Радий РАДУТНЫЙ
КОГДА СМЕЕТСЯ ДЬЯВОЛ
И снова настало утро, и снова яркий солнечный свет разогнал
предрассветную серость, и снова исчезли ночные призраки, похожие на клочья
серого тумана, и вернулись тепло и свет, жизнь и радость.
И боль.
Боль, вечная привычная и непрерывная, вот уже сорок лет обжигающая с
неослабевающей силой, разрывающая на куски сердце, душащая, ослепляющая,
всепожирающая боль!
Он встал, несмотря на возраст, потянулся, подошел к окну.
- Доброе утро! - запищал будильник. - Сегодня двадцать восьмое марта
две тысячи...
- Заткнись!
Обиженно пискнув, автомат умолк, затем, подумав, выключил свет и
раздвинул жалюзи.
За окном буйствовала весна, над черным вспаханным полем таяли клубы
пара, в полуметре от звуконепроницаемого стекла беззвучно надрывала горло
серая неприметная птичка, и на какой-то неуловимый миг боль ушла, исчезла,
и остались только спокойствие и умиротворение, и человек улыбнулся, а
затем все вернулось.
Почтительно склонив голову, молоденькая, глупенькая, откровенно
влюбленная секретарша пожелала доброго утра, напомнила о предстоящей
встрече и про-между-прочим упомянула о том, что ночью звонил доктор Ковач,
просил соединить, но так как время было позднее (или, скорее, раннее),
то...
Она все еще приходила в себя от молниеносного увольнения, когда
легкий самолет хозяина сделал круг над замком и исчез, набирая скорость, в
лучах восходящего солнца.
Меньше получаса длился полет и за это время более сотни раз боль
успела одержать победу над надеждой, и надежда не меньше тысячи раз
уничтожила боль, они пожирали друг друга, сгорали и воплощались, словно
армии фениксов над опаленной, стерильной равниной со странным названием -
Душа, и отблески битв вспыхивали и гасли в зрачках человека, но, как
обычно, каменным было его лицо, и как обычно, вежливо и почтительно
приветствовали его рабочие в серых комбинезонах, затянутые в серый кевлар
охранники, строгие серопиджачные администраторы и ученые в
традиционно-белых (с серым оттенком) халатах, и не менее вежливо
здоровался и улыбался Хозяин, перебрасывался парой шуток с близкими
знакомыми, невозмутимо отражал влюбленные взгляды секретарш и лаборанток,
внимательно выслушивал стариковские жалобы вахтера, спокойно заглядывал в
глазок оптического идентификатора, проходил через датчики металла,
взрывчатки, отравляющих веществ, алкогольного и наркотического опьянения,
радиоактивности - и все это время боль была рядом, она разрушала мозг и
наслаждалась, не убивая его совсем, понимая, что не сможет и секунды
прожить без носителя.
И все это время иннастр Хозяина горел ровным зеленым цветом - цветом
спокойствия и стабильности, рабочего настроения с чуть заметным оттенком
сексуальности, но любой электронщик, разобрав прибор, увидел бы вместо
привычных датчиков настроения крохотную микросхему-фальшивку, но только
Хозяин знал об этой хитрости, потому что человек, который ее устроил, был
мертв уже полтора десятка лет - с момента введения закона об иннастрах, с
момента, когда Хозяин сжег один за другим три прибора, каждый из которых
едва успевал полыхнуть кроваво-рубиновой вспышкой - цветом боли и гнева, и
один из разработчиков сделал маленькую модификацию - единственную в мире.
Он был жадным человеком, и мир совсем немного потерял от его смерти.
- Привет! - сказал Хозяин.
- Привет! - сказал Ковач. - Садись, я сейчас.
Оба были примерно одного возраста, один гладко выбритый, в строгом
костюме, и другой, взъерошенный бородач в прожженном халате, они
представляли собой странную пару, но были близки и Ковач был одним из
немногих, с чьей стороны Хозяин не опасался предательства... почти... и
электронные клопы с острым взглядом и чуткими микрофонами притаились в
лаборатории просто так, - на всякий случай, - мало ли что...
- Можешь меня поздравить, - бормотал тем временем Ковач из недр
странного аппарата, ощетинившегося остриями антенн, затянутого в
обтекаемый кокон из высокомолекулярной органики, более всего напоминающего
самолет - если можно представить реактивный самолет с корпусом батискафа;
или танк с короткими крыльями и килями; или ракету, слепую, могучую и
беспощадную в своей ярости, - но с прозрачной жемчужиной явно авиационного
фонаря и открытыми створками кабины; или... в общем, было в этой машине
что-то хищное, боевое, яростное и непокорное, и неясно было, куда она
сможет... взлететь? уплыть? уехать? - из глухого подземного ангара, но не
было ни малейшего сомнения в том, что это машина - солдат машина-убийца, и
Хозяин знал, что сразиться ей предстоит с их общим врагом, и враг этот не
должен быть убит, уничтожен полностью, а, напротив, должен быть взят
живым, должен быть унижен и покорен, ибо имя ему - Время.
- Можешь меня поздравить, - бормотал Ковач из-под какого-то блока. -
Синхронизация возможна, и точность достигла - сколько бы ты думал?.. -
двух-трех миллисекунд, этого хватит даже для вмешательства, остается
вопрос энергозатрат - ну, ты в курсе - чем более масштабные последствия
имело событие, тем больше нужно энергии; для убийства комара во вчерашнем
дне - около сотни МэВ, а в палеолите - где-то около миллиона, но не МэВ, а
ГэВ, примерно, как для ликвидации Манхэттенского проекта, а вообще-то твоя
мысль насчет управления с помощью синхронизации воспоминаний -
гениальна...
Хозяин хмыкнул - машина на четверть состояла из его "гениальных" идей
- точно также, как бесшумные орбитальные многоразовики и готовый к запуску
"Высший разум" - кстати, интересно, что будет, если ему скормить
какую-нибудь гениальную идею? - и еще кое-что гениальное, о чем подробнее
могли бы рассказать кратеры в соседнем полушарии...
- Смотри, как просто - садишься, одеваешь шлем, и тебе не нужно
следить за четырьмя сигналами, а нужно только вспомнить событие и комп сам
приведет Машину в нужную точку, а дальше я поставил обычно ментальное
управление, как на "Грифонах", а в точке Вмешательства - синхронизация
и... хм-хм... собственно, Вмешательство. Классно я придумал, а?
- Ну да, классно... ты придумал.
Оба захохотали, и Хозяин, сбросив пиджак, тоже забрался во
внутренности Машины, и в этот день весь концерн и вся страна остались без
руководства, и два важнейших договора не были подписаны, и обиделся по
крайней мере один весьма важный посол довольно важной, хоть и относительно
дружественной державы, и еще много случилось за это время, но к вечеру
машина вздрогнула и приподнялась над полом, а к утру все кабели и
световоды, питающие ее, были убраны, и бледный от недосыпания Хозяин с
трудом влез в тесный скафандр и поудобней, насколько это было возможно,
устроился в не менее тесной кабине, а совершенно обессилевший Ковач присел
"на минутку" в кресле и мгновенно уснул, и боль ушла, исчезла, убралась
снова в темные глубины сознания, чувствуя свое близкое и неминуемое
поражение, и тогда Хозяин тихо закрыл массивную крышку входного люка,
наскоро набрал программу и, зачем-то глубоко вдохнув, включил стартовый
бустер.
И грянул гром!
И ударная волна, образовавшаяся от сжатия воздуха на месте столь
внезапно исчезнувшего тела Машины, выбросила Ковача из кресла, он
вскрикнул и грязно выругался спросонок, и, заметив слабо светящийся вихрь
в центре зала, яростно заорал в темноту:
- Вернись! Надо же все проверить! Стой!
А затем плюнул, махнул рукой, хлопнул спирта из лабораторной мензурки
и опять свалился в кресло.
А что же Хозяин?
А Хозяин, ослепленный, оглушенный, ошеломленный внезапным переходом,
вспышкой, грохотом и вибрацией, совершенно непроизвольно, повинуясь
рефлексам, бросил Машину вперед, вперед и вверх - подальше от смертельно
опасной земной поверхности, и лишь на высоте, где вспыхивают метеоры,
опомнился, засмеялся, и во внезапном приступе эйфории послал аппарат еще
выше! выше! выше! - стратосфера! ионосфера! космос!
Скорость росла, и зелено-голубой мир где-то там внизу, и звезды,
привычные к подобным сюрпризам с крохотной беспокойной планетки, снова
сжались в строгие, ханжески неулыбчивые точки, и Хозяин захохотал снова,
направляя Машину вниз, и снова стало голубым небо, и с бешеной скоростью
проскочил под брюхом город, а затем на пути оказалась гора, и пилот,
побледнев, не стал отворачивать, и за миг перед столкновением он закричал
и закрыл руками лицо, и проскочил гору насквозь, даже не заметив ее в
своей стремительности.
Ибо был он сейчас нематериальным, бесплотным, принадлежа нормальному
трехмерному миру только по четвертой координате, а четвертая координата -
время - все время оставалась неуловимо малой, и Хозяин вместе с Машиной
практически не существовали.
На пути попалась гора, еще одна, затем Хозяин глубоко вдохнул и
наклонило Машину вперед, вниз и снова не удержал вскрика при виде
несущейся в лицо поверхности, и снова ничего не случилось, а через
несколько минут Машина вырвалась с противоположной стороны планеты, и
Хозяин захохотал снова - дико и торжествующе, ощутив себя вездесущим и
всемогущим, и погрозил кулаком пространству, выкрикнув что-то
матерно-святотатственное, и только потом снизил скорость, осмотрелся,
сориентировался, и продолжил поле над горами, морем, степью, лесом, пока
не оказался перед темной громадой замка.
Он знал, что видел его последний раз, знал, что через короткий
промежуток времени картина мира изменится, и на этом месте, скорее всего,
останутся только древние, чуть ли не первобытные руины, но не задумался ни
на секунду, и спикировал вниз, и завис над башней, а затем активировал
шлем и вспомнил Серую комнату три дня тому назад.
Машину встряхнуло. Хозяин прикусил язык и выругался, а затем,
осторожно пройдя двухметровой толщины стену, оказался вместе с носовой
частью Машины в огромного, во всю стену, дисплея.
Где-то в глубине едва уловимо скользнул бледный и мерзкий червячок
разочарования - настолько буднично и просто произошло самое великое в
истории человечества событие.
У окна, в нише удобно расположился стол с небольшим терминалом.
Сидящий за ним пожилой, но на удивление крепкий с виду мужчина, охватив
голову руками, уставился в стену.
Этого человека все называли уважительной кличкой - Хозяин.
Человек, спрятанный под броней Машины, нажал несколько клавиш; сцепив
зубы, выдержал толчки и бешеные перепады температур во время
синхронизации, открыл люк и вышел из кабины, нос к носу столкнувшись с
самим собой.
- Ну наконец-то, - недовольно пробормотал человек в кресле. - Что там
у тебя?
- Управление, - улыбнулся Хозяин, - то, что тебе нужно, так?
- Угадал, угадал. И что же?
- Свяжи синхронизатор через шлемофон с областью памяти. То есть, ты
вспоминаешь - а комп автоматически привязывает это дело к периоду. А
дальше - обычное ментальное управление. Устраивает?
- Еще бы! - человек усмехнулся. - Раз ты здесь, значит работает.
Оба засмеялись.
- А сейчас - поспеши!
И Хозяин, все еще улыбаясь, снова влез в Машину, опустил люк и
положил руки на клавиатуру.
А там, за толстым слоем бронестекла, человек беззвучно прошептал
что-то и взмахнул рукой, то ли проклиная, то ли благословляя самого себя.
Человек в Машине знал, что он шепчет, ведь он сам прошептал это
неделю назад.
- Удачи тебе!
- Удачи... мне! - и снова вспышки, вибрация и грохот, и Машина
взмывала над городом, и опускалась прямо к приземистому ангару лаборатории
и Хозяин диктовал самому себе - только моложе - правила и формулы, рисовал
графики и чертежи, сообщал, где надо ожидать неполадок, а где и аварий,
кого следует поставить главным, а кого и расстрелять, он был богом -
всезнающим и вездесущим, потому что в свое время, раньше узнал все это от
себя самого.
Следующий временной прыжок был длинным, очень длинным, и тот, кто его
встретил, был намного моложе, и произошло это в воздухе, и Хозяин приказал
пилоту - себе - прыгать, и тот прыгнул, а "Грифон" - грозный, мощный,
вооруженный до зубов и бронированный, как линкор, аппарат, бессильно
полыхнул в утреннем небе, затмив на мгновение восходящее Солнце, исчез,
обратился в пар, уничтоженный изнутри подло притаившейся миной, а Хозяин
откликнулся серией репрессий, а Машина уносила его все дальше и дальше, и
наконец, противоположное полушарие снова расцвело жуткими черно-багровыми
термоядерными грибами, а затем снова вспыхнули огни городов, и снова
замелькали в небе "Сфинксы" - еще те, самые первые и "Валькирии", и снова
планета собрала хороший урожай ядерных грибов, и Хозяин вел войну,
повинуясь подсказкам самого себя - но более старого, и война близилась к
началу, и все более наглыми становились морские пехотинцы из другого
полушария, и так продолжалось, пока Земля снова не познала мир, а Хозяин
стал, как и раньше, неплохим инженером, средним политиком, удачливым
бизнесменом - но не более.
А затем снова был длинный, длинный, длинный прыжок.
"...В ходе тяжелых и продолжительных боев город был взят. Преодолевая
упорное сопротивление врага, наши войска вынуждены были применить
некоторые виды оружия массового поражения, в том числе боеприпасы
объемного взрыва. Городу нанесен значительный материальный ущерб..."
Здесь стоило остановиться.
Впрочем, и без этого Хозяин помнил все с ужасающей ясностью.
"Грифон" завис на высоте около километра. С десяток дымов возвышались
над южной частью раздавленного города, внизу изредка потрескивали
автоматные очереди, время от времени над кварталом взлетала ракета,
ближайший штурмовик опускал нос и аккуратно укладывал несколько очередей в
подозрительный дом. Обычно этого хватало, и пехотинцы со смехом
вытаскивали из подъезда (или выбрасывали из окна) очумевшего захватчика
(или то, что от него оставалось).
Впрочем, эта война с самого начала была странной.
Хозяин знал этот город. Слишком хорошо знал.
По странному стечению обстоятельств знал он и дом, из которого
вылетел этот злосчастный "Стингер". Естественно, его расстреляли еще на
подъеме. Естественно, на бывшую гостиницу с узкими, словно бойницы,
окнами, свалились сразу две "Валькирии", а вот дальше...
- Все назад!
Штурмовики послушно вернулись в строй, а "Грифон" Хозяина, опустив
нос, круто понесся вниз. Два "Скорпиона" из охраны бросились следом и тут
же сконфуженно ушли обратно - судя по всему, получив по секретке не только
приказ, но и хорошую порцию эпитетов.
Первая же ракета разворотила пол-этажа, следующая ударила рядом и
ударная волна подбросила крутившийся рядом штурмовик, и на месте
злосчастного здания уже зияла воронка, а Хозяин пикировал снова и снова, и
с диким, безумным наслаждением жал на гашетку. Туча густого дыма накрыла
квартал, на дисплее мелькали контурно очерченные скелеты домов и руин, но
Хозяин видел другое - видел, видел с поразительной ясностью, то, что
происходило в одной из комнат столько лет назад; видел - хотя никогда не
видел этого на самом деле. Он видел это, видел и жег, убивал, беспощадно
разрушал прошлое - но не мог изменить и уничтожить.
Несколько ракет взлетело одновременно, и штурмовики на миг
замешкались, разбирая цели, и тогда шлемы каждого рявкнули резким,
знакомым всем голосом, и приказ был страшен и невыполним, но...
- Ну! За чем остановка? Стреляйте!
Хищные крылатые тени дружно свалились вниз, послышались выстрелы и
взрывы, а голос, так внезапно оживший в шлемофонах, все выкрикивал,
захлебываясь, выплескивая ярость, боль, ненависть и безумие:
- Стреляйте! Бомбите! Пускайте ракеты! Убейте их всех! Убейте!
Убейте! Убейте!
...А затем был тяжелой бомбардировщик прошел над городом, оставив за
собой бурое облако, оно спускалось все ниже и ниже, и была вспышка, и был
удар, подобный землетрясению, и на несколько сот километров вокруг
неделями шли черные дожди, а в ясные дни с неба сыпался пепел, пепел,
пепел...
Хозяин встряхнул головой. Он не любил вспоминать этот год. Все
кончилось, и момент, когда нужно было высвободить все свое безумие,
уничтожить, разрушить, убить - этот момент прошел и никогда больше не
повторялся.
По странному стечению обстоятельств, эскадрилья, штурмовавшая город,
была полностью уничтожена при неудачно спланированном налете.
Ему не было смысла задерживаться в этом времени.
Следующий момент он с удовольствием проскочил бы без остановки. Это
был один из немногих эпизодов, которыми даже его весьма покладистая
совесть была не совсем довольна.
Девушку звали... впрочем, это не важно, и была она... впрочем, это
тоже не интересно. Важно другое - она любила его, жила ради него,
стремилась угадать любое его желание - и ничего не требовала взамен. Им
было хорошо вместе, и если бы встреча произошла раньше, возможно и не
случилось бы всей этой истории, - но увы! - история, собственно, и состоит
из таких вот "если бы", а потому в один прекрасный вечер, когда оба были
вполне счастливы, и даже извечная боль временно отступила, хоть и не ушла
совсем, у женщины проскочила мысль, еще раз подтвердившая старую истину -
выслушав женщину, потупи наоборот.
К тому времени энцокибернетика уже достигла некоторых результатов;
первыми появились, естественно, парализаторы и нейробичи, а затем
потребительский рынок проглотил и более мирную игрушку под красивым
названием - инвертор.
В тот вечер раскрасневшаяся, довольная, все еще дрожащая, она
прижалась к сильному плечу Хозяина - собственно, она называла его иначе,
но это не важно, - обняла, и закрыв глаза, прошептала что-то о том, как он
ей нравится, как ей с ним хорошо, и еще что-то, всегда приходящее в голову
в таких ситуациях, в том числе и о том, как ей нравится доставлять ему
удовольствие, и наконец, о том, как бы ей хотелось самой почувствовать то,
что чувствует он.
Ловушка была расставлена, нить натянулась, и Хозяин не замедлил
сунуть голову в петлю.
- Да, это было бы интересно. Я бы тоже хотел побыть на твоем месте.
Женщина, наверное, получает больше удовольствия.
- Почему? А мне кажется, мужчина.
Он улыбнулся.
- Женщина - штука намного более сложная. У тебя, например,
чувствительных мест намного больше, правда? - он осторожно провел
кончиками пальцев вдоль спины - женщина вздрогнула и нервно облизала
внезапно пересохшие губы. - А у мужчин - одна, да и то... Ну, ну, не
увлекайся!..
Петля затянулась, ловушка захлопнулась, и снова хохотал и танцевал
лезгинку на радостях дьявол, и весь ад довольно потирал когтистые лапы.
Черт бы побрал склонность женщин к приятным сюрпризам! Инвертор,
дорогая, сложная и идиотская игрушка, позволяющая обмениваться ощущениями
во время... гм... в любое время, позволяющая довести партнера чуть ли не
до потери сознания и упасть самому (гм... самой...) рядом; это дьявольское
изобретение оказалось на висках у Хозяина в самое неподходящее время и на
один короткий миг он задохнулся от давно забытого ощущения - света,
радости, любви и тепла, а в следующий момент женщина отчаянно завизжала,
приняв в себе почти смертельный заряд боли и ненависти, скорчилась в
дикой, немыслимой судороге и бессильно обмякла.
А когда сознание вернулось в ее обожженный чудовищным ударом мозг,
женщина с ужасом и омерзением взглянула на помрачневшего Хозяина,
взглянула с явным вопросом, и он понял этот безмолвный крик, понял - и
ответил:
- Да, да, я все время это чувствую.
- Но теперь... теперь я знаю...
- Да. Теперь ты обо всем знаешь.
Странная искра снова вспыхнула в его глазах, и теперь, ТЕПЕРЬ она
знала, что это значит.
- Ты сумасшедший!
- И это правда, - он пододвинулся ближе.
- А я... я теперь - лишний свидетель? Но я же никому... Впрочем, ты
сам об этом знаешь.
- Знаю, - он привлек женщину к себе, обнял.
- И все же...
- Что поделаешь... Я не смогу жить, зная, что кто-нибудь еще знает об
этом. Увы, кто-то из нас лишний в этом мире.
Хозяин поцеловал губы женщины и осторожно дотронулся серым
непрозрачным камнем на перстне до ее затылка.
- Все равно, - успела прошептать женщина.
Возможно, она хотела сказать "все равно люблю". Впрочем, скорее всего
ей стало все равно - жить или умереть.
Отступив на несколько дней назад, Хозяин снял с пальца и передал себе
- молодому - перстень с нейропистолетом, вмонтированном в серый
непрозрачный камень.
- Это зачем?
- Узнаешь.
- А долго еще?
- Долго.
Машина снова двинулась вниз - вниз, в проклятое прошлое, и Хозяин
останавливался еще несколько раз, тщательно синхронизировал поле и
передавал себе - себе, но более молодому, - знания и инструкции, и каждый
раз с ужасом поглядывал на счетчик, который упорно не желал замечать
огромной энергии, затраченной на каждую коррекцию, и насмешливо дрожал в
районе нуля, а скорость росла, и тело, неплохое тело, верой и правдой
прослужившее столько лет, на глазах превращалось в дряхлую развалину, и
когда Машина остановилась в каких-то полутора годах от цели... нет, от
Цели - Хозяин не сразу собрал силы, чтобы выйти.
Но вышел.
В сверкающем серебром скафандре он довольно дико смотрелся в
маленькой комнатушке с убогой мебелью, но хозяин комнаты - молодой парень,
чем-то отдаленно напоминающий пришельца, смотрел без особого удивления,
приписывая, должно быть, неожиданного гостя действию очередной бутылки,
подрагивавшей в руке. На столе, рядом с другой твердо и неподвижно тускло
поблескивала вороненная сталь.
- Привет! - просто сказал хозяин. - Пить будешь?
- Привет, - отозвался гость. - Наливай.
Они опрокинули по стакану, гость взял в руки револьвер, крутнул
барабан и, презрительно хмыкнув, бросил оружие на место.
- Что, - безразлично буркнул хозяин. - Не одобряешь?
- Не одобряю.
- А м-м-мне - н-н-начхать!
Это глубокомысленно замечание потребовало определенных усилий и
парень снова потянулся к бутылке.
- А ты знаешь, кто я такой?
- Н-ну, и к-кто же? Вр... Вп... Впрочем, мне н-начхать!
Он задумался, потом внезапно захохотал:
- Зззнаю! Ты - глюк! Гггалюник! Угадал?
- Не совсем. Я - это ты. Ты, который в будущем.
Парень снова задумался, затем тряхнул головой и немного трезвее
выдал:
- А вот и врешь! Вот смотри. Вот я есть? Есть! А через минуту меня не
будет, - он потрогал револьвер. - Значит, и тебя не будет! Ппонял?
- Отдай пушку.
- Не отдам! И вообще... Вот я сейчас тебя убью, - он приставил ствол
к своему виску. - Ты даже знаешь, почему.
- Знаю.
- Так вот... - парень щелкнул курком.
- А если я уничтожу причину?
- Как это?
Хмель, если и не вышел полностью, то по крайней мере отступил.
Странный огонек вспыхнул и погас в глазах парня.
- Я сейчас вернусь в прошлое и с делаю так, чтобы... Ну, ты знаешь,
что нужно сделать.
- И тогда?..
- Тогда все пойдет по другому. Так, как ты хочешь.
- О, Господи!
Парень взглянул на револьвер, вздрогнул, и поспешно отвел руку.
- Я готов. Что надо сделать?
- Ты должен стать мной. Ты должен сделать карьеру, добиться моего
положения, построить Машину и вернуться.
- Я готов.
- Здесь инструкции. Список акций, которые ты должен завтра же купить.
Чертежи нового клапана к газотурбинному движку. Исходники программы...
Хозяин говорил и вспоминал, как много лет назад он сам слушал все
это. Как проснулся утром, разбитый, с дикой болью в затылке, мокрый от
холодного пота, и злой, бешено злой из-за нелепого и невозможного сна,
который помешал обрести, наконец, покой; он клял его - и себя, за то, что
не нажал курок, и так было, пока он не ткнулся носом в пакет с
инструкциями на странном, чуть поблескивающем материале, который
рассыпался в прах после прочтения... Но все это было потом, потом, -
деньги, богатство, большое богатство, слава... - все потом, потом...
- Ты понял?
- Понял.
Он усмехнулся и влез в кабину. Оставалось еще два вопроса.
- Подожди! А ты? А как же ты? Ты же исчезнешь.
- Конечно.
- И...
- Я буду очень рад этому. Все?
- Нет, не все. Скажи... а когда это произойдет? Скоро?
- Нет.
Он закрыл люк, выключил синхронизацию и снова запустил двигатель.
Этот прыжок был последним.
Он вернулся в странный мир, когда все вокруг было знакомым - но не
совсем, потому что слабая человеческая память не сохранила подробностей;
все было известно - но не до конца, из-за тех же мелочей; все было
предсказуемым - но только в общих чертах...
Он усмехнулся - известно, когда начнется война, но черт его знает,
чем в следующий момент займется вот эта, например, парочка...
Его интересовала тоже парочка - но другая.
Они шли молча, не глядя друг на друга. Черт знает, из-за каких
мелочей ТОГДА упало настроение, чем-то был недоволен парень, и не слишком
счастливой была девушка, а может погода была не та, в общем-то, так и
осталось навсегда неясным, почему ей взбрело в голову прогуляться одной, а
потом зайти в церковь, а потом...
Боль, острая, жгучая, невыносимая неистовой волной затопила мозг, и в
приступе слепой ярости он бросил Машину вниз, чуть не нажал гашетки... но
не нажал.
Смуглый усатый мужчина подошел к девушке, что-то спросил, что-то
сказал, через пару минут они уже сидели на одной лавочке, и усатый
рассказывал что-то интересное...
Руки Хозяина тряслись, и он заблокировал пусковые механизмы, а затем
вообще передал управление компьютеру, а сам корчился в кресле, пожираемый
невидимым мозговым червем-паразитом, садистом и палачом.
Стемнело, похолодало, и совершенно естественно парочка оказалась в
комнате с узкими окнами, а на столе неизвестно откуда возникла бутылка
какого-то вина, а всего в нескольких километрах тот, другой, расспрашивал
соседей - не знает ли кто, куда ушла...
А рядом, в двух шагах, высунув острый нос из глухой стены, висела
Машина, и полуослепший от небывалого приступа Хозяин не отрывал глаз от
первоисточника боли... и всей этой истории.
И наконец, дело закончилось тем, чем и должно было закончиться... и
чем уже закончилось раз - столько десятилетий назад. И девушка словно
опомнилась, когда усы оказались рядом с ее губами, и попыталась
остановить... и остановиться, а Хозяин, стиснув зубы до скрежета, включил
синхронизацию, и вывалился в комнату, окутанный облаком огня из-за
температурных перепадов, темпоральных флуктуаций и прочих пост-эффектов
незавершенной синхронизации.
Пахнуло озоном и почему-то серой.
- Что это? - вздрогнула девушка.
- Где? - не понял усатый. - Ничего. Тебе показалось.
И Хозяин взвыл, натолкнувшись на невидимый и непреодолимый барьер, и
истерически заверещала сирена, предупреждая о перегрузках, и Машина - сама
Машина, грозное, непревзойденное и непобедимое чудо-чудовище, порожденное
то ли разумом человеческим, то ли его сном, - медленно отступила,
отрываясь, насколько возможно, от реального мира.
Это была первая неудача. Первая за весь период проекта.
А время все шло. И Хозяин, лихорадочно перебрасываясь потоками цифр с
компьютером, перегружая сенсоры, видел, как в другом конце комнаты усатый
стаскивал с девушки брюки и свитер.
А когда примерный результат был готов, на кровати тоже все было
готово.
- Не может этого быть!!! - Хозяин взревел, как раненый зверь, и в
бессильной ярости сдавил гашетки, выбросив из-под куцых крыльев Машины две
молнии, способные испепелить по большому городскому кварталу каждая.
И они вернулись, отраженные все той же невидимой
темпорально-энергетической стеной, и находясь в одной временной плоскости
с Машиной, ужалили ее, и Машина вздрогнула и затряслась, защищаясь от
собственного удара.
Энергий, необходимая для малейшей коррекции - даже просто для
появления в комнате - оказалась огромной. Неземной. И даже не звездной. Не
меньше десятка звезд можно было бы потушить этой энергий.
- Этого не может быть!!! - с какой-то странной, просительной
интонацией бормотал Хозяин. - Это же не Манхэттенский проект. Это же
просто маленькая, незаметная коррекция личной жизни ничем не
прославившейся незаметной девушки... Ты ошибся, компьютер. Ты врешь,
проклятый ящик!!!...
И в ярости разбив кулак о панель, он понял, что жизнь эта не была
личной и незаметной - это была ЕГО жизнь, жизнь хозяина планеты, и все
развитие человечества находилось в прямой связи с этой ночью и с этой
девушкой, и что все это было предопределено заранее, а все, что он мог
теперь сделать - это бессильно смотреть, как усатый - впрочем, он знал,
конечно, его имя, фамилию и основные анкетные данные - тем временем уже...
Из противоположной стены комнаты вывалилось что-то огромное,
крылатое, страшное, и сенсоры взбесились, предупреждаю о том, что ЭТО
находится в той же временной плоскости, а, следовательно, МОЖЕТ
представлять опасность, и все рефлексы и программы странного монстра,
образованного связью мозга с компьютером, взмолились:
- Убей!!!
Сработали все системы бортового оружия, и неизвестный пришелец
оказался в самом центре ослепительной пламенной сферы, и исчез,
растворившись в облаке элементарных частиц.
Машину подбросило, двигатели брызнули искрами в разные стороны, и
Хозяин потерял сознание от чудовищной перегрузки.
А очнулся от едкого запаха горящей пластмассы, сильного жара где-то
за спиной и истерического визга сенсоров - это компьютер пытался доложить
о куче неисправностей и повреждений. Кабину заполнял азот, а из
двигательного отсека сквозь трещины сочилась пена - Машина всеми силами
пыталась бороться с пожаром.
А там, ВНИЗУ?
А там уже все закончилось, и девушка, почему-то всхлипывая, смывала
следы прошедшего водой из графина, и мужчина, тоже не очень-то довольный,
угрюмо смотрел куда-то в сторону.
Вот и все...
Все?!
И как будто и не было груза десятилетий, и Хозяин, снова увидев то,
что узнал столько лет назад, лихорадочно заработал головой и руками,
спасая Машину - и себя, а затем, стабилизировав ситуацию, снова выдавил
полный форсаж из поврежденного реактора и бросился вниз, еще глубже в
океан прошлого, в надежде найти критическую точку, где с меньшим расходом
энергии он смог бы своротить историю на другой путь...
- не дать им встретиться,
- отвлечь внимание,
- сообщить тому, другому, где она,
- убить ее до знакомства, в конце концов!!!
Синтез-блок мозга с компьютером работали на грани перегрузки, искали
и отбрасывали варианты, а руки делали свое, и когда Машина уже падала в
черную бездну прошедшего, сработала логика, и компьютер успел подбросить
сознанию еще одно понятие - _п_е_т_л_я_.
Это показалось воплощением ужаса. Хозяин вздрогнул, вскрикнул, но не
успел даже инстинктивно прикрыть руками лицо, когда рядом появилась вторая
- или все-таки первая? - Машина и ударила всем бортовым оружием.
В последний момент проскочила мысль, что все эти годы он хотел, дико,
невероятно хотел узнать - что же произошло там, в комнате с узкими окнами.
И вот. До конца и не получилось.
Свет! Свет!! Свет!!!
Он ослепил даже сквозь фильтры скафандра, удар чуть не разорвал
внутренности и не размазал их по панелям... но не убил.
Сознание действовало. В первый момент он удивился, только потом в
оглушенном мозгу всплыло - "петля".
- Вот оно что, - безразлично протянул он. - Значит, теперь я буду
вечно болтаться в этом вихре...
Перед глазами услужливо всплыла школьная аналогия - водоворот. Вихрь,
оторвавшийся от основного потока и бессмысленно кружащийся где-то в
стороне. И случайная щепка, с каждым оборотом все приближающаяся к центру.
Ближе, быстрее, еще быстрее...
И вдруг все замерло. Кто-то - а может, что-то? - появился рядом.
Что-то неуловимо-близкое, родное и ненавистное, нежно-враждебное. Через
мгновение он уже знал, что это.
Точнее, _к_т_о_ это.
- Здравствуй... - голос-шепот, едва уловимый шелест, мгновенная мысль
- и пустота.
- Это ты, - с трудом прохрипел он. - Ты. Ты!
- Я... - все тот же чуть слышный шелест.
- Ты пришла...
- Да...
- Но тебя нет.
- Конечно, нет. Но я здесь...
- Зачем?
Невидимая и неощутимая, она проникла в самые глухие углы сознания,
пронеслась там стремительным и опустошающим вихрем и в виде легкой дымки
появилась снова.
- Тебе же плохо без меня...
- Да, - он облизал внезапно пересохшие губы. - Очень плохо.
Он уже знал, что будет дальше.
- Почему же ты от меня уходишь?..
Вкрадчиво и неуловимо она вмешивалась в работу сознания, изменяла
что-то - что-то неуловимо малое, но важное, и через минуту Хозяин уже не
мог отличить свои мысли от измененных.
- Потому... Потому что... - он взглянул вниз, на застывшую парочку и
мгновенный прилив боли и ярости смел все мысли, и черная волна ненависти
захлестнула мозг. - Вот почему!!!
В самоубийственном порыве он сдавил гашетки и зашипел от бессильной
злобы, когда ничего не произошло.
- Но этого больше не повторится... - теперь голос был тоскливым и
умоляющим, и это было хуже, это ломало всякое сопротивление, и вновь
нежное прикосновение чужой воли гасило бурю, а женщина шептала что-то
древнее и забытое, то, что он слышал когда-то, когда они были вместе,
слышал - и не ценил, а сейчас это звучало совсем иначе, словно родной
полузабытый язык.
- Говори... - прошептал он. - Говори еще... Что-нибудь...
Горячая капля обожгла щеку, и Хозяин вздрогнул, пораженный даже не
этим, а тем, что она, оказывается, еще не разучилась плакать, а затем
вздрогнул еще раз, поняв, что слеза принадлежит ему.
Призраки не плачут!!!
Машину встряхнуло, призрак исчез и что-тол темное и почти
материальное появилось в кабине.
- Привет, - просто сказал гость.
- Привет, - несколько удивленно отозвался Хозяин. - Это ты?
- Ну да, я, - улыбнулся гость. - Не ждал?
- Судя по тому, что я тебя не знаю... - задумчиво протянул Хозяин, -
...ты из будущего, угадал?
- Хороший вопрос... - как-то сразу изменился гость. - Но лучше его
пока оставить.
- Ладно. Тогда?..
- Сразу говорю - я не знаю, как отсюда выбраться.
- Тогда за каким чертом ты появился? - вспышка злобы была внезапной и
стремительной, но так как оба были одним тем же, то гость даже не
удивился.
- Ну что ты сразу вот так... - протянул он с некоторой укоризной. -
Может, я просто поговорить пришел.
- Если ты жив - значит я выбрался. Говори, как это сделать и
сматывайся. Поговорим потом, после Коррекции.
- Зря ты так, - поморщился гость.
- Мне видней.
- Может и видней. Но, знаешь, я хотел поговорить несколько о другом.
- Ну?
- Зря ты все это затеял. Ты мог бы прожить жизнь просто и счастливо,
вместе с...
- Заткнись!!!
Гость замолчал. Парочка внизу все также изображала из себя
скульптурную композицию.
- Ты пришел предложить мне забыть _э_т_о_? - прошипел Хозяин. -
Э_т_о_? Ты сошел с ума!
- А ты?
Вопрос был внезапным и неожиданным, как пуля в спину, и Хозяин снова
вздрогнул, а затем усмехнулся и все тот же странный огонек вспыхнул в его
глазах.
- И я. Я, наверное, единственный сумасшедший, который осознает это...
- Вот видишь!
- ...и хватит об этом! Ты можешь мне помочь сейчас?
- Нет.
- Тогда уходи.
Гость устало вздохнул.
- Ладно. Но тебе это не поможет. По одной простой причине. Ты с
самого начала ошибся. Я не из будущего. И не из прошлого...
И исчез, оставляя Хозяину понимание и ужас.
Смерть была быстрой и незаметной до неуловимости.
Там, ВНИЗУ, усатый дергался рядом с девушкой. Из-за темпоральных
неоднородностей все движения были рваными и карикатурными.
Теперь он вечно будет видеть это.
Следующая мысль была неожиданной. "Рай". Почему рай?
"Рай - место, где исполнятся ваши наибольшие желания..."
- Вот оно что! - он улыбнулся, и из уголка губ потянулась вниз
струйка крови. - Значит, больше всего я хотел увидеть то, что там
случилось...
Он увидел. Раз, другой, третий... "Диаметр вихря 15 минут... 10
минут... 7 минут... 5 минут..." - спокойно подбрасывал компьютер. То, что
обожгло его тогда, столько лет назад, теперь происходило прямо перед
глазами. Боль злорадно вспыхнула и усиливалась с каждым витком.
- Хватит... - он закрыл глаза, но обнаружил, что сенсоры показывают
еще лучше - с круговым обзором, с панорамой, увеличением...
И выключить их он был не в силах. Так же, как и управлять Машиной.
Так же, как и взорвать ее. Так же, как и застрелиться.
Вихрь. Что поделаешь.
- Хватит! - он заорал, взвыл - но не сдвинулся с места и не смог даже
отвести взгляд. - Хватит! Хватит!! Хватит!!! К черту! Какой же это рай?
И тогда появился голос. Это был странный голос - вкрадчивый и
глубокий, тихий - и оглушающий, торжествующий и немного насмешливый,
исходящий неизвестно откуда.
- Собственно, с чего ты взял, что это рай? - поинтересовался голос.