Дэвид БРИН
   ПРЫЖОК В СОЛНЦЕ

                               ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                                 ...Есть все основания надеяться, что не в
                             столь отдаленном будущем мы будем в состоянии
                             понять такую простую штуку, как звезда.
                                                       А.С.Эддингтон, 1926

                           1. ЗА ПРЕДЕЛЫ МЕЧТЫ

     - Макой, ты готова?
     Затаив дыхание, не  замечая  тихого  гудения  двигателей  в  стальном
коконе, Джейкоб ждал ответа. Корабль-дельфин мягко покачивался  на  легких
волнах.
     Джейкоб  взглянул  на  индикаторы  информационной  панели  -   полный
порядок. Радио тоже в норме.  Партнер  внутри  второго  такого  же  кокона
должен слышать каждое слово.
     Вода сегодня поражала чистотой  и  прозрачностью.  За  иллюминатором,
лениво помахивая хвостом, проплыла леопардовая  акула.  Джейкоб  удивился:
встреча с огромной рыбиной на таких глубинах, вдали от берегов,  считалась
маловероятной.
     - Ты готова, Макой?
     Он не хотел выдавать нетерпение. Где-то в области затылка  постепенно
нарастало напряжение. Джейкоб прикрыл глаза и постарался расслабиться.
     - Ддд-да... Дддавай попробуем! - наконец донесся  вибрирующий  тонкий
голосок, словно с натугой выдавливающий звуки.
     Весьма длинная речь для Макой. Джейкоб скосил глаза. На волнах  возле
корабля покачивался необычный аппарат: устройство  для  обучения  молодого
дельфина.  В  зеркалах,  прикрепленных  к  шлему  Джейкоба,   металлически
поблескивал серебристый  хвостовой  плавник,  колышущийся  в  такт  волне.
Боковые плавники машины вяло шевелились под водой. "Ну  вот  и  славно,  -
подумал Джейкоб, - долгожданный момент  наступил.  Если  техника  способна
развеять дельфиньи грезы,  она  это  сделает.  Самая  пора".  Он  коснулся
подбородком кнопки микрофона.
     - Ладно, Макой. Как устроен аппарат, ты знаешь. Каждое твое  движение
будет автоматически усиливаться, но если захочешь включить  двигатели,  то
придется подать команду на английском. А чтобы все было честно,  я  должен
тебя дублировать на тринари.
     - Дддда! - просвистела Макой.
     Серебристый хвост выгнулся вверх и, глухо шлепнув по  воде,  взметнул
сноп сияющих брызг.
     Джейкоб, вознеся молитву Всевышнему Мечтателю,  включил  усилители  в
обоих, аппаратах и медленно повел  руками,  пробуя  боковые  плавники,  но
потом  неосторожно  согнул  ноги  в  коленях.  Повинуясь  вызванному  этим
движением импульсу, массивный хвост резко дернулся, и в следующую  секунду
обтекаемый кокон, клюнув выпуклым носом, круто пошел ко дну.
     Джейкоб  попытался  выправить  положение,  но  перестарался.  Аппарат
беспорядочно закувыркался, вода взбурлила, и понадобилось несколько минут,
чтобы сориентироваться и стабилизировать кокон.
     Джейкоб снова заработал плавниками,  на  этот  раз  куда  осторожнее,
затем изогнулся всем  телом  и  резко  оттолкнулся  ногами.  Металлический
дельфин взмахнул хвостом и выпрыгнул из воды.
     Макой была уже далеко. В верхней точке траектории Джейкоб  увидел  ее
изящный нырок.
     Он опустил голову, тут же навстречу понеслась стена  зеленой  морской
воды. От удара зазвенело в ушах. Стайка  золотистых  гарибальди  испуганно
шарахнулась в сторону: он слишком круто вошел в воду. Джейкоб выругался  и
дважды сильно махнул хвостом, выправляя аппарат. Массивный хвост  с  силой
рассекал воду в такт движениям ног. При каждом  ударе  Джейкоб  чувствовал
дрожь, бегущую вдоль позвоночника, и старался как можно плотнее  прижаться
к упругой  внутренней  обшивке.  Улучив  момент,  он  подобрался  и  резко
разогнул ноги. Аппарат устремился  вверх.  В  левый  иллюминатор  ворвался
ослепительный солнечный свет, в сиянии которого мгновенно исчезли  тусклые
огоньки приборной панели. Следующий прыжок вышел куда удачнее - Джейкоб  с
радостным возгласом мягко нырнул в воду. Брызнул в  стороны  стремительный
косяк  маленьких  серебристых  анчоусов.  Руки,  скользнув  вдоль  рычагов
управления, нащупали регулятор  реактивной  тяги.  В  вершине  новой  дуги
Джейкоб просвистел условную фразу на тринари. В ответ послышался шум, и по
бокам аппарата выдвинулись небольшие крылья. С громким хлопком  включились
двигатели,  шлем  вдавился  в   затылок.   Сверкающая   изумрудная   гладь
стремительно уносилась назад.
     Джейкоб  догнал  Макой  и,  подняв  фонтан  брызг,  плюхнулся  рядом.
Дельфиниха приветствовала его пронзительным свистом. Он выключил ракеты  и
снова занялся акробатикой.
     Теперь человек и дельфин двигались слаженно.  Макой,  похоже,  вполне
освоилась со своим коконом и уже  научилась  делать  пируэты  и  сальто  в
воздухе. А во  время  одного  особенно  высокого  прыжка  даже  ухитрилась
просвистеть на тринари куплет  довольно  сомнительного  содержания.  Самую
двусмысленную строку Джейкоб не разобрал и  от  души  понадеялся,  что  на
катере успели записать все.
     Остальная группа шла за ними на  небольшом  исследовательском  судне.
Ненадолго воспаряя в воздуху Джейкоб видел белый корпус,  подрагивающий  в
раскаленном мареве. Потом удар о зеленую стену  уничтожал  все  вокруг,  и
некоторое время Джейкоб мог слышать, лишь как бурлила рассекаемая  вода  и
как попискивает Макой. За стеклом шлема все сливалось  в  фосфоресцирующем
сиянии.
     Он взглянул на часы. С начала тренировки прошло десять минут. Джейкоб
понимал, что сможет продержаться  наравне  с  Макой  не  больше  получаса.
Мускулатура и нервная система человека не предназначены  для  непрестанных
взлетов и падений.
     - Макой, пора включать двигатели. Когда будешь готова, сообщи.  Давай
запустим их, когда снова прыгнем.
     Они погрузились  в  море.  Джейкоб  с  силой  ударил  хвостом  своего
аппарата, чтобы выпрыгнуть как  можно  выше,  и  вот  они  снова  парят  в
воздухе, подобно странным фантастическим птицам.
     - Макой, я не шучу. Ты готова?
     Они достигли высшей точки траектории. Он  скосил  глаза  и  разглядел
круглый блестящий  глаз.  Аппарат  Макой  изогнулся  и  ринулся  навстречу
морской пучине. Через мгновение Джейкоб устремился вслед за подопечной.
     - Ладно, Макой. Если не ответишь сию минуту, мы возвращаемся.
     Он толчками двигался рядом со своей ученицей,  а  мимо  в  изумрудной
воде проносились бесчисленные воздушные  пузырьки.  Макой  изогнулась,  но
вместо того, чтобы вынырнуть, нырнула еще глубже. Джейкоб услышал  быструю
фразу на тринари - слишком быструю, чтобы как следует  понять...  Кажется,
она пробормотала что-то о занудстве.
     Джейкоб медленно всплыл на поверхность.
     - Ну, милая, давай! Одна правильная английская  фраза,  и  все  дела!
Если хочешь, чтобы твои дети когда-нибудь  открыли  для  себя  космос,  ты
должна это сделать. К тому же английский так выразителен! Давай же,  скажи
дядюшке Джейкобу, что ты о нем думаешь.
     Несколько секунд в наушниках царила полная  тишина.  Потом  он  вдруг
увидел промелькнувшую под ним стремительную тень. Тень пронеслась мимо,  и
уже возле самой поверхности прозвучало насмешливое вибрато:
     - Лови меня, зззануда! Я лечууууу!
     Металлический хвост яростно шлепнул по воде, и дельфиниха  на  столбе
пламени вырвалась из плена родной стихии.
     Джейкоб рассмеялся, отплыл в сторону и, запустив двигатели,  помчался
вдогонку за ученицей.

     Он еще допивал кофе, когда Глория принесла таблицу последних  данных.
Джейкоб попытался сосредоточиться  на  них,  но  качка  помешала,  строчки
плясали перед глазами, и он отложил листки в сторону.
     - Потом посмотрю. А пока не могли  бы  вы  изложить  выводы  вкратце?
Кстати, я не успел позавтракать и, если позволите, съем-ка еще сэндвич.
     Она глянула на него сверху вниз и,  крепко  ухватившись  за  поручни,
уселась напротив. Качка усиливалась. Как обычно, Глория обошлась минимумом
одежды. И надо сказать, молодой и очень привлекательной биологине это шло.
Ее наряд состоял в основном из великолепной гривы буйных черных волос.
     - Джейкоб, мне кажется, теперь у нас есть вся необходимая информация,
и можно двигаться дальше. Не знаю,  как  вам  это  удалось,  но  время,  в
течение которого Макой  способна  сосредоточиться  на  английском,  теперь
стало по крайней мере вдвое дольше  обычного.  Манфред  полагает,  что  он
обнаружил достаточное количество синаптических кластеров,  чтобы  наметить
направление следующей  серии  экспериментальных  мутаций.  Есть  несколько
узлов в левой доле головного мозга, которые он хочет развить  у  потомства
Макой. Что касается моей группы, то мы вполне  удовлетворены  существующим
положением.  Обращение  Макой  с   искусственным   аппаратом   определенно
доказывает,  что  уже  нынешнее  поколение  дельфинов  способно  управлять
машинами.
     Джейкоб вздохнул.
     - Если вы надеетесь, что эти  результаты  убедят  Совет  Конфедерации
отменить дальнейшие эксперименты, то вы ошибаетесь. Они напуганы. И больше
не желают рассматривать поэзию  и  музыку  в  качестве  доводов  в  пользу
разумности дельфинов. Им нужны существа, способные мыслить аналитически, а
то, что мы имеем, - управление запуском двигателей при  помощи  английских
фраз - не в счет. Ставлю двадцать к одному,  что  Манфред  продолжит  свои
опыты.
     Глория покраснела от гнева.
     - Продолжит?! Но это  же  разумный  народ,  народ,  у  которого  есть
прекрасная мечта! А мы собираемся уничтожить племя поэтов, превратив их  в
заурядных инженеров!
     Джейкоб бросил на тарелку корку от сэндвича и смахнул крошки с груди.
Он уже пожалел о том, что начал этот разговор.
     - Знаю, знаю. Я и сам был бы рад не гнать так быстро.  Но  попробуйте
взглянуть на все чуть-чуть с другой  точки  зрения.  Вам  не  приходило  в
голову, что, может  быть,  эти  механические  плавники  помогут  дельфинам
облечь в слова свою мечту? И тогда нам больше не понадобятся  ни  тринари,
чтобы поболтать о погоде, ни ломаный английский для обсуждения философских
проблем. И когда это  произойдет,  дельфины  присоединятся  к  шимпанзе  и
начнут бороздить Галактику своими любопытными носами. А  мы  будем  играть
роль умудренных опытом взрослых.
     - Но...
     Джейкоб вскинул руку, останавливая ее.
     - Давайте продолжим разговор позже. Сейчас мне хотелось бы отдохнуть,
а потом надо будет взглянуть на нашу девочку.
     - Извините, Джейкоб, должно быть,  вы  действительно  устали.  Но  по
крайней мере сегодня все прошло удачно.
     Джейкоб мягко улыбнулся.
     - Да, - он встал, - сегодня все сработало.
     - Кстати, пока вы работали  с  Макой,  позвонил  какой-то  Внеземной.
Джонни так потрясла его наружность, что он чуть не забыл спросить, что вам
передать. Записка лежала где-то здесь.
     Глория красивыми  длинными  пальцами  сдвинула  в  сторону  блюдца  с
чашками и торжественно вручила Джейкобу обнаруженный клочок бумаги.
     Он пробежал  записку  глазами  и  нахмурил  гладкий  лоб  без  единой
морщинки.  Кожа  Джейкоба  была  смуглой  и  упругой,  что  объяснялось  и
наследственностью, и долгим воздействием солнца и  морской  воды.  И  даже
привычка щурить глаза в минуту задумчивости не привела к появлению морщин.
Джейкоб потер жестким натруженным пальцем крючковатый индейский нос.
     Почерк радиста оставлял желать лучшего.
     - Все, конечно, знают,  что  вы  работали  с  Внеземными,  -  сказала
Глория, - но я никак не ожидала, что  кто-то  из  них  позвонит  сюда!  Он
просто  неописуем!  Похож  на  гигантскую  брокколи,  а  манеры  словно  у
церемониймейстера на торжественном приеме.
     Джейкоб оторвался от бумаги.
     - Так это был кантен? Он назвал свое имя?
     - Не знаю, может быть, там написано. Значит, это и есть кантен? - Она
вздохнула. - Боюсь, я не очень разбираюсь в чужаках. Наверное, я узнала бы
синтианина или тимбрими, но такого мне видеть не доводилось.
     - Хм... Так, мне нужно позвонить. Посуду я потом ополосну, не  смейте
к ней прикасаться. Сообщите Манфреду  и  Джонни,  что  я  попозже  спущусь
взглянуть на Макой. Еще раз спасибо.
     Джейкоб улыбнулся девушки  и  слегка  коснулся  ее  плеча,  но  когда
отвернулся, на его лицо вновь набежало выражение крайней озабоченности.
     Скомкав записку, он направился к люку и исчез внизу. Глория несколько
секунд с тоской смотрела ему вслед,  потом  принялась  убирать  таблицы  с
данными, меланхолически размышляя о том, чем,  интересно,  можно  привлечь
внимание этого человека. Да лучше не на час, а на целую ночь.

     Каюта Джейкоба напоминала скорее шкаф,  в  который  по  недоразумению
поставили узкую складную  кровать.  Но,  несмотря  на  размеры  помещения,
только здесь Джейкоб  чувствовал  себя  вполне  комфортно.  Из  еще  более
крошечного стенного шкафчика он вытащил портативный телик и установил  его
на койке.
     Вообще-то для беспокойства не было оснований.  Фэгин  мог  позвонить,
чтобы просто поболтать. В конце концов, он  всегда  интересовался  работой
Джейкоба с дельфинами. Но в памяти Джейкоба были свежи  те  случаи,  когда
звонки этого чужака создавали множество проблем.
     С минуту он раздумывал, стоит ли отвечать на нежданный звонок.  Потом
все-таки набрал код и уселся поудобнее, прислонившись к стене. Он  никогда
не мог отказаться от соблазна пообщаться с В.З.
     На экране замелькали символы текущих координат вызываемого  абонента.
Резервация для чужаков Баха. "Осторожней, -  сказал  он  себе,  -  в  Бахе
находится  Библиотека".  Затем  последовало  стандартное   предупреждение:
поднадзорные не имеют права вступать в контакт с чужаками. Джейкоб скорчил
гримасу.  Прошло  несколько  секунд.  Воздух  перед  экраном  так   сильно
наэлектризовался, что в нем начали проскакивать маленькие искры. И  вот  в
нескольких дюймах от Джейкоба возникло изображение Фэгина.
     Чужак и впрямь напоминал гигантскую брокколи. Синие и зеленые  побеги
сплетались   в   симметричные   сферические   шары   вокруг    шишковатого
бородавчатого  ствола.  То  здесь,  то  там  ветви  венчались   крошечными
кристаллическими чешуйками. Особенно много  кристалликов  было  в  верхней
части, вокруг невидимого дыхательного отверстия. Побеги тихо  шелестели  в
потоке воздуха, едва слышно позвякивая кристалликами: существо дышало.
     -  Привет,  Джейкоб.   -   Голос   отдавал   какой-то   металлической
мелодичностью. - Рад приветствовать тебя без всяких формальностей, на коих
ты, к великому моему сожалению, обычно настаиваешь.
     Джейкоб подавил невольную усмешку. Странным  акцентом  и  витиеватыми
оборотами Фэгин напоминал ему китайского мандарина.
     - Приветствую тебя, дружище Фэгин, и от всей души желаю всех благ.  А
теперь, прежде чем ты скажешь хоть слово, я хочу, чтобы  ты  заранее  знал
мой ответ: нет, нет и еще раз нет.
     Кристаллики тихо звякнули.
     - О Джейкоб, ты  так  молод  и  так  проницателен!  Я  поражен  твоей
интуицией! Восхищен! Угадать цель, с которой я звоню...
     Джейкоб покачал головой.
     - Ни лесть, ни даже хорошо  скрытый  сарказм  не  помогут  тебе,  мой
дорогой друг Фэгин. Кроме того, я настаиваю на  разговоре  по-английски  -
при общении с тобой это единственный способ не оказаться сбитым с толку.
     Чужак качнул побегами, словно пожал плечами.
     - Ах, Джейкоб, я вынужден склониться перед твоей волей и прибегнуть к
столь  высоко  почитаемой  вами,  людьми,  честности,  коей  так  гордятся
представители вашего вида. Действительно, речь идет об одном одолжении,  о
котором я намеревался попросить тебя. Но теперь, когда ты дал мне ответ...
продиктованный недавними неприятными происшествиями... хотя большинство из
них, тем не менее, в дальнейшем могут обернуться к лучшему... Но  не  буду
продолжать. Позволь поинтересоваться, друг мой, как обстоят дела с  вашими
подопечными - представителями вида бурых дельфинов?
     - Работа  продвигается  очень  неплохо.  Как  раз  сегодня  произошел
определенный сдвиг.
     - Превосходно! Уверен, что без тебя, друг мой, здесь не  обошлось.  Я
слышал, ты просто незаменим.
     Джейкоб тряхнул головой. Каким-то  образом  Фэгину  все-таки  удалось
вновь захватить инициативу.
     - Мне и  правда  посчастливилось  найти  подход  к  решению  проблемы
водного  сфинкса,  но  в  остальном  мое  участие  в  проекте  не  требует
выдающихся способностей. То, что я делаю, вполне по силам каждому.
     - Честно говоря, в это трудно поверить.
     Джейкоб нахмурился. К несчастью, он не лукавил с Фэгином. А в будущем
работа в Центре Развития обещала стать еще будничнее. Своей  очереди  ждут
сотни экспертов,  и  многие  из  них  куда  лучше  разбираются  в  психике
дельфинов. Возможно, Центр, хотя бы из чувства благодарности, оставит  его
в штате, но хочет ли этого он сам? Как ни любил Джейкоб дельфинов и  море,
в последние дни он чувствовал нарастающую необъяснимую тревогу.
     - Фэгин, прошу прощения за резкость. Я все-таки хотел бы  услышать  о
причине  твоего  звонка...  При  условии,  что   мой   ответ   по-прежнему
отрицательный.
     Фэгин зашелестел кроной.
     -  Я  хотел  пригласить  тебя  на  небольшую  дружескую   встречу   с
несколькими достойными  представителями  различных  видов  для  обсуждения
одной весьма важной проблемы  чисто  интеллектуального  свойства.  Встреча
состоится в четверг в Центре Гостей в Энсенаде в одиннадцать  часов.  Твое
присутствие на ней не накладывает на тебя никаких обязательств.
     Джейкоб задумался.
     - Ты говоришь, там будут Внеземные?  Кто  именно?  И  чему  посвящена
встреча?
     - Увы, дорогой мой друг, я не  имею  права  распространяться  на  эту
тему,  во  всяком  случае  по  телефону.  Придется   набраться   терпения,
подробности ты узнаешь  в  четверг,  сразу  по  прибытии,  если,  конечно,
приедешь.
     Джейкоб сразу заподозрил неладное.
     - Надеюсь, проблема не политическая? Слишком уж таинственно.
     Ствол собеседника замер, тогда как зеленая масса медленно колыхалась.
Фэгин размышлял.
     - Я никогда не понимал, Джейкоб, - послышалось наконец  металлическое
журчание,  -  почему  человек  твоего  происхождения  проявляет  так  мало
интереса к тому переплетению эмоций и желаний, которое вы, люди,  именуете
"политикой". Будь здесь уместна метафора, я сказал  бы,  что  политика  "у
меня в крови". И наверняка у тебя тоже.
     - Оставим в покое мое происхождение! Не понимаю, почему  нужно  ждать
до четверга, чтобы узнать, о чем будет идти речь.
     Кантен вновь замешкался.
     - В этом деле  имеются...  определенные  аспекты,  которые  не  стоит
обсуждать    в    эфире.    Кое-какие     подозрительные     представители
противоборствующих    фракций    вашей    культуры    могут    неправильно
воспользоваться полученными сведениями,  если  им  удастся...  подслушать.
Однако  позволь  тебя  уверить,  что  твое  участие  будет  носить   чисто
технический характер. Нам нужны твои знания,  а  также  опыт,  который  ты
приобрел в Центре Развития.
     "Черта лысого! - подумал про себя Джейкоб. -  Вы  вовсе  не  намерены
этим ограничиться".
     Он хорошо знал хитреца Фэгина. Если Джейкоб все-таки решит поехать на
эту встречу, кантен наверняка попытается воспользоваться его присутствием,
чтобы вовлечь в какую-нибудь очередную сомнительную и опасную авантюру.  В
прошлом  этому  чужаку  уже  трижды  удавалось  втянуть  Джейкоба  в  свои
захватывающие игры. В первых двух случаях он, собственно, и  не  возражал.
Но тогда Джейкоб был совсем другим человеком,  ему  нравились  авантюры  и
опасности.
     Но  потом...  потом  наступила  очередь   Шпиля.   Душевная   травма,
полученная в Эквадоре, перевернула всю его жизнь. И сейчас он не испытывал
никакого желания снова пережить нечто подобное.
     Но при  всем  том  Джейкобу  не  хотелось  и  разочаровывать  старого
приятеля. По большому счету, Фэгин никогда ему не лгал и, кроме того,  был
единственным среди  Внеземных,  кто  без  всяких  задних  мыслей  искренне
восхищался человеческой историей и культурой. Не  похожий  на  людей  куда
больше, чем все прочие чужаки, кантен тем не менее изо  всех  сил  пытался
понять землян.
     "Все будет в порядке, если я просто  скажу  ему  правду.  Если  Фэгин
начнет на меня давить, расскажу ему  об  экспериментах  с  самогипнозом  и
странных результатах, которые я получил. Он не будет  слишком  настаивать,
если я взову к его чувству справедливости".
     - Ладно, - вздохнул Джейкоб, - ты победил, Фэгин. Я приеду. Только не
жди, что я стану гвоздем программы.
     Смех Фэгина напоминал пение деревянных флейт.
     - Об этом можешь не беспокоиться, дружище Джейкоб. Никому не придет в
голову считать тебя гвоздем этой программы!

     Солнце еще не зашло за  горизонт,  когда  Джейкоб  вышел  на  верхнюю
палубу. Надо было проведать  Макой.  Закат  поражал  странной  красотой  -
тускло-оранжевый  диск  в  обрамлении  клочьев  розовых   облаков.   Чтобы
насладиться этим великолепием, Джейкоб на  мгновение  остановился.  Свежий
морской ветер упруго обдувал лицо.  Солнце,  забывшее  полуденную  ярость,
ласкало кожу. Он прикрыл глаза.  Потом  тряхнул  головой,  перекинул  ноги
через поручень и спрыгнул на нижнюю палубу. Дневная усталость была забыта,
и он принялся напевать - фальшиво, но с чувством.
     Когда Джейкоб появился у бассейна, Макой утомленно подплыла к краю  и
поприветствовала его очередной стихотворной строкой на тринари. Джейкоб не
успел разобрать ее дословно, уловив лишь довольно дружелюбное  настроение,
ну и, конечно же, непристойный смысл - что-то насчет  его  половой  жизни.
Дельфины, весьма склонные к грубоватому юмору, целое тысячелетие с успехом
рассказывали  людям  двусмысленные  истории  на  тринари,   пока   те   не
разобрались в дельфиньем языке.
     Джейкоб плеснул в дельфиниху водой.
     - Ну-ка угадай, у кого сегодня день был тяжелее?
     Она в ответ обдала его целым фонтаном брызг и прокричала что-то вроде
"Черт с тобой!".  Джейкоб  опустил  руку  в  воду,  и  дельфиниха  ласково
ткнулась ему в ладонь твердым блестящим клювом.

                        2. РУБАШЕЧНИКИ И ШКУРНИКИ

     Много лет назад для того, чтобы взять под контроль передвижение людей
из Мексики и обратно, правительство Северной Америки снесло все  постройки
на старой пограничной  полосе,  и  там,  где  когда-то  соприкасались  два
города, возникла пустыня.
     После Переворота и свержения Бюрократии власти  Конфедерации  разбили
на этом месте парк, и со временем на пограничной полосе между Сан-Диего  и
Тихуаной, к югу от Пендлтона, разросся один из крупнейших лесных массивов.
Но и эта эпоха уже уходила в прошлое.
     Ведя взятый напрокат  автомобиль  по  шоссе,  Джейкоб  повсюду  видел
признаки постепенного возврата к былым временам и нравам. По  обе  стороны
дороги  бригады  рабочих  устанавливали  столбы  для  забора  из   колючей
проволоки. Этот забор  должен  был  протянуться  с  востока  на  запад  на
огромное расстояние. Ужасное зрелище! Джейкоб отвернулся. В глаза бросился
огромный транспарант, установленный на обочине:

     НОВАЯ ГРАНИЦА БАХА, РЕЗЕРВАЦИЯ ДЛЯ  ВНЕЗЕМНЫХ.  ЖИТЕЛЯМ  ТИХУАНЫ,  НЕ
ИМЕЮЩИМ СТАТУСА ГРАЖДАНИНА, СЛЕДУЕТ ОБРАТИТЬСЯ В  АДМИНИСТРАТИВНЫЙ  ЦЕНТР,
ЧТОБЫ  ПОЛУЧИТЬ  КОМПЕНСАЦИЮ  ЗА  ПРИНЯТОЕ  ВАМИ  БЛАГОРОДНОЕ  РЕШЕНИЕ   О
ПЕРЕСЕЛЕНИИ!

     Джейкоб  покачал  головой  и  выругался  сквозь  зубы.  "Oderint  dum
metuant" - пусть ненавидят, лишь бы боялись... Что  с  того,  что  человек
родился в этом городе, прожил здесь всю свою жизнь? Если у него нет  права
голоса, он должен убраться с дороги прогресса.
     С  того  момента,  как  вновь  начали  практиковать  резервации   для
Внеземных, одинаковая участь ждет  Тихуану,  Гонолулу,  Осло  и  еще  пять
городов. Пятидесяти-шестидесяти тысячам проживающих в них  поднадзорных  -
как постоянных, так и временных -  придется  сняться  с  насиженных  мест,
чтобы обеспечить "безопасность" нескольким сотням чужаков. Разумеется, это
не коснется основной части населения Земли. Планета  в  целом  по-прежнему
закрыта для Внеземных. И для неграждан городов тоже найдется пристанище. К
тому же им полагается компенсация, и немалая. И  тем  не  менее  на  Земле
снова появились беженцы.
     Джейкоб вздохнул.
     По  бокам  шоссе  замелькали  постройки.  Город  еще   жил.   Кое-где
угадывался староиспанский колониальный стиль, но  в  основном  преобладали
архитектурные эксперименты, типичные для современных мексиканских городов.
Преобладающими цветами зданий были  белый  и  голубой.  Воздух  звенел  на
высоких тонах - выли электродвигатели многочисленных машин.
     По всему городу бело-зеленые таблички возвещали о грядущих переменах.
Одна, ближе к шоссе, была заляпана черной краской. Джейкоб успел разобрать
наспех написанные сверху слова: "Оккупация. Вторжение".
     Дело рук постоянного поднадзорного.
     Гражданин вряд ли станет заниматься такой чепухой, когда  есть  сотни
законных способов выразить свой протест. Да и временно попавший под надзор
за  какое-нибудь  преступление  вряд  ли  захочет  продлить   себе   срок.
Несомненно, это кто-нибудь из несчастных - постоянных поднадзорных  -  дал
волю своим чувствам, забыв о последствиях. Джейкоб от души  посочувствовал
ему - бедняга скорее всего уже за решеткой.
     Джейкоб происходил из семьи потомственных политиков, хотя  сам  и  не
испытывал к ней никакого интереса. Оба его деда были  героями  Переворота,
членами небольшой группы технократов, сумевшей свергнуть Бюрократию. Но  к
Закону о надзоре его семья не имела отношения.
     В последние годы Джейкоб научился не вспоминать прошлое. Сейчас же он
ничего не смог поделать с собой - воспоминания нахлынули мощной волной.

     Летняя  школа  клана  Альварес  располагалась  на  одном  из  холмов,
раскинувшихся вокруг Каракаса, в том самом доме, где в свое  время  Джозеф
Альварес с друзьями разрабатывал планы Переворота. Дядя Джереми читал свою
лекцию, а Джейкоб и его многочисленные кузены и кузины  слушали  с  минами
всепоглощающего внимания на  лицах  и  смертной  тоской  в  душе.  Джейкоб
беспокойно вертелся в самом дальнем углу класса, страстно мечтая оказаться
в своей комнате, где его ждало "секретное устройство", которое  он  собрал
со сводной сестрой Алисой.
     Учтивый и немного наивный Джереми Альварес тогда еще только вступал в
пору  политического  расцвета,  только  начинал  завоевывать  авторитет  в
Ассамблее Конфедерации. Вскоре он станет главой клана  Альварес,  оттеснив
на задний план старшего брата Джеймса.
     Джереми рассказывал о том, что Бюрократия издала закон,  по  которому
каждый человек должен был проходить проверку на "склонность к насилию".  И
тот, у кого данную склонность обнаружат, обязан находиться всю свою  жизнь
под надзором.
     События того утра навсегда врезались Джейкобу в память. Даже  сейчас,
столько лет спустя, он мог слово в слово повторить речь Джереми в  момент,
когда в  класс  незаметно  прошмыгнула  Алиса,  сияя,  словно  вспыхнувшая
сверхновая.
     -  ...Они  потратили  огромные  усилия,  дабы  убедить  население,  -
раскатистым басом вещал дядя Джереми, - что  этот  закон  раз  и  навсегда
покончит с преступностью. И в этом  смысле  закон  действительно  оказался
очень эффективен - человек с вживленным  передатчиком  сто  раз  подумает,
прежде чем решится причинить неприятности своему ближнему. Граждане  тогда
одобрили  закон.   Они   с   удивительной   легкостью   забыли   о   своих
конституционных правах. Тем более что большинство из них жили  в  сельской
местности, где никогда и не знали подобной роскоши.
     Когда же лазейки именно в этом законе позволили Джозефу  Альваресу  и
его  друзьям  свергнуть  саму  Бюрократию,  ликующие  граждане   вновь   и
бесповоротно отдали ему свои сердца. Руководители  Переворота  не  посмели
поднять вопрос об этичности и правомерности Закона о надзоре. К тому же  у
них и без того хватало в те дни проблем с организацией Конфедерации...
     Джейкобу тогда подумалось, что он не выдержит и закричит от  смертной
тоски и нетерпения. Дядя Джереми все  бубнит  и  бубнит  об  этой  древней
чепухе, а  Алиса,  счастливица  Алиса  тайком  наслаждается  сигналами  из
глубокого космоса по "секретному устройству", рискуя навлечь на себя  гнев
взрослых. Эх, что-то она в этот раз услышит!
     Нет никаких сомнений, сигналы подает космический корабль! И это  явно
всего лишь третье тихоходное судно, вернувшееся назад! Чем  еще  объяснить
странную суматоху, поднявшуюся в восточном  крыле  здания,  где  находятся
лаборатории и кабинеты взрослых? Да еще  по  тревоге  подняли  космических
резервистов...
     Дядя Джереми все продолжал свои разглагольствования, но  Джейкоб  его
уже не видел и не слышал. Алиса возбужденно выпалила ему в ухо:
     - Чужаки, Джейкоб! Чужаки! Люди везут с собой чужаков!  Внеземные  на
своих собственных кораблях следуют за земным кораблем! О Джек,  "Везариус"
обнаружил В.З.!
     Так Джейкоб  впервые  услышал  это  слово.  Впоследствии  он  не  раз
спрашивал себя, уж не Алиса ли ввела  его  в  обиход?  В  свои  десять  он
частенько  размышлял,  не  означает  ли  слово  "Внеземные",  что  кого-то
намерены съесть? [игра слов: "eatee" (англ.) - внеземные, "eat" (англ.)  -
съесть]

     И теперь, проезжая по улицам Тихуаны, давно уже повзрослевший Джейкоб
вдруг подумал, что все еще не знает ответа на свой детский вопрос.
     Угловые здания на основных перекрестках были снесены, и  вместо  них,
переливаясь всеми цветами радуги, красовались "пункты отдыха для В.З.".  У
входов замерли новенькие автобусы с  открытым  верхом,  оборудованные  для
перевозки как людей, так и чужаков.
     Возле одного из "пунктов  отдыха"  Джейкоб  увидел  пикет.  Где-то  с
десяток шкурников. По крайней мере похожие  на  шкурников  -  разряжены  в
звериные шкуры, размахивают игрушечными пластиковыми копьями. Кто  бы  еще
мог так выглядеть?!
     Он прибавил громкость радио и  нажал  кнопку  голосового  управления:
"Местные  новости,  ключевые  слова:  шкурники,  городская  администрация,
пикеты".
     Через мгновение раздался надтреснутый  металлический  голос.  Джейкоб
раздраженно скривился: могли бы наконец подобрать подходящий тембр.
     "Краткая  сводка  новостей.  -  Искусственный  голос,   несмотря   на
дребезжание, обладал  оксфордским  произношением.  -  Сегодня  двенадцатое
января две тысячи двести сорок восьмого года, сейчас  девять  часов  сорок
одна минута. Доброе утро. Тридцать семь  человек  на  законных  основаниях
пикетируют   здание   городской    администрации    Тихуаны.    Официально
зарегистрированные требования сводятся к сокращению числа  резерваций  для
Внеземных. Пожалуйста, прервите сообщение, если желаете получить факс  или
устное изложение их официального манифеста".
     Механический голос выжидающе замолк. Джейкоб начал терять интерес. Он
был хорошо знаком с сутью протеста шкурников.  Она  состояла  в  том,  что
люди, по крайней мере некоторые, не желают или неспособны  сотрудничать  с
чужаками.
     "Двадцать шесть из тридцати  семи  членов  группы  имеют  передатчики
поднадзорных, - вновь задребезжал голос, - остальные являются  гражданами.
В целом соотношение жителей Тихуаны  следующее:  на  сто  двадцать  четыре
гражданина приходится один поднадзорный.  Поведение  и  одежда  пикетчиков
позволяют отнести их к приверженцам так называемой неолитической этики,  в
просторечии именуемым шкурниками. Поскольку никто  из  граждан  города  не
воспользовался своим правом  не  регистрироваться,  можно  с  уверенностью
сказать, что тридцать человек - жители Тихуаны, остальные приезжие..."
     Джейкобу стало неинтересно, в сцене у  административного  корпуса  не
оказалось ничего нового. Он выключил радио. Однако полемика о  резервациях
для В.З. напомнила ему, что уже почти два года он не навещал дядю  Джеймса
в Санта-Барбаре. Старик наверняка по уши увяз в  тяжбах,  которые  вел  по
поручению половины поднадзорных Тихуаны. И все же дядя Джеймс, уж конечно,
возьмет на заметку, что племянник Джейкоб отправился в дальнюю поездку, не
удосужившись попрощаться ни с ним, ни с прочими своими  родственниками  из
многочисленного клана Альварес.
     "Дальняя поездка? О чем это я? - Джейкоб дернул головой. -  Я  никуда
не собираюсь".
     Но в уголке его мозга, отведенном для подобных вещей, засела какая-то
заноза, связанная с предстоящей  таинственной  конференцией.  Предвкушение
чего-то важного боролось в душе с желанием повернуть назад. Ситуация могла
бы показаться очень забавной ему самому, если бы не была слишком знакомой.
     Какое-то время Джейкоб ехал в тишине - город уступил место бескрайним
просторам, и поток машин превратился в тоненький ручеек. Солнце пригревало
руки, лежавшие на руле, а сомнения все больше и больше одолевали душу.
     Несмотря на свои тревоги, он все еще не хотел признать, что для  него
настала пора покинуть Центр Развития. Работа с дельфинами и шимпанзе  была
просто замечательной и куда более спокойной  (исключая  первые  суматошные
недели занятий с водным сфинксом), чем его прежняя профессия криминального
исследователя. Сотрудники Центра были по-настоящему преданы  своей  работе
и, в отличие от множества иных современных земных ученых, обладали высокой
этикой. Их работа имела огромное и непреходящее значение. Она не  потеряет
смысл и тогда, когда в Ла-Пасе в  полную  силу  заработает  земной  филиал
Библиотеки.
     Но гораздо более важным представлялось  Джейкобу,  что  в  Центре  он
нашел друзей. Именно они оказывали ему неоценимую поддержку весь  минувший
год,  в  течение  которого  шел  медленный  процесс   соединения   воедино
распавшихся частей его мозга. Особенно участливой  была  Глория.  "Если  я
останусь,  с  ней  придется  что-нибудь  решать".  Джейкоб  понимал,   что
дружескими отношениями тут не ограничишься,  чувства  девушки  проявлялись
все более явно.
     До катастрофы в Эквадоре, которая и привела его  в  Центр  в  поисках
покоя, Джейкоб знал бы, как поступить  в  подобной  ситуации,  и  имел  бы
мужество сделать решительный шаг. Но теперь... Теперь он  потерял  прежнюю
твердость, стал подвержен сомнениям. Сможет ли он решиться когда-нибудь на
нечто большее, чем мимолетная интрижка?
     Со смерти Тани прошло два года. Два долгих года! Временами ему бывало
очень одиноко. Не помогали ни работа, ни  друзья,  ни  даже  увлекательные
игры со своим мозгом.

     Ландшафт постепенно становился все более безжизненным.  Яркая  зелень
исчезла. Провожая глазами проносящиеся мимо одинокие  шишковатые  кактусы,
Джейкоб откинулся назад и расслабился,  наслаждаясь  медленным  и  плавным
ритмом езды. Тело его слегка покачивалось в такт движению  машины,  словно
он все еще находился в море.
     За выжженными холмами блеснула  синь  океана.  Чем  ближе  извилистая
дорога подводила его к месту  встречи,  тем  сильнее  и  сильнее  Джейкобу
хотелось оказаться на борту ставшего  родным  судна,  ждать,  когда  вдали
мелькнет черная спина первого дельфина, когда  раздастся  щелкающий  свист
вожака стаи... Вот-вот должна начаться ежегодная миграция дельфинов.
     Машина обогнула холм, и Джейкоб с удивлением обнаружил, что все места
парковки по обе стороны от  шоссе  заняты  компактными  электромобилями  -
собратьями его собственного. Он поднял голову: на вершине холма  толпились
люди. Джейкоб перестроился на правую полосу, где  движение  регулировалось
автоматически и не было нужды следить за дорогой.  Тут  на  левой  стороне
остановился вновь прибывший автомобиль. Из него вылезли  двое  взрослых  и
несколько детей. Все держали в руках по корзинке для пикника и по биноклю.
Компания вполне походила на типичное городское семейство,  выбравшееся  на
уик-энд, если бы не серебристые одеяния  и  золотые  амулеты.  Большинство
людей на холме были облачены в те же серебристые одежды. Многие смотрели в
личные мини-телескопы  куда-то  за  соседний  холм.  На  этом  холме  тоже
толпились люди, одетые "в пещерном стиле". Правда, убежденные  кроманьонцы
пошли на некоторый компромисс: наряду с каменными топорами и копьями в  их
арсенале имелись телескопы, часы, радио и мегафоны.
     Две группы символично расположились  на  противоположных  холмах.  Но
было у них и  нечто  общее:  и  шкурники,  и  рубашечники  ненавидели  все
ограничения на общение с В.З., дружеское или враждебное.
     В ложбине  между  холмами,  пересекая  шоссе,  красовался  гигантский
плакат:

                  КАЛИФОРНИЙСКАЯ РЕЗЕРВАЦИЯ ВНЕЗЕМНЫХ БАХА.
         Въезд поднадзорным без специального разрешения запрещен.
                   Просьба ко всем, кто приезжает впервые,
                     обращаться в информационный центр.
               Амулеты и неолитические одеяния не допускаются,
                   Просьба о появлении шкурников сообщать
                           в информационный центр.

     Джейкоб улыбнулся. Пресса изрядно повеселилась по  поводу  последнего
требования. На всех каналах то и дело появлялись карикатуры,  изображавшие
посетителей центра, вынужденных сдирать  с  себя  не  только  экзотические
одеяния, но и кожу - под одобрительными взглядами змееподобных существ.
     Стоянка на вершине соседнего  холма  также  была  забита  до  отказа.
Автомобиль Джейкоба медленно взобрался  наверх.  Отсюда  он  наконец  смог
увидеть пресловутый барьер.
     Посредине  широкой   полосы,   лишенной   какой   бы   то   ни   было
растительности, тянулась линия столбов с натянутой колючей проволокой.  На
многих  столбах  краска  успела  поблекнуть,  а  фонари  на  их  верхушках
покрылись пылью.
     Вездесущие детекторы действовали  подобно  ситу,  позволяя  гражданам
свободно входить в резервацию и покидать ее,  тогда  как  поднадзорные  не
могли проникнуть внутрь, а чужаки, напротив, оказаться снаружи. Этот забор
являлся  грубым  напоминанием  того  факта,  который   большинство   людей
старалось не замечать: значительная часть человечества  носила  вживленные
передатчики только потому, что другая, большая часть, попросту не доверяла
им. И это большинство не желало, чтобы Внеземные и те, кого  на  основании
психологического теста сочли "склонными к насилию", вступали между собой в
контакт.
     Барьер, судя по всему, неплохо справлялся со своей задачей. Скопления
людей по обе стороны шоссе становились все плотнее, а  их  одеяния  -  все
экзотичнее,  но  перед  самой  линией  столбов  оставалась  узкая  полоска
свободного пространства. Кое-кто из рубашечников  и  шкурников  относился,
вероятно, к гражданам, но они оставались вместе  с  товарищами  то  ли  из
солидарности, то ли из чувства протеста.
     Перед барьером толпа была особенно плотной. И шкурники, и рубашечники
провожали автомобили угрозами и оскорбительными жестами. Джейкоб продолжал
неторопливо двигаться по полосе с  автоматической  регулировкой  движения,
прикрывая рукой глаза от слепящего солнца и наслаждаясь зрелищем.
     Молодой человек, с ног до  головы  закутанный  в  серебристую  ткань,
потрясал над головой плакатом:
     "Человечество - продукт Развития! Пусть наши внеземные братья  выйдут
из резерваций!"
     С другой стороны шоссе женщина размахивала  копьем,  к  которому  был
прикреплен лист, гласивший:
     "Земляне достигли всего сами! В.З., убирайтесь с Земли!"
     Эти два плаката со всей полнотой выражали суть спора. Весь мир жаждал
узнать, кто прав:  сторонники  Дарвина  или  последователи  фон  Даникена.
Шкурники и рубашечники представляли собой всего лишь  наиболее  фанатичные
течения двух философских лагерей, на которые  людей  разделил  этот  спор.
Суть спора состояла в сакраментальном  вопросе:  каким  образом  вид  гомо
сапиенс стал самим собой?
     Но   рубашечники   и   шкурники   обсуждением   этого   вопроса    не
довольствовались. У первых любовь к чужакам  достигла  почти  религиозного
экстаза. Ксенофилия в стадии истерии. Что касается неолитиков с их любовью
к нарядам кроманьонцев и пещерным ритуалам, то  не  скрывается  ли  за  их
призывами к "независимости от В.З." нечто большее  -  страх  перед  чуждым
разумом? Своего рода космическая ксенофобия?
     В одном Джейкоб не сомневался: и  тех  и  других  объединяли  гнев  и
возмущение, вызванные осторожной,  основанной  на  компромиссах  политикой
Конфедерации по отношению к В.З., а также возмущение  Законом  о  надзоре,
который многих из них выкинул на обочину  общества.  В  итоге  -  гнев  по
отношению к миру, в котором никто не мог  сказать  наверняка,  каково  его
происхождение.

     Внимание Джейкоба привлек пожилой небритый человек в куртке из  шкуры
и самодельных кожаных штанах.  Он  сидел  на  корточках  у  шоссе,  смешно
подскакивая, что-то яростно крича в облаке пыли, поднятой множеством  ног,
и указывая пальцем на землю. С каждым мгновением  его  отрывистые  выкрики
становились все более громкими и неистовыми.
     - П-пе! - Странные звуки вылетали  из  его  горла,  яростные,  словно
проклятия. Пена пузырилась на губах.  Узловатый  палец  с  силой  тыкал  в
землю. - П-пе! П-пе!
     Изумленный странным  зрелищем,  Джейкоб  приостановил  автомобиль.  И
сразу что-то со свистом пронеслось у него перед лицом. Что-то  с  грохотом
разбилось о  дверцу.  По  крыше  автомобиля  забарабанил  град  камней.  У
Джейкоба  заложило  уши.  Он  быстро  поднял  стекло  и  резко  съехал   с
автоматической полосы. Автомобиль  разогнался.  Непрочная  коробка  салона
сотрясалась - рядом с машиной Джейкоб увидел злобные лица парней, неистово
колотивших по ней кулаками.
     За несколько метров до барьера Джейкоб вдруг развеселился.  Он  решил
выяснить, что же им нужно. Слегка отпустил акселератор и  приоткрыл  окно,
чтобы задать вопрос ближайшему к нему человеку - юноше,  словно  сошедшему
со страниц научно-фантастического романа  двадцатого  века.  Тем  временем
толпа у обочины шоссе превратилась  в  мешанину  плакатов  и  разномастных
одеяний. И прежде чем он успел раскрыть рот, ветровое  стекло  треснуло  и
вдоль щеки Джейкоба что-то вжикнуло. Кабина наполнилась гарью.
     Он  бросил  машину  к  барьеру.  Мимо  пронеслись  столбы  с  колючей
проволокой, и толпа отстала.  В  зеркало  он  видел,  как  яростно  кричат
молодые люди,  потрясая  кулаками,  торчащими  из  рукавов  фантастических
одежд. Джейкоб снова рассмеялся, опустил стекло и, высунув  руку,  помахал
им на прощание.
     "Интересно, что я скажу в компании по прокату? - подумалось ему, и он
снова рассмеялся. - Может, сказать, что  на  меня  напали  войска  Империи
Минь? Ведь ни за что не поверят они в такую нелепую правду".
     Вызывать полицию не имело никакого  смысла.  Местные  полицейские  не
сделают и шагу без предварительной проверки на поднадзорность. А несколько
П-передатчиков без труда затеряются среди огромного числа  себе  подобных.
Кроме того, Фэгин просил его не афишировать свое появление.
     Он до  конца  опустил  стекло,  чтобы  свежий  ветер  разогнал  гарь.
Просунул палец в дыру от пули в ветровом стекле и виновато улыбнулся.
     "Тебе все это понравилось, не так ли?"
     Одно дело, когда  кровь  начинает  бежать  быстрее  от  хорошей  дозы
адреналина, и  совсем  другое,  когда  опасность  веселит  тебя.  Восторг,
который он испытал во время стычки у барьера, встревожил его куда  больше,
чем странная агрессивность толпы.
     Вдруг приборная панель  негромко  пискнула.  Джейкоб  поднял  взгляд.
Любитель автостопа? Здесь? Впереди, примерно в  полукилометре,  у  обочины
стоял человек, выставив циферблат своих часов так, чтобы он попал  в  поле
зрения автомобильного локатора. У ног человека лежали две огромные сумки.
     Джейкоб пребывал  в  нерешительности.  Но,  в  конце  концов,  только
граждане могут попасть на территорию резервации. Он  притормозил,  проехав
немного вперед. Ему показалось, что он уже где-то видел этого краснолицего
толстяка в темно-сером деловом костюме. Пока человек торопливо  семенил  к
автомобилю, согнувшись под тяжестью сумок, Джейкоб отметил, как  колышется
его объемистый живот. Человек наклонился и заглянул  в  машину,  лицо  его
было усеяно капельками пота.
     - Боже, ну и жара! - простонал он.  Говорил  толстяк  на  стандартном
английском, но с сильным акцентом. - Неудивительно, что никто не  едет  по
автоматической полосе, - он отер пот со лба, - все несутся на максимальной
скорости, ловят ветерок. Но ваше лицо мне знакомо, должно быть, мы  где-то
встречались. Меня зовут Питер Ла Рок, или Пьер,  если  вам  угодно.  Я  из
"Монд".
     Джейкоб вздрогнул.
     - Ну, конечно, Ла Рок. Мы с вами действительно встречались. Я Джейкоб
Демва. Садитесь. Я еду только до информационного центра, но там вы  можете
сесть на автобус.
     Он от души надеялся, что его лицо осталось невозмутимым. И как он  не
узнал этого невыносимого толстяка?! Ни за что бы не остановился.
     Нельзя  сказать,  что  у  него  была  какая-то  особая  причина   для
неприязни... если не считать непомерного самодовольства этого  человека  и
его неистощимого запаса собственных мнений по любому  поводу,  при  каждом
удобном случае высыпаемых на собеседника. Во  многих  отношениях  Пьер  Ла
Рок, возможно, даже был очаровательнейшим человеком.  Похоже,  он  занимал
видное место в прессе. Джейкоб читал кое-какие его статьи, и ему нравилось
если не содержание, то, во всяком случае, перо автора.
     Но  Пьер  Ла  Рок  был  как  раз  одним  из   тех   самых   настырных
представителей прессы,  кто  преследовал  Джейкоба  в  течение  нескольких
недель после решения загадки водного сфинкса. Возможно,  самым  назойливым
из всех. Да, последняя статья в "Монд"  была  вполне  благожелательной,  к
тому же прекрасно написанной. Но это отнюдь не компенсировало причиненного
беспокойства.
     Джейкоб  был  рад,  что  журналисты  не  сумели  отыскать  его  после
трагедии, случившейся на Ванильном Шпиле в Эквадоре. В то время он  просто
не вынес бы Ла Рока.
     Как и прежде, Джейкоба покоробил явно нарочитый "национальный" акцент
журналиста. Этот акцент стал даже сильнее со времени их последней встречи.
     - Ну, конечно же, Джейкоб Демва! -  воскликнул  Ла  Рок.  Он  закинул
сумки назад и уселся в машину. - Бог афоризмов! Охотник за тайнами!  И  вы
здесь. Наверное, собираетесь принять участие в  конкурсе  по  разгадыванию
головоломок вместе с нашими благородными инопланетными гостями? Или,  быть
может, решили заглянуть в Великую Библиотеку в Ла-Пасе?
     Джейкоб  снова  перестроился  на  автоматическую  полосу,   мимолетно
подумав, что неплохо было бы знать, кто вообще ввел моду на "национальный"
акцент. Было бы чем уязвить этого болвана.
     - Меня пригласили сюда в качестве  консультанта.  Среди  приглашавших
действительно  есть  Внеземные,  если  вы  об  этом  хотели  спросить.  Но
вдаваться в подробности я не имею права.
     - О, да-да-да, это, наверное, совершенно секретно! -  Ла  Рок  игриво
взмахнул пухлыми ручками. - Но нельзя же так  интриговать  журналиста!  Вы
делаете свое дело, я - свое! И  вас  наверняка  волнует,  что  же  привело
лучшего репортера "Монд" в эту пустыню. Я угадал?
     - Меня больше интересует, почему вам пришлось ловить  машину  в  этой
пустыне.
     Ла Рок горестно вздохнул.
     - Да, воистину пустыня! До чего печально,  что  именно  здесь  должны
жить наши благородные гости. Здесь или в других столь же пустынных местах.
На вашей Аляске, например.
     - Про Гавайи, Каракас и Шри  Ланку  вы,  судя  по  всему,  забыли,  -
саркастически отозвался Джейкоб. - А что касается вашей цели...
     - Моей цели? О, у меня нет никаких секретов, дорогой мистер Демва! Но
давайте немного повеселимся и еще раз  испытаем  ваш  талант  к  дедукции.
Угадаете или нет?
     Джейкоб чуть не застонал. Он резко дернул рычаг, и машина  съехала  с
автоматической полосы. Нога с силой надавила на акселератор.
     - У меня  есть  идея  получше,  мистер  Ла  Рок.  Раз  вы  не  хотите
объяснить, почему оказались без машины в столь  пустынной  местности,  то,
быть может, вы раскроете мне один маленький секрет?
     Джейкоб описал сцену перед  барьером,  опустив  эпизод  с  выстрелом,
понадеявшись, что Ла Рок не заметит отверстия в стекле. Особое внимание он
уделил описанию странного человека, сидевшего в пыли.
     - Конечно же! - с энтузиазмом воскликнул Ла Рок. - Нет ничего  проще!
Вы, разумеется, знаете, как в просторечье именуют постоянных поднадзорных?
Этот ужасный ярлык, который лишает человека всех прав, в том числе и права
иметь детей, права...
     - Да, я все это знаю, не тратьте попусту слов! - Джейкоб помолчал.  -
Кажется, я начинаю понимать.
     - Да, этот несчастный  платил  вам  той  же  монетой.  Вы,  граждане,
именуете его пе-пе... так что справедливо, что и он вас называет  так  же,
правда, вкладывая в эти звуки. другой смысл. Вы ведь знаете,  что  граждан
они именуют послушными и прирученными?
     Джейкоб не выдержал и рассмеялся. Впереди показался поворот.
     - Но почему они собрались у барьера? Такое впечатление, что  все  они
кого-то ждут.
     - У барьера? Ах да. Я слышал, что такое  происходит  каждый  четверг.
В.З. из центра приходят к барьеру, чтобы поглазеть на неграждан, а  те,  в
свою очередь, собираются,  чтобы  полюбоваться  на  чужаков.  Забавно,  не
правда ли? Никто не знает, кто первый положил этому начало.
     Дорога  обогнула  очередной  холм,  и  впереди  показалась  цель   их
путешествия. Информационный центр, расположенный в нескольких километрах к
северу  от  Энсенады,   представлял   собой   огороженную   территорию   с
разбросанными по ней жилыми домиками для В.З. и общественными зданиями. За
деревьями виднелись казармы пограничников. Рядом с просторной автостоянкой
высилось  основное  здание,  в  котором  впервые  прибывающие   посетители
получали инструкции галактического протокола. Здание стояло  на  небольшом
плато между шоссе и океаном. Из окон открывался великолепный вид.
     Джейкоб припарковал машину у центрального подъезда. Ла Рок молчал,  о
чем-то напряженно размышляя. Наконец он поднял глаза.
     - Знаете, я сказал неправду, когда говорил, что не знаю,  кто  первый
начал все это. Считайте это неудачной шуткой.
     Джейкоб удивленно кивнул. Что вдруг нашло на репортера? Странно...

                               3. ГЕШТАЛЬТ

     Джейкоб помог Ла  Року  дотащить  сумки  до  автобусной  остановки  и
поспешил распрощаться с  репортером.  Он  обогнул  здание,  надеясь  найти
уголок, где можно было бы провести в уединении имевшиеся у него  в  запасе
десять минут.
     Со стороны океана он обнаружил небольшое патио с тенистыми  деревьями
и керамическими столиками. Лег на один из них,  протянув  ноги  на  спинку
скамьи. Холодок глиняной поверхности и легкий  ветерок  с  океана  приятно
ласкали кожу. Несколько минут он лежал неподвижно, поочередно  напрягая  и
расслабляя мышцы спины - требовалось снять напряжение от  долгого  сидения
за рулем. Его глаза бездумно следили за маленьким суденышком с грот-мачтой
и кливером. Ярко-зеленый корпус корабля отчетливо выделялся на синей глади
океана. Постепенно он расслабился настолько, что позволил  себе  впасть  в
транс.
     Джейкоб внимательно выслушал все свои органы чувств и отринул от себя
внешние ощущения. Усталость постепенно отступала. Тело мягко  покачивалось
на легких волнах, мало-помалу он перестал его чувствовать. Сохранился лишь
зуд в левом бедре, но через несколько секунд исчез и он. Теперь Джейкоб не
ощущал ничего, кроме слабого морского запаха. Соленый йодистый аромат  был
приятен, но отвлекал. Джейкоб отключил обоняние.  Несколько  мгновений  он
напряженно прислушивался к стуку сердца, пока тот не отдалился и не  исчез
совсем.
     В  последние  два  года  Джейкоб  обычно  доводил  транссостояние  до
заключительной стадии, той  очистительной  фазы,  когда  перед  внутренним
взором с болезненной ясностью проносятся давние образы, а две расщепленные
половины мозга вновь  пытаются  слиться  в  единое  целое.  Этот  процесс,
однако, никогда ему не нравился.
     Он был один, почти один. Остался лишь далекий  гул  людских  голосов,
едва различимые обрывки фраз,  смысл  которых  он  не  мог  разобрать.  На
мгновение Джейкобу показалось, что он слышит, как спорят Глория и  Джонни,
затем затараторила что-то непотребное Макой.
     Он терпеливо убирал все эти  звуки  в  ожидании  того  единственного,
который всегда возникал с предсказуемой внезапностью - откуда-то  издалека
что-то кричал ему голос  Тани,  неудержимо,  мимо  его  подставленных  рук
падавшей в бездну. Ее уже не было видно, а голос все звучал и звучал, эхом
отдаваясь в двадцатимильной пропасти. На этот раз послышался  не  крик,  а
приглушенный шепот. Но Джейкобу он причинил нестерпимую боль.
     Вдруг в голове вспыхнула карикатурная, гротескная версия происшествия
у барьера. Джейкоб снова был среди  поднадзорных,  без  машины.  Бородатый
человек в одеянии пиктского шамана протянул ему бинокль и властно  кивнул.
Джейкоб послушно взял бинокль и взглянул в том направлении, куда  указывал
ему бородач. Его глазам предстал силуэт автобуса, подрагивавший в  потоках
раскаленного воздуха. Автобус подъехал к остановке  по  ту  сторону  линии
пограничных столбов, тянувшейся в оба конца до горизонта  и  за  горизонт.
Казалось, она упирается в само солнце.
     Картина исчезла так же внезапно, как и появилась.  С  натренированным
безразличием Джейкоб подавил искушение обдумать увиденное. На смену  ярким
образам пришла абсолютная пустота.
     Тишина и тьма.
     Он пребывал в глубоком трансе, полагаясь  на  свои  внутренние  часы,
которые в нужный момент  возвестят  о  том,  что  пора  выплывать  наружу.
Медленно бродил меж очертаний, не имевших никакого значения, неподвластных
ни описанию, ни воспоминаниям. Терпеливо искал ключ, который, как он знал,
спрятан среди безликих теней и который он когда-нибудь непременно найдет.
     Наконец наступил такой момент, когда исчезло абсолютно  все,  исчезло
пространство, исчезло время, все поглотила безмерная пустота.

     Внезапно эту спокойную пустоту пронзила  острая  боль,  протаранившая
все  защитные  слои,  которые  он  возвел  вокруг   мозга.   Потребовалось
мгновение, сравнимое  с  вечностью,  чтобы  понять,  что  случилось.  Боль
явилась в виде ослепительной вспышки голубого света, ударившей по  зрачкам
даже сквозь плотно сомкнутые ресницы. Но уже в следующее мгновение, прежде
чем он успел как-то отреагировать на  нее,  она  исчезла.  Какое-то  время
Джейкоб   боролся   с   замешательством.   Он   пытался    сосредоточиться
исключительно  на  возвращении  в  сознание,  но  вместо  этого  в   мозгу
пульсировал поток панических вопросов.
     Что вызвало эту голубую вспышку?  Если  нервные  окончания  вынуждены
столь яростно защищаться, значит, что-то явно не в порядке! Где кроется  и
чем объясняется страх, на который наткнулось его подсознание?
     По мере того как он выходил из транса, сознание медленно возвращалось
к нему. Где-то над головой послышались шаги. Джейкоб выделил  их  на  фоне
шума ветра и моря. Пока он пребывал в  трансе,  они  казались  ему  легким
шорохом. Словно бы страус,  выряженный  в  мягчайшие  мокасины,  осторожно
вышагивал по траве.
     Спустя несколько секунд после  того,  как  боль  отступила,  Джейкобу
наконец удалось выйти из состояния глубокого транса. Он  открыл  глаза.  В
нескольких метрах перед ним возвышалось странное существо. Прежде всего  в
глаза бросились гигантский рост и огромные  ярко-красные  глаза  на  белом
лунообразном лице.
     Мир раскачивался перед глазами.
     Пальцы судорожно сжали края  керамического  столика,  голова,  словно
налитая свинцом, тяжелой гирей упала на грудь. Джейкоб закрыл  глаза.  Что
за чертовщина? Голова была столь тяжелой, что ему казалось: еще секунда, и
шейные позвонки не выдержат и надломятся.
     Он осторожно протянул руку, коснулся закрытых глаз и с трудом  поднял
голову. Чужак все еще был здесь. Значит, он  и  в  самом  деле  существует
Джейкоб старательно удерживал  голову  в  поднятом  положении.  Перед  его
глазами покачивался гуманоид двухметрового роста. Большую часть  его  тела
скрывало светлое серебристое одеяние. Руки, сложенные  на  груди  в  жесте
почтительного ожидания, поражали длиной и какой-то светящейся белизной.
     Огромная круглая голова на несоразмерно тонкой  шее  слегка  подалась
вперед.  Красные  глаза,  лишенные  век,   казалось,   занимали   половину
лунообразного лица. Другая  половина  была  отведена  огромным  складчатым
губам.  Между  глазами  и   ртом   затерялось   еще   несколько   органов,
предназначение которых для Джейкоба оставалось непонятным. Этот  вид  В.З.
он встречал впервые.
     Глаза чужака светились умом.
     Джейкоб откашлялся, головокружение еще не прошло.
     - Прошу прощения... Мы не знакомы,  но,  наверное,  вы  здесь,  чтобы
встретиться со мной?
     Белая голова склонилась в глубоком почтительном кивке.
     - Вы из той группы, с которой я должен встретиться по просьбе кантона
Фэгина?
     Снова последовал молчаливый кивок.
     "Надо думать, это означает согласие, - мелькнуло в голове у Джейкоба.
- Интересно, может ли он говорить?" Джейкоб попытался  вообразить  речевой
механизм, скрывавшийся за этими огромными губами, и не смог.
     Но почему этот тип все  еще  торчит  здесь  и  ест  его  глазами?  Не
означает ли эта поза...
     - Осмелюсь предположите: вы представитель подопечного  вида  и  ждете
разрешения заговорить?
     "Губы"  слегка  раздвинулись,  и  Джейкоб  заметил,  как  в   глубине
мелькнуло что-то ослепительно белое. Чужак снова кивнул.
     - Тогда, прошу вас, говорите! Как вам, наверное,  известно,  люди  не
стремятся к строгому соблюдению протокола. Как вас зовут?
     Голос был удивительно низким. Джейкоб отметил сильную шепелявость.
     - Мое имя Кулла, шэр. Шпашибо за ражрешение. Меня пошлали  убедитьшя,
что вы не потерялишь. Вше уже шобралишь, и вы можете  пойти  шо  мной.  Но
ешли вы еще не жакончили, то продолжайте швою медитацию.
     - Нет-нет, пойдемте, и поскорей.
     Джейкоб встал на ноги, его все  еще  пошатывало.  Чтобы  окончательно
прийти  в  себя,  он  на  мгновение  закрыл  глаза.  Рано  или  поздно  он
обязательно выяснит, что же с ним произошло, но сейчас нужно было заняться
тем, ради чего он здесь.
     - Что ж, ведите меня.
     Кулла повернулся и медленно поплыл к одному из боковых входов центра.
По  всем  признакам,  он  принадлежал  к  подопечному  виду,  чей   период
ученичества под руководством опекуна еще не  закончился.  В  галактической
табели о рангах такая раса котировалась очень невысоко. Джейкоб,  все  еще
плоховато разбиравшийся в этих сложных галактических отношениях, был  рад,
что по счастливой случайности человечество занимало в этой  иерархии  куда
лучшую  позицию,  хотя  статус  его   и   отличался   двусмысленностью   и
неустойчивостью.
     Кулла, а вслед за ним и Джейкоб  поднялись  по  каменным  ступеням  и
подошли к большой дубовой двери. Кулла без стука  распахнул  ее  и  первым
вошел внутрь. Из-за его спины Джейкоб увидел, что в комнате находятся  еще
два человека и два чужака. Один из чужаков, сидевший у ветвистого  фикуса,
напоминал небольшого  лохматого  медведя,  другой  походил  на  маленького
ящера.
     Джейкоб надеялся, что успеет  разобраться  в  своих  впечатлениях  от
необычной парочки  раньше,  чем  они  его  заметят.  Но  уже  в  следующее
мгновение кто-то окликнул его по имени:
     - Джейкоб, мой дорогой друг! Как любезно  с  твоей  стороны,  что  ты
выбрался к нам!
     Джейкоб узнал певуче-металлический  голос  Фэгина.  Он  с  удивлением
огляделся.
     - Фэгин? Но где...
     - Я здесь, друг мой.
     Джейкоб  взглянул  на  сидевших  у  окна.  Люди  и   мохнатый   чужак
зашевелились.  Ящер  продолжал  хранить  каменную  неподвижность.  Джейкоб
пригляделся повнимательнее и только сейчас сообразил, что фикус у  окна  и
есть его  приятель  Фэгин.  Серебристые  листочки  тихо  звякнули,  словно
раздался легкий смешок.
     Джейкоб улыбнулся. Всякий раз при общении с Фэгином у него  возникала
одна и та же проблема. У гуманоидов принято смотреть собеседнику  в  лицо,
или по крайней мере на то место, что призвано заменять  лицо.  Обычно  это
место даже у самых неописуемых чужаков отыскивалось почти сразу.
     Всегда находился такой орган,  посредством  которого  его  обладатель
познает  мир,  и  именно  к  этому  органу  все  привыкли  обращаться.   У
большинства чужаков, так же, как и у людей, эту роль играли глаза.
     Но  у  кантена  попросту  не  было  глаз.  Джейкоб  догадывался,  что
сверкающие серебристые  листочки,  то  и  дело  позвякивающие  мелодичными
колокольчиками, являются световыми рецепторами Фэгина. Но от этой  догадки
было мало проку. Всегда приходилось  смотреть  на  Фэгина  целиком,  а  не
концентрировать свое внимание на каких-то там выступах  или  впадинах  его
персоны. Джейкоб гадал, что  же  более  странно  -  то,  что  он  искренне
привязан к этому чужаку, или то, что он, несмотря на долгие  годы  дружбы,
все еще испытывает неловкость при общении с ним?
     Темный, покрытый листвой ствол  Фэгина  двинулся  от  окна  навстречу
Джейкобу короткими поворотами,  передвигаясь  с  помощью  корней-присосок.
Джейкоб слегка наклонил голову, приветствуя своего давнего приятеля.
     Фэгин говорил отчетливо, но удивительно напевно. Эта напевность, хоть
и отдававшая металлом, в чем-то походила на шведскую или кантонскую  речь.
Из-за нее тринари давался кантену куда лучше английского.
     -  Фэгин,  а-Кантен,  аб-Ликтен-аб-Сикул-уль-Ниш,  Миорки  Кифу,  мне
приятно видеть тебя вновь.
     - Эти почтенные существа  явились  сюда,  чтобы  обменяться  с  тобой
крупицами мудрости, дружище Джейкоб, - пропел Фэгин. - Надеюсь, ты готов к
формальному знакомству.
     Джейкоб постарался  сконцентрироваться  -  ему  предстояло  запомнить
целую кучу сложных видовых имен каждого из чужаков.  Многочисленные  имена
опекунов и подопечных  раскроют  их  статус.  Он  кивком  попросил  Фэгина
продолжать.
     - Позволь официально представить тебе Буббакуба,  а-Пил,  аб-Киза-аб-
Соро-аб-Хул-аб-Пубер-уль-Гелло-уль-Прингл из Института Библиотеки.
     Один  из   В.З.   сделал   маленький   шаг   вперед.   Первоначальное
гештальт-представление,  возникшее  у  Джейкоба:  четырехлапый  медвежонок
серого цвета. Но широкая морда и густые ресницы смазывали это впечатление.
     Так  это  Буббакуб,  директор  земного  филиала  Библиотеки!   Филиал
Библиотеки, расположенный в Ла-Пасе, потреблял почти все  доходы  от  того
скудного товарообмена с другими мирами, который Земля сумела  наладить  со
времени Контакта. Но этих средств не хватало. Значительная часть работ  по
приспособлению  крошечного  провинциального   филиала   к   нуждам   людей
осуществлялась  все  же  за  счет  гигантского  галактического   Института
Библиотеки. Институт оказывал  эту  поддержку  в  форме  благотворительной
помощи "отсталой" человеческой расе. Будучи  директором  земного  филиала,
Буббакуб являлся одним из самых значительных чужаков на Земле! Его видовое
имя также указывало на высокий статус, даже более высокий, чем у Фэгина!
     Четыре  частицы  "аб"  означали,  что  соплеменники  Буббакуба  стали
разумными благодаря иной расе, которую, в свою очередь, взрастила еще одна
раса, и так далее. Следы терялись в мифической эпохе прародителей.  А  все
четыре "родительские" расы продолжали  свое  автономное  существование  на
просторах Галактики. Столь длинная цепочка неоспоримо указывала на высокий
статус этого вида в многоликой галактической культуре.
     Двойная  частица  "уль"  свидетельствовала  о  том,  что  сами   пилы
поставили на ноги две новые культуры. Этот факт еще добавлял им веса.
     Полностью  "сиротскому"  человечеству   опуститься   на   самый   низ
иерархической структуры Галактики  не  позволяло  единственное  счастливое
обстоятельство. Людям удалось воспитать на Земле две разумные расы еще  до
того, как "Везариус" вернулся  с  известием  об  установлении  контакта  с
внеземной цивилизацией.

     Чужак слегка поклонился.
     - Меня зовут Буббакуб.
     Искусственный голос исходил из небольшого  диска,  висевшего  на  шее
пила.
     Это же водор! Так, значит, пилам для общения на английском  требуется
помощь искусственного аппарата!  Джейкоб  пригляделся.  Судя  по  размерам
прибора, который был гораздо меньше, чем  те,  что  он  видел  у  чужаков,
абсолютно  не  способных  к  человеческой  речи,  Буббакуб  все-таки   мог
говорить,  но  только  в  недоступном  для  человеческого  уха   частотном
диапазоне. Джейкоб решил, что чужак должен слышать его напрямую.
     - Меня зовут Джейкоб. Приветствую вас на Земле.
     Буббакуб важно кивнул.  Губы  чужака  беззвучно  зашевелились.  Через
мгновение загудел водор.
     - Спасибо, - слова выходили какими-то обрубленными  и  рваными,  -  я
счастлив находиться здесь.
     Джейкоб поклонился, постаравшись  проследить  за  тем,  чтобы  поклон
вышел не глубже, чем у чужака.
     - Я полностью к вашим услугам как житель этой планеты.
     Чужак, судя по всему, вполне удовлетворенный, отступил  назад.  Фэгин
продолжал представлять незнакомцев:
     - Эти достойные существа относятся к представителям вашей расы.
     Ветка с позвякивающими кристалликами склонилась в направлении  людей,
стоявших поодаль. Седовласый человек,  облаченный  в  твидовый  костюм,  и
высокая смуглая женщина среднего возраста, не лишенная приятности.
     - Позволь представить их тебе,  -  провозгласил  Фэгин,  -  не  столь
официально. Джейкоб Демва, познакомься с Дуэйном  Кеплером,  руководителем
экспедиции "Прыжок в  Солнце"  и  доктором  Милдред  Мартин  с  факультета
парапсихологии университета Ла-Паса.
     Основным украшением физиономии Кеплера являлись пышные обвислые  усы.
Он приветливо улыбнулся и что-то сказал, но Джейкоб был  слишком  изумлен,
чтобы понять, что ему говорят.
     "Прыжок в Солнце"! Экспедиция, проводившая исследования на Меркурии и
в  солнечной  хромосфере,  в  последнее  время  вызывала  жаркие  споры  в
Ассамблее Конфедерации. Фракция "Приспособление и Выживание" заявила,  что
не имеет смысла тратить огромные  суммы  на  то,  о  чем  можно  узнать  в
Библиотеке. Тем более что эти средства  здесь,  на  Земле,  нужны  ученым,
мающимся без работы. Они с  радостью  возьмутся  за  куда  более  реальные
проекты.  Фракция  "Самодостаточность",  однако,  продолжала  гнуть  линию
солнечных исследований, несмотря на нападки прессы.
     Джейкобу сама идея отправки кораблей с людьми внутрь звезды  казалась
абсолютно безумной.
     - Кантен Фэгин очень настойчиво вас рекомендовал, - сказал Кеплер.
     Руководитель "Прыжка  в  Солнце"  улыбался,  но  улыбка  не  скрывала
усталости на его лице. Припухшие  глаза  выдавали  тревогу.  Он  порывисто
встряхнул руку Джейкоба. Его голос внезапно дрогнул:
     - Мы прибыли на Землю совсем ненадолго. Нам крупно повезло, что Фэгин
сумел убедить вас приехать  на  эту  встречу.  Я  очень  надеюсь,  что  вы
согласитесь отправиться с нами на Меркурий. Нам бы так пригодился ваш опыт
межвидовых контактов!
     Джейкоб вздрогнул. Нет, только не это! Господи, и как он мог поверить
этому шелестящему чудовищу! Он собрался было уже наградить Фэгина  гневным
взглядом, и лишь нежелание  обижать  двух  ни  в  чем  не  повинных  людей
остановило его. Он взглянул  на  Кеплера,  затем  перевел  взгляд  на  его
спутницу. Так, значит, Меркурий.
     Лицо доктора Мартин расплылось в любезной улыбке, хотя, когда Джейкоб
пожимал ей руку, вид  у  нее  был  более  чем  скучающий.  Ему  захотелось
спросить, какое отношение имеет парапсихология  к  физике  Солнца,  но  он
сдержался, не желая выдать заинтересованности. Однако Фэгин опередил его.
     - Разрешите мне вмешаться, как это принято у людей  при  неформальном
общении, - важно объявил чужак, - я не представил  дорогому  Джейкобу  еще
одно достойное существо.
     "Вот это да! - подумал Джейкоб.  -  Надеюсь,  этот  В.З.  не  слишком
чувствительный". Он  повернулся  к  ящерообразному  существу,  по-прежнему
восседавшему  на  диване  под  огромным  мозаичным  панно.  Ящер  поспешно
поднялся и засеменил к  ним,  смешно  перебирая  всеми  пятью  лапами.  Он
оказался очень маленьким,  длиной  около  метра,  а  рост  не  превышал  и
двадцати  сантиметров.  Не  обратив  никакого  внимания  на  Джейкоба,  он
продефилировал мимо и начал тереться о ногу Буббакуба.
     - Нет-нет, - зашелестел Фэгин, - это всего  лишь  домашнее  животное.
Достойное существо, которое я хочу тебе представить,  ты  уже  видел.  Это
многоуважаемый подопечный, который проводил тебя сюда.
     - О, прошу прощения,  -  улыбнулся  Джейкоб,  но  тут  же  постарался
придашь лицу серьезное выражение.
     - Джейкоб Демва, а-Человек, уль-Дельфин-уль-Шимпанзе,  познакомься  с
Куллой,   а-Прингл,    аб-Пил-аб-Киза-аб-Соро-аб-Хул-аб-Пубер.    Помощник
Буббакуба и представитель Библиотеки в проекте "Прыжок в Солнце".
     Как  и  предполагал  Джейкоб,  и  это  имя  состояло  лишь  из   имен
прародителей. Подопечных у принглов не было, хотя свое  происхождение  они
вели по линии пубер-соро. Когда-нибудь они получат новый статус как  члены
древнего и могущественного рода. Джейкоб отметил,  что  Буббакуб  тоже  из
пубер-соро, и попытался вспомнить, не являются ли пилы опекунами принглов.
     Чужак шагнул вперед, но руки не  протянул.  Конечности  у  него  были
длинные, похожие на щупальца, каждая заканчивалась шестью пальцами, весьма
хрупкими на вид. От Куллы исходил слабый запах. Слегка напоминавший аромат
свежескошенного сена, запах был приятен.
     Огромные   глаза   вспыхнули.   Кулла   поклонился.   "Губы"   чужака
раздвинулись, обнажив пару  огромных,  белых,  блестящих  зубов,  даже  не
зубов, а перемалывающе-перетирающих органов. Один - сверху, один -  снизу.
Раздался шорох треснувшего фарфора - Кулла улыбнулся.
     Вряд   ли   там,   откуда   он   родом,    эта    гримаса    выражает
доброжелательность.  Джейкоб  содрогнулся.  Скорее  всего   чужак   просто
подражал человеческой улыбке.  Складчатые  губы,  созданные  для  сокрытия
страшноватых челюстей, так и притягивали взгляд. А для  чего,  собственно,
предназначены эти "зубы"? Ему вдруг захотелось еще раз увидеть,  как  лицо
Куллы "озарится улыбкой".
     Он слегка поклонился.
     - Меня зовут Джейкоб.
     - Меня зовут Кулла, шэр, - прошепелявил чужак.  -  Ваша  Земля  очень
приятное мешто.
     Громадные глаза потухли, и Кулла отступил назад.
     Буббакуб развернулся, и вся компания направилась к диванам.  Мохнатый
коротышка небрежно развалился на мягких  подушках,  безвольно  свесив  все
четыре руки. "Зверушка", последовав за ним, вскарабкалась, на диван и  тут
же свернулась калачиком рядом  со  своим  хозяином.  Затем  расселись  все
остальные.
     Кеплер поклонился и, запинаясь, начал:
     - Прошу у вас прощения за то, что мы отняли ваше время, мистер Демва.
Я знаю, вы очень занятой человек... И все-таки я очень надеюсь убедить вас
в важности нашей проблемы. Поверьте, она достойна вашего внимания и  ваших
талантов.
     Кеплер нервно сцепил руки на коленях.
     Доктор Мартин серьезно слушала несколько напыщенную речь Кеплера,  но
Джейкоб видел, что ситуация ее забавляет.  Здесь  явно  все  было  не  так
просто, и это беспокоило Джейкоба.
     - Доктор Кеплер, должно быть, Фэгин рассказал вам о смерти моей жены.
С тех пор я отошел от  разгадок  вселенских  тайн.  К  тому  же  сейчас  я
действительно очень занят, настолько, что  вряд  ли  могу  позволить  себе
длительное межпланетное путешествие...
     Лицо  Кеплера  погасло.  Его  огорчение  было  столь  искренним,  что
Джейкобу стало совестно и он поспешил подсластить пилюлю:
     - ...Однако, поскольку старина Фэгин имеет нюх на серьезные проблемы,
я с радостью сначала выслушаю всех, кого  он  рекомендует,  и  лишь  потом
стану взвешивать все "за" и "против".
     - О! Вы не пожалеете! Я всегда был уверен, что нам  крайне  необходим
взгляд нового человека. А сейчас, когда  попечители  разрешили  привлекать
экспертов, приток свежих сил становится особенно актуальным и...
     - И все-таки, Дуэйн, - перебила его доктор Мартин,  -  вы  не  совсем
точны в обрисовке  положения.  Шесть  месяцев  назад  я  поступила  к  вам
консультантом, а Кулла  еще  раньше  разрешил  вам  пользоваться  услугами
Библиотеки. Сейчас и Буббакуб любезно  согласился  поддержать  проект.  Он
лично отправляется с  нами  на  Меркурий.  Я  думаю,  попечители  проявили
настоящую щедрость.
     Джейкоб вздохнул.
     - Я буду очень признателен, если кто-нибудь все-таки объяснит мне,  о
чем,  собственно  говоря,  идет  речь.  Доктор  Мартин,  может  быть,   вы
поведаете, в чем состоит ваша работа... на Меркурий?
     Он с удивлением отметил, что избегает названия проекта.
     -   Я   консультант,   мистер   Демва,   мне   поручено    проведение
психологического и парапсихологического анализа взаимодействия  экипажа  и
окружающей среды.
     - Это имеет отношение к проблеме, упомянутой доктором Кеплером?
     - Да. Поначалу предполагалось, что  наблюдаемое  связано  с  массовой
галлюцинацией. Я исключила эту возможность. Теперь ясно,  что  неизвестные
явления  действительно  происходят  в  солнечной  хромосфере.  В   течение
последних  месяцев  я  разрабатываю  схемы  экспериментов,  которые  будут
проводиться при погружениях в Солнце. Ну и, кроме того,  я  выполняю  роль
психотерапевта экспедиции. Напряжение, неизбежное при проведении  подобных
исследований Солнца, влияет на здоровье участников проекта.
     Доктор  Мартин  говорила  очень  убедительно,   но   что-то   в   ней
настораживало Джейкоба. Быть может, легкомысленность, хорошо скрываемая за
маской профессионала?  Интересно,  в  каких  отношениях  они  находятся  с
Кеплером? Не является ли она также и его личным психотерапевтом?
     "А если дело обстоит именно так, не нахожусь ли  я  здесь  просто  по
прихоти больного человека, нуждающегося в поддержке?" Эта мысль  выглядела
не  очень-то  привлекательной.  Так  же,  как  и   перспектива   оказаться
вовлеченным в политическую игру.
     А Буббакуб, глава земного филиала Библиотеки, он-то почему ввязался в
этот туманный проект землян? В  каком-то  смысле  коротышка  пил  -  самый
важный В.З. на Земле, если, конечно, не считать посла с Тимбрими. Рядом  с
Институтом  Библиотеки,  который  представлял   Буббакуб,   крупнейшей   и
влиятельнейшей  галактической  организацией,  Институт  Прогресса   Фэгина
выглядел, словно  ансамбль  ударных  инструментов  рядом  с  симфоническим
оркестром. Неужели доктор Мартин вправду сказала, что Буббакуб  собирается
на Меркурий? Или ему это послышалось?
     Буббакуб бездумно  уставился  в  потолок,  явно  не  желая  принимать
участия в разговоре. Губы его двигались, словно он напевал  в  недоступном
для людей частотном диапазоне.
     Блестящие  глаза  Куллы  не  отрывались  от  маленького  руководителя
Библиотеки. Возможно,  заслушался  "пением"  Буббакуба,  а  возможно,  ему
просто наскучил разговор.
     Кеплер, Мартин, Буббакуб, Кулла... Джейкобу никогда  и  в  голову  не
могло прийти, что он может оказаться в  компании  существ,  среди  которых
Фэгин будет наименее странным!
     Сбоку от Джейкоба послышался шелест. Он обернулся. Фэгин  пребывал  в
явном  возбуждении.  Джейкоб  спросил  себя,  что  в  этой   эксцентричной
экспедиции могло вывести из равновесия добродушного кантона. Впрочем...
     - Доктор Кеплер, не исключено, что я смогу выкроить время для  помощи
вам... В какой-то мере... - Джейкоб пожал плечами. - Но сначала я все-таки
хотел бы уяснить суть проблемы.
     Кеплер расцвел.
     - О, разве я вам не сказал? Ну надо же! А мне казалось, что  я  ни  о
чем другом и думать не могу в последние дни. -  Он  выпрямился  и  глубоко
вздохнул. - Мистер Демва, такое впечатление, что на Солнце кто-то завелся.

                               ЧАСТЬ ВТОРАЯ

                              В доисторическую и  раннеисторическую  эпохи
                           Землю  посетили  пришельцы  из   космоса.   Эти
                           существа   путем   направленной    генетической
                           мутации создали человеческий  разум.  Внеземные
                           наделили гоминидов "своим собственным образом".
                           Поэтому мы похожи на них, а не они на нас.
                                        Эрих фон Даникен "Колесницы Богов"

                              Возвышенные проявления  человеческого  духа,
                           такие, как религия, альтруизм и нравственность,
                           не  являются  неизменными  и  имеют  под  собой
                           материальную основу.
                                  Эдвард О.Уилсон "О человеческой природе"

                          4. МНИМОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ

     "Брэдбери" оказался  кораблем  нового  поколения.  Он  создавался  на
основе  куда  более  совершенных  технологий,  чем  его   предшественники,
курсировавшие на коммерческих линиях. "Брэдбери" стартовал с уровня моря с
помощью собственных двигателей, в отличие от  кораблей  предыдущего  типа,
которые предварительно транспортировались специальными  воздушными  шарами
на одну из вершин экваториальных Шпилей.  Он  представлял  собой  сферу  и
значительно превосходил размерами старые корабли.
     Джейкоб  впервые  летел  на  галактическом   корабле,   созданном   в
результате миллиарда лет  развития  науки.  В  иллюминатор  каюты  первого
класса он видел,  как  медленно  удаляется  Земля.  Полуостров  Калифорния
превратился  сначала  в  коричневую  полоску,   затем   в   узкую   линию,
вытянувшуюся   вдоль   материка.   Зрелище   было   и   захватывающим,   и
разочаровывающим  одновременно.  В  путешествиях  на  ревущем   реактивном
лайнере или неторопливом и величавом прогулочном дирижабле романтики  было
куда больше. Джейкоб мог  наблюдать  за  другими  кораблями,  то  деловито
подплывавшими к Силовой станции,  то  исчезавшими  во  внутренней  полости
Шпиля.
     Огромный Шпиль никогда не  мог  ему  наскучить.  Тонкие  керамические
стенки, удерживавшие  двадцатимильную  башню  при  нормальном  атмосферном
давлении,  покрывала  огромная  роспись  -  гигантские  птицы  парили  над
панорамой космической битвы, навеянной фантастическими романами двадцатого
века. Вблизи Шпиля Джейкобу дышалось как-то особенно легко и свободно.
     И все же сейчас он был рад, что находится на борту "Брэдбери",  а  не
старомодного лайнера. Когда-нибудь, поддавшись ностальгии, он, быть может,
и посетит  Шоколадный  Шпиль  на  вершине  горы  Кения.  Что  же  касается
эквадорского Ванильного Шпиля, то Джейкоб от души  надеялся,  что  никогда
больше не увидит его.
     Не имело никакого значения  даже  то,  что  от  Ванильного  Шпиля  до
Каракаса было рукой подать. Там его бы приветствовали как героя, спасителя
шедевра человеческой мысли, сооружения, производящего впечатление на  всех
обитателей Галактики. Все это не имело никакого значения.  Слишком  велика
была цена, которую он заплатил: жизнь Тани и часть его разума.
     Когда Земля превратилась в  небольшой  голубой  диск,  Джейкоб  решил
поискать бар. Ему вдруг страстно захотелось оказаться  среди  людей,  хотя
когда он поднимался на борт "Брэдбери", то был  очень  далек  от  подобных
настроений. На Земле  ему  пришлось  выдержать  немало  неприятных  минут,
объясняясь с Глорией и своими друзьями из  Центра  Развития.  Макой  и  та
закатила грандиозную истерику. Но сейчас Джейкобу  не  терпелось  услышать
разговоры о его внезапном присоединении к  экспедиции.  Да  и  вообще  ему
нечем было заняться - материалы по  физике  Солнца,  заказанные  им  перед
стартом, еще не прибыли.
     Джейкоб  наугад  брел  по  центральному  коридору  корабля,  пока  не
обнаружил плохо освещенный  и  битком  набитый  бар.  Чтобы  добраться  до
стойки, пришлось протискиваться сквозь плотную толпу галдящих посетителей.
     На  крошечном  пятачке  перед  стойкой  собралось  не  меньше  сорока
человек. В основном это были рабочие, нанятые на  Меркурий  по  контракту.
Многие уже основательно набрались и теперь либо ожесточенно спорили,  либо
осоловело кивали, уставившись в одну точку. Для некоторых разлука с Землей
оказалась нелегким испытанием.
     В  углу,  отделенные  невысокой  ширмой,  на   специальных   подушках
восседали несколько В.З. Один из них, синтианин с густой блестящей шерстью
и темными очками на заросшем лице-морде, что-то оживленно  говорил  Кулле,
чья большая голова согласно покачивалась. Кулла не без изящества посасывал
соломинку, зажав ее меж страшноватых челюстей. В стакане, судя  по  всему,
была водка.
     Неподалеку  от  чужаков  Джейкоб  заметил  нескольких   человек,   по
наружности явных ксенофилов, ловивших  каждое  слово  из  беседы  В.З.  и,
похоже, жаждавших самим пообщаться с чужаками.
     Джейкоб хотел было пробраться в угол, где расположились  Внеземные  -
синтианин мог оказаться его знакомым, - но плотная толпа, преградившая ему
путь, заставила его отступить. Тогда он решил остаться у стойки, выпить  и
послушать разговоры. Вдруг кто-то и выдаст что-нибудь занятное.
     Вскоре     Джейкоб     присоединился     к     группе,      внимавшей
красочно-неправдоподобному рассказу горного инженера о чудовищных  авариях
на  меркурианских  шахтах  и   спасателях-героях.   Джейкобу   приходилось
напрягаться,  прислушиваясь  к  словам  рассказчика.  Он  чувствовал,  как
головная боль подбирается все ближе и ближе.  До  этого  момента  ему  без
труда удавалось не обращать на нее никакого внимания, и он  надеялся,  что
сможет до конца дослушать завиральную историю. Но тут чей-то палец с силой
ткнулся ему под ребро. От неожиданной боли Джейкоб едва не подпрыгнул.  Он
обернулся.
     - Демва! И вы здесь! - Пухлое лицо  Ла  Рока  сияло,  как  начищенный
медный таз. - Вот так удача! Мы  опять  путешествуем  вместе!  Теперь  мне
нечего бояться, что не с кем будет поболтать на досуге!
     Ла Рок, облаченный в  свободную  блестящую  хламиду,  держал  в  руке
трубку, которой и затягивался с важным видом.
     Джейкоб попытался улыбнуться, но тут чей-то каблук с силой  опустился
ему на ногу. Улыбка вряд ли получилась особенно любезной.
     - Здравствуйте, Ла Рок. Вы-то что здесь делаете? Зачем вам  Меркурий?
Я думал, что читателей вашей газеты больше интересуют истории о перуанских
раскопках или...
     - Или о  найденных  неопровержимых  свидетельствах  того,  что  наших
любезных предков вынянчили древние астронавты? - оборвал его Ла Рок. - Да,
Демва, эти свидетельства могут оказаться столь убедительны, что даже самые
яркие скептики-шкурники, заседающие в Ассамблее Конфедерации, должны будут
признать ошибочность своих убеждений!
     - Вы, как я погляжу, уже  облачились  в  другое  одеяние.  -  Джейкоб
скептически оглядел серебристую хламиду Ла Рока.
     - В последний день пребывания на Земле я решил надеть платье Общества
фон Даникена в честь тех, кто дал нам силу и открыл  перед  нами  просторы
космоса! - провозгласил журналист  и  небрежным  жестом  поправил  золотой
медальон, болтавшийся у него на груди.
     Джейкобу подумалось, что  репортер  переигрывает.  Платье  и  золотое
украшение, делавшие  его  похожим  на  женщину,  резко  контрастировали  с
грубоватыми манерами уроженца Франции. "Однако, - признал Джейкоб,  -  его
наряд хорошо сочетается с невыносимо утрированным акцентом".
     - Бросьте, Ла Рок, - улыбнулся он, - даже вы должны признать,  что  в
космос мы отправились самостоятельно, а вовсе не наоборот.
     - Не собираюсь ничего признавать! - взвизгнул репортер.  -  Когда  мы
докажем, что достойны наших  опекунов,  подаривших  нам  разум  в  далеком
прошлом, когда они сами признают нас, тогда-то и выяснится,  что  все  эти
годы нам тайком продолжали помогать!
     Джейкоб пожал плечами. В споре рубашечников  и  шкурников  уже  давно
были исчерпаны все аргументы и предположения. Одна сторона  настаивала  на
том, что люди должны гордиться положением уникальной саморазвившейся расы,
получившей разум из рук самой Природы. Другие же без устали твердили,  что
гомо сапиенс, как и любая другая известная раса софонтов, является  звеном
в  цепочке  генетического  и  культурного  развития,  уводящей  в  глубины
легендарного начала Галактики, к мифическим прародителям.
     Многие, подобно Джейкобу, хранили в этом  конфликте  нейтралитет,  но
все человечество, так же как и его подопечные, с огромным интересом  ждало
разрешения этого вопроса. Археология и палеонтология  с  момента  Контакта
стали весьма актуальными науками.
     Однако аргументы Ла Рока уже давным-давно зачерствели настолько,  что
их впору было грызть, как гренки. Джейкоб слегка поморщился: головная боль
все усиливалась.
     - Все это очень интересно,  любезный  Ла  Рок,  -  отмахнулся  он  от
журналиста и вновь попытался продраться сквозь  толпу,  -  но,  может,  мы
обсудим это в другой раз...
     Но Ла Рок, похоже, еще не закончил.
     - Да космос просто переполнен неандертальскими сантиментами. Люди  на
земных кораблях предпочитают щеголять  в  звериных  шкурах  и  вести  себя
подобно обезьянам! Они отвергают наших старших братьев и с  пренебрежением
относятся  к  тем  немногим  разумным  представителям  своей   расы,   что
исповедуют смирение!
     С этими словами  Ла  Рок,  просыпав  пепел,  ткнул  своей  трубкой  в
Джейкоба. Тот отпрянул, постаравшись сохранить остатки вежливости. Это ему
не очень-то удалось.
     - Ла Рок, мне кажется, вы зашли слишком далеко. Уж не имеете ли вы  в
виду астронавтов? Эмоциональная и  политическая  устойчивость  -  основные
критерии, по которым производится отбор...
     - Да что вы можете в этом смыслить! Может, вы шутите? Уж я-то кое-что
знаю  об  "эмоциональной   и   политической   устойчивости"   астронавтов.
Как-нибудь расскажу  вам  об  этом.  Рано  или  поздно  план  Конфедерации
изолировать значительную часть человечества от старших рас и  их  наследия
всплывет наружу! Но скорее слишком поздно!
     Ла Рок картинно затянулся и выпустил облако очищенного  дыма  в  лицо
Джейкобу. Джейкоб почувствовал легкое головокружение.
     - Как бы там ни  было,  Ла  Рок,  со  своим  рассказом  вам  придется
подождать до следующего раза.
     Он повернулся и решительно втиснулся в  толпу.  Репортер  нахмурился,
затем широко улыбнулся и крикнул ему вслед:
     - Да-да, я расскажу, обязательно расскажу! А пока вам лучше  прилечь!
Вид у вас неважный.
     Джейкобу удалось добраться до одного из  иллюминаторов.  Он  прижался
лбом к стеклу. Холод чуть  облегчил  пульсирующую  боль.  Через  несколько
секунд Джейкоб открыл глаза. Земли уже не было  видно,  она  затерялась  в
космической тьме среди сияний  бесчисленных  звезд.  Наиболее  яркие  были
окружены лучистым ореолом. Джейкоб прищурился.  Зрелище  очень  напоминало
ночное небо в пустыне, разве что звезды  сияли  немного  ярче,  а  чернота
казалась более глубокой. Но это были те же самые  звезды  и  то  же  самое
небо.
     Джейкоб знал, что его ощущения должны быть иными. Звезды из открытого
космоса видятся более загадочными, более...  "философскими",  что  ли.  Он
вспомнил  звездные  ночи,  что  обрушивались  на  него  в  детстве,  ночи,
поглощавшие его целиком.  Те  детские  ощущения  нисколько  не  напоминали
состояние самогипноза. Скорее они походили  на  полузабытые  сны  об  иной
жизни.

     Доктора Кеплера, Буббакуба и Фэгина он нашел в комнате отдыха. Кеплер
приветливо взмахнул рукой.
     Вся компания расположилась на подушках возле иллюминаторов.  Буббакуб
в мохнатой лапе-руке держал чашку с каким-то мерзким вонючим пойлом. Фэгин
медленно переваливался на своих корнях вдоль стены.
     Сплошной ряд иллюминаторов, тянущийся  по  всему  периметру  корабля,
прерывался в комнате отдыха огромным, во всю стену, черным диском, на  фут
выступавшим из стены.
     - Мы  рады  вашему  решению  лететь  с  нами,  -  дружески  протявкал
искусственный голос Буббакуба.
     Чужак вальяжно развалился на подушке. Произнеся приветственную фразу,
он, судя по всему, счел свой долг выполненным и погрузил  морду  в  чашку,
начисто забыв как о Джейкобе, так и обо всех  остальных.  Джейкоб  спросил
себя, прилагает ли Буббакуб усилия, чтобы быть любезный, или же вежливость
у него в крови.
     Хотя  про  себя   Джейкоб   и   именовал   Буббакуба   "он",   но   в
действительности  половая  принадлежность  чужака  оставалась   для   него
полнейшей загадкой. Буббакуб не носил  никакой  одежды,  если  не  считать
одеждой водор и небольшой мешочек на шее, но доступные  глазу  подробности
его анатомического строения лишь еще  больше  запутывали  дело.  Например,
Джейкоб выяснил, что пилы  относятся  к  яйцекладущим  и  не  выкармливают
детенышей. У чужака от горла до промежности  тянулся  ряд  неких  пуговиц,
весьма сходных с сосками. Сколько Джейкоб ни размышлял, чем бы  это  могло
быть, в голову ему не приходило  ни  одной  сколько-нибудь  правдоподобной
догадки. В справочниках по В.З. не упоминалось ни о чем подобном.  Джейкоб
заказал в Библиотеке более подробный обзор, а пока оставалось  теряться  в
догадках.
     Фэгин и Кеплер беседовали об истории солнечных кораблей. Голос Фэгина
звучал приглушенно - верхушка его  кроны  и  дыхательное  отверстие  почти
касались  звукопоглощающей  панели  потолка.  Джейкоб  надеялся,  что  его
приятель кантен не подвержен клаустрофобии. Но, честно говоря,  в  глубине
души он сильно сомневался, способны ли овощи вообще бояться, ну разве  что
быть обгрызенными... Джейкоб уселся на  одну  из  подушек,  меланхолически
размышляя  о  сексуальных  понятиях  расы,  которой  для  занятий  любовью
требуется посредничество шмеля.
     - Так, значит, великолепные достижения позволили вам без  какого-либо
участия извне послать свои  приборы  прямо  в  фотосферу?!  -  восторженно
шелестел Фэгин. - Это весьма впечатляет! Странно, что я ничего  не  слышал
об этом величайшем событии вашей доконтактной истории!
     Кеплер просиял.
     -  Вы  должны  понять,  что  проект  "батисферы"  находился  в  самой
начальной стадии. Когда  разработали  лазерные  двигатели,  стал  возможен
запуск автоматических аппаратов,  способных  зависать  в  одной  точке,  а
появление  высокотемпературных  лазеров  позволило   разработать   системы
охлаждения для внутренних помещений корабля.
     - Получается, вы  находитесь  всего  в  одном  шаге  от  пилотируемой
экспедиции?!
     Кеплер грустно улыбнулся.
     - Возможно. Уже появились подобные планы. Но отправка людей на Солнце
и возвращение их сопряжены с куда более серьезными проблемами, чем тепло и
гравитация! Эх, было бы здорово выяснить, смогли бы  мы  сами  решить  эту
задачу! - Глаза Кеплера вспыхнули и тут же  погасли.  -  Но  планы  у  нас
все-таки были.
     - Да, но к тому  времени  "Везариус"  обнаружил  на  Цигнусе  корабли
тимбрими, - заметил Джейкоб.
     - Да, и теперь нам уже никогда не узнать, на что мы были бы способны.
Я тогда был ребенком. Возможно, все сложилось к лучшему... Были бы потери,
гибель людей... Без экранов, замедляющих время, нам не  удалось  бы  этого
избежать... А в основе проекта "Прыжок в Солнце" лежит  именно  управление
временем. У меня нет причин о чем-либо  сожалеть.  -  Лицо  ученого  вдруг
помрачнело. - Я хотел сказать, не было до недавнего времени.
     Кеплер замолчал, глаза его  уставились  в  какую-то  точку  на  полу.
Джейкоб терпеливо подождал, затем негромко кашлянул и заговорил:
     - Поскольку мы коснулись этой темы, я хочу заметить, что не обнаружил
никаких упоминаний о Солнечных Призраках ни  в  сети  данных,  ни  даже  в
отчете, который получил на свой запрос в Библиотеку. А ведь у меня  допуск
1-АВ. Нельзя ли взглянуть на ваши доклады на эту тему? Я хотел бы  поближе
познакомиться с проблемой за время полета.
     Кеплер нервно глянул на Джейкоба.
     - Мы не рассчитывали на то, что эти сведения покинут Меркурий, мистер
Демва. У нашего  открытия  имеется  политический  аспект...  Так  что  вам
придется отложить знакомство с докладом до прибытия на базу.  Уверен,  там
вы получите ответы на все ваши вопросы.
     Его смущение выглядело столь искренним, что Джейкоб  решил  на  время
оставить эту тему. Но это был сигнал, и сигнал неприятный.
     - Я мог бы взять на себя смелость кое-что добавить, - вмешался Фэгин.
- Накануне нашей встречи, Джейкоб, состоялся еще один прыжок. И в тот  раз
наблюдались только первоначально обнаруженные и самые обычные соляриане, а
вовсе не их другая разновидность, которая так тревожит доктора Кеплера.
     После  сумбурных   объяснений   Кеплера   относительно   двух   типов
обнаруженных солнечных существ  в  голове  у  Джейкоба  воцарилась  полная
неразбериха.
     - Как я понимаю, первый тип и является вашим травоядным?
     - Не травоядным, - серьезно поправил Кеплер, -  а  магнитоядным.  Они
питаются энергией магнитного поля. По правде говоря, этот тип мы  понимаем
асе лучше и лучше, однако...
     - Одну минуту! - Верхушка кроны  Фэгина  беспокойно  заколыхалась.  -
Питая искреннюю надежду, что мне простится мое недостойное  вмешательство,
я призываю к осторожности.  Приближается  посторонний.  -  Фэгин  тревожно
зашелестел.
     Джейкоб обернулся, несколько потрясенный поведением Фэгина. Что могло
заставить  любезного  кантона  оборвать  кого-то  на  полуслове?!  Джейкоб
почувствовал тревогу - похоже, он вступал в напряженную политическую игру,
правила которой до сих пор ему неизвестны.
     Он  прислушался,  но  не  смог  уловить  ничего  подозрительного.   С
следующее мгновение на пороге возник Пьер  Ла  Рок  собственной  персоной.
Лицо его раскраснелось еще больше прежнего. В руке он сжимал стакан. Когда
он увидел  Фэгина  и  Буббакуба,  заготовленная  улыбка  стала  еще  шире.
Репортер резво приблизился к компании и  фамильярно  хлопнул  Джейкоба  по
спине, требуя немедленно представить его присутствующим.
     Джейкобу захотелось послать его ко всем чертям, но вместо этого он  с
любезной  улыбкой  стал   выполнять   неторопливый   ритуал   официального
представления. Совершенно потрясенный Ла Рок склонился перед Буббакубом.
     -  Аб-Киза-аб-Соро-аб-Хул-аб-Пубер!   Демва,   как   называются   две
подопечные расы? Джелло и... Я счастлив лично  познакомиться  с  софонтом,
ведущим свое происхождение по линии Соро! О, я изучал язык ваших  предков,
которые, быть может, в один прекрасный день окажутся  и  нашими  предками!
Язык соро очень похож на протосемитский, а также на протобанту!
     Ресницы вокруг глаз Буббакуба ощетинились. Из  водора  пила  полилась
путаная, неразборчивая речь. Затем челюсти чужака несколько раз  быстро  и
резко щелкнули, послышалось пронзительное рычание.
     Фэгин за спиной Джейкоба вдруг зачастил  на  щелкающе-урчащем  языке.
Буббакуб повернулся к кантену,  глаза  его  пылали,  из  горла  вырывалось
высокое утробное рычание. Он резко махнул коротенькой лапкой в направлении
Ла Рока. От раздавшейся в ответ трели кантона у Джейкоба по спине пробежал
холодок.
     Разъяренный Буббакуб вскочил со  своих  подушек  и  быстро  вышел  из
комнаты. На людей он даже не взглянул.
     Некоторое время в комнате  висела  напряженная  тишина,  молчал  даже
совершенно ошарашенный репортер. Через несколько секунд  он  повернулся  к
Джейкобу с самым жалким видом.
     - Демва, что я сделал не так?
     Джейкоб вздохнул.
     - Быть может, ему не понравилось, что вы объявили его своим  кузеном,
дорогой Ла Рок.
     Он повернулся к Кеплеру, собираясь переменить тему. Ученый теперь  не
отрывал взгляда от  двери,  минуту  назад  захлопнувшейся  за  разъяренным
Буббакубом.
     - Доктор Кеплер, если на борту нет соответствующих данных,  то,  быть
может, вы могли бы предоставить мне какие-то  основополагающие  работы  по
физике Солнца, а также работы по предыстории проекта "Прыжок в Солнце"?
     - С большим удовольствием, мистер Демва. - Кеплер устало кивнул. -  Я
пришлю их вам еще до обеда.
     Казалось, его мысли блуждают где-то далеко-далеко.
     - И мне! Мне эти документы тоже нужны! - воскликнул пришедший в  себя
репортер. - У меня официальная аккредитация, и  я  требую  всю  информацию
относительно того позора, что вы творите здесь, доктор Кеплер!
     После секундного замешательства  Джейкоб  лишь  пожал  плечами.  Надо
отдать должное Ла Року - наглость легко можно выдать  за  решительность  и
непоколебимость.
     Кеплер улыбнулся, словно не расслышал.
     - Прошу прощения?
     - Какое преступное тщеславие! Этот ваш  хваленый  "Прыжок  в  Солнце"
сжирает огромнейшие суммы, которые могли бы пойти на освоение  пустынь  на
Земле  или  на  создание  еще  более  великой  Библиотеки!  Какая   наглая
самонадеянность! Вы пытаетесь исследовать  то,  что  было  известно  нашим
старшим братьям еще тогда, когда мы не были даже обезьянами!
     - Видите ли, сэр. Конфедерация  финансирует  наши  исследования...  -
Кеплер густо покраснел.
     - Исследования?! И вы называете это исследованиями?! Все  эти  знания
давным-давно  есть  в  Библиотеке.  Вы  позорите  нас,   выставляете   все
человечество на посмешище!
     - Ла Рок... - начал Джейкоб, но репортера понесло:
     - А что касается вашей Конфедерации! Какая гнусность! Запереть  наших
старших братьев  в  резервациях,  словно  вернулись  времена  американских
индейцев! Простым  людям  недоступен  филиал  Библиотеки!  И  Конфедерация
поддерживает этот абсурд, эту  претензию  на  самопроизвольное  зарождение
разума! Над нами смеется вся Галактика!
     Кеплер не устоял перед напором Ла Рока. Краска сошла с его  лица,  он
начал заикаться:
     - Я... Я не думаю...
     - Ла Рок! Прекратите!
     Джейкоб схватил репортера за плечо, резко развернул к себе  и  быстро
прошептал:
     - Не стоит позорить нас в присутствии почтенного кантена Фэгина.
     Глаза  журналиста  расширились.  Джейкоб  услышал,  как   за   спиной
осуждающе зашелестела листва. Ла Рок мгновенно сник. Два недоразумения  за
столь короткое время  -  слишком  много  даже  для  журналиста.  Промямлив
извинения чужаку и бросив на прощание многозначительный взгляд на Кеплера,
Ла Рок поспешно ретировался.
     - Спасибо за спецэффекты,  дружище  Фэгин,  -  поблагодарил  Джейкоб,
когда за репортером закрылась дверь.
     Ответом ему был короткий нежный свист.

                             5. ПРЕЛОМЛЕНИЕ

     С Земли Солнце виделось хотя и ослепительным, но  благодатным  шаром,
воспринимаясь  людьми  как  нечто  само  собой  разумеющееся,  на  что   и
внимания-то тратить не стоит. С расстояния в  сорок  миллионов  километров
Солнце казалось адом, закованным в цепи. Опасное и жестокое,  оно  свирепо
бурлило в черном провале космоса, простиралось на  миллионы  миль  во  все
стороны, притягивая взгляд, маня  полыхающим  чревом.  В  какой-то  момент
свечение стало столь ярким, что на "Брэдбери" уже нельзя было обойтись без
фильтров. "Взглянуть одним глазком" на этот пылающий ад означало  попросту
обречь  себя  на  мгновенную  слепоту.  Капитан  отдал   приказ   включить
поляризационные защитные экраны. Обычные иллюминаторы задраили.
     Открытым осталось лишь окно  Лиота,  через  которое  пассажиры  могли
любоваться "животворным светилом", не опасаясь за свое здоровье.
     Как-то бессонной ночью, бредя к автомату с кофе, Джейкоб задержался у
этого необычного окна.  Он  еще  не  до  конца  стряхнул  с  себя  остатки
тревожного полузабытья и не слишком хорошо соображал. Несколько  минут  он
тупо смотрел на Солнце, не вполне сознавая, что именно видит перед  собой.
Вдруг совсем рядом послышались знакомые шепелявые звуки. В голове Джейкоба
несколько прояснилось.
     - Вот так выглядит ваше Шолнце ш афелия орбиты Меркурия, Джейкоб.
     Оказывается Кулла сидел поблизости, за  одним  из  карточных  столов.
Джейкоб взглянул на часы, висевшие  как  раз  над  стулом  чужака.  Четыре
тридцать. Сонный язык еще плохо повиновался ему.
     - Что... мы уже так близко?
     Кулла кивнул.
     - Да.
     Резцы чужака надежно скрывались за  толстыми  складчатыми  губами.  В
огромных глазах плескалось красное сияние.
     - До прибытия ошталошь два дня.
     Длинные руки Куллы неподвижно покоились на столе,  свободное  одеяние
крупными складками ниспадало с бесформенных плеч.
     Джейкоб,  слегка  покачнувшись,  повернулся  к  окну.  Солнечный  шар
колыхался прямо перед глазами.
     - Ш вами вше в порядке? - В голосе  прингла  прозвучала  тревога.  Он
привстал.
     - Нет, нет, прошу вас! - Джейкоб остановил его легким взмахом руки. -
Легкое головокружение, и только. Бессонница. Надо бы выпить кофе.
     Он поплелся к автомату, но на полпути остановился и снова взглянул на
пылающее Солнце.
     - Красное! Оно красное! - В его хриплом голосе послышалось изумление.
     - Ешли пожволите, я мог бы дать вам  некоторые  объяшнения,  пока  вы
будете пить кофе.
     - Да, пожалуйста.
     Джейкоб повернулся к едва различимому  в  темноте  ряду  автоматов  с
напитками и бутербродами.
     - Окно  Лиота  монохроматично,  -  начал  Кулла.  -  Оно  шоштоит  из
огромного чишла круглых плаштин, одни из которых поглощают швет, а  другие
полярижуют. Плаштины вращаютшя  отношительно  друг  друга,  что  пожволяет
наштроить окно на определенную длину волны. Это очень  тонкое  и  ишкушное
уштройштво, хотя и вешьма ущтаревшее по галактичешким штандартам...  вроде
тех швейцаршких чашов, что некоторые люди  вше  еще  предпочитают  другим.
Когда люди познакомятшя ш Библиотекой поближе,  подобные  вещи  они  очень
шкоро начнут вошпринимать как архаижм.
     Джейкоб  наклонился,   пытаясь   разглядеть   содержимое   ближайшего
автомата. Вроде бы  кофе.  За  прозрачной  дверцей  угадывалась  небольшая
решетчатая площадка. Если он нажмет  вот  на  эту  правую  кнопку,  то  на
площадку опустится чашка, а затем по механической артерии в нее устремится
струя горьковатого черного напитка. Джейкоб вздохнул почти сладострастно.
     На  голос  Куллы,  шуршавший  у  него  в  ушах,  Джейкоб   реагировал
неопределенными вежливыми замечаниями.
     - Да, да, я понимаю... Ах, вот как... Ясно...
     Слева от него,  на  расстоянии  протянутой  руки,  зажегся  призывный
зеленый огонек автомата. Повинуясь безотчетному порыву, Джейкоб  нажал  на
светящуюся кнопку. Затуманенными глазами он следил за  аппаратом.  Ну  же!
Что-то зажужжало, затем щелкнуло. Вот и чашка! А теперь... Что за черт?! В
чашку шлепнулась большая желто-зеленая таблетка. Он открыл дверцу  и  взял
чашку в руки. Секундой позже  на  пустую  решетку  хлынула  струя  горячей
жидкости.
     Джейкоб с сомнением разглядывал таблетку в чашке. Что бы это ни было,
а на кофе непохоже. Левой ладонью он протер глаза. Затем с укором взглянул
на злополучную кнопку. И  только  теперь  рассмотрел  над  ней  отчетливую
надпись:  "Синтез  питания  для  В.З."  В  прорези  под  кнопкой   торчала
пластиковая  карточка.  Джейкоб  разобрал  текст:   "Прингл:   диетическая
добавка, кумарино-протеиновая смесь".
     Он быстро взглянул на Куллу.  Чужак  продолжал  свои  объяснения,  не
отрывая взгляда от окна Лиота. Вот он взмахнул рукой в направлении Дантова
полыхания.
     - Это  крашная  альфа-линия  водорода.  Очень  полежная  шпектральная
линия.  Вмешто   того,   чтобы   быть   захлештнутыми   огромным   потоком
бешпорядочного швета шо вшей поверхношти Шолнца, мы теперь видим только те
облашти, где водород ижлучаетшя или поглощаетшя с интеншивностью, отличной
от нормальной.
     Длинным, гибким пальцем  Кулла  указал  на  неоднородную  поверхность
Солнца, состоявшую из красноватых пятен и изогнутых перьеобразных линий.
     Джейкоб когда-то читал об этих перьях. "Перья"  на  самом  деле  были
плазменными струями. Из космоса они виделись  протуберанцами,  которые  во
время затмения люди наблюдают с  тех  пор,  как  был  изобретен  телескоп.
Кулла, кажется, сейчас пытался объяснить, почему эти  объекты  наблюдаются
не по краю Солнца, как обычно, а прямо по курсу.
     Джейкоб задумался о другом. В  течение  всего  полета  Кулла  избегал
принимать пищу  на  виду  у  всех.  Единственное,  что  он  позволял  себе
публично, так это стакан пива или водки, который обычно и  потягивал  весь
вечер. Хотя прингл и не распространялся на эту тему,  Джейкоб  решил,  что
стыдливость его  объясняется  культурными  традициями  расы,  запрещавшими
принимать пищу на публике. Но  сейчас  ему  пришло  в  голову,  что  Кулла
попросту стесняется своих давилок. "По всей видимости, я вломился сюда  во
время его завтрака, а он со своей патологической  вежливостью  не  решился
попросить меня оставить его одного".
     Джейкоб взглянул на таблетку, быстро вытряхнул ее из  чашки  в  руку.
Сунул таблетку в карман, а чашку швырнул в мусорную корзину.
     Еще  раз  окинув  взглядом  автомат,  он  заметил   наконец   кнопку,
приветливо  поблескивавшую  надписью:   "Черный   кофе".   Джейкоб   уныло
улыбнулся. Может, лучше обойтись без кофе, а то ненароком  обидишь  Куллу.
Хотя чужак и не  выказывал  никаких  отрицательных  эмоций.  Он  продолжал
смотреть в окно.
     Джейкоб подошел к нему. Чужак поднял глаза. Губы раздвинулись,  и  на
мгновение сверкнула фарфоровая белизна.
     - Вы уже  не  ишпытываете  головокружения?  -  участливо  осведомился
чужак.
     - Да, шпасибо, ох, простите, спасибо. И благодарю  за  объяснение.  Я
всегда считал Солнце довольно однородным  объектом,  не  считая  солнечных
пятен  и  протуберанцев.  Но,  как  я  понял   из   вашего   рассказа,   в
действительности Солнце - довольно сложная штука.
     Кулла кивнул.
     - В этом шпециалишт доктор Кеплер. Он вам вше лучше  объяшнит,  когда
вы отправитешь ш нами шовершать прыжок.
     Джейкоб вежливо улыбнулся.  Как  отлично  вымуштрованы  эти  посланцы
Галактики! Значил ли кивок Куллы что-нибудь для самого прингла? Или же его
просто научили, как обращаться с людьми в той или иной ситуации?
     Прыжок?! Отправитесь с нами совершать прыжок?
     Джейкоб решил не уточнять. Не стоит торопить события
     Ему вдруг ужасно захотелось зевнуть. Но он тут же  понял,  что  этого
делать не стоит - кто знает, что означает подобный жест на родине прингла,
- и подавил зевок.
     - Что ж, пожалуй, мне стоит вернуться в постель и попытаться заснуть.
Спасибо за интересную беседу, Кулла.
     - Вшегда готов вам помочь, Джейкоб. Шпокойной ночи.
     Едва Джейкоб рухнул в кровать, как тут же погрузился в глубокий сон.

                      6. ФАЗОВЫЙ СДВИГ И ДИФРАКЦИЯ

     Мягкий  жемчужно-серый  свет  лился  сквозь  иллюминаторы   на   лица
зрителей, наблюдавших за несущейся навстречу поверхностью Меркурия.
     Почти  все,  кто  был  свободен  от  дел,   собрались   в   гостиной,
прилепившись к иллюминаторам, не в силах оторвать глаз от суровой  красоты
планеты. Разговаривали шепотом, в  салоне  витало  какое-то  торжественное
благоговение. Вскоре  и  вовсе  повисла  тишина,  нарушаемая  лишь  легким
потрескиванием, происхождение которого Джейкоб не мог определить.
     Поверхность Меркурия  испещряли  кратеры  и  длинные  каньоны.  Из-за
отсутствия  атмосферы  на   планете   тени,   отбрасываемые   неровностями
ландшафта,  казались  абсолютно  черными,  резко  контрастируя  с   яркими
серебристыми красками пейзажа, во многом напоминавшего лунный.
     Во многом,  но  не  во  всем.  Следы  древних  катаклизмов  виднелись
повсюду. От рваных шрамов тянулись глубоко трещины, испещрившие  солнечную
сторону планеты.
     Протоны,   рентгеновские   лучи   пробивали   магнитосферу   планеты,
смешиваясь с ослепительным солнечным светом и рождая настоящую  вакханалию
излучений!
     Планета походила на обитель неприкаянных душ. На Чистилище.
     Джейкобу пришли на ум строки  из  древнего  японского  стихотворения,
написанного еще до эпохи хайку.
     "Издавна слышал я о дороге, которой мы напоследок пойдем... вчера иль
сегодня - не думал..."
     - Вы что-то сказали?
     Джейкоб пришел в себя и обернулся. Рядом стоял Кеплер.
     - Нет-нет, ничего. Тут на стуле не ваш пиджак?
     Он передал доктору  свернутый  в  подушку  велюровый  пиджак.  Кеплер
улыбнулся.
     - Прошу прощения, но в жизни  встречаются  и  весьма  неромантические
происшествия.  Даже  космическим  странникам  время  от  времени  все-таки
приходится принимать  душ.  Естественно,  оставляя  пиджак  за  дверью.  А
Буббакуб, видимо,  не  может  устоять  перед  искушением.  Всякий  раз  по
возвращении из душа я обнаруживаю Буббакуба спящим на моем пиджаке.  Когда
вернемся на Землю, куплю ему такой же. Так о чем мы с вами говорили?
     Джейкоб указал на мчащуюся на них снизу поверхность.
     - Теперь я  понимаю,  почему  Луну  астронавты  называют  "спортивной
площадкой". Здесь-то не порезвишься.
     Кеплер кивнул.
     - Да, но  все-таки  летать  сюда  гораздо  лучше,  чем  работать  над
каким-нибудь тупым "прикладным" проектом на Земле!
     Кеплер умолк, словно  сдерживая  едкие  слова.  Затем,  как-то  сразу
сникнув, повернулся к иллюминатору и пустился в новые объяснения:
     - Первые исследователи, Антониоди и Скиапарелли, назвали  этот  район
Область Харит. А вон тот огромный старый кратер носит имя Гете.
     Кеплер указал на темные нагромождения скал, отчетливо  различимые  на
фоне слепящей равнины.
     - Это окрестности северного полюса. Вот под теми скалами имеется сеть
пещер, которые и позволили основать базу "Гермес".
     Кеплер выглядел очень солидно. Разве  что  обвислый  ус,  то  и  дело
попадавший ему в рот, несколько смазывал это впечатление,  внося  в  облик
ученого карикатурные черточки. Нервозность, постоянно им владевшая, сейчас
словно бы отпустила его. "Влияние Меркурия!" - подумал Джейкоб.
     Несколько раз в течение полета, когда разговор касался Библиотеки или
Развития,  на  лице  Кеплера  появлялось  странное  выражение.  Будто  ему
хотелось  в  чем-то  открыться,  но  он  никак  не  решался.   Исполненный
замешательства  взгляд,  растерянность  жестов...  Ученый  словно   боялся
чьих-то упреков, страшился выдать свое мнение.
     По некотором размышлении  Джейкоб  решил,  что  догадался  о  причине
загадочного поведения Кеплера. Глубокая религиозность! Веская причина  для
молчания.  После  Контакта   в   результате   длительного   противостояния
рубашечников и шкурников религия оказалась буквально  разорванной  на  две
части.
     Сторонники фон Даникена придерживались веры в  некую  высшую  (но  не
всемогущую) расу, которая когда-то уже оказала влияние на  человечество  и
может сделать это еще раз. Последователи неолитической этики считали,  что
божественным началом является сам человек.
     Само существование тысяч бороздящих космос рас, среди которых не было
ни одной,  исповедовавшей,  хоть  что-то,  отдаленно  напоминавшее  земную
религию,   нанесло   непоправимый   ущерб    земной    идее    всемогущего
антропоморфного Бога.
     Большинство  последователей   оформленных   новых   вероучений   либо
примыкали  кто  к  рубашечникам,  кто  к  шкурникам,  либо   ударялись   в
философский  теизм.  Основная  же  масса  верующих  по-старому  давно  уже
старалась затаиться, не выделяться во всеобщем гвалте.
     Джейкоб часто спрашивал себя, не ждут ли они знамения.
     Но для современного общества  настоящий  позор  в  том,  что  человек
вынужден скрывать свои взгляды! Было бы любопытно узнать мнение Кеплера на
этот счет. Но Джейкоб и  не  пытался  расспрашивать  ученого,  уважая  его
нежелание касаться подобных вопросов.
     С профессиональной  же  точки  зрения  Джейкоба  интересовало,  каким
образом подобное отстранение от остального мира  повлияло  на  психическое
состояние Кеплера. Ученый испытывал нечто большее, чем обычные философские
затруднения, и это нечто не могло не наложить отпечатка на его психику. Не
случайно рядом с Кеплером постоянно находилась доктор Мартин,  то  и  дело
подсовывая ему какие-то таблетки.
     Джейкоб  заметил,  как  к  нему  возвращаются  его  старые  привычки,
подзабытые  за  спокойные   месяцы,   проведенные   в   Центре   Развития.
Любопытство, например. Ему  вдруг  захотелось  узнать,  что  за  лекарства
принимает доктор Кеплер и  в  чем  заключается  настоящая  работа  доктора
Мартин.
     Милдред Мартин все еще  оставалась  для  него  совершенно  загадочной
фигурой. За время полета ему ни разу не удалось проникнуть сквозь броню ее
отстраненного  дружелюбия.  Ее  насмешливая  снисходительность  явно  была
наигранной, как, впрочем, и нескрываемое доверие доктора Кеплера.  Джейкоб
мог сказать лишь одно: мысли этой худощавой привлекательной  женщины  явно
были заняты чем-то далеким от окружающего.
     Он взглянул на Мартин, сидевшую рядом с Ла  Роком.  Странная  парочка
была полностью поглощена беседой. Мартин увлеченно  рассказывала  о  своих
исследованиях о влиянии цвета и интенсивных излучений на психосоматическое
поведение.  Джейкоб  уже  слышал  об   этом   на   встрече   в   Энсенаде.
Присоединившись к  экспедиции,  доктор  Мартин  первым  делом  максимально
изолировала  участников  проекта  "Прыжок  в   Солнце"   от   психогенного
воздействия окружающей среды, дабы  убедиться  в  том,  что  неразгаданные
"явления" -  всего  лишь  изощренные  галлюцинации,  вызванные  состоянием
стресса.
     Ее дружба с Ла Роком за время полета,  похоже,  окрепла.  Она  охотно
слушала разглагольствования репортера о сгинувших цивилизациях  и  древних
пришельцах,   посетивших   Землю   в   незапамятные   времена.   Ла   Рок,
воодушевленный ее вниманием, пустил в ход все свое красноречие,  по  части
которого был большой мастер. Порой их беседы  в  общей  гостиной  собирали
толпы слушателей.
     Джейкоб  по-прежнему  чувствовал  себя  неловко  с   Ла   Роком.   Он
предпочитал общество более прямолинейных существ,  например,  Куллы.  Этот
чужак определенно начинал ему нравиться, несмотря на  устрашающие  зубы  и
зловещего цвета глаза. Как выяснилось, вкусы прингла во многом совпадали с
его собственными. Кулла изливал на Джейкоба поток бесхитростных вопросов о
Земле и ее обитателях. Его вопросы крутились в основном вокруг одной  темы
- отношения людей к своим подопечным. Когда же он узнал, что  Джейкоб  сам
принимал активное участие в проектах развития  шимпанзе,  дельфинов,  а  с
недавних пор  собак  и  горилл,  то  его  уважение  к  землянину  возросло
безмерно. Кулла никогда не отзывался о технике  людей  как  об  архаичной,
хотя ни для кого не было секретом,  что  земные  технологии  -  уникальный
реликт, чудом сохранившийся в Галактике. Но, в конце концов, ни одна  раса
не достигла всего, что имеет, сама, без посторонней помощи, начав с  нуля.
И в Библиотеке этот факт  был  прекрасно  известен.  Кулла  с  энтузиазмом
рассуждал о пользе, которую может принести Библиотека его новым друзьям  -
людям и шимпанзе.
     Как-то раз чужак увязался за Джейкобом в гимнастический  зал,  где  с
нескрываемым интересом, так и светившимся в гигантских блюдцах его красных
глаз, следил за тем, как Джейкоб изводит себя  марафонской  дистанцией.  К
тому же Джейкоб смог убедиться, что чужак охотно откликается на грубоватый
юмор. Должно быть, сексуальные нравы  принглов  не  слишком  разнились  от
человеческих. Именно обмен непристойными шутками в  большей  степени,  чем
что-либо  еще,  помог  Джейкобу  осознать,  как   далеко   занесло   этого
долговязого представителя цивилизации принглов от родного дома.  Ему  было
бы интересно узнать, так же одиноко  Кулле,  как  на  его  месте  было  бы
одиноко человеку?
     А во время бурной дискуссии, какой сорт пива - "Туборг" или же  "L-5"
- лучше, Джейкоб поймал себя на впечатлении, что  перед  ним  не  В.З.,  а
хорошо воспитанный человек со странным дефектом речи.
     Но все встало на свои места, когда  совершенно  внезапно  между  ними
раскрылась непреодолимая пропасть.
     Джейкоб рассказывал Кулле о классовой  борьбе,  сотрясавшей  Землю  в
прежние времена. Но чужак, похоже, не  понимал  ни  слова.  Джейкоб  хотел
проиллюстрировать суть китайской поговоркой: "Крестьянин всегда вешается у
дверей своего хозяина". Внезапно глаза  чужака  полыхнули  красным  огнем,
послышалось возбужденное поскрипывание гигантских зубов. Джейкоб изумленно
взглянул на своего нового приятеля и поспешил сменить тему.
     Кулла примостился у иллюминатора рядом со своим опекуном  Буббакубом.
На фоне возбужденной толпы оба поражали полной невозмутимостью.
     Кеплер легко похлопал Джейкоба по  руке,  привлекая  его  внимание  к
собственному иллюминатору.
     - Капитан вот-вот  включит  замедляющие  экраны,  и  скорость  потока
пространства-времени начнет падать. При этом  возникает  очень  интересный
эффект. Не пропустите!
     - Кажется, корабль в этот момент как  бы  заставляет  скользить  мимо
материю космоса, уподобляясь доске, на гребне волны, скользящей к берегу.
     - Нет, мистер Демва, это распространенная ошибка Космический  серфинг
- лишь красивая метафора, используемая популяризаторами. Когда я говорю  о
пространстве-времени, я имею в виду вовсе не материю. Пространство и время
не являются веществом. По мере приближения к планетарной  сингулярности  -
то есть  искривлению  пространства,  создаваемому  планетой  -  мы  должны
приспосабливаться   к   изменению   набора   параметров   для    измерения
пространства-времени.  Природа  словно   хочет,   чтобы,   приближаясь   к
массивному телу, мы постепенно меняли  длину  своих  линеек  и  ход  своих
часов.
     - И, как я понимаю, капитан управляет кораблем при приближении  таким
образом, чтобы это изменение протекало медленно и незаметно?
     - Совершенно верно! В прежние времена процесс  посадки,  конечно  же,
носил   куда   более   резкий    характер.    Приспособление    к    новой
пространственно-временной масштабности либо  происходило  при  непрерывном
торможении корабля с  помощью  реактивных  двигателей,  либо  он  попросту
врезался  в  поверхность  планеты,  мгновенно  попадая  в  новую   систему
измерений. Теперь же  мы  свертываем  пространство-время  подобно  старому
ковру.  Ох,  -  Кеплер  тихо  рассмеялся,  -   опять   меня   занесло   на
"материальную" аналогию.  -  Он  помолчал,  затем  продолжил:  -  Один  из
побочных продуктов этого процесса -  получение  нейтрония  в  промышленных
масштабах. Но основная цель все же - безопасная посадка.
     - Так что же мы увидим, когда пространство начнут запихивать в мешок?
     Кеплер показал на иллюминатор.
     - Смотрите, уже началось.
     За окном исчезали звезды: яркие точки,  в  изобилии  разбросанные  по
черному бархату, медленно тускнели. Вскоре их осталось  совсем  немного  -
туманные пятнышки цвета охры на фоне абсолютного мрака.
     Планета тоже изменилась. Свет, отраженный  от  поверхности  Меркурия,
потерял   резкость.   Жар   ослаб.   Сама   поверхность,   потеряв   былую
ослепительность, сильно потемнела.
     Кроме того, она стала ближе. Медленно, но  совершенно  явно  горизонт
терял кривизну. Объекты на Меркурии, прежде едва  различимые,  становились
по мере приближения "Брэдбери"  все  более  и  более  отчетливыми.  Внутри
огромных метеоритных  кратеров  обнаружились  кратеры  поменьше,  идеально
круглой формы.
     Вот линия горизонта совсем скрылась за горной грядой, и  Джейкоб  уже
не  мог  определить  расстояние.   Снижение   продолжалось,   но   картина
поверхности больше не менялась. На какой мы высоте? Что  там  внизу,  гора
или выбоина? Или же через  секунду-другую  мы  коснемся  абсолютно  ровной
поверхности? Неизвестно.
     Он чувствовал, что корабль вот-вот сядет. Серые тени и ярко-оранжевые
скалы мелькали так  близко,  что,  казалось,  их  можно  коснуться  рукой.
Джейкоб ждал - еще секунда, и корабль замрет в  неподвижности.  Каково  же
было его изумление, когда вдруг прямо по курсу  возникла  огромная  черная
дыра и в мгновение поглотила "Брэдбери".

     Пока шла подготовка к высадке, Джейкоб пытался  прийти  в  себя.  Его
потрясли не столько неожиданные впечатления, сколько  собственная  реакция
на них. В тот момент, когда "Брэдбери" нырнул в провал,  ведущий  к  базе,
Джейкоб, вцепившись в  рукав  пиджака  Кеплера,  внезапно  впал  в  легкий
гипнотический транс. И в следующую секунду он проделал то, во  что  сейчас
никак не мог поверить. Его рука, словно живущая своей собственной  жизнью,
умелой хладнокровно обшарила карманы Кеплера, конфисковав по  таблетке  из
каждого пузырька и не оставив при этом ни одного годного для идентификации
отпечатка.
     Теперь награбленное имущество  покоилось  в  боковом  кармане  куртки
Джейкоба.
     Он прикрыл глаза. Началось! Он стиснул зубы, чтобы  не  застонать  от
отчаяния.
     На этот раз я справлюсь! Я обязан с этим справиться сам! Мне не нужна
твоя помощь, проклятый двойник! Мне надоело расщепляться и снова  обретать
целостность! Я  хочу  быть  самим  собой  и  только!  Он  с  силой  ударил
костяшками пальцев по твердой поверхности подлокотника, чтобы унять в руке
зуд удовлетворения.

                               ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

                     Переходная область  между  короной  и  фотосферой  во
                время  затмения  имеет  вид  ярко-красного  кольца  вокруг
                Солнца  и  потому  называется   хромосферой.   При   более
                внимательном исследовании хромосферы становится ясным, что
                она  представляет  собой  не  однородный  слой,  а  быстро
                меняющуюся   нитевидную   структуру.   Для   ее   описания
                используется  термин  "горящая   прерия".   Многочисленные
                короткоживущие струи,  именуемые  "спикулами",  непрерывно
                выстреливают  на  высоту  в  несколько  тысяч  километров.
                Красный цвет является следствием  преобладания  в  спектре
                излучения  альфа-линии  водорода.  Вопросов,  связанных  с
                пониманием того, что происходит в столь  сложной  области,
                великое множество...
                                                             Гарольд Зирин

                            7. ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ

     Доктор  Мартин  вышла  из  своей  комнаты  и,  нырнув   в   один   из
коммуникационных туннелей, направилась к отсеку с микроклиматом  для  В.З.
"Столь извилистый путь, - объяснила она себе, - не скрытность,  а  обычная
осторожность". Вдоль шершавых темных стен тянулись трубы и  кабели  связи.
На  каменной  поверхности  блестела  роса,  пахло  сыростью.  Шаги   гулко
отдавались под каменными сводами.
     Доктор Мартин подошла к герметичной двери, тускло освещенной  зеленой
сигнальной лампой - черный ход в одно из жилищ для чужаков. Она нажала  на
кнопку, дверь медленно отъехала в сторону.
     В  лицо  хлынул  поток  яркого,  режущего   глаза   зеленого   света.
Прикрываясь рукой, Мартин достала из сумки защитные очки.
     На стене напротив двери висел гобелен ручной работы: висячие  сады  и
город чужаков, прилепившийся к краю обрыва. Казалось, гобелен  отделен  от
зрителя  сверкающей   стеной   водопада.   Мартин   словно   бы   услышала
пронзительную музыку чужой планеты. Она с трудом,  учащенно  дыша,  отвела
взгляд от гобелена. Необъяснимое возбуждение внезапно охватило ее.
     Буббакуб  неторопливо  поднялся  с   мягких   подушек,   в   изобилии
разбросанных по комнате. Переваливаясь на коротких ножках,  он  подошел  к
Мартин. Его серая шерсть поблескивала.  В  ирреальном  для  земного  глаза
свете и в условиях полуторного земного притяжения Буббакуб уже не  казался
милым безобидным медвежонком. Теперь доктор  Мартин  чувствовала,  как  от
коренастой кривоногой фигуры исходят сила и какая-то скрытая угроза.
     Губы чужака зашевелились,  спустя  мгновение  из  висящего  на  груди
водора полилась странная округло-звучная речь. Слова у Буббакуба  выходили
какими-то короткими, обрубленными, словно отделенными друг от друга.
     - Хорошо. Вы пришли. Рад.
     Возбуждение доктора Мартин  вдруг  спало.  Представитель  Библиотеки,
похоже, был настроен вполне доброжелательно.
     - Приветствую вас, пил Буббакуб. Я пришла спросить, нет ли каких-либо
сведений из филиала Библиотеки.
     Буббакуб открыл рот, обнажились тонкие острые зубы.
     -  Входите.  Садитесь.  Хорошо,  что  спросили.  Есть  новые  данные.
Входите. Угощайтесь.
     Доктор Мартин переступила порог, лицо  ее  исказилось  -  пересечение
границы гравитационного поля всегда вызывало крайне  неприятные  ощущения.
Теперь ей казалось, что она весит не меньше семидесяти килограммов.
     - Спасибо. Я только что пообедала. Я присяду.
     Она углядела стул,  предназначенный  для  гостей-людей,  и  осторожно
села. Семьдесят килограммов это все же слишком!
     Пил небрежно развалился на подушках напротив нее. Его медвежья голова
оказалась ниже ее колен. Она чувствовала на  себе  пристальный,  изучающий
взгляд маленьких черных глаз.
     - Я связался с Ла-Пасом. Сведений о Солнечных Призраках  нет.  Совсем
ничего. Возможно, они  фигурируют  под  другим  именем.  Возможно,  земной
филиал слишком мал. Я всегда говорил об этом. Кое-кто из  официальных  лиц
на Земле может из-за отсутствия данных о  Солнечных  Призраках  в  филиале
Библиотеки сделать далеко идущие выводы.
     Мартин осторожно пожала плечами.
     - Меня это не волнует. Этот факт  лишний  раз  подтвердит,  как  мало
внимания уделяется у нас развитию Библиотеки.  Более  крупный  филиал,  за
который выступает моя группа, безусловно, смог бы нам помочь.
     - Я сделал запрос  по  сквозьвременной  связи.  В  Главном  Отделении
подобных недоразумений возникнуть не может.
     - Хорошо, - кивнула доктор Мартин. - Однако меня тревожит  Дуэйн.  Он
постоянно твердит о каких-то полубезумных идеях. О контакте с  Призраками.
Боюсь, если он станет  упорствовать,  возникнет  серьезная  опасность.  Мы
можем так  сильно  обидеть  пси-существа,  что  не  хватит  всей  мудрости
Библиотеки,  чтобы  загладить  эту  оплошность.  А  ведь  Земле   жизненно
необходимо поддерживать добрые отношения со своими ближайшими соседями!
     Буббакуб поудобнее пристроил лохматую голову на подушке.
     - Вы прилагаете усилия для того, чтобы остановить доктора Кеплера?
     - Разумеется, - натянуто ответила  Мартин.  -  Меня,  честно  говоря,
очень  беспокоит,  что  он  всякий   раз   уклоняется   от   проверки   на
поднадзорность. У Дуэйна в голове жуткий хаос, но, думаю, его  коэффициент
все-таки  находится  в  пределах  нормы.   Он   ведь   прошел   на   Земле
психологический  тест.  Полагаю,  сейчас   мне   удалось   стабилизировать
состояние.  Но  я  так  и  не  разобралась,  в  чем  же  кроются   причины
нестабильности.   Частая   маниакально-депрессивная    смена    настроения
напоминает помешательство,  характерное  для  конца  двадцатого  и  начала
двадцать первого  века,  когда  общество  чуть  не  погибло  в  результате
психического воздействия окружающего шума.  Эпидемия  безумия,  охватившая
человечество, почти полностью  разрушила  индустриальную  культуру  именно
тогда, когда эта культура находилась в  самом  расцвете.  Это  же  безумие
привело к эпохе  репрессий,  которая  сейчас  стыдливо  именуется  "эпохой
Бюрократии".
     - Да. Я читал о том, что вы чуть не довели себя до самоубийства.  Мне
кажется, последовавший за этим период, о котором вы упомянули, был  эпохой
порядка и спокойствия. Но меня это не касается.  Вам  очень  повезло,  что
даже в самоубийствах вы ничего не смыслите. Но не будем отвлекаться. Что с
Кеплером? - В монотонном голосе водора  не  было  и  следа  вопросительных
интонаций,  и  изменившееся  лицо  чужака  не  оставляло  в  этом  никаких
сомнений.
     У Мартин по спине пробежал холодок. Ну и высокомерие! И  его  считают
абсолютно безобидным?! Неужели люди совсем слепы и не видят, что одно лишь
присутствие на Земле этого существа таит в себе  огромную  угрозу  для  ее
обитателей? Она  очень  надеялась,  что  ее  лицо  осталось  невозмутимым.
Маленький человекоподобный медведь,  такой  милый  и  забавный!  Ей  стало
зябко. Неужели только несколько человек в  Ассамблее  Конфедерации  сумели
распознать за этой симпатичной наружностью настоящего  демона,  прибывшего
на Землю из открытого космоса с одной лишь целью - прижать людей к  ногтю?
И именно ей предстоит ублажить этого демона, найти ключ к его  душе,  если
таковая, конечно  же,  имеется,  и  попытаться  нащупать  разумный  способ
установления  контакта  с  Солнечными  Призраками.  Да  еще  Дуэйн  с  его
неосторожными разглагольствованиями. Ифни, помоги своей сестре!
     Она взяла себя в руки. Буббакуб все еще ждал ответа.
     - Ну, я знаю, что доктор  Кеплер  полон  готовности  решить  проблему
Солнечных Призраков без  помощи  Внеземных.  Кое-кто  из  его  сотрудников
настроен весьма радикально. Не будет преувеличением,  если  я  скажу,  что
некоторые из них являются  убежденными  шкурниками.  Но  на  этот  раз  их
гордость зашла слишком далеко.
     - Вы можете удержать Кеплера от опрометчивых поступков?  -  монотонно
вопросил Буббакуб. - Он очень непоследователен.
     - Вы имеете в виду привлечение в экспедицию Фэгина и его друга Демву?
Они совершенно безобидны. Опыт Джейкоба  Демвы  в  общении  с  дельфинами,
вполне возможно, пригодится, но очень  нескоро.  А  Фэгин  имеет  огромную
практику установления контактов. Все дело  в  том,  что  Дуэйну  необходим
человек, на которого он мог бы выплескивать свои параноидальные  фантазии.
Я думаю, мне удастся  уговорить  Демву  проявлять  побольше  сочувствия  к
бредням Дуэйна.
     Буббакуб приподнялся и посмотрел Мартин прямо в глаза.
     - Эти двое меня абсолютно не волнуют. Фэгин  -  ленивый  романтик,  а
Демва выглядит полным дураком. Как, впрочем, и  все  друзья  Фэгина.  Меня
беспокоят другие. Когда я летел сюда, я не  знал,  что  среди  сотрудников
есть  шимпанзе.  Именно  он,  а  также  журналист  -   основной   источник
неприятностей. От репортера слишком много шума. А шимпанзе так и  вертится
около Куллы, пытаясь "освободить"...
     - Кулла проявил непослушание? Я полагала, что его отношения с вами...
     Буббакуб с  резким  шипением  вскочил  на  ноги.  Острые  белые  зубы
сверкнули в угрожающем оскале.
     - Не перебивай, человек!
     Впервые в жизни доктор Мартин  услышала  настоящий  голос  Буббакуба:
пронзительный  визг  перекрыл  бормотание  водора.  У  нее  заложило  уши.
Какое-то время она пребывала в полном ошеломлении. Но  вот  фигура  чужака
обмякла, поднявшаяся дыбом шерсть улеглась.
     - Прошу прощения, человек Мартин. Мне не  следовало  так  распаляться
из-за столь незначительного нарушения  этики  представителем  младенческой
расы.
     Мартин перевела  дух,  стараясь  не  выдать  свой  испуг  слишком  уж
явственно.
     Буббакуб снова опустился на подушки.
     - Я отвечу на ваш вопрос. Нет, Кулла не вышел за рамки  дозволенного.
Он не знает, что согласно праву опеки его раса еще в  течение  длительного
времени будет находиться в подчинении у моей. Потому-то и плохо, что  этот
доктор Джеффри твердит ему о  правах  и  обязанностях.  Вы,  люди,  должны
призвать к порядку своих подопечных, ибо только по милости старших рас  их
вообще стали называть подопечными софонтами. А если  бы  они  не  получили
статус софонтов, то каково было бы ваше положение, человек?
     Снова сверкнули острые клыки. У Мартин  пересохло  в  горле.  Облизав
губы, она заговорила, стараясь тщательно подбирать слова:
     - Я прошу простить меня, если я вас чем-то обидела, пил  Буббакуб.  Я
поговорю с Дуэйном, и, быть может, он сумеет повлиять на Джеффри.
     - Журналист?
     - С Пьером я поговорю сама. Уверена, он не хотел  причинять  никакого
вреда. Он больше не станет досаждать вам.
     - Хорошо. - Искусственный голос Буббакуба был абсолютно безразличен.
     Чужак уютно свернулся на подушках.  Казалось,  еще  мгновение,  и  он
замурлычет.
     - У нас общие цели. Я надеюсь, мы сумеем наладить деловые  отношения.
Но знайте, пути достижения этих целей могут разойтись. Прошу  вас  сделать
все возможное для  нашего  взаимопонимания.  В  противном  случае  я  буду
вынужден, как вы выражаетесь, убить одним выстрелом двух зайцев.
     Доктор Мартин вяло кивнула.

                              8. ОТРАЖЕНИЕ

     Ла Рок болтал, не умолкая ни  на  секунду.  Джейкоб  его  не  слушал.
Журналист смертельно надоел ему  нескончаемыми  разглагольствованиями.  Но
сейчас  Ла  Рок  перенес  основной  огонь  на  беднягу  Фэгина  в  надежде
произвести на того как можно лучшее впечатление.  Джейкоб  усмехнулся  про
себя, не перебирает ли он со своими человеческими эмоциями, жалея В.З.  за
необходимость выслушивать идиотскую болтовню?
     Джейкоб,  Фэгин  и  Ла  Рок  мчались  в   маленьком   автомобиле   по
нескончаемому туннелю. Автомобиль непрерывно швыряло из стороны в сторону,
пассажиров нещадно трясло. Узловатыми корневищами Фэгин вцепился в скобу у
пола машины, люди держались за поручень под потолком.
     Джейкоб прислушался. Ла  Рок  продолжал  разглагольствовать  на  тему
человеческих опекунов, начатую им еще  на  борту  "Брэдбери".  Репортер  с
жаром, достойным лучшего применения, уверял беднягу Фэгина, что мифические
опекуны, сотни тысяч лет назад взявшиеся за развитые человека, обязательно
должны быть связаны с  Солнцем.  Ла  Рок  в  который  раз  повторял,  что,
возможно, Солнечные Призраки и есть опекуны.
     - Возьмите любую земную религию. Каждая так или иначе считает  Солнце
священным! Эта черта объединяет все культуры. Абсолютно все!
     Ла  Рок  отпустил  поручень  и   широко   развел   руками,   стремясь
подчеркнуть, насколько всеобъемлющей является эта идея, и  чуть  не  упал.
Нисколько не смутившись, репортер продолжил:
     -  Эта  гипотеза  вовсе  не  так  уж  и  фантастична,  она  прекрасно
объясняет,  почему  Библиотека  никак  не  может  обнаружить  следы  наших
предков.  Безусловно,  расы  солнечного  типа  были  известны  и   раньше.
Потому-то подобные  исследования  совершенно  бессмысленны.  Странно,  что
никому не пришло в голову связать между собой эти два вопроса! Ведь это же
так очевидно!
     Джейкоб вздохнул. Вся  трудность  состояла  в  том,  что  эту  теорию
чертовски  трудно  было  опровергнуть.  Безусловно,   многие   примитивные
цивилизации  на  Земле  исповедовали  культ  Солнца.  Солнце  служило   им
источником тепла, света и жизни, обладало  чудодейственной  силой!  Должно
быть, солнцепоклонничество было общим этапом в развитии  всех  примитивных
народов.
     Но в том-то и крылась  проблема.  В  Галактике  практически  не  было
"примитивных народов", с  опытом  которых  можно  было  бы  сравнить  опыт
человечества. Животных, охотников-собирателей доразумного типа и, наконец,
софонтов имелось предостаточно. Но промежуточных  случаев,  когда  опекуны
покинули бы своих подопечных, подарив им  разум,  но  не  обучив  их,  как
пользоваться столь щедрым подарком, история Галактики почти не знала.
     В тех же  редчайших  случаях,  когда  опекуны  бросали  своих  детей,
обретший  силу  разум  стремительно  вырывался  из   экологической   ниши;
возникали   странные,   непоследовательные   культуры    с    причудливыми
причинно-следственными связями, культуры, основанные  на  предрассудках  и
фантастических мифах. Без направляющей руки опекунов такие расы дичали  и,
как правило, вскоре погибали. Настороженное  отношение  к  человечеству  в
большой степени  было  вызвано  его  уникальностью:  лишенное  опеки,  оно
продолжало жить и вполне успешно развиваться.
     Отсутствие  рас  со  сходным  опытом  не  позволяло   провести   хоть
какой-нибудь  сравнительный  анализ,  что,  в  свою   очередь,   создавало
благоприятную почву  для  появления  равновероятных  и  трудноопровержимых
теорий. Поскольку в фондах земного филиала не нашлось  даже  упоминания  о
столь широко распространенном на Земле культе Солнца, Ла Рок  с  легкостью
мог рассуждать о том,  что  солнцепоклонническое  прошлое  человечества  -
всего лишь память о незавершенном развитии, память об опекунах Земли.
     Джейкоб, решив, что ничего нового репортер больше  не  скажет,  снова
погрузился в размышления.

     С момента посадки минуло два долгих дня. Нужно было приспособиться  к
гравитационным  колебаниям   при   переходе   с   базы,   где   притяжение
регулировалось, на открытую  поверхность  Меркурия.  Джейкоба  представили
персоналу базы, довольно  многочисленному.  Большинство  имен  он  тут  же
забыл. Затем один из сотрудников показал ему его новое жилище.
     Главврач базы "Гермес", оказалось, был шишкой в проекте  по  развитию
дельфинов. Он ужасно обрадовался Джейкобу и принялся  вываливать  на  него
груды  ненужной  информации.  С  восторгом  говорил  о  Кеплере,  хотя   и
признался, что не всегда  понимает  руководителя  солнечного  проекта.  Не
слушая никаких возражений, потащил Джейкоба на вечеринку, где каждый  счел
своим долгом засыпать его расспросами о Макой. Между тостами,  разумеется.
К счастью,  последнее  обстоятельство  заметно  снизило  уровень  досужего
любопытства.
     Автомобиль остановился, раздвинулись двери входа в огромную подземную
пещеру, служившую ангаром для солнечных кораблей.  На  какое-то  мгновение
Джейкобу почудилось, что с пространством опять творится  что-то  неладное.
Казалось, каждый предмет вдруг обрел  двойника,  а  ближайшая  к  Джейкобу
стена пещеры как-то странно изогнулась. Прямо напротив себя Джейкоб увидел
ветвистого чужака двух с половиной метров  роста,  маленького  неприятного
толстяка с багровым лицом и смуглого человека, смотревшего на него с самым
идиотским выражением лица.
     Прошло несколько секунд, прежде чем Джейкоб осознал, что смотрится  в
обшивку  солнечного  корабля,  представлявшую  собой   самое   совершенное
сферическое зеркало в Солнечной системе. А  недоумевающий  тип,  накануне,
похоже, изрядно перебравший, - это он собственной персоной.
     Сферический звездолет, имевший  двадцать  метров  в  диаметре,  столь
хорошо отражал свет, что его форма  угадывалась  с  большим  трудом.  Лишь
отражения искаженных форм внешнего  мира  от  оболочки  корабля  позволяли
реально обнаруживать его.
     - Довольно смешно, - нехотя признал Ла Рок. - Чудесный, превосходный,
обманчивый кристалл.
     Репортер  извлек  из  кармана  мини-камеру  и  самозабвенно  принялся
снимать.
     - Очень впечатляюще, - добавил Фэгин.
     "Да, - подумалось Джейкобу, -  действительно  впечатляет.  Зеркальный
дом".
     Но каким бы  огромным  ни  был  корабль,  гигантские  размеры  пещеры
скрадывали его величину. Необработанный каменный  потолок  дугой  выгнулся
над головой, теряясь в тумане испарений. В том месте, где они  находились,
пещера была довольно узкой, но можно было видеть, что она уходит вправо по
меньшей мере на километр, исчезая за поворотом.
     Они стояли на платформе, находившейся  на  уровне  экватора  корабля.
Люди, толпившиеся  у  нижней  точки  серебристой  сферы,  отсюда  казались
карликами.
     В двухстах футах слева в пещере имелась пара массивных,  герметически
закрывающихся дверей шириной не менее ста пятидесяти футов каждая. Джейкоб
предположил, что это - часть шлюза, за которым скрывается туннель, ведущий
к враждебной  поверхности  Меркурия.  В  огромных  пещерах  этого  туннеля
покоятся гигантские межпланетные корабли, подобные "Брэдбери".
     С платформы вниз вел металлический трап. Внизу Кеплер разговаривал  с
людьми в комбинезонах. Неподалеку в компании хорошо одетого шимпанзе стоял
Кулла. Шимпанзе, взобравшийся на стул, чтобы быть одного роста с  чужаком,
самозабвенно играл с собственным моноклем. Подопечный человека подпрыгивал
на согнутых ногах, едва не ломая  стул.  Прингл  наблюдал  за  ним  с  тем
выражением, которое Джейкоб, уже отчасти научившийся распознавать душевное
состояние Куллы, обозначил как дружеское  участие.  Но  в  позе  Куллы  он
увидел и что-то новое: не  было  той  напряженности,  которая  никогда  не
оставляла его при общении с людьми,  кантонами,  синтианами  и  тем  более
пилами.
     Платформа  опустилась.  Кеплер,  поклонившись  Фэгину,  обратился   к
Джейкобу:
     - Рад, что нашли время осмотреть корабль, мистер Демва.  -  Твердость
рукопожатия ученого приятно удивила Джейкоба.
     Кеплер подозвал к себе шимпанзе.
     -  Познакомьтесь,  это  доктор  Джеффри,  первый  представитель  вида
шимпанзе, ставший полноправным исследователем космоса,  и,  надо  сказать,
прекрасным исследователем.  Сейчас  мы  приступим  к  осмотру  именно  его
корабля.
     Джеффри улыбнулся кривой обескураживающей  улыбкой,  характерной  для
сверхшимпанзе. Два века генной инженерии изменили  форму  черепа  и  таза,
приблизив их к  человеческим.  Да  и  вообще  Джеффри  походил  скорее  на
маленького смуглого человека,  изрядно  заросшего  волосами,  с  непомерно
длинными  руками  и  огромными  выступающими   вперед   зубами,   чем   на
представителя отряда человекообразных обезьян.
     Еще один результат генной инженерии выявился, когда  Джейкоб  пожимал
шимпанзе руку. Большой палец, далеко отстоявший от всех остальных, с силой
надавил на ладонь, словно напоминая, что без вмешательства человека  здесь
не обошлось.
     На груди у шимпанзе висел не водор,  как  у  Буббакуба,  а  небольшой
экран с кнопками по  краям.  Джеффри  нагнул  голову  и  начал  перебирать
клавиши. На экране загорелись буквы:
     "РАД ПОЗНАКОМИТЬСЯ С ВАМИ. ДОКТОР КЕПЛЕР ГОВОРИЛ  МНЕ  О  ВАС  КАК  О
ПРЕКРАСНОМ ЧЕЛОВЕКЕ".
     Джейкоб рассмеялся.
     - Большое спасибо, Джефф. Стараюсь быть таким, хотя я до сих  пор  не
понимаю, каким образом мои чудесные качества могут здесь пригодиться.
     Джеффри пронзительно рассмеялся и воскликнул:
     - Вы скоро поймете!
     Слова походили скорее на воронье карканье, чем на человеческую  речь,
но тем не менее Джейкоб был поражен. Для этого поколения шимпанзе речь все
еще являлась крайне болезненным процессом,  хотя  Джеффри  говорил  вполне
отчетливо.
     - Вскоре после окончания осмотра доктор Джеффри  отправится  на  этом
корабле в очередной прыжок, - вступил в беседу подошедший к ним Кеплер.  -
Сразу после возвращения разведывательного корабля командира де Сильвы. Она
просила меня извиниться  перед  всеми  за  то,  что  не  смогла  встретить
"Брэдбери". Когда мы  соберемся  на  совещание,  Джефф  скорее  всего  уже
отправится в полет. Первые сообщения от него поступят завтра  днем,  сразу
после совещания.
     Кеплер покрутил головой.
     -  Я  никого  не  забыл  представить?  Джефф,  я  знаю,  что  вы  уже
встречались с  кантоном  Фэгином.  Пил  Буббакуб,  похоже,  отклонил  наше
приглашение. А с мистером Ла Роком вы знакомы?
     Шимпанзе поджал губы. Весь его вид свидетельствовал о крайней степени
отвращения. Он тихо заворчал и уставился в зеркальную поверхность корабля.
     Ла Рок побагровел от замешательства и гнева.
     Джейкоб с трудом подавил смешок. Неудивительно, что  у  сверхшимпанзе
репутация забияк! Оказывается, нашелся кто-то еще, у кого такта не больше,
чем у Ла Рока. О вчерашней стычке в столовой между этими двумя уже  ходили
легенды. Джейкоб от души пожалел, что не видел уникального зрелища.
     Кулла положил на плечо Джеффри тонкую хрупкую ладонь.
     - Пойдем, дружище. Давай покажем миштеру Демве  и  его  дружьям  твой
корабль.
     Шимпанзе свирепо глянул на Ла Рока, затем перевел взгляд на  Куллу  и
Джейкоба и тут же расплылся в широкой добродушной улыбке. Он схватил их за
руки и потянул ко входу в корабль.
     Вся компания вскоре оказалась на верхней площадке трапа  у  короткого
мостика,  перекинутого  внутрь  зеркального  шара.  Какое-то  время  глаза
Джейкоба привыкали к темноте. Он смог разглядеть  плоскую  палубу,  словно
парившую  в  воздухе,  -  круглый  диск  из  темного  упругого  материала.
Единственным  нарушением  идеально  плоской  поверхности  были   несколько
кресел, предназначенных для пассажиров.  Часть  из  них  была  оборудована
небольшими приборными панелями.  В  самом  центре  выделялся  шарообразный
купол метров семь в диаметре.
     Кеплер склонился над  одной  из  панелей,  и  через  мгновение  стена
корабля обрела частичную прозрачность. Внутренность корабля озарил тусклый
свет пещеры. Кеплер пояснил, что освещение  корабля  сведено  к  минимуму,
чтобы не допустить опасных отражений от внутренней поверхности сферической
оболочки.
     Внутренность  идеальной  оболочки   солнечного   корабля   структурой
напоминала твердотельную модель системы  Сатурна.  Широкая  палуба  играла
роль кольца, а две полусферы  сверху  и  снизу  палубы  олицетворяли  саму
планету. В верхней полусфере Джейкоб разглядел  несколько  люков.  Он  уже
знал, что там находится почти все оборудование, отвечающее  за  управление
кораблем,    включая    устройство    регулировки    времени,    генератор
гравитационного поля и охлаждающий лазер.
     Наконец Джейкоб ступил на край палубы. Силовое поле удерживало ее  на
весу в четырех-пяти футах от обшивки. Его окликнули. Все уже находились  у
открытого люка центрального купола. Кеплер помахал ему рукой.
     - Мы собираемся осмотреть  приборную  полусферу,  здесь  ее  называют
"обратной стороной". Будьте  осторожны,  вы  вступаете  на  гравитационные
дугу.
     У самой двери Джейкоб задержался, чтобы пропустить вперед Фэгина,  но
кантен дал понять, что предпочитает остаться снаружи. Двухметровому чужаку
вряд ли было бы уютно  в  семифутовом  помещении.  Джейкоб  последовал  за
Кеплером, но  в  следующее  мгновение,  совершенно  ошарашенный,  чуть  не
выскочил обратно. Кеплер, опередивший его всего на несколько шагов, сейчас
находился  прямо  над  головой  Джейкоба.  Он  взбирался  по  поверхности,
напоминавшей склон крутой горы, ограниченной с  двух  сторон  переборками.
Казалось,  Кеплер  вот-вот  опрокинется  -  под  таким  немыслимым   углом
находилось его тело. Джейкобу стало не по себе.
     Но ученый двигался по эллиптической  поверхности  как  ни  в  чем  не
бывало и вскоре скрылся из вида. Джейкоб уперся обеими руками в  переборки
и несмело шагнул вверх.
     Ничего не произошло. Его тело чувствовало  себя  абсолютно  уверенно.
Еще шаг. Джейкоб оглянулся. Дверь находилась  внизу.  По  всей  видимости,
купол настолько плотно удерживал  псевдогравитационное  поле,  что  радиус
гравитационной области составлял всего  лишь  несколько  ярдов.  Генератор
поля работал столь совершенно, что Джейкоба подвело  даже  его  внутреннее
чутье. В проеме люка мелькнуло ухмыляющееся лицо одного из техников.
     Джейкоб захлопнул разинутый в изумлении рот и  продолжил  путешествие
по   гравитационной   петле,   стараясь   не   думать,   что   мало-помалу
переворачивается вверх ногами. Чтобы отвлечься от этой  неприятной  мысли,
он внимательно читал надписи на пластинах, прикрепленных на  стенах  и  на
полу к люкам, ведущим в блок управления.  На  середине  пути  ему  попался
закрытый люк, надпись на котором гласила:  "ДОСТУП  К  УПРАВЛЕНИЮ  СЖАТИЕМ
ВРЕМЕНИ".
     Теперь  он  двигался  по  пологому  склону.  Замешательство   прошло.
Оказавшись у двери, он уже был готов увидеть то, что увидел. Но все же  не
смог удержаться от стона:
     - О нет!
     На мгновение закрыл глаза, затем осторожно открыл и осмотрелся.
     Над его головой завис пол ангара, и на нем, подобно мухам на потолке,
копошились люди, осматривая перевернутое подножие корабля.
     Смиренно вздохнув, Джейкоб по полупотолку подошел к  Кеплеру.  Кеплер
разглядывал  блок  какого-то  сложного  устройства.  Ученый  посмотрел  на
Джейкоба и улыбнулся.
     - Пользуюсь привилегией руководителя везде совать свой нос.  Конечно,
корабль прошел полную проверку, но мне нравится все осматривать самому.
     Он любовно погладил машину и поманил Джейкоба за собой. Они подошли к
краю палубы. Здесь ощущение, что стоишь на голове, было особенно  сильным.
Потолок пещеры терялся в дымке далеко "внизу".
     - Это одна из мультиполяризационных  камер,  которые  мы  установили,
когда впервые увидели Призраков. Призраки  излучают  когерентный  свет.  -
Кеплер ткнул в один из совершенно  одинаковых  аппаратов,  вы  строившихся
вдоль кромки палубы через равные промежутки.  -  С  их  помощью  мы  можем
выделять Призраков из спектра некогерентного излучения. Вне зависимости от
плоскости поляризации излучения Призраков мы можем теперь подстроиться под
любую и убедиться, что когерентность действительно существует и  постоянна
во времени.
     - Почему все камеры здесь? Наверху я не заметил ни одной.
     - Мы обнаружили, что живые наблюдатели и аппараты мешают друг  другу,
если находятся в одной плоскости. По  этой  и  некоторым  другим  причинам
приборы расположены здесь, а наш курятник  -  на  другой  половице.  Можно
обеспечить хороший обзор и для приборов, и для наблюдателей, сориентировав
корабль таким образом, чтобы этот край  палубы  был  направлен  на  объект
наблюдения. Это оказалось прекрасным компромиссом: поскольку с гравитацией
нет никаких проблем, можно поворачивать плоскость палубы  на  любой  угол,
позволяя живым наблюдателям и приборам следить за интересующим объектом  с
общей   точки   обзора.   Полученные   результаты    подвергаются    потом
сравнительному анализу.
     Джейкоб  попытался  представить  себе,  как  пассажиры  и  экипаж   с
увлечением наблюдают за пресловутыми  Солнечными  Призраками,  не  обращая
внимания ни на накренившуюся палубу, ни на бушующие плазменные бури, так и
швыряющие корабль из стороны в сторону, и обреченно вздохнул.
     - Но с недавних пор  в  оборудовании  у  нас  возникли  неполадки,  -
продолжал Кеплер. - На этом корабле, а  он  поменьше  других,  внесен  ряд
изменений, так что надеюсь... А! Вот и наши друзья.
     В проеме люка появились Кулла и Джеффри.  Обезьяно-человеческое  лицо
Джеффри искривилось в гримасе презрения. Шимпанзе  быстро  забарабанил  по
клавишам своего устройства.
     "ЛА   РОКУ   СТАЛО   ПЛОХО.   ТОШНОТА   ПРИ   ПРОХОДЕ    ПО    ПЕТЛЕ.
УБЛЮДОК-РУБАШЕЧНИК".
     Кулла что-то тихо сказал шимпанзе. Джейкоб едва смог разобрать:
     - Будь поуважительнее, дружище Джефф. Ведь мистер Ла Рок человек.
     Задетый  за  живое,  Джеффри  снова  забарабанил   по   клавишам.   С
бесчисленными ошибками шимпанзе сообщил, что он так же уважает людей,  как
и любой другой представитель его вида, но при этом он вовсе не  собирается
пресмыкаться  перед  человеком,  особенно  если  тот  не  имеет   никакого
отношения к развитию шимпанзе.
     "НЕУЖЕЛЕ ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛНО ДОЛЖИН ЛИЗАТЬ ЗАДНИЦУ БУББАКУБУ, ПОТОМУ  ШТО
ЕГО ПРЕДКИ ОКОЗАЛИ МИЛОСТЬ ТВОИМ ПРЕДКАМ ПОЛМИЛИОНА ЛЕТ НАЗАД?"
     Глаза прингла вспыхнули. Меж складчатых губ сверкнул белый фарфор.
     - Прошу тебя,  дружище  Джефф.  Я  жнаю,  что  у  тебя  шамые  лучшие
намерения, но Буббакуб - мой опекун. Люди ошвободили твою рашу.  Моя  раша
должна находитьшя в услужении, так уштроен мир.
     Джеффри возмущенно фыркнул.
     - Посмотрим, - прокаркал он.

     Кеплер отвел Джеффри в сторону, попросив Куллу сопровождать Джейкоба.
Чужак провел Джейкоба к другой стороне  полусферы  и  показал  устройство,
позволяющее  кораблю  плавать  в  полужидкой  плазме  солнечной  атмосферы
подобно  батискафу.  Кулла  последовательно  снял  панели,   за   которыми
находились ячейки голографической памяти.
     Стасис-генератор управлял потоком  времени-пространства,  протекающим
через  корабль.  Мощные  бури  хромосферы   казались   легким   волнением.
Фундаментальные  физические  законы,  лежащие  в  основе  принципа  работы
генератора, лишь отчасти были поняты  учеными  Земли,  хотя  правительство
настояло, чтобы генератор был собран руками людей.
     Глаза Куллы зажглись, в его голосе зазвучала  гордость  за  те  новые
технологии, которыми Библиотека наделила землян.
     Логические  элементы,  управляющие  работой  генератора,   напоминали
хаотическое переплетение стеклянных нитей. Кулла объяснил, что эти стержни
и волокна позволяют  надежно  хранить  оптическую  информацию  и  обладают
высоким  быстродействием.  По  ближайшему  к  Джейкобу  стержню  пробегали
голубые  интерференционные  картинки  -  пакеты  информации  хранились   в
световом виде. Джейкобу устройство показалось живым  организмом.  Лазерный
луч  ввода-вывода,  повинуясь  руке  Куллы,  качнулся,  и   Джейкоб   стал
свидетелем того,  как  перекачивается  световая  информация,  кровь  этого
удивительного прибора.
     Хотя Кулла наверняка сотни раз видел этот процесс, но казалось, что и
он зачарован им не меньше Джейкоба. Яркие, немигающие глаза не  отрывались
от бегущего информационного сияния.
     Наконец Кулла закрыл панель.  Джейкоб  заметил,  что  чужак  выглядит
уставшим. "Должно быть, было много работы", - про себя  посочувствовал  он
В.З. Они почти в полном молчании проделали обратный путь вокруг  купола  и
присоединились к Джеффри и Кеплеру. Те спорили по поводу калибровки  одной
из камер. Джейкоб с интересом прислушивался, хотя почти ничего не понимал.
     Чуть позже, сославшись на дела внизу, Джеффри  ушел,  вскоре  за  ним
последовал Кулла. Люди еще несколько минут постояли, беседуя об устройстве
корабля, затем Кеплер жестом предложил Джейкобу двигаться назад.  На  этот
раз Джейкоб пошел по гравитационной петле первым.
     Когда он преодолел половину  пути,  сверху  раздались  шум  и  возня.
Послышался  гневный  крик.  Забыв,  что  находится   на   вершине   крутой
гравитационной петли, Джейкоб попытался ускорить шаг.  Но  петля  не  была
предназначена для беготни, и на Джейкоба тут  же  нахлынула  ошарашивающая
смесь  ощущений,  вызванная  сложным   воздействием   различных   участков
псевдогравитационного поля.
     Он поскользнулся  на  незакрепленной  пластине.  В  сторону  отлетело
несколько болтов. Пытаясь удержать равновесие, Джейкоб  пошатнулся.  Когда
он наконец добрался до люка, ведущего  на  верхнюю  палубу,  Кеплер  успел
догнать его.
     Крики раздавались за стеной корабля. У трапа  возбужденно  размахивал
ветвями  Фэгин.  Несколько  сотрудников  бежали  к  Ла  Року  и   Джеффри,
сцепившимся в драке.
     Побагровевший от натуги Ла Рок пыхтел и, напрягая все мышцы,  пытался
отодрать от своей головы руки Джеффри. Он колотил кулаками и  лягался,  но
его действия не производили никакого эффекта. Шимпанзе  время  от  времени
пронзительно кричал, скаля зубы и изо всех сил  стараясь  пригнуть  голову
репортера. Оба не обращали никакого внимания ни на собравшуюся  толпу,  ни
на попытки разнять их.
     Джейкоб быстро спустился вниз. Он увидел, как Ла Рок, высвободив одну
руку, нащупывает на поясе какой-то кожаный футляр.
     Не медля ни секунды, Джейкоб протиснулся сквозь толпу и  одной  рукой
резко и сильно ударил Ла Рока, а другой схватил шимпанзе за шкирку. Футляр
выскользнул из рук Ла Рока, повиснув на ремне.  Джейкоб  с  силой  оторвал
шимпанзе от репортера и толкнул его в руки подоспевших Кеплера и Куллы.
     Джеффри яростно вырывался, сильные руки шимпанзе  так  и  мелькали  в
воздухе.
     Джейкоб стремительно обернулся на шум у себя за  спиной.  Ладонь  его
уперлась в грудь репортера, рвавшегося вперед. Пол выскользнул у  Ла  Рока
из-под ног,  и  тот,  ойкнув,  рухнул.  Джейкоб  схватил  камеру,  но  его
противник мертвой хваткой вцепился  в  кожаный  футляр.  Ремень  с  резким
хлопком порвался. Кто-то помог репортеру подняться на ноги.
     Джейкоб поднял руки вверх.
     - Прекратите!
     Он стоял так, чтобы Джеффри и Ла Рок не могли увидеть друг друга.  Ла
Рок поглаживал ушибленную руку, не обращая внимания на  уговоры  державших
его людей. Глаза его яростно сверкали.
     Джеффри все еще пытался высвободиться, но Кулла и Кеплер держали  его
крепко. Сзади отчаянно посвистывал Фэгин.
     - Шимпанзе Джеффри,  послушай  меня!  Меня  зовут  Джейкоб  Демва.  Я
эксперт проекта Развития. Я говорю тебе,  что  твое  поведение  совершенно
неподобающе. Ты ведешь себя как животное!
     Голова  Джеффри  дернулась,  словно  ему  дали  сильнейшую  пощечину.
Мгновение он неотрывно смотрел на Джейкоба, из горла вот-вот  готово  было
вырваться рычание, но вот  напряжение  в  его  глубоко  посаженных  глазах
исчезло. Шимпанзе обмяк. Джейкоб потрепал его мохнатую  голову,  пригладил
вставшую дыбом шерсть. Джеффри дрожал.
     - Успокойся, - голос Джейкоба был ласков, - постарайся взять  себя  в
руки. Позже мы обязательно выслушаем тебя, ты расскажешь, что произошло.
     Все еще дрожа, Джеффри поднес руку к своему экранчику.  Он  не  сразу
смог набрать короткое слово: "ПРОСТИТЕ". Взглянул на Джейкоба,  чтобы  тот
убедился в его искренности.
     - Прекрасно, - ответил Джейкоб,  -  готовность  извиниться  -  первый
признак воспитанности.
     Джеффри выпрямился. С нарочитым  спокойствием  он  кивнул  Кеплеру  и
Кулле. Те отпустили его. Несмотря на  успехи  в  общении  с  дельфинами  и
обезьянами, Джейкоб испытывал некоторый стыд, оттого что  разговаривает  с
Джеффри покровительственным тоном. Он использовал  прием  наудачу,  и  тот
сработал. Из разрозненных высказываний Джеффри Джейкоб знал, что  шимпанзе
в  глубине  души  глубоко  уважает  своих  опекунов,   но   это   уважение
распространяется далеко не на всех людей. Джейкоб был рад, что смог задеть
эту струну Джеффри, но гордиться тут было особенно нечем. Удар ниже пояса!
     Как только Кеплер увидел, что Джеффри  успокоился,  он  тут  же  взял
инициативу в свои руки.
     - Что, черт побери, здесь происходит?! -  Громовым  голосом  вскричал
он, обратив грозный взгляд на Ла Рока.
     - Это животное напало на меня! - взвизгнул Ла Рок. - Я, еле живой  от
страха,  с  трудом  выбрался  из  этого  ужасного  места  и   вот   стоял,
разговаривал с уважаемым Фэгином, а эта тварь ни с того ни  с  сего  вдруг
как набросится на меня! Я уверен, он хотел убить меня!
     "ЛЖЕЦ. ОН СОБИРАЛСЯ УСТРОИТЬ ДИВЕРСИЮ. Я ОБНАРУЖИЛ, ЧТО ПАНЕЛЬ СЖАТИЯ
ВРЕМЕНИ ОТВИНЧЕНА. ФЭГИН СКАЗАЛ, ЧТО ЭТОТ ПОДОНОК ВЫСКОЧИЛ ИЗ КОРАБЛЯ  КАК
РАЗ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ПОСЛЫШАЛИСЬ ШАГИ".
     - Прошу прощения, но я должен внести поправку! - пропел Фэгин. - Я не
употреблял уничижительное существительное "подонок". Я просто  ответил  на
поставленный вопрос...
     - Он там целый час провел! - каркнул Джеффри, перебивая Фэгина.  Лицо
его скривилось от усилия.
     "Бедный Фэгин", - пожалел кантона Джейкоб.
     - Я уже говорил, - снова  завизжал  Ла  Рок,  -  это  страшное  место
напугало меня! Я стоял, вцепившись в пол, не менее получаса. Ты, обезьяна,
ты  нагло  врешь,  ты  хочешь  оклеветать  меня!  Прибереги  свои  грязные
обвинения для сородичей, до сих пор не слезших с деревьев!
     Шимпанзе яростно заверещал и бросился на репортера. Кулла с  Кеплером
снова вцепились в него. Джейкоб подошел к Фэгину, не зная, что сказать.
     Перекрывая поднявшийся гвалт, Фэгин мягко зашелестел:
     - Такое впечатление, что ваши опекуны, кем бы они  ни  были,  дружище
Джейкоб, были весьма своеобразными созданиями.
     Джейкоб молча кивнул.

                  9. ВСПОМИНАЯ БОЛЬШУЮ БЕСКРЫЛУЮ ГАГАРКУ

     Джейкоб взглянул  на  собравшихся  у  трапа.  Кулла  и  Джеффри  вели
неторопливую  беседу  с  Фэгином.  Несколько  человек  из  персонала  базы
держались неподалеку, избегая назойливого репортера.
     Ла Рок, как ни в  чем  не  бывало,  продолжал  слоняться  по  пещере,
всячески надоедая занятым предстартовой суетой техникам. Какое-то время он
так и дымился от ярости, но постепенно успокоился. Правда, апоплексическая
багровость не сходила с его лица.
     Джейкоб достал из кармана трофей - камеру журналиста.
     - И сам не знаю, зачем я ее отобрал у него, - сказал он Кеплеру.
     Миниатюрная камера выглядела совершенным инструментом  для  добывания
информации, компактным, многофункциональным и явно дорогим.
     Джейкоб протянул ее Кеплеру и, словно оправдываясь, добавил:
     - Мне показалось, он хочет достать оружие.
     Кеплер сунул камеру в карман.
     - Мы  ее  проверим,  так,  на  всякий  случай.  А  пока  я  хотел  бы
поблагодарить вас. Вы действовали просто превосходно!
     Джейкоб пожал плечами.
     - Ерунда. Ко всему прочему я, похоже, нанес урон  вашему  авторитету,
так что прошу меня простить.
     Кеплер рассмеялся.
     - Вы меня просто выручили! Я бы наверняка не знал,  как  поступить  в
подобной ситуации.
     Джейкоб улыбнулся, но на душе у него было неспокойно.
     - Что сейчас на очереди? - спросил он.
     - Нужно снова проверить систему сжатия времени  на  корабле  Джеффри.
Хотя я не думаю, что с ней могло что-нибудь произойти. Даже если  Ла  Року
удалось проникнуть внутрь, вряд ли он смог ее  повредить.  Для  этого  ему
понадобились бы специальные инструменты, а у журналиста их, разумеется, не
было.
     - Но когда мы проходили по гравитационной петле,  панель  и  в  самом
деле была открыта.
     - Да, но скорее всего Ла Рок сунул туда нос  просто  из  любопытства.
Честно говоря, я не слишком удивлюсь, если окажется, что  Джефф  сам  снял
панель, чтобы иметь повод сцепиться с журналистом.
     Кеплер взглянул на изумленного Джейкоба и рассмеялся.
     - Не смотрите на меня так! Мальчишки  всегда  остаются  прежде  всего
мальчишками. Вы ведь знаете, что даже самые  развитые  шимпанзе  частенько
ведут себя, как шкодливые дети.
     Джейкоб знал. И все же он не понимал, почему Кеплер так снисходителен
к невыносимому репортеру, которого, без сомнения, презирает.  Неужели  ему
так нужны хорошие отзывы в прессе?
     Кеплер еще раз поблагодарил его и, прихватив с собой Куллу и Джеффри,
направился к люку корабля. Джейкоб отошел в сторонку и присел на  какой-то
ящик.
     Устроившись поудобнее,  он  достал  из  кармана  пачку  бумаг.  Утром
поступили лазерограммы с Земли.  Джейкоб  вспомнил,  как  Милли  Мартин  и
Буббакуб, лично явившийся в рубку за предназначенным для него  шифрованным
посланием, обменялись заговорщицкими взглядами, и едва удержался от смеха.

     Во  время  завтрака  доктор  Мартин   сидела   между   Буббакубом   и
журналистом,  наводя  мосты  между  болезненной  ксенофилией  землянина  и
надменной подозрительностью представителя Библиотеки. Но вскоре объявили о
получении лазерограмм. Буббакуб в сопровождении психолога важно  удалился,
а бедный Ла Рок остался доедать завтрак с самым несчастным видом.
     Покончив  с  завтраком,  Джейкоб  решил  было  зайти  в   медицинскую
лабораторию, но завернул в рубку за своей почтой.
     В  его  комнате  на  столе  уже  лежала  толстая  пачка   материалов,
полученных  накануне  из  Библиотеки.  Прежде  чем  заняться   поглощением
информации, следовало ее как-то упорядочить.
     Информационное поглощение,  или  информационный  транс,  представляло
собой усвоение информации на  подсознательном  уровне  за  очень  короткое
время. Эта штука не раз выручала Джейкоба,  но  у  информационного  транса
имелся  один  существенный  недостаток  -  терялась  способность   мыслить
критически. Информация усваивалась мозгом, но для  того,  чтобы  ее  можно
было активно использовать, следовало прочитать материалы  еще  раз,  самым
обычным способом.
     Забрав очередную порцию лазерограмм, Джейкоб  вернулся  к  себе.  Все
бумаги лежали аккуратной стопкой слева. Джейкоб уже переварил содержащуюся
в них информацию, и сейчас она  хранилась  в  дальнем  уголке  его  мозга.
Отдельные фрагменты новых знаний время от времени всплывали в  голове,  не
складываясь в единое целое. В течение недели ему предстояло  узнавать  все
заново, непрерывно испытывая болезненные чувства неофита. И начинать  надо
незамедлительно.
     И  сейчас,  устроившись  на   пластиковом   ящике,   Джейкоб   быстро
просматривал  захваченные  с  собой  бумаги.  Обрывки  информации   словно
дразнили его смутным ощущением чего-то давно известного.

     ...Раса киза, только что освободившаяся от покровительства расы соро,
обнаружила планету Пила в ходе победных завоеваний галактической  культуры
в этом квадранте  пространства.  На  планете  были  найдены  свидетельства
обитания исчезнувшей около  двухсот  миллионов  лет  назад  расы.  Подняли
галактические архивы и прочитали, что  планету  Пилу  в  течение  шестисот
тысячелетий населяли представители вида меллин (см. вымерший вид меллин).
     Планета Пила, пребывавшая в необитаемом состоянии дольше  положенного
срока, была подвергнута  тщательному  исследованию  и  в  соответствии  со
стандартной процедурой зарегистрирована как колония  расы  киза,  класс  С
(допускается минимальное воздействие на существующую  биосферу).  На  Пиле
обитал дософонтный вид, которому кизы дали имя планеты - пилы...

     Джейкоб попытался  представить  себе,  как  выглядела  раса  пила  до
прибытия кизов. Несомненно, примитивные охотники-собиратели.  Остались  бы
они такими же и поныне, если бы  не  появились  кизы?  Или  же  смогли  бы
эволюционировать,  как  продолжают  утверждать  некоторые  антропологи  на
Земле, в совершенно иную разумную культуру?
     Ссылка на вымерший вид меллин давала ясное представление о  временных
масштабах  галактической  цивилизации  и   размерах   Библиотеки.   Двести
миллионов лет! В столь давние времена  планету  Пила  колонизировала  раса
космических странников. Они прожили  там  шесть  тысяч  веков,  в  течение
которых предки Буббакуба были всего лишь мелкими зверушками, рывшими норы.
     Весьма вероятно, меллины уплатили взнос и основали собственный филиал
Библиотеки. Без сомнения, они оказывали надлежащее уважение  (быть  может,
скорее словами, чем делами) своим опекунам, подарившим им разум задолго до
колонизации Пилы. Вероятно также, что меллины, в свою  очередь,  подвергли
развитию какой-нибудь  подающий  надежды  вид,  обнаруженный  на  планете,
каких-нибудь кузенов Буббакуба, давно уже, наверное, вымерших.
     Внезапно до Джейкоба  дошло.  Он  понял  суть  галактических  законов
Местопребывания  и   Миграции.   Они   принуждали   любой   разумный   вид
рассматривать собственную планету как временное жилье, которое нужно будет
передать в руки будущим цивилизациям, в руки  рас,  находящихся  сейчас  в
неразвитом и неразумном состоянии. Нет ничего  удивительного  в  том,  что
многие в Галактике были столь  недовольны  привязанностью  человечества  к
Земле. Только  влияние  тимбрими  и  других  дружественных  рас  позволило
человечеству   сохранить   три   свои   колонии   на   Цигнусе,    получив
соответствующее разрешение в назойливом и фанатичном  Институте  Миграции.
Счастье  еще,  что  вернувшиеся   на   "Везариусе"   успели   предупредить
человечество, и люди смогли скрыть  следы  некоторых  своих  преступлений!
Джейкоб был одним из сотен тысяч людей, знавших,  что  когда-то  на  Земле
существовали такие животные, как  морская  корова,  гигантский  ленивец  и
орангутанг.
     И он лучше  многих  осознавал,  что  эти  жертвы  человечества  могли
когда-нибудь обрести разум. Джейкоб искренне скорбел об исчезнувших с лица
Земли видах. Он вспомнил о Макой. Ведь дельфины и  киты  тоже  стояли  над
самой пропастью небытия.
     Он вздохнул и снова принялся за бумаги. Его глаза остановились еще на
одном куске сообщения, повествовавшем о расе Куллы...

     ...Планета, колонизированная экспедицией  с  Пилы.  (Пилы,  пригрозив
своим опекунам кизам, что потребуют от соро объявления  джихада,  добились
освобождения от опеки.) Получив разрешение на колонизацию планеты  Прингл,
пилы, нарушив рекомендацию оказывать минимальное воздействие  на  биосферу
планеты, вмешались в естественный ход ее развития. Инспекция из  Института
Миграции обнаружила, что пилы предприняли недюжинные усилия для сохранения
лишь  тех  местных  видов,  на  чье  развитие  были  получены   достаточно
реалистичные прогнозы. А среди обреченных на вымирание находились  даже  и
генетические предки принглов, чьим именем была названа планета...

     Джейкоб пометил, что надо бы побольше узнать о джихаде, который  чуть
что объявляли пилы. В своей галактической политике пилы всегда были крайне
агрессивны  и  консервативны.  Джихады,  или  священные  войны,  считались
последним доводом для убеждения галактических рас придерживаться традиций.
Институты исповедовали приверженность традициям, но следить за соблюдением
принципа  приходилось  либо   сильнейшим,   либо   представителям   мнения
большинства.
     Джейкоб  совершенно  точно  знал,   что   хранящиеся   в   Библиотеке
компрометирующие сведения о  священных  войнах  дают  право  запрещать  их
силой. Оттого очень редко встречались упоминания  о  "прискорбном"  случае
развязывания войны под предлогом следования традициям.
     Историю пишут победители. Джейкоб  спросил  себя,  на  что  же  могли
пожаловаться пилы, потребовав снятия над ними опеки со  стороны  кизов?  И
как выглядят эти самые кизы?

     Звон колокола, гулким эхом прозвучавший под сводами пещеры,  заставил
его вздрогнуть.
     Рабочие  отложили  инструменты  и  повернулись  к  огромной  двери  в
туннель, соединявший базу с поверхностью Меркурия.
     С тихим шорохом двери  начали  раздвигаться.  В  открывшемся  провале
сперва не было видно ничего, кроме абсолютной черноты. Затем на  неспешную
дверь налетело нечто ослепительное и огромное: удивительный объект, словно
нетерпеливый щенок,  пытался  протиснуться  в  ангар.  Это  был  еще  один
солнечный корабль, еще один сверкающий зеркальный шар. Он парил над  полом
пещеры и нематериально сиял. Наконец двери полностью открылись, и  корабль
словно бы внесло в ангар ворвавшимся снаружи ветром. В  идеальном  зеркале
прибывшего корабля отражались шершавые стены пещеры, оборудование, люди.
     Рабочие собрались  у  причальных  опор.  Корабль,  негромко  жужжа  и
потрескивая, завис над ними.
     Мимо Джейкоба вихрем пронеслись Кулла и  Джеффри.  Шимпанзе  на  ходу
широко улыбнулся ему и жестом предложил следовать  за  ними.  Джейкоб,  не
удержавшись от ответной улыбки, устремился вслед, на ходу запихивая бумаги
в карман куртки. Корабль,  несколько  минут  поманеврировав  над  опорами,
начал медленно опускаться. Трудно было  поверить,  что  он  лишь  отражает
окружающий свет, а не излучает его сам - так  ярко  сияла  его  зеркальная
поверхность. Джейкоб пристроился рядом с Фэгином чуть в стороне  от  толпы
встречающих. Они вместе увлечение глазели на посадку корабля.
     - Мне кажется, ты поглощен какими-то мыслями, - пропел фэгин. - Прошу
простить   мое   вмешательство,    но,    полагаю,    мне    позволительно
поинтересоваться их природой?
     Джейкоб стоял к Фэгину так  близко,  что  мог  уловить  слабый  запах
орегано, исходивший от чужака. Листва Фэгина тихо шелестела.
     - Да вот, думаю о том, где побывал этот корабль, - ответил Джейкоб. -
Я попытался представить себе, на что должна быть похожа та местность, и не
смог.
     - Не расстраивайся, дружище Джейкоб. Я тоже  испытываю  благоговейный
ужас и не могу постичь того, что вы, земляне, совершили.  Со  смирением  и
покорностью ожидаю своего первого погружения.
     "Ох, опять ты сумел пристыдить меня,  зеленый  ублюдок,  -  беззлобно
подумалось Джейкобу. - Я только и думаю, как избежать этого безумия. А  ты
без умолку трещишь о том, как тебе не терпится прыгнуть в адово пекло!"
     - Не хочу называть тебя лжецом, Фэгин, но твои восхваления проекта  -
дипломатический трюк. Ведь проект основан  на  технике,  близкой  к  эпохе
неолита! Неужели никто в Галактике не совершал прыжка  в  звезду?  Софонты
существуют миллиард лет, и все, что имело смысл сделать,  сделано  уже  по
меньшей мере триллион раз!
     Он не смог скрыть за шутливым тоном  горьких  нот  и  поразился  силе
собственных эмоций.
     - Безусловно, это так, дружище Джейкоб. Но  я  и  не  утверждал,  что
"Прыжок в Солнце" -  проект  уникальный.  Он  уникален  именно  для  меня.
Разумные расы, с которыми мне лично доводилось  общаться,  удовлетворялись
изучением своих светил с расстояния,  сравнивая  полученные  результаты  с
данными Библиотеки. Для меня этот прыжок - настоящее приключение.
     От  солнечного  корабля  отделился   прямоугольник,   опускаясь,   он
постепенно преобразовался в трап.
     Джейкоб нахмурился и упрямо продолжил:
     - Не могло не быть управляемых погружений! Ведь очевидно же, что надо
изведать все тайны и возможности. Я не могу  поверить,  что  мы  первые  в
таком грандиозном деле!
     - Конечно, совершать такое могли и раньше, - медленно пропел Фэгин. -
Как гласит пословица, прародители совершили все, прежде чем удалиться.  Но
так много разного совершалось столь разными расами, что очень трудно знать
что-либо наверняка.
     Джейкоб не ответил, обдумывая слова кантена.
     Трап уже коснулся причальной платформы. Рядом с ними  возник  Кеплер.
Он улыбался.
     - А! Вот вы где! Впечатляет, не  правда  ли?  Все  участники  проекта
собрались  здесь.  Так  всегда  встречают  солнечный  корабль  даже  после
короткого разведывательного полета, как в данном случае.
     - Да, - согласился  Джейкоб,  -  весьма  впечатляет.  Кстати,  доктор
Кеплер, я, помнится, уже спрашивал вас, не посылали ли вы запрос по поводу
Солнечных Призраков в филиал Библиотеки в Ла-Пасе. Ведь  наверняка  кто-то
сталкивался с подобным явлением, и я уверен, нам очень помогло бы...
     Он остановился, не договорив. Улыбка исчезла с лица Кеплера.
     - Наш запрос стал основной причиной, по которой к нам отрядили Куллу,
мистер Демва. Предполагалось, что это будет эксперимент, который  покажет,
насколько  мы,  земляне,  способны  сочетать  независимые  исследования  с
ограниченной помощью со стороны Библиотеки. Этот план  прекрасно  работал,
когда мы строили корабли. Должен признать, галактические технологии -  это
что-то невероятное. Но с тех  пор  Библиотека  не  оказывала  нам  никакой
помощи. Все это очень сложно. Я надеюсь коснуться  этого  вопроса  завтра,
после совещания, но, видите ли...
     Со всех сторон раздались приветственные крики. Толпа подалась вперед.
Кеплер автоматически заулыбался.
     - Потом! - бросил он Джейкобу и поспешил к кораблю.

     На причальной платформе показались пять человек - трое мужчин  и  две
женщины.  Они  приветственно  помахали  толпе.  Одна  из  женщин,  высокая
стройная блондинка с коротко остриженными волосами, нашла глазами Кеплера,
улыбнулась ему и начала спускаться вниз. Остальные последовали за ней.
     По всей видимости, эта красотка  и  была  командиром  базы  "Гермес".
Джейкобу о ней все уши  прожужжали.  На  вчерашней  вечеринке  один  медик
назвал ее лучшим  из  всех  комендантов  этого  форпоста  Конфедерации  на
Меркурий. Какой-то новичок непочтительно перебил старожила, заявив, что  в
прошлой жизни она наверняка была лисой. Джейкоб увидел  в  этом  намек  на
изворотливость ее ума. Но, глядя, как эта  женщина,  нет,  скорее  молодая
девушка, грациозно спускается по трапу, он понял  и  второй,  лестный  для
внешности командира смысл.
     Толпа расступилась. Женщина подошла к Кеплеру, протянула ему руку.
     - Они там! Мы спустились до уровня тау-два в первой активной области.
Там и обнаружили их. От одного нас отделяло не больше восьмисот метров!  У
Джеффа не будет никаких проблем! Это самое большое магнитоядное, которое я
видела!
     Ее низкий, страстно-мелодичный голос показался  Джейкобу  удивительно
красивым. Этот голос вызывал  доверие.  Он  не  смог  опознать  ее  легкий
акцент, старомодный, что ли.
     - Прекрасно! Прекрасно! - закивал  Кеплер.  -  Там,  где  есть  овцы,
должны быть и пастухи, верно?
     Он взял ее за руку и повернулся, чтобы представить Фэгину и Джейкобу.
     - Уважаемые софонты, это Хелен де Сильва, комендант  Конфедерации  на
Меркурии и моя правая рука. Я без нее ничего не смог  бы  сделать.  Хелен,
это мистер Джейкоб Альварес Демва,  тот  самый  джентльмен,  о  котором  я
сообщал вам. А с  кантеном  Фэгином  вы,  конечно,  встречались  на  Земле
несколько месяцев назад. Как я понимаю, с тех пор вы успели обменяться  не
одной лазерограммой. - Кеплер ласково тронул женщину за плечо. - Мне  надо
идти, Хелен. Нужно просмотреть поступившие с  Земли  сообщения.  Я  и  так
слишком задержался. Вы уверены, что все прошло гладко и экипаж не  слишком
устал?
     - Все отлично, доктор Кеплер. Нам удалось поспать на  обратном  пути.
Мы сегодня еще увидимся во время старта Джеффа.
     Кеплер тепло попрощался с Джейкобом и Фэгином и довольно сухо  кивнул
Ла Року, который,  разумеется,  болтался  неподалеку.  Репортер  находился
достаточно  близко,  чтобы  слышать  разговор,  но   недостаточно,   чтобы
продемонстрировать хорошие манеры. Кеплер еще раз кивнул  и  направился  к
лифтам.
     Хелен де Сильва уважительно поздоровалась с Фэгином. Ее легкий поклон
был куда теплее предписанного хорошим тоном. Она явно искренне  радовалась
встрече с чужаком, о чем многословно и оповестила всех. Потом взглянула на
Джейкоба.
     - Так, значит, вы и есть мистер Демва? - Она пожала ему руку. - Фэгин
рассказывал мне о вас. Вы тот самый отважный молодой человек, что спрыгнул
с самой верхушки  эквадорского  Шпиля.  Я  настаиваю,  чтобы  герой  лично
рассказал мне о своих подвигах!
     Как всегда, когда упоминали Шпиль, у Джейкоба все внутри  сжалось  от
боли. Стараясь скрыть свое состояние, он рассмеялся.
     - Поверьте, я вовсе не специально прыгал! Но если всерьез,  я  скорее
соберусь отправиться в одну  из  ваших  прогулок  на  Солнце,  чем  решусь
повторить это снова!
     Хелен рассмеялась, но в глазах  ее  не  было  веселья,  она  смотрела
определенно оценивающе. Джейкоба ее взгляд смутил, хотя  он  и  нашел  его
весьма лестным для себя. Неожиданно он обнаружил, что ему не хватает слов.
     - Ммм... во всяком случае странно слышать, что меня называет "молодым
человеком" столь юная особа. Вы, должно быть,  необыкновенный  специалист,
раз вас назначили комендантом до того, как ваше лицо избороздили морщины.
     Она рассмеялась снова.
     - Весьма галантно! Очень любезно с вашей стороны, сэр,  но  и  впрямь
шестьдесят пять лет моей жизни стоят не  одного  десятка  морщин.  Я  была
младшим помощником на "Калипсо". Вы, может быть, помните: мы  вернулись  в
Солнечную систему пару лет назад. Так что теперь мне за девяносто!
     - О!
     Космолетчики были очень своеобразным племенем. Вне зависимости от  их
субъективного возраста, по возвращении на Землю они всегда  могли  выбрать
себе работу по душе. Конечно, если вообще желали работать.
     - В таком случае я действительно должен относиться к вам с почтением,
приличествующим вашему возрасту, уважаемая бабушка.
     Она отступила и прищурилась.
     - Не перегните палку в другую сторону, сэр! Я очень  много  работала,
чтобы стать женщиной, не меньше, чем  человек  из  самых  низов  общества,
решивший  добиться  высокого  положения.  Если  первый  за  много  месяцев
привлекательный мужчина, не находящийся под моим  началом,  решит,  что  я
недотрога, то мне придется всерьез подумать, не заковать ли его в кандалы.
     Ее речь была полна архаизмов,  но  смысл  Джейкоб  сразу  уловил.  Он
улыбнулся и поднял руки вверх, признавая свое поражение.  Впрочем,  сделал
он это весьма охотно. Хелен де Сильва неуловимо  напомнила  ему  Таню.  Он
никак не мог понять, чем именно. Это ускользающее сходство вызвало  в  нем
ответную, и тоже непонятную, дрожь.  Он  уже  давно  не  испытывал  ничего
подобного.
     Усилием  воли  Джейкоб   взял   себя   в   руки.   Надо   кончать   с
философско-эмоциональным дерьмом. Он всегда, теряя над собой контроль, был
склонен к сентиментальности. Но факт оставался  фактом  -  комендант  базы
оказался чертовски привлекателен.
     - Быть посему, - ответил он женщине. - И будь проклят тот, кто первый
скажет "довольно!".
     Хелен рассмеялась. Она подхватила его  под  локоть  и  повернулась  к
Фэгину.
     - Пойдемте, я хочу вас обоих познакомить с экипажем.  А  потом  нужно
будет заняться подготовкой Джеффа. О,  увидите,  он  прощается  невыносимо
долго!  Даже  когда  отправляется  в  такой  короткий  полет,  как   этот.
Прощальные объятия, поцелуи... - Она не докончила и снова рассмеялась.

                             ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

                     Только солнечный анализатор позволяет получить данные
                о распределении массы и углового момента внутри  Солнца...
                изображение  с  высоким  разрешением...   зарегистрировать
                нейтроны, излучаемые в  результате  ядерных  процессов  на
                поверхности  Солнца  и  вблизи  нее...   выяснить,   каков
                механизм образования солнечного ветра.
                     Наконец, при условии создания соответствующих средств
                связи и слежения, а также, возможно, бортового водородного
                мазера солнечный анализатор окажется наилучшей  базой  для
                поисков низкочастотных  гравитационных  волн,  создаваемых
                космическими источниками.
                           Из доклада на предварительном рабочем совещании
                           НАСА по проблемам солнечного анализатора

                               10. ТЕПЛОТА

     На мглисто-розовом фоне  празднично  колыхалось  на  невидимых  нитях
темно-желтое боа из перьев. Или то были старинные витые конфеты из жженого
сахара. Цепь тонких темных арок - газообразных согнутых антенн  -  уходила
вдаль, теряясь в клокочущем водовороте.
     Джейкоб обнаружил, что не может сосредоточиться на какой-нибудь одной
детали голографического изображения. Темные  нити  и  полосы,  из  которых
состояла видимая топография средней части хромосферы,  производили  крайне
обманчивое впечатление как формой, так и структурой.
     Ближайшая нитеобразная дуга  почти  полностью  заполнила  левый  угол
объемного экрана. Тонкие пряди более темного, чем  светящийся  фон,  цвета
обвились вокруг незримой оси магнитного поля, изогнувшегося над  солнечным
пятном. Явление наблюдалось за тысячу миль от Солнца.
     С этой  позиции,  вблизи  источника  энергии,  нескончаемым  световым
потоком текущей во мрак космоса, можно было охватить взглядом  поверхность
Солнца, его пейзажи протяженностью в десятки тысяч миль.  Но  даже  вполне
осознавая  этот  факт,  Джейкобу  было  трудно  смириться  с   огромностью
видимого. Магнитные дуги размерами превосходят, например, Норвегию. А ведь
это лишь крошечные звенья цепи, опоясывающей группу солнечных пятен.  Цепь
периметром в двести тысяч миль.
     Но  это  были  сущие  пустяки  по  сравнению  с  тем,   что   приборы
зарегистрировали несколько  месяцев  назад.  Дуга  над  активной  областью
длиной  более  четверти  миллиона  миль!  Эта  дуга  вскоре   пропала,   а
автоматический корабль,  записавший  ее  изображение,  почему-то  поспешил
убраться с наблюдательного пункта. Причина стала ясна  чуть  позже,  когда
вершина вновь появившейся дуги внезапно  разродилась  самым  поразительным
событием на Солнце - вспышкой.
     Солнечная  вспышка  была  и  прекрасна,  и  ужасна   одновременно   -
вспененный  кипящий  водоворот  ослепительного  сияния,  этакое   короткое
замыкание во вселенских масштабах.  Даже  солнечный  корабль  не  смог  бы
выдержать подобного всплеска  нейтронов  высокой  энергии.  Поток  частиц,
невосприимчивых к электромагнитным полям корабля,  был  столь  интенсивен,
что погасить его не смогла бы даже система  сжатия  времени.  Руководитель
"Прыжка  в  Солнце"  не  уставал  повторять,  что  обычно  вспышки   можно
предвидеть, а значит, и избежать их разрушительного воздействия.
     Для Джейкоба эти заверения звучали бы убедительнее,  если  бы  в  них
отсутствовала оговорка "обычно".
     Во всем остальном совещание оказалось вполне заурядным  мероприятием.
Кеплер сделал  краткий  обзор  по  физике  Солнца.  Джейкоб  уже  свободно
ориентировался в ней -  самообразование  на  борту  "Брэдбери"  не  прошло
даром. Но зато изображение  реальных  погружений  в  хромосферу  оказалось
первоклассным наглядным пособием. А если ему и трудно было  приспособиться
к масштабам происходящего, то винить он мог лишь самого себя.
     Кеплер кратко коснулся основных динамических процессов внутри Солнца,
в структуре которого хромосфера составляла лишь тонкий слой.
     В  ядре  Солнца  невообразимое  давление  звездной  массы   порождало
непрерывную  цепь  ядерных  реакций,  результатом  которых  являлся  поток
энергии, излучаемой в космос. Кроме того, термоядерные процессы не  давали
возможности  этому  гигантскому  сгустку  плазмы  сжаться  под   действием
собственных гравитационных сил. Давление внутри ядра удерживало  Солнце  в
"накачанном" состоянии.
     Энергия, высвобождаемая в результате происходящих в  ядре  процессов,
выбирается  наружу  либо  в   виде   излучения,   либо   путем   теплового
конвекционного обмена, когда  нагретое  вещество  снизу  замещается  более
холодным слоем сверху. Таким образом  энергия  постепенно  достигает  слоя
толщиной всего в несколько миль, известного под названием фотосферы. Здесь
солнечный  свет  наконец  обретает  свободу  и  навсегда  покидает  родную
обитель, отправляясь в бесконечное путешествие во мраке.
     Плотность  вещества  внутри  звезды  столь  велика,   что   внезапный
катаклизм, происшедший внутри солнечного ядра, проявится в  виде  световой
вспышки только через миллионы лет.
     Но Солнце не заканчивается фотосферой. Плотность вещества  постепенно
падает с расстоянием. А если включать в состав Солнца  ионы  и  электроны,
непрерывным потоком устремляющиеся в космос  в  виде  солнечного  ветра  и
являющиеся причиной полярных сияний на Земле и огненных хвостов  у  комет,
то можно даже сказать, что Солнце не имеет границ и касается других звезд.
     Свечение этой короны окружает  Луну  во  время  солнечного  затмения.
Протуберанцы,  столь   мирные   на   фотопластинах,   в   действительности
представляют  собой  электронную  плазму,  разогретую  до  температуры   в
миллионы градусов. Но эта плазма  столь  же  разрежена,  как  и  солнечный
ветер, а значит, совершенно не опасна для солнечных кораблей.
     Между фотосферой и короной и находится хромосфера  -  "сфера  цвета".
Здесь Солнце наводит на световое излучение последний глянец,  придает  ему
спектральную структуру, привычную для глаза землян.
     В хромосфере температура резко падает до  каких-то  нескольких  тысяч
градусов. Пульсации ячеек фотосферы вызывают в  хромосфере  гравитационную
рябь, едва заметные колебания пространства-времени, распространяющиеся  на
многие миллионы миль. А заряженные частицы на  гребне  альфвеновских  волн
вырываются вовне в виде могучего ветра.
     Именно в эту область и  проникали  солнечные  корабли.  В  хромосфере
магнитные поля Солнца играют роль реперов, а простые химические соединения
крайне эфемерны. Поэтому, если выбрать верный диапазон, можно  разглядеть,
что происходит на огромных расстояниях. А посмотреть там есть на что.

     Кеплер, похоже, оседлал своего любимого  конька.  В  темной  комнате,
освещенной лишь мерцанием объемного экрана, седая шевелюра и  усы  ученого
приобрели жутковатый красный оттенок.  Доверительный  голос  тихо  плыл  в
тишине, а тонкая деревянная указка ласково касалась то одного, то  другого
участков объемного изображения.
     Кеплер упоенно повествовал о солнечном цикле, о чередовании  периодов
высокой  и  низкой  солнечной  активности,  которые   повторяются   каждые
одиннадцать  лет.  Магнитные  поля  "выпрыгивают"  из  Солнца,  образуя  в
хромосфере сложные петли. Эти петли иногда можно обнаружить,  наблюдая  за
темными нитями, что становится  возможным,  если  выделить  из  солнечного
спектра одну лишь линию водорода.
     Эти нити обвивались вокруг силовых линий и светились, поскольку в них
наводился электрический ток. При ближайшем рассмотрении они  выглядели  не
столь перьеобразными, как первоначально  показалось  Джейкобу.  Светлые  и
темные красные полоски сплетались  друг  с  другом  по  всей  длине  дуги,
образуя порой сложнейшие узоры, пока какой-нибудь  стягивающийся  узел  не
сжимался совсем и не разлетался во  все  стороны  яркими  каплями  подобно
кипящему на сковороде маслу.
     Картина   была   поразительной   красоты,   но    у    Джейкоба    от
монохроматического света и напряженного вглядывания вскоре заболели глаза.
Он отвел взгляд от экрана и принялся рассматривать стены.
     Два  дня,  минувшие  с  того  момента,  как  Джеффри,   попрощавшись,
отправился к Солнцу, оказались для Джейкоба  наполненными  как  радостными
открытиями, так и разочарованиями. Можно было утверждать: время он  провел
не без пользы.
     Накануне Джейкоб осматривал герметианские шахты.
     В огромной пещере, к северу от базы, его потрясли  -  дикой  красотой
гигантские  слоистые  эффузивные  образования,  покрытые  пленкой  чистого
металла. Он с ужасом наблюдал, как машины, управляемые людьми,  вгрызаются
в прекрасные природные творения Меркурия. Он  знал,  что  навсегда  в  его
памяти  останется  это   чувство   изумления   как   красотой   гигантских
вулканических скульптур, так  и  дерзостью  ничтожных  существ,  посмевших
потревожить покой Меркурия ради обладания его богатствами.
     Полдня Джейкоб провел в обществе Хелен де Сильвы и получил  от  этого
огромное удовольствие. В гостиной своей квартиры Хелен откупорила  бутылку
произведенного чужаками бренди, о стоимости которого Джейкобу страшно было
подумать. Они вместе, не долго думая, распили  его.  Комендант  базы,  эта
женщина, все больше нравилась ему своим острым умом и широтой взглядов,  а
старомодное женское кокетство попросту очаровало его. Они рассказали  друг
другу о своей работе, не  касаясь,  впрочем,  по  молчаливому  соглашению,
главной темы, словно приберегая ее для более подходящего момента.  Джейкоб
с воодушевлением рассказывал Хелен о Макой, о том, как ему удалось убедить
молодую  дельфиниху  гипнозом,  уговорами,   но   прежде   всего   любовью
сосредоточиться на абстрактных мыслях, характерных  для  людей,  а  не  на
своей Мечте (или, скорее, в дополнение к ней). Он описал, как эта Мечта, в
свою очередь, становилась все более  и  более  понятной  ему  самому;  как
философия  индейцев  племени  хопи  и  австралийских  аборигенов   помогли
перевести этот совершенно чуждый людской цивилизации взгляд на мир в нечто
относительно приемлемое для развитого разума.
     Хелен обладала даром слушать, и Джейкоб не мог остановиться. Когда же
он закончил свой рассказ, ее лицо так и светилось  искренней  радостью  за
него и за его подопечную. А затем она сама рассказала ему о  некой  темной
звезде, и от ее истории у Джейкоба по спине пробежал мороз.
     Она говорила о  "Калипсо"  так,  словно  этот  корабль  был  для  нее
матерью, ребенком и  любимым  одновременно.  "Калипсо"  и  экипаж  корабля
составляли мир Хелен в течение трех лет, а по  возвращении  на  Землю  они
стали для нее связующим мостом с прошлым. Из тех, кого она оставила  дома,
отправляясь в свой первый полет, только самые юные дожили  до  возвращения
"Калипсо". Но и они теперь были глубокими стариками.
     Когда Хелен предложили принять участие в проекте "Прыжок  в  Солнце",
она  согласилась  не  раздумывая.  Научная  ценность  этой  экспедиции   и
уникальная возможность приобрести  опыт  командования  солнечным  кораблем
выглядели достаточно вескими причинами для  такого  решения.  Но  Джейкобу
казалось, что дело тут совсем в другом.
     Хотя Хелен и старалась не показывать этого, она, судя по всему, очень
неодобрительно относилась к обеим крайностям,  в  которые  обычно  впадали
вернувшиеся  из  дальних  космических  полетов:  крайняя  замкнутость  или
неудержимый гедонизм. Истинная  суть  ее  натуры  проглядывала  за  маской
хладнокровного профессионала, с одной  стороны,  и  игривой  кокетки  -  с
другой. Главной чертой  Хелен  оказалась  детская  застенчивость.  Джейкоб
решил для себя, что, пребывая на Меркурии,  он  должен  узнать  как  можно
больше об этой удивительной женщине.
     Но  пока  с  этим  пришлось  повременить.   Доктор   Кеплер   устроил
официальный банкет, положенный по регламенту.  Как  и  следовало  ожидать,
Джейкоб весь вечер не имел ни малейшей возможности располагать собой. То и
дело ему приходилось отвечать на вежливые и льстивые замечания.
     Но самое большое разочарование прошедших дней было  связано  с  самим
проектом "Прыжок в Солнце". Когда Джейкоб требовал  разъяснений  у  Хелен,
Куллы, Кеплера, у инженеров и техников, от него неизменно отмахивались:
     - После совещания, мистер Демва!.. Тогда все станет более ясным...
     Все, напротив, становилось более подозрительным.

     Стопка полученных из Библиотеки документов по-прежнему лежала у  него
на столе. Если Джейкоб чувствовал себя в силах, то читал их  по  нескольку
часов подряд. При внимательном  чтении  ранее  выученные  отдельные  куски
всплывали у него в памяти как нечто до боли знакомое.

     ...Также  остается  неясным,  почему  принглы  обладают  бинокулярным
зрением, поскольку ни один  местный  вид  не  имеет  более  одного  глаза.
Общепризнано, что те или иные изменения являются результатом генетического
вмешательства со стороны пилов, хотя сами  пилы  не  склонны  отвечать  на
чьи-либо запросы,  если  они  не  исходят  от  официальных  представителей
институтов. Они признают, что превратили принглов из  животных,  обитавших
на деревьях, в софонтов, способных передвигаться на задних  конечностях  и
прислуживать пилам.
     Необычная  конструкция  зубов  принглов  связана  с  их   предыдущим,
дософонтным, состоянием, когда пищей  им  служила  высокопитательная  кора
деревьев. У многих растений на планете  Прингл  органом,  распространяющим
оплодотворенное семя, служила кора...

     Так вот почему у  Куллы  такие  странные  зубы!  Теперь  прингловские
давилки казались Джейкобу не такими отвратительными.  Тот  факт,  что  они
изначально служили для растительной пищи, несколько успокаивал.
     Перечитывая  заметку,  Джейкоб  с  интересом  отметил,  сколь  хорошо
поработал над этим докладом филиал Библиотеки. Оригинал скорее  всего  был
написан за сотни световых лет от Земли и  наверняка  задолго  до  Контакта
Семантические дешифраторы, которые он видел  в  филиале  в  Ла-Пасе,  явно
преуспели в преобразовании чуждых слов и значений  в  разумные  английские
конструкции. А это было непросто.
     Институт Библиотеки, потерпев  неудачу  при  попытке  сконструировать
дешифраторы сразу после Контакта, обратился за помощью к людям.  Мысль  об
этом была  не  лишена  приятности.  В.З.  привыкли  переводить  понятия  в
пределах языков, находящихся в русле одной, общей для всех  внеземных  рас
традиции.  И  никак  поначалу  не  могли   совладать   с   "изменчивой   и
неоднозначной" структурой человеческих языков.
     Чужаки стонали (или щебетали, или щелкали, или скрипели) от  отчаяния
по поводу того, до какой степени английский  (особенно  английский!)  язык
поражен беспорядком и хаосом. Они не уставали жаловаться на то, как тяжело
в этом странном языке уловить хоть какой-нибудь смысл! Их  гораздо  больше
устроил бы латинский, а еще  больше  -  индоевропейский  периода  позднего
неолита, с его строгой системой спряжений и склонений. Однако люди наотрез
отказались сменить свой lingua franca в угоду Библиотеке (хотя и шкурники,
и рубашечники начали изучать новый язык). А вместо того они послали  своих
лучших сыновей и дочерей на помощь незадачливым благодетелям.

     Принглы работают в городах и на фермах почти всех планет,  населенных
пилами, за исключением родной планеты своих опекунов. Солнце планеты Пила,
карлик F3, слишком ярко для этого поколения принглов (у планеты  Прингл  -
солнце  F7).  Именно   поэтому   пилы   решили   продолжить   генетические
исследования, связанные со зрительной системой принглов,  несмотря  на  то
что срок разрешения на развитие истек...
     Позволили принглам колонизировать только планеты класса  А,  лишенные
жизни и требующие окультуривания,  так  как  на  них  не  распространяются
ограничения  Института  Традиции  и  Института  Миграции  Взяв   на   себя
руководство в нескольких джихадах, пилы, по  всей  видимости,  не  желали,
чтобы подопечные поставили их в неловкое  положение,  совершив  ошибки  по
отношению к старому живому миру...

     Данные  о  соплеменниках  Куллы  давали  массу  информации  обо  всей
галактической  цивилизации.  Однако  подача  фактов  вызывала  у  Джейкоба
странную тревогу. Необъяснимым образом он чувствовал себя ответственным за
то, о чем сейчас читал.
     Именно на этой  стадии  перечитывания  уже  знакомых  материалов  его
вызвали на долгожданную лекцию доктора Кеплера. И теперь Джейкоб  сидел  в
лекционном зале и гадал, когда же  перейдут  к  сути  вопроса.  Кто  такие
магнитоядные? И что имеется в виду, когда говорят о втором типе  солнечных
обитателей, которые играют в прятки с  солнечными  кораблями  и,  принимая
антропоморфный облик, показывают недвусмысленно угрожающие жесты?
     Джейкоб вновь перевел взгляд на экран. Одна из нитей, заполнявшая его
целиком, вдруг разверзлась, и зрители словно  бы  погрузились  в  пористую
вспененную массу Стали  отчетливы  детали:  клубки  скоплений,  означавшие
сгущение магнитных линий, какие-то  струйки,  появляющиеся  и  исчезающие,
когда горячие газы, подчиняясь эффекту Допплера, либо попадали  в  видимый
камерой диапазон, либо уходили из него, превращаясь в сгустки ярких линий,
пляшущие вдали.
     Кеплер   продолжал   вдохновенный   монолог,   временами    увлекаясь
непонятными  Джейкобу  техническими  подробностями,  но  тут  же  поспешно
возвращаясь к простым метафорам. Голос его обрел  твердость,  Кеплер  явно
наслаждался своей лекцией.
     Указка ткнулась в один  из  плазменных  следов:  толстый,  скрученный
жгутом ярко-красный пучок, обвившийся вокруг ярчайших, режущих глаз точек.
     - Поначалу мы думали, что это самые  обычные  компрессионные  горячие
пятна,  -  сказал  Кеплер,  -  но   затем,   вглядевшись   повнимательней,
обнаружили, что их спектр существенно отличается.
     Он  защелкал  кнопками  на  рукояти   указки.   Яркие   точки   стали
увеличиваться, проступили какие-то новые детали.
     - Как вы помните, - продолжал Кеплер, -  до  сих  пор  горячие  пятна
имели красный цвет. Это  вызвано  тем,  что  в  момент  регистрации  этого
изображения фильтры корабля были настроены  на  очень  узкий  спектральный
диапазон с центром в альфа-линии водорода. Но даже при  этих  условиях  вы
можете разглядеть объекты, которые привлекли наше внимание.
     "Действительно", - подумал Джейкоб.
     Яркие точки приобрели изумрудный оттенок.
     - Имеется пара диапазонов  в  зеленой  и  голубой  областях,  которые
отсекаются фильтрами  с  меньшей  эффективностью.  Но  обычно  альфа-линия
забивает все  эти  цвета  полностью.  Кроме  того,  этот  зеленый  оттенок
попросту не попадает в наш диапазон! Вы можете представить  ужас,  который
Мы испытали, получив эту картинку. Ни  один  тепловой  источник  не  может
преодолеть спектральные фильтры! Чтобы пробиться сквозь них,  свет  должен
не  только  иметь  невероятную  интенсивность,   но   и   быть   абсолютно
монохроматичным. Такой интенсивности должна соответствовать температура  в
миллион градусов!
     Джейкоб выпрямился. Наконец что-то интересное.
     - Иными словами, - продолжал  Кеплер,  -  это  лазеры.  -  Существуют
условия, при которых лазерное излучение возникает  в  звезде  естественным
образом. Но на Солнце до сих пор ничего подобного не наблюдалось, так  что
мы  занялись  исследованием  этого  явления.  И  то,  что  мы  обнаружили,
оказалось самой невероятной формой жизни, какую только можно вообразить.
     Кеплер нажал кнопку на  указке,  и  изображение  поплыло  в  сторону.
Где-то в первых рядах раздался негромкий звонок. Джейкоб увидел, как Хелен
подняла телефонную трубку.
     Кеплер был полностью увлечен своим рассказом.  Яркие  точки  медленно
увеличивались в  размерах,  пока  не  превратились  в  крошечные  световые
кольца, слишком маленькие, чтобы можно было разобрать детали.
     У  Джейкоба  появилось  тревожное  предчувствие.  Хелен  очень   тихо
говорила по телефону. Кеплер замолчал, слушая, как она о чем-то спрашивает
своего собеседника. Но вот Хелен положила трубку, на лице - каменная маска
полного самообладания. Джейкоб не отрывал  от  нее  взгляда.  Она  встала,
подошла к Кеплеру, нервно  теребившему  указку,  и,  слегка  наклонившись,
зашептала  ему  на  ухо.  Кеплер  закрыл  глаза.  По  его  лицу   медленно
разливалась смертельная бледность. Когда он снова взглянул в зал, в глазах
его Джейкоб увидел лишь мертвую пустоту.
     Внезапно поднялся оглушительный гвалт. Кулла вскочил со своего  места
в первом ряду и подошел к Хелен. Джейкоб  почувствовал  дуновение  -  мимо
стремительно пронеслась доктор Мартин. Он приподнялся в кресле и  взглянул
на Фэгина, сидевшего неподалеку.
     - Пойду выясню, что происходит, дружище. Подожди меня здесь.
     - В этом нет нужды, - пропел кантен.
     - То есть?
     - Я сумел подслушать, что передали командиру. Плохие новости.
     Внутри у Джейкоба все похолодело. "Господи, этот овощ сведет  меня  с
ума своей невозмутимостью!"
     - Так что, черт побери, произошло?!
     - Я искренне сожалею, дружище Джейкоб. Похоже на  то,  что  солнечный
корабль, пилотируемый шимпанзе Джеффри,  разрушился  в  хромосфере  вашего
Солнца.

                           11. ТУРБУЛЕНТНОСТЬ

     Милдред Мартин уже стояла рядом с Кеплером,  застывшим  возле  тускло
мерцавшего объемного экрана. Пытаясь растормошить, она звала его по имени,
резко встряхивая за плечо. Но Кеплер ничего не слышал и не  видел.  Мартин
принималась  в  отчаянии  взмахивать   ладонью   перед   пустыми   глазами
руководителя проекта. Бесполезно! Вокруг уже собрались все, кто  находился
в этот момент в конференц-зале. Шум стоял невыносимый.  Джейкоб  продрался
сквозь толпу и остановился рядом с принглом.
     - Кулла... - Тот пребывал почти в таком  же  ступоре,  что  и  доктор
Кеплер. Огромные красные глаза безжизненно уставились  на  экран.  Джейкоб
слышал отчетливое постукивание фарфоровых зубов чужака.
     Красный свет от экрана начинал раздражать. Джейкоб быстро  подошел  к
неподвижному Кеплеру и мягко вынул из  его  руки  указку.  Доктор  Мартин,
словно заводная игрушка, продолжала повторять  имя  Кеплера,  периодически
встряхивая его, будто  тот  был  тряпичной  куклой.  На  Джейкоба  она  не
обратила никакого внимания.
     После недолгой  возни  Джейкобу  удалось  выключить  экран  и  зажечь
верхний свет. Сразу же стало легче. Гвалт мгновенно смолк  -  похоже,  все
присутствовавшие в конференц-зале  испытывали  дискомфорт  от  длительного
пребывания в неестественном освещении.
     Хелен, не отрываясь от телефона, взглянула на  Джейкоба  и  вымученно
улыбнулась. Через мгновение в зале появились  санитары  с  носилками.  Под
руководством Мартин они уложили Кеплера и  осторожно  понесли  его  сквозь
расступившуюся толпу к выходу.
     Джейкоб повернулся к Кулле. Фэгин успел уже притащить стул  и  теперь
терпеливо уговаривал прингла присесть. Джейкоб вопросительно  взглянул  на
приятеля, шелест тут же стих.
     - Надеюсь, с ним все в порядке, - тревожно  пропел  кантен,  -  но  у
принглов очень высокая способность к сопереживанию,  и  я  боюсь,  как  бы
известие о гибели Джеффри не было чрезмерным для Куллы. Младшие расы часто
бывают слишком впечатлительны,  особенно  если  речь  идет  о  близких  им
существах.
     - Мы можем ему чем-нибудь помочь? Он слышит нас?
     Взгляд Куллы, казалось, блуждал  где-то  далеко-далеко.  Но  в  конце
концов, гигантские  красные  глаза  прингла  никогда  ничего  не  говорили
Джейкобу. Он прислушался: стук зубов явно усилился.

     - Полагаю, он в состоянии нас слышать. - Джейкоб  осторожно  коснулся
руки прингла. Она оказалась такой мягкой и  хрупкой,  словно  была  лишена
костей - Кулла, - негромко позвал он чужака, - позади вас стоит стул.  Вам
стало бы легче, если бы вы присели.
     Чужак попытался ответить. Огромные складчатые губы чуть раздвинулись,
стук стал громче. Через мгновение губы снова сомкнулись. Кулла  неуверенно
кивнул и позволил усадить себя.  Голова  прингла  безвольно  свесилась  на
грудь.
     Было что-то сверхъестественное в том, с какой  силой  переживал  этот
В.З. смерть существа иной расы, существа, чуждого ему во всем,  вплоть  до
химического состава тела.

     - Прошу внимания! - Хелен де Сильва подняла руку. - Для тех, кто  еще
не слышал новости, сообщаю: по предварительным  данным,  мы  скорее  всего
потеряли корабль доктора Джеффри в активной области J-2, вблизи солнечного
пятна  Джейн.  Повторяю,  это  всего  лишь   предварительные   данные.   С
окончательными  выводами  придется  подождать  до  получения  обработанных
телеметрических данных.
     В дальнем конце зала замахал руками вездесущий Ла Рок. В руке у  него
блеснула камера, совершенно не похожая на ту, что отобрал у него Джейкоб.
     - Мисс де Сильва, -  пронзительный  голос  репортера  легко  перекрыл
поднявшийся шум, - позволят ли прессе присутствовать при просмотре  данных
телеметрии? Их ведь не станут держать в секрете?
     Манерный  акцент  Ла  Рока  исчез,  и  старомодное  обращение  "мисс"
прозвучало довольно нелепо.
     Хелен ответила не сразу. Закон о праве на  информацию  недвусмысленно
запрещал  отказывать  в  получении  каких-либо  сведений  без  специальной
резолюции Секретного агентства. СА, ответственное за то,  чтобы  честность
всегда главенствовала над законом, весьма неохотно шло на подобный шаг. Ла
Рок явно загнал коменданта базы  в  угол,  но,  судя  по  всему,  пока  не
стремился дожать ее. Пока...
     - Хорошо. На смотровой галерее, расположенной над центром управления,
могут  присутствовать  все  желающие...  за  исключением,  -  она   быстро
взглянула на столпившихся в дверях постоянных сотрудников базы, -  тех,  у
кого  есть  свои  дела.  -  И  нахмурилась,  давая  понять,  что  собрание
закончено. В зале тут же поднялась суета. - Мы  соберемся  через  двадцать
минут, - прокричала Хелен, перекрывая шум.
     Сотрудники  базы  поспешно  покидали  конференц-зал,  но   обладатели
зеленых комбинезонов - контрактники и  приглашенные  участники  проекта  -
расходились куда неохотнее. Джейкоб оглянулся. Ла Рок исчез:  вне  всякого
сомнения, поспешил на лазерную станцию - передать сообщение на Землю.
     Только сейчас Джейкоб понял, что в зале нет Буббакуба. Он видел,  как
перед совещанием пил беседовал с Милдред Мартин, но потом чужак исчез,  на
лекции его тоже не было. Странно.
     Хелен подошла к ним.
     - Бедный Джефф! - Она взглянула на прингла. - Кулла всегда  так  мило
шутил по поводу своей дружбы с ним, - она вздохнула, -  говорил,  что  они
потому так близко сошлись, что оба совсем недавно слезли  с  деревьев.  До
чего все это теперь далеко! - Она мягко тронула чужака за плечо.
     - Печаль - привилегия юности, - пропел Фэгин, и его  листва  утешающе
зашелестела.
     Хелен повернулась к Джейкобу.
     - Мистер Демва, доктор Кеплер оставил письменное указание: в  случае,
если с ним что-нибудь  произойдет,  я  должна  советоваться  с  вами  и  с
кантоном Фэгином.
     - Что?! - уставился на нее Джейкоб.
     - Именно так,  сэр.  Разумеется,  эта  инструкция  не  имеет  никакой
юридической силы. Все, что я могу сделать,  это  допустить  вас  двоих  на
совещания руководства. Но ваши советы в любом случае могут оказаться очень
полезными. Надеюсь, вы придете на просмотр телеметрических данных?
     Джейкоб хорошо понимал ее положение. Будучи комендантом  базы,  Хелен
де Сильва отныне  вынуждена  нести  все  бремя  ответственности  за  любое
принятое здесь решение. И это в обстановке открытой враждебности Ла Рока и
не слишком доброжелательного отношения к проекту доктора  Мартин.  Что  же
касается Буббакуба, то его намерения покрыты непроницаемым мраком, а  ведь
мнение именно этой троицы имеет решающее значение.  Если  Земля  потребует
отчета, Хелен понадобятся друзья, способные  сказать  веское  слово  в  ее
защиту.
     - Конечно, - просвистел Фэгин, - мы оба сочтем за честь  оказать  вам
любую помощь.
     Хелен повернулась к Кулле и мягко поинтересовалась его самочувствием.
После долгой паузы чужак медленно  поднял  голову  и  вяло  кивнул,  давая
понять, что с ним все  в  порядке.  Стук  зубов  наконец  прекратился,  но
огромные красные глаза все еще  казались  абсолютно  безжизненными.  Кулла
выглядел больным и несчастным.
     Хелен  ушла,  ей  еще  нужно  было  подготовить  к  просмотру  данные
телеметрии. Почти сразу в дверях появилась  коренастая  фигура.  Блестящая
шерсть на шее  Буббакуба  встопорщилась,  приобретя  сходство  с  поднятым
воротником. Увидев Джейкоба и Фэгина, он  быстро  подошел  к  ним,  смешно
переваливаясь на коротких ногах, и быстро заговорил.  Из  водора  полилась
отрывистая речь:
     -  Я  только  что  узнал  новость.  Крайне   необходимо,   чтобы   вы
присутствовали при просмотре данных с корабля. Я провожу вас.
     Он подошел ближе и неожиданно  обнаружил  сидевшего  с  отсутствующим
видом прингла.
     - Кулла!
     Тот поднял глаза на своего опекуна.  На  миг  совершенно  растерялся,
затем вяло взмахнул тонкой рукой. Джейкоб не понял, что он хотел сказать -
то ли просил оставить его в покое, то ли что-то отрицал.
     Буббакуб ощетинился, стремительная щелкающая  трель  пронзила  тишину
конференц-зала.  Кулла  вскочил   как   ошпаренный.   Буббакуб   замолчал,
повернулся и быстро направился к выходу, не обратив ни малейшего  внимания
на Джейкоба и Фэгина.
     После мгновенного замешательства все последовали за ним. Кулла  уныло
плелся последним. Над кроной Фэгина витала чуть слышная странная мелодия.

                             12. ГРАВИТАЦИЯ

     Полностью автоматизированная лаборатория телеметрии  располагалась  в
узкой и длинной комнате. Два десятка мониторов  выстроились  вдоль  стены,
сверху над ними нависал большой обзорный экран. На  галерее,  вытянувшейся
вдоль лаборатории и отделенной от нее огромным стеклом, собрались все, кто
получил разрешение ознакомиться с доставленными данными. Время от  времени
кто-нибудь  из  стоявших  на  галерее  наклонялся  вперед,  вглядываясь  в
обзорный экран,  словно  надеясь  обнаружить  солнечный  корабль  целым  и
невредимым.
     Хелен де Сильва стояла у двух ближайших к галерее мониторов. Именно с
них на обзорный экран выводились последние сообщения с корабля Джеффри. По
экрану бежали строки, написанные несколько часов назад в сорока  миллионах
миль отсюда:
     "ПОЛЕТ   ПРОХОДИТ   НОРМАЛЬНО.   АВТОМАТИЧЕСКИЙ   РЕЖИМ.    В    ЗОНЕ
ТУРБУЛЕНТНОСТИ СКОРОСТЬ ТЕЧЕНИЯ ВРЕМЕНИ СЖИМАЕТСЯ В ДЕСЯТЬ  РАЗ.  НА  ОБЕД
МНЕ ХВАТИЛО ДВАДЦАТИ СЕКУНД".
     Джейкоб невольно  улыбнулся.  Джеффри  явно  пребывал  в  приподнятом
настроении.
     "СПУСКАЮСЬ  В  ОБЛАСТЬ  ТАУ-ОДИН.  ВПЕРЕДИ  СГУЩЕНИЕ  СИЛОВЫХ  ЛИНИЙ.
ПРИБОРЫ РЕГИСТРИРУЮТ НАЛИЧИЕ СТАДА, КАК И ГОВОРИЛА ХЕЛЕН. ИХ  ОКОЛО  СОТНИ
ПРИБЛИЖАЮТСЯ".
     Внезапно напряженную тишину нарушил хриплый голос шимпанзе:
     - Мои соплеменники не поверят! Первое соло на Солнце!  Куда  до  меня
Тарзану!
     Послышался каркающий смех, завершившийся чем-то похожим на всхлип.
     Джейкоб вздрогнул.
     - Он что, был там один?!
     - Я думала, вы знаете,  -  удивилась  Хелен.  -  Управление  кораблем
полностью  автоматизировано.  Только   компьютеру   по   силам   управлять
стасис-генератором так быстро, чтобы пассажира  не  раздавило  всмятку.  В
распоряжении Джеффа... - она  запнулась,  но  справилась  с  волнением,  -
имелось два генератора: один непосредственно на борту  и  один  здесь,  на
базе. Пилот может внести лишь незначительную коррекцию.
     - Но к чему такой риск?
     -  Это  идея  доктора  Кеплера,  -   ответила   де   Сильва,   словно
оправдываясь. - Он  хотел  понять,  как  станут  реагировать  Призраки  на
пси-структуру шимпанзе.
     - Я ничего об этом не слышал, на совещании не прозвучало ни слова.
     Она откинула со лба светлую прядь.
     - Во время наших первых встрече  магнитоядными  никаких  Пастухов  не
наблюдалось. Впервые столкнувшись с Призраками, мы предпочли не  подходить
к ним слишком близко. Когда же мы все-таки решили приблизиться, то пастухи
мгновенно исчезли. Попросту сбежали.  Но  так  было  лишь  в  первый  раз,
впоследствии их поведение изменилось коренным  образом.  В  то  время  как
основная масса удалялась от корабля,  некоторые  из  Призраков,  наоборот,
устремлялись нам навстречу, взмывая над кораблем и тем самым уходя из зоны
регистрации. И приближались вплотную!
     Джейкоб покачал головой.
     - Что-то я не совсем понимаю...
     Хелен взглянула на ближайший монитор.  Ничего  нового,  лишь  обычные
сообщения о ситуации на Солнце.
     - Так  вот,  Джейкоб,  корабль  представляет  собой  плоскую  палубу,
заключенную в сферическую оболочку, идеально отражающую  свет.  Генераторы
гравитации, генераторы стасис-поля и охлаждающий  лазер  находятся  внутри
маленькой сферы в центре палубы.  Регистрирующие  приборы  расположены  по
краю на "нижней стороне", тогда как живые исследователи занимают "верхнюю"
половину палубы, так что и те, и другие имеют возможность беспрепятственно
наблюдать любое явление. Но мы никак не рассчитывали,  что  кто-то  станет
намеренно избегать зоны регистрации!
     - Но если Призраки избегают приборов, отсиживаясь у вас над головами,
то  почему  попросту  не  перевернуть  корабль?  Ведь  никаких  проблем  с
гравитацией при этом не возникнет.
     -  Мы  пробовали.  Но  Призраки  исчезали  снова!  Или,  хуже   того,
оставались у нас над головой, как  бы  быстро  мы  ни  маневрировали.  Они
всегда находились сверху! Зато после нашего вращения нам впервые  показали
антропоморфного Призрака.
     Внезапно снова раздался каркающий голос Джеффри:
     - Эй, да тут целая стая овчарок расталкивает тороиды! Пойду поиграю с
ними. До чего ж милые собачки!
     Хелен пожала плечами.
     - Джефф был настроен очень скептически. Ему-то  никогда  не  чудились
человеческие силуэты, а Пастухов он упорно называл овчарками, считая,  что
в поведении Призраков нет и следа разумности.
     Джейкоб   усмехнулся.   Своим   несколько   высокомерно-презрительным
отношением к собачьему племени шимпанзе всегда напоминали ему  подростков,
снисходительно поглядывающих на резвящуюся под  ногами  мелюзгу.  Шимпанзе
попросту ревновали собак, живущих рядом со своими опекунами  уже  не  одну
тысячу лет. Оттого, наверное, шимпанзе  сами  частенько  держали  собак  в
качестве домашних животных, обращаясь с ними подчеркнуто снисходительно  и
добродушно.
     - Почему он назвал магнитоядных тороидами?
     - Они похожи на гигантские бублики. Вы бы увидели  сами,  если  бы...
если бы лекция не прервалась столь внезапно.
     Она печально покачала головой. Джейкобу захотелось обнять ее.
     - Я уверен, что никто не смог бы... - начал он, но тут  же  запнулся.
Утешения здесь были абсолютно неуместны.
     Хелен кивнула и повернулась к монитору.
     Рядом со стеклянной стеной развалился на подушках Буббакуб. Полностью
поглощенный каким-то электронным фолиантом, он не обращал на  происходящее
вокруг ни малейшего внимания. Когда раздался каркающий голос  Джеффри,  он
оторвался от книги и бросил загадочный взгляд на Ла Рока.
     Глаза репортера лихорадочно поблескивали. Время от времени он  что-то
возбужденно бормотал в свой диктофон.
     - Осталось три минуты, - глухо прошептала Хелен.
     Джейкоб перевел взгляд на  экран.  В  течение  еще  одной  минуты  не
происходило  ровным  счетом  ничего.  Затем  на  экране  снова   вспыхнуло
сообщение Джеффри:
     "ОНИ ПРИБЛИЖАЮТСЯ КО МНЕ! ИХ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ДВОЕ. ПЕРЕКЛЮЧАЮ  КАМЕРЫ
НА КРУПНЫЙ  ПЛАН...  ЭЙ!  ЧТО  ПРОИСХОДИТ?  КОРАБЛЬ  ТЕРЯЕТ  УСТОЙЧИВОСТЬ!
ОТКАЗАЛА СИСТЕМА СЖАТИЯ ВРЕМЕНИ!"
     - Все кончено! - Каркающий голос Джеффри прорезал звенящую тишину.  -
Скорость  растет.  Крен  все  увеличивается.  Коэффициент  сжатия  времени
падает! В.З.... Они...
     Оглушительный  треск  перекрыл  последние  слова  Джеффри,   внезапно
сменившись громким шипением. Оператор усилил звук, но все было кончено. На
галерее повисла гнетущая тишина.
     Какое-то  время  никто  не  решался  заговорить.  Наконец   один   из
операторов поднялся со своего места.
     - Получено подтверждение о взрыве.
     Хелен устало кивнула.
     - Спасибо. Пожалуйста, подготовьте резюме для Земли.

     Джейкоба переполняло горькое удовлетворение.  Как  штатный  сотрудник
Центра Развития он не мог не заметить, что  в  последнее  мгновение  своей
жизни Джеффри отверг услуги клавиатуры.  Вместо  того,  чтобы  сжаться  от
страха и замереть в ожидании смерти или же, напротив, впасть  в  истерику,
Джеффри, превозмогая ужас и боль, заговорил вслух!
     Джейкобу захотелось крикнуть об этом во всеуслышание. Но  здесь  вряд
ли кто сумел  бы  его  понять.  Разве  что  Фэгин.  Он  оглянулся.  Кантен
покачивал ветвями на  другом  конце  галереи.  Фэгин  заметил  возбуждение
приятеля и печально зашелестел. Джейкоб начал было пробираться к нему,  но
остановился, пораженный выкриков, Ла Рока.
     - Глупцы! - Репортер даже не кричал, а скорее шипел. - Глупцы!  -  Он
не сводил с Хелен ненавидящего взгляда. - И самый большой глупец на  свете
я сам! Уж я-то должен был знать, как опасно  в  одиночку  отправляться  на
Солнце! - Все глаза, как по команде, устремились на Ла Рока. - Разве вы не
видите?! Слепцы! Слепцы! Слепцы! Если Призраки являются нашими предками  -
а сомневаться в этом уже невозможно, - то ведь  ясно  как  день,  что  они
обижены на нас! Ведь это очевидно! Тысячелетиями Призраки избегают  людей!
И лишь сохранившаяся привязанность к своим неблагодарным детям  заставляла
их  до  этого  удерживаться   от   насильственных   действий!   Они   ведь
предупреждали вас! Они не  хотят,  чтобы  вы  лезли  к  ним!  Но  вы,  вы,
самонадеянные  ничтожества,  не  желали  замечать  очевидного,  вы  упорно
продолжали вмешиваться в жизнь наших опекунов! Как,  скажите  на  милость,
должны реагировать могущественные существа, когда их покой тревожат жалкие
представители расы, которую когда-то они взрастили собственными руками?  И
что им оставалось делать, когда к ним заявился даже не человек, а тупая  и
наглая обезьяна и...
     Несколько человек в ярости  вскочили  со  своих  мест.  Хелен  жестом
попросила их остановиться и сохранять спокойствие. Она  повернулась  к  Ла
Року, по-прежнему холодная и невозмутимая.
     - Сэр, не будете ли вы так любезны изложить вашу гипотезу на  бумаге?
И, пожалуйста, постарайтесь использовать как  можно  меньше  обличительных
выражений. Я полагаю, все сотрудники базы с удовольствием рассмотрят  вашу
интересную гипотезу.
     - Но...
     - Прошу меня простить, но сейчас мы не можем позволить себе  подобных
дискуссий. Поговорим об этом позже, когда у нас появится свободное время.
     - У нас больше нет времени!
     Все разом обернулись. В дверях застыла доктор Мартин.
     - Думаю, лучше обсудить этот вопрос прямо сейчас.
     - Как себя чувствует доктор Кеплер? - спросил Джейкоб.
     - Я  только  что  от  него.  Мне  удалось  вывести  его  из  шокового
состояния. Сейчас он спит. Но прежде, чем заснуть,  доктор  Кеплер  весьма
настойчиво потребовал немедленно совершить еще один прыжок.
     - Немедленно? Но зачем?  Почему  не  подождать  до  выяснения  причин
катастрофы?
     - Мы уже знаем, что произошло с кораблем Джеффри!  -  резко  ответила
Мартин. - Я слышала,  что  сказал  мистер  Ла  Рок,  и  мне  абсолютно  не
понравилось, как вы отнеслись к его  идее!  У  вас  всех  словно  шоры  на
глазах! Вы так самоуверенны, что неспособны даже воспринять свежий  взгляд
на случившееся!
     - То есть вы хотите сказать, что Призраки являются нашими  опекунами?
- Хелен на мгновение потеряла невозмутимость, не сумев скрыть недоумения.
     - Этого я, конечно же, не знаю. Но во всем остальном слова мистера Ла
Рока не лишены смысла! В конце концов, разве Призраки не  угрожали  нам  и
раньше? А сейчас они попросту осуществили свои угрозы!  Возникает  вопрос,
почему? Уж не потому ли, что с их точки зрения жизнь представителя младшей
расы вовсе не является бесценным даром? - Она печально качнула головой.  -
Знаете, пройдет не так много времени, и люди наконец начнут сознавать, что
надо приспосабливаться! Хотим мы того или нет, но каждая кислородная  раса
занимает свое место в  иерархической  лестнице  Галактики...  Это  строгий
порядок, основанный на старшинстве, силе и покровительстве. Многим из  нас
это не нравится, но дело обстоит именно так! Если мы  не  хотим  пойти  по
пути  неевропейских  народов  девятнадцатого  века,  то   нам   необходимо
научиться, как следует вести себя с другими, куда  более  могущественными,
чем мы, земляне, расами!
     Джейкоб нахмурился.
     - Вы хотите сказать, что гибель  шимпанзе  и  недружелюбие  Призраков
означают, что...
     - ...что соляриане, возможно, просто не желают иметь дела с детьми  и
домашними животными... - Один из операторов в сердцах треснул  кулаком  по
терминалу. Хелен выразительным взглядом велела ему взять себя  в  руки.  -
Но, быть может, они  захотят  поговорить  с  делегацией,  составленной  из
представителей старших рас? В конце концов, мы ничего не можем  утверждать
наверняка, и нам остается только попробовать.
     - Кулла принимал участие в большинстве наших прыжков, - подал  кто-то
голос, - а ведь он представляет Библиотеку!
     - Я очень уважаю прингла Куллу, - Мартин слегка наклонила  голову,  -
но его раса почти столь же молода, как и человечество. Очевидно, соляриане
не считают ни его, ни нас достойными внимания. Я предлагаю воспользоваться
тем  счастливым  обстоятельством,  что  сейчас   на   Меркурии   находятся
представители двух очень  древних  и  очень  почтенных  рас.  Нам  следует
смиренно просить пила Буббакуба и кантона Фэгина  присоединиться  к  нашей
последней попытке установить контакт с обитателями Солнца!
     Буббакуб медленно поднялся Он неторопливо оглядел  всех  собравшихся,
прекрасно зная, что учтивый Фэгин уступит ему слово.
     - Если человеческие существа считают, что  я  нужен  на  Солнце,  то,
несмотря на очевидную небезопасность  примитивных  солнечных  кораблей,  я
склоняюсь к мысли принять это предложение. - И пил с довольным  кряхтением
снова опустился на свою подушку.
     Фэгин взволнованно зашелестел:
     - Я также буду рад отправиться с вами, друзья мои! Честно  говоря,  я
бы предпринял любые  усилия,  чтобы  получить  место  на  вашем  солнечном
корабле. Я плохо представляю себе, чем могу быть полезен, но буду счастлив
составить вам компанию.
     - Черт побери, я против! - Хелен окончательно перестала сдерживаться.
- Я не желаю, чтобы исключительно из политических соображений пил Буббакуб
и кантон Фэгин отправились с нами совершать прыжок  именно  сейчас,  после
катастрофы! Вы говорите  о  необходимости  добрых  отношений  со  старшими
расами, доктор Мартин, но неужели при этом вы не отдаете себе  отчет,  что
произойдет, если уважаемые Буббакуб и Фэгин погибнут на корабле землян?!
     - Все это полнейшая чепуха! - резко возразила Мартин. -  Если  кто  и
может предотвратить подобные обвинения, то прежде всего  сами  софонты.  В
конце концов, Галактика полна опасностей! Я нисколько не  сомневаюсь,  что
уважаемые софонты не станут  возражать  против  расписок  или  чего-нибудь
подобного.
     - Что касается меня, то такие документы давно  уже  готовы,  -  нежно
пропел Фэгин.
     Буббакуб с важным видом также  не  преминул  заявить  о  великодушном
желании подвергнуть свою жизнь риску и  отправиться  в  опасный  полет  на
примитивном аппарате землян. Ла  Рок  тут  же  рассыпался  целым  фонтаном
трескучих благодарностей. Даже Милдред Мартин была вынуждена попросить его
прекратить этот поток словоизвержений.
     Хелен взглянула на Джейкоба. Тот пожал плечами.
     -  Думаю,  у  нас  все-таки,  есть  немного  времени.  Пусть  сначала
обработают данные, полученные во  время  прыжка  Джеффа.  Надеюсь,  вскоре
понравится доктор Кеплер. А мы тем временем можем обратиться на  Землю  за
поддержкой.
     Мартин вздохнула.
     - Если бы все было так просто! Вы не  до  конца  продумали  ситуацию.
Посудите сами, если мы хотим попытаться помириться с солярианами,  то  нам
нужно установить контакт именно с той самой группой, которую мы обидели.
     - Разумно, хотя я не убежден в необходимости немедленного прыжка.
     Вопросы посыпались со всех сторон:
     - Но как вы собираетесь найти эту группу в солнечной атмосфере?
     - Может быть, нужно просто вернуться в ту же активную область?
     - В том-то и дело, - улыбнулась Мартин. - Ведь не существует  никакой
постоянной "солографии",  а  потому  нельзя  составить  карту.  На  Солнце
активные области угасают за какие-нибудь недели. Там есть  лишь  различные
уровни  и  плотности.  Даже  экватор  на  Солнце  вращается  быстрее,  чем
остальные широты! И как иначе обнаружить  ту  же  самую  группу,  если  не
отправиться сразу в то же самое место? Медлить нельзя.
     Джейкоб взглянул на Хелен.
     - Что вы думаете по этому поводу? Милдред права?
     Де Сильва пожала плечами.
     - Кто знает? Может, и так. Во всяком случае,  подумать  стоит.  Но  я
точно знаю, что мы не сделаем и шагу, пока доктор Кеплер не придет в  себя
и не сможет высказать свое собственное мнение.
     Мартин шагнула вперед.
     - Я ведь уже сказала! Дуэйн согласен,  что  следующая  экспедиция  на
Солнце должна стартовать немедленно!
     - Я должна услышать это от него сама, - холодно возразила де Сильва.
     - Что ж, я здесь, Хелен.
     Все обернулись.
     В дверях, опершись о косяк и поддерживаемый главврачом Лэрдом,  стоял
руководитель "Прыжка в Солнце".

     - Дуэйн!  Зачем  вы  встали?  Вы  что,  хотите  заполучить  сердечный
приступ? - Разъяренная Мартин кинулась  тут  же  увести  Кеплера.  Но  тот
властным жестом остановил ее.
     - Со мной все в порядке, Милли. Я слегка разбавил  твою  микстуру,  в
небольших дозах она приносит гораздо больше пользы. Не обижайся,  я  знаю,
ты хотела как лучше. Так что на этот раз твое пойло не смогло свалить меня
с ног, как обычно! - Кеплер негромко хихикнул. - Во всяком случае, я очень
рад, что не проспал твою блестящую речь. А знаете,  иногда  очень  полезно
подслушивать под дверью. - Он снова хихикнул.
     Доктор Мартин густо покраснела.
     Джейкоб   облегченно   вздохнул:   Кеплер,   похоже,   не   собирался
распространяться о его роли в этом деле. После посадки и получения доступа
к лабораторному оборудованию Джейкоб решил, что будет очень глупо, если он
не проведет  анализ  таблеток,  извлеченных  им  из  карманов  Кеплера.  К
счастью, никто не поинтересовался,  что  это  за  таблетки  и  откуда  они
взялись. Все лекарства оказались стандартными средствами, применяемыми при
лечении легких маниакальных синдромов. Все, кроме одного.
     Этот загадочный препарат не давал Джейкобу покоя Что за болезнь может
быть у руководителя  проекта,  если  ему  необходимы  столь  большие  дозы
сильного антикоагулянта? Главный врач базы Лэрд, узнав о лекарстве, пришел
в ярость. Зачем доктор Мартин прописала Кеплеру варфарин?!
     - Вы уверены, что чувствуете себя достаточно хорошо? - Хелен  подошла
к Кеплеру и помогла ему добраться до стула.
     - Я в порядке, Хелен. И кроме того,  есть  дела,  которые  не  терпят
отлагательства. Во-первых, в отличие от Милли, я  вовсе  не  убежден,  что
Призраки встретят пила Буббакуба и кантона Фэгина с  большим  энтузиазмом,
чем нас. Я не стану взваливать на себя ответственность и брать их с  собой
в прыжок, пока существует  хотя  бы  малейшая  опасность!  Ведь  если  они
погибнут, то виноваты в этом будут вовсе не соляриане, а...  Черт  возьми,
вы же прекрасно понимаете, что вся вина ляжет на людей! Еще  один  прыжок,
безусловно, нужен, но без наших почтенных внеземных  друзей.  И  совершить
его необходимо как можно скорее, чтобы попасть в ту же  самую  область.  В
этом Милли абсолютно права.
     Хелен выразительно покачала головой.
     - Не могу с вами согласиться, сэр! Либо Джеффа убили  Призраки,  либо
что-то произошло с кораблем. Я склоняюсь к последнему  предположению,  как
бы мне ни хотелось уверить себя в  обратном...  Конечно  же,  следует  все
тщательно проверить, прежде чем...
     - Нет никаких сомнений, все  дело  в  корабле,  -  резко  прервал  ее
Кеплер. - Призраки не убийцы!
     - Да что вы там  несете?  -  взвизгнул  Ла  Рок.  -  Вы  что,  совсем
ослепли?! Как можно отрицать очевидное?!
     - Дуэйн, - с мягкой вкрадчивостью  вмешалась  Мартин,  -  вы  слишком
устали для столь серьезного разговора.
     Кеплер нетерпеливо отмахнулся от нее.
     - Простите меня, доктор Кеплер. - Джейкоб решил расставить все  точки
над "i". - Я правильно вас понял, вы считаете, опасность исходит отсюда, с
базы? Комендант полагает, что  вы,  вероятно,  имеете  в  виду  чью-нибудь
халатность при подготовке корабля к прыжку.  Но,  может  быть,  вы  хотели
сказать что-то другое?
     - Я просто хочу узнать одно, - устало ответил Кеплер. - Позволяют  ли
данные телеметрии утверждать, что корабль Джеффа разрушился  в  результате
исчезновения стасис-поля?
     Уже знакомый Джейкобу оператор шагнул вперед.
     - Да, сэр, со всей определенностью. Но как вы догадались?
     - Сам не знаю, - слабо улыбнулся Кеплер, - но это первое, что  пришло
мне в голову, как только я подумал о диверсии.
     - Что?! - Возглас изумления и ужаса эхом прокатился под потолком.
     До Джейкоба вдруг дошло.
     - Вы имеете в виду, что во время осмотра...
     Он резко повернулся в сторону Ла Рока. Боковым  зрением  увидел,  как
помертвело лицо Милдред Мартин.
     Ла Рок пошатнулся, словно кто-то наотмашь ударил его.
     - Да как вы смеете?! - прошептал он побелевшими губами. -  Вы  совсем
обезумели! Как бы я смог вывести из строя генераторы?! Да ведь я  едва  на
ногах держался!
     - Послушайте, мистер Ла Рок, - успокаивающе ответил Джейкоб, - я  вас
ни в чем не обвинял. Да и доктор Кеплер лишь высказал предположение.
     Кеплер отрицательно качнул головой.
     - Боюсь, Джейкоб, тут не до шуток. Мистер Ла Рок провел целый  час  у
стасис-генератора и, заметьте, в  полном  одиночестве.  Перед  стартом  мы
проверили генератор, его никто не трогал. Я имею в виду, не трогал руками.
И слишком поздно пришло  мне  в  голову  проверить  камеру,  которую,  вы,
Джейкоб, отобрали у этого человека. В камере я  обнаружил  мини-глушитель.
Вот он! - Кеплер извлек из кармана крошечный блестящий предмет. - Вот  он,
поцелуй Иуды!
     Ла Рок побагровел.
     - Да ведь такие штуки таскают с собой все журналисты!  Это  же  всего
лишь средство самозащиты! Я думать о нем забыл!  Да  и  невозможно  с  его
помощью повредить такую махину!  Почему  вы  все  молчите?!  Ведь  это  же
шовинист, религиозный фанатик! Я знаю о ваших убеждениях,  доктор  Кеплер,
знаю, что вы ведь всегда ненавидели наших внеземных друзей! И  это  вы  во
всем виноваты - вы специально подстроили, чтобы мы лишились всяких  шансов
установить контакт с Призраками! Вы же просто боитесь их! И как вы  смеете
обвинять меня в смерти этого глупого шимпанзе? Меня, человека, у  которого
не было никаких  мотивов  для  убийства!  Да  вы  сами  убили  эту  жалкую
обезьяну, а теперь вам просто Понадобился козел отпущения!
     - Немедленно Заткнитесь,  Ла  Рок!  -  ровным  голосом  приказала  де
Сильва. Она повернулась к  Кеплеру.  -  Сэр,  вы  сознаете  степень  своих
обвинений? Гражданин неспособен совершить убийство  просто  из  неприязни.
Только поднадзорный в состоянии убить живое существо  без  крайней  на  то
необходимости. Вы можете назвать причину, побудившую мистера Ла Рока пойти
на такое злодеяние?
     - Не знаю, не  знаю,  -  Кеплер  не  сводил  пристального  взгляда  с
репортера, - но гражданин, совершивший даже вынужденное убийство, не может
не испытывать сожаления и угрызений совести. А мистер Ла Рок, если  судить
по его виду, ни о чем  не  сожалеет.  Так  что  он  либо  невиновен,  либо
прекрасный актер... либо поднадзорный!
     - Поднадзорный?! В космосе?! - вскричала Мартин.  -  Это  невозможно,
Дуэйн!  Вы  же  сами  прекрасно  знаете!  Всекосмопорты  просто  напичканы
П-приемниками Кроме того, детекторы имеются на всех  межзвездных  кораблях
без исключения! Мне кажется, Дуэйн, вам следует извиниться перед  мистером
Ла Роком.
     Кеплер широко улыбнулся.
     - Извиниться? Да мистер Ла Рок лжец!  Я  совершенно  точно  знаю:  он
лжет, утверждая, что при осмотре солнечного  корабля  у  него  закружилась
голова. Да еще так сильно, что он шагу ступить не мог. Ложь от начала и до
конца! Я запросил досье на этого  господина,  и  на  Земле  с  готовностью
согласились помочь мне. И  вы  знаете,  что  выяснилось?  Мистер  Ла  Рок,
организм которого не  выносит  искусственной  гравитации,  на  самом  деле
опытнейший астронавт! Более того, этого человека отстранили от полетов  по
"медицинским показаниям". А вам  ведь  наверняка  известно,  что  означает
такая  формулировка!  Ее  используют  в  тех  случаях,   когда   тест   на
поднадзорность повышается до  предельного  значения,  и  человек  вынужден
оставить деятельность, разрешенную только для граждан! Возможно, мистер Ла
Рок и не является поднадзорным, и тот тест был лишь досадной случайностью,
вызванной неблагоприятным стечением обстоятельств. Но тогда к чему вся эта
ложь? У него слишком большой космический опыт для того, чтобы  "до  смерти
перепугаться"  безобидной  гравитационной  петли.  Я  очень  сожалею.  Мне
следовало разобраться во всем раньше, и тогда бедняга Джефф был бы  сейчас
жив.

     Джейкоб видел, что симпатии присутствующих,  несмотря  на  энергичные
протесты  Ла  Рока  и  увещевания  Милдред  Мартин,  явно  не  на  стороне
репортера. Де Сильва так и сверлила Ла Рока  холодными  глазами.  Джейкобу
стало не по себе - выражение лица Хелен не сулило ничего хорошего.
     - Подождите, - он поднял руку, стараясь привлечь к себе внимание, - а
почему бы нам не проверить, есть ли среди нас  поднадзорные?  Человек  мог
избавиться от своего передатчика, но мы можем послать на Землю изображения
наших сетчаток. Если мистер Ла Рок не внесен в списки Центра  Надзора,  то
доктор Кеплер обязан будет взять назад свои обвинения.
     - Отличная мысль, Демва! - вскричал репортер. - Но  ради  Кулкулкана,
не стоит с этим тянуть! И я требую, чтобы все прошли эту процедуру.
     Джейкоб  заметил,  как  в  глазах  руководителя   проекта   мелькнула
неуверенность.  Кеплеру  явно  стало  хуже.  Хелен,  желая  облегчить  его
страдания,  приказала  уменьшить  гравитацию  на  базе  до  меркурианского
уровня. Из центра управления ответили, что на это  уйдет  не  меньше  пяти
минут. Кеплер вяло поблагодарил коменданта за заботу и попросил не тратить
на него время. Оставив его на попечении Милдред Мартин, Хелен объявила  по
радио о поголовной проверке на поднадзорность и распорядилась  подготовить
все необходимое.
     Присутствовавшие в комнате телеметрии,  оживленно  переговариваясь  и
бросая косые взгляды на репортера,  потянулись  к  лифтам.  Ла  Рок  стоял
неподалеку от Кеплера и Мартин, гордо демонстрируя решимость  опровергнуть
выдвинутые против него обвинения.  Скорбная  мина  великомученика  комично
контрастировала с его пухлой физиономией.
     В  зале  кроме  этой  троицы  оставались  еще  лишь  Джейкоб  и  двое
сотрудников базы. Все молча  стояли  у  дверей  в  ожидании  лифта.  Вдруг
величина гравитационного поля резко изменилась. Джейкобу, успевшему забыть
о распоряжении Хелен на этот счет, на мгновение показалось, что пол уходит
из-под ног.
     Перепады гравитации не были так уж необычны - на многих участках базы
искусственной гравитации вообще не было. Но переход  обычно  осуществлялся
при пересечении границы области, контролируемой стасис-полем, что само  по
себе было привычно, хотя и не слишком приятно. И  не  так  обескураживало.
Сейчас же все произошло слишком неожиданно. Джейкоб  с  трудом  устоял  на
ногах.
     В  этот  момент  Ла  Рок  вдруг  кинулся  к  Кеплеру,  все   еще   не
расстававшемуся со злополучной камерой.  Мартин  пронзительно  вскрикнула.
Один из сотрудников попытался перехватить репортера, но,  получив  сильный
удар в лицо, отлетел в сторону. Ла Рок в  акробатическом  прыжке  выхватил
камеру из рук ошеломленного Кеплера и  помчался  по  коридору.  Джейкоб  и
второй сотрудник кинулись вслед.
     На мгновение Ла Рок обернулся. Острая боль пронзила  плечо  Джейкоба.
Он резко нырнул вниз, уходя от второго выстрела глушителя. В голове  вдруг
что-то лопнуло, и знакомый голос деловито сообщил:
     - Не лезь, приятель, теперь это моя игра.

     Он стоял и ждал. Им владело сильнейшее возбуждение, но чувствовал  он
себя просто отвратительно. Пришлось остановиться, чтобы перевести  дыхание
и прийти в себя.
     В тускло освещенном туннеле он был совершенно  один.  Плечо  саднило.
Глубочайшее удовлетворение, владевшее им еще мгновение  назад,  постепенно
уступало место растерянности. Он огляделся и глубоко вздохнул.
     - Итак, дружок, ты решил, что можешь обойтись и без меня? Ты  заявил,
что это твоя игра? - Он не узнавал свой голос. Плечо болело все сильней.
     Джейкоб  не  понимал,  каким  образом  его  второй  половине  удалось
вырваться на свободу. Более того,  произошло  нечто  совсем  из  ряда  вон
выходящее: его  второе  "я"  попыталось  действовать  самостоятельно,  без
поддержки основной личности.  Но  что-то  помешало  мистеру  Хайду,  и  он
оставил свою затею, вновь укрывшись в дальнем углу подсознания Джейкоба.
     Джейкоб внезапно почувствовал себя оскорбленным Что ж, похоже, мистер
Хайд не очень-то любит, когда намекают на ограниченность его возможностей.
Придется смириться, приятель, ничего не поделаешь.
     Но что теперь делать? Воспоминания о последних десяти минутах потоком
хлынули на него. Джейкоб хрипло рассмеялся. Его аморальное и самоуверенное
"я" наткнулось на непреодолимый барьер.
     Пьер Ла Рок исчез за  дверью  в  конце  разветвлявшегося  туннеля.  В
суматохе, последовавшей за нападением репортера на Кеплера, только Джейкоб
сохранил самообладание. И только он с его опытом был способен  не  сбиться
со следа. Но тут и явился миру его двойник, в своем самозабвенном  эгоизме
решивший поиграть с жертвой в кошки-мышки.
     Мистер Хайд играл с Ла Роком, как рыбак играет с форелью, то отпуская
лесу, то снова натягивая. Он даже направил  по  ложному  пути  сотрудников
базы, подбежавших слишком близко к укрытию репортера. А тот, наверное, уже
и не сомневался, что ему удалось ускользнуть от преследователей.
     Сейчас Ла Рок находился в камере, где хранились скафандры,  и  скорее
всего облачался в один из них. Он пробыл там уже  минут  пять  и  явно  не
спешил выходить наружу. Оставалось лишь ждать. А вот ожидание и  оказалось
непреодолимым барьером для нетерпеливого мистера Хайда.  Он  абсолютно  не
умел ждать, поскольку был не полноценной личностью, а всего  лишь  набором
побуждений. Терпение было свойственно Джейкобу, но отнюдь не его двойнику.
     Джейкобу  удалось  подавить  подступающее  из  глубин  его   личности
непреодолимое отвращение к происходящему. Это чувство всегда жило  в  нем,
выходя наружу только вместе с двойником.  Джейкоб  хорошо  понимал,  какие
муки претерпевает сейчас это жалкое  искусственное  создание,  требовавшее
немедленного удовлетворения своих чувств и желаний.
     Прошло еще несколько томительных минут. Вжавшись в стену, Джейкоб  не
сводил глаз  с  двери,  за  которой  скрылся  Ла  Рок.  Он  уже  полностью
контролировал себя, но и для него ожидание становилось нестерпимым.
     Но вот ручка двери начала медленно поворачиваться. Джейкоб  замер.  В
приоткрывшуюся щель высунулся блестящий шар. Голова  в  шлеме  повернулась
направо,  затем  налево.  Ла  Рок  увидел  Джейкоба.  Дверь  распахнулась,
неповоротливая фигура шагнула вперед. В руках тускло блестел металлический
стержень.
     Джейкоб поднял руки.
     - Остановитесь, Ла  Рок!  Я  всего  лишь  хочу  поговорить.  Вы  ведь
понимаете, что вам отсюда не выбраться?
     - Я не хочу причинять вам вреда, Демва.  Убирайтесь  с  дороги!  -  В
голосе репортера слышалась истерика. Он угрожающе вскинул оружие.
     Джейкоб покачал головой.
     - Это ни к чему не приведет. Я испортил шлюз, Ла Рок, а до следующего
вам в этом костюме не добраться.
     Лицо репортера за стеклом шлема исказилось.
     - Почему?! Ведь я ничего не сделал! Клянусь!
     - Мы все выясним, Ла Рок,  а  пока  давайте  поговорим.  У  нас  мало
времени.
     - Да, я поговорю! - взвизгнул Ла  Рок  и,  размахивая  стержнем,  как
дубинкой, кинулся на Джейкоба.
     Джейкоб постарался схватить  его  за  запястья,  совершенно  забыв  о
парализованном плече. Левая рука не слушалась. Он  вскинул  правую,  чтобы
блокировать удар. Ла Рок с неожиданным проворством  уклонился  в  сторону.
Джейкоб резко ушел  вниз,  дубинка  просвистела  над  самой  его  головой,
опустившись на правое плечо. Он быстро  откатился  в  сторону  и  вскочил.
Теперь не работала и другая рука. Ла  Рок  оказался  куда  подвижнее,  чем
полагал Джейкоб. Что  там  говорил  Кеплер  о  большом  космическом  опыте
репортера?
     А Ла Рок уже снова наступал, яростно размахивая дубинкой. Если  бы  у
Джейкоба действовали руки, справиться с репортером  ему  не  составило  бы
никакого труда. Джейкоб шагнул вперед и, стремительно нырнув вниз, с силой
ударил противника головой. Ла Рок ойкнул и выпустил из рук оружие. Джейкоб
пинком отбросил его в сторону и отскочил назад.
     - Прекратите, Ла Рок! Вы с ума сошли. Я всего лишь хочу поговорить  с
вами, поймите наконец, глупый вы человек! Улик  явно  недостаточно,  чтобы
обвинить вас в убийстве Джеффа. А вот бегство будет свидетельствовать не в
вашу пользу. К тому же бежать здесь некуда!
     Ла Рок тоскливо качнул головой.
     - Извините меня, Демва, я не могу.
     Манерный акцент совершенно исчез. Вытянув руки, он ринулся вперед.
     Джейкоб начал отступать большими прыжками, медленно считая про  себя.
При счете пять он остановился, глаза его сузились.  На  мгновение  Джейкоб
Демва вновь стал единым целым. Он сделал еще один  шаг  назад  и  мысленно
провел линию от носка своего ботинка к подбородку противника. Так, в самый
раз. Нога взметнулась вверх.  Джейкоб  внимательно  следил,  как  медленно
движется навстречу ей круглая  голова.  Удара  он  не  почувствовал,  лишь
легкое прикосновение чего-то пушистого и мягкого.
     Ла Рок взвился в воздух. Джейкоб следил, как  нелепая  фигура  плавно
опускается на каменный пол.  Ему  было  искренне  жаль  этого  нескладного
человека.
     Сделав небольшое  усилие,  он  вышел  из  состояния  транса.  Тряхнул
головой, отгоняя остатки наваждения, и опустился рядом с распростертым  на
полу репортером. Он помог Ла Року снять шлем и  усадил  его,  прислонив  к
стене Ла Рок тихо плакал.
     Джейкоб заметил у него на поясе какой-то пакет, разрезал  скреплявший
его шнурок и принялся вскрывать, мягко, но решительно отстранив репортера,
вяло попытавшегося помешать ему.
     - Вот как, значит, вы не решились применить глушитель? Похоже, камера
представляет для вас слишком большую ценность. Интересно, почему?  Что  ж,
посмотрим. - Он сунул камеру в карман, поднялся и помог подняться Ла Року.
- Пойдемте. Нужно найти считывающее устройство. Но, может быть, вы  хотите
что-нибудь сказать?
     Ла Рок отрицательно покачал головой и покорно поплелся за  Джейкобом.
Они шли по центральному  туннелю,  и  Джейкоб  уже  собирался  свернуть  к
фотолаборатории, когда  на  них  наткнулась  группа,  возглавляемая  самим
доктором  Кеплером.  Даже  в   условиях   пониженной   гравитации   ученый
передвигался с большим трудом, его поддерживал санитар.
     - Вы поймали его! Прекрасно! Теперь думаю,  ни  у  кого  не  осталось
никаких сомнений! Убийца!
     - Посмотрим, - успокаивающе сказал Джейкоб. - Бегство еще  ничего  не
доказывает, человек мог просто испугаться. А как известно, в  панике  даже
стопроцентный гражданин способен на насилие.  Вот  только  куда  он  хотел
бежать? Ведь вокруг нет ничего, кроме скал!  Может,  имеет  смысл  послать
наружу группу для обследования территории вокруг базы?
     Кеплер рассмеялся.
     - Не думаю, что он имел в виду что-то определенное.  С  поднадзорными
всегда так - они сами не знают, куда стремятся. Ими  движет  инстинкт.  Ла
Рок  просто  хотел  выбраться   наружу.   Вполне   объяснимое   поведение,
свойственное загнанному животному.
     Джейкоб  взглянул  на  репортера.  Лицо  Ла  Рока   было   совершенно
бесстрастно, словно происходящее его не касалось.  Но  когда  упомянули  о
территории на  поверхности,  Джейкоб  почувствовал,  как  напряглась  рука
задержанного.
     - Так, значит, вы считаете, что гражданин не мог совершить  убийство?
- спросил он Кеплера, после  того  как  передал  своего  пленника  в  руки
сотрудников базы и они медленно поплелись к лифтам.
     - Но мотив! Бедняга Джефф и мухи не мог обидеть. Такой воспитанный  и
доверчивый! Да я и  не  припомню  случая,  когда  бы  гражданин  пошел  на
убийство. Это такая же редкость, как и золотые метеориты.
     У Джейкоба на этот счет имелись сомнения. Подобная статистика  скорее
свидетельствовала об отличной работе  полиции,  чем  о  чем-либо  еще.  Но
возражать он не стал.
     У лифта Кеплер  подошел  к  переговорному  устройству.  Почти  тотчас
появились еще несколько человек.
     - Кстати, вы нашли камеру? - вспомнил Кеплер.
     Джейкоб  сделал  вид,  что  не  слышит.  Ему  почему-то  не  хотелось
расставаться с камерой. Что-то тут было не так.
     - Ma camera a votre oncle! - выкрикнул Ла Рок, яростно  сопротивляясь
попыткам затолкнуть его в лифт.
     К Джейкобу подошел один из сотрудников и требовательно протянул руку.
Тот нехотя вытащил из кармана камеру и вручил ему. Рука слушалась все  еще
не очень хорошо.
     - Что он кричал? - спросил Кеплер с любопытством. -  Вы  знаете  этот
язык?
     Джейкоб пожал плечами. Тут подошел еще один лифт, двери раскрылись, и
в коридор вывалилась целая толпа. Были здесь и Хелен, и доктор Мартин.  Он
повернулся к ученому.
     - Это всего лишь ругательство. Он не  слишком-то  высокого  мнения  о
ваших предках.
     Кеплер расхохотался.

                            13. ПОД СОЛНЦЕМ

     Купол связи напоминал пузырь воздуха, навеки застывший  в  гигантском
куске янтаря. Полусферу из стекла  и  стасис-экранов  окружало  однородное
золотистое сияние. Казалось,  что  находишься  внутри  хрустального  шара,
погруженного в сияющую трясину.  Тягучий  солнечный  свет,  отраженный  от
поверхности Меркурия, усиливал это ощущение.
     Вблизи  скальные  нагромождения  на  поверхности   планеты   поражали
воображение.  Высокая  температура  и   солнечный   ветер   способствовали
образованию  крайне  необычных  материалов.  Ландшафт  Меркурия  напоминал
старинные  полотна  сюрреалистов.   По   не   совсем   понятным   причинам
человеческий  глаз  с  большим  трудом  привыкал  к  этому   удивительному
кристаллическому пейзажу.  Фантастичность  картины  довершали  то  и  дело
попадавшиеся странные лужи. Джейкоб предпочитал не задумываться  над  тем,
откуда они берутся.
     Вблизи линии горизонта  еще  один  фантастический  объект  притягивал
внимание. Солнце. Сквозь  мощные  защитные  экраны  оно  светило  довольно
тускло. Бледно-желтый шар казался безобидным одуванчиком, чудом занесенным
на мертвые просторы Меркурия. Темные солнечные пятна расходились к северо-
и юго-востоку от экватора. У самой поверхности Солнца улавливалась какаято
тонкая структура.
     Джейкоб  не  мог  оторвать  взгляда  от  застывшего  светила,  словно
находился  в  наркотически-отрешенном  состоянии.   Тускло-желтое   сияние
омывало прозрачный купол,  защищавший  людей  и  механизмы.  Потоки  света
мягко, почти нежно ласкали лица. Джейкоб казался себе древним ящером,  что
нежится под лучами Великого Повелителя космоса и вместе с теплом впитывает
энергию и силу Солнца. Ощущение было  сладким  и  тревожным  одновременно.
Джейкоб встряхнул головой. У него вдруг появилась неприятная  уверенность:
там, в этом адском  пекле,  было  что-то  живое.  Очень  древнее  и  очень
надменное.

     Купол окружал круглую платформу из силикатного железа, на  которой  и
располагался пункт связи. Джейкоб задрал  голову,  разглядывая  гигантскую
колонну, терявшуюся в мареве желтого сияния.  Она  пронзала  стасис-экран,
подставляя свою верхушку жарким солнечным лучам.
     Венчала колонну небольшая площадка, на которой  находились  мазеры  и
лазер. Они служили для связи базы "Гермес" с  Землей,  а  также  управляли
спутниками, синхронно вращавшимися на высоте  пятнадцати  миллионов  миль.
Эти спутники сопровождали солнечные корабли в пучину Гелиоса.
     В данный момент лазер как раз работал.  Одно  за  другим  изображения
глазных сетчаток  со  скоростью  света  уносились  к  земным  компьютерам.
Джейкобу вдруг нестерпимо захотелось оседлать один из этих  информационных
лучей и вернуться домой, к спокойному  земному  небу,  теплому,  ласковому
океану и умиротворяющей зелени лесов.
     Он вздохнул и опустил голову. Считыватель сетчаток представлял  собой
небольшое  устройство,  соединенное  с   лазерной   системой   компьютера,
разработанного  Библиотекой.  По  сути  дела,  считыватель   был   обычным
окуляром.  Остальное  осуществляла  тончайшая  оптика.  Хотя  В.З.  и   не
подвергались проверке на  поднадзорность  (одна  из  причин  -  отсутствие
критериев для оценки психики чужаков, другая -  недоступность  для  землян
каталога образцов сетчатых оболочек обитателей Галактики), Кулла  настоял,
чтобы он также прошел проверку. Будучи другом погибшего Джеффри, он считал
свои долгом принять участие (пускай даже  символическое)  в  расследовании
обстоятельств смерти шимпанзе.
     Высокий чужак с трудом примостился у  окуляра,  не  рассчитанного  на
гигантские  глаза  принглов,  и  на  несколько  секунд  замер   в   полной
неподвижности. Наконец, дождавшись музыкального сигнала, он распрямился и,
чуть покачиваясь, отошел в сторону.
     Его место заняла Хелен де Сильва. Затем подошла и  очередь  Джейкоба.
Он подождал,  пока  изменится  размер  окуляра,  затем  прижался  щекой  к
холодной поверхности аппарата и широко открыл глаза.
     В далекой темноте мерцала голубая точка Больше не было  ничего.  Этот
огонек что-то напоминал Джейкобу, но что именно, он никак не  мог  понять.
Голубая точка мерцала и вращалась, словно не давая возможности  разглядеть
себя получше.
     Резкий музыкальный сигнал возвестил о том, что сеанс окончен. Джейкоб
отступил назад. К аппарату, поддерживаемый Милдред Мартин, подошел Кеплер.
Он слабо улыбнулся Джейкобу.
     "Бог мой, так вот на что это похоже! - догадался Джейкоб. - На  блеск
в глазах! А собственно, что в этом странного? Ведь  компьютер  практически
уже научился мыслить самостоятельно.  Считается,  что  у  него  есть  даже
чувство юмора. В таком случае, почему бы не наделить его и душой?  Научить
бросать многозначительные или убийственные взгляды,  улыбаться  и  прочее?
Почему бы этим искусственным творениям постепенно не  принять  образ  тех,
кого они мало-помалу поглощают?"

     Во время процедуры Ла Рок  хранил  абсолютную  невозмутимость.  Когда
очередь дошла до него, он надменно продефилировал мимо  Хелен  и  Кеплера,
фальшиво насвистывая модный шлягер.
     Всякий раз, когда наступал черед кого-нибудь из тех, кто был связан с
солнечными кораблями, Хелен пыталась разрядить обстановку, предлагая  всем
напитки. Многие техники недовольно ворчали, что  их  оторвали  от  работы.
Джейкоб был не на шутку изумлен - ему в голову не могло прийти, что  Хелен
захочет проверить всех без исключения.
     Когда все было кончено, он попытался  узнать  у  нее  причины  такого
решения. Хелен тщательно проследила за тем,  чтобы  Ла  Рок  и  Кеплер  не
оказались в одной лифтовой  кабине,  с  облегчением  вздохнула,  когда  ее
усилия увенчались успехом, и улыбнулась Джейкобу.
     - Одно меня смущает, - начал он.
     - Только одно?  -  На  этот  раз  улыбка  у  Хелен  вышла  не  совсем
искренней.
     - Ладно, я никак не  могу  понять,  почему  доктор  Кеплер  возражает
против участия Буббакуба  и  Фэгина  в  следующем  прыжке.  Ведь  если  он
подозревает  Ла  Рока,  то,  значит,  следующий  прыжок  будет  совершенно
безопасен поскольку у репортера  попросту  не  будет  никакой  возможности
устроить подобную аварию еще раз.
     С минуту Хелен задумчиво рассматривала его.
     - Джейкоб, если я кому и могу доверять здесь, то только  вам.  Я  вам
скажу, что думаю на этот счет. Доктор  Кеплер  всегда  противился  участию
В.З. в этом проекте. То, что вы сейчас  узнаете,  должно  остаться  строго
между нами. Я очень боюсь, что  баланс  между  гуманизмом  и  ксенофилией,
обязательный  для  большинства  космических  путешественников,  у  Кеплера
сильно  нарушен.  Его  происхождение  способствовало  неприятию  философии
сторонников фон  Даникена,  и,  как  я  полагаю,  это  неприятие  частично
переросло в недоверие к чужакам Кроме того,  нельзя  не  учитывать  и  тот
факт, что после ввода в строй филиала Библиотеки многие  ученые  на  Земле
лишились работы. Для Кеплера, глубоко преданного науке,  это  должно  было
явиться тяжелым ударом. Я вовсе не утверждаю, что доктор Кеплер - шкурник!
Он прекрасно уживается с Фэгином и неплохо скрывает свои чувства,  общаясь
с другими В.З. Но сейчас Кеплер  вполне  способен  заявить,  что  если  на
Меркурии объявился один преступник, то почему бы не оказаться и второму, а
значит, полет для чужаков сопряжен с огромным риском.
     - Но ведь Кулла принимал участие почти во всех прыжках!
     Хелен пожала плечами.
     - Кулла не в счет. Он подопечный.  Одно  я  знаю  точно  -  если  мои
опасения подтвердятся, то мне придется действовать  через  голову  доктора
Кеплера. Каждый человек на базе  пройдет  проверку  на  поднадзорность,  а
Буббакуб и  Фэгин  отправятся  в  следующий  прыжок,  даже  если  придется
применить  силу!  Я  не  допущу  распространения  слухов  о   ненадежности
персонала, целиком состоящего из людей!
     Хелен  решительно  вздернула  подбородок.   Джейкобу   ее   решимость
показалась несколько нарочитой. И хотя он хорошо понимал ее  чувства,  ему
было неприятно наблюдать, как  на  прекрасном  женственном  лице  внезапно
проступили резкие мужские черты. В то же время он  вовсе  не  был  уверен,
искренна ли сейчас Хелен, откровенна ли она с  ним  в  объяснении  мотивов
своего поступка.

     Вахтенный  пункта  лазерной  связи  вручил  коменданту   только   что
полученное сообщение.  В  комнате  повисла  напряженная  тишина.  Закончив
читать, Хелен де Сильва решительно направилась к охранникам.
     - Арестуйте мистера Ла Рока. Он должен вернуться на Землю с ближайшим
кораблем.
     - По какому праву? - взвизгнул Ла Рок. - Вы...  вы  не  можете  этого
сделать! Это неслыханное оскорбление!
     Хелен взглянула на него так, словно он представлял собой редкую и  не
слишком приятную разновидность насекомого.
     - Я должна арестовать  вас  по  обвинению  в  незаконном  уничтожении
передатчика Надзора. Возможно, к этому обвинению позже добавятся и другие.
     - Ложь! Наглая ложь! - Ла Рок вскочил.
     Один из сотрудников схватил его за руки и  изо  всех  сил  толкнул  в
сторону лифта.
     Де Сильва повернулась к Джейкобу.
     - Мистер Демва, солнечный корабль  будет  готов  через  три  часа.  Я
должна сообщить новость всем сотрудникам базы. Выспаться придется  уже  на
борту. Еще раз спасибо за помощь.
     Прежде чем он успел ответить, она уже отвернулась и  стала  раздавать
указания собравшимся вокруг нее сотрудникам. Хелен отлично удалось  скрыть
гнев. А  ведь  было  отчего  прийти  в  ярость:  произошло  неслыханное  -
поднадзорный в космосе!
     Какое-то  время  Джейкоб  бездействовал,  отстраненно  наблюдая,  как
пустеет  купол  связи.  Погоня  за  Призраками,  преступление,   смерть...
Господи, но ведь доказан на данный момент лишь один-единственный поступок,
такой естественный и объяснимый. "Если бы я был П.П., то, не  задумываясь,
постарался бы избавиться от  ненавистного  передатчика".  Джейкоб  покачал
головой. Но этот поступок вовсе не доказывает, что Ла Рок виновен в гибели
Джеффри.
     Несмотря на неприязнь к репортеру Джейкоб был совершенно уверен,  что
тот неспособен на умышленное убийство. Размахивать дубинкой - это одно,  а
убить живое существо - совсем другое.
     Он чувствовал, как где-то в дальнем  уголке  его  мозга  веселится  и
потирает руки его безнравственный двойник,  ненавистная  вторая  половина.
Как он рвется на волю, чтобы броситься в омут предстоящих событий! Забыть!
Надо обо всем забыть!

     У самого лифта Джейкоба догнала Милдред Мартин. Она не  могла  скрыть
потрясения.
     - Мистер Демва... Джейкоб, неужели вы думаете, что Пьер мог убить это
несчастное глупое создание? Ведь ему всегда так нравились шимпанзе!
     -  Мне  очень  жаль,  доктор  Мартин,  но  факты  свидетельствуют  об
обратном. Закон о надзоре мне  нравится  не  больше,  чем  вам.  Но  люди,
которые получили подобный статус, и в самом деле способны легко перейти от
слов к действию, к насилию. Кроме того, мистер Ла Рок избавился от  своего
передатчика,  а  это  -  преступление  по  земным  законам.   Но   вы   не
беспокойтесь! Думаю, на Земле во  всем  разберутся.  Я  уверен  в  честном
ведении дела мистера Ла Рока.
     - Но... но он уже подвергся несправедливому и  подлому  обвинению!  -
выпалила Мартин. - Он не поднадзорный и не убийца! Я могу это доказать!
     - Прекрасно! И какие доказательства вы можете представить?
     Она закусила губу и отвела взгляд.
     - Сообщение подделано.
     Джейкобу стало жалко ее.  И  это  психолог  высочайшей  квалификации!
Трясется, заикается, не находит слов. Унизительное зрелище! Ему захотелось
уйти.
     - У вас есть доказательства  ложности  этого  сообщения?  Я  могу  их
услышать?
     Мартин затравленно взглянула на него. Ему показалось, что  она  также
хочет прекратить этот разговор.
     - Персонал... Вы видели сами сообщение? Эта женщина... Ведь она  сама
прочла его, никому не показав. Здесь все ненавидят Пьера...
     Теперь она говорила  очень  тихо,  словно  сознавала  слабость  своих
аргументов. Джейкобу стало не по себе. Неужели комендант  базы  де  Сильва
могла прочесть не то, что содержалось в  лазерограмме?  Ерунда,  она  ведь
знает, что обман раскроется. Неужели неприязнь к Ла Року могла  зайти  так
далеко, и Хелен решила поставить на  карту  свою  карьеру  и  материальное
положение?  Только  для  того,  чтобы  насолить  зловредному   журналисту?
Полнейшая чушь! Но, быть может, у Милдред Мартин  припасено  что-то  более
весомое, чем столь абсурдное обвинение?
     - Милли, почему бы вам не спуститься к себе и не отдохнуть?  -  мягко
спросил Джейкоб. - Еще рано беспокоиться о  мистере  Ла  Роке.  Улик  явно
недостаточно, любой суд на  Земле  вынесет  ему  оправдательный  приговор,
уверяю вас.
     Он подтолкнул Мартин к лифту, та не сопротивлялась. Прежде чем нажать
кнопку, Джейкоб оглянулся.  Хелен  по-прежнему  раздавала  указания  своим
сотрудникам. Доктор Кеплер едва стоял на ногах, судя по всему, он был  уже
совершенно недееспособен. Кулла и Фэгин застывшими изваяниями  возвышались
над людской  суетой.  Гигантский  желтый  диск  заливал  прозрачный  купол
бодрящими лучами, так контрастировавшими с последними событиями.
     Двери лифта захлопнулись.  Путешествие  на  Солнце  оборачивалось  не
самой лучшей стороной.

                               ЧАСТЬ ПЯТАЯ

                     Жизнь   -   это   продолжение   материального   мира.
                Биологические системы обладают уникальными свойствами,  но
                они  тем  не  менее   должны   подчиняться   ограничениям,
                накладываемым физическими и химическими свойствами среды и
                самих  организмов...  Эволюционные  решения  биологических
                проблем находятся под влиянием физико-химической среды.
                                 Роберт Э.Риклерс, "Экология", Хирон-Пресс

                           14. БЕЗДОННЫЙ ОКЕАН

     Проект получил название "Икар". Это была  уже  четвертая  космическая
программа с таким названием. Но первая, для которой оно было  стопроцентно
оправданным. Задолго до рождения родителей Джейкоба, еще до  Переворота  и
Договора, до создания Лиги энергетических спутников, еще даже до  расцвета
Бюрократии в кулуарах старушки НАСА решили, что было бы интересно  послать
искусственные автоматические аппараты на Солнце. Наугад, не зная,  что  из
этого получится.
     Выяснилось,  что  с  аппаратами  по  мере  их  приближения  к  Солнцу
происходит нечто весьма оригинальное - они попросту сгорают.
     В те времена, когда американская цивилизация переживала  свое  "бабье
лето", казалось, на свете нет ничего невозможного.  Американцы  строили  в
космосе целые города. И никто не  сомневался,  что  проблема  долговечного
корабля, способного долететь до Солнца,  рано  или  поздно  будет  решена.
Создали материалы, выдерживающие  неслыханное  давление  и  имеющие  почти
идеальную отражающую поверхность. Магнитные поля должны были отклонять  от
корпуса корабля разреженную, но разогретую до огромной температуры  плазму
солнечной короны. Разработали мощные лазеры связи, позволяющие  обеспечить
двустороннюю передачу команд и данных.
     Но аппараты все равно  продолжали  гореть.  Как  бы  хороши  ни  были
зеркала и системы термоизоляции, как бы равномерно ни распределялось тепло
по поверхности корабля, законы термодинамики тем не менее брали свое  Рано
или поздно тепло переходило из области  с  более  высокой  температурой  в
область с более низкой.
     Специалисты по физике Солнца так и продолжали бы сжигать  аппараты  в
обмен на короткие обрывки информации, если бы не знаменитая Тина  Мерчант.
Удивительная женщина, выдающийся ученый и необыкновенная красавица, все  в
одном лице, выбрала иной путь.
     - А почему вы их не охлаждаете? - резонно спросила она своих  коллег.
- Ведь для этого есть все возможности Почему бы не  запустить  охлаждающую
установку, способную быстро перераспределять тепло?
     Ее  коллеги  снисходительно  улыбнулись  и  ответили,  что  благодаря
сверхпроводникам с равномерным распределением тепла нет никаких проблем.
     - Речь идет вовсе не о равномерном распределении тепла,  -  возразила
признанная красавица Кембриджа.  -  Нужно  отводить  тепло  от  той  части
корабля, в которой находятся приборы, туда, где их нет
     - Но  ведь  тогда  произойдет  возгорание!  -  вскричал  один  из  ее
оппонентов.
     - Да, но мы можем создать целую цепочку таких  тепловых  сгустков,  -
вмешался другой участник этой дискуссии, соображавший чуть  получше.  -  А
затем поочередно сбрасывать их...
     - Нет-нет, вы не совсем правильно поняли меня.
     Будущий трижды  нобелевский  лауреат  подошла  к  доске  и  начертила
кривоватый круг, а внутри него еще один.
     - Сюда! - Она ткнула пальцем во внутренний круг. -  Сюда  вы  качаете
тепло до тех пор, пока оболочка не окажется горячее окружающей плазмы.  Но
такое состояние должно продлиться очень недолго. Прежде чем  тепло  успеет
нанести вред, вы сбрасываете его обратно в хромосферу.
     - И каким образом, - ядовито  спросил  один  известный  физик,  -  вы
предполагаете сделать это?
     Тина Мерчант улыбнулась так, словно уже предвкушала, как  ей  вручают
Астрономическую премию.
     -  Вы  меня  удивляете!  У  вас  на  борту  имеется  лазер  связи   с
температурой в миллионы градусов! Используйте его, и все!
     Так началась эпоха солнечной батисферы. Поддерживаемые на  плаву  как
своей конструкцией, так и реактивной силой охлаждающих  лазеров,  аппараты
теперь  зависали  над  Солнцем  на  довольно  длительное  время,  фиксируя
малейшие изменения на светиле, определяющие погоду на Земле.
     Но эта идиллическая эпоха закончилась в ту самую минуту, когда  стало
известно о Контакте. Тем не менее вскоре был создан новый  тип  солнечного
корабля. Джейкоб улыбнулся, представив себе, что сказала  бы  несравненная
Тина, если бы смогла увидеть, как горделиво  и  спокойно  бороздит  пучину
огненного океана  современный  солнечный  корабль,  неподвластный  ужасным
бурям этой вспыльчивой звезды. Скорее всего: "Разумеется!" И  ослепительно
улыбнулась бы. Но что почувствовала бы эта великая красавица,  узнай  она,
что достижения чуждой науки соединились в этом корабле с  ее  собственными
открытиями?
     Джейкобу этот симбиоз  почему-то  не  внушал  никакого  доверия.  Он,
конечно же, знал, что корабль совершил уже более  двух  десятков  успешных
погружений  и  не  было  никаких  оснований  полагать,  будто  именно  это
путешествие окажется последним в биографии корабля и его экипажа.
     Но память услужливо подсказывала свежие факты. Корабль Джеффа  теперь
скорее всего представлял собой облако из  распавшихся  металлокерамических
обломков и ионизированного газа, рассеявшись на миллионы кубических миль в
солнечной  пучине.  Джейкоб  попытался  представить  себе,  как  выглядели
хромосферные    бури,    когда    аппарат    Джеффа     лишился     защиты
пространственно-временных полей, и содрогнулся. Он  прикрыл  глаза  рукой.
Слепящий  солнечный  свет  не  могли  задержать  даже  мощные  современные
фильтры. Со своего места Джейкоб мог видеть почти всю солнечную полусферу.
Половину   видимого   пространства   заполнял   медленно    перемещающийся
бело-красно-черный шар с  бахромой  по  краю.  В  водородном  спектре  все
приобретало   неприятный   малиновый   оттенок.   Тонкая,   изящная   дуга
протуберанца отчетливо выделялась у края  диска:  темные,  сплетающиеся  в
клубки нити и вогнутые, почти черные солнечные пятна.
     Топография Солнца поражала бесконечностью разнообразия. Все вокруг то
мерцало,  слишком  быстро  и  коротко,   чтобы   это   мог   зафиксировать
человеческий глаз, то  величаво,  медленно  вращалось.  Все  находилось  в
непрерывном движении.
     Основные  черты  солнечного  ландшафта  менялись  очень  медленно,  и
изменения нельзя было зафиксировать.  Но  более  мелкие  движения  горячей
плазмы читались с компьютера вполне отчетливо. Быстрей всего  пульсировали
заросли высоких и тонких спикул по краям больших пестрых ячеек. На  каждый
импульс приходилось несколько секунд. Джейкоб  знал,  что  каждая  спикула
покрывает площадь в несколько тысяч квадратных миль.
     Он много времени проводил у телескопа на обратной стороне  солнечного
корабля, следя,  как  мерцающие  струйки  перегретой  плазмы  фонтанчиками
вырываются из фотосферы, высвобождая из-под  власти  солнечной  гравитации
огромные волны звездного вещества, превращающегося в корону  светила  и  в
солнечный ветер.
     За оградой из пульсирующих спикул подрагивали огромные грануляционные
ячейки - это тепло, завершая свое  путешествие,  длившееся  миллионы  лет,
вырывалось наконец на волю  в  виде  световой  энергии.  Гранулы,  в  свою
очередь, сцеплялись в гигантские ячейки, чьи колебания представляли  собой
основную гармонику почти идеально сферического Солнца -  этакий  солнечный
колокол.
     А  над  этим  бескрайним  и  бездонным   огненным   океаном   бурлила
хромосфера. В этом океане  вихревые  области  над  спикулами  играли  роль
коралловых рифов, а ряды  величественных  распущенных  нитей,  повторявших
контуры магнитных полей, казались побегами  гигантской  ламинарии,  плавно
колышущейся в волнах прилива. Правда, самая маленькая "водоросль" во много
раз превосходила размеры Земли!
     Джейкоб отвел утомленные глаза от удивительного зрелища. Если подолгу
пялиться на эти чудеса, то в два счета можно превратиться в ни на  что  не
годного инвалида. Интересно, как выдерживают остальные? Со своего места он
мог видеть почти все наблюдательные кушетки, кроме тех, что находились  за
центральным куполом.
     Внезапно в куполе образовался проем, и на призрачно-малиновую  палубу
хлынул поток желтого света. Появились два силуэта.  В  одном  Джейкоб  без
труда узнал Хелен.
     Она опустилась на соседнюю кушетку, мило улыбнувшись.
     - Доброе утро, мистер Демва. Надеюсь, вы хорошо отдохнули ночью? Днем
будет много работы.
     Джейкоб рассмеялся.
     - Вы говорите так, словно здесь и впрямь  есть  день  и  ночь.  Зачем
поддерживать эту земную иллюзию, имитируя восход и заход?
     Он кивнул в сторону Солнца, закрывавшего половину неба.
     - Чтобы прибывшие с Земли зеленые юнцы могли как следует выспаться.
     - О, не стоило так беспокоиться. Некоторые юнцы  способны  заснуть  в
любое время суток и в любом месте. Это мой самый ценный талант.
     Улыбка Хелен стала еще шире.
     - Очень удобный  талант.  Но  раз  уж  об  этом  зашла  речь,  открою
маленький секрет: у  гелионавтов  вошло  в  традицию  перед  окончательным
погружением поворачивать корабль вокруг оси, вызывая на борту ночь.
     - У вас уже появились традиции? И всего за два года?
     - О, эта традиция значительно старше!  Она  возникла  в  те  времена,
когда нельзя было даже вообразить, что  можно  попасть  на  Солнце,  иначе
как... - она запнулась.
     Джейкоб продолжил:
     - Иначе, как ночью, когда не так жарко!
     - Как вы догадались?
     - Элементарно, Ватсон!
     - А если  серьезно,  у  нас  все-таки  появилась  одна  традиция:  мы
основали Орден Пожирателей Огня, членом которого  становится  каждый,  кто
хоть раз совершил погружение в Гелиос. Вас посвятят в рыцари этого ордена,
как только мы вернемся на Меркурий. К сожалению, я не могу сказать вам,  в
чем состоит обряд посвящения... но надеюсь, вы умеете плавать?
     - Не вижу смысла уклоняться, мой комендант! Для, меня  большая  честь
стать Пожирателем Огня.
     - Отлично! И не забудьте, что  вы  должны  мне  историю  о  Ванильном
Шпиле. Вы даже представить себе не можете, как я была рада  снова  увидеть
это старое чудовище, когда возвращалась домой на "Калипсо". Так что мне не
терпится услышать рассказ человека, спасшего моего старого знакомого.
     Взгляд Джейкоба скользнул мимо Хелен. На  мгновение  ему  показалось,
что он слышит рев ветра и чей-то слабый крик... Он попытался улыбнуться.
     - О, я приберегу эту историю специально для вас. Она слишком  личная,
чтобы рассказывать ее за общим обедом. Своим спасением  Шпиль  обязан  еще
одному человеку.
     В глазах Хелен что-то мелькнуло, видимо, она уже знала о  трагедии  в
Эквадоре.
     - Я буду ждать, Джейкоб. А за мной дело не станет. Я уже  приготовила
для вас свою историю.  О  "певчих  птицах"  на  Омнивариуме.  Эта  планета
оказалась столь безмолвна, что земляне-колонисты вынуждены были  соблюдать
предельную осторожность,  в  противном  случае  птицы  начинали  подражать
любому звуку. Жизнь в таких странных условиях произвела интересный  эффект
на сексуальное поведение  колонистов,  особенно  на  женщин.  Им  пришлось
выбирать - афишировать способности своего партнера или же заниматься  этим
делом в абсолютной тишине! Но мне пора возвращаться к своим  обязанностям.
К тому же моя  история  требует  более  расслабляющей  обстановки.  -  Она
рассмеялась. - Я сообщу вам, когда мы достигнем первой турбулентности.
     Джейкоб поднялся вместе с Хелен и не сводил с нее глаз, пока  она  не
скрылась в командном пункте. Хромосфера, возможно, и не лучшее  место  для
любования женской походкой, но  Джейкобу  было  все  равно.  Он  пришел  в
неописуемое восхищение от удивительного  изящества  и  той  необыкновенной
гибкости,  какую  члены  межзвездных  экипажей   умеют   придавать   своим
конечностям.
     Черт, неужели она намеренно  дразнит  его?  Когда  дело  не  касалось
работы, Хелен де Сильва всячески подчеркивала свою сексуальность.
     Но при всем этом в ее отношении к нему было что-то странное.  Похоже,
она доверяла ему больше, чем от нее можно было бы ожидать.  Незначительная
услуга, которую он оказал ей на  Меркурии,  и  несколько  дружеских  бесед
вовсе не казались Джейкобу достаточным основанием для  подобной  близости.
Может, ей что-то нужно от него? Если так, то что?
     С другой стороны, Хелен много лет провела  в  открытом  космосе,  где
люди гораздо легче сходятся друг с другом. Тот, кто вырос в колонии О'Нила
в  эпоху  политических  балаганов,  когда  человек  предпочитал   жить   в
собственном мире, возможно, склонен доверять своим инстинктам больше,  чем
дитя крайне индивидуалистской Конфедерации.
     Он усмехнулся. Интересно, что ей наболтал о нем проклятый овощ?

     Джейкоб подошел к центральному  куполу,  где,  кроме  всего  прочего,
имелась  и  компактная  душевая  кабина.  На  гладкой  поверхности  купола
выделялся небольшой прямоугольный выступ. Джейкоб нажал на кнопку и шагнул
в открывшуюся дверь. Вернулся он посвежевшим.  После  секундного  раздумья
Джейкоб направился к автоматам для раздачи пищи,  находившимся  по  другую
сторону купола. Там  он  обнаружил  Милдред  Мартин  в  обществе  двуногих
чужаков.  Мартин  слабо  улыбнулась  ему,  красные  глаза  Куллы  дружески
блеснули, и даже Буббакуб прохрипел в свой водор что-то приветственное.
     Джейкоб заказал омлет и апельсиновый сок.
     - Знаете, Джейкоб, - обратилась к нему Мартин, -  вы  напрасно  вчера
слишком  рано  ушли  спать.  Пил  Буббакуб  весь   вечер   развлекал   нас
удивительнейшими историями!
     Джейкоб слегка поклонился Буббакубу.
     - Приношу свои извинения пилу Буббакубу. Вчера я очень  устал,  иначе
бы  непременно  остался  послушать  рассказы  о  величайших  галактических
цивилизациях, в особенности о славных пилах. Я уверен, что  историям  этим
нет конца.
     Он почувствовал, как напряглась Мартин. Но Буббакуб, явно польщенный,
лишь самодовольно надулся. Джейкоб хорошо понимал, что  не  стоит  обижать
этого чужака, но он уже давно  раскусил  сверхтщеславного  пила.  Директор
земного  филиала  Библиотеки  был  абсолютно  нечувствителен  к   подобным
намекам, принимая их за чистую монету, и  Джейкоб  не  мог  устоять  перед
возможностью лишний раз уколоть напыщенного пила.
     Он получил свой заказ, и Мартин настояла, чтобы он присоединился к их
столику.  Джейкоб  оглянулся.  За  соседним  столом  сидели  свободные  от
дежурства члены экипажа. Кантена он нигде не обнаружил.
     - Кто-нибудь видел Фэгина? - спросил он.
     Мартин покачала головой.
     - Нет, боюсь, он уже больше двенадцати часов  находится  на  обратной
стороне корабля.
     Джейкоб удивился. Подобная скрытность  была  совсем  не  в  характере
Фэгина. Несколько часов назад Джейкобу  удалось  перекинуться  с  кантоном
парой слов. Но теперь де Сильва и вовсе закрыла доступ на  другую  сторону
корабля, предоставив ее в полное распоряжение ветвистому чужаку.
     "Если к обеду  Фэгин  не  объявится,  придется  потребовать  у  Хелен
объяснений", - подумал он.
     Милдред Мартин и Буббакуб о чем-то мирно беседовали. Время от времени
в разговор вставлял слово Кулла. Вид у него  был  самый  что  ни  на  есть
подобострастный. Соломинка, намертво приросшая к складчатым губам прингла,
казалась  каким-то  диковинным  органом.  Пока  Джейкоб   расправлялся   с
завтраком, Кулла методично опустошал  содержимое  многочисленных  тюбиков,
лежавших перед ним на столе.
     Буббакуб неторопливо рассказывал историю  одного  из  своих  предков,
представителя  могущественной  расы  соро.  Этот  достойный  софонт  около
миллиона лет назад принимал участие в одном из немногих  мирных  контактов
между цивилизацией кислорододышащих и таинственной параллельной  культурой
водорододышащих.
     С  незапамятных   времен   между   кислородниками   и   водородниками
отсутствовало  какое-либо  взаимопонимание.  Всякий  раз,  когда  возникал
конфликт, погибала планета, а подчас и не одна. К  счастью,  у  этих  двух
культур было очень мало общего, так что пересекались они нечасто.
     История Буббакуба была длинной и запутанной, но  Джейкоб  не  мог  не
признать, что пил отменный рассказчик. Буббакуб,  когда  хотел,  мог  быть
неожиданно остроумным, и обаятельным. Пил так живо и  ярко  рассказывал  о
событиях,  свидетелем  которых  посчастливилось  стать  крошечной  горстке
землян, и с таким вдохновением описывал бесконечное разнообразие и красоту
звезд, что Джейкоб в этот момент от души позавидовал Хелен де Сильве и  ее
товарищам-космолетчикам.
     Покончив с  лирическими  описаниями  галактических  красот,  Буббакуб
очень  четко  изложил  причину  возникновения  Библиотеки.   Она   явилась
носителем знаний и традиций, объединявших всех, чья жизнь основывалась  на
поглощении   кислорода.   Библиотека   обеспечивала   преемственность    и
непрерывность цивилизаций. Не будь этого института, все галактические виды
продолжали бы вести независимое существование; в космосе царили бы хаос  и
бесконечные войны, рано или поздно уничтожившие бы все живое. А  уцелевшие
попросту погибли бы от нехватки энергетических ресурсов. Именно Библиотека
и подчиненные ей институты, возникшие  в  результате  объединенных  усилий
всех разумных видов, не допустили геноцида в Галактике.
     Буббакуб замолчал. Повисла благоговейная тишина. Выдержав паузу,  пил
добродушно поблагодарил своих слушателей и  неожиданно  попросил  Джейкоба
рассказать о чем-нибудь.
     Тот смутился. С точки зрения человека, его жизнь,  возможно,  и  была
наполнена захватывающими событиями, но, в сущности,  она  не  представляла
собой ничего выдающегося. Что он мог бы рассказать?  Судя  по  всему,  ему
следовало поведать историю из собственного опыта или, на худой  конец,  из
опыта своих предков, Джейкоб чувствовал, что его замешательство становится
явным.  Можно  было  бы  рассказать   о   дедушке   Альваресе,   сыгравшем
значительную роль в Перевороте, но  в  этой  истории  было  слишком  много
политики, да и вряд  ли  она  понравится  Буббакубу.  Джейкоб  лихорадочно
пытался вспомнить что-нибудь занятное из собственной жизни,  но  в  голову
ничего не шло. Ничего, кроме случая на Шпиле. Но эта история была  слишком
личной, будила слишком много болезненных воспоминаний. Да и,  кроме  того,
он уже обещал ее Хелен. Джейкоб почувствовал на лбу  жаркую  испарину  Эх,
был бы здесь Ла Рок! Уж он сумел бы всех уморить своей трескотней. Джейкоб
в отчаянии хотел было уже начать  рассказывать  о  Марко  Поло  или  Марке
Твене, как вдруг в голову ему пришла шальная мысль. Ведь имелась  реальная
историческая личность, прямым потомком которой был он сам, Джейкоб  Демва.
И история этого человека полностью удовлетворяла неписаным требованиям. Но
самое смешное состояло в том, что толковать  ее  можно  было  двояко.  Для
одних она будет абсолютно прозрачной, другие же не поймут скрытого  в  ней
сарказма.
     - Ну что  ж,  -  начал  он,  -  я  расскажу  вам  об  одном  реальном
историческом лице. Этот человек представляет  немалый  интерес,  поскольку
принимал участие в установлении Контакта  между  примитивной  культурой  и
цивилизацией, ушедшей далеко вперед.  Думаю,  вы  уже  догадались,  о  чем
пойдет речь. Ведь с момента Контакта об этом не устают  толковать.  Судьба
американских индейцев представляет собой пьесу нравов  той  эпохи.  Старые
киноленты  двадцатого  века,  прославлявшие  "благородного  краснокожего",
сегодня могут вызвать лишь улыбку. Из всех земных культур именно индейцы в
наименьшей степени стремились приспособиться к европейцам-завоевателям. Их
гордость  долго  не  позволяла  им  воспользоваться  достижениями   белого
человека. Когда же они опомнились, было  уже  поздно.  К  примеру,  японцы
повели себя совсем иначе: в конце девятнадцатого века им удалось  включить
в  свою  культуру  достижения  европейской  цивилизации.  На  этот  пример
постоянно ссылается фракция "Приспособление и Выживание".
     Джейкоб на мгновение замолчал  и  обвел  взглядом  своих  слушателей.
Похоже, ему удалось захватить их таким вступлением.
     За соседним  столиком  прекратили  болтать,  внимательно  слушая  его
рассказ. Глаза у Куллы так и сверкали. Даже Буббакуб, обычно совершенно не
интересовавшийся  людскими  разговорами,  не  отрывал   от   него   колких
глаз-бусинок.  Лишь  Милдред  Мартин  недовольно  поморщилась,  когда   он
упомянул о фракции "Приспособление и Выживание".
     - Но безусловно, в том, что индейцы не смогли приспособиться к  новой
жизни, виноваты не только они одни. Многие  современные  ученые  полагают,
что культуры западного полушария в момент прибытия европейцев находились в
состоянии временного кризиса.  Так,  например,  бедняги  майя  только  что
покончили с гражданской войной;  их  чудесные  города  были  разрушены,  а
династия  правителей  полностью  уничтожена.  Население  некогда  великого
государства рассеялось по  бескрайним  просторам.  Когда  на  Американский
континент прибыл Колумб, храмы  майя,  эти  очаги  удивительной  культуры,
пустовали, все более  ветшая.  Конечно  же,  можно  возразить,  что  далее
последовал  так  называемый  Золотой   век   майя,   во   время   которого
благосостояние народа и товарооборот возросли в четыре раза. Но вряд ли  с
помощью подобных показателей можно измерять уровень культуры.
     Джейкоб остановился.
     "Осторожней, друг мой, осторожней, не переусердствуй с  иронией".  Он
заметил, как  Дубровский,  один  из  бортинженеров  корабля,  сидевший  за
соседним столиком, встал и отошел к автомату с кофе. На  лице  Дубровского
играла легкая ироничная  улыбка.  Джейкоб  взглянул  на  остальных  -  все
слушали с огромным интересом, словно не подозревая о скрытом  смысле  этой
истории. Правда, в отношении Куллы и Буббакуба он не  мог  сказать  ничего
определенного.
     - Так вот, мой далекий предок был индейцем.  Звали  его  Секвойя,  он
принадлежал к племени чероки. В те  времена  чероки  жили  в  основном  на
территории  штата  Джорджия,  на  восточном  побережье  Северной  Америки.
Поэтому они не располагали достаточным  временем,  чтобы  подготовиться  к
встрече с белым человеком. Тем  не  менее  чероки  в  определенном  смысле
попытались это сделать. Конечно  же,  их  попытка  была  далеко  не  столь
всеобъемлющей  и  основательной,  как  у  японцев,  но  они  ее   все   же
предприняли.  Чероки  сумели  довольно   быстро   подхватить   технические
достижения своих новоявленных соседей. Бревенчатые дома  пришли  на  смену
вигвамам, а железные орудия и кузнечное ремесло стали частью их быта.  Они
по достоинству  оценили  порох  и  европейские  методы  ведения  сельского
хозяйства. Одно время племя чероки  даже  использовало  труд  рабов,  хотя
многим индейцам подобное новшество пришлось не по душе.
     Джейкоб замолчал, давая слушателям возможность усвоить услышанное,  а
затем продолжил:
     - К тому времени, о котором  пойдет  речь  в  моем  рассказе,  чероки
дважды потерпели поражение  в  войнах.  Они  совершили  ошибку,  поддержав
французов в тысяча семьсот шестьдесят пятом  году,  а  затем  выступив  на
стороне английской Короны во время первой американской революции. Но  даже
после этого чероки сохраняли за собой самоуправление на довольно приличной
территории - во многом  благодаря  тому,  что  новое  поколение  индейцев,
получив  от  европейцев  достаточное  количество  знаний,  ввело  у   себя
законодательство. Вместе со своими северными соседями,  ирокезами,  чероки
преуспели в составлении договоров с белыми. Именно в этот момент на  сцене
и появляется мой достопочтенный предок. Секвойю совершенно  не  привлекала
ни  одна  из  перспектив,  открывавшихся  перед  его  племенем:   остаться
благородными дикарями и тем самым  обречь  себя  на  верную  смерть,  либо
полностью перенять  образ  жизни  европейцев-колонистов  и  исчезнуть  как
самобытный  народ.  Секвойя  хорошо  сознавал  силу  печатного  слова,  но
полагал, что индейцы всегда будут находиться в невыгодном положении,  если
их вынудят принять английский язык.
     Джейкоб обвел взглядом своих слушателей. Он не понимал, улавливают ли
они связь между историей  племени  чероки  и  нынешними  взаимоотношениями
человечества и галактической Библиотеки.
     Милдред Мартин, похоже, была удивлена  столь  подробным  историческим
экскурсом. Но откуда ей было знать, что после окончания школы  Джейкобу  и
его многочисленным кузенам и кузинам пришлось прослушать  курс  истории  и
ораторского искусства. Хотя Джейкоб слыл в своей  семье  белой  вороной  и
всегда сторонился политики,  тем  не  менее  определенные  навыки  в  этой
области у него остались.
     - Так вот.  Секвойя  нашел  устраивавшее  его  решение  проблемы.  Он
попросту взял и изобрел письменность индейцев  чероки.  Это  был  воистину
титанический труд, стоивший ему немалых  мучений.  Более  того,  в  глазах
большинства соплеменников он выглядел настоящим безумцем. Но, несмотря  на
все препятствия.  Секвойя  достиг  цели  -  отныне  печатное  слово  стало
доступно не только горстке интеллектуалов, годами изучавших английский, но
и  тем,  кто  вовсе  не  блистал  способностями.  Вскоре  даже  сторонники
ассимиляции признали усилия Секвойи. Это была великая победа человеческого
духа,  вдохновлявшая  все  последующие  поколения  индейцев  чероки.  Надо
заметить, чероки оказались  единственным  коренным  американским  народом,
выбравшим себе в герои не воина, не охотника, а мыслителя. Единственным!
     И вот это-то и  явилось  главной  ошибкой  чероки.  Если  бы  индейцы
позволили местным миссионерам превратить себя в некое подобие  колонистов,
то со временем они смогли бы влиться в класс землевладельцев и занять свое
место в американском обществе.
     Но вместо этого чероки решили стать современными индейцами: сохранить
основные элементы своей культуры  и  одновременно  воспринять  европейскую
цивилизованность. Здесь кроется явное противоречие.  И  все  же  некоторые
историки до сих пор полагают,  что  такой  поворот  дела  не  был  так  уж
невозможен. Все шло замечательно, пока в один прекрасный день отряд  белых
колонистов не обнаружил на земле  чероки  золото.  Европейцы,  разумеется,
пришли в крайнее возбуждение. Они  быстро  провели  через  законодательное
собрание Джорджии постановление о конфискации этих земель.
     Тогда чероки совершили  очень  странный  поступок.  Аналогов  ему  не
нашлось  даже  сто  лет  спустя.  Индейское  племя   подало   в   суд   на
законодательное собрание штата Джорджия, обвинив его в незаконном  захвате
земель! Чероки получили определенную поддержку от  сочувствующих  индейцам
белых и сумели довести дело до Верховного суда Соединенных Штатов Америки.
И самое странное, суд постановил, что земля принадлежит племени чероки!
     Но вот здесь-то и проявилась относительность  приобщения  индейцев  к
европейским социальным институтам. Поскольку чероки  особо  не  стремились
внедриться в общественную структуру колонистов, то они не обладали никакой
политической силой. Индейцы с удивительной наивностью доверились высшим  и
на бумаге очень справедливым  законам  новой  нации.  Они  вполне  успешно
освоили правила законодательных игр, но не учли одной-единственной малости
- общественное мнение всегда являлось куда более  влиятельной  силой,  чем
любой закон.
     Для большинства своих новых соседей они так и остались всего лишь еще
одним индейским племенем. Когда Энди Джексон послал Верховный суд к  черту
и отправил войска, чтобы занять земли чероки, индейцы  внезапно  выяснили,
что им некуда больше  обратиться.  И  тогда  народ  Секвойи  вынужден  был
собрать скудный скарб и  отправиться  Дорогой  Плача  к  новым  "индейским
территориям" в западных землях Соединенных Штатов Америки.
     История Дороги Плача - это гимн человеческому  мужеству  и  терпению.
Невозможно описать, что пришлось испытать людям из племени чероки на  этом
скорбном пути. Страдания и горе послужили основой для выразительнейших  по
силе и глубине литературных памятников. И, кроме того, именно в это  время
у чероки возникла традиция черпать силу в лишениях, что и поныне  остается
характерной чертой этого народа.
     Изгнание оказалось не последним ударом,  обрушившимся  на  чероки.  В
Соединенных  Штатах  разразилась  гражданская  война.  Индейцы  также   не
остались в стороне. И брат стал убивать брата, когда  войска  Конфедерации
столкнулись с отрядами индейцев. Индейцы сражались даже неистовее белых, а
уж дисциплина в их рядах всегда была несравненно лучше. Но в то время  как
мужчины проливали кровь на  полях  сражений,  их  дома  подверглись  новым
разорениям. Болезни  и  бандитские  шайки  во  все  времена  сопутствовали
войнам.
     А потом начались новые  захваты  земель  очередными  колонистами.  За
стоицизм  племя  чероки  даже  прозвали  "американскими  евреями".  Другие
племена  не  выдержали  лишений,  не  сумели   выстоять   перед   натиском
несправедливых ударов судьбы, смирились. Но чероки выжили  как  самобытный
народ, и помогла им в этом традиция во всем полагаться только на себя.
     Память о Секвойе не  умерла.  Быть  может,  из  уважения  к  мужеству
индейцев чероки одно из калифорнийских деревьев назвали секвойя. Это самое
высокое дерево в мире.
     - Но я отклонился от рассказа о  безрассудстве  чероки,  -  продолжал
Джейкоб. - Гордость помогла им выжить в девятнадцатом веке, веке насилий и
грабежей на Американском континенте, выстоять перед равнодушием двадцатого
столетия. Но именно гордость не позволила им принять участие в  Возмещении
двадцать   первого   века.   Чероки   отвергли   "культурные   репарации",
предложенные им американским  правительством  накануне  эпохи  Бюрократии.
Отвергли богатства, которыми власть попросту завалила остальные  индейские
племена, дабы успокоить слишком  чувствительную  совесть  просвещенного  и
образованного американского общества.
     Индейцы чероки отказались участвовать в создании культурных центров и
изучать там танцы и ритуалы предков. Многие индейцы  занимались  тем,  что
возрождали  доколумбовы  орудия  труда,  "устанавливая  контакт  со  своим
прошлым". Чероки же решили создать  собственный,  ни  на  что  не  похожий
вариант американской культуры двадцать первого века.
     Заразив своим энтузиазмом племя  могавков  и  отдельных  индейцев  из
других племен, чероки занялись собственным "Возмещением",  начав  с  того,
что половину своих доходов вложили в Лигу энергетических спутников. Теперь
их гордость сублимировалась в строительство городов  в  открытом  космосе.
Примерно так же, как некогда она заставила их возвести  величайшие  города
Америки. Чероки отказались от богатства в обмен на свою долю неба.
     Но  на  этом  история  не  заканчивается.  Чероки  еще  раз  пришлось
заплатить за свою гордость. Когда  Бюрократия  начала  политику  всеобщего
подавления. Лига спутников восстала. Блестящие молодые люди, истинный цвет
человечества, шли на смерть бок о бок  со  своими  космическими  братьями.
Построенные в космосе города были уничтожены. Тем же, кто выжил, разрешили
остаться на орбите только потому, что  кто-то  должен  был  научить  людей
Бюрократии обращению со сложным оборудованием.
     Но война шла не только  в  космосе.  Многие  индейцы  чероки  приняли
участие в Конституционном мятеже.  Они  оказались  единственным  индейским
племенем, подвергшимся гонениям властей. Вторая Дорога Плача была не менее
печальна, чем первая. Однако  на  этот  раз  у  чероки  были  товарищи  по
несчастью.
     Но  вот  наступила  эпоха  подлинной  Бюрократии.  Гегемония   больше
заботилась о повышении производительности, чем о мщении  противникам  Лигу
спутников восстановили, правда, под строгим контролем, и в колониях О'Нила
расцвела новая культура.
     Представителей чероки и поныне можно встретить на Земле, в  то  время
как большинство индейских племен либо бесследно растворились в современной
космополитической культуре, либо ведут жизнь музейных  экспонатов.  Чероки
же все еще пытаются жить самостоятельно.  Они  так  и  не  усвоили  уроков
судьбы. Последняя их безумная затея - совместный с вьетнамцами  и  курдами
проект по окультуриванию Венеры. Но все это, конечно  же,  лишь  очередное
нелепое прожектерство.
     Впрочем, современная история племени чероки  уже  не  имеет  никакого
отношения к этому рассказу. Если бы Секвойя и его народ полностью переняли
образ жизни белого человека,  то  им  удалось  бы  выжить  и  даже  занять
определенное место в европейской культуре, заплатив, правда, за это полной
ассимиляцией. Если  бы  чероки  встали  на  путь  упорного  сопротивления,
подобно большинству индейских племен, то после бесчисленных  страданий  их
ждала бы в конце концов участь пыльных музейных экспонатов.
     Но чероки попытались найти третий путь, они  вознамерились  соединить
преимущества западной цивилизации и  собственное  культурное  своеобразие.
Это племя оказалось  весьма  упорным  в  своих  экспериментах.  В  течение
шестисот лет его перемалывало, как в жерновах. На долю чероки выпало  куда
больше страданий, чем на долю любого другого индейского народа.
     - Мораль этой истории очевидна, - заключил Джейкоб. - Мы, люди, стоим
сейчас перед выбором, сходным с  тем,  что  был  предложен  в  свое  время
индейцам чероки: либо до конца воротить нос, либо полностью раствориться в
древней галактической культуре. Так что всякому, кто решит выбрать  особый
путь, я советую вспомнить историю этого индейского племени. Его  путь  был
долог, и, быть может, он еще не кончен.
     Джейкоб закончил рассказ. Все молчали. Никто  не  спешил  заговорить.
Кулла  неподвижным  взглядом  уставился  куда-то  в  пространство  Милдред
Мартин, нахмурив брови, пристально разглядывала стол.
     Около кофейного аппарата по-прежнему маячил Дубровский. Казалось,  он
едва сдерживает смех. Возможно, это убежденный сторонник Лиги, ведь космос
буквально кишит ими. Джейкоб от души  надеялся,  что  Дубровскому  удастся
сдержаться. Риск и без того был слишком велик. У него пересохло в горле  -
то ли от длительного монолога, то ли от волнения. Он залпом выпил  остатки
апельсинового сока.
     Наконец Буббакуб взмахнул короткими лапами и привстал.  Мгновение  он
молча рассматривал Джейкоба.
     - Хорошая история, - отрывисто гавкнул водор на его шее.  -  Я  прошу
вас записать ее для меня, когда мы вернемся на базу. Это отличный урок для
людей. Но у меня есть вопросы, некоторых моментов я не понял.
     - Как вам будет  угодно,  пил  Буббакуб.  -  Джейкоб  слегка  склонил
голову. Надо бы побыстрее сменить тему, пока Буббакуб не вцепился  в  него
мертвой хваткой, выуживая подробности.
     - Мне тоже понравилась история моего друга Джейкоба, - раздался сзади
мелодичный свист. - Я старался не шуметь и очень рад, что мне  удалось  не
помешать столь чудесному рассказу.
     Джейкоб вскочил.
     - Фэгин!
     Навстречу кантону поднялись и все остальные.  В  рубиновых  отблесках
хромосферного   сияния   Фэгин   выглядел   черным   силуэтом    какого-то
экзотического растения. Он медленно покачивал ветвями.
     - Примите мои извинения, любезные софонты!  Но  мое  отсутствие  было
необходимым.  По  любезному  разрешению  коменданта  был  увеличен   поток
излучения сквозь экраны, чтобы я мог немного подкормиться. Но, как вы сами
понимаете, для этого пришлось изолировать необитаемую сторону корабля.
     - Очень разумно! - рассмеялась Мартин. - Нам бы  совсем  не  хотелось
поджариться на солнце!
     - Я так и думал, - нежно пропел  Фэгин,  -  но  мне  там  было  очень
одиноко, и сейчас я счастлив вновь оказаться среди вас.
     Все расселись. Фэгин устроился прямо  на  полу.  Джейкоб  с  радостью
ухватился за возможность выбраться из затруднительного положения.
     - Мы тут в ожидании входа в хромосферу обмениваемся историями.  Может
быть, ты тоже что-нибудь расскажешь, например, об Институте Прогресса?
     Кантон зашумел листвой:
     - Увы, дружище Джейкоб. В отличие от Библиотеки,  Институт  Прогресса
не стал влиятельной организацией. Его название не очень  верно  переведено
на английский. В вашем языке попросту нет слова, которое могло бы передать
суть. Наше небольшое  общество  было  основано  ради  одного-единственного
мелкого предписания, которое прародители завещали  старейшим  расам  перед
тем, как  покинуть  Галактику.  Грубо  говоря,  на  нас  возложена  задача
оберегать и лелеять все новое. Расам, подобным вашей, своего рода сиротам,
не знакомым с прелестями опекунства, трудно понять врожденный консерватизм
галактической культуры. И подобный консерватизм не  так  уж  и  плох,  ибо
верность традиции и общему наследию  среди  великого  разнообразия  рас  и
цивилизаций подчас оказывает благотворное влияние.  Молодые  расы  внимают
опыту старых, учатся у них мудрости и  терпению.  Можно  сказать,  что  мы
питаем глубокое уважение к нашим корням.
     Джейкоб отметил едва уловимое  волнение  Фэгина.  Короткие  узловатые
щупальца, служившие ему подобием ног, чуть  заметно  подрагивали.  Джейкоб
быстро взглянул на остальных, но, похоже,  никто  ничего  не  заметил.  Он
постарался не выдать своего удивления.
     - Но при всем уважении к традиции необходимо смотреть  вперед,  а  не
назад, - продолжал Фэгин. -  И  безгранично  мудрые  прародители  наказали
старейшинам Галактики не чинить препятствий новому.
     Джейкоб покачал головой.
     - Так вот, значит, почему, узнав о  том,  что  обнаружено  сообщество
дикарей, вы поспешили на Землю?
     Послышался легкий шелест:
     - Очень живописное сравнение, дружище Джейкоб,  но,  в  сущности,  ты
прав.  Для  Библиотеки  задача  сводится  к  тому,  чтобы  научить  землян
премудростям выживания. У моего Института куда более скромная  миссия:  мы
хотим понять, что нового вы принесли в галактическую культуру.
     Милдред Мартин, как школьница, подняла руку.
     - Кантен Фэгин, а есть  ли  у  вас  сведения  о  подобных  случаях  в
прошлом? Я имею в виду, встречались ли в Галактике  виды,  не  сохранившие
память о своих предках и о Развитии, жившие сами  по  себе,  подобно  нам,
землянам?
     - Да, уважаемая доктор Мартин, несколько раз  такое  случалось,  ведь
космос столь огромен. Во время  своих  миграций  как  кислородные,  так  и
водородные расы покрывают огромные расстояния. Но даже  обитаемые  области
далеко не всегда оказываются полностью исследованными. Зачастую  во  время
таких перемещений какой-нибудь крошечный осколок расы, едва расставшейся с
животным состоянием, оказывается покинутым опекунами и остается наедине  с
самим собой. Цивилизованные народы обычно мстят за подобные действия...
     Кантен запнулся. Джейкоб понял причину его заминки, и внутри  у  него
все похолодело. Фэгин же продолжал:
     - Но поскольку такие случаи встречаются крайне редко,  возникает  еще
одна проблема. Из остатков технологий опекунов осиротевшая  раса,  конечно
же, может создать примитивный ракетоноситель. Но к тому времени, когда она
окажется способной начать осваивать межзвездное  пространство,  эта  часть
Галактики может попасть под запрет или же стать  добычей  водорододышащих.
Тем не менее время от времени  подобные  расы  обнаруживаются.  Но  обычно
сироты сохраняют вполне отчетливые  воспоминания  о  своих  опекунах  либо
непосредственно в виде фактов, либо в легендах и мифах.  Но  почти  всегда
Библиотека способна установить истину, потому что именно в  ней  все  наши
истинные знания.
     Несколько ветвей почтительно  склонились  в  сторону  Буббакуба.  Пил
ответил самодовольно-дружеским кивком.
     - Вот почему, - продолжал Фэгин, - мы  с  таким  большим  нетерпением
ждем, когда же выяснится причина отсутствия в наших архивах  упоминаний  о
вашей Земле. Ведь в Библиотеке не найдено никаких сведений о том, что  она
была заселена в прошлом, хотя с того  момента,  как  прародители  покинули
Галактику, через эту область прошло пять миграций.
     Буббакуб  внезапно  застыл.  Маленькие  черные  глазки  с  ненавистью
стрельнули в сторону кантена. Но Фэгин, казалось, ничего не замечал.
     - Насколько мне известно, человечество впервые  подтверждает  большую
вероятность разумного саморазвития. Без сомнения, вы знаете, что  подобная
идея нарушает некоторые устоявшиеся принципы нашей биологической науки.  И
все же некоторые аргументы ваших антропологов очень убедительны.
     - Это весьма эксцентричная идея! -  фыркнул  Буббакуб.  -  Хвастливые
существа, именуемые шкурниками, носятся с ней, словно с вечным двигателем.
Всякие  теории  "естественного"  развития  разума  служат  источником  для
зубоскальства, человек Джейкоб  Демва.  Но  скоро  Библиотека  преподнесет
вашей непочтительной расе  то,  в  чем  она  так  нуждается!  Надеюсь,  вы
успокоитесь, когда узнаете истину о вашем происхождении!
     Внезапно почти неслышный до этого шум двигателей  усилился,  и  через
мгновение Джейкоб почувствовал, что теряет ориентацию.
     - Всем внимание! - раздался голос Хелен де Сильвы. -  Мы  только  что
проскочили первый риф. С этого момента  возможны  толчки.  Я  извещу  вас,
когда мы подойдем к интересующей нас области. Пока все.
     Солнечный горизонт стал уже почти совершенно плоским. Во все  стороны
тянулись красно-черные изогнутые очертания. Количество нитей, находившихся
на одном уровне с кораблем, возросло.  Они  вспыхивали  протуберанцами  на
фоне того,  что  некогда  представляло  собой  абсолютный  мрак  открытого
космоса, и исчезали в огненном мареве.
     Компания передвинулась поближе  к  краю  палубы,  откуда  можно  было
заглянуть в  хромосферу.  Какое-то  время  все  молчали,  прислушиваясь  к
толчкам, сотрясавшим солнечный корабль.
     - Доктор Мартин, - нарушил молчание Джейкоб,  -  вы  и  пил  Буббакуб
готовы к эксперименту?
     - Здесь есть все, что нам нужно. - Мартин указала на два  контейнера,
стоявших рядом с креслом Буббакуба. - Я взяла  с  собой  пси-оборудование,
которое использовала во время предыдущих прыжков. Но в основном моя задача
- ассистировать пилу Буббакубу. Усилители мозговых волн и  Q-устройства  -
это настоящий хлам по сравнению с тем,  что  имеет  в  своем  распоряжении
уважаемый Буббакуб, но я постараюсь быть ему полезной.
     - Я буду рад вашей помощи, - довольно любезно отозвался Буббакуб.
     Джейкоб захотел  взглянуть  на  оборудование  пила,  но  тот  вскинул
четырехпалую лапу.
     - Не сейчас. Позже, когда мы все подготовим.
     Джейкоб почувствовал знакомый зуд в руках. Интересно, что может  быть
в  этих  контейнерах?  В  земном  филиале  Библиотеки  нет  почти  ничего,
касающегося пси-исследований. Так, немного сведений из  феноменологии,  но
никаких упоминаний о методах  и  оборудовании.  Насколько  глубоки  знания
галактической культуры о фундаментальных принципах  существования  разума,
по-видимому, общих для всех видов? В этой области явно известно еще далеко
не все. Галактические цивилизации до сих пор действуют лишь по эту сторону
реальности. Более того, Джейкоб абсолютно точно знал,  что  способности  к
телепатии  у  большинства  представителей  других  рас  не  превышают  его
собственных. Он взглянул на  Буббакуба.  Ходят  слухи,  что  древние  расы
периодически  пропадают  из  Галактики.  Обычно  цивилизации  исчезают   в
результате естественной смерти, войны или же попросту из-за  накопившегося
за миллиарды лет безразличия к жизни. Но порой  та  или  иная  раса  вдруг
"сходит с дистанции". Такое  исчезновение  всегда  связано  с  поисками  и
экспериментами, не имевшими никакого смысла для всех остальных.
     Почему в земном филиале нет никаких упоминаний о  подобных  событиях?
Да что там, в филиале не найти даже  сведений  о  практическом  применении
пси!
     Вновь зазвучал голос Хелен де Сильвы:
     - Мы подойдем  к  интересующей  нас  области  через  тридцать  минут.
Желающие  могут  собраться  на  командном   пункте.   Отсюда   открывается
прекрасный вид на место нашего назначения.

     Когда глаза привыкли  к  ослепительному  блеску  выделенной  области,
Джейкобу показалось, что остальная часть Солнца потускнела.  Далеко  внизу
ярко  вспыхивали  и  тут  же  гасли  хромосферные  факелы.  Где-то   вдали
вытянулась большая группа солнечных пятен, ближайшее из которых напоминало
открытый карьер, своего рода  яму  в  неровной  "поверхности"  хромосферы.
Наиболее темные участки пятна были совершенно неподвижны. Но  вокруг  него
наблюдалась  беспрерывная  рябь,   будто   какой-то   досужий   бездельник
развлекался, без устали швыряя в солнечный океан громадные камни.  Граница
вокруг пятна выглядела размытой, вибрируя, словно гитарная струна.
     Выше проступали очертания гигантского клубка. Это была одна из  самых
поразительных картин,  которую  Джейкобу  когда-либо  приходилось  видеть.
Следуя  линиям  магнитного  поля,  плыли  гигантские  облака,  то  и  дело
скручиваясь в  беспокойные  спирали.  Вдруг  буквально  из  ничего  возник
огромный  огненный  сполох,  через   мгновение   рассыпавшись   миллиардом
сверкающих искр.
     Повсюду можно было видеть суетливые движения более  мелких  объектов,
превращавших уютную черноту космического  пространства  в  волнующее  душу
розовое сияние.
     Джейкоб пожалел, что некому запечатлеть  красоту  и  величественность
солнечных ландшафтов. Как бы ни был несносен Ла Рок, но стилем он  обладал
отменным. Джейкоб читал кое-какие его статьи и нередко от души  восхищался
точностью  и  яркостью  его  описаний.  Здесь,  на   Солнце,   поэтическое
мастерство Ла Рока пришлось бы как нельзя кстати.
     - Наши приборы зарегистрировали  источник  аномально  поляризованного
излучения. С этого момента мы приступаем к исследованиям.
     Кулла поднялся и подошел к краю  палубы,  напряженно  всматриваясь  в
направлении,  указанном  одним  из  членов  экипажа.  Джейкоб  спросил   у
подошедшей к ним Хелен:
     - Что он делает?
     - Кулла способен определять цвет гораздо точнее, чем мы,  -  ответила
Хелен. - Он способен уловить разницу в длине волны с точностью  до  одного
ангстрема. И кроме того, он каким-то удивительным образом запоминает  фазу
излучения. Это совершенно удивительно! Кулла с  легкостью  способен  найти
источник когерентного света.  Ему  почти  всегда  удается  вычислить  этих
лазерных бестий.
     Мощные давилки Куллы глухо клацнули. Он взмахнул тонкой рукой.
     - Вон там, - уверенно сказал он, - вон там  много  ишточников  швета.
Это большое штадо, и я уверен, паштухи тоже где-то рядом.
     Хелен де Сильва улыбнулась,  и  корабль  устремился  навстречу  своей
цели.

                           15. О ЖИЗНИ И СМЕРТИ...

     Солнечный корабль  мчался  внутри  светового  волокна,  словно  рыба,
увлекаемая стремительным потоком. Вот только поток этот был электрическим,
а волна, омывавшая  зеркальную  сферу,  представляла  собой  намагниченную
плазму с невообразимо сложной структурой.
     Во  всех  направлениях   проносились   огненные   вихри   и   сполохи
ионизированного газа, причудливо изгибаясь под действием сил,  создаваемых
их собственным движением. Струи светящейся материи то вдруг вспыхивали, то
исчезали вследствие эффекта Допплера, когда спектр излучения газа  попадал
в полосу пропускания фильтров или выпадал из нее.
     Корабль,  используя  для  движения  энергию  плазмы,  лавировал   меж
огненных  айсбергов,  подгоняемый  турбулентными  хромосферными   ветрами.
Магнитные потоки  надували  паруса,  созданные  на  основе  математических
принципов, обретших вдруг материальную природу. Мгновенное  свертывание  и
усиление   полей   магнитных   экранов,   позволяя   использовать   толчки
противоборствующих вихрей только в одном направлении,  помогали  устранять
качку, неизбежную при подобной буре.
     Те же  самые  экраны  блокировали  большую  часть  тепла,  преобразуя
оставшуюся часть в более приемлемые формы.  А  та  тепловая  энергия,  что
все-таки проникала сквозь экраны, отсасывалось в камеру и  направлялась  к
охлаждающему лазеру -  своеобразной  почке  корабля.  Его  отфильтрованный
отработанный энергетический пучок представлял  собой  поток  рентгеновских
излучений, способный смести на своем пути даже плазму.
     Все  эти  устройства  основывались   на   изобретениях   землян.   Но
безопасными и комфортными солнечные корабли сделала  галактическая  наука.
Гравитационные поля позволяли преодолевать властное притяжение Солнца, так
что корабль мог свободно передвигаться, маневрировать  и  даже  неподвижно
зависать  в  одной  точке.  Силы,  действующие  внутри   электромагнитного
волокна, либо поглощались,  либо  нейтрализовались,  а  временной  масштаб
изменялся системой сжатия времени.
     Корабль мчался вдоль линии солнечного магнитного поля со скоростью  в
несколько тысяч миль, но это по отношению к воображаемой неподвижной точке
на Солнце. Относительно же окружающих плазменных облаков он еле  двигался,
вслепую нащупывая путь к мельком увиденной цели.

     Джейкоб  почти  не  следил  за  погоней.  Все   его   внимание   было
сосредоточено  на  Кулле.  На   солнечном   корабле   чужак   играл   роль
впередсмотрящего. Прингл неподвижно замер рядом с  рулевым,  его  огромные
глаза сверкали, указующий перст направлял  корабль  в  слепящем  солнечном
мраке.
     Это направление почти точно совпадало с показаниями приборов. Джейкоб
был не в состоянии разобраться во всех этих цифрах, мелькавших на  панелях
управления, и потому был очень доволен, что  ему  просто  указывали,  куда
следует смотреть.
     Около часа корабль преследовал световые пятна, маячившие вдали. Пятна
были  очень  слабыми,  хотя  Хелен   и   приказала   приоткрыть   диапазон
сине-зеленого  излучения.  Но  время   от   времени   пятна   ослепительно
вспыхивали, заливая палубу зеленым сиянием,  словно  чей-то  прожектор  на
мгновение освещал корабль, а затем уходил в сторону.
     Вспышки повторялись все чаще. В поле зрения  наблюдателей  находилась
по меньшей мере сотня объектов приблизительно одинакового размера. Джейкоб
взглянул на дальномер. Семьсот миль.
     Когда расстояние сократилось до двухсот,  стала  отчетливо  различима
форма объектов. Магнитоядные имели форму правильных тороидов. Издали стадо
представлялось скоплением крошечных обручальных колец голубого цвета.  Все
кольца имели одну и ту же ориентацию - вдоль электромагнитного волокна.
     - Они  выстраиваются  вдоль  магнитного  поля  на  том  участке,  где
напряженность поля максимальна, - пояснила Джейкобу Хелен, -  и  вращаются
вокруг своей оси, генерируя электрический ток.  Трудно  сказать,  как  они
перебираются из одного активного  региона  в  другой,  когда  конфигурация
магнитного поля начинает  меняться.  Сейчас  нас  больше  интересует,  что
заставляет их держаться вместе.
     Несколько крайних тороидов, не  переставая  вращаться,  вдруг  начали
раскачиваться. Зеленое сияние залило  солнечный  корабль,  исчезнув  через
мгновение.
     Один из пилотов взглянул на Джейкоба.
     - Мы только что прошли сквозь  лазерный  шлейф  одного  из  тороидов.
Кратковременные вспышки, подобные этим, не могут  нанести,  нам  вред,  но
если мы окажемся  сзади  или  снизу  стада,  то  у  нас  могут  возникнуть
проблемы.
     Темное облако плазмы, то ли более холодной, то ли более быстрой,  чем
окружающий газ, прошло прямо перед кораблем, на несколько секунд полностью
перекрыв обзор.
     - Для чего им нужен лазер? - спросил Джейкоб.
     Де Сильва пожала плечами.
     - Кто знает. Для динамической устойчивости. Или в качестве двигателя.
Возможно, как и нам, для охлаждения. Тогда в их структуре  должно  иметься
твердое вещество. Но в любом качестве лазер обладает мощностью,  способной
пробить своим зеленым лучом наши экраны, настроенные в основном на красный
диапазон. Только поэтому мы и смогли их обнаружить. Ведь как бы огромны ни
были эти создания, здесь они всего лишь иголки в стоге сена. Мы  могли  бы
искать их миллионы лет, да так и  не  обнаружить.  В  области  альфа-линии
водорода  магнитоядные  абсолютно  невидимы.  Поэтому  для  наблюдения  мы
приоткрыли пару диапазонов в зеленой и синей областях.  Разумеется,  длина
волны их лазера в этот диапазон не попадает! Выбранные нами  линии  вполне
спокойны и  оптически  слабо  прозрачны.  Непонятно,  откуда  берутся  эти
голубые и зеленые  огоньки.  Но,  надо  признаться,  они  вносят  приятное
разнообразие.
     - Да, сейчас мне, пожалуй, понравилось бы все, что отличается от этой
проклятой красноты.
     Корабль наконец прошел сквозь темное облако, и  тут  выяснилось,  что
они почти у цели.
     Джейкоб судорожно сглотнул слюну и на мгновение прикрыл глаза. Открыв
их, он издал возглас изумления и восторга.
     Если говорят, что рыба плывет косяком,  а  львы  образуют  прайд,  то
здесь подошло бы только одно слово - вспышка. Свечение было  таким  ярким,
что солнечная хромосфера могла показаться чернотой открытого космоса.
     Ближайшие   к   кораблю   тороиды   поблескивали    свежей    зеленью
распустившейся  листвы.  Вдали  лазерный  луч,  пройдя  сквозь  плазменное
яблоко, рассыпался суматошным темно-зеленым мельканием.
     Каждый тороид искрился ореолом.
     - Синхротронное излучение, - сказал кто-то за спиной Джейкоба. -  Эти
младенцы действительно вращаются. Есть  мощный  поток  частиц  с  энергией
свыше ста киловатт!
     Особенно бешено вращался тороид поблизости, на  расстоянии  не  более
двух миль. По его  внешнему  краю,  как  своеобразное  ожерелье,  кружился
геометрический  хоровод.  Темно-синий  восьмигранник  сменялся  пурпурными
прямоугольниками и снова возникал  перед  глазами.  Полный  оборот  вокруг
блестящего изумрудного кольца занимал у него несколько секунд.
     Хелен, стоя у командного пульта, не сводила глаз с  приборов.  По  ее
бесстрастному  лицу  мелькали  отблески  сине-зеленого  сияния,  превращая
коменданта в персонаж средневековых карнавалов. Всякий  раз,  когда  Хелен
поднимала голову, из глаз вылетал сноп изумрудных искр, придавая ее облику
нечто совсем уж демоническое.
     Внезапно  все  вокруг  окуталось  синей  хмарью.  Очередная  световая
вспышка высветила на теле кольцеобразного существа  причудливый  узор.  Он
явно напоминал сплетение нервных  и  кровеносных  узлов.  Зеленые  артерии
пульсировали, сплетаясь с искрящимися небесной голубизной венами.  Зеленые
и  синие  линии  бились  в  противофазе,  то  набухая,  подобно  созревшей
виноградной  лозе,  то  сжимаясь  и  испуская  облака  крошечных  световых
треугольников.   Невероятный   цветок    стряхивал    двумерную    пыльцу,
рассеивавшуюся   мельчайшими    трехчастичными    столкновениями    вокруг
неевклидова тела тороида. Внезапно все геометрические фигуры  одновременно
обрели совершенную правильность, а обод бублика  ощетинился  бесчисленными
углами и гранями крошечных двумерных созданий.
     Похоже, это была кульминация. Узор  Вокруг  обода  потускнел,  а  сам
тороид словно бы отступил,  стремясь  затеряться  в  гуще  себе  подобных.
Зелено-голубое свечение ослабло. Красный цвет снова заливал палубу.
     - Они приветствуют нас, - сказала  Хелен.  -  На  Земле  еще  хватает
скептиков, которые уверяют, что магнитоядные представляют собой лишь некие
искажения магнитного поля. Им бы следовало взглянуть на  это  зрелище.  Мы
наблюдаем несомненные проявления жизни.  Создатель  не  знает  пределов  в
своем творчестве.
     Она легко тронула пилота за  плечо.  В  следующее  мгновение  корабль
отклонился в сторону.
     Джейкоб был согласен с капитаном, хотя логику  Хелен  вряд  ли  можно
было назвать научной. Он тоже не сомневался, что тороиды - живые существа.
Их действия, будь то и  впрямь  приветствие,  или  же  просто  реакция  на
появление чужеродного объекта, были действиями живого организма. Возможно,
даже разумного.
     Старомодное имя Верховного Божества, упомянутое Хелен, словно осенило
всю эту красоту.
     Палуба корабля медленно поворачивалась, стая магнитоядных  постепенно
уходила вниз, Хелен склонилась над микрофоном.
     - Отправляемся на поиски Призраков. Помните, мы здесь для изучения не
магнитоядных,  а  их  Пастухов.  Чтобы  их  заметить,   необходимо   вести
постоянное  наблюдение.  Поскольку  во  всех  предыдущих  погружениях   мы
обнаруживали Призраков лишь по счастливой случайности,  то  я  прошу  всех
присутствующих быть  предельно  внимательными  и  сообщать  мне  обо  всех
необычных явлениях.

     Де Сильва поманила к себе Куллу, и они начали тихо совещаться. Прингл
время  от  времени  кивал  круглой  головой,  фарфоровое   сверкание   меж
складчатых губ выдавало  сильное  возбуждение.  Выслушав  капитана,  Кулла
направился  по  гравитационной  петле  на  обратную  сторону  палубы,  где
находились приборы. Сейчас там тоже не  по  мешал  бы  живой  наблюдатель.
Лазерные существа могли появиться снизу, вне досягаемости расположенных по
краю палубы детекторов.
     - Несколько раз они объявлялись прямо над головой, - напомнила  Хелен
Джейкобу. - И, как правило это были самые интересные случаи. Именно  тогда
мы наблюдали антропоморфные фигуры.
     - И  что,  они  исчезали  всякий  раз,  прежде  чем  корабль  успевал
повернуть? - спросил Джейкоб.
     - Исчезали или  же  поворачивали  синхронно  с  кораблем,  все  время
оставаясь над головой. Настоящие бестии! Было от чего прийти в ярость.  Но
такое поведение позволило нам предположить,  что  здесь  замешано  пси.  В
конце концов, вне зависимости от их побуждений, откуда  они  могут  знать,
что приборы у нас  расположены  по  краю  платформы?  И  как,  скажите  на
милость, они могут достигать такой синхронности, если им  неизвестны  наши
намерения?
     Джейкоб задумчиво смотрел на Хелен.
     - Но почему  бы  не  установить  несколько  камер  здесь?  Ведь  это,
наверное, не так уж и сложно?
     - Нет, совсем не сложно,  -  согласилась  Хелен.  -  Но  инженеры  не
захотели нарушать  симметрию  корабля.  Пришлось  бы  прокладывать  кабель
сквозь палубу. Кулла убедил нас, что в  этом  случае  была  бы  уничтожена
последняя возможность для маневра в  случае  разрушения  стасис-экранов...
Хотя эта возможность и так достаточно эфемерна. - Она помолчала. - Бедняга
Джеффри! Его корабль, тот самый, что вы осматривали на Меркурии, с  самого
начала был  оборудован  записывающими  устройствами,  сориентированными  и
вверх, и вниз. Это был единственный корабль подобной модификации. Так  что
нам  придется  обходиться  приборами,  расположенными  по   краю   палубы,
собственными глазами и несколькими переносными камерами.
     - И пси-оборудованием, - напомнил Джейкоб.
     Хелен выразительно взглянула на него.
     - Да, конечно. Мы надеемся установить дружеский контакт.

     - Прошу прощения, капитан.
     Пилот оторвался от приборов и протянул Хелен наушники.
     - Кулла сообщает, что северный край стада начал  менять  цвет.  Может
быть, они начали телиться?
     Хелен серьезно кивнула.
     -  Хорошо.  Двигайтесь  по  касательной  к  потоку  магнитного  поля.
Обогните стадо с севера, но не  приближайтесь  слишком  близко,  чтобы  не
вспугнуть их.
     Корабль накренился. Слева появилось Солнце, превратившееся  вскоре  в
бесконечную стену. В  сторону  фотосферы  тянулась  искрящаяся  изумрудная
линия, строго параллельная плоскости, в которой располагались тороиды.
     - Это ионизационный след от нашего охлаждающего  лазера,  -  пояснила
Хелен, заметив вопросительный взгляд Джейкоба.  -  Его  длина  около  двух
сотен миль.
     - Неужели у лазера такая мощность?
     - Нам же приходится избавляться от огромного  количества  тепла.  Вся
суть его работы в том, чтобы нагревать небольшой участок Солнца. Иначе  мы
заживо сгорим. Кстати, это еще одна  причина,  почему  мы  так  стараемся,
чтобы стадо не оказалось впереди или позади нас.
     Джейкоб пристально посмотрел на капитана.
     - Когда мы сможем увидеть... отел, я правильно понял?
     - Правильно. Нам очень повезло. До сих пор нам лишь дважды  удавалось
наблюдать это явление. И оба раза в присутствии Пастухов.  По-видимому,  в
подобной ситуации они приходят на помощь тороидам. Поэтому  представляется
логичным начать поиски именно здесь. Что же касается времени, которое  нам
понадобится, чтобы добраться до них, то все  зависит  от  того,  насколько
бурные процессы будут происходить на нашем  пути.  А  значит,  от  степени
сжатия времени. На  дорогу  может  уйти  день.  Но  если  повезет,  -  она
взглянула на панель управления, - то хватит и десяти минут.
     К ним подошел бортинженер с какой-то схемой.
     - Пойду предупрежу Буббакуба и Милдред, - сказал Джейкоб.
     - Я сообщу, когда мы определим точное время прибытия.
     Джейкоб поспешил к центральному  куполу,  спиной  ощущая  пристальный
взгляд Хелен.
     Буббакуб и Милдред Мартин отнеслись к  новости  совершенно  спокойно.
Джейкоб помог им перенести к пульту управления ящики с оборудованием.
     Инвентарь   Буббакуба   ошеломлял.   Один   прибор   просто   поражал
загадочностью. Бесчисленные прозрачные спирали плотно теснились  в  ящике,
всем своим видом намекая на тайну. Из двух других ящиков  Буббакуб  извлек
круглый шлем, похоже, специально подогнанный под голову пила,  и  странный
предмет,  вроде  обломка  метеорита.  Одна  из  сторон   этого   "обломка"
поблескивала темным стеклом.
     - Существует три способа обнаружения пси-поля, - прохрипел  Буббакуб.
С несвойственной ему любезностью он предложил  Джейкобу  сесть.  -  Первый
основан на том, что пси-поле очень чувствительно и  способно  воспринимать
мозговые волны на очень большом расстоянии. Вот эта штука, - мохнатая лапа
ласково погладила шлем, - и помогает  мне  поймать  и  расшифровать  такие
волны.
     - А вот это что за устройство?  -  Джейкоб  посмотрел  на  загадочные
спирали.
     -  Оно  позволяет  регистрировать  искривление  пространства-времени,
возникающее по воле софонта. Подобные действия  вполне  возможны,  хотя  и
крайне редки. Их называют словом "пингрли". Аналога в  земных  языках  для
него не существует. Большинству рас,  в  том  числе  и  людям,  совершенно
незачем знать о подобных вещах. Библиотека предоставила кангрл, - Буббакуб
похлопал прибор, - каждому филиалу на тот случай,  если  кто-нибудь  решит
применить пингрли.
     - Это устройство способно нейтрализовать то самое уникальное явление?
     - Да.
     Джейкоб покачал головой. Все это ему очень не нравилось.
     Так, значит, существует целый  класс  сил,  к  которым  для  человека
закрыт доступ. Одно дело - техническая  отсталость,  но  совсем  другое  -
осознание собственной неполноценности. Он почувствовал себя уязвленным.
     - Конфедерации известно об этом ка... ка...?
     - Кангрле. Да. Я получил разрешение на то, чтобы взять его с собой  в
экспедицию. Если он будет утерян, на Землю пришлют новый.
     Джейкобу стало спокойнее, ему  даже  начало  казаться,  что  странный
прибор выглядит довольно симпатично.
     - А это что? - Он взглянул на "обломок метеорита".
     - Это порк, - резко каркнул Буббакуб и быстро спрятал обломок обратно
в ящик.
     Джейкоб пожал плечами и подошел к Милдред Мартин.
     - Он очень скрытен относительно этой штуки, - прошептала Мартин. -  Я
знаю лишь, что это реликвия, доставшаяся  им  от  летаней,  пятой  расы  в
веренице предков пилов. Эта штука относится к тому периоду,  когда  летани
еще не ушли за грань реальности.
     Она  постаралась   резко   сменить   тему   разговора,   ослепительно
улыбнувшись и громко спросив у Джейкоба:
     - Ну как вам понравился инвентарь алхимика?
     Джейкоб рассмеялся.
     - Да, у нашего друга пила и впрямь есть  философский  камень.  А  что
предложите вы для вызывания и изгнания огненных духов?
     - В основном обычные устройства. Регистратор  мозговых  волн,  датчик
безынерционного движения, но он здесь скорее всего окажется  бесполезен...
Тахископическая камера трехмерного изображения с проектором...
     - А можно взглянуть?
     - Конечно, она вон в том углу ящика.
     Джейкоб запустил в ящик руку  и  извлек  довольно  увесистый  прибор.
Поставил перед собой, осмотрел записывающие головки.
     - А знаете, - прошептал он Мартин, - ведь возможно, что...
     - Что? - Она тоже понизила голос.
     Джейкоб в упор взглянул на психолога.
     - Если к этой штуке приспособить считыватель сетчаток,  то  получится
отличное устройство для определения психических наклонностей.
     - Вы хотите сказать,  что  тогда...  можно  будет  провести  тест  на
поднадзорность?
     - Именно. Если бы я узнал об этом пораньше, то мы могли бы  проверить
Ла Рока прямо на Меркурии. Не пришлось бы отправлять лазерограммы на Землю
и запрашивать ответ, который, возможно, действительно является фальшивкой.
Мы достаточно  точно  смогли  бы  сами  установить  степень  склонности  к
насилию.
     Мартин неотрывно смотрела на Джейкоба, затем покачала головой.
     - Не думаю, чтобы это могло что-нибудь изменить.
     - Но вы ведь сами уверяли меня, что полученный ответ  ошибочен!  Если
вдруг оказалось бы, что вы правы, то мистеру Ла Року не пришлось бы сейчас
сидеть в изоляторе. Он даже мог бы отправиться с нами. И тогда у нас  было
бы  куда  больше  оснований  полагать,  что  опасность  исходит  от  самих
Призраков!
     - Но ведь он пытался  бежать!  Вы  ведь  сами  сказали  мне,  что  он
совершил насильственные действия!
     - Насилие в состоянии паники не делает человека поднадзорным.  Милли,
да что с вами произошло?! Я был уверен в ваших симпатиях к Ла Року.
     Мартин вздохнула и отвела глаза.
     -  Боюсь,  на  Меркурии  мое  состояние  было  близко   к   истерике.
Навыдумывала черт знает что! Какой-то заговор против Питера...  Я  до  сих
пор не могу поверить, что он поднадзорный, но при этом я  уже  не  считаю,
что все было подстроено. В конце концов, не могу представить, кому выгодно
обвинять Питера Ла Рока в убийстве несчастного шимпанзе?!
     Джейкоб с интересом разглядывал непривычно смущенное лицо Мартин.  Он
не понимал, почему изменилась позиция психолога.
     - Ну, например, истинному убийце, - негромко сказал Джейкоб и в ту же
минуту пожалел о своих словах.
     - Что вы такое говорите? - испуганно прошептала  Мартин  и  судорожно
оглянулась. На Буббакуба они не обращали внимания: пил не мог воспринимать
шепот.
     - Хелен де Сильва, несмотря на  сильнейшую  неприязнь  к  мистеру  Ла
Року, полагает маловероятным, что  он  мог  повредить  стасис-механизм  на
корабле  Джеффа.  Она  склонна  считать,   что   в   случившемся   повинна
недобросовестность техников, готовивших корабль к прыжку. Но...
     - Так, значит, Питера выпустят за недостаточностью улик?! Это было бы
прекрасно! Мы выясним правду о солярианах,  и  Питер  напишет  книгу.  Все
будут  счастливы!  Если  нам  удастся  установить  с   Призраками   добрые
отношения, в чем я ни на минуту не сомневаюсь, то это ужасное происшествие
быстро забудется! Беднягу Джеффа объявят мучеником науки, а все  разговоры
об убийстве прекратятся раз и  навсегда!  В  конце  концов,  все  это  так
отвратительно!
     Джейкоб начал находить, что разговор с Милдред Мартин  становится  не
менее отвратительным.  Почему  она  так  изворачивается?  Куда  делась  ее
железная логика?
     - Может, вы и правы... - Он пожал плечами.
     - Конечно же, я права! - Она через силу улыбнулась. - Почему  бы  вам
не поискать Фэгина? У меня сейчас хватает дел, а ведь он еще, наверное, не
знает про отел.
     Джейкоб кивнул и направился на поиски кантона. По дороге  он  пытался
выспросить у своей второй половины, что  она  обо  всем  этом  думает  Его
собственная оговорка об истинном убийце не на шутку встревожила Джейкоба.

     Фэгина он нашел на обратной стороне палубы, откуда открывался вид  на
фотосферу. Куст неподвижно замер перед фантастической панорамой: в красном
мареве раскручивалась теряющаяся вдали  спираль  подокна,  по  которому  и
мчался корабль. Слева и справа, сверху и снизу колыхались заросли  спикул,
отдаленно напоминавшие поля слоновьей травы.
     Джейкоб опустился на кушетку рядом  с  Фэгином.  Какое-то  время  оба
молчали, не глядя друг на друга.
     Мимо проплыла очередная  струйка  ионизированного  газа.  Джейкобу  в
который раз пришла на ум  ламинария,  колышущаяся  в  волнах  прилива.  Он
улыбнулся, представив, как Макой, облаченная в костюм из металлокерамики и
стасис-экранов,  резвится  среди  фонтанов  пламени,   оглашая   солнечные
ландшафты потоками сомнительных острот.
     Неужели пресловутые Призраки пробездельничали целую вечность, подобно
нашим дельфинам? Интересно, чем они  занимались  все  это  время?  Хоровым
пением? Машин у  них,  похоже,  нет.  Во  всяком  случае,  никакой  суеты,
сопутствующей всякого рода механизмам, нигде не видно. Никакой организации
пока тоже не наблюдается. Только вот дельфины лишены огня. У Призраков  же
этого добра навалом. Зато с твердыми веществами туговато.
     Хорошо это или плохо? Надо будет поинтересоваться при встрече.

     - Вы как раз вовремя. Я собиралась послать за вами.
     Грациозная фигура капитана красиво  вырисовывалась  на  фоне  розовой
дымки.
     Совсем близко от корабля наблюдался живописный хоровод тороидов.  Эта
группа отличалась от остальных. Вместо пассивного дефилирования в огненном
океане бублики явно старались протиснуться в  центр  их  скопления.  Когда
один из них чуть отодвинулся, Джейкоб увидел то, к чему они стремились.
     Этот  магнитоядный  был  значительно  крупнее   остальных.   На   его
поверхности вместо уже знакомого мельтешений  геометрических  форм  лениво
колыхались плавные тайные и светлые  полосы.  Тороиды  поменьше  теснились
вокруг, сохраняя некоторую дистанцию, будто их удерживала какая-то внешняя
сила.
     Де Сильва что-то тихо приказала пилоту. Тот  склонился  над  пультом,
корабль  начал  медленно  поворачиваться  вправо,  так,  чтобы   фотосфера
оказалась внизу. Джейкоб почувствовал  облегчение:  как  бы  ни  старались
гравитационные устройства, он никак не мог  избавиться  от  ощущения,  что
ползет по стене.
     Магнитоядный, которого Джейкоб  уже  окрестил  про  себя  Гулливером,
вращался так, словно рядом с ним никого не было. Его движения были ленивы,
он чуть раскачивался из стороны в сторону.
     Светлый нимб,  окутывавший  другие  тороиды,  у  Гулливера  был  едва
заметен, тускло мерцая у самой поверхности тела. Темные и  светлые  полосы
пульсировали, разбегаясь волнами неправильной формы. Каждая такая  вспышка
эхом отдавалась в  толпе  тороидов.  Геометрические  фигуры  на  их  телах
застыли сплетением ромбов и спиралей, полыхая изумрудным  сиянием  в  такт
нарастающему ритму Гулливера.
     Внезапно  один  из  тороидов-спутников,  засияв   зеленым   пламенем,
рванулся  к  гиганту.  В  то  же  мгновение  навстречу  ему  вылетел  сноп
сверкающих синих брызг. Сгустки света небесного  оттенка  заплясали  около
тороида, словно отталкивая дерзкого наглеца. Сияющие  точки,  подпрыгивая,
будто капли воды на раскаленной сковороде, образовали эскорт вокруг  него,
постепенно оттесняя назад. Через несколько секунд нарушитель  скрылся  под
палубой.
     Корабль, повинуясь командам пилота, начал разворачиваться  в  сторону
ближайшего светового сгустка, до которого было не больше мили. И  вот  тут
Джейкоб отчетливо увидел существо, о котором столько слышал.
     Солнечный Призрак казался совершенно бесплотным,  движения  его  были
плавны и уверенны. Буря, бушевавшая в хромосфере,  была  для  него  легким
ветерком, из-за которого не стоило суетиться. Он так же  сильно  отличался
от весьма материальных  тороидов,  как  порхающая  бабочка  отличается  от
неуклюжего детского волчка.
     Джейкоб рассматривал это странное создание, и в голову ему  приходили
какие-то неуместные сравнения: Призрак напоминал ему то медузу, то пляжное
полотенце,  забытое  на  солнце,  выбеленное  до  прозрачной  голубизны  и
полощущееся на ветру, то осьминога, резвящегося в родной  морской  стихии.
Но больше всего он напоминал солнечный луч на поверхности моря - такой  же
невесомый и эфемерный.
     Призрак слегка пульсировал. Какое-то время  он  медленно  двигался  в
направлении корабля, затем остановился.
     "Он смотрит на нас, - понял Джейкоб. - Смотрит так же, как мы смотрим
на него". Мгновение создание из огня и существа, состоявшие в основном  из
воды, пристально разглядывали друг друга.
     Затем Призрак  заколыхался,  и  палубу  вдруг  озарила  ослепительная
многоцветная вспышка, полностью растворившая красную хмарь.  Глазам  стало
больно. Джейкоб вскинул руку, защищаясь от невыносимого  сияния.  Так  вот
как выглядит радуга изнутри!
     Световая феерия прекратилась столь же внезапно,  как  и  возникла.  В
красном  мареве  плавали  вращающиеся   тороиды.   Отчетливо   различалась
структура волокна. Призраки исчезли. Нет, не исчезли, они лишь вернулись к
своему Гулливеру - едва заметные искры плясали вдоль его тела.
     - Он... выстрелил в нас! Это же лазер! - Пилот первым пришел в  себя.
- Они никогда еще так не поступали!
     - Да,  но  они  никогда  и  не  приближались  к  нам  так  близко,  -
откликнулась Хелен, - и  вообще,  нельзя  утверждать  ничего  конкретного.
Откуда мы можем знать, что все это означает?
     - Вы полагаете, он хотел причинить нам вред? - нерешительно  спросила
Мартин. - Может быть, это предупреждение?
     - Не знаю. Возможно, и так...
     -  А  может,  он  просто  вернулся  к  своему  подопечному?  Обратите
внимание, все его спутники вернулись к магнитоядному одновременно.
     Хелен покачала головой.
     - Не знаю, но  думаю,  что  мы  можем  остаться  здесь  и  продолжить
наблюдение. Посмотрим, что  они  станут  делать,  когда  закончат  с  этим
тороидом.
     Гулливер, продолжая вращаться, раскачивался из стороны в сторону  все
сильней и сильней. Полосы на  его  поверхности  стали  отчетливее,  причем
темные линии  становились  все  тоньше,  а  светлые,  наоборот,  с  каждой
пульсацией набухали. Еще два раза пастухи яростно отгоняли слишком ретивых
подопечных. Они напоминали овчарок, загоняющих настырных баранов.
     Тороид раскачивался все быстрее, темные полосы  превратились  в  едва
заметные линии. Ореол  вокруг  тороида  окончательно  потускнел.  Призраки
сгрудились  вокруг  Гулливера.  Когда  угол  колебаний  достиг  почти  ста
восьмидесяти градусов. Призраки накинулись на беднягу и резко перевернули.
Теперь гигант  вращался  вокруг  оси,  перпендикулярной  магнитному  полю,
постепенно замедляясь. А затем вдруг распался на части, подобно порванному
ожерелью. Родительское тело  все  еще  вращалось,  одна  из  темных  полос
разорвалась, и как только очередная белая полоса доходила в своем вращении
до точки разрыва,  на  свободу  вырывался  самостоятельный  бублик.  Новые
тороиды выкидывались  вверх,  вдоль  оси  невидимого  магнитного  поля,  и
немедленно уносились прочь. А от Гулливера не осталось уже и следа.
     Около пятидесяти маленьких бубликов яростно вращались под  присмотром
небесно-голубых сияющих Пастухов. Движения тороидов  были  неустойчивы,  в
центре  каждого  из  них  неуверенно  мигал  зеленый  огонек.   Нескольким
младенцам удалось ускользнуть от бдительных стражей. Один, самый  ретивый,
вырвавшись  из  охраняемого  круга,  направился  в  сторону   притаившихся
взрослых тороидов. Джейкоб надеялся, что ему удастся  подойти  вплотную  к
кораблю. Только бы взрослые пропустили новичка!
     Словно услышав его мысли, один из взрослых  тороидов  сжался,  застыв
чуть  ниже  возможной  траектории  младенца.   Когда   новорожденный,   не
подозревая ничего дурного, приблизился, на поверхности  взрослого  тороида
бешено запульсировали ярко-зеленые ромбы.  В  следующее  мгновение  тороид
взмыл вверх на столбе изумрудного пламени. Юнец попытался удрать, но  было
слишком поздно. В отчаянии  он  выпустил  в  направлении  своего  обидчика
слабенький зеленый лучик. Взрослый, не обратив на это  никакого  внимания,
настиг младшего собрата, в мгновение ока затянул его в пульсирующую  дыру,
выпустив напоследок облачко пара.
     Джейкоб обнаружил, что стоит, затаив дыхание.  Он  глубоко  вздохнул.
Пастухи перестроили  ряды  своих  подопечных  и  потащили  их  в  сторону.
Несколько Призраков остались  удерживать  нетерпеливых  взрослых.  Джейкоб
завороженно наблюдал за вполне осмысленными  действиями  сияющих  существ,
пока толстое волокно не закрыло обзор.
     -  Пора  начинать  отрабатывать  затраченные  на  нас   средства,   -
пробормотала  Хелен.  Она  повернулась  к  пилоту.  -  Держите  оставшихся
Пастухов в плоскости палубы. И попросите Куллу смотреть в оба.  Мы  должны
знать, не приближается ли кто-нибудь снизу.
     Смотреть в  оба?  Джейкобу  понадобилось  не  меньше  секунды,  чтобы
сообразить, что имеется в виду. Из какой же далекой эпохи эта женщина?
     - Пора! - скомандовала она тем временем. - Начинаем приближаться!

     - Вы полагаете, они поймут, что мы специально дожидались,  когда  они
закончат со своими делами? - спросил Джейкоб.
     Хелен пожала плечами.
     - Кто знает? Может быть, они и вовсе считают нас какой-нибудь  робкой
разновидностью тороидов, а о наших предыдущих сообщениях даже и не помнят.
     - А Джефф?
     - Возможно,  они  и  о  Джеффе  ничего  не  помнят.  Это  не  так  уж
невероятно. У меня нет  причин  сомневаться  в  словах  доктора  Мартин  о
наличии разума, зарегистрированного ее прибором. Но что это значит?  Зачем
в  подобной  среде,  куда  более  простой,   чем   земной   океан,   нужны
семантические навыки? Или память? Угрожающие жесты, которые  мы  наблюдали
во время предыдущих  прыжков,  не  обязательно  свидетельствуют  о  хорошо
развитом интеллекте. Вполне возможно, что  Призраки  находятся  на  уровне
земных дельфинов, не подвергшихся Развитию. Хорошие умственные способности
и  полное  отсутствие  желания  развивать  их.  Давно  следовало  привлечь
человека, имеющего отношение к Центру Развития!
     - Вы рассуждаете так, словно эволюционирующий разум - это единственно
возможный путь, - улыбнулся Джейкоб. - Даже если вы решили проигнорировать
галактическую точку зрения на этот счет, почему бы просто  не  рассмотреть
иную гипотезу?
     - Вы хотите сказать, что Призраки  сами  могут,  оказаться  продуктом
Развития? - Хелен потрясенно взглянула на  него,  но  уже  через  секунду,
осознав скрытый подтекст, пришла в себя. Глаза ее сверкнули. - Но если это
так...
     Она не успела договорить - пилот взмахнул рукой.
     - Они начали движение.
     В облаке раскаленного газа порхали Призраки. Они  лениво  парили  над
фотосферой на высоте  в  сто  тысяч  миль.  Призраки  двигались  медленно,
сократив расстояние лишь настолько, что стал виден их бледный ореол.
     Послышался шелест. Джейкоб оглянулся. К ним подошел Фэгин.
     - Будет очень прискорбно, - тихо пропел кантен, - если окажется,  что
такая красота запятнала себя преступлением. Мне было бы очень неприятно.
     Джейкоб кивнул.
     - Ангелы чисты... - начал он.
     Кантен певуче подхватил:
     - Ангелы чисты...
     - Кулла сообщает, что они  к  чему-то  готовятся.  -  Пилот  поправил
наушники.
     Прядь темного газа быстро перемещалась перед  кораблем,  на  какое-то
время скрыв Призраков. Когда облако рассеялось,  вблизи  корабля  осталось
лишь одно световое создание, остальные быстро удалялись.
     Оставшийся Призрак не  двигался,  явно  выжидая,  когда  корабль  сам
приблизится к нему. Он отличался от своих  собратьев:  его  тело  не  было
таким прозрачным, он выглядел как-то солиднее и весомее, движения его были
неторопливы и осмотрительны. Он ждал.
     "Посол", - промелькнуло в голове у Джейкоба.
     - Держите его в плоскость корабля, - отрывисто приказала де Сильва. -
Не дайте ему ускользнуть из поля зрения приборов.
     Пилот бросил на нее мрачный взгляд. Корабль начал медленное вращение.
     Призрак пришел в движение.  Казалось,  его  трепещущее  веерообразное
тело отталкивается от плазмы. Он  был  похож  на  птицу,  готовую  вот-вот
взмыть вверх.
     - Он играет с нами, - пробормотала Хелен.
     - Почему вы так решили?
     - Потому, что  ему  не  нужно  предпринимать  столько  усилий,  чтобы
оставаться у нас над головой.
     Она приказала ускорить вращение.  С  правой  стороны  стеной  выросло
Солнце. Призрак продолжал подниматься все выше и выше. Солнце уже дошло до
верхнего положения и снова скрылось из виду. Затем все повторилось снова.
     Существо умудрялось двигаться совершенно синхронно  с  кораблем,  все
время оставаясь чуть выше плоскости палубы.
     Скорость вращения корабля росла.
     День и ночь сменялись  на  корабле  за  какие-то  считанные  секунды.
Джейкобу стало жарко. Призрак продолжал игру. Фотосфера освещала палубу  с
частотой стробоскопической лампы.
     - Хорошо, прекращаем, - процедила сквозь  зубы  де  Сильва.  Вращение
замедлилось. В момент остановки Джейкоб с трудом удержался на  ногах.  Ему
вдруг показалось, что по кораблю пронесся холодный ветерок.  Сначала  жар,
потом озноб... Неужто он заболевал?
     - Он победил, - ровным голосом произнесла Хелен,  -  как  обычно,  но
попытка не прошла впустую. Иногда мне хочется проделать то же самое, но не
отключая охлаждающий лазер. Интересно, что с ним  станет,  когда  скорость
приблизится к световой?
     - Вы... вы хотите сказать, что, пока корабль вращался, охлаждение  не
работало? - На этот раз Джейкоб  не  выдержал  и  слегка  оперся  о  ствол
Фэгина.
     - Конечно, - ответила Хелен, - не думаете же  вы,  что  мы  стремимся
поджарить несколько десятков ни в чем не  повинных  тороидов  и  Пастухов?
Именно поэтому мы и ограничены во времени. В противном случае мы могли  бы
до скончания века играть в прятки!
     Последнюю фразу Джейкоб не понял. Ох, уж эти архаизмы! На  досуге  он
решил поразмыслить над интересной проблемой, в чем кроется очарование этой
женщины:  в  ее  хладнокровии  и  решительности  или  же  в   удивительной
старомодности? Джейкоб облегченно вздохнул.  Так  или  иначе,  но  никакой
простуды нет и в помине. Просто на несколько мгновений Солнце допустили на
борт Приятно сознавать, что все это уже позади.

                           16 ...И О ВИДЕНИЯХ

     - Нам удалось получить только  очень  размытое  изображение.  Видимо,
внесли искажения стасис-экраны. Призрак выглядит сильно  искривленным.  Но
во всяком случае, - бортинженер протянул снимки капитану,  -  нам  удалось
его зафиксировать.
     Де Сильва взглянула на  фотографию.  Карикатура  на  человека:  тощее
тело, тонкие рахитичные ноги, длинные руки, несоразмерно большие, неловкие
кисти, готовые вот-вот сжаться в кулаки.
     Хелен передала снимок Джейкобу.  На  снимке  вместо  глаз  -  зияющие
провалы, рот распахнут в беззвучном крике. Дыры на лице выглядели черными,
но в действительности  они  светились  темно-красным  сиянием  хромосферы.
Джейкоб поежился, вспомнив дьявольский огонь, полыхавший  в  глазах  этого
странного существа.
     - Нужно отметить, - продолжал бортинженер, - что существо  прозрачно.
Лучи альфа-линии водорода свободно проникают сквозь его тело.  Это  хорошо
видно в области глаз и рта, так как в этих местах собственный синий спектр
Призрака не забивает красную  область.  Но,  насколько  мы  можем  судить,
остальные части тела Призрака также  не  являются  преградой  для  красной
линии.
     - Что ж, будем считать это  установленной  характеристикой  Призрака,
если таковая вообще возможна. - Джейкоб вернул снимки. В сотый раз  глянув
вверх, он спросил: - Вы уверены, что он вернется?
     - Они всегда  возвращаются,  -  кивнула  Хелен,  -  еще  ни  разу  не
ограничивались одним выпадом.
     В креслах неподалеку расположились Мартин и Буббакуб, готовые в любой
момент облачиться  в  свои  пси-шлемы.  Кулла,  освобожденный  наконец  от
дежурства, без сил откинулся на кушетке,  посасывая  какой-то  голубоватый
напиток. Глаза прингла устало поблескивали.
     - Полагаю, нам всем следует отдохнуть, - решительно сказала Хелен,  -
не то рискуем повредить себе шею, непрерывно задирая голову. А шея нам еще
пригодится, ведь Призрак наверняка появится сверху.
     Джейкоб опустился в кресло рядом с Куллой. Отсюда он мог наблюдать за
Милдред Мартин и Буббакубом. Когда Призрак появился в первый раз, эти двое
мало что успели. Как только солнечный сгусток оказался в высшей точке  над
кораблем, с ним произошла удивительнейшая  метаморфоза.  Световой  блик  в
мгновение ока обрел очертания человеческой фигуры, более  того,  возникший
"человек" явно угрожал кораблю. Но едва Мартин  успела  надеть  шлем,  как
существо, бросив прощальный злобный взгляд, погрозило кулаком  и  растаяло
без следа.
     Но Буббакуб, успев проверить в работе свой кангрл, важно объявил, что
солярианин не применял страшное пси-оружие, противодействовать которому  и
предназначен был аппарат пила. "Что ж, и на том спасибо",  -  мелькнуло  в
тот момент в голове у  Джейкоба,  все  еще  не  пришедшего  в  себя  после
удивительной метаморфозы, происшедшей с безобидным, казалось бы, солнечным
зайчиком. Буббакуб на всякий случай не стал выключать кангрл.
     Джейкоб  с  наслаждением  откинулся  в  кресле  и   опустил   спинку,
устроившись поудобнее. Прямо перед  глазами  сияло  розовое  небо,  полное
перистых облаков нежнейших оттенков.
     Было приятно сознавать,  что  сила  таинственного  пингрли  не  вышла
наружу. Но почему Призрак так странно себя повел? Джейкобу вдруг пришло  в
голову, что, может, Ла Рок в самом  деле  прав...  и  соляриане  прекрасно
знают, как надо себя вести с людьми, знают с незапамятных времен...  Люди,
разумеется, никогда прежде не бывали на Солнце, но где гарантия,  что  эти
странные  огненные  существа  сами  не  навестили  старушку  Землю?  И  не
взрастили  там  цивилизацию  гуманоидов?  Звучит,  конечно  же,   чересчур
фантастично, но ведь и сам проект "Прыжок в Солнце" поначалу тоже  казался
полным абсурдом.
     Да, но если в гибели Джеффа виновен не Ла Рок, а Призраки, то история
может повториться снова.
     Джейкоб надеялся, что если все обстоит именно так, то Ла Рок прав и в
остальном: соляриане  могут  оказаться  более  сдержанными,  имея  дело  с
людьми, пилами и кантенами. Джейкоб решил,  что  при  следующем  появлении
Призрака стоит попробовать свои силы в телепатии.  Однажды  он  уже  делал
подобную попытку, но не обнаружил у себя никаких талантов к пси. Что  было
довольно  странно,  учитывая  необычайные  гипнотические   способности   и
отличную память, которыми он обладал. Что ж, стоит попробовать еще раз.
     Слева от себя он уловил легкое движение. Джейкоб скосил глаза. Кулла,
не отрывая красных глаз от сияющей хромосферы, поднес к губам микрофон.
     - Капитан, по-моему, он  приближается.  Координаты  сто  двадцать  на
тридцать градусов.
     Прингл устало  уронил  тонкую  руку,  гибкий  шнур  микрофона  быстро
втянулся в подлокотник кресла.
     В эту минуту корабль окутала прядь темного газа, и  красное  свечение
на палубе ненадолго ослабло. А когда корабль  вынырнул  из  облака,  вдали
снова маячил Призрак. Солярианин стремительно двигался навстречу кораблю.
     На этот раз Призрак светился значительно ярче, а очертания  его  тела
выглядели еще более причудливыми.  Вскоре  голубое  сияние  начало  резать
глаза. Призрак неумолимо приближался. Джейкоб почувствовал, как  нарастает
напряжение,  и  прикрыл  глаза.  Когда  он  снова  взглянул  на  солнечную
панораму, световой блик исчез. Вместо него колыхалась высокая человеческая
фигура, глаза и рот удивительного существа полыхали  раскаленными  углями.
Синий человек угрожающе парил прямо над  кораблем,  вне  зоны  регистрации
приборов.
     Прошло несколько томительных минут. От  странного  создания  исходила
явная  недоброжелательность.  Джейкоб  чувствовал   ее!   Внезапно   сзади
раздалось проклятие. Он резко обернулся. Милдред Мартин в ярости сорвала с
головы пси-шлем:
     - Черт бы его побрал! Слишком сильные шумы!  Только  мне  показалось,
что я что-то нащупала, как тут же все потонуло в каком-то грохоте!
     - Не мешайте! - Буббакуб сверкнул на нее агатовыми бусинами.
     Водор пила лежал на  подлокотнике  кресла.  Сам  Буббакуб  напряженно
всматривался в маневрирующего над головой Призрака.
     - Пси этого существа  отличается  от  человеческого.  Ваши  старания,
похоже, вызвали у него боль, а, может, и ярость!
     Джейкоб вскочил на ноги.
     - Вы установили с ними контакт? - хором воскликнули они с Мартин.
     - Да, - прохрипел черный диск с подлокотника кресла. - Не мешайте!  -
Буббакуб прикрыл глаза. - Сообщите, если он  начнет  двигаться.  Повторяю,
только если начнет двигаться. Помолчите.
     Джейкоб  переводил  взгляд  с  Призрака  на  Буббакуба   и   обратно.
Интересно, о чем они беседуют? О чем вообще можно разговаривать с пламенем
свечи?
     Внезапно солярианин начал лихорадочно  взмахивать  прозрачно-голубыми
"руками",  огненно-красный  "рот"  задвигался.  На  этот  раз  изображение
Призрака было более четким, не наблюдалось никаких искажений.  Похоже,  он
сумел приспособиться к стасис-экранам. Джейкоб не думал, что означает этот
факт для безопасности корабля.
     Внезапно  слева  что-то  ослепительно  блеснуло.  Джейкоб   судорожно
нащупал микрофон и рывком вытянул шнур из паза.
     - Хелен, взгляните на  точку  сто  восемьдесят  на  шестьдесят  пять.
По-моему, нас стало больше.
     - Вижу, - раздался спокойный  голос  де  Сильвы.  -  Пока  он  вполне
обычного вида. Посмотрим, что будет дальше.
     К кораблю осторожно приближался второй Призрак. Его волнисто-аморфные
очертания напоминали нефтяное пятно, разлившееся на  поверхности  воды.  В
новичке не было ничего человеческого.
     Милдред Мартин тихо вскрикнула и быстро натянула на голову шлем.
     - Как вы думаете,  стоит  сказать  Буббакубу?  -  быстро  спросил  ее
Джейкоб.
     Она взглянула на дремлющего, казалось, пила, затем перевела взгляд на
Призрака-"человека". Тот все еще размахивал "руками", но с места так и  не
сдвинулся. Мартин отрицательно качнула головой.
     - Нет, он ведь подчеркнул, что  только  когда  начнет  двигаться  его
подопечный. - Она нетерпеливо взглянула на новичка. - Пожалуй,  мне  стоит
заняться вот этим, а Буббакуба не будем тревожить.
     У Джейкоба такой уверенности не было. На  данный  момент  только  пил
получил  положительный  результат.  Желание  Милдред  Мартин   скрыть   от
Буббакуба появление второго  Призрака  выглядело  довольно  подозрительно.
Неужели она завидует успеху чужака?
     Он пожал плечами. Пускай сами разбираются.
     Второй Призрак очень осторожно, часто останавливаясь,  приближался  к
собрату, полностью поглощенному своим театрализованным представлением.
     Джейкоб оглянулся на Куллу. Ему-то по крайней мере можно сообщите  об
открытии? Казалось, прингл загипнотизирован "человеком". Но  почему  Хелен
не объявила новость во всеуслышание? И где Фэгин? Будет очень обидно, если
старина что-нибудь пропустит в этом захватывающем спектакле.
     Где-то над  головой  опять  сверкнула  ослепительная  вспышка.  Кулла
зашевелился. Джейкоб вскинул глаза.  Второй  Призрак  бесследно  исчез,  а
первый быстро удалялся, растаяв вскоре в красном мареве хромосферы.
     - Что произошло? - Джейкоб был удивлен и  отчасти  разочарован.  -  Я
отвернулся буквально на секунду и...
     - Не жнаю, друг Джейкоб. Я пыталшя  понять,  нельжя  ли  в  поведении
этого шущештва найти ключ... и тут появилшя второй.  Первый  атаковал  его
пучком швета и жаштавил отштупить, а потом и шам обратилшя в бегштво!
     - Вам следовало сообщить мне о втором Призраке, - недовольно  буркнул
Буббакуб. Он уже встал, и снова нацепил водор на шею. - Хотя сейчас это  и
не так важно. Я уже знаю все,  что  нужно.  Надо  рассказать  человеку  де
Сильве.
     Он повернулся и вперевалку направился к  командному  пульту.  Джейкоб
вскочил и последовал за ним
     Фэгин оказался рядом с Хелен.
     - Ты видел? - шепотом осведомился у приятеля Джейкоб.
     - Да-да, дружище, - возбужденно зашелестел кантен, -  я  все  отлично
разглядел и сейчас с нетерпением жажду услышать, что удалось узнать нашему
уважаемому другу пилу.
     Буббакуб  театрально  взмахнул  коротенькой  лапкой,  дабы   привлечь
всеобщее внимание, что сейчас, впрочем, было совершенно излишне.
     - Призрак сообщил мне, что их раса очень стара. Как я и  предполагал.
Да,  это  очень  старая  раса.  -   В   хрипе   водора   слышалось   явное
удовлетворение.
     "Уж это-то, - подумал Джейкоб, - ты выяснил в первую очередь".
     - Соляриане утверждают, что это они убили шимпанзе.  Так  же,  как  и
человек Ла Рок. Если люди не оставят Призраков в покое, то их тоже убьют.
     - Что? - воскликнула Хелен. - Как такое может  быть?  Как  Ла  Рок  и
Призраки могут быть одновременно виновны в убийстве Джеффа?
     - Прошу вас сохранять спокойствие! - Даже в искусственных  интонациях
водора Джейкоб явственно уловил угрозу. - Солярианин сообщил мне, что  это
они вынудили человека совершить убийство. Они дали волю  его  ярости.  Они
внушили Ла Року мысль об убийстве. И это они раскрыли ему правду.

     Милдред Мартин, пропустившая примечательную сцену, напряженно внимала
рассказу Джейкоба.
     - ...В конце концов  Буббакуб  сказал,  что  существует  только  один
способ, с помощью которого Призраки могли оказать влияние на  Ла  Рока  на
таком огромном расстоянии. И если они и впрямь прибегли к  нему,  то,  как
заявил наш друг пил, становится понятным, почему в Библиотеке  отсутствуют
какие-либо упоминания  о  солярианах.  На  применение  этой  силы  наложен
строжайший запрет. Исключений  нет  ни  для  кого.  Буббакуб  предполагает
оставаться здесь до тех пор, пока, не удастся получить подтверждения этому
открытию. Ну а потом надо будет уносить ноги.
     -  Что  же  это  за  сила?  -  Мартин  судорожно  вертела   в   руках
несовершенный пси-шлем землян.
     Джейкоб   заметил,   как   Кулла   из   своего   кресла   внимательно
прислушивается к их разговору.
     - Не знаю. Но это не  пингрли,  о  котором  нам  с  вами  рассказывал
Буббакуб и который частично разрешен. Кроме того, радиус действия  пингрли
не столь уж и велик.  Мне  кажется,  Буббакуб  собирается  воспользоваться
своим философским камнем.
     - Вы имеете в виду реликвию летаней?
     - Да.
     Мартин покачала годовой и попыталась отломать застежку шлема.
     - Все так запутано. Я ничего не  понимаю.  С  того  момента,  как  мы
вернулись с Земли на Меркурий, все пошло  наперекосяк.  Словно  все  вдруг
решили разом сбросить маски.
     - Что вы имеете в виду?
     Парапсихолог замялась, зябко поведя плечами.
     - Никто ни в ком не уверен... Я была убеждена,  что  нелепые  наскоки
Питера на  Джеффри  столь  же  безобидны,  сколь  и  искренны.  Теперь  же
выясняется, что все совсем иначе... Поступки Питера оказались не такими уж
безобидными, но действовал он при этом вовсе  не  по  своей  воле.  И  его
бредовые идеи насчет соляриан обернулись вдруг  правдой,  но  и  они,  как
выясняется, были навязаны ему извне.
     - Вы считаете, что Призраки - это наши исчезнувшие опекуны?
     - Кто знает?  Если  это  так,  то  мы  окажемся  в  очень  неприятном
положении. Нам ведь вряд ли удастся  установить  с  ними  непосредственный
контакт.
     - Значит, вы принимаете рассказ Буббакуба без всяких оговорок?
     - Конечно! Ведь только он сумел вступить  с  ними  в  контакт.  Кроме
того, я неплохо изучила Буббакуба. Он  ни  под  каким  видом  не  стал  бы
вводить нас в заблуждение! Истина - дело его жизни!
     Джейкобу стало теперь совершенно  ясно,  что  значила  ее  предыдущая
фраза. Доктор Мартин попросту была перепугана. И перепугана очень  сильно.
Он сделал новую попытку:
     - Милли, вы абсолютно уверены, что только Буббакубу удалось  вступить
в контакт с Призраками?
     Она вздрогнула и резко отвела взгляд.
     - Судя по всему, здесь только он способен был сделать это.
     - Тогда почему вы остались сидеть здесь в пси-шлеме,  когда  Буббакуб
отправился хвастать своими успехами?
     - Похоже на допрос с пристрастием! Да если хотите знать, я  осталась,
чтобы сделать еще одну попытку! Меня  просто  одолела  черная  зависть,  и
захотелось попробовать еще раз! Но все безрезультатно. - Она поникла.
     Но Джейкоба ее горячность не убедила. Ему было  абсолютно  ясно,  что
Милдред Мартин чего-то недоговаривает.
     - Доктор Мартин, позвольте задать вам один вопрос. Что вам известно о
лекарстве под названием "варфарин"?
     - И вы туда же! - Она покраснела. - Я уже  говорила  главврачу  базы,
что не имею ни малейшего понятия об  этом  препарате.  Каким  образом  оно
оказалось в аптечке Кеплера, я не знаю. И я не уверена, что оно там вообще
было.
     Она отвернулась.
     - Думаю, мне стоит отдохнуть. Если вы,  конечно  же,  не  возражаете,
мистер Демва. Мне понадобятся силы, когда соляриане появятся вновь.

     У автоматов с напитками Джейкоб нашел Куллу. Огромные  красные  глаза
сочувственно поблескивали.
     - Вы чем-то раштроены, друг Джейкоб?
     - Вовсе нет. Но почему вы спрашиваете?
     Кулла выглядел очень усталым. Узкие  плечи  поникли,  большая  голова
вяло покачивалась на тонкой шее-стебельке, лишь глаза горели  все  так  же
ярко.
     - Надеюшь, вы не приняли ближко к шердшу новошть?
     Джейкоб оперся об один из автоматов и заглянул чужаку в лицо.
     - Что я не должен  принимать  близко  к  сердцу,  Кулла?  Утверждения
Буббакуба -  всего  лишь  констатация  факта  Вот  и  все.  Я  буду  очень
разочарован, если это  открытие  повлечет  за  собой  свертывание  проекта
"Прыжок в Солнце". Мне хотелось бы проверить  истинность  слов  уважаемого
Буббакуба. Тогда и только тогда я смогу сказать, согласен  ли  с  ним  или
нет... И уж, конечно же, надо как следует порыться в Библиотеке. Сейчас же
меня прежде всего одолевает любопытство.
     Вопрос Куллы вывел его из себя. Внезапно заболели глаза  -  начинало,
по-видимому, сказываться слишком долгое пребывание в красном диапазоне.
     Кулла медленно покачал головой.
     - Мне кажетша, это не шовшем так. Прошу проштить мою нажойливошть, но
вы и в шамом деле выглядите раштроенным, друг Джейкоб.
     Джейкоб разозлился.
     - К чему вы клоните? - Ему пришлось сделать над собой  усилие,  чтобы
голос прозвучал ровно.
     - Джейкоб, вы вшегда прикладывали макшимум  ушилий,  чтобы  шохранять
нейтралитет в прешловутом шпоре между предштавителями вашей рашы. Но  ведь
у вшех шофонтов вшегда  имеетша  швое  мнение.  Вас  шильно  уяжвило,  что
Буббакубу удалошь уштановить  контакт  ш  шолярианами,  а  люди  потерпели
неудачу. Хотя  вы  никогда  не  вышкажывали  швоего  мнения  по  проблемам
проишхождения, я жнаю: вы вряд ли будете рады открытию, что у человечештва
вше-таки были опекуны.
     Джейкоб пожал плечами.
     - Верно, Кулла, меня до сих пор не убедили в том,  что  соляриане,  в
туманном прошлом начав Развитие человечества, затем взяли и бросили  своих
подопечных  на  произвол  судьбы.  Странное  поведение,  лишенное  всякого
смысла.
     Джейкоб устало потер висок. Он чувствовал приближение головной боли.
     - На протяжении всей  экспедиции  люди  ведут  себя  крайне  странно.
Кеплер страдает какой-то  необъяснимой  истерией  и  находится  в  слишком
большой зависимости от Мартин. Ядовитость Ла Рока превзошла  все  мыслимые
границы. Сама Милли Мартин то страстно защищает журналиста, то отступается
от него, словно опасаясь сказать что-то, способное задеть Буббакуба. Никак
не могу взять в толк... - он замолчал.
     - Возможно, во вшем этом как раж и повинны шоляриане. Ешли они шмогли
вынудить миштера Ла Рока шовершить убийштво, то им вполне по шилам выжвать
и другие отклонения в поведении людей.
     Джейкоб сжал кулаки. Он уже едва сдерживал гнев. Взгляд красных  глаз
Куллы угнетал, ему вдруг захотелось немедленно уйти.
     - Прошу вас не прерывать меня, прингл  Кулла,  -  жестко  сказал  он,
заставив себя смотреть прямо в полыхающие глаза чужака.
     Кулла съежился под его яростным взглядом. Что-то здесь было  не  так.
Но что? У Джейкоба закружилась голова, ему хотелось сказать  что-то  очень
важное,  но  мысли  путались.  Он  встряхнулся,  туман  в  голове  немного
рассеялся.  Взглянул  на  Куллу,  тот  немного  отодвинулся   в   сторону,
по-прежнему не сводя с него пристальных изучающих глаз.
     Джейкоб оглянулся.
     Мартин и Буббакуб снова сидели рядом. Оба  смотрели  в  его  сторону.
Мартин что-то быстро говорила.
     Вот дрянь! Небось рассказывает напыщенному глупцу об их разговоре. Ну
и подхалимка!
     К ним подошла Хелен де Сильва и отвлекла их внимание от Джейкоба.  На
мгновение  ему  стало  лучше.  Общество  Куллы   становилось   все   более
нестерпимым.  Как  это  ни  прискорбно,  но  придется  вспомнить  о  своем
положении представителя старшей расы. Пора поставить этого подопечного  на
свое место!
     Де Сильва теперь направлялась прямо к автоматам с  напитками.  Черные
глаза-бусины Буббакуба  снова  уставились  на  Джейкоба.  Он  бесцеремонно
повернулся к пилу спиной. "А пошли бы они все куда подальше! Я хочу пить и
вовсе не желаю устраивать из этого представления. Уроды!"
     Автомат с напитками поплыл перед глазами.  Внутренний  голос  яростно
кричал о надвигающейся опасности, но Джейкоб предпочел  сделать  вид,  что
ничего не  слышит,  с  деланной  беззаботностью  рассматривая  пластиковый
корпус автомата. "Какое странное устройство. Надеюсь,  оно  отличается  от
своего подлого родственника с "Брэдбери". Какие удивительные кнопки...  но
почему они висят в воздухе...  и  где..."  Джейкоб  протянул  руку,  чтобы
дотронуться до кнопки, но в  следующее  мгновение  резко  отдернул.  "Нет!
Нет-нет-нет! Надо прочитать надпись! Так, что я хотел? Кофе?" Едва слышный
внутренний голос высказался в пользу гировида. "Гировид? Что ж, прекрасное
питье! Приятно на вкус, и на ногах буду стоять  тверже.  Отличный  напиток
для путешественника в мир галлюцинаций".
     Джейкоб снова неуверенно потянулся к  кнопке.  Палец  покачивался  из
стороны в сторону, но никак не мог  попасть.  Внутренний  голос  хихикнул.
"Скотина, ты что, издеваться вздумал? Да кто ты вообще  такой?  Откуда  ты
взялся?" Джейкоб решительно надавил на  красную  кнопку.  Послышался  звук
льющейся жидкости.
     Ну и компания здесь собралась? Даже поговорить не с кем! Не с этим же
выскочкой Куллой! И не с этим напыщенным мохнатым снобом илисто  холодной,
точно выловленная форель,  подружкой-докторшей!  Уж  с  ними-то  точно  не
захочется разговаривать! А Фэгин тоже хорош, затащил в такую  дыру.  Ну  и
пекло!
     Джейкоб пошатнулся, но  все-таки  удержал  стакан  и  быстро  глотнул
прохладной жидкости.
     Время то неслось вскачь,  то  почти  останавливалось.  Он  чувствовал
необъяснимую и такую приятную легкость во всем теле, словно  тяжелая  ноша
на плечах внезапно исчезла. Джейкоб широко улыбнулся  подошедшей  Хелен  и
повернулся  к  Кулле.  Позже  надо  будет  извиниться  за   грубость.   Он
приветственно взмахнул стаканом, расплескав половину его содержимого.
     - ...Они зависают вот над этим местом, как раз у самой  границы  зоны
видимости наших приборов. - Джейкоб понял, что Хелен обращается к нему.  -
Мы готовы к такому обороту, так что вам, быть может, лучше...
     - Джейкоб, оштановитешь, -  вскрикнул  неожиданно  высоким  фальцетом
Кулла.
     Хелен рванулась вперед и схватила Джейкоба за руку.  Кулла  попытался
отобрать у него стакан.
     "Вот  грубияны",  -  добродушно  подумал  Джейкоб,  легко   оттолкнув
тщедушного прингла. Сейчас он покажет этой девяностолетней  старушенции  и
инопланетному дохляку, что такое настоящий мужчина.
     С веселым смехом он отражал наскоки Хелен и Куллы, упорно  пытавшихся
лишить его амброзии. Нет, правда, что за чудесный напиток!  Джейкоб  снова
рассмеялся. Ну до чего же они назойливы! Он  отбил  пару  довольно  подлых
ударов капитана и торжествующе поднес к губам стакан.
     Внезапно в ноздри ударило ужасающее  зловоние.  Обоняние,  об  утрате
которого Джейкоб и не подозревал, вернулось с  ошеломляющей  внезапностью,
погрузив его в пучину нестерпимого смрада. Он  резко  отдернул  голову,  с
ужасом глядя на  отвратительную  пенящуюся  жидкость  в  стакане,  которую
только что собирался проглотить с таким наслаждением.
     Рука  с  омерзением   отшвырнула   стакан.   Коричневая   пузырящаяся
субстанция расплескалась по  полу.  Джейкоб  растерянно  оглянулся.  Глаза
присутствующих были  устремлены  на  него  Кулла  сидел  на  полу,  что-то
умоляюще  бормоча.  Прекрасные   волосы   Хелен   разметались,   лицо   ее
раскраснелось. Откуда-то сбоку доносились нежные звуки флейты, явно чем-то
огорченной. Где Фэгин? Джейкоб шагнул вперед и  рухнул  на  палубу  у  ног
неподвижного Буббакуба.

     Он медленно, очень медленно приходил в себя. В затылке  чувствовалась
тупая ноющая боль. Лоб горел. Что-то прохладное и влажное коснулось лица.
     Джейкоб застонал и поднял руку. Чья-то теплая ладонь мягко отстранила
ее. Он открыл глаза. Над ним  с  полотенцем  в  руках  склонилась  Милдред
Мартин. Отложив полотенце в сторону, она поднесла к его губам стакан.
     Джейкоб отпрянул, но в следующее мгновение потянулся к  стакану.  Это
оказался обычный лимонад. И вкус у него был просто божественный.  Он  даже
застонал от наслаждения. Высосав последние капли, Джейкоб  оглянулся.  Все
кушетки были заняты. Палуба напоминала сонное царство. Он взглянул  вверх,
глазам предстала почти абсолютная чернота.
     - Мы возвращаемся, - прошептала Мартин.
     - Сколько... - Он был удивлен хриплостью  своего  голоса.  -  Сколько
времени я пробыл без сознания?
     - Около двенадцати часов.
     - Я буйствовал?
     Она кивнула, подарив ему  свою  неизменную  профессиональную  улыбку.
Впрочем, на сей раз в ней  было  что-то  человеческое.  Джейкоб  осторожно
потрогал голову. Боль не отпускала.
     - Значит, мне все это не приснилось? Что я выпил?
     -  Аммиачную  смесь,   предназначенную   для   Буббакуба.   Доза   не
смертельная, но выпей вы чуть больше,  последствия  могли  бы  быть  очень
серьезными. Вы можете объяснить, зачем вам это было нужно?
     Джейкоб уронил руку и попытался улыбнуться.
     - В тот момент мне показалось, что это отличная  идея.  -  Он  качнул
головой. - А если серьезно, то не знаю. Что-то со мной не так, но  будь  я
проклят, если осознаю, в чем тут дело.
     - Мне следовало догадаться, что с вами неладно, когда  вы  заговорили
об убийствах и заговорах, - кивнула Мартин. - Отчасти  здесь  есть  и  моя
вина. Я должна была распознать симптомы.  Это  всего  лишь  ориентационный
шок. Во время погружений  на  солнечном  корабле  есть  от  чего  потерять
голову.
     Он потер глаза.
     - Наверное, вы правы, но ведь кое-кто может решить, что это результат
внешнего воздействия.
     Мартин вздрогнула, пораженная тем, как быстро  вернулась  к  Джейкобу
способность мыслить критически.
     - Да. - Она неохотно кивнула. - Комендант действительно полагает, что
ваш приступ - также дело рук Призраков, решивших  продемонстрировать  свою
силу Она даже предложила ответить им тем же. У  этой  теории,  безусловно,
есть свои достоинства, но я предпочитаю собственную.
     - Я сошел с ума?
     - О  нет,  вовсе  нет!  Всего  лишь  обычное  помрачение  сознания  в
результате  дезориентации.  Кулла  сказал,  что  за  несколько  минут   до
происшествия ваше поведение было... не совсем нормальным.  К  этому  можно
добавить и мои собственные наблюдения...
     - Да, - кивнул Джейкоб, - мне нужно извиниться перед Куллой... Он  не
пострадал?! Нет? А Хелен?
     Джейкоб попытался встать. Мартин удержала его.
     - Нет, нет, со всеми все в порядке, не  беспокойтесь,  все  озабочены
только вашим состоянием.
     Джейкоб со  вздохом  облегчения  откинулся  на  кушетке,  взгляд  его
скользнул по пустому стакану.
     - Можно еще?
     - Конечно, сейчас принесу.
     Мартин исчезла. Он слышал мягкий шорох ее шагов.
     "Происшествие". Джейкоб  сморщился  от  стыда  и  отвращения.  Где-то
внутри засел тревожный вопрос: ПОЧЕМУ?
     В стороне послышались приглушенные голоса. Наверное,  Мартин  кого-то
встретила у автоматов.
     Джейкоб знал, что рано или поздно,  но  ему  придется  погрузиться  в
транс, только таким путем удастся разобраться, что же произошло  на  самом
деле. Транс  скорее  всего  окажется  очень  глубоким,  но  он  необходим.
Единственный  вопрос,  когда?   Столь   глубокий   транс   может   оказать
разрушительнейшее воздействие на мозг,  поэтому  стоило  бы  подождать  до
возвращения на Землю, где ему в нужную минуту  на  помощь  придут  опытные
врачи. Но тогда полученные ответы не будут нужны ни ему самому ни  "Прыжку
в Солнце".
     Снова послышались мягкие шаги. В поле зрения появилась Мидли Мартин и
протянула ему стакан. Вслед за Мартин подошла Хелен,  присела  на  краешек
кушетки. Джейкоб поспешил уверить коменданта, что с ним все в  порядке,  и
рассыпался в извинениях. Де Сильва сочла их совершенно излишними.
     - Я и не предполагала, что вы столь хорошо владеете ББО, Джейкоб.
     - Что еще за ББО?
     - Борьба без оружия, - она улыбнулась, - я сама не плохо знакома с ее
основами, правда, давненько не тренировалась. Но с вами мне не сравниться.
Убедилась в этом на собственной шкуре. Вы были неподражаемы.
     Джейкоб с изумлением обнаружил, что покраснел от такого  комплимента,
словно юноша.
     - Спасибо. Я плохо помню, что произошло,  но,  по-моему,  вы  тоже  в
грязь лицом не ударили.
     Они взглянули друг на друга и негромко рассмеялись.
     Мартин деликатно кашлянула.
     - Я полагаю, мистеру Демве сейчас нужен длительный отдых.
     - Прежде чем подчиниться вам, доктор, я хотел  бы  кое-что  выяснить.
Прежде всего скажите мне, где Фэгин? Я его не вижу.
     -  Он  на  обратной  стороне  корабля,  -  ответила  Хелен,  -  решил
подкормиться перед возвращением на Меркурий.
     - Он очень обеспокоен вашим состоянием, - добавила Мартин, - и  будет
обрадован, когда узнает, что с вами все в порядке.
     Джейкоб  расслабился.  Он  почему-то  очень  тревожился   за   своего
ветвистого друга.
     - А теперь расскажите, что произошло после того, как я отключился.
     Женщины переглянулись. Хелен пожала плечами.
     - Нас еще раз навестил  солярианин.  Несколько  часов  он  порхал  на
границе видимости. Стадо тороидов с остальными  Призраками  маячило  очень
далеко. По правде говоря, нам была на руку его неторопливость. У  нас  тут
какое-то время царила суматоха из-за...
     - Из-за представления, которое я вам устроил, - смущенно закончил  за
нее Джейкоб. - Неужели никто не попытался вступить с ним в контакт?
     Хелен взглянула на парапсихолога. Та едва заметно качнула головой.
     - Ничего особенного не предпринималось, - поспешно продолжила  Хелен,
- мы еще не успели толком прийти в себя. Он вскоре исчез,  а  потом  снова
появился, на этот раз опять в своем маскарадном костюме.
     Джейкоб сделал вид, что не заметил, как женщины обменялись взглядами.
Внезапно ему в голову пришла неожиданная мысль.
     - А вы уверены, что это  один  и  тот  же  Призрак?  Может,  это  два
совершенно разных существа?!
     Мартин на мгновение задумалась.
     - Это могло бы многое объяснить, - начала она, но тут же замолчала.
     - Мы их больше не называем Призраками, - поспешно добавила  Хелен.  -
Буббакуб уверил нас, что им это определение очень не нравится.
     Волна  внезапного  раздражения  захлестнула  Джейкоба,  но  он  сумел
подавить его, прежде чем женщины успели  что-либо  заметить.  До  чего  же
бесплодный разговор!
     - Так что же произошло, когда он снова начал угрожать?
     Де Сильва нахмурилась.
     - Буббакуб поговорил с ним  еще  раз.  Затем  рассердился  и  прогнал
прочь.
     - Что он сделал?!
     - Он пытался вразумить солярианина. Цитировал книгу о правах опекунов
и подопечных. Даже торговался. Но тот  продолжал  угрожать.  Говорил,  что
отправит на Землю пси-луч, который  вызовет  там  неописуемые  катаклизмы.
Наконец Буббакуб заявил солярианину, что его терпение кончилось. Он  велел
нам всем лечь на пол, извлек свой кусок метеорита, приказал  закрыть  всем
глаза, произнес какое-то заклинание и все.
     - Что все?
     Хелен снова пожала плечами.
     - Вспышка ослепительного света, жуткий грохот, аж уши заложило. Когда
мы пришли в себя, солярианина и в помине не было. Он исчез!  Мы  вернулись
туда, где паслось стадо тороидов, но и оно тоже  исчезло.  Нигде  не  было
видно и следа живого.
     - Совсем-совсем никого?
     Джейкобу стало жалко безобидных  прекрасных  тороидов  и  их  сияющих
Пастухов.
     - Да, совсем никого. Никого и  ничего,  -  вздохнула  Мартин,  -  все
разбежались. Но Буббакуб уверил нас, что никто не пострадал.
     Джейкоб пошевелился.
     - Что ж, по крайней мере у нас теперь есть защитник. Сможем  общаться
с солярианами с позиции силы.
     Хелен грустно покачала головой.
     - Буббакуб говорит, что никакого общения не получится. Соляриане таят
в себе только зло,  и  если  бы  они  могли,  то  уничтожили  бы  нас,  не
задумываясь.
     - Но...
     - А на Буббакуба мы не можем больше  рассчитывать.  Он  сообщил  этим
существам, что если с Землей что-нибудь случится, их  постигнет  кара.  Но
больше он не собирается нам помогать. Реликвия летаней должна возвратиться
на Пилу. - Она опустила голову и хрипло добавила: - С "Прыжком  в  Солнце"
все кончено.

                               ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

                              Мера душевного здоровья -  гибкость,  умение
                           учиться на собственном опыте...  открытость  на
                           разумные аргументы... обращение к эмоциям... и,
                           особенно, умение вовремя остановиться. Сущность
                           заболевания  -   замороженность   поведения   в
                           неизменности и ненасытности.
                                                             Лоуренс Кьюби

                                 17. ТЕНЬ

     Верстак был пуст. Инструменты, обычно  разбросанные  повсюду,  сейчас
аккуратно висели  на  местах.  Поверхность  рабочего  стола  так  и  сияла
чистотой. Разобранные приборы, скинутые на  пол,  взирали  на  Джейкоба  с
немым укором. Главный механик с явным неодобрением наблюдал  за  тем,  как
Джейкоб хозяйничает в его святилище. Джейкобу же было не до него. Вопреки,
а может, и благодаря неудаче с "Прыжком в Солнце" никто не стал возражать,
когда он решил заняться своими собственными исследованиями. Для этих целей
мастерская представлялась самым удобным местом. Кроме того,  только  здесь
Джейкоб мог укрыться от назойливого внимания Милдред Мартин.
     Мастерская располагалась в одной из тех огромных пещер, что  напрямую
соединялись с  ангаром,  где  покоился  солнечный  корабль.  Своды  пещеры
терялись далеко вверху, скрытые от глаз туманом подземных испарений.
     Джейкоб расчистил стол, уселся на  табурет,  извлек  из  кармана  два
листа бумаги и с легким вздохом положил их перед собой.
     На левом листе было написано:
     "Б. ПРАВ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИЗРАКОВ?"
     Предположение на правом листе выглядело более сложным:
     "Я РЕХНУЛСЯ?"
     Каждый лист Джейкоб разделил на две колонки, которые, в свою очередь,
кратко озаглавил: "ДА" и "НЕТ".
     Именно на эти вопросы Джейкоб и собирался дать ответы. Но  без  чьего
бы то ни было вмешательства. По возвращении  на  Меркурий  он  старательно
избегал как Мартин, так и всех остальных участников  погружения.  Он  лишь
ненадолго навестил доктора  Кеплера,  а  затем  превратился  в  настоящего
отшельника.
     Ответить на  вопрос  на  левом  листе  Джейкоб  считал  своей  прямой
обязанностью. Хотя он и не исключал возможной его связи  с  предположением
на правом листе. С этим вторым вопросом все обстояло значительно  сложнее.
Джейкоб не знал, сумеет ли правильно и честно ответить на него.
     Он вытащил  из  внутреннего  кармана  куртки  пачку  бумаги  и  после
минутного раздумья написал на чистом листе:
     "ПУНКТ I. РАССКАЗ Б. ПРАВДИВ".
     Ниже он перечислил все, что могло свидетельствовать  в  пользу  этого
утверждения. Список получился  довольно  солидным.  Прежде  всего  Джейкоб
отметил, что пил точно объяснил поведение Призраков. С самого начала  было
ясно, что эти создания используют  какой-то  тип  пси-энергии.  Угрожающие
антропоморфные  образы   со   всей   очевидностью   подразумевали   знание
человеческой природы. При этом погиб "только" представитель самой  младшей
расы - шимпанзе. И только представитель высшей  расы  -  Буббакуб  -  смог
установить контакт с солярианами. Все это четко согласовывалось с  теорией
Ла Рока. Сам же Ла Рок, как утверждал тот же Буббакуб, находился тогда под
влиянием Призраков. И уж конечно, на редкость  убедительно  выглядел  трюк
Буббакуба с реликвией летаней. Трюк неоспоримо доказывал: да, он общался с
солярианином.
     Вполне возможно, Призраков  отпугнула  простая  вспышка  света.  Хотя
Джейкоб сильно сомневался в том,  что  обитатель  хромосферы  смог  вообще
заметить тусклый по сравнению с  окружающим  сиянием  огонек,  пущенный  с
корабля назойливых пришельцев. Но исчезновение целого стада магнитоядных и
остальных Пастухов наводило на мысль, что пил и в самом  деле  должен  был
воспользоваться каким-то мощным видом пси.
     Каждое  из  этих  утверждений  необходимо   подвергнуть   тщательному
анализу. Но на первый взгляд пункт I выглядел вполне правдоподобно.
     В таком случае пункт II был трудным  орешком,  ибо  попросту  отрицал
пункт I. Джейкоб вздохнул и вывел ниже:
     "ПУНКТ II. РАССКАЗ Б. ЛОЖЕН:
     II-А. Б. ЗАБЛУЖДАЕТСЯ.
     II-Б. Б. ЛЖЕТ".
     Пункт II-А выглядел крайне проблематичным: убежденность Буббакуба  не
поддавалась никаким сомнениям. Разумеется, его могли ввести в  заблуждение
сами Призраки... Джейкоб сделал пометку.  Он  совершенно  не  представлял,
каким образом можно доказать или опровергнуть эту  гипотезу,  не  совершая
нового прыжка.
     Буббакуб, горячо поддержанный Милдред Мартин, настаивал на  том,  что
дальнейшие эксперименты без защиты реликвии летаней бессмысленны.  И  даже
обречены. И, как ни странно,  доктор  Кеплер  не  стал  им  возражать.  Он
распорядился  поставить  солнечный  корабль   на   прикол.   Более   того,
посовещавшись с Землей, Кеплер прекратил обработку полученных данных.
     Мотивы руководителя проекта были совершенно  непонятны  Джейкобу.  На
новом листе он написал:
     "ПОБОЧНЫЙ ВОПРОС - КЕПЛЕР?"
     В течение нескольких минут Джейкоб рассматривал эти три слова,  затем
выругался и, скомкав лист, отшвырнул  его.  Очевидно,  у  Кеплера  имелись
чисто политические причины для того, чтобы ответственность за  свертывание
проекта целиком возложить на Буббакуба. Джейкоб вернулся к пункту II-Б.
     Итак, предположим, что Буббакуб лжет.  Джейкоб  решительно  не  желал
отныне делать вид, что души не чает в мохнатом  представителе  Библиотеки.
Он честно и открыто заявил самому себе,  что  относится  к  пилу  с  явным
предубеждением и будет только рад, если пункт II-Б окажется правдой.
     У Буббакуба, несомненно, имелись мотивы  для  лжи  Тот  факт,  что  в
Библиотеке не обнаружено никаких  упоминаний  о  солнечных  формах  жизни,
основательно ударял по  авторитету  как  этого  уважаемого  галактического
института, так и самого  пила.  Кроме  того,  Буббакуб  всегда  противился
самостоятельным исследованиям "сиротской" расы  -  человечества.  Если  бы
удалось закрыть экспедицию, то обе эти проблемы разрешились бы сами собой.
Авторитет галактической науки останется незыблемым, а наглые выскочки-люди
получат хороший щелчок по носу.
     Но в  связи  с  этой  гипотезой  возникало  слишком  много  вопросов.
Во-первых,  в  каких  пропорциях  правда  и  ложь  соединены  в   рассказе
Буббакуба? Ясно, что трюк с реликвией летаней сработал.  В  чем  же  тогда
обман?
     Во-вторых, Буббакуб мог солгать только в случае, если был уверен, что
не будет схвачен за руку. Галактический  институт  и  особенно  Библиотека
пользовались  репутацией  абсолютно  честных  организацией.   Если   обман
раскроется, то Буббакубу не поздоровится.
     Что-то подсказывало Джейкобу: в пункте II-Б имелось зерно истины.  Но
перспективы  в  этой  области  выглядели  безрадостно.  Итак,  либо  нужно
доказать, что пил врет, либо с "Прыжком в Солнце" будет  покончено  раз  и
навсегда.
     Джейкоб покачал головой. Ну и задача!  Любая  теория,  основанная  на
утверждении, что Буббакуб лжет, должна будет объяснить и смерть Джеффа,  и
странное поведение Ла Рока, и его  статус  поднадзорного,  и  удивительные
метаморфозы Призраков, и еще многое.
     Джейкоб придвинул к себе листок с пунктом II-Б и приписал: "ДВА  ТИПА
СОЛНЕЧНЫХ ПРИЗРАКОВ?". Он вдруг вспомнил,  что  на  самом  деле  никто  не
наблюдал, как "обычные" Солнечные Призраки превращаются  в  антропоморфных
полупрозрачных созданий. Так  что  существовала  вероятность  подмены.  Он
быстро начал писать: "КУЛЛА УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО СОЛЯРИАНЕ  ИСПОЛЬЗУЮТ  ПСИ.  В
ЭТОМ СЛУЧАЕ ПОВЕДЕНИЕ Л.Р. И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ОБЪЯСНЯЕТСЯ ОЧЕНЬ ХОРОШО".
     Подумав, он аккуратно переписал это утверждение в  колонку  "НЕТ"  на
листок "Я РЕХНУЛСЯ". Что ж, пора набраться смелости и взяться за вопрос  о
собственном  душевном  здоровье.  Он   вздохнул   и   принялся   методично
перечислять все случаи, когда с ним что-то было не так.
     1. Приступ боли в Бахе. После встречи в информационном центре Джейкоб
больше не прибегал к  глубокому  трансу.  Боль  вспышкой  голубого  сияния
пробила все защитные экраны его психики и по сей день не давала ему покоя.
Джейкобу было трудно разобраться в своем тогдашнем состоянии, так как  его
внимание тогда отвлекло появление Куллы.
     2.  Неуправляемый  мистер  Хайд.  Джейкоб  прекрасно   понимал,   что
расщепление сознания на две части - лишь временное решение его  застарелой
проблемы Пару сотен лет назад ему, не задумываясь,  поставили  бы  диагноз
"шизофрения". Считается, что с  помощью  гипноза  можно  добиться  мирного
сосуществование частей  расколотого  сознания  под  контролем  доминантной
части  личности  Но  Джейкоб-то  хорошо  знал,  как   часто   его   дикая,
необузданная половина вырывается  из-под  власти  своего  добропорядочного
близнеца и сама начинает играть ведущую  роль.  В  такие  минуты  на  свет
появляется холодный, крайне самоуверенный, невероятно любопытный  человек,
каким когда-то и был Джейкоб Демва.
     До недавнего времени выходки двойника не столько беспокоили,  сколько
просто смущали Джейкоба. Например,  случай,  когда  он  стащил  у  Кеплера
образцы лекарств, казался ему вполне  логичным,  поскольку  в  тот  момент
любопытство было обострено до крайности. Мистер Хайд попросту прибегнул  к
привычным для него методам.
     Но вот  разговор  с  Милдред  Мартин  наводил  на  мысли  куда  более
серьезные. Либо в подозрениях, таящихся на дне его подсознания, есть  доля
истины, либо он и впрямь сходит с ума.
     3. Случай на корабле. Что это было? Покушение на самоубийство? Как ни
странно, это происшествие не особенно напугало его. При воспоминании о нем
Джейкоб испытывал скорее чувство неловкости и гнева. Страха не  было  и  в
помине. Его не оставляла мысль, что кто-то решил сыграть с ним злую шутку,
выставив на всеобщее посмешище.
     Конечно же, это ощущение могло означать все что угодно, в том числе и
отчаянную  попытку  самооправдания.  Но  вновь  и  вновь   размышляя   над
происшествием, Джейкоб все больше убеждался, что ему  нечего  стыдиться  -
сцена на корабле не вызывала у него никакого внутреннего сопротивления.
     Но вопрос так и оставался открытым. Случившееся вполне укладывалось в
общую картину душевного распада. С другой стороны, это и впрямь  мог  быть
случай дезориентации. Диагноз доктора Мартин, преследовавшей Джейкоба даже
на базе своими советами и таблетками. Ну и, наконец  все  это  могло  быть
вызвано некой внешней силой.
     Вместе с табуретом Джейкоб отъехал от  верстака.  Потребуется  время.
Единственный плодотворный путь - набраться терпения и ждать.  Ждать,  пока
то, что таится на дне подсознания, не всплывет на поверхность.
     Существовали и другие способы  узнать  правду.  Но  Джейкоб  понимал:
сначала надо решить вопрос о собственном психическом состоянии.
     Он встал, пора было заняться расслабляющей гимнастикой Тай Джи Джуан.
После долгого сидения на неудобном табурете затекла спина.  Легкая  куртка
сковывала движения плеч. Он скинул ее и оглянулся, куда бы ее  пристроить.
У двери в кабинет главного механика  увидел  вешалку.  Рядом  тихо  журчал
фонтанчик с питьевой водой.
     Когда Джейкоб шел мимо двери, из-за  нее  высунулась  голова  хозяина
кабинета и с нескрываемым  неудовольствием  уставилась  на  него.  Джейкоб
вежливо  улыбнулся.  Голова  исчезла,  дверь  с   грохотом   захлопнулась.
Постоянный персонал базы после достопамятного  прыжка  явно  не  испытывал
теплых чувств к приглашенным консультантам.
     Джейкоб повесил куртку и склонился над фонтанчиком воды. И  отчетливо
услышал стук. Он поднял голову. Звуки доносились со  стороны  ангара,  где
покоился  солнечный  корабль.  Стараясь  производить  поменьше  шума,   он
направился к выступу, за которым начинался ангар.
     То, что он увидел, заставило его замереть. Клиновидная дверь  корабля
медленно отодвигалась. Внизу топтались  Кулла  и  Буббакуб.  В  руках  они
держали какой-то длинный цилиндрический предмет. Джейкоб поспешил укрыться
за выступом. Что эти двое здесь делают?
     Послышался шорох выдвигающегося трапа. Он снова выглянул,  чужаки  со
скрежетом втаскивали непонятный предмет внутрь корабля. Джейкоб прижался к
стене и как следует встряхнул  головой.  Это  уж  слишком!  Если  придется
ломать голову еще над одной загадкой,  то  так  и  в  самом  деле  недолго
свихнуться...
     Послышался новый звук: заработал то ли  компрессор,  то  ли  пылесос.
Раздался грохот, как будто внутри корабля что-то передвигали.
     Джейкоб не выдержал и уступил снедавшему его любопытству. Буббакуб  и
Кулла находились внутри корабля и не могли его  видеть.  Впрочем,  изрядно
подмоченной репутации Джейкоба уже ничто не могло повредить.
     В несколько прыжков он достиг трапа и неслышно подобрался к люку.  На
верхней площадке лег на пол и осторожно заглянул внутрь.
     Это и в самом деле был пылесос! Буббакуб,  стоя  спиной  к  Джейкобу,
усердно толкал его вперед,  а  Кулла  орудовал  длинной  насадкой.  Прингл
ритмично покачивал  головой,  тихо  постукивали  его  фарфоровые  челюсти.
Буббакуб исторг из себя длинную серию тявкающих  звуков.  Кулла  заработал
энергичнее.
     Джейкоб был вне себя от изумления: неужели  странная  парочка  решила
устроить генеральную уборку?! Кулла усердно водил щеткой между  палубой  и
изогнутой стеной сферического корабля. Что он там ищет? Ведь в  промежутке
не могло быть ровным счетом ничего! Ну, за исключением, конечно,  силового
поля. Продвигаясь вдоль края палубы, Кулла и Буббакуб вскоре  скрылись  за
центральным куполом. В любую минуту они могли появиться с другой стороны и
обнаружить слежку. Джейкоб отполз немного вниз по трапу, вскочил на ноги и
быстро вернулся к своему верстаку.
     Если бы у него был  запас  времени!  Джейкобу  наверняка  удалось  бы
добраться до проема между палубой и стеной корабля и взять  образец  пыли,
которую столь усердно уничтожали чужаки. Стоило все-таки рискнуть?
     Эх, была бы у него камера? Но что же все-таки это значило? Похоже,  у
теории II-Б появились какие-то шансы... Джейкоб придвинул к себе листок  и
быстро начал писать: "ПОРОШОК У Б.... ГАЛЛЮЦИНОГЕН НА КОРАБЛЕ?" Он  сложил
листки со своими  записями  в  аккуратную  стопку  и  поспешил  в  кабинет
главного механика.
     Тот не выразил никакого восторга, когда Джейкоб вежливо попросил  его
составить ему компанию. Механик заявил, что  именно  в  данную  минуту  он
очень занят. На вопрос, где можно найти камеру,  инженер  лишь  недоуменно
пожал плечами. Надо было как можно быстрее найти камеру. Джейкоб вспомнил,
что где-то на стене ему попадался на глаза телефонный аппарат. Не  обращая
больше внимания на механика, Джейкоб выскочил из  кабинета.  По  дороге  к
телефону он понял, что совершенно не представляет, кому он будет звонить и
что он, собственно, может сказать.
     Кеплеру? Алло, доктор Кеплер? Это Демва, вы еще помните меня?  Я  тот
самый парень, что пытался покончить с собой на борту  солнечного  корабля.
Да... так вот, вы не хотите  полюбоваться,  как  пил  Буббакуб  занимается
уборкой?.. Нет, не пойдет! Кулла и Буббакуб  успеют  исчезнуть.  А  звонок
лишний раз докажет его полную невменяемость!
     От такой мысли он вздрогнул. Так, может,  ему  и  в  самом  деле  все
привиделось?! Джейкоб прислушался.  Из  ангара  не  доносилось  ни  звука.
Так...
     Внезапно из-за угла  раздались  пронзительные  хрипы.  Джейкоб  узнал
нильское наречие. В следующее мгновение послышался грохот. От  наслаждения
он даже прикрыл глаза - эти звуки были сейчас слаще любой, самой  чудесной
музыки. Встряхнувшись, он осторожно выглянул из-за угла ангара.
     Буббакуб стоял у подножия трапа, в руках он держал шланг от пылесоса.
Шерсть на шее пила встала дыбом, агатовые бусины  так  и  сверлили  Куллу,
суетившегося  с  контейнером  для  пыли.  На  полу   красовалась   горстка
красноватого порошка. Буббакуб снова захрипел. Кулла  испуганно  присел  и
принялся быстро сгребать просыпавшуюся  пыль  и  засовывать  ее  в  карман
своего серебристого одеяния. Джейкоб довольно улыбнулся.  Буббакуб  злобно
оттолкнул  подопечного  и  затоптал  остатки   пыли.   Затем   внимательно
оглядевшись (Джейкоб успел быстро  втянуть  голову  за  угол),  он  что-то
коротко пролаял и направился к лифтам.

     Вернувшись к верстаку, Джейкоб с удивлением  обнаружил  там  главного
механика, с интересом рассматривавшего его записи. Услышав  шаги,  инженер
поднял голову:
     - Что там за шум? - Он кивнул в сторону солнечного корабля.
     - Ничего особенного, так, парочка В.З. решила прогуляться по кораблю.
     - По кораблю? - Главный механик выпрямился. - Так вот  почему  вы  ко
мне приставали! Какого же черта вы ничего не объяснили?! - Он  рванулся  в
сторону ангара.
     - Успокойтесь, - остановил его Джейкоб. - Они уже ушли. Да  и,  кроме
того, тут требуется деликатность. Странность -  вообще  характерная  черта
В.З.
     Инженер внимательно посмотрел на него.
     - Да, - медленно проговорил он, -  в  этом  есть  резон.  Ну,  хватит
секретничать, давайте выкладывайте, что вы там видели.
     Джейкоб пожал плечами и подробно рассказал об увиденном.
     - Ничего не понимаю, - почесал затылок инженер.
     - Не стоит тревожиться на этот счет. Потребуется не  одна  улика  для
того, чтобы расставить все по своим местам.
     Джейкоб опустился на табурет и придвинул к себе чистый лист.
     "ПОРОШОК У К. МОЖНО ЛИ ПОПРОСИТЬ ЕГО ОТСЫПАТЬ НЕМНОГО?
     К. - ДОБРОВОЛЬНЫЙ СООБЩНИК?
     ПОРОШОК!!!"
     - Эй, что вы там пишете? - с любопытством  спросил  главный  механик,
уже не скрывая интереса.
     - Так, охочусь за уликами.
     После минутного молчания инженер снова заговорил:
     - Ну  у  вас  и  выдержка!  Если  бы  мне  казалось,  что  я  вот-вот
свихнусь... На что это было похоже? Я имею в виду  тот  случай,  когда  вы
попытались выпить яд.
     Джейкоб поднял на него затуманенный взгляд. Этот вопрос  отозвался  в
памяти ярчайшей вспышкой  -  перед  его  глазами  вспыхнул  гештальт-образ
случившегося. Едкий запах нашатырного спирта щекотал его ноздри, в  голове
стучало. Ощущение было такое, словно он много  часов  провел  на  слепящем
свету. Джейкоб медленно восстанавливал в памяти  события  вчерашнего  дня.
Последнее, что он видел перед  тем,  как  потерять  сознание,  были  глаза
Буббакуба. Маленькие черные бусины  пристально  смотрели  на  него  из-под
пси-шлема.  Пил  сохранял  абсолютную  бесстрастность.   Единственный   на
корабле. В следующее мгновение Джейкоб пошатнулся и рухнул у его ног.
     Он пришел в себя и принялся записывать, но  на  бумаге  все  выходило
как-то путано и нескладно. Джейкоб в сердцах перечеркнул записи  и  быстро
начертил несколько знаков на компактном тринари.
     - Прошу прощения, - он взглянул на своего собеседника,  -  вы  что-то
сказали?
     Тот покачал головой.
     - Мне, наверное, не  следует  совать  нос  не  в  свое  дело.  Просто
любопытство одолело. - Он помолчал.  -  Вы...  вы  ведь  пытаетесь  спасти
проект, не так ли?
     - Да.
     - Тогда вы самый  отчаянный  парень  в  мире.  -  В  голосе  инженера
прозвучала горечь. - Извините меня. Я больше не стану вам мешать.
     Он повернулся, чтобы уйти. Джейкоб, поколебавшись, спросил:
     - Вы не хотите мне помочь?
     Инженер стремительно развернулся.
     - К вашим услугам!
     Джейкоб улыбнулся.
     - Для начала мне нужны щетка и совок.
     - Я мигом! - Добровольный помощник исчез в мгновение ока.  Джейкоб  в
задумчивости  побарабанил  пальцами  по  столу,  затем  решительно  собрал
разбросанные листы и сунул их в карман.

                                18. ФОКУС

     - Знаете, начальник лаборатории никому не позволяет входить туда  без
его разрешения.
     Джейкоб оторвался от своего занятия.
     - Ну надо же, - он скорчил гримасу, - а я об этом и не знал!  Дорогой
Дональдсон, я всего лишь  хочу  вскрыть  замок,  чтобы  найти  нужное  мне
лекарство.
     Добровольный сообщник, нервно прохаживаясь за его  спиной,  продолжал
бубнить о том, что никогда в жизни ему и в голову не могло прийти, что  он
окажется втянутым в кражу со взломом.
     Джейкоб чуть отодвинулся От двери. Комната качнулась  перед  глазами,
ему даже пришлось ухватиться за стену. В  сумраке  лабораторного  коридора
глаза, уставшие после возни с замком, с трудом различали предметы.
     - Я уже говорил вам, Дональдсон, - несколько раздраженно сказал он, -
у нас нет выбора.  Какие  улики  мы  можем  предъявить?  Пыльное  пятно  и
бестолковую теорию? Пораскиньте-ка мозгами, дружище! В  нынешней  ситуации
нас играючи обведут вокруг пальца,  а  к  настоящим  уликам  и  близко  не
подпустят. А улики нам нужны, как воздух! - Джейкоб потер шею. -  Нет  уж,
нам все придется делать самим и только самим... разумеется,  если  вы  все
еще хотите помогать мне.
     Главный механик откашлялся и обиженно прохрипел:
     - Вы же прекрасно знаете, что я вас не брошу.
     - Хорошо, - кивнул Джейкоб, - приношу свои извинения. Не подадите  ли
мне вон ту штуку? Нет-нет, ту, что с крючком на конце. Отлично.  А  теперь
вам лучше отправиться к входным дверям и понаблюдать за туннелем. Я должен
успеть  спрятать  инструменты,  прежде  чем  меня   кто-либо   увидит.   И
осторожней, я натянул там веревку!
     Дональдсон встал у входа  и,  прислонившись  к  стене,  уставился  на
Джейкоба, то и дело стирая пот со лба.
     Этот  Демва  выглядит  очень  рассудительным  и  логичным,   но   его
фантазии... Дональдсон поежился. Но самое страшное, что и новые, и прежние
факты точно выстраиваются в безумную теорию парня. Что ж, охота за уликами
весьма увлекательна! А вдруг  все-таки  парень  чокнутый?  Он  вздохнул  и
выглянул в туннель. Все тихо. Да, прогнило что-то  на  Меркурии.  И  нужны
решительные действия. Иначе придется навсегда забыть о Солнце и  солнечных
кораблях.

     Замок оказался самым обычным,  из  тех,  что  открываются  старинными
ключами с бородкой и выемками. Словом, не было ничего проще. Джейкоб давно
уже заметил, что  на  Меркурии  очень  мало  современных  конструкций.  На
планете, где магнитное поле Солнца проникает везде и  всюду,  пришлось  бы
экранировать  все  электронные  устройства.  Хотя  особых  затрат   и   не
понадобилось бы, на Земле подобное мотовство сочли бы совершенно излишним.
Да и кому могло прийти в голову проникать в фотолабораторию тайком? Причем
со старинными отмычками?
     Джейкоб усмехнулся: похоже, его познания медвежатника на сей  раз  не
слишком ему  помогают.  Подрастерял  он  былую  сноровку.  Инструменты  не
слушались, пальцы были как деревянные. Он ругнулся  про  себя.  При  таких
темпах и за ночь не управиться.
     "Позволь мне".
     Джейкоб скрипнул зубами и медленно вытащил отмычку из замка.
     "Спокойствие!  Не  надо  персонифицировать  самого  себя.  Ты,  набор
асоциальных привычек! Я же тебя усыпил. Если ты  станешь  действовать  как
полноценная и независимая личность, то доведешь нас...  доведешь  меня  до
полноценной шизофрения".
     "Ну и кто тут персонифицирует?"
     Джейкоб невольно улыбнулся.
     "Мне следовало остаться на Земле. Еще три года покоя и тишины, и  мой
разум был бы полностью очищен от всякой дряни. А теперь придется пробудить
все те навыки, которые я хотел... вынужден был подавить".
     "Ну так не тяни же".
     Джейкоб вздохнул. Когда создавалась схема для подавления определенных
психологических качеств, предполагалось, что она не будет жесткой. Иначе у
него и в самом деле возникли бы проблемы. А получилось так, что аморальный
и  хладнокровный  мистер  Хайд,  проявляясь  то  тут,  то  там,  постоянно
напоминал о себе. Правда, он  находился  под  неусыпным  контролем.  Врачи
считали, что в случаях чрезвычайных Джейкоб может обращаться за помощью  к
своему двойнику.
     Но специалисты не учли одного момента: Джейкоб не только  подавлял  и
контролировал темные стороны своей натуры. Он еще и  персонифицировал  их.
Эта  способность   скорее   всего   и   явилась   причиной   его   тяжелых
психологических  проблем  в  прошлом.  Он  совершил  ошибку,   попытавшись
полностью отсечь ненавистного двойника, тогда как требовалось лишь усыпить
его на самом дне подсознания.
     "Так ты позволишь попробовать мне?"
     Джейкоб схватил другую отмычку. Сталь на ощупь был а гладкой и  очень
холодной.
     "Заткнись. Ты  не  личность,  ты  всего  лишь  талант,  связанный,  к
сожалению, с совершенно определенной реакцией нервной  системы...  подобно
хорошо поставленному певческому голосу, способному проявить себя только на
сцене".
     "Ну и прекрасно, воспользуйся же этим талантом. Ведь дверь уже  почти
открыта!"
     Джейкоб осторожно отодвинул от  себя  инструменты.  "Правильно  ли  я
поступаю? А если тогда, на корабле, у меня и  в  самом  деле  был  приступ
безумия? Ведь моя гипотеза вовсе не бесспорна. И эта вспышка синей боли  в
Бахе... Как я могу выпускать на волю этого ублюдка,  если  внутри  у  меня
что-то разладилось?"
     Джейкоб чувствовал, что вот-вот  впадет  в  транс.  Усилием  воли  он
попытался предотвратить приступ. Но воли хватило ненадолго. Он  постарался
расслабиться и начал отсчет. Иглы  иррационального  ужаса  пронзили  мозг.
Барьер страха. Джейкоб привычно преодолел его, продолжая считать.
     При счете двенадцать он скомандовал себе: "Назад!"
     В мгновение ока мозг  одолел  обратный  путь  к  реальности.  Джейкоб
открыл глаза, внимательно, прислушался  к  собственным  ощущениям.  Легкое
покалывание  пробежало  по  ладоням,  осторожно  подобралось  к   кончикам
пальцев, словно собака, вернувшаяся в старый дом  и  обнюхивающая  забытые
вещи.
     Все хорошо. Джейкоб почувствовал облегчение. "Этическое начало во мне
не уменьшилось. Я - по-прежнему я. И руками управляю я сам, а не  какая-то
посторонняя сила". Все хорошо.
     Он взял в руки  отмычку.  Пальцы  послушно  прильнули  к  прохладному
металлу. Джейкоб вставил отмычку в  замок  и  мягко  повернул.  Послышался
легкий щелчок. Дверь открылась.
     - Надо же, удалось! - Удивление Дональдсона немного задело Джейкоба.
     - Разумеется. - Раздражение тут же  схлынуло.  Он  с  удовлетворением
отметил, что без труда смог удержаться от резкости -  на  сей  раз  мистер
Хайд, похоже, пребывал в благодушном настроении. Джейкоб толкнул  дверь  и
вошел.
     Слева вдоль стены выстроились стеллажи с  многочисленными  выдвижными
ящиками. Напротив располагались столы с фотоаналитическим оборудованием. В
дальнем  конце  лаборатории  виднелась  приоткрытая  дверь  в  кладовку  с
химикатами.
     Джейкоб  принялся  внимательно  изучать  надписи  на  ящиках,  жестом
пригласив Дональдсона присоединиться. Механик  отошел  к  противоположному
концу стеллажа. Уже через несколько минут он приглушенно воскликнул:
     - Я нашел их!
     Джейкоб поспешил к инженеру. Тот рассматривал содержимое ящика  рядом
с  проектором.  В  нишах,  обитых  мягкой  тканью,  покоились  кассеты   с
фотозаписями. На каждой из кассет имелась  этикетка  с  указанием  даты  и
времени съемки и номера прибора. Около десятка углублений пустовало.
     Джейкоб вытащил одну из кассет и взглянул на своего помощника.
     - Это все не то. Кто-то уже побывал здесь. Нужные нам записи исчезни.
     - Исчезли? Вы имеете в виду, что их украли?! Но как?
     Джейкоб пожал плечами.
     - Вполне вероятно, похитители проникли сюда тем же  способом,  что  и
мы. Хотя у них мог быть и ключ. С уверенностью можно  сказать  лишь  одно:
все последние записи исчезли.
     - Значит, у нас нет никаких доказательств?
     - Никаких. Но мы можем попытаться добыть их.
     - Уж не хотите ли вы сказать, что нам нужно вломиться еще и в  жилище
Буббакуба? Черт! А вы уверены, что эти записи вообще существуют? Что их не
уничтожили? Зачем их хранить? У меня есть предложение: давайте  выбираться
отсюда, и  пусть  доктор  Кеплер  и  доктор  де  Сильва  сами  убедятся  в
исчезновении кассет. Это будет хоть какой-то довод в пользу вашей теории.
     Джейкоб, подумав, кивнул.
     - Хорошо. Покажите-ка ваши руки.
     Дональдсон  послушно   выставил   ладони.   Тонкий   слой   пластика,
покрывавший руки механика, был цел.  Затем  Джейкоб  внимательно  осмотрел
свои ладони.
     - Так, оставляем все как было. Задвиньте ящики, но больше ни  к  чему
не прикасайтесь.
     И  вдруг  снаружи  раздался  грохот,   затем   послышалась   какая-то
приглушенная возня. Сообщники замерли. Похоже, сработала нехитрая  ловушка
- в коридоре, у входа,  Джейкоб  натянул  веревку  на  случай  неожиданных
посетителей. Путь к отступлению был отрезан.
     Они бросились к кладовке с химикатами. Едва  Джейкоб  успел  прикрыть
дверь, как послышалось металлическое позвякивание: кто-то пытался  открыть
замок. Дверь тихо скрипнула. Джейкоб сунул руку в карман. Так и  есть!  Он
забыл отмычки в лаборатории! Пальцы нащупали  маленькое  круглое  зеркало.
Мягкие шаги раздавались уже всего в нескольких футах от двери  в  каморку.
Не колеблясь, Джейкоб вытащил зеркальце. Стараясь не шуметь, он  опустился
на колени и, пристроив зеркало под нужным углом у  довольно  большой  щели
между дверью и полом, попытался разглядеть, что происходит в лаборатории.

     Доктор Мартин стояла у стеллажа, перебирая связку ключей и  время  от
времени  кидая  быстрые  взгляды  в  сторону   входной   двери.   Джейкобу
показалось, что она очень возбуждена.  Хотя  по  изображению  в  крошечном
зеркальце,  да  еще  в  таком  ракурсе,  трудно  было   сказать   что-либо
определенное.
     Дональдсон попытался из-за плеча Джейкоба заглянуть  в  зеркало.  Тот
раздраженно взмахнул рукой, требуя  не  мешать,  но  Дональдсон,  внезапно
потеряв равновесие, всем телом навалился на него сверху. Джейкоб заскрипел
зубами, стараясь удержаться и не вывалиться  из  кладовки  прямо  к  ногам
изумленной Милли Мартин. Ценой невероятного усилия ему удалось не  упасть,
но зеркальце, выпав из ослабевшей руки, с негромким  звяканьем  покатилось
по полу.
     Дональдсон, тяжело сопя и чересчур усердно стараясь не шуметь, отполз
назад. Джейкоб криво улыбнулся.  Надо  быть  абсолютно  глухим,  чтобы  не
услышать этот чудовищный шум.
     - Кто... кто здесь? - Голос Мартин дрогнул.
     Джейкоб поднялся на ноги и принялся отряхиваться с  нарочитым  шумом.
Снаружи послышались быстрые удаляющиеся шаги. Кинув уничтожающий взгляд на
Дональдсона, скорчившегося в углу с  самым  несчастным  видом,  он  открыл
дверь и шагнул в лабораторию.
     - Милли, постойте.
     Доктор Мартин застыла на месте. Съежившись, она медленно  обернулась.
При виде Джейкоба маска страха, обезобразившая красивые черты  ее  тонкого
лица, исчезла, уступив  место  смеси  облегчения  и  стыда.  Мартин  густо
покраснела.
     - Какого черта вы здесь делаете?!
     - Наблюдаю за вами, Милли. Подобное  времяпрепровождение  и  само  по
себе не лишено приятности, но в данную минуту оно особенно увлекательно.
     - Вы что, шпионите за мной?!
     Джейкоб направился к ней, от души надеясь, что у  Дональдсона  хватит
ума не выползать из укрытия.
     - И не только за вами, моя  дорогая  Милли  Я  шпионю  за  всеми.  На
Меркурии творится что-то неладное. Здесь каждый предпочитает дуть  в  свою
дуду, да еще с такой фальшью! К примеру, вы, Милли.  Мне  давно  казалось,
что вы знаете куда больше, чем говорите.
     - Я не понимаю, о чем вы, - холодно ответила  Мартин,  уже  полностью
придя в себя. - И неудивительно. Ни в ваших словах, ни в  ваших  поступках
нет и следа разумности, вам требуется серьезная медицинская помощь, мистер
Демва. - Она повернулась, чтобы выйти из лаборатории.
     - Возможно, что и так, - серьезно кивнул Джейкоб, - но,  быть  может,
вам также требуется сейчас помощь, например, для  того,  чтобы  объяснить,
зачем вы здесь.
     Мартин окаменела.
     - Я получила ключ от Дуэйна Кеплера. Что вы на это скажете?
     - А  упомянутый  Дуэйн  Кеплер  поставлен  о  том  в  известность?  -
саркастически осведомился Джейкоб.
     Мартин, ничего не ответив, снова густо покраснела.
     Джейкоб улыбнулся.
     - Несколько кассет с данными, полученными во время последнего прыжка,
исчезли... Все они относятся  к  тому  отрезку  времени,  когда  уважаемый
Буббакуб развлекался с реликвией летаней. Милли, вы, случайно, не  знаете,
где они?
     Мартин пристально взглянула на него.
     - Вы шутите... Но кто... Нет, этого  не  может  быть...  -  В  полном
замешательстве она покачала головой.
     - Это вы взяли их?
     - Нет!
     - Тогда кто?
     - Я не знаю. Откуда я могу знать?! И по какому праву  вы  устраиваете
этот допрос?!
     - Я прямо сейчас могу позвонить Хелен де Сильве и  сообщить  ей  все,
что здесь произошло, - с угрозой сказал Джейкоб. - Дверь в фотолабораторию
была открыта, внутри я обнаружил вас, Милли. У вас в кармане ключе  вашими
отпечатками. Я ни секунды не сомневаюсь, что комендант прикажет  назначить
расследование. Сразу же выяснится, что пропали кассеты с записями. Как  вы
полагаете, что скажет комендант базы? Милли, вы кого-то прикрываете.  Если
вы прямо сейчас не выложите все, что знаете, то даю  вам  слово,  в  самое
ближайшее время у вас будут серьезные  неприятности.  Вы  знаете  не  хуже
меня, что на базе у многих так и  чешутся  руки,  и  если  найдется  козел
отпущения...
     Мартин с шумом втянула в себя воздух.
     - Я... я не знаю...
     Джейкоб мягко взял ее за локоть и подвел к стулу.  Затем  вернулся  к
двери и защелкнул замок.
     Джейкоб прикрыл глаза и, стараясь успокоиться и  обрести  равновесие,
досчитал до десяти. Затем вернулся  к  Мартин.  Та  сидела,  прислонившись
спиной к стеллажу и спрятав лицо в ладонях. Краем глаза  Джейкоб  заметил,
как из каморки с химикатами выглянула голова Дональдсона. Он резко  махнул
рукой, голова Дональдсона мгновенно исчезла.
     Джейкоб подошел к ящику, который собиралась открыть Мартин перед тем,
как услышала шум. Вот оно что! Он вытащил из ящика мини-камеру Ла  Рока  и
отнес к столу с аппаратурой. Подключив камеру,  он  быстро  просмотрел  ее
содержимое. Большая часть записанной информации не  представляла  никакого
интереса. Зарисовки Ла Рока по разным поводам. На  звуковое  сопровождение
Джейкоб не обращал никакого  внимания.  Наедине  с  самим  собой  репортер
оказался даже еще более многословным, чем  обычно.  Внезапно  неторопливые
планы солнечного корабля с нескончаемыми комментариями Ла Рока прервались.
Мгновение Джейкоб  с  недоумением  вглядывался  в  новую  картинку.  Затем
откинулся на стуле и громко расхохотался.
     Это столь удивило Милдред Мартин, казалось, полностью  погруженную  в
свои страдания, что она подняла на Джейкоба покрасневшие от слез глаза. Он
добродушно кивнул ей.
     - Вы хоть знаете, что здесь искали?
     - Да, - хрипло ответила она, - я хотела вернуть  Питеру  его  камеру,
чтобы он мог записать свой рассказ. Мне  казалось,  что  после  того,  как
соляриане столь жестоко поступили с ним...
     - Он все еще под замком?
     -  Да.  Посчитали,  что   так   будет   безопаснее.   Раз   соляриане
воздействовали на него один раз, то могут и повторить.
     - А чья идея насчет камеры?
     - Питера, конечно. Он очень хотел записать свои мысли о  случившемся.
Я решила, это вряд ли кому повредит...
     - А как насчет того, чтобы передать подозреваемому оружие?
     - Нет-нет! Глушитель должен был быть выведен из строя. Бубб... -  она
замолчала.
     - Договаривайте уж, раз начали.
     Мартин опустила глаза.
     - Буббакуб пообещал встретиться со мной в комнате, где заперт  Питер,
и вывести глушитель из строя. Он хотел тем самым показать, что  не  держит
зла на Питера.
     Джейкоб вздохнул.
     - Зло терзает его, - пробормотал он.
     - Что?
     - Покажите-ка ваши руки.
     Мартин замялась. Джейкоб нахмурился, и она покорно выставила  изящные
ладони. Длинные тонкие пальцы мелко подрагивали.
     - Объясните же...
     Джейкоб,  проигнорировав  ее  просьбу,  принялся  расхаживать   вдоль
стеллажей.  Да  уж,  ловушка  и  впрямь  великолепна!  Если   ее   удастся
осуществить,  то  на  Меркурии  не  останется   никого   с   незапятнанной
репутацией. Лучшего  нельзя  и  желать.  Оставался  один  вопрос:  сколько
времени в запасе?
     Он повернулся в сторону кладовки. Голова Дональдсона  быстро  юркнула
за дверь.
     -  Все  в  порядке,  инженер,  выходите  и  помогите  доктору  Мартин
уничтожить отпечатки ее пальцев.
     Мартин лишь тихо ойкнула, когда  в  следующее  мгновение,  застенчиво
улыбаясь, появился главный механик базы.
     - Что вы намерены предпринять? - робко поинтересовался он у Джейкоба.
     Вместо ответа тот снял трубку телефона.
     - Алло, Фэгин? Да. Я готов  к  "сцене  в  гостиной".  Что?  Не  стоит
радоваться раньше времени.  Все  зависит  от  того,  насколько  удачлив  я
окажусь в течение следующих нескольких минут.  Пожалуйста,  пригласи  всех
собраться через пять минут в комнате, где содержится  Ла  Рок.  Да,  прямо
сейчас. И,  пожалуйста,  будь  понастойчивей.  Доктора  Мартин  можешь  не
искать, она рядом со мной.
     Мартин  на  мгновение  перестала  вытирать  ручку  ящика,  пораженная
интонациями Джейкоба Демвы.
     - И в первую очередь пригласи,  пожалуйста,  уважаемого  Буббакуба  и
доктора  Кеплера.  Уговори  их,  я  ведь  знаю,  как  хорошо   ты   умеешь
уговаривать. Все, мне пора бежать. Да, спасибо.
     - Так что теперь? - повторил свой вопрос Дональдсон.
     - А теперь, дорогие выпускники школы взломщиков, пора  вам  применить
на практике полученные знания. Через несколько минут доктор Кеплер покинет
свою комнату, и будет очень некрасиво, если вы появитесь  на  общем  сборе
намного позже всех остальных.
     Мартин замерла, уставившись на него.
     - Джейкоб, да вы, наверное, шутите. Уж не думаете ли вы, что я  стану
обыскивать комнату Дуэйна?
     - А почему бы и нет? - проворчал  Дональдсон.  -  Давали  же  вы  ему
крысиный яд! И ключи выкрали!
     Ноздри у Мартин гневно раздулись.
     - Никакого крысиного яда я Дуэйну не давала!
     Джейкоб вздохнул.
     - Варфарин, Милли, варфарин. В прежние  времена  его  использовали  в
качестве крысиного яда. Но потом крысы выработали к нему  иммунитет,  как,
впрочем, и ко всему остальному.
     - Я уже говорила вам, мистер Демва, что никогда прежде не  слышала  о
варфарине!  Вы  совсем  обезумели!  Почему,  почему  все  думают,  что   я
отравительница? Бред какой-то!
     - Я вовсе так не думаю, Милли. Но если вы хотите узнать, что за  всем
этим кроется, вам лучше помочь нам У вас же есть ключи от комнаты  доктора
Кеплера, не так ли?
     Мартин закусила губу и кивнула.
     Джейкоб объяснил Дональдсону, что следует искать  у  Кеплера.  Затем,
кивнув своим сообщникам, побежал в сторону отсека, где жили В.З.

                             19. В ГОСТИНОЙ

     - Похоже, Джейкоб решил над нами подшутить, - сказала Хелен,  стоя  в
дверях и оглядывая собравшихся, - созвал общий  сбор,  а  сам  не  явился.
Странно.
     - Не стоит беспокоиться, дорогая Хелен,  -  зашелестел  Фэгин,  -  он
обязательно придет. Не было еще случая, чтобы  мой  любезный  друг  созвал
совещание, не обдумав как следует время его проведения.
     - Вот уж воистину!  -  рассмеялся  Ла  Рок.  Репортер  развалился  на
огромном оранжевом  диване,  водрузив  ноги  на  маленькую  скамеечку.  Он
усиленно дымил трубкой, так что его голос доносился  непривычно  глухо.  -
Почему бы нам и не собраться? Что нам еще остается? С исследованиями, - он
ядовито улыбнулся сквозь клубы дыма, - как я понимаю, покончено. Башня  из
слоновой кости рухнула под грузом собственного высокомерия. И настала пора
длинных ножей. Так что Демва может не торопиться.  Время  у  нас  есть.  И
потом, что бы он ни сказал, все будет куда занимательнее,  чем  лицезрение
ваших кислых физиономий!
     На другом конце приметного  дивана  скривился  Дуэйн  Кеплер.  Пальцы
Кеплера нервно теребили одеяло, в которое руководителя  проекта  заботливо
укутала сестра-сиделка. Она вопросительно взглянула на врача, но тот  лишь
пожал плечами.
     - Заткнитесь, Ла Рок, - устало попросил Кеплер.
     Ла Рок осклабился, выпустил очередной клуб дыма и громогласно заявил:
     -  Я  по-прежнему  думаю,  что  нам  не  помешало   бы   какое-нибудь
записывающее устройство. Вполне возможно, наш друг Демва и впрямь  сообщит
что-нибудь историческое.
     Буббакуб негромко хмыкнул и отвернулся. Пил неспешно прохаживался  по
комнате. На этот раз он почему-то старательно обходил разбросанные на полу
подушки. Остановился рядом с Куллой, понуро подпиравшим стену,  и,  сложив
четырехпалые лапы наживете, что-то прохрипел. Кулла кивнул и заговорил:
     - Мне поручено шообщить, что  причиной  трагедии  пошлужило  как  раж
жапишывающее уштроиштво миштера Ла Рока. Кроме того, пил  Буббакуб  прошил
меня передать, что не намерен ждать больше пяти минут.
     Кеплер не обратил на это заявление никакого  внимания.  Он  методично
растирал шею. За последние недели руководитель проекта заметно сдал.
     Ла  Рок  лишь  вздернул  плечи.  Фэгин,  как  и  полагается   всякому
благовоспитанному дереву, продолжал хранить вежливое молчание.  В  комнате
повисла тишина. Все ждали.  Казалось,  замерли  даже  стрелки  серебристых
настенных часов.
     Тишину нарушил главный врач базы:
     - Хелен, что вы стоите в  дверях,  входите  и  присаживайтесь.  -  Он
гостеприимно указал на оранжевый диван. - Уверен, скоро  соберутся  и  все
остальные. - Его глаза сочувственно блеснули: войти  в  эту  комнату  было
равносильно погружению в ледяную и не слишком чистую воду.
     Де Сильва предпочла стул поодаль от всех остальных.  Судя  по  всему,
она не ждала от предстоящего разговора ничего хорошего.  Хелен  надеялась,
что Джейкоб не станет поднимать вопросы, терзавшие всех на базе  "Гермес".
Если что  и  объединяло  всех  собравшихся  здесь,  то  это  отвращение  к
словосочетанию "Прыжок в Солнце". Эта публика готова вцепиться друг  другу
в глотки, но заговор молчания не будет нарушен ни под каким видом.
     Она покачала головой. Какое счастье, что этот  раунд  закончился  так
быстро. Ну что ж, остается надеяться, что следующие пятьдесят лет окажутся
повеселее. Хотя Хелен и не питала на этот счет  особых  иллюзий.  Впрочем,
пессимизм давно уже поселился в ее  душе.  Мелодии  "Битлз"  теперь  можно
услышать только в исполнении симфонического оркестра. При этой  мысли  она
поморщилась. А что уж говорить о джазе, которого вообще не  существует  за
пределами музыкальных хранилищ.
     Зачем было покидать свой дом? Ну и тоска...
     В комнату вошли Милдред Мартин и главный механик базы Дональдсон.  На
взгляд  Хелен,  их  старания  выглядеть  безразличными   были   уж   очень
нарочитыми. Однако, кроме нее, никто этого не заметил.
     Интересно, что у этих  двоих  общего?  Странная  пара  осмотрелась  и
начала  пробираться  в  дальний  угол  комнаты,  устроившись  за   спинкой
чудовищного дивана. Ла Рок  глянул  на  Мартин  и  улыбнулся.  Заговорщики
чертовы. Мартин отвела взгляд, лицо  Ла  Рока  вытянулось.  Хелен  немного
удивилась: неужели поссорились?
     - С меня довольно! - гавкнул водор на шее Буббакуба.
     Пил вперевалку направился к двери, но не  успел  он  протолкнуться  к
выходу, как на пороге возник Джейкоб Демва. На плече у  него  висел  белый
холщовый вещевой мешок, а сам он весело насвистывал, Хелен не верила своим
ушам. Мелодия до ужаса напоминала "Хей, Джуд!". Ну конечно...
     Джейкоб подбросил свой мешок  вверх.  Торба  шмякнулась  на  кофейный
столик. Милдред Мартин от неожиданности подпрыгнула. Кеплер нахмурился еще
больше. Хелен больше не могла сдерживаться. Приятная старинная  мелодия  и
необычное  поведение  Демвы  разбили  стену  напряженности.   Она   весело
рассмеялась.
     Джейкоб игриво подмигнул ей.
     - Вы что, пришли сюда развлекаться? - рявкнул Буббакуб. - Вы отняли у
меня время! Вам придется возместить эту потерю!
     Джейкоб улыбнулся.
     - Непременно, пил Буббакуб. Надеюсь, вы почерпнете  немало  полезного
из моего сообщения. Но для начала я попросил бы вас присесть.
     Челюсти  Буббакуба  опасно  щелкнули.  Маленькие   глазки-бусины   на
мгновение вспыхнули черным огнем. Презрительно хмыкнув, пил  плюхнулся  на
ближайшую подушку.
     Джейкоб обвел взглядом собравшихся. На лицах читалось либо  смущение,
либо неприкрытая враждебность.
     - Когда  доктор  Кеплер  пригласил  меня  на  Меркурий,  я  испытывал
определенные сомнения насчет проекта "Прыжок в Солнце". Но  тем  не  менее
после некоторых размышлений я решил  принять  участие  в  экспедиции.  Мне
казалось, что проект обещает,  быть  может,  самое  волнующее  событие  со
времен Контакта. Я очень надеялся, что нам удастся решить сложную проблему
межвидового общения с нашими ближайшими и наиболее необычными соседями.  Я
имею в  виду  Солнечных  Призраков.  Но  вместо  установления  контакта  с
обитателями Солнца мы оказались в центре  запутанных  космических  интриг,
катализатором которых послужило убийство пилота Джеффри.
     Кеплер взглянул на Джейкоба глазами, полными упрека.
     - Прошу вас, Джейкоб, мы все  знаем  о  вашем  нервном  срыве.  Милли
уговорила нас всех быть с вами помягче, но есть же пределы...
     Джейкоб вскинул руку.
     - Если под мягкостью подразумевается потакание моим  капризам,  то  я
прошу вас проявить ее именно сейчас. Вы должны  понимать,  как  тяжело  на
душе, когда окружающие  полностью  игнорируют  твое  мнение.  Если  вы  не
станете слушать меня, то мне придется искать поддержки на Земле.
     Улыбка застыла на лице  Кеплера.  Он  без  сил  откинулся  на  спинку
дивана.
     - Что ж, продолжайте, я вас слушаю.
     Джейкоб вышел на середину комнаты.
     - Во-первых, замечу, что  Пьер  Ла  Рок  был  очень  упорен,  отрицая
обвинения в убийстве  шимпанзе  Джеффри  и  в  диверсионных  действиях  на
солнечном корабле. Кроме  того,  мистер  Ла  Рок  отрицает,  что  является
поднадзорным, и утверждает, что сообщение с Земли - фальшивка.  С  момента
нашего  возвращения   он   отказывается   пройти   контрольный   тест   на
поднадзорность, который мог бы стать отправной точкой в доказательстве его
невиновности. По всей видимости, мистер Ла Рок опасается,  что  результаты
этого теста также могут оказаться фальсифицированными.
     - Совершенно верно! - вскричал журналист, энергично  замахав  пухлыми
ручками.
     - Вы будете упорствовать, даже если  результаты  теста  проверят  три
человека: доктор Лэрд, доктор Мартин и я?
     Ла Рок хмыкнул.
     - Все решит суд.
     - Ну зачем же доводить дело до суда?  У  вас  ведь  не  было  никаких
мотивов для убийства Джеффри. Даже если вы  и  вскрыли  панель  доступа  к
системе сжатия времени...
     - Я этого не делал!
     - ...то только поднадзорный способен убить живое существо  просто  из
неприязни. Если же вы таковым не являетесь, то зачем вам продолжать сидеть
под замком?
     - Наверное, ему здесь уютнее, - хихикнула сиделка Кеплера.
     Хелен нахмурилась - дисциплина на базе  в  последние  дни  совершенно
расшаталась.
     - Он отказывается от теста  потому,  что  знает:  результат  окажется
положительным, - выкрикнул кто-то из сотрудников базы.
     - Именно поэтому его и выбрали соляриане, - прохрипел Буббакуб, - они
сами мне сообщили это.
     - Так мне  остается  признаться,  что  я  поднадзорный?  -  истерично
взвизгнул Ла Рок. - Я вижу,  тут  кое-кто  полагает,  что  Призраки  могут
заставить совершить еще и самоубийство?!
     - У вас нервный срыв. Так утверждает доктор Мартин. Верно? - Буббакуб
повернулся к психологу.
     Мартин стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев.
     - К этому вопросу мы перейдем  чуть  позже,  -  продолжил  свою  речь
Джейкоб, - но прежде я хотел бы поговорить наедине с доктором  Кеплером  и
мистером Ла Роком.
     Доктор Лэрд и сиделка без  возражений  отошли  в  сторону.  Буббакуб,
яростно сверкнув глазками, недовольно заворчал,  но  последовал  за  ними.
Вокруг дивана образовалась пустота. Джейкоб зашел  за  спинку,  оказавшись
между Кеплером и Ла Роком. Держа одну руку за спиной, он наклонился к ним.
Дональдсон, сидевший у стены, незаметно сунул ему в руку какой-то предмет.
     Джейкоб переводил внимательный взгляд с журналиста на ученого.
     - Думаю, пора кончать со всем этим. В особенности вам, доктор Кеплер.
     - О чем вы?
     - Мне кажется, вы присвоили себе нечто, вам не  принадлежащее.  И  не
имеет значения, что и мистер Ла Рок, владея этой вещью, преступает  закон.
Она крайне необходима ему, доктор Кеплер.  Настолько  необходима,  что  он
согласился терпеть беспочвенные обвинения и, может быть, даже смягчить тон
своих будущих статей. Но теперь, мне кажется, эта сделка не состоится. Эта
вещь у меня.
     - Моя камера! - хрипло прошептал Ла Рок. Глаза его вспыхнули.
     - Да, крошечная камера. Совершенный звуковой спектрограф. Она у меня.
Как и копии сделанных вами записей, спрятанные в комнате доктора Кеплера.
     - П-предатель, - заикаясь, просипел Кеплер, - а я  вас  считал  своим
другом...
     - Заткнись, ублюдочный рубашечник, - яростно прошипел Ла Рок.  -  Кто
уж предатель, так это ты!
     Казалось, Ла Рок сейчас лопнет от переполняющего его негодования.
     Джейкоб с силой сжал плечи противников.
     - Если вы сейчас не  попридержите  свои  языки,  то  в  самом  скором
будущем  вас  ждут  большие  неприятности!  Вам,  дорогой  Ла  Рок,  могут
предъявить обвинение в шпионаже, а вам,  доктор  Кеплер,  -  в  шантаже  и
сокрытии факта упомянутого  шпионажа!  А  так  как  факт  шпионажа  служит
косвенным доказательством того, что Ла Рок  невиновен  в  смерти  Джеффри,
поскольку попросту не имел достаточно времени для  повреждения  генератора
стасис-поля, то подозрение автоматически падает  на  того,  кто  последним
осматривал корабль Джеффа. О, я  вовсе  не  думаю,  что  это  сделали  вы,
дорогой мой доктор Кеплер, но на вашем месте я вел бы себя поосторожней.
     Ла Рок молчал, переваривая услышанное. Кеплер с силой дернул себя  за
ус и хрипло спросил:
     - Что вы хотите, Демва?
     Мистеру Хайду, несмотря на яростное сопротивление Джейкоба, время  от
времени все-таки удавалось вылезти наружу. Вот и на этот  раз  Джейкоб  не
смог устоять перед соблазном сблефовать по-крупному.
     - Пока не знаю. Надо подумать.  Но  я  советую  вам  воздержаться  от
опрометчивых поступков. Моим друзьям на Земле все известно.
     Разумеется, это было  неправдой,  но  осторожный  мистер  Хайд  решил
перестраховаться.
     Джейкоб оглянулся.
     Хелен де Сильва отчаянно пыталась  подслушать,  о  чем  беседует  эта
троица. Ей показалось, что в этих людей, которых она изучила уже  довольно
хорошо, вселились бесы. Мягкий доктор Кеплер, такой молчаливый и  скрытный
после  последнего  прыжка,  сейчас  был  похож  на  взбешенного   колдуна,
потерявшего вдруг свою магическую силу. Вечно болтливый и несдержанный  Ла
Рок  выглядел  непривычно  задумчивым  и  сосредоточенным,  словно   решал
какую-то вселенскую задачу. Что же касается Джейкоба Демвы... Ей и  раньше
порой казалось, что под его спокойствием и хладнокровием  тлеет  бесовская
искра. Но сейчас эта искра превратилась в настоящее пламя.
     Джейкоб выпрямился и громко объявил:
     - Доктор Кеплер снимает все свои обвинения с мистера Ла Рока.
     Все разом зашумели.
     Буббакуб резво вскочил с подушек.
     - Вы с ума сошли! Мне все равно, одобряют люди или нет убийства своих
подопечных, но соляриане могут заставить его совершить новое преступление!
     - Соляриане тут ни при чем, - чеканя каждое слово, сказал Джейкоб.
     Все замерли. В наступившей тишине Буббакуб отчетливо щелкнул зубами.
     - Вы и впрямь сошли с ума. Я лично разговаривало солярианами. Они  не
могли мне солгать.
     - Как вам угодно! - Джейкоб  шутовски  склонил  голову.  -  С  вашего
позволения, я продолжу обзор.
     Буббакуб презрительно фыркнул и снова опустился на подушки.
     - Сумасшедший, - пробормотал он и прикрыл глаза.
     - Во-первых, - начал Джейкоб, - я  хотел  бы  выразить  благодарность
доктору Кеплеру за любезное разрешение изучить записи, полученные во время
последнего прыжка, в чем мне помогли Дональдсон и доктор Мартин.
     Буббакуб открыл глаза и уставился на Джейкоба. Так вот  как  выглядит
огорчение у пилов! Джейкоб от души посочувствовал чужаку. Ловушка и впрямь
была задумана отменная, но увы, увы...
     Он  рассказал,  как  обнаружил  исчезновение  кассет  с  записями  из
фотолаборатории, опустив наиболее щекотливые подробности. В комнате висела
напряженная  тишина,  лишь  нежно  позвякивали  колокольчики   на   ветках
бесстрастного растения.
     - Какое-то время я раздумывал над тем, куда могли спрятать кассеты. Я
догадывался, кто их взял, но не знал, уничтожил ли похититель  записи  или
же предпочел припрятать. В конце концов я решил, что тот,  кто  по  натуре
является настоящей "канцелярской крысой", вряд ли решился бы расстаться со
столь  драгоценными  данными.  Я  обыскал  жилище  одного  из  софонтов  и
обнаружил пропавшие бобины.
     - Как вы посмели! - зашипел Буббакуб. - Да вас  следует  наказать  за
подобную наглость!
     Хелен изумленно покачала головой.
     - Так, значит, вы признаете, что похитили и спрятали у  себя  записи,
пил Буббакуб?! Но почему?!
     Джейкоб улыбнулся.
     - Не торопитесь, Хелен. Скоро все разъяснится. По правде говоря,  это
дело поначалу казалось мне куда  более  запутанным.  Но,  к  счастью,  все
значительно проще. Дело в том, что эти записи со всей очевидностью уличают
пила Буббакуба во лжи.
     Буббакуб глухо зарычал, но не двинулся с места.
     - Так где же эти кассеты? -  требовательно  спросила  Хелен.  Джейкоб
поднял свой мешок.
     -  У  меня  теперь  должок  перед  дьяволом.  Только  по   счастливой
случайности я сообразил, что кассеты прекрасно помещаются в пустые емкости
из-под газа.
     Он извлек из мешка какой-то предмет и поднял его над головой.
     - Реликвия летаней! - воскликнула Хелен.
     Фэгин не смог сдержать удивленной  трели.  Милдред  Мартин  вскочила,
испуганно прикрыв рот рукой.
     - Да, реликвия летаней. И, глядя на вас, я понимаю, что пил  Буббакуб
все рассчитал: если кому-нибудь и пришло бы в голову обыскать его комнату,
то уж вряд ли бы кто решился прикасаться к реликвии летаней, объекту почти
религиозного поклонения древней и могущественной расы. Тем более, если эта
штука очень похожа на обычный метеоритный обломок!
     Джейкоб повернул предмет обратной стороной.
     - А теперь смотрите!
     Другой  рукой  он  крутанул  одну  сторону  "реликвии",  и  та  вдруг
раскрылась. В одной из половинок обнаружился небольшой контейнер.  Джейкоб
потянул  контейнер  за  крышку.  Внутри  что-то  перекатывалось.  Внезапно
контейнер раскрылся, и  по  полу  покатились  маленькие  черные  цилиндры.
Отчетливо клацнули давилки Куллы.
     - Кассеты! - удовлетворенно объявил Ла Рок и как ни в чем  не  бывало
задымил трубкой.
     - Да, кассеты, - подтвердил Джейкоб, - а на внешней поверхности  этой
реликвии  при   внимательном   рассмотрении   можно   обнаружить   кнопку,
раскрывающую контейнер. Внутри остались следы того, что  хранилось  в  нем
раньше. Готов побиться об заклад,  что  это  то  самое  вещество,  образец
которого мы с Дональдсоном передали вчера доктору Кеплеру, так и не  сумев
убедить его, что... -  Джейкоб  махнул  рукой.  -  Это  высокомолекулярное
вещество некий софонт очень умело распылил в верхней полусфере  солнечного
корабля, сопровождая сей фокус громом и молнией, словно настоящий Зевс.
     Хелен резко выпрямилась. В комнате повис частый  и  довольно  громкий
стук: Кулла никак не мог взять себя в руки. Джейкоб повысил голос:
     - И это вещество, тонким  слоем  покрыв  всю  внутреннюю  поверхность
полусферы, полностью экранировало зеленую и синюю линии  спектра,  а  ведь
только  в  этих  диапазонах  мы  могли  выделить  Солнечных  Призраков  из
окружающего фона!
     - Приборы! - возбужденно крикнула Хелен. - Ведь...
     - Да, да, да, дорогой мой капитан,  на  пленках  есть  и  тороиды,  и
Призраки,  и  их  там  сотни!  И  что  самое  интересное,  нет   и   следа
человекоподобных фигур, но, быть может, их и  вовсе  не  было?  Вы  только
представьте,  какой  переполох  должен  был  подняться  среди   безобидных
тороидов и их Пастухов, когда мы, не разбирая дороги, начали удирать. Ведь
мы ничего не видели!
     - Да ты чокнутый, В.З.! - Ла Рок погрозил Буббакубу пухлым кулачком.
     Пил зашипел, по-прежнему не двигаясь с места и не  сводя  с  Джейкоба
пристального взгляда.
     - К тому времени, когда мы покинули  хромосферу,  структура  вещества
уже разрушилась. Лишь тонкий слой пыли осел вдоль линий  силового  поля  у
края палубы. Ну, а когда мы прибыли на базу и вся  суета  улеглась,  Кулла
под руководством своего опекуна и при помощи пылесоса  ликвидировал  следы
этого маленького обмана. Верно, Кулла?
     Тот кивнул с самым несчастным видом.
     Джейкоб с радостью отметил, что  сочувствие  далось  ему  без  всяких
усилий. Он ободряюще улыбнулся чужаку.
     - Все в порядке, приятель. У меня нет никаких данных о  том,  что  вы
замешаны в  чем-нибудь  еще.  Я  просто  видел,  как  вы  вдвоем  с  пилом
Буббакубом  усердно  пылесосили  палубу  корабля.  Мне  было   ясно,   что
удовольствия от этого занятия вы отнюдь не получаете.
     Глаза прингла благодарно блеснули. Он  еще  раз  кивнул,  стук  начал
затихать. Сердобольный Фэгин придвинулся поближе к Кулле.
     Дональдсон подобрал кассеты и поднялся с колен.
     - Наверное, следует вызвать охрану? - неуверенно  спросил  он.  Хелен
кивнула ему, снимая телефонную трубку.
     - Я как раз этим и занимаюсь, - тихо прошептала она.
     Милдред Мартин осторожно подобралась к Джейкобу и, дотянувшись до его
уха, зашептала:
     - Джейкоб, подобные вопросы находятся в компетенции Комитета  внешних
сношений. Нам следует передать им это дело.
     Тот качнул головой.
     - Нет, Милли. Еще не время. Нужно кое-что выяснить.
     Де Сильва повесила трубку.
     - Они скоро будут здесь. Что же вы замолчали, Джейкоб?  По-моему,  вы
хотели еще что-то сказать нам?
     - Да. Есть кое-что. Сначала вот это. - Он вытряхнул из  своего  мешка
пси-шлем Буббакуба. - Полагаю, это приберегалось на крайний случай.  Я  не
знаю, помнит ли кто-нибудь, но, когда  со  мной  случился  так  называемый
приступ безумия, уважаемый пил Буббакуб: был облачен вот в эту штуку и  не
сводил с меня пристального взгляда. Довожу до  вашего  сведения,  любезный
В.З., что, когда меня пытаются к  чему-либо  принудить,  я  имею  привычку
впадать в бешенство. Вам не следовало этого делать.
     Буббакуб неопределенно взмахнул коротенькой лапой.
     - И, наконец, о гибели Джеффри. Честно  говоря,  это  самое  простое.
Только  Буббакуб  знал  все,  что   касается   галактических   технологий,
примененных  при  создании  солнечных  кораблей:  двигатели,   компьютеры,
системы связи. Земные специалисты к этим устройствам даже не  прикасались.
Есть лишь косвенные доказательства, подтверждающие, что  в  момент  взрыва
корабля Джеффри пил Буббакуб находился  в  куполе  лазерной  связи.  Этого
недостаточно  для  привлечения  его  к  суду.   Но   необходимости   вести
расследование нет. Так как пилы обладают статусом неприкосновенности. И мы
можем лишь выслать Буббакуба на родину.
     Джейкоб взглянул на пила и добавил:
     - Еще кое-что будет очень трудно доказать: я  лишь  предполагаю,  что
Буббакуб  ввел  ложные  сведения  в  космическую  систему   идентификации,
связанную с филиалом Библиотеки в Ла-Пасе. В результате чего мы и получили
сообщение, подтверждающее, что Пьер Ла Рок  -  поднадзорный.  И  хотя  это
только мое предположение, мне оно представляется весьма вероятным.  Ничего
не скажешь, отличный трюк. Все уверены, что смерть Джеффри - дело  рук  Ла
Рока, и не слишком  внимательны  при  проверке  телеметрических  данных  с
корабля Джеффа. Теперь-то я припоминаю, что неприятности у Джеффа начались
в тот момент, когда он включил камеры с  сильным  увеличением  -  отличный
спусковой механизм замедленного действия. Но в любом случае нам этого  уже
не выяснить никогда. Телеметрические данные скорее всего уже уничтожены.
     Звякнули колокольчики. Все обернулись к Фэгину.
     - Джейкоб, Кулла просит тебя остановиться. Я тоже прошу  тебя  больше
не смущать пила Буббакуба. Теперь это не имеет никакого смысла.
     Послышался шум, и в комнату  вошли  три  вооруженных  охранника.  Они
вопросительно взглянули на коменданта. Хелен велела им подождать.
     - Еще одну минуту, - попросил Джейкоб, - мы ведь так и  не  обсудили,
какие мотивы двигали Буббакубом. Зачем столь высокопоставленному  софонту,
представителю  самого  престижного  галактического  института,  заниматься
подделками, кражами и убийствами? Я попытаюсь изложить свою  точку  зрения
на этот вопрос. Начну  с  того,  что  Буббакуб  имел  личные  причины  для
неприязни к Джеффри и Ла Року. Джеффри относился  к  нему  с  нескрываемым
отвращением,  всячески  дерзил,  что  совершенно  недопустимо  со  стороны
представителя расы, которая получила статус софонтов  какую-то  сотню  лет
назад. А дружба Джеффа с подопечным пила Куллой  только  усиливала  ярость
Буббакуба. Но мне кажется,  что  основная  причина  ненависти  к  шимпанзе
таится совсем в ином. Ведь именно  шимпанзе  и  дельфины  позволили  людям
занять в галактической иерархии  довольно  высокое  место.  Пилы  боролись
почти полмиллиона лет, чтобы получить то, что досталось без всякого  труда
дикой, нецивилизованной расе.  Полагаю,  Буббакуб  не  любит  нас,  людей,
именно по этой причине. Что же касается Ла Рока, то неприязнь  к  нему  со
стороны  Буббакуба  не  нуждается  в  особых  объяснениях.   Болтливый   и
бесцеремонный...
     Ла Рок презрительно фыркнул.
     - А может быть, Буббакуба обидело предположение Ла Рока  о  том,  что
соро были нашими опекунами? Ведь в Галактике всегда хмуро посматривали  на
расы, бросающие своих подопечных.
     -  Но  все  это  очень  личные  причины,  -  возразила  Хелен.  -  Их
недостаточно.
     - Джейкоб, - заволновался Фэгин, - прошу тебя...
     - Разумеется,  у  Буббакуба  имелась  и  другая  причина,  -  ответил
Джейкоб. - Ему ужасно хотелось раз и навсегда покончить с проектом "Прыжок
в Солнце", опорочив при этом саму идею независимых исследований и  упрочив
авторитет Библиотеки. Он заставил всех  поверить  в  то,  что  ему,  пилу,
удалось установить контакт там, где земляне потерпели неудачу. Ну а дальше
оставалось лишь сочинить складную историю о возможной катастрофе в  случае
продолжения экспериментов с погружениями и подделать сообщения  Библиотеки
так, что они подтверждали  его  слова.  Вероятно,  более  всего  Буббакуба
раздражало то, что в Библиотеке отсутствуют упоминания о солнечных  формах
жизни. И  именно  подделка  сообщения  Библиотеки  станет  по  возвращении
причиной самых крупных неприятностей. Кара за  это  преступление  окажется
куда более страшной, чем то наказание, которому могли бы  подвергнуть  его
за убийство Джеффа.
     Буббакуб зашевелился. Он тщательно пригладил встопорщившуюся шерсть и
сцепил на животе коротенькие лапы.
     - Очень, очень ловко, - прохрипел он, - но вы строите слишком  смелые
утверждения  на  слишком  шатком  фундаменте.  Люди   навсегда   останутся
недорослями и выскочками. Я отказываюсь говорить на вашем дурацком  языке!
- Он аккуратно снял с шеи водор и лениво швырнул его на стол.
     - Я прошу извинить меня, пил Буббакуб, - вмешалась Хелен, - но,  судя
по всему, нам придется ограничить вашу свободу передвижения  до  получения
указаний с Земли.
     Джейкоб ожидал, что пил равнодушно  пожмет  плечами  или  безразлично
кивнет, но Буббакуб, не обращая больше на людей никакого  внимания,  гордо
вздернул круглую голову и с удивительным достоинством  вышел  из  комнаты,
сопровождаемый дюжими охранниками.
     Хелен взяла со стола одну из частей "реликвии  летаней"  и  задумчиво
взвесила ее на руке.  Затем  внезапно  развернулась  и  с  силой  швырнула
злополучную "реликвию" в дверь.
     - Убийца!
     - Это послужит мне хорошим уроком, - Мартин потерла ладонью  лицо,  -
никому нельзя доверять.
     Джейкоб чувствовал себя совершенно опустошенным.  Возбуждение  спало,
уступив место подавленности и  равнодушию.  Возвращение  к  рациональности
происходило за  счет  потери  целостности.  Он  знал,  что  вскоре  начнет
спрашивать себя, не  ошибся  ли,  выложив  все  сразу  в  буйном  припадке
дедуктивной логики.
     Слова Мартин заставили его поднять голову.
     - Никому?
     Фэгин заботливо усадил Куллу на стул. Джейкоб подошел к чужакам.
     - Прошу прощения, Фэгин, мне следовало прежде все обсудить  с  тобой.
Возможны осложнения. - Он потер лоб.
     Фэгин тихо засвистел:
     - Ты просто дал волю своим способностям. В  последнее  время  ты  был
слишком сдержан. Но в данном случае  твои  таланты  оказались  как  нельзя
кстати. Не терзайся, дружище Джейкоб. Истина слишком важна, и ей не  может
повредить ни избыток усердия, ни использование скрытых навыков.
     Джейкоб покачал головой. Если бы  кантен  только  знал!  "Навыки",  о
которых упомянул Фэгин, могли взорвать Джейкоба Демву, принеся куда больше
вреда, чем пользы.
     - Что, по-твоему, дальше? - устало спросил он приятеля.
     -  Полагаю,   человечество   поймет,   что   отныне   у   него   есть
могущественнейший  враг.  Ваше  правительство  вынуждено   будет   заявить
протест. Пилы, конечно же, поспешат откреститься от Буббакуба, но  сделано
это будет скорее для  виду.  Эта  раса  всегда  отличалась  спесивостью  и
раздражительностью. Надеюсь, ты  простишь  мне  столь  нелестный  отзыв  о
родственной вам расе софонтов. То, что случилось здесь,  -  лишь  звено  в
длинной цепи. Тебе не надо мучить себя, дружище Джейкоб. Твоей  вины  нет.
Ты лишь позволил человечеству осознать опасность. Рано или поздно, но  это
должно было случиться. Так всегда происходит с сиротскими расами.
     - Но почему?!
     - Вот это, мой друг, я и пытаюсь выяснить.  Возможно,  это  и  слабое
утешение, но очень многие в Галактике хотят, чтобы человечество выжило.  И
некоторые из нас... очень обеспокоены.

                         20. СОВРЕМЕННОЕ СРЕДСТВО

     Джейкоб прижался щекой к резиновому  ободу  окуляра  и  погрузился  в
таинственную черноту. В  глубине  ее  тревожно  мерцала  одинокая  голубая
искра. На этот раз он решил  не  обращать  внимания  на  ее  провоцирующие
намеки. Не его дело рассуждать о разумности металлического ящика.
     Его   сознание   полностью   парализовал   ярчайший   гештальт-образ.
Пасторальная сценка в однообразных коричневых тонах  словно  бы  сошла  со
старинной английской гравюры. По извилистой дороге,  исчезавшей  за  мягко
очерченными холмами, навстречу Джейкобу  быстро  шла  высокая  полногрудая
женщина. Длинная темная юбка развевалась на ветру. Судя по всему,  женщина
только что покинула  небольшой  опрятный  домик,  уютно  примостившийся  у
дороги. С мягкостью пейзажа резко  контрастировали  угрюмые  низкие  тучи,
нависшие над покатой  вершиной  холма.  Вдали,  чуть  левее,  улавливалось
какое-то мельтешение. Джейкоб всмотрелся. Люди. Танцуют... нет... дерутся.
В форме. Солдаты. Лица возбужденные или испуганные. Он перевел  взгляд  на
женщину. Похоже, она тоже чего-то боится. Женщина уже не  шла,  а  бежала,
нелепо  размахивая  руками.  Двое  солдат  в  мундирах  семнадцатого  века
отделились от остальной группы и теперь  быстро  нагоняли  ее.  Мушкеты  с
примкнутыми штыками наготове. Что...
     Картина исчезла. Снова из черной глубины игриво  подмигивала  голубая
искра. Джейкоб зажмурился и оторвался от окуляра.
     - Ну вот и все, - раздался за спиной ободряющий голос Милдред Мартин.
     Джейкоб повернулся и только тогда открыл глаза. Мартин склонилась над
пультом, рядом с ней стоял доктор Лэрд. Оторвавшись от  компьютера,  Милли
взглянула на Джейкоба.
     - Через минуту результаты вашего П-теста будут готовы.
     - Вы уверены, что этого  достаточно?  -  По  правде  говоря,  Джейкоб
испытывал огромное облегчение оттого,  что  все  закончено.  -  Всего  три
картинки?
     - Да, хотя у Питера мы взяли пять, дабы исключить возможность ошибки.
Ваш тест просто контрольный. Присядьте и отдохните.
     Джейкоб опустился в ближайшее кресло и отер рукавом  проступившую  на
лбу испарину. Весь тридцатисекундный тест показался ему настоящей пыткой.
     На первой картинке он  увидел  мужское  лицо  со  скорбными  глазами,
изборожденное многочисленными морщинами. За секунды оно поведало  Джейкобу
историю целой человеческой жизни, а затем исчезло, надолго впечатавшись  в
память, как часто случается с лицами, увиденными мельком.
     Второй образ представлял собой беспорядочное мельтешение  абстрактных
фигур, сталкивавшихся друг  с  другом...  Похоже  на  солнечного  тороида!
Правда, фигуры не  столь  яркие  и  лишенные  строгой  красоты  обитателей
Солнца.
     Третья  картинка,  та,  что  в   коричневых   тонах,   скорее   всего
действительно  была  навеяна   какой-то   старинной   гравюрой   на   тему
Тридцатилетней войны. Явно  сцена  насилия.  Джейкоб  знал,  что  подобные
образы  при   П-тестировании   обычны   и   легко   прогнозируемы.   После
трагифарсовой "сцены в гостиной"  у  него  начисто  отсутствовало  желание
впадать для успокоения нервов даже в очень неглубокий транс.  Из-за  этого
он так и не смог расслабиться и как следует отдохнуть.
     Джейкоб поднялся и подошел к компьютеру. По  другую  сторону  купола,
неподалеку от стасис-экранов, неторопливо прохаживался Ла Рок. В  ожидании
результатов теста он бездумно  разглядывал  причудливо  вздыбленные  скалы
северного полюса Меркурия.
     - Я могу взглянуть на предварительные данные? - спросил Джейкоб.
     - Конечно. Какой образ вас интересует?
     - Последний.
     Мартин защелкала клавишами, и через пару секунд из щели под монитором
вылез лист бумаги. Джейкоб взял его и отошел в сторону.
     Сцена и впрямь напомнила ему английскую гравюру восемнадцатого  века.
Конечно же, Джейкоб уже разобрался в ее истинном значении, но ему хотелось
бы выявить свое первое  впечатление,  отделить  его  от  уже  аналитически
осмысленной картинки.
     Изображение покрывала частая сеть цифр, соединенных  ломаной  линией.
Линия показывала, как переключалось внимание с одной детали на другую.
     Цифра один находилась в самом центре картинки. До цифры  шесть  центр
внимания перемещался довольно плавно, затем следовал резкий скачок.  Цифра
семь красовалась на довольно пышной груди женщины.  И  вообще  внимание  к
этой детали гештальт-образа оказалось особенно стойким. Ломаная линия то и
дело  возвращалась  к  женским  прелестям,  почти  полностью   испещренным
многочисленными цифрами. В какой-то момент центр внимания все  же  покинул
облюбованный объект, метнувшись к низко нависшим тучам, затем запрыгал  по
группе дерущихся. Некоторые номера в этом месте были обведены кружком  или
рамкой. Под каждой цифрой имелась надпись, указывавшая степень  расширения
зрачка, глубину фокусировки хрусталика, изменение кровяного давления. Судя
по  всему,  модифицированный   считыватель   сетчаток   Стэнфорда-Пурнинье
сработал  вполне  успешно.  Пригодились  тахистоскоп  Милдред   Мартин   и
несколько железяк из запасов Дональдсона.
     Джейкобу хватало знаний в этой  области,  чтобы  не  смущаться  и  не
тревожиться по поводу своей рефлективной реакции на женскую грудь. Будь он
женщиной, эта реакция оказалась бы иной: внимание в большей  степени  было
бы сконцентрировано на облике в целом, на  лице,  одежде,  прическе.  Куда
больше его могла бы обеспокоить собственная реакция на саму сцену. В левом
углу, рядом с группой дерущихся людей, целая  группа  цифр  была  обведена
рамкой. Именно в этот момент  он  и  осознал,  что  перед  ним  отнюдь  не
безмятежная пастораль, а сцена  насилия.  Джейкоб  удовлетворенно  кивнул.
Линия от этих номеров метнулась в сторону,  вернувшись  назад  лишь  через
несколько мгновений. Свидетельство о здоровом отвращении к увиденному и  о
последовавшем затем явном, а не скрытом любопытстве.
     На первый взгляд выходило, что  он  выдержал  тест.  Хотя  Джейкоб  в
общем-то и не сомневался в подобном исходе проверки.
     - Интересно, сможет ли  кто-нибудь  научиться  обманывать  П-тест?  -
спросил он, возвращая листок Мартин.
     - Возможно,  когда-нибудь  такое  и  случится,  -  откликнулась  она,
собирая  бумаги,  -  но  для  подобного  трюка  требуется  очень   хорошая
подготовка.  Ведь   надо   изменить   реакцию   человека   на   мгновенное
воздействие... на образ столь быстрый,  что  только  подсознание  успевает
отреагировать на него. В любом  случае  может  возникнуть  много  побочных
эффектов, которые так или иначе проявятся во время теста. Вы ведь  знаете,
как он анализируется. Коэффициенты внимания  в  каждой  точке  изображения
попросту  суммируются.  Если  полученный   результат   больше   нуля,   то
тестируемый является гражданином, если меньше, то человек имеет склонность
к нездоровым удовольствиям. В этом вся суть теста. - Мартин повернулась  к
Лэрду. - Ведь так, доктор?
     Тот пожал плечами.
     - Вы же специалист.
     Он все еще не мог простить ей того, что она не посоветовалась  с  ним
относительно лечения Кеплера.
     Теперь-то все подозрения с Милдред Мартин были сняты. Она никогда  не
прописывала своему пациенту варфарин. Джейкоб припомнил привычку Буббакуба
на борту "Брэдбери" засыпать на  пиджаке  руководителя  проекта.  Подобная
привязанность к предмету верхней одежды и  позволяла  ему  подкладывать  в
переносную аптечку Кеплера средство, отнюдь не  служившее  для  укрепления
здоровья.
     В поведении пила прослеживалась  определенная  логика.  В  результате
махинаций с  лекарственными  препаратами  Кеплер  оказался  отлученным  от
последнего прыжка. Обладая немалой проницательностью, руководитель проекта
мог бы разоблачить трюк с "реликвией летаней". Да к тому же взбалмошное  и
непредсказуемое поведение  Кеплера  сильно  ударяло  по  авторитету  всего
проекта. Словом, все сходилось один к  одному.  Но,  на  взгляд  Джейкоба,
доводы отдавали вкусом протеиновых хлопьев. Они убеждали, но  были  лишены
аромата натуральности. Тарелка, полная муляжей.
     Некоторые из преступлений Буббакуба уже доказаны,  другие  же  скорее
всего навсегда останутся  в  области  спекуляций  и  досужих  рассуждений.
Представителя Библиотеки, обладающего дипломатическим иммунитетом,  нельзя
подвергнуть дотошному перекрестному допросу.
     К ним подошел Ла Рок. Репортер выглядел несколько подавленным.
     - И каков ваш вердикт, доктор Лэрд?
     - Совершенно очевидно, что мистер Ла Рок никоим образом  не  является
асоциальной личностью и нет никакой надобности подвергать его  надзору,  -
медленно ответил Лэрд. - Его  индекс  социальной  сознательности  довольно
высок. Возможно,  именно  это  обстоятельство  и  служит  причиной  многих
проблем мистера Ла Рока. По  всей  видимости,  у  него  очень  значительна
степень  сублимации.  По  возвращении  домой  мистеру  Ла   Року   следует
обратиться за профессиональной помощью. - Он замолчал и сурово взглянул на
репортера.
     Ла Рок смиренно опустил голову.
     - А что вы скажете по поводу контрольных тестов? - спросил Джейкоб.
     Он проходил тест последним, вслед за  Кеплером,  Хелен  и  еще  тремя
членами  экипажа.  Хелен  не  стала  дожидаться  подробных  результатов  и
удалилась вместе со своими помощниками - ведь на базе царила предстартовая
суета. Доктору Кеплеру о результатах теста Лэрд  сообщил  конфиденциально.
Тот хмуро выслушал главврача и ушел, гневно тряся головой.
     Лэрд,  проводив  взглядом  руководителя  проекта,   задумчиво   потер
переносицу.
     - Итак, - заговорил он после паузы, - поднадзорных на  базе  нет.  Но
выяснилось  кое-что,  не  вполне  мне  понятное,  связанное  с  мыслями  и
взглядами некоторых из тестируемых. Знаете, такому провинциальному лекарю,
как я, очень непросто вспомнить, чему его в свое время учили. И если бы не
помощь доктора Мартин, я скорее всего упустил бы  немало  деталей.  Честно
говоря, не слишком приятное занятие копаться в мыслях  и  чувствах  людей,
которых хорошо знаешь и которыми восхищаешься.
     - Надеюсь, ничего серьезного?
     -  Ну,  в  этом  случае  вы  бы  не   собирались   сейчас   в   столь
скоропалительный прыжок! А Дуэйну  я  не  разрешил  участвовать  по  очень
простой причине - у него обычная  простуда.  -  Лэрд  покачал  головой.  -
Простите  меня!  Для  меня  все  это  не  слишком  привычно.  Повода   для
беспокойства нет,  Джейкоб.  В  вашем  тесте  имеется  несколько  странных
особенностей, хотя в целом тест соответствует норме. И все же кое-что меня
смущает. Я не стану вдаваться в детали, поскольку  они  могут  встревожить
вас куда в большей степени, чем того  заслуживают.  Но  я  был  бы  весьма
признателен, если бы вы и Хелен по возвращении как-нибудь зашли ко мне.
     Джейкоб поблагодарил его и направился к лифту. К нему  присоединились
Ла Рок и Мартин.
     Высоко над головой  пилон  связи  протыкал  острием  стасис-поле.  За
прозрачными стенами тускло блестели расплавленные скалы  Меркурия.  Солнце
раскаленным ярко-желтым шаром  зависло  над  невысокой  грядой  пузырчатых
холмов.
     Подошел лифт, Мартин  и  Лэрд  зашли  внутрь.  Джейкоб  уже  собрался
последовать за  ними,  как  его  схватил  за  руку  Ла  Рок.  Дверь  лифта
закрылась, и они остались вдвоем.
     - Демва, мне нужна моя камера!
     - Разумеется, Ла Рок. Комендант обезвредит глушитель,  и  вы  сможете
забрать ее в любое время.
     - А записи?
     - Они у меня. Меня они тоже интересуют.
     - Они вас не касаются!
     - Перестаньте, Ла Рок, - простонал Джейкоб. - Почему вы хотя бы раз в
жизни не можете допустить, что другие тоже обладают каким-никаким умом?  Я
хочу знать, зачем вы снимали звуковое  изображение  стасис-осциллятора  на
корабле Джеффа? И кроме того, мне интересно, с какой стати вы решили,  что
они могут понадобиться моему дяде?
     - Я у вас в долгу, Демва, - медленно  проговорил  Ла  Рок.  Нарочитый
акцент мгновенно исчез. - Но прежде чем  я  отвечу  вам,  я  хочу  узнать,
насколько совпадают ваши политические взгляды со взглядами вашего дяди.
     - Какого именно, Ла Рок? Дяди Джереми, что является членом  Ассамблеи
Конфедерации? Нет, вы вряд ли стали бы с ним сотрудничать. Дяди Хуана?  Он
хороший теоретик, но никудышный практик... А, вы, наверное, имеете в  виду
дядю Джеймса! Вот уж кто настоящий экстремист! Что ж, по многим вопросам я
с ним полностью согласен. Но не собираюсь помогать ему, если он замешан  в
шпионаже... Особенно если его план так  же  неуклюж,  как  и  ваш.  Вы  не
убийца, Ла Рок, и не  поднадзорный.  Вы  шпион!  Вот  только  на  кого  вы
работаете? Но разрешение этой загадки я оставлю до возвращения  на  Землю.
Там вы вместе с моим дядюшкой придете ко мне, и  я  решу,  стоит  или  нет
сдавать вас властям. Идет?
     Ла Рок кротко кивнул.
     - Я подожду, Демва. Только вы не потеряйте мои  записи.  Хорошо?  Они
слишком дорого Мне стоили. Можно сказать, я в аду из-за  них  побывал.  Не
лишайте меня шанса убедить вас.
     Джейкоб посмотрел на Солнце.
     - Ла Рок, избавьте меня от ваших причитаний. В аду вы не  побывали...
пока.
     Он повернулся и вошел в кабину прибывшего лифта. До старта оставалось
несколько часов. Надо было выспаться.

                              ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

                     В истории  эволюции  ни  одна  метаморфоза,  ни  один
                "квантовый скачок" не могут сравниться с  этим  феноменом.
                Никогда прежде образ жизни одного из  видов  не  изменялся
                столь быстро и радикально. Каких-то  пятнадцать  миллионов
                лет назад представители семейства Homo ничем принципиально
                не отличались от других животных. Дальнейший  ход  событий
                носил   взрывной   характер...   Первые    земледельческие
                поселения... Города... Мегаполисы. Все это спрессовано  на
                временной шкале эволюции в одно мгновение, равное каким-то
                десяти тысячам лет.
                                                            Джон Э.Пфайфер

                      21. DEJA PENSE - УЖЕ ПРОДУМАНО

     - Вы когда-нибудь задавались  вопросом,  почему  экипажи  большинства
звездолетов процентов на семьдесят состоят из женщин?
     Хелен протянула Джейкобу пластиковую банку с горячим кофе и вернулась
обратно к автомату с напитками, чтобы  выбить  из  него  еще  одну  банку,
теперь уж для себя. Кофе был таким горячим,  что  пальцы  не  спасал  даже
тонкий слой термоизоляции, покрывавший  стенки  банки.  Джейкоб  осторожно
поставил ее на подлокотник кресла.
     Хелен,  похоже,  снова  решила  поиграть   в   свою   любимую   игру.
Провокаторша! Он улыбнулся. Едва они оказывались  друг  с  другом  наедине
(если уединение вообще возможно на абсолютно открытой палубе),  как  Хелен
де Сильва тут же старалась втянуть его в весьма  двусмысленные  разговоры.
Джейкоб, правда, нисколько не возражал. Благодаря этой игре он  чувствовал
себя сейчас значительно лучше, чем в первые часы после старта.
     - Во времена моей юности мы  не  сомневались  в  том,  что  полеты  к
звездам - чисто  мужское  занятие.  Впрочем,  подобная  убежденность  была
скорее всего лишь одним из симптомов полового  созревания.  Вы  читали  об
этом у Джона-Два-Облака? Он родился в Верхнем Лондоне. Быть может, вы даже
знали его родителей.
     Хелен с упреком взглянула на неге. Джейкоб в который уже раз  подавил
желание сообщить ей, что женщине с таким лицом  следует  покорять  мужские
сердца, а не космические  просторы.  Нет,  все-таки,  наверное,  не  стоит
указывать профессиональному звездолетчику  на  то,  что  ямочки  на  щеках
прелестны и совершенно неотразимы. Уж слишком велик риск.
     - Хорошо, хорошо... - Он не выдержал укоряющего взгляда и рассмеялся.
- Постараюсь не отвлекаться. Полагаю, такой  численный  перевес  женщин  в
космосе связан с тем, что они лучше мужчин  переносят  большое  ускорение,
перепад температур, обладают лучшей  координацией  и  отменной  выдержкой.
Благодаря  этим  качествам   они   становятся   прекрасными   космическими
путешественниками.
     Хелен отхлебнула кофе и сморщилась.
     - Все верно. Кроме того, женщины, судя по  всему,  меньше  подвержены
болезням во время дальних перелетов. Но, видите ли, все  эти  различия  не
столь ужи значительны. Во  всяком  случае,  их  явно  недостаточно,  чтобы
объяснить, почему гораздо больше мужчин, чем женщин, жаждут отправишься  в
космос.  Корабли,  курсирующие  внутри  Солнечной   системы,   более   чем
наполовину состоят из мужчин. А на военных кораблях  и  вовсе  преобладает
мужской пол.
     - Не могу сказать ничего определенного относительно коммерческих  или
исследовательских  кораблей,  но  думаю,  военные  отбирают  людей  по  их
склонности воевать. Разумеется, не доказано, что...
     Хелен рассмеялась.
     - Не стоит  прибегать  к  столь  дипломатичным  выражениям,  Джейкоб.
Конечно,  из  мужчин  получаются  лучшие  воины,  чем   из   женщин...   в
статистическом смысле. Амазонки вроде меня - редкие исключения. Собственно
говоря, это и есть один из критериев отбора. На борту звездолета не должно
быть слишком много воинов!
     - Но это же бессмысленно! Ведь зачастую звездолеты оказываются в  той
части  Галактики,  которую  даже  Библиотека  исследовала  не  до   конца.
Астронавты сталкиваются с бесконечным разнообразием чуждых рае, многие  из
которых чересчур темпераментны. Галактические институты не наложили запрет
на межрасовые войны. А судя по словам Фэгина, они и  не  смогли  бы  этого
сделать, даже если бы захотели. Институты Галактики пытаются лишь  загнать
войны в определенные рамки.
     -  Так  вы  полагаете,  земные  звездолеты  должны  быть   готовы   к
столкновениям?  -  Хелен  по-прежнему  улыбалась.   В   красном   мерцании
хромосферы ее волосы отливали странным сиянием, притягивали взгляд.  -  Вы
правы, мы  действительно  должны  быть  готовы  к  военным  действиям.  Но
поразмыслите, в какой мы находимся ситуации. Земляне вынуждены иметь  дело
с сотнями различных видов, объединенных одной единственной  общей  чертой,
той, что у нас как раз отсутствует. Все галактические расы  связаны  цепью
общих  традиций.  Развитием,  корни  которого  уходят  в  прошлое  на  два
миллиарда лет назад. Все они знакомы с достижениями  Библиотеки,  привнося
туда и что-то свое. Большинство из них капризны и тщеславны,  они  кичатся
своими  привилегиями  и  оберегают  их  как  зеницу  ока.  И   подавляющее
большинство с  большим  подозрением  относится  к  глупой  и  дикой  расе,
обнаружившейся в глухой солнечной провинции.
     - И что же прикажете нам делать, если какая-нибудь занюханная раса  с
примитивным разумом, который в ней развили давно почившие  опекуны,  вдруг
решит бросить вызов земному кораблю? Что нам делать,  если  эти  существа,
начисто лишенные  честолюбия  и  чувства  юмора,  вздумают  задержать  наш
корабль и потребовать невероятную пошлину? Ну, к примеру,  в  виде  сорока
дельфиньих песен?
     Хелен нахмурилась.
     -  Стоит  ли  в  такой  ситуации  ввязываться  в  драку?  Как-то  раз
"Калипсо", корабль-красавец, до краев заполненный ресурсами,  необходимыми
для  жизнедеятельности  небольшого  сообщества  землян,   был   остановлен
парочкой крошечных доисторических кораблей. Неповоротливые и медлительные,
как улитки, они были явно приобретены где-то  на  стороне  в  незапамятные
времена. - Голос Хелен зазвенел. - Вы только  представьте  себе!  Новый  и
красивый  корабль,  построенный  исключительно  руками  и  разумом  людей,
останавливают два допотопных чудовища, ведомые "разумными" верблюдами.  Но
корабли ведь созданы теми, кто всю  свою  жизнь  пользовался  достижениями
Библиотеки! - Голос ее прервался, и она отвернулась.
     Джейкоба тронуло ее волнение. Одновременно он почувствовал,  что  ему
оказана большая честь. Он уже достаточно хорошо знал Хелен, чтобы  понять:
никому и никогда она не рассказывала ничего подобного.  Да,  их  отношения
крепнут прежде всего благодаря Хелен.  Именно  она  проявляет  инициативу,
расспрашивая его о прошлом, о семье, о чувствах. Сам Джейкоб почему-то  не
отваживался на расспросы. Понимал, что за его нерешительностью кроется  не
просто  нежелание  подпускать  к  себе  Хелен  слишком  близко,  а   нечто
большее...
     - Значит, ввязываться не стоит? И мы обречены на  поражение  со  всей
неизбежностью? - спокойно спросил он.
     Она кивнула, так и не повернув головы. Он откашлялся.
     - Правда, у нас все еще припрятана парочка приемов, которые  способны
кое-кого  удивить.  О  нас  ведь,  в  сущности,  мало  что  известно  даже
Библиотеке. Но козыри приберегают на крайний случай. А  пока  мы  лебезим,
подхалимничаем, славословим и уговариваем. Когда же это  не  помогает,  то
попросту... удираем. - Он представил себе  встречу  с  кораблем  пилов.  -
Впрочем, этот способ, наверное, не самый легкий.
     - Да, но  зато  нам  известен  секрет  хладнокровия.  -  Хелен  снова
повеселела. Ямочки заиграли в уголках губ. - Вот именно поэтому в экипажах
и преобладают женщины.
     -  Постойте,  постойте!  Ведь  женщины   куда   мстительнее   мужчин!
Преобладание женских экипажей вряд ли гарантирует нам покой.
     - В обычной ситуации - нет.
     Хелен снова улыбнулась. Джейкоб ждал продолжения, но она лишь  пожала
плечами. Помолчав, Хелен вдруг придвинулась к нему и тихо прошептала:
     - Пойдемте.
     Она подхватила его под локоть и повела за купол, к краю палубы. Здесь
не было ни души.
     Пурпурное сияние хромосферы теряло однородность там, где стасис-экран
изгибался.  Узкая  полоска,  часть  Большого  Пятна,  общая   конфигурация
которого со  времени  последнего  прыжка  существенно  изменилась,  слегка
пульсировала. Хелен опустилась на колени и осторожно подобралась к  самому
краю  платформы.  Несколько  мгновений  она  не  отрывала  глаз  от  этого
мерцания. Затем оперлась ладонями о палубу  и  медленно  опустила  ноги  в
стасис-поле.
     Джейкоб затаил дыхание.
     - Вы просто сумасшедшая, - прошептал он,  облизнув  пересохшие  вдруг
губы.
     Хелен неторопливо поболтала ногами. Казалось, они движутся  в  густом
сиропе. Облегающая ноги ткань комбинезона, будто живая,  покрылась  рябью.
Хелен взглянула на него и втянула ноги на палубу без видимого усилия.
     - Похоже, с ними  все  в  порядке,  Джейкоб.  Но  глубже  опускаться,
наверное, не стоит. По всей видимости, масса моих ног вызывает искажения в
удерживающем поле. Во  всяком  случае,  при  погружении  туда  у  меня  не
возникло  ощущения,  что  мои  ноги  вдруг  взяли  и  перевернулись  вверх
тормашками.
     Она снова свесила их в стасис-поле. Джейкоб почувствовал, как у  него
внезапно ослабли колени.
     - Вы хотите  сказать,  что  прежде  ни  разу  не  проделывали  ничего
подобного?!
     Она взглянула на него и улыбнулась.
     -  Вы  спрашиваете,  не  рисуюсь  ли  я?  Отвечаю:  да,  мне  хочется
произвести на вас впечатление. Но головы я отнюдь не потеряла. После всего
того, что вы вчера рассказали о Буббакубе и его манипуляциях с  пылесосом,
я внимательно перепроверила все уравнения. И с  удивлением  выяснила,  что
подобные фокусы совершенно безопасны. Присоединяйтесь!
     Он вяло кивнул. После чехарды удивительнейших событий последних  дней
подобное предложение уже не  казалось  ему  верхом  безумия.  Весь  секрет
состоял в том, чтобы просто не думать о том, что собираешься  сделать.  Он
опустился на палубу рядом с Хелен.
     Стасис-поле действительно напоминало густой сироп, вязкость  которого
возрастала с глубиной.  Нельзя  сказать,  чтобы  ощущения  были  уж  очень
неприятными. Единственное, что не понравилось Джейкобу, так это  поведение
брючин, решивших вдруг зажить своей отдельной жизнью.
     Какое-то время они молча сидели рядом, меланхолически болтая  ногами.
Хелен не спешила заговорить, а Джейкоб не хотел ее торопить. Она явно ушла
в свои мысли.
     - Эта трагедия с Ванильным Шпилем случилась на самом деле? -  наконец
тихо спросила она, не поднимая глаз.
     - Да.
     - Она, наверное, была чудесным человеком.
     - Да.
     - Нужно быть очень храброй, чтобы прыгать с одного шара на другой  на
высоте двадцать миль, но...
     - Она пыталась отвлечь их внимание, пока я обезвреживал осветитель. Я
не должен был ей  разрешать.  -  Джейкобу  казалось,  что  говорит  кто-то
другой, так изменился его голос. - Я почему-то был  уверен,  что  успею...
что смогу защитить ее... Понимаете, у меня имелось одно устройство...
     - Наверное, она и во всем остальном  была  такой  же  отчаянной.  Как
жаль.
     Джейкоб понял, что вслух он не сказал ни слова.
     - Да, Хелен, вы с Таней понравились  бы  друг  другу.  -  Он  тряхнул
головой. Нельзя раскисать. - Впрочем, мне казалось,  что  разговор  у  нас
совсем  о  другом.  Мы,  кажется,  обсуждали  тему  женщин  и  мужчин   на
космическом корабле?
     Она по-прежнему не отрывала глаз от своих ног.
     - Мы об этом и говорим, Джейкоб.
     - Разве?
     - Разумеется. Помните, я как-то сказала вам,  что  существует  способ
заставить женский экипаж быть особенно осторожным при встрече с чужаками?
     - Да, но...
     - А знаете  ли  вы,  что  человечеству  удалось  основать  целых  три
колонии? Но транспортные расходы не позволяют сделать их  жизнеспособными.
Проблема увеличения  человекофонда  в  изолированной  колонии  -  одна  из
острейших. - Она выпалила информацию смущенной скороговоркой. -  Когда  мы
вернулись на Землю, то обнаружили, что конституция восстановлена А  вскоре
Конфедерация объявила о приглашении женщин в космос. От желающих отбоя  не
было.
     - Я... я не понимаю...
     Она взглянула на него и улыбнулась.
     - Может, еще  рано  понимать.  Знайте  только,  что  через  несколько
месяцев я отправляюсь в  новую  экспедицию  на  "Калипсо".  Мне  предстоят
кое-какие приготовления, в том числе и отбор членов  экипажа.  Ну  вот!  -
Хелен вытерла пыльные руки о костюм и  втянула  ноги  на  палубу.  -  Пора
возвращаться. Мы уже совсем рядом с активной областью. И я должна быть  на
посту.
     Джейкоб поспешно вскочил и помог ей подняться. Поступок не  показался
архаичным им обоим.

     По  пути  к  пункту  управления  Хелен  и  Джейкоб  решили  проверить
параметрический  лазер.  Заслышав  их  шаги,  из-под  сплетения  проводов,
выглянул Дональдсон.
     - Привет! Думаю, эта штука готова к работе. Хотите взглянуть?
     - Конечно. - Джейкоб присел на корточки.
     Лазер покоился на платформе, привинченной прямо к  палубе.  Вытянутый
многоствольный корпус слегка покачивался на шарнирном креплении.
     Джейкоб почувствовал, как колено Хелен слегка коснулось его щеки.  Не
отвлекайся!
     - Этот малыш, - важно провозгласил Дональдсон, - мой скромный вклад в
усилия по установлению  контакта  с  Солнечными  Призраками.  Я  пришел  к
выводу, что раз с пси  у  нас  ничего  не  вышло,  то  надо  устанавливать
непосредственную, то есть визуальную связь. Большинство  лазеров  работает
только в одном-двух очень  узких  спектральных  диапазонах,  как  правило,
соответствующих атомным  или  молекулярным  переходам.  Ну  а  этот  малыш
способен выдать любую длину волны. Надо лишь установить  нужный  режим.  -
Дональдсон ласково похлопал по ручкам на лицевой панели платформы.
     - Да, - кивнул в ответ Джейкоб, - я  уже  наслышан  о  вашем  детище.
Насколько я понимаю, он должен обладать такой мощностью,  чтобы  луч  смог
пробить экраны и остаться при этом достаточно интенсивным.
     - В прошлой моей жизни, - иронически заметила Хелен, которая о  своей
жизни до полета на "Калипсо"  всегда  говорила  в  отстраненно-язвительной
манере, словно защищая и  оберегая  воспоминания  о  безвозвратно  ушедшем
времени, - мы умели изготавливать  многоцветные  лазеры,  настраиваемые  с
помощью оптических  красителей.  Они  обладали  приличной  энергией,  были
весьма  эффективны  и  невероятно  просты  в  обращении.  -  Она   ласково
улыбнулась воспоминанию. - Правда, краситель очень  быстро  рассыпался,  и
достоинства такого лазера мгновенно исчезали. Какой  же  тогда  поднимался
переполох! Тот факт, что мне больше никогда не придется  отмывать  пол  от
родамина G6, заставляет меня склонить голову перед прогрессом!
     - Неужели вы действительно могли настроить его на любую длину волны с
помощью одного-единственного красителя? - с недоверием спросил Джейкоб.  -
И как же вы накачивали ваш... "акварельный лазер"?
     - Иногда при помощи стробоскопических машин, но чаще всего химическим
способом, высвобождая энергию органических молекул, например, сахара.  Для
заполнения  всего  спектра  требовалось  несколько  красителей.  Полиметил
кумарин использовался для получения синего и зеленого диапазонов.  Родамин
и несколько других соединений позволяли настроиться на  красный  цвет.  Да
ладно, - она махнула рукой, - это все уже пыльные древности! Расскажите-ка
лучше, что за дьявольский план вы двое состряпали  на  этот  раз?!  -  Она
уселась на палубу рядом с Джейкобом.  Оценивающе  поглядела  на  него,  не
обращая внимания на Дональдсона. Джейкобу стало неловко.
     - Ну, - осипшим голосом начал он,  -  все  довольно  просто.  Еще  на
"Брэдбери" я записал несколько дельфиньих песен. Вдруг  Призраки  окажутся
поэтическими  натурами?  Когда  же   Дональдсон   предложил   использовать
визуальную связь, я передал ему свои записи.
     Дональдсон вмешался:
     - Кроме того мы улучшили версию математического контактного кода. Эту
идею тоже он мне подбросил. - Дональдсон расплылся в улыбке. - Я  вряд  ли
узнаю  ряд  Фибоначчи.  А  Джейкоб  утверждает,  что  это  древний  способ
установления контакта.
     - Верно, - кивнула Хелен. - Но после "Везариуса" мы никогда больше не
пользовались математическими  приемами.  Библиотека  убедила  нас,  что  в
космосе все и так друг друга давно понимают, и нет смысла копья ломать.
     Она легко толкнула лазерную трубу, та свободно повернулась.
     - Надеюсь, включенный, он не так болтается?
     - Нет, конечно! Мы его закрепим, сориентировав луч строго по  радиусу
корабля. Исключим внутренние отражения. Не стоит тревожиться,  капитан!  К
тому же во время  работы  лазера  запрещается  снимать  защитные  очки.  -
Дональдсон извлек из ящика темные  очки  с  толстыми  стеклами.  -  Доктор
Мартин сказала, что лично проследит за выполнением. Она буквально помешана
на влиянии интенсивного излучения  на  здоровье  вообще,  и  на  зрение  в
особенности. Всю базу подняла на ноги, когда  признала  источником  яркого
света безобидные лампы. Обвинила всех в "коллективной галлюцинации".
     - Мне пора возвращаться к своим обязанностям. - Хелен поднялась. -  С
вами хорошо, но я и так уже задержалась. Мы вроде бы уже близко  от  цели.
Надо расставить людей по местам.
     Мужчины вскочили вслед за ней, она ослепительно улыбнулась каждому из
них   и   удалилась,   покачивая    бедрами,    словно    профессиональная
обольстительница. Джейкоб не мог оторвать от нее глаз.
     - Знаете, Демва, поначалу я думал,  что  вы  настоящий  чокнутый.  Но
потом вы так ловко все вычислили, что мне  пришлось  изменить  свою  точку
зрения. А сейчас я, похоже, опять начинаю думать, что у вас не все дома.
     Джейкоб рассеянно взглянул на него.
     - Как это?
     - Ясное дело, всякий мужчина готов распустить  хвост,  когда  женщина
делает ему авансы. Но этот случай не  похож  на  прочие.  Вы  не  потеряли
голову, старина? Разумеется, это не мое дело...
     - Вот именно, дружище. Не ваше.
     Джейкоб встревожился не на шутку.  Неужели  так  заметно?  Он  твердо
пообещал себе, что, как только  они  вернутся  на  Меркурий,  он  вплотную
займется Хелен. А пока Джейкоб лишь пожал плечами.  С  тех  пор,  как  они
покинули Землю, все чаще и чаще он ловил себя на  том,  что  этот  жест  -
единственное, что ему остается.
     - Сменим тему. Вернемся к вопросу о  внутренних  отражениях.  Вам  не
приходило в голову, что кто-то решил устроить грандиозную мистификацию?
     - Мистификацию?
     -  Именно!  С  Солнечными  Призраками.  Ведь  для  их   появления   и
требуется-то всего лишь компактный голографический проектор...
     -  Невозможно,  -  покачал  головой  Дональдсон,  -  на   борту   нет
голографических проекторов. Мы все проверили несколько раз.  Да  и  вообще
очень  уж  неправдоподобно.  Призраку  еще  туда-сюда,  но  такие  сложные
картины, как стадо тороидов... В любом случае камеры на  обратной  стороне
раскрыли бы обман очень быстро.
     - Хорошо, но что вы скажете о Призраках гуманоидного типа? Их размеры
невелики,  форма  проста,  а  камер  они  старательно  избегают,  вращаясь
быстрее, чем мы, и все время оставаясь у нас над головой!
     - Знаете, что я скажу, Джейк? Все оборудование на борту перед  каждым
стартом тщательно проверяется не один  раз,  так  же  как  и  личные  вещи
экипажа и пассажиров. Да и где, скажите мне, можно  спрятать  проектор  на
абсолютно открытой палубе? Честно говоря, подобная мысль мне и в голову не
могла прийти. Нет, мистификация исключена.
     Джейкоб задумчиво кивнул. Доводы Дональдсона вполне  разумны.  Притом
мистификация  не  укладывалась  в  один  ряд  с  трюком  Буббакуба.   Идея
соблазнительная, но невероятная.
     Дальний лес спикул то и дело выбрасывал вверх фонтанчики раскаленного
газа,  образуя  огненный  частокол  по  периметру  медленно   пульсирующей
супергрануляционной ячейки. Она уже закрывала  полнеба.  В  центре  ячейки
чернел  зрачок  Большого  Пятна.  Вокруг  зрачка  прослеживались   области
повышенной яркости.
     Он оглянулся.  Возле  пульта  управления  толпились  темные  силуэты.
Непосредственно у панели командной связи выделялись  две  фигуры.  Высокий
узкий силуэт принадлежал Кулле. Прингл то и дело вскидывал руку,  указывая
направление движения. Корабль постепенно приближался к  длинному  волокну,
зависшему над самым Пятном.  Другая  тень,  очень  напоминавшая  ветвистый
куст, покачивалась рядом с принглом. Вот она отделилась, явно  двигаясь  в
сторону Джейкоба.
     - Вот где можно спрятать проектор! - Дональдсон без всякого стеснения
ткнул пальцем в приближающееся дерево.
     - Что?! Фэгин?  -  Джейкоб  от  изумления  даже  присвистнул.  -  Это
несерьезно! Ведь он принимал участие всего в двух прыжках!
     - Да, - задумчиво  протянул  механик,  -  но  все  эти  его  ветки  и
прочее... Я уж скорее начну рыться в  нижнем  белье  Буббакуба  в  поисках
контрабанды, чем рискну заглянуть в это воронье гнездо.
     Джейкобу показалось, что он уловил в голосе  Дональдсона  язвительные
интонации.  Он  быстро  взглянул  на  механика.  В  ответ   получил   лишь
безмятежно-наивный взгляд. Впрочем, это было бы слишком  уж  невероятно  -
остроумие отнюдь не было коньком механика базы "Гермес".
     Они  поднялись,  приветствуя  подошедшего   Фэгина.   Кантен   весело
засвистел в ответ. Интересно, слышал ли он, о чем они тут говорили?
     - Комендант де Сильва считает, что  погодные  условия  на  Солнце  на
редкость благоприятны. Она сказала мне, что можно будет  заняться  важными
проблемами солнечной  физики,  не  связанными  с  Призраками.  Необходимые
измерения займут совсем немного времени. - Фэгин склонил ветку  в  сторону
Дональдсона. - Иными словами, мой  любезный  друг,  в  вашем  распоряжении
всего двадцать минут.
     Дональдсон присвистнул и, не теряя времени даром,  начал  лихорадочно
укреплять лазер. Джейкоб присоединился к нему.
     Неподалеку доктор Мартин копалась в своем ящике, то и  дело  извлекая
из него мелкие предметы. Пси-шлем уже красовался у нее на голове.  Джейкоб
улыбнулся. Судя по всему, Милли настроена весьма решительно. Ему казалось,
что он даже слышит, как она грозит, загадочным Призракам, обещая  на  этот
раз вывести их на чистую воду, чего бы ей это ни стоило!

                              22. ДЕЛЕГАЦИЯ

     "Вы спрашиваете, в чем смысл существования этих световых созданий? Но
с таким  же  успехом  вы  можете  спросить:  "В  чем  смысл  существования
человека?" Я могу ответить лишь общими фразами. Человек рожден  для  того,
чтобы снова и снова разбивать себе лоб в стремлении забраться все  выше  и
выше. Неолитики как раз и твердят нам,  что  приспособляемость  -  главный
признак человеческого рода.  Человек,  мол,  бегает,  может,  и  не  столь
быстро, как гепард, но зато  куда  быстрее  многих  других  земных  видов.
Никогда не выиграет заплыв у выдры, но на  воде  держаться  способен.  Его
глаза не столь остры, как у орла, но видит он куда лучше многих обитателей
Земли. Природа не наградила его способностью прятать запасы за щеку, но  и
тут человек решил проблему, научившись строить жилище и  разводить  огонь.
Со  временем  это  странное  двуногое  научилось  и  бегать  стремительнее
гепарда, и плавать быстрее выдры, и видеть  лучше  орла.  Человек  пересек
арктическую  пустыню,  забрался  на  самые  высокие  вершины,  освоился  в
джунглях, покорил океаны. Он научился всему, что  умеют  прочие  обитатели
этой планеты, и теперь ему остается лишь  лениво  покачиваться  в  любимом
кресле, хвастаясь своими успехами и гордясь собой.
     Но этого не происходит. Человека гнетет  вечная  неудовлетворенность.
Всегда что-то заставляет его двигаться все дальше и дальше.  Он  постоянно
стремится вперед. В этом-то и есть его суть. И в своем стремлении  человек
обречен на полное одиночество. О, он всегда хотел лишь одного -  узнать  и
понять, зачем явился в этот мир! Он кричал от тоски и  отчаяния,  надеясь,
что найдется хоть кто-нибудь,  кто  услышит  его.  Но  в  ответ  Вселенная
по-прежнему улыбается ему своей двусмысленной звездной улыбкой.
     Человек сгорает от  желания  познать  смысл  и  суть  мироздания.  И,
получив отказ, он выплескивает свое разочарование на тех, кто всегда рядом
с ним. Все вокруг, живое и  мертвое,  знает  свое  место.  И  вот  человек
начинает  ненавидеть  окружающий  мир  за  это  знание.  Обитатели   Земли
становятся его рабами, безропотными  и  покорными  поставщиками  протеина,
жертвами его неистовой ненависти, ненависти к самому себе.
     Человеческая  "приспособляемость"  обернулась  оглушающим   эгоизмом.
Сотни животных видов, чьи потомки могли бы со временем  добиться  величия,
превратились в пыль под ногами своего старшего брата. Только по счастливой
случайности незадолго до Контакта человечество решило заняться сохранением
оставшихся в живых животных. А может, поворот в  мыслях  вовсе  и  не  был
случаен? Странно, что экологический припадок, в котором внезапно  забилось
человечество,  почти  точно  совпал  по  времени   с   получением   первых
достоверных сообщений о Контакте...
     И сейчас, как и тысячи лет назад, мы продолжаем спрашивать себя,  что
составляет смысл нашего существования. Быть может, мы  созданы  для  того,
чтобы стать примером для всех живущих в Галактике? В чем бы ни  заключался
первородный грех наших опекунов, побудивший  их  бросить  нас,  сейчас  он
оборачивается жалким фарсом.
     И лишь одна  надежда  согревает  нам  душу:  возможно,  наши  соседи,
наблюдая  за  теми,  кем  движет  гордыня  и  тщеславие,  извлекут  немало
полезного из трагикомедии, называемой жизнь человека".

     Ла Рок остановил запись и хмуро взглянул на  камеру.  Нет,  последний
кусок никуда не годится. Надо подбавить яду, да и весь текст ни  к  черту.
Где знаменитая непринужденность  известного  мастера  пера?  Где  легкость
стиля? Он поморщился. Все как-то вымученно, напыщенно... Ла Рок глотнул из
пластикового стаканчика, стоявшего на подлокотнике  кресла,  и,  рассеянно
поглаживая щегольские усики,  глянул  в  иллюминатор.  Корабль  уже  успел
развернуться, и прямо по курсу сияло и  переливалось  стадо  тороидов.  На
рассуждения о скорбной участи человечества времени больше не оставалось. В
конце концов, этим можно заняться и попозже. Он включил запись.
     "Парочка замечаний. Больше иронии, не забыть упомянуть о  тимбрими  -
их приспособляемость куда выше  человеческой.  Не  акцентировать  проблему
объединения человечества".
     Он опять выключил диктофон и положил его  на  пол  рядом  с  креслом.
Стадо из маленьких обручальных колец находилось уже  в  пятидесяти  милях.
Внезапно из-за прядей темного газа вынырнули  особи  покрупнее.  Ближайший
тороид выглядел настоящим монстром. Зеленые блики  вихрем  проносились  по
его выпуклым массивным бокам. Тонкие голубые линии сплетались в запутанный
узор. Вокруг тороида мерцал молочный нимб.
     Ла Рок вздохнул, разглядывая это чудо. Вот он,  последний  довод  его
теории! Когда голограммы этих существ разлетятся по всей Галактике,  враги
будут посрамлены раз и навсегда. И все же что-то  подтачивало  правоту  Ла
Рока. Чем глубже корабль погружался в Солнце, тем отрешеннее и  задумчивее
становился репортер. Нереальный мир... Он улыбнулся. Впервые в жизни  Пьер
Ла Рок  не  стыдился  признаться  себе,  что  ему  страшно.  По-настоящему
страшно.

     "Жемчужины  спокойствия,  нанизанные  на   ожерелье   из   сверкающих
изумрудов. Быть может,  в  этих  местах  в  незапамятные  времена  затонул
какой-нибудь галактический галеон, навеки похоронив сокровища своих трюмов
среди  перистых  пылающих  рифов?   И   никогда   ни   один   охотник   за
драгоценностями не похитит эти чудесные диадемы!
     Они бросают вызов логике и здравому смыслу. Они бросают  вызов  самой
истории, ибо о них во Вселенной  не  осталось  никаких  воспоминаний.  Они
бросают вызов могуществу  не  только  приборов  землян,  но  и  могуществу
галактической науки.
     Они  невозмутимы  и  равнодушны.  Им  нет  дела  до   мышиной   возни
водородников и кислородников. Ведь их питает самый неисчерпаемый источник.
Помнят ли они о своем начале?.. Может, они знали  самих  прародителей?  Мы
все еще надеемся, что нам удастся задать им эти вопросы. Но не  тщетны  ли
наши надежды?"

     Когда на горизонте  появилось  стадо  сияющих  тороидов,  Джейкоб  на
несколько мгновений оторвался от работы. Сейчас зрелище уже  не  произвело
на него такого ошеломляющего впечатления, как  в  первый  раз.  Ненасытный
человеческий разум требовал новых впечатлений. И все же Джейкоб не мог  не
восхититься красотой открывшейся картины. А при мысли о  ее  значении  его
охватил благоговейный страх.
     На полу, у ног Дональдсона, работала компьютерная панель.  На  экране
монитора медленно колыхался узор из плавно  изогнутых  линий  -  очертания
Призрака, повстречавшегося кораблю час назад.
     Эту встречу вряд ли можно было назвать контактом.  Корабль,  вынырнув
из плотного скопления волокон у самого края стада, внезапно  столкнулся  с
одиноким  солярианином.  Тот  мгновенно  бросился  наутек.  Удалившись  на
несколько миль. Призрак завис,  явно  наблюдая  за  нежданным  пришельцем.
Хелен приказала развернуть корабль, чтобы  Дональдсон  мог  сориентировать
свой П-лазер на порхающее существо.
     Призрак вновь стремительно отпрянул.  Дональдсон  выругался  и  опять
принялся  настраивать   лазер.   Необходимо   промодулировать   сигнал   в
соответствии с записями Джейкоба.
     На этот раз Призрак повел себя иначе. Казалось,  он  услышал  сигнал.
Его аморфные крылья-щупальца внезапно протянулись к  кораблю,  равномерное
голубоватое сияние сменилось радужной рябью. Какое-то время он пульсировал
разноцветными  бликами,  словно  отвечая,  а  затем  последовала   вспышка
изумрудного света, и солярианин исчез.
     Джейкоб пододвинул к себе компьютерную панель.  Как  раз  сейчас  шел
анализ  поведения  Призрака.  Камеры  запечатлели  солярианина   во   всех
подробностях. Джейкоб уже выяснил, что мерцание Призрака совпадает по фазе
с  басовым  ритмом  мелодии  дельфина.  Теперь  предстояло  выяснить,   не
содержится ли в сложном наборе частот, испущенном солярианином перед  тем,
как исчезнуть, некоего ответа.
     Джейкоб решил, что мелодию и ритм песни дельфина  следует  искать  по
всей  поверхности  солярианина  в  трех  режимах:  цветовом,  временном  и
яркостном.  Если  вдруг  обнаружится  что-то  определенное,  то  во  время
следующей встречи компьютер сможет  запустить  лазер  в  режиме  реального
времени.  Если,  разумеется,  подобная  встреча  вообще  состоится.  Песня
дельфина  являлась   всего   лишь   прелюдией   к   серии   математических
последовательностей, но Призрак явно не пожелал дослушать остальную  часть
световой симфонии.
     Джейкоб отложил компьютер  и  опустил  спинку  кресла.  Теперь  можно
наблюдать за тороидами, не задирая головы. Парочка  бубликов  покачивалась
прямо перед его глазами, под углом в сорок  пять  градусов  к  поверхности
палубы. Джейкоб отметил, что движения тороидов  значительно  сложнее,  чем
ему представлялось в первый раз. Быстро проносившиеся  по  ободу  картинки
скорее всего таили в себе сведения о внутренней структуре этих существ.  В
какой-то момент тороиды касались  друг  друга,  но  вращающиеся  узоры  не
претерпевали никаких изменений. Столкновения тороидов в стаде  становились
все чаще. Им явно было не по себе. Хелен высказала догадку, что  переполох
вызван ослаблением магнитных полей - активная область оказалась умирающей,
магнитные поля  рассеивались  все  более  и  более.  Тороидам  приходилось
подстраиваться под постоянно меняющееся направление поля.
     На кушетку рядом  с  Джейкобом  опустился  Кулла.  Отчетливо  клацнул
фарфор. Джейкоб уже немного  научился  распознавать  состояние  чужака  по
звуку его зубных пластинок. Он  далеко  не  сразу  понял,  что  этот  стук
является столь же фундаментальным  признаком  состояния  принглов,  как  и
мимика у людей.
     - Я могу ждешь немного пошидеть,  Джейкоб?  -  робко  поинтересовался
Кулла. - Мне только шейчаш предштавилашь вожмошношть поблагодарить вас  жа
помошь на Меркурии.
     - Кулла, вам  вовсе  не  нужно  благодарить  меня,  -  мягко  ответил
Джейкоб. - Требование о  неразглашении  в  течение  двух  лет  -  довольно
суровое наказание всем за мою прыть. Никто  из  нас  не  сможет  вернуться
домой, если хотя бы один человек не подпишет соответствующий документ.
     - И вше же вы имели полное право рашкажать  вшему  миру  о  том,  что
ждешь проижошло. Библиотека обяжательно уштыдилашь бы дейштвий  Буббакуба.
Очень благородно ш вашей штороны, што вы, обнаружив...  ошибку  Буббакуба,
решили проявить шдержанношть и дать им вожмошношть ишправить положение.
     - Что собирается предпринять Библиотека... кроме наказания Буббакуба?
     Кулла глотнул из своей  неизменной  банки  с  соломинкой.  Глаза  его
засветились.
     - Вероятно, Жемле шпишут вше долги и  выделят  шредштва  на  ражвитие
филиала. А ешли Конфедерашия и  дальше  шоглашитшя  молчать,  то  шредштва
штанут поштупать поштоянно. Желание ижбежать шкандала очень велико. А ваш,
Джейкоб, наверное, наградят.
     -  Наградят?  -  Джейкоб  оцепенел.  Для  "дикого"  землянина   любая
галактическая  награда  представлялась  чем-то   вроде   волшебной   лампы
Аладдина. Он едва верил своим ушам.
     - Да-да, не шомневайтешь, хотя в Библиотеке и шожалеют о том, что вам
не удалошь поведать о  швоем  открытии  более  ужкому  кругу.  Штепень  их
щедрошти будет, по-видимому, обратно пропоршиональна той оглашке,  которую
получит дело Буббакуба.
     - Понимаю.
     Мыльный пузырь лопнул. Одно  дело  принимать  знак  благодарности  от
власть предержащих, и совсем другое, когда  хотят  купить  твое  молчание.
Разумеется, ценность награды не изменится, а может, окажется даже и  выше.
Впрочем, не спешит ли он с выводами? Ведь образ мышления  чужаков  никогда
не  совпадал   с   человеческим.   Логика   дирекции   Библиотеки   всегда
представлялась  людям  абсолютной  загадкой.  Единственное,  что   Джейкоб
понимал совершенно отчетливо: Библиотека изо всех сил  старается  избежать
плохой прессы. Его интересовало, говорит ли Кулла сейчас  как  официальное
лицо, или же просто решил поделиться с ним своими догадками?
     Внезапно  круглая  голова  прингла  резко  дернулась.  Красные  глаза
вспыхнули,  провожая  проходящее  мимо  стадо  тороидов.   Из-за   толстых
складчатых губ послышалось низкое гудение. Прингл нащупал на  подлокотнике
кресла шнур микрофона.
     - Ижвините меня, Джейкоб, но мне  кажетша,  я  что-то  увидел.  Нужно
шообщить коменданту.
     Он забормотал в микрофон, не сводя глаз с  точки  в  небе  справа  от
себя. Что происходит там, под углом градусов в  двадцать  пять  к  палубе?
Джейкоб напряг зрение, но не  увидел  ничего  примечательного.  Из  кресла
Куллы донесся далекий голос Хелен. Новый приказ!  Через  мгновение  палуба
чуть дрогнула. Корабль начал разворачиваться.
     Джейкоб взглянул на свой  компьютер.  На  мониторе  появились  первые
результаты. Ничего, что можно было бы интерпретировать  как  ответ  на  их
сигнал. Жаль, жаль.
     - Уважаемые софонты, - раздался голос Хелен,  -  прингл  Кулла  вновь
обнаружил соляриан. Просьба всем занять свои рабочие места.
     Звонко клацнули давилки Куллы. Джейкоб вскинул глаза.
     Под углом в сорок пять градусов быстро росла сияющая точка.  Вот  уже
можно было различить пять симметричных отростков Приблизившись к  кораблю.
Призрак остановился.
     Прямо перед солнечным кораблем кривлялась вторая,  зловещая  ипостась
солярианина. Утрированная карикатура на человека свирепо сверкала красными
провалами глазниц и разинутого рта. На этот раз на корабле решили даже  не
пытаться поймать  видение  камерами.  Ставку  сделали  на  параметрический
лазер.
     Джейкоб подал знак Дональдсону. Тот защелкал кнопками.
     - Внимание! Всем немедленно надеть защитные очки! Мы включаем лазер.
     Дональдсон первым  надел  очки  и,  оглядевшись,  убедился,  что  все
выполнили его  приказ.  Исключение  составил  лишь  Кулла,  ему  на  слово
поверили, что  лазерное  излучение  безвредно  для  его  глаз.  Дональдсон
склонился над своим детищем.
     Даже сквозь стекла защитных очков Джейкоб различил  тусклое  свечение
на внутренней поверхности защитного экрана. Интересно,  окажется  ли  этот
"человек" более склонным к общению, чем его аморфный собрат? Скорее  всего
это то же самое существо. Возможно, оно и исчезало лишь навести марафет.
     Лазерный  луч  пробил  Призрака  насквозь.  А  тот   продолжал   свое
бесстрастное порхание. Джейкоб услышал, как неподалеку чертыхается Милдред
Мартин.
     - Черт знает что! - яростно шипела она.  Джейкоб  оглянулся  на  нее.
Из-под массивного пси-шлема и нацепленных сверху  очков  высовывался  лишь
кончик носа. - Не то, не то, черт возьми! Что-то есть, но не там!  Да  что
же случилось с этой проклятой штуковиной! - Она в сердцах хлопнула ладонью
по шлему.
     Внезапно видение спикировало и, словно гигантская бабочка, опустилось
на обшивку корабля. "Лицо" подернулось полосатой  рябью,  существо  начало
растекаться  по  обшивке  корабля,  постепенно  превращаясь   в   неровный
прямоугольник, некое подобие экрана. На его поверхности то там,  то  здесь
замелькали зеленые искры.  Они  беспорядочно  мельтешили  по  "экрану".  И
внезапно сложились в слова!
     - О Боже! - прошептал Джейкоб.
     Где-то поблизости раздался дрожащий свист флейты. Сбоку Кулла  громко
молотил своим фарфором.
     Прямо перед  глазами  ошарашенных  и  испуганных  наблюдателей  сияла
надпись на правильном английском:
     "ОСТАВЬТЕ НАС. НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ".
     Джейкоб с силой вцепился в подлокотники  кресла.  Тишина,  нарушаемая
лишь учащенным дыханием людей  и  звуковыми  эффектами  В.З.,  становилась
невыносимой.
     - Милли! - Он изо всех сил старался не сорваться на  крик.  -  Милли,
ради Бога, вы что-нибудь уловили? - Джейкоб даже не заметил,  как  уже  во
второй раз за последнюю минуту изрекает лексический архаизм.
     Мартин застонала.
     - Да... Нет! Нет! Я что-то поймала, но это абсолютно бессмысленно! Ни
с чем не сообразно!
     - Попробуйте спросить его! Спросите, получает ли он ваш пси?
     Мартин сгорбилась, спрятав голову между вскинутых рук. Буквы  тут  же
перестроились.
     "СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ. ГОВОРИТЕ ВСЛУХ".
     Джейкоб оцепенел. Он чувствовал, как внутри у него зашевелился мистер
Хайд. Что же, черт побери, заинтересовало этого пройдоху?!
     - Спросите, почему он только сейчас решил заговорить с нами?
     Мартин отчетливо повторила вопрос вслух.
     "ПОЭТ. ОН ОТВЕТИТ ВМЕСТО НАС. ОН ЗДЕСЬ".
     - Нет! Нет! Я не хочу! - в ужасе взвизгнул Ла Рок.
     Джейкоб резко обернулся Репортер, прикрыв голову руками, скорчился  в
кресле рядом с автоматами для раздачи пищи.
     "ПОЭТ ОТВЕТИТ ВМЕСТО НАС".
     Изумрудная надпись не оставляла никаких сомнений.
     - Доктор  Мартин,  -  раздался  спокойный  голос  Хелен,  -  спросите
солярианина, почему нам не следует возвращаться.
     Через несколько мгновений надпись изменилась.
     "МЫ ХОТИМ БЫТЬ ОДНИ. ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВЬТЕ НАС".
     -  А  если  мы  все-таки  вернемся?  Что  тогда?  -  хрипло   спросил
Дональдсон.
     Мартин угрюмо повторила вопрос.
     "НИЧЕГО. НАС ВЫ БОЛЬШЕ НЕ УВИДИТЕ. ТОЛЬКО НАШИХ МЛАДШИХ  БРАТЬЕВ.  НЕ
НАС".
     "По крайней мере выяснили,  что  существует  два  типа  соляриан",  -
невесело подумал Джейкоб. Должно быть, "обычная разновидность"  -  это  их
молодежь,  которой  поручаются  простые  задачи,  например,  сопровождение
тороидов. Где же тогда обитают взрослые? Какая у них культура? Как вообще,
скажите на милость, создания из ионизированной  плазмы  могут  общаться  с
существами из воды, незванно заявившимися к ним в гости?! Мысли  путались.
Итак, взрослые соляриане могут избегать встречи с солнечным  кораблем,  да
что там, с целой флотилией солнечных кораблей, столь же  легко,  как  орел
уворачивается от воздушного шарика. Если сейчас они  прервут  контакт,  то
никогда уже люди не смогут заставить их  возобновить  общение.  Бессильная
ярость овладела им.
     - Пожалуйшта, - раздался  голос  Куллы,  -  шпрошите,  обидел  ли  их
Буббакуб? - Глаза прингла так и полыхали огнем.
     "БУББАКУБ НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ. ВСЕ ЭТО МЕЛОЧИ. ОСТАВЬТЕ НАС".
     Солярианин начал таять. Неровный прямоугольник уменьшался на глазах.
     - Постойте! - Джейкоб вскочил на  ноги.  Вскинутые  в  отчаянии  руки
поймали пустоту. - Не бросайте нас так! Мы ведь ваши ближайшие соседи!  Мы
всего лишь хотели поделиться с вами информацией! Скажи хотя бы, кто ты?!
     Призрак неумолимо удалялся. Вот налетело облако темного  газа,  скрыв
солярианина из виду. Но прежде чем Призрак окончательно исчез, наблюдатели
смогли прочесть последнюю фразу, блеснувшую  сквозь  разрыв  в  плазменных
тучах:
     "ПОЭТ ОТВЕТИТ ВМЕСТО НАС".

                              ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

                     В  глубокой  древности  два  пионера-воздухоплавателя
                создали первые летательные аппараты, представлявшие  собой
                обычные крылья. Один из них, Дедал,  взлетев  невысоко,  и
                полет прошел благополучно. После приземления его  окружили
                должным почетом  и  уважением.  Икар  же  взмыл  к  самому
                солнцу, которое своим жаром  растопило  воск,  скреплявший
                крылья,  и   полет   смельчака   закончился   катастрофой.
                Классические авторитеты осудили Икара за его "лихачество".
                Я же предпочитаю считать, что он  своим  поступком  выявил
                серьезный  недостаток  в   конструкции   современных   ему
                летательных аппаратов.
                           Сэр Артур Эддингтон. Из книги "Звезды и атомы".
                                            Оксфорд-Юниверсити-Пресс, 1927

                        23. ВОЗБУЖДЕННОЕ СОСТОЯНИЕ

     Пьер Ла Рок сидел на полу, прислонившись спиной  к  эксплуатационному
куполу. Пухлые дрожащие руки обхватили колени, отрешенный взгляд  уткнулся
в  палубу.  Никогда  в  жизни  журналист  еще  не  чувствовал  себя  столь
несчастным. Как утопающий за  последнюю  соломинку,  Ла  Рок  хватался  за
надежду, что, может, Милли все-таки сжалится над ним и сделает укол. И  он
проспит выход корабля из хромосферы.
     К сожалению, такой поворот дела совершенно не  согласовывался  с  его
новой ролью пророка. Ла Рок никак не мог справиться с дрожью,  сотрясавшей
его тело. Впервые за свою карьеру  журналист  осознал  совершенно  ясно  и
отчетливо, в чем состоит разница между комментатором событий и их творцом.
Солярианин навлек на него проклятие. За что?!
     Вдруг это странное существо просто решило подшутить над ним? А может,
слова запрятаны глубоко-глубоко и всплывут лишь после  возвращения  домой,
вызвав на Земле всеобщие шок и замешательство? Вряд ли Призрак имел в виду
собственное мнение журналиста... Ла Рок в отчаянии начал раскачиваться  из
стороны в сторону. Нет... одно дело, когда передаешь чьи-то идеи и  мысли,
пропуская их через собственную личность, и совсем другое - вещать  самому,
обрядившись в одежды пророка.
     Все  остальные  собрались  у  командного   пункта,   чтобы   обсудить
дальнейшие действия. Он слышал их гомон, от которого ему  становилось  еще
хуже. За что?! За что?! Он чувствовал их взгляды на  себе.  Он  знал:  они
говорят о нем. Впервые в жизни Пьер Ла Рок хотел умереть.

     - А я говорю, его нужно убрать,  -  твердил  Дональдсон,  возбужденно
размахивая руками.  Картавость,  прежде  почти  незаметная,  стала  сейчас
отчетливой. Джейкоб прекрасно понял, что имеет в виду главный  механик,  и
ему стало не по себе. - Неприятностям не будет конца, если он доберется до
Земли, - мрачно добавил механик.
     Милдред Мартин кусала губы.
     - Нет! Это неразумно! Надо запросить Землю, как только мы вернемся на
базу. Власти Конфедерации могут принять решение о его изоляции. Но  никому
не удастся выйти сухим из воды, если мы решимся на физическое  уничтожение
Питера.
     - Довольно неожиданная реакция, Милли, - сухо заметил Джейкоб. - Я-то
думал, что вам будет противна сама  идея  насильственного  устранения.  Но
никак не ожидал такого прагматизма.
     Мартин пожала плечами.
     - Теперь-то уж, наверное, все вы поняли, что я  представляю  одну  из
фракций в Ассамблее Конфедерации. Питер мой друг, но если мне станет ясно,
что долг перед Землей требует убрать его с дороги, я не задумываясь  пойду
на это. - Она надменно вскинула голову.
     Впрочем, удивление Джейкоба было не совсем искренним. Маски  скинуты,
и вот-вот наступит развязка!  Если  даже  добродушный  Дональдсон  решился
высказаться за физическое  устранение  репортера,  то  чего  уж  ждать  от
остальных. Милдред Мартин с  ее  профессиональной  бесстрастностью  вполне
способна  подвести  хорошую  идейную  базу  под  любое  самое   немыслимое
предложение.  Он  оглянулся  на  репортера.  Ла  Рок  тоже  оставил   свое
притворство. Страх, похоже, полностью парализовал беднягу.
     Дональдсон вскинул указующий перст.
     - А вы заметили, что солярианин даже не  упомянул  о  нашем  лазерном
луче? Луч прошел сквозь него, а ему хоть бы хны! А ведь тот, другой...
     - Юнец.
     - Ну да, так вот юнец определенно прореагировал.
     Джейкоб дернул себя за ухо.
     - Загадкам нет конца. Почему взрослое существо избегает приборов? Ему
есть что скрывать? Зачем во время предыдущих прыжков  надо  было  угрожать
нам? Почему он оставил политику запугивания? Почему  вообще  он  не  сразу
пошел на общение с нами? Ведь доктор Мартин никогда не расстается со своим
пси-шлемом.
     - Может, как раз параметрический лазер и  помог  установить  контакт?
Своего рода недостающее звено... - предположил один из членов  экипажа.  -
Или он ждал кого-то с более высоким статусом...
     Мартин презрительно фыркнула.
     - Мы уже выдвигали эту гипотезу во время предыдущего прыжка, но  она,
как вы  знаете,  не  сработала.  Буббакуб  контакт  симулировал,  а  Фэгин
потерпел неудачу, несмотря на все свои старания... О! - Глаза ее  внезапно
расширились. - Вы имеете в виду Питера?!
     На палубе повисла столь  плотная  тишина,  что,  казалось,  ее  можно
резать ножом.
     - Джейкоб, как жалко, что у нас не нашлось хотя бы захудалой  камеры,
- криво ухмыльнулся Дональдсон. - Она могла бы решить все наши проблемы.
     Джейкоб невесело улыбнулся в ответ.
     - Deus ех machina [бог из машины], так что ли, механик?  Вы  не  хуже
меня знаете, что ждать особых милостей от Вселенной нам не приходится.
     - У нас есть еще один путь - попросту смириться, -  снова  заговорила
Мартин. -  Возможно,  нам  больше  никогда  не  удастся  увидеть  взрослых
Призраков. На Земле наши рассказы об  "антропоморфных  фигурах"  воспримут
скорее всего крайне скептически. Доказательства - лишь размытые фотографии
да утверждения двух десятков софонтов, которые с легкостью  можно  списать
на счет массовой галлюцинации.
     Она понуро опустила голову.
     Джейкоб только сейчас осознал, что рядом с  ним,  почти  касаясь  его
руки, стоит Хелен. Все это время она молчала.
     - Что ж,  во  всяком  случае,  "Прыжку  в  Солнце"  ничто  отныне  не
угрожает, - заметил Джейкоб.  -  Можно  смело  Бог  из  машины  продолжать
исследования Солнца, изучать тороиды. Солярианин ясно дал понять, что  они
не станут нам мешать.
     - А что с ним? - Дональдсон ткнул пальцем в скорчившегося на полу  Ла
Рока.
     - Сейчас для нас важнее решить, что делать  дальше.  Мы  находимся  у
нижней границы стада. Я предлагаю подняться  и  порыскать  над  стадом.  А
вдруг соляриане так же сильно  отличаются  друг  от  друга,  как  и  люди?
Возможно, наш приятель просто был  не  в  духе.  -  Джейкоб  вопросительно
взглянул на остальных.
     - Я об этом как-то не думала, - равнодушно откликнулась Мартин.
     -  Пускай  П-лазер  работает  в  автоматическом   режиме   и   выдает
закодированные английские фразы. На то время, пока  мы  будем  неторопливо
продвигаться  вверх,  сориентируем  лазер  на  стадо  в  надежде,  что  он
привлечет более благосклонного взрослого солярианина.
     - Если таковой обнаружится, надеюсь, я не наложу в штаны от страха, -
грубовато заметил Дональдсон. - В прошлый раз я здорово перепугался.
     Хелен обхватила себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно.
     - Кто-нибудь еще хочет высказаться? Нет? Тогда разрешите мне подвести
итог. Я не позволю, - продолжала  она,  чеканя  каждое  слово,  -  никаких
опрометчивых действий в отношении  мистера  Ла  Рока.  А  сейчас  объявляю
перерыв. Подумайте о том, что нам делать дальше.  Пусть  кто-нибудь  минут
через двадцать пригласит Куллу и Фэгина на общее собрание. Пока все.
     Джейкоб почувствовал, как ее ладонь робко коснулась его руки.
     - Вы в порядке, Хелен?
     - Все отлично... - Но улыбка у нее вышла не слишком  убедительной.  -
Просто я... Джейкоб, я хочу с вами поговорить.
     - Хорошо.
     Хелен покачала головой, казалось, едва сдерживая слезы. Она  потянула
его  к  крохотному  закутку,  прилепившемуся  к  центральному  куполу.  Ее
кабинет. Задвинув за собой дверь,  Хелен  расчистила  место  на  небольшом
письменном столе и предложила ему сесть.  Сама  же  Хелен  прислонилась  к
двери.
     - О Боже, Джейкоб, - выдохнула она, откинув со лба светлую прядь.
     - Хелен... - Он рванулся к ней, но она жестом остановила его.
     Глаза ее сверкнули.
     - Джейкоб, - он видел ее отчаянные усилия взять  себя  в  руки,  -  я
прошу вас об одной любезности. Обещайте мне, что вы никогда  и  никому  не
расскажете о том, что сейчас услышите. Я не стану  говорить,  пока  вы  не
пообещаете мне.
     Ее глаза молили.
     - Конечно, Хелен. Только...
     - Обнимите меня... - Она судорожно всхлипнула и в следующее мгновение
уткнулась ему в грудь.
     Джейкобу ничего не оставалось, как  крепко  обнять  ее.  Он  медленно
баюкал ее, бормоча какие-то  бессмысленные  успокаивающие  слова.  Крупная
дрожь сотрясала ее гибкое тело.
     - Шшшш... все в порядке, все в порядке, Хелен, все в порядке...
     Мягкие волосы щекотали ему шею, нежный запах старинных духов заполнил
все крохотное пространство "кабинета". Он чувствовал, что  пьянеет  от  ее
близости. Он ласково гладил ее по  спине,  по  плечам  и  чувствовал,  как
расслабляются  под  его  ладонями  напряженные  мышцы.  Постепенно   Хелен
перестала дрожать, тело ее обмякло. Честно говоря, Джейкоб  уже  не  знал,
кто кому тут оказывает любезность. Он много лет не чувствовал  себя  таким
умиротворенным. Его до слез тронуло ее доверие. Он  был  счастлив,  да-да,
именно счастлив. Где-то  внутри  скрипучий  голос  ворчливо  жаловался  на
судьбу. Но причитания мистера Хайда были напрасны.  Да  и  существовал  ли
вообще  этот  неприятный  субъект?  Джейкоб  чувствовал,  как   губы   его
расползаются в идиотически-блаженную улыбку.
     Через несколько мгновений Хелен подняла голову, смущенно улыбнулась и
хрипло заговорила:
     - Я напугана, Джейкоб. Никогда в жизни мне еще не было  так  страшно.
Но все равно нельзя так распускаться. Мне  казалось,  я  смогу  оставаться
Железной Леди до конца полета, но... но вы... вы  были  слишком  близко...
Простите меня.
     Джейкоб отметил, что она не делает никаких попыток  отстраниться.  Он
по-прежнему крепко сжимал ее в объятиях.
     -  Пустяки,  не  переживайте,  -  коснулся  он  губами  ее   лба,   -
когда-нибудь я расскажу вам, как это было прекрасно.  А  ваш  страх  очень
естествен. Я сам чуть рассудка не лишился, когда  увидел  эти  надписи.  А
ведь любопытство и бесчувственность  -  суть  моей  натуры.  Реакцию  всех
остальных вы видели. Просто на вас лежит ответственность за всех.
     Хелен не ответила. Она высвободила руки и положила ему на плечи.
     - Во всяком случае, - он поправил ей выбившуюся  прядь,  -  во  время
ваших межзвездных странствий у вас было куда больше причин для страха.
     Хелен сверкнула глазами.
     - Мистер Демва, вы невыносимы! Вы и  ваши  навязчивые  напоминания  о
моем опыте! Вы что, полагаете, я всегда была трусихой? Сколько же мне лет,
по-вашему?
     Джейкоб  улыбнулся.  Она  по-прежнему  не  делала   никаких   попыток
вырваться из его объятий.
     - Ну, с релятивистской точки зрения... - начал он.
     - К  черту  релятивизм!  Мне  двадцать  пять!  Запомните  это  раз  и
навсегда! Возможно, я и повидала больше вашего, но в реальном мире у  меня
куда меньше опыта, чем у вас, дорогой мистер Демва. И мой профессиональный
уровень никак не влияет на  мои  чувства!  Но  я  боюсь  того,  что  нужно
сохранять выдержку, отвечать за жизнь людей... В этом я не похожа на  вас!
Вы, с вашей вечной невозмутимостью,  удачливый  и  бесчувственный,  этакий
герой-дурачок из народных сказок, вы... Капитан  Бэлок  на  "Калипсо"  был
таким же. Когда мы прорвали безумную блокаду на J-8... А теперь  я  допущу
еще одно нарушение закона и попрошу  вас  поцеловать  меня,  поскольку  по
собственному почину вы, похоже, этого делать не собираетесь!
     Она вызывающе взглянула на него. Джейкоб рассмеялся и  привлек  ее  к
себе. Какое-то мгновение она сопротивлялась, но затем ее руки  обвили  его
шею, и она приникла к его губам.
     Джейкоб снова почувствовал, как она дрожит. Но на этот раз  все  было
иначе. Внезапно с мучительной ясностью он осознал, что прошло больше  двух
лет с того момента, как... Он резко отшвырнул от  себя  все  воспоминания.
Таня мертва! А Хелен так восхитительно жива.  Он  сжал  ее  еще  крепче  и
ответил на ее страстный призыв единственно возможным способом.

     - У вас превосходные методы лечения, доктор, - лукаво заметила она. -
Я словно  родилась  заново.  А  вот  вы  будто  не  один  день  провели  в
центрифуге.
     - В центрифуге? Это что еще за зверь? Впрочем, неважно.  Надоели  мне
ваши анахронизмы, мадам! Хочу  заметить,  вы  очень  тщеславны.  Взгляните
только  на  себя,  так  и  светитесь  от  гордости,  что  заставили   меня
почувствовать себя слитком на наковальне.
     - Угу.
     Джейкоб не выдержал и рассмеялся.
     - Замолчите, вы, невежа, разве вам неизвестно,  что  к  старшим  надо
относиться с уважением и почтением? Кстати, сколько у нас еще времени?
     Он взглянул на часы.
     - Около двух минут.
     - Черт! Проклятое совещание! Вы только-только начали проявлять ко мне
интерес. И кому это пришло в голову назначить столь неудобное время?
     - Вам.
     - Мне? Ах да! Действительно, мне. В следующий раз  я  отведу  вам  не
меньше получаса, и мы сможем обсудить наши вопросы более подробно.
     Джейкоб неопределенно кивнул. Порой было очень трудно понять, говорит
она в шутку или всерьез.
     Прежде чем открыть дверь, Хелен обернулась и нежно поцеловала его.
     - Спасибо, Джейкоб.
     Он ласково коснулся ее щеки, и Хелен на  мгновение  прижалась  к  его
ладони. Слова тут были излишни.
     Она отодвинула дверь и выглянула наружу.  Поблизости  находился  лишь
пилот, внимательно следивший за своими приборами. Все остальные,  по  всей
видимости, уже собрались в буфете.
     - Пошли, - позвала она Джейкоба, - проголодалась - страсть! Лошадь бы
проглотила.
     Джейкоб вздрогнул. Лошадь?! Если он хочет узнать эту женщину получше,
его воображение должно быть готово к подобным упражнениям. Лошадь...  Надо
же!
     Он шел вслед за Хелен, любуясь непринужденным изяществом ее  походки.
Джейкоб был настолько поглощен этим зрелищем, что  не  заметил,  как  мимо
корабля скользнул гигантский тороид. Его вращающиеся  бока  были  украшены
замысловатыми звездами и молочно-белым нимбом.

                         24. СПОНТАННОЕ ИЗЛУЧЕНИЕ

     Джейкоб и  Хелен  присоединились  к  остальным.  Кулла,  привстав  на
цыпочки, извлекал пустую банку диетического напитка из-под листвы  Фэгина.
Шаря одной рукой в зарослях разумного куста, другой прингл сжимал еще одну
банку.
     - Еще раз приветствую вас, друзья мои,  -  пропел  кантен.  -  Прингл
Кулла любезно согласился помочь мне принять диетическую добавку. При этом,
боюсь, он совершенно забыл о собственном питании.
     - Вше в порядке, шэр, - прошепелявил Кулла.
     Джейкоб вытянул шею. Это был очень удобный случай узнать  побольше  о
физиологическом  устройстве  Фэгина.  Кантен  как-то  сказал  ему,  что  у
представителей его вида отсутствует какая-либо стыдливость. Так что теперь
он, наверное, не  станет  возражать,  если  его  старый  приятель  проявит
несколько чрезмерное любопытство.
     Что же там орошал Кулла?  Джейкоб  попытался  заглянуть  через  плечо
прингла, но тот резко дернул рукой, освобождая зацепившийся за ветку рукав
своего просторного одеяния. Удар пришелся прямо в глаз. Джейкоб  вскрикнул
и, не удержав равновесия, отлетел в сторону.
     Громко  застучали  фарфоровые  пластинки.   Банки   выпали   из   рук
испуганного Куллы и покатились по палубе. Джейкоб поспешно вскочил на ноги
и яростно взглянул на Хелен, тщетно пытавшуюся сдержать душивший ее  смех.
Затем перевел взгляд на трясущегося прингла.
     - Не беспокойтесь, Кулла, - он поднял руку,  -  ничего  страшного  не
произошло. Я сам виноват. Кроме того, у меня в запасе есть еще один глаз.
     Он подавил желание потрогать саднящую бровь.  Кулла  поднял  на  него
засветившиеся глаза. Стук постепенно стих.
     - Вы очень любежны, друг Джейкоб,  -  с  трудом  выговорил  он,  -  в
подобных иншидентах между подопечным и предштавителем штаршей рашы  именно
подопечный нешет ответштвенношть. Шпашибо вам, вы очень добры.
     - Да  будет  вам,  дружище!  -  Джейкоб  махнул  рукой  и  постарался
улыбнуться как можно  натуральней.  Далось  это  ему  нелегко,  он  так  и
чувствовал, как заплывает глаз. И все же надо поскорей сменить тему, иначе
бедняга совсем растеряется. - А что  касается  глаза,  так  я  читал,  что
большинство видов, обитавших прежде на планете Прингл,  вполне  обходились
одним органом зрения. До  тех  пор,  пока  не  появились  пилы  со  своими
генетическими программами.
     - Да, Джейкоб. Пилы наделили наш  двумя  глажами  иж...  эштетичешких
шоображений, ведь большинштво  двуногих  в  Галактике  имеют  бинокулярное
жрение. Они не хотели, чтобы другие младшие рашы дражнили наш.
     Джейкоб нахмурился. За всем этим  явно  что-то  скрывалось...  Мистер
Хайд наверняка уже  во  всем  разобрался,  но  предпочитает  отмалчиваться
исключительно по причине дурного нрава. Вот скотина!  И  где  это  чертово
подсознание?! Когда не нужно, оно так и прет наружу, когда  же  необходима
его помощь...
     - Но, дружище Кулла, я также читал,  что  представители  вашего  вида
жили на деревьях, и... даже были брахиатами, если я ничего не путаю...
     - Что это такое? - оглушительным шепотом осведомился  за  его  спиной
Дональдсон.
     - Они предпочитали проводить время, повисну в на  дереве,  -  так  же
шепотом ответила Хелен, - тише вы!
     - Но если у ваших предков имелся только один глаз, то  каким  образом
они могли оценивать расстояние при прыжках с дерева на дерево?
     Не успел Джейкоб договорить, как его  охватило  ликование.  Вот  оно!
Что, любезный мистер Хайд, не только вы чего-нибудь стоите? Это все Хелен,
все  ее  благотворное  влияние.  Теперь  ответ  Куллы  его  нисколько   не
интересовал. Джейкоб упивался победой над своим ловким соперником.
     - Я думал, вы жнаете, друг Джейкоб. Я шлышал, как комендант де Шильва
объяшняла перед первым прыжком, что мое вошприятие отличаетшя  от  вашего.
Мои глажа шпошобны определять не только интеншивношть ижлучения, но и  его
фажу.
     -  Вот  как?  -  Разговор  и  в  самом  деле  становился  чрезвычайно
интересным. "Надеюсь, Фэгин даст мне знать, когда  я  коснусь  болезненной
для Куллы темы". - Но ведь излучение солнечного света, если  на  пути  его
распространения  имеются  препятствия,   непостоянно.   Подобную   систему
используют дельфины в звуковом  диапазоне.  Они  также  воспринимают  фазу
волны, но при этом сами обеспечивают когерентность, издавая сигналы  через
строго  определенные  промежутки  времени.  -  Джейкоб   отступил   назад,
выдерживая паузу, словно умелый  актер.  Под  ногой  что-то  треснуло,  он
рассеянно подобрал одну из упавших банок. - Так что, если даже ваши предки
и воспринимали фазу излучения, то в отсутствие когерентного источника  эта
способность была абсолютна бесполезна. - Джейкоб  чувствовал,  как  внутри
него нарастает возбуждение. Он облизнул внезапно пересохшие губы. - Лазер!
Природный  лазер!  Неужели  в  ваших  лесах   есть   источники   лазерного
излучения?!
     - Черт побери, это становится интересным! - проворчал за  его  спиной
Дональдсон.
     Кулла кивнул.
     - Да, Джейкоб. Мы нажываем их, - фарфоровые давилки  начали  выбивать
сложный ритм, - раштениями... Прошто не веритша, что вы шмогли догадатша о
них на ошновании штоль малого количештва  данных.  Ваш  можно  пождравить.
Когда мы вернемша на Меркурий, я обяжательно покажу их изображения.
     Джейкоб взглянул на Хелен, как-то странно улыбавшуюся ему.  Где-то  в
глубинах его мозга раздался отдаленный рокот, но он  не  обратил  на  него
внимания.
     - Мне было бы очень интересно, Кулла.
     В руке Джейкоб по-прежнему  сжимал  банку.  В  воздухе  стоял  аромат
свежескошенной травы.
     - Вот, Кулла, ваш завтрак. - Он  протянул  принглу  банку,  рассеянно
взглянув на надпись на этикетке. И тут  же  почти  вырвал  банку  из  руки
чужака.
     - Милли, идите скорее сюда! Взгляните! - Он  протянул  банку  Мартин,
ткнув пальцем в этикетку.
     - Алкалоидная смесь?.. Альфа-ацетонил-бензил-гидроксикумарин?  -  Она
подняла на  него  непонимающий  взгляд,  затем  глаза  ее  расширились.  -
Варфарин! Это же варфарин! Так, значит, он служит диетической  добавкой  в
питании принглов! Но каким образом она попала в аптечку Дуэйна?
     Джейкоб смущенно улыбнулся.
     - Боюсь, недоразумение возникло исключительно по моей вине. Как-то на
"Брэдбери" мне не спалось, и я  решил  выпить  кофе,  но  по  рассеянности
заказал питание Куллы. В тот момент я был настолько  сонным,  что  начисто
забыл об этом происшествии. И таблетка, по-видимому, попала в один  карман
с лекарствами Кеплера. В итоге  и  возникла  вся  эта  путаница.  Ситуацию
усугубило то, что диетическая добавка Куллы  оказалась  идентична  старому
земному яду. Сколько же я наделал ошибок! Я ведь решил, что  это  Буббакуб
подсунул доктору Кеплеру яд, но, честно говоря, уже тогда эта  теория  мне
не нравилась.
     Он виновато пожал плечами.
     - Что касается меня,  то  я  рада,  что  все  наконец  выяснилось,  -
рассмеялась Мартин. -  Всеобщая  подозрительность  не  самое  приятное  на
свете!
     Конечно  же,  открытие  это  не  имело  уже  никакого  значения,   но
разрешение загадки, изрядно попортившей всем  крови,  существенно  подняло
настроение.
     Лишь Ла Рок  не  присоединился  к  всеобщему  ликованию,  предпочитая
прохаживаться в стороне, что-то бормоча себе под нос и загадочно улыбаясь.
Мартин позвала его, но он лишь покачал головой  и  продолжил  прогулку  по
периметру корабля.

     Хелен коснулась руки Джейкоба, все еще сжимавшей банку Куллы.
     - Кстати, о совпадениях...  Вы  внимательно  прочли  формулу  пищевой
добавки Куллы? - Она бросила на него многозначительный взгляд.
     В  этот  момент  прингл,  вежливо  отступивший   в   сторону,   снова
придвинулся к нему.
     - Джейкоб, ешли вам больше не нужен мой жавтрак, то можно,  я  жаберу
его?
     - Что? Ах да! Конечно же, вот  держите.  Так  что  вы  там  говорите,
Хелен?
     Он любовался ее прелестным лицом, не слыша, что она говорит. Типичный
признак начальной стадии влюбленности - никак не можешь сосредоточиться на
смысле слов объекта обожания.
     - ...Я говорю, что, когда  доктор  Мартин  зачитывала  вслух  формулу
диетической добавки, я заметила очень интересное совпадение.  Помните,  мы
недавно говорили о лазерах на органических красителях? Так вот...
     Голос Хелен снова отдалился. Джейкоб видел, как движутся нежные губы,
но ничего не слышал. Одно лишь слово стучало в мозгу раскаленным  молотом:
кумарин. Кумарин.
     Он чувствовал  поднимающуюся  изнутри  дрожь.  Нервные  окончания  не
выдерживали напряжения. Мистер Хайд мощно и настойчиво стремился на  волю,
не давая сосредоточиться на словах Хелен. Он  мог  лишь  понять,  что  она
отправляется в полет на "Калипсо" и хотела бы взять его с собой.
     Неужели  мистер  Хайд  ненавидит  Хелен?  Догадка  выглядела   просто
ошеломляющей. Впервые после смерти Тани он может попытаться полюбить, и...
Жгучая боль стиснула череп раскаленным обручем. Откуда  такая  ненависть?!
Мистер Хайд нарушил их соглашение! Он давно уже знает все,  но  таит  свои
знания в темном болоте подсознания. Невыносимое ощущение.
     - Джейкоб, с вами все в  порядке?  -  пробился  сквозь  пелену  голос
Хелен.
     Он поднял  на  нее  затуманенный  взгляд.  В  глазах  Хелен  читалась
нескрываемая тревога. Из-за ее плеча на него в упор уставился Кулла.
     - Хелен, - резко сказал Джейкоб, - пожалуйста... рядом  с  панелью  я
оставил коробочку с таблетками от головной боли... Вы не могли бы принести
ее? - Он сморщился от нового приступа.
     Паника билась внутри, готовая вот-вот выплеснуться наружу.
     - Хорошо, я  мигом!  -  Хелен  быстрым  шагом  направилась  к  пульту
управления.
     Джейкоб  вздохнул  с  облегчением  Ушла.  Он  скользнул  взглядом  по
остальным. У всех  на  поясе  болтались  защитные  очки.  Лишь  комендант,
опытнейшая  и  осмотрительнейшая  де  Сильва,  напрочь  забыла   о   мерах
безопасности.

     Направляясь к пульту управления, Хелен никак не  могла  справиться  с
охватившими  ее  сомнениями.  Джейкоб  не  оставлял  никакой  коробочки  с
лекарствами! Она бы знала об этом. Он просто хотел избавиться от  нее.  Но
почему? Она оглянулась. Джейкоб извлек из  пищевого  автомата  протеиновый
шарик и непринужденно направился к П-лазеру. У люка в гравитационную петлю
стоял Кулла, не сводя с него пристальных светящихся глаз.
     Джейкоб совершенно не  походил  на  человека,  испытывающего  приступ
головной боли! Хелен почти обиделась. Что ж, раз  этот  чертов  индеец  не
хочет, чтобы она была рядом с ним, тем лучше! Надо сделать  вид,  что  она
ищет проклятые таблетки! Она уже собиралась отвернуться, как вдруг Джейкоб
споткнулся об один из корней Фэгина и растянулся  на  палубе.  Протеиновый
шарик покатился, остановившись у  основания  П-лазера.  Прежде  чем  Хелен
успела что-либо сообразить, Джейкоб с глупейшей улыбкой вскочил на ноги  и
бросился подбирать свою дурацкую подкормку. Хелен внимательно  следила  за
его непонятными манипуляциями. Вот он  наклонился,  чтобы  поднять  шарик,
неуклюже при этом задев ствол лазера.
     В  следующее  мгновение  синее  сияние   залило   палубу.   Раздались
испуганные крики. Хелен, инстинктивно прикрыв глаза  одной  рукой,  другой
потянулась к поясу за защитными очками. Но их там не было!
     Кресло! Она забыла их там! Вот дура!
     Кресло находилось футах в  трех  от  нее.  Не  открывая  глаз,  Хелен
прикинула, в каком направлении ей следует двигаться, и, не теряя  времени,
одним прыжком-падением, преодолела расстояние.  Слава  Богу,  очки  здесь!
По-прежнему не открывая глаз, Хелен натянула очки, и только тогда решилась
оглядеться.
     Повсюду мелькали  яркие  блики.  Луч,  потерявший  строго  радиальное
направление, отражался от вогнутой  поверхности  оболочки,  накрыв  палубу
лазерной сетью. Свет, промодулированный "кодом для установления контакта",
мерцал на палубе и на поверхности центрального купола.
     Возле пищевых автоматов на полу скрючились человеческие  тела.  Никто
не делал попыток подобраться к П-лазеру и отключить его. Черт побери,  где
же Джейкоб и этот увалень Дональдсон?! Неужели их  ослепило  в  первое  же
мгновение?!
     У  люка  в  гравитационную  петлю  толкалось   несколько   фигур.   В
стробоскопическом  мельтешений  Хелен  с  трудом  узнала  Демву,  главного
механика и... Куллу. Что... что они, черт  возьми,  там  делают?!  Она  не
верила своим глазам - Джейкоб, похоже, пытался нахлобучить на голову Куллы
мешок!
     Времени на размышления больше не было. Впрочем, как и особого выбора.
Первым делом надо отключить лазер, а потом уже  разбираться.  Уворачиваясь
от синих лучей, Хелен метнулась к П-лазеру и ударила по переключателю.
     Световая  чехарда  разом  прекратились,  если  не  считать   какой-то
странной запоздавшей вспышки, мелькнувшей у люка в  гравитационную  петлю.
За  вспышкой  последовал  леденящий  душу  вопль.  В  наступившей   тишине
отчетливо послышались стоны, раздававшиеся со всех сторон.
     - Капитан, что это?! Что происходит? - загремел по  внутренней  связи
встревоженный голос пилота. Хелен схватила ближайший микрофон.
     - Хьюз, - быстро произнесла она, - что с кораблем?
     - Все нормально. По счастью, я заранее надел защитные  очки.  Но  что
случилось, командир?!
     - П-лазер сместился. Действуйте, как обычно. Держитесь неподалеку  от
стада. Я скоро подойду. - Она бросила микрофон.
     - Чен! Дубровский! Кто-нибудь! - Она пыталась  разглядеть  в  красном
полумраке, что делают все остальные.
     - Я здесь, командир! - Это был голос Чена.
     Вместо ответа Хелен выругалась и сорвала с лица  мешающие  очки.  Чен
склонился у люка над скорчившейся на палубе фигурой.
     - Дубровский мертв, командир. - Он поднял на нее глаза. - Ему  выжгло
глаза.

     Доктор Мартин скрючилась у основания ствола  Фэгина.  Заметив  Хелен,
кантен тихо свистнул.
     - С вами все в порядке? - быстро спросила она.
     Фэгин издал протяжный  звук,  отдаленно  напоминавший  утвердительный
ответ. Мартин приподнялась на коленях, тряся  головой.  Очки  на  ее  лице
перекосились. Хелен помогла ей подняться и осторожно сняла очки.
     - Давайте, доктор, у вас появились пациенты. -  Она  потянула  ее  за
руку. - Чен! Быстрее аптечку! Давайте же, доктор, шевелитесь!
     У Мартин внезапно подкосились ноги, и она  беспомощно  опустилась  на
пол.
     Хелен стиснула зубы и резко дернула ее  за  руку,  рывком  подняв  на
ноги. Мартин пошатнулась, но устояла.
     Хелен с размаху ударила ее по щеке.
     - Очнитесь, Милли! Или вы сейчас же займетесь  пострадавшими,  или  я
выбью вам все зубы! - Она поразилась собственной ярости.
     Мартин вяло кивнула, и, как  сомнамбула,  двинулась  к  лежавшим  без
движения Джейкобу и Дональдсону.
     Джейкоб застонал и слегка пошевелился. Хелен почувствовала, как  силы
оставляют ее. Она опустилась  на  колени  и  осторожно  отвела  его  руку,
прикрывавшую лицо. Ожоги выглядели незначительными, глаза  не  пострадали.
Глубоко  вздохнув,  она  поднялась  и   подвела   беспомощную   Мартин   к
Дональдсону. Главному механику опалило  всю  левую  половину  лица.  Левое
стекло защитных очков было разбито.
     Появился тяжело дышащий Чен. В руках он держал аптечку.
     Доктор Мартин вздрогнула, словно приходя в себя, и подняла  глаза  на
Чена.
     - Вам нужна помощь, доктор?
     Мартин покачала головой и протянула руку за аптечкой.
     - Справлюсь.
     Она опустилась на палубу около Дональдсона и  принялась  раскладывать
инструменты.
     Хелен повернулась к Чену.
     - Найдите Ла Рока и Куллу! Как только кого-нибудь из них  обнаружите,
немедленно сообщите.
     Джейкоб снова застонал и попытался приподняться.  Хелен  вытащила  из
кармана платок и, смочив в ближайшем питьевом фонтанчике, уселась  на  пол
рядом с Джейкобом. Бережно положив  его  голову  к  себе  на  колени,  она
принялась осторожно промывать раны. Он скривился от боли.
     - Ох... - он снова застонал, - надо было учесть... Его предки  лазали
по деревьям... Сил у него не меньше, чем у наших шимпанзе. А на вид  такой
дохляк!
     - Может, объяснишь мне, что ты тут устроил? - тихо спросила  она,  не
прекращая своего занятия.
     Джейкоб замычал от боли. Левую руку он сунул  за  спину  и  попытался
что-то выдернуть из-под себя. После пары  неудачных  попыток  ему  удалось
вытащить большой мешок из-под защитных очков.  Он  изумленно  взглянул  на
него и отшвырнул в сторону.
     - Голова просто раскалывается, - пожаловался он Хелен и с ее  помощью
привел себя в сидячее положение.
     - Кулла, случайно, не валяется где-нибудь  здесь  без  сознания?  Мне
казалось, что ударил я его как следует.
     - Я не знаю, где Кулла! - в сердцах  воскликнула  Хелен.  -  Так  что
же...
     По внутренней связи зазвучал голос Чена:
     - Командир! Я нашел Ла Рока. С ним все в порядке, он  все  это  время
просидел с другой стороны от купола и ничего не знает о случившемся!
     Джейкоб на четвереньках подполз к Мартин и  быстро  заговорил.  Хелен
поднялась и подошла к ближайшему креслу. Вытянув микрофон, она спросила:
     - Чен, вы видели Куллу?
     - Нет, его нигде нет! Должно быть, он на обратной стороне корабля.  -
Чен запнулся. - У меня такое впечатление, что здесь кто-то дрался.  Вы  не
знаете, что все-таки случилось?!
     - Нет, Чен, но как только что-нибудь выясню,  сразу  сообщу.  А  пока
лучше помогите Хьюзу.
     Джейкоб уже поднялся и, прихрамывая, подошел к ней.
     - С Дональдсоном все будет в порядке, но глаз ему понадобится  новый.
Хелен, я собираюсь  отправиться  на  поиски  Куллы.  Мне  нужен  в  помощь
кто-нибудь из твоих людей. А ты как можно быстрее выводи нас отсюда!
     Она в ярости взглянула на него.
     - Да ты только что убил моего человека! Дубровский мертв!  Дональдсон
потерял глаз! И ты требуешь, чтобы я помогла тебе охотиться на Куллу?!  Да
ты не в себе!
     - Я никого не убивал, Хелен.
     - Не убивал?! Да  я  собственными  глазами  видела,  как  ты  толкнул
П-лазер! Ты во всем виноват, только ты! Зачем ты напал на Куллу?
     - Хелен, - Джейкоб сморщился и схватился за  голову,  -  нет  времени
объяснять. Я хочу, чтобы ты поняла: главное сейчас - выйти из  хромосферы!
Ты должна вывести нас. Теперь, когда я раскрыл его, он способен на все.
     - Объясни!
     - Я... я намеренно толкнул лазер... я...
     Космический костюм так плотно облегал фигуру  Хелен,  что,  казалось,
спрятать глушитель нет никакой  возможности,  но  тем  не  менее  в  руках
коменданта откуда ни возьмись появился миниатюрный предмет.
     - Продолжай, - ровным голосом приказала она.
     - Кулла следил за мной. Если бы я объявил о своей догадке, он тут  же
ослепил бы нас всех! Я намеренно отослал тебя подальше, а  сам  постарался
добраться до мешка с защитными очками. Лазер  я  толкнул,  чтобы  запутать
Куллу.
     - И убил ни в чем не повинного человека!
     Джейкоб едва справился с подступившим приступом гнева.
     - Послушай, ты, идиотка! Я направил луч вниз! Вниз, ты понимаешь?! Он
мог ослепить, но никак не выжечь глаза! Если ты мне не веришь,  то  давай,
стреляй! Свяжи меня по рукам и ногам! Делай, что хочешь, но только  выводи
нас отсюда! Иначе он нас убьет.
     - Кулла?
     - Да, черт побери! Испепелит нас своими дьявольскими глазами! У  него
же  вместо  глаз  лазеры!  Кумарин!  Ты  же  сама  мне  рассказывала!  Его
"диетическая добавка" - это лазерный краситель! Кулла убил  Дубровского  в
тот момент, когда мы втроем набросились на него! Он  лгал,  рассказывая  о
существовании лазерных деревьев  на  своей  планете!  У  принглов  имеется
собственный источник когерентного света. Во всем  виноват  Кулла!  Это  он
пугал нас изображениями гуманоидных Призраков! И это...  О!  -  Джейкоб  в
отчаянии махнул рукой. - Какой же я идиот! Ведь если  его  глаза  являются
настолько  тонким  инструментом,  что   способны   создавать   изображения
Призраков на внутренней поверхности оболочки корабля, то, значит, он может
вмешиваться и в работу  оптических  компьютеров  Библиотеки!  Это  он  так
запрограммировал компьютеры, что они определили Ла Рока как поднадзорного,
и это он... А я... я ведь в этот момент находился рядом  с  ним!  Я  лично
наблюдал, как Кулла перепрограммировал корабль Джеффа!  Пока  я  любовался
световыми потоками, это чудовище... - Джейкоб застонал.
     Хелен отшатнулась и затрясла головой.
     - Нет! Нет!
     Джейкоб умоляюще взглянул на нее.
     - Почему именно Кулла всегда первым обнаруживал появление гуманоидных
Призраков? Почему никто не наблюдал их во  время  того  прыжка,  когда  он
вместе с Кеплером находился на Земле? И  как  я  не  сообразил,  зачем  он
настоял на том, чтобы и у него тоже взяли изображение "сетчатки"!
     Хелен лихорадочно  пыталась  собраться  с  мыслями.  Это  невозможно!
Чудовищно!
     - Хелен, ты должна мне поверить! - Джейкоб устало взглянул на  нее  и
отвернулся.
     Какое-то мгновение она в упор разглядывала его,  затем  с  проклятием
кинулась к микрофону.
     - Чен! Немедленно уходим! Никаких предупреждений,  никаких  задержек!
Уходим! Включайте двигатели на полную мощность и  вперед!  Систему  сжатия
времени переведите в максимальный режим! Я хочу как можно  скорее  увидеть
над головой черное небо!
     - Слушаюсь, командир!
     Корабль дернулся. Хелен и Джейкоб едва устояли на ногах.
     Она снова заговорила в микрофон:
     - Внимание всем! С этого момента  запрещено  снимать  защитные  очки!
Постарайтесь как можно быстрее занять свои места  и  пристегнуться.  Хьюз,
немедленно сообщите, что происходит за люком гравитационной петли!
     Корабль  быстро  набирал  скорость.  Тороиды  стремительной   чередой
неслись  навстречу.  Каждый  раз,  когда  очередной  обитатель  хромосферы
оказывался ниже плоскости палубы, он ярко  вспыхивал,  словно  прощаясь  с
пришельцем.

     - Мне тоже следовало догадаться, - потерянно сказала  Хелен.  -  А  я
вместо этого отключила лазер и, наверное, позволила ему уйти.
     Джейкоб быстро поцеловал ее.
     - Ты не могла знать. На твоем месте я бы тоже  прежде  всего  занялся
лазером.
     Она перевела взгляд на тело Дубровского. Губы ее задрожали.
     - Ты отослал меня, потому что...
     - Командир, - раздался голос Чена, - у меня проблемы. Система  сжатия
времени выходит из-под контроля. Мне нужна помощь  Хьюза.  Кроме  того  мы
потеряли связь с базой.
     Джейкоб сжал кулаки.
     - Сначала лазерная связь, затем система сжатия времени, потом система
управления гравитацией и наконец стасис-экраны. Все очень логично.
     Хелен поднесла к губам микрофон.
     - Нет,  Чен,  Хьюз  мне  нужен  здесь.  Придется  вам  действовать  в
одиночку.
     Она отключила связь и твердо взглянула на Джейкоба.
     - Я иду с тобой.
     - Нет. - Джейкоб надел защитные очки и подобрал пустой мешок. -  Если
Кулла выведет из строя все системы, то мы изжаримся в  буквальном  смысле.
Но если мне удастся задержать его хоть  ненадолго,  то  у  нас  есть  шанс
выбраться отсюда. И вывести нас сможешь только  ты.  Пожалуйста,  дай  мне
твое оружие. Вдруг пригодится.
     Хелен послушно протянула ему глушитель. Она понимала: спорить  сейчас
глупо, оставалось  лишь  безропотно  передать  бразды  правления  Джейкобу
Демве.
     Спокойное гудение двигателей сменилось низким тревожным воем. Джейкоб
вопросительно взглянул на нее.
     - Отключилась система сжатия времени, у нас его почти не осталось,  -
спокойно ответила Хелен.

                         25. СВЯЗАННОЕ СОСТОЯНИЕ

     Джейкоб скорчился в  тесном  проеме  люка,  готовый  в  любой  момент
выскочить наружу. Пока все шло хорошо. В гравитационной петле, по счастью,
Куллы не оказалось.
     Петля, связывавшая две стороны корабля,  была  идеальным  местом  для
засады. Но Джейкоба отсутствие Куллы не слишком удивило. На то имелись две
причины. Прежде всего Кулла не  стал  устраивать  здесь  засады  из  чисто
практических соображений. Оружие прингла действовало лишь  в  зоне  прямой
видимости,  петля  же  круто  изгибалась,  так  что  преследователь   имел
возможность продвигаться незаметно. Кроме того, любой  предмет,  брошенный
вдоль петли, пролетал ее всю, не  снижая  скорости.  Когда  они  с  Хьюзом
начали подъем по петле, то  на  всякий  случай  решили  метнуть  несколько
ножей. Ножи они подобрали на обратной  стороне  неподалеку  от  выхода  из
петли в луже  нашатырного  спирта,  которым  усердно  орошали  свой  путь,
продвигаясь вперед.
     Разумеется, Кулла мог поджидать их сразу за  люком.  Но  имелась  еще
одна причина, которая заставила прингла забыть о  безопасности  тылов.  Он
спешил. Кулла мог рассчитывать на успех, только пока солнечный корабль  не
удалился достаточно далеко. Выйди они в открытый  космос,  и  хромосферные
бури тут же потеряют опасность.  Прочная  зеркальная  оболочка  достаточно
хорошо отражает тепло, так что они смогут продержаться до прибытия помощи.
Поэтому Кулле необходимо как можно скорее покончить с ними. Впрочем,  и  с
самим собой. Джейкоб нисколько не сомневался, что прингл уже  добрался  до
компьютера и сейчас с помощью своих лазерных  глаз  пытается  вмешаться  в
работу защитных программ. Зачем Кулла все это затеял, гадать было некогда.
     Хьюз  подобрал  ножи,  пополнив  боевой  арсенал  преследователей,  в
который  входили  также  пластиковый  мешок,   несколько   баллончиков   с
нашатырным спиртом и миниатюрный глушитель Хелен.
     По классической схеме один из  них  должен  был  пожертвовать  собой,
выманив Куллу, а другой тем временем прикончил бы врага. Существовало  два
варианта: либо им нужно приблизиться к Кулле одновременно с разных сторон,
либо один должен двигаться чуть впереди, отвлекая внимание прингла. Другой
же, с индейским воплем выпрыгнув из-за спины  своего  героического  друга,
пустил бы в ход глушитель.
     Но, к  сожалению,  ни  один  из  этих  планов  не  годился.  Проблема
заключалась в том, что их  противник  в  прямом  смысле  убивал  взглядом.
Правда, положение несколько облегчалось одним  обстоятельством:  если  для
создания "взрослых" Призраков энергии требовалось скорее всего немного, то
использовать лазерные глаза в качестве оружия  Кулла  наверняка  долго  не
мог. Джейкоб не помнил, сколько раз прингл выстрелил на верхней стороне...
Хотя, возможно, это и не имело решающего значения. Ведь у Куллы было целых
два глаза и всего лишь два противника. Достаточно и по одному выстрелу  из
каждого глаза.
     Кроме того - и вот это Джейкобу уж совсем  не  нравилось,  -  они  не
имели никакого понятия, как далеко  простираются  способности  прингла.  А
вдруг Кулла может следить за ними по отражениям  от  внутренней  оболочки?
Убить их с помощью отражений он, конечно, не сумеет. Слабое утешение!
     Если бы многократные отражения не столь  сильно  ослабляли  излучение
параметрического лазера, то был бы шанс поразить чужака, пустив  пучок  по
всему кораблю. Люди и Фэгин могли бы пока укрыться в гравитационной петле.
     Джейкоб чертыхнулся про  себя.  Почему  они  так  медлят  с  запуском
лазера? Рядом с  ним  Хьюз  что-то  тихо  бормотал  по  внутренней  связи.
Закончив говорить, он взглянул на Джейкоба.
     - Они готовы.
     Защитные очки хотя и выполнили свою функцию, но резкий свет, заливший
стенки внешней сферы, все же бритвой полоснул по глазам.
     Хелен и доктор Мартин скорее всего подтащили П-лазер  к  самому  краю
палубы. По расчетам коменданта, луч должен был отразиться  от  купола  как
раз против компьютера. К  сожалению,  узкий  промежуток  между  палубой  и
оболочкой не позволял  направить  луч  напрямую.  А  отраженное  излучение
скорее всего не нанесет Кулле никакого вреда.
     Тем не менее внезапная вспышка, похоже, изрядно напугала Куллу. В тот
самый момент, когда наверху включили лазер и Джейкоб с Хьюзом зажмурились,
со стороны компьютера донесся громкий стук фарфора. Потом возник шум.
     Когда  глаза  немного  привыкли  к  слепящему  сиянию,  Джейкоб  смог
различить в воздухе тонкие яркие линии. Это луч  П-лазера  рассеивался  по
висящей в воздухе пыли. Очень удачно. Теперь хотя бы не надо думать о том,
чтобы не напороться на него.
     - Внутренняя связь на максимуме? - громко спросил он.
     Хьюз вскинул вверх большой палец.
     - Хорошо, тогда пошли!
     П-лазер  беспорядочно   менял   оттенки,   не   выходя   за   пределы
сине-зеленого диапазона. Джейкоб рассчитывал, что в этом случае  Кулла  не
сможет уловить отражения от внутренней оболочки.
     Он скомандовал:
     - Раз. Два. Три. Вперед!
     Стрелой проскочив открытый промежуток,  Джейкоб  нырнул  за  одну  из
огромных телекамер на краю палубы. В следующее мгновение он  услышал,  как
Хьюз тяжело приземлился у соседней камеры.
     Он оглянулся. Пилот взмахнул рукой.
     - Ничего нет! - хрипло прошептал Хьюз.
     С помощью зеркальца из аптечки Джейкоб  постарался  рассмотреть,  что
находится  за  углом  камеры.  Хьюз  на  своем  месте  проделывал  те   же
манипуляции, пустив в ход зеркало из косметички Милли Мартин.
     Куллы нигде не было.
     Вдвоем они  могли  видеть  больше  половины  всей  палубы.  Компьютер
находился по другую сторону купола, чуть за пределами поля  зрения  Хьюза.
Джейкобу предстоял долгий путь по кругу от одной камеры к другой.
     На стенках корабля вспыхивали  и  тут  же  гасли  сине-зеленые  блики
параметрического лазера, полностью перекрывая красное  сияние  хромосферы.
Призрачная дымка мерцала в воздухе. Несколько минут назад корабль  покинул
большое волокно, стадо тороидов осталось в сотне миль внизу.
     Внизу, то есть как раз над их головами. Джейкоб поморщился. Фотосфера
с Большим Пятном отсюда представлялась  бесконечным  бурлящим  потоком,  с
которого живыми сталактитами свисал лес колеблющихся спикул.
     Он продолжал  Двигаться  вперед,  неслышной  ящерицей  извиваясь  меж
обзорных телекамер. Внезапно прямо перед собой Джейкоб увидел яркую  синюю
полосу. Он резко вскочил и, перепрыгнув через  смертоносный  луч,  кубарем
покатился  к  следующему  укрытию.  Отдышавшись,  он  достал  из   кармана
зеркальце. Куллы по-прежнему нигде не было видно.
     Хьюза тоже. Джейкоб дважды коротко свистнул, давая знать,  что  перед
ним все чисто. Хьюз ответил.
     Со следующим лучом Джейкоб решил не рисковать и осторожно прополз под
ним. Всякий раз, преодолевая открытое  пространство,  он  чувствовал,  как
натягивается  кожа  в  ожидании  прожигающей  насквозь  вспышки.  Надо  бы
успокоиться.  Он  прислонился  щекой   к   холодному   корпусу   очередной
телекамеры. Что-то здесь не так. Он тяжело дышал, сердце с силой бухало  в
груди. "Почему я так устаю?! Что со мной? Что-то здесь не то".
     Джейкоб судорожно  сглотнул  и  осторожно  выставил  зеркальце.  Боль
резкой вспышкой пронзила пальцы. Вскрикнув, он выронил зеркальце и  затряс
обожженной рукой.
     В следующее мгновение мозг автоматически погрузился в  легкий  транс.
Искры в глазах гасли по мере того, как боль отделялась  от  него.  Но  вот
волна облегчения схлынула, словно невидимый противник  набрался  сил  и  с
новой  энергией  потянул  канат  на  себя,  таща  его  в  черную  пропасть
нестерпимой боли. Надо остановиться. Удовлетвориться достигнутым  уровнем,
иначе можно потерять все.
     Чертов мистер Хайд и его проделки! Нашел время для своих игр! Джейкоб
взглянул на руку. Боль чуть отступила  Указательный  и  безымянный  пальцы
были обожжены очень сильно, остальные пострадали меньше.
     Ему удалось подать Хьюзу условный сигнал. Что ж, пришла пора привести
в действие их план. Единственный план, который имел хоть какие-то шансы на
успех.
     А он состоял в том, чтобы успеть вывести корабль в  открытый  космос.
Система сжатия времени не работала - ее Кулла  вывел  из  строя  в  первую
очередь. В результате субъективное время почти совпадало с реальным.
     Поскольку нападение на Куллу вряд ли будет успешным, то лучший способ
оттянуть гибель корабля - это поговорить с принглом.
     Облокотившись о голографическую камеру, Джейкоб сделал  два  глубоких
вдоха,  внимательно  прислушиваясь   к   каждому   звуку.   Кулла   всегда
передвигался  очень  шумно.  Именно  на  это  обстоятельство   Джейкоб   и
рассчитывал в том случае, если прингл решит  напасть  на  них.  Только  бы
выманить его на открытое пространство! Уж тогда он  не  упустит  шанса,  и
глушитель Хелен исполнит  свою  миссию,  благо  пучок  у  него  широкий  и
прицеливаться особо не надо.
     - Кулла! - негромко позвал он. - Вы не считаете,  что  зашли  слишком
далеко? Почему бы вам не выйти и не поговорить со мной?
     Джейкоб замолчал и прислушался. Откуда-то донеслось слабое  жужжание,
словно прингл изо всех сил старался сдержать стук фарфоровых  давилок.  Во
время драки на верхней палубе им с Дональдсоном приходилось, помимо  всего
прочего, то и дело уворачиваться от этих ослепительных молотилок.
     - Кулла! - снова позвал он. - Я знаю,  что  глупо  судить  чужака  по
законам своего вида, но я искренне считал вас другом. Вы обязаны  хотя  бы
объясниться! Поговорите с нами. Если вы действуете по  приказу  Буббакуба,
то не надо бояться. Я обещаю вам, что вы не будете слишком наказаны!
     Жужжание усилилось. Послышалось усталое шарканье.  Раз.  Два.  Три...
Шаги смолкли. Слишком мало, чтобы определить направление!
     - Джейкоб, я прошу у ваш прощения. - Шелестящий голос Куллы  заполнил
палубу. - Прежде чем мы умрем, я хочу ш  вами  поговорить,  но  шначала  я
прошу выключить лажер. Мне очень больно.
     - Кулла, моя рука тоже болит.
     В голосе Куллы послышалось раскаяние.
     - П-п-проштите меня, Джейкоб.  Пожалуйшта,  проштите.  Вы  мой  друг.
Отчашти я делаю это для ваш и вашей рашы. Это прештупление необходимо. Как
хорошо, что шмерть уже так ближко, и я ошвобожушь от швоей памяти.
     Софистика чужака потрясла Джейкоба. Уж чего-чего, а подобных стенаний
недоученного студента он от Куллы никак не ожидал. Он обдумывал ответ, как
вдруг по внутренней связи раздался негромкий голос Хелен:
     - Джейкоб! Ты слышишь меня? Гравитационные двигатели теряют мощность.
Скорость падает.
     Она замолчала. Да продолжения и не требовалось - все и так было яснее
ясного.  Если  немедленно  не  предпринять  решительных  действий,  то  им
предстоит долгое падение на Солнце. Дорога, ведущая в никуда.
     Когда корабль окажется в пределах досягаемости конвекционной  ячейки,
его затянет внутрь солнечного  ядра.  Если  к  тому  времени  от  корабля,
конечно же, хоть что-нибудь останется.
     - Видите ли, Джейкоб, - снова зашепелявил Кулла, - тянуть  время  нет
уже никакого шмышла. Вше кончено. Я жнаю, что вы  уже  ничего  не  шможете
ишправить. Но, пожалуйшта, поговорите со мной, Джейкоб. Я не хочу  умереть
вашим врагом.
     Джейкоб не  отрывал  глаз  от  перистых  облаков  хромосферы.  Потоки
раскаленного  газа  двигались  "вниз",  в   направлении,   противоположном
движению корабля, но  это  могла  быть  просто  особенность  конвекционных
процессов в ограниченной области. И несомненно, это движение  замедлилось.
Возможно, корабль уже начал падение в ад.
     -  Вы  очень  пронишательны,  Джейкоб.   Вы   шмогли   рашкрыть   мою
миштификашию, ошновываяшь лишь на кошвенных швидетельштвах. И вы  блештяще
разобралишь в иштории моей рашы! Шкажите, ваш  не  поражает,  что  фантомы
иногда появлялишь наверху, когда я находилша на обратной штороне?
     Джейкоб напряженно размышлял. Он никак не мог  ухватить  ускользающую
суть.
     - Наверное, вы просто перегибались через край палубы и посылали  свой
луч сквозь  удерживающее  поле.  Это,  кстати,  хорошо  объясняет,  почему
изображение иногда выглядело искаженным. На самом же деле мы наблюдали его
отражение от внутренней оболочки.
     Внезапно его осенило. И как он раньше не догадался! Яркая  вспышка  в
Бахе. Ведь открыв глаза, он тогда увидел перед собой именно Куллу!  Должно
быть, в тот момент прингл снимал его голограмму. Отличный способ запомнить
незнакомца с первой же встречи!
     - Кулла, - медленно продолжил он, - не хочу выглядеть злопамятным, но
все-таки мне было бы интересно узнать, почему я так странно повел себя  во
время предыдущего прыжка? Это ваши шутки?
     Кулла молчал. Пауза затягивалась.  Дробно  выстукивал  фарфор.  Когда
прингл наконец заговорил, его шепелявость усилилась настолько, что Джейкоб
с трудом разбирал слова.
     - Я ошень шожалею, но вы штановилишь шлишком любопытным,  нужно  было
шкомпрометировать ваш. Но мне это  не  удалошь.  -  Круглая  голова  Куллы
печально поникла.
     - Но каким образом...
     - Как-то доктор Мартин рашкаживала о влиянии направленного  швета  на
человечешкую пшихику.  -  Впервые  на  памяти  Джейкоба  сверхпочтительный
прингл решился прервать своего собеседника! - Я нешколько мешяшев проводил
экшперименты над доктором Кеплером. И над Ла Роком, и  над  Джеффом,  и...
над вами, Джейкоб. Я выяшнил, что наиболее эффективен ужкий полярижованный
луч. Человечешкий глаж не шпошобен зарегиштрировать его,  но  швет  путает
мышли, мешает шошредоточитша. Я не жнал, какая у ваш окажетша реакшия,  но
надеялша, что она  вше  же  шмутит  вшех  и  поштавит  под  шомнение  вашу
вменяемошть. Проштите меня, Джейкоб! Это было необходимо.

     Корабль определенно приближался к Солнцу.  Большое  волокно,  которое
они только что покинули, снова  надвигалось  на  них.  Взметающиеся  вверх
плазменные струи тянулись к кораблю хищными скрюченными пальцами.
     Джейкоб  лихорадочно  пытался  найти  выход.  Но  все  было  впустую.
Воображение отказало ему в  самый  ответственный  момент.  Черт  с  тобой!
Сдаюсь.  Оставалось  последнее  средство  -  обратиться   за   помощью   к
ненавистному двойнику. Он знал, что сейчас мистер Хайд может взять  реванш
за все свои предыдущие поражения,  но  выбирать  не  приходилось.  Джейкоб
заранее был согласен со всеми условиями,  который  выдвинет  его  двойник.
Настало  время  пустить  в  ход  главный  пункт  их  договора.  В   случае
смертельной опасности Джейкоб Демва и мистер Хайд должны слиться в  единую
личность. Что-то подобное имело место на  Меркурии  вовремя  охоты  на  Ла
Рока.
     Джейкоб сконцентрировался.
     - Но ради всего святого, зачем?! Кулла, зачем?!
     Впрочем, ответ не  слишком  его  интересовал.  То,  что  он  упустит,
запомнит Хьюз. Да и Хелен наверняка  ловит  каждое  слово.  Перед  ним  же
сейчас стояла куда более важная задача.
     Он  методично  просеивал  чувства  и  гештальт-образы   сквозь   сито
неортодоксальных  координат  своего  разума.  Прежние  полузабытые  навыки
должны быть пущены в ход.
     Мало-помалу он отбросил все лишнее, оказавшись лицом к лицу со  своей
второй половиной.

     Мощные крепостные стены,  непреодолимые  во  время  предыдущих  осад,
стали, казалось, еще неприступнее. Земляные брустверы сменились каменными,
ощерившись острыми, словно иглы, шпилями. На вершине самой  высокой  башни
развевался флаг. Полотнище украшал краткий девиз: "Будь верен!" Чуть  ниже
флага торчали две человеческие головы, насаженные на копья.
     Одну он узнал тотчас. Голова Джейкоба Демвы. Свежая кровь,  стекавшая
по древку копья, искрилась  на  ярком  солнце.  На  мертвом  лице  застыло
выражение раскаяния и печали.
     Он перевел взгляд на другую голову  и  вздрогнул.  Хелен!  Прекрасное
лицо изуродовано до неузнаваемости. Внезапно ресницы дрогнули. Голова  все
еще жила! Нечеловеческое страдание сквозило в прекрасных глазах.
     Почему?!! Почему проклятый Хайд так ненавидит Хелен?! И к  чему  этот
намек на самоубийство?.. Откуда  такое  сильное  нежелание  соединиться  с
ним?.. Почему Хайд  отказывается  слиться  с  Джейкобом  Демвой  в  едином
Ubermensch? [сверхчеловек (нем.)]
     "Джейк! Главное сделать первый шаг! Первый шаг..."
     Внезапный крик стих. Джейкоб был в полном недоумении. И это все?!  Он
столько лет пытался разобрать последние слова Тани. А оказалось,  что  она
смеется, смеется, как всегда.
     Хотя... Ну, конечно же! Это не Таня! Это Хайд! Это все его  проделки.
Проклятый двойник решил напоследок отомстить ему. Но где же сам  мерзавец?
И за что он, собственно, так ненавидит свою реальную половину?
     Сознание вины.
     Джейкоб всегда знал, что после трагедии на Шпиле он несет бремя вины,
но только сейчас осознал, насколько велика тяжесть. Теперь он  ясно  видел
всю неестественность  их  соглашения  с  мистером  Хайдом.  Соглашения,  с
которым он жил все эти годы.  Вместо  того,  чтобы  постепенно  залечивать
душевные травмы,  он  замкнулся  в  себе,  переложив  вину  за  смерть  на
искусственное, выморочное существо... Он выдумал себе двойника и  наградил
его своими пороками. Это Хайд в тот страшный день возомнил себя суперменом
на высоте в двадцать миль, это... О Боже...
     В своем высокомерии он вообразил, что непогрешим... Да и его  нелепая
вера в то, что он сам сумеет справиться со  своей  бедой...  Сверхчеловек,
отринувший путь страдания и боли,  отказавшийся  от  дружбы,  от  людей...
Глупец!
     Глупец, попавший в ловушку. Теперь-то он понимал, что значил девиз на
знамени. Опять обман... Верностью искупить вину за смерть  Тани...  Он  не
смог ее спасти,  так  будет  верен  ей  вечно!  Какая  иллюзия!  Верность,
сводящаяся  к  нежеланию  сближаться  с  людьми.  Правильнее  назвать   ее
высокомерием!
     Неудивительно, что Хайд так ненавидит Хелен!  Неудивительно,  что  он
желает смерти Джейкобу Демве. Несчастный  двойник  болезненно  привязан  к
призраку Тани, он ревнует к Хелен. Он не желает делить Джейкоба Демву ни с
кем! Ни с кем... кроме Тани. Обман. Все обман!
     Да Таня бы полюбила Хелен! Они не могли бы не понравиться друг другу!
     Но у мистера Хайда своя логика! Логика слепца.
     Напрасно. Все напрасно. До него не достучаться. Барьер непробиваем.
     Джейкоб открыл глаза.
     Красное  марево  сгустилось.  Корабль  вновь  вошел  внутрь   недавно
покинутого волокна. Вспышка света за бортом заставила Джейкоба обернуться.
     Это был тороид. Корабль снова оказался  в  гуще  стада  магнитоядных.
Тороиды вращались как сумасшедшие, словно забыв об опасности, исходящей от
солнечного корабля.
     - Джейкоб, почему вы не отвечаете? - Монотонный голос Куллы доносился
словно сквозь вату.
     Джейкоб встрепенулся.
     - Конечно, я  понимаю,  что  у  ваш  швое  мнение  отношительно  моих
мотивов, но ражве вы не видите, что  я  хочу  принешти  пользу  не  только
швоей, но и вашей раше. И вашим подопечным.
     Джейкоб энергично тряхнул головой. Хватит рефлексии! К  черту  Хайда!
Сами справимся. Вот и рука перестала ныть. Еще поборемся!
     - Кулла, я могу немного подумать? Может, нам стоит уединиться с  вами
и все спокойно обсудить? Я мог бы принести вам немного еды.
     Повисла долгая пауза. Затем Кулла очень медленно заговорил:
     - Вы очень ижобретательны, Джейкоб. Я почти поверил вам, но  нет!  Не
двигайтешь ш мешта! Я не шучу.  Ешли  кто-нибудь  иж  ваш  шевельнетша,  я
вжгляну на него!
     Джейкоб попытался понять, что же такого изобретательного в  том,  что
он предложил Кулле подкрепиться. А собственно, почему ему вообще пришло  в
голову кормить прингла?!
     Корабль падал все быстрее. Большинство тороидов уже остались наверху,
отчаянно сигналя изумрудными  вспышками.  Открывающаяся  картина  поражала
мрачной красотой. На фоне зловещей линии горизонта фотосферы  искрились  и
мигали сотни обручальных колец. А вокруг  тускло  мерцало  красное  марево
хромосферы.
     Ближайшие к кораблю тороиды  вдруг  засуетились.  Они  ускорились  и,
опережая корабль, ринулись  вниз.  Ослепительная  зеленая  вспышка  залила
корабль, когда один  из  магнитоядных  случайно  полоснул  по  нему  своим
лазерным лучом. Защитные экраны все еще действовали.
     Откуда-то сбоку неожиданно  выпорхнул  Призрак,  затем  появился  еще
один. Они зависли совсем рядом с кораблем, но быстро скрылись из виду.
     Зрители собираются. Наверное, падение солнечного корабля возбудило их
любопытство. Корабль уже миновал большую часть стада. Но  прямо  по  курсу
кружилась группа самых крупных магнитоядных. Рядом бешено плясали пастухи.
Джейкоб надеялся, что корабль не нанесет  им  вреда.  Но  раскаленный  луч
охлаждающего лазера приближался.
     Джейкоб собрался. Оставался лишь один путь -  напасть  на  Куллу.  Он
коротко свистнул. В ответ также раздался короткий свист. Хьюз готов.
     Джейкоб ждал. Хьюз находился  к  Кулле  ближе  и  должен  был  первым
напасть на прингла. Джейкоб напряженно  вслушивался  в  тишину,  предельно
сконцентрировавшись, готовый в любое мгновение ринуться  в  атаку.  Потная
ладонь крепко сжимала глушитель.
     На палубе  что-то  зашумело.  Джейкоб  стремительно  выпрыгнул  из-за
укрытия и нажал на спуск. Куллы не было. Бесценный заряд  пропал  впустую.
Не теряя времени, Джейкоб, уже не прячась, бросился к компьютерной  стене.
Если Кулла сейчас занят Хьюзом, то...
     Палубу  вдруг  залил  ослепительный  синий  свет.  Продолжая  бежать,
Джейкоб взглянул вверх: за оболочкой корабля  теснились  тороиды,  готовые
вот-вот столкнуться с ним.
     Взревел  сигнал  тревоги,  следом  за  ним  зазвенел   голос   Хелен,
предупреждавшей всех о возможных толчках.
     Джейкоб перепрыгнул лазерную нить и в следующее мгновение оказался  в
двух метрах от спины Куллы. Перед Куллой, подняв руки, замер Хьюз. Повсюду
на палубе валялись ненужные уже ножи.
     Джейкоб  вскинул  глушитель,  но  Кулла,  уловив  шорох  за   спиной,
стремительно обернулся. Джейкоб нажал на спуск, и  на  какое-то  мгновение
ликование охватило его.
     Но уже в следующий момент левую руку  пронзила  жгучая  боль.  Оружие
выпало. Прорвавшись сквозь пелену боли, Джейкоб открыл глаза. Кулла  стоял
перед  ним  совершенно  невредимый,  уставившись  перед  собой  ничего  не
выражавшим потухшим взглядом. Фарфоровые давилки больше  не  прятались  за
толстыми складчатыми губами, опасно выдвинувшись вперед.  Джейкоб,  словно
загипнотизированный, не мог оторвать от них взгляда.
     - Проштите меня, Джейкоб. Так нужно.
     Неужели он собирается разделаться с ним своими чудовищными  резцами?!
Охваченный  страхом  и  отвращением,  Джейкоб  попятился.  Кулла  медленно
надвигался. Челюсти мерно и  мощно  клацали  в  такт  его  шагам.  Джейкоб
чувствовал, как смерть мягкой лапой сжала  его  сердце.  Все  кончено.  Он
отступал и отступал. Боль в руке исчезла, испуганная близостью небытия.
     - Нет! - хрипло прошептал он и, нагнув голову, бросился вперед.
     В этот момент снова раздался голос Хелен. Голубое  сияние  стало  еще
ярче. Мощный толчок сотряс палубу.

                              ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

                     Жил когда-то человек столь добродетельный,  что  боги
                пообещали выполнить любое его желание. Он захотел стать на
                один-единственный день возничим солнечной колесницы.  Лишь
                Аполлон воспротивился  этому  желанию,  предрекая  ужасные
                последствия, но остальные боги  лишь  посмеялись  над  его
                страхами. Говорят, что  Сахара  -  это  след,  оставленный
                неопытным возничим, задевшим одним  из  колес  поверхность
                Земли. После  того  случая  боги  предпочитают  больше  не
                связываться с людьми.
                                                                 М.Н.Плано

                          26. ТУННЕЛЬНЫЙ ЭФФЕКТ

     Джейкоб упал на противоположную сторону  компьютерной  стены,  сильно
ударившись  спиной  об  пол.  К  счастью,  упругий   материал   палубы   в
значительной степени смягчил удар.
     Он быстро вскочил на ноги. Голова гудела, во рту чувствовался привкус
крови. Корабль сотрясался, магнитоядные продолжали удерживать  его  своими
телами, заливая палубу слепящим синим светом. Тороиды облепили сферическую
оболочку, не давая кораблю продолжить падение в  раскаленную  пропасть.  А
вверх  устремлялся  смертоносный  луч   накопленного   солнечного   тепла.
Охлаждающий лазер продолжал исправно работать.
     Раздумывать, чем там занимаются тороиды:  помогают  или  же  попросту
решили поиграть, - времени  не  было.  Надо  было  максимально  эффективно
использовать неожиданную передышку.
     Он оглянулся. Хьюз, сидя неподалеку  на  палубе,  потирал  ушибленную
руку. Джейкоб помог ему подняться.
     -  Давайте,  Хьюз,  нам  надо  поторапливаться!  Если  Куллу  удалось
оглушить, у нас есть хороший шанс обезвредить его!
     Хьюз кивнул. Несмотря на  полученные  ушибы  он  все  еще  был  полон
желания выиграть эту гонку. Однако двигался  пилот  не  слишком  уверенно.
Джейкобу пришлось поддерживать его. Они обогнули центральный купол.  Кулла
беспомощным кулем  привалился  к  массивному  прибору.  Увидев  людей,  он
попытался встать на ноги. Казалось,  еще  несколько  мгновений,  и  прингл
рухнет бездыханным. Но тут он вскинул глаза, и  Джейкоб  понял,  что  игра
окончена. Один глаз чужака  полыхнул  огнем.  В  воздухе  запахло  паленой
резиной.  Джейкоб  схватился  за  глаза.  Вместо  защитных  очков   пальцы
коснулись расплавленного пластика.
     Не медля ни секунды, он толкнул Хьюза под прикрытие  купола.  Осечка!
До люка, ведущего в гравитационную петлю, они добирались, казалось,  целую
вечность.  Из  проема  люка  им  навстречу  вытянулись  корневища  Фэгина.
Цепляясь за них, Джейкоб и Хьюз забрались внутрь.  Силы  были  на  исходе.
Фэгин возбужденно зашелестел:
     - Джейкоб! Вы живы! Я уже предполагал самое худшее!
     - Как... - Джейкоб с трудом перевел дыхание. - Как давно мы падаем?
     - Пять-шесть  минут.  Как  только  я  пришел  в  себя,  то  сразу  же
последовал за вами. Кулла не сможет  пробить  мое  тело.  -  Кантен  издал
пронзительную трель, по-видимому, означавшую издевательский смех.
     Джейкоб  невольно  улыбнулся.  Интересная  мысль!  А   каким   вообще
энергетическим запасом располагает прингл? Он где-то  читал,  что  средняя
мощность, которую может развить человек, не превышает ста пятидесяти ватт.
Предел Куллы наверняка значительно выше, да к тому же  он  очень  экономно
расходует свою энергию.
     Будь у него запас времени, Джейкоб  бы  методично  все  подсчитал.  В
последний раз Кулла потратил на свои фальшивки не меньше  двадцати  минут.
После чего "антропоморфные Призраки" быстренько утратили к кораблю  всякий
интерес, а  Кулла  внезапно  зверски  проголодался.  Тогда  это  приписали
нервному перенапряжению. На самом же  деле  принглу  надо  было  пополнить
запасы  кумарина  и,   вероятно,   высокоэнергетических   веществ,   чтобы
обеспечить достаточную мощность своим лазерам.
     - Ты ранен? - обеспокоенно пропел Фэгин. Ветви  кантена  взволнованно
дрогнули. - Вам обоим надо подняться наверх и обработать раны.
     - Хорошо, - кивнул Джейкоб, хотя ему  не  хотелось  сейчас  оставлять
Фэгина одного. - Кроме того, нужно кое о чем спросить доктора Мартин.
     Кантен издал протяжный свист:
     - Джейкоб, ни в коем случае не надо сейчас беспокоить доктора Мартин!
Она общается с солярианами. Это наш единственный шанс!
     - Что?!
     - Их  привлекло  мерцание  П-лазера.  Когда  соляриане  приблизились,
доктор Мартин надела свой пси-шлем и установила с ними связь! Они отрядили
несколько  десятков  магнитоядных  толкать  наш  корабль   снизу,   именно
благодаря им скорость падения существенно замедлилась.
     Сердце у Джейкоба застучало. Он ощутил себя приговоренным к  смертной
казни, которому вдруг сообщили об отсрочке.
     - Так, говоришь, существенно? Значит, мы все-таки падаем?
     - К сожалению, да. Мы падаем,  но  очень  медленно.  Трудно  сказать,
сколько времени смогут удерживать нас тороиды.
     От осознания того, что удалось сделать Милдред  Мартин,  по  спине  у
Джейкоба пробежал холодок. Есть контакт с солярианами! Это одно  из  самых
эпохальных свершений всех времен, но никто  об  этом  никогда  не  узнает.
Никто и никогда.
     - Фэгин, я постараюсь вернуться как можно скорее! А пока не мог бы ты
сымитировать мой голос, чтобы ввести Куллу в заблуждение?
     - Постараюсь.
     - А потом сам поговори с ним. Своим собственным голосом.  Делай,  что
хочешь, но держи его все время в напряжении. Отвлеки его! Не дай  заняться
компьютером!
     Фэгин согласно свистнул. Джейкоб  повернулся  и,  поддерживая  Хьюза,
ступил на гравитационную петлю.
     На этот раз на петле, к которой уже успел привыкнуть,  он  чувствовал
себя не слишком уютно. Гравитационное поле заметно флуктуировало.  Джейкоб
двигался с огромным трудом.  Никогда  еще  его  вестибулярный  аппарат  не
подвергался  столь  чудовищным  нагрузкам.  Каждый   шаг   давался   ценой
невероятных усилий. С огромным трудом им все-таки удалось достичь  верхней
половины корабля.
     Здесь по-прежнему полыхал  пурпур  хромосферы.  Но  кое-что  все-таки
изменилось: сине-зеленые соляриане  плясали  совсем  близко,  их  "крылья"
почти касались оболочки корабля.  Над  палубой  повсюду  протянулись  нити
параметрического лазера. Джейкоб устало  опустился  на  пол  и  огляделся.
Лазер был установлен на самом краю.
     Эх, если бы только у них были  камеры!  Он  усмехнулся.  Какой  смысл
теперь жалеть  о  том,  что  не  можешь  зафиксировать  факт  установления
контакта! Уворачиваясь от лучей, он дотащил Хьюза  до  ближайшего  кресла,
осторожно уложил и пристегнул ремнями. Пора поискать аптечку.
     Она обнаружилась рядом с пультом управления. Милдред Мартин нигде  не
было видно.  Джейкоб  решил,  что  психолог  уединилась,  чтобы  полностью
погрузиться в светские беседы со сгустками пламени.  В  креслах  у  пульта
управления лежали Ла Рок и Дональдсон. Немного в стороне  от  них  Джейкоб
заметил прикрытое  тело  Дубровского.  Лицо  Дональдсона  почти  полностью
скрывали какие-то белые наросты. Джейкоб пригляделся - пена от ожогов.
     Хелен де Сильва и единственный  оставшийся  невредимым  член  экипажа
склонились над приборами. Заслышав шорох его шагов, она подняла глаза.
     - Джейкоб?!
     Он быстро спрятал руки за спину. Не стоит пугать ее своими болячками.
От резкого движения Джейкоб покачнулся. Так, стой спокойно!
     - Ничего не вышло! Хотя мне удалось поговорить с ним...
     - Да, мы здесь все слышали. А потом раздался дикий грохот. Я пыталась
предупредить тебя о том, что тороиды пытаются остановить падение  корабля,
но вы не слышали нас.
     - Толчок нам здорово помог. В тот момент, когда  я  уже  приготовился
отправиться к праотцам, нас как следует тряхануло, и все обошлось. На этот
раз. - Он постарался беззаботно улыбнуться.
     - А что Кулла?
     Джейкоб пожал плечами.
     - Он по-прежнему внизу. Я думаю, у него еще осталось достаточно  сил.
Здесь, наверху, он выстрелил в Дональдсона  и  Дубровского.  Внизу  же  он
стрелял крайне редко, маленькими  порциями,  старательно  прицеливаясь,  и
даже попытался пустить в ход еще одно свое оружие.
     Он рассказал, как Кулла набросился на него, клацая давилками.
     - Боюсь, запас энергии у него истощится нескоро.  Если  бы  нас  было
больше, то мы могли бы провоцировать его, пока он не исчерпает ресурс.  Но
увы! Хьюз уже не боец, а вам с Ченом ни  в  коем  случае  нельзя  покидать
пост.
     На пульте замигал сигнал тревоги. Хелен  отключила  его  и  потерянно
взглянула на Джейкоба.
     - Ничего не получается, ты уж прости. Сейчас мы пытаемся проникнуть в
компьютер,   возбуждая   датчики   модулированными   сигналами,   но   все
безрезультатно. Боюсь, нам не выкарабкаться. Корабль слушается все хуже.
     Она снова повернулась к пульту. Джейкоб отошел в сторону. Хелен  явно
было не до разговоров.
     - Демва, я могу чем-нибудь помочь?
     Он обернулся. В кресле приподнялся Пьер Ла Рок. Пристегнутые ремни не
давали ему возможности освободиться. Джейкоб начисто позабыл о репортере.
     Он заколебался. Поведение  Ла  Рока  перед  всей  этой  заварухой  не
слишком-то впечатляло, и Хелен с Милли Мартин пристегнули  его  к  креслу,
чтобы он не путался под ногами.
     Но  выбирать  не  приходилось.  Джейкобу  вспомнилось,  как  отчаянно
действовал Ла Рок на Меркурии. Может,  он  и  не  слишком  надежен,  но  в
критической ситуации журналист, похоже, способен на многое.
     Сейчас Ла Рок выглядел очень сосредоточенным.  Джейкоб,  кивнув  ему,
подошел к Хелен, чтобы спросить, что она думает на этот счет, но  та  лишь
пожала плечами.
     - Хорошо. Но если он приблизится  к  приборам,  я  убью  его.  Так  и
передай.
     Этого не требовалось. Ла Рок, соглашаясь,  кивнул  со  своего  места.
Джейкоб быстро подошел к нему и освободил ремни здоровыми пальцами  правой
руки.
     Хелен за его спиной сдавленно вскрикнула:
     - Джейкоб, твои руки!
     Он покосился на нее. Хелен рванулась было  к  нему,  но  он  взглядом
остановил ее. Не время для сентиментальности, хотя приятно,  черт  возьми,
когда женщина так за тебя переживает. Хелен, постаравшись  улыбнуться  как
можно бодрее, повернулась к приборам. Теперь все зависело  только  от  нее
одной, и она хорошо это понимала.
     Ла Рок встал, разминаясь, подхватил аптечку  и  иронически  улыбнулся
Джейкобу.
     - Ну-с, кто первый на очереди? Вы, Хьюз или Кулла?

                             27. ВОЗБУЖДЕНИЕ

     Хелен нужно было выкроить время, чтобы спокойно  обдумать  положение.
Неужели ничего нельзя сделать?! Она не привыкла опускать руки даже в самой
безнадежной   ситуации.   Все   системы,   основанные   на   галактических
разработках, одна за другой выходили Из  строя.  Отказали  система  сжатия
времени,  гравитационные  двигатели  и  еще  несколько  не  столь   важных
устройств. Если  к  ним  добавится  управление  внутренним  гравитационным
полем,  то  корабль  окажется  совершенно  беззащитным  перед   неистовыми
хромосферными бурями.
     Тороиды все еще боролись с солнечным притяжением,  удерживая  корабль
от стремительного падения в фотосферу, но, судя  по  всему,  они  начинали
уставать. Скорость падения мало-помалу возрастала. Большая часть стада уже
осталась наверху, теряясь в  розовом  мареве  хромосферы.  Остальные  тоже
долго не протянут.
     Вновь запульсировал сигнал тревоги. Что на этот раз?
     В структуре внутреннего гравитационного поля появилась  положительная
обратная связь. Хелен машинально подкорректировала параметры и  откинулась
на спинку кресла.
     Бедный Джейкоб, как он устал.  Хелен  чувствовала  себя  дезертиршей.
Почему она не настояла и не отправилась вниз вместе с ним?!  Хелен  ничего
не могла поделать с угрызениями совести, хотя  отлично  понимала,  что  ее
участие вряд ли что-нибудь изменило бы.
     Но теперь наступил ее черед. Она обязана что-то придумать!  Но  что?!
Что можно сделать, когда все компоненты корабля один за другим выходят  из
строя?
     Хотя нет! Не все! Хелен резко выпрямилась. Если  не  считать  системы
лазерной  связи  с  базой,  все   оборудование,   основанное   на   земных
технологиях, работает безупречно. Судя  по  всему,  устройства,  созданные
людьми, Куллу нисколько не  интересовали.  Система  охлаждения  корабля  в
порядке; электромагнитные поля вокруг оболочки корабля стабильны,  хотя  и
не очень хорошо слушаются регулировки, что, впрочем, сейчас не  так  уж  и
важно.
     Корабль вздрогнул. Еще раз. И еще. Толчки следовали один  за  другим.
Край палубы внезапно вспыхнул голубым сиянием.  В  поле  зрения  появилось
тело тороида, трущегося об обшивку корабля. Рядом метались Призраки.
     Толчки прекратились, сменившись неприятной мелкой  дрожью.  Отчетливо
раздался жуткий скрип. По телу тороида побежали  пурпурные  пятна.  Бублик
пульсировал, содрогаясь под наскоками мучителей. Затем, внезапно вспыхнув,
тороид исчез. Солнечный корабль,  лишенный  поддержки,  резко  накренился.
Хелен попыталась выправить положение.
     В какой-то степени ей это удалось. Она устало подняла глаза.  Тороиды
удалялись  в  сопровождении  соляриан.  Она  горько  улыбнулась.  Спасибо,
друзья! Вы сделали все, что могли. Она проводила взглядом тороидов, быстро
поднимавшихся вверх на столбах изумрудного пламени.
     Затем опустила глаза  на  приборы.  Высота  стремительно  падала.  На
обзорном экране хищно пульсировала грануляционная ячейка. Даже  соляриане,
наверное, не приближались к фотосфере столь близко. Первые люди на Солнце!
Она чуть не рассмеялась, вспомнив, что читала в детстве  роман  с  похожим
названием, но только речь там шла о Луне.
     Краткое мгновение славы. Огонь, сжигающий все.
     Она снова взглянула на соляриан, превратившихся уже в сияющие  точки.
Может, стоит созвать всех и... попрощаться... Хелен подумала  о  Джейкобе.
Неужели они больше никогда не увидятся? Ей стало горько.
     Крошечные  зеленые  огоньки  продолжали  притягивать  взгляд.   Каким
образом тороиды способны передвигаться столь быстро?
     Проклятие! Хелен вскочила на ноги, чуть не  оборвав  шнур  микрофона.
Чен изумленно взглянул на нее.
     - В чем дело, командир? Что-то с защитными экранами?!
     Ликующий индейский клич огласил корабль. Хелен стремительно застучала
по клавишам основного компьютера.
     Какая жалость, что она не может сообщить на Меркурий! Ведь даже  если
они сгорят в пламени Солнца, их опыт будет  иметь  уникальнейшее  значение
для всей Галактики!

     Пульсирующая боль в руке не утихала. Более  того,  к  боли  добавился
неприятный  зуд.  Левую  руку  почти  полностью  покрывал   толстый   слой
противоожоговой пены. Да и на правой действовали лишь три пальца.
     Джейкоб скрючился за люком гравитационной  петли,  время  от  времени
выглядывая  на  обратную  сторону  палубы.  Фэгин  немного   посторонился,
освобождая для него место. Джейкоб наблюдал  в  зеркальце,  приделанное  к
длинной указке, на всякий случай также  обильно  покрытой  противоожоговой
пеной.
     Кулла не показывался. В слабом сиянии тороидов сумеречно поблескивали
массивные  телекамеры  и  регистрирующие  приборы.   Повсюду   протянулись
лазерные нити.
     Джейкоб сделал знак Ла Року. Тот послушно опустил свою ношу  в  проем
люка. Вымазавшись с головы до ног противоожоговой пеной, они облачились  в
защитные  очки,  залепив  на  всякий  случай  промежуток  между  очками  и
открытыми участками лица мягким пластиком.
     - Вы, конечно, понимаете, что это очень опасно? - ворчливо спросил Ла
Рок. - Эта штука защитит нас от лазерного луча,  но  не  спасет  от  огня.
Единственное горючее вещество  на  корабле!  Если  бы  не  его  уникальные
медицинские качества, оно никогда бы не попало на борт.
     Джейкоб кивком поблагодарил репортера за популярную лекцию.  Если  он
выглядит так же, как Ла Рок, то у них неплохие шансы  до  смерти  напугать
прингла.
     Он приподнял баллон и пустил струю  пены  в  люк.  Какое-никакое,  но
все-таки оружие!
     В этот момент корабль резко дернулся. Еще раз и еще. Джейкоб  высунул
голову из люка. Палуба накренилась. Магнитоядный, поддерживавший  корабль,
быстро удалялся. Навстречу стремительно неслась полыхающая фотосфера.
     Конец. Это конец. Если уж не выдержали аборигены...
     Корабль задрожал, затем выпрямился.
     Джейкоб вздохнул. Если удастся немедленно обезвредить  Куллу,  может,
еще есть шанс.
     - Знаешь, Фэгин, я здорово изменился! Похоже,  от  прежнего  Джейкоба
Демвы не осталось и следа. Тот парень давно бы уже скрутил Куллу  и  вывел
бы корабль из этого ада. Ты ведь знаешь, на что он был способен! А я...  я
ужасно устал.
     Фэгин сочувственно зашелестел:
     - Знаю, дружище Джейкоб. Именно ради такой  перемены  я  позвал  тебя
принять участие в "Прыжке в Солнце".
     Джейкоб изумленно взглянул на него.
     - Не делай таких круглых глаз, - нежно пропела флейта, -  я  ведь  не
предполагал,  что  ситуация  окажется  столь  серьезной.   Я   звал   тебя
исключительно ради тебя самого. Мне очень хотелось,  чтобы  ты  выполз  из
своего кокона, в  который  спрятался  после  прискорбного  происшествия  в
Эквадоре. И еще я очень хотел познакомить тебя с Хелен де Сильвой.  Должен
признать, план мой удался на славу. Чему я очень рад. - Куст приосанился.
     Джейкоб растерянно потряс головой.
     - Но, Фэгин, мое сознание... - он замолчал.
     - Друг мой, с твоим сознанием все в полном  порядке.  Просто  у  тебя
слишком буйное  воображение.  Только  и  всего.  Честно  говоря,  любезный
Джейкоб,  твои  фантазии  всегда  отличались  удивительной  изощренностью.
Никогда не встречал большего ипохондрика, чем ты, мой дорогой друг!
     Джейкоб пытался разобраться в том,  что  происходит.  Либо  проклятый
овощ решил до самого конца сохранить свою старомодную вежливость, либо  он
ошибается, сам того не сознавая, либо... он прав. Фэгин  никогда  не  лгал
даже из соображений любезности и уж тем более не стал бы этого  делать  на
пороге смерти, да еще в столь деликатном вопросе.
     Неужели и в самом деле мистер Хайд - всего лишь  игра?!  Неужели  он,
Джейкоб Демва, подобно маленькому ребенку, создал свой игрушечный мир,  но
мир столь правдоподобный, что он оказался неотличим от реальности? Такое и
раньше с ним случалось... Врачи же  лишь  улыбались  и  разводили  руками,
констатируя сильное, но отнюдь не патологическое воображение... Да и тесты
всегда твердили: он осознает, что это игра,  всего  лишь  игра...  Излишек
воображения не пугал его... прежде.
     Так, может, и мистер Хайд - такая же  выдуманная  реальность,  что  и
прежние? Джейкоб только что  осознал,  что  до  сих  пор  его  двойник  не
причинил  никакого  вреда,  он  всего  лишь  раздражал  и  только.  А  эти
"несанкционированные" поступки... Ведь всегда находилась достаточно веская
причина, вынуждавшая решаться на них...
     - Дорогой мой Джейкоб, когда я только познакомился с тобой,  ты  и  в
самом деле был не совсем здоров. Шпиль излечил тебя. Но катастрофа  еще  и
напугала тебя, и ты попросту спрятался в свою игру. Я не знаю ее правил  -
ты всегда был так скрытен на этот счет, - но мне совершенно  ясно:  сейчас
ты полностью пробудился. Минут двадцать назад...
     Джейкоб уже не слушал его. Прав Фэгин или нет,  в  данный  момент  не
имеет никакого значения. В его распоряжении всего  лишь  несколько  минут,
чтобы спасти корабль, а времени для психологической болтовни  нет  Если...
если еще не поздно.
     Вокруг по-прежнему полыхал пожар хромосферы. Но вверху зияла пропасть
фотосферы. П-лазер все так же простреливал плоскость палубы.
     Джейкоб поднял руку и сморщился от острой боли.
     - Ла Рок! Бегом наверх, мне нужна зажигалка. Живо!
     Ла Рок жестом фокусника извлек зажигалку из кармана.
     - Держите, босс! Но зачем...
     Джейкоб его не слушал. Он снял трубку внутренней связи.
     Если у Хелен есть в запасе хоть  немного  мощности,  то  самое  время
пустить его в ход. Но прежде чем  он  сумел  сказать  хоть  слово,  взвыла
сирена.
     -  Софонты!  -  зазвенел  голос  Хелен.  -  Приготовьтесь  к  резкому
ускорению. Мы покидаем Солнце! - Ликующие интонации в  голосе  капитана  в
ситуации полной безнадежности выглядели  довольно  эксцентрично.  -  Ввиду
специфики старта я настоятельно рекомендую  всем  облачиться  в  пальто  и
шубы, если, конечно же, вы не забыли их по рассеянности дома! В это  время
года на Солнце обычно бывает довольно прохладно!

                        28. ВЫНУЖДЕННОЕ ИЗЛУЧЕНИЕ

     Из вентиляционных каналов, расположенных вокруг охлаждающего  лазера,
тянуло ледяным воздухом. Джейкоб и Ла Рок съежились у крошечного костерка.
     - Ну давай же, давай же! - шептал Джейкоб.
     Застывшая противоожоговая пена разгоралась неохотно.
     Джейкоб вдруг хрипло расхохотался.
     - Тот, кто когда-то был пещерным человеком, навсегда им и  останется,
не так ли, Ла Рок? Люди забрались на Солнце,  но  и  здесь  им  приходится
греться у костра!
     Ла Рок слабо улыбнулся, энергично подкармливая  разгоревшееся  пламя.
Вечно словоохотливый журналист сейчас не раскрывал рта. Разве что время от
времени что-то сердито бормотал себе под нос.
     Джейкоб сунул в огонь факел из  все  той  же  противоожоговой  ленты.
Шлейф вонючего черного дыма выглядел очень впечатляюще.
     Джейкоб довольно улыбнулся. Хорошо быть  пещерным  человеком!  Вскоре
задымило еще несколько факелов. Едкий дым щипал глаза, становилось  трудно
дышать, так что пришлось подобраться поближе к холодным  потокам  воздуха.
Фэгин,  следивший  за  их  действиями  из  люка,  втиснулся   поглубже   в
гравитационную петлю.
     - Все, хватит! - скомандовал Джейкоб. - Вперед!
     Он первым выскочил на открытое пространство и швырнул коптящий  факел
к противоположному краю палубы. За спиной раздался сдержанный  шелест.  Он
обернулся. Кантен выглядывал из люка.
     - Все ясно, - тихо пропел Фэгин. - Куллу так не выманишь.
     Новость была и хорошей и плохой одновременно. С одной стороны,  стало
совершенно ясно, где в данный момент находится Кулла но  с  другой  -  она
означала, что чужак сейчас  изо  всех  оставшихся  у  него  сил  старается
повредить охлаждающий лазер.
     Джейкоб зябко передернул плечами.
     Становилось ХОЛОДНО!
     План коменданта был просто  великолепен!  Поскольку  защитные  экраны
продолжали исправно функционировать - неопровержимым доказательством  чего
служил тот факт, что  люди  все  еще  живы,  -  Хелен  могла  регулировать
количество тепла, поступающее внутрь корабля. Это  тепло  откачивалось  на
охлаждающий лазер и сбрасывалось обратно  в  хромосферу  вместе  с  теплом
энергетической установки  самого  корабля.  Словом,  все  как  обычно.  За
небольшим отличием. Чудовищный поток  тепловой  энергии,  вырывающейся  из
корабля,  сейчас  был  направлен  строго  вниз.  Великолепный   реактивный
двигатель. Корабль поднимался!
     Естественно,  при  таком  режиме   работы   автоматическая   система,
контролирующая температуру внутри корабля, потеряла свою точность.  Хелен,
должно быть,  запрограммировала  автоматику  так,  чтобы  больший  разброс
приходился на диапазон низких  температур.  В  этом  случае  ошибки  легче
исправить.
     Блестящая идея! Джейкоб очень  надеялся,  что  ему  все-таки  удастся
выразить Хелен свое восхищение. Но прежде  необходимо  обеспечить  условия
для осуществления этой замечательной идеи.
     Джейкоб, прижимаясь к центральному куполу, начал пробираться  вперед,
пока не  оказался  вне  поля  зрения  Фэгина.  Замерев  на  мгновение,  он
прицелился и швырнул один за другим еще три факела. Палубу окутала  завеса
черного дыма.
     В темно-сером мареве ярко сияли нити П-лазера. Более слабые вторичные
следы исчезли, поглощенные частицами дыма.
     Джейкоб отступил назад. В запасе у него оставалось еще три факела. Он
осторожно подобрался к краю  палубы  и  перебросил  их  через  центральный
купол. Ла Рок, находившийся чуть в стороне, проделал то же самое. Один  из
факелов репортера, попав в створ рентгеновского луча охлаждающего  лазера,
мгновенно испарился.
     Джейкоб чертыхнулся про себя.  Оставалось  лишь  надеяться,  что  это
происшествие несильно отклонило луч в сторону.  Когерентный  рентгеновский
луч не был рассчитан на прохождение через твердые объекты.
     - Все будет хорошо! - подбодрил себя Джейкоб.
     Махнув рукой Ла Року, он стрелой метнулся к куполу, в котором,  кроме
всего прочего, имелся небольшой шкаф,  где  хранились  запасные  детали  к
записывающим устройствам. Ла Рок, не отстававший от него ни на шаг, быстро
забрался внутрь шкафа и протянул руку Джейкобу. Теперь их  положение  было
весьма уязвимо. Кулла обязательно должен что-то предпринять, не  может  же
он пренебречь столь явной угрозой, как горящие факелы! Дым ел глаза,  вонь
стояла такая, что Джейкобу казалось: еще немного, и они задохнутся.
     Ла Рок, цепляясь за полки с приборами, взобрался повыше  и,  упершись
ногами в дверной косяк, подставил сцепленные руки. Джейкоб,  оттолкнувшись
от них, вскарабкался ему на  плечи.  Купол  сужался  довольно  полого,  но
поверхность  была  слишком  гладкой,  а  у  Джейкоба  имелось  всего   три
действующих пальца вместо десяти. Спасала все та же противоожоговая  пена.
Она отлично липла к стенкам купола, так  что  онемевшие  пальцы  исполняли
роль присосок. После двух неудачных попыток Джейкобу удалось  оттолкнуться
от плеч Ла Рока. Репортер закряхтел, но равновесие удержал.
     Стенки купола скользили под руками, словно  их  покрывал  слой  льда.
Джейкоб, вцепившись ничего не чувствующими пальцами в упругий  пластик,  с
трудом преодолевал каждый дюйм. Задача осложнялась еще и тем,  что  вблизи
вершины следовало быть предельно осторожным - здесь царствовал охлаждающий
лазер. Джейкоб уже  видел  выходное  отверстие.  Чуть  ниже  мерно  гудела
лазерная установка, дымный воздух ощутимо подрагивал под  напором  мощного
потока энергии. При виде смертоносного жерла Джейкоб поежился. Не  слишком
приятная штука! Он  поспешил  отвернуться.  Нечего  забивать  себе  голову
подобной ерундой.
     Подать сигнал  Фэгину,  не  привлекая  внимания  Куллы,  он  не  мог.
Оставалось положиться на превосходный слух кантена,  тот  сам  должен  был
выбрать момент для отвлекающего  маневра.  Тянулись  томительные  секунды.
Джейкоб  перевернулся,  уперся  спиной  в  стену   купола   и   постарался
расслабиться.

     Всюду, куда ни глянь, царило Солнце. Жестокое и неумолимое.
     Фотосфера угрожающе пульсировала. Заросли спикул неровным  частоколом
устремлялись  навстречу,   огненные   буруны   закручивались   вокруг   их
колышущихся стеблей.
     Джейкоб  смотрел  прямо  в  огненное  око  звезды.  Фотосфера  игриво
подмигивала  Большим  Пятном.  На  какое-то  мгновение  Пятно  исказилось,
обернувшись лицом всеведущего старца. Рев, стоявший вокруг, зазвучал вдруг
раскатами жутковатой песни. Песни, услышать и  понять  которую  дано  лишь
звездам.
     Солнце было живым. Оно дышало. Оно пело. Оно видело его.
     Зови меня животворным, ибо я дарую тебе энергию. Мой огонь - это твоя
жизнь. Я неизменно, и потому я - твой покой. Но  космос  темными  тропами:
подбирается к тайнам моего строения. И время кует  свою  косу  небытия  на
моем горниле. У нас с тобой  один  враг.  Энтропия.  Она  везде  и  всюду.
Великий Разрушитель сущего. Ты еще слишком  мал  и  не  успел  ощутить  ее
властную руку на своем челе. Ты лишь мотылек жизни, летящий навстречу буре
Энтропии.

     Зови меня животворным, обреченный на смерть. Я сгораю, даруя жизнь, и
сгорая, дарую смерть. Ты все еще припадаешь к моему источнику, но он скоро
иссякнет. Но иссякнув,  я  уступлю  место  своему  собрату,  который  тоже
иссякнет. И так будет всегда.

     Зови  меня  животворным,  обреченный  на  радость  жизни.  Ты   живое
создание, в тебе мой голос. Он говорит с тобой. Но кто поговорит с  нами?!
Плачь о нас, обреченный на жизнь. Помни о нас! Мы поем, и песнь наша полна
огня и пепла. Мы ждем, когда крошечный эмбрион жизни достигнет зрелости  и
бросит вызов безжалостной Энтропии. Мы ждем тебя.

     Джейкоб рассмеялся. Да, Фэгин, как всегда, прав! Ну и воображение! Он
закрыл глаза в ожидании продолжения. С того момента, как Джейкоб  добрался
до вершины купола, прошло семь секунд.

     - Джейк... Джейк... - Его звал женский голос.
     Он снова взглянул вверх.
     - Таня...
     Она стояла в своей  лаборатории,  облокотившись  о  детектор  пионов.
Темно-русые волосы перехвачены красной лентой. Веселая улыбка.  В  уголках
глаз затаились морщинки. Таня. Мягкие губы. Руки, сильные и нежные.
     - Ты вовремя!
     - Таня...
     - Неужели я не  падаю,  Джейк?!  Так  странно  и  хорошо!  Почему  ты
вспоминаешь только  мое  падение?  Ведь  у  нас  было  столько  счастливых
мгновений!
     Джейкоб знал: она  права.  В  течение  двух  лет  он  вспоминал  лишь
бесконечное падение Тани, начисто забыв обо всем остальном.  Таня  падала,
падала и снова падала!
     - Но знаешь, Джейк, для тебя это оказалось довольно  полезно.  -  Она
улыбнулась. - Наконец-то ты избавился от проклятой самонадеянности! Джейк,
ты думай обо мне, просто думай. Не забывай меня, Джейк!
     - Нет, Таня, я не забуду тебя. Никогда. Обещаю.
     - Взгляни на эту звезду! Она говорит с тобой! Говорит, Джейк! Это  не
твоя выдумка, это реальность!
     Голос ее отдалился.
     - А она мне очень понравилась, Джейк, она подходит  тебе,  поверь.  Я
очень рада. Будь счастлив, Джейк!
     Он открыл глаза.  Над  головой  бесстрастно  пульсировала  фотосфера.
Большое пятно и в самом деле смотрело на  него.  Колебания  грануляционной
ячейки напоминали удары сердца.
     Неужели ты существуешь?
     Ответ просверлил его  насквозь,  проник  в  душу,  очистил  разум  от
последних сомнений.  Нейтрино  как  лекарство  от  неврозов.  Оригинально,
ничего не скажешь!

     Снизу  раздался  свист.  Джейкоб  машинально  заскользил  вправо,   в
направлении, откуда донесся звук. Он старался не шуметь и не делать лишних
движений.
     Внезапно  показалась  круглая  голова   прингла.   Кулла,   а-Прингл,
аб-Пил-аб-Киза-аб-Соро-аб-Хул-аб-Пубер стоял к  нему  боком.  Тонкие  руки
быстро перебирали клавиши на открытой панели компьютера. Сквозь густой дым
тускло просвечивал П-лазер.
     Слева послышался громкий  шелест,  и  в  следующее  мгновение  справа
раздался топот. Ла Рок и Фэгин приступили к отвлекающему маневру.
     Вот  слева   из-за   купола   показались   веточки   с   серебристыми
кристалликами.  Кулла  немедленно  полыхнул  огнем,  и  один  из  световых
рецепторов Фэгина  задымился.  Кантен  издал  пронзительный  свист,  ветки
скрылись. Кулла резко обернулся, поджидая нападения справа.
     Джейкоб  достал  из   кармана   флакон   с   противоожоговой   пеной.
Рассчитанным движением он поднял его и нажал на распылитель. Кулла, почуяв
неладное,  поднял  голову,  но  тут  же  тонкая  струя  пены  брызнула   в
направлении полыхающих глаз прингла.  Почти  одновременно  из-за  поворота
появился Ла Рок. Нагнув  голову,  репортер  с  диким  воплем  бросился  на
чужака. Кулла отшатнулся. Струя пены, не достигнув  прингла,  вспыхнула  в
воздухе. Кулла закрыл лицо тонкими руками,  а  Ла  Рок,  проскочив  сквозь
догорающий след, врезался в прингла.
     Кулла зашатался и вцепился в репортера,  чтобы  удержать  равновесие.
Тонкие пальцы мертвой хваткой сжали шею Ла Рока. Журналист захрипел,  лицо
его посинело.
     Джейкоб выдержал паузу. Дым был таким густым, что без фильтра  дышать
становилось все труднее и труднее.  Кулла  ни  в  коем  случае  не  должен
заметить момент прыжка! В противном случае они с Ла Роком обречены.
     Он сконцентрировался и прыгнул.
     Его способность  к  сжатию  времени  превратила  полет  в  медленное,
неторопливое парение. Знакомый прием из арсенала прежнего Джейкоба  Демвы.
Преодолев уже почти треть пути, он  заметил,  как  очень  медленно  начала
поворачиваться голова Куллы. Джейкоб не видел, что там чужак делает  с  Ла
Роком. Густая завеса дыма скрывала все, кроме смертоносных глаз прингла.
     Глаза медленно поднимались. Джейкоб хладнокровно  прикинул  диапазон,
который Кулла может охватить своим лучом. Ему  вдруг  стало  смешно...  Во
всей этой ситуации было что-то очень  комичное  -  замедленное  парение  в
точности  напоминало  выходки  супермена   из   древних   фильмов.   Вволю
насмеявшись, Джейкоб решил ускорить течение времени и посмотреть,  что  из
этого получится.
     В следующее  мгновение  последовала  яркая  вспышка,  затем  клацание
фарфора и, наконец, резкая боль в предплечье в тот момент, когда он ударил
Куллу. Вцепившись онемевшими пальцами в свободное одеяние чужака,  Джейкоб
повалил прингла на пол. Сцепившись в борцовском захвате, они покатились по
палубе.
     И тут обоих охватил приступ кашля.  Беспорядочно  размахивая  руками,
чужак и человек возились на полу, сотрясаемые судорогами удушья.  Каким-то
чудом  Джейкобу  удалось  на  несколько  мгновений  обхватить  тонкую  шею
прингла.  Кулла  заметался  с  удвоенной  силой,   пытаясь   укусить   его
фарфоровыми резцами или испепелить лазерным лучом. Стараясь не  попасть  в
поле зрения прингла, Джейкоб немного ослабил хватку.
     Тонкие, хрупкие  на  вид  руки,  обернувшись  мощными  щупальцами,  с
удивительным упорством пытались ухватить его за  шею.  Джейкобу  никак  не
удавалось провести один из своих  коронных  приемов,  который  положил  бы
конец этому нелепому и смертельному фарсу. Противники катались по  палубе,
кашляя и отплевываясь столь усердно, что очень быстро  оказались  довольно
далеко от центрального купола. Джейкобу наконец удалось оседлать Куллу, но
в следующее мгновение острая боль пронзила ему колено.
     - Давай, сволочь, давай же, стреляй! Надолго тебя не хватит!
     Спрятав лицо за выставленным коленом, он прижал руки Куллы к  палубе,
лишив его возможности маневра. Кулла снова выстрелил, потом еще.  Джейкобу
казалось, что колено вот-вот вспыхнет. Невероятным усилием воли он подавил
боль, ни на мгновение не ослабляя хватку. Он  очень  надеялся,  что  запас
энергии у Куллы подходит к концу.
     Но Кулла, оставив попытки выжечь ему глаза, внезапно резко  дернулся,
высвободив одну руку, и ударил Джейкоба по раненой ноге. Тот вскрикнул,  и
возня на палубе возобновилась. Кашель  становился  нестерпимым.  Кулле  он
давался, похоже, тяжелее. Казалось, в стеклянной бутылке перекатывается  с
полдесятка металлических шариков.
     Дьявол! Надо во что бы то ни  стало  добраться  до  его  шеи!  Других
уязвимых точек у прингла, судя по всему, нет. Джейкоб постарался успокоить
дыхание. Обожженные едким дымом легкие пылали. Всякий раз, втягивая в себя
воздух, он немедленно терял преимущество, достигнутое  с  таким  трудом  в
предыдущее мгновение, и Кулла тут же оказывался наверху.
     Дым ел глаза. Внезапно Джейкоб  осознал,  что  на  нем  нет  защитных
очков! Либо Кулла снова пережег резинку, либо очки слетели во время драки.
     Где же, черт побери, Ла Рок?!
     Руки дрожали от напряжения. Мышцы,  не  выдерживая  заданного  темпа,
посылали мозгу панические сигналы. Кашель Куллы звучал все более надрывно,
Джейкоб отвечал ему сдавленным бульканьем. Силы стремительно покидали его.
Еще немного, и все будет кончено. Страх  ледяными  щупальцами  проникал  в
мозг. Неужели этот ужас не кончится никогда?!
     Жгучая боль в  спине  заставила  его  подпрыгнуть.  Боль  была  столь
сильной и внезапной, что Джейкоб не сумел ее подавить. Кулла  вырвался  из
его рук,  стремительно  откатившись  в  сторону.  Джейкоб  вскочил,  кинув
быстрый взгляд на палубу. Дьявол! На полу  тлели  остатки  противоожоговой
пены.
     Примерившись, он прыгнул  на  Куллу,  но  промахнулся.  Кулла  быстро
отполз в сторону и повернулся к нему лицом. Джейкоб зажмурился  и  прикрыл
глаза обожженной рукой. Он попытался  встать,  но  с  легкими  происходило
что-то неладное. Приподнявшись на одном колене, Джейкоб почувствовал,  что
еще мгновение, и он без сил рухнет на  пол.  Воздуха  не  хватало.  Спина,
казалось, превратилась в хорошо  прожаренный  бифштекс.  Почему  Кулла  не
стреляет? Чего он ждет?!
     Совсем рядом раздалось клацание фарфора. Джейкоб  обессиленно  уронил
руку и открыл глаза. Прингл находился меньше чем в метре от  него.  Сквозь
зловонную завесу тускло светились глаза.
     - Ну...  -  выдохнул  Джейкоб,  -  давай  же,  приятель...  Это  твой
последний шанс...
     Он усмехнулся.  Ну  и  цирк!  Тане  это  представление  наверняка  бы
понравилось. Уж она-то знала толк в хорошем театре. Заключительный  выход!
Надеюсь, Хелен ничего не упустила.
     Заключительный выход? Больше эффекта, приятель! Сейчас не  время  для
халтуры. Даже если Кулла перекусит ему горло или прожжет дырку в башке, он
успеет преподнести ему прощальный подарок.
     Он выхватил из-за пояса забытый было  распылитель  пены.  Они  славно
порезвились, славно и закончат! Какая  разница,  обезглавят  тебя  или  же
просто сожгут? Мучительная боль пронзила левый глаз. Ощущение было  таким,
словно молния, попав  в  глазницу,  вышла  с  другой  стороны  головы.  Не
дожидаясь продолжения, он вскинул распылитель и направил струю пены  туда,
где, по его предположениям, находился Кулла.

                             29. ПОГЛОЩЕНИЕ

     Хелен взглянула вверх. Мимо корабля проносилось  стадо  тороидов.  На
таком расстоянии зелено-синее сияние было едва  заметно.  И  все-таки  она
смогла разглядеть, что крошечные светящиеся колечки  -  изумрудные  клочки
жизни в океане огня - выстроились одно на  другим,  образовав  миниатюрную
колонну. Они прощались.
     То здесь, то там вспыхивали  голубые  искры  -  пастухи  дирижировали
своей паствой. Стадо зашло за темную прядь газа и скрылось из вида.
     Хелен горько улыбнулась. Эх, если бы у нас осталась лазерная связь! А
так никто не узнает об упорстве и стойкости земного корабля. Никто никогда
не узнает и о том, что соляриане вовсе не собирались убивать пришельцев, а
совсем даже наоборот, изо всех сил пытались им помочь. И,  наконец,  никто
не узнает, что люди установили контакт с обитателями Солнца! Что ж,  выход
один - выжить и самим сообщить обо всем Галактике.
     Взвизгнул сигнал тревоги. Хелен быстро перевела взгляд  на  приборную
панель. Вот дура-то, нашла время мечтать!
     За ее спиной нервно прохаживалась Милдред Мартин. Действия психолога,
хотя и вполне разумные, особой последовательностью не  отличались.  Мартин
только что вернулась  с  противоположной  стороны  купола,  где  оказывала
помощь Хьюзу и Дональдсону. Сейчас  она,  что-то  бормоча  себе  под  нос,
мерила шагами палубу.
     Слава Ифни, у Милли хотя бы хватает здравого смысла не мешать им!  Но
пристегнуться к кушетке психолог решительно отказалась. Хелен не  решилась
послать ее на обратную сторону  корабля  в  помощь  Джейкобу,  Ла  Року  и
Фэгину. Состояние Мартин не внушало ей доверия.
     В воздухе пахло зловонной гарью. Камеры,  установленные  на  обратной
стороне корабля, давали лишь панораму густого  дыма.  Хелен  не  отключала
внутреннюю связь, ловя каждый звук, доносящийся снизу.  Время  от  времени
раздавались крики и звуки борьбы. Пару раз ей показалось, что она  уловила
стоны. А несколько  мгновений  назад  душераздирающий  вопль  заставил  ее
вздрогнуть. После этого в корабле повисла гнетущая тишина.
     Хелен, не позволяя эмоциям взять над собой верх, бесстрастно  следила
за приборами. Сейчас она не имела права на чувства. Лишь гордость  владела
в эти минуты комендантом базы "Гермес". Несмотря ни на что,  они  все  еще
были живы!
     Разумеется, шансы  на  спасение  с  каждой  минутой  становились  все
призрачней. Если бы Кулла был обезврежен, Джейкоб тут же  дал  бы  о  себе
знать. Она вздрогнула и поспешила взять себя в руки.
     Становилось по-настоящему холодно. Температура на борту упала до пяти
градусов Цельсия. Накопившаяся усталость давала о себе знать, и Хелен  уже
не успевала поддерживать достаточно высокую  температуру  внутри  корабля,
корректируя защитные поля. Просто же поднять температуру означало  снизить
мощность охлаждающего лазера, что могло повлечь за собой катастрофу.
     Хелен  подрегулировала  конфигурацию  магнитного  поля.  Не   хватало
только, чтобы вышли из строя фильтры жесткого ультрафиолетового излучения.
Слава Ифни, хоть здесь все в порядке!
     Охлаждающий лазер работал на пределе  мощности,  выкачивая  тепло  из
хромосферы и посылая его вниз потоком жесткого  рентгеновского  излучения.
Корабль поднимался, но поднимался мучительно медленно.
     Снова взвыл сигнал тревоги. Но на этот раз он сообщал не об очередном
отклонении параметров. Это был крик умирающего корабля.

     К едкому дыму теперь добавился еще и ледяной холод.  Джейкоб  слышал,
как кто-то рядом стучит зубами, заходясь при этом от надрывного кашля. Ему
потребовалось усилие, чтобы осознать: это он сам.
     Кашель рвал легкие, холод сводил судорогами тело. Джейкоб приподнялся
на локтях, не чувствуя ничего, кроме тупого удивления. Неужели он все  еще
жив?!
     Дым понемногу рассеивался, распадаясь на отдельные пряди  и  струйки,
вытянувшиеся в направлении вентиляционных отсеков.
     Джейкоб равнодушно отметил, что зрение не  отказало  ему.  Он  поднес
руку к левому глазу. Цел. Зажмурил глаз, снова открыл. Глаз не видел,  но,
судя по всему, цел. Он ощупал голову. Похоже, и тут все в порядке. Значит,
у Куллы не хватило энергии на полноценный выстрел.
     Кулла! Джейкоб быстро оглянулся. Дурнота волной подкатила к горлу. Он
замер, пережидая приступ, затем снова принялся озираться.
     В двух  футах  от  себя  Джейкоб  увидел  тонкую  белую  руку,  резко
выделявшуюся на фоне закопченной палубы. Джейкоб пригляделся.
     Лицо  Куллы  обгорело  до  неузнаваемости.   Черная   корка   тлеющей
противоожоговой пены покрывала то, что когда-то было смертоносными глазами
прингла. Из разбитой головы сочилась синяя слизь.
     Сомнений не оставалось - Кулла был мертв.
     Опираясь на руки, Джейкоб пополз по  палубе  в  сторону  центрального
купола. Прежде всего надо найти Ла Рока и Фэгина.
     А  потом  добраться  до  петли  и  позвать  кого-нибудь,  кто  сможет
разобраться в компьютере... если еще не Поздно...
     Рядом послышался стон.  Ла  Рок,  обхватив  голову  руками,  сидел  в
нескольких метрах  от  Куллы.  Джейкоб  осторожно  тронул  его  за  плечо.
Репортер поднял на него затуманенный взгляд.
     -  Оооо...  Демва,  это  вы?  Нет,  молчите!  У  меня  голова  и  так
раскалывается.
     - С вами все в порядке?
     Ла Рок кивнул.
     - Наверно, раз я жив. Но если живы еще и вы,  то  Кулла  должен  быть
мертв, так? И если я все  еще  не  хочу  умирать...  Mon  Dieu!  [О  Боже!
(франц.)] Демва, у вас такой вид, словно вы побывали в мясорубке!  Неужели
я выгляжу так же?!
     Похоже, помимо всего прочего, драка  вернула  Ла  Року  склонность  к
многословию.
     - Вставайте, Ла Рок, нам нужно спешить.  Вставайте  и  помогите  мне.
Один я не справлюсь. Нам еще нужно кое-что сделать.
     Ла Рок со стоном поднялся и  тут  же  пошатнулся.  Стремясь  удержать
равновесие, он ухватился за Джейкоба.  От  резкой  боли  тот  на  какое-то
мгновение потерял сознание.  Ла  Рок,  извергая  потоки  слов,  помог  ему
подняться.
     Остатки пены,  судя  по  всему,  окончательно  выгорели.  Дым  быстро
рассеивался, распадаясь на отдельные пряди.
     Они очень медленно начали продвигаться вдоль купола,  огибая  его  по
часовой стрелке. Один раз дорогу им  пересек  луч  П-лазера.  Не  в  силах
перешагнуть через сияющую  нить,  они  двинулись  напрямую.  Джейкоб  лишь
поморщился, когда луч бритвой распорол ему ногу.
     Фэгин был плох. Из дыхательного отверстия  доносился  лишь  тоненький
жалобный свист.  Джейкоб,  останавливаясь  после  каждого  слова,  спросил
кантона, может ли  тот  двигаться.  Но  в  ответ  лишь  печально  звякнули
серебряные колокольчики. Выдвинувшиеся из  корней  острые  когти  намертво
вцепились в упругий материал палубы. Фэгину требовалась срочная помощь.
     Они обошли кантена и направились к люку. На глаза  Джейкобу  попалось
переговорное устройство. Он набрал в легкие побольше воздуха.
     - Хел. Хелен...
     Он замолчал, не в силах продолжать. Хелен не  отвечала.  Лишь  слабое
эхо доносилось из динамика. Судя по всему, внутренняя связь в порядке. Так
в чем же дело?!
     - Хелен, ты слышишь меня?! Кулла мертв...  Нас  изрядно  потрепало...
Нужно срочно исправить...
     Судорога свела лицевые мышцы, и  Джейкоб  замолчал.  Опираясь  на  Ла
Рока, он доковылял до люка и рухнул на наклонный пол гравитационной петли.
Жесточайший приступ кашля окончательно лишил его сил.
     Спать. Ему так хотелось спать. Невыносимо  болела  обожженная  спина,
обгоревшие руки саднили. Боль волнами  прокатывалась  по  телу,  не  давая
сконцентрироваться на каком-нибудь отдельном участке. Отчаянно ныл  бок  -
наверное, сломано ребро. Но все это было сущими пустяками по  сравнению  с
пульсирующей тяжестью над левым глазом. Казалось, какой-то  шутник  вскрыл
ему череп и высыпал туда гореть раскаленных углей.
     Джейкоб понимал: во что  бы  то  ни  стало  надо  встать  на  ноги  и
подняться по петле. Медлить нельзя. Он попытался ползти,  подтягиваясь  на
руках. За спиной надрывно постанывал Ла Рок. Лежа на покатом полу, Джейкоб
испытывал довольно странное чувство. Он всегда считал, что  гравитационное
поле должно иметь равномерное распределение вдоль всей  петли,  но  вместо
этого чувствовал,  как  мягкие  волны  перекатываются  через  него,  нежно
покачивая израненное тело. При этом одни участки тела наливались свинцовой
тяжестью, другие же становились почти невесомыми.
     Без всякого сомнения, с полем творилось что-то  неладное.  Гравитация
баюкала, ласково покачивая его на своих волнах, рябью пробегая  по  спине.
Спать... как хорошо...

     - Джейкоб! Слава Богу! -  Голос  Хелен  взорвался  в  голове  тысячей
раскаленных искр.
     - Что...
     - Не до разговоров, милый! Вставай же! Гравитационные поля слабеют! Я
послала Милдред, но... -  Голос  оборвался,  сменившись  каким-то  дробным
стуком.
     - Хелен... Как хорошо...  -  Джейкоб  поудобнее  пристроил  голову  и
погрузился в глубокий сон.

     Ему снился  Сизиф.  Человек,  приговоренный  богами  вечно  вкатывать
камень на гору. Джейкобу  стало  жаль  беднягу  -  он-то  на  месте  этого
простака поступил бы куда хитрее. Зачем мучиться  и  вкатывать  камень  по
отвесному склону, когда можно заставить гору стать плоской,  как  блин?  И
какое имеет значение, что в реальности ничего не изменится? О, мистер Хайд
в подобных фокусах всегда был большим специалистом.
     Но на этот раз гора пребывала явно не в духе.  Бесчисленные  муравьи,
живым ковром покрывавшие ее склоны, то и дело впивались в него  челюстями.
Осы устрашающих размеров решили устроить в его глазнице гнездо и  отложить
яйца. С каждым шагом камень становился все тяжелее.
     Гора играла с ним. Она выпускала липкие щупальца, опутывая ими ноги и
не давая сдвинуться с места. Склоны  внезапно  покрывалась  слизью,  и  он
беспомощно скатывался вниз. Время  от  времени  гора  начинала  вздыматься
неровными волнами, от  чего  тошнота  комом  подкатывала  к  горлу,  и  он
мгновенно терял ориентацию.
     Джейкоб никак не мог вспомнить, дозволяют  ли  правила  игры  ползти.
Решив, что столь нехитрый способ вряд ли возбраняется, он прижался к  горе
и пополз. Хитрость удалась на славу.
     Камень, словно живое  существо,  помогал  ему.  Он  двигался  сам,  и
Джейкобу лишь приходилось слегка подталкивать  его.  Это  было  прекрасно.
Единственное неудобство состояло в том, что камень  стонал.  Его  жалобные
стенания немного раздражали. Джейкоб, утешал себя тем,  что  тот  хотя  бы
воздерживается от болтовни на французском языке.  Момент  для  практики  в
иностранных языках и в самом деле был не слишком удачным.
     Джейкоб очнулся. С усилием оторвав чугунную голову от пола, огляделся
Он находился совсем рядом с люком. Но какой это люк, Джейкоб не знал.  Дым
исчез.
     Джейкоб  заглянул  в  люк.  На  палубе  было  темно.  Красное  марево
хромосферы потеряло былую прозрачность, налившись густым мраком.
     Что это? Линия горизонта? Край Солнца?! Он не мог  оторвать  глаз  от
открывшейся картины Впереди простиралась плоская фотосфера, перистый ковер
из красных и черных сполохов. Океан огня все так же пульсировал, но  форма
волокон на его поверхности  изменилась  -  замысловатые  узоры  вытянулись
вдоль ярких качающихся струй.
     Взад и вперед.  Солнце  игриво  раскачивалось  перед  глазами.  Взад.
Вперед. Взад. Вперед.
     В проеме люка  показалось  лицо  Милли  Мартин.  Увидев  его,  Мартин
испуганно вскрикнула.
     Джейкобу захотелось успокоить ее. Сказать, что все будет  в  порядке.
Что все уже позади. Что мистер Хайд мертв, и больше не о чем  тревожиться.
Он  вдруг  вспомнил,  что  видел  мерзавца  на  горе.  Лицо  обгорело   до
неузнаваемости, левый глаз выжжен. Труп издавал  отвратительное  зловоние.
Джейкобу стало смешно.
     Сзади что-то вдруг с силой дернуло его за ноги. Люк! Ему надо к люку!
Он начал сползать. Как он добрался до палубы, Джейкоб уже не помнил.

                              ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ

                                       Как дивно созерцать галактику в
                                       отверстие бумажного листа.
                                                  Кобуяши Исса (1763-1828)

                          30. НЕПРОЗРАЧНОСТЬ

     Член Комиссии Абатсоглу:
     - Так вы утверждаете, что  все  системы,  разработанные  Библиотекой,
вышли из строя задолго до прибытия спасателей?
     Профессор Кеплер:
     -  Да,  именно   так.   Дееспособными   остались   лишь   устройства,
разработанные на Земле. Я мог бы  добавить,  что  пил  Буббакуб  и  многие
другие официальные  лица  неоднократно  заявляли  о  бесполезности  земных
технологий.
     Ч.К.А.:
     - Вы намекаете, что Буббакуб заранее знал...
     П.К.:
     - Нет, конечно, нет! В каком-то смысле Буббакуба  одурачили  так  же,
как и всех нас. Его возражения основывались исключительно на  эстетических
соображениях. Образованному пилу ужасно не  нравилось,  что  галактические
системы сжатия времени и управления  гравитацией  станут  соседствовать  с
архаичной системой охлаждения и доисторическими тепловыми экранами землян.
Впрочем, его можно  понять:  ведь  отражающие  поля  и  охлаждающий  лазер
основывались  на  принципах,  известных  людям  еще  в   двадцатом   веке.
Естественно,  Буббакуба  покоробила  настойчивость  людей  в  их   желании
построить корабль прежде всего  по  земным  технологиям.  Он  возражал,  и
возражал  очень  упорно,  пытаясь  убедить  их  в   том,   что   рядом   с
галактическими системами земные устройства абсолютно излишни. Ну и,  кроме
того, Буббакуб попросту презирает доконтактную земную  науку,  высокомерно
полагая, что она представляет собой жалкую смесь полуистин и суеверий.
     Ч.К.А.:
     -  Однако  эти  суеверия  оказались  куда  надежнее,   чем   новейшие
разработки галактической науки.
     П.К.:
     - Надо признать, нам очень повезло. Ведь Кулла, также как и Буббакуб,
считал, что от земных систем мало что зависит, и поначалу даже не  пытался
вывести их из строя. Когда же он понял свою ошибку, было уже поздно.
     Член Комиссии Монт:
     - Доктор Кеплер, я никак не могу понять одного. И думаю,  кое-кто  из
моих коллег разделяет мое недоумение. Насколько я знаю,  Хелен  де  Сильва
использовала охлаждающий лазер в качестве  двигателя.  Но,  чтобы  вывести
корабль из хромосферы, необходимо преодолеть притяжение  солнечной  массы.
Пока действовали гравитационные двигатели, ничего невозможного в  этом  не
было, но что же произошло после того,  как  они  вышли  из  строя?  Почему
корабль не смяло в лепешку?!
     П.К.:
     - Гравитационные двигатели отказали  не  сразу.  Сначала  испортилась
тонкая настройка полей внутри гравитационной петли, ведущей  на  приборную
полусферу.   Затем   отказала   система   автоматического   слежения    за
турбулентностью, и, наконец, исчезли сами  поля,  компенсировавшие  внутри
корабля притяжение Солнца. Но когда это произошло, солнечный  корабль  уже
добрался до нижних слоев солнечной короны. Командир де Сильва была  готова
к такому повороту. Она хорошо понимала, что после  отключения  внутреннего
компенсационного поля продолжать подъем - чистейшее самоубийство. Хотя  на
крайний случай, стремясь сохранить если не жизни членов экипажа,  то  хотя
бы полученные уникальные данные, она оставила и  этот  вариант.  Но  Хелен
нашла выход: она предоставила  корабль  свободному  падению,  лишь  слегка
притормаживая двигателями с ускорением, не превышающим три "g". К счастью,
существует способ довольно безопасного падения в  гравитационную  воронку,
надо лишь двигаться по гиперболической орбите относительно гравитационного
центра. Хелен и попыталась перевести корабль  на  такую  орбиту,  направив
лазер по касательной к  ней.  По  сути  дела,  она  всего  лишь  повторила
управляемый прыжок доконтактного периода. Разница состояла в том,  что  на
этот раз прыжок был вынужденным, а орбита не столь высока.
     Ч.К.А.:
     - Как близко корабль подошел к Солнцу?
     П.К.:
     - Вы уже знаете, что корабль до этого падал  дважды:  сначала,  когда
отказали гравитационные двигатели,  и  потом,  когда  соляриане,  какое-то
время удерживавшие корабль своими  телами,  вынуждены  были  оставить  это
бесплодное занятие. Так вот, во время третьего падения корабль  подошел  к
Солнцу наиболее  близко.  Он  в  буквальном  смысле  коснулся  поверхности
фотосферы.
     Ч.К.А.:
     - Но как же турбулентность?! Почему корабль не раздавило?!
     П.К.:
     - В результате этого вынужденного погружения мы получили много  новых
сведений о физике Солнца. Хромосфера оказалась  куда  менее  турбулентной,
чем мы предполагали. Впрочем, и среди  нас  имелись  провидцы,  которым  я
сейчас с огромным удовольствием приношу  свои  извинения.  Но  думаю,  что
решающим элементом явилось все-таки мастерство  пилота.  Хелен  де  Сильва
совершила невозможное. Люди из службы  спасения  изучили  данные  бортовых
датчиков и пришли в неописуемый восторг,  омраченный  лишь  невозможностью
немедленно склонить колени перед мужеством и мастерством Хелен де Сильвы.
     Генерал Уэйд:
     - Да уж, спасатели, подоспевшие на помощь, испытали настоящий шок  от
увиденного. Экипаж напоминал  армию  Наполеона  во  время  отступления  из
Москвы. На борту стоял  жесточайший  мороз.  Никто  не  подавал  признаков
жизни. Вы можете  понять,  в  каком  недоумении  находились  мы,  пока  не
просмотрели данные.
     Член Комиссии Нгуен:
     - Могу себе представить! Никто не ожидал,  что  из  раскаленного  ада
вылетит снежный ком! Доктор  Кеплер,  а  вы  понимаете,  почему  командиру
корабля понадобилось увеличить скорость отвода тепла?
     П.К.:
     - Честно говоря, не совсем. Мне кажется, что Хелен намеренно понизила
температуру на борту корабля с  одной-единственной  целью  -  сохранить  в
целости полученные данные. Она боялась, что они могут  сгореть.  Наверное,
Хелен все-таки верила в то, что корабль выберется из  этой  переделки.  Но
вряд  ли  она  задумывалась  над  биологическим  эффектом  столь   резкого
понижения температуры. Видите ли,  во  многих  вопросах  Хелен  оставалась
совершенно наивной. В своей области де Сильва достигла совершенства, но не
уверен,  что  она  знала  о  достижениях  криогенной  хирургии.   Полагаю,
очнувшись, она будет очень поражена. Да и остальные наверняка удивятся  не
меньше. За исключением, быть может, мистера Демвы. Этого человека ничем не
проймешь. Боюсь, что даже сейчас, когда его сознание пребывает в  небытии,
он продолжает свои аналитические игры.

                           31. РАСПРОСТРАНЕНИЕ

     По весне киты устремляются на север. Когда он в последний  раз  стоял
на берегу океана, наблюдая за миграцией серых китов, многие  из  тех,  что
вспенивал сейчас морскую  гладь,  не  появились  еще  на  свет.  Ему  было
любопытно узнать,  поют  ли  нынешние  поколения  "Балладу  о  Джейкобе  и
Сфинксе".
     Наверное, нет. Серым китам песня всегда не слишком нравилась.  Не  то
что чувствительным белугам. Серые киты славились снобизмом, но Джейкоб все
равно любил их.
     Негромко ревели  буруны,  разбиваясь  о  скалы  у  его  ног.  Воздух,
пропитанный соленой влагой, наполнял сердце радостью и безмятежным покоем.
     В госпитале Санта-Барбары его попытались усадить в инвалидное кресло,
но  Джейкоб  отказался,  предпочтя  трость.  Хотя   такой   выбор   сильно
ограничивал свободу передвижения, зато постоянная физическая нагрузка  шла
на пользу. Все  три  месяца,  прошедшие  с  момента  пробуждения  в  боксе
госпиталя, Джейкоб отчаянно пытался встать на ноги.
     Он вспомнил, как изменилась после возвращения на Землю Хелен. И  куда
только исчезли  ее  надменность  и  чопорность!  Лексикон  уроженки  эпохи
расцвета Бюрократии  заставлял  заливаться  краской  благонравных  граждан
Конфедерации. Джейкоб улыбнулся. Когда Хелен почувствовала, что  находится
среди друзей, ее речь обрела выразительность языка опытного  космолетчика,
повергая всех в полнейшее изумление. Но Хелен лишь смеялась,  ссылаясь  на
издержки своего воспитания. Джейкоб, весьма интересовавшийся жизнью Хелен,
был очень настойчив в  расспросах.  А  если  не  помогали  обычные  методы
убеждения, то переходил к менее традиционным. На  Хелен  в  таких  случаях
нападал приступ безумного хохота, она обзывала его развалиной и требовала,
чтобы он прекратил нелепые попытки совершить то,  к  чему  далеко  еще  не
готов. Ну и язва! Как будто она готова! Джейкоб снова улыбнулся.
     Только  через  месяц  врачи  прекратят   пичкать   их   гормональными
препаратами. Сначала должны полностью восстановиться все клетки организма.
Еще месяц потребуется на подготовку  к  столь  серьезному  испытанию,  как
космический полет. Хелен, опережавшая Джейкоба на  пути  к  выздоровлению,
постоянно дразнила его, подчас довольно жестоко. Доктора жена его  просьбы
оградить  от  нападок  этой  "нахалки"  лишь  улыбались  и  отвечали,  что
разочарование обостряет желание выздороветь. Ну  и  чушь!  Если  Хелен  не
прекратит провокаций, то вскоре ему придется как следует удивить и  ее,  и
этих болтунов в  белых  халатах.  Джейкоб  не  очень  доверял  всяким  там
графикам, больше полагаясь на собственные ощущения.
     Ифни! Как же здесь хорошо! Как чудесен океан воды, а не огня! Джейкоб
с наслаждением втянул в себя соленый воздух. Пора идти. Его ждет  лечение,
куда более эффективное, чем таблетки и самовнушение.
     Он  повернулся  и  медленно   направился   к   хаотичному   строению,
экстравагантному жилищу его дядюшки Джеймса. Он с удовольствием ощущал под
ногами твердую землю, а не упругий материал, служивший полом на Меркурий и
солнечном корабле.
     Дядя Джеймс, по своему обыкновению, упоенно флиртовал с Хелен. Она же
бесстыдно поощряла его.
     - Мой мальчик! - Дядюшка Джеймс приветственно вскинул руку.  -  А  мы
уже собирались разыскивать тебя!
     Джейкоб лениво улыбнулся.
     -  К  чему  спешить,  дядя  Джим!  Уверен,  у  нашей   покорительницы
межзвездных миров в запасе имеется еще немало  историй.  Дорогая,  ты  уже
рассказала моему родственнику о черной дыре?
     Хелен криво улыбнулась и одарила его ироничным взглядом.
     - Джейк, по-моему, ты хотел сам поведать своему дяде эту историю.
     Джейкоб ответил безмятежной  улыбкой.  Она  права  -  он  должен  сам
заняться  обработкой  дядюшки.  На  дипломатические  таланты  Хелен  особо
рассчитывать не приходилось.
     Хелен де Сильва была великим пилотом, а за последние недели она стала
еще и превосходным конспиратором. Но Джейкоба немного пугали ее упорство и
сила. Он не знал, как сложатся их отношения в дальнейшем.
     Узнав после пробуждения,  что  корабль  "Калипсо"  уже  отправился  в
межзвездный полет, Хелен тут  же  записалась  в  группу  "Везариус-2".  На
робкие попытки Джейкоба узнать, чем же  она  там  занимается,  Хелен  лишь
нагло отвечала, что сначала она должна как следует  выдрессировать  его  в
полном  соответствии  с  системой   доктора   Павлова,   дабы   выработать
необходимые условные рефлексы. Курс дрессировки займет не меньше трех лет,
добавляла Хелен, и в конце  означенного  периода,  она,  так  уж  и  быть,
сжалится над ним и позвонит в колокольчик, приглашая его отправиться с ней
в межзвездный полет.
     У Джейкоба, правда, имелись свои соображения на этот  счет,  хотя  он
обреченно понимал, что деятельность его слюнных желез находится под полным
контролем Хелен де Сильвы.

     Дядя Джеймс нервничал. Джейкоб не мог припомнить случая,  когда  дядя
выглядел бы  столь  обеспокоенным.  Куда-то  вдруг  подевалось  знаменитое
ирландское обаяние, которым всегда славился клан Альварес.  Живые  зеленые
глаза смотрели неестественно печально.
     - Джейкоб, мой мальчик! Прибыли наши гости. Они ждут в кабинете,  ими
занимается Кристиан. Я очень рассчитываю, что ты будешь благоразумен.  Ох,
не стоило приглашать этого парня  из  правительства!  Мы  сами  могли  все
уладить. Но теперь, насколько я понимаю...
     Джейкоб помахал свободной рукой.
     - Дядя, пожалуйста! Мы уже все с тобой обсудили Ты же понимаешь,  что
принять решение необходимо.  Если  ты  откажешься  от  услуг  Комиссии  по
регистрации секретов, то я буду вынужден созвать семейный совет и  вынести
это дело на его суд. Ты же знаешь дядю Джереми, он скорее всего потребует,
чтобы это дело немедленно предали огласке. Пресса, разумеется, примет твою
сторону,  но  у  Департамента  судебных  преследований  появится  отличный
предлог,  чтобы  навесить  на  тебя  маленькую  пищащую   штучку.   Только
представь, милый дядюшка, ходишь ты себе и  попискиваешь,  словно  полевая
мышь: пи-ип, пи-ип, пи-ип, пи-ип...
     Джейкоб оперся о плечо Хелен, не столько потому, что устал, сколько в
поисках моральной поддержки в этом бесконечном споре с дядей Джеймсом.
     Аристократическое лицо  дядюшки  побледнело.  Хелен  тщетно  пыталась
сдержать  смех,  странно  всхлипывая  и  издавая  не   слишком   приличное
бульканье.
     - Прощу прощения, - выдавила наконец она.
     - Тебе бы  все  насмехаться  над  беспомощным  инвалидом!  -  Джейкоб
ущипнул ее и снова оперся на трость.
     Кабинет дяди Джеймса производил не  столь  внушительное  впечатление,
как кабинет в Альварес-холле в Каракасе. Он выглядел куда более  уютным  и
располагающим к приватным  беседам.  Джейкоб  надеялся,  что  ему  удастся
серьезно поговорить с дядюшкой еще сегодня.
     Лепные стены и декоративные  колонны  подчеркивали  испанский  стиль.
Среди  книжных  полок  выделялись  закрытые  ящики,  в  которых  хранилась
коллекция самиздатовских изданий времен Бюрократии. Над мраморным  камином
красовался девиз:
     "КОГДА НАРОД ЕДИН, ОН НЕПОБЕДИМ".
     Фэгин,  замерший  декоративным   растением   у   одной   из   колонн,
приветственно свистнул. Джейкоб, церемонно поклонившись в ответ, приступил
к длительной  процедуре  формального  приветствия.  Ему  хотелось  сделать
приятное другу. Фэгин регулярно навещал  его  в  госпитале.  Поначалу  они
испытывали немалые трудности в общении, поскольку  каждый  считал  себя  в
неоплатном долгу перед другим. После долгих  и  церемонных  препирательств
они наконец пришли к единому мнению, то есть каждый остается при своем.
     ...Когда гиперболическая орбита вынесла солнечный корабль  достаточно
далеко  от  Солнца,  к  нему  смогла  подобраться  спасательная   команда.
Проникнув на борт корабля, спасатели с  изумлением  обнаружили,  что  люди
попросту  заморожены.  Тело  прингла,  находившееся  на  обратной  стороне
корабля, было расплющено всмятку перегрузками, не пощадившими нижней части
корабля. Но больше всего  спасателей  поразил  Фэгин.  Уцепившись  острыми
шипами  за  палубу,  он  болтался  вверх  ногами.  Параметрический   лазер
продолжал исправно работать, придавая картине  совсем  уж  абсурдный  вид.
Холод повредил живучему кусту меньше четверти клеток, так что кантен вышел
из всей этой заварухи, можно сказать, без потерь.
     В итоге Фэгин из Института  Прогресса,  привыкший  всегда  быть  лишь
сторонним наблюдателем, сам  очутился  в  центре  всеобщего  внимания.  Он
оказался единственным софонтом во всей Галактике, кто испытал, что  значит
лететь вверх тормашками сквозь плотное  пламя  звезды.  Теперь  и  у  него
появилась  своя  собственная  история,  которую   он   мог   с   гордостью
рассказывать пораженным слушателям. Но самое печальное состояло в том, что
бедняге Фэгину никто не верил. Пока не просмотрели данные с корабля.

     Закончив с приветственным церемониалом, Джейкоб  дружески  кивнул  Ла
Року, восседавшему, за столиком с многочисленными блюдами.
     Со времени их последней встречи к журналисту вернулись и его цветущий
вид, и,  разумеется,  аппетит.  Сейчас  Ла  Рок  с  волчьей  ненасытностью
поглощал кулинарные творения  Кристиана.  Будучи  все  еще  прикованным  к
инвалидному креслу, он лишь молча кивнул Джейкобу и  Хелен,  приветственно
взмахнув пухлой ручкой.  Джейкоб  заподозрил,  что  подобная  сдержанность
объясняется очень просто: у репортера настолько набит рот,  что  он  не  в
состоянии приветствовать старых друзей трескучей тирадой.
     Кроме Фэгина и Ла  Рока,  в  кабинете  находился  еще  один  человек.
Высокий мужчина с длинным благородным  лицом.  Пронзительные  светло-серые
глаза. Во всем облике нечто аскетическое. Он поднялся из кресла  навстречу
вошедшим и протянул Джейкобу руку.
     - Хан Нильсен, к вашим услугам, мистер Демва. Я много слышал о вас  и
теперь  горд,  что  могу  пожать  вашу  руку.  Разумеется,   Комиссия   по
регистрации секретов в курсе всего, что известно правительству. Поэтому  я
вдвойне восхищаюсь вами. Но сегодня мы собрались, чтобы обсудить вопрос, о
котором правительству не следует знать.
     Джейкоб и Хелен расположились на диване у окна.
     - Совершенно верно, мистер Нильсен.  Речь  пойдет  о  двух  вопросах.
Во-первых, мы хотели бы получить формальное одобрение Совета Всех Землян.
     Нильсен нахмурился.
     - Вы  должны  сознавать,  что  в  данный  момент  Совет  пребывает  в
зачаточном состоянии. Делегаты от колоний не  прибыли.  Бюр...  чиновникам
Конфедерации, - Нильсен едва удержался  от  ругательства,  -  не  по  душе
существование Комиссии по регистрации секретов, ставящей честность превыше
закона Совет Всех Землян еще менее популярен.
     - Может, оно и к лучшему. Но  чего  ждут  от  нас  и  Совет,  и  ваша
Комиссия? Ведь потребуются годы, чтобы Совет приобрел легитимность.  Зачем
вам рисковать, вмешиваясь в эту проблему?
     Какое-то время все молчали. Потом Нильсен пожал плечами и  достал  из
портфеля записывающее устройство.
     - Содержание этого разговора  не  подлежит  разглашению  без  санкции
Комиссии по регистрации секретов. Кто первый? Может, вы начнете, доктор де
Сильва?
     Хелен кивнула.
     - Хорошо. Первое. Мы знаем, что пил Буббакуб совершил преступление  с
точки зрения как Библиотеки, так и собственной расы.  Он  подделал  доклад
Библиотеки и совершил  подлог  на  борту  солнечного  корабля,  а  именно:
фальсифицировал контакт с солярианами и устроил представление с "реликвией
летаней". Мы полагаем,  что  нам  теперь  известны  мотивы  его  поступка.
Во-первых, Буббакуба смутило отсутствие в Библиотеке каких-либо упоминаний
о солнечных обитателях. И во-вторых, он  уже  давно  мечтал  поставить  на
место зарвавшуюся "сиротскую расу".
     Подумав, Хелен добавила:
     - Мы понимаем,  что,  действуя  в  русле  галактической  традиции,  и
Библиотека, и пилы попытаются подкупить Землю, пообещав всевозможные блага
за вечное молчание.  Конфедерация,  возможно,  и  удовлетворится  подобным
предложением. Но надо помнить, что  в  будущем  людям  неизбежно  придется
столкнуться с враждебностью лилов, гордость которых уязвлена.  Уже  сейчас
ходят  разговоры  о  том,  чтобы  лишить  наших  подопечных,  шимпанзе   и
дельфинов, статуса кандидатов в софонты. Более  того,  человечеству  могут
придать статус "приемных подопечных", дабы обеспечить "сложный  переходный
период". Не говорю уже о том, что начнется,  если  пилы  активизируются  в
своих антипатиях к землянам. Я правильно обрисовала ситуацию?
     Джейкоб кивнул.
     - Прекрасно. Ты только не  упомянула  о  моей  глупости.  Я  совершил
огромную ошибку, обвинив Буббакуба  на  Меркурии  в  присутствии  довольно
большой   аудитории.   Подписанное   нами   двухлетнее   обязательство   о
неразглашении никем всерьез  не  воспринимается.  Власти  же  Конфедерации
слишком долго выжидали, прежде чем наложить запрет на информацию  об  этих
событиях. И теперь, наверное, половина галактики перемывает нам  косточки.
В результате мы утратили  шанс  оказывать  давление  на  лилов  с  помощью
шантажа. А пилы не остановятся ни перед чем в стремлении превратить землян
в приемышей. Под предлогом  "возмещения"  за  преступление  Буббакуба  они
навяжут нам разнообразную, но ненужную помощь, примутся нас  направлять  и
контролировать. Мы полностью окажемся во власти расы, ненавидящей нас.
     Он замолчал и знаком попросил Хелен продолжать.
     - Итак, второе. Теперь мы знаем,  что  в  неудаче  Буббакуба  виноват
Кулла. Думаю, в намерения  прингла  не  входило  разоблачение  людьми  его
опекуна. Кулла сам собирался шантажировать лилов.  Надо  сказать,  что  он
проявил редкую изобретательность.  Поощряя  попытки  Джеффри  "освободить"
его, он тем  самым  спровоцировал  гнев  Буббакуба.  Последовавшая  смерть
шимпанзе привела всех в смятение. Буббакуб возомнил,  что  отныне  поверят
любым его утверждениям. Возможно даже, что Кулла учел  и  проницательность
руководителя проекта доктора Кеплера. Именно Кулла вывел его  из  строя  с
помощью своих  удивительных  глаз.  Но  самая  важная  часть  плана  Куллы
состояла в имитации антропоморфных Призраков.  Эта  затея  удалась  ему  с
блеском. Он обманул всех без исключения.  Нетрудно  понять,  что,  обладая
столь изощренным умом и столь редкими талантами, прингл считал себя вправе
требовать независимости для своей расы. Мне нечасто доводилось  слышать  о
столь одаренных существах.
     - Но если пилы являются опекунами принглов, - возразил дядя Джеймс, -
то почему Буббакуб не догадался  о  том,  что  Призраки  -  дело  рук  его
подопечного?
     - Позвольте мне ответить на этот вопрос, - пропел Фэгин.  -  Принглам
разрешили самим выбрать помощника, который бы сопровождал Буббакуба. Моему
Институту известно из независимого источника, что  Кулла  был  незаурядным
актером, очень популярным на одной из планет принглов. Кроме  того,  среди
самодовольных  пилов  бытовало  мнение,  что  их  подопечные  -   существа
недалекие и не отличающиеся особыми талантами.
     - А в чем заключались способности принглов?
     - Ну, во-первых, в умении  создавать  голографические  изображения  с
помощью своих лазерных глаз. Не забывайте, что в  этом  искусстве  принглы
совершенствовались все  сто  тысяч  лет  разумного  существования,  причем
делали это в тайне  от  опекунов.  Я  преклоняюсь  перед  их  упорством  и
самоотверженностью.
     Нильсен присвистнул.
     - Да,  наверное,  они  и  в  самом  деле  очень  тяготились  статусом
подопечных. Но все-таки я не понимаю, почему Кулла все это  затеял!  Каким
образом имитация псевдосоляриан, смерть Джеффри и  давление  на  Буббакуба
могли помочь расе принглов освободиться?
     Хелен взглянула на Джейкоба. Тот кивнул.
     - Продолжай, это же в основном твои выводы.
     Она глубоко вздохнула.
     - Видите ли, в планы  Куллы  не  входило  разоблачение  Буббакуба  на
Меркурии. Он вынудил своего опекуна солгать и проделать трюк с  "реликвией
летаней", но никак не ожидал, что  мы  начнем  сомневаться  в  правдивости
пила. Если бы  его  план  полностью  удался,  то  Библиотека  получила  бы
сообщение, содержащее два пункта. Во-первых, Буббакуб - глупец и  лжец,  и
от неминуемого конфуза его  спасла  лишь  расторопность  самого  Куллы.  И
во-вторых, люди  представляют  собой  сборище  жалких  идиотов,  и  на  их
россказни не стоит обращать внимания. Совершенно  очевидно,  что,  получив
такое сообщение,  никто  бы  не  поверил  в  странные  рассказы  землян  о
"человекоподобных   Призраках",   порхающих   вокруг   звезды.   Недоверие
усугублялось бы еще и отсутствием в Библиотеке  упоминаний  о  солярианах.
Так что, я думаю, вы без труда сможете представить себе, как отреагировала
бы Галактика на рассказы о плазменных существах,  потрясающих  кулаками  и
чудесным образом избегающих  регистрации!  Услышав  подобные  утверждения,
никто не взял бы  на  себя  труд  даже  ознакомиться  с  полученными  нами
изображениями тороидов и настоящих соляриан. Галактика и  так  смотрит  на
земные "исследования" со снисходительным презрением.  Думаю,  Кулла  хотел
добиться, чтобы "Прыжок в Солнце" подняли на смех, даже  не  выслушав  его
участников.
     Джейкоб заметил, как густо покраснел  Ла  Рок,  в  свое  время  также
весьма пренебрежительно отзывавшийся о "земных исследованиях".
     -  Из  краткого  объяснения  Куллы,  -  продолжала  Хелен,  -   можно
заключить, что он устроил всю эту катавасию с Призраками  ради  нашего  же
блага. Если бы нас сочли глупцами, то никто не обратил бы внимания на наше
заявление об открытии. И  землянам  оставалось  спокойно  догонять  другие
расы.
     Нильсен нахмурился.
     - В этом есть определенный смысл.
     Хелен пожала плечами.
     - Теперь-то об этом поздно рассуждать. Во всяком случае, Кулла скорее
всего собирался убедить Библиотеку в том, что люди - безвредные идиоты, на
которых не стоит обращать внимание. Для него гораздо важнее было  то,  что
активным  участником  людского  идиотизма  оказался  бы  и  пил  Буббакуб,
поверивший в так называемых Призраков. В результате он и решился на  такую
мистификацию! - Хелен повернулась к Фэгину. - Я верно изложила суть  наших
обсуждений, кантен Фэгин?
     Кантен тихо свистнул.
     -  Абсолютно,  дражайшая  Хелен.  Полностью   доверяя   Комиссии   по
регистрации секретов, я хочу сообщить, что мой  Институт  получил  данные,
касающиеся принглов и пилов. Очень важные в свете этого рассказа. Судя  по
всему,  принглы  оказались  втянуты  во   всегалактическую   кампанию   по
дискредитации  пилов.  Для  человечества  здесь  открываются   как   новые
возможности, так и новые опасности. Возможности  заключаются  в  том,  что
ваша Конфедерация имеет доказательства предательства Куллы.  Пилы  узнают,
что ими манипулировали, и скорее  всего  тут  же  начнут  кампанию  против
принглов. Расу Куллы вынудят найти себе покровителя, их понизят в статусе.
Колонии принглов ликвидируют, а население "сократят". Человечество, может,
и получит при этом небольшую  выгоду.  Но  она  не  перевесит  враждебного
отношения  пилов  к  землянам.  Психология  пилов  не  знает,  что   такое
благодарность. Да, они могут отложить на некоторое время  попытки  придать
человечеству статус "приемной" расы. Но не более. Возможно, пилы  также  с
готовностью воспримут послабления для землян в качестве возмещения ущерба,
нанесенного одним из пилов. Но все равно люди никогда не смогут  завоевать
доброго расположения соплеменников Буббакуба. Сознание  того,  что  они  в
неоплатном долгу  перед  человечеством,  лишь  усилит  ненависть  пилов  к
сиротской расе.
     Кантен  умолк,  собираясь  с  мыслями,  но  поспешил  добавить  новые
аргументы:
     - Кроме того, многие либерально настроенные расы, на чью поддержку до
сих пор человечество полагалось, отнесутся крайне неодобрительно  к  тому,
что люди предоставят пилам casus belli [повод к войне  (исп.)]  для  новых
джихадов. Тимбрими скорее всего  отзовут  свое  консульство  с  Земли.  И,
наконец, имеются еще и этические соображения. Я не стану  вдаваться  в  их
тонкости, поскольку многое,  вероятно,  вам  покажется  непонятным.  Скажу
лишь, что  Институт  Прогресса  заинтересован  в  том,  чтобы  принглы  не
подверглись санкциям. Это молодая  и  импульсивная  раса,  подающая  очень
большие надежды. И будет несправедливо, если  на  нее  обрушатся  жестокие
репрессии только за то,  что  некоторые  из  ее  представителей  оказались
замешаны в заговоре с целью освобождения своего вида  от  стотысячелетнего
рабства. По перечисленным причинам я предлагаю  наложить  на  преступления
Куллы гриф полной секретности. От слухов в среде людей, безусловно, никуда
не  деться.  Но  надменные  соро  никогда  не  станут   прислушиваться   к
человеческой болтовне.
     Колокольчики тихо звякнули, и Фэгин замолчал.
     Нильсен хмуро смотрел в окно.
     -  Неудивительно,  что  Кулла  попытался  уничтожить  корабль,  когда
Джейкоб вычислил его. Если бы пилы получили  официальное  подтверждение  о
его действиях, принглы были бы обречены.
     - А что, по  вашему  мнению,  намерена  предпринять  Конфедерация?  -
спросил Джейкоб.
     - Предпринять? - Нильсен горько рассмеялся.  -  О,  они,  разумеется,
поспешат на поклон к  пилам,  подобострастно  выложив  все,  как  есть.  В
результате нам не навяжут полноценный филиал Библиотеки со штатом в десять
тысяч сотрудников! И нас  не  станут  заставлять  перейти  на  современные
галактические корабли, в которых не способен разобраться ни один человек и
которыми можно управлять лишь  с  помощью  "советников"!  Такой  шаг  даже
отсрочит  на  неопределенный  срок  получение  этого  проклятого   статуса
"приемной расы"! - Нильсен  махнул  рукой.  -  С  другой  стороны,  власти
Конфедерации  не  станут  церемониться  с  расой  принглов,  представитель
которой убил нашего подопечного, чуть не погубил лучший  земной  проект  и
попытался выставить землян полными идиотами в глазах  всей  Галактики!  И,
положа руку на сердце, разве можно их за это осуждать?
     Дядя Джеймс кашлянул, привлекая к себе внимание.
     -  Мы  обязательно  должны  засекретить  эту  историю.  Я   пользуюсь
некоторым влиянием в определенных кругах. Если я замолвлю словечко...
     - Ты не  можешь  замолвить  словечко,  дядя  Джеймс,  -  прервал  его
Джейкоб, - ты замешан, пускай и незначительно, в  известной  нам  интриге.
Если ты попытаешься вмешаться, то сразу же засветишься.
     - О чем идет речь? - спросил Нильсен.
     Джейкоб хмуро взглянул на дядю, затем на Ла Рока. Француз невозмутимо
уничтожал очередной кулинарный шедевр.
     - Эти двое входят в  некую  группу  заговорщиков,  решивших  взорвать
Закон о надзоре. Это еще одна причина, по которой я попросил вас приехать.
Нужно что-то делать, и я решил, что лучше обратиться в вашу Комиссию,  чем
в полицию.
     При слове "полиция" Ла Рок замер и с отвращением положил замысловатый
бутерброд обратно на тарелку.
     - Что еще за группа заговорщиков?
     - В основном поднадзорные и сочувствующие им  граждане.  Эти  безумцы
задумали тайком построить космический корабль и отправиться в космос.
     Нильсен резко выпрямился.
     - Что?!
     - Ла Рок отвечает за подготовку астронавтов. Кроме того, он исполняет
функции главного шпиона. Наш поэт пытался  снять  калибровочные  параметры
генератора гравитации на солнечном корабле.
     - Но зачем им это нужно?
     - А почему бы и  нет?  Прекрасная  форма  протеста.  Если  бы  я  был
поднадзорным, то ни в коем случае не остался бы в стороне. Этот  идиотский
закон нравится мне не  больше,  чем  самим  поднадзорным.  Но  я  реалист.
Поднадзорные объявлены неполноценными. И в результате  у  них  выработался
устойчивый психологический комплекс.  Вот  они  и  пытаются  объединиться,
чтобы сообща ненавидеть "послушное и  прирученное"  общество.  Они  словно
говорят: "Вы  полагаете,  что  мы  склонны  к  насилию?  Что  ж,  придется
оправдать ваши ожидания!" Большинство поднадзорных не  способны  причинить
вред живому существу, что бы там ни показывали П-тесты. Но после того, как
на них навесили ярлык, они и вести себя стали соответственно.
     - Может, так, а может, и нет,  -  ответил  Нильсен.  -  Но  позволить
поднадзорным отправиться в космос, да еще в данной ситуации...
     Джейкоб вздохнул.
     - Тут вы, разумеется, правы. Этого нельзя допустить ни в коем случае.
Пока нельзя. С другой стороны, нельзя позволить и  Конфедерации  развязать
истерию по этому поводу. Она лишь усугубит ситуацию и  вызовет  еще  более
резкие формы протеста.
     Нильсен выглядел встревоженным.
     - Не хотите ли вы сказать, что  в  спор  о  Законе  о  надзоре  может
ввязаться  Совет  Всех  Землян?  Это  было  бы  настоящим   самоубийством!
Общественное мнение никогда не простит этого Совету!
     Джейкоб весело улыбнулся.
     - Вы правы. Даже мой дядя Джеймс вынужден будет с  вами  согласиться.
Нынешние  граждане  даже  в  мыслях   не   допускают   изменения   статуса
поднадзорных,  а  Совет  Всех  Землян  в  настоящее  время  совершенно  не
пользуется  авторитетом.  Ведь  чем  сейчас  занимается  Совет?  Управляет
колониями, находящимися за пределами Солнечной системы. И рано или поздно,
но он начнет контролировать все проекты землян  в  космосе.  И  вот  тогда
Совет сможет влиять, хотя бы символически, на Закон о надзоре.
     - Я не очень понимаю, что вы имеете в виду.
     - Вы, наверное, не знакомы с книгами Олдоса Хаксли? Когда Хелен  была
студенткой, его романы еще пользовались  популярностью.  Я  же  со  своими
кузенами обязан был изучать их в нашей семейной школе. Временами это  было
совсем  нелегко,  но  труды  стоили  того.  Этот  человек  обладал  редкой
проницательностью и удивительно острым умом. У старика Хаксли  есть  такой
роман "О, дивный новый мир..."
     - Я что-то слышал о нем. Антиутопия, не так ли?
     - В каком-то смысле. Советую почитать. Вы знаете, там есть совершенно
невероятные по точности предсказания.  Хаксли  сконструировал  общество  с
весьма непривлекательными чертами, но при этом самосогласованное и имеющее
собственное понятие о  чести.  Этакий  улей  со  своей  этикой.  Поскольку
человечество то и дело порождает личности, которые никак не вписываются  в
установленные общественные рамки, то как, по вашему  мнению,  поступает  с
ними государство в романе Хаксли?
     Нильсен сдвинул брови, не понимая, к чему клонит Джейкоб.
     - В  государстве,  устройство  которого  напоминает  улей?  Наверное,
отклоняющихся от нормы уничтожали?
     Джейкоб вскинул указующий перст.
     - Нет, не совсем так.  Государство  у  Хаксли  обладает  определенной
мудростью. Его лидеры  сознают,  что  их  система  лишена  гибкости  и  не
способна  выдержать  внезапные  потрясения.  Они  хорошо   понимают,   что
неординарные личности - это резерв, к которому можно обратиться в  трудные
времена, но в то же время не могут оставить их на свободе.
     - И что же?
     - Всех, кто отклоняется от нормы, попросту ссылают на острова, где им
дозволяется осуществлять собственные культурные эксперименты.
     - На острова? - Нильсен почесал голову. -  Впечатляющая  идея.  Но  в
действительности она обратна идее резерваций  для  Внеземных.  Мы  выслали
поднадзорных с небольших территорий, предоставив их В.З.
     - Ужасно, - пробормотал Джеймс, - и  для  поднадзорных,  и  для  В.З.
Фэгин, к примеру, очень хотел  бы  посетить  Лувр,  Агру  или  Йосемитскую
долину!
     - Всему свое время, друг Джеймс Альварес, - пропел Фэгин. - Сейчас  я
очень благодарен за разрешение  посетить  этот  уголок  Калифорнии.  Я  не
заслужил такой милости.
     - Не уверен, что идея с островами так уж хороша, - задумчиво протянул
Нильсен. - Но, безусловно, она достойна обсуждения. Все ее плюсы и  минусы
мы рассмотрим как-нибудь в другой раз. А  сейчас  меня  интересует  совсем
другое: при чем тут Совет Всех Землян?
     - А вы Проведите параллель, - откликнулся Джейкоб.  -  Ведь  проблема
поднадзорных в значительной степени  была  бы  ослаблена,  если  бы  в  их
распоряжение были предоставлены острова, где они могли бы жить  по  своему
разумению, не подвергаясь постоянному контролю. Но и  этого  мало.  Многие
поднадзорные считают, что их с самого начала лишили чего-то очень важного.
Речь идет не только о родительских правах, но и о космосе,  самом  великом
достижении человечества. Небольшой заговор, в который вовлечены и мой дядя
Джеймс, и мистер Ла Рок, - первый симптом подобных настроений. Нам  вскоре
предстоит всерьез столкнуться с проблемой поднадзорных, если, конечно,  не
будет найдена ниша, где они смогут ощутить себя полноправными людьми.
     - Ниша... острова... космос!  Демва,  вы  можете  быть  хоть  изредка
серьезным? Купить еще одну колонию и передать ее поднадзорным? И это когда
мы с трудом справляемся  с  имеющимися  тремя?  Должно  быть,  вы  большой
оптимист, если полагаете, что подобный план хоть сколько-нибудь реален.
     Джейкоб почувствовал, как рука Хелен коснулась его  руки.  Он  быстро
взглянул на нее. В лице - обычная смесь надменности и  готовности  вот-вот
рассмеяться. В ответ он сжал ее пальцы.
     - Вы правы, в последнее время я стал оптимистом. И  уверен,  что  мой
план не так уж безнадежен.
     - Но средства?! Где взять средства? И что  вы  собираетесь  делать  с
возмущенными гражданами, которые сами рвутся осваивать новые колонии? Черт
побери, места все равно всем не хватит! Даже "Везариус-2" может принять не
более десяти тысяч человек. А поднадзорных почти сто миллионов!
     - Но ведь далеко не все захотят отправиться в полет, особенно если  в
их распоряжении будут острова на Земле. Кроме того, я уверен, что для  них
важнее само право на космос. Хотя отсутствие средств -  это  действительно
проблема. - Джейкоб улыбнулся. - Но  почему  бы  не  попросить  Библиотеку
помочь нам в этом деле? Колония четвертого  класса  и  несколько  кораблей
типа "Орион", приспособленных специально для земных экипажей.
     - И как вы  собираетесь  убеждать?  Библиотека,  безусловно,  обязана
возместить нам ущерб, причиненный Буббакубом. Однако она постарается  сама
получить выгоду от сделки Не упустит момент! Да еще поспешит поставить нас
в полную зависимость от галактических технологий. И уж в  этом  Библиотеку
поддержат все  расы.  Как  вы  собираетесь  заставить  их  изменить  форму
возмещения?
     Джейкоб развел руками.
     - По-моему, вы забыли о  том,  что  у  нас  кое-что  есть.  Настолько
ценное, что Библиотека обязательно согласится на наши условия.  Знание!  -
Он достал из кармана  клочок  бумаги.  -  Это  зашифрованное  сообщение  с
Меркурия, которое я получил  от  Милли  Мартин.  Хотя  Милли  до  сих  пор
прикована к инвалидному креслу, она отправилась  в  экспедицию,  поскольку
соляриане пока соглашаются общаться только с ней. Так вот, Милли сообщает,
что уже совершено несколько полноценных прыжков. И она приняла  участие  в
одном из них. Милли до сих пор умудряется уклоняться  от  доклада  властям
Конфедерации. Сначала она хотела бы  посоветоваться  со  мной  и  Фэгином.
Контакт установлен. Соляриане с ней говорили. Они разумны  и  имеют  очень
долгую историю.
     - Невероятно, - выдохнул Нильсен. - Но  каким  образом  это  открытие
может иметь политические последствия?
     -  Судите  сами.  Пускай  Библиотека  по-прежнему  верит,  что  может
заставить  нас  принять  возмещение  ущерба  на  ее  условиях.   Но   если
действовать умело, мы вынудим ее пойти на значительные уступки. Тот  факт,
что соляриане обладают речью и помнят отдаленное прошлое -  а  Милли  дает
понять в своем сообщении, что они помнят прыжки в Солнце древних софонтов,
быть может, даже самих прародителей, - означает, что нам неожиданно  выпал
настоящий подарок судьбы. Библиотека, безусловно, захочет как можно больше
узнать о наших таинственных предшественниках. В результате открытие землян
получит большую огласку. - Джейкоб усмехнулся. - Конечно, дело  непростое.
Сначала нам надо закрепить сложившееся впечатление  того,  что  "Прыжок  в
Солнце" потерпел крах. Затем с  упрямством  истинных  идиотов  получить  у
Библиотеки патент  на  исследование  Солнца.  Чинить  препятствий  нам  не
станут, поскольку решат, что дальнейшие исследования лишь  выставят  людей
еще большими дураками. Когда же Библиотека поймет,  чем  мы  обладаем,  ей
придется выкупить у нас это знание по нашей цене!  Здесь  нам  потребуется
помощь Фэгина. Пригодятся и политический опыт клана  Альварес,  и  энергия
Совета Всех Землян. Думаю, что мой план не так уж нереален.  Дядя  Джереми
наверняка не откажет мне, когда узнает, что я наконец ввязался в  "грязную
политику".
     Дядя Джеймс рассмеялся.
     - Слышали бы тебя твои братья! Я уже предвижу панику в их рядах!
     - Передай, что  им  нечего  опасаться.  Конкурировать  с  ними  я  не
собираюсь. Впрочем, я сам все расскажу своим многочисленным родственникам,
когда дядя Джереми соберет семейный совет. По  моим  прикидкам,  мы  можем
уложиться в три года. После чего я навсегда удалюсь  от  политики.  Видите
ли, друзья мои, у меня возникло желание совершить длительное путешествие.
     Хелен с силой ущипнула его за ногу. Джейкоб серьезно взглянул на нее.
     - Но я ни за что не отступлю от одного условия. Мы обязательно должны
взять с собой дельфиниху. Несмотря на пристрастие к похабным  песням,  она
может нам очень пригодиться в решении многих проблем!