ВОЗВРАЩЕНИЕ КОЛЕЦ

                                (НАБРОСКИ)

               Напоен светом трех камней прекрасный меч
               Чтоб в разрушении миров тот свет сберечь.
               И этим светом мы заклинаем и мастерством,
               Что, кто бы ни владел таким мечом,
                  В попытке им пролить родную кровь
                  Всю силу, обретенную с мечом, теряет вновь.

                       (Разговор с Королем Гоблинов)

     - Почему бы тебе самому не воспользоваться Девятым Кольцом?
     - Оно предназначено человеку. Любому другому оно бесполезно.
     - Почему же именно мне?
     - Тому несколько причин. Первая - из этого мира попасть в  Средиземье
нелегко. А  вернуться  -  еще  труднее.  Очень  редко  рождается  человек,
способный на это. У тебя получится. Вторая - хотя я и Король Гоблинов,  не
все гоблины подчиняются мне. У О'Тула, живущего в Заповеднике  Гоблинов  и
управляющего  тамошней  колонией,  хранится  меч  Эстарниен.   Создан   он
величайшими кузнецами всех народов Средиземья, - сказал он и  вздохнул,  -
кроме нашего. Но все они, кроме одного, погибли. И остался он в наследство
темным эльфам из рода телери, а посему и тебе. Этот чудесный меч  умножает
силу и умение владеть оружием. Есть в мире лишь один  еще  такой  меч,  по
имени Хвостосек, меч борцов с драконами, но он выкован человеком и гораздо
позже. Он пригодится тебе в твоих  поисках,  ибо  много  опасностей  может
встретиться на твоем пути.  Третья  же  причина  в  том,  что  на  дорогах
Средиземья снова появились Черные  Всадники,  и  тучи  сгущаются.  И  тень
Саурона может вернуться в мир.
     - Но Кольцо Всевластья погибло. Чего же теперь опасаться?
     - Мне есть чего. А кроме того, то ты знаешь о гномийских кольцах?
     - Что Саурон раздал их гномам, но те не стали его  союзниками,  и  он
отобрал три из них, а четыре кольца были сожраны драконами...
     - Правильно. Только колечки эти не простые. Первое созданное Сауроном
Кольцо было кольцо власти  над  воздушной  стихией.  В  конце  концов  его
получил владыка гигантских орлов,  разорвавший  на  куски  пожравшего  это
кольцо дракона. Второе  кольцо,  Кольцо  Понимания,  дающее  носящему  его
способность понимать любую речь, Саурон отдал Дарину, властелину Мории.  И
это Кольцо давало власть над  подземным  огнем  и  барлогами  -  огненными
бичами. Однако так случилось, что Дарин потерял кольцо в глубинах земли, и
тамошний  барлог  восстал,  уничтожил  гномов  и  был  остановлен  Третьим
Кольцом, Кольцом Текучей Воды, которое давало власть над реками и ручьями,
но только в подземном царстве. На солнечном свету власть  над  водами  все
равно оставалась в руках Ульмо. Оно досталось гномам Инкори,  соседнего  с
Морией царства, и они долгое время сдерживали им натиск  подземного  огня.
Но затем прилетел дракон Смог и пожрал кольцо с гномами. И произошла битва
барлога со Смогом, в которой  барлог  получил  тяжелые  раны,  но  прогнал
Смога, повредив ему броню на брюхе. Смог захватил царство гномов Под Горой
и разрушил город Дейл, но через много лет был убит над  Эсгаротом.  Теперь
Водяное Кольцо вместе  с  его  костями  покоится  на  дне  Долгого  Озера.
Четвертое кольцо, Всевидящее, было дано Трейну, сыну Трора. Оно  позволяло
своему обладателю видеть сквозь скалы и давало власть над землей и камнем.
Саурон отобрал его у Трейна и  передал  Верховному  Гоблину  Мории.  После
того, как Верховный Гоблин был убит магом Гэндальфом, в  царстве  гоблинов
некоторое время была смута, а затем оттуда ушла группа Непокорных, которые
стремились к миру с  другими  народами  Средиземья.  Именно  им  досталось
Четвертое  Кольцо.  А  гораздо  раньше  Саруман  Белый,   воспользовавшись
стремлением таких гоблинов к сближению с людьми, обманывал их и вывел расу
урук-хэй - не боящихся света. Но часть Непокорных, стремившихся  к  свету,
сохранила чистоту замыслов и обрела ныне  некоторый  покой  в  Заповеднике
Гоблинов. Всевидящее Кольцо теперь у них, и владеет им О'Тул. Через  много
лет после того, как было восстановлено царство Гномов Под Горой,  Балин  с
небольшой  храброй  дружиной  отправился   искать   Кольцо   Понимания   в
подземельях Мории. Но погиб в схватке. Гоблины...
     - Твои слуги.
     - Нет, еще не мои. Они  подчинялись  тогда  непосредственно  Главному
назгулу. Они нашли Кольцо Понимания и так получили  возможность  управлять
барлогом, хотя и боялись  его  сами  невероятно.  К  тому  времени  Саурон
вернулся в мир. Гэндальф с Хранителями Кольца Всевластья побывал в Мории и
вступил в схватку с барлогом. Барлог не погиб и на этот раз. После этого я
был призван Главным Назгулом и получил власть  над  гоблинами  и  барлогом
вместе с этим кольцом. С тех пор оно у меня. Пятое Кольцо  -  Всеслышащее,
позволяло услышать любой звук от  тысячелетнего  дыхания  Земли  и  шепота
звезд до писка летучей мыши. Шестое и Седьмое Кольца были созданы Сауроном
после того, как эльфы сковали свои. Пользуясь их опытом, он выковал кольца
власти над временем. Но если кольца  эльфов  лишь  изменяли  темп  течения
субъективного времени их  хозяев,  то  Шестое  еще  и  позволяло  изменять
прошлое, а Седьмое позволяло уходить в будущее  и  возвращаться,  что  шло
вразрез с устройством мира. Но судьбы трех последних Колец скрыты от  меня
и от мудрых, и кажется, навсегда.
     - Какой же властью обладает то Кольцо, которое ты предлагаешь мне?
     - Прежде всего, запомни Главный закон магии.  Он  действует  во  всех
мирах, да и не только в магии. Может быть, правда, ты его уже знаешь, - он
улыбнулся, - Если ты насильно отбираешь что-то у другого, ты, конечно, это
приобретаешь, но и теряешь часть своего - знаний, силы, энергии.  Но  если
ты добровольно отдаешь другому что-то свое, и он этого хочет,  он  получит
немного больше, чем потерял ты. Так, помогая друг другу, можно умножать  и
могущество, и знания, и мастерство. И  Саурон  подчинен  тому  же  закону.
Создавая Кольца, он давал им большую силу, чем терял сам, и, властвуя  над
ними, он стал намного сильнее. Но он много своего могущества растратил  на
грабеж и насилие - он заставлял других действовать для него. Так сила  его
слабела. Так слабела и сила подчиненных  ему  Колец.  Но  судьба  Девятого
необычна. Оно было сковано позже других и  получило  наиболее  совершенную
часть его силы. Но раньше остальных  Колец  оно  было  отдано  человеку  -
королю Ангмара. Это и раньше был великий чародей, в мудрости своей  всегда
помнивший Главный закон и не жалевший ничего, что он знал. И его  знали  и
уважали эльфы, и истари, маги приходили к нему за  советом.  И  многое  из
того, что он щедро раздавал, вернулось к нему. Так он умножил мощь  своего
Кольца. Но великая гордыня обуяла его. Однако он не  успел  склониться  на
темную сторону магии. Упоение власти закрыло ему  глаза  на  опасность  со
стороны Темного Властелина. А Саурон ждал лишь конца работы эльфов,  чтобы
объявить себя Властелином Колец. И он, как и остальные восемь, оказался  в
конце концов рабом Кольца. Могучим рабом. Способным на многие  чудеса.  Но
Саурон  недооценил  его  силу  и  не  стал  ее  растрачивать  больше,  чем
остальных. И после гибели Главного назгула  и  Кольца  Всевластья  Девятое
Кольцо, оставшееся лежать на поле битвы, оказалось самым сильным  из  всех
Колец. Но о его судьбе не говорят сказания, и мудрые не вспомнили  о  нем.
Они сочли, что магия ушла из мира навсегда, и силы  зла  не  воспользуются
больше ее оружием.
     - Однако твои речи, Король, не звучат сочувствием к  силам  зла.  Ты,
властелин орков, созданных Морготом во имя  зла,  симпатизируешь  гномам?!
Для тебя Непокорные - скорее выбравшие правильный путь, чем изгнанники?! И
в то же время ты последними словами  намекаешь,  что  мы  с  тобой  пойдем
дорогами сил зла. Я не пойму, на чей ты стороне.
     - На своей. И я хочу вести свой народ своей дорогой.
     - Тогда кто ты, Король Орков, существ, ненавистных  людям,  эльфам  и
гномам?
     - Никто, кроме меня и Саурона, не знает этого. А если узнает и скажет
правду мне в лицо -  я  исчезну.  Таково  заклятье,  наложенное  Сауроном.
Только гадать не имеет смысла - не сработает, - произнес он с прежней чуть
ехидной улыбкой.

                                  * * *

     - Здравствуйте, мистер О'Тул!
     - Здравствуй,  здравствуй,  дочь  эльфийских  царевен.  Присаживайся,
отдохни с дороги, - Гоблин прищурил глаз  и  пропел-проговорил:  -  Кусают
друг друга две змейки за хвост. В одной - яркий свет, в  другой  -  бездна
звезд. Один из камней лишь сияет с Луной Попеременно -  то  в  той,  то  в
другой. - И весело рассмеялся: - Что,  озадачил?  -  он  опустил  глаза  и
заговорил серьезно и чуть виновато: - Твои далекие предки, эльфы, и мои не
столь уж далекие  предки,  орки,  ненавидели  друг  друга.  И  всякий  орк
чувствовал малейший  намек  на  эльфийский  свет  в  чужих  глазах.  Время
притушило многовековую вражду, мы примирились и с людьми, и с гномами.  Но
до сих пор мы хорошо видим потомков эльфов среди  людей.  Расскажи,  какие
пути-дороги привели тебя сюда, с чем пришла и с чем уйдешь.
     - Я пришла взять принадлежащее моему роду.
     - Вот как. Если ты решила взять  ВСЕ  принадлежавшее  твоим  предкам,
тебе придется обратиться и к гномам, и к троллям, и к людям, и к баньши, и
даже к истари. Но я вижу, ты собралась в далекий путь за грань мира. Тогда
ты попала по адресу. Волею Мелькора мы - родственники, хотя никто  из  нас
не хотел бы такого родства. Много веков прошло  прежде  чем  мы  перестали
бояться света и вещей эльфийского изготовления. Зато мы сохранили кое-что,
о чем все остальные забыли. - гоблин встал с  кресла  и  подошел  к  серой
стене из крупного песчаника.
     Он провел рукой, и на стене появился темно-красный ковер, а на нем  -
обширная  коллекция  оружия.  О'Тул  снял  небольшой  темный  талисман  на
цепочке:
     - Великий кудесник  темный  эльф  Эол  создал  совсем  немного  таких
амулетов. Он бросил вызов мастерству светлых эльфов и во мраке Нан Эльмота
выковал орины - символы единства света и тьмы.  Они  не  обладали  никакой
силой, но если владелец амулета что-то  ищет  и  находится  на  правильном
пути, орин слегка светится. Эол сделал  их  столько,  сколько  было  тогда
валар - владык мира, не забыв и Черного Властелина - Моргота.  Эол  послал
орины каждому из валар, и они удивились. Ибо из всего  созданного  эльфами
лишь камни Феанора превосходили их. Но и валар, и  Моргот  не  знали,  что
один орин остался у Эола и благодаря ему он знает их  намерения.  Так  он,
будучи слабее любого из  них,  стал  им  неподвластен.  Судьба  Эола  была
короткой и мрачной, но по причине, не связанной  с  оринами.  Потомки  его
сына, Элкланга полуэльфа, сохранили амулет и  его  тайну,  но  валар  ушли
навсегда из мира. И теперь орин лишь помощник своему владельцу.
     - Однако я пришла не за орином, а за мечом по имени Эстарниен.
     - Действительно, был у меня такой меч.  Им  мои  предки  убили  много
гномов и людей, но почему-то ни одного эльфа. Было дело. Красивый меч, что
и говорить. Я поменял его на орин в знак дружбы с людьми -  родственниками
эльфов - Хогбенами. Так что тебе придется отправиться к ним. Но  я  бы  не
сказал, что у тебя внешность, - он  оглядел  Аэлин  с  ног  до  головы,  -
подходящая для больших дорог... Девушке там будет несподручно.
     - Отчего же? Я неплохо фехтую.
     Гоблин засмеялся:
     - Встретились как-то в придорожной харчевне три богатыря  с  четырьмя
мушкетерами, да чегой-то не поделили. То ли Арамис сказал что-то не  то  о
русских женщинах, то  ли  Алеша  Попович  -  о  французском  вине,  только
собрались они подраться. Попросил Д'Артаньян у хозяина кусочек мела, да  и
нарисовал на груди у Ильи Муромца кружочек. "Это что такое?" -  спрашивает
Илья, а гасконец ехидно так отвечает: "А я точность люблю и именно в  этом
месте вас шпагой проколю."  Встает  Илья  Муромец  и  говорит:  "А  ну-ка,
Добрыня, обсыпь его с ног до головы мелом. Палицей работать буду." А с тем
мечом тем более стоит и приодеться соответственно.  Есть  у  меня  доспехи
эльфийского серебра. Пошли в кладовую...

                                  * * *

                         (от имени Сонка Хогбена)

     -  Счастье  и  покой  тем,  кто  даст  приют  усталому  путнику.   Ма
выпрямилась и, поправив  волосы,  внимательно  посмотрела  за  калитку:  -
Заходи, коли добрый человек.
     Калитка  отворилась,  и  появился  невысокий   худощавый   парень   с
любопытными голубыми глазами. Одет он был в  просторную  теплую  куртку  с
капюшоном и обширными карманами, а на ногах его были чуть щеголеватые,  но
высокие и почти болотные сапоги.
     - Сонк! - крикнула Ма. - проводи гостя.

                                  * * *

     За столом сидел папуля.  Он  был  видим  и  трезв.  Этого  с  ним  не
случалось так давно, что я замер в дверях, и парень наткнулся на меня:
     - Ох!
     - Извини, - сказал я, перехватывая лямку  объемистого  мешка  из  его
руки. Пальцы были длинные и тонкие.
     Из мезонина спускался дедуля. Я мысленно предупредил его, что  у  нас
гости, но он буркнул:
     -  Во-во!  Потому  и  спускаюсь.  Надобно   кости   размять.   А   ты
поаккуратней...

                                  * * *

     - Да. У Сонка сейчас крупные неприятности.  Если  раньше  можно  было
куда-нибудь скрыться, переждать, то теперь по милости этого юного оболтуса
нет такого места на Земле, где бы он не побывал вместе со  старым  идиотом
Енси. Так что Сонк отправится с тобой.

                                  * * *

     ...вы оба можете соединять мир реальный и мир призрачный, явь снов  и
явь мира.
     - Один мой знакомый называл это  "ходить  по  Отражениям"  -  вставил
дядюшка Лес.

                                  * * *

     Костер  догорал.  Сонк  подбросил  в  него  толстое   полено.   Мира,
закутавшись в плащ, задумчиво глядела на огонь. Где-то  недалеко  раздался
протяжный, чуть вибрирующий вой.
     - Волки. Теперь лучше не спать и дождаться рассвета.
     Вой послышался заметно ближе. Сонк выгреб  богатое  содержимое  своих
карманов  -  куски  проволоки,  стерженьки,  кусочки  материи,  батарейку,
складной  нож,  и  теперь  сосредоточенно  что-то  мастерил.   В   темноте
загорелись волчьи глаза.
     Мира подбросила охапку веток в костер  и  скинула  плащ.  Глаз  стало
больше. Меч в ее руке засветился, и волки  стали  перемещаться  в  сторону
Сонка, считая его явно более слабым противником. Он улыбнулся:
     - Ружье готово. Пусть теперь сунутся.
     Невдалеке послышались какие-то хриплые голоса.  Волки  же  совершенно
неожиданно,  почти  беззвучно  обрушились  на  людей.  Меч  превратился  в
сплошной сверкающий занавес, а Сонк отложил свое ружье и большим  пылающим
поленом укладывал тех, кто прорывался мимо разгоравшегося  костра.  Вокруг
костра росла груда тел.
     И вдруг из темноты выскочила толпа высоких орков.  Сначала  они  были
удивлены происходящим, а потом ринулись к костру.
     - Сонк! - крикнула Мира, - на помощь.
     Сонк  схватил  ружье  и,  не  особенно  целясь,  начал  косить  орков
вылетающими из ружья огненными шарами. Мира  на  четвереньках,  волоча  за
собой меч, отползла к костру. Орки отступили.
     - Ты чего? - спросил Сонк.
     - Не понимаю, - сказала Мира, рассматривая меч, -  Он  стал  каким-то
совсем тяжелым.
     Из темноты выпрыгнул с резким рычанием еще один волк. Аэлин взмахнула
мечом, и он больше не двигался.
     - Чертовщина какая-то. - сказал Сонк. - может этот меч только  против
волков работает?
     - Может. А против орков нет. Но почему? Это же изделие эльфов!
     Волки явно не желали  отказываться  от  добычи,  даже  если  она  так
кусалась. Орки тоже. И вторую атаку Сонк и Мира отразили с трудом.
     - Кажется, они нас все-таки  достанут,  -  сказал  Сонк  в  очередную
передышку, поводя ружьем по кустам.  Там  раздавались  утробные  шорохи  и
вскрики. Мира вытерла рукавом брызги крови с лица  и  сразила  еще  одного
выскочившего в круг света волка.
     И тут в западной стороне вспыхнул свет. Судя  по  разъяренным  воплям
орков, там шла яростная драка. С востока тоже донеслись их хриплые голоса,
но непонятно было, что там происходит. Еще через  мгновение  стало  не  до
того. Путникам пришлось совсем  туго,  но  с  запада  к  костру  прорвался
высокий старик в изодранном сером плаще и сверкающим посохом в руке.  Орки
и волки разбегались от него как ошпаренные. Теперь они защищались втроем.
     С востока послышался топот копыт. Отряд всадников подскакал  к  огню.
Орки закричали все разом и откатились в темноту. Старик и Сонк послали  им
вдогонку по вспышке, и наступила  темнота.  Костер  стал  полуразбросанной
кучей углей. Сонк бросил в него все остававшиеся еще дрова.
     - Митрандир! Вы вернулись?!
     -  Здравствуйте,  Арагорн.  -  ответил  старик.  -  я   действительно
вернулся. На этих двоих молодых людей напали волки  и  орки.  Им  пришлось
несладко, но они хорошо держались.
     - Но я вижу только тела орков... - сказал король Гондора, спешившись.
     - Волки, похоже, были оборотнями.
     - Вот почему их  столько  сейчас  в  окрестностях  Минас  Тирита.  Мы
выехали на охоту  и  встретили  большой  отряд  орков,  ранее  подчиненных
Саруману. Просто непонятно, как их так много еще осталось после разрушения
Изенгарда.
     - Это еще предстоит выяснить. - Гэндальф повернулся к путникам.  -  А
сейчас не  стоит  оставаться  здесь.  Тем  более,  если  есть  возможность
добраться до Минас Тирита на лошадях.
     Сонк и Мира сели на одну лошадь,  а  Гэндальфу  дали  коня,  всадника
которого убили орки. Отряд прискакал в Минас Тирит с рассветом.
     Подъезжая, они увидели прекрасный город, возрожденный из руин  силами
людей, гномов и эльфов. Как и желал того Леголас, он утопал  в  зелени,  а
стены его дворцов сияли цветами всех горных  камней  Средиземья.  И  перед
дворцом короля росло Белое Дерево, символ памяти о прошлых эпохах и  славы
Гондора.
     Но Мира с  трудом  могла  поднять  голову,  чтобы  взглянуть  на  это
великолепие. Ее била дрожь. И когда они слезли с коня, Арагорн  подошел  к
ней и взглянул с опасением:
     - Кажется, для вас, потомок эльфов, этот  бой  не  прошел  бесследно.
Обопритесь на мою руку.
     - Это сейчас пройдет, - она помотала  головой,  но  от  этого  только
стало темнее перед глазами.
     И просыпающийся город видел, как их  король  вел  к  домам  излечения
усталого путника, в лице которого многие  увидели  красоту  старших  детей
Илюватара.

                              Время загадок

     - Я направлялся в Гондор. Мы тогда, после гибели  Кольца  Всевластья,
неосторожно забыли о назгулах. А теперь они снова на дорогах Средиземья.
     - Да, мы слышали об этом.  Но  я  думал,  что  это  лишь  орки  и  их
знаменитый предводитель - лейтенант Башни Тьмы.
     - Он вовремя почуял, что пахнет жареным, и ушел на  восток  со  своим
отрядом. А орков действительно стало больше.
     - Мы часто вынуждены сражаться с ними в самом  Гондоре.  Как  недолго
длились светлые дни Средиземья на этот раз!  И  все-таки  хорошо,  что  вы
вернулись.
     - Не знаю. Я, конечно, доволен, что  былая  доблесть  не  потеряна  в
вашем королевстве - эти двое перебили почти всех нападавших. Пожалуй, вы в
лучшие времена не владели так мечом, как этот юный родственник  эльфов.  А
колдовство, которым владеет его друг, вызывает уважение даже у меня.
     Арагорн улыбнулся:
     - Я вас разочарую, Гэндальф. Эти двое не мои воины. Они так  же  мало
знакомы мне, как и вам. Кроме того, если бы я сам не видел этой  драки,  я
бы не поверил что слабая девушка может владеть мечом лучше меня!
     Гэндальф удивленно открыл рот. Арагорн продолжил:
     - Это не эльфийский принц, как подумали многие в  Минас  Тирите.  Это
девушка, не отличающаяся ни силой, ни особым умением владеть  оружием,  ни
даже просто крепким здоровьем. И это наверняка был ее первый бой.
     - Что с ней?
     - Несильный жар, некоторый шок.  Но  она  не  ранена.  Сейчас  уже  в
сознании. Друг ее приходил, они разговаривали, смеялись.  Говорят  они  на
языке, похожем на всеобщий, так что я понимаю. Они тоже понимают наш язык,
но не все слова, а говорят с сильным акцентом. Я  порасспросил  парня,  но
вопросов стало только больше. Во-первых, они  принесли  с  собой  один  из
оринов - символов единства света  и  тьмы,  принадлежавших,  насколько  мы
знаем, только валар. Во-вторых, по их мнению, в  роду  этой  девушки  были
эльфы из рода телери, но из темных эльфов, никогда не бывавших в Валиноре.
А ведь в сказаниях не было таких упоминаний,  род  телери  не  роднился  с
людьми. Но не я же один обманулся! Вы тоже сочли ее эльфом.
     Гэндальф кивнул.
     - И наконец, откуда они пришли...
     - Из-за края мира, наверное.
     - И да, и нет. То ли я не понял, то ли он не  захотел  объяснить.  Но
они не из Средиземья и не из Валинора.
     Гэндальф  расхаживал  по  комнате,  попыхивая  трубкой.  Наконец   он
остановился:
     - Я должен рассказать вам, Арагорн, кое-что очень важное. Палантир  у
вас?
     - С собой.
     - Загляните в него и попробуйте посмотреть в Валинор.
     - Но это же...
     - Просто вы увидите то, что происходило там со мной...

     - Олорин, мы призвали тебя в Круг Судьбы  за  советом.  Ибо  мудрость
твоя не меньше нашей, а видел ты и то, что нам не доступно самим. Ответь -
известна ли тебе судьба Девяти Колец?
     - Раньше я думал, что да. Восемь Колец стали призрачными вместе с  их
хозяевами, а девятое должно было погибнуть вместе с главным назгулом. Но я
смущен легендой, принесенной в песнях эльфов из раннего утра мира:

                     Вернутся восемь королей -
                     Владельцы и рабы Колец,
                     И судьбы эльфов и людей
                     Соединятся наконец.
                         Носитель символа Единств
                         Найдет Девятое Кольцо
                         И, королей объединив,
                         Их силу обратит в добро.

     Лишь после падения Саурона и гибели  Главного  назгула  стал  понятен
смысл легенды, а до того она была пустым звуком. Но символы Единства света
и тьмы - орины - у вас, владыки мира. Значит, рано или  поздно  кто-то  из
вас придет из Валинора в мир и сделает что предсказано.
     - Нет, Олорин. В Средиземье появился орин и без нас. И восемь  Черных
Всадников снова скачут по дорогам.
     - Значит, это Мелькор. Ибо некому больше носить орин.
     - Нет. Ибо и Мелькор и Саурон разучились перевоплощаться в любой вид,
и облик их навсегда остался ужасным. А носитель орина - прекрасный  юноша.
И внешность его напоминает красивейших из эльфов.
     - Тогда это может быть один из аинур, еще не бывавших в мире?
     - Действительно. Он мог встретиться с Мелькором во внешней пустоте за
пределами мира. Но с какими мыслями и делами пришел он в мир?  И  если  он
получил орин от Мелькора...
     - Вы предлагаете мне выяснить это?
     - Да. Ты отправишься в Средиземье и встретишься с ним.
     - Но я всего лишь майяр, и не хотел бы оказаться слабее того,  с  кем
встречусь.
     - А ты не испытывай его силу...

     - Вот как. - сказал Арагорн. - Но она никак не валиер.  Правда,  орин
сейчас у ее спутника, а он, как вы сказали...
     - Человек, хотя и необычный. Он тоже не из валар и не истари.  Просто
когда ему чего-либо надо добиться, он действует наиболее простым способом.
Он легко догадывается, что можно для этого сделать.
     - Как это?
     - Например, для того, чтобы из земли забил источник, не всегда  нужно
копать глубокую яму. Просто надо найти правильное место и  ткнуть  в  него
посохом. Я сам часто пользуюсь подобными эффектами. - улыбнулся Гэндальф.
     - Но тогда откуда у них орин?
     - Я бы попросил вас, Арагорн,  послать  лучших  своих  Следопытов  по
следу этих двоих - выяснить хотя бы, откуда они пришли. Расспрашивать их я
бы не стал.
     - Может быть, мне отправиться самому? Тучи не  настолько  сгустились,
чтобы мое отсутствие в течение недели - другой стало опасным. А вас  здесь
знают...
     - Не стану советовать. Все-таки попробуйте еще поговорить с девушкой.
И выясните, по крайней мере, каково  ее  настоящее  имя.  А  я  пошарю  по
старинным книгам - хоть  что-то  о  родственниках  людей  и  эльфов  могло
сохраниться.

                                  * * *

     - Ну и как, Арагорн? Вы что-нибудь выяснили?
     Арагорн устало опустился в кресло и покачал головой:
     - Впервые я ничего не могу сделать. След их явный,  они  не  скрывали
своего пути ни от кого. И он обрывается. Они пришли ниоткуда.
     - Значит, и здесь ответа нет.
     Гэндальф задумчиво пыхнул трубкой.

                                  * * *

     Во дворе королевского  дворца  раздавался  звон  мечей.  Едва  ли  не
всерьез рубились Фарамир  и  Арагорн.  Это  необычайно  эффектное  зрелище
привлекло внимание свободных от службы стражников. Из окна во двор смотрел
Гэндальф. В  особенно  хитрые  моменты  схватки  он  делал  непроизвольные
движения руками, а время от времени покачивал головой и вздыхал. Стражники
в таких случаях сдержанно ахали.

                                  * * *

     - Удачи вам в дороге, путники!
     - До свидания, Олорин!
     Взгляд мага стал недоумевающим и острым. Но он ничего  не  сказал,  а
повернулся и пошел, едва заметно опираясь на посох.