороший товарищ...
     И опять пустота. Нет. Тоска. Сосет и сосет,  стерва  такая.  Ну  вот,
дело, считай, кончено. Предположим, я его в суд отдаю. Что  у  меня  есть?
Копия отчета о расследовании, проведенном Сафом для Хона. Работенка высший
сорт, каждое звенышко прогоревшей аферы обсосано и  подперто  документами.
Разговор Вайро со своим подручным,  приказ  убить  Каса.  Свидетель  есть.
Отпечатки в брошенной убийцами машине  -  парни  из  охраны  Вайро.  Можно
сказать, газовая камера обеспечена. Только вот не посадят его, и  ни  один
свидетель до суда не доживет. Ладно! Теперь  Аврил.  Ну,  тут  жидко.  Все
улики косвенные. Он пытался распутать убийство Каса (вместо меня).  Врагов
у него не было - может, завистники, но никак не враги. Да и уровень не тот
- снайпер! Что-то другое? Нет. Тут-то я  все  проверил.  Был  только  один
человек и только одна причина... Маловато для суда.  Правда,  денек-другой
могу побегать... а зачем?
     Хэлан остановил подвернувшееся такси и поехал в Глаум.
     Он очень поздно вернулся домой. Поставил на  дверь  защиту,  отключил
видеон, вытащил  из  часов  микрокамеру,  из  нее  -  кассету  и  сунул  в
проявляющий  аппарат.  Наскоро  пожевал,  принял  стимулятор  и  засел  за
проектор.
     План того дома. Хэлан и сам не думал, что сможет его добыть.
     Он долго сидел над пленкой.  Смотрел,  прокручивал  кадр  за  кадром,
закрывал глаза и представлял это в натуре. Еще, еще и еще раз.
     Наконец, он встал, убрал аппаратуру,  уничтожил  пленку  и  завалился
спать. Завтра. Все завтра.
     Завтра настало очень скоро и, выводя машину из гаража, Хэлан с тоской
поглядел на безоблачное небо. Уже лучше бы дождь, все не так противно!
     День пролетел стремительно и беспощадно.  Жестокий  день,  когда  все
удается.  Наверное,  Хэлан  был  бы  рад  помехе.   Неудаче.   Неодолимому
препятствию. Нет! Все шло, как по  маслу,  словно  судьба  нарочно  убрала
препятствия с пути.
     И наступил вечер. Хэлан сидел в берлоге на улице Кабрей и  глядел  на
свои руки. Руки были готовы. Биологические перчатки,  некогда  новейшее  и
уже позабытое  достижение  преступной  мысли.  Ни  цвета,  ни  запаха,  ни
отпечатков. Он ни о чем не думал. Не жалел и не  сомневался.  Все  решено,
осталось только сделать.
     Пора!  Встал,  вытащил  из  маленького  сейфа   несколько   обойм   с
усыпляющими капсулами - свое обычное оружие, усмехнулся и прибавил еще две
обоймы с боевыми зарядами.
     Он ехал пустыми улицами  мимо  зеркальных  витрин  Гос,  мимо  спящих
громад Эва, мимо обелиска на площади Памяти. Поворот, еще поворот.  Машину
он оставил неподалеку на стоянке. Он шел вдоль кованой ограды, вжимаясь  в
черную тень, и чувствовал, как тот, невидимый, шагает рядом.  И  вдруг  он
остался один. Черный язык тени захлестнул  решетку  -  это  старое  дерево
протянуло ему лапу. Хэлан  бесшумно  взобрался  по  металлическим  узорам,
ухватился за ветку и соскользнул по стволу вниз.
     Таясь в узорных обрывках тени, он подобрался к черному  ходу,  лег  и
приготовился  ждать.  Охранники  были,  как  на  ладони,  и  лингер  уютно
оттягивал руку. Сигнализация - просто, стандартная, вот  только  секретный
замок. Подожду смены. Он лежал, и время обтекало его. Не было  ни  страха,
ни нетерпения. Все решено, осталось только сделать.
     Тонко скрипнула дверь.  Черные  фигуры  удвоились,  теперь  их  стало
четверо, и лингер четыре раза бесшумно дернулся в руке.
     Хэлан встал и тихо поднялся на крыльцо. Закрыться!  Сейчас  сработают
камеры! Яркая вспышка пробилась сквозь ткань, он криво усмехнулся и  вошел
в дом. Все, как  тогда.  Лестница,  коридор,  дверь.  Он  поднес  к  двери
индикатор - а вдруг защита? Нет. Даже  не  заперто.  Бесшумно  повернулась
ручка, чуть приподнять дверь, чтоб не скрипнула... в комнате темно... спит
- и не один! Снова дернулся в руке лингер: ей, чтоб до утра не проснулась.
На цыпочках, к кровати, закрыть лицо, капсулку Хону под нос. Отлично! Пять
минут  надежного  беспамятства,  мне  больше  не  надо.  Запереть   дверь,
поставить  защиту,  связать  Хона.  Так,  оружие  все-таки  под  подушкой.
Ай-яй-яй! В собственном-то доме! А потом Хэлан задернул плотную  штору  на
окне, включил ночник, сел и стал ждать. Он  сидел  и  разглядывал  Хона  с
брезгливым любопытством. Неужели это жирненькое ничтожество  и  есть  тот,
кто убил Аврила? Кто сделал убийцей меня? Эк-кое паскудство!
     Хон застонал и открыл глаза. Черный зрачок лингера глядел прямо ему в
лицо.
     - Ну? - сказал Хэлан. - Только пикни!
     Хон торопливо кивнул.
     - Думаешь, никто тебя не достанет? Зря. Я буду тебя судить.
     Хон задергался, хотел крикнуть, но черный зрачок шевельнулся, и  крик
превратился во всхлип:
     - Кто... Как вы смеете!
     - Смею. Как душеприказчик братьев Сенти. Знаешь таких?
     - Я... это не я! - всхлипнул Хон. - Клянусь!
     - Ага. Ты еще поклянись, что Каса не убивал. Я, что ли,  Кферу  давал
приказ?
     - Но  я...  я  не  мог!  Ведь  Кас...  если  бы  я...  Мне  пришлось,
понимаете?!
     Он плакал. Слезы текли по его одутловатым щекам, губы кривились,  как
у обиженного ребенка. Наверное, он ужасно себя жалел. Только себя.
     - А Аврила, тоже пришлось?
     - Да! Он что-то пронюхал... Там был его брат!
     - Там был его брат, - равнодушно повторил Хэлан. - И еще двое парней,
которых пришибли за компанию. Хватит, надоело.
     Он деловито поменял обойму, выщелкнул из зарядника усыпляющую капсулу
и дослал заряд. Хон с ужасом глядел на его руки, губы у него тряслись.
     - Вы... вы не посмеете! Вас убьют!
     - Сначала я тебя,  -  равнодушно  сказал  Хэлан  и  выстрелил  в  это
перепуганное, залитое слезами лицо.
     ...И опять было безоблачное утро. Хэлан Ктар, старший сыщик отдела по
расследованию убийств,  шел  по  своим  делам,  и  никто  из  прохожих  не
остановил на нем взгляда.
     Он связался с техотделом  и  узнал,  что  Лани  звонила  косметологу,
говорила с подружкой и отказала нескольким мужчинам. Он истратил  не  один
час на то, чтобы установить ее нынешние связи, и выяснил, что она  связана
с бандой Красавчика Еки. Он ходил, звонил, чем-то занимался,  а  день  все
длился, и впереди маячил бесконечный пустой вечер.
     Но вечером ему повезло. Когда он мотался из  угла  в  угол,  позвонил
дежурный из техотдела и сказал, что есть новости.
     - Звонили ей.
     - Кто?
     - Мужчина, - ответил тот. И добавил виновато:
     - Изображение ни к черту.
     - Ладно, прокрути.
     Голос Лани:
     - Ты? Идиот! Я же говорила!
     - Просто хотел узнать, как ты.
     - Откуда ты звонишь?
     - Из автомата.
     - Сейчас же домой! У меня видеон прослушивают!
     - Извини, Нор.
     И щелчок.
     - Абонента засекли?
     - Да. Автомат номер 73321119, угол Сеши и Нан.
     Опять-таки  Фари!  Хэлан  разложил  крупномасштабную   карту,   нашел
перекресток, подумал и позвонил  в  справочную  связи  узнать,  где  стоят
ближайшие автоматы. Так, угол Сеши и Кнел, Нан и Ока, и еще один на  Сеши,
пятью кварталами выше. Район у меня есть.  Наверняка  не  стал  далеко  от
логова отходить, позвонил из ближайшего. Он пальцем обвел на  карте  круг,
закрыл глаза, вспоминая. Левую сторону Сеши можно отбросить. Больница, два
магазина, протезная фабрика Стота, а по Нан в  том  направлении  несколько
складов. Значит, справа. Где-то десяток двухсотквартирных домов. Пустяки!
     Хэлан связался с полицейской картотекой и перетряхнул всех,  кто  был
связан с шайкой Красавчика. Не нашел ничего подходящего, но не  огорчился.
Хозяин мог нигде не проходить, а может, и  хозяина-то  не  было  -  просто
берлога для отсидки. Он снова взялся за видеон. Справочная связи.  Наличие
видеоаппаратов в таких-то и таких-то домах. Номера  квартир.  Итого  минус
почти полтысячи.  Оно,  конечно,  Валар  мог  и  поосторожничать.  Ничего,
оставим на второй круг. Жилищное управление городского  хозяйства.  Список
квартиросъемщиков.  Статистическое  бюро.  Семьи,  имеющие  детей.   Отдел
жилищного контроля. Количество проживающих в каждой  квартире.  И  еще,  и
еще, и еще. К концу у Хэлана остались только 22  квартиры,  где  жил  один
человек и не было видеона.  Можно  начинать.  Хэлан  принял  две  таблетки
снотворного и лег спать.
     Он сразу отобрал четыре дома - два по Сеши, два  по  Нан  -  рядом  с
автоматом. Валар на третий день  позвонил  -  рановато.  Вроде  бы  пилот,
выдержки не занимать, значит, показалось, что никакого риску - выскочил  и
заскочил. Увидим.
     Он прошел два дома, осмотрел семь квартир, потратил четыре часа  -  и
тут, наконец, что-то нащупал.
     - Да, - сказала ему разговорчивая старуха, - в 31-м вроде  не  живут.
Потом появятся, поживут - и опять никого. Нет, не примечала. Видно, что не
пустая, а кто - не поймешь. Сейчас? Вроде окна светятся.
     На звонок никто не отозвался, да Хэлан и не ждал, что  откроют.  Так,
если опять осечка. Он наполовину вытащил из кармана лингер - только  рукой
шевельнуть, и занялся замком.  Замок  был  хитрый,  Хэлан  возился  с  ним
несколько минут и всей шкурой  чувствовал,  что  за  дверью  кто-то  есть.
Наконец, управился, осторожно потянул ручку и, прикрываясь дверью,  шагнул
вперед.
     Пусто.
     Шорох? Дуновение? Лингер  сам  оказался  в  руке,  но  удар  был  еще
быстрей. Он еле успел прикрыться, но левая  уже  спружинилась,  боковой  в
живот, сейчас согнется, и я его вырублю. Что за черт - даже  не  шатнулся!
Снова с правой, хороший удар, Хэлан едва ушел, перехватил руку, дернул  на
себя, тот потерял равновесие,  и  Хэлан  срубил  его.  Жесткие  наручники,
теперь ноги, а теперь можно закрыть дверь и поглядеть, кого бог послал.
     Он бережно поднял с пола лингер, сунул в карман и  рывком  перевернул
противника на спину. Он! Майх Валар. Он  лежал  на  неловко  подмятых  под
спину скованных руках, и Хэлан тупо глядел на него.
     Вот я его и зацапал. Не опоздал.
     Валар шевельнулся. Наверное,  ему  было  здорово  больно,  но  он  не
застонал. Неузнающим взглядом скользнул по потолку, увидел Хэлана, и вдруг
невеселая дерзкая улыбка скривила его губы.
     - А вы кто такой? Какого черта вламываетесь в чужой дом?
     Ну и зря...
     - Хэлан Ктар из отдела по расследованию убийств.
     - Странно! Помнится, еще никого не убивал.
     Хэлан молча показал ему фотографию. В черных глазах Валара  качнулась
тоска, но улыбка стала еще более дерзкой.
     - Вроде моя, но это еще не повод, чтоб меня лупить!
     Шустрый мальчик.
     - Хватит, парень, - сказал он мягко. - Я все знаю.
     И тут Майх засмеялся. Хэлан даже отшатнулся. Нет, не истерика. Просто
веселый и, кажется, непритворный смех. Что он, спятил?
     - Рад слышать! - Валар  поднял  было  голову  и  опять  завалился  на
скованные руки. - Ну, утешил ты меня, господин сыщик!
     - Чем это?
     - Думаешь, за беспорочную службу пощадят?
     Он как-то невероятно извернулся и сел, опираясь на руки; даже в  этом
нелепом положении он не казался  беспомощным.  Пожалуй,  в  жизни  он  был
лучше, чем на фотографии - умней, что ли?
     - Слышь, сыщик, - сказал он почти весело, -  будь  человеком,  скажи,
что с нашими?
     - С кем?
     - Ребята со "Звезды".
     Хэлан поморщился.
     - Трое погибли на Гвараме.
     - А Лийо?
     - Его не ловят, - ответил Хэлан уклончиво.
     Майха шатнуло. Не вскрикнул, не застонал, только глаза закрыл, как от
боли. Добил я его все-таки. Нет. Перемогся, выдавил улыбку.
     - Поздравляю! Рад буду подтвердить, что ты все знаешь!
     - Кто тебя спросит? - сказал Хэлан равнодушно.
     Браво, мальчик, дерись! В драке легче умирать... и мне легче.
     - Сами догадаются. Думаешь, пять человек угробили, а тебя помилуют?
     Хороший удар и прямо в точку. Сразу и не ответишь. Хэлан  и  не  стал
отвечать, взял стул,  вытащил  на  середину,  сел.  Кончать  надо.  Машину
вызвать? Не знаю. Будто в душу нагадили...
     "Еще бы, - сказал он себе. - То я, честный, убийц ловил, а нынче..."
     - Испугался?
     - Мне-то чего бояться?
     "Зря хорохоришься, - подумал он. - Боишься. С той минуты,  как  узнал
про третий индекс, так и боюсь. Зря я все-таки поспешил. Не надо было  мне
его находить..."
     - Чего приуныл, господин сыщик?
     - Заткнись. Не мешай думать.
     Ну-ка, пройдем варианты. Ладно, сдам его. А потом? "Конец, -  подумал
он спокойно. - Хлопнут. Даже проверять не станут, до чего дорылся. Пришьют
- и точка, давно поперек горла стою". Долг? Пошли они к растакой матери со
своим долгом! Ни черта я им не должен! Сыщик я, сыщик, легаш, незачем  мне
в их дерьмо лезть! Плюнуть и смыться? Сами пусть ловят. Ему стало тошно от
этой мысли. Значит, лишь бы свою шкуру спасти?
     - Ну и что? - сказал  он  себе.  -  Первый  ты  такой?  Есть  у  тебя
работенка - и вкалывай, надо кому-то и это делать. Да ну?
     Теперь-то?  Ладно,  не  суетись.  Предположим,  вывернулись.  Все  по
честному: я его отпускаю, он меня не выдает. А потом? Если без  соплей?  С
Хоном я наследил. Не ночью, а когда нюхал. Улик, конечно, никаких... будто
"Кольцу" улики нужны! Еще ведь сразу и  не  уберут,  захотят  узнать,  что
вынюхал. - Он вдруг почувствовал странное облегчение. - Теперь здесь.  Тут
следов навалом. Если выйдут на Сеши... должны  выйти...  двадцать  человек
опросил и каждой твари представился. Нет, не выскочить. Ну, раз так...  Он
усмехнулся, глянул на Майха и сказал:
     - Ладно, выкладывай. Хочу и впрямь все знать.
     А времечко-то ушло: замкнулся парень. Даже не глянул. Эх, зря  я  ему
передышку дал, на задоре бы верней проскочило!
     - Что, уже передумал?
     Будто и не слышит. Это у меня уже две ошибки: не надо было про  Тгила
говорить.
     - Да, видать, недаром ты один удрал!
     Почти не подействовало. Глянул злобно и отвернулся.
     - Ладно, - сказал Хэлан, - начнем сначала.
     Подошел к Валару, отомкнул наручники, уронил в свой бездонный карман.
     - Ну, чего валяешься? Сядь по-человечески!
     Как-то внезапно Майх оказался на ногах. Пошевелил онемевшими руками -
и возник у обшарпанного диванчика.  Сел  и  принялся  растирать  руки.  Не
додрался, что ли?
     - Иди к черту! - безрадостно сказал Майх. - Надоело.
     - Что, уже лапки задрал?
     Майх не  ответил.  Глядел  куда-то  мимо  Хэлана,  и  только  глухая,
безнадежная усталость была в его глазах.
     - А я вот никак не пойму... Ну, ты - так, шестерка, а Тгил, вроде, со
всех сторон правильный мужик...
     Чуть-чуть ожили темные глаза, невеселая усмешка мелькнула  и  погасла
на губах.
     - Подбираешься?
     - А как же! Раз уж залетел...  Твоя  правда:  нельзя  тебя  отдавать.
Может, при попытке, а? - посмотрел искоса, покачал головой. - Да нет,  все
равно вдвоем были. То на то.
     Он словно бы размышлял вслух - этак неторопливо, лениво даже, будто и
впрямь считал Валара  шестеркой,  мелюзгой,  которую  нечего  принимать  в
расчет. Самолюбие? Ну, на  это  надежды  мало.  Он  шкурой  чувствовал  ту
мгновенную, беспросветную усталость, что сейчас броней закрывала парня,  и
злился на себя. Надо было тебе про Тгила говорить, за язык тебя дергали!
     - А любопытно, чего они за тобой так бегают? Слышь, мальчонка, ты  не
стыдись, что вы там: зарезали кого, ограбили?
     Наконец-то ярость мелькнула в этих застывших глазах.
     - Ты! Не суди по себе! Раз уж так... корабль мы нашли, понял?
     - Какой еще корабль?
     - Чужой. С другой звезды.
     - Вот оно... погоди! Тогда какого черта? Как  вы  его  нашли?  Почему
именно вы?
     - Не повезло, - устало сказал  Валар.  -  Такой  вот  сволочной  рейс
выдался. - Вздохнул,  угрюмо  покачал  головой.  -  Вот  как  пошло  сразу
наперекосяк... Главный локатор прямо на разгоне сдох, так и  не  вычухали.
Потом  гидравлика...  люки  к  черту  позаклинивало.  Только   управились,
температура в  трюме...  прыгает,  сволочь,  а  груз  -  продовольствие...
неустойку, если что, с нас... ну, вкалываем, а  по  громкой:  ложись,  где
стоишь, включаю тормозные... Хор-роший такой  камушек  по  курсу.  А  нашу
бабку тормознуть... ну,  перегрузочка  под  двенадцать...  в  пике.  Мы-то
выдержали,  а  трубопровод  охлаждения  реактора...  Лийо,   как   всегда,
молодцом: стержни бросил, отсек заблокировал... и  господу  бы  больше  не
успеть. Пока залатали, уже на три дня из графика, а нам разгоняться... еще
день к чертям. А из нас уже дух вон. Ну, Лийо всех в амортизаторы,  а  сам
давай бабусю разгонять. Сперва  нормально,  потом,  чувствую,  вроде  курс
меняем. Померещилось, думаю. Разгон в три  этапа,  второй  самый  длинный.
Если дюзы перегрелись, Лийо мог на комбинированный перейти.  "Припадочный"
мы его зовем. Основной - маневровые, основной - маневровые. Жду  третьего,
а его все нет. Вылез - а тут как  раз  Лийо  в  рубку  зовет:  "Похоже  на
аварийный",  -  говорит.  Он  опознавательный  не  разобрал,  вроде  бы  с
искажением идет, а пеленг четкий.
     - Ну, а вы?
     - Что мы? Дело святое. Может, нам самим завтра пузыри пускать.
     Посмотрел на Хэлана и усмехнулся.
     - Что, думаешь, купился Лийо? Нет! Это мы, как увидели  тот  корабль,
чуть не обделались... а он давно просек. - Помолчал и сказал задумчиво:
     - Ну, кораблик! С перепою не примерещится! Здоровущая такая труба,  а
на конце зонтик. В носу  с  десяток  колец,  каждое  потолще  "Звезды",  а
пониже, на кронштейнах, еще три раструба, вроде бы двигатели маневра...
     - А дальше?
     - Ну, Лийо говорит, что нас, мол,  ждут,  он  один  пойдет.  Спорить,
конечно, не положено - я молчком взял пушку - и за ним.
     - Ждали?
     -  Да,  похоже.  Добрались  до  люка,  а  он  открыл.   Ну,   слезли,
отшлюзовались - и в коридор. Знаешь, чудно: идешь,  а  перед  тобой  двери
открываются. Сюда, мол, парни. Лийо зашел,  я  за  ним...  Здоровый  такой
отсек... роскошный. Столик посередке, кресла, пультик такой аккуратный.  И
Он.
     - Кто?
     - Хозяин, кто же еще? Человек он был, понимаешь? Ну, конечно,  что-то
такое другое... а мне не  до  того...  знаешь,  вроде  не  трус...  а  тут
скрутило... вот шевельнись - выстрелю! А Лийо... нет, ты только представь:
глянул на газоанализатор и вдруг  берет  и  спокойненько  так  отщелкивает
шлем. Отпустило меня. Не то, чтоб сразу весь страх...  ну,  как  всегда...
думать можно. Тут Никол...
     - Никол?
     - Ага. Там у него имя слова в три, дальше, чем Никол  не  выговоришь.
Ничего, отзывался.
     - Ну и что?
     - А ничего. Бормочет что-то и на кресла машет: садись, мол, ребята. Я
столбом, а Лийо прямо к пульту и давай изображать. Вроде у него  микрофон,
и он туда говорит. Показал на кресло - "кресло" и на Никола глядит,  ждет,
что тот скажет. А у того глаза на лоб! Знаешь, я бы тогда для Лийо...  ну,
что угодно! Как он ему нос утер! Ты же пойми: мы со своей  жестянкой  там,
как оплеванные!
     - Ну?
     - Ну что, очухался, руками машет: идем, мол. Провел в  другой  отсек,
тоже  здоровущий.  Опять  кресла,  столик,  панелька   такая   выносная...
кнопочная. Экран во всю стену. Ну, тут они взялись! Лийо покажет, назовет,
тот по-своему - и на экране сразу изображение. Потом  немного  по-другому:
на экране картинка, Лийо называет, машина повторяет для проверки.
     Ну, я не очень... больше на  Лийо  глядел.  Всяким  я  его  видел,  а
таким... раз они вместе сказали: в динамике скрип, на экране каша. Глянули
друг на друга - и давай хохотать. Ты ведь не поймешь...  Я  за  три  года,
может, раз видел, как он смеется... не так.
     - А потом?
     - Что потом? Сидел, как миленький, на "Звезде", Лийо сам ходил.
     - Почему?
     - А чем я лучше  других?  У  ребят  тоже  руки  чесались  по  кораблю
пошарить. Правда, еще разок побывал. Напоследок.
     - Сколько же вы там были?
     - Три дня.
     - Всего-то?
     Снова ненависть шевельнулась в глазах Майха, угловатой тенью наползла
на лицо.
     - Вашими заботами.
     - Ага, - сказал Хэлан, - самолично позаботился. Вишь, запыхался как.
     Майх равнодушно подал плечами.
     - А нашарили нас. Как раз на третий день. Вроде бы даже повезло - моя
вахта. Станция слежения на Латене.  И  шпарит,  как  положено:  -  "Звезда
Надежды", тип Юл, ответьте СНП. А я молчу. Вот как дурак: сижу и молчу.  А
она опять:
     -  Говорит  СНП.  Приказом  Главного  штаба  Управления  Космического
контроля "Звезде Надежды" предписывается оставаться на месте  до  прибытия
правительственного корабля.
     - Ловко! Как же это они?
     - Засекли, когда Лийо чужака  вызывал.  Он  ведь  сигнал  поймал,  не
разобрался - и по форме: "Звезда Надежды", тип  Юл,  координаты  такие-то.
Вас не понял, сообщите опознавательный, координаты, состояние.
     - А чего не сразу?
     - А мы что, их ждали? Пока на пеленг  встали,  Лийо  таких  кренделей
накрутил. А пеленг направленный, с Латена не взять. И то чудо, что за  три
дня высчитали.
     - А ты?
     - Ну, вызвал Лийо, "новости, - говорю, -  паршивые".  Он  мне:  "бери
капсулу, давай сюда". Ну, прилетел, рассказал... Слушай, иди ты  к  черту!
Тебе что, а я как вспомню...
     - А мне твои сопли... Ты мне по делу: Тгил тому  -  ну,  как  его?  -
сказал что-то?
     - А как же! Нам, мол, грозит опасность, пора мотать.
     - А тот?
     - Никол? Стоит, чудак, и лопочет, что у его  корабля  защита  мощная,
если что, и "Звезду" прикроет. Ну, Лийо ему со своей уже улыбочкой: "У нас
общение с пришельцами, на всякий случай, не одобряется. Завтра здесь будут
военные корабли, надеюсь, у вас хватит  ума  не  пускать  этих  господ  на
борт?"
     - А тот?
     - Что, мол, такое военные корабли?
     - А Тгил?
     - "Корабли, предназначенные для уничтожения сомнительных объектов".
     - Инте-ресно! - сказал Хэлан. - Если твой, ну, как его? не дурак...
     Майх так и подался к нему.
     - Думаешь, если Никол больше никого... они не убьют Лийо?
     - Могли сразу кончить.
     - Нет, - твердо сказал Майх. - Не могли. Им я  нужен.  -  Подобрался,
уставился на Хэлана сумасшедшими глазами. - Слушай, сыщик, ты как: решил?
     - А что?
     - Давай уже скорей, убивай или пошли отсюда!
     - А тебе некогда?
     - Некогда, -  сказал  Майх  серьезно.  -  Мне  бы  теперь  до  Никола
добраться.
     - Ни черта себе! Ты что, того?
     - Нет, - так же серьезно сказал Майх. - Ты пойми: это же не игрушка -
другой мир. Что позор... он-то к нам, как к людям... нет, не то!  Ну,  мне
они рот заткнут, тебе... а те? Земляки Никола? Узнают ведь... пока мы  там
были, он дважды передавал, так глушанул, что приборы  зашкалило...  с  чем
они к нам явятся? Ты бы видел этот кораблик! Да у нас таких через сто  лет
не будет! Понимаешь?
     - Что?
     - Нельзя таких врагов заводить!
     - Ну да, один ты у нас умный. Ты - голова, а все - задницы!
     - А зачем бы тогда нас убивать, а, сыщик?
     - Слышь, парень, у меня, кстати, имя есть. Хэлан Ктар,  на  господине
не настаиваю.
     - Так что решил, Хэлан Ктар?
     - А ничего. Посидишь в тихом месте, а я подумаю. - И  предупредил.  -
Не рыпайся. Если надумаю, лучше меня тебе никто не поможет.
     Было у Хэлана тихое местечко. Хорошая нора, для себя  держал.  Отвел,
проверился и взялся заметать следы. Забрал пленки  из  техотдела,  отъехал
подальше  и  юркнул  в  кабину  уличного  видеона.  Приятно  иногда   быть
добреньким! Достал замысловатую пластинку, сунул в рот,  прижал  языком  к
небу, чтобы присосалась. Есть такая штука: идентификация голоса по спектру
частот. Закрыл экран и  набрал  номер.  Тусклый  свет  пробился  в  щелку,
знакомый голос спросил:
     - Кто?
     - Лани, - быстро сказал он, - пора линять. Пташку спугнули, а  клетка
ждет.
     Ну все, теперь я сам ее черта с два найду!
     Проснулся Хэлан поздно и долго нежился в  постели,  ленясь  вставать.
Думал о всякой ерунде: что опять ничего не купил, в доме есть нечего.  Что
завтра жалованье, надо бы звякнуть, чтоб получили. О чем угодно, только не
о вчерашнем. Нет. Только  об  этом  он  и  думал,  напрасно  загораживался
пустяками. Сейчас, на утреннюю голову, его прямо мутило от  этой  истории.
Врет ведь, подлец. Все наврал. Нет. ИС-3. Скажи он, что богу морду  набил,
и то придется верить, иначе я третий индекс ничем не объясню. Ну и что?  Я
тут при чем?
     - При том, - сказал он себе. - Раз уже решил, что не отдам... А  что,
может, и правда с Планеты выпихнуть? Завербуется на  рудник,  отсидится...
Ксива? Ничего. Пока прижмут, сделаю.
     Легко говорить! Снова и снова Хэлан тряс свою сеть, но  все  было  не
то. Тут ведь липа не пройдет, только верняк.  Чистый  документ,  или  чуть
подпачканный, но чтоб с живого человека. Лучше от  неопознанного  мертвеца
или хоть от того, кто в глухой несознанке сидит. Ну и возраст,  приметы...
Пальчики-то я ему сделаю, полсезона продержатся. Кто же это еще у  меня  в
несознанку влез?
     Хвост Хэлан почуял сразу  после  обеда.  Никого  не  заметил,  просто
спиной почувствовал: есть! Он не стал крутить обычных трюков,  потому  что
вел его профессионал. Это он сразу понял, с первой проверки. Ладно,  пусть
за лопуха держат. Если уже "Колечко"...
     Для видимости еще помотался по городу, пару раз позвонил из автоматов
и спокойненько отправился домой. Ничего, я себя  завтра  проявлю.  Было  у
него на этот предмет несколько славных фокусов с такси и подземкой.
     Открыл банку  пива,  включил  видео,  уселся  в  кресло.  Вроде,  для
"Колечка" рано, дай бог, чтобы завтра...  Хэлан  встрепенулся.  Тихий,  но
оч-чень даже понятный звук: кто-то отпирает замок. Одним прыжком  оказался
у шкафа, вытащил из кармана лингер и беззвучно очутился  в  кресле.  Сунул
лингер под бок, развернул на коленях газету. Придирчиво огляделся:  видео,
пиво, газетка на коленях. Сразу видно: человек при деле. Сыграем!
     А в следующий миг Хэлан Ктар  отвел  глаза  от  экрана  и  недовольно
уставился на гостя.
     Парень - картинка. Высок,  плечист...  красив,  пожалуй.  Только  вот
глаза... Убивать надо за такой взгляд - сразу  видно,  что  мы  по  разные
стороны дула.
     - Господин Хэлан Ктар, если не ошибаюсь?
     Очень изящно сказано, прямо как в морду плюнул.
     - Не ошибаешься.
     Молчит. Хорошо держит паузу, чисто. Спецслужбы, можно и не гадать. ОТ
или СОК?
     - Вы не гостеприимны, коллега! Может, хоть сесть предложите?
     Надо же, какая честь! Скажи в отделе - засмеют.
     - Сначала представьтесь, - сказал он жестко.
     Ага, заходили жевалки! Ничего, скушаешь.
     - Извольте, - с улыбочкой отозвался гость. -  Гвел  Кенен  из  отдела
контроля.
     Врешь. Ребята из СОК попроще. Любой бы уже карман лапал.
     - Документы, - так же жестко потребовал он.
     Кенен прищурился, словно целясь, улыбочки как не бывало.
     - Переигрываете, Ктар.
     - Ну?
     - Ладно, - выдавил Кенен сквозь зубы и показал жетон.  Так  и  думал.
Контроль, да не тот.
     - Слушайте, коллега, - сказал Кенен вполне дружелюбно, -  плюньте  вы
на ведомственные склоки! У меня к вам один... ну, пустячный вопрос...
     - Да?
     - Вы ведь вели дело Валара?
     - Веду, - поправил он.
     - Может, вы знаете, куда он девался с Сеши 213, 31?
     - А он что, там был?
     - Да, и вы тоже.
     - Это еще надо доказать.
     - Это уже не надо доказывать.
     - Хорошо!
     Улыбнулся: торжествует. Рано.
     - Ну и что?
     - Ничего. Мне нужен Валар.
     - Мне тоже.
     - Так, может, поделимся?
     Хэлан безмятежно поглядел на него и отвел взгляд.  Опять  торопишься.
Надо же: профессионал, а терпения ни на грош! Рано ты меня похоронил.
     - Ну, так сколько? Не стесняйтесь!
     - Иди ты! - сказал Хэлан лениво. - Нашел дешевку!
     - Зачем же так, коллега? Мы ведь и в другом месте  можем  поговорить!
Десять суток превентивного...
     -  Ще-нок!  Ты  бы  в  закон  заглянул,  что  ли?   Офицеры   полиции
превентивному не подлежат. А напрямую меня сажать, так не с твоей  бляхой,
понял? Пошел вон и дверь не забудь захлопнуть!
     Кенен вскочил, рука его скользнула в карман.  Хэлан  не  шевельнулся.
Рано тебе еще в меня стрелять.
     - Хорошо, - сказал Кенен. - Это я вам припомню. Очень скоро.
     Повернулся и ушел.
     Ну вот, нажил врага. А, одним больше! Герои тайного фронта,  так  их!
Ты по моей дорожке походи, поглядел бы я на тебя...
     Взял банку, отхлебнул и поморщился: пиво вдруг потеряло вкус.  Это  ж
он завтра опять на хвост прицепится... и так времени ни черта!
     Взял видеон, проверил защиту (хорошо,  что  не  поскупился,  хоть  не
подслушивают) и позвонил Онору. Дома, конечно, не застал, отыскал где-то в
пятом по счету кабаке.
     - Ты завтра как, - спросил Хэлан, - в управлении или на колесах?
     - На колесах.
     - Крутнешь со мной?
     - Можно. Когда?
     - Часиков в десять, на Тидду. Знаешь, где колонна?
     Старый фокус, но удался. Хэлан подождал, пока сядут на хвост,  и  для
начала хорошо помотал преследователя по городу. К десяти забрался в старый
город, лихо оторвался, обрезав нос трейлеру, и минута в минуту выскочил на
унылую площадь  Тидду.  Вар  уже  ждал  за  обшарпанной  колонной  старого
обелиска. Хэлан притормозил, мигом перескочил в помятый серенький  "стот",
а Вар шмыгнул в его машину.
     - Поводи его, - попросил Хэлан, с места  врубил  третью  и  юркнул  в
переулок. Вар усмехнулся, и, не спеша, поехал прямо.
     Смотрелась тележка Вара не ахти, но бегала резво, за день  Хэлан  без
малого весь город обмотал. К вечеру, как положено, подзарядил аккумулятор,
отогнал машину к управлению и брел себе пешочком домой. Ну все, ксива  для
Майха на мази. Верняк, и подпачкан в самую меру: две трехмесячные  отсидки
за драки. Как раз к его морде. Да, себе  б  я  бумажки  скорей  сообразил.
Себе? А я вроде в бега не собираюсь!
     Но мысль не ушла, гвоздем засела  в  голове,  и  прочие  мысли  сразу
завертелись  вокруг.  Вот  уж  влип!  Куда  ни  ткни...  Надо  же  -   два
преступления  сразу:  терпел-терпел  и  сорвался.   Он   улыбнулся   слову
"преступление", которое так лихо все  объединило,  но  только  улыбка  эта
была, как гримаса боли. Потому, что все верно: надо  уходить.  Попробовал.
Это еще первое убийство с трудом, а второе, там третье... Он знал, как это
бывает. Что-что, а  про  убийство  он  все  знал.  Сам  не  захочу  -  так
заставят...
     Он вскинул голову  на  пронзительный  визг  тормозов  и  краем  глаза
заметил, как брызнули прочь прохожие.
     Черный глаз автомата глядел на него из открытой дверцы. По мою  душу.
Уже.
     - Руки, - бросил хозяин автомата, лысый, с тонкими злыми губами.  Как
бишь его? Сирл - змея. Четверо их, гадюк, и все наготове.
     Хэлан медленно поднял руки.
     - Садись!
     Глядя прямо в зрачок автомата, он медленно шагнул вперед. Споткнулся,
нелепо взмахнул руками, удерживая равновесие, - и верный лингер точно  лег
в ладонь. Сирл все-таки успел выстрелить, пули веером прошли над головой.
     Успел - но опоздал: Хэлан уже поймал движение дула,  нырнул  вниз,  и
лингер четыре раза беззвучно дернулся в руке.
     Все. Он судорожно глотнул, сунул оружие в карман и,  не  оглядываясь,
пошел прочь. Пепельные сумерки затягивали город,  медленно  и  устало  шел
Хэлан по серому миру, и ему ничего не хотелось. Даже жить.
     Возле  дома  маячила  знакомая  фигура.  Кенен  не  прятался,  и   он
равнодушно кивнул ему, проходя. Наплевать. На все наплевать.
     Даже поесть не было сил. Сел и закрыл глаза. Наплевать. Черт с ним со
всем. Не хочу.
     Он дернулся и открыл глаза... Встал,  налил  себе  кера,  выпил,  как
лекарство, поморщился. Рванул рычажок; постель, как жаба, выплюхнулась  из
стены, он повалился на нее, не  раздеваясь.  Лежал,  глядя  в  потолок,  и
думал... Нет, не  думал.  Просто  прислушивался,  как  что-то  тошнотворно
переворачивается внутри.
     - Значит, ухожу, - сказал он себе и чуть не взвыл от тоски. Куда? Что
у меня есть, кроме этой единственной проклятой  работы?  Умные  продаются,
слабые спиваются, а я работал.  Толк  один.  Как  же  мне  теперь  жить-то
прикажете? Цветочки разводить?
     ...Все-таки он поспал немного: надо было -  и  уснул.  Завтра...  это
будет завтра, на сегодня я уже все решил.
     Встал на заре, быстренько собрал самое необходимое -  то,  что  можно
распихать по карманам. В последний раз оглядел свой дом и ушел.
     Навсегда.
     На углу Кабрей и Ольмот Хэлан поймал такси и поехал  в  Фари.  Хвост,
конечно, за ним. Выезжая на эстакаду Гоун,  он  приметил  позади  знакомый
серебристый "оди", а когда тормознул перед тоннелем, засек впереди  еще  и
красный "фог". Ишь ты, в вилку взяли. Пускай пасут, я один фокус дважды не
делаю. На углу Кэла и Ют Хэлан отпустил такси и зашел в  убогую  лавчонку.
Самое двойное из всех двойных мест, впрочем, "нашим героям" это  знать  не
обязательно.
     В лавке торчало несколько подростков  -  явно  не  покупатели.  Хэлан
уверенно прошел мимо них к служебному ходу, и ни один не взглянул на него.
Образованные ребятки, пополнение. Мне-то теперь что?
     Поднялся по темной лестнице, прошел в  конец  коридора  и  без  стука
распахнул дверь. Глянул на хозяина: встрепанного, полуодетого, с рукой под
подушкой - и засмеялся. Тот, как увидел Хэлана, только рот открыл.  Открыл
и закрыл, даже не пикнул.
     - Привет, Ти! Да ладно, не трясись, не по твою душу.
     - А чего мне вас бояться, господин Ктар? По вашему делу я чистенький.
Эдак-то неожиданно!
     - Еще бы я вашего брата извещал! Ладно, Ти, услуга за услугу. Проведи
через "крольчатник".
     - Так смотря от кого, господин Ктар!
     - Я что, дурак, здесь от ваших прятаться?
     Хозяин хмыкнул, прошаркал к дальней стене и  нажал  кнопку,  открывая
потайной ход.
     Через  "крольчатник"  -  одну  из   страшных   подпольных   ночлежек,
принадлежащих "Компании Лота", Хэлан выбрался на Одда в двух кварталах  от
Ют, спустился в подземку, втиснулся в  переполненный  вагон,  проехал  две
остановки, пересел, добрался до Эсси, взял такси,  проверился  и  спокойно
поехал по своим делам. Хватало у него дел, и все такие, что можно  сделать
только сегодня. Завтра меня уже ловить будут,  а  сегодня  "герои"  еще  в
надежде. Думают, опять  в  прятки  играю.  Наигрался!  Сами  забавляйтесь,
сволочи!
     К вечеру он управился почти со всем. Так, еще на день-два, а там лови
ветра  в  поле.  Жаль,  пересидеть  негде.  К  Валару   придется   идти...
разговаривать.
     Хэлан не стал сам отпирать  дверь,  постучал,  как  условились.  Майх
открыл, не спросив, улыбнулся бледно:
     - А, хозяин! Входи, гостем будешь!
     Пропустил в прихожую, закрыл дверь и молча пошел в  дом.  А  все-таки
походочка у космачей: не человек -  пружина,  разожмется  -  не  уследишь.
Такого еще подучить...
     - Ужинать будешь? - спросил Майх. - Твоими же консервами угощу.
     - Пойдет.
     Хэлан глядел, как он ловко накрывает на стол, и как-то... Ни черта не
пойму. Парень, конечно, крепкий, но чтоб вот так... и не спросить?
     - А тебе что, все равно, с чем я пришел?
     - Почему? - отозвался Майх и посмотрел прямо в глаза. Непонятный  был
у него взгляд: спокойный и отчаянный. - Надо будет, сам скажешь.
     - Еще и заночую.
     - Мне-то что? Твой дом.
     Хэлан пересел к столу, взялся было за еду - и не смог, кусок в  горло
не шел. Сидел и глядел, как Майх тоже через силу, все с тем  же  отчаянным
спокойствием воюет с ужином.
     - Ладно, чего тянуть. Будут тебе бумаги. Удостоверение, разрешение на
выезд... пальчики сделаем. Уйдешь.
     - А ты? - спросил Майх.
     - Тебе-то что за печаль?
     - Не привык, чтоб за меня  другие  расплачивались.  Раз  уж  в  одном
экипаже...
     - Удостоил, значит?
     - Зря ты так, - сказал Майх. - Я человеку или верю,  или  не  верю  -
по-другому не могу. Чтоб все ясно: я вашего брата не  люблю  и  любить  не
собираюсь, но всегда думал, что и среди вас люди есть.
     И Хэлан не нашел, что ответить. Надо бы  отбить  -  а  не  смог.  Еле
заставил себя усмехнуться.
     - Ну, раз берешь в экипаж, тогда вместе  мотаем.  А  ты  счастливчик!
Замешкайся я на денек, до тебя бы секретка добралась. -  Подумал,  покачал
головой. - А раньше бы управился, тоже как знать...
     Майх ничего не спросил. Посмотрел в глаза и принялся убирать  посуду.
Ты гляди, еще и чистюля!
     - Это все Лийо, - сказал Майх. - Говорит: где грязная посуда,  там  и
авария.
     Дожил! Не я его, а он меня насквозь видит.
     - Слушай, - сказал Майх, - как же мне тебя  звать?  На  господине  не
настаиваешь, сыщиком уже не за что...
     - А как назовешь. Я не обидчивый.
     - Ладно... Хэл. Я вот спросить хотел.
     - Что?
     - Ты ведь их знаешь... тех, - он сел напротив,  заглянул  в  лицо,  и
Хэлана опять удивили его глаза: спокойные и отчаянные. - Как  ты  думаешь,
если меня ищут... Лийо жив?
     - Все равно бы искали.
     - Я не о том! Ты же не сомневаешься: он знает, как меня найти?
     - Я-то не сомневаюсь.
     - А они?
     - Ты их просто не  знаешь,  Майх,  -  сказал  Хэлан  устало.  -  Твое
счастье. Для этих подонков человек - ничто. Их  даже  приметить  легко:  в
глаза не глядят, только на руки.
     - Но ты ведь не исключаешь?
     - Что ты хочешь, чтоб я сказал? Что он жив? Не  скажу.  Был  бы  жив,
тебя бы на свете не было.
     - Нет!
     - Да, малыш. Ты пойми: будь он хоть разжелезный... ну, первую  стадию
еще можно... перетерпеть. А уж как вколют дозы две - тут никакая  воля  не
поможет.
     - Ты просто не знаешь Лийо, - ответил Майх.
     А назавтра опять пошла беготня. Сбор урожая. Он больше не жалел  свою
сеть. Черт с ними, пусть светятся, все  равно  обрезано.  Он  все  из  них
вынул: бумаги, разрешения, клише. Даже полный полицейский планшет  -  надо
же! Десять лет он не мог его  получить  -  чином,  видишь  ли,  не  вышел.
Двадцать пять лет в полиции - и не положено, а вот  "Колечку"  положено  и
"Компании Лота" тоже. Очень удобная штука: набрал, нажал  -  и  нате  вам:
схема любого района со всеми опорными и  контрольными  пунктами  впридачу.
Хочешь работать в полиции - иди в банду.
     Все бодрился, все пыжился перед собой,  а  душу  сводило.  Ну  ладно,
попрыгаю еще, попробую себя напоследок, а потом? Что  мне  потом  с  собой
делать?
     Мягко гудит двигатель, плотной дрожью натянут  корпус,  стелется  под
колеса серая  гладь.  Три  машины  позади,  три  впереди,  две  по  бокам.
Скоростное шоссе.
     Ни огонька на приборной панели - дорога  взяла  управление  на  себя.
Езжай, куда везут, и не рыпайся. Все, как в жизни.
     Хэлан покосился на Майха: дремлет? Нет, сидит,  полузакрыв  глаза,  и
его спокойные ловкие руки равнодушно лежат на рычагах.
     Ему легче. А вот мне думать ни к чему. И не о чем. Что в мозгах,  что
на душе. Живи, как умеешь.
     Он невесело усмехнулся, достал планшет и взялся  проигрывать  дорогу.
Так,  три  контрольных  пункта.  Первый  -  самый  паршивый,  со   сверкой
физиокарт, тут меня сразу засекут. Да и  те  два  не  мед  -  контроль  на
соответствие регистрации. Вот черт,  машина-то  не  моя.  Он  почувствовал
взгляд Майха и пояснил нехотя:
     - Контрольный пункт. Через полчасика.
     - Засекут? - спросил Майх спокойно.
     - Меня - да. С тебя карту снимали?
     - Зачем?
     - Машину ведь водил?
     - Только в училище. Рефлексы отрабатывали.
     - Тогда, может, и нет.
     Майх помолчал и спросил:
     - Остановят?
     - Нет. Дистанционно.
     - Как?
     - Спектр биоизлучений и потенциалы в точках активности.
     - Ага, - сказал Майх. - Понятно.
     Отщелкнул панель, что-то сделал; забился  красный  огонек  на  щитке,
машина сразу  сбавила  ход,  ушли  те,  что  сбоку,  задние  придвинулись,
вот-вот...  Плавный  поворот,  машина  вписалась  в  зазор,  и  сомкнулся,
загремел мимо железный поток. Еще поворот,  -  и  вот  уже  выкатились  по
медленной полосе к аварийной площадке.
     - Объедем?
     Хэлан кивнул, и Майх опять полез под панель.  Шмыгнули  в  первый  же
въезд и помчались прочь по шоссе. Всплыла из розовой дымки кучка  высотных
домов; дорога пробила городишко навылет.
     Свернули раз, другой - и вот опять впереди две невысокие башни. Снова
погасли индикаторы, двинулись, разгоняясь, по медленной полосе -  быстрей,
еще быстрей - и снова двое сбоку, трое впереди, трое позади. Вписались.
     - Еще два будут, - сказал Хэлан.
     - А если на монорельсе?
     - Если бы да кабы! А в регистратор не хочешь?
     - Наверное, нет, - кротко сказал Майх. - Что это?
     - Стоят на всех вокзалах,  в  порту,  кстати,  тоже.  Экспресс-анализ
основных характеристик со сверкой по данным розыска и наблюдения.
     - А если по-человечески?
     - Проверяют каждого, не числится ли в розыске или под наблюдением. Мы
с тобой в розыске.
     - Понятно, - сказал Майх.
     Второй пункт они тоже объехали, а перед третьим распростились с шоссе
и свернули на Кварас. Обошли его на кольцевой, развернулись на развязке  и
через час уже подъезжали к Мланту.
     Млант наползал на них грудой каменных столбов.  Набежал,  рассыпался,
разбросал белые  кубики  особняков,  черные  клочья  садов,  мутные  блики
уличных отражателей.
     Прорвались  сквозь  центр,  оставили  машину  в  подземном  гараже  и
двинулись искать приют. Логово Хэлан приглядел -  не  позавидуешь.  Жалкие
меблирашки  из  тех,  где  не  спрашивают  имя,  довольствуясь   задатком.
Перекусили в ресторанчике по соседству, забились в номер,  и  Хэлан  сразу
залег отсыпаться. Вымотали его что-то эти дни. Что-то? Ладно, знаешь  -  и
утрись. Нечего раскисать.
     С утра поколдовал над планшетом, уложил в памяти центр,  велел  Майху
не высовываться и отправился нюхать. Чистая перестраховка:  не  могли  еще
выйти на Нэфла, некому было выходить.
     Смеркалось, когда он вернулся в меблирашки. Еще часок  -  и  темнота,
гулять можно.
     - Ну, что, - сказал он Майху, - поиграем?
     - В какую игру?
     -  Да  есть   человек...   друг-приятель   Тгила,   учились   вместе.
Единственный, кто ему помочь хотел. Вроде, надежный мужик.
     - Зачем?
     - А подстрахуемся. Я тебе спутник хреновый - могу  вытащить,  могу  и
утопить. Да и должок за тобой - тайна эта твоя. Если что -  так  пусть  не
по-ихнему будет.
     - Хорошо, - сказал Майх и поглядел прямо в  глаза.  -  Что  я  должен
делать?
     - А вот за углом автомат, сбегай позвони. Скажешь, поручение, мол, от
общего друга. Только лично, мол. А дальше сам гляди. Очень на  встречу  не
набивайся, но дай понять, что проездом, спешишь, мол. Ясно?
     Майх кивнул, взял номер и ушел звонить.  Вернулся  -  и  ответил,  не
ожидая вопроса:
     - Ждет меня.
     - Вот как? Я провожу.
     - Зачем? Ты ведь сказал: надежный?
     - И на надежных бывает управа.
     - На надежных не бывает! - сказал  Майх  резко.  Помолчал  и  добавил
задумчиво: - Ей-богу, мне тебя жаль! Себе-то ты хоть веришь?
     - Два раза в сезон, - ответил Хэлан хмуро.
     И еще день пропал. Майх вышел от Нэфла совсем пришибленный, молчал до
самого дома. Только в постели уже обронил через силу:
     - Он просил вечером позвонить. Если не уеду.
     Так и сидели весь день взаперти - Майх тренировался, Хэлан возился  с
планшетом. Проиграл подробненько несколько маршрутов: на Тоти, на Зелар  и
на Конт через Эги и Сфа. Пожалуй, лучше Конт, легче след замести...
     - Послушай, Хэл... только честно!
     - Ну?
     - Тебе со мной намного опасней?
     - Не намного. А что?
     - Мне надо задержаться в Мланте.
     Хэлан, наконец, оторвался от планшета, разглядел его внимательно.
     - Надолго?
     - Не знаю, - сказал Майх. - Понимаешь, у меня своя цель.  Наверное...
может быть, это невозможно. Короче, для тебя это  ненужный  риск.  Ты  для
меня и так столько сделал...
     - Щенок! - сказал Хэлан сердито. - Решать он  за  меня  будет!  -  (и
вовсе он не сердился, разве что на себя: дожил - жалеют!) -  Отпускает  он
меня, видишь ли! Ты сперва спроси: я тебя отпустил?
     - Спасибо, Хэл!
     Нэфл отпер сам. Взвинченный он был какой-то, суетливый... не такой. И
в доме, похоже, ни души. А если?.. Хэлан покосился на спокойное лицо Майха
и опустил руку. Ничего. Вдвоем.
     Дом был пуст, а в кабинете гости - Хэлан еле  сдержал  словцо-другое,
когда  их  увидел.  Парочка  -  нарочно  не  подберешь!  Один   маленький,
лысоватый, с беспомощными глазами и  бледным  лбом.  Другой  -  длинный  и
тощий, с длинным брезгливым лицом, и глаза, как буравчики.
     - Позвольте вас познакомить, господа,  -  судорожно  глотнув,  сказал
Нэфл. - Мои... и Лийо друзья... Ринел Рас, - маленький наклонил голову.  -
Тенил Гори, - теперь кивнул длинный. - А это...
     - Это необязательно, Унол, - сказал Гори.
     - Почему же? - холодно ответил Майх.  -  Мне  скрывать  нечего.  Майх
Валар, пилот.
     - Хэлан Ктар, бывший полицейский.
     Собственные слова укололи его, и он усмехнулся,  пряча  боль.  Бывший
полицейский, бывший человек, будущий труп...
     - Я понимаю, вы вправе на меня  сердиться,  -  тихо  сказал  Нэфл.  -
Конечно, я не должен был... Я испугался? - Он удивленно пожал  плечами.  -
Да,  испугался.  Такая  информация...  я  просто  не   смею   владеть   ею
единолично... - Он обращался только к Майху, на Хэлана он глядеть избегал.
- Меня извиняет только одно: эти люди... наверное,  они  достойны  доверия
больше, чем я.
     - Что сделано - то сделано, господин Нэфл. Мы вам верим, а  остальное
- ваша забота.
     - Я хотел бы, чтобы вы повторили ваш рассказ.
     - А я бы не  хотел.  Думаю,  главное  вы  им  рассказали.  Если  есть
вопросы...
     - Вы могли бы указать, где именно встретили корабль? - быстро спросил
Гори.
     - Могу. А зачем?
     - То есть?
     - Он давно не там. За три дня мы продрейфовали почти 12  единиц.  При
той же скорости и направлении дрейфа он  бы  уже  пересек  орбиту  Авлара.
Слишком людные места, чтобы скрыть. Значит, изменил курс.
     - И что же, нельзя определить, откуда он прилетел?
     - Почему? Лийо просчитал направление дрейфа с учетом возмущений, Ябта
и Фаранела. Выходит как будто созвездие Ориссы...  Только  это  ничего  не
доказывает. Просто оптимальная траектория входа в систему.
     - Майх, - тихо спросил Нэфл, - а Лийо знал?
     - Может быть, - ответил Майх холодно.
     - И он ничего?..
     - Это только один человек мог  сказать.  Хозяин  корабля.  Его  я  не
спрашивал.
     - А почему? - наивно спросил Рас.
     - Совести не хватило. Он был один и верил нам, а нам верить незачем.
     - Но почему? - снова спросил Рас. - Там же был Лийо!
     - А где он теперь? Где остальные ребята из экипажа? Где тот корабль?
     Наконец-то Нэфл взглянул на Хэлана.
     - Может быть, вы нам скажете, господин Ктар?
     - Ну, что знаю... Трое убиты на Гвараме в  день  прибытия.  О  судьбе
капитана Тгила сведений не имею. О корабле тоже.
     Они переглянулись. Похоже, только сейчас дошло.
     - Его, - Хэлан кивнул  на  Майха,  -  ловят  все  полицейские  службы
Планеты.
     - А вы?
     - Я уже нет.
     - Почему?
     - Перехотелось.
     - Извини, Унол, - сказал Гори, - твои вопросы  бестактны.  Побуждения
господина Ктара - его личное дело. Очень сожалею, что это было сказано. Но
все-таки, господин Ктар, чем вы это объясняете?
     - Ничем. Не могу объяснить, вот и не объясняю.
     - На всякий случай, -  безмятежно  ответил  Рас.  -  Бюрократ  обязан
бояться  нового,  а  нами  правит  здоровый  бюрократический  организм   с
суммарным интеллектом... ну, скажем, улитки.
     Он изрек это со своей милой детской улыбкой, словно отвечал на вопрос
о погоде - этакий безобидный опасный человек.
     - Ну, хорошо, - нетерпеливо сказал Нэфл. - Бюрократы... А убийство?
     - А что  убийство?  -  так  же  безмятежно  отозвался  Рас.  -  Можно
подумать, у нас никого не убивают! Правда, господин Ктар?
     - Правда, господин Рас.
     - Довольно, господа! - сердито сказал Гори. - Ринел, боюсь,  у  наших
гостей нет времени выслушивать твои сентенции. Боюсь, у нас  тоже  нет  на
это времени. Не забывайте, речь о событии,  единственном  за  всю  историю
Мира... может быть, неповторимом! Максимум информации, господа!  Ринел,  у
тебя есть вопросы?
     - Конечно! - с радостным удивлением отозвался Рас. - Молодой человек,
вы не могли бы подробно описать корабль?
     Майх начал говорить, запнулся, попросил  бумагу.  Они,  все  четверо,
перебрались к столу и начисто позабыли о Хэлане. А он  сидел  в  сторонке,
глядел, как Майх говорит, пишет, чертит, как покусывает губу,  задумавшись
над вопросом, как Рас в азарте дергает его за рукав,  как  горят  глаза  у
длинного Гори, и странная гордость поднималась в нем. Словно  бы  Майх  не
просто попутчик по пути в никуда, не повод, не случай, а  его  собственный
ученик, дело его рук. И странная печаль: вот его и выкинули из  игры.  Это
неважно, что они еще вернутся к нему. Наиграются и вернутся, ведь все  они
несмышленыши, приготовишки, где им  одолеть  другую  жизнь,  настоящую,  в
которой ни логики, ни порядка, ни правил, ни  масок.  Все  равно  его  уже
выкинули из игры, и даже с ними - с последними, с кем он чем-то связан,  -
он не связан уже ничем. Вот так ты боишься одиночества? Смешно.
     Только это почему-то было совсем не смешно.
     Наверно, Хэлан задремал. Ему даже что-то снилось: темное,  тягостное,
одинокое. Он почти обрадовался - там, во сне, -  когда  почувствовал,  что
должен проснуться. Он открыл глаза  и  увидел,  что  рядом  стоит  Нэфл  и
смотрит на него. Взгляды  встретились;  Нэфл  устало  улыбнулся  и  сел  в
соседнее кресло. Видик у него был тот: как раз на две бессонные ночи.
     - Я вас разбудил?
     Хэлан пожал плечами и стал глядеть, как Рас  и  Гори  терзают  Майха.
Груды бумаги на столе и на полу, Рас хрипит, у Гори волосы дыбом,  а  Майх
свежехонек...
     - Если вы на меня обиделись...
     - За что?
     - Когда вы у меня были...
     - Это моя работа, господин Нэфл.
     - Да, понимаю. - Помолчал и сказал с мукой: - Все равно не понимаю! В
голове не укладывается. Ведь это же... это несопоставимо, Ктар! Иной разум
- и эта отвратительная возня. Подумайте:  ведь  мы  просто  закостенели  в
своем  одиночестве.  Обросли  догмами  и   предрассудками,   как   корабль
ракушками. Бьемся в тюрьме одних и  тех  же  представлений,  а  тут  целый
мир... новая Вселенная... и запретить?
     - Вот именно, - сказал Хэлан. - Запретить и отменить.
     - Почему?
     - А все равно не поймете. Больно благополучные.
     - О чем вы?
     - Об этом самом. - Хэлан обвел взглядом кабинет. - В семье ведь жили?
Дом, частная школа, высшее. Все двери  настежь.  На  черта  ум,  на  черта
талант - все равно полное благоденствие до конца дней. Что, не так?
     - Но какое отношение?..
     - Прямое. Вот вам, к примеру, мозги помешали. Так и остались со своей
наукой мелкою сошкой. А кто посерей да пошустрей - те нами  и  правят.  На
черта ему ваша новая Вселенная, если для него старая в кресло сошлась?
     - Вы хорошо споетесь с Расом, господин Ктар. Он тоже любит  упрощать.
Если бы все было так примитивно...
     - А жизнь - оч-чень простая штука, господин Нэфл, куда  ее  упрощать!
Есть миллионы удачников, что все задарма имеют.  И  деньги,  и  власть,  и
работу, какую захотят. А другие - миллиарды - голь приютская,  тем  ничего
не положено. Будь ты хоть семи пядей во лбу, а где сидел - там и сиди. Вот
Майха возьмите. Ему бы выучиться, так всех капитанов  ваших...  а  вы  ему
одно местечко оставили - на космической помойке.
     Нэфл тоже поглядел на Майха. Майх что-то чертил. Четки и  точны  были
его движения, и в лице ни тени усталости - только веселый азарт.
     - Нет, по-моему, вы... слушайте, Ктар, что же с ним будет?
     - Ничего хорошего. Вбил себе в голову,  что  должен  попасть  на  тот
корабль. Должен, понимаете ли!
     - Вы... вы серьезно?
     - Это он серьезно, а не я.
     - А вы?
     - А я - взрослый человек, господин Нэфл. Пришельцы не по моей  части.
Может, уже и корабля того нет...
     - Но ведь Валар - он же очень неглуп! Если вы ему объясните...
     - Что? "Может быть" - это не  доказательство.  Вот,  соберите-ка  мне
машинку, чтоб с тем кораблем поговорить.  "Здрасте-здрасте.  Живы?  Помер.
Большой привет!"
     - Как? - вскрикнул Нэфл - Хэлан даже вздрогнул. - Ринел,  Тен,  идите
сюда! Ктар высказал потрясающую идею! Как ты думаешь,  Рин,  мы  могли  бы
связаться с кораблем?
     - А почему бы и нет? - ответил Рас безмятежно.
     И пришлось остаться в Мланте. Хуже не  придумаешь.  Знал  Хэлан  этих
ребят из провинции. Разворотливости маловато, зато уж как вцепятся...
     По человечку  весь  город  переберут  -  всего-то  полмиллиона,  чего
искать?
     Прямо пятки чесались - а остался. Из-за  Майха?  А  черт  его  знает,
может, и из-за себя. Проклятое  любопытство,  вот  надо  тебе  докопаться,
расковырять, выгрызть дело до сердцевинки. И ведь  знаешь,  что  не  надо,
триста лет оно тебе снилось, все равно толку не будет - а не уйти.
     Глупо было оставаться, но и глупость надо доводить до конца, и  Хэлан
принял приглашение Раса. Не  сразу,  конечно,  когда  узнал,  что  Рас  за
городом живет, один-одинешенек.
     Отправил Майха с Расом,  забежал  в  меблирашки,  забрал,  что  надо,
уничтожил следы - и сгинул. Пусть ищут. Авось решат, что совсем укатили  -
тоже не худо.
     Диковинный дом был  у  Раса.  Крепенький  двухэтажный  особняк  среди
неухоженного сада, уйма нежилых комнат и  тишина.  Хозяин  предложил  было
каждому по спальне, но они поселились вдвоем. Спокойней как-то.
     Ну, Майху легче: поел, поспал и заперся  с  Расом  в  лаборатории  на
первом этаже. Хэлан остался один. Осмотрел  дом,  прикинул,  как  уходить,
поразмышлял о привычках хозяина, а день все тянулся  -  нудный,  ненужный,
бесконечный.
     Хэлан почти обрадовался, когда  в  сумерках  приехали  Нэфл  и  Гори.
Сунулись в лабораторию, Гори  там  и  остался,  а  Нэфла,  надо  полагать,
выперли, потому что сразу поднялся к Хэлану.
     - Скучаете, господин Ктар?
     Он не ответил. На такие вопросы незачем отвечать.
     - Я вам не помешаю?
     - Нет.
     Нэфл сел, потянулся было зажечь свет - и передумал. Пепельный  сумрак
стоял в комнате, обесцвечивая краски, стирая вещи. Тусклый,  материальный,
властный, словно это он был тут хозяином, а они только незванные гости.
     - Выгнали? - спросил Хэлан.
     - Увы! Практики не любят теоретиков. - Помолчал и сказал серьезно:  -
Вы задели меня, Ктар.
     Хэлан опять не ответил. Глядел на светлый прямоугольник окна - и все.
     - Вы хотели сделать мне больно?
     - Зачем? Так, накипело. - Он усмехнулся. -  Всегда  не  те  под  руку
попадаются.
     - Нет, вы не думайте, что  я  обижен.  Просто  вы  меня  задели.  Мне
казалось... вы несправедливы, но  потом  я  попробовал  взглянуть  на  все
вашими глазами.
     - Ну и что?
     Нэфл как-то удивленно развел руками.
     - Пожалуй, это выглядит именно так.
     - Только выглядит. Дело ведь не в вас и не в вашей касте паразитов. В
свежем мясе черви не заводятся.
     - Значит, мы - только паразиты?
     - Ага. Черви в куче дерьма. Просто поверху лазите, вот вас и видно.
     Нэфла передернуло. Отвел глаза. Помолчал.
     - Ну, хорошо, мы черви, а вы?
     - Дерьмо. То самое, по которому вы лазите. Если уж даем  вам  все  за
нас решать, значит, того и стоим.
     - Слушайте, Ктар, но если вы так ненавидите наш мир, как  же  вы  его
защищали?
     - А я не мир, я людей. Это вместе мы дерьмо, а каждый по  отдельности
- люди.
     - А все-таки?
     - Откуда вы взяли, что ненавижу? Вы  что,  ненавидите  воздух,  каким
дышите? Воняет, конечно, - а дышать-то надо.
     - Не понимаю!
     Хэлан опять промолчал. Лицо Нэфла почти растворилось во мраке: мутное
пятно с черными тенями глазниц. В такие минуты легко быть  жестоким:  бей,
куда хочешь, все равно не увидишь чужой боли. Хэлан никогда не любил того,
что легко.
     - Вам неприятен этот разговор?
     - Не пойму, чего вам надо. Мне доказать? Зачем? Я  уйду,  а  с  собой
поладите.
     - Я хочу разобраться, Ктар! Вы для меня... ну,  скажем,  некая  точка
отсчета. Та сторона жизни, о которой я ничего не знаю. Поймите,  для  меня
сейчас  все...  вниз   головой.   Происходит   событие   -   единственное,
невероятное... из тех, что меняют судьбы Мира - а к нему  относятся...  не
знаю... слова не могу подобрать. То, что сделал Лийо  -  это  подвиг,  это
великолепно, ему памятники ставить надо, а его...
     Хэлан усмехнулся.
     - Правительство  убивает  ни  в  чем  не  повинных  людей.  Вы...  не
сердитесь, у меня были основания достаточно  плохо  о  вас  думать  -  вы,
полицейский, слуга правительства, вдруг... ведь  вы  же  рискуете  жизнью,
Ктар. Почему?
     - А это уже мое дело. Наверно, надоело быть дерьмом.
     - Нет, Ктар, вы меня своими... ароматными словечками не устрашите. Не
надо прятаться за стереотип. Если уж каждый в отдельности -  человек,  так
давайте и со мной по справедливости.
     - Ловко повернули! Ладно. Если про корабль - так не знаю. Не копал. А
все  остальное...  Все  по-честному,  Нэфл.  Так  мы  и  живем.  Кричим  о
равенстве, а у всякого своя каста - в ней родился, в ней помрет. Кричим  о
свободе, а следят за всеми. О превентивных арестах вы хоть  слыхали?  Нет?
Всякая служба может вас арестовать. Не предъявляя обвинения. Проиграют  на
детекторе, на наркотиках... если и выпустят - так в психушку.  Ну,  обычно
не выпускают. Чего-нибудь на себя да наговорите... лет на пять хватит.  Не
верите, да?
     - Не знаю, - сказал Нэфл. - Не хочется.
     - Зря мы вас в это дело втравили.
     - Нет! Ктар, ведь это самое прекрасное в моей жизни! Ведь я сейчас...
можете смеяться, но я отчаянно завидую Лийо... просто  неприлично...  хоть
сейчас бы с ним поменялся на любых условиях! Узнать и умереть... разве это
страшно, Ктар?
     - А вот Тгилу, думаю, умирать не хотелось.  "Узнать  и  умереть".  Не
понимаю такого! Узнать и жить - а иначе зачем?
     Внизу зашевелились. Хлопнула дверь, другая, шаги... уже на лестнице.
     - Но... - начал было Нэфл, и тут дверь распахнулась, и  вся  компания
ввалилась в комнату.
     - Вот они где! - весело сказал Рас. - В темноте сидят!
     Хэлан молча зажег свет. Веселые они были и усталые, даже завидно.
     - Слушайте! - восторженно заявил Рас, - я зверски голоден! А вы?
     Все были голодны. Гурьбой отправились вниз, в  обширную  гостиную,  и
Рас с Майхом принялись накрывать на стол.
     И опять Хэлан оказался в стороне. Сидел и мрачно  жевал,  не  слушая,
что они там болтают. Все четверо - Нэфл тоже развеселился.
     - Господин Ктар, - весело сказал Рас. - Срочно нужна гениальная идея!
     - Вам как: оптом или в розницу?
     - Не связывайтесь, - предупредил Майх. - Разорит!
     - Ваши идеи так дороги?
     - А как у вас с гениальными идеями, господин Рас?
     - Негусто, - ответил Рас безмятежно. - А что?
     - Да вот думаю, под каким соусом вы здесь собрались?
     Нэфл и Гори неуверенно переглянулись.
     Нэфл сказал:
     - Ну-у... просто заехали навестить.
     - А часто вы его ну просто навещаете?
     - Я лично - нет, - ответил Гори. Последний раз,  по-моему,  лет  пять
назад. Думаю, и ты, Унол? Считаете, нас могут заподозрить?
     Хэлан пожал плечами.
     - И что тогда?
     - Да, помнится, на Гвараме их тоже было трое.
     Они опять переглянулись.
     - Понятно. Значит, мы неосторожны?
     - Сами судите. Вчера посиделки у Нэфла, сегодня - тут.
     - Ну что же, - заметил Рас, - гениальной не обещаю, а идею найдем. А,
может, лучше просто... осторожней?
     - Хуже. Оно чем нахальней, тем надежней. У  нашего  брата  психология
особая. Глупостью нас не удивишь: в жизни со смыслом туго, а вот если  все
ладком, и ни сучка, ни задоринки...
     - Вам виднее, господин Ктар, - вежливо ответил Гори.
     - Тогда порядок. Значит, будет слушок?
     - Скажу жене, - нехотя сказал Нэфл.
     Только за полночь они остались одни. Если честно, Хэлан еле вытерпел.
Не понимал он такого. Сидят и сидят, болтают и болтают, и хоть бы о деле -
так, ни о чем. Или все равно, что ни о чем, потому как каждый про свое.
     - Ты чего, Хэл? - спросил Майх - уже в постели.  -  Переживаешь,  что
остались?
     - Еще чего?
     Майх тихо засмеялся.
     - Знаешь, Хэл, вот умом понимаю, что по краю ходим, а не верится. Как
игра какая-то... просто дураком себя чувствуешь!
     -  Игра?  Это  ты  одного  игрунчика  не  видел.  Пришел  -  и  прямо
по-благородному: продай,  говорит,  не  поскуплюсь.  -  Помолчал,  посопел
сердито. - Я-то, дурак, прямо мозги вывихнул: как он мог  на  тебя  выйти?
Ну, не мог, понимаешь, не мог, время не сходится! А тут  дошло:  по  моему
следу полз. Сам, значит, головку не трудил, ждал, пока я рыбку выловлю...
     - Плюнь, - сказал Майх. - Ему же хуже.
     - Нам хуже. Ладно, пузыри. Что там у вас?
     - Пока ничего. Прикидка.
     - И надолго?
     - Не знаю, Хэл. Техника-техникой, но есть вопрос...
     - Где корабль?
     - Да. И это тоже.
     - И что: глухо?
     - Почему? Где-то за Фаранелом, где людей почти нет. У Ябта, скажем.
     - Но?
     - Это ты правильно понял, "но" есть. Этот корабль...
     - Что, уже могли?..
     - Да нет! Ты себе просто не представляешь, какая это  штука.  Если  и
правда субсветовик... там ведь немыслимая должна быть защита. Слава  богу,
нам это не по зубам!
     - А что тогда?
     - Да вот сидит в  голове:  не  должен  быть  на  таком  корабле  один
человек. Вот убей: не может этого быть!
     - Это ты так думаешь.
     -   Ну,   понимаешь,   есть,   скажем,   профессиональное    чутье...
целесообразность. Я уже не говорю, какие там хоромы: зачем одному?
     - Расу, как видишь, не просторно.
     - Ну! Это еще  может  быть...  как  они  там  привыкли.  Просто  один
человек... не степень надежности, понимаешь?  Можно  заболеть,  погибнуть.
Все. Дело загнулось. Глупо, понимаешь? Вбить в дело такие деньжищи,  такую
уйму труда - и не подстраховать? Не-ет!
     - Так ведь один же.
     - Сейчас один. А сколько было?
     - Занятно. Ну и что?
     - Просто думаю: а может один человек управлять такой штукой? Ну  вот,
наши жестянки, тип ЮЛ. Считается, проще их в управлении нет, а  все  равно
полная вахта - три человека. Лийо, положим, может один управлять, ну  я...
а на "Небесном госте" или на "Сиянии" меньше двоих на вахту не получалось.
А уже тип ЮК - вахта пять человек, и глухо.
     - А у них, может, наоборот. Чем сложней, тем проще.
     - Нет, Хэл. Ты пойми: это корабль. Не  машина,  не  глоссер,  корабль
дальнего следования. Вот он вылетел - и рассчитывать больше  не  на  кого.
Значит, специалисты на все случаи. Я на пальцах считал - и  то  не  меньше
десятка. Хотя бы три вахты из трех человек и какой-нибудь лекарь. Это если
принять, что техника - чудо, сама себя чинит. Не  может  один  человек  во
всем разобраться. Это уже не человек должен  быть,  а...  Никол?  Ну  что,
нормальный мужик - и только. Лийо его всю дорогу перешибал.
     - Ну, и к чему ведешь?
     - Смеяться будешь.
     - Посмотрим.
     - Ну, это так... хочется думать. Понимаешь,  то,  как  он  в  систему
вошел... ну, ему, собственно, только скорость погасить. А вот  уже  маневр
внутри системы - мог он это сделать один или нет? А если нет,  кто  с  ним
тогда? Может, Лийо? Если...
     - Если бы да кабы! - буркнул Хэлан. - Ты сегодня спать собираешься?
     Так и пошло. Майх с Расом в лаборатории, а Хэлан сам по себе. Один  в
пустом доме, и словом не с кем перекинуться. А о  чем?  О  чем  бы  мне  с
людьми говорить, если не по  работе?  Он  пытался  представить  себе  этот
разговор и морщился, как от зубной боли. Два  слова  о  погоде,  а  потом?
Проклятое "потом"! Сидит и мешает, как гвоздь в башмаке. "Потом" -  это  и
есть жизнь. Ну, выпихну Майха с Планеты. Сделаю, уцелею, забьюсь  в  самый
глухой угол... Ну, сумею себя изнасиловать, чтоб,  значит,  ни  во  что  и
никогда. Цветочки стану разводить. А потом? Сиднем сидеть  -  это  соседи,
знакомства, уши, глаза. Все заметят. Что ел, как спал, где был...  где  не
был? Тебе же никаким транспортом нельзя, в соседний город не съездишь!  Ну
и что? Когда-нибудь да оплошаешь, попадешь  под  регистратор  -  и  конец.
Когда-нибудь, это может еще не один год. Ничего, раньше взбесишься.  Жабой
в болоте... Черт меня побери, ведь в самой лучшей поре - и в  болото?  Это
пусть дураки говорят, что полдень в тридцать. Да я в тридцать  кругом  был
дурак, думал: все знаю, все могу, а сам и на три хода вперед не видел. Это
теперь я все могу... а зачем?
     Унылое выпадало утро. Хмарилось, хмурилось,  побрызгивало  дождичком.
Пакостное утро перед пакостным днем.  Дождались!  Он  даже  завтракать  не
стал, схватил что-то наспех, взял без спросу машину и поехал в  город.  21
гвиса, черт побери! Мне бы уже в Харви сидеть!
     Машину он оставил на Сетти, у налогового  управления.  Там  движение,
как в муравейнике, поезд поставь - не заметят.
     Все было отработано: и подходы, и укрытия. Проверено и  перепроверено
загодя. Не тратя времени на пустяки, он просто вдавился в  людской  поток,
втиснулся вместе с толпой  в  широкую  дверь  универмага,  дважды  пересек
невесомые мостики над пассажем, поднялся на крышу - в кафе, и устроился за
столиком у самой балюстрады.
     Отсюда  черный  куб  полицейского  управления  был,  как  на  ладони.
Управление  и  улица  перед  ним.  Он  сидел  и  потягивал  сок  -  вялый,
равнодушный, напряженный. 21 гвиса. Да нет, мог, конечно, ошибиться.  День
туда, день сюда...
     Стакан опустел, он взял в автомате еще. Ему совсем не хотелось пить.
     Улица текла, завихряясь у перекрестков, поблескивала стеклами  машин;
тугая дверь заглатывала и выплевывала людей. Еще полчаса -  и  уйду,  пора
место менять...
     Он встрепенулся. Плоский,  как  раздавленная  жаба,  вызывающе  синий
"лийг" выскочил из-за поворота и круто встал перед управлением.  Они!  Тут
не ошибаешься: класс виден сразу.
     Дверца распахнулась, высокий, ладный парень выпрыгнул  из  машины,  и
Хэлан подался назад.
     Наверное, в другой раз он бы только усмехнулся. Тому,  что  нигде  не
ошибся, промотал цепочку с точностью до часов. Что знает Кенена в  лицо  -
уже легче. Что тот только теперь  добрался  до  Мланта...  дня  два,  пока
выйдут на меблирашки - еще можно нырнуть. В  другой  раз.  Сейчас  он  был
разъярен. Его все-таки загнали в угол, и в этом углу он не один.
     Он знал, что сам во всем виноват.  Не  надо  было  сюда  соваться.  И
удирать надо было вовремя - как только пятки зачесались. И потому, что  он
это знал, он ненавидел Кенена, как мало кого ненавидел в жизни.  Наверное,
ему сейчас очень надо было кого-то ненавидеть.
     В доме была все та же гробовая тишина. Хэлан выругался сквозь зубы  и
зашел в лабораторию. В первый раз.
     Картинка что надо: Рас коленями на стуле, пузом на столе,  смотрит  в
схему и диктует Майху, а тот паяет так, что дым столбом.
     Они вскинулись на звук шагов:  Рас  замолчал  на  полуслове,  а  Майх
положил паяльник.
     - Привет, - сказал Хэлан. - Майх, надо поговорить. Извините, Рас.
     Они молча поднялись к себе.
     - Все, - сказал Хэлан, - доигрались. Догнал, гад!
     Майх кивнул. Помолчал и спросил:
     - Дня на два задержаться сможем?
     - Всего-то? А чего не на сезон?
     - Значит, прямо, сейчас? Почему?
     - А потому. Знакомца видел. Того самого, из армейской  контрразведки.
Первым приполз, сволочь!
     - Тебе не все равно?
     - Нет! Боюсь я его, понимаешь? Незачем ему за нами  идти.  С  другими
просто: пришьют - и точка, не нужны мы им живые. А этот... не знаю.
     - Ну и что?
     - То самое. Если загребут... Мы ведь с тобой  крепкие  мужики,  Майх,
нас с первой стадии не расколешь. Это такого придется хлебнуть...
     - Брось, Хэл! Пусть сперва поймают!
     - Ты прав, малыш. Спасибо. - Перевел дух и сказал,  уже  спокойно.  -
Опоздали мы маленько. Город-то наверняка запечатали.
     - Наверняка или запечатали?
     - Должны были, если по правилам.  Эти  ублюдки  правил  не  нарушают.
Могут себе позволить.
     - Значит, найдут? Скоро?
     - Я бы за два дня управился, они дней пять проволынят. Найдут.
     - А что теперь?
     - Прятаться. Я им кинул следок... нормальный след, сам бы поверил,  а
они не клюнут... не по правилам. Нам бы сейчас логово - и  на  дно.  Пусть
перетрясут город, а тогда им поневоле придется на тот след сворачивать.
     - Надо сказать Расу. Не имеем права молчать.
     - Расу? Можно.
     Рас ждал их внизу, крохотный в огромной пустой гостиной, как улитка в
раковине с чужого плеча.
     - Уходить нам надо, - сказал Хэлан, глядя в  его  кроткие  близорукие
глаза. - Прямо сейчас.
     - Почему? Это невозможно, Ктар! Еще не меньше двух дней!
     - Нельзя. Те, что нас ищут... ну, они напали на след.
     - Откуда вы знаете? - наивно спросил Рас. Хэлан усмехнулся.
     - Извините, Ктар, но это... Майх, ну что  вы  молчите?  Объясните  же
ему!
     - Не могу, Ринел, - спокойно ответил Майх.  -  Это  решает  Хэл.  Ему
видней.
     - Господи, ну почему? Ктар, вы можете мне что-нибудь  объяснить?  Это
просто непорядочно! Без Майха ничего не выйдет!
     - А если вас из-за Майха перебьют - это порядочно? Думаете, пожалеют?
Перед законом... или уж беззаконием мы все одного стоим.
     - Кто вас станет здесь искать?
     - Те, кому за это деньги платят. Денька через  три  пойдут  повальные
обыски... у вас тоже. Сами понимаете: застукают нас...
     - Но если...
     - Это уже наше дело, Рас. А вы трое должны уцелеть. Хотя бы ради  той
тайны.
     - Но, Ктар, я...
     - Хватит об этом. Самому жаль, что все так. Вряд ли свидимся, так что
спасибо и прощайте.
     - Дадите вы мне, наконец, договорить? - закричал Рас.  -  Что  вы  за
сыщик... Битый час не могу вам сказать, что у меня есть,  где  спрятаться.
Идем!
     Он вскочил и потрусил в лабораторию, Хэлан с Майхом  переглянулись  и
пошли следом.
     Прошли через комнату, где они с Майхом работали, потом еще через одну
- большую, грязную, плотно забитую приборами. Рас толкнул узенькую дверцу,
усмехнулся торжествующе:
     - Видите, генераторная? Осторожно, все под напряжением. А вот,  -  он
бочком протиснулся вдоль стенки, что-то сделал - и  кусок  стены  медленно
съехал вбок. На и стенка: шага два толщиной!
     -  Я  тут,  собственно,  хотел  реактор...  не  разрешили!  Два  года
добивался... все сам! Даже в плане нет!
     - Неплохо. Можно  глянуть?  -  Хэлан  осторожно  заглянул  в  круглую
каморку. Ни одного отверстия, и воздушок того... - Не задохнемся?
     - Так у нас же целых три дня!
     Теперь и  Хэлану  пришлось  впрячься.  Больше,  как  подсобная  сила:
подать, принять, замерить.
     А Майх с Расом лихо работали: так спелись, что им и слов не надо.  За
два дня собрали автономную  воздушную  систему  корабельного  типа  -  без
прикидок и расчетов, прямо на глаз. Тут уж Майх командовал, но и  Рас  был
совсем не плох. Хэлан даже не выдержал, спросил как-то:
     - Слушайте, Рас, а я и  не  думал,  что  ученые  так  здорово  руками
орудуют. Или не все?
     - Не все, - сказал Рас. - Собственно, я ведь не ученый. Ученые -  это
те, которые делают, что велят, а за это им дают деньги и  звания.  Правда,
кое-кто исчезает... Тоже случается. А я в деньгах не нуждаюсь. Звания?  Не
знаю, как-то не волнует... Наука? Понимаете, Ктар, наука ведь разная. Есть
сегодняшняя - она требует целых институтов и  громадных  средств,  и  есть
Наука - она требует только определенного типа мышления,  знаний...  ну  и,
естественно, всей жизни.
     - А как насчет исчезновения?
     - Вот поэтому мне и приходится уметь все самому, - с этой самой своей
детской улыбочкой ответил Рас.
     На третий день с утра справили новоселье.  Хэлан  прошелся  по  дому,
проверил насчет следов. Приметил, что в их комнате чище, чем в  прочих,  и
заставил Раса пустить уборщика по всему второму этажу.
     Впрочем, в каморку они пока убирались только на ночь.  Майх  с  Расом
работали, как проклятые, наверстывая  упущенное,  Хэлан  опять  взялся  за
планшет. Про Конт теперь надо забыть,  уже  не  прорвемся.  Только  Харви.
Можно подумать, туда пробьюсь! Он немного  лукавил  с  собой,  потому  что
мысль уже была. Такая дикая, что сам  испугался  -  отбросил  и  забыл,  и
все-таки знал, что не забыл, что она зацепится где-то  и  будет  вариться,
пока не выскочит готовым планом. Пускай. Лишь бы он сам был тогда готов.
     На этот раз они обедали прямо в лаборатории - не хотелось  отрываться
от дела.
     - Скажите, Ктар, - вдруг спросил Рас,  -  а  правда,  что  в  полиции
пытают?
     - В какой?
     - Ну... у вас.
     - У нас нет. Бывает, конечно,  дашь  в  морду  -  не  без  того...  а
пытать... зачем? Мы ведь, сыщики, Рас, без прямых улик не берем.
     - А в других местах?
     - Бывает. А что?
     - Ничего, - спокойно ответил Рас. - Думал, что  врут.  -  Помолчал  и
сказал доверительно: - Я как-то мало  сталкиваюсь...  с  остальным  миром.
Всегда что-то неприятное. Понимаете, физика - это прежде всего логика, ну,
а там...
     - Тоже логика, - сказал Хэлан. - Даже арифметика. Просто в ней дважды
два - это сговор.
     - Где сговор, а где нормальный экипаж, - резковато  заметил  Майх.  -
Разная бывает математика!
     - Майх, - спросил вдруг Рас, - а как вы с Лийо сошлись? Он ведь очень
не любит к себе подпускать.
     - Летали вместе. - Помолчал и сказал задумчиво: - Он совсем один был.
Как отрубленный. А я пришел - и сразу влюбился, в рот стал глядеть. Первый
Капитан, понимаете? Знаете, я до того на "Сиянии" ходил, с  Глери.  Посуду
от старта до посадки не убирали, на вахту  ребят  отливали  водой.  А  еще
раньше на "Небесном госте", у Кфаса.  Тоже  вспомнить...  Было  раз,  дюзу
разворотило. Так мы капитана и не видели, сами выпутывались.  Вы  ведь  не
поймете, Ринел. Я летать хотел, сколько себя помню. В Хафти  три  года  не
мог попасть... как собака жил... голодал... пробился! А тут...  Только  на
"Звезде" и понял: нашел! Мой корабль. А теперь... - замолчал на полуслове,
нахмурился, и угрюмая, безысходная решимость медной маской легла на  лицо.
- Ладно, Ринел, извините. Давайте-ка работать, пока не мешают.
     И они работали, работали, пока Рас не взмолился о  пощаде.  Выключили
приборы,  прибрали  бумаги,  и  вдруг  почувствовали,   как   не   хочется
расходиться. Там, за дверью, караулила тишина улицы, тишина города, тишина
мира, жаждущего их убить.
     - Слушайте, Рас, - спросил Хэлан, - а зачем вы в  это  влезли?  Зачем
вам рисковать?
     Рас удивленно поднял на него свои кроткие глаза, слабо улыбнулся.
     - Ей-богу, не знаю, Ктар! Мне просто интересно. А что?
     - Да вот, никак концы не сведу. Не ложится в голову - и точка.  Из-за
чего, собственно, весь шум?
     - Вы о корабле?
     - Ага. Ну вот: узнал бы я про корабль. Ну и  что?  Оно  мне  надо?  В
Столице одиннадцать миллионов  человек,  сколько  народу  такое  сообщение
заметит? Ну, десять, ну, двадцать, ну, сто. А тут вдруг  весь  аппарат  на
ушах. Значит, все-таки важно? Почему?
     - Интересный вопрос. Как-то даже неожиданно... Почему это  важно  для
меня? Ну, сам факт  существования  Разума  не  только  на  Сатлире  -  это
считалось более, чем спорным. Более совершенная техника, иной круг идей...
Может  быть,  более  совершенные  способы  познания  мира.   Мой   интерес
профессионален, я не  стыжусь  этого.  Но  вот  почему  это  важно  для...
аппарата? Не знаю.
     - У вас профессиональный интерес, у меня, - сказал Майх. - Что-то тут
не так, Ринел. Не стоило бы нас убивать, будь это так.
     - Профессионалы! А вот Нэфл другое  кричит:  "Событие,  единственное,
невероятное, из тех, что меняют судьбы Мира". Что вы на это скажете?
     - Унол - романтик, как все математики,  -  с  неудовольствием  сказал
Рас. - Они все пытаются формализовать жизнь,  а  жизнь  не  формализуется,
Ктар. Я не верю, что какое-то событие может изменить судьбу Мира...  разве
что глобальная катастрофа.
     - Это смотря что считать катастрофой. Вы же поймите,  Рас:  я  сейчас
прямо носом в стенку. Весь мой опыт на дыбы: зачем  так  прятать  то,  что
никого не касается? Третий индекс секретности - это же с ума  сойти!  Я  в
полиции 25 лет, знаю даже то, что мне и знать не положено, а такого еще не
встречал. Ну?
     - Может быть, они боятся нападения?
     - Глупо, - сказал Майх. - У корабля есть связь с их планетой.  Только
при нас два раза передавал. Не могли не засечь - мощность  громадная.  Так
еще неизвестно, нападут или нет, а вот если разведчика уничтожим...
     - Другие корабли могут появиться и через сто лет.
     - А нам что, лучше? Давно обо всем позабудем - а тут  враги.  Техника
ведь у них хуже не станет, все равно будут лет на сто впереди.
     - А на двести не хотите? - спросил  Рас.  -  Учтите,  Майх,  скорость
технического  прогресса  -  величина   переменная.   У   нас   она   очень
незначительная и имеет тенденцию к дальнейшему снижению.
     - А кому это интересно? -  сказал  Хэлан.  -  Им  что  сто  лет,  что
никогда. Лишь бы сегодня урвать. Нет, ребята, чепуха. Нападение! Да они  б
от  радости  завизжали.  Нам  ведь  чего  не  хватает?  Врага.  Сразу  все
оправдано, что ни натвори, и вякнуть никто не посмеет. Да вы  сами  первые
поскачете Мир защищать. А, Майх?
     - Поскакал бы, - сказал Майх задумчиво. - Жаль все-таки, что так и не
потолковал с Николом.
     - Что, засомневался?
     - Нет. Вот ты, Хэл... ты пустил бы нас на корабль?
     - Я? Ни за что. Близко бы и то не подпустил.
     - Я тоже. Вот поэтому я ему и верю.
     - Извините, Майх, - кисло сказал Рас, -  это  ничего  не  доказывает.
Эмоции - и только.
     Хэлан усмехнулся.
     - Не скажите, Рас! Я  его  эмоциям  больше  верю,  чем  всяким  вашим
доказательствам. Знаете, почему? Его вся - вся, понимаете! - полиция  Мира
35 дней найти не могла. Если б  он  хоть  в  одном  человеке  ошибся...  А
доказать все можно. Вот хотите: возьму сейчас и докажу, что вы  -  это  не
вы, а убийца Сэлен. Давайте, а? Я вам доказательства,  а  вы  мне  только:
"Боже мой! Но ведь это неправда! Это какая-то ужасная ошибка!"
     Хэлан изобразил это так похоже, что  Майх  захохотал.  Рас  поморгал,
махнул рукой - и тоже засмеялся.
     - Почему вы не пошли в актеры, Ктар? Ну, а, собственно, что вы хотите
сказать?
     - Собственно, ничего. Просто вижу, что тут вы мне не поможете. Ладно,
все равно докопаюсь.
     Майх очень внимательно поглядел на него, чему-то  улыбнулся  и  отвел
глаза.
     Они нагрянули на следующую ночь, когда Хэлан с Майхом спали  в  своем
убежище. Это так называется: спали. Майх-то  спал,  а  Хэлан  мучился:  то
погружался в сонную муть, то выныривал из нее, как пробка.
     Он бежал, бежал, бежал, впереди была лестница, она все  отодвигалась,
и надо было добежать, надо было, надо... Хрипло  вскрикнул  звонок,  Хэлан
вскочил, еще там, во сне, схватился за лингер.
     -  Это  в  дверь,  -  спокойно  сказал  Майх,  он  всегда  просыпался
мгновенно. - Провел на всякий случай.
     - Дельно, - хрипло сказал Хэлан. Сел,  помял  ладонями  лицо.  -  Вот
черт, спать хочется.
     Не хотелось  ему  спать,  просто  надо  было  заполнить  словами  эту
пронзительную, ледяную пустоту внутри.
     - Который час?
     - Скоро два.
     - Ублюдки! Профилактический обыск ночью!
     - А что, нельзя?
     - По закону, нет.
     Майх засмеялся. Сел и принялся не спеша одеваться. Не боится?
     - Рас не подведет, - ответил Майх прямо на мысль. - Железный мужик.
     Хэлан промолчал. Ничего не понимает - потому и железный. Умом  знает,
а не верит. Это у них у всех... у благополучных. До самого конца не верят,
что и их... Поглядел на Майха и тоже оделся. Все занятие.
     - Надолго? - спросил Майх.
     - Часа на три, если чисто.
     - А если нет?
     - Засаду оставят.
     Тишина, будто оглох, только сердце в горле мотается. И не выстрелишь,
если что...
     - Хэл, ты говорил: они по твоему следу шли. А Норин? Что с ней?
     - Ничего. Теперь я ее не найду, не то, что секретка.
     - Вот такие они дураки?
     - Это вы дураки, а не  они.  Валите  всех  в  одну  кучу...  полиция!
Надоело, понимаешь? Есть мы, а есть они. Мы - уголовка, плебеи,  расходный
материал. Всю жизнь в дерьме, только б вам получше жить. Да думай ты,  что
хочешь, только не убивай, сволочь такая! А они - чистюли, они в дерьмо  не
лезут. Они с безоружными:  следи,  слушай,  а  мало  -  берут  человека  и
ломают... вот просто так: берут и ломают. Что, смешно, да?
     - Нет, - ответил Майх, - страшно.
     -  В  столице  сорок  тысяч   полицейских   против   трех   миллионов
преступников. Хороши цифры? В политической  никак  не  меньше,  сколько  в
секретках, никто не  знает...  что  они  делают?  Здоровенные  такие  лбы,
тренированные, любой меня по стенке размажет... они-то  чем  заняты?  А  я
один - один, понимаешь? - против банды иду, на брюхе  вокруг  них  ползаю,
они же меня в минуту придавят, я же один!
     - Понимаю. Паршиво, когда один.
     - Сколько они за тобой бегали? А я бы тебя в пять дней нашел...  если
б хотел.
     - Жаль, что нашел.
     - Меня, что ли, жаль? Зря. Может, так оно и лучше.
     И опять Майх как-то слишком внимательно поглядел на него. Замолчали -
и опять навалилась тишина. Окружила, сдавила, зазвенела в ушах. Это мы  их
и не услышим. Стенка сдвигается - и конец.
     - Майх, а откуда ты знаешь, что Никол тебе ответит? Или уговор был?
     - Нет, конечно. Просто надеюсь, что Лийо там.
     - Чего это вдруг?
     - Не знаю. Хочу верить.
     - А надо ли?
     - Не знаю. Понимаешь, Хэл, Лийо - особенный человек. Наверное,  и  ты
таких не встречал. Если он решит, что должен... короче: он все сможет!
     - Перебить в одиночку весь флот?
     - Не знаю. Может быть, перехитрить.
     - Хотел бы я, чтоб в меня так верили!
     - А разве мы в тебя не верим?
     ...Когда сдвинулась стена, Хэлан даже не шевельнулся.  Только  острый
холодок в спине - и почти дурнотная легкость, когда  в  проеме  засветился
бледный лоб Раса.
     - Ушли? - спросил он лениво.
     - Да. Я подождал еще полчаса.
     - Крепко шарили?
     - Не знаю. По-моему, не очень. Наверху все осмотрели, а в лабораторию
едва заглянули.
     - Извинялись?
     - Да, и очень старательно.
     - Ну, и хорошо. Можно досыпать. - Потянулся, зевнул - непритворно.  -
Очень волновались?
     - Н-нет, пожалуй. Вы же все проверили?
     Хорошо быть простаком!
     - Спасибо, Рас. Вы это здорово придумали.
     - Да, - ответил тот самодовольно. - Кажется, получилось неплохо.
     ...А еще через день наступила,  наконец,  торжественная  минута.  Все
готово, можно вешаться. Хэлан был не  духе  прямо  с  утра  -  молчал  или
огрызался. Сам себя не очень понимал... нет, притворялся, что не понимает.
Если не выйдет... ох,  не  хотел  бы  я  на  месте  Майха  быть!  А  вдруг
получится? Подумал - и  во  рту  стало  кисло.  Почему-то  ему  совсем  не
хотелось, чтоб получилось.
     К вечеру собралась вся  троица  -  радостные,  торжественные,  только
речей не хватает. Гори улыбается, Нэфл обдергивается, а Рас  все  усесться
не может: на одном стуле посидел, на другом  -  и  к  стенке  прислонился.
Тьфу! Сам Хэлан как устроился в темном углу, так и  просидел  молча,  пока
они улыбались, переглядывались, о пустяках говорили. Как  ребятишки  перед
тортом. Всем не терпится, и никто не хочет показать.
     И Майх молчал. Он-то не суетился. Жесткий он был и спокойный,  только
в глазах особенный блеск: не становись на дороге.
     - Друзья! - звонко сказал Рас. - Должен признаться, что мы  с  Майхом
отказались от нашего  последнего  решения.  Точнее,  вернулись  к  первому
варианту.
     - Вот как? - безразлично уронил Гори.
     - Нам удалось сжать сигнал до трех миллисекунд!
     Они заговорили наперебой, загалдели, как вспугнутые птицы.  Хэлан  не
слушал. Что со мной творится? Почему я их сейчас ненавижу?
     - Поздно, - сказал вдруг Майх. - Мы послали сообщение.
     Тишина была, как удар. Хэлан поглядел на  их  обиженные,  растерянные
лица, и ему стало чуточку легче. Это было глупо. Это  было  несправедливо.
Этакая маленькая, гаденькая радость, что у приятеля беда.
     - Да что с тобой? - спросил себя и растерянно пожал плечами.
     - Ответ есть? - это Гори.
     - Нет, - спокойно ответил Майх. - Мы указали время приема. Скоро.
     - Думаете, услышал?
     - Мы передавали несколько раз. Может быть.
     - А если он не следит за эфиром?
     - Если там Лийо - следят, - сказал Майх очень спокойно.
     - Лийо? Откуда?
     Майх не ответил. Поглядел сквозь него и уставился на свои руки.
     Гори покосился на Нэфла, криво усмехнулся.
     - Хорошо. Предположим, мы не должны этого знать. А  вы  уверены,  что
Лийо решится ответить?
     - Да, - бесстрастно сказал Майх. - Я кое-то упомянул... только мы это
знаем.
     - Значит, был какой-то план?
     - Нет.
     - Тогда не понимаю!
     - Хватит вам суетиться, - сказал Хэлан. - Все узнаем.
     В первый раз за вечер он подал голос, и все немедленно уставились  на
него. Снова тоскливое раздражение подкатило  к  душе;  он  чувствовал  что
может сейчас наговорить, ненавидел их за то, что смотрят,  ненавидел  себя
за эту ненависть - и тут в лаборатории рассыпалась сухая дробь печатающего
автомата.
     Они - все трое - кинулись туда, а Майх... он не  шевельнулся.  Сидел,
уставившись на сжатые кулаки, и губы у него были совсем  белые.  И  тут...
просто влажный сгусток мрака, лежащий на душе, эта тупая  угрюмая  тяжесть
вдруг больно лопнула, и стало горячо... легко... свободно. Хэлан улыбнулся
облегченно и бессмысленно, как улыбаются, когда утихает боль, поглядел  на
Майха и спросил:
     - Как, возьмешь в долю?
     Майх поднял на него непонимающий взгляд.
     - Я к тому... давай и дальше вместе?
     Майх все глядел на Хэлана, губы у него порозовели.
     - Но, Хэл... - увидел его  гримасу  и  улыбнулся  ясно,  от  души.  -
Спасибо, Хэл!
     И они тоже пошли в лабораторию.
     Там было черт-те что: аппарат все стрекотал,  они  рвали  ползущую  с
него ленту, читали вслух, выхватывали  куски  друг  у  друга,  они  орали,
толкались,  перекрикивали  один  другого;  это  было  нелепо,   это   было
уморительно, Хэлан глядел на них и хохотал, радуясь этой пьянящей, пенящей
кровь легкости.
     - Ринел, - с трудом сказал Майх, - ну? - И его тихий  голос  отрезвил
их. Они вдруг замолчали, переглянулись неуверенно, словно приходя  в  себя
после припадка.  Рас  провел  ладонью  по  лицу,  Гори  принялся  стыдливо
одергивать костюм, и только Нэфл рванулся к ним.
     - Он там, он... Майх!
     - Лийо?
     Руки Нэфла ходили ходуном, и глаза были совсем сумасшедшие.
     "Мы спятили, - подумал Хэлан. - Вот здорово: все спятили!"
     - Майх, это он, понимаешь?!
     - Унол! - крикнул Майх, стиснул его до хрипоты и пошел обнимать  всех
подряд. Господи, как это было глупо и как хорошо!
     - Ну что, - сказал Хэлан, когда они проснулись  в  своей  берлоге,  -
поехали? Пора и честь знать.
     Майх ничего не ответил. Приподнялся на локте и глядел на него.
     -  Пока  у  нас  даже  выбор  есть.  Грузовой  порт   в   Харви   или
грузопассажирский в Тоти. Куда?
     - В Харви, - ответил Майх, не задумываясь. Он все глядел на Хэлана со
спокойным любопытством, будто никогда не видел.
     - Заметано!
     Сегодня даже их камера показалась ему уютной,  плевал  он  на  неуют!
Тело легкое, голова ясная, и на душе ничего не лежит. Как  на  море,  если
заплыть подальше... в самую тишину.
     В лаборатории словно  черти  плясали,  а  в  гостиной  и  того  хуже:
бутылки, объедки, грязная  посуда.  Вот  бы  сейчас  повторный  обыск!  Он
засмеялся и пошел в ванную. Долго стоял то под горячим,  то  под  холодным
душем, выколачивая из себя эти проклятые дни. Тоску. Страх. Сомнения.
     Жесткие струи били по  плечам,  по  груди,  он  подставлял  им  лицо,
отфыркивался и смеялся над своей радостью. Сегодня он  мог  все.  Черт  их
возьми, им же хуже, что со мной связались!
     Ему уже наскучила эта забава, и он шагнул под раструб сушилки.  Струя
теплого воздуха обняла его, он нежился, ему не хотелось уходить, все та же
непонятная радость звенела внутри и тут сумасшедший, наглый,  великолепный
план сразу со всеми деталями возник в нем.
     Хэлан даже задохнулся, так это было здорово. Он больше не смеялся.  С
размеренной точностью автомата оделся и пошел в гостиную - убирать.
     После завтрака Хэлан поехал в город. Оставил машину на Сетти, пересел
на такси  и  долго  мотался,  выискивая  место.  Ему  еще  не  приходилось
охотиться на такую дичь, и это даже было  здорово:  вот  так,  напоследок,
проверить, чего же ты стоишь.
     Центр, окраины, трущобы - все не то. Перейдя  на  ручное  управление,
Хэлан упрямо обшаривал узкие улочки старого города. Квартал за кварталом -
эх, кажется, пролетел, уже и сворачивать  пора,  как  раз  упрусь  в  зады
Эснан.
     Подумал - и не свернул, доехал до конца. И  нашел!  Улочка,  в  самом
деле, уперлась в громадный дом, он развернулся, двинулся  назад,  и  сразу
увидел то,  что  искал:  другая  улочка,  пошире,  отходящая  влево,  тоже
кончилась тупиком, ее перегородил какой-то  громадный  промышленного  вида
комплекс. Оно!
     Хэлан поставил машину, вылез - и тут-то началась настоящая работа.
     Через пару часов  он  вернулся  в  центр.  Отпустил  такси  и  пошел,
позванивая по справочным, от автомата к автомату. Почти десяток  перебрал,
пока нашел то, что надо: почти неисправный аппарат с полосами по экрану  и
роскошным хрипом в динамике. Усмехнулся и позвонил в полицию.
     - Мне Тена Гираса, - сказал он мутному призраку дежурного.
     - Его сейчас нет, - зыбко прошелестело в динамике. - Что передать?
     Ну, если и меня так слышно...
     - Завтра позвоню, - ответил он и отключился.
     Нормально  отвечают,  молодцы!  Гираса  он  знал:   когда-то   вместе
работали. Попался на взятке и спихнули  в  Млант.  Еще  в  прошлый  приезд
слышал, что Гираса подстрелили - надолго улегся. Ну что, можно начинать?
     И он  опять  поехал  на  улицу  Лоти.  Убогая  была  улочка:  древние
обшарпанные дома, магазинчик, кафе и подозрительный подвал в угловом доме.
Да, наверное, так.
     Хэлан  вернулся  к  началу  улицы  и  спустился  в  подвал.   Длинная
грязноватая кишка: духота, полумрак - и  запах.  Оч-чень  знакомый  липкий
приторный запах. Ну, это уже везуха! Чтоб  так  наугад  -  и  на  курильню
напасть?
     Равнодушно и уверенно он шел между  пустыми  столиками  к  стойке.  К
хилому человечку с бегающими глазами и бегающим кадыком.
     Он шел, равнодушный и неотвратимый, как судьба, расстояние сжималось,
и хозяин тоже сжимался,  усыхал  на  глазах,  и  кадык  его  метался,  как
перепуганная мышь.
     Их уже разделяла только  стойка;  пустой  и  холодный  взгляд  Хэлана
камнем лежал на поблекшем лице.
     Красно-белой вспышкой мелькнуло удостоверение, и хозяин слабо кивнул.
Готов!
     - Хочешь услужить?
     Что-то шевельнулось в  этом  обеспамятевшем  лице,  чуть  живее  стал
взгляд.
     - Я?
     - А кто еще?
     - К-конечно!
     - Этот тип,  -  Хэлан  вытащил  из  кармана  потрепанную  фотографию,
подержал у него перед носом. - Запомнил?
     - Д-да, господин!
     - Трется тут. Девка у него где-то. Узнай, куда ходит. Мне не с  руки,
видел он меня. Ну?
     - Не знаю... не видел.
     - Отказываешься?  -  Хэлан  многозначительно  шевельнул  ноздрями,  и
хозяина затрясло.
     - Н-нет, господин! Я все... все!
     - То-то! Позвонишь, - он пошарил по карманам, кивнул  на  лежащий  на
стойке блокнот и продиктовал номер. - Спросишь Тена Гираса. Не застанешь -
скажешь дежурному. Все.
     - А что... что мне за это? - с робкой наглостью спросил хозяин.
     - Пока не тронут, - равнодушно ответил Хэлан.
     Домой он вернулся ночью. Глянул на их  встревоженные  лица,  блаженно
улыбнулся и повалился в кресло.
     - Поздно гуляете, Ктар,  -  сердито  сказал  Рас.  -  Мы  тут  с  ума
сходим...
     Хэлан глянул на него с веселым удивлением, пожал плечами.
     - Слушайте, а я хоть ел сегодня? Вот забегался!
     Майх молча встал и вышел.
     - Что случилось, Ктар?
     - Да, вроде, ничего. Завтра уходим.
     Рас глядел на него, приоткрыв  рот;  недоумение  и  какая-то  детская
обида были на его лице.
     - Ну, Ринел, сколько можно? Век нам тут, что ли, сидеть?
     - А куда вам спешить?
     Прямо хоть по головке погладь.
     - В нашем положении вредно засиживаться. У вас тут очень мило... и не
очень опасно, но все до поры...
     Вернулся Майх, притащил посудину с дымящимся птэ и пиво. Вот спасибо,
малыш!
     - Майх! - возмущенно сказал Рас. - Ктар собрался завтра уходить!
     Майх поглядел на него, на Хэлана, опять на него, спокойно улыбнулся.
     - Он прав, Ринел. Нас ждут.
     Хэлан ел, слушал, как Майх уговаривает надувшегося Раса, и  ему  было
смешно и немного стыдно. Паршиво вышло, зря я так. Пустяки это были, сущая
ерунда. Он был благодарен Расу, он многое бы для него сделал,  и  все-таки
уходил без сожаления. Нечего было отрывать - ничего не приросло.
     - Майх, - спросил Рас, - неужели навсегда? И... и не узнаю?
     - Почему? Доберемся - постараюсь связаться. Ну, а если нет...
     - Мне будет вас недоставать, - тихо сказал Рас. - Глупо, но я к  вам,
кажется, привязался, - поглядел на Хэлана и добавил - к обоим.
     - Хэл, - спросил Майх, лежа в постели, -  ты  мне  ничего  не  хочешь
сказать?
     - Сам не знаю.  Может,  потом?  -  поглядел  на  Майха,  вздохнул:  -
Паршиво, что тебя надо подставлять. За приманку, понял?
     - Только на это и гожусь?
     - В нашей игре - да. Ты не обижайся... этот тип... ну, ты для него не
противник. Если что, он и из меня кашу  сделает.  Слышь,  Майх,  не  будем
пока, а? Не люблю до дела. Сам увидишь.
     День клонился к вечеру. Они сидели в крохотном заброшенном скверике -
единственном безопасном месте, что удалось найти поблизости от Лоти.
     - Гляди, - говорил Хэлан, разложив на коленях самодельный план. - Тут
улица Кэла. Видишь, въезд с одной стороны, мы его никак не пропустим.  Вот
поворот на Лоти. Тоже тупик. Вот это местечко. Три дома. Номер  тринадцать
по Кэла, номер два по Лоти, номер семь по Бигел.
     - Двор?
     - Ага. По Бигел проезда нет - загорожено. Двор проходной: во втором и
в седьмом доме арки. Теперь так: по Лоти в угловом доме  кабак.  Хозяин...
ну, словом, он тебя ждет.
     - Давно?
     - Неважно. Трус он, понимаешь? Ночь не спал, а  тут  такой  гостинец.
Зайдешь, что-то выпьешь... пить очень хочется, понял?  -  и  сразу  на  ту
сторону Лоти. Можешь оглянуться разок. Прошел через арку -  и  в  13  дом.
Третий подъезд, понял? Далеко не ходи, он сразу звонить  побежит.  Попозже
все промерим, засечем, а утречком...
     - А если он не станет ждать утра?
     - Ну, Майх, это же полиция!  Дежурный,  как  получит  сообщение,  сам
решать не станет  -  доложит  начальнику.  Тот  кого-то  свободного  будет
искать, чтоб послать на опознание. Пока доедет,  пока  доложат,  пока  тот
что-то решит... ничего наш красавчик до утра не узнает.
     - И приедет один?
     - А чего ему трепыхаться? След сомнительный, только что отработать.
     Вечером все прошло, как по нотам. Хозяин выскочил  вслед  за  Майхом,
глянул из-под арки и кинулся назад. А еще через часок  к  кабаку  подъехал
серый "фог" с двумя крепкими молодцами. Побыли немного и умчались.
     Порядок.
     Ночью, когда на улице ни души, они поработали над деталями.  Вымеряли
все по шагам и секундам  и  залезли  в  тот  самый  подъезд  на  чердак  -
подремать. Хэлан встал еще затемно, разбудил Майха и в сотый раз  повторил
свои наставления:
     - Главное, машину не пропусти. "Лийг" или "оди", ты их ни  с  кем  не
спутаешь. И ни секунды! Постарайся выиграть побольше, а то  шагов  80  без
прикрытия. Поухмыляйся мне! Забыл, с кем  играем?  Значит,  выходишь  -  и
быстро...
     - Во вторую арку, - терпеливо сказал Майх.
     - Увидишь его - можешь бегом. И не дай бог, чтоб вы вместе в арке! Он
пулями будет стрелять... в ноги, а нам не легче.
     - Да ладно тебе, Хэл! Иди!
     Хэлан ушел и занялся укрытием. Работы еще хватит, и сделать  ее  надо
только сейчас - чтоб без накладок. Отличная штука эти старые  дома,  прямо
как на заказ. Это ж надо: продырявить дом такой длиннющей,  всегда  темной
аркой! А в арку еще и черный ход вывести, а? Правда, с одной стороны дверь
уже успели замуровать, зато эту только  заколотили.  Тут  просто:  поддеть
скобу... вот так. Теперь пилочку. Это ж я ее, родную... дай бог  памяти...
ну да, еще в 36-м у Лифра. От самого-то  Го-Стервятника  инструмент,  семь
лет без подзарядки, а металл, как масло, режет...
     Он прорезал узкую щель где-то от глаз до середины  груди,  посмотрел,
как ходит дуло, можно ли повернуть. Тщательно убрал  опилки,  проверил  со
стороны. Почти незаметно. Ладно, сойдет. Майх - парень проворный,  некогда
ему будет по сторонам глазеть.
     Теперь оставалось только ждать - и долго ждать. У Хэлана уже занемели
ноги, когда, наконец, появился Майх. Вышел из подъезда и, словно  бы  даже
не торопясь, направился к арке. Да нет, это только кажется - быстро идет.
     А потом он увидел Кенена. Стремительная  тень  вырвалась  из  черного
дула подворотни, Майх глянул через плечо и прибавил ходу. Вроде чуть-чуть,
а мне бы за ним бежать пришлось!
     Кенен побежал.
     Майх все так же не спеша, очень быстро шел к арке.  Играется,  дурак?
Кенен уже пролетел больше половины двора, Хэлан видел его  лицо:  глаза  в
щелочки, зубы из-под верхней губы. Сейчас...
     Мягким, почти ленивым движением он  просунул  лингер  в  щель,  повел
дулом.
     И тут... нет, вдруг. Майх даже не оглянулся. Просто его не  стало  на
том месте, где он только что был. Исчез, растаял - и вдруг оказался  почти
посредине арки... Нормально!
     Кенен словно споткнулся. Ощерился, выхватил лингер... куда там!  Майх
уже мелькнул на том конце и исчез. Ну, все.
     Хэлан даже глаза отвел,  чтоб  Кенен  не  почувствовал  взгляда.  Еще
чуть-чуть... давай, давай... да! Холодная такая, недобрая  радость,  когда
он влепил ему капсулу точно в правое плечо. По правилам.
     Кенен упал не сразу. Считается, что сонная капсула  бьет  наповал,  и
все-таки он боролся еще пару мгновений прежде, чем мягко  осел  на  землю.
Здоров!
     В два прыжка Хэлан оказался рядом, кликнул Майха и  взялся  за  дело.
Лингер. Карманы. Ого, сколько добра... пригодится... а, вот ключ!  Он,  не
глядя, ткнул его Майху и велел подогнать машину. Жетон. Хэлан  с  усмешкой
подкинул его на ладони и спрятал в потайной карман. Ну, это все окупит!
     Подбежал Майх... из переулка. Порядок!
     - Бери за ноги, - сказал Хэлан.
     - Я сам, - бросил Майх.  Было  что-то  неправдоподобное  в  том,  как
свободно он вздернул на плечи это большое  вялое  тело  и  мягко  понес  к
машине.
     Наглый красавец "лийг" стоял у загородки. Майх сунул Кенена на заднее
сиденье, дождался, пока Хэлан сядет рядом, и нырнул вперед.
     - Куда?
     - Как куда? В Харви. Сейчас по Кэла,  третий  поворот  налево,  потом
второй направо и жми до самой Сетти. Там скажу.
     "Лийг" рванул с места и бесшумно понесся по пустой  улице.  Красивый,
опасный  зверь...  Хэлан  рывком  отодвинул  завалившееся  на  него  тело,
наклонился, пошарил - ага, вот! - потянул на себя рычажок.  Из-под  мягкой
обивки вылезли захваты; Хэлан зафиксировал руки агента  в  запястьях  и  у
локтей, ноги у щиколоток, распрямился и поймал в зеркале усмешку Майха.
     - Понравилось? Мог бы попробовать.
     - Хватит твоих браслетов!
     - Да, у них гуманней.
     Вывернули на Сетти и сразу потеряли скорость, влипли в поток.
     - Ты давай нахальней, - сказал Хэлан. - Пусть видят, кто едет!
     Проскочили центр, свернули на Хаув, потом Бло,  Наи...  Город  как-то
сразу отодвинулся назад, замелькали белые  и  черные  пятна  окраин.  Майх
незаметно  набирал  скорость,  "лийг"  весь  распластался   над   дорогой,
встречные шарахались прочь.
     - Ты глянь на панельку, - сказал Хэлан.
     - Ну?
     - Там кнопочки - белая и синяя. Справа, в верхнем углу.
     - Есть.
     - Давай синюю, а выедем к скоростному - белую.
     - А что это? - спросил Майх.
     - Что надо. Синяя - машина экранируется, чтоб, значит, не знали, кого
везут. А белая - маячок, запрет на опознавание.
     - Очень удобно, - сказал Майх.
     Последняя дуга - и они вынеслись на скоростное шоссе. Все. Часика  на
три свободен. Надо бы отключиться,  скоро  мне  свежая  голова  позарез...
главное-то впереди. Главное - всегда впереди.
     - Ты как хочешь, а я вздремну. Если что... - он  даже  не  договорил.
Уронил голову на спинку и поплыл в мохнатую темноту.
     Он проснулся ровно через два часа. Машина неслась по шоссе,  Майх  то
ли дремал, то ли думал о чем-то, Кенен все еще спал без задних ног. Сейчас
он казался моложе и, пожалуй, приятней: нет того поганого  взгляда,  из-за
которого так и тянет влепить ему пулю  в  лоб.  Ладно,  забудь.  Это  дело
прошлое. Теперь только одно: Человек, с которым надо работать...
     - Проснулся?
     - Ага. Слышь, там передатчик сбоку... нет, в кармашке. Вот-вот... Дай
сюда.
     Взял у Майха тяжелую пластинку, включил, сверил по планшету частоты и
вызвал Центральную Справочную полиции.
     - ЦСП? - достал из кармана жетон, глянул на номер. - Я - А-7,  личный
код 519/45. Выход на диспетчерскую  космопорта  Харви.  Нет,  пока  только
справки. Надо будет, уточню.
     -  Харви?  Сегодняшнее  расписание  полетов.  Название,   тип,   порт
назначения, время вылета. Нет, по экипажам данных пока не надо.
     Он долго слушал монотонную скороговорку диспетчера.
     - Стоп! "Лоар", тип АЮ, 16-40. Уточните маршрут. Так. Харви - Рохол -
Лихайо? Да, понял. "Ночная птица", тип ЮК, 18-00. Харви - Рохол -  Спет  -
Авлар? Минуточку. Что скажешь, Майх?
     - Нет. На Авлар нельзя, Рохол - просто перегрузочная база, а  Спет  -
гиблое место, не выберешься.
     - Мгм. Ладно,  поехали  дальше.  Харви?  Слушаете?  Тогда  продолжим.
"Сати", тип АЮ, 18-45. Спецрейс? Уточните. Значит, астероидный пояс? Нот -
Пеал - Гават - Ко - Тенар?
     - Пройдет.
     - Оч-чень хорошо. Дополнительные данные по  кораблю.  Груз,  капитан,
состав экипажа.
     Груза было полно - и всякого,  осточертело  слушать.  Капитан  -  Реф
Кавас. (Майх покачал  головой).  Он  терпеливо  дослушал  список  экипажа,
поблагодарил и откланялся.
     - Как насчет знакомых?
     - Никого.
     - Тогда летим.
     - Вот так все просто?
     - Да нет, - сказал Хэлан. - Совсем не просто.
     Четвертый час они были в пути. Два часа до Харви, четыре до  рейса  -
авось, управлюсь. Он  покосился  на  Кенена  и  поймал  неуловимо  быстрое
движение, тень движения на его лице. Ишь ты, очухался. А я думал,  у  меня
еще час... Он сунул Майху передатчик, выудил из своих  бездонных  карманов
ампулку-распылитель и дунул Кенену в  лицо.  Кенен  чихнул,  но  глаза  не
открыл.
     - Это ты зря,  -  сказал  Хэлан  отечески.  -  После  брела  положено
просыпаться.
     Кенен открыл глаза.  Темный  ненавидящий  взгляд  его  схлестнулся  с
равнодушным взглядом Хэлана и утонул в нем.
     - Ну что, - спросил Хэлан, - три-ноль?
     - Думаешь, сыграно?
     Хэлан промолчал. Нет, конечно. Еще и не серединка.
     - Жаль мне вас, Валар! Верьте или нет - дело ваше, - а  жаль!  Это  у
нас с ним игра - то ли выиграл, то  ли  проиграл  -  а  ваша  жизнь  давно
проиграна. Что, не хотите слушать? Как же: пришел,  спас,  укрыл...  жизнь
себе из-за вас поломал. А вы подумали, почему? А, Валар?
     Майх даже не обернулся. Сидел и молча глядел на дорогу.
     - А  хотите,  расскажу?  Он  ведь  даже  не  возражает:  все  правда.
Всего-навсего убийство, Валар.  Совсем  пустячок!  Не  знаю,  скольких  он
убил...
     - Не завирайся, - сказал Хэлан. - Грязно работаешь.
     - Ладно, пускай одно! Но это ж ты отрицать не будешь? А  как  тебе  с
Валаром повезло! Раз в жизни такое бывает! Ты же за него не  только  жизнь
купишь: все простят... если цену выжмешь. Слушайте, Валар! Не знаю, что он
вам там сулил... я врать не стану. Свободы не обещаю, а пойдете со мной  -
жить будете.
     - Зря стараешься, - сказал Майх. На этот раз он обернулся и  поглядел
Кенену в глаза. - Ему я верю.
     Кенен глухо выругался и отвернулся.
     - Ну ладно, - сказал Хэлан.  -  Сделал  проверочку,  а  теперь  давай
всерьез.
     - Всерьез ты со своей шпаной говори!
     - Да ладно тебе, не набивай цену! Куда ты  денешься?  Я  тебя  крепко
держу.
     - Как же, известный шантажист!
     - Вот именно. И с крючка у меня еще никто не уходил. Как ты  думаешь,
почему?
     - Такое же дерьмо, как ты!
     - Да нет, не все дерьмо. Просто со  мной  стоит  иметь  дело.  Честно
играю.
     - Жизнь за жизнь? Дешево!
     - Поторгуйся. Мне ведь тебя и убивать незачем. Оставлю как есть...
     Кенен глянул на него с бессильной ненавистью и уставился перед собой.
     - А что, худая шутка? История ведь странненькая... без охоты в  такую
ловушку не попадешься. Не зря же  глупый  Бирх  не  полез,  умного  Кенена
пропустил.
     На этот раз он не шелохнулся. Будто и не слышал.
     - Ну, мне-то что? Пусть на Фьора 113 разбираются.
     Быстрый взгляд - и снова застыл. Как глухой.
     - Врать, конечно, не стоит - еще на наркотиках вылезет.  А  правда...
ей-богу, сам бы не поверил.  Боюсь,  тебе  весь  курс  предстоит.  Ну,  ты
здоровый, выдержишь. Еще, небось, и убивать придется.
     - Радуешься?
     - Да нет,  варианты  проигрываю.  Это  один.  Второй:  тебя  все-таки
приходится убрать. Не лучший, конечно, но для нас  терпимо.  Есть  машина,
сроку до трех дней. И удеру, и след замету. Теперь третий...
     - Я убиваю тебя и арестовываю Валара, - дерзко сказал Кенен.
     - Ладно, прокрутим. Взаимно паршивый вариант. Чего для нас - ясно,  а
ты влетаешь в ту же ловушку, что и я. Да, Майх, а ему ведь это  хуже,  чем
мне!
     - Почему?
     Хорошо подыграл, точно. Эдак, без интереса, через плечо.
     - Я ведь мог тебя и того - при задержании. А Кенен не  может.  В  его
игре ты нужен живой.
     - Ему же хуже.
     - Мне или тебе? - с усмешкой спросил Кенен.
     - Тебе, - сказал Хэлан серьезно. - Вот ты Майху сказал, что его жизнь
проиграна. Это твоя жизнь проиграна, Гвел. У меня ведь хоть  какой-то  был
шанс. - Я все-таки от Канцелярии работал. И то, как  посчитал,  что  пятый
буду...
     - Струсил?
     -  И  тебе  советую.  Ты  ведь   смотри,   какая   картинка...   Идет
общеполицейская акция. Учти: не просто акция, а литерная -  под  индексом.
Значит, все незадействованные службы ни слухом, ни духом, а иначе - статья
221б: пять лет без суда с высылкой по отбытии. Ну, при чем  тут  армейская
контрразведка, а, Гвел?
     Подождал ответа, не дождался.
     - И ведь как хитро работал, а? Не искал, не мельтешил - ти-ихо  ждал,
кто на след выйдет. Когда же это ты мне на хвост сел? После  Мланта?  Нет.
А! Это когда я разговоры велел записывать.  Значит,  Тенил  Краст  на  вас
работает? Не знал.
     Опять ни слова. Насупился и молчит.
     - Гвел, - тихо сказал Хэлан, - а ты хоть задумался, что  это  значит?
Третий индекс секретности, весь аппарат на ушах - и  все,  чтоб  какому-то
жестяночнику рот заткнуть...
     - Не дурней тебя.
     - Дурней, раз надеешься живым остаться...
     - Вот так ты все знаешь?
     - Не все. Только заслуги и покровители - это теперь  без  надобности.
Сам  посуди:  дело  не  в  Валаре,  дело  в  его  тайне.  Если   армейское
командование идет на такой риск... ну, сам понимаешь, чем это пахнет.
     В первый раз тревога мелькнула в угрюмых глазах Кенена и в первый раз
он поглядел на Хэлана без злобы.
     - Значит, если я его добуду...
     - Да, - сказал Хэлан, - не сомневайся. Тут уж свидетели не нужны.
     - А если я его убью?
     - Тем более. Операция сорвалась, а ты слишком много знаешь.
     - А если я вас не догоню?
     - Это уже четвертый вариант. Думай.
     - А если сначала пятый? Вас берет другой...
     - Тебе же хуже, Гвел. Если  нас  берут  -  мы  говорим.  Выходишь  на
первый.
     - Ладно. Твои условия?
     - Оч-чень легкие. Сажаешь нас в Харви на корабль, а сам едешь в Млант
и ищешь нас помаленьку.
     - И попаду под подозрение?
     - Чего ради? Машина заэкранирована, маяк выключен.  Ночью  вернешься,
никто и не узнает.
     - Эх, - с чувством сказал Кенен. - Встретил бы я тебя!
     - Зачем? Тебе это вредно, Гвел.
     - Отпусти его, - сказал Майх. - Противно.
     - Подождем до Харви, малыш. Есть ведь еще и шестой вариант.
     Кенен коротко, зло засмеялся.
     Хэлан освободил его, когда они  сошли  со  скоростного  шоссе.  Кенен
умело растер руки, рванул на себя спинку сиденья и мигом оказался впереди,
рядом с Майхом. Бросил ему:
     - Сворачивай на кольцевую, - и взялся за передатчик.
     И закрутилось.
     Говорил, вызывал, приказывал, сыпал кодовыми названиями.  Только  раз
уронил, не глядя:
     - Какой корабль?
     - "Сати". Тип АЮ, отправление 18-43.
     Кивнул и продолжил свое занятие.
     Наконец, Кенен выключил передатчик  и  повернулся  к  Хэлану.  Сказал
недовольно (а в глазах злорадство!):
     - Без оформления не выйдет. Только через... - он ткнул пальцем вверх.
     - А зачем? Оформляй.
     - Пальцы тоже?
     - Все, кроме регистратора, чего и тебе не советую.
     - Спасибо! Где бумаги?
     Хэлан кивнул Майху, тот достал из кармана  документы  и  молча  сунул
Кенену.
     - Тиэм Линт, 27, холост, без родителей, Лтагвар, механик?
     - Да, - сказал Майх сквозь зубы.
     Кенен сдвинул щиток  рядом  с  приборной  панелью  и  вытащил  камеру
видеокрайда. Сунул туда бумаги - щелчок, вспышка - вытащил и вернул Майху.
     - Руку.
     Теперь  он  возился  с   какой-то   коробкой:   что-то   подстраивал,
переключал, потом выдвинул тонкую пластинку в форме отпечатка руки.  Хэлан
с интересом подался вперед.
     - Дактон? Что, новая модель?
     - Специальная, - обронил Кенен. Прижал к пластинке руку Майха, что-то
нажал, вытащил снизу белую карточку и тоже сунул в видеокрайд.
     - Теперь ты.
     Взял документы, прочел:
     - Эрас Керли, - с усмешкой глянул на Хэлана.
     - Пока, - ответил тот спокойно.
     Еще серия переговоров, еще круг по кольцевой, потом Хэлан  глянул  на
часы и сказал:
     - Поворачивай.
     - Я сам, - бросил Кенен. Покосился на Майха, ощерился в злой усмешке.
     - Счастливчик вы, Валар! Легко умрете!
     Коротко взвыв, "лийг" перемахнул на служебную дорожку  и  помчался  к
порту. На миг притормозил у поста, рявкнул и вылетел прямо на поле. Кто-то
с криком  шарахнулся  прочь,  желтые  машины  портовых  служб  брызнули  в
стороны.
     Что-то очень большое  промелькнуло  справа,  впереди  вдруг  взвилась
серая башня корабля. Он был громадный, он становился  все  больше,  "лийг"
мчался прямо на него... сейчас... Взвизгнув  тормозами,  "лийг"  застыл  у
самой опоры, кто-то уже бежал к ним со всех ног.
     - Убирайтесь! - злобно сказал Кенен.
     Хэлан усмехнулся.
     - И ты будь здоров! Пошли, Майх.
     Человек в желто-серой форме портовика был уже рядом; он  все  не  мог
отдышаться, и в руках его так и ходил увесистый ящик дактона. Хэлан кивнул
Майху, они вытащили документы.
     - Эрас Керли? - прохрипел тот.
     - Да.
     Хэлан сунул  руку  в  дактон,  подождал,  пока  служащий  сверится  с
документом, и уступил очередь Майху.
     - Значит, Керли и Линт. Порядок. - Задрал голову и гаркнул:
     - Эй, на "Сати"! Давай подъемник!
     Прохладный, по-железному гулкий коридор, серые стены,  рубчатый  пол.
Их уже ждали. Хмурый крепыш не дал оглядеться - мотнул головой  и  понесся
по коридору. Остановился; округлая дверца со стуком съехала вбок,  зажегся
свет.  Здоровенный  отсек  с  голыми  стенами,  ряды  громоздких   ящиков.
Провожатый уже возился возле ближнего. Стукнула  крышка,  и  Хэлан  понял:
амортизатор.
     - Иди, - сказал Майх. - Я сам.
     Он уже открыл соседний ящик, кивнул ободряюще и исчез. Хэлан  неловко
стал на приступку и закинул ногу через край. Внизу  была  слабо  натянутая
ткань, она туго провисала под ним.
     Крышка задвинулась, стало темно,  что-то  упруго  толкнуло  в  спину,
ткань расправилась вокруг;  он  словно  бы  лежал  в  постели.  По  крышке
постучали, Хэлан постучал в ответ. И стало тихо.
     Здесь было хорошо лежать, покойно - не надо думать. Главное - пока не
о чем думать. Кажется, он задремал. А потом словно кто-то встал  на  грудь
коленом. Хэлан испугался и проснулся.
     Взлет! Ну, да,  конечно,  взлет.  Он  лежал  бессильный,  размазанный
тяжестью - и ему было все равно. Жизнь, смерть, выигрыш, поражение...  все
все равно.
     А потом тяжесть  стекла  и  опять  можно  было  дышать.  Поехали.  Он
усмехнулся - через силу, вытер пот со лба и опять задремал.
     Он проснулся, когда свет ударил в глаза, глянул на Майха, на того  же
хмурого парня, схватился за край и выскочил наружу.
     Они долго шли по коридору, поворот, еще поворот, двери,  безрадостный
пластик  стен.  Остановились,  дверь  уехала  вбок,   небольшая   каюта...
роскошно! Пластик под дерево, здоровенный видеоэкран, одна стена сплошь  в
приборах. Человек, который стоял у стены, кивнул и уселся  в  единственное
кресло. Рост выше среднего, сложение нормальное, лет... да, 43-45.  Волосы
темные, глаза серые, рот... неглуп, но упрям. Капитан, судя по повадке.
     - Спасибо, Тисс, - сказал капитан провожатому. - Подождите там. Я вас
позову.
     Тисс молча вышел.
     Они стояли, Кавас сидел и разглядывал их без всякого удовольствия.
     - Здравствуйте, господа, - сказал он, наконец. - Керли и  Линт,  если
не ошибаюсь?
     - Все верно,  господин  Кавас,  -  ответил  Хэлан.  -  Или  как  надо
говорить: господин Капитан?
     Тот досадливо дернул плечом.
     - Вот что я хотел бы уточнить. Сразу. Это грузовой корабль,  господа.
Раз уже здесь оказались пассажиры...
     - Ну, с нами у вас хлопот не будет!
     - Меня не это интересует, господин...
     - Керли.
     - Так вот, господин Керли, я хотел бы... должен знать...
     - Будем ли мы интересоваться экипажем? Нет. Обещаю.
     Кавас недоверчиво усмехнулся.
     - В любом случае корабельный распорядок для вас  обязателен.  Вход  в
отсек управления - только для  вахты.  В  штурманскую,  инженерный  отсек,
реакторную и в мою каюту - только с моего  разрешения.  В  отсеки  трюмной
автоматики - только с разрешения суперкарго. То  же  самое  -  его  каюта.
Можете находиться в центральном отсеке, у себя в каюте или каютах  экипажа
- по приглашению.
     - Я вас понял, господин капитан, - ответил Хэлан коротко.
     - А вы, господин Линт?
     - Да, капитан, - четко ответил Майх.
     Кавас поглядел на него с внезапным интересом.
     - Летали?
     - Нет, капитан, - так же четко ответил Майх.
     Хмурый Тисс проводил их до каюты и ушел. Ничего была каюта, не  хуже,
чем в тюрьме. Розовые стены, три откидные койки да столик с  прикрепленным
сиденьем.
     - Роскошно! - сказал Майх. - Ребята говорили,  что  на  АЮ  каюты  на
троих, я так даже не поверил!
     - А как насчет подслушивания?
     - Только из капитанской каюты.
     - Понятно. Слышь... Тим, а ужин когда? Я бы так даже пообедал.
     Не сказать, чтоб их тут любили и жаловали. Не в открытую, конечно,  -
так, заходишь - замолкают, и всех разговоров "да" и "нет".
     Ну, Хэлану-то наплевать: кто они мне? Расстанусь  -  не  вспомню.  Их
право. А вот Майх приуныл. В первый-то день ему в каюте не сиделось: ходил
по кораблю, как влюбленная девица, только что  стенки  не  целовал.  А  на
другой уже день Хэлан еле выволок его обедать.
     - Не могу, - говорит. - Сидишь, как оплеванный.
     Вот так-то, малыш, в нашей шкуре!
     Ну, это как раз пузыри: после  проклятого  обеда  придержал  Майха  в
коридоре за локоть и велел выяснить насчет прослушивания.
     - Некогда сопли распускать, понял? Давай, шевели мозгами,  я  тут  ни
черта не могу!
     В капитанскую вахту Майх прошелся по  каюте  с  индикатором  и  нашел
ячейку подслушивания. Портить не стал - так расстроил немного, чтоб гудела
при включении. Надо отдать должное Кавасу: так и не гудела до конца рейса.
Хорошее чувство самосохранения у мужика.
     На третий день Майх попросился в штурманскую. Кавас  разрешил  сквозь
зубы - не нашел предлога  отказать.  Вернулся  только  к  ужину,  усталый,
хмурый какой-то. Сел и задумался; Хэлан еле его растормошил, когда  пришла
пора отбывать еду.
     Правда, на этот раз было не так противно: то ли притерпелись  к  ним,
то ли потому, что вахта капитанская, а пилот-помощник - парень  веселый  и
по молодости еще незлобивый.
     Вошли и замешкались у порога; штурман подвинулся и  махнул  Майху,  а
Хэлан присел на свободное место рядом  с  суперкарго.  Он  его  еще  вчера
приметил, сразу имел в виду притереться. Пока без расчета: просто очень уж
на других  не  похож.  Большой,  грузноватый,  явно  полсотню  перешагнул.
Мясистое  лицо,  рыжеватый  венчик  вокруг  лысины,  голубенькие   глазки.
Спо-окойный. Хэлан никогда не верил слишком спокойным людям.
     Взял себе мяса с черным соусом, ел и поглядывал на Майха. А с ним уже
говорят! Вон штурман что-то сказал и Тисс, реактивщик этот. Бывает же дар!
     - Брат? - спросил суперкарго.
     Хэлан усмехнулся, поглядел в эти спокойные глаза.
     - Откуда? Я ведь такой, как вы, господин Стет.
     Холодный острый огонек сверкнул в их блеклой голубизне - и погас.
     - Изучали мое досье?
     - Нет. Просто своего почуял. Приятно. Не беспокойтесь, на  взаимность
не рассчитываю.
     - Тогда порядок, - сказал Стет.
     А хорошо все-таки закрыть дверь и остаться вдвоем. Ты  гляди,  они  и
меня допекли!
     - Ну что, - сказал Хэлан, - поговорили?
     - Рано, Хэл.
     - А по мне так в самый раз. Где хоть слазить будем?
     - Не знаю, Хэл. Наверное, на Тенаре. Столица, можно сказать.  Рудник,
пункт наблюдения пространства, заправочная база. Сотни две народу.
     - А дальше?
     - Не знаю, Хэл, - опять сказал Майх. Встал, прошелся по  каюте,  сел,
опять встал. - Ничего я не знаю! Понимаешь...
     - Что?
     Майх вдруг успокоился, сел, поглядел в глаза.
     - Надо пробиваться в систему Фаранела.
     - Соскучился?
     - Не очень. Просто нам надо на Намрон.
     - Хм, не слыхал. Зачем?
     - Слушай, Хэл, давай сначала... Как ты представляешь себе задачу?
     - Никак. Ставь на здоровье.
     - Ладно. Известно,  что  корабль  сейчас  возле  Ябта.  На  секретном
полигоне КВФ. Никаких регулярных рейсов туда нет. Не понимаю,  зачем  Лийо
согласился...
     - А я понимаю. Если бы не согласился, наши б уже нашли  дурака,  чтоб
силой...
     - Это невозможно, Хэл!
     - Вот умник! Кому оно интересно,  возможно  или  нет?  Главное,  чтоб
драка.
     - Думаешь, они еще надеются на контакт?
     - Оно тебе надо? Плюнь и забудь. Главное: как нам туда попасть?
     - Никак. Хотя... ты слышал о Намронской чуме?
     - Нет.
     - Я сам случайно узнал... на Кнете. Тоже был поганый рейс. До  Гавата
шли перегруженные, а на Гварам уже с недогрузом. Пришли на Гварам,  а  там
подвернулась партия груза на Ктен... ну, сам понимаешь, наша компания  все
подберет. Пришли, а у тех ничего не готово, три дня торчали. Дел  никаких,
мы с Лийо  все  по  Ктену  шатались,  есть  на  что  глянуть.  Смотрю,  на
космодроме корабль стоит, автомат в предстартовой позиции, даже с  огнями.
День стоит. Два. Спрашиваю, почему его не отправят или не уберут. А  Лийо:
- Не отправят и не уберут. Это памятник. Ну и рассказал. Лет десять  назад
было. Тогда на Намроне была  планетарная  станция.  Лийо  говорит,  там  с
самого начала было нечисто. Построили черт-те когда, а все не открывали...
     - Почему?
     - Вот и я спросил, почему. Ответ Лийо могу повторить.
     Прикрыл глаза и повторил: - "Вечная беда, что нашей наукой заправляют
ничтожества, помешанные  на  утилитарном  подходе.  Перспективно  то,  что
быстро окупается. К сожалению, парадоксы окупаются редко,  а  планетология
планет-гигантов - это на три четверти  парадокс".  Такое  объяснение  тебя
устраивает?
     - Ну, раз нет другого... А дальше?
     - А дальше станцию все-таки открыли, и на второй сезон  там  началась
эпидемия. Лийо говорит, что карантин объявили подозрительно  быстро.  Туда
даже врача не послали... Впрочем, на Ктене тогда не было врача.
     - Вот как? - быстро спросил Хэлан - Почему?
     - Не знаю. Когда я спросил, Лийо только усмехнулся.
     - Ну?
     -  Все.   Им   не   позволили   покинуть   станцию.   Даже   прислали
перехватчики... на всякий случай. Короче, их снабжали с Ктена, автоматами.
Этот был четвертый. Он не успел взлететь.
     - Веселая история. А мы что на этом... ну, как его? - забыли?
     - Там три  корабля,  Хэл.  Лоханки  типа  Т  и  ЮЛ,  переделанные  на
автоматическое управление.
     - А зараза?
     - Понимаешь, Хэл, Лийо сказал,  что  намроновская  чума,  видимо,  не
заразна.  Такие  случаи  были  и  в  Первой  и  во   Второй   Фаранельских
экспедициях.
     - И никто не знает?
     - Лийо сказал, что отчеты этих экспедиций никогда не публиковались.
     - Еще веселее! Ну, а как попасть на Намрон?
     - Не знаю. Район все еще закрыт.  Все  внутренние  спутники  Фаранела
закрыты.
     - Н-да. Хороший у тебя план. Надежный. Значит, Тенар. А потом?
     - Может быть, Ктен. Правда, туда тоже не летают.
     - Знаешь, Майх, с меня хватит! Сколько до Тенара?
     - Двенадцать дней. Послезавтра должны войти в астероидный пояс.
     За завтраком Хэлан опять  подсел  к  суперкарго.  Просто  так.  Почти
просто так.
     Сегодня Майха в штурманскую не пустили: штурман на вахте, а  как  без
присмотру? Ну, лично я на капитана не в обиде. Его право.
     Опять закрылись в осточертевшей каюте, Майх взялся за книгу, -  успел
выпросить, а Хэлан пошел и пошел кругами  вокруг  стола.  Что-то,  что-то,
где-то, где-то...
     - Майх, - сказал он вдруг и остановился, будто на стенку  налетел.  -
Что такое суперкарго?
     - Грузовой помощник - ответил Майх из-за книги.
     - А подробней?
     - Насколько подробней?
     - Совсем подробно.
     Майх положил книгу и посмотрел на него. Пожал плечами и сказал:
     - Человек, который отвечает за груз. Прием-сдача,  погрузка-выгрузка,
правильная загрузка корабля, состояние  в  пути.  По  правилам  капитан  с
суперкарго  и  представителем   грузовладельца   только   проверяют,   как
опломбированы трюмы перед вылетом и после посадки. Ну, и в пути,  конечно,
если придется вскрывать. Правда, у нас на  "Звезде"  суперкарго  сроду  не
было, Лийо все сам. А что?
     - Еще не знаю. Вот мы здесь четыре дня... мало?
     Майх пожал плечами и опять взялся за книгу.
     - Да погоди ты! Я вот разобраться хочу... насчет Стета.
     - Любопытство заело?
     - Да нет, скорей чутье, оно ведь умней меня. Ладно, не  кривись,  мне
твоя помощь нужна.
     Майх вздохнул и с сожалением закрыл книгу.
     - Понимаешь, мне для каждого нужен... ну, грубо говоря, мотив. Почему
он делает так, а не иначе. Вот Нерст, например, помощник. Чего  он  здесь?
Дело ему нравится, и сам к делу подходит. Смотри: молодой, а уже помощник,
вылетает свое и дальше пойдет. Так пока?
     - Пока так.
     - А вот Тобар - второй борт-инженер... нет, серый парень.  Ничего  не
светит. А с корабля не уйдет. Все свои  и  на  прочих  можно  сверху  вниз
глядеть. Как?
     - Похоже.
     - Так у них все, как на ладошке. А если нет? Понимаешь, я ведь  ваших
тонкостей не знаю, тут пролететь... Вот и скажешь, когда заврусь.
     - Если смогу.
     - Само собой. Значит, Винал Стет, суперкарго. Я так  понимаю:  третий
человек после капитана?
     - Да.
     - По виду из простых,  образование  -  что  сам  узнал.  Может  такую
должность человек без высшего занимать?
     - Не знаю. Наверное, нет.
     - Вот и я думаю, что нет. А то ведь нескладно: второй пилот, щенок, -
а при дипломе. А помощник капитана - без. И летает он уже шестой год...
     - Сам сказал?
     - Нет, Нерст. Я же Стету пока вопросов не  задавал,  права  не  имею.
Значит, шестой год. Выходит, не случайное  нарушение,  держатся  за  него?
Специалист, из-за которого и рискнуть можно. Так?
     - Наверное, а что?
     - А то, что такой специалист и на Планете без хлеба не сидит. Ну,  на
худой конец, устроился бы где-то в большом  порту  -  на  Авларе  там,  на
Лихайо. А он тут - шестой год. Что его держит?
     - Летать нравится.
     - Сомнительно. Корабль другие ведут, за трюмной автоматикой следить -
и то парнишка при нем есть. В каюте сидеть? Тебе оно здорово нравиться?
     - Я - другое дело, Хэл. Но ты прав: в  нормальном  полете  суперкарго
нечего делать. Хорошо. Хочется мир повидать.
     - Ну-у, Майх! Он что, мальчик? Да и работает он в порту: загрузился -
и привет.
     - Ладно. Ему нравится быть на корабле. Отношения нравятся.
     - Нет. Не может ему это нравиться... Как мне бы не понравилось. Какие
такие отношения? Они молодые - он старый. Они свои - он чужой.  И  все  на
него сверху вниз глядят. Ты подумай: человек в возрасте, до всего  большим
трудом дошел, не то, что эти щенки. А они к нему свысока. Каково, а?
     - Ну, хорошо. Не нравится. К чему ты ведешь?
     - Уже вывел. Что-то тут не так, Майх. А раз не так, грех не  копнуть,
авось что-нибудь вырою.
     - Вот как ты работаешь, - задумчиво сказал Майх.
     - А что?
     - Ничего. Здорово. Только зачем?
     - Откуда я знаю? Боится он меня, понимаешь? Спокойный, а  сам  как  в
броне - ниоткуда не колупнешь. Такая защита... видно есть,  что  защищать.
Ну что же, сумею раскопать - прижму. - Глянул на Майха, усмехнулся. - Что,
уже не так здорово?
     - Почему? Просто... неприятно.
     - Можешь что-то лучшее предложить?
     - Пока нет. Не обращай внимания, Хэл. Притерпись.
     Вошли в астероидный пояс и центральный отсек опустел. Вахта работает,
подвахта спит, а прочие сидят в  готовности  по  рабочим  местам.  Обедали
теперь вчетвером: Хэлан с Майхом и Стет с помощником. Ничего, нам  и  беда
не без радости. Майх черней ночи: как же, кругом работа, а он пассажир,  у
Стета каждое слово на весах: пять раз взвесит - один скажет, только Хэлана
вроде бы  ничего  не  заботит.  Тонкая  это  работенка  -  подход:  сквозь
молчание, сквозь глухую неприязнь осторожненько прокинуть связи. Так,  без
всякого приятельства, просто нормальные отношения нормальных людей.
     Время поджимало, но Хэлан не торопился. Тут нельзя  оплошать.  Нельзя
дать повод заикнуться, прикрыться обидой - настоящей или  придуманной.  Ни
вопросов, ни намеков - так, кое-что ни о чем, эдак  легонько  о  рейсе,  о
корабле, об экипаже.
     На седьмой день была первая посадка - на Нот. Пока  тормозили,  Хэлан
лежал размазанный, дышать не  мог.  Даже  Майх  почувствовал:  тоже  лежал
смирнехонько, а потом будто ругнулся сквозь зубы:
     - Грузари!
     Посадка, разгрузка, взлет - со всем управлялись за пять часов. Честно
просидели это время в каюте, носа  не  высовывали.  У  Хэлана  просто  под
ложечкой сосало, до того хотелось пройтись по земле. Все равно какой, лишь
бы земле.
     За ужином - по поводу разгрузки без обеда обошлись,  Хэлан  в  первый
раз сумел проколоть броню. Маленький такой ресторанчик в Эсси, Хэлан и сам
его любил. Стет вздохнул.
     Потом был Пеал все с тем же набором прелестей:  торможение,  посадка,
разгрузка, взлет, разгон, унылое  сиденье  в  каюте.  На  этот  раз  Хэлан
заговорил о море. Это ведь не всякий поймет. Надо уметь  быть  одиноким  -
нахлебаться  одиночества  по  горло,  переварить,  пропитаться,  перестать
замечать, чтобы вот так, очутившись меж двух бездн,  вдруг  почувствовать,
как радостно ты одинок, как прекрасно это одиночество - без людей.
     - Тяжело без моря, - сказал Стет.
     Майх  поглядывал  удивленно,  но  молчал,  верно,   думает,   что   я
отступился. Дурачок! Я ведь, считай, полдела сделал: говорю со  Стетом,  и
он не может меня оборвать.
     На Гавате задержались подольше: Стет  с  помощником  перераспределяли
груз. Пропали сутки. Была  у  Хэлана  мысль  -  заглянуть,  но  передумал.
Сегодня у Стета отговорка есть: устал.
     Отложил - и не пожалел, потому что на следующий  день  в  центральном
отсеке  появился  капитан.  Осчастливил.  Хэлан  так  понял,  что   просто
интересуется, где они слезут. Майх тут же попросился в штурманскую.  Кавас
поморщился, но разрешил. В самом деле, зачем напоследок нарываться?
     Ну, это уже удача! Хэлан подстерег, когда помощник Стета отправился в
свою профилактику, и постучал к суперкарго.
     Каюта точь-в-точь, как у них, только над койкой у механика  налеплены
полуголые девицы.
     Вошел, улыбнулся виновато:
     - Не помешал? Вы уж извините, что-то мне нынче не по себе.
     - Бывает, - медленно сказал Стет. Он сидел над какими-то  бумагами...
Плохо. Надо поторопиться, пока не послал.
     - Вы уже не гоните меня, ладно? Немножечко посижу...
     Стет кивнул.
     Так, влез, а теперь надо закрепиться.
     Хэлан сел к столу, обвел тоскливым взглядом розовые стены.
     - Господи, и как вам не недоедает!
     - Привык. Да и рейсы обычно покороче.
     - Это какие?
     - Авларская линия.
     - Ну да, тогда конечно.
     - Замолчали. Стет сидел неподвижно, большой, уверенный, спокойный.
     - Давно, наверное, летаете?
     - Шестой год.
     - Ничего себе! Слушайте, а ведь вы мне могли бы подсказать...
     - Смотря что.
     - Да нет, дело такое... транспортное. Можно с Тенара попасть на Ктен?
     Сказал наугад, а попал точно: холодом налились спокойные глаза Стета,
в точку сошлись зрачки, резкие складки легли у губ.
     - Нет!
     Куда же это я воткнулся? Нет, рано. Надо еще пощупать.
     - Жаль. А где вы в Столице жили?
     Есть, растерялся. Ответил как-то машинально:
     - На Натти.
     - Здорово! А я в двух шагах -  на  Ольмот.  Правда,  отличный  район?
Никакого шику, зато человеком себя чувствуешь.
     - Не знаю. Я двадцать лет, как с Планеты.
     - Двадцать лет?! И не тянет?
     Уже сбросил растерянность. Усмехнулся.
     - Что поделать? Работа.
     - Ну-у, работа! Такие специалисты, как вы, и на Планете в цене.
     - В Космосе спокойней. Бандитов меньше.
     Ктара это бы задело, а Керли скушает. А довод интересный. Не лезет  в
схему.
     - Так убивают ведь раз, а живешь все время.
     - Значит, мне просто нравится так жить.
     - Тогда конечно. Скажите, а сами вы на Ктене бывали?
     - Нет!
     Ага! Значит, все-таки Ктен?
     - А на Гвараме?
     - Один раз.
     - А туда рейсы есть?
     - Не знаю.
     Это ты зря. Я ведь за это ухвачусь.
     - А вот про Ктен точно знаете, а?
     Стет улыбнулся... почти естественно.
     - Так на Гвараме же  полтысячи  человек,  рудник,  порт  приличный...
должен как-то снабжаться. А Ктен? Черт его знает, что такое Ктен? Зачем он
вам понадобился?
     Теперь уже усмехнулся Хэлан.
     - Ну и заказали бы корабль. Заведение у вас богатое.
     Хорошо вышел на тон. Надо сбивать. Вот черт, подумать некогда. Значит
дело в том, что такое Ктен?
     - Богатое -  это  точно.  Знаете,  а  вот  мне  летать  не  нравится.
Скучища... и перегрузки эти. Вы их переносите?
     Есть, сбился. Чуть-чуть. На долю секунды.
     - Сначала паршиво, а потом привык.
     - Стет, а чего вы так боитесь о Ктене? Слыхали кое-что, а?
     - А если и слышал, так что?
     - Ничего.
     Ктен. Что же у меня было? Памятник. Наверняка, самовольно.  "Три  дня
по Ктену шатались". Не пустили на станцию? Никаких рейсов, сто лет  свежих
людей не видели - и не пустили? Мало. Что-то важное... вот!  На  Ктене  не
было врача. Еще корабль: перед вылетом проверились, в  пути  дней  десять,
ну, двадцать. А тут ведь станция: везли  человека  черт-те  куда,  припасы
ему, кислород, а он взял и загнулся? Мало. Ага! "Лийо только  усмехнулся".
Может, тюрьма?  Паршиво.  Не  на  том  колол.  Да  нет,  раз  он  все-таки
испугался... очень. Не Ктен, а как попасть с Тенара на Ктен.
     Он почувствовал, что пауза затянулась, и покачал головой.
     - Я, Стет, знаете, о чем думаю? Еще позавчера в голову  пришло...  до
чего же мы все одинаковые!
     - Мы?
     - Мы. Где-то рожденные, как-то воспитанные... кто не спился, не  убит
и не растоптан. Продрались сквозь жизнь и уперлись головой.
     - А вы что, уперлись?
     - Лет десять уже. Почти, как вы. Только вы постарше были.
     - Угадали или досье?
     - Далось вам это! В глаза я вашего досье не видел. О корабле  за  час
до вылета узнал. Говорю же: одинаковые. Правда, с вами,  Стет,  что-то  не
так. - Сделал паузу, хоть и не ждал ответа: - Как  мы  себя  ведем,  когда
упремся? Семья? Мы, приютские, семьи не заводим. Да ведь и  некогда  было,
развлекаться и то толком не научились. Работа - и  больше  ничего.  А  тут
все: запечатали. Ни шагу вперед. Что нам остается? Можно сломаться.  Можно
струсить и взяться денежки на старость копить. Можно плюнуть  и  связаться
со шпаной. Правда, бывает,  что  пробуют  судьбу  переломить,  начать  все
сначала - в новом деле. Ну, это редко. Деньги не те, а мы уже  привыкли  к
достатку. Но ведь, Стет, на такое сразу можно решиться, ну, через год - но
не через пять же лет!
     - Почему же? Есть ведь еще и случай.
     - Нет, Стет. Случай - это для молодых, а  мы  с  вами  давно  головой
живем. Служили, ведь, небось, в большом порту... на Авларе?
     - На Авларе.
     - И ценили вас там, наверное, - с такой-то  хваткой.  Глядишь,  и  до
пенсии бы додержались. Здесь-то надежды мало. Еще год-другой  и  вышвырнут
на пособие...
     - В чем дело, Керли? Что вы от меня хотите?
     - Пока ничего. Интересно мне, почему это вы на корабле очутились.
     - Очутился - и все. Захотелось.
     - Не верю. Не весело вам тут.  Я  за  шесть  дней  от  этих  чертовых
мальчишек озверел...
     - А вы что, ждали, что вас на руках будут носить?
     - Да, вроде, и вас не очень носят.
     - У вас все, Керли? Мне надо работать.
     - Нет, - сказал Хэлан, - не  все.  Не  валяйте  дурочку,  Стет.  Сами
понимаете: такие разговоры на половине не бросают.
     - А то?
     - Думаете, пугать буду? Не буду. Просто пошарю на Тенаре как следует.
Надо же узнать, как это попадают с Тенара на Ктен.
     - Не успеете,  -  сказал  Стет.  Совсем  немного  он  опоздал,  можно
сказать, и не опоздал, потому что пуля свистнула мимо виска.  Очень  ловко
он это сделал, ведь лингер лежал среди бумаг, и Хэлан только и успел,  что
уйти с дула. А потом все было как всегда: уйти от второй пули, перехватить
кисть, вырвать оружие из обмякших пальцев.
     - Эх, вы! - с досадой сказал Хэлан, -  поторопились!  Мне  же  вас  и
прижать-то было нечем, одна болтовня.
     Стет не ответил. Сидел, разминая занемевшую руку, и в  мясистом  лице
его не было страха.
     - Ну, что мне с вами делать? - осмотрел захваченный лингер  -  ничего
игрушечка, надежная! - Разрядил, швырнул  на  стол  перед  Стетом.  -  Раз
проиграли, давайте с вами по-другому говорить. И учтите, за это дело, - он
кивнул на лингер, - вам бы так врезать стоило...
     - Еще успеете.
     - Хватит, Стет! Не прикидывайтесь дурачком. Я вас раскусил, так и  вы
тоже... Стали бы вы в Соковца стрелять!
     - Стал бы, - ответил Стет невозмутимо. -  Всех  бы  вас  перестрелял,
сволочей!
     - Ого! И все вы, на Авларе, такие?
     В первый раз тревога мелькнула в этих спокойных глазах,  тенью  легла
на лицо; Хэлан видел, каким усилием Стет загнал ее вовнутрь.
     - Знаете, Стет, давайте я вам для начала одну басенку расскажу. А  вы
пока посидите да подумайте. Кстати, если вздумаете... суетиться, я ведь на
этот раз и правда приложу... от души. Понятно?
     Стет кивнул с угрюмой усмешкой.
     - Ну так вот. Жили вы да были на  Авларе,  пока  с  вами  кое-кто  не
познакомился. Лет шесть назад, да? А скорее, и знакомиться не пришлось, вы
ведь там все друг друга знаете. Учтите: не спрашиваю кто. Не интересно это
мне. Мне другое интересно: чего это вы сразу бросили  насиженное  место  и
устроились на корабль? Хотите ответить?
     - Нет.
     - Сам отвечу. Потому, что в Космосе  по  своей  воле  не  разъезжают.
Радио? Знаем, как слушают. Значит, связной. Это ваша штука... как, назовем
ее организацией? Или страшно? Ладно, это. Так вот, это - штука  серьезная,
вы бы на пустяк не клюнули. Похоже, на Авларе  у  вас  самая  головка.  На
Планете все под колпаком, у вас все-таки  посвободней  немного.  И  народу
хватает, есть из кого выбирать. Вот только одно не ломится: крупноваты  вы
для связного, больше потянете. Правда, можно и по-другому: не  связной,  а
распорядитель. Информация самая свежая,  а  на  месте  видней,  и  решение
принять не побоитесь. Ну, как версия?
     - Идите к черту! - устало сказал Стет.
     - А что, много наврал? - поглядел на Стета и понял: нет,  не  наврал.
Если не в яблочко, то рядом.
     - А теперь с другой стороны. Как вы думаете: чего я здесь?
     - Понятно, чего.
     - Врете, Стет. Ни черта вам не понятно. Сами знаете, если б вас  хоть
настолечко заподозрили, никто бы вас  с  Планеты  не  выпустил.  Давно  бы
сидели на игле и каялись.
     - Идите к черту, - снова сказал Стет. - Ничего я вам не скажу.
     - Так я ведь не спрашиваю. Стет, а вы хоть заметили, что я вас так ни
о чем и не спросил? Ни про Тенар, ни про Авлар...
     - Еще спросите, когда на игле буду.
     - Да не будете вы на игле, не бойтесь. Не могу я вас  выдать,  потому
как сам в бегах. Что, хорошая разгадочка, а?
     Теплый огонек надежды вспыхнул на миг в его глазах. Такая нелогичная,
почти безнадежная надежда, ведь  на  что  ни  решись,  а  жить  все  равно
хочется. Вспыхнул и погас, не осветлив лица.
     - Грубо работаете, Керли. На это и ребенок не клюнет.
     - Ребенок не клюнет, а вы попробуйте, - сказал Хэлан очень  мягко.  -
Мы с вами так далеко зашли, что обратно пути нет. Давайте-ка я помолчу,  а
вы подумаете.
     Он откинулся на спинку, вполглаза присматривая  за  Стетом,  и  вдруг
почувствовал, до чего он устал. Никогда он не уставал от допросов. До  сих
пор ему в голову не приходило, что можно устать на середине дела, на бегу,
на азарте. Просто сейчас в нем не было азарта.
     - Вы же меня поймали, - сказал, наконец, Стет. - Зачем вам нужна  эта
игра? Позабавиться захотели?
     - Нам с Линтом надо попасть на Ктен, - мягко ответил Хэлан.
     - Зачем?
     - Ненужный вопрос. Вы знаете, зачем попадают на Ктен.
     - "Не зачем", а "почему".
     - "Почему" тоже хватает. Просто не надо об этом говорить.
     - И вы хотите, чтобы я вам поверил?
     - Попробуйте, Стет. Разве мы похожи на тех, за кого себя выдаем?
     - Вы - да, Линт - нет.
     - Это вы ребят из секреток не видели. Ваше счастье.  Ладно,  вот  вам
подсказка. "Звезда Надежды".
     Стет вскинул голову и очень внимательно на него посмотрел.
     - Слыхал ведь, правда? Так вот: Линт - единственный, кто спасся.
     - А вы?
     - А я его поймал. А когда узнал, что к чему, смылся. Жить-то хочется.
     - Не понимаю, - сказал Стет. - Или  это  слишком  умно,  или  слишком
глупо. Я вам не верю.
     - Ну и черт с вами, - ответил Хэлан и встал.
     - Сколько у нас еще дней до Тенара? Пять?
     А Майх уже вернулся. Хмурый.
     - Что, выперли?
     - Сам ушел, ни черта не выходит.
     - А ты не горюй, у нас - да чтоб не вышло?
     Отстегнул  койку  и  повалился  на  постель.  Даже  глаза  закрыл  от
удовольствия.
     Он был доволен собой, так  доволен,  что  даже  не  открыл  глаза  на
хриплый оклик Майха. Даже не повернул головы.
     - Хэл! - снова позвал Майх, и в его голосе  было  что-то  такое,  что
Хэлан все-таки вполглаза поглядел на него.
     - Что это значит, Хэл? Почему ты мне... ничего? Что я, только обуза?!
     - Не пенься, - сказал Хэлан лениво - Что было говорить? Один нюх.  Но
как я его расколол! Слушай, к-как я его расколол!
     - Стет?
     - Ага. Так что готовься. На Ктене будем.
     Он снова зажмурился, и снова голос Майха заставил его открыть глаза.
     - Хэл... ты извини, но я так не могу! Если на равных - так на равных!
     - Иди ты к черту! Ничего я тебе не скажу, понял? Для дела надо,  чтоб
ты не знал... пока.
     - Для какого дела?
     - Майх, - сказал Хэлан с тоской, - ну, не приставай, а? Я же  сейчас,
как тряпка. Слушай, но какой мужик... он ведь меня чуть  не  пришил.  Нет,
ей-богу, зевнул, как пацан. Вот столько бы и...
     - Почему ты пошел без меня?
     - Такие разговоры втроем не разговаривают. Ты пойми: ему  сейчас  или
себя, или меня, или обоих. Ты для него последняя зацепка. Вот какой  есть:
космач с каблуков до макушки - и все. Ну, про корабль ему не надо. Лишнее.
А вот что надо... меня надо раскрывать. Эдак ненароком "мол, мы с Ктаром".
     - Зачем?
     - Люди любят сказки, Майх. Вот пойди и начни ему  заливать,  какой  я
хороший, - не поверит. А в газетке прочтет раз да другой?.. из  меня  ведь
за пятнадцать лет писаки такое сделали - прямо хоть живьем в рай. Ну,  сам
понимаешь: одно дело незнакомый Керли, другое - знакомый Ктар.
     - Хэл, - сказал Майх и тихо улыбнулся. - А я ведь тоже  так.  Сначала
не сообразил, а потом - когда ты меня перепрятал - дошло.  Думаю:  не,  не
может быть, чтоб все было вранье, хоть что-то же правда!  Знаешь,  я  рад,
что все правда.
     И Хэлан не нашел, что ответить. Поглядел как-то испуганно и торопливо
отвел глаза.
     В скафандре Хэлан сразу почувствовал себя дураком. Вроде не жмет и не
мешает, а все не так.
     Они уже простились с экипажем - почти сердечно. Даже капитан  изволил
обронить на прощание, что не имеет причин сожалеть о знакомстве. Он-то  не
имеет...
     И вот они стоят в переходнике втроем - у Стета свои дела  в  порту  -
осталось только шлемы опустить. И еще кусок жизни отрежет. Странное  такое
чувство: один за другим отхватывают у тебя куски жизни, и ты знаешь: этого
уже не будет. Сегодня этого, завтра другого... а потом уже ничего.
     - Сегодня разгружаться не будем, - сказал Стет. - Значит, через  три,
- он поглядел на часы, вделанные в рукав скафандра, -  нет,  через  четыре
часа. В 19:00. Живая  зона,  первый  поворот  главного  тоннеля.  Тисс!  -
крикнул он в решетку динамика. - Закрываемся, проверь герметичность!
     ...Подъемник коснулся почвы, и только  тут  Хэлан  открыл  глаза.  Он
испугался. Он ужасно испугался, когда этот  дикий  черно-белый  мир  вдруг
надвинулся на него своим узким щербатым горизонтом,  небесной  чернотой  и
путаницей звезд. Звезды никогда не имели для него смысла. Здесь ничего  не
имело для него смысла. Это было хуже безумия, потому что и в безумии  есть
какой-то  смысл.  И  еще  тошнотворная,  выворачивающая   кишки   легкость
длящегося падения...
     Он словно падал, падал, падал, когда подъемник уже  стоял  на  земле.
Падал, когда сделал свой первый неуверенный шаг, и этот шаг вдруг  оторвал
его от земли и он падал, летя вверх, и падал, опускаясь,  и  только  окрик
Майха заставил его замереть и падать, неподвижно стоя на шершавом камне.
     - Не спеши, - сказал Майх. - Давай постоим немного. Привыкай.
     "Никогда не привыкну, - подумал он. - Нельзя к такому привыкнуть".
     Майх уже был рядом, что-то тронул - и холодная свежая струя ударила в
лицо.
     - Погоди, а где Стет?
     - Где надо. Ну, давай!
     Падение все длилось, и желудок выплясывал прямо в горле. Хэлан больше
не глядел по сторонам. Он глядел только на свои  ноги  и  на  тот  кусочек
земли, которого они, наконец, касались.
     А потом стало темно.
     А потом стало светло.
     Они стояли в грубо вырубленном коридоре, и Майх  глядел  на  какой-то
наручный прибор.
     - Порядок, - сказал он, наконец, и  отстегнул  шлем.  Он  что-то  еще
говорил, Хэлан видел, как шевелятся его губы, и знал, что надо тоже...  Но
страх еще не ушел... еще не весь... Он уходил, вытекал по капле, и  ничего
не оставалось внутри, совсем ничего. Майх сам отстегнул его шлем,  запахло
камнем, губы все шевелились, Хэлан услышал: "корабельное имущество" и вяло
спросил:
     - Что?
     - Скафандры надо сдать.
     - А потом? Времени-то...
     Майх усмехнулся.
     - В обрез. Еще карантин и регистрация.
     - А это зачем?
     - Чтобы попасть в  жилую  зону.  Сейчас  осмотр,  а  потом  в  службу
обеспечения. Зарегистрируют и обдерут.
     - Как?
     - Есть деньги - наличными, нет - отметка в контракте.
     - За кислород, что-ли?
     - За все. Ладно, Хэл, потопали.
     Осмотр был, что надо. Врач  -  молодой,  но  весь  какой-то  измятый,
сперва все ворчал, что у них нет  бумажек  о  прививках,  а  потом  взялся
задавать вопросы. Майха он сразу отпустил, а вот Хэлану пришлось попотеть.
И чего завелся? Два ножевых, пуля в легком -  по  моей  жизни  и  говорить
неловко.
     Потом была обычная процедура - уже автоматы.  Анализы  и  физиокарты.
Интересно, полиция имеет доступ к медицинским архивам?
     Когда одевались, Майх вдруг спросил:
     - Хэл, вот этот шрам на спине...
     - Ну и что?
     - Странно, что на спине. Как-то не вяжется...
     - А это друг у меня был. Пять лет вместе.
     - За что?
     - За деньги, конечно. Как раз хвост кое-кому прижал.
     - Он... жив?
     - Вполне. Работу, правда, сменил. Ну, теперь куда?
     И правда, еле успели. Чуть было не  завязли  в  службе  ЖО,  так  что
пришлось вытаскивать жетон. Ну, дальше уже без проблем - вся регистрация в
пять минут. Поплутали, пока нашли главный тоннель, а  там  захочешь  -  не
заблудишься.
     Оч-чень неуютная штука - жилая зона на Тенаре. Главный тоннель - это,
считай, главная улица, все тут.  Низкий,  широкий,  упрятанный  в  светлый
пластик, налитый  неживым  розовым  светом.  Надписи,  таблички,  округлые
проемы боковых ходов и неподвижные,  равнодушные  кучки  людей.  Стоят  по
трое, по четверо, не смотрят друг на друга - просто стоят.
     Они тоже постояли, пока явился Стет. Его-то не  носило  от  стенки  к
стенке, шел себе, как по Столице, только лысина  сияла  в  ядовито-розовом
свете. Подошел, поглядел, усмехнулся.
     - Что-то вы зелененький, Керли!
     - Свет такой.
     Нырнули в боковой проем, и пошли, запетляли  коридорчики,  обсаженные
тяжелыми дверями, налитые мутным красным светом, покойные и уютные, как  в
тюрьме.
     Наконец-то  Стет  остановился.  Нажал  кнопку,  и  толстенная   дверь
медленно поехала вбок. Комнатка, как на корабле. Мебели  -  стол  да  пара
сидений, украшений - видеоэкран да куча приборов. Да еще пейзажик - море.
     Сам хозяин сидел за столом с черным бинокуляром на лбу  и  копался  в
приборе. Здоровенный он был и  весь  широкий.  Широченные  плечи,  широкий
насупленный лоб, да и рот, хоть завязки пришей.
     - Привет, Лен, - сказал Стет.
     - Здорово! - Лен вылез из-за стола и оказался ростом с Хэлана -  весь
ушел в ширину. - Ты как, надолго?
     - С утра разгружусь и уйдем. Вот, клиентов привел.
     - Сразу двоих, что ли?
     - Только двоих, - сказал Хэлан.
     - Ладно, потолкуем. - С сомненьем оглядел комнату, подошел  к  стене,
выдвинул койку. - Устраивайтесь.
     Устроились. Хэлан с Майхом на койке,  а  Стет  с  хозяином  у  стола.
Только сел - опять замутило. А Стет времени не теряет, втолковывает что-то
втихомолку... послушать бы... не могу!
     - Да ты спятил! - сказал Лен. - Во всей программе два больших  зонда!
Один в этом сезоне, один -  в  том.  Что  мне,  программу  срывать?  Сразу
вылечу.
     - А если в один?
     - Вин, грузарик ты мой, - ласково начал Лен  и  усмехнулся  -  как-то
нехотя, - ты не надо, а? Это твой груз есть не просит. Что я их, в капсулу
запаяю? Пять дней дышать, пить-есть, ну, и наоборот.  А  зонд  -  он  хоть
большой, а маленький, горючего ни черта и  приборы  не  выкину.  Не  будет
телеметрии - с Латена подшибут. Нет, еще одного...
     - А если без еды? - медленно сказал Майх. - Электросон, а? Воздуху на
одного и никаких припасов.
     - О-го! - сказал Лен и почесал в затылке. - Пять дней, мальчики!
     - Ничего, выдержим. Аппаратик не из сложных, а там...
     - Значит, сговорились? - спросил Стет.
     - Не знаю. Потолкуем, - хмуро ответил Лен. - Страшно, ребята!
     - Бывает страшней, - сказал Майх.
     Хозяин отправился проводить Стета - видно, было что сказать. Вернулся
хмурый, покосился на них, порхнул к столу, но не сел - просто  придержался
за крышку.
     - Вы как, уже устроились?
     - Нет, - ответил Майх. - Сразу сюда.
     - Паршиво. Можете пролететь. Полный набор - с жильем туго. Вы в каком
статусе?
     - Ни в каком. Свободный.
     - Вот как? - спросил Лен довольно подозрительно.
     Майх весело поглядел на Хэлана, словно позабавиться приглашал,  и  он
нехотя улыбнулся в ответ. Да, пожалуй, стоит. Если заврешься...
     - Вот так. Ловкость рук. - Он  вытащил  из  кармана  жетон,  показал,
подкинул на ладони.
     - Можно сказать, одолжил.
     - Взял и одолжил?
     - Покажи ему, Эр, - попросил Майх.
     Вот поганец! Я же всю реакцию потерял, опозорюсь...
     - Куда мне! - ответил он устало. - Подыхаю. Ваш лекаришко, тот  прямо
сказал, мол, стар для нормальной адаптации. Ладно, попробую. Дай  руку,  а
то улечу.
     Лен нехотя протянул руку; Хэлан встал, как раз  так,  чтоб  взлететь.
Дал Лену себя приземлить и на миг навалился  на  него.  Руки  не  подвели.
Детский фокус -  все  мы  через  это  проходили,  главное  -  сноровку  не
потерять. Ладонь его неощутимо скользнула  по  груди  Лена:  один  карман,
другой - есть!
     Он отстранился и показал  пластинку  с  выбитым  номером  -  какой-то
пропуск.
     - Твое?
     Лен глянул удивленно и полез по карманам.
     - Ловко! Ты что, этим занимался?
     - Зачем? Так... для дела.
     Поймал руку Майха, сел и закрыл глаза. Опять покатило.  Сдохнуть  бы,
что ли...
     - Ты гляди,  -  сказал  Лен,  -  правда,  доходишь.  Где  ж  это  вас
пристроить? Тут, что ли? - оглядел с сомнением комнату. - Вы как?
     - Лишь бы мы тебя не стеснили, - ответил Майх.
     - А что мне? Прокантуюсь. Вас хоть как звать-то, гости дорогие?
     - Эрас, - ответил Хэлан, не открывая глаз.
     - Тиэм, - сказал Майх.
     ...Он шел по лестнице. Железная лесенка без перил текла из ниоткуда в
никуда. Ни начала, ни конца, только тьма под гремящим железом и клубящийся
страх внутри. Тот особый бесформенный страх, от которого слабеют колени.
     Он шел, лестница грохотала, звук удвоился, кто-то спускался навстречу
- из никуда в ниоткуда: маленькая фигурка на блестящей  черте.  Он  рос  и
страх рос, лестница грохотала, бездна была вокруг, черное, ледяное  ничто,
и был только он и твердое под ногами, и тот, кто стоял  на  пути,  и  надо
было бить; Хэлан ударил первый  прямо  в  это  ничье,  никакое  лицо.  Тот
улыбнулся. Медленно, равнодушно улыбнулся и столкнул Хэлана вниз.
     Он летел, летел, страх погас, только стылая звенящая  пустота  росла,
ширилась, раздвигалась, раздирала на части. Он не хотел,  он  боролся,  он
сжимал себя в твердый комок, что-то  мелькнуло  мимо  глаз,  руки  поймали
твердое, вцепились, тело потянуло вниз,  оно  было  тяжелое,  как  свинец,
пальцы закостенели на твердом, он все пытался подтянуть  безвольный  мешок
тела. Что-то коснулось руки, это был тот,  он  молча  отдирал  вцепившиеся
пальцы, разжимал их один за другим.
     И Хелан, оскалясь, схватил эту подлую руку, рванул  -  и  они  вместе
полетели вниз. Они летели, сцепившись, и не было ни  страха,  ни  холодной
пустоты падения - только отчаянное желание заглянуть  в  это  ничье  лицо.
Увидеть - и узнать.
     Он коротко застонал и открыл глаза. Все тот же неживой свет  стоял  в
комнате, и та же ватная тишина. Лена не было. Майх один сидел за столом  и
работал. Занятно это у него получается: не  он  работу  ищет,  а  она  его
находит. Это он себе корчится - Майх вкалывает. Ему легче.
     Майх вскинул голову на движение, улыбнулся.
     - Ну как, Хэл?
     - Лучше. А хозяин где?
     - На работе. Часа три как ушел. Встанешь?
     - Ага, - сказал Хэлан и встал. Вроде ничего, только  противное  такое
чувство, будто стоишь на тоненькой жердочке над ямой: шевельнись - и вниз.
     - А как насчет перекусить?
     - Можно.
     Здесь, на Тенаре, было паршиво с  водой  -  скудной  порции,  которую
выдал автомат, еле-еле хватило умыться. А до столовой прыгали минут  12  -
целое путешествие по здешним масштабам.
     Разменяли монету на жетоны, взяли по порции  подогретого  мяса.  Майх
мигом управился, еще и за добавкой пошел, а Хелан ковырнул и отодвинул.
     Вернулись к Лену; Майх опять сел за работу, а Хелан пошел по комнате.
Проклятый сон! Он не верил снам и не искал в них  предсказаний.  Он  очень
верил снам, потому что знал: всякий кошмар - это какая-то  дневная  мысль,
не додуманная тобой до конца. Дневная мысль или дневной страх, то, что  ты
днем прятал от себя... почему?
     - Опять плохо? - спросил Майх.
     - Да нет. Неспокойно. Вроде бы я что-то упустил. Что-то где-то...
     - Ты не бегай, - сказал Майх. - Ложись, скорей втянешься.
     Хэлан спорить не стал: лег,  заложил  руки  за  голову,  уставился  в
потолок. Что-то, что-то,  где-то...  Старая,  назойливая  мелодия,  словно
капли по голове. И уже ясно, что оплошал. В чем? Он честно прошел линию  с
Мланта до Тенара и покачал головой. Нет. Это не  тут.  Хвостики,  конечно,
есть, но чтоб вот так под ложечкой...  Вроде  и  спину  не  жжет,  быстрей
"Сати" сюда никто бы не добрался, а Кенен будет молчать... Кенен? Ему даже
жарко стало: сначала очень жарко, а потом очень холодно.  Вот  он  прокол!
Почему я его так легко сделал? Почему он не попробовал на кольцевой?  Ведь
я же ждал... должен он был... значит, уже  решил?  И  ведь  не  удержался,
намекнул: Легко, мол, умрете. Ох, дурак! Он даже заерзал, до того глупая и
стыдная была ошибка. Отправил, а сам по внутренним каналам  в  космический
контроль: есть, мол, сведения. Он же ничем не рискует, они ведь не  дураки
- убьют и обыскивать не станут. А  вдруг  обыщут?  Жетон  все-таки.  Хэлан
вспомнил усмешку Кенена, холодную, настоянную ненависть  в  его  глазах  и
вздохнул. Не побоится. А вот когда?
     - Прямо сейчас, - сказал он себе. - Тут и гадать нечего.
     Что мы могли выбрать?  Только  Тенар.  Две  сотни  народу,  кой-какие
рейсы, и учти: все жестяночки, Майхова  компания.  Должен  был  поспешить.
Небось сидел, дни по пальцам считал. Ох, паршиво!
     - Майх, - сказал он вслух. - Знаешь, что я дурак?
     - Пока не замечал. А что?
     - Здесь... на станции, как нас можно найти?
     - Никак, - ответил Майх спокойно. - Только,  если  полезем  в  группу
жизнеобеспечения. Ну, и на выходе, конечно, - сверки на право  пользования
скафандрами.
     - А мы имеем право?
     - Да. Зарегистрированы по группе контроля.
     - Ты придумал? Молодец!
     - Твоя наука, - так же спокойно ответил Майх.
     Гордость и печаль: как бы мы с тобой работали! И сразу:  нет,  нельзя
тебе в нашу грязь... затопчут.
     - А нас, похоже, уже ищут.
     - Кто?
     - Контроль космический, кто еще?
     - Прощальный подарок того красавчика?
     - Догадался?
     - Он честно предупредил.
     - Говорю же: я дурак!
     - Брось, Хэл! Пока мы летели, он  ничего  не  мог:  тогда  надо  всех
убивать... как наших.
     - Да, уж это был бы шум - так шум!
     - Хэл, но ведь это только предположение?
     - Как сказать, малыш. Я на чутье не грешу. Раз уже спина взмокла...
     - Когда они узнали?
     - Вчера или сегодня. Скорей, вчера.
     Майх подумал немного и сказал - словно о пустяке:
     - Тогда где-то послезавтра. Лен говорил: полный набор. Пока контракты
сверят... по идее, сюда без контракта не попасть.
     - А медицина? Отдел регистрации?
     - Медики к своим машинам никого не подпустят, а по  регистрации  ясно
только, что мы есть. Значит, искать  будут.  Ходить,  смотреть...  ну,  по
расходу кислорода, конечно, попробуют просчитать.
     - Успеваем?
     -  Нет,  Хэл.  Засекут,  едва  наденем  скафандры.  А   поверхностные
перемещения регистрируются. Исчезнем у Лена...
     - Да, твоя правда. Конец тогда Лену. Нельзя. А что можно?
     - Проверить, - спокойно сказал Майх. - Подождем Лена.
     Испугался Лен. Виду не подал, а глаза забегали, и ладони  вспотели  -
Хэлан приметил, как он украдкой вытер их о колени. А голос нормальный:
     - С чего взяли?
     - Вычислили, - легко ответил Майх. - Надо бы проверить.
     - Как?
     Майх только улыбнулся. Смотрел с улыбкой ему  в  глаза,  и  Лен  тоже
улыбнулся через силу.
     - Ну, проверим. А если?..
     - Тогда сами будем уходить.
     - Как это?
     - А спасатели?
     Хэлан быстро взглянул на Майха: спасатели - это что-то новенькое.
     - Кончай треп! - угрюмо сказал Лен. - Сам получил, сам и отправлю.
     - Нет, Лен, - тихо  сказал  Хэлан.  Добрая  такая  печаль:  еще  один
хороший человек на пути. Словно судьба раздобрилась напоследок, и отсыпала
щедрую горсть того, чего не додала до сих пор. -  Нельзя.  Сам  понимаешь:
если сигнал, за поверхностными  перемещениями  особо  следят.  Погоришь  и
дружка подведешь.
     - К-какого дружка?
     - Ну, который в наблюдении. Он же тебя до сих пор покрывал?
     - Откуда взял?
     - Вычислил, - ответил Хэлан без улыбки.
     - Хорошо считаете... математики! А вы случайно...
     - Нет, - спокойно сказал Майх. - Ты это зря, Лен.
     Снова они долго глядели друг на друга в глаза, и Лен, наконец кивнул.
     - Поверим. Сколько ж это у нас?
     - Не меньше двух дней.
     - Спо-окойные вы парни! "Не меньше", говоришь?
     - Ничего, Лен! А из ваших спасателей Хафти никто не кончал?
     - А что?
     - Я в Хафти учился.
     - Понятно, - сказал Лен. - Ну что ж, может быть. Может быть.
     Лен ушел ночью. Хэлан проснулся, почуяв движение, лежал и глядел, как
тот спешно влазит в комбинезон.  Как-то  пусто,  равнодушно  было  внутри.
Пусть  здесь  другой  закон  и  другие  люди,  да  я  тот  же   -   старый
волк-одиночка, и ничего тут не поделаешь. Лезешь сквозь жизнь, как  сквозь
чащу, ушки на макушке и зубы наготове: сегодня жив, а завтра -  посмотрим.
Всю жизнь... Он вдруг подумал, как нелепа и безрадостна была его  жизнь  и
удивился. Почему? Жизнь, как  жизнь,  всего  хватало,  даже  любовь  была.
Ненадолго, правда. А ты чего хотел? Молодая, красивая...  словно,  бабочка
на рукаве посидела. Теперь-то знаю: на славу прилетела, на  газетный  шум.
Как раз Кровавого взял... самое,  считай,  знаменитое  дело.  Прилетела  и
улетела, а потом Дел... Черт его знает, даже не сержусь. Вроде так и надо:
в спину стрелять. Просто других уже не подпускал. Спину берег. На  минутку
он пожалел себя: никому не верил, от всех закрылся,  думал:  так  и  надо,
чтобы я был один, а ведь как хорошо, когда не один.
     Лежал, слушал тихое дыхание Майха и думал... нет,  знал:  выпутаемся.
Помогут. Как-то странно это было... не по  жизни.  Не  из  страха,  не  из
корысти - просто потому, что здесь иначе нельзя. Потому, что  это  Космос,
все живое с Планеты давно сюда ушло.
     И все-таки это было странно. Так странно, что он заставил себя думать
о другом. О будущем. Тоже глупо, что ни говори. Смерть в затылок дышит,  а
он туда же: "будущее".
     - Ну и что? - сказал он себе. - Лапки задрать? Врешь!
     Жить хочу. В первый раз себя человеком чувствую. Понравилось.
     Никого я вам не отдам. Ни себя, ни Майха, ни тех  двоих  на  корабле.
Правда, до корабля еще доберись... Ничего! Не загнемся - так  пробьемся...
а дальше? Какие тут варианты? Погибнуть всей шайкой. Смыться,  черт  знает
куда. Пробиться обратно на Планету - вчетвером. Сыграть в такую игру, чтоб
выиграть... ну, жизнь хотя бы. Все? Все. Первые три сразу к черту. Умирать
не стоит, улетать не хочу, вчетвером на планете не спрячешься. Сыграть?
     А с кем?
     Единственная  зацепка  и  единственный  факт:  они  перебили   экипаж
"Звезды" и они не подключили к этому делу армию. Ну, экипаж и  беготню  за
Майхом по третьему индексу - это мы в один карман. Страх. Боятся корабля.
     Почему? И даже очень. А  вот  армия...  Когда  ее  не  подключают?  А
собственно, что она такое? Он даже сел, так нелепа была  эта  мысль.  Есть
вещи очевидные, данность, так сказать. У меня - нос,  а  у  государства  -
армия. Так ведь зачем нос всякий знает, а зачем  армия?  Полтора  миллиона
накормленных, обученных, вооруженных... А военный флот?  Чертовы  вопросы,
посыпались, как из прохудившегося мешка, и каждый  прикладывает  так,  что
глаза на лоб лезут. Грузовой флот. Пассажирский флот.  Корпус  космических
разведчиков. А Военный зачем? С пришельцами воевать? Так  о  них,  до  сих
пор, вроде, никто и не думал. Почему у  военных  особый  отдел  называется
контрразведкой? "Против разведки", значит? А откуда  разведка,  если  один
Мир, одно государство, один народ?
     Ладно, попробуем уцепиться за другое. Аппарат. Корабль - и внутренние
дела аппарата. Осталось только задуматься, что такое аппарат! Вот тут  ему
и стало страшно, потому что он задумался -  и  не  нашел  ответа.  Он  сам
всегда входил в аппарат. Был винтиком, шестереночкой - пусть  своевольной,
но все-таки исправной деталькой, работал сам и знал, как  работают  другие
шестерни,  и  как  они  сцепляются  друг  с  другом,  и   где   и   почему
проворачиваются вхолостую. И все-таки он не мог бы сказать, как и для чего
устроен весь аппарат. Он верил в его  целесообразность,  просто  заставлял
себя верить, потому что  эта  целесообразность  как-то  не  стыковалась  с
жизнью; была жизнь с ее болячками, ее логикой и ее здравым смыслом, и  был
аппарат, который пронизывал собой все, существовал, жил, работал, невзирая
на ее болячки, вопреки ее логике и ее здравому смыслу. Просто об  этом  не
надо было думать, и он не думал.
     Ну, какой вопрос в проклятом мешке? Есть мир, есть аппарат, а что  на
макушке? Правительство? Ладно: что  такое  правительство?  "Верховный",  -
подумал он и скривился, потому что  это  было  просто  слово,  за  которым
ничего не стоит. Он не знал, старый тот или молодой, умный или глупый. Кто
он такой и как его зовут. Менялся или во всю жизнь  был  один  и  тот  же.
Правда, был случай: Юл Тассен из общего схлопотал статью. Ляпнул  при  ком
не надо - сказка, мол, вроде Верховного. Других таких случаев он не  знал.
Никто не говорил о Верховном. Может быть, никто и не думал, как  не  думал
он сам: Верховный - это что-то далекое,  условное,  такое,  что  никак  не
влияет на жизнь. На жизнь влияют те, что рядом:  ближайшие  два-три  яруса
аппарата. Обычно дальше никто и не  знает.  Он  знал  дальше:  все  восемь
ярусов, включая министерства. На министерствах кончалось все. Правда,  над
ними маячило еще нечто: канцелярия. Личная канцелярия Верховного.  Грозное
и таинственное, предел всякой информации. А что за этим пределом?
     Какое-то удивление - испуганное, что ли? - он ведь неплохо  знал  все
три кодекса: уголовный, трудовой и имущественный. Мелкой сошке надо хорошо
знать законы, чтоб безопасно их нарушать. Законы,  дополнения,  уточнения,
особые акты. Но нигде - ни в кодексах,  ни  в  наросших  на  них  бумажных
сугробах - он не встречал ни слова о структуре государства. Он  и  сам  не
знал, чему больше дивиться: тому, что не встречал, или тому,  что  никогда
об этом  не  думал.  А  собственно,  чему  удивился?  Думай  -  не  думай,
сделать-то ничего не можешь, разве что в тюрьму загремишь.
     Странное чувство -  и  страх,  и  злость,  и  непонятная  ему  самому
радость: а ведь придется узнать. Ах, черт меня возьми, ну и задачку я себе
выбрал!
     Лен вернулся часа через три. Покосился настороженно, встретил  взгляд
Хэлана и вздохнул.
     - Проверил?
     - Похоже. Тэф говорит: всю вахту над душой торчали.
     - Контроль?
     - Они, проклятые дармоеды! Дорвались!
     - Работа такая.
     - Работа! Я бы их, ублюдков! Живешь, как крыса: вышел за  дверь  -  и
рот не открой! Хорошо, еще в ЖО люди, хоть по отсекам ячейки не работают.
     - Брось, Лен. Везде так.
     - Везде!  Сам  попробуй!  Третий  контракт  торчу...  седьмой  год...
взбесишься! На станции один, тут один... на люди вышел  -  и  то  язык  за
зубами.
     - А на Планету не тянет?
     - Что я, ненормальный? Тянет, конечно. Знаешь, не могу.  Раз  полгода
прожил... удрал! Прямо не люди, а гадюки, только б друг друга жрали.
     - Брось, и там люди есть.
     - Люди везде есть, только тут свои, а там... Я ж  привык:  если  что,
вытащат и считаться не станут. А там на улице пришибут - ни  одна  сволочь
не глянет. Переступят.
     - А не страшно?
     - Ты об этом? Страшно. Да ведь кто ко мне идет? Кому совсем край.  Ну
вот, накроет меня камушками, ты полезешь вытаскивать?
     - Не знаю. Наверно, полез бы. Сроду дурак.
     - А это еще безопасней. Половина на половину.
     - Эх, не хотелось бы тебя подвести!
     - А! Не бери в голову! Первый ты, что ли?
     - А этот твой... Тэф, он как?
     - С Авлара.
     - Ясно. Лен, а вот спасатели - что они за ребята?
     - Нормальные парни. Слабак в спасатели не пойдет.
     - Это в шахте, да?
     - Нет, там аварийщики. Это - летуны. Мы же столица все-таки.  Где-что
на астероидах, ближе нас никого.
     - Что, и корабли есть?
     - Да не то, чтобы корабли. Боты спасательные - две штуки.
     - Эй, полуночники! - весело сказал Майх и очутился  рядом.  -  О  чем
разговор?
     - Да так, - отозвался Хэлан. - Про жизнь.
     - А я тут прикинул... у меня, вроде, знакомый на Тенаре. На два  года
раньше кончил, мы с ним еще на Авларе немного пересеклись. А потом пропал.
Наши говорили, на Тенар завербовался. Нол Энх. Пилот.
     Лен внимательно поглядел на него.
     - Есть такой. Только мы с ним не очень... ну, не сталкивались как-то.
     - А зачем? Этот... из наблюдения, он же его знает?
     - Еще один? - хмуро спросил Хэлан.
     - Не мне тебя учить... Эр. Лену сейчас нельзя суетится. А парень  все
равно рискует - хоть так, хоть так.
     - Риск риску рознь. Кто тебя с этим пилотом сведет, тому ведь  узнать
придется. Еще одного под пулю?
     - Ты не прав, - мягко сказал Майх. - Своих надо уважать. Почему  тот,
кто нас ловит, должен знать больше, чем тот, кто нас прячет? Это честно?
     - А расплата та же. Да. Майх, а без шуму не выйдет?
     - Вряд ли. Все-таки корабль.
     - Погодите, - сказал Лен, - вы о чем?
     - Все о том же, - буркнул Хэлан. - Он вот считает, что мы тебе правду
должны рассказать. А за  эту  правду  уже  не  одного  пришили.  Если  кто
подумает, что ты знаешь...
     - Ну, вы чудаки, ребята! Если попадусь...  все  равно.  -  Подумал  и
добавил серьезно. - Но это, если сами хотите. Или для дела надо.
     - Лен, - тихо сказал Майх, - ты не обидишься,  если  я  скажу  только
половину? То, что они уже знают.
     - Что? А, понятно. Нет, конечно. Кто же знает, как  я...  если  кишки
мотать начнут. Нет.
     - На самом деле меня зовут Майх  Валар.  Я  был  пилотом  на  "Звезде
Надежды".
     - Гварам? - Лен даже отодвинулся, и Хэлан  с  запоздалым  злорадством
подумал, какую же глупость спороли те ублюдки на Гвараме. Жестяночники там
или нет, а в этом деле  все  космачи  заодно.  Скажи  я  "Звезда  Надежды"
капитану Кавасу, так и он бы - чем черт не шутит! - нам помог.
     - Да, - сказал Майх.  -  Гварам.  Так  уж  вышло...  только  я  ушел.
Ребята... не знаю. Капитан не успел. Мы...
     - Хватит! - перебил Лен. - Ты лишнего-то не болтай!  Вдруг  ненароком
на след наведу. Может, я вас все-таки отправлю, а?
     - Нет, Лен, - сказал Хэлан. - Не в тебе дело. След. Если поймут... на
Ктене нас достать просто.
     - Вам видней. Ну, ложимся, ребята. Завтра все сделаю. А вы уже там...
сами.
     К Тэфу они попали только под вечер -  если,  конечно,  считать  ночью
время, когда в подземном городке гасят  свет.  Такая  же  каморка,  правда
здесь не то, что у Лена - жильем попахивает. Приборов  поменьше,  картинок
побольше и на неубранной постели груда одежды.
     Лен только сказал хозяину пару слов, кивнул на прощанье, и ушел.  Они
остались втроем. Стояли и глядели друг на друга.
     Тэф  был  длиннющий  костлявый  мужик;  лицо,  как  топор,  а   глаза
спо-окойные. Такие спокойные, что Хэлан сразу вспомнил Стета.
     - Ты - Валар? - спросил, наконец, Тэф.
     - Да. А ты?
     - Тэф Нилан, оператор службы наблюдения. - Шевельнул  губами,  словно
хотел было улыбнуться, да передумал, покосился на  Хэлана.  -  Что,  Хафти
кончил?
     - Да, - спокойно ответил Майх. - В тридцать седьмом. А ты?
     - В тридцать третьем.
     - Не помню, - сказал Майх с  сожалением.  -  Я  никого  из  ваших  не
запомнил. На общем был.
     - Это что, у старины Нирри?
     Майх очень удивленно на него поглядел.
     - Да нет. Нирри у нас с третьего читал. Внештатку.
     - Ну да, - невозмутимо отозвался Тэф. - Перепутал. А сам ему пять раз
сдавать ходил.
     -  Я  с  первого  проскочил.  Правда,  он  потом  на  предварительных
отыгрался - одних вводных закатил двенадцать штук.
     - Значит, пилот? 0,4?
     - Ноль две, - сказал Майх.
     - Не худо! И где ж ты со своими двумя десятками зацепился?
     - У Лобра и Юсо, где ж еще? А ты?
     - Там же ошивался, на Авларе, - сказал Тэф уклончиво.  -  Локаторщик,
нашему брату все-таки попроще.
     Он снова покосился на Хэлана, и тот заметил сочувственно:
     - Со мной хуже. Не учился. Не проверишь.
     Тэф опять сделал это странное  движение  губами,  словно  совсем  уже
собрался улыбнуться, да как-то не вышло - промолчал. Сто против одного: из
Эсси мальчик, лет пятнадцать  назад  все  они  под  Сого-душителя  играли.
Сказать ему, что ли, что это я их любимчика в газовую камеру отправил?
     - Слышь, Тэф, а может не надо? Кто меня привел и с рук на руки  сдал,
тот в курсе, наверное?
     - Все-таки видел я тебя где-то, - задумчиво сказал Тэф. - Вот стреляй
ты меня...
     - Может быть. Только ты уж про себя вспоминай. Спокойней.
     - Ладно. Энх сейчас будет.  Обещал  сразу,  как  освободится.  Только
учтите, мужики, - он ни при чем.
     - Я тоже, - сказал Майх.
     ...Энх не вошел, не влетел -  возник.  Знакомая  картинка.  Вроде  бы
дверь только что поехала в бок, Майх лениво повернул голову -  и  вот  уже
без всякого перехода оба стоят на середине комнаты. Хэлану показалось, что
они сейчас обнимутся. Нет. Даже рук не пожали.
     - Привет, Нол, - спокойно сказал Майх.
     - Здорово, Майх!
     И все. Только почему-то сразу стало легче дышать.
     - Ну, я пошел, - сказал Тэф. - Пересменка. Можете не спешить, Кери на
контрольном, дай бог, к утру воротится.
     И опять они остались втроем. Даже вдвоем, Хэлана с ними вроде бы и не
было.
     - Значит, так? - задумчиво сказал  Нол.  Ладный  парень,  а  все-таки
рядом с Майхом... простоват, что ли?
     - Как видишь.
     - Ушел все-таки?
     - Только я. Капитан велел сматываться по одному.
     - Жаль, - сказал Нол. - У нас вас жалели. Кого хошь спроси: такого на
жестянках не бывало. Может, и на флоте. Настоящий.
     - Он жив, Нол.
     И Хэлан опять удивился, как сразу все переменилось, даже воздух опять
загустел. И лицо у Нола было уже не грустное, а просто  хмурое,  только  в
глазах задержалось что-то такое: жалость? одобрение?
     - Понятно. Ну что же, смерть всякий по себе выбирает!
     - Вот мне и надо уходить. Догнали.
     - А он? - в первый  раз  Нол  показал,  что  заметил  Хэлана,  и  тот
усмехнулся. Нет, ребятки, я пока молчу. Давайте сами.
     - Со мной.
     - Понятно, - снова сказал Нол. - Майх, но хоть какого черта? За что?
     - А мы один корабль нашли. По аварийному.
     - Ну?
     - Вот за "ну" нас и... Не надо, Нол. Целей будешь.
     - Твое дело. Значит, корыто?
     - Да. Что у тебя?
     - Пара лоханок. Тип БДС-5. Ограниченной дальности.
     - Ограничение?
     - По инструкции. Максимум возьмут.
     - Ты что, за старшего?
     - Ага. Как в прошлом сезоне Ферана камушком пригрело - так я.
     - Нол, - сказал Майх тихо, - а ты  понимаешь?  Даже  если  без  стука
пройдем, все равно лет пять будешь под стеклышком.
     Нол  как-то  неприятно  улыбнулся,  даже   голову   набок   наклонил,
разглядывая.
     - Сказал? Ну и заткнись! Я не Хок, чтобы один за столиком сидеть.
     - Спасибо, Нол.
     - Бог подаст! Как делаем?
     - Так, чтобы не на вас подозрение.
     - Значит, перестрелять нас, - все с той же неприятной усмешкой сказал
Нол. - По-другому не будет.
     - Ну, это мы запросто, - буднично отозвался Хэлан.
     Все-таки реакция восстановилась, лингер точно лег в ладонь, и по Нолу
видать, что движения  не  засек.  Правда,  брать  бы  его  уже  на  прыжке
пришлось... могу не успеть. Расчетливо-неторопливым, ленивым движением  он
повернул дуло вбок, выщелкнул капсулу на ладонь, протянул Нолу.
     - Видал такое?
     Тот взял осторожно, положил обратно.
     - Догадываюсь.
     - Ага. Полицейская капсула. От четырех до шести часов здорового  сна.
Потом даже голова не болит.
     - А что шестеро, усек? Стоять не будем.
     - Ничего, - сказал Хэлан равнодушно. - Управлюсь.
     - Ну, он у тебя хвастун! - сказал Нол Майху.
     - Так все правда, Нол. Со мной управился.
     Нол покосился недоверчиво, но спорить не стал. Спросил хмуро:
     - Ладно, уложили. А потом?
     - Ну, если бот на готовности... если один на ремонте,  другой  должен
стоять в нулевой, так?
     - Так.
     - А как посудину ни холь...
     - Найдется. Вон Ги скулил, что у  восьмерки  синхронизация  не  того.
Можно. Только больно уж просто, Майх.
     - Ничего, - сказал Майх. - Только так и выходит.  Со  временем  туго.
Завтра нас уже будут к ногтю брать.
     - Успеем. Тут у нас камушки ожидаются - орисский рой. Как  раз  повод
панику  поднять.  Значит,  с  утра  в  семерку.  Проверим,  заправим   под
завязочку.  Аккурат  в  середине  вахты  все  в  бункер  залезем...  схемы
смотреть.
     - Нол, а какой вычислитель?
     - "Каэф". Нормальная машинка. У нас здесь навигация  хитрая,  считаем
по расширенному.
     Они еще кое-что обсудили, и Нол стремительно встал.
     - Ну, если все...
     - Наверное, все.
     Опять  они  с  Майхом  стояли  друг  против  друга,  и  опять  Хэлану
показалось, что они сейчас обнимутся. Нет. Молча поглядели  друг  другу  в
глаза, потом Нол кивнул и так же молча ушел.
     Они шли  по  зияющей  черно-белой  равнине  прямо  в  щербатую  пасть
горизонта. Только раз Хэлан поднял голову, чтобы взглянуть на  корабли,  и
они ему показались очень большими. А может быть, очень маленькими. В  этом
бездарном мире  просто  не  было  масштабов:  он  словно  пульсировал,  то
разбегаясь в бесконечность, то сдвигаясь в пятачок, и все, что было вокруг
то вырастало, то падало вместе с ним.
     Это было очень страшно, но Хэлан уже отключил страх. Запер его где-то
внутри, в самый надежный чуланчик. Надо идти и надо дойти. Надо.
     Он шел, не поднимая глаз, методично рассчитывая каждое движение. Майх
рядом... поможет. Нет! Он - это он, а я - это я, каждому свое, я своего не
отдам. А сумею?
     Хэлан знал, что сумеет. Уже поверил. Те двое засели  в  скафандровой.
Неглупо, потому что  дверь  за  спиной  уже  закрывалась,  а  наружная  не
откроется до конца сверки. Умно, но не  очень,  потому  что  у  одного  из
скафандров оказалась  двойная  тень,  и  Майх  отшвырнул  меня  за  дверцу
открытого шкафа. Сам он просто стал в простенок между двумя скафандрами, и
они не могли в него попасть. Чтобы попасть, одному пришлось высунуть руку,
но тут уж попал я. А потом я достал второго, и  теперь  мы  идем,  и  надо
дойти, все равно надо дойти, назад не повернешь.
     ...Железная дверь тяжело вылезала из стены, они ждали,  согнувшись  в
переходе.
     - Уверен? - тихо спросил Майх.
     Он усмехнулся. Уверен. Теперь  уже  -  да.  Это  не  работа:  уложить
шестерых... какие б они ни были. Ты бы видел, Майх, каких я укладывал, сам
потом поверить не мог, но  когда  это  приходит,  и  руки  думают  быстрей
головы... Знаешь, Майх, когда я брал  Кровавого,  их  тоже  было  шестеро.
Отборные парни, самый цвет, только я уже знал всякое  их  движение,  и  их
пули не успевали за мной...
     Это уже пришло, когда сдвинулась последняя дверь, и к ним  обратилось
шесть пар глаз. Они были очень разные эти парни  и  очень  одинаковые,  но
если поймут...
     - Ну что там? - недовольно спросил Энх. Очень точно сыграл, и за  это
Хэлан уложил его первым. Вот тебе алиби.
     Секунды растягивались; они еще провожали глазами  оседающее  тело,  а
лингер уже успел дважды дернуться в руке.
     А с четвертым Хэлан оплошал. Не угадал,  не  выделил  сразу,  только,
когда он исчез с прицела, и рука почуяла  пустоту,  понял:  второй  пилот.
Все. Опоздал.
     Он забыл о Майхе, а зря: черные молнии уже сшиблись на середине.  Тот
отлетел, и Хэлан все-таки поймал свой миг, а потом еще и еще раз.
     А потом секунды начали сжиматься; они стали совсем  короткими,  когда
Хэлан с Майхом бежали по коридору; мелькали, катились, били фонтаном, пока
накатывалась сзади  дверь  шлюза;  складывались  часы,  года,  века,  пока
открылась,  наконец,  наружная  дверь.  Увязая  в  стоячем  времени,   они
вваливались в темную щель переходника.
     Хэлан уже не видел стен за багровым туманом. Силы кончились,  слишком
щедро он растратил себя, а ведь только начало... Нет,  я  не  скисну,  все
сделаю, сдохну, а сделаю, и никто никогда не узнает... никто. Никогда.
     Бестолковыми, вялыми руками он  сдирал  с  себя  скафандр,  и  только
какая-то  сумасшедшая,  нелепая  гордость   удерживала   его   на   ногах.
Продержусь, и никто не узнает. Никто. Никогда.
     Они уже были в рубке. Майх молча толкнул Хэлана в кресло,  торопливо,
почти грубо затянул ремни, рванул рычаг, и кресло повалилось,  потащило  в
свою вязкую мякоть. Сквозь туман в глазах он  видел,  как  Майх  торопливо
пристегнулся сам, как заметались по пульту его руки.
     Тяжелый гул поднялся снизу, все ходило ходуном; это было уже рычание,
грохот; Майх что-то крикнул, он не  расслышал,  хотел  переспросить  -  не
успел. Черная мягкая тяжесть легла на грудь, вдавила  в  кресло,  оборвала
дыхание.
     - Конец, - вяло подумал Хэлан и ушел в темноту.
     Только это был совсем не конец, всего лишь передышка, черный  просвет
в бесконечной трясине часов, когда перегрузки  все  ломали  и  ломали  его
тело, и огромное сердце еле ворочалось в груди; и воздух  был  твердый,  и
его нельзя было вдохнуть. А потом пришли тошнотворные часы  невесомости  и
бессилия, и тоска, и одиночество. Да, одиночество, потому что Майха с ним,
считай, не было.
     Майх работал. Шесть дней в  пилотском  кресле,  почти  не  отлучаясь.
Засыпал на полчасика, если мог себе позволить, а, когда нет, просто глотал
таблетки. Он и о Хэлане забывал, так забывал, что вскидывался,  когда  тот
совал ему в руки еду. Вернется на минутку, улыбнется виновато  -  и  опять
ушел.
     Хэлан уже знал его план. Залезть в астероидный  пояс,  затеряться,  а
потом каким-то хитрым зигзагом вывернуть к Фаранелу. Знал - и  помалкивал:
ничего это ему не говорило.  Майху  видней.  Если  честно,  просто  боялся
думать. Изменить ничего не изменишь, значит, терпи.
     На седьмой день Майх объяснил, на какие приборы посматривать, в каком
случае разбудить и завалился спать.
     И тут уже пришло такое одиночество... Хотя нет, не такое.  На  Тенаре
было страшней. Хэлан сидел себе в пилотском кресле, лениво  поглядывал  на
приборы, лениво подумывал  о  своем,  а  огромная  тишина  ватным  коконом
окружала его. Вязли и таяли в ней какие-то привычные, незамечаемые  звуки,
по секунде утекало время, и все это было не очень  страшно,  не  страшней,
чем любая засада.
     А потом все как-то вошло в колею, уложилось в привычный порядок: еда,
работа, сон по очереди в крохотной загородке за рубкой - и  все  это  было
так, словно они просто движутся из пункта А в пункт Б, словно на Ктене  их
ждут-не дождутся.
     - Майх!
     - Да, - отозвался тот из работы.
     - Слышишь, Майх, ты вот был на Ктене...
     - Ктен? Ну, по кометной идем, должны прорваться.
     - А, черт! Что я, об этом? Майх!
     Он поднял голову, наконец.
     - Да, Хэл?
     - Майх, - медленно и раздельно сказал Хэлан,  -  как  по-твоему,  что
такое Ктен?
     - Четвертый из внешних спутников Фаранела. Ктен, Латен, Афар, Гварам.
Поперечник - 1100, масса - 1,200 от Сатлирской. А что?
     - Я не об этом. Я спрашиваю: что такое Ктен?
     - А! Вот ты о чем. Не знаю. Место странное, ты прав. А в чем дело?
     - Думать пора. Мы можем добраться до Намрона напрямую?
     - Нет. Если честно,  не  знаю,  доберемся  ли  до  Ктена.  И  так  на
экономичном иду, видишь, каждый этап по три раза пересчитываю.
     - Горючее?
     - Да, главным образом. Ничего, Хэл, пробьемся.
     - Ну, если пробьемся, давай я тебя поспрашиваю.  Значит,  ты  был  на
Ктене?
     - Да.
     - Прямой рейс?
     - Нет. Рейс обычный: Авлар - Гават - Гварам.
     - А Ктен?
     -  На  Гвараме  подвернулся  груз.  Понимаешь,  это  ведь  идет,  как
спецрейс,  по  особому  тарифу.  Наша  компания  от   таких   фрахтов   не
отказывается!
     - А почему именно вы?
     - Глупей не нашлось. Рейс для самоубийц. Груза мало, а  недогруженный
корабль... ну, понимаешь,  при  неправильной  загрузке  теряется  точность
маневра. А навигация там дьявольская... Мы по кометной идем,  и  то  будет
трудно. А уж от Гварама...
     - Понятно. А груз?
     - Обычный. Медикаменты, оборудование, запасные блоки и приборы.
     - А оттуда?
     - Почти ничего. Малые контейнеры и кассеты. Пленки с приборов, как  я
понял.
     - А почта? Туда, обратно?
     - Никакой почты, Хэл. Мне это тоже показалось странным.
     - Только это? Помнится, ты говорил, что ждали груз. А  груза-то  нет?
Сколько вы там торчали?
     - Четыре дня.  Догадываюсь,  что  ты  спросишь.  На  станцию  нас  не
пустили. По карантину.
     - Значит, теперь у них есть врач?
     - Не знаю, Хэл. Не уверен.
     - А карантин?
     - Ну, это как раз нормально. На такие вот  маленькие  станции  нашего
брата, жестяночника... ну, не любят пускать.
     У ребят ведь всегда кое-что есть, ни один таможенник не отыщет.
     - И на "Звезде"?
     - Ну-у, у нас поменьше - Лийо в это  не  марался.  Так,  по  мелочам.
Нельзя было пережимать, Хэл. При такой сволочной работе ребятам надо  хоть
что-то с рейса иметь.
     - Предположим. К вам кто-нибудь выбирался?
     -  Нет.  Даже  разгружались  сами.  Выгрузились,  Лийо  связался   со
станцией, оттуда пришли и забрали груз.
     - И наоборот?
     - И наоборот. Понимаешь, Хэл, мы об этом не говорили.  Перед  рейсом,
на Гвараме, у нас была портовая инспекция. Проверяли линии связи. Чтоб  ты
понял... на наших кораблях связь - это единственное, что всегда в порядке.
     - А это тебе странным не показалось?
     - Показалось. А еще показалось, что Лийо знает, в чем дело, только не
хочет говорить. А ты?
     - Догадываюсь.
     - Что?
     - Думаю, тюрьма. Если б что-то секретное, черта с два  вашу  жестянку
туда бы пустили.
     - Думаешь или уверен?
     - Пока только думаю, малыш. Вот свалимся мы  на  Ктен...  нам  помощь
нужна?
     - Почти нет. Достаточно, чтоб не мешали.
     - Значит, нужна.
     Майх усмехнулся.
     - Тогда давай думать. Предположим, тюрьма. Вроде, пока сходится... по
намекам. А зачем? На Планете тюрем мало?
     Нет, брат, хватает. С жильем туго, а тюрем хватает. А тут Ктен.  Вези
черт-те куда, продукты ему, кислород... Это сколько же стоит  человека  на
такой станции содержать?
     - Достаточно дорого.
     - Вот видишь. Вроде глупо... а не глупо. Понимаешь, на  Планете  ведь
человека без следа не упрячешь. Хоть на превентивный, а бумага нужна.
     - Ну и что?
     - Бумага - это след, Майх. Раз бумага -  значит,  пойдет  через  бюро
регистрации, через картотеку. А это уже вторая бухгалтерия -  электронная.
Информационная система, понимаешь? Тут уже никакой контроль не  поможет...
есть такие способы. Кто с информационными сетями работает - как я -  везде
концы найдет.
     - Значит, если человек должен исчезнуть...
     - Его просто убивают, Майх.
     - А если его нельзя убивать?
     - Убивать всех можно. Это не вопрос. Тут по-другому надо: а если  его
невыгодно убивать?
     - Кого и почему?
     - Мгм. Вот уже вопрос. Это ты в точку. Кого  невыгодно  убивать?  Кто
имеет цену сам по себе. Знает или умеет. Или... погоди, что-то такое... А!
Исчезновения. Помнишь, у Раса? Об ученых: "кое-кто исчезает"
     - Нет, - сказал Майх. - Не помню.
     - Был такой разговор. Что, мол, кое-кто из ученых исчезает. А что, не
торчит! И сразу "почему" получается.
     Смотри: компания, в общем-то, тесная, и  связями  все  проросло,  как
грибница. Куда ты его не сунь, найдут, и возню  поднимут  -  свой.  А  тут
запихал на Ктен и пусть работает... глядишь, окупится кислород, а?
     - И возят туда не часто, - задумчиво сказал Майх. - Раз уже случайный
корабль послали. Похоже. Ну, и что?
     - Думай, парень. За Намроном у нас дырка, между прочим.
     - Подумаю, - сказал Майх.
     Конец полета выдался не легче, чем начало. Снова любимые  забавы:  то
перегрузка, то невесомость - делать нечего: сиди, пристегнувшись, и пялься
на обзорный экран. Скучная картинка - темень, звезды,  да  багровый  огонь
Фаранела.
     Фаранел набухал на глазах; рос, расползался по  экрану,  раздвигал  и
заглатывал звезды. Не фонарик, а круг - буро-желтый, нахальный. Он  дрожал
в закрытых глазах, когда перегрузки размазывали тело,  а  когда  наплывала
невесомость, то казалось: это он тянет в себя. Вот сейчас лопнут ремни,  и
ухнешь прямиком в эту желтую муть.
     Он сожрал уже четверть экрана, когда снизу  мячиком  выпрыгнул  Ктен.
Просто светлая пустяковинка, но Хэлан сразу понял, что это Ктен.
     - Дотянули! - сказал  Майх  и  сверкнул  зубами  -  очень  белыми  на
почерневшем лице. У него были совсем сумасшедшие глаза: радостные и  злые.
- Дотянули, а, Хэл?
     Хэлан промолчал. Ктен словно сам накатывался на  них,  выпячивался  в
неправильный шарик. Приближался, наплывал,  растягивался  на  весь  экран.
Середина провалилась, это был уже не шар, а какая-то щербатая лоханка.
     Рявкнул  двигатель,  вдавило  в  кресло;  Ктен  отъехал  в   сторону,
повернулся набок. Хэлан закрыл глаза. Что будет - то будет - не поможешь.
     Их трясло и мотало; двигатель то ревел, то смолкал; и все длилось,  и
длилось, и уже не было сил даже на страх, и пусть будет, что  будет,  лишь
бы уже конец, и...
     И вдруг кончилось. Сразу. Совсем другая, прочная, тишина,  и  корабль
уже не трясет. Он надежно стоит  посреди  черно-белой  равнины,  и  вокруг
колючий частокол горизонта.
     Хэлан еле оторвался от экрана, чтобы глянуть  на  Майха.  Майх  спал.
Обвис на ремнях, и спал, как неживой.
     - Майх!
     Вскинулся, глянул на экран, шевельнул губами. Медленным, каким-то  не
своим движением протянул руку, сделал что-то на пульте - и опять заснул.
     - Вы очень здоровый  человек,  господин  Керли,  -  сказал  тот,  кто
назвался врачом, и Хэлан усмехнулся. Не успел бы кое-чего глотнуть -  спал
бы, как Майх.
     - Как вы себя чувствуете?
     - Отлично. Даже голова не болит.
     - А она и не должна болеть, - спокойно ответил тот, и Хэлан посмотрел
на него с большим интересом. Никак не определялся у него этот человек,  ни
в какую схему не укладывался.  Внешность?  Тощий,  сутулый,  ходит  как-то
боком, локти прижимает, будто боится  задеть  кого  невзначай.  А  повадка
доброго доктора из детской передачи.  Сейчас  вот  по  голове  погладит  и
лекарство даст. Уже дал! Вчера по такой дозе вколол, что и я отключился.
     Тут, на Ктене, сразу все пошло наперекосяк. Вроде  всякого  ждал,  но
чтоб вот так взяли  и  сунули  в  карантин...  Вот  прилетает  корабль  на
махонькую станцию, где сто лет чужих не было.  Куда  экипаж?  В  карантин,
куда еще? Надо только одну малость забыть: какая это станция и  какой  это
корабль.
     А  добренький  доктор  молчит,  разглядывает.  Надо  думать  обшарили
все-таки, пока спал. На интересные мысли  их,  должно  быть,  мои  карманы
навели!
     - Доктор, - спросил он, - а вы давно здесь?
     - Как вам сказать? Некоторое время. А почему это вас интересует?
     - Да так. Показалось, что вы не из старожилов.
     Наклонил голову набок, приподнял брови. Внимание в глазах осталось, а
вот ласки как не бывало.
     - Почему?
     - Да вот сидите, ни о чем не спросите. Свежий человек все-таки.
     - Вам очень хочется втянуть меня в разговор, господин Керли? -  мягко
спросил врач. - Боюсь, я не могу себе этого позволить. Поговорим  лучше  о
вашем здоровье.
     - Зачем? Сами же сказали: здоров. Ну, так давайте хоть  познакомимся.
А то вы все "господин", а я просто "доктор". Как вас зовут?
     - А вас? - так же мягко, спокойно, вроде и без угрозы.
     - Хэлан Ктар, бывший сыщик уголовной полиции.
     - Громкое имя. И вы можете его удостоверить?
     - А как же. Вы в моих карманах рылись?
     - К сожалению, да. И то, что там оказалось...
     - Сувениры, доктор. Взял кое-что на память.
     - О ком?
     - О тех, кто нас ловил. Что, не очень убедительно?
     - Нет, - сказал врач с сожалением.
     - Ничего, придется поверить. Вы первый поверите.
     - Почему же именно я?
     - А я на Ктен по той же дорожке пришел, по  авларской.  Знаете  такое
имя: Винал Стет?
     - А с чего вы взяли, что я должен его знать?
     - Потому, что вы - авларец, доктор.  Понимаете,  манеры  вас  выдают.
Речь, конечно, нет...  а  так  чувствуется.  То-то  я  вас  никак  не  мог
определить. Вроде с одной стороны - ни частной школы, ни  института...  не
обструганы. А с другой - врач. И как смотрите, и как за пульс взялись.  Да
и руки у вас вон  какие  шершавые,  мытые-перемытые.  И  ногти  под  самый
корешок стрижете. Вот и выходит: врач  без  высшего,  такое  ж  только  на
Авларе возможно.
     Тот очень внимательно посмотрел на свои руки, покачал головой.
     - Кто мне еще поверит, как не вы? Знаете же, что это  для  нас:  наша
единственная проклятая работа. Это у тех, - он кивнул куда-то назад -  еще
что-то есть. Семья там, дети. У нас только она. Если уж мы ради чего-то ее
бросаем...
     - Это очень  трогательно,  господин  Ктар,  только  несколько  не  по
существу. Я верю, что вы любите свою работу, но это как раз причина, чтобы
не верить вам.
     - Хорошо повернули! - сказал Хэлан. - Не ожидал! Дело не в работе,  а
в том, ради чего я ее бросил и в бега ударился.
     - Это, может быть, и неглупая провокация.
     - Да нет, доктор, очень даже глупая. Вы что, меня за дурака считаете?
Да я бы это так обделал, что вы бы нас  с  Майхом  обцеловали,  пылинки  б
снимали!
     - Вот потому я и говорю, что неглупая. Мы бы недолго  с  вас  пылинки
снимали, Ктар.
     - А зачем? -  спросил  Хэлан.  -  Господи,  да  кому  вы  нужны?  Ну,
перекинул к вам Лен одного-другого. Так ведь раз я Лена знаю, на кой мне к
вам втираться?
     Врач улыбнулся. Мягко так, виновато, словно сейчас даст  под  дых.  И
дал.
     - Логика вашего заведения несколько отличается  от  общечеловеческой,
господин Ктар. Ктен неплохое тому доказательство. Если вы  сочли,  что  он
убивает медленно и дорого, то ваше появление здесь вполне оправдано.
     Ай да добренький доктор! Ну, на это и обидеться не грех!
     - Что-то больно хорошо вы такую логику понимаете,  доктор!  Уж  не  в
следственном ли врачом работали? Помогали, значит, подешевле умереть?
     - Как это?
     Хэлан объяснил, как. Нарочно не выбирал выражений.
     - Что, случалось, дорогой доктор, а?
     - Вот что, господин Ктар. Мое имя  Ноэл.  Сат  Ноэл.  Будьте  любезны
называть меня по имени!
     - Как прикажете, господин допросчик.
     - Мне не нравятся ваши шутки, Ктар!
     - А мне ваши, Ноэл! Какого дьявола вы  вздумали  меня  оскорблять?  У
меня совесть, может, почище вашей. Я за двадцать пять лет невиноватого  не
посадил, а чтоб убить - так про это и разговору нет! Не были  б  вы  такой
дохлый, сами б себе уже помощь подавали!
     Ноэл засмеялся.  Тихий,  какой-то  неумелый  смех  -  видно,  немного
веселого было у него в жизни.
     - Довольно бушевать, Ктар. Честное слово, не  хотел  вас  обидеть.  -
Посмотрел сбоку, поднял брови с веселым удивлением.
     - В самом деле обиделись, или?..
     - Или, - буркнул Хэлан. - Когда проснется Майх?
     - Часов через десять.
     - Ну и валяйте! Пошлите кого-нибудь... чтоб не такой добрый.
     - До свидания, Ктар, - сказал Ноэл и встал. А уже из  двери  вколотил
последний гвоздь.
     - Кстати, с тем, кто не такой добрый, лучше б вам играть, без обид.
     ...Они стояли у входа в станцию, ожидая, когда взойдет Фаранел.
     Теплилось над головою маленькое озябшее солнце, до того холодное,  до
того бессильное, будто не оно творило  день.  Медленно,  угрюмо,  величаво
набухал  над  горизонтом  красный  горб,  выползал,  округлялся,   желтел.
Накатывался, наваливался, опрокидывался над головой. Он не полз к зениту -
это Ктен проворачивался под ногами, словно миг  -  и  сорвется  с  орбиты,
полетит в эту ждущую пасть, в круговерть коричневых и бурых пятен.
     - Двенадцать лет, - сказал Унол Бари, и Хэлан с облегчением уставился
на него. - И не надоедает.
     Это Бари предложил им прогуляться, и они пошли, как миленькие. Было в
нем что-то такое.
     - Двенадцать лет? - переспросил Майх. - За что?
     Бари засмеялся. Странный такой смешок - словно сухие семена падают на
бумагу.
     - Не поверите, молодой человек. Сам не знаю.
     - Не может быть! - возмутился Хэлан. - Как это не сказали?
     - Представьте себе. Пришли ночью и увезли. Сначала... честно  говоря,
даже не понял, где я был сначала. Потом корабль. Потом Ктен.
     Хэлана прямо передернуло от того, как  легко  он  говорит.  Даже  без
ненависти. Господи, да я бы сразу себе голову разбил!
     - Я бы не выдержал, - тихо сказал Майх.  Помолчал,  словно  проверяя,
покачал головой. - Нет, не выдержал бы.
     Бари опять засмеялся. Дошуршал - и вдруг сказал серьезно:
     - А я ведь вас помню. Тот корабль три года назад. Да?
     - Да. Только я вас не видел.
     - Я тоже. Просто, когда вы прогуливались  и  беседовали...  это  было
совсем нетрудно: подобрать частоту.
     - Зачем? Да нет, понимаю. Извините.
     - Ну да. Свежие люди. Ох, если б вы знали, как  мы  на  вас  глядели!
Оттаскивали  друг  друга  от  экранов.  Нас  ведь  предупредили:   никаких
контактов, иначе экипаж... ну, сами понимаете...
     Отзвук тоски все-таки шевельнулся в угасшем голосе, и Хэлан поежился.
И это ни за что? Сволочной мир!
     - И сейчас слушают? - спросил Майх.
     - Вы против?
     - Не знаю. Не люблю, когда за спиной.
     - Привыкай, - сказал Хэлан. - У них все так: узлом да навыворот. А по
мне - так собраться бы и потолковать.
     -  А  зачем?  -  живо  отозвался  Бари.  -  Не  преувеличивайте  наши
странности, господин Ктар. Просто мы отнюдь не избалованы  информацией,  и
кое для кого то, как вы говорите, может оказаться важней, чем то,  что  вы
говорите.
     - Ну, и что теперь?
     - То, что мы делаем. Пусть люди услышат суть... без помех. Видите,  я
сам выбрал скафандры. Вот когда  каждый  составит  представление...  когда
точки зрения определятся, можно будет решать... достаточно объективно.
     ...А Фаранел уже отлип от горизонта, рыжие полосы побежали по  ребрам
скал, почернели и удвоились тени. И равнина вдруг стала  вогнутой,  словно
провалилась куда-то: шагни - и полетишь кувырком в рыжую  яму,  где  такой
одинокий и родной стоит наш кораблик...
     - Не понимаю, - сказал Майх. - Или вы нам верите, или не  верите.  Не
верите - давайте разбираться. А так...
     - Не верим, - ответил Бари. - Хэлан  даже  удивился:  не  ждал  такой
прямоты. - Очень странная история, вы не находите? Так что,  пока  все  не
определится, благоразумней свести общение к минимуму. Иначе ведь это может
оказаться несколько сложно...
     - Что? - спросил Хэлан.  -  Прикончить  нас,  что  ли?  Ваша  правда,
господин Бари, сложно будет. Обещаю.
     - Принять решение, - невозмутимо ответил Бари.
     И вдруг Майх засмеялся. Легкий такой, веселый смех, будто сквозь  эту
багровую жуть дохнуло морским ветром.
     - Ну, господин Бари! Как же вам решать, если вы  боитесь  узнать  нас
поближе? Ну, чем мы вам опасны?
     - Как чем? А вдруг мы шпики? Злоумышляем против их драгоценной жизни.
Зря пыжитесь, господа! Триста  лет  вы  нам  сдались!  Отдохнем  и  дальше
полетим, а вы давайте, надувайтесь на здоровье!
     - Дальше? Куда?
     - Так чтоб понять, надо всю историю выслушать! Что вы за народ  такой
нелюбопытный? Мы же к вам, как... Как не знаю кто, на голову свалились,  а
вы... хоть бы один вопрос! Только сидите да кости за спиной моете!
     - Брось, Хэл.
     - Что "брось"? Да мне за ребят с  Тенара  обидно!  Ни  один  ведь  не
приценивался, чего ради ему жизнью  рисковать!  А  тут...  прямо  консервы
какие-то человеческие!
     - Может быть, да, господин Ктар, -  спокойно  отозвался  Бари,  -  а,
может быть, и нет. У нас есть причины быть осторожными,  вы  не  находите?
Впрочем, если вы желаете что-либо сообщить...
     - Не желаю, но обязан, - холодно отозвался Майх. Ничего себе голос  -
чистая сталь!  Такого  Майха  Хэлан  еще  не  видел...  догадывался?  -  И
рассказывать я буду не здесь, а в боте.
     - Почему?
     - Чтобы я мог видеть ваше лицо. Мне не  нравится,  как  вы  все  себе
облегчаете.
     - Вам нужен заложник? - с любопытством спросил Бари, и Хэлан взвился:
     - По себе судите?
     - Хватит, Хэл, - властно сказал Майх, и остальное Хэлан от  удивления
проглотил.
     - Не будем оскорблять друг друга, господин Бари. Хэл прав: мы  многим
должны. Ваши игры не только нас унижают. Надеюсь, вы понимаете,  о  чем  я
говорю?
     Бари пожал плечами и сказал спокойно:
     - Надеюсь, трансляцию вы все-таки включите?
     Третьим в крохотной рубке бота Хэлан в третий раз слушал о  том,  как
капитан Тгил нашел чужой корабль. В третий - и все равно в первый,  потому
что всякий раз это была совсем другая история, как ступеньки,  по  которым
идет Майх. Хорошо, что он услыхал ее иной: сгустком боли  и  нагромождения
нелепых случайностей, лишенным логики, как сама жизнь. Теперешней он бы ее
не принял. Боль  глубоко,  а  случайности  размотались  в  цепь  причин  и
следствий, где одно вытягивается из другого и насмерть завязано с третьим.
     Из-за неисправности  главного  локатора  капитан  Тгил  отказался  от
стандартного маршрута. Нарочно  сделал  крюк,  чтобы  пройти  сравнительно
чистым   участком.   К   сожалению,   это   потребовало    дополнительного
маневрирования,  а  износ  основных  систем  корабля  давно  превысил  все
допустимые нормы. Результат: в точке - координаты такие-то, дрейф такой-то
- авария системы  охлаждения  реактора,  которую  экипаж  устранил  своими
силами. Поскольку за трое суток аварийной работы люди выложились до конца,
разгон и коррекцию курса капитану пришлось производить в  одиночку.  Из-за
отсутствия дубль-навигатора и ненадежности бортового  вычислителя  он  мог
работать только методом "двойного  эха"  -  сверяя  отклонения  по  маякам
Тенара и Латена. Работа требует постоянного прослушивания радиодиапазона -
значит, капитан не мог пропустить повторяющийся сигнал. Да,  больше  никто
не  мог  бы  поймать:  других  кораблей  в  секторе  не  было,  а   сигнал
направленный.
     Бари... Хэлан все-таки старался на него не глядеть. Вроде на нервы не
жалуюсь, но это мертвое  лицо  с  живыми  глазами...  Лучше  бы  и  правда
скафандры, когда только голос... Бари уже не суетился.  Не  перебивал,  не
задавал ехидные вопросы  -  сидел,  всосавшись  в  лицо  Майха,  и  Хэлану
хотелось стереть этот взгляд с его лица, словно он мог...  ну,  навредить,
что ли?
     Описание корабля. Встреча с Николом...
     - Поразительно! - сказал Бари. - Знаете, господин Валар, я еще  тогда
понял, что ваш капитан - личность незаурядная, но чтоб настолько...
     "Вот черт! - подумал  Хэлан,  -  сбил!  А  тут  ведь  что-то...  Ага!
Удивление. Удивился, когда Тгил повел игру. Значит,  умный  к  дуракам?  И
дураков на корабль? Сам дурак, выходит.  Нет,  еще.  Направленный  сигнал.
Почему он Латен не вызвал? Орет ведь, как проклятый, на  всех  диапазонах.
Интересно, а сам он мог "Звезду" засечь?"
     Ага, Майх уже до вызова дошел.  Что  Тгил  сказал  Николу  о  военных
кораблях. Все  правильно:  сразу  усек.  Видно,  уже  опасался.  Потому  и
"Звезду" позвал, думал:  летуны  скорей  поймут.  Ты  гляди:  и  на  Тгила
нарвался. Везунчик!
     - Мы стартовали к Гвараму  и  шли  в  полном  радиомолчании.  Капитан
надеялся,  что  мы  выиграем  хотя  бы  сутки.  Сами  понимаете,  он  всех
предупредил. Велел уходить сразу после карантина.  Главное  -  убраться  с
Гварама. Потом... ну, это уже будет потом.  Я  не  очень  понимал  почему,
просто привык, что Лийо всегда прав. Мы  простились...  Лийо  считал,  что
должен сдать груз...
     - Просто он давал вам уйти, - мягко сказал Хэлан. - Знал, что пока он
возится с грузом, они не станут затыкать порт.
     - А зачем вам понадобилось идти на Гварам? - спросил Бари.
     - Груз - продовольствие, - ответил Майх очень холодно. -  На  Гвараме
аварийный запас на пять дней. - Глянул на Хэлана - и  уже  мягче:  -  Сами
понимаете, господин Бари, о том,  что  было,  пока  меня  не  поймал  Хэл,
говорить незачем. Это люди. С тех пор, как узнал Хэла, понял, что человека
погубить очень просто. Извини, Хэл...
     - Ничего. Все так. Хотите что-то спросить, господин Бари?
     - Да, - сказал тот, и его жуткие глаза всосались  в  лицо  Хэлана.  -
Почему вы это сделали, господин Ктар?
     - Что именно? Искал? Нашел? Ушел?
     - А какой вопрос вы предпочтете?
     - Все сразу. Искал - потому, что велели. Нашел -  потому,  что  умею.
Ушел - потому, что жить хочу. Устраивает?
     - Нет.
     - Ладно. Потому, что это был Майх. Вас бы я отдал. А теперь?
     - Пожалуй. А что было потом?
     - А потом Хэл взял меня за ручку и принялся спасать.
     - Ага, - буркнул Хэлан. - Спасали его! С ложечки кормили! Если  б  ты
не угадал, что Тгил на корабле, черта б с два я с тобой пошел!
     - Погодите! - взмолился Бари. - Что-то я... вы  хотите  сказать,  что
сумели связаться с кораблем?
     - Вот именно.
     - И на корабле оказался капитан Тгил? Каким образом?
     - Почти законным. История дикая, но  нигде  не  торчит.  Они  сцапали
Тгила, но сразу не кончили: хотели Майха заполучить. А он крепкий мужик  и
продержался, сколько надо. Пока те ублюдки не поняли, что кораблик  им  не
по зубам. А Никол - раз его предупредили - сперва не клюнул на болтовню, а
потом уже сам увидел, кого ему бог послал. Ну и когда опять до переговоров
дошло, объявил, что только одного  человека  пустит  на  борт  -  капитана
Тгила. А о прочем, господин Бари,  можно  только  догадываться.  Хотите  -
займитесь, а нам недосуг. Боимся на тот кораблик опоздать.
     - Зачем?
     - Так люди ж, наверное, не все такие, как у вас,  не  только  о  себе
думают.
     - Что-то вы слишком к нам строги, господин Ктар! Имеете на это право?
     - Имею, - сухо ответил Хэлан. - Я за это дело уже голову  заложил.  А
мне оно, между прочим, не по ноге. Это вам: другой  разум,  другая  жизнь,
другая наука. Идеи, которые в нашу с вами голову и спьяну не придут...
     - Вот как, господин Ктар? Вы уже и тезисы  для  нас  наметили?  Очень
любезно! Только... вы уж извините, нескромный, вопрос: вас ваше всеведение
не утомляет?
     - Еще как. Мое "всеведение", господин Бари, адская работа,  врагу  не
пожелаю. Хотите примерчик? Сезон назад я о Ктене слыхом  не  слышал,  даже
слова, по-моему, не знал. Вас... ну, только вот увидел. А хотите, все  про
вас расскажу? Кто вы такой и чего на Ктен угодили?
     - Буду весьма благодарен, - спокойно ответил Бари. - Меня это  всегда
занимало.
     - Ну, про вас - это я смутно. Помнится, был газетный  шумок.  И  "Эра
благоденствия" и "Отравитель из ХСа". Вы уж напомните,  чего  на  вас  эти
типы из Министерства Пищевых продуктов взъелись?
     - Странно, что вы помните. Это  было  главное  открытие  моей  жизни.
Штамм  микроорганизмов,  который  преобразует  пластмассу  в   полноценные
пищевые белки.
     - Ого! - сказал Майх. - Обе главные проблемы цивилизации? И что же?
     Бари как-то виновато пожал плечами.
     - Ничего. Просто не успел.
     - А надеялись успеть? Наивный  вы  человек,  господин  Бари!  Кстати,
вспомнил-то  я  вас  не  зря,  сошлись  тогда  наши  дорожки.  Я  как  раз
Сого-душителя взял, а корешок от него дальше потянулся - и в одну контору.
Там я списочек и нашел. Оплаченные убийства. А в нем... ага:  "Унол  Бари,
38 лет, генетик,  Правительственный  исследовательский  Центр,  ХСа.  Срок
исполнения - 20 дней".
     - Значит, я вам жизнью обязан?
     - Нет, - сухо сказал Хэлан. - Не мне. Профессору Релли.
     Наконец-то Бари растерялся. Даже не сразу сообразил, что спросить.
     - Но, позвольте! Я не был знаком с профессором Релли!
     - А как он погиб, помните?
     Бари пожал плечами, и Хэлан усмехнулся.
     - Профессор Релли в вашем списке был первый, и убили  его  пятнадцать
лет назад. Я тогда совсем щенок был, еще не отучили во  все  дырки  лезть.
Ну, и покопался немного. Началось почти, как у вас: чего-то он там  хотел,
кому-то мешал...
     - Профессор Релли был известнейший астрофизик Мира, - холодно уточнил
Бари. - Глава научной школы. У Фаранела мы до  сих  пор  работаем  по  его
программам.
     - Ну, мне это... Меня другое заело. Больно уж высоко  след  вел.  Так
высоко, что я не дотянулся. И вот что интересно: убить убили, а  замолчать
не смогли. Хор-роший был шум. Кто-то из ваших... как бишь его? Кнот. Ленен
Кнот. Он даже расследование сам  провел  и  в  газетке  умудрился  кое-что
пискнуть. Ну и пропал, конечно, где-то... да, одновременно с вами. Так?
     - Да, - сказали Бари. - Он здесь был. А все-таки, какое отношение  ко
мне имеет профессор Релли?
     - Прецедент, - серьезно ответил Хэлан.  -  Оказалось,  что  ученых...
неудобно убирать. Вы не поодиночке, без шума  не  обходится.  Вы-то  сами,
конечно, фигура не та, но как раз в ту пору был  прямо  урожай  на  вашего
брата. Бари, Ларт, Генел... кто еще? Лимр. Н'Каст. Нет, больше не помню.
     - И все мы были в списке?
     - Да.  И  везде  одна  картинка:  чего-то  вы  там  открыли,  чего-то
добиваетесь, шум, гром и вдруг тишина. Ну, мне-то... своих дел хватило, не
убиты и ладно. А  вот  недавно  подсказал  один  человек:  исчезают,  мол,
ученые.
     - Но зачем?
     - А чтоб не мешали. Понаоткрывали  всякого,  значит,  внедрять  надо,
делать что-то... делиться. Зачем?
     - И навсегда?
     - Так вернуть вас, вы ж справедливости  потребуете,  да  и  объяснять
надо, как так вышло. Нет, навсегда спокойнее.
     - Ну  что  ж,  премного  вам  благодарен,  господин  Ктар.  Позвольте
высказать свое восхищение. Очень жаль...
     - Что?
     - Что это выглядит убедительным, - тихо ответил он,  и  в  бесплотном
его голосе вдруг опять шевельнулась тоска.
     Провожать их никто не  провожал,  а  встречали,  как  дорогую  родню.
Составили представление.
     Хэлан - тот сразу отбился в сторону. Оставил Майха на растерзание,  и
совесть его не мучила. Ничего, малыш, выдержишь. Ты у нас парень приятный,
они тебя без натуги примут. А я пока со стороны погляжу...
     Невесело было глядеть. Десятка два стареющих мужчин, крепко  меченных
печатью Ктена. Блеклая кожа, воспаленные глаза, судорожные или,  наоборот,
слишком замедленные движения. Они склубились вокруг Майха, прямо на  куски
его рвали, каждый выкрикивал свое - только свое, и не слушал, что  голосят
другие.
     - Это пройдет, - сказали над ухом, Хэлан так и дернулся. Чем-то  этот
человек сразу напомнил ему Бари, хоть, вроде, и не похожи. Та же пористая,
мучнистая кожа и выцветшие до прозелени  волосы,  но  Бари  высох  -  этот
огрузнел. Тот, как пушинка, этот - еле ходит и дышит тяжело,  со  свистом.
Только в лице - тяжелом, отечном то же... нет,  не  безразличие  -  просто
готовность ко всему.
     - А вы из старожилов, наверное?
     - Да. Из первой партии. Я - Ларт. Келтен Ларт.
     - По-онятно.
     - Ничего вам не  понятно,  господин  Ктар,  -  сказал  Ларт  и  вдруг
улыбнулся.  Спокойная  была  улыбка,  неожиданно   человеческая   в   этом
сумасшедшем доме. - Знаете что? Давайте-ка у меня посидим. Устали?
     - Устал, - ответил Хэлан честно.
     - А мы сейчас Сату намекнем насчет чашечки лю. Может, и мне ради  вас
перепадет?
     Ларту не перепало, но он,  похоже,  не  горевал.  Просто  они  сидели
втроем в очень тесной и очень голой комнатенке, и Хэлан прямо наслаждался,
прихлебывая горячую  бурду.  Да  нет,  лю  он  сроду  не  любил  -  просто
передышка, счастливая минутка тишины между двух драк.
     - Еще чашечку? - спросил Ноэл.
     - Нет, спасибо, - ответил он с сожалением.
     Хорошее всегда кончается. Жаль.
     - А вы не спешите, - сказал Ларт. - Кому мы сейчас нужны?
     Он сидел на откинутой койке, привалившись к стене, и что-то хрипело и
булькало у него в груди.
     - Вы там точно не нужны, - сказал Ноэл. - А будете так волноваться...
     - Почему вы решили, что я волнуюсь? - ленивенько ответил Ларт. - Чего
мне волноваться? О множественности обитаемых миров писал еще Афран  Ханани
в третьем веке Начальной эры. В шестнадцатом веке  Кфур  Бакон  утверждал,
что обитаемы все планеты  системы,  а  на  Авларе  он  как-будто  бы  даже
наблюдал огромные города. В 23 веке, за 25 лет до начала Эры  Объединения,
академия Дафтар-Ниб осуществила уникальную программу "Звездный зов". Целых
двадцать лет восемь крупнейших  радиотелескопов  на  Планете  и  спутниках
непрерывно исследовали Космос. К сожалению, погибли почти все материалы...
роме самых  первых  публикаций.  Так  вот,  было  выявлено  несколько  так
называемых неидентифицируемых радиоисточников.
     Большинство за пределами нашей Галактики, но один  буквально  в  двух
шагах. Десяток  световых  лет,  по-моему.  Обычная  звезда  класса  "Элн",
которая почему-то бурно излучает  в  радиодиапазоне  Кфи  Нотон  из  Малой
Стрелы.  Тогда  многие  считали  возможным  существование  цивилизации  на
планетах Кфи Нотон...
     - А почему об этом никто не знает?
     - А какой у нас нынче год, господин Ктар?
     - 242-й, - ответил Хэлан удивленно.
     -  242  года  назад,  то  есть  в  первый  год  Эры  Объединения,  на
Дафтар-Ниб, Налон и Кохо были сброшены протонные бомбы. Точных данных нет,
но по некоторым оценкам погибло до двухсот миллионов человек. Правда,  это
цифры не только по Анхону, но и по всему материку.
     - Это вы о чем? Не понимаю!
     - Я тоже, - сказал Ноэл. - Вы же  не  забывайте,  Кел,  мы  с  Ктаром
неучи.
     - Не льстите нашим ученым, Сат. Они этого тоже не знают. У нас  нигде
не изучают историю. У нас ее просто не существует.
     - А зачем она нужна? - спросил Хэлан. - Что оно хоть такое?
     - В толковом словаре  Карна  -  представьте  себе,  нашел  экземпляр!
Правда, цена... - там история  определяется  так:  "Наука,  изучающая  все
события, произошедшие в человеческом обществе за все  время  существования
человечества, причины, их породившие, и следствия, проистекающие  из  этих
событий".
     - Ничего себе! Хотя... - усмехнулся, покачал головой, - почти что моя
работенка. События, их причины и следствия из  этих  причин.  А  все-таки,
зачем она нужна?
     - Настоящее вытекает  из  прошлого,  как  будущее  из  настоящего,  -
серьезно ответил Ларт. - История - это то, что связывает прошедший день  с
завтрашним. Можно ли определить, куда ты идешь, если не знать,  откуда  ты
вышел? История - это, в какой-то мере, точка отсчета, возможность  увидать
свой Мир со стороны.  Не  зная  истории,  мы  даже  не  можем  определить,
развивается наше общество или стоит на месте, изменяется к лучшему  или  к
худшему, прогрессирует или деградирует.
     -  Тогда  такой  вопрос,  господин  Ларт:  а  почему  она  больше  не
существует? Раньше ведь была, я правильно понял? Не нужна или запретили?
     - Запретили, - спокойно ответил Ларт.
     - А-га! Эт-то уже интересней! А к вашему... появлению  здесь  история
отношение имеет?
     - Косвенное, - так же спокойно сказал он.
     - А если точней?
     - А если  точней,  я  исходил  в  своих  исследованиях  из  некоторых
исторических предпосылок и поэтому преуспел более, чем дозволено.
     - А в какой области?
     Ларт усмехнулся.
     - Это очень специфично, господин Ктар. Давайте вернемся назад.
     - К Объединению?
     - Или немного раньше.
     - А что было раньше?
     - Я очень мало об этом знаю, - серьезно сказал Ларт.  -  В  сущности,
это только реконструкция. По крайней мере, 23 века развития цивилизации  -
на самом деле, конечно, гораздо  больше.  Несколько  десятков  государств,
которые то воевали, то торговали друг с другом. Десятки различных языков -
их корни еще прослеживаются в современном. Главное не  это.  Главное:  это
был живой, быстро развивающийся Мир. Они  уже  освоили  Полярный  материк,
овладели атомной энергией, добрались до Авлара. И вдруг катастрофа.
     - Объединение?
     - Война. - Сказал  Ларт  твердо.  -  Оставим  эти  детские  словечки,
господин Ктар. Как, по-вашему, зачем сбрасывают бомбы на города?
     - Нда, - сказал Хэлан и полез чесать в затылке. -  Весело!  А  дальше
что?
     - Полная неизвестность. Такое впечатление, что в течение примерно  80
лет  цивилизации  не  существовало.  Впрочем,  если  опять  прибегнуть   к
реконструкции...
     - А почему бы и нет?
     - ...Сначала, я думаю, несколько десятилетий разрухи. Экологическая и
генетическая катастрофа.  Перепись  89-го  года  показала,  что  население
Сатлира уменьшилось больше, чем наполовину.
     - А было?
     - Около четырех миллиардов, по-моему.
     - Ничего себе!
     - Примите во внимание, господин  Ктар,  что  сам  факт  переписи  уже
говорит  об  определенной  стабилизации,  наличии,  скажем,  управления...
структуры. О том, что появилась возможность отвлечься от сиюминутного ради
менее очевидных потребностей. По времени это где-то третье поколение после
катастрофы.  Если  учесть,  что  первые  два  поколения   жили   в   очень
неблагоприятных условиях и наверняка недолго...
     - Понятно, - сказал Хэлан. - Уже нарожали.
     - Вот именно. Можете отбросить еще полмиллиарда!
     - Кажется, я это прекращу, - хмуро сказал Ноэл. По-моему,  вы  сейчас
ляжете, Кел.
     Ларт усмехнулся синими губами.
     - Ну, Сат, это было бы жестоко! Такой разговор...
     - Ктар не сегодня нас покидает.
     - А я? Согласитесь, непорядочно уносить с собой  то,  что  еще  может
пригодиться.
     - Так я что? Если вредно...
     - Уже нет, - спокойно ответил Ларт. - Все это уже не имеет  значения,
господин Ктар. Правда, Сат?
     Ноэл насупился, но промолчал.
     - Вот они где! - новый голос от порога. - Значит,  дураки  кричат,  а
умные тихо беседуют?
     - Присоединяйтесь  к  умникам,  Ол,  -  благодушно  ответил  Ларт.  -
Дополните нашу компанию.
     - Спасибо за приглашение!
     Этот тоже был не красавчик. Длинная хилая фигура и здоровенная голова
на тощей шее. А морда ничего. Умные глаза и кожа не такая  жуткая,  как  у
прочих.
     - Ол Тэви.
     Хэлан хмуро кивнул. Вот принесло! Только-только почуял...
     - Как там Майх? Еще не растерзали?
     - Немного охрип - и все. Не  волнуйтесь,  Ктар,  нам  еще  никого  не
удалось заговорить до смерти.
     -  А  я  не  волнуюсь,  господин  Тэви.  Вы  уж  извините,   разговор
интересный...
     - Это о чем же?
     - Об истории, - сказал Ларт.
     Тэви поморщился.
     - Никогда не понимал эту вашу блажь!
     - А это потому, что вы - только прогнозер, - спокойно отозвался Ларт.
- Мелкий прогнозер спроса на исподнее, и ваш предел - прогноз-модель цвета
дамского белья на следующий сезон.
     Тэви не обиделся. Посмотрел искоса, покачал головой:
     - Крепко вы меня сегодня, Кел. За что?
     - За мелкий снобизм. Ничего, Ол, вы еще наплачетесь, когда  вас  бить
будет некому. - Поморщился и сказал виновато: - Извините, господин Ктар, я
все-таки прилягу.
     Ноэл тут же взял его руку считать пульс.
     - Уйти? - чуть слышно спросил Хэлан. Ноэл хмуро покачал головой.
     - Оставайтесь. Я сейчас тебя уколю, Кел.
     Они сидели и терпеливо ждали, пока Ларта отпустит.  Вот  так  всегда:
там шум да страсти, а здесь  потихоньку  уходит  человек...  может,  самый
нужный из всех.
     - Ну что, господин Ктар, - наконец сказал Ларт, - жду вопросов.
     Хэлан помялся было, покосился на Ноэла и спросил:
     - Ну ладно, до девяностого года все глухо. А потом?
     - То же самое, - спокойно ответил Ларт. - История  отменена,  никаких
событий не происходит.  Правда,  в  Центральном  архиве  есть  нормативные
документы, датированные 123-м годом. Закон о содержании в  государственных
учреждениях  детей  первых  трех  лет  жизни  дабы   выявить   мутации   и
генетические  отклонения.  Закон  о   предупреждении   антигосударственной
деятельности...
     - Значит, государство уже было?
     - Несомненно. Может быть, и не одно. - Поглядел на физиономию  Хэлана
и усмехнулся: - Наверное, я неточно выразился, господин Ктар. Скажем  так:
было государство и были группы людей, еще  не  включенных  в  него.  Слава
богу, кроме Центрального существуют еще и местные архивы. Ну, а  поскольку
они тоже закрытые, и ими никто толком не занимается, в них  уцелели  очень
любопытные документы. Можете поверить мне на слово: то,  что  мы  называем
Объединением, закончилось только к последнему  десятилетию  второго  века.
Это обошлось Сатлиру еще в  сто  миллионов  человек,  зато  уж  со  всяким
сопротивлением было покончено. Мы действительно стали единым народом.
     - А государство?
     - Что, собственно, вас интересует?
     - Какое оно из себя? Кто нами правит?
     - Ну и вопросик! - восхитился Тэви и весело глянул  на  Ларта,  будто
позабавиться приглашал. Ларт не улыбнулся. Поглядел по-доброму и сказал:
     - Может быть, вы попробуете иначе сформулировать вопрос?  Не  уверен,
что я вас понял.
     - А я, думаете, себя понимаю? Как я с этим делом связался, так совсем
ничего не  понимаю.  Ну  ладно,  пришельцы,  чертова  бабушка.  Есть  чего
испугаться. Но чтобы так? Чтоб  всех,  кто  знает,  сразу  к  ногтю...  не
допросив? Чтоб из-за какого-то пилота  третий  индекс?  Вы  ж  поймите:  я
профессионал. Я правила игры четко знаю. Для всех нас закон не  писан,  но
для каждого по-особому. По тому, как на закон плюют, я всегда  вам  скажу,
кто замешан. А тут не знаю.  Все  нитки  мимо  министерства...  нашего,  я
разумею... а куда? В Канцелярию? Почему ей страшен этот корабль?
     - А вы уверены, что вам это нужно? - мягко спросил Ларт.
     - Не уверен, - ответил Хэлан честно. - Одно я знаю: не загнемся,  так
пробьемся к чужаку. А потом?
     - Страшно, - задумчиво сказал Ларт. - Наверное, не посмел бы взять на
себя такую ответственность. Вы  -  очень  мужественный  человек,  Ктар.  А
сумеете?
     - По делу увидим, - уклончиво ответил Хэлан. Что-то он тут не  понял,
но спрашивать не рискнул. Он всегда  чувствовал,  когда  дальше  не  стоит
спрашивать.
     - Ну да, конечно. Никто заранее не знает, на что способен.  Мы  можем
вам чем-то помочь?
     - Майху - точно можете, мне - не знаю.  У  меня  ведь  сейчас  вопрос
один. Докопаться, что это такое - наш Мир и что в нем  -  черт  побери!  -
делается.
     Тэви усмехнулся.
     - Занятные у вас вопросы! Вчера родились?
     - Нет, - ответил Хэлан сухо. - Не вчера. Могу  сказать,  все  знаю  -
кроме очевидного. Вот вы, раз вы такой умный - вы за что сюда загремели?
     - За длинный язык, - ответил Тэви нехотя.
     - Роскошно! И что же вы такого страшного сказали?  Что  Мир  зашел  в
тупик. Что скорость прогресса уменьшается. Что в науке заправляют  тупицы,
помешанные на утилитарном  подходе.  Что  там,  наверху,  умных  людей  не
видать, что все как-то не так, и надо бы что-то сделать... пока не поздно.
Да?
     - Почти угадали.
     - А что гадать? Сто раз слышал. Ну, а  все-таки,  что  здесь  такого,
господин Тэви?
     - Инте-ересно! Слушайте, Ктар, вы молодец!  Одна  и  та  же,  скажем,
неадекватная реакция...
     -  Да  уж  куда  неадекватней!  Что  каждый  десятый  на  Планете   -
безработный и каждый третий из безработных связан  с  бандой  -  это  так,
пустяки. Что на час приходится по два убийства - тоже пузыри.  Что  каждый
четвертый к шестнадцати годам попробовал  наркотики,  а  каждый  двадцатый
употребляет постоянно - это пусть уголовка занимается. А вот что  какой-то
- вы уж извините! - гололобый другому гололобому  сказал  -  вот  это  уже
страшно!
     Они переглянулись. Ноэл хотел что-то сказать, посмотрел  на  Ларта  и
промолчал.
     - А теперь вы, Ноэл. Вас-то что сюда загнало? Да вы  не  бойтесь,  мы
здесь никому ничего не сболтнем!
     Ноэл улыбнулся эдак виновато, словно опять сейчас дает под дых.
     - А я  вас  разочарую,  Ктар.  Причины  чисто  личные.  Главный  врач
Авларского госпиталя ушел в отставку и сразу  вспомнил,  что  у  меня  нет
диплома. А прочее - извините - все-таки не ваше дело.
     - А я всю жизнь только не своими делами  занимаюсь,  своих  сроду  не
имел! Я...
     Странный  звук...  Хэлан  замолчал  на  полуслове,  потому  что  Ларт
смеялся. Давился смехом, морщился, задыхался, мотал  головой.  Успокоился,
но все не мог говорить, лежал, постанывая, и Ноэл снова испуганно взял его
за кисть.
     - Ничего, Сат. Не волнуйтесь. Ох, давно такого удовольствия... Как он
нас, а? О-ох, Ктар, да это же прелесть, какой вы драчун и забияка! Как нам
этого... - Он вдруг задохнулся и начал синеть - так сразу и  так  страшно,
что Хэлан вскочил.
     - Вон! -  жестко  сказал  Ноэл.  -  Ол,  пристройте  их  где-то,  мне
понадобится медотсек.
     Они вдвоем еще постояли под дверью, дружно вздохнули и  пошли  прочь.
Коридор был кольцевой,  неуютно  закруглялся  впереди,  и  от  этого  было
как-то... не так. Здесь даже  воздух  был  не  такой  -  душный  какой-то,
мертвый.
     - Где же вас устроить? - спросил себя Тэви и взял  Хэлана  под  руку.
Уже признал.  Определил,  значит,  ярлычок  наклеил  -  и  можно  дружить.
Завидую!
     - А все равно. На худой конец, в боте поживем.
     - Зачем же? Придумаем. Правда, тесновато у  нас.  Станция  где-то  на
двадцать человек, а нас уже 32.
     - Не рассчитали, - сказал Хэлан сочувственно. - Много  у  нас  умных,
выходит!
     - Обиделись? Просто вам немного не повезло. Кела прихватило,  а  Унол
решил  не  рисковать.  Человек,   он,   конечно,   поразительный,   вечный
двигатель...
     - А всякому двигателю нужны тормоза?
     - Примерно так.
     - А если Ларт умрет?
     - Скверно нам будет, Ктар. Очень скверно. Только это не  то,  что  вы
подумали. Унол совсем не диктатор. Просто, когда надо решать...
     - За дурачков?
     - Почему же? У нас тут все  мудрецы.  Вы  бы  послушали,  как  у  нас
обсуждают глобальные проблемы! График дежурств,  например.  Какая  логика,
какой набор аргументов! А вот когда надо решать...
     - Ну, а вы?
     - А я выскочка, Ктар. Жалкий прогнозер, который затесался в  компанию
великих. Удостоили.
     - Это за что же?
     - Сделал десятка  полтора  удачных  прогноз-моделей.  Оказалось,  что
котируется.
     - А что оно хоть такое - прогноз-модель?
     Тэви так глянул, что у Хэлана рот пополз к ушам.
     - Ну, Ол! Это же ваша тарелка, я из нее не хлебал!
     - Долго объяснять.
     - А мне не к спеху. Вот только бы юркнуть куда, а?
     - Чтоб совсем вдвоем?
     - Зачем? Чтоб слышать друг друга.
     Тэви задумался.
     - Погодите.... да, сегодня Ги на контрольном. Можно.
     - Ги? Простоватое имечко для вашей банды.
     - Новичок.
     Они шли, коридор все заворачивал, из поперечных проходов выдавливался
гул голосов.
     Все-таки или не понял я чего-то, или я уже в игре.  Взяли  и  повели.
Смотри: Ларт ко мне подошел. Да ему ж, небось, и вставать нельзя - сам еле
дышит, и Ноэл над ним, как туча, висит - а встал. Было зачем?  На  миг  он
подосадовал, что завязался с Тэви.  Сейчас  бы  над  разговором  подумать.
Инте-ересный был разговор. Вроде и не по делу. Да нет, по  делу.  Отмерили
порцию информации и засыпали под жернова. А потом Ларт передал меня  Тэви.
Не знаю, как он его позвал, но в разговор ввел чистенько, еще  и  по  носу
щелкнул, чтоб не выпендривался.  Он  даже  немножко  пожалел  Тэви:  идет,
дурачок, радуется новому человеку и не знает, что он уже в игре, что  его,
как и меня, наперед просчитали и куда надо вставили. Ну и хорошо,  что  не
знает. Это я без обиды, даже приятно, пожалуй, что страхуют: идешь сам,  а
свернешь - воротят. Ладно, поехали.
     - Ол, а "прогнозер" - это очень обидно?
     Они уже стояли перед дверью, Тэви даже руку  протянул  -  и  опустил.
Глянул, как зверь, скривил губы в фальшивой улыбке:
     - Хэл, а "легаш" - это приятно?
     - Привык. Мне-то все равно!
     - А мне не все равно! Есть прогнозист - человек,  способный  грамотно
составить обоснованный  прогноз.  А  есть  прогнозер,  который  составляет
прогнозик, и сам удивляется, если он подтвердится.
     Наблюдательный пункт был как раз такой, какой  и  должен  быть.  Уйма
экранов, панель с кнопками и одинокий человек в кресле.
     - Извини, Ги, - сказал Тэви, - нам бы поговорить. Не помешаем?
     Ги кивнул и  мимолетно  глянул  через  плечо.  Отвернулся  было  -  и
сообразил, поглядел еще раз -  подольше.  Лицо  у  него  было  простецкое,
добродушное.  Совсем  рубаха-парень,  если  б  не   цепкий,   бестрепетный
авларский взгляд.
     - Мы потихоньку, - сказал Хэлан.
     - А хоть кричите. Снаружи никого.
     - Так все-таки, Ол?
     Тэви ответил не сразу. Стоял, согнувшись, и трудолюбиво  перекладывал
на пол какие-то  блоки.  Под  блоками  оказался  диванчик,  наверное,  для
подменного оператора, чтоб мог прикорнуть.
     Сел, показав Хэлану, чтоб тоже садился.
     - Слушайте, Ктар, а чего вы в меня вцепились? Что я такого сделал?
     - А вам что? Самому неинтересно? Ну, поехали?
     - Не понимаю,  зачем...  Ладно.  Значит,  прогноз-модель.  Что  такое
прогноз, представляете?
     - Как все.
     - А это  прогнозик.  Частный  случай.  Спрос  на  какой-то  товар,  к
примеру. Спрос - сам по себе - штука непостоянная. По расчетам  рынок  еще
не насытился, а уже не берут. Ну, причины самые разные. Чуть  дороже,  чем
другие модели. Форма неудачная. Расцветка не  та.  Вот  для  этого  каждое
крупное предприятие держит несколько прогнозеров,  вроде  меня.  Ну,  вот.
Перед тем, как браться за  новый  товар,  делают  прогноз-модель.  Сначала
тесты, анкеты, выборочные опросы. Статистика, конечно. Потом... ладно, это
неважно.  Короче,  когда  мы   вводим   в   управляющие   машины   готовую
прогноз-модель, она уже  полностью  определяет  производство.  Технологию,
параметры, внешний вид, даже заложенные конструктивные недостатки.
     - А это зачем?
     - Чтоб устранять их. Поменять модель еще до насыщения рынка.  Хорошая
прогноз-модель все учитывает. Когда товар  запустить,  сколько,  по  какой
цене, когда снять... даже чужие разработки, хоть это великая тайна.
     - Получается, хороший прогнозер дороже золота? Его ж в банке  держать
надо, в бронированном сейфе. Чего ж вы тогда корчитесь, Ол?
     - Нет прогнозера, который не  мечтает  быть  прогнозистом.  Разве  уж
совсем на себе крест поставишь. А между  тем,  социальный  прогноз  -  это
другой  уровень,  недостижимый  для   большинства.   Прогнозеров   тысячи,
прогнозистов - десятки,  таких,  как  Ларт...  да  нет,  по-моему,  сейчас
никого.
     - Ол, а зачем он нужен - этот прогноз?
     - Вы что?..
     - Ага, - сказал Хэлан, - он самый. Вот и просветите дурачка.
     - Да зачем вам это нужно?
     - Вцепился - значит, надо. Давайте, Ол, хватит цену набивать.
     Тэви терпеливо вздохнул - не очень искренне:
     - Социальный прогноз... Грубо говоря, это... это как бы путешествие в
будущее. Более или менее полная картина Мира, каким он будет  послезавтра.
Зачем? Даже не знаю, как сказать. Для себя  я  это  объясняю  так:  способ
как-то уравновесить чудовищную инерцию бюрократического  аппарата.  Какова
реакция бюрократа на все новое?
     - Отписаться, отмолчаться, отложить.
     - Вот именно. И решения в любом случае безнадежно опаздывает. Прогноз
как раз и должен высветить ситуацию заранее... создать запас времени.
     - Инте-ересно! Погодите, а тогда ведь тут... неувязка.  Если  прогноз
такая важная штука, значит, здесь дозволяется быть гениальным.  А  как  же
Ларт?
     - Ну, в деталях сам  не  знаю,  а  суть...  слушайте,  Ктар,  вам  не
надоело?
     - Надоело, - честно сказал Хэлан. - Прямо тоска  вас  доить.  Давайте
по-честному: как поймаю, что мне надо - сразу отстану.
     - А если не поймаете?
     - Тем более отстану. Ладно, вот вам подсказка. Ларт  обмолвился,  что
преуспел более, чем дозволено. В чем и как?
     - Что ж вы его не спросили?
     - Может и спрошу... если успею. Ну?
     - Ладно. Суть конфликта в  том,  что  Келтен  Ларт  подверг  сомнению
истинность   некоторых    начальных    предпосылок    принятой    методики
прогнозирования.  В  частности,  он  высказал  сомнения  в   достоверности
вторичной информации, входящей в базисную группу системы.
     - Ол,  а  если  я  не  испугаюсь?  Вам  же  лишняя  работа:  придется
растолковать, что к чему. Что такое вторичная информация?
     Тэви поглядел на него с веселой злостью, усмехнулся:
     - А вы хоть  представляете  себе,  сколько  всего  надо  учитывать  в
прогнозе? Если бы прогнозист добывал всю информацию сам,  для  составления
месячного прогноза понадобилось бы лет пять.
     Поэтому  основная  часть  информации  берется  из  центов   первичной
обработки.
     - То есть?
     - Службы, управления, картотеки.
     - А-га! - снова сказал Хэлан. - Значит,  считать  можно  -  проверить
нельзя?
     -  Да.  Понимаете,  Ктар,  математика  -  отнюдь  не  точная   наука.
Совершенство ее аппарата бесполезно, если неверны исходные данные. А  Ларт
считает, что они  неверны.  Не  только  закрытая  информация,  которая  не
поддается контролю, но и вся вторичная информация  вообще,  поскольку  она
сама результат ряда последовательных преобразований. Вам понятно?
     - Пожалуй. Взять картотеку.  Простую  и  центральную,  да?  В  каждом
участке есть электронный журнал, а в  нем  малая  картотека.  Всякий,  кто
проходил по какому-то делу. Если одно  упоминание  -  хранится  в  течение
года. Если больше трех - постоянно. А в ЦПК идут данные только о тех,  кто
сидит. Кто хоть раз прошел по суду или превентивному. Ну как?
     - Не понимаю...
     - Ха! Так ведь из тех, кто по  малой  идет,  в  центральную  попадает
четвертый-пятый. Кого не поймали, а кого и нельзя ловить. Правильно?
     - Имеете в виду: правильно ли вы поняли? Да. Если  судить  об  уровне
преступности по данным центральной картотеки...
     - А что же Ларт?
     - Он сделал несколько пробных прогнозов без  использования  вторичной
информации. Не спрашивайте как. Не знаю. Главное, они подтвердились лучше,
чем обычные.
     - На сколько лучше?
     - Не знаю! - огрызнулся Тэви. - Оценка точности  прогноза  -  слишком
спорная область.  Во  всяком  случае,  его  прогноз  предугадал  кое-какие
события, которые не вошли в официальный. Хватит с вас?
     - Еще чего! Дошли до самого интересного, а вы: "хватит"!
     - Слышь, - спросил вдруг Ти, - а ты что - тот самый Ктар?
     - Да вроде бы. А что?
     - Спросить хотел. Как раз удрал,  не  знаю,  чем  кончилось.  Вон  то
убийство в Аспа.
     - Которое?
     - Ну, в прошлом году. Что-то там  три  трупа  за  пару  дней,  улочка
какая-то...
     - А, Токот! Помню. Ребятки из соседнего приюта. На зелье сшибали.
     Вспомнил - и  погас  весь  задор,  сразу  такая  усталость...  Чем  я
занялся? Там было настоящее, для людей - а теперь?
     - Убивали детей? - с ужасом спросил Тэви.
     - Нет, - хмуро сказал Хэлан, - дети. Воспитатель там был сука, сам их
к зелью приучил. Ну и гонял на промысел. Ладно, - поднялся,  устало  повел
плечами. - Извините, Ол. Надо бы глянуть,  как  Майх.  А  вдруг  и  впрямь
заговорили?
     Теперь и наверху было нормально, сам настоял, чтоб ночевать  в  боте.
Надоело. Хватит с меня и сладкого и горького, никого видеть не хочу.
     Теплилось  над  головой  убогое  солнце,   громоздились,   клубились,
слипались в комья звезды, и только Фаранел уже закатился. Спрятал рожу  за
скалы - и порядок, не страшно, а только не по себе. Нет.  Просто  кончился
завод, даже бояться нет сил. Лечь бы вот так лицом в  камни,  и  чтобы  не
трогали. Он вяло подумал о Ги: сменился ли?  Или  пялится  на  экран,  как
идем? Почему-то это было противно, так же противно, как заговорить  вслух.
Спасибо, Майх молчит... тоже  не  хочет...  а  надо...  вот  дойдем...  Он
встряхнул головой, потому что дремота мягко качнула землю, и  почувствовал
руку Майха на своем плече.
     ...Он проснулся, когда Майх  тронул  его  за  плечо,  обвел  взглядом
знакомые стены, удивился и  обрадовался.  Всему  сразу.  И  тому,  что  не
помнит, как попал домой, и что зверски голоден, а вчерашнее уже  уложилось
в голове, уже начало  прорастать,  протянулись  ниточки,  только  бери  да
мотай. Ничего, голубчики, размотаю, вы  еще  взвоете  от  меня!  И  своему
нетерпению: ох, как здорово, давно уже так в драку не тянуло! Старый стал,
обленился, мозги жирком затянуло. Ничего,  я  еще  в  форме,  я  еще  себя
покажу!
     Спрыгнул с откидной коечки и даже не ругнулся, стукнувшись головой. В
этой крохотной выгородке только Майх обходился без шишек.
     Здорово  было  умыться,  не  жалея  воды,  взять  в  руку   контейнер
спецрациона, одним махом вспороть  упругую  пленку  и  есть,  есть,  есть,
крошить челюстями все подряд, и торопиться, и радоваться своему  молодому,
веселому голоду.
     А вот Майх не спешил. Молчал, задумывался над едой, отвечал невпопад.
Даже не шелохнулся, когда Хэлан принялся убирать посуду, даже не  заметил,
как взял опустевший контейнер из его рук.
     - Эй, просыпайся! В гости пора!
     Возвратился, улыбнулся бледно.
     - Не хочется.
     - Что, заговорили?
     - Да нет, Хэл. Страшно.
     - Это кто ж тебя напугал?
     Майх не принял тона. Поглядел в глаза и спросил - очень серьезно:
     - Не понимаю, Хэл. Эти люди... это  же  наше  богатство.  Почему  они
здесь?
     Ну, конечно. Я после троих на карачках приполз, а на него три десятка
навалилось! Надо масштаб вводить...
     - Майх, - сказал мягко, - а мы с  тобой  -  не  богатство?  Вон  куда
добрались, а? А капитан Тгил? А парни с  Тенара?  Ну,  ты  как  маленький!
Слишком умные никогда не  нужны.  Послушные  -  нужны,  подлецы  -  нужны,
прилипалы - нужны, а гениев-то мы всегда убивали. Считай, что с этими  еще
по-доброму - живы все-таки.
     - Иногда я тебя не понимаю, Хэл! Считаешь, что все как  положено?  Не
страшно?
     - Страшно, малыш. Потому и страшно,  что  все  как  положено.  Ладно,
давай вытирай нос и пошли. Работать надо.
     - Работать? Значит, опять без меня? Все втихомолку?
     - Как же без тебя? С тобой. Вчера, можно сказать,  самое  трудное  на
тебя спихнул. Мне-то полегче было.
     - Ну да, - сказал Майх и улыбнулся. - Это  ты  меня  вчера  на  руках
втаскивал! Значит, рано?
     - Рано, Майх. Я ведь сам не знаю, чего ищу. Вот пойму...
     Сегодня на станции было  тихо.  Видать,  разбрелись  доделывать,  что
вчера не доделали. Чем эти станции хороши,  так  тем,  что  всегда  работа
есть. Какая ни тоскливая работенка, а не спятишь.
     Дежурный - помятый человечек с профессорской повадкой (а может, он  и
был профессор?) взялся было их проводить.  Сунулся  с  каким-то  вопросом,
накололся на Хэлана - и отстал.
     И они шли, а коридор  заворачивал,  и  кругом  была  плотная  тишина,
спрессованная из звучков, стучков, шелестов, тусклого, отсыревшего эха.
     - ...Где вас носит!  -  сердито  воскликнул  Тэви.  Он  как-то  вдруг
вынырнул из-за поворота и чуть не врезался в Майха. - Келу лучше,  он  вас
ждет. Быстро, пока Сат не видит!
     Хэлан глянул на Майха, и оба так и покатились, потому что Ноэл шел по
коридору следом за Тэви и сейчас стоял у него за спиною.
     - Что? - начал было Тэви, глянул за плечо - и зарумянился.
     - Я надеюсь, что вам стыдно, Ол, - сказал Ноэл с кроткой укоризной. -
Я в это не очень верю, но все-таки... - и серьезно Хэлану: - Сегодня вы не
будете говорить с  Лартом,  Ктар.  Может  быть,  завтра  или  послезавтра.
Поищите пока другого собеседника. Могу помочь... если нужно.
     - Спасибо. Если можно, устройте мне беседу с Сатом Ноэлом.
     Ноэл наклонил голову, посмотрел сбоку.
     - Трудно. По-моему, он сегодня здорово занят. Ладно, попробуем.
     Они сидели вчетвером в крохотном медотсеке:  Ноэл,  Тэви  и  Хэлан  с
Майхом - еще только на середку плюнуть, и места не останется.
     Ноэл как сел, головку  набок  склонил,  брови  приподнял  -  и  опять
добренький доктор из детской  передачи.  Вот-вот  по  головке  погладит  и
лекарство даст. Этот погладит!
     - Что, доктор, полечите?
     - От чего?
     - От незнания.
     - Вот так вам нужен Авлар?
     - Нужен, - ответил Хэлан серьезно. - Дыра там у меня. А вам чего  так
не хочется говорить? Не слишком верите в это дело, а?
     - Не исключено.
     - Так зачем влезли?
     - Не надо "наивных" вопросов, Ктар. Отлично понимаете почему.
     - Друзья-приятели?
     - Да. На Аврале довольно много интеллигенции... второго сорта.
     - Инженеры от бога, торговые агенты от черта?..
     - И врач без диплома.
     - Вы ведь в Суберне работали? В главном госпитале?
     - Формально. Больше по экспедициям.
     - Храбрость или обстоятельства?
     - Не то и не другое. Иное отношение к своей жизни. На  Планете  никто
не ждет и, в отличие от коллег, приличной пенсии не предвидится.  Одинокая
голодная старость... как у всех.  А  потом,  в  госпитале  у  меня  врагов
хватало, а покровитель был только один. В экспедициях проще. Кроме  жизни,
ничем не рискуешь.
     - Значит, практика у вас была большая...
     - И в самых  разных  кругах.  Поэтому  и  не  разделяю  иллюзий  моих
товарищей. Здоровый космос - это фикция, сказочка  для  технарей  среднего
возраста. Может, в чем-то у нас и здоровей, чем на Планете,  но  уж  таких
замкнутых, можно сказать, бронированных каст вы и там не найдете.
     - Да ну?
     - Да, Хэл. Капитан пассажирского флота сроду не заговорит с капитаном
торгового, а парни из КВФ не сядут с парнями из пассажирского.
     - Так это вы - "стальные герои космоса"!
     -  Еще  чиновники  из  портовой  администрации,   которые   презирают
инженеров из Добывающей Кампании, те и  другие  сторонятся  врачей,  врачи
дерут нос перед торговцами - и все в пределах одной касты.
     - А наши?
     - Нормально, конечно, иначе бы не возник миф о Космосе обетованном. -
А чего вы, собственно, добиваетесь?
     Ноэл тихо улыбнулся.
     - Автономия Космоса. Всего-навсего.
     - Ничего себе! Это в каком виде?
     - Не знаю. Боюсь, никто этого толком не знает. Мы ведь до  отвращения
наивны... в остальном. Пожалуй, прибейся вы к нам,  вы  бы  в  пять  минут
выбрались в лидеры, а Ктар?
     - Может быть. Только я бы к вам не прибился.
     - Почему же?
     - Не верю. Я, доктор, человек  простой.  Умно  или  глупо,  а  против
фактов сроду не пер. Ну вот, к примеру, какая у авларцев программа?
     - Обширная. Создать некое... руководство, что ли, которое подчинялось
бы  правительству  чисто  номинально.  Начать  активное  освоение  планет,
конечно, Авлара в первую очередь. Мощная промышленность прямо на авларских
рудных запасах, своя  пищевая  база.  Можно  сказать,  новая  цивилизация.
Конечно, потребуется огромный приток рабочей силы... но  ведь  это  же  не
проблема? На Планете полно безработных... отменить  выездные  ограничения,
равная оплата за равный труд... вам смешно?
     - Да. Вы извините, доктор, но это прямо сказочка про волшебную страну
Илмуа, где у нищих посохи из  чистого  золота.  Как  по-вашему,  для  чего
существуют  выездные  ограничения?  На  Планете  ведь  каждый  -   каждый,
понимаете? - под колпаком. А в Космосе? Ну? Вон вы до чего домечтались!
     -  Положим,  никто  не  думает,  что  правительство  пойдет  на   это
добровольно.
     - Ого! -  сказал  Тэви.  -  Вы  так  кровожадны,  Сат?  Правительство
собираетесь свергать?
     - Я лично - нет. Кое-кто считает, что без этого не обойтись.
     - А вы хоть знаете,  какое  оно  -  правительство?  -  спросил  Хэлан
серьезно. - Я вот сколько бьюсь... Знаете, как фальшивый подарок: обертка,
обертка, еще обертка - а внутри ничего. А еще лучше - лестница. Ступеньки,
ступеньки - а сверху дырка. Как такое можно одолеть?
     - Чтобы заставить, не обязательно уничтожать.
     - Мгм. Заставить. А где силу возьмете?
     - На Планете. Наша программа - это миллионы рабочих мест.
     - Милый мой доктор! Сколько ж это вам было, когда вы с Планеты ушли?
     - Двадцать два.
     - Где-то уже работали?
     - Санитаром в Ожоговом центре в Тоти. А в чем дело?
     - Хочу прикинуть, с чего начинать. Да, доктор, безработных на Планете
хватает. Триста миллионов только зарегистрированных, а  по  правде  где-то
вдвое больше. Сами знаете, не всякий, кто получает  пособие,  фиксируется,
как безработный. Те, кто не работал до тридцати лет, уволенные  -  кто  не
нашел работу в течение года или если достигли возраста пятидесяти лет.
     - Я это знаю, Ктар.
     - А понимаете ли? Что такое человек,  который  нигде  не  работал  до
тридцати лет? Как по-вашему, Ол?
     Тэви пожал плечами.
     - Не знаю. Неудачник, наверное.
     - Думаете? Майх, ты же в Хафти в девятнадцать поступил?
     - Да.
     - Значит, год без пособия? А на что жил?
     - А на что придется. Я, правда, не очень искал - сам  знаешь,  только
подпиши бумажку... а мне все равно уходить.
     - Тебя регистрировали когда-то?
     - Если больше десяти дней - всегда.
     - Ну вот. Человек, который нигде не работал до тридцати  лет,  просто
не хочет работать. А не хочет потому, что уже что-то себе нашел  -  легкие
деньги. Он теперь к станку не пойдет - тяжело у станка! - он лучше в банду
пойдет - воровать будет, наркотики прятать, а работать не захочет. Он и  в
Космос не полетит, нечего ему там делать.  А  пятидесятилетние  вам  ни  к
чему. Даже сорокалетних, которых уже выкинули, вы не возьмете.  Не  спорю,
два-три миллиона можно найти, но это ж не сила, доктор!
     - Легко миллионами раскидываетесь! Разве их нельзя сделать силой?
     - Как? Мы ж каждый в своей скорлупке живем, никому и ничему не верим.
Вот вы, доктор, - вы посмеете с прохожим заговорить? А заговорите  -  ночь
спать будете? То-то и оно. С детства с нашего приютского знаем: человек  -
щепочка, пылинка, с ним все можно сделать, ничем себя не защитишь.  Живешь
среди ушей - молчи. Живешь на глазу - спрячься. Нет, доктор, это работенка
лет на сто - чтоб людей хоть во что-то верить научить.
     - Так это будет через сто лет. Мир не изменится.
     - Нет, Сат, - сказал Тэви, - изменится. Вы уж  извините,  все  искал,
что возразить Ктару, а возражать приходится вам. Понимаете, я ведь на "ты"
со статистикой, а она дама болтливая.  Мир  вовсе  не  так  стабилен,  как
думаете. Есть процессы...  и  угрожающие.  Вы  знаете,  что  за  последние
двенадцать лет рождаемость упала на 17  процентов,  причем  в...  основной
массе...
     - Ну и что? - спросил Ноэл.
     - А то,  что  уже  через  десятилетие  проявится  диспропорция  между
работниками и едоками, и это, в первую очередь, скажется на  рынке  труда.
Вам просто некого будет звать в Космос, Сат, тем  более,  что  на  Планете
есть и останется громадный резервуар, поглощающий невостребованную рабочую
силу - организованная преступность. Кстати,  Ктар,  тенденции  к  снижению
роста преступности не наблюдается!
     - А с чего ей снижаться? Полиция борется  только  с  неорганизованной
преступностью. Организованная - это для нас, считай, начальство.
     - Кстати, Сат, такой вопрос: на осуществление вашей  программы  нужны
громадные средства. Где вы их рассчитывали взять?
     - У правительства.
     - Боюсь, что у правительства их просто нет. Вся  прибыль,  получаемая
государством, уходит на содержание армии, флота и самого  аппарата.  И  на
социальные нужды - что да, то да. Представляете, сколько стоит  содержание
хотя бы безработных и нетрудоспособных? А приюты? А  политика  ограничения
цен?
     - А коррупция? - подхватил Хэлан. Тэви поморщился.
     - По-моему, это не из той серии, Ктар!
     - А по-моему, из той. Не знаю, как по вашей статистике,  а  по  нашей
миллиардов по сто застревает в карманах. Может, больше.
     -  Ладно,  -  сказал  Ноэл.  -  Тогда  пусть  прихлопнут   преступные
объединения. Там уж денег на всех хватит.
     - Ну, доктор, это вы загнули! Все равно, как правительство свергнуть.
Большинство государственных чиновников прямо или через  кого-то  -  но  на
содержании у банд. Все, что правительство само не  может,  оно  их  руками
делает. Народ, например, травить - чтоб не рыпался. Частный сектор прижать
- чтоб конкуренции не было. Господи, да их ведь теперь не разберешь -  где
еще банда, а где уже аппарат. Что, веселое времечко?
     Ноэл вдруг встрепенулся, глянул на часы и  с  тихим  воплем  выскочил
вон.
     Хэлан усмехнулся:
     - Что, Ол, сеанс окончен? Доктор сбежал...
     - Что-нибудь просрочил, наверное. Заговорили.
     - Больше не буду, - сказал Хэлан. - С этими ребятами ясно. В схеме.
     - В схеме, говорите? Занятно это у вас выходит. Как  будто  и  ничего
нового... а впечатляет. Интересно, то, что вы из  меня  вытянули,  тоже  в
схеме?
     - А как же!
     - А какое отношение к этому... ко всему имеет прогнозирование?
     -  Рано  спрашиваете,  Ол.  Я  ж  не  знаю,   является   ли   прогноз
инструктивным материалом.
     - Что?! - Тэви так и вскинулся, даже побелел.
     - Ох, черт!
     - Вот-вот. А вы завидовали.
     - Но вы... вы же поймите - идея... нормальная здоровая идея!
     - Остыньте, Ол, - мягко сказал Хэлан. - Я ж не спорю насчет  идеи.  У
нас  умеют  идею  испохабить.  Вон  даже  планетарную  станцию  в   тюрьму
превратили. Разве не остроумно?
     -  Да  идите  вы!  Не  понимаете?  Если  заведомо  неверный   прогноз
становится шаблоном, к которому примеряют жизнь...
     - Да все я  понимаю,  Ол.  А  чего  не  пойму,  Кел  скажет...  Когда
свидимся. А ты что призадумался, Майх?
     Майх поднял голову, поглядел, пожал плечами.
     - Не знаю, Хэл. Противно. Никогда не думал, что Мир такое болото. Тут
я тебе и правда не помогу. - Встал - нет, очутился перед  Тэви,  тот  даже
голову в плечи втянул. - Господин Тэви, я хотел бы узнать...
     - Да?
     - Вчера я говорил с господином Бари. Мы с Хэланом просим  отдать  нам
корабль-памятник.
     - Ну и что?
     - Он сказал, что это вы  должны  обсудить  сообща.  Когда  мы  сможем
узнать ваше решение?
     - Унол мне ничего не говорил. Не вижу оснований...  Собственно,  если
хотите, я сам со всеми переговорю. А зачем вам эта  развалина?  У  вас  же
свой корабль.
     - Это не корабль, господин Тэви. Это десантно-спасательный  бот  типа
БДС-5.  Как  все  суда  ограниченной  дальности,  работает  на  химическом
топливе. Не думаю, чтобы на Ктене был склад горючего.
     - Д-да, конечно. Куда же вы отправитесь на этом... монументе?
     - Пока на Намрон, господин Тэви.
     - С ума сошли! Вы что, не слыхали о намронской чуме?
     - Почему же? Просто у капитана Тгила были причины считать, что она не
заразна.
     - А он что, там был?
     - Это не имеет значения, господин Тэви.
     Он говорил, а Хэлан глядел на его запертое холодное лицо, и  странное
такое чувство... тоска? Быстро ж ты меняешься, парень. Или я  просто  тебя
не знал? Все правда: с тобой и жить легко, и помирать не  страшно,  а  вот
какой ты будешь, когда придет пора решать? Неужели...
     - Но почему? - вскричал  Тэви.  -  Берите  посудину,  думаю,  это  не
вопрос, и летите сразу, куда надо!
     - Не получится, господин Тэви, - спокойно  ответил  Майх.  -  Я  этот
корабль посмотрел.  "Малый  крейсер"  типа  Г,  снят  с  производства  лет
тридцать назад. Полная вахта - двенадцать  человек,  аварийный  минимум  -
шесть. К счастью, переделан на автоматическое  управление,  и  в  бортовой
вычислитель заложена программа полета на Намрон. Конечно,  программу  надо
проверить... может быть, восстановить...
     "Нет, - подумал Хэлан с облегчением, - зря я так. Сунул парня  мордой
в дерьмо..."
     - Господи, да зачем вам этот Намрон?
     - Там есть корабль типа ЮЛ. Таким я могу управлять в одиночку.
     - Сумасшедшие! -  сказал  Тэви.  -  Просто  черт  знает  что!  Да  не
ухмыляйтесь вы, Ктар! Если решим...
     - Значит, поможете?
     - Значит, поможем. Жалко, что Кел... Ладно, сам поговорю.
     И снова  они  шли  по  круто  завернувшейся  вниз  равнине  к  своему
одинокому кораблику, и надутая рожа Фаранела тупо глядела на них. Всосет и
проглотит, даже косточки не хрустнут. А уже на Намроне...
     - Майх! - просто, чтоб услышать человеческий голос.
     - Что?
     Надо ответить. Что бы это сказать, чтоб хоть на полдороги хватило?
     - Насчет намронской истории: чего ту станцию прихлопнули.  Ктен  ведь
уже был, да?
     - Ты думаешь?..
     - Ну! Станцию на Намроне... ее с Латена можно снабжать?
     - Нет. Только через Ктен. Намрон и Латен... ну, понимаешь, они всегда
по разные стороны Фаранела. Хэл!
     - Ну?
     - Думаешь, правда? Убили десять  человек  только  потому,  что  здесь
тюрьма?
     - Еще не привык?
     - Никогда не привыкну! - С яростью сказал Майх. - Нечего привыкать  к
подлости!
     - Почему? Все так живут. А кому не нравилось - уже не живет.
     - Знаешь, Хэл, - сказал Майх, - я все не понимал, чего  ты  от  людей
загораживаешься. А сегодня дошло. Тошно ведь, наверное, жить... если знать
то, что ты знаешь... Боишься, что заметят, да?
     ...И назавтра их к Ларту не пустили, пришлось опять убивать день. Ну,
Майх, он всегда при деле - часу не прошло, а он уже заседал в  центральном
отсеке, а при нем Тэви, да еще штук шесть ученых мужей.  Хозяева  галдели,
Майх улыбался да  помалкивал,  а  Тэви,  похоже,  вкалывал  на  страховке,
усмиряя страсти.
     Правда, и Хэлан не скучал. Ходил, смотрел, спрашивал помаленьку. Даже
как-то не по себе: никто тебя не пугается и нос не воротит, набрасываются,
как на лакомый кусок, только успевай в ответ улыбаться.
     Улыбаться-то он улыбался, а на душе скребло. Проклятая печать  Ктена!
Нет, не блеклые маски лиц - к этому он сразу привык. Проходил в пятый  раз
мимо Майха и даже удивился, до чего тот черный. Просто очень уж  крохотный
стал у них Мир, сошелся в кружочек, в точку, в Ктен. Они были умные люди -
все - и не слабаки - большинство, - и все-таки чего-то в них  не  хватало.
Вот у Ларта оно было, у Бари, у Ноэла - то, что делает человека  свободным
даже в тюрьме, богатым - даже, когда у тебя все отняли.
     И каждый был сам по себе. Они и слушать-то не умели, и спрашивая,  не
дожидались ответа - перебивали, принимались  говорить  сами  -  торопливо,
бессвязно, взахлеб, - тут не стоило спрашивать: подталкивай осторожненько,
да подкидывай зацепки,  чтоб  было  куда  разматывать  мысль.  Мысли  были
всякие: и умные, и так себе, - просто  все  это  не  клеилось  вместе,  не
связывалось ни с чем.
     Нет, здесь только с Лартом можно говорить, больше мне никто не нужен.
     Ноэла он еле поймал. Несколько раз обежал станцию, пока застал его  в
медотсеке. И тоже не в добрую  минуту.  Только  приоткрыл  дверь  -  сразу
напоролся на такой взгляд, что с порога пришлось оправдываться:
     - Да ладно, Сат, сейчас уйду. Я только про Ларта хотел спросить.  Как
он?
     - Плохо, - угрюмо ответил Ноэл. - Вы не  беспокойтесь:  завтра.  Этот
разговор его убьет, но завтра... - судорога пробежала по его лицу, и Хэлан
подошел поближе.
     - Зачем же так? Я...
     - Заткнитесь! - с ненавистью сказал Ноэл. - Он хочет с вами говорить.
Завтра вы его прикончите!
     Тут отвечать не стоило,  Хэлан  и  не  стал  отвечать  -  просто  сел
напротив. Пусть душу отведет. Шкура толстая - выдержу.
     - Ну? Что вам еще надо?
     - Ничего, - коротко ответил Хэлан. - Посижу минутку, ладно?
     - К черту! Слушайте вы, логическая машина, вы можете оставить меня  в
покое?
     - Нет, Сат. Не надо. Не хватит сил, если сейчас себя отпустите.
     - Все знаете, да?
     - Так ведь тоже терял. Правда, таких друзей  у  меня  не  было.  Если
честно, так и людей таких не встречал.
     - Думаете, что уже знаете ему цену?
     - Да нет, конечно. Догадываюсь.
     И Ноэл сдался. Закрыл лицо руками и сказал с мукой:
     - Ктар, год назад... я еще мог бы спасти его... на Авларе.
     Обычная операция... я десятки таких делал! - он оторвал руки от лица,
глянул на них с тоской и недоумением. - Я же  приличный  хирург,  я  таких
вытаскивал... никто не верил, и я не верил, а там... ну, ничего у меня  не
было, понимаете, ничего, я бы сразу его убил...
     - Ну, Сат! Зря вы себя мучаете.  Я  думаю,  если  б  не  вы,  он  уже
давно...
     - Я? Ничего вы не понимаете, Ктар. Этот год он прожил только  потому,
что не на кого их оставить этих... талантливых эгоистов. А они...
     - Ну, что они? Люди. У всякого своя мерка. Вы вот подумайте: за  год,
что вы Келу подарили, он же из Ола Тэви  успел  человека  сделать.  Уж  не
знаю, как вы, а мне, если помирать, так лучше без долгов.
     В первый раз за  весь  разговор  Ноэл  глянул  трезвым,  внимательным
взглядом.
     - Не думаю. Ол Ларта не заменит.
     - А вы на что? Они ж, небось, на вас не надышатся. Своих  болячек  не
хватит, так выдумают. Правда?
     - Правда, - тень улыбки скользнула по губам Ноэла, и Хэлан понял, что
можно уходить. Встал, Ноэл глянул на часы и тоже поднялся.
     - Спасибо, Ктар. Надо Мэрта сменить, у него наблюдение.
     - Если что, Сат, так мы связь никогда не выключаем.
     Они уже прошли те три шага, что отделяли каюту Ларта от медотсека,  и
Ноэл на миг задержался.
     - Не стоит, Хэл. Ночуйте здесь. Может, я вас ночью позову.
     В центральном отсеке сидела все та же компания, наверняка  не  пивши,
не евши, а вот Хэлан бы уже и пообедал. Беда с этими  гениями!  На  Тенаре
нас бы уже три раза накормили, а тут и спросить неловко.
     Местечко - точь-в-точь  центральный  отсек  на  корабле.  Здоровенная
круглая комната, посередке большой стол,  а  вдоль  стен,  между  дверями,
дурацкие такие полукруглые диванчики. Куда ни пойдешь, а  этого  места  не
минуешь - самый короткий путь между всеми концами станции. Если уж  хочешь
понаблюдать...
     Наблюдать Хэлану не хотелось,  просто  некуда  было  деться  -  он  и
пристроился у стенки.
     Публика вроде уже сработалась, и центр  определился.  Не  старый  еще
мужик, и щека дергается. Он, похоже, еще и заикался. Скажет два слова,  на
третьем замолчит, а все сидят и ждут, пока он разродится. Он говорит, Майх
только отвечает, а прочие добавляют  по  слову,  по  два.  А  Тэви  совсем
отделился. С ними - а все равно один.
     Увидел Хэлана, и пересел к нему потихоньку.  Спросил  -  будто  и  не
расставались:
     - Поймали Сата?
     - Да. Плохо.
     - Знаете, не могу... просто бред какой-то! Он... а все как всегда.
     - А зачем скрываете?
     - Он велел. Чтоб только я, Сат и Мэрт. Они ведь привыкли...  он  дано
болен. Господи,  Ктар,  как  же  мы...  без  него?  Он  же  наша  совесть,
стержень... мы же без него... в кисель...
     - Ох, Ол, мне, что ли, вас вместо Кела  выпороть?  Чего  это  вы  зря
людей поливаете? Кисель да еще и без совести - таким и на Планете  хорошо,
их на Ктен не загонят. Давайте-ка,  подберите  сопли  -  и  о  деле.  Как,
договорились до чего-то?
     - Да, конечно, - равнодушно сказал Тэви. - Даже  больше,  чем  я  мог
надеяться. Ваш приятель... вы только посмотрите, как он Нофара расшевелил.
     - Тощий?
     - Да. Нофар Тенги. Слыхали?
     - Нет, вроде.
     - Зря. Действительно талант первой величины.  Надежда  нашей  физики,
можно сказать. Жаль...
     - Что?
     - Неврастеник. Всегда на грани. Вечная забота для Сата.
     - А лысый?
     - Арен Нилер. Прикладник.  Какое-то  крупное  изобретение  в  области
связи.
     - И за это на Ктен?
     - Надо полагать, изобретение того стоило. Не беспокойтесь, Ктар.  Эти
люди... они все смогут. Раз  уж  взялись...  смогут.  А  Валар...  у  него
отличная голова... умеет поставить  задачу.  Ктар,  а  вы  не  врете?  Он,
правда, только пилот?
     - Ну, если Сат только санитар...
     - Слушайте, а может, вы меня с собой захватите, а?
     - Сидите и не рыпайтесь, - сказал Хэлан. - Вы тут нужны.
     ...Их позвали ночью. Скверное было  пробуждение,  и  когда,  войдя  в
тесную комнату Ларта, Хелан увидел их лица: серое, ожесточенно-решительное
- Ноэла, угрюмое - долговязого Мэрта и измученное, какое-то  бессмысленное
- Тэви, что-то глухо заныло внутри.
     -  Извините,  господа,  -  сказал  Ларт.  -  Пожалуй,  уже  не  стоит
откладывать.
     Он  говорил  спокойно,  чуть  задыхаясь...  все  нормально,  если  не
глядеть, потому что лицо у него было мертвое - пожелтело, обтянулось, даже
нос уже заострился. А глаза живые-бесстрашные... веселые, пожалуй...
     Он что-то пробормотал в ответ, и Ларт улыбнулся. Улыбка тоже была еще
живая - спокойная, легкая; скользнула  по  губам  и  ушла,  словно  Смерть
смахнула ее своей подлой лапой.
     - Довольно, господа, - сказал Ларт. - У нас на это уже  нет  времени.
Господин Валар... мне очень жаль, что я не успел с  вами  познакомиться...
извините.
     Майх молча наклонил голову.
     - Садитесь, Ктар. Задавайте свои вопросы. Быстрей!
     И снова виноват. Кто я такой, чтоб отнимать у товарищей его последние
минуты? Зачем он их тратит на меня?
     - Ну?
     - Хорошо, - сказал Хэлан. - Сейчас. Такой вопрос: является ли прогноз
нормативным документом?
     И опять улыбка скользнула по губам Ларта, такая, словно Хэлан  чем-то
его порадовал, и стало даже как-то полегче, хоть он и не знал чем.
     - Да. Практически обобщенный прогноз уже заменил Верховного.
     - Обобщенный?
     - Одновременно разрабатывается до десятка прогнозов... правда, обычно
они мало различаются. На их основе и создается обобщенный прогноз.
     - А Верховный?
     -  Зачем   он   нужен?   Аппарат...   структура   самодостаточная   и
самоподдерживающаяся, она нуждается только в механизме принятия решений...
а их, готовые, дает прогноз. Фиктивная фигура. Есть  или  нет...  неважно.
Взятые из прогноза решения Канцелярии  доводит  до  министерств...  а  они
внедряют их в аппарат.
     Этот спокойный, иногда прерывающийся голос, этот деловой тон, а рядом
отчаянные лица провожающих... словно сон,  страшный  сон...  и  проснуться
нельзя.
     - Хорошо. Но я так понял, что все эти прогнозы... ну, они  не  совсем
правильные. Кривоватое зеркало. Почему же тогда все... не развалится?
     - Разваливается, - серьезно сказал Ларт. - Поймите,  Ктар,  ведь  это
целый Мир. Планетная система.  Ресурсы...  природные  и  людские...  нужно
время, чтобы разворовать и уничтожить. А потом, прогноз... он не учитывает
именно изменений... малых отклонений,  из  которых  вырастают  проблемы...
вторичная информация...
     - Да, - сказал Хэлан, - понимаю.
     - На стадии, скажем, управления... все, что не учитывается прогнозом,
подавляется в  жизни.  Разумеется,  такая  система  сковывает  технологию,
искажает экономику... кастрирует  науку.  Мир  сползает  к  очень  опасной
ситуации... но именно потому, что  все  процессы  тщательно  тормозятся...
очень медленно.
     - И когда она наступит - эта ситуация?
     - Уже, - тихо сказал Ларт. Он на миг  прикрыл  глаза,  и  в  лице  не
осталось ничего живого. Когда он снова глянул на Хэлана - это было, словно
мертвец ожил.
     - Процесс... двусторонний, понимаете,  Ктар.  Искажается  информация,
идущая вверх... и решения, идущие вниз. Система двойной  лжи.  Официальная
картина соотносится с жизнью, как...
     - Как тень с мордой, - сказал Хэлан.
     - Да. И все это знают... даже они. И боятся.
     - Чего?
     Ларт ответил не сразу. Кажется,  ему  было  трудно  говорить.  Дольше
стали паузы между словами, и опять что-то захрипело и забулькало у него  в
груди.
     - Аппарат состоит из людей, и эти люди... живут не на другой планете.
Не могут не знать, что все обстоит не так... как они обязаны думать. Я  не
фантазирую, Ктар. У этого страха есть материальное выражение.
     - Спецслужбы?
     - Да. И политическая полиция.
     - По-онятно, - сказал Хэлан. - А этот корабль?
     - Самое страшное. Новая сила. То, что нельзя  погасить.  Пока...  они
все гасят. Все  изменения.  Социальные...  всеобщий  сыск  и  политический
террор. И  система  приютского  воспитания.  Не  обижайтесь,  Ктар...  Она
продуцирует абсолютно невежественных  людей...  отучает  мыслить...  Разве
нет?
     - Да. Обидно, но так.
     - Мы -  другой  пример.  Изменения  в  технологии.  Будь  реализованы
открытия... погребенные на Ктене... это был... был бы другой Мир...
     Силы покидали Ларта прямо  на  глазах.  Громче  становилось  дыхание,
слабел  голос,  и  мутная  дымка  уже  подергивала  зрачок.  Пару  раз  он
поглядывал на Ноэла, и тот ежился, сжимался, уходил от этого  взгляда.  На
третий раз не ушел. Прямо и настойчиво Ларт глядел ему  в  глаза,  и  Ноэл
испуганно замотал головой.
     - Сат! - это был приказ; Хэлан даже удивился. Не думал, что Ларт  так
может. И Ноэл сдался. Каким-то слепым движением взял приготовленный  шприц
и всадил его в руку Ларту.
     Эта штука подействовала сразу. Ожили и заблестели глаза,  выравнялось
дыхание, чуть отступила с щек желтизна.
     - На чем мы остановились?
     - На корабле.
     - Спасибо. Что он  для  них?  Мир  или  война?  Мир  страшнее.  Войну
можно... хотя бы не проиграть. Мир - изменение. Новые знания, новые  идеи,
новый способ мышления. Вы знаете, как мы обходимся с этим у  себя.  Первый
рефлекс - запретить. Второй - уничтожить. Третий... сами додумывайте.
     - И все? - спросил Хэлан недоверчиво. - Вот так все  просто?  Никаких
тайн?
     Даже не страх - пустота. Словно изнутри все вынули. Бежал, бежал -  и
яма. И стылая вода над головой.
     - Не может быть! - сказал он упрямо. - Чтоб ради этого такой шухер?
     Он знал, что все так. Давным-давно знал... только все обманывал себя,
все надеялся. Ох, как не хочется умирать!
     Ларт не ответил. Жалость была в его глазах, и Хэлана передернуло. Ну,
нет! Я-то покуда жив! Он все-таки сумел улыбнуться.
     - Жаль! А хорошо мы побегали, а? Обидно, что зря.
     - Нет! Не вздумайте сдаваться, Ктар! Ничего не кончено!
     В первый раз волнение оживило это мертвое лицо, в первый раз зазвенел
голос, и Хэлан понял: это главное, то, ради чего весь разговор.
     - Ол! - Ларт нашел глазами Тэви. -  Слышите?  Они  должны  добраться.
Скажите всем... мое последнее желание... я хотел...  я  требую!  Возможное
или невозможное... должны!
     - Да, - почти беззвучно ответил Тэви.
     - Ктар, я знаю... вы поймете... не сейчас.  Все  плохо...  и  мир,  и
война. Но все хуже... если по-прежнему... к гибели. Одну катастрофу...  мы
ее уже пережили... вторая? Или опять развал...  одичание...  третий  цикл?
Пусть они!
     - А если нет? - спросил Хэлан. - Если они хуже?
     - Не верю... и вы не верите... ваше дело... надо осторожно...  очень.
Ктар, это страшно... хочется... хоть немного надежды... воздуха!
     Он не сказал - прохрипел это слово,  рот  приоткрылся,  напряглась  в
последнем безнадежном  вздохе  грудь,  дернулись  и  заскребли  по  одеялу
пальцы, будто старались удержать убегающую жизнь.
     А потом он как-то сразу  успокоился,  вытянулся,  и  лицо  его  стало
торжественным и почти красивым. Человек, который не оставил долгов.
     И Хэлан сразу почувствовал себя лишним. Встал, осторожно  прикоснулся
к еще теплой руке и тихо сказал:
     - Спасибо.
     А потом кивнул Майху и они ушли.
     Посадку Хэлан проспал.  Послушался  Майха  и  принял  часика  за  три
снотворное - можно сказать, без сладкого остался. Правда, он  не  горевал,
ему этих радостей и в полете хватало. Считай, семь дней  из  амортизаторов
не  вылезали.  Вот  тут  Хэлан   и   прочувствовал,   что   за   штука   -
околофаранельская  навигация.  Только  вылез   из   ящика   -   перегрузка
размазывает  тебя  по  полу,  только  в  рот  что-то  взял  -  невесомость
выворачивает кишки. Хэлан даже как-то отупел от этой свистопляски:  ничего
не хотел, ни о чем не думал - просто ждал, когда это кончится.
     А когда кончилось, он даже не обрадовался. Живы, - ну и что? Тоже мне
дорожка - из тупика в тупик.
     Почему-то они даже не включили обзорный экран. Поели - за семь дней в
первый раз по-человечески - и уселись в размонтированной рубке.
     - Надо выйти, - сказал Майх.
     - Успеется.
     - Ничего, Хэл! Последняя пересадка.
     Было что-то неправдоподобное в обыкновенности  их  прибытия.  Как  во
сне, когда ничего не удивляет. Хэлан и  не  собирался  ничему  удивляться.
Прибыли - так прибыли, Намрон - так Намрон, проиграл - так проиграл.
     Тускло и серо было на душе, но когда сдвинулась плита люка,  он  чуть
не вскрикнул от ужаса и какого-то боязливого восторга. Этот мир ничуть  не
походил на Ктен. Ктен был страшен, Намрон - устрашающе  красив.  На  Ктене
Фаранел  властвовал,  здесь  он  заполнял  собой  все.   Грузно-прозрачным
золотисто-розовым полушарием воздвигался на полнеба, гася звезды, затмевая
немощное солнце. Он один владел этим миром: розоватым светом  оживлял  его
ледяные пустыни, рыжим золотом окрашивал острия его скал, и  в  обманчивой
теплоте его лучей Намрон казался еще мертвее - до того мертвый,  что  душа
зябла.
     Он взглянул на Майха и увидел за стеклом шлема его застывшее лицо.
     - Что, здорово?
     - Даже страшно. Ладно, пошли.
     Станция была не то далеко, не  то  совсем  близко  -  тут  тоже  было
неладно с масштабами. Только отошли от корабля - и он исчез; они  остались
только вдвоем посреди сверкающей пустоты. Выскакивали  и  исчезали  скалы,
острые и тонкие, как иглы изморози; дробилось в  ледяных  гранях  радужное
сияние, и все ниже склонялся Фаранел, раздувшийся и сытый после того,  как
высосал жизнь из этого мира.
     А потом они пришли. Очень черная башенка отмечала вход в  станцию,  и
Майх долго с чем-то возился, пока золотисто-розовый пласт льда не поехал в
сторону.
     Тесный шлюз, мутный красный свет, исцарапанные стены. Вот тут-то  ему
и стало страшно. Хэлан всегда боялся болезней. Не боли, не смерти -  того,
как тебя предает тело. Только раз такое испытал - когда получил свою  пулю
- а бояться научился.
     Внутренняя дверь уползла вбок, открывая тусклый коридор. Очень трудно
было сделать первый шаг. Второй уже легче.
     Молча они шли закругляющимся коридором, и  невесомая  беловатая  пыль
вспархивала из-под ног.
     Майх не стал заходить в жилые отсеки. Лаборатория, мастерская,  отсек
жизнеобеспечения, какие-то комнатушки, забитые приборами.  Ни  к  чему  не
прикасался, ничего не включал - просто смотрел, словно в жизни  такого  не
видел.
     Хэлан тащился  следом  и  тоже  помалкивал.  Приглядывался  и  прятал
вопросы  про  запас.  Не  складывается  что-то  картинка.  Ну,  представь:
эпидемия. Десять человек  больны,  преданы,  обречены  на  смерть.  А  тут
порядочек. Все на местах, приборы чехлами накрыты.  Уборку  они,  что  ли,
закатили перед тем, как умереть?
     В центральном отсеке тоже был порядок. Все, как на Ктене, только раза
в два меньше: и комната, и стол, и даже полукруглые диванчики вдоль стен.
     - Смотри! - выдохнул Майх и схватил за руку.
     - Вижу, - ответил он почему-то шепотом. С  первого  взгляда  заметил,
едва вошли. На столе ровная  стопочка  журналов  и  кассет,  припорошенных
пылью. Приготовили.
     Было в этом что-то жуткое, нечеловеческое даже. Словно те  десять  не
из жизни ушли, а просто покинули станцию, приготовив все для смены.
     - Пойдем отсюда, - тихо сказал Майх. - Пожалуйста!
     ...Дезинфекцию  они  закатили  на  славу.  Добрый  час   обрабатывали
скафандры всем, чем могли, хоть толку-то...
     Впрочем, Хэлан не слишком переживал. Успокоил его как-то  порядок  на
станции. Просто, как хлеб: в Мире  давным-давно  не  умирают  от  заразных
болезней. Много от чего умирают, но только не от заразы. Не привыкли мы  к
этому. Смелый или трус - а голову  потеряешь.  Другое  дело,  если  что-то
знакомое, тут уже можно поднатужиться, да с достоинством помереть...
     - О чем ты думаешь, Хэл? - тихо спросил Майх,  и  Хэлан  поглядел  на
него. Странный у него был голос... боится?
     - А что?
     Они уже снова были в рубке - в привычном запахе пластика  и  металла,
среди привычных вещей. Привычка - хорошая штука,  вот  уже  и  эта  клетка
домом кажется.
     - Я думаю... боюсь, что станцией придется заняться тебе.
     - Вот как?
     - Понимаешь... я вовсе не хотел бы, чтоб ты... но время...
     - Какое время?
     - У меня очень много работы, Хэл, и ты мне в ней не помощник.  Пойми:
мне быстрей самому, чем объяснить, что надо сделать. Извини...
     - Короче. Что надо?
     - Надо разобраться со станцией. Пока... дня три...  я  могу  работать
здесь. Потом мне нужна мастерская. У меня ведь, в сущности, только  схемы.
Два-три блока... а остальное здесь.
     - Значит, ты на станцию рассчитывал?
     - Да. Здесь есть все, что мне надо. Только... знаешь, Хэл, боюсь!
     - Чего? Ты ж меня сам убеждал, что это не зараза.
     - А если Лийо неправ? Как мы тогда можем на корабль? Права не имеем!
     - Все верно, малыш, - сказал Хэлан. - Не  имеем.  "Никогда  этому  не
научусь, - подумал он. - Уже не научусь. Жаль".
     - Понимаешь, если зараза, они могли принести ее только с поверхности.
     - Предположим.
     - Болезнь ведь не сразу началась. Где-то  на  второй  или  на  третий
сезон. Пока что два варианта: зараза или излучение. Кто-то чаще  бывал  на
поверхности, кто-то реже...
     - Неглупо. Если зараза - это все равно, а если облучились...
     - Вот именно, Хэл! Если узнать, кто заболел первым...
     - Ну что же, попробовать можно.
     - Только осторожней. Ладно, Хэл?
     Следующий день они тоже  начали  с  экскурсии.  Отправились  смотреть
корабли. Дежурное чудо Намрона:  до  первого  оказалось  рукой  подать,  а
увидели только, когда подошли вплотную.
     Майх даже не остановился  -  глянул  и  пошел  дальше,  а  Хэлан  еле
удержался, чтоб не подойти и не потрогать. Такой он  был  родной  на  этой
радужной равнине, такой будничный и обшарпанный - прямо сердце радовалось.
     Зато у второго корабля Майх встал, как вкопанный, хоть там  уж  точно
не на что было смотреть. Чуть не вдвое меньше и до того грязный и мятый...
     - Хэл, видишь?
     - Что?
     - Корабль в первой стартовой позиции!
     Хэлан пожал плечами: что это ему говорило?
     - Смотри, - терпеливо сказал Майх, - нет посадочного  кольца  -  дюзы
открыты. И стартовые предохранители наполовину спущены.
     - Ну и что?
     - Здесь были только ученые, Хэл!
     - Ну да, - со змеиной кротостью отозвался Хэлан, - где  уж  им!  Если
кто вашу вшивую школу  не  кончил,  ему  сроду  ни  в  какой  жестянке  не
разобраться!
     - Дело не в школе, Хэл! Если бы я три года с Лийо не ходил... да я бы
подумать не смел,  что  смогу  отсюда  выбраться.  Это  система  Фаранела,
понимаешь?
     - Я-то понимаю, а они?
     - Тем более должны были понимать!
     - Брось, - устало сказал Хэлан. - Должны - не  должны.  Что  им  было
терять? Полезем?
     Лезть не пришлось - подъемник был спущен и, когда Майх нажал  кнопку,
исправно взлетел вверх. Что снаружи, что внутри - будто  на  этом  корабле
одну грязь возили.
     А Майх прямо расцвел. Помчался в рубку,  потом  в  реакторную,  потом
опять в рубку. Прыгнул в кресло, бросил руки на пульт - и сразу все ожило.
Зажегся свет, замигали экраны, забегали под стеклами стрелки.
     Было похоже, что корабль обрадовался встрече  не  меньше,  чем  Майх.
Любо глянуть, как он отвечал на всякое движение,  только  что  хвостом  не
вилял.
     - Здорово! - сказал Майх и с сожалением  усыпил  корабль.  -  Считай,
полдела сделано, Хэл. Нет, ты подумай, мне  же  теперь  только  аппаратуру
смонтировать! Как по-твоему: они не рискнули или не успели?
     - Не знаю, - хмуро ответил Хэлан.
     ...Странно, но без Майха ему на  станции  было  как-то...  свободней.
Просто осмотр места преступления - и только. Да нет, конечно, не просто  и
не только. Все было: и тишина, как дуло в спину, и кислый вкус  страха  во
рту, и мутное желание глянуть, что там за плечом.
     И  все  равно  свободней.  Можно  не  хорохориться.  Честный,  вполне
обоснованный страх, имею полное право бояться.
     Для начала он осмотрел  центральный  отсек.  Расположение  предметов,
состояние слоя пыли, наличие (точнее, отсутствие) следов на полу.
     Потом  жилые  отсеки.  Их  было  три  -  голые,   неуютные   норы   с
закругляющимися стенами. Первые два -  пустые.  Тот  же  порядок,  никаких
личных вещей, словно тут и не жили никогда.  В  третьем  он  нашел  Нирела
Ресни.
     Нет, имя он, конечно, потом узнал. В тот миг - пока - он видел только
труп. Единственный труп на мертвой станции. Человек - высокий и  когда-то,
наверное, не из хилых - высох и почернел в неживом воздухе  станции.  Поза
очень спокойная, словно просто спит,  коричневое,  обтянутое  сухой  кожей
лицо  чуть  запрокинуто.  И  единственный  беспорядок  -  на  полу,   чуть
припорошенная пылью толстая тетрадь в пластиковом переплете.
     Хэлан не сразу  смог  подойти.  Стоял  и  смотрел...  как  виноватый.
Значит, вот как это было. Один все-таки  не  заболел.  Или  заболел  позже
всех. Похоронил товарищей, навел порядок, лег, принял яд, сделал последнюю
запись в дневнике - и умер.
     Тихо, словно боясь разбудить, Хэлан взял тетрадь и унес на цыпочках.
     Он не стал читать дневник  -  оставил  на  потом,  когда  разберется.
Личные документы - штука опасная, они навязывают отношение. Поэтому  он  и
начал с документации. Увлекательная штука для того, кто умеет читать такие
вещи.
     Станция была спроектирована и построена особым подразделением корпуса
Космических Разведчиков еще в 30-м году (это что же: вместе с ктенской?) и
законсервирована на три года. Выбирали, значит? Ладно,  не  суетись.  Ктен
заселили в 31-м году, а через два года все-таки согласились на экспедицию.
Странно...
     Было как-то неуютно - неловко что ли?  -  сидеть  вот  так,  смотреть
документы и неспешно раздумывать над ними.  Наверное,  из-за  человека  за
стеной. Словно сговорился о встрече, а не идешь. Сидишь - а тебя ждут. Так
и тянет открыть дневник на последней странице, на той  самой  записи,  что
предназначена мне.
     Ладно! Собственно экспедиция.  Списки  оборудования  Хэлан  проглядел
небрежно - тут он не эксперт. Вроде бы экспедицию снаряжали  толково  и  с
запасом, словно заранее алиби готовили.
     Список личного состава. А это уже интересно! Десять человек: девять -
сплошь профессора, только один  без  всяких  званий.  Ну,  кто  по-твоему?
Начальник экспедиции! Планетологическая экспедиция,  трое  планетологов  в
профессорском звании, а  начальником  -  какой-то  математик.  А?  "Эх,  -
подумал он, - был бы Ларт! Вот с кем бы я про это дело потолковал".
     Вспомнил о Ларте - и вдруг опять почувствовал тишину. Стоит  сзади  и
дышит в затылок. Еле заставил себя взяться за дело.
     Почему-то на станции рабочий журнал вели  в  двух  экземплярах  -  на
ленте и рукописный. Может и есть такое правило... чудно:  кто-то  сидит  и
бумагу марает. Наверное, поэтому и начал с рукописного.
     И не пожалел. Интереснейший оказался  документ  -  даже  для  Хэлана.
Дата, время записи, разбивка вахт, точно расписано, кто  где  находится  и
чем занимается. Перечень проведенных наблюдений,  если  обнаружено  что-то
особенное - кем и когда. С такой штукой никаких отчетов не надо!
     Сначала почерка были разные - видно, этим занимались дежурные,  потом
остался только один. Четкий такой, разборчивый, без всяких  выкрутасов.  И
записи тоже четкие, обстоятельные - и без единого лишнего слова. И все уже
связалось одно с другим: записи с почерком, почерк с порядком на  станции,
порядок - с человеком за стеной,  начальником  экспедиции  Нирелом  Ресни,
который один почти не покидал станцию,  потому  что  занимался  обработкой
данных.
     Хэлан так и не кончил с журналом в этот день. Дошел  до  сообщения  о
болезни планетолога Лота Н'феста и захлопнул толстенный том.  Сразу  вдруг
почувствовал, что спина одеревенела и все тело чешется от  скафандра.  Еще
бы: десятый час здесь торчу! Ладно, хватит. Майх мне аж три дня отвалил, а
задачка-то плевая. Все для меня разжевали, только глотать не ленись.
     Наверху была ночь, хоть, может  быть,  и  день.  Просто  на  небе  не
блистал Фаранел, и Намрон стал угрюм и невзрачен, как какой-то Тенар.
     Хэлан шел по маячку; уютный голосок птичкой посвистывал в шлеме, и от
этого как-то хорошо думалось. Ноги сами держали  направление,  глаза  сами
ощупывали путь, и можно было думать о Ларте.  Почему-то  сейчас  ему  надо
было думать о Ларте.
     Странно? Да нет, пожалуй. Был на Ктене  один  невеселый  разговор.  С
Бари. Старик  честно  продержался  все  время  похорон.  Все  сделал,  все
организовал, обо всем позаботился. А потом все-таки не выдержал  -  зазвал
Хэлана к себе. Странный разговор: как в дороге  со  случайным  попутчиком.
Наболевшее: чем был и чем не был для него Ларт. И главный вопрос,  главная
обида:  мы  столько  вместе  пережили,  почему  он  не  захотел  со   мной
проститься? Почему истратил свои последние минуты на тебя? Что ты такое?
     Вопросы, на которые я только себе и отвечу. Не простился, потому  что
не мог, должен был доделать то, что себе назначил. Почему на меня? А  чтоб
вернее меня скрутить. Не очень-то  честный  ход,  а  Кел?  То  бы  мы  еще
поспорили, а теперь последнее слово за вами... навсегда. Что я такое?  Да,
собственно, ничего. Мелкая сошка, которой не по праву и не  по  нраву  то,
что ей хотят навязать. Это что же: я, выходит, за весь Мир в ответе?
     Он даже засмеялся, до того  глупо  это  было,  и  смятый,  искаженный
скафандром звук отрезвил и испугал его.
     Да, это было очень смешно, и все-таки совсем не смешно, потому что мы
уже на Намроне. Хоть на месте, хоть прямо, хоть в сторону -  и  все  равно
каждый шаг - это уже решение, и от этого зависит что-то большее, чем  твоя
жизнь...
     Хорошо, что он добрался до корабля  прежде,  чем  его  одолела  тоска
несвободы, только шевельнулась внутри, провела по сердцу холодной лапой, а
вот когти выпустить не успела. Хэлан увидел  свой  корабль,  и  сразу  все
вылетело  из  головы.  Только   одно:   добежать,   наконец,   и   содрать
осточертевший скафандр.
     Все вернулось наутро, когда Хэлан вышел в янтарный холод Намрона. Да,
не очень-то весело было, когда он - опять по маячку - вышагивал к станции.
Чертова мысль занозой торчала внутри, и от этого все становилось  каким-то
другим.
     Оч-чень знакомая логика наших властей,  всадивших  такие  деньжищи  в
пару станций. Наверное, на это можно не год и  не  два  бесплатно  кормить
народ в Столице.  Или  снести  гадюшники  в  Эсси  и  построить  дома  для
нормальной жизни. Или нанять еще двадцать тыщ полицейских,  чтобы  в  этой
Столице можно было жить. Полно "или". А все для чего?  Припрятать  десятка
три людей? Избавиться от лучших умов Планеты?
     Это еще только Ктен,  а  Намрон?  Те  ребята,  что  строили  станцию?
Считай, без защиты работали - одни скафандры. Сколько ж это их  поумирало,
пока прикрыли лавочку? И экспедицию, выходит, послали  на  верную  гибель,
потому и врача не дали - а вдруг поймет?
     Как ни противно, а Хэлана такие штуки давно не занимали. Насмотрелся.
При такой жизни на душе быстро  мозоли  нарастают,  попробуй  доберись  до
живого мяса. Просто маячит перед глазами та самая улыбка Ларта.  "Ну  что,
господин Ктар, будем решать?"
     - Да оставьте вы меня в покое, черт вас побери! - шепотом сказал  он.
- Ну, чего привязались? Что я вам сделал?
     ...На станцию Хэлан вошел, как  к  себе  домой.  К  черту!  Лучше  уж
тишина,  чем  осиный  рой  в  голове.  Отогнал  странное   желание   зайти
поздороваться и засел за журнал. Невеселые были страницы, и все-таки Хэлан
читал их взахлеб, с какой-то безрадостной гордостью за людей...  Ничто  не
изменилось - ни тон, ни почерк. Так же точно, четко, обстоятельно,  словно
тот, кто писал, не знал ни боли, ни страха.
     Сообщение о болезни Н'феста. Симптомы, лечение, принятые  меры.  Меры
приняты  сразу:  прививки  и  ежедневные  инъекции  антибиотиков.   Решено
сократить пребывание на поверхности до трех часов в сутки.
     На четвертый день заболел второй планетолог, еще через сутки один  из
физиков. На десятый - больны уже шестеро, практически все, кто проводил на
поверхности большую часть дня. Решено просить о немедленной эвакуации...
     Странная картинка: вроде бы ясно и просто, а так  и  тянет  вернуться
назад - на день или два. Вернешься, перечитаешь - и вдруг поймешь  кое-что
задним числом. Словно бы Ресни заранее знал, что им предстоит, и не журнал
это был, не простая запись событий, а такой обвинительный документ...
     Вот и теперь Хэлан вернулся на десять дней назад, к первой отметке  о
связи с Латеном. Раньше их не было.
     13-го гвиса, 16  часов  локального.  Впервые  использовано  резервное
время связи. Сообщение о болезни Н'феста. Перечислены симптомы, просьба  о
врачебной консультации. Приведен ответ - очень  искренний  и  озабоченный.
Оно и понятно: оператор наверняка нормальный парень, ни сном, ни духом про
эту подлость.
     14-го гвиса, 8:03 локального, штатное время  связи.  Латен  отвечает,
что пока не может определить  болезнь.  Намрон  просит  прислать  врача  и
эвакуировать больного. Латен отвечает уклончиво, обещает сообщить о  своем
решении в ближайшее время, а сам тянет до 25-го гвиса, пока  Ресни  -  уже
категорически -  не  потребовал  эвакуировать  станцию.  Ответ:  приказ  о
введении карантина. Намрон объявлен закрытым для всех  видов  космического
транспорта.
     Ресни:  по  рабочему  графику  10-15   гвиса   должен   был   прибыть
транспортный корабль с необходимыми грузами. Станция не имеет стационарной
энергоустановки  и  ее   энергоблоки   нуждаются   в   подзарядке.   Из-за
необходимости усилить защиту расход энергии резко возрос. Если  в  течение
ближайших  двадцати  дней  не  будут  доставлены  сменные  блоки,  станция
перестанет функционировать. Кроме того, из-за  многочисленных  дезинфекций
вышел из строя основной комплект фильтров в системе  очистки  воздуха.  На
станции имеется только  один  сменный  комплект,  но  поскольку  повторные
дезинфекции, очевидно, неизбежны, положение является  критическим.  Исходя
из  этого,  Ресни  считает  себя  вправе  обратиться   непосредственно   в
Координационную группу Управления Космических исследований.
     Не очень страшная угроза, но молодец мужик, дерется!
     Ответ: приготовить космодром  для  приема  грузовых  автоматов.  Дать
список необходимых грузов.
     Ресни: состояние больных  продолжает  ухудшаться.  Больны  восемь  из
десяти  членов  экспедиции,  остальные  не  могут  обеспечить   надлежащее
лечение. Просьба прислать  врача  или  хотя  бы  подробную  инструкцию  по
лечению радиационных заболеваний.
     Ага, хороший крючок. Интересно, проглотят? Не  проглотили.  На  Ктене
нет врача, а  намронская  чума  не  имеет  ничего  общего  с  радиационной
болезнью. Ублюдки!
     43 гвиса. Положение Н'феста и Алфера критическое, еще трое в  тяжелом
состоянии,  у  остальных  болезнь  протекает  более  вяло.  Прибыл  первый
грузовик с Ктена. Разгружен частично: практически здоров только  Ресни,  у
Келва появились первые признаки болезни.
     Ресни Латену: состояние Н'феста и  Алфера  считаю  безнадежным.  Если
помощь не будет оказана  немедленно,  погибнут  еще  три  человека.  Прошу
учесть: находясь в постоянном контакте с больными,  мы  с  Келвом  тем  не
менее не заразились. Из членов экспедиции я и Келв меньше всех  бывали  на
поверхности, что я считаю решающим фактором. Настаиваю на присылке врача.
     В ответ Латен сообщает о дне прибытия второго автомата.
     Все, надежды больше нет. Их попросту обрекли на смерть.
     И все-таки записи продолжаются, не  пропущен  ни  один  день.  Просто
исчезли следы переговоров с Латеном: зачем, раз все ясно?
     Умер  Н'фест,  через  день  Алфер,  состояние  остальных   продолжает
ухудшаться. Ресни по-прежнему здоров. Принято решение  переоборудовать  на
ручное управление первый из автоматов, оказавшийся грузовиком типа  ЮЛ,  и
попытаться вырваться, невзирая на перехватчики Латена. Расчет на  то,  что
через двадцать дней Намрон и Латен  окажутся  на  одной  линии  по  разные
стороны Фаранела. Предполагаемое время старта через 15 дней.
     51 гвиса. Умер Стин. Нго и Тассил при смерти.  Работоспособны  только
Ресни, Келв и Н'Гари.
     53 гвиса. Н'Гари отказался покинуть корабль,  поскольку  ему  не  под
силу переходы до станции и обратно. Ресни оставил с ним Келва  и  ушел  на
станцию один.
     54 гвиса. Умер Тассил. Кроме Ресни никто не смог  принять  участие  в
похоронах.
     56 гвиса. От кишечного кровотечения погиб Наргил, состояние  которого
до сих пор не внушало опасений. Переоборудование корабля заканчивается, но
Н'Гари очень слаб. У Келва началось расстройство речи.
     57 гвиса. Умерли Нго и Флар. Из  десяти  членов  экспедиции  в  живых
осталось четверо. Корабль готов к вылету.
     58 гвиса. Хэлан перечитал эту запись дважды и  схватился  за  голову,
позабыв о шлеме. Они решили остаться!
     "Учитывая  все  факторы  (сложность  навигации  в  системе  Фаранела,
отсутствие у нас необходимых навыков, а также возможное наличие патрульных
кораблей на внешней точке орбиты Латена), мы тем не менее  можем  считать,
что вероятность добраться до Тенара составляет для нас около  20%.  Считая
такую вероятность  достаточно  высокой,  мы  обязаны  продумать  возможные
последствия нашего контакта с населением Тенара.
     Никто из нас не обладает квалификацией, позволяющей достаточно  точно
определить причины и характер болезни. Моя устойчивость может  объясняться
как тем, что, мало бывая на поверхности, я  не  получил  достаточной  дозы
облучения, так и природным иммунитетом, который отнюдь  не  исключает  то,
что я могу быть опасен для других людей. Учитывая,  что  положение  Фарела
безнадежно, а болезнь Н'Гари и Келва достигла стадии, на которой излечение
представляется сомнительным  -  даже  в  условиях  клиники,  мы  принимаем
решение остаться на Намроне".
     Дальше все пошло очень быстро  -  потеряли  надежду  и  как-то  сразу
перестали сопротивляться. В ту же ночь умер Фарел. Еще  через  три  дня  -
Келв: заснул и не проснулся. Н'Гари продержался еще шесть дней.
     И последняя запись: "67 гвиса.  Умер  Н'Гари.  Похоронен.  (Ресни  не
поленился записать координаты кладбища и место каждой могилы!) Произведена
полная  дезинфекция  станции,  личные  вещи  умерших  уничтожены.  Станция
переведена  в  автоматический  режим  работы.  Поскольку   мое   положение
безнадежно,  а  дальнейшее  существование  уже  не  имеет  смысла,  считаю
возможным его прекратить".
     Все. Наверное, он слишком презирал своих убийц, чтобы позволить  себе
хотя бы упрек. Правда, был еще дневник. Даже не  читая,  Хэлан  знал,  что
заберет его с собой. Те, кто могут  сюда  прийти...  только  враги.  Пусть
получат, что им причитается - плевок в морду. А настоящее...  если  смогу,
перешлю родным. Нет - никто не получит.
     Он не стал читать дневник подряд - проглядел, нет  ли  дополнительных
сведений. Нет, просто он не хотел читать его, пока Ресни еще  тут.  Стыдно
как-то... опять не то. Испуг? Да. Здесь было  все  то,  что  не  попало  в
журнал: и боль, и страх, и отчаяние - но страх - без слабости, боль -  без
жалости к себе, отчаяние - без соплей. Странное  чувство:  это  я  бы  мог
написать. Другими словами, о другой жизни - но я. И снова то же  тоскливое
недоумение, что и на Ктене: какого человека угробили! Ради чего?
     Он давно уже знал, что в жизни нет смысла. Что людей принято  убивать
просто так. Хороших чаще, чем дурных. Невиновных чаще, чем виноватых. Чего
ж теперь душу выворачивает?
     - Потому, что раньше это была чужая боль,  -  сказал  он  себе.  -  А
теперь она моя.
     Сказал - и холод по спине: показалось вдруг, что не он это сказал,  а
Аврил Сенти, что тот  стоит  сзади  и  смотрит  в  затылок  -  Хэлан  даже
обернулся. Тьфу, черт, никого, конечно. С ума, что ли, схожу?
     Он заставил себя улыбнуться, но губы были, как неживые. А  хорошо  бы
сойти с ума. Сразу не надо ничего решать. Он вдруг подумал: это  подлость,
что его заставляют решать.  Нет  у  него  никаких  прав.  Да  я  ж  никто,
полуграмотный сыщик, всю жизнь  среди  последнего  отребья,  сам  немногим
лучше - как я могу за кого-то решать? Откуда я  знаю,  что  лучше,  а  что
хуже? Что надо делать, а что нельзя?
     - Чего тебя корчит? - спросил он себя. - Какое такое  решение?  Ты  у
Майха спроси, так даже и не поймет. Как на корабль  попасть?  Уже  решено.
Что на корабле делать? Там увидим. Как быть с чужаком? А тут  и  без  тебя
решено. Помочь - и пусть мотает к чертовой матери.
     Было очень успокоительно так думать, только не успокаивало почему-то.
Как ни крути, а суть наружу. Умный или глупый, чистый или грязный, но там,
на корабле, тебе представлять твой Мир и тебе говорить от его  лица.  Черт
бы побрал этого Ларта: объяснил! Подсунул задачку и убежал  на  тот  свет,
даже не обругаешь.
     Умер, а не ушел, притащился за мной в это логово  мертвецов...  да  я
ведь и сам, можно сказать, мертвец, постарался, загнал себя в угол!
     Сумасшедшая мысль: сперва от нее даже мороз по коже продрал, а  потом
вдруг накатило судорожное больное веселье. Раз  мертвец,  так  что  ж  нам
своей компанией не потолковать? Мертвый с мертвецами - о живом. Ну?
     - Прошу, господа, - сказал он вслух и гостеприимно повел рукой. - Кто
первый?
     - Дергаешься?
     - Учитель?
     Элве Нод только хмуро на него покосился. Точь-в-точь как в тот  день,
когда он уходил навстречу смерти. Они встретились в  коридоре:  Хэлана  на
днях забрали в РУ, а Нод так и остался в общем,  и  он  попробовал  скрыть
свой стыд какой-то корявой шуткой.
     - Дергаешься? - спросил его Нод. - Погоди, вернусь - потолкуем.
     И ушел в свою последнюю засаду преданный и проданный за  то,  что  не
предавал и не продавал сам. Господи, да ведь двадцать  лет  уже,  как  его
нет! Это он подобрал меня щенком, сунул в дело, и оказалось, что это  дело
как раз по мне, или я как раз по нем. Добрый мой старый  учитель,  который
верил только в глаз и чутье и за всю жизнь ни у кого не взял.
     - Что, Хэл, новое дело? - это был Аврил Сенти, совсем  такой,  как  в
том сне. Бледный, с текучей, рассеянной улыбкой на губах. - Не ждал?
     - Нет, - честно сказал Хэлан, - я,  собственно...  ну,  где  вы  там,
Ларт?
     - Здесь, - спокойно отозвался Ларт. Он  тяжело  откинулся  на  спинку
стула - рыхлый, синеватый, еще б одышка  и  совсем  живой.  -  Я  к  вашим
услугам, господин Ктар.
     - Погодите, - тихо сказал Хэлан. Он глянул  на  дверь,  и  вот  вошел
Ресни. Темный, иссохший, страшно мертвый среди  других  мертвецов.  Сел  к
столу, сплел обтянутые коричневой кожей пальцы. Помолчал и заговорил -  из
дневника:
     - Страшно не то, что мы обречены на смерть. Каждый из нас был к  тому
готов - более или менее. Страшно то, как равнодушно нас убивают.  За  что?
Перебираю свою жизнь и не нахожу ответа. Жил. Делал то, что считал должным
делать. Не нарушал законы. Был честен: в  работе  всегда,  в  жизни  -  по
возможности. Думаю, любой из моих товарищей  может  сказать  так  о  себе.
Неужели за это?
     - Почти, - задумчиво ответил Ларт. - Всех нас убили за честность. Или
за попытки быть честными.
     - К чему это вы клоните?
     - Будьте и вы честны, господин Ктар, раз связались с мертвецами.
     - А я что, обманул кого из вас?
     - Ще-нок, - презрительно выплюнул Нод. - Еще спрашивает! Сколько это,
как меня пришили?
     - Двадцать два года.
     - А что у тебя в городе делается?
     - А я? - спросил Аврил. - Почему меня убили, Хэл?
     - А, черт вас... да, да, виноват! Так ведь один против  всех!  Ну,  а
вы, Кел? Вы-то что против меня имеете?
     Ларт не успел ответить: заговорил Ресни опять из дневника:
     - Теперь, когда черта подведена, я  по-другому  думаю  о  смерти.  Не
страх, а досада: как неумно прожита жизнь! Да, не подличал и не делал  зла
сознательно, но и ни разу в жизни не поступил  как  должно,  как  было  бы
естественно для меня. Нет, я делал то, чего от меня ждут, и лгал  себе,  и
оправдывался перед собой. Боялся быть не таким, как все,  боялся  привлечь
внимание... просто боялся. Подлый и жалкий страх, который сидел во мне всю
жизнь и уходит только теперь - вместе с жизнью.  И  справедливый  итог:  я
побоялся сам распорядиться своей жизнью - ею  распорядились  за  меня.  Но
что, что я мог бы сделать со своей жизнью сам?
     - Не знаю, - сказал Аврил. -  Я  ведь  тоже  неумно...  распорядился.
Истратил себя на мелочь, а наверняка есть главное.
     - Что? Может, вы скажете, Кел?
     - Нет, - спокойно ответил Ларт. - Я тоже не знаю. Если б знал, не дал
бы упечь себя на Ктен. Но вам ведь легче, господин Ктар. У вас есть  точка
отсчета.
     - Чужак, что ли? Дожили! - буркнул Нод. - Своего ума не хватает,  да?
Подзанять надо?
     - Нет, - сказал Ларт. Дело не в уме. Дело в способе мышления.
     - То есть?
     - В некоторых вещах мы начисто  лишены  воображения,  господин  Ктар.
Наше общество - единственное  существующее,  наша  система  -  единственно
возможная. Если  бы  победили  Авларские  заговорщики,  они  бы  начали  с
создания аппарата.
     - Самое необъяснимое - это  то,  что  очевидно,  -  сказал  Ресни.  -
Очевидно,  что  кто-то  должен  нами   управлять.   Но   почему   двадцать
некомпетентных людей решат более  верно,  чем  один  компетентный?  Почему
чиновники  определяют  программы  исследований  и  ценность   произведения
искусства? Почему мы - черт нас побери!  -  принимаем  это,  как  должное?
Почему нас не оскорбляет то, что за нами следят, что  каждое  неосторожное
слово может зачеркнуть жизнь человека - независимо от ее ценности? Да  что
мы такое, в конце концов?
     - Мы - это наша система и наш способ мышления, - ответил ему Ларт.  -
Все мы связаны друг с другом и любой, самый благополучный чиновник - такая
же жертва системы, как я или господин Нод. Никто не может противопоставить
себя системе. Даже не противопоставлять. Действовать в рамках системы - но
по своему разумению. Этот маховик подмял под себя  все  и  заставляет  нас
поступать вопреки разуму и  здравому  смыслу,  вопреки  своим  желаниям  и
вопреки интересам человечества.
     - Не больно-то вопреки, - буркнул Нод. - Живем - и живем, всем на все
плевать.
     - Это потому, что от нас ничего не зависит. Мы все привязаны  к  этой
проклятой глыбе и не можем ни остановиться, ни даже замедлить шаг -  иначе
она нас раздавит.
     - Нет, - сказал Аврил. - Все вместе мы бы остановили.
     Ларт задумчиво улыбнулся.
     - Вместе?  Очень  может  быть,  господин  Сенти.  Но  что  может  нас
объединить? Чтобы  бороться  с  государственной  машиной,  нужна  какая-то
организующая идея, какая-то достаточно привлекательная для всех цель.  Вот
вы, господин Ктар, вы можете назвать такую цель?
     - Ну-у... жить лучше.
     - То есть?
     - Больше иметь.
     - Ресурсы мира не безграничны, и больше иметь можно  только  за  счет
кого-то другого. Это не та цель, что объединяет.
     - Хорошо. Тогда равные права на деле, а не на  бумажке.  Чтоб  каждый
мог стать тем, на что способен.
     - А многим ли это надо, господин Ктар? Мы - кому повезло  родиться  в
элитной группе - учимся вовсе не из любви к знаниям, а только чтобы занять
свое  место  среди  элиты,  получить  надлежащие  выгоды   и   привилегии.
Потребность в самореализации -  беда  немногих.  Очень  многие  хотели  бы
иметь, очень немногие - осуществить себя.
     - Довольно уютно сознавать свое бессилие, - сказал Ресни. - Избавляет
сразу и от необходимости что-либо делать, и от презрения к себе.
     - Во-во, - сказал Нод. - В самую точку. И не рыпаемся!
     - К сожалению, господин Ктар,  вас  ничто  и  ни  от  чего  не  может
избавить. Чужой корабль - это реальность, которая теперь определяет судьбу
Мира.
     - Так вот прямо и определяет?
     - Да,  -  серьезно  сказал  Ларт.  -  Предположим,  их  разведчик  не
вернется. Какие вы видите варианты развития событий?
     Хэлан пожал плечами.
     - Прилетят разобраться, прилетят отплатить, плюнут на нас, дураков, и
совсем не прилетят.
     - А если вернется?
     - Да то же самое, пожалуй.
     - Прилетят, - сказал Аврил. - Мало ли что бывает при первой  встрече?
Не думаю, что во Вселенной столько цивилизаций, чтобы сразу отказаться  от
знакомства.
     - Нам же хуже, - буркнул Нод. - Хоть с миром, хоть с войной -  а  все
равно драка.
     - Вы правы, господин Нод. Наше правительство  никогда  не  пойдет  на
контакт. Война - это очень страшно, но мир для них еще страшней. Мир - это
проникновение  новых  идей  и  новых  понятий  в  замкнутый   круг   нашей
цивилизации.
     Новые  технологии?  Но  мы  уже  давно  не  внедряем  то  новое,  что
появляется у нас. Идет процесс деградации экономики,  и  новые  технологии
так же совместимы с  ее  структурой,  как  электродвигатель  с  деревянной
сохой.
     Новая наука? Но наша собственная наука уже пришла в  противоречие  со
структурой общества, нам приходится  тормозить  собственные  разработки  и
уничтожать собственных ученых,  чтобы  это  противоречие  не  переросло  в
кризис.
     Новое искусство? Новая философия? Мы давно отказались от собственного
искусства и собственной философии, превратив их в подсобный инструмент для
оглупления масс.
     Новые  пути  развития  общества?  Аппарат  слишком  вырос  и  слишком
закостенел, чтобы принять какие-либо перемены.  Собственно,  чтобы  что-то
изменить, нужно просто уничтожить аппарат. Как, по-вашему, это возможно?
     - Ну и что? - спросил Хэлан хмуро. - Они еще не завтра прилетят!
     - Но прилетят. Я  думаю,  господин  Сенти  прав.  Если  они  способны
послать космический корабль наугад - просто к другой звезде - то, узнав  о
существовании цивилизации, тем более захотят исследовать этот объект.  Как
вы считаете, господин Нод, мир за 20-30 лет изменится к лучшему?
     - Черта с два! Я когда помер, мы по колено в дерьме стояли, а  теперь
у них макушки не видно!
     -  Да,  к  сожалению,  тенденция  именно  такова.  Распад  экономики,
коррупция, прорастание  в  аппарат  уголовных  элементов.  Боюсь,  контакт
станет для нас трагедией. Знаете, что хуже  всего?  Совершенно  не  важно,
спровоцируем ли мы их  на  враждебные  действия.  Самая  невинная  попытка
вступить  в  контакт  с  населением  запустит  механизм  уничтожения  всех
сколько-нибудь выдающихся людей. Если даже они устрашатся и оставят нас  в
покое, цивилизация не скоро оправится от такого удара.
     - А если не устрашатся?
     - Наверное, это будет еще страшней, господин Ктар. Если  они  захотят
вмешаться: предотвратить, спасти, навязать нам свое понимание добра...
     - А что, - сказал Хэлан. -  Если  они  порядок  наведут,  мы  их  еще
обожать будем!
     Аврил тихо улыбнулся.
     - Не притворяйся, Хэл. Ты сам не потерпишь, чтобы  тебе  хоть  что-то
навязали. Пусть даже хорошее, но если тебе это навяжут...
     - Ага, - сказал Нод. - Погляжу я на тебя!
     - Не успеешь. Я двадцать лет не протяну. Слушайте, ребята,  а  может,
не трепыхаться? Пусть сами разбираются, живые.
     Вот тут Ларт его и припечатал.
     - Вы рано себя записали в мертвецы, господин Ктар. Мертвые не врут  и
не трусят. Легче всего сказать: я - никто, я - мелкая сошка,  чего  это  я
должен отвечать за Мир? Должны, никуда не денетесь. Слишком  много  у  вас
накопилось  долгов.  Сколько  людей  погибло,  потому  что  вы  не  хотели
рисковать? А сколько людей рисковало, чтобы  вы  не  погибли?  Извольте-ка
отдавать долги, пока вы еще живы.
     - За все надо платить, -  сказал  Ресни,  -  и  равнодушие  обходится
дороже всего. Жаль только, что за наше равнодушие обычно платим не мы.
     - Я слишком поздно понял, что нет  чужой  боли,  -  сказал  Аврил,  -
всякая боль - твоя.
     - Людям надо жить, - сказал Нод. - Я тебе еще тогда  говорил:  как  и
что - твоя забота. Сдохни, в лепешку расшибись, а людям надо жить.
     - Хэл! - оклик будто взорвался  в  голове,  Хэлан  так  и  подскочил.
Чиркнул взглядом по пустой комнате, покосился через плечо. Кто-то стоял  в
дверях. У него похолодело внутри. Сидел и шелохнуться боялся.
     - Что с тобой, Хэл?
     - Господи, Майх! - он сразу  как-то  обмяк  от  облегчения.  -  Ну  и
напугал! Да так, схожу с ума помаленьку. Ты чего?
     - Я - ничего, - холодно и раздельно сказал Майх. - А вот ты  чего  не
отвечаешь? Четырнадцать часов... что я должен думать?
     - Да ладно тебе, - с вялым благодушием отозвался он.  -  Заработался.
Четырнадцать часов, говоришь? Быстро время идет в приятной компании.
     Встал,  ленивым  движением  отщелкнул  шлем  и  без  страха   вдохнул
застоявшийся за десять лет мертвый воздух станции.
     А  наутро  они  схоронили  Ресни.  Постояли  под  пристальным  взором
Фаранела и вернулись на станцию. Работать.
     Первыми обжились схемы. Это были целые  простыни;  Майх  застлал  ими
стол в центральном отсеке и один за другим клепал какие-то блоки. Спаивал,
сваривал, свинчивал хитроумные разъемы, и Хэлан был при нем лишь подсобной
парой рук. Подать, принять, придержать, подкрутить - но и от этого к  ночи
валился с ног. А Майха ничего не  брало.  Какое-то  холодное  остервенение
вдруг одолело  его,  этакая  расчетливая  ледяная  ярость.  Вкалывал,  как
автомат, без передышки и без суеты, а когда Хэлан совсем выбивался из сил,
усаживался за журналы и дневники.
     Жег себя, а Хэлан был  спокоен.  Думал:  пропаду,  задавит  проклятая
мертвечина, вон до чего дошел - покойники  мерещатся.  А  вышло  наоборот.
Спал на постели, где кто-то умер, ел оставленные мертвецами запасы,  дышал
десятилетней затхлостью - и ничего не мешало.
     Была работа, которую он не знал, цель, к которой совсем  не  хотелось
идти, безысходное решение, навязанное ему мертвецами - а он был  свободен,
как никогда. Самая лучшая пора: все уже решено, осталось  только  сделать.
Голова отдыхает:  главное  есть,  а  случайного  не  угадаешь,  и  совесть
угомонилась до поры. (Она еще свое возьмет, стерва такая, а  покуда  пусть
отдохнет, рано ей меня жрать.)
     Он глядел со стороны; как корчится Майх, жалел -  и  не  жалел,  ведь
через это надо пройти, все равно надо, никуда не денешься. Ничего,  малыш,
не пропадем, это мне еще себя ломать и ломать, а ты... А ты?
     А время текло: мчалось, как подстегнутое для Майха, плавно  струилось
для Хэлана, и он не  сожалел  о  нем,  нежась  в  навязанном  покое  своей
безысходной свободы.
     Кончили сборку;  Майх  остервенело  гонял  блоки  на  стендах  второй
лаборатории, а Хэлан дощелкивал невеселые загадки станции.
     Оснащена-то она нехудо. Даже слишком. Две лаборатории, да мастерская,
где чего только нет, да хорошая вычислительная машина, да купол наблюдения
с мощнейшими локаторами. Наверняка не тюрьму они здесь строили,  а  что-то
военное. Вот только Фаранел им подгадил, старый убийца, не потерпел  людей
под боком. А Ктен? Строили-то в одно время? Ну да,  так,  небось,  и  было
задумано:  какой-то  секретный  комплекс.  А  когда   намронскую   станцию
прикрыли, так и Ктен оказался ни к чему. Вот ему и нашли применение  -  на
свой лад. А раз на Ктене тюрьма, пришлось  запечатать  и  Намрон  -  самым
надежным способом.
     Грязная история, обыкновенная до изжоги, и в  ней,  как  в  маленьком
зеркальце,  отражается  Мир.   Вывороченная,   нечеловеческая   логика   и
бессмысленная жестокость.
     И горькая мысль: так что  же,  защищать  этот  пакостный  мир  только
потому, что если его не защитить, будет еще хуже? Желать ему гибели? Но он
прихватит с собой лучших из своих людей, ведь даже лучшие из нас  слепы  и
глухи, и они увидят только то,  что  Мир,  их  Мир,  гибнет,  и  его  надо
спасать. И даже не страх - просто тоскливое недоумение: почему  именно  я?
Что я могу?
     ...Он сидел рядом с Майхом, пока тот не закончит расчет, и  неспешные
мысли потихоньку текли сквозь него.  Вот  сейчас  Майх  закончит  считать,
растолкует режимы и уйдет. Хорошо, что я буду  один.  Все  равно  я  один,
когда мы вдвоем, черт его знает что: только научился быть с людьми, и надо
терять, надо успеть отвыкнуть, пока мы вдвоем. Майх  должен  улететь.  Да,
только так. Приключение длиной во всю жизнь, и ни в чем  не  виноват.  Это
мне теперь: что ни сделал - все равно виноват...
     - Хэл! - окликнул Майх, и он спокойно поглядел на него.
     - О чем ты сейчас думаешь?
     Странный вопрос. Хэлан  даже  растерялся  чуть-чуть,  вот  и  брякнул
первое, что пришло на язык.
     - Сижу да гадаю, как это мы мимо кошки в норку проскочим.
     -  Должны  проскочить.  Совместное  изобретение   Нилера   и   Тенги.
Контризлучатель...  ну,  понимаешь,  такая  штука,  которая  сделает   нас
невидимыми для локаторов.
     - А в оптике?
     - У ЮЛ поглощающее покрытие, да и масса всего 5 тысяч.
     - Вот так все просто? А если погремушка откажет?
     - Надеюсь, что не откажет, - медленно сказал Майх. -  Я  очень  хочу,
чтобы она не отказала, потому что у меня есть еще кое-что.
     - Оружие?
     - Да, - так же медленно и четко  сказал  Майх.  -  Извини,  Хэл,  мне
пришлось дать слово, что никто не узнает, как это работает. Даже ты.
     - Понятно. - А душу кольнуло: и ты дал?
     - И я дал, - ответил Майх - прямо на мысль. - У меня не было  выбора,
Хэл. Думал: ты поймешь.
     - Почему ж не понять? Пойму.
     - Обиделся?
     - Не очень. Значит, если откажет...
     - Да, - холодно ответил Майх.
     - И что, эта штука - она целый корабль может прихлопнуть?
     - Да.
     - А сколько на нем народу?
     - От пятидесяти до ста человек - в зависимости от класса.
     - Ну что ж, совсем не дорого, раз ты по Тгилу соскучился.
     - А ты, конечно, не станешь защищаться, если на нас нападут!
     - Не знаю. Я себя тоже не в грош ценю, но чтобы полсотни за одного...
     - Дело только в нас?
     - Нет, - сухо сказал Хэлан, - не только. Дело в  том,  что  за  тобой
стоит.
     - За мной или за нами?
     - За тобой. Ты уже не маленький, Майх, нос вытирать научился.  Должен
был понимать: раз взял оружие, значит, и в ход его пустишь, если придется.
Ради чего?
     - Интер-ресный разговор. От кого бы  и  ждал...  Можно  подумать,  ты
оружие в руках не держал!
     - Держал, конечно, и еще подержусь. Только ты мое оружие со своим  не
равняй. Моя пукалка - это один на один, если что, мне смерть - им сон.
     - Интер-ресный разговор, - снова сказал Майх. - Значит, им можно  нас
убивать, а нам их нельзя? Трое на Гвараме, десять здесь, сколько на Ктене?
- и они правы, а я нет?
     - Может и так. Им-то есть ради чего убивать. Они свой  Мир  караулят,
чтоб, значит, никто не навредил. А ты?
     - А я бы просто их всех... сколько есть!
     Встал и ушел.
     И - как сломалось что после  того  разговора.  Хрустнуло  и  пропало.
Вроде, все то же: вместе работали, вместе ели, вместе выходили в  знобящую
красоту Намрона - вместе, но не вдвоем. Майх уходил,  обугливался  в  огне
своего нетерпения, замыкался в остервенении работы; им уже не о чем  стало
говорить - только  о  деле,  и  они  говорили  только  по  делу,  а  когда
замолкали, подступала тишина мертвой  станции,  поглядывала  из-за  плеча,
вздыхала за спиной, и  тогда  Хэлану  казалось,  что  они  с  Майхом  тоже
мертвецы - последние из мертвецов этого мира.
     Майх уходил, но и Хэлан тоже не стоял: слишком много впереди,  и  все
уже решено; я-то знаю, чего хочу.  Просто  торчит  что-то  поперек  и  все
колет, колет. Раньше проще: жизнь за жизнь, удар за удар. Он - тебя,  я  -
его, мы - друг друга. А теперь? Сотня просто людей -  не  начальников,  не
убийц, нормальные мужики и ни в чем не виноваты, только делают свою работу
- а что с другой стороны? Слова. Будущее. Судьба Мира. Счастье людей.
     Он морщился, как от изжоги. Не верю в слова. Будущее - это  следующий
час, на больше и загадывать глупо. Счастье людей? А  людям  счастье  ни  к
чему - какое ни дай, все равно испохабят.  Судьба  Мира?  Что-то  такое...
кисель, не представишь и не ухватишь. И за это драться?
     - Да, - сказал он себе, - именно за это. За мой Мир. Я  его  насквозь
прошел, за все места потрогал, тошнит меня от него, но ведь он мой!
     И опять это были только слова - повисели миг и канули в  тишину.  Мне
бы что-то попроще и попрочней - чтоб не утекало.
     Проще всего - это тот корабль. Есть, оказывается,  секретный  полигон
КВФ - где-то у черта на куличках, у самого Ябта, и там теперь тот корабль.
Я бы на их месте давно улетел. Мозгов, что ли, у этого  Тгила  нет?  Знает
же, что дело глухо - так чего тянуть?
     - Того, чего и ты, - сказал он себе. - Умный мужик,  давно  все  твои
варианты просчитал и скис не хуже тебя. Правда, есть и четвертый  вариант:
уговорить, чтоб не прилетали.
     Он зябко повел плечами, такой  это  был  подлючий  вариант.  Вот  так
прямо: взять и все отменить, и пусть все идет, как идет,  пока  совсем  не
захлебнемся в дерьме. Как это Ларт сказал: третий  цикл?  Так  ведь  и  не
узнает никто, что можно было свернуть. С болью, с кровью, а все-таки...
     "С болью и с кровью, - подумал он. - Ты гляди, еще до дела не  дошло,
а душа в лохмотья. Что я, что Майх".
     И злость: почему нашу судьбу должны решать за нас? Выходит,  если  не
дать нам пинка, так и будем переть в болото? Что же мы тогда  такое,  черт
нас побери?
     А дни летели: Майх закончил партию блоков и на  станционной  танкетке
отвез их на корабль. Упакованные  в  контейнеры,  они  загромоздили  узкий
проход, и Хэлану как-то не хотелось браться за них.
     Оружие или шапка-невидимка? Один черт, по правде сказать. Сделал  шаг
- значит, пойдешь до конца. Драки не миновать, тут уж крути - не крути...
     Он поднял голову и увидел, что Майх тоже  стоит  и  глядит  на  него.
Что-то живое было в его глазах: жалость? стыд? Взгляды их  встретились,  и
Майх сразу - щелк! - и захлопнул створки. Хмуро покосился и приказал:
     - Подавай!
     А на обратном пути чуть не случилась беда. Случилась бы,  если  б  не
Майх. Ехали-ехали  -  и  вдруг  толчок;  танкетка  словно  споткнулась  на
знакомой тропе, и Майх грубо и жестоко отшвырнул Хэлана прочь. Он упал  на
лед плашмя, так что потемнело в глазах, а когда стало светло, уже не  было
никакой танкетки. Только черная трещина в берегах из янтарного льда.
     - Майх! - отчаянно закричал он.  -  Майх!  -  и  увидел  его  на  той
стороне.
     - Майх, - бессмысленно прошептал он, утирая скафандр  над  вспотевшим
лбом.
     - Порядок, Хэл, - спокойно сказал Майх.
     И они пошли на станцию, разделенные только трещиной.
     Дни шли, они монтировали оборудование, скорчившись  в  тесной  рубке.
Хэлан уже поднаторел - читал схему,  как  документ:  глянул  -  и  в  уме.
Хорошая работа: руки заняты и голова тоже, только где-то там,  в  глубине,
сочится, двоится, ветвится тонюсенький ручеек.
     Разобрать концы сюда, теперь сюда, щелк - вошло в разъем.
     А  в  Столице,  небось,  дождь.  Лупит  по  крыше,  лужи   пузырятся.
Интересно, кто за моим столом сидит.
     - Давай вот так. Ага. Нет, еще немножко.
     Скорей бы  на  станцию!  Чертов  скафандр,  прямо  как  блох  в  него
напустили!
     - Что-то я тут не пойму. Глянь, Майх.
     Как же это я без Майха назад ворочусь? Правда, если до Ктена... А что
мне Ктен? Ладно, нам бы еще туда  попасть.  Кто  их  знает,  эти  игрушки:
возишься, возишься, а оно возьмет и...
     Дни шли, и они уже снова сидели  на  станции,  сменяя  друг  друга  у
стендов. Совсем дом родной, Хэлан даже пожалел немного, что скоро придется
ее бросать.
     Странное дело: здесь он не бывал одинок. Один на один  с  собой  -  и
все-таки не один. Кто только ни приходил к нему в нескончаемые часы  вахт:
живые и мертвые, друзья и враги. Можно было договорить и доспорить, но это
была только игра, и он знал, что это только игра, и лишь один Ресни не был
игрой. Приходил, садился в сторонке, вспугивая выдуманных гостей, и  Хэлан
сам заговаривал с ним - с полуфразы, с полуслова, с полудодуманной мысли.
     - Знаете, Нирел, а я так ведь и не понял, чего  я  хочу.  Нет,  планы
всякие есть, а вот чего мне надо? Чтоб все  по-другому  было?  Так  я  сам
по-другому жить не захочу, заставь меня - на стенку полезу... как все. Ну,
ладно, дала мне жизнь по мозгам, сдвинула с  места,  а  ведь  отпусти,  я,
пожалуй, опять в свой угол залезу - и не тронь меня. А, Нирел?
     - Мы, - цивилизация одиноких людей, - задумчиво отвечал он. -  Как-то
распались  все  связи  между  людьми,  и  у  каждого  есть  он  сам:   его
потребности, малые или большие, и жажда удовлетворить их  любой  ценой.  И
все-таки мы не безнадежны - и тому пример мои товарищи. Пришла  беда  -  и
сразу с нас все облетело. Амбиции, тщеславие, все то  мелкое  и  вздорное,
что так раздражало нас друг в друге. Мы стали просто людьми, надеюсь,  нам
удастся остаться людьми до конца.
     - Так что же: так и жить в беде? Ничего себе жизнь!
     - Почему я стал свободным только здесь? В горе, в отчаянии, в  страхе
смерти? Наверное, нельзя быть свободным - даже внутренне - под  чудовищной
тяжестью государства - монстра. Да, мы  к  этому  так  привыкли,  что  эта
тяжесть кажется нам  свободой.  Мы  ощущаем  ее,  только  когда  она  чуть
приподнимается с наших плеч, как только в невесомости понимаем, что  такое
притяжение  планеты.  И  я  думаю  о  миллиардах  людей,  вжатых  в  землю
чудовищной тяжестью чудовищного государства. Кем бы они были, что  бы  они
смогли, если б убрать или хотя бы ослабить этот гнет?
     - Вот вы куда гнете? Ну, не знаю. Ежели эту машинку поломать, так что
от нас останется? Где вы таких дураков найдете, чтоб сами захотели думать?
Вот я... в первый раз пришлось, чтоб за других решать... ох, страшно! Одно
дело, как у нас: машинка крутится, никто ни за что не отвечает...  а  если
нет? Ну, подумайте! Если нет аппарата - значит, ты уже не винтик,  значит,
жить так, чтоб за каждый свой шаг отвечать...
     Вот тут его и поймал Майх. Вошел потихоньку -  Хэлан  и  не  услышал,
почувствовал, только, что  кто-то  есть.  Ох,  черт!  Не  дай  бог,  вслух
говорил!
     - Ну, чего прячешься? Вылезай!
     - Я не прячусь, - сказал Майх. Подошел и сел рядом. - Мешать тебе  не
хотел.
     - Чему мешать-то?
     - Думать. Далеко ты от меня ушел.
     - Раньше вышел, - хмуро ответил он. Сидел и без надобности пялился на
стенд, будто Майх и впрямь застукал его на чем-то стыдном.
     - Если темп не потеряем, закончим дней через 12. Ты рад?
     - Чему?
     - Что, еще сердишься?
     - Детский разговор, Майх. Сержусь  -  не  сержусь.  Что,  ты  у  меня
игрушку забрал? Дело ведь не в том, драться или нет. За что драться?
     Майх вдруг улыбнулся.
     - А за что драться, Хэл? За жизнь - нельзя. За друзей  -  нельзя.  За
это все - нельзя. Сложновато для меня!
     - Неужели?
     - Ладно, - сказал Майх. Встал, прошелся по комнате, переключил что-то
на стенде. - Только  без  подсказок,  Хэл.  Не  люблю  в  конец  задачника
заглядывать. Значит, надо определить цель? Добраться  до  корабля.  Спасти
Лийо и помочь Николу. Все очень просто - до самого Ктена.
     - А что тебе Ктен?
     - То же, что и тебе, Хэл. Поворот. Только пошли мы в разные  стороны.
Разные задачи, понимаешь? Моя - прорваться любой ценой. Никого не  жалеть.
Ничего не щадить. В этой драке по-честному нельзя. Как они нас - так и  мы
их.
     - Удобно.
     - Да! - с яростью сказал Майх. - Даже  слишком!  Ты  сравни,  что  ты
знал, а что я. Ты в этом болоте, как рыба, а я... я чуть не спятил,  когда
вы меня мордой... в это!
     - Ну да, конечно. Твоя правда. Извини, малыш.
     - Погоди. Значит, задача: прорваться. И  тут  вопрос:  зачем?  Спасти
Лийо? Невозможно. Здесь мы все трое обречены. Улететь? Ну ладно, летим.  А
зачем? Просить помощи? А кто мы такие, чтоб  ее  просить?  Мы  что,  можем
говорить за всех?
     - А ты не переживай, - сказал Хэлан. - Можем и не просить.
     - Тогда, выходит, твоя правда: не за что драться!
     Хэлан хотел что-то сказать, но Майх не дал:
     - Говорю же, погоди! Когда ты меня умыл, я сел и стал думать.  Понял:
слишком много нагара, пора продувать дюзы. Куда меня повело? Вроде, не  ты
меня, а я тебя  за  руки  должен  хватать.  Понимаешь:  подумал  -  и  сам
удивился. Когда узнал, что ребят убили... я ведь с ними  не  раз  летал...
крепче родства... Когда думал, что Лийо нет... когда  нас  гоняли,  как...
нет, ты пойми: будто так и должно быть. А теперь не могу. Ведь мы ни в чем
не виноваты, черт побери! За что нас так? Почему нас можно  убивать,  Хэл?
Почему можно, чтобы были и Ктен  и  Намрон?  Почему  нужен  или  не  нужен
контакт решают не ученые, а чинуши?
     - Ого, сколько "почему"!
     - Детские вопросы, да? Иногда полезно задавать такие вопросы. Почему,
едва я родился, моя жизнь была определена? Не умом, не характером  -  тем,
кем я  родился.  Почему  каждый  из  нас  должен  быть  подследственным  и
поднадзорным в собственном мире?
     - Ты гляди, заметил!
     - Не надо, Хэл! Просто подумал: а зачем мне  куда-то  лететь?  Помощи
просить не хочу, врать не умею, хвастать  нечем.  Оно  конечно,  поглядеть
бы... знаешь, для нашего брата, космача, такой полет... Но ведь ты  же  не
полетишь?
     - Конечно, нет. У меня свой мир есть, буду я по чужим таскаться!
     - Думаю: был бы Никол один... но с ним ведь Лийо, он-то может  лететь
- нигде нас не осрамит.
     - Ох, торопишься, Майх!
     - Да нет, не очень. - Поглядел на  Хэлана  и  засмеялся:  -  Что,  не
хочешь в долю брать?
     - Доля больно незавидная.
     - Какая выйдет. Это ведь и мой мир, Хэл! Почему это ты можешь за него
драться, а я нет?
     - Характер драчливый.
     - Иди ты со своим характером! - весело сказал Майх.  -  Куда  ты  без
меня денешься?
     - Никуда, - ответил Хэлан покорно. - Вместе и  пропадем.  Ты-то  себе
хоть эту задачку представляешь?
     - Лишь бы ты ее себе представлял. Прокладывай курс, а  я  тебя  мигом
доставлю. Хоть на Ктен, хоть на Авлар...
     - Хоть на тот свет. Нашел себе капитана! Первая голова...
     - Ну, головы у нас будут. Целый Ктен. И люди будут.
     - Целый Авлар?
     - Ну, целый - не целый... Хватит меня запугивать, Хэл. Это мое право,
никому его не уступлю.
     - Спасибо, Майх, - тихо сказал Хэлан.
     Они стояли и глядели друг на друга, и, глядя в эти спокойные, твердые
глаза, он вдруг поверил - впервые  -  что  из  этого  все-таки  что-нибудь
выйдет.
     ...Прилетели они без  оркестра  и  улетали  по-тихому.  Все  сделали,
прибрали на станции, обработали бумаги  консервантом  и  вышли  налегке  в
блистательно-мертвый мир.
     В последний раз сквозь колкие ледяные острия, сквозь текучий проблеск
рыжих радуг, в последний раз по прозрачно-янтарной тропе, в последний  раз
под невидящим взглядом Фаранела.
     "В последний раз, - высвистывает птичка в шлеме. - В последний раз, в
последний раз, в последний раз". Веселенькая песня! Второй сезон, как  все
в последний раз.
     - Майх! - просто, чтобы перебить  надоедливый  голосок,  и  без  него
тошно. - А может, не будет перехватчиков?
     - Вряд ли. Захват  бота  на  Тенаре,  самостарт  автомата  на  Ктене,
корабли на Намроне. Цепочка ясная. Ничего Хэл, проскочим.
     "Может и проскочим, - подумал он, - не привыкать.  А  не  лежит  душа
переть на тот корабль. Повернуть бы - и за дело!"
     Он  усмехнулся:  опять  хитришь!  Трусишь,  брат.  Не   так   страшны
перехватчики и патрули - сам корабль.  Это  ведь  слова:  "чужой,  чужое",
говорить-то легко, а вот увидеть да  почувствовать,  как  это:  чужое,  по
правде чужое, не из нашего мира. Тгилом надо быть, чтоб не обделаться. И -
не свернуть.
     "Точка опоры"? Да, Кел, опять вы правы, черт вас побери,  надоели  вы
мне  со  своей   правотой!   Ни   черта   у   меня   нет,   кроме   этого.
Одно-единственное: через 20, ну, 30 лет они прилетят,  и  надо  суметь  их
встретить. Что, не убеждает?
     - Нет, - сказал он себе, - ни капельки.
     - А это потому, что ты корабль не видел. Вот  посмотришь,  убедишься,
что  они  на  сто  лет  впереди,  в  сто  раз  сильней,   улику   какую-то
прихватишь...
     - Ага! Ты это своей бабушке расскажи!
     - Ну и пошел ты, - сказал он себе. - Нашел, когда  сомневаться!  Зубы
стисни - и вперед!
     ...Он остановился, потому что  остановился  Майх.  У  самого  корабля
стояли они, и корабль был единственным тусклым пятном  в  сияньи  равнины.
Темен и грязен был их корабль, плод темной и грязной цивилизации, памятник
грязных людских дел в чистоте безлюдного мира.
     Тлели стартовые  огни,  притулился  к  одной  из  опор  подъемник,  и
брезгливо стекал по обшивке обманчиво-теплый свет. Вот и  все.  Перевернем
страницу.
     - Ну, Майх! О чем задумался?
     - О свободе, - ответил Майх и смущенно  поглядел  на  него.  -  Вдруг
почувствовал: свободен! И не по себе.
     - Занятно! Какая же свобода, если все решено?
     - Понимаешь, до сих пор... это был побег. Нас гонят - мы  убегаем.  А
теперь... Раз мы сами выбираем судьбу, значит, свободны?
     - Выходит, что так.
     И Майх, коротко, торжествующе улыбнувшись,  шагнул  к  подъемнику.  К
свободе.