Алексей БЕССОНОВ

                               МАСКА ВЛАСТИ

                                 Глава 1

     Я воткнул палки в хрустящий снег и перевел дух.  Через  стекла  очков
снег казался искрящимся золотом, мягким  ковром  укрывшим  склон  горы.  Я
достал сигарету и скептически  оглядел  траекторию  своего  спуска.  Н-да,
забрался я... до кемпинга верных километров восемь по прямой.  "Вернусь  к
закату, - лениво подумал я, - сожру здоровенный шницель и спущусь в  холл.
Закажу литровый кухоль грогу и стану глазеть на бильярдистов. И к  вечеру,
пожалуй, налижусь до чертиков, глядя, как милорд Чарных, жирный орегонский
кретин, спускает свое состояние".
     И все-таки здесь гораздо лучше, чем  на  пляже  в  тропиках.  Тишина,
народу мало, да и горы наводят на некие величественные мысли. А  прожарить
кости я еще успею: если верить героическим нашим метеорологам,  в  столице
со дня на день ожидается сумасшедшая жара. Что до океана,  то  после  трех
месяцев на Ралторре меня тошнит при виде воды. Что есть на Ралторре, кроме
воды? - едко спрашивал Нетвицкий и сам же  отвечал:  -  Совершенно  верно,
дерьмо, редкими кучками плавающее по поверхности воды. Занесли ж нас черти
на эту мокрую планету! И то правда:  одна  вода,  и  местами  -  отдельные
островки размером с четвертьдолларовую монету. Воистину Империя катится  в
пропасть -  уж  если  террористы  с  политическими  завихрениями  начинают
интересоваться даже этакими безрадостными мирами,  добром  мы  не  кончим,
нет...
     "Идеализм, видимо, есть некая составная  человеческой  психологии,  -
подумал я, отбрасывая окурок. - Точнее говоря,  романтический  идеализм  -
стремление к бездумному обожествлению некой идеи. Сколько раз уж это  было
в истории... и вот опять:  все  те  же  бредни  о  равенстве,  братстве  и
вселенской справедливости, и опять же с бластером в руках, и  опять  же  в
эту справедливость строем и с песнями, и опять же все равные, а  кто-то  -
самый равный... равнее  равных  -  черт,  по-русски  этак  и  не  скажешь!
Все-таки плохо преподают у нас историю цивилизации..."
     Гуманитарий,  сказал  я  себе,  размеренно  шевеля  лыжами,   военный
интеллигент. "Королев, - сто раз говорил мне Детеринг, -  не  делай  умное
лицо, оно не подходит к цвету твоих сапог..."
     Я выскользнул на опушку леса и замер, услышав  подозрительный  шорох.
Справа от меня, метрах в пяти, возле  дерева  увлеченно  целовались  двое:
небритый  детина  лет   за   двадцать   пять   и   розовощекий   мальчуган
пятнадцати-шестнадцати  лет,  явно  злоупотребляющий  косметикой.  Завидев
меня, они оторвались друг от друга и  уставились  в  мою  сторону,  причем
полубородатый мужик смотрел угрожающе,  а  паренек  -  с  дерзким  вызовом
уверенной в своих чарах красавицы.
     "Наверное, из "Радуги", уроды, - подумал я и  сплюнул,  непроизвольно
сжав пальцами рукояти палок, - из того мотеля на западном склоне".
     По моей  прическе  идиоту  было  ясно,  что  я  либо  лендлорд,  либо
гангстер, либо военный, но уж никак не член  их  любвеобильного  братства,
поэтому они ждали; что я в смущении  опущу  голову  и  от  греха  подальше
пошлепаю вниз, в свой "Грот". Я же не отвернулся, наоборот -  я  вызывающе
взмахнул своей шикарной гривой, отбросив за плечи густые темные  локоны  и
оперся  на  палки  со   снисходительной   грацией   колониального   лорда,
обремененного многочисленными  территориями,  любовницами  и  политическим
весом почтенной фамилии.  И,  разумеется,  привыкшего  считать  Метрополию
общегалактической помойкой, а  ее  обитателей  -  ни  на  что  не  годными
отбросами, живущими его, лендлорда, милостивыми подачками.  Очень  дорогой
лыжный костюм, сами лыжи аристократической марках "Берг" и  в  особенности
сверкавший на черной коже правой перчатки уникальный перстень стоимостью в
мой оклад за десять лет службы, красноречиво свидетельствовали если  не  о
принадлежности к одной из влиятельных  колониальных  семей,  то  о  весьма
тугом кошельке как минимум.
     - Чего вылупился, ты, куча дерьма? -  свирепо  пробасил  небритый.  -
Валил бы отсюда, урод.
     - Ну, тогда уж "милорд урод", мастер педик, - с надменной любезностью
произнес я, - впрочем, продолжайте, господа! Вы меня порядком  позабавили,
благодарю вас.
     С этими словами я вытащил из наружного кармана давно  валявшуюся  там
долларовую монету и, изящно изогнувшись, швырнул ее  им  под  ноги.  После
чего поправил очки и  неспешно  двинулся  по  пологому  склону  в  сторону
"Грота". Свирепый мужчина не решился броситься за  мной  -  если  молодого
лорда не сопровождает охрана, значит, он  скорее  всего  боевой  офицер  и
связываться с ним - себе дороже.
     Н-да, подумал я, вспомнив слова генерала Мосли: "В Империи отклонение
от нормы стало не просто нормой, а достоинством". С  ума  сойти,  какие-то
голубки осмеливаются хамить лендлорду!  Что  с  того,  что  я  таковым  не
являюсь - выгляжу-то я не хуже, а в Империи социальный  статус  покупается
преимущественно за деньги.
     Ну а социальный статус - это образ твоих  взаимоотношений  с  внешним
миром:  либо  кланяешься  ты,  либо  кланяются  тебе.  Кланяются  богатым,
знатным, кланяются умным и доблестным, ибо ум и доблесть - лучшие  гаранты
грядущих богатства и знатности. Но  нигде  я  не  видел,  чтобы  кланялись
тупым, трусливым и вульгарным. Наоборот, это их удел гнуть спину.
     Как ни странно, но всего лишь пару лет назад до  меня  это  не  шибко
доходило. В юности  жестокая  несправедливость  скомкала  мою  карьеру,  и
довольно долго я жил, ненавидя весь белый  свет,  особенно  "голубую"  его
часть. Я был классическим неудачником - ни семьи, ни каких-либо  жизненных
перспектив, я старался не думать о будущем и  не  вспоминать  о  том,  что
когда-то был лучшим кадетом  выпускного  курса  и  мне  прочили  блестящее
продвижение по службе.  Меня  мало  что  интересовало,  я  был,  наверное,
единственным двадцатипятилетним лейтенантом и прекрасно  понимал,  что  от
жизни мне ждать нечего, ибо для выдвижения нужно как-то проявить  себя,  а
кто ж доверит что-нибудь серьезное уроду,  который  получил  разгромнейшую
характеристику с первого же места службы?  Я  мог  бы  добиться  успеха  в
колониальных войсках, но меня мариновали на идиотской заштатной  должности
в столице. Я мог бы попытать счастья в колониях и  в  ином  качестве  -  в
конце концов, полученное образование сделало  меня  специалистом  в  целом
ряде областей, - но, будучи офицером до мозга костей, не допускал и  мысли
о расставании с черным мундиром и золотыми погонами. Их блеск манил меня с
рождения, и я дорого заплатил за них. Тот день, когда  я  поцеловал  перед
строем новенький офицерский меч, стал самым счастливым днем моей жизни.
     Но, как выяснилось, меч не принес мне счастья. После  позорного  (как
мне тогда казалось) выдворения с Рогнара я жил как в  тумане.  Я,  имеющий
право носить короткий офицерский клинок, представлялся незнакомым девушкам
то телевизионщиком, то рекламным агентом, то вообще  лавочником.  А  потом
все изменилось.
     Да, в "Гроте" меня  знают  как  молодого  преуспевающего  совладельца
малоизвестной (несуществующей то бишь)  транспортной  конторы,  пробившего
дорогу своим умом. Но сегодня я отнюдь не стыжусь своих погон флаг-майора.
Я, имеющий право носить меч, втайне мечтаю о шпаге лендлорда!
     Два года назад все переменилось менее чем за месяц... Я  снова  попал
на Рогнар и вскоре вернулся оттуда  в  чине  капитана,  причем  не  просто
капитана - эка невидаль, -  а  "человека  со  связями",  да  с  какими!  Я
моментально лишился прежней должности, зато вместо нее  получил  роскошный
новый кабинет. Из мелкого и невзрачного ксенолога-аналитика я  превратился
в таинственного  "находящегося  в  распоряжении".  Судьба  сделала  боевой
разворот: словно из рога изобилия  посыпались  вдруг  на  меня  банковские
билеты, в просторечии  именуемые  бабками...  За  пару  не  шибко  тяжелых
ранений я получил, как за два  инвалидных.  Левый  карман  кителя  украсил
Рыцарский  крест  с  соответствующей  прибавкой  к  жалованью  и  хоть   и
малоупотребляемым, но тешащим самолюбие титулом "кавалер". Это  была,  так
сказать, официальная часть торжества (хотя еще на Рогнаре я  смекнул,  что
операции, в которой я задействован, как раз официально-то и не существует)
- но на все воля Божья...
     А неофициально я получил  симпатичную  кредитку  с  логотипом  одного
крупного колониального банка и энным количеством нулей на индикаторе.  Там
были одни нули - но, хо-хо, я отлично  понимал,  что  единичку  просто  не
видит глаз непосвященного... единичку в левом разряде.
     Рогнар, Рогнар... как много ты мне дал, и - о Боже! - как же много ты
отнял. Иногда я часами смотрю на платиновый перстень с редким камнем,  что
украшает мой безымянный палец... он так здорово  контрастируете  тончайшей
черной кожей моей правой перчатки. Этот перстень я  снял  с  мертвой  руки
рыжеволосой девушки Тин, которая навсегда осталась на Рогнаре, вмурованная
в гранит далеко выступающей в море скалы... а море там бушует круглый год,
и шум его седых валов - поминальная песнь. Ложем Тин стал холодный камень,
покрывалом - шитый золотом имперский стяг. Памятью о  ней,  вечной  болью,
тоской моей, летящей среди звезд в холодной бездне равнодушного неба, стал
этот перстень.
     А когда-то, давным-давно, юный лейтенант повстречал другую девушку  -
малютку  Рене,  свою  первую  настоящую  любовь,  бесконечно   сладкую   и
невыносимо горькую одновременно...  Безжалостный  ветер  Рогнара  унес  их
обеих. Их давно нет, но я слышу их голоса, их  голосами  разговаривают  со
мной звезды одинокими и холодными моими ночами. Во мне звучат их голоса...
голос Рене, такой юной, такой сильной и  слабой  одновременно,  молящей  о
любви и просящей  защиты...  голос  Тин,  чуть  хрипловатый  шепот,  голос
задорной рыжеволосой  аристократки,  мужественной,  терпеливой  и  нежной,
готовой умереть за меня в любую минуту.
     Я не смог сберечь вас, милые  мои  женщины,  простите  меня.  Обе  вы
умерли нелепо и случайно. Видно, на  роду  мне  написано  платить  за  все
максимальную цену - хочу я того  или  нет.  А  может,  я  просто  рыбешка,
бьющаяся в сетях многомудрых богинь судьбы, - кто знает?
     Но цены высшей, нежели та, что была уплачена мной, я дать  просто  не
мог...
     Я прошел мимо пустого в  этот  час  подъемника,  отщелкнул  замки  на
лыжных ботинках и остановился на ступенях мраморной лестницы,  ведущей  ко
входу в "Грот". Солнце  клонилось  к  западу,  окрасив  снег  в  немыслимо
красивый голубоватый цвет,  но,  хотя  воздух  был  спокоен  и  по-зимнему
прозрачен, я не поручился бы, что ночью не случится быть метели: здесь,  в
горах, погода порой меняется совершенно неожиданно.
     Боковым коридором  я  обошел  холл  и  курительную,  из  которой  уже
раздавался стук шаров, и по покрытой дорогим ковром  лестнице  поднялся  в
свои апартаменты. Заказав по телефону обед,  я  разоблачился,  по-быстрому
принял душ,  просушил  свою  гриву,  не  совсем  подходящую  для  молодого
бизнесмена - в меру спортивного, образованного и воспитанного, но уж никак
не относящегося к заносчивой касте имперских офицеров - и, переодевшись  в
халат, принялся за еду. Первым делом я выкушал сто граммов  ледяной  водки
из запотевшей рюмки и заел ее черепаховым супом. Да-да,  это  был  суп  из
самой настоящей земной черепахи, не сомневайтесь. С солдатской быстротой я
расправился с супом и в несколько расслабленном состоянии принялся терзать
роскошный кусок поросятины, зажаренной в  сухарях  с  пряностями.  Свиньи,
хвала Всевышнему, экзотикой не являются - в свое время их натащили сюда  в
несметных количествах  и  долго  лечили  потом  от  генетических  уродств.
Радиация, увы, не манна небесная. Наслаждаясь  сочным  шницелем,  я  вдруг
подумал, что мне совсем не хочется отсюда уезжать. "Грот" - воистину  одно
из немногих в любимой нашей Метрополии заведений такого  рода,  где  можно
по-настоящему отмокнуть, позабыв про мерзости окружающего мира. Во-первых,
в   "Гроте"   всего   восемь   номеров,   правда,   отличающихся   истинно
аристократической роскошью. Во-вторых, цены здесь  такие,  что  не  всякий
сюда сунется. Не люкс, конечно, но и не бизнес-класс.  Ближе,  впрочем,  к
люксу. Ну и в-третьих, "Грот" далек от столицы и вообще  от  городов,  так
как находится в предгорьях Эль-Коррадро, высочайшей горной  цепи  планеты.
Связь  с  внешним  миром  осуществляется  при   помощи   двух   фотолетов,
находящихся в распоряжении  хозяйки.  О  хозяйке  разговор  особый.  Мадам
Листрендж  -  вдова   известного   в   прошлом   политика,   громогласного
"милитариста" Оливера Листренджа, канувшего в Лету  вместе  с  военными  и
политическими авантюрами своей эпохи. Мадам - весьма консервативная  дама,
и в ее владениях невозможны "всякие там непристойности!". Здесь все  чинно
и спокойно. Не  всякий  клиент  может  получить  здесь  место  -  об  этом
заботятся агенты мадам (точнее, купленные  ею  клерки  ряда  туристических
фирм). Прислуга именует постояльцев не иначе,  как  "миледи"  и  "милорд".
Кстати, о прислуге. Я уверен, что горничная  имеет  у  старухи  жалованье,
вполне сравнимое с базовым лейтенантским окладом,  ибо  живая  прислуга  -
это, знаете ли, роскошь. Само собой  разумеется,  что  любые  отношения  с
барышнями, выходящие за рамки патриархальной благопристойности,  исключены
как явление природы. Хотя убей меня Бог, если старушенция в свое время  не
изменяла супругу с девочками. Но, разумеется, я не стану  распространяться
об этом направо и налево. Как мадам не станет распространяться о том,  что
в  распоряжение  молодого  бизнесмена  круглосуточно  предоставлен   канал
аварийной спецсвязи. Ну а горничная,  каждое  утро  балующая  меня  чашкой
горячего шоколада, вряд ли выболтает кому-нибудь, что  молодой  джентльмен
постоянно имеет при себе мощнейший бластер, который  может  носить  только
офицер СБ. Кто ей, бедняге, поверит-то?
     Я закончил прием пищи, сыто поскреб живот и принялся одеваться, чтобы
спуститься вниз и с почтением откушать кружку доброго  грога,  наслаждаясь
несравненной игрой милорда Чарных.
     Нынче был не сезон - в Метрополии  шла  повальная  налоговая  облава,
ежегодный кошмар делового мира, - и три номера в "Гроте" пустовали. Я свою
свободу объяснил тем, что все эти шишки принимает на себя мой компаньон, а
я-де вообще не лезу во взаимоотношения со всесокрушающей нашей финслужбой,
целиком сосредоточившись на вопросах технических. Звучало это, в общем-то,
довольно правдоподобно, подобные случаи были мне известны.
     В данный момент постояльцев здесь было пятеро: милорд Чарных с  женой
и  двумя  очаровательными  дочками-близняшками  тринадцати  лет;   генерал
Рэтклиф - уникальная по-своему  личность;  весьма  преуспевающий  дизайнер
Энглунд; я и миледи ван Хорн - исключительной знойности колониальная вдова
под полета лет, страдающая запорами и обмороками. Миледи Чарных  внизу  не
появлялась. Это была весьма спортивная особа лет  тридцати,  целыми  днями
гонявшая с дочками  на  снегоходах  в  поисках  перелома  шеи.  Миледи  не
интересовало ничто, кроме спорта и утех плоти, она была  здоровая  молодая
кобыла и чихать хотела на нашу мрачную  компанию  и  бесконечные  споры  о
политике. Я ее понимал.
     Я надел  черные  брюки,  мягкие  плетеные  туфли,  повязал  несколько
легкомысленный галстук с двумя лентами, накинул коричневый клубный  камзол
с  меховой  оторочкой  и  спустился  в   курительную.   Оная   курительная
представляла собой нечто среднее между баром и бильярдной:  здесь  имелась
стойка, за которой дежурил  неизменно  веселый  коктейльмейстер  Боб,  три
бильярда, с также - ах! - настоящий камин и уютные кожаные кресла.
     Здесь уже вовсю стучали шары: невозмутимый Энглунд,  дымя  сигаретой,
традиционно обувал милорда Чарных. Он делал это уже пять дней  -  на  моей
памяТи - и с неизменным успехом. Чарных пыхтел, потел, но  сделать  ничего
не мог. Вообще этот деятель вызывал у меня сильнейшее отвращение. Типичный
вздорный  "реднэк",  представитель  своей  малолюдной  аграрной   планеты,
недалекий и  шумный.  Прямо-таки  классический  образец  -  впору  портрет
писать. На Орегоне, видишь ли, не бывает снега и нет гор, вот он  и  вывез
семейство - поглазеть, понимаешь, на  этакие  чудеса.  Ну-ну,  глядя,  как
веселое семейство резвится на опасных склонах, я охотно верю, что  гор  на
Орегоне таки нет. Но, исходя из этой посылки, на Орегоне не должно быть  и
бильярда, ибо навозный лорд проигрывает прошлогодний урожай с  не  меньшим
усердием.
     Он меня первым и узрел.
     - Гоо-о, - зарычал он, стуча кием по полу, - мастер Алекс!  Подходите
к огню, старина, вы, верно, замерзли во время прогулки!
     Я, разумеется, не стал объяснять этому  идиоту,  что  сто  раз  успел
согреться и пообедать. Я склонил голову в вежливом полупоклоне:
     - Милорд...
     Коротко кивнул Энглунду и шагнул к стойке:
     - Бобби сооруди-ка мне грогу. Ну, ты знаешь...
     Пока Бобби колдовал с  грогом,  в  курительную  ввалился  Рэтклиф.  С
церемонной вежливостью поздоровавшись с игроками, он подощел ко мне.
     - Мое почтение, кавалер, - приветствовал его я.
     - Добрый вечер, мастер Алекс, - улыбнулся Рэтклиф, - грог?
     - Он самый, генерал. После снега и хорошего обеда...
     - Пожалуй, вы правы. А я вот возьму коньяку и сяду полюбоваться этими
шарогонами. Кстати, вы знаете, в обед появилась новая обитательница  нашей
пещерки.
     - Молодая? - шевельнул я носом.
     - Ваших лет, пожалуй. И хороша собой... я бы и сам не прочь... х-ха.
     Взяв из рук Бобби кухоль грогу, я уселся в глубокое  кресло  лицом  к
двери и задумался. Действительно, если б не  ряд  обстоятельств,  я  бы  с
удовольствием остался еще на неделю. Здесь удивительный покой и  неплохая,
если не вдаваться в детали, компания. Вот Рэклиф,  к  примеру.  Про  таких
принято говорить, что они сколотили состояние "своим мечом".  Покажите  же
мне тот меч...
     Дураку  понятно,  что  законным  способом  на   военной   службе   не
разбогатеешь. Но Рэтклиф, однако, отнюдь не тыловой вор. Нет, это типичный
флотский сморчок, весь в лучевых ожогах, он много чего  повидал  на  своем
веку. Во времена колониального бума его линкор уходил в самые  рискованные
конвои, что весьма некисло оплачивалось. Разумеется, то были  "левые",  не
самые чистые на свете деньги, но стоит ли ставить это в упрек старику?
     В  свое  время  Рэтклиф  был  асом  экстра-класса,   перевозимая   им
контрабанда поставила на ноги многие колониальные кланы.  Само  собой,  не
забыт мастер Рэтклиф и поныне и не составляет  для  него  проблемы  оплата
месячного пребывания в "Гроте". Да и отпрыски его  преуспели.  Хоть  и  не
стали  они  легендарными   деятелями   нашей   завернутой   эпохи,   но...
Рэтклифы-младшие   владеют   транспортными   компаниями,   инвестиционными
фондами, игорными домами и шикарными борделями.
     Странно, что нет миледи ван Хорн.  Ее  зрелые  формы  приятно  радуют
глаз,  да  и  поболтать  с  ней  я  не  прочь.  Миледи  -  вдова  крупного
промышленника  с  Корэла,  но  и  сама  она  немалого   стоит.   Прекрасно
образована,  умна  и  хорошо  воспитана.  Если  бы  не  вздохи  по  поводу
нездоровья (вызванного, как я понимаю, дефицитом мужского внимания,  столь
необходимого в ее годы), ей бы цены не было. Собственно, ничто  не  мешает
познакомиться с миледи и поближе, но меня останавливает мысль о  том,  что
ее сыновья лет этак на пять старше меня. Да и последствия этого курортного
романа могут быть воистину непредсказуемыми...
     "Что ж, - хмыкнул я, - такова моя доля. Я - "господин Никто", я  член
могущественного братства странных людей, носящих  черный  мундир  офицеров
спецслужбы, а на деле играющих в свои игры, держащих  на  руках  множество
ниточек, на которых послушно дергается славная наша Империя..."
     Рэтклиф, взяв у стойки очередную порцию коньяку,  подошел  ко  мне  и
уселся в соседнее кресло.
     - Я и не думал, что Чарных такой идиот, - вяло сообщил он.
     - М-м-м? - вопросительно поднял я брови.
     - Он проиграл Энглунду уже около сотни тысяч.
     - Мастер Энглунд парень не промах.
     - А вы, мастер Алекс? - Рэтклиф пригубил коньяк и с иронией посмотрел
мне в глаза.
     - Я? Я не игрок, кавалер.
     - Вы хотите сказать, что вы играете в  другие  игры,  не  так  ли?  -
Рэтклиф утробно рассмеялся и достал сигару. - И что ерунда вроде бильярда,
так же как ерунда типа ста тысяч, слишком мелки для вас?
     - С чего вы взяли, кавалер?
     - Ах, дорогой мастер Алекс,  я  повидал  немало  людей...  И  будь  я
проклят, если вам не довелось носить мундир... ведь верно?
     - Очень интересно, - принужденно рассмеялся я, - должно  быть,  всему
виной моя прическа?
     - Отнюдь, юноша,  отнюдь...  просто  вы  иногда  мыслите  категориями
оперативной психологии, а ее не преподают в цивильных университетах.
     От необходимости возражать меня спасло неожиданное появление хозяйки,
добрейшей мадам Листрендж.  Она  привела  с  собой  новую  гостью,  чтобы,
согласно устоявшейся в  "Гроте"  традиции,  ввести  ее  в  круг  остальных
постояльцев.
     - Джентльмены, - начала она с порога,  -  позвольте  представить  вам
миледи Натали Тревис с Кассанданы. Надеюсь, ей понравится у нас, так как в
"Гроте" она впервые.
     Из-за ее спины, чуть смущенно улыбаясь,  выступила  стройная  шатенка
лет двадцати восьми с пронзительно  голубыми  глазами.  Вряд  ли  кто-либо
осмелился бы назвать ее красоту аристократической. Она была скорее  "ладно
скроенной  девицей",   но   от   всего   ее   облика   веяло   неприкрытой
чувственностью, заставлявшей трепетать сердце любого человека с нормальным
здоровым  вкусом  и  бойцовскими  наклонностями.  Таких  сердец,  увы,   в
Метрополии было не очень-то и много... Уверен, однако,  что  во  все  века
мужики рубились именно из-за таких вот искусительниц. Миледи  Тревис  была
одета в  красивое  серое  платье  с  боковым  разрезом,  который  дразняще
приоткрывал плавную линию изящной, но сильной ноги. Да уж, эта мадам умела
добиваться своего... но не это было главным - в ее  глазах  я  прочел  ум,
силу и так редко встречающуюся женскую способность  к  верности  -  умение
терпеть и ждать.
     - Миле-еди, - пропыхтел Чарных, неуклюже изгибаясь, чтобы обслюнявить
красивую мускулистую ладонь новоприбывшей.
     Мы с Рэтклифом не стали заниматься целованиями. Мы  просто  встали  и
церемонно поклонились в ответ на представление хозяйки.
     - Я  вижу,  она  не  совсем  в   вашем   вкусе,   мастер   Алекс?   -
полувопросительно пробасил Рэтклиф. - А? Вы что-то сказали?
     - Как знать, как знать... - я с непроницаемым видом глотнул  грогу  и
сунул в зубы сигару.
     Молодая миледи, взяв у Боба  бокал  красного  вина,  уверенным  шагом
двинулась в нашу сторону.
     - Позвольте присоединиться к  вам,  джентльмены,  -  приятным  низким
голосом произнесла она, - так как я ничего не смыслю ни в бильярде, ни...
     ... - в бильярдистах? - иронично изогнул  бровь  генерал.  -  Что  ж,
присаживайтесь. Хотя я сильно сомневаюсь, что вам придется по  вкусу  наша
беседа. Мы народ скучный. Вот,  к  примеру,  мастер  Алекс  -  он  великий
специалист в области  обтекаемых  формулировок  и  весьма  профессионально
уходит от прямых ответов на самые простые вопросы. Я ни разу не слышал  от
него слова "да" или слова "нет". Спросите у него, в каком году он появился
на свет, и он сделает неопределенный жест и промычит:  "В  зависимости  от
обстоятельств".
     - Это так, мастер Алекс? - журчаще рассмеялась миледи.
     - Возможно, - улыбнулся я, - со стороны, говорят, виднее.
     - Ну разумеется, - хмыкнул  Рэтклиф,  -  и  не  ждите  иного  ответа,
миледи, это бесполезно.  Боюсь,  что  мастер  Алекс  бывает  конкретным  в
несколько  иных  обстоятельствах.  Смотрите,  сейчас  он  скажет:  "Всякое
бывает". А? Вы что-то сказали?
     - Как обстоят дела на Кассандане? - поинтересовался я.
     - Как всегда, отлично, - улыбнулась Натали, - а что  может  случиться
на Кассандане?
     - Ну мало ли что  может  случиться  в  колониях!  Очередная  война  с
таможней Метрополии, к примеру.
     - Я, по крайней мере, не слышала о чем-то подобном. Впрочем, я совсем
недавно  вступила  там  во  владение...  умер  мой  дядя,  и  я  оказалась
наследницей.
     - И решили, конечно, с толком провести свое  время  в  Метрополии?  -
спросил Рэтклиф. - Гм... боюсь, вы здесь помрете от скуки. Развлечений тут
никаких. Милорд Чарных с мастером Энглундом или  пьют  виски,  или  гоняют
шары... я слишком стар, ну а мастер Алекс - заядлый  спортсмен  и  с  утра
пораньше уходит в горы. И вообще он ужасный флегматик... точнее,  пытается
им быть. Нет, нет, не спрашивайте у него, правда ли это.  В  контрразведке
мастер Алекс с его выдающимися способностями непременно дослужился  бы  до
генеральских чинов. С ним чрезвычайно интересно беседовать на  отвлеченные
темы: о политике, к примеру - мастер Алекс разбирается  в  хитросплетениях
властных интриг на уровне хорошего аналитика. А вот в налогах он  почемуто
ни черта не смыслит.
     - А как же погода? - засмеялась Натали.
     - Погода ему безразлична...
     Мы мило беседовали до тех пор, пока не истощился грог в моей  кружке,
то есть около получаса, после чего  я  удалился  в  номер,  сославшись  на
усталость.
     Спал я на редкость  крепко,  с  утра  позавтракал  и  натянул  лыжный
костюм, ботинки надевать не стал: в последний  день  своего  пребывания  в
"Гроте" я решил покататься на снегоходе. Я надел высокие кожаные сапоги на
ребристой подошве и вышел к  площадке,  где  стояли  несколько  гусеничных
прогулочных машин. Конструкция их почти не  изменилась  за  столетия,  ибо
трудно было придумать что-то более рациональное: сзади - ведущая гусеница,
спереди - пара подрессорных рулевых лыж.
     Ко мне подошел предупредительно-вежливый инструктор.
     - Милорд умеет управлять машиной?
     - Думаю, справлюсь, дружище, - ответил я.
     Парень глянул на меня с сомнением, и я чуть было не ляпнул,  что  мне
приходилось носиться по снежным склонам на тяжелом танке-транспортере -  и
некисло вроде выходило.
     - Какую модель угодно милорду? Я рекомендовал бы вот этот  "Зефир"  -
он легкий и прост в управлении.
     - Не стоит. Я возьму вот этот.
     Я  оседлал  могучий  "Нордик   Придэйтор",   вооруженный   стосильной
турбиной, и придавил ногой педаль запуска. Специально настроенная акустика
двигателя взревела рассерженным драконом. Я  осторожно  нажал  пальцем  на
гашетку акселератора и не спеша съехал с площадки. Выбрав курс по  участку
нетронутого снега, я резко дал газ и понесся в сторону северного склона.
     Стосильный  "Хищник"  заворожил  меня.  Турбина  обеспечивала   очень
высокий крутящий момент даже на средних оборотах, а резкое нажатие на  газ
приводило меня просто в восторг  -  снегоход,  ровно  и  мощно  ускоряясь,
уверенно  взбирался  вверх  по  снежной  целине  склона,  его  возможности
казались просто безграничными.
     Не один  час  носился  я  по  совершенно  диким  местам,  наслаждаясь
солнцем, легким морозцем, ветром, бьющим в лицо -  совсем  как  мальчишка,
впервые оседлавший отцовского  боевого  жеребца.  В  конце  концов,  когда
солнце перевалило далеко за полдень и мороз неожиданно  стал  крепчать,  я
вдруг понял, что заблудился.
     Ехать по собственным следам не имело смысла - всю дорогу я  выписывал
такие петли, что проследить курсовую  ось  можно  было  только  сверху.  Я
остановился и закурил. Шестое чувство ориентировки, в той или иной степени
присутствующее у всех рейнджеров, говорило мне, что я сделал круг и "Грот"
находится почти прямо по  курсу,  но  на  приличном  расстоянии.  А  дело,
похоже, идет к метели, и начнется она гораздо раньше, чем сядет  солнце  -
если я вообще что-либо понимаю в погоде.
     Похолодало не к добру, и небо начинает темнеть. Следовало  спешить  -
скоро стемнеет совсем, в лицо мне ударит снежная буря...  и  я,  возможно,
совсем потеряю ориентировку. Конечно, могучий зверь, что рычит подо  мной,
вынесет меня из метели... но куда? В пропасть?
     Я решительно отбросил  сигарету  и  дал  газ.  Если  я  не  ошибся  в
направлении, мой внутренний "компас" не даст мне сбиться с пути. Я шел  по
редколесью, вглядываясь в тревожно темнеющее небо, и прикидывал, успею  ли
добраться до "Грота" раньше, чем  увязну  в  снежной  кутерьме  и  напрочь
потеряю способность что-либо соображать. Сама по  себе  метель  меня  мало
пугала - я выбирался и не из таких  историй,  но  уж  больно  не  хотелось
устраивать  переполох  в  "Гроте",  тем  более  в  последний  день   моего
пребывания там.
     "Придэйтор" вынес меня на небольшую полянку, и  я  неожиданно  увидел
цепочку совсем свежих следов, двигавшихся почти параллельно моему курсу  в
сторону того же "Грота". Я не стал бы останавливаться, но следы показались
мне странными. Я присмотрелся.  Точно:  человек  хромал,  он  подволакивал
левую ногу. Снега здесь было по колено, но,  заглянув  в  глубь  лунки,  я
увидел  там  четкий  отпечаток  дамского  лыжного  ботинка.  Ботинок   был
небольшого размера. Миледи ван Хорн? Сомневаюсь,  чтобы  она  забралась  в
такую даль. Или, быть может, ктото из "Радуги"? В любом случае  женщина  с
травмированной ногой не имела шансов выйти из метели живой.
     Я снова оседлал снегоход и двинулся по следу. Уже сгустились морозные
предгрозовые сумерки и пошел снег; пока еще это были всего  лишь  пушистые
редкие хлопья, тихо кружащиеся в воздухе, но можно  было  не  сомневаться,
что в ближайшее время они превратятся в яростный вихрь, визжащий и воющий,
как легион потерянных душ. Я включил фары и через полминуты  резко  осадил
машину: возле разлапистого  борга,  вцепившись  правой  рукой  в  торчащие
из-под снега корни, сидела бледная как смерть Натали Тревис.
     - Что с вами? - крикнул я, соскакивая со снегохода. - Вы живы?
     Она что-то едва слышно прошептала.
     - Хвост дракона! Да вы идете не первый час!.. Выпейте!
     Я выхватил из поясной сумки объемистую флягу рома, отвинтил пробку  и
приложил горлышко к ее  синим  трясущимся  губам.  Она  сделала  несколько
больших глотков, закашлялась и отвела мою руку в сторону.
     - Достаточно, - хрипло прошептала она, - дайте же отдышаться. О Боже,
я думала, это уже конец.
     - Весьма близко к этому. Надвигается буря - вы видите?
     - Какое счастье, что вы оказались рядом. Я слышала рев мотора,  но  у
меня уже не было сил кричать. Гм... честно говоря, я никак не ожидала, что
это будете вы.
     - Кровь Христова! Кого же вы ожидали увидеть? Милорда Чарных? Или  вы
думали, что это мастер Энглунд рыщет по горам в преддверии метели?
     - Не обижайтесь... но вчера вы не  были  похожи  на  рыцаря,  который
появляется из тьмы верхом на ревущем звере, чтобы спасти даму от смерти.
     - Я рад, что завоевал ваше доверие, миледи. Что с вашей ногой?
     - По-моему, вывих. Я упала на крутом склоне, довольно далеко отсюда.
     - Ладно... нам пора ехать, сейчас начнутся чудеса природы.
     - А вы уверены, что мы не заблудимся?
     - Думаю, что нет,  -  я  осторожно  взял  ее  на  руки  и  перенес  к
снегоходу. - Надеюсь, вы не боитесь быстрой езды?
     - Что-то говорит мне, что рядом с вами не  стоит  ничего  бояться,  -
мягко ответила Натали.
     Я усадил ее на заднее сиденье и запустил двигатель.
     - Главное - держитесь за меня как можно  крепче,  нас  будет  здорово
трясти.
     Я гнал снегоход через усиливающуюся  снежную  круговерть,  в  которой
почти  тонул  холодный  ксеноновый  свет  моих   фар,   и   едва   успевал
перекладывать руль, чтобы не врезаться в деревья. Снегоход страшно болтало
из стороны в сторону, но руки Натали, сомкнутые на  моей  груди,  странным
образом придавали мне сил, и  я  совершенно  четко  соображал,  куда  надо
ехать. Она сидела за моей спиной, отогревшись на горячем сиденье, обхватив
меня  руками  и  положив  голову  мне  на  плечо.  В   этом   было   нечто
романтическое: ревущий снегоход, летящий сквозь бурю, и на спине у него  -
мужчина в черном комбинезоне и доверчиво прижавшаяся к нему женщина.  Мне,
впрочем, в тот момент было не до романтики: я стремился как  можно  скорее
попасть в "Грот".
     Что и удалось мне через полчаса. Сдав Натали подбежавшим людям  и  не
отвечая на встревоженные вопросы, я пробрался в номер и  залез  в  горячую
ванну. Выбравшись оттуда, я заказал бутыль виски и обильный ужин.
     Идти вниз я не собирался  -  попрощаться  я  смогу  и  завтра,  перед
отлетом, а воспевать  свою  мужественность  мне  было  неинтересно.  Я  ел
отличный ростбиф с острым  салатом  и  обильно  орошал  это  дело  "Старым
Биндером".  Виски  -  это  именно  то,  о  чем  просит  сердце   одинокого
флаг-майора после этаких приключений.
     После ужина я забрался в огромное уютное кресло, не  забыв,  конечно,
"Биндера" и вазочку орехов. Следовало поразмыслить  о  делах  грядущих.  В
понедельник, с утреца пораньше, нужно навестить полковника Эдриана  Ремера
и потолковать с ним по поводу  той  дурацкой  истории  с  контрабандой  на
Покусе. Дело попахивает дерьмецом, и как  бы  его  не  взяло  на  контроль
Центральное таможенное управление. Надо побеседовать с Ремером на  предмет
того, чтобы он навел справки через  героическую  нашу  "двойку"  -  Второе
управление СБ - таки взяли или таки нет? Потому как  на  Покус,  вероятно,
полечу именно я, и  то-то  смеху  будет  столкнуться  там  нос  к  носу  с
инспекторами ЦТУ: это будет стоить, прямо  скажем,  слишком  много  денег.
Ларс Фишер из "двойки" легко выдаст со своего терминала запрос  в  ЦТУ;  а
лучше всего пускай сам поставит вопрос о ведении дела.  Наводить  тень  на
плетень не мне его учить, склеит  там  парочку  агентурных  слухов...  Да,
нужно этим заняться прямо с понедельника -  если,  конечно,  люди  Месропа
Саакяна не решили все сами. За неделю многое могло случиться, но, раз меня
никто не тревожил, значит, ситуация стоит на месте. Саакян не  лодырь,  но
он  человек  осторожный  -  у  него  братец  баллотируется  на  Покусе   в
Исполнительный совет. Не станет же он портить ему карьеру  этим  идиотским
инцидентом с контрабандой алкоголя!
     Но и таможня ж на Покусе -  орлы,  нечего  сказать;  раздуть  скандал
из-за неуплаты акциза и транспортных сборов. Неподкупные они там, что ли?
     Я зевнул и потянулся. Разберемся мы с этим Покусом, и не такие пожары
тушили... ого, уже почти полночь!  Ох,  и  упился  ж  я  в  горьком  своем
одиночестве! Вроде как и не пьян, но в то же время явно нетрезв.
     Я сбросил халат и голышом забрался под теплое пуховое одеяло.  Завтра
меня ждет сухое горячее лето. В столице сейчас  непереносимая  жара.  Даже
как-то странно: сегодня сражался с метелью, а завтра буду глушить  ледяное
пиво, спасаясь от жары.
     В дверь номера кто-то тихонько поскребся. "Крысы у них тут, что ли? -
сквозь дрему лениво подумал я. - Что? Крысы?! Какие, к дьяволу, крысы?"  Я
подскочил на кровати. Точно, в дверь моих апартаментов кто-то  еле  слышно
постучал. Я прислушался. Пансионат уже спал... стук повторился.
     "Открою - ствол в рыло, - пьяно размышлял я, -  и  ищи  потом...  или
тряпку с паралитиком". Любопытство,  однако,  пересилило  осторожность.  Я
вытащил  из-под  подушки  любимый   табельный   "тайлер",   снял   его   с
предохранителя и бесшумно двинулся к дверям. Осторожно  отомкнул  замок  и
мягким кошачьим прыжком переместился назад, держа оружие на  уровне  глаз.
Теперь входящий не имел и тени шанса. Дверь медленно отворилась...
     - О Боже, - выдохнула Натали, - ты всегда так встречаешь гостей?
     На ней  был  розовый  полупрозрачный  пеньюар,  не  скрывавший  почти
ничего, но в то же время делавший  ее  нестерпимо  желанной.  В  руке  она
держала бутылку дорогого шампанского.
     Я почувствовал предательское шевеление в известной части туловища, и,
покраснев как рак, использовал офицерский бластер в роли фигового листка.
     - О-о-о, - одобрительно прошептала Натали, запирая дверь на замок,  -
это мне начинает нравиться...
     - Заходи, - выдавил я и метнулся  в  спальню,  где  поспешно  натянул
халат и кое-как привел в порядок свои локоны.
     - Откровенно говоря, миледи,  я  вовсе  не  нуждаюсь  в  такого  рода
благодарности, - с умным видом заметил я, возвращаясь в гостиную.
     - Ничего себе, - перебила меня она,  поднимая  с  пола  почти  пустую
емкость из-под "Старого Биндера", - ты один это уделал? Все  ясно.  Сейчас
ты вывалишь нечто вроде "Так поступил бы любой офицер,  миледи".  Тогда  я
предпочту общаться напрямую  с  твоим  младшим  братишкой  -  он,  похоже,
соображает лучше.
     - С чего ты взяла, что я офицер?
     - Не смеши меня, дорогой. И, чтобы развеять твои сомнения, скажу, что
я пришла к тебе не только из благодарности. Поэтому брось  притворяться  и
стань наконец самим собой, таким, каким ты был в лесу,  то  есть  крепким,
уверенным в себе воякой.
     Я сел в кресло и потер лоб.
     - Но в самом деле?..
     Она достала из бара бокалы и воркующе рассмеялась:
     - Бизнесмены Метрополии ругаются совсем не так, как военные.  И,  как
правило, не имеют  таких  уверенных  рук.  Да  и  вообще,  ношение  оружия
поражающей  способностью  свыше  сорока  условных   единиц   есть   тяжкое
преступление, а? Кроме как  для  тех,  конечно,  кому  это  оружие  носить
положено.
     - Ладно, - я примирительно  махнул  рукой,  -  наливай.  Мне  уже,  в
сущности, плевать - я завтра уматываю.
     - Ты серьезно?
     - Вполне. Тебя это огорчает?
     - Вот черт... А может, останешься?
     - У меня срочные дела... Натали, девочка, да что с тобой?
     Она присела на подлокотник моего кресла и заглянула в мои глаза.
     - Я не знаю, что со мной, не спрашивай... но в тебе есть что-то,  что
я искала в сотнях мужчин... я понимаю, что это глупо,  но  что  я  могу  с
собой сделать, если это так?
     Я вылез из кресла и подошел к окну. Метель  уже  улеглась,  в  бездне
ночного неба висел привычный звездный узор.
     - Натали,  -  не  оборачиваясь,  произнес  я,  -   ты   непохожа   на
романтическую девочку.
     Она едва слышно рассмеялась.
     - Непохожа... Ты веришь в судьбу, Алекс?
     - И да и нет.
     - Ну а если да?
     - Если да - то она очень меня баловала. И очень больно казнила.  Если
да, то я стал ее бояться.
     - Бояться судьбы?
     - Бояться боли. Не физической, разумеется.
     - Тогда ты живешь в аду.
     - У каждого свой ад, Натали. Я свой ад ношу в себе.
     - Почему ты не можешь его забыть?
     - Забыть нельзя ничего. Мой персональный ад -  это  плата.  Плата  за
смысл.
     - Ты уверен в том, что смысл этот есть?
     - Он дает мне силы. Я могу умереть в любую  минуту.  Смысл  укрепляет
мою руку.
     Я вернулся к креслу, взял со столика сигару.
     - Ты сильный человек, Алекс. Но почему в тебе столько грусти?
     - Я слабый человек, Натали. То, что  ты  привыкла  считать  силой,  -
всего лишь непонимание природы силы. Моя сила - это воля. Она держит меня.
     - Твои рассуждения нехарактерны для офицера. Это  росская  философия.
Философия Гор, если мне не изменяет память. Кто ты?
     - Воин.
     - Воин без имени?
     - Просто воин.
     - Я пришла к тебе, воин.
     - Я твой, женщина.
     Она выскользнула из моей постели в половине шестого утра.
     - Не  прощайся  со  мной,  умоляю...  быть  может,  ты  прилетишь  на
Кассандану...
     Я попал на хренову Кассандану гораздо раньше, чем Думал.

                                 Глава 2

     Лето кончилось дождями, мерзкий сырой ветер гнал листья вдоль улиц, а
я тоскливо глядел на мир сквозь витрину небольшого  бара  на  54-й  авеню.
Начало осени не предвещало ничего хорошего. Я чувствовал  себя  усталым  и
опустошенным. Вчера мой любимый кот Эрик наложил мне в туфлю, чего  с  ним
не случалось уже много лет. Мерзкий тип отомстил мне за то, что  я  неделю
не покупал ему свежей  рыбы.  Возвращаться  в  пустой  дом  и  общаться  с
мохнатым террористом мне не хотелось, и я сидел в баре  за  кружкой  пива,
лениво обозревая крепкие задницы пары ушлых красоток, торчавших у  стойки,
и размышлял, не  стоит  ли  свистнуть  их  обеих.  В  желудке  моем  сонно
переваривался недавно съеденный обед, красавицы не  обращали  внимания  на
мрачного типа в дорогом плаще, с вызывающе ценным перстнем на правой руке,
и я вдруг подумал: а чем, собственно, я отличаюсь от  куска  говядины,  на
сей момент обитающей в моем брюхе? Ей, поди, так  же  тоскливо,  как  мне,
говядине этой. Подраться, что ли, с кем-нибудь?
     В кармане плаща ехидно заулюлюкал телефон.
     - Але, - отозвался я, поднося к уху плоскую коробочку.
     - Королев, - полковник Каминский, похоже, был на  грани  истерики,  -
давай бегом к нам. Бегом, Санька!
     - Да что стряслось-то?
     - Потом, потом! И... кстати, где Детеринг?
     - Без понятия. А вы где?
     - Мы все у Нетвицкого. Давай.
     Я бросил на столик монету и пулей выскочил из бара.
     Девули за стойкой недоуменно глянули мне вслед, но меня  они  уже  не
интересовали. Я прыгнул за руль своего "Лэнгли", включил ручное управление
и с пробуксовкой колес сорвался с места.  Через  десяток  минут  я  бросил
машину на тротуаре у  входа  в  Третье  управление.  Почти  бегом  миновав
идентификационный щит, взлетел в лифте на  сороковой  этаж,  промчался  по
коридору и рывком распахнул дверь с надписью "Джозеф Нетвицкий".
     В огромном, шикарно отделанном кабинете плавал дым - его не  успевали
вытягивать вентиляторы. Сам хозяин кабинета восседал на  краю  необъятного
письменного стола и  курил  с  отсутствующим  видом.  Ремер,  Каминский  и
подполковник Варакин бегали по кабинету, аки  тигры  в  клетке,  роняя  на
шикарный ковер пепел своих сигарет.
     - О, - вскричал Ремер, завидев меня, - вот он!
     Я закрыл за собой дверь кабинета.
     - Все ж таки, господа офицеры...
     - А, - сказал Ремер, - он не знает.
     - Сегодня утром, - скрипуче перебил его Нетвицкий,  -  сегодня  утром
изволил застрелиться милорд Майкрофт Фарж.
     Я сунул руки в карманы плаща в поисках сигарет.
     - Час назад, - продолжал Нетвицкий, - на  Кассандане,  на  территории
собственной усадьбы обнаружен труп генерала Ярга Максимилиана Фаржа. Этого
достаточно?
     - Ты знаешь, где искать Детеринга? - с отчаянием спросил Ремер.
     - Но, ребята, он же в вашем заведении числится.
     - Числится, - словно эхо, повторил Варакин, - числится...
     Хлопнула дверь. В кабинет влетели Макс Потапенко и Ларе Фишер -  люди
из Второго управления.
     - Ху-у, - перевел дух Фишер,  -  всем  привет...  Так  слушайте  меня
ушами:  дело  милорда  Майкрофта  взято  на  исполнение  третьим   отделом
прокуратуры Метрополии.
     - Совсем хорошо, - Нетвицкий провел рукой по лицу. - Что еще?
     - Эксперты  подтвердили  версию  самоубийства  Дело  ведет   советник
Леруа... Этот Леруа - он интересный  тип...  он  сразу  затребовал  анализ
последних контактов покойника и уловил такую штуку: за полчаса до выстрела
на Фаржа выходила Кассандана. Абонент, понятное  дело,  неизвестен.  Связь
шла по линии блока дальней связи центрального космопорта планеты, а там ни
черта не выловишь - у них до миллиона обращении в сутки.
     - Кто проводил экспертизу? - перебил его генерал - Криминалистическая
лаборатория столичного округа.
     - Почему? Как вы, идиоты, допустили, что об этом первым узнаю не я, а
столичный префект? Потапенко, это я тебе говорю. Ты, вислоухий,  замещаешь
Мосли в его отсутствие.  Ты  временно  исполняющий  обязанности  директора
Второго управления, так? И что ваша светлость изволила поделывать  сегодня
утром?
     Полковник Потапенко со свистом втянул в себя воздух.
     - Труп был обнаружен секретаршей в девять тридцать, - выдавил он, - и
первыми в офис прибыли люди коронера Бьернссона  из  окружного  отдела  по
нештатным ситуациям. Они же вызвали  криминалистов  из  округа.  Сразу  за
криминалистами примчались  следователи  во  главе  со  старшим  советником
юстиции Точилиным. Точилин взашей выгнал бригаду Бьернссона, и после этого
мы получили официальную сводку по линии префектуры.
     - Сводку, - еле сдерживаясь, прорычал Нетвицкий, - эта сводка  пришла
в полдень,  когда  говенные  прокураторы  оформили  все  документы...  Как
случилось, что этот хренов Бьернссон не знал, кому  докладывать  в  первую
голову? Хороши ж у нас в округе специалисты, чтоб им сгнить...
     Нетвицкий врезал каблуком  по  стенке  стола,  на  котором  сидел,  и
болезненно поморщился.
     - Ладно, - негромко сказал он, доставая из кармана  новую  сигару,  -
все это, конечно, очень вовремя, черт его дери... Так, джентльмены. Ремер,
Каминский и ты, Варакин, вы трое ищете  Детеринга,  Мосли  и  Бонаря.  Ну,
собственно, с Мосли все ясно - он в Иеллоустоне, просто хитрый крыс делает
вид, что он прозрачный. За ним придется кому-то слетать. Бонарь на  Авроре
- это точно, больше ему и быть негде. С Детерингом хуже - я без руля,  где
он может быть... То ли на Сент-Илере, то  ли  где  еще.  В  конце  концов,
свяжитесь с его женой,  с  сестрами,  кто-то  же  должен  знать,  где  его
носит!.. К вечеру нужно найти всех. Потап, твоя задача -  досье  на  этого
Леруа, я его почти не знаю. Полное досье, до  последней  мелочи.  Людей  с
кристально чистым прошлым не бывает, сам знаешь. Времени тебе  даю  сутки.
Ровно сутки. Потап. Кто это там с умным видом курит  под  окном?  Королев?
Вот ты и полетишь с Фишером на Кассандану. Через полчаса вы должны быть  в
Дезерт-Плейс.
     - Полчаса? - изумился Фишер.
     - Проклятие! Я уже заговариваюсь с вами. Полтора,  разумеется!  Через
час вас будет ждать мой "девяносстый" -  его  подгонят  на  крышу.  Полное
снаряжение, мундир. Вопросы есть?
     Вопросов ни у кого не оказалось. Мы с Фишером вышли первыми.
     - Вот это мы вляпались, а!.. -  Фишер  с  досады  сплюнул  и  втоптал
окурок в пол кабины лифта. - Сей час  начнется  сумасшедший  дом,  клянусь
своими потрохами. Оба Фаржа, а...
     - Гнусно, - кивнул я.
     - Да уж, - хмыкнул Фишер, - я таких историй не припомню.
     Мы вышли из огромного здания на тротуар. Я шагнул к автомобилю.
     - Тебя подбросить, Ларе? Нам по пути.
     - Ага, я как раз хотел попросить, я сегодня без колес...  Лихо  ж  ты
тачку поставил. Спешил?
     - Не то слово... Каминский так психовал, я испугался как  бы  у  него
кишка на улицу не выпала.
     - У такого выпадет, как же. Хе!.. Нетвицкий, конечно, в ужасе, и, что
самое интересное, - вся компания неизвестно где. Закон бутерброда, а?..
     - Что ты об этом думаешь? - спросил я, трогаясь.
     - Я, честно, не знаю. Но вообще-то говоря, мне об этом думать  просто
не хочется. Эт-то такое дерьмо, о-о-о...
     Фишер задумчиво потер подбородок.
     - И видит Бог, корешки этой истории растут не на Кассандане.
     - Где же по-твоему?
     Он пожал плечами.
     - Быть может, в Метрополии... - или где-то еше.  И  было  бы  хорошо,
если бы Фаржи просто кому-то помешали. Боюсь, все гораздо сложнее.
     - Или проще?..
     - Тормози давай... ну, привет твоему коту.
     - За тобой заехать?
     - Не стоит... я еще успею кое-куда подскочить.
     - Встретимся у Джо.
     Я проехал два квартала и остановился на подъездной дорожке, ведущей к
здоровенным кованым воротам моего участка. Этот особняк  я  купил  полгода
назад, причем за бесценок. Разумеется, не просто так. Купить старинный дом
в готическом стиле плюс землю - около гектара - за ту сумму, в которую мне
все это встало, было, конечно, нереально, но случилось так, что один лихой
тип имел меня в виду, и когда на  горизонте  появились  подробности  некой
сделки, дом был очень быстро продан мне со всеми потрохами.
     Кота я, как всегда, отнес к соседям - рядом со мной  проживала  милая
немолодая чета, не имеющая дурной привычки  задавать  вопросы.  У  соседей
Эрика ждала, как всегда, весьма бурная  половая  жизнь,  так  как  старики
держали  пару  очаровательных  кисок,  относившихся  к  Эрику  более   чем
благосклонно. Рыжий бандит был бандитом во всем.
     Я влез в черные галифе, затем натянул мягкие остроносые  ботфорты  на
высоком каблуке и сунулся в шкаф в поисках галстука. "Стоп, - вдруг сказал
я себе, - галстук... какой, к черту, галстук.  Кассандана!  Я  ж  лечу  на
Кассандану!" Я сел на мягкий пуфик и взял с туалетного  столика  сигарету.
Кассандана... Перед глазами стояло запрокинутое  в  сладострастном  порыве
лицо Натали. В постели  миледи  была  просто  бесподобна...  Будет  обидно
побывать на Кассандане и не  нанести  визит  вежливости.  Даже  не  просто
обидно, а как-то глупо. Я застегнул на шее "удавку", надел френч,  щелкнул
пряжкой пояса, пропустил в прорезь под левым погоном  ремешок  портупеи  и
глянул в зеркало.  На  меня  смотрел  неопределенного  возраста  мудила  в
мундире флаг-майора  имперской  СБ,  счастливый  обладатель  всклокоченной
гривы и помятой физиономии, свидетельствующей о запойном  образе  жизни  и
отсутствии  направляющей  женской  руки.  Сам  я  с  таким   красавцем   и
здороваться бы не стал. Но тем не менее это был я - доблестный спаситель и
покоритель. Что она, интересно, подумает, увидев меня  с  этаким  грызлом?
Бравый вояка; для  завершении  образа  следовало  бы  еще  обляпать  жиром
обшлага кителя и с неделю не бриться.
     Тщательно причесавшись, я застегнул портупею и вышел из  спальни.  Из
сейфа в кабинете я  извлек  свой  боевой  кофр  весом  в  тридцать  четыре
килограмма, набитый  всякого  рода  туристским  снаряжением  вроде  шлема,
бронекомбинезона, мобильных антигравов, а  так  же  несметным  количеством
хитроумных  устройств  для  проделывания  дырок  в  теле  оппонента.  Кофр
составлял весь мой багаж, так как тащить с собой  цивильные  шмотки  я  не
собирался - все купим на Кассандане. Обременять себя лишним весом не  было
смысла.
     Через двадцать минут я въехал на служебную стоянку "тройки". Когда  я
распахнул  багажник,  рядом  со  мной   мягко   затормозил   ультрадорогой
"Викинг-Конкеррор" Фишера.
     - А вот и я, - приветствовал он меня, выбираясь из приятно  пахнущего
салона. - А мы, кажется, вовремя? Ты, кстати,  не  поинтересовался,  какая
погода в ПортКассандане?
     - Дождь, надо думать, - пожал  я  плечами,  вытаскивая  из  багажника
кофр. - Ты же знаешь, какая там зима - они дают прогноз от силы на сутки.
     - А мы там будем утром, - усмехнулся Фишер.
     - Что?! Субрейдер?
     - Ага, дружище. Я надеюсь, ты не догадался плотно пообедать?
     - Кровь Христова! Хоть бы в самом деле не обделаться на разгоне, будь
я проклят. Амортизаторы у них только на боевых постах, да?
     - Истинно так. Тебе приходилось?..
     - Такое ускорение - только на гравиполигоне.
     - Тогда я тебе сочувствую. Идем...
     Фишер легко подхватил свой кофр и зашагал к тыльному входу в огромную
стеклянную башню Третьего управления. Я поплелся следом  за  ним,  волоча,
свою серебристую заразу.
     Честно говоря, я был доволен, что лететь довелось  именно  с  Ларсом.
Полковник Фишер слыл у нас за редкого  циника  и  большого  интеллектуала.
Никто лучше его не умел опустить оторвавшегося полицейского  или  измазать
дерьмом тонкую душу  окружного  прокурора.  Осуществляя  по  долгу  службы
контроль за деятельностью правоохранительных сил, постоянно  имея  дело  с
наглыми ворами и рэкетирами в среде копов и прокураторов,  Фишер  приобрел
довольно своеобразный взгляд на вещи. Своих клиентов  он  считал  гнусными
паразитами, а всю судебно-правовую систему Империи - огромным нужником. За
десять лет общения со всей этой публикой Ларе закалился, как клинок - копы
Метрополии слабели ногами при одном упоминании его  имени,  ибо  полковник
Фишер был беспощаден. Он чем-то  неуловимо  напоминал  мне  моего  патрона
полковника Детеринга -  возможно,  своим  странноватым  юмором...  Правда,
Танку далеко было до того непробиваемого презрения,  с  которым  скуластый
блондин  взирал  на  мир.  Офицерского  кодекса   чести,   впрочем,   Ларе
придерживался свято, и со своими он был отличным парнем. С Ларсом  Фишером
смело можно было  лезть  в  любую  дыру  -  он  не  боялся  неприятностей,
прекрасно понимая, что шансов дожить до старости у  всех  нас  не  так  уж
много.
     Антигравитационная кабина вознесла нас на сороковой этаж, и мы  вошли
в кабинет Джо Нетвицкого. Генерал был один.
     - Ага, - он встал и подошел к нам. - Вот и вы, голубчики. Ну  что  ж,
ребята... Инструктировать я вас не стану, я знаю  не  больше  вашего.  Вас
ждет милорд Харрис, он вам все  и  объяснит...  и  вот  что:  постарайтесь
поменьше скандалить  с  местными  копами,  у  Харриса  с  ними  не  лучшие
отношения.
     - 0'кей, - безразлично пожал плечами Фишер, - тогда до связи. Катер?
     Нетвицкий молча протянул ему прозрачную пластинку иммобилайзера.
     - До свидания, генерал, - вежливо кивнул я.
     - К бою, парни, - улыбнулся он.
     Фишер, стоявший уже в дверях, не  оборачиваясь,  поднял  над  головой
затянутый в черную перчатку кулак.
     На одной из посадочных мишеней огромной плоской крыши здания нас ждал
черный, сверкающий полированными боками "TR-90". На гладкой  броне  катера
серебрились капельки вновь заморосившего дождя. Фишер  отвалил  в  сторону
атмосферный люк, заброс внутрь свой кофр и влез сам.
     - Давай свой кейс, - услышал я.
     Просунув в люк неподъемный сундук, я запрыгнул в темное нутро катера.
     - Закрывай  калитку,  -  скомандовал  Фишер,  устраиваясь   в   левом
пилотском кресле и  надевая  на  голову  тонкий  обруч  системы  связи.  -
Поехали.
     Я уселся в правое кресло и достал сигарету. Фишер запустил двигатели,
мельком глянул на приборы и мягко поднял катер в воздух. Город под нами  с
нереальной быстротой исчез, уступив место сплошной туманной дымке.
     - Что мы вообще имеем по Кассандане, Ларс? - спросил я.
     - Ничего, - пожал плечами Фишер, -  Ярга  нашли  в  роще,  в  десятке
километров от виллы, расстрелянного в клочья. В руке  у  него  был  пустой
бластер. Рядом - труп его коня.
     - Он пытался отстреливаться?
     - Видимо, да. Но следов - ноль, да это и понятно,  ублюдки  прилетели
на  антигравитационной  платформе.  Делом  занимается  местная,  будь  она
неладна, прокуратура, но со мной они спорить не станут.
     - А Харрис?..
     - Что Харрис? Харрис такой же контрабандист, как все остальные.  Есть
у него пара смышленых ребят, но Харрис  -  он  на  Кассандане,  а  мне  на
Кассандану начхать. Мне вообще на все начхать, и все это хорошо  понимают.
Хых! Ублюдки!.. Ты был когда-нибудь на Кассандане?
     - Мельком... сопровождал Бонаря и Детеринга.
     - Ну и как тебе?
     - Нормально. В известном смысле куда круче, чем в  Метрополии.  Жизнь
бурлит... а что?
     - Скоро ты с этим сортирным бурлением ознакомишься поближе. И  уверяю
тебя, твои восторги поутихнут. Я тебе вот что скажу: никакой  скандал  для
меня так не противен, как скандал на  Кассандане.  А  тем  более  в  нашем
деле... Кассандана - это нечто: тамошние копы оторваны в  корень,  такого,
как на Кассандане, ты больше нигде не увидишь. Если к тебе  посреди  улицы
подойдет этакое оторванное рыло в патрульной  форме,  то  сперва  бей  его
ногой в промежность, а потом уже доставай удостоверение.
     - А в грызло можно? А то после моего удара в промежность мне  уже  не
придется с ним беседовать. С ним будут беседовать предки...  или  хирурги,
если он везучий.
     - Можно и в грызло. Дело в том, что подойти он может с одной просьбой
- ссудить ему немного денег. А если  не  дать,  за  углом  с  тобой  могут
произойти любые чудеса.
     - Прямо уж со мной.
     - Ну, с тобой, может быть, и нет, а с обычным  приезжим  -  запросто.
Кассандана - это край правоохранительного беспредела.
     - Интересный термин. И что, это все прямо в столице?
     Фишер снял правую руку со штурвала и потянулся в карман за сигаретой.
     - Саша,  тебе  никогда  не  приходилось  иметь  дело  со  статистикой
должностных преступлений в судебно-правовой системе?
     - Откуда? Это же совсем не мой профиль.
     - Так вот, даже те цифры, которые до меня  доходят  -  а  эти  цифры,
заметь,  только  то,  что  является  результатом  возни  и   обыкновенного
стукачества внутри этой задницы, - они ужасны. Ты не  представляешь  себе,
какие масштабы имеет в  колониях  полицейский  рэкет.  А  что  творится  в
судах!.. За соответствующую  сумму  ты  можешь  быть  оправдан  по  любому
обвинению. Без, подчеркиваю, помощи адвокатов. Или, наоборот, осужден - за
преступление, к которому ты не имеешь ни малейшего отношения. Или еще хуже
-  за  преступление,  существующее  только  в  голове  прокураторов.  Они,
подонки, сами говорят - были  б  у  клиента  деньги,  а  как  их  из  него
вытряхнуть, мы уж придумаем.
     Фишер умолк, задумчиво посасывая  сигарету.  Я  глянул  на  часы:  до
Дезерт-Плейс нам оставалось около десяти минут - катер жарил вдвое быстрее
пассажирского лайнера.
     Я поскреб подбородок. Черт, утром  брился,  а  уже  щетина  пролезла.
Н-да... вляпались мы в дерьмо, однако. Что бы там ни было, но решиться  на
убийство генерала  из  администрации  СБ,  человека  с  огромной  властью,
человека с поистине необозримыми связями,  да  уж...  это  надо  быть  или
дьявольски сильным, или оченьочень  глупым.  Считать  себя  непробиваемым?
Какая самонадеянность, однако. И, наконец, что же убило милорда  Майкрофта
- известного политика, бизнесмена, уважаемого экономиста?
     - Да-да, - услыхал я голос Фишера, - да, двадцать  четвертая  мишень,
сектор северо-запад. Понял... к заходу готов.
     Он быстро пробежался пальцами по сенсорам панели управления  и  отдал
штурвал от себя. Катер послушно завалил свой острый нос вниз. На  обзорных
экранах мутно мелькнула клочковатая пелена облачности... вслед  за  ней  в
глаза  мне   выстрелила   панорама   колоссального   военного   космодрома
Дезерт-Плейс.  Раздраженно  взревели  реверсируемые  моторы.   Замедляясь,
"девяностый" упруго скользнула сторону северо-западного сектора.
     Под нами пронеслись торчащие в небо  взлетные  аппарели  центрального
патрульного  дивизиона.  Фишер  довернул  штурвал  чуть  вправо...   снова
рявкнули моторы. Хриплый рык сменился свистом посадочной системы.
     "TR-90" был "безногим" - он садился прямо на  плоские  фланцы  своего
вогнутого брюха, поэтому привычного хлопка отстрела стоек посадочных  опор
не было.
     Я  вылез  из  кресла  и  потянулся  в  карман  за   предусмотрительно
захваченными солнцезащитными очками.
     Фишер  снял  с  головы  блестящий  ободок  с  наушником  и  подвесным
микрофоном, нахлобучил фуражку и потянулся.
     - Как насчет пары шашлычков, Алекс?
     - Спасибо, - поперхнулся я, - эт-то уж на Кассандане. Я размышляю, не
посетить ли мне сортир.
     - Вздор, - барственно взмахнул рукой Фишер, - стыдитесь, флаг-майор.
     Внизу  нас  ждал  унылого  вида  унтер-офицер  в  шортах,   до   пупа
расстегнутой форменной рубашке и криво надетой пилотке.
     - Э-э-э...  полковник  Фишер  и  флаг-майор  Королев?  -  безразлично
поинтересовался он.
     - Ты 6 еще в ухе поковырялся, - засмеялся Ларе, - не кормят вас  тут,
что ли?
     - Прошу, - унтер, явно пропустив его слова мимо ушей,  лениво  махнул
рукой в сторону болтавшейся рядом антигравитационной платформы.
     Платформа, передвигавшаяся столь же энергично, как ее снулый кормчий,
доставила нас к аппарели,  увенчанной  хищным  черным  острием  субрейдера
класса "Газель". Под одной из опор аппарели со скучающим видом курили  две
дамы в темно-синих флотских комбинезонах: брюнетка  лет  двадцати  трех  с
погонами майора и  коротко  стриженная  юная  блондинистая  лейтенантка  с
потрясающе бесстыжими серыми глазками.
     Фишер скорчил недоуменную мину.
     - У вас тут дамский экипаж, девочки?
     - Полковник  Фишер?  -  не  выпуская  сигареты  изо   рта,   спросила
темноглазая майорша.
     - Хир-ра! - заорал вдруг Фишер, и я не сразу понял,  что  это  должно
означать "смирно". - Вообще озверели, кошечки?
     Скуластая физиономия Ларса опасно заострилась.
     - Потрудитесь доложить как  положено,  господа  офицеры.  Или  я  вам
мудодей какой-то?
     - Майор  Маринина,  командир  борта...  лейтенант  Парелли,   штурман
борта... к вашим услугам.
     - Вот так-то, - неживым голосом  констатировал  Фишер.  -  К  взлету,
господа.
     Я хмыкнул и вслед за Парелли ступил на пупырчатый  пластик  подъемной
пятки. Майор Маринина,  козырнув,  исчезла  в  тесных  недрах  корабля,  а
молоденькая штурманша повела нас узкой кишкой коридора второго уровня.  Мы
остановились перед овальной дверью двухместной офицерской каюты.
     - О готовности к старту докладывать по "линейке",  -  буркнул  Фишер,
переступая через высокий комингс, - можете идти, лейтенант.
     - Чего ты на них запрыгнул? - спросил я, когда мы остались вдвоем.
     - Алекс, - Фишер передернул плечами, - я не выношу распущенности,  ты
знаешь. Унтер этот... как будто его полдня в анус баловали,  эти  куклы...
Это что - Военно-Космические Силы или шмаролет какой-то?
     - А сам ты как считаешь?
     - Ты зря, вот это вот, ухмыляешься. Устав пока еще никто не  отменял.
Я, конечно, не отношусь к породе "старых кавалеристов", но, заметь, я ведь
не лезу в уши первым, а?
     - Ну... вероятно. Я, однако...
     - Саша, - Фишер содрал с себя "сбрую" и развернулся  в  узком  пенале
каюты лицом ко мне. - Саша, если уж по  уму,  то  это  ты  должен  был  их
облаять. Ты, Саша - как младший из нас по чину. Или у нас на плечах блямбы
дерьма, а не погоны, а?
     Я махнул рукой.
     - Ларс, ты в некоторых вопросах прямолинеен, как фонарный столб.
     - А ты - излишне  извилист,  дипломат  ты  наш.  И  знаешь,  -  Фишер
небрежно бросил китель на узкую,  как  клинок,  койку  и  выдернул  зубами
сигарету из пачки, которую держал  в  руке,  -  и  знаешь,  слишком  много
хорошего воспитания - это тоже минус. Я понимаю, ты у нас воплощение чести
и доблести имперского офицера, тебя прямо позолотить хочется.  Но,  поверь
моему опыту, если ты и дальше будешь жарить в этаком ритме, кое-кто начнет
вытирать тобой задницу. И что тогда? Хвататься за меч?
     - Предстартовая статическая, - пробулькал скрытый в потолке  терминал
линейной связи.
     Фишер сел в высокое узкое кресло у стены и слегка откинул его спинку.
     - Ложись в койку, - посоветовал он, - и не забудь расстегнуть галифе.
Сейчас из тебя глаза полезут... как дерьмо из любимого тюбика.
     - Да уж, тут ты прав.
     Я лег на кровать,  которая  послушно  приняла  меня  в  свои  упругие
амортизирующие объятия, и расслабил пояс.
     - Стартовая статическая, - сообщила "линейка".
     Фишер тщательно задавил в пепельнице сигарету.
     - Стартовая осевая... три... два... один... зеро, старт.
     Субрейдер  ощутимо   дернулся,   каюта   наполнилась   низкочастотной
вибрацией и неистовым рыком двигателей. Перегрузка мягкой  лапой  надавила
на грудь.
     Вибрация прекратилась, рев моторов перешел в нудное гудение. Это была
только прелюдия - корабль сорвался с аппарели  и  по  нештатному  коридору
устремился на орбиту. Сейчас штурманы переругаются  с  диспетчерами  поста
ВКС Метрополия-внешний, затребуют ввод по эшелону резерва  и  сориентируют
по модификациям курсовой оси. И пошло-поехало.  Могучие  моторы  предельно
облегченного корабля начнут сверхсветовой разгон прямо в планетной системе
Метрополии.
     Я,  правда,  теоретически  вполне   оптимизирован   для   предстоящей
экзекуции, но то теоретически... хотя, если учесть,  что  десять  лет  мой
несчастный организм мучили на  гравиполигонах...  ну,  посмотрим.  Правда,
летать на субрейдере мне  еще  не  приходилось.  Компактная  посудина,  на
которой все  удобства  и  даже  частично  вооружение  принесены  в  жертву
скорости, имеет амортизирующие системы только на боевых постах экипажа.  А
уж о ячеистых компенсаторах, как на  крупных  кораблях,  здесь  и  мечтать
смешно.
     Снова началась вибрация - более ощутимая, чем на  старте,  и  наконец
хлынул всесокрушающий, ломающий барабанные перепонки  рев.  Ощущения  были
непередаваемые - дышал я через два раза на третий, перед  глазами  прыгали
чертики всех цветов и оттенков, в желудке творилось  нечто  невообразимое.
Все это продолжалось неимоверно долго. Время расслоилось, превратившись  в
осязаемый мутный поток, лениво продирающийся через страдающие атомы  моего
тела. Затем оно вдруг завертелось в каком-то неистовом танце,  слипаясь  в
отвратительный подрагивающий комок; комок стал раздуваться, превращаясь  в
радужно сверкающий пузырь,  внутри  которого  болтался  я  -  никчемный  и
беспомощный, а потом пузырь звонко лопнул. Я вернулся  в  реальный  мир  и
открыл глаза. Рядом сидел белый как снег Фишер.
     - Ну, и как? - задушевно спросил он.
     - Довольно странно, - ответил я. - Совсем не так, как на полигоне.  У
тебя были глюки?
     - Это та самая гравифизика, дорогой... тут действует какая-то  ахинея
с гравитационной осью и  модификацией  энергий.  Мы  рывком  проламываемся
через точку, в которой время изменяет  свойства  полей,  отсюда  и  глюки.
Понятно излагаю?
     - Бред... А компенсаторы, получается, делают процесс более линейным?
     - Компенсаторы, создавая собственное субполе, просто размазывают тебя
по времени в момент прыжка. Время, если  помнишь,  само  по  себе  процесс
относительно линейный.
     - Да что я могу помнить, я никогда в этих делах  мышей  не  ловил.  А
торможение?
     - Можешь спокойно ужинать, -  хохотнул  Фишер,  -  тормозить  лбом  в
ворота не умеет даже субрейдер. Я, кстати, собираюсь грызнуть чего-нибудь.
Идешь?
     - Не знаю, как там насчет модификаций, - проворчал я, спуская ноги на
пол, - но у меня лично это кино съело просто уйму энергии. А  что  у  них,
кстати, с рационом? Здесь и на харчах вес экономят?
     - Рацион как рацион. Как везде. Так идешь?
     - Иду, естественно. Обожди минуту...
     Я раскупорил кофр и достал припасенную для этого случая  пилотку.  На
рубашке у меня были маленькие погончики, и китель я надевать не собирался.
Я снял с пояса петли портупеи и напялил его вместе с внушитель  ного  вида
кобурой прямо на бедра, поверх галифе, на ковбойский манер.
     - Не забудь застегнуть штанишки, дядя, - бодро посоветовал  Фишер.  -
Ух, ну и видик у тебя! Опора Империи, иначе  и  не  скажешь.  Слушай,  ты,
часом, из мамы не в мундире вылез, а? Тебя ж надо на  рекламу  Вооруженных
сил снимать. Знаешь, вроде:  "Ты!  Почувствуй  себя  настоящим  человеком!
Армия осуществит твои мечты!" Заработаешь гору монет.
     - Такой бред мне в голову не приходил, - честно признался я.
     - Это оттого, что у тебя отсутствует коммерческая жилка.  Ничего,  со
временем научишься.
     Мы вышли из каюты,  и  Ларе  уверенно  двинулся  в  сторону  носового
сектора.
     - Ты вообще в курсе, где у них кухня? - поинтересовался я.
     - Кухня, она же кают-компания,  в  носу.  А  нос  тут  недалеко,  сам
понимаешь. Полкорабля - это моторы и энергоотсеки.
     Мы поднялись на следующий уровень, миновали распахнутую  межсекторную
диафрагму  и  метров  через  десять  свернули  направо,   к   гостеприимно
распахнутой двери кают-компании. За небольшими кормовыми столиками  сидели
несколько человек: командир,  трое  молодых  парней  и  хрупкая  девуля  с
погонами унтер-офицера. При нашем появлении они хором подскочили, один  из
парней - юный лейтенант с оттопыренными ушами - аж стул опрокинул.
     - Вольно, - бархатисто скомандовал я. - Приятного аппетита, господа.
     - Ты что есть будешь? -  спросил  Фишер,  подходя  к  панели  кибера-
"харчильника".
     - Крабы у них есть? - Я вгляделся в меню. - Ага,  крабов,  салатик  и
пиво...
     Фишер кивнул и потыкал пальцем в сенсоры. Взяв мясо с овощами и  пару
пива, он отошел к ближайшему столику. Я выхватил  из  пасти  раздачи  свой
поднос и подсел к нему.
     - В какое время мы прибываем, не знаешь?
     - Хрен его... - жуя, пожал плечами Фишер. - Командир!
     Оживленно болтающая майор Маринина быстро поднялась и  с  официальным
выражением лица подошла к нам.
     - Майор Мари...
     - Присядьте, прошу вас, - устало оборвал ее Фишер,  -  и  не  делайте
обиженного лица, вам это ужасно не идет. Нас интересует, в какое время  мы
прибудем в Порт-Кассандану. Только не говорите мне, что вы не знаете. Этим
вы меня ужасно огорчите.
     - Я рассчитываю - в 16.00 по местному времени.
     - Н-да... учитывая их 26-часовые сутки,  это  еще  ничего.  Когда  вы
уходите в Метрополию?
     - Как  когда?  -  захлопала  ресницами  командир.   Согласно   вашему
распоряжению... когда прикажете.
     - Ах  вот  как...  Гм...  Нетвицкий  мудр.  Я  и  не  знал,  что   вы
предоставлены в наше распоряжение.
     Я дожевал последнего краба  и  отодвинул  тарелку  в  сторону.  Майор
Маринина мне нравилась. В  молодой  женщине  чувствовалась  уверенность  и
сила.  Такая  не  станет  изводить   всякими   идиотскими   мелочами   или
невротической беспомощностью, в случае чего с ней можно идти в бой. А  кто
знает, куда нас черти занесут в истории с этим расследованием?
     - Выходит, у нас есть корыто, - я отхлебнул пива, - это уже хорошо.
     - Н-да... - Фишер кивнул. - Как вас зовут?
     - Ариана, - Маринина подняла брови.  -  А  что,  это  имеет  какое-то
значение?
     - Ариана Маринина, - смакуя, произнес Фишер и  мечтательно  посмотрел
на нее, - ну-ну, не хмурьтесь. С таким красивым  именем  хмуриться  просто
пошло. И давайте позабудем  об  этом  инциденте...  перед  стартом.  Будем
считать, что его просто не было, о'кей?
     Она вымученно улыбнулась. Хитрая рожа Фишера не особенно  располагала
к доверию.
     - Я могу идти? - спросила она.
     - Конечно. До завтра. Не забудьте нас  разбудить.  Ишь  ты  какая,  -
проворчал Фишер, провожая ее глазами. - Как, всыпал бы ей пяток палочек?
     - Можно и больше, - усмехнулся я, - но на Кассандане меня ждет  фрукт
получше.
     - Вот как? - Ларе округлил глаза. - Когда это ты успел?
     - В отпуске, в горах.
     - М-м... молодец. Ну ладно. Возьми-ка еще по паре... или нет, по  три
пива, и идем пораскинем мозгами.
     Я загрузился у "харчильника" пивом, и мы  вернулись  в  тесный  пенал
нашей каюты. Фишер сел на нижнюю койку, прислонясь спиной к  переборке,  я
занял единственное кресло. Ларе  раскупорил  банку  пива,  вытащил  из  ее
верхней части самораспадающийся стаканчик и,  задумчиво  глядя  на  пенную
струйку, произнес:
     - Вот он,  антистрессин...  и  нечего  всякие  таблетки  придумывать.
Н-да... тут вот какое дело, Алекс. Я все думаю, думаю, а ничего  толкового
придумать не могу. Но ты все ж таки послушай. Как гласит  древний  принцип
всадника, одна голова - хорошо, а две лучше.
     - Ну-ну, - пошевелился я.
     - Так вот. Мысль о причастности мафии я отбрасываю напрочь как полный
бред. Это чушь, ни один "папа" никогда не станет ссориться с таким людьми,
как клан Фарж. Все под Богом ходим, а? Одного Детеринга с его мозгами -  я
уж не говорю про его влияние - хватит, чтобы всей этой  публике  испортить
здоровье на многие  годы.  Допустить,  что  Фаржи  подложили  колоссальную
свинью  кому-то  из  политических  фруктов,  я  могу,  но,   гм...   Фаржи
колониальной политикой не увлекались.
     - Пахнет Метрополией?
     - Опять-таки: милорд Майкрофт стоял до  того  хорошо,  что,  говорят,
претендовал на портфель министра экономики в следующем правительстве. Это,
понятно, не шуточки. Он многое поставил на это  дело,  очень  многое.  Но,
Алекс,  политическая  камарилья  не  действует  откровенно   гангстерскими
методами!..
     - По-моему,  методы  у  них  бывают  еще  те.  Вспомни,  к   примеру,
предвыборную кампанию милорда Борна.
     - Да, но не убийство эсбэшного генерала! Или они тоже модифицируются?
     - Давай не будем пока раскапывать все эти чисто политические моменты,
Ларе.   Попробуем   обсосать   посылку   об    абсолютной    неожиданности
происходящего. Скажем себе: это - из ряда вон.
     - И дальше? Станем гадать на пальцах? Выдергивать волосы из  задницы?
Понимаешь, я не верю в чудеса. Да, мы живем  в  удивительном  бедламе,  но
этот самый бедлам более-менее стабилен,  правила  игры  не  меняются,  ибо
именно  стабильность  выгодна  большинству.  И  я   мыслю   логикой   этой
стабильности. А логика стабильности ведет нас в мир масок. Ты  никогда  не
задумывался о том, что мы живем в мире масок?
     - Ну, каждая разумная раса имеет свой стереотипный ряд. Но стереотипы
тоже эволюционируют, да и оценка стереотипа не может производиться в узкой
психокоординатной системе...
     - Слишком умно.  То  есть  да,  конечно,  но  нельзя  мыслить  такими
размазанными категориями. Психокоординатная оценка... а ты представь  себе
именно маски - причем представь весомо... этакий длинный  ряд  стандартов,
шаблонов. Вот, к примеру, префект из  Метрополии  -  паренек  лет  сорока,
дорогой костюм, терминал под мышкой,  наклеенная  улыбочка,  ослепительные
зубки и взгляд сквозь тебя. И усыпляющий такой баритон. И  башка  у  него,
как на шарнире  -  вжиквжик,  вперед-назад.  А?  Или  колониальный  шериф:
здоровенный  бубен,  седеющая  голова,  висячие  прокуренные  усы,  полные
свинского самодовольства  глаза,  сигара  в  кармашке  и  большие  пальцы,
засунутые под подтяжки. Видел таких?
     - Видел, - рассмеялся я, - очень похоже.
     - Вот я и говорю, что мы живем в  мире  масок.  Тот,  на  кого  маску
надеть  нельзя,  человек  или  очень  опасный,  или  очень  полезный.   Но
представить такого человека мне лично непросто. Я таких  знаю  всего  лишь
несколько. Поэтому я и считаю, что исходить следует из все той  же  логики
масок. И в рамках этой  логики  я  могу  допустить,  что  где-то  появился
кто-то, кто решился сильно рискнуть и  схватить  в  итоге  большой  жирный
кусок. Но "где-то" - это, убей меня Бог, в Метрополии. И когда  мы  сумеем
вычислить его маску, мы сможем думать и о том куске, на который он разинул
пасть.
     - Знаешь, Ларс, я, конечно, не верю в чудеса, но в  Галактике  бывает
всякое. В данный момент во мне сидит нечто, что говорит мне: это не просто
интриги, нет, это нечто странное и пугающее.
     Фишер покачал головой.
     - Да уж, тут  есть  отчего  испугаться.  А  чутью,  пожалуй,  следует
доверять.  Чутье  -  великое  дело...  Ладно.  Будем  надеяться,  что   на
Кассандане мы найдем какиенибудь хвостики этой истории.  Спешить  пока  не
стоит. Э-э... нам еще предстоит разборка с местной  прокуратурой.  Поэтому
давай-ка спать. Я чувствую себя каким-то разбитым...

     Глава 3

     Атмосферный  маневр  был  проведен  с   безукоризненным   изяществом.
Взрыкивая планетарными двигателями, "Газель" плавно опустилась на одну  из
посадочных  мишеней   центрального   космопорта.   Через   минуту   мощный
робот-буксировщик уволок ее хрупкое тело под своды транспортного терминала
"Харрис корпорейшн".
     Фишер лениво выпростал тело из аморткресла в командирской рубке.
     - Приехали... Ариана, строиться не будем, это здесь  ни  к  чему.  По
экипажу готовность два, далеко не разбредаться.
     - Ясно, полковник, -  пахнущая  дорогими  духами  Маринина  сдержанно
улыбнулась.
     - И не пьянствовать по возможности. Провожать нас не надо.
     Под трапом нас ждали двое сурового  вида  мужчин  в  плащах  местного
покроя с отороченными мехом капюшонами. Одного из них я знал - это был Рэй
Борман, лейтенант клана Харрисон. Второй - крепкого  телосложения  коротко
стриженный брюнет - показался мне  тоже  знакомым,  но  вот  имени  его  я
вспомнить не мог.
     - Ага, - ухмыльнулся  Фишер,  перенося  ногу  через  высокий  комингс
шлюзового люка, - Гречко и Борман,  рад  вас  видеть.  Как  тут  у  вас  с
погодой?
     - С погодой отлично, - широко оскалился Борман, - как долетели?
     Я  представился   мастеру   Гречко,   последовало   быстрое   двойное
рукопожатие, и мы зашагали по отделанным коврами коридорам.  На  небольшой
площадке, огражденной розовым шнуром силового  барьера,  нас  ждал  легкий
пятиместный коптер.
     - Кто сейчас ведет расследование? - поинтересовался Фишер.
     - Старший следователь  Эгон  Миллер  из  планетарной  прокуратуры,  -
скривился Гречко, открывая дверь коптера.
     - Вы с ним как вообще?
     - Мы с ним вообще никак, - ответил Борман. - Это редкая гнусь. У него
собственный рэкет на таможне и среди содержателей борделей. А  братец  его
ведает выдачей лицензий на проституцию.
     - Милая семейка, - хмыкнул я, устраиваясь на кожаном диване в  салоне
коптера.
     - Точно, мастер Алекс, - Борман сел за штурвал и запустил  двигатель.
- Точно, что милая.
     - Хрен с ним, разберемся, - махнул рукой Фишер, - не он первый. А  по
экспертизе что-то есть?
     - Там, честно говоря, поднялся очень большой шум, - виновато  ответил
Гречко, - кое-кто видит в этом деле шанс рвануть карьеру. Так что  мы  еще
не успели...
     - Как же, как же...  карьеру.  Размахнулись.  Глупые  люди:  в  любом
случае я имею полномочия  прокуратора  Метрополии  и  всю  их  лавочку  на
подоконниках построю. Просто скандала не хочется, не нужен нам лишний шум.
А на брательника этого Миллера нажать? Или - ни-ни?
     - Да можно, - осклабился Борман, - тем более что  эта  рожа  кое-кому
поперек денег торчит... но ведь опять же - шум.
     - Ага, - согласился Фишер, - опять же шум... да.  Ну  а  вы-то  сами,
орлы, как - при делах? Если честно?
     - Вторые сутки не спим, - обернулся с переднего сиденья Гречко.  -  Я
так вообще... меня из борделя вынули.
     - Ну и?..
     - Могу  сказать  почти  точно  -  вряд  ли  это   местные.   Мы   уже
пол-Кассанданы с ног на  голову  переставили,  пяток  бубнов  размазали...
никто ничего не знает. А искать где-то кого-то - как? Да и сами  посудите,
мастер Фишер: на планету ежесуточно  прибывает  по  два  миллиона  рыл.  И
столько  же  убывает.  А  порою  и  больше...  Мы,  конечно,  на  таможнях
распоряжения дали, но искать-то кого? Санта-Клауса?
     Коптер пошел на посадку. Под нами шумел  лес,  наклоняя  гибкие  тела
деревьев в такт хлестким  порывам  мокрого  кассанданского  ветра.  Машина
выскочила на опушку, едва не касаясь брюхом цепких ветвей с насекомоядными
головками, и, замедлившись,  плавно  уселась  на  приемно-стартовой  пятке
воздушного комплекса виллы милорда Харриса. Повинуясь команде  с  коптера,
пятка скользнула вниз, перенося нас в обширный подземный ангар.
     В ангаре нас встречал сам  милорд  -  крупный  краснорожий  дядька  в
шикарном,  мех  с  кожей,  камзоле.  Медный  колер  его  физиономии   имел
космическое происхождение - в молодости  (то  есть  лет  шестьдесят  тому)
Харрис немало полетал и немало дел накрутил в молодых еще колониях.  Здесь
же среди прочих находился один из  его  зятьев  -  милорд  Иоахим  Касьян,
элегантный и подтянутый сорокалетний магистр экономики, главный  бухгалтер
семьи.
     - Джентльмены, - любезно шагнул к нам Харрис, -  джентльмены,  я  рад
приветствовать вас на Кассандане. Я... гм... скорблю вместе с вами -  ведь
Фаржи были и моими друзьями, и, если можно так выразиться, соседями...
     Фишер тяжко вздохнул.
     - Мы очень рассчитываем на помощь вашей семьи, милорд.
     - Да-да... я весь, весь к вашим услугам. Все, что угодно - вам  стоит
лишь приказать...  -  Харрис  сделал  приглашающий  жест:  -  Если  вы  не
возражаете, через полчаса я буду ждать вас в гостиной... там готовят стол,
и мы сможем спокойно побеседовать.
     Спортивного вида парень донес мой кофр до  шикарных  апартаментов  на
втором этаже левой башни виллы  и  объяснил,  как  его  вызвать  в  случае
необходимости.  Впрочем,  я  сомневаются,  что  его   услуги   могут   мне
понадобиться. Здесь, в самом  сердце  фамильной  цитадели  могущественного
"папы"? Я не мог представить себе такую ситуацию. Да и к тому же много  ль
от него толку? По нужде я троих таких боксеров закручу в бараний рог одной
рукой. Последние два года я довольно азартно налегал  на  физподготовку  и
боевую акробатику. Само собой,  моя  физподготовка  весьма  отличалась  от
спорта. Бегать по вертикальным стенам я еще не научился, но  все  же,  все
же...
     Я провалялся  с  четверть  часа  в  расслабляющем  гелевом  растворе,
стараясь  выветрить  из  башки  кошмарные  глюки  сверхсветового   разгона
субрейдера, затем принял  душ  и  глянул  на  себя,  мокрого,  в  зеркало.
Смотрелся я уже лучше, чем перед отлетом, но все равно до "бравого  вояки"
пару баллов не дотягивал.
     Сумрачно матерясь, я побрился, наодеколонился и  принялся  одеваться.
Завернув себя в мундир, я упрятал в сейф кофр с причиндалами и двинулся  в
сторону гостиной. Я здесь уже бывал и поэтому заблудиться не боялся. Если,
конечно, милорд именно ту гостиную имел в виду.
     Гостиная,  к  которой  я  устремился,  представляла  собой  огромное,
роскошно отделанное помещение на четвертом этаже центральной башни.  Стены
ее украшали редкой красоты старинные гобелены с  Росса,  пол  был  выложен
каменными плитками, сработанными из разнопланетных  минералов,  а  потолок
сходился вверх куполом и являл собой живую, чуть пульсирующую под влиянием
гравитационных волн космическую бездну. Снимок, видимо, был сделан  где-то
далеко, из  направления  на  Бетельгейзе  -  глаз  опытного  штурмана  мог
различить солнце Метрополии и чуть левее по оси - Кассандану.
     Фишер по  обыкновению  тормозил  пятками.  Никогда  и  никуда  он  не
приходил вовремя. Хотя стол уже был накрыт. Харрис,  правда,  тоже  где-то
гулял. Возле огромных  дверей  гостиной  стоял  милорд  Касьян  в  дорогом
костюме и вполголоса беседовал с высокой стройной дамой зрелых лет.  Дама,
впрочем, была хоть куда -  ее  кокетливо  приоткрытым  (или,  быть  может,
полуприкрытым) статям позавидовало бы немало юных обольстительниц.
     Завидев меня, Касьян оборвал свою  речь  на  полуслове  и  с  улыбкой
протянул мне руку.
     - Рад вас видеть, мастер Алекс.  Судя  по  вашим  погонам,  вы  вновь
получили повышение?
     - Довольно давно, милорд... время летит быстро.
     - Позвольте  представить  вам   мисс   Минарди,   она   наш   ведущий
консультант. Мисс Минарди, флаг-майор Алекс Королев...
     - Кавалер... - хищно прищурившись, ухоженная дама протянула мне руку.
     "Для полноценного общения с ней пришлось бы отрастить изрядную  шею",
- подумал я, касаясь губами ее пахнущей терпкими духами ладони.
     - Милорд Харрис еще не прибыл? - осведомился я для проформы.
     - Ждем, - ответил Касьян. - Это ужасное и неожиданное событие  выбило
весь дом из привычного ритма жизни...
     - Кто ведет расследование с вашей стороны? - спросил я.
     - Возглавляет Берков, вы его должны знать. С ним - Борман  и  Гречко.
Но   результаты...   -   Касьян   скорбно   развел   руками.   -   Местные
правоохранительные органы - это, знаете  ли,  что-то  трудноописуемое.  Их
рэкет принял  просто  угрожающие  размеры.  Дело  доходит  до  вооруженных
налетов на вполне легальные предприятия. А жаловаться - сами понимаете...
     В дверях гостиной появились оживленно беседующие Харрис и Фишер.
     - Господа!.. - Харрис бегло оглядел помещение. - Прошу к столу.
     Народу было совсем немного. Присутствовали в основном люди,  напрямую
работающие по безопасности семьи. За стол,  помимо  нас,  уселись  Борман,
Гречко и тощий как щепка Луи  Берков,  обладатель  не  по  годам  молодого
умного лица. Рядом с  Харрисом  сел  его  старший  внук  Алан  -  недавний
выпускник  Академии  бизнеса  Метрополии.  Я  очутился  между  нахмуренным
Борманом и мисс Минарди.
     - Прежде всего предлагаю выпить за покой ушедших, - встал с рюмкой  в
руке милорд Харрис.
     Мы встали. Дорогой коньяк почему-то  не  хотел  лезть  мне  в  горло.
Меднолицый Харрис был хмур,  и  я  его  хорошо  понимал.  На  секунду  мне
показалось, что все это уже было... я отогнал от  себя  странный  морок  и
ударом вколотил коньяк в глотку.
     - Полковник Фишер, - негромко произнес Харрис, - мисс Минарди, как вы
знаете, наш главный специалист по полицейским проблемам.
     Фишер задумчиво поковырялся вилкой в салате.
     - Без сомнения, я ведение дела местной полицией  остановлю.  То  есть
ведение дела официальным, так сказать, порядком. Но наверняка эти недоумки
начнут свое, "левое" расследование. Будут  путаться  под  ногами,  творить
всякого рода гадости. Следовательно, необходимо прочистить кое-кому мозги.
Это, надеюсь, в наших силах?
     Мисс Минарди пожала плечами.
     - Боюсь, дорогой кавалер, вы не совсем  представляете  себе  реальную
обстановку. В последнее время столичная полиция перестала  бояться  вообще
чего-либо.  Они  теперь  трудятся  в  тесном   контакте   с   прокуратурой
Кассанданы. Разумеется, мы сделаем  все,  что  будет  в  наших  силах,  но
результатов я обещать не могу.
     - Вот как? - поднял  брови  Фишер.  -  Что  ж,  благодарю.  Я  должен
воспринимать  это  как  свидетельство  собственной  слепоты.  Я   не   был
информирован, но в этом тоже моя вина, только моя...
     - Мы живем с этим, - вяло махнул рукой Берков.
     - Меры, без сомнения, будут приняты, - жестко ответил Фишер.  -  Чуть
позже... Ну а пока следует сосредоточиться вот на чем: мне нужен  человек,
звонивший милорду Майкрофту. Если, конечно, он не покинул  планету.  И  вы
его мне найдете. У вас для этого есть все необходимые силы.
     Борман мрачно ухмыльнулся.
     - Здесь мы упираемся в  необходимость  тщательного  анализа  прошлого
милорда, - осторожно подал голос Берков.
     - Вот именно, - кивнул Фишер, - в Метрополии  именно  этим  сейчас  и
занимаются. Но прошлое его здесь. Здесь! Что он  мог  начудить?  Нехорошая
махинация? Сложнодоказуемо. Да  и  вообще  семья  старая  и  почтенная.  В
Вооруженных силах он не служил, значит, военные преступления  отбрасываем.
Что еще почитается за грех в нашем грешном  мире?  Это  наверняка  какаято
мелочь, но взорваться она может как бомба, а?
     - Кто-то ведь нашел ее, эту мелочь, - задумчиво произнес Касьян.
     - Нужно дотошно обсосать все  его  привычки...  быть  может,  пороки.
Хотя... контрабандой наркотиков он уж точно не занимался. Зарезал  кого-то
в борделе, что ли? - хрюкнул Харрис.
     Фишер развел руками.
     - Все что угодно. Но это должно быть чем-то воистину мощным. И вообще
- почему он застрелился? Ему пригрозили, что СДЕЛАЮТ,  или  сообщили,  что
УЖЕ СДЕЛАЛИ? Даже странно. Сделают то, если он сделает это... что? В конце
концов,  если  он,  к  примеру,  что-то  этакое  сумел   унюхать   и   ему
пригрозили... гм... ну так молчал бы - и дело с концом. А  он  -  бабах  в
голову...
     - Исходя из этого, можно предположить, что генерала боялись до  такой
степени, что и угрожать не стали, - заметил Борман.
     - А может, не раскопали для него  никаких  "сюрпризов".  Но  в  любом
случае это какая-то очень, я бы сказал,  самоуверенная  сила.  Расковырять
прошлое милорда Майкрофта,  решиться  на  убийство  генерала  Ярга...  это
серьезно.
     - Нам тоже не следует настраиваться на карнавал, - кивнул Харрис.
     - Да, без сомнения! Нужна полная мобилизация имеющихся ресурсов.
     - Оборонительные мероприятия? - тревожно спросил Касьян.
     - Не повредят, - ответил ему я. - Но, кстати, хоть кто-то в полиции у
нас есть?
     - В общем-то, да, - Харрис вопросительно посмотрел на Минарди.
     - Все, что будет знать уголовка, будем знать и мы, - кивнула та, - ну
и постараемся умерить пыл самых ретивых "борцов за справедливость".
     - Это уже плюс, - согласился Фишер, наливая себе вина, - и учтите - я
предупреждаю заранее - мы будем работать с развязанными руками, к каким бы
последствиям это ни привело.
     Милорд Харрис чуть поморщился.
     - Какая, в конце концов, разница... Мы ведь понимаем,  что  рано  или
поздно нам придется атаковать их с открытым забралом. Тут все  переплелось
- столько людей, столько интересов... Копы не дают покоя даже там, где все
абсолютно  законно,  они  обложили  данью  всех.  Вероятно,   теперь   они
распоясаются окончательно.
     - Не думаю, - покачал я головой. - Помимо Фаржа, существуют и  другие
люди.
     - Абсолютно не заинтересованные в подобном  беспределе?..  Вы  именно
это хотели сказать, мастер Алекс?
     - Не мне вам объяснять, милорд, на каких тонких  ниточках  висит  наш
мир, - ответил я. - Вы сами это  знаете  не  хуже  меня.  Хоть  паутина  и
сложна, но она, увы и ах, очень тонка.  Ну  а  бездна  хаоса?..  Кому  она
выгодна? Уж не мне и не вам, нет. Возможно, выгодна тем,  кто  кайфует  от
своей  грязной  власти,  тем,  для  кого  ощущение  безнаказанности  стало
наркотиком?.. А?
     - Но на них имперский мундир, - вздохнул Касьян.
     - На мне тоже, - парировал я, - правда, я ношу его на иной манер.
     - Мундир не делает человека непробиваемым для приличного бластера,  -
глубокомысленно заметил Борман.
     - В конце концов, да, - хохотнул Фишер.

                                  * * *

     Коп  на  входе  с  отсутствующим  видом  уставился  на  удостоверение
личности Фишера, уже вынутое из пасти идентификатора. Смотрел он долго,  и
выражение лица у него было, словно у кикуса, то есть аж никакое. Да и  сам
он, этот капрал, являл собой квинтэссенцию тупой служебной скуки.
     - Что ты там высматриваешь? - не выдержал я. - Голых девок увидал?
     Коп медленно поднял глаза. Криво ухмыльнулся.
     - Мастер Миллер принимает  по  вторникам.  Запись  на  втором  этаже.
Комната два сорок, господа, - противно  гундося,  сообщил  он  и  протянул
Фишеру его "корки", способные до полусмерти испытать любого коллегу  этого
копа в Метрополии. Здешние же орлы, похоже, чувствовали  себя  слишком  ух
расслабленно.
     Фишер тяжко вздохнул. Я понял этот вздох по-своему  и  ткнул  капрала
пальцем в солнечное сплетение.
     Когда пыльный  урод  стал  медленно  складываться,  глаза  его  вдруг
приобрели осмысленное выражение - выражение детского недоумения  и  обиды.
Фишер, однако, не дал ему сложиться окончательно. Он схватил пострадавшего
за ухо и твердо произнес:
     - При  появлении  офицера  службы  безопасности   Империи   дежурному
надлежит  подать  команду  "смирно"  и  немедленно   оповестить   старшего
начальника...
     После чего колено полковника Фишера вошло в весьма тесный  контакт  с
нижней  челюстью  дежурного  по  прокуратуре,  и  оный   дежурный,   мокро
всхлипнув, все-таки сложился пополам, приняв эмбриональную позу -  правда,
уже на полу.
     Тем временем прямо напротив нас распахнулись двери лифта.  Из  кабины
вышли четверо полицейских в форме и моложавый мужик  в  мундире  советника
юстиции. При виде валяющегося на полу дежурного их лица вытянулись, словно
резиновые маски.
     - Что здесь происходит? - сверкнул глазами советник.
     - Мне кажется, вам  надлежит  отдать  честь  и  доложить  о  себе  по
соответствующей форме, - я упруго шагнул влево и положил ладонь на кобуру.
     - Тихо там! - рявкнул вдруг справа от меня Фишер.  -  Ну-ка  руки  от
оружия! Или вы думаете, что я стреляю медленнее вас?
     В стане копов произошло легкое шевеление. Все они замерли  на  месте,
как зачарованные глядя на руку Фишера, лежащую на расстегнутой кобуре.
     - Это, собственно, я хотел бы узнать, что здесь  происходит,  в  этом
вашем борделе, - заявят Фишер. - На каком, интересно,  основании  дежурный
нижний  чин  осмеливается  нарушать  все  мыслимые  и   немыслимые   нормы
субординации, отказывается от выполнения возложенных  на  дежурную  службу
функций и при этом хамит офицеру СБ? А вы, милейший... вы, собственно  кто
такой?
     На советника юстиции энергичная речь произвел не меньшее впечатление,
чем ребристая рукоятка "тай лера", видневшаяся в расстегнутой кобуре. Да и
поли цейские, верно, наслышаны  были  о  скорострельност  людей  в  черных
мундирах.
     - Я советник юстиции Юровский... С кем имею честь?..
     - Флаг-майор Королев. - Чеканным движением  я  поднес  два  пальца  к
козырьку фуражки.
     - Полковник Фишер, - презрительно  отрекомендовался  Ларе,  -  Второе
управление, прокуратор Метрополии. Изволите ознакомиться с документами?
     - Кому прикажете доложить? - суетливо бегая глазами,  поинтересовался
Юровский.
     - А никому, - ответил я. - Где нам найти старшего  следователя  Эгона
Миллера?
     - Восьмой этаж, апартаменты восемь  четыре,  лающе  доложил  один  из
копов.
     Фишер боднул головой, и мы в полном молчании проследовали к лифту.
     - Это только начало, - заметил он по пути на восьмой этаж.  -  Сейчас
мы еще побеседуем с этим Миллером. Ну да ничего, не он первый...
     Лифт вынес  нас  в  просторный  светлый  коридор,  устланный  хорошим
ковровым синтетиком бежевого цвета.
     Бежевую же дверь с табличкой  "8-4"  мы  отыскали  без  труда.  Фишер
надавил  на  сверкающую  рукоять,  и  мы  вошли  в  огромный,   отделанный
полированным деревом кабинет  (сугубо  колониальная  роскошь),  в  глубине
которого за объемистым письменным  столом  тощий,  вполне  респектабельный
человек с лошадиным лицом, облаченный в дорогой костюм...  с  неподдельным
интересом наблюдают за судорожными эволюциями мух с оторванными крыльями.
     При нашем появлении он недоуменно поднял голову и несколько секунд  в
полном обалдении разглядывал Ларса, словно не веря своим глазам.
     - Добрый день, -  непринужденно  поздоровался  фишер,  -  следователь
Миллер, если не ошибаюсь?
     - Да-да, - пришел в себя тот, - старший  следователь  Эгон  Миллер  к
вашим услугам.
     - Вот и хорошо, - Фишер плюхнулся в кресло напротив окна и извлек  из
кармана сигарету. -  А  я  полковник  Фишер  из  Второго  управления.  Вы,
наверное, обо мне слышали. А вот этот молодой офицер - флагмайор  Королев.
Мы к вам, собственно, по делу.
     - По какому делу? - удивленно наклонил набок голову следователь.
     - Ну как же. По делу об убийстве генерала Ярга Максимилиана Фаржа.  Я
намерен взять расследование в свои руки... это, знаете  ли,  дело  наше  -
семейное, можно сказать.
     - Ничего не понимаю, - нахмурился Миллер, -  дело  об  этом  убийстве
расследуется прокуратурой Кассанданы, и меня никто не информировал о  том,
что в расследований будут принимать участие чины службы безопасности.
     - А кто ж вас должен был информировать? - всё так же любезно  спросил
Фишер. - Уж не я ли? Так вот я и информирую. И вовсе не о том, что я  буду
принимать, как вы изволили выразиться, участие, а о том, что  я  полностью
беру расследование в свои руки. А вам,  то  бишь  прокуратуре  Кассанданы,
надлежит ведение дела прекратить. Ну а все имеющиеся у  вас  материалы  по
делу следует передать мне под соответствующей формы расписку.
     - Как - прекратить? - взвился Миллер. - Как это  прекратить?  Я  имею
распоряжение старшего начальника...
     - Но позвольте, мастер Миллер, - благодушно улыбнулся Ларе, - кто же,
как не я,  прокуратор  Метрополии,  и  есть  для  вас  тот  самый  старший
начальник?
     - Нет-нет, господа, - помотал головой Миллер, - вы же должны понимать
- раз ход делу дан именно колониальной прокуратурой, значит, прокуратура и
должна дело вести. А уж о результатах мы вас проинформируем, а как же...
     Фишер бросил на пол окурок.
     - Так. Хватит мне по ушам кататься. Миллер, мне нужны все документы -
раз, и акт о передаче - два. Причем сейчас. У меня мало времени.
     - Но я же ясно вам сказал, - вознегодовал следователь.
     Фишер встал, подошел к столу, и его  длинная  правая  нога  совершила
изящное движение, вследствие которого  острый  глянцево-черный  носок  его
ботфорта оказался на столе, а высокий скошенный  каблук  уперся  в  стенку
тумбы. Положив руки на колени, Фишер разместил подбородок на сгибе локтя и
горестно известил:
     - Миллер, друг  мой,  я  обещаю  тебе  неприятности,  колоссальные  и
неисчислимые. Знаешь, таких, как ты - следователей то есть, - я  кушаю  на
обед. А сейчас как раз дело к обеду.  Что  ты  скажешь  по  этому  поводу,
дружок?
     - Уберите ноги с моего стола! - заорал Миллер, вскакивая. -  Что  все
это значит?
     - Сядь, ты, животное, - ледяным голосом скомандовал  Фишер,  -  сядь,
включи терминал и пиши акт.
     - Я  не  собираюсь  ни  хрена  писать!  Здесь  не  Метрополия,  здесь
Кассандана! А свои примочки оставь в казарме, ясно? Я здесь хозяин.  И  ни
хрена ты со мной не сделаешь.  А  будешь  сильно  умничать,  так  вылетишь
отсюда, как пробка из шампанского, слышишь?
     Фишер поднял брови.
     - Ах вот как? Хорошо мы поем... Ну а если сюда вдруг пожалует бригада
следователей   с   полномочиями   прокураторов   Метрополии?    И    остро
заинтересуется  твоими  делами,  делами  твоего  братца  и  делами  твоего
заведения в целом?
     - Ну и что?  -  фыркнул  Миллер.  -  Да  кому  они  тут  нужны,  твои
следователи? Кто им что-то скажет? Пойми  ты,  чучело,  Метрополия  -  это
Метрополия, а здесь, повторяю, Кассандана. И свои вопросы мы решаем сами.
     - Это конечно, - охотно согласился Фишер, - вы тут парни  крутые,  не
дай Бог. Но мы-то ведь тоже не  пальцем  деланные.  Мы,  понимаешь,  прямо
сейчас можем устроить тебе смерть от несчастного случая. И, разумеется, ни
одна собака не осмелится нас тронуть, потому как эсбэшных людей, тем  паче
при исполнении, трогать ну никак нельзя. Ты, наверное,  наслышан  о  наших
талантах, а? Ведь нам приходится воевать не с сутенерами и  парками,  а  с
людьми куда как более суровыми. Ну так что, дружок, закончим полемику  при
помощи аккуратного кровоизлияния в мозг? От такой хвори ни один реаниматор
не, вылечит. Какие будут мнения, джентльмены?
     - Ну и хер тогда вы чего получите, - побледнел вдруг Миллер.
     - Получим,  получим,  не  сомневайся.   От   того   самого   старшего
начальника. Мы ведь умеем убеждать, слыхал?
     - С-суки вислоухие, - горестно промычал Миллер, отпирая сейф,  -  вам
это так не сойдёт, вот увидите.
     - Давай-давай, - ободрил его Фишер, - не все ж коту масленица.
     В антиграве на стоянке скучал Гречко. При нашем появлении он  заметно
оживился.
     - Ну что? - сверкая глазами, спросил он. - Опустили вы этого урода?
     - А ты как думал, - Фишер похлопал  по  карману  своего  кителя,  где
лежали два кристаллодиска. - Все в порядке.
     - Меня просто изумляет его упрямство, - заметил я. - С чего бы это?
     - Наверное, парень лихо поставил на этот заезд, - почесался Фишер.  -
Это же нужник, Алекс, разве ты не в  курсе?  Людей  там  нет,  потому  что
нормальный человек там жить не сможет. Эти животные грызут друг  друга  до
смерти, стучат друг на друга начальству и так далее. Вот крыска  и  решила
рубануться перед начальством,  перед  командирами,  а  заодно  и  обделать
коллег по уши - что ж тут непонятного? Здесь  жизнь  такая  -  крысья,  не
человечья. Как, понравилось  тебе,  когда  из  него  дерьмо  во  все  дыры
полезло? Он еще пугать меня надрал, хе!
     - Все-таки тут что-то не так, - зябко поежился я.
     Фишер пожал плечами.
     - Что,  собственно?  Ты  просто  слабо  ориентируешься  в  психологии
обитателей прямой кишки. Это с непривычки. Трогай, мастер Гречко. Сперва в
тряпичную лавку, а потом домой.
     Гречко отвез нас в шикарный салон готовой одежды, где мы  на  пару  с
Фишером оставили целое состояние, после чего пересели  в  коптер,  взявший
курс на виллу милорда Харриса.
     Все это время я не переставая думал  о  странном  поведении  Миллера.
Что-то не  укладывалось  оно  в  нормальные  рамки  обычной  кассанданской
наглости. В самом деле,  так  рисковать  карьерой,  мерзавить  прокуратора
Метрополии - чего ради? Следователь какой-то там колониальной  прокуратуры
- птичка-невеличка, Фишер с его властью  такого  соплей  перешибет.  Фишер
прав, конечно, все они  тут  от  рук  отбились,  добрый  пыж  в  выхлопное
отверстие им никогда  не  повредит,  но  всетаки?  Не  нравилось  мне  это
железное упорство, хоть стреляйся. Наверное, потому и не нравилось, что не
мог я найти ему логичного объяснения. Миллер на  кретина  непохож  -  будь
кретин, жил бы на жалованье, - и терять весьма  сиропное  место  ему  явно
было не с руки. Какого ж черта так рисковать?  Ради  хрустальной  мечты  о
громкой удаче? Но кикусу понятно, что никакая прокуратура  Кассанданы  это
кино не раскрутит, горизонт у них не тот. Но  тем  не  менее...  С  самого
начала точил меня некий червячок  -  уж  больно  нелогичным  все  это  мне
казалось. Кровь Христова, да все в  этом  деле  было  как  сквозь  задницу
пропущено: и оба Фаржа, и этот Миллер. Словно дешевый  спектакль.  Артисты
какие-то корявые, и действуют они мимо денег. Кукловоды,  кои  дергают  за
ниточки в этом представлении, вместо рук тянут за уши, вот в чем дело.  Но
ушами в покер не сыграешь, тут нужны хитрущие пальцы и непременный  туз  в
рукаве. Кто-то пытается сыграть партию, которая ему не  по  зубам?  И  при
этом ничего не боится? Сейчас Фаржи, а дальше? Паранойя какая-то.  Как  же
можно ничего не бояться? И, собственно, а  не  проспим  ли  мы  это  самое
"дальше"? Одни вопросы... Мой дорогой  патрон  полковник  Детеринг  всегда
поступает  по  любимой  своей  схеме:  раззадорить  противника,  а   потом
забраться куда-нибудь подальше и  высунуть  ушки  на  улицу.  Вражья  сила
начинает в запале искать обидчика, при этом полностью себя  демаскируя,  а
дядя Танк хрясь ей под хвост! - получи, мол,  дружище.  В  зависимости  от
обстоятельств, конечно. Так что, возможно, имеет смысл устроить тут  много
шума - вдруг клюнет? А потом уж мы их, голубчиков, вытянем за ушко  да  на
солнышко. Я с самого начала сказал себе: Фишер, он, конечно, Фишером, но я
из себя не Шерлок Холме. У меня тут боевая операция, и по ногам я стрелять
не умею. В некоторых случаях действительно не стоит особенно умничать. Мой
сэнсей Детеринг многомудр и зверохитр, в чем я много раз убеждался,  а  он
больше делает, чем говорит; ну а что он думает - это  уж,  извините,  хрен
его знает. Мысль  его  извилиста,  как  желудочно-кишечный  тракт,  и  его
ассоциативные ряды  так  же,  как  его  анализ,  несколько  отличаются  от
общепринятого стандарта. Непредсказуемость его, правда, может напугать  до
икоты, но не стоит дразнить  дракона  Ри  в  период  случки,  как  говорил
когда-то мой преподаватель оперативной психологии полковник  Шатонье,  мир
его праху.
     Коптер привычно занял свое родное стойло, и мы  покинули  его  уютное
брюхо.
     - Гречко, прикажи обед на двоих в  мои  апартаменты,  -  распорядился
Фишер, - и Беркова, если он есть - туда  же.  Идем,  Алекс,  я  сгораю  от
нетерпения.
     Очутившись у себя, Фишер поспешно выволок из сейфа свой  кофр,  а  из
кофра достал мобильный  терминал  -  мощную  служебную  модель  с  хорошим
голографическим проектором. Быстро приведя машинку в чувство, он  сунул  в
вводную щель кристаллодиск. Перед нами возникли какие-то кусты,  и  нудный
неживой голос понес стандартную околесицу о шифре дела  и  кодах  доступа.
После чего камера сместилась влево и мы  увидели  окровавленные  лохмотья,
ранее  бывшие  бригадным  генералом  Яргом  Максимилианом  Фаржем.  Убийцы
постарались от души. Фарж был  в  буквальном  смысле  разорван  в  клочья.
Уцелели  ноги  и   правая   рука,   сжимающая   довольно   редкую   модель
"эйхлер-кобра", его любимое оружие, с которым покойник не  расставался  ни
днем, ни ночью. Последовал первичный отчет патологоанатома, затем  начался
осмотр местности.
     - Вот это да, - ахнул Фишер. - Стоп, послушаем еще раз.
     Он сдвинул запись назад. Механический голос вещал, следуя за камерой,
которая показывала обугленные  шрамы  на  деревьях,  сожженный  кустарник,
почерневшие срезы сбитых ветвей:
     - Нападавшие,  по-видимому,  имели  около  двух  стволов   поражающей
способностью  свыше  сорока  условных  единиц  и  не  менее  пяти  стволов
поражающей способностью менее сорока единиц...
     - Нет, это уже не просто полицейский кретинизм, - Фишер потер лоб,  -
как тебе формулировочка: около двух стволов,  а?  Да  какие  ж,  к  черту,
"около двух", если там был шквал, просто шквал огня,  они  его  накрыли  в
считанные секунды. Ты посмотри на эти  деревья,  это  ж  явно  пробойником
работали, а не пистолетом, ты глянь, какая кучность! А тип оружия они что,
определить не смогли?
     В дверь позвонили. Фишер выключил аппарат и крикнул:
     - Войдите!
     Появился крепкий парень, толкавший перед собой столик с нашим обедом.
Следом за ним шел Берков.
     - Сдвиги есть? - поинтересовался он, поздоровавшись.
     - Сдвиги, по-моему, начинаются у меня в голове, - сообщил Фишер, - ты
посмотри этот материал, пока мы закусываем.
     - Ну и что? - недоуменно спросил Берков после просмотра. -  Что  тебя
так удивило?
     - Фантастика, - поперхнулся Фишер, - что это за экспертиза? Я  такого
еще не видел. Это что, кража шнурков? Это же  не  экспертиза,  этим  делом
даже задницу не вытрешь, это же ни в какие ворота, мать его, не лезет!
     - Здесь это в порядке вещей, - пожал плечами Берков, - тут ведь иначе
не умеют. Вся раскрываемость держится или на стукачестве, или на поимке  с
поличным. А  ты  как  думал?  Или  ты  думаешь,  они  тут  что-то  всерьез
расследуют?
     Фишер отложил вилку, глотнул вина и помассировал виски.
     - Господи, дай мне терпения... Я чувствую, второй диск и смотреть  не
стоит. Выслушивать идиотские  домыслы  этих  дегенератов  -  пустая  трата
времени. Знаешь, давай-ка к вылету дальнобойный коптер. Придется лететь  в
поместье. Один черт это необходимо... Я, конечно, понимаю,  что  на  месте
преступления мы после стада этих  козлов  вряд  ли  что-то  найдем,  да  и
аппаратуры нет, но все же.
     - 0'кей, - кивнул Берков, - спускайтесь вниз.  Коптер  я  вам  сейчас
устрою.
     - Ты устрой еще вот что - вечером мне понадобится связь с Метрополией
через  штрих-кодер.  Пускай  милорд  озаботится  соответствующей   башней.
Говорить через обычный канал я не могу, сам понимаешь.
     - А штрих-кодер? - Берков остановился в дверях.
     - Ну, это мои проблемы.
     - Понял. Спускайтесь.
     Фишер сложил терминал и сунул его под мышку.
     - Идем, Алекс. Отдыхать будем, это вот... в  гробу.  А  сейчас  нужно
выразить соболезнование семье покойного... такая у нас  работа,  будь  она
проклята.
     Мы вышли в коридор.  Двое  спортивного  вида  парней,  дежуривших  на
этаже, вытянулись при нашем появлении в струнку. Я лениво отдал им честь и
тронул Фишера за рукав:
     - Ларс, у меня одна просьба, если позволишь...
     - Конечно, - повернулся он, - что стряслось?
     - Я хотел бы воспользоваться твоим терминалом, пока мы будем  лететь.
Ничего серьезного... так, справка.
     - Бери, - Фишер протянул мне плоскую кожаную папку.
     Внизу нас ждал мощный  остроносый  аппарат,  возле  которого  скучали
Берков и трое широкоплечих мужиков в отороченных дорогим мехом плащах.
     - А это кто? - удивился Фишер.
     - Охрана, - спокойно ответил Берков. - Люди свои, проверенные.
     - Охрана, - эхом отозвался Фишер. - Красота. Флаг-майор Королев?..
     - Я.
     - Уровень допуска к транспортным средствам?
     - Включая линкор.
     - Количество боевых вылетов?
     - Девять, пилот третьего класса.
     - Стрелковая квалификация?
     - Офицер-снайпер, включая корабельный стандарт.
     - Полевая подготовка, уровень?
     - Офицер-мастер.
     - Количество боевых операций, в том числе десант ных?
     - Тридцать две и восемнадцать.
     - Берков, кто кого будет охранять?
     Парни опустили очи долу, один аж покраснел. Берков развел руками.
     - Извините, ребята, но вам отбой. Рядом с таким хищником  вам  работы
нет.
     "Да разве ж я хищник, -  усмехнулся  я.  -  Подумаешь,  тридцать  два
захода... я ведь даже не рейнджер. Так, умею кое-что. Конечно, и  стреляю,
и двигаюсь, и думаю я вчетверо быстрее этих орлов, но они ж  не  виноваты,
что у меня самое высшее боевое образование, меня с пяти лет  дрессировали,
как песика. И в пустыне выжаривали, и в джунглях вымачивали, и  под  водой
неделями держали, и по горам гоняли - словом,  мордовали  всячески.  Даром
это, конечно, не проходит..."
     - Так, поехали, - Фишер взялся за дверцу кабины. - Пилот знает,  куда
лететь?
     Берков утвердительно кивнул и нырнул в салон.
     Я уселся на заднем диване и откинул панель терминала. Экран  замерцал
бледно-зеленым светом.  Для  начала  мне  требовался  вход  в  полицейскую
информационную сеть  Кассанданы.  Это  не  составило  проблемы  -  уровень
доступа  пользователя  служебного  терминала  СБ  не   вызывал   сомнений.
Оказавшись в сети, я  скомандовал:  "население".  Затем  -  "лендлорд",  и
наконец "Натали Тревис". Запрос был абсолютно конкретным, однако  терминал
после секундного размышления выдал "Зеро".
     Я достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Как мило. Значит, никакая она,
к дьяволу, не Натали и не Тревис. Да может,  и  не  с  Кассанданы?  Может,
здесь и искать ее не стоит? К чему ж тогда все  эти  вздохи  и  почти  что
слезы  в  постели?  Своеобразный  способ  выразить   благодарность?   Чушь
какая-то. "Ладно, - решил я, - мы  тоже  не  лаптем  щи  хлебаем.  Кобыла,
верно,  с  претензиями  на  хитромудрость.  Если  это  и  правда  тест  на
интеллектуальную зрелость, так я такие штучки в  двенадцать  лет  колол  -
какой  это  был  курс?..  "Зеро"  -  ну  и  хрен  с  ним.  Мадам,  кажись,
унаследовала титул? Ну-ну..." Я вернулся  к  "лендлордам"  и  стал  искать
покойников от  полугодовой  свежести,  введя  параллельный  курсор  поиска
"наследование".  Терминал  честно  выдал  шестерых  жмуриков   и   пятерых
наследников. У шестого таковых не оказалось, и майорат пошел с молотка.  В
числе пятерых счастливчиков была одна  женщина,  некая  Ольга  Роллинз.  Я
сдвинулся на нее. На меня  смотрела  Натали.  "Какого  черта  ей  стукнуло
менять имя, - подумал я. - Это, знаете ли, непростое дело. Ладно - я, но у
меня  есть  и  достаточно  серьезные  причины,  и  целая  куча   абсолютно
правильных документов на разные  имена..."  Гм...  что  ж,  Оленька,  пора
познакомиться поближе. Поехали. Возраст - тридцать лет. Да, я где-то так и
думал. Не девочка. Рост, вес, это вполне знакомо.  Антропометрия  меня  не
интересует. А вот биография... Высший гуманитарный колледж  на  Домусе.  А
потом? Пять лет работы на головидении столицы, степень  по  разработкам  в
области электронных средств массовой информации  -  реклама.  А  дальше  -
тишина. Нет данных. О, стоп! Осуждена за... что? Что это за статья? Ложные
показания, ну и ну! Год женской тюрьмы на Кассандане-5. Экий бред, никогда
бы не подумал. Впрочем, с местной юстицией, знаете ли... После  отсидки  -
запрет на перемещения...  ну,  это  уже  беззаконие.  И  вот  зачем  левые
документы. Лихо  она,  однако.  Дальше.  Профессиональная  деятельность  -
проституция!.. Группа А - что это? О, элитарный патент...
     Я  отключил  терминал.  Закрыл  глаза.  Элитарная  проститутка.   Как
здорово. Какой талант, какая импровизация. Или, или, или?..
     Кругом была ледяная пустыня. И я - без шлема,  в  изодранной  куртке,
пробитом наплечнике, весь перемазанный кровью и грязью. Кровь запеклась на
скулах, кровь слепила волосы в грязные бурые космы, кровь тянула  разбитые
пальцы, которые сжимали тяжелый "нокк" с полным магазином. Сухой  морозный
ветер бил мне в лицо, заставляя щуриться мои измученные глаза.
     Я был один на один с ветром и сверкающим  миром  льда  и  мороза.  Я,
ветер и тяжелый "нокк". Я, ветер и сталь.
     Где это было? Где это будет?
     Я вновь набрал код. Теперь меня интересовал номер линии связи.  Узнав
его, я отложил терминал в сторону: вытащил из кармана телефон. Я  сидел  в
коптере, мчащемся на высоте двадцать километров, сосал сигарету  крутил  в
пальцах телефон. "Словно в бой, - подумал я. - Словно мальчишка  в  первый
бой.  Как  в  Академии,  где  инструкторы  на  тысячу  холостых   маркеров
закладывали в играх один боевой выстрел - чтоб не расслаблялись. К  черту,
что это я, наконец?"
     Я решительно набрал номер. С полминуты никто не отвечал, потом в  ухе
приятно завибрировал знакомый бархатистый голос: - Алло... почему я вас не
вижу?
     - У меня мобильный аппарат, - ответил я.
     - Боже... - она непритворно задохнулась, - я сейчас  завизжу.  Ты  не
забыл меня? Где ты? Ты здесь?
     - Я здесь, - мягко рассмеялся я, - только я болтаюсь в небе.
     - Когда ты приедешь?
     - Не знаю. А ты ждешь меня?
     - Боже мой, да! Да! Да! Да! Я жду тебя все это время, я хотела искать
тебя, но где и как? Ведь я даже не знаю, кто ты. Ты надолго к нам?
     - Сложно сказать. Может быть, да, может быть, нет.
     - Узнаю моего мастера Алекса, - журчаще рассмеялась  она.  -  Хотя  в
каком ты чине, не знаю тоже.
     - Узнаешь, - усмехнулся я. - Я обязательно прилечу.  Возможно,  через
несколько дней. Пойми, я в командировке и не располагаю своим временем. Но
могу тебе твердо обещать, что не покину Кассандану, не повидав тебя.
     - Точно?
     - Ты не веришь слову офицера?
     - Твоему я, пожалуй, верю. И главное - я верю тебе. И жду.  И  люблю.
Ты слышишь? Почему ты молчишь?
     - Да так, - сдавленно ответил я. - Мы уже подлетаем. Извини.
     - Я жду тебя, слышишь?
     - Слышу... ты далеко, но я слышу. Жди меня...
     Коптер заходил на посадку, внизу уже маячили энергомачты поместья.  Я
спрятал телефон и уставился прямо перед собой невидящим взглядом.

                                 Глава 4

     Миледи Эвелин, вдова покойного, остановила легкую  антигравитационную
платформу на краю редкой рощицы.
     - Это произошло здесь, - твердо сказала она.
     Она могла бы этого и не говорить. Все было понятно  без  слов,  я  аж
присвистнул. Здесь трудилась целая бригада. Кустарник в нескольких  местах
был выжжен дотла,  пара  толстых  деревьев  пережжены  и  свалены,  кругом
обгорелые ветки и вывороченная, спекшаяся земля.
     Фишера, впрочем, интересовало что-то  другое.  Он  с  азартом  ищейки
устремился на противоположную сторону почти  круглой  поляны,  где  торчал
хорошо опаленный куст рикки. Фарж, верно, стрелял  именно  в  ту  сторону.
Обгорелая верхушка куста, однако, Фишера  не  заинтересовала  -  он  сразу
сунулся в переплет воздушных корней в полуметре от земли.
     - Точно, - с удовлетворением сказал он, - от  когото  летели  клочья.
Фарж не мог не попасть, даже в те секунды, что ему были отпущены. Ах, была
бы аппаратура..
     С этими словами он снова принялся бегать вокруг зарослей рикки, а  мы
с Берковым стали рассматривать нашу  сторону.  Тут  явно  работали  чем-то
серьезная Будь я проклят, но дерево в метр толщиной свалит  только  машина
мощностью не менее двухсот единиц, а эточто-то десантное, не меньше.  Даже
во флоте такого оружия нет.
     - Их тут была целая орава, - задумчиво произнес Берков, - и  стрелять
они не особенно мастера.
     - Угу, - согласился я. - В стрельбе из мощного излучателя  есть  своя
специфика. Тяжелый  он,  зараза.  И  кучности  добиться  нелегко.  Правда,
имеются умнье штуки типа прицельных систем, но эти снайперы,  вероятно,  о
них и не слышали. Даром лес крошили.
     - Даром не даром, а результат налицо,  -  Верхов  по  трогал  пальцем
обугленный срез толстой ветви, - генерала-больше нет.
     Я махнул рукой.
     - Профессионалы сделали бы  это  абсолютно  чисто.  Поверь,  я  видел
чистую работу. А  тут  действовали  какие-то  ублюдки,  гнусные  трусливые
твари.  Вооружились  пробойниками  и  толпой   кинулись   на   ничего   не
подозревающего человека.  Вообще  последнее  время  оружия  мощнее  сорока
единиц уж больно много развелось. И где крадут, спрашивается?  В  десанте,
разумеется.
     - Не знаю, не знаю,  -  покачал  головой  Берков.  Достать  пробойник
чрезвычайно сложно даже для нас. И деньги, в общем-то, роли не играют.  Да
и боеприпасы - целая история.
     - Возможно, - пожал я плечами, - но ты сам вилишь... Уж на что  я  не
криминалист, но смотри: стреляли из трех типов пробойников. Следы  разные,
видишь? А стреляли скорее всего почти из одной  точки.  Ну  и  что-то  еще
вроде обычных цивильных бластеров. Вон дыры в  деревьях.  Резво  колотили,
сволочи.
     - Н-да... - кивнул Берков, - это точно, резво.
     Фишер тем временем перестал лазить под зарослях рикки и приблизился к
нам. Вид он имел несколько озадаченный.
     - Ты что-то нашел? - вполголоса спросил я.
     - Потом, - быстро ответил он. - Ну что ж, миледи... больше нам  здесь
искать нечего.
     Уточнив время завтрашних  похорон,  мы  погрузились  в  уютное  чрево
нашего коптера. Машина поднялась в воздух  и  с  глухим  ревом  нырнула  в
нежно-бирюзовое небо субтропиков. Поместье Фаржа  находилось  много  южнее
столицы, расположенной в умеренном поясе северного полушария.
     - Или я съехал с катушек, - негромко произнес  Фишер,  -  или  кто-то
действовал очень  уж  изощренно.  Хотя  по  внешнему  виду,  так  сказать,
изощренностью тут и не пахнет.
     - В чем дело? - удивился в ответ я. - Что тебя так поразило?
     - Да видишь ли... там  в  этой  рикке...  пятна  крови,  пара  кусков
мяса...
     - Ну и что? Фарж в кого-то попал, вот и все.
     - Да вся штука в том, что попал он в полицейского...
     Берков аж закашлялся.
     - Это шутка, я надеюсь?
     - Если и шутка, то не моя. - Фишер опустил  голову.  Пожевал  губами,
потом вскинул подбородок и  пристально  посмотрел  на  Беркова.  -  Боевой
комбинезон колониальной полиции видел?
     - Видел, конечно.
     - Он биоидентифицирующий, ты знаешь об этом? А? В  шкафу  это  просто
белая тряпка. И на тебе это тоже -  белая  тряпка.  А  на  хозяине  -  это
серо-зеленый   комбез   с   лучеотражающей   защитой   третьего    уровня.
Перепрограммировать его архисложно. Фактически это сложно даже в  условиях
производства - дешевле сделать новый, под конкретного владельца.  Заказать
его для "левого" владельца невозможно в принципе - надзор осуществляет мое
родное Второе управление.
     - Ну и?.. - с ужасом спросил Берков.
     - Там, в рикке, в клочьях чьего-то мяса,  валяются  фрагменты  такого
комбинезона.
     С минуту мы молчали,  пытаясь  осмыслить  полученную  информацию.  На
меня,  да,  похоже,  и  на  Беркова  она  подействовала  не  хуже   доброй
зуботычины. Обрывки полицейского комбинезона просто как-то не укладывались
в сознании. Кто-то лазил там в ослепительно белом комбезе?  Чушь!  "Левый"
комбинезон? Но заказы в самом деле идут через  "двойку",  там  есть  целый
отдел по интендантскому надзору. Измена в СБ? Такое мне и в кошмарном  сне
не могло присниться.
     - Вот что, джентльмены, - хмуро произнес Фишер,  -  отныне  действует
приказ номер сто сорок, параграф "б". Пребывание  на  территории,  занятой
противником. Приказ отдан, никаких отклонений быть не может, возражения не
принимаются. Мы с Королевым сегодня же переезжаем в "Интерстар".  В  отеле
нам будет проще. Незачем привлекать лишнее внимание к милорду. Я  надеюсь,
в собственном заведении он сумеет обеспечить нашу безопасность?
     - Я приму соответствующие меры, - пообещал Берков.  -  Все  будет  на
высшем уровне.
     - Понятно... слушай внимательно: во что бы то  не  стало  найди  того
полицейского, который поступил в госпиталь - не знаю в какой, не спрашивай
- с  лучевым  ранением...  по-видимому,  плеча  или  шеи.  Хоть  наизнанку
вывернись, но найди. И отследи все его контакты. Все, которые  могут  хоть
что-то нам дать.
     - Ты все-таки считаешь, что это дело рук полиции?! - вывесил  челюсть
Берков.
     - Я в этом уже уверен. Это объясняет и всю эту, с позволения сказать,
экспертизу, и  поведение  Миллера,  и  методику  убийства.  Кто-то,  самый
трусливый, напялил свой комбез. Он думал,  что  генерал-рейнджер  носит  с
собой дамский пугач. Он ошибся. Теперь важно не ошибиться нам.
     - Я все понял, - кивнул Берков, доставая из кармана телефон.
     Я глянул в окно. Мы уже подлетали к вилле.
     - Все-таки я с трудом в это верю, - признался Берков,  ожидая  ответа
абонента. - Алло, кто это? Бормана, мне, живо! Почему он сам не отвечает?
     - Алекс был прав, - остро прищурился Фишер. Это что-то  действительно
из ряда вон, Берков! Кто решает вопросы со связью?
     - А? Коллони, Джо Коллони. Сейчас, минуту...
     Коптер приземлился; пятка мягко ухнула вниз,  чьи-то  руки  услужливо
распахнули снаружи дверцу.
     - Внутреннюю машину к взлету, - быстро скомандовал  Фишер,  спрыгивая
на пол, - кто-нибудь, соедините меня с милордом. Да быстро, быстро, что  у
вас, телефонов нет?
     Принимая протянутый кем-то аппарат, он повернулся ко мне.
     - Алекс, Коллони - сюда, ко мне... да! Милорд?..
     - Джо Коллони - сюда, вниз, срочно! -  распорядился  я,  задержавшись
среди "пехоты" в ангаре. - Легкий коптер - готовность пять минут.
     - Есть, флаг-майор! - хором ответили сразу несколько глоток.
     Я мельком посмотрел на часы и бросился  вслед  за  Фишером,  который,
разговаривая  на  ходу  с  Харрисом,  уже  мчался   в   сторону   гостевых
апартаментов. Команда милорда работала вовсю - мимо меня, кивнув на  ходу,
бегом проскочил Берков, оживленно орущий что-то в телефон, следом  за  ним
пробежали двое взмыленного вида джигитов, тоже с телефонами в руках.
     Проходя мимо своего молчаливого "коридорного", я  остановился  -  уже
зараженный лихорадкой всеобщей беготни:
     - Дружище, банку кофе мне в ангар. Прямо сейчас.
     Парняга молча боднул головой и ринулся исполнять.
     Я же вошел в холл  своих  апартаментов,  выхватил  из  сейфа  кофр  и
двинулся в обратный путь, волоча заразу  по  полу  -  внизу  у  него  были
специальные ролики. К тому моменту, когда я спустился в ангар, на приемной
пятке уже красовался легкий аппарат, на котором мы летали раньше. Под ним,
жуя,  что-то  возбужденно  орал  по  телефону  Берков.  В  метре  от  него
почтительнейше стоял мой порученец с банкой  кофе  и  плиткой  шоколада  в
руках.
     - Огромное тебе спасибо, - искренне поблагодарил его я. - Жрать  хочу
- хоть стреляйся. Слушай, забрось эту штуку в  машину,  ты  у  нас  парень
крепкий, а?
     - Слушаюсь, кавалер, - широко улыбнулся парень, легко забросив кофр в
салон коптера. - Я вам больше не нужен?
     - А? Да-да, спасибо, это все.
     Я с хрустом распечатал шоколад и щелкнул крышкой  саморазогревающейся
банки. Есть я в самом  деле  хотел  до  смерти.  Запустив  зубы  в  плитку
шоколада, я краем глаза заметил, что в ангар вбежал  невысокий  пухловатый
человечек в пестром камзоле и забегал глазами, выискивая кого-то.  Вид  он
имел чрезвычайно запаренный.
     - Мастер Коллони! - наудачу крикнул я.
     - А! - отозвался он, устремляясь ко мне. - А где же кавалер  Фишер?..
Он меня искал!.. Он срочно...
     - Он сейчас подойдет. Здравствуйте. Я флаг-майор Королев.
     - Это видно по вашим погонам, - успокоившись, инженер  вытер  платком
лоб и протянул мне руку: - Очень рад, кавалер, очень рад... Я Джо Коллони.
     Я скосил глаза, пытаясь  найти  свою  фамилию  среди  золотого  шитья
правого погона, но, кроме звездочки старшего офицера и двух флаг-майорских
крестов, ничего там не увидел. Мастер  Коллони,  вероятно,  обладал  неким
особым зрением.
     - Как связь? - спросил я у него.
     - Со связью все в порядке, - с  гордостью  ответил  Джо.  -  Линейная
башня складского терминала в  вашем  полном  распоряжении.  Все  в  полном
порядке, а как же.. А что хотел мне сказать кавалер Фишер?
     - А он вам сам объяснит, что он хотел сказать. Вон он идет.
     За Ларсом важно шествовал носильщик с кофром Сам кавалер Фишер сжимал
зубами сигару и был вполне готов к ведению боевых действий.
     - Алло, Коллони! - заорал он издалека. - Как дела у нас?
     - Отлично, полковник! - расцвел коротыщка. Отлично.
     - Ну  и  отлично,  раз  отлично.  Ты  мне   это   вот:   связь   надо
закоммутировать на антенну "Интерстара". Сделаешь?
     - Штрих-кодер, как положено? - насупился Джо.
     - Ага. Усилитель потянет?
     - Потянет. Коллони свое дело знает.
     - Ну вот и здорово. Тогда в бой. Берков! Берков, черт тебя дери!..
     - А? - оторвался тот от телефона.
     - Ты с нами?
     - Да, конечно... Коллони, сядь за руль. Нет, это я не тебе... не тебе
говорю!..
     Продолжая болтать, Берков просунулся в салон.
     Коллони с готовностью уселся к  штурвалу.  Фишер  задвинул  дверцу  и
хлопнул его по плечу:
     - Давай, Джо. Надеюсь, мы тебя ни от чего не оторвали?
     - Все нормально, - смешно  сморщился  толстяк,  повернувшись  к  нам.
Коптер тем временем начал подниматься - пятка еще не выехала на  улицу,  а
Коллони уже потянул  штурвал.  Оборотов  вполне  хватило,  чтобы  оторвать
машину от рифленого металла пятки и шарахнуть носом в отъезжающую створку.
     - Э! - заорал Фишер. - Летун! Икар, мать твою!.. Королев,  садись  на
его место, а то этот ас угробит нас раньше срока.
     - А? Что? - возмутился Берков. - Что за хреновина? Нет, это я не тебе
говорю...
     - Коллони, вылазь оттуда! - начал разъяряться Фишер.
     - Да не умею я летать на этом огурце! - попытался я склеить  отмазку,
чтобы не обижать невнимательного инженера. - И дороги не знаю.
     - Так я тебе и поверю, - едко хмыкнул Фишер. - Садись за руль, и  без
трепа. Коллони к транспортным средствам допускать нельзя. Я это знаю лучше
твоего.
     - Ну уж и нельзя, - обиделся Джо, переходя в салон, -  ну  подумаешь,
упали один раз...
     - У меня еще с того раза  задница  болит,  -  объяснил  Фишер.  -  Ты
помнишь, как мы тогда падали? Забыл?..
     Я сел в кресло  пилота,  подогнал  под  себя  спинку,  прижал  слегка
акселератор и потянул  штурвал.  Коптер  поднялся  вверх,  приемная  пятка
осталась  внизу.  Отжав  педаль   ориентировки,   я   перевел   машину   в
горизонтальный полет.
     - Какой курс, джентльмены? Автопилота я что-то здесь не вижу.
     - Курс сорок пять, - сообщил Коллони. - Эшелон сто.
     - Понял. Ну, держитесь. Сейчас я покажу вам класс езды на тараканах.
     Вывернув штурвал  до  отказа  влево,  я  вдавил  акселератор,  слегка
поигрывая   педалью   ориентировки.   Когда   утробно   урчащий    коптер,
развернувшись на сто восемьдесят градусов, задрал нос и в таком  положении
стал боком лезть в небо, я от души притопил газ и потянул штурвал на себя.
     - Ты это вот!... - заорал, негодуя, Фишер. - Ты не в бою,  мать  твою
за ногу!..
     - Сам приказал, -  хохотнул  я,  выводя  машину  на  нужный  курс.  -
Маневренность у него, конечно, не та, да и реакции какие-то тупые.
     - Не шали особенно, - посоветовал вдруг Берков, оторвавшись от  своих
бесконечных переговоров, - эта штука не слишком устойчива.  Сковырнемся  -
не поймаешь.
     - Поймаю, - уверенно ответил я.
     На  горизонте  показались  шпили  небоскребов.  Порт  Кассандана  был
типичным  детищем  колониально  бума,  вызванного  историческим   решением
имперскского парламента о  вынесении  промышленности  прочь  со  столичной
планеты.  Тогда,  семьдесят   лет   назад,   закончилась   наконец   эпоха
изнурительных войн и начался период мирного роста. Еще двадцать лет  тлели
угли галактических конфликтов, а потом негуманоидные  расы  были  навсегда
заперты в узких границах своих секторов.
     С несусветной милитаризацией Империи  было  покончено,  пришло  время
бурного подъема  торговли  и  промышленности,  до  этого  зажатой  тисками
военной машины - она, эта машина, была самой мощной и самой совершенной  в
обитаемом секторе космоса... Началось освоение ближайших планет  "земного"
типа, не занятых разумными расами. Бум  родил  полчища  авантюристов  всех
мастей, тем или иным способом захватывавших земли по принципу  "кто  смел,
тот и съел". Так возникло сословие  лендлордов,  ибо  по  тем  же  законам
строить любое промышленное предприятие можно было  лишь  на  своей  земле.
Аренда допускалась лишь в исключительных случаях. Те, кто  успел  ухватить
свой кусок, стали отцами могущественных корпораций. Чуть позже был  принят
целый  свод   сверхидиотических   постановлений,   призванных   обеспечить
поступления в бюджет Метрополии - закон о таможне, закон  о  перевозках  и
ряд  других.  Любая  транспортная  операция,  любая  межпланетная   сделка
проходили  через  жернова  колониальных   таможен,   имеющих   федеральные
полномочия. И везде приходилось платить налоги и акцизные сборы  в  пользу
Метрополии. Что и привело к удивительному бедламу, породив  контрабанду  в
таких масштабах, что зачесались даже  господа  законодатели.  Зачесавшись,
они  исторгли  ряд  указов,  окончательно  запутавших  ситуацию.  Создание
частных посадочных комплексов запретили, а все  имеющиеся  были  объявлены
собственностью Метрополии. Очень многим людям (а тогда были еще живы люди,
прошедшие через ад эскадренных  сражений  и  десантных  операций  минувшей
войны)  на  такую  Метрополию  было  попросту  начхать,  и  наступила  эра
контрабандизма, теневого бизнеса и не существующих  в  квартальном  отчете
сделок. Тем временем началось обвальное сокращение вооруженных сил.  Сотни
тысяч кадровых служак,  среди  которых  были  и  увешанные  орденами  асы,
остались без работы. А флот продавал вполне живые боевые корабли по  чисто
символической цене... родилось  пиратство.  Корварцы  и  лидданы  от  века
баловались пиратским промыслом, теперь же в их ряды  влились  отмороженные
имперские авантюристы, обозленные на весь белый  свет  и  нередко  имеющие
высочайшую боевую квалификацию. И к тому же  до  зубов  вооруженные  самой
передовой техникой  своего  времени.  Расцвет  пиратства  породил  частные
боевые эскадры,  вызвал  к  жизни  целую  касту  астронавтов-охранников  и
отчаянных астронавтов-транспортников. Со  временем  на  Метрополию  вообще
перестали  обращать  внимание.  Столица  превратилась   в   центр   науки,
финансовой жизни, образования и стала идеальным местом для бездельников  -
закон о социальном минимуме, единодушно отвергнутый колониями, позволил им
ни в чем себе не отказывать, практически не обременяя себя трудом. В таком
мире, полном громогласно провозглашаемых фикций и малоупоминаемых  реалий,
не  стоило  чему-либо  удивляться.   Существующее   положение   устраивало
миллиарды людей, и не мне было их судить. Каждый из них играл в свою игру.
Я тоже.
     Следуя суетливым указаниям Джо Коллони, я посадил коптер  на  плоскую
крышу отеля "Интерстар", являвшегося собственностью клана Харрис. Нас  уже
ждали - несколько спортивного вида  парней  в  униформе  служащих  "Харрис
корпорейшн". Все ж таки нас хлебом не  корми,  а  дай  напялить  шутовской
наряд  -  у  каждой  лавочки  свой  мундир.  Двухсотлетняя  привычка,  что
поделаешь. Когда-то половина Империи носила мундир, почти  такой  же,  как
сейчас у меня. Только цвета были в основном другие -  синий  или  зеленый,
как, впрочем, и сейчас.  Военно-Космические  Силы  и  Планетарно-Десантный
Корпус. Готически мрачный  черный  мундир  с  эмблемой  в  виде  крылатого
человеческого черепа  всегда  был  редкостью.  В  последнюю  войну  Служба
безопасности пала почти вся, закрывая собой самые гиблые места...
     - Я решил разместить вас на верхнем этаже, - сообщил Берков.
     - Логично, - согласился Фишер. - Джо, давай-ка мне связь.
     - Десять минут, полковник, - кивнул Коллони, исчезая.
     Я передал свой кофр в руки служащего и двинулся за Берковым  в  чрево
отеля.
     - Борман и компания уже на ногах, - докладывал он.  -  Я  настропалил
людей, пускай роют носом землю.
     - Тут нужна особая деликатность, - заметил Фишер.
     - Не волнуйся. Мы еще что-то значим на этой планете.
     - Я понимаю, но ты видишь, что творится? Кстати, нужно обеспечить  по
всему отелю... стрелков внешнего эшелона.
     - Я это предусмотрел.
     Мы вышли из лифта в кричаще роскошный коридор.
     Берков обернулся к одному из служащих.
     - Ключи, Стенли. Ваши номера - этот и следующий по коридору.
     - Этаж заселен? - спросил я.
     - Частично. - Берков пожал плечами. - Это не имеет особого  значения.
Весь верх оцеплен, прислуга вооружена, сверху дежурят самые опытные  люди.
Без шума сюда никто не войдет.
     - Учти, дружище, - негромко сказал Фишер, - я  не  хочу  сдохнуть  от
руки какого-нибудь случайного идиота. То-то была б картинка, а?  Так  что,
случись беда, мы откроем такую пальбу, что весь город услышит. У Королева,
я знаю, есть небольшая машинка для проделывания очень больших  дырок.  Как
там она у тебя называется, Алекс?
     - "Нокк-601", - ответил я. - Последняя разработка. Четыре ствола.
     - Вот так, - подмигнул Фишер, при этом лицо его оставалось совершенно
серьезным, - шестьсот условных единиц. Стены разносит в пыль.
     Берков нервно сглотнул.
     - Я и не знал, что существует такое оружие.
     - Так вы тут много чего не знаете. А  в  Метрополии  целые  институты
головы ломают. Нам вскорости обещают  склеить  игрушку  нового  поколения,
против  которой  будет  бессильна  любая  носимая  защита.  Любая!..   Наш
бронекомбинезон держит прямой удар до четырехсот единиц, но прямых  ударов
не бывает, слышал? А скользящий - до тысячи. До пятнадцати метров, правда.
Ну  а  новая  техника  будет  пробивать  десантцый  катер  со  всеми   его
гравикомпозитами и прочими  потрохами  -  причем  навылет.  Ладно,  хватит
лекций. Где мой номер - вон тот, говоришь? Поторопи Джо, мне нужна  связь.
Алекс, зайдешь.
     Я кивнул и распахнул огромную, инкрустированную серебром дверь. Да, в
колониях все-таки умеют жить. Ботфорты мои утонули в мохнатом  белоснежном
ковре. Такой же мохнатый, но темно-красный диван так и  манил  рухнуть  на
него с длинноногой дамой  в  руках.  Пара  аналогично  отделанных  кресел,
полупрозрачный  торшер,  мерцающий   золотистыми   искрами,   в   углу   -
голографический проектор незнакомой мне модели...
     Я прошел в спальню, оснащенную гигантским ложем с  резным  деревянным
изголовьем  и  балдахином,  прикрытым  пятнистой  шкурой  в  модном  нынче
варварском стиле. Постель была застелена золотым  покрывалом.  На  полу  -
мягчайший ковер, имитирующий ту же пятнистую  шкуру.  У  стены,  затянутой
тяжелой золотистой тканью, - туалетный столик с многоракурсным зеркалом  и
десятком вариантов подсветки. Здесь же  оказался  и  сейф  с  замысловатым
дактилоскопическим замком. Я запихнул в него свой кофр и  вдруг  вспомнил,
что оба мы - и Ларе, и я  не  взяли  свои  цивильные  шмотки.  Надо  будет
напомнить Беркову...
     Сняв с себя китель и галстук, я не спеша осмотрел санузел,  потрясший
меня   своими   возможностями,   и   хорошо   оборудованный    оргтехникой
офис-кабинет, после чего повесил кобуру  опять  же  на  бедра  и  вышел  в
коридор.
     В дверях номера Фишера я столкнулся с Джо Коллони.
     - А я за вами, - обрадовался он. - Кавалер Фишер вас уже ждет.
     - Спасибо, - улыбнулся я.
     - Он там, в кабинете.
     - Ага...
     Я прошагал в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.  Фишер  сидел  в
кожаном кресле за необъятным письменным  столом,  на  котором  стоял  ящик
штрих-кодера. Венчик его антенны неспешно вращался.
     - ...я такого еще никогда не видел, - говорил Фишер.  -  Я  просто  в
шоке от происходящего.
     - Поменьше эмоций, - отвечал ему Нетвицкий. - Конечно, это  дико,  но
куда ты денешься от фактов? Мы примем меры, хотя... боюсь, ни я, ни  Мосли
в этой истории уже не командуем.
     - Что это значит? - удивился Фишер, делая мне знак садиться.
     - Ну что?.. Нашли Детеринга. Он будет у вас  через  двое-трое  суток,
если ничто его не задержит. Он в таком состоянии... я  его  таким  еще  не
видел.
     - Ну, говорит-то он мало... но если Танк  сказал,  что  начнет  новую
галактическую войну, но лично угрохает всех тех, кто эту историю затеял...
сам подумай.
     - Так ведь начнет! - заерзал Фишер.
     - А что? Он запросто. Ты же знаешь его методы. Это ж ураган. Пока его
нет, делайте что можете. Если  вдруг  прорисуется  какой-то  четкий  след,
сразу  же  докладывай.  Здесь  у  нас  проблем  не  будет,  все  настроены
решительно.
     - Ну хорошо, - вздохнул Фишер. - Обмозгуйте все.
     - Разумеется. Как Королев?
     - Отлично. Будьте осторожны и ждите Танка.
     Фишер отключил аппарат и встал.
     - Я рад, что здесь будет сам Детеринг, - объявил он.  -  Да!..  Здесь
разверзнется задница Господня, здесь  будут  реки  крови  и  горы  мяса  -
свежего, дымящегося мяса. О, они еще не знают, что их ждет.  Танк  из  тех
людей, которые сперва стреляют в дверь, а потом уже в нее стучатся.  Боже,
как у меня трещит голова! Надо выпить и залечь в гель.
     - Лучше прими лекарство, - посоветовал я.
     - Да  она,  проклятая,  трещит  не  в  прямом  смысле...  это  стресс
сегодняшнего дня. Сколько дерьма-то, а!.. Завтра еще эти похороны...
     - Ладно, - я почесал брюхо, - пойду я ужинать.
     Шальная мысль "а вдруг?!" посетила  меня  поздно  вечером,  во  время
просмотра идиотского исторического фильма из земной еще  жизни.  Фишеру  с
его опытом подобная дичь просто не могла прийти в голову,  я  был  в  этом
уверен. Торопливо выключив проектор, я извлек из сейфа свой кофр и нашел в
нем личный служебный терминал.
     "В конце концов, - думал я, тыкая пальцами  в  сенсоры,  -  не  стоит
предполагать, что мы имеем  дело  с  гениями.  Тут  не  тот  случай.  Наши
оппоненты тупы и уверены в своей безнаказанности. Уверены  настолько,  что
вряд ли способны на разработку сколько-нибудь серьезных мер по обеспечению
безопасности собственных задниц..."
     Я вошел в регистратуру центрального полицейского госпиталя и  заказал
тот роковой день. И сразу же подпрыгнул словно  ужаленный.  Капитан  Матье
Лафрок - лучевое ранение плеча (кстати, откуда Фишер узнал про  плечо?)...
Дорогая ж  ты  моя  сволочь!  Но...  что  это?  Лучевое  поражение  левого
полушария, несовместимое с жизнедеятельностью головного  мозга...  снят  с
реанимации через час после поступления. Ч-черт...  Фарж  все-таки  не  мог
промахнуться. Даже погибая под шквалом огня, он стрелял туда,  куда  надо,
то есть в голову. Но все равно... капитан - это не  чучело  патрульное.  С
кем-то же он был связан. Схватив кобуру, я пулей вылетел в коридор.
     - Ларс! - забарабанил я в двери соседнего номера. - Ларс, открой  же!
Фишер, чертило, открой, это я!
     Он не открывал. Я знал, что даже на легкое постукивание дверь  внутри
отзывается истерическим мяуканьем, и отключить его нельзя.  Спать  он  так
крепко не мог. Я стал нервничать, продолжая избивать дверь.
     На грохот примчались двое охранников.
     - Есть второй ключ? - спросил я.
     Один из них кивнул и сунул в прорезь замка полупрозрачную  пластинку.
Замок щелкнул, но дверь не сдвинулась с места.
     - Закрыто на внутренний, - тревожно глядя на меня, объяснил парень.
     - Это что-то нездоровое, ребята, - я начал терять самообладание, -  я
уже десять минут стучу. Труп и тот проснется. Позовите кого-нибудь, живо!
     Через минуту коридор наполнился людьми.
     - Ломайте эту сучью дверь к чертям! - скомандовал я. - Живее, орлы!
     Начался штурм. В дверь колотили чем попало: плечами, ногами,  невесть
откуда взявшийся Джо  Коллонк  принес  миниатюрный  резак  и  приготовился
удалять петли. Из номера на противоположной стороне  высунулась  заспанная
мадам времен освоения планеты и добавила шуму, начав поносить нас  на  все
корки. Дверь тем временем с треском  распахнулась,  и  в  коридор  вылетел
абсолютно голый и мокрый полковник Фишер  с  двухствольным  "эйхлером"  на
плече.
     - Ну, ты параноид, Королев! - орал он. - А ты, старая, что  пялишься?
Сто лет живого мужчины не видела? Что ж это за жизнь такая,  а?  Только  я
уснул в геле - на тебе!
     - А какого ж дьявола ты не отпирал? - разъяряясь, прохрипел  в  ответ
я. - Я уж не знал, что думать.
     Джо Коллони сипел, размазывая  слезы  по  лицу.  Все  остальные  тоже
складывались от хохота надвое.
     - Отбой, - скомандовал я. - И срочно найдите Беркова,  пускай  он  на
нас выйдет. С этими словами  я  впихнул  продолжающего  материться  Фишера
обратно в номер.
     - Ларс, я его нашел, я его нашел!
     - Кого, черт тебя подери?
     - Того полицейского! Капитан Матье Лафрок!
     Фишер перестал ругаться и выпучил глаза:
     - Это откуда у тебя такая информация?
     Я объяснил откуда. Фишер от удивления забыл, что стоит передо мной  в
костюме Адама. Он сел на диван, не обращая  внимания  на  свою  повышенную
влажность.
     - Воистину, Санька, ты параноид. Мне такой бред точно не пришел бы  в
голову, это ты правильно рассудил. Считай, что ты  меня  поразил  в  самое
сердце. Быть тебе когда-нибудь генералом, помяни мое слово.
     В спальне заулюлюкал телефон.
     - Ага, - подскочил Фишер, - это Берков.
     С телефоном в руке он вернулся в холл.
     - Да, да. Слушай меня ушами. Королев вычислил того раненого. Не важно
как. Потом. Стопроцентной гарантии я дать не могу, но  вероятность  весьма
высокая. Капитан Матье Лафрок. Ты о нем слышал? Тем лучше. Погоди, мне это
сейчас не важно. А? Нет, он не в госпитале. Он скорее всего  в  морге.  А?
Фарж прострелил ему не только плечо, но и голову.  Да,  вот  так.  Значит,
нужно шаг за шагом... ты понял, да? Все,  что  удастся  узнать  -  с  кем,
когда, где и кто  при  этом  присутствовал.  И  вообще  все  его  основные
контакты. Хорбшо. Я жду тебя с утра. Ага... Спокойной.
     Фишер выключил телефон и посмотрел на пол.
     - Воды-то с меня натекло... вот дерьмо, а... Ладно,  Алекс,  давай-ка
отбиваться ко сну. Все вопросы будем решать с утра. И прекрати мне эти вот
погромы. Научил тебя Детеринг манерам... ага.
     - Утром у нас похороны, - напомнил я.
     - Пока еще не у нас, слава Богу, - поморщился Ларе. -  И,  думаю,  на
целый день. Но перед вылетом полчаса у нас будет.
     - Кстати, - вспомнил я уже в дверях, - а как ты узнал, что Лафрок был
ранен именно в плечо?
     - Или в плечо, или  в  шею,  -  хмыкнул  Фишер.  -  Там  был  обрывок
воротника.

                                 Глава 5

     - Итак, капитан Матье Лафрок... - Берков почесал левое ухо. - Вам  не
мешает моя сигара? Утро выдалось на удивленье теплым и ярким для  середины
здешней зимы, и мы завтракали в уютном закутке на крыше отеля под дымчатым
полароидным наве сом. Метрах в пяти почтительнейше скучала охрана  в  лице
четверых мускулистых орлов с абсолютно пустыми физиономиями.
     - Сигара нам не мешает, - жуя, ответил  Фишер.  Итак,  капитан  Матье
Лафрок. И что этот Лафрок?
     - Старший офицер отдела экономических  преступлений  при  Центральном
планетарном управлении. Я его знал. Хитрая тварь...
     - Не надо эмоций, - поморщился Фишер.  -  Я  прекрасно  понимаю,  что
любить его не за что...
     - 0'кей... Человек со связями. Крупный вымогатель, большой мастер  по
"склеиванию"  фиктивных  дел  о  всякого  рода  махинациях  с  налогами  и
акцизами. Терроризировал  многих  законопослушных  предпринимателей,  имел
обширный рэкет, неоднократно выдвигал "левые" обвинения в  отношении  нас.
Все эти его "дела" держались на абсолютно  бредовых  свидетельствах  и  до
суда, само собой, не доходили. Но тем не менее  многие  люди  платили  ему
откупные, чтобы избежать скандала или повышенного внимания финслужб.
     - Колоритная фигура, - не  удержался  я.  -  Прямотаки  герой  нашего
времени...
     - Возможно...  Педераст,  огромные  деньги  тратил  на  мальчиков  из
секс-салонов. Всегда в долгах, так как жил на широкую ногу  -  даже  рэкет
его не спасал. Были скандалы с запугиванием кредиторов, но всегда  выходил
сухим из воды. Последние полгода... в общем, за его годову была  объявлена
крупная награда, но никто не решался.
     - Он об этом знал?
     - Разумеется. По слухам, он  имел  каких-то  высоких  покровителей  в
Метрополии. Насколько я знаю, у Лафрока вообще не было чувства страха.
     - Вот как? - Фишер бросил на меня многозначительный взгляд. -  И  кто
же эти покровители? Имена, должности?
     - Абсолютно ничего, - боднул головой Фишер.
     - Быть может, среди гомосексуалистов? - подсказал я.
     - Так там таких половина, - хохотнул Фишер. - Но  это  уже  нечто.  А
здесь?
     - Последнее время - ничего  необычного.  Традиционный  круг  общения.
Коллеги, обеды с таможенными рэкетирами, все как всегда.
     Фишер посмотрел на часы, глотнул вина и отодвинул тарелку.
     - Нам  пора,  Алекс.  В  общем,  шуруйте  дальше.  Все,  что  сможете
раскопать. Особое внимание уделите его последним контактам с  Метрополией.
Я понимаю, что это почти нереально, но вдруг...
     В лифте во мне неожиданно проснулся  тот  давешний  червячок,  только
теперь он неимоверно разъелся - это уже был не червячок, а  целый  дракон.
Он  настойчиво  трепыхался  в  подсознании,  не  просто  сигнализируя   об
опасности, нет! Он орал,  рычал,  как  дюзы  корабля:  "Алекс,  Алекс,  со
вчерашнего дня счет времени пошел на секунды!" Счет пошел  на  секунды,  а
опытнейшего Фишера словно усыпили, он никуда не спешит,  у  него  какие-то
свои соображения, мне непонятные.
     Оказавшись у себя в номере, я связался  с  портовым  складом  милорда
Харриса и потребовал немедленно соединить меня с командиром "Газели". Пока
они там суетились, я снял с себя плотный халат,  в  котором  завтракал,  и
успел натянуть галифе и ботфорты. Наконец в трубке раздался  мягкий  голос
Марининой. Я поспешно схватил телефон.
     - Ариана?  Это  я,  Королев...  давай  без  идиотских  докладов,  мне
некогда. Фишер вывалил приказ сто сорок "б". В  рамках  этого  мероприятия
даю дополнение: по экипажу готовность один. И учти  -  пункт  "б".  Экипаж
вооружить, запустить генераторы и быть  готовыми  к  немедленному  взлету,
также приготовиться к подъему башен ближнего боя.
     - Там у вас горячо? - тревожно спросила Маринина.
     - Я пока не могу понять. В любом случае за последствия отвечаю  я.  В
общем, все процедуры по пункту "6" сто сорокового приказа.
     Мои действия не укладывались ни в какие логические  рамки.  Узнай  об
этом Фишер, он был бы изрядно удивлен. Но я чувствовал: речь идет ни много
ни мало о моей шкурке. Что-то уж больно лениво развивались события...  для
такого экстраординарного дела. Я прекрасно  понимал:  если  на  Кассандане
нашлись люди, которые угрохали самого Фаржа, то уж нас-то  они  прихлопнут
запросто - даже странно, что этого не произошло до сих пор. Хотя, конечно,
достаточно и того, что мы зажаты в тиски  -  стоит  нам  начать  настоящую
атаку, как мы тотчас очутимся в перекрестии прицела, я это чувствую...
     Странный беспредел: мафия ничего не может поделать с  полицией,  оная
отвязавшаяся полиция лезет в какие-то  заговоры  на  уровне  Метрополии...
Хор-рошенькая картинка!
     ...Фаржи здесь  были  практически  все.  Дамиан  и  Лукас  -  сыновья
генерала, оба  кадеты  кассанданской  Академии  ВКС,  его  брат.  Томас  -
владелец транспортной компании, и двоюродный  дядя  Эверест  фон  Бюлов  -
командующий десантным корпусом "Вервольф", примчавшийся на личном  рейдере
аж с Корэла. Женскую половину представляла безутешная  миледи  Эвелин,  ее
сестры ( с мужьями, естественно) и тетка Мирей в мундире  полковника  ВКС.
Помимо родни, на похороны  генерала  съехалось  немало  народу.  Прилетело
огромное    количество    посланцев    от    целого     ряда     известных
торгово-гангстерских семей. Сверхбыстроходные корабли нашлись у многих.  У
меня рябило в глазах от роскошных камзолов и обилия драгоценностей.
     Гроб пришлось нести (как я и подозревал) нам  с  Фишером  в  компании
Иоахима Касьяна и  милорда  Виккерса  с  Дайамонд-Тир.  Следом  за  гробом
шествовал фон Бюлов в щеголеватом темно-зеленом мундире с мечом на поясе в
окружении  сыновей  покойного.  За  ними  нестройной  толпой  плелись  все
остальные. Оркестр десантников с  эмблемами  "Вервольфа"  истово  наяривал
"Звездную пыль". Гроб с останками генерала был покрыт  огромным  имперским
стягом, поверх которого лежали офицерский меч в ножнах и парадная фуражка.
     Дойдя до разверстой могилы на  краю  небольшого  фамильного  кладбища
Фаржей, мы осторожно опустили гроб на землю и  отошли  в  сторону.  Настал
черед  прощальных  речей.  Их  было  сказано  немало:   и   печальных,   и
торжественных... а я стоял и  думал  о  том,  что  прославленный  генерал,
легендарный диверсант, могучий воин пал от руки  гнусного  копа.  Человек,
тысячи раз смотревший в глаза смерти, нащел ее не в поединке с  врагом,  а
был подло, трусливо расстрелян в упор оравой оторвавшейся швали. Как я мог
смотреть в лицо его сыновьям, я, человек в черном мундире? Что  я  мог  им
сказать? Что они, будущие офицеры, вступают в мир, полный гнусной грязи, и
что даже меч имперского офицера, даже шпага лендлорда не  смогут  защитить
их от тех, кто не имеет ни лица, ни имени?
     Мне было горько. Горько от сознания собственного бессилия. Горько  от
понимания того, что только крепкая рука и верный ствол могут защитить меня
и мое достоинство. Мое. А их? На моих глазах начал рушиться привычный  мне
мир. Да, мы их найдем. Да, мы нанесем такой  удар,  что  содрогнутся  даже
видавшие виды и убеленные сединами. Мы отомстим! Но для того ли мы от века
умирали в дни войны и годы мира? Для того  ли  мы  безропотно  клали  свои
жизни на алтарь мощи и славы Империи? Для того ли мы молча шли на  смерть,
чтобы нас начали убивать свои же подонки?
     Немало речей было сказано над укутанным флагом гробом. Я молчал.  Мне
сказать было нечего. За меня скажут стволы моего "нокка", и слово их будет
весомо.  И  я  думаю,  что  все  согласятся  с  красноречивыми   стальными
ораторами.  Их  слаженный  квартет  поставит  точку  в  прощании  с  Яргом
Максимилианом Фаржем - воином моей Империи, кем бы он там еще ни был...
     Наконец выговорились все, кто имел что сказать.
     Оркестр взял нижнее ми,  хрипло  взревел  барабан,  и  над  кладбищем
поплыл боевой  гимн  Империи,  гимн  человеческой  расы,  бросающей  вызов
Вселенной. И тогда все, у кого было оружие, вытащили стволы. Гроб медленно
пошел вниз, и вслед ему оглушительно грохнул нестройный троекратный залп.
     Поминки, разумеется, носили характер светского фуршета. Так уж у  нас
принято. Фишер сразу потерялся среди сверкающих камзолов и синих  мундиров
(у Фаржа, оказывается, было много друзей в ВКС), а я оказался  в  компании
милорда Касьяна и Томаса Фаржа.
     - Дядюшку доставят  только  послезавтра,  -  сообщил  мрачный  мастер
Томас. - Господи, двойные похороны, такого семья не знала даже в войну...
     Он тяжело вздохнул.
     - Неужели вы их не найдете, мастер Алекс?
     - Найдем, - твердо ответил я. - Найдем и накажем. Но... мастер Томас,
я понимаю ваше состояние, и все же: не могли бы вы ответить  на  несколько
вопросов?
     Томас поднял на меня измученные глаза.
     - Конечно, что вы... Спрашивайте.
     - Скажите, генерал не мог  иметь  каких-либо  конфликтов  с  местными
правоохранительными силами?
     Быть может, какие-то вопросы относительно  деловой  жизни  семьи?  Вы
понимаете, о чем я.
     - Но... - мастер Томас удивился, - он  нечасто  бывал  здесь,  вы  же
знаете. Само собой, он был в  курсе  всех  моих  дел,  но,  поверьте,  мои
отношения с местной юстицией вполне безоблачны. Да и у  всех  остальных...
нет, здесь не было никаких проблем.
     - В последнее время не казался  ли  он  вам  чем-то  озабоченным  или
удивленным?
     - Да нет... я бы даже сказал -  наоборот.  Он  был  весел,  постоянно
пропадал на охоте с сыновьями и, помоему, никаких сложных дел  не  вел.  В
эти  дни  он  даже  не  пользовался  спецсвязью.  Он  выглядел  совершенно
безмятежным, я не думаю, чтоб его что-то тревожило.
     К вечеру я успел познакомиться с двумя десятками мафиози и  таким  же
количеством  генералов.  К  некоторому  моему   удивлению,   очень   часто
упоминалось имя полковника Детеринга - всегда с некоторым,  я  бы  сказал,
трепетом. Мафиозные  деятели  знали  его  как  родного.  Все  считали  его
личностью  в  высшей  степени  незаурядной  и  непостижимо   смертоносной.
Кое-кто, оказывается, краем уха слышал и обо мне - как  о  новой  креатуре
Детеринга, само собой. Я  подозревал,  что  знакомства  эти  могут  весьма
пригодиться мне в будущем, тем более что общался я в  основном  со  своими
сверстниками - большинство семей прислало сюда младших сыновей.
     Фишер вырвал меня из толпы прямо посреди  разговора  -  я  еле  успел
извиниться перед собеседниками. Рядом  с  ним  мчался  донельзя  серьезный
милорд Касьян.
     - Мотаем, Алекс, быстро...
     - В чем дело? - по спине моей вдруг пополз холодок.
     - Борман, - ответил Фишер. - Борман, похоже, нашел того,  кто  звонил
Майкрофту.
     - Абонента Майкрофта?! И кто?..
     - Пока ничего не понятно. Какой-то местный педик. Главное - он связан
с Лафроком.
     Пилот с ходу погнал во весь дух. Коптер мчался в  темнеющем  небе  на
предельной скорости. Милорд Касьян нервно поглядывал на часы.
     - Я надеюсь, Борман все сделал чисто, - выдавил он.
     - Какого черта!.. - махнул рукой Фишер. - Это уже не имеет  значения.
Важно, что это рыло  нам  сможет  рассказать.  В  любом  случае  ему  одна
дорога...
     До отеля мы добрались меньше чем за час. Пилот не  глушат  двигатель.
Фишер вынырнул из кабины и исчез в лифтовой башенке. Вернулся он через три
минуты с плоским чемоданчиком в руке, и коптер снова поднялся в небо.
     Машина  промчалась  над  деловыми  кварталами,  снизилась  где-то  на
окраине  огромного  мегаполиса,  и  темным  призраком,  без  единого  огня
опустилась на территории чьей-то усадьбы. Шасси еще не коснулось дерна,  а
Фишер уже сдвинул вбок дверь салона и спрыгнул вниз.  На  желтой  пожухлой
траве стоял Росс Борман в окружении нескольких молодых парней.
     - Все нормально? - быстро спросил Фишер.
     - Порядок, босс, - довольно осклабился Борман. Идемте.
     Мы быстро миновали темный старый сад и вошли в большой, сложенный  из
серого булыжника дом времен начала бума. Борман провел нас  в  комнату  на
второй этаже и включил свет.
     На роскошном ковре  валялся  коротко  стриженный  молодой  мужчина  с
мягкими чертами лица типичного примерного сыночка. Лицо его было в синяках
и кровоподтеках, дешевая одежда в стиле "мальчишечка" - широченные  брюки,
цветастый свитер и короткий приталенный пиджак  -  изодрана.  По  рукам  и
ногам он был довольно профессионально опутан прочной клейкой лентой.
     - Развяжите этого красавца, - скомандовал Фишер, бросая на  туалетный
столик фуражку и стягивая с рук перчатки. - Зачем вы его так избили?
     - Так получилось, - пожал плечами Борман, орал громко.
     - У тебя всегда так получается... рассказывай.
     - Этот Тим - довольно известный тип,  живет  на  содержании  у  своих
любовников... м-мм, да. Одно время он жил с Лафроком.
     - Короче, - оборвал его Фишер.
     - В тот день его видели в порту, возле центрального блока гражданской
дальней связи... где-то за полчаса до разговора. Когда я об этом  услышал,
то сразу насторожился. Решил проверить. Сперва никто  из  служащих  ничего
путного сказать не мог - там, само собой, миллионы людей проходят... ну  а
потом его вдруг совершенно точно вспомнила одна дама из бюро кредитов.  Он
требовал связь с Метрополией в кредит и при этом ей нахамил.
     Фишер кивнул.
     - Ладно... пойдем самой простой  дорогой.  Усадите  его  в  кресло  и
держите. Крепко держите.
     - О Боже, - полным слез голосом произнес Тим, - что вы со мной хотите
делать, офицер?
     Фишер молча раскрыл свой  чемоданчик  и  достал  из  него  сверкающий
пистолет-инъектор. Зарядил в него какую-то ампулу и подошел к пленнику.
     - Держите ему голову.
     Двое амбалов прижали брыкающегося Тима к креслу.
     - Голову, олухи, держите! Вот так...
     Инъектор прижался к шее. Клацнул. Фишер вынул пустую ампулу и  уложил
аппарат обратно в чемоданчик.
     - О, - вдруг медово пропел Тим, глядя на меня, - а ты мне  нравишься.
Ты милый  парень,  верно?  Хочешь  меня?  Я  буду  нежным,  как  маленький
мальчик...
     - Чего это он? - удивился Борман.
     Я испытал дикое желание врезать Тиму ботфортом в пах.
     - Дайте свет, - приказал Фишер. - Свет ему в глаза.
     Кто-то принес яркую лампу. Фишер встал перед креслом,  пощупал  пульс
допрашиваемого, потом  медленно,  с  расстановкой  спросил:  -  Ты  знаешь
милорда Майкрофта Фаржа?
     - А-аа, дядю Майка?.. Конечно. Я  был  тогда  еще  мальчиком,  нежным
мальчиком... я в него страшно влюбился... я так плакал тогда... а он  меня
не хотел любить... а потом я ночью пришел к нему... а он был с бабой...  с
противной бабой... а потом она ушла... и я  его  соблазнил...  и  он  меня
любил... и любил еще несколько раз... и делал мне подарки... такие дорогие
подарки... а потом... он... уехал...
     - О чем ты с ним говорил по телефону?
     - А... это Матье мне сказал... он чем-то недоволен... он сказал,  что
у меня будут неприятности... я его боюсь...
     - Что тебе приказал Матье?
     - Он... он сказал, я должен поговорить с дядей Майком...  чтобы  дядя
Майк никому ничего... не говорил... а иначе я дам  интервью  газетчикам...
расскажу... как я его любил... и он меня любил...
     - Что именно никому не должен был говорить дядя Майк?
     - О... что шкип Олаф и прокурор Лемберг встречались здесь с Эгоном...
обо всем этом... а он... он сказал,  что  не  понимает,  о  чем  я...  ему
говорю... сказал... не знает никакого Олафа... а я тоже  не  знаю...  а  я
сказал, что если он не знает, то я иду к этим...  к  газетчикам...  я  все
расскажу, мне... мне так Матье сказал...
     - Кто такой шкипер Олаф?
     - Это Матье... он так и сказал: шкип Олаф, с Эгоном и Лембергом...  я
их не знаю...
     - Когда это было?
     - Я... не знаю... так сказал Матье...
     Фишер выпрямился и вытер вспотевший лоб.
     - Все, больше мы от этого придурка ничего не добьемся. Труп  упрячьте
с концами - ну да вы сами  знаете...  Милорд!  Мне  нужно  видеть  всех  -
милорда Харриса, Беркова, всю нашу команду. Не на вилле, разумеется.
     Мы быстро покинули дом и сели в коптер, который тотчас  оторвался  от
земли.
     - Что-то многовато сюрпризов, - пожаловался Фишер, - подумать только:
милорд Майкрофт, соблазненный мальчишкой! Дурдом какой-то. Я, конечно, сто
раз такое видел, но тем не менее... никогда бы не подумал. Но вот кто этот
Олаф? И что это они могли придумать в компании  с  Лембергом,  Миллером  и
этим Лафроком?
     - Лемберг - это  тот  самый  Элиас  Лемберг,  помощник  по  прессе  в
Генпрокуратуре Метрополии? - спросил я.
     - Да, - кивнул Фишер, - и меня это не удивляет.
     За ним водились кое-какие грешки, и мы его держали на мушке... но вот
эту историю, видишь, прохлопали. Но о каком же  Олафе  речь?  И  какого  ж
черта милорд Майкрофт... суть-то  по-прежнему  ни  хрена  не  понятна!  Ну
молчал  бы,  коли  дело  плохо.  Что-то  здесь  не  так.  Что-то  не  так,
джентльмены.
     Вернувшись наконец в номер, я заказал бисквиты и вино, а  в  ожидании
заказа вытащил кофр, достал свой "нокк", проверил прицел и загнал в гнездо
тяжелый  сдвоенный  магазин  на  триста  выстрелов.  Вошедший  с  подносом
официант, увидев меня - голого по пояс и с массивным оружием  в  руках,  -
слегка побледнел.
     - Все в порядке, - успокоил я его, - решил вот проверить.
     Попивая отличное старое вино, я снова и снова  прокручивал  в  голове
складывающуюся картинку. Если один  из  высших  чиновников  Генпрокуратуры
водит дружбу с местными чинами... и с  каким-то  коммерческим  шкипером...
пиратский  клан   они   учудить,   что   ли,   собираются?   Некисло.   Но
неправдоподобно. Нет, здесь игра покруче будет, не те здесь ставки. О  чем
же прознали Фаржи? Впрочем, конечно, все это вопрос времени.
     В Метрополии сейчас возьмут за жабры этого  Лемберга,  а  мы  возьмем
Миллера... и можно писать отчет о проделанной работе,  а  также  присылать
сюда ораву дознавателей с целью  ликвидации  полицейской  кормушки.  Фишер
запишет себе в актив еще одно громкое дело,  копы  всей  галактики  начнут
пугать его именем своих детишек, а я... а я навещу Натали. То есть,  тьфу,
Ольгу. Даже если она сдерет с меня за визит по элитарным расценкам. Думаю,
что, если мы наведем здесь порядок, милорд Харрис  не  забудет  нас  своей
милостью.
     Я глянул на  часы.  Пора.  Рубашка,  галстук,  китель,  "сбруя".  Ха,
цивильное так и не  пригодилось.  Не  страшно.  Хорошо,  что,  похоже,  не
пригодится и боевое. Я прошел по коридору, спустился на пол-этажа вниз  по
боковой лестнице и свернул направо, где располагался полароидный  "фонарь"
крохотного  бара.  Сейчас,  конечно,  его  выпуклая  наружная  стена  была
угольно-черной. В помещении горел мягкий свет, за стойкой хозяйничала мисс
Минарди, так как все служащие оставшись снаружи. Фишер,  как  ни  странно,
уже  присутствовал  -  он  сидел  перед  стойкой  на  высоком  табурете  и
меЦяанхолично тянул виски. Рядом с ним  стоял  Берков.  Борман,  Гречко  и
Касьян сидели за одним из столиков. Ждали, вероятно, милорда Харриса.
     - Ага, - ухмыльнулся Борман, узрев мою скромную особу, -  вот  и  он.
Что это вы так понравились мастеру Тиму, а, дорогой кавалер?
     - Дружище Борман, - любезно улыбнулся я. - Вам когда-нибудь пробивали
голову?
     - Ну-ну, - отшатнулся он. - Я ж шучу, ты что, юмора не понимаешь?
     - Так он, вероятно, тоже пошутил, как ты считаешь?
     - Да ну его, - заржал Гречко, - а то точно  бубен  разнесет,  знаю  я
его... Таких, как ты, Бор, он на завтрак ест.
     - Что вы к парню пристали? - оторвался от стакана Фишер. - Подумаешь,
делов куча - ну приглянулся он покойнику. Вы 6 зато видели, какие  дамочки
его лобзали - вам, шпане, такие и не снились.
     В бар вошел милорд Харрис.
     - Итак, - Фишер слез с табурета. - Леди и джентльмены! Дело  близится
к концу. По крайней мере его кассанданский этап. В ближайшее  время  будет
произведен ряд арестов - я в данный момент жду официального приказа,  -  и
некоторым  чинам  правоохранительных  сил  Кассанданы  будет   предъявлено
обвинение...
     Черная стеклянная стена брызнула во все стороны фейерверком осколков.
Так как я смотрел на Фишера, то в первые секунды именно Фишера я и  видел.
Он упал на стойку с развороченной грудью... на лице его застыло  выражение
полнейшего безразличия к происходящему. А  следующий  выстрел  разнес  его
голову в куски. Через вынесенную стену в бар деловито запрыгивал  народ  в
полицейских комбинезонах. Надо сказать, шока у меня  не  было:  я  кубарем
кувыркнулся за стойку и быстро, как  на  полигоне,  превратил  в  кровавые
лохмотья тех, кто оказался у меня на линии огня. А оказались все.
     Получив пару секунд на размышление,  я  осмотрел  поле  боя.  Харрис,
Гречко, Борман и Минарди были убиты  еще  при  проломе  стеклянной  стены,
вместе с Фишером. Касьян,  каким-то  чудом  успевший  укатиться  за  угол,
изысканно матерился у меня под ногами, пытаясь перезарядить свой бластер.
     - Хана, - простонал он. - Слышишь стрельбу? Они, похоже,  везде.  Нам
не уйти.
     Налет был произведен тактически грамотно: полицейские  смяли  внешнюю
охрану раньше, чем она успела поднять шум. Пытаться от них  отстреливаться
я не имел желания. Если это таки полиция, от них не отобьешься. Их  много.
Только здесь я укокошил четырнадцать человек. А сколько их цо всему отелю?
Конечно,  боеприпасов  у  меня,  пожалуй,  хватит,   чтобы   отправить   в
преисподнюю всю полицию столицы, но потом?..
     - Что с вами? - спросил я у Касьяна.
     - Нога, - ответил он, - выше колена.
     Мне было совсем не до его ноги, поэтому я схватил милорда за  шиворот
и осторожно выглянул в коридор.
     Тотчас из противоположного конца  по  мне  ударили  три  ствола.  Мой
"тайлер" стоял на стрельбе  очередями,  и  я,  недолго  думая,  врезал  по
обидчикам  длинной  искрящейся  струей  огня.  Ответом  было  истерическое
верещание. Я подкинул добавки и подождал. Тишина. Волоча за собой милорда,
я почти бегом добрался до своего номера и бросился к сейфу.  Одеваться  не
было времени - у меяя вообще не было  ни  намека  на  свободное  время,  я
отчетливо понимал, что тут сейчас начнется. Поэтому я надел шлем,  схватил
"нокк" и защелкнул кофр.
     - Вам придется тащить мой чемодан, - сообщил я Касьяну, - потому  как
я потащу вас. Сознание не потеряете?
     - Нет, - поморщился он, - а что там, в чемодане? Драгоценности?
     - Там мое снаряжение, - ответил я. - Без него я голый.
     Убедившись, что в коридоре наступило затишье,  я  выволок  из  номера
милорда, который вцепился в  кофр,  как  в  спасение  души,  и  быстренько
поволок его к лифту.
     Это было форменным идиотизмом, но иных вариантов я в  тот  момент  не
видел. Лифт вынес нас наверх... дверь его ушла вбок, и  тут  настал  черед
моего доброго друга  по  имени  "нокк-601".  Куча  копов  на  крыше  меня,
конечно, не ждала. Да еще с таким фейерверком. Недаром я  засадил  двойной
магазин. Четыре ствола ударили слаженным квартетом, сметая с плоской крыши
всех и вся. Это было забавно. Копы вообще хороши только тогда, когда имеют
подавляющий огневой перевес, а противник их  -  испуган  и  деморализован.
Здесь же перед ними находился какой-никакой, а имперский рейнджер,  вполне
готовый к любому поединку и абсолютно уверенный в своей правоте. И в руках
он держал не  жалкую  пукалку  из  магазина,  а  сгусток  самой  передовой
военно-технической мысли, рассчитанный на  моментальное  и  безоговорочное
поражение весьма громоздких целей.
     - Ага! - заорал я. - Получи, сучье племя! Нравится вам такая игра?
     Зрелище, конечно,  было  жутковатое.  Крыша  была  почти  неосвещена,
поэтому я - в шлеме - их всех видел, а копы  меня  нет.  Я  бил  короткими
прицельными очередями, и спасения от них не было. По мощности моя пушка не
уступала иным стационарам, и людей просто рвало в клочья, сносило с  крыши
пачками. Кто-то пытался  спрятаться  за  стоящим  на  посадочной  площадке
коптером, но вот и он полыхнул ослепительно белой вспышкой, разлетаясь  на
мелкие кипящие фрагменты...
     Тут почти на голову нам упал еще один полицейский аппарат, который  я
не успел заметить -  а  не  успел  потому,  что  не  было  времени  толком
настроить шлем. Из него полезли разного рода малосимпатичные люди, которые
чрезвычайно плотно палили во все стороны,  и  поэтому  я  почел  за  благо
оттащить Касьяна в какую-то яму рядом с башенкой лифта. Там мы и  залегли.
Стрельба утихла, и я услышал очень любопытную беседу.
     - Где эти говнюки? - хрипло вопрошал один.
     - Черт поймет, - отвечал второй, - они где-то  здесь,  дайте  свет  с
коптера!
     - Там, похоже, у кого-то тяжелая машина, я такого погрома даже  и  не
видел, - говорил третий.
     - Так добейте этого урода! - требовал  хриплоголосый.  -  И  вызовите
лейтенанта. Тут черт знает что творится, а он в воздухе болтается.
     Я уже успел сменить  магазин,  и  ждал,  когда  голоса  отойдут  чуть
дальше. Признаться, меня  переполняла  бешеная  ярость  -  такая,  что  аж
дыхание перехватывало. Только что на моих глазах погиб мой товарищ,  погиб
от руки этих гнусных мерзавцев - за что? А остальные? Ну, получите  же!  Я
поднялся, высунулся из-за угла  и  одной  длинной  очередью  отправил  всю
гоп-компанию к праотцам. Однако они были не  одни.  Целая  толпа  в  своих
бумажных комбезах ринулась прямо мне под выстрел.
     - Да сколько ж вас?! - взревел я, нажимая на курок.
     Ураган, брызнувший из четырех стволов "нокка", убрал их словно  порыв
ветра. В лицо мне полетели руки, ноги, кишки и прочие  запчасти.  Короткий
вскрик нескольких глоток резанул уши - и все.  Тишь  да  гладь.  Я  быстро
прошелся сканером по окрестностям на  предмет  поиска  противника.  Пусто.
Коптер я вроде не зацепил. Прекрасно, вот он-то нам и поможет. Я  выдернул
постанывающего Касьяна  из  укрытия,  дотащил  его  до  коптера,  забросил
вовнутрь и швырнул следом кофр - и откуда силенки-то взялись?  Штурвал  на
себя, газу, газу! - и вперед.
     - Сзади, Алекс!
     Чуть выше нас, почти точно в кильватер, мчались два таких же,  как  и
наш, аппарата. На переднем полыхнула малиновым огоньком пушка.
     - Касьян, держись, мужик! - заорал я.
     Отстреливаться  от  атаки  я  не   мог.   Руки   заняты.   Оставалось
маневрировать, чем я и занялся. Управление машиной не вызвало вопросов, ну
а крутить в воздухе петли на пределе  возможностей  -  этому  меня,  слава
Богу, долго и нудно учили. Мои былые  педагоги  -  спасибо  им,  мудрым  и
терпеливым! - хорошо  понимали:  когда-нибудь  мне  смогут  спасти  шкурку
различные экстремальные знания и  навыки,  простым  смертным  ненужные,  а
потому недоступные. Сейчас я уже не был элегантным офицером в золоте погон
- о нет, я был разъяренным зверем,  умело  и  изобретательно  уходящим  от
погони. Понимали ли это мои преследователи?
     В носовую часть кабины приполз Касьян.
     - Я не могу справиться с кровотечением, - прохрипел он.
     Я быстро содрал с себя портупею и протянул ему.
     Хрипло матерясь, милорд туго перетянул  ею  простреленную  ногу  и  с
облегчением отвалился на тыльную сторону правого кресла.
     - Куда мы летим, Алекс?
     - В порт, - ответил  я.  -  Уже  недалеко...  но  эти  сволочи  и  не
собираются отставать. Верно, думают атаковать нас при посадке.  Милорд,  у
вас уцелел телефон?
     - Уцелел... а что?
     - Я свой где-то выронил. Свяжитесь с  портовым  терминалом  и  срочно
потребуйте связь с командиром моей "Газели".
     Я глянул в экран заднего обзора. Два коптера неотступно следовали  за
нами. Правда, стрелять уже не пытались. То ли поняли, что достать меня  не
удастся, то ли выбили боекомплект. Скорее - второе: еще две  минуты  назад
они гвоздили более чем активно.
     - Держи, - Касьян протянул мне телефон.
     Я снял правую руку со штурвала.
     - Ариана? Это  опять  я...  Срочно  выходите  на  поле  и  запускайте
двигатели. Бегом! Экипажу - команда "ближний бой" на все башни. Через пару
минут я буду у вас.
     - Что ты задумал? - спросил Касьян.
     - А что я мог задумать? В порту стоит мой корабль. У меня  что,  есть
варианты? Или у тебя?
     - Но я не могу покидать планету, я должен спасать семью!
     - А кто об этом говорит? Или кто-то видел, чтобы "черные" уходили  не
отомстив? Нет, дружище. Нам просто нужно оторваться от этих ублюдков.
     Касьян выругался -  изысканным  матом  старого  флотского  мена  -  и
схватился за телефон.
     - Не звони никому, - остановил его я.
     - Как? Какого черта?
     - Не стоит.
     - Ты хочешь сказать, что...
     - Именно. Посмотри на экран задней полусферы. Они отстали.
     Милорд Касьян просунул голову меж спинок пилотских кресел.
     - Ах-х... Теперь я все понял...
     - Я тоже. Но  слишком  поздно.  Они  весьма  лихо  прослушивают  наши
телефоны. И, конечно, уже  поняли,  что  субрейдер  -  это  не  патрульный
коптер, а я - совсем не шутник. Ни один человек в здравом уме  не  полезет
под огонь башен ближнего боя. А жаль.
     Внизу появились ограничительные прожекторы окраины порта.
     - Прямо и направо, - скомандовал Касьян. -  Заходи  по  аэрокоридору,
это километров восемь отсюда.
     Четко  выдерживая  аэромобильный  коридор,  я  долетел  до  терминала
"Харрис корпорейшн" и сразу же увидел "Газель" - она  стояла  на  взлетной
мишени в феерическом одеянии бледно-зеленых искр от запущенных двигателей.
Из спины ее хищно щурились в небо стволы ближнего  боя.  Жаль,  жаль,  что
мерзавчики убрались от греха подальше. Сейчас бы я  им  показал...  Стоило
лишь  отдать  команду,  и  небо  раскололи  бы  яростные  молнии  Ф-пушек,
превратив моих преследователей в облачко расплавленного металла пополам  с
кипящим кровавым желе.
     Возле  наглухо  задраенного  субрейдера  торчали  несколько  служащих
терминала. Я посадил полицейский коптер рядом с  правой  передней  "лапой"
корабля и поспешно выбрался на металл мишени - с Касьяном на закорках.
     - Врача сюда! - крикнул я, опуская его на платформу.
     - Где мне искать тебя? - спросил Касьян.
     - В поместье миледи Ольги  Роллинз...  при  подлете  пусть  позвонят,
обязательно. Мы ведь не знаем, насколько  серьезно  за  нас  взялись...  Я
отдам приказ расстреливать любого, кто приблизится к границам. А ты?..
     - Обо мне не беспокойся. Я справлюсь.
     - Уверен?
     - Алекс, - слабо улыбнулся Касьян, - мы ведь тоже не  дети.  Началась
война... похоже на то по крайней мере. Ну что ж, мы к  ней  готовились.  И
помни, - добавил он, протягивая мне руку, - я твой должник.
     - Ерунда. Я же на работе.
     В борту "Газели" открылся люк, упала вниз легкая суставчатая лесенка.
Я выхватил из салона коптера свой любимый кофр и, махнув  рукой  лежавшему
на носилках Касьяну, вскарабкался наверх.
     В  шлюзе  стояла  майор  Маринина  и  смотрела  на  меня   совершенно
квадратными глазами.
     - Господи, девочка, - выдохнул я, - можно я тебя поцелую?
     - Если можно, потом, - отстранилась она. - Что с вами?
     Я посмотрел на свою грудь и понял, почему у  нее  были  такие  глаза.
Мундир, совсем недавно пошитый у лучшего портного и из лучшего  материала,
был испорчен - причем окончательно. Китель был изорван и  заляпан  кровью,
на Рыцарском кресте повис обрывок чьего-то уха, галифе и сапоги  пребывали
в почти аналогичном состоянии. А фуражку я просто где-то  потерял.  Вид  у
меня был самый тот.
     - Подержи мою пушку, - попросил я. - И идем тебе в салон.
     - Она заряжена? - опасливо спросила Ариана.
     - Да, в магазине еще что-то есть. Держи,  не  бойся.  Не  могу  же  я
тащить этот хренов сундук, шлем да еще и мясорубку. У меня рук не хватает.
     Мы миновали длинный коридор, поднялись в лифте на два уровня и  вошли
в боевую рубку командира корабля.
     - Связь, - попросил я.
     Маринина кивнула и тронула один из сенсоров в необъятном пульте.
     - Внимание! Говорит  пассажир  борта  флаг-майор  Александр  Королев.
Экипажу слушать меня. Штурманская  -  готовность  к  расчету  атмосферного
маневра. Пилотам - готовность к выполнению.  Командорам  уничтожать  любой
атмосферный объект при попытке  преследования  борта.  При  попытке  атаки
разрешаю использовать все средства бортового вооружения вплоть до главного
калибра. Офицеру связи - подготовить башню  ДС  к  работе  со  стандартным
штрих-кодером.
     Я распахнул кофр и достал свой служебный терминал.
     - Ариана, нужно подключить эту штуку к штурманскому  "мозгу".  Отсюда
можно?
     - Можно. Частота?
     - 001001, субкод "Е". Я, дело в том, что... ну, в общем, я  не  знаю,
куда лететь. Но сейчас мы это живо узнаем.
     Развернув дисплей, я принялся тыкать пальцами  в  сенсоры.  Вот  оно.
Гм... получается около пяти тысяч километров к юго-востоку... посреди гор.
     - Штурман, координаты ясны?
     - Ясно, шеф. Но там какие-то горы, скалы...  -  ответил  мне  ехидный
девичий голосок.
     - Ну, значит, я сам сяду за руль. А, пилоты?
     - Пилоты в порядке, командир. Справимся, птичка у нас маленькая.
     Я сел в командирское кресло и помассировал виски.
     - Поехали помаленьку. Отбой... если вдруг что - вызывайте. Ариана,  у
тебя есть какой-нибудь стабилизатор в таблетках? Я  дьявольски  устал,  не
пойму даже, от чего. Фишер мертв, кстати...
     - Его убили?
     - Да. Не стой столбом.. так что ты уж прости мертвеца, девочка.
     - Я не держу на него зла. - Маринина подала мне прозрачную капсулу  и
стакан сока. - А вы? Вы-то хоть не ранены?
     - Со мной все в порядке. Это у нас работа такая... Ах-х, будь оно все
проклято!
     Я проглотил капсулу, запил ее манговым соком и  откинулся  на  спинку
кресла. Ариана осторожно присела на край пульта рядом со  мной  и  достала
сигарету.
     - Можно, я закурю?
     - Конечно, - не открывая глаз, ответил я. - Раскури и мне.
     - У меня легкий сорт.
     - Не важно.
     Она вложила мне в губы горящую сигарету и спросила: - Куда мы летим?
     - К одной женщине... больше мне деваться некуда. Ты отличный  офицер,
Ариана.
     - Спасибо.
     - Это не комплимент. Это констатация  факта...  Возможно,  этот  рейс
повлияет на твою карьеру. Я не знаю, сколько  времени  продлится  все  это
безумие. О, кажется, я начинаю приходить в себя.
     - Мы над финишем, - сообщил пилот.
     Я посмотрел на экраны. Почти прямо под нами находился  очень  старый,
сложенный  из  здоровенных  булыжников   псевдоготический   замок.   Такие
постройки были модны в первые годы освоения планеты. Строение имело  узкий
и высокий центральный донжон и два широких жилых крыла.
     - Пилоты, мы сможем сесть на лугу перед центральным входом? - спросил
я. - Или спалим? Места, по моему, должно хватить.
     - На малой тяге не спалим, - уверенно отозвались из ходовой рубки.
     "Газель" начала  снижаться.  Пилоты  тщательно  прицеливались,  чтобы
попасть двухсотметровой иглой субрейдера точно на аккуратно  подстриженную
поляну, отделявшую дом от нетронутого леса, со  всех  сторон  обступившего
усадьбу. Тем временем в доме вспыхнул свет, загорелись два  прожектора  на
крыше, ярко осветив вход и окрестности. Из замка выбежали люди. Я  добавил
разрешения экранов. Народ носился взад-вперед, размахивал руками и пялился
в небо. Ясное дело, грохот идущего на посадку корабля был слышен на многие
километры.
     Субрейдер выбросил свои суставчатые "ноги" и мягко опустился на  лугу
прямо напротив входа в дом, глубоко вдавив в землю пятки опор.  Дрожь  его
бронированного тела утихла, двигатели смолкли.
     - Трап с правого борта, - скомандовал я. - И дайте внешний свет.
     Из своих каверн  повылазили  стояночные  прожекторы,  развернулись  и
залили все вокруг нестерпимо ярким светом  фотонных  ламп.  Я  смотрел  на
экран. Метрах в десяти от горячего еще корабля стояла кучка людей,  коекто
с оружием, и впереди всех - она, закутанная в отороченный мехом  халат,  с
развевающимися на  пронзительном  ветру  пепельными  волосами,  мучительно
щурящаяся от яркого света бортовых огней.
     - Приехали, - я встал из кресла, привычно вскинул на плечо "нокк".  -
По экипажу готовность два. Комендорам - один,  посменно.  Никого  сюда  не
подпускать. Если кто-то появится, сперва связать их со  мной.  Если  вдруг
появится полиция - валить без вопросов.
     - Это приказ? - подняла брови Ариана.
     - Это приказ. Радиус десять километров, уничтожение  любой  воздушной
цели, движущейся к усадьбе. Кофр мой занесите в дом, распорядись.
     Я вышел из рубки и медленно двинулся к шлюзу. Вот я и прилетел  туда,
где меня ждут...

                                 Глава 6

     - Бросьте свои игрушки,олухи.
     Я стоял на верхней ступеньке лестницы  и  смотрел  ей  в  глаза.  Она
что-то быстро приказала, и люди поспешно  опустили  бластеры.  И  тогда  я
начал спускаться вниз. Она стояла не шелохнувшись, словно не узнавая меня.
А я шагал по мокрой траве, холодный сырой ветер трепал мои кудри, закрывая
ими лицо и щекоча правую руку, обхватившую рукоять покоящегося  на  правом
погоне "нокка". В глазах этих людей я был, вероятно,  какой-то  нереальной
фигурой - мужчина в окровавленном  и  изодранном  мундире  офицера  СБ,  с
массивным излучателем на плече...
     - Ты мастер эффектных появлений, - прошептала она.
     - Нет, нет, не обнимай меня... ты же видишь, в  каком  я  виде.  Мне,
увы, некогда было переодеваться.
     - Боже, я не ждала тебя так рано...
     - Возможно, ты пригласишь меня в дом?
     - О, прости, я потеряла голову...
     Через три минуты я уже нежился в теплом бассейне, на  площадке  перед
которым стоял столик с роскошным холодным  ужином  и  пара  кресел.  Придя
наконец в чувство, я вылез из воды и  накинул  теплый  халат.  Мой  "нокк"
лежал рядом на отдельном коврике.  Я  взял  его  в  руки  и  посмотрел  на
индикатор. Точно, осталось пятьдесят выстрелов. Да-а, пострелял я  сегодня
от души. Зверская, однако, машина. Куда там  копам...  даже  с  десантными
лазерами.
     Едва слышно прожужжала дверь. Я обернулся.
     В дверном проеме стояла Ольга и с улыбкой смотрела на меня.  Я  вдруг
почувствовал, как дергается жилка у меня на  виске.  Мои  пальцы  зачем-то
выдернули магазин... вернули его на  место.  Я  опустил  оружие  и  сделал
приглашающий жест: - Прошу вас, миледи.
     Она  грациозно  уселась  в  кресло  и  рассмеялась  журчащим   смехом
счастливой женщины.
     - Наливай же, мой воин.
     Я раскупорил бутылку шампанского, плеснул по бокалам.
     - За твой приезд, мастер Алекс. Ты, похоже, голоден?
     - Зверски. У меня был не лучший день и не лучшая ночь.
     - Охотно верю... твой мундир придется  выбросить.  Флаг-майор  СБ!  Я
думала, ты десантник, а ты, оказывается, рейнджер!
     - Я работаю в разведке, - улыбнулся я.
     - В разведке? И в какое ж дерьмо ты влез?
     - У нас  будет  немного  времени...  Это  долгий  рассказ.  Я  пришел
требовать долг, Ольга.
     - Господи! - задохнулась она. - Долг! Я до сих пор не могу  поверить,
что ты сидишь в моем доме, а ты говоришь о долге!
     - Ты помнила обо мне? - тихо спросил я, откладывая вилку.
     Она опустила голову.
     - Ты очень странный человек, Алекс... Знаешь, когда-то я мечтала... я
мечтала о мужчине, рядом с которым я смогу быть самой собой,. Я жила  этой
мечтой, а она проходила мимо меня. Ты не представляешь, как я жила,  через
что мне пришлось пройти  и  что  мне  приходилось  видеть.  Какие  роли  я
играла... и могла ли я думать, что мечта воплотится... вот так?
     - Я знаю, Ольга, - я глотнул вина и заглянул ей в глаза.
     - Да... ты, наверное, все про меня знаешь.
     - Многое.
     - Но тем не менее ты пришел ко мне.
     - Меня никто не ждет, Ольга.
     - Я ждала тебя всю жизнь. Неужели тебе нечего мне сказать?
     Я встал, обогнул  столик  и  подошел  к  ее  креслу.  Мягко  коснулся
ладонями ее плеч, погладил ее, как ребенка, и, не выдержав, стал  целовать
ее шею, уши, глаза... Она медленно поднялась, повернулась ко мне  и  сжала
меня так, что едва не хрустнули кости.
     - Ты все-таки пришел, - чуть хрипло прошептала Ольга.
     Я распахнул на ней халат, целуя ее грудь, чувствуя, как начинает  она
непритворно дрожать, и дрожь  эта  вызывала  во  мне  упоительный  сладкий
ураган, которому я не в силах был противостоять.
     - Боже, - простонала она, запрокидывая голову.
     Я прижался щекой к ее животу, вдыхая  ее  запах  -  запах  прекрасной
возбужденной самки, забывая обо всем на свете, чувствуя ее пальцы на своих
плечах, слушая ее колотящееся сердце... Ее  руки  потянули  меня  вверх  и
вдруг мягко опрокинули на ковер.
     - Я не дотерплю до постели, - сообщила она и куснула меня за  ухо.  -
Ты думаешь, я?..

     ...Я спал несколько часов.  Проснулся  я  вскоре  после  рассвета  на
огромном ложе под тяжелым  балдахином  с  золотыми  кистями.  Рядом  спала
Ольга. Я долго глядел В ее счастливое улыбающееся лицо. Во  сне  она  была
похожа на большого трогательно сопящего ребенка.
     Я смотрел на нее, и отчего-то у меня возникло странное ощущение - как
будто после долгого пути я наконец вернулся домой.  Я  подошел  к  окну  и
раздвинул  тяжелые  шторы.  На  меня  смотрел  мертвый  глаз  распахнутого
орудийного клюза "Газели". Во тьме металлической  норы  хищно  поблескивал
ствол оружия, направленного прямо в окно. Я поежился и  поднял  глаза.  На
спине субрейдера равнодушно вращался венчик антенн  ближнего  обнаружения,
комендоры не спали, выискивая в сыром утреннем  тумане  возможного  врага.
Они хранили мой покой, готовые в любую секунду разорвать свинцовую  пелену
небес шквалом лазурных молний.
     Ночью я говорил с Метрополией. Узнав о смерти Фишера,  Нетвицкий  был
вне себя от ярости. Настроение у него и без того было не  самое  лучшее  -
Элиас Лемберг застрелился почти у них в руках.  Генерал  гнул  матом,  как
пьяный шкипер. По его словам, Детеринга следовало ждать здесь с минуты  на
минуту.
     А Ларс Фишер мертв...  и  труп  его  уже  наверняка  уничтожен.  Что,
интересно,  эти  орлы  придумали  для  объяснения  налета?  Наркотики,  не
иначе... они это умеют. Они здесь хозяева жизни. Ах, какой я был идиот! Я?
А Фишер? Фишер, прекрасно знающий все входы и выходы в этом параноидальном
мире?.. Значит, не все. А ведь видел, что тут творится, видел... Я  провел
рукой по лицу и отошел от окна, задернув штору. Детеринг где-то рядом... а
время идет. Теперь уж  ясно,  что  кашу  они  заварили  нешуточную.  Такая
атака... безрассудная атака.  Если  люди  наносят  такой  удар,  прекрасно
понимая, что в ответ они получат просто  ураган,  значит,  они  во  что-то
крепко верят. А мы?.. Я взял сигарету с туалетного  столика  под  огромным
зеркалом в мраморной раме, клацнул изящной золотой зажигалкой и присел  на
низкий мохнатый пуфик. Знали мы и видели... что  мы  знали?  Что  живем  в
мире, под завязку  полном  дерьма?  Знали...  знали,  что  государственные
должности давно стали предметом торговли,  знали,  что  правоохранительные
силы сплошь и рядом занимаются  рэкетом,  и  жаловаться  некуда...  знали.
Толку  того?  Толку?  Фаржи  мертвы,  Фишер  мертв,  я  забился  в  норку,
спрятавшись под прикрытие ни много ни мало  пушек  боевого  звездолета.  И
где? В имперской  колонии!  Префектура,  мать  ее,  Кассандана...  А  что,
интересно, мне было делать? Стартовать  курсом  на  Метрополию?..  Что  же
все-таки они придумали? Что? Если разобраться, не такие уж они  и  идиоты.
Не проколись эта бригада с покойником Лафроком,  все  было  бы  иначе.  Но
прокололись.  Поступили  в  полном  соответствии   с   привычной   логикой
безнаказанности. Приволокли труп в полицейский госпиталь! И если бы  Фишер
не осторожничал, действуя законным порядком, а сразу же ухватил за задницу
хренова Миллера, остался бы жив. Теперь - я в этом  уверен  -  Миллер  уже
далеко, Лемберг беседует с предками... остался шкипер Олаф.  Остался?  Где
он, черт его дери, остался? Кто он вообще такой? Какую роль  он  играет  в
этом кровавом спектакле?
     - Почему ты не спишь? - услышал я тихий голос Ольги за спиной.
     - Да так, - улыбнулся я, вставая, - думаю.
     Она выбралась из-под одеяла, подошла к зеркалу, села  на  оставленный
мной пуфик, взяла сигарету.
     "Странно, - подумал я, - до  сих  пор  как-то  не  верится,  что  эта
шикарная женщина совсем недавно сходила с ума у меня в руках..."
     - Ты непохож на самого себя, -  сказала  она,  глядя  на  меня  через
зеркало.
     - Я  пришел  к  тебе  не  победителем,  -  ответил  я,  -  я   пришел
побежденным.
     - Ты считаешь, что это унижает тебя в моих глазах? - тихо рассмеялась
она. - Ты не можешь быть побежденным.
     - И тем не менее это так. Смотри, - я шагнул к окну  и  рывком  отвел
штору в сторону, - клюзы открыты. Эти пушки - не игра и  не  рисовка.  Они
охраняют мою шкурку. И иного выхода у меня не было.
     Ольга поднялась на ноги и по-кошачьи упруго  потянулась.  Я  невольно
залюбовался совершенством ее золотистого тела, его удивительными  линиями,
сочетавшими в себе силу и изящество, пружинистую гибкость  и  невероятный,
почти магический призыв. Она подошла ко мне, положила руки мне  на  плечи,
зарылась лицом в моих спутанных во сне  волосах.  Я  порывисто  обнял  ее,
прижал к себе, чувствуя,  как  ее  вызывающе  вздернутые  соски  твердеют,
касаясь моей груди.
     - Ты можешь не думать об этом? - прошептала она.
     - Нет, - ответил я, дурея от теплого аромата ее тела. - Не могу.
     Ока вдруг толкнула меня своим телом, но я устоял. Некоторое время  мы
молча боролись: она пыталась  свалить  меня  на  постель,  но  ей  это  не
удавалось. Потом я на секунду обманчиво  расслабился,  позволил  ей  почти
уложить себя на смятое одеяло, и неожиданными броском перекинул  ее  через
плечо.
     - Ого! - Ольга смотрела на меня изумленными  глазами.  -  Я  ведь  не
такая уж и легкая.
     - А я не такой уж и крупный? -  спросил  я,  хватая  левой  рукой  ее
запястья. - Женщина, не играй со мной, - я ехидно щелкнул ее по носу.
     Она закусила губу, пытаясь вырвать руки из капкана моих пальцев. Руки
у нее были сильные,  но  мои  пальцы  все  ж  таки  сильнее.  Вдруг  Ольга
прекратила борьбу, вытянулась на розовом шелке, закрыла глаза. Полные губы
приоткрылись, снежно  блеснули  ровные  крупные  зубы...  она  со  свистом
втянула воздух и согнула ноги в коленях.
     - Пожалей меня, - еле  слышно  произнесла  она,  я  вся  мокрая,  как
девчонка... Ты заводишь меня одним прикосновением.
     Я отпустил ее руки и лег рядом с ней. Моя ладонь  медленно  двигалась
по ее плоскому гладкому животу.
     Она откинула набок мои локоны и слегка прикусила  мне  левое  ухо.  Я
осторожно высвободился из ее зубов и уткнулся  лицом  в  ее  плечо.  Ольга
забросила на меня правую ногу, властно притянула ею к себе...
     - А ты сладкоежка, - улыбнулся я, когда мы наконец разомкнули сложную
петлю объятий.
     - Ага, - она легла на живот, сложила руки под подбородком и счастливо
улыбнулась:  -  Но,  понимаешь,  далеко  не   всегда   я   получаю   такое
наслаждение...
     - Ладно, - я провел рукой по ее восхитительно упругому заду, - может,
сходим позавтракаем?
     - Если ты будешь продолжать делать  то,  что  ты  делаешь  сейчас,  -
полуприкрыв глаза, ответила она, - то завтракать мы не пойдем никогда.
     Я быстренько убрал руку. Ольга открыла глаза и  насмешливо  взглянула
на меня.
     - Вот так, да?
     - Такточно. Идем... И, кстати,  не  найдется  ли  у  тебя  какой-либо
одежды для меня? Мои цивильные шмотки...  ну,  в  общем,  они  остались  в
другом месте.
     - Гм...  -  Она  пружинисто  соскользнула  на  пол  и  окинула   меня
оценивающим взглядом. - Прости, милый, но, по-моему, все  мужчины  в  этом
доме гораздо крупнее тебя. Я, конечно, найду что-нибудь, но...
     - Не надо, - проворчал я, - черт с ним.
     - Можешь пока ходить в халате.
     - Не нужно мне халата. - Я покинул огромное ложе и сладко  потянулся.
- Я найду, что мне надеть. Э-э-э, слушай, у тебя одна ванная в этом крыле?
     - Иди-иди, - подтолкнула она меня. -  Я  потом.  Я  пока  распоряжусь
насчет завтрака.
     Я пожал плечами и шагнул в  услужливо  распахнувшуюся  дверь.  Быстро
смыв с себя пот, я с минуту  понежился  под  теплыми  ароматными  струями,
затем обсушился и тщательно уложил свою волнистую гриву.
     Следовало бы побриться, но бритвы у меня не было -  все  осталось  на
вилле. Закончив прихорашиваться, я вернулся  в  спальню.  Ольга,  сидевшая
перед зеркалом, вскочила и быстро проскользнула в ванную, не сказав мне ни
слова. Я тем временем распахнул свой кофр и достал оттуда чистое  белье  и
легкий черный комбинезон. Натянув его, я извлек полагавшиеся к нему мягкие
туфли на упругой подошве, затем перетянул талию отмытым от крови поясом  с
кобурой, в которой мирно покоился перезаряженный  "тайлер",  и,  вспомнив,
что  портупея  моя  осталась  на  простреленной  ноге   Касьяна,   вытащил
миниатюрный блок боевой  связи.  Активировав  его  на  волне  "Газели",  я
отправил его в нарукавный карман, после чего рассовал по  другим  карманам
то, что было в кителе: служебное удостоверение, бумажник  с  кредитками  и
всякие мелочи вроде расчески и  электронной  памяти.  Рыцарский  крест  я,
поколебавшись, все же прицепил к левому нагрудному карману. Его полагалось
носить на любой форме,  кроме  боевого  обмундирования.  Приладив  пилотку
таким  образом,  чтобы  имперский  Двуглавый  орел   нависал   прямо   над
переносицей, я подошел к зеркалу. Точно подобранный комбез сидел  на  мне,
как перчатка, без единой лишней морщинки. А вот угробленного повседневного
мундира  было  безмерно  жаль  -  он  шился  на  заказ,  по  мерке  и   из
генеральского материала.
     За моей спиной тихонько прошуршала дверь ванной комнаты. Я обернулся.
     - Ой! - шутливо испугалсь Ольга. - Это ничего, что я стою перед  вами
в таком виде, мастер офицер?
     - Ничего, - рассмеялся я. - А что это ты вдруг смутилась?
     - Знаещь, - она присела на край кровати и принялась натягивать чулки,
- у тебя даже лицо как-то сразу строже стало. А форма тебе идет...  просто
невероятно идет. Мне сейчас хочется быть послушной  маленькой  девочкой...
рядом с таким подтянутым и строгим флаг-майором.
     Она надела длинную светлую юбку, накинула  на  плечи  легкую  голубую
рубашку и поднялась.
     - Пошли. Завтрак ждет.
     Ольга протянула мне руку, и мы покинули спальню.
     Она унаследовала неплохое поместье: огромный старый  дом  хотя  и  не
перестраивался с момента рождения, но свидетельствовал об отменном вкусе и
тугой мошне своего создателя. Интерьер выглядел несколько  старомодно,  но
зато  в   полной   мере   обладал   той   самой   подлинной   колониальной
аристократичностью, изящной послевоенной роскошью, какую вряд ли встретишь
в Метрополии. Да, когда-то такие  дома  строили  себе  гордые  победители,
вышедшие из кромешного ада войны, ринувшиеся осваивать новые миры.  У  них
было много энергии и мало страха. Они, прошедшие через ураганы эскадронных
сражений и планетарных десантов, ни секунды не сомневались в  своем  праве
жить так, как хочется. Им тогда казалось, что у их Империи,  -  той  самой
Империи, которую они отвоевали для себя  и  своих  сыновей,  впереди  лишь
слава и мощь. Новая слава и новая мощь, а иначе за что  ж  они  умирали  в
неистовом пламени общегалактического побоища? Но мечтам их не суждено было
обрести плоть и кровь реальности, невзрачные серые людишки, в жизни  своей
никогда  не  державшие  в  руках  оружия,  превратили  гордую  Империю   в
заповедник абсурда. В мир, в котором почему-то неприлично говорить о чести
и долге. В мир, в котором ничто не имеет смысла,  зато  все  имеет  вполне
конкретную цену - любовь и ненависть, верность и предательство,  правда  и
ложь.
     А дом этот помнил  и  другие  времена...  Времена,  когда  живы  были
привилегии воина,  когда  никто  не  ржал  в  обожженное  лицо  увешанного
орденами солдата, когда власть добывалась умом  и  волей,  а  не  ложью  и
чужими деньгами. Но я, увы, родился в иное время. Я раб этого  времени,  я
раб мира, в котором нет ни добра, ни зла, а есть лишь игра без правил, ибо
о каком добре и о каком зле может идти речь, когда  всему  на  свете  есть
своя, выраженная в дурно пахнущем чистогане цена?
     Мы вошли в огромную залу с  большими,  в  полстены,  окнами.  Тяжелые
пурпурные шторы были раздвинуты, и за окнами  стоял  лес.  Над  верхушками
деревьев в мутной седой пелене угадывались контуры далеких гор.
     - Прошу, - Ольга подвела меня к уставленному  тарелками  старомодному
мраморному столу возле весела пылавшего камина.
     - После вас, миледи, - ответил я.
     Она села на деревянный стул с высокой резной спинкой и улыбнулась:
     - Даже как-то странно смотреть на тебя в погонах.
     - А мне странно видеть тебя одетой.
     - Вот как? - Она налила мне пряно пахнущего вина  из  пузатого  алого
графина. - Привыкай.
     Я задумчиво пожевал ломтик ветчины, запил его вином и спросил:
     - Надеюсь, тебя не очень смущает присутствие корабля  на  лугу  перед
домом?
     - Можешь пригнать сюда хоть легион. Главное, что ты здесь. Но,  может
быть, ты объяснишь мне, чем вызвана твоя мрачность?
     - Да я вообще-то не очень веселый тип, - грустно улыбнулся я.  -  Все
как-то не до веселья. К тому же вчера погиб мой товарищ.
     - Прости...
     - Ничего... такая уж у нас профессия. Но только слишком глупо все это
вышло.
     Я посмотрел на свою  правую  руку,  рассеянно  повертел  перстень  на
пальце. Как ей все это объяснить?
     - Кого ты боишься? - спросила Ольга.
     - Я, в сущности, никого не боюсь, - пожевав губами, ответил я.  -  Но
дело в том, что вчера меня очень хотели угробить. И я толком не знаю,  чем
все это кончится. Скорее всего будет большой погром, многим людям придется
умереть из-за своей самонадеянности.
     - Это связано с убийством вашего генерала Фаржа?
     - Да... Он оказался в курсе какой-то  невероятной  махинации.  И  его
прихлопнули.
     В моем кармане вдруг пронзительно запищала связь.
     - Извини, - я вытащил блок и поднес его к уху. - Королев.
     - Флаг-майор, - услышал я незнакомый голос - видимо,  говорил  офицер
наведения с "Газели", - вас вызывает приближающийся объект...
     - Переключайте, - скомандовал я.
     - Алло, - усмехнулся где-то в небе Детеринг, - алло-о?.. Как дела?
     - Не очень-то, - ответил я. - Вы на подходе?
     - Да, я рядом. Прикажи своим стрелкам пропустить меня, а  то  грозные
флотские люди уже завели на меня целеуказание и очень любезно меня об этом
уведомили, да... Надеюсь, твоя подруга не откажет в гостеприимстве старому
больному человеку?
     - На чем вы летите?
     - У меня обычная антигравитационная мыльница милорда Касьяна.
     - Тогда садитесь рядом с "Газелью". Буду ждать.
     Я отдал соответствующее распоряжение дежурному офицеру и поднял глаза
на Ольгу.
     - Сюда летит мой патрон. Ты не возражаешь?
     - О, конечно! Одну минуту...
     Она поднялась из-за стола и вышла из комнаты.
     Я потыкал вилкой в салат, осушил бокал ароматного вина и взял пузатую
сигару из лежащей на столе коробки. Завтрак в меня не лез ни в  какую.  То
ли вчерашние события, то ли туманное утро этого горного  края...  но  есть
мне не хотелось совершенно. А летом, пожалуй, здесь здорово. Не так жарко,
как в столице  -  все-таки  горы.  Хотя  вообще  Кассандану,  конечно,  не
назовешь холодным миром. Вторая планета системы, она  хорошо  прогревается
своим желтым солнцем. Среднегодовая температура здесь гораздо выше, чем  в
Метрополии, а снега ложатся только в высоких  широтах.  Открыли  ее  очень
давно, лидданы основали здесь  поселение  еще  в  эпоху  своих  досветовых
полетов, но потом по разным причинам оставили планету.
     Щелкнула дверь. Вошел двухметровый  стюард  с  подносом,  на  котором
стоял фруктовый салат, прибор и бокал. Аккуратно расставив принесенное  на
столе, он почтительно повернулся ко мне: -  Изволите  что-либо  приказать,
кавалер?
     - Благодарю, - ответил я. - Я сыт.
     Стюард вежливо кивнул и удалился. Вместо него появилась Ольга.
     - Ты ничего не ешь! - возмутилась она. - Ты плохо себя чувствуешь?
     - Нет-нет,  -  запротестовал  я.  -  Что  ты...  Просто   я   сегодня
какой-то... какой-то задумчивый. Прости, ты тут ни при чем.
     Снова  клацнула  дверь  залы.  Я  обернулся  и  встал  со  стула.  От
противоположной стены упруго шагал Детеринг. Выглядел он как  колониальный
миллиардер, не меньше. От обилия драгоценностей на его ослепительно  белом
камзоле у меня зарябило в глазах. Узкие белые брюки и остроносые  ботфорты
на высоком каблуке придавали удивительное изящество  его  легкой  поджарой
фигуре. На шитой  золотом  портупее  висела  короткая  шпага  в  усыпанных
мелкими рубинами ножнах.
     - Вот и я, - он подошел ко мне и протянул затянутую в  белую  кожаную
перчатку ладонь, на среднем пальце  которой  блеснул  тяжелый  перстень  с
рубином.
     - Здравствуйте, полковник, - я пожал его  руку  и  повернулся,  чтобы
представить Ольгу, но он с улыбкой опередил меня: - По-моему, мы  знакомы,
миледи?
     - Ну, если вы - это вы, - с некоторым удивлением ответила она.
     - Зрение не обманывает вас, - хитро прищурился  Детеринг,  -  хотя  я
дейтвительно имею свойство менять облик. Суть, впрочем, остается прежней.
     - И как прикажете вас называть... сейчас?
     - Мастер Йорг, если угодно. Сейчас я ношу свое  родовое  имя.  Милорд
Йорг Детеринг оф Сент-Илер к вашим услугам.
     - Вот как... Прошу к столу, милорд.
     Детеринг учтиво кивнул и занял третий стул. Ольга налила ему вина.  С
легкой небрежностью тонкого знатока он втянул носом пряный букет  напитка,
затем сделал добрый глоток, вполне достойный дракона.
     - Неплохое вино... Что ж, Саша, я вполне одобряю твой выбор. Это  как
раз то, что тебе нужно, да... Впрочем, разговор не об этом. Миллер  исчез,
ты в курсе?
     - Я догадался, - кивнул я.
     - Это хорошо, что ты догадался... Нет, я  ни  в  чем  тебя  не  виню.
Винить надо осторожного законопослушного Фишера, но он уже расплатился  за
все... честь и слава. Н-да... Что там говорил этот ваш педик? Я  ни  хрена
не понял со слов Нетвицкого. В частности, что это за шкипер Олаф?
     - Он не знал ничего. Фишер выжал из него все что было  возможно.  Три
имени: Миллер, Лемберг и шкипер Олаф.  Лафрок,  верно,  был  мясом.  Может
быть, он даже не представлял, о чем идет речь.
     - Лемберг, я полагаю, в аду. - Детеринг задумчиво повертел в  пальцах
бокал, затем наполнил его вином из графина.  -  Миллера  мы  будем  искать
долго. Олаф? Сколько шкиперов в Империи носят имя  Олаф?  Сколько  из  них
посетило Кассандану за последнее время? А знаешь, самое интересное то, что
никто, ну никто не имеет никаких гипотез по поводу  происходящего.  Сам  я
сперва решил, что речь идет  о  каких-то  мощных  политических  делах.  Но
сколько вопросов я ни задавал - а я ведь знаю, кому и как их  задавать,  -
никакого ответа я не получил. А  вопросов  я  задавал  немало  -  на  моем
фрегате едва не сгорела башня дальней связи, да... И  знаешь,  меня  очень
удивила одна вещь - кстати, странно, что она не удивила Фишера, -  Миллер,
он кто? Он, в сущности, пустое место.  Здесь  правят  прокурор  Роуленд  и
столичный шериф Казаков... а Миллер - так, мясо.
     - Лемберг? - предположил я, наливая себе вина.
     - Лемберг его родич, так что  тут-то  все  ясно,  да...  Хотя,  какой
ч-черт ясно? Миллер пошел на совершенно дикое  убийство,  не  уведомив  об
этом вышестоящих "пап". Это ж дьявольщина какая-то! Покойный  Фишер...  да
ослеп он, что ли?
     - У нас было очень мало времени, - возразил я.
     - Да, но у них-то хватило времени израсходовать целого полковника  из
"двойки"! Шутка сказать... - Детеринг передернул плечами. - Вероятно, надо
искать братца этого Миллера.
     - А он здесь?
     - Думаю,  что  да.  По  некоторым  причинам   ему   вредно   покидать
Кассандану. Дело, конечно, давнее, но тем не менее... Тут еще знаешь  что?
Касьяну сейчас тяжко. В отношении семьи предъявлено обвинение.
     - Что?! - Я аж подскочил.
     - А ты как думал? - хмыкнул Детеринг.  -  Отель,  понимаешь  ли,  был
набит наркотиками, а налет  являлся  плановой  штурмовой  акцией.  Кстати,
объявлен  планетарный  розыск  на  преступника   со   сверхмощным   боевым
излучателем. Но это все ерунда. Мы их  так  придавим,  что  у  них  дерьмо
отовсюду полезет, да... Они доигрались,  голубчики.  Я  им  устрою.  Хотя,
конечно, докопаемся ли мы до сути?
     - Надо искать шкипера Олафа.
     - Надо. Но как? Где?
     Детеринг откинулся на спинку стула и взял со стола сигару.  Я  поднес
ему огонь. Танк глубоко затянулся и почесал нос.
     - Знаете, - вдруг прервала тишину Ольга, - у меня есть один  знакомый
капитан полиции. Ему можно доверять, я его хорошо знаю.
     - Вот как? - резко повернул голову Детеринг. -  Доверять?  Давай  его
сюда, срочно. Он прилетит?
     - Прилетит, - кивнула она, - я гарантирую.
     - Зови. Чем раньше, тем лучше.
     - Хорошо, - она встала, - тогда ждите.
     - Замечательная женщина, - сказал Детеринг, когда  Ольга  закрыла  за
собой дверь зала. - Просто замечательная.  Когда-то  она  пыталась  спасти
жизнь одному хорошему человеку, причем делала это не из любви или долга, а
просто так... понимая, что к чему в этом мире. За это ее наказали.  У  нее
был трудный путь, Саша. Не расспрашивай ее о прошлом, пусть она сама  тебе
расскажет.
     - Вы ее знали?
     - Да... а  она  знала  меня  под  другим  именем.  В  свое  время  на
Кассандане творились очень странные вещи. Один Янгель знал ответы  на  все
вопросы, но мы их уже никогда не узнаем... дело давнее.
     - Янгель, по-моему, погиб совсем недавно.
     - Гм... Янгель был самой закрытой личностью в Службе. Старикан  много
чего знал, но мало о чем говорил.  Если  б  Янгель  заговорил,  в  Империи
началась бы волна самоубийств. Да! Он мог бы  стать  директором  СБ  -  по
крайней мере три раза его выдвигали на эту должность. Но такие  штуки  его
не интересовали. Именно он, Янгель, начал все эти игры  с  мафией,  именно
Янгель построил Ахерон... он обладал очень странной логикой, он мыслил  не
так, как все остальные.
     - Кстати... вы много раз обещали рассказать историю Ахерона.
     - Историю Ахерона? -  Детеринг  пыхнул  сигарой.  -  История  Ахерона
писалась не нами... Видишь ли, Ахерон - он, кстати, в разные времена  имел
много разных имен -  это  самая  большая  загадка  исследованного  сектора
Галактики. Мы, ее нынешние хозяева, только приоткрыли завесу  этой  тайны.
Планета, случайно открытая незадолго до войны... в войну о ней  забыли.  А
потом Янгель наткнулся на отчет командира  лидданского  исследовательского
крейсера. Видишь ли, относительно прошлого этого мира мы кое-что знаем, но
именно кое-что, не более. Базу Ахерон мы построили на  развалинах  древней
базы Дэфа.
     - Это я знаю, - кивнул я.
     - Но эта база - самое свежее из всех  тех  строений.  Кто,  например,
возвел гигантские стапели в районе Южного полюса? Этим  стапелям  тридцать
тысячелетий. Наши инженеры говорят, что на них  строили  корабли,  которые
использовали  совершенно  непонятные  нам  физические  принципы.  Техника,
которая там осталась... точнее,  то,  что  от  нее  осталось,  -  сплошная
загадка. Как все это работало? Кто все это строил? А Лабиринт? Мы потеряли
сорок человек на верхних уровнях, после чего спуск вниз запретили наглухо.
Лабиринт - это планетарный  взлетно-посадочный  комплекс.  Причем  верхние
ангары построены тогда же, когда и  полярные  стапели.  А  нижним  уровням
около ста тысяч лет. Что там? Комплекс тщательно  законсервирован,  нижние
уровни, видимо, все еще боеготовы, там полно невероятных ловушек. С  нашей
примитивной техникой они абсолютно  непроходимы.  Там  действует  какая-то
иная физика. Строили все это существа, непохожие на людей. Но тем не менее
им зачем-то понадобился холодный кислородный мир с низкой гравитацией.
     - Сто тысяч лет? - поразился я.
     - Да. Именно так. Видимо, это были пришельцы издалека.  Считают,  что
Лабиринт в основе своей консервировался из  расчета  на  очень  длительный
срок. И что поздние перестройки не имеют  ничего  общего  ни  с  подземным
городом, ни с полярными стапелями. Кое-кто - к примеру. Пенни Камерон,  ты
его знаешь - утверждал, что сроки консервации Лабиринта вышли относительно
недавно, и вся энергетика еще боеготова... а  вот  исполнительные  системы
сошли с ума в ожидании хозяев.
     - И никто не пытался вести сколько-нибудь планомерные исследования?
     - Ну не запускать же туда ученых, - пожал плечами Детеринг. - Объекта
не существует на свете... официально. А уровень наших ксенологов известен.
Их учат совсем другому, и подлинных специалистов среди  нас  нет.  Тот  же
Камерон  нашел  в  Лабиринте  нечто  напоминающее  памятные  системы,   но
разобраться в них не сумел. А больше никто и  не  пытался.  Как-то  не  до
того...
     Детеринг постучал пальцами по столешнице - словно сыграл фортепианный
пассаж.
     - Знаешь, я вот все время думаю: если Фарж  сумел  ухватить  какую-то
убийственную информашку, почему же он  не  связался  со  мной?  Нелепо.  И
совсем на Ярга не похоже, нет... Ч-черт, я до сих пор не могу  примириться
с мыслью, что его уже нет среди нас.  Ярг  был  бесстрашный  человек...  и
очень, очень осторожный. Он недаром пережил сотни своих соратников. Попади
ему в руки бомба, никогда бы он не стал нянчиться с ней  в  одиночку.  Тем
более  располагая  машиной  власти  целой  системы...  хорошо   отлаженной
системы.
     - Меня это тоже удивляло, - согласился я.
     - Да? - повернулся Детеринг. - Ты говорил об этом Фишеру?
     - Фишер был сыскарь, - ответил я. -  Мы  обсуждали  нечто  похожее...
вскользь. Дело в том,  что  эта  мысль  носила  характер  подсознательного
ощущения. Знаете, какой-то такой нескладухи. Фишер не воспринимал подобные
вещи всерьез.
     - Опять... - полковник поморщился. - Рационализм сыскаря... неверие в
собственное "пси", как, впрочем, и в чужое. Слушай, Саша, я  не  в  первый
раз  замечаю,  что  твои   озарения   оказываются   полезнее   рассуждений
рационалиста. Быть может, тебе стоит слетать  на  Росс?  Я  отдам  тебя  в
хорошие руки. Сам-то я практически слеп в области локации  "пси",  но  там
еще остались подлинные специалисты.
     - Вы серьезно? - отшатнулся я.
     Детеринг  взял  новую  сигару,  клацнул  зажигалкой,  повертел  ее  в
пальцах. Я молчал, ошарашенно глядя на него.
     - Если ответ будет положительным, из тебя смогут  вылепить  отличного
прогноста. Нет, нет, не надо волноваться. Все это не так уж сложно. Я смог
постичь только первые ступени, но у  меня  способности  к  прогнозированию
едва на волос выше обычных. А ты... подумай. Не говори "нет" прямо сейчас.
В конце концов, на это ведь  не  полвека  уйдет.  Зато  потом  ты  сможешь
сражаться уже совсем на другом уровне. Сейчас у тебя есть только  то,  что
смог дать тебе я - ты хорошо видишь диспозицию, у тебя неплохо с тактикой,
ты хорошо себя  держишь,  хорошо  мобилизуешься.  Ну  а  если  чувствовать
противника? И потом, когда придет опыт... подумай.
     - Я не говорю "нет", - сдался я. - Но, по-моему, все  это  дьявольски
трудно.
     В зал вернулась Ольга.
     - Он будет во второй половине  дня,  -  сообщила  она,  -  на  личном
коптере. Модель "Хантер Галакси". Предупреди своих.
     - Отлично, - Детеринг встал из-за стола. -  Прошу  прощения,  миледи,
нам необходимо прогуляться. Там, кажется, нет дождя?
     Я поцеловал Ольгу в затылок и вышел вслед за полковником. Мы покинули
дом через главный вход, обогнули передние "лапы" субрейдера и, пройдя  под
его брюхом, вошли в лиственную рощу. Танк шагал молча, со свойственным ему
упругим изяществом, и свирепо  дымил  крепкой  ароматной  сигарой.  Богато
отделанные ножны его  шпаги  раскачивались  в  такт  шагам,  сырой  ветер,
шумящий листвой в кронах деревьев, трепал его тщательно уложенные волосы.
     - Нужно поднять всю команду Лафрока, - сказал  он,  остановившись.  -
Изъять информацию из сети они не могут, закрыть нам вход -  тоже.  Всех...
мне нужны все те, кто мог участвовать в убийстве Фаржа.
     - Что они нам дадут? Вряд ли Лафрок играл какуюто серьезную роль.
     Детеринг прислонился спиной к толстому  узловатому  стволу  огромного
дерева. Взгляд его был пуст. Он задумчиво пошевелил носком ботфорта прелую
багровую листву, мягким ковром покрывавшую землю.
     - Это не имеет значения. Они должны умереть. Ярг был моим  другом,  я
должен за него отомстить. Умрут  все,  кто  имел  к  этому  хоть  какое-то
отношение. Или ты считаешь, что я должен проявить милосердие?
     - Мне сложно говорить об этом, - пожал я плечами, - но последствия...
     - Последствий не будет.  Решение  о  налете  на  отель  принято  кем?
Миллером. Ну, Миллера мы рано или поздно найдем. Визировал  операцию  кто?
Шериф Казаков. С Казаковым у меня очень старые счеты. Мы живем в джунглях,
Саша. Ты сам это понимаешь. Здесь правит сильный. Тот, у кого крепче зубы.
Изменить этот порядок мы не можем. Не можем!
     Он выломал в кустах длинную тонкую ветку  и  с  силой  ударил  ею  по
стволу дерева. Ветка сломалась от удара, Детеринг  выбросил  оставшуюся  в
руке половинку и медленно отряхнул труху с пальцев.
     - Янгель был прав... еще тогда. Понимаешь, я сам долгое время пытался
прощать, быть милосердным  там,  где  это  возможно...  Гм...  ты  помнишь
Рогнар?
     - Еще бы, - отозвался я.
     - Ты помнишь ту девушку на платформе? Мою дочь... Я до  того  момента
не верил. Знал... - а не верил. Не верил, что плоть от плоти моей окажется
у меня в прицеле. Не верил, что мне придется это сделать.  И  о  каком  же
милосердии я могу говорить сейчас? Не-ет... Здесь нужно быть  безжалостным
зверем. Мы же вернулись в пещеры!.. Око за око, зуб за зуб. Убей или  будь
убитым.
     Он умолк и поднял глаза к равнодушно серому зимнему небу. Я присел на
корточки в двух метрах от него, посасывая сигарету.  По  редколесью  гулял
сырой противный ветер, обещавший неотвратимые нудные дожди  До  весны  еще
далеко, да и где я увижу эту весну? В каком мире?
     - Поэтому они умрут, -  вдруг  сказал  небу  Детеринг  и  оттолкнулся
спиной от дерева. - Другого пути у нас нет.
     Я поднялся на  ноги  и  двинулся  за  ним  по  узкой,  едва  заметной
тропинке, усыпанной гниющими листьями.
     Мы шли молча. Умирающий лес был  полон  непривычным  пряным  запахом,
ароматом чужой зимы - сырой,  скользкой  и  туманной.  Лес  умирал,  чтобы
возродиться вновь, когда  придут  на  эту  землю  жаркие  ласки  весеннего
солнца. Мы можем умереть лишь один раз.  Второго  нам  не  дано.  И  ладно
умереть в бою, видя глаза своего врага  и  до  конца  веря  в  собственную
руку... а так, как Фарж или Фишер? Н-да... А  сколько,  интересно,  народу
уцелело из моего выпуска? Кто-то служит  в  Метрополии,  кто-то  торчит  в
миссиях дипкорпуса, кто-то жиреет в колониальных службах. Кто-то  уволился
-  если  нервы  или  ранения   оказались   несовместимыми   с   дальнейшим
прохождением службы. А остальные съедены червями... или  еще  кем.  Больше
половины, а ведь нас в тот год было - почти сто двадцать человек - сорок с
чем-то девушек и семьдесят парней.  Много,  много  костей  украшают  собой
самые разные планеты. А как мы радовались в тот день, когда наш  факультет
получил офицерские мечи!..
     Детеринг остановился и посмотрел на часы.
     - Пожалуй, не стоит заходить далеко. Тем более  скоро  пожалует  этот
коп. Да и к тому же, - он улыбнулся, - тебя ждет женщина. Идем...
     Мы медленно двинулись в обратную сторону.
     - Погрома в порту не было? - спросил я.
     - Нет, конечно. Историю с твоим уходом из отеля вообще замяли...  она
теперь не упоминается, как я понял. Ты их хорошо попугал.  Мне  сказали  -
люди из отеля, разумеется - что ты накрошил не менее взвода. Трупами  была
завалена вся крыша, да и на верхнем  этаже...  А  кстати:  Касьян-то  ведь
теперь твой должник!
     - Да ну, - махнул я рукой, - что ж я, должен был его бросить?
     - Так или иначе, - хмыкнул Танк, - но ты  его  вытащил.  А  Касьян  -
человек серьезный, он этого никогда не забудет. Касьян  многое  изменит  в
семье, вот увидишь. Харрис - это  был  просто  хороший  добрый  дядька,  а
Касьян - тип иного  рода,  да...  И  вообще  на  Кассандане  многое  может
измениться.
     - Что, например?
     - Многое, многое, - лукаво улыбнулся Детеринг, - сам узнаешь.
     В просветах между деревьями появился острый  черный  нос  "Газели"  с
распахнутым клюзом батареи главного калибра. Корабль был полностью готов к
сражению, генераторы стояли в горячем режиме,  взлет  занял  бы  считанные
секунды.
     - Иди, - хлопнул меня по плечу полковник, - я зайду к командиру.
     В холле я наткнулся на здоровенного мужика с аккуратно  подстриженной
рыжей бородкой. На меня он смотрел с опасливым изумлением.
     - Где дворецкий, уважаемый? - поинтересовался я. - Или,  точнее,  где
миледи?
     - Миледи  ожидает  вас  на  верхней  террасе,  -  ответил  он,  -   а
дворецкий...
     - Отставить дворецкого. Проведи меня к миледи.
     Он послушно закивал и повел меня по мраморным лестницам на  четвертый
этаж. Мы миновали длинный коридор  со  стеклянной  крышей  и  остановились
возле резной автоматической двери.
     - Миледи вас ожидает здесь, - сообщил мой провожатый, нажимая кнопку.
- Прошу вас, флаг-майор.
     Дверь ушла в сторону, и  я  шагнул  на  просторную  террасу,  укрытую
колпаком прозрачного пластика. Под стенами из скрытых в полу лунок торчали
кусты неестественно ярких местных цветов, наполняя воздух сладким пьянящим
ароматом. Ольга сидела за изящным  плетеным  столиком,  одетая  в  розовое
длинное платье. На столике перед ней стояла пузатая бутыль вина, бокал  из
прозрачного красного камня и коробка сладостей.
     - Так вот ты кто, - тихо произнесла она, когда дверь за моей спиной с
шорохом вернулась на свое место. - Если б я могла знать...
     - Это что-то меняет? - спросил я, садясь в легкое кресло.
     - Это меняет почти все, печально ответила она, опуская глаза.
     - Не понял. Объяснись.
     - Что я  могу  тебе  объяснить?  Я  знаю  этого  человека...  милорда
Детеринга. Я понимаю теперь, кто ты, если он - твой патрон. В твоих  руках
огромная власть... ты страшнее любой мафии.
     - К тебе это не имеет никакого отношения, Ольга. Для  тебя  я  просто
солдат.
     - Ну конечно! Солдат!..  Кем  и  чем  я  могу  быть  для  тебя  -  я,
проститутка, случайно унаследовавшая титул? Я, выросшая в нищете  и  грязи
городского дна?
     - Ты думаешь, я этого не знаю? Знаю. И что? Ты женщина, я  мужчина  -
какая разница, кто мы там еще?
     - Я хотела, чтобы ты остался здесь.
     Я вскочил, схватил со  стола  бутылку,  сделал  большой  глоток  и  с
бутылкой в руке прошелся по террасе. Чегочего, но этого я не ждал.
     - Я могу умереть, Ольга. В любую минуту. Такая у меня  профессия.  Не
перебивай меня! Я должен находиться в  Метрополии.  Но,  помимо  этого,  я
постоянно болтаюсь по всему  обитаемому  миру.  Я  могу  отсутствовать  по
нескольку месяцев. Подумай хорошенько, Ольга, подумай,  с  кем  ты  хочешь
связать свою жизнь.
     Я прекратил беготню, снова приложился  к  бутылке  и  заглянул  ей  в
глаза. Она спокойно выдержала мой взгляд.
     - Это судьба. Или ты сам не видишь?
     Помещение наполнилось мягким гулом.
     - Войдите! - громко произнесла Ольга.
     Из разъехавшихся  дверей  появился  Детеринг  в  сопровождении  очень
мощного мужчины средних лет  в  полицейском  мундире.  Рядом  с  ним  Танк
казался дистрофиком. Впрочем, я не  помню,  чтоб  его  когда-либо  смущали
такие подробности - мышечная  система  полковника  была  оптимизирована  в
предел, сильнее хомо просто быть не  может;  в  нашем  деле  важна  именно
максимально высокая мощность при минимально  возможном  весе.  Оптимизация
энергетики начинается  с  детства  и  длится  долгие  годы.  В  результате
хиловатый с виду  рейнджер  пробивает  боксера-тяжеловеса  ударом  пальца.
Система  подготовки  человека  -  универсального   воина   разрабатывалась
столетиями...  при  сохранении   железного   запрета   на   любые   генные
модификации. В итоге  раса  пришла  к  сложнейшему  комплексу  тренировок,
которые должны начинаться в  возрасте  пяти-шести  лет,  и  только  каждый
стотысячный хомо способен воспринять их в полном объеме. Детеринг же  ушел
от обычного рейнджера  настолько,  насколько  рейнджер  ушел  от,  скажем,
хорошо подготовленного телохранителя.
     - Здравствуй, девочка, - гулко проронил полисмен Ольге и с удивлением
посмотрел на меня. - Простите, флаг-майор... капитан Армин  Пирс  к  вашим
услугам.
     - Флаг-майор Королев, - я отдал честь и повернулся к хозяйке, но  она
опередила меня:
     - Я думаю, джентльмены, нам лучше спуститься вниз.
     Мы проследовали за Ольгой на второй  этаж  и  очутились  в  небольшой
уютной комнате, освещенной лишь пылающим камином.  Напротив  камина  стоял
низкий деревянный столик и несколько глубоких кожаных кресел.
     - Прошу вас,  джентльмены,  -  Ольга  указала  на  кресла  и  сделала
извиняющийся жест. - Одну минуту.
     Мы  расселись  вокруг  стола,  и  Пирс,  уважительно  косясь  на  мой
Рыцарский крест, спросил:
     - Как я понимаю, именно вы, кавалер, желали меня видеть?
     - Не только видеть,  -  раздался  из  мрака  голос  Детеринга,  но  и
слышать, капитан.
     Пирс кивнул.
     - Конечно, могу я закурить?
     - Несомненно. Курите. И слушайте. Сперва  будете  слушать  вы,  потом
будут слушать вас. Итак. Ситуация  такова,  что  на  Кассандане  в  скором
времени придется умереть многим людям. На планете был совершен ряд  подлых
преступлений... теперь за них придется отвечать.
     Вы можете помочь своим  коллегам  избежать  случайной  смерти.  Когда
придет возмездие,  многие  могут  попасть  под  огонь...  огонь  не  будет
разбирать, кто прав, кто виноват.
     - Вы говорите загадками, милорд, - поежился Пирс. - Простите, кто вы?
     - Смерть, - безразлично ответил Детеринг.
     - Смерть? - поднял брови капитан. - Но чья, позвольте?
     - Это нам и предстоит выяснить. Вы, вероятно,  слышали  о  налете  на
отель "Интерстар"?
     Пирс потер лоб. Вид у него был рассеянный.
     - "Интерстар"? О, я начинаю понимать... я начинаю все  понимать.  Вы,
кавалер, - он посмотрел на меня, - вы тот, кто уложил целую кучу людей  на
крыше. Никто не понимал, кто же их атакует с таким  кошмарным  оружием.  А
это были вы.
     - Не понимали? - ощерился я. - А что же они понимали? Когда первым же
залпом свалили всех, кто был во  внешнем  баре,  когда  они  увидели  труп
офицера СБ - они тоже ничего не понимали?
     - Они были уверены, что это обычная акция... что там - преступники. А
их встретил рейнджер с тяжелым оружием.  Это  были  простые  мальчишки  из
штурмового дивизиона! Нет, я не оправдываю тех, кто их послал, но вы!..
     - Что я?! Мне было плевать, передо мной был вооруженный противник,  и
я убивал их - да, убивал их всех. Всех, кого видел. А что ж, по-вашему,  я
должен был делать?
     - Мы не собираемся  обсуждать  здесь  вопросы  морали,  -  бесцветным
голосом перебил меня Детеринг.  -  Офицер  Королев,  капитан,  никогда  не
согласится с вашей точкой зрения. У него своя колокольня. Да и речь не  об
этом. Кто возглавлял налет?
     - По-моему, лейтенант Маркус Эйген из департамента шерифа. С ним  был
почти весь штурмовой дивизион второго уровня. Вернулись немногие.
     Детеринг едва заметно кивнул.
     - Вы знали капитана Матье Лафрока?
     - Да кто ж его не знал. Его недавно грохнули на какой-то операции,  я
не знаю подробностей. А что?
     - Как Лафрок контактировал с Эйгеном?
     - Самым непосредственным образом. Он  был  его  любовником.  Эйген  -
транссексуал, но Лафрок умолял его не ложиться на реконструкцию. В мужском
виде он  ему  нравился  больше.  По-моему,  единственная  мужская  одежда,
которую носит Эйген, - это полицейский мундир.
     - Ну и типы у вас тут, - поморщился я. - Хотя,  возможно,  я  слишком
консервативен в некоторых вопросах. А Лафрок, оказывается,  был  человеком
широких взглядов. Я слышал, он предпочитал молоденьких мальчиков.
     - А у вас таких не встречается? - спросил Пирс.
     - Это исключено. Мы проходим сложную процедуру генной  идентификации.
Любые отклонения... психологическая устойчивость слишком важна. Мы  все  в
параметрах абсолютного стандарта.
     - Ваши коллеги меня всегда удивляли, - Пирс выдвинул вперед массивную
челюсть. - Вот ваша неприкасаемость, к примеру...
     - Подготовка одного офицера СБ обходится Империи в сумму, достаточную
для постройки десяти линейных кораблей класса "Виннер", - ответил я.
     - Вы знаете следователя Эгона Миллера? - спросил Детеринг.
     - Ну, я слышал это имя, - пожал плечами Пирс, - но  лично  -  нет.  Я
давно служу в патрульном дивизионе и не пересекаюсь с такими экземплярами.
     - Вам знаком шкипер по имели Олаф?
     - Олаф?.. Да я вообще не знаю ни одного  шкипера,  я  не  интересуюсь
транспортом, зачем мне?
     - Я понял. - Детеринг прикрыл глаза. - Забудьте все, ничего этого  не
было. Ничего не бойтесь. Прощайте.
     - Вы?..
     - Я даю вам слово  офицера  и  лорда,  что  вас  ничто  не  коснется.
Прощайте, капитан Пирс.

                                 Глава 7

     - Стандартный вариант, - сказал Детеринг. - Захват живьем.
     Я молча кивнул; мы стояли  посреди  Ольгиной  спальНи  -  я  в  одном
бронекомбинезоне,  Танк  сменил  свой  шикарный  наряд  на  полевую  форму
десантника без эмблем и знаков различия. Ольга сидела возле зеркала  и  не
отрываясь смотрела на меня, покусывая нижнюю губку.
     - Надевай штанишки и сандалии, а сверху - вот это.
     Он нагнулся и вытащил из  своего  кофра  короткую  кожаную  куртку  с
полковничьими погонами - форма "полигон А". Быстрыми движениями  отстегнул
погоны и сорвал нашивки, которые украшали рукава. Нашивок  было  несметное
количество: офицер-снайпер, мастерпилот, мастер полевой  разведки,  мастер
полевой хирургии, офицер-наставник и что-то еще. Все они полетели на  пол.
Я тем временем влез в узкие, как  чулки,  мимикрирующие  штаны  и  натянул
высоченные мягкие сапоги из того же боевого комплекта. Сапоги эти  держали
удар до четырехсот единиц и температуру в пару тысяч градусов. Под  куртку
я надел Ольгин черный свитер, пахнущий тонкими дорогими духами.  "Все  это
ничего, - подумал я, - но вот что я увижу без шлема?"
     - Увидишь, - сказал Детеринг, - все, что нужно, ты увидишь. Так, все?
Оружие.
     Я загнал в "нокк" двойной магазин, еще  три  запихнул  в  набедренные
карманы, туда же - блок связи, кинжал  и  кое-какие  мелочи.  Спрятал  под
куртку боевой пояс с ненужной без шлема АСУ и  системой  жизнеобеспечения.
Отсутствие наплечника и кибердоктора мне также не нравилось, но что делать
- лазить по городу в полном снаряжении?
     - Завяжи ему волосы, - Детеринг бросил Ольге широкую черную ленту,  -
на лбу и сзади.
     Она послушно встала и подошла ко мне. Я ощутил ее  прохладные  пальцы
на щеке, поежился. Ольга быстро перехватила лентой мои кудри, завязала  на
затылке некое подобие банта и вдруг уткнулась носом мне в шею.
     Детеринг едва заметно улыбнулся.
     - К бою.
     Мы вышли из спальни. Впереди шел Танк со своим верным  "четырехсотым"
на плече, за ним мы с Ольгой.
     Она молчала всю дорогу, все так же  покусывая  губу.  Глаза  ее  были
устремлены в невидимую мне даль, и лишь  когда  Детеринг  распахнул  дверь
коптера, она посмотрела на меня и произнесла лишь одно слово:
     - Вернись.
     Я кивнул, коснулся губами ее лба и запрыгнул в салон. Коптер рванулся
в черное беззвездное небо  раньше,  чем  я  успел  задвинуть  пассажирскую
дверь. Я пробрался вперед и занял правое от пилота кресло.
     - Сперва Казаков, - сказал Детеринг,  не  отрывая  глаз  от  лобового
стекла.
     - Там, вероятно, охрана, - ответил я.
     Тонкий профиль Детеринга, подсвеченный призрачным  малиновым  сиянием
приборной панели, слегка качнулся.
     - Они не должны нас видеть.
     Я дернул плечом. Что ж, значит, умрут все. Все, кому мы попадемся  на
глаза. Впрочем, что толку об этом рассуждать? Да, у  них  тоже,  вероятно,
есть  жены,  есть  дети...  Да,  мы  звери.   Хищники.   Зубастые   твари,
безжалостные драконы. Да. Только умираем мы почему-то первыми,  и  умираем
молча, сжав челюсти и не издав ни звука. Умираем тогда,  когда  они  спят,
размножаются, чавкают или вытирают сопли. И нам милосердия ждать неоткуда.
Потому что наш оппонент не бывают ни слабым, ни беззащитным. И  не  бывает
нас сто на одного. Только наоборот. А они - что ж, они живут неплохо.  Еще
как неплохо. Каждый  капрал  имеет  своих  данников,  везде  ему  почет  и
уважение. И виски лучших сортов,  и  девочки  с  мальчиками  по  вкусу,  и
денежки с заискивающей улыбочкой - а как же? А те, кто  повыше  -  о,  это
бизнесмены иного  полета.  Тут  уж  и  дружба  с  таможней,  и  попойки  с
вездесущим налоговым управлением,  и  сложные  комбинации  с  запугиванием
честных работяг, скупка паев в фартовых делах,  оформление  любых  "левых"
документов и прочее, прочее... Да люди ли  это,  мастер  Алекс?  Прав  был
Фкшер - маски, кругом маски. Ухмыляющиеся, самодовольные, презирающие всех
и вся, и что им до тех, кто почему-то, в силу дури своей,  подставляет  за
них свою голову? У них ведь  все  в  порядке.  Империя  повзрослела  после
войны. Империя наела брюшко, в Империи все хорошо.  Империя  не  думает  о
таких высоких материях, как защита жизненного пространства.  На  кой  черт
налогоплательщикам огромный флот? Распродать его! На  хрена  дорогостоящие
научные институты, занятые разработкой систем вооружения? На  биржу  труда
этих высоколобых профессоров со всеми их  докторами  и  магистрами!  Пусть
лучше занимаются совершенствованием фризеров или домашних  роботов.  А  то
сидят там, понимаешь ли, жируют на нашей шее со своими дурацкими пушками и
генераторами. Ведь лучше лишний раз жене  меха  купить  вместо  всех  этих
пушек. А про  этих  сумасшедших,  что  на  границах  вечно  с  кем-то  там
стреляются, вы нам не  рассказывайте,  нечего  детей  пугать.  Они  у  нас
послушные, любят папу с мамой и боевиков не смотрят.  Правда,  у  старшего
что-то одни малъчишки в друзьях, видно, внуков от него не жди. Ну так  что
ж теперь делать. Главное, чтобы из дому  не  удрал  да  возле  военных  не
околачивался, а то заманят вербовщики - и поминай  как  звали.  А  у  нас,
знаете, главное - это семья. Живем тихо, мирно и благолепно. Да! И плевать
вам  всем  на  то,  что  через  двадцать  лет  у  этих  тварей  завершится
шестидесятилетний цикл, и их маточники выбросят из своих  сырых  аммиачных
недр миллиарды,  десятки  миллиардов  личинок,  которые  через  год  после
рождения станут  новыми  солдатами,  вполне  обученными  и  боеспособными.
Начхать вам, что леггах, похоже, уже обогнали нас по разработкам в области
физики субполя... а это - принципиально новые  двигатели,  новые  корабли.
Будет вам тишь и благолепие, когда их десант  сомнет  не  нюхавшие  пороху
имперские легионы, сотрет в пыль тех малочисленных пацанов и  девчонок,  у
которых нет ничего, кроме мужества, ярости и боли. И они будут  умирать  в
своих устаревших железных коробках, хватаясь за свои мыльные пушки...  они
будут вариться заживо в намертво заклиненных отсеках, они будут кричать от
ужаса и боли, проклиная вас, голосовавших за сокращение военных  расходов,
но вы не услышите их проклятий...
     Коптер пошел на снижение. В мерзком сыром тумане огни ночной  столицы
сливались в  какое-то  неясное  багровое  марево  на  горизонте.  Детеринг
протянул руку к панели, коснулся тревожно мигающего сенсора, и на  лобовом
остеклении кабины  вспыхнула  яркими  неживыми  цветами  чехарда  сонарной
графики. Полковник вывернул штурвал влево, заложив пологий  вираж,  вернул
коптер на прежний курс и наконец уверенно бросил его вниз.
     Машина приземлилась на просторном лугу чьего-то поместья. Похоже, это
было то самое место, где допрашивали покойного Тима. Метрах  в  десяти  от
нас  дважды  моргнули  фары  городского  антиграва.  Детеринг   решительно
распахнул дверцу и спрыгнул вниз. Я последовал за ним. Мы быстро прошагали
расстояние, отделявшее нас от кара,  и  из  тьмы  выплыла  фигура  Иоахима
Касьяна.
     - Все, как вы приказали, полковник, - сообщил он.
     - Понял, - ответил Детеринг, - где моя машина?
     - Садитесь в эту. Водитель профессионал в своем деле.
     - Хорошо, ждите нас.
     - Как ваша нога? - спросил я.
     - Слава  Богу,  -  бледно  улыбнулся  Касьян.  -   Вашими,   кавалер,
стараниями. Ваша портупея уже давно вымыта, ждет вас.
     - Оставьте ее себе на память, милорд, - усмехнулся я. - Я с  ней  уже
как-то распрощался.
     Касьян хлопнул меня по плечу и исчез в мокром мраке. Я открыл  дверцу
кара и влез на заднее сиденье.
     Детеринг устроился спереди и что-то  тихо  сказал  худощавому  парню,
сидевшему за рулем. Тот молча кивнул.
     Кар тронулся. Мы миновали темную длинную аллею, выехали за  ворота  и
понеслись в направлении центра города.  На  небольшом  расстоянии  от  нас
двигались две большие машины с  людьми.  Наш  кар  пронесся  через  центр,
обогнул районы многоэтажных "ульев" и углубился  в  благопристойно  спящий
край  респектабельных  особняков.  Через   полдесятка   кварталов   машина
остановилась.
     Я быстро выбрался наружу и осмотрелся. Недурно.
     Участки по два гектара, изящные строения, в  основном  эклектического
стиля - смесь  разных  древнеземных  архитектур,  но  все  в  высшей  мере
комфортабельно - солярии, бассейны, подземные ангары,  и  зелень,  зелень,
зелень... Сплошные сады.
     - Вперед! - глухо скомандовал Детеринг.
     Мы пробежали вдоль чьего-то изящного заборчике повернули  за  угол  и
так же бегом преодолели еще сотни метров.
     - Это, - сообщил Детеринг, указав на красивые "а-ля  кованые"  ворота
на противоположной стороне улицы.
     - Системы? - тихо спросил я.
     Детеринг покачал  головой  и  достал  из  нагрудного  кармана  тонкий
стерженек.
     - Готовность...
     Стерженек  хрустнул,  ломаясь,  и  я  ракетой  полетел  через  улицу.
Охранные системы были парализованы. На любые хитрости такого  рода  у  нас
есть свои.
     Ворота  я  перемахнул  за  пару  секунд.  Рядом  со   мной   бесшумно
приземлился  Детеринг.  И  тут  вспыхнули  прожекторы,  залив  окрестности
ледяным  ксеноновым  светом.  Впрочем,  мы  и  не  планировали  бесшумного
проникновения.  Прожекторы  я  расстрелял  моментально.  Пока  я  стрелял,
Детеринг пронесся по выложенной цветными плитками дорожке  и  превратил  в
кашу охранника, высунувшегося на порог. С глухим шлепком  вылетела  дверь.
Когда я вбежал в холл, мне осталось только снести голову  идиоту,  который
вынырнул из боковой комнаты.
     - Вверх-вниз, две минуты! - отдал команду Танк.
     Ударом сапога я распахнул первую дверь. Это был пост охраны. На  меня
бессмысленно вытаращился придурок  в  патрульной  форме.  Он  глотал  ртом
воздух, как рыба, выброшенная на берег, и силился что-то сказать. Я решил,
что оратор из него заведомо слабый,  и  нажал  на  спуск.  Пульт  и  стены
обильно окрасились кровью и печеными мозгами. Я даже удивился, что у  копа
может оказаться такое изобилие по части начинки костяного шара, именуемого
в просторечии головой. Стремительно осмотрев еще две  комнаты,  в  которых
никого не оказалось, я ринулся по лестнице на второй  этаж,  поскользнулся
на чьих-то кишках, споткнулся о развороченный труп еще одного охранника  и
влетел в коридор. Действовать без  шлема  мне  стало  трудно.  Здесь  было
полдесятка дверей,  и  все  они  оказались  запертыми,  а  помещения,  как
выяснилось, - пустыми. Зато на третьем творилось  что-то  веселое.  Стоило
мне высунуть нос из-за угла, как откуда-то из  темноты  полоснула  длинная
очередь. Что-то обожгло мне правую скулу. "Ну, привет", - сказал  я  себе,
клубком выкатываясь на оперативный простор и от души расходуя  боеприпасы.
Уж не знаю, кто мог уцелеть в этой темной пыльной кишке, но  через  облака
дымящейся штукатурки огненным глазом вновь блеснул чей-то ствол. Это  было
сделано зря, я сразу понял, где притаился мой многоуважаемый оппонент, тем
более что я победил темноту, глядя на  мир  через  прицел  моего  "нокка".
Большой палец коснулся сенсора перевода  огня,  и  пахнущая  адом  машинка
послушно отозвалась сладким пением  смертоносного  квартета.  Ответом  был
долгий, переходящий в предсмертное клокотание крик.
     Тем временем на последнем, четвертом этаже что-то  громыхнуло,  и  по
лестнице на меня почти свалилась обнаженная дамочка лет тридцати, с ног до
головы перемазанная кровью и дико  орущая  на  абсолютно  неизвестном  мне
языке. Точнее, орала она на нормальном интере, но красноречие ей,  похоже,
враз изменило и  в  вопле  ее  начисто  потерялись  все  согласные.  Мадам
набросилась на меня с такой яростью, что я от ужаса  чуть  не  забыл,  под
каким пальцем у меня находится  спуск.  Извилины  ее  отличались  истинной
колониальной пышностью: надеюсь, они стали прекрасным украшением стены над
лестницей. К горести моей, я не успел налюбоваться их изящным  рисунком  -
из дыма и пыли возник Детеринг, тащивший на плечах какой-то  бочкообразный
предмет. При ближайшем рассмотрении  предмет  этот  оказался  почтеннейшим
шерифом Николасом Казаковым - к сожалению, мало напоминавшим самого  себя,
так как измордован он был до неузнаваемости.
     - Закончили, - сообщил мне Детеринг, - назад.
     Пока  мы  упражнялись  в  доме,  наши  подмастерья  сумели   тихо   и
квалифицированно срезать ворота, и во мраке сада нас ждал большой  кар,  в
который мы погрузили связанного шерифа, а за воротами, в тени кустов  -  и
наш шустрый антиграв.
     Кар с шерифом на огромной скорости ушел в сторону окружного  ситивэя,
а мы в сопровождении второй машины нырнули в сумрак припортовых кварталов.
Мы долго петляли по сырым закоулкам, в которых через тяжкий холодный туман
светились вывески бесчисленных кабаков и секс-салонов  на  всякий  вкус  и
любую мошну. В конце концов кар встал у невзрачного двухэтажного строения,
первый этаж которого занимал бар с кричаще яркой  вывеской,  а  на  втором
располагались квартиры.
     Едва я вышел из машины, как двери бара распахнулись и  выплеснули  на
тротуар троих мертвецки пьяных типов. Я оказался в метре от них и,  видно,
чем-то им не понравился. Один  из  пьянчуг  подошел  ко  мне  и  попытался
схватить меня за волосы. Это ему не удалось. Раньше, чем я  успел  занести
руку для удара, вся троица  была  уложена  на  бетон  лицом  вниз  людьми,
выскочившими  из  второй  машины.  Мы  же  с  Детерингом  быстро  обогнули
строение, вбежали в подъезд и по удивительно аккуратной лестнице поднялись
на второй этаж. Здесь уже любой шум был крайне нежелателен.
     Возня с замком заняла у Детеринга несколько  секунд.  Обитая  светлым
мохнатым пластиком дверь распахнулась, и в глаза нам ударил свет.
     - О, черт, - прошептал я.
     Снаружи света, конечно же, не было  видно,  так  как  в  окнах  стоял
полароидный материал. Но мы этого не  ждали.  Детеринг  быстро  обернулся,
закрыл входную дверь и рванулся в глубь квартиры. Но  я,  видимо,  был  не
столь тих, как хотелось.
     В дальнем конце коридора раскрылась дверь, и из комнаты  вышла  милая
девушка в длинной юбке и светлой кофточке, на  ногах  у  нее  были  мягкие
домашние тапочки. Признаться,  я  опешил.  Я  видел  транссексуалов  обоих
типов, и обычно наши спецы-хирурги вместе с прочими спецами здорово делают
свое дело, но лицевые кости - это порой нечто нетрансформируемое. А передо
мной стояла очаровательная, я бы сказал -  трогательно  прелестная  девуля
лет двадцати, и в ней не было ничего, ну ничего мужского! Я даже усомнился
- а наш ли это клиент? Детеринг, видимо, тоже был порядком удивлен.
     Но ствол в его руках не сдвинулся ни на миллиметр.
     - Лейтенант Маркус Эйген? - спросил он.
     - Да, это я... что с-случилось? Я...
     Голос у нее (него?!) был мягкий, чуть грассирующий. Лейтенант,  и  до
того не шибко  румяный,  побледнел  как  смерть...  Детеринг  не  дал  ему
договорить.
     - Один звук - и конец. Вперед.
     - Господи... - слабо простонал он (или, дьявол его раздери,  все-таки
она?), - зачем я вам нужна? Позвольте мне хоть туфли...
     - Они  вам  уже  не  понадобятся,  -  спокойно  ответил  Детеринг.  -
Повторяю: один звук - и конец.
     Она пошатнулась, но все же спокойно вышла с нами.
     Детеринг шел спереди, я - сзади. Улица была пустынна.
     - Что с твоим лицом? - спросил, не оборачиваясь, Детеринг.
     - Где? - удивился я.
     - На скуле.
     Я коснулся рукой лица. Вся правая щека была в крови. В  моей,  как  я
понял. Скула была разворочена до кости. Боли я не чувствовал, и  это  было
странно. Вероятно, ее следовало ожидать с минуты на минуту.
     К счастью, у Детеринга была аптечка. Я, кстати, спорол такого  идиота
впервые в жизни - у меня ее не  оказалось.  Привычка  к  кибердокторудалао
себе знать.
     - Тебя придется чуточку подклеить, -  сообщил  мне  шеф,  прилепив  к
скуле блокадер, - но это позже.
     Через полчаса мы  въехали  в  давешнюю  усадьбу  на  окраине.  Машины
остановились возле входа  в  старинный,  чуть  мрачноватый  дом.  Хлопнули
дверцы.
     - Девушку не трогать, - распорядился Детеринг, ею мы займемся позже.
     Мы поднялись наверх.  Все  в  той  же  комнате,  где  покойный  Фишер
допрашивал когда-то покойного же (хм!)  Тима,  сидел  в  кресле  столичный
шериф. Детеринг выгнал охрану и плотно затворил дверь.
     - Ну здравствуй, Ник, - произнес он, доставая сигару.
     - А, Танк, - разомкнул разбитые губы Казаков, это таки опять ты...
     - Да, Ник, это я. Ты помнишь, Ник, я говорил тебе: человек, не  играй
с огнем, доиграешься. Доигрался.
     - А ты не меняешься, - криво усмехнулся шериф,ха. Слышал, крутенек ты
стал? А впрочем, ты всегда был... тварь. Я - да,  я  человек,  хомо,  мать
твою. А ты? Ты - человек?
     - Какая теперь разница? Это уже ничего не меняет. По крайней мере для
тебя. Твои игры кончились. Скажи-ка,  ты  знал,  что  твой  Лафрок  уложил
Фаржа?
     - Лафрок был идиот из идиотов. Но это, ха, темная история.
     - Может, поделишься?
     - Я рад, что тебя это зацепило. Танк, ха... - Казаков  пошевелился  в
кресле. - Я рад... Так вот, супермен: все концы знал только  Миллер.  Этот
Миллер... о-оо, это был тип. Ты можешь обколоть меня всякой дрянью,  но  я
действительно мало что знаю. Я тебя не боюсь, чего уж мне  бояться?  Но...
единственное, что я могу тебе сказать четко - это. Танк, вот  что:  кто-то
нашел бомбу. Бомбу, Танк! Миллер  крутил  что-то  сумасшедшее...  один  из
Фаржей, похоже, об этом пронюхал. Ну и Лафрок...
     Детеринг прошелся по комнате, задумчиво качая  головой.  Потом  вдруг
остановился перед креслом шерифа.
     - Я верю тебе. Но скажи, на кой черт надо было убивать людей в отеле?
Зачем нужно было посылать лейтенанта Эйгена с целым дивизионом?
     - Эйгена? - захохотал Казаков. - Эйгена? Да Эйген торчал  в  коптере,
над городом в патрульном эшелоне, стала бы эта сопля лезть на  рейнджеров,
ха! Это Миллер... когда он узнал, что Лафрока вычислили, он навалил полные
штаны. И примчался ко мне за визой. А я не хотел  переполоха...  зачем  он
мне? А Эйген вообще ни при чем, дивизион вел Боровой... а от Борового, ха,
одни яйца остались. Когда я понял, что один из ваших все-таки ушел, у меня
возникли дурные предчувствия... как тогда, помнишь?
     - Я помню. Именно поэтому ты должен умереть. Это  будет  справедливо,
как ты считаешь?
     - Да мне плевать. И на тебя, и на твою справедливость.
     - Ну уж и плевать. Кстати, Эйген... он что-то об этом знает?
     - Эйген? Ха, да  это  дерьмо,  просто  куча  дерьма.  Это,  ха-ха-ха,
честный коп. Танк, ты видел такого? Мне чихать на его личную  жизнь  и  на
его дупло, но, Танк, каким нужно быть идиотом, чтобы  испортить  отношения
со всеми начальниками: оно, понимаешь ли,  принципиальное!  Это  здесь-то,
Танк, ха!
     - Ты серьезно?
     - Ну уж я тебе врать стану, ха!
     - Ладно, верю...
     Детеринг  вздохнул  и  вытащил  из  набедренного  кармана   небольшой
бластер.
     - Это тебе, Ник.
     Шериф посмотрел на индикатор заряда и ухмыльнулся:
     - А ты не боишься, что я грохну вас обоих? Тут ведь полный магазин.
     - Не успеешь, Ник.
     - Да, пожалуй что не успею. Не твой ли  это  паренек  порешил  прорву
народу в отеле? Он, он, вижу холодные глазки.  Х-ха!..  Ты  поступаешь  со
мной благородно, Танк, но я все-таки испорчу  тебе  настроение.  Слушай  и
запоминай. У Миллера есть родич в Метрополии - Лемберг.
     - Был, - хмыкнул Детеринг, - дальше.
     - Но Лемберг - не главный в этом шоу.  Лембергу  держал  крышу  очень
сильный человек, и человек этот попал  в  большую  задницу.  А  Лемберг  с
Миллером взялись его вытащить... я не знаю подробностей.
     - Подожди, Ник. Ты слышал о шкипере Олафе?
     - Нет. Кто это?
     - Я сам хотел бы знать, кто это. Хорошо. Имя?
     - Имя? Ха-ха, - Казаков дернул затвор и упер ствол  бластера  себе  в
подбородок. - Прощай, Танк. Увидимся в аду. Имя - Курлов...
     Сухо щелкнул выстрел. Голова шерифа откинула назад.
     - М-мм, - простонал Детеринг, - и здесь он мне напакостил...  ч-черт!
Курлов! А-ах, черт! Саша, иди потолкуй с этой... с этим  лейтенантом.  Мне
нужно подумать. И позови громил - пускай унесут труп.
     Я вышел в коридор и подозвал двоих парней, куривших на лестнице.
     - Займитесь трупом. Куда вы сунули девушку?
     - Она в том крыле, - махнул рукой один из охранников. - Там  комнатка
в углу.
     Я кивнул и двинулся по указанному адресу. Найдя нужную дверь,  я  без
стука вошел в небольшую, хорошо обставленную комнату.  На  широком  диване
сидел наш пленник с заклеенным липкой лентой ртом, а  в  огромных  креслах
перед журнальным столиком рубились в карты двое охранников.
     - Идите погуляйте, - распорядился я, швыряя на столик свою  пушку.  -
Принесите мне красного... и чтонибудь сладкое типа бисквитов. Есть в  этом
доме что-то похожее?.. Жрать хочу, как перед смертью.
     - Найдем, - улыбнулся парень. - Идем, Стэн, доиграем потом.
     Его напарник вежливо кивнул мне, и они вышли в коридор. Я  сбросил  с
плеч окровавленную куртку и посмотрел на нашу добычу: - Сними эту штуку со
рта. Как тебя звать?
     - Мэрион... мне нравится это имя.
     - Хорошо, - я нашел в кармане смятую пачку сигарет  и  бросил  ее  на
стол: - Пусть так. Кури, если хочешь.
     Она протянула руку, вытряхнула из  пачки  сигарету  и  посмотрела  на
меня.
     - Огня? Сейчас.
     Я бросил ей зажигалку. Она  не  сумела  поймать  ее  дрожащей  рукой,
зажигалка упала на диван. Прикурив, лейтенант  осторожно  положила  ее  на
стол и откинулась на спинку дивана.
     - Скажите, зачем я вам нужна?
     Я не ответил. Я осторожно потрогал блокадер на  щеке.  Боли  я,  само
собой, не чувствовал, но ощущение все равно было противное. Еще  и  клеить
потом это дело. Шрам опять же. Потом шрам своди. Вот  тебе  и  маскировка,
могли и голову снести.
     В дверь постучали.
     - Да! - рявкнул я.
     Вошел молодой паренек с подносом, на котором стояла  пыльная  пузатая
бутылка, бокалы и коробка с десятком пирожных.
     Я кивнул и отпустил его взмахом руки. Раскупорил  бутыль,  налил  два
бокала до краев и пододвинул один к Девушке.
     - Спасибо, - прошептала она.
     Я впился зубами в пирожное и окинул ее внимательным  взглядом.  Формы
уже женские, гормональная стадия, видимо, позади. Да и вообще - девица,  и
все. Хрен его, что там мужского осталось у нее под юбкой, но  воспринимать
это испуганное сероглазое существо как мужчину мне  было  сложно.  Честный
коп. Феномен. Гм...
     Съев три пирожных, я допил бокал вина и спросил: - Сколько тебе лет?
     - Двадцать три. А что?
     - Да так, ничего. Ты понимаешь, из-за кого это все?
     Она опустила глаза.
     - Понимаю.
     - Перестань трястись. Лучше выпей. Ты знала, что он натворил?
     - Да. Знала.
     - Почему ты оказалась... с ним?
     Мэрион взяла со столика  бокал,  отпила  половину,  покрутила  его  в
пальцах.
     - Вы не поймете.
     - Ну почему же? У меня высшее гуманитарное образование. Попробуй.
     - Какое, если не секрет?
     - Академия Службы безопасности в Метрополии.
     Прикладная и аналитическая ксенология, полный курс.
     - Я должна была догадаться, - она поставила бокал на стол. -  Ну  что
ж... Матье был единственным человеком, который хорошо  ко  мне  относился.
Единственным, за всю мою жизнь. Может быть, вы сможете понять  меня,  если
попытаетесь. Что такое жить в чужом теле?
     Вы  думаете,   это   здорово?   Терпеть   издевательства   родителей,
изнасилования сокурсников... Вы знаете, сколько раз меня насиловали?..
     - А Лафрок тебя пожалел?..
     - Может быть, и пожалел, не знаю, что это такое, меня  никто  никогда
не жалел. Даже тогда, когда у меня уже не было сил  плакать...  Можно  еще
сигарету?
     - Пожалуйста, - я протянул ей пачку и заглянул в ее  печальные  серые
глаза. Нет,  она  не  играла.  Так  не  играют.  Она  говорила  совершенно
искренне, уверенная в том, что живой ей отсюда не выбраться.
     - Ты была в курсе его дел?
     - В принципе я ими не интересовалась. А что касается...
     Хлопнула дверь, вошел Детеринг. Сел в кресло, глотнул вина  прямо  из
бутылки, элегантно вытер рот перчаткой и посмотрел на умолкшую девушку:
     - Продолжайте, лейтенант. До рассвета мы вас не съедим.
     - Что касается убийства генерала Фаржа...  За  три  недели  до  этого
появился следователь Эгон Миллер из прокуратуры планеты, и  они  о  чем-то
долго говорили с Матье. Я их разговора не слышала. Матье  после  разговора
выглядел очень довольным.  А  потом  Миллер  пришел  с  каким-то  странным
человеком... они называли его Олафом.
     - Вот как? - аристократически изогнул бровь Детеринг. - И что ж в нем
было странного?
     - Даже сложно сказать, что именно... так, вообще. Он явно  нездешний,
одет был... я не знаю, где так одеваются. И  еще  -  у  него  были  разные
глаза. Один черный, другой голубой. Я решила...
     - Один черный, другой  голубой?  -  Я  едва  не  выронил  из  пальцем
пирожное. - А... послушай, с ушами у него все было в порядке?
     - С ушами? Подождите... да - у него не было верхней части левого уха.
Вы его знаете?
     - Высокий, полноватый и смуглолицый?
     - Да, это он.
     - А, дьявол! - я стукнул ладонью по подлокотниШеф, я  его  знаю.  Это
ухо ему отрубил я.
     - Да? - удивился Детеринг. - И кто он?
     - Это Юнг Ройтер, мой бывший сокурсник. Его выперли с восьмого курса,
когда всем стало ясно, что он  не  тянет  боевую  подготовку.  Он  не  мог
справиться с весом. Да и характер у него не очень-то. Мы с ним дрались  на
восьмом курсе, незадолго до его исключения.
     - Сабли? - хмыкнул Детеринг.
     - Нет, он предпочел эсток. Тогда-то я и снес ему верхушку левого уха.
Ройтер -  это  действительно  странноватый  тип.  Курса  с  четвертого  он
свихнулся на астроархеологии. Читал все, что только  мог  найти  по  этому
вопросу. Бредил сокровищами  древних  миров.  У  него  была  идея  фикс  -
раскопать древние  архивы  Айоре,  он  считал,  что  где-то  они  все-таки
уцелели. Ройтер был уверен, что можно найти что-то, что враз  сделает  его
богатым человеком.
     Детеринг закинул ногу за ногу, выдернул сигарету из моей пачки.
     - Он не первый в этих поисках. Но коль так, то мы этого Олафа найдем,
да... Продолжайте, лейтенант. Нам очень интересно - ведь  не  каждый  день
убивают генералов СБ.
     - После разговора с Олафом и Миллером Лафрок  был  в  ярости.  С  ним
вообще это часто происходило, но в тот раз это было бешенство  пополам  со
страхом. Он пропал на несколько дней. Просто пропал, ничего  не  объясняя.
Потом появился - какой-то такой сосредоточенный, знаете... А с  утра...  Я
до самого вечера ничего не знала. Днем объявили о ЧП -  убийстве  генерала
Фаржа. Вечером ко мне пришел один из его  людей  -  из  его  бригады  -  и
сказал, что Фарж убил Матье. Больше ничего. Я все поняла... но зачем  -  я
до сих пор не понимаю.
     - Не понимаете? Гм, прекрасно. А какова, простите, ваша роль в налете
на отель "Интерстар"? Если мне не изменяет память, налет производился  под
вашим руководством?
     - Под моим руководством? Н-да... формально, - она опустила  глаза,  -
формально. В тот день меня с утра вызвали в прокуратуру к Миллеру.  Миллер
долго ходил вокруг да около, даже пытался  со  мной  заигрывать,  а  потом
вдруг сказал, что над всеми нами нависла огромная опасность  и  мы  должны
принять соответствующие меры. Он вообще ни о  чем  не  говорил  конкретно.
Сказал только,  что  я  должна  быть  готова  отомстить  за  Матье.  Я  не
согласилась. Он сделал вид, что не понял моих возражений, и отпустил меня.
Я была очень удивлена.
     - Чем же, - спросил Детеринг, - ухаживаниями милейшего следователя?
     - Нет... Мстить за Матье? Кому? - Она пожала  плечами.  -  Вечером  я
застлала в наряд по городу. Вскоре после принятия наряда мне пришел приказ
от самого шерифа Казакова о проведении штурмовой  акции  силами  дежурного
дивизиона.
     - Ну и?..
     - Я отказалась от проведения.  Акция  не  имела  законных  оснований.
Санкция прокурора отсутствовала. Тогда дивизион повел унтер-офицер  Сергей
Боровой.  Несмотря  на  мой  протест,  мне  пришлось  вылететь   к   месту
проведения. Я видела все. Сейчас я удивляюсь, - Мэрион посмотрела на меня,
- что не узнала вас сразу. Сперва я  действительно  решила,  что  в  отеле
преступники.  Потом,  когда  вы  выбежали  к  полицейскому  коптеру  и   я
разглядела на вас мундир офицера СБ, я все  поняла.  Вместе  с  дивизионом
вылетели люди из бригады Матье  -  это  они  преследовали  вас  до  самого
космопорта. Когда вы подняли свой звездолет, я поняла, что творится что-то
ужасное, но было уже поздно.
     - Много ж ты поняла! - вырвалось у меня.
     - Что я могла сделать?
     - Ничего, - Детеринг закрыл глаза и вытянулся в ресле. - Ничего.
     Он задумчиво потер лоб и произнес, не открывая глаз:
     - Останетесь здесь до утра. Утром с  вами  побеседует  милорд  Иоахим
Касьян и предложит два варианта вашего будущего.
     - Вы что же, оставите меня в живых?
     - Вам я не судья. Я не Бог, чтобы оспаривать  приговор  судьбы.  Свою
участь вы выберете сами. Либо вы  будете  жить,  и  жить  неплохо  -  либо
бластер с одним зарядом... Остается один вопрос. Бригада капитана  Лафрока
участвовала в налете полным составом?
     - Да, все пятеро. Они неразлучны.
     - Хорошо. Королев, не спускай с нее глаз. Точнее, поспи до утра -  но
здесь. Никого не впускать,  никого  не  выпускать,  да...  как  в  сказке.
Отдыхайте. Я распоряжусь, чтобы вам принесли одеяла.
     Он встал, поправил на себе смятый десантный комбинезон, поднял с пола
валявшийся рядом с креслом излучатель и вышел. Я налил полный бокал  вина,
выпил до дна и поднялся. Снял с кресла мягкую подушку, бросил ее на диван.
Вторую такую же кинул на пол. Взял со стола свой "нокк", поставил  его  на
предохранитель и положил на пол рядом с подушкой.
     - Вы будете спать на полу? - удивленно спросила Мэрион.
     - Да. Мне не привыкать, а ты еще простудишься чего доброго.
     - Здесь хватит места для двоих, -  она  легла  на  диван  и  укрылась
одеялом. - К чему вам мерзнуть на полу?
     Я выключил свет и лег на ковер рядом с диваном.
     - На мне броня, так что не переживай. Спи.
     Спать мне, однако, не хотелось. Вроде и  спал  я  в  последнее  время
совсем мало, и нагрузки меня вымотало - пожалуй, даже не нагрузки,  а  все
эти бесконечные разговоры -  но  вот  не  спалось,  хоть  убей.  В  голове
крутилась какая-то чертовщина, странные обрывки воспоминаний,  неожиданные
ассоциации. Ночь никогда не была моим другом. Крепко спят лишь  счастливые
люди, а я не могу назвать себя таковым. Всегда  я  был  чужим.  Чужим  для
самого  себя.  С  детства  мне  приходилось  быть  собранным,  подтянутым,
возможно,  суховатым  -  только  в  последнее  время  я   смог   несколько
расслабиться. Расслабиться, став обладателем не одной, а множества  масок.
Иногда, впрочем, я становился самим  собой  -  но  для  этого  требовалось
употребить не менее килограмма чего-либо очень крепкого. Тогда находила на
меня хмельная грусть и память сжимала сердце. Странно, что у меня  до  сих
пор не сели нервы - пожалуй, я научился приспосабливаться ко всему, во что
меня совала судьба. А может быть, именно эта моя  скрытая  эмоциональность
позволяет мне держаться на плаву? Вот только горечи  с  каждым  годом  все
больше в моем взгляде...
     Я осторожно поднялся, взял со стола сигарету и массивную  хрустальную
пепельницу. Щелчок зажигалки  почему-то  показался  мне  слишком  громким.
Возможно, виной тому была тишина. Дыхания Мэрион я почти не слышал. Я  лег
на спину, поплотнее закутавшись в одеяло.  Без  двух  компонентов  тройной
системы: шлем, наплечник, пояс - биоброня не грела. Да и пояс я снял,  так
что даже защитных функций тонкая квазиживая пленка сейчас не обеспечивала.
     - Идите ко мне, - раздался в темноте тихий голос. - Вам же холодно.
     Я молча поднял с пола подушку и одеяло, переложил их на диван  и  лег
рядом с Мэрион. Она прижалась ко мне, накрыла меня краем своего одеяла.  Я
лег на живот, повернулся к ней затылком,  ощутил,  как  девушка  обхватила
меня правой рукой, уткнулась носом мне в бок... и неожиданно провалился  в
сон.
     Проснулся я на рассвете. Тусклый серый свет просачивался сквозь  щель
в шторах на окне в метре от дивана. Я лежал на  спине,  на  груди  у  меня
находилась пушистая голова Мэрион - она спала на боку, обняв  меня  правой
рукой и прижавшись щекой  к  мохнатой  черной  шерсти  Ольгиного  свитера.
Все-таки что-то в ней было не так. Я не мог понять, что же  именно,  почти
подсознательно ощущая какое-то несоответствие, и вдруг  до  меня  дошло  -
запах! Нет, мужчиной не пахло, но не пахло и теплой спящей женщиной. Запах
не был неприятным, но что-то в нем было непривычное и оттого  странное.  Я
осторожно погладил темноволосую голову, лежавшую у меня на  груди,  провел
пальцем по тонкой девичьей руке. Она проснулась, открыла глаза  и  немного
удивленно посмотрела на меня.
     - Спи, спи, - я коснулся ее затылка, мягко прижал ее голову к себе. -
Спи, еще рано.
     - А вы? - спросила она, плотнее прижимаясь ко мне.
     - А мне уже хватит. Я отосплюсь потом.
     - Знаете, не надо, - она вдруг отстранилась, села на диване, глядя на
меня полными страдания глазами.
     - Что  случилось?  Ложись,  раньше  чем  через  часдругой  никто   не
появится.
     Она тяжко вздохнула и устроилась возле меня. Робко коснулась пальцами
моей руки, потом  положила  голову  мне  на  плечо.  Я  погладил  ее  шею,
осторожно провел рукой по спине. Она  издала  странный  звук,  похожий  на
всхлип.
     - Что с тобой? - спросил я.
     Она молча перевернулась на спину, расстегнула кофту  и  положила  мою
ладонь на маленькую упругую грудь.
     - Вы чувствуете, как колотится мое  сердце?  Того,  что  вы  делаете,
может оказаться достаточным, чтобы я влюбилась в вас.
     Сердце у нее трепыхалось, словно у воробья. Я погладил ее грудь -  со
всей нежностью, на какую был способен - и убрал руку.
     - Тебе нужно так мало?
     - А вы думаете, меня часто ласкали? Часто вот так нежно, как  хрупкую
вазу, прижимали к себе? Обычно это  выглядело  совсем  иначе.  А  потом  -
только слезы.
     - Не надо, - прошептал я. - У тебя все будет нормально. Совсем другая
жизнь, стоит тебе лишь захотеть.
     - Но что я должна буду сделать?
     - В столице скоро многое изменится. Харрис убит,  семья  переходит  в
руки милорда  Касьяна.  Он  сможет  повернуть  ситуацию  другим  боком.  Я
полагаю, он найдет, что тебе предложить.
     За окном с  хрипом  приземлился  коптер,  в  коридоре  кто-то  тотчас
побежал в сторону центральной лестницы.
     Я сбросил с себя одеяло, спрыгнул с  дивана  и  подошел  к  окну.  Из
стоящего на лугу коптера вылезал Детеринг в изодранном  и  залитом  кровью
комбинезоне.
     - Я боюсь, что ошибся насчет часа... - впрыгнув в сапоги, я  приладил
на бедрах пояс и протянул Мэрион ленту: - Завяжи мне волосы.
     Она выбралась из-под одеяла, привела себя в порядок и подошла ко мне.
Стянув мои локоны на затылке, она обошла меня кругом и, кусая  губы,  тихо
попросила:
     - Поцелуй меня, пожалуйста.
     Я улыбнулся, привлек ее к себе и коснулся губами лба,  потом  носа  и
наконец нашел ее губы. Она вздрогнула,  всем  телом  прижалась  ко  мне  и
сомкнула ладони на моей спине.
     - Между прочим, я в первый раз целую мужчину, - шутливо произнес я.
     Она сглотнула и отстранилась.
     - Не обижайся, - я погладил ее по плечу, - у меня всю жизнь  дурацкий
юмор.
     С  грохотом  распахнулась  дверь.  В  комнату   шагнул   Детеринг   -
невообразимо грязный, заляпанный кровью и, как мне показалось, злой.
     - Проснулись?  -  Он  мельком  оглядел  меня  и  Мэрион,  хмыкнул   и
скомандовал: - Пошли.
     Я набросил на плечи его куртку, и мы вышли из комнаты, оставив смятые
одеяла, разобранные кресла и, возможно, множество несказанных слов.  Чудны
дела твои. Господи, ах как чудны...
     На лугу перед коптером лежали пять растерзанных тел. Три  были  почти
сожжены, все они были не в комплекте - кое-чего не хватало: у того руки, у
другого ноги. Всем им  пришлось  познакомиться  с  излучателем  Детеринга.
Рядом стояли двое парней - один  с  наспех  перевязанной  головой,  другой
окровавленный не меньше самого Танка.
     - Они? - коротко спросил Детеринг, указывая на трупы.
     - Да, это они, - тихо ответила Мэрион, ежась от холода.
     - Ничего не знали, твари, - полковник со злостью плюнул и пнул  ногой
опору коптера. - Ни-че-го! И издевались.
     Он вздохнул и повернулся к девушке.
     - Эйген,  вас  ждет  милорд  Касьян.   Я   предлагаю   вам   проявить
благоразумие. Руперт, проводи ее к милорду.
     Она посмотрела на меня испуганными и беспомощными  глазами,  опустила
голову и пошла вслед за парнем с перевязанной головой.
     Детеринг проводил ее усталым взглядом и  хлопнул  меня  по  плечу:  -
Пойдем, надо переодеться.
     Мы вернулись в дом, давешний парень-охранник  проводил  в  санузел  и
вручил чемодан с уже забытыми цивильными  тряпками,  которые  мы  покупали
вместе с Фишером. Вымывшись, я наконец побрился  и  аккуратно  упаковал  в
чемодан броню, штаны, сапоги и свитер.
     Из  некогда  приобретенной  одежды  я   выбрал   достаточно   строгий
темно-вишневый камзол с золотым шитьем, узкие черные  брюки  и  остроносые
туфли на скошенном высоком  каблуке,  а  из  верхней  одежды,  пошитой  по
местной моде, плащ с капюшоном и золотистой  меховой  оторочкой.  Закончив
одеваться, я подхватил чемодан и спустился в холл.
     В холле стоял Касьян - видно было, что он не спал этой ночью - и чуть
смущенная (а может, мне показалось?)  Мэрион.  Увидев  меня  на  лестнице,
Касьян широко и дружелюбно улыбнулся:
     - Я думал, ты великолепен только в мундире, а  ты  принц  крови  и  в
камзоле... Тебя, наверное, обожают женщины, Алекс? Признайся, что я  прав.
Такой строгий красавец не может не быть слегка донжуаном.
     - Отнюдь, - я поставил чемодан на пол. - Что вы решили?
     - Относительно Мэрион? -  мимика  Касьяна  была  просто  изумительна:
одной мимолетной улыбкой он сумел выразить очень многое. - Все в  порядке.
Отправим ее на Аврору -  там,  кажется,  лучшие  специалисты...  в  данном
вопросе. Ну а потом - нам теперь понадобятся люди в полиции.  Все  в  мире
меняется, не так ли?
     - Возможно, - я слегка дернул плечом. - Где, кстати, Детеринг?
     - Его и ждем. Сигару?
     - С удовольствием.
     Я раскурил толстую  ароматную  "Брандер",  по  десятке  за  штуку,  с
наслаждением вдохнул густой, чуть пряный дым и  тотчас  же  ощутил  адский
приступ голода. Слегка закружилась голова.  Мгновенным  усилием  я  привел
себя в норму, погасил недовольство  желудка  и  загнал  сознание  в  рамки
привычной, подтянутой офицерской бодрости. Прямее спину, вот так...
     - Ах, - Касьян быстро глянул на часы и вернул руку в карман  изящного
золотистого  халата,  -  я  вынужден  вас  покинуть.  Две  минуты,   прошу
прощения...
     Он вежливо кивнул и исчез,  взбежав  по  широкой  каменной  лестнице,
ведущей на второй этаж. Я посмотрел ему вслед и повернулся к Мэрион.
     - У тебя все в порядке?
     - Мы договорились, - робко улыбнулась  она,  -  милорд  очень  добрый
человек.
     - Милорд очень жесткий человек, - перебил я, - и ты ни на  минуту  не
должна забывать об этом.
     - Вас ждет женщина? - спросила она, помолчав.
     - Да, - кивнул я. - Вероятно, моя будущая жена.  Не  думай  об  этом,
прошу тебя. Впереди целая жизнь - другая жизнь.
     - Наверное... - Мэрион опустила голову. - Мы что-то убили  сегодня...
вы не думаете?
     - Я убиваю всю жизнь, - ответил я, не гяядя на нее.
     На лестнице послышались неторопливые шаги и  ленивый  холодный  голос
Детеринга.
     - Конечно, - почтительно отвечал ему Касьян, - безусловно, мы  так  и
сделаем.
     Они спустились по устланным ковром ступеням в холл. На Детеринге  был
уже не окровавленный комбез, а шикарное, обшитое белым мехом алое  пальто,
под  которым  виднелся  дорогой   пиджак   и   изысканно-аристократический
малиновый с серебром  галстук.  Кружевной  ворот  сорочки  был  перехвачен
поверх галстука изящной цепочкой с каплевидным рубином. В обтянутой  белой
перчаткой руке Детеринг держал длинный узкий чемоданчик.
     - Ну, вот и все, - он мягко улыбнулся. - Надеюсь, лейтенант, вы не  в
обиде на нас? До встречи, милорд...
     Пожав руку Касьяну, я обернулся  и  заглянул  в  глаза  девушке.  Она
закусила губу и медленно опустила голову. Я поднял свой чемодан и вышел во
двор. На лугу уже не было ни трупов, ни коптера. На пожухлой траве  стояла
могучая дальнобойная машина с гостеприимно распахнутой дверью. Я  медленно
спустился по красноватым каменным ступеням, глухо клацая каблуками, прошел
по выложенной прозрачной цветной плиткой дорожке, петлявшей  среди  спящих
цветов, и забрался в приятно пахнущий просторный салон, отделанный деревом
и дорогой кожей.
     Детеринг уселся напротив меня и раскрыл лежащую рядом с  ним  плоскую
коробку.
     - Ешь, - он нажал кнопку в борту, и между нашими диванами поднялся из
пола полированный деревянный столик. - Хочешь виски?
     - С утра-то? - удивился я.
     - А ты еще не потерял чувство времени? - хохотнул он.
     - Пожалуй, - согласно кивнул я.
     Детеринг удовлетворенно хмыкнул  и  коснулся  пальцем  едва  заметной
клавиши на подлокотнике. В борту, слева от меня, раскрылась  прямоугольная
ниша, подсвеченная мягким зеленым светом.  В  ней  я  разглядел  бокалы  и
несколько разнокалиберных бутылок. Детеринг выхватил пару высоких стаканов
и приплюснутый округлой  формы  графинчик  с  темно-коричневой  жидкостью.
Выдернул пробку, быстрым точным  движением  разлил  по  бокалам  ароматный
напиток и раскупорил коробку с  закусками.  Из  коробки  полковник  достал
самораспадающиеся одноразовые тарелки, вилки и ножи, поставил все  это  на
столик. Следом появилось копченое филе какой-то  птицы,  тонко  нарезанный
свежий хлеб и острый овощной салат в двух запаянных чашечках.
     - Махнули, - Детеринг поднял бокал.
     Я залпом вбил в себя  стограммовую  порцию,  привычно  занюхал  своим
локоном и закусил овощами.  Детеринг,  жуя,  смотрел  на  меня  смеющимися
глазами.
     - Горазд пить, мужик, - произнес он по-русски.
     - Вам виднее, - ответил я. - Повторим?
     - Охотно. Наливай.
     Я налил по полбокала и заткнул ледяной графин пробкой.
     - Прошу.
     - Сегодня мы можем нажраться как следует, - сообщил  Детеринг,  глядя
через виски на свет потолочного плафона.
     - Кстати... я все время пытался вспомнить: кто такой Курлов?
     - И не вспомнишь. Потому как ты его не знаешь. И о нем ты  ничего  не
знаешь. Курлов - это один из самых больших подонков Метрополии. Официально
он вроде как чиновничек службы социальной, будь она  неладна,  помощи.  На
деле же - крупнейший политический аферист. Организатор целого ряда  весьма
громких скандалов и совершенно немыслимого количества тихих,  малозаметных
делишек по расхищению бюджетных средств. Связан  со  множеством  людей,  и
связан, заметим, намертво. Курлов - это тип, да...  это  явление  природы.
Такая фигура могла появиться только в послевоенной Империи, больше нигде и
никогда. Даже, если точнее - только в наше время. Голова у него,  конечно,
уникальная. Его гоп-компания наворовала сотни миллиардов.
     - Но как? - поразился я.
     - Ты наливай, не стесняйся. Как говорится, выпивайте  и  закусывайте,
дорогие гости. Ты спрашиваешь, как? Гм...  ты  знаешь,  что  Метрополия  -
самый богатый  мир  Империи?  Да-да...  Это  только  так  кажется,  что  в
Метрополии мало денег. Кажется, Саша! Их просто не выставляют напоказ, как
это любят делать в колониях. А между тем денежки  колоний  так  или  иначе
крутятся через Метрополию. Все крупнейшие банки  -  в  Метрополии,  модные
инвестиционные  компании  -  там  же.  В  Метрополии   сосредоточена   вся
финансовая  олигархия.  А   правительственные   учреждения?   Кто   выдает
генеральные лицензии и сертификаты? У  кого  приходится  консультироваться
всем колониальным промышленникам? А? Все то же и все те же - министерства,
управления,  имперские  консультативные  советы...  Курлов  в  свое  время
сообразил, какая это кормушка, какие можно тянуть из нее  деньги,  если  с
умом построить соответствующие  цепочки.  Консультанты  -  законодатели  -
исполнители - деньги потерялись. И никто  ни  хрена  не  заметил.  Как  же
заметишь, если законодатели послушали  консультантов  и  приняли  решение,
нужное исполнителям? Приведу тебе самый простой  пример.  Касается  он  не
деталей прикарманивания всяких фондов - хотя в этом благородном  деле  они
тоже весьма и весьма преуспели, - а, так сказать, законотворческой стороны
деятельности Курлова со товарищи. Три года назад парламент принял  решение
о   регулировании   деятельности   генеральных   банков.   Любят   у   нас
регулировать... ну, чем отличается генеральный банк от просто банка ты сам
знаешь - уровнем  возможностей,  особенно  сейчас.  Так  вот.  Генеральную
банковскую  лицензию  выдает  Метрополия.  Отныне  получить  ее  мог  лишь
человек, не менее трех лет проторчавший на любой - подчеркиваю,  любой!  -
должности в федеральной банковской системе. На любой планете, но только  в
государственной лавочке. Решение это было до того  идиотское,  что  сперва
никто и рта не раскрыл.  Все  впали  в  ступор.  Когда  возмутились,  было
поздно. Что, спросишь ты, дало Курлову это дело?  Ну,  во-первых,  открыло
дорогу многим его друзьям.  Когда  у  тебя  есть  уникальная  возможность,
деньги на  ее  осуществление  найдутся  сами  собой  -  это  закон  жизни.
Во-вторых, если ты страстно желаешь открыть где-нибудь у  черта  на  рогах
именно генеральный банк, так мы тебе поможем! Нарисуем тебя задним  числом
в любом из "своих" заведений в самой Метрополии... или где еще. Как? А это
уж, мил человек, как договоримся.
     Я потер лоб.
     - Н-да-а... ну и типы. Я и не представлял себе...
     - Ха! - Детеринг снова плеснул по бокалам виски. - Ты не представлял,
хе... Ты не представляешь себе, что  такое  власть!  Что  такое  создатели
законов и что такое исполнители законов. Те мерзавцы, с  которыми  мы  тут
воевали,  -  это  инфузории,   да...   Господин   Курлов   сумел   создать
организованную силу, которая творит почти немыслимые вещи, -  и  при  этом
остается абсолютно неуязвимой. Как можно зацепить  тех,  кто  действует  в
рамках или почти что в рамках ими самими придуманных законов? Как?
     Я проглотил содержимое  бокала,  задумчиво  пожевал  ломтик  хлеба  и
спросил: - Но он вроде как попал в беду?
     - Я очень хотел бы в это поверить, - Детеринг провел рукой по лицу. -
К завтрашнему утру мы будем иметь более-менее точную информацию. И о твоем
друге Олафе... сейчас не меньше тысячи человек во всех концах Империи роют
носом землю в его поисках.  Если  здесь  замешан  Курлов  -  значит,  дело
достаточно тухлое... я поднял всех, кого только смог. Ты что не наливаешь?
     - Так ведь налижемся, шеф?
     - И хрен с ним. Непосредственным исполнителям мы отомстили... лей, не
жалей, что ты наливаешь по две капли? Теперь надо выяснить дело до  конца,
да...
     Графин опустел. Детеринг снова вторгся в бар и с довольным  кхеканьем
извлек пузатую матового стекла бутылку с золотой этикеткой.
     - О! "Имперский Орел"! То, что надо.
     Полковник свернул "Орлу" голову и твердой рукой наполнил бокалы.
     - Знаешь, двадцать лет назад я полтора года проторчал на  флоте.  Как
мы   пили!   Сейчас   так   уже   не   пьют.   Я   болтался   в    составе
планетарно-десантного крыла, операций тогда хватало - как  раз  был  самый
бум пиратства. Так вот, через полчаса после прибытия на базу ни в экипаже,
ни в десанте не бывало ни одного  трезвого  человека!  Ни  одного!  Ох,  и
юмористы  ж  там   служили...   Я   был   первым   пилотом   подхвата   на
линкоре-носителе, то есть вторым пилотом  в  боевом  расписании  борта.  А
первым у меня был флаг-майор Купенко, пьяница редкостный.  Ни  разу  я  не
видел его трезвым на высадке. Человек мог укатать литр водки и после этого
просунуть линкор через игольное  ушко.  Представь  себе  картинку:  ущелье
длиной в сто пятьдесят километров. Ширина - местами восемь-десять, местами
чуть  больше.  Кругом  горы.  В  горах  -  башни,  которые   простреливают
окрестности почти на 180ш, но в  ущелье  развернуться  не  могут  -  скаты
мешают. Людей и технику надо выбросить на узком пятачке в самом конце этой
кишки. Пьяный в дымину Купенко подкрадывается над  равниной,  где  его  не
видно, загоняет наш "Рокуэлл" в эти каменюки и  ухитряется  там  пролезть,
пройти все это ущелье! После сброса вертикально набирает высоту и  уходит.
Клянусь, добрая половина экипажа наложила в штаны. Да-а...  Наливай,  черт
его дери.
     После второй  порции  "Имперского  Орла"  я  почувствовал,  что  меня
начинает развозить. А уж от третьей я и вовсе начал икать. Пустой  желудок
сделал свое пагубное дело.  Тем  временем  за  спиной  Детеринга  медленно
опустилась полированная деревянная перегородка, и к  нам  повернул  голову
пилот:
     - Милорд, вас вызывает дежурный офицер некоего субрейдера, который по
неизвестным мте причинам контролирует воздушное пространство над финишем.
     Я включаю громкоговорящую?..
     - Ага, - удивился Детеринг, - несут службу, черти! Включай.
     - Эй, - позвал я, - как тебя... ик... дежурный!  Мы  свои!  Это  я  -
флаг-майор Королев!
     - Здравствуйте, кавалер, - услышал  я  незнакомый  молодой  голос.  -
Лейтенант Уинтер...
     - Я  тебя  понял...  ик...  Уинтер...   снимай   это   свое..   ик...
целеуказание!
     - Есть, флаг-майор!
     - Поехали, - скомандовал Детеринг пилоту. - Садись возле корабля, там
хватит места.
     Через три минуты мы приземлились прямо перед входом  в  дом.  Взяв  в
руку чемодан, я осторожно вывалился наружу. На свежем воздухе меня изрядно
зашатало. Детеринг же, напротив, обрел несколько неестественную  твердость
движений. Сумрачно матерясь, он выбрался из самолета, держа в  одной  руке
свой продолговатый чемоданчик, а в другой - недопитую бутылку "Орла".
     Из дома тем временем выбежала Ольга.
     - А... - произнес я, щурясь, - это...  ик...  ты...  Я,  как  видишь,
вполне жив. Можно сказать, целиком и полностью.
     - Господи, - вытаращила она глаза, - да вы пьяны! Оба! И что у тебя с
лицом?
     - Так, - объявил я. - Слегка подрался. Все в норме.  Хочешь...  ик...
виски?
     - Господа  имперские  офицеры  не  бывают  пьяны!  -  твердо   заявил
Детеринг. - Что за мерзкие инсинуации; миледи?
     - Идемте в дом, - махнула Ольга рукой.
     В холле Детеринг увидел дворецкого. Двухметровый детина, вероятно, до
того поразил воображение моего дорогого  патрона,  что  он  остановился  и
несколько секунд с нескрываемым изумлением рассматривал одетого  в  черный
камзол дядьку.
     - Хочешь виски? - спросил он наконец.
     - Нет, милорд, благодарю вас, - склонил голову дворецкий.
     - Не хочешь... Королев! Флаг-майор Королев!
     - Я! - отозвался я с лестницы.
     - Ко мне!
     - Есть!
     Я вернулся в холл. Детеринг сидел верхом на своем чемодане,  поставив
его на ребро, и с любопытством разглядывал этикетку на бутылке.
     - Виски? - любезно предложил он мне.
     - Может быть... ик... шеф, мы... ик... пройдем наверх, в трапезную?
     - Логично, флаг-майор! Чертовски  логично!  Но  сперва  я  буду  тебя
клеить... где мой с-сундук?
     - Он в спальне, шеф.
     - Л-логично! В спальню -  ша-ам  а-арш!  Ать,  ать,  ать,  два,  три!
Р-рняйсь! И-ирно! Р-рнение на знамя!
     У Детеринга был отличный строевой голос - от  его  команд  сотрясался
весь дом, причем команды  произносились  четко,  как  на  параде.  Видимо,
строевая относилась к числу его тайных слабостей.  В  такой  манере  мы  и
добрались до спальни. Умывшись, Детеринг  почти  протрезвел,  но  это  уже
ничего не значило. Настроение у него было великолепное, я его таким  давно
не видел.
     Усадив меня перед зеркалом, он осторожно снял с моей щеки блокадер  и
внимательно осмотрел ожог.
     - Ерунда... жить будешь, ха...

                                 Глава 8

     Ночной ливень разогнал тучи, и утро было солнечным,  искристо-розовым
- только на Кассандане и только в горах бывает такое  утро.  Мы  с  Ольгой
сидели на давешней стеклянной веранде, я похмелялся темным пивом, чувствуя
себя после вчерашней попойки не лучшим образом. Ольга молчала,  с  улыбкой
наблюдая за мной. Вчера она улыбалась точно так же - мягкой, чуть грустной
улыбкой много повидавшей женщины.
     После второй кружки я почувствовал некоторое облегчение.
     - Детеринг, верно, еще дрыхнет. Он вообще мастер поспать в  свободное
время.
     - По-моему, он мастер не только поспать, - заметила Ольга.
     - Ты имеешь в виду  -  выпить?  Хм,  шеф  просто  большой  сибарит  -
опять-таки в свободное время. Ты обратила внимание, как он одевается?  Шеф
- тонкий ценитель радостей жизни. Веселый мудрец, если хочешь.
     Ольга сложила руки на груди и с грустью поглядела на меня.
     - Когда ты прилетишь?
     - Хм, - я нацедил себе из стоявшего на столе бочонка третью кружку  и
поскреб подбородок. - Мне нужно урегулировать некоторые вопросы. Насколько
я понимаю, усадьба нуждается в реконструкции, а? А твое положение - я имею
в виду финансовую его сторону - оставляет желать лучшего.
     - Ну, не так драматично, - улыбнулась  женщина,  -  но  где-то  около
того.
     - Ну вот. А мои... э-ээ... деньги...  все  равно  их  девать  некуда.
Кроме того, я  имею  желание  прикупить  коекакие  земли.  Ну,  это  после
венчания, разумеется. Свадьба будет в Метрополии - ты не возражаешь?
     Ольга закрыла глаза, погладила пальцами мою ладонь, лежащую на столе.
     - Ты не шутишь?
     - С чего бы это я стал  шутить?  Мне  двадцать  восемь  лет...  почти
двадцать восемь, неважно. Пора уже. Мы  будем  красивой  парой  -  молодой
милорд в строгом черном мундире и шикарная, ослепительная миледи.  Как  ты
считаешь? Нам, наверное, будут завидовать. Мне будут  завидовать  коллеги.
Тебе станут завидовать подруги. К нам в гости  будут  приезжать  известные
солидные люди. Так что дом нужно перестроить соответствующим образом.
     Ольга весело рассмеялась.
     - Это у тебя после вчерашнего?
     - Прости?.. Ты не собираешься выходить за меня замуж?
     - О, Боже! Конечно, собираюсь! Но...
     - Что - но?
     - Дом, земли... о чем ты?
     - Оленька, девочка, - я сделал хороший глоток, вытер губы салфеткой и
отодвинул кружку, - я ведь не беден.  Я  настолько  не  беден,  что  шпагу
лендлорда я скорее всего мог бы купить. Просто купить,  если  бы  вплотную
занялся этим вопросом. Так что деньги - пусть  тебя  это  не  волнует.  Ты
выходишь  за  офицера,  который  даже  не  знает  толком   размер   своего
штатно-должностного оклада.
     Она вытащила сигарету  из  лежащей  на  столе  йачки,  закурила  и  с
удивлением спросила:
     - Следовательно, мой будущий муж намного богаче меня?
     - Намного. Тебя это беспокоит?
     - Это несколько... неожиданно. И что же, он собирается  тратить  свои
деньги на молодую жену?
     - В разумных пределах. Во всяком случае, он собирается утроить  доход
семьи  -  в  ближайшее  же  время.  Миледи  придется  научиться  управлять
некоторыми... э-э-э, предприятиями, собственницей  которых  она  вскорости
станет.
     - Какими, например?
     - Возможно, это будет транспортная компания.
     Возможно, транспортная  компания  перерастет  в  торговый  дом.  Надо
думать, милорд найдет наиболее выгодные варианты. Разумеется, милорд  -  в
первую очередь офицер, но что мешает его жене?.. Милорд обладает  весомыми
связями в деловом мире, а его прекрасная пологвина - она и есть  половина,
не так ли?
     - Это действительно неожиданно, Алекс, - Ольга задумчиво покрутила  в
пальцах сигарету. - Я и не подозревала, что у  тебя  могут  быть  какие-то
свои деньги. Еще сегодня утром я думала о том, как мы будем жить... хотела
заложить кое-что, чтобы хватило на медовый  месяц  и  хотя  бы  на  первое
время. Возможно, что-то продать... но вот так - бах по голове! Ну,  знаешь
ли...
     - Я вижу, тебе это не нравится.
     - Вот ехидная морда! - Она щелкнула меня  по  носу  и  засмеялась:  -
Покажи мне женщину, которая незадолго до свадьбы узнает, что  ее  красавец
жених еще и богат в придачу - и которой это не понравится!
     Дверь веранды издала призывный гул.
     - Да-да! - крикнула Ольга.
     На  пороге  появился  Детеринг,  облаченный  в  темнозеленый  клубный
костюм. Лицо его не носило следов похмелья, глаза были веселы. Он  любезно
кивнул Ольге и подсел к столу.
     - Прелестное утро, господа, - от шефа здорово разило коньяком в смеси
с ароматом дорогого одеколона. - Я вижу, Алекс,  ты  уже  успел  поправить
здоровье? Это хорошо, да... Я извиняюсь, миледи, но обстоятельства таковы,
что флаг-майору  Королеву  придется  покинуть  Кассандану,  и  немедленно.
"Газель" готова к старту.
     Я встал, вылил в себя остатки пива, вытер губы и посмотрел на  Ольгу.
Она молча кивнула.
     - Я жду внизу, - усмехнулся Детеринг, поднимаясь, - пора.
     В спальне я проверил содержимое кофра - не забыл ли чего? - защелкнул
замки и поднял серебристое чудовище с пола.
     - Чемодан с одеждой я оставлю здесь.  Один  черт  такой  фасон  носят
только на Кассандане.  Ну...  -  я  окинул  спальню  прощальным  взглядом,
зачем-то поправил кобуру на бедре и вздохнул. - Идем.
     - И часто я буду вот так тебя провожать? - тихо спросила Ольга, когда
мы спускались по лестнице.
     - Постоянно, - хмыкнул я. - Придется привыкать. Ничего,  со  временем
перестанешь обращать на это внимание.
     Мы миновали холл и вышли на воздух. "Газель"  уже  хрипела  моторами,
под днищем ее плясали зеленые искры. Детеринг  стоял  под  трапом  правого
борта с сигарой в зубах и вполголоса говорил что-то несколько растрепанной
Ариане. При моем появлении она сонно улыбнулась и поднесла  два  пальца  к
пилотке.
     - Ну что? - подмигнул Ольге Детеринг. - Я  надеюсь  изрядно  покушать
виски на свадьбе. Или как?
     - Непременно, милорд, - ответила Ольга, обнимая меня за плечи.
     Я коснулся губами ее щеки.
     - Пока, малыш. Я позвоню, как только смогу.
     Она почему-то хихикнула, быстро поцеловала  меня  в  губы  и  отошла.
Детеринг бросил через плечо окурок, сплюнул и двинулся вверх по трапу.  Мы
миновали настежь распахнутую шлюзокамеру,  прошли  по  узкому  коридору  и
вошли в ту самую каюту, в которой  летели  на  Кассандану  мы  с  покойным
Фишером. Танк тотчас же растянулся на нижней койке, даже не  сбросив  свои
белые остроносые сапоги.
     - Куда мы? - спросил я, садясь в кресло.
     - На Аврору, мой друг. Да не просто на Аврору. Территория Портленд!
     Я достал сигарету. Воистину нас ждут новые приключения. Аврора - один
из  богатейших  имперских  миров.  Но  не  только...   Аврора   -   полная
противоположность Кассанданы. Имперские властные структуры имеют там чисто
декоративные функции. Планета принадлежит мафии. Ну а территория  Портленд
- место, где даже мафия имеет весьма ограниченное влияние. Портленд -  это
вотчина  беспредела.  Единственная  реальная  власть  на   этом   огромном
приэкваториальном острове - это  власть  оружия.  Нет,  там,  конечно  же,
имеются и полиция, и прокуратура, и суды  -  все  как  положено.  Имеются.
Вроде как. Полицейские чины пьют пиво и греются на солнышке, ни во что  не
вмешиваясь, также ведет себя и  грозная  имперская  таможня.  В  Портленде
процветают жуки, скупающие добычу у  пиратских  баронов,  жуки,  продающие
оным баронам топливо, запчасти, боеприпасы и прочие  расходные  материалы,
жуки, торгующие проститутками с пожизненным контрактом и  иными  радостями
жизни; про такую банальную вещь, как любые вообразимые наркотики, я уже  и
не говорю. Сто раз пытались навести там некое подобие порядка - и  власти,
и всесильная аврорская мафия; как начинали, так и заканчивали. Портленд  -
франкопорт, там садятся корабли всех обитаемых  миров,  на  острове  можно
встретить кого угодно - россов,  корварцев,  лидданов,  орти.  Причем  как
залетных торговцев, так и постоянных обитателей. В Портленде можно  купить
все!
     - Портленд - это здорово, -  объявил  я,  выпуская  к  потолку  струю
сизого дыма. - Я там ни разу не был. А что там нашли?
     "Газель" дрогнула. Я поспешно погасил сигарету, опустил спинку кресла
вниз.
     - Нашли корабль Ройтера. - Детеринг отставил в сторону руку с сигарой
и прикрыл глаза. - У него там вроде как база. А самого Олафа  нужно  найти
нам.
     Его последние слова были заглушены ревом двигателей. Субрейдер тяжело
оторвался от земли, набрал необходимую высоту и по пологой дуге рванулся в
небо. Траекторию я явственно ощутил позвоночником. На  сей  раз  выход  на
орбиту занял  больше  времени  -  с  аппарели  "Газель"  взлетала  гораздо
веселее.
     Когда перегрузка  отпустила  мою  грудь,  я  быстренько  забрался  на
верхнюю койку и попытался расслабиться. Похоже, мне  это  вполне  удалось,
так как кошмар разгона я перенес значительно легче, чем в прошлый раз.
     - Не люблю я эти рейдеры, - сипло пробормотал внизу Детеринг, - вечно
эти дерьмовые ощущения, да...
     Я спрыгнул на пол и занял свое прежнее место в кресле.
     - А вообще про Ройтера что-то выяснили? Про него самого, а не про его
корабль?
     - Выяснили, - проворчал шеф, - выяснили. Говорят, неприятный тип твой
Ройтер. Кучкуется с торговцами антиквариатом - теми,  что  ищут  древности
всякие. А это народец со странностями. Уж больно  дело  прибыльное.  Ты  в
курсе,  сколько  стоит,  к  примеру,  какаянибудь  древняя  ручная   пушка
непонятного происхождения, если она в работоспособном состоянии?
     - То есть? - удивился я.
     - Гм...  Алекс...  ты  ведь  сам  прекрасно  знаешь,  что  где-то  за
пределами досягаемости наших кораблей  лежат  тысячи  и  тысячи  обитаемых
миров. И время от  времени  в  наши  края  заносит  чужие,  непонятно  чьи
корабли. Мертвые, разумеется. То ли фатально поврежденные в бою  вдали  от
дома, то ли жертвы аварий... Возраст их самый разный, но почти  всегда  он
исчисляется тысячелетиями - ведь они, разгоняемые лишь узлами и  течениями
гравитационных  полей,  преодолевают  огромные   расстояния.   Где-то   их
затягивают поля, и они остаются там навсегда. А иные - наоборот,  попадают
в благоприятные течения и летят себе... До войны  подобного  рода  находки
регистрировались и доставлялись в исследовательские центры. Конечно, их за
всю  историю  было  раз-два,  но  тем  не  менее.  Сейчас  этим  никто  не
занимается. Официально то есть. А торговцы - те ищут, ищут целеиаправленно
и, по-видимому, что-то находят. Наверное, знают, где и как  искать.  Гм...
пятнадцать лет тому назад был такой пират Юрген Штеллер, за ним  охотилась
вся Галактика.  У  него  был  огромный  корабль,  не  поддающийся  никакой
идентификации. Он легко уходил от любой погони... потом он пропал. Росская
СБ до сих пор ищет членов его экипажа  -  хоть  кого-нибудь,  кто  мог  бы
пролить свет на эту странную историю.
     - И что, никаких слухов?
     - Слухов-то, как всегда, было полно. Одни говорили, что древний  гроб
взорвался на разгоне, похоронив весь экипаж, другие - что  Штеллер  улетел
на нем к черту на рога... я же думаю, что у него просто кончилось  горючее
или вышли боеприпасы - кстати, пушки у него тоже были  довольно  странные,
но крушили всех подряд. Было несколько секретных операций... последний раз
его видели люди из "Риттера", но он разворотил флагману борт и ушел. С тех
пор о нем ни слуху ни духу. Кстати, Штеллер  -  это  явление  в  известной
степени показательное. Почему, спросишь ты? Да потому, что за пару лет  до
своего появления на трассах в качестве пирата - вообще-то он  был  хорошим
конвойником - Штеллер усиленно искал криптологов и ксенологов-технарей. Ты
думаешь, хоть кто-то пошевелился? Ха.  Потом  уже,  когда  сумели  кое-как
воссоздать состав его экипажа, то все ахнули -  у  парня  были  сильнейшие
специалисты в области технологического мышления гуманоидных рас и один  из
лучших  криптологов  Корвара.  Видно,  эта  компания  с   блеском   сумела
разобраться в тонкостях управления чужим монстром.  А  почему  бы  и  нет?
Корабль был явно боеспособен.  Криптолог  разобрался  в  текстах,  технари
поладили с кибернетикой - и вперед. Для  того  чтобы  управлять  кораблем,
вовсе не  обязательно  разбираться  в  физических  принципах,  на  которых
построена работа его двигателей или пушек.
     - А куда смотрят спецслужбы? Мы, к примеру? Я что-то не упомню, чтобы
кто-нибудь интересовался подобными вещами.
     - Правильно. Нам, понимаешь ли, начхать на этакие мелочи. У нас  есть
проблемы поважнее. Тем временем совсем недавно - в сорок втором,  вероятно
- ктото нашел то ли десантника, то ли грузовик с небольшой партией легкого
оружия. Появились странные игрушки, одна попала нам в руки. Лазер, порядка
ста единичек. Возраст - от тысячи лет.  Производитель  -  предположительно
неизвестная раса... гуманоидная то есть. Н-да. По следу поражения ни  один
эксперт не определит тип оружия - до свидания! Ищите владельца,  ищите.  А
лучше сразу займитесь чем-нибудь другим. Ты думаешь, мы отыскали тех,  кто
на это наткнулся? Как бы не так. А игрушки поползли - там, сям... и все  -
серьезные убийства.
     - Но, знаете, мне кажется, все это слишком уж...  ну,  случайно,  что
ли. Как там они это находят? Болтаются в  космосе,  годами  жгут  топливо,
мотаясь туда-сюда?
     - Вот встретимся с Ройтером, ты у него и  спросишь.  А  вообще  путей
здесь много. По Галактике носятся  миллионы  кораблей,  Саша,  даже  сотни
миллионов. Я не беру в расчет боевые флоты, нет - только всякие  торговцы,
конвойники и прочие шляющиеся от нечего делать, их знаешь сколько?  Кто-то
что-то видел, кто-то что-то слышал, а?  Или  иначе...  имперский  грузовик
может уйти лет на сто - где-то на такое расстояние ему  хватает  горючего.
Фрегат - уже больше, лет этак на  сто  пятьдесят  -  смотря  какая  серия,
конечно. А если взять  такую  штуку,  как  росский  тяжелый  охотник?  Да,
последний из них покинул стапели почти восемьдесят лет назад, но  они  еще
встречаются. Боевой  радиус  ТО  -  двести  с  лишним  световых  лет,  они
строились с расчетом на  очень  длительную  ходовую  автономность.  А  что
мешает загнать его в доки и хорошенько  над  ним  поработать?  К  примеру,
переделать трюмы в танки? И - имея хрен знает какую дальнобойность -  уйти
на пару годиков в неисследованные районы? Дальше... Археологией  мы  почти
не интересуемся, после войны все исследовательские программы сокращены  до
минимума. Точнее, их съедают получатели социальной помощи. Соответственно,
всех наших специалистов  можно  пересчитать  по  пальцам.  Да  и  то...  к
примеру, у нас вообще нет толковых криптологов - а откуда  им  взяться?  А
вот на Корваре имеются. И говорят, что на Корваре есть интереснейшие  базы
данных по астроархеологии. Ну, Корвар, конечно, своя  братва,  но  тем  не
менее... И не забывай, было еще таков  явление  природы,  как  цивилизация
Эйзе-4. Что мы о них знаем? Почти ничего. Знаем только,  что  публика  эта
мощно торговала с какими-то удаленными мирами. И они, между прочим,  знали
космос гораздо лучше нас. Вот и думай.
     - Кстати, шеф... вы интересовались прошлым Ройтера?
     - Интересовался, - пошевелился Детеринг. - Дерьмо этот Ройтер.  Когда
его выперли из академии СБ, он поступил  в  одну  из  академий  ВКС.  Если
точнее - академия "Нортстар" на Даймонд-Тир. Ее он закончил. Не  блестяще,
но все-таки закончил. Попал в довольно тухлое место - на Краб. Там, как ты
понимаешь, для молодого штурмана перспектив аж никаких. Ну, через год  его
вышибли из рядов ВКС - увольнение с позором. Пьяный дебош и  множественные
оскорбления сослуживцев. После чего он пропал почти на два года. Объявился
как покупатель фрегата "Ровер- 404",  причем  не  из  чьих-то  рук,  а  по
списанию ВКС. Корабль был в приличном состоянии. Ну, потом у него сто  раз
менялся экипаж, менялись порты приписки... а  в  настоящее  время  у  него
официально вообще нет экипажа и официально он не летает. Вот так-то. Искал
я варианты его связей с кемнибудь из наших  клиентов,  но...  увы,  пусто.
Подручные Лафрока его тоже не знали. Они вообще  ничего  не  знали.  Тупые
роботы. Лафрок позвал их на прогулку  -  вперед!  Угрохали  Фаржа.  Миллер
приказал атаковать отель - вперед!  Зачем,  почему  -  это  их  вообще  не
интересовало. Мое появление эту публику очень удивило.
     - Да уж, - я посмотрел на часы. - Кстати, сколько часов в  сутках  на
Авроре?
     - Двадцать четыре, - ответил Детеринг.  -  Так  что  перекрути  мозги
дисплею. Аврора - замечательное место, у меня  там  хорошие  друзья.  Жаль
только, что в Портленде они почти беспомощны. Ну да ничего, и не  в  таких
местах бывали. Зато на Авроре резидентом СБ - Дэрен Уэртон, наш человек. И
команда у него толковая.
     Через 28 часов после старта с  Кассанданы  мы  приземлились  в  порту
Стоунвуда - столицы префектуры Аврора. Повинуясь команде Детеринга, пилоты
посадили корабль на территории корпорации "Лиатти фэмили".
     Когда толстенный внешний люк шлюзокамеры  ушел  в  сторону,  открывая
выход  наружу,   в   металлический   полумрак   тесного   отсека   ударили
ослепительное солнце и горячий пряный ветер. Я шагнул вслед за  Детерингом
на металлическую ступеньку трапа и зажмурился. Солнце здесь было огромным,
сверкающим белым диском, смотреть на который я не мог и секунды. И хотя по
местному времени было раннее  утро,  температура  воздуха  достигала  плюс
35шС.
     - Ну что ж, - сказал Детеринг стоящей рядом Марининой, - будет время,
сходим в кабак. Здесь есть шикарные места -  самые,  пожалуй,  шикарные  в
Империи. Найдем тебе хорошего поклонника, что скажешь?
     Ариана покраснела в ответ.
     - Ну ладно. Вон и наши идут, - шеф потрепал ее по макушке и спустился
на одну ступеньку ниже. - Готовность два, отдыхайте.  Можете  болтаться  в
баре терминала, но территорию не покидать, ясно?
     Нас встречали трое незнакомых мне молодых мужчин. Одеты они  были  во
все белое, причем гораздо более простого покроя,  чем  носят  в  остальных
мирах Империи. Узкие белые брюки, рубашки без рукавов... оружие висело  на
поясах совершенно открыто. Прически у них тоже были не  самые  типичные  -
тщательно ухоженные локоны свободно лежали на плечах, делая их похожими на
молодых офицеров ВКС.
     - А жарковато нынче,  -  заметил  Детеринг,  спускаясь  по  трапу.  -
Приветствую вас, джентльмены! Мой напарник  -  флаг-майор  Алекс  Королев.
Требую относиться к нему точно так же, как вы относитесь ко  мне.  А  это,
Алекс, мои друзья - Джанни Лиатти, Лука Мартини и Вольф Кохан.
     Я по очереди пожал три мускулистые ладони, и мы  двинулись  в  темную
прохладу бокса, где нас ждал огромный автомобиль -  Аврора  не  признавала
всяких антигравитационных штучек, и для поездок  на  небольшие  расстояния
здесь  использовали   старую   добрую   колесную   технику,   в   основном
изготовленную либо в Метрополии, либо на Сент-Илере.  Встречающие  прибыли
на длинном приземистом "Лэнгли-Катлассе" с традиционным  откидным  верхом.
Троица заняла передний диван с отдельными регулируемыми "табуретками",  мы
с Детерингом уселись сзади. Не издав ни  единого  звука,  могучий  агрегат
миновал длинный  внутренний  тоннель  и  плавно  выкатился  на  широченный
проспект, густо усаженный по обочинам ярким местным кустарником.  Сидевший
за рулем Кохан уверенно прибавил газу, и "Лэнгли" с едва слышным  гудением
понесся прочь от колоссального столичного порта.
     Мы двигались  в  плотном  разноцветном  потоке  транспорта.  Скорость
потока здесь была заметно выше, чем в Метрополии - Кохан держал  не  менее
двухсот,  но  многие  машины  обгоняли  нас,  уносясь  в  дрожащее  марево
раскаленного воздуха.  Больше  половины  автомобилей  составляли  открытые
псевдоспортивные модели - все они шли с убранным верхом, из салонов  орала
музыка, и вообще лица в машинах разительно отличались от  лиц  Кассанданы.
Во-первых, почти все здешние мужчины носили  довольно  пышные  прически  и
яркую спортивного типа одежду. Во-вторых,  люди  выглядели  гораздо  более
раскованными и жизнерадостными - весело улыбались,  размахивали  руками  в
разговоре со спутниками.
     Увидеть подобную картину на Кассандане было весьма проблематично.  По
висящей в воздухе ленте многорядного ситивэя наш голубой кабриолет обогнул
каменные джунгли делового центра с его традиционными рвущимися в высь неба
вычурными башнями офисных небоскребов, на развязке ушел вниз  и  нырнул  в
тень стеклянных корпусов, где  располагались  склады  и  конторы  среднего
эшелона управления. Покрутившись по утопающим в зелени улицам (да, деревья
здесь росли везде, где только можно было), "Лэнгли" вдруг въехал в невесть
откуда  взявшиеся  ворота  и   помчался   по   лабиринту   разнокалиберных
контейнеров.
     Наконец   кабриолет   остановился   на    зеленой    лужайке    перед
сталестеклянной пирамидой высотой в пять этажей. Джанни  Лиатти  распахнул
дверцу:
     - Прошу вас, джентльмены.
     Пройдя через стеклянный холл, мы поднялись в лифте на  самый  верх  и
вошли в просторный, хорошо обставленный кабинет. В креслах возле  дымчатой
полупрозрачной стены  сидели  горбоносый  дядька  средних  лет  в  дорогом
светлом костюме и затянутый в белый тропический мундир  молодой  полковник
СБ.
     - Давненько не виделись, друзья! - весело произнес Детеринг, уверенно
шагая по синему ковру, выстилавшему пол.
     - Привет-привет, - улыбнулся горбоносый, поднимаясь ему навстречу.  -
Как дела?
     - Жарковато у вас тут... Позвольте представить вам флаг-майора Алекса
Королева, вы слышали о нем. Алекс, представляю тебе милорда Джакомо Лиатти
и полковника Дэрена Уэртона, главу местной резидентуры.
     После взаимных  рукопожатий  и  похлопываний  мы  уселись  в  изящные
деревянные кресла и принялись за коктейль.
     - Давайте сразу по делу, - предложил Детеринг,  -  времени  у  нас  в
обрез. Что с Ройтером?
     - С Ройтером странно, - пожал плечами Уэртон, - то есть он вроде  как
здесь и в то же время найти его не  могут.  Конечно,  в  Портленде  вообще
кого-то найти - это проблема... в смысле, если клиент не хочет, чтобы  его
нашли. Корабль Ройтера стоит в доках на техобслуживании уже около  месяца.
А его самого давненько никто не видел.
     - Давненько - это как?
     - Больше месяца - это точно. Тут вся штука вот в чем: Ройтер общается
в  основном  с  "антикварами",  а  это  глубоко   криминализированная   и,
следовательно, наглухо закрытая группировка.
     - А найти "червя"?
     - Нет у нас таких "червей", - помотал головой милорд Лиатти. -  Танк,
пойми: Портленд - это не Аврора. Портленд - это Портленд, второго такого в
Галактике нет и  не  будет.  Там  не  любят  чужих,  если  только  это  не
покупатели. Но даже и тогда их не любят, их только терпят.
     - Что вы все какие-то беспомощные?.. - вздохнул Детеринг.
     - Танк, - поднял бровь Лиатти, - мы здесь живем.  Ты  -  странствуешь
среди миров, а семья твоя - на тишайшем Сент-Илере. Ты всегда  в  пути,  и
любые проблемы - для тебя всего лишь чужие проблемы. К тому же все  знают,
что и сам ты человек страшный, и друзья у тебя - везде. Друзья и должники.
А мы здесь... и  поверь  -  нам  здесь  совсем  не  хочется  иметь  лишние
неприятности. Я не хочу совать палец в мясорубку. Мы уже  пробовали  -  ты
сам знаешь, что из этого вышло.
     - Знаю, - кивнул Детеринг, - и хорошо тебя понимаю. Что ты  лезешь  в
бутылку, Джо? Не ярись так, а то того и гляди, кишка на улицу  выпадет.  Я
что, требую крови твоих детей? Нет. Что смогли, то и смогли,  какие  могут
быть претензии? В данный момент мне нужно вот что: оденьте  нас  так,  как
одеваются на чертовом острове,  дайте  хороший  транспорт  и  выбросьте  в
малолюдном месте.
     - Прямо сейчас?
     - Да... время, Джо, время.
     - Хорошо, - Уэртон встал, с хрустом размял пальцы, - я все  улажу.  И
пойду с вами.
     - С нами?
     - Во-первых, лишний ствол не помешает, а во-вторых, я там был,  и  не
раз.
     - Ну, я там тоже был,  -  ответил  Детеринг,  поднимаясь.  -  Правда,
давненько.
     Потертого вида грузовой фотолет уже больше часа болтался в облаках, и
меня это начинало выводить из себя. Облака казались бесконечными. Я  сидел
в углу просторной пыльной рубки в штурманском кресле и  устало  пялился  в
лобовое остекление. Детеринг, занявший кресло второго пилота,  всю  дорогу
спорил с Уэртоном о каких-то делах, мне совершенно непонятных. Речь шла  в
основном о деньгах и каких-то должниках,  из  коих  эти  деньги  следовало
срочно выбить. Я скучал и люто жалел, что не додумался захватить  с  собой
хоть пару  местных  журналов.  По  моим  прикидкам,  Портленд  должен  был
появиться с минуты на минуту, но Уэртон и не думал снижаться.  Можно  было
подумать, что после набора высоты он просто заложил рули влево или  вправо
и мы тупо нарезаем круги над океаном.
     Я закурил пятую по счету сигарету  и  расправил  на  коленях  складки
просторного желтого балахона,  в  который  меня  нарядили  в  резидентуре.
Балахон этот полностью скрывал очертания тела, а под ним на мне было почти
полное боевое снаряжение - за исключением шлема, разумеется. Шлем лежал  в
багажнике древнего "Корсара", который покоился в грузовом отсеке. "Корсар"
был хитрый - у-уу! Чувствовалось, что над ним от души потрудились спецы из
местной резидентуры. Под ободранным кузовом шикарного авто  тридцатилетней
давности скрывался хорошо продуманный  броневик  с  мощнейшей  турбиной  и
крепкой  подвеской,  способной  выдержать  огромные  скорости  и   убойные
нагрузки. Помимо этого, старомодный лимузин был битком набит разного  рода
хитрыми приспособлениями, с помощью которых можно  было  крепко  испортить
здоровье недоброжелателям.
     - Ага, - сказал вдруг Уэртон,  всматриваясь  в  мерцающий  на  панели
экран навигационного "мозга", - это здесь.
     Фотолет пошел на снижение. Детеринг выбрался из  кресла,  одернул  на
себе мятый серый балахон, слегка потянулся.
     - Идем, - он прошел мимо меня и  сильным  рывком  сдвинул  в  сторону
дверь грузового отсека.
     Я последовал за ним. Пластиковое чрево карго-дека, тускло  освещенное
редкими плафонами на потолке, было дьявольски пыльным и запущенным. Уборки
здесь не делали лет двадцать. Облезлый черный (когда-то черный!)  "Корсар"
стоял на исцарапанном полу дека мордой к откидывающемуся люку-слипу.
     Детеринг подошел к водительской  дверце  и  заглянул  через  открытое
окошко в салон автомобиля.
     - Да-а, - протянул он, прищелкнув языком, - дизайн, однако...
     Фотолет приземлился, жалобно заскрипев всеми своими многострадальными
потрохами, и слип со стоном пошел вниз,  открывая  дорогу  слепяще  яркому
солнцу и желтой пыли. В отсеке появился Уэртон.
     - Нас ждут, - быстро произнес он, подходя к машине, - садитесь.
     Я уселся на огромный задний диван, покрытый гладкой кожей,  захлопнул
за собой тяжкую, как судьба, дверь и осмотрелся.  Здесь,  в  задней  части
салона, могли разместиться пятеро - это если без проблем. А с проблемами -
так и больше, места хватало. Уэртон  тем  временем  запустил  двигатель  и
размашисто рванул рычаг селектора  трансмиссии.  Глухо  фыркнув,  "Корсар"
упруго выскочил на воздух.
     Сквозь  дымчатые  стекла  салона  я  увидел,  что  мы   находимся   в
скалисто-пустынной   местности.   Кругом   был   желтый   песок,   местами
разбавленный хаотическими нагромождениями разноцветных каменюк.  Метрах  в
сорока от нашего фотолета находилось приземистое  строение,  сложенное  из
кое-как отесанных серых глыб.
     Рядом с ним виднелся типовой разборный блок-ангар, применявшийся  лет
сто назад в имперских планетарнодесантных силах.
     Уэртон дал газ, широченные колеса взрыли песок, и "Корсар" подлетел к
каменному зданию. При ближайшем рассмотрении  оно  оказалось  своего  рода
микрокрепостью - окна представляли собой самые настоящие бойницы, а вместо
входной двери был засобачен ни много ни мало внешний люк орудийного  клюза
боевого корабля. Здесь, верно, жили серьезные дядьки.
     Автомобиль остановился в метре от входа. Люк  со  скрежетом  уехал  в
сторону, и на пороге появилась закутанная в серый балахон фигура. Я не мог
с ходу определить, к какой расе она принадлежит - балахон скрывал  контуры
тела, а огромный капюшон прятал во мраке лицо,  -  но  это  был  не  хомо.
Хозяин тем временем сделал пару шагов, и до меня дошло - на  желтом  песке
стоял орти.
     Уэртон выбрался из машины.  Детеринг  накинул  на  голову  капюшон  и
распахнул дверь. Последовав его примеру, я неторопливо вылез на  солнце  и
вежливо склонил голову перед хозяином дома.
     - Прошу вас, - негромко прохрипел орти.
     Мы вошли в здание, люк за нашими спинами вкатился на место, и  тотчас
вспыхнул  яркий  зеленый  свет  Мы  стояли  посреди   просторного   холла,
отделанного  светлым  камнем  вперемежку  с  полированными  металлическими
панелями непривычной для человеческого глаза формы. Орти откинул  капюшон.
Он  был  довольно  молод,  и  узкие  золотистые  глаза  указывали  на  его
принадлежность к древней воинской касте.
     - Садитесь, - рокочуще предложил  он,  указывая  тонкой  четырехпалой
рукой на высокие кожаные кресла возле  странноватой  формы  стола  в  углу
помещения.
     - Ты рад мне? - спросил Уэртон, доставая из-под балахона сигару.
     - Я рад тебе, - ответил орти. - Что привело тебя на этот раз?
     - У меня сложный вопрос...
     - Лорд перекрестка не боится вопросов... ты знаешь.
     - Я знаю. Мне необходим один хомо из числа "антикваров".
     Орти задумался. Тонкие  многосуставчатые  пальцы  царапнули  шершавую
столешницу, издав противный скребущий звук.
     - За твоей спиной стоит смерть, - сообщил он после размышления.
     - Она там живет, - парировал Уэртон.
     - Пусть тень твоей силы падет на меня, - согласился орти.  -  Граница
могущества "антикваров" неведома никому, и мощь  их  черна  как  ночь.  Но
некоторые могут приподнять полог ночи, ведь так?
     - Ты?..
     - Я всего лишь Лорд перекрестка. Разве смею я?.. Но  и  у  меня  есть
друзья и есть должники. В квартале Эболо найдешь заведение Гугнивого  Сэма
и спросишь хозяина. А чтобы он не стал мочить штаны, ты передашь  ему  вот
это...
     Рука орти  скользнула  под  балахон  и,  вынырнув,  бросила  на  стол
потемневший серебряный амулет в виде головы дракона Ри.  Уэртон  взял  его
двумя пальцами, поднес поближе к глазам и удовлетворенно хмыкнул.
     - Я знаю Гугнивого... понаслышке. Он твой должник?
     Орти едва заметно кивнул.
     - Остерегайся, Уэртон.
     - Гугнивого, что ли?
     - Повторяю: за твоей спиной стоит смерть. "Антиквары"  опасны.  Помни
об ударе в спину.
     - Ты стал говорить загадками. Лорд перекрестка... -  Уэртон  поднялся
на ноги. - Нам пора.
     - Пусть я ошибусь,  -  заметил  орти,  вставая.  Его  гортань  издала
урчащий низкий звук, и многотонная махина люка с хрипом исчезла  в  стене.
Мы вышли на солнце.
     - Держите оружие под рукой,  -  посоветовал  на  прощание  безымянный
Лорд, - на дорогах полно бандитов. Больше чем обычно.
     Уэртон кивнул и захлопнул дверцу. Обогнув ангар, наш лимузин медленно
выполз на древнее шоссе - дороге этой было никак не меньше  сотни  лет,  и
вряд ли ее хоть раз ремонтировали за весь послевоенный период.
     Покрытие, выжженное беспощадным солнцем, поплыло пологими  волнами  и
местами растрескалось. Ленивый горячий  ветер  не  спеша  гнал  по  серому
пластику ручейки ядовито-желтого песка.
     - Кто он? - спросил Детеринг, неторопливо раскуривая сигару.
     - Имени его никто не  знает,  -  ответил  Уэртон.  -  Он  появился  в
Портленде лет десять назад, и сразу же за ним потянулась тяжелая  слава...
Тут  ведь  немало  законченных   подонков   и   вообще   идиотов-бретеров,
цепляющихся к каждому чужаку. Так он их всех просто убивал  -  без  особых
церемоний. Он, видимо, не обычный кастовый солдат, он из какого-то старого
клана. Навыки у него еще те...  правда,  чувствуется,  что  учили  его  на
астронавта.
     - И ты ему доверяешь?
     Уэртон негромко рассмеялся.
     - Он благороден... по-своему, конечно. Мы с ним  давние  друзья.  Мне
кажется, какое-то время он был пиратом. Деньги у него  есть.  Дело  с  ним
иметь можно, не волнуйтесь.
     - Я никогда не волнуюсь, - пробурчал Детеринг, - забудь это слово.
     Через полчаса на пустынном шоссе стали появляться редкие  автомобили.
На наш самоходный антиквариат никто не обращал внимания. Машину  полковник
Уэртон выбрал верно - кого мог заинтересовать обшарпанный гроб на колесах?
Таких тут немало. Правда, шикарных новых  моделей  тоже  навалом,  но  вот
они-то как раз и могут привлечь внимание праздношатающейся публики. А трое
сурового вида хомо на облезлом "Корсаре" - да кому они нужны?
     Портленд-Сити  Уэртон  знал   хорошо.   "Корсар"   уверенно   обогнул
припортовые районы и углубился в квартал увеселений.  "Бомбу  бы  сюда,  -
думал  я,  глядя  через  окно   на   мрачные   башни,   щедро   украшенные
голографическими транспарантами на всех  известных  мне  языках.  -  Милое
место, притон на притоне и притоном погоняет. Какие дела делаются там,  за
грязными серыми стенами многоэтажек первых послевоенных  лет?  Чьи  судьбы
ставятся на кон?"
     Уэртон притормозил, легким движением кисти вывернул  руль  вправо,  и
массивный нос "Корсара" послушно занырнул в темную арку. Автомобиль въехал
в  узкий  сумрачный  колодец   двора,   заваленного   какими-то   бочками,
контейнерами и прочим хламом.  Проехав  метров  десять,  Уэртон  остановил
машину возле пошарпанной бронедвери, на которой хищно щурились стволы двух
спаренных лазеров, нацеленные точно на порог.
     Детеринг  издал  блеющий  звук,  означавший  веселое   удивление.   В
некоторых ситуациях он частенько выражал свои эмоции при  помощи  мычания,
гытыканья и фырканья - я уже успел освоить этот язык.
     Уэртон выбрался из машины и встал перед дверью.
     Через  полминуты  она  ушла  в  сторону,  и   на   пороге   появилась
светловолосая женщина средних лет,  одетая  с  вызывающей  откровенностью.
Впрочем, меня ее наряд  отнюдь  не  разочаровал,  я  даже  позавидовал  ее
хозяину.
     Выслушав полковника, мадам приветливо улыбнулась и кивнула в  сторону
дверного проема. Мы с дорогим шефом покинули наш лимузин  и  прошествовали
вслед за мадам по аккуратно  отделанному  коридору.  Фигуристая  блондинка
привела нас к здоровенной, обитой кожей двери и скрылась  за  ней,  сделав
нам знак подождать.
     Спустя минуту она вернулась и мягким голосом сообщила, что хозяин нас
ждет. Детеринг слегка дернул  плечом  и  решительно  потянул  вызолоченную
ручку в виде львиной лапы...
     На нас смотрели четыре  ствола.  Пятый  -  самый  обычный  офицерский
"бекманн" - лежал на массивном письменном столе в  сантиметре  от  холеных
пальцев довольного крупного молодого мужчины с умным породистым  лицом.  А
четыре десантных "крузера" мирно покоились  в  мускулистых  лапах  четырех
громоздких парней, сидевших в креслах по углам кабинета.
     - Уберите пушки, - спокойно приказал хозяин. - Это свои.
     Детеринг  молча  сбросил  капюшон  и  одарил  Сэма  страшным  мертвым
взглядом. Тот содрогнулся, лицо его вытянулось,  как  резиновая  маска,  и
Гугнивый вдруг кулем осел в дорогом кожаном кресле.
     - Вон! - скомандовал он охране серыми губами.
     Четверо  лбов  недоуменно  переглянулись  и  быстренько   испарились,
оставив хозяина наедине с непрошеными гостями.
     - Один лишь раз я отступил от своих правил, -  произнес  Детеринг  со
зловещим равнодушием. - Один раз, милорд... а?  И  слово  было  сказано...
Какое  слово,  милорд?  Или,  если  угодно,  мастер   Сэм...   Ну-ну,   не
стесняйтесь, что же вы? Здесь все свои.
     Гугнивый Сэм молчал, глядя на  Детеринга  белыми  от  ужаса  глазами.
Давно я не видел таких перепуганных  людей.  Мне  как-то  и  в  голову  не
приходило, что мой любезный патрон может быть страшнее, чем просто смерть.
Для кого-то...
     - Вы его знаете? - спросил Уэртон.
     - Я-то знаю, - дернул плечом Детеринг. - А вот ты - нет... Перед нами
милорд  Адриан  Соммереби,  капитан  Имперских  планетарно-десантных  сил,
занесенный в списки павших при исполнении... его  имя  выбито  на  Золотой
Скале   ПДС.   Возможно,   покойник   изволит   рассказать,   при    каких
обстоятельствах он пал жертвой  столь  досадного  недоразумения?  А  также
вспомнит, какое слово взял с него некий рейнджер, держа его в прицеле?
     - Что я могу для вас сделать? - сипло проронил Сэм.
     - Это  уже  более  конструктивная  речь,  -   непринужденно   заметил
Детеринг, плюхаясь в одно из оставленных охранниками кресел.  -  Я  понял,
что вопрос о вашем прошлом звучит несколько... болезненно, ведь  так?  Что
ж, мы можем его замять, пока.
     Он неторопливо раскурил очередную сигару и взмахнул рукой,  предлагая
нам с  Уэртоном  садиться.  Хозяин  кабинета  начал  тем  временем  слегка
розоветь. Жизнь возвращалась в его перекошенное лицо.
     - У нас есть одно... дело, милейший Сэм. Одно дело, да... -  Детеринг
быстрым  движением  откинул  со  щеки  непослушный  локон  и  вздохнул:  -
Щекотливое,  знаешь  ли,  дело.  Ходят  слухи,  что  ты  хорошо  знаком  с
"антикварами", а?
     Гугнивый Сэм  куснул  палец  и  пораскинул  мозгами  -  процесс  этот
отчетливо отразился на его почти ожившей физиономии.
     - Знаком, - осторожно согласился он.
     - Тогда  устраивайся  поудобнее,  -  дружелюбно  предложил  Детеринг,
почесывая ухо. - Мне до смерти интересна эта тема. Э?
     - Что именно? - спросил Сэм.
     - Все.
     - Все?.. Ну, знаете ли...
     - А ты представь себе, что я владею информацией лишь в общих  чертах.
Тем более что так оно, в сущности, и есть. И вперед. Ну, для затравки так:
роль и место "антикваров" в жизни Портленда. М-м?
     - Это сложно... - Сэм задумался. - Ну  хорошо:  "антиквары"  -  самое
таинственное и самое закрытое  из  всех  явно  криминальных  формирований.
Пожалуй, и самое опасное.
     - Формулировочки  у  тебя...  но  продолжай,  продолжай.  Что  значит
"таинственное"?
     - Галактика хранит колоссальное количество тайн,  древних  и  жутких.
Официальная наука ими не интересуется. Даже на  Корваре  сейчас  никто  не
ведет серьезных исследований в этой области. Дорого и опасно, а  результат
зачастую нулевой.
     - А "антиквары", получается...
     - Видите ли, реально космическому гробокопательству немало лет. Среди
этих людей были и свои  монстры-теоретики  вроде  Эк-Ирга,  Пола  Дюрье  и
прочих.
     Многие из них исчезли при довольно странных обстоятельствах,  породив
немало легенд и вообще невероятных слухов. Вы это хотели узнать?
     - Легенды, слухи... - Детеринг поскреб подбородок. - Например?
     - Ну... - Сэм медленно достал сигарету из лежащего на столе  изящного
ящичка, щелкнул зажигалкой и уставился в  потолок.  -  Слухи  слухами,  но
Дюрье действительно сумел  вывести  некую  формулу,  позволяющую  находить
районы, затягивающие все, что  болтается  в  окрестностях.  Гравитационные
поля, что-то там  с  интенсивностью  узлов...  В  общем-то,  это  даже  не
формула, там целый микрофайл. Сам я, конечно, не видел,  но  есть  знающие
люди.  Год  назад  кое-кто  предпринял  довольно  рискованную  экспедицию,
которая принесла совершенно невероятные  находки.  Не  стану  вдаваться  в
подробности, скажу только, что в  руки  к  любопытным  людям  попал  очень
мощный корабль огромного радиуса действия. Если они сумеют  поставить  его
на боевой ход, тогда... скорее  всего  будет  совершена  дальняя  вылазка.
Возможно, разведка боем. Относительно недалеко  от  нас  есть  гуманоидные
миры.
     - Есть, - кивнул Детеринг. - Это секрет  полишинеля,  дружище.  Более
того - экспериментальные корабли  уже  могут  преодолеть  это  расстояние.
Вопрос - зачем?
     - Как - зачем? - поразился Гугнивый. - А экспансия  гуманоидных  рас?
Элементарное любопытство, в конце концов?
     - А, - махнул рукой Детеринг, - это не сейчас, поверь мне...  Тут  бы
со своими проблемами разобраться Итак, говоришь, там  есть  любознательные
люди. Это здорово. Я вообще люблю любознательных людей. Без них я помер бы
со скуки, не говоря уже о том, что остался  бы  без  работы.  И  эти  люди
находят всякое древнее оружие, корабли, так?
     - Девяносто процентов того, что  они  находят,  абсолютно  недоступно
нашему пониманию, - поморщился Сэм.
     - А остальные десять - это и есть та гадость, от которой сходят с ума
эксперты?
     - Вы имеете в виду легкое оружие? Прибыльный бизнес, не более.
     - Ага, а что же тогда "более"? Пираты, оснащенные странной техникой?
     - Древние знания. "Антиквары" по сути своей - не бандиты. Авантюристы
- да, безусловно, но не бандиты.  Я  бы  сказал,  очень  увлеченные  люди.
История Галактики совсем не такова, как мы ее себе  представляем.  Кое-где
еще остались следы колоссальных войн, о которых официальная наука не имеет
понятия. В этих войнах пали многие расы... это было еще до Айорс  и  Дэфа,
даже Эйзе еще были молоды в то время.
     - Порядка десяти тысяч лет?
     - Где-то около. Может, чуть больше. В то  время  наши  края  посещали
разведчики из очень далеких миров... вернулись не все.
     - Н-да-а... - Детеринг пожевал губами. - Мы, без  сомнения,  живем  в
косном и нелюбознательном мире. И не будь в нем горячих  парней,  которыми
движет природное любопытство, мне пришлось бы разводить  свиней.  Или  еще
кого-нибудь.
     - Кто вам нужен? - спросил Сэм, осмелев от его расслабленного тона.
     - Один человечек... И учти, дружище, шутить со мной нельзя... а?
     - Я... -  начал  Гугнивый,  стремительно  бледнея,  -  я  это  хорошо
понимаю.
     - Ладно, - небрежно махнул рукой Детеринг, - не огорчайся. А  то  еще
описаешься, чего доброго. Я знаю, что ты понимаешь. Меня  это  радует,  ну
просто как надежда на спасение души.
     - Что я должен сделать?
     - Найти  парочку  любознательных   ребят.   По   возможности   хорошо
информированных и незлых.
     - Что им с этого будет?
     - Им за это ничего не будет, Сэм. Именно так - не "с  этого",  а  "за
это". Улавливаешь? Ты должен понимать - мне безразлично, где я нахожусь, в
Портленде или еще где. Если мне  ударит  такая  блажь,  я  весь  этот  ваш
балаган смешаю с дерьмом. Возможно, это будет непросто, зато интересно.
     - А если мне не удастся их убедить?
     - Ну, если они не идиоты, то ты их убедишь. Я не  привык,  чтобы  мне
отказывали в таком пустяке, как приятельская беседа  за  рюмкой  виски.  Я
могу обидеться... ты представляешь себе последствия моей обиды?
     - Когда они вам нужны? - тяжко вздохнул несчастный Сэм.
     - А чем скорее, тем лучше. Сегодня... сможешь?
     Гугнивый пожал плечами.
     - Попытаюсь. Могу предложить вам свое гостеприимство?
     - Безусловно,   -   ухмыльнулся   Детеринг,   -   ты   ведь    парень
сообразительный, так?

                                 Глава 9

     Их было трое - средних лет мужики с умными и  жесткими  физиономиями,
одеты  с  вызывающей  роскошью.  Флотские  люди  в  них  чувствовались  за
километр, на такого рода клиентов я насмотрелся достаточно. Достаточно для
того, чтобы усвоить одну истину: просто так синий мундир не снимают. Умные
люди, я имею в виду. А на дураков эти не тянули.
     Кто мы такие, а главное - кто таков Танк, они поняли с ходу. Не  могу
сказать, чтобы это их обрадовало.
     Невзрачный полковник Детеринг имел готическую  мрачную  славу...  те,
кому следовало его опасаться, признавали  его  безошибочно.  Да  и  вообще
милая компания трехстарших офицеров СБ в полном боевом снаряжении вряд  ли
могла порадовать хоть кого-то в солнечном Портленде.
     - Итак, джентльмены, - Детеринг глотнул  кофе  из  крохотной  золотой
чашечки и поглядел на "антикваров" своими добрыми пустыми  глазами.  Когда
человек со средней крепости нервами натыкался на такой взгляд, его  обычно
пробивал холодный пот. Эти, видно,  были  дядьки  тертые  -  они  даже  не
побледнели.
     - Перейдем к делу, если  можно,  -  попросил  один  из  них,  крепкий
седоватый  брюнет  с  узкими  глазами  и  тяжелой,  как  десантный  сапог,
челюстью.
     - К делу? - слегка удивился Детеринг. - Ах  да,  конечно...  к  делу,
да... меня интересует один человек... вы его должны знать. Чтобы  избежать
возможного недопонимания, скажу сразу - я умираю,  так  хочу  его  видеть.
Просто умираю, так хочу. Ни вы, ни  ваши  дела  мне  не  интересны.  Можем
считать, что мы друг друга вообще не видели.
     - Имя? - пошевелился крепыш.
     - Юнг Ройтер, кличка Олаф, - владелец четыреста четвертого "Ровера".
     - Мы не  сможем  вам  помочь,  -  без  раздумий  ответил  здоровенный
длинноволосый  тип,  постоянно  теребивший  свое  левое  ухо.   Третий   -
краснолицый мужчина в  расшитом  серебром  черном  камзоле,  утвердительно
кивнул.
     - Боюсь, вы меня не собсем правильно поняли, - вкрадчиво  предположил
Детеринг. - Мне очень нужен этот человек. Очень. И я его найду. Я сотру  в
порошок весь ваш остров, я перетряхну его  снизу  доверху,  но  Ройтера  я
найду.
     - Мы поняли вас совершенно правильно, - успокоил его  краснорожий.  -
Но дело в том, что с этим негодяем мы расстались еще полгода назад.
     - И где же он сейчас?
     Узколицый амбал изо всех сил дернул свое многострадальное ухо.
     - С пиратами, по-видимому.
     - Ребята, вы что-то темните. Давайте начистоту: что случилось?
     - Хорошо, - крепыш поудобнее устроился в кресле и достал сигару. -  Я
полагаюсь на ваше слово, милорд... этой встречи попросту не было. Так?
     - Разумеется.
     - Ну что ж... по слухам, Олаф сумел раскопать некие файлы цивилизации
Эйзе-4, что-то вроде отчета по  внешнеторговой  деятельности  за  какой-то
период. Вы человек блестяще образованный,  вы  понимаете,  какое  значение
может иметь такая информация. Расшифровка... то  есть  приведение  в,  так
сказать, удобочитаемый вид не составляет труда. Нам известны  и  языки,  и
э-ээ... особенности мышления данной расы.
     - И что же? - лениво поинтересовался Детеринг.
     - А то, что делиться он ни с кем не стал. Попросту исчез. По слухам -
опять-таки по слухам - он болтался  в  экипажах  у  пары  баронов.  Ройтер
отличный штурман, профессионал высокого класса.
     Детеринг задумался.
     - Хорошо, хорошо... - медленно произнес он. - Кто сможет  помочь  мне
его отыскать? Господа, дело более чем серьезное,  прошу  поверить  мне  на
слово.
     "Антиквары"  переглянулись,  крепыш  утвердительно  опустил  веки,  и
краснорожий твердо произнес:
     - Есть человек, хорошо знакомый и с самим Олафом, и  с  его  нынешним
бароном, Тони Брандом.
     - Ройтер у Бравда?
     - По всей вероятности. Человека этого  зовут  Вольдемар  Хименес,  он
занимается комплектованием экипажей для некоторых баронов... для Бранда  и
кое-кого еще. Но без шума вы к нему не пробьетесь.
     - Плевать мне на шум. Я не целоваться сюда прилетел. Где, как?
     - С наступлением темноты отправляйтесь в район Сноуболл.  Там,  возле
доков, найдете секс-салон "Шахразада". Заходите с кормы, сразу укладывайте
всю охрану и ищите Хименеса. Если замешкаетесь - упустите.
     - Мы не замешкаемся, - зловеще пообещал  Уэртон.  -  Эта  "Шахразада"
принадлежит Мари Фройтаг, если не ошибаюсь?
     - Да, - кивнул крепыш, - это любовница Хименеса.
     - 0'кей, - Детеринг хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла.  -
Весьма вам признателен, джентльмены.
     Когда "антиквары" удалились, Гугнивый Сэм  вернулся  наконец  в  свой
кабинет. Вид он имел весьма жалкий.
     - Все в порядке? - заискивающе спросил он.
     - Нормально, - ответил Танк. - Прикажи-ка  принести  ужин,  голубчик.
Сколько там, кстати, до темноты?
     - Около часа, - ответил Уэртон, бросив взгляд на хронометр.
     Детеринг кивнул и откинулся в кресле, сложив руки на  груди.  Балахон
на  нем  был  расстегнут,  под  ним  виднелась  мимикрирующая  куртка   со
множеством карманов  и  широкий  боевой  пояс  с  подсумками  и  массивной
кобурой, украшавшей левое бедро. Справа  в  специальной  петле  висел  его
"нокк". Меча при нем не было - он остался в машине.
     - Надо спешить, - тихо проговорил Танк. - Ой, как надо спешить, а  то
Курлов наделает дел... Я уже ни секунды не сомневаюсь,  что  Ройтер  искал
выходы именно на него. Искал, мерзавец, через Кассандану.  Курлова  бы  за
горло взять! Черт, а... уж я б его потряс. Ах-х, если удастся свалить  эту
крысу!
     Молоденькая девуля в коротком платьице вкатила  в  кабинет  столик  с
ужином и бесшумно испарилась. Заинтересованно  пошевелив  носом,  Детеринг
сдернул о столика белоснежную салфетку.
     - Ну-ка, ну-ка... недурно. Прошу, джентльмены.
     Лениво жуя бифштекс, я прокручивал в памяти события  последних  дней.
Фишер, Харрис, Касьян, Ольга...
     Ольга? А с другой стороны - чего еще желать-то? Вариант  -  лучше  не
придумаешь. Мало ли что еще будет, но такого уж точно  не  подвернется.  И
когда это я научился врать  самому  себе?  Лейтенантом-неудачником  я  был
честнее... Пусть глупее, но уж что честнее - так это точно. И не думал  ни
о карьере, ни о деньгах, ни о перспективах. А сейчас - элегантный без пяти
минут лендлорд, да счастливее ли я себя тогдашнего? И вообще - суждено  ли
мне быть счастливым? "Идиот, - сказал я себе. - Иди  поговори  об  этом  с
девочками с пожизненным контрактом, которые искали любой способ удрать  со
своих аграрных планет, а угодили в секс-салон в Эболо. Потолкуй с  ними  о
своих проблемах, они тебя поймут. Только сперва блесни перед ними погонами
и расскажи им о своем годовом доходе,  а  потом  уже  жалуйся  на  горькую
судьбу. Может, легче станет..."
     - Сколько  там  может  быть  народу?  -  спросил  Детеринг,   вытирая
салфеткой губы.
     - Много, - жуя, ответил Уэртон. - Но зато у меня есть место, куда его
можно отвезти для беседы.
     - Далеко?
     - Не очень. Если будет погоня, оторваться успеем.
     - Отрываться не будем. Будем валить всех.  Стану  я  еще  от  кого-то
отрываться, хе! Насколько мне известно, здесь все приговорены - оптом и  в
розницу.
     - Это точно, - согласился Уэртон, - но...
     - Ты что, кого-то боишься? - неприятно удивился Детеринг. - Да  брось
ты! Уж кого-кого, но резидента СБ  здесь  не  тронет  ни  одна  собака.  И
вообще,  после  Кассанданы  все  должны  были  окончательно  понять,   что
связываться с нашим богоугодным заведением очень вредно  для  здоровья.  Я
уверен, что слухи уже пошли. На Кассандане  мы  слегка  пощипали  копов...
думаю, этого хватит надолго.  Прецедент,  конечно,  еще  тот,  но  ума  мы
кой-кому вложили. Я думаю, проблем у тебя не будет. Не решатся.
     - Я не это имел в виду, - махнул рукой Уэртон. -  Я  вообще...  опять
эти слухи, эти вечные легенды...
     - И пусть. В итоге трепачи запутают все так, что ни один аналитик  не
разберется, что же было на самом деле. Именно таким образом и  создавалась
репутация фирмы. Побольше наглости, и все будет в  лучшем  виде.  Ладно...
Сэм! Сэ-эм!
     Появился Гугнивый.
     - Благодарю вас, милорд, - Детеринг величественно взмахнул перчаткой.
- Все было очень мило... Надеюсь, ты понимаешь, что нас здесь не  было?  А
то, знаешь, здоровье оно штука хрупкая... верно я говорю, Уэртон?
     - Без сомнения, - подтвердил бравый полковник.
     - Что вы, что вы! - замахал руками Сэм. - Да я...
     Подойдя к "Корсару", Уэртон распахнул багажник и достал  наши  шлемы.
Захлопнув  тяжелую  бронированную  крышку,  неторопливо  уселся  за  руль.
Вспыхнули фары.  Осторожно  пятясь  задом,  "Корсар"  выбрался  в  грязный
неосвещенный переулок и нырнул в липкую тьму.
     С приходом ночи в Сити начиналась  бурная  жизнь.  Туда-сюда  сновали
автомобили и антигравитационные кары всех моделей и расцветок,  по  улицам
шагали фигуры в скрывающих расовую принадлежность балахонах, народ  спешил
развлекаться или делать дела. Тратить деньги или делать деньги - какая,  в
сущности, разница? Чистых денег  здесь  не  водилось.  Это  было  бы  даже
смешно: в Портленде - и вдруг чистые деньги!..
     - Снимайте эти тряпки, - приказал Детеринг, стаскивая с себя балахон.
     Я последовал его примеру, нахлобучил на голову родной шлем, проверил,
вошли  ли  усики  контактов  в  соответствующие  пазы  наплечника,   и   с
наслаждением включил  всю  систему  жизнеобеспечения  и  защиты.  Кибердок
тотчас прогнал экспресс-диагностику, вывел на дисплей шлема жирную зеленую
букву Н, что значило "норма", и уснул до лучших времен.  То  есть  лучших,
конечно, для него - а для меня так не дай Бог.
     - Готовность, - негромко проронил Уэртон.
     "Корсар"  плавно  затормозил  возле  довольно  изящного  трехэтажного
здания из стекла пополам с полированным красным камнем, по фасаду которого
сверху вниз переливалась голографическая  вывеска  заведения,  выполненная
почему-то готикой. Мы  вылетели  из  машины  практически  одновременно,  и
Уэртон уверенно шмыгнул куда-то вбок, в темный  колодец  узкого  переулка.
Там, в торце строения, располагалась хлипкая пластиковая дверь  служебного
входа. Она оказалась незапертой.
     Посетителей здесь, конечно, не ждали. Трое  охранников  даже  рта  не
успели раскрыть, чтобы выразить свое недоумение по поводу  появления  трех
полупрозрачных   фигур   с   тяжелым   стрелковым   оружием    в    руках.
Полутораметровый клинок Детеринга со свистом крутнулся в воздухе - и  все.
Два здоровенных мужика рухнули на пол аж  четырьмя  фрагментами.  Третьего
сбил с ног Уэртон, хитро изогнувшись в длинном прыжке.
     - Хименес! - взрыкнул он, придавив носком ботфорта грудь несчастного.
     - Второй... этаж... там, налево, - просипел тот.
     Глухо ахнул двухствольный "зомби", Детеринг с мечом в руке уже  несся
вверх по спиральной лестнице.
     Я прыгал следом за ним, готовясь отслеживать  противника  на  дальней
дистанции. Уэртон замыкал процессию.
     В коридоре было пусто и тихо. Промчавшись метров  пять,  мы  свернули
налево и оказались перед высокой дверью полированного дерева.
     - И-и... - начал Детеринг, и я его  отлично  понял:  коротко  гавкнул
один из стволов моего "нокка", вынося к чертям замок и заодно кусок стены.
- Раз!
     Я, конечно, знал, что физическая сила хрупкого на вид шефа чудовищна,
но такого и я не ожидал: от удара его ноги огромная дверь слетела с петель
и с грохотом рухнула вовнутрь.
     Следом за дверью в помещение ворвались и мы.
     Последовала немая сцена: четверо мужчин в дорогих костюмах,  стоявшие
вокруг небольшого стола посреди  просторного  кабинета,  несколько  секунд
тупо взирали  на  нас,  пытаясь  осмыслить  происходящее.  Потом  началась
стрельба, нелепая, ненужная. Продолжалась она недолго:  в  руке  Детеринга
вдруг оказался "тайлер", и все четыре бластера  этих  господ  оплавленными
железяками разлетелись во все стороны.
     - Хименес, - глухо произнес Детеринг, - мне нужен только Хименес.
     - Это я,  -  потирая  обожженную  ладонь,  шагнул  к  нему  невысокий
полноватый мужчина средних лет с хитрыми, глубоко упрятанными глазками.  -
Что вам от меня нужно?
     Детеринг на секунду замер.
     - Да, - сказал он, - это вы. Паралитик!
     Последнее касалось нас с Уэртоном. На пол упала  крохотная  гранатка,
пару раз крутнулась на дорогом паркете волчком и едва слышно  хлопнула.  К
тому времени мудрая техника уже успела загерметизировать стык между шлемом
и наплечником и пробить дыхательные патроны.  А  вот  деловые  люди  стали
валиться на  пол  с  остекленевшими  глазами.  Уэртон  на  лету  подхватил
добрейшего мастера Вольдемара, забросил его себе  на  плечо  и  кинулся  к
лестнице. Я в два прыжка  обогнал  его  и  пружинисто  ухнул  вниз,  минуя
ступеньки: высота была  небольшая.  В  холле  противника  не  наблюдалось,
воевать было не с кем, аж обидно стало.
     Хименеса  свалили  на  заднее  сиденье,  и  мне  пришлось   несколько
повозиться, чтобы сдвинуть его в сторону, так как в противном  случае  мне
было бы неудобно сидеть. "Корсар" тем временем на огромной скорости мчался
через ночной Сити. Работу мы проделали чисто.
     Вряд ли в заведении хоть кто-нибудь что-то услышал. На втором  этаже,
похоже, не было вообще никого, кроме наших клиентов, а на первом и третьем
едва ли расслышали глухие хлопки цивильных бластеров. Грохот двери и то не
расслышали.
     "Корсар" круто повернул и въехал в какие-то едва  освещенные  ворота.
Проехав еще метров сто, лимузин уперся бампером  в  длинное  металлическое
строение без окон. Уэртон несколько озадаченно чертыхнулся, сдал  назад  и
вывернул руль вправо. Фары выхватили из темноты  какие-то  двери,  мертвый
провал пыльного окна и груду старых контейнеров.
     - Ага, - Уэртон выключил двигатель и вылез из машины.
     - Кто такие? - раздался откуда-то слева тревожный хриплый голос.
     - Это я, Тоби, - успокаивающе ответил невидимый  во  тьме  Уэртон.  -
Дело есть.
     - Я понял, - ответил Тоби, - куда вам?
     - Давай в бокс. Нам недолго.
     - Недолго так недолго...
     Послышалось щелканье замков, затем сухой скрип давно  не  смазываемых
петель и лязг железной двери. Внутри металлического ангара вспыхнул  свет,
обозначив ярким прямоугольником дверной проем.
     Уэртон распахнул заднюю дверцу автомобиля.
     - Давай мясо.
     Я помог ему вытащить парализованного  Хименеса,  и  полковник,  снова
взвалив его на широкое плечо, исчез в ангаре.  Я  шагнул  следом  за  ним.
Уэртон миновал длинные ряды каких-то пыльных ящиков и вошел в узкую  дверь
посреди покоробленной от старости перегородки, разделявшей  ангар  на  две
неравные части. Здесь было нечто среднее между  гаражом  и  офисом.  Возле
двери стоял облезлый старый диван, письменный стол  с  терминалом  и  пара
кресел  -  а  дальше  из  темной  металлической  глубины  этого  странного
помещения  скалилась  хромировкой  морда  дряхлого  грузовика,   покрытого
толстенным слоем пыли. Рядом с грузовиком уютно примостился вполне  свежий
"Лэнгли" местной сборки.
     Уэртон свалил бесчувственное тело на диван и вопросительно  посмотрел
на вошедшего следом за мной Детеринга.
     - Давай-давай, - поторопил его тот. - Времени у нас нет.
     Резидент кивнул и достал из наплечного кармана плоский микроинъектор.
Уверенно выбрав программу, он приложил  прибор  к  щеке  бандита.  Хименес
дернулся, точно его слегка долбануло током, застонал и открыл глаза.
     - Отойдите, - приказал Детеринг.
     Мы  послушно  отошли  в  сторонку,   с   любопытством   наблюдая   за
происходящим. Взгляд Хименеса,  уже  вполне  осмысленный,  приобрел  вдруг
сонное выражение.
     - Где Олаф? - медленно спросил Детеринг какимто чужим голосом.
     - Олаф... штурман у Бранда, - ответил Хименес заплетающимся языком.
     - Где сейчас Бранд?
     - В районе Сигмы... пояс  астероидов.  Там  биполярная  яма...  очень
удобно.
     - У него база на одном из астероидов?
     - Нет. Там ледяное поле... посреди гравитационной биполярной ямы. Там
двойная... двойная система.
     - Двойная система, биполярная яма на орбите пояса?
     - Да... очень удобно... ищи в ледяном поле... это обычная вода...
     - Когда он может там быть?
     - Он там сейчас... он ждет Маркоса... будет ждать еще неделю.
     - Как давно Олаф появился у Бранда?
     - Недавно... пару недель,  может,  больше.  У  него  отказал  главный
компрессор... он где-то угробил весь свой экипаж. Никто не знает, где Олаф
искал Маркоса... ему нужен большой грузовик.
     - Зачем? Зачем Олафу большой грузовик?
     - Никто не знает... он стер курсовой отчет "Ровера".
     - Он где-то был?
     - Да... два месяца... никто не вернулся.
     - Как он мог привести "Ровер" на Аврору в одиночку?!
     - Нет... но потом они все пропали... семь человек.  Никто  не  знает.
Бранд его боится.
     - Боится, но взял к себе?
     - Это Маркос... Олаф обещает кучу денег, но ничего не говорит. Маркос
на мели... у него есть "Кинг Дрэгон" с "распиленным" трюмом.
     Детеринг рывком сорвал с головы шлем и провел рукой по лицу.  Хименес
тем временем встрепенулся и дико заорал, вращая глазами: - Кто  вы  такие,
черт вас дери?!
     - Вырубите его! - хрипло рявкнул Детеринг. - С концами!..  Он  больше
не нужен.
     Моя ладонь,  с  размаху  влетела  в  шею  Хименеса,  перемалывая  его
позвоночник. Он коротко всхлипнул и мешком сполз с дивана на пол.
     - Тяжелый, гад, - зло сказал Детеринг, массируя виски, - и химия  его
не берет, вы поняли? Откуда они такие берутся в последнее  время  -  химия
почти не берет, и ментально тяжелый - кто его кодировал? Я его еле держал,
а уж давить - ч-черт бы его взял... да.  Берите  это  дерьмо,  и  поехали.
Королев, вызывай нашу "Газель", пусть готовятся к старту.
     Мы с Уэртоном запихнули труп в багажник, и я взялся было за  рукоятку
задней двери, но меня остановил Детеринг:
     - Сядь-ка вперед. Мне нужно  пораскинуть  мозгами.  Сто  лет  так  не
уставал.
     Я  кивнул  и  плюхнулся  на  сиденье,  распрощавшись  с   по-прежнему
невидимым Тоби. Уэртон сел за руль и запустил двигатель.
     - Поехали к этому орти, - приказал с заднего сиденья Детеринг, -  нам
нужно спешить.
     - Тут еще попробуй дорогу найти ночью,  -  пробурчал  Уэртон,  дергая
рычаг селектора, - это целая история. Ни одного указателя, и поди ж  ты  -
запомни все эти развилки, язви их душу...
     "Корсар" развернулся и медленно выехал из таинственного склада. Я тем
временем  связался  с  дежурным  офицером  нашего  субрейдера  и  приказал
готовиться к старту. Вместе со всеми  элементами  системы  мой  передатчик
легко дотягивался до столицы  без  ретрансляторов.  В  компании  с  АСУ  и
наплечником его мощность возрастала многократно.
     Уэртон уверенно миновал  огромную  дорожную  развязку  на  выезде  из
города и погнал наш лимузин с покойником в багажнике почти строго на юг  -
это я от нечего делать определил при помощи компаса в шлеме.
     Трасса была совершенно пуста, "Корсар"  бежал  ровно  и  мощно,  лишь
слегка раскачиваясь на пологих волнах древнего  дорожного  покрытия,  и  я
начал придремывать.
     Меня разбудил шлем. В уши ударил короткий  пронзительный  писк,  и  я
тотчас открыл глаза, не понимая,  что  могло  его  озадачить.  На  дисплее
забрала тревожно мигала ослепительно  яркая  красная  полоса,  требуя  или
немедленно включить  сканер  на  выдачу  информации,  или  вырубить  режим
автоматического поиска вероятного противника, который я случайно  включил,
уже засыпая. Я поспешно переключил сканер.
     Нас  преследовали.  Уже  около  получаса  следом  за  "Корсаром"  шли
несколько машин, не обгоняя, но и не отставая. Ни Детеринг, ни  Уэртон  их
не видели, да  и  видеть  не  могли  -  преследователи  четко  выдерживали
дистанцию в три километра. Мой "мозг",  проанализировав  ситуацию,  твердо
счел  эту  публику  именно  искомым  противником  и  посчитал  необходимым
разбудить меня.
     - Шеф, - осторожно побеспокоил я Детеринга, - за нами  едут  какие-то
типы - три машины плотной группой...
     - Э? - Полковник немедленно нахлобучил на  голову  шлем  и  захлопнул
забрало. - Точно... И давно?
     - Моя "голова" усекла  их  пять  минут  назад...  они  упрямо  держат
дистанцию, автоматика и задергалась.
     - Уэртон, - в голосе Детеринга чуть звякнуло раздражение,  -  рывками
сбрасывай скорость, съезжай на обочину и имитируй  поломку.  Ты,  Королев,
смотри вверх. Это не бандиты, убей меня Бог. Но куда они нас гонят?
     - Через десяток километров будет глубокое ущелье, -  после  короткого
размышления ответил Уэртон. - А?
     - Ну так мы до него не доедем, черт его дери.  Хватит,  я  уже  вволю
наигрался в куколки. Я их научу страху Господнему, да...
     Я переключил сканер на  поиск  воздушных  целей  и  ответ  получил  с
первого же захода:  в  двенадцати  километрах  от  нас  лениво  поднимался
имперский десантный катер "TR-100". О чем я и доложил начальству.
     Детеринг заерзал на сиденье.
     - Я так и знал... только  "сотки"  нам  не  хватало.  Нуну...  Дэрен,
давай-ка к ущелью, встанем в километре от него и посмотрим, кто тут умный,
а кто дурак.
     Уэртон хмыкнул и придавил ногой педаль акселератора. Через три минуты
"Корсар" сбросил скорость и съехал на обочину, чуть не доехав до  пологого
правого поворота, за которым начинался длинный спуск  в  угрюмый  каменный
мешок. Под колесами зашуршал гравий.
     Остановив автомобиль, Уэртон повернулся к Детерингу.
     - Давай, - кивнул тот, - открывай капот и ковыряйся в потрохах. А  мы
по сторонам поглядим.
     Я распахнул дверцу и осторожно выбрался на воздух.
     Катер уже был виден и без сканера - он болтался  в  воздухе  в  сотне
метров над скалами у входа в ущелье. Подстроив ПНВ, я смог рассмотреть его
в деталях. Никаких эмблем  или  регистрационных  номеров  на  его  гладкой
черной туше не  наблюдалось.  С  этаким  раскладом  я  имел  полное  право
расстрелять его прямо тут, не отходя от кассы.  Летательное  средство  без
знаков регистрации находится вне закона в любой атмосфере любой  имперской
планеты. Детеринг, похоже, подумал о том же.
     - И ни один прокурор не спросит, -  задумчиво  произнес  он.  -  Нет,
подождем тех клиентов. Интересно ведь...
     Катер продолжал  висеть  на  месте,  а  вот  преследователи  наши  не
заставили себя ждать, бархатистую безлунную  тьму  прорезали  лучи  мощных
фар, и из-за пригорка выпрыгнул приземистый узколобый "Бульдог". В плавном
торможении он прошел мимо нас и развернулся поперек полосы, закрывая собой
дорогу. Следом за ним появились два быстроходных  "Лэнгли".  Один  из  них
замер на обочине, осветив наш "Корсар" холодным  ксеноновым  светом  своих
прожекторов, а второй остановился чуть поодаль. Из  него  не  спеша  вылез
высокий узкоплечий мужчина в светлом плаще. Я узнал его - это был один  из
тех, кто находился в кабинете Хименеса.
     - Не стреляйте! - крикнул он. - Я хочу просто поговорить с вами.
     - Просто поговорить? - весело удивился Детеринг. - Ну говори. Я  весь
внимание.
     - Где Вольдемар? - спросил узкоплечий, предусмотрительно не доходя до
нас пяти метров.
     - Здесь, - рука Детеринга похлопала по выпуклому багажнику "Корсара".
     - Он жив?
     - Ну разумеется, нет! - хохотнул Детеринг. - Что за идиотский вопрос!
     - Что он вам сделал?
     - Мне? Ничего.
     - Но тогда...
     - Он видел мое лицо.
     - Как?
     - Я задал ему пару вопросов, вот и все.
     Мужчина в плаще слегка поежился.
     - Я могу забрать его труп?
     - Зачем он тебе?
     - Как зачем? У него есть семья...
     - А ты что, хочешь сказать, что увидишь его семью?
     - Послушайте! - крикнул узкоплечий. - Я не знаю ни  вашего  лица,  ни
вашего имени, меня не касаются ваши дела...
     - Да какая разница? Вот странные люди... я ведь оставил вас при ваших
задницах! Нет, вы лезете на рожон, вы прямо умоляете меня... прощай. -  Но
неужели мы не можем?..
     Его оборвала короткая очередь. Тотчас же ударили в ответ  три  ствола
из "Бульдога" и пять - из обоих "Лэнгли".
     - Машины! - крикнул Детеринг, прячась за багажник "Корсара".
     Я его понял. "Бульдог" я расстрелял лихо, как на  полигоне.  Один  из
"Лэнгли" превратил в хлам Уэртон, и тут страшный удар  в  плечо  отшвырнул
меня головой вниз в придорожную канаву. Видно, у кого-то был пробойник,  и
довольно мощный - выстрел едва не пробил мой наплечник чуть  выше  сердца.
Очухавшись, я тотчас же вскочил на ноги и  успел  застать  финальную  фазу
боя: Детеринг и Уэртон сражались с катером. Точнее, попросту расстреливали
его из плечевых пушек, уцепившись руками за  дверцы  "Корсара",  чтобы  не
улететь в кювет.
     "Сотка", висящая в полусотне метров над шоссе, пыталась отплевываться
огнем своих лазеров, но было поздно... Собственно, после первого попадания
катер уже был обречен: Детеринг влепил ему заряд в носовую часть, а там на
"сотке"  находилась  система  управления  огнем.  Оставалось   попасть   в
мотоотсек...  что  и  произошло  через  несколько   секунд.   "TR-100"   с
оглушительным грохотом полыхнул бледно-зеленым цветком могучего взрыва,  в
результате которого я снова полетел в канаву.
     И наступила тишина. Лишь далеко в степи завыл какой-то местный зверь,
встревоженный ревом и грохотом. Отряхивая с себя песок  и  всякое  колючее
дерьмо, я вскарабкался  наверх  и  подошел  к  нашему  верному  "Корсару",
озаренному колеблющимся пламенем быстро догорающих автомобилей.
     - Ты ранен? - спросил Детеринг.
     - Нет, - ответил я. - Просто поймал выстрел в нагрудник.
     - Ну, тогда поехали, - он хлопнул Уэртона по плечу: - Как мы их, а?
     - Угу, - согласился резидент, - недурно. Выследили, сволочи, надо же!
     - Выследили, - кивнул Детеринг, устраиваясь на заднем диване. - И что
людям неймется-то, а?  Любят  они  нас,  наверное.  Ну,  давай,  Дэрен....
надеюсь, больше приключений здесь не будет.
     Фотолет приземлился на территории аврорской резидентуры СБ  в  начале
девятого утра по местному времени. Весь полет  я  проспал  словно  убитый,
уютно свернувшись калачиком в салоне "Корсара".
     Покинув наконец пыльное чрево грузовика, мы позавтракали и выпили  по
бокалу хорошего местного вина, после  чего  Детеринг,  прихватив  с  собой
Уэртона, на некоторое время исчез,  а  я  остался  наедине  с  графином  и
отличным видом, открывающимся из кабинета резидента.  Я  сидел  в  удобном
офисном кресле перед стеклянной стеной  и  глядел  на  Стоунвуд  с  высоты
сорокового этажа.
     Башня резидентуры стояла  на  окраине  города,  стеклянным  обелиском
возвышаясь над аккуратными кварталами респектабельных усадеб, утопавших  в
зелени садов. Далеко на западе в колеблющемся мареве раскаленного  воздуха
смутно угадывались очертания  небоскребов  делового  центра.  Там  бурлила
жизнь. А здесь царили тишь да гладь и практически не  замечалось  никакого
движения. Ленивыми жучками ползли по улочкам редкие автомобили, крохотными
муравьями шевелились столь же редкие прохожие... и  кругом  радовала  глаз
пышная зелень. Отсюда, из окон респектабельного кабинета, открывался  мир,
в котором казалось немыслимым существование Портленда, всяких там Гугнивых
с Хименесами... Под моими ногами лежала веселая и богатая столица  веселой
и богатой планеты, город славных и жизнерадостных  людей.  Людей,  которые
очень хотят спокойно спать, а не думать об убытках и немыслимых  страховых
взносах по дальним коммерческим конвоям. Они хотят покоя  и  стабильности.
Хотя какой, к черту, покой может быть в нашем мире? Завтра очередной  Олаф
найдет очередную страшную  игрушку,  созданную  неведомо  когда,  чьими-то
мудрыми руками, и ваш банк откажется гарантировать вашу страховку по очень
дорогому и очень важному грузу... и ни конца этому нет, ни края.
     Мягко щелкнула дверь кабинета. Я развернулся и встал.  По  ворсистому
серому ковру упруго шагал Детеринг со шлемом в руке,  казавшийся  каким-то
монстром рядом с уже переодетым в белый мундир Уэртоном.
     - Вперед, Саша, - глаза Детеринга смеялись, - теперь мы его достанем,
надо только успеть... всем успеть. Идем, нас ждут.
     Мы спустились вниз, миновали холл с четырьмя мрачными  охранниками  в
полном снаряжении, но с распахнутыми забралами шлемов и подошли к  зеленой
лужайке, на которой  стоял  "TR-75"  с  имперскими  крестами  на  килях  и
крылатым черепом на черной спине. Уэртон сел за штурвал,  я  захлопнул  за
собой толстую дверь кабины, и тотчас взревели  двигатели.  В  тот  момент,
когда моя задница коснулась кресла  штурмана-оператора,  легкая  машина  с
хищным рыком прыгнула в небо.
     Детеринг довольно бесцеремонно  залез  в  нагрудный  карман  Уэртона,
вытащил оттуда толстую сигару, щелкнул зажигалкой  и  выпустил  к  потолку
клуб ароматного дыма. Резидент сдержанно улыбнулся. Танк вылез из  правого
кресла и встал за его спиной, обхватив руками подголовник кресла.
     - На Ахероне уже забегали, - сообщил он, дымя  как  дракон  Ри.  -  Я
думаю, через несколько минут они стартуют... если уже не стартовали. Но мы
будем у Сигмы раньше. Немного повоюем, хе!
     - Вы подняли корабль с Ахерона? - поинтересовался я.
     - Да, и не один. Наша задача - запереть мастера Бранда в ледовом поле
и не дать ему уйти, пока не подтянутся люди с Ахерона.  У  Бранда  тяжелый
охотник - ясно, что сражаться с ним мы не можем. Но запереть его -  это  я
могу. Даже субрейдером. Впрочем, посмотрим, как карта ляжет.
     - А если Маркос?..
     - Посмотрим. С Ахерона выходят три фрегата, среди них один  "Трейсер"
- башня, он размолотит кого угодно.  Даже  если  вдруг  придет  Маркос  на
"КингДрэгоне". К тому же я дернул лучших абордажных специалистов.
     При мысли о том, что мне, возможно, придется участвовать в  настоящем
эскадронном поединке, да еще и в абордажной атаке, по телу моему  побежали
мурашки и непроизвольно сжались кулаки. Вновь окунуться в  ледяную  купель
игры,  которую  ведут   десятки   пушек,   взрысветящийся   мрак   пустоты
голубоватыми иглами выстрелов, нырнуть  с  головой  в  стремительный  хаос
смертельной дуэли,  где  все  решают  секунды...  услышать  надсадный  рык
форсируемых моторов, спинным мозгом ощутить зудящую вибрацию  стремительно
опустошаемых пеналов и ям. Лишь несколько раз такое  было  в  моей  жизни.
Истошный  вой  сигнала  боевой  тревоги,  суровые  лица  людей   в   синих
комбинезонах, занимающих свои кресла в боевых постах и  рубках,  и  где-то
там, в пыльной мгле, среди сверкающего бисера далеких звезд  -  противник,
пока еще невидимый, но тоже готовящийся к адской карусели, которая вот-вот
завертится в ледяном мраке пространства...
     Катер снизился в крутом вираже, замер на секунду в  воздухе  и  мягко
приземлился в сотне метров от сверкающего черного носа "Газели".  Детеринг
откинул дверь кабины и легко спрыгнул на гладкие черные плиты  космодрома.
Я нырнул следом.  Со  стороны  огромного  приемно-складского  терминала  к
катеру шел Джанни Лиатти в белых  брюках,  желтой  майке  и  с  неизменной
кобурой  на  правом  бедре.  Приблизившись,  он  негромко  поздоровался  и
вопросительно повернулся к Детерингу.
     - Командира борта - в бар! - распорядился тот.
     Лиатти молча кивнул и отправился в обратный путь. Детеринг с прищуром
глянул на Уэртона:
     - Ну что, Дэрен... Пора прощаться.
     - Удачи, - улыбнулся резидент, протягивая руку.
     - До свидания, полковник, -  вежливо  кивнул  я,  пожимая  его  узкую
мускулистую ладонь.
     Уэртон скрылся в чреве катера. "Семьдесятпятка", взревев на  прощание
движками, сиганула в прозрачную синеву  неба  и  стремительно  исчезла  из
виду. Детеринг хлопнул меня по плечу:
     - Пошли пропустим по коктейлю.
     Мы не спеша двинулись в сторону терминала, мягко  вышагивая  упругими
боевыми ботфортами по гладкому покрытию, и на секунду мне показалось,  что
все это уже было когда-то: и яростное солнце, и ослепительная бездна неба,
и черный простор космодрома, и горячий  ветер,  развевающий  темную  гриву
идущего рядом Детеринга, и  хитрый  прищур  его  глаз,  и  сигара,  крепко
зажатая в зубах... и адреналин  далекого  рыка  двигателей,  и  холодок  в
животе, и чуть ноющее плечо, и приятная тяжесть оружия на  бедре.  Было...
Будет?
     Небольшой прохладный бар был пуст, если не считать  сонного  бармена,
куняющего  носом  за  стойкой.  При  нашем  появлении  он  встрепенулся  и
попятился, выпучив глаза. Видно, нечасто заходили сюда длинноволосые  люди
в полном боевом снаряжении имперских  рейнджеров.  Детеринг  успокоил  его
изящным взмахом руки:
     - Наколоти-ка нам чего-нибудь бодрящего, дружище.
     - Крепкого? - деловито осведомился пришедший в себя коктейльмейстер.
     - Не особенно. Такого чего-нибудь прохладного.
     - Одно мгновение, джентльмены.
     Мы заняли небольшой пластиковый столик в углу заведения, и я отключил
свою  систему  вентиляции  -  здесь  было  нежарко,   кондиционер   вполне
справлялся со своими служебными обязанностями.  Тем  временем  подлетевший
бармен поставил на стол два высоченных  узких  бокала,  в  которых  тускло
мерцала какая-то темносиняя ароматная жидкость.
     - Благодарю, - кивнул Детеринг, - счет - хозяину.
     Чтобы взяться за бокал, мне пришлось надеть перчатку - до того он был
ледяной. Коктейли на Авроре подавались только так и никак иначе.
     - Н-да, - хмыкнул Детеринг, сделав по обыкновению солидный глоток,  -
коктейль "Ахеронский", хе. По температуре, я имею в виду.
     - Да уж, - согласился я, - зато хорошо, не жарко.
     В  бар  стремительно  вошла  Ариана,  окинула  зал  ищущим  взглядом,
заулыбалась и приблизилась к столику.
     - Майор Маринина по ва...
     - Садись, садись, - оборвал ее излияния Детеринг, -  и  слушай.  Дело
предстоит серьезное. У тебя опытные штурманы?
     - В определенных пределах, - пожала она плечами. - У нас  вообще  нет
стариков.
     - Ладно... Дело в том, что нам нужно добраться до Сигмы за  пятьдесят
часов.
     - До Сигмы? - переспросила Маринина. - М-м... можно попробовать.
     - Тут нужно не пробовать, а считать и лететь.  В  окрестностях  Сигмы
есть двойная система, она известна и закоординирована  в  лоциях.  Туда-то
нам и надо. Пятьдесят часов, девочка, пятьдесят часов. Это - предел.
     Ариана потерла переносицу, о чем-то размышляя.
     - Хорошо. Дойдем.
     - Это не все, это только начало...
     - Слушаю.
     - Первый пилот борта, кажется, неплохо знает свое дело?
     - Даже очень. Он...
     - Неважно, - перебил ее Детеринг, прихлебывая коктейль, - как  придем
на финиш, он сядет вторым.
     - А... первым?
     - А первым буду я. Если мы дойдем в пределах пя десяти  часов,  то...
гм... В общем, часов двенадцать нам придется держать тяжелый охотник.
     - Держать? - изумилась Ариана. -  Как  держать?  Как  мы  сможем  его
удержать?
     - Главным калибром. Там огромное ледовое поле, ему в  этих  айсбергах
маневрировать несладко, да плюс поле это находится посреди  гравитационной
биполярной ямы. Усекла? Там удобно прятаться, но неудобно оттуда  удирать.
И мы его запрем. Конечно, сволочь будет дергаться, рваться  на  волю,  но,
знаешь, - Детеринг хищно оскалился и подмигнул ошарашенной девушке, - если
я во что-то вцепился, я это уже не выпущу, да...
     - То  есть...  если  я,   конечно,   правильно   вас   поняла...   вы
предполагаете заблокировать  возможную  попыткиразгона  росского  тяжелого
охотника... моей "Газелью"?
     - Я, девочка, не "предполагаю", я заблокирую. В том, конечно, случае,
если это рыло нас обнаружит и начнет удирать. Мы  постараемся  подобраться
незаметно. Там астероидов... прикинемся этаким железным камушком.
     - А если не удастся?
     - Удастся - не удастся, что  ты  вибрируешь?  Я  слава  те,  Господи,
мастер-пилот как росский, так и имперский. Не спорю, пушек у нас маловато,
да и те, что есть, - не пушки, а так, пукалки. Ну и что? Поцарапать я  его
сумею, а больше мне и не надо. К тому же охотнику этому что-то  около  ста
лет от роду, и вряд ли он находится  в  идеальном  техническом  состоянии.
Компрессоры не давят, системы управления заикаются,  эскалаторы  виснут  в
самый интересный момент. Знаю я эти номера, видел. У  нас-то,  я  надеюсь,
все работает как надо?
     - Корабль почти новый... и снаряжен "под завязку"- Но боеприпасов все
равно надолго не хватит.
     - Не бойся, они не опоздают. Попробовали б они опоздать!
     - Кто - они?
     - Неважно... Скажем так -  корабли  Службы  безопасности.  Им  вообще
ближе, чем нам. Они уже в пути... да и нам стоит поспешить. Идем.
     Под трапом "Газели" нас встретили Лиатти и Кохан.
     - Что  ж,  джентльмены,  -  произнес  Детеринг,  провожая  плотоядным
взглядом стройную фигурку Марининой, исчезающую в проеме шлюзового люка, -
благодарю за оказанное гостеприимство.  Передавайте  привет  почтеннейшему
милорду. И... вот что, мастер Джанни, - добавил он, сплюнув себе под ноги,
- когда  появится  Толстый  Спирос,  вы  уж  передайте,  пожалуйста,  этой
скотине, что его поведение неэтично. Нет, я не обиделся,  конечно,  но  вы
именно так ему и скажите: неэ-тич-но... он поймет.
     - Больше ничего? - с присущим ему равнодушием поинтересовался Лиатти.
     - А? Нет, больше ничего. Еще раз спасибо, джентльмены... удачи вам.
     - Вам того же, милорд. И вам, флаг-майор.
     Толстенный люк за нашими спинами с  гулким  стоном  встал  на  место,
наглухо отделяя нас от солнца и горячего ветра.  Металлопластиковые  кишки
боевого корабля встретили пассажиров сложной гаммой неживых  синтетических
запахов  и  утробно-потусторонним  кваканьем  оживающих  генераторов   под
ногами. Мы прошагали к ставшей уже привычной каюте и принялись  сдирать  с
себя пропитанное пылью оружие и снаряжение.
     - Борт к старту готов, - доложил интерком голосом Арианы.
     - Расчеты? - спросил Детеринг.
     - Готовы полностью. Сорок восемь часов с финишем на окраине системы.
     - Добро. К взлету.
     - Есть к взлету.
     Я стащил с себя штаны, швырнул их в кофр и сел в кресло, усмехнувшись
про себя. Третий раз подряд... уже и не страшно, чихать  я  хотел  на  эту
перегрузку.
     - Ну-ну,  -  пробурчал  Детеринг,  падая  на  узкую  койку,  -  ну-ка
чихни-ка.
     - Шеф, - неприятно поразился я, - вы что, все мои мысли слышите?
     - Разумеется, нет. Но в  данном  случае  ты  это  почти  что  голосом
произнес. Странно было бы не расслышать.
     - Н-да, - потер я лоб. - Ну что, взлетаем мы или, черт возьми, спим?

     Глава 10

     В ходовой рубке было жарковато, но на это мало кто обращал  внимание.
Детеринг, одетый довольно странно - черный комбинезон и боевые ботфорты, -
стоял за спинкой высокого кресла первого пилота с любимой сигарой в  зубах
и  невозмутимо  всматривался  в  обзорные   экраны.   "Газель"   осторожно
подкрадывалась к поясу астероидов на краю одного  из  двух  пересекающихся
гравитационных полей двойной звездной  системы  с  четырьмя  безжизненными
планетами.
     Маринина,  сидящая  в  кресле  второго  пилота,   нервно   покусывала
указательный палец правой руки. Ее первый пилот,  хмурый  майор  по  имени
Жано, был, напротив, совершенно спокоен  и  даже  несколько  меланхоличен.
Его, похоже, мало тревожило происходящее. То ли его вообще мало что  могло
встревожить, то ли он безоговорочно поверил воинскому чутью Детеринга и не
морочил себе мозги ненужными сомнениями.
     - Мы нащупали генераторы, - сообщили из радарной рубки. - Пока сложно
сказать где, но это где-то рядом, за астероидами. Ни один радар или сканер
там не работает. Только пульсация генераторов на холодной тяге.
     - Слава Богу, - тряхнул головой Детеринг, - они здесь.
     Жано молча кивнул. "Газель" начала  входить  в  величественный  поток
разнокалиберных  глыб,  грандиозной  дугой  повисший  на   экранах.   Жано
переключил один из секторов  на  сонарную  графику.  Часть  экрана  тотчас
расцвела холодной стереоскопией компьютерного анализа.
     Детеринг подошел к креслу второго пилота и коснулся плеча  Марининой.
Та послушно встала, уступая ему место. Он уселся в кресло, надел на голову
тонкий обруч боевой  связи  и  слегка  качнул  штурвал,  делая  знак  Жано
передать ему управление кораблем. Пилот  кивнул  и  снял  руки  со  своего
штурвала. Детеринг швырнул дымящийся окурок через левое  плечо  и  заметно
добавил тяги. Медленно уплывающие назад бесформенные  скалы  зашевелились.
"Газель" теперь шла на грани риска столкновения, но Танк знал  свое  дело.
Рубка наполнилась короткими позвякиваниями индикаторов  тяги  эволюционных
двигателей. То и дело перекладывая субрейдер с  одного  курса  на  другой,
Детеринг вел его "Газель" через смертельный лабиринт почти без торможений.
     - Жано, дай мне границы  потока  по  отношению  к  ледовому  полю,  -
негромко приказал он, - яма уже где-то рядом, я ее чувствую тягой.
     Пальцы майора пробежались по сенсорам панели  управления.  В  верхнем
правом углу экрана запрыгали колонки алых цифр.
     - Ага, - кивнул Детеринг, - все понятно... нас начинает  подтягивать.
Радарная, что вы там, спите? Тип корабля противника определить можете?
     - Пока нет, -  неуверенно  ответил  интерком,  -  слишком  много  там
всякого хлама. И искажения идут... Мы по-прежнему видим только  пульсацию.
Больше ничего.
     - Если что-то появится, сразу докладывайте.
     В  рубке   вновь   повисла   тревожная   тишина,   прерываемая   лишь
позвякиванием и попискиванием индикаторов. Липко текли  минуты.  Субрейдер
упрямо пробирался среди камней, двигаясь почти в центре потока.
     Никакой более крупный корабль здесь пройти не  смог  бы  -  да  и  не
всякий пилот субрейдера решился бы на подобное. Милорд Детеринг, однако, к
числу "всяких" не относился. Нет... Сейчас хрупкая "Газель" трепетала  под
холодными и умелыми пальцами  смертоносного  демона,  прямого  потока  тех
исчадий ада, что несколько столетий назад  завоевали  половину  Галактики,
вырвав ее из скользких лап негуманоидных рас.
     Маринина, похоже, успокоилась и перестала заниматься  самопожиранием.
Она  и  так  уже  успела  отъесть  себе   полногтя.   Жано,   расслабленно
откинувшийся на спинку своего кресла, все  так  же  безучастно  взирал  на
экраны. Мне нравилось его спокойствие.  Я  достал  из  нагрудного  кармана
сигарету, клацнул зажигалкой.
     - Кто курит? - спросил Детеринг.
     - Флаг-майор Королев, - ответил я. - Погасить?
     - Кури, флаг-майор. Вибрируешь?
     - Ни в коем случае, милорд.
     - Это правильно. Все еще впереди. Радарная, мать вашу через  тридцать
три ноги и сверху налево! Ну неужели вы его не видите?
     - Теперь видим, - отозвалась связь. - Вот только сейчас и увидели...
     - Ну? И что вы там?
     - Тип -  тяжелый  охотник,  производство  -  Росс,  серию  определить
трудно. Корабль сидит на глыбе льда около ста километров в поперечнике.
     - Браво! Что с ним происходит, с этим кораблем?
     - Ничего не  происходит.  Генераторы  тянут  на  холодной,  и  больше
ничего.
     - Все ясно, Жано, тормози и врубай автокоррекцию. Штурманы,  вы  меня
слышите?
     - Так точно, слышим.
     - Автокоррекция. Вопросы имеются?
     - Никаких вопросов, полковник.
     - Работаем... Ариана, принеси пожрать на всех. Боевые посты никому не
покидать!
     Детеринг выбрался из кресла и подошел ко мне.
     - Будет здорово, если они так и просидят до подхода наших... А?
     - Да уж, - я постучал ногтем по передним зубам. - Хотелось бы. Да вот
только...
     - Что - только?
     - Хрен поймет, не знаю.
     - Ты серьезно?
     - Вполне... очень смутно, но,  по-моему,  они  куда-то  собрались.  С
какого хрена они гоняют генераторы? Холодно им, что ли, на льдине?
     - Гм. Верно... Ну, поглядим. Один черт они уже почти у нас в прицеле.
     - Полковник, а они нас не увидят? - подал голос Жано.
     Детеринг повернулся к  нему  и  задумчиво  хмыкнул:  -  Увидят...  не
увидят... Я, конечно, не в курсе, какая техника стоит  конкретно  на  этом
корабле, но вообще штатные системы  тяжелого  охотника  в  такой  сумятице
собственного носа не видели. Ты вспомни, сколько ему лет  и  где  он  был,
собственно, сделан. Когда это россы умели делать умную технику?  Надежную,
долговечную - не спорю, но вот хитрую - увольте. А вообще у  всех  тяжелых
охотников  было  две  беды  -  относительно  низкая  для  своего   времени
энерговооруженность и врожденные дефекты  исполнительных  систем.  Хотя  в
целом корабль весьма удачный, по огневой  мощи  он  превосходил  все  наши
фрегаты того времени, а по дальности ему по  сей  день  нет  равных  среди
серийных кораблей.
     - Интересно, - поднял брови Жано, - я этим както не интересовался.
     - Зря, дружище. История звездоплавания - вообще штука  прелюбопытная,
жаль  только,  что  наши  знания  начинаются  и  заканчиваются  на   нашем
культурном витке.
     - Это смотря чьи, - заметил я.
     - Смотря чьи, да... тут ты прав. Ну ничего, посмотрим, посмотрим...
     В рубку вошла Маринина с ворохом подносов.
     - Я вообще-то здесь не официантом работаю,  -  мило  улыбнулась  она,
сгружая их на пустующее кресло штурмана наведения.
     - Никогда не поздно освоить  новую  профессию,  -  ехидно  осклабился
Детеринг.
     Ариана  метнула  в  его  сторону  испепеляющий  взгляд,  но  тут   же
расплылась в улыбке, увидев его деланно-довольную физиономию.
     - Ну, что там у нас? - Детеринг взял один из подносов. -  Чем  кормят
на этом гостеприимном ковчеге? О-о, мадам, я в экстазе. Триста лет  не  ел
крабового салата. Точнее, последним в нашем роду его ел мой дедушка.
     Маринина хихикнула в ответ. Хихикнула игриво,  совсем  по-девчоночьи.
Детеринг ей нравился. Впрочем, было бы странно, если бы  он  не  нравился.
Подтянутый, чуть седоватый полковник СБ, легендарный воин, овеянный славой
сотен  битв,  -  даже  этого  набора  вполне  хватало,   чтобы   заставить
трепыхаться сердца самых неприступных красавиц. А если еще и  приплюсовать
ко всему прочему совершенно уникальную личность милорда Йорга Детеринга оф
Сент-Илера, то...
     За едой меня традиционно посетили мысли. Я лениво ковырялся вилкой  в
салате и размышлял. И мысли мои были довольно странными. Если у  милейшего
мастера Курлова случилась крупная бедулька, то -  ежу  понятно  -  никаким
оружием ему не поможешь. Разве уж совсем экзотическим. Нет, не  то...  все
не то, не верю я в сказки про супероружие,  способное  поставить  всех  на
колени, -  слишком  хорошо  я  представляю  боевой  потенциал  одной  лишь
Империи, даже после всех чисток и сокращений. Не говоря  уже  о  прочих...
Что же мог предложить ему Ройтер? Бегство? Но куда?  К  черту  в  зубы  на
сверхдальнем корабле? Странно. Опять не то.  Олаф  нашел  какие-то  архивы
Эйзе... о чем в них могла идти речь? Гм-м... и сколько,  интересно,  людей
вообще представляют себе, что происходит? Экипаж свой он угрохал, понятно.
Но... если предположить себе, что  милорд  Майкрофт  действительно  что-то
узнал, то от кого, скажите на милость? Как много всякого дерьма-то, а... А
если, к примеру, Олафа уложат в абордажной атаке? Или он сам  снесет  себе
голову? Хотя  нет.  Юнг  Ройтер  в  себя  стрелять  не  станет.  Он  будет
торговаться, торговаться до конца, он умница, толстый  Ройтер,  он  всегда
был умницей и торгашом - не будь он ублюдком, цены б  ему  небыло.  И  он,
верно, сразу понял, чем дело пахнет, оттого и смылся сКассанданы. Все  эти
Миллеры с Лембергами ему уже не нужны - и его уже где-то ждет Курлов.  Или
будет ждать. С чем же?
     Детеринг допил сок, посмотрел на часы и достал сигару.
     - Семь часов, - сообщил он. - Или меньше того.
     - Послушайте, шеф, - позвал я. - Мне пришла в голову довольно простая
идея.
     - Я весь внимание.
     - Почему бы нам не связаться с самим  Брандом  и  не  предложить  ему
сделку?
     - Какую?
     - Он отдаст нам Ройтера и спокойно отвалит куда глаза его глядят.
     - Саша, - пыхнул дымом Танк, - ты не знаешь Бранда.
     - Не знаю. Но, по-моему, это было бы разумно. Что ему Ройтер?
     - Разумно, не спорю. Но  Бранд  -  человек  по-своему  благородный  и
вообще... с принципами. Своего он не сдаст никогда. Я-то его лично знаю и,
в общем-то, даже уважаю. Знаешь, есть люди, просто неспособные  ударить  в
спину... Вот Бранд из таких. И драться он будет  до  последнего  человека.
Нет, Саша, нет. Будь это не Бранд, а кто-нибудь другой, тот же, к примеру.
Маркос - я бы так и сделал. Уже давно. А с Брандом эти номера не проходят,
уж ты поверь мне.
     - А если Ройтера свалят в абордаже?
     - Будем надеяться, - пожал Детеринг плечами, - будем  надеяться,  что
не свалят. На фрегатах идут крепкие специалисты, и я им верю.  По  крайней
мере это одни из лучших специалистов в Империи. А Ройтера они уже знают  в
лицо, мы подняли все материалы, какие только смогли найти.
     Я глотнул сока и повертел стакан в пальцах.
     - Если Ройтер попадет нам в руки... хм.
     - Что - хм?
     - Да так... тут  начнется  такая  торговля  -  не  приведи  Боже!  Не
забывайте,  что  Ройтера  все-таки  восемь  лет  учили  всяким  штукам   и
"посадить" его ментально будет очень сложно.
     - Торговля? Что ты имеешь в  виду?  Ты  стал  странно  изъясняться  в
последнее время.
     - Прошу прощения. Я имел в виду, что  Юнг  станет  выторговывать  для
себя более-менее приемлемый вариант. Я-то его знаю. Он торгуется всегда  и
со всеми.
     - Приемлемым вариантом может быть только жизнь под клятву о молчании.
     - Не думаю, шеф. С ним не все так просто.  О  да,  если  вам  удастся
"посадить" его -  тогда  конечно,  тогда  вообще  не  потребуется  никаких
вариантов. Но вы еще учтите вот что - вся наша химия ему  до  задницы,  он
ведь на коде, вы помните?
     - Помню... к сожалению.
     - Вот-вот. А что касается методов ментального  подавления,  тут  ведь
тоже... Он, по сути, прошел почти полный курс психотроники.
     - Да... я знаю. Но, я думаю, как-нибудь договоримся.
     - Вы на это "как-нибудь" не рассчитывайте. Впрочем, сами увидите.
     - Не забывай - помимо всего прочего меня интересует  Курлов.  Оч-чень
интересует. - Детеринг задумчиво потер подбородок.  -  Понимаешь,  свалить
Курлова - это значит открыть дорогу в такие заоблачные  выси,  которых  мы
пока и думать не смеем. А уж если мы туда проберемся, то рано  или  поздно
растопчем всю эту свору.
     - Появятся новые.
     - Не появятся, Саша. Мы уже будем контролировать территорию. Мы!
     - И мы, следовательно, займем их место и примерим на себя их роль?
     - Гм... - Детеринг поглядел на дремлющего Жано заговорил на одном  из
корварских диалектов: - Ты задаешь сложные вопросы. Хотя, в  сущности,  на
них давно пора было ответить. Что для тебя Империя, Саша?
     - Империя? Это мир, в котором я живу, это погоны, которые я ношу...
     - Именно  -  погоны,  которые  ты  носишь!  Империя   -   это   слава
могущественной и многочисленной расы, это флаг, под которым  мы  родились,
это  боевые  гимны  наших  дедов,  это  победа  в  самой  кошмарной  войне
тысячелетия, это вечный дух стали и пламени! И все это - втоптано в грязь,
смешано с дерьмом. Опозорена память  предков,  перечеркнуто  их  мужество,
сломан их меч! Кем, спрашивается? Да такими вот Курловыми. Как бы  они  ни
звались и какие бы должности ни занимали. Потому что разве может  быть  им
выгодна Империя сильных и гордых? Разве уютно им будет в мире, где честь -
это честь, а сила - это сила и гордость стоит  выше  золота?  Конечно  же,
нет! Потому они и  превратили  Империю  в  бардак,  полный  проходимцев  и
тунеядцев, потому они и унизили лучшую часть Империи - ее воинов, потому и
растлили они поколение их  сыновей.  И  кто  же,  если  не  мы,  последние
носители гордого духа старой Империи, сможем возродить ее из пепла?
     Детеринг умолк... а перед моими  глазами  возник  огромный  черный  с
золотом  имперский  стяг.  Стяг,   под   которым   сражались   и   умирали
прославленные легионы. Откуда-то  из  глубин  подсознания  поплыли  черные
силуэты  эскадр...  миллионы  кораблей,  миллионы   черных   призраков   с
распластанными  золотыми  крестами   на   бортах.   Узкие,   как   клинок,
стремительные  крейсеры,  грозные  приплюснутые   фрегаты,   ощетинившиеся
пушками  махины  всесокрушающих  линкоров;  неуклюжие   сигары   десантных
суперкрейсеров проходили через меня, чтобы исчезнуть в  пламени  вместе  с
неукротимой  яростью  танковых  клиньев,  вместе  с  пыльным  адом  ночных
десантов, вместе с болью и ненавистью умирающих...  исчезнуть  в  пылающем
факеле, в который вдруг превратилось мое сердце.
     - Да, - тихо сказал я, - я понял вас...
     Детеринг поднялся, прошелся по рубке, снова глянул на циферблат.
     - Почти  шесть  часов...  не  шевелятся.  Пока  не  шевелятся,  да...
Любопытно, за каким чертом Олафу  понадобился  "Кинг  Дрэгон",  да  еще  с
"распиленным" трюмом? Что он этой коростой тащить собирается? Астероид?
     - Что-то громоздкое, - почесался я.
     - Да  уж...  вот  только  что?  Какую-то  посудину  в  небоеспособном
состоянии? Дотащить до той же Авроры и впереть в ремонтные  доки...  А  не
слишком ли нагло?
     - Ну почему же? - возразил я. - Как раз совсем и не нагло.  Ведь,  по
словам господина Гугнивого, где-то там эти гробокопатели усиленно пытаются
склеить очередной свой трофей. Так что вовсе и не нагло.
     - Нет, нет, - отмахнулся Детеринг, - сразу  пойдут  слухи...  ушей-то
везде предостаточно, а добрый человек - он всегда найдется, уж  ты  поверь
мне, так что это ерунда. Быть может, он собирается приволочь его  прямиком
к Курлову?
     - Я об этом думал, - кивнул я. - Но куда на нем бежать?
     - Вот  именно...  бежать.  Куда,  к  черту,  бежать?  К   леггах   на
сковородку? Трепло Гугнивый много чего  наговорил,  он  только  одного  не
сказал - да, есть гуманоидные миры относительно недалеко  от  нас.  Только
путь к ним лежит через территорию леггах. Я хотел  бы  посмотреть  на  это
путешествие, хе! И вообще... мы мало чего знаем об этих гуманоидах. Те  же
леггах знают больше, но у них не спросишь. И что там, собственно,  дедать?
Кому он там нужен, этот Курлов? Ждут его там, да... Это тоже бред.
     - Но с чем же Олаф может идти к Курлову? Чем он может его спасти?
     - Спасти? Да, говорят, плохи у Курлова дела. - Детеринг сел в одно из
складных креслиц у переборки и закинул ногу за  ногу.  -  Так  плохи,  что
ой-ой-ой. Запутался человек.
     - Запутался?
     - Ага. Сам себя перехитрил. Это, в общем-то,  было  неизбежно,  но  я
удивляюсь, что все произошло так рано.
     Выходит, я его переоценил, голубчика. Обидно. В смысле, всегда обидно
ошибаться в людях. Курлова уже нет в Метрополии.
     - И кто-нибудь видел?..
     - Видел? Ну, ты даешь! Ха. Сейчас, как же. Исчез тихо, как  мышь.  Ни
когда, ни на чем - никто ничего не знает. Ну  и,  само  собой,  никуда  не
прибыл. Говорят, что  около  года  назад  он  ухитрился  списать  с  флота
новенький "Файр Флай". Некисло, да? Вот так взять и списать целый  фрегат.
Ну - друзья, друзья...
     - Хорошие друзья...
     - Ну, я думаю. Мы тут пока дряхлый "Боу Рейдер" списали,  так  с  нас
семь потов сошло, а этот - на тебе. Правда, линкор, конечно, есть  линкор,
но зато мы чин-чином, весь  металлолом  в  Генеральную  Службу  вооружений
сунули - как положено. А потом трахались с ним в доках почти полгода -  то
одно не работает, то другое отказывает. Ну, правда, теперь с этими  делами
будет попроще.
     - С ремонтом, вы имеете в виду?
     - Ну да. Ты же  помнишь  все  эти  мучения.  Что  такое  корабль,  по
документам на данный момент не существующий, и с чем это едят.  Точнее,  с
какими суммами. А теперь... Доки на Ахероне будут готовы к концу года.
     - Давненько я там не был.
     - Побываешь, не волнуйся. На Ахероне я лично чувствую себя лучше, чем
дома. По  крайней  мере,  в  полной  безопасности.  Единственное  место  в
Галактике, где  все  в  доску  свои.  И  нет  необходимости  делать  морду
кирпичом.
     - Н-да... Меня, честно сказать, в  этом  отношении  порядком  достала
Метрополия. По-моему, ни один колониальный аристократ не опутан так  всеми
этими нормами приличия, как самый последний спиногрыз Метрополии.  Доходит
до того, что у себя дома  в  сортир  идешь  по  струнке  и  с  приклеенной
улыбочкой.
     - Вот поэтому я и не появляюсь  в  Метрополии.  В  своем  особняке  в
Стокстоне я уже больше года  не  был  -  с  тех  пор,  как  забрал  оттуда
кой-какое  барахло.  Надо  его  вообще  продать.  Не  желаешь  приобрести?
Задешево отдам.
     - Во-первых, мне еще рановато жить в  таком  квартале,  а  во-вторых,
после свадьбы я большую часть времени намереваюсь проводить на Кассандане.
Если удастся, конечно.
     - А почему, собственно, не удастся? Рейсовый ходит дважды в  сутки...
а со временем прикупишь себе яхточку.  Трасса  спокойная,  конвой  там  не
нужен. Ты, я так понял, всерьез решил жениться?
     - Вероятно,  да.   Она   сделала   мне   предложение...   грех   было
отказываться. Титул как-никак.
     - Титул не титул, а любовь такой женщины нужно  ценить  -  она  стоит
десяти титулов. Я этого  раньше  сам  не  понимал...  путался  со  всякими
идиотками. Смешно, но надо было прожить  жизнь,  чтобы,  встретив  Ильмен,
понять, что к чему, на самом деле. Знаешь, та рыжая бедняжка на Рогнаре...
     - Тин?
     - Да, Тин... она хоть  и  любила  тебя,  но  счастливым  бы  тебя  не
сделала. Рано или поздно, но мы перестаем быть мальчишками,  и  тогда  уже
нужно нечто другое... причем, знаешь, все эти дела  -  погоны,  нашивки  и
даже сотни поединков за плечами - это все  ерунда,  можно  быть  крутейшим
воителем своего времени и все равно оставаться  мальчишкой.  А  вот  когда
приходит грусть... когда зимним утром стоишь у окна и смотришь, как падает
снег... и уже не важны ни победы, ни поражения.  С  тобой,  по-моему,  это
произошло довольно рано.
     - Довольно давно - если точнее. Да... просто  долгое  время  я  искал
смысл, у меня было достаточно времени... экий каламбур. А потом  я  сказал
себе: смысла нет, как нет ни правых, ни виноватых. У боли  не  может  быть
смысла. Просто есть путь. А в пути нет места переживаниям. И  я  попытался
закрыть свой ад и выбросить ключ.
     - Удалось? - иронично изогнулась бровь Детеринга.
     - А что, кому-то удавалось?
     - Да как тебе сказать. Если максимализировать вопрос - то нет. Ты  же
знаешь закон коромысла: счастлив тот, кто носит в себе свой  рай,  но  все
пути закрыты для него, ибо зачем пути слепому? Дорога - она для  тех,  кто
готов пройти  через  собственный  ад,  ибо  дорога  есть  удел  зрячего  и
сильного.
     - И ни слепому, ни слабому не выдержать поединка с громом...  воитель
Яар, по-моему.
     - Ага. Только в то время уже не воитель, а настоятель. Давненько  это
было. На Земле еще в пещерах жили, а на Россе уже стояли замки.  О  Датгор
седой! Рвутся  в  небо  клинки  твоих  башен,  в  вечномт  споре  своем  с
облаками... По-моему, лучше Олдмена никто не сумел перевести  классические
саги, а?
     - Ну, Олдмен прожил там жизнь...
     - Да, и был лучшим  мечником  среди  хомо.  Как  я  им  восхищался  в
молодости! Завидовал. Ну, потом Доридоттир мне вкрутил мозги, и я...
     - Радарная, полковнику Детерингу! - перебил его интерком.
     - Да! Что у вас?
     - Характер пульсации изменился.
     - Что значит изменился?
     - Ну...  трудно  определить...  мы  не  сталкивались  с  таким  типом
кораблей.
     - Черт вас всех подери! Дайте информацию в  ходовую!  Жано!  Разверни
дисплей, живо!
     Детеринг метнулся к необъятному пульту управления. Проснувшийся пилот
уже активировал ходовой  дисплей  системы  боевого  поиска.  На  небольшом
экране быстро вращалась красно-синяя синусоида.
     - Понятно,  -  прошептал  Детеринг,  -  запустили   компрессоры.   А,
ч-черт!.. Штурман! Сброс коррекции, ручное управление,  экипаж  -  к  бою!
Бортовым батареям развернуться в  ось,  приготовиться  к  залпу  вместе  с
носовой "кухней". Жано, возьмешь на себя носовую батарею... Прочь руки  со
штурвала, болван! Увижу на твоем штурвале хоть один палец, пришибу!..
     "Газель" ощутимо дернулась, изображение на экранах поплыло в сторону.
Придерживая штурвал левой рукой, Детеринг  не  глядя  отработал  смещение;
правая его рука плясала на сенсорах панели наведения носовой батареи.
     - Сколько ему нужно времени, чтобы от холодной тяги выйти на старт? -
спросил я.
     - Да чтоб я так знал... откуда ж я знаю, какая у него серия? С  нашей
позиции действительно не увидишь.
     Минут двадцать, пока компрессоры не поднимут давление, да плюс еще...
Моторы у него штатные, это уже ясно. Но на всех сериях -  разные  чашки  и
разная интенсивность потока, так что черт его знает.
     В рубке появилась Маринина. Лицо у нее было встревоженное, во рту уже
находился любимый палец. Не произнеся ни  слова,  она  подошла  к  правому
пилотскому креслу и встала за спиной Детеринга.
     - Что ты? - спросил он. - Прекрати трястись, дядя Танк тебя  в  обиду
не даст. Нам около пяти часов осталось. А может, если мальчики  поднажмут,
то и того меньше.
     Синусоида на радарном дисплее задергалась более интенсивно,  цвет  ее
из красно-синего медленно перетек в насыщенно-алый.
     - Экипаж - к атаке!  -  рявкнул  Детеринг.  -  Слушать  только  меня,
предельное внимание... крепи, Господи, руку мою!..
     Гулко  рыкнули  маршевые  двигатели.  Субрейдер  двинулся  вперед,  и
двинулся на немалой скорости - Детеринг спешил как можно скорее  вырваться
из  потока  астероидов  на  оперативный  простор.  Через  несколько  минут
последняя лениво вращающаяся  скала  исчезла  с  экранов,  и  моему  взору
предстала величественная картина красноватой - в свете одной  из  звезд  -
пыльной бездны, в которой  неподвижно  висели  тысячи  бледноголубых  глыб
льда, растянувшись в пространстве на огромное расстояние.  Звезд  не  было
видно, пустота была до краев налита мрачным темно-красным светом, и кругом
висела пыль. Видимо, когда-то здесь развалилась целая планета, что нередко
случается в двойных системах.  Из  голубоватого  сияния  льда  неторопливо
выползала свинцово-серая сигарообразная туша росского  тяжелого  охотника,
легко узнаваемая по  характерным,  далеко  разнесенным  в  стороны  острым
гондолам маршмоторов.  Огромный,  тяжеловооруженный  и  хорошо  защищенный
охотник был смертельно опасным противником,  несмотря  на  свой  почтенный
возраст. Конечно, в поединке с  современным  фрегатом  он  продержался  бы
недолго, просто не успел бы сманеврировать, уходя от атаки  стремительного
стального дракона, - но крошечный субрейдер был ему не опаснее,  чем  мышь
великану.
     И все же Детеринг смело шел  в  атаку  на  престарелого  монстра,  не
проявляя  при  этом  и   малейших   признаков   сомнения   в   собственной
неуязвимости.
     Охотник, уже  целиком  вышедший  из  пределов  ледового  поля,  вдруг
замедлил ход... осторожно мигнули огоньки носовых тормозных дюз.
     - Заметили, - обреченно констатировала Маринина.
     - Заткнись, - посоветовал ей  Детеринг,  внимательно  разглядывая  на
экране компьютерное  изображение  противника.  -  Это  ж  надо,  чтоб  так
повезло... третья серия, хе! Внимание! - Его вдруг  окрепший  голос  бичом
ожег нервы. - Бортовые батареи! Видите четыре черных  пятна,  там,  где  у
него начинаются пилоны марш-моторов?
     - Да, видим. Видим отчетливо.
     - На самом деле это не пятна - это дырки размером с  футбольное  поле
каждая. Это - его смерть. Сейчас мы прицелимся в ближайшую к нам  дырку  и
все хором туда засадим. Целеуказание...
     - Есть целеуказание.
     - Готовность...
     Пальцы  Жано  легли  на  сенсоры  управления  носовой  батареей.   На
центральном экране уже полыхало пронзительно яркое  перекрестие  условного
прицела. В центре его, меж четырех помаргивающих нитей, лениво  заканчивал
маневр тяжелый  охотник.  Он  не  спешил,  его  пилоты,  смеясь,  выбирали
наиболее удобную позицию.
     Наиболее удобную для того, чтобы одним выстрелом превратить в кипящий
прах невесть как попавшего сюда имперского  разведчика.  Боеприпасы  нынче
дороги... особенно такая экзотика, как заряд для главного калибра росского
ТО третьей серии. Детеринг это отлично понимал...
     - Есть готовность, командир.
     - Огонь!
     "Газель" дернуло так, что я едва не вылетел из своего кресла. Ариану,
стоявшую за спиной Детеринга, унесло  в  угол  рубки.  Под  полом  жалобно
заныли эскалаторы, поспешно перезаряжающие опустевшую  носовую  батарею...
Меня они не  волновали.  Я  во  все  глаза  смотрел  на  обзорные  экраны.
Автоматика боевой  коррекции  молниеносно  вернула  изображение  на  ранее
занимаемое им место, прицел погас... пока. А  в  боку  охотника  творилось
что-то неладное. Из-под основания гигантского левого пилона,  несущего  на
себе острый конус двигателя, вовсю хлестали струи какого-то газа -  то  ли
хладагента то ли просто воздуха, - и временами поблескивало пламя. Охотник
застопорил ход маневра...
     - Следующая! - приказал Детеринг.
     - Есть ЦУ...
     - Внимательно...
     - Есть готовность.
     - Мать... огонь!
     Выстрел! И тотчас заревели  дюзы  тормозных  моторов.  Первая  секция
экранов уже была переключена на обзор задней полусферы... стремительными и
точными рывками Детеринг загонял "Газель" обратно в каменную реку, где  ей
не страшны были грозные пушки подранка.
     В те секунды, что он еще оставался в зоне прямой видимости,  я  успел
разглядеть порядком распоротый борт и потоки искр, летящие из-под  пилона.
В переднем обзоре вновь крутились булыжники. Детеринг управлял кораблем  с
уверенностью  заправского  драйвера,  тщательно  притирающего  свою  тяжко
груженную фуру в узком коридоре заставленного контейнерами  склада.  Мягко
ухнули маршевые, попищали индикаторами эволюционники, и "Газель" встала.
     - Обзорный зонд к старту! - приказал Детеринг.
     - Есть обзорный зонд! - ответила штурманская рубка. - Куда?
     - Куда-куда, на границу потока, конечно! И фиксировать.
     - Есть, зонд пошел.
     Под полом рубки мокро чавкнуло, корабль чуть качнулся.
     - Штурмана, дайте коррекцию в секвентальном режиме  чтоб  можно  было
сразу сорвать.
     - Есть секвентальный, командир... зонд готов.
     - Давайте, давайте.
     На одной  из  секций  экрана  появилось  изображение  ледового  поля.
Охотника, однако, нигде не было видно.
     - Куда он делся? - удивился Детеринг, доставая из кармана  сигару.  -
Поиск, живо.
     Изображение заметалось вправо-влево, на  секунду  погасло,  вспыхнуло
вновь. Теперь поврежденный корабль был отчетливо виден  -  он  торчал  меж
двух гигантских ледяных глыб, для нас почти вертикально.
     - Разрешение! - прикуривая, скомандовал Детеринг. -  Я  хочу  видеть,
что с ним происходит.
     Картинка многократно выросла в размерах, теперь  было  хорошо  видно,
что черные пятна на самом деле представляют собой огромные темные  ниши  в
гладкосером борту. Две из них были оплавлены, серую броню  зигзагом  рвала
длинная, висящая  лохмотьями  трещина,  из  которой  кое-где  вяло  ползли
пузырьки воздуха.
     - Ого, - произнес Танк, - ничего себе мы врезали. Видно, он туда  уже
получал  когда-то...  шпангоут  увело,  это  не  шутки.  Приваренный  был,
точно... вот его и сорвало. Теперь они не скоро  в  себя  придут,  клянусь
сапогами, хе!
     - Полковник, а что это за отверстия? - спросила Ариана.
     - А это не отверстия, девочка, это бред конструкторов, который  стоил
жизни многим хорошим людям. В те светлые  времена,  когда  проектировалась
эта серия, конусных  зарядов  еще  не  существовало,  и  "эфки"  не  умели
прицельно стрелять с большого расстояния. И эти умники придумали -  вместо
того, чтобы вывести отражатели в самую корму, они запихнули их  в  гораздо
более удобное место. Ну а в атмосферах, то есть в самых  тяжелых  режимах,
им требовался хладагент - любой не шибко плотный газ. Вот они и додумались
до этих дырок. Считалось, что попасть в них  практически  невозможно.  Ну,
при тогдашней стрельбе, оно конечно, не спорю. А сейчас - сама видишь. Тем
не менее третью серию выбили почти всю и сразу же. Одно-два попадания -  и
порядок. Ты сама подумай: мы своими пукалками слегка тюкнули - и этого уже
достаточно. А удар крупной пушки?
     - И где это он раздобыл такую редкость? -  задумчиво  поинтересовался
я.
     - Скорее всего у этого корабля долгая  и  трудная  судьба.  Войну  он
как-то пережил... а может, стоял в рембазе после какого-то повреждения.  А
потом попал в руки к аккуратным людям, вот и дожил до наших дней.
     - Никогда такого не видел.
     - Я и сам его вижу второй раз в жизни. Просто я как-то  интересовался
судьбой всех охотников вообще... она у них интересная.
     - Да, я знаю, это  была  самая  распространенная  конструкция  своего
времени.
     - У россов - да. Их лепили миллионами. Хотя наших  "Нордов"  наделали
больше, но у нас и потери были  другого  порядка.  Да...  а  потом,  после
войны, "Норд" и "Ариэль" составляли основу пиратского парка.
     - Этой рухляди и сейчас полно. И стоит она почти что ничего.
     - Рухляди? Я  бы  не  сказал.  "Норд"  был  непревзойденной  в  своей
универсальности машиной, этаким мастером на все руки. И вооружен хорошо, и
движки мощные, и груза берет прорву, и трюмы многофункциональные.
     - Однако ж флот с ними расстался быстро и довольно охотно.
     - Гм... во-первых, изменилась тактическая  концепция  -  решили,  что
вместо полчищ фрегатов нужны небольшие соединения  тяжелых  линкоров.  Для
мирного времени это,  пожалуй,  правильно,  но  вот  в  условиях  всеобщей
мобилизации...  не  знаю.  Во-вторых  -  сам  знаешь,  -  начался  погром.
Сокращение бюджета, сокращение личного состава. Э-ээ... Ариана, принесла б
ты кофе, а?
     - Линкор - штука страшная, - кивнул я, - и для  того,  чтобы  громить
пиратов, лучше не придумаешь. Но сколько их можно построить?  Тысячу,  сто
тысяч? Этого мало.
     - Дело не только в этом, - вздохнул Детеринг. Сложно  понять  почему,
но сейчас почти треть территс рии Союза осталась без патрулирования. Твори
чтохочу - называется... Конечно, это выгодно кланам конвойников,  но  ведь
должен же быть  и  здравый  смысл!  Когда  стали  строить  гораздо  меньше
фрегатов и крейсеров, тогда же сократили и патрульный эшелон. Оставили, по
сути, одно лишь приграничье - и то потому, что  уж  его-то  бросать  никак
нельзя.
     - Да, шею скрутят очень быстро. Начнут  с  дальних  баз,  а  потом...
потом осмелеют, и начнется новая война.  А  она  для  нас  смертельна.  На
сегодняшний день только у Корвара потенциал вооруженных сил сравним с  его
потенциалом последних лет войны. А  у  остальных  -  что  тут  говорить...
Хо-хо! Смотри-ка..
     Я  повернулся  к  экранам.  Охотник,   осторожно   попыхивая   дюзами
эволюционных двигателей,  начал  выбираться  из  ледяного  хаоса.  Миновав
последний плавающий в пустоте айсберг, корабль не спеша развернулся  носом
к поясу астероидов и замер.
     - Радарная рубка - командиру: противник ведет поиск. У  них  странная
частота, мы не можем настроить поглощение...
     - Еще бы не странная - сколько лет его аппаратуре, а? Узнаю,  однако.
Тони Бранда. Все ему мало... Получил по уху - мало! Еще хочет.
     Детеринг  поставил  на  пол  принесенную  Арианой  кружку  с  кофе  и
развернулся к пульту.
     - Ну пускай он нас поищет, пускай... глядишь, и  найдет.  Нам-то  уже
недолго ждать осталось.
     Охотник чуть качнулся, слегка накренился на правый борт (относительно
наших глаз, разумеется) и уверенно двинулся прямиком на нас.  В  носу  его
распахнулись  огромные  орудийные  клюзы,  выпуская  на   волю   тупорылые
"зонтики" старомодных ф-пушек.
     - Нашел, - сказал я.
     - Да, - кивнул Детеринг, - и что дальше?
     Его рука качнула штурвал,  давая  сброс  автомату  коррекции,  пальцы
запорхали над сенсорами пульта,  и  "Газель"  снова  пошла  задним  ходом,
лавируя меж  сонно  летящих  глыб.  Охотник  тем  временем  приблизился  к
невидимому берегу каменной реки и замер.  Острыми  иглами  вспыхнули  дюзы
боевой коррекции, ослепительно голубой вспышкой взорвались  клюзы  носовой
батареи.
     "Газель" слегка качнуло, ноги ощутили несколько тупых ударов в  броню
корпуса.
     - Постреляй, парень, - хмыкнул Детеринг, - если денег много.
     Командир охотника, вероятно, осознал идиотизм  своего  положения.  ТО
закрыл клюзы и отошел назад, покинув свою  позицию  -  весьма  рискованную
из-за непредсказуемости траекторий полета внешних каменюк и не  лучшей  на
свете маневренности.
     - Ага...  -  Полковник  остановил  субрейдер,  перебросил  автомат  в
прежний секвентальный режим и поднял  с  пола  свой  чуть  расплескавшийся
кофе. - Сейчас они начнут  ломать  голову,  отчего  ж  мы  не  ушли.  Если
представить, что мы нарвались на них случайно, то после  этакого  хамского
обстрела мы должны были сразу же унести ноги, а? Тем более что  не  им  за
нами гоняться.
     - Они могут решить, что мы вызвали патрули, - предположил я, - а сами
засели в кустах, чтобы при случае получить свою порцию наград.
     - Правильно мыслишь. Я на это и рассчитываю. Если так, то они  начнут
не спеша приводить в порядок свои отражатели, потому что ближайший патруль
придет сюда как минимум через шестьдесят часов. А там, глядишь,  и  Марксе
на своем "Дрэгоне" пожалует.
     - Здорово, - прищурился Жано. - Ну и мозги у вас, милорд! Простите...
     - Ничего... суть, парень, заключается в том, что любую проблему  надо
решать минимально возможными силами, а в  драку  лезть  только  в  крайнем
случае. Да, точно. Глянь, Королев: уходят.
     - Действительно... возвращаются в свои льды!
     - Ну вот, Ариана, а ты тряслась... ха.  С  дядей  Танком  в  лужу  не
сядешь, не бойся.

                                 Глава 11

     Они появились на час с минутами раньше, чем мы  предполагали.  Первой
из-за астероидов вынырнула черная  громада  "Трейсера"  с  ярким,  радужно
переливающимся  крылатым  черепом  на  борту.  Тяжелый   фрегат   огневого
подавления, прозванный в народе "башней", действительно представлял  собой
огромную орудийную башню,  до  отказа  набитую  самым  мощным  оружием,  -
никакого груза он нести не мог по причине полного  отсутствия  трюмов  как
таковых. Следом за ним над потоком астероидов появилось узкое, вытянутое в
длину тело "Барракуды", а над ней, полыхая  искрящимися  иглами  тормозных
импульсов, парил старый добрый "Ариэль".
     Вытормозившись, "Трейсер" отстрелил аж три  обзорных  зонда,  которые
исчезли в ледовом поле, и начал разворот. Пилоты его были мастерами своего
дела:  чтобы  занять  позицию,  удобную  для  стрельбы,  им   понадобилось
несколько секунд. Часто заморгали дюзы  боевой  коррекции,  и  левый  борт
фрегата полыхнул залпом нескольких  сотен  орудий.  Там,  где  только  что
висели десятка два огромных  ледяных  скал,  встало  облако  пара.  Ударил
второй залп.
     - Вот это да, - прошептал Жано, - такого я еще не видел.
     Из седого снежного крошева голубым фейерверком вспыхнул ответный залп
охотника. Его экипажу не занимать было ни мужества,  ни  мастерства:  едва
"Трейсер"  успел  сманеврировать  уклонение  -  из  грязно-серого  облака,
недавно бывшего  хаосом  льда,  сотнями  пронзительно-синих  игл  шарахнул
второй залп - и на сей раз бортовой, гораздо более сокрушительный.  Фрегат
не смог от него уклониться, и по его широкой спине  пронесся  вихрь  синих
искр. "Трейсер" молниеносно крутнулся по продольной оси,  выводя  борт  на
прямой вектор... Залп!
     Удар тормозными, стремительный разворот... выстрел носовой батареи! В
глубине пепельной стены вспухла яркая бледно-зеленая вспышка, за  ней  еще
одна... из снега появилась сперва корма охотника, затем искрящийся, добела
раскаленный обломок левого моторного пилона... длинная рваная рана в левом
боку - были хорошо видны  вмятые,  искореженные  шпангоуты,  развороченные
гнезда  батарей.  Борт  обильно  парил,  стремительно  теряя  давление   в
разгерметизированных отсеках.
     ТО выполз на свет Божий задницей  вперед.  Черной  молнией  мелькнуло
стройное тело "Барракуды". Фрегат вплотную подошел к искалеченному  левому
боку охотника, а справа, пару раз  вонзив  в  правый  борт  хищные  стрелы
ракетных ударов, прижался к нему "Ариэль".
     - Все, - сказал Детеринг,  сбрасывая  коррекцию,  -  Брокмоллер  есть
Брокмоллер, не этим клоунам с ним воевать. Поехали...
     - На "Трейсере" - Эдвин Брокмоллер? - удивился я. - Он  же  торчал  в
доках на Даймонд-Тир и вылезать оттуда вроде как не собирался.
     - Вылез, как видишь. А  что  ж  не  вылезти,  когда  тебе  предлагают
восстановление в рядах ВКС да сразу в полковничьем чине? И плюс интересную
работу в спецкоманде Службы безопасности?
     "Газель" уверенно тронулась, на сей раз наконец-то носом вперед, а не
раком. Впрочем, Детерингу было все равно, как  летать:  носом  вперед  или
носом назад, подобные маневры он учился делать на дубовых старых фрегатах,
где "сдать назад" было чуть проще, чем просунуть палец  в  игольное  ушко.
Хрупкий верткий субрейдер, в  ужасе  трепещущий  от  мощности  собственных
моторов, был для него приятной игрушкой.
     На экране, показывающем получаемую с зонда  информацию,  было  хорошо
видно, как из борта "Барракуда" выпустила суставчатый абордажный "хобот" и
намертво прилипла к разлому в борту охотника. Там, в его обгорелых недрах,
уже вовсю рвали переборки, пробиваясь в уцелевшие внутренние  сектора.  То
же самое происходило и с правой стороны, где  приник  к  его  серой  броне
"Ариэль".  Десятки  тяжеловооруженных  людей  запрыгивали  в  искореженный
корабль, чтобы,  искрошив  экипаж,  найти  одного-единственного  человека,
из-за которого и заварилась вся эта кровавая каша.
     Истекающий  струйками  воздуха,  жестоко  искалеченный  охотник   был
неподвижен, и  вдруг  из  его  спины  блохой  выпрыгнула  крохотная  белая
снежинка.  Кувыркнувшись,  она  обогнула  висящую  рядом   черную   махину
"Трейсера" и исчезла в начавшем расползаться снежном облаке.
     - Связь, быстро "Трейсер" мне, - скороговоркой скомандовал  Детеринг,
- быстро, мать вашу, ну!
     - Есть...
     Моторы субрейдера хищно заревели, рубка наполнилась хаосом звона, воя
и писка -  рыская  во  все  стороны,  "Газель"  метнулась  на  свободу  на
совершенно  запредельной  в  данных  условиях  скорости.   Меня   замотало
взад-вперед,  словно  куклу  -  чтобы  не  вылететь  из  кресла,  пришлось
ухватиться за подлокотники.
     - Лейтенант Барков, дежурный...
     - Информацию с ваших зондов -  на  "Газель",  живо!  Штурманов  -  на
меня!..
     - Капитан Ричарде, первый штурман...
     - Какая машина покинула охотник?
     - Лидданский эвакобот, милорд... мы не успели.
     - Задницу вы себе вытирать успеваете? Активируйте зонды,  ищите  его,
недоноски, ищите его!
     "Газель" вырвалась из каменных объятий. Тотчас же взрыкнули  маршевые
двигатели, рука  Детеринга  положила  корабль  в  пологую  кривую,  огибая
"Трейсер" и абордажников. Три картинки, возникшие  на  экране,  показывали
одно и то же: сюрреалистическое полотно  метели,  волей  странного  демона
застывшей посреди адской красно-коричневой бездны. Зонды медленно выходили
из снега, все  дальше  углубляясь  в  не  потревоженные  голубым  пламенем
ледяные джунгли, расползались в разные стороны.
     На центральном экране стремительно рос лаковочерный борт "Трейсера" с
уже закрытыми клюзами батарей. На спине его  деловито  копошились  фигурки
людей и роботов, приводящих в порядок поврежденные надстройки. На  секунду
мне показалось,что мы неминуемо врежемся в эту мокро поблескивающую стену,
но тут же я понял, что ошибся: Детеринг видел курс из любой точки  намного
лучше меня... широкая спина фрегата мелькнула  в  нижней  части  экрана  и
исчезла, уступив место медленно кружащемуся снегу.
     - Ну не мог  же  он  далеко  уйти  на  лидданском  боте,  -  произнес
Детеринг, - они ж все тихоходные...
     - Вы уверены, что это Ройтер, шеф?
     - Да Ройтер, Ройтер, кто же еще?
     - Мало ли какие у Бранда могли быть пассажиры?
     - У Бранда? Пассажиры? Не смеши меня,  парень.  У  Бранда  не  бывает
пассажиров, это матерый волчара... Какие уж тут пассажиры.
     - Есть засечка, - сообщили с "Трейсера".
     - Ага, вижу. Давайте координатку.
     "Газель" вынырнула из снега... который, в  сущности,  уже  и  не  был
снегом как  таковым  -  плывущая  по  экранам  метель  представляла  собой
мельчайшие льдинки, танцующие в пространстве свой  странный  танец.  Снова
началось утомительное блуждание в лабиринте - с  той  лишь  разницей,  что
теперь он был не каменным, а ледяным. Повинуясь руке Детеринга,  субрейдер
работал то тормозными, то эволюционными двигателями, лавируя меж висящих в
красной пустоте голубоватых скал.
     Наконец на экранах появился плоский  белый  треугольник  стандартного
эвакобота производства Лидды, медленно  плывущий  среди  изломов  пыльного
сумрака. На экране вспыхнуло перекрестие прицела.
     - Связь, закоммутируйте меня на передачу... по всему диапазону, я  не
знаю, какая у него частота.
     - Есть, командир, готово.
     - Бот! - позвал Детеринг. - Бо-от! С вами говорит полковник имперской
Службы безопасности Иорг Детеринг. Вы у меня  в  прицеле,  попытки  удрать
будут немедленно пресечены. Предлагаю вам сдаться. Вы меня слышите?
     Эвакобот затормозил, не спеша подплыл к огромной  -  не  менее  сотни
километров в длину, - почти плоской льдине и  белой  мухой  уселся  на  ее
поверхность, выбрав более-менее ровный участок.
     - Мы рады бы сдаться, - донесся из динамика чуть  сиплый  голос  Юнга
Ройтера, - но зачем? Вы нас тотчас же грохнете.
     - Это он, - прошептал я.
     - Уверен? - тоже шепотом спросил Детеринг.
     Я молча кивнул.
     - Хорошо, - громко сказал Танк, - Ройтер, я обещаю тебе жизнь.  Слова
имперского офицера тебе, надеюсь, достаточно?
     - Ваше слово прямо как бальзам на мои  раны,  -  невидимо  усмехнулся
Ройтер. - Но я здесь не один, и у нас нет  скафандров.  А  ваша  посудина,
насколько мне известно, "хобота" не имеет. На возвращение к вашим громилам
у меня может не хватить топлива.
     - Сколько вас?
     - Нас двое. И без нее я никуда не пойду.
     - Это благородно, Ройтер. Я рад за тебя и готов уважить твою просьбу.
Я вообще готов пойти тебе навстречу, и очень скоро ты  в  этом  убедишься.
Сейчас я зависну над тобой, а к тебе выйдет человек с двумя скафандрами. Я
надеюсь, шлюзокамера у тебя в порядке?
     - А кто его знает? Рискну...
     Я выбрался из кресла и  вопросительно  посмотрел  на  Детеринга.  Тот
молча кивнул. Я легонько хлопнул по плечу Маринину и вместе с ней  покинул
рубку.
     Через десять минут я вышел подышать  свежим  воздухом  через  носовую
шлюзокамеру правого  бота,  одетый,  согласно  погоде,  в  тяжелый  боевой
скафандр. В левой руке я держал ящик с двумя легкими вакуумными костюмами,
а в петле на правом бедре висел мой добрый четырехствольный друг.
     Детеринг вывесил "Газель" в полусотне метров от поверхности льдины, и
я был бесконечно благодарен ему за это, так как  последний  раз  летал  на
ранце  аж  в  Академии.  Кое-как  разобравшись  с  управлением   капризным
рюкзаком, я спланировал вниз и подлетел к гладкой белой спине  бота,  где,
если мне не изменяла память, и должен был находиться искомый шлюз. Лидданы
всегда отличались достаточно странным технологическим мышлением - вряд  ли
инженеру-хомо пришло бы в голову делать шлюз в потолке.
     Меня уже ждали: едва мои тяжкие, как судьба, башмаки коснулись белого
металла  корпуса,  в  метре  от  меня  разъехалась  неразличимая  до  того
восьмиугольная диафрагма. Я плавно опустился в темные  недра  шлюзокамеры.
Потолок над моей головой вернулся в исходное состояние.  Несколько  секунд
работали насосы, напоминая о себе мелким зудом под ногами, затем  вспыхнул
свет и в стене справа от меня распахнулся овальный люк.
     Из него появился Ройтер в изжеванном флотском комбинезоне без  знаков
различия. Окинув меня быстрым оценивающим взглядом, он произнес: -  Вы,  я
так понял, тоже не из экипажа?
     - Нет, Юнг, - ответил я, откинув забрало шлема. - Я не из экипажа.
     Ройтер отвесил челюсть чуть ли не до колена.
     - Ну, Сашка... кого-кого, но уж тебя я никак не ожидал  увидеть.  Как
дела, старик?
     - Дела как в сказке - чем дальше, тем страшней. Поторопись,  дядя,  а
то шеф будет дергаться.
     - Шеф? - тряхнул шевелюрой Ройтер. - Детеринг? Хороший  у  тебя  шеф.
Слышал, слышал... Ну, идем.
     Мы прошли узкой  трубой  короткого  коридора  и  оказались  в  тесной
ходовой рубке бота. В одном из трех высоких кресел сидела хрупкая  молодая
женщина с красивым печальным лицом.
     - Одевайтесь. - Я поставил на пол контейнер со  скафандрами  и  вдруг
горько пожалел, что у меня нет с собой сигарет.
     - Какая разница? - вскинула узкий подбородок женщина.  -  Сейчас  или
потом? Сейчас, по крайней мере, это будет безболезненно.
     - Уймись, Николь, - улыбнулся Ройтер, вскрывая контейнер, - все будет
в лучшем виде. Уж если здесь такой рыцарь, как Сашка Королев, нам ничто не
грозит. В каком ты нынче чине, старик?
     - Флаг-майор.
     - Всего лишь? Что ж так?
     - Так получилось, - ответил я, устраивая свою пластиковую задницу  на
подлокотник  ближайшего  кресла.  -  Попал  на  Рогнар,  а  там  дела   не
заладились.
     - А помнишь, как мы с тобой рубились? Как  ты  меня  тогда  поднимать
бросился, помнишь?
     - Помню, - ухмыльнулся я. - Ты ведь  всегда  был  порядочным  сукиным
сыном, а?
     - Это точно, - согласился Ройтер, впрыгивая в комбинезон скафандра, -
но я был всегда, а ты стал сейчас. Скажи еще, что нет.
     - Кто знает...
     - Я тебе говорил это еще тогда, а ты мне не верил. В нашем мире можно
быть только сукиным сыном, и никем больше. Теперь-то веришь?
     - Слушай, давай поговорим потом, а? Честно  сказать,  мне  дьявольски
хочется сунуть тебе в грызло, до того я от тебя устал. Я гоняюсь за  тобой
по всей Галактике, черти б тебя взяли!
     - Это, конечно,  из-за  козлов  на  Кассандане,  -  вздохнул  Ройтер,
помогая Николь надеть ранец. - Но я ж не виноват, что они такие уроды.
     - А кто виноват? Дракон Ри?
     - Сашка, Сашка, - Ройтер покачал головой, - давай  не  будем,  а?  Ты
знаешь, что я шалопай, сукин сын, но гадом я никогда не был.  Я  прекрасно
знаю, что ты можешь убить меня голыми  руками,  я  вижу,  что  твои  глаза
захолодели, как этот дерьмовый лед - но ты этого не сделаешь...
     - Да пошел ты в задницу! - не выдержал я. - Тебя даже  ненавидеть  не
получается!
     Выбравшись через шлюз в пустоту, мы медленно подплыли к  черной  игле
"Газели" и нырнули в другой шлюз. Прежде чем мы  успели  снять  скафандры,
субрейдер дрогнул и, взревев двигателями, тронулся в обратный путь.
     В  коридоре  нас  ожидал  конвой  в  лице  двух  здоровенных  молодых
лейтенантов с нелепыми в данной ситуации флотскими "тайлерами" в руках.
     - Кто вас сюда прислал, орлы? - расхохотался я.
     - Командир, - невозмутимо отвечали орлы.
     - Ой, держите меня... ну ладно, пошли, раз уж вам делать нечего.
     В ходовой рубке стоял мат. Хмурый Жано выводил "Газель" изо льдов,  а
шеф распекал экипаж "Трейсера" за то, что они  проспали  побег  эвакобота.
При нашем появлении он в последний раз  обложил  штурманов  гениталиями  и
раздраженно отключился.
     - Мастер Юнг Ройтер, если не ошибаюсь?
     - Он самый, милорд.
     - Это очень любезно с  вашей  стороны,  что  вы  наконец-то  изволили
почтить нас своим присутствием. Надеюсь, мы вас не  разочаруем...  А  ваша
спутница, она?..
     - Ее зовут Николь Ривера.
     - Очень  рад  знакомству...  ну  что  ж,  осмелюсь   предложить   вам
гостеприимство на борту "Трейсера-806", к которому мы вскорости  подчалим.
У нас будет время побеседовать, да...
     Выбравшись из  ледяного  поля,  "Газель"  подплыла  вплотную  к  боку
"Трейсера" и замерла. Глухо чавкнул присоединяемый "хобот". Я посмотрел на
экраны.  "Ариэль"  с  "Барракудой"  уже  закончили  свою  -  пустую,   как
выяснилось - работу и отошли от искореженного тела тяжелого охотника. Дело
было сделано...
     Детеринг выбрался из кресла.
     - Жано, молодец, - хлопнул он  пилота  по  плечу.  -  Нервы  крепкие,
большим человеком станешь. Ну что ж, идемте...
     В рубку тем временем размашистыми шагами вошел рослый мужчина средних
лет в новеньком флотском комбезе с полковничьими погонами. Это был не  кто
иной, как сам Эдвин  Брокмоллер,  знаменитый  ас,  человек  прославленного
мужества и редкой прямоты, вследствие которой он и был в свое время изгнан
из рядов ВКС.
     - Милорд, - обиженно загудел  он  с  порога,  -  зачем  это  вы  моих
штурманов блядуете?
     Детеринг попятился.
     - Золотце мое! - выкатив глаза, всплеснул он руками.  -  Да  я  твоим
штурманам все задницы расцелую - вдоль и поперек, особенно  если  они  еще
кого-нибудь проспят! Только пускай в  следующий  раз  это  будет  хотя  бы
линкор, а не какой-то там бот, чего уж мелочиться по такому поводу!
     - Ну так вы б сперва мне сказали...
     - Хватит, Эдди. - Детеринг шутя ткнул его кулаком в живот и  взмахнул
головой: - Пошли... Надоели вы мне, флотские люди.
     Забрав из каюты свои  нехитрые  пожитки,  мы  вышли  к  шлюзу.  Наших
пленников охраняли уже не местные лейтенанты, а двое знакомых  мне  парней
из третьего управления, равнодушные глаза которых  отбивали  всякую  охоту
дергаться лучше любой пушки. Здесь же стояла грустная Ариана.
     - Вы кого ждете, Фисикелла? - осведомился Детеринг. -  Тащите  их  на
борт, суньте в хорошую каюту, накормите и поставьте наружников. Ать,  два,
я вас не вижу!
     Он повернулся к Марининой, поставил на пол свой кофр.
     - Пора прощаться, девочка... ты у нас молодчина.
     Его палец ласково прикоснулся к ее щеке. Ариана прижала его ладонь  к
своему лицу, в уголках больших демных глаз блеснули слезинки.
     - Не стоит, - тихо произнес Детеринг, -  не  стоит  любить  картинных
героев... мы еще увидимся.  Я  не  говорю  -  прощай,  я  говорю  -  пока.
Возвращайся домой...
     Ахерон встретил нас  зверским  морозом  и  колючим  северным  ветром.
"Трейсер" подтащили прямо к куполу, но той сотни метров, что нам  пришлось
пройти пешком, мне хватило по уши. Было бы дьявольски  смешно  расхакивать
здесь в боевом снаряжении, на  мне  был  обычный  черный  комбез,  я  шел,
выстукивая зубами  какой-то  невероятный  ритм,  и  придерживал  свободной
правой рукой пилотку на голове. Если бы она с меня слетела и мне  пришлось
бы гоняться за ней по всему полю, это было бы еще смешней... Сразу и резко
захотелось на Кассандану, в теплые объятия будущей супруги.
     Под куполом, естественно, было  тепло  и  по-колониальному  роскошно.
Улыбчивая крупнотелая девушка привела меня в мои  апартаменты  на  восьмом
этаже, в которых я не был почти год, отомкнула дверь своим ключом  и,  все
так же улыбаясь, исчезла. Я бросил кофр посреди холла, вытащил из стенного
шкафа стопку чистого белья и, раздеваясь на ходу, блаженно  проследовал  в
ванную. Отмокнув в горячей воде, я тщательно побрился, уложил как положено
локоны и переоделся в чистый мундир. Потом  достал  из  шкафчика  телефон,
вызвал башню дальней связи и затребовал Кассандану.
     Пока  доблестные   связисты   через   кучу   военных   ретрансляторов
запрашивали Кассандану и связывались с имением  миледи  Роллинз,  я  успел
запихнуть  в  сейф  свой  кофр  и  раскурить  сигару.  Наконец  Кассандана
ответила.
     - Кто говорит? - поинтересовался сильный мужской голос в телефоне.
     - Имперской  Службы  безопасности  флаг-майор  Александр  Королев,  -
ответил я, мучаясь желанием свернуть умнику шею. - Где миледи?
     - Миледи? - растерялся мой абонент. - Вам нуж миледи?
     - Да, черт бы тебя взял. Где она?
     - Одну секунду...
     Эта секунда растянулась у него еще на  пару  минут.  На  ковре  росла
кучка сигарного пепла...
     - Алло, - услышал я знакомый теплый голос. - Алекс, это ты?
     - Я... Как у тебя дела?
     - В полном порядке. Ты... ты цел? Где ты сейчас?
     - Все нормально, - я плюхнулся на диван и глубоко затянулся. - У меня
все отлично.
     - Ты откуда говоришь?
     - Это не важно... послушай, я не знаю, когда я вернусь. Нет, нет,  не
перебивай, это вовсе не то, о  чем  ты  уже  успела  подумать...  Тут  все
несколько затягивается, вот в чем дело. Тебе нужно  сделать  следущее:  на
СентИлере есть  такой  финансовый  агент  доктор  Деливер,  ты  его  легко
найдешь, его координаты имеются во всех справочниках. Обратишься  к  нему,
он переведет на твой счет кой-какие деньги.  Пока  я  тут  летаю,  займись
приведением в порядок дома... Свяжись с ним через пару дней, хорошо?
     Закончив разговор, я  посмотрел  на  висевшие  на  стене  часы.  Борт
приземлился в полдень по местному времени, а сейчас уже шел третий  час...
хорошо я поболтал с грядущей супругой. Я встал  с  дивана  и  прошёлся  по
комнате.  За  огромным,  в  полстены,  окном   расстилалась   безжизненная
заснеженная  равнина.  В  лучах  тусклого  местного  солнца  снег  казался
розоватым. Далеко, почти на горизонте, уродливыми прыщами торчали  башенки
систем  противодесантной   обороны.   Резкий   порывистый   ветер   пуржил
поземкой... для меня Ахерон был не самым приятным местом на свете.  Но  не
известный  никому  кислородный  мир...  В   экваториальных   морях   полно
растительности,  и  кое-как   дышать   тут   можно.   Собственно   говоря,
растительность имеется и на суше, но это в  основном  всяческие  мхи,  они
погоды не делают. В горах, где  теплее,  есть  и  чахлые  рощицы,  и  даже
какая-то местная животная жизнь. Я там никогда не был  и  не  имею  такого
желания. Я - тварь теплолюбивая, ничего с этим не поделаешь.
     Ехидно запищал телефон. Я очнулся от полудремы  своих  размышлений  и
коснулся сенсора.
     - Э, - позвал голос Детеринга, - Королев?
     - Я слушаю, шеф.
     - Поднимайся ко мне. Покушаем, с Олафом побеседуем.
     - Прямо сейчас?
     - Ну а когда - завтра?.. Сейчас, конечно.
     - Я понял, иду.
     Нахлобучив на голову пилотку, я отыскал в сейфе свой  ключ  и  вышел,
тщательно захлопнув дверь. Разумеется, никому и  в  голову  не  пришло  бы
ломиться в двери в отсутствие хозяина, но у коменданта базы  подполковника
Бушича был гвоздь в голове - все двери должны быть заперты! Бушич, когда у
него начинался очередной приступ этой дверной  паранойи,  лазил  по  всему
жилому блоку и проверял двери на запертость,  причем  унять  старика  было
невозможно.
     Детеринг обитал в громадных апартаментах  на  последнем  -  двадцатом
этаже. Интерьер своего жилища шеф проектировал сам, и здесь наиболее  ярко
проявились   все   его    странности,    способные    порядком    напугать
неподготовленного человека. Тут было все: кровавые  алтари  давно  забытых
росских богов, древние доспехи, ритуальные каменные  черепа  разных  эпох.
Развешанного тут и  там  холодного  оружия  за  глаза  хватило  бы,  чтобы
вооружить полк  рыцарей.  Но  главное  -  кругом  были  черепа  отнюдь  не
каменные. Самые натуральные, любовно высушенные и отполированные, они были
повсюду - человеческие,  росские,  корварские,  лидданские  -  каких  душа
пожелает.
     Полковник ждал  меня  в  бассейном  зале  -  единственном  помещении,
которое вполне  соответствовало  привычным  человеческим  стандартам.  Сам
бассейн был круглый, посередине золотистая дама,  изогнувшись  в  довольно
странной позе,  исторгала  из  причинного  места  мощный  фонтан,  искусно
подсвеченный разноцветными лазерами.
     На светлом каменном полу стояли несколько кресел и стол,  уставленный
графинами, графинчиками и разнообразными  закусками.  В  одном  из  кресел
возлежал сам  хозяин  с  бокалом  вина  в  руке.  При  моем  появлении  он
благосклонно кивнул, протянул руку к столу и забросил в  рот  пару  сочных
вишен.
     - Есть будешь? - спросил он, сплевывая косточки в  стоявшую  рядом  с
его креслом хрустальную пепельницу объемом в полведра.
     - С удовольствием, - ответил я. - А что, должен прийти Ройтер?
     - Его, скажем так, должны привести, - булькнул  Детеринг.  -  Сам  он
здесь не ходит, да...
     Привстав, он налил полный бокал темного вина и пододвинул его ко мне.
Я сел в кресло и ухватил вилкой аппетитный кусок  копченой,  с  пряностями
свинины.  Глотнул  вина.  Детеринг  с  улыбкой  наблюдал  за  мной   изпод
полуприкрытых век.
     В коридоре послышались мягкие шаги. Я повернул  голову.  В  помещение
вошел Ройтер, следом за ним  Николь  Ривера.  Сзади  бесшумно  шагали  два
незнакомых мне молодых парня с оружием на бедрах.
     - Э-э,  -  протянул  Детеринг,  обращаясь  к  конвоирам,  -  спасибо,
джентльмены. Вы можете идти.
     - Вы здесь что, живете? - недоуменно спросил Ройтер,  с  любопытством
разглядывая фигуру посреди бассейна.
     - Ты имеешь в виду комнаты? - пожал плечами Детеринг. - А почему бы и
нет?
     - Я думал, один я сумасшедший, а оказывается, нет. Интересно...
     - Вы садитесь, садитесь. Пейте, закусывайте... разговор у  нас  будет
долгий.
     Ройтер плюхнулся в кресло, успокаивающе кивнул  Николь  и  взялся  за
один из графинов.
     - Здесь что?
     - А хрен его знает... понюхай.
     - Банановое, что ли?
     - Может, и банановое. Не бойся, дерьма не держим.
     И травить я тебя не собираюсь - ты мне нужен живой и здоровый.
     Ройтер плеснул в два бокала желтоватой  жидкости  и  эщевелил  носом,
осматривая закуски.
     - Неплохо вы живете, милорд.
     - Неплохо, - согласился Детеринг. - А что?  Работы  хватает,  чего  ж
бедствовать? Я полагаю, что голод мне не грозит.
     - О чем же вы так  хотели  со  мной  поговорить?  -  спросил  Ройтер,
потягивая вино.
     - А сам ты не догадываешься?
     - В общем-то, догадываюсь. Но что я буду с этого иметь? Да, вы можете
менй убить, но тогда я все это дело утащу с  собой  в  могилу.  Мне  нужны
какие-то гарантии...
     - У меня есть способы заставить  тебя  говорить,  -  зловеще  сообщил
Детеринг. Способы, о которых ты и не подозреваешь. Но  тут  возникает  ряд
"но"... не будем о них говорить. Я хочу предложить тебе сделку.
     - Сделку? - вскинул брови Ройтер. - Ого. Это серьезно. Я вас слушаю.
     - Ты знаешь, где мы находимся?
     - Да откуда? Какая-то холодная планета... только это я смог понять из
того, что успел увидеть, пока нас вели от корабля к куполу.
     - Это место называется Дедра. Она же Беллами, она  же  Ярр-Уок...  не
помню, как там еще.
     - Это - Беллами? - задохнулся Ройтер. - Вы нашли мифическую Беллами?!
     - Да. Точнее - нашли не мы, но это в данный момент  несущественно.  Я
вижу, для тебя здесь много интересного...
     - Да вы... да вы даже не представляете, что здесь  можно  обнаружить!
Это же не планета, а клад! Если хроники Эйзе не врут хотя бы на треть,  то
тут... Страшно даже подумать, что здесь может быть.
     - Погоди, не суетись, - поморщился Детеринг. - Сперва выслушай  меня.
Я предлагаю следующее: ты поможешь мне, я помогу тебе. А?
     - Что вы имеете в виду?
     - Ты должен рассказать мне всю эту историю до конца. Ты должен отдать
мне то, что так заинтересовало господина Курлова.  Ты  должен  помочь  мне
найти его самого.
     - Это очень серьезные требования, - задумчиво ответил Ройтер.  -  Что
же я получу взамен?
     - Ты  получишь  возможность  ковыряться  здесь  сколько   душа   твоя
пожелает. Я достану тебе любую необходимую  технику,  любую  информацию  -
все, что захочешь. Найденное поделим пополам. Разумеется,  какое-то  время
тебе придется просидеть здесь - я ведь должен убедиться в  том,  что  тебе
можно доверять. Я думаю, плохо тебе здесь не будет.
     Ройтер потер лоб, допил свой бокал и поставил его на стол.
     - Я согласен при условии, что все гарантии моей  личной  безопасности
будут распространяться и на Николь.
     - Принимается, - кивнул Детеринг. - Она меня вообще не интересует. Из
чего, конечно, вовсе не следует,  что  она  может  покинуть  планету  хоть
завтра. Она останется с тобой. Ты сам понимаешь, что я не могу допустить и
намека на какую-то утечку информации.
     - Это разумно, - согласился Ройтер. - Ну что ж, хорошо...  вы  готовы
слушать?
     - Мы уже давно готовы, поверь мне. Давно.  Я  так  вообще  умираю  от
любопытства.
     Ройтер налил  себе  вина  и  задумчиво  постучал  ногтем  по  тонкому
хрусталю бокала. Осторожно вытащил сигару из коробки,  лежащей  на  столе,
понюхал ее и взял зажигалку.
     - Эта история начинается давно... Давайте так: я буду рассказывать, а
вы,  если  вам  что-то  будет  непонятно,  переспрашивайте.   Потому   что
рассказчик из меня не самый лучший. Так вот... когда я уволился из  флота,
у меня было сильнейшее желание заняться поисками древних сокровищ. Ну,  то
есть я тогда так думал: вот куплю корабль и буду искать. И, конечно,  рано
или поздно  что-нибудь  найду...  и  сразу  стану  богатым  и  знаменитым.
Корабль-то я купил, родственники помогли, а вот дальше дело застопорилось.
Очень скоро я понял, что одиночка в этом деле не значит ничего. Тем  более
что практически никакой серьезной информации я в Империи не найду, хоть ты
тресни. А деньги нужно было отдавать... и я стал конвойником. Не  думайте,
что это было просто - там своя мафия, да еще какая!
     - Нужно просто знать, с кем и как разговаривать, - вставил  Детеринг.
- В принципе конвойником может стать любой - вопрос, на каких условиях.
     - Да... это я понял очень  скоро.  В  один  прекрасный  день  ко  мне
приехали двое любезных джентльменов и предупредили, что если я не прекращу
свою деятельность, то мне попросту свернут шею. Выхода у меня не было, и я
вспомнил об одном своем знакомом с Авроры, который вроде как был в большом
авторитете во всех мирах - среди  космической  братии,  понятное  дело.  Я
созвонился с ним и объяснил ситуацию. Он посоветовал мне не связываться  с
местными бандитами - дело происходило на Орегоне, - а перебираться к нему,
на Аврору. Я так и поступил.
     - В Портленд, надо думать? - поинтересовался Детеринг.
     - Нет, в Портленд я  попал  уже  потом.  Сперва  я  ходил  в  обычных
коммерческих конвоях с Авроры. Пару раз попадал в переделки... Разумеется,
вся эта ерунда была  для  меня  гораздо  менее  выгодна,  чем  работа  без
прикрытия, но к тому времени я уже хорошо понимают,  что  сам  по  себе  я
работать не смогу. Не дадут, просто не дадут... Ну  и  где-то  через  год,
когда я уже выплатил все свои  долги,  я  случайно  познакомился  с  одним
человеком из Портленда. Человек этот был "антикваром",  и  он  числился  в
розыске во всех имперских мирах. Это был совершенно  сумасшедший  фанатик,
на нем висели и убийства, и  угоны  кораблей,  но  ему  на  все  это  было
абсолютно наплевать - он жил  только  своими  древностями,  только  своими
поисками. Ради этого он мог совершить что угодно.  Он  говорил  о  мертвых
мирах, которые они вот-вот  найдут,  о  древних  чужих  кораблях,  которые
болтаются в космосе и набиты самыми невероятными вещами, - по его  словам,
нужно было просто знать, где их искать.
     - И ты...
     - Ну, во мне сразу проснулись все мои прежние  мечты...  В  общем,  я
попал в Портленд к "антикварам". Конечно, человеку со стороны туда попасть
сложно, но этот тип мне помог. Через некоторое время я понял, что вся  эта
публика - они просто двинутые. На  этих  делах  можно  построить  классный
бизнес, а они больше болтают языком, чем реально что-то делают. Ну, с моей
точки зрения. Хотя, конечно, что касается денег,  то  этого  добра  у  них
хватает. Одна находка, если там есть что-то интересное, окупает все...  Со
временем я познакомился с несколькими более трезвомыслящими людьми, принял
участие в паре экспедиций. Мы кое-что нашли... но все равно  это  было  не
то, о чем я мечтал. Тем более  что  формулы  Дюрье,  с  которыми  они  так
носились, - это все вздор, ерунда. Я начал понимать, что  искать  надо  не
там и не то. Я стал рыться в архивах... у них была интересная  информация.
Меня очень заинтересовали Эйзе, вообще то  время.  У  них  на  Авроре  был
огромный банк данных,  его  собирали  несколько  поколений,  но  никто  не
пытался хоть как-то систематизировать. Реальные события  и  всякие  слухи,
собираемые в течение нескольких столетий, -  довольно  интересно.  И  вот,
ковыряясь в этом дерьме, я совершенно случайно наткнулся на  отчет  одного
корварца... дело происходило почти двести  лет  назад,  на  Корваре  тогда
царила смута, не до отчетов было.
     - Это перед Династической войной?
     - Да...  потом,  когда  Их-Сттык  пригласил  с  Росса  экспедиционный
корпус, там начался форменный погром, и вся эта ерунда - архивы и прочее -
пропала. Ну, вся, да не вся.
     - И что ж там было, в этом отчете?
     Ройтер снова наполнил опустевший бокал, промочил горло и бросил в рот
несколько ягод.
     - В общем, у этого типа что-то там стряслось с системой ориентации, и
он забрел черт-те куда... пока  они  разбирались  со  своей  техникой,  их
шлепнул метеорит. Теперь уже для ремонта пришлось садиться. Ну, они и сели
в какой-то неизвестной системе. А там... там были  какие-то  постройки,  в
отчете о них говорилось вскользь, но кто-то  из  любопытства  сделал  пару
снимков. Когда я их увидел, меня дернуло: то были энергобашни Эйзе.
     - И ты решил лететь туда?
     - Не сразу... Во-первых, я был  занят  несколько  другими  делами,  а
во-вторых, сам я не смог разобраться в системе координат. На Корваре тогда
были совсем другие меры... пришлось искать специалиста по  этой  эпохе.  В
общем, не сразу, но я туда добрался.
     - А этот корварец так и не смог сообразить, что именно он нашел?
     - Совершенно. К тому  же  ему  было  не  до  того  -  на  родине  шла
чудовищная война, какая уж тут археология!
     - Итак, ты разобрался с координатами и отыскал это место...
     - Да... Планета совершенно жуткая, но  дело  не  в  ней  самой.  Эйзе
когда-то тоже вели войну - сейчас уже  невозможно  разобраться,  с  кем  и
из-за чего. В этой войне им  хорошо  дали  по  голове,  и  у  них  начался
какой-то бардак - какие-то споры, черт их поймет. Они были очень похожи на
нас, но общественное мышление у них было совершенно непонятное,  там  черт
ногу сломит, в их делах.
     - Ну и что? Что же там было, на этой планете?
     - Там был архив. Торговый архив за много  веков,  что-то  около  двух
тысяч лет всего... Эйзе были расой торговцев, они летали очень далеко, и у
них была масса самых разных партнеров и клиентов. Конечно, я и не  пытался
разобраться в этом море информации, тем более  что  далеко  не  все  файлы
сохранились. Сама по себе история с этим архивом  загадочна:  вряд  ли  мы
сможем узнать, на кой черт его  строили,  всю  эту  громоздкую  автономную
энергосистему, рассчитанную на столетия... и почему  о  нем  забыли.  Кому
вообще могли понадобиться все эти отчеты тысячелетней  давности?  Какая  в
них была нужда, что их  так  тщательно  прятали  и  собирались  так  долго
хранить?
     - Действительно странно, - покачал головой Детеринг. - Кто их  теперь
поймет? И что же ты оттуда выдернул?
     - Я схватил наобум несколько десятков отчетов  -  более-менее  свежих
для того времени - и вернулся. Ну, естественно,  в  моем  экипаже  нашлись
длинные  языки,  которые  разнесли  слухи  по  всему  Портленду.  На  меня
накинулись  все  эти  маньяки,  которые  спят  и   видят,   как,   подобно
легендарному Шлиману, они откапывают давно забытые миры... Я  не  стал  им
ничего  отдавать  -  мне  самому  было  интересно.  На  какое-то  время  я
погрузился в эти документы. В них не  так-то  просто  разобраться,  одного
знания языка мало. И вот в одну из ночей я наткнулся на упоминание о некой
сделке, совершенной  каким-то  кланом  торговцев  с  никому  не  известным
продавцом, который, в свою очередь, прибыл из очень  далеких  мест,  чтобы
предложить товар... очень странный товар.
     - Чем же он был странен?
     - А  вот  тут-то  и  началась   просто   какая-то   мистика.   Товар,
предложенный этим дальним гостем, не являлся продуктом  его  производства.
То есть, я хочу сказать, не продавец его сделал.
     - Я это ухе понял. Дальше.
     - Получалось так, что  этот  таинственный  продавец  предлагал  нечто
пришедшее из мира, где привычную нам физику понимают совсем иначе.
     - Как это - иначе? Физика - она и в заднице физика.
     - Я думал точно так же, и не только я. Те покупатели решили, что  это
странная шутка, но... все же приобрели ее.
     - Да что они приобрели-то? Сортир с турбонаддувом?
     - Погодите, не торопите меня, я стараюсь  рассказывать  внятно  и  по
порядку. Если я вывалю все сразу, вы мне не поверите и станете обижаться.
     - Ну хорошо, хорошо. - Детеринг махнул рукой и  залпом  осушил  бокал
вина. - Давай по порядку.
     - Так  вот...  покупатели   потребовали   от   продавца,   чтобы   он
продемонстрировал  им  работу  товара.  Продавец,  хотя   и   нехотя,   но
согласился, после чего сделка была немедленно совершена  и  продавец  убыл
восвояси.
     А вот дальше  и  началась  та  самая  чертовщина.  Покупатели  решили
спрятать товар как можно глубже, от греха подальше. И спрятали... я так  и
не понял, на кой же черт они его покупали. Я тоже не мог сперва понять,  о
чем, собственно, идет речь в этом отчете. Когда до меня дошло, я  едва  не
грохнулся со стула. Эти типы купили машину времени. Самую настоящую машину
времени, причем огромной мощности, способную перебрасывать в прошлое целые
миры. И к тому же не подверженную старению.
     - Машину времени? - Я аж привстал.
     - Да...  и  как  я  понял  потом,  это  было  не  самое  удивительное
приобретение Эйзе. Но  тот  клан  торговцев  счел  ее  смертельно  опасной
игрушкой и спрятал подальше. Впрочем, тут тоже полно непонятной чертовщины
- подальше-то подальше, однако в отчете  были  даны  координаты...  и  это
место совсем недалеко.
     - И ты рванул туда?
     - Да, я рванул туда. Со мной полетели самые  испытанные  люди,  я  им
верил. Мы без приключений добрались до неисследованной системы  в  глухом,
никогда не посещаемом районе и на орбите  одной  из  планет  нашли  старый
потрепанный грузовик. Я не могу сказать, чьего он производства, но явно не
Эйзе, их корабли не отличались такой долговечностью. Двигатели на нем были
намеренно  выведены  из  строя,  но  системы  жизнеобеспечения   работали.
Конечно, какое-то время ушло на то, чтобы разобраться в  этой  калоше,  но
корабль явно гуманоидный, там все более-менее понятно,  напоминает  старые
ортианские конструкции. В трюмах  его  и  находится  это...  скажу  сразу:
техника аб-со-лют-но чуждая нам, я не представляю, кем были ее  создатели.
Это какая-то квазиорганическая система,  какое-то  сообщество  кристаллов,
что ли... дичь полнейшая. В ее конструкции мы никогда  не  разберемся,  не
стоит и пытаться. Причем система эта двойная: для перемещения больших масс
используется основной, стационарный  модуль,  а  для  всякой  мелочи  типа
корабля - разовые заряды, работающие туда - обратно.
     - Что значит "туда - обратно"?
     - Ну, то есть вы можете переместиться в прошлое, в нужную вам дату, и
через какое-то время вернуться назад, в точку старта. Управлять этим делом
очень просто... я считаю,  что  штуковина  эта  изначально  строилась  для
эксплуатации гуманоидами. И что интересно, эти разовые заряды,  они  через
какое-то время как бы вырастают вновь. Вы, скажем, использовали три штуки,
а через некоторое время они снова выросли.
     - Где выросли? Из чего?
     - Растут они в стационарном модуле. А вот из чего - это  уж  вы  меня
извините. Может, это какие-то  твари,  которые  питаются  самим  временем,
сосут из него энергию, кто его знает? Вы что,  думаете,  там  можно  чтото
понять?  Эта  штука  находится  в  герметично  запираемой  колбе  довольно
приличных размеров,  сделанной  из  какого-то  вечного  материала,  причем
физические условия в самой этой колбе практически не имеют  значения  -  я
так и не понял, для чего она закрывается.
     - Да-а, - Детеринг задумчиво потер лоб. - В это действительно  трудно
поверить. Машина времени... во бред-то, а? Чего только на свете не бывает.
Кстати, а куда ты дел свой экипаж? Угрохал?
     - Ничего подобного, - поморщился Ройтер.  -  Все  они,  думаю,  живы.
Проверить конечно, будет непросто. Дело в том, что  все  те,  кто  был  со
мной, хором решили удрать в прошлое - кто куда. Семеро помогли мне довести
"Ровер" до Авроры, а потом тоже смылись.
     - И ушли они с этими одноразовьми зарядами?
     - Ну конечно! С чем же еще?
     - Идиот!.. - рука Детеринга схватила телефон. - Ты собирался  грузить
эту колбу в "распиленный" трюм "Дрэгона"?
     - Да...
     - То есть по размерам она туда встанет без проблем? А масса?
     - Масса у нее небольшая. А что? Что вы так нервничаете?
     - Придурок, - с  тихим  отчаянием  в  голосе  ответил  ему  Детеринг,
набирая номер на панели телефона. - Ты что, думаешь, что  один  ты  знаешь
координаты? Или пилоты твои не в состоянии вернуться туда, где они однажды
побывали, а?
     Глаза Ройтера медленно вылезли из орбит, словно его кто-то душил.
     - Э! - заорал  Детеринг  в  телефон.  -  Кто?..  Макдаун?  Немедленно
разгрузить "Боу Рейдер", немедленно! Чтобы в центральном трюме  и  пылинки
не осталось! И одновременно готовить его к взлету! Что? Два часа? Час!  Ты
слышишь, час, и ни минутой больше. Через час он должен стоять на стартовой
аппарели. Понял? Исполняй!
     - Вы правы, - хрипло прошептал Ройтер. - И они ушли все... ха.
     - Ты хоть представляешь себе, какая  бомба  попала  тебе  в  руки?  -
Детеринг уже набирал новый номер. - Представляешь? А если  она  попадет  к
каким-нибудь анархистам, социалистам и прочим политическим  онанистам?  А?
Алло!.. Полковника Брокмоллера, немедленно! Э? Эдди?  Через  час  поведешь
"Рейдера", готовься. Куда? Куда скажут. Все, отбой!
     Он устало откинулся на спинку кресла, провел рукой по волосам.
     - Сколько тебе нужно времени, чтобы рассчитать курс от точки стояния?
     - Минут пять, не больше.
     - Хорошо. Через сорок минут тебя отвезут на линкор, курс должен  быть
готов к старту. Николь останется здесь. Если мы не вернемся, она умрет.  В
остальном договоренность не меняется. Теперь расскажи мне про Курлова. Как
ты  на  него  вышел,  почему  кассанданские  ублюдки  угрохали   Фаржей...
рассказывай.
     - Я сразу понял, какие деньги можно сделать на этих разовых  зарядах.
Но для начала мне нужна была довольно значительная  сумма,  потому  что  у
меня случились кое-какие неприятности. И я стал думать, кто сможет мне эту
сумму дать... Я вспомнил своего кассанданского  знакомого  Миллера,  он  в
пьяном виде  очень  любил  рассказывать,  какие  у  него  мощные  связи  в
Метрополии. И я пошел к нему. Миллер  поверил,  что  дело  пахнет  хорошим
куском - конечно, я не посвящал его в детали,  -  и  связался  с  каким-то
своим то ли родственником, то ли приятелем в Метрополии. Тот очень  быстро
нашел человека, которому до зарезу надо было исчезнуть... Миллер,  кстати,
выставил одно условие:  я  должен  был  помочь  пропасть  его  приятелю  -
местному копу.
     - Лафроку? - спросил Детеринг.
     - Да, этого  педика  так  и  звали...  он  жил  с  какой-то  странной
девушкой, по-моему, это был транссексуал. И  вот  на  Кассандану  прилетел
Курлов. Я обстоятельно с ним поговорил, и  он  сказал,  что  заплатит  мне
только в том случае, если я сумею доказать ему правоту  своих  слов...  то
есть, что я не вру.
     - И ты доказал?
     - Да, несколько зарядов у меня было с собой. Я забросил его  на  пару
дней в прошлое и вернул назад. Он понял, что я не вру, но задатка не  дал.
А мне нужно было притащить эту штуку в одно место...  я  не  хотел  летать
туда всякий раз...  В  итоге  мы  с  ним  договорились  встретиться  через
некоторое время. Сейчас он уже ждет меня. Я думаю, он никуда не денется...
     - Где он? Где он тебя ждет?
     - Транзитный блокпост "Альфа-140" компании "Брайт  стар",  это  между
Тартанусом и Петлей. Там все дела держит его старый должник, я не знаю его
имени.
     - "Альфа-140"? Это довольно далеко, ч-черт. Ладно,  справимся.  Ну  а
почему убили обоих Фаржей?
     - Знаете,  это  уже  совершенный  идиотизм.  Этот  Курлов,  когда  он
вернулся в Метрополию... он почемуто решил, что Майкрофт - так,  по-моему,
его звали, этого политика - Фарж пронюхал об этом деле, но всю  информацию
держит пока в секрете. Тот, кажется, угрожал ему  каким-то  разоблачением,
но я уверен, что о нашем деле он ничего  знать  не  мог.  Откуда?  Но  эти
недоумки на Кассандане нашли способ его придавить. И в тот же день  Лафрок
угрохал его родича - генерала СБ. Правда, тот угрохал его самого,  но  мне
уже на это было наплевать. Они на  этой  дурацкой  Кассандане  многого  не
понимают. Я сразу сообразил, что, если  угрохали  генерала  имперской  СБ,
надо валить подальше от этого места. Я прекрасно знаю,  что  такое  Служба
безопасности и каковы вообще шансы избежать ее рук... в данном случае.
     - Я  так  и  думал,  -  горько  проронил  Детеринг,  -  они  умирали,
совершенно не понимая, что происходит. Совершенно не понимая...  И  что  с
того, что я отомстил? Месть не вернет мне друга...
     - Я не виноват в этом, милорд, - тихо произнес Ройтер.
     - Если бы ты был виноват, мы бы тут с тобой не  сидели.  Ты  виноват,
конечно, но прямой вины на тебе нет.
     Ладно, хрен с ним. Те, кто их убивал, давно мертвы... и Курлов  умрет
тоже. Я не оставлю эту крысу, пока она не сдохнет в моих руках. И  Миллера
я тоже найду, сколько бы времени на это ни ушло. Все, идем...  тебе  нужно
считать курс.

     Глава 12

     - Это  очень  здорово,  милорд,  -  произнес  Брокмоллер,  скалясь  в
ухмылке, - но, если меня не обманывают глаза, там идет драка.
     - Драка - это хорошо, - глубокомысленно изрек Детеринг,  всматриваясь
в огромный вогнутый экран. - А Ройтер -  баран.  Признаешь  себя  бараном,
Ройтер?
     - Признаю, милорд.
     - Кто это, по-твоему? Это твои верные друзья рвут кусок друг у друга.
Корварский крейсер рубится с "Нордом" - красота! Где  еще  такое  увидишь?
Ройтер!
     - Я здесь, милорд.
     - Ты сможешь отсюда разглядеть этот твой грузовик?
     - Смогу, милорд, только нужно отрегулировать разрешение экранов.
     - Ну так регулируй.
     Ройтер нагнулся над пультом управления и принялся тыкать  пальцами  в
сенсоры, поглядывая  на  обзорный  экран.  В  правой  его  части  возникла
отдельная картинка, начавшая быстро расти. Вскоре на ней  появилась  часть
грязно-желтого серпа какой-то планеты. Серп стремительно приближался... на
его фоне возникла темная точка. Весь фон картинки  стал  желтым,  а  точка
превратилась в странную  ободранную  конструкцию,  по  форме  напоминающую
человеческую задницу анфас.
     - Ба, - сказал Детеринг, - да это же жопа! Интересно,  как  выглядели
ее создатели?
     - Этого я не знаю, - ответил Ройтер, - но мы тоже смеялись.
     - Действительно, сходство потрясающее, особенно в  этом  ракурсе.  Ты
сможешь определить, вскрывали его трюмы или нет? Ясно, что ни "Нордом", ни
крейсером эту заразу не утащишь, но мне интересно, лазили они там или  еще
не успели?
     - Но они могли войти через люки, при чем тут трюмы?
     - Н-да, твоя правда, я как-то не подумал... что ж, вопрос  снимается,
все ясно. Эдди, не спи за рулем! Командуй к бою, мне не нужны свидетели.
     - Что - обоих?
     - Обоих, обоих. Или  ты  думаешь,  что  перед  тобой  меряются  силой
законопослушные граждане?
     Брокмоллер вздохнул и протянул руку к пульту. Недра  корабля  пронзил
выматывающий душу визг сигнала  боевой  тревоги.  Через  несколько  секунд
посыпались доклады с боевых постов о готовности.  Брокмоллер,  насвистывая
какую-то  веселую  мелодию,  разворачивал  титаническую  громаду  линкора,
выводя его на боевой курс.
     - Дави на все деньги!  -  скомандовал  Детеринг,  складывая  руки  на
груди. - Не надо было орлам лезть в чужую игру.
     Имперский линейный корабль  "Боу  Рейдер-86",  черная  сигарообразная
туша длиной почти в сорок километров, сверкнув гигантским крылатым черепом
на борту, ухнул дюзами маршевых двигателей и  двинулся  вперед.  Для  того
чтобы  преодолеть  расстояние,  отделявшее   его   от   сражающихся,   ему
понадобилось три минуты. После чего взревели носовые  тормозные  моторы...
им ответили эволюционные, прокрутив черное чудовище на несколько  градусов
по продольной оси. Со зловещим гудением раскрылись орудийные клюзы.
     Дуэлянты  прекратили  поединок.  Теперь  они  разворачивались,  чтобы
успеть уклониться от залпа нового противника, чья  позиция,  а  главное  -
эмблема на борту - не оставляли сомнений в серьезности его намерений.  Они
не успели, да и не могли успеть. "Рейдер" ударил правым бортом,  сдвинулся
назад и снова ударил. Серебристый ромб корварского крейсера превратился  в
слепяще-яркую зеленую  звезду,  стремительно  распадающуюся  на  отдельные
полыхающие фрагменты. А "Норд", хотя и горящий, был  еще  жив.  Его  левый
борт вспух фейерверком залпа. "Рейдер" чуть тряхнуло,  и  тут  же  грохнул
ответ... вся кормовая часть фрегата  расцвела  огненным  цветком  кипящего
металла, в котором синими шарами лопались моторные чашки.
     - Годится, - одобрил Детеринг, - теперь в нос, и достаточно.
     Брокмоллер решил  не  транжирить  дорогостоящие  боеприпасы.  Сложным
движением правой руки он развернул линкор носом к  противнику  и  коснулся
сенсоров управления носовой батареей. Посреди экрана возникло  перекрестие
прицела. Доворот штурвала - и нос "Норда" оказался  точно  между  четырьмя
помаргивающими красными нитями. Палец Брокмоллера, выжидающе повисший  над
большим мигающим сенсором, опустился. "Боу Рейдер" содрогнулся, пол  рубки
подпрыгнул.
     - Все, - сказал Детеринг, глядя на  огненный  комок,  недавно  бывший
имперским фрегатом, - теперь поехали. Ройтер, командуй.
     Через полтора часа линкор встал рядом с таинственным чужим грузовиком
над небольшой  желтой  планетой.  Вблизи  корабль  напоминал  две  неровно
сросшиеся  сферы  одинакового   диаметра.   Дряхлость   его   была   видна
невооруженным  взглядом:  во  многих   местах   обшивка   висела   темными
бесформенными  лохмотьями,   кое-где   заметны   были   следы   скользящих
микрометеоритных  ударов.  Сейчас,  по  прошествии   многих   тысячелетий,
определить  его  изначальный  цвет  было  невозможно,  обшивка   выглядела
пятнисто-бурой кожей мумии.
     - Люки заперты, - сказал Ройтер, глядя на экран.
     - Их можно открыть снаружи? - спросил Детеринг.
     - Да, приводы еще работают. А вот  как  отпереть  трюм,  я  не  знаю.
Возможно, придется резать. Необходимое оборудование, я надеюсь,  на  борту
имеется?
     - Имеется... даже манипуляторы в трюмах. Ну что, идем?
     - Да, идемте...
     Капсула  внутреннего  сообщения  вынесла  нас   на   нижнюю   палубу,
промчалась еще несколько километров и остановилась. Мы находились в районе
левого носового дека внешнего транспорта, в котором стояли  две  "элки"  -
два спецкатера, предназначенных для абордажно-десантных операций и внешних
ремонтных работ. Эти неуклюжие обмылки имели множество различных агрегатов
и  приспособлений,  способных  вскрыть  броню  боевого   корабля,   словно
консервную банку.  Или,  наоборот,  -  наложить  заплаты  на  поврежденные
участки.
     В просторном, ярко освещенном помещении уже суетились техники. В боку
одного из катеров  были  открыты  люки  сервиса,  к  некоторым  гнездам  и
разъемам тянулись шланги и кабеля.
     - Готово, орлы? - спросил Детеринг, подходя к катеру.
     - Одну минуту, милорд, - обернулся  высокий  молодой  унтер-офицер  с
эмблемами энергетика на плечах. - Вам понадобятся резаки?
     - Не знаю, - Детеринг неопределенно дернул плечом.  -  Но  все  может
быть. Смотрите, чтобы с гравимагнетикой проблем не возникло.  Ее,  бывает,
закусывает в самый интересный момент.
     - Не закусит, - уверенно ответил унтер. - Мы все проверили.
     - Ну, хорошо, заканчивайте. Мы пойдем одеваться.
     Пройдя через весь дек, мы вошли в  широкую  прямоугольную  дверь,  за
которой находилась одна из кладовых  со  скафандрами.  Детеринг  распахнул
шкаф и вытащил три здоровенных контейнера.
     - Высшая защита? - спросил Ройтер.
     - Да... хрен знает, что там может встретиться.
     - Да ничего особенного. Просто давно покинутый хозяевами хлам.
     - Ну-ну. Не забудь проверить энергетику.
     Упаковавшись в тяжелые  пластиковые  доспехи,  мы  вернулись  в  дек.
Работы с нашей "элкой" уже были закончены, нас ждал лишь все тот же унтер,
ответственный за обслуживание.
     - Не забудь прогнать телеметрию и все каналы дистанционки,  -  сказал
ему Детеринг, открывая люк в борту катера, - сразу, как только мы  выйдем,
а то знаю я вас, прохвостов, вечно  все  забываете.  Все,  иди,  начинайте
шлюзование, готовность минута.
     Ходовая  рубка  "элки"  была  тесной  и  низкой  -  даже  я,  человек
невысокий, не мог стоять  здесь  в  полный  рост.  Перед  довольно  хитрым
пультом находились четыре  высоких  кресла,  два  крайних  имели  рукоятки
управления в подлокотниках. Детеринг занял левое  кресло,  мы  с  Ройтером
уселись в два средних. Руки  полковника  заметались  по  пульту.  Вспыхнул
обзорный экран.
     - Шлюзование? - спросил Танк.
     - Закончено, милорд, - ответил ему интерком.
     - Открывайте...
     Белая стена перед носом катера поплыла в сторону. "Элка" поднялась  с
пола и медленно двинулась вперед. Когда внешний люк дека полностью скрылся
из виду,  катер  покинул  родное  гнездо  и  нырнул  в  сумрачную  бездну,
начинавшуюся за границей брони корабля.
     Детеринг  развернул   машину.   На   экране   появилось   изображение
изъеденного временем борта древнего грузовоза.
     - Куда целиться? - спросил Детеринг. - Где люк, через  который  ты  в
него залезал?
     - Правее, милорд... в том шарике, который поменьше.
     "Элка" недовольно фыркнула двигателем  и  подошла  почти  вплотную  к
бурой  расцарапанной  стене.  По  экрану  проползли  какие-то   непонятные
пирамидки, торчащие из борта, потом появилось выпуклое кольцо  около  двух
метров диаметром.
     - Стоп, - сказал Ройтер.
     - Фиксируемся?
     - Да, это оно. Это  шлюз,  но  он  не  работает:  открывается  только
внешний люк, а внутренний заклинен в открытом положении.
     Повинуясь пальцам Детеринга, катер выпустил две телескопические  лапы
с гравимагнитными присосками, которые намертво прилипли к обшивке корабля,
удерживая "элку" от самовольной экскурсии в пространство.
     Ройтер встал.
     - Все идут?
     - А ты как думал? Всем же интересно...
     Оказавшись снаружи, я с любопытством осмотрелся по сторонам. Грузовик
был немаленький: в длину  не  меньше  пяти-шести  километров.  Сферы  были
практически гладкими, никаких дюз  или  внешних  агрегатов  я  не  увидел.
Вероятно, двигательные системы для чего-то закрывались люками или  щитами.
Было вообще непонятно, где они могли находиться.
     Ройтер  тем  временем  уверенно  подлетел  к  коричневому,  явно   не
металлическому кольцу и принялся  колотить  ладонью  по  какой-то  детали,
уцепившись, чтоб не унесло, другой рукой за выемку в  кольце.  Чуть  живая
древняя техника уступила домогательствам непрошеного  гостя:  в  полумраке
кольца появилось что-то вроде решетчатой штанги, которая зачем-то  вылезла
на полметра наружу и замерла. Затем внутри кольца медленно и как бы нехотя
раскрылась пластинчатая диафрагма, открывая дорогу вовнутрь.
     - Добро пожаловать, - сказал Ройтер и первым нырнул  в  недра  чужого
корабля.
     Следом за ним двинулся Детеринг, я замыкал процессию.
     Внутри тускло светились спрятанные в стенах  желтоватые  плафоны.  Мы
прошли довольно большую шлюзокамеру, переступили через непонятно  высокий,
почти по колено, внутренний комингс  и  зашагали  по  широкому  и  низкому
коридору, освещенному все тем же тусклым светом, который загорался в метре
перед нами и автоматически гас за моей спиной.  В  пределах  корабля  было
чуть меньше одного g - видимо, работали какието местные гравитаторы.
     Пройдя  метров  двести  по  совершенно  глухому,  без  единой   двери
коридору, мы остановились перед  наполовину  раскрытой  и,  видимо,  давно
заклиненной внутренней диафрагмой.
     - Дальше света нет, - сообщил Ройтер.  -  По-моему,  там  вообще  нет
энергии...
     Вспыхнули нестерпимо яркие фонари  на  шлемах.  Я  на  всякий  случай
проверил работу системы  ночного  видения  -  она  могла  оказаться  более
удобной, чем свет фонаря, это я хорошо знал по собственному опыту.
     Ройтер пролез в отверстие диафрагмы, во мраке заплясал ксеноновый луч
его фары.
     - Идите за мной, - позвал  он.  -  Только  осторожно,  коридор  скоро
кончится, пойдут трюмы, а их здесь Какой-то идиот проектировал...
     Коридор действительно закончился через десяток метров, дальше  дорога
пошла вправо и пол вдруг стал решетчатым. Я нагнулся и посмотрел вниз. Под
ногами у меня что-то мокро поблескивало.
     - Юнг, а что это за чертовщина внизу?
     - Не знаю, но падать туда не советую. Смотрите под ноги,  сейчас  тут
начнутся дырки.
     Через  несколько  метров  действительно  начались  странные  проломы:
выглядели они так, словно их выгрызали зубами. -  толстые  прутья  решетки
местами прогибались, местами, разорванные, смотрели вниз.
     - Это не конструктивное, - сказал  Детеринг,  останавливаясь.  -  Тут
что-то происходило... нехорошее.
     - Идемте, - поторопил Ройтер, - тут уже недалеко.
     С минуту мы продолжали двигаться по  тому  же  дырявому  полу,  потом
Ройтер остановился и глянул вниз.
     - Здесь люк, - объяснил он, - нужно спускаться на ранцах.
     - Там трюм? - спросил Детеринг.
     - Да... эта штука прямо под нами.
     В решетку под  его  ногами  было  вделано  довольно  прочное  на  вид
металлическое кольцо. Подойдя к нему, Детеринг нагнулся и посветил вниз.
     - Метров сто... что это за дерьмо там такое пупырчатое?
     - Это колба, милорд.
     - Слушай, Ройтер... ты тут весь корабль облазил?
     - Нет, милорд. В отчете была словесная схема, довольно точная...
     - Что-то не нравится мне все это дело... ладно, ныряй первым.
     Ройтер запустил  ранцевый  двигатель  и  ушел  вниз.  Следом  за  ним
провалился и Детеринг. Я вздохнул и включил  хренов  рюкзак.  Спускался  я
довольно долго, потому что все время тормозил вертикальной тягой -  ну  не
умею я летать на этом чуде техники, тем более в условиях почти  нормальной
гравитации! Под моими ногами мелькал свет фонарей -  Детеринг  с  Ройтером
бродили под серым боком огромного, не меньше километра в длину,  обросшего
какими-то прыщами округлого цилиндра. Наконец я закончил спуск и встал  на
ноги.
     - Иди сюда, Королев, - позвал меня Детеринг.
     Я прошел с десяток метров по совершенно гладкому полу и приблизился к
ним. Детеринг стоял под серой складчато-пупырчатой стеной и  светил  фарой
на стену противоположную, вполне гладкую и явно металлическую.
     - Ройтер считает, что это внешняя броня...
     - А  где  в  таком  случае  силовой  каркас?  -  Я  покрутил  головой
вправо-влево, осветив гигантский трюм почти во всю его длину.
     - Вот и я спрашиваю -  где?  И,  если  допустить,  что  эта  стена  -
внешняя, то где она открывается?
     - Но вы же видите, - возразил Ройтер,  поднимая  голову,  -  что  эта
стена округлая, тогда как та - противоположная - совершенно плоская.
     - Н-да, - Детеринг посветил фарой в глубину трюма, -  та  стена  тоже
плоская. Ройтер, вы  тут  все  осмотрели?  Тут  нет  никаких  пультов  или
чего-нибудь похожего?
     - Мы их не искали, милорд, все равно унести с собой эту громадину  мы
не могли.
     - Это плохо... ну что ж, открой эту заразу, а я пока доложу на  борт,
что у нас все в порядке.
     Ройтер молча поднялся  на  своем  ранце  на  два  десятка  метров  и,
продолжая висеть, уцепился рукой за какой-то выступ на поверхности  колбы.
Через несколько секунд над его головой возникло  небольшое  отверстие,  из
которого шел слабый голубой свет. Отверстие росло, и  вскоре  оно  приняло
форму почти правильного эллипса, по размерам достаточного, чтобы без труда
принять человека в скафандре. Ройтер отцепился от стены и вернулся на  пол
трюма.
     - Колба открыта, милорд.
     Луч фары на шлеме Детеринга пронзил голубой поток,  исходящий  из  ее
входа.
     - Останешься здесь, Королев...
     Они поднялись к отверстию, а я остался внизу. Как  только  их  фигуры
исчезли в голубом свете, я перестал слышать их  дыхание.  Связь  почему-то
пропала. Я почувствовал себя неуютно. Почему Ройтер не предупредил меня об
этом? Чтобы не особенно нервничать, я включил СНВ и  принялся  осматривать
трюм. Я находился недалеко от скругленного края серого цилиндра,  который,
в свою очередь, почти упирался в темную поперечную  переборку.  В  ней,  в
этой переборке, мне вдруг почудилась какая-то совершенно темная ниша...  я
подстроил разрешение системы. Точно!  В  нескольких  сантиметрах  от  пола
находилось небольшое углубление. Я подошел к стене и нагнулся.  Да,  здесь
была какая-то ниша... я присел на корточки и  заглянул  вовнутрь.  Там,  в
металлической норке, в полуметре от моих глаз, торчали какие-то  рычаги  -
или, по крайней мере, нечто сильно на них похожее. Сам не знаю почему,  но
я протянул руку и осторожно потрогал один из них. Рукоятка  двинулась  под
моими пальцами, я потянул ее сильнее и ощутил слабый толчок.  Я  поспешно,
как нашкодивший ребенок, убрал руку и выпрямился.
     - Ты что там потерял, Королев? - услышал я голос Детеринга.
     Я обернулся. Шеф уже стоял на полу, а Ройтер еще только выбирался  из
эллипсоидного отверстия в колбе.
     - Тут какой-то блок управления, - ответил я, или что-то в этом роде.
     - Да? - Детеринг включил фару - только теперь я заметил, что  свет  у
него был выключен - и двинулся в мою сторону. - Блок управления?  Стоп,  а
это что? Этого раньше не было...
     Он остановился и направил свет вниз. Рядом с его ботинком  я  заметил
приподнятый край невесть откуда взявшегося люка.
     - Это, наверное, моя работа, - ответил я, подходя.  -  Я  там  что-то
дернул...
     - Ты себя, часом, ни за что не дергал?  -  поинтересовался  Детеринг,
садясь на корточки. - Ройтер! Идика сюда...
     - Давайте попробуем поднять эту крышку, - предложил Олаф, -  осмотрев
прямоугольный щит,  выпятившийся  из  пола.  -  Наши  пальцы  сюда  вполне
пролезут.
     - Пролезть-то они пролезут, - озадаченно вздохнул Детеринг, - да  вот
вылезут ли? Ну ладно, давайте... лома у нас все равно нет.
     Крышка поднялась совершенно легко. Детеринг посмотрел на замысловатые
петли, которые ее держали, буркнул что-то неразборчивое  и  направил  свет
вниз.
     - Замечательно, - сказал он, - ну и что дальше?
     Под щитом оказался  еще  один  блок  управления  -  какие-то  рычаги,
рычажки, треугольнички и колесики.
     - Ройтер, ты не можешь прочесть, что тут написано?
     - Нет, милорд, этот шрифт мне совершенно незнаком... но я думаю,  что
нет смысла тратить время на эту ерунду  -  в  трюмах  нет  энергии.  Нужно
резать обшивку.
     - Но там, в стене, я просто дернул какую-то рукоять! - возразил я.
     - Сорвало защелку, -  объяснил  Детеринг.  -  Крышка  подпружинена...
ну-ка, попробую я.
     С этими словами он  начал  нажимать  и  дергать  все  подряд.  Я  тем
временем осматривался - не откроется ли еще  что-нибудь.  И  верно:  после
энергичного воздействия на длинный, хитро  изогнутый  рычаг  в  стене  над
обнаруженной мною нишей появился контур овальной двери,  ранее  совершенно
незаметный. Создатели корабля были знатными мастерами  по  части  подгонки
люков и всяких крышек.
     - Ага. - Детеринг встал и подошел к стене.
     Мы молча наблюдали за его действиями. Шеф без  всяких  усилий  открыл
почти двухметровую довольно толстую дверь и посветил вовнутрь.
     - Все ясно... - протянул Детеринг. - Н-да... будь я проклят!
     - Что там? - спросил я.
     - Там шоу с девочками, - ответил шеф и повторил: -  Будь  я  проклят,
а!..
     Я приблизился к двери и заглянул вовнутрь. На меня  смотрело  пустыми
глазницами высохшее лицо мумии... это был почти  человек.  Почти  человек,
если бы не клыкастый рот и слишком тяжелая нижняя челюсть.
     - Это обитатель Айоре, - сказал я.
     - Обитательница, - уточнил Детеринг, - у мужчин не было таких клыков.
     - А почему на ней нет скафандра? - удивился подошедший Ройтер.
     - Вы не туда смотрите! Вы посмотрите, на чем она лежит, олухи!
     - Присвети-ка  сюда,  Сашка,  -  попросил  Ройтер,  сдвигая  мумию  в
сторону. - Да... Это электрощит, здоровый электрощит.
     - У них тут все дерьмо было на электричестве, - объяснил Детеринг,  -
я это еще по светильнику понял. А эта дура -  и  какой  же  черт  ее  сюда
принес! - все закоротила на себя.
     - Но как же она сюда попала?
     - Ты  видел  следы  боя  наверху?  Видимо,   этой   штукой   все-таки
пользовались.,. Конечно, сейчас уже не поймешь, кто там с кем рубился,  да
это уже и не важно. А эта красавица  приползла  с  той  стороны  -  ты  же
видишь, что за щитом начинается какой-то ход.
     - Без скафандра?
     - Те обгоревшие лохмотья, что на ней, есть скафандр. А что без  шлема
- так тут, видно, был воздух... да мало ли?.. Может, шлем с нее сняли  еще
какие-нибудь искатели древностей... все,  ребята,  давайте  заканчивать  с
этим делом. Здесь нездоровая ментальная атмосфера,  скажем  так.  Мне  все
время чудится, что мы здесь не одни.
     - Может, рвануть на семь  тысяч  лет  назад  и  сунуть  в  рыло  этой
красавице раньше, чем она доползет до щита? -  вполне  серьезно  предложил
Ройтер.
     - Она тебе так  сунет,  что  мало  не  покажется,  -  мрачно  ответил
Детеринг.
     - Ну так вон Сашка с ней справится. Он мастер по этой части.
     - Мысли у тебя, Ройтер... Королев теперь у нас в женихах ходит.  Все,
хватит шуток, пошли отсюда. Сейчас я оставлю тут маяк,  чтобы  мы  видели,
где нам резать, и идем.  А  потом  расстреляем  эту  усыпальницу  ко  всем
чертям.
     Оказавшись в тесной рубке "элки", я испытал огромное облегчение. Нет,
ну его к черту, лазить по темным,  набитым  покойниками  закоулкам  чужого
корабля - это не для меня!  Нервы  у  меня  крепкие,  но  мрачные  древние
коридоры, таящие неведомую опасность трюмы... а кого-то  ведь  за  уши  не
оттянешь. Бр-р!
     - За каждым углом теперь покойники мерещиться будут, - пожаловался я.
     - Ничего, вот женишься, - пообещал Детеринг, - я посмотрю,  что  тебе
тогда мерещиться будет.
     "Элка" отцепилась от борта проклятого грузовика  и  медленно  поплыла
вдоль изодранной стены.
     - Что-то сигнал плохо идет... "Рейдер", вы меня слышите?
     - Слышим, милорд.
     - Проверьте, у вас мой маяк устойчиво виден?
     - Да, вполне. Вас сориентировать?
     - Возьмите на дистанционку.
     Детеринг снял руки с рычагов управления и занялся пультом. Катер  тем
временем подошел к нужному месту.
     Здесь обшивка пришла в негодность почти полностью.  Несколько  рваных
ран от ударов микрометеоритов и  лохмотьями  повисший  металл  производили
мрачное впечатление, смотреть на  это  дело  было  неприятно.  Однако  же,
сколько я ни вглядывался в ободранную буро-ватую стену,  я  не  мог  найти
ничего похожего на контуры трюмного люка. Но как-то же эту штуковину  туда
погрузили!
     "Элка" выпустила длинное гибкое щупальце, на конце которого находился
мощнейший плазменный  резак,  предназначенный  для  сварки  броневых  плит
современных кораблей.  Кроме  резака,  щупальце  имело  сенсор,  способный
определить  толщину  разрезаемого   или   свариваемого   металла.   Черная
чешуйчатая змея прикоснулась к обшивке корабля, описала круг и замерла.
     - Ого, - сказал Детеринг, - мало того, что она  двойная,  так  еще  и
толщина у нее чуть ли не пять метров... почти как броня у линкора,  ядрена
мать! Теперь понятно, почему сигнал плохо идет. Ну что ж, начнем...
     Острый конец щупальца приник к борту грузовика. Через секунду  в  том
месте, где манипулятор касался  металла,  появилась  крохотная,  но  очень
яркая звездочка. Щупальце не спеша поехало  вправо,  оставляя  после  себя
ровный, добела раскаленный светящийся шов.
     - Берет? - озабоченно спросил Ройтер.
     - Берет... не хватало нам еще, чтобы плазменник  железяки  всякие  не
брал! Оп-па... а вот тебе и каркас.
     Детеринг дожал на пульте регулятор интенсивности потока,  и  щупальце
поползло дальше. Следуя за ним, съехал в сторону и катер.
     - Туговато идет? - поинтересовался с линкора Брокмоллер.
     - Ты не подглядывай, - огрызнулся Детеринг. - Полазил  бы  ты  там...
Хорошую они форму придали этому корыту - точно отражает его сущность.
     - Я не могу понять одного, -  произнес  я,  -  в  корабле  вроде  как
вакуум, пустота, а что же это за сопли над решетками?
     - Это не жидкость, - ответил Ройтер.
     - А что же это? По виду - так самый первосортный понос.
     - Я сам этого не понимаю. Знаешь, мы там лазили...  ну,  в  некоторых
трюмах. Корабль хорошо  загружен  чемто  совершенно  непонятным.  И  трупы
там... - Ройтер почему-то оглянулся  и  продолжил  почти  шепотом:  -  Мне
кажется, в хибернаторе, в большом шаре, лежит весь экипаж.
     У меня вылезли глаза.
     - Экипаж?!
     - Да... я не хотел вам говорить. Я там был... там можно  поседеть,  я
тебе клянусь! В большой шар можно войти только снаружи, он герметичен,  и,
судя по показаниям приборов, мы можем там дышать.
     - И что, там... трупы?
     - Сашка, там все работает!.. Я не знаю, откуда у них столько энергии,
но системы жизнеобеспечения работают. Их там сотни, этих карликов,  сотни,
клянусь тебе.
     - Ты уверен, что это экипаж?
     - Сашка, это нечистый корабль,  тут  что-то  не  так,  я  тебе  точно
говорю.
     - Так, может?..
     - Нет, туда я не полезу ни за что. Понимаешь, они выглядят  так,  как
будто их вчера туда положили... слушай, у тебя нет с собой сигарет?
     - Есть... сейчас, я расстегнусь, погоди. Слушай, так они что - живы?
     - Нет... я проверял, хибернатор отключен. Но почему они не  сгнили  -
этого я не пойму.
     - По-моему, ты прав. - Детеринг бросил на Ройтера странный взгляд.  -
Все это пахнет чудовищным преступлением. Я сам все время  чувствовал,  тут
что-то не то... Но мы уже никогда не узнаем, в чем там было дело... а если
б даже узнали, что толку?
     Ройтер вывернул внутри шлема голову, чтобы губы оказались  на  уровне
раскрытого забрала, и нервно закурил.
     Щупальце  тем  временем  уверенно  продвигалось.  Оно  уже  прорезало
горизонталь и теперь довольно быстро ползло сверху  вниз.  Детеринг  хотел
проделать  в  борту  таинственного   грузовика   большое   четырехугольное
отверстие, чтобы трюмные  манипуляторы  "Рейдера"  легко  смогли  выволочь
оттуда его странный груз.
     - Слушай, - предложил я, - а может, мы все-таки сходим туда, в  жилой
модуль?
     - Если хочешь, иди сам. Без меня. Знаешь, уже потом, когда мы шли  на
"Ровере" домой, мне стала  чудиться  всякая  гадость...  хочешь  двинуться
умом, иди. Спишут на  пенсию  с  шизофренией  -  это  как  пить  дать.  Я,
например, потому и хотел забрать отсюда эту машину... чтобы  больше  здесь
не появляться. Я знаю, что ты во все эти дела не веришь, но я  тебе  точно
говорю: это нечистый  корабль.  Знаешь,  один  тип,  его  звали,  кажется,
Брантом, Бевертоном, или что-то в  этом  роде,  -  так  он  тоже  когда-то
наткнулся на нечистый корабль, на какого-то чужака, и почти  месяц  в  нем
ковырялся. Весь его экипаж помер в течение  года,  причем  не  от  болезни
какой-нибудь, а кто как: кого жена зарезала, кто в бассейне утонул и нашли
только к утру...
     - Ну, в жизни всякое бывает...
     - Ага - у двухсот человек сразу?..
     - Честно сказать, у меня на этакие истории не хватает чувства  юмора,
- заметил Детеринг, - потому что я им охотно верю. Это все поля, ребята...
этот корабль наполнен страданием, причем настолько  сильным,  что  мы  его
ощущаем даже через  скафандр...  Я  по  крайней  мере.  И  есть  еще  одна
закономерность, она известна довольно давно: чем больше  людей  подвержено
влиянию поля артефакта, тем оно слабее действует. А  вот  если  поблизости
больше никого нет, человек беззащитен.
     - На линкоре, часом, чудеса не начнутся? - спросил я.
     - Не  думаю...  во-первых,  долго  эта  штука  там  не  пробудет,   а
во-вторых, на линкоре больше пятисот человек, и все они, как ты понимаешь,
не девочки во впечатлительном возрасте.
     Резак прогрыз нижнюю горизонталь и двинулся вверх. С каждой  секундой
светящаяся щель становилась все длиннее.
     - Шустро идет, - отметил Ройтер.
     - Шустро... у нас уже заряды почти сели, может не хватить энергии. Ну
если не хватит, я запущу двигатель и кину на него генераторы,  горючего-то
нам точно хватит.
     Когда  резаку  оставалось  пройти  не  более  трех  метров,  Детеринг
выпустил "лапы" с присосками и вцепился ими в вырезаемый фрагмент обшивки.
Щупальце закончило свою работу, и "элка", удерживая огромный  щит,  тотчас
отошла в сторону.
     - Ну что у вас? - спросил Брокмоллер. - Можно подходить?
     - Не спеши, - ответил Детеринг, - я дам команду.
     Катер отцепился от бурого прямоугольника,  и  тот,  лениво  вращаясь,
медленно полетел прочь. Врубив прожекторы,  Детеринг  подошел  вплотную  к
дыре и осветил мрачное чрево  трюма.  Теперь,  в  мощном,  чуть  розоватом
свете, громадная колба почему-то показалась мне более светлой,  почти  что
белой.
     - "Рейдер", можете подходить...  только  сперва  дайте  мне  убраться
отсюда, а то еще раздавите, чего доброго. Кстати, Эдди!
     - Что?
     - Хорошо, что я вспомнил... слушай, пока я не забыл: по  прибытии  на
базу отправишь на кухню пару специалистов по всей этой технике.
     - На какую, к черту, кухню?
     - На самую обыкновенную. Я не собираюсь давиться пельменями,  которые
отдают рыбьим жиром...
     "Барракуда" подошла к левому борту  линкора  и  присосалась  к  броне
своим переходным "хоботом". Далеко  внизу,  под  нашими  ногами,  зашипели
насосы шлюзокамер... Детеринг откинулся в кресле и глубоко затянулся.
     Экран командирского салона был настроен точно на носовой шлюз  левого
борта, и мне было хорошо видно, как прогибается рифленая труба "хобота"  -
по нему шли люди. "Хобот" качнулся и начал отходить от черной брони. Через
полминуты он скрылся в чреве фрегата целиком.
     "Барракуда" закрыла люк и стала медленно удаляться от старшего брата,
чтобы развернуться и лечь в разгон, покидая точку рандеву. Она уходила  на
Ахерон, в родное стойло. "Боу Рейдер" оставался здесь, бездумно дрейфуя  с
выключенными двигателями на окраине небольшого пылевого облачка.
     Экипаж валялся в койках или шлепал картами по  столешницам.  Ни  один
человек - от техника до самого командира - не имел понятия о том,  что  за
груз был принят на борт с древней развалины в Богом  забытой  системе.  Ни
один человек  не  знал,  для  чего  подходила  к  борту  непонятно  откуда
взявшаяся "Барракуда". И уж точно никто не  имел  представления,  когда  и
куда пойдет сонно  болтающийся  в  пыли  линкор.  Здесь  не  принято  было
задавать вопросы.
     Брокмоллер тоже не проявлял излишнего любопытства. Местом его  работы
была ходовая рубка, и деятельность пассажиров борта его  не  интересовала.
Он прекрасно понимал, что Служба безопасности нередко  занимается  делами,
для простых смертных не  существующими.  Имперская  СБ  всегда,  с  самого
момента своего появления  на  свет,  была  окутана  флером  тайны  и  даже
некоторого  мистицизма,  ее  офицерам  нередко  приписывали  едва  ли   не
сверхъестественные  возможности,  связываться  с   ней   считалось   делом
смертельно опасным.
     Те же, кому приходилось сталкиваться с ее людьми по долгу  службы,  с
легким трепетом вспоминали длинноволосых худощавых  офицеров  в  готически
мрачных черных с золотом мундирах. Мало кому приходило в голову, что долго
они не живут, чаще всего не дотягивая и до тридцати...
     Дверь салона отъехала в сторону, и через комингс  перешагнул  высокий
молодой человек с погонами флагмайора на плечах.
     - Объект доставлен, милорд,  -  доложил  он,  поднеся  два  пальца  к
козырьку высоковерхой черной фуражки. - Прикажете ввести?
     - Все в порядке, Форман? - спросил Детеринг,  повернувшись  вместе  с
креслом.
     - Без потерь, милорд. И почти без шума.
     - Что значит - почти?
     - Пришлось провести воспитательную беседу с начальником поста.  Жертв
нет.
     - Хорошо. Давайте его сюда. Сами расположитесь в свободных каютах.
     Форман вторично отмахнул честь и вышел. Через  минугу  двое  жилистых
лейтенантов с одинаково безразличными костлявыми лицами (классические лица
Третьего управления!) ввели  в  салон  бледного  как  смерть  здоровяка  в
дорогом сером камзоле.
     - Спасибо, - одними губами произнес Детеринг. - Свободны.
     Лейтенанты почти синхронно отдали честь и пропали, как будто их и  не
было. Бледнолицый крепыш боязливо огляделся и осторожно  сел  в  свободное
кресло.
     - Я вас не знаю,  -  сообщил  он,  нервно  царапнув  ногтями  кожаный
подлокотник.
     - Это неудивительно, - ответил  Детеринг,  изящным  жестом  стряхивая
пепел с кончика сигары. - Зато мы вас знаем. Или вы  считаете,  что  этого
недостаточно? Ведь вы, мастер Николас, фигура  известная.  В  определенных
кругах, конечно, но все же, все же... а?
     - Что вам от меня нужно? - спросил Курлов, облизнув пересохшие губы.
     - Так, мелочи... в частности, меня интересует,  каким  образом  некий
милорд Спирос Фиола  оф  Брэдхэм  оказался  помимо  своей  воли  втянут  в
махинации  с  федеральными  кредитами   по   ресурсным   разработкам   его
собственной планеты и хорошо на этом деле погорел.
     - У вас нет никаких доказательств, - тихо ответил Курлов.
     - Доказательств у меня, безусловно, нет. Но что  может  помешать  мне
отдать приказ лететь на Брэдхэм, в  гости  к  милорду  Фиоле?  Или,  может
статься, вы предпочли бы отправиться на Даймонд-Тир,  приникнуть  к  груди
милорда Диркса? Пожалуйста, линкор в вашем полном распоряжении...
     Курлов пошарил по карманам камзола, достал толстую пузатую  сигару  и
изящную золотукгзажигалку.
     - Как зовут вашего начальника, уважаемый? - поинтересовался он.
     - Какого? - недоуменно поднял брови Детеринг.
     - Ну, того, который вами командует?
     - Командует? Мной, лордом  Детерингом  оф  СентИлер?  Иисус  Христос,
разумеется! Вы что же, почтеннейший, до сих пор ничего не поняли?
     - А что я должен был понять? Меня  среди  ночи  хватают  чины  Службы
безопасности, глушат паралитиком и волокут на какой-то корабль.  И  вот  я
здесь. Как я должен это понимать? Если вы получили  приказ  взять  меня  и
доставить в  Метрополию,  то  дайте  мне  возможность  связаться  с  вашим
начальством, и мы решим все вопросы к обоюдному удовольствию.
     Детеринг  выбрался  из  кресла  и  прошелся  по  салону.   Курлов   с
равнодушным видом смотрел куда-то в сторону.
     - Да, - задумчиво произнес Детеринг,  присев  на  край  командирского
пульта, - экземпляр уникальный.  Какая  самоуверенность,  какой  апломб...
Даже странно - у такого большого человека, и вдруг манеры  провинциального
нувориша. Гм... Вы, дорогой мой, вот что: вы сейчас садитесь к терминалу и
пишите мне подробнейшую объяснительную записку по некоторым вопросам... по
каким, я вам сейчас расскажу. А потом мы подумаем, что с вами делать.
     - Послушайте, - умоляюще всплеснул руками Курлов, -  я  понимаю,  что
вам нужно выполнять взятые на себя обязательства, но поверьте,  я  могу...
могу дать вам гораздо больше! Назовите сумму, и все проблемы будут решены.
С вашими заказчиками я разберусь сам... меня ждут люди, в конце концов,  я
не могу терять тут драгоценное время!
     - Вас уже никто не ждет, - ответил Детеринг. - Шкипер Олаф  находится
на борту этого корабля, а то, что он вам обещал, пылится  в  трюме...  вам
ведь нужно было исчезнуть? Дела замучили, правда? Я вас  понимаю,  бывает.
Считайте, что вы уже исчезли.
     Мясистое лицо Курлова посерело, рука с сигарой  повисла  безжизненной
плетью.
     - Откуда... вы узнали? - прошептал он.
     - А вы сами во всем виноваты, дружище.  Если  бы  ваши  подручные  не
додумались поднять руку на генерала Фаржа, все прошло бы нормально, как вы
и затевали. Но убить генерала СБ и после этого чему-то  удивляться  -  это
уже, простите, слишком. Вы хоть на минуту представили себе,  какую  машину
вы привели в  действие?  Сколько  тысяч  людей  во  всех  имперских  мирах
потеряли сон и покой? Или вы считаете, что наше  заведение  -  это  что-то
вроде полицейского участка и любые проблемы решаются при помощи  кредитки?
Так я уверяю вас, что вы глубоко заблуждаетесь. Мы контролируем этот  мир,
мы! Мы держим в руках колониальную мафию, мы решаем, быть или не быть тому
или  иному  клану,   мы   терпим   пиратство,   поскольку   оно   является
стабилизирующим фактором, мы строим и рушим финансовые пирамиды, мы держим
банк  в  этой  игре.  А  ваша  игра  кончилась.  Все,  хватит   комедии...
рассказывайте.
     - Что?
     - Что хотел от тебя милорд Майкрофт Фарж?
     - Он готовился к предвыборной кампании... я полагаю, ему  нужно  было
крупное  шоу  с  разоблачениями,  он  играл  на  имидж  этакого  борца  за
справедливость. В экономическом контексте,  разумеется.  Благодаря  своему
родственнику-генералу он наскреб целую кучу  разного  дерьма,  касающегося
некоторых моих друзей.  В  тот  момент  мне,  конечно,  уже  было  на  все
наплевать, но скандал мог мне сильно навредить...  помешать.  Поднялся  бы
шум со всеми вытекающими... И я дал ему понять, что, если вся эта  гадость
всплывет на поверхность, я  вмиг  разломаю  все  его  построения.  Это,  в
общем-то, было несложно, политика чистой не  бывает,  всегда  можно  найти
какие-то  промахи,  ошибки,  давно  позабытое  дерьмо.  Если  его  вовремя
вытащить на поверхность, не устоит никакая позиция, даже  самая  железная,
любой имидж полетит к чертям. Потом, конечно, все это опять забудется,  но
уже будет поздно. А за кандидата, вовремя измазанного дерьмом,  голосовать
никто не станет, это идиоту  ясно.  И  тогда  он  мне  заявил,  что  имеет
какую-то совершенно сногсшибательную информацию,  способную  свалить  меня
раз и навсегда. И я запсиховал. Нервы у меня к тому моменту уже были не  в
лучшем состоянии...
     - Вот как? Всего-то навсего нервы подвели?
     - Я был уверен, что генерал Фарж раскопал информацию по этому делу...
он жил на Кассандане, а ведь именно там проходили все наши переговоры.
     Детеринг тяжко вздохнул и слез с пульта.
     - Боже, как все глупо... не знали  они  ничего,  морды  скотские!  Не
знали... Фарж был моим побратимом. Если бы ему в руки попала этакая бомба,
первое, что он сделал бы, - это сообщил мне. Фу-ф-ф... сейчас тебя отведут
в каюту, ты сядешь и будешь  писать.  Причем  подробно,  не  пропуская  ни
единой детали.
     - О чем я должен писать?
     - Первое: кто стоял  за  аферой  Кирилина  с  акциями  "Аврора  спейс
корпорейшн". Кому это было нужно и  зачем,  все  подробно.  Дальше:  каким
образом,   почему   должники   Джонатана   Диркса   вдруг   стали   такими
состоятельными людьми. Третье: все детали подготовки биржевого кризиса  на
Кассандане. Опять-таки: Спирос Фиола... ты же понимаешь, о чем я?
     Когда Курлова увели, Детеринг вновь занял свое кресло и закрыл глаза.
Он молчал долго. Курил и молчал. Я не решался подать голос, хотя на  языке
все время вертелся один и тот же вопрос: что дальше? Что делать с  опасной
игрушкой, мирно лежащей в трюме? Страшно подумать,  что  произойдет,  если
она попадет в руки всякого рода авантюристам - пусть  даже  не  сейчас,  а
через столетия. Но как ее уничтожить, если мы совершенно не понимаем,  что
это? Не понимаем, как эта хреновина работает?..  Что  мы  вообще  знаем  о
времени? Ничего. А если попытка уничтожения монстра,  предпринятая  нашими
обычными средствами - то есть, грубо говоря, топором по затылку, - вызовет
катастрофу?
     - Саша, какие глубины есть на Ралторре?
     - Что? - Я не  сразу  сообразил,  о  чем  идет  речь.  -  Глубины  на
Ралторре? Большие, даже очень. Местами до сорока километров.
     - Интересно, какие давления  сможет  выдержать  ее  капсула...  Нужно
проверить.
     - Вы что, хотите ее утопить в океане на Ралторре? Вы серьезно?
     - Вполне. А что нам остается? Уничтожить ее мы не можем, это я  четко
понял, когда Ройтер показывал мне внутренности капсулы. Там  действительно
нечто невообразимое. Это даже не кристаллы. Этому просто нет  названия.  А
Ралторре - место почти идеальное. На планету никто  не  заходит,  она,  ты
знаешь, объявлена зоной гуманитарного карантина на ближайшие  триста  лет.
За это время о ней вообще забудут.
     - А экипаж?
     - Что экипаж? Во-первых, никто, кроме нас троих, не знает, что именно
находится на борту - я даже трюм на всякий случай опечатал.  А  во-вторых,
сбрасывать мы ее будем вдвоем, и я прослежу, чтобы ни одна живая  душа  не
увидела, где  это  будет  происходить.  Сами  на  всякий  случай  запомним
координаты - и все, дело можно закрывать.
     - На всякий случай? - изумился я.
     - В жизни, сам понимаешь, всякое бывает.  И  "всякие  случаи"  в  том
числе... Кто знает? - Детеринг встал, подошел к  пульту  и  тронул  сенсор
интеркома: - Полковника Брокмоллера ко мне.
     - А что будем делать с Курловым?
     - А это мы посмотрим... что с ним, с Курловым, делать.
     Прогудела дверь. Брокмоллер, верно, был выдернут прямо из постели: он
на ходу застегивал комбинезон и вид имел весьма сонный.
     - Э-ээ... я здесь, - доложил он.
     - Я вижу, что ты здесь, - хохотнул Детеринг. -  Давай  поднимай  свою
шайку негодяев.
     - Что - домой?
     - Не суетись, Эдди. Проснись сначала. Проснулся? Теперь слушай:  курс
- Ралторре. Запомнил?
     - Я уже не сплю, - обиделся Брокмоллер, - я вообще сразу  это  вот...
просыпаюсь.
     - Ну и слава Богу. Заводи, командир, поехали...

     - Будет дождь, - сказал  я,  глядя,  как  бесформенная  зеленая  туча
наползает на бронзовый диск солнца.
     Детеринг оторвался от изучения свежераспечатанной таблицы промеров и,
прищурясь, посмотрел на небо.
     - И шторм, наверное?
     - Здесь не бывает  штормов.  -  Я  сплюнул  в  серый  песок  и  зябко
поежился: с полосы прибоя летели мерзкие холодные брызги.
     - Да, дерьмовое  место,  -  кивнул  Детеринг,  не  поднимая  глаз,  -
действительно холодает. Идем в катер.
     Мы вернулись в кабину "TR-100",  чужеродно-черной  сплюснутой  глыбой
лежавшего на песке. Островок, на который  мы  опустились,  был  скалист  и
практически гол, если не считать нескольких чахлых кустов на плоском холме
у западного берега. Даже птиц здесь почемуто не было видно.
     - Вот, смотри, - полковник ткнул пальцем  в  излом  на  диаграмме,  -
здесь почти две тысячи метров, а чуть севернее, вот здесь - впадина, и там
уже ни много ни  мало  восемнадцать  тысяч.  Впадина  эта  вроде  колодца,
никакими течениями оттуда капсулу не утащит.  То,  что  надо,  а?  Как  ты
считаешь?
     - М-мм... посмотрим там еще раз?
     - Да, пожалуй. Пройдем весь квадрат целиком.
     Он отложил рулон тонкой бумаги в сторону и запустил двигатели.  Катер
дрогнул, добродушно заворчал дюзами  и  не  спеша  поднялся  в  воздух.  Я
протянул руку к панели и включил климатизатор на отопление.
     - Холодно, что ли? -  спросил  Детеринг,  выводя  "сотку"  из  набора
высоты.
     - Свежо, - ответил я, - и, главное, сыро. Я едва не свихнулся от этой
сырости за те три месяца, что пришлось здесь проторчать. Возле экватора  -
там еще терпимо, даже сухие места попадаются, а выше  -  просто  сил  нет.
Возвращаешься в базовый модуль и выжимаешь одежду:  пол-литра  выливается,
ей-Богу.
     Детеринг молча улыбнулся. Катер вошел  в  дождь.  Струи  воды  летели
почти горизонтально; глухо ревели  моторы,  сражаясь  с  мощными  порывами
бокового ветра, норовящего сбить черную кляксу с курса. Я вытянул  ноги  и
удобно улегся в узком кожаном кресле.  "TR-100"  поднялся  над  тучами,  и
теперь далеко на западе, в лиловых разрывах облаков темным золотом моргало
солнце. Судя по солнцу, Детеринг вел катер строго на юго-запад.
     Я не мог вспомнить, где находился указанный Детерингом район: за  два
дня мы их  осмотрели  великое  множество.  Линкор  висел  где-то  там,  за
пределами бирюзового неба, а  мы  болтались  по  всей  планете  в  поисках
наиболее удобного места для затопления страшного пупырчатого цилиндра. Вот
будет анекдот, если мы ее сбросим, а тонуть она не  захочет...  Хотя  нет,
должна затонуть: в ней все-таки не  один  десяток  тонн,  в  этом  мы  уже
убедились.
     - Вот черт, - пробормотал я, вдруг вспомнив коечто, - вот я идиот-то,
а!
     - Что случилось? - удивился Детеринг.
     - Да так... это к делу не относится.
     А вспомнил я, что с доктором Деливером я так и не переговорил,  почти
наверняка  поставив  Ольгу  в  идиотское  положение.  Впрочем,   что   тут
странного: события последних дней не оставляли мне времени на  размышления
об этом. Слишком много было всего и всякого.
     Детеринг всегда работает  в  совершенно  бешеном  темпе,  но  тут  он
переплюнул  самого  себя:  сумасшедший  ритм  перелетов,   перестрелок   и
переговоров, запрессованных в относительно небольшой  промежуток  времени,
мог сбить с толку даже хорошо подготовленного человека.
     Катер пошел вниз. Здесь не было туч,  не  было  вообще  и  намека  на
облачность,  зеленый  океан  спокойно  катил   свои   волны,   неторопливо
исчезающие в вечности. Километрах в двадцати  справа  по  курсу  виднелись
голубоватые островки какого-то архипелага.
     - Это практически шельф, - сказал Детеринг. - Впадина  -  это  скорее
всего разлом в коре. Хорошее место. Кому придет в голову искать на шельфе?
     "Сотка"  снизилась,  заработал   сканер.   На   экранчике   бортового
навигационного "мозга",  способного,  впрочем,  выполнять  весьма  широкий
спектр  работ,  появилась  красная  кривая,  подробно  отражающая   рельеф
океанского дна. Катер  пошел  по  спирали,  постепенно  увеличивая  радиус
облета.
     - Вот, - Детеринг заставил машину замереть  на  месте  и  внимательно
посмотрел на дисплей. - Я думаю, нас это вполне устроит. Что скажешь?
     - Да, - кивнул я, - и она достаточно большая, чтобы мы могли сбросить
капсулу почти не  целясь,  с  первого  захода.  Мне,  правда,  никогда  не
приходилось самому выполнять маневр ходового сброса груза...
     - Не волнуйся, - махнул рукой Детеринг, - я на  этом  маневре  собаку
съел еще в молодости. Знал бы  ты,  сколько  десантов  я  выбросил  своими
руками!.. И сколько раз выбрасывался сам. Тогда было другое время, да...
     Он выключил аппаратуру и запросил с борта программу ориентации. Через
секунду "мозг", побеседовав со своим  старшим  братом,  выдал  на  дисплей
курсы подхода. Детеринг хмыкнул и  потянул  на  себя  массивную  сдвоенную
рукоять акселератора. Кормовая часть катера отозвалась раскатистым  ревом.
Рывок  штурвала  -  и  океан  исчез  с  обзорных  экранов,  уступив  место
бирюзовому свечению неба. Мягкая лапа перегрузки привычно сдавила  грудную
клетку. Детеринг не насиловал двигатели, катер шел  на  орбиту  в  ленивом
режиме опорной тяги, хотя мощность моторов позволяла вылететь  за  пределы
атмосферы с резвостью субрейдера. Но спешить нам,  слава  Богу,  было  уже
некуда...
     Через полчаса "сотка" вползла в родное стойло, заняв  свое  привычное
место в одном из многочисленных десантных деков линкора, а мы  отправились
в командирский салон. Полковник Брокмоллер изволил  немало  удивиться  при
нашем появлении. Он почему-то решил, что мы проторчим  на  мокрой  планете
никак не менее недели.
     Детеринг развеял его иллюзии.
     - Прикажи  экипажу  разместиться  в  личных  каютах  и  проследи   за
исполнением, - распорядился он. - Чтоб никто и носа не высунул, пока я  не
разрешу.
     - Да как же я за этим прослежу? - возмутился Брокмоллер.
     - Это уже твое дело. И сам тоже исчезни.
     Экипаж рассосался по каютам, а я  занял  совершенно  непривычное  мне
место оператора центрального трюма.
     В тесной рубке находилось несколько экранов, блок управления трюмными
манипуляторами и, к огромному  моему  удивлению,  еще  и  пульт  наведения
вращающейся орудийной башни на брюхе корабля.  В  нужный  момент  оператор
превращался в комендора четырех довольно свирепых орудий.
     Я включил экраны, настроил их таким образом, чтобы они показывали мне
и створки трюма на брюхе, и часть  нижней  полусферы.  Сектор  обзора  был
вполне достаточен, чтобы четко  видеть,  куда  пойдет  сбрасываемый  груз.
Разобравшись с этой кухней, я доложил Детерингу о  готовности  и  опасливо
покосился на пушечный пульт. Как бы не зацепить эту  штуку  локтем,  а  то
случится  маленький  фейерверк...  корабль  снаряжен  "под   завязку",   и
наверняка моя башня тоже заряжена.
     Линкор дрогнул и начал сход с  орбиты.  Без  работы  штурманов  затея
Детеринга казалась мне совершенно безумной, но я уже не  раз  убеждался  в
том, что самые безумные свои идеи он осуществляет с непостижимой легкостью
факира. В отличие от большинства современных пилотов  он  изучал  тонкости
управления кораблем не на полигонах, а в жесточайших мясорубках  десантных
операций, где малейшее промедление или ошибка могли стоить  жизни  тысячам
людей.
     "Боу  Рейдер"  шел  по  пологой   кривой,   удерживаемый   тормозными
двигателями. Детеринг совершал типично десантный маневр спирального  входа
в атмосферу,  при  котором  корабль-носитель  появлялся  не  над  головами
атакуемых, а подкрадывался  из-за  горизонта  -  словно  здесь,  на  Богом
забытой водной планете, нас могли ждать  готовые  к  бою  противодесантные
батареи. Поверхность планеты приближалась, уже  были  видны  белые  буруны
полосы прибоя у какого-то довольно крупного острова.
     Мерно ревущие двигатели пронзительно взвыли  в  форсажном  режиме,  и
"Рейдер" начал разворачиваться, не прекращая снижаться. Теперь корабль шел
совсем низко, на моих экранах было хорошо видно волнение, создаваемое  его
дюзами.
     - Королев,  готовность!  -  услышал  я  ровный  голос   Детеринга   в
интеркоме.
     - Есть готовность...
     Мой палец завис над кнопкой сброса. Шеф, видимо, решил не рисковать и
заставил корабль зависнуть над волнами почти неподвижно.
     - Сброс!
     Повинуясь команде  с  пульта,  мягко  распахнулись  огромные  створки
центрального трюма, и массивный  серый  огурец,  мелькнув  на  прощание  в
воздухе, скрылся среди пенно-зеленых бурунов.
     - Груз пошел, - доложил я.
     - Понял, - ответил Детеринг, - все, заходи ко мне.
     Я закрыл створки трюма, выключил обзорную систему  и  покинул  рубку.
Внутренняя капсула вынесла меня на верхнюю палубу и  помчалась  вперед,  в
носовую часть. Через полминуты я вошел в ходовую рубку линкора.
     Линкор продолжал мчаться над волнами,  лишь  немного  набрав  высоту.
Детеринг, удерживая штурвал одной рукой, другой задумчиво ковырялся в ухе.
В левом верхнем углу экрана светилась карта планеты.
     - Ладно, - проговорил шеф, не вынимая правого мизинца из уха,  -  вот
здесь... судя по этим символам, архипелаг обитаем.
     Корабль сменил курс, теперь он двигался точно на юг, в сторону одного
из самых больших экваториальных архипелагов.
     - Вы собираетесь садиться? - удивился я.
     - Да... подышим воздухом.
     - Он здесь мокрый, этот воздух. Что в нем хорошего?
     - Посмотрим, - неопределенно ответил Детеринг,  включая  командирский
интерком: - Внимание! Экипажу занять боевые посты, готовность два.
     Через минуту  в  рубке  появился  Брокмоллер  в  сопровождении  своих
пилотов.
     - Мы что, в атмосфере?! - изумился он.
     - Эдди, ты стал какой-то  странный,  -  поморщился  Детеринг,  выводя
корабль на посадочную прямую, - опять, что  ли,  спал?  Распорядись  пока,
чтобы мне нашли обычный комбез большого размера и надувную лодку. Все  это
- к носовому шлюзу.
     - Какому?
     - Ну хотя бы к правому.  И  готовьтесь  к  взлету,  я  тут  долго  не
задержусь.
     Детеринг  дожал  штурвал,  линкор  коснулся   воды,   промчался   еще
километров триста, сотрясая воздух ревом тормозных двигателей, и  замер  в
нескольких километрах от песчаного берега большого лесистого острова.  Шеф
недовольно хмыкнул и коснулся рукояти маршевого акселератора. Едва  слышно
ухнули двигатели, и заостренный нос корабля, рванувшись вперед, вылетел на
песок.
     - Сели на мель, - сообщил Танк. - Пока  мы  будем  плавать,  извольте
развернуться. Только потихоньку, а то островок потопите.
     - Зачем разворачиваться? - пожал плечами Брокмоллер. - Я  его  и  так
подниму. Тяги, что ли, мало?
     - Как хочешь. Мы пошли.
     Мы спустились на одну из средних палуб, где находились каюты экипажа,
и остановились в тупиковом коридоре. Детеринг коснулся  сенсора,  открывая
невысокую прямоугольную дверь, и шагнул через комингс.
     - Все в порядке,  Форман,  -  успокоил  он  рванувшегося  докладывать
офицера. - Где он? Мы его забираем.
     Из соседней комнаты появился нервно озирающийся Курлов.
     - Пошли, - сказал Детеринг, - да не трясись, все будет нормально...
     Опустившись на нижнюю палубу, мы вышли к правому носовому шлюзу,  где
нас ждал какой-то мрачный небритый унтер с комбинезоном и надувной лодкой.
Детеринг осмотрел новенький комбез и передал его Курлову.
     - Это тебе на память. Целый, без единой дырки.
     Носи, Коля, на здоровье.
     - Мне? - Курлов выпучил глаза. - Зачем?
     - Скоро узнаешь.
     Шлюз раскрылся. Детеринг высунулся наружу и выругался. До поверхности
воды было не меньше семивосьми метров. Чертыхаясь, Детеринг нашел на стене
распределительный щит и  выпустил  на  улицу  суставчатый  трап,  который,
разложившись полностью, ушел нижними ступеньками под воду.
     - Давай лодку, - сказал он, начиная спускаться, - и готовь клиента.
     Спустившись вниз, он бросил на воду серый рулон,  который  тотчас  же
надулся, приняв форму старинного утюга. Спрыгнув в лодку, Детеринг крикнул
мне: - Ну давай его, что ты спишь?
     Я подтолкнул дрожащего Курлова к трапу и пошел вниз  следом  за  ним.
Сверху из шлюза высунулся унтер: - Вас ждать, милорд?
     - Да! Мы сейчас вернемся.
     Курлов мешком упал в лодку, попытался встать на ноги и вновь  рухнул.
Детеринг уселся на  довольно  жесткий  транец  суденышка  и  взял  в  руки
дистанционный пульт управления. Лодка развернулась и  совершенно  бесшумно
поплыла к берегу. Спустя пять  минут  нос  надувнушки  выскочил  на  песок
пляжа. Я выбрался  на  сушу  и  закурил,  оглядывая  окрестности.  Местные
аборигены не представляли опасности, тем  более  что  все  они  давно  уже
попрятались по норам и возносили молитвы богам, попердывая от ужаса.  Меня
больше интересовали птицы - здесь водилась одна  симпатичная  и,  главное,
чрезвычайно вкусная птичка, которую местные жители почитали за  богиню  то
ли любви, то ли удачи и по наивности своей в пищу не  употребляли.  Однако
птиц тоже не было видно - верно, всех их здорово напугал грохот садящегося
на воду звездолета.
     Детеринг тем временем вытащил  на  берег  отчаянно  сопротивляющегося
Курлова.
     - Как же ты меня измучил, а! - Шеф  в  сердцах  сплюнул  на  песок  и
легонько пнул мощный зад проходимца  носком  своего  изящного  остроносого
сапога. - Все, иди, старина, гуляй.
     - К-куда? - страдая метеоризмом, простонал король прохвостов.
     - А куда хочешь. Ты мечтал исчезнуть? Вот ты и  исчезнешь.  Ближайшие
триста лет сюда не зайдет ни один корабль. Иди, иди, не порти тут  воздух.
Здесь живут добрые тихие люди, им нужны такие крепкие парни, как  ты.  Они
научат тебя ловить рыбу,  дадут  тебе  хорошую  жену,  ты  будешь  жить  и
поминать меня добрым словом. Так что вперед... комбинезон вот  не  забудь,
здесь иногда бывает прохладно.
     - Оставьте хоть оружие!.. - взмолился Курлов.
     - Оружие? - захохотал Детеринг. - Еще чего не хватало! Ты - да еще  и
с оружием! Нет, это уже будет  слишком.  Все,  Алекс,  поехали...  прощай,
крыса!..

     Роскошный фотолет милорда Касьяна приземлился  в  имении  на  закате.
Здесь было совсем тепло, гораздо теплее, чем в столице...  Попрощавшись  с
пилотом, я спрыгнул на траву. Когда я был здесь  последний  раз,  луг  был
разворочен опорами "Газели". Теперь от ям  и  рытвин  остались  лишь  едва
заметные следы на восстановленном дерне.
     Меня  никто  не  встречал.  Я  прошел  в  дом,  миновал  холл  и,  не
раздеваясь, в расстегнутой шинели и  с  чемоданчиком  в  руке  двинулся  в
сторону спальни. Но распахнуть дверь я не успел, она сама открылась мне на
встречу.
     Закусив нижнюю губу, в проеме стояла Ольга.
     Я остановился, не дойдя до нее пару шагов.
     - Что с тобой?
     - Ничего... - шепотом ответила она. - Я вижу,  у  вас  новые  погоны,
полковник?
     - Да, приобрел по дороге, - ответил я. - Но ты... что?
     - Ты уверен, что попал туда, куда хотел?
     - Да... что за чушь ты несешь?
     - А что ж я могу нести, если ты последний раз говорил со  мной  почти
три недели назад? Или, может быть, ты забыл дорогу?
     - Ольга!
     Ее прекрасные голубые, словно льдинки, глаза растаяли и подарили  мне
два бесценных алмаза. Резко шагнув вперед,  она  опустила  голову  на  мое
плечо, спрятав слезинки в грубом  ворсе  еще  не  обжитой  шинели.  Словно
предупреждая мои объятия, Ольга прошептала:
     - Осторожнее, милый. - И, подняв уже улыбающееся лицо, добавила: -  У
тебя будет сын.