Пол АНДЕРСОН

                              МИЧМАН ФЛЭНДРИ

                                    1

     У его Величества,  Высочайшего  Императора  Георгиса  Мануэля  Кришны
Мурасаки,  четвертого  из  династии  Ванг,  Верховного  Блюстителя   Мира,
Великого  Правителя  Звездного  Совета,   Главнокомандующего,   Последнего
Арбитра, признанного властителем многих миров и почетным  главой  стольких
организаций, что невозможно упомнить... был день рождения.
     На планетах, удаленных так, что невооруженный глаз не видел их светил
среди других, мерцающих жизнью над Океанией, люди, потемневшие и  уставшие
от страшной погоды, подняли бокалы в приветствии. Световые волны,  несущие
пышные поздравления властителю с этих планет, доходили сюда  и  бились  об
его мавзолей.
     Земля же была менее торжественна. Двор по  привычке  чувствовал  себя
обязанным  следовать  за  нарождающимся  днем  по  всему  земному  шару  в
бесконечных изматывающих церемониях,  а  для  других  день  рождения  стал
просто поводом для проведения карнавала.
     Проносясь в своей  летательной  машине  над  бескрайними  сумеречными
водами, лорд Маркус Хоксберг видел, как восток вспыхивал небесным сиянием,
словно разноцветный живой занавес, где  метеорами  взрывались  фейерверки.
Сегодня вечером темная сторона вращающейся планеты  была  такой  лучистой,
что каждый метро-центр, видимый с Луны, мог утонуть в сиянии.
     Настроив свой телевид практически а любую станцию, лорд Хоксберг  мог
наблюдать, как дома удовольствий заполняются толпами, доходящими почти  до
бесчинств среди празднично украшенных башен.
     Его дама нарушила молчание, пробормотав что-то, от чего он вздрогнул:
     - Хотела бы я, чтобы это было сто лет назад.
     - А? - иногда она могла его просто изумлять.
     - День рождения тогда еще что-то значил.
     - Ну... Да... Кажется, так.
     Хоксберг обратился мыслями к истории. Она была права. В те давние дни
отцы выводили сыновей за порог, когда сумерки завершали свои празднества и
парады; они указывали на ранние звезды и говорили: "Посмотри туда. Все это
наше. Мы верим, что их целые четыре миллиона в пределах владений  Империи.
Конечно, сотни тысяч ежедневно общаются с нами, повинуются нам, платят нам
дань и получают мир и счастье взамен. Этого достигли наши предки. Так  что
поддерживай веру".
     Хоксберг пожал плечами. Невозможно уберечь последующие  поколения  от
утраты наивности. Со временем они должны осознать до мозга костей, что эта
пылинка в галактике владеет сотнями миллиардов  светил,  что  мы  даже  не
исследовали всего и, похоже, вряд ли когда-либо исследуем,  что  не  нужно
никакого  телескопа,  чтобы  увидеть  такие  гиганты,  как  Бетельгейзе  и
Поларис, которые не принадлежат нам. Отсюда  легко  понять:  Империя  была
завоевана  и   управлялась   грубой   силой,   центральное   правительство
коррумпировано,   границы   приблизительны   и   единственная   оставшаяся
организация,  сохранившая  высокую  мораль,  -   Военно-Морской   Флот   -
существует лишь для войны и притеснения, для борьбы с инакомыслием.
     Так  что  получи  свое  и  веселись,   облегчай   совесть   небольшим
количеством разумного сарказма и никогда, никогда  не  дурачь  себя  -  не
воспринимай Империю серьезно.
     "Может быть, мне удастся изменить все это?" - думал Хоксберг.
     Алисия прервала его раздумья.
     - Мы могли бы по крайней мере поехать на приличную вечеринку! Так нет
же, ты тащишь меня к наследному принцу.  Надеешься,  что  он  поделится  с
тобой одним из своих хорошеньких мальчиков?
     Хоксберг попытался смягчить напряженность улыбкой.
     - Ну-ну, ты несправедлива ко мне, любовь моя. Ты  же  знаешь,  что  я
пока предпочитаю женщин. Особенно таких красивых, как ты.
     - Или Персис д'Ио, - она откинулась в кресле. - Не обращай  внимания,
-  сказала  устало,  -  я  просто  не  люблю  всех  этих  оргий.  Особенно
вульгарных.
     - Я тоже не очень,  -  он  погладил  ее  по  руке.  -  Но  как-нибудь
перетерпим. Среди твоих качеств, которыми я восхищаюсь,  есть  способность
легко чувствовать себя в любой ситуации.
     "Пожалуй, верно", - подумал он, разглядывая эти идеальные  черты  под
волосами, украшенными диадемой. На мгновение  он  почувствовал  сожаление.
Да, он женился по расчету, но тем не менее они  могли  бы  быть  друзьями.
Могла бы появиться и любовь, конечно, не такая, как в древней  литературе,
а живая, чувственная, плотская. Он не  был  Пеллеем,  да  и  она  не  была
Мелисандой. Она умна, любезна и достаточно откровенна с ним. Она дала  ему
наследника: большего контракт и не предусматривал. Со своей стороны он дал
ей положение в обществе и почти неограниченные  деньги.  Что  же  касается
большей части его времени... с этим сложнее.  Кто-то  должен  действовать,
когда Вселенная распадается на куски. Большинство женщин понимало это.
     Внешность Алисии была плодом дорогостоящей биоскульптурной работы. Он
слишком много видел легких вариаций этого модного лица.
     - Я ведь тебе уже объяснял, - сказал он, - что  и  сам  бы  предпочел
Мбото или Бхатнагар. Но мой корабль отходит через три дня, а это последний
шанс сделать несколько исключительно важных дел.
     - Как скажешь...
     Наконец он принял решение.  Сегодняшний  вечер,  по  его  мнению,  не
представлял большей жертвы с ее стороны.  За  месяцы  его  отсутствия  она
находила  достаточное  утешение  со  своими  любовниками  (как  еще  может
благородная дама без особых талантов коротать  время  на  Земле?!).  Но  в
злобе и гневе она способна убить  его.  Так  что  нужно  держать  закрытым
забрало, которое называется притворством. Не обращать внимания на то,  что
лежит позади. Но перед забралом ожидает тебя открытая насмешка,  такая  же
опасность для человека, стоящего у власти, как пустота и  радиация  -  для
космического путешественника.
     "Странно, - размышляла какая-то отдельная его часть, - что при  нашей
тысячелетней истории, при всех  наших  социодинамических  теориях  природа
власти остается все-таки загадочной. Если я буду осмеян, то можно будет  и
удалиться в свои владения. Но ведь и Земле я нужен".
     - Дорогая, - сказал он,  -  я  не  мог  рассказать  что-либо  раньше.
Слишком много ушей, живых и электронных, ты же знаешь. Если  бы  оппозиция
пронюхала о том, что я  намереваюсь  сделать,  она  бы  мне  помешала.  Не
потому, что она принципиально не согласна со  мной,  а  просто  не  хочет,
чтобы я  вернулся  сюда  с  успехом.  Меня  ждала  бы  длинная  очередь  в
Министерство Политики, и оппозиция постаралась бы так затянуть дело, чтобы
в конце концов заволокитить его. Ты понимаешь?
     Она остановила  на  нем  тяжелый  взгляд.  Он  был  высоким  стройным
блондином, черты лица - немного острыми, но в зеленом мундире  и  орденах,
газовом плаще, золотистых бриджах и полуботинках из телячьей кожи  он  был
скорее красив... чем прав.
     - От этого зависит твоя карьера? - она повернулась.
     - Да, - кивнул он. - Но еще и мир. Хотела бы ты видеть  нападение  на
Землю? А ведь такое может случиться.
     - Марк! - она внезапно изменилась.  Ее  пальцы,  плотно  сжавшие  его
запястье под кружевами, почувствовали холод. - Неужели это так серьезно?
     - Катастрофически, - сказал он. - Заваруха на Саркаде не просто ссора
из-за общих границ. Такую точку зрения пытались  внушить,  но  очень  мало
людей  верит,  что  это  так.  Ведь  они   пользовались   лишь   отчетами,
профильтрованными  через  сотни  офисов,  каждый  из  которых  намеревался
затушевать факты, не показывающие их собственную работу как самую  важную.
Я  собрал  подлинные  данные  и   сделал   свой   анализ.   Консервативная
экстраполяция дает на 40% перспективы войны с Мерсеей не позднее пяти лет.
Я имею в виду войну из тех, которые могу перерасти  в  тотальную.  Кто  же
станет делать ставки при таком раскладе?
     - Конечно, - прошептала она.
     - Предполагается, что я поеду  туда  с  миссией  по  сбору  фактов  и
вернусь с докладом к Императору. Потом бюрократия, может быть,  начнет  их
мусолить, долго готовиться к мирным переговорам.  А  может  быть,  и  нет:
некоторые могущественные кланы хотели бы продолжения конфликта. Но в любом
случае напряженность тем временем будет возрастать. Достичь урегулирования
будет все труднее и труднее, может быть, и невозможно.  Необходимо  обойти
весь этот жалкий процесс. Мне нужны чрезвычайные полномочия, чтобы поехать
прямо  со  Старкада  на  Мерсею  и  попытаться  провести   предварительные
переговоры.  Думаю,  это  реально.  В  конце  концов,  они  тоже  разумные
существа. Я предполагаю, что многие из  них  ищут  выхода  из  угрожающего
положения. Я могу его предложить. По крайней мере попытаюсь.
     Алисия сидела тихо.
     - Понимаю, - сказала она наконец. - Конечно, я постараюсь помочь.
     - Умница!
     Их аппарат мчался над бескрайним океаном. Она  слегка  наклонилась  к
нему.
     - Марк...
     - Что?
     На  фоне  бордовой  пелены  силуэтом   возникло   место,   куда   они
направлялись.
     - О нет, ничего, - она откинулась назад,  пригладила  свое  платье  и
стала смотреть на океан.
     Коралловый дворец был  построен  на  атолле,  который  поглощал  его,
несмотря на башни, казалось, собравшиеся выпрыгнуть в небо.
     Машины порхали вокруг,  как  светлячки.  Их  машина  приземлилась  на
выступ, выпустила Алисию и Хоксберга и отправилась на стоянку. Они  прошли
мимо кланяющихся рабов, мимо стражников,  отдающих  честь,  в  переднюю  с
колоннами, где наряды гостей напоминали скользящую радугу, и  двинулись  в
бальный зал.
     -  Лорд  Маркус  Хоксберг,  Виконт  Най   Калмара,   Второй   Министр
Экстра-Имперских Дел, и Леди Хоксберг, - провозгласил стентор.
     Через  прозрачный  купол  бального  зала  взору   открывалось   небо.
Внутреннее освещение зала было ультрафиолетовым. Пол, мебель,  оркестровые
инструменты,  столовые  приборы,  еда  светились  сочными  флюоресцентными
красками, как и одежда гостей, их защитный макияж и глазные линзы. Зрелище
впечатляло сверкающими рубинами, топазами, сапфирами, изумрудами,  которые
обрамляли светящиеся в ночи маски и локоны... Музыка сливалась в воздухе с
ароматом роз.
     Наследный принц Джосип принимал гостей. Он вышел во  всем  черном.  В
полном мраке его руки и словно висящее лицо отливали  зеленым  и  казались
неестественно бесплотными,  а  линзы  зловеще  тлели  краснотой.  Хоксберг
поклонился и Алисия преклонила колени.
     - Поздравляю, Ваше Высочество, - сказал Хоксберг.
     - А-а. Рад вас видеть. Нечасто встречаемся.
     - Дела заели, Ваше Высочество. А так хотелось бы видеться чаще.
     - Да. Говорят, вы уезжаете?
     - По делам Старкада, Ваше Высочество.
     - Что?.. Ах, да. Дело чрезвычайно серьезное и сложное. Я надеюсь, что
сегодня удастся расслабиться и отдохнуть.
     - Мы так и собираемся сделать,  Ваше  Высочество,  хотя,  боюсь,  нам
придется рано уйти.
     - Хм!.. - Джосип собрался было отвернуться. Не стоило обижать его.
     - Разумеется, мы оба страшно сожалеем, - проговорил мягко Хоксберг. -
Могу ли я просить еще об одном приглашении после моего возвращения?
     - Ну, конечно.
     - Позволю себе еще одну просьбу. Мой племянник  приезжает  на  Землю.
Переселенец, понимаете, но, насколько я могу судить по стерео  и  письмам,
вполне замечательный парень. Если бы  он  мог  познакомиться  с  настоящим
наследником Империи - это было бы лучше, чем личная беседа с Богом.
     - Ну-ну, так уж. Конечно, конечно. - Джосип засиял, приветствуя вновь
прибывших гостей.
     - Это не рискованно? - спросила Алисия, когда они отошли в сторону.
     - Только не для моего племянника, - усмехнулся Хоксберг.
     - У меня его нет. А память у дорогого Джосипа, как известно, довольно
коротка.
     Он часто задумывался, что  станет  с  Империей,  когда  это  создание
взберется на трон. Джосип - слабый владыка. Хорошо, если  к  тому  времени
Министерство Политики возглавит человек,  который  понимает  галактическую
обстановку.
     Он наклонился и поцеловал руку своей даме.
     - Я должен отлучиться, моя дорогая. Пока развлекайся. Немного  удачи,
и все будет выглядеть вполне прилично, когда мы удерем.
     Объявили новый танец, и Алисию умчал адмирал. Он был не так  стар,  и
его ордена говорили о том, что адмирал  знаком  со  службой  за  пределами
планеты. Хоксберг удивился бы, если Алисия вернулась бы сегодня домой...
     Он протолкался к стене, где толпа была поменьше, и стал  прокладывать
себе дорогу. Было  мало  времени,  чтобы  восхищаться  видом  над  оправой
купола, хотя он и был  фантастическим.  Море  ходило,  мерцая  под  низкой
луной.  Длинные  волны,  причудливо  и  яростно  пенясь,   разбивались   о
крепостные валы; ему казалось, что он слышал их рычание.
     Темнота, едва освещенная полумесяцем, была подчеркнута огнями города.
Постепенно  свет  неба  образовал  гигантское  пламя  над  головой;  потом
восходящее солнце засияло на поле царственной голубизной, как будто  ветры
стратосферы трубили в рога свои приветствия. Сквозь такое обильное  сияние
прорывался бледный звездный свет.
     Но Хоксберг разглядел Регул, за пределами которого лежала его миссия,
и Ригель, светящийся в сердце Мерсеянских владений. Его знобило. Когда  он
подошел к столику с шампанским, фужер пришелся весьма кстати.
     - Добрый вечер, - раздался голос.
     Хоксберг обменялся поклоном с тучным человеком с подмалеванным лицом.
Лорд Советник Петрофф был не совсем в своей стихии на таком фестивале, как
этот. Он склонил голову, и Хоксберг кивнул в ответ. Обменявшись репликами,
они разошлись. Хоксберга задержала пара зануд, и он некоторое время не мог
выскользнуть и поймать лифт вниз.
     Чины сидели в небольшом,  плотно  закрытом  офисе.  Их  было  семеро,
критически настроенных к Министерству Политики: седые  мужчины,  ощущавшие
власть как собственную плоть. Хоксберг почтительно приветствовал их.
     - Примите мои искренние извинения за  то,  что  я  заставил  милордов
ждать.
     - Не имеет значения, - сказал петрофф. - Я объяснил ситуацию.
     - Однако я не видел ни данных, ни расчетов, - сказал да Фонсека. - Вы
принесли их, лорд Хоксберг?
     - Нет,  сэр.  Как  я  мог?  Возможно,  во  дворце  задействованы  все
микрочитающие устройства. - Хоксберг набрал воздух: - Милорды,  вы  можете
исследовать результаты на досуге, когда я уеду. Вопрос в том, поверите  ли
вы в  данный  момент  моему  слову  и  слову  лорда  Петроффа?  Если  дела
потенциально настолько серьезны, как  я  полагаю,  надо  согласиться,  что
должен быть отправлен особый представитель для переговоров. Если, с другой
стороны, Старкад не имеет особой значимости, то  что  мы  теряем,  проведя
спокойный диспут?
     - Престиж, - сказал Чардон. - Мораль. Вероятность,  что  в  следующий
раз нам придется противодействовать уже ходу мерсеян.
     -  Я  не  предлагаю  идти  на  компромисс  за  счет  жизненно  важных
интересов, - призывал Хоксберг, - и во всех случаях, какого бы согласия  я
ни достиг, оно должно быть ратифицировано здесь. Милорды, нам  не  следует
долго отсутствовать, это могут заметить. Но если вы выслушаете...
     Он начал свою речь. Она была  тщательно  подготовлена.  Их  следовало
убедить. Эти шесть человек и Петрофф контролировали достаточное количество
голосов, чтобы склонить решение вопроса в  его  пользу.  Если  бы  удалось
уговорить их созвать завтра конфиденциальное собрание с  полным  кворумом,
то Хоксберг отправился бы как полномочный посол.
     В противном случае... Нет, не нужно брать на себя слишком  много.  Во
всяком случае, на нынешней стадии своей карьеры... Но  на  Старкаде  гибли
люди.
     В конце концов он их убедил.  Пот  стекал  по  его  спине.  Дрожа  от
напряжения, он оперся о стол и едва услышал, как Петрофф сказал:
     - Поздравляю. А также желаю удачи. Вам ее понадобится много.

                                    2

     Самой высокой в центральном хребте острова Курсовики была гора Нрапа,
достигающая в пике  почти  двенадцати  километров.  На  такой  высоте  над
уровнем моря атмосферное давление было  близким  к  земному:  человек  мог
спокойно  дышать,  и  люди  воздвигли  здесь  Хайпорт.  На  необработанном
космическом поле стояло несколько десятков сборных домиков,  вмещавших  не
более пяти тысяч человек,  но  городок  рос.  Сквозь  стены  своего  офиса
командующий Макс Абрамс из Имперских Военно-Морских Разведывательных Войск
слышал лязг железа и гул строительных машин.
     Его сигара  опять  погасла.  Он  мусолил  потухший  окурок,  пока  не
закончил читать отчет, затем откинулся назад  и  чиркнул  зажигалкой.  Дым
вновь потянулся к голубому облаку, которое висело  под  потолком  холодной
маленькой комнаты и отвратительно пахло.  Однако  командующий  не  замечал
этого.
     - Черт побери! - сказал Абрамс. И нарочно,  поскольку  был  по-своему
религиозен, поправлялся: - Проклятие!
     Чтобы успокоиться, он взглянул на фотографию жены  и  детей.  Но  они
были дома, на Дайане, в  районе  Веги  в  Империи,  удаленной  на  большее
количество парсеков, чем он себе представлял. Удалены и во  времени  тоже.
Он не виделся с ними уже более года. Марта писала, что малышка Мириам  так
быстро меняется, что он бы ее ни за что не узнал, а Давид стал  долговязым
неуклюжим подростком, Яэль видится с Аббой Перламуттер...  Хотя,  конечно,
он хороший мальчик.  Но  фотография  лишь  картинка,  отделенная  от  него
бумажных хаосом и баррикадой из настольной техники. И ему не дано  оживить
ее...
     "Не старайся разжалобить себя, болван!"
     Стул заскрипел под тяжестью его тела. Абрамс был коренастым мужчиной,
волосы с проседью,  лицо  крупное,  нос  крючковатый.  Его  униформа  была
помята, знаки различия - двойные планеты - на широких  плечах  потускнели,
воротничок мундира расстегнут, на поясе висел бластер.
     Он вернулся мыслями к работе. Дело не в том,  что  флиттер  исчез,  и
даже не в том, что пилот, вероятно, погиб. Технику сбивают и людей убивают
все чаще и чаще. Скверно получилось с этим  пареньком...  как  его...  да,
энсин Доминик Флэндри. Хорошо, что я никогда не встречал его. Хорошо,  что
не должен писать его родителям... Не давал  покоя  район,  где  он  исчез.
Заданием  была  обычная  рекогносцировка  над   Злетоварским   морем,   а,
следовательно, не в тысяче километров.
     Если мерсеяне становятся так агрессивны... Хотя, были ли они виновны?
Никто не знал. Вот почему эту докладную  спихнули  к  Начальнику  Разведки
Земной миссии. Взрыв атмосферных помех был уловлен в Хайпорте в стороне от
заданной направления.
     Поисковый  полет  не  обнаружил  ничего,  кроме  обычных  Тигерийских
торговых судов и рыбацких лодок. Да, случалось,  моторы  глохли.  Поставки
матчасти  были  такими  скудными,  что  наземные  службы  не  могли   даже
обнаружить все признаки механической перегрузки (когда, дьявол их  забери,
в генштабе растрясут свои затекшие задницы и поймут, что  это  никакая  не
оперативная помощь дружественному народу, а война?).  И  при  столь  ярком
светиле,  как  Саксо,  находящемся  в  настоящее  время  в   пике   своего
энергетического  цикла,  никакие  модуляционные  ухищрения   не   помогают
установить постоянную связь с такой высоты. С другой  стороны,  расчет  на
то,  что   разведывательный   корабль   надежен   и   содержит   несколько
вспомогательных систем.
     А мерсеяне усиливают  свой  нажим.  Мы  в  ответ  не  делаем  никакой
гадости, а только расширяем свое влияние. Как насчет того, чтобы заставить
их ответить нам для разнообразия?  Территория,  которой  они  командовали,
стабильно разрасталась. Она все еще удалена от  Курсовиков  на  расстояние
четверти планетарной окружности. Но, может быть, таким образом теперь  нам
удастся наладить связь с их передовым отрядом?
     "Давай-ка спросим, что мы теряем?!"
     Абрамс нажал кнопку на видеофоне. На экране появился оператор.
     - Соедини-ка меня с зеленокожим, - приказал Абрамс.
     - Да, сэр, если получится.
     - Для тебя будет лучше, если получится. За  что  тебе  платят?  Скажи
ему, что его "войска" горят синим пламенем, чтобы он понял, что я  намерен
сделать свой следующий ход.
     - Что, сэр? - оператор был новеньким.
     - Ты слышал меня, сынок! Поторапливайся!
     Истечет какое-то время, прежде  чем  сообщение  пройдет  по  каналам.
Абрамс открыл ящик стола, достал магнитные шахматы и задумался.  Вообще-то
он не был готов играть. Однако Руней  Скиталец  слишком  захвачен  матчем,
чтобы отказаться от предложения, окажись у него свободная минута;  и  черт
побери, если какой-то сын мерсеянской матери собрался  выиграть  в  земной
игре!
     Гм... здесь вот обещающее развитие, белого слона... нет, стоп,  ферзь
может попасть под удар...  есть  искушение  подключить  компьютер  к  этой
проблеме... посмотреть, чем бы ответил противник... может, нет... ах,  вот
так.
     - Командир руней, сэр.
     На экране появилось изображение. Абрамс,  в  отличие  от  человека  с
нетренированным  глазом,  мог   различить   индивидуальные   черты   среди
негуманоидов так же легко, как и среди своего вида. Это  было  частью  его
работы.  Руней  не  выглядел  настоящим  млекопитающим  с   террестроидной
планеты. В нем было заметно происхождение от рептилий немного больше,  чем
у гомо сапиенс -  слегка  шелушащаяся  бледно-зеленая  кожа  без  волос  и
короткие треугольные позвонки, идущие сверху прямо от головы по  спине  до
конца  длинного  тяжелого  хвоста.  Хвост,  служивший   противовесом   его
наклоненному вперед телу, вместе с ногами,  походил  на  штатив,  так  что
квадратная фигура Рунея словно бы сидела  на  этом  штативе.  Если  бы  не
сложные костяные изогнутости на месте ушей и надбровные  дуги,  нависающие
над блестящими черными глазами, его голова и лицо могли бы сойти за голову
землянина. На нем была надета облегающая, черная, с серебром униформа.  За
его спиной на  стене  виднелись  ружье  с  колокольным  раструбом,  модель
корабля, забавная статуэтка - сувениры далеких звезд.
     - Приветствую, командир, - он говорил на англиканском языке бегло,  с
музыкальным акцентом, - ты поздно работаешь.
     - А ты рано вытащил себя из гамака,  -  проворчал  Абрамс.  -  Должно
быть, у вас только светает.
     Взгляд Рунея скользнул по хронометру.
     - Да, пожалуй, так. Но мы здесь мало обращаем на это внимания.
     - Вам легче, чем нам, не замечать  солнца,  спокойно  погрузившись  в
свое болото. Но ваши местные друзья  все  еще  живут  теми  двумя  третями
суток, что у них есть. Разве вы не соблюдаете для них рабочее время?
     Абрамс мысленно перенесся через планету на  вражескую  базу.  Старкад
был большим миром, чья гравитация  раздвигала  земные  массивы  в  течение
тектонических эпох. Это был мир неглубокого океана,  волнуемого  ветром  и
лунами; мир многих островов,  больших  и  малых,  без  единого  настоящего
континента. Мерсеяне обосновались в районе,  который  они  называли  морем
Кимрайг. Вся его поверхность  сверкала  куполами  их  шарообразных  домов,
построенных на дне. Их авиация  господствовала  в  здешнем  небе.  Нечасто
разведывательный самолет  землян  с  роботом  или  пилотом  возвращался  в
Хайпорт с информацией о  том,  что  там  происходит.  Мало  что  давало  и
оборудование на уходящих и приходящих космических кораблях.
     "В ближайшие  годы,  -  думал  Абрамс,  -  кто-то  нарушит  негласный
договор, запустит  несколько  спутников-шпионов.  Почему  бы  не  нам  это
сделать? Конечно, тогда другая  сторона  приведет  боевые  корабли  вместо
транспортных и начнет сбивать  спутники.  Потом  первая  сторона  приведет
более крупные боевые корабли..."
     - Я рад, что ты позвонил, - сказал Руней. - Я официально поблагодарил
адмирала Энрике  за  переходный  блок,  но  истинное  удовольствие  -  это
выразить признательность другу.
     - Ха?!
     - Ты не знал? Один из наших основных опреснителей вышел из строя. Ваш
командующий был настолько великодушен, что поставил нам недостающие части.
     - Ах, это, - Абрамс катал в зубах сигару.
     "Забавная история, - подумал он. - Земляне  и  мерсеяне  в  состоянии
войны на Старкаде. Они убивают друг друга.  Но,  несмотря  на  это,  Руней
послал Императору поздравление ко дню рождения (вдвойне забавно! Даже если
космический корабль при сверхпередаче не имеет теоретического  ограничения
псевдоскорости,  концепция  одновременности   остается   бессмысленной   в
межзвездном пространстве). А Энрике сейчас спас Рунея от истощения  пивных
запасов".
     Официально между ними не было войны. Официально.  Две  местные  расы:
тигерийцы и ситролли дрались, вероятно, с тех пор, как эволюционировали  к
разуму, Но это было подобно вражде между человеком и волками в  древности.
Без всякой идеи,  просто  естественные  враги;  пока  мерсеяне  не  начали
поставлять ситроллям оборудование и консультировать их. В результате Народ
суши был оттеснен от моря. Когда Земля узнала  об  этом,  ее  естественной
реакцией  было  поступить  подобным  образом  с   тигерийцами,   сохранить
равновесие сил, чтобы  Старкад  не  стал  мерсеянской  марионеткой.  Когда
мерсеяне   слегка   увеличили   свою   помощь,    земляне    отреагировали
соответственно и... две империи оставались в состоянии мира.
     Это было простым оказанием помощи, не правда ли?
     Так что Земле досталась гора Нарпа по договору с тигерийцами Юджанки.
Мерсея осела в Кимрайге по договору с местными обитателями.  (Самое  время
смеяться и  аплодировать!  Не  появилось  никакой  культуры  на  Старкаде,
имеющей  что-либо  общее  с  идеей  договора   между   двумя   суверенными
державами). Конечно, мерсеянские ройдгунаты  не  сбивали  разведывательные
самолеты землян. Нет,  боже  упаси!  Это  делали  только  военные  техники
Мерсеи, помогая ситроллям Кимрайга  сохранять  целостность  границ  своего
воздушного  пространства.  И  конечно,   земная   Империя   не   подвергла
партизанскому налету группу мерсеян, прибывшую на мыс Гром: просто земляне
выполняли обязательства по охране границ своих союзников.
     Поддерживались   альфзарские   соглашения:   необходимо   обязательно
помогать цивилизованным посланникам других миров  по  их  просьбе.  Абрамс
пофантазировал  в  изобретении  просьб  со   своей   стороны.   Фактически
напрашивался неплохой гамбит прямо сейчас.
     - Может быть, ты сможешь отплатить добром, - сказал он. - Мы потеряли
флиттер в районе Злетовара. Я не буду настолько груб, чтобы намекать тебе,
что  один  из  ваших  парней  курсировал  там,  увидел  нашего  и  немного
переволновался. Предположим, крушение было  случайным.  Ну  и  как  насчет
совместного расследования? - Абрамс любил наблюдать испуг на этом  тяжелом
зеленом лице.
     - Ты шутишь, командир!
     - О, естественно, мой босс должен будет обратиться к вам  официально,
и я  ему  посоветую  сделать  это.  Для  поисков  затонувших  обломков  вы
обладаете лучшими, чем мы, службами.
     - Но зачем?
     Абрамс пожал плечами.
     - Взаимная заинтересованность в предотвращении инцидентов. Укрепление
дружбы между народами и отдельными гражданами. Я думаю, что это тот  самый
лозунг, который сейчас в моде.
     Руней посмотрел сердито.
     - Совершенно невозможно. Я советую тебе не делать официально подобных
предложений.
     - Ну? Будет нехорошо выглядеть, если вы нам откажете?
     -  Напряженность  только  возрастет.  Неужели  нужно  повторять  тебе
позицию моего правительства? Океаны Старкада принадлежат Морскому  народу.
Он там зародился, там его среда обитания,  для  Народа  суши  она  не  так
важна. Тем не менее он постоянно туда вторгался. Их рыбный промысел, охота
на морских тварей, сбор водорослей, траловые сети - все нарушает экологию,
жизненно важную для другой расы. Я уже не говорю о тех, кого они убили,  о
подводных городах, которые они разбомбили камнями, о  бухтах  и  проливах,
что они опустошили. Я хочу  сказать,  что  когда  Мерсея  предложила  свои
прекрасные офисы для переговоров о modus vivendi, ни одна культура на суше
не проявила ни малейшего интереса. Моя  задача  помогать  Морскому  народу
отражать агрессию до тех пор, пока Народ  суши  не  согласится  установить
стабильный и справедливый мир.
     - Брось ты нести этот вздор, как попугай, - фыркнул Абрамс. - У  тебя
нет для этого клюва. Для чего ты действительно здесь?
     - Я тебе уже говорил.
     - Нет! Подумай! У тебя есть приказ, и ты повинуешься ему, как хороший
солдатик. Но разве тебя никогда не интересовало, какая  здесь  выгода  для
Мерсеи? Меня - да. Какая, черт ее забодай, у вашего правительства причина?
Не та ведь, что у Саксо-солнца, - неплохое  стратегическое  положение.  Мы
сейчас находимся прямо посреди полосы в сотни световых  лет,  где  нет  ни
одной  обитаемой  планеты  между  нашими  царствами.  Едва  ли  они   были
исследованы: черт побери, клянусь,  половина  звезд  вокруг  нас  даже  не
отмечена  в  каталоге.  Ближайшая  цивилизация  -   это   Бетельгейзе,   а
бетельгезийцы нейтральны к обеим нашим державам. Ты  слишком  стар,  чтобы
верить в эльфов, гномов, маленьких  человечком  или  в  альтруизм  великих
империй. Так какая же выгода?
     - Я не смею подвергать  сомнению  решения  Ройдгуна  и  его  Большого
Совета.  Тем  более,  ты...  -  руней  ухмыльнулся.  -  Если  Старкад  так
бесполезен, зачем тогда вы здесь?
     - Очень многие люди там, дома, тоже  этому  удивляются,  -  признался
Абрамс. - Политики говорят, моля, мы содержим вас везде, где только можем.
Располагаясь на этой  планете,  вы  будете  иметь  базу,  приближенную  на
пятьдесят световых лет к  нашим  границам,  чего  бы  это  не  стоило.  Он
помолчал. - Может, дать вам несколько больше влияния на Бетельгейзе?
     - Будем надеяться, что вашему посланнику удастся организовать диспут,
- сказал, расслабившись, руней. - Я тоже не испытываю особого удовольствия
здесь, на этом чертовом шаре.
     - Какой посланник?
     - Ты не слышал? Наш последний курьер информировал нас, что, э... лорд
Хоксберг направляется сюда.
     - А, знаю, -  Абрамс  поморщился.  -  Еще  одна  важная  шишка  будет
разъезжать по базе.
     - Но он должен отсюда проехать на Мерсею.  Большой  Совет  согласился
принять его.
     - Ха?! - Абрамс  покачал  головой.  -  Черт,  жаль,  что  наша  почта
работает не так  хорошо,  как  ваша...  Ну,  так  как  же  насчет  сбитого
флиттера? Вы не поможете нам найти его обломки?
     -  Разве  что  неофициально,  -  сказал  Руней,  -  потому  что   это
противозаконно, если над нашими водами летает  иностранный  военно-морской
объект. Все последствия должны быть на совести пилота.
     "Хо-хо!" - Абрамс напрягся. Это было что-то новенькое и предполагало,
конечно, позицию мерсеян, но  он  еще  не  слышал,  чтобы  претензия  была
выражена простым языком. Итак, могут ли зеленокожие готовиться к  главному
удару? Очень возможно, если  земля  предложила  сделку.  Военные  операции
оказывают давление и на парламентские переговоры.
     Руней сидел, как крокодил, чуть улыбаясь. Несмотря на то, что болтали
чувствительные аборигены, мерсеяне мыслили все-таки не так, как люди.
     Абрамс потянулся и зевнул.
     - Пора отключаться, - сказал он. - Было приятно  поболтать  с  тобой,
старый ублюдок.
     Он не очень ошибался. Руней был вполне приличным плотоядным животным.
Абрамс любил слушать, как он вспоминает о планетах, где прежде служил.
     - Твой ход, - напомнил ему мерсеянин.
     - Что... Ах, да. Начисто забыл. Конем напал на королевского слона.
     Руней достал свою доску и передвинул фигуру. Некоторое время он сидел
тихо, изучая ситуацию.
     - Любопытно, - пробормотал он.
     - Будет еще любопытнее. Позвони мне, когда приготовишь ход, -  Абрамс
отключился.
     Его сигара погасла опять. Он бросил ее  на  пульт  управления,  зажег
новую и встал. Усталость наползла на него.  Гравитация  на  Старкаде  была
недостаточно высокой, и человеку не нужны были наркотики или контрполе. Но
одна целая и  три  десятых  "g"  означали  25  дополнительных  килограммов
нагрузки на кости пожилого человека... Нет, он существовал  в  стандартных
условиях. Дайана тянула на десять процентов сильнее, чем Земля.
     Дайана.  Родные  мрачные  холмы  и  продутые  ветрами  долины,  дома,
греющиеся в оранжевом свете  солнца,  низкие  деревья  и  соляные  болота,
гордость людей, приспособивших пустыню к своим нуждам.  Откуда  родом  был
молодой Флэндри и  какие  воспоминания  он  унес  с  собой  в  темноту?  В
неожиданном импульсе Абрамс опустил  сигару,  склонил  голову  и  мысленно
прочитал Каддиш.
     "Ложись спать, старик. Может, ты наткнулся на разгадку,  может,  нет,
но это успеется. Иди отдыхай".
     Он надел фуражку и плащ, сунул в зубы сигару и вышел.
     Его охватил холод. Под странным  созвездием  и  румяным  сиянием  дул
легкий ветерок. На небе стоял ближайший спутник -  Эгрима,  почти  полная,
вдвое больше Луны, видимой с земли. Ее отдаленные снежные вершины  струили
ледяной голубоватый свет.
     Прямо над крышами висел полумесяцем Бурус,  размером  с  Луну.  Стены
громоздились  чернотой  по  обеим  сторонам   немощеной   улицы,   которая
заскрипела морозцем под его башмаками. Здесь и там горели освещенные окна,
но они вместе с разбросанными  фонарями  мало  что  могли  сделать,  чтобы
рассеять мрак... Слева от него неугомонное сияние плавилен выхватывало  из
темноты стоящие в порту два космических корабля,  два  стальных  кенотафа,
возносящихся вверх, поперек Млечного пути. Оттуда доносился лязг железа  -
это работала ночная смена. Площадка разрасталась, поднимались новые ангары
и казармы, поскольку росли обязательства Земли. Справа от него было слегка
подкрашено лихорадочно мерцающими вывесками, и он  уловил  обрывки  звуков
ударника, трубы и, похоже, смеха. Мадам  Сефейд  в  патриотическом  порыве
прислала на Старкад корабль с девочками и крупье. А почему бы и  нет?  Они
так молоды и одиноки, эти парни.
     "Марта, я скучаю по тебе".
     Абрамс был почти у дверей своей квартиры, когда вспомнил, что оставил
бумаги на с толе, не спрятал их. Он остановился, как вкопанный.
     Ему по уставу надлежало все тщательно  проверить.  Поначалу  хотелось
сказать:  "Помочиться  на  устав  и  забыть".   Офис   был   построен   из
железобетона, с дверью из бронелиста и замком  автоматического  опознания.
Но нет! Лейтенант Новак мог явиться на службу раньше своего шефа (чтоб его
розовые щеки жарились в аду!). Негоже подавать плохой пример  несоблюдения
секретности. Дело не в шпионаже. Здесь не было  этой  проблемы,  но  лучше
поостеречься: ведь если человек не видел  чего-то,  он  не  сможет  ничего
рассказать, когда его поймают мерсеяне и подвергнут гипноисследованию.
     Абрамс  повернулся   и   поспешил   назад,   оставляя   позади   себя
ругательства. В конце пути он остановился. Его сигара упала на землю, и он
придавил ее каблуком. Дверь офиса была тщательно  закрыта,  окна  защищены
сигнализацией, охранник может вызвать  охрану  по  наручному  передатчику.
Нет, тот, кто проник в его  офис,  наверняка  мог  перехватить  сигнал  и,
конечно же, был готов скрыться до того, как придет помощь Абрамсу. В конце
концов, он может и покончить жизнь  самоубийством.  Абрамс  настроил  свое
оружие на тонкий луч. Если повезет, ему удастся, пожалуй,  обезвредить,  а
не убить того, кто забрался в офис. Если, конечно, сам  Абрамс  первым  не
попадется! Сердце колотилось в груди.
     Опустилась глухая ночь.
     Он бесшумно прокрался к двери  и  прикоснулся  к  выключателю  замка.
Металл обжег его пальцы холодом. Опознанный, он открыл дверь и прижался  к
стене.
     Свет из окон струился над его плечами. Кто-то крутился у  его  сейфа.
Глаза адаптировались, и  Абрамс  смог  различить  отдельные  детали.  Этот
некто,  должно  быть,  походил  на  обычного   рабочего   в   радиационной
бронезащите, когда он проходил по территории базы. Но сейчас  он  выглядел
иначе: одна рука его заканчивалась инструментами,  шлем  был  отброшен,  и
открывалось лицо с электронными глазами.
     Мерсеянское лицо!
     Голубая  молния  брызнула  из  руки-инструмента  противника.   Абрамс
отпрянул назад. Сгусток энергии заискрился  и  зашипел  на  двери.  Абрамс
поставил средний луч на своем бластере, не переставая себя успокаивать,  и
выстрелил. Разбитое оружие противника стихло. Тогда враг использовал  свою
нормальную руку, чтобы схватить оружие, лежащее на сейфе. Абрамс  атаковал
противника через дверной проем, одновременно переставляя бластер на тонкую
стрельбу. Луч был настолько интенсивным и на таком близком расстоянии, что
перерезал ноги пришельца. С грохотом и лязгом враг упал.
     Абрамс включил свой передатчик.
     - Охрана! Разведывательный офис, бегом сюда!
     Пока он включал свет, бластер его был наведен на противника. Существо
шевелилось. Кровь не текла из его отрезанных конечностей:  блоки  питания,
пьезоэлектрические каскады, суперпроводники комнатной  температуры  лежали
обнаженные. Абрамс  понял,  кого  он  поймал,  и  присвистнул.  Менее  чем
наполовину он был мерсеянином: ни хвоста, ни груди, ни нижней части  тела,
не совсем естественный череп, одна  целая  рука  и  фрагмент  другой.  Все
остальное - механизмы. Это была самая лучшая работа по  протезированию,  о
которой он когда-либо слышал. Не то,  чтобы  он  много  знал  о  ней.  Она
известна только среди рас, которые не умели  делать  ткань  регенерируемой
или у которых не было такой ткани. Конечно, мерсеяне. Но что  за  чудесный
многоцелевой робот был перед ним!
     Зеленое лицо скривилось в гримасе. Муку и ярость извергли  его  губы.
Рука потянулась к груди. Отключить сердце? Абрамс пинком откинул в сторону
запястье врага и поставил на него ногу.
     - Спокойно, приятель, - сказал он.

                                    3

     Брехдан Айронрид, Владыка Вах Инвори, шел по террасе замка Дангодхан.
Часовой щелкнул каблуками и хвостом  и  приложил  бластер  к  табличке  на
груди. Садовник в коричневой  спецовке,  подрезающий  карликовые  деревья,
растущие среди каменных плит, сложил руки и  поклонился.  Брехдан  ответил
им, коснувшись рукой лба, потому что они не были  рабами.  Их  семьи  были
клиентами Инвори с тех пор, когда нации  еще  не  слились  в  одну.  Разве
смогут  они  гордиться  этим,  если  глава  рода  не  уважает  их  чувство
собственного достоинства?!
     Он шел безмолвно среди желтого цветения, пока не достиг парапета. Там
он остановился и осмотрел свои владения.
     Позади  него  замок  вздымал  свои  серые  каменные  башни.   Знамена
трепыхались на холодном ветру на фоне бесконечно синего  неба.  Перед  ним
разрушившиеся стены открывали сады, а лесистые склоны Бедх-Иврича  уходили
вниз, чтобы затеряться в туманах и тенях, все еще окутывающих долину,  так
что он не видел фермы и деревни, которыми владел Дангодхан: ничего,  кроме
вершин на другой стороне. Те, в свою очередь, поднимались вверх,  пока  их
зеленые склоны не уступали место гранитным скалам и утесам, снежным  полям
и далекому блеску ледников. Светило Корих уже расчистило восточные  высоты
и разбрасывало по миру свои ослепительные копья.
     Брехдан   поприветствовал   светило,   поскольку   это    было    его
наследственным правом. Высоко в  небе  крутился  когтистый  гриф,  и  свет
вспыхивал золотом на его перьях. В воздухе уже стоял шум пробудившегося  к
жизни замка: грохот, сигналы, оклики и даже песни. Ветер пах лесным дымом.
Река Ойсс была не видна с  террасы,  но  слышалось  ее  громкое  журчание.
Трудно представить, что через какие-то две сотни километров на  запад  эта
река уже несла свои воды по стране, на которой раскинулся огромный  город,
от подножия гор до океана Вилвидх. Вообще трудно представить  эти  города,
шахты, фабрики, ранчо, которые покрыли долины к востоку от пределов Гун.
     Они принадлежали тоже ему, нет, не ему: ведь сам он был не более  чем
властитель на несколько декад, прежде чем отдаст свою плоть почве, а  свою
душу - Богу.
     Дангодханы сохранились почти без изменений, потому что  это  была  их
страна, из которой они вышли давным-давно.  Сегодня  их  настоящая  работа
была в Ардайге и Тридайге, столицах,  где  Брехдан  председательствовал  в
Большом Совете. И за пределами этой планеты и за пределами самого  Кориха,
среди звезд...
     Брехдан сделал глубокий вдох. Чувство власти опьянило его  кровь.  Но
это вино было уже привычным: сегодня он ожидал более  тонкую  радость.  Но
вида не показывал. Положение вождя слишком многому его  научило.  Большой,
суровый, в черной мантии,  со  лбом,  прорезанным  старым  боевым  шрамом,
убирать которой с помощью пластической  операции  он  считал  ниже  своего
достоинства. Брехдан показывал миру лицо только Брехдана Айронрида, второе
после самого Ройдгуна.
     Послышался  звук  шагов.  Брехдан  обернулся.  Чвиох,   его   бейлиф,
приближался в красном мундире и зеленых брюках, в модной накидке с высоким
воротником. Его не зря называли "денди". Он был преданным, способным  и  к
тому же происходил из рода Инвори. Брехдан обменялся  с  ним  родственными
приветствиями - правая рука на левом плече.
     - Известие от Швилта Шипсбейна, Протектор, - доложил Чвиох. - Дела  в
Гвеллохе не задержат его надолго, и он прибудет сюда после обеда, как вы и
хотели.
     - Хорошо.
     Брехдан в общем-то был в отличном настроении.  Совет  Швилта  был  бы
очень полезен, уравновешивая нетерпение Лифрита  и  чрезмерное  доверие  к
компьютерной технологии  Прядвира.  Хотя  они  каждый  по-своему  отличные
парни, и все трое являются властителями своих Вахов! Брехдан зависел от их
идей так же, как и от их  поддержки,  которую  они  обеспечивали  ему  для
контроля над Советом. Они понадобятся ему еще больше в  последующие  годы,
когда события на Старкаде будут продвигаться к своей кульминации.
     В небе раздался раскат грома. Взглянув вверх, Брехдан увидел корабль,
приземляющийся с безрассудной поспешностью. Зубчатые плавники указывали на
то, что это общая собственность Инвори.
     - Ваш сын, Протектор, - воскликнул Чвиох с ликованием.
     - Без сомнения! - Брехдан не должен расслабляться,  даже  если  Элвих
вернулся после трехлетнего отсутствия.
     - Э-э-э... Может, мне отменить вашу утреннюю аудиенцию, Протектор?
     - Конечно, нет, - сказал  Брехдан.  -  Наш  народ  имеет  право  быть
услышанным. Я слишком редко бываю с ним.
     "Но мы можем уделить часок и для себя".
     - Я встречу  наследника  Элвиха  и  скажу  ему,  где  вы  находитесь,
Протектор, - Чвиох поспешил удалиться.
     Брехдан ждал. Солнце начало согревать его сквозь мантию. Как хотел бы
он, чтобы мать Элвиха была жива. Оставшиеся жены были, конечно,  хорошими:
экономными, надежными, развитыми, какими и должны быть женщины.  Но  Нодия
была, э... да, он мог бы спокойно использовать здесь понятия  землян.  Она
была само удовольствие. Элвих самый любимый ребенок  Брехдана  не  потому,
что он  теперь  самый  старший  (двое  других  лежат  мертвыми  на  других
планетах), а потому, что это сын Нодии - пусть земля ей будет пухом.
     Ножницы садовника зазвенели о  каменные  плиты,  старик  склонился  в
поклоне:
     - Наследник, добро пожаловать домой, - для него  не  было  формальным
действием преклонить колени и обнять хвост  вновь  прибывшего,  и  Брехдан
чувствовал, что упрекать его за поспешность неуместно.
     Элвих  Быстрый  шел  к  своему  отцу  в  черной  с   серебром   форме
военно-морского флота. Капитанский дракон был пришит к его  рукаву.  Флаги
Дангодхана пылали над его головой. Он остановился  на  расстоянии  четырех
шагов и отдал честь.
     - Приветствую, Протектор.
     - Приветствую, Правая рука, - Брехдану хотелось прижать его  к  себе.
Их глаза встретились. Молодой моргнул и заулыбался. И это было хорошо.
     -  Родственники   в   порядке?   -   спросил   Элвих   с   чрезмерной
взволнованностью, как спрашивал он, когда звонил  с  ближайшего  спутника,
едва его корабль прибывал в отпуск.
     - Да, конечно, - ответил Брехдан.
     Они могли бы уже пойти на женскую половину замка повидаться с семьей.
Но на них смотрел  охранник.  Владыка  и  наследник  решили  показать  ему
пример, поговорив сначала о вещах, касающихся всей расы. Тем не  менее  им
не нужно быть слишком уже торжественными.
     - Удачно добрался? - поинтересовался Брехдан.
     - Не совсем, - ответил Элвих, -  у  нашего  основного  компьютера  по
противопожарному  контролю  случилось  что-то  вроде  желудочной  боли.  Я
подумал, будет лучше остановиться  в  Вориде  на  ремонт.  Внутриимперская
ситуация, ты же знаешь, а он мог взорваться,  и  земной  объект  мог  быть
рядом с нами.
     - Ворида? Я что-то не припомню...
     - Не удивительно. С чего бы ее  помнить.  Во  вселенной  полным-полно
планет, а это - блуждающая в секторе Бетельгейзе. Мы там держим  базу.  Но
что случилось?
     Элвих заметил, что отец чем-то поражен.
     - Ничего, - сказал Брехдан. - Я полагаю, земляне  не  знают  об  этом
небесном теле.
     Элвих засмеялся:
     - Откуда им знать?
     Действительно, откуда? Так много блуждающих тел, они такие  маленькие
и темные, а космос такой огромный.
     Считается, что размеры  тел,  которые  конденсируются  из  первичного
газа, приблизительно обратно пропорциональны частоте  из  распространения.
На одном конце шкалы атомы водорода наполняют галактику  около  одного  на
кубический сантиметр.  На  другом  вы  сами  можете  сосчитать  чудовищные
светила, типа О (вы можете расширять шкалу в обоих направлениях от  кванта
до квазара, это не имеет значения).
     Маленьких красных карликов, типа М, примерно в десять раз больше, чем
звезд, типа Джи, таких, как Корих или Солнце. Вероятность того, что в  ваш
космический корабль ударит камешек  в  один  грамм  в  тысячу  раз  больше
вероятности удара килограммовым  булыжником.  Темные  планеты  встречаются
чаще светил. Обычно они путешествуют группами, тем не менее их не  видишь,
пока не окажешься верхом на них. Они не представляют никакой  опасности  -
независимо от их количества, вероятность того, что  одна  из  них  пройдет
через определенную точку в космосе, буквально астрономическая, а  из  тех,
чьи пути известны, можно сделать удобные гавани.
     Брехдан почувствовал, что должен скорректировать неполный ответ.
     - Мельчайшие вибрации корабля, находящегося  в  сверхпередаче,  можно
уловить с расстояния в один световой год,  -  сказал  он,  -  земляне  или
бетельгезийцы могли оказаться на таком расстоянии от твоей Вориды.
     Элвих вспыхнул.
     - А предположим, один из наших кораблей оказался  по  соседству.  Что
доказало бы это обнаружение, кроме того, что там еще один корабль? -  Отец
шлепнул его по руке, что означало - такие вещи и  юнец  должен  учитывать.
Сын тоже ответил шлепком - юнец и сам может все продумать. Брехдан не  мог
не улыбнуться. Элвих - тоже. А шлепки могут быть и знаком любви.
     - Сдаюсь, - сказал Брехдан. - Расскажи мне о своей  командировке.  Мы
получали там мало писем, особенно последние месяцы.
     - Там, где я был, писать было довольно трудно. Впрочем, сейчас я могу
сказать тебе: Саксо-5.
     - Старкад? - воскликнул Брехдан. - Ты, строевой офицер?
     - Так получилось. Мой корабль  направлялся  с  визитом  вежливости  к
бетельгезийцам, когда прибыл  курьер  от  Фодайха  Рунея.  Как-то  земляне
узнали о базе подводных лодок, которую он строил на архипелаге. Операция в
целом была проста, примитивна, так что Морской народ мог  обойтись  своими
подразделениями,  но  следовало  помочь  разрушить  в  этом  районе   пути
сообщения у Народа суши. Никто не знает, как земляне получили  информацию,
но руней говорит, что у них чертовски  хороший  шеф  разведки.  Во  всяком
случае, они дали наземному народу химические глубинные  бомбы  и  указали,
куда плыть и  где  их  сбросить.  И  волей  злого  случая  взрывами  убило
несколько наших главных специалистов, которые наблюдали за строительством.
Это обратило все в хаос. Нашей миссии там постыдно не хватает рабочих рук.
- В голосе его послышался гнев. - Руней послал гонцов на Бетельгейзе и  на
Мерсею в надежде  найти  кого-нибудь  вроде  нас,  кто  мог  бы  подменить
специалистов,  пока  не  прибудет  настоящая  замена.  Я  пересадил  своих
инженеров в гражданский корабль. И  с  тех  пор  превратил  его  в  боевую
единицу. Я тоже должен поехать.
     Брехдан кивнул. Инвори никогда не посылали  личный  состав  в  пекло,
сами не высовывались без указания верховного командования.
     Он уже знал о несчастье, конечно. Но лучше Элвиху не говорить  этого.
Не пришло еще время, чтобы галактика  узнала,  насколько  серьезно  Мерсея
заинтересована в Старкаде. Его сын, конечно, осмотрителен. Но лучше,  чтоб
он не знал ничего. Тогда он не расскажет ни о чем,  если  земляне  поймают
его и подвергнут гипнозондированию.
     - У тебя, вероятно, было полно приключений?
     - Да, пожалуй. Изредка развлечения. Интересная планета.  -  Гнев  еще
кипел в Элвихе. - Я утверждаю тем не менее, что наших людей предают.
     - Как?
     -  Их  недостаточно.  Не  хватает   оборудования.   Нет   ни   одного
вооруженного космического корабля. Почему мы не поддержим их как следует?
     - Тогда земляне поддержат  свою  миссию  так,  как  нужно,  -  сказал
Брехдан.
     Элвих долго смотрел на своего отца. Шум  водопада  позади  крепостных
валов Дангодхана, казалось, усиливался.
     - Мы собираемся по-настоящему драться за Старкад? - спросил он. - Или
позорно уберемся оттуда?
     Шрам пульсировал на лбу Брехдана.
     - Кто служит Ройдгунам, не отступает. Но они могут заключать  сделки,
когда это оказывается полезным для расы.
     - Так, - Элвих смотрел куда-то  за  него,  сквозь  туман,  укрывавший
долину. - Я понял. Вся операция свелась к торгам  за  столом  переговоров,
чтобы отвоевать что-то у землян. Руней сказал мне,  что  они  пошлют  сюда
своего представителя.
     - Да, его ожидают вскоре.
     Поскольку  дело  было  важным,  касающимся  вопросов  чести,  Брехдан
позволил взять своего сына за плечи. Их глаза встретились.
     - Элвих, - сказал Брехдан мягко, -  ты  молод  и,  возможно,  но  все
понимаешь. Но ты должен понять. Служба нашей расе  требует  большего,  чем
мужество, большего, чем ум. Она требует мудрости.  У  нас,  мерсеян,  есть
такие инстинкты: мы получаем активное удовольствие от  боевых  действий  и
склонность рассматривать их как самое цель. А это невероятно!  Такой  путь
ведет к разрушению. Боевые  действия  -  только  средство  для  достижения
конечной цели - гегемонии нашей расы. А это, в  свою  очередь,  тоже  лишь
средство достичь самого высшего итога - абсолютной свободы для нашей  расы
делать в галактике все, что она захочет. Но мы не можем только воевать  за
свою цель. Мы должны работать, мы должны иметь терпение. Ты не доживешь до
того времени, когда мы будем хозяевами галактики. Для  этого  нам,  может,
понадобится миллион лет. На такой шкале  времени  собственная  гордость  -
очень маленькая жертва, которую можно  принести,  когда  оказывается,  что
компромисс или отступление дают возможность достичь большего.
     Элвих проглотил обиду.
     - Отступление от Земли?
     - Я думаю, нет. Земля -  это  первоочередная  преграда.  Долг  вашего
поколения убрать ее.
     - Я не понимаю, - протестовал Элвих. - Что такое эта Земная  Империя?
Комок звезд? Старые, пресыщенные,  развращенные  люди,  которые  не  хотят
ничего, кроме того, чтобы сохранять завоеванное для них их  отцами.  Зачем
вообще обращать на них внимание? Почему бы нам не  распространяться  вдали
от них, вокруг них, пока они не будут поглощены?
     - Да потому, что задача Земли - сохранение статус-кво.  Ты  забываешь
политическую историю, которая наверняка была  частью  твоего  образования.
Земля не  позволит  нам  стать  более  могущественными,  чем  сама.  Таким
образом,  она  обязательно  будет  противостоять  каждой   нашей   попытке
разрастись. И не надо ее недооценивать. Эта раса все еще  несет  хромосомы
завоевателей.  В  Империи  есть  пока  храбрые   люди,   преданные   люди,
проницательные  люди...  которые  ориентируются  на  опыт  истории   более
древней, чем наша. Если они увидят, что обречены, то  будут  драться,  как
демоны. Так что мы будем двигаться очень осторожно,  пока  не  истощим  их
силы. Ты понял?
     - Да, отец мой, - воскликнул Элвих. - Я думаю, что понял.
     Брехдан  успокоился.  Они  оставались  серьезными  столько,   сколько
требовали их роли.
     - Пойдем, - его лицо еще раз расплылось в улыбке,  он  взял  сына  за
руку. - Пойдем, поприветствуем родственников.
     Они шли по коридорам,  увешанным  щитами  их  предков  и  охотничьими
трофеями с разных планет.  Лифт  поднял  их  на  этаж,  где  были  женские
владения.
     Весь род ждал их - мачехи Элвиха, сестры, их мужья, детеныши, младшие
братья. Все смешалось, закружилось! Тут и крики, и  смех,  и  толкотня,  и
сплетение хвостов, и музыка из проигрывателей, и хороводы...
     Пронзительный крик нарушил веселье. Брехдан склонился  над  колыбелью
своего нового внучонка.
     "Я должен поговорить с Элвихом о женитьбе, - подумал он. -  Пора  уже
произвести на свет наследника".
     Маленькое существо, лежавшее в мехах,  обхватило  кулачком  узловатый
палец, погладивший его. Брехдан Айронрид растаял.
     - Твоими  игрушками  будут  звезды,   -   напел   он   вполголоса.  -
У-тю-тю-тю...

                                    4

     Энсин Доминик  Флэндри  из  Имперских  Войск  Военно-Морской  Авиации
остался живым благодаря удаче, а возможно, своему умению.  В  девятнадцать
лет, когда твои закодированные молекулы едва успокоились после  присвоения
первого  офицерского  звания,  было  естественно  думать,  что   благодаря
последнему. Но если бы отсутствовал хоть  один  из  факторов,  которые  он
использовал, чтобы спастись, ему не пришлось бы размышлять об этом.
     К тому же его беды отнюдь  не  кончились.  Земляне  дали  радиограмму
"Стрельцу", поскольку он был торговым кораблем, принадлежавшим Сестринству
Курсовиков.  "Стрелец"  подобрал  Флэндри.  Но  корабль  этот  был  полной
развалиной -  какой-то  разгильдяй  с  куриными  мозгами  осуществлял  его
содержание  и  техобслуживание  на   уровне   железного   века.   Драгойка
согласилась плыть назад, к себе домой. Но из-за отвратительного  ветра  им
предстояло еще дни напролет барахтаться в море на этом  проклятом  корыте,
пока  они  не  свяжутся  с  кораблем,  у  которого  передатчик  в  рабочем
состоянии. Но это было еще не смертельно - per se [само по  себе  (лат.)].
Флэндри  не  умер  бы  с  голоду,  он  мог  поедать  здешний  паек   через
пищеприемник своего шлема; биохимия Старкада была в  значительной  степени
похожа на земную, так что большинство продуктов не отравили бы его,  да  у
него еще были витаминные заменители. Правда, вкус, о господи... ну и вкус!
     Наиболее зловещим был тот факт, что его сбили не так  далеко  отсюда.
Возможно, ситролли и мерсеяне оставят с покое  этот  тигерийский  корабль.
Если они еще не готовы показать  свою  хватку,  то  наверняка  вскоре  это
сделают. Причем его неудача указывала на то,  что  их  приготовления  были
близки к  завершению.  Когда  ему  случилось  пролетать  над  их  новейшим
злодейским сооружением,  они  были  настолько  самонадеянны,  что  открыли
огонь.
     - И затем потусторонний народ атаковал тебя? - спросил его Ферок. Его
урчащий голос прорывался сквозь свист ветра, натиск и шлепанье волн, скрип
снастей. Звуки искажались и усиливались густым воздухом.
     - Да, - ответил Флэндри. Он подыскивал слова. Пока его везли  сюда  с
Земли, он получил электронный курс языка  и  знание  традиций  цивилизации
курсовикян. Но некоторые вещи было  трудно  объяснить  в  доиндустриальных
терминах. - Из воды поднялось что-то вроде корабля, который, похоже, может
и погружаться в море, и летать. Его радиопомехи заглушали мои позывные.  И
прежде чем я смог пробить толстую броню, его лучи  сбили  мой  флиттер.  Я
едва спас свою шкуру, когда он тонул. Я продолжал погружаться,  пока  враг
не ушел. Затем всплыл и стал искать помощи.  Маленький  моторчик,  который
поднимал меня, уже почти выдохся, когда я встретил наш корабль.
     Честно говоря, гравитационный импеллер не потянул бы его  дальше  без
перезарядки  аккумуляторов.  Флэндри  хотел  использовать  его  снова.  Ту
энергию, что осталась в плечевом блоке, нужно было  сохранять  для  работы
алапанов стекловидного шара, в котором находилась его голова.  Человек  не
мог, дыша морским воздухом Старкада, остаться в живых. Такая  концентрация
кислорода сожгла бы его легкие прежде, чем его убило бы азотным наркозом и
ацидозом двуокиси углерода.
     Флэндри вспомнил, как лейтенант Даниэльсон отчитал его за то, что  он
снял шлем. "Энсин, мне сто раз наплевать, что эта штука  неудобная,  тогда
как мы могли бы наслаждаться кондиционированным воздухом  в  кабине.  И  я
нисколько  не  сожалею  по  поводу  вторжения  в  частную   жизнь,   когда
записывается  каждое  ваше  движение  во  время  полета.  Моя   задача   -
удостовериться, что такие щенки, как вы, которым кажется,  что  они  знают
намного больше,  чем  содержит  в  себе  тысячелетний  опыт  астронавтики,
соблюдают инструкцию. Еще одно нарушение, и вы заработаете тридцать секунд
нервного удара. Разойдись!"
     "Конечно, ты спас мне жизнь, - ворчал Флэндри,  но  все  равно  ты  -
сопливый ублюдок".
     Некого было винить за утерю бластера. Он был оторван от кобуры в один
из  бурных  моментов,  когда  Флэндри  выкарабкивался   наружу.   У   него
сохранились уставной нож да полная сумка всякого хлама.  Остались  ботинки
да серый запятнанный комбинезон, который не мог идти ни в какое  сравнение
с очаровательным мундиром. Вот, пожалуй, и все.
     Ферок опустил термочувствительные усики над глазами - нахмурился.
     - Если ваз-Сираво ищут то, что осталось от твоего флайера там, внизу,
и не найдут твоего тела, они могут догадаться, что  ты  сделал,  и  начнут
искать тебя, - сказал он.
     - Да, - согласился Флэндри, - наверное.
     Он привязался, чтобы защитить себя от бортовой  и  килевой  качки,  и
выглянул за борт. Высокий,  по-юношески  худощавый,  русые  волосы,  серые
глаза, довольно продолговатое, с правильными чертами, лицо, загоревшее под
Саксо...  Перед  ним  волновался  и  блестел  зеленоватый  океан,  плясали
солнечные блики, и белые шапки волн ходили не быстрей, чем на Земле, из-за
гравитации Старкада. Гигантские тучи громоздились в кучи на горизонте,  но
в плотной атмосфере они не предвещали  шторма.  Крылатая  тварь  парила  в
небе, морское животное появлялось и  снова  ныряло.  На  таком  расстоянии
Саксо был в три раза меньше, чем Солнце, видимое с  Земли,  и  давал  лишь
половину своего света. Адаптирующееся человеческое зрение воспринимало это
нормально, но смотреть в сторону беспощадно яркого и белого  светила  было
просто невозможно. Короткий день перевалил  далеко  за  свою  половину,  и
температура, вообще  никогда  высоко  не  поднимающаяся  в  этих  широтах,
падала. Флэндри знобило.
     Ферок представлял полную противоположность ему. Старкадиец, тигериец,
тоборко, назовите его как  хотите,  был  невысок,  с  невероятно  длинными
ногами; его руки были четырехпалыми, ноги - большими и когтистыми, сзади -
короткий хвост. Голова слабо напоминала человеческую: круглая,  с  плоским
лицом, переходящим в узкий подбородок.  Под  ветвистыми  усиками  сверкали
большие раскосые глаза с ярко-красной радужной оболочкой. Нос, или то, что
было на его месте, имел  одну  ноздрю.  Рот  был  широкий,  с  плотоядными
зубами, уши - большие, внешние края их походили на  крылья  летучей  мыши.
Кожа покрыта лоснящимся мехом,  оранжевым,  с  черными  полосками,  плавно
переходящими в белый на горле.
     Из  "одежды"  на  нем  были  только  вышитая  бисером  сумка,  крепко
схваченная ремнями, чтобы не болталась, и кривой меч, вложенный в ножны на
спине. Служил Ферок боцманом (довольно высокий чин для  мужской  особи  на
курсовикянском корабле) и,  без  сомнения,  был  любовником  Драгойки.  По
натуре  импульсивный,  задиристый  и  по-собачьи  преданный,  он  нравился
Флэндри.
     Ферок поднял телескоп и описал  им  дугу.  Это  местное  изобретение.
Курсовики были центром наиболее развитой сухопутной культуры на планете.
     - Пока никаких признаков чего-либо, - сказал он. -  Как  ты  думаешь,
летающий корабль этих инопланетян может на нас напасть?
     - Сомневаюсь, -  сказал  Флэндри.  -  Наиболее  вероятно,  он  просто
случайно оказался там, потому  что  перевозил  мерсеянских  советников,  и
стрелял в меня потому, что я мог иметь приспособления, которые  навели  бы
меня на догадку о том, что происходит там, внизу. - Флэндри  засомневался,
прежде чем продолжить: - Мерсеяне, как и мы, редко берут на  себя  ведущую
роль в любом деле, а если и берут,  то  почти  всегда  как  личности,  как
самостоятельные офицеры, а не как представители своего  народа.  Никто  из
нас не хочет провоцировать подобный ответный удар.
     - Боитесь? - Губы Ферока презрительно искривились, обнажая клыки.
     -  Это  ты  так  думаешь,  -  сказал  Флэндри  искренне.  -   Вы   не
представляете, что наше оружие может сделать с миром.
     - С миром... Ха, трудно понять,  ну,  пусть  это  попытаются  сделать
Сестры, А я счастлив, что я простой самец.
     Флэндри повернулся и окинул взглядом палубу.  "Стрелец"  был  большим
кораблем по старкадским меркам,  возможно,  500  тонн;  высоким  в  корме,
широким, с резным форштевнем на носу - эмблемой покровительствующего духа.
Рубка, в которой был арсенал, стояла  посреди  судна:  камбуз,  кузница  и
столярная мастерская - все было кричаще раскрашено. На  трех  мачтах  были
желтые квадратные  паруса  наверху  и  продольные  внизу;  в  этот  момент
последние поворачивали на другой галс. Команда была занята своим делом  на
палубе и у такелажа. Она насчитывала  тридцать  мужских  рук  и  полдюжины
женщин-офицеров. Корабль вез пиломатериалы и пряности из порта  Южанка  до
архипелага Чейн.
     - Какое у нас вооружение? - спросил он.
     - Одна палубная пушка от  землян,  -  ответил  Ферок.  -  Пять  ваших
винтовок. Нам предлагали  больше,  но  Драгойка  сказала,  что  они  будут
бесполезны, пока мы не обучим обращаться  с  ними  побольше  населения.  В
противном случае - мечи, плахи, арбалеты, ножи, страховочные шплинты, зубы
и когти. - Он указал жестом на сеть, которая ходила из стороны  в  сторону
под килем. - Если она начнет сильно дергаться, это  означает,  что  сираво
пытается проделать дырку в нашем дне. Тогда мы  нырнем  за  ним.  С  твоей
экипировкой тебе это будет легче сделать.
     Флэндри поморщился. Его скафандр мог быть приспособлен для работы под
водой, на Старкаде концентрация  кислорода,  растворенного  в  воде,  была
почти такой же высокой, как в воздухе Земли. Но он не мог представить себе
стычку с существом, рожденным для такой среды.
     - А ты сам  зачем  здесь?  -  спросил  Ферок,  пытаясь  сменить  тему
разговора, - для удовольствия или для добычи?
     - Ни  то,  ни  другое,  меня  послали.  -  Флэндри  не  добавил,  что
Военно-Морские Силы считали, что могли бы использовать  Саркад  для  того,
чтобы  способные  молодые  офицеры  получили  некоторую  практику.  Эпитет
"способные" относил его к слишком юным. Он  сразу  понял,  что  его  слова
звучали явно неагрессивно, и  поспешили  вывернуться:  "Конечно,  если  бы
представился шанс ввязаться в бой, я бы в любом случае выпросил разрешение
действовать".
     - Мне сказали, что ваши женщины повинуются мужчинам. Это правда?
     - Ну, иногда.
     Вторая  помощница  капитана  прошла  рядом,  и  Флэндри  проводил  ее
взглядом.   Очаровательные   изгибы   тела,   рыжевато-коричневая   грива,
струящаяся по спине, полная и упругая грудь  торчала  так,  как  ни  одной
девушке не удалось бы добиться этого без технологической  помощи;  нос  ее
был почти  человеческим.  Вся  "одежда"  состояла  из  нескольких  золотых
браслетов. Но от землянки она отличалась  не  только  внешностью.  Она  не
вскармливала потомство молоком,  ее  соски  питали  детей  непосредственно
кровью. И в этом виделось что-то такое же простое, как само женское  тело,
полное крови и способное ее восстанавливать.
     - Ну, а кто выполняет приказы в вашей стране?  -  удивился  Ферок.  -
Почему вы не перебили друг друга?
     - М-м-м... Трудно объяснить, - сказал Флэндри. - Дай  мне  убедиться,
что я понимаю, как все у вас происходит, прежде  чем  сравнивать  с  нами,
Например, ты ничем не обязан месту, где ты живешь,  правильно?  Я  имею  в
виду - ни городу, ни острову,  ни  чему-либо  еще,  что  управляемо,  как,
скажем, корабль... так? Взамен - во всяком случае, в этой  части  света  -
женщины организованы в ассоциации, такие,  как  Сестринство,  у  некоторых
может быть даже свой особый язык, а члены их могут проживать  где  угодно.
Они владеют всей основной собственностью и принимают все важные решения  с
помощью этих ассоциаций. Мужские дебаты не имеют особого значения, не  так
ли?
     - Пожалуй, да. Ты бы мог, правда, выразиться более вежливо.
     - Прими мои извинения. Я иностранец. Ну, а среди моего народа...
     Из "вороньего гнезда"  -  смотровой  вышки  -  раздался  крик.  Ферок
вскочил и навел свой телескоп. Вся  команда  появилась  у  правого  борта,
сгрудилась у вант и закричала. Драгойка выскочила из капитанской каюты.  У
нее был четырехзубец для рыб в одной руке и маленький раскрашенный барабан
на перевязи под  другой  рукой.  Она  взошла  наверх,  остановилась  возле
рулевой у штурвала и огляделась. Затем хладнокровно стала бить в  барабан,
пощипывая стальные струны, натянутые на его коже с другой стороны.  Глухие
удары и резкие звенящие звуки летели среди шумов как трубный зов.
     Все к оружию, по боевым местам!
     - Ваз-Сираво! - прокричал сквозь шум Ферок. - Они на нас напали! - Он
направился к рубке. Дисциплина была восстановлена, и команда выстроилась в
очередь за шлемами, кольчугами и оружием.
     Флэндри напряженно смотрел на  блестящую  поверхность  воды.  Голубые
спинные плавники, рассекающие ее, сходились к кораблю. И  вдруг  метрах  в
ста от правого борта поднялась подводная лодка.  Небольших  размеров,  она
была, без сомнения, построена здесь по  мерсеянским  чертежам  -  если  вы
хотите управлять войной на планете среди примитивных  существ,  вы  должны
научить их тому, что они могут делать сами для  себя.  Корпус  ее  был  из
смазанной жиром  кожи,  натянутой  на  каркас  из  подводного  эквивалента
дерева. Постромки тянулись вниз к четырем рыбам,  которые  тащили  ее;  он
едва мог угадать их по огромным  телам  под  водой.  Палуба  была  уже  на
поверхности.   На   ней   возвышалась   огромная   катапульта.   Несколько
дельфинообразных тел в прозрачных шлемах на головах и блоками  питания  на
спине крались вдоль борта. Они поднялись на хвостах и плавниках,  руки  их
тянулись к механизму, чтобы развернуть его.
     - Домманик! - закричала Драгойка.  -  Домманик  Фаландри!  Ты  можешь
обращаться с нашим оружием?
     - Да, да! - землянин побежал в носовую  часть.  Толстые  доски  глухо
грохотали под ногами. Две женские особи, чей пост был на передней  палубе,
пытались  снять  орудие  с  передка.  Они  действовали   очень   медленно,
толкались, мешая друг другу и осыпая ругательствами.  Было  мало  времени,
чтобы сделать несколько метких выстрелов даже из такого орудия,  как  это,
стреляющее  38-миллиметровыми  химическими  снарядами.  Прежде   чем   они
прицелятся, эта катапульта может...
     - Пропусти! - Флэндри оттолкнул ближнюю особь в сторону. Она зарычала
и ударила его рукой с длинными красными ногтями.  Барабан  Драгойки  отдал
приказ.  Обе  самки  отстали  от  него.  Он  схватил  снаряд  из  ящика  с
боеприпасами, открыл затвор и дослал снаряд в ствол.
     Вражеская катапульта выстрелила. Снаряд описал  высокую  дугу,  пошел
вниз и, не долетев немного, взорвался  пламенем,  которое  бордовым  дымом
растеклось по волнам. Вариант "греческого огня"  -  нефтяные  колодцы  под
морем! - Флэндри  припал  к  прицелу.  Он  был  слишком  возбужден,  чтобы
испугаться. Гидравлическая система не внушала  доверия  и  в  любое  время
могла  сломаться.  Несмотря  на   хороший   баланс   и   самосмазывающиеся
подшипники, ствол шел ужасно медленно.
     Ситролли перезаряжали  катапульту.  "Клянусь  Андромедой,  они  очень
ловкие! Наверняка используют гидравлику".
     Драгойка сказала что-то рулевой. Та закрепила  штурвал.  Над  палубой
стоял гул. Кливер бился с  грохотом,  пока  мужчины  перекидывали  паруса.
"Стрелец" лег на другой галс. Флэндри старался выправить  свое  положение.
Он не забывал держать ногу на тормозе, чтобы орудие не уходило далеко.
     "Бьюсь об заклад, эти самки наверняка бы забыли".
     Вражеская ракета повредила обшивку не очень сильно. Но она угодила  в
корпус как раз посредине. Под сильным давлением  кислорода  огонь  взлетел
под небеса.
     Флэндри нажал на гашетку. Его орудие рявкнуло и  откатилось.  Взвился
фонтан воды, смешанной со  щепками.  Одна  из  запряженных  рыб  прыгнула,
метнулась и умерла. Остальные уже плавали брюхом вверх.
     - Готов! - издал вопль Флэндри.
     Драгойка сыграла сигнал. Большая  часть  команды  отложила  оружие  и
стала тушить  пожар.  По  каждому  борту  стояли  ручной  насос,  ведра  с
привязанными к ним веревками. Паруса спускали,  мочили  и  оттаскивали  от
рубки. Сквозь шум голосов, ветра, волн, сквозь дым и огонь раздавался крик
Ферока или чей-то еще.
     Ситролли взбирались  с  противоположного  борта.  Они,  должно  быть,
подняли сети (лучше  бы  изобрели  другое  предупреждающее  устройство,  -
пронеслось в голове у Флэндри). У них было мерсеянское снаряжение, которое
позволяло вести боевые действия и на суше,  в  любом  месте  на  Старкаде.
Наполненные водой шлемы покрывали их тупые  головы,  черные  абсорбирующие
кожаные костюмы поддерживали все  тело  во  влажном  состоянии.  От  блока
питания  шли  насосы,  заставляющие  циркулировать  атмосферный  кислород.
Конденсаторы давали энергию ногам, но ситролли  были  все  же  неуклюжими.
Тела их были "запряжены" в  поддерживающую  конструкцию,  два  плавника  и
хвост  контролировали  четыре  металлических  конечности.  Ситролли   шли,
согнувшись, по палубе, огромные, мощные, держа в  руках  копья,  топоры  и
пару подводных автоматических пистолетов. С дюжину их уже были на борту.
     "Сколько матросов можно снять с тушения пожара?"
     Просвистела пуля. Ситролли ответили свинцовым дождем. Тигерийцы  пали
духом. Кровь их была такого же цвета, как и у людей.
     Флэндри забил еще один снаряд и выстрелил недалеко в море.
     - Зачем? - пронзительно крикнула артиллеристка.
     -  Может  быть,  их  там  еще  много,  -  сказал   он.   -   Надеюсь,
гидростатический  шок  добьет  их.  -  Он  не  заметил,  что  говорит   на
англиканском.
     Драгойка метнула свой четырехзубец.  Один  из  обладателей  пистолета
упал, царапая древко.  Трещали  винтовочные  выстрелы,  щелкали  арбалеты,
заставляя воинов искать  убежище  между  рубкой  и  спасательной  шлюпкой.
Разгорелся яростный бой, прыгали тигерийцы,  неуклюже  ковыляли  ситролли;
меч против топора, пика против копья;  хлопки,  лязг,  хрюканье,  вопли  -
сплошной хаос  на  палубе.  Некоторые  "пожарные"  схватились  за  оружие,
барабан Драгойки приказал им вернуться назад. Ситролли кинулись  за  ними,
чтобы сбросить их и дать кораблю сгореть. Вооруженные  тигерийцы  пытались
защитить  "пожарных".  Автоматические  пистолеты  врага  держали  стрелков
курсовикян прижатыми к палубе за мачтами и швартовыми тумбами, нейтрализуя
их. Бой шел своим ходом.
     Пуля расколола доску в метре от Флэндри. На  мгновение  он  в  панике
застыл на месте. Что делать, что делать? Он не мог умереть, он  не  должен
умереть. Ведь это он, Доминик. Впереди еще целая  жизнь.  Стоит  ситроллям
посеять панику, чтобы огонь вышел из-под контроля, и тогда он погиб.
     "Мама! Помоги мене!"
     Без всякой на то причины он вспомнил лейтенанта  Даниэльсона.  Ярость
охватила его. Он устремился  вниз,  к  лестнице,  через  палубу.  На  него
замахнулся ситролль. Он уклонился и побежал дальше.
     Дверь Драгойки была  под  ютом.  Он  отодвинул  панель  в  сторону  и
ворвался в ее каюту. Она была обставлена с варварской роскошью.  Солнечный
свет прорвался сквозь овальное  окно,  коснувшись  бронзовых  канделябров,
тканого гобелена, примитивного секстанта,  морских  карт  и  навигационных
таблиц, начертанных на пергаменте. Он схватил то, что  оставил  здесь  для
удовлетворения их любопытства, - свой импеллер,  -  пристегнул  прыгающими
пальцами блок на спине и конденсаторы. Теперь меч, надеть который у нее не
хватило времени. Он все перепроверил, включил контроль и поднялся.
     Вверх, к рубке! Ситролль  с  автоматическим  пистолетом  залег  около
рубки, командуя всем боем, от носа до кормы. Он был неудобной мишенью  для
винтовки. Флэндри обнажил меч. Существо услышало  легкий  шум  и  неуклюже
пыталось поднять головы. Флэндри ударил. Он не попал по руке, но  пистолет
все-таки выбил, и тот отлетел в сторону. Флэндри с шумом понесся к  корме,
разя врагов сверху.
     - Я обезвредил его, - кричал он.  -  Я  его  обезвредил!  Выходите  и
перестреляйте их!
     Бой скоро закончился, и ему понадобилось еще немного  энергии,  чтобы
помочь расправить мокрый парус, которым затушили пожар.
     После того, как стемнело, Эгрима и Бурус вновь правили небесами.  Они
разбрасывали по воде дрожащие прогалины света. Очень мало  звезд  доносили
сюда свой свет, но это не отвлекало от царящей в небе красоты. Корабль шел
на север по журчащей глади воды.
     Драгойка стояла рядом с Флэндри возле тотема. Она  смотрела  на  него
благодарным взглядом.
     Курсовикянской религией  было  язычество,  более  рудиментарное,  чем
какое-либо из известных на древней  Земле:  умы  тигерийцев,  меньше,  чем
людские, занимали поиски первопричины, для них важен был ритуал.
     Часть команды вернулась к своим вахтам, часть -  отдыхала,  и  теперь
они остались вдвоем. Ее мех искрился серебром, а глаза были  словно  озера
света.
     - Мы очень благодарны тебе, - сказала она мягко. - Я занимаю  высокое
положение в Сестринстве. Я им все расскажу, и они будут помнить о тебе.
     - Да ладно, Флэндри шаркнул ногой и покраснел.
     - А разве ты не подвергал себя опасности? Ты же рассказывал, как мало
силы осталось  в  ящиках,  которые  поддерживают  твою  жизнь.  Но  ты  ее
потратил, чтобы летать?
     - Ничего, если понадобится, насос можно привести в действие вручную!
     - Я дам тебе помощников.
     - Не нужно. Видишь ли,  теперь  я  могу  использовать  блоки  питания
ситроллей.  У  меня  в  сумке  есть  инструменты  для   того,   чтобы   их
приспособить.
     - Хорошо, - некоторое время она смотрела  на  палубу,  исполосованную
тенями и светом. - Этот, у которого ты выбил пистолет... -  голос  ее  был
свистящим.
     - Нет, мэм, -  твердо  сказал  Флэндри.  -  Его  нельзя  трогать.  Он
единственный оставшийся в живых. И он должен быть целым и невредимым.
     - Я просто хотела расспросить его об их планах.  Я  немного  знаю  их
язык. За столетия мы научились ему  от  пленных  и  парламентеров.  Он  не
сильно пострадает от этого, я думаю.
     - Мои начальники в Хайпорте могут сделать это лучше.
     Драгойка вздохнула.
     - Как хочешь, - она прижалась к  нему.  -  Я  встречала  раньше  вас,
землян, но ты первый, кого я действительно хорошо  узнала.  -  Она  виляла
хвостом. - Ты мне нравишься.
     Флэндри смутился.
     - Я... ты мне тоже нравишься.
     - Ты сражаешься, как мужчина, а  думаешь,  как  женщина.  Это  что-то
новое. Даже на дальних южных островах... - Она обняла его за талию. Ее мех
был теплым и шелковистым. Кто-то говорил ему однажды, что если  он  вдыхал
ее  воздух  неразжиженным,  то  почувствовал  бы,  что  тигерийки   пахнут
свежескошенным сеном. - Мне хорошо с тобой.
     "Гм-м... Что я могу сказать?"
     - Жаль, что ты должен носить этот шлем, - сказала Драгойка. - Мне  бы
хотелось попробовать твои губы. Но в остальном ведь наши два вида несильно
различаются? Может, пойдем ко мне в каюту?
     В какой-то момент Флэндри охватило искушение.  Он  бы  многое  отдал,
чтобы как-то ответить ей. В нем говорили вовсе  не  принципы,  не  прошлые
лекции о том, чтобы стараться не оскорблять местные обычаи и привычки,  и,
конечно же, не разборчивость. Если на  то  пошло,  ее  непохожесть  делала
Драгойку еще более пикантной. Но он не мог предугадать, что  ей  придет  в
голову во время близких отношений.
     - Я очень сожалею, - сказал он. - Мне бы хотелось, но я... как бы это
сказать? Закодирован.
     Она не оскорбилась и не очень  удивилась.  Она  видела  много  разных
культур.
     - Жаль, - сказала она. - Ну, ладно. Ты найдешь, где  носовой  кубрик.
Спокойной ночи.
     Она бесшумно пошла к  корме.  По  пути  остановилась,  чтобы  забрать
Ферока.
     "А все-таки ее клыки страшноваты!"

                                    5

     Когда лорд Хоксберг прибыл в Хайпорт, Адмирал Энрике и верхний эшелон
командования устроили официальный прием по поводу приезда высокого гостя и
его свиты, как предусматривал протокол. Ожидали, что Хоксберг ответит  тем
же накануне  своего  отъезда.  Эти  мероприятия  были  скучны.  Однако  он
пригласил различных офицеров на короткие встречи. Будучи проницательным  и
любезным  гостем,  он,  таким  образом,  сгладил  то  презрение,   которое
неизбежно вызывал своими разговорами с переутомленными людьми и чрезмерным
отвлечением вооруженных сил на службу безопасности.
     - Я все никак не пойму, как ты удостоился приглашения, - жаловался Ян
ван Зуйл, растянувшись на койке. - Какой-то паршивый энсин.
     - Ты ведь и сам энсин, мой мальчик, - напомнил ему  Флэндри,  стоя  у
зеркального шкафа. Он в последний  раз  одернул  голубой  мундир,  натянул
белые перчатки и потер несколько  раз  пламенные  снопы  своих  эмблем  на
плечах.
     - Да, но не паршивый, - сказал товарищ по комнате.
     - Я герой, не забывай!
     - Я тоже герой. Мы все герои, - ван Зуйл окинул  взглядом  их  унылую
маленькую комнату. Картинки с девушками почти не оживляли ее. - Поцелуй за
меня л'Этуаль.
     - Ты хочешь сказать, что она будет там?
     - Она тем была, когда Каррутье приглашали. Она, Марина и...
     - Каррутье, младший лейтенант. Следовательно, он лжец ex officio  [по
обязанности (лат.)]. Лакомые кусочки от Мадам Сефейд недоступны тому,  кто
званием ниже командирского чина.
     - Он клянется, что у милорда на руках были девицы, как, впрочем, и  в
руках. Так, значит, врет. Сделай одолжение, дополни  его  фантазии,  когда
вернешься. Мне бы не хотелось рассеивать эту иллюзию.
     - Обеспечь виски, а я обеспечу тебе байки, -  щегольским,  выверенным
до микрона движением Флэндри поправил фуражку.
     - Корыстный подлец, - простонал  ван  Зуйл,  -  мог  бы  солгать  для
удовольствия и престижа.
     - Знай же, о несчастный, что я обладаю душевным спокойствием, которое
поднимает меня далеко за пределы потребности в твоем почтении.  Однако  не
за пределы потребности выпить с тобой. Особенно после последней  партии  в
покер. Желаю тебе замечательно провести вечер. Я вернусь.
     Флэндри спустился в холл и  вышел  за  двери  общежития  для  младших
офицеров. Сильный ветер налетел на него. Морской воздух двигался небыстро,
поскольку был слишком плотный, но на такой высоте, в горах, Саксо  рождало
бури более свирепые, чем на Земле. Сухой  снег  летел  со  свистом  сквозь
холод и несмолкаемый шум. Флэндри завернулся в плащ так, что его  было  не
узнать, надвинул фуражку и побежал. В его  возрасте  он  быстро  привык  к
гравитации.
     Штаб командования был самым большим зданием в Хайпорте и включал этаж
с гостевыми апартаментами. Флэндри  как-то  сказал  об  этом  командующему
Абрамсу в одном из их разговоров, после расспросов об его опыте общения  с
тигерийцами. Шеф разведки умел расположить людей,  чтобы  они  чувствовали
себя непринужденно.
     - Да, сэр, некоторые мои товарищи удивляются, не...
     - Не ожирели ли мозги у Империи, что она  занимает  пространство  для
кораблей под роскошные хоромы для вредных и опасных кутил,  которые  могли
бы быть использованы, чтобы  присылать  нам  больше  оборудования.  Да?  -
подсказал Абрамс.
     - Э-э-э... Никто не совершает lese  majeste  [государственная  измена
(фр.)], сэр.
     - Черта с два, не совершает. Но я думаю, что ты не можешь  так  прямо
сказать это. В данном случае, однако  вы,  ребята,  ошибаетесь.  -  Абрамс
ткнул в сторону Флэндри своей сигарой. -  Подумай,  сынок,  мы  здесь  для
политических целей. Поэтому нам нужна именно политическая поддержка. Мы не
получим ее, враждуя с придворными,  которые  пьют  шампанское,  нежатся  в
постели и воспринимают  это  как  само  собой  разумеющееся.  Скажи  своим
друзьям, что этот идиотский отель - блокада.
     "Вот где я разузнаю..."
     Телекамера осмотрела Флэндри, и дверь открылась. Внизу, в холле, было
тепло,  кругом  полным-полно  вооруженной  охраны.  Ему  отдали  честь   и
пропустили, посмотрев на него  с  завистью.  Но,  по  мере  того,  как  он
поднимался в лифте,  его  самоуверенность  улетучивалась.  Вместо  упругой
легкости переход в земной вес принес ощущение неустойчивости.
     - Довольно бесцеремонно, - сказал Абрамс, когда узнал о  приглашении,
- милорду захотелось новизны, и он позвал тебя. Я думаю, что каждый из его
званых вечеров служит определенной цели - негласная информация о том,  что
мы ожидаем, что по этому случаю собираемся делать и как относимся ко  всей
этой ситуации.
     К этому времени Флэндри уже знал  Абрамса  достаточно  хорошо,  чтобы
осмелиться ухмыльнуться:
     - И как же мы относимся, сэр? Мне бы хотелось узнать.
     - А каково  твое  мнение?  Твое  собственное,  там,  внутри,  что  ты
думаешь? Давай, у меня нет магнитофона.
     Флэндри, нахмурившись, подыскивал слова.
     - Сэр, я всего лишь работаю здесь, как говорится. Но...  теоретически
наша  бескорыстная  цель  -  спасти  земную  цивилизацию  от   разрушения;
островитяне зависят от моря в такой же степени, в какой и рыбий  народ.  А
цель Империи сдерживать экспансию мерсеян в  любом  районе,  Однако  я  не
перестаю удивляться, почему эта планета привлекает всех.
     - По секрету, - сказал Абрамс, - моя основная задача -  найти  на  то
ответ. Пока мне не удалось...
     ...Слуга  в  ливрее  объявил  о  прибытии  Флэндри.  Тот  вступил   в
апартаменты с радужными стенами и комфортабельными креслами; на экране шла
постановка "Ундины". За буфетной стойкой стояли пара осанистых  слуг...  и
еще трое. Разносили напитки. С дюжину человек беседовали  стоя  -  офицеры
представительства в парадной форме. Персонал Хоксберга был в  разноцветной
гражданской  одежде.  Здесь  была  только  одна  девушка.  Флэндри  слегка
занервничала от разочарования. Он облегченно вздохнул,  увидев  квадратную
фигуру Абрамса.
     - А-а, вот и наш доблестный энсин, - человек с  волосами  соломенного
цвета поставил стакан  (официант  с  подносом  подоспел  раньше,  чем  тот
завершил движение) и неторопливо направился к  Флэндри.  Его  одежда  была
традиционно пурпурно-серой, но сидела так,  будто  была  второй  кожей,  и
говорила о том, что он был в  лучшей  физической  форме,  чем  большинство
знати.
     - Добро пожаловать, Хоксберг.
     Флэндри отдал честь.
     - Мой лорд...
     - Вольно, вольно, - Хоксберг  сделал  небрежный  жест,  -  и  никаких
церемоний, никаких чинов сегодня вечером. Ненавижу их. - Он  взял  Флэндри
за локоть. - Пойдемте, я вас представлю.
     Начальство Флэндри поприветствовало  его  с  большим  интересом,  чем
прежде. Это были люди, которых Старкад угнетал и делал  угрюмыми.  Награды
на их мундирах были отшлифованы до  блеска,  и  не  трудно  было  заметить
возмущение  этих  людей  тем,  как  покровительственно  обращался   земной
персонал с одним из им подобных.
     - А это моя сожительница, досточтимая Персис д'Ио.
     - Я рада возможности познакомиться  с  вами,  энсин,  -  сказала  она
вполне искренне.
     Флэндри решил, что она достойная замена л'Этуаль, во всяком случае по
внешним данным. Она была сложена почти так же роскошно, как и Драгойка,  и
ее шимерлиновое платье подчеркивало это. На шее у нее был огненный  рубин,
а на высоко взбитых волосах цвета вороньего крыла - диадема. Черты ее лица
были то ли собственными,  то  ли  сформированы  биоскульптором  с  богатым
воображением: большие зеленые глаза, изящно изогнутый нос, породистый рот.
Она выглядела необычайно оживленной.
     - Пожалуйста, возьмите что-нибудь выпить  и  закуривайте,  -  сказала
она, - я собираюсь заставить вас сегодня много говорить.
     - Э-э... М-м... - Флэндри чуть было не начал рыть  ногами  ковер,  но
вовремя остановился. Рука, сжимавшая стакан, была влажной. - Я мало о  чем
могу рассказать, донна. Со многими  мужчинами  случались  здесь...  э-э...
более волнующие приключения.
     - Но едва ли такие романтичные, - сказал Хоксберг. - Плыть  вместе  с
пиратской командой, ну и так далее.
     - Они не пираты, мой лорд,  -  выпалил  Флэндри.  -  Торговцы,  прошу
прощения.
     Хоксберг изучающе смотрел на него.
     - Они вам нравятся, да?
     - Да, сэр, - сказал Флэндри. - Очень. -  Он  тщательно  взвесил  свои
слова, они были искренними. - Прежде, когда я не знал  хорошо  тигерийцев,
моя миссия была только служебным долгом. Сейчас же я хочу помочь им.
     - Похвально, однако и морские обитатели, -  живые  существа,  так?  И
мерсеяне тоже. Пожалейте всех, с кем мы в ссоре.
     У  Флэндри  вспыхнули  уши.  А  Абрамс  сказал  то,  что  Флэндри  не
осмелился:
     - Мой лорд, эти "приятели" энсина сделали все, что могли, чтобы убить
его.
     - И в качестве возмездия уже после его донесения  о  бое  их  эскадра
подверглась  нападению,  -  резко  сказал  Хоксберг.  -  Было  убито   три
мерсеянина и один человек. Я в это время был на приеме у коменданта Рунея.
Очень неловко вышло.
     -  Я  не  сомневаюсь,  Фодайх  остался   любезен   с   представителем
Императора, - сказал Абрамс. - Он очаровательный подлец, когда ему  нужно.
Но, мой лорд, мы провидим утвержденную  сверху  политику:  отражать  любые
нападения  на  наше  представительство.  -   Тон   его   речи   становился
сардоническим.  -  Это  мирная  консультативная  миссия   на   нейтральной
территории, на которую не претендует ни одна из Империй. Так что она имеет
право быть защищенной. А это  означает,  что  защита  ее  личного  состава
должна дорого стоить.
     - А если бы Руней приказал  совершить  ответный  налет?  -  усомнился
Хоксберг.
     - Но он не приказал, мой лорд.
     - Нет еще. Это что, свидетельствует о дружелюбном отношении  мерсеян?
Или просто мое присутствие, может быть, повлияло на Рунея? Хотя, если  эти
стычки будут продолжаться, вскоре начнется эскалация  конфликта.  И  тогда
все будут заняты своей чертовой  работой  -  контролировать  степень  этой
эскалации. А могли бы покончить с этим. Еще вчера было время остановиться.
     - По-моему, Мерсея сама заварила всю кашу,  начав  операции  в  такой
близости от нашей основной базы.
     - Это сделал морской народ, не без помощи мерсеян, конечно. Но это их
война с народом суши, и ничья больше.
     Абрамс яростно теребил погасшую сигару.
     - Мой лорд, - прорычал он, -  как  морской,  так  и  наземный  народы
разделены на тысячи общин, десятки цивилизаций. Многие прежде и не слышали
друг о друге. Обитатели Злетовара была не более чем досадной неприятностью
для курсовикян до последнего  времени.  Кто  внушил  им  идею  предпринять
согласованную атаку? Кто последовательно подталкивает когда-то  стабильную
ситуацию в сторону общепланетной войны между расами? Мерсея!
     - Вы берете на себя  слишком  много,  командующий,  -  с  отвращением
сказал капитан Абде-Салем. Помощники виконта выглядели потрясенными.
     - Нет, нет, - улыбнулся Хоксберг в сердитое коричневое лицо  напротив
него. - Я ценю откровенность. На Земле  столько  льстецов,  что  их  можно
экспортировать. Как вы полагаете, я могу обнаружить факты  самостоятельно?
Официант, наполните командующему Абрамсу стакан.
     - Ну, что, э-э-э... противник делает в  местных  водах?  -  справился
некто в гражданском.
     Абрамс пожал плечами.
     - Мы не знаем. Курсовикянские корабли начали,  естественно,  обходить
этот район. Мы могли  бы  послать  ныряльщиков,  но  воздерживаемся  пока.
Понимаете, энсин Флэндри сделал больше, чем просто испытал приключение.  И
больше,  чем  завоевал  определенную  степень  уважения   и   расположения
тигерийцев (что будет полезно  для  нас).  Он  собрал  о  них  информацию,
которой  у  нас  прежде  не   было,   детали,   которые   ускользнули   от
профессиональный   ксенологов,   и   представил    мне    данные,    четко
организованные, как в  лимерике  [шуточное  стихотворение].  И  что  самое
главное, - он достал живого пленника-ситролля.
     Хоксберг зажал в зубах сигару.
     - Я так понимаю - это необычно?
     - Да, сэр, ведь суша - не его среда обитания... да к  тому  же,  если
тигерийцам удавалось поймать ситролля, они обычно его целиком зажаривали.
     Персис д'Ио поморщилась.
     - Вы сказали, что они вам нравятся? - пожурила она Флэндри.
     - Может быть, цивилизованному обществу это трудно  понять,  донна,  -
протяжно произнес Абрамс, - но мы  предпочитаем  ядерное  оружие,  которое
может зажарить целые планеты. Дело однако в том, что наш  парень  придумал
приспособление, чтобы содержать  ситролля  живым  и  здоровым,  устройство
настолько простое, что любой кузнец и плотник сможет сделать его прямо  на
корабле. Я, пожалуй, не буду вдаваться в подробности, но у меня  появились
надежды на допрос.
     - Почему бы не  сказать  нам?  -  спросил  Хоксберг.  -  Вы  ведь  не
считаете, что кто-то из нас здесь переодетый мерсеянин?
     -  Возможно,  и  нет,  -  ответил  Абрамс.  -  Однако  вы  все  здесь
отправляетесь на родную планету врага. Дипломатическая миссия это или нет,
но я не могу подвергнуть час риску, сообщая информацию, которой хотели  бы
владеть враги.
     Хоксберг засмеялся:
     - Меня никогда не называли болтуном более тактично.
     Персис перебила:
     - Не спорь,  пожалуйста,  дорогой.  Я  очень  хочу  послушать  энсина
Флэндри.
     - Давай, сынок, - сказал Абрамс.
     Они сели в кресла. Флэндри получил из ее ручек сигарету с  золотистым
мундштуком на конце. Вино и волнение бурлили  в  нем.  Он  лишь  чуть-чуть
приукрасил историю, но этого было  достаточно,  чтобы  Абрамс  покашлял  в
кулак.
     - ...И вот однажды за Юджанкой мы встретили корабль, который мог дать
нашу радиограмму. Прилетел флайер и забрал меня  и  пленника,  -  закончил
Флэндри.
     Персис вздохнула:
     - У вас это звучит так забавно. Вы  с  тех  пор  не  встречали  своих
друзей?
     - Нет еще, донна. Я был слишком занят делом с командующим Абрамсом. -
Фактически он сделал кропотливую, каторжную работу по корреляции данных на
значительно более низком уровне. - Я был временно приписан к этому отделу.
У меня есть приглашение посетить Юджанку, и, я  думаю,  мне  прикажут  его
принять.
     - Правильно, - сказал  капитан  Минотти.  -  Одна  из  наших  проблем
состоит в том, что Сестринство остерегается  нас  и  в  то  же  время  оно
принимает наше оборудование и некоторые наши советы. Понятно, ведь мы  для
них настолько чужеродны, да их собственные соседи - ситролли - никогда  не
представляли серьезной угрозы для них. Мы достигли лучшего  взаимодействия
с менее развитыми культурами Старкада. Курсовики  слишком  горды,  слишком
опытны, чтобы воспринимать нас вполне серьезно, как нам хотелось. И сейчас
мы можем вогнать клин в наши отношения.
     - И в нашего пленника тоже,  -  сказал  задумчиво  Хоксберг.  -  Хочу
посмотреть на него.
     - Что?! - возразил Абрамс. - Это невозможно.
     - Почему?
     - Потому что...
     - Я не выполнил бы своего поручения, если бы не повидался  с  ним,  -
сказал  Хоксберг.  -  Я  вынужден  настаивать.  -  Он  подался  вперед.  -
Понимаете, это может быть клином в нечто более важное.
     - В каком смысле, мой лорд?
     - Если вы "выкачаете" его так, как, видимо, и планируете, то  узнаете
многое о его культуре. Тогда они станут не безликими врагами, а  реальными
существами  с  реальными  потребностями   и   желаниями.   Пленник   может
сопровождать нашего посланника к своему народу. Мы можем - я думаю, это не
исключено, - мы, вероятно.... можем покончить  с  этой  последней  войной.
Провести мирные переговоры между курсовикянами и их соседями.
     - Или между львом и ягнятами, - оборвал Абрамс. - С чего вы  начнете?
Ведь они и близко не подойдут в нашей подводной лодке.
     - Поедем тогда на их кораблях.
     - У нас нет для этого людей. Чертовски мало кто знает, как обращаться
с парусником в наши дни, а ходить под парусом  на  Старкаде  -  совершенно
особое искусство. Может, нам пригласить курсовикян, чтобы они отвезли нашу
мирную миссию? Ха-ха!
     - А что, если их закадычный друг попросит?  Как  вы  думаете,  может,
стоит попытаться?
     - О-о-о! - Персис, сидящая рядом с Флэндри, взяла его за руку. - Если
бы вы...
     Под ее взглядом он засветился от счастья и сказал, что сочтет это  за
удовольствие. Абрамс сурово посмотрел на него.
     - Если прикажут, конечно, - поспешно добавил Флэндри.
     - Я обсужу этот вопрос с вашим начальством, - сказал Хоксберг. -  Но,
джентльмены,  ведь  у  нас  дружеский  вечер,  забудьте  дела  и   выпейте
пару-другую стаканчиков, а?
     Сплетни,  привезенные  Хоксбергом  с  Земли,  были   скандальными   и
комичными.
     - Дорогой, -  сказала  Перси.  -  Не  надо  быть  циничным  с  нашими
почтенными гостями. Энсин, пойдемте, поговорим о более приятных вещах.
     - С радостью, донна.
     Из внутренних покоев за окном открывалась широкая панорама.  Снегопад
прекратился. Под лунами лежали белые изможденные вершины. Персис дрожала.
     - Какое гадкое место. Я молюсь, чтобы мы смогли  скорей  забрать  вас
домой.
     Он взял на себя смелость сказать:
     - Я никогда не ожидал, что такая... э-э-э... благородная...  э-э-э...
красивая дама пустится в столь длинный, скучный и опасный путь.
     Она засмеялась.
     - Я благородная? Ну, спасибо. Вы очень милы. - Ее ресницы дрогнули. -
Если я могу помочь милорду, путешествуя с ним... Как могла  я  отказаться?
Он работает для Земли, как и вы. Это и мой долг. Все  мы  вместе,  -  так,
пожалуй, будет лучше. - Она опять засмеялась.  -  Очень  сожалею,  что  из
девушек я одна здесь. Ваши офицеры не будут  возражать,  если  мы  немного
потанцуем?
     Флэндри возвращался на свою квартиру, как на крыльях. Это не помешало
ему наутро потребовать бутылку виски от Эна Ван Зуйла.

     В центре звукоизолированной комнаты, где флюоресцентные лампы  горели
светом Саксо, в призрачном аквариуме, окруженном машинами, плавал Сираво.
     Выглядел он внушительно - 210 сантиметров в длину, толстый. Его  кожа
была гладкой, темно-голубой на спине, бледно-зеленой у живота, опаловой на
жабрах. По форме он напоминал что-то среднее между  дельфином,  тюленем  и
человеком. Но хвостовые плавники и два плавника около середины, обладающие
хватательной способностью, были чудом  мускулатуры.  Спинной  плавник  был
покрыт кожей. Чуть позади головы торчали две  короткие  сильные  руки.  За
исключением  остаточных  перепонок,  руки  были  поразительно  похожи   на
человеческие. Голова была большой,  с  золотистыми  глазами,  с  дрожащими
жгутиками по краям губастого рта.
     Абрамс, Хоксберг и Флэндри вошли в комнату.
     ("Входи, входи, - приказал командующий энсину. - Раз уж ты  завяз  по
задницу в этом деле").
     Четыре морских пехотинца, стоявшие на посту, взяли оружие на  караул.
Техники вытянулись у своих приборов.
     -  Вольно,  -  сказал  Абрамс  (что   в   его   лексиконе   означало:
"Возвращайтесь к своей чертовой  работе").  -  Кстати,  как  идет  работа,
Леонг?
     -  Обнадеживающе,  сэр!  -  ответил  глава  ученых.  -  Сопоставление
неврологических  и   энцефалографических   данных   показывает,   что   он
определенно может выдержать гипнозондирование, по крайней мере  половинной
интенсивности,  без  вероятности  большого  ущерба.  Через  пару  дней  мы
надеемся получить аппарат, приспособленный для подводных исследований.
     Хоксберг подошел к аквариуму.  Пловец  двинулся  в  его  сторону.  Их
взгляды встретились.  Там,  в  глубине  аквариума,  были  красивые  глаза.
Хоксберг покраснел и обернулся.
     - Вы что, хотите пытать его? - спросил он настойчиво.
     - Легкое гипнозондирование безболезненно, мой лорд, - сказал Абрамс.
     - Вы знаете, что я имею  в  виду.  Психологическую  пытку.  Особенно,
когда он в руках у чужеземцев. Вам не приходило в голову поговорить с ним?
     - Так просто? Мой лорд,  курсовикяне  веками  пытались  сделать  это.
Единственное наше преимущество перед  ними  -  это  то,  что  у  нас  есть
развитая теория лингвистики и вокализаторы способны воспроизвести их звуки
более четко. От тигерийцев и из ксенологических  записей  мы  знаем  очень
мало об их языке. Ну, очень мало! Ранние экспедиции исследовали  эту  расу
более тщательно в районе Кимрайта, где сейчас мерсеяне, без  сомнения,  по
той же причине. Культурные структуры Чарли  -  как  мы  его  зовем  -  нам
совершенно неизвестны. И он не слишком нам помогает.
     - А вы бы на его месте помогали?
     - Думаю, нет. Но, мой  лорд,  мы  же  спешим.  Его  народ,  возможно,
планирует массированную  операцию,  подобную  нашей,  против  поселений  в
архипелаге. Или он может выпрыгнуть и умереть у нас на руках. Мы думаем, у
него соответствующая диета и все прочее, но едва ли можем  быть  полностью
уверены.
     Хоксберг сердито посмотрел на Абрамса.
     - Вы разрушите малейший шанс на сотрудничество, если  не  попытаетесь
завоевать его доверие.
     -  В  целях  мирных  переговоров?  Но  что  мы  потеряем?  Совсем  не
обязательно отчуждать его навсегда. Мы не знаем его психики.  Может  быть,
во время работы с ним проявится его жестокость. Видит Бог, любой  ситролль
очень быстро разделывается с тигерийцами в их маленьких лодках,  если  они
попадаются на его пути.
     Огромная голубая тень скользнула в другой конец аквариума.
     - Он прекрасно выглядит, но его строение совсем не  похоже  на  ваше,
или мое, или... тигерийца.
     - Он думает, он чувствует.
     - Но что думает и чувствует? Я не знаю...
     - Я знаю только, что он даже не рыба. Температура его тела  близка  к
человеческой. Их самки рожают детенышей  и  воспитывают  их.  Под  высоким
атмосферным давлением в воде  достаточно  растворенного  кислорода,  чтобы
поддерживать активный обмен веществ и хорошие  мозги.  Вот,  должно  быть,
почему разум эволюционировал в океане - биологическое соревнование,  какое
вы едва ли найдете в морях землеподобных планет.  Но  эта  среда  обитания
почти такая же странная для нас, как и Юпитер.
     - Но мерсеяне с ней хорошо уживаются.
     - Ха-ха! Им потребовалось время, чтобы изучить все то, что мы еще  не
знаем. Мы пытались сами провести ксенологические исследования  в  районах,
где конфликт не зашел так далеко, но мерсеяне всегда узнавали  об  этом  и
старались нам помешать.
     - Как узнавали? - набросился Хоксберг. - С помощью шпионов?
     - Нет, наблюдения! Почти все это доступно со всех сторон. Если бы  мы
имели какой-либо доступ к их подводной информации... - Абрамс резко  умолк
и вынул изо рта сигару.
     Хоксберг расслабился и улыбнулся:
     - Пожалуйста, не поймите меня неправильно, командующий. Уверяю вас, я
не из слезливых идеалистов. Нельзя сделать омлет,  ну  и  так  далее...  Я
просто против того, чтобы разбивать каждое яйцо, попавшее к  нам  в  руки.
Это довольно непристойное дело. -  Он  помолчал.  -  Не  буду  вас  больше
беспокоить, но мне сегодня  же  нужны  полный  отчет  об  этом  проекте  и
регулярные сводки. Я не запрещаю категорически гипнозондирование, но и  не
позволю пытку в любой ее форме. Я  еще  вернусь.  -  Он  не  мог  подавить
гримасу отвращения. - Нет, нет, благодарю, но  меня  не  нужно  провожать.
Удачного вам дня, джентльмены.
     Его Изящество скрылось  за  дверью.  Абрамс  пошел  посоветоваться  с
Леонгом.  Они  приглушенно  разговаривали.  Рокот,  щелчки  и  глухой  шум
заполнили холодную комнату. Флэндри стоял, рассматривая своего пленника.
     - Черта с два! - сказал Абрамс.
     Флэндри вздрогнул. Командующий подошел к нему неслышно.
     - Сэр?
     - О чем ты думаешь? Что там вертится у тебя в башке, кроме прекрасной
д'Ио?
     Флэндри покраснел.
     - Я размышлял, сэр. Видимо, милорд  прав.  Вам  не  кажется,  что  вы
слишком торопитесь?
     - Так надо!
     - Нет, - серьезно сказал Флэндри. - Извините, сэр,  но  мы  могли  бы
использовать ныряльщиков,  подлодки  и  исследовательские  станции,  чтобы
понаблюдать  за  Злетоваром.  В  перспективе  Чарли  больше  полезен   для
разведки. Я прочитал о ситроллях все,  что  смог  найти.  Они  -  величина
неизвестная. Вам понадобится гораздо  больше  информации,  прежде  чем  вы
сможете быть уверены, что тот или иной способ опроса даст результаты.
     Из-под густых опущенных бровей, из-за  табачного  облака  его  изучал
Абрамс.
     - Собрался поучить меня? - спросил он мягко.
     - Нет, сэр,  конечно  нет.  Я...  я  вас  очень  уважаю.  -  Внезапно
мелькнула мысль:  -  Сэр!  Вы  ведь  обладаете  большей  информацией,  чем
используете. Прямая линия с...
     - Заткнись, - голос Абрамса оставался  спокойным,  но  Флэндри  резко
умолк и непроизвольно напрягся. - Помалкивай! Понял?
     - Д-да, сэр.
     Абрамс посмотрел на свою команду. Никто из них ничего не заметил.
     - Сынок, пробормотал он, - ты меня  удивляешь,  пропадая  среди  этих
летунов. Ты никогда не думал перейти в шпионы?
     Флэндри закусил губу.
     - Ну, хорошо, - сказал Абрамс. - Почему тебе не нравится эта идея?
     - Это... мне кажется... нет, сэр, я не гожусь для этого.
     - Ты, кажется, по уши увяз в моем деле. Давай поговорим начистоту.  У
меня нет желания прослыть сукиным сыном. У меня все же есть  свидетельство
о рождении.
     - Ну... - Флэндри собрал все свое мужество.  -  Это  грязная  работа,
сэр.
     - Хм. Ты думаешь, что начальство право? Или ты это из-за Чарли?
     - Да, сэр, я... ну... в  общем,  я  был  направлен  в  Академию.  Все
считали это закономерным. И я тоже. Я был очень молод.
     Губы Абрамса расплылись в улыбке.
     - Я начал задумываться, - замялся Флэндри. -  То,  что  я  слышал  на
вечеринке... э-э... то, что  сказала  донна  д'Ио...  Знаете,  сэр,  я  не
пострадал в этом морском бою и  в  конце  концов  это  похоже  на  большую
славную победу. Но сейчас я... я начал вспоминать  убитых.  Один  тигериец
умирал целый день. А Чарли... он даже не знает, что с ним может произойти!
     Какое-то время Абрамс молча курил.
     - Все живущие - братья, да? - сказал он.
     - Нет, сэр, не совсем так, но...
     - Не совсем? Тебе это известно лучше - что они не братья! Даже не все
люди братья. И  никогда  ими  не  были!  Конечно,  война  всегда  ведет  к
деградации. Но есть деградация еще хуже... Мир же - это  замечательно.  Но
ты не можешь постоянно жить в мире и в покое, если только не  умрешь...  и
определенно не можешь жить в мире, если он не основан на  общем  интересе,
если он не отвечает требованиям каждого. Конечно, Империя ослабла. Но  она
наша. Она - все, что у нас есть. Сынок, верх безответственности - намазать
свою любовь и преданность так  тонко,  что  их  не  хватит  даже  для  тех
немногих существ и  тех  немногих  организаций,  которые  заслуживают  эти
"награды" от тебя.
     Флэндри стоял неподвижно.
     - Я знаю, - сказал  Абрамс,  -  в  тебя  вдолбили  твое  образование.
Предполагалось, ты узнаешь, что такое цивилизация, но для этого не хватило
времени, у них так мало перспективных курсантов. И вот ты  явился  к  нам,
доверху напичканный технической информацией  и  обреченный  совершить  все
философские ошибки, записанные  в  истории.  Мне  бы  хотелось,  чтобы  ты
прочитал кое-какие  книги,  микрокопии  которых  я  захватил  с  собой.  В
основном,  всякая  древность,  некоторые  работы  Аристотеля,  Макиавелли,
Джефферсона, Клаузевица, Ювенала, Микаэлис,  но  это  подождет.  А  сейчас
возвращайся домой. Поразмысли над тем, что я сказал.

     - Разве Фодайх не видел доклад, который я составил?  -  спросил  Двир
Крюк.
     - Да, конечно, - ответил Фодайх. -  Но  я  хотел  уточнить  некоторые
детали. Пробравшись на базу землян, зная, что этот объект  слишком  хорошо
охраняется от посторонних, почему ты не подождал удобного случая?
     - Не  было  возможности,  Фодайх,  и  приближался  рассвет.  Если  бы
кто-нибудь меня окликнул,  мой  ответ  мог  бы  заронить  подозрение.  Мне
приказали избегать ненужного риска. Мое  решение  тотчас  уйти  оправдано,
поскольку, вернувшись в каньон, я не  обнаружил  своего  корабля.  Патруль
землян, должно быть, наткнулся на него.  Таким  образом,  я  вынужден  был
добираться по суше до нашего тайного лагеря, из-за чего и задержался.
     - А что тот, другой патруль, который попался на твоем пути? Много  ли
он заметил?
     - Я думаю, очень мало, Фодайх. Мы были в густом лесу, и они  стреляли
вслепую, когда я  не  ответил  на  их  оклик.  Они,  однако,  нанесли  мне
значительный ущерб, как вы знаете. И это сущая удача, что я уже был близок
к цели и смог все-таки проползти остаток пути.
     - Хр-р, -  вздохнул  Фодайх  Руней,  -  да,  эту  попытку  надо  было
предпринять. Но они, кажется, сделали вас лишним на Старкаде, не так ли?
     - Я считаю своим долгом продолжить службу.
     Двир призвал на помощь свою выдержку.
     - Фодайх, в Хайпорте я заметил еще кое-что, не знаю, важное или  нет.
Сам Абрамс шел по улице, беседуя с гражданским, которого сопровождали  еще
несколько человек. Я подозреваю, что это посланник с Земли.
     - Да-да, такой предупредительный, - пробормотал задумчиво Руней. - Он
собирается лететь дальше. Ты не уловил, о чем они говорили?
     - Уровень шума был слишком высоким. Правда,  с  помощью  усилителя  и
фокусировки  я  смог  разобрать  несколько  слов,  вроде   "Мерсея".   Мое
впечатление - Абрамс собирается поехать с ним. В таком  случае  его  лучше
держать под особым наблюдением.
     - Да, - Руней слегка ударил себя по подбородку. - Возможно. Я обдумаю
это. Будь готов к скорому отправлению.
     Двир отдал честь и вышел. Руней остался один.  Жужжание  вентиляторов
наполнило его  логово.  Вскоре  он  кивнул  сам  себе,  достал  шахматы  и
задумался над своим ходом. Улыбка тронула его губы.

                                    6

     Старкад  стал  вращаться  в  три  раза  быстрее.   Затем   последовал
стремительный удар.
     Флэндри был на Юджанке. Главный морской порт курсовикян раскинулся  в
Золотом Заливе, окруженном горами, с впадающей в  бухту  коричневой  рекой
Печаники. В Западном районе были штаб-квартиры Сестринства. Выше к северу,
в Высоком районе, дома богачей разместились каждый на нескольких  гектарах
раскорчеванных, возделанных джунглей, где цветы, крылья  птиц  и  ядовитые
рептилии старались перещеголять друг друга своей расцветкой.  Несмотря  на
свое положение - не только капитана "Стрельца", но и акционера родственной
корпорации,  владеющей  всем  флотом,  и  его  главного  представителя   в
Сестринстве - Драгойка жила в Древнем Восточном районе на Аллее Шив.
     - Мои матери обитали здесь с  тех  пор,  как  был  основан  город,  -
сказала она своему гостю. - Здесь праздновали  когда-то  Чупу.  Здесь  вся
лестница была залита кровью в День Глубокого  Ущелья.  Тут  слишком  много
духов моих предков, чтобы оставить это место,  -  она  усмехнулась,  издав
глубокий горловой звук и обведя рукой  каменный  зал  с  мехами,  коврами,
мебелью, книгами, оружием, бронзовыми вазами и  канделябрами,  стеклянными
кубками, сувенирами из морских  раковин  и  прочим  награбленным  почти  с
четверти  всей  планеты  добром.  -  Да  и  слишком  много  барахла  нужно
перевозить.
     Флэндри выглянул в  окно.  Мощеная  булыжником  дорога  вилась  между
громадными зданиями, которые могли служить и  крепостями.  Двое  мужчин  в
плащах с капюшонами прошли  крадучись,  обнажив  мечи.  Послышался  грохот
барабанов. Улица на миг огласилась криками и  звоном  металла  -  началась
драка.
     - Как тут с грабителями? - спросил он.
     Ферок ухмыльнулся:
     - Их хорошо проучили.
     Он вытянулся на диване, очертаниями напоминавшем корабль. Его примеру
последовал и шкипер Игураз - тучный седой самец,  на  чьем  попечении  был
Замок Морских Торговцев.  В  полумраке  зала  казалось,  что  их  глаза  и
драгоценности светятся. Погода  за  окном  стояла  ясная,  но  прохладная.
Флэндри был доволен, что для этого визита он надел плотный комбинезон. Они
все равно не оценили бы парадную форму землян.
     - Я не понимаю вас, людей, - сказала Драгойка. Она подалась вперед  и
вдохнула мягкий наркотический дым,  исходящий  из  жаровни.  -  Рада  тебя
видеть снова, Домманик, но я вас не понимаю. Что плохого  в  том,  что  мы
время от времени  воюем?  После  того,  как  ты  сам  лично  взял  в  плен
ваз-сираво, ты приходишь болтать о примирении с ними.
     Флэндри обернулся. Шум его воздушного насоса,  казалось,  нарастал  в
голове.
     - Мне было велено познакомить вас с этой идеей, - ответил он.
     - Но тебе самому она ведь не нравится? -  поинтересовался  Игураз.  -
Тогда зачем, скажи мне ради всего святого, ты говоришь об этом?
     - А вы допустили бы неподчинение? - спросил Флэндри.
     - Только не в море, - признала Драгойка, - но суша  -  совсем  другое
дело.
     - Ну, а если на то пошло, мы, ваз-земляне, оказались здесь в такой же
ситуации, как и на море. - Флэндри попытался успокоить свои нервы ходьбой.
Ботинки казались свинцовыми.
     - Почему вы попросту не сотрете  в  порошок  ваз-сираво  для  нас?  -
спросил Ферок. - Это же не трудно, если у вас действительно  такое  мощное
орущие, как вы говорите.
     Драгойка удивила Флэндри, склонив свои усики и промолвив:
     - Не говори так. Ты что ж, нарушил бы порядок в мире? - и,  обращаясь
к человеку: - Сестринство не питает  в  ним  зла.  Их  должно  держать  на
расстоянии, как и любые другие опасные создания. Но если бы  они  оставили
нас в покое, не было бы случая повоевать.
     - Возможно, они думают так же, - сказал Флэндри. - Вы беспокоили их с
тех пор, как ваши лодки вышли в море.
     - Океаны широки. Пусть они держатся подальше от наших островов.
     - Они не могут. Солнечный свет дает жизнь, поэтому для пищи им  нужны
отмели. Опять же, вы  далеко  заплываете,  преследуя  больших  животных  и
собирая водоросли. Они  тоже  хотят  это  иметь.  -  Флэндри  остановился,
попытался провести рукой по волосам и стукнулся ею о  шлем.  -  Я  сам  не
против мира в Злетоваре. Хотя бы потому, что  ваз-мерсеяне  были  бы  этим
раздражены. Вы же знаете, это  они  начали  вооружать  один  народ  против
другого. И они, видимо, готовят здесь какую-то акцию. Какой же вред  могут
нанести переговоры с ваз-сираво?
     - Как так? - воспротивился Игураз.  -  Любую  из  Тоборко  под  водой
тотчас же зарежут, если не дать ей оружие, чтобы она убивала сама.
     - Успокойся, - приказала Драгойка. - Я позвала тебя лишь потому,  что
у тебя список кораблей, стоящих в бухте, а Ферока - потому,  что  он  друг
Домманика. Но это женский разговор.
     Тигерийцы приняли ее упрек с юмором. Флэндри пояснил:
     - Посланцы будут моими людьми. Если мы прибудем на наших  собственных
кораблях, то  чрезвычайно  встревожим  морской  народ.  Нам  бы  этого  не
хотелось. Поэтому мы просим ваши корабли, довольно  большую  флотилию,  на
которую они вряд ли нападут. Конечно, условия,  которых  мы  бы  достигли,
Сестринству пришлось бы ратифицировать.
     - Это неплохо, - сказала Драгойка. - Дженьевар  ва-Радовик  проникает
далеко за пределы  Курсовикянских  вод.  А  это  означает,  что  различные
интересы ситроллей будут включены в общее соглашение. - Она  потерла  свой
треугольный подбородок. -  Однако  частичную  передышку,  если  уж  на  то
пошло... хм... нужно обдумать...
     Вдруг из замка послышался звук рога.
     Резкий,  пронзительный,  будто  нагнетаемый  кузнечными  мехами,   он
завывал над городом. Горы ответили  эхом.  Птицы  вспорхнули  с  деревьев.
Гу-гу-гу! Пожар, потоп или враг! К оружию, все к оружию! Гу-гу-гу-гу-у!
     - Что случилось? - прежде, чем Флэндри успел спросить, Ферок был  уже
на ногах, срывая со стены меч и щит. Игураз  взял  свой  увесистый  боевой
топор. Драгойка вся сжалась, как перед прыжком,  и  зарычала.  Хрусталь  и
бронза задрожали. - Нападение? - голос  Флэндри  заглушил  звуки  рога.  -
Невероятно!
     Ему представилась  вся  картина.  Устье  Золотого  Залива  охранялось
большими неповоротливыми судами, стоящими на якоре. Подводные пловцы могли
бы очень близко подойти незамеченными, но никогда  не  прошли  бы  дальше.
Даже если предположить, что они прошли, им еще  пришлось  бы  плыть  много
километров до домов, с помощью которых Замок  Морских  Торговцев  управлял
всей Юджанкой. Они могли бы, конечно, выйти на берег раньше, где-нибудь  в
районе Белых Отмелей, и пройти по суше на своих механических ногах.  Город
не был обнесен стенами.  Но  каждый  дом,  лежащий  на  их  пути,  был  бы
оборонительным объектом. И тысячи тигерийцев толпами вышли  бы  на  улицы,
чтобы встретить их, и тогда...
     Землянин забеспокоился, как бы не напали на колонии архипелага.  Хотя
Юджанка не вела войн в течение многих столетий, но то были другие  времена
и тогда жили совсем другие тигерийцы...
     Гу-у, гу-у!
     - Пойдем, посмотрим, - яркий  мех  Драгойки  встал  дыбом,  ее  хвост
застыл, напрягшись, уши трепетали. Но говорила она так,  будто  предлагала
пообедать, и поднялась с дивана не спеша. По пути она  сдвинула  за  спину
меч.
     С бластером в руке Флэндри последовал за ней в зал,  где  возвышались
трехметровые каменные фигуры с  Острова  Льда.  За  аркой  спиралью  вверх
уходила узкая лестница.  Его  плечи  задевали  за  стены.  Сквозь  бойницы
прорывались лучи света. Позади неслышно бежал Ферок и пыхтел Игураз.
     Они были уже на полпути к вершине, когда что-то хрустнуло и задрожали
камни. Драгойку отбросило назад, на Флэндри. Он поймал ее.  Ощущение  было
таким, как будто держишь сталь и резину, завернутую в бархат. В  его  шлем
врывались грохот рушащейся кладки и еле слышные отдаленные крики.
     - Что случилось? - заревел Игураз.
     Ферок выругался. Флэндри запомнил некоторые из его  выражений,  чтобы
использовать в дальнейшем... если дальнейшее будет.
     Драгойка восстановила равновесие.
     - Спасибо, -  пробормотала  она  и  погладила  человеческую  руку.  -
Пойдем! - она устремилась вперед.
     Когда  они  взошли  на  башню,  раздался  второй  взрыв.  Он   гремел
значительно дольше первого. В воздухе Старкада прокатился ужасный  грохот.
Флэндри подбежал в парапету. Он посмотрел поверх крутых  черепичных  крыш,
коньки которых были украшены цветами и резными головами монстров. К северу
за этими старыми стенами изумрудной зеленью  поднимался  Высокий  квартал,
где сияли виллы. Ему был виден Столб Стечения, где сходились  вместе  Путь
Гордости, Горный Путь, Солнце и Луна и Дорога Великого Востока. Из-за дыма
столб казался еще выше.
     - Там! - закричал Ферок. Он указал на море.
     Драгойка подошла к телескопу, установленному под балдахином.
     Флэндри прищурился. Свет, отражаясь от воды, слепил  его.  Он  увидел
сторожевые корабли сразу за Длинным Молом. Они были охвачены пламенем.  За
ними... Драгойка мрачно кивнула и подвела его к телескопу.
     Там, где залив расширялся, западнее Белых Отмелей и  восточнее  Скалы
Печали, где-то посередине, примостилось нечто, похожее формой на кита. Его
мокрая поверхность была из металла. В центре возвышалась орудийная  башня.
Флэндри видел, что она была  открыта  и  там  двигалось  несколько  фигур,
похожих на людей. На  носу  и  корме  были  небольшие  плоские  башенки  с
выступающими трубами. Едва он  посмотрел  туда,  одна  из  драконьих  морд
изрыгнула огонь. Чуть погодя дым заклубился на  высокой  квадратной  стене
Замка Морских Торговцев. Камни лавиной сыпались вниз.  Один  из  кораблей,
скопившихся в бухте, попал под них. Его мачта закачалась  и  переломилась,
но корпус устоял. Глухой рокот прокатился от моря до гор и обратно.
     - Дьявольщина! Это же подводная лодка!
     Она не походила ни  на  одну  из  тех,  с  которыми  ему  приходилось
драться. Лодка явно сработана мерсеянами, возможно, с ядерным  двигателем,
и, конечно же, команда была тоже  мерсеянской.  Не  очень  большая,  около
двадцати метров в длину, лодка, наверное, была собрана здесь, на Старкаде.
Пушки, хотя и большого калибра, стреляли химическими фугасными  снарядами,
- так что враг  не  использовал  самого  страшного  оружия  в  этой  войне
(пока... если кто-нибудь сделает это, вмиг  воцарится  ад).  Но  здесь,  в
атмосфере, густой, похожей на суп, ударные волны способны разрушить город,
у которого не было защиты против них.
     - Мы сгорим! - взвыл Ферок.
     На этой планете не стыдились застыть от ужаса  перед  огнем.  Флэндри
быстро оценил обстановку. Ненавистные когда-то  часы  и  годы  психической
подготовки в Академии дали о себе знать. Ему были знакомы ярость и  страх,
во рту у него пересохло, сердце колотилось, но эмоции никогда не  вставали
на пути логики. Юджанка быстро не сгорит. За многие столетия  почти  везде
камень и черепица вытеснили дерево. Но если начнут  гореть  корабли,  силы
курсовикян уменьшатся практически наполовину. И не так уж  много  снарядов
потребуется для этого.
     У Драгойки мелькали подобные же мысли. Она перевела свой телескоп  на
Печаники, где в Западном  районе  поднимался  медно-красный  купол  центра
Сестринства. Ее грива неистово развевалась.
     - Почему они не позвонили в Штаб?
     - Им не надо напоминать, - фыркнул Игураз, обращаясь к Флэндри. -  По
закону, если что-нибудь угрожает кораблям, их команды  должны  явиться  на
борт и вывести суда из залива.
     Над головами пролетел снаряд и разорвался возле Горбатого Моста.
     - Но сегодня они действительно могли  забыть,  -  процедила  Драгойка
сквозь клыки, - они, наверное, охвачены паникой. Эти верзилы, должно быть,
забыли повесить веревки для колоколов. - Она устремилась вперед. - Лучше я
пойду туда сама. Ферок, скажи, чтобы меня не ждали на "Стрельце".
     Флэндри остановил ее. Она сдержала свою злость.
     - Прошу извинить, - сказал он, - давайте попытаемся сначала связаться
с ними.
     - Связаться? Ах, да, вы же дали им радио, так  ведь?  У  меня  голова
совсем не соображает.
     Бум! Бум! Обстрел усиливался. Но пока враги, казалось,  били  наугад.
Они, видимо, задумали поскорее навести ужас и устроить вселенский пожар.
     Флэндри поднес ручной передатчик к переговорному устройству на  шлеме
и настроился на волну Сестер. Он не очень надеялся, что кто-то ответит ему
на другом конце. Вздох облегчения вырвался у него, когда  ответил  женский
голос, тоненький, как у насекомого, на фоне свиста и грохота:
     - Да-да, вы принадлежите к ваз-землянам? Я не могла вызвать никого из
вас.
     "Не удивительно, ведь все коммутаторы  заполнены  желобами  и  нытьем
наших людей на Юджанке", - подумал Флэндри.  Он  не  видел  их  здания  на
горах, но мог представить всю сцену. Они были тоже,  конечно,  из  Морской
Авиации, но в основном инженеры, техники, до сих пор  занимавшиеся  только
обеспечением некоторых приспособлений  и  обучением  тигерийцев,  как  ими
пользоваться. Штат их был небольшим. Другие районы, где война  разгоралась
сильнее, требовали большую часть того, что могла  предложить  Земля.  Пять
тысяч человек, или около того, разбросаны по всему миру, и причем треть из
них не технический персонал, а боевые и разведывательные  подразделения  -
чтобы Рунею было непосильно пожирать всю миссию. Как  и  у  него,  у  всей
группы на Юджанке были только личное оружие и флиттеры, не приспособленные
к боевым действиям, - больше ничего.
     - Почему не связались со Штабом? - требовательно  спросил  Флэндри  -
так, как будто знал их законы всю жизнь.
     - Но никто не думал....
     - Так начинайте думать! - Драгойка приложила губы  у  передатчику  на
запястье Флэндри. Она прижалась к нему грудью.  -  Я  не  вижу  ни  одного
корабля, готового к бою.
     - Но ведь там их поджидает эта субмарина.
     - Они будут в большей безопасности, если разойдутся в разные стороны,
чем если будут стоять в доках, - сказала Драгойка. - Звони.
     - Есть. А когда подойдут ваз-земляне?
     - Скоро, - ответил Флэндри. Он переключился на волну своей команды.
     - Я пойду, - сказала Драгойка.
     - Нет, подожди. Я прошу тебя. Ты можешь мне понадобиться  для...  для
помощи. Мне будет так одиноко на этой башне.
     Дрожащим  указательным  пальцем  Флэндри  стал  нажимать   сигнальную
кнопку. Этот микроблок не мог достать до  Хайпорта,  пока  его  сигнал  не
будет передан ретранслятором. Но Флэндри мог поговорить с кем-нибудь в  их
здании, если там заметили сигнальную лампочку и если, конечно, вообще  вся
цепь не перестала действовать. Щелк! Тигерийка бежала вприпрыжку по  Аллее
Шив, за ней следовали мужчины, на руках у них кричали дети.
     - Радиостанция Юджанки, лейтенант Кайзер. - Разрыв  снаряда  чуть  не
заглушил  его  англиканские  слова.  Сотрясение  было  как  удар   кулака.
Казалось, вся башня закачалась.
     - Это  Флэндри,  -  энсин  вспомнил,  что  не  назвал  свой  чин,  но
решительным тоном продолжал: -  Я  в  Восточном  районе.  Вы  видели,  что
происходит в Заливе?
     - Конечно. Подводная лодка.
     - Я знаю. Помощь на подходе?
     - Нет.
     - Что? Но она мерсеянская. Она растерзает город на куски, если мы  не
ударим.
     -  Гражданин,  я  только  что  закончил  связь  со  Штабом.  Разведка
докладывает, что воздушный флот зеленокожих завис с атмосфере. Как раз над
вашей головой наши флайеры поднялись по тревоге в воздух,  чтобы  прикрыть
Хайпорт. И они никуда больше не полетят.
     "Полагаю, что они не могут, - среагировал Флэндри. - Пусть эта  бойня
продолжается,  и  в  результате  все  кончится  захватом,  мерсеяне  могут
прорваться и даже отложить свои яйца на нашей главной базе".
     - Я думаю, адмирал Энрике пытается связаться с противником и  заявить
решительный протест, - презрительно усмехнулся Кайзер.
     - Не имеет значения. Что вы сами можете сделать?
     - Ничего, гражданин. Штаб пообещал нам пару  транспортов,  снабженных
распылителями противопожарных химикатов. Они будут лететь низко, передавая
свои позывные. Если крокодильи хвосты  не  собьют  их  ненароком,  то  они
прибудут примерно через полчаса. А вы где находитесь? Я пошлю флиттер.
     - У меня есть свой, - сказал Флэндри.  -  Оставайтесь  на  связи  для
дальнейших сообщений.
     Он отключил свой блок. Из-за реки послышался резкий трезвон.
     - Ну? Рубиновые глаза Драгойки ярко горели.
     Он передал ей суть разговора. Некоторое время плечи ее были  опущены.
Затем она вновь выпрямилась.
     - Если несколько кораблей с палубными орудиями будут бить с  близкого
расстояния...
     - Нет ни малейшего шанса, - сказал Флэндри. - У этой посудины слишком
хорошая броня. К тому же она может потопить вас в два раза быстрее.
     - И все-таки я попытаюсь, - Драгойка сжала его руки. Она улыбалась. -
Прощай, может быть, мы встретимся в Потусторонней Стране Деревьев.
     - Нет! -  Выскочило  у  него.  Он  сам  не  знал,  почему.  Его  долг
заключался лишь в том, чтобы спасти себя  для  дальнейшей  службы.  И  его
естественное желание было таким же. Но он не собирался  позволить  горстке
самоуверенных мерсеян пустить на дно друзей, с которыми плавал. Нет,  пока
он может как-то помочь!
     - Пойдем, - сказал он, - в мой флиттер.
     Ферок оцепенел.
     - Я полечу?
     - Кто тебе об этом сказал? В этом доме есть ружья, не так  ли?  Давай
возьмем их и еще нескольких помощников. - Флэндри побежал по ступеням.
     Он выбежал на узкую улочку с бластером и  ручным  минометом.  За  ним
следовали три хорошо вооруженных тигерийца. Они пробежали  по  улице  "Где
Они Сражались", и оттуда к Замку Морских Торговцев. Здесь и там  кружились
толпы. Ни у кого не было рефлексов  цивилизации  -  прятаться  в  укрытие,
когда говорят пушки. Но многие никуда и  не  бежали,  ослепленные  ужасом.
Паника скорее всего обрела форму  сборища,  устремившегося  к  воде,  -  с
мечами и луками против огнестрельного  оружия.  Моряки,  которых  созывали
колокола, протискивались сквозь шум и толкотню.
     Снаряд разорвался совсем рядом. Флэндри швырнуло в  палатку  торговца
одеждой. Он поднялся со  звоном  в  ушах,  весь  в  каких-то  разноцветных
лохмотьях. Вокруг были разбросаны тела. По булыжникам текла кровь.  Из-под
кучи камней ужасно стонали и выли раненые.
     Драгойка вприпрыжку бежала к нему. Ее черно-оранжевый мех был измазан
красным.
     - С тобой все в порядке? - крикнул он.
     - Да.
     Она продолжала бежать вприпрыжку. Ее сопровождал Ферок. Игураз  лежал
с раздробленным черепом. Ферок взял его оружие.
     Когда они дошли до замка, Флэндри шатало. Он вошел в  передний  двор,
сел возле своего флиттера и стал ловить ртом воздух. С  парапета  Драгойка
позвала мужчин и вооружила их.  Через  некоторое  время  Флэндри  настроил
насос. Давление в шлеме скакнуло вверх,  что  вызвало  протест  барабанных
перепонок, но дополнительный кислород восстановил его жизнеспособность.
     Они набились  во  флиттер.  Это  был  простой  пассажирский  корабль,
который мог вместить два десятка людей или около  того,  если  занять  все
места, проход и хвостовой отсек. Флэндри устроился возле приборной доски и
включил   гравитационные   генераторы.   Перегруженная   машина   медленно
поднялась.
     Он шел на бреющем полете, едва не срезая головы тигерийцев,  пока  не
пересек реку, доки и не увидел широкое пространство  леса  между  собой  и
заливом.
     - Ты уже направляешься к Белым Отмелям, - запротестовала Драгойка.
     - Конечно, - сказал Флэндри, -  ведь  мы  хотим,  чтобы  солнце  было
позади нас.
     Она поняла его замысел. Никто больше не вникал в  его  действия.  Они
сгрудились, обхватив свое  оружие,  какое  у  кого  было,  и  тихо  что-то
бормотали. Он надеялся, что их первый воздушный  перелет  не  деморализует
никого.
     - Когда мы сядем, - громко сказал он, - все выпрыгивайте. Вы  увидите
открытые люки на палубе. Постарайтесь  захватить  их  сразу,  иначе  лодка
может погрузиться и утопить вас.
     - Тогда их стрелки тоже утонут, - послышался мстительный голос у него
за спиной.
     - У них найдутся резервы, -  Флэндри  вдруг  отчетливо  понял,  каким
безумным был его поступок. Если его не собьют на подлете,  если  ему  даже
удастся сесть, то у него лишь один бластер и  несколько  пулеметов  против
стольких мерсеянских огнеметов. Он чуть не повернул обратно. Но нет, пойти
на такой шаг он не мог, тем более в присутствии этих существ. Это было  бы
предательством.
     Над берегом он сделал вираж и включил экстренное  усиление  мощности.
Флиттер  пошел  очень  медленно,  чуть  не  касаясь  воды.   Порыв   ветра
разбрасывал водяную пыль на  ветровом  стекле.  Впереди  смутно  виднелась
серая тень подводной лодки.
     - Там, - воскликнула Драгойка.
     Она указывала на юг. Море вспенилось от спинных  плавников.  Повсюду,
насколько можно было увидеть, стали  всплывать  лодки  с  катапультами,  с
рыбами в упряжке.
     "Конечно, - пульсировала догадка в голове Флэндри.  -  Это,  конечно,
должна быть операция ситроллей, чтобы  и  частично  сохранить  мерсеянские
устройства,  и  скрыть  хитрость.   А   подводная   лодка   -   это   ведь
вспомогательное средство... не так ли? А там всего лишь советники, ну,  на
этот раз добровольцы... у пушек... не так ли? Но как только  они  разрушат
оборонительные  сооружения  Юджанки,  ситролли  очистят   всю   местность.
Наплевать мне тогда, что случится с Чарли".
     Молния прошила тонкий фюзеляж. Никто не пострадал. Но было ясно,  что
его обнаружили.
     Однако корабль был уже над субмариной.  Он  застыл  как  вкопанный  и
опустил колеса. По вибрации сиденья Флэндри понял, что  совершил  посадку.
Драгойка широко открыла дверцу и с криком повела всех в атаку.
     Флэндри удерживал в равновесии свой флиттер. Это были  худшие,  почти
нереальные секунды, когда сама смерть, которая и не должна быть  реальной,
"клевала" вокруг него. Примерно десять мерсеян были наверху,  в  воздушных
шлемах и черной униформе: по трое у каждого орудия,  трое  или  четверо  у
открытой боевой рубки. (Какое-то время эта рубка служила щитом между ним и
кормовой  командой).  У  остальных  в  руках  были  бластеры  и  автоматы.
Засверкали молнии.
     Драгойка спрыгнула на палубу, перекатилась и выстрелила от пояса,  не
целясь. Ее оружие извергло горячий свинец. Огонь мерсеян обрушился на нее.
Тогда вылетел Ферок, стреляя из своего автомата. За ним  выскочили  другие
стрелки. Затем - еще. Офицеры в рубке, укрытые за своим бастионом, открыли
огонь. Снизу примчался кормовой состав. Пули и молнии  прошивали  флиттер.
Флэндри пригнулся у приборной доски, поджав ноги, и чуть не взмолился.
     Последний тигериец выпрыгнул на палубу. Флэндри направил свой флиттер
вверх. Удача не изменила ему,  флиттер  был  поврежден,  но  не  разрушен.
Флэндри смутно ощутил жгучую боль в руке. Описав  дугу,  он  поднялся  над
рубкой, развернулся и, схватившись одной рукой за  сиденье,  другой  начал
стрелять через открытую дверь.  Ответные  выстрели  прошли  мимо:  у  него
все-таки была  какая-то  защита.  Он  очистил  палубу  от  мерсеян.  Вдруг
раздался взрыв, от которого у Флэндри  застучали  зубы.  Заглох  мотор,  и
флиттер с трехметровой высоты рухнул прямо на боевую рубку.  Через  минуту
Флэндри пришел в сознание. Он прополз на четвереньках через  изуродованный
фюзеляж, быстро выглянул и  сполз  на  палубный  мостик.  На  пути  лежало
дымящееся тело. Он оттолкнул его в сторону и выглянул  из-за  перегородки.
Дюжина тигерийцев, оставшихся боеспособными, захватила переднее  орудие  и
использовала его как прикрытие.  Они  прикрывали  вторую  группу,  которая
находилась  где-то  под  Флэндри.  Но  из  кормового  люка   уже   спешило
подкрепление.
     Флэндри установил широкий луч на своем бластере и выстрелил.  Еще!  И
еще! Команда на лодке, должно быть, небольшая... Скольких он уложил? Стоп,
не забыть бы про люк на рубке! Нет, его флиттер блокировал выход.
     Тишина обрушилась на него. Только ветер и плеск воды  да  непрерывное
всхлипывание истекающего кровью мерсеянина  с  оторванной  ногой  нарушали
его. Ну и чертовщина! Мы сделали дело! В самом деле, все удалось!  Флэндри
глядел на свою свободную руку, отвлеченно думая, какой она все же чудесный
механизм, смотри - сгибает пальцы.
     Нельзя терять время. Он поднялся. Пуля, выпущенная откуда-то  с  носа
лодки, просвистела рядом.
     - Эй вы, тупоголовые! Не стреляйте! Это я! Драгойка, ты жива?
     - Да, - она, торжествующая, вышла из-за орудия. - Что дальше?
     - Кто-нибудь пойдите на корму. Пристрелите всех остальных.
     Драгойка вынула свой меч.
     - Мы их будем преследовать.
     - Это же идиотизм! Ты не сделаешь этого!  -  Флэндри  рассвирепел.  -
Тебе хватит забот, когда ты будешь сдерживать ситроллей.
     - А ты....  сейчас,  -  она  возбужденно  дышала,  -  ты  не  мог  бы
развернуть эти пушки на ваз-сираво?
     -  Тоже  нельзя,  -  сказал  Флэндри  (Господи,  как  он  устал!).  -
Во-первых, мне одному с этой тяжестью не справиться, а вы не  знаете,  как
мне помочь. Во-вторых,  не  хотим  же  мы,  чтобы  какой-нибудь  геройский
засранец, который мог затеряться внизу, решил, что он способен еще  хорошо
послужить, утопив нас всех.
     Он настроил  свой  коммуникатор.  Нужно  связаться  с  Военно-Морской
Командой, чтобы забрали тигерийцев  и  его  самого.  Если  они  испугаются
вмешиваться в политику, не захотят заполнить лодку  анестезирующим  газом,
взять ее в качестве приза, он сам лично устроит так, чтобы  она  затонула.
Наверняка к такому решению отнесутся благосклонно. Победителей не судят, а
политика - всего лишь извинения, которые ты выдумываешь по мере того,  как
продвигаешься вперед, если у  тебя  есть  разум.  И  с  Сестринством  надо
держать связь. Необходимо, чтобы они колоколами  созвали  боевую  команду.
Если  их  организовать,  курсовикянские  корабли  могут  рассеять   армаду
ситроллей, разве что она не уйдет сама, после того,  как  их  карта  будет
бита.
     А дальше.... дальше Флэндри не знал,  что  будет.  На  выбор:  неделю
отлежаться  в  постели,  затем  медаль  и  задание  -  делать   на   Земле
пропагандистские кассеты  о  себе  самом.  Однако  он  не  собирался  этим
заниматься. Мерсея продвинула войну еще не один  шаг.  Земля  должна  была
либо ответить, либо убраться. Он взглянул на Драгойку, которая расставляла
своих тигерийцев на посты. Она увидела его и улыбнулась. Он  подумал,  что
после происшедшего ему не слишком-то хочется убираться.

                                    7

     Руней Скиталец подался вперед так далеко,  что  его  темные  плечи  и
мрачное зеленое лицо чуть не влезли в жилую комнату офиса Хоксберга.
     -  Мой  лорд,  вам  известна  правовая  официальная  позиция   нашего
правительства.  Морской  народ  суверенен  в  водах   Старкада.   Кораблям
тигерийцев можно уступить  ограниченное  право  проезда  -  морской  народ
согласен. Точно так же инопланетные корабли могут летать здесь  только  на
свой страх и риск. Вы обвиняете  нас  в  эскалации  напряженности?  Честно
говоря, я проявил изрядную выдержку, не приказав  моему  Военно-Воздушному
Флоту  начать  боевые  действия  после  вашего  нападения  на  мерсеянскую
подводную лодку.
     Хоксберг выдавил улыбку.
     - Если мне позволено будет говорить так же откровенно, командующий, -
ответил он, -  то  замечу,  что  вступление  в  бой  воздушных  сил  Земли
фактически целиком на вашей совести.
     Руней пожал плечами.
     - В таком случае, кто же нагнетает напряженность?
     - Используя чисто мерсеянскую боевую единицу против... э-э...  города
Тоборко, вы непосредственно втянули вашу планету в войну.
     - Это  возмездие,  мой  лорд,  причем  не  с  Мерсеи,  а  со  стороны
шестиконечных   обитателей   Злетовара   с   использованием    иностранных
добровольцев, временно отозванных со службы на своих основных базах.  Ведь
Земля так долго провозглашала  доктрину,  что  ограниченное  возмездие  не
повод для войны!
     Хоксберг бросил на него сердитый взгляд. Представляя Империю,  он  не
мог высказать своего неодобрения этого принципа.
     - Это уходит  далеко  в  историю,  в  эру  межнациональных  войн.  Мы
используем его теперь для  того,  чтобы  наши  люди  в  отдаленных  частях
космоса имели некоторую свободу действий, когда  нарастает  напряженность,
чтобы не посылать курьеров домой с вопросом об указаниях. Конечно, принцип
этот не совсем удачен. Вероятно, можно  договориться  об  его  отмене,  по
крайней мере между вашим и моим правительствами. Но,  естественно,  взамен
нам нужны гарантии.
     - Ведь это вы дипломат, не я, -  сказал  Руней,  -  что  же  касается
нынешнего положения, я  хочу,  чтобы  прежде  всего  были  возвращены  все
пленные, которых вы задерживаете.
     - Я не знаю, взяли ли кого-нибудь, - ответил Хоксберг.
     Он отлично знал, что их несколько и что Абрамс не  отпустит  пленных,
пока  они   не   будут   допрошены   тщательным   образом,   возможно,   и
гипнозондированы. Хоксберг почувствовал - Рунею известно  о  том,  что  он
знает о пленных. Очень неловко получилось.
     - Я узнаю, если вы хотите, и потребую.
     - Спасибо, - сухо сказал Руней. И через  минуту  продолжил:  -  Я  не
спрашиваю о ваших военных секретах, но  хотелось  бы  знать,  каким  будет
следующий шаг союзников Земли?
     - Не союзников. Земная Империя ни с кем не воюет.
     - Не надо продолжать! - фыркнул Руней,  -  я  предупреждаю  вас,  как
предупреждал адмирала Энрике, что Мерсея не будет сидеть сложа руки,  если
агрессоры  попытаются  разрушить  то,  что  она  помогала  создавать   для
улучшения всей жизни Морского народа.
     "Вот удобный случай!"
     - По сути дела, -  сказал  Хоксберг  как  можно  небрежнее,  -  после
нападения на Юджанку мы пытаемся сдержать курсовикян. Они жаждут  отмщения
и тому подобного, но мы убедили их провести переговоры.
     На  челюсти  Рунея  дрогнул  мускул,  глаза  цвета   слоновой   кости
расширились на миллиметр, и с полминуты он сидел, не двигаясь.
     - В самом деле? - сказал он бесстрастно.
     - В самом деле,  -  Хоксберг  завладел  инициативой.  -  Очень  скоро
отправится флот. Мы не могли это держать в секрете от вас,  как  не  могли
скрыть и тот факт, что устанавливаем контакт с сираво. Так что вам сообщат
официально, так же, как я сообщаю сейчас, что флот  не  будет  вступать  в
бой,  разве  что  в  целях  самообороны.  Хочется  верить,  что  ни   один
мерсеянский доброволец не будет участвовать ни в каком нападении. Если это
случится, войска Земли вынуждены будут вмешаться. Но мы  надеемся  послать
под  воду  дипломатического  представителя,  чтобы  обсудить   возможность
перемирия с последующим установлением постоянного мира.
     - Так, - пальцы Рунея забарабанили по крышке стола.
     - Наша ксенологическая информация ограниченна, - сказал Хоксберг. - И
в первое время мы, конечно же, не будем по-детски доверчивы. Вы  бы  очень
помогли нам, если бы попросили  шестиконечных  принять  нашу  делегацию  и
выслушать ее.
     - Совместная комиссия, земляне и мерсеяне...
     - Пока еще нет, командующий, пока нет. Это будут скорее неофициальные
предварительные переговоры.
     - Вы подразумеваете, - сказал Руней, - что  адмирал  Энрике  не  даст
своих людей ни на какое дело, в которое вовлечены мерсеяне?
     - Конечно. Нет-нет, ничего такого!  Ничего,  кроме  желания  избежать
осложнений. Ведь у Морского народа нет никаких причин,  чтобы  не  держать
вас в курсе происходящих событий. Так ведь? Но мы должны знать,  на  каких
позициях мы с ними стоим. Фактически мы должны узнать их лучше, прежде чем
сможем  внести  какие-либо  разумные  предложения,  а  вы,  к   сожалению,
отказываетесь поделиться своими данными.
     - Я подчиняюсь приказам, - сказал Руней.
     - Совершенно верно, но политику нужно менять и нам, и вам, прежде чем
можно будет говорить о сотрудничестве. Оставим  пока  мысль  о  совместной
комиссии. Это как раз тот вопрос, ради которого я еду на Мерсею.
     - Эта телега будет медленно ползти.
     - А? О  да,  мы  заговорили  о  колесах.  Согласитесь,  что  ни  одно
правительство вселенной  при  всем  желании  не  может  покончить  с  этим
конфликтом за одну ночь. Но мы можем положить этому начало - вы и  мы.  Мы
сдержим курсовикян, вы сдержите  шестиконечных.  Все  военные  действия  в
Злетоваре прекратились бы до последующего предупреждения. Я уверен, у  нас
найдется соответствующая власть...
     - У нас - да, - сказал Руней, - у вас - да. Но местные  жители  могут
не согласиться. И если обе стороны начнут  действовать,  я  буду  вынужден
поддерживать Морской народ.
     "Или если скажешь, чтобы они действовали", - подумал Хоксберг. -  Это
вы можете. В таком случае у Энрике не будет иного выбора, кроме  военного.
Однако предположим, что вы искренни в своем желании уладить этот  конфликт
прежде, чем он выйдет из-под контроля. Я  вынужден  учитывать  это.  Иначе
остается  только  возвратиться  домой  и  помогать  Земле   готовиться   к
межзвездной войне".
     - Вы получите официальный  меморандум,  -  вслух  сказал  он.  -  Это
предварительный разговор, но я сам останусь  здесь,  чтобы  посмотреть,  к
чему приведут наши попытки на переговорах. Вы можете  заезжать  ко  мне  в
любое время.
     - Спасибо. Всего хорошего, мой лорд.
     - Всего хорошего. Ком. Фодайх, - хотя они говорили  на  англиканском,
Хоксберг гордился знанием Эриау.
     Экран погас. Он закурил сигарету. Ну,  что  теперь?  Теперь,  дружок,
сиди и жди. Продолжай собирать  отчеты,  проводи  интервью,  инспекционные
поездки (но это все не касается сокращения расходов!), крутись среди  этих
милитаристов с железными хребтами, которые считают тебя надоедливым ослом.
Тебя ожидает еще ой сколько бесполезных часов!  Развлечений  тут  немного.
Хорошо, что ты предвидел это и взял с собой Персис.
     Он поднялся и перешел  из  офиса  в  комнату.  Персис  сидела  там  и
смотрела  фильм.  Опять   "Ундина"   (бедняжка,   местная   видеотека   не
представляла широкого выбора!). Он опустился на  ручку  кресла  и  положил
руку ей на плечо. В блузке с низким вырезом  оно  было  почти  обнаженным,
кожа мягкая, гладкая. Он уловил тонкий фиалковый аромат духов.
     - Ты не устала от этого? - спросил он.
     - Нет, - она даже не оторвала глаз от экрана. Ее голос был глух, губы
дрогнули, - хотя мне хотелось бы.
     - Почему?
     - Меня это пугает. Напоминает мне, как далеко  мы  от  дома,  впереди
неизвестность, а мы летим все дальше и дальше.
     На экране полуженщина-полурусалка плыла  в  морях,  которых  не  было
никогда.
     - Может, на Мерсее будет более привычно, - сказал Хоксберг, - там уже
была промышленность, когда люди открыли ее. Мерсеяне  так  быстро  освоили
идею космических путешествий...
     - Разве это делает их хоть немного похожими на нс? Разве  это  делает
нас похожими на... нас самих? - Она сжала пальцы. - Люди привычно  говорят
"сверхпередача", "световой год", но не понимают этого. Не понимают, или не
могут понять, или не хотят. Слишком поверхностны.
     - Только не рассказывай, что ты овладела теорией, - мягко  проговорил
он.
     - О, нет. У меня для этого не хватит ума. Но я пыталась понять. Серия
квантовых скачков, которые не пересекают малоограниченное пространство  и,
таким  образом,  не  достигают  истинной  скорости,  хотя  и  не   скованы
ограничением скорости света... для тебя это звучит замечательно и  научно,
не так ли? Ты знаешь, как это звучит для меня? Призраки, обреченные  вечно
летать во тьме. А ты когда-нибудь думал о световом годе, одном  несчастном
световом годе, как он огромен?
     - Ну, ну, - он потрепал ее по головке, - у тебя будет компания.
     -  Твои  сотрудники,  твои  слуги.  Мелкие  люди   с   мелким   умом.
Поддакивающие рутинеры и карьеристы, положившие свое  собственное  будущее
на рельсы. Они - пустота между мной и ночью. Как я от них устала.
     - У тебя есть я, - сказал он.
     Она слегка улыбнулась:
     - Конечно, эта компания исключение. Но ты так часто занят.
     - Есть  еще  два-три  парня  из  Военно-Морских  Сил.  Они  могли  бы
заинтересовать тебя. И они отличаются от придворных и бюрократов.
     Она оживилась:
     - Кто?
     - Ну, мы говорили тут с командующим  Абрамсом,  и  я  предложил  ему,
чтобы он поехал с нами в качестве специалиста по Морскому народу. Мы можем
себе это позволить. Или взять этого парня  Райденауэра,  он  действительно
крупный специалист, по земным меркам.  Уже  только  поэтому  он  здесь  не
останется. - Хоксберг выпустил струю дыма... -  Дело  будет  небезопасным.
Абрамс тоже не оставил бы свой пост, если бы не думал, что у него появится
шанс собрать  больше  информации,  чем  здесь,  на  Старкаде.  Это  может,
конечно, скомпрометировать нашу миссию. Я все еще не знаю - как,  но  меня
очень ловко подвели к тому, чтобы я выбрал его.
     - Этот старый медведь манипулирует тобой, - хихикнула Персис.
     - Очень хитрый медведь. И жестокий, почти фанатичный. Однако он может
быть полезен, и я, конечно, буду  присматривать  за  ним.  Я  помогаю,  он
возьмет одного или двух своих помощников. Молодые, симпатичные офицеры, а?
     - Ты сам достаточно красив и молод для меня, Марк, - Персис потерлась
об него головой.
     Хоксберг отложил сигарету.
     - И я всегда так ужасно занят.

     День был пасмурным и хмурым, на свинцовом море качались  белые  шапки
пены. Завывал ветер, скрипела обшивка. "Стрелец"  раскачивался.  Сзади  за
кормой шел сопровождающий флот, вздымаясь на  волнах.  На  верхушках  матч
хлопали флаги. Одна палуба была  занята  герметичной  палаткой  с  земными
кондиционерами. Корабль Драгойки буквально кишел людьми. Она и ее  команда
бесстрастно наблюдали, как Райденауэр - глава ксенологических исследований
- пошел освобождать сираво.
     Это был  высокий  человек  с  напряженным  лицом  и  песочного  цвета
волосами под шлемом. Его пальцы приблизились  к  кронштейну  вокализатора,
прикрепленного к одной стене. Послышались звуки, которые мог издать только
обитатель моря.
     Длинное тело в бассейне зашевелилось. Приоткрылись губы,  карикатурно
напоминающие человеческие. Послышался ответ. Джон Райденауэр кивнул:
     - Хорошо, выпустите его.
     Флэндри помог отодвинуть крышку. Пленник  выгнул  свой  хвост.  Одним
скачком он выпрыгнул  за  борт.  На  палубу  полетели  брызги.  Райденауэр
подошел к борту и посмотрел вниз.
     - До свидания, Сумерки, - сказал он.
     - Это его настоящее имя? - спросил Флэндри.
     - Это то, что примерно означает его имя Ивенфол, - ответил  ксенолог.
Он потянулся. - Я не ожидаю, что кто-нибудь появится в течение  нескольких
часов. Но будьте готовы, начиная с 15.00. Пойду посмотрю свои записи.
     Он пошел в свою каюту. Флэндри проводил его взглядом.  "Много  ли  он
знает? - подумал энсин. - Пожалуй, больше, чем он мог узнать от Чарли  или
из старых записей, это уж  точно.  Так  или  иначе,  Абрамс  устроил  -  О
Господи, эти снаряды, взрывающиеся на Юджанке!"
     Он отогнал эту мысль и окинул взглядом команду, которая  должна  была
спускаться под воду. Пара ассистентов-ксенологов, инженер-энсин  и  четыре
дотошных специалиста из рядового состава, у  которых  был  опыт  подводной
работы. Они были для него практически более чужими, чем тигерийцы.
     Колкий ветер унес его славу о выигранном бое в Золотом Заливе. То  же
самое получилось и с пьянящими надеждами, что он Доминик  Флэндри,  больше
не зеленый юнец, а оценен по достоинству, что  ему  обещана  благодарность
как герою всех Курсовиков и это он единственный, кто может уговорить Народ
суши попытаться достичь мирного урегулирования. Если отбросить  романтику,
это означало лишь то, что он должен ехать  вместе  с  посланниками  Земли,
чтобы их миссия была оправдана в глазах  тигерийцев.  Райденауэр  довольно
грубо сказал ему, чтобы он не вертелся под ногами.
     Яну ван Зуйлу везло больше!
     - Ладно, - Флэндри напустил на себя беспечность,  насколько  это  ему
удалось, и направился к Драгойке. Она встретила его мрачно.
     - Мне ненавистна мысль, что ты спустишься вниз, - сказала она.
     - Ерунда, - ответил он, - замечательное приключение, я не могу ждать.
     - Вниз, где лежат кости наших матерей, которых они утопили. Вниз, где
нет ни солнца, ни лун, ни звезд, только темнота и холодные течения.  Среди
врагов и ужаса. В бою было лучше.
     - Я скоро вернусь. Это  первое  погружение  только  для  того,  чтобы
узнать, позволят ли они нам возвести свое здание на дне.  Как  только  это
удастся сделать, ваш флот может плыть домой.
     - А как долго ты будешь в этом здании?
     - Я не знаю. Надеюсь, не  больше  нескольких  дней.  Если  все  будет
благополучно, я, - Флэндри явно любовался  собой,  -  там  буду  не  очень
нужен. Я снова буду нужнее на суше.
     - К тому времени я уже уеду, - сказала Драгойка, - у "Стрельца"  есть
еще срочный  груз,  и  Сестринство  хотело  бы  использовать  преимущество
перемирия, пока оно еще не закончилось.
     - Но ты вернешься, не так ли? Позвони мне, как только будешь дома,  и
я прилечу на Юджанку, - он погладил ее руку.
     В ответ она сжала его руку.
     - Когда-нибудь ты уедешь насовсем.
     - М-м... но ведь это не мой мир.
     - Мне бы хотелось увидеть твой, - произнесла она с присвистом. -  То,
что мы слышим и видим, - как сон, как утерянный остров. Может, это  так  и
на самом деле?
     - Боюсь, что нет, - Флэндри подумал о том, почему райские мотивы были
так распространены  в  наземных  культурах  Старкада.  Было  бы  интересно
узнать. Если бы не эта проклятая война, люди могли  бы  сюда  приезжать  и
по-настоящему изучать планету. Тогда и он мог бы присоединиться к ним.
     Жаль,  в   Империи   осталось   очень   мало   истинно   бескорыстных
исследователей. Человеческий дух утратил признание объективности  внешнего
мира. Может быть, из-за того, что Времена Бедствий  огрубили  цивилизацию?
Или просто человек, увидев, что галактика не принадлежит ему и он не может
укрепить то малое, что есть у него, потерял  интерес  к  чему-либо,  кроме
себя?
     Без сомнения, древний дух и рвение  должны  быть  восстановлены.  Но,
может быть, сначала Империи придется погибнуть? А он поклялся защищать ее.
     "Мне надо больше понять из того, что написано в книгах Абрамса.  Пока
они главным образом только смутили меня".
     - Ты думаешь о чем-то возвышенном? - спросила Драгойка.
     Он попытался засмеяться:
     - Как раз наоборот. Я думаю о еде, веселье и женщинах.
     - Да? Женщинах, - она стояла молча, потом тоже засмеялась: - Пожалуй,
я могу попытаться устроить веселье. Что ты скажешь об игре Яволак?
     - Я еще не выучил эти проклятые правила, - ответил Флэндри.  -  Но  у
меня с собой карты, и если бы мы собрали несколько игроков,  то  могли  бы
сыграть в земную игру под названием покер.

     Гладкая голубая голова  показалась  в  волнах.  Флэндри  не  смог  бы
определить, кто это был, - Ивенфол или кто-то другой.  Хвостовые  плавники
трижды ударили по воде.
     - Это наш сигнал, - объяснил Райденауэр, - пойдемте.
     Он сказал что-то  по  радио.  Вся  команда  была  закована  в  броню.
Предполагалось, что она должна выдержать давление на километровой глубине.
     "Хотелось бы мне не  думать  об  этом  предположении",  -  погрустнел
Флэндри.
     Он неуклюже пересек палубу, и когда настала очередь, его опустили  на
борт. Он в последний раз посмотрел на Драгойку, которая махала ему  рукой.
Потом  перед  ним  прошла  обшивка  корабля,  затем  -  зеленая  вода.  Он
расслабился, включил звук на своем коммуникаторе и завел мотор  на  спине.
Оставляя  пузырчатый  след,  Флэндри  направился  за  другими.  Тому,  кто
подготовлен к  космическим  маневрам,  в  скафандре  под  водой  все  было
привычно... Черт побери! Он забыл, что трение будет тормозить движение.
     - Идите рядом со мной, - прозвучал в наушниках голос Райденауэра. - И
ради бога, не будьте таким воинственным.
     Существо, которое явно было рыбой, скользило впереди.  Вода  темнела.
Тем не мене светильники не понадобились им даже тогда, когда они  достигли
дна:  море  было  мелким.  Флэндри  со  стрекотом  несся  сквозь  сумерки,
переходящие в кромешную  тьму.  Над  ним  был  круг  тусклого  света,  как
замерзший  иллюминатор.  Под  ним  -  лес.  Длинные  ветви   с   зелеными,
коричневыми и желтыми листьями устремлялись вверх. Массивные стволы тащили
волокнистые сети своих отростков. Огромный  моллюск,  покрытый  маленькими
раковинами, схватил изысканно окрашенный,  покрытый  кружевами  кораллоид.
Стайка рачков с шорохом  прокатилась  -  по-другому  не  скажешь  -  через
лужайку водорослей. Что-то напоминающее угря извивалось над  их  головами.
Небольшое животное с крошечными  плавничками,  все  в  радужных  полосках,
порхало меж морских деревьев.
     "Что ж, место очень красивое!"
     Чарли, нет, Ивенфол вел флот в открытое  море,  к  месту,  где  редко
проходили корабли.  Как  он  ориентировался,  было  загадкой.  Но  Отблеск
Раковины был уже недалеко.
     Флэндри пришел к выводу, что ваз-сираво  злетоварские  жили  в  шести
городах, более  или  мене  равномерно  расположенных  по  окружности.  Дом
Прилива и Рифовый Замок были на другом конце архипелага. Курсовикяне давно
о них знали. Иногда они совершали  на  них  набеги,  сбрасывали  камни,  а
иногда эти города служили базами для нападения на тигерийские корабли.  Но
о таких городах, как Отблеск Раковины, Пещера, Кристалл  и  Потусторонний,
на краю этой колоссальной пропасти на дне  моря,  под  названием  Глубины,
даже не подозревали. Принимая во внимание, как  должна  действовать  схема
внутригородского движения, Флэндри решил,  что  Шестиконечник  может  быть
также назван звездой Давида. А впрочем, вы  не  могли  бы  сделать  точный
перевод с такого странного языка.
     В воде был слышен звук барабанов. Около сотни пловцов, выстроенных  в
боевой порядок, появились в поле зрения. В  шлемах  и  кожаных  чешуйчатых
латах, они были вооружены копьями с обсидиановыми наконечниками,  топорами
и  кинжалами.  Сопровождающий   обменялся   несколькими   словами   с   их
начальником. Они окружили всю процессию и двинулись вместе с ней.
     Теперь Флэндри проплывал над сельскохозяйственными угодьями. Он видел
ухоженные  поля,   рыбу,   запертую   в   купол   из   плетеных   прутьев,
цилиндрические, тоже плетеные дома, стоящие на  якоре  у  скалы.  Недалеко
проплыла повозка, запряженная рыбой размером со  слона,  которой  управлял
сираво, она тащила нечто напоминающее по форме торпеду со стабилизирующими
плавниками,  покрытую  кожей.  Вероятно,  они   плыли   из   глубины,   из
какой-нибудь пещеры, потому что сираво держал фонарь-пузырь,  наполненный,
видимо, фосфоресцирующими микроорганизмами. Когда экспедиция  приблизилась
к городу, Флэндри увидел мельницу. Она  стояла  на  крутой  возвышенности,
если не сказать - на горе, и ее ось  шла  вертикально  от  эксцентрикового
колеса.  Направив  туда  свет  своего   лазера   и   настроив   линзы   на
телескопическое обозрение, он различил сферу на другом конце, плавающую на
поверхности. Что ж, водяной мотор.
     Впереди  поднимался  Отблеск   Раковины.   Город   казался   хрупким,
неустойчивым, нереальным - какая сцена для  балетной  постановки!  В  этом
мире, где не существовало погоды, стены и  крыши  нужны  были  только  для
уединения.  Они  были  сделаны  из  разноцветных  материалов,  ниспадающих
вольно, и могли двигаться свободно вместе  с  течениями.  Прикрепленные  к
столбам, они фантастически извивались. Верхние уровни  были  шире  нижних.
Фонари на углах горели постоянно, чтобы ночь не захватила город. Поскольку
не было нужды в наземном транспорте, улиц просто не существовало. Но чтобы
контролировать уровень  ила  или  наслаждаться  видом,  строители  покрыли
пространство между домами садами и гравием.
     Собралась толпа. Флэндри увидел много  женщин,  прижимающих  к  груди
детей, рядом на привязи были отпрыски чуть постарше. Очень немногие носили
одежду, а  если  и  носили,  то  только  для  того,  чтобы  надеть  на  не
драгоценности. Они что-то бормотали, издавая низкие звуки, похожие на  шум
прибоя. Но все же они были спокойнее и вели себя приличнее, чем  тигерийки
или люди.
     Посреди города, на другом  холме,  возвышалось  здание  из  "одетого"
камня. В основной части, которая была без крыши, стояли колонны, но  сзади
поднималась вверх башня, широкая, с толстым стеклянным куполом как раз под
поверхностью воды. Если бы она была подобным  образом  герметизирована  до
конца (как, возможно, оно и было!), то затопила бы светом  весь  интерьер.
Хотя архитектура была  совершенно  другой,  белизна  сооружений  напомнила
Флэндри о Парфеноне на Земле. Он как-то видел  реконструкцию...  его  туда
возили.
     Что-то заслонило ему свет, падающий сверху. Подняв голову, он увидел,
как стая рыб тащит  подводную  лодку.  За  ними  следовал  отряд  пловцов,
вооруженный винтовками мерсеянского производства. Неожиданно он  вспомнил,
что находится среди врагов.

                                    8

     Когда за городом установили дом в форме купола и  снабдили  его  всем
необходимым  для  жизни  человека,  Флэндри  вознамерился  быстро  одолеть
краткий курс философии и истории профессора Абрамса (а что еще  оставалось
делать, если не бить баклуши и не валять дурака, пока в  Штабе  не  решат,
что большая часть его авторитета перешла к Райденауэру, и не прикажут  ему
вернуться в Хайпорт?). Но вместо этого он обнаружил для себя  очень  много
других занятий.
     Морской народ был так же заинтересован в землянах, как  и  земляне  в
них. Возможно, даже больше. Поразительно, как после всех ужасных  историй,
которыми напичкали их мерсеяне, они делают такие усилия, чтобы самим дойти
до истины (хотя, если понадобится,  становятся  прекрасными  бойцами  и  в
некоторых отношениях совершенно безжалостными, но  по  природе  своей  они
все-таки менее жестоки, чем люди, тигерийцы или мерсеяне).
     Райденауэр и его коллеги неотлучно находились в небесном  храме,  где
проходили  бесконечные  переговоры  с  властями  Звезды  Давида.  Ксенолог
стонал, когда его незанятых людей приглашали на экскурсию.
     - Если бы вы были обучены... О, Господи,  сколько  бы  могли  узнать!
Просто у нас здесь не хватает профессионалов, так что, любители, - вперед!
И если вы не осмотрите и не запомните все до мелочей, я лично  вскрою  вас
своим кухонным ножом.
     Таким образом, Флэндри, с  тем  или  другим  товарищем  часто  целыми
часами путешествовали. Поскольку никто из них не  понимал  местного  языка
или Эриау, их обычным гидом был Айсинглас [Желатин], понимавший  некоторые
курсовикянские  команды,  обученный  мерсеянами  обращаться  с  переносным
вокализатором (языку Народа суши они  постепенно  обучились  от  пленных);
Флэндри  восхищался  гениальностью  методов   с   помощью   которых   этот
технологически отсталый народ поддерживал их жизнь  в  течение  нескольких
недель. Он всем сердцем надеялся, что с  застарелой  враждой  можно  будет
действительно покончить. Его новых  знакомцев  звали  Финбрайт  [Блестящий
Плавник], Бивей [Кратчайший  Путь],  Жужжальчик  и  мудрая  фрау  Оллхилер
[Всеисцеляющая]. Каждый из них был настолько своеобразен, что вы не смогли
бы охарактеризовать их двумя словами, что бывает довольно просто сделать с
людьми.
     - Мы так рады вашим мирным инициативам, - сказал Айсинглас при первом
знакомстве. - Так рады, что  попросили  мерсеян  отойти,  пока  вы  здесь,
несмотря на всю их помощь нам.
     - Я заподозрила было, что мы и Народ суши - просто  пешки  в  большой
игре, - добавила Оллхилер. - К счастью, это не так.
     Щеки Флэндри вспыхнули под  шлемом.  Он  знал,  как  мало  альтруизма
связано с их походом. Ходили слухи, что Энрике открыто протестовал  против
предложения Хоксберга и покорился лишь тогда, когда виконт  пригрозил  ему
перераспределением на Плутон. Абрамс, напротив, одобрял, потому что  любой
шанс добыть новые факты был для него хорош. Но он не был оптимистом.
     Не был им и Бивей:
     -  Мир  с  Охотниками  -  это  противоречие  само  по  себе.  Неужели
жаброзубые  будут  плавать  рядом  с  хвостоголовыми?  И  пока   чужеземцы
предлагают нам свою помощь, мы должны принимать ее. Таков наш  долг  перед
нашими городами и перед теми, кто от нас зависит.
     - Но ведь очевидно, что пока  они  поддерживают  нас,  их  противники
вынуждены поддерживать Охотников, - сказал Финбрайт, - было бы лучше, если
бы и те и  другие  пришельцы  удалились  и  дали  восстановиться  древнему
равновесию.
     - Не знаю, - спорил Бивей. - Если бы мы могли одержать  окончательную
победу...
     - Не впадай в искушение, чтобы не проглядеть опасность окончательного
поражения, - предупредила Оллхилер.
     - Да ну вас  в  Глубины,  с  вашим  сведением  счетов!  -  воскликнул
Жужжальчик.  -  Мы  опоздаем  в  театр.  -  Необычайно   изогнувшись,   он
стремительно рванулся вперед.
     Флэндри не  следил  за  пьесой,  которая  разыгрывалась  в  волшебном
царстве Кораллового грота. Он пришел к выводу,  что  это  новейшая  драма,
написанная  в   классической   манере.   Но   таинственность   и   грация,
торжественная музыка голосов, струн, ударных, гармоническое сочетание всех
элементов  задели  его  душу.  Публика   восторженно   кричала,   она   то
поднималась, то опускалась на сидениях,  и,  наконец,  исполнила  танец  в
честь автора и труппы.
     Скульптуры и картины, которые ему  показали,  воспринимались  им  как
абстрактные, но сами по себе они были более привлекательными, чем что-либо
созданное на Земле за целые столетия. Он  взглянул  на  свитки  из  рыбьей
кожи, целиком исписанные масляными красками, и ничего не понял.  Они  были
бесчисленны и, должно быть, содержали немало накопленной мудрости.
     Затем он занялся математикой и философией...  и  едва  не  повредился
рассудком. Знакомство с их наукой напомнило ему те  дни,  когда  он  легко
постигал все премудрости - они раскрывались перед ним, как цветок.  Он  не
мог не оценить то, чего достигли здесь. Потому что здешний  народ  (он  не
хотел называть по-курсовикянски "сираво" в их собственном доме и,  конечно
же, никогда не назовет их ситроллями)  жил  в  совершенно  иной  концепции
вселенной, не похожей на его.  И  хотя  у  них  имелись  свои  недостатки,
например,  не  было  металла,  они  не  знали  огня,   если   не   считать
вулканических выбросов, стекло у  них  считалось  драгоценным  материалом,
астрономия находилась в  начальной  стадии  развития,  законы  движения  и
гравитации, распространения света были скрыты от них  окружающей  водой  -
они сами, своим путем дошли до  идей,  не  просто  разумных,  но  прямиком
ведущих в  глубины  знаний,  которыми  не  обладал  человек  до  Планка  и
Эйнштейна.
     Зрение для них не было основным  чувством,  каким  оно  являлось  для
него. Глаза под водой не могли видеть далеко. Следовательно, с  его  точки
зрения, они были близорукими, и оптические  центры  в  их  мозгу  обладали
пониженной  способностью  обработки  информации.  С  другой  стороны,   их
способности  к  восприятию  тепловых  кинэстетических   ощущений,   умение
обонять, осязать и испытывать  другие  менее  знакомые  ему  чувства  были
невероятно утонченными. Воздух  на  поверхности  для  них  был  враждебной
средой, как для человека вода. Они могли сдерживать, но не  были  способны
победить инстинктивный страх перед ним.  Они  ощущали  космос  скорее  как
зависимость, чем как пространство. Для них было ясно, как божий день,  что
он безграничен, но конечен.  Экспедиции,  которые  совершали  кругосветные
плавания, только придавали больше веса и проницательности этому пониманию.
     И  вследствие  примитивной   осведомленности   подводные   математики
отрицали бесконечность. Философ, который беседовал  с  Флэндри  с  помощью
Айсингласа, утверждал, что эмпирически бессмысленно говорить о числе  выше
факториального числа N, где N - сумма отличимых частиц во  Вселенной,  что
можно подсчитывать большим числом. Подобным же образом он  признавал  ноль
как полезное понятие, относящееся  к  нулевому  классу,  но  не  к  числу.
Наименьшая возможная  сумма  должна  быть  противоположна  наибольшей.  Вы
можете считать от нее до числа N! Но если вы перешли за него, вы  получите
уменьшающееся количество. Число оси не линейное, а круговое.
     Флэндри не был настолько силен в математике, чтобы  решить,  была  ли
вся система последовательна. Насколько он мог  судить  -  была.  Она  даже
доходила до  забавных  версий  в  отрицательных,  иррациональных,  мнимых,
приблизительных исчислениях, дифференциальной геометрии, теории  уравнений
и многого другого, о чьих земных эквивалентах он не имел представления.
     Физическая  теория  соответствовала   земной.   Теория   космического
излучения была квантовой,  признавалось  отсутствие  жестких  зависимостей
между видами пространства. Это вполне соответствовало  здравому  смыслу  -
четким разграничением между водой, сушей и  воздухом  -  к  тому  же  идея
слоистого  пространства  хорошо  объясняла  экспериментальные   данные   и
параллельную релятивистскую концепцию метрических отклонений  от  точки  к
точке так же, как и волновой механизм атомистики и сверхскорости.
     По мнению людей,  время  тоже  не  может  быть  бесконечным.  Отливы,
времена года, ритмы жизни - все подразумевало Вселенную, в конечном  итоге
возвращающуюся в свое  первоначальное  состояние  и  возобновляющую  цикл,
который было бы семантически бессодержательно называть бесконечным. Но  не
имея средств, чтобы с точностью измерять время,  философы  заключили,  что
оно, по сути, неизмеримо. Они отрицали одновременность. Как можно говорить
о том, что какое-то удаленное событие произошло  одновременно  с  ближним,
когда известие о нем должно быть доставлено пловцом, чья средняя  скорость
непредсказуема?!  И  вновь  сходство  с   теорией   относительности   было
поразительным.
     Биология была очень хорошо развита в каждом крупном разделе,  включая
и законы генетики. Физика же,  наоборот,  была  еще  ранненьютоновской,  а
состояние химии немногим отличалось от зачаточного.
     "Ну, да не беда! -  думал  Флэндри.  -  Дайте  этим  ребятам  немного
оборудования, приспособленного для использования под водой, и  посмотрите,
как они поднимутся!"
     - Пойдем, - сказал Жужжальчик с нетерпением, - шевели плавниками,  мы
направляемся в Рифовый Замок.
     По дороге Флэндри  как  мог  старался  понять  основы  их  социальной
структуры. Фундаментальное жизнеустройство никак не  давалось  ему.  Можно
было сказать, что народ с Давидовой Звезды был частично  аполлонийским,  а
частично - и дионисийским. Но  это  -  всего  лишь  метафоры,  от  которых
антропология давно отказалась и которые более чем бесполезны,  когда  речь
идет не о людях. В политике (если это слово было подходящим) все выглядело
проще: жители отличались сильно  выраженным  чувством  стадности,  меньшей
импульсивностью и более строгим  соблюдением  обрядов;  морские  обитатели
Старкада, которым было легче передвигаться, чем  наземным  животным,  были
склонны образовывать большие нации без сильно выраженного соперничества.
     Злетоварская  культура  была  организована   иератически.   Правители
наследовали свои посты,  как  и  весь  народ  в  большинстве  других  сфер
деятельности.  Существовало  нечто  вроде  крепостничества,  закрепляющего
каждого  не  за  определенной  территорией,  а  за  хозяином.  А   женщины
относились с уважением к полигамии мужей.
     Все сказанное не должно вводить читателя в заблуждение.  Ведь  у  них
те, кто принимал решения, не помыкали остальными. Между классами  не  было
формальных различий. Заслуги давали  возможность  продвижения  по  службе.
Таким вот образом Оллхилер завоевала  свою  независимость  и  значительную
власть.   Неудачи,   неспособность,   особенно   неспособность   исполнять
обязательства перед зависимыми от тебя,  приводили  к  снятию  со  службы.
Система же не занималась ничем, кроме распределения прав и обязанностей.
     Земле  были  знакомы  подобные  теории.  На  практике   же   это   не
осуществилось. Люди были  слишком  жадными,  слишком  ленивыми.  Но  среди
Морского  народа  эта  система,  кажется,  действовала.  По  крайней  мере
Айсинглас уверял, что она была стабильна на протяжении многих поколений, и
Флэндри действительно нигде не встречал признаком неудовольствия.
     Рифовый Замок совсем не был похож на Сияющую Раковину. Дома из  камня
и коралла были встроены в утесы у небольшого  острова.  Здешнее  население
выглядело более оживленным, менее задумчивым, чем их двоюродные  братья  -
обитатели дна.
     Айсинглас осмеял их, назвав "группкой торговцев, копающихся  в  своем
богатстве".
     - Но я должен признать, что  они  очень  храбро  сражались  в  бою  с
охотниками, - добавил он. - И шли во главе нашей последней  атаки;  а  это
требует мужества, тем более, что никто из них не знал о мерсеянской лодке.
     - Никто? - спросил Флэндри удивленно.
     - Я полагаю, правители были заранее осведомлены. Мы же только знали о
том, что как только будет дан сигнал, наши  войска,  "снабженные  ногами",
должны сойти на берег и  разрушить  все,  что  могут,  пока  пловцы  топят
вражеские корабли.
     - О-о-о! - Флэндри не  стал  описывать  свою  роль  в  крушении  этих
планов. Он почувствовал невероятное облегчение. Если бы  Абрамс  узнал  от
Ивенфола о планируемой бомбардировке, он должен был бы принять  контрмеры.
Но поскольку  эту  информацию  ему  невозможно  было  заполучить,  Флэндри
обрадовался, что  не  надо  искать  оправдания  человеку,  который  быстро
становился идолом.
     Небольшая компания проплыла между рифами за город  -  проверить  свои
заводи, образованные приливами. Прибой рычал.  Длинные  лазурно-изумрудные
волны отливали белизной под ярким небом.  Народ  резвился,  выпрыгивал  из
воды, бесстрашно нырял в каналы, где бушевали  встречные  потоки.  Флэндри
сбросил тяжесть своих лат, оставшись в простом шлеме, и ощутил прилив сил.
     - В следующий раз мы возьмем тебя в Потусторонний, - сказал Айсинглас
по дороге домой, в Отблеск Раковины. -  Это  что-то  уникальное:  под  его
фундаментом  бездна  переходит  в  ночь,  там  светятся  леса  и  рыбы,  а
изъеденные временем скалы ярко окрашены. У воды там привкус вулканического
пепла. А тишина - такая тишина!
     - Мне бы очень хотелось посмотреть, - сказал Флэндри.
     - Там словно вдыхаешь аромат будущего.
     Когда прошли через воздушный тамбур и вступили в дом землян,  Флэндри
почувствовал отвращение. Этот узкий, вонючий, безрадостный пузырь, набитый
волосатыми телами, чье каждое движение было неуклюжей попыткой  преодолеть
собственный вес!
     Он стал срывать с себя белье, чтобы принять душ.
     - Ну, как путешествие? - спросил Райденауэр.
     - Чудесно, - ответил Флэндри.
     - По-моему, все в порядке,  -  сказал  подошедший  энсин  Кварлес.  -
Хорошо, что ты вернулся.  Как  насчет  того,  чтобы  поставить  кассету  с
девочками?
     Райденауэр отключил магнитофон на своем пульте.
     - Сначала дело, - сказал он. - Давайте-ка послушаем ваш отчет.
     Флэндри сдержал ругательства. Приключения теряют  прелесть,  если  их
переводят на язык фактов. А может быть, ему не нравилась роль ксенолога?
     В конце его рассказа Райденауэр поморщился.
     - Черт возьми! Хотелось бы, чтобы моя работа шла так же хорошо.
     - У вас что-нибудь не так? - встревоженно спросил Флэндри.
     - Тупик. Беда в том, что курсовикян чертовски  энергичны.  Их  охота,
сбор  урожая,  рыбная  ловля  представляют  серьезное  посягательство   на
ресурсы, которых не так много в  море.  Правители  отказываются  от  любых
предложений, которые  не  предусматривают  прекращение  эксплуатации  моря
Народом суши. Они, конечно,  не  прекратят.  Иначе  могут  подорвать  свою
экономику, и тогда не избежать голода. Я пытаюсь  уговорить  шестиконечных
отказаться от дальнейшей помощи мерсеян. Таким образом мы могли бы вывести
Злетовар из мясорубки тотальной войны.  Но  они  упрекают  нас,  и  весьма
справедливо, что, снабдив курсовикян оборудованием, мы нарушили тем  самым
военное равновесие. А как теперь вернуть свои дары? Мы заронили антагонизм
среди них, я думаю, агенты  Рунея  не  замедлят  воспользоваться  этим,  -
вздохнул Райденауэр. - У меня еще есть некоторые надежды на  двухстороннее
свертывание вооружений, но они слишком призрачны.
     - Не можем же мы снова начать убивать народ! - запротестовал Флэндри.
     - Почему это не можем? - спросил Кварлес.
     - После всего того, что мы видели, после всего того, что они  сделали
для нас?
     - Очнись. Мы представляем Империю,  а  не  какую-нибудь  взбесившуюся
банду чужаков.
     - Кстати, вы можете выйти из дела, Флэндри, -  сказал  Райденауэр.  -
Несколько часов назад на вас пришел приказ.
     - Приказ?
     - Да, вы направляетесь к командующему Абрамсу в Хайпорт,  завтра  вас
заберет амфибия в семь тридцать по земному времени. Особое задание.  Я  не
знаю, какое.

     Абрамс откинулся назад, положил одну ногу на  свой  потертый  стол  и
глубоко затянулся сигарой.
     - Ты действительно предпочел бы остаться под водой?
     - Некоторое время, сэр, - отвечал Флэндри, сидя на краешке стула. - Я
думаю, что, ну, кроме того, что я был  им  интересен,  я  чувствовал,  что
делаю какое-то дело, что-то улучшаю. Взаимопонимание...  Дружбу...  -  его
голос затих.
     - Скромный молодой человек,  да?  Говорящий  о  себе  "интересен".  -
Абрамс выпустил кольцо дыма. - Да, конечно, я тебя понимаю. Ты не  так  уж
плох. Если бы дела обстояли по-другому, я бы не вытащил  тебя  наверх.  Ты
мог бы однако спросить, что я замыслил для тебя.
     - Сэр?
     - Через пару дней лорд Хоксберг едет на  Мерсею.  Я  по  приказу  еду
вместе с ним в качестве советника. Мне нужен помощник. Хочешь работу?
     Флэндри вытаращил глаза. Его сердце  кувыркнулось.  Через  минуту  он
заметил, что сидит с разинутым ртом.
     - Надо сказать, - продолжал Абрамс, - что я надеюсь собрать некоторые
разведанные - и никаких мелодрам!  Это  не  мой  уровень.  Я  просто  буду
держать глаза и уши  открытыми.  Нос  тоже.  Никто  из  наших  дипломатов,
атташе, торговых представителей, ни один из наших источников  не  приносил
нам когда-либо большой пользы. Мерсея  слишком  удалена  от  Земли.  Почти
единственный наш контакт был на уровне грубой силы. А тут может  появиться
шанс действовать посвободнее.  Так  что  мне  нужен  опытный,  проверенный
человек. Без него не обойтись.  Ты  показал  себя  довольно  выносливым  и
находчивым парнем. Немного практической работы в  разведке  принесет  тебе
неоценимую пользу в будущем, если мне удастся перевести тебя  к  нам.  Для
тебя это будет  выглядеть  так:  ты  уедешь  с  этой  несчастной  планеты,
совершишь путешествие в роскошном корабле,  увидишь  экзотическую  Мерсею,
может быть, и другие места; возможно, тебя вернут на Землю, но не отправят
вновь на Старкад, даже если  ты  останешься  ленутом;  ты  заведешь  очень
полезные контакты. Ну как? Годится?
     - Д-да, сэр, - отчеканил Флэндри.
     Абрамс прищурился.
     - Не радуйся сильно, сынок. Это будет не увеселительная  прогулка.  Я
хочу, чтобы ты забыл, что такое сон, и жил на стимуляторах с этого момента
до самого отправления.  Тебе  надо  выучить  все,  что  должен  знать  мой
помощник. На тебя свалится все, начиная от поденной  работы  секретаря  до
чистки моего мундира. По  пути  ты  пройдешь  электрокурс  языка  Эриау  и
мерсеологии настолько,  насколько  выдержат  твои  мозги.  Вряд  ли  нужно
предупреждать тебя, что мы едем не на  карнавал.  Если  тебе  повезет,  ты
справишься с кругом своих скучных обязанностей. Если же не  повезет,  если
случится неожиданность, ты больше  не  будешь  крылатым  рыцарем  неба,  а
будешь преследуемым животным. Даже если тебя  возьмут  живьем,  их  методы
допроса не оставят у тебя индивидуальности. Подумай об этом.
     Флэндри не раздумывал. Он сожалел лишь о том, что никогда  больше  не
увидит Драгойку. Но эта боль пройдет.
     - Сэр! - воскликнул он. - У вас есть помощник!

                                    9

     "Маргарита" была не тех размеров, чтобы безопасно  совершить  посадку
на планету. Ее вспомогательными устройствами являлись небольшие автономные
космические  корабли.  Официально  приписанная   к   Най   Калмару,   яхта
практически  и  была  в  пользовании   нынешнего   виконта.   Иногда   она
осуществляла поездки по Имперской службе. Сейчас она вышла на свою  орбиту
вокруг Старкада и, разогнавшись на гравитике, устремилась за его  пределы.
Вскоре яхта вошла в довольно  чистый  космос  и  смогла  переключиться  на
сверхпередачу и световое опережение. Несмотря на ее массу, мощность мотора
и  фазовую  частоту,  верхняя  псевдоскорость  яхты  была  равна  скорости
военного корабля класса "Планета". Солнце, которое  она  оставила  позади,
вскоре уменьшилось до размеров звезды, а затем и вовсе  исчезло.  Если  бы
смотровые экраны не компенсировали аберрацию и эффект Допплера,  Вселенная
казалась бы искаженной до неузнаваемости.
     Хоть созвездия и сменялись, но очень медленно. Проходили дни и  ночи,
пока они летели сквозь переходы, только однажды монотонность  полета  была
нарушена и зазвучала "тревога".  Силовые  экраны,  отражающие  радиацию  и
межзвездные атомы, за микросекунду сняли недоразумение - камешек  весом  в
пять граммов. Контакт его  с  корпусом  был  бы  разрушительным;  учитывая
разность в кинетических скоростях, такие метеориты появлялись в  галактике
с частотой, равной примерно 10-50, и вероятность столкновения была слишком
ничтожна, чтобы  беспокоиться  об  этом.  Однажды  также  прошел  какой-то
корабль в пределах одного светового года, и они засекли его  след.  Состав
корабля указывал на то, что  команда  дышала  водородом,  это  было  судно
имиритян,  чья  цивилизация  практически  не  соответствовала  земной  или
мерсеянской. Тем не менее этот признак жизни  был  объектом  взволнованных
разговоров. Так велик космос!
     Настал, наконец, момент, когда Хоксберг и Абрамс сели  поговорить  во
время ночного дежурства.  До  этого  их  отношения  была  корректными,  но
прохладными. По мере же того,  как  путешествие  подходило  к  концу,  они
почувствовали необходимость улучшения  взаимопонимания.  Виконт  пригласил
командующего на обед для  двоих  в  свои  личные  апартаменты.  Его  повар
превзошел самого себя, а дворецкий потратил  значительное  время,  выбирая
вина. Наконец, когда в дело пошел коньяк, дворецкий понял,  что  он  может
удалиться, оставив бутылку на столе и еще одну  про  запас,  и  отправился
спать.
     Корабль, двигатель, вентиляторы перешептывались. Двое дежурных прошли
по коридору. Свет мягко струился с картин и портьер. Кольца дыма стелились
в воздухе, пахнувшем  вереском.  После  Старкада  ощущение  земного  веса,
обеспечиваемого  гравитаторами,  было  замечательным.   Абрамс   все   еще
наслаждался чувством легкости и часто летал во сне.
     - Первооткрыватели, да? - Хоксберг закурил  новую  сигару.  -  Звучит
заманчиво. Обязательно надо как-нибудь съездить на Даяну.
     - Вы не найдете там ничего по своей  линии,  -  проворчал  Абрамс,  -
обычный народ.
     - И что они поступили по своему усмотрению, выбравшись из  завывающих
пустынь... Я знаю, -  он  кивнул  белокурой  головой.  -  Естественно,  вы
немного шовинист - таково ваше воспитание, но это опасный подход.
     - Куда опасней сидеть и ждать, когда придет враг,  -  сказал  Абрамс,
затягиваясь сигарой. - У меня есть жена и дети  и  миллион  родственников.
Мой долг перед ними - держать мерсеян на расстоянии.
     - Нет, нет. Ваш долг помочь сделать это излишним.
     - Хорошо, если мерсеяне будут сотрудничать.
     - А почему бы и нет? Погодите, - Хоксберг поднял руку.  -  Дайте  мне
закончить. Меня не интересует, кто начал эту  заварушку.  Это  ребячество.
Фактически мы были самой мощной державой  среди  кислорододышащих  в  этой
галактике.  Предположим,  -  были  бы  они?  Разве  бы  вы  не   послужили
человечеству, приобретая подобную Империю? В противном случае мы были бы в
их власти. Случилось так, что они не захотели быть в нашей власти. Поэтому
прежде, чем мы смогли заметить, Мерсея достигла такого положения,  которое
беспокоит нас. Мы  соответственно  отреагировали  -  пропаганда,  альянсы,
дипломатия,  экономические  маневры,   свержения,   открытые   вооруженные
конфликты  время  от  времени.  Это  утвердило  их  во  мнении   о   наших
недружелюбных намерениях. Они предприняли  ответные  действия,  увеличивая
наши страхи. Положительная обратная связь. Когда-то надо остановиться.
     - Я уже слышал это раньше, - сказал Абрамс, - я не  верю  ни  единому
слову. Может быть, память  об  Ассирии,  Риме  и  Германии  живет  в  моих
хромосомах, я не знаю, но  ведь  это  факт,  что  если  бы  Мерсея  хотела
настоящей разрядки,  она  могла  бы  достичь  ее  сегодня.  Мы  больше  не
заинтересованы в экспансии. Земля стала толстой и старой. Мерсея же молода
и энергична. Она желает обладать  Вселенной.  Мы  стоим  у  нее  на  пути,
поэтому должны быть съедены. Все остальное - это десерт.
     -  Ну-ну,  -  сказал  Хоксберг.  Они  не  так  глупы.   Галактическое
правительство невозможно. Оно разрушится под собственным весом. У нас есть
все для того, чтобы контролировать, но мы этого не делаем должным образом.
Местное  самоуправление  настолько  сильно  во  многих  районах,  что   во
вторжении в  Имперскую  структуру  я  усматриваю  явный  феодализм.  Разве
мерсеяне не могут смотреть вперед?
     - О да, лорд, могут. Но  мне  трудно  представить,  что  они  захотят
копировать нас. Ройдгунаты совсем не похожи на Империю.
     -  Да,  избиратели  земельных  кланов  выбирают   своего   верховного
начальника из безземельных, но это мелочи.
     - Да, из Вах Урдиолха, но это не  мелочи,  это  целиком  и  полностью
отражает концепцию их общества. То, что они задумали на будущее, - не  что
иное, как группы автономных районов, управляемых  мерсеянами.  Раса  -  не
нация - поддерживает их. Что делает их чертовски опасными. Намного опаснее
просто империалистов, вроде нас, которые хотят всего-то  быть  на  вершине
власти, признавая за другими равное  право  на  существование.  Во  всяком
случае, я так думаю, основываясь на информации, которая у  меня  есть.  На
Мерсее я надеюсь прочитать как можно больше их философов.
     Хоксберг улыбнулся.
     - Будьте моим гостем. Будьте их гостем. Пока вы не беретесь  за  дело
рьяно и не разрушаете все своими  шпионскими  штучками,  вас  всегда  рады
видеть на корабле. - Улыбка исчезла. - Стоит вам организовать  беспорядки,
и я уничтожу вас.
     Абрамс посмотрел в его голубые глаза. Они неожиданно стали  холодными
и неподвижными. Он понял, что Хоксберг совсем не был тем простаком,  каким
притворялся.
     - Спасибо, что предупредили меня, - сказал  офицер  разведки,  -  но,
черт побери! - Он ударил кулаком по столу, - мерсеяне  пришли  на  Старкад
совсем  не  потому,  что  их  сердца  изнывали  от  жалости  к  бедному  и
притесненному Морскому народу. Я не думаю, что они попали туда по ошибке и
ищут  предлога,  чтобы  выйти  опять,  сохраняя  свое   лицо.   Они   явно
рассчитывают там на расплату.
     - Например?
     - Откуда, черт возьми, я могу  знать?  Я  уверен,  что  никто  из  их
персонала на Старкаде не знает. Без  сомнения,  лишь  небольшая  горсточка
высших чинов на Мерсее имеет представление о  большой  стратегии.  Но  эти
ребята видят все в подробных деталях.
     - Может быть, ценные минералы под водой?
     - Вы должны понимать, что это смешно, как и все представления о  том,
что  Морской  народ  обладает  великим  секретом,  вроде  того,  что   они
универсальные телепаты. Если Старкад сам по  себе  и  обладает  чем-нибудь
полезным, мерсеяне могли бы взять  это  более  спокойно.  Если  это  база,
которая им нужна, скажем, для притеснения Бетельгейзе, то существует  ведь
очень много более подходящих планет этого объема. Нет, они наверняка хотят
попробовать свои силы.
     - Я размышлял над этим, - задумчиво сказал Хоксберг.  -  Предположим,
какие-нибудь фанатичные  милитаристы  среди  них  планируют  окончательную
схватку с Землей. Это потребует наращивания сил.  Однако  линии  сообщения
настолько длинны, что  ни  одна  из  держав  не  может  надеяться  нанести
внезапный удар по другой. Таким образом, если они наращивают напряженность
на абсолютно  бесполезном  Старкаде,  тогда,  очевидно,  может  возникнуть
конфронтация. И здесь, и за его пределами, чтобы полезные нам  планеты  не
пострадали.
     - Может быть, - сказал Абрамс, - действительно, для меня  это  что-то
вроде рабочей гипотезы, но похоже, она не совсем верна.
     - Моя задача предупредить их,  -  сказал  Хоксберг,  -  неофициально,
частным  образом,  чтобы  умерили  спесь  и  все  прочее  и  не  усложняли
положение. Если бы мы могли обнаружить, кто в  их  правительстве  является
разумными элементами, мы смогли бы сотрудничать с ними,  очень  осторожно,
конечно, для того, чтобы остановить их ястребов.
     - Дело в том, - сказал Абрамс, - что все они разумные. Но  основы  их
разума совсем не похожи на наши.
     - Нет, старина, в данном случае вы неразумны. На  этой  почве  у  вас
развивается паранойя. - Хоксберг наполнил  стаканы,  отчетливое  бульканье
прокатилось в тишине.

     Официальная  гостиная  была   пуста.   Не   зажигая   света,   Персис
реквизировала из  бара  полбутылки  портвейна.  Здесь,  на  веранде,  было
достаточно светло из-за большого окна, которое тянулось от стойки  наверх.
Свет был мягким и призрачным. Он ласкал ее щеку и локон  и  растворялся  в
шуршащей темноте. Его излучали звезды.  Их  было  бесчисленное  множество,
белых,  голубых,  желтых,  зеленых,  красных,  холодных  и  немигающих   в
кромешной  тьме  ночи.  Дымчато  и  туманно  светился  Млечный   Путь,   а
родственные галактики мерцали у предела видимости. Было ужасно красиво.
     Флэндри отчетливо ощущал ее  глаза  и  тело,  заключенное  в  тонкую,
слегка фосфоресцирующую пижаму, когда  она  села  в  кресло  напротив.  Он
напрягся.
     - Да, - сказал он, - вы  правы,  донна,  вот  та,  яркая,  это  новая
звезда, которую Саксо недавно наметил для превращения.
     - В самом деле?
     Ему льстило ее внимание.
     - Да, это тип F, как вам известно, возникает и  развивается  быстрее,
чем  менее  массивное  светило,  подобное  Солнцу,  и  сходит  с  основной
последовательности более эффективно. Период красных гигантов,  таких,  как
Бетельгейзе, короток. Потом - хлоп, и нету их.
     - А эти бедные жители?
     Флэндри как-то напряженно ухмыльнулся.
     - Не беспокойтесь, донна, этого  не  случится,  по  крайней  мере,  в
течение миллиона лет,  согласно  спектроскопическим  указателям.  Так  что
хватит времени эвакуировать народ планеты.
     - Миллион лет, - она слегка  вздрогнула.  -  Слишком  большое  число.
Миллион лет назад мы были еще рыбами в земных морях, не так ли? Все  цифры
здесь слишком велики.
     - Я... э-э... мне кажется, просто больше  привык  к  ним,  -  ему  не
совсем удалась непринужденность.
     Он едва мог заметить, как кончики ее губ поползли вверх.
     - Я уверена, что больше, - сказала она. - Может быть, вы сможете  мне
помочь научиться чувствовать так же.
     Воротник его мундира был расстегнут, но ему все же казалось,  что  он
тесен.
     -  Бетельгейзе  -  это  очень  интересный  случай,  -  сказал  он.  -
Распространение звезды  было  крайне  медленным  по  стандартам  смертных.
Первоначальные жители могли развить  индустриальную  культуру  и  достигли
уровня Альфзара и других планет, лежащих за ним.  Они  не  сами  дошли  до
сверхскоростей, но у них  уже  было  очень  высоко  развитое  межпланетное
общество, когда прибыли земляне. Если  бы  мы  не  предоставили  им  более
совершенные средства, они вполне могли бы покинуть систему на кораблях, не
достигающих скорости света. Без особой спешки. Ближайший миллион  лет  или
около того  Бетельгейзе  не  разрастется  настолько,  чтобы  Альфзар  стал
необитаемым.  Но  у  них   наготове   планы.   Очаровательный   вид,   эти
бетельгезийцы.
     - Правда, - Персис чуть отпила  вина  и  подалась  вперед,  ее  нога,
отливающая шелком при свете звезд, коснулась его.
     - Однако, - сказала она. - Я скрылась с вами после  обеда  не  затем,
чтобы слушать лекцию.
     - Что я могу сделать для  вас,  донна?  Буду  рад.  -  Флэндри  одним
глотком осушил свой стакан, его пульс отчаянно бился.
     - Поговорите со мной о себе. Вы слишком скромны.
     - Обо мне? - выдавил он. - Для чего? У меня такое впечатление, что  я
никто.
     - Вы первый молодой герой, которого я встретила. Другие там, дома,  -
старые и седые,  все  в  наградах.  С  таким  же  успехом  можно  было  бы
попытаться завязать разговор  с  Горой  Нарпой,  честно  говоря,  я  очень
одинока в этой поездке. Вы единственный здесь, с кем я могу расслабиться и
чувствовать себя человеком. Но вы почти  не  показываете  носа  из  своего
офиса.
     - Донна, я был постоянно занят с  командующим  Абрамсом,  мне  бы  не
хотелось быть необщительным, но, в общем, сегодня он впервые сказал, что я
могу быть свободен, имея в виду не перерыв для сна. А лорд Хоксберг...
     - Лорд Хоксберг, - Персис пожала плечами. - Он  не  понимает,  ну,  в
общем, он очень хорош со мной, и без  его  помощи  я,  возможно,  была  бы
низкооплачиваемой танцовщицей где-нибудь на Луне, но он не понимает...
     Флэндри открыл было рот. Затем решил опять  его  закрыть  и  наполнил
свой стакан.
     - Давайте познакомимся, -  сказала  Персис  мягко.  -  Нам  так  мало
отпущено времени. Почему вы очутились на Старкаде?
     - Приказ, донна.
     - Это не ответ. Вы бы просто могли делать минимум дел и не  рисковать
своей шеей. Другие, кажется, так  и  делают.  У  вас,  должно  быть,  есть
какая-то вера в то, что вы делаете?
     - Ну, я не знаю, донна, мне кажется,  я  никогда  не  смогу  избежать
какой-нибудь потасовки.
     Она вздохнула.
     - Я думала о вас лучше, Доминик.
     - Прошу прощения.
     - Цинизм моден, но он уже наскучил. Я не  думала,  что  вы  побоитесь
сказать: "Человечество стоит того, чтобы за него подраться".
     Флэндри поморщился. Она задела за живое.
     - Слишком уж часто об этом говорят, донна, все слова  стали  пустыми,
я... мне очень нравятся некоторые древние изречения типа: "Лучшая крепость
- та, которая основана на любви народа". Это Макиавелли.
     - Кто? А, не имеет значения. Мне все равно, что  сказал  какой-нибудь
мертвый ирландец. Я хочу знать, к чему вы стремитесь, что  вас  беспокоит.
Вы - будущее. А что дала вам Земля, чтобы взамен требовать от вас жизни?
     -  Ну,  скажем...  м-м-м   место   жительства...   э-э-э...   защиту,
образование.
     - Скудные подарки, - сказала она. - Вы были бедны?
     -  Да  нет,   пожалуй,   донна,   незаконнорожденный   сын   довольно
благородного человека. Он направил меня в очень хорошую школу, а  потом  в
Академию Военно-Морских Сил.
     - И вы почти никогда не бывали дома?
     - Нет, не мог быть, я имею в виду,  что  моя  мать  занималась  тогда
оперой.  Ей  нужно   было   думать   о   своей   карьере.   Мой   отец   -
ученый-энциклопедист, и все остальное, скажем  так,  -  несущественно  для
него. Таков уж он есть. Они выполнили свой долг по отношению ко мне. Я  не
могу пожаловаться, донна.
     - Вы, по крайней мере, и не жалуетесь, - она коснулась  его  руки,  -
меня зовут Персис.
     Флэндри глотнул.
     - Какая трудная, суровая жизнь была у вас,  -  задумчиво  проговорила
она. - И тем не менее вы сражаетесь за Империю.
     - В действительности она была не так уж плоха, Персис.
     - Хорошо, вы делаете прогресс. - На этот раз ее рука  задержалась  на
его руке.
     - Я имею в виду, что мы очень хорошо развлекались в  перерывах  между
учебой. Боюсь, что в Академии составлено досье моих  провинностей.  Ну,  а
потом  была  пара  учебных  поездок,  где  со  мной  и  случились   всякие
неприятности.
     Она придвинулась ближе.
     - Расскажите...
     Он как можно забавнее стал плести свои небылицы.
     Она подняла голову.
     - Вы так разговорчивы, - сказала она, - но почему вы робки со мной?
     Он еще глубже втиснулся в кресло.
     - Я... видите ли... у меня никогда не было случая научиться...  ну...
как вести себя в таких обстоятельствах.
     Она была так близко, что сквозь духи он ощутил ее собственный  запах.
Глаза ее были затуманены, губы приоткрыты.
     - Ну, вот и тот случай, - прошептала она. - Вы же ничего не  боялись,
правда?
     Позже, в его каюте, она поднялась на одном  локте  и  долго  изучающе
рассматривала его. Ее волосы струились по его плечу.
     - А я думала, что я у тебя первая, - сказала она.
     - Почему, Персис?
     - Мне так казалось. Но каждую минуту этого вечера ты знал точно,  что
надо делать.
     - Я должен был действовать, - сказал он. - Я влюблен в  тебя.  Что  я
мог с собой поделать?
     - Ты думаешь, я этому  поверю?  Ну,  ладно,  на  время  этой  поездки
поверю. Иди ко мне еще.

                                    10

     Ардайг - древняя столица - разрослась и окружила залив, где река Ойсс
впадала в океан Вилвидх; ее пригородные районы превратились  в  мегаполис,
который протянулся на восток к  горам  Гуны.  Тем  не  менее  он  сохранил
оттенок  старины.   Жители   столицы   были   чопорнее,   нетерпеливее   и
консервативнее  остальных.  Это  был  культурный  и  художественный  центр
Мерсеи. Хотя Большой Совет ежегодно собирался здесь, а замок Афон  являлся
официальной частной резиденцией Ройдгунат, большая часть правительственных
учреждений была перенесена  в  Тридайг.  Новая  столица  была  молодой,  с
развивающейся  промышленностью,  там  кипела   жизнь.   Строились   планы,
возникали проекты, подчас и дерзкие. Поэтому  всех  удивило,  что  Брехдан
Айронрид решил устроить офисы Военно-Морских Сил в Ардайге.
     Особых возражений против этого не  было.  Брехдан  не  только  правил
Великим Советом; во время  космической  службы  он  достиг  чина  адмирала
флота, прежде чем стал владыкой Вах Инвори, и  морские  силы  пользовались
его  особым  покровительством.  Характерно,  что  он  не   утруждал   себя
аргументацией своего выбора. Такова была его воля. Следовательно, так тому
и быть! Вероятно, он и самому себе не мог  бы  дать  логичных  объяснений.
Экономика, региональные отношения и прочие подобные аргументы  могли  быть
опровергнуты. Он очень ценил то,  что  рядом  был  безмятежный,  спокойный
Дангодхан, верил и  надеялся,  что  не  повредил  ему.  Каким-то  странным
образом Брехдан сознавал,  что  справедливее,  если  характер  мерсеянской
судьбы будет иметь корни в вечном городе Мерсеи.
     И таким образом, здание адмиралтейства росло  ярус  за  ярусом,  пока
однажды на рассвете его тень не поглотила Афон. Воздушные  суда  кишели  у
верхней кромки, как морские птицы. После того, как темнело, окна  казались
созвездием  глаз  гоблинов,  и  яркий  свет  на  вершине  этого  огромного
сооружения распугивал звезды. Но здание адмиралтейства на дисгармонировало
с  зубчатой  стеной,  купольными  крышами  и  каменными   шпилями   старых
кварталов. Брехдан следил за этим. Пожалуй, оно было  их  завершением,  их
соответствием очертаниям современных зданий. Его верхний  этаж,  ничем  не
украшенный,  кроме  ряда  автоматов,  контролирующих  движение,  был   его
собственным домом.
     Через некоторое время после  заката  солнца  Брехдан  был  у  себя  в
кабинете. Кроме него самого, только трем живым  существам  было  позволено
входить туда. Пройдя через  просторный  вестибюль,  перед  которым  стояла
стража, надо было  поднести  глаза  и  руки  к  сканирующим  пластинам  на
бронированной двери.  После  узнавания  двери  открывались,  пока  все  не
пройдут. Если входящих было больше одного, все  они  сначала  должны  были
быть опознаны. Соблюдение правила обеспечивали сирена  и  роботизированные
бластеры.
     Позади был бункер, снабженный воздухоочистителями космического типа и
термостатами. Стены, пол, потолок - черного цвета, на фоне которых  черный
мундир Брехдана был едва  различим.  Медали,  которые  он  надел  сегодня,
блестели вдвое ярче. Мебель была обычная  для  офиса:  стол,  переговорное
устройство, компьютер, диктофон. Но в центре на  деревянном  пьедестале  с
красивой резьбой покоился опаловый ящик.
     Он подошел к  нему  и  включил  второй  цикл  опознания.  Жужжание  и
кружение  тусклых  огоньков  говорило  о  том,  что  питание  приведено  в
действие. Он провел пальцем над корпусом. Фотоэлементы послали  команды  в
блок   памяти.   Электромагнитные   поля   начали   взаимодействовать    с
деформированными молекулами. Информация была собрана,  сравнена,  оценена.
За  одну  или  две  наносекунды  данные,  которые  были   ему   нужны,   -
сверхсекретные, доступные только Брехдану да трем его ближайшим доверенным
коллегам, - вспыхнули на экране.
     Брехдан видел этот доклад раньше, но в межзвездном  масштабе  (каждая
планета была совершенным  миром,  старым  и  бесконечно  сложным)  владыка
действовал великолепно, если он помнил  каждую  специфическую  деталь,  не
говоря уже о самом главном. Для принятия решений по сверхсекретным  данным
часть Совета хотела установить больше машин, но он противился этому. Зачем
подражать землянам? Посмотрите, в  какое  состояние  пришли  их  владения.
Личное правление, возможно, было менее стабильным,  но  более  гибким.  Не
очень мудро связывать себя единым подходом в этой неизвестной Вселенной.
     - Крак! - он  ударил  хвостом.  -  Швилт  был  полностью  прав:  надо
заняться этим делом, не откладывая. Провинциальный правитель с  неразвитым
воображением упускал отличную возможность привести  еще  одну  планетарную
систему под власть расы.
     А пока он направился к столу. Почувствовав его отсутствие, данные  на
экране погасли. Он нажал на кнопку переговорного устройства. По  цепи  его
вызов полетел через треть планеты.
     Швилт Шипсбейн проворчал:
     - Вы разбудили меня, не могли выбрать более подходящего часа?
     - Который был бы неподходящим для меня, - засмеялся Брехдан.  -  Дела
землян не будут дожидаться, пока нам всем станет  удобно.  Я  проверил,  и
лучшее, что мы можем сделать, - это как можно  скорее  послать  туда  флот
вместе с подходящей заменой для Гэдрола.
     - Легко сказать, но Гэдрол  будет  возмущен  этим  и,  надо  сказать,
вполне справедливо, а у него есть влиятельные друзья. И потом там земляне.
Они услышат о нашем захвате и, даже несмотря на то, что произойдет  он  на
противоположной от них границе, отреагируют  соответствующим  образом.  Мы
должны спрогнозировать, что  они  предпримут,  проанализировать,  как  это
повлияет на события на Старкаде. Я предупредил  Лифрита  и  Прядвира:  чем
скорее мы вчетвером встретимся для обсуждения этой проблемы, тем лучше.
     - Я пока не могу. Прибыла делегация землян. Сегодня вечером я  должен
быть на фестивале, устроенном в их честь.
     - Что? - Швилт щелкнул челюстями. - На этой  дурацкой  церемонии?  Вы
серьезно?
     - Вполне. Потом, я должен видеться с ними. Согласно  земному  этикету
было  бы  просто  ужасно,  если...   ф-р!..   премьер-министр   Мерсеи   с
пренебрежением отнесется к особому представителю Его Величества.
     - Но ведь все мероприятие - это такой фарс!
     - Они об этом не знают. Если мы очень быстро развеем их  иллюзии,  то
лишь поторопим события и выбьемся из графика. К  тому  же,  вселяя  в  них
надежду на решение Старкадского вопроса, мы можем  смягчить  эмоциональные
коллизии, которые возникнут, когда мы оккупируем Тирайн. А это означает, в
свою очередь, что я должен буду  продолжать  эти  переговоры  дальше,  чем
намеревался. И, наконец, я хочу лично познакомиться с влиятельными членами
их группы.
     Швилт потер позвонки на своей голове.
     - Странных вы заводите друзей.
     -  Таких,  как  ты,  например,  -  усмехнулся  Брехдан.  -  Послушай,
Старкадский план - не что иное, как  путь,  который  мы  должны  пройти  с
заранее подсчитанной скоростью. За ним нужно  почти  ежедневно  наблюдать,
лелеять   его,   видоизменять   в   свете   последних   событий.    Что-то
непредвиденное: великолепный ход землян, утрата у  них  морали,  изменение
отношения самих местных жителей - все  что  угодно  может  разрушить  нашу
скоординированность и свести на нет всю стратегию.  Чем  больше  данных  в
нашем подсознании, тем лучше будут  наши  суждения.  Поскольку  мы  должны
оперировать их эмоциями так же, как и их военной логикой,  -  а  ведь  они
чуждая нам расам, - нам нужно умение  поставить  себя  на  их  место.  Как
говорится у них, мы должны играть на слух.
     Швилт сурово глядел с экрана.
     - Я подозреваю, что они действительно тебе нравятся.
     - Почему бы нет, это не секрет, - сказал Брехдан. - Они были когда-то
величественны. И могут снова быть таковыми. Но мне хотелось бы  видеть  их
субъектами  нашей  воли.  -  Его  лицо,  исполосованное  шрамами,   слегка
расслабилось. - Вряд ли, конечно, такое случится  -  они  не  того  сорта.
Может быть, мы вынуждены будем истребить их.
     - Ну, а что с Тирайном? - настаивал Швилт.
     - Вам троим решать, - сказал Брехдан. - Я лишь изредка  советую  вам,
но вся  власть  находится  у  вас.  Когда  после  захвата  все  достаточно
стабилизируется, чтобы нам оценить то, что произошло, мы можем собраться и
обсудить, как это повлияет на Старкад.
     Он не добавил, что прикроет их от разгневанного Совета, рискуя  своим
положением, в случае,  если  они  совершат  какую-нибудь  катастрофическую
ошибку. Это было само собой разумеющимся.
     - Как пожелаете, - кивнул Швилт.
     - Счастливо поохотиться, - Брехдан отключился.
     Какое-то время он сидел не шелохнувшись. День показался  ему  слишком
длинным. Его кости  чувствовали  напряжение,  а  хвост  болел  от  тяжести
собственного веса. "Да, - думал Брехдан, -  стареем:  сначала  эту  штука,
старость, едва ползет,  притупив  чувства  и  подтачивая  силы,  и  ты  не
представляешь  себе  ничего,  что  нельзя  было  бы  обуздать   ферментной
терапией, и вдруг однажды оказывается, что вас несет стремительный поток и
вы слышите впереди рычание водопада".
     Как бы он хотел прилететь  домой,  вдохнуть  чистого  воздуха  вокруг
башен Дангодхана, поговорить за дымящейся чашечкой с Элвихом и отправиться
спать. Но его ждут в Посольстве Земли, и потом он должен вернуться сюда  и
встретиться с... Как же зовут этого агента, который ждет его в разведке?..
Двир Крюк, да! И только потом он сможет поспать здесь остаток ночи.
     Он  расправил  плечи,  проглотил  стимулирующую  таблетку  и  покинул
хранилище. Адмиралтейство работало круглые  сутки.  Даже  сквозь  закрытые
двери  прихожей  слышались  его  шум,  щелканье,  шарканье  ног,   обрывки
разговоров. Он  очень  редко  пользовался  этим  путем,  не  имея  времени
обмениваться приветствиями,  согласно  чину  и  принадлежности,  с  каждым
офицером, техническим работником или охранником. Другая дверь вела прямо в
главные апартаменты его офиса, а за  третьей  -  напротив  -  был  длинный
темный коридор, который вел прямо к верхней посадочной полосе.
     Когда он ступил на нее, воздух был сырым и холодным. Над крышами ярко
горел сигнальный огонь, и Брехдан осмотрел Ардайг.
     Он не походил на город землян и не  светился  лихорадочным  светом  в
темноте. Наземный транспорт двигался по немногим авеню, или, если  назвать
по-другому, трубопроводам, а улицы были во власти пешеходов и  ездоков  на
гвидхах. Население развлекалось главным образом дома, в старинных  театрах
и на спортивных аренах. Закрытые в этот час магазины  были  не  похожи  на
торговые центры землян и  со  всеми  своими  коммуникаторами  и  системами
доставки представляли собой предприятия, которые находились в одном и  том
же доме и на попечении одной и той же семьи в  течение  многих  поколений.
Если Тридайг "кричал", то  Ардайг  "шептал",  обдуваемый  соленым  ветром.
Освещенные тротуары вили свою паутину по направлению  к  холмам,  в  тихой
мгле  мерцали  огни  самолета;  прожекторы,   стоящие   на   Афоне,   лишь
подчеркивали его суровость. В небе  светили  два  из  четырех  спутника  -
Нейхевин и Сейт. Залив под ними искрился и переливался.
     Водитель Брехдана сложил руки и поклонился. Не имело смысла содержать
этого старика,  когда  авиамашина  могла  управляться  роботом.  Но  семья
старика всегда служила клану Инвори... Охрана приветствовала шефа и прошла
за ним внутрь. С тихим рокотом они взлетели.
     Стимуляторы оказывали  свое  действие.  Брехдан  почувствовал  прилив
энергии. Что может он упустить сегодня?
     "Расслабься, - сказал он самому себе, - будь терпелив, подожди,  пока
жемчужное зерно  появится  из  навозной  кучи  формальностей...  Если  нам
суждено уничтожить  землян,  то  по  крайней  мере  избавим  Вселенную  от
бесконечной пустой болтовни".
     Место  назначения  было   оскорблением   его   вкуса:   нагромождение
резиденций  и  офисов  в  кричащем  шарообразном  стиле   времен   Империи
четырехсотлетней давности. В те времена Мерсея была восходящей планетой, у
нее имелась дипломатическая  миссия,  но  тогда  она  не  могла  диктовать
архитектурный стиль и места застройки. Тогда  Кьюготские  Высоты  величаво
вздымались за пределами Ардайга. Позднее  город  разросся  вокруг  них,  и
дипломатическая миссия стала посольством, а Мерсея уже могла отказывать  в
просьбах о расширении служебных помещений.
     Брехдан  прошел  меж  розовых  кустов  ко  входу  и  восхитился  этим
полузабытым буйством аромата. Раб принял его  плащ,  дворецкий,  такой  же
высокий, как он сам, объявил присутствующим о его прибытии. Обычная группа
гражданских лиц в фантастических одеждах, атташе -  в  мундире.  Ага!  Там
стояли  новенькие.  Лорд  Оливейра  Ганимедский,  имперский  посол  к  Его
Высочеству Ройдгуну, поспешно двинулся навстречу. Это был тонкий суетливый
человек, чьи поступки однажды привели Брехдана в смущение и удивление.
     - Добро пожаловать, советник, - сказал он  на  языке  Эриау,  отвесив
земной поклон Брехдану. - Мы очень рады вашему прибытию. - Шагая  неспешно
по паркету, он вежливо продолжал: - Разрешите представить  посланника  Его
Величества Лорда Маркуса Хоксберга, виконта Най Калмара.
     - Мое почтение, сэр. - (Мягкие манеры говорили о  хорошем  физическом
состоянии, глаза цепко смотрели из-под ресниц, чувствовалась способность к
языкам).
     - ...Командующий Макс Абрамс.
     - Владыка Вах Инвори - моя защита. - (Сильный акцент, но разговорчив,
слова и жесты точны, достойное приветствие говорит о том, что по чину  они
равны со своим начальником. Плотный, седые волосы,  большой  нос,  военная
выправка. Так это  о  нем  докладывал  курьер  со  Старкада,  мол,  будьте
осторожны).
     Представления продолжались. Брехдан вскоре рассудил, что никто, кроме
Хоксберга и Абрамса, не заслуживал особого внимания. Помощник  последнего,
Флэндри, выглядел довольно сметливым, но был слишком  молод  и  невысок  в
чине.
     Труба проиграла  "вольно".  Оливейра  был  особенно  любезен,  следуя
местным обычаям. Поскольку раньше было решено, что женщины здесь не  будут
присутствовать, большая часть всего штата не  знала,  что  делать  дальше.
Земляне стояли, собравшись в небольшие унылые группки,  стараясь  завязать
разговор со своими мерсеянскими партнерами.
     Брехдан принял стакан вина и отказался от других освежающих напитков.
Он походил среди гостей какое-то время, которое  казалось  ему  достаточно
приличным - пусть земляне знают, что он может соблюдать их ритуалы,  когда
это ему нужно - потом обратился к лорду Хоксбергу:
     - Я надеюсь, ваша поездка сюда была увлекательной?
     - Немного скучноватой, сэр, - ответил виконт, - до тех пор, пока  ваш
эскорт не присоединился к нам. Должен сказать, что это  было  великолепное
зрелище. А почетный караул, который мы увидели после приземления, был  еще
восхитительнее.   Надеюсь,   нет   возражений,   что   я   записывал   все
представление?
     - Конечно, нет, при условии, что вы закончили это  перед  въездом  на
территорию Афона.
     - Гм! А ваш министр иностранных дел довольно суров, не так ли? Однако
он был очень мил со мной при вручении верительных грамот.  Он  обещал  как
можно скорее представить меня Его Высочеству.
     Брехдан взял Хоксберга за руку и отвел его  в  сторонку.  Все  поняли
намек и отошли на небольшое расстояние от того места, где они сели  вдвоем
под отвратительным портретом Императора.
     - Ну, как вам показался Старкад? - спросил Брехдан.
     - Собственно говоря, сэр, мрачный и в то же время  очаровательный,  -
сказал Хоксберг. - Вы там были когда-нибудь?
     - Нет.
     Иногда Брехдану хотелось нанести туда визит. Господи, как же давно он
не был на планете, еще не испорченной цивилизацией! Едва ли это  возможно,
во всяком случае, в течение ближайших лет, за которые  значение  Старкада,
должно быть, уменьшится. Вероятно, тогда и сам визит будет не нужен. Легче
иметь дело с миром бумаг, чем с миром реальных людей, которых видишь в  их
обыденной жизни.
     - Едва ли это входит в сферу  наших  интересов,  да,  сэр?  -  сказал
Хоксберг, - но мы озадачены намерениями мерсеян.
     - Ройдгунаты не раз объясняли их.
     - Конечно, конечно, но я хотел бы сказать, сэр, что если  вы  желаете
заниматься благотворительностью (что, очевидно,  вы  и  делаете!),  тогда,
может, стоит делать это поближе к вашему  дому?  Главная  забота  Великого
Совета - это Мерсея. И мне едва ли нужно напоминать об этом.
     Брехдан пожал плечами.
     - Всегда полезно иметь еще одну торговую базу в  районе  Бетельгейзе.
Старкад  в  этом  отношении  не   идеален   и   по   расположению   и   по
характеристикам, но нас устраивает.  Если  в  то  же  время  мы  стараемся
получить заслуженную  благодарность,  то  это  называется  -  мы  нарушаем
баланс. - Он пронзил его взглядом. -  Реакция  вашего  правительства  была
обескураживающей.
     - Хотя вполне предсказуемой, - Хоксберг вытянулся в глубоком античном
кресле, отделанном хромом. - Чтобы достичь доверия с обеих сторон, пока не
будет принято общее  соглашение  (к  счастью,  не  сказал:  "Между  нашими
великими расами"), межимперское буферное  пространство  должно  оставаться
нетронутым. Я мог бы добавить,  сэр,  что  Народ  суши  не  менее  достоин
поддержки, чем Народ моря. Нет смысла спорить,  кто  начал  нападение,  но
правительство Его Величества чувствует моральный долг помочь Народу  суши,
чтобы его культура не исчезла.
     - Ну, а сейчас кто игнорирует благотворительность  ближнему?  -  сухо
спросил Брехдан.
     Хоксберг сделался серьезным.
     - Сэр, с  конфликтом  можно  покончить.  Вы,  должно  быть,  получили
доклады о наших условиях по мирным переговорам в районе Злетовара. Если бы
Мерсея присоединила свои добрые услуги к  нашим,  можно  было  бы  достичь
общепланетной договоренности. А что касается баз на  Старкаде,  почему  бы
нам не построить одну большую вместе? Это был бы шаг к  настоящей  дружбе,
не так ли?
     -  Простите  возможную  резкость,  -  парировал  Брехдан,  -  но  мне
интересно, почему  в  вашу  мирную  миссию  включен  шеф  разведывательных
операций на Старкаде?
     - В качестве советника, сэр, - сказал Хоксберг с меньшим энтузиазмом.
- Просто как советник, который знает больше, значительно больше о тамошних
жителях, чем кто-либо другой из бывших на местах. Не хотите  поговорить  с
ним? Он поднял руку и позвал  на  англиканском,  который  Брехдан  понимал
лучше, чем это публично признавалось: - Макс, послушайте, Макс,  не  могли
бы вы подойти на минутку?
     Командующий  Абрамс  избавился   от   секретаря-ассистента   (Брехдан
посочувствовал ему: этот парень был самым  мрачным  в  свите  Оливейры)  и
приветствовал советника:
     - Чем могу служить, Владыка?
     - Не нужно церемоний, Макс, - сказал  Хоксберг  на  Эриау,  -  мы  не
говорим о делах ночью. Просто разговариваем друг с другом без протокола  и
магнитофона. Пожалуйста, объясните цель вашего пребывания здесь.
     - Знакомить с фактами, которые у меня есть, и, в случае надобности, с
моим мнением, если оно чего-то стоит, - протяжно произнес Абрамс. -  Я  не
думаю, что меня будут звать часто.
     - Зачем же тогда вы прибыли, командующий? - Брехдан назвал его титул,
чего не делал, обращаясь к Хоксбергу.
     - Ну, я надеялся задать очень много вопросов, Владыка.
     - Садитесь, - пригласил Хоксберг.
     - Если владыка позволит, - сказал Абрамс.
     Брехдан коснулся брови пальцем, будучи уверен, что тот  поймет  жест.
Он чувствовал все большее и большее уважение к этому человеку, что у  него
означало: за Абрамсом надо следить тщательнее, чем за другими.
     Офицер опустил свой широкий зад в кресло.
     - Благодарю, Владыка, - он поднял стакан виски с содовой, отхлебнул и
сказал: - Мы действительно очень мало знаем на Земле  о  вас.  Я  не  могу
сказать вам, сколько мерсеологических томов в наших  архивах,  но  это  не
имеет значения. Вероятно, в них нет и частицы всей  правды.  Вполне  может
статься, что мы неправильно понимали вас по очень многим вопросам.
     У вас есть посольство, - напомнил ему Брехдан, - в  штат  включены  и
ксенологи.
     - Их недостаточно, Владыка, и в любом случае большая часть  из  того,
что они узнали, не имеет ко мне никакого отношения. С вашего разрешения, я
бы  хотел  поговорить  свободно  с  различными   мерсеянами.   Пожалуйста,
контролируйте эти разговоры, чтобы не возникало задних мыслей. - Брехдан и
Абрамс обменялись улыбками. - А также мне бы очень хотелось иметь доступ к
вашим  библиотекам,  журналам  и  ко  всему,  что  касается   общественной
информации, которая могла не дойти до Земли.
     - Вас интересуют какие-то особые проблемы? Я помогу вам, если смогу.
     - Владыка очень  добр,  я  упомяну  лишь  один  типичный  вопрос,  он
озадачил  меня,  я  перерыл  все  архивы  и  поставил   в   тупик   многих
исследователей, но не смог найти на него ответ. Как впервые Мерсея  попала
на Старкад?
     Брехдан напрягся.
     - Мы исследовали район, - коротко сказал он, - космос, на который  не
заявлены права, открыт для всех кораблей.
     - Владыка, но вот вы неожиданно оказались на этой проклятой  планете.
Как получилось, что она вас заинтересовала? Чем именно?
     Брехдану потребовалось какое-то время, чтобы обдумать ответ.
     -  Ваши  люди  в  былые  времена  изучали  этот  район,  но  довольно
поверхностно, - сказал он, - для нас была менее важна коммерческая выгода.
Политехнической  Лиге  нужнее  общее  знание,  поэтому  мы   и   проводили
систематические исследования.  В  статье  о  Саксо  в  вашем  "Руководстве
пилота",  кажется,  говорится,   что   Старкад   заслуживает   тщательного
исследования. В конце концов нас  тоже  привлекают  планеты  со  свободным
кислородом и жидкой водой, даже если  они  такие  мрачные.  Мы  обнаружили
положение, которое нужно было уточнить, и послали туда миссию. И неизбежно
торговые корабли, прибывающие на Бетельгейзе, заметили частые следы  возле
Саксо.  Земляне  расследовали  это,   что   и   привело   к   современному
несчастливому положению дел.
     - Хм, - Абрамс смотрел в свой стакан, -  спасибо,  Владыка,  было  бы
интересно узнать еще некоторые детали. Может быть,  среди  них  и  затерян
ключ к тому, что наша сторона не так поняла - семантический  и  культурный
барьер?
     - Я сомневаюсь в  этом,  -  сказал  Брехдан,  -  вы  можете  наводить
справки, но что касается  этого  предмета,  вы  лишь  зря  потратите  свою
энергию. У первых мерсеянских экспедиций в пространство, окружающее Саксо,
может и не быть записей. Мы не так, как вы, заботимся, чтобы все  записать
на пленку.
     Почувствовав его холодность, Хоксберг поспешил сменить тему разговора
и перешел  на  банальности.  Вскоре  Брехдан  извинился  и  отбыл  еще  до
полуночи.
     "Хороший оппонент, этот Абрамс, - думал он, - слишком хорош для меня,
он определенно тот, на ком следует сконцентрировать внимание...  или  нет?
Разве истинно компетентный шпион выглядит грозно? Он может быть... да... у
них это называется подставным  лицом,  прикрывающим  кого-то  или  что-то;
опять же, может быть, он хочет, чтобы я о нем так думал".
     Брехдан усмехнулся: эти рассуждения могут продолжаться бесконечно. Не
его это дело - ловить шпионов. Хватает офицеров безопасности. Естественно,
они следили за каждым  шагом  землян  за  пределами  посольства,  которое,
впрочем, тоже прослушивалось с докучающей дотошностью.
     А пока он намеревался лично встретиться с  особым  агентом  разведки,
который был настолько значителен, что его послали на Старкад и  специально
вернули, когда старый хитрый Руней решил,  что  он  полезнее  дома.  Может
быть, информация, которой  владеет  Двир  Крюк,  заслуживает  того,  чтобы
Президент Совета тотчас его выслушал.  После  чего  Брехдан  мог  бы  дать
агенту новое задание...
     Тот ожидал  его  в  противоположном  пустом  офисе,  залитом  ледяным
флюоресцентным светом. Когда-то  это  было  молодым  мерсеянином.  У  него
сохранилась похожая на маску нижняя часть  лица,  воссозданная  хирургами,
часть  тела,  левая  рука  и  обрубок  правой  ноги.  Все  остальное  было
механическим.
     Его двуногая форма издала удивительно приятное приветствие. С  такого
близкого расстояния  Брехдан,  обладавший  тонким  слухом,  мог  различить
слабый шум, исходящий изнутри существа. Его питание поступало из  батарей,
которые можно было не перезаряжать в  течение  нескольких  дней  даже  при
усиленном использовании: оно шло через микроминиатюрные комплекты, которые
вместе образовывали тело.
     - Служу  моему  повелителю,  -  в  его  голосе  звучал  металлический
оттенок.
     Брехдан отдал  честь.  Он  не  был  уверен,  хватило  бы  ему  самому
мужества, чтобы жить таким искалеченным...
     - Хорошо, что встретились, Арлех Двир. Вольно.
     - Владыка Вах Инвори хотел видеть меня?
     - Да-да, - Брехдан нетерпеливо отмахнулся, - довольно этикета, я  сыт
им по горло. Извините, что заставил  вас  ждать,  но  прежде,  чем  я  мог
осмысленно говорить об этих землянах, я должен  был  лично  встретиться  с
ними. Ну, ладно... Вы работали в  штате  разведкорпуса  Фодайха  Рунея,  а
также принимали участие в боях. Стало быть, вы оба  знакомы  с  проблемами
сбора информации и их анализа? Хорошо! Расскажите мне,  зачем,  по-вашему,
вам было приказано вернуться?
     - Владыка, - прозвучал голос, - как исполнитель я был полезен, но  не
обязателен. Одна миссия, которую мог выполнить только я и никто другой, не
удалась: пробраться в офис начальника земной разведки.
     - Вы надеялись на удачу? - Брехдан не  знал,  что  он  был  настолько
хорош.
     - Да, Владыка, в  меня  можно  вставить  электромагнитные  сенсоры  и
датчики, чтобы ощущать скрытое напряжение. Вдобавок я развил у себя умение
чувствовать, как различные машины. Я могу узнать  на  уровне  подсознания,
что они намереваются сделать, и  скоординировать  соответственным  образом
свое поведение. Это аналогично  моему  прежнему  восприятию,  нормальному,
когда я мог  еще  передавать  нюансы  выражений,  тона,  поз  моих  друзей
мерсеян, которых я близко знал. Таким образом, я мог открывать двери  так,
чтобы не сработала сигнализация. К несчастью, совершенно  неожиданно  была
выставлена живая охрана. По физической силе, скорости, ловкости, это  тело
значительно уступает моему прежнему. Я не мог убить охранников без шума  -
так, чтобы не услышали их товарищи.
     - Как вы думаете, Абрамс знает о вас? - спросил резко Брехдан.
     -  Нет,  Владыка,  есть  свидетельства,  что  он  сверхосторожен   по
привычке. А те земляне, которые  покалечили  меня  позже  в  джунглях,  не
смогли хорошо рассмотреть меня.  Я  как-то  видел  Абрамса  в  компании  с
другим, Хоксбергом. Это еще тогда навело  меня  на  мысль,  что  он  будет
сопровождать  делегацию  на  Мерсею,  без  сомнения,  в  надежде  заняться
шпионажем. Зная мои особые возможности и мое знакомство с методами  работы
Абрамса, Фодайх Руней почувствовал, что я должен лететь вперед  и  ожидать
приезда землян.
     - Да, верно, - Брехдан заставил  себя  посмотреть  на  Двира  как  на
абсолютно живое существо. - Вас можно помещать в другие тела, не так ли?
     - Да, Владыка, - ответило неподвижное лицо. - Средства  передвижения,
оружие, детекторы, механические приспособления - все сконструировано  так,
что может принять мои органические компоненты и основные протезы.  Мне  не
требуется много времени, чтобы ознакомиться с их применением. С разрешения
Его Высочества я жду приказаний.
     - У вас будет работа, - сказал Брехдан, - обещаю, что будет. Я еще не
знаю, какая, может быть, вас  попросят  забраться  в  корабль  посланника,
когда он выйдет на орбиту. Для  начала,  однако,  мы  должны  спланировать
программу  действий  против  нашего  друга  Абрамса.  Он  ожидает  обычных
средств, вы же можете преподнести ему сюрприз и, если справитесь  с  этим,
вас не обойдут почетом.
     Двир Крюк ждал, что скажут  еще.  Брехдан  не  мог  удержаться  и  не
проявить простые дружеские чувства.
     - Как вы получили ранение? - спросил он.
     - При завоевании Джанейра, Владыка, ядерный взрыв... Сначала я был  в
полевом госпитале, затем  меня  отправили  на  базу  для  регенерации,  но
хирурги обнаружили, что радиация  слишком  сильно  повредила  мои  клетки.
Тогда я попросил,  чтобы  меня  умертвили.  Мне  объяснили,  что  техника,
которую только что переняли у  Горрозан,  дает  надежду  на  альтернативу,
которая может сделать мою службу совершенно бесценной. Они были правы.
     Брехдан вздрогнул. Это звучало неестественно...  что  ж,  он  не  был
биомедиком. Настроение упало. К чему изображать  жалость?  Нельзя  быть  в
друзьях с мертвецом. А Двир был мертвец, у него  ничего  не  осталось:  ни
костей, ни сухожилий, ни гланд, ни половых желез, ни кишок - ничего, кроме
мозга, да и тот мог сейчас рассуждать как машина. Так используй  его!  Это
как раз то, для чего и нужны машины.
     Заложив руки за спину, Брехдан прошелся по  комнате.  Хвост  его  был
напряжен, шрам нервно дергался.
     - Хорошо, - сказал он, - давайте обсудим всю процедуру.

                                    11

     - О, нет, нет, - сказал Абрамс, - покорнейше благодарю  правительство
Его Высочества за это великодушное предложение, но я  не  думал  причинить
такие ненужные хлопоты и расходы. Это правда, что посольство не может  мне
выделить воздушное судно, однако же у корабля, на котором  мы  прибыли,  -
"Праздной Маргариты" - есть ряд вспомогательных летательных  аппаратов.  Я
мог бы воспользоваться одним из них.
     - Мы очень ценим любезность командующего, -  поклонилось  официальное
лицо на другом конце видеолинии, - к сожалению, закон не разрешает  никому
из немерсеянской расы использовать  судно,  обладающее  сверхпередачей,  в
пределах  корихианской  системы.  Командующий,   наверное,   помнит,   что
мерсеянские пилоты и инженеры взошли на корабль  Его  Светлости  во  время
последней субсветовой фазы вашего путешествия. Верна ли моя  информация  о
том, что вспомогательные корабли такого впечатляющего судна Его  Светлости
обладают сверхпередачей, вдобавок к гравитике?
     - Да, досточтимый коллега, но у двух из них, более крупных, у каждого
есть  по  собственному  летательному  аппарату.  Я  уверен,  что  у  лорда
Хоксберга не будет ничего против того, чтобы одолжить мне один из них  для
передвижения. Так что нет причины беспокоить ваше отделение.
     - Как нет  причин!  -  мерсеянин  в  ужасе  всплеснул  руками  совсем
по-человечески. - Командующий так же, как и Его  Светлость,  -  гости  Его
Высочества.  Мы  не   можем   бросить   тень   на   Его   Высочество,   не
продемонстрировав гостеприимства, которым отличается наша держава.  Завтра
будет предоставлено судно  в  личное  пользование  командующего.  Задержка
только из-за того, что необходимо обставить его с удобством для  землян  и
сделать управление  по  земному  образцу.  Там  могут  разместиться  шесть
человек, и мы снабдим его камбуз всем, чем вы пожелаете и что у нас  есть.
У  судна  имеются  все  летные  возможности,  оно  прошло   проверку   для
орбитального  использования  и,  без  сомнения,   может   достичь   самого
отдаленного   спутника,   если   понадобится.   Я    прошу    командующего
воспользоваться им.
     -  Досточтимый  коллега,  я,  в  свою   очередь,   прошу   вас,   как
представителя Его  Высочества,  принять  мою  искреннюю  благодарность,  -
Абрамс лучезарно улыбнулся.
     Улыбка сменилась громким хохотом,  как  только  разъединилась  линия.
Конечно, мерсеяне не позволят им разъезжать без сопровождения - во  всяком
случае, до тех пор, пока они не установят подслушивающие устройства в  его
транспорте.  Конечно  же,  они  ожидают,  что  он   будет   искать   такие
приспособления и даже найдет некоторые из  них...  Поэтому  ему  вовсе  не
нужно начинать эти трудные поиски.
     Тем не менее он искал. Небрежность была не в его характере. Тем,  кто
доставил  этот  замечательный  новый  флайер,  Абрамс  объяснил,  что  дал
возможность своему  техническому  персоналу  разобраться  во  всем,  чтобы
понять, как он действует.
     - Знаете, различные  культуры,  различные  конструкции...  -  Обычные
объяснения были встречены обычным же притворством - что, мол,  они  верят.
На воздушном судне не было установлено никаких  шпионских  приспособлений,
за исключением одного, которое он и ожидал увидеть. Он нашел его с помощью
простого приема, подождав, пока останется один на борту,  и  затем  просто
спросил. Метод обнаружения наполнил его восхищением. Но затем он наткнулся
на каменную стену или, точнее, увяз  в  болоте.  Дни  тянулись  за  днями,
длинные тридцатисемичасовые мерсеянские дни. Он терял их один  за  другим,
вынужденный посещать  Замок  Афон,  где  Хоксберг  и  его  штат  проводили
совместные конференции с марионетками Брехдана. Обычно  они  проходили  по
просьбе  мерсеян,  которым  нужны  были  разъяснения  по  самым  банальным
вопросам о Старкаде. После очередного объяснения он не мог уйти.  Протокол
запрещал.  Он  должен  был  сидеть  и  выслушивать  монотонные  разговоры,
справки, обращения, споры по совершенно несущественным пунктам - это  было
понятно и  ребенку.  Да,  эти  зеленокожие  обладали  способностью  делать
переговоры бесконечными.
     Абрамс сказал как-то об этом Хоксбергу, когда они были в посольстве.
     - Я знаю, - оборвал виконт. Он исхудал, глаза его  ввалились.  -  Они
относятся к нам с подозрением, что ж, мы сами отчасти в этом виноваты,  не
так ли? Мы должны были демонстрировать свои  честные  намерения.  Пока  мы
ведем переговоры, мы не воюем.
     - Они воюют на Старкаде, - проворчал Абрамс, затягиваясь  сигарой.  -
Земля не будет ждать бесконечно, пока Брехдан занимается крючкотворством.
     - Я  немедленно  отправлю  курьера,  чтобы  он  обо  всем  доложил  и
разъяснил. Не забывайте, что мы кое-чего достигли. Они явно заинтересованы
в установлении системы непрерывной  конференции  на  промежуточном  уровне
между нашими правительствами.
     -  Да,  великолепная,  превосходная  идея,   которая   даст   систему
политических рычагов нашим домашним примиренцам на столько лет, на сколько
Брехдан будет расположен дискутировать на эту тему. Я думал, мы здесь  для
того, чтобы решить проблему Старкада.
     - А я думаю, что все-таки я глава миссии, - резко ответил Хоксберг. -
Достаточно, командующий. - Он кивнул и потянулся. - Еще один  стаканчик  и
спать. Боже всемогущий, как я устал!
     В те дни, когда Абрамс не был задействован,  он  усердно  работал  со
своими библиотечными материалами и интервью. Мерсеяне были очень любезны и
помогали ему. Они завалили его книгами и периодическими изданиями. Офицеры
и официальные лица  говорили  с  ним  часы  напролет.  Это  было  какое-то
бедствие. Кроме  того,  он  начал  постигать  основополагающие  системы  и
структуры, но не обнаружил ничего ценного.
     "Это  тоже  о  чем-то  говорит",  -  признал  он.  Отсутствие  четкой
информации о ранних мерсеянских путешествиях  в  район  Саксо  можно  было
объяснить небрежностью ведения записей, как сказал  Брехдан,  но  проверка
материалов о поездках на другие планеты показывала, что они, как  правило,
были хорошо документированы. Оказалось, что Старкад был  очень  важен  для
мерсеян,  и  это  держалось  в  секрете.  "Так  что  же  там   еще   такое
неизвестное?"
     Поначалу Абрамс взял в помощь Флэндри. Но вскоре  от  мерсеян  пришло
приглашение:  "Для  лучшего  понимания  между  расами,  а  также  в   знак
гостеприимства не желает ли энсин Флэндри совершить поездку по  планете  в
сопровождении   нескольких   молодых   мерсеян,   чье   звание    примерно
соответствует его?"
     - Не желаешь? - спросил Абрамс.
     - А что? - Флэндри потянулся за своим  столом.  -  Да,  черт  возьми!
Сейчас я чувствую, что следует разбомбить все библиотеки во Вселенной.  Но
я, наверное, нужен вам здесь...
     - Да, нужен. Приглашение - это их паршивая хитрость, чтобы  разозлить
меня еще больше. Однако ты можешь ехать...
     - Вы не шутите? - Флэндри от изумления открыл рот.
     - Нет, конечно. Нам здесь ставят палки в колеса, может, тебе  удастся
обнаружить что-нибудь там.
     - Спасибо, сэр! - Флэндри ракетой взлетел со своего кресла.
     - Не так резко, сынок. Для тебя это не  просто  каникулы.  Ты  должен
сыграть роль декаденствующего шалопая с Земли. Не надо их  разочаровывать.
К тому же, это улучшит твои шансы. Конечно же, держи ухо востро и забудь о
правиле держать рот на замке. Болтай побольше,  задавай  вопросы,  главным
образом глупые, и не будь излишне любознательным, а то они заподозрят, что
ты разыгрываешь шпиона.
     Флэндри нахмурился.
     - Сэр, я выглядел бы странным, если не схватывал информацию на  лету.
Что мне нужно сделать, так это, как я понимаю, быть неуклюжим и грубоватым
и вести себя так, будто мне все понятно и ясно.
     - Хорошо, ты быстро схватываешь. Жаль, что у тебя мало опыта, но  все
когда-то  должны  начинать.  К  тому  же  боюсь,  что  тебе   не   удастся
натолкнуться на что-нибудь значительное. Так что иди, набирайся опыта.
     Абрамс проводил глазами поспешно выбежавшего мальчишку и вздохнул.  В
общем-то, если смотреть сквозь пальцы на некоторые вещи, он был  бы  горд,
имея такого сына, как  Доминик  Флэндри.  Если  ничего  не  случится,  эта
поездка проверит компетенцию энсина. Если он  хорошо  зарекомендует  себя,
Абрамс  может  смело   бросать   его   в   волчью   стаю...   потому   что
разворачивающиеся события не  могу  ждать,  как  этого  хочется  Брехдану.
Нынешняя   ситуация   имеет   такие    потенциальные    возможности,    не
воспользоваться которыми мог бы только  предатель.  Тем  не  менее  миссия
затягивалась мерсеянами на неопределенное время, и дела развивались  таким
образом, что Абрамс не мог воспользоваться ситуацией,  как  он  изначально
планировал. Классически тонкая операция, которую он задумал,  должна  была
обернуться взрывом, а Флэндри вынужден был сыграть роль запала.
     Как почти у всякого разумного вида, у мерсеян в прошлом  были  тысячи
разных культур и языков. В конечном итоге, как это было в случае с Землей,
одна культура стала доминировать над другими и мало-помалу  поглотила  их.
Но этот процесс на Мерсее не зашел слишком далеко. Законы и обычаи земель,
граничащих с Океаном Вилвидх,  были  просто  перенесены  на  другие  части
планеты. Официальным языком был Эриау,  но  находились  мерсеяне,  которые
знали его значительно хуже языка, преподанного им их матерями.
     Может быть, именно поэтому Лэннэво Белгис до сих пор не поднялся выше
икдхана - офицера командного пункта (как перевел Флэндри) и был  в  данное
время чем-то вроде ординарца в группе. Он не мог даже правильно произнести
свое звание. Звук, передаваемый буквами "кдх"  доставлял  ему  столько  же
сложностей, как изучающему английский язык межзвучный звук в  определенном
артикле "the". Хотя, может быть, просто он не был  честолюбив,  поскольку,
несомненно, был талантлив, о чем свидетельствовало бесконечное  количество
его историй о годах, проведенных в космосе. И кроме всего, он  был  просто
приятным малым.
     Он сидел, развалившись, вместе с землянином и  Тахвиром  Темным,  чей
чин мейя соответствовал примерно младшему лейтенанту. Флэндри  привыкал  к
смеси  формальности  и  вольности,  царившей  между  офицерами  и  рядовым
составом в мерсеянской службе. Вместо взаимной отчужденности, которая была
на земных кораблях, здесь старшие чины установили атмосферу  задушевности,
как если бы они  вели  партнера  в  бесконечном  танце,  не  особенно  его
контролируя.
     - Да, мои дальновидные друзья... - громко  сказал  Лэннэво,  неуклюже
соединяя слова, - то было странное светило,  и  я  был  рад,  что  никогда
больше его не увидеть. Хотя я нет знать,  но  нашему  кораблю  в  конечном
итоге всегда не везло. Никогда не выходило все так, как надо,  улавливаете
мысль? Я говорить не о капитане и не о команде...  но  я  был  рад,  когда
перешел на "Бедх-Иврич". Его капитаном был Руней  Скиталец,  и  мчал  этот
корабль нас далеко-далеко, в исследовательские путешествия.
     У Тахвира задрожал кончик  хвоста,  и  он  открыл  было  рот  (всегда
находился кто-нибудь, кто сдерживал  словоохотливость  Лэннэво).  Флэндри,
сидевший в полудреме, моментально пришел в себя, он  опередил  Тахвира  на
миллисекунду, воскликнув:
     - Руней? Тот самый Фодайх, со Старкада?
     - Что? А, да, думается,  тот  самый,  мой  дальновидный  друг.  -  На
татуированном лице сверкнули выпуклые глаза. Зеленая рука почесала  живот,
выпирающий из-под расстегнутого мундира. - Я немного знает об этом,  здесь
ничего не слышано о Старкад, говорили только, что из-за него вы,  земляне,
и приехали сюда.
     Мозг Флэндри стал  работать  так  лихорадочно,  что  он  почувствовал
каждый его отдел, где эта работа шла. Он должен ухватиться за  этот  шанс,
который выпал ему после стольких бесплодных дней. Он обязан нейтрализовать
усилия Тахвира, чтобы перехватить инициативу, на это  у  него  всего  пара
минут. И в то же время он должен играть свою роль декадента, как советовал
Абрамс (и надо сказать, ему нравилась такая  жизнь,  когда  сопровождающие
брали его в какие-нибудь увеселительные места). Декадента, но  не  глупца!
Он быстро смекнул, что продвинется дальше,  если  они  будут  его  немного
уважать и его компания не наскучи им. Он  старался  выглядеть  наивным,  с
широко раскрытыми глазами,  трогательно  желал  совершить  что-нибудь  для
матушки Земли и в то же время как бы находился под впечатлением того,  что
увидел здесь. Иногда он признавался себе, что едва ли это  был  надуманный
образ. На уровне подсознания его волнение давало волю чувствам.
     Еще  раз  он  заметил,  как  сказывается  подготовка.  Они  сидели  в
причудливо переплетающейся мраморной пергале, у которой купол был в  форме
луковицы. Перед ними стояли высокие кружки с  горьким  пивом.  Мерсеянская
еда и напитки были питательны для землян и часто даже вкусны.
     Они зашли в этот ресторанчик  на  вершине  горы  (который  был  также
храмом, действовавшим благодаря последователям очень старой  веры),  чтобы
насладиться  видом  и  отдохнуть  после  прогулки  по  Далгораду.   Община
размещалась  под   ними,   наполовину   скрытая   блестящими   цветами   и
темно-зелеными  ветвями,  -  несколько  небольших  современных  зданий   и
множество  выдолбленных  деревьев,   -   служивших   жильем   неисчислимым
поколениями цивилизованного  общества.  За  аэропортом  был  слышен  шорох
красного песка; невероятно синий океан, отливающий чуть  ли  не  чернотой,
выбрасывал на берег буруны; ветер, пахнущий корицей, доносил до Флэндри их
буханье. Корих пылал в тишине субтропическим жаром,  а  спутники  Витна  и
Литир были едва различимы, словно приведения.
     Внутренние ощущения Флэндри  -  мускулы  живота  и  бедер  напряжены,
пульсация  крови  в  барабанных  перепонках,  холод  в  ладонях.  Никакого
ощущения  лишнего  веса  -  мерсеянская  гравитация  была  всего  лишь  на
несколько процентов  выше  земной.  Мерсеянский  воздух,  вода,  биохимия,
животная и растительная жизнь  были  аналогичны  условиям,  среди  которых
возник и развивался человек.  По  стандартам  обоих  миров  каждый  считал
планету другого очень красивой, что сделало две расы  врагами.  Каждая  из
них хотела таких же условий, как у другой.
     - Так Руней сам не имел отношения к  первым  миссиям  на  Старкад?  -
спросил Флэндри.
     - Нет, дальновидный ты  мой,  мы  исследовали  район  за  Ригелем,  -
Лэннэво потянулся к своей кружке.
     - Мне кажется, - заметил Флэндри, что если космические  исследователи
изредка собираются где-нибудь, то это вполне могло быть в  кабачке.  Можно
посидеть, потрепаться.
     - Да - да, а что еще! Исключения, конечно, те случаи,  когда  тебе...
приказывать помалкивать в тряпочку о  том,  когда,  где  мы  были.  А  это
нелегко, приятель, о поверь мне, нелегко, когда ты мог бы  переплюнуть  по
рассказам всю их команду, если бы не военная тайна!
     - Тем  не  менее  ты,  должно  быть,  слышал  очень  много  о  районе
Бетельгейзе?
     Лэннэво поднял свою кружку, он не заметил, как нахмурился Тахвир,  но
оборвал нить разговора, и офицер ловко поймал оборванный конец.
     - Если вас действительно интересуют анекдоты, энсин, думаю,  что  наш
добряк икдхан ничего, кроме них, и не сможет вам дать.
     - Ну да, мей, меня  интересует  все,  что  касается  Бетельгезийского
сектора, - сказал Флэндри. - В конце концов, он граничит с нашей Империей,
я уже служил там на Старкаде и, смею верить, еще послужу. Поэтому я был бы
благодарен вам за все, что вы захотите мне рассказать.
     Лэннэво набрал воздуха.
     - Если вы сами, икдхан, не были там, возможно, вы знаете кого-нибудь,
кто был? Я не спрашиваю ни о каких секретах, конечно, просто история.
     - К-к-р-р, - Лэннэво стер пену с подбородка. - Их здесь немного, мало
кто путешествовал туда. Они или остались в космосе, или умерли.  Был  один
Ральго Тамуар - мой дружок по казарме в дни учебы. Он там часто  бывал.  А
как он мог врать! Но он  удалился  в  одну  из  колоний,  сейчас  вспомню,
м-м-м... как же ее?
     - Икдхан Белгис, - Тахвир говорил спокойно, без  особого  нажима,  но
Лэннэво напрягся. - Я думаю, нам лучше оставить  эту  тему.  Положение  на
Старкаде не из благоприятных. Мы пытаемся подружиться с нашим гостем, и, я
думаю, нам это удастся, но обсуждение  данного  вопроса  создает  ненужное
препятствие. - И, обращаясь  к  Флэндри,  не  без  ехидства  сказал:  -  Я
полагаю, энсин согласится?
     - Как хотите, - пробормотал землянин.
     "Проклятье, проклятье, да будь все проклято! Он напал на след, он мог
поклясться, что напал на след".
     Он ощутил тошноту от расстройства. Несколько глотков  пива  успокоили
его. Он никогда не был таким идиотом, чтобы вообразить себе, что  совершит
какие-нибудь эффективные открытия или будет иметь огромный успех  на  этой
пирушке (это, конечно же, иллюзии, но ведь невозможно все просчитать). Что
ему удалось получить - так это намек,  который  подтверждает,  что  ранние
мерсеянские экспедиции на Старкад обнаружили нечто огромное и странное.  В
результате все оказалось засекреченным, покрыто  тайной,  как  зимой  снег
покрывает Землю. Офицеры и команды,  которые  знали  или  догадывались  об
истине, убирались с глаз долой. Их убивали? Нет,  конечно,  нет.  Мерсеяне
совсем не походили на муравьеподобных чудовищ, какими изображала их земная
пропаганда. Они когда бы не дошли до этого, несмотря на то, что были очень
опасны. Чтобы заставить космических исследователей  замолчать,  им  давали
новое назначение или отправляли в  ссылку.  Она  была  для  них  настолько
удобной, что они никогда бы не заподозрили, что это - ссылка.
     Даже на должность  коменданта  Старкада  Брехдан  тщательно  подобрал
офицера, который ничего не знал прежде о своем назначении и  не  мог  быть
посвящен в тайну. Так что, кроме личного состава  исследователей,  который
больше не брали  в  расчет,  вероятно,  лишь  полдюжины  существ  во  всей
Вселенной знало об этом!
     Тахвир явно не знал. Ему и  его  товарищам  было  попросту  приказано
уводить Флэндри с определенных тем.
     Землянин верил, что они были искренни в своем дружелюбии по отношению
к нему и  хотели  загладить  сегодняшнюю  неловкость.  Они  были  хорошими
малыми. Он чувствовал себя своим в их  компании  больше,  чем  со  многими
людьми... несмотря на то,  что  они  служили  в  стане  врагов,  настоящих
врагов. Брехдан Айронрид и его Великий Совет затеяли что-то чудовищное.
     Шум прибоя вместе с воем ветра походил на звук приближающейся машины.
     "Я не обнаружил еще ничего, о чем Абрамс уже не догадался, -  подумал
Флэндри, - но у меня есть для него больше доказательств.  Господи!  И  еще
четыре дня до того, как я смогу вернуться и вручить их ему".
     Во рту у него пересохло.
     - Как насчет еще одного раунда? - сказал он.

     - Поехали, прогуляемся, - предложил Абрамс.
     - Сэр, - Флэндри заморгал.
     - Небольшая поездка для собственного удовольствия. По-моему,  я  тоже
заслужил ее. Скажем, в Гетвидский лес, это ведь не закрытая зона.
     Флэндри перевел взгляд с дородных форм своего босса на окно.  В  саду
среди  роз  фыркал  робот,   пытаясь   добиться   микроэкологии,   которая
требовалась для  цветов.  Секретарь  дипломатической  миссии  стоял  возле
одного  из  шарообразных  зданий  резиденции,  лениво  флиртуя   с   женой
ассистента морского атташе. Позади них  современные  башни  Ардайга  грубо
дыбились в небеса. Полдень был тихим и жарким.
     - Э... сэр, - Флэндри сомневался.
     - Последнее время, когда ты говоришь "сэр" в неофициальной беседе,  я
чувствую, что тебе что-то нужно, - сказал Абрамс, - ну, выкладывай.
     - Э... в общем, не могли бы мы  пригласить  с  собой  донну  д'Ио?  -
Флэндри почувствовал, что покраснел. - Ей,  должно  быть,  очень  одиноко,
ведь Его Светлость с помощниками уехали из города.
     Абрамс ухмыльнулся.
     - Что, я недостаточно красив для тебя? Ну,  извини.  Нет,  это  ни  к
чему, пойдем.
     Флэндри смотрел на него.  Сейчас  он  уже  знал  этого  человека.  По
крайней   мере   мог   определить,   когда    тот    затевал    что-нибудь
непозволительное. По спине его пробежала дрожь. Вернувшись с  докладом  из
своей поездки, он ожидал, что его снова засадят  за  канцелярскую  работу,
скуку которой можно было изредка развеять с наступлением ночи. Но,  должно
быть, наконец пришла пора действовать. Как бы Флэндри не сетовал,  как  бы
не ворчал саркастически по поводу  очаровательной  жизни  в  романтических
чужеземных столицах, он не был уверен, нравится ли ему эта перемена.
     - Хорошо, сэр, - сказал он.
     Они вышли из офиса и пошли по переходу в гараж.  Мерсеянские  техники
периодически   осматривали   роскошный   корабль,   выданный   Абрамсу   в
пользование, но сегодня дежурил лишь один гуманоид. От зависти  он  пустил
большую голубую слезу, сверкнувшую на солнце. Абрамс и  Флэндри  поднялись
на борт, загерметизировали двери и уселись в кресла.
     - Гетвидский лес - главная парковая зона, - сказал Абрамс, -  пятьсот
километров в час, высота любая.
     Машины связались между собой. Разрешение на  полет  было  получено  и
маршрут утвержден.  Корабль  бесшумно  поднялся  в  воздух.  На  Земле  за
подобной  процедурой  можно  было  следить  по  мониторам,  но   надменные
мерсеянские военачальники не позволяли встраивать подобные приспособления,
чтобы их невозможно было использовать против них самих. Контроль  движения
за пределами определенных секторов был автоматическим и анонимным. Офицеры
безопасности не  смогли  бы  держать  корабль  под  наблюдением,  если  не
установить прослушивающие устройства или просто не  следовать  за  ним  по
пятам. Абрамс заметил, что это  ему,  в  принципе,  нравится,  а  также  -
удобно.
     Он полез в карман мундира за сигарой.
     - Мы могли бы выпить, - предложил он, - мне виски с водой.
     Флэндри налил ему виски, а себе - крепкого коньяка. К  тому  времени,
как он вернулся из бара, они находились на высоте около шести километров и
направлялись на север. С такой скоростью им понадобится пара часов,  чтобы
добраться до заповедника, который Вах Датир открыл  для  публики.  Флэндри
уже ездил туда на праздничную  экскурсию,  которую  Оливейра  устроил  для
Хоксберга и его компании. Ему запомнились величественные деревья, птицы  с
золотистыми перьями, запах перегноя и  ощущение  буйства  весны.  Особенно
отчетливо он помнил узоры солнечного света на тонком платье Персис.
     В широкий иллюминатор ему видны были  изогнутость  планеты,  отблески
океана, оставшегося западнее, лабиринт мегаполиса, уступающий место  полям
и одиноким замкам.
     - Садись, - сказал Абрамс, похлопав рукой по соседнему креслу. Сам он
развалился в своем, дым окутал его.
     Флэндри опустился в кресло и смочил губы.
     - У вас ко мне дело, не так ли? - спросил он.
     - Ну, прямо сразу отгадал! Ладно, ну а чтобы  получить  значок  "Юный
шпион" и карманный декодер, ответь-ка мне на вопрос: что такое слон?
     - Что, сэр?
     - Слон - это мышь, сделанная по инструкциям правительства, или  лучше
так: мышь - это транзисторный слон. - Абрамс совсем не  выглядел  веселым.
Он все тянул время.
     Флэндри нервно отхлебнул коньяк.
     - Если все это конфиденциальный разговор, тогда почему мы здесь?
     - Здесь безопаснее, чем в посольстве, маловероятно, что  там  удалены
все подслушивающие устройства, во всяком случае, я не  уверен  в  этом.  И
подслушивание у дверей еще не совсем вышло из моды.
     - Но мерсеянский корабль...
     - Мы в безопасности, поверь моему слову. - Абрамс смотрел на  сигару,
катая ее между  пальцами.  -  Сынок,  мне  нужно,  чтобы  ты  сделал  одну
работенку, причем  очень  важную,  она  может  быть  опасной  и  наверняка
неприятной. Ты готов?
     У Флэндри екнуло сердце.
     - В моих интересах быть готовым, не так ли?
     Абрамс повернул голову в его сторону.
     - Довольно находчивый ответ для девятнадцатилетнего, но до  конца  ли
ты искренен, скажи мне?
     - Да, сэр, думаю, что до конца.
     - Я верю тебе. Я  должен  верить  тебе,  -  Абрамс  выпил  и  глубоко
затянулся. Затем неожиданно сказал: - Слушай сюда,  давай  рассмотрим  все
обстоятельства, какие  есть.  Я  думаю,  что  у  тебя  хватает  природного
здравого смысла (это видно по твоим глазам), чтобы понять, что  у  Брехдан
нет ни малейшего намерения  урегулировать  ссору  на  Старкаде.  Некоторое
время я думал, что он рассчитывает предложить нам мир в  обмен  на  что-то
другое, очень необходимое ему; если бы дело обстояло так, он не выбрасывал
бы столько средств на переговоры, а пришел бы  к  соглашению  с  минимумом
затрат. Мерсеяне, в отличие  от  нас,  людей,  не  получают  удовольствия,
упражняясь в искусстве спора. Если  бы  Брехдан  хотел  заключить  сделку,
Хоксберг был бы уже дома с предварительным докладом. Вместо этого говоруны
Брехдана  затягивают  переговоры  бесконечными  увертками  и   неуместными
вопросами. Даже Хоксберг уже по горло  сыт  этим.  Вот  почему,  я  думаю,
Брехдан  лично  пригласил  его  со  свитой  в  Дангодхан   порыбачить   да
поохотиться  недельку-другую.  Частично  потому,  что  это  само  по  себе
оттягивает время, а частично - чтобы  успокоить  чувства  виконта  "жестом
доброй воли", - Абрамс очень точно  спародировал  Брехдана.  -  Меня  тоже
пригласили, но я отказался, сославшись на  то,  что  хочу  завершить  свои
исследования. Если бы Брехдан хорошенько подумал, он наверняка бы  нарушил
традицию и пригласил Донну Персис - как дополнительный стимул  задержаться
еще ненадолго в горах. Пока  же  он  не  побаловал  своих  гостей  большим
разнообразием. Ты ведь знаешь, у мерсеян на службе есть и земляне.
     Флэндри кивнул. На секунду он почувствовал разочарование.  После  его
возвращения отсутствие  Хоксберга  было  для  него  предпочтительнее,  чем
постоянное пребывание того в Ардайге. Но потом к Флэндри пришло сожаление:
придется забыть о Персис - она была чудесным  развлечением,  но  только  и
всего.
     - Мне бы хотелось думать, как Его сиятельству, что Брехдан изначально
искренен, - сказал  Флэндри.  -  Однако  я  уверен,  что  он  обыкновенный
мерсеянин.
     - Я уверен, что вы оба правы, и отсюда громадная разница в подходе.
     - Но как бы то ни  было,  Старкад  имеет  слишком  большое  значение.
Неужели вы не говорили этому иди... лорду Хоксбергу об этом?
     - Я уже устал ему говорить, - ответил  Абрамс,  -  и  еще  спорить  с
чужими предубеждениями.
     - Я удивляюсь, почему Брехдан сразу согласился принять делегацию.
     - О-о! Видимо, легче принять, чем отказать, да  и  это  вполне  могло
соответствовать его планам. Он пока не хочет тотальной войны. Мне кажется,
вначале он собирался поскорее отослать нас домой. А это заставляет думать,
что у него изменились планы, что он затеял совершенно иной ход, не  совсем
выгодный Старкаду, и  рассчитывает  получить  свои  дивиденды,  разыгрывая
перед нами добродушного хозяина. Один бог знает,  как  долго  он  нас  еще
продержит здесь. Может быть, несколько недель. - Абрамс подался вперед.  -
А тем временем что-нибудь  может  случиться;  я  приехал  сюда  в  надежде
продемонстрировать,  так  сказать,  высший   пилотаж.   И   поначалу   все
обнадеживало. Мы могли  докопаться  до  истины  о  Старкаде.  Однако  дело
затянулось, ситуация изменилась, а мои  возможности  могут  иссякнуть.  Мы
должны действовать быстрее, или наши шансы будут ничтожны.
     "Так вот в чем дело", - подумал  Флэндри  и  где-то  в  глубине  души
презрительно усмехнулся банальности сказанного, но в то же время он  ждал,
затаив дыхание.
     - Не хочу говорить тебе больше, чем должен,  -  продолжал  Абрамс,  -
скажу  только  одно:  я  узнал,  где  находится  сверхсекретная  картотека
Брехдана. Это было нетрудно. Все знают о  ней.  И  я  надеюсь,  что  смогу
внедрить  туда  агента.  Следующая  и  самая  сложная  проблема  -  добыть
информацию, причем так, чтобы никто не узнал. Я не могу ждать, пока мы все
отправимся домой. До этого слишком много времени, и слишком  многое  может
пойти не так, как надо. Сам же я тоже не могу уехать  пораньше.  Они  меня
подозревают, и это будет выглядеть так,  как  будто  я  закончил  то,  что
должен бы сделать. Сам  Хоксберг  может  запретить  мне  уезжать  хотя  бы
потому, что считает, будто я отправлюсь портить  его  мирную  миссию.  Или
другой вариант: меня могут отправить с системы  с  мерсеянскими  пилотами.
Громилы  Брехдана  предусмотрительно  организуют  несчастный  случай.  Или
постараются похитить меня и  отвести  в  комнату  гипнозонда,  а  что  там
случится со мной не будет иметь ни малейшего значения в сравнении  с  тем,
что может произойти с нашими вооруженными Силами впоследствии. Я не впадаю
в мелодраматизм, такова уж изнанка жизни.
     Флэндри сидел не шелохнувшись.
     - Вы хотите, чтобы я доставил  данные,  если  вы  их  раздобудете?  -
спросил он.
     - А! Ты знаешь, что такое слон!
     - У вас, должно быть, очень эффективная связь с мерсеянским штабом?
     - Да, неплохая, - сказал Абрамс не без самодовольства.
     - Нетрудно догадаться, что она не могла быть  разработана  загодя,  -
Флэндри медленно произносил слово  за  словом.  От  осознания  смысла  его
бросало в холод. - Если  бы  это  было  так,  зачем  тогда  вам  самому...
приезжать сюда? Должно быть, что-то попалось вам на Старкаде и  у  вас  не
было возможности проинструктировать того, кому вы доверяете и  кто  должен
остаться в живых.
     - Давай займемся делом, - быстро сказал Абрамс.
     - Нет, я хочу покончить с этим.
     - Ты?
     Флэндри смотрел куда-то за Абрамса, как слепой.
     - Если контакт был таким  хорошим,  -  сказал  он,  -  я  думаю,  вас
предупредили о нападении подводной лодки на сказали, и никакой подготовки,
чтобы отразить нападение, не было.  Если  бы  не  счастливая  случайность,
город был бы разрушен. - Он поднялся. - Я видел, как тигерийцев убивали на
улицах...
     - Сядь!
     - Один момент, установленный на  причале,  накрыл  бы  эту  лодку!  -
Флэндри стал ходить по  комнате.  Он  повысил  голос:  -  Мужчин,  женщин,
маленьких  детей  разрывало  на  части,  они  сгорали  заживо,  заваленные
булыжниками, и вы ничего не сделали!
     Абрамс вскочил на ноги.
     - Прекрати! - рявкнул он.
     Флэндри резко обернулся к нему.
     - С какой стати я должен прекратить?
     Абрамс схватил парня за руку. Флэндри попытался освободиться.  Абрамс
удерживал его. Ярость пробежала по его халдейскому лицу.
     - Слушай меня внимательно, - сказал Абрамс. - Я знал.  Я  представлял
последствия моего молчания. Когда ты спас этот город, я упал на  колени  и
благодарил Бога. Я бы стал на колени и перед тобой, если бы  ты  мог  меня
понять. Но, предположим, я знал и предупредил бы об этом.  Руней  ведь  не
глупец. Он догадался бы, что у меня есть источник. И безошибочно вышел  бы
на него. После того, как он им занялся бы, моя прямая связь тотчас была бы
сломана, как сухая ветка. А я уже готовил этого агента для проникновения в
личную картотеку Брехдан, чтобы открыть тайну Старкада. Сколько это  могло
бы спасти жизней? Не только человеческих, но  и  тигерийцев,  сираво,  да,
черт возьми, и мерсеян! Раскинь мозгами, Доми, у тебя между ушами  пара-то
клеток должна жужжать. Конечно, это мерзкая  игра.  Но  в  ней  есть  один
практический вопрос,  который  одновременно  является  и  вопросом  чести.
Нельзя предавать своих агентов. Нельзя!
     Флэндри попытался высвободиться. Абрамс отпустил его. Флэндри подошел
к своему креслу, сжался в нем и выпил  коньяк  большими  глотками.  Абрамс
стоял в ожидании.
     Флэндри поднял глаза.
     - Простите меня, сэр, - он поднялся, - это, видимо, от переутомления.
     - Не стоит извиняться, - Абрамс похлопал его  по  плечу.  -  Когда-то
нужно было узнать. Почему бы не сейчас? Понимаешь, ты даешь  мне  проблеск
надежды. Я начал спрашивать себя, остался ли на нашей стороне  кто-нибудь,
кто играет в эту игру не ради собственной  корысти.  Когда  тебе  присвоят
очередное звание... Ладно, посмотрим...
     Он тоже сел. Некоторое время между ними царило молчание.
     - Со мной все в порядке, - Флэндри решился.
     - Хорошо, - проворчал Абрамс, - тебе понадобится столько "со мной все
в порядке", сколько ты сможешь унести.  Лучший  способ,  который  я  виду,
чтобы поскорее вывезти эту информацию, представляет из себя тоже  довольно
грязное дело. К тому же - унизительное. Мне бы хотелось думать,  что  тебе
на ум приедет лучшая идея... я-то пытался, но у меня ничего не получилось.
     Флэндри снова налил коньяку и сделал глоток.
     - Какая идея?
     Абрамс подошел к сути дела очень осторожно.
     - Проблема такова, - сказал он, - я уверен, что  мы  можем  совершить
этот налет незаметно. Особенно сейчас, когда Брехдан в  отъезде  вместе  с
тремя другими, которые, как я выяснил, имеют  доступ  в  эту  комнату.  Но
даже, если все удастся, будет выглядеть очень неестественно,  если  кто-то
сразу уедет с Мерсеи без основательного повода. У тебя он может быть.
     Флэндри напрягся.
     - Какой?
     - Ну...  например...  Если  лорд  Хоксберг  застанет  тебя  на  месте
преступления с его приятной компаньонкой по путешествию?
     Это могло вывести из себя куда более  искушенного  человека.  Флэндри
вскочил со своего места:
     - Сэр!
     - Садись, парень, только не говори мне, что мыши не  резвились,  пока
кот куда-то уходил. Ты, конечно, был  очень  хитер,  и  я  не  думаю,  что
кто-то, кроме меня,  догадался  об  интрижке  в  нашей  маленькой  группе,
которая  так  любит  сплетни.  Это  открывает  тебе  хорошую   карьеру   в
разведслужбе. Но, сынок, я пристально наблюдал за тобой.  Ты  приходил  по
утрам с докладом, едва волоча свой "хвост", в то самое время,  когда  лорд
Хоксберг, по моим наблюдениям, смертельно  устал  или  принял  снотворное.
Если я не могу уснуть ночью и мне нужно сделать кой-какую работу, а  я  не
нахожу  тебя  в  твоей  комнате,  если  вы  с  не   всегда   обмениваетесь
многозначительными взглядами - стоит ли здесь все  перечислять?  Не  имеет
значения, я не осуждаю тебя. Если  бы  я  не  был  стариком  с  некоторыми
эксцентричными идеями о своем браке, я бы,  пожалуй,  позавидовал.  Однако
это дает нам шанс. Все, что нам  нужно  делать  -  это  держать  Персис  в
неведении, когда ее лорд и хозяин возвращается назад. Она мало общается  с
остальным составом, и не могу сказать, что я виню ее за  это...  да  и  ты
можешь отвлечь Персис,  чтобы  все  было  наверняка.  Лорд  должен  загодя
послать информацию, когда пребывает, которая будет адресована не ей лично,
а слугам, чтобы они готовились к встрече. Они наверняка  могут  рассказать
об этом всем, но я  прослежу,  чтобы  Персис  ничего  не  узнала.  Что  же
касается всего остального, пусть все идет так, как велит природа.
     - Нет! - взорвался Флэндри.
     - Не бойся за нее,  -  сказал  Абрамс,  -  наверняка  она  отделается
небольшим нагоняем. Лорд  Хоксберг  довольно  терпим.  Во  всяком  случае,
должен быть таким. Если же она потеряет свое положение, у наших войск есть
фонд для проведения различных операций. Ее могут поддерживать  в  разумных
пределах на Земле, пока  она  не  подцепит  кого-нибудь  еще.  У  меня  не
сложилось впечатления, что ее сердце разорвется,  если  она  сменит  лорда
Хоксберга на более новую модель.
     - Но... - Что ты будешь делать, он опять покраснел! Флэндри уставился
взглядом в пол, ударил себя кулаком по колену: - Она доверяет  мне.  Я  не
могу этого сделать.
     - Я тебе говорил, что это грязное дело. Но неужели  ты  думаешь,  что
она влюблена в тебя? Ты льстишь себе.
     - Ну... э-э-э...
     - Льстишь. Я  вижу.  Я  бы  не  стал...  но  даже,  предположим,  она
влюблена. С такой несложно организованной  натурой  легко  можно  провести
курс лечения, и она его спокойно перенесет.  Я  больше  волновался  бы  за
тебя.
     - А что за меня волноваться? - спросил жалобно Флэндри.
     - Лорд Хоксберг наверняка будет мстить тебе. Каковы бы  ни  были  его
истинные чувства, он так просто этого не оставит, потому что весь  состав,
да нет, черт возьми, практически вся Земля узнает, если ты  сыграешь  так,
как надо, в этой сцене. Он рассчитывает послать курьера через день или два
после того, как вернется из Дангодхана, с докладом о прогрессе в делах. Ты
поедешь на этом же корабле с позором, обвиненный в таком преступлении, как
неуважение к наследной власти. Где-то приблизительно в это время я  должен
буду разработать детали, по мере того,  как  мы  будем  продвигаться.  Мой
агент похитит информацию и вручит ее мне. Я  передам  ее  тебе.  Когда  ты
окажешься на Земле, то сделаешь так, чтобы слово, которое  я  скажу  тебе,
достигло ушей определенного человека. После этого, сынок, ты на коне. Тебе
не придется ходить побитым,  как  собака.  Ты  должен  будешь  лизать  мои
ботинки за то, что я дал тебе  такую  возможность  быть  замеченным  очень
важными людьми. А мои ботинки нуждаются в этом.
     Флэндри похолодел, посмотрел в иллюминатор, на облака,  плывущие  над
зелено-коричневой поверхностью Мерсеи. Гул моторов проникал в его череп.
     - А как же вы? - спросил наконец он. - И остальные?
     - Мы останемся здесь, пока не закончится этот фарс.
     - Но... э-э-э... Не, погодите, сэр... Ведь все может пойти совсем  не
так. Абсолютно иначе.
     - Я знаю, ты рискуешь.
     - Вы рискуете больше, -  Флэндри  повернулся  к  Абрамсу.  -  Я  могу
улететь  без  помех.   Но   если   впоследствии   возникнут   какие-нибудь
подозрения...
     - Они не тронут Персис, -  сказал  Абрамс,  -  она  не  стоит  этого.
Хоксберга тоже. Он аккредитованный дипломат, и его арест будет  фактически
приравнен к объявлению войны.
     - Но вы, сэр, вы, может быть, и аккредитованы при нем, но...
     - Не волнуйся, - сказал Абрамс, - я собираюсь  умереть  от  старости.
Если я увижу, что моим надеждам не суждено сбыться, у меня есть бластер. Я
не дамся живым и не уйду из космоса один. Ну, так что? Ты готов?
     Флэндри понадобились все его силы, чтобы кивнуть.

                                    12

     Спустя два дня Абрамс вновь выехал из посольства  на  своем  корабле.
Впереди на поверхности океана  догорал  закат.  Освещенные  улицы  Ардайга
становились более различимыми по мере того, как сумерки переходили в ночь.
Окна  загорались  жизнью.  Сигнальный  маяк  адмиралтейства  сиял  подобно
неожиданно  возникшему  красному  солнцу.  Движение  было  напряженным,  и
сигнальные  огоньки  робота-пилота  его  флайера  должны  были   постоянно
перемигиваться между собой, а также с  ближайшими  маршрутными  станциями.
Компьютеры на всех станциях были еще более тесно связаны  паутиной  обмена
данных. Они сходились в центральном  контрольном  пункте,  где  вся  схема
анализировалась в координационную  сетку  авиалиний,  дававшей  трехмерную
картину, куда ежеминутно вносились поправки  для  оптимальной  возможности
движения летательных аппаратов.
     В эту бесконечную пульсацию легко было  внедрить  подходящим  образом
генерированную и зашифрованную  информацию.  Никто,  кроме  посылающего  и
принимающего, не мог об  этом  знать.  Для  того,  чтобы  посторонний  мог
обнаружить случайный разговор, потребовался бы ни больше  ни  меньше,  как
долговременный тщательный анализ (и даже тогда он бы не понял, о  чем  был
этот разговор). Ни на корабле, ни  в  земном  посольстве  не  было  такого
оборудования.
     Из темноты, в которой он  лежал,  Двир  Крюк  внушил  информацию.  Не
послал, а именно внушил (как обычно внушаешь себе, что надо  разговаривать
нормальным  голосом),  поскольку  его  нервные  окончания  были  соединены
напрямую с радиоцепью судна,  и  он  ощутил  прилив  в  электронном  море,
которое заполняло Ардайг точно так же, как живое существо ощущает  у  себя
прилив крови:
     -  Главный  наблюдатель-три  -  разведдивизиону-тринадцать,  -  затем
последовал  ряд  закодированных   символов,   -   приготовьтесь   получить
информацию!
     Где-то далеко, за многие километры, за пультом напрягся мерсеянин. Он
был один из немногих,  кто  знал  о  существовании  Двира:  они  сменялись
поочередно, неся круглосуточную вахту.  На  этот  час  они  не  обнаружили
ничего особенно интересного. Это было хорошим  признаком  и  подтверждало,
что агент с Земли, который, по сообщению, был очень опасен, еще ничего  не
натворил.
     -  Подразделение-тринадцать  -  наблюдатель-три.   На   связи   Дхек,
докладывайте.
     - Абрамс сел  на  корабль  один  и  приказал  роботу  отвезти  его  в
следующее расположение. - Двир уточнил куда, обозначив  место  просто  как
окрестности горы. Ардайг был не его территорией.
     - А, понятно, - Дхек кивнул, - это дом Фодайха Квинна, мы уже  знаем,
что Абрамс собрался туда сегодня вечером.
     -  Мне  приготовиться  к  тому,  что   может   произойти   что-нибудь
неожиданное? - спросил Двир.
     - Нет, я уверен, что вы припаркуетесь на  несколько  часов,  а  потом
сопроводите его до посольства. Он в свое  время  добивался  приглашения  к
Квинну,  так  что  они   могут   наедине   обсудить   некоторые   вопросы,
представляющие взаимный интерес. Сегодня он был так настойчив,  что  Квинн
не мог не пригласить его. Это было бы уже невежливо.
     - Это что, так важно?
     - Едва ли, мы думаем, Абрамс торопится только  потому,  что  узнал  о
завтрашнем возвращении своего шефа вместе с Владыкой Вах  Инвори  -  нашим
великим защитником. У него еще есть надежда  вмешаться  в  дипломатические
маневры. Это может быть его последний шанс увидеть Квинна.
     - Я могу оставить корабль и последовать за ними, - предложил Двир.
     - Не нужно, Квинн осмотрителен, и сам  предоставит  нам  свой  отчет.
Если Абрамс надеется собрать хоть  крохи  полезной  информации,  он  будет
разочарован. Вполне вероятно, однако, что его интерес чисто академический.
Похоже, он отказался от своих прежних планов заниматься шпионажем.
     - Он определенно не совершил ничего подозрительного  за  время  моего
наблюдения, - сказал Двир, - в корабле, который, как ему кажется,  идеален
для подготовки заговора. Я был бы  рад  его  отъезду.  Это  было  довольно
скучное задание.
     - Честь и хвала тебе, что ты взялся за него, - сказал Дхек,  -  никто
бы не смог так долго выдержать. - Его  насторожил  неожиданно  ворвавшийся
шум помех. - Что это?
     - Да что-то неладное с  селектором,  -  сказал  Двир,  внушивший  эти
помехи. - Его надо бы проверить в ближайшее время. А то  я  могу  потерять
связь с вами.
     - Мы придумаем какой-нибудь предлог,  чтобы  послать  техников  через
день-другой. Удачной охоты.
     - Удачной охоты, - Двир отключил связь.

     С  помощью  электронной  сети,  которая  включала  в  себя  развертку
изображения, он осмотрел картину внутри  и  за  пределами  корабля.  Судно
снижалось к месту своего назначения. Абрамс поднялся и  надел  официальную
форму. Двир включил переговорное устройство.
     - Я соединился с подразделением "тринадцать",  -  сказал  он.  -  Они
ничего не подозревают. Я внушил им мысль, что мой передатчик  может  и  не
сработать в случае, если по каким-то причинам они попытаются связаться  со
мной, пока меня не будет.
     - Хорошо, приятель, - голос Абрамса казался спокойным, но  он  нервно
затянулся сигарой напоследок и с силой затушил  окурок.  -  Помни,  что  я
останусь там на протяжении  нескольких  часов,  у  тебя  будет  достаточно
времени, чтобы сделать свою работу и вернуться назад, в  этот  гроб.  Если
что-то случится, я повторяю: важна только информация. Поскольку у нас  нет
надежного тыла и у моего сегодняшнего хозяина будет достаточно слуг, чтобы
арестовать меня, в экстренном случае ты свяжешься с энсином Флэндри и  все
расскажешь ему. Помни, что он должен быть в апартаментах  лорда  Хоксберга
или в своей комнате, а план посольства я нарисовал тебе. Теперь вот еще...
надо, чтобы телефон был соединен с роботопилотом, чтобы ты  или  он  могли
полностью доверять любому, кто скажет пароль. Ты помнишь пароль?
     - Да, конечно, - "Мешугга". Что это означает?
     - Не имеет значения, - проворчал Абрамс.
     - А как быть с вашим освобождением?
     - Ничего не надо, ты наверняка попадешь в беду. К тому же мои  личные
шансы  будут  значительно  лучше,  если  я  обращусь   к   дипломатической
неприкосновенности. Я надеюсь, однако, что наш трюк пройдет без сучка, без
задоринки, - Абрамс осмотрелся. - Я не вижу тебя, Двир, и не  могу  пожать
твою руку, но мне бы, конечно, хотелось. И однажды я это сделаю. - Корабль
приземлился. - Желаю удачи!
     Электронный взгляд Двира проводил коренастую фигуру, спустившуюся  по
трапу и пересекшую небольшую посадочную полосу в саду. Двое  членов  клана
приветствовали землянина и проводили его к особняку. Вскоре  они  скрылись
за деревьями, больше никого не  было  видно.  Корабль  был  окутан  густой
тенью.
     "Ну что ж, начнем", - подумал Двир. Ничто уже не  могло  повлиять  на
его решение. Когда-то он испытывал  страх,  сердце  его  отчаянно  билось,
напоминая любимые образы жены, детей и  их  дома  на  далеком  Танисе.  Он
проявлял отвагу, чувство высшего долга, радовался тому, что  мог  доказать
свое мужество, проскочив у смерти между рогами -  только  так  можно  было
почувствовать себя по-настоящему живым! Но все это ушло из  его  тела.  Он
больше не мог  вспомнить  эти  ощущения.  Лишь  одно  желание  никогда  не
покидало его и ныло,  как  незаживающая  рана  -  вновь  ощутить  все  эти
чувства.
     Сейчас у него их  было  немного.  Мастерство  приносило  радость  его
мозгу. Ненависть и ярость все еще могли обжигать его... Но только холодом.
Он часто спрашивал, не было ли  это  простой  привычкой,  запечатленной  в
синапсах его мозга.
     Он шевелился, лежа в небольшой кабинке, похожей на колыбель. Цепь  за
цепью живая рука отсоединила от корабля механические части  его  тела.  На
какое-то мгновение он был полностью отключен.  Сколько  часов  понадобится
для  того,  чтобы  потеря  чувствительности  разрушила  его   разум?   Его
продолжали питать впечатления о мире, и, засыпая, он не видел снов. А если
предположить,  что  он  остался  бы  там,  где  был,  в  этой  бесцветной,
беззвучной, обесточенной  пустоте?  Если  он  начнет  галлюцинировать,  то
сможет ли снова представить себя на Танисе?  И  явится  ли  ему  его  жена
Сивилла? Ерунда! Его целью было самому явиться к ней целым и невредимым.
     Он открыл панель и выскользнул.  Системы,  которые  поддерживали  его
жизнедеятельность,  были  поставлены  на  маленькие  салазки.  Его  первой
задачей было сменить их на более универсальное тело.
     Выбравшись наружу, он полетел низко,  придерживаясь  кустов  и  тени.
Звезды здесь были видны лучше, вдали  от  паутины  города  и  огня  маяка,
который расположился у подножия этих гор. Он заметил светило  Таниса,  где
мерсеяне устроили свои дома среди гор и лесов, где все еще жила Сивилла  с
детьми. Она думала, он погиб. Ему сказали, что она  не  вышла  второй  раз
замуж и что дети быстро подрастают.
     Было ли это еще одной ложью?
     Проблема - как  пробраться  в  город  незамеченным  -  занимала  лишь
незначительную  часть  внимания  Двира.  Его  искусственные  чувства  были
приспособлены для задания  такого  рода.  Главным  образом  он  был  занят
воспоминаниями.
     - Мне очень не хотелось уезжать, - признавался он как-то  Абрамсу  на
Старкаде. - Я был счастлив. Чем было для  меня  завоевание  Джанейра?  Мне
говорили о славе расы, а я видел только другую расу, разбитую,  сожженную,
порабощенную по мере того, как мы продвигались. Я бы так  же  сражался  за
свою свободу, как они за свою. Вместо этого, призванный на военную службу,
я дрался за то, чтобы отнять у них их неотъемлемые права. Не поймите  меня
неправильно. Я оставался лояльным по отношению к моему  Ройдгуну  и  моему
народу. Они меня предали...
     - Это так же верно, как и седьмой круг ада, - сказал Абрамс.
     - Все случилось после разоблачения, которое развалило  мою  Вселенную
на куски.
     - Что? - прорычал Абрамс, - ты не можешь быть  регенерированным?  Это
не так!
     - Но радиация разрушила клетки.
     - С таким радиационным поражением  клеток  ты  давно  был  бы  мертв.
Базисная генная структура управляет организмом на протяжении  всей  жизни.
Если бы все разом изменилось, жизнь должна была бы остановиться. А процесс
регенерации использует хромосомы для химического моделирования.  Нет,  они
увидели шанс сделать из тебя  уникальный  инструмент  и  солгали  тебе.  Я
полагаю, они также установили и  мозговой  блок,  чтобы  тебе  никогда  не
пришло в голову самому изучить основы  биомедицины  и  избежать  ситуации,
когда кто-то мог рассказать тебе об этом. Господи, всякие гнусные шутки  я
видел на своем веку, но эта не знает себе равных.
     - Вы можете меня вылечить? - закричал Двир.
     - Наши биохимики-хирурги могут, но погоди, не  так  быстро.  Давай-ка
немного подумаем. Я мог  бы  приказать,  чтобы  над  тобой  поработали,  и
прикажу из соображений этических. Но ты все же  будешь  отрезан  от  своей
семьи. Что мы должны сделать, так это вывезти и твою семью.  Мы  могли  бы
устроить вас на одной из Имперских планет. Но у  меня  нет  власти,  чтобы
организовать это. Пока ты сам не  заслужишь.  Заслужить  ты  можешь,  если
поработаешь на нас как двойной агент.
     - Значит, для вас я тоже не больше, чем игрушка?
     - Спокойно, я этого не говорил. Я  лишь  сказал,  что  привезти  твою
семью будет недешево. Это связано с некоторым риском для тех, кто доставит
ее. Ты должен заработать у нас это право. Ты хочешь?
     Хочет ли он? Конечно же, хочет!
     Стрелой промчавшись между башен, Двир вызывал не  больше  подозрений,
чем ночная птица. Он легко мог достичь места своего назначения  на  другой
высоте, где действовали только компьютеры, и контрольная станция его бы не
заметила. Так было сделано по личной  команде  Брехдана  Айронрида.  Тайна
существования  Двира  стоила  того,  чтобы  сохранить  ее...   Он   открыл
опознавательный замок и скользнул в комнату, наполненную своими  телами  и
приспособлениями. Больше там ничего не было,  ампутированная  личность  не
могла иметь при себе даже маленьких сокровищ простых смертных.
     Он уже выбрал, что взять. Отсоединившись от салазок, прицепил себя  к
двуногому телу, которое лежало,  вытянувшись  как  металлический  труп.  В
такие моменты у него не существовало никаких чувств, кроме зрения,  слуха,
смутного осязания и кинестезии. Была острая боль,  пронизывающая  то,  что
осталось от его тканей. Он обрадовался, завершив свои новые присоединения.
     Поднявшись, он неловко походил по комнате, соображая, что  еще  может
ему  понадобиться.  Подумав  немного,   прикрепил   к   себе   специальные
инструменты и датчики, гравитационные импеллер, бластер. Как он был слаб и
неуклюж! Он предпочел бы быть просто машиной или ружьем. Металл и  пластик
были плохой  заменой  клеткам,  нервам,  мускулам  и  чудесной  структуре,
каковой являлась кость. Но сегодня вечером неспециализированная форма.
     В заключение  он  занялся  маскировкой.  Он  вряд  ли  мог  сойти  за
мерсеянина (после того, что с ним сделали),  но  был  похож  на  человека,
одетого в космический костюм, или на Искеледа. Эта раса давно смирилась  с
господством его народа, и из нее вышло много лояльных личностей.  Немногие
получили  мерсеянское  гражданство.  Оно  значило  гораздо   меньше,   чем
соответствующая честь на Земле, но имело ряд ценных преимуществ.
     Готово! Двир вышел из комнаты и вновь взмыл в воздух, на этот раз уже
не скрываясь. Перед ним выросло  здание  Адмиралтейства,  мрачная  гора  с
освещенными пещерами. И маяк, словно  вулкан,  изливал  свой  свет.  Рокот
машин слышался в небе, которое он рассекал. Двир чувствовал их  излучение,
как накал, звук,  поднимающуюся  волну.  В  это  время  он  приблизился  к
запретной зоне и  произнес  пароль,  данный  ему  Брехданом,  -  в  нужном
направлении.
     - Совершенно  секретно,  -  добавил  он.  -  Мое  присутствие  должно
сохраняться в тайне.
     Когда он приземлился на площадке, к часовым подошел офицер.
     - Что вы здесь делаете? - требовательно спросил мерсеянин.  -  Нашего
Владыки нет в Ардайге.
     - Я знаю, - сказал Двир, - по его личному приказу я должен произвести
кое-какие дела внутри. Больше мне ничего не разрешено говорить вам.  Вы  и
эта охрана пропустите меня, через некоторое время я выйду, и  вы  навсегда
забудете, что я был здесь. Об этом нельзя напоминать никому и ни при каких
обстоятельствах. Это засекречено.
     - Под каким кодом?
     - Тройная звезда.
     Офицер отдал честь:
     - Проходите.
     Двир спустился в коридор, в котором  гулко  отдавались  его  шаги.  И
когда вошел в приемную, услышал шум работы в соседних  офисах,  однако  он
был один у двери, ведущей в хранилище. Двир никогда не был  здесь  раньше,
но планировка не сохранилась в тайне, и ее можно было легко усвоить.
     Но сама дверь! Он приблизился к ней особенно осторожно, каждый датчик
был на полном усилении. Сканеры видели, что у  него  нет  права  войти,  и
могла  сработать  сигнализация.  Нет.  Пронесло!  В  конце  концов,   люди
использовали этот способ по определенным поручениям. Он снял  перчатку  со
своей  роботизированной  руки  и   протянул   усики   к   контактам.   Они
среагировали. С помощью индукции его искусственные нейроны  почувствовали,
как сигналы устремились в сравнивающий блок и были отторгнуты. Так, сейчас
он должен ввести импульсы, которые будут расценены как правый глаз и линии
руки. Медленно... медленно, с микрометрической точностью, срастаясь с этим
агрегатом, чувствуя его, он посылал сигналы и ждал нужного отклика.  Азарт
обострил все инстинкты, его механическое сердце и легкие  стали  двигаться
ускоренно, и он полностью отключился от мира... Есть!
     Массивная дверь открылась бесшумно. Он проник внутрь.  Она  закрылась
за ним. В темной комнате  он  встал  перед  тем,  что  светилось  опаловым
светом.
     За  исключением  того,  что  у  этой  молекулярной   картотеки   была
собственная опознавательная защита, она ничем не отличалась  от  множества
других, которые он прежде встречал. Все еще единый с потоками электронов и
пересекающимися полями, он включил ее. Код операции был неизвестен ему, но
он  определил,  что  здесь  хранилось  немного  информации   "Само   собой
разумеется, - мелькнуло у него в сознании, - ни один индивидуум  не  может
управлять Империей в одиночку". Секретов, которые он оставил  для  себя  и
трех своих товарищей, было  немного,  но  по  своей  значимости  они  были
огромны. Ему, Двиру Крюку, не нужно было  долго  блуждать  вслепую,  чтобы
получить информацию о Старкаде. Вот она:
     ЭЙДГАФОР.  Досье  на  другого  Владыку,  который  часто  противостоял
Брехдану в Совете. Данные, которые при надобности можно было использовать,
чтобы уничтожить его.
     МАКСВЕЛЛ КРОФОРД. Ха! Наместнику земного  Императора  на  Аракнийской
системе платят мерсеяне. Бомба, оставленная про запас.
     ТИРАЙН.  Так  вот  чем  были  заняты  друзья  Брехдана!  Абрамс  был,
очевидно, прав. Хоксберга задерживают потому,  что  им  понадобится  здесь
влиятельное лицо, когда об этой новости станет известно.
     СТАРКАД!
     На экране вспыхнул набор цифр.  0.17847,3  0  14'22''.  5912,  1818h.
3264...  Двир  автоматически  запомнил  их,  остолбенев  от  шока.  Что-то
произошло в картотеке. Прошел импульс. Кратковременное излучение  на  долю
секунды вызвало в нем нервную дрожь. Может быть, ничего. Но  лучше  скорей
закончить и убраться отсюда!
     Экран погас. Пальцы Двира двигались с  невероятной  скоростью.  Вновь
появились цифры. Как! Все было засекречено?! Цифры несли в себе информацию
о Старкаде, но он не знал, что они означали.
     Пусть Абрамс отгадывает эту  загадку.  Двир  выполнил  свое  задание.
Почти...
     Он пошел по  направлению  к  двери.  Она  открылась,  и  он  вошел  в
приемную. Дверь, ведущая в основные  офисы,  была  открыта.  Его  поджидал
охранник, направив на него свой  бластер.  Еще  двое  спешили  к  нему  на
помощь. Клерки разбегались в разные стороны.
     - В чем дело? - резко спросил Двир. Поскольку он не мог ощущать ужаса
или смятения, голубое пламя гнева заполнило его.
     Пот блестел на лбу охранника, стекая по надбровным дугам.
     - Вы были в секреториуме, - прошептал он.
     "Так ужасна магия этих чисел, что машина наложила дополнительный  код
на  них;  когда  их  извлекут,  когда  с  ними   разберутся,   понадобится
дополнительная помощь".
     - Мне разрешено, - сказал Двир, - как бы я мог еще войти сюда?
     Он не очень-то верил,  что  его  проникновение  в  секреториум  долго
останется незамеченным. Слишком многие видели, как он вошел. Но он мог  бы
выиграть несколько часов. Его голос загремел:
     - Что бы ни случилось, никто никому не должен говорить об этом,  даже
среди своих. Дело засекречено, а  код  знает  дежурный  офицер.  Он  может
объяснить вам его значение. Дайте мне пройти.
     - Нет! - Бластер дрожал.
     - Вы хотите быть обвиненным в неподчинении? Я... мне  придется  взять
риск на себя. Вы арестованы до тех пор, пока Владыка сам не  разберется  с
вами.
     Моторы Двира зарычали. Отлетев в сторону, он  выхватил  свое  оружие.
Прогремел гром и сверкнул огонь. Мерсеянин  рухнул,  образовав  обожженную
груду, но успел выстрелить в Двира. Ему оторвало настоящую руку. Но он  не
впал в шок. Он не был для этого  настолько  живым.  Однако  боль  все-таки
переполнила его. Он пошатнулся, ослепленный. Затем среагировали гомеостаты
в его  протезах.  Химические  стимуляторы  поступили  из  трубок  в  вены.
Электронные импульсы контроля  микрокомпьютеры  подсоединились  к  нервам,
заглушили агонию и остановили кровотечение. Двир развернулся и побежал.
     Остальные кинулись за ним. Вновь загрохотало оружие. Двир пошатывался
от того, что в него попадали. Посмотрев на грудь, он увидел сквозную дыру.
Луч энергии, должно  быть,  разрушил  какую-то  часть  механизма,  который
поддерживал жизнь его мозга. Какую часть, он не знал.  Не  циркуляцию,  во
всяком случае, потому что он продолжал двигаться. Фильтрационную  систему,
очиститель, осмотический регулятор? Очень скоро он узнает  -  что...  Бах!
Его левая нога застыла неподвижно.  Он  упал.  Грохот  гулко  отозвался  в
коридоре. Почему он не вспомнил о своем импеллере? С помощью  внушения  он
привел в действие негравитационное поле. Все это время  он  лежал  камнем.
Где-то рядом были слышны крики и топот мерсеян. Он щелкнул выключателем  и
поднялся.
     Дверь, ведущая на взлетно-посадочную площадку, была  закрыта.  Набрав
самую большую скорость, он сорвал ее с петель.  Огонь  охранников  радугой
отскакивал от его брони. Скорей... И вниз, во тьму!
     И тьма  поглотила  его.  Вероятно,  его  организм  действительно  был
поражен в жизненно важную точку. Было бы хорошо, если  бы  он  умер.  Нет,
только не сейчас. Он должен еще чуть-чуть продержаться. Добраться  тайными
путями к земному посольству. Абрамс - слишком далеко,  и  скорее  всего  в
ближайшее время будет взят  под  страху.  Добраться  до  посольства  -  не
отключайся! - найти это Флэндри - как гудит у него  в  голове!  -  вызвать
корабль - тот факт, что  его  личность  была  неизвестна  преследователям,
поможет, пока они не свяжутся с Брехданом, - попытаться спастись,  -  если
ты ослабеешь и тебе придется отключиться, спрячься сначала и не умирай, не
умирай - вероятно, Флэндри может и спасти тебя!  Во  всяком  случае,  тебе
удастся хоть немного отомстить за себя, если ты найдешь его.
     Тьма и великие бурные воды...
     Двир Крюк летел в одиночестве над ночным городом.

                                    13

     В тот полдень Абрамс зашел в офис, где работал  Флэндри.  Он  прикрыл
дверь и сказал:
     - Ну ладно, сынок, можешь отключиться.
     - Буду только рад, - ответил Флэндри. Замечательная идея  приготовить
серию расшифрованных интервью для  компьютера  принадлежала  не  ему,  тем
более, что шансы отыскать в этом что-нибудь стоящее были близки к нулю. Он
отпихнул бумаги на середину стола, откинулся и размяло затекшие  мышцы.  -
Чем обязан?
     -  Камердинер  лорда  Хоксберга  только  что  звонил  мажордому,  они
возвращаются завтра утром. Рассчитывают прибыть около четвертого  периода,
что   соответствует   четырнадцати   или   пятнадцати    сотням    земного
первоначального меридиана, в четверг.
     Флэндри втянул в себя воздух, крутнулся  на  кресле  и  посмотрел  на
своего шефа:
     - Сегодня ночью?
     - Да, - Абрамс кивнул. - Меня не будет. По причинам, которые тебе  не
нужно знать. Скажу лишь, что собираюсь напроситься в гости к одной местной
важной шишке, чтобы сконцентрировать на себе все внимание.
     - И получить частичное алиби, если  случится  что-нибудь  не  так,  -
сказал Флэндри, лишь отчасти думая об этом. Все его  помыслы  были  заняты
тем, чтобы контролировать пульс, легкие, давление. Одно дело было ринуться
импульсивно на мерсеянскую подводную лодку, совсем другое - с  бесконечным
риском играть  по  правилам,  которые  каждую  минуту  меняются,  сохраняя
хладнокровие на протяжении энного количества часов.
     Он посмотрел на часы. Без сомнения, Персис уже спала.  В  отличие  от
служащих  ВМС,  которые  научились  адаптироваться  к   неземным   дневным
периодам, меняя вахты, работники посольства разбивали мерсейские сутки  на
две части, на два полных "дня". Персис следовал этой практике.
     - Предположим, меня поставили в резерв, - сказал Флэндри, - еще  одна
причина, чтобы побыть вместе.
     - Умница, - сказал Абрамс. - Заслуживаешь,  чтобы  тебя  погладили  и
дали собачий пряник. Я думаю, твоя прекрасная леди сделает то же самое.
     - Я все же ненавижу себя... что использую ее таким образом.
     - В твоем положении я бы наслаждался каждой секундой. К  тому  же  не
забудь о своих друзьях на Старкаде. В них сейчас стреляют.
     -  Д-да,  -   Флэндри   поднялся,   -   как   насчет   непредвиденных
обстоятельств?
     - Будь под рукой, либо у нее,  либо  у  себя  в  комнате.  Наш  агент
назовет себя с помощью слова, которое я еще придумаю. Он  может  выглядеть
очень забавно, но доверяй ему. Я не могу  дать  тебе  особенных  приказов.
Среди других причин мне бы не хотелось говорить даже  столько,  сколько  я
сказал, несмотря на то, что мы здесь не прослушиваемся, как  нас  уверяют.
Делай  все,  что  сочтешь  нужным.  Сильно  не  торопись.  Даже  если  все
откроется, ты  еще  можешь  избежать  последствий.  Но  и  долго  тоже  не
раздумывай.  Если  же  ты  должен  будешь  действовать,   тогда   никакого
геройства, никаких спасений, не считаться ни с одной живой  душой.  Просто
вывези эту информацию.
     - Да-да, сэр.
     - Звучит скорее как: "да-да, сыр", - Абрамс  засмеялся.  Он,  похоже,
расслабился. - Возможно, вся операция окажется скучной  и  отвратительной.
Ну, кто ж... повторим некоторые детали?
     Позднее, когда сумерки  прокрались  в  город,  Флэндри  отправился  в
апартаменты для гостей. В коридоре было пустынно. Будет идеально, если его
наглость окажется  для  лорда  Хоксберга  полным  сюрпризом.  Тогда  легче
спровоцировать гнев виконта. Однако, если это не  сработает,  если  Персис
узнает, что он приезжает, и выставит Флэндри?  О  скандале  должен  узнать
весь состав. У него был план, как устроить это.
     Он позвонил в дверь.  Через  некоторое  время  услышал  ее  заспанный
голос:
     - Кто там?
     Он помахал рукой у сканера.
     - О, что случилось, энсин?
     - Могу я войти, донна?
     Она отошла, чтобы накинуть халат. Ее волосы  были  распущены,  и  она
очаровательно покраснела. Он вошел и закрыл дверь.
     - Нам не нужно так осторожничать, - сказал он. - Никто не  наблюдает.
Мой босс уехал на ночь и на добрую половину завтрашнего дня. - Он  положил
руки ей на талию. - Я не мог упустить такой случай.
     - Я тоже, - она поцеловала его и долго не могла оторваться.
     - Почему бы нам просто не спрятаться здесь? - посоветовал он.
     - Мне бы очень хотелось, но лорд Оливейра...
     - Позвони дворецкому, объясни, что ты  недомогаешь  и  хочешь  побыть
одна до завтра. А?
     - Не очень вежливо... Нет, черт возьми, я сделаю это. У нас так  мало
времени, дорогой.
     Флэндри стоял позади видеофона, пока она говорила.
     Если дворецкий упомянет о прибытии Хоксберга, он должен  использовать
план "Б". Но этого не случилось. Персис была краткой. Она заказала  еду  и
выпивку и повесила трубку. Флэндри отключил аппарат.
     - Я не хочу, чтобы нам мешали, - пояснил он.
     - Замечательная идея, - улыбнулась она.
     - У меня есть еще лучше.
     - У меня тоже, - ответила Персис.
     В ее замыслы входило подкрепиться. В кладовой посольства чего  только
не было, а в апартаментах находилась небольшая раздаточная, где можно было
приготовить ужин,  который  она  знала,  как  подать.  Они  начали  с  яиц
по-бенедиктински, икры, аквавита и шампанского. Спустя несколько часов они
продолжили перигордианской  уткой  с  гарниром  и  бордо.  Флэндри  слегка
захмелел.
     - Мой Бог, - в порыве воскликнул он, - где все это было раньше?
     Персис усмехнулась.
     - Я, кажется, дала тебе силы,  которых  хватит,  чтобы  начать  новую
карьеру. У тебя все признаки первоклассного гурмана.
     - Так что у меня две причины, по которым я тебя никогда не забуду.
     - Только две?
     - Нет. Я просто глупец. Как минимум,  миллион  причин.  Красота,  ум,
очарование - да что это я говорю без конца?
     - Когда-то ведь ты должен отдохнуть. И я очень люблю слушать тебя.
     - Хм? Я не слишком-то преуспел в этом. После тех людей, с которыми ты
встречалась, мест, на которых побывала...
     - Каких мест - спросила она быстро, с  поразительной  горечью.  -  До
этой  поездки  я  нигде  не  бывала  дальше   Луны.   А   люди,   хрупкие,
расточительные люди, с их интригами и сплетнями, темными делами, слова, за
счет которых они живут, - всего лишь слова, и так далее, и далее, и далее.
Нет, Доминик, дорогой мой,  ты  помог  мне  понять,  что  я  упустила.  Ты
разрушил стену, которая закрывала от меня вселенную.
     "Неужели и впрямь  так  угодил?"  -  Флэндри  не  позволил  смутиться
сознанию, он утопил его в роскоши этого момента.
     Они лежали рядом, наслаждаясь старинной музыкой, когда дверь опознала
лорда Хоксберга и впустила его:
     - Персис?  Послушай,  где...  Великий  Император!  -  Он  застыл  под
сводчатым входом в спальню. Персис вскрикнула  и  потянулась  за  халатом.
Флэндри вскочил на ноги.
     "Но ведь еще темно! Что же случилось?.."
     Блондин выглядел явно изменившимся - в зеленой  охотничьей  одежде  с
бластером на поясе. Его лицо потемнело  под  солнцем  и  ветром.  Какое-то
мгновение оно отражало удивление. Потом черты его застыли.  Глаза  горели,
как голубые звезды. Он положил руку на оружие.
     - Так-так, - сказал он.
     - Марк... - воскликнула Персис, подавшись вперед. Он  не  обратил  на
нее никакого внимания.
     - Так это вы причина ее недомогания? - спросил он Флэндри.
     "Ну  вот,  приехали.  Не  по  графику,  правда,  но   дело   все-таки
стронулось". - Флэндри ощущал пульсацию крови, пот бежал  по  ребрам.  Это
хуже, чем страх, он понимал, как смешно выглядит. Ему удалось усмехнуться.
     - Нет, лорд, вы.
     - Что вы имеете в виду?
     - Вы недостаточно были мужчиной.
     Живот Флэндри напрягся, ощущая оружие Хоксберга. Было странно слышать
при этом, как весело звучал Моцарт.
     Бластер остался в кобуре. Хоксберг почти не двигался.
     - Как долго это продолжалось между вами?
     - Это моя вина, Марк, - воскликнул Персис, -  целиком  моя,  -  слезы
текли по ее щекам.
     - Нет, моя милая, - сказал Флэндри, это полностью  моя  идея.  Должен
сказать, мой лорд,  что  вы  поступили  не  лучшим  образом,  приехав  без
предупреждения. Что теперь?
     - Теперь вы под моим  арестом,  щенок.  Оденьтесь.  Идите  к  себе  в
комнату и оставайтесь там.
     Флэндри с трудом повиновался. Казалось, все шло гладко,  выше  всяких
ожиданий. Значительно выше! Хоксберг не был  разъярен,  казалось,  он  был
рассеян, голос его оставался спокойным.
     Персис направилась к нему.
     - Я тебе все расскажу, Марк, это я виновата, - плакала она. - Отпусти
его. Делай со мной, что хочешь, только не с ним!
     Хоксберг оттолкнул ее.
     - Хватит болтать, - оборвал он, - ты думаешь,  меня  хоть  сколько-то
интересуют твои грешки, когда такое творится?
     - Что случилось? - резко спросил Флэндри.
     Хоксберг обернулся и долго, целую минуту, осматривал его с головы  до
ног.
     - Удивительно, если вы действительно не знаете, - сказал он  наконец.
- Очень удивительно.
     - Мой лорд, но  я  действительно  не  знаю,  -  в  голове  у  Флэндри
зашумело. Что-то было не так.
     - Как только известие дошло до Дангодхана, мы, естественно, сейчас же
прилетели обратно, - сказал Хоксберг. -  В  данный  момент  они  по  моему
приказу за Абрамсом. Но вы - какова здесь ваша роль?
     Я должен выбраться отсюда, агент  Абрамса  должен  иметь  возможность
связаться со мной".
     - Я ничего не знаю, мой лорд. Я пойду к себе.
     - Стоп!
     Персис сидела на кровати, закрыв лицо руками, и тихонько всхлипывала.
     - Оставайтесь здесь, - сказал Хоксберг, доставая бластер. -  Ни  шагу
отсюда, ясно? - Он направился в  другую  комнату,  держа  Флэндри  в  поле
зрения, и подошел к видеофону. - Хм. Отключено? - он щелкнул выключателем.
- Лорда Оливейру.
     Нависло тяжелое  молчание,  пока  сигналы  летали  по  многочисленным
выходам сканеров. Экран мигнул, и появился посол.
     - Хоксберг! Какого дьявола?
     - Только что вернулся, - ответил виконт. - Мы узнали о  покушении  на
картотеку премьера Брехдана.  Покушение,  похоже,  было  успешным.  Агенту
удалось скрыться. Премьер  обвинил  меня  в  причастности.  Мысль  слишком
тривиальная. Кто-то хочет сорвать мою миссию.
     - Я... - Оливейра собрался с мыслями.  -  Не  обязательно.  Земля  не
единственная соперница Мерсеи.
     - Я говорил  то  же  самое.  А  сейчас  приготовьтесь  действовать  и
составьте подробный отчет,  когда  получите  официальную  ноту.  Нам  надо
продемонстрировать добрые  намерения.  Я  уполномочил  мерсеян  арестовать
командующего Абрамса. Его доставят сюда. Заключите его под страху!
     - Лорд Хоксберг! Он Имперский офицер и аккредитован в дипломатический
корпус!
     - Он будет задержан землянами. На основании  полномочий,  данных  мне
Его Величеством,  я  беру  командование  на  себя.  Никаких  разговоров  в
кулуарах, если вы не хотите, чтобы вас освободили от занимаемой должности.
     Оливейра побледнел, но поклонился.
     - Очень хорошо, мой лорд. Я должен запросить  разрешение  на  это  по
установленной форме.
     - Вы получите его, как только мне представится  случай.  Следующий  -
этот молодой парень Флэндри, ассистент Абрамса. Так получилось, что он тут
у меня под рукой. Я думаю пока сам  допросить  его.  Но  приготовьте  пару
человек сопровождать его под арест, когда  я  скажу.  А  вы  тем  временем
поднимите свой штат, начинайте составлять планы,  объяснения  и  отводы  и
будьте готовы к визиту из иностранного отдела Брехдана.
     Хоксберг повесил трубку.
     - Достаточно, - сказал он. - Вы, пойдемте выйдем и поговорим.
     Флэндри двинулся. Ночной кошмар висел над ним. В глубине его сознания
мелькнула мысль: "Абрамс был прав: не хотелось бы делать драму  из  этого;
что с ним случится? Со мной? С Персис? С землей?"
     - Садитесь, - Хоксберг указал бластером на кресло и  тотчас  направил
ствол опять на Флэндри. Свободной  рукой  он  достал  из  кармана  плоскую
коробочку. Похоже было, что он слегка расслабился. Может,  начал  получать
удовольствие от неожиданной сцены?
     Флэндри опустился в кресло. "У него психологическое преимущество,  он
смотрит сверху, да, мы сильно недооценивали его светлость".
     Персис стояла в проходе, обхватив себя руками, глотая слезы. Глаза ее
покраснели.
     Хоксберг открыл щелчком коробочку - Флэндри  подсознательно  заметил,
как гравированное серебро блеснуло флюоресцентным светом, - и вставил  меж
зубов сигару.
     - Какая у вас роль в этом представлении? - спросил он.
     - Никакая, мой лорд, - произнес, заикаясь, Флэндри. - Я  не  знаю.  Я
имею в виду, если... если бы я имел к этому  отношение,  разве  был  бы  я
здесь сегодня ночью?
     - Возможно, - Хоксберг  спрятал  портсигар  и  извлек  зажигалку.  Он
перевел взгляд на Персис. - А ты что скажешь, любовь моя?
     - Я ничего не знаю, - прошептала она. - И он тоже. Клянусь тебе.
     - Склонен поверить тебе, - зажигалка скрипнула и испустила  пламя.  -
Хотя в данном случае тебя довольно-таки цинично использовали.
     - Нет, он бы не сделал этого!
     - Хм, - Хоксберг бросил  зажигалку  на  стол  и  выпустил  дым  через
ноздри. - Вполне возможно, что вас обоих оставили  в  дураках.  Мы  узнаем
это, когда прозондируем Абрамса.
     - Вы не можете так поступит! - вскричал Флэндри. - Он офицер.
     - На Земле,  конечно  же,  смогли  бы,  мой  мальчик.  Я  сию  минуту
распорядился бы провести это и рискнул бы последствиями,  если  бы  у  нас
было  оборудование.  У  мерсеян,  оно,  конечно,  есть.   Если   возникнет
необходимость, я рискну еще  больше  и  передам  Абрамса  им.  Моя  миссия
слишком важна, чтобы заниматься крючкотворством. Вы можете нас избавить от
больших неприятностей, если все расскажете,  энсин.  Если  ваши  показания
подтвердят, что мы, земляне, непричастны... вы понимаете?
     "Придумай ему историю, какую-нибудь историю, любую  историю,  которая
отведет от тебя подозрения".
     Мозги Флэндри заклинило.
     - Как бы мы смогли организовать это дело, - пробормотал он. -  Вы  же
видели, какая слежка установлена за нами.
     - Когда-нибудь слышали об агентах-провокаторах? Я никогда не  поверю,
что Абрамс поехал просто прокатиться.  -  Хоксберг  поставил  видеофон  на
"запись". Начинайте сначала, продолжайте до самого конца,  как  закончите,
остановитесь. Прежде всего почему Абрамс выбрал именно вас?
     - Ну, я... наверное, ему был нужен помощник.
     "Что же  произошло?  Все  шло  так  последовательно,  шаг  за  шагом.
Собственно, я так и не решил, идти в разведку или нет, но как  бы  там  ни
было, я там оказался".
     Персис расправила плечи.
     - Доминик проявил себя на Старкаде, - сказала она жалобно, - сражаясь
за Империю.
     - Прекрасная фраза, и так звучит! - Хоксберг стряхнул пепел с сигары.
- Ты что, совсем  потеряла  голову  от  этого  ухаря?  Впрочем,  не  имеет
значения. Может, ты заметила, что  я  и  сам  работаю  на  Империю?  Слово
"работа" звучит менее романтично, чем "сражение", но от нее больше  пользы
в конечном счете, да? Продолжайте, Флэндри. Чего он хотел добиться? Что вы
знаете об этом?
     - Он... он надеялся многое узнать здесь. Он никогда не отрицал этого.
Но шпионить - нет. Он  не  глуп,  мой  лорд.  Его  просто  перехитрили.  Я
спрашиваю вас, как бы он мог создать эти неприятности?
     - Предоставьте мне право задавать вопросы. Когда вы впервые сошлись с
Персис и почему?
     - Мы... я... - он видел страдание на ее лице и  полностью  осознавал,
что значит сделать чувствительное существо чьим-то орудием. -  Я  виноват.
Не слушайте ее. По пути...
     Дверь открылась.  Не  было  никаких  сигналов,  за  исключением  тех,
которые раздались при появлении Хоксберга. Но эта штука, что проскользнула
внутрь, к ней замок  не  был  приспособлен!  Персис  завизжала.  Хоксберг,
выругавшись, отпрыгнул назад.  Нечто  представляло  из  себя  опаленное  и
искореженное железо, из обрубленной его руки текла кровь, серая кожа  туго
обтягивала лицо или то, что от него осталось. Существо с грохотом упало на
пол.
     - Энсин Флэндри, - позвало оно. Голос был еще слышен, но  он  был  не
контролируем и у него отсутствовал тон. Свет то появлялся, то  исчезал  на
сканерах, которые служили этому существу глазами.
     Флэндри стиснул зубы:  "Агент  Абрамса?  Надежда  Абрамса  разбита  и
умирает у моих ног?"
     - Продолжай, - Хоксберг тяжело дышал. В кулаке его был зажат бластер.
- Поговори с ним.
     Флэндри замотал головой так, что растрепались его  взмокшие  от  пота
волосы.
     - Говори, тебе сказано, - скомандовал Хоксберг, - или я убью тебя,  а
Абрамса выдам мерсеянам.
     Существо, которое лежало  в  крови  у  закрытой  уже  входной  двери,
казалось, ничего не замечало.
     - Энсин Флэндри. Кто из вас Флэндри? Скорее. Мешугга.  Он  велел  мне
сказать "Мешугга".
     Флэндри, не думая, поднялся со своего кресла и встал на колени  прямо
в лужу крови.
     - Я здесь, - прошептал он.
     - Слушайте, -  голова  его  вращалась,  глаза  мигали  очень  тускло,
сервомотор гремел внутри разбитого корпуса, - запоминайте. В  картотеке  о
Старкаде... эти цифры. - Он прокашлял их одну за другой  в  дуодецимальной
системе на Эриау. Флэндри запомнил их сразу, сказалась его подготовка. Ему
не нужно было понимать, да он и не понял, но и повторять не потребовалось,
каждая фонема ярко запечатлелась в его мозгу.
     - Это все? - спросил Флэндри не своим голосом.
     - Да. Все, - рука из металлических усиков искала его, пока он  ее  не
сжал. - Ты запомнишь мое  имя?  Я  был  Двир  Танисийский,  когда-то  меня
называли Веселым. Вот  во  что  меня  превратили.  Я  был  внедрен  в  ваш
воздушный корабль. Меня послал командующий  Абрамс.  Вот  почему  он  ушел
отсюда, чтобы вывести меня из-под наблюдения. Но в  катушку  со  Старкадом
была введена сигнализация. Меня подстрелили при  попытке  скрыться.  Я  бы
прибыл раньше, но сильно ослаб и время от времени  отключался.  Вы  должны
вызвать корабль и спасаться, я думаю. Запомните Двира.
     - Мы всегда будем помнить.
     - Хорошо, а сейчас дайте  мне  умереть.  Если  вы  откроете  основную
крышку, вы сможете отключить мое сердце, - голос его дрожал, но слова  еще
можно было различить. - Я не могу долго удерживать  Сивиллу  в  мозгу.  Он
отравлен, у него кислородное голодание. Клетки отмирают  одна  за  другой.
Отключите мое сердце.
     Флэндри снял усики, обвившиеся вокруг его руки и потянулся к  крышке.
Он почти ничего не видел и не ощущал запаха смазки и оплавленной изоляции.
     - Не двигаться, - сказал Хоксберг. Флэндри не  слышал  его.  Хоксберг
подошел ближе и пнул его. - Отойди отсюда, я сказал. Он нам нужен живым.
     Флэндри выпрямился.
     - Но вы не можете...
     - Можем и сделаем, - у Хоксберга искривились губы, сигара выпала  изо
рта прямо в растекающуюся лужу крови, - Великий Император! мне  все  ясно.
Он должен был достать информацию, передать ее тебе, а тебя  бы  с  позором
отправили домой, когда я застал вас с Персис, - он прервался на минуту и с
триумфом посмотрел на нее, - улавливаешь, моя дорогая? Ты  была  не  более
чем объект.
     Она  устремилась  прочь  от  них,  зажав  одной  рукой  рот,   другой
отмахиваясь от всего мира.
     - Сивилла, Сивилла, - доносилось с пола, - ох, скорее!
     Хоксберг попятился к видеофону:
     - Надо вызвать медика. Если мы поторопимся, этого малого можно  будет
спасти.
     - Неужели вы не понимаете, - взмолился Флэндри. - Эти  цифры,  в  них
заключено что-то важное о Старкаде, а у  вашей  миссии  не  было  никакого
шанса. Мы должны сделать так, чтобы наши люди узнали.
     - Предоставьте мне самому беспокоиться об этом, - сказал Хоксберг.  -
Вам угрожает обвинение в измене.
     - За то, что я пытался выручить Империю из беды?
     - За саботирование официальной делегации. За попытку  проводить  свою
политику. Вы и Абрамс подменили собой Его Величество? Ну, вам покажут...
     Флэндри шагнул вперед. Хоксберг вскинул бластер.
     - Назад! Не успеешь моргнуть, как от тебя ничего не останется, -  его
свободная рука потянулась к трубке.
     Флэндри стоял над Двиром в день своего Страшного суда.
     Персис побежала наперерез.
     - Марк, нет!
     - Отойди, - Хоксберг навел оружие на  энсина.  Руки  Персис  обвились
вокруг него. Неожиданно она схватила его за правое запястье. Она бросилась
вниз, увлекая за собой бластер. - Ники! - закричала она.
     Флэндри прыгнул. Хоксберг ударил Персис  кулаком.  Удар  пришелся  по
голове. Девушка обмякла. Но Флэндри уже подоспел. Хоксберг ударил  и  его.
Одной рукой  Флэндри  нарисовал  удар,  а  кулаком  другой  нанес  удар  в
солнечное сплетение. Хоксберг согнулся, и тут Флэндри ткнул ему куда-то за
ухо. Ноги лорда подкосились, и он рухнул на пол.
     Флэндри подхватил бластер и нажал на кнопку  видеофона:  -  Воздушный
корабль к посольству, - приказал он на Эриау.
     Повернувшись, он наклонился к Двиру и открыл переднюю панель.  Это  и
был выключатель, о котором говорил Двир. Флэндри снял предохранитель.
     - Прощай, друг, - сказал он.
     - Одну минуту, - донеслось из механизма. - Я потерял ее.  Так  темно.
Шум... Вот теперь...
     Флэндри повернул выключатель. Огоньки  в  глазах  Двира  погасли,  он
лежал, не шелохнувшись.
     Персис, поверженная ударом Хоксберга, сотрясалась от  плача.  Флэндри
подошел и поднял ее.
     - Я должен прорываться. Не исключено, что мне это не удастся сделать.
Хочешь поехать со мной?
     Она прижалась к нему.
     - Да, да, да. Они могли бы убить тебя.
     Он обнял ее одной рукой, в другой был зажат  бластер,  наведенный  на
Хоксберга, который ерзал и задыхался от кашля. Изумление озарило  Флэндри,
как свет звезды.
     - Почему ты помогла мне? - спросил он тихо.
     - Я не знаю. Забери меня отсюда!
     - Хорошо!.. Может быть, я сделал что-то значительное для людей,  если
эта информация действительно важная, а, похоже, так  оно  и  есть...  Иди,
надень платье и туфли. Причешись. Найди мне чистую пару брюк.  Эти  все  в
крови. Скорей. - Она обхватила его еще крепче и  всхлипнула.  Он  похлопал
ее. - Быстренько, я сказал. Или я буду вынужден тебя оставить.
     Она побежала. Он ткнул Хоксберга ногой.
     - Вставайте, мой лорд.
     Хоксберг поднялся на колени.
     - Вы сумасшедший, - выговорил он, хватая воздух ртом.  -  Неужели  вы
серьезно рассчитываете спастись?
     - Я серьезно рассчитываю попытаться. Давайте мне ваш пояс с  кобурой,
- Флэндри надел  пояс  на  себя.  -  Мы  пойдем  к  кораблю  вместе.  Если
кто-нибудь о  чем-то  спросит  нас,  вы  удовлетворитесь  моей  версией  и
скажете, что  я  принес  вам  известия,  которые  не  могут  ждать,  и  мы
направляемся лично доложить  мерсеянским  властям.  Как  только  я  замечу
что-нибудь неладное, я начинаю стрелять, и вы будете первым,  кто  получит
заряд бластера. Ясно?
     Хоксберг потер синяк за ухом и посмотрел со злостью на него.  Флэндри
отбросил все сомнения, жажда деятельности обуяла его. Адреналин пел в  его
венах. Никогда он  не  воспринимал  все  так  остро:  эту  сверхэлегантную
комнату, сверкающие злостью глаза напротив него,  очаровательные  движения
Персис, появившейся в огненно-красном платье, аромат пота и ярости, вздохи
вентилятора, жар под кожей, перекатывание мышц, угол, образованный  локтем
Хоксберга, куда он нацелил свое оружие... Черт возьми, он был жив!
     Сменив брюки, он сказал:
     - Поехали, вы первый, мой лорд. Я буду идти сзади на расстоянии шага,
как и подобает моему чину. Персис - рядом с вами. Наблюдай за  его  лицом,
дорогая. Он может попытаться предупредить их. Если у него из носа  вылетит
сигнальная ракета с просьбой о помощи, скажи мне, и я дам ему пинка.
     Ее губы дрогнули.
     - Нет, ты не можешь так поступить. Только не с Марком.
     - Он только что мог поступить так со мной. Мы уже  ввязались,  кстати
сказать, в не очень благородную игру. Если он будет хорошо себя вести,  он
останется жив. Может быть. Вперед!
     Когда они выходили, Флэндри отдал честь  тому,  кто  лежал  на  полу,
посмотрел на него в последний раз из коридора, и дверь закрылась за  ними.
За углом им встретилась пара  молодых  сотрудников,  направлявшихся  в  их
сторону.
     - Все в порядке, мой лорд?  -  спросил  один  из  них.  Рука  Флэндри
потянулась к кобуре. Он громко прочистил горло.
     Хоксберг кивнул.
     - Направляемся на Афон, - сказал он. - Срочно. С этими людьми.
     - В апартаментах секретный материал, - добавил Флэндри, - не выходите
и присмотрите, чтобы другие не вошли.
     Он  ощущал  их  взгляды,  они,  как  пули,  впивались  ему  в  спину.
Действительно ли удастся ему выбраться отсюда? Возможно.  В  конце  концов
посольство - не полиция и не военный центр и не приспособлено технически к
насилию, хотя, правда, все-таки совершает насилие для  подавления  других.
Опасность лежала за его пределами. Конечно,  уже  сейчас  за  этим  местом
наблюдали. Двиру каким-то чудом удалось пробраться незамеченным.
     Их вновь остановили в холле и вновь им  удалось  пройти,  обменявшись
словами на ходу.
     Густой сад, покрытый росой, сверкал под Литиром и  серпом  Нейхевина.
Воздух был прохладным. Он трепетал  от  отдаленного  шума  машин.  Прибыло
быстроходное судно Абрамса.
     "Господи, я вынужден оставить его здесь!"
     Судно опустилось на посадочную полосу,  двери  открылись.  Он  быстро
завел их внутрь и включил  свет.  -  Сядьте  на  консоль,  -  приказал  он
пленнику, - Персис, принеси полотенце  из  носовой  части.  Мой  лорд,  мы
намереваемся прорваться сквозь их кордоны  безопасности.  Что-то  надо  им
сказать. Поверят они, что мы миролюбиво направляемся в Дангодхан?
     Хоксберг скривил лицо.
     - Когда там нет Брехдана?  Не  будьте  смешным.  Кончайте  комедию  и
облегчите свое положение.
     - Так мы его, пожалуй, усложним. Когда они свяжутся с нами,  скажите,
что мы едем к вашему кораблю, чтобы взять какую-нибудь вещь,  которую  вам
надо показать Брехдану в связи с этим инцидентом.
     - Вы думаете, они поверят этому?
     - Думаю, что да. Мерсеяне не так строго  придерживаются  правил,  как
земляне. Им кажется, что благородному начальнику  свойственно  действовать
по своему усмотрению, не заполняя сначала двадцать различных справок. Если
они нам не поверят, я отключаю замки безопасности и  иду  на  таран  с  их
флайером. Так что будьте паинькой. Персис,  дай  полотенце,  я  свяжу  ему
руки... Не сопротивляйтесь, или я изобью вас.
     Тут он осознал, что значит сила и власть, как  они  действуют.  Когда
владеешь инициативой, у противника срабатывает инстинкт подчинения, если у
него нет самообладания. Но ни на секунду не следует ослаблять давление.
     Хоксберг сел на свое место и не причинял никакого беспокойства.
     - Ты не сделаешь ему больно, Ники? - умоляла Персис.
     - Нет, если я смогу этого избежать. Разве  у  нас  было  недостаточно
неприятностей? - Флэндри сел в кресло пилота. Судно взмыло вверх.
     Со стороны консоли донеслось жужжание. Флэндри замкнул цепь. С экрана
на них смотрел мерсеянин в униформе. Он видел только верхнюю часть их тел.
     - Стоп! - приказал он. - Служба безопасности.
     Флэндри слегка подтолкнул Хоксберга. Виконт произнес:
     - Э... мы должны слетать к моему кораблю...
     Ни  один  человек  не  удовлетворился  бы  ответом,  так   неуверенно
произнесенным. Этого не было достаточно и  для  мерсеян,  разбирающихся  в
тонкостях  человеческого  поведения.  Но  здесь  был  всего  лишь   офицер
планетарной полиции, назначенный сюда, потому что он оказался на дежурстве
во время чрезвычайной ситуации. Флэндри рассчитывал на это.
     - Я проверю, - сказало зеленое лицо.
     - Неужели  вы  не  понимаете?  -  настоял  Хоксберг.  -  Я  дипломат.
Сопровождайте,  если  хотите,  но  вы  не  имеет  права  задерживать  нас.
Поезжайте, пилот.
     Флэндри нажал на гравитаторы. Корабль резко пошел вверх. Ардайг лежал
далеко внизу, мерцающая  паутина,  пятно  света.  Повернувшись  к  экранам
заднего обзора, Флэндри заметил два темных объекта, циркулирующих рядом  и
неотступно следующих за ним. Они были меньше размером, чем их судно, но  у
них - броня и вооружение.
     - Прекрасная работа под конец, мой лорд, - сказал он.
     Хоксберг быстро восстанавливал спокойствие.
     - Вы и сами неплохо поработали, - ответил он. - Я  начинаю  понимать,
почему Абрамс считает вас перспективным.
     -  Спасибо,  -  Флэндри  сконцентрировал  внимание,   чтобы   набрать
скорость. Противоакселеративное  поле  было  не  совсем  точно  настроено,
тяжесть ускорения сильно ощущалась, и если бы не компенсация, ему вряд  ли
удалось вздохнуть.
     - Но все равно из этого ничего не выйдет,  -  продолжал  Хоксберг,  -
информация быстро летает туда и сюда. Нашему  эскорту  прикажут  повернуть
нас обратно.
     - Надеюсь, не прикажут. На их месте  я  бы  вспомнил,  что  "Королева
Мэгги" была объявлена мерсеянским пилотом безоружным мирным судном.  Я  бы
держал наготове свои силы и смотрел, что они будут делать. В конце  концов
Брехдан должен был убедиться в вашей искренности.
     Ардайг скрылся из вида. Горы и долины сияли под лунным светом, облака
белым одеялом накрывали планету. Завывание воздуха становилось все  тоньше
и затем смолкло. Звезды, по-видимому, ясные, проносились мимо них.
     - Чем больше я думаю об этом, - сказал Хоксберг,  -  тем  больше  мне
хотелось бы, чтобы вы были на моей стороне, ибо я прав. Миру  нужны  умные
люди еще больше, чем войне.
     - Давайте сначала установим мир, а? - пальцы  Флэндри  барабанили  по
клавишам компьютера. Как что-то  совершенно  обычное,  он  запомнил  шесть
элементов космической орбиты вокруг Мерсеи.  Пертурбация  не  представляла
пока большой разницы.
     - Это как раз то, что я пытаюсь сделать. Я говорю вам, мы  можем  его
достичь. Вы слушали этого фанатика Абрамса. Дайте и мне, в  свою  очередь,
сказать.
     - Конечно, - Флэндри слушал вполуха. - Начните с  объяснения,  почему
Брехдан не раскроет тайну Старкада.
     - Вы думаете, у нас нет секретов? Брехдан должен защищать себя.  Если
мы будем нагнетать ненависть и страх, конечно, мы придем к страшной войне.
     - Если Землю загонят в угол, я согласен с вами, мой лорд, она  сожжет
все и вся дотла.
     - Вы когда-нибудь смотрели на это с точки зрения мерсеян?
     - Я не сказал, что мы поступим мудро,  если  не  оставим  им  выхода,
кроме как попытаться уничтожить нас, - Флэндри пожал плечами,  -  но  это,
пожалуй, для  государственных  деятелей,  как  мне  говорили...  Я  только
работаю здесь. Пожалуйста, помолчите  и  дайте  мне  высчитать  посадочную
кривую.
     Корих пылал  уже  где-то  на  краю  планеты.  Восход  был  золотым  и
аметистовым, усыпанный мириадами звезд.
     Вновь зажужжало переговорное устройство.
     - Дальновидные, - сказал мерсеянин, - вы можете находиться  на  своем
корабле очень недолго, и мы будем сопровождать вас.
     - Сожалею, - сказал Хоксберг, - это совершенно невозможно. Я  еду  за
материалом, который предназначен только для одного Протектора Брехдана. Вы
можете войти, как только он будет у меня  на  судне.  И  сопроводить  меня
прямо в Замок Афон.
     - Я передам ваши слова моему начальнику и подожду решения.
     - Отключились, - сказал Хоксберг.
     - Ты замечательный! - воскликнул Персис.
     Хоксберг громко рассмеялся.
     - Только не воображай, что твой пылкий молодой герой  вовлек  меня  в
это предприятие своим священным порывом. И серьезно:  я  полагаю,  что  вы
рассчитываете сбежать на вспомогательном судне. Это исключено. Космический
патруль настигнет вас задолго до того, как вы разовьете сверхскорость.
     - Если только я ее сразу не разовью, - сказал Флэндри.
     - Но, черт возьми, парень! Ты же знаешь  концентрацию  вещества.  Она
близка к солнечной. Если в корабль попадет мельчайший камешек...
     - Мы должны рискнуть. Обстоятельства  будут  благоприятствовать  нам,
особенно если мы нормально выйдем из плоскости эклиптики.
     - Вас засекут, ведь вы  будете  в  пределах  досягаемости  в  течение
одного светового года.  Более  мощный  корабль  может  настигнуть  вас.  И
настигнет.
     - Это не ваше дело, ведь вас там не будет, -  сказал  Флэндри.  -  Не
мешайте, я занят.
     Прошло несколько  минут.  Он  едва  заметил,  когда  им  позвонили  и
разрешили процессии  Хоксберга  пройти  на  корабль  одним.  Он  обосновал
причины, почему им позволили это сделать: на "Королеве  Маргарите"  никого
нет, и она не вооружена; двум-трем  человекам  понадобилось  бы  несколько
часов, чтобы завести ее; за  это  время  любой  военный  корабль,  который
окажется под рукой, может взорвать ее.
     "Должно быть, Хоксберг искренен. Пусть будет по его. И посмотрим, что
получится", - подумал Флэндри.
     Огромный конический цилиндр появился в поле зрения. Флэндри  связался
с компьютерами и  машинами,  находящимися  внутри.  Шлюзы  корабля  широко
открылись, и он проскользнул внутрь. Шлюзы закрылись, воздух устремился  в
башню. Флэндри заглушил мотор и поднялся.
     - Я вынужден обезвредить вас, мой лорд, - сказал он. - Вас обнаружат,
когда войдут сюда.
     Хоксберг посмотрел на него оценивающе.
     - Вы не передумали? - спросил он. - Земля не должна терять таких, как
вы.
     - Нет, извините.
     - Предупреждаю вас, вы будете объявлены вне закона.  Я  не  собираюсь
сидеть сложа руки и смотреть, как вы  исчезаете.  После  всего  того,  что
случилось, лучший способ продемонстрировать свою честность - это вместе  с
мерсеянами помешать вам.
     Флэндри потянулся к бластеру. Хоксберг сказал:
     - Убив меня, вы лишь ненадолго оттянете это дело.
     - Не бойтесь! Персис, дай еще  три-четыре  полотенца.  Ложитесь,  мой
лорд.
     Хоксберг сделал так, как ему велели. Посмотрев на девушку, он сказал:
     - Не впутывайся в это. Останься со мной. Я скажу, что  ты  тоже  была
пленницей. Ненавижу, когда убивают женщин.
     - Да, здесь их не так  уж  и  много,  будет  лучше,  если  ты  так  и
поступишь, Персис, - согласился Флэндри.
     Некоторое время она стояла, не шелохнувшись.
     - Ты хочешь сказать, что простил меня, Марк? - спросила она.
     - Ну да, - ответил Хоксберг.
     Она наклонилась и легонько поцеловала его.
     - Кажется, я верю тебе. Но нет, спасибо. Я уже сделала свой выбор.
     - После того, как твой дружок обошелся с тобой?
     - Он вынужден был так поступить. - И Персис  помогла  быстро  связать
Хоксберга.
     Вместе с Флэндри она покинула корабль. Звуки их шагов отдавались эхом
в освещенных переходах. Им не надо  было  далеко  идти,  чтобы  попасть  в
другую башню.  Стройный  корпус  главного  вспомогательного  судна  неясно
вырисовывался над ними. Флэндри знал эту модель: чудесная вещь, прочная  и
универсальная, с запасами топлива и еды, которых хватит на  путешествие  в
несколько сот парсеков. И очень быстроходное судно! Не то, чтобы оно могло
обогнать обычный боевой  корабль...  преследование  -  дело  долгое,  а  у
Флэндри было несколько  идей  по  поводу  того,  что  сделать,  если  враг
подойдет близко.
     Он быстро проверил системы.  Вернувшись  из  контрольного  помещения,
Флэндри обнаружил Персис в кресле второго пилота.
     - Я не помешаю тебе? - робко спросила она.
     - Как раз наоборот, - ответил он, - только ничего не говори, пока  мы
не разовьем сверхскорость.
     - Хорошо, - пообещала она. - Я ведь не полный  ноль,  Ники.  Если  ты
танцовщица из низшей касты, то быстро научишься выживать. Космос -  другое
дело, конечно. Но это первый раз, когда я что-то сделала для других, а  не
для себя. Очень хорошее ощущение. Страшно, конечно, но хорошо.
     Он провел рукой по  ее  спутанным  темным  волосам,  гладкой  щеке  и
утонченному профилю. Пальцы коснулись подбородка,  и  он  поцеловал  ее  в
губы.
     - Не знаю, как тебя благодарить,  -  прошептал  он.  -  Я  делал  это
главным образом из-за Макса Абрамса. Мне было бы  очень  зябко  и  неуютно
лететь одному с его призраком. А сейчас у меня есть для кого жить. Это ты!
     Он сел. Почувствовав его прикосновение, мотор проснулся.
     - Поехали, - сказал Флэндри.

                                    14

     Рассвет занялся над Ардайгом. Из башни на горе Эйд  литавры  посылали
свои древние молитвы. Тень от здания Адмиралтейства легла  поперек  Ойсса,
она отливала синевой в тумане, скрывающем раннее движение на реке. На суше
же черные тени поглотили Замок Афон.
     И все-таки Брехдан Айронрид решил принять землян здесь, а не в  своем
новом гнезде.
     "Он потрясен, - думал Абрамс. - Он быстро  оправился,  но  ему  нужна
помощь предков".
     Войдя в зал для аудиенций, человек обычно был  ошеломлен,  как  будто
попадал в сон. Ему требовалось время,  чтобы  понять  то,  что  он  видит:
пропорции длинного мощеного пола, высоких стен,  узких  окон,  скругленные
сверху и снизу; зубчатые своды под потолком были неправильными  по  земным
канонам, но в то же время обладали своим собственным "порядком". Маски  на
выцветших гобеленах  и  шуршащих  боевых  знаменах  не  содержали  никакой
человеческой символики. Потому что это был Старый  Вилвидх,  когда  машины
еще не сделали все одинаковым, стандартным. Это был кладезь Мерсеи.  Нужно
было увидеть подобное  место,  чтобы  окончательно  понять,  что  мерсеяне
никогда не станут родственной землянам расой.
     "Жаль, что здесь нет моих предков", - подумал Абрамс.
     Вместе с молчащим Хоксбергом он приближался к помосту. Гулко  звучали
их шаги. В воздухе пахло фимиамом. Абрамс вспомнил Даяну.
     "У меня тоже есть место в космосе, не надо забывать об этом".
     Под вырезанным из черного дерева драконом в черной мантии  ожидал  их
Владыка Вах Инвори. Мужчины поклонились ему. Он поднял  короткое  копье  и
ударил им о пол, приветствуя их. Он сказал резко:
     - Свершилось злое дело.
     - Какие новости, сэр? - спросил Хоксберг. Глаза его ввалились, уголок
рта охватил нервный тик.
     - По последним данным,  истребитель  блокировал  детекторную  систему
Флэндри на гиперволне. Он может поймать его, но на это потребуется  время.
А между тем оба корабля ушли за пределы досягаемости.
     -  Я  выражаю,  Протектор,  мое  глубочайшее  сожаление.  И  выдвигаю
обвинение против этого преступника. Если его поймают живым,  с  ним  можно
обращаться, как с обычным пиратом.
     "Да, -  подумал  Абрамс,  -  его  выжмут  да  еще  и  протащат  через
гипнозонд, хорошо хоть,  он  не  знает  никаких  жизненно  важных  военных
секретов. А его свидетельские показания обо мне не сделают  мое  положение
хуже, чем сейчас; Господи, пусть уж лучше его сразу убьют".
     - Мой лорд, - сказал он,  -  вам  и  Владыке  я  выражаю  официальный
протест. Доминик Флэндри выполняет императорское поручение.  Как  минимум,
он  должен  представить   перед   трибуналом.   Но   его   дипломатическая
неприкосновенность не может быть отменена простым приказом.
     - Он был аккредитован не правительством Его Величества, а мной лично,
- раздраженно сказал Хоксберг. - То же самое касается и вас, Абрамс.
     - Успокойтесь, - приказал ему Брехдан.
     Хоксберг с изумлением смотрел на массивное зеленое  лицо,  выражавшее
полное спокойствие. Брехдан остановил свой взгляд на Абрамсе.
     -  Командующий,  -  сказал  мерсеянин,  -  когда  прошлой  ночью  вас
задержали, вы заявили о том, что у вас есть информация, которую  я  должен
лично услышать. Когда мне это передали, я согласился. Вы хотите поговорить
наедине?
     "Так,  началось,  я  как-то  хвалился  Доминику,  что  ни  при  каких
обстоятельствах не удастся вытащить из меня ни слова, а если  удастся,  то
они поплатятся за это;  ну  вот,  сейчас  я  совершенно  безоружен,  чтобы
оправдать хвастовство. Моим бедным мозгам придется поработать, мне  нельзя
попасть в камеру для допросов".
     - Я благодарю Владыку, - сказал Абрамс, - но дело  касается  и  лорда
Хоксберга тоже.
     Сердце Абрамса бешено колотилось, но говорил он спокойно:
     - Все  дело  в  законе,  Владыка.  По  Альфзарской  конвенции  Мерсея
подтвердила принятие правил войны  и  дипломатии,  которые  развивались  и
действуют на Земле.  Вы  их  переняли,  и  это  говорит  о  том,  что  они
действуют. Если же вы сейчас хотите объявить  нас  персонами  нон-грата  и
отослать, у правительства Его Величества не будет оснований для претензий.
Но принимая любые другие действия против нас, вне зависимости от источника
нашей аккредитации, вы даете повод для разрыва отношений, если  -  не  для
войны.
     - Дипломатический персонал не имеет  права  заниматься  шпионажем,  -
сказал Брехдан.
     - Но, Владыка, предполагается также, что и правительство, к  которому
они посланы, не будет шпионить за ними. Фактически Двир Крюк  был  внедрен
ко мне в качестве шпиона. Едва ли  это  дружественный  акт,  Владыка,  тем
более в преддверии переговоров. Так получилось, что его симпатии лежали  в
стороне землян...
     Брехдан слегка улыбнулся.
     -  Я  не  верю,  что  так  получилось,  командующий.  У  меня   такое
впечатление, что ваши маневры были предприняты для того,  чтобы  известить
его, где вы выйдете  с  ним  на  связь.  Примите  мои  комплименты  вашему
искусству.
     - Владыка, правительство Его Величества будет возражать против  таких
утверждений.
     - Как смеете вы говорить за Империю! - взорвался Хоксберг.
     - А как смеете вы, мой лорд! - ответил Абрамс. - Я всего  лишь  делаю
прогнозы, а согласится Владыка или нет - это совсем другое дело.
     Брехдан потер подбородок.
     - Обвинения и контробвинения. Возражения и контрвозражения...
     - Да, без сомнения.
     - Как вы думаете, что предпримет Империя?
     - Это компетенция Министерства Политики, Владыка. И  что  оно  решит,
зависит от ряда факторов,  включая  и  настроение.  Если  курс,  выбранный
Мерсеей, покажется разумным, Земля будет склонна ответить  соответствующим
образом.
     - Я полагаю, что разумный курс  для  нас  подразумевает  и  отказ  от
взаимных обвинений, - сухо сказал Брехдан.
     Абрамс развел руками.
     - Ну, что еще? Нужно ли говорить,  что  Двир  и  Флэндри  действовали
импульсивно, без моего ведома? И разве мы не поступим мудро, если не будем
из-за них затрагивать честь целых планет?
     - М-м... Да, хорошо сказано. Хотя, честно  говоря,  я  разочарован  в
вас. Я бы следил за своими подчиненными.
     - Владыка,  то,  что  случилось  с  Флэндри,  уже  ни  вы,  ни  я  не
контролируем. Он и его преследователи ушли далеко за пределы досягаемости,
и связи с ними нет. Может, это  звучит  высокопарно,  но  я  все  же  хочу
послужить Империи!
     - Это мы еще посмотрим, - злобно сказал Хоксберг.
     - Я проси вас помолчать, - произнес Брехдан. - Нет,  командующий,  на
Мерсее ваши слова совсем не  высокопарны,  -  он  склонил  голову.  -  Мое
почтение.  Лорд  Хоксберг  меня  очень  обяжет,  если  будет  считать  вас
невиновным.
     - Сэр, - запротестовал виконт, - его  обязательно  надо  держать  под
домашним арестом в посольстве, пока мы находимся здесь. Что случится с ним
по  возвращении,  будет  зависеть  от  того,  как  он   служил,   от   его
правительства.
     - Я настоятельно прошу командующего остаться с персоналом,  -  сказал
Брехдан. Он подался вперед всем телом. - А сейчас, посланник, пришла  ваша
очередь. Если вы хотите продолжать нынешнее обсуждение, то и мы - тоже. Но
есть ряд непременных условий. Волей случая Флэндри может  спастись,  а  он
владеет военным секретом. Таким образом, мы должны отправить быстроходного
курьера в  ближайшие  региональные  штаб-квартиры  землян  с  нашим  общим
донесением. Если  Земля  откажется  от  него  и  будет  вместе  с  Мерсеей
участвовать в его задержании  или  уничтожении,  тогда  она  докажет  свое
искреннее желание мирных отношений, и Велики Совет  Его  Высочества  будет
рад внести соответствующие коррективы в  свою  политику.  Вы  приложите  к
этому свои усилия?
     - Конечно, сэр! Конечно!
     - Земная Империя, однако, очень далеко, - продолжал Брехдан. -  Я  не
думаю, что Флэндри направится к ней. Наши патрули для страховки  перекроют
наиболее  вероятные  маршруты.  Но  ближайшая  база  землян  находится  на
Старкаде, и если  ему  каким-то  образом  удастся  ускользнуть  от  нашего
истребителя, я думаю, он наверняка полетит туда или на  Бетельгейзе.  Этот
район обширен и неизвестен, так  что  у  наших  разведывательных  кораблей
будет ничтожный шанс перехватить его, пока он не  окажется  поблизости  от
места своего назначения. Следовательно, если он уйдет от преследования,  я
бы хотел охранять его подходы к месту назначения.  Но  поскольку  у  моего
правительства не больше желания  раздувать  конфликт,  чем  у  вашего,  вы
должны сообщить своему  командованию,  что  эти  корабли  не  представляют
никакой угрозы для них и не нужно им высылать подкрепление. Пожалуй, лучше
даже, если они будут содействовать  нам.  Вы  подготовите  для  них  такие
приказы?
     - Немедленно, сэр, - сказал Хоксберг. Надежда возвращала его к жизни.
Он совершенно не обращал внимания на взгляд Абрамса.
     - Скорее всего это окажется ненужным, - сказал Брехдан. - Истребитель
предполагал настигнуть его  в  течение  трех  дней.  Ему  понадобится  еще
немного времени, чтобы доложить нам об исполнении  задания.  Мы  могли  бы
пока быть спокойными так же, как и правительство Его Величества, а  сейчас
нам лучше приняться за работу.  Проводите  меня,  пожалуйста,  в  соседний
офис, - он поднялся и на секунду остановил свой взгляд на Абрамсе.
     - Командующий, - сказал он, - ваш  молодой  человек  заставляет  меня
гордиться тем, что я разумное существо. Подумать  только,  чего  могли  бы
достичь наши расы, если бы объединились! Удачной охоты.
     Абрамс не мог говорить. Его душили слезы. Он поклонился  и  вышел.  В
дверях мерсеянская охрана встала по обе стороны от него.

     Обзорные экраны были заполнены звездами, беспощадно  яркими  на  фоне
бесконечной космической ночи. Космический корабль монотонно гудел,  набрав
скорость.
     Флэндри и Персис только что закончили свою работу. Она  подавала  ему
инструменты, еду -  все,  что  только  могла,  чтобы  угодить  Флэндри.  В
бесформенном комбинезоне,  с  волосами,  схваченными  шарфом,  с  масляным
пятном на носу, она была более желанна, чем  прежде.  А  может,  так  было
просто потому, что рядом ходила смерть?
     Мерсеянский истребитель давно уже, век  тому  назад,  передал  приказ
остановиться, когда вошел в зону гипервибрационной  досягаемости.  Флэндри
не подчинился.
     - Тогда приготовьтесь отдать богу душу, - сказал капитан  истребителя
и отключился. Минуту за минутой, час за часом он следовал  за  ними,  пока
приборы не засигналили о его приближении.
     Персис схватила Флэндри за руку. Ее рука была ледяной.
     - Я не понимаю, - сказала она тонким голосом, - ты  говорил,  что  он
может выследить нас по нашему волновому следу. Но космос так велик. Почему
бы нас не перейти на досветовую скорость? Тогда пусть он нас ищет.
     - Он слишком близко, - сказал Флэндри. - Даже и тогда был уже близко,
когда мы узнали, что он у нас на хвосте. Если мы отключим  вспомогательные
мощности, он сразу поймет, где мы  находимся,  ему  понадобится  пролететь
совсем немного, чтобы увидеть нейтринный след нашего двигателя.
     - А мы не можем его тоже отключить?
     - Не пройдет и одного дня, как мы погибнем. Все зависит от этого. Нам
останется лишь гадать, что произойдет раньше: задохнемся мы или замерзнем.
Если бы у нас  было  оборудование  для  поддержания  жизни  в  отключенном
состоянии, но у нас его нет. Это не военный и  даже  не  исследовательский
корабль. Это лишь небольшое спасательное судно, которое  "Королева  Мэгги"
могла тащить на себе.
     Они направились в комнату контроля.
     - Что же случится? - спросила она.
     - Ты имеешь в виду теоретически? - Он был признателен ей за  то,  что
она дала ему возможность поговорить. Когда он  молчал,  тишина  давила  на
него. -  Смотри,  мы  летим  быстрее  света,  совершая  великое  множество
квантовых скачков в секунду, которые не пересекают промежуточного контакта
пространства. Можно сказать, что большую часть времени  мы  находимся  вне
действительной Вселенной, хотя мы в ней  -  так  долго,  что  не  замечаем
разницы. Наш "друг" должен попасть в ту же, что и у нас, фазу. То  есть...
настроить свои квантовые скачки на ту же частоту и тот  же  фазовый  угол,
что и у нас. Это  делает  каждый  корабль  весьма  солидным  объектом  для
другого, как будто они двигаются  на  обычной  гравитационной  передаче  с
обычной скоростью, а не со световой.
     - Но ты говорил что-то о поле.
     - Ах, это. Ну, что заставляет нас совершать квантовые скачки?  Это  -
пульсирующее световое поле,  генерируемое  вспомогательным  мотором.  Поле
окружает нас и  простирается  с  определенным  радиусом.  Насколько  велик
радиус и на массу какой  величины  он  может  воздействовать,  зависит  от
мощности генератора. Большой корабль может  идти  бок  о  бок  с  меньшим,
схватить  его  своим  полем  и   буквально   тащить   с   равнодействующей
псевдоскоростью. Именно так и происходит большинство операций по захвату и
взятию на абордаж. Но истребитель не настолько велик по сравнению с  нами.
Ему не нужно подходить так близко, чтобы наши поля пересеклись. Иначе  его
лучи и артиллерия не смогут поразить нас.
     - А почему мы не сменим фазу?
     - Стандартный боевой прием. Я уверен, наши "друзья"  ожидают  от  нас
именно этого. Но одна сторона может сменить фазу  так  же  быстро,  как  и
другая. Затем последуют бесконечные расчеты схем маневров противника. Рано
или поздно оба вернутся в фазу и  будут  в  ней  достаточно  долго,  чтобы
оружие могло поразить цель. Нет, мы поступим иначе. Наш единственный  шанс
- это то, над чем мы работали.
     - Она прижалась к нему. Он чувствовал, что она дрожит.
     - Ники, мне страшно.
     - Думаешь, мне не страшно? - губы их были  совершенно  сухими,  когда
слились в поцелуе.
     - Давай, пошли  по  местам.  Если  мы  прорвемся,  Персис,  о  лучшем
попутчике я не могу и мечтать.
     Они сели, и Флэндри, не смея оставаться серьезным, добавил:
     - Нам, конечно, не быть долго вместе, но у тебя есть билет до рая,  я
же, без сомнения, отправлюсь в другом направлении.
     Она снова сжала его руку.
     - Я тоже. Т-т-ы так легко от меня не отделаешься.
     Раздались  сигналы  тревоги.  Тень  пересекла   звезды.   Она   стала
увеличиваться, когда улучшилась фазировка. Тень приняла очертания торпеды,
затем  отчетливо  стали  просматриваться  орудийная   башня   и   ракетные
установки. Флэндри  приложил  глаз  к  окуляру  своего  импровизированного
прицельного телескопа. Пальцы  его  лежали  на  кнопке.  От  нее  тянулись
провода.
     Мерсеянский истребитель  стал  полностью  виден  ему.  Звездный  свет
блестел на металле. Флэндри знал, насколько  тонок  этот  металл.  Силовые
экраны много отражали, но ничто не  могло  защитить  от  ядерной  энергии:
ничто, кроме скорости, с помощью которой можно оторваться,  но  для  этого
нужна низкая масса. Что ни говори, а он чувствовал себя так, как будто его
преследует динозавр.
     Истребитель приближался,  увеличиваясь  на  экранах.  Зная,  что  его
жертва безоружна, он двигался спокойно  и  осторожно,  на  всякий  случай,
чтобы иметь возможность  увернуться.  Правая  рука  Флэндри  потянулась  к
переключателю передач... Так... так... Он продвинулся чуть вперед, к зоне,
где, как он знал, должны быть моторы истребителя.
     Замигал индикатор. Гиперполя  слегка  соприкоснулись  в  первый  раз.
Через секунду их контакт будет достаточно прочным, чтобы выстрелить  лучом
или ракетой. Персис, следившая, как он учил, за показаниями  на  приборной
доске, прокричала:
     - Давай!
     Флэндри переключился на тормозной  вектор.  Не  имея  оборудования  и
компьютеров боевого корабля, он прикинул на глазок, каким должен быть  его
удар, и нажал на кнопку.
     На  экране  истребитель  проскочил  вперед  относительно   него.   Из
открытого   люка   корабля   Флэндри   вылетело   вспомогательное   судно,
предназначенное для полетов в атмосфере,  но  способное  передвигаться  за
счет импеллеров  везде,  где  существовала  гравитация.  Поля  вступили  в
контакт сразу же, как  только  он  изучил  их.  На  высокой  относительной
скорости, псевдо- и кинетической, судно протаранило истребитель.
     Флэндри не  видел,  что  произошло.  Он  моментально  сменил  фазу  и
сконцентрировал внимание  на  том,  чтобы  поскорее  избавиться  от  этого
чертова соседства. Если все сработало так, как он надеялся, его  воздушное
судно прошило обшивку  мерсеянина  с  разрушительной  скоростью  несколько
километров  в  секунду.  В  пространстве   просвистели   обломки,   плоть,
соединения двигателя. Истребитель не был разбит окончательно. После такого
удара  его  можно  было  еще  починить.  Но  прежде  чем  корабль   станет
дееспособным, Флэндри будет за  пределами  досягаемости.  Если  он  станет
уходить зигзагами, его вряд ли найдут.
     Он мчался среди звезд. Часы отсчитывали одну минуту, две, три,  пять.
Он перевел  дух.  Персис  расплакалась.  По  прошествии  десяти  минут  он
почувствовал, что может перейти на автопилот,  откинулся  и  прижал  ее  к
себе.
     - Получилось, - прошептал он. - Сатана на  Сириусе!  Какая-то  жалкая
калоша сделала это военное судно.
     Зачем он своего сиденья и, радостно вскрикивая, начал  прыгать,  пока
корабль не загудел.
     - Мы победили! Та-ран-тул! Мы победили! Открой  шампанское!  Господи!
Слава тебе! Ты милостив к нам! - Он увлек Персис и закружил ее в танце.  -
Ну, давай! Мы победили! Кружите вашу  даму!  Я  восхищен,  я  восхищен,  я
восхищен!
     Наконец он успокоился. К этому времени Персис взяла себя в руки.  Она
выскользнула из его рук и предупредила:
     -  До  Старкада  очень  далеко,  дорогой,  ив  конце  пути  поджидает
опасность!
     - А-а-а, - сказал энсин Доминик Флэндри, - но ты забываешь,  что  это
только начало нашего путешествия.
     По ее устам скользнула улыбка:
     - Что вы имеете в виду, сэр?
     Он ответил лукаво:
     - Что Старкада очень далеко.

                                    15

     Саксо сверкало белизной среди мириад звезд. Но все-таки оно было  так
далеко,  что  другие  светила  затмевали   его.   Ярче   всех   выделялась
Бетельгейзе. Взгляд Флэндри остановился и застыл на этой  бордовой  искре.
Он уже много минут сидел за пультом управления пилота, подперев подбородок
рукой; были слышны только гул мотора и урчанье вентиляторов.
     Персис вошла в  кабину  управления.  Во  время  полета  она  пыталась
импровизировать  с  запасами  одежды.  И  хотя  одежда  эта  была   сугубо
практичной, ей удалось добиться очаровательный перемен в  своих  туалетах.
Главным образом, вот как и сейчас, она выбирала шорты,  в  основном  из-за
карманов. Ее волосы, темные и искристые, как космос, были распущены. Когда
она склонялась над его плечом, локон щекотал  ему  шею,  и  он  ощущал  ее
легкий солнечный аромат. Но на этот раз Флэндри никак не отреагировал.
     - Что-нибудь не так, дорогой? - спросила она.
     - Да нет, это  не  работа,  это  все  проклятая  неопределенность,  -
проговорил он с отсутствующим видом.
     - Ты имеешь в виду - куда лететь?
     - Да. Надо решить этот вопрос. Саксо или Бетельгейзе?
     Он обстоятельно обсуждал все аргументы,  пока  она  не  запомнила  их
наизусть. И тем не менее он начал говорить вновь о том, что нужно  выбрать
одно из двух: "Мы не можем укрыться на какой-нибудь  неизвестной  планете.
Империя  слишком  далеко.  Ежедневные  полеты  увеличивают  шансы  мерсеян
обнаружить наш след. Как только они узнают, что нам  удалось  спастись,  а
может быть, даже и раньше, они пошлют  во  всех  направлениях  курьеров  -
любой корабль, которой может опередить нас  на  нашем  маршруте,  пока  мы
потихоньку пробираемся. Их корабли наверняка рыскают в этих районах.
     Саксо, конечно, ближе, но есть одно соображение  против  того,  чтобы
направиться туда - они могут тщательно наблюдать за системой, не используя
открыто боевые  корабли.  Любое  быстроходные  большое  торговое  судно  в
состоянии "поглотить" нас, а его команда может  зайти  к  нас  на  борт  с
оружием. Опять же, если бы мы были в пределах слышимости, я мог бы поднять
земную штаб-квартиру на Старкаде и  передать  им  информацию,  которую  мы
доставляем. Тогда мы могли бы надеяться, что  мерсеянам  не  будет  больше
смысла преследовать и уничтожать нас. Но все это ужасно сомнительно.
     А Бетельгейзе - это держава, не входящая  ни  в  один  блок  и  очень
ревностно  соблюдающая  свой  нейтралитет.  Иностранные   патрули   должны
сохранять дистанцию, рассредоточиваясь  так  редко,  что  мы  могли  бы  и
проскочить. Как только мы прибыли бы в Альфзар, мы  доложили  бы  об  этом
послу  Земли.  Но  бетельгезийцы  не  позволят  нам  войти  в  их  систему
инкогнито. У них есть свои патрули. Мы должны будем пройти  всю  процедуру
продвижения, начиная от орбитального радиуса наиболее удаленной от  центра
планеты.  А  мерсеяне  могут  по  мониторам  засечь  наши  переговоры.  Их
истребитель стремительно рванется и собьет нас.
     - Они не посмеют! - сказал Персис.
     - Милая моя, они посмеют сделать практически все, потом извинятся. Ты
не представляешь, что поставлено на карту.
     Она присела рядом с ним.
     - Потому что ты мне не говоришь.
     - Правильно!
     Он докапывался до истины.  Час  за  часом,  по  мере  того,  как  они
пролетали сквозь владения Мерсеи, он сидел, склонившись над листом  бумаги
с карандашом и калькулятором, и усиленно работал.  В  их  полете  не  было
ничего  драматичного.   Он   просто   проходил   в   тех   районах,   где,
предположительно их враги редко появлялись. С  какой  стати  существам,  у
которых биологические потребности очень схожи с человеческими, уходить  от
тускло-красной карликовой звезды  к  беспланетному  голубому  гиганту  или
гаснущему Сефейду? У Флэндри было достаточно времени для работы.
     Персис как  раз  жаловалась  на  отсутствие  внимания  к  ней,  когда
неожиданно к нему пришло открытие.
     - Ты мог бы поговорить со мной.
     - А я что делаю? - пробормотал он, не поднимая глаз от стола. -  Я  и
любовью с тобой занимаюсь. И то, и другое  я  делаю  с  удовольствием.  Но
только не сейчас, ради Бога!
     Она плюхнулась в кресло.
     - Ты помнишь, что у нас есть для развлечений на корабле?  -  спросила
она. - Четыре фильма: "Марсианская эпопея", какая-то нудная комедия,  речь
Императора и "Лунная опера" в двадцатитонной шкале. Два  романа:  "Стрелок
вне закона" и "Планета греха". Я все их запомнила наизусть. Они уже снятся
мне. Есть флейта, на которой я не  могу  играть,  и  набор  инструкций  по
эксплуатации...
     - Хм, у-у-у, -  он  пытался  составить  числа  Брехдана  в  различной
последовательности. Было нетрудно перевести их из мерсеянской математики в
земную. Но  к  чему  эти  дьявольские  символы  относились?  Углы,  время,
некоторые величины, без определенных измерений... Обороты? Чего?  Ведь  не
Брехдана... не может быть такой удачи.
     Нечеловека можно было озадачить подобным образом - чем-нибудь  этаким
земным, ну, например, периодической таблицей изотопов. Он  ведь  не  знает
ничего:  ни  какие  свойства  из  великого   множества   указываются,   ни
стандартного порядка, в котором даны квантовые сила, ни  того  факта,  что
логарифмы - десятичные, пока "Е" явное, ни много другого,  что  ему  нужно
было бы знать, прежде чем он мог догадаться, что означала таблица.
     - Тебе-то не нужно самому решать эту проблему, - надулась  Персис,  -
ты сам мне говорил, что эксперт может с ходу определить  их  значение.  Ты
просто прикидываешься...
     Флэндри в раздражении поднял голову.
     - Может быть, для нас  чертовски  важно  знать  это.  Мы  хоть  будем
представлять, чего ожидать. Надо же выйти из тупика:  "Как  может  Старкад
так много значить? Одна маленькая заброшенная планета?"
     И вдруг его осенило. Он застыл, устремив во вселенную такой  безумный
взгляд, что Персис испугалась.
     - Ники, в чем дело?
     Он не слышал - конвульсивным движением схватил чистый лист  бумаги  и
начал лихорадочно черкать. Закончив, посмотрел на результат. Капельки пота
свисали с его бровей. Он поднялся, пошел в кабину управления и вернулся  с
кассетой, которую вставил в свой микроридер [считывающее устройство].
     Он снова взялся за перо,  выписывая  цифры.  Пальцы  его  плясали  на
компьютере. Персис стояла неподвижно. Наконец он кивнул:
     - Вот так, - сказал он сдавленным голосом, - так и должно было быть.
     - Что такое? - спросила она.
     Флэндри крутнулся в своем кресле и через  секунду  сфокусировал  свой
взгляд на ней. Что-то в его лице изменилось. Он был почти чужой.
     - Я не могу тебе сказать, - вымолвил он.
     - Почему?
     - Нас могут взять живыми в плен, они прозондируют тебя  и  обнаружат,
что ты знаешь. И если тебя не убьют сразу же, то сотрут твой мозг, что, на
мой взгляд, еще хуже.
     Он достал из кармана зажигалку, сжег каждую бумажку и смахнул пепел в
приемник мусора. После этого встряхнулся, как пес, который еле выбрался из
воды, и подошел к ней.
     - Извини, - улыбнулся он. - Для меня это что-то вроде шока. Но сейчас
все в порядке. Честное слово, отныне я буду больше внимания уделять тебе.
     Все  остальное  время  после  этого  разговора  Персис   наслаждалась
путешествием, даже после того, как отметила перемену в  нем.  Что-то,  что
ушло и никогда больше не возвратится. Молодость!..
     На приборе для обнаружения зажужжал сигнал тревоги.  Персис  схватила
за руку  Флэндри.  Он  освободился  и  взялся  за  основной  переключатель
сверхпередачи, но не потянул его, чтобы вернуться в нормальное состояние и
к кинетической скорости. Костяшки его кулака, в котором была зажата ручка,
были совершенно белыми. Пульс нервно бился.
     - Я забыл то, что уже решил, - сказал он, - у нас  не  очень  хороший
детектор. Похоже, что это боевой корабль, нас уже засекли.
     - Но на этот раз он не может направиться прямо на нас, - ее голос был
довольно спокойным. Она уже привыкла к тому, что их преследуют. -  В  этой
зоне есть где спрятаться.
     - Ха-ха, мы попытаемся, если будет  необходимость.  Давай-ка  сначала
определим, куда этот парень направляется. - Он изменил курс. Все было  как
обычной, только звезды проносились в иллюминаторе. - Если мы найдем ряд, в
котором напряженность остается постоянной, то сможем  идти  параллельно  с
ними, и он не будет мешать.
     Впереди беспощадно палило Саксо.
     - Предположим, он направляется туда...
     Тянулись минуты. Наконец, Флэндри  позволил  себе  расслабиться.  Его
комбинезон был мокрым.
     - Вот как! Я так и думал. Направление - Саксо.  И  если  парень  этот
придерживается более или менее прямого курса, как, вероятно, и есть, то он
летит из Империи.
     Флэндри занялся  подсчетами,  ворча  по  поводу  скверной  аппаратуры
гражданских кораблей.
     - Да, мы можем встретить его. Поехали!
     - Но он может оказаться мерсеянином, -  возразила  Персис.  -  Совсем
необязательно, что он с земной орбиты.
     - Это наш шанс. Вероятность довольно большая. Он идет медленнее,  чем
мы, и я предполагаю, что это торговое  судно.  Флэндри  взял  новый  курс,
откинулся в кресле и потянулся. По  его  лицу  пробежала  ухмылка:  -  Моя
дилемма решилась. Мы направляемся на Старкад.
     - Как? Почему?
     - Я не упоминал этого раньше, боялся,  что  у  тебя  появятся  ложные
надежды. Тогда как я хотел бы, чтобы у тебя появилось совсем другое. Но  я
прилетел сначала  сюда,  вместо  того,  чтобы  идти  прямо  на  Саксо  или
Бетельгейзе. Потому что...  потому  что  это  путь,  которым  идут  земные
корабли, они перевозят людей и запасы на  Старкад,  а  затем  возвращаются
домой. Если нас подвезут?.. Понимаешь?
     Нетерпение охватило ее и затем снова погасло.
     - Почему бы нас не найти корабль, который идет прямо домой?
     - Радуйся, что мы нашли хоть какой-то. К тому же,  таким  образом  мы
доставим наши новости значительно быстрее.  -  Флэндри  перепроверил  свои
цифры. - Мы будем в  пределах  слышимости  через  час.  Если  он  окажется
мерсеянином, у нас есть шанс оторваться и скрыться от него. - Он поднялся.
- Я постановляю... хорошенько выпить!
     Персис подняла руки. Они дрожали.
     - Нам действительно нужно чем-нибудь успокоить нервы,  -  согласилась
она, - у нас на борту есть психопрепараты.
     - Виски приятнее. Кстати о приятном, у нас есть целый час.
     Она потрепала его волосы.
     - Ты невозможен!
     - Нет, - сказал он. - Только невероятен.
     Корабль оказался грузовым судном "Рискессель",  приписанным  к  Новой
Германии, но работающим за пределами пограничной планеты Империи Айрумкло.
Он был огромным, пузатым,  неуклюжим  и  запущенным.  Капитан  проорал  не
совсем трезвым голосом приветствие, когда Флэндри и Персис взошли на борт.
     - Ох-хо-хо! Люди! Так скоро я не ожидал увидеть людей. Да  еще  таких
великолепных.  -  Одна  волосатая  рука  схватила  руку  Флэндри,   другая
потрепала Персис за подбородок. - Отто Брумельман - это я.
     Флэндри взглянул поверх лысой головы  с  буйно  растущей  бородой  на
проход из воздушного тамбура. Разъеденный металл содрогался от гула  плохо
настроенного  мотора.  Пара  мультиконечных  существ  с  сияющим   голубым
поверхностным  покровом  глазели  на  них  со  своих  рабочих  мест.   Они
фактически вручную драили пол. Свет был  красновато-оранжевым.  Воздух,  в
котором ощущался металлический привкус, был довольно прохладным,  и  когда
капитан говорил, из его рта шел пар.
     - Вы единственный землянин, сэр? - спросил Флэндри.
     - Не землянин! Я - германец. Но много лет уже живу на айрумкло.  Моим
владельцам нужна айрумклогийская космическая рабочая сила, она дешевле. Не
слышу я человеческой речи на протяжении всех  моих  поездок.  Эти  вот  не
могут выговорить ни слова. - Брумельман  кивнул  в  сторону  работающих  и
посмотрел маленькими глазками на Персис, которая надела свое  единственное
платье. Она одергивала  запачканный  мундир  Флэндри,  пытаясь  расправить
складки на ткани. - Одинок, одинок, одинок. Как  хорошо,  что  я  встретил
вас. Сначала мы обезопасим ваш корабль, а потом пойдем  выпьем  ко  мне  в
каюту. Правильно?
     - Нам лучше бы незамедлительно переговорить наедине,  сэр,  -  сказал
Флэндри, - наш корабль... нет, подождем, пока мы будем одни.
     - Ты подождешь. А я побуду один с дамочкой.  Правильно?  Хо-хо-хо!  -
Брумельман обнял ее своей лапой. Она с отвращением отпрянула.
     Когда они пошли в каюту, по дороге капитана остановил член команды. У
него были какие-то вопросы.  Флэндри  улучил  момент  и  прошипел  на  ухо
Персис:
     - Не обижай его, это редкостная удача.
     - Это? - она сморщила нос.
     - Да, подумай, что бы ни случилось, никто из  этих  ксеносов  нас  не
выдаст. Они просто не смогут. Нам нужно поддерживать хорошие  отношения  с
капитаном, а это не так уже и трудно.
     В исторических фильмах он видел  свинарники,  но  и  они  содержались
лучше, чем  каюта  Брумельмана.  Не  обращая  внимания  на  остатки  кофе,
германец наполнил три кружки  жидкостью.  Она  обожгла  их  желудки.  Свою
кружку он наполовину опустошил уже первым глотком.
     - Так, - отрыгнул он, - поговорим. Кто послал вас так далеко в космос
в этой калоше?
     Персис ушла в дальний угол. Флэндри  остался  рядом  с  Брумельманом,
изучая его. Капитан был неудачник, лодырь и алкоголик. Без  сомнения,  его
держали на этой работе,  потому  что  хозяева  настаивали  на  том,  чтобы
капитаном был именно человек, и не могли найти никого другого на зарплату,
которую желали платить.  Это  не  имело  никакого  значения  для  Флэндри,
поскольку напарник был вполне компетентен.  Несмотря  на  системы  старого
образца, корабль его главным образом летел сам, на автопилоте.
     - Вы направляетесь на Старкад, не так  ли,  сэр?  -  в  свою  очередь
спросил Флэндри.
     - Да-да, у моей компании контракт с Военно-Морскими Силами.  Айрумкло
- перевалочный  пункт.  Этим  рейсом  мы  везем  продукты  и  строительное
оборудование.  Надеюсь,  что  скоро  пойдем  обратно.  В   Хайпорте   мало
приятного... Но мы собирались поговорить о вас.
     - Я не могу сказать ничего, кроме того, что у меня особое  поручение.
Для меня жизненно важно добраться до  Хайпорта  незамеченным.  Если  донна
д'Ио и я сможем лететь с вами и вы  не  пошлете  об  это  радиограмму,  вы
окажете Империи огромную услугу.
     - Особое поручение... с дамой? - Брумельман  ткнул  в  ребра  Флэндри
большим пальцем с ногтем с черной каемкой. - Я могу догадаться, что это за
поручение. Хо-хо-хо!
     - Я спас ее, - терпеливо сказал Флэндри. - Вот почему мы были  вместе
на корабле. Мерсеянское  нападение.  Война  обостряется.  У  меня  срочная
информация для адмирала Энрике.
     Смех Брумельмана резко оборвался.  Сквозь  бороду  и  спутанные  усы,
которые доходили ему до пупа, было видно, как он глотнул.
     -  Нападение,  говоришь?  Нет,   мерсеяне   никогда   не   беспокоили
гражданские корабли.
     - Они не побеспокоят и этот, капитан, если  не  будут  знать,  что  я
нахожусь на борту.
     Брумельман вытер свою  лысину.  Возможно,  он  думал  о  себе  как  о
продолжателе почетной неистовой традиции времен первооткрывателей космоса.
И теперь его мечты вышли на орбиту.
     - Мои хозяева, - сказал он вяло, - у меня обязательства  перед  моими
хозяевами. Я отвечаю за их корабль.
     - Ваш первый долг - перед Империей, - Флэндри подумал  о  том,  чтобы
пустить в дело бластер. Нет, надо воздержаться, пока  это  возможно,  шанс
слишком хорош. - И все, что вам нужно сделать, - это как обычно  подлететь
к Старкаду, как обычно сесть в Хайпорте  и  дать  нам  выйти.  Я  клянусь,
мерсеяне никогда не узнают.
     - Я... м-м-м... но я...
     Флэндри с ходу поймал идею.
     - Что касается наших хозяев, - сказал он, - им вы тоже можете оказать
хорошую услугу. Наш корабль лучше отпустить отсюда, пусть летит.  У  врага
есть его описание, Но если мы не будем выключать двигатель и позаботимся о
том, чтобы оставался нейтринный след, вы подберете его по  пути  домой,  а
там продадите. Бьюсь об заклад, он стоит столько же, сколько весь это  ваш
корабль. - Флэндри подмигнул. - Конечно, вы сообщите вашим хозяевам.
     Глаза Брумельмана загорелись.
     - Так, хорошо, конечно, - он залпом проглотил остатки своего питья. -
Клянусь Богом, да! По рукам!
     Он настоял, чтобы пожать руку и Персис.
     - А-а! - сказала она Флэндри,  когда  они  очутились  одни  в  пустой
подсобке, где был разложен матрац. Она отказалась от предложения  капитана
поселиться в его каюте. - Далеко до Старкада?
     - Пара дней,  -  Флэндри  занялся  осмотром  космического  скафандра,
который взял со своего корабля, прежде чем отпустить его в дрейф.
     - Не знаю, выдержу ли я.
     - Извини, но мосты сожжены. Лично я  придерживаюсь  мнения,  что  нам
повезло.
     - У тебя странные представления о везении, -  вздохнула  она.  -  Ну,
ладно, хуже уже не может быть.
     Оказалось, что может.
     Спустя пятнадцать часов Флэндри и Персис сидели в кают-компании.  Они
дрожали от холода, несмотря  на  то,  что  надели  комбинезоны.  Слизистые
оболочки их ртов пересохли и болели. Они пытались провести время за  игрой
в карты, но у них не очень это получалось.
     В передатчике прохрипел голос Брумельмана:
     - Э, Энсин Флэндри! Подойди к мостику!
     - Ха! - Флэндри вскочил. Персис рванулась за ним  по  сходному  трапу
через холл. Звезды сияли  в  иллюминаторах.  Из-за  того,  что  оптический
компенсатор не был настроен, у звезд был странный свет, они двигались туда
и сюда, как будто корабль плыл в другой реальности.
     У Брумельмана в руках был гаечный ключ. Позади него  первый  помощник
нацелил на них лазерную горелку, грубый заменитель оружия, смертельный  на
близком расстоянии.
     - Руки вверх! - прокричал капитан.
     Руки Флэндри поднялись. В желудке у него засосало.
     - Что такое?
     - Читай, - Брумельман швырнул ему отпечатанную бумажку.  -  Ты  врун,
предатель, думал, что сможешь меня одурачить! Посмотри, что пришло!
     Это   была   стандартная   форма,   записанная   для    повсеместного
распространения  и  полученная  с  одного  из  нескольких   автоматических
передатчиков вокруг Саксо.
     "Управление  Вице-адмирала  Хуана  Энрике,  командующего   Имперскими
территориальными Военно-Морскими Силами в  регионе,  -  Флэндри  проскочил
несколько строчек. - Общая директива по военном положению:  По  указу  Его
Превосходительства Лорда Маркуса Хоксберга, виконта Най Калмара на  земле,
особого  Имперского  посланника  в  Ройдгунаты  Мерсеи...  энсин   Доминик
Флэндри,  офицер  Военно-Морской  Авиации  Его  Величества,  включенный  в
делегацию,  участвовал   в   мятеже   и   похитил   космический   корабль,
принадлежащий  царству  Най  Калмара;  описание  следующее...  обвинен   в
государственной измене.
     ...В соответствии с межзвездным законом и имперской  политикой  энсин
Флэндри должен быть арестован и возвращен своему начальству  на  Мерсее...
На все корабли, включая земные, прежде чем они подойдут к Старкад,  должны
быть допущены мерсеянские инспекторы... земляне, которые  могут  задержать
этого  преступника,  должны  лично  и  незамедлительно  доставить  его   в
ближайшее Мерсеянское представительство... государственная тайна".
     Персис закрыла глаза и сжала пальцы. Лицо ее казалось бескровным.
     - Ну, - прорычал Брумельман. - Что скажешь на это?
     Флэндри прислонился головой к перегородке. Он не был уверен, выдержат
ли его ноги.
     - Я... могу сказать... что этот ублюдок Брехдан подумал обо всем.
     - Ты думал, что можешь меня одурачить? Ты думал, я буду  делать  твою
предательскую работу? Нет, нет!
     Флэндри окинул взглядом капитана,  его  помощника,  Персис.  Слабость
сменилась гневом. Но его мозг работал с точностью машины. Он опустил руку,
в которой держал бумажку с сообщением.
     - Мне лучше рассказать вам всю правду, - прохрипел он.
     - Нет! Я не хочу ничего слышать, не хочу никаких секретов.
     Ноги Флэндри подкосились. Падая,  он  выхватил  свой  бластер.  Пламя
лазерной горелки полыхнуло голубизной туда, где он только  что  находился.
Своим выстрелом Флэндри попал в инструмент - помощник  завопил  и  выронил
раскаленную горелку. Флэндри поднялся на ноги.
     - Брось свой гаечный ключ, - сказал он капитану.
     Ключ с грохотом упал на пол. Брумельман  отступил  назад,  за  своего
помощника, который корчился и извивался от боли.
     - Вы не сможете скрыться, - сказал он. - Нас уже засекли.  Наверняка.
Если вы заставите нас повернуть, за нами тут же последует боевой корабль.
     - Я знаю, - сказал Флэндри. - Его мысли быстро  перескакивали,  точно
со льдины на льдину.  -  Послушайте.  Произошла  ошибка.  Лорда  Хоксберга
одурачили. У меня есть информация, и она должна дойти до адмирала  Энрике.
Я не хочу от вас ничего, кроме того, чтобы вы доставили нас в  Хайпорт.  Я
сдамся землянам. Не мерсеянам, а землянам! Что здесь не так?  Они  сделают
со мной все, что пожелает Император. Если понадобится, могут вернуть  меня
врагам. Но не раньше, чем услышат то, что я должен  сказать.  Капитан,  вы
мужчина? Так ведите себя соответственно!
     - Но к нам на борт зайдут инспекторы, - простонал Брумельман.
     - Вы можете меня спрятать, на корабле существует тысяча  всевозможных
мест для этого. Если у них не будет причины подозревать вас,  мерсеяне  не
будут все обыскивать. Ведь на это потребовалось бы  несколько  дней.  Ваша
команда не проболтается. Она настолько же чужеродна мерсеянам, как и  нам.
Никакого  общего  языка,  жестов,  интересов  -   вообще   ничего.   Пусть
зеленокожие  взойдут  на  корабль.  Я  буду  в  грузовом  отсеке  или  еще
где-нибудь. Ведите себя естественно. Можно немного поартачиться. Я уверен,
каждый, кого  они  проверяют,  поступает  подобным  образом.  Сдайте  меня
землянам. И через год вы сможете получить рыцарское Звание.
     Глаза у Брумельмана забегали. Он икнул, распространяя изо рта  кислый
запах.
     - Альтернатива такова, - сказал Флэндри, - что я запру вас и приму на
себя командование.
     - Я... нет, - на грязную бороду потекли слезы, - пожалуйста,  слишком
большой риск, - потом, вздохнув,  хитро  добавил,  -  а  вообще-то  ладно,
согласен. Я подыщу хорошее место, где вам можно будет укрыться.
     "И покажешь им, когда они придут, - подумал Флэндри,  -  фортуна  мне
благоволит, но сейчас она бессильна. Что же делать?"
     Персис подошла к Брумельману и взяла его за руки.
     - О, спасибо! - сказала она мелодичным голосом.
     - А? Ха! - Он раскрыл рот от удивления.
     - Я знала, что вы настоящий мужчина,  у  меня  такое  чувство,  будто
ожили старые герои Лиги.
     - Но вы, дамочка...
     - В сообщении ни слова не сказано обо мне, - промурлыкала  она.  -  Я
совершенно не расположена сидеть в какой-нибудь темной дыре.
     - Вы... вы на корабле не зарегистрированы. Они прочитают список.  Так
ведь?
     - Ну и что тогда? Меня зарегистрируют?
     У Флэндри появилась надежда. От этого чуть не закружилась голова.
     - Видишь, кое-какие награды получаешь сразу, - хихикнул он.
     - Я... почему я... - Брумельман выпрямился. Он привлек Персис к себе.
- Вот так, хо-хо-хо! Вот так!
     Она бросила на  Флэндри  взгляд,  который  он  никогда  не  хотел  бы
вспоминать.

     Он выполз из упаковочной тары. В его  убежище  было  темно...  как  в
желудке. Единственный луч света, с  помощью  которого  он  ориентировался,
давал фонарь на его шлеме. Медленно и неуклюже он пролез  как  червяк  меж
корзин и ящиков к люку.
     На  корабле  было  тихо.  Все  молчало  вокруг,  только  двигатель  и
вентиляторы тихонько рокотали. Гротескные тени плясали там,  где  луч  его
фонаря освещал дорогу. Должно быть, корабль был на орбите вокруг Старкада.
Ожидали разрешения на посадку... Он уцелел! Мерсеяне прошли  в  нескольких
метрах от него, он слышал, как они говорили, и его палец лег на  спусковой
крючок. Но они ушли, "Рискессель" вновь набрал скорость.  Так  что  Персис
держала Брумельмана на контроле.  Ему  не  хотелось  думать,  как  ей  это
удавалось.
     Дальнейший ход событий  предполагал,  что  все  пойдет  так,  как  он
наметил: они  прибудут  на  планету,  и  он  сдастся.  Таким  образом,  он
наверняка доставит информацию, которой владел  только  один  (он,  правда,
подумывал, не сообщить ли Персис эти цифры, но решил не делать этого:  она
была  внесена  в  список,  что  дает  возможность  врагам  поймать  ее,  а
нетренированный мозг Персис и  даже  подсознание  могут  не  удержать  эти
числа, если ее подвергнут воздействию наркосинтетических веществ).  Но  он
не знал, как отреагирует Энрике.  Адмирал,  конечно,  не  робот,  так  или
иначе, он передаст информацию на Землю,  но  может  посадить  Флэндри  под
арест. Он наверняка  не  будет  посылать  боевой  корабль  без  разрешения
штаб-квартиры, чтобы удостовериться в правдивости информации  Флэндри.  Во
всяком случае, не поступит так, памятуя о послании Хоксберга или  приказе,
возложенном  на  него,  не  предпринимать  никаких  действий,  нагнетающих
напряженность, дабы не свести на нет инициативу мерсеян. Так что, в лучшем
случае, такое развитие событий повлечет за собой проволочку, которой  враг
может  воспользоваться  с  выгодой  для  себя.  Может  возникнуть  большая
вероятность того, что Брехдан Айронрид  узнает,  как  обстоят  дела.  Макс
Абрамс (жив ли ты еще, отец мой?) сказал: "Что помогает  сопернику  больше
всего, так это знание того, что  знаешь  ты".  И,  наконец,  черт  возьми,
Доминик Флэндри не собирался вновь становиться пешкой!
     Он открыл люк. В коридоре  никого  не  было,  из  кубрика  доносилась
нечеловеческая музыка. Капитан Брумельман не спешил совершать  посадку,  и
его команда пользовалась возможностью расслабиться.
     Флэндри поискал глазами ближайшее спасательное судно. Если кто-нибудь
заметил  его...  ну  что  ж,  он  поедет  в  Хайпорт.  Если  же  нет,   то
заимствование этого судна  будет  все  лишь  мелким  преступлением  в  его
послужном списке. Он вошел в отсек, задраил внутренний клапан, спустил  на
шлеме  лицевую  панель  и  включил  ручное  управление.  Зарычали  насосы,
откачивая  воздух.  Он  забрался  в   летательный   аппарат   и   закрепил
герметизатор. Внешний клапан отсека открылся автоматически.
     Космос поразил его своим блеском. Он из  последних  сил  протолкнулся
вперед. Старкад походил  на  гигантский  темный  круг,  окаймленный  двумя
полосами  -  красной  и  небесно-голубой.  Среди  звезд  сиял   месяц.   В
бесконечном падении Флэндри захватила невесомость. Она исчезла, как только
он включил внутреннюю гравитацию и отрегулировал  вектор  тяги.  Он  пошел
вниз по спирали. Планетарная карта ярко предстала в  его  памяти.  Он  мог
беспрепятственно добраться до Юджанки, города, спасенного им.

                                    16

     Драгойка скользнула на кушетку  и,  опершись  на  локоть,  пригласила
жестом Флэндри.
     - Не мечись, как в клетке,  Домманик,  -  настойчиво  попросила  она.
Расслабься, сядь рядом, мы с тобой друзья, и у нас вдоволь времени  побыть
вместе.
     Ее голос заглушал звуки шагов за окном, бряцание оружия, шум  прибоя.
Флэндри выглянул. Аллея Шив  была  заполнена  вооруженными  курсовикянами.
Насколько хватал взгляд, они растекались среди серых стен, крутых  красных
крыш, резных перекладин, устремляясь на улицу "Где Они Сражались", образуя
кордон вокруг этого здания. Наконечники копий и топоры, шлемы  и  кольчуги
сверкали под резким светом Саксо, знамена развевались на ветру,  на  щитах
сверкали огненно раскрашенные монстры и молнии. Это была уже не толпа. Это
были вооруженные силы  Юджанки,  созданные  Сестринством.  Воины  охраняли
парапет у Замка  Морских  Торговцев.  В  Золотом  Заливе  стояли  наготове
корабли.
     "Черт побери! -  подумал  Флэндри,  слегка  охваченный  смятением,  -
неужели все это начал я?"
     Он  оглянулся  на  Драгойку.  Во  мраке  комнаты,  которую  наполняли
варварские  реликвии,  казалось,  что  ее   рубиновые   глаза,   полосатый
оранжево-белый мех искрятся, а изгибы ее тела весьма  соблазнительны.  Она
откинула назад свою светлую гриву, на  ее  получеловеческом  лице  засияла
очаровательная улыбка, которую совсем не искажали клыки.
     - С тех пор, как ты приехал, мы были слишком заняты, - сказала она. -
Теперь же, пока отдыхаем, можно и поговорить. Иди сюда.
     Он пересек комнату,  где  пол  в  его  честь  был  усыпан  ароматными
листьями, и присел на стоящую рядом кушетку. Меж ними был маленький столик
в форме цветка, на  котором  стояли  модель  корабля  и  графин.  Драгойка
пригубила вино.
     - Ты не разделишь со мной чашу, Домманик?
     - Да... спасибо, - он не мог отказать, хотя  вино  Старкада  на  вкус
было слишком терпким для его  неба.  Однако  ему  надо  было  привыкать  к
местным блюдам, может быть, придется жить здесь довольно долго. Он вставил
соломинку и немного отпил.
     После  космического  скафандра  было  приятно  вновь  надеть  обычную
морскую форму, воздушный шлем, комбинезон,  ботинки.  Посыльный,  которого
Драгойка отправила на станцию землян в Верхнем Квартале, настоял  на  том,
чтобы забрать эту одежду.
     - Ну, как вы здесь жили? - неловко спросил Флэндри.
     - Как всегда, мы скучали по тебе:  я,  Ферок  и  другие  твои  старые
товарищи. Как я рада, что "Стрелец" оказался в порту.
     - Мне просто повезло!
     - Нет - нет,  тебе  любой  бы  помог.  Здешний  народ:  ремесленники,
простые моряки, торговцы, фермеры - также разъярены,  как  и  я.  -  Усики
Драгойки  поднялись.  Ее  хвост   дернулся,   крылоподобные   уши   широко
расправились, - что эти ваз-гирадеки осмелились клевать тебя!
     - Эй, - сказал Флэндри, - у тебя  неправильное  представление.  Я  не
отрекся от Земли. Просто мой народ стал жертвой обмана, и  наша  задача  -
прояснить это дело.
     - Но они объявили тебя вне закона, не так ли?
     - Я не знаю, какая там ситуация, потому не стал  общаться  по  радио.
Ваз-мерсеяне  могут  подслушать.  Поэтому  я  уговорил  твоего  посыльного
передать нашим людям записку,  которую  затем  надо  переправить  адмиралу
Энрике. В записке я его просил  прислать  сюда  человека,  которому  можно
доверять.
     - Ты мне это уже говорил. А я ответила, что очень просто устрою  так,
что ваз-землянам не удастся захватить моего Домманика. Если они  не  хотят
войны.
     - Но...
     - А они не хотят. Они нуждаются в нас  больше,  чем  мы  в  них,  тем
более, когда им не удалось достичь согласия с ваз-сираво Злетоварскими.
     - Им не удалось? - Флэндри сник.
     - Нет, и я всегда говорила, что так  получится.  О!  Больше  не  было
никаких мерсеянских подводных лодок. Войска землян взорвали  базу  сираво,
когда у нас, ваз-курсовикян, не получилось. Ваз-мерсеяне сражались с  ними
в воздухе. Небеса пылали  в  эту  ночь.  С  тех  пор  пловцы  очень  часто
обстреливают наши корабли, но большинству из них удается пройти.  Говорят,
боевые стычки между землянами и мерсеянами стали частыми, причем  во  всем
мире.
     "Этого только не хватало, - подумал Флэндри,  -  все  больше  убивают
людей, тигерийцев, Морской народ, теперь, как я  полагаю,  ежедневно;  они
обречены..."
     - Но ты очень мало рассказал о своих делах, - продолжала Драгойка,  -
сказал только, что знаешь большой секрет. Какой?
     - Извини, - он импульсивно протянул руку и  погладил  ее  гриву.  Она
потерлась головой об его ладонь. - Я не могу сказать даже тебе.
     Она вздохнула.
     -  Как  хочешь,  -  она  взяла  модель  галеры,  провела  пальцем  по
перекладинам и оснастке. - Возьми меня путешествовать  с  собой.  Расскажи
мне о своей поездке.
     Он попытался рассказать. Она попыталась понять.
     - Странно там, - сказала она. - Маленькие звезды становятся солнцами,
наш мир превращается в пылинку, причудливые другие расы, ужасные  огромные
машины... - Она стиснула модель. - Я не  предполагала,  что  твой  рассказ
может меня напугать.
     - Вы научитесь жить во Вселенной, ничего не боясь. Вы должны!
     - Продолжай, Домманик.
     Кое-что  опуская,  он  рассказывал  дальше.  Не  то,  чтобы  Драгойка
возражала против его путешествия с Персис, но она могла  подумать,  что  в
качестве друга он предпочел женщину, а это причинило бы ей боль.
     - ...Деревья на Мерсее растут выше, чем здесь, и  на  них  совершенно
другие листья...
     Зазвенело переговорное  устройство  на  его  руке.  Он  нажал  кнопку
передатчика.
     - Энсин Флэндри, - голос звенел в его ушах. - Прием.
     - Адмирал Энрике, - раздалось из селектора.  -  Я  подлетаю  с  двумя
людьми в Бодроу Икс-7, где мне совершить посадку?
     "Сам Энрике? Господи, ну и попал же я в переплет!"
     - Да-да, сэр.
     - Я спросил, где мне сесть, Флэндри?
     Энсин, запинаясь, пробормотал координаты. Флиттер, как и предлагалось
в записке, мог совершить посадку на башне дома Драгойки.
     - Видите ли сэр... здесь народ, они... в общем, они вооружены,  лучше
избежать возможных неприятностей, сэр.
     - Ваших рук дело?
     - Нет, сэр, я имею в виду, не совсем, но э-э-э... вы  увидите,  здесь
все собрались. В боевой готовности. Они не  хотят  выдавать  меня...  э...
кому-либо, кто, как они думают, настроен враждебно но  отношению  ко  мне.
Они угрожают... э... нападением на нашу станцию,  если...  Честное  слово,
сэр, я не настраивал союзников против нас. Я могу объяснить.
     - Вам лучше так и сделать,  -  сказал  Энрике.  -  Очень  хорошо,  вы
арестованы, но мы пока не будем брать вас под страху. Мы  появимся  у  вас
примерно через три минуты. Отбой.
     - Что он сказал? - прошипела Драгойка, ее шерсть встала дыбом.
     Флэндри перевел. Она поднялась с дивана и сняла со стены меч.
     - Я позову нескольких воинов и позабочусь, чтобы он сдержал  обещание
не брать тебя под стражу.
     - Он сдержит. Я уверен, что сдержит. Э-э... вид его флиттера приведет
народ в волнение. Можем мы распорядиться, чтобы город не начал стрельбу?
     - Можем, - Драгойка включила селектор, приобретенный  ею  недавно,  и
переговорила с центром Сестринства через реку. Колокола  прозвонили  Песнь
Перемирия. Ропот неодобрения пробежал по тигерийцам, но они остались  там,
где и стояли.
     Флэндри направился к двери.
     - Я встречу их на башне, - сказал он.
     - Не надо, - ответила Драгойка, - они летят повидать  тебя  с  твоего
разрешения. Там находится Лирьоз, он проводит их вниз.
     Флэндри уселся, качая головой, словно оглушенный. Когда вошел Энрике,
он вскочил ракетой и отдал честь.  Адмирал  был  один,  наверное,  оставил
своих людей во  флиттере.  По  сигналу  Драгойки  Лирьоз  вернулся,  чтобы
наблюдать за ними. Медленно она положила свой меч на стол.
     - Вольно, - коротко  сказал  Энрике,  седой,  остроносый,  костлявый,
точно пугало. Мундир висел на нем, как на вешалке.
     - Не будете ли вы так добры представить меня хозяйке?
     - А... Драгойка, Капитан-правитель Дженьевар ва-Радовик... -  Адмирал
Имперского Морского Флота Хуан Энрике.
     Вновь  прибывший  щелкнул  каблуками,  а  его  поклон   был   достоин
императрицы. Драгойка некоторое время смотрела  на  него  изучающе,  затем
ответила почетным приветствием: коснулась рукой брови и груди.
     - У меня появилась надежда, - сказала она Флэндри.
     - Переведите, - приказал  Энрике.  Его  узкий  череп  вмещал  слишком
многое, чтобы там нашлось место для знания языков.
     - Она... она... вы ей нравитесь, сэр, - сказал Флэндри.
     - Переведите, - приказал  Энрике.  Его  узкий  череп  вмещал  слишком
многое, чтобы там нашлось место для знания языков.
     - Она... она... вы ей нравитесь, сэр, - сказал Флэндри.
     За шлемом в уголке рта Энрике появилась призрачная улыбка.
     - Я подозреваю, что она лишь готова довериться  мне  до  определенных
пределов.
     - Адмирал не присядет?
     Энрике взглянул на Драгойку. Она опустилась на  кушетку.  Он  сел  на
другую, сильно выгнув спину. Флэндри продолжал стоять. На спине  выступила
испарина.
     - Сэр, - выпалил он, - скажите, донна д'Ио здорова?
     - Да, если не считать, что у нее сильное  нервное  расстройство.  Она
прибыла вскоре после того, как  мы  получили  от  вас  сообщение.  Капитан
"Рискесселя" постоянно придумывал какие-нибудь причины, чтобы остаться  на
орбите. Когда мы узнали, что на борту находится донна  д'Ио,  то  сказали,
что пошлем за  ней  корабль.  Он  тотчас  же  совершил  посадку.  Что  там
произошло?
     - Ну, сэр, я думаю... я не могу точно сказать. Меня там не было, сэр.
Она рассказала вам о том, как мы улетели с Мерсеи?
     - У нас получалось неофициальное интервью по ее просьбе.  Ее  рассказ
был очень  кратким.  Но  в  нем  тоже  есть  тенденция  поддерживать  ваши
заявления.
     - Сэр, я знаю, что  планируют  мерсеяне,  и  это  чудовищно.  Я  могу
доказать...
     - Вам понадобятся очень серьезные доказательства,  энсин,  -  холодно
сказал Энрике. - В своем сообщении лорд  Хоксберг,  выдвигает  против  вас
тяжкие обвинения.
     Флэндри дал выход нервному напряжению. Он сжал кулаки и выкрикнул  со
слезами ярости:
     - Сэр, я отдан под трибунал моим народом,  а  вы  собираетесь  выдать
меня мерсеянам!
     Худое лицо адмирала едва вздрогнуло, голос звучал ровно:
     - Устав гласит, что личный состав,  которому  предъявлено  обвинение,
должен быть  отправлен  к  своему  непосредственному  начальству.  Империя
слишком велика, чтобы действовали  еще  какие-то  законы.  В  силу  своего
благородного  происхождения   лорд   Хоксберг   обладает   дополнительными
полномочиями, которые автоматически вступили в действие, когда командующий
Абрамс был прикомандирован к нему. Пока не отменено ваше задание, Хоксберг
- ваш старший командующий офицер. Он заявил в соответствующей  форме,  что
государственная тайна и его миссия со  стороны  Империи  были  подвергнуты
вами опасности. Мерсеяне возвратят вас ему для проверки этого  факта.  Да,
действительно, трибунал должен заседать на Имперском корабле или  планете,
но время для этого может быть назначено им в пределах года.
     - Никогда этого не будет! Сэр, они выскребут мои мозги и убьют меня!
     - Сдерживайте себя, энсин.
     - Флэндри успокоился. Драгойка оскалила зубы, но осталась сидеть.
     - Могу я услышать  точное  обвинение  против  себя,  сэр?  -  спросил
Флэндри.
     - Государственная измена, - ответил ему Энрике, - бунт, дезертирство,
похищение  человека,  угроза,  оскорбление  действием,  кража,   нарушение
субординации  -  стоит  ли  перечислять  весь  список?   Я   думаю,   нет.
Впоследствии вы добавили еще несколько пунктов  -  не  явились  самолично,
зная, что  вас  разыскивают.  Вы  вызвали  разногласия  между  Империей  и
дружественной страной. Это, среди прочего, подвергло опасности Вооруженные
Силы Его Величества  на  Старкаде.  В  данный  момент  вы  сопротивляетесь
аресту. Энсин, вам за много придется отвечать.
     -  Я  отвечу  перед  вами,  сэр,  но  не  перед...  этими  проклятыми
крокодильими хвостами. И не перед землянином, который  настолько  занят  с
ними лизоблюдством, что его не беспокоит судьба своих собратьев.  Господи,
сэр, вы позволили мерсеянам разыскивать Имперский корабль!
     - У меня был приказ, - ответил Энрике.
     - Но Хоксберг, вы же выше его чином!
     - Формально... и только по определенным процедурным вопросам. Он ведь
обладает прямым Имперским мандатом. Это дает ему  полномочия  заключать  с
Мерсеей временные  соглашения,  которые  станут  определяющим  фактором  в
дальнейшей политике.
     Флэндри почувствовал едва уловимую нерешительность  в  его  голосе  и
воспользовался этим.
     - Вы возражали против этого приказа, сэр, не так ли?
     - Я послал отчет с моим мнением в приграничную штаб-квартиру. Пока не
получил никакого ответа. Во всяком случае, здесь всего  шесть  мерсеянских
боевых кораблей не выше  класса  "Планета"  плюс  несколько  невооруженных
грузовых судов, которым велено помогать им.  -  Энрике  хлопнул  рукой  по
колену: - Да что я спорю с вами?  По  крайней  мере,  если  бы  вы  хотели
увидеть меня, вы бы остались на борту "Рискесселя".
     - А потом бы меня выдали мерсеянам, сэр?
     - Возможно. Но это не должно было повлиять на  вас.  Не  забывайте  о
присяге.
     Флэндри обошел комнату, заложив руки за спину.  Драгойка  взялась  на
рукоятку меча.
     - Нет, сказал он ей по-курсовикянски, - что бы ни случилось.
     - Он резко повернулся на каблуках и посмотрел на Энрике.
     - Сэр, у меня была другая причина. Я привез с Мерсеи  ряд  чисел.  Вы
бы, несомненно, передали их по инструкции. Но их надо сразу же  проверить,
чтобы убедиться в том, что я прав по поводу их  значения.  Если  прав,  то
совершенно ясно, что тот, кто ознакомился бы с ними, мог  начинать  боевые
действия.  Космическую  битву.  Эскалацию   напряженности,   которую   вам
запрещено  поддерживать.  Вы  не  могли  отдать  такой  приказ,   учитывая
обстоятельства, сковывающие вас. Вы должны были бы запросить разрешение  у
начальства. А на каком основании? На том, что рассказал вам  я,  вчерашний
курсант,  бунтовщик,  предатель.  Вы  можете  представить,  как   бы   они
воспротивились. В лучшем случае, желаемое решение пришло бы  только  через
недели. Вероятнее всего, через месяцы. Тем временем продолжалась бы война,
убивали бы людей,  таких,  как  мой  друг  Ян  Ван  Зуйл,  жизнь  которого
только-только началась. А ему ведь служить Империи еще сорок или пятьдесят
лет...
     Энрике ответил так тихо, что можно было услышать,  как  за  окном  по
древним улицам просвистел ветер с моря.
     - Энсин Ван Зуйл убит в бою четыре дня назад.
     - О нет, - Флэндри закрыл глаза.
     - Конфликт разгорелся по поводу  того,  что  мы  и  мерсеяне  уважаем
территории наших баз, но патрулирующие самолеты вступают в бой, где бы они
ни встретились.
     - И вы еще позволили  им  разыскивать  нас,  -  Флэндри  помолчал.  -
Извините, сэр, я знаю, что у вас не было выбора... Пожалуйста,  дайте  мне
закончить.   Вполне   возможно   даже,   что    моя    информация    будет
дискредитирована, и никто ее не востребует. Трудно  представить,  но...  у
нас так много бюрократов, которые утверждают, что  противник  не  причинит
нам никакого вреда... А Брехдан Айронрид, Господи, но он хоть умен... Я не
мог рисковать. Я  должен  был  поработать  над  этим,  сэр,  чтобы  у  нас
появилась свобода выбора.
     - Вы? - Энрике вскинул брови. - Энсин Доминик Флэндри, один, без  без
чьей-либо помощи?
     - Да, сэр! Вы же обладаете свободой выбора, не так ли? Я имею в виду,
что когда возникает чрезвычайная ситуация, вы можете  принять  необходимые
меры без предварительного запроса в штаб-квартиру. Можете?
     - Конечно. Свидетельство тому - бои в  атмосфере.  -  Энрике  подался
вперед, забывая о том, что становится смешным.
     - Итак, сэр,  это  чрезвычайная  ситуация.  Вы  обязаны  поддерживать
дружеские отношения с курсовикянами. Но вы же видите, что  я  землянин,  о
котором они беспокоятся. У них так устроен мозг. Они варвары и привыкли  к
личному лидерству, сэр, для них далекое правительство - не  правительство.
Они чувствуют по отношению ко  мне  что-то  вроде  кровной  привязанности.
Поэтому, чтобы  сохранить  альянс,  вам  нужно  сотрудничать  со  мной.  Я
ренегат, но вы должны...
     - И что?
     - А то, что если вы не пошлете разведывательный корабль в  космос,  я
скажу, чтобы Сестринство расторгло союз.
     - Что? - Энрике вздрогнул.
     - Драгойка ощетинилась.
     - Я буду саботировать все попытки  Земли,  -  сказал  Флэндри.  -  Ей
нечего делать на Старкаде, нас заманили в ловушку,  обманули,  запугали  и
поставили  клеймо.  Когда  вы   представите   физические   характеристики,
фотографии, измерения, мы все поедем домой. Черт возьми, я  ставлю  восемь
против одного, что и мерсеяне поедут домой, как только вы сообщите старине
Рунею, что вами сделано. Конечно, сначала отправьте курьера  -  убедиться,
что он не использует свои боевые корабли, чтобы уничтожить  нас.  А  потом
позвоните и скажите ему.
     - В этой системе нет ни одной боевой единицы землян.
     - Флэндри ухмыльнулся. Кровь его кипела.
     - Сэр, я не  верю,  что  Империя  настолько  глупа.  Должны  же  быть
какие-то меры предосторожности против неожиданного размещения  мерсеянских
войск. По крайней мере несколько боевых кораблей  на  внешней  орбите.  Мы
может отправить на них людей. Они вряд ли догадаются,  что  это  еще  один
корабль отправляется на Землю. Правильно?
     - Ну,  -  Энрике  поднялся.  Драгойка  осталась  сидеть,  но  сжимала
рукоятку меча. - Вы еще не открыли свою великую тайну, - заявил адмирал.
     Флэндри произнес цифры.
     Энрике стоял прямой, как тотемный столб.
     - Это все?
     - Да, сэр, все, что было нужно.
     - Как вы это интерпретируете?
     Флэндри рассказал ему. Энрике очень долго молчал. В Аллее Шив ворчали
тигерийцы. Он повернулся, подошел к окну,  посмотрел  вниз,  затем  поднял
глаза к небу.
     - Вы верите этому? - спросил он совершенно спокойно.
     - Да, сэр, - ответил Флэндри. - Я не могу придумать иной версии, а  у
меня было достаточно времени на размышления. Готов поручиться головой.
     - Энрике повернулся к нему.
     - Готовы?
     - Собственно говоря, я это и делаю, сэр.
     - Допустим, я распоряжусь послать разведку. Как вы  утверждаете,  нет
никакой уверенности, что  она  не  наткнется  на  мерсеянские  пикеты.  Вы
полетите?
     - В голове у Флэндри зашумело.
     - Да, сэр! - выкрикнул он.
     - Хм. Вы до такой степени правдивы со мной? Впрочем, эта ваша поездка
вполне  разумна,  учитывая  специальный  опыт,  который  может   оказаться
полезным. Хотя, если вы не вернетесь сюда, нас ждут неприятности.
     - Вам бы не понадобились больше  Курсовики,  -  сказал  Флэндри.  Его
начало трясти.
     - Если вы правы в своих суждениях и  искренни,  -  Энрике  стоял  без
движения еще некоторое время. Тишина угнетала все больше и больше.  И  тут
он сказал все сразу: - Очень хорошо, энсин Флэндри. Обвинения  против  вас
приостанавливаются, и вы временно  переходите  под  мое  командование.  Вы
вернетесь в Хайпорт со мной и будете ожидать дальнейших приказов.
     Флэндри отдал честь. Радость пела в нем.
     - Да, сэр!
     Драгойка поднялась.
     - Что вы  говорили,  Домманик?  -  спросила  она  заинтересованно.  -
Извините меня, сэр, но я должен  ей  все  рассказать  по-курсовикянски.  -
Недоразумение разрешилось, Драгойка, во всяком случае, на какое-то  время.
Я уезжаю с моим адмиралом.
     - Хо... - она опустила глаза. - А что потом?
     - Ну что потом... мы отправимся на летающем корабле  в  бой,  который
может положить конец всей  этой  войне.  Ты  сомневаешься  в  благородстве
адмирала?
     - Да нет, может быть, я не права. Конечно, в Сестринстве  кое-кто  не
доверяет, подозревает  тут  какую-то  хитрость,  а  простой  народ  -  тем
более... Нас с тобой связывает кровь. Я думаю, было бы лучше,  если  бы  я
тоже поехала. Таким образом, будет живой залог.
     - Но... но...
     - Это ведь и ваша война, - сказала Драгойка, - неужели никто  из  нас
не примет участия? - Она опять посмотрела на него. - От имени  Сестринства
и от себя лично я требую того, что положено мне по праву. Ты не уедешь без
меня.
     - Что за проблемы? - рявкнул Энрике.
     Попытки Флэндри объяснить были беспомощны.

                                    17

     Имперская эскадрилья развернулась  и  набрала  скорость.  Для  такого
броска во тьму это было небольшое войско.  В  середине  шел  "Сабик",  его
обычно называли карманным  линкором  класса  "Звезда".  Он  был  старым  и
изношенным. Прежде чем снять с орбиты, его перевели  на  Саксо.  Никто  не
ожидал увидеть старца снова в строю. Сбоку  от  него  шли  легкий  крейсер
"Умбриэль", такой  же  потрепанный,  и  истребители  "Антарктика",  "Новая
Бразилия",  "Земля  Мэрдока".  Два  разведывательных  корабля   "Энке"   и
"Икея-Секи"  не  считались  боевыми  единицами,  у  них  было   по   одной
энергетической пушке, которые применялись обычно только  против  самолета.
Их главное преимущество заключалось в  скорости  и  маневренности.  Однако
именно на них возложили основную задачу. Остальным предстояло помогать им.
Приказ был подписан адмиралом Энрике.
     Сначала эскадрилья летела на гравитике. Расстояние, которое ей  нужно
было  пересечь,  измерялось  несколькими  световыми  днями  -  в  общем-то
ничтожное, если лететь на сверхпередаче, но огромное при обычной скорости.
Однако мерсеяне смогут уловить неожиданное  распространение  следов  волн,
исходящих с внешней орбиты. У  них  возникнет  подозрение.  А  их  силы  в
системе Саксо, не говоря уже о тех, что могли  поджидать  землян  впереди,
были вполне сравнимы с командой капитана  Эйнарсена.  Он  решил  осторожно
пройти этот путь.
     Но двадцать четыре часа истекли без инцидента, и он  приказал  "Новой
Бразилии" направиться к месту назначения на  сверхсветовой  скорости.  При
первых признаках неприятеля она должна была вернуться обратно.
     Флэндри и Драгойка  сидели  в  офицерской  кают-компании  "Сабика"  с
младшим лейтенантом Сергеем Карамзиным, свободным от вахты. Как и  все  на
корабле, он был рад видеть новые лица и услышать какие-нибудь  новости  из
Вселенной.
     - Почти год на станции! Целый год вылетел из жизни. И пролетел совсем
не быстро, как вы понимаете. Такое ощущение,  что  прошло  десять  лет,  -
сказал он.
     Флэндри  окинул  взглядом  кают-компанию.  Ей  пытались  придать  уют
картинами и домашними шторами. Попытка оказалась не очень успешной. Теперь
каюту оживлял гул двигателей, низкий и глубокий, и тонкий  запах  масла  в
циркулирующем воздухе. Флэндри  не  хотелось  даже  думать,  какой  Сергею
казалась эта обстановка после года  пребывания  на  орбите,  когда  ровным
счетом ничего не происходило. У Драгойки,  конечно,  были  противоположные
ощущения - корабль поражал ее своим блеском,  приводил  в  замешательство,
испуг и в то же время очаровывал. Никогда она не видела такого  чуда!  Она
сидела в кресле, глаза ее бегали вокруг, мех торчал как намагниченный...
     - Ты получил заменители? - спросил Флэндри, - псевдосенсорные вводы и
прочее?
     - Конечно, - ответил Карамзин, - камбуз тоже хорош. Но в общем-то это
только средство, избавляющее от выхода из штопора. - Юные черты  его  лица
омрачились. - Я очень надеюсь, что мы встретим сопротивление.
     - А я встретил столько сопротивления, - сказал Флэндри, - что мне его
еще надолго хватит.
     Он прикурил от зажигалки. Ему было непривычно снова  ощущать  себя  в
мундире небесной голубизны с эмблемами ракетного пламени  на  плечах,  без
бластера на поясе - он был вновь  на  корабле,  где  царили  дисциплина  и
традиции. Хотя у него уже не было уверенности, что это ему нравится.
     По крайней  мере  в  его  положении  ощущалась  какая-то  непривычная
новизна. Капитан Эйнарсен был в  шоке,  когда  на  его  корабле  появилась
Драгойка - существо из каменного века. Однако приказ Энрике был совершенно
ясен.
     Это была женщина-ураган, настоящая, чтобы ее взяли с собой, способная
причинить массу неприятностей, если ей  не  потакали.  Энсин  Флэндри  был
назначен "офицером связи", а с глазу на глаз ему было сказано, что если он
не нейтрализует дикарку, его разжалуют в рядовые  (никто  не  намекнул  ни
словом, что формально он арестован. Эйнарсен получил сводку,  но  посчитал
опасным информировать  своих  людей  о  том,  что  мерсеяне  останавливали
корабли земля, и сообщение Энрике прояснило ситуацию).
     Как мог в свои девятнадцать лет  Флэндри  оказать  им  сопротивление,
убеждая, что женщина-ураган в действительности знакома с астрономией и что
ее нужно держать в курсе  событий?..  Таким  образом,  ему  было  поручено
держать связь с мостиком.
     Он ощущал внутреннюю напряженность, ожидая,  что  известия  о  "Новой
Бразилии" должны прийти с минуты на минуту.
     - Прошу  прощения,  -  перебила  его  мысли  Драгойка.  -  Я   должна
сходить... как это у вас называется... в носовую часть. - Она считала  сие
приспособление самым забавным на корабле.
     Карамзин посмотрел ей вслед. Шлем не мешал ее гибкой походке. Сложнее
было уложить внутрь ее гриву. Все остальное одеяние  состояло  из  меча  и
кинжала.
     - Вот это да! - пробормотал Карамзин. - Что за формы! Какова?
     - Будь добр, не говори так о ней, - резко сказал Флэндри.
     - Что? Я не хотел ее обидеть, она ведь просто ксенос.
     - Она - мой друг и стоит сотни имперских телок. И то, с чем ей вскоре
придется столкнуться и что пережить...
     Карамзин перегнулся через стол.
     - Как это  понять?  Что  у  нас  за  рейс?  По  моим  предположениям,
крокодильи  хвосты   что-то   устраивают   в   космосе,   мы   должны   им
воспрепятствовать, а больше нам ничего не говорят.
     - И я не могу сказать.
     - Но мне не приказывали перестать  думать.  Похоже,  что  Старкадское
предприятие лишь отвлекающий маневр. Они разожгут здесь  войну,  втянут  в
нее наши войска, затем - бац, ударят совсем в другом месте.
     Флэндри выпустил кольцо дыма:
     - Может быть.
     "Жаль, что я не могу рассказать тебе - не положено знать это, -  хотя
по справедливости тебе надо бы знать!"
     - А на что похож Старкад? У нас в инструкциях мало сказано о нем.
     - Ну... - Флэндри подыскивал слова, но все они в лучшем  случае  были
бесцветными, не способными передать живые ощущения, -  белый  рассвет  над
волнующим морем. Медленные тяжелые волны, ветры, шумящие на  склонах  гор,
покрытых лесами, старый  и  гордый  город,  очарование  таинственного  дна
океана, две смелые расы, миллионы лет формирования  планеты,  огромной  ее
поверхности... - Он пытался передать это, когда  вернулась  Драгойка.  Она
тихо села и стала наблюдать за  ним.  -  И...  э-э-э...  очень  любопытная
культура палеолита на острове, который они называют Раядан...
     Завыла сирена.
     Карамзин первый выскочил в дверь. Топот  ног,  звон  металла,  крики,
резкие звуки  "гоп-гоп-гоп"  отдавались  эхом  в  разных  концах  длинного
корабля. Драгойка сняла с плеча меч.
     - Что случилось? - спросила она.
     - Боевые станции, - Флэндри спохватился, что говорит по-английски.  -
Замечен неприятель...
     - Где он?
     - Там, оставь свое железо. Сила и мужество не  помогут  тебе  сейчас.
Пойдем, - Флэндри вывел ее в коридор.
     Они  пробирались  среди  людей,  ринувшихся  к  своим  постам.  Возле
навигационного  мостика  находилась  комната   с   планетарными   схемами,
полностью  оснащенная  для  аудиовизуальной  многосторонней  связи.   Было
решено, что  ее  предоставят  Драгойке  и  присматривающему  за  ней.  Два
космических  костюма  висели   наготове.   Один   был   приспособлен   для
использования на Старкаде. Драгойка приобрела кое-какие навыки обращения с
ним по пути в эскадрилью, но Флэндри подумал, что  ему  лучше  помочь  ей,
прежде чем облачиться самому.
     - Это застегивается вот так. А сейчас не  дыши,  пока  мы  не  сменим
воздушный шлем... И зачем ты поехала?
     - Я бы не отпустила тебя  одного,  -  сказала  Драгойка,  как  только
закрыли лицевую панель.
     Свою Флэндри оставил открытой, но слышал голос Драгойки в  наушниках.
Их разговор перебила сирена, а вскоре послышался голос:
     - Всем внимание! Всем внимание! Капитану, всем  офицерам  и  составу!
"Новая Бразилия" сообщает, что два корабля включили  сверхпередачу,  когда
она приблизилась к месту назначения. Она возвращается к нам,  и  противник
ее  преследует.  Мы  полетим  вперед.   Приготовиться   к   сверхпередаче.
Приготовиться к бою. Слава Императору!
     Флэндри включил селектор. Поворачивая диск на своей панели, он увидел
космос. Черный и усыпанный звездами, он вращался, пока нарастали квантовые
поля. Сработали компенсаторы, и изображение установилось.  Сейчас  "Сабик"
перешел на сверхсветовую скорость и километры  наматывались  быстрее,  чем
способно  было  уследить  воображение.  Гул  двигателя  отдавался   долгим
урчанием в каждой клетке тела Флэндри.
     - Что это означает? - Драгойка прижалась к нему, ища поддержки.
     Флэндри переключился  на  изображение  колебательного  контура.  Семь
зеленых точек перемещались на фоне звезд.
     - Смотри, это наши корабли, мы вот в этом, большом. -  Появились  две
красные точки. - А  это  враг,  так  близко,  что  мы  можем  указать  его
расположение. М-м-м, посмотри на  их  размеры,  мы  уловили  очень  мощные
двигатели. Я бы сказал, один примерно  такой,  как  наш,  хотя,  возможно,
новее и лучше вооружен. Другой, кажется, тяжелый истребитель.
     - Драгойка захлопала рукавицами. - Это же чудо! - ликующе воскликнула
она.
     - На самом деле это редко  используется,  кроме  тех  случаев,  когда
нужна общая  картина.  Капитан  пользуется  цифрами  и  подсчетами,  минуя
машины.
     Энтузиазм Драгойки сник.
     - Вечно эти машины, - сказала она обеспокоенно. - Я рада, что живу не
в вашем мире, Домманик.
     "Боюсь, что тебе придется, - подумал он. -  Пусть  недолго,  если  мы
останемся жить..."
     Он  бегло  осмотрел  коммуникационный   офис.   Люди   сидели   перед
нагромождением измерительных  приборов,  как  загипнотизированные.  Иногда
кто-нибудь из них касался приборов управления или обменивался  несколькими
словами с соседом. Электромагнитное  радио  не  действовало  за  пределами
корабля, но при включенной сверхпередаче  для  сообщения  информации  было
достаточно  малейшей  модуляции,  "Сабик"  мог  передавать   и   принимать
мгновенно.
     Флэндри наблюдал за человеком, застывшим в кресле. Его руки  дрожали,
когда он оборвал ленту и передал ее офицеру. Тот по селектору  связался  с
командным мостиком. Флэндри выслушал и кивнул.
     - Что происходит? - взмолилась Драгойка.  -  Я  чувствую  себя  здесь
такой одинокой.
     - Т-с-с-с!
     - Объявление! Всем, всем, всем! Внимание! Всем  офицерам  и  составу.
Поступило сообщение, что на орбите-2 шесть  боевых  мерсеянских  кораблей.
Они на сверхпередаче и пытаются воссоединиться  с  двумя  преследователями
"Новой Бразилии". Мы уловили обрывки  связи  между  этими  объектами.  Они
собираются атаковать  нас.  Первый  контакт  предполагается  через  десять
минут. Приготовиться открыть огонь по команде. Состав неприятеля таков...
     Флэндри  показал  контур  Драгойке.  Полдюжины  искр   двигалось   со
светящегося шарика, который был ее планетой.
     -  У  них  один  легкий  крейсер  вроде  нашего  "Умбриэля"  и   пять
истребителей.  Кроме  того,   штурмовой   корабль   и   довольно   тяжелые
истребители.
     - Восемь против  наших  пяти.  -  Усики  поднялись  за  стеклом.  Мех
потрескивал, она перестала походить на  потерявшегося  ребенка  и  сказала
низким густым голосом. - Но мы изловим этих двух, когда они будут одни.
     -  Правильно.  Интересно...  -  Флэндри  попытался  переключиться  на
командный мостик. Он должен быть заблокированным, но, видимо, кто-то забыл
сделать это, и сейчас Флэндри мог смотреть из-за плеча капитана Эйнарсена.
     На экране внешнего коммуникатора был мерсеянин, причем тоже в высоком
чине.
     - ...Запретная зона, - сказал он по-английски, с сильным акцентом.  -
Немедленно поворачивайте обратно.
     - Правительство Его Величества не признает запретов  в  пространстве,
на которое не заявлены права, - сказал Эйнарсен. - Вы препятствуете нам на
свой риск.
     - Куда вы направляетесь? Какова ваша цель?
     - Это вас не касается, Фодайх, моя команда направляется  на  законных
основаниях. Мы пройдем мирно или нам придется драться?
     - Флэндри переводил Драгойке то, что слышал.  Мерсеянин  помолчал,  а
она прошептала:
     - Он, конечно, скажет, чтобы мы проходили, так он сможет  соединиться
с остальными.
     Флэндри потер бровь. В помещении было  жарко,  и  он  взмок  в  своем
костюме.
     - Жаль, что ты родилась не в нашей цивилизации, - сказал он, - у тебя
склад ума, как у служащего Военно-Морской Авиации.
     - Ладно, проходите, - медленно произнес мерсеянин, - я пропускаю вас,
но протестую.
     Флэндри подался вперед и схватился за край стола, сдерживаясь,  чтобы
не закричать Эйнарсену, что тот должен делать.
     Командир землян сказал:
     - Очень хорошо. Но  ввиду  того,  что  другие  корабли  летят,  чтобы
воссоединиться с вашим,  я  вынужден  требовать  от  вас  гарантий  добрых
намерений. Вы должны немедленно направиться на север Галактики  на  полной
скорости, не останавливаясь, пока я не вернусь на Саксо.
     - Возмутительно! Вы не имеете права...
     - У меня есть право ответственности  за  эту  эскадрилью.  Если  ваше
правительство желает выразить протест моему, давайте так и поступим.  Пока
вы не удалитесь, как вам было предложено, я буду  считать  ваши  намерения
враждебными  и  приму  соответствующие  меры.  Мое  почтение,  сэр.  Всего
хорошего.
     - Экран погас.
     Флэндри отключился от ничего не выражавшего лица Эйнарсена  и  дрожал
от возбуждения. Сквозь внутреннюю сумятицу  и  смятение  пробилась  мысль:
"Сдается мне, у старого офицера ничуть не меньше разума, чем у  нахального
энсина".
     Когда он посвятил в ход событий Драгойку, она спокойно сказала:
     - Давай посмотрим на контур.
     - Мерсеяне впереди не обратили внимания на приказ землян.
     Они тем не менее  разошлись  под  углом  в  разные  стороны,  видимо,
надеясь выиграть время, пока не  подойдет  подмога.  Как  загнанный  волк,
"Новая Бразилия"  повернула  на  своего  преследователя.  "Земля  Мэрдока"
быстро направилась к его помощнику. С другой стороны "Умбриэль" и  "Сабик"
устремились по направлению к мерсеянскому линкору. "Антарктика" продолжала
свой путь, как и прежде, прикрывая разведывательные корабли.
     - Начинается, - сказал Флэндри, стиснув зубы. Его первый  космический
бой, как и первая женщина, вселял ужас, смущение и приводил в восторг. Ему
страстно хотелось оказаться в орудийном отсеке. Захлопнув лицевую панель в
шлеме, он переключился на вид за бортом.
     С минуту ничего не было видно, кроме звезд, затем корабль содрогнулся
и загудел. Он произвел залп мощнейшими ракетами, какие  мог  нести  только
линкор. У этих ракет были сверхпередачи и фазовые компьютеры. Он не видел,
достигли ли они цели. Расстояние было все-таки огромным. Где-то поблизости
раздались взрывы. Огромные шаровые молнии вырастали на глазах,  вспыхивали
и исчезали. Если бы экран  мог  передать  их  действительную  силу,  глаза
Флэндри тотчас бы расплавились; даже сквозь безвоздушное  пространство  он
ощутил газовый удар. Пол ходил ходуном под ними и корпус гудел.
     - Что это такое? - крикнула Драгойка.
     - Враг выстрелил в нас.  Нам  удалось  перехватить  и  уничтожить  их
ракеты своими. Смотри сюда.  -  На  экране  что-то  тонкое,  металлическое
беспокойно двигалось взад и вперед. - Она ищет  свою  цель.  Мы  выпустили
таких целую кучу.
     Вновь и вновь раздавались взрывы. Один из них чуть не сбил Флэндри  с
ног. У него зазвенело в ушах. Он настроился на  аварийный  контроль.  Удар
был так силен, что повредил корпус. Перегородки  блокировали  этот  отсек.
Орудийная башня была уничтожена, и  ее  команду  разорвало  на  куски.  Но
другая, находящаяся рядом, доложила о своей готовности продолжать бой.  За
плотной  физической  и   электромагнитной   защитой   ее   люди   получили
несмертельную дозу радиации (если, конечно, в течение дня им будет оказана
медицинская помощь). Они остались на своих постах.
     Флэндри еще раз проверил колебательный контур.
     Быстрее всех кораблей "Умбриэль"  догнал  своего  гигантского  врага;
когда поля соприкоснулись, он вышел из фазы, как  раз  на  столько,  чтобы
быть неуязвимым и чтобы его дополнительная  масса  не  служила  балластом.
Мерсеянин, должно быть, пытался попасть в фазу и уничтожить его... но нет,
тут подоспел "Сабик"!
     Генераторы были настолько мощными, что распространили  свои  поля  на
данный радиус. Когда они только вступили  в  контакт,  неприятель  казался
игрушкой, затерянной среди  бесчисленных  звезд.  Но  он  рос  на  экране,
превращаясь  в  акулу,  кита,  стального  Левиафана,  синевато-серого   от
освещения, увешанного оружием.
     Этот бой вели не живые существа. Совсем нет! Они  только  обслуживали
орудия, присматривали за  машинами  и  умирали.  Когда  встречались  такие
массы,  напряженности  и  скорости,  роботы  одерживали  верх  над  живыми
существами. Ракета состязалась в скорости  с  ракетой.  Компьютер  мерился
разумом с  компьютером  в  причудливом  и  сверхъестественном  танце  фаз.
Группки людей и мерсеян управляли бластерными пушками,  запускали  ракеты,
жгли, резали металл, как масло ножом. Но  их  шансы  нанести  существенный
вред в столь короткое время были малы. Огонь  заполнил  просторы  космоса.
Гром  сотрясал  корпуса  кораблей.  Пол  ходил  ходуном,  балки   гнулись,
электроды плавились. Флэндри и  Драгойку  взрывом  швырнуло  на  пол.  Они
лежали в объятиях друг друга, оглушенные, все в синяках,  истекая  кровью,
пока бесновался "шторм".
     Вскоре он стих.
     Медленно, нерешительно поднялись они  на  ноги.  Крики,  доносившиеся
снаружи, говорили о том, что их барабанные перепонки остались целы.  Дверь
осела, и через нее клубами шел  дым.  Громыхали  химические  огнетушители.
Кто-то искаженным от боли голосом звал врача.
     Экраны еще работали. Флэндри увидел мельком  "Умбриэль",  прежде  чем
относительная скорость сделала его невидимым. Носовая часть  корабля  была
изуродована, ствол орудия  изогнут  на  девяносто  градусов,  и  электроды
напоминали застывшую морскую пену. Но он еще действовал.  Так  же,  как  и
"Сабик".
     Флэндри  смотрел  и  слушал  некоторое   время,   прежде   чем   смог
воспроизвести Драгойке всю картину.
     - Мы их сбили. Наши два истребителя славно поработали  с  неприятелем
без особого ущерба для себя. А мы сами пробиты в  нескольких  местах.  Три
орудия и ракетная пушка выведены из строя.  Несколько  линий,  ведущих  из
основного компьютерного банка, перерезаны. Мы пользуемся  вспомогательными
генераторами,  пока  инженеры  пытаться  починить  основной,   повреждения
довольно значительные. Но мы вроде боеспособны.
     - Что стало с кораблем, с которым мы сражались?
     - Мы влепили боеголовку ему  в  самую  середину.  Одна  мегатонна,  я
думаю... Нет, ты, наверное, не знаешь ничего об этом, не так ли? В  общем,
он превратился в пыль и газ.
     Эскадрилья воссоединилась  и  продолжила  свой  путь.  Два  маленьких
зеленых пятнышка на контуре отделились и устремились вперед.
     - Видишь? Это наши разведчики! Мы будем видеть их на экране, пока они
выполняют свою задачу. Это означает, что мы должны  будем  принять  бой  с
мерсеянами, направляющимися с Саксо.
     - Шестеро против наших пяти, - подсчитала Драгойка. - Что  ж,  разрыв
уменьшается. И потом, наш корабль больше, чем те, что остались у них.
     Флэндри смотрел, как зеленые огоньки расчленяются. Его  задачей  было
не дать хотя бы одной красной искорке прорваться и атаковать  разведчиков.
Это привело бы к их полному уничтожению, но... да,  очевидно,  командующий
мерсеян закрепил по одному истребителю за каждым  истребителем  Эйнарсена.
Таким образом, у него оставались крейсер и два истребителя против "Сабика"
и "Умбриэля", причем последние были наполовину искалечены, в то время  как
истребители врага находились в отличном состоянии.
     - Я бы и сам назвал силы равными, - сказал Флэндри. - Это уже хорошо.
Если мы  можем  продержаться  в  течение...  пары  часов,  я  думаю...  мы
справимся с поставленной задачей.
     - А что это такое, Домманик? Ты говорил здесь о  какой-то  угрозе.  -
Драгойка взяла его за плечи. - Ты мне не можешь сказать?
     Конечно, он мог ей сказать, не нарушая при этом тайны, которая уже не
имела значения. Но не хотел. Он попытался отвлечь ее внимание  в  надежде,
что бой возобновится прежде, чем она поймет его хитрость.
     - Что ж, - сказал  он,  -  у  нас  есть  новые  сведения  о...  цели.
Разведчики должны  подойти  к  ней,  разузнать,  какова  она  из  себя,  и
определить... курс. Делают они  это  очень  интересно:  удаляются  от  нее
быстрее света, поэтому могут заснять ее не там, где она находится в данный
момент,  а  там,  где  была  в  различные  периоды  в  прошлом.  Поскольку
разведчики знают,  куда  смотреть,  их  инструменты  могут  определить  ее
положение на расстоянии более светового года. На этом основании они  могут
легко подсчитать, как она будет двигаться в течение  следующих  нескольких
лет.
     Вновь ужас отразился в ее глазах.
     - Они могут проникать во время? - прошептала она. - В прошлое  с  его
духами? Вы, ваз-земляне, слишком  много  себе  позволяете.  Однажды  ночью
скрытые силы низвергнут на вас свой гнев.
     Он закусил губу и опомнился от боли. Губа распухла от того, что когда
его отбросило взрывом, он ударился лицом о свой микрофон.
     - Я часто удивляюсь, почему этого не произошло, Драгойка. Но  что  мы
можем поделать? Наш путь был начертан много веков назад, до того,  как  мы
покинули свой родной мир, и дороги назад нет.
     - Тогда... вы продвигаетесь вперед очень смело. -  Она  потянулась  в
своем скафандре. - Я бы тоже могла. Скажи мне, что это за  штука,  которую
вы преследуете во времени?
     - Это... - Внезапно корабль вздрогнул. Раздался  грохот.  -  Выпущены
ракеты! Мы открыли огонь!
     Еще залп!  И  еще!  Эйнарсен,  должно  быть,  расстреливал  последнее
сверхскоростное оружие из обойм. Если нет, все равно никто из его нынешних
врагов не в состоянии нанести подобный ответный удар.
     Флэндри видел в контуре, как мерсеянские  истребители  рассыпались  в
разные стороны. Они могли только попытаться увернуться от этих  убийц  или
сменить фазу, если произошел контакт полей. Когда  боевой  порядок  врагов
рассыпался, "Земля Мэрдока"  и  "Антарктика"  объединились  против  одного
вражеского корабля такого же  класса.  Их  перестрелка  из  энергетических
ушек, орудий и малых ракет была не такой  быстрой  и,  может  быть,  более
грубой,  чем  почти  абстрактная  схватка  между  двумя  основными  полями
кораблей, но в каком-то смысле более человечной.
     Залпы прекратились. Драгойка закричала:
     - Смотри, Домманик! Красный огонек погас! Вон! Первая кровь!
     - Да... да, мы сбили истребитель. Ого-го-го!
     Об этом было  тотчас  объявлено  по  селектору,  и  послышались  едва
уловимые радостные возгласы тех, у  кого  все  еще  были  открыты  лицевые
панели на шлемах.
     От  остальных  ракет  неприятеля  землянам,  должно   быть,   удалось
уклониться или отразить их, и теперь  ракеты  самоуничтожались,  чтобы  не
превратиться в угрозу навигации. Макс Абрамс  называл  это  обнадеживающим
знаком.
     Однако  другой  мерсеянский  корабль  спешил  на  помощь  тому,   что
схватился с двумя землянами, в то время  как  "Новая  Бразилия"  и  третье
вражеское судно готовились к бою между собой. Искалеченный "Умбриэль"  шел
на перехват тяжелого крейсера  и  его  сопровождающего.  Они  направлялись
прямо к поврежденному "Сабику", который зализывал раны в ожидании врага.
     Освещение  замигало  и  погасло.  Через  некоторое  время  оно  вновь
зажглось,  но  очень  тускло.  Видимо,  были  какие-то  повреждения  и   в
дополнительном генераторе. А Флэндри (проклятье,  проклятье,  проклятье!),
бессильному что-либо делать, оставалось только смотреть в этот контур!
     От крейсера отделился его сопровождающий и устремился  к  "Умбриэлю",
чтобы сдержать его. Флэндри стиснул зубы так, что челюстям стало больно.
     - Зеленокожие видят наши слабости, - сказал он. -  Они  рассчитывают,
что крейсер одолеет нас. И, может, это им удастся.
     Красное наползало на зеленое.
     - Приготовиться к бою в прямой фазе, - объявили по селектору.
     - Что это означает? - спросила Драгойка.
     - Мы не можем маневрировать, пока не наладят одну машину.  -  Флэндри
чуть было не сказал по-курсовикянски, что  смена  фазы  невозможна.  -  Мы
вынуждены сидеть и отстреливаться.
     Но "Сабик" вовсе не был  бескрылой  птицей.  Он  мог  возвратиться  к
предсветовой скорости, хотя это был маневр отчаяния. Чтобы  нанести  ущерб
врагу на сверхсветовой скорости, нужно быть в  одной  фазе  с  ним.  Таким
образом, оба корабля оказывались в равной  степени  уязвимыми.  Но  сейчас
крейсер обладал дополнительной возможностью уклониться от огня противника.
У "Сабика" же не было никакой защиты, кроме антиракет. Причем,  если  быть
точным, у него их было больше, чем у противника.
     Это походило на подготовку к футбольному матчу.
     - Произведен контакт гиперполей, -  передали  по  селектору.  -  Всем
орудиям вести одиночный огонь.
     Флэндри переключился на внешний обзор. Мерсеянин шел зигзагами  среди
звезд. Иногда он исчезал, но непременно появлялся вновь.  Это  было  чисто
космическое судно, раздутое посередине, словно сдвоенная груша. В звездном
свете  легко  было  различить  его  вооружение...   В   дыхании   Драгойки
послышались шипящие звуки.
     Гигант выстрелил. Раздался такой невероятный шум,  что  перекрыл  рев
двигателей,  а  перегородки  разлетелись  в  разные  стороны.   Перекрытия
обрушились на Флэндри. Он провалился в кромешную  тьму.  Спустя  несколько
минут Флэндри пришел в  сознание,  но  продолжал  падать  в  вечность,  во
мрак...
     "Нет, не может быть", - подумал он сквозь звон в ушах.
     Освещение погасло, гравитаторы  отключились...  Он  плыл  свободно  в
вырывавшемся с шумом воздухе. Кровь из носа образовала  шаровидные  капли,
которые в невесомости грозили задушить его. Он всасывал их и проглатывал.
     - Драгойка! - крикнул он скрипучим голосом. - Драгойка!
     Луч света на ее шлеме скользнул во тьме. Саму ее едва было  видно,  а
голос был чистым и звонким:
     - Домманик, ты жив? Что случилось? Вот моря рука!
     - Прямое попадание в нас. -  Он  осмотрел  себя,  ощупал  все  члены,
почувствовал острую боль в теле, но с  радостью  убедился,  что  серьезных
повреждений нет. Что ж! Скафандр ведь и  предназначался  для  того,  чтобы
смягчать удары! - Здесь ничто не работает, поэтому  я  не  знаю,  в  каком
состоянии  корабль,  надо  попытаться  узнать.  Да,   держись   за   меня.
Отталкивайся от предметов, только не очень  сильно.  Как  будто  плаваешь.
Тебя не тошнит?
     - Нет, я чувствую себя как во  сне,  больше  ничего.  -  Она  освоила
технику быстрого передвижения в невесомости.
     Они выбрались в коридор. Неяркий свет ламп выхватывал тусклые пятна в
кромешной тьме.  Ребра  каркаса  торчали  позади  изогнутых,  искореженных
панелей. Половина людей в скафандрах  плавала  в  облаках  крови.  Флэндри
приходилось стирать ее со шлема. Радио молчало. Было тихо, как в могиле.
     Ядерная боеголовка, видимо, не была очень большой, но там,  куда  она
попала, все оказалось полностью разрушенным. В других местах силовые поля,
перегородки, экраны, отходные линии, как смогли, защитили  корабль.  Таким
образом Флэндри и Драгойка остались в живых. Остался  ли  еще  кто-нибудь?
Флэндри беспрестанно звал, но не получал ответа.
     Перед  ним  зияла  дыра,  заполненная  звездами.  Он  велел  Драгойке
остаться, а сам полетел вперед на импеллер.  Саксо  -  почти  самая  яркая
звезда  из  бриллиантовой  россыпи,  окружающей   ее,   проходила   сквозь
призрачную   арку   Млечного   Пути.   Света   было   достаточно,    чтобы
ориентироваться. К счастью, обломок  корабля,  из  которого  он  выбрался,
двигался медленно, иначе  его,  а  может  быть,  и  ее  ослабили  бы  силы
Кориолиса. Башня  с  энергетической  пушкой  выглядела  невредимой.  Вдали
беспорядочно летали большие осколки, уродливые на фоне прозрачных небес.
     Он включил радио, выбравшись за пределы экранирующего  металлического
корпуса. Когда  не  стало  вспомогательных  моторов,  "Сабик"  вернулся  в
прежнее положение.
     - Энсин Флэндри из секции 4. Ответьте кто-нибудь. Ответьте. Ответьте.
     Среди шума космических полей раздался голос:
     - Командующий Ранджит Сингх, секция 2. Я принимаю командование,  пока
старший офицер не придет в себя. Доложите о своем состоянии.
     Флэндри все объяснил.
     - Нам присоединиться к вам, сэр? - закончил он.
     - Нет, осмотрите вашу пушку. Доложите, в каком она состоянии. Если  в
рабочем, воспользуйтесь ею.
     - Но, сэр, мы повреждены. Крейсер ушел  сражаться  куда-то  в  другое
место. Никто не будет с нами связываться.
     - Это еще не ясно,  энсин.  Если  в  ходе  битвы  высвободится  судно
противника, он захочет удостовериться  в  нашей  гибели.  Отправляйтесь  к
орудию.
     - Слушаюсь, сэр!
     - В орудийном отсеке плавали мертвые тела. Трупы не были  изуродованы
- должно быть, всего два-три смертоносных рентгена прорвались  сквозь  всю
защиту. Флэндри и Драгойка отпустили их скитаться в  космосе.  Пока  трупы
исчезали среди звезд, она пела им Песнь Скорби.
     "Я бы не возражал против такого прощания", - подумал он.
     Орудие  можно  было  использовать.  Флэндри  показал  Драгойке,   как
пользоваться аварийным  ручным  управлением.  Они  сменяли  друг  друга  у
гидравлической системы наведения и штурвала, перезаряжающего аккумуляторы,
с помощью которых пушка приводилась в действие  (Драгойка  была  такой  же
сильной, как и он), и... ждали.
     - Никогда не думала, что умру в подобном месте, - сказала она,  -  но
смерть придет ко мне в бою, да  еще  когда  рядом  со  мной  замечательный
товарищ. Сколько можно было рассказать в Краю Потусторонних Деревьев!
     - Может быть, мы еще останемся живы, - сказал он.
     Звездный свет озарил улыбку на его испачканном кровью лице.
     - Не надо себя обманывать. Это недостойно!
     - Недостойно! Я просто не уйду отсюда, пока жив.
     - Понимаю. Может, это и сделало вас, землян, великими.
     Появился мерсеянский истребитель. "Умбриэль",  сражавшийся  с  сильно
поврежденным вражеским крейсером, окончательно  разбил  его.  "Антарктика"
была выведена из строя и ждала, пока ее починят, "Земля Мэрдока" тоже была
разрушена, но на их  счету  имелось  два  неприятельских  корабля.  "Новая
Бразилия"  еще  вела  дуэль  с  третьим.  У   четвертого   был   поврежден
переключатель сверхпередачи.  Пока  инженеры,  обливаясь  потом,  пытались
исправить поломку (что заняло бы  не  меньше  часа!),  сверхскорость  была
сравнительно небольшой, любое  судно  в  лучшем  состоянии  могло  стереть
корабль с лица Вселенной. Его капитан решил отправиться туда,  где  летали
осколки "Сабика", чтобы распотрошить их до конца, поскольку  общий  приказ
гласил, что никто, кроме мерсеян, не может войти в этот район  и  остаться
живым.
     Истребитель приближался. У него кончились ракеты, но  еще  оставались
огнеметы и обычные  снаряды.  Основная  часть  разбитого  корпуса  линкора
выдержала удар, вспыхнула, но "Сабик" нанес мощный контрудар.
     - У-у-у! - Драгойка издала  ликующий  вопль.  Она  дьявольски  быстро
крутила штурвал. Флэндри кинулся  в  орудию.  Оно  раскачивалось.  Остаток
корпуса вращался  в  обратном  направлении.  Он  отрегулировал  его,  взял
истребитель в перекрестье прицела и нажал на спуск.
     Конденсаторы  отдали  свой  заряд.  Их   энергетический   запас   был
ограничен. Поэтому пришлось наводить вручную, чтобы сохранить  каждый  эрг
для атаки. Пушка выплюнула пламя на многие километры. Сталь  расплавилась.
У  корабля  открылась  "рана".  Воздух   устремился   наружу,   белый   от
конденсированных водяных паров.
     Истребитель рванулся назад. Флэндри последовал за ним, направив луч в
ту же точку. Остальные четыре секции "Сабика" изрыгали смерть.
     - Ну, парень, - пробубнил Флэндри, - поймал ты тигерийца за хвост.
     Вращение корабля безжалостно уводило Флэндри  от  цели,  пока  он  не
потерял ее из виду. Раздраженный, он сидел и  ждал.  Когда  он  вновь  мог
целиться, истребитель был уже очень далеко и успел превратить в  газ  одну
из секций корабля. Но остальные продолжали сражаться. Флэндри  присоединил
к их лучам свой. Истребитель отходил по гравитику. Почему  он  не  включил
сверхпередачу и не убрался отсюда к чертям? Вероятно, не мог. Флэндри ведь
сам стрелял по его генератору квантового поля. Он мог  попасть  и  вывести
его из строя.
     - Курсовики! -  пронзительно  вопила  Драгойка  у  штурвала.  -  Всем
стрелкам! Огонь! За Дженьевар ва-Радовик!
     - На них разворачивалось орудие. Он видел его.  На  таком  расстоянии
оно было маленьким, тонким, но опасным. Он прицелился. Его огонь расплавил
ствол неприятельского орудия.
     Истребитель поспешно удалялся. И вдруг  неожиданно  появилась  "Новая
Бразилия". Флэндри вскочил со  своего  места,  привлек  к  себе  Драгойку,
прижался лицевой панелью к ее груди и закрыл глаза.  Когда  он  открыл  их
вновь, вот мерсеянина остались раскаленные добела метеориты.
     Они обнялись, неуклюжие в своих скафандрах.

     "Умбриэль",   "Антарктика"   и   "Новая    Бразилия",    истерзанные,
искалеченные, покрытые ужасными ранами, населенные призраками умерших,  но
с победой (с победой!) приближались к  планете.  Разведывательные  корабли
давно уже закончили свою работу и отправились в сторону  Империи.  Ранджит
Сингх окинул благодарным взглядом своих людей.
     Флэндри и Драгойка  стояли  вместе  с  ним  на  крейсерском  мостике.
Планета заполнила экран переднего обзора. Она была  чуть  больше  Луны  и,
подобно спутнику земли, также лишена воздуха,  воды,  жизни.  Все  это  за
миллиарды лет ушло в космос. Над пепельными долинами  горы  оскалили  свои
клыки на звезды. Бесплодная,  пустая,  слепая,  как  череп,  эта  бродяжка
скиталась в поисках своей судьбы.
     - Одинокая планета, - выдохнул капитан. - Одинокая планета,  лишенная
светила.
     - Все кончено, сэр, - сказал Флэндри. Усталость  пульсировала  в  нем
огромными мягкими волнами. "Уснуть... уснуть, быть может, видеть сны..."
     - Ее орбита ведет к столкновению с Саксо. Это произойдет  через  пять
лет.  Такая  большая  масса,  летящая  из  бесконечности,  несет   энергию
трехлетней звездной радиации, которая в течение нескольких  секунд  должна
как-то разрядиться. А Саксо - это F5 и недолговечна, так  как  менее,  чем
через  бегагод,  начнет  расширяться.  Нестабильность  уже,  должно  быть,
нарастает. Удар - и Саксо станет новой звездой. Взрыв.
     - А наш флот...
     - Да, сэр. А что еще? Это невероятно до жути. Межзвездные  расстояния
так велики. Но Вселенная все же больше. Неважно,  какова  вероятность,  но
все, что возможно, должно когда-нибудь случиться. Это как раз один из  тех
случаев.  Мерсеянские  исследователи  случайно  вычислили  дату.   Брехдан
понимал, что это означает. Он мог разжечь конфликт  на  Старкаде,  шаг  за
шагом  развивать  и  направлять  его,  придерживаясь  графика,  пока  наши
основные силы не будут отправлены туда как раз перед взрывом. Мы  вряд  ли
увидели бы виновника своей гибели. Он движется вне эклиптики. У него очень
низкое альбедо, и ближе к концу он затеряется в  резком  свете  Саксо.  Он
будет лететь со скоростью более семисот километров в секунду. Да мы  и  не
стали  бы  смотреть  в  этом  направлении.  Все  наше  внимание  было   бы
сконцентрировано на войсках Брехдана.  А  они  после  того,  как  капитаны
вскрыли  бы  свои  приказы,  точно  бы  знали,  когда  нужно  умчаться   в
сверхпередаче. Что касается наших... начальная  радиация  распространяется
со скоростью света, она убила бы экипажи прежде,  чем  они  узнали  бы  об
этом. Через час или позже первая волна  газа  превратила  бы  в  пар  наши
корабли. Империя была бы искалечена, и мерсеяне могли бы войти в нее.  Вот
почему на Старкаде война.
     Ранджит Сингх держал свою бороду. Казалось,  боль  делала  его  более
сильным.
     - Можем ли мы что-нибудь сделать?  Например,  внедрить  бомбу,  чтобы
разорвать на куски этот объект?
     - Не знаю, сэр, без подготовки - вряд  ли.  Я  думаю,  слишком  много
осколков останется и, в основном,  на  том  же  пути.  Конечно,  мы  можем
эвакуировать Старкад. Есть и другие планеты...
     - Да, мы можем это сделать.
     - Ну, теперь-то ты мне объяснишь? - спросила Драгойка.
     Флэндри рассказал ей. Он не думал, что она может так плакать.

                                    18

     В Хайпорте было все спокойно, люди сновали по пыльным  улицам,  ждали
приказов и страстно стремились домой. Смог, грохот строительных работ, шум
уличного движения, вой самолетов, летящих в бой, -  все  смешалось.  Более
того, после первых  шумных  торжеств  веселье  все  еще  было  в  разгаре.
Окончание войны вскружило людям головы. Сначала было  короткое  сообщение,
что адмирал Энрике и Фодайх Руней согласились прекратить огонь  на  период
общения со своими правительствами. Потом наступила  неизвестность.  Вскоре
прибыл корабль, было объявлено, что Старкад обречен. Империя и  Ройдгунаты
объединились в надежде положить конец межрасовому  конфликту,  затем  были
поспешная депортация мерсеян, неизбежная отправка большей части  персонала
Имперской  Военно-Морской  Авиации,  прибытие  гражданских  экспертов  для
проведения  предварительного  изучения  грандиозного  проекта  землян.   И
повсюду слухи, сплетни: такой-то знает такого-то, который, в свою очередь,
знает наверняка,  что...  Можно  ли  было  делать  вид,  будто  ничего  не
произошло, будто все идет как обычно? "Как обычно" уже никогда  не  будет.
По ночам люди с трепетом смотрели на звезды.
     Доминик Флэндри шел в тишине. В прохладном воздухе  был  слышен  лишь
легкий звук его шагов. В бездонном синем небе сияло Саксо. За горой  Нарпа
снежные вершины устремлялись к призрачной Луне.  Никогда  еще  планета  не
была так прекрасна!
     Дверь в ксенологический офис  была  открыта.  Он  вошел.  Столы  были
свободны, штат Джона Райденауэра работал в поле. Сам он,  оставшись  один,
держался на стимуляторах, пытаясь скоординировать действия своих людей  по
всей планете. Он разговаривал с визитером. Сердце Флэндри подскочило: лорд
Хоксберг!
     Все знали, что вчера прибыла "Праздная  Маргарита"  для  того,  чтобы
посланник Его Величества совершил окончательную инспекционную  поездку.  В
планах Флэндри было держаться в отдалении...
     Он отдал честь.
     - Хорошо, хорошо, - виконт не встал с кресла, лишь  повернул  к  нему
худое лицо. Он сидел расслабившись, элегантно одетый,  голос  у  него  был
довольный: - Кто это прибыл?
     -  Энсин  Флэндри,  сэр...  я...  прошу  прощения,  я  не  хотел  вас
прерывать. Я пойду.
     - Нет, сядьте. Я собирался разыскать вас. И я помню ваше имя, как это
ни  странно.  -  Хоксберг  кивнул  Райденауэру.  -  Продолжайте.  Что   за
трудности, о которых вы упомянули?
     Ксенолог  едва  заметил  вновь  вошедшего,  сидевшего  на   стуле   с
несчастным видом. Голос у Джона был хриплым от усталости.
     - Вероятно, мне лучше проиллюстрировать  этой  типичной  сценой,  мой
лорд, снятой на прошлой неделе. Это штаб-квартира Сестринства в Юджанк...
     На экране появилась комната, чьи  настенные  росписи  рассказывали  о
подвигах древних. Перед видеофоном сидели земляне и несколько  тигерийских
женщин, украшенных перьями, в  полосатых  мантиях  властительниц.  Флэндри
узнал некоторых из них. Он проклинал случай, который привез его сюда в эту
минуту. Ему было так больно расставаться с городом и его обитателями.
     Острова, хозяйка, свирепо смотрела  в  рыбье  лицо,  проецируемое  на
экран.
     - Никогда, - резко сказала она. - Наши права и потребности остаются с
нами. Лучше умереть, чем отказаться от того, за что умирали наши матери.
     Камера "перенеслась" под  воду,  где  группа  людей  тоже  вела  свои
наблюдения и записи.  Вновь  Флэндри  увидел  изнутри  Храм  Неба  -  свет
пронизывал воду, превращая его  в  единый  огромный  изумруд,  где  вольно
плавали повелители Морского народа. Они пригласили  в  качестве  экспертов
Айсингласа и Ивенфола.
     "С ними у меня не было случая проститься,  -  подумал  Флэндри,  -  и
теперь уже никогда не будет".
     Сквозь колоннаду он посмотрел на сказочный Отблеск Раковины.
     - Затем, по окончании  цикла,  вы  бы  все  похитили,  чем  всегда  и
занимались, - произнес переводчик. - Теперь этого не будет никогда. У  нас
должны быть ресурсы, когда нам выпадет Великий труд. Не забывайте о  наших
пушках.
     Видеозапись включала переговоры людей  Райденауэра  в  обоих  концах,
поэтому Флэндри выслушивал горькие доводы на курсовикянском.  Хоксберг  не
мог этого делать и начал беспокоиться. Через несколько минут он сказал:
     - Очень интересно, но,  может  быть,  кто-нибудь  объяснит  мне,  что
происходит?
     - Краткий отчет был подготовлен нашей станцией на архипелаге Чейн,  -
сказал Райденауэр.
     Он щелкнул выключателем. На экране появилась лагуна; на  водной  ряби
сверкал  солнечный  свет,  и   деревья   шелестели   позади   просторного,
ослепительной белизны пляжа - умопомрачительная красота! Это  был  вид  из
каюты катера, в котором сидел человек в темных очках. Он назвал дату, тему
и заявил:
     - Обе стороны продолжают  отстаивать  исключительные  права  на  зоны
рыбного  промысла  в  архипелаге.  Нашим  группам  удалось   предотвратить
необратимость конфликта главным образом за счет смягчения их  высказываний
при переводе. Мы, конечно,  будем  настаивать  на  справедливом  договоре,
может быть, нам удастся это сделать, но ненадолго.
     Райденауэр выключил.
     - Видите, мой лорд, - сказал он. - Мы не можем  просто  погрузить  на
космические корабли эти народы. Мы должны определить, какая из  нескольких
возможных планет наиболее подходит им. И мы должны подготовить  их  как  в
организационном, так и образовательном плане. Даже  в  идеальных  условиях
физический и  культурный  шок  все-таки  будет  ужасен.  Для  того,  чтобы
обжиться, потребуются годы. В то же время обе расы должны  будут  защищать
себя.
     - Пререкаться из-за того, что через каких-то пять лет  превратится  в
облако газа? Стоит ли спасать таких идиотов?
     - Они не идиоты, мой лорд, просто наше известие, что их миру  вынесен
смертный приговор, было сокрушительным. Многим из них понадобится довольно
длительное время, чтобы привыкнуть, залечить раны, прежде чем  они  смогут
разумно рассуждать об этом. Многие и не смогут никогда... Мой лорд,  каким
бы логичным ни считал себя человек, каким бы ни  был  опытным,  он  всегда
остается животным. Его подсознание - это ни что иное, как слуга инстинкта.
Давайте не будем смотреть презрительно на этих старкадийцев. Если бы у нас
и мерсеян, двух больших ярких рас, завоевывающих космос, было больше  ума,
между нами не было бы войны.
     - Ее и нет.
     - Это как посмотреть, мой лорд.
     Хоксберг вспыхнул:
     - Благодарю вас за показ, - сказал он холодно, - я упомяну  о  нем  в
своем отчете.
     Райденауэр начал оправдываться:
     - Если Вашей  Светлости  понадобятся  еще  опытные  сотрудники...  вы
видели лишь малую часть  того,  что  необходимо  сделать  на  этом  клочке
планеты. Впереди у нас еще целый мир, миллионы индивидуумов, тысячи общин.
О многих, кроме названий, нам ничего не известно. Просто пустое  место  на
карте. Но эти  пустые  места  заполнены  живыми,  думающими,  чувствующими
существами. Мы должны прийти к ним на помощь. Нам не удастся уберечь всех,
но каждый спасенный - это лишнее  оправдание  существования  человечества,
которому, видит Бог, есть за что оправдываться, мой лорд.
     -  Весьма  красноречиво,  -  сказал  Хоксберг.  -  Правительство  Его
Величества решит, захочет ли оно создавать такую огромную  бюрократическую
Империю  для  выгоды  нескольких  первобытных  народов.   Это   вне   моей
компетенции. - Он  поднялся.  Вслед  за  ним  встал  Райденауэр.  -  Всего
хорошего.
     - Всего хорошего, мой лорд, - сказал ксенолог. - Спасибо  за  беседу!
О! Энсин Флэндри! Что вы хотели?
     - Я пришел попрощаться, сэр, - Флэндри  встал  по  стойке  смирно.  -
Через час отходит мой транспортный корабль.
     - Ну что ж, до свидания. Желаю удачи, - Райденауэр снизошел до  того,
что пожал его руку. И прежде чем Хоксберг, а за ним  и  Флэндри  вышли  за
порог, Райденауэр вернулся к своей работе.
     - Давайте прогуляемся по городу, - сказал Хоксберг, - а хочу  размять
ноги. Нет,  идите  рядом  со  мной.  У  нас  есть  что  обсудить,  молодой
человек...
     - Да, сэр.
     - Затем оба замолчали, пока не остановили на лугу, где росла  длинная
серебристая квазитрава. Ветерок нес  прохладу  с  ледников.  Пара  крыльев
мелькала в тишине.
     "Даже если спасут все до единого живые существа Старкада,  -  подумал
Флэндри, - они будут не более,  чем  мельчайшая  частица  той  жизни,  что
бурлила в этом мире".
     Плащ Хоксберга развевался на ветру. Он завернулся в него.
     - Ну, - сказал он, глядя на Флэндри, - вот мы и встретились.
     Флэндри заставил себя выдержать его взгляд.
     -  Да,  сэр,  думаю,  у  милорда  остались  приятные  воспоминания  о
пребывании на Мерсее.
     Хоксберг выдавил усмешку:
     - А вы бессовестны! Далеко пойдете, если никто не  застрелит.  Да,  я
могу сказать, что у меня был довольно  интересный  разговор  с  советником
Брехданом после того, как пришло известие отсюда.
     -  Я...  я  думаю,  вы  согласитесь...  э-э-э...  ну,   скажем,   что
космический бой  произошел  только  потому,  что  оба  командующих  отдали
ошибочные приказы.
     - Правильно! Мерсея была так же изумлена, как и мы, узнав о  схватке,
после того как наши силы случайно обнаружили это. -  Равнодушие  Хоксберга
исчезло. Он схватил руку Флэндри с неожиданной силой и  сурово  сказал:  -
Любая другая информация - государственная тайна.  Разглашение  ее  и  даже
малейшие намеки будут считаться государственной изменой Это понятно?
     - Да, мой лорд, я в курсе дела.
     - Так будет выгодней для вас, - сказал Хоксберг более мягким голосом,
- поскольку все сохраняется в тайне, с вас снимается обвинение. Сам  факт,
что они были когда-то выдвинуты, что произошло нечто особое,  после  того,
как мы прибыли на Мерсею, тоже идет в сверхсекретный  архив.  Вы  спасены,
мой мальчик.
     Флэндри заложил руки за спину, чтобы не показывать, как они сжались в
кулаки. Он отдал бы десять лет жизни, чтобы вмазать по этому  улыбающемуся
лицу. Вместо этого он вынужден был сказать:
     - Не будет ли милорд настолько добр, чтобы присовокупить свое  личное
прощение?
     - О, Господи, да, конечно! -  Хоксберг  просиял  и  похлопал  его  по
плечу. - Вы действовали абсолютно верно, точнее говоря, абсолютно верно из
абсолютно неверных побуждений! Но по чистой случайности вы  достигли  моей
цели за меня - мира с Мерсеей. С какой стати мне злиться? - Он  подмигнул:
- Не считая одной дамы,  между  друзьями  ничего  не  произошло,  да?  Все
забыто!
     Флэндри не мог больше притворяться.
     - Но мира еще нет!
     - Эй! Ну-ну, я понимаю, что вы переутомились и все такое, но...
     - Мой лорд, они планируют уничтожить нас. Как мы можем дать им  уйти,
даже не устроив головомойки?
     - Успокойтесь!  Я  уверен,  у  них  нет  таких  намерений.  Это  было
средство, которое они  могли  использовать  против  нас,  если  бы  мы  их
вынудили. Больше ничего. Если бы мы продемонстрировали  искреннее  желание
сотрудничать, они был предупредили нас заблаговременно.
     - Как вы можете говорить такое? - поперхнулся Флэндри. - Разве вы  не
читали  историю?  Разве  вы  не  слышали  мерсеянских  речей,  не  держали
мерсеянских книг, не видели наших убитых?  А  раненых,  возвращавшихся  из
космоса после встречи с мерсеянами? Они хотят убрать нас из Вселенной!
     У Хоксберга расширились ноздри:
     - Достаточно, энсин, не забывайтесь! И избавьте меня от  тошнотворной
пропаганды. История этого инцидента умалчивается именно потому, что  может
оказаться объектом вашего неверного  толкования.  А  это  может  осложнить
будущие отношения между  правительствами.  Брехдан  уже  продемонстрировал
стремление к миру, он полностью вывел свое войско со Старкада...
     - Оставив нам всю дорогостоящую работу по спасению. Конечно!
     - Я сказал, чтобы вы следили за собой, энсин. Вы  недостаточно  зрелы
для того, чтобы проводить политику Империи.
     Флэндри проглотил горький ком.
     - Простите, мой лорд.
     Минуту Хоксберг смотрел на него изучающе. Неожиданно он улыбнулся:
     - Нет, это вы простите мне мое злорадство. Вообще-то я  не  такой  уж
плохой. И вы тоже хороши! Однажды вы станете мудрее. Давайте-ка на этом  и
ударим по рукам.
     У Флэндри не было иного выхода. Хоксберг опять подмигнул:
     - Дальше я, пожалуй, пойду один. Если  хотите  попрощаться  с  донной
д'Ио, она в гостиной.
     Быстрым шагом Флэндри направился туда.
     Когда он достиг штаб-квартиры и прошел сквозь сводчатый вход,  ярость
его угасла, сменившись пустотой. Он прошел в комнату и остановился.  Зачем
идти дальше? Зачем вообще что-то делать?
     На Персис было золотистое платье, в волосах бриллианты. Она бросилась
к нему.
     - О, Ники, Ники! - Она положила голову ему на грудь и зарыдала.
     Он машинально стал утешать ее. С тех пор, как он вернулся из  боя,  у
них было мало времени, чтобы побыть вдвоем. В Юджанке  на  него  свалилось
очень много работы у Райденауэра. Она  настолько  поглотила  его,  что  он
буквально возмущался, когда должен был отрываться для поездки  в  Хайпорт.
Персис  была  смелой,  умной  и  веселой,  дважды  вставала  между  ним  и
катастрофой, но ей не приходилось сталкиваться лицом к лицу со смертью. Ее
жизнь никогда не была и не могла быть похожей на его.
     Они сели на диван. В одной руке  он  держал  сигарету,  другой  обнял
Персис за талию. Она опустила глаза.
     - Увижу ли я тебя когда-нибудь на Земле? - спросила Персис уныло.
     - Я не знаю, - сказал он, - боюсь, что какое-то время  мы  не  сможем
видеться. На меня пришел официальный приказ - посылают учиться в  Академию
разведки.  Командующий  Абрамс  предупреждал  меня,  что  кандидатам   там
приходится туго.
     - А ты не мог бы опять перевестись? Я уверена, что смогла бы устроить
назначение...
     - Милая, унылая работенка в офисе от звонка до звонка? Нет,  спасибо,
я не собираюсь поступать на чье-либо содержание.
     Она сжалась так, как будто он ударил ее.
     - Прости меня, - Флэндри попытался выкрутиться, -  я  не  хотел  тебя
обидеть, но работа для меня - все,  в  ней  хоть  есть  цель.  Если  я  не
соглашусь на нее, в чем смысл моей жизни?
     - Я могла бы и на это ответить, - сказала она тихо, - но  боюсь,  что
ты не поймешь меня.
     Он не знал, черт возьми, что ему сказать.
     Ее губы коснулись его щеки.
     - Тогда вперед! - сказала она. - Лети!
     - Э-э-э... у тебя нет неприятностей, Персис?
     - Нет-нет, Марк очень воспитанный человек. На Земле мы даже могли  бы
какое-то время быть вместе. Я не хочу сказать, что у нас осталось бы  все,
как прежде. Как бы ни замалчивали, но кое-что из моих  приключений  станет
известно. Какое-то время я буду интересна, как и все новое, на меня  будет
спрос. Не беспокойся обо мне. Танцовщицы знают, как приземляться на ноги.
     Легкая радость шевельнулась в нем из-за того, что он  освободился  от
обязанностей беспокоиться о Персис. Он поцеловал ее  на  прощание,  хорошо
сымитировав чувство... Было здорово, что его одиночество вернулось к нему,
а как только он вышел на улицу - и усилилось. Он полетел к Максу Абрамсу.
     Командующий сидел в своем офисе, выясняя кое-какие детали, прежде чем
отбыть на том же транспорте, что повезет домой и Флэндри. С Земли, правда,
он хоте поехать в отпуск на Даяну... Когда ворвался Флэндри, Абрамс сидел,
навалившись своим грузным телом на пинку кресла.
     - Ну, привет, герой, - сказал он. - Что тебя мучит?
     Энсин сел на стул.
     - Зачем продолжать наши попытки, - воскликнул он, - какой смысл?
     - Ну-ну, тебе надо выпить. - Абрамс достал бутылку из буфета и  налил
два стакана. - Я и  сам  не  против  пропустить  глоток.  Едва  ступил  на
Старкад, как мне говорят, что я  опять  улетаю.  -  Он  поднял  стакан:  -
Привет!
     Рука у Флэндри дрожала. Он выпил виски одним  глотком.  Проваливаясь,
оно жгло внутренности.
     Абрамс закурил сигару.
     - Ну, ладно, сынок, - сказал он, - рассказывай.
     - Я видел Хоксберга, - вырвалось у Флэндри.
     - Ну, он так ужасен?
     - Он... он... этот ублюдок спокойно поедет домой. Без  единого  пятна
на своей поганой репутации. Он еще  и  медаль  может  отхватить!  Все  еще
трещит о мире!
     - Тпр-р-у. Он ведь не  злодей  какой-нибудь,  а  просто  страдает  от
сильного желания верить.  Конечно,  его  политическая  карьера  ограничена
позицией, которую он занял. Он не может позволить себе признаться  в  том,
что не прав... думаю, даже себе  самому.  Разве  не  справедливо  было  бы
погубить его карьеру? Предположим,  что  мы  можем  это  сделать.  Но  это
нецелесообразно. Он нужен нам.
     - Сэр?
     - Подумай. То, что услышит публика, не имеет особого значения.  Важно
только то, что услышат в министерстве, как там его будут расценивать.  Как
тонко можно оказывать на него давление, если он получит место в нем,  что,
по-моему, ему удастся! Не надо будет никакого шантажа, никаких  грубостей.
Особенно если нельзя сказать правду. Достаточно в нужный момент  удивленно
поднять бровь, напомнить каждый раз, как он откроет свой рот,  о  том,  во
что он нас чуть не втянул в прошлом. Конечно,  он  будет  популярен  среди
масс - у него появится влияние. Ну  и  прекрасно!  Лучше  он,  чем  кто-то
другой с такими же взглядами, но еще не опороченный. Если бы  у  вас  было
сострадание, молодой человек, которого ни у кого нет в вашем возрасте,  вы
бы пожалели лорда Хоксберга.
     - Но... я... Ладно.
     Абрамс, нахмурившись, взглянул на него сквозь облако дыма.
     - Кроме того, - продолжал он, - если быть дальновидным, то нам  нужны
пацифисты в качестве противовеса креслу ракетчиков.  Пусть  мы  не  сможем
добиться мира, но и не развяжем войны. Мы сможем выдерживать свою линию. А
человек - не особенно терпеливое животное по своей природе.
     - Так что,  все  предприятие  свелось  к  нулю?  -  Флэндри  чуть  не
закричал. - Только к тому, чтобы удерживать то малое, что у нас есть?
     Седая голова склонилась:
     - Если Господь Всемогущий  позволяет  нам  так  много,  то  он  более
милосерден, чем справедлив.
     - А что Старкаду - смерть, боль, разорение и, наконец, дрянное статус
кво? Что мы здесь делаем?
     Абрамс поймал взгляд Флэндри и не отпускал его.
     - Я скажу тебе, - вымолвил он. - Мы  должны  были  прийти.  Сам  этот
факт, каким бы бесполезным он ни выглядел, каким был далеким  и  чужим  ни
казался нам этот бедный народ, дает надежду моим внукам. Мы  противостояли
врагу,  не  позволяли  никакому  агрессору  уйти  безнаказанно,  пользуясь
случаем, который он нам дал, чтобы разгромить его. И мы еще  раз  доказали
ему, и себе, и Вселенной, что, по меньше мере,  так  просто  не  сдадимся.
Ведь мы были частью этой планеты.
     У Флэндри не было слов.
     - В данном конкретном случае, -  продолжал  Абрамс,  -  в  результате
того, что мы пришли, мы можем спасти две думающие расы и все то, что может
иметь значение для будущего. Мы никак не могли знать об этом  заранее,  но
настало время, и мы появились. Предположим, что  нас  бы  не  было  здесь.
Предположим, что нам было бы безразлично, что делает враг в этих границах.
Стал бы он спасать коренных жителей? Я сомневаюсь в этом. Во всяком случае
до тех пор, пока в этом не оказалось бы  политической  выгоды.  Такого  уж
сорта этот народ.
     - Абрамс затянулся поглубже.
     - Ты знаешь, - сказал он, - еще в те времена, когда в  Египте  правил
Эхнатон, может быть, даже раньше, была такая  философская  школа,  которая
учила, что _м_ы_ должны сложить оружие и уповать на любовь. Что даже  если
любовь не спасет, по  крайней  мере,  мы  умрем  безвинными.  Обычно  даже
оппоненты этой школы говорили, что сама идея благородна. Я скажу тебе, что
сия идея - дрянь. Я скажу, что это не только не  реалистичная,  не  только
инфантильная, но и злая идея. Она отрицает, что у нас в  этой  жизни  есть
обязанность действовать! А как мы можем  действовать,  если  упустим  наши
возможности? Нет, сынок, мы смертны, а это значит, мы невежественны, глупы
и грешны - но это только наши недостатки. Как бы то ни  было  -  мы  можем
гордиться, что иногда  делаем  все,  на  что  способны.  Изредка  нам  это
удается. Что же больше требовать?..
     Абрамс усмехнулся и наполнил стаканы.
     - Конец лекции, - сказал он, - давай  посмотрим,  что  тебя  ожидает.
Обычно я не  говорю  этого  парням  в  твоем  самонадеянном  возрасте,  но
поскольку тебя нужно подбодрить... что ж, я  скажу:  если  ты  на  вершине
успеха, Господь, помоги противнику!
     Они проговорили еще целый  час.  И  Флэндри,  насвистывая,  вышел  из
офиса.
Пол Андерсон. Мичман Флэндри.
("Доминик Флэндри")
перевод с англ. - ?
Poul Anderson. Ensign Flandry.