Александр Бачило

                           ПРОКЛЯТЬЕ ДИАВАРДОВ

                                    1

     Громадепрь сонно брел по песку, устилавшему  дно  неглубокой  ложбины
среди белых камней. Спина его  мерно  колыхалась  в  такт  шагам,  и  Тайк
Тхоорт, ссутулившись в седле,  чувствовал,  что  его  начинает  укачивать.
Впрочем, дело было, пожалуй, не в качке, а в  беспощадно  палящем  солнце,
раскалившем до нестерпимого блеска крутые лбы белых скал. Их  глаза-пещеры
со всех сторон уставились на одинокого странника  и,  казалось,  терпеливо
ожидали лишь Того момента, когда он  соблазнится  прохладой  подземелья  и
станет, наконец, добычей кишащих там ядовитых тварей.
     Тайк поправил повязку, прикрывающую голову и плечи. Он давно  заменил
свой боевой шлем этим куском  белой  ткани,  скрученным  по  моде  жителей
пустыни, ведь здесь ему не угрожало иное  оружие,  кроме  огненных  стрел,
посылаемых  солнцем.  Шлем  был  привязан  к  седлу,   ослепительно   сиял
начищенной медью и раскалился, как жаровня, полная углей. Только  покрытая
жесткой  щетиной  шкура  громадепря  могла  безболезненно  переносить  его
прикосновения.
     Ложбина привела всадника к вершине изборожденного трещинами холма, но
и отсюда не было видно ничего, кроме посыпанных песком скал.
     - Чертова пустыня!  -  проворчал  Тайк,  поднимаясь  на  стременах  и
окидывая взглядом горизонт. - Кругом одно и то  же.  Не  доставало  только
заблудиться!
     При этих словах громадепрь как-то обиженно всхрапнул, ударил  копытом
в камень.
     - Что? - удивился Тайк. - Ты не согласен, Нуфер?
     Зверь в нетерпении топтался на месте.
     - Может быть, ты даже знаешь кратчайший путь к воде?
     В ответ громадепрь уверенно затрусил по склону к подножию холма. Тайк
не мешал ему. Он совсем опустил повод, зная,  что  чутье  или  инстинкт  в
конце концов приведут Нуфера к воде. Широкие раздвоенные копыта громадепря
теперь энергично взрывали песок, и Тхоорт не испытывал больше качки -  ему
приходилось высоко подпрыгивать в седле.
     Обогнув  несколько  каменных  лбов,  Нуфер  вынес  всадника  к  руслу
высохшего ручья и остановился, принюхиваясь.
     Тайк похлопал громадепря по холке.
     - Все это прекрасно, дружище. Весной, вероятно,  здесь  шумел  дивный
поток. Но мы не можем ждать следующей весны, вода нужна нам сейчас.
     Нуфер только поводил рылом, шумно втягивая воздух. Он ничуть  не  был
обескуражен и смело двинулся дальше - по дну русла в  направлении  большой
белой  скалы.  Некоторое  время  спустя  Тайк  и  сам  почувствовал  нечто
необычное - не то легкое прохладное  дуновение,  не  то  тончайший  аромат
какого-то растения - и сейчас же заметил в тени у подножья скалы несколько
пучков зелени.
     - Там вода! - радостно воскликнул он. - Ай, да Нуфер!
     Он пустил громадепря галопом и скоро уже  с  наслаждением  подставлял
лицо под холодную сверкающую струю. Источник помещался в довольно обширном
углублении под скалой и был окружен зарослями  густого  кустарника.  Вода,
бившая из узкой расщелины на уровне  человеческого  роста,  одевала  камни
прозрачной пленкой и исчезала в песке без остатка, за исключением  тонкого
ручейка, который наполнял лужицу в самом центре углубления.
     Лужица  моментально  стала  добычей  Нуфера.  Громадепрь   лакал   не
останавливаясь, пока не вылизал ее досуха. Тайк тоже вволю напился,освежил
голову, спину и грудь, однако еще долго не находил в себе  сил  оторваться
от мокрых прохладных камней.
     - Здесь мы передохнем, Нуфер, -  сказал  он.  -  Ты  заслужил  полдня
хорошего сна в тени этих кустов и столько воды, сколько способна  вместить
твоя ненасытная утроба. Потерпи, вот я сделаю еще глоток и  освобожу  тебя
от седла.
     Тхоорт снова припал было к воде, как вдруг неясная тень пронеслась по
кустам и на мгновение закрыла солнце.  Тайк  обернулся  и  увидел  в  небе
черный  силуэт   с   громадными   перепончатыми   крыльями,   стремительно
снижавшийся над Нуфером.
     Громадепрь угрожающе зарычал, но  толстая  короткая  шея  мешала  ему
поднять голову и встретить врага своим главным оружием - длинными  клыками
- кинжалами.
     - Ко мне, Нуфер! - крикнул Тайк, бросаясь на выручку  своему  верному
другу. Крылатое чудовище опередило его. Страшные когти сомкнулись на спине
громадепря, но только  вспороли  седло.  Нуфер  рванулся  в  сторону  и  с
неожиданным  для  такой  туши  проворством  развернулся  мордой  к  врагу.
Крылатая тварь обнажила длинный ряд треугольных зубов,  но  взлетела  чуть
выше. Видимо, она  почувствовала,  что  добычу  не  унести  целиком.  Этой
заминки хватило Тайку, чтобы добежать до громадепря и выхватить из  петель
у седла свой боевой посох. Щелкнула пружина, и острое, как бритва,  лезвие
длиною в локоть появилось на конце посоха. Быстро перебирая  руками,  Тайк
раскрутил оружие над головой так, что в воздухе повис сияющий круг.
     Появление нового противника в первую минуту смутило чудовище,  но  не
заставило отказаться от нападения. Выставив вперед когтистые лапы и бешено
размахивая длинным тонким хвостом, оно ринулось на Тайка. Тхоорт был готов
к  атаке  и  встретил  противника  неожиданным  длинным  выпадом.   Лезвие
коснулось чешуйчатой лапы и заставило чудовище резко изменить  направление
полета. Оно плюхнулось  на  землю  перед  Тайком  и  подобрало  крылья.  С
радостным криком Тайк бросился вперед, чтобы добить врага но черная  тварь
вдруг резко оттолкнулась от  земли  и  совершив  гигантский  прыжок  через
голову Тхоорта, оказалась позади Нуфера.
     Шипастый  хвост  обвился  вокруг  задних  ног  громадепря,   чудовище
взмахнуло крыльями и поволокло беднягу Нуфера по земле.
     Ноша была нелегка для хищника, и все же Тайк понял, что пешком за ним
не угнаться. Он торопливо вскинул  посох  на  плечо,  направил  его  вслед
удаляющемуся крылатому силуэту и нажал  вторую  скрытую  пружину.  Тяжелая
стальная стрела сверкнула на солнце и впилась в тело чудовища под  крылом.
Отчаянный вопль разнесся над пустыней. Черная тварь  качнулась,  выпустила
Нуфера,  приземлилась  неловко,  взрыв  когтями  тучи  песка,  и  проворно
заковыляла прочь. Одно крыло ее волочилось по земле.
     Впрочем и таким способом раненое чудовище сумело бы  уйти  от  Тайка,
если бы не громадепрь. Едва коснувшись ногами земли,  Нуфер  повернулся  к
врагу и бросился в атаку. Ярость клокотала в нем. Ни  когтистые  лапы,  ни
широкие крылья, ни длинный хвост, унизанный шипами, не  помогли  чудовищу.
Умело уклоняясь от ударов, ни на мгновение не давая врагу передышки, Нуфер
пролез под самое брюхо чудовища, извернувшись, вспорол его  снизу  доверху
клыками и сейчас же отскочил в сторону.
     Крылатая тварь в агонии заметалась по песку, разливая  потоки  черной
крови. Громадепрь гордо поднял голову  и  прокричал  победу.  Подоспевшему
Тайку оставалось только прикончить смертельно раненного врага. Клинок  его
посоха глубоко вонзился в горло чудовища, и оно затихло.
     - Хорошо, Нуфер, хорошо! - Тайк подошел к громадепрю и взлохматил его
короткую гриву. - Мы еще годимся с тобой для дела, старичок. В  нас  можно
еще узнать солдат Странствующей армии, а?
     Громадепрь издал короткий рык.
     - Ну, ну! Успокойся, боец! Твой враг уже не встанет, он мертв.
     Нуфер снова зарычал и потянулся рылом в  сторону  кустов,  росших  по
краю впадины. Тайк взглянул туда и  увидел  быстро  оползающий  по  склону
песок.
     - Эй, кто там? - крикнул он, перехватывая посох поудобнее.
     Затрещали ветви, и из зарослей показалась человеческая голова, за ней
вторая.
     - Не беспокойтесь из-за нас, сударь, - прокричала первая голова, - мы
мирные горожане.
     Тайк усмехнулся.
     - Горожане? Тогда что же вы делаете в пустыне? Горожанам следует жить
в городе.
     - Совершенно справедливо, сударь! -  заулыбалась  голова.  -  Однако,
позвольте сообщить вам, что город расположен совсем недалеко отсюда.
     - Да, да! Тут рукой подать до города-то! - закивала и вторая голова.
     - Ах,  вот  как!  -  оживился  Тайк.  -  Что  ж,  это  добрая  весть.
Подойдите-ка сюда, господа горожане, мне необходимо хорошенько расспросить
вас. Что это вы забрались в кусты?
     - Мы увидели крылана, ваша милость, и спрятались.
     - Так эта тварь зовется крыланом?
     - Да, сударь. Они живут в окрестных  пещерах  и  охотятся  только  по
ночам. Страшно представить, что могло выгнать крылана из-под  земли  среди
бела дня. Это очень дурной знак.
     Оба горожанина сокрушенно закачали головами.
     - Пусть  так,  -  сказал  Тхоорт.  Он   слишком   часто   подвергался
непосредственной  опасности,  чтобы   обращать   внимание   на   всяческие
предзнаменования.
     Горожане, опасливо поглядывая на Нуфера, все еще не решались выйти из
кустов.
     - Подойдите, подойдите, не бойтесь! - повторил Тайк. - Я вижу теперь,
что вы люди мирные и добрые.
     - Спасибо, сударь! Но вот ваш... м-м...  спутник...  Понимает  ли  он
это?
     - Не сомневайтесь. Нуфер - самое добродушное в мире создание.
     - Конечно,  конечно,  -  закивали  сидящие  в  зарослях,   припоминая
вспоротое брюхо крылана.
     Тем не менее, оба принялись выбираться из кустов и осторожно поползли
по песчаному откосу вниз. Громадепрь, казалось, понял, что  тревожит  этих
людей. Презрительно хрюкнув, он отвернулся от них  и  направился  к  своей
луже, успевшей уже наполниться водой.
     Тайк  с  помощью  горожан  занялся  убитым   крыланом.   Втроем   они
перевернули окровавленную тушу и извлекли стрелу.
     - Сударь, - осторожно начал один из горожан, назвавшийся  Бакумом,  -
если крылан больше не нужен вашей милости, не  прикажете  ли  нам  забрать
тушу для своих нужд?
     - Можете делать с ней все, что угодно, - сказал Тайк, - только на что
она вам? Разве мясо крылана годится в пищу?
     - Ну что вы! - Бакум брезгливо  скривился.  -  Мы  используем  только
шкуру и крылья.
     - С крыльев самая кожа на сапоги, - прибавил  его  товарищ,  которого
звали  Рук,  -  если  желаете,  так  я  сведу  вашу  милость  к  Нилему  -
сапожнику...
     - Боюсь,  у  меня  нет  времени  дожидаться  новых  сапог.  Я  солдат
Странствующей армии и спешу присоединиться к войскам  принца.  Кстати,  не
проходил ли он через ваш город?
     Горожане удивленно переглянулись.
     - О каком принце угодно говорить вашей милости? - спросил Бакум.
     - Черт возьми! О принце Тако Ченкоме, разумеется! Вся  пустыня  знает
его Странствующую армию, прозванную также Пыльной Бурей.
     Бакум вопросительно посмотрел на Рука, но получил в ответ лишь  такой
же недоуменный взгляд.
     Сударь, - неуверенно начал он, - простите нам наше  невежество...  то
есть... ну да, конечно! Войска принца как же! Без  сомнения...  Словом,  я
полагаю что в городе вы получите самые подробные сведения.
     - Тогда едем немедленно!
     - Как вам  будет  угодно,  сударь,  -  поклонился  Бакум  и  добавил,
обращаясь к Руку:
     - Побудь здесь. Я провожу его милость в город и вернусь с телегой. Да
смотри, не зевай, как в прошлый раз  Если  наша  добыча  снова  достанется
нюхарям ты у меня попляшешь!
     Обнадежив таким образом  своего  товарища  Бакум  выразил  готовность
отправляться в путь..

                                    2

     ...В очереди за крупой говорили разное. Одни считали ночной налет  на
продовольственные   склады   новой   "визиткой"   Кольки   Крутого   и   в
доказательство  приводили  косвенный  слух,  будто   налетчики   были   на
мотоциклах. Банда Кольки росла и крепла день  ото  дня,  молодежь  к  нему
валом  валила,  последний  пацан  понимал  теперь,  что  жизнь   в   банде
безопасней, прибыльней и,  главное,  интересней  чем  зыбкая,  беззащитная
самостийность.
     Кому же и быть с мотоциклами, говорили в  очереди  как  не  Колькиной
шпане?
     Да какие там мотоциклы,  возражали  другие.  Много  ты  на  мотоцикле
увезешь? А склады-то пустые стоят! Ветер гуляет. Куда  продукты  девались?
Известно, куда. Сами же складские и разворовали. Главную  часть,  конечно,
раньше, а остатки - этой  ночью.  Погрузили  на  десять  грузовиков  и  по
начальству развезли. Вот тебе и ограбление.
     Олег не особенно прислушивался к разговорам. Он,  как  и  большинство
стоявших за крупой, был уверен, что налет на склады - дело рук  покойников
с Базы. Первый раз, что ли? Догнивающая в лесу падаль только  так  себя  и
снабжала. Правда, какие-то грузы туда, в бывший поселок ликвидаторов,  еще
возили по старой памяти, но год от года все реже, да этим и не  прокормить
было разросшееся тамошнее население. Оно, конечно, со  временем  поголовно
вымирало, но непрерывно обновлялось за счет стекавшихся туда зараженных.
     А вообще-то, покойники, банда или  начальство  -  не  все  ли  равно?
Главное, что продуктов теперь нет, и пока их  откуда-нибудь  не  подвезут,
нечем будет отоваривать талоны. Олег сплюнул.
     И так в очередях настоишься за каждым куском, а теперь что  будет,  и
вовсе неизвестно. С утра, едва  прошел  слух  об  ограблении,  весь  район
кинулся занимать очереди у  дверей  магазинов  в  надежде  запастись  хоть
последними, не распроданными еще продуктами. Вряд  ли  сегодня  хоть  один
человек вышел на работу, кроме торговых. Эти-то, конечно, прибежали,  кому
надо и не надо. Однако магазин открывать не торопились, отвешивали сначала
себе и своим, у служебного входа ведь тоже собралась очередь.
     Олег встал на цыпочки и попытался пересчитать  головы  впереди  себя.
Что ж, шансы есть, может и хватить. Интересно, как там у Зои? Жена  стояла
у кондитерского с талонами на сахар. Его на складах, правда, не было и  до
налета, но, говорят,  вчера  в  кондитерский  успели  завезти  карамель  и
сегодня могут выкинуть по сахарным талонам...
     Когда-то Олег терпеть не мог стоять в очереди, предпочитал обходиться
без дефицитных излишеств и радовался введению талонов, гарантирующих,  как
он говорил, "удовлетворение нормальных потребностей". Но талонами сыт-умыт
не будешь, а муки и  мыла,  спичек  и  хлеба  не  хватало  не  то  что  на
нормальные, но  даже  и  на  самые  усеченные  потребности.  Пришлось-таки
становиться в очередь.
     Магазин открыли перед самым обедом. Сейчас же откуда-то из-за угла  с
ревом налетела толпа посторонних и, не обращая внимания на очередь,  пошла
на штурм дверей.  Какого-то  мужика,  обеими  руками  сжимавшего  огромную
охапку талонов, подняли над головами и забросили в магазин. Оттуда мешками
пошла крупа. Трое человек  штабелевали  мешки  на  газоне,  еще  пятеро  -
охраняли подступы.
     Народ взвыл. Задние надавили на передних, в дверях произошла короткая
свалка, волна отхлынула было, но сейчас же навалилась  с  новой  силой,  и
очередь вдруг с нехорошей быстротой пошла вперед. Зажатого со всех  сторон
Олега внесли на крыльцо, где под ноги попалось что-то живое,  дергающееся,
в дверях стиснули так, что крикнуть не хватило  бы  воздуха,  и,  наконец,
запихнули в магазин. Здесь в груде шевелящихся тел  еще  мелькали  обломки
сметенного толпой прилавка и разорванные в клочья  мешки.  Крупа  устилала
пол, а на ней в два слоя копошились люди. Олег  полез  было  в  карман  за
сумкой,  но  ее  не  оказалось,  наверное,  вытряхнули  в  давке.  Однако,
раздумывать  было  некогда,  он  рванул  за  плечи  одного  из  ползавших,
втиснулся вместо него и принялся подгребать крупу под себя...
     - Сегодня в школе опять покойника гоняли,  -  сказал  Пашка,  уплетая
кашу.
     - Зачем же его гонять? - Олег отложил газету и  строго  посмотрел  на
сына. - Он ведь не виноват.
     - А чего он ходит? Заразу носит... Да и зачем ему теперь школа?
     - Если бы к ним не лезли, никакой заразы бы не было, - сказал Олег. -
А то ваши балбесы устроят драку, носы  раскровавят  друг  другу,  а  врачи
потом удивляются: как это в школе вирус передается?
     Официально считалось, что ретровирус "СВС" или, попросту, покойницкий
глаз, передается исключительно через кровь, и носители его для  окружающих
не опасны, если соблюдать кое-какие предосторожности. Но в народе бытовало
свое  мнение  на  этот  счет.  Зараженных  звали  покойниками  и  падалью,
старались избавиться от них любыми средствами.
     - Ну и как же его гоняли? - спросил Олег.
     - В ихнем классе, когда узнали, сначала сговорились на уроки не идти,
он один в школу притащился. Училка, как увидела это, сразу  все  поняла  и
тоже - ходу. Ну, вышел он из класса, а там его уже ждали,  кто  с  палкой,
кто камней набрал...
     - Звери какие-то, а не дети! - возмутился Олег. - Мать, ты слышишь?
     В кухню вошла Зоя.
     - Слышу, слышу.  Неужели  нельзя  принять  такой  закон,  чтобы  всех
выявленных сразу отправлять на Базу?
     - Ну да, корми их там... - буркнул Олег. Он  изо  всех  сил  старался
относиться к покойникам, как все, но у него пока  плохо  выходило.  Не  то
чтобы жалость овладевала им, скорее - удивление. Он никак не  мог  понять,
за что ему ненавидеть этих вчерашних людей, заживо похороненных сегодня  в
сознании окружающих.
     - А когда они тайком сюда пробираются, это лучше, да? - сказала  Зоя.
- Ты, Пашка, смотри, чтоб на пушечный выстрел  к  покойнику  не  подходил!
Лучше дома сиди, пока его из школы не спровадят,  я  разрешаю...  Как  его
фамилия-то была?
     Пашка, опустив нос в тарелку, тихо сказал:
     - Зарецкий.
     - Что?! Костя?!
     Пашка молча кивнул и, выбравшись из-за стола, ушел  в  комнату.  Олег
посмотрел на жену.
     - Да ведь он же из нашего дома! - испуганно прошептала Зоя.
     Словно в ответ ей во дворе раздался звон стекла и раскатистый  хохот,
подхваченный сразу десятком голосов.
     - Начинается! - Олег открыл окно и выглянул во двор.
     Перед домом  уже  собралась  толпа,  изо  всех  окон  торчали  головы
жильцов. Со стороны четвертого  подъезда  -  как  раз  там  была  квартира
Зарецких - доносились неразборчивые крики  и  размеренные,  гулкие  удары.
Хлопнул выстрел.
     - Ого! Палят! - сказал Олег.
     - Убери голову! Отойди от окна сейчас же! - всполошилась  Зоя.  -  Не
хватало еще пулю из-за падали получить!
     - Да это  внутри,  в  квартире.  Непонятно,  отстреливаться,  что  ли
решили? Сумасшедшие...
     - Да им теперь все равно...
     - И где это Зарецкие оружие взяли? - Олег покачал головой. - Разорвут
ведь их...
     Но выстрелы больше не повторялись. Из подъезда вдруг  повалил  народ,
толпа на улице раздалась, оставляя широкий  проход.  Последним,  поминутно
оглядываясь, вышел человек с топором.
     - Идут, идут! - Олег еще дальше высунулся в окно.  Зоя  тоже  подошла
посмотреть.
     Во дворе наступила такая тишина,  что  стали  отчетливо  слышны  шаги
нескольких человек, медленно спускавшихся по лестнице.
     Первым показался Зарецкий с Костей на  руках.  Голова  мальчика  была
запрокинута, рука повисла  плетью.  Следом  Зарецкая  вела  мать.  Старуха
голосила - молилась, что ли? - и тут  же  грозила  кому-то,  потрясая  над
головой сухонькими кулачками.
     Никто из них словно бы и не замечал выстроившейся вдоль дороги толпы.
Они ни разу не оглянулись назад, на оставляемый дом, и  ушли,  без  вещей,
одетые кое-как, по направлению к шоссе, ведущему в лес.
     Олегу стало не по себе. Зое, видимо, тоже, она поспешно произнесла:
     - Так и надо! Не будут путаться с кем попало.
     - Откуда ты знаешь, что они путались?
     - Да кто ж не знает, как вирус подхватывают?
     Олег пожал плечами.
     - По-разному...
     Толпа  во  дворе  зашевелилась,  но  проход   по-прежнему   оставался
свободным, людям не хотелось и наступать  на  то  место,  где  только  что
прошли покойники. Шум  постепенно  усиливался,  кто-то  предложил  поджечь
квартиру, и уже двинулись было обратно  в  подъезд,  но  соседи  закричали
страшно, умоляли пощадить, клялись  протравить  и  просмолить  в  квартире
каждый сантиметр, а вещи сжечь во дворе сегодня же.
     Кое-как уговорили, высыпав всем подъездом, повернули толпу  и  повели
ее прочь от дома, затем,  дескать,  чтобы  проследить,  не  попытаются  ли
покойники как-нибудь остаться в городе.
     Олег схватил пиджак и направился к двери.
     - Куда ты? - испуганно спросила Зоя. - Смотри, же  темнеет!  Чего  ты
там не видел?
     Да никуда... сейчас вернусь!
     Он и сам еще толком не знал, что собирается делать Острая  неотвязная
тоска, сдавившая вдруг сердце, не давала ему  покоя,  гнала  из  дома,  он
чувствовал, что должен куда-то пойти и что-то увидеть.
     Двор опустел, в четвертом подъезде тоже никого  не  было  (почти  все
жильцы ушли провожать толпу). Олег беспрепятственно поднялся  на  площадку
второго этажа и остановился перед дверью квартиры Зарецких.
     Дверь  рубили  топором,  а  затем  вырвали  вместе  с  косяком,  хотя
открывалась она вовнутрь. Изнутри ее  подпирали  одежный  шкаф  и  большой
письменный стол, но все это тоже было изрублено и сокрушено.
     Олег осторожно пролез в пролом и оказался  в  коридоре  квартиры.  На
полу поблескивала лужица крови, он постарался обойти ее как можно  дальше.
Цепочка засохших кровавых пятен тянулась от лужицы в комнату. С виду здесь
все осталось  нетронутым,  только  место,  где  стоял  шкаф,  обозначилось
пыльным прямоугольником.
     Значит, драки тут не было, подумал Олег. Как только до них добрались,
они без сопротивления покинули квартиру. Тогда чья это кровь? И кто в кого
стрелял?
     Дорожка из пятен пересекала ковер и уходила в спальню. Олег  заглянул
туда. Постель была не заправлена, подушка залита  кровью,  везде  валялись
осколки стекла из выбитого окна...
     А на полу возле кровати лежал пистолет.
     Стрелял сын. В себя. Олег понял это, едва  окинул  взглядом  комнату.
Для Кости Зарецкого это был  единственный  способ  спастись  от  озверелой
толпы и целого года мучений в ожидании смерти.
     Да, подумал Олег. Лучше так. Год жить покойником - кто это  выдержит?
Мы зовем их падалью. Да они и в самом деле не люди - так, источник заразы.
И не в том дело, что они не заслуживают сочувствия, а в том,  что  никакое
сочувствие им уже не поможет. Им ничто не поможет, не позже чем через  год
их не будет.
     Вот  люди  постепенно  и  привыкли  -  не  жалеть.  Это  ведь  только
обреченный не может привыкнуть к тому, что он обречен.  У  остальных  есть
заботы поважней. Добро бы, думаем, было навалом еды, навалом жилья,  всего
навалом - можно было бы  как-то  помогать  зараженным,  кормить,  одевать,
сострадать. Но ведь сил не хватает! Пойди-ка, возьмись помогать,  когда  у
тебя у самого в доме нет хлеба, нет воды, нет  тепла,  когда  тебе  нечего
надеть, и все вокруг волком  смотрят  друг  на  друга.  С  подозрением,  с
завистью. А тут еще бандиты обнаглели, разбойничьи шайки открыто бродят по
улицам и среди бела дня лезут в окна и двери - грабить.
     Лечить покойницкий глаз нечем - тут ничего не по делаешь, а значит, и
делать ничего не надо. А чтоб самим не заразиться - гнать эту  падаль  вон
из города! Жечь их барахло вместе с квартирами! Не спасти, так уничтожить!
- вот наш любимый принцип.
     Но ведь зараженный вчера еще считался человеком! Бедным, голодным, но
полноценным, не хуже других. Каково ему в  одночасье  поставить  крест  на
всей своей жизни и начать относиться к самому себе,  как  падали?  Да  еще
окружающие постараются напоминать ему, кто он есть, при каждом  удобном  и
не удобном случае...
     Хорошо, если он вооружен. Тогда можно хоть...
     На лестнице вдруг раздались шаги, зазвучали голоса. Сам  не  понимая,
зачем, Олег шагнул в спальню, поднял с пола пистолет и сунул его в карман.

                                    3

     Зеленая долина, вдоль которой вытянулся город Паймак, оказалась всего
в получасе ходьбы от источника.  По  дну  долины  протекала  река,  широко
окаймленная деревьями, домами и огородами жителей города. Некоторые здания
по величине и красоте не уступали дворцам  знати  в  столице  короля  Пишу
Ченкома, которую Тайку не раз доводилось посещать.
     - Да, ваша милость, - сказал Бакум, заметив удивление в глазах Тайка,
- городок, как вы можете видеть, не так уж мал...
     - Да это просто чудо! - Тхоорт переводил взгляд  с  одного  каменного
дворца на другой. - Подумать только, посреди пустыни, на узенькой  полоске
земли, среди безжизненных песков - и такие  роскошные  дворцы!  Ты  можешь
гордиться своим народом, если он дает миру столь искусных мастеров.
     - Увы, сударь, все эти здания созданы  не  моим  народом.  Среди  нас
живет много пришельцев из дальних, неведомых земель. Мы лишь даем им приют
- место в нашей долине. Все они образуют как бы единое племя и зовут  себя
диавардами. Эти люди  искусны  в  войне,  с  ними  никто  не  сравнится  в
мастерстве возведения зданий, вероятно, они были  бы  самым  счастливым  и
богатым народом на земле, если бы не проклятие их рода...
     - Проклятие рода? - переспросил Тайк. - А в чем оно заключается?
     Вопрос, казалось, смутил Бакума. Он бросил быстрый взгляд на Тайка  и
сейчас же отвел глаза.
     - Видите  ли,  ваша  милость,  ничего  определенного   об   этом   не
известно... Диаварды, хотя и живут среди нас, не терпят, чтобы  кто-нибудь
лез в их дела. Впрочем, нужно отдать им должное, в нашу жизнь они тоже  не
вмешиваются. Единственное, что я могу сообщить вам - народ этот вымирает.
     - Отчего же?
     - Неизвестно. То  есть  рассказывают  много  всякого.  Труднее  всего
отделить правду от небылиц.
     Беседуя,  спутники  спустились  в  долину  и  оказались  на   широкой
городской улице, с одной стороны которой  поднимались  дома,  а  с  другой
бежала, извиваясь, речушка, дававшая жизнь всему городу. Бакум резво шагал
сбоку от громадепря, Тайк сидел в седле,  с  любопытством  оглядываясь  по
сторонам.
     - Если бы сородичи диавардов не приходили постоянно в Паймак со  всех
концов пустыни, их давно уже не осталось бы ни одного. С  другой  стороны,
никто никогда не видел похорон  диаварда.  Они  просто  исчезают  один  за
другим и больше  не  появляются,  а  их  дома  занимают  новые,  пришедшие
издалека..
     - М-м-да-а... - задумчиво протянул Тайк, - любопытный народ...
     - О, сударь, если вы действительно находите его  любопытным,  то  это
очень кстати, - заметил Бакум и на вопросительный взгляд  Тайка  улыбнулся
не без лукавства. -  Просто  я  подумал,  что  ваша  милость  не  захочет,
вероятно, ютиться в жалкой лачуге какого-нибудь бедняка, тогда как в любом
из домов господ диавардов вас ждет удобное помещение и пышный стол.
     - Стол! - оживился Тайк. -  Вот  чудесная  мысль!  Так  они  радушные
хозяева, эти диаварды?
     - Для всех путешественников, ваша милость.  Гостеприимство  у  них  в
крови.
     - Прекрасно, Бакум. Куда же ты посоветуешь мне постучаться?
     - Пожалуй, к господину Норону, его  дом  ближе  всего.  Вон  он,  под
красной черепичной крышей.
     Через  минуту  спутники  были  у  ворот  сада,  окружавшего   большой
двухэтажный дом, украшенный четырьмя башенками. Тайк спешился и тут только
обратил внимание на то, что солнце уже склонилось к закату.
     Бакум перехватил его взгляд и сразу же заторопился.
     - Ах, сударь, ведь Рук ждет  меня  там  с  телегой!  Вот  что  значит
приятная беседа, я совсем забыл о нем, бедняге! Теперь, когда вы  у  цели,
позвольте мне покинуть вашу милость и пожелать вам приятного отдыха.
     Тайк  поблагодарил  любезного  горожанина  и,  распрощавшись  с  ним,
постучал в ворота. Поначалу это не  возымело  никакого  действия,  и  лишь
после того, как Тхоорт воспользовался  посохом,  чтобы  ударить  погромче,
из-за забора послышались неторопливые шаги.
     Громадепрь вдруг беспокойно фыркнул и попятился от ворот.
     - Что с тобой, Нуфер? - тихо спросил Тайк. - Ты чуешь опасность?
     Он  положил  руку  на  голову  громадепря  и  ощутил  крупную  дрожь,
сотрясавшую могучее тело  зверя.  Шаги  между  тем  приблизились,  лязгнул
засов, и створки со скрипом начали расходиться.
     Тайк взял посох наизготовку, однако никого  перед  собой  не  увидел.
Ворота распахнулись настежь, открывая вид на аллею, ведущую к дому.  Нигде
не было ни души. Тайк осторожно ступил под арку ворот и тут только заметил
одинокую черную фигуру, удалявшуюся по боковой дорожке сада.
     - Куда же вы, любезный! Послушайте! - Слова Тхоорта не достигли  ушей
черного привратника, или же он просто не обратил на них внимания. Согнутая
фигура в последний раз мелькнула среди деревьев и пропала.
     - Ничего не скажешь, радушный прием, - сказал  Тайк,  оборачиваясь  к
Нуферу.  -  Кажется,  нам  предлагают  распоряжаться   здесь   по   своему
усмотрению. Ну что ж, идем к дому!
     Громадепрь нерешительно последовал за хозяином. Всем своим  видом  он
показывал, что не ждет ничего хорошего от этого визита.
     В глубине аллеи под густыми  кронами  было  уже  совсем  темно,  лишь
впереди  маячили  окна  дома,  слабо  различимые  в  быстро  надвигающихся
сумерках.
     - Хоть бы один огонек! - пробормотал Тайк. - Уж не пустует ли дом?
     Деревья расступились, открывая обширную площадь перед  крыльцом.  Тут
только Тайк заметил, что  двери  дома  широко  распахнуты,  словно  кто-то
настойчиво приглашает его войти внутрь.
     - Нуфер, ты остаешься здесь, - негромко произнес Тхоорт.
     Громадепрь недовольно заворчал.
     - Ну не могу же я взять  тебя  с  собой  в  дом!  Потерпи,  я  только
переговорю с хозяином и вернусь, чтобы позаботиться  о  тебе.  Смотри  же,
будь молодцом. И вообще... поглядывай тут.
     Дом казался совершенно покинутым. Тишина царила в темных комнатах,  и
Тайк, проходя их одну за другой, невольно старался  ступать  бесшумно.  Он
миновал длинную анфиладу помещений нижнего этажа и  никого  не  обнаружил.
Анфилада завершалась коридором,  в  конце  которого  царила  уже  и  вовсе
кромешная тьма. Пришлось нащупывать дорогу посохом. Шагах  в  двадцати  от
начала коридора обнаружилась лестница, ведущая наверх, но также  ничем  не
освещенная.
     "Если бы я не был наслышан  о  гостеприимности  господина  Норона,  -
подумал Тайк, - то стал бы, пожалуй, остерегаться ловушки. Уж очень  здесь
мрачно и как-то... загадочно".
     Лестница привела его в большой двухцветный зал на втором этаже.  Огня
не было и тут, но бледное еще небо за окнами позволяло различить очертания
отдельных предметов.
     Неожиданно смутная тень шевельнулась в противоположном конце зала,  и
под сводами зазвучал сильный голос:
     - Кто бы ты ни был - входи!
     Пламя свечи, укрытое до тех пор  под  каким-то  хитроумным  колпаком,
осветило дальний конец стола, занимающего почти  весь  зал.  За  столом  в
просторном кресле с высокой спинкой сидел человек. Его худое бледное  лицо
в обрамлении седых волос, казалось, само излучало матовый свет.
     - Подойди же! - властно произнес он.
     Тайк приблизился.
     - Кто ты и зачем пришел?
     Тхоорт чуть было не ответил грубостью  на  этот  не  слишком  учтивый
вопрос, но едва заметная дрожь, внезапно прозвучавшая  в  голосе  старика,
заставила его сдержаться. Он бросил взгляд на обнаженный меч,  лежащий  на
столе, и подумал. "Этот человек отчаянно боится чего-то".
     В самом деле, старик, вперив в  Тайка  настороженный  взгляд,  застыл
неподвижно, как будто был не в силах пошевелиться или, напротив, готовился
совершить стремительный бросок.
     - Я постучал в ворота этого дома, - спокойно начал Тхоорт,  -  потому
что мне рекомендовали его хозяина, господина Норона, как одного  из  самых
благородных и гостеприимных людей в городе. Мое имя Тайк Тхоорт, я  офицер
Странствующей армии принца Тако Ченкома.
     Страх в глазах старика  сменился  удивлением.  Он  подался  вперед  и
поднял свечу повыше.
     - Что? Странствующая армия? Ченком? Уж не хотите ли вы  сказать,  что
являетесь  подданным  короля  Пишу   Ченкома,   прозванного   Покровителем
астрономов?
     - Именно так, - кивнул Тайк. -  Я  был  ранен  в  битве  на  западном
побережье, весть о которой, возможно, уже дошла в Паймак, и  теперь  спешу
присоединиться к Странствующей армии.
     - Да ведь ее давно... - Старик осекся и окинул Тайка с ног до  головы
быстрым и острым взглядом. - Ах, вот оно что! Любопытно!...
     Он встал со своего места и шагнул навстречу Тхоорту.
     - Прошу простить меня. Я ждал другого посетителя  и  поначалу  принял
вас за него. Увы, сегодня  Аллеру  Норону  уже  не  удастся  блеснуть  тем
гостеприимством, о котором вы любезно упомянули, но я сделаю для вас  все,
что в моих силах.
     - Так я, вероятно, некстати? В таком случае позвольте мне  немедленно
удалиться  и,  пожалуйста,  извините  за  непрошенное  вторжение.  -  Тайк
поклонился и хотел было направиться к выходу, но хозяин остановил его.
     - Нет! Не уходите! - сказал он с испугом. - Ведь вам нужно помещение,
не так ли? Я предоставляю в  ваше  распоряжение  весь  дом.  Будьте  здесь
полным хозяином... тем более, что вы, вероятно, останетесь им надолго.
     Последние слова Норон произнес так тихо,  что  Тайк  не  был  уверен,
действительно ли он  слышал  их.  Некоторое  время  старик  уныло  молчал,
уставившись в одну точку.
     - Да! - воскликнул он вдруг. - А обед! Что  же  это  я  кормлю  гостя
пустыми разговорами! Сейчас мы что-нибудь соорудим...
     Норон потер руки с искусственным оживлением.
     - Когда-то я был совсем не дурным кулинаром, - сказал он,  смеясь.  -
Придется вспомнить былые секреты южной кухни и самому взять  в  руки  нож.
Дело в том, - пояснил он, вздыхая с печальной улыбкой, - что все мои слуги
разбежались...  Ну  да  это  пустяки.  Располагайтесь,  прошу  вас,  и  не
обращайте внимания на мою мрачную физиономию. Вам в  этом  доме  ничто  не
угрожает, или, во всяком случае, у вас еще есть время... Ну,  довольно  об
этом. Теперь - пир и отдых!
     Час спустя Тайк,  привыкший  в  своих  долгих  скитаниях  по  пустыне
обходиться без слуг, уже сидел за столом. В течение этого времени он успел
позаботиться о стойле для громадепря, вымылся горячей водой, переоделся  и
вступил во владение двумя роскошно убранными  комнатами  во  втором  этаже
замка господина Норона.
     Хозяин также не терял времени даром и с гордостью подал на стол целую
груду  всевозможных  аппетитно  пахнущих  кушаний.  Вино   его   оказалось
превосходным. Честное, открытое лицо Норона не давало  повода  заподозрить
его в коварстве, а Тхоорт привык в таких случаях доверять своим симпатиям.
Тем не менее, после  третьего  или  четвертого  бокала  вина  он  небрежно
спросил:
     - Никак не возьму в  толк,  дорогой  хозяин,  что  это  вашим  слугам
вздумалось разбегаться? Здесь уютно и в то же время просторно,  порядок  и
роскошь... где найдут они другой такой дом, а  главное  -  другого  такого
хозяина?
     Норон поморщился и махнул рукой.
     - А! Невежественные люди, вот и все. Они воображают, что подвергаются
здесь опасности... Какой  вздор!  Счастье  еще,  что,  уходя,  они  забыли
запереть ворота, иначе я был бы лишен удовольствия принимать вас  у  себя.
Но довольно жалеть об этих трусах! Когда они вернутся и  станут  проситься
обратно на службу, ни одного из них не следует принимать, это послужит  им
хорошим уроком.
     - Вы несправедливы к вашим людям, -  возразил  Тайк.  -  Не  все  они
покинули дом. И  удовольствием  нашего  знакомства  мы  обязаны  в  первую
очередь привратнику, который был настолько любезен, что открыл передо мной
ворота, не поинтересовавшись ни именем моим, ни званием.
     Господин Норон замер, не донеся бокал до рта.  Глаза  его  с  испугом
уставились на Тайка.
     - Привратник? - тихо произнес он. - Вы видели привратника?
     - Мне не удалось хорошенько его рассмотреть. Могу сказать  лишь,  что
это человек среднего роста, одетый в какой-то  черный  балахон.  Он  отпер
замок и сейчас же удалился, ни слова не сказав. Я даже не видел его лица.
     - Ваше счастье,  -  прошептал  Норон.  Вино  текло  по  его  пальцам,
судорожно сжимавшим непослушный бокал.  -  Итак,  он  уже  здесь.  Что  ж,
пускай! Мы еще посмотрим...
     Тайк не мог больше притворяться равнодушным.
     - Послушайте, дорогой хозяин! Я не ребенок  и  отлично  вижу,  что  в
вашем доме что-то все-таки происходит. Вы говорите, опасность никому здесь
не угрожает... За исключением самого господина Норона, замечу я. Ведь так?
     Норон упрямо покачал головой.
     - Нет, нет, все в порядке, - сказал он, - не обращайте внимания!  Вам
не следует ни о чем беспокоиться.
     - Но этот  человек  в  черном,  -  продолжал  Тайк,  -  разве  он  не
привратник?
     - ... И не человек, - произнес Норон, мрачно усмехнувшись. - Впрочем,
что за вздор мы несем на ночь глядя!
     - Постойте! Ваше  деланное  веселье  не  обманет  меня.  Скажите  мне
правду. Сегодня от  одного  из  местных  жителей  я  услышал  о  проклятии
диавардов...
     Тайк умолк, встретив пристальный взгляд старика. Тот некоторое  время
всматривался в его лицо, а затем медленно опустил голову.
     - Да, - сказал он. - Злая сила преследует мой народ, отнимая  у  нас,
одного за другим, стариков  и  молодых.  Иногда  ее  посланец  является  в
человеческом облике, иногда -  в  образе  кошмарного  исчадия,  способного
нагнать страху даже на чудовищных обитателей окрестных пещер.
     Сегодня утром я видел  крылана,  парящего  над  долиной.  Это  верный
признак.  Впрочем,  безошибочный  инстинкт  всегда  заранее  предупреждает
жертву о приближении одной из тварей, посланных Колдуном - такое имя  дали
мы нашему неведомому врагу, чтобы хоть как-то его называть. Теперь я  могу
сказать определенно: этой ночью наступает моя очередь  отправиться  в  его
пекло.
     - Но разве нельзя... - хотел было возразить Тайк. Норон  не  дал  ему
сказать.
     - Замолчите!  Я  знаю,  что  вы  сейчас  предложите.  Еще   ни   разу
посторонняя помощь не спасла намеченную Колдуном жертву! Чем больше  людей
пытаются защитить обреченного, тем ужаснее бывает его конец. Сила  Колдуна
беспредельна, никакими армиями его не одолеть. Потому-то я и отказался  от
помощи соплеменников, потому-то я прошу и вас, моего гостя, вступающего во
владение этим домом: не мешайте мне встретиться с черным человеком один на
один. Кто знает...
     Старик замолчал глядя на пламя свечи.
     Во всем доме было тихо, как в могиле, но Тайк невольно вслушивался  в
эту тишину, и иногда  ему  начинал  чудиться  отзвук  шагов.  Неужели  все
рассказанное Нороном - правда?  Неужели  где-то  поблизости  действительно
бродит убийца, чудовище в образе человека?
     - Наступает ночь, - произнес Норон, - это его час. Разойдемся  же  по
своим комнатам и вверим свою судьбу тому,  кто  вправе  ею  распоряжаться.
Обещайте мне ничего не предпринимать. Надеюсь, теперь, когда вам стало все
известно, вы не помешаете мне воспользоваться своим последним шансом.
     Тайку ничего не оставалось делать, он дал  обещание.  В  ответ  Норон
молча пожал ему руку, небрежно прихватил  под  мышку  свой  меч  и  гордой
поступью удалился из зала.
     Тхоорт вернулся к себе. В  одной  из  отведенных  ему  комнат  стояла
огромная кровать с приставной лесенкой, ведущей к вершине горы,  сложенной
из перин и пуховиков. Однако, несмотря на усталость, накопившуюся  за  дни
похода,  несмотря  на  ночи,  проведенные  в  пустыне,  когда  приходилось
довольствоваться подстилкой из грубой шерсти, брошенной  прямо  на  песок,
Тайк не смог бы сейчас уснуть. События прошедшего дня не давали ему покоя.
Не говоря уже о мрачной тайне народа диавардов,  в  которую  ему  поневоле
пришлось проникнуть, город Паймак загадал Тхоорту немало и других загадок.
     Отчего Норон упорно отказывался говорить с ним о Странствующей армии?
Почему местные жители Бакум и Рук  казалось,  и  вовсе  не  слыхали  имени
принца Тако? Возможно ли такое в пустыне, где едва ли  не  все  постоянные
обитатели знают друг друга в лицо? Да  и  сам  принц,  чей  полководческий
талант признают даже враги не мог оставить такой богатый и удобный опорный
пункт без надежного гарнизона.
     "Неужели  Странствующая  армия  никогда  не  бывала  в   окрестностях
Паймака? - думал Тайк расхаживая из угла в угол. - В какую  глушь  однако,
меня занесло".
     Тяжелый вздох вырвался у него при  мысли  о  том  что  предстоят  еще
долгие скитания в одиночестве.
     Часы на камине принялись отбивать полночь.  Пойти  проведать  Нуфера,
подумал Тайк... и в этот момент истошный крик раздался  где-то  в  глубине
дома. За ним  послышался  низкий  утробный  звук,  словно  кто-то  пытался
говорить с набитым ртом. Голос этот, или, вернее, этот рык заставил  Тайка
содрогнуться - столько было в нем  животного  удовольствия  от  насыщения,
ликования хищника, держащего жертву за горло. Крик повторился и замер.
     Тайк  не  мог  больше  оставаться  на  месте.  Забыв  Данное  хозяину
обещание, он выскочил в коридор со своим боевым посохом  в  руках.  Он  не
знал  толком,  в  какой  стороне  находятся  комнаты  хозяина,  и  сначала
направился в обеденный зал. Там было пусто, лишь на столе догорала забытая
свеча. Тхоорт взял ее и приблизился к двери, через которую вышел Норон. За
дверью оказался новый коридор - в точности такой же, как тот,  что  вел  в
его собственные комнаты. В доме было тихо Тайк не  мог  сказать  наверное,
отсюда ли доносился крик, заставивший так бешено колотиться его сердце. Он
поднял свечу повыше и  двинулся  вдоль  коридора,  минуя  одну  за  другой
безмолвные двери. Казалось, проходили часы, а он все шел и шел  вперед,  и
отступающая тьма все  дальше  увлекала  его  за  собой.  Наконец,  впереди
показались перила-лестницы, ведущей в нижний этаж.
     В этот момент ближайшая дверь беззвучно  распахнулась,  и  на  пороге
появилась сгорбленная фигура человека в черном балахоне. Лица его не  было
видно под низко надвинутым капюшоном, но мгновенный  ужас  пронизал  вдруг
Тайка.  Черный  человек  шагнул  в  коридор  и,  не  замечая   присутствия
постороннего, направился к лестнице. Комната, из которой  он  вышел,  была
ярко освещена и пуста. Тайк понял, что возможность  встретиться  с  врагом
один на один не помогла хозяину дома, он погиб так же быстро,  как  и  все
его предшественники, и даже могилы его не будет  в  Паймаке.  Таинственный
Колдун одержал новую победу, еще раз показав несчастным диавардам, в  чьей
власти находится их жизнь. И это произошло почти на глазах у Тхоорта!  Вот
он, черный призрак, убийца диавардов! Он  спускается  по  лестнице,  чтобы
исчезнуть бесследно до той поры, когда  ему  вздумается  прийти  за  новой
жертвой. Неужели ничего нельзя сделать?
     Нет, Тайк был не намерен отпускать убийцу.
     - Стой! - твердо произнес он.
     Шаги на ступенях замерли, черная фигура  медленно  обернулась.  Тайк,
собравшись с духом, шагнул вперед и поднял посох.
     - Кто ты такой? - спросил он. - По  какому  праву  ты  несешь  смерть
людям этого города? Отвечай же! Покажи свои ядовитые клыки, и  клянусь,  я
вырву их у тебя!
     Безмолвный призрак поднял руку, откинул  капюшон,  и  Тайк  в  страхе
отпрянул. Изможденное, покрытое черными  пятнами,  но  с  первого  взгляда
узнаваемое, на него смотрело лицо Аллера Норона!
     - Поздно,  -  хрипло  прошептал  диавард.   -   Я   ухожу.   Бороться
бесполезно...
     Он устремил взгляд куда-то в дальний конец коридора и вдруг заговорил
очень быстро:
     - Это там! На востоке! Где-то в тех землях должен быть вы...
     Он не успел закончить. Неясная тень мелькнула за окном, выходящим  на
лестницу, порыв ветра пронесся по коридору, где-то внизу  хлопнула  дверь.
Свеча в руках Тайка мигнула и погасла. В  наступившей  темноте  он  скорее
почувствовал, чем увидел, как нечто огромное пронеслось, не касаясь  пола,
мимо него, подхватило Норона и растворилось в сером  квадрате  окна.  Тайк
был один.
     Немного придя в себя, он вернулся в комнату хозяина, заменил погасшую
свечу тяжелым бронзовым канделябром  с  тремя  зажженными  свечами  белого
воска и предпринял тщательный  осмотр  всех  комнат  и  залов,  лестниц  и
коридоров осиротевшего дома. Тхоорт и сам не знал,  что  именно  он  ищет.
Обойдя помещения в течение получаса и убедившись, что в доме  никого  нет,
он вышел во двор, чтобы навестить громадепря в его стойле.
     Ветер шумел в кронах деревьев, но в этом дуновении не было  свежести,
звезды подернулись мглистой дымкой, чувствовалась близость пустыни.
     И не только пустыни, подумал Тайк. Проклятие, нависшее  над  городом,
душит его сильнее, чем раскаленные пески.
     Он уже подходил к сараю Нуфера, как вдруг, словно из-под земли, перед
ним выросли две человеческие фигуры. Ни слова не говоря, они бросились  на
Тайка с обнаженными мечами.
     Он, не успев еще толком  ничего  сообразить,  запустил  в  одного  из
нападавших канделябром и едва успел поднять  посох,  чтобы  отразить  удар
другого противника. Первый, внезапный натиск был,  таким  образом,  отбит.
Холодно блеснул в темноте  появившийся  на  конце  посоха  клинок.  Боевое
мастерство помогло Тхоорту: один из нападавших был  сбит  с  ног,  другому
пришлось отступить. Тайк перешел было  в  атаку,  но  тут  из-за  деревьев
высыпала  целая  толпа  вооруженных  людей,   замелькали   огни   факелов.
Оказавшись перед сомкнутым строем врагов, Тайк остановился и  огляделся  в
поисках пути к спасению. До сарая было рукой подать, и он закричал во  всю
силу своих легких:
     - Нуфер, ко мне!
     Нападавшие невольно пришли в замешательство,  когда  ворота  сарая  с
треском разлетелись в стороны, и огромная в неверном  свете  факелов  туша
громадепря стремительно ринулась в  бой.  Нуфер  прокатился  сквозь  строй
врагов, смял его,  обратил  в  бегство.  Послышались  вопли  попавших  под
копыта. Громадепрь развернулся и остановился перед Тайком, высоко  вздымая
бока. Он не запыхался, просто дух схватки всегда приводил  в  лихорадочное
возбуждение зверя, с рождения воспитывавшегося для боя.  Тайк  вскочил  на
него верхом и, размахивая посохом, полетел через аллею  парка  к  воротам.
Некогда было задумываться над происходящим, сначала  предстояло  выбраться
из ловушки, а уж после можно будет поразмыслить над тем, что нужно от него
всем этим людям.
     Однако, в тот момент, когда до ворот  оставалась  какая-нибудь  сотня
шагов, стена  пламени  вдруг  поднялась  впереди  и  заставила  громадепря
остановиться. Широкая полоса пылающей горючей жидкости пересекала дорогу а
за ней лесом топорщились длинные пики солдат.
     - На сей раз тебе не уйти! - раздался высокий,  звонкий  голос  из-за
огненной стены. - Отвечай, злобная тварь, что ты сделал с Аллером Нороном?
     Тайк, наконец, понял. Это были диаварды. Как и  он  сам,  они  решили
вступиться за Норона, но так же, как и он, опоздали.  Впрочем,  пока  они,
кажется, придерживаются другого мнения.
     - Постойте! - крикнул Тайк. - Вы ошибаетесь! Я не посланник Колдуна!
     - Ах, вот как! - ответил тот же голос. Тайку показалось, что  говорит
женщина. - Он вздумал водить нас за нос! А ну, ребята,  поддайте-ка  этому
чудищу огонька! Лучников ко мне!
     Однако, сейчас же вслед за  этим  раздался  другой,  хорошо  знакомый
Тайку голос:
     - Остановитесь,  ваша  милость!  Это  же  господин  Тхоорт!   Я   сам
посоветовал ему поселиться у господина Норона!
     - Что?  -  спросила  женщина,  командовавшая  солдатами.  -  Что   ты
говоришь, Бакум? Да не орите, вы, там! Лучники, не  стрелять!  Держать  на
прицеле!
     - Говорю вам, госпожа Даяна,  я  знаю  этого  человека!  -  продолжал
Бакум. - Он только сегодня пришел в Паймак, мы с  Руком  встретили  его  в
пустыне у Мокрого камня.
     Пламя  начало  опадать,  и  Тайк  увидел  Бакума,   стоявшего   возле
невысокого стройного воина в блестящем шлеме. Видимо, это и  была  госпожа
Даяна.
     - А что это за зверь с ним? - спросила она Бакума.
     - Это его скакун, ваша милость.  Мне  приходилось  слышать  о  таких.
Когда-то их ловили в лесах на севере и приучали ходить под  седлом.  Жаль,
что вы не видели, как он расправился с крыланом!
     - Ну, он успел еще кое с кем  расправиться...  -  сердито  проворчала
Даяна.
     Из темноты выступила новая группа  людей.  Во  главе  ее  шел  важный
пожилой человек в богато расшитом одеянии.
     - Погасите огонь, - властно произнес он.
     Солдаты бросились исполнять приказание. Через минуту  огненный  ручей
был засыпан песком.
     - Теперь вы можете подойти, сударь, -  сказал  господин,  как  видно,
считавший себя вправе приказывать.
     Тайк спешился и неторопливо пошел ему навстречу. Нуфер двинулся вслед
за хозяином, чтобы быть рядом, если вдруг начнется новая потасовка.
     Однако диаварды и сами уже убедились, что имеют дело с  человеком,  а
не  демоном.  Пожилой  господин,  оказавшейся  самим   герцогом   Лазаром,
верховным правителем  диавардов,  внимательно  выслушал  рассказ  Тайка  о
гибели Аллера Норона, задал множество вопросов, и ни разу в его голосе или
взгляде не промелькнули признаки недоверия.
     - Да, - произнес он по окончании рассказа. - Мы опоздали. Но  это  не
самое страшное. Куда хуже то, что от нашей помощи, даже вовремя  поданной,
пока  больше  вреда,  чем  пользы.  Потому-то  Норон  так   настойчиво   и
отказывался он  нее,  потому-то  и  стремился  встретиться  с  посланником
Колдуна один на один. Но  ему  не  помогло  и  это...  Что  ж,  друзья!  -
обратился герцог к солдатам. - Не сегодня еще наступит час  мщения.  Пусть
же наше горе не становится отчаянием!  Мы  теряем  людей,  но  приобретаем
опыт, и наше время рано или  поздно  придет!  Мы  научимся,  черт  возьми,
бороться с демонами, насылаемыми Колдуном, а затем  доберемся  и  до  него
самого! Пусть не торопится торжествовать победу над диавардами!
     Последние слова Лазар выкрикнул, потрясая кулаком, но  Тайк  заметил,
что в глазах его пряталась тоска обреченного и  ужас  перед  неизбежной  и
необъяснимой гибелью.
     - Сударь,  -  сказал  герцог  Тайку,  -   простите   нас   за   столь
бесцеремонное вторжение в ваши владения. Отныне,  вы  полноправный  хозяин
этого дома.
     - Но я... - пробормотал Тайк, - ваша  светлость!  Щедрость  диавардов
приводит меня в восхищение, но дело в том, что я обязан как  можно  скорее
присоединиться к войскам его высочества  принца  Тако  Ченкома.  Я  офицер
Странствующей армии и спешу принять под команду моих солдат.
     - Увы,  господин  Тхоорт,  по-видимому,  это  совершенно  невозможно.
Странствующая армия была распущена после смерти принца Тако в 562 году  по
общему летоисчислению, то есть сто пятьдесят лет тому назад...
     - Что?? - Тайк выпучил глаза.  Много  странного  и  неправдоподобного
услышал он от жителей Паймака, но последняя шутка показалась ему  чересчур
нелепой даже для этого безумного города.
     Лазар понял, о чем он думает, и покачал головой.
     - Нет, я не шучу. Никого из рода  Ченкомов  давным-давно  уже  нет  в
живых.  В  моей  библиотеке  имеются  книги,  подробно  описывающие  закат
царствования Покровителя астрономов...  Ах  юноша!  Не  смотрите  на  меня
такими глазами! Я не сошел с ума, а вы отнюдь не первый, с кем  происходит
подобное чудо. Пора вам кое-что узнать о себе...
     - О себе? - Тайк с  беспокойством  бросил  взгляд  по  сторонам.  Все
окружающие молча смотрели на него. - Но вы не знаете меня!
     - Боюсь огорчить вас, сударь, - сказал Лазар. - Вы диавард. Такой же,
как и все мы...

                                    4

     В очереди на анализ крови говорили об одном:
     - Только за последнюю неделю двадцать пять случаев!  В  прошлом  году
столько и за месяц не набиралось...
     - На проверку каждый месяц гоняют, а лекарство  придумать  -  ума  не
хватает!
     - Да какие теперь лекарства! От насморка и то нечего в  нос  капнуть.
От гриппа - одна малина. У кого есть...
     - Говорят, пирамидону не будет...
     - Хватились, бабушка! Уж давно нету!
     - Ахти! Как же это? Опять прозевала! Ну, не уследишь за всем! Хоть бы
эту  шайку  Колькину  побило  покойницким  глазом!   Нет,   здоровехонькие
разгуливают по всему городу. Мордовороты! Вчера со станции вагон с  обувью
угнали...
     Заговорили было о вагоне, но тема увяла сама собой. Слишком тревожила
весть о том, что вирус наступает...
     - А почему болезнь называется покойницкий глаз? - тихо спросил у мамы
сидевший рядом с Олегом мальчик. Мама замялась, но  тут  вступил  мужчина,
стоявший у двери в кабинет:
     - Потому что на теле выступают черные пятна. Круглые, как глаза.
     Мальчик посмотрел на него испуганно. Олег незаметно дернул мужчину за
рукав и кашлянул со значением.
     - Но только перед самой смертью! - продолжал тот, ничего не  замечая.
- Как пятна появились, значит, сегодня же будешь готов!
     Он одарил маму мальчика идиотской ухмылкой и скрылся за дверью.  Олег
встал на его место.
     - Ох, ох! - качала головой старушка. - Неужто все так и сгинем?
     - Это Земля нас не носит, - авторитетно  заявил  зверски  всклоченный
бородач с  журналом  под  мышкой.  -  Я  недавно  читал  в  одной  газете.
Выяснилось, что наша планета - это живой организм и даже разумный. А мы на
нем вроде блох. Пока ему жить не мешают, он терпит, а как  начнут  бурить,
взрывать, отравлять всякой гадостью, тут он свои защитные силы и включает.
Где землетрясением  тряхнет,  где  саранчу  выпустит,  где  выведет  новый
вирус... Ему главное, чтобы сохранялась гармония, равновесие всего живого.
Один профессор сказал, что этот организм ловит даже  человеческие  эмоции.
Где  страсти  кипят,  там  и  стихии  начинают  бушевать,  болезни   новые
появляются...
     Олег внимательно слушал бородатого. Всем бы хорошая теория, думал он.
Действительно, народ осатанел, горло готовы друг другу перегрызть. Того  и
гляди, устроят в истерике какой-нибудь конец света, если их  самих  раньше
не переморить, как динозавров.
     И как нас таких земля носит?
     Да только любому мальчишке в городе известно, откуда  на  самом  деле
взялся вирус СВС. С Базы он просочился, в тот самый год,  когда  случилась
авария.  База  была  секретная,  занималась  весьма  прикладной  наукой  и
название носила: "Институт биологических проблем".  Сокращенно  "Биопроб".
Вот и допробовались.
     Отчего на  Базе  произошел  взрыв,  кажется,  так  и  не  узнали,  но
продукцию биопроба разнесло по всему лесу.  Приезжали  какие-то  особенные
специалисты,  в  городе  многих  отмобилизовали  в  ликвидаторы.   Полгода
чистили, поливали растворами лес и город доблестные химвойска и,  наконец,
объявили, что опасности нет. Ликвидаторов наградили почетными грамотами  и
распустили по домам.
     А еще через полгода они стали умирать  один  за  другим.  Тогда-то  и
вошел в обиход термин "СВС" - синдром внезапной смерти.  Удалось  выделить
вирус. Оставшихся в живых ликвидаторов снова собрали и заперли на Базе. Но
было поздно - СВС уже гулял по городу...
     - Ваша  очередь,  молодой  человек!  -  Олег  огляделся.  Все  вокруг
выжидающе смотрели на него. Он наконец  сообразил,  в  чем  дело,  толкнул
дверь и вошел в кабинет.
     Лаборантка была незнакомая. Она раскладывала  на  стеклянном  столике
очередной  комплект  инструментов  и  анализаторов.  У  окна,  за  столом,
уставленным колбочками и пробирками, сидел врач. Это  был  приятель  Олега
Георгий Кислицын.
     - Здравствуйте, - сказал Олег, садясь на стул  перед  лаборанткой.  -
Жора, привет!
     Кислицын обернулся.
     - А-а, вон это кто, - сказал он рассеянно. - То-то я  слышу  -  голос
будто...
     Он не договорил и, взяв одну пробирку, посмотрел ее на свет.
     - Что, много работы? - спросил Олег.
     - Не то слово, старик! Да только какая это работа?
     - И выявленные есть? - тихо поинтересовался Олег и тут  же  изобразил
простодушную улыбочку. - Говорят, рост наблюдается...
     Кислицын покосился на лаборантку, потом на какие-то бумаги,  лежавшие
у него на столе.
     - В нашем отделении пока нет, - произнес он сухо.
     Ну, ясно, подумал  Олег.  Врачебная  тайна.  Только  ведь  все  равно
узнают.  Погромщики  всегда  узнают  раньше  всех.  Иногда   даже   раньше
зараженных...
     - Ох! - поморщился он. Лаборантка кольнула его в палец.  -  Когда  же
это кончится? Когда вы, наконец, найдете какое-нибудь средство?
     - Чтобы найти средство, нужны новые лаборатории, новое  оборудование!
- сердито сказал Жора. - А сейчас где все это взять? Разруха...
     - А вот народ у тебя под дверью считает, что нас уже Земля не  носит.
Дескать, Земля, как планета - это живой организм. И если ее слишком сильно
бурить да взрывать... - То она вскрикнет, - прервал его Кислицын. - Только
это не народ, это Жюль Верн сочинил. Или Уэллс? Нет, кажется, Конан-Дойль.
Там у него пробурили земную кору, дошли до мяса, и Земля вскрикнула...
     - Да хорошо бы, если бы просто вскрикнула! А  то  ведь  она  может  и
смолчать. И молча распылит в воздухе средство от тех блох, что ее  кусают.
Например, вирус СВС...
     Жора удивленно посмотрел на Олега.
     - Это ты сам придумал?
     - Да нет, говорят, в какой-то газете писали...
     - Хм! - Кислицын поднялся,  собрал  бумаги  и,  заперев  их  в  сейф,
повернулся к Олегу. - Пойдем-ка ко мне наверх, выпьем чаю...
     - Так где, ты говоришь, это напечатали? - Жора поставил  чашку  перед
Олегом и сел в кресло напротив.
     - Не знаю. Рассказывал один мужик в очереди. Да мало ли разных баек в
народе ходит? Я просто как пример привел. Всем известно, откуда  на  самом
деле покойницкий глаз попал в город...
     - М-м да, - Жора задумчиво поводил ложечкой в чашке. - А ведь я такую
историю уже слышал. И не в городе, а от одного, между прочим, доктора наук
с Базы. До аварии, разумеется.  Фамилия  его  была  Корф.  Шикарный  такой
дядька,  рост,  плечи,  седина...  но  трепач.  Это  бывает.  Мы   с   ним
познакомились как-то на банкете. Не то защита, не то юбилей -  теперь  уже
не помню. А банкеты в те времена были - м-м!  До  сих  пор  ночами  снится
тогдашний стол. Ну вот. Угостились мы в тот  раз  как  следует,  а  сидели
рядом, так что со знакомством никаких затруднений не  случилось,  хотя  он
был уже секретный доктор, а я  еще  чуть  ли  не  накануне  только  диплом
получил. Поговорили о том, о сем, о перспективах, а ближе к  концу  вечера
он мне начал излагать свои мысли по  поводу  разумности  нашей  планеты  и
возможных механизмов ее саморегуляции. Ну а я, чтобы  не  сидеть  вороной,
разинув клюв, головой киваю и говорю:
     - Интересная гипотеза. И что в ней особенно  хорошо  -  она  не  хуже
всякой другой.
     Он посмотрел на меня, как на двоечника, и высокомерно возвестил:
     - Из любого числа гипотез, молодой человек, ученому надлежит  выбрать
лишь ту, которая подтверждена фактами!
     Тут мне нечего было возразить. Фактами так фактами.
     - Что требуется для организации мыслительного процесса?  -  продолжал
он.
     - Что! - повторил я.
     - Совершенно верно, - согласился  он,  -  требуется  мозг  и  нервная
система... Вы слышали о происшествии  на  шахте  "Горняцкой"?  Нет?  И  не
услышите. У нас о таком не любят сообщать, огорчить боятся.  Вот  если  бы
там  план  перевыполнили...  В  общем,  остановка  дыхания  и  прекращение
сердечной деятельности. В одно мгновение  погибла  вся  смена.  И  никаких
видимых факторов воздействия! Никаких  аварий,  утечек,  обвалов,  никаких
происшествий. Разве что бригада проходчиков наткнулась на породу странной,
неизвестной ранее  структуры.  Это  минеральное  образование  представляет
собой пятидесятитонный монолит с длинными тонкими ответвлениями, уходящими
вглубь  соседних  пластов.  Сейчас  этот  монолит  находится...   впрочем,
неважно. Я скажу вам главное. Вы знаете, на что  наткнулись  шахтеры?  Они
вышли к нервной системе Земли!
     Кислицын замолчал и стал прихлебывать чай.
     - Ну? - спросил Олег. - А дальше?
     - Что именно - дальше?
     - Ну, как потом у Корфа пошли дела с этим монолитом?
     - А черт его знает! Потом была авария. Корф в тот момент находился на
Базе, так что сейчас его уже наверняка нет в живых...
     - Значит, все это правда? Насчет думающей Земли?
     - А вот этого уж я не знаю. Может быть, она и думает... Но только  не
о нас с тобой, а исключительно о себе. Такая же равнодушная скотина, как и
любой из нас... Тоже Конан-Дойль  сказал...  Или  все-таки  Уэллс.  Ладно,
пойду ловить покойников. Ты  заходи.  Особенно,  если  узнаешь  что-нибудь
интересное, в этом роде... Сейчас-то куда, на работу?
     - У меня сегодня все на профилактике. И у Зойки тоже. Мы договорились
с одним шофером - поедем в деревню за картошкой.
     - Счастливые! - вздохнул Жора. - А тут сиди... Ну, Зое привет.

     ...Грузовик свернул с шоссе и, пыля, покатил проселком.
     - Теперь уже близко, - сказал шофер Саня Белобородов.
     Зоя и Олег  сидели  рядом,  вцепившись  друг  в  друга  -  на  кочках
чувствительно подбрасывало. В кузове, под тентом,  погромыхивал  бидон  со
спиртом.
     - Не расплещем? - беспокоился Олег.
     - Не должны! - успокаивал Белобородов. - Он же не полный!
     Дорога пошла лесом, вернее, частоколом полусгнивших жердей, в который
за годы, прошедшие после аварии и ее ликвидации,  превратился  почти  весь
лес. Черные, надломленные стволы торчали из земли вкривь и вкось. Тени  от
них почти не  было,  но  трава  все  равно  росла  здесь  лишь  на  редких
прогалинах.
     Грузовик как раз проезжал мимо одной из  таких  прогалин,  когда  Зоя
вдруг вскрикнула:
     - Смотрите! Там мотоциклы!
     Четыре "Явы" стояли в стороне от дороги, а за ними  из  густой  травы
поднимался синеватый дымок костра.
     - А, ч-черт! - Саня начал тормозить, но было уже поздно.
     Стебли травы раздвинулись, выглянула голова, и  сейчас  же  несколько
человек бросились от костра к мотоциклам.
     - Банда, так ее! - Белобородов ударил по газам, проскочил прогалину и
погнал машину со все возрастающей скоростью, едва  успевая  вписываться  в
повороты.
     - Предупреждали ведь меня... -  бормотал  он.  -  На  прошлой  неделе
машину ограбили в этих местах! Дернула нелегкая угол срезать!
     Олег высунулся в окно, поглядел назад и сразу же увидел мотоциклиста,
показавшегося из-за поворота.
     - Догоняют!
     За первым мотоциклистом одновременно появились второй  и  третий.  На
четвертой "Яве" ехали двое.
     Что-то вдруг звонко щелкнуло по кабине. Эхо выстрела метнулось в  лес
и, застряв в буреломе, отстало.
     - Гады! - заныл Саня, бешено вращая руль. Он до отказа  выжимал  газ,
старенький грузовик каждую секунду мог  развалиться,  налетев  на  упавшее
дерево, а мотоциклисты не отставали.
     Один из них, сидевший позади водителя, снова поднял обрез.
     - Пригнись же ты! - Олег повалил Зою,  прижал  ее  голову  локтем,  а
другой рукой потащил из кармана пистолет.
     Гулко, как в колокол, ударило позади, где-то в кузове. Звук  выстрела
снесло ветром. В бидон попал, сволочь, подумал Олег и  тут  же  сообразил,
что бидон сейчас, пожалуй, прикрывает ему спину.
     Страха не было, он приходит позже, дома, в  безопасности,  когда  все
уже позади, и можно позволить себе бессонную ночь, гнев возмущения, слезы,
валерьянку и даже валидол.  Теперь  же  только  самые  решительные,  самые
отчаянные действия, чтобы это "позже" когда-нибудь наступило...
     Олег взвел курок, высунулся в окно  и  выстрелил  дважды,  не  целясь
особенно, желая просто показать ЭТИМ, что  добыча  не  слишком  легка,  и,
может быть, не стоит связываться. Мотоциклисты поняли и сразу  приотстали,
но продолжали ехать следом. Олег укрылся, на всякий случай, в кабине.
     Саня, покосившись на пистолет, радостно закивал.
     - Ага! То, что надо!
     Зоя выпрямилась.
     - Откуда это у тебя?
     - Потом, потом! - Олег в зеркало наблюдал за мотоциклистами.
     - Сейчас перемахнем покойницкую дорогу, - сказал Саня,  -  а  там  уж
деревню видно, побоятся лезть!
     Машина прошла один вираж, за ним другой  и  вылетела  к  перекрестку.
Шофер вдруг зажмурился, как от  боли.  Зоя  ахнула.  Взвизгнув  тормозами,
грузовик прополз юзом, развернулся  бортом  вперед  и,  наконец,  замер  у
самого завала, преградившего путь через перекресток.  Из-за  торчавших  во
все стороны бревен сейчас же полезли  люди.  Их  было  человек  пятьдесят,
многие вооружены автоматами или обрезами.
     Мальчишки, удивился Олег. Лет шестнадцать - семнадцать, не старше.  И
одеты все чисто, по-городскому.
     Вдруг, среди них... Олег хотел было протереть глаза, но не успел.  На
него обрушился оглушительный треск расщепляемых бревен, в воздух  полетели
ветки и щепа.  Только  после  этого  издалека  донесся  неторопливый  стук
крупнокалиберного пулемета.
     Нападавшие   бросились   врассыпную,   мотоциклисты,   преследовавшие
грузовик, не доехав  до  перекрестка,  резко  свернули  с  дороги  и  тоже
скрылись в лесу.
     Через минуту на шоссе показались два  огромных  армейских  фургона  с
пулеметами на крышах бронированных кунгов. Не сбавляя скорости, они  смели
завал, едва не зацепили грузовичок и  умчались  дальше  по  направлению  к
городу. Перекресток опустел, наступила мертвая тишина.
     - П-покойники, - еле слышно просипел Саня, -  в  город,  на  промысел
поехали...
     Он вдруг спохватился, торопливо запустил мотор, и машина покатила  по
расчищенной дороге в деревню...
     Немного переведя дух, Олег наклонился к Зое и спросил:
     - Ты видела?
     - Что? - Зоя испуганно обернулась.
     Олег взял ее за руку.
     - Ты рассмотрела их?
     - Бандитов? Да.
     - Никого знакомых не заметила?
     У Зои расширились глаза.
     - Каких знакомых? Что ты несешь?!
     - Странно. Может быть, это мне показалось?
     - Что показалось?
     - Да так, ерунда...
     - Нет уж, начал говорить, так говори!
     - Да понимаешь... - Олег зябко поводил плечами, - мне показалось, что
там был Пашка...
     ...Домой вернулись заполночь, пришлось ждать оказии, чтобы  не  ехать
снова через лес без охраны.
     Пашка мирно сопел на своем  диване,  и  Олег  решил  не  будить  его,
отложить разговор до утра. Откровенно говоря, у  Олега  сейчас  просто  не
было сил и запасы решимости подошли к концу,  а  ведь  предстояла  еще  та
самая бессонная ночь, которая наступает, когда все позади...
     Вот  только  вымыться  не  удалось,  вода  в  кранах  про  падала   с
наступлением темноты, а с утра сегодня ее не запасли не думали так  поздно
вернуться. Олег с досады принялся было вертеть краны, но не добыл ни капли
пришлось просто обтереться ладонью, скупо смачивая ее  из  чайника.  После
погрузки и разгрузки мешков с картошкой (спирт-то  уцелел  дырка  от  пули
пришлась гораздо выше его уровня) такой душ оказался явно недостаточным.
     Олег уже собирался ложиться, когда в дверь вдруг позвонили.  В  одних
трусах он вышел в коридор и заглянул в глазок, но увидел лишь край глубоко
надвинутой на глаза шляпы, лица человека за дверью разглядеть  не  удалось
Тревожась, он строго спросил:
     - Кто там?
     - Олег, открой, это я! - послышался из-за двери голос Жоры Кислицына.
     Врач торопливо шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь.
     - Проходи, - сказал Олег - Мои, правда, уже спят...
     Кислицын мотнул головой.
     - Нет! Я на минутку...
     Он замолк и долго стоял, не поднимая глаз.
     - Случилось что-нибудь? - спросил Олег.
     Он вдруг почувствовал, что покрывается холодным потом.
     Жора пожал плечами, пробормотал нечто невнятное и, наконец, глянул на
него - искоса, осторожно. Жалость  перемешанная  со  страхом,  отчаянье  и
брезгливость  были  в  этом  взгляде.  И   Олег   понял.   Он   попятился,
загораживаясь от Кислицына рукой, как будто тот собирался его  бить.  Жора
мог бы и не говорить ничего больше, все было ясно. Но он заговорил:
     - Вот такие  дела,  старик...  Ума  не  приложу,  где  вы  могли  его
подцепить?
     - У всех? - беззвучно прошептал Олег. Ему казалось, что он кричит.
     - Да. У всех троих... Так что ты... В общем, сам понимаешь...
     Жора снова надолго замолк.
     - Ну, мне пора!  -  он  направился  к  двери,  но  прежде  чем  уйти,
произнес, словно обращаясь к самому себе:
     - Разумеется, я никому не скажу...

                                    5

     Ночные холода, начавшиеся еще в горах,  были  по-прежнему  злы,  хотя
отряд уже давно миновал последний перевал и  спустился  на  равнину.  Днем
люди  радовались  избавлению  от  песчаных  бурь,  преследовавших  их   на
протяжении всего пути через пустыню, а ночью дрожали  от  холода,  плотным
кольцом окружив лесной костер. Позади остались непролазные хвойные чащи  в
отрогах  Великого  Восточного  хребта,  отряд  шел  теперь  сквозь  редкую
колоннаду устремленных ввысь стволов. Здесь уже безраздельно царила осень,
и от ярких желтых и красных листьев лес казался празднично освещенным.
     Нуфера путь через лес приводил в  неописуемый  восторг.  Бедняга  был
великоват для узких горных троп и едва поспевал за маленькими  паймакскими
мулами. Он совершенно измучился, преодолевая Восточный хребет, зато теперь
мог вознаградить себя всеми  богатствами  осеннего  леса.  Принюхиваясь  к
терпким запахам созревших лакомств, громадепрь сладко жмурился, а во время
остановок сейчас же принимался рыть землю  и  ворошить  листву  в  поисках
корешков и плодов, возбуждавших его аппетит.
     Людям тоже не приходилось голодать в этих богатых дичью местах, кроме
того, к своему столу они добавили наиболее любимые Нуфером грибы и  ягоды.
То и другое оказалось превосходным. Раздавались даже голоса,  предлагавшие
перенести столицу из Паймака в эти благодатные места. Однако благоразумный
Бакум, едва ли не  силой  увезенный  из  Паймака  в  качестве  проводника,
постарался охладить восторги диавардов. Он сказал, что земли к востоку  от
хребта заселены многочисленным и воинственным народом - ирманами.  Попытка
основать здесь новую столицу неизбежно приведет к войне.
     - Только малочисленный отряд, вроде нашего, может незаметно пройти по
землям ирманов, - говорил Бакум. - Их  поселения  находятся  севернее,  на
берегах большого озера, названия которого я не знаю. Будем надеяться,  что
злая сила не приведет сюда всадников ирманов...
     Отряд диавардов под командованием  седого  могучего  Поллуна  состоял
всего из тридцати человек, в основном, молодых воинов. Его офицерами  были
Тайк  Тхоорт  и  Даяна,  приемная  дочь  и  наследница  одного  из  бывших
правителей диавардов, также погибшего от руки Колдуна.
     Не сразу и не без  отчаянной  внутренней  борьбы  Тайк  признал  свое
родство с диавардами. Однако, поверив Лазару, он  не  смирился.  Несколько
слов, произнесенных Аллером Нороном или призраком в его образе,  оставляли
некоторую надежду разыскать логово Колдуна и посчитаться  с  ним  за  все.
Идея похода  на  восток  была  с  восторгом  подхвачена  многими  молодыми
солдатами, а также  Даяной,  стоявшей  во  главе  немногочисленной  стражи
Паймака. Все понимали, что это последний шанс - других способов  борьбы  с
Колдуном не было...
     На третий день пути через лес диаварды попали  под  затяжной  осенний
дождь. В наступивших сумерках отряд с трудом продвигался по глинистому дну
большого оврага. Копыта мулов скользили и  вязли  в  клейкой  жиже,  очень
скоро  бедные  животные  совершенно  выбились  из  сил,  один   громадепрь
неутомимо месил глину ногами.  Голые  склоны  оврага  долго  не  позволяли
выбраться наверх, только  к  вечеру  они  стали  постепенно  понижаться  и
покрылись кустарником. Здесь уже можно  было  подыскать  местечко  посуше.
Поллун остановил отряд. Диаварды освободили мулов от поклажи и  разбрелись
в разные стороны на поиски сухих дров для костра.
     Тайк вывел Нуфера  из  оврага  и  пустил  его  попастись  в  зарослях
орешника, а сам вернулся туда, где Кидо, юный ординарец Поллуна, а также и
верный паж Даяны, разводил отдельный костер для офицеров.
     Кидо не было еще и пятнадцати лет, но его расторопность,  ловкость  и
выносливость, а главное, его отчаянная решимость всюду быть рядом с Даяной
заставили в свое время Поллуна взять мальчишку в  отряд.  Диаварды  только
выиграли от этого. Кидо взбирался на самые высокие деревья, если надо было
разведать дорогу, служил посыльным, когда отряд разделялся во время охоты,
кроме  того,  он  прекрасно  стрелял  из  лука  и   добровольно   исполнял
обязанности повара офицерской кухни.
     Тайк быстро привязался к маленькому солдату и с удовольствием  обучал
его ловким боевым приемам, неизвестным  диавардам,  однако  тесной  дружбе
между ними мешало одно обстоятельство: Кидо в глубине души ревновал  Даяну
к Тайку.
     Что ж, у него были на то основания. Начиная с первой встречи, которая
едва не кончилась для Тайка бедой,  взгляд  его  постоянно  возвращался  к
тоненькой фигуре Даяны или к ее красивому,  хотя  и  несколько  надменному
лицу. Впрочем, к Тайку она относилась вполне  приветливо,  уважая  его  за
воинское мастерство.  Некоторую  досаду  вызывало  у  него  лишь  то,  что
примерно с тем же уважением Даяна относилась и к Нуферу.
     Огонь долго в сомнении облизывал сырые дрова и, наконец,  разгорелся.
Кидо уже нанизал на тонкие прутья куски дичи, как вдруг из леса послышался
короткий приглушенный рык громадепря.  Тайк  вскочил.  Поллун  и  Даяна  с
тревогой смотрели на него.
     - Что там?
     - Тс-с! - Тайк приложил палец к губам.
     На краю оврага показался Нуфер. Он быстро глянул вниз, убедился,  что
его услышали и увидели, и сейчас же снова повернулся к лесу.
     - Он почуял людей, - произнес Тайк.
     Поллун шепотом выругался. Встреча с людьми в  этих  местах  никак  не
входила в планы диавардов.
     - Может, просто зверь какой-нибудь? - с надеждой спросил он.
     Тайк покачал головой.
     - Нуфер - боевой  громадепрь.  Он  знает,  как  нужно  докладывать  о
приближении человека. Прикажите тушить костры, я постараюсь узнать, в  чем
дело.
     - Бакум пойдет с тобой, - сказал Поллун. - Он  бывал  в  этих  краях,
пусть посмотрит, что там за люди. Даяна, поднимай  отряд.  Займем  оборону
выше, у самого входа в овраг.

     - ...И  какая  муха  меня  укусила,  не  пойму!  -  бормотал   Бакум,
пробираясь сквозь густой орешник вслед за Нуфером и  Тайком.  -  Сидел  бы
теперь  дома,  беды  не  знал!  Нет,  понесла  нелегкая   в   путешествие!
Допутешествовался.
     - Тс-с! - Тхоорт обернулся и знаком велел ему остановиться.
     Лес  впереди  редел,  в  просветах  между  деревьями  серой   пеленой
проглядывало небо.  Тайк  один  двинулся  вперед.  Он  обогнул  неподвижно
замершего громадепря, осторожно приблизился к  последнему  ряду  деревьев,
долго разглядывал что-то на открытом пространстве впереди, а затем поманил
своих спутников.
     Бакум все старался  пригнуться  пониже  и  до  Тайка  добрался  почти
ползком.  Стена  леса  обрывалась  здесь  крутым  берегом  неширокой,   но
темноструйной реки. За ней на обширной туманной равнине разлеглись кое-где
россыпи  красноватых  камней,  да  желтыми  пятнами  проступали   участки,
заросшие деревьями.
     Прямо под тем местом,  где  стояли  разведчики  диавардов,  у  берега
замерли пять широких плоскодонных судов. Палубу их заменяли  прямоугольные
дощатые настилы, окруженные барьером -  коновязью.  Суда  были  пусты,  но
песок на берегу взрыли копыта целого табуна лошадей.
     - Ирманы! - прошептал Бакум. - Речка-то, наверное, впадает прямо в их
озеро!
     - Зачем они здесь? - спросил Тайк.
     - Ох, да кто же их знает?!
     - Может быть это просто дозорный отряд для охраны границ?
     - Ну так и охраняли бы где-нибудь... подальше, - простонал Бакум. - К
чему было высаживаться именно здесь? Нет, не к добру! А  вдруг  нас  давно
уже выследили?!
     И словно в ответ на эти слова из глубины леса донесся  вдруг  далекий
гортанный клич.
     Бакум огромными круглыми глазами уставился на Тайка.
     - Это там... у оврага!
     Нестройные крики послышались теперь именно с той стороны, где  должен
был находиться отряд диавардов.
     - Оставайся здесь! - Тайк  вскочил  на  спину  громадепря  и  галопом
поскакал напролом через чащу. - Следа за лодками!
     Действуя быстро, но осторожно, чтобы самому не  нарваться  на  засаду
ирманов, Тхоорт вышел к оврагу в  том  месте,  где  он  был  еще  довольно
глубок. Отсюда можно было увидеть, что происходит  на  стоянке  диавардов.
Тайк подполз к обрыву, выглянул и  сейчас  же  отпрянул.  По  дну  оврага,
увязая в грязи и хрипло дыша, бежали цепочкой шестеро низкорослых людей  в
одинаковых лохматых куртках, с широкими загнутыми мечами в руках.
     А впереди, шагах в тридцати всего перед ними, едва ковыляла  раненная
в ногу Даяна, опираясь на плечо Кидо.
     Вот она оступилась, оба упали. Кидо сейчас же снова вскочил на  ноги.
Он увидел, что погоня приближается, и  поднял  лук.  Чуть  слышно  пропела
легкая стрела, один из преследователей на  бегу  вдруг  согнулся  пополам,
плюхнулся в мутную лужу, забил ногами, разбрызгивая грязь.
     Но эта стрела была последней у Кидо. Ирманы поняли, что враг их почти
безоружен, и припустили еще быстрее. Кидо не успел даже  помочь  подняться
Даяне, когда первый  из  нападавших  налетел  на  него,  размахивая  своим
огромным мечом. Легкий клинок Кидо отвел удар, но сам он не  удержался  на
ногах и отлетел далеко в сторону. В ту  же  секунду  Даяна,  извернувшись,
словно кошка, бросилась под ноги ирману и всего-то, казалось, перекатилась
с одного бока на другой, пересекла ему дорогу,  сжимая  в  руках  меч.  Но
свирепый воин замер, не сделав следующего шага, задохнулся и вдруг рухнул,
как подкошенный, зажав рукой широкую рану на животе.
     Даяна бессильно опустила голову. Шлема на ней не  было,  и  слипшиеся
волосы совершенно закрывали лицо. Между тем второй ирман был уже возле нее
и поднял оружие, чтобы покончить, наконец, с  этой  опасной  чужестранкой,
имевшей  манеры  бывалого  воина.  Кидо  хотел  броситься  на  ирмана,  но
поскользнулся и упал. С отчаяньем смотрел он на мокрую равнодушную сталь в
руках человека, одетого в драные шкуры.
     И вдруг что-то случилось, Кидо  даже  не  понял  сразу,  что  именно.
Коренастый воин еще примеривался, как получше нанести удар, когда раздался
короткий чмокающий звук, и прямо под глазом у него вышло и тускло блеснуло
металлом коническое острие. Не меняя выражения лица,  ирман  повалился  на
бок и боднул головой податливую глину. В бритом его затылке  прочно  засел
толстый стальной пруток с колючим оперением на конце.
     Кидо радостно закричал: он узнал железную стрелу Тхоорта. Прежде  чем
трое оставшихся  ирманов  сообразили,  откуда  прилетела  эта  неожиданная
смерть, Тайк прыгнул с обрыва и в следующее мгновение оказался среди  них.
Посох стремительно вращался в его руках. Один из воинов  получил  удар  по
голове, другой упал с  перебитым  коленом.  Третий,  отмахнувшись  кое-как
мечом, бросился бежать назад по дну оврага и  сразу  заметил  свисающую  с
обрыва веревку. Ее оставил здесь Тхоорт перед тем, как напасть на  врагов.
Ирман решил воспользоваться этим путем, тем более, что Тайк, занятый двумя
своими противниками, не мог помешать ему.
     - Он перережет веревку! - простонал Кидо, отчаянно скользя  по  глине
вслед за ирманом. Но тот был уже наверху. Вот он скрылся  в  густой  траве
над обрывом. Теперь ему достаточно будет полоснуть по веревке  мечом...  И
вдруг крик ужаса раздался там, в зарослях. Последовал тяжелый удар, и тело
воина, высоко взлетев над краем обрыва, мешком упало  на  дно.  По  следам
страшных клыков, пробивших грудь ирмана, Тайк узнал работу Нуфера.
     Даяна, наконец, пришла в себя и, откинув волосы с лица, с  удивлением
смотрела на лежащие вокруг тела.
     - Кидо, ты здесь? - еле слышно прошептала она.
     Тайк подбежал к ней и помог встать.
     - Скорее! - сказал он. - Нас могут заметить другие. От всадников  нам
не убежать. Где Поллун?
     - Поллун... - с трудом проговорила Даяна,  -  Поллун  увел  отряд  на
запад. Мы прикрывали... Восемь человек убито... Кидо! Ты жив... Ну, все  в
порядке. Идем.
     С помощью Тайка и Кидо Даяна выбралась из оврага. Здесь  ее  посадили
на громадепря и быстро углубились в лес.
     - Идем  к  реке,  -  сказал  Тайк,  -  нам  нужно  забрать  Бакума  и
осмотреться.
     Погони не было слышно,  вероятно,  все  всадники  преследовали  отряд
Поллуна. И все же нападение могло  произойти  ежеминутно,  ведь  рано  или
поздно ирманы узнают, что Даяне удалось бежать.
     Осторожно пробираясь по лесу, минуя  поляны,  держась  больше  густых
зарослей, Тайк и его спутники  вышли,  наконец,  к  берегу  реки.  До  них
донеслись  голоса  ирманов,  чуть  выше  по  течению  несколько   десятков
всадников спешно грузились с лошадьми на  три  судна  из  пяти.  Слышались
зычные команды  и  хриплая  брань,  которой  командиры  подгоняли  солдат.
Очевидно, всадники  собирались  предпринять  какой-то  обходной  маневр  и
перерезать путь вторгшимся в их земли диавардам.
     Неожиданно на берегу  раздался  крик,  какой-то  человек  скатился  с
обрыва прямо в гущу солдат и прежде, чем те успели опомниться,  прошмыгнул
между ними к сходням пустовавшего судна.
     - Это же Бакум! - воскликнул Кидо. - Тише!  -  Тайк  схватил  его  за
плечи и заставил сесть в траву. Бакум  между  тем  проворно  взобрался  на
палубу, выхватил из-за пояса  топорик  и  перерубил  один  за  другим  оба
каната, удерживавших судно у берега. Сильное течение сейчас же  подхватило
лодку, потянуло ее на середину, прочь от остальных судов. Оттуда в  Бакума
полетели  копья,  но  сметливый  горожанин  уже   укрылся   за   небольшой
надстройкой у основания мачты. Переведя дух, он расстегнул висевшую  через
плечо сумку и бережно вынул из нее несколько укутанных в паклю шаров.
     Глаза Тайка, следившего за ним  с  берега,  радостно  загорелись.  Он
понял, в чем заключался смелый и хитрый план рассудительного Бакума,  ведь
ему уже приходилось иметь дело с особым оружием диавардов.
     Срывая паклю и специальную воздухонепроницаемую упаковку  из  вощеной
бумаги,   Бакум   принялся   забрасывать   шарами   суда   ирманов.   Шары
раскалывались, ударяясь о палубу, разливали по ней потоки темной жидкости,
и сейчас же стена пламени поднималась над судном. Четыре  огромных  факела
вспыхнули один за другим над рекой. Солдаты с воплями бросались в воду, но
и она горела в промежутках между лодками. Густой черный дым потянулся вниз
по реке, заслоняя от ирманов беглеца. Всадники пытались было  преследовать
его по берегу, но обрыв становился  здесь  слишком  крут,  и  им  поневоле
пришлось свернуть глубже в лес.
     Тайк вскочил. Теперь нужно было действовать без промедления: и Бакум,
и всадники быстро приближались к тому месту,  где  укрылись  диаварды.  Он
закричал,  замахал  руками,  к  нему  присоединился  Кидо,  и  громадепрь,
выставив на всеобщее обозрение свою громадную тушу, издал раскатистый рев.
     Бакум вздрогнул, обернулся и радостно закричал в ответ.  Он  бросился
на корму и, работая изо всех сил рулевым веслом, погнал  лодку  к  берегу.
Едва она ткнулась в песок, на борт вскарабкался Тайк.  Он  тянул  за  узду
Нуфера, на спине которого лежала Даяна. Сзади громадепря подталкивал Кидо.
     Пока диаварды забирались в лодку, течение развернуло ее, оторвало  от
берега и снова вынесло на середину  реки  Судно  летело  теперь  в  мощном
потоке,  значительно  опережая  пробиравшихся  сквозь  лес  всадников.  Их
яростные выкрики ничем больше не  грозили  диавардам  -  переправиться  на
противоположный, пологий берег ирманам было не на чем...

     К утру на реку лег густой туман. Он укрыл  беглецов  от  постороннего
взгляда, но и они не видели ничего вокруг Тайку  временами  казалось,  что
лодка  застыла  неподвижно  между  темной  стеной  берега,  поднимавшегося
справа, и белой слепой  бездной,  поглотившей  весь  остальной  мир.  Лишь
маленький кусочек твердой материи, обнесенный  по  периметру  барьером  из
бревен,  неизвестно  как  сохранился  на  краю  туманного  океана,   чтобы
послужить пристанищем четверым усталым, израненным людям.
     Посреди палубы, на ложе из плащей, спала Даяна: Всю ночь она тряслась
в ознобе,  глубокая  рана  на  бедре  жгла  ее  огнем,  однако  стараниями
заботливого Кидо жар удалось сбить, боль утихла, и Даяна,  укутанная  всей
теплой одеждой, которая нашлась в лодке, под утро, наконец, уснула. Потом,
свернувшись на палубе клубочком, заснул и Кидо. Бакум тоже дремал, сидя  у
руля. Править  в  таком  тумане  все  равно  было  невозможно,  оставалось
надеяться, что течение само поможет судну обогнуть возможные  препятствия.
О том, чтобы пристать к берегу и продолжать путь по суше, не могло быть  и
речи - Даяна не выдержала бы и часа езды верхом. Бакум предлагал плыть  по
течению до самого озера.
     - Мы направляемся прямо к столице ирманов, - говорил он, - но  четыре
человека - это не то что тридцать. Обычно ирманы не обращают  внимания  на
такие мелкие группки, бредущие по большому тракту вдоль озера с востока на
запад  или  обратно.  Похоже,  что  река  здесь  самое  быстрое   средство
передвижения, так что мы, пожалуй, надолго опередим весть о нашем, отряде.
Пусть течение доставит нас к тракту, а  уж  там,  повернув  на  запад,  мы
сможем без особых приключений вернуться в Паймак...
     При этих словах Бакум бросил осторожный взгляд на  Тайка  и  поспешно
добавил:
     - Впрочем, мы можем повернуть и на восток!
     Поневоле  приходилось  следовать  этому  плану.  Может  быть  там,  в
населенных районах, думал Тайк, кто-нибудь знает дорогу к замку Колдуна...
     Даяна застонала во сне, пробормотала  что-то  невнятно.  Тайк  присел
возле нее, поплотнее укрыл плащом и вдруг поймал себя на ощущении, что все
это уже было. Словно когда-то, давным-давно, он сидел  вот  как  же  возле
спящей Даяны и бережно поправлял ей одеяло. Привычно. Но откуда бы взяться
такой привычке?
     Просто мне тоже нужно поспать, решил он. Все равно в тумане ни  черта
не видно. Неизвестно, что ждет нас впереди, но  головы  наши  должны  быть
свежими... а то как бы они не достались ирманам.
     Тайк повернулся к Бакуму, и  тот,  словно  почувствовав  его  взгляд,
сейчас же поднял голову.
     - Нет, нет, господин Тхоорт, я не сплю, я у руля! -  заявил  он  чуть
сиплым голосом и победно вперил вдаль по-совиному вытаращенные глаза.
     Тайк усмехнулся. От руля сейчас не было никакого проку, однако хорошо
уже то, что Бакум, гордый своими вчерашними подвигами, держался молодцом.
     - Вы незаменимый человек,  Бакум,  -  сказал  Тайк,  -  и  я  целиком
полагаюсь на ваш опыт и мужество. Пожалуйста, разбудите меня не позже, чем
через час.
     Он с удовольствием растянулся на голых досках палубы, закрыл глаза  и
уже в отдалении где-то услыхал важный голос Бакума:
     - Не беспокойтесь, сударь. Ровно через час...
     Тайку  приснился  сон.  На  неуклюжем  судне  ирманов  он   плыл   по
бескрайнему морю. Не было на море ни ветра, ни воли,  но  судно  неумолимо
двигалось  вперед,  словно  притягиваемое  огромной  горой,  встающей  над
горизонтом, и ужас все глубже вползал в душу.
     Вдруг исполинский силуэт, выкроенный  из  самой  тьмы,  отделялся  от
вершины горы и, тяжело взмахивая крыльями, полетел навстречу Тайку.
     - Ох, сударь! - прозвучал над  ухом  голос  Бакума,  -  кажется,  это
первое предупреждение вам...
     В тревоге Тайк проснулся и,  приподнявшись  на  локте,  огляделся  по
сторонам. Все, включая Бакума, спали, туман, все так же окружал  судно.  И
все же что-то изменилось. Спросонок Тхоорт никак не мог сообразить, в  чем
дело, а когда, наконец, понял, стремительно вскочил  на  ноги  и  принялся
расталкивать Бакума.
     - Что случилось? - испугался тот. - Где мы?
     - Вот это я и хотел бы у вас узнать, господин рулевой!  Оглянитесь-ка
вокруг!
     Бакум обескураженно захлопал глазами.
     - Как же так? - пробормотал он, - где же берег?
     Действительно, темная полоса берега, неизменно тянувшаяся по  правому
борту, теперь исчезла. Течение тоже изменилось: лодка,  кружась,  медленно
двигалась сквозь пелену тумана в неизвестном направлении.
     - Что в конце концов произошло?! - в отчаянии вскричал Бакум.
     - Догадаться нетрудно, - ответил Тайк. - Ты  проспал  устье,  дорогой
мой! Мы вышли в озеро.
     - Но... но это невозможно! Мы же были так далеко!  Неужели,  скорость
течения... И потом, в устье наверняка полно поселений ирманов,  мы  должны
были пристать к берегу гораздо выше,  чтобы  не  встретиться  с  ними,  не
наткнуться на их суда или опоры мостов... Где это все?
     - Значит, нам еще повезло - мы счастливо  миновали  их  во  сне.  Вот
только как теперь вернуться на берег? Ветра нет, весло одно...
     Тайк ударил кулаком в толстое коренное бревно коновязи.
     - Это я виноват!
     От звука голосов проснулись  Даяна  и  Кидо.  Даяна  подняла  голову,
откинула плащ и села, удивленно озираясь.
     - Что-нибудь случилось? - спросила она.
     - Пока особой опасности нет, - поспешно сказал Тайк. -  Мы  вышли  из
реки, и, кажется, нас несет к центру озера. Ну да что-нибудь  придумаем...
Как твоя нога?
     Даяна помяла пальцами бедро, согнула, поморщившись, ногу в колене.
     - Лучше. Болит, конечно, но лихорадка, кажется, прошла...
     - Что с тобой, Бакум? - спросил вдруг Кидо.
     Все повернулись к рулевому. Бедняга сидел, схватившись за  голову,  в
глазах его застыл ужас.
     - К центру озера... - выдавил  он  после  долгого  молчания.  -  Силы
небесные! Значит - прямо к острову!..

                                    6

     Олег дождался темноты в пустынном дворике, сдавленном глухими торцами
пятиэтажек, и  только  после  этого  осторожно  двинулся  вдоль  улицы  по
направлению к своему дому. Он поднял воротник плаща  и  натянул  берет  до
самых глаз, он старательно обходил круги света под фонарями и  отворачивал
лицо при встрече с редкими вечерними прохожими. И все же  этот  поход  был
чистым безумием. Олег прекрасно знал,  что  делают  озверевшие  от  страха
горожане с носителями вируса СВС, когда те  тайком  пробираются  в  город.
Знал, но не очень беспокоился по этому поводу. Жизнь  его  изменилась  так
круто, что он и сам порой удивлялся новым, неожиданным проявлениям  своего
характера. Первая  волна  отчаяния  прошла,  сменившись  глухой  затаенной
болью, которая одна могла свести человека в  могилу  в  течение  года.  Но
вместе с отчаянием пропал и страх смерти  или,  вернее,  страх  наказания,
снялись все запреты, налагаемые людьми, живущими в человеческом  обществе,
на самих себя.
     Олег, Зоя и Пашка больше не имели к человеческому  обществу  никакого
отношения. Они были покойниками и с каждым днем все яснее это чувствовали.
Они  жили  в  дачном  домике  на  заросшем  бурьяном  участке,  и  их   не
интересовало, чей это домик и чей участок. Днем  они  прятались,  выходили
только по ночам, да и то украдкой. Украдкой же  собирали  дрова,  готовили
еду ели, спали, разговаривали...
     И вот сегодня Олег рискнул украдкой побывать  в  городе.  Нужно  было
запастись продуктами. Не пропадать же, в самом  деле,  талонам.  Но  когда
большая  хозяйственная  сумка  основательно  отяжелела,   и   можно   было
возвращаться, его вдруг с неудержимой силой  потянуло  взглянуть  на  свой
бывший дом.
     Может быть, там происходит нечто такое, что ему  необходимо  иметь  в
виду. Разведка никогда не помешает а узнать его теперь не  так  просто  за
три последних дня изменилась походка, осанка даже лицо все стало таким  же
чужим, как плащ  и  берет  позаимствованные  на  даче.  Словом,  он  решил
рискнуть еще раз.
     Два раза пришлось пройти мимо поворота во двор, поблизости все  время
оказывались прохожие. Наконец наступил удобный момент  улица  была  пуста.
Олег быстро огляделся и свернул под арку. Во дворе не было ни души видимо,
события последних дней заставляли людей сидеть дома. Лампочки в  квартирах
горели  вполнакала  из-за  неустойчивой  работы  электростанции   и   этот
красноватый свет казался пристальным,  выжидающим  прищуром  окон.  Они  с
подозрением смотрели друг на друга, задавая себе один и тот же вопрос  кто
следующий? Чьи окна навсегда погаснут этой ночью?..
     Олег быстро перешел в тень деревьев, росших в центре двора, и  увидел
наконец свой дом. Сначала он даже испугался, ему показалось,  что  широкая
черная трещина надвое рассекает здание,  словно  кто-то  ударил  по  крыше
гигантским колуном и разрубил дом до  самой  их  квартиры.  Но  постепенно
стало ясно, что это не трещина а слой копоти,  покрывающий  стену  над  их
окнами. В квартире был пожар. И не в одной квартире. Как  всегда  в  таких
случаях, взбешенная толпа  разливала  бензин  направо  и  налево.  Черными
провалами зияли по два-три окна во все? верхних этажах до самой крыши: там
тоже горело. Лопнувшие в пламени листы шифера уже были сняты сквозь  крышу
светили звезды, отчего и казалось, что дом про резан трещиной.
     Вовремя убрались,  спокойно  подумал  Олег.  Может  быть,  погромщики
пришли сразу после их бегства, может быть, только на  следующий  день.  Но
они обязательно приходят, рано или поздно, к каждому зараженному. Приходят
по  извечной  человеческой  привычке  заниматься  бессмысленными   делами:
грабить нищих, собирать оброк с голодных или  вот  как  теперь  -  убивать
обреченных на смерть.
     Олег повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.  С  домом  покончено.
Отныне у него будут только убежища и норы. Впрочем, это не надолго...
     Было уже далеко за  полночь,  когда  Олег  миновал,  наконец,  лесной
бурелом и выбрался на открытое место. Заросшая тропинка, которой  он  шел,
спускалась здесь  в  отлогую  долину,  когда-то  занимаемую  садоводческим
товариществом. Луна освещала забытое  товарищество  от  края  и  до  края,
искусно вырезая на земле силуэты полуразвалившихся домиков.
     Нигде ни огонька. Давным-давно в  этих  садах  ничего  съедобного  не
произрастало, и люди здесь бывали редко. Разве что такие же бедолаги,  как
Олег и его семья, но их огня отсюда не увидишь. Да что огня - такие и  дым
прятали. Где-то там - Олег отыскал глазами голое кряжистое дерево  посреди
поля - в домике с чудом сохранившейся крышей его ждут Зоя и Пашка.
     Неясное предчувствие вдруг кольнуло в сердце. Что-то  новое,  подумал
Олег. Ощущение опасности и непроходящее отчаяние давно  стали  привычными,
снедали душу своим чередом, помаленьку. Но сейчас... А может быть, это  не
предчувствие? Кажется, ветка в лесу хрустнула. Он прислушался. Нет,  тихо.
От напряжения все это, вот что. А чего напрягаться? Ему-то!
     Свернув с тропинки, Олег перелез через забор, пересек  один  участок,
второй и широкой полосой травы, бывшей когда-то проезжей дорогой, двинулся
вниз по склону.
     На  его  условный  стук  дверь  сразу  открылась,  и  луна   осветила
заплаканное лицо жены. Зоя пролила немало слез за эти  дни,  но  это  были
беззвучные слезы, они не мешали ей пилить в подполе дрова, готовить еду из
ничтожного количества продуктов, дежурить у окна в свою и частью в Пашкину
смену. Мало-помалу Олег привык к  этим  слезам,  а  вот  сейчас  удивился.
Удивился себе. Оказывается, можно привыкнуть даже к такому.
     - Наконец-то! - прошептала Зоя. - Я уже хотела навстречу идти...
     Олег шагнул в темноту и запер за собой дверь.
     - С ума сошла, - сказал он. - Как это навстречу? Зачем?
     - Пашка пропал.
     Олег вздрогнул. Вот оно, предчувствие.
     - Когда? - спросил он.
     - Еще днем. Сказал, что пройдется по дачам... и не вернулся.
     Зоя всхлипнула.
     - Ну, не реви. Он уже взрослый, сам знает... - Олег задумчиво  глядел
в окно. - И неизвестно еще, что лучше...
     - Нет, - твердо сказала Зоя. - Мы должны его найти. Ему нужна помощь.
Я чувствую, с ним что-то стряслось.
     - Да где же его теперь искать? - возмущение Олега было притворным. Он
знал, где.
     - Известно, где, - спокойно произнесла Зоя. - В банде Крутого.  Пашка
мне все рассказал. Там настоящие ребята. С ними вместе хоть  на  смерть...
Пыталась я его разубедить, да только все испортила, кажется.
     Олег, все еще стоявший у окна, вдруг заметил вдали какое-то движение.
И сейчас же над бывшими садами высоко взвилась осветительная ракета.  Олег
отпрянул. За окном на минуту установился день.
     - Эй, падаль! - прорычал  мегафон  на  соседнем  участке.  -  Мы  вас
выследили. Выходите, не прячтесь! Ну, чего ждете? Все равно вам живыми  не
уйти!
     На рассвете в самой глубине мертвого  леса  лежал  истекающий  кровью
человек. К нему подошли двое:  у  одного  на  шее  висел  автомат,  другой
побелевшими от напряжения пальцами сжимал топор.
     - Смотри-ка, куда уполз, - покачал головой тот, что был с  автоматом,
- на переломанных-то ногах! Ну, Кеша, давай!
     Кеша побелел теперь лицом, переложил топор в  левую  руку,  а  правую
стал вытирать об себя.
     - Может быть, он того... готов уже? - В голосе его звучала надежда.
     - Не! - заверил автоматчик, - вон шевелится...
     Кеша плаксиво сморщился.
     - Шевелится!.. Слушай, а может его пристрелить? А, Богдан? У  тебя  ж
волына, ну что тебе стоит?
     - Цыц! - прикрикнул строгий Богдан. - Емельяныч как  велел?  Топором.
Кому? Тебе. Крови боишься? Как же тебя в дело брать, когда ты даже  падаль
прикончить не можешь? А может, ты и корешился с ним раньше? Нам  таких  не
надо...
     Богдан положил руку на автомат.
     - Ну чего ты? Чего ты? - Кеша взял топор двумя руками и, пошатываясь,
подошел к лежащему.
     - Как же его... По шее, что ли?
     Он замахнулся было, но вдруг выронил топор, упал на колени и заревел,
давясь неудержимой рвотой:
     - Не мо-гу-у...
     Богдан плюнул.
     - Все Крутому скажу. Время только с тобой терять. Смотри, солнце  уже
где, сволочь! А ну, кончай блевать! Отползай,  тебе  говорю,  а  то  обоих
положу!
     Кеша, рыдая, поспешно отполз подальше.  Богдан  шагнул  вперед,  снял
автомат и уже потянул было  затвор,  как  вдруг  за  его  спиной  неслышно
выросла тень. Тот самый, выроненный  Кешей  топор  сверкнул  на  солнце  и
глубоко вонзился в затылок Богдана. Не издав и  звука,  Богдан  рухнул  на
землю,  вывернул  набок  разрубленную  голову,  и  удивленно  уставился  в
пространство. Над ним стояла Зоя.
     ...Олег выстрелил вслед удирающему второму бандиту и сразу бросился к
Пашке. Вдвоем с Зоей они подняли его и понесли. Куда?  Подальше  от  этого
места - ни о чем другом они не думали. Возвращаться на дачи  было  нельзя,
Зоя и Олег чудом ушли от облавы, ползком, через заросший бурьяном  огород.
Нельзя было и оставаться в лесу - здесь хозяйничала банда...
     Впереди вдруг послышался треск сучьев. Широкой полосой навстречу  шли
люди.
     - Ложись! - Олег опустил Пашку на землю и схватил  автомат.  Проверил
магазин, передернул затвор. Потом достал из кармана  пистолет  и  протянул
его Зое.
     - Здесь два патрона. Один ему, другой тебе...
     Зоя кивнула. Все просто, по-деловому. Как и положено покойникам...
     Цепь приближалась. Ни уйти от нее, ни укрыться...
     - Олег! - раздался вдруг голос в цепи. - Олег, не стреляйте!  Это  я,
Зарецкий!

                                    7

     Остров глыбой мрака  проступил  в  тумане  незадолго  до  наступления
сумерек. Словно опустившись сверху, он навис прямо над лодкой, а уж  затем
стал медленно разрастаться вширь. При виде его  Бакум  забился  в  дальний
угол и замер, оставив, как видно, последнюю  надежду  спастись.  До  этого
несчастный рулевой лихорадочно метался по  палубе,  пробовал  оторвать  от
коновязи бревно, чтобы сделать из него второе весло и плыть отсюда назад к
берегу. В ответ  на  недоуменные  вопросы  диавардов  он  только  отчаянно
отмахивался.
     Теперь же, глядя расширенными от  страха  глазами  на  приближающийся
остров, Бакум вдруг заговорил сам:
     - Разве мог я предположить, уезжая  из  тихого  нашего  Паймака,  что
окажусь в конце концов вот здесь?! Сам! Ведь сам же пришел!
     Даяна, ковыляя, приблизилась к нему.
     - Расскажи, наконец, чего ты так испугался?
     Бакум смотрел куда-то сквозь ее и рассеянно кивал:
     - Да, да. Все гордость проклятая, вот что. И  откуда  это  берется  в
человеке? Мерзкая  какая-то  самонадеянность...  Надо  же,  возомнил  себя
героем! Поперся неизвестно куда - благородством решил блеснуть! Блеснул.
     Тайку эти мотивы в речах  Бакума  были  знакомы,  поэтому  он  только
потрепал беднягу по плечу и ободряюще ему улыбнулся.
     - Ну, ну, дружище! Ты рано  себя  хоронишь.  Вспомни,  как  туго  нам
пришлось при встрече с ирманами! А кто всех нас выручил? Не благородный ли
мэтр Бакум? "Не стоит приходить в отчаяние, - говорил храбрый король Пишу,
- пока своими глазами не увидишь,  как  голова  твоя  катится  по  земле".
Возьми себя в руки, Бакум, глотни вот из этой фляжки и расскажи  нам,  что
это за остров. Я впервые о нем слышу.
     Бакум, хоть и был смертельно напуган, все же с готовностью  припал  к
фляжке.
     - Угм! - замычал  он,  судорожно  глотая  и  тыча  пальцем  в  разные
стороны, - ыгм, угм!
     Тайку пришлось отнять у него фляжку.
     - Что ирманы! - воскликнул сейчас же Бакум. - Ирманы  сами  как  огня
боятся этого места! Они плавают только вдоль берегов озера и называют  его
Озером Злого Духа!
     Тайк и Даяна удивленно переглянулись.
     - Здесь, на острове, - продолжал Бакум, - творятся тайные и  страшные
дела. Иногда, в ясную погоду, он далеко виден, как  гора,  выступающая  из
воды, и тени, проносящиеся над ним,  наводят  ужас  на  жителей  окрестных
берегов...
     Даяна вдруг ухватила его одной рукой за ворот  и  рывком  подняла  на
ноги.
     - И ты молчал?! - прорычала она яростно. - Ведь это же  как  раз  то,
что нам нужно! Ты скрыл от нас даже название озера, предатель!
     Тайк остановил ее руку, уже  занесенную  над  несчастным  Бакумом,  и
снова усадил его на палубу. У Тхоорта промелькнуло  смутное  воспоминание:
встающая из вод гора и крылатая тень над ней... Нет, кажется, это было  во
сне.
     - Так  почему  же  ты  ничего  не  сказал?  -  спросил  он  спокойно,
наклоняясь над Бакумом.
     Тот плаксиво скривился.
     - Да! Чтобы вы  заставили  меня  быть  вашим  проводником  до  самого
острова! Я сумасшедший, конечно, но еще не спятил до такой степени! Знаете
ли вы, что о нем рассказывают? Знаете ли,  что  в  старые  времена  многие
диаварды уходили из Паймака, чтобы отыскать это место? И находили, судя по
тому, что ни один из них не вернулся назад...
     Неожиданно громадепрь, безмятежно проспавший все время путешествия по
воде, поднял голову и, оскалив клыки тревожно зарычал.
     - Смотрите, - сказал Кидо, - берег!
     В разрывах тумана показалась песчаная  полоса,  которая,  поднимаясь,
переходила в  каменную  россыпь.  Дальше  были  видны  группы  деревьев  с
замшелыми  стволами,  кусты,  густо  заплетенные  вьющимися  травами.  Над
растительностью  вставали  темные  могучие  тела   скал.   Течение   здесь
поворачивало, и лодка теперь медленно двигалась вдоль берега.
     - Мы пристаем! - решительно заявил Тайк.
     Вдвоем с Кидо они налегли на весло и работали им  до  тех  пор,  пока
судно не ткнулось бортом в прибрежный песок. Отдохнувший Нуфер  в  упряжке
из канатов и веревок легко вытащил его на берег.
     Пока высаживались и перетаскивали кое-какие найденные в лодке вещи  к
подножью скал, стало почти совсем темно Даяна и Кидо  торопливо  разводили
костер, испуганно настораживаясь при каждом постороннем шорохе.
     "Скотина, однако, этот Бакум,  -  подумал  Тайк,  ощущая  нарастающую
тревогу. - Он и на меня нагонит страх своими дурацкими рассказами. Хороший
ужин - вот что, пожалуй, сейчас нужнее всего".
     Пища, принятая в достаточном количестве, обычно  хорошо  помогает  от
смутных страхов, но еды в этот раз было слишком мало, а страх гнездился  в
душах слишком глубоко. Ужин не помог. Что касается Бакума, то он вообще не
смог проглотить ни кусочка  еды.  Диаварды  жались  к  костру,  бросая  по
сторонам  беспокойные  взгляды.  Только  громадепрь,  хоть  и   похрюкивал
недовольно время от времени, все же не смог отказать себе  в  удовольствии
поваляться на мягкой душистой траве.
     - Знаешь, Тхоорт, - Даяна тронула руку Тайка, - когда мы еще плыли по
реке, мне приснился сон. Вот этот самый остров. Гора и вода вокруг нее.  И
что-то там летало. Почему-то мне было страшно...
     - И мне... - задумчиво произнес Кидо, глядя в огонь,  и  вдруг  глаза
его округлились. - Постой-ка! Ведь это я видел во сне гору!
     - Во всем виновата усталость, - сказал Тайк, пряча лицо в тени, - бой
с ирманами был первым для Кидо, а Даяна получила опасную рану. Такие  вещи
не проходят бесследно, уж поверьте моему опыту.
     - Но мы видели этот самый остров! - возразил Кидо.
     - Нам нужно отдохнуть, - упрямо твердил Тайк. -  Мы  все  время  ждем
внезапного нападения, сами даже не знаем, чьего, а  неизвестная  опасность
изматывает сильнее, чем самая жаркая битва. Лучше нам на время  забыть  об
опасности, чтобы набраться сил для решающей схватки.
     Тхоорт говорил с такой, убежденностью, что слова его, в конце концов,
несколько успокоили Даяну и Кидо. Они перестали испуганно  вглядываться  в
темноту и скоро заснули при свете угасающего костра. Тайк,  сославшись  на
то, что отлично выспался за время плавания, остался на страже.
     Он обошел маленький  лагерь,  сходил  к  лодке,  постоял  на  берегу,
прислушиваясь к тихому плеску воды, и снова вернулся к костру.
     - Это вы, господин Тхоорт? - встретил его настороженный шепот.
     - Я, Бакум, я. Не пугайся.
     - А что это там за шум?
     - Ветер, кажется, поднимается. Может быть, он разгонит туман, и  наше
положение облегчится.
     - Как же! - буркнул несчастный проводник.
     - Ты дрожишь? - спросил его Тайк.
     - Знобит немного...
     - Почему бы тебе хорошенько не выспаться?
     - Спасибо, сударь. Я и так вздремнул сегодня дольше, чем следовало.
     - Ну, не отчаивайся! В конце концов, ты, кажется, доставил нас именно
туда, куда нужно.
     - Да, - Бакум мрачно глянул  вверх,  туда,  где  во  тьме  скрывалась
вершина горы. - Похоже, так и есть. Ох, сударь! Об заклад бьюсь,  что  мне
не спится от того же, отчего и вам...
     - Вот как? - Тайк сел возле Бакума на  разостланный  плащ.  -  Ну-ка,
ну-ка! Любопытно...
     - Да все этот сон, о котором рассказывали госпожа Даяна и Кидо! Разве
может такое присниться случайно?
     - В самом деле, - Тайк задумчиво следил за игрой языков пламени. - Ты
прав, я размышлял именно над этим. Дело в том, что и мне сегодня приснился
точно такой же сон...
     - Так, - произнес Бакум после долгого молчания. - Значит, и вы... Что
ж, я с самого начала это подозревал. Я видел, как поразил и встревожил вас
рассказ об этих снах.
     - Ты думаешь, они могут иметь какое-то толкование?
     Бакум кивнул и, переведя дух, произнес:
     - Ох, сударь! Кажется, это первое предупреждение вам...
     - Первое  предупреждение?   Дьявольщина!   Вот   эти   самые   слова,
произнесенные твоим голосом, я тоже слышал во сне! Что ты на это скажешь?
     Бакум не издал ни звука в ответ. Удивленный Тайк повернулся к нему  и
обнаружил, что бедняга сидит с  раскрытым  ртом,  не  в  силах  произнести
что-нибудь членораздельное.
     Зря я его так сразу, с жалостью подумал Тхоорт. Он-то здесь при чем?
     - Моим голосом!... - наконец, чуть слышно простонал Бакум. - Господи,
я-то здесь при чем?!
     Сильный порыв ветра со стороны озера ярко раздул угли в костре. Бакум
вздрогнул.
     - Ну вот, - сказал Тайк, - я же говорил - ветер поднимается.
     - Как бы буря не разыгралась!
     - А ты-то еще не хотел тащить лодку подальше от воды!
     - Я думал о том времени, когда придется тащить  ее  назад  к  воде...
Смотрите-ка! Что это?
     Вершина горы на мгновение проступила резко очерченным  сгустком  тьмы
на фоне сияющих серебром облаков. Глухо проворчал гром.
     Даяна подняла голову.
     - Что случилось?
     - Все в порядке, - поспешно сказал Тайк, - просто начинается гроза.
     Даяна тяжело вздохнула.
     - Дождь, - сказала она, - нужно бы поискать укрытие...
     И действительно: не по-осеннему крупные  капли  застучали  по  земле.
Тайк разбудил Кидо.
     - Пойдем вдоль берега! - ему  пришлось  перекрикивать  шум  ветра.  -
Может быть, сумеем спрятаться.
     Какая-нибудь минута ушла на сборы, но дождь за это время  превратился
в ливень, все четверо разом промокли, словно окунулись в  воду.  Вдобавок,
со скалы, поднимавшейся над лагерем, хлынули холодные, грязные  потоки,  в
которых попадались и камни. Пришлось идти берегом, открытым  всем  ветрам.
Люди  поминутно  поскальзывались,  спотыкались   среди   мокрых   валунов,
покрывавших пляж. Громадепрь, на которого навьючили  всю  поклажу,  плелся
позади и недовольно отфыркивался. В кромешной темноте путь  освещали  лишь
молнии, непрерывно сверкавшие в небе.
     Неожиданно Нуфер  замер,  прислушиваясь  к  чему-то  сквозь  громовые
раскаты, а затем издал тревожный клич. Сейчас  же,  словно  в  ответ  ему,
откуда-то   сверху   донесся   жуткий   пронзительный   вопль.    Диаварды
остановились, не сделав следующего шага, и, как по команде, посмотрели  на
вершину горы.
     На мгновение Тайку показалось, что он снова видит свой страшный  сон.
Два огромных  крыла,  раскрывшись,  погасили  серебристый  блеск  облаков,
исполинский силуэт, черным пятном проступающий даже во тьме, отделился  от
скалы и, плавно кружа, стал снижаться над берегом.
     - Это он! - прошептал Тайк.
     - Это посланец Колдуна! - крикнула Даяна.
     Кидо в страхе заслонился рукой.
     Громадепрь рванулся в сторону, так что  все  узлы  посыпались  с  его
спины. Он бежал прочь от озера,  чтобы  укрыться  в  тени  горы.  Диаварды
медленно пятились вслед за ним, не в силах оторвать глаз от  неторопливого
полета чудовища. Ужас гасил  сознание,  они  не  видели,  не  слышали,  не
чувствовали ничего, кроме приближения смерти.
     - Пещера! - завопил что есть силы Бакум, - вон там!
     Он, в  отличие  от  диавардов,  боялся  даже  взглянуть  на  страшную
снижающуюся тень и только поэтому заметил  круглое  отверстие,  ведущее  в
недра горы.
     - Скорее! Скорее! - Бакум дернул за руку Кидо, тот вцепился  в  плечо
Даяны так, что она вскрикнула от боли. Тайк обернулся, с трудом стряхнул с
себя оцепенение и побежал за ними.
     Нуфер был уже у входа в пещеру, но войти почему-то не решался. Бакум,
не останавливаясь, пробежал мимо него и скрылся  в  темноте.  Кидо  нырнул
следом, но Даяна  вдруг  оступилась  и  упала.  Поднимаясь,  она  невольно
поглядела  назад,  слабо  вскрикнула,  подняла  руки,  отгоняя  нестерпимо
кошмарное видение, и снова без сил повалилась на камни. Тайка испугало  ее
лицо. Он быстро обернулся и сейчас же увидел горящие глаза чудовища. Демон
несся прямо на него со стороны озера, едва не задевая крыльями земли.
     Тхоорт поднял посох. Пальцы его дрожали, не  сразу  удалось  нащупать
кнопку. Наконец, пружина щелкнула, но клинок  не  появился.  Вместо  этого
посох легко, как спичка, переломился пополам. Тайк в изумлении  глядел  на
обломки. В его руках они крошились и рассыпались в  труху.  Нет  спасения,
пронеслось в голове Тхоорта! И тут громадепрь бросился в атаку.
     Огромная скорость, с которой летел враг,  не  оставляла  времени  для
искусного маневра. Нуфер высоко подпрыгнул и оказался на пути  чудовища  в
тот момент, когда оно уже готовилось обрушиться  на  людей.  Глаза  демона
вспыхнули багровым пламенем, и Громадепрь мгновенно превратился в огненный
шар,  но  чудовищу  пришлось  отвернуть  и  пойти  на  новый  круг,  чтобы
возобновить нападение.
     - Нуфер! - запоздало прокричал Тайк, схватившись за голову. Он  хотел
было броситься вперед, но услышал позади стон Даяны и остановился.  Нуфера
больше не было.  Огненный  шар  погас,  оставив  после  себя  лишь  дымное
облачко.
     - Скорее! - хрипела Даяна. - Скорее, он возвращается!
     Крылатая тень уже разворачивалась над озером.
     - Нуфер, - еще раз прошептал Тайк, подхватил Даяну на руки и, пытаясь
сморгнуть  слезы,  вошел  в  пещеру.  Он  сейчас  же  наткнулся  на  Кидо,
спешившего навстречу.
     - Там длинный коридор, - задыхаясь, проговорил мальчик. - Куда-то под
самую гору...
     - Где Бакум? - спросил его Тайк.
     - Убежал вперед. Он что-то  кричал  мне  издалека,  но  я  ничего  не
расслышал...
     Они прошли еще шагов двадцать, как  вдруг  на  стене  пещеры  блеснул
красноватый отсвет. Тайк обернулся и застыл,  испуганно  прижимая  к  себе
Даяну. Сзади на него надвигались два багровых огня - глаза чудовища.
     - Он здесь, -  бесстрастно  произнесла  Даяна.  -  Все  кончено,  это
ловушка... Кидо! Где ты, Кидо?
     Трое диавардов стояли, прижавшись друг  к  другу,  посреди  коридора.
Бежать не имело смысла,  демон  быстро  приближался.  Впрочем  теперь  они
видели лишь бесформенное дымное облако, в глубине которого  кроме  яростно
пылающих глаз, ничего нельзя было рассмотреть. Черные языки дыма метнулись
от облака к людям,  окружили  их  и  стали  медленно  сжиматься.  Они  уже
клубились у ног, окутывали тела, чтобы растворить их в  себе...  Сейчас  я
исчезну, подумал Тайк, погружаясь в толщу непроницаемой тьмы.
     Но прежде, чем она накрыла его с  головой,  ослепительный  луч  света
ударил откуда-то из  глубины  пещеры  и  впился  в  зыбкую  плоть  демона.
Отчаянный вопль, многократно усиленный сводами  пещеры,  едва  не  оглушил
диавардов. Искры или, вернее, раскаленные осколки камня  брызнули  во  все
стороны. Тьма отступала, сгорая без остатка в  струях  белого,  нестерпимо
яркого пламени. Это же пламя, как показалось Тайку, разгоралось  и  в  его
собственном теле. Он ощутил пульсирующие удары  крови,  готовой  вскипеть.
Раскаленный воздух обжигал легкие. Но и задыхаясь,  Тайк  не  мот  отвести
глаз от той точки,  где  белый  луч  упирался  в  дымную  пелену.  Там,  в
клокотании  огня   творилось   нечто   невообразимое:   вдруг   появлялась
человеческая фигура, взмахивала крыльями, выраставшими вместо рук, тут  же
оплывала под струей пламени, превращаясь в кошмарного монстра.
     Чудовище вступало в борьбу с белым лучом, сгорало в нем, обращаясь  в
черный дым, теснимый все дальше по коридору.  Дым  постепенно  уплотнялся,
чтобы подвергнуться новым метаморфозам и снова отступить.
     Так продолжалось до тех пор, пока демон не исчез из виду. Тогда погас
белый ослепительный луч, и Тайк вдруг ощутил,  как  оставляет  его  острое
чувство опасности, то неотвязное дыхание смерти,  которое  сжимало  сердца
диавардов с момента их высадки на острове.
     Демон ушел! Посланец Колдуна отступил! Тайк не мог прийти в  себя  от
удивления. Такого никогда еще не бывало! Да это попросту невозможно! Демон
непобедим. Он, конечно, еще вернется. Нужно немедленно уходить отсюда!
     Тайк попытался двинуться с места, но жгучая боль во всем теле не дала
ему сделать ни шагу. В изнеможении он опустился на землю и закрыл глаза.
     ...Тонкая  ласковая  ладонь  гладила  его  по  лицу,  длинные  пальцы
коснулись волос. Какое знакомое  прикосновение!  Какая  знакомая,  любимая
рука!
     - Тхоорт, пора идти.
     Тхоорт? Ах, да!
     Тайк открыл глаза, но ничего не увидел. Ну, конечно. Они  все  еще  в
пещере и, следовательно, в полной темноте.
     - Вставай, Тхоорт, - повторила Даяна.
     Рядом тяжело, со всхлипом закашлял Кидо.
     Тайк приподнялся и сел. Тело все еще горело, однако никаких особенных
повреждений не ощущалось. Кажется на этот  раз  повезло,  подумал  он,  но
сейчас же вспомнил о громадепре.
     Нуфер, Нуфер! Как же теперь без тебя?
     - Вы-то целы? - Сиплый голос Тайка был еле слышен.
     - Да, все хорошо, - ответила Даяна, - непонятно только,  что  с  нами
произошло Как ты думаешь, Тхоорт, кто это был?
     - Не знаю, - держась за стену, Тайк с  трудом  поднялся  на  ноги.  -
Наверное, он, Посланник. Да, видно, срок наш  еще  не  пришел.  Здесь,  на
острове, он может... Погодите, а где Бакум?
     - Бакум не возвращался, - сказал Кидо. - Наверное,  забился  в  самую
глубину пещеры.
     - И луч шел оттуда, - задумчиво проговорила Даяна. - Что же  все-таки
это было?
     - Мы должны найти Бакума, - сказал Тайк. - И потом...  Не  стоит  нам
пока выходить наружу.
     Ощупывая стены, они осторожно двинулись вперед. Дорога шла под уклон.
К счастью, здесь не было камней на пути,  можно  было  спокойно  шагать  в
полной темноте. Впрочем...
     - Смотрите-ка! - сказал  Кидо,  шедший  позади  всех,  -  Там  что-то
мелькает, какая-то тень... Вот, опять!
     - Где? - Даяна и Тайк остановились, вглядываясь в темноту.
     - Да вон же! Ох, нет. Тхоорт, это, кажется, твое плечо!
     Теперь и Даяна увидела проступающий темным пятном силуэт Тайка.
     - Там, впереди, свет! - сказала она.
     - Это не может быть выход, - заметил Тайк, - мы все время спускаемся.
     - Наверное, там Бакум, - сказал Кидо. - Давно  уже  развел  костер  и
поджидает нас... Э-э-й! Ба-а-ку-ум!
     - Молчи! - Тайк вдруг испугался, не  зная  сам,  чего  именно.  Может
быть,  того  странного  завывания,  с  которым  ответило  эхо.  Он   долго
вслушивался в гулкую тишину коридора. Бакум не откликался.
     - Идем, - сказал, наконец, Тайк. - Но будьте  осторожны.  И  никакого
шума!
     - А кого нам бояться? - прошептал все-таки Кидо. - Посланника Колдуна
прогнали, он теперь далеко...
     - Кто мог прогнать Посланника Колдуна? - прервал его Тайк. -  Смотри,
как бы это чудовище не оказалось пострашнее того...
     По мере  продвижения  диавардов  свет  постепенно  усиливался.  Спуск
становился все более пологим,  а  коридор  заметно  расширялся.  Скоро  он
привел путников к полукруглой арке, сложенной явно человеческими руками из
больших валунов. Пройдя под аркой, Тайк, Даяна и Кидо оказались в обширном
подземном зале, в центре которого  раскинулось  удивительное  озеро.  Воды
озера  сияли  молочной  белизной,  ярко  освещая  все  пространство  зала.
Несмотря на то, что воздух в пещере был неподвижен, светящаяся поверхность
колыхалась, волны разгуливали по ней во  всех  направлениях.  Это  рождало
такую затейливую игру бликов на стенах, что у диавардов  в  первый  момент
зарябило в глазах, и они  не  сразу  заметили  на  берегу  озера  одинокую
человеческую фигуру.
     - Бакум! - обрадовался Кидо. - Он здесь! Я же говорил!
     - Наконец-то отыскался, -  Тайк  облегченно  вздохнул.  -  А  я  уже,
откровенно говоря, ждал беды. Эй, Бакум! Что это за жидкость?
     - Идите... сюда, - слабо донеслось в ответ, хотя расстояние уже  было
не так велико.
     Бакум  стоял  неподвижно,  повернувшись  к  озеру  спиной,   и,   как
показалось Тайку, внимательно следил за их приближением.
     Странно, подумал Тайк. Что это с ним? Словно и не рад... Он  невольно
замедлил шаг, всматриваясь в лицо Бакума. Равнодушное, неживое какое-то...
Остановившийся взгляд... Да и сам он изменился, на себя не похож.  Застыл,
как изваяние...
     - Скорее! - снова заговорил Бакум. - Что же вы не подойдете ближе?
     Кидо  рванулся  было  вперед,  но   Тайк,   подчиняясь   мгновенному,
инстинктивному побуждению, схватил его за руку.
     - Стой!
     - В чем дело? Почему? - Кидо удивленно обернулся к нему.
     Теперь и Даяна заметила какую-то странность в Бакуме. Глаза ее  вдруг
округлились.
     - Смотрите!
     Шаря  по  воздуху  руками,  Бакум  с  трудом  сделал  шаг   навстречу
диавардам, потом другой, и тогда они увидели  многочисленные  белые  нити,
тянущиеся вслед за ним.  Нити  поднимались  из  озера  толстым  светящимся
жгутом и, достигая спины и затылка Бакума, уходили внутрь  его  тела.  Они
непрестанно шевелились, будто управляли каждым движением...
     Еще шаг - жгут натянулся, и Бакум остановился.
     - Иди же ко мне, мальчик, - проговорил он на одной ноте, обращаясь  к
Кидо.
     Но тот испуганно отшатнулся. Он не узнавал теперь  в  этой  странной,
зловещей даже фигуре прежнего добродушного горожанина.
     - Это не... - начал Кидо и не смог договорить.
     Вперед выступил Тхоорт.
     - Кто бы ты ни был, - громко заговорил он, - мы разгадали тебя. -  Ты
не Бакум.
     - Руку! - упрямо твердил странный призрак. - Подайте мне руку!  Идите
сюда!
     - Зачем ты встал у нас на дороге, оборотень? Что ты  сделал  с  нашим
товарищем? - крикнул Тайк.
     Злобная гримаса исказила лицо Бакума.
     - Нет, - прошипел он, - так ничего не выйдет!
     Руки  его  повисли  плетьми,  спина  согнулась,  казалось,  весь   он
съежился, и только глаза надменно и мрачно смотрели на диавардов.
     - Кто вы такие? - спросил он после долгого молчания. Голос его теперь
совсем не был похож на голос Бакума. -  Что  привело  вас  сюда,  к  самой
границе обитаемого мира?
     - К самой границе? - удивился Тайк. - Что  ж,  вероятно,  нам  это  и
нужно. Мы воины племени диавардов. Все народы, живущие вокруг, по  берегам
озера Злого Духа, знают, что диаварды не любят шутить.  Мы  заставим  себя
уважать и на краю света!
     Снова  побежали  волны  по  светящейся  поверхности,   движение   это
передалось нитям, цепко держащим послушное  человеческое  тело,  и  фантом
заговорил:
     - Странно. Этот ваш... Бакум. Он такой же, как вы?
     - Нет, он не из нашего племени.
     - Я так и думал.
     - Но он наш друг и проводник! Отвечай, где он, и что с ним.
     - Я растворил его в себе. Он больше не понадобится.
     На минуту диаварды онемели. Даяна медленно потянула из ножен меч.
     - Растворил в себе?! - с трудом произнес Тайк, все еще не веря  своим
ушам.
     - Я могу восстановить его, но это ни к чему.  Я  мог  бы  создать  их
сотню, тысячу! Ведь это куклы. Пустышки из местных... А мне нужны  другие.
Да, теперь я понял. Мне нужен  диавард!  Я  сразу  это  почувствовал,  как
только вы появились. Ведь это за вами гнался тот, черный?
     - Нас преследует Посланник Колдуна, - ответил Тайк. - Но мы для  того
и пришли сюда, чтобы отыскать его логово  и  уничтожить  проклятье  нашего
рода.
     Оборотень слабо махнул рукой.
     - В этом нет нужды. Дальше я пойду сам. Да и  что  бы  вы  стали  там
делать? Для вас это логово Колдуна. Для меня же  -  нечто  совсем  другое.
Много  лет  приближался  я  к  этому  месту,  -  рука  Бакума  механически
поднялась, большим пальцем он ткнул куда-то назад. - Но застрял  у  самого
порога. А мне надо, обязательно надо добраться туда! Это  дело  всей  моей
жизни, включая ту часть, что наступила после смерти...
     Ага, подумал Тайк. Значит, мы находимся на пути к логову Колдуна!
     - Отчего же ты задержался? - спросил он, глядя вдаль, за озеро, туда,
где пещера снова сужалась и уходила в темноту.
     - Это было давно, - сказал оборотень. - Я многого не  знал  тогда  об
опасностях этого мира и однажды чуть не  погиб.  В  последний  момент  мне
удалось спастись, вернее - сохранить разум, но я потерял тело, а значит, и
способность передвигаться.
     Мне нужен новый носитель. Любой  из  вас  подойдет.  Телами  сочтемся
после того, как я докопаюсь до сути всего происходящего. Уверен,  что  мне
это по силам. Но уверен также и в том, что это по силам только мне.
     Оборотень помолчал.
     - Ну так как? Решились? Смелее же! Я спас всех троих,  а  ведь  нужен
только один!
     Кидо вопросительно посмотрел сначала на Даяну, потом на Тайка.
     - Нет, - решительно сказал Тхоорт. - Я не верю тебе, оборотень. Может
быть, ты и есть наш враг... Если это ты защитил нас от Посланника Колдуна,
мы благодарим тебя за спасение, но принимать из благодарности вместо одной
смерти другую не станем... Вернешь ты нам Бакума, или  нет,  мы  продолжим
путь...
     - Я тоже не верю тебе, - сказала Даяна. - Колдун должен погибнуть  от
этой руки!
     - Да какой там Колдун! - забеспокоился Бакум, снова пытаясь двинуться
вперед, но нити, как видно, не могли растянуться сильнее.  -  Если  бы  во
всех наших бедах всегда  был  виноват  какой-нибудь  Колдун!  Поймите  же,
наконец, дело совсем в другом!
     - Может быть, ты знаешь, в чем? - усмехнулся Тайк.
     - Думаю, что в нас самих. Это пока все, что я могу вам сказать. Дайте
мне тело, и я узнаю больше.
     - Нет!  -  повторил  Тайк.  -  Однажды  начатое  предприятие  следует
доводить до конца собственными руками. Если нам повезет, мы позаботимся  о
тебе, несчастный.
     - Идем! - обратился он к спутникам. - Слишком много времени уходит на
разговоры...
     Узкий уступ, образованный стеной  пещеры  был  единственной  дорогой,
ведущей в обход озера. Тайк первым взобрался на эту опасную тропу, Даяна и
Кидо следовали за ним.
     - Постойте! Одумайтесь! - как заведенный повторял Бакум, глядя  прямо
перед собой и медленно пятясь назад к озеру. - Кто защитит вас  теперь  от
вашего Колдуна? Только рядом со мной вы в безопасности!
     Он стоял уже по колено в жидкости, а пучок  нитей  все  укорачивался,
затягивая его в глубину.
     - Оттуда еще никто не возвращался! - прокричал оборотень в  последний
раз, и святящиеся волны сомкнулись над ним.
     Озеро забурлило, вскипело ключом,  словно  переваривая  проглоченное.
Диаварды с ужасом глядели на мелькавшие  в  водовороте  темные  сгустки  -
разрозненные части  человеческого  тела.  Волны,  бороздившие  поверхность
озера, становились все выше.  Одна  из  них,  плеснув  в  стену,  едва  не
достигла ног диавардов.
     - Скорее! - крикнул Тайк. - Впереди тропа поднимается!
     Через минуту светящаяся масса обрушила на стену новый удар, но  Тайку
и его спутникам он был уже не опасен. Шаг  за  шагом  продвигались  они  к
противоположному выходу из подземного зала, который служил и обиталищем, и
тюрьмой странному существу, такому могучему и такому бессильному...
     Пол пещеры, до тех пор полого опускавшийся к  озеру  здесь,  в  новом
коридоре, круто пошел вверх. Коридор давал резкие зигзаги и многочисленные
ответвления, так что диавардам,  двигавшимся  в  полной  темноте,  не  раз
приходилось  выбирать  путь  наудачу.  У  одного  из  таких  перекрестков,
расходившегося сразу в четырех  направлениях,  сделали  привал.  Даяна  не
могла  больше  идти,  рана  ее  снова  горела  огнем,   повязка   насквозь
пропиталась кровью.
     - Нам нужно немного отдохнуть, сказал Тайк,  и  подумать,  куда  идти
дальше.
     - Мне кажется, здесь все дороги ведут наверх, - сказала Даяна,  -  мы
поднимаемся к вершине горы.
     - К вершине, - почти беззвучно прошептал Кидо, где этот, крылатый...
     Тайк, ловивший в темноте каждый  шорох,  услышал  и  эти  слова.  Вот
именно, подумал он. Где крылатый...
     Против Посланника Колдуна они практически безоружны. Не безумие ли  -
соваться в самое его логово, не имея никаких средств борьбы с ним?
     Тхоорт не в первый раз задавал себе этот  вопрос  И  давно  уже  знал
ответ. Никаких средств борьбы не было и в самом начале  похода  диавардов.
Этот поход для них был последней, отчаянной попыткой дотянуться  до  горла
врага. И отступить, даже под страхом  смерти,  они  не  могут,  им  некуда
отступать - неотвратимая гибель найдем их в любом краю. Значит, нужно идти
и умереть Но - взять  за  свою  жизнь  высокую  цену,  не  продешевить  не
поддаться на дьявольские уловки  Колдуна.  Не  верить  светящимся  озерам,
обещающим спасение. Не доверять никому и  ничему.  Добраться,  дотянуться,
пусть голыми руками, но свернуть гадине шею...
     Тайк вдруг поймал себя на том, что уже некоторое время прислушивается
к едва различимому, но назойливо повторяющемуся  звуку,  не  то  отголоску
капели, не то стрекотанию какого-то насекомого.  Сначала  это  происходило
бессознательно, затем Тайку стало казаться, что звук усиливается.
     - Тсс! Слушайте! - прошептал он встревоженно.
     В мертвом безмолвии подземелья явственно раздавался  звонкий  дробный
стук. Да ведь это шаги!
     - Там люди, - сказал Кидо. - И их много...
     - М-м-да, - протянула Даяна. - Целый отряд. Слышите, как вышагивают?
     - Они идут сюда!
     Дружный  ритмичный  топот  доносился,  казалось,   со   всех   сторон
одновременно. Где-то там, в пещерных глубинах, слаженным строем  двигалась
большая группа людей.
     Необязательно, впрочем, людей, подумал Тайк. Откуда  бы  тут  взяться
людям? Не Посланник ли опять? Нет, пожалуй, не  он,  иначе  отвратительное
чувство приближения смерти уже предупредило бы диавардов.
     Тайк взялся за рукоять кинжала. Лишившись своего боевого  посоха,  он
мог рассчитывать только на это оружие. Шаги между тем быстро приближались.
Они уже грохотали во всю мощь под сводами пещеры, но слышались по-прежнему
со всех сторон. Прошло еще несколько мгновений - мелькнул свет  -  и  весь
отряд сразу оказался  перед  диавардами.  Солдаты  словно  выросли  из-под
земли. Вот только что перекресток был пуст, а  в  следующий  миг  его  уже
заполняет развернутый строй, блокирующий три направления из четырех. Воины
не имели факелов, но их шлемы  и  панцири  светились  собственным  неярким
светом. Тайк, Даяна и Кидо поспешно  отступили  к  четвертому,  свободному
пока проходу. Это был путь, которым они пришли.
     Из  строя  необыкновенно  рослых  и  сильных,   по-видимому,   солдат
выдвинулся один, который уж и вовсе выглядел великаном.
     - Зачем вы явились? - произнес он громовым голосом.  -  Живым  нечего
делать в этих местах! Только смерть позволит вам войти  в  пределы  нового
мира. Возвращайтесь по домам и ждите своей очереди.  Она  настанет,  может
быть, раньше, чем вы думаете.
     Подобие усмешки мелькнуло на темном лице воина.
     - Ах, так! - отчаянно крикнул Кидо. - В таком случае твоя очередь уже
подошла!
     И он с мечом в руке кинулся навстречу великану.  Вместо  того,  чтобы
принять бой, тот вдруг пустился бежать и скрылся в одном из проходов.  Для
этого ему пришлось разорвать строй своих солдат.
     Кидо, не долго думая, проскользнул вслед за ним. Тайк,  заподозривший
неладное, хотел, было, удержать его, но ловушка  уже  захлопнулась.  Строй
сомкнулся, двое солдат, вооруженных тяжелыми мечами,  преграждали  Тхоорту
путь. Ловким обманным движением он миновал одного и, уклонившись  от  меча
другого, нанес ему удар кинжалом.
     К огромному изумлению Тайка  кинжал  прошел  сквозь  тело  воина,  не
встретив  ни  малейшего  сопротивления.  Даяна  испуганно  вскрикнула:  ей
показалось, что Тхоорт исчез.
     На самом деле сила инерции бросила его вперед, и он налетел на стену,
необъяснимо оказавшись уже за спиной солдата. Клинок  сломался  о  камень,
Тайк сильно ударился головой и в течение  нескольких  мгновений  с  трудом
понимал, что происходит вокруг.
     Тем временем Даяна, забыв о ране, мягко, как кошка,  двигалась  перед
настороженно замершими воинами, и меч в  ее  руке  выписывал  замысловатые
фигуры. Этот завораживающий боевой  танец  делал  неотражаемыми  внезапные
удары, которые Даяна мастерски умела наносить. Вот она нащупала,  кажется,
слабое место в обороне противника.  Сейчас  же  последовал  едва  уловимый
выпад, как правило, смертельный для того, кому он предназначался.
     Однако на этот раз удар не достиг цели. Меч Даяны  рассек  воздух,  а
сама она едва сумела уклониться от ответного удара.
     Отступив, она с удивлением провела рукой по лезвию меча.  Клинок  был
холоден и сух, хотя Даяна могла бы поклясться, что он глубоко  вонзился  в
грудь солдата. Пожалуй, даже слишком глубоко. Словно в туман...
     - Тхоорт, где ты? - закричала она, тревожно оглядываясь по сторонам.
     В ответ послышался  приглушенный  расстоянием  голос  Тайка.  Он  шел
откуда-то из глубины левого коридора, и  Даяна,  не  размышляя,  бросилась
туда. Сейчас же солдаты в светящихся панцирях пропали, как по  волшебству,
и опустевший перекресток снова погрузился во тьму.
     Тайк, немного пришедший в себя, безуспешно шарил руками в темноте.
     - Кидо! Даяна! - звал он. - Вернитесь! Это призраки!  Они  хотят  нас
разделить... Сюда! Скорее!
     Все напрасно. Он был один.
     Прошла целая вечность, или наоборот - время совсем остановилось. Тайк
не  мог  бы  сказать,  как  долго  блуждал  он  по  бесконечным  коридорам
подземелья. Он был словно в бреду и  даже  не  особенно  удивился,  увидев
далеко впереди свет.
     Не выйти бы обратно к  озеру,  подумал  Тайк  отрешенно.  Впрочем,  в
глубине души он считал, что  это  все  же  лучше,  чем  бродить  одному  в
кромешной тьме.
     Ветерок,   слабо   веявший   ему   навстречу,    неожиданно    дохнул
отвратительным  трупным  запахом.  Тайк  продолжал  идти  вперед  и  скоро
обнаружил источник запаха: скрюченная человеческая фигура  лежала  на  его
пути. Опять  призрак?  Неужели  кто-то  надеется  испугать  этим  зрелищем
диаварда?
     Тайк приблизился и легонько толкнул труп носком сапога. Нет,  это  не
призрак. Голое человеческое тело. Почерневшая кожа туго обтянула  череп  и
скелет. На руке мертвеца обнаружились следы зубов, а на стене  над  ним  -
темные полосы, складывающиеся в неведомые знаки. Голый человек сделал  эту
надпись кровью, заключил Тхоорт, окончив осмотр. Но что  он  написал?  Как
попал сюда? Отчего умер? Ни на один из этих вопросов ответа не было.
     Тайк оставил мертвеца и зашагал дальше. Все  ответы  там,  думал  он.
Впереди.
     Свет разгорался все сильнее. Скоро он уже слепил глаза.  Тайк  понял,
что перед ним не озеро, однако ему никак не удавалось  разглядеть,  откуда
исходит этот нестерпимый блеск. Холодное белое пламя затопило пещеру.  Оно
было как бы продолжением тьмы, ее оборотной  стороной.  При  таком  обилии
света зрение было так же бесполезно, как и при полном его отсутствии. Тайк
шел зажмурившись, но свет причинял боль глазам и сквозь  веки.  Он  закрыл
лицо руками.
     - Остановись! - властно пророкотал вдруг  в  пещере  неизвестно  кому
принадлежащий голос.
     Тайк, не отнимая  от  лица  рук,  только  помотал  головой  и  упрямо
продолжал шагать.
     - Куда ты идешь? - спросил голос.
     Вперед, подумал Тайк. Вперед, там будет видно... Более точного ответа
он дать не мог.
     - Остановись! Ты не знаешь, что тебя ждет.
     "Мне все равно. Пусть смерть. Она и так нависает надо мной  вместе  с
проклятием диавардов".
     - Бывает, что разочарование хуже смерти.
     "Возможно. Но я должен раскрыть эту тайну. Пока она  существует,  моя
жизнь невыносима".
     Тайк вдруг наткнулся, на преграду. Гладкая холодная поверхность  чуть
подалась под его рукой. Он попытался открыть глаза и  вскрикнул  от  боли.
Свет, заливающий все вокруг, ослепил его.
     Отступив на шаг, он изо всех сил  ударил  в  перегородку.  Послышался
треск, свет заметно ослаб.
     - Постой! - тревожно загудел голос. - Что ты делаешь?!
     Тайк не слушал. Он снова отошел  на  несколько  шагов,  разбежался  и
прыгнул плечом вперед.
     - Ты все забыл! Здесь же... ВЫХОД! - отчаянно крикнул голос.
     Стена лопнула, словно была сделана из бумаги.  Свет  мгновенно  угас.
Тайк почувствовал, что проваливается в пустоту. Он широко  раскрыл  глаза,
чтобы увидеть, куда попал, и вдруг ледяная волна ужаса захлестнула его.
     Он вспомнил!

                                    8

     Пашка долго не приходил в сознание и только стонал, пока его на руках
несли к машине. Там врач (была, оказывается, у покойников с Базы  и  такая
должность) осмотрел его и сделал укол.
     - Возвращаемся, - сказал он шоферу, - и поскорей.
     Через минуту грузовик мчался по дороге на Базу. В  его  бронированный
кунг набилось человек двадцать, здесь было душно и  сильно  трясло.  Олег,
Зоя и врач сидели на полу возле Пашки и старались уберечь его  от  ударов.
Зоя плакала, но движения ее при этом оставались быстрыми и уверенными. Она
помогла раздеть Пашку и, после того, как врач  ощупал  его  ноги,  укутала
сына чьим-то широким плащом, на лоб положила холодный компресс.
     Олег с невольным удивлением наблюдал за женой. В обыденной жизни  она
всегда казалась ему хрупкой и совершенно беззащитной. Теперь он понял, что
за этой хрупкостью -  огромный  запас  прочности,  душевных  сил,  у  него
нет-нет, да и мелькал перед глазами развалившийся череп бандита... Другая,
даже со стороны увидев такую сцену, на пару суток впала бы в  истерику,  а
Зоя уже словно бы и забыла обо всем... Да, круто изменилась  жизнь.  И  их
самих изменила до неузнаваемости.
     Машина въехала в ворота Базы  и  скоро  остановилась  у  двухэтажного
здания белого кирпича. Пашку переложили на носилки,  внесли  в  здание  и,
наконец, поместили на настоящий операционный стол во вполне  оборудованном
кабинете.  Несколько  человек  долго  исследовали  его  состояние,  кололи
лекарствами, накладывали шины.
     - Ну, кажется,  все  в  порядке,  -  сказал  спустя  два  часа  врач,
сопровождавший Пашку в машине. - Теперь он будет  спать.  Вероятно,  около
суток. Нервная система, конечно, страшно перегружена, но  сердце  работает
вполне удовлетворительно. Ваша помощь пока не нужна Идите,  устраивайтесь.
Вам самим необходимо отдохнуть. Приходите вечером, тогда и посоветуемся. У
нас есть кое-какие соображения относительно вашего сына.
     С большим  трудом  удалось  уговорить  Зою  оставить  Пашку  хоть  на
несколько часов. Она хотела знать все, и немедленно.
     - Побеседуйте с Зарецким - сдался, наконец врач. - Вы с ним, кажется,
знакомы... Его знаком... Его сына мы уже подвергли...  лечению...  по  той
методике которую хотим предложить вам. Сознаюсь, это довольно  рискованный
эксперимент. Но... - он невесело усмехнулся, - не в нашем с вами положении
бояться рискованные экспериментов...
     База поразила Олега своими размерами. Это была огромная территория  с
разбросанными на большом расстоянии друг  от  друга  куполами  лабораторий
длинными приземистыми корпусами вивариев, собственной  энергоустановкой  -
настоящей электростанцией, столовой госпиталем и, наконец, целым кварталом
жилых домов - бывшим поселком ликвидаторов.  По  периметру  Базу  окружало
двойное  кольцо  проволочных  заграждений,  в  комплект  к   ним   входили
пулеметные вышки караульное помещение  склад  оружия,  гараж  и  ремонтные
мастерские. Все это содержалось в образцовом  а  главное,  работоспособном
состоянии, так что База была, надежно защищена от нападения извне.
     С утра до вечера лагерь был полон размеренного  деловитого  движения.
Казалось, каждый нашел себе здесь занятие по вкусу и целиком посвятил  ему
весь  ничтожный  остаток  своей  жизни.  Вероятно  впечатление  это   было
поверхностным люди, обреченные на смерть не могут не испытывать  приступов
отчаяния не могут работать с неугасающим энтузиазмом  точно  зная  что  не
всякий их труд  может  быть  завершен.  Каждый  день  дежурная  похоронная
команда проходила по улицам поселка направляясь к огромному кладбищу Базы.
Одно  это  зрелище  должно  было  выбивать  из  колеи  всех  кто  при  нем
присутствовал, но...  не  выбивало.  Человек  не  способен  слишком  долго
предаваться отчаянью, не способен постоянно ждать смерти, так  же  как  не
способен полностью игнорировать ее приближение.
     - У моего Кости нет другого выхода, кроме "Нейрона". Состояние очень.
тяжелое... - говорил Ефим Зарецкий. Черные с проседью  усы  его  при  этом
нервно шевелились. Общие беды сблизили Олега с Зарецким так,  как  никогда
не сближало бывшее многолетнее соседство.  Они  быстро  перешли  на  "ты".
Теперь Ефим показывал Олегу Базу и вводил его в курс  здешних  порядков  и
дел.
     - "Нейрон" применяют не только к больным, - говорил он. - Это  вообще
не лечебный агрегат, а скорее, объект  исследования.  На  Базе  он  еще  с
доаварийных времен.  Его  выкопали  в  какой-то  шахте  и  привезли  сюда.
По-моему, никто толком не знает, что это такое, но оно  помогает...  -  он
помолчал, - помогает не загнуться раньше отведенного каждому из нас срока.
А глазное - дает возможность прожить остаток дней в неведении...
     - Погоди-ка, погоди, - перебил его Олег. - В шахте, говоришь,  нашли?
это не тот ли монолит, которым здесь занимался... этот... э -  э...  Корф,
вроде?
     Зарецкий искоса посмотрел на Олега.
     - Откуда ты знаешь?
     - Один врач рассказывал. Да ты его должен помнить  -  наш  участковый
микробиолог, Жора Кислицын.
     - А он как узнал? Тема ведь была засекречена.
     Олег махнул рукой.
     - У нас все засекречено! И все обо всем знают. Полгорода работало  на
Базе, остальная половина - на Базу. Какие тут могут быть секреты? Корф сам
Кислицыну рассказал как-то за рюмкой.
     - Сам, Корф?! - Зарецкий взволновался. -  Слушай,  так  ведь  это  же
страшно важно! Вот что. Пойдем сейчас прямо в лабораторию, на "Нейрон".  Я
тебя познакомлю с  тамошней  командой,  все  им  расскажешь.  После  Корфа
осталось слишком мало документов, а он был последним, если не единственным
специалистом по "Нейрону". Они теперь изучают каждое его  слово,  где-либо
записанное или кем-либо услышанное. Без этого нельзя до конца  разобраться
в "Нейроне". Да и времени мало, сам понимаешь. У всех у  нас  крайне  мало
времени. Только начнешь что-то понимать, глядишь - умирать пора.
     Зарецкий блеснул на Олега черным глазом,  но  тому  еще  было  не  до
шуток.
     - А какая польза от этого "Нейрона"? - спросил он. - Почему с ним так
носятся?
     - Пойдем, пойдем, там все подробно объяснят, - Ефим потянул Олега  за
рукав. - Видишь ли... Иногда эта штука продлевает жизнь.
     Просторное помещение внутри купола было ярко освещено. Его  наполняло
трансформаторное гудение и озоновый запах высоковольтных  разрядов.  Олегу
стало ясно, зачем на Базе  такая  мощная  электростанция.  Его  провели  в
кабинет  и  принялись   дотошно   выспрашивать,   просто-таки   выпытывать
мельчайшие подробности рассказа Жоры Кислицына о Корфе.  Особенно  наседал
один - не старый еще, но до глаз  заросший  клочковатой  бородой  субъект,
назвавшийся Виктором Бойко, нынешним главным инженером "Нейрона".
     Олег присматривался, присматривался к нему и вдруг узнал: да ведь это
же тот самый зверски всклокоченный бородач из очереди, который рассказывал
про живую Землю!
     - Было дело, - признался Виктор, когда допрос окончился  и  Олег  сам
решил спросить кое о чем. - Иногда мы пытаемся раздобыть  информацию  и  в
городе.
     - Вы ходите в город? - удивился Олег. - Постоянно?
     - Еще бы! Как же иначе узнавать, что он против нас  замышляет?  Самое
удобное место для этого-очередь. Можно завести разговор на  любую  тему  и
услышать сотню мнений -  выбирай  любое.  Вот  только  микробиологов  мало
осталось... Если бы я тогда  знал,  что  Кислицын  был  знаком  с  Корфом,
конечно, нашел бы повод поговорить с ним. А так, наобум... Не идти же мне,
в самом деле, на анализ крови!
     - И многие покой... то есть... многие здешние бывают в городе? - Олег
виновато улыбнулся.
     Но обижаться здесь было не принято. Да и не на кого...
     - Группы уходят и возвращаются каждый день, -  сказал  Бойко,  -  Нам
нужны  продукты,  горючее,  еще  много  чего...  Приходится  заниматься  и
разведкой, и драться порой...
     - С кем? - спросил Олег и сразу вспомнил завал на дороге, где на  них
напали бандиты.
     - С городом, - ответил Виктор. - Да, драться  с  городом.  Нельзя  им
позволять убивать нас. Для их же пользы. Потому что мы - это они. И  вирус
распространяется не нами, как они думают, а их собственной нищетой.  Когда
не  хватает  продуктов,  жилья,  одежды,  рано  или   поздно   обязательно
начинается еще и эпидемия. Не СВС, так чума, холера или оспа... Отсутствие
ботинок  и  велосипедов  означает  и  отсутствие  лекарств,   элементарных
санитарных средств, вообще - отсутствие возможности спастись. Не только от
болезни - от чего угодно! От землетрясения.
     Да, СВС неизлечим. Но распространение его  можно  было  предотвратить
одними профилактическими мерами. Если бы люди в погоне за куском хлеба  не
изматывались до  полного  скотского  равнодушия  друг  к  другу,  если  бы
правительство не делало вид, что ничего не происходит...
     - Правительство не трожь!  -  прервал  вдруг  разгоряченного  оратора
человек, только что вошедший в комнату. Был он высок и  очень  худ,  даже,
пожалуй, изможден.  Но  глаза  его  смеялись.  Все,  кто  был  в  комнате,
повернули головы и смотрели  на  его  запыленную  одежду  и  окровавленную
повязку на голове.
     - Правительство не дремлет, - сказал он,  бросив  на  пол  звякнувший
рюкзак и блаженно развалившись в кресле.  -  Только  что  из  города.  Все
говорят о планирующейся бомбардировке Базы.
     - А! - Виктор махнул рукой. - В первый раз, что ли? Ты  лучше  скажи:
привез?
     Человек к кресле устало улыбнулся.
     - А как же! - сказал он с ехидцей.
     - Сколько? - выдохнули все.
     - Восемь штучек. Как одна копейка.
     Несколько человек сразу бросились к рюкзаку, и стали вынимать из него
какие-то незнакомые Олегу железяки с торчащими во все стороны проводами.
     - Имейте в виду, - лениво протянул худой, - три штуки мои...
     - Чай! По этому поводу - чай! - засуетился Виктор.
     - У нас, между прочим, тоже не без новостей, -  сказал  он  худому  и
показал на Олега. - Вот, знакомьтесь. Новенький кое-что  рассказывает  про
Корфа...
     - Ну?! - худой подался вперед  с  выражением  живейшего  интереса  на
лице.
     Олегу пришлось еще раз повторить всю историю. Но,  закончив  рассказ,
он потребовал, чтобы и ему, наконец,  объяснили,  что  представляет  собой
"Нейрон", и какой в нем прок.
     - Судя по тому, что ты рассказываешь, - начал Виктор, - Корф  всерьез
считал найденный  монолит  частью  нервной  системы  Земли,  чем-то  вроде
нервной клетки у животных. Он и установку назвал по имени такой  клетки  -
"Нейрон". В своих записях он утверждает, что авария на  Базе  и  появление
вируса СВС - прямое следствие экспериментов с монолитом.
     "Воздействие на него раздражителей  различной  природы",  -  наизусть
ведь  помню  уже,  а?  Значит   э-э...   -   "химических,   электрических,
механических  и  т.  п.  неизменно  вызывает  реакцию.  Но   реакция   эта
непредсказуемая". В другом месте у него сказано, что также  непредсказуема
реакция нашей планеты на раздражители ее нервной  системы,  создаваемые  в
результате деятельности человека. Иными словами, новый вирус действительно
может возникнуть в ответ на вновь пробуренную  скважину,  а  землетрясение
может стать следствием загрязнения атмосферы.
     Но это все у Корфа. Мы же пока не можем  найти  веских  подтверждений
этой теории. Монолит не особенно похож на нейрон, разве что внешне. Больше
чем на гранитный памятник нейрону он не  тянет.  То  есть  наоборот  -  он
гораздо сложнее. И все же что-то от живой клетки в нем есть.
     Как в хромосомах клетки содержится информация обо всем организме, так
и в этом ветвящемся камешке закодировано описание целого мира -  обитаемой
планеты... Только вот какой? В некоторых деталях она сильно отличается  от
Земли!
     - Откуда вы знаете? - не удержался Олег. - Вы ее видели?
     - Да, - просто сказал Виктор. -  Некоторые  видели.  Корф,  например.
Именно он изобрел способ проникнуть в этот мир.
     - А как? - жадно спросил Олег.
     - Довольно просто. Дело, видишь ли, в том, что монолит  Корфа  больше
всего похож не на нейрон и не на клетку с хромосомами.
     - А на что?
     - На компьютер. Да, да, на самый обычный  компьютер,  только  имеющий
огромную  память   и   быстродействие,   способный   выполнять   множество
параллельных операций. В его памяти хранится вся информация о  неизвестной
планете, а может, о Земле, какой она когда-то была, или  могла  быть,  или
будет, если включит в работу этот удаленный модуль своей  интеллектуальной
системы.
     Вне этой системы он мертв,  как  простой  камень,  пока  не  запущена
управляющая  им  программа.  Корф   научился   программировать   на   этом
компьютере. Он создал аппаратуру, которая переписывает в его память  часть
человеческого сознания,  присоединяет  необходимые  для  жизнедеятельности
блоки информации самого "Нейрона" и, наконец, дает старт сконструированной
таким образом программе. Вот и все, что нужно, чтобы оказаться внутри. Эту
идею Корфу, возможно, подсказали фантастические романы, описывающие  жизнь
в недрах компьютера, как некое "Путешествие в таинственную страну". Но  на
деле все оказалось не так уж просто, и сейчас перед  нами  гораздо  больше
проблем, чем путей их решения.
     Олег кивнул. Он слабо  разбирался  в  вычислительной  технике,  но  с
разного рода проблемами сталкивался не раз.
     - Так например, - продолжал Бойко, - записав часть своего сознания  в
память "Нейрона", человек не может  отсоединиться  от  его  информационных
портов, пока сам не вернется из дальнего путешествия в чужой мир, а к тому
есть препятствия.
     Если человек, вернее, его тело, в ходе эксперимента погибает "здесь",
то смерть настигает его и "там", только  "Нейрон"  обставляет  ее  гораздо
красивее - в свойственных ему понятиях.
     И, наконец, самое страшное. "Нейрон", выражающий  все  в  собственных
понятиях, как бы переводит на свой язык и человеческое  сознание.  Другими
словами, попав  "внутрь",  невозможно  остаться  самим  собой,  приходится
становиться,  по  выбору  "Нейрона",  одним  из  его  персонажей.   Нельзя
сохранить свою подлинную память, она заменяется  опытом  этого  персонажа.
Только по возвращении к самому себе  через  выходной  информационный  порт
человек вспоминает кем он является "здесь", не забывая при  этом,  кем  он
был и что с ним происходило "там"...
     Олег зажмурился и помотал головой.
     - Бр-р! Требуется некоторое время, чтобы понять, что тут к чему...
     - Поймешь. Рано или поздно все понимают.  Вот  только  участвовать  в
нашем эксперименте соглашаются немногие.
     - Почему?
     - Н-ну... утрата памяти...  это  ведь,  в  некотором  роде...  смерть
личности. Хорошо, если временная...
     - Так, так. Ты что-то говорил насчет препятствии к возвращению.
     - Препятствие одно. Ты просто не знаешь, что тебе нужно возвращаться.
Потому что не помнишь, что уходил.
     - Ах, да! Черт! И такую процедуру хотят проделать с моим сыном!
     Олег поднялся и порывисто заходил по комнате.
     - Но он забудет, что неизлечимо болен, - возразил Виктор.
     - Ну да! Мы все забудем, если, например, застрелимся! Это ведь то  же
самое.  Просто  вместо  одного  человека  появляется  совсем   другой.   И
неизвестно, где.
     - Но он может вернуться.
     - А что, многие возвращаются?
     - Не очень.
     - Ну вот! Тогда я  вообще  не  понимаю,  зачем  вы  возитесь  с  этим
"Нейроном"!
     - Погоди,  не  горячись,  -  спокойно  сказал  Виктор,  -   послушай:
покойницкий глаз всем нам отмерил по одному году. Кто-то его уже доживает,
а у кого-то (Олег потупился) он все еще впереди. Но только один! Так  вот.
Некоторые из вернувшихся до истечения своего годового срока  говорят,  что
провели "там" года три-четыре! У нас разный темп  времени.  Мало  того,  у
"Нейрона" он то и дело меняется! Как? Отчего? Нельзя ли его еще ускорить и
подарить покойникам лет десять - пятнадцать, вместо этого проклятого года?
Вот над чем мы бьемся. И кое-что, между прочим, начинает получаться...
     Бойко закончил лекцию и смог, наконец, вернуться  к  своему  порядком
остывшему чаю. Вместо него вдруг заговорил худой, до  сих  пор,  казалось,
вовсе не следивший за ходом беседы.
     - Это еще не все, - произнес он. - Витя будет возмущаться и  спорить,
но я скажу есть у меня все-таки сомнения насчет  Корфа.  Кажется,  не  все
мертвые умирают в том мире...
     - Ладно, ладно, - поморщился Виктор, - как всегда запишем в  протокол
особое мнение Дашкевича.
     - Хорошо, - сказал Олег. - Теорию этого дела  я,  вроде  бы,  начинаю
понимать. Ну а какой он, этот мир? На что он похож?
     - О! - смеялся глазами  худой.  -  Экзотика!  Копья  мечи.  Короли  и
принцессы. Драконы, правда...
     - Средневековье, - подытожил Виктор, - но довольно оригинальное.
     Вечером Зоя и Олег пришли в госпиталь. Пашка  все  еще  спал,  сильно
осунувшееся его лицо было спокойно. Тот же врач  пригласил  их  к  себе  в
кабинет для беседы.
     - Непосредственная опасность вашему сыну сейчас не угрожает, -  начал
он.  -  Оба  перелома  веточные,  довольно  легкие,  без  сомнения,  скоро
срастутся. Но вот со стороны психики...  во-первых,  налицо  все  признаки
легкого сотрясения мозга. Во-вторых, нервное истощение... Он до сих пор  в
шоковом состоянии...
     - Что с ним делали? Пытали? - прошептала Зоя.
     Врач прошелся вдоль стола туда - обратно.
     - М-м-да, похоже на то, - его вдруг  передернуло,  будто  вспомнилось
что-то свое. - Там же уголовники. Тюремная школа. Они это умеют...
     В общем, я не могу приказывать, но рекомендую  настоятельно.  Есть  у
нас...
     - Доктор, - перебил его Олег,  -  мы  уже  все  знаем.  Мы  уже  дали
согласие на применение "Нейрона". Только с одним условием...
     - Хм! С каким же? - поинтересовался врач.
     - Мы отправляемся все втроем...

                                    9

     Первое,  что  я  увидел,  открыв  глаза,  была  индикаторная   панель
устройства сопряжения. Какой-то  миг  во  мне  еще  жило  удивление  Тайка
Тхоорта  -  ему  никогда  не  приходилось  видеть  разноцветных   мигающих
огоньков, - а затем вдруг всей тяжестью обрушилась настоящая  память.  Это
было как прозрение - все тайны и  загадки,  так  долго  терзавшие  беднягу
Тхоорта, были разрешены в одну секунду. Но ответ  оказался  страшнее,  чем
мучительное неведение. Я вспомнил, кто я есть и где нахожусь. Я  вспомнил,
что меня ждет.
     Просыпаясь от кошмара, человек испытывает огромное облегчение.  Здесь
было наоборот. Я словно оказался в своем старом, давно забытом  кошмаре  и
вдруг понял, что это не сон. Я застонал, и сейчас же надо мной  склонились
две головы. Одна из них принадлежала  Ефиму  Зарецкому,  другая  была  мне
незнакома.
     - Ну, как ты? - спросил Ефим. - Голос  его  сильно  изменился  за  то
время, что мы не виделись, и звучал теперь хрипло, сквозь одышку.
     - Сейчас, погоди, - прошептал я,  снова  закрывая  глаза.  Начиналось
головокружение.
     Итак, я вернулся.  Хоть  возвращаются  и  немногие.  Теперь  я  знал,
почему. Не каждому удается  попасть  на  остров  посреди  озера  в  стране
ирманов.  Не  каждому  на  острове  удается  отыскать  пещеру,  ведущую  к
Выходу... Стоп! Я открыл глаза и сел, потянув за собой какие-то провода. А
как же Даяна и Кидо? Где они?
     И опять услужливая память подсказала ответ. Они все еще там.  Но  это
не Даяна и Кидо, это Зоя и Пашка! Как долго  мы  искали  друг  друга!  Как
удивлялись, собравшись вместе, что, кажется, знакомы  много  лет!  Неужели
нас опять разбросает, теперь уже по разным мирам? Неужели  они  не  найдут
Выход?
     - Там еще двое, - едва ворочая языком, проговорил я, - на подходе...
     - Хорошо, - сейчас же отозвался Ефим. - Кто?
     - Зоя и Пашка.
     - Да ну?! - Зарецкий был изумлен. - Как же ты их отыскал? Как узнал?
     - Не узнал. Но что-то, видимо, остается в подсознании.  Нам  хотелось
быть вместе.
     - Ладно, в отчете все опишешь подробно. Сколько времени там прошло?
     - Года два. Впрочем, надо подумать... А здесь?
     - Здесь все... - Ефим потоптался неопределенно,  виновато  глянул  на
стоящего рядом. - Моих уже никого нет.  Сам  жду  со  дня  на  день...  Не
надеялся тебя встретить...
     - А Бойко? Остальные?
     - Никого. Все новые. "Нейрон" веду я. Вот Володя... сменит меня.
     - А как "Нейрон"? Что-нибудь есть?
     - Кое-что есть, - Ефим принялся освобождать меня от проводов. - Бойко
нашел новый порт. У самого Выхода. Но без адаптации.
     Витя доживал последние дни... Не стал ждать  конца,  записался  через
этот  порт  целиком,  скопировал  все   сознание,   управление   полностью
переключил на "Нейрон".
     - Ну? - что-то вдруг вспомнилось мне. Что-то совсем недавнее.
     - Еще семь минут он был жив. Приборы показали кислородное  голодание.
Удушье. Он мог вернуться, но почему-то не сделал этого. Во всяком  случае,
он  оставался  самим  собой,  никаких   следов   памяти   "Нейрона"   нет.
По-видимому, воздух там не пригоден для дыхания человека с Земли...
     - Да, он там, недалеко от Выхода, - сказал я. - Он  пытался  написать
что-то кровью на стене, но не успел. Да и писать там надо не по-русски...
     Вечером того же дня мы ждали возвращения  Зои.  Новый  информационный
порт,  открытый  Виктором  Бойко,   заранее   предупреждал   о   чьем-либо
приближении к Выходу и даже позволял установить, кто  идет.  На  этот  раз
была Зоя. Она все-таки нашла дорогу. А  может  быть,  "Нейрон"  специально
разделил нас перед Выходом, чтобы выпускать по одному? Тогда  скоро  нужно
ждать Пашку...
     Только бы она не отступила, не испугалась в последний момент!
     Мы с Володей Глущуком сидели в пультовой сопряжения у  металлического
саркофага, в котором хранилось тело  Зои.  Глущук  на  "Нейроне"  исполнял
обязанности главного, Ефим понемногу сдавал ему дела. Сейчас Володя  снова
и снова заставлял меня воспроизводить один эпизод  моего  предварительного
отчета. Что-то  ему  там  не  нравилось,  не  укладывалось  что-то  в  его
представление о мире "Нейрона".
     Об острове и пещере, ведущей к Выходу, здесь давно  знали  от  других
"нейронавтов", повадки "Посланника Колдуна"  тоже  были  изучены  во  всех
деталях. И все же...
     - Погоди! Давай еще раз. Демон полез за вами в пещеру или нет?
     Я пожал плечами.
     - Что значит полез? Не только полез, он нас там догнал. И уже, помню,
начал... растворяться, что ли? Словно  бы  превращался  во  что-то  совсем
другое...
     - Ну? - Володя глядел на меня  с  какой-то  затаенной  печалью.  -  А
дальше?
     - А дальше появился свет. Ослепительно-белая полоса, как будто  струя
газа или молния... Она ударила прямо в демона,  ну  и  он...  отступил,  в
общем.
     Володя задумчиво покивал.
     - Вот смотри, - сказал он рассудительно, - ты говоришь, что видел  во
сне остров и нападение крылатого демона, так? Так. Затем, уже на  острове,
тебя посещает предчувствие смерти, бессознательный страх. Правильно?
     - Правильно. Мы все это чувствовали.
     - Хорошо. События, таким образом, развиваются по  классической  схеме
последнего дня диаварда. Сны, пред чувствия, страх и,  наконец,  нападение
Посланника Колдуна.
     - Так ведь он и напал...
     Володя вдруг вскочил и заходил взад-вперед.
     - Кто напал?! - простонал он. - Подумай сам,  что  ты  несешь?  Такое
нападение - есть последняя и необратимая стадия исчезновения  диаварда!  В
этот момент здесь умирает его тело! Покойницкий глаз никому еще  не  давал
отсрочки!
     Я растерянно молчал.
     Дверь пультовой тихонько скрипнула, и мы оба  обернулись.  На  пороге
стоял Зарецкий. Лицо его было белее листка бумаги,  который  он  держал  в
руке.
     - Что случилось? - спросил я.
     Ефим шагнул в пультовую, оглянулся зачем-то назад и,  протягивая  мне
листок дрожащей рукой, сказал:
     - Это анализ крови. Твой. У тебя в крови нет вируса СВС...
     В ту же секунду запел сигнал на пульте,  торопливо  побежали  огоньки
контрольной карты, щелкнул автоматический замок саркофага...
     Зоя вернулась.

     ...Несколько часов спустя мы  сидели  в  прожаренной,  протравленной,
пропесоченной камере специальной  очистки,  а  вокруг,  за  полиэтиленовым
пологом, сновали поднятые по тревоге специалисты.
     - Ты понимаешь, Зойка? - радостно тараторил я. - То, что произошло  с
нами в пещере - это же чудо! Мы спасены!
     Она, едва успевшая восстановить  способность  соображать  по-земному,
только улыбалась в ответ и все повторяла:
     - Скорей бы Пашка возвращался! Вот обрадуется!
     В тот момент я даже немного  завидовал  ее  безмятежному  настроению.
Мое-то  возвращение  было  совсем  не  таким.   Зоя   испытывала   счастье
возвращения  к  жизни.  Мне  пришлось  хлебнуть  прелестей  возвращения  к
смерти... Буйное веселье теперь захлестывало меня, но я и не пытался с ним
справиться.
     Полог раздвинулся,  от  него  в  нашу  сторону  протянулся  небольшой
коридорчик из прозрачного пластика. В коридорчик вошел Володя, и его голос
зазвучал в динамике переговорного устройства.
     - Мы прокачали ситуацию, -  сказал  он.  -  Она  была  бы  совершенно
необъяснимой, если бы в протоколах трех подряд теоретических семинаров  не
фигурировало так называемое особое мнение Аркадия Дашкевича...
     Я вспомнил худого, высокого Дашкевича  и  кивнул.  Не  помню,  в  чем
заключалось его особое мнение но старик всегда был несговорчив...
     - Так вот, - продолжал Володя. - Только это особое  мнение  позволяет
как-то, объяснить то что с вами произошло.
     - И что же с нами произошло? - спросил я.
     - Вы встретились с Корфом.
     Я рот разинул от удивления.
     - Как? Ты хочешь сказать, что это светящееся  озеро...  Эта  бурлящая
жижа, обгладывающая людей - Корф?
     - По-видимому, да. Сам он, конечно, этого не осознает, но подумай-ка:
кто другой так хорошо знал "Нейрон" чтобы  суметь  сохранить  разум,  даже
потеряв тело? Кто еще мог изобрести способ борьбы  с  покойницким  глазом,
если не Корф, утверждавший что вирус эапущен "Нейроном"?
     Глущук помолчал странно приглядываясь ко мне. Впрочем,  меня  это  не
удивляло - у него-то в крови по-прежнему сидел покойницкий глаз.
     - А насчет обгладывания людей... - снова заговорил он. -  Бакум  ведь
не человек а так сказать элемент информационной  среды.  Он  действительно
может уничтожаться и создаваться по  мере  необходимости.  Как  постоянная
величина,  его  образ  вероятно  существует  где-нибудь  в   базе   данных
"Нейрона"... Никого из вас  Корф  не  собирался  растворять  в  себе.  Ему
наоборот требовалось одно из  ваших  тел,  чтобы  подселить  в  него  свое
сознание и вернуться сюда. Эх если бы это удалось! Мы бы разом покончили с
СВС?..
     - Ну и что теперь делать? - спросила Зоя.
     Глущук пожал плечами.
     - Будем посылать людей. Может  быть  кто-нибудь  снова  наткнется  на
Корфа... Других способов нет.
     - А что касается вас троих... Тут вам самим решать. Если  хотите,  мы
переправим вас в город когда вернется сын.  Но  и  здесь,  на  Базе  будет
сделано все  чтобы  повторное  заражение  вам  не  грозило.  В  общем  как
пожелаете. Ну ладно. Мне пора. - Володя натянуто улыбнулся. - В Думе ждут!
     Он махнул на прощание рукой и вышел.
     - Что решим? - Зоя повернулась ко мне - Поедем или останемся?  Я  бы,
знаешь лучше уехала. Куда-нибудь вообще  подальше.  Ах,  только  бы  Пашка
поскорей возвращался!
     - Погоди, погоди! - перебил я ее. - Дай подумать!..
     Веселье мое вдруг прошло. Я понял, что для всех  нынешних  и  будущих
зараженных ситуация ничуть не изменилась. Способ борьбы  с  СВС  есть,  да
попробуй до него доберись!
     Что же это Глущук говорил? Они собираются посылать в  "Нейрон"  людей
на поиски Корфа? Но едва попав туда, все они забудут и про поиски,  и  про
Корфа, и про мать родную! Хорошо еще,  если  кто-то  из  них  прибьется  к
диавардам, но и в этом случае могут  пройти  годы,  пока  диаварды  отыщут
остров на озере ирманов. Единственный человек, который  уже  находится  на
острове, - Пашка. А что это значит?
     Я схватился за голову. Беспощадная правда открылась мне вдруг. Пашка,
мой сын Пашка ни в коем случае не должен возвращаться!
     Может быть, позже. Когда-нибудь, но не сейчас!
     Потому что только он может пойти  к  Корфу  и  дать  ему  возможность
действовать. Только он может спасти диавардов от их проклятья, а  Землю  -
от покойницкого глаза. Только он.
     Зоя испуганно смотрела на меня и что-то спрашивала, но  я  не  слышал
слов.
     Как сообщить ему, думал я. Как? Сам он не догадается, нет. Какое там!
Он боится этого светящегося озера сильнее,  чем  Посланника  Колдуна.  Как
пробраться туда, к нему, ничего при этом не забыв?  Хоть  несколько  слов!
Хоть намек подать! Он ведь умница парень, он поймет!
     И вдруг решение пришло. В первую минуту, когда перед  глазами  возник
скрюченный труп на полу пещеры, я в ужасе чуть не закричал. Да что же  это
мне в голову-то ударило?! Неужели решусь на такое?! Господи! Да минет меня
чаша сия!
     Но я уже решился.
     Чтобы покинуть камеру, мне  пришлось  напялить  на  себя  специальный
защитный костюм, иначе бы меня просто не выпустили.
     Зоя подумала,  что  я  сошел  с  ума,  пришлось  некоторое  время  ее
успокаивать. Когда я шел по коридору к пультовой, у меня  дрожали  колени.
Не от страха. Я боялся только одного - опоздать.
     За пультом сидел Ефим.  Он  лишь  мельком  глянул  на  меня  и  снова
уткнулся в приборы.
     - Смотри, Пашка твой появился. Пока стоит на месте...
     - Готовь порт, - сказал я.
     - Для кого? - не понял Ефим.
     - Для меня.
     Он, наконец, повернулся и недоуменно поднял бровь.
     - Смысл?
     - Дурак! - заорал я. - Витькин порт готовь! Уйдет!
     Постепенно до него начало доходить.
     - Олег, ты чего? - прошептал он, серея лицом. -  Ты  брось,  что  еще
выдумал... Это ведь смерть!
     - Тебя не спросил! - Я направился к дальнему саркофагу и  тут  только
заметил Володю. - Попробуйте выдернуть меня минут через пять...
     Глущук молча кивнул.
     - Олег! - позвал Зарецкий, - может, лучше я? Мне все равно...
     Я на ходу обернулся и подмигнул ему с ехидной улыбкой.
     - А ты кроме русского какие-нибудь языки знаешь?
     Володя помог мне  устроиться  в  саркофаге  и  подсоединить  провода.
Внешне он был совершенно спокоен, лишь немного дрожали руки.
     - Ну, - сказал он перед тем, как захлопнуть крышку  саркофага,  -  ни
пуха, ни пера...
     Я послал его к черту и закрыл глаза. Все мои мысли сосредоточились на
Пашке. На моем Кидо.
     Главное - успеть сказать несколько слов, думал  я.  Он  ведь  у  меня
умница, он поймет...

__________________________________________________________________________
     Сканиpовал: Еpшов В.Г. 21/10/98.
     Дата последней редакции: 21/10/98.