Алан Дин ФОСТЕР

                            ЛЕДОВОЕ СНАРЯЖЕНИЕ

                                    1

     Мужчина в баре на  "Антаресе"  в  четвертый  раз  пытался  стукнуться
головой о потолок, расписанный под небо. А может, и в пятый.  Эти  неудачи
вызывали разочарование нескольких шумных обитателей роскошного заведения.
     Вот он выпрямился (для него сейчас это было нелегко) и оказался около
двух метров ростом. Знающий человек определял бы его массу  килограммов  в
двести, не считая спиртного, которое он поглощал  в  огромном  количестве.
То, что он  все-таки  приближался  к  потолку,  имитирующему  небо  Земли,
происходило отчасти из-за огромности его форм.
     Разбежавшись из дальнего угла, он, как бешеный слон, несся  к  стойке
и, опираясь на нее, воспарял к потолку. Его рывки и падения сопровождались
спонтанным перемещением пластиковых бутылочек и стаканчиков. Отбиваясь  от
наскоков робота-бармена, находившегося на грани реактивного  психоза,  он,
шатаясь, шел между столиков и начинал все снова.
     Вот он опять поднялся, отхлебнул какой-то своей жидкости и  заковылял
к стартовой точке, подзадориваемый компанией  щеголеватой  молодежи.  Они,
видимо, вошли в азарт, делая ставки. Интересно, проломит ли он себе  череп
на своей пятой (или шестой) попытке, или пробьет потолок?
     Объемные тучи, проползавшие под куполом, при всей видимой реальности,
были все-таки умелой проекцией на обработанном дюраллое, и поэтому вызвали
у публики  сомнения  относительно  возможности  этой  "носорожьей"  головы
противостоять облачному небу.
     Среди аплодирующих игроков и разъяренных и  озадаченных  хозяев  были
первый помощник и два субинженера "Антареса". Последние четверть часа  они
только и думали, как бы усмирить  это  бешеное  существо  -  с  минимально
возможным ущербом для себя и для собственности компании. В конце концов их
усилия тоже были похожи на представление и вызывали смешки.
     Но первый помощник,  человек  образованный,  всю  жизнь  занимавшийся
испытаниями   и   экспериментами   с   гравитационным   полем    небольшой
искусственной солнечной массы, не находил в этом ничего забавного. С  него
было довольно.
     Проверяй не проверяй, - правила компании строго запрещали стрелять  в
уплатившего пассажира, как бы скверно он себя ни вел,  а  другие  средства
неизменно терпели неудачу.  Один  из  субинженеров  уже  изведал  огромную
ручищу пьяного акробата. Он уже подумывал, не заехать ли по  пьяной  башке
стулом. Можно будет сослаться на временное помешательство. Авось пройдет.
     - Разойдись, ребята, опять пошел!
     Размахивая недопитой бутылкой "Урия Гип",  ревя  во  всю  мощь  своих
невероятных легких, новоявленный Икар разогнался с  удивительной  для  его
состояния скоростью, и легко вспрыгнул на стойку. Он потянулся к потолку и
чуть  было  не  достал  одно  из  проплывавших  "облаков".   Затем   снова
последовало падение - с  другой  стороны  стойки,  сопровождаемое  обвалом
пластиковых кувшинов и стаканчиков. Деньги в зале передавались  из  рук  в
руки.
     После паузы первый  помощник  решил  наконец  прибегнуть  к  разумным
доводам. Пока тот не поднялся. А если  он  расшибся,  это  избавит  их  от
многих неприятностей.
     Он сделал знак субинженерам и, подойдя к сильно загрязненной  стойке,
осторожно заглянул за нее.
     Надежда не сбылась.  Правда,  в  данный  момент  этот  малый  не  мог
выбраться из теперь уже выведенного из строя  механизированного  бара.  Но
дергался он с обескураживающей энергией.
     - Сэр, я взываю к вашему моральному чувству. Само по  себе  публичное
пьянство - плохо. Нарушение порядка в баре вечером, не говоря о причинении
ущерба бару - тем более. А ваш отказ внять  уговорам  команды  в  открытом
космосе - шокирует. Чем мы могли обидеть вас?
     После нескольких попыток, он смог, кажется, встать на ноги. Он  почти
выпрямился, опираясь кулаками на стойку.
     - Обидеть меня? _О_б_и_д_е_т_ь_ м_е_н_я_!
     Помощник невольно съежился от этой экспрессии, тактично отвернувшись.
Субъект определенно представлял реальную  опасность  для  корабля,  будучи
взрывоопасным.
     Он что-то поискал глазами, потом его взгляд остановился  на  бутылке,
которую он сжимал в своей лапе, и он осушил половину остатка.
     - Обидеть меня! Слушайте,  вы,  тяжелая  помеха  навигации,  вон  тот
засранец, - огромный палец уставился на самодовольного молодого игрока,  -
зараза, говорит, что он лучше _м_е_н_я_ знает позигравитацию. Каково, а?
     - Скажите, пожалуйста! -  ответил  помощник,  пытаясь  проследить  за
ходом его мысли. - Может быть, тут причиной локальное изменение атмосферы?
- Два инженера уже стояли у стойки. Если  бы  только  удалось  занять  его
разговором...
     - Секс... сенсационно, - заметил субъект и рыгнул. - Так  что  у  нас
тут научный эксперимент, чтобы решить дело раз  и  навсегда.  Вы  ведь  не
противник опытов, а?
     - Нет, о, Господи, - очень искренне заметил помощник.
     - Ну и мы рассчитали поле корабля, ясно? И по моим расчетам я  должен
дотянуться до крыши, вот так.
     - Вот до той, что у нас над головой?
     - Да. Ты не так глуп, как кажешься, приятель. Так  ты  понял,  чем  я
занимаюсь?
     - Да, да. - Субинженеры еще не заняли удобной позиции. - Но все же вы
должны знать: этот парень, о котором вы говорите, сын известного  яхтсмена
и сам какой-то межпланетный спринтер, так что он, должно быть, знает,  что
говорит.
     Помощник видел перед собой корону белых волос, огромный  хищный  нос,
темные масляные глаза под нависающими бровями и золотое  кольцо  в  правом
ухе. Голые руки великана были покрыты белой  шерстью.  На  его  казавшемся
беззлобным лице было не много морщин, но те, что были, напоминали овраги в
долине.  Нос  господствовал  на  лице,  как  у  Бержерака,  -  части  лица
располагались вокруг него. Морщины лежали на  своих  местах,  как  швы  на
коже.
     - Но я пока не знаю, кто вы? - продолжал помощник, подумав, что и суд
тоже захочет узнать это.
     Сначала ему показалось, что субъект приготовился к нападению: все еще
сжимая бутылку, он показал кулак помощнику и публике в целом.
     - Во имя всех богов и чертей, я - Сква Септембер,  вот  я  кто!  И  я
способен   пересилить,   перепить,   перелетать,   переспать,    переесть,
переблудить, перебегать, переговорить и перекричать любого  в  этой  части
Спирального царства!
     Септембер  явно  собирался  продолжать  этот  перечень   сомнительных
атрибутов собственной суперличности.  Но  тирада  была  прервана  отрыжкой
такой сверхчеловеческой силы, что на мгновение все  замерли.  И  тут  двое
подчиненных набросились на него сзади - в результате все  трое  повалились
на пол. Один из них выхватил бутылку с  какой-то  золотистой  жидкостью  и
замахнулся, но первый помощник удержал его:
     - Не надо, Эверс, могут быть осложнения.
     Наступило молчание, затем кто-то захлопал. Помощник увидел,  что  сын
яхтсмена аплодирует им - то ли с уважением, то ли иронически.
     - Браво, - крикнул плейбой.

     ...Ни одна, даже  самая  мелкая  тварь  не  шевелилась.  Ощущение  не
соответствует предмету, думал Этан  Фром  Форчун,  спеша  в  заднюю  часть
пассажирского отделения. Мыши и крысы не привыкли к крайностям межзвездных
перелетов.  Попав  с  "шаттлов"  на  корабли,   они   здесь   представляли
первоочередную проблему, пока кому-то не пришла в  голову  блестящая  идея
отключить позигравитационное поле  в  пассажирском  отсеке.  Один  человек
"проплыл"  мимо  одурманенных  грызунов  с  сеткой,  и   этого   оказалось
достаточно для контроля за ними до следующего порта.
     Все равно, подумал Этан, если бы грызуны были способны  к  адаптации,
компания снабдила бы его, к примеру, мышеловками.
     Как  торговец  предметами  роскоши  он  имел  дело   с   драгоценными
безделушками, красивыми вещами, дорогим оборудованием для дома.  Ювелирные
мышеловки вряд ли пользуются спросом.
     Он  прошел  небольшой  пункт   обозрения,   посмотрев   на   планету,
проплывавшую внизу. Таких окошек было меньше в задней части  пассажирского
отделения, как и пассажиров. Он устал от идиотских  пустых  разговоров,  а
дел с этой компанией вести не станешь.
     Большинство Тран-ки-ки до сих пор обретались в темноте,  может  быть,
совпадение, что корабль попал на теневую сторону в  период  сна.  Кажется,
сейчас он здесь единственный не член команды. Завтра, как бы  ни  казались
малыми шансы бизнеса, надо спускаться на "шаттле" среди  орущих  туристов.
Впрочем, при всех порядках - толкучка - неизбежная часть существования.
     Тран-ки-ки, фигурально  говоря,  -  полустанок  на  пути  "Антареса".
Огромный межпланетный корабль задержится здесь на день-два. Большая  часть
этого времени уйдет на разгрузку оборудования для единственного  аванпоста
гуманоидов на безлюдной планете. То, что аванпост  назван  по-земному,  не
обязательно значит, что планета открыта людьми. Это могла  быть  смешанная
команда. Но вернее, кажется, первое. Никакой строго мыслящий вид не назвал
бы  аванпост  Содружества  "Медной  обезьяной".  А  теплолюбивые  животные
никогда бы не поселились в этом ледяном аду.
     Светлая  часть  планеты  образовывала  ясный,  почти  до  боли  белый
полумесяц. У него в голове всплыли записи с информацией о темной сфере.
     Тран-ки-ки был  недавно  открытым  миром  на  краю  Ойкумены.  И  это
привлекало  сюда  алчных  субъектов  вроде  него  самого.  Но  планета  не
значилась в рядах потенциальных колоний.
     Хотя люди и жили здесь, начиная с "Медной  обезьяны",  этот  мир  был
мало гостеприимен. Это вам - не Новая Ривьера! Да и  класс  цивилизации  -
всего 4 Б, то есть аборигены с  нормальным  интеллектуальным  потенциалом,
живущие при допаровом уровне техники, а то и ниже.
     Планета  состояла  из  нескольких  небольших   континентов,   больших
островов  и  множества  маленьких.  Одни  местности,  как  район   "Медной
обезьяны", были равнинными, другие - гористыми и холмистыми.  Их  окружали
моря, заледеневшие до самых глубин, а глубина  их  была  -  от  нескольких
метров до трех километров.
     Гравитационный  стандарт  92  Т,  день  -  около  20  часов,  большая
удаленность от солнца. Хорошенький мир, подумал он ехидно. На экваторе  до
плюс трех по стоградусной,  тепловые  колебания  на  "Медной  обезьяне"  -
средняя температура  минус  пятнадцать,  но  в  иные  ночи  -  доходит  до
абсурдных минус девяноста. Чем дальше от экватора, тем прохладнее.
     Да,  замечательная  остановка  в  нашем  путешествии  по  захолустьям
цивилизации! Другим торговцам достаются  поездки  в  приятные  миры  вроде
Бальтазара и Бершебы, или даже по Земле,  а  его,  Этана  Форчуна,  всегда
заносит куда-то на задворки Содружества. Он должен делать  свой  бизнес  в
разных сомнительных и захудалых местах и пространствах. Вечно его  куда-то
запихивают! Есть,  правда,  маленькие  удовольствия.  Все  же  он  неплохо
устроил свою жизнь. Прошло бурное тридцатилетие.  Наверняка  кто-нибудь  в
его  родной  конторе  отметит  поразительный  рекорд  его   пребывания   в
невозможных  условиях.  Тогда  он  сможет   получить   что-нибудь,   более
отвечающее его способностям, - например, ювелирный рынок в Мире Потерь или
новоиспеченный свеженький Новый Париж.
     Отвернувшись от почти завораживающего белого полукруга, он  задумался
о делах обыденных. Как, допустим, объяснить местным жителям принцип работы
Асандусского портативного каталитического нагревателя-люкс? Он знал  язык,
насколько позволяли просмотренные видеозаписи, он всегда старался  получше
подготовиться к новой планете, но это были отрывочные сведения  о  местных
обычаях и торговых правилах. Тран-ки-ки была  открыта  недавно,  и  пленки
касались только немногих основных фактов.  Антропологические  исследования
приходят позднее, так что возможности ознакомления невелики.
     Но одно он, наверно, сможет  объяснить  туземцам.  Асандусская  серия
сделана на амрополосах и представляет собой чудо энергии и  миниатюрности.
Один такой карманный обогреватель может обеспечить комнатную температуру в
среднем помещении даже и в этом климате. Так как местные адаптировались  к
крайнему холоду, то  он  сможет  служить  им  неопределенно  долгий  срок.
Нагрейте воздух до нуля - и блаженствуйте всей семьей.
     Без таких приспособлений, и со здешними ветрами до 300  километров  в
час ничем не защищенный человек на поверхности планеты, за несколько минут
превратится в ледяную статую.
     Возможно, в селении все-таки найдется несколько человеческих существ,
которые будут рады увезти с собой на своих снегокатах роскошные  маленькие
обогреватели.  Теперь  пусть  только  руки   не   дрожат   при   установке
нагревателя...
     Устремляясь мысленно в торговые выси, он завернул за  угол  отделения
личного багажа и тут увидел странное зрелище.
     Пять человек собрались у выхода к  спасательным  лодкам.  Сообщалось,
что выход открыт. Ну это же чистейшая  чепуха!  А  вдруг,  когда  объявили
тревогу, он оглох?
     Нет, он слышал, как бьется  сердце.  Значит,  ушам  можно  верить,  а
глазам - нет.
     Да, конечно, дело в глазах. Двое из этих людей размахивали  лазерными
винтовками с пьяной беспечностью.
     Один из этих вооруженных личностей, с лицом, как у  хорька,  старался
держать свой лазерник нацеленным на грудь пожилого  человека,  пытавшегося
держаться бодро. Он был одет в хорошо сшитый костюм из модного эмеральдина
поверх лазурной рубахи. Слева от щеголя маленький  человечек,  похожий  на
мышку, смотрел на оружие  так,  будто  хотел  вступить  в  схватку  с  его
владельцем.
     Второй, с оружием, был здоровенный смуглый детина  с  плоским  лицом,
кривыми зубами я внушительными бицепсами. В этот момент он старался  силой
своего  оружия  удержать   в   подчинении   женское   существо,   очевидно
человеческое, ("Очевидно" говорим мы, потому, что оно, казалось,  обладало
восемью ногами и двенадцатью руками, и все они  были  в  движении;  но  ее
ругательства были  несомненно  земными  и  англоязычными).  Этан,  услышав
некоторые из них, покраснел. Ругался пропитым басом и захвативший ее  тип.
Интересно, какая она из себя? Не видно: слишком быстро двигается.
     Этан снова посмотрел на субъекта с лицом грызуна, разговаривающего  с
пожилым.
     - Сколько вам можно говорить, дю Кане? Или вы хотите,  чтобы  мы  вас
вырубили? - Рука с излучателем немного тряслась. - Давайте в лодку,  живо!
- Нервозный взгляд на руку. Оба террориста игнорировали второго пленника.
     - Ну, я, право... не знаю, что  лучше.  Это  непростое  дело,  может,
лучше подождать...
     Тот бессильно опустил руки и  поднял  глаза  к  небу,  забыв,  что  в
космосе это понятие относительное. Верзила произнес: "О!" - и  еще  что-то
нечленораздельное. Он бросил девицу на пол.  Та  перекатилась  от  резкого
толчка и  медленно  встала.  Ее  ругательства  стали  тише,  но  не  менее
эксцентричными. Этан слегка наклонил голову. Она весила не меньше  двухсот
фунтов и была невысокого роста.
     - Кусается, - сказал детина, ни к кому не обращаясь, посасывая руку.
     - Слушайте, дю Кане, у нас нет времени. То эта козявка  выступала,  -
он показал на "мышонка", продолжавшего внимательно  смотреть  на  него,  -
теперь вы упрямитесь. Лучше по-хорошему.
     - Ну, я не знаю, - дю Кане нерешительно поглядел на девушку.
     - Не волнуйся, папа. - Она посмотрела на верзилу, и Этан  заметил  на
ее весьма упитанном лице два удивительно зеленых глаза. - Ударить  отца  -
все равно, что убить его, он уже стар. Бросьте этот  идиотизм.  Во  всяком
случае, нечего палить ни с того ни с сего. И  отец  не  может  все  делать
сломя голову. Он слишком занятой человек, в отличие от всякого сброда.
     Дю Кане! Ясно, кто они  такие.  И  эта  девица,  видно,  расчетливая,
надеется сыграть на слабости отца. Геллеспонт  дю  Кане  был  председатель
"Курита-Киношита и Ко". Кроме всего прочего, они изготовляли  и  двигатели
для звездолетов. Сказать, что он богат все равно, что заявить, что  климат
на этой планете - не как в тропиках.  Этот  человек  был  буквально  набит
деньгами.
     Как хороший торговец, Этан быстро оценил положение: двое похитителей,
двое похищенных, один случайно  попавший  впросак.  Как  еще  они  его  не
подстрелили?
     Вопрос был не просто отвлеченным, так как субъект с укушенным пальцем
заметил его. Этан понял, что он слишком долго считал ворон и  сейчас  мало
шансов исчезнуть. Он шагнул назад.
     - Я тут шел в багажный отсек... простите, что поме...
     - Стоять на месте. -  Здоровяк  повернулся  к  партнеру.  -  Ну  что,
Уолтер?
     - Еще один! Что, на этом  корабле  одни  полуночники?  Пора,  однако,
выбираться. Уайтинг ясно говорил: не оставлять никакого мусора, Котабит!
     Этану не понравилось такое наименование. Звучало довольно  угрожающе.
Ясно, что не убежишь.
     - Давайте сюда, - приказал Уолтер, показывая излучателем на остальных
пленников.
     - Послушайте, я не могу, у меня  скоро  важная  торговая  конференция
и...
     Уолтер прожег небольшую дырочку между его ногами на полу. Этан быстро
присоединился  к  маленькому  человечку  рядом  с  дю  Кане.  Кажется,  он
пользовался контактными линзами.
     - Так это - похищение? - прошептал Этан, пока те двое совещались.
     - Боюсь, что да, мой друг. - Он говорил с  мягким  акцентом,  точными
словами. - Сейчас мы - технические принадлежности крупного преступления. -
Он рассуждал, словно педагог читающий лекцию.
     - Боюсь, тут путаница, - заметил Этан. - Принадлежность служит  целям
преступников, мы же - жертвы.
     - Знаете, это как посмотреть...
     - Все в лодку! - скомандовал Уолтер, более не заботясь  о  соблюдении
тишины.
     - А может, их всех того?.. - спросил Котабит.
     - Сам знаешь: быстро... опасно... особенно, когда снижаешься.
     Колетта дю Кане посмотрела на Этана. Может быть, ее имя подходило  ей
в детстве, но теперь... Скорее уж "Хильда". Взгляд  ее  удивительных  глаз
был холодным, она не улыбалась.
     - Слушайте, почему вы никого не позвали на помощь?
     - Да я шел... и не совсем понял, что здесь...
     - Не поняли? О конечно! - Она вздохнула  и  отвернулась.  -  Пожалуй,
другого и нельзя было ожидать.
     Он бы поспорил,  но  ведь  она  была  права!  Он  слишком  долго  был
зрителем.
     - Отчего вы не выглядите красиво? - ляпнул он сдуру. - Печаль девицам
обычно к лицу. - Он улыбался, пытаясь пошутить, но она посмотрела  на  это
иначе, бросила на него быстрый взгляд и отвернулась.
     - Эй, вы там, - проворчал Котабит. Голос его  был  более  властным  и
уверенным, чем у его приятеля, хотя и казалось, что тот главнее.
     - Если бы мне вздумалось, скажем, по  кусочкам  отрезать  ноги  вашей
дочке, это, по-моему, не помешало бы делу. Звучит убедительно?
     - Не слушай его, папа, - сказала Колетта, - он блефует.
     - Господи!.. - Со всеми своими миллиардами этот человек был слабым  и
растерянным стариком. Вдруг в нем словно что-то изменилось, он  выпрямился
и плюнул в сторону Котабита. Тот легко увернулся, глядя угрожающе. Старик,
видимо, был доволен собой. Он  повернулся  и  пошел  в  небольшой  проход,
ведущий к лодкам. Этан подумал было, не выбить ли ему оружие у Уолтера, но
Котабит  внимательно  следил  за  каждым  движением.   Не   было   иллюзий
относительно реакции одного при нападении  другого,  пусть  его  гибель  и
помешает их планам. Он последовал за человечком в контактных линзах.
     - Меня зовут Вильямс, Миликен Вильямс, - представился тот по  дороге.
- Я - школьный учитель. Высшая матрикуляция.
     - Этан Форчун, торговец. - Он оглянулся на девушку. Два  бандита  шли
совсем рядом с ней. Можно бы захлопнуть дверцу лодки перед  их  носом,  но
они идут вплотную.
     В лодке было темно. Постоянно слегка  освещен  был  только  приборный
щиток. Двое захватчиков не пытались зажечь огни в лодке.  Видимо,  боялись
случайно включить сигнализацию.  Он  мог  бы  сам  включить,  несмотря  на
последствия, если бы не одно обстоятельство: он не бывал в  таких  лодках,
если не считать тренировочных занятий, и едва ли отличил бы  рычаг  старта
от рукояти автодеструкции.  Так  что  они  рассаживались  в  почти  полной
темноте под угрожающие замечания своих стражей. Сидений было двадцать,  не
считая двух водительских спереди. Уолтер уже сидел на одном из ник,  делая
что-то невидимое у пульта управления, а Котабит лениво уселся на другое.
     Дверца лодки захлопнулась  без  предупредительного  сигнала.  Видимо,
провод был перерезан  заранее,  чтобы  сигнал  не  зафиксировал  компьютер
корабля. Кажется, их должны  заметить,  когда  они  оторвутся  от  корпуса
корабля, однако он не был инженером и не мог быть до конца в этом уверен.
     Уолтер бормотал что-то вроде "достаточно отведено... может быть..."
     - Давайте пристегнемся как следует, - посоветовал Этан, - я не думаю,
чтобы мы приземлились в нормальном порту...
     - Блестяще, - вставила Колетта, чей голос было так же  легко  узнать,
как и ее фигуру.
     - И посадка, возможно будет жесткой, - заключил он неуверенно.
     - Сразу два эйнштейновских заключения. Папа, с этим  гением-самоучкой
не  соскучишься.  Потом  он  сообщит  нам,  что  от  этих  двух   белковых
мегалоцефалов нельзя ожидать ничего хорошего.
     - Послушайте... - Этан попытался разглядеть ее в темноте. Он вроде бы
уже привык к полумраку, но  не  мог  себе  представить,  как  этот  Уолтер
управляется с приборами, должно быть, много раз репетировали.
     - Я все еще не совсем понял, что тут  произошло.  Я  хотел  осмотреть
свой товар, а тут - ваше семейное дело...
     - Я полагаю, шантаж, - сказал дю Кане. -  Ясно,  эти  два  библейских
хама знают, что я не без средств.
     - Придержите язык, -  прикрикнул  Котабит,  не  вполне  понимая,  как
реагировать на такое замечание.
     - Я сожалею, что вы и мистер Вильямс вовлечены в  это  дело.  Они  не
ожидали, что им помешают в такой час.
     - И я сожалею, - отозвался Этан.
     Суденышко слегка завибрировало, потом в задней части раздался  ровный
гул.
     Стараясь всех подбодрить, он продолжал:
     - Нас найдут, наш спуск нетрудно зафиксировать.
     - Я бы согласился с вами, молодой  человек,  но  думаю,  эти  негодяи
основательно подготовились.
     Лодка накренилась, и стало заметно светлее. Они  покинули  корабль  и
выходили из пассажирского поля.
     - Мы  покинули  корабль,  -  начал  Этан,  но  его  перебил  знакомый
иронический голос:
     - О, Боже, он продолжает нас удивлять!
     - Вы могли бы комментировать про себя, -  заметил  Этан  сварливо.  -
Теперь уже все в порядке, мы готовы к посадке.
     И ошибся. Начались неожиданности.
     Что-то  с  большой  силой  ударило  лодку  в  борт,  ее  основательно
тряхнуло. Этан  мельком  увидел,  что  планета  приближается  чересчур  уж
быстро. Раздался визг Колетты. Впереди ругался и  стонал  Уолтер,  пытаясь
удержать управление. Их снова тряхнуло, и стал виден "Антарес". Он  быстро
удалялся, но  не  настолько  быстро,  чтобы  Этан  не  заметил  отверстия,
открывшегося с ближайшей к ним стороны.
     Он снова осмотрелся, и неожиданно разглядел в пассажирской секции еще
одну фигуру. Этот некто был не пристегнут, обернувшись, он таращил на  них
пьяные глаза. На мгновение Этану показалось, что у него самого  что-то  со
зрением.
     Лодку трясло, дергало, Уолтер беспомощно кричал.  Вильямс  простонал:
"О, Боже!", - и  на  ломаном  земноанглийском  в  ответ  раздалось  что-то
странное:
     - Шутки шутками, но во имя Черных дыр и Пурпурных высот, уже хватит!
     В этот момент Этан перестал воспринимать что бы то ни было.

                                    2

     Конечно, он мертв, замерз до смерти. Он поежился. Постойте.  Если  он
умер, то как может  ежиться?  Он  снова  поежился,  чтобы  проверить.  Ему
показалось, что его кто-то дергает. Он  оглянулся.  Темное  лицо  Миликена
Вильямса глядело на него.
     - Как вы  себя  чувствуете,  дорогой  Форчун?  -  спросил  тот,  Этан
заметил,  что  на  учителе  спецкомбинезон  из  темно-коричневой  материи.
Местами он был в оранжевых заплатах, но выглядел теплым.
     Он повернулся и сел. От сделанного усилия у него закружилась  голова.
Ему было больно смотреть. Он сразу обнаружил, что одет в такой  же  наряд,
причем длинный, ниже колен, и размера на два больше.
     Вильям протянул ему чашечку с горячим кофе. Этан обнял ее пальцами  в
перчатках и в два глотка опустошил наполовину, не  боясь  обжечь  пищевод.
Почувствовав  сзади  какую-то  опору,  он  прислонился  к  ней  спиной   и
осмотрелся.
     Напротив сидели дю Кане. Они  были  в  таких  же  коричнево-оранжевых
одеждах, только по своему размеру.  Отец  сидел  над  дымящейся  банкой  с
какими-то консервами и запихивал в рот содержимое. Дочь, опершись на руку,
смотрела перед собой.
     Все находились в какой-то маленькой комнате. Пол тут и там был покрыт
чем-то белым. Даже для его непроясненного до конца сознания было ясно, что
это - снег или какая-то замерзшая жидкость. Понятно, что они приземлились.
Это по температуре видно. Он вопросительно посмотрел на Вильямса.
     - Мы в товарном отделении лодки. Оно хорошо загерметизировано.
     Хорошенькое "хорошо". Воздух явно поступал  через  края  единственной
двери. Металлические стены были все в выбоинах, особенно в задней машинной
части. Этан допил кофе и решил  осмотреть  дверь.  Сверху  дверь  и  стена
прогнулись вовнутрь. Наверху  было  единственное  окошко.  Он  поднялся  и
выглянул в него, не заботясь о том, что заслоняет  свет  другим,  Колетта,
конечно, сразу соответственно прокомментировала такую невежливость, но  он
не обратил на это внимания, так как слишком был занят наблюдением.
     Он видел центральную часть лодки, которая некогда  была  пассажирским
отделением. В бывшей крыше зияли  огромные  дыры.  Яркое  солнце  заливало
корпус. Он понял, что в капюшон были встроены защитные очки  и  щиток  для
лица. Большая часть подвижных сидений с  ускорителями  была  отломана  или
повреждена. Повернув голову и вытянув  шею,  он  увидел,  что  правый  бок
корабля весь  в  дырах.  С  левой  стороны  картина  оказалась  не  лучше.
Металлическая стенка была разорвана и покорежена. Он не был механиком,  но
и дураку понятно, что легче построить новый корабль,  чем  починить  этот.
Снег  слегка  запорошил  внутренность  лодки  в  кабине   и   пассажирском
отделении, особенно с левой стороны. Снежный ветер гулял по салону  Тут  и
там в снегу валялись осколки закаленного стекла. Если какой-то иллюминатор
и остался цел, отсюда было не видно.
     Может  быть,  он  смотрел  слишком  долго,  -   во   всяком   случае,
головокружение опять началось. Прислонившись к двери, он осторожно сел  и,
положив  голову  на  руки,  находился  в  этой  позе,  пока  в  голове  не
прояснилось.
     - С вами все в порядке, мистер Форчун? - озадаченно спросил Вильямс.
     - Да,  знаете...  небольшая  тошнота...  но  уже  прошло.  Хотя,  мне
кажется, у меня что-то с глазами.
     - Вы слишком долго смотрели в окошко без защиты. Это, очевидно, скоро
пройдет, не волнуйтесь. Это не имеет отношения к вашей травме головы.
     - Хоть это хорошо. - Он пощупал большую шишку  на  затылке.  Она,  по
крайней мере, цела. Его голова, а не шишка. А в ней вполне могло оказаться
не меньше дыр, чем в лодке.
     - Пользуйтесь вот этим, - учитель показал на очки у себя на  лбу,  и,
подумав, добавил: - чтобы предупредить снежную слепоту.
     - Обо всем подумали, - проворчал Этан и  снова  поежился.  -  Как  вы
считаете, какая температура?
     - Примерно минус двадцать по стоградусной,  -  ответил  Вильямс,  как
будто это само собой разумелось. - И, кажется, немного, понижается. Да  вы
сами можете посмотреть на термометр на левой руке. - Он слегка улыбнулся.
     Действительно,  маленький  термометр  был  вшить  в  ткань  у   конца
перчатки. Сначала показалось, что учитель ошибся: красная черта  заполняла
почти весь диск. Потом он  заметил,  что  ноль  -  _в_ы_с_ш_а_я_  отметка,
деления шли только вниз от него.
     На него произвела впечатление цифра, а не устройство. Вдруг он  ни  с
того ни с сего засмеялся. В действительности это  прозвучало  как  рык,  и
остальным забавным не показалось. На него косились  с  некоторым  испугом,
особенно дю Кане, а Колетта взглянула так, словно ничего другого от него и
не ожидала. Он остановился, почувствовав, что слезы  замерзают  на  щеках.
Затем заметил, с каким выражением на него смотрят.
     - Нет, я не сошел с ума. Я просто вдруг вспомнил, что на "Антаресе" у
меня до пяти десятков асандусских обогревателей-люкс для  продажи  здешним
бедным отсталым туземцам. Сейчас я бы отдал свою бабушку за один из них!
     - Если бы все, что мы можем желать, мы могли бы жевать, все  были  бы
сыты, - заметил Вильямс. - Это -  Рассел,  английский  философ,  двадцатый
век.
     Этан кивнул, ковыряя снежок на полу... а ведь перчатки,  подумал  он,
из настоящей кожи. Он задумчиво  оглядел  группу,  ему  кое-что  пришло  в
голову, но он и сам не сразу понял, в чем дело.
     - Да, об "Антаресе". Когда мы оторвались, там было что-то не так. Там
было какое-то отверстие в пассажирском  отделении.  Я  заметил,  когда  мы
падали.
     - Да, это было слишком разрушительно, -  отозвался  нервный  знакомый
голос из темного угла. Он различил в тусклом свете маленькую фигурку.  Его
правая рука была на перевязи, а на лице - уродливый шрам.
     - Да, приятель, верно замечено, - закончил он.
     - Я вспомнил вас, - заметил Этан.  -  Вас  зовут,  кажется...  другой
парень звал вас "Уолтер". - Он оглянулся по сторонам. -  А  где  этот  ваш
друг, такой здоровый парень...
     - Который поздоровее?  Септембер...  разделался  с  ним,  -  сообщила
Колетта. - Свет потух, но я уверена, это был он. Конечно, это  не  в...  -
она осеклась. - Интересно, откуда он взялся?
     Этан вспомнил смутное видение: бормочущее чудовище -  там,  в  лодке,
перед тем, как он потерял сознание.
     - Кажется,  я  понимаю,  о  ком  вы  говорите.  Он  напугал  меня  до
полусмерти... как черт там возник.
     - Да, интересно, - начал дю Кане, - я помню, когда...
     - Папа, ешь спокойно, - сказала Колетта.
     Этан присмотрелся к девушке,  похожей  на  розового  Будду,  в  своем
спасательном наряде. Кто из них президент компании?
     Девушка взглянула на него. Это  был  открытый  и  прямой  взгляд.  Он
почувствовал, что подпадает под его влияние... Нет. Это  должно  быть  его
преимуществом. Он  отвернулся,  а  она,  должно  быть,  почувствовала  его
нервозность.
     - Вы, кажется,  получили  самый  серьезный  ушиб,  мистер  Форчун,  -
сказала  она  сочувственно.  Ясно,  что  она  действительно   хотела   его
подбодрить. И шишка на затылке как будто подтверждала ее правоту.
     - У него было оружие? - спросил он.
     Она спокойно ответила:
     - Нет, наверное, он просто сломал ему шею. Чистая работа.
     - Послушайте, - сказал он, - простите, что я назвал вас... за то, что
я сказал тогда.
     - Ладно, - пробормотала она, - я привыкла. - И он понял, что  впервые
она сказала явную неправду.
     Дю Кане почувствовал неловкость, но постарался ее не выдать.
     - На вас, кажется, одежда этого мертвого типа?
     - Не очень-то впору, - пробурчал он и помахал руками.
     Если не быть осторожным, можно потерять перчатки. Но ему было  не  до
внешнего вида. Главное для него - тепло. Хотя, может, и не  так,  как  для
Колетты дю Кане. Он оглянулся.
     - А где этот, как его?..
     - Сква Септембер, - подсказал Вильямс.
     - Да, он.
     Колетта показала на дверь.
     - Когда мы поняли, что это отделение довольно  хорошо  сохранилось...
Кстати, он вас втащил сюда... то стало ясно, что  это  настоящее  убежище.
Здесь можно сохранить тепло, укрыться от ветра. Припасы на  случай  аварии
вон в том погнутом  ящике  сзади.  К  счастью,  они  уцелели.  Он  немного
перекусил и ушел наружу. Пока не возвращался.
     - Да, не видно, - вставил дю Кане. Еда посыпалась у него изо  рта,  и
он смущенно стал запихивать ее обратно.
     - Думаю, что с ним будет все нормально, - вставил Вильямс. - Он  взял
с собой один из излучателей, а у меня остался другой. Он наказал, чтобы  я
подавлял любые антиобщественные проявления нашего противника, - он показал
на мрачного Уолтера.
     Тот бросил тоскливый взгляд на оружие.
     - Хо! От этого типа и мне солоно пришлось. - Уолтер поежился.  Видно,
ему было еще холоднее, чем Этану. В нескольких рубаках и пончо из  запасов
лодки, он имел странный вид и был похож  на  толстую  лягушку.  Но  пончо,
видимо, не совсем подходило к этой температуре. И Уолтеру было скверно.
     Этан оценил одежду дю Кане и его дочки. Она подходила им  как  нельзя
лучше, точно сшитая в ателье. Ясно, похитители не собирались  морозить  их
до  смерти.  На  Вильямсе,  наверно,  одежда  самого  Уолтера.  О   жутком
происхождении своей он уже знал.
     Если кому и суждено замерзнуть  насмерть,  то  он  бы  без  угрызений
совести пожелал этому типу с поврежденной рукой. Только  подумать,  что  с
ними могло произойти из-за этого идиота...
     Постойте-ка. Если на нем спецкостюм Котабита, на Вильямсе -  Уолтера,
на дю Кане - их собственные, то во что одет Септембер?  Похоже,  он  вышел
_н_а_р_у_ж_у_ без пальто?  Если  только  у  похитителей  не  было  лишнего
костюма, что едва ли вероятно. Однако  это  трудности  Септембера.  Сейчас
есть и более важные вещи, о которых стоит подумать.
     - Кто знает, - спросил он у Вильямса, - где мы находимся?
     Но ответил Уолтер.
     - Мы должны были приземлиться, - сказал он мрачно, - примерно  в  200
километрах к  юго-востоку  от  "Медной  обезьяны".  Из-за  всяких  поганых
проволочек  и  плохого  топлива  мы  попали  в  поле  взрыва,  который  мы
подготовили на "Антаресе".  Мы  сбились  с  курса.  Я  не  знаю,  как  там
сработали все эти компьютеры и прочее, но мы сейчас на половине расстояния
от рассчитанной точки приземления. И наши шансы выбраться отсюда не  стоят
гроша.
     - Взрыв? - удивился Этан. Но Уолтер, видимо, и так сказал больше, чем
хотел. Он сразу замолчал и отодвинулся в угол.
     - Возможно, средних размеров бомба,  которая  должна  была  сработать
после нашего отлета, - со знающим видом прокомментировала Колетта.  -  Так
как после нашей посадки и отлета не поднялась  тревога,  они,  видно,  это
предусмотрели. Наверно, это был маневр, чтобы убедить  спасателей,  что  в
той секции все, и особенно мы с папой, взлетели на воздух.
     - Ну да, - ответил Этан, - там бы думали, что вы погибли, а эти  двое
безопасно  провели  бы  свое  дело.  И  никакой  ответственности.   Славно
придумано. Если бы  кто-то  появился  тогда  в  этой  секции,  ему  бы  не
поздоровилось. - Он зло взглянул на Уолтера, который его проигнорировал.
     - Похоже, - сказала Колетта. - Со всеми их проволочками они  нарушили
собственный план и не уложились. Они бы и  вовсе  не  выбрались,  если  бы
папа... - она передернула плечами.
     - Вам, - укоризненно заметил Этан, - следовало бы благодарить его  за
спасение вашей жизни.
     Взгляд ее стал унылым:
     - Жизнь? Понимаете, мистер Форчун, что  такое  быть  богатым?  Это  -
замечательно. Но быть богатой и чтобы над тобой смеялись...
     - Почему же вы не пох... - он прикусил язык, но она и так поняла.
     - Не похудела? - подхватила она. - Увы,  не  могу.  Осложнение  после
операции гландов. Врачи говорят,  ничего  не  поделаешь.  -  Она  надменно
отвернулась. - Смотрите, не замерзните.
     - Слушайте, - встрял Уолтер, -  что  бы  вы  там  ни  думали,  мы  не
планировали никого взрывать. Потому я и не пристрелил вас двоих, когда  вы
сунулись в лодочный отсек. Если бы спасатели нашли тело кого-то из вас или
куски тел, они поинтересовались бы, почему же нет их останков - он показал
на дю Кане. - А Котабиту и другим нужно было  исключить  случайности.  Да,
нам нужна была уверенность. А сейчас, -  заключил  он  обреченно,  -  есть
уверенность, что мы все замерзнем насмерть.
     - Надеюсь, что не придется умирать в вашей компании, -  сказал  Этан,
со всей твердостью, на которую был способен. - Да и,  думаю,  не  так  все
плохо. Кто-нибудь проверял пульт на лодке?
     Колетта покачала головой:
     - Как говорил Септембер, это просто лом. Я сама не разбираюсь, но ему
можно поверить.
     - К тому же у нас нет мало-мальски подходящих средств коммуникации, -
мрачно подсказал Вильямс, - не говоря уже о межконтинентальных средствах.
     Короче, они попались, оказались  заброшенными  в  незнакомый  мир  за
сотни километров от человеческих селений,  с  полярным  климатом,  трудным
даже для моржей, в котором помощи можно было ждать только друг  от  друга.
Хуже того, обнаружить их лодку могут лишь случайно, и никто не  собирается
их искать, их считают  погибшими,  включая  партнеров  Уолтера,  ожидавших
около поселка.
     Мороженая пища - вещь неплохая,  но  превратиться  в  нее  самому  не
хотелось бы. Да, ближайшие перспективы, как видно, не греют.  Ни  в  каком
смысле. Но он не привык сидеть и ждать, когда к  нему  придут  покупатели.
Эта  привычка,  по  счастью,  осталась.  Он  решил  совершить  прогулку  -
разогреть кровь, отвлечься и осмотреться.
     Он встал: капюшон болтался, но очки были прилажены хорошо.
     - Ну, и куда вы собираетесь? - спросила Колетта.
     - Осмотреть окрестности: нет ли поблизости магазина электрокроватей.
     Он застегнул верхнюю застежку,  пытаясь  приладить  капюшон,  опустил
очки.  Свет  сразу  стал  тусклее.  Он  нащупал  ручку  дверцы,  повернул,
дернул... никакой реакции. Снова дернул.
     - Замерзла.
     - О боги, - сказала Колетта, - какой удивительный аналитик...
     Вот и еще причина, чтобы выйти. Дверь получила хороший пинок  и  пару
ругательств в придачу. Пинок ли помог, или ругательства подействовали,  но
дверца подалась на несколько сантиметров, а потом неохотно отворилась.
     Он осторожно закрыл ее за  собой  и  осмотрелся.  Ступать  надо  было
осторожно: под снегом могли быть впадины. Он взглянул на центральную часть
их корабля. Снег хрустел  под  ногами,  словно  стекло.  Ветер  завывал  в
разбитых  металлических  конструкциях.  От  его   дыхания   образовывалось
облачко, маленький признак жизни.
     Он физически ощущал работу своих легких. Они, казалось,  съежились  в
морозном воздухе. Каждый вдох обжигал и жалил.
     Лодка при посадке зарылась носом в землю. Оглядев все, он понял,  что
сделал, вероятно, глупость. Но он не был космическим разведчиком. Встав на
колени, он взял немного снега и стал в него вглядываться - на вид это  был
обыкновенный снег.
     Он попробовал его на язык, во рту стало холодно. Снег таял  в  жаркой
полости рта. Старый добрый снег из аш-два-о, как на Земле. Из видеозаписей
он знал, что атмосфера на Тран-ки-ки  -  практически,  как  на  Земле.  Он
только не учел, что снег может содержать токсичные элементы.
     Но их не было, все пока шло нормально. Снег хорошо усваивался, утолял
жажду. В виде опыта он приподнял свои очки. Опыт был кратким.  Стряхнув  с
ресниц  замерзшие  слезинки,  он  быстро   опустил   очки.   Сияние   было
невыносимым. В очках было хорошо видно, и можно было смотреть на снег,  не
травмируя зрение. Пожалуй, человек без защитных очков здесь мог ослепнуть,
даже не поняв, что произошло. Это было бы куда хуже  куриной  слепоты:  не
видишь ни в сумерках, ни ясным днем.
     Он поскользнулся и еле удержался. Минуту он стоял и перевел  дыхание.
Не хватало еще здесь вывихнуть руку или сломать ногу.
     Он дошел до начала корабля. Еще раз бросив взгляд на то, что осталось
от пассажирского отделения, он заглянул в пилотскую  кабину.  Дверца  была
погнутой, как  стенка  консервной  жестянки.  Разбитые  иллюминаторы  были
заполнены снегом, смешанным с землей. Эта смесь проникла и в  нос  кабины,
запорошив инструментальную панель. Ящички и рычаги были в таком состоянии,
что  просто  удивительно,  как  этот  коротышка-похититель  вообще  их  не
угробил. Пульт управления был полностью изувечен.
     Повернувшись, чтобы  уйти,  он  споткнулся.  Опять  чуть  не  получил
травму. Но ему показалось, что он сходит с ума. Когда он  решил  потрогать
этот кривой кусок металла, который подвернулся ему под ноги, то  к  своему
изумлению понял, что это не металл.
     Это было голое тело, слегка запорошенное снегом и того цвета, который
никак не назовешь здоровым. Оно  лежало  к  нему  спиной.  Споткнулся  он,
очевидно, о голову. Он встал на колени и потрогал  неподвижный  череп.  Им
свободно, слишком свободно можно было двигать. Дю Кане был прав. Ему вдруг
болезненно захотелось заглянуть в глаза, будь они закрыты или  открыты,  -
и, если открыты, осторожно закрыть их, словно на войне.  Но  он  предпочел
уйти, не проверяя.
     Отряхнув ноги от снега, он отвернулся от замороженного трупа.  Вместо
этого он стал пытаться представить, как этот Септембер бродит  где-то  вне
защищающей лодки, без специальной одежды. Может быть, у него есть дубликат
комплекта, подумал он.
     Ясно, что в кабине нет  ничего  полезного;  хотя  с  его  инженерными
познаниями судить  трудно.  Он  ничего  там  не  стал  трогать.  Осторожно
скользя, он пробрался к бреши с левого борта. Из  свайной  стенки  торчали
обрывки изоляции. Он осторожно выглянул.
     В полуметре внизу была  заснеженная  земля.  Лодка  зарылась  помятым
носом в то, что казалось твердым холмом. Но он не очень был похож на холм.
Может быть, его можно обойти. Во всяком случае, это препятствие  оказалось
достаточно высоким и прочным, чтобы остановить движение лодки.
     Здесь можно было видеть что-то, напоминающее щетинистые  вечнозеленые
низкорослые деревца. Они почти не гнулись на яростном ветру. Сам он сейчас
так закоченел, что забыл о ветре. Иголки, похоже, поворачивались к солнцу.
Стволы были толстыми и похоже очень крепкими.
     К западу и северу земля была покрыта какой-то зеленью, скорее  всего,
- короткой и толстой травой. Он посмотрел в сторону горизонта.
     Еще одна интересная вещь: линия горизонта словно  была  начерчена  на
бумаге.  Она  была  прямой,  ровной  и  неестественно  четкой.  Обычно  на
обитаемых планетах такого эффекта не бывает. Здесь, казалось,  можно  было
подойти и прикоснуться к четко прорисованной линии.  Небо  было  насыщенно
голубым, чистым, как старые фарфоровые блюда. Небосвод  был  гладким,  как
кожа младенца. Ни облачка. Пожалуй, обычное облако  в  этом  ослепительном
царстве  -  сразу  замерзло  бы,  став  глыбой  льда.  Облака  здесь  были
неуместны.
     Кроме  загрязненного  места,  где   они   находились,   всюду   лежал
девственный чистый, искрящийся лед, слегка запорошенный снегом.  Опять  он
вспомнил  свои  учебные  сведения.  "В  основном,  мелкие  моря,  покрытые
бесконечными льдами".
     Ледяное сияние на этих недвижных морях  без  очков  не  вынесешь.  Он
спрыгнул на землю, не подумав об обманчивости снега.  К  счастью,  глубина
здесь - не больше сантиметра, не так, как внутри, где нанесло сугробы.
     Он отошел на несколько шагов и увидел две глубокие бороздки во  льду,
тянущиеся на юг. Видимо, лодку сильно занесло при посадке, и  она,  сдирая
слой  льда,  проползла  на  брюхе,  пока  не  въехала  в   груду   камней,
припорошенную снегом.
     Через несколько шагов земля кончилась  и  пошел  сплошной  лед.  Этан
наклонился и, расчистив снежок, стал его рассматривать.  Трава,  казалось,
росла прямо изо льда. Росла толстыми пучками  -  в  каком-то  определенном
порядке. Между соседними стеблями всегда было, хоть  и  маленькое,  равное
расстояние.
     Трудно, однако, судить, насколько велик был остров, а это был  именно
остров.
     Во рту у Этана появилось странное ощущение, язык был  как  картонный.
Думая, как бы обойти остров, он ступил на лед. И вот еще одна  особенность
существования на Тран-ки-ки: без специальных приспособлений  типа  коньков
передвигаться  здесь  было  трудно.  К  счастью,  он  не  ушел  далеко  по
скользкому льду. Обратно пришлось возвращаться на четвереньках.  Когда  он
достиг твердой почвы, ладони и колени совсем онемели.
     Снаряжение спасательной лодки было  рассчитано  на  среднегуманоидный
тип миров.  Поэтому  оно  необязательно  учитывало  здешние  климатические
особенности. Едва ли в инвентарь были включены коньки.
     Словно спохватившись, ветер подул с новой силой так,  что  стало  еще
холоднее. Планета, видимо, решила его совсем заморозить и сдуть  со  своей
поверхности.
     Ночью, когда  становится  холоднее  (само  понятие  холода  для  него
приобрело новый смысл), каждый порыв ветра может увеличить опасность. Надо
подумать, как избежать превращения их  всех  в  ледяные  статуи.  Не  будь
относительной защиты лодки, они бы, пожалуй, уже замерзли - даже  в  своей
специальной одежде.
     Зрение ли его изменилось, или холод повлиял на его чувства, но  линия
горизонта, все такая  же  резкая,  теперь  словно  отодвинулась,  открывая
больший  простор.  Может  быть,  это  только  показалось.  Может  быть,  с
устройством очков что-то не так. Но, когда он не двигал  головой,  дальние
объекты оставались на прежних местах.
     Он взглянул направо, и застыл, - но уже не от  холода.  Что-то  вдали
передвигалось по острову. Когда он повертел  головой,  оно  не  только  не
осталось на месте, но и приблизилось.  Этан  разглядел  явно  человеческую
фигуру.  Хотя  что-то  было  в  ней  странным:  ноги  казались  раздутыми,
непропорциональными. Этот человек помахал рукой. Этану  оставалось  только
помахать в ответ. Он замер  в  напряжении.  Если  это  не  человек,  лучше
принять подходящую позу, чтобы быстро убраться.
     Это все-таки  был  человек,  но  очень  большой.  Благодаря  двойному
комплекту одежды он казался еще  больше.  Этан  снова  вспомнил,  что  его
спецкостюм предназначен для человека гораздо крупнее. Примерно такого вот.
Он почувствовал себя немного виноватым. Хорошо еще, что защитные очки были
у Септембера  с  собой.  Они  делали  его  немного  похожим  на  водолаза.
Интересно, у него, Этана, такой же дурацкий  вид?  Вполне  возможно.  Если
этот человек и страдает от  холода,  то  не  показывает  этого.  Когда  он
приблизился, стало ясно, что у него с ногами.  Септембер  приспособил  для
них  вырванные  из  лодки  сиденья.  Две  толстые  подушки  из  люронового
драпировочного  материала  были  обвязаны   вокруг   его   сильных   опор.
Оказывается, этот материал может создавать и трение на льду.  Кроме  того,
даже будучи потрепанным,  он  сохраняет  свои  свойства.  Эти  самодельные
сапоги создавали хорошую прокладку между  его  ногами  и  теплопоглощающим
льдом.
     Импровизированные снегоходы выглядели неуклюже,  но  это  было  много
лучше, чем скользить на подошвах.
     Этан присмотрелся к этому субъекту, который одних  спасал,  а  других
уничтожал. Не то чтобы великан,  но  уж  больно  здоров,  гораздо  крупнее
покойного  Котабита.  Два  метра  высоты  и  соответствующей  ширины.   Он
попытался "снять мерку" с него, не смог и  почему-то  огорчился.  Ведь  не
собирался же он что-то продавать этому парню? У того  были  белые  волосы,
огромный клюв-нос и нелепая золотая серьга в ухе. В  нем  было  что-то  от
величия вельможи, но - и от араба, бедуина или какого-то дикаря - тоже.
     Септембер остановился, дыша неровно. Небольшое  облачко  клубилось  у
его "клюва". Он улыбнулся и протянул руку. Рука была  тоже  обернута  -  в
материал для набивки сидений. Этан внимательно посмотрел на нее.
     - Не так удобно, как  ваши  форменные  перчатки,  но  греет,  что  ни
говори. Брать что-то в руку трудно, но я пока только прилаживаюсь.
     - Понятное дело, - сказал Этан, улыбаясь  в  ответ  и  пожимая  руку.
Точнее, давая возможность ее потрясти. - Вы, должно быть, Сква Септембер?
     -  Надо  думать  так,  или  кто-то  очень  нехорошо  обманул   миссис
Септембер. Она-то предпочитает края потеплее.
     Хлопая в ладоши и выбивая свои "рукавицы", он все  время  смотрел  на
горизонт.
     - Ну как у вас дела, дружище?  Может  быть,  пока  хватит?  Еще  пара
минут, и я боюсь вам уже  не  справиться.  Держитесь,  чтобы  случайно  не
потерять сознание.
     - Заснуть и замерзнуть? Нет, спать здесь, определенно не стоит.  Ведь
замерзаешь постепенно и  никогда  не  знаешь,  где  опасная  черта.  Ее  я
пропустить не хочу.
     Септембер кивнул:
     - Да, было бы интересно ее  проследить,  как  здесь  замерзает  тело:
сверху вниз или изнутри? -  Он  похлопал  руками  по  плечам.  -  Что  вам
известно  об  особенностях  замерзания?  Я   просмотрел   только   обычные
туристские  пленки:  язык,  интересные  места  и  прочее.  Также  и   этот
маленький...  Вильямс.  С  ним,  думаю,  можно  иметь   дело:   спокойный,
основательный. А это непотребное явление,  этот  Уолтер,  наверное,  знает
местное  наречие.  Но,  кажется,  легче  оставить  его  без   языка,   чем
использовать как переводчика.
     - Ну, я торговец, поэтому...
     Септембер не дал ему договорить:
     -  Поэтому  вы  напичканы  разными  глаголами,  оборотами,  правилами
произношения? Отлично, приятель.
     Этан пожал плечами:
     - Не более, чем полагается человеку в моем положении. Также  я  видел
пленки о местных условиях, культуре, флоре, фауне и все такое. Бизнес есть
бизнес.
     - Или выживание. - Он дружески похлопал Этана по спине, так  что  тот
закашлялся. - Правильно, так и надо! Между прочим, вы - ответственный.
     - Как? - переспросил тот, подумав,  что  пропустил  в  его  излияниях
главное. - За что?
     - За благополучное возвращение нашей группы в цивилизацию.  У  всякой
экспедиции должен быть лидер. Я  назначаю  себя  вашим  заместителем.  Где
здесь можно отдохнуть, командир? - Он подмигнул.
     - Постойте, - сказал Этан,  -  боюсь,  у  вас  обо  мне  неправильное
представление. Я - вовсе не лидер. Лучше им быть, наверное,  вам.  Вы  так
славно управились с этим Котабитом...
     - Да, иногда бывают такие случаи,  -  сказал  Септембер,  разглядывая
свои "рукавицы", - но это  ограниченная  область.  И  он  уже  мертв.  Эта
проблема не требует дальнейшего внимания. Я же бываю вспыльчив  и  бью  по
головам, когда лучше их погладить. Даже  когда  у  меня,  кажется,  лучшие
намерения, меня не всегда понимают. Тут нужен здравый смысл, опыт работы с
людьми, умение принимать решения в новых обстоятельствах, не запугивая.  А
разве все это не  требуется  при  торговых  контактах?  Присутствие  духа,
быстрота соображения, а?
     - Да, но...
     - Умение убеждать, дипломатичность.
     Этан наконец встрял в это бесконечное перечисление его добродетелей.
     - Видите ли, торговля парфюмерией, вроде "Пупе де Кюи N_7",  увы,  не
делает меня смесью Меттерниха и Амундсена.
     - Но это помогает убедить людей, что черное - это белое и полезно для
них. Здесь всего-навсего требуется убеждать, что белое - это белое.
     - Ладно, ладно, я согласен.
     - Я так и думал.
     - Только потому, что вы считаете это нужным и только временно.  -  Он
взялся за застежки. - Теперь  мой  первый  приказ:  чтобы  вы  одели  этот
костюм. Он явно больше подходит человеку вроде вас. Мне  не  нравится  то,
что он велик и болтается на мне.
     - Сожалею, приятель, - Септембер остановил  его  руку,  взявшуюся  за
застежку. - Вы - главный, верно, но у  нас  -  свободное  общество,  а  не
диктатура. Значит, решения надо принимать большинством голосов. Нас  здесь
всего двое, давайте решать.
     - Я голосую за то, чтобы вы его надели.
     - А я за то, чтобы он остался на вас. Сколько вы весите?
     - Гм! - Этан был второй раз озадачен за последние несколько минут.  -
Потрясающе! - Он промямлил ответ.
     - Я так и думал, - заметил Септембер. - Возможно, вы похудели.
     - Вам он больше кстати. У вас - явно выраженный тип исследователя.  А
я обойдусь.
     - Нет, не обойдетесь, -  веско  сказал  Септембер.  -  А  если  ветер
ухудшится, нам всем едва будет хватать одежды. А если я, как вы  говорите,
по типу исследователь, значит, должен переносить холод лучше вас.
     - Вы противоречите сами себе, - сказал Этан.
     - Не глупите, стараясь поймать меня  на  слове.  Между  прочим,  этот
Котабит пользовался специальным термобельем. Кое-где тесно, но в сочетании
с двойной верхней одеждой - удобно. У этого  Уолтера,  конечно,  оно  тоже
есть. Может, это и не так  удобно,  как  спецжакеты,  но  я  не  замерзну,
дружище. Особенно если бы сейчас  стаканчик  бренди...  -  он  мечтательно
облизал губы. - Беспокойтесь о себе, а не о старине Сква.
     - Сколько вам лет, -  с  любопытством  спросил  Этан,  глядя  на  его
мускулы, обрисованные тканью. Он надеялся, что  тот  не  обидится.  Он  не
обиделся, скорее это его очень позабавило, - если судить  по  его  широкой
улыбке.
     - Я старше, чем коротенькая толстушка, - дочка  дю  Кане,  и  немного
младше  Луны.  Но  вернемся   к   одежде.   Все   эти   ваши   костюмы   -
темно-коричневые. Моя же верхняя одежда белая. Вы смотритесь  как  изюм  в
кексе. Я не так выделяюсь. Старая привычка. По этим  вашим  пленкам  можно
хоть примерно судить о температуре ночью?
     Этан покосился на низкое потускневшее солнце.
     - Если мы на одной линии с поселком, в центральной зоне  планеты,  то
температура понизится всего до 30-40  градусов.  Добавьте  к  этому  ветер
80-100 км/ч. Мы, кажется, попали почти в штиль.
     - Не жизнь, а малина, ага? Вроде как сбились с графика. -  Он  слегка
пнул ногой снежок. - Интересно, что думают обо всем этом господа дю Кане?
     - Они - занятная парочка. Старик слишком неуверен в себе для человека
у руля империи. А девушка... - Он смутился при  мысли  о  Колетте.  -  Она
очень  толковая...  может  даже  больше.  Но  она  такая  раздражительная,
язвительная...
     - Из-за своей внешности? - заметил Сква. Дело  дрянь.  Прямо  горькая
хина. Однако, я думаю, она не будет для нас бременем. А в этом  мире  я  и
сам хотел бы иметь несколько лишних килограммов для тепла. - Он  заговорил
о другом: - Может быть, ночью установим дежурство?
     Он ухватился  руками  за  отверстие,  чтобы  влезть  в  лодку.  Потом
повернулся и подал руку Этану.
     Влезая на борт. Этан  заметил  впереди  что-то  темно-коричневое.  Он
показал на пилотскую кабину:
     - Что, собственно, здесь произошло? Во время спуска?
     - А? Ах, это? Ну, это целая история. Я, знаете, выпил...  ну,  не  то
что я был пьян, понимаете?
     - Не теряйте мысли, - сказал Этан умиротворяюще.
     - Ну, в общем, выпил. И понимаете ли, немного не удержался в  рамках.
Ну и какие-то ублюдки из команды вбили  в  свои  пустые  головы,  что  мое
поведение представляет серьезную угрозу для  этик  молокососов-пассажиров.
Они накинулись на меня.
     Потом я очнулся, будучи извлеченным из здорового сна, в почти  полной
темноте, где какие-то, как  мне  показалось,  карлики-рудокопы  запихивали
меня в шахту. Вдобавок я был связан. Я мог  подумать,  что  у  меня  белая
горячка, чего уже давно, кстати, не было.  Или  что  пробудились  какие-то
наследственные галлюцинации. Когда до меня дошло,  что  этому  есть  более
простые причины, я расстроился.
     - Ясно, - сказал Этан, - они  бросили  вас  в  эту  лодку,  чтобы  вы
проспались.
     - Верно! Если бы меня отправили в карцер, или что там бывает на  этик
фирменных кораблях, то нужны были бы всякие формальности, протоколы в трех
экземплярах. Гораздо проще было запихнуть меня в спасательную лодку.
     Сначала я подумал, что тряска  и  кувыркание  -  просто  какой-то  их
фокус. Но потом я почувствовал  ушибы,  притом  болезненные!  И  свободное
падение. Это было совсем не смешно. Потом до меня дошло, что мы отделились
от корабля  в  незапланированном  рейсе.  Я  вообще  не  люблю  похищений,
особенно если это касается меня. Потом мы вошли в атмосферу, как камень  в
воду. Я не совсем понимал, что происходит, так что решил разведать. Вы все
были не в лучшем состоянии. Не помню, кто был в сознании, а кто - нет,  но
толку я ни от кого не добился.
     Ну а тот парень, - он показал  на  кабину,  -  был  страшно  удивлен,
увидев  меня.  Он  сразу  направил  на  меня  свою  пушку.  Я  понял,  что
разговаривать с ним бесполезно. Вышла потасовка. А этот поганец Уолтер  не
мог понять, вести ли ему лодку или взять свое оружие в помощь  дружку.  Он
пытался делать и то и другое, но ни с чем не справился. Разбил  корабль  и
сломал  руку.  Что  до  второго,  то  я  не  собирался  его  убивать.  Так
получилось. Зато он определенно хотел убить меня.
     Он полез в карман и вытащил излучатель:
     - Хотите?
     - Нет, спасибо. Я пожалуй, застрелю сам себя. Пусть будет у вас.
     - Ладно. - Он засунул его обратно. - Может  быть,  сегодня  придется,
если будет туго, обогреть одну из стенок... Хотя лучше  этого  не  делать.
Кто знает, какой там остался заряд, а возобновить не будет возможности.
     Этан вообще-то имел дело с таким оружием, хотя и  отказался  от  него
сейчас. В бизнесе оно пригодится. Случалось, что  аборигенам  приходила  в
голову непочтенная мысль - разделаться с торговцем и конфисковать добро, -
старая гнилая идейка  -  получить  нечто  ни  за  что.  Но  сейчас  скорее
подпалишь себе спину, чем сможешь защититься от аборигена. Так  что  пусть
оно лучше будет у Септембера.
     А тот обратился к нему с вопросом:
     - Как с продуктами?
     - С местными? Не знаю. Разве на лодке их недостаточно?
     - Такие корабли рассчитаны человек на двадцать, а  нас  всего  шесть.
Однако, к сожалению,  они  предусмотрены  для  переправки  с  кораблей  на
обитаемые планеты. И больше,  чем  двухнедельного  запаса  концентратов  и
витаминных таблеток, там не бывает. Для нас это  соответствует  запасу  на
четыре земных месяца. А на больше - при жесткой экономии.  Если,  конечно,
усе  это  съедобно.  Хоть  вряд  ли  в  таком  климате  что-нибудь   может
испортиться.
     Этан спросил то, что давно хотел спросить:
     - Каковы наши шансы?
     Септембер задумался, потом стал рассуждать:
     - Двухнедельный запас концентратов, для двадцати человек. Не  так  уж
плохо. Нужно подумать еще о средствах передвижения и подыскать  что-нибудь
получше этого, - он показал на свои снегоходы. -  Это  для  начала.  Потом
надо научиться поддерживать тепло в самые холодные ночи и блокировать этот
чертов ветер. Нужно также найти способ установить, на каком мы  расстоянии
от "Медной обезьяны", и какова, если есть, дорога по прямой.
     Если нам все это удастся сделать, то уйдет месяца четыре. Но я бы  за
это не поручился. Может уйти и больше, вот почему я  интересуюсь  местными
возможностями пополнить запасы еды.
     - Хорошо. - Этан стал вспоминать все, что видел на  лентах.  Спрыгнув
на лед, он подошел к "траве", росшей прямо из замерзшей  почвы,  и  дернул
несколько "травинок" с силой, повторив это несколько раз. В конце  концов,
с большим сопротивлением, они поддались.
     Толстый стебель, или лист, был не длиннее  десяти  сантиметров.  Края
листьев были острыми, как у земной травы,  но  сами  они  были  мясистыми,
плотными. Что-то вроде треугольных сосисок яркого цвета. Кое-где  красные,
кое-где - зеленые, с вариантами от нежно-салатового до бурого. Отчасти это
растение напоминало земную полярную растительность, только стебли его были
выше,  прямее,  острее  на  концах,  чем  у  известного   "мезенбриантенум
кристаллинум".
     - Если я не ошибаюсь, эта штука растет по  всей  планете.  Называется
"пика-пина" и съедобна, хотя питательная ценность точно не известна. В ней
много минеральных солей и сырого протеина. Это не настоящая трава, а нечто
среднее между травой и  грибами.  Растет  даже  во  льдах.  Очень  сложная
корневая система. Ну и, конечно, не цветет.
     - Верю, - заметил Септембер. - Какая  уважающая  себя  пчела  обречет
себя на гибель на этой планете? - Он  взял  одно  из  растений  и  стал  с
интересом рассматривать. -  Много  протеина?  Прекрасно.  Нам  потребуется
любое "горючее", когда кончатся припасы. - Он надкусил и задумчиво пожевал
стебелек. - Не так плохо. Конечно, не шпинат, но лучше, чем дандельоны.
     - Дандельоны?
     - Не беспокойтесь, приятель, здесь их, похоже, нету,  -  заметил  он,
дожевывая остальную часть растения. - Кожа твердая, как подошва на  старом
башмаке. Сладковатая на вкус, ближе  к  петрушке,  чем  к  сельдерею.  При
хорошей обработке будет почти культурный вид. Уксус у нас имеется?
     - Нет, если не считать дочери дю Кане, - фыркнул Этан. -  Может,  тут
есть и другие съедобные растения, но насчет пика-пины точно помню.  Трудно
судить по данным одного  просмотра,  тем  более,  интересовался  я  больше
торговлей и обменом.
     - А как с животными? Хорошая котлета не помешала бы.
     - Я плохо помню отдел фауны, -  он  напряженно  наморщил  лоб,  -  но
животные здесь есть. Да  и  рыба  тоже.  И  точно  помню:  съедобная.  Она
адаптировалась к малокислородному обмену, что позволяет существовать  подо
льдом. Говорят, очень вкусная.
     - Ага! Эту зажарить еще лучше.
     - Только надо достать их из-под девятиметрового льда как минимум.
     - Ох, я и забыл, -  заметил  Септембер  разочарованно,  так  что  его
огромный нос уныло повис.
     - Ну а сейчас что делать? - спросил  Этан.  Одно  дело  -  интересная
беседа о планете, другое - непосредственные действия.
     - Сначала - получше подготовиться к ночевке. Заснуть здесь можно, вся
сложность в том, чтобы  проснуться.  Если  сегодня  переночуем  нормально,
может, завтра смастерим какие-нибудь  санки  и  подумаем  о  навигационном
оборудовании. Может быть, у наших милых похитителей есть карты?  Хотя,  мы
могли сесть в месте, которое на них  не  обозначено.  Перед  тем,  как  мы
стукнулись, я поглядел на сигнальный контроль, он зарегистрировал, что  мы
сильно отклонились. Но о картах надо спросить оставшегося в живых.
     - А си будет сотрудничать?
     - Почему нет? Он такой же кандидат на замерзание. Между прочим, и  вы
припомните все известные вам сведения и  попробуйте  соотнести  Арзудун  с
известными вам ориентирами на планете.
     - Я сам позабочусь о тепле  сегодня  ночью.  Внутри  огонь  лучше  не
разводить. Но я не знаю, как это сделать снаружи.  Хорошо  еще,  что  есть
запасы древесины. Вот если бы мы очутились посреди этого  пространства,  -
он показал на ледяной океан, - было бы куда хуже!
     Этан подумал, что на лодке нет  никакого  горючего.  Не  годились  ни
упаковочный материал, ни начинка сидений. Сам Патрик Морион не  развел  бы
здесь костра. Можно с помощью подогревателя для консервов добыть огонь, но
его надо чем-то поддерживать. Эх, хорошо было в старину  на  Земле,  когда
транспорт делали из дерева!
     Септембер показал на остров:
     - Можно валить здесь деревья с помощью излучателя.  Надеюсь,  они  не
слишком сырые. Интересно, как им удается не замерзать?
     При упоминании о морозе Этан  снова  поглядел  на  солнце.  Оно  было
пугающе низко. Скоро уйдет дневное тепло... хотя какое это тепло?  Точнее:
более сносный холод. Здесь, кажется, день  на  два  часа  короче,  чем  на
земле.
     Дверь в их отделение отворилась туго, со  скрипом.  Колетта  высунула
голову. Словно большой барсук после спячки, подумал Этан и подосадовал  на
себя: что она ему сделала? Но насмешливая мысль возникла сама по себе.
     - Нашли что-нибудь? - при этом она  посмотрела  мимо  Этана.  Это  не
должно было раздражать его, но так не получилось.
     - Есть деревья, но  сейчас  их  валить  -  тяжелое  дело,  -  ответил
Септембер.
     - Пойдемте, Сква, - ляпнул  вдруг  Этан,  -  принесем  вязанку  дров.
Давайте излучатель.
     - Да ведь вы не хотели с ним связываться? - удивился тот.
     - Я передумал. Буду валить, а вы понесете... нет,  не  надо.  -  Рука
Септембера застыла. - Еще одно ваше дружеское похлопывание, и я  не  смогу
поднять его. - Этан показал на оружие. Он крепко зажал излучатель в руке.
     - Хорошо, Этан. Надо сделать хорошую вязанку, пока еще  не  стемнело.
Или не поднялся еще больший ветер. - Он поднял воротник, закрывая шею.
     Они выбрались из лодки. Колетта задумчиво смотрела  им  вслед.  Потом
покачала головой и слегка улыбнулась, прежде чем закрыть за ними дверь.

     Уже после захода солнца, в зловещем лунном  свете,  они  ввалились  в
металлическую комнатку. Этан, которого всего трясло, думал только  о  том,
чтобы не рассыпаться на кусочки. Здесь  хотя  бы  не  было  этого  адского
ветра. Его кожа не обморозилась только благодаря маленьким  обогревателям,
встроенным в капюшон. Он не понимал, как Септембер еще стоит на  ногах.  А
ведь потом будет гораздо хуже.
     Что-то брякнулось позади него, и  он  отскочил.  Септембера  было  не
видно за грудой дров, обрезанных лучше, чем любым топором.
     Этан откачнулся от  двери  и  медленно  опустился  на  пол.  Если  он
вернется домой целым, то найдет себе прекрасно сидячую работу в кабинете в
их заведении и будет блаженствовать. Излучатель он бросил в угол.
     Уолтер, похожий на паука в банке, так и набросился на  оружие,  чтобы
тут же направить его на Септембера. Последний же спокойно складывал  дрова
возле несгораемых ящиков из-под продуктов.
     - Это ты сглупил, парень, - сказал похититель Этану, не сводя глаз  с
Септембера.
     - Не делай глупостей, гнилушка, - предупредил тот.
     Учитель, как и оба дю Кане, сидели спокойно.
     Этан безуспешно пытался найти  местечко  потеплее.  Септембер  уложил
часть дров и веточек в центре комнаты на зелено-коричневые иголки. Тут еще
было что-то напоминающее лишайник, правда, очень отдаленно.
     Колетта повернулась к отцу:
     - Папа... зажигалку.
     - А? - спросил тот удивленно, потом понял. - Да, пожалуйста!
     Он вытащил из кармана и вручил Септемберу какую-то блестящую вещицу.
     - Прошу вас, мистер Септембер. Правда, боюсь, она  неполная.  Я  пока
обойдусь без курения, - он улыбнулся с надеждой.
     Септембер щелкнул.  Вещица,  как  заметил  Этан,  была  роскошная,  с
филигранной отделкой.
     - Спасибо, дю Кане. - Старик явно был польщен.  -  Это  -  быстрее  и
легче, чем возиться с продуктовым подогревателем.
     Иголки  занялись  почти  сразу.  Дерево  затрещало,  как  разбиваемая
посуда, но пламя еле-еле занялось.
     Пика-пина, собирать которую было, понятно, легче, чем валить деревья,
пропиталась влагой, так что поджечь ее было трудно.
     - Эй! - крикнул Уолтер, которому все  это  надоело.  Он  считал  себя
хозяином положения, но никто не обращал на него внимания, что его  бесило.
Сначала он изумленно смотрел на них, потом заорал, обращаясь к Септемберу:
     - Я сейчас оторву тебе голову! Продырявлю твой череп!
     Септембер пошуровал в костре, рассыпая искры. Он подправил  его,  так
как из двери сквозило через щели. Потом лениво посмотрел на Уолтера.
     - Да нет, не получится.
     - Если думаешь взять меня на пушку... - заорал похититель.
     - Ты, коротышка, ползи в свою дыру. Не видишь, я забочусь,  чтобы  ты
не сдох?
     Уолтер затрясся, стиснув зубы. Он положил палец на курок.
     - Этот несчастный дурак собирался в вас стрелять, - спокойно  сказала
Колетта.
     Легкая зеленая вспышка появилась у дула. Тем и кончилось.
     Уолтер оторопел и снова нажал курок. Огонек  был  чуть  заметен.  При
третьей попытке вовсе ничего не появилось.
     Со вздохом, в котором,  похоже,  были  и  страх  и  боль,  он  бросил
бесполезное оружие и убрался в темноту, поглаживая поврежденную  руку.  Он
не сводил глаз, на этот раз испуганных, с Септембера.
     - Спокойно, Уолтер. Если мне и хочется сломать вашу цыплячью  шею,  а
туловище забросить в компанию к вашему немому товарищу, то  сейчас  я  это
делать не собираюсь. Я слишком устал, хотя завтра или послезавтра  могу  и
передумать. Мне следовало сделать это раньше, но вы такое  жалкое  подобие
мужчины, что с вас достаточно сломанной руки. Больше не надоедайте мне.
     Он подошел к двери и стал набивкой из сидений заделывать щель. Вторую
щель он оставил для воздуха - и для них, и для костра.
     Колетта, наклонившись над ящиком, вытащила какой-то пакет и прочитала
этикетку:
     - Куриный  эскалоп!  Прекрасно,  но  невыгодно.  Снабдить  обреченных
роскошной едой! У кого-то из транспортного начальства есть чувство юмора.
     Этан с удивлением отметил, что  это  -  первое  подобие  шутки  с  ее
стороны. Если был и другой смысл, он его не заметил.
     Она вытаскивала консервы, а он был настолько голоден, что  набросился
на что-то, даже не посмотрев на этикетку.
     Септембер,   продолжая   задраивать   щель,    бросил    взгляд    на
пристроившегося у огня Вильямса:
     - Вы повели себя отлично, учитель.  Мне  было  интересно  следить  за
вашей реакцией.
     Тот слегка кивнул.
     - Я не думал, что мистер Форчун настолько  утомлен  или  глуп,  чтобы
подбросить заряженное оружие этому субъекту. Поэтому я понял,  что  оно  -
безопасно. Хороший костер вы развели.
     - Наслаждайтесь пока, - ответил Септембер, -  на  ночь  дров  хватит.
Кажется вы, дружище, говорили, что ночи здесь короче?
     Этан кивнул. Он пытался пристроиться к огню так,  чтобы  случайно  не
опалиться, но все как-то не получалось. Не  попался  ему  и  мягкий  кусок
дюраллоя. Все-таки шесть человек собралось у яркого, но небольшого костра,
и обогреться всем сразу было трудно. Или тепло, или  вежливость.  С  одной
стороны греешься, с другой - мерзнешь, такое вот неудобство.

                                    3

     Они запихали пакеты и  свертки  в  большой  картонный  ящик,  который
задвинули в угол. Септембер предложил сгрести весь  мусор  и  выкинуть  на
ветер, чтобы их убежище было чистым.
     Но поднялась уже настоящая буря, несущая быструю  смерть  от  колода,
несмотря на  защитную  одежду.  И  четырьмя  против  одного  решения  было
отклонено.
     - Хотел бы  я  побольше  знать  о  туземцах,  -  бормотал  Септембер,
подкладывая еще одно бревнышко в жадный  огонь.  Сгруппировавшиеся  вокруг
живого огня в своих спасательных костюмах, они напоминали туши,  ожидающие
разделки.  Дерево  продолжало  гореть  нормально,  хотя   слишком   быстро
обугливалось, и становилось все больше рдеющих  угольков.  Даже  дюраллой,
казалось, приобрел красноватый оттенок.
     - Не удивительно, что мы до сих пор ни  с  кем  не  повстречались,  -
заметил Этан, - похоже, мы попали в самую большую пустыню планеты.
     - Не беспокойся, папа, - успокаивающе  приговаривала  Колетта,  -  за
твоими  цветами  там  хорошо  присмотрят...  и  последний  раз,  я  помню,
международные смазочные, Голдин-4, поднялись на шесть пунктов.
     - Ведь лодку, когда мы шли вниз, нельзя было не заметить, - продолжал
Септембер, - ясно же, что нас должно было быть видно за сотни километров.
     - Вполне могло быть, -  согласилась  Этан,  -  но  даже  и  тогда  на
организацию экспедиции уйдут недели, если ее вообще организуют.
     - Все-таки, нам необходим караул, - заметил Септембер.
     - Я смотрел только общие обзорные ленты, - сказал Вильямс, -  но  мне
кажется, что туземцы, в любом случае, в такую ночь не вылезут из домов.
     Ветер с новой силой рванул дверь, словно подтверждая его слова.
     - Для них это покажется тропическим вечером, - возразил  Этан.  -  Но
если мы действительно так далеко от цивилизации, как думаем, то  аборигены
здесь незнакомы с летающими объектами. Неизвестна их возможная реакция. Мы
вполне могли пролететь и мимо какого-нибудь  местного  центра,  до  смерти
напугав население. И они объявили эту область табуированной навсегда.  Так
уже случалось.
     - Будем надеяться, что не в этот раз, - сказал Септембер. - Я начинаю
думать, что нам нужна посторонняя помощь,  иначе  нам  больше  никогда  не
увидеть бренди. Но о дежурных я заговорил  не  из-за  этого.  И  не  из-за
_н_е_г_о_. - Он показал в  сторону  Уолтера.  Оттуда  доносились  свист  и
посапывание,  видимо,  тот  уже  спал.   -   Хотя,   пока   он   сохраняет
агрессивность, и у нас есть рабочий излучатель,  -  лучше,  чтобы  не  все
сразу отправлялись в страну снов. Но главная моя забота - об огне. Если он
погаснет, нет гарантии, что мы проснемся.
     - Точно, - согласилась Колетта.
     - Я  часто  плохо  засыпаю,  -  сообщил  Вильямс,  -  если  никто  не
возражает, я бы дежурил первым.
     - Очень хорошо, - сказала Колетта, - а я могла бы  быть  следующей...
Но я прошу освободить моего отца от этой обязанности, это не для него.
     - Но дорогая... - начал дю Кане. Колетта поцеловала его в лоб.
     - Чш-ш, старичок. Положись на меня.
     - Но твоя мать бы подумала...
     Вдруг взгляд Колетты стал таким диким, что Этан замер. Казалось,  она
сейчас завизжит, но ей удалось справиться со своим голосом.
     - Не упоминай сейчас об этой женщине, - выпалила она.
     - Но...
     - Не надо! - Ее голос не предвещал ничего хорошего.
     Этан было хотел осторожно задать ей вопрос, но, взглянув в ее зеленые
глазищи, предпочел воздержаться. Займись своим  делом,  дурень!  Он  снова
стал вертеться, устраиваясь у огня.
     Кажется, он только задремал после двухчасового дежурства,  как  снова
проснулся. В полуметре горел огонь.  Какая-то  очень  древняя  первобытная
сила внутри него разбудила его. Он повернулся и оказался носом  к  носу  с
учителем.
     Тот приложил палец к губам. По другую сторону  от  костра  он  увидел
Колетту. Ее отец напряженно стоял на коленках рядом с  ней,  обняв  ее  за
плечи. Выражение ее лица окончательно разбудило Этана.
     Сбоку с выжидательным видом стоял Септембер, похожий  на  Гефеста,  и
смотрел на дверь, держа в правой  руке  излучатель.  Благодаря  костру  не
стало холоднее, но со всех сторон их окружал густой мрак. Этану было ясно,
что произошло что-то новое и нехорошее. Люди, в отличие от собак, не  чуют
опасность по запаху, но ощущение ее передают друг другу.
     - Это произошло во время  дежурства  мистера  дю  Кане,  -  прошептал
учитель. - Он разбудил мистера Септембера, а тот счел  за  лучшее  поднять
остальных.
     Этан заметил Уолтера, напряженно сидевшего в своем углу, причем  руки
его дергались.
     - Мистер дю Кане, - продолжал Вильямс, - заметил,  как  будто  что-то
движется снаружи, возле нашего убежища. И хотя он плохо знает местных,  он
не думает, чтобы это был кто-то из них, хотя и не совсем в этом уверен.
     В эту минуту откуда-то извне раздался  громкий  лязг,  словно  чем-то
тяжелым ударили о металл. Септембер  залег  у  двери.  Уолтер  по-идиотски
захихикал, а Септембер  зашипел,  чтобы  он  заткнулся,  или  ему  оторвут
голову.
     Этан слышал топанье и треск, будто бы очень отдаленные, но увы,  это,
видимо, было не так. Кроме того, сквозь  шум  ветра  доносилось  и  что-то
вроде мычания. Странные  эти  звуки  то  возникали,  то  умолкали,  словно
двигатель  работал  вхолостую.  Звук  был  очень  низкий  и  по   временам
пробивался басистым покашливанием. Вдруг все смолкло.
     Септембер лежал неподвижно, напряженно прислушиваясь. Этан следил  за
ним.
     Ветер все завывал, занося снег вовнутрь. Позади Этана нанесло немного
снежку. Он уже думал, что нет ничего, кроме воя и шума ветра, гулявшего  в
разбитом корпусе.
     Он подполз к двери и приложил ухо к трещине, не обращая  внимания  на
злой ветер. Однако он старался не касаться  металла,  чтобы  не  примерзла
кожа.
     Оглянувшись на Септембера, он покачал головой, что,  мол,  не  слышно
ничего  нового.  Тот  кивнул,  продолжая  сжимать  оружие.   Потом   Этану
послышался стук снаружи, но тут  он  понял,  что  это  просто  билось  его
сердце. Он почувствовал себя не на месте, все это  выглядело  глупо.  Если
там что-то и было, то оно, должно быть, устало бродить и убралось. Хотя не
очень-то приятно думать о каких-то полночных видениях.
     Он поднялся,  разминая  промерзшие  суставы,  боясь,  что  не  сможет
нормально двигаться из-за их состояния. Хотелось поскорее обратно к  огню.
Кое-как добрался он  до  окошка  и  выглянул.  Единственная  здешняя  луна
заливала разбитый корпус призрачным светом. Создание рук человеческих  еще
больше занесло снегом. Ветер еще  больше  разрушил  левую  сторону  лодки.
Странно было не это, а то, что от нее  здесь  вообще  что-то  осталось  во
время бури.
     Он вздохнул и повернулся к остальным:
     - Все нормально, если что и было там, то уже исчезло.
     Напряжение спадало. Удастся ли заснуть снова?  Он  опять  взглянул  в
иллюминатор и вдруг понял, что на него смотрит неподвижный кроваво-красный
глаз размером с тарелку, со злым черным зрачком.
     Он так и примерз к своему месту, хотя мороз был тут  не  при  чем.  И
снова  раздалось  это  жуткое  мычание,  короткое  и  возбужденное.   Глаз
задвигался. В дверь как будто ударил двухтонный грузовик, петли  угрожающе
закачались, и он отскочил подальше.  Он  увидел  через  закаленное  стекло
треугольный силуэт. Послышался вскрик. Может быть, кричала Колетта,  может
быть - Уолтер. Может - оба. Потом его оттолкнул Септембер и выглянул через
щель, образованную погнувшейся дверью, и  то,  что  он  увидел,  даже  его
заставило вздрогнуть. Он  просунул  оружие  в  проем  и  нажал  курок.  Не
сработало.
     В дверь снова ударили, и Септембер  отскочил,  изрыгая  ругательства.
Они осторожно спрятали бездействующий излучатель.  Дребезжание  и  скрежет
доносились с той стороны опасно погнутой  двери,  как  будто  ее  царапали
когтями. Раздался еще одни удар. На этот  раз  верхняя  петля  отлетела  и
верхняя часть металлической двери выгнулась внутрь.  Этану,  лежавшему  на
спине, было хорошо видно в новое отверстие.
     Он видел большую прямоугольную голову  с  жуткими  красными  глазами,
уставившимися прямо на него. В огромной, чуть поменьше ковша  экскаватора,
пасти было тысячи две острых и длинных зубов,  росших  в  разные  стороны.
Существо разглядело или учуяло его. Огромный череп стал  протискиваться  в
новую дыру. Теперь даже он стал ощущать запах дыхания чудища,  похожий  на
смесь чеснока и лимона.
     Металл жалобно скрежетал под  напором  неизвестной  твари,  рвавшейся
внутрь, словно голодный пес. Справа у двери снова оказался  Септембер.  Он
подпрыгнул  и  швырнул  что-то  в  оскаленную  морду,  после  чего  быстро
пригнулся. Раздался лязг зубов, точно гонг, - прямо над его головой. Затем
чудовище быстро заморгало, издавая кошмарные  вопли.  Голова  скрылась  из
поля обозрения. А потом эта тварь ударила по разрушенному корпусу так, что
все заходило ходуном; Этан чуть не свалился в  огонь.  И  вновь  -  полная
тишина.
     Септембер попытался выправить дверь, частично  это  ему  удалось,  но
дыра осталась. Он подобрал большой  кусок  набивки  и  запихнул  в  проем,
заделав с боков трещины; эта штука держалась.
     - Откройте кто-нибудь кофе. Сейчас  нас,  я  думаю,  пока  лягать  не
станут. - Он ткнул в набивку огромным кулаком. -  Я  могу  воспользоваться
кружкой. Жаль, что это всего лишь настой на коричневых зернах, а не что-то
покрепче.
     - Господи, - переводя дыхание сказал учитель (Этан впервые видел  его
взволнованным), - что это было такое?
     Неожиданно сам для себя Этан, отхлебнув кофе, стал отвечать:
     - Я теперь вспомнил отдел фауны. Это -  ночное  плотоядное  животное.
Местные считают его очень опасным...
     - Понятное дело, - заметил Септембер, все еще пытавшийся законопатить
дыру. - Кто же еще может претендовать на такое количество зубов...  Чертов
ветер!
     - ...Оно называется "друм", - продолжал Этан. Он заметил, что Колетта
сидит, прижавшись к отцу, и ее бьет дрожь. Она была испугана. Еще  бы  тут
не испугаться. Только на нее это непохоже.
     Колетта заметила его взгляд и сразу резким движением отодвинулась  от
отца. Он не протестовал. Она вновь с вызовом взглянула на Этана, но сейчас
это не подействовало, и она спросила:
     - Вы думаете, я испугалась этой твари?
     - Это вполне понятно, - начал Этан, - тут нет ничего...
     - Этого не  было!  -  вскрикнула  она.  Потом  опять  успокоилась.  -
Просто... Я не боюсь ничего реального,  видимого,  но  с  детства  я...  я
всегда боялась темноты.
     - Видите ли, ее мать... - начал дю Кане, но она прервала его.
     - Успокойся, папа, вздремни. Мне нужно кое о чем подумать.
     Этан перевернулся на другой бок и стал смотреть на отражение огня  на
полу. Он тоже думал.
     ...Ветер немного успокоился, но продолжал устойчиво  дуть  с  запада.
Солнце уже часа два как взошло, хотя Этану казалось,  что  едва  ли  можно
называть так то, что  дает  столь  мало  тепла.  Пожалуй,  пора  вставать.
Спешить, правда, особо  некуда.  С  его  нового  назначения  прошло  всего
полдня.
     В  целях  экономии  быстро  тающих  запасов  дров   огонь   перестали
поддерживать. Вильямс уже умело раскладывал для следующего  костра  сучки,
иглы и то, что походило на сухой лишайник.  Дю  Кане  поедали  на  завтрак
подогретую кашу, и Колетта, как он заметил, принялась за третью порцию. Он
вздохнул, жалея о том, что недоспал.
     Он сел, прижав колени к груди.
     - Доброе утро, учитель. А где наш охотник?
     -  Опять  ушел.  Его  приспособленность  к  здешним  условиям  просто
удивительная, не правда ли? - Он кинул Этану цилиндрическую упаковку. - Он
объяснил, что много не спит. Потеря времени.
     - Ух, -  проворчал  Этан,  пытаясь  разорвать  крышку  пакета.  Потом
заметил красную стрелку, указывающую вниз. Он быстро перевернул его, ругая
свою бестолковость, и дернул за торчащий  кончик.  Крышка  отошла,  открыв
миниатюрный подогреватель. Через шестьдесят  секунд  он  уже  пил  горячий
бульон, едва не уронив пакет на колени. Выпив большую часть, он встал. Или
он привык  к  температуре  или  нервные  окончания  атрофировались,  и  он
перестал понимать, что замерзает.  Ну,  сегодня  славный  денек.  Градусов
пятнадцать, не больше.
     Он снова отхлебнул бульона, уже чуть теплого.
     - Пойду подышу, - сказал он, ни к кому в отдельности не обращаясь.  -
Тут, положительно, становится как в тропиках.
     - Если это - попытка юмора, - начала Колетта с ложкой в руке, - то  я
бы...
     Но он уже захлопнул за собой искалеченную дверь.
     Надвинув защитные очки, он стал осматривать центральную часть лодки и
заметил,  что  Септембер   исследует   края   огромной   пробоины   слева.
Действительно, сегодня она была больше, чем вчера.
     Он подошел ближе, не расставаясь с теплым пакетом. О, если  бы  можно
было в него спрятаться и там съежиться. Самоподогревающаяся  жидкость  еще
сопротивлялась колоду,  но  он  уже  брал  верх.  Этан  проглотил  остатки
бульона.
     - Доброе утро, Сква, - ему  пришлось  приблизиться  и  повторить  это
дважды, прежде чем его услышали.
     - А-а? Ну, дружище,  я  думаю,  что  это  с  того  самого  раза.  Вот
поглядите на это, - он отступил и указал ему на металл. Этану не надо было
ни присматриваться, ни переспрашивать. Ветер не сделал  бы  этих  глубоких
кривых отверстий в дюраллое. Их было шесть, две группы - по три. Остальные
были на верхней части обшивки.
     -  Сначала  я  подумал,  что  это  ветер,  -  сказал   Сква,   словно
ученый-исследователь. Он покачал головой. -  Как  думаете,  можно  ожидать
повторного визита этого... как вы его там назвали?
     - Друм, - ответил Этан,  проводя  по  зазубренному  металлу  рукой  в
перчатке. - На лентах нет детального описания жизни животных. Я ничего  не
знаю о его привычках. - Он  помолчал,  глядя  на  проводку,  шедшую  вдоль
разбитого корпуса. - Видите ли, от меня было мало толку  этой  ночью.  Эти
вопли и удары... Я... - Большая рука легла ему на плечо.
     - Не тратьте время на продолжение, приятель. Это  чудовище  заставило
бы оцепенеть десяток-другой профессиональных солдат, которых я знал.
     Этан возразил:
     - Но вы не оцепенели. Разве вы солдат? Кто вы? Мы ведь о вас мало что
знаем. Знаем о дю Кане, Вильямсе и этом Уолтере. Я  рассказал  о  себе.  А
_в_ы_?
     Септембер пожал плечами и отвернулся, глядя на  однообразный  пейзаж.
Ветер сдул большую часть снега, а ночью он не шел. Бескрайняя  поверхность
льда искрилась под неустанным ветром, не считая красно-зеленых пятен,  где
росла пика-пина. Она благоденствовала в алмазной пустыне.
     - Ну, скажем, я видел кое-что и  похуже  этой  твари,  -  пробормотал
Септембер. - Еще я могу сказать вам, хотя и  вовсе  не  обязан,  что  меня
ищут. По крайней мере на  четырех  планетах  моя  голова,  не  обязательно
вместе с туловищем, может принести вам сто тысяч по десять кредиток. -  Он
посмотрел на Этана из-под  сдвинутых  густых  бровей.  -  Что  вы  на  это
скажете?
     - Очень интересно, -  спокойно  ответил  Этан,  -  а  что  вы  такого
сделали?
     - Пока хватит, приятель. Пока. Может быть, потом расскажу и больше.
     Как хороший торговец, Этан знал, когда надо  настаивать,  а  когда  -
переменить тему. Сейчас был именно такой момент.
     - Что вы в него тогда бросили? Такой вопль  мог  заморозить  кровь  в
жилах... Если она уже не застыла.
     - Соль, - как ни в чем  не  бывало  ответил  Септембер,  -  из  моего
обеденного пакета. Осталось немного. Не думаю, чтобы твари из  этого  мира
были с ней знакомы, особенно в виде порошка.
     - Наверно, они могли получать ее, облизывая лед. Ведь замерзшая  вода
- морская. Хотя попробуйте лизнуть его - и язык примерзнет! Может,  стоило
пугнуть его горящей головешкой?
     - Не думаю, что это лучше. Соль не менее эффективна, но безопаснее.
     - Безопаснее?
     - Да. Послушайте. Есть миры, где огонь -  гораздо  большая  редкость,
чем на обычного типа планетах. Кажется, это одна из таких. Я  догадываюсь,
потому что видел на таких планетах, как звери бегут прямо  на  пламя.  Они
считают его новым врагом, живым  существом.  Видел,  как  один  катался  с
горящим поленом во рту, вцепившись в него когтями и зубами. Если этот  ваш
друм...
     - Он вовсе не мой! - возразил Этан.
     - ...реагирует точно также, огонь его не отпугнул бы,  а  только  еще
больше раззадорил. Неизвестно, а соль подействовала.  На  планетах,  вроде
этой, бьюсь об заклад, животные могут чуять огонь на  большом  расстоянии.
Может, он  действует  возбуждающе  на  друмов.  У  них  есть  определенная
территория?
     - Понятия не имею, - сказал Этан.
     - А на голом льду плохо со следами.  -  Септембер  вынул  из  кармана
знакомый уже красно-зеленый побег и пожевал.
     - Вкус как у петрушки. И как он растет  на  льду,  на  таком  широком
пространстве?
     Этан почесал затылок под капюшоном.
     - Насколько я помню, корневая система идет, постоянно пуская  боковые
корешки и наземные побеги. В определенный момент  рост  останавливается  и
главный корень начинает разбухать. Питательные вещества вытягиваются им из
всего участка земли, на котором обосновалось растение. Таким образом,  оно
может создать большой, богатый питательными веществами клубень на  дальнем
конце. Растение выделяет достаточно  тепла,  чтобы  протаивать  дорогу  во
льду. Образование новых клубней позволяет  продвигать  Корневые  побеги  в
разных направлениях. Если корень, связанный с одним клубнем, встречается с
другим  корнем,  они  срастаются,  независимо  от  того,  от   одного   ли
материнского растения они отпочковались. Таким образом образуется  широкая
и мощная сеть, обеспечивающая  выживание  целого,  даже  если  центральная
ветвь гибнет.
     Есть  также  гигантская  разновидность  под  названием  "пика-педан",
достигающая  трех-четырех  метров  высоты.  Ее  клубни,  говорят,   бывают
нескольких метров в диаметре.
     - Ясно. - Септембер о чем-то размышлял. - Так если мы  проследим  его
корневую систему, мы, стало быть, можем  дойти  до  почвы,  свободной  ото
льда?
     Этан улыбнулся:
     - Хорошая мысль. Плохо только, что,  по  данным  обзора  Содружества,
есть  такие  растения,  которые  растут  на  расстоянии   полутора   тысяч
километров от ближайшего массива земли.
     - О! - просто ответил разочарованный собеседник. - Послушайте, а ведь
я еще не завтракал. А вы?
     - Выпил бульона. Можно чего-нибудь и поплотнее. -  Он  бросил  пустой
цилиндр, наблюдая, как он покатился.
     - Ладно, чем нам заняться после завтрака, начальник?
     - Ну... я думаю, здесь оставаться  не  следует.  -  Он  вопросительно
поглядел на собеседника, но тот молча смотрел на него. Этан  продолжал.  -
Мы не приблизимся к "Медной обезьяне", сидя здесь. Настоящий ураган  может
перевернуть всю эту конструкцию. Думаю, первым делом надо  поискать  более
надежное убежище. Может быть, пещеру на большом острове? Вы ведь  обходили
его?
     Септембер кивнул.
     - Как я говорил, он не очень велик. Не видел и ничего пригодного  для
убежища, разве сами выроем. Хотя в этой мерзлой почве едва ли получится.
     - Ладно. Я думаю, после завтрака, если вы заберетесь на дерево.
     - О! Только не я.
     - Хорошо. Один из нас залезет на самое высокое дерево  на  острове  и
хорошенько осмотрится. Может, что и увидим.
     - Например, палатку с мороженым? - Септембер заржал и  хлопнул  Этана
по спине. - Хорошая идея, дружище. Но  прежде  мне  следует  подкрепиться.
Иначе у меня не будет сил проследить, чтобы вы не свалились.

     - Даже если мы обнаружим еще какую-то землю, - спросила Колетта, - то
как мы до нее  доберемся?  -  Она  задала  этот  вопрос,  когда  Септембер
трудился над своей кашей. - Вы сами говорили, что ходить по льду  даже  со
специальными средствами, очень трудно. Поблизости ничего  нет,  и  переход
составит неизвестно сколько  километров.  Для  вас  это,  может  быть,  не
проблема, но я не гожусь в землепроходцы. А об отце и говорить нечего.
     Дю Кане начал было возражать, но она остановила его жестом:
     - Нет, папа, я знаю твои желания, но директорство  в  корпорациях  не
приучает к физическим нагрузкам.
     - К сведению директоров корпораций,  -  сказал  Септембер,  отставляя
пустой пакет. - Что бы вы ни думали, молодая леди, я сам не  расположен  к
таким походам. Мы попробуем соорудить  что-то  вроде  саней.  Может  быть,
используем разбитую секцию корпуса. Можно будет заострить  длинные  ветки,
надеть  металлические  наконечники,   сделав   шесты.   Получится   что-то
неуклюжее, медлительное, но это лучше, чем идти пешком.  Тогда  мы  сможем
взять с собой большую часть наших припасов.
     - Погода, должно быть, не изменится, - задумчиво сказала Колетта, - и
я себе плохо представляю, как проведу ночь вроде этой на голом льду.
     Септембер был озабочен:
     - Я и сам этого не знаю, мисс дю Кане. Лучше об  этом  не  думать.  А
если на нас нападет еще одно такое зубастое чудище, мы превратимся  просто
в холодную закуску. И все же одно  скажу:  нам  не  намного  лучше  сидеть
здесь. По крайней мере, мы будем приближаться к жилым местам.
     - А если кто-то пошлет нам на помощь? - спросил дю Кане.
     К своему удивлению, ответил Этан:
     - Вряд ли кто-то будет здесь искать оставшихся в живых, сэр. Иначе им
придется обыскать всю планету. Но если даже по какой-то дикой  случайности
кто-нибудь наткнется на разбитую лодку, он подумает, что мы отправились  в
"Медную  обезьяну".  Спасатели  будут  прослеживать   наиболее   вероятные
маршруты. Мы можем оставлять знаки. Нам известно, что  двигаться  надо  на
запад.
     Ну вот, подумал он с удивлением, может быть,  ты  сам  предсказываешь
свой конец, достаточно грустный  для  молодого  торгового  гения  компании
"Малайка", а? Ну, остается идти вперед и дрожать, убеждая  себя,  что  это
только от холода.
     - Хорошо это или плохо, но мы предоставлены  сами  себе,  как  сказал
молодой человек, - заметил Септембер.
     А Этан вдруг вновь заговорил:
     - Есть, правда, и еще одна возможность. - Септембер  был  удивлен.  -
Нас могут начать искать его люди. - Он указал на Уолтера.
     Уолтер из своего угла бросил на него злобный взгляд:
     - Нет, - сплюнул он. - У ник не хватит  воображения.  Мы  сейчас  все
равно, что покойники. _Е_г_о_ благодарите, - он с ненавистью посмотрел  на
Септембера.
     - Тут много острого металла, - спокойно откликнулся  здоровяк,  -  вы
можете перерезать себе горло в любую минуту.
     - Или ваше?
     Септембер только улыбнулся.
     - Можете попробовать в любое время, по выбору. Если это для вас решит
какие-то проблемы, - сказал Септембер, обращаясь уже ко всем. -  А  сейчас
нам предстоит небольшая прогулка по клочку земли, на который мы попали. Он
не очень велик, но это наше пристанище. Еще на пару дней, по крайней мере.
А большинство из нас его  видело.  Пора  ознакомиться  с  краем,  где  нам
предстоит провести еще немало времени.
     Никто не  спорил,  даже  Колетта.  Только  Этан  обнаружил  очевидное
затруднение:
     - Постойте, но у нас же всего четверо защитных очков.
     Действительно, этого необходимого предмета не было ни у Вильямса,  ни
у Уолтера. Но учитель сказал:
     - Мне они не нужны, мистер Форчун. Поэтому я вам и отдал свои.  -  Он
вытащил из кармана маленький футлярчик и, защищая его от сквозняка, сел на
корточки. Когда он встал, глаза его как бы сузились.
     - У меня - протоидные  оптические  контактные  линзы.  -  Он  спрятал
футлярчик. - Эти линзы - специального типа, как считается, предназначенные
для интенсивного солнечного света. Во всяком случае, снаружи они сгодятся,
хотя, может, и уступят защитным очкам. Зато более удобны.
     Этан понял, что этот маленький и мягкий с  виду  учитель  знает,  что
говорит. Это третий человек, на  которого  можно  рассчитывать  в  тяжелых
случаях. Ведь все растет зависимость от Септембера, от  человека,  который
нужен многим, разыскивающим его, по его же словам. Ну,  потом  разберемся.
Он взялся за дверную пластину. Вдруг сзади донеслось нервное:
     - А как же я?
     - Вы тоже пойдете, - проворчал Септембер, - я не могу  оставлять  вас
наедине  с  едой  и   дровами.   Я   не   уверен   в   вашей   психической
уравновешенности.
     - Но у меня же, - умоляюще  произнес  Уолтер,  -  нет  ни  очков,  ни
специальных стекол. - Ясно было, что он знал, каково приходится  глазам  в
этих краях. - Через дня два я ослепну, как кот. А  через  две  недели  это
будет необратимо. - Несмотря на холод, он вспотел.
     - Оторвите ленту от рубахи или нижнего белья, - сказал Септембер, - и
сделайте повязку  вокруг  головы.  Для  глаз  лучше  всего  тонкая  темная
материя. И побольше держите их закрытыми. Увидеть сможете немного, но и не
ослепнете. Да и возможности для ваших фокусов будут невелики.
     - Но я же замерзну. У меня нет ни  защитного  костюма,  ни  двух  пар
одежды, как у вас.
     - Очень плохо, приятель. Когда соберем сани, сделаем  все  возможное,
чтобы защитить вас от ветра. Но я не верю, что вы  будете  честно  с  нами
работать. Хотите - оставайтесь замерзать в лодке, если это вам  больше  по
вкусу. Но сейчас, когда все уходят, надо идти и вам.
     Похититель со стоном расстегнул пиджак и начал теребить ткань рубахи.
Этан вдруг пожалел его. Стоило ли, исходя из  того,  что  тот  сделал  или
собирался сделать? Но совесть  не  прислушивалась  к  этому  справедливому
доводу.
     - Постойте, - сказал Этан. - Прежде, чем рвать одежду,  поищите,  нет
ли  одного-двух  больших  кусков  набивки  сидений.  Тут,  кажется,  много
валяется. Можно еще использовать изоляционный материал корпуса. Попробуйте
запихнуть все это между пиджаком и рубахой. Неуклюже, зато тепло.
     - Спасибо большое! - обрадовался Уолтер. - Попробую!
     - Зачем о нем беспокоиться? - спросил Септембер. - Пусть бы замерзал.
     - А вы слышали о том, как люди медленно замерзают?
     Септембер котел  что-то  сказать,  но  странно  взглянул  на  него  и
отвернулся. Впрочем, сам Этан никогда не видел, как замерзают люди.
     - Ладно, как знаете. Вильямс, следите за тем, чтобы  он  не  подобрал
ничего, кроме мягкого материала. Остальные, выходим.
     Этот остров оказался даже еще меньше, чем думал Септембер. В основном
камни и промерзшая земля, где и поганкам не вырасти. Однако росли  кустики
и даже деревья. На некоторых кустах виднелись даже какие-то твердые ягоды,
напоминавшие дикую  малину.  Этан  заметил  ягоды,  но  не  вспомнил,  что
представляет из себя куст. Он сорвал одну и положил  в  карман  для  того,
чтобы изучить после. Выглядят съедобно, но это ничего не значит. Возможно,
в ней много азотной кислоты.
     Обитали здесь и какие-то животные, не считая друма.  Комочки  темного
меха со светло-розовыми глазками и короткими ножками сновали  туда-сюда  с
удивительной скоростью.
     Однажды, когда Септембер осматривал какое-то  дерево,  два  существа,
наподобие летучих мышей, украшенных норковым мехом, спланировали  на  него
сверху. Он отпрянул от неожиданности. Наверное, у них было  гнездо  где-то
на верхушке.  Они  продолжали  кружить  возле  -  на  безопасном  от  него
расстоянии.
     Этан попытался представить себе,  каким  должно  быть  гнездо,  чтобы
уцелеть при ветре  километров  двести  в  час,  но  воображение  тут  было
бессильно, и он принялся изучать толстый слой  красного  мха  под  защитой
нескольких камней.
     Геллеспонт дю Кане тоже разглядывал растительность.
     - Знаете, - сказал ему Этан, - в пика-лине тоже много красного. А это
растение почти багровое.
     - Красиво, а? - заметил дю Кане, явно восхищаясь. Этан  не  испытывал
подобных эмоций. - Вы знаете, я ведь выращивал  цветы.  Да,  меня  считают
знатоком в определенных кругах! - Потом, видно, что-то повернулось у  него
в голове, и он добавил практично: - Должно  быть,  здесь  много  железа  и
марганца.
     - Не знаю, - ответил Этан, пытаясь понять, идет речь о цветах  или  о
руде, - на пленках не было данных по геологии.
     - Все же интересно, -  заметил  дю  Кане,  решивший  получше  изучить
растение. - Такой ли он мягкий,  как  кажется?  Многие  растения  содержат
редкие минералы в огромных количествах. -  Он  ткнул  пальцем  в  одно  из
"пятен" и - отскочил так стремительно, что сам Этан подпрыгнул.
     Септембер и Колетта, должно быть, слышали вскрик дю Кане, так как тут
же очутились рядом.
     - Папа... Что случилось? С тобой все в порядке?
     Дю Кане сидел  на  земле,  сжимая  руку,  а  Этан  пытался  приемлемо
объяснить ей, в чем дело. Но больше его интересовало состояние старика.
     - Он уколол палец об этот мох... или как его там!
     - На ощупь вроде кислоты, - прохрипел дю Кане, - и очень  болезненно.
Колетта!
     - Я здесь, папа.
     - Можете вернуться на лодку? - спросил Септембер.
     Дю Кане  встал,  все  еще  держась  за  руку,  и  попытался  натянуть
перчатку.
     - Лодку? Думаю, да. У меня нет тошноты или чего-то, просто болит.
     - Как глупо, папа! - проворчала Колетта.
     - Что вы, - сказал Этан, - это выглядит  безобидно,  и  ваш  отец  не
считал, что это может быть опасным.
     - И вам ничего такого в  голову  не  пришло,  заметила  она,  обнимая
старика. Этан пытался возражать. В конце концов, ничего  подобного  он  не
видел на пленках. Может быть, редчайший вид.  Но  она  не  слушала.  -  Ну
ладно, будем надеяться, что не ядовито, - сказала она спокойно.
     Дю Кане усилием воли овладел собой. Этан удивлялся переменам,  с  ним
происходящим. То он почетный член общества, хозяин сотен предприятий, то -
почти беспомощный старик, нуждающийся в опеке. Что здесь  реально?  Может,
только Колетта знала ответ, но она была не болтлива.
     -  Тут  сразу  не  скажешь,  -  заметил  Септембер,   имея   в   виду
происшествие, - может  быть,  это  не  тяжелее  укуса  пчелы.  А  можно  и
свалиться через минуту. Но вряд ли. Богатые умирают только от  переедания.
- Колетта бросила на него яростный взгляд, но сам дю Кане почти улыбнулся.
- В таком холодном климате растения и животные  редко  бывают  ядовиты.  А
если бывают, это не идет в сравнение с их тропическими собратьями. И здесь
- другая экосистема. Что гибельно для здешних живых организмов, может быть
безвредно для нас, и - наоборот. Ну ладно, ступайте в укрытие и что-нибудь
приложите к коже, хотя бы болеутоляющее.
     Этан смотрел вслед уходящим отцу и дочке.
     - Думаете, с ним правда будет все в порядке?
     - Да.  Выглядит,  как  небольшой  ожог  кислотой.  Завтра  разберемся
получше. Но чертовски хорошо, что он - в перчатках. А сейчас пора подумать
о том, чтобы забраться на дерево.
     - Постараюсь, - сказал Этан, - хотя это не мой вид спорта, -  знаете,
скорее теннис, гольф...
     - Получится, дружище. К тому же, если наверху ветки густые, вам будет
полегче пролезть, чем мне. Ну, и повыше можете забраться.
     Этан не стал говорить, что под Септембером скорее всего сломались  бы
ветки.
     То вверх, то под уклон они шли и отыскали наконец самое высокое место
на острове, а на нем - подходящее дерево. Этан уже собирался  подтянуться,
ухватившись за нижнюю ветку, когда Септембер приподнял его, и он  оказался
на стартовой позиции.
     Передохнув на ветке и погладив поцарапанную руку,  он  полез  наверх.
Ветки росли густо, что  облегчало  подъем.  Дерево  было  метров  двадцати
высотой. Ствол и основные ветви были толстые, с плотной шершавой  корой  -
для сохранения тепла и устойчивости  при  здешних  ветрах.  Этан  оказался
примерно в метре от верхушки, качавшейся на постоянном ветру.
     На вершине  он  был  выше  уровня  острова  метров  на  тридцать.  Он
посмотрел налево. Отсюда хорошо была видна разбитая лодка и ровный след на
льду, уходящий к линии горизонта.
     Направо были видны зеленые пятна на льду, - может быть, пика-пина или
ее  гигантский  родственник,  пика-педан.  На  горизонте  что-то  темнело,
напоминающее большие бесснежные массивы. Они располагались на востоке.  Не
то  что  надо  их  избегать,  если  это   -   единственное   незаснеженное
пространство, но лучше двигаться к цивилизации, то есть - на запад.
     Он повернулся, уцепившись за ствол, и  был  вознагражден,  увидев  на
западе темные всхолмления, как будто не меньше чем с другой стороны - если
только это был не мираж или аберрация из-за холода и ветра. Тем более, что
с этой стороны ветер дул навстречу. А защитные очки елозили  по  лицу.  Он
поправил их, пытаясь зафиксировать. Прищурился.
     На льду, между теми далекими холмами и  их  островком,  он  увидел  с
дюжину темных пятнышек.  Это  не  могло  быть  пика-пиной,  поскольку  они
передвигались.
     До него донесся голос Септембера: "Ну как,  видно  там  что-нибудь?".
Из-за ветра казалось, что эти слова звучали дальше, чем было.
     - Я не уверен, может быть, стая животных, своеобразное приглашение на
обед.
     - Хорошо! - Задранное вверх лицо озарилось широкой улыбкой.  -  Будем
надеяться, что нам предложат меню, а не мы им.
     Этан  снова  посмотрел  на  далекие  точки  и  стал   слезать,   лишь
убедившись, что они действительно движутся к острову.
     Два человека, отмечая дыхание легкими облачками, вернулись на  лодку.
Вильямс и другие дожидались их. Учитель помог Септемберу запереть за собой
дверь.
     Этан заметил, что пиджак и штаны Уолтера странно оттопыриваются.  Это
делало его похожим на бутафорского гнома. Голова была обмотана тряпками, и
черные глазки выглядывали из щелки. Это было, конечно, неудобно,  но  хотя
бы тепло. А похитителю было явно не до моды.
     - Как палец? - спросил Септембер у Колетты.
     - Помазали болеутоляющей мазью, - сказала  она,  -  кажется,  опухоль
спала. Боль не прошла, но стала тише.
     - Замечательное создание, - заметил дю Кане, - удивительный  защитный
механизм. А  может,  и  наступательный.  Мы  сняли  с  перчатки  несколько
десятков мелких колючек. Я бы совсем не хотел наступить на эти штуки босой
ногой.
     - Что-то вроде земной медузы, - заметил Вильямс.
     - Раз мы заговорили о защите, - сказал Этан, как можно  невозмутимее,
- мне кажется, следует  подготовиться  к  приему  гостей,  которые  спешат
засвидетельствовать нам свое почтение.
     Интересно, произведет эта новость на нее впечатление?
     - Ну вот, - проворчала она, - только этого не хватало.
     - Может быть, охотники? - весело добавил Септембер.
     - Аборигены! - воскликнул Вильямс. - Как замечательно!  Я  постараюсь
побольше взять на заметку. Мои ученики будут в восторге.
     Он, видимо,  не  опасался,  что  сам  может  превратиться  в  учебное
пособие.
     - Вы думаете, они дружелюбны, - неуверенно спросил дю Кане.
     - А что мы противопоставим, если нет? - холодно спросила Колетта.
     - Может быть, даже -  каннибалы,  -  заметил  Септембер,  определенно
желая разрядить атмосферу. - Приятель,  вы  ведь  просматривали  ленты?  Я
стану от вас справа, постараюсь выглядеть дружелюбно. А вы, Вильямс, слева
от него, тоже, как участник просмотров.
     - Если диалект не слишком  сложен,  я  смогу  их  понять,  -  вставил
Уолтер.
     - Лучше стойте сзади, закрыв рот, - предложил Септембер.
     - Я же ничего не смогу им сказать, это же понятно, - обиженно  сказал
Уолтер.
     - Меня волнует не так ваш язык, как вид. Он может  испугать  и  очень
хладнокровных первобытных людей. Симметрия на них подействует благотворно.
Мы не имеем право отпугивать потенциальную помощь.
     Уолтер, ворча, согласился.
     Септембер повернулся к дю Кане.
     - При всем моем уважении, должен вам  сказать,  что  вам  тоже  лучше
стоять позади, так как вы не понимаете языка.
     Отца и дочь, кажется, это вполне устраивало.
     - Ну, все знают, где кому стоять? Хорошо. - Он повернулся к Этану.
     - Ну, дружище, ваш черед.
     Этан, взявшись за дверь, обратился к нему:
     - Знаете ли вы какие-нибудь слова для завязки  межвидовых  контактов?
Возможно, они никогда не видели людей.
     - Нет, за исключением нескольких междометий, - он усмехнулся, - но  я
справлюсь. Пойдемте. - Он подтолкнул Этана.
     Хорошо, что Этан уже открыл дверь, а то бы ударился.

                                    4

     Сэр Гуннар Рыжебородый  напряженно  всматривался,  но  они  были  еще
слишком далеко, чтобы понять, сколько фигурок стоит у странного  предмета.
Наверняка, однако, предмет был металлический.
     Когда Ээр-Меезах  прибежал  в  Большой  зал  со  своим  взволнованным
рассказом о сосуде из металла и огня, который свалился с неба,  но  Гуннар
оказался одним из скептиков. Маг  утверждал,  будто  в  свой  телескоп  он
разглядел, что этот предмет, во всяком случае, сверху,  был  покрыт  слоем
металла, блестящего, как диадема. И сверх того он, якобы,  видел,  как  из
металлической штуки на остров вышли два существа.
     Сейчас он  видел  это  своими  глазами  и  даже  на  минуту  забыл  о
существах. Столько металла! Если он не хуже стали, это  ценнейшая  добыча.
Если план войны с Ордой, предложенный Лонгаксом,  пройдет  на  Совете,  им
понадобится каждая полоска металла.
     Конечно, трудно правильно вести себя с неизвестными существами. Можно
было бы добраться до них на шивах и снести пришельцам несколько голов,  но
это не всегда полезно. Во-первых, маг ему этого не  простит.  Ведь  и  сам
Гуннар воспринял их появление как  знамение.  Кроме  того,  если  какие-то
существа могут сделать из  металла  такую  летающую  штуку,  они  способны
причинить большие неприятности транам.
     Одна мысль беспокоила его от самого Уоннома:  а  вдруг  они  -  боги?
Седовласые, всемогущие и бессмертные. Это  не  исключено.  Однако  рассказ
мага о том, как спустился на землю  их  корабль,  указывал  на  недостаток
контроля,  нехарактерный  для  богов.  Это  больше  напоминало  мальчишек,
которые оказались на санках, несущихся сами по  себе.  Но  лучше  отложить
окончательное  суждение  до  тех  пор,  пока  все  не  увидишь  сам.   Это
понравилось бы его учителям.
     И все же, столько металла!
     Он вновь посмотрел на упавший предмет. Одно ясно: кто бы они ни были,
зрение у них не хуже, чем у  него.  Они  сейчас  собрались  группой  около
этого... он неохотно называл это "кораблем". Они стоят  на  краю  острова,
что само по себе странно. Но, может быть, добровольно не покидая его,  они
демонстрируют дружественный жест. Гуннар правильно понял суть,  исходя  из
неправильной предпосылки. Он оскалил зубы.  Может  быть,  эти  чужестранцы
боятся сражения с ним, поэтому и не вышли навстречу.
     Их там пятеро... нет, шестеро. И кажется, только один похож на воина.
Еще лучше.
     - Сваксус! - крикнул он первому помощнику. - Налево! Вазен, Смьор, за
ним! - Он повернулся. - Буджир! Направо с Авихом и Хивелем!
     Девять транов немедленно разбились на  три  группы,  чтобы  так  идти
дальше. Это была не только необходимая  предосторожность,  но  она  должна
была произвести впечатление на гостей. У Сваксуса, слева,  ветер  задувает
слабее. Эсквайр не слишком терпелив, но на учениях - один из лучших.
     Ну, а ты сам, Гуннар? Ты что, уже старик? Зрелость, напомнил  он  сам
себе, не всегда дело возраста.
     Он дал сигнал, и на одном фланге  трое  транов  опустили  левые  руки
вниз. Тугие мембраны между запястьями и боками сжались, и  траны  подались
влево.  Устойчивый  сильный  ветер  дул  с  правой  стороны.  Они  вонзили
когти-лезвия  в  лед,  сделав  аккуратный  левый  поворот  на   шестьдесят
градусов. Буджир и его люди повторили тот же маневр, но направо.
     Они уже были близко, и Гуннар подумал, не промедлил ли он.
     - Убавить, - приказал он, и его  товарищи,  опустив  руки,  замедлили
скорость. Негоже  было  бы  достичь  цели  прежде  спутников  на  флангах.
Очевидно, маг, а может быть, и сам ландграф наблюдают за ними из башни,  и
не нужно допускать небрежностей. - И осторожнее тормозите, -  добавил  он.
Недипломатично было бы приветствовать гостей градом льдинок.
     Он легко держал копье в правой ручище. Вот они сейчас  уже  достигнут
места,  где  стоят  чужестранцы,  не  обнаруживающие  никаких   враждебных
намерений. Они были розоволицые и удивительно светлокожие, за  исключением
одного коричневого. Цвет их кожи,  конечно,  различался,  но  в  нем  было
что-то младенческое.
     Он заметил, что Сваксус  быстро  приближается  слева,  дав  некоторую
свободу крыльям. Биджур, должно быть, заметил это и постарался идти  точно
в ритме. Глядя вперед,  Гуннар  не  видел  у  чужестранцев  ни  мечей,  ни
топоров, ни даже ножей. Конечно, подумал он, в этой  металлической  бутыли
могут прятаться еще полсотни вооруженных до зубов людей.
     Все же, желай они драться, они сошли бы на лед, а у Гуннара за спиной
- и солнце и ветер. Пусть попробуют! По крайней  мере,  эти  первые  шесть
будут раздавлены, как букашки. Осторожнее,  дурак!  Опять  ты  рассуждаешь
недипломатично. И сейчас не время для фантазий.
     - Поднять копья! - скомандовал он. - Готовьтесь тормозить!
     Сваксус и Буджир прибыли почти одновременно. Чистая работа,  похвалил
он себя. Если из замка наблюдают, наверняка будут довольны.
     Гуннар и его люди взяли оружие наперевес, слегка развернулись  налево
и затормозили. В ту же сторону полетело множество  льдинок  из-под  когтей
транов. В пришельцев они не попали. Но двое из них отпрянули,  а  те,  что
были впереди, стояли спокойно. Кто-то из задних издал,  однако,  короткий,
высокий звук, значения которого Гуннар не понял. Впрочем,  может  быть,  у
этик странных людей подобное означало смех. То  же  существо  вцепилось  в
друге. Пара, решил он. Тоже - неплохой признак. Хотя  отличить  мужчин  от
женщин здесь было трудно. Без  тщательного  осмотра  понять  невозможно...
Опять тебя куда-то занесло, предостерег сам себя Гуннар. Случись  это  год
назад, мысли его были бы живее.
     Ну, если они кого-то там прячут внутри, это первоклассные  обманщики.
Никто даже не посмотрел в том  направлении.  Все,  за  одним  исключением,
казались недоразвитыми. Но никто явно не был ребенком. Они были  не  столь
уж низкими, но страшно тонкими. И это еще в одежде.
     Со своей стороны, кучка людей была явно под  впечатлением  от  самого
сэра Гуннара. Ну, рыцарь был необычным  представителем  даже  собственного
народа. Он был также высок, как  Септембер,  и  почти  в  два  раза  шире.
Огромные ручищи заканчивались четырьмя пальцами. От запястья к  бокам  шли
сложенные мембранные крылья. Стопы  были  короткие,  с  толстыми  длинными
пальцами. Каждый из  трех  пальцев  ноги  заканчивался  длинным  когтем  с
острым, как бритва, концом; так что на каждой ноге создавался в своем роде
тройной конек. Четвертый палец был коротким и отведенным в сторону. Он мог
служить и тормозом.
     Двигаясь к лодке, траны выглядели нище, так как шли они,  пригнувшись
и не расправляя крыльев. Это  поза  помогала  поддерживать  равновесие  на
коварном ветру. Мощный торс транов покрывал мягкий, короткий  мех.  Каждый
воин был в плаще из густого темно-коричневого меха хессавара, который  был
перехвачен поясом из красивой кожи, с коваными золотыми дисками. На  левом
бедре Гуннара висел большой обоюдоострый меч. Справа торчал зловещего вида
кинжал. На толстой шее болталось  ожерелье  из  уродливых  зубов  крокима.
Капюшон во многом напоминал их собственные на спасательных комплектах,  за
исключением двух щелей для треугольных шерстистых  ушей.  Спереди  капюшон
поддерживался лентой, завязанной под подбородком.
     На прилетевших смотрели узкие светло-желтые, совершенно кошачьи глаза
с темными зрачками, углублявшими их. Нос был широким и плоским,  а  рот  -
полон острых зубов. Траны были всеядными существами.
     Шерсть ив теле была серой, у двух воинов было что-то вроде челки  над
глазами и темные волосы  на  макушке  между  ушей.  Еще  у  одного,  кроме
Гуннара, была короткая борода. Борода же Гуннара  и  волосяной  покров  на
лице были ярко-рыжими.
     - Скажите им что-нибудь, приятель, - шепнул Септембер, сквозь зубы.
     Этан поспешно обдумывал первые фразы, расставляя на место  глаголы  и
вспоминая предлоги.
     - Мы... э... караван, который потерял управление, - начал он, - ветер
обманул нас, и мы теперь отданы на милость случая. - Он  осторожно  сделал
два шага на лед и встал на цыпочки. Затем глубоко  вдохнул  и  выдохнул  в
лицо туземцу. Только бы не заразить чем-нибудь этого стоявшего  перед  ним
медведя.
     Секунды никто не двигался, затем устрашающего вида туземец открыл рот
в широкой улыбке, стараясь, однако, не показывать зубы, и выдохнул  воздух
в лицо Этану.
     - Мое дыхание, - твое тепло, - сказал он с  облегчением.  По  крайней
мере,  эти  пришельцы  -  воспитанные  существа.  Не  важно,  что  имеется
тактическое преимущество, битвы - не будет. - Отложите копья, -  велел  он
своим людям, - они настроены дружественно.
     Последнее было необязательно: все слышали краткую речь Этана и видели
приветствие.
     - Что-то мы сегодня доверчивы, - проворчал себе под нос Сваксус.
     Он не расслабился. Траны с облегчением подчинились. И тут  Этан  чуть
было не сделал роковую ошибку.
     - Не пройти ли вам внутрь корабля, - сказал он, - укрыться  от  этого
адского ветра?
     Гуннар отпрянул и потянулся за своим мечом. То же сделали двое из его
воинов. Как бы он хотел понимать выражение лица чужака!
     - Что? Почему это нам следует уходить от ветра? -  спросил  Гуннар  с
нажимом. Все прочие как будто оцепенели.
     - А, кажется, я понял, - сказал, наконец, Этан, показывая на небо.  -
Наш мир намного теплее. Ваши бесконечные бури тяжелы для нас. Я не  думал,
что вы можете ощущать иначе. Клянусь, я хотел сказать только это.
     Воины снова  расслабились.  Гуннар  не  стал  доказывать,  что  гость
ошибается. Уйти от льда  и  ветра  -  значило  потерять  преимущество,  но
собеседник, кажется, действительного этого не понимал.
     - Я принимаю твои слова, - ответил он, - хотя им и  трудно  поверить.
Сегодня очень приятный летний день, можно свободно ходить  без  плаща.  Но
это правда, я хотел бы осмотреть ваш корабль.
     Он слишком резко сделал переход. Но  ведь  это  и  есть  одна  из  их
главных целей. Он - рыцарь, а не герольд, черт возьми.
     - Это облегчает дело, - сказал Этан, - конечно входите.
     Септембер влез в лодку и протянул руку Этану.
     - Большую часть я понял, - сказал он тихо.  -  А  почему  предложение
уйти от ветра их так насторожило?
     - Не знаю, - ответил Этан,  ища,  куда  поставить  ногу.  Он  влез  и
протянул руку Вильямсу. - Нет, я кажется, понял. Это отряд местных  войск.
Без ветра они  теряют  значительную  часть  маневренности.  Ведь  как  они
двигаются на льду! Заметили, они ведь не поднимались на остров?
     - Верно, - согласился Септембер. -  Большая  битва  на  этой  планете
должна  сочетать  действия   пехоты   и   старинных   парусных   кораблей.
Замечательно.
     - Я бы предпочел бы не видеть никого из них разгневанными. Посмотрите
на их размеры!
     - Может быть, это и не так, как вам кажется. - Люди уже поднялись  на
борт, и сейчас  туда  осторожно  влезали  траны.  -  Я  сам  заметил  одну
интересную вещь.
     -  Какую?  -  спросил  Этан,  наблюдая  за  Гуннаром,  который  жадно
всматривался во все, что было  внутри  лодки,  стараясь  запомнить  каждую
деталь.
     -  Их  вес  должен  был  бы  гораздо  сильнее  вдавливать   когти   в
поверхность. Они,  может  быть,  самая  крупная  мускулистая  особь  после
Питера, но держу пари, что ноги у них легкие, может, даже, частично полые,
как у птиц. Так что они, наверное, гораздо легче, чем можно подумать.  Вы,
дружище, хотя и вполовину меньше, но можете одержать верх в борьбе.
     - Я не желал бы даже в шутку это проверить на практике, - с  чувством
сказал Этан.
     Хотя Гуннар и не принадлежал к многознающим магам, но и  десятилетний
щенок сообразил  бы,  что  этот  удивительный  корабль  неспособен  никуда
полететь.  Огромные  бреши  в  стенках  и  крыше,   разорванные   сиденья,
покалеченная арматура - все говорило о том, что посадка произошла не  так,
как предусмотрено. Он также узнал хорошо знакомые отметины на одной стенке
и крыше и посмотрел на чужаков с уважением.
     - Вы столкнулись с друмом?
     - Боюсь, что да, - ответил Этан, - он нагнал на нас страху.
     Он простодушен, отметил про себя Гуннар.  Ни  один  воин  никогда  не
признается в страхе, даже после поединка с друмом. Но если бы, к  примеру,
на них напал бешеный ставанцер... Вот это - особый случай, тут даже он...
     - Ваше судно, - начал он невинно, - кажется, потерпело ущерб.  Сам  я
не был свидетелем вашего прибытия,  но  считаю  невероятным,  чтобы  такой
большой металлический предмет (не выдавай своим голосом зависти, рыцарь) -
действительно спустился с неба. - Все же он спросил не без трепета: -  Это
- действительно летающий аппарат?
     - Да, - ответил Этан, - мы прибыли с корабля, во много раз  большего.
(Гуннар не скрыл изумления). - Он принес нас из другого  мира,  где  живут
нам подобные. Мы остановились в... в небе над вашим миром, и там произошли
кое-какие неполадки. Мы должны были пересесть в эту маленькую лодку. Потом
произошла еще одна беда, и мы не смогли правильно опуститься. Один из нас,
- добавил он, - погиб при спуске.
     - Я сожалею, - вежливо сказал Гуннар.  Он,  конечно,  не  поверил  их
фантастической истории. Другие миры! Любой ребенок,  прошедший  азы  науки
знает, что Тран-кики - единственный мир во Вселенной, где возможна  жизнь.
Нет, наверно, эта низкорослая и почти безволосая разновидность транов - из
отдаленных областей планеты. Следующие слова Этана как  будто  подтвердили
это предположение.
     - Тут есть небольшое поселение наших людей, много  сатчей  отсюда  на
запад. Мы хотели приземлиться там, но  корабль  вышел  из-под  контроля...
Если вы поможете нам туда добраться, наши предки будут вечно  плясать  вам
хвалебный танец.
     - Сколько сатчей? - спросил Гуннар, не обращая внимания на лесть.
     Этан начал отчаянно вычислять,  вспоминая  свой  просмотр  и  расчеты
Септембера.
     - Кажется, восемь или девять тысяч.
     Один из воинов подавил смех, Гуннар сверкнул на него глазами. Но он и
сам чуть не улыбнулся. Восемь-девять тысяч! Быстрый поход на шивах  вокруг
провинции.
     - Такие дела, - сказал он спокойно, - должен решать ландграф.
     - Ландграф?
     - Да. В большом замке в Уонноме. Вы встретитесь с  ним  и  с  членами
Совета, когда мы прибудем.
     - Это нам подходит, - впервые заговорил Септембер. - И,  думаю,  пора
нам представиться друг другу.
     - Правильно, - сказал Гуннар. -  Я  -  сэр  Гуннар  Рыжебородый,  сын
Стэмсбрука Рыжебородого  младшего,  правнук  Дугаи  Дикого.  Мои  сквайры,
Сваксус даль-Джаггер, - высокий, стройный воин выступил вперед, - и Буджир
Хотанг. Вассалы и воины ландграфа, - он стал перечислять. - Вазен Терсунд,
Смьор Тол, Авих-лет-Откамо и Хивель Вуонислати.
     - Я - Этан Форчун, это - Сква Септембер, Миликен Вильямс...  -  и  он
начал перечислять всю группу.
     - Только одно прозвище, - спросил Гуннар, показывая на Уолтера.
     - Преступник... ээ... порученный нашей опеке, - сымпровизировал Этан.
- Поэтому имеет одно имя.
     Узнав, что дю Кане отец и дочь, Гуннар  был  слегка  разочарован:  он
сильно спутал возраст и взаимоотношения. Значит, не супруги,  а  папаша  и
девчонка. Вот как.
     - Несмотря на твое приветствие, друг Этан, я должен убедиться, что вы
- настоящие теплокровные, а не какая-то обманная  видимость.  Прежде,  чем
подумать, как можно вам помочь, нужно решить этот важнейший вопрос.
     Буджир зашептал на ухо командиру:
     - Зачем, сэр? Они ведь явно...
     - Молчание, сквайр. Стьорва кажется кустиком, но она - кусается.
     Сконфуженный Буджир пробурчал что-то и отошел.
     - Что там? - спросил Септембер.
     - Думаю, ему надо убедиться, что мы с ними - той же  породы.  Это  не
совсем  так,  но  ему,  видимо,  нужно  успокаивающее  сходство.  -   Этан
повернулся к рыцарю. - Как мы можем оказать вам эту небольшую услугу,  сэр
Гуннар?
     Огромный тран подошел к Колетте. Она держалась хорошо, но глядела  на
его хищное лицо не без опаски.
     - Что там ему надо? - пробурчала она на земноанглийском.
     Этан быстро переговорил с Гуннаром. Септембер улыбнулся.
     -  Наши  жизни  поставлены  на  карту,  -  проворчал  он,   -   лучше
послушаться. - Гуннару он сказал на транском:
     - Осторожнее. Она - с норовом.
     Рыцарь кивнул. Этан обратился к Колетте на земноанглийском.
     - Думаю, вам надо расстегнуться, Колетта.  Будет  холодно  только  на
минутку.
     - Вы с ума сошли? Я что, должна позволить этой смеси слона с котом на
меня пялиться?
     - Ему, - успокаивающе  сказал  Этан,  -  надо  убедиться,  что  мы  -
нормальные млекопитающие.  Вы  -  наше  единственное  доказательство.  Или
лучше, чтобы вас зажарили?
     - Ну, Колетта, - начал дю Кане, - я не думаю...
     - Хорошо, - спокойно сказала Колетта, начав расстегивать пальто. Этан
заметил, что остальные траны наблюдали за ней больше, чем  с  бесстрастным
интересом.
     Она  слегка  вздрогнула,  когда  Гуннар  дотронулся  до  нее   своими
огромными лапами, но в остальном флегматично перенесла краткий осмотр.
     - Удовлетворены? - спросил его Септембер.
     Колетта стала застегиваться.
     - Вполне, - ответил тот. Про себя он еще раз заключил, что эти люди -
уменьшенный вариант его племени, но с гораздо лучшей техникой.
     - Все в порядке, Колетта? - заботливо спросил ее Этан по-английски.
     - Да, кажется. - Она была слегка потрясена, и даже не  заметила,  что
он не назвал ее "мисс дю Кане". - Надеюсь только, что у него нет блох  или
вшей.
     - Что она говорит? - спросил Гуннар.
     - Что она польщена твоим вниманием, - спокойно сказал Этан.
     - Ага. Хорошо, друг Этан. Ландграф и Совет решат, как  быть  с  вашей
просьбой - помочь добраться до вашего дома.
     - Не совсем до дома, -  сказал  Этан,  бессознательно  избегая  новой
тонкой ловушки, - просто до нашего небольшого поселения в вашем мире.
     - Ладно. В любом случае, Совет  обсудит  это  дело.  -  Про  себя  он
подумал, что при том, что Орда всего в  одном-двух  малетах  отсюда  и  на
счету каждый клинок и парус, ответом будет, скорее всего, вежливый  отказ.
Вслух он этого не сказал. Может быть, от них  будет  польза.  Не  надо  их
сразу разочаровывать. Вот если они согласятся пожертвовать останками своей
лодки, это будет в их пользу. Тянуть с этим делом не следует.
     - Значит, ваш корабль больше не может летать?
     - Нет, - печально ответил Этан.
     - Можно ли его починить?
     - Не думаю, - встрял Септембер, -  требуются  возможности  ремонтного
дока класса О-Г. Ближайший - в нескольких парсеках.
     Гуннар взглянул на него. С Этаном он уже освоился, но не  знал,  чего
ожидать от этого, почти такого же здоровяка, как  он  сам,  но  с  гораздо
худшим акцентом, чем у Этана. А тот, видимо,  был  даже  доволен,  заметив
испытующий взгляд рыцаря.
     - Тогда, - продолжал рыцарь как бы между прочим, - не  будете  ли  вы
возражать, если мы  это  как-то  используем?  -  Он  напряженно  ждал.  Не
хотелось проливать кровь, но столько обработанного металла...
     Ему показалось, что они не собираются  отклонять  просьбу.  Но  ответ
Этана превзошел его ожидания.
     - Конечно. Пусть будет вам на пользу.
     Даже Сваксус выглядел удивленным.
     - Только учтите одну вещь, - добавил Септембер, - едва ли  ваши  люди
смогут обработать этот металл.
     - Наши мастера, - возразил Сваксус,  выпрямляясь  в  полный  рост,  -
умеют работать с бронзой, медью, серебром, золотом,  джунитом,  железом  и
ковать хорошую сталь.
     - Замечательно. Поверьте, я желаю им  удачи.  Если  спи  смогут  лить
дюраллой в ваших ремесленных печах, я первый буду  рукоплескать.  Если  вы
еще сможете заставить друмов возить грузы...
     Тут  несколько  воинов  не  удержались  от   смеха,   что   разрядило
обстановку.
     - Если бы мы _э_т_о_м_у_ научились, -  улыбнулся  Гуннар,  -  нам  не
нужен был бы металл.
     - Есть  уже  готовые  куски  и  обломки,  которые  вы  можете  как-то
использовать, - продолжал Септембер, - рамы сидений, нагреватели и прочее.
Я рад был бы вам предложить несколько миль проволоки, но боюсь,  здесь  ее
не так много.
     Он не стал объяснять  назначение  и  устройство  сложных  механизмов:
огорченный воин может  стать  разгневанным  воином,  который  свои  эмоции
разрядит с помощью острых предметов.
     - Посмотрим, - сказал Гуннар, поворачиваясь к Этану.  -  Значит,  нет
возражений, друг Этан?
     - Нет, лодка - ваша, друг Гуннар.
     - Отлично. А теперь - время увидеться с  его  светлостью.  -  Он  был
восхищен: ни капли  крови,  и  такая  добыча!  А  может  быть,  и  будущие
союзники, правда, очень уж плюгавенькие.
     - Мы готовы, как и вы, - начал Этан, и вдруг остановился. - А...  как
вы предлагаете добраться до этого вашего замка?
     Гуннар подумал, что он, должно быть, ошибся. Наверно, это -  дети,  в
лучшем случае - подростки.
     - Доехать по льду на шивах, - терпеливо объяснил он, - тут  скользить
минут пятнадцать, или втрое больше, если против ветра.
     - Вы хотите сказать, что надо скользить по льду? Боюсь, мы не  сможем
по нему передвигаться.
     - Почему? - повысил голос Сваксус, снова потянувшись к мечу.
     - Потому, - ответил Этан, расстегивая костюм и показывая руки, -  что
у нас нет крыльев и, - он снял ботинок, - у нас нет ни когтей, ни коньков.
- Он быстро надел ботинок, так как ноге стало холодно.
     Гуннар уставился на обутую ногу, поняв свою ошибку. Его  теория,  что
перед ним - просто меньшая разновидность ему подобных, растаяла  как  дым.
Его ошеломила мысль об их полной  чуждости,  с  их  речью,  передвижением,
немыслимым летучим кораблем.
     Непобедимый рыцарь Софолда был смущен.
     - Но... если у вас нет ни данов, ни шив, - сказал он растерянно, - то
как же вы двигаетесь? Ведь не ходите же все время на подошвах?
     - Ходим довольно много, - ответил Этан, показывая. - Еще у  нас  есть
небольшие механизмы, которые перевозят  нас  с  места  на  место.  Еще  мы
бегаем, - и он продемонстрировал и этот людской навык.
     - Мы тоже ходим, втянув наши шивы, - пробормотал Гуннар. - Но  _в_с_е
_в_р_е_м_я_ так ходить... это ужасно!
     - Многие из людей тоже так считают и стараются делать это  как  можно
меньше, - признался Этан. - Но в нашем мире есть  края,  очень  подходящие
для шив, хотя не так много. Океаны у нас не твердые, а жидкие.
     - То есть, - удивленно спросил Гуннар, - как внутри мира!
     -  Интересно!  -  впервые  вмешался  Вильямс.  -  Ясно,  что  у   них
сохранились в памяти отдельные разломы льда и полыньи. Если большая  часть
их поверхности такова, как здесь,  легко  понять,  что  их  мудрецы  могут
заключить, что мир - полый и наполнен водой.
     - Какие  унылые  края  у  вас  дома,  -  сказал  Гуннар  с  искренним
сочувствием. - Не хотелось бы мне там побывать.
     - О, - сказал Этан, - во многих мирах, и на Земле тоже,  есть  немало
мест, где вы почувствуете себя как дома.
     - Так вы совсем  не  можете  передвигаться  по  льду?  -  переспросил
рыцарь. Трудно было принять такую вопиющую ненормальность.
     - Не совсем... Если приходится, у нас есть  искусственные  "шивы"  из
металла, в том числе в нашем мире. Но у нас с собой их нет: в такие лодки,
как наша, их не берут. И боюсь, что даже на них на таком ветру я  упал  бы
через несколько метров...
     - Ничего страшного, - сказала Колетта, но он проигнорировал ее слова.
     - Я вызову сани, - решительно заявил Гуннар. - Буджир, возьми  Хивеля
и позаботьтесь об этом.
     Сквайр кивнул и удалился вместе с воином. Люди с  удивлением  следили
за их движением по льду. Вильямс был в восхищении.
     На льду сквайр полез в ранец воина  и  достал  хорошо  отполированное
зеркало в треть размера его  туловища.  Оно  было  установлено  на  темной
деревянной подставке и выглядело как металлическое. Сквайр  привел  его  в
равновесие и настроил по солнцу, а воин  установил  подставку  на  льду  и
зафиксировал на раме. Теперь оно смотрело  на  те  западные  острова,  что
разглядел  с  дерева  Этан.  Зеркало  было  снабжено  щитком.  Пока  воины
поддерживали сооружение, сквайр особым образом стал открывать и  закрывать
зеркало. Почти сразу на горизонте появилась серия ответных вспышек,  после
чего движения сквайра убыстрились.
     - Ясно,  -  заметил  Септембер,  -  что  звуковая  коммуникация,  как
барабаны или трубы, здесь  не  сработает.  Такой  ветер  заглушит  хороший
барабан и в полукилометре или меньше.
     Вильямс спросил Гуннара:
     - А как же ночью?
     - Хорошо работает свет  факелов,  отраженный  зеркалами.  На  далекие
расстояния  мы  используем  передаточные  станции  с  зеркалами  побольше.
Конечно, если их не разрушат.
     - Разрушат? - спросил Этан. В голосе Гуннара было напряжение, и Этана
заинтересовала больше интонация.
     - Да. Орда сжигает их, чтобы не было вестей о ее нападениях. Она даже
запрещает  их  сооружение,  но   многие,   прикинувшись   незнающими,   их
восстанавливают.
     - Орда, - спросил Септембер будто без особого интереса. - Какая Орда?
     - Боюсь, вы скоро узнаете это, - ответил Гуннар. - У  нас  пока  есть
время. Я котел бы побольше узнать о вас  и  вашем  замечательном  небесном
корабле.
     - Многое вы не по... найдете неинтересным, сэр Гуннар, - сказал Этан.
- Но я буду счастлив вам все показать.
     Во время  бесед,  пока  не  прибыл  санный  паром,  Гуннар  обнаружил
неплохое знание основ астрономии.  На  Тран-ки-ки  редко  бывает  облачная
погода, отметил Этан задумчиво.
     После того, как Вильямс ответил на несколько вопросов о его родине  и
о корабле, Гуннар спросил его, не маг ли  он.  Услышав,  что  он  учитель,
Гуннар не нашел особой разницы. Несомненно, Вильямсу и  Ээр-Меезаху,  магу
самого  ландграфа,  будет  о  чем  поговорить.  Вильямс  воспринял   такую
перспективу с нескрываемым энтузиазмом.
     Вильямс пытался также рассказать про большой корабль с двигателем КК,
но  Гуннар  отверг  это:  из  металла  нельзя  построить   такое   большое
сооружение.
     - Почему же он не спустится за вами? - спросил Гуннар.
     - Попросту говоря, он не может это сделать, - ответил учитель. -  Это
привело бы к катастрофе в любом месте планеты, где бы ни произошло.
     - Хо, - выдохнул с сомнением Гуннар. Поверить в такой большой корабль
из металла, не дурак же он, в самом деле.
     Также не мог он принять понятие невесомости. Сила  притяжения  -  это
понятно.  Когда  человеку  отрубают  голову,  она  падает  вниз.  (Колетта
смутилась, когда Септембер  заботливо  перевел  ей  это).  Знал  он  также
гутторбинов, крокимов и другие летающие существа, и все они что-то весили.
Он немало убил их, чтобы понять это.
     Тран с интересом осмотрел и мертвое тело Котабита. Оно не разлагалось
в этом "холодильнике",  что  было  им  на  руку:  опытный  воин,  конечно,
определил, что шея сломана не от  несчастного  случая...  Но  все  это  не
представляло  для  гостя  главный   интерес.   Гораздо   внимательнее   он
рассматривал замерзшую приборную доску.
     В то же время Этан и Септембер узнавали  о  жизни  на  Тран-ки-ки  от
Гуннара. Уонном был  столицей  и  ближайшим  крупным  городом  на  большом
острове Софолд. Софолд простирается на много куджатов на запад. Он владеет
также небольшими островами вокруг,  на  один  из  них  они  и  попали.  На
островах, побольше, есть население и гарнизоны. Уонном Саунд -  прекрасная
естественная гавань, центр процветающей  торговли.  На  возвышенности,  на
острове, бьют горячие ключи. Там -  естественная  база  литейных  цехов  и
кузниц. Остров также богат рудой некоторых металлов, его жителям доводится
торговать с другими обитателями Тран-ки-ки.
     Распространено культивирование растений. Как все  обитаемые  острова,
Софолд самоснабжаем. Большое  подспорье  -  собирание  пика-пины,  которая
растет быстро, - только убирай. Когда Этан спросил,  собирают  ли  большой
пика-педан, сэр  Гуннар  посмотрел  на  него  странно,  а  Сваксус  весело
хмыкнул.
     Он объяснил, что только  сумасшедший  или  невежда  рискнет  собирать
растущий пика-педан. На нем ведь пасутся ставанцеры.
     - Что еще за ставанцеры? - с интересом спросил Септембер.
     Этан снова порылся в своей памяти.
     - Не помню... что-то знакомое... нет, никак, наверное,  заблокировало
память. А что? Вы хотели бы создать ранчо?
     Септембер улыбнулся:
     - Фермерство не принадлежит к моим многочисленным талантам.
     - Минуточку. Я вспомнил значение этого названия: "громоед".
     - Звучит не очень  угрожающе.  Ладно,  мы  не  собираемся  отправлять
экспедицию за пика-педаном. Расспросите его о местных ворах... властях.
     Выходило, что не раз упоминавшийся Совет состоит  из  местной  знати:
управляющих,  мэров,  мировых  судей.  Он   возглавляется   наследственным
ландграфом, чье слово - решающее, хотя  ему  можно  возражать  на  Совете.
Власть ландграфов  коренится  в  благородном  происхождения.  Значительная
часть их личного богатства и казны происходит из  традиционных  податей  и
налогов на торговлю.
     - Что за птица этот ландграф? - спросил Септембер.
     - Бесстрашный, блестящий, мудрый  правитель,  -  ответил  Гуннар.  Он
наклонился и объяснил, понизив голос:
     - Он жесток, как прошлогоднее вяленое  мясо,  но  если  вы  с  самого
начала будете говорить ему правду, все обойдется нормально.
     - Звучит очень хорошо, настоящий правитель,  -  сказал  Этан  громко,
затем сам понизил голос. - Понимаю. Наш тоже иногда таким бывает.
     Гуннар кивнул, но посмотрел вопросительно:
     - Иногда?
     - Я сам не  очень  это  понимаю,  сэр  Гуннар...  У  него,  возможно,
возрастные болезни... или что-то  еще.  -  Он  улыбнулся,  но  сжал  губы,
заметив что Гуннар отпрянул. - Простите, я забыл, что  показывать  зубы  у
вас не знак дружбы.
     - Да, это у вас странный обычай, - согласился рыцарь.
     - И еще один вопрос, - сказал Этан. - Хотя я уверен, что ваши  повара
- лучшие на планете, у нас есть собственный запас еды, который  мы  хотели
бы взять с собой.
     - Если количество не слишком велико, на пароме хватит места.
     - И, пожалуй, пора приготовиться к погрузке, - сказал Септембер.
     - Боюсь, что ее придется осуществлять вам, - вздохнул Этан.
     Паром на полозьях был громоздким, но добротным. Это было  треугольное
сооружение из крепких бревен, покрытое циновками, с  деревянными  перилами
по пояс. По пояс - транам. Команда состояла из  четырех  человек.  Хозяин,
купец  Та-ходинг  уставился  на  разбитую  лодку  жадными   глазами,   что
показалось Этану очень знакомым.
     Примерно в  трети  расстояния  от  носа  была  единственная  мачта  с
единственным квадратным парусом  между  двумя  поперечными  балками.  Плот
стоял на трех полозьях из серого камня, двух по  задним  углам  и  одного,
поменьше,  впереди.  Два  на  корме  были  соединены  с  двойным  колесом,
управляемым двумя транами.
     - Хороший корабль, - сказал Этан хозяину парома.
     - Для всех моих предков - честь, что вы  -  на  борту  моего  жалкого
судна, великие пришельцы со звезд! Моя семья вечно будет греться  в  лучах
вашей славы. Мои дети и жена...
     Хозяин продолжал эту невозможную лесть, пока Септембер  не  прошептал
что-то Гуннару.
     - Нет, - ответил рыцарь, - это не должно  было  быть  известно  всем.
Ландграф желает, чтобы  все  прошло  как  можно  спокойнее.  Но  там,  где
касается денег, - он пожал плечами совсем по-земному. Этан начал понимать,
какой подарок для них представляла собой их разбитая лодка.
     - Ясно, - сказал Септембер, принимая от двух воинов ящик с  припасами
и ставя его на палубу. Воины  управлялись  с  ящиком  с  видимым  усилием.
Гуннар молча наблюдал за  работой.  Интересно,  заметил  ли  он,  с  какой
легкостью обращался с тяжелым ящиком сам Септембер.
     - Светильник, который будет сиять... - Та-ходинг следовал за  другими
людьми, по-прежнему расточая славословия.
     -  Простите...  -  начал  Вильямс,  и  Этан   ускользнул,   испытывая
благодарность к учителю, спасшему  его  от  бесконечного  потока  слащавых
банальностей. - Почему ваши полозья сделаны из камня? - спросил Вильямс.
     - Увы, - ответил капитан,  -  дерево  быстро  разрушается,  а  металл
недоступен даже богатому человеку, к которым я,  конечно,  не  принадлежу.
Существует огромный паром, которым сообща владеют люди в Вад-озере.  Он  в
шесть раз больше моего  суденышка.  Его  парусами  можно  устлать  хорошую
гостиницу, а полозья сделаны из спинных костей больших ставанцеров.  -  Он
горестно покачал головой. - Он так легко ходит, даже против  ветра.  Такая
маневренность под всеми парусами, скорость, доходы... ах, какие доходы!
     Да, подумал Этан, чужой, а много общего. Может быть, и есть где-то  в
галактике народ бородатых мудрецов, презирающих  богатство,  но  этот  мир
пока не открыт.
     - Ну вот и все, - удовлетворенно произнес Септембер. Так оно и было.
     Этан поймал себя на том, что все время поглядывает вперед, туда,  где
жил Гуннар.
     Гуннар проследил, как на борт взобрались последние из людей.
     - Все готово? - Он повернулся к капитану. - Та-ходинг! Все  на  борт!
Отправляемся.
     - Как прикажет ваша доблесть. Я греюсь в лучах...
     - Я - не один из твоих  покупателей,  Ходинг,  -  рявкнул  Гуннар.  -
Ландграф платит тебе, так что не трать на меня свою лесть. - Он повернулся
к сквайру. - Сваксус, возьми с собой Смьора  для  доклада  о  нас.  Сообщи
также Лонгаксу и посмотри, чтобы маг непременно присутствовал. Если только
он уже не ждет тебя, высунув язык от нетерпения. Сдержись на этот  раз,  и
чтоб никаких этик твоих кровожадных фантазий.
     - Есть, сэр, - сказал Сваксус, кажется, несколько  холодно.  -  Прошу
полагаться на меня.
     Гуннар ответил ему той  же  улыбкой  одними  губами,  они  обменялись
выдохами. Хотя не было явной разницы  в  возрасте,  Гуннар  казался  Этану
намного старше.
     - Я знаю, на тебя можно положиться, Сваксус. Попутного ветра!
     Сваксус хлопнул рыцаря по плечу, затем позвал Смьора, и  они  исчезли
за бортом. Они устремились на юго-запад, чтобы добраться до  своего  дома.
Не удивительно, что они летели быстрее большого парома -  лишь  обкусывали
вокруг рта льдинки и сплевывали по ветру.
     На пароме была единственная  деревянная  кабина  позади  единственной
мачты. Может быть, по их понятиям, на дворе и стоял знойный  летний  день,
но Этану было холодно. Внутри, вдали от  окошек,  дю  Кане  притулились  к
сложенным товарам. Там же стояло что-то вроде небольшой  печки  с  трубой,
выходящей через крышу. Огня не было. Вильямс сидел у дверей,  Уолтер,  как
всегда, забился в самый темный угол.
     - Конечно, это не первый класс, - слегка попытался пошутить  Этан,  -
но при беглом осмотре...
     Колетта сверкнула на него глазами, Вильямс ничего не сказал:  он  был
поглощен изучением интерьера.
     - Видите, сказал он, показывая на стенку, - они  используют  доски  и
деревянные  колышки,  ловко  укрепленные  в  нужных  местах  железными   и
бронзовыми гвоздиками. Большинство принадлежностей этой печки - бронзовые,
частью - медные, но корпус железный. Вот  там,  где  задвижка,  колышки  с
железными наконечниками. Ручки с особенно красивыми завитками.
     - Должно быть, гордость Та-ходинга, - заметил Этан, мысленно  пытаясь
оценить работу ремесленников.
     - Не удивительно, - согласился учитель. - Я  не  нашел  здесь  ничего
подобного керамике, потому что вода на гончарном круге должна замерзать.
     Неожиданно паром накренился. Колетта пискнула.
     - Что там еще? - простонала она.
     - Пойду посмотрю, - вызвался Этан.
     - Я думаю, капитан слегка повернул  его  навстречу  ветру,  -  заявил
Вильямс, - скоро мы...
     Этан вышел из кабины, не дослушав его. Он вновь очутился на ветру. Он
уже не то, чтобы привык к нему, но это уже было не  настолько  непривычно,
чтобы вызывать из глубины  души  проклятия.  Септембер  стоял  на  носу  и
разговаривал с Гуннаром.
     Парус трещал. Они теперь шли тем же  курсом,  что  Сваксус  и  Смьор,
которые давно исчезли из виду.
     - С вашими людьми все в порядке? - заботливо осведомился Гуннар.
     - Насколько возможно. - Септембер посмотрел по сторонам. Уолтер сидел
в углу, Колетта выглядела то нахальной, то  испуганной,  отец  ее  впал  в
безразличие, а Вильямс был поглощен своими наблюдениями.
     - А вы, дружище? - спросил Септембер у Этана. Ветер трепал его  белые
волосы.
     - Я... - Этан не обнаружил у себя каких-то особых чувств, так как все
время был занят. - Мне... холодно...
     - Коротко, но ясно. - Он хотел было хлопнуть Этана по спине,  но  тот
увернулся с улыбкой. Ветер жег лицо.
     - Мы, кажется, набираем скорость. - Парус грохотал между двумя реями.
Один из моряков расположился у паруса, тогда как капитан  и  другой  моряк
управлялись с двойным колесом. Капитан  усердно  пытался  вывести  среднее
между ветром и нужным направлением, глядя то на небо, то на парус,  то  на
лед.
     - Готовься, - разносился  его  крик.  -  Навались!  -  И  он  яростно
наваливался на штурвал, чтобы повернуть его направо.
     Паром  стал  медленно  двигаться  вправо.  В  какое-то  мгновение  он
повернулся против ветра, и парус забился о мачту с  таким  треском,  будто
раскололась доска. Двое  моряков  схватились  за  перекладины  и  потянули
одновременно, парус принял новую конфигурацию, и они на  хорошей  скорости
направились к северо-западу.
     - Хорошая работа! - в восторге  закричал  Септембер.  Он  двинулся  к
корме, держась за  поручни.  Этан  пошел  за  ним.  Ему  хотелось  поближе
посмотреть на парус. Все, что здесь постоянно использовалось, представляло
коммерческую  ценность.  Этот  материал  оказался  толще  парусины  и  был
неизвестен Этану. Но при такой силе ветра  он  выглядел  чересчур  легким.
Цвет был светло-желтый, едва ли естественный.  Гуннар,  пошедший  за  ним,
подтвердил это:
     - Внутренность пика-пины мягкая, но  оболочка  -  тонкая  и  твердая.
После сушки и обработки на ткацком станке из нее получается очень  прочная
ткань. Паруса, канаты, дюжина полезных вещей.
     - Что вы говорите! - заметил  Септембер,  окончивший  краткий  осмотр
рулевого механизма. Затем он сделал нечто, отчего Этан чуть  не  закричал.
Схватив своими ручищами нижний край паруса, он вдруг рванул его в обратном
направлении.  Этан  ожидал,  что  здоровяка  сейчас  повалят  разгневанные
моряки.
     Но на него не обратили  внимания.  Та-ходинг  даже  не  оторвался  от
своего колеса, как и остальные матросы. Биджур и другие  воины  продолжали
рассказывать друг другу истории.
     А Септембер с глубоким вздохом отпустил парус. Как мог заметить Этан,
в материале был лишь очень маленький разрыв.
     - Прочно, одно слово, - прохрипел Септембер. - Если  несколько  слоев
этого материала накрепко соединить, получится хороший щит, а?
     Гуннар посмотрел на него с уважением:
     - Не воин ли ты, друг Септембер?
     - Скажем, я кое-что понимаю в этом деле.
     - Может быть,  но  только  выделанная  шкура  хессавара,  с  деревом,
бронзой или железом, лучше. Кроме всего, ее труднее поджечь.
     - А! Я не подумал об этом.
     - Не желаешь ли попробовать мой меч? -  предложил  Гуннар,  входя  во
вкус военной игры.
     Септембер явно был соблазнен. Но не рискнув привлечь внимание к своим
скрытым способностям или их отсутствию, он вежливо отказался:
     - Не сейчас, друг Гуннар. В будущем, в более удобных обстоятельствах,
если еще будет случай...
     - Когда придет Орда, будет много случаев, - невесело заметил  рыцарь.
Он кивнул и пошел побеседовать с капитаном.
     - О какой это Орде он говорит? - спросил Септембер.
     - Не знаю, - сказал Этан, глядя вслед  рыцарю,  -  но  у  меня  такое
чувство, что мы не приблизимся к Арзудуну, пока сами этого не узнаем.

                                    5

     На самом деле они затратили меньше времени, чем  рассчитывал  Гуннар.
Ветер достиг скорости 60 километров в час, но в ловких руках Та-ходинга  и
его крошечного экипажа неуклюжий паром быстро скользил по  льду.  Купец  в
подобной ситуации мог бы начать суетиться, но он был опытным моряком - или
точнее, полярным путешественником.
     Было весело стоять на остром носу парома и позволять  ветру  обжигать
лицо. Он бил в снегозащитные  очки  и  пытался  сорвать  большой  капюшон,
закрывавший почти целиком голову и лицо  Этана.  Сердитый  воздух  обладал
мягкостью свежезаточенного скальпеля. Но создавал  хорошее  настроение.  А
насколько стало бы веселее, если  бы  еще  и  потеплело...  Сможет  ли  он
согреться когда-нибудь?
     Он чувствовал, что Гуннар стоит рядом с ним.
     - Уонном, - пробормотал рыцарь, - и остров Софолд. Мой  дом.  И  твой
тоже, друг Этан.
     В течение следующих нескольких секунд не  было  видно  ничего,  кроме
линии  горизонта.  Но  когда  паром  немного  приблизился,  перед  глазами
развернулась живописная картина. Этан осознал это, когда они уже двигались
под каменными башенными стенами среди группы таких  же  паромов.  Все  они
были построены по какому-то  треугольному  проекту,  и  большинство  имело
такие же размеры, как и их корабль.
     Встречались и в два, и в три  раза  большие,  а  один  даже  достигал
метров девяносто в длину. У него была  двухэтажная  центральная  кабина  и
кабинки поменьше, впереди и сзади. На палубах виднелось множество корзин и
коробок, привязанных, чтобы не унес ветер.  Многие  из  них  были  накрыты
таким же материалом, из которого были сделаны паруса. Внешне большой паром
выглядел ярче. Тут и там его украшали декоративные  детали  из  металла  и
кости. Паруса разбрасывали радугу на льду. Этан  понял,  что  любой  цвет,
кроме белого и зеленого, во льдах  легко  различим  на  расстоянии  многих
километров.
     Двигаясь под  западным  ветром,  несколько  кораблей  обогнали  их  с
огромной скоростью. Все направлялись к одному и тому же месту:  свободному
пространству между стенами. По его краям высились две массивные  башни  из
серого камня. Огромные стены простирались справа и слева,  искривляясь  на
большом расстоянии.
     Этан наклонился к входу в кабину и крикнул внутрь:
     - Мистер дю Кане, Колетта, Миликен, можете выйти и  взглянуть.  Мы  у
цели.
     - Где бы она ни находилась, - пробормотала Колетта.
     Через несколько секунд все выстроились на  носу  парома.  Аккуратными
движениями Та-ходинг вел корабль по строго  намеченному  курсу,  мастерски
маневрируя между соседями.
     На верхних площадках  вздымавшихся  ввысь  башен  виднелись  патрули.
Паром проскользнул вдоль стен,  двигаясь  рядом  с  великолепным  торговым
транспортом с оранжевыми парусами и искусно  вырезанными  перилами.  Вдруг
рей соседской мачты взлетел вверх и едва не задел парус парома.  Та-ходинг
выпалил тираду, из которой Этан понял только половину.
     На палубе соседнего корабля появился человек  с  луком  и  подошел  к
перилам. Это было первое свидетельство того, что местным жителям  известна
стрельба из лука. Человек  сделал  угрожающее  движение  своим  оружием  в
направлении людей на пароме, но Гуннар вышел вперед и что-то тихо сказал -
настолько тихо, насколько позволял ветер. Грубиян сразу замолчал и исчез.
     - Как вы подойдете к гавани? - спросил Этан. - Не вижу никаких ворот.
     - С помощью сети из плетеных канатов, - ответил воин. - Ворота должны
оставаться на льду.
     - Почему?
     - При помощи хорошего огня можно сделать подкоп. Сами  стены  глубоко
уходят в лед, но ворота так сделать нельзя. Зато там  есть  Великая  Цепь.
Она проходит от одной башни около ворот до другой  и  может  сдержать  все
корабли, кроме самых крошечных.
     Стены, как  заметил  Этан,  были  в  несколько  метров  толщиной,  со
множеством помещений вверху для маневрирования войска,  высотой  метров  в
двенадцать. Башни слегка возвышались за ними.
     За воротами он увидел, что стены  полностью  окружали  гавань.  Такое
инженерное решение заслуживало уважения.
     Уонном был устроен идеально для порта  во  льдах.  Остров  тянулся  с
запада на восток. Гавань и  город  находились  в  восточной  части.  Таким
образом, внутри порта моряков защищал от постоянного западного ветра  весь
остров,  но  при  выходе   из   гавани   их   паруса   сразу   надувались.
Путешественники, двигающиеся с  востока,  преодолевали,  конечно,  большие
трудности, но в конце  концов  тоже  находили  тихую  пристань  и  высокие
защищающие стены.
     Этан еще раз осмотрел впечатляющее сооружение. Он задумался, какая же
угроза может беспокоить здесь Гуннара?
     В просторном порту стояли дюжины паромов и одно маленькое симпатичное
суденышко. Торговый транспорт пришвартовывался к длинному, узкому причалу,
встроенному прямо в лед. Поскольку ледовые корабли никогда  не  качало  на
несуществующих волнах, причалы  едва  выступали  над  "водой".  Деревянные
краны и подъемные блоки добавляли порту беспорядка и движения.  У  никогда
не меняющейся линии прилива, где лед встречался с землей, начинались  ряды
маленьких строений. Подъемные механизмы разных форм  и  размеров  работали
возле них.
     Несколько местных жителей повернули головы к проходящему мимо парому,
но Этан был слишком погружен в наблюдения, чтобы заметить это. От причалов
земля круто уходила  вверх  я  исчезала  в  сумасшедшей  тесноте  двух-  и
трехэтажных домов.
     Между зданиями виднелись узкие улочки, выложенные  гладкими  плоскими
камнями. Вдоль каждой, посередине, сверкала полоса льда; у всех домов были
каменные или металлические трубы и высокие  крыши.  Если  бы  Этан  провел
больше времени за изучением исторических записей, а не торговых каталогов,
он  мог  бы  поразиться   сходству   этого   городка   со   средневековыми
европейскими.
     Ледяные полосы в центре  улиц  были  искусственными,  сделанными  при
помощи специальных форм. Даже с большого расстояния  Этан  заметил  черные
точки, несущиеся в сторону порта с огромной скоростью. Было очевидно,  что
ледяные уклоны сделаны для спуска. Быстрый транзит через Уонном не являлся
проблемой, пока не двигались в гору.
     Над городом слева и  справа  возвышались  крутые  скалы.  Между  ними
находилась низкая седловина. Цепляясь за скалы слева и, словно вгрызаясь в
гору, справа стоял огромный замок  Уонном.  Он  был  построен  так,  чтобы
сливаться с опоясывающими порт стенами.
     Замок,  как  сообщил  сэр  Гуннар,  был   основан   великим   рыцарем
Кригсвирд-ту-Калстундом в 3262 году СНЦ. Познания Этана в местной  системе
летоисчисления являлись  нулевыми,  но  замок  и  в  самом  деле  выглядел
древним.
     Остров был устроен как дверной порог, - с портом и городком Уонном  в
самой высокой части. От города земля резко взмывала вверх в  высшей  точке
острова. Оттуда она спускалась длинным, аккуратным склоном к полосе льда и
широкого поля пика-пины. Среди гор колыхался столб черного дыма.
     - Пика-пина - пояснил Гуннар, - защищает нас от нападений и  ветра  с
запада. Стены и замок служат для того же в отношении  города  и  восточной
части острова.
     - А север и юг? - поинтересовался Септембер.
     - Вокруг большей части острова стоят стены, но гораздо ниже и  слабее
этих.  Но  все  амбары,  корабли  и  литейные  заводы  находятся  в  этой,
возвышенной  части  Софолда.  Они  защищены  мощными  стенами  и  высокими
скалами. Противник не может  подойти  с  севера  или  с  юга  и  совершить
успешное нападение. Ему удастся опустошить поля, возвышенности,  пастбища.
Это не даст ему ничего, кроме удовольствия. Поля можно перезасадить,  дома
перестроить,  используя  накопленные  запасы   провинций.   Уонном   может
обеспечить необходимым все население Софолда, если понадобится.
     - А как насчет атаки со стороны  земли?  -  продолжал  интересоваться
Септембер.
     Гуннар бросил на него снисходительный взгляд.
     - Я вижу, ты нас не понимаешь. Никто не станет воевать на земле, если
может в четыре раза лучше маневрировать на льду. Я  должен  развеять  твое
недоумение.  Корабли  и  караваны  оказываются  в  большей  опасности   за
пределами  льда.  Лишь  немногие  из  них  могут  двигаться  быстрее,  чем
вооруженный человек при дующем ему  в  спину  западном  ветре.  Попытаться
занять высшую точку  острова  с  земли...  Нет,  такая  атака  никогда  не
закончится успехом. Земля может учитываться в  общем  плане  осады,  чтобы
отрезать обороняющихся от  остальной  части  острова.  Но  ни  у  кого  не
возникнет безумная мысль атаковать с этой стороны город, так как никто  не
сможет здесь двигаться достаточно быстро. По всему острову сделаны ледяные
полосы,  но  их  уничтожат  раньше,  чем  кто-либо  из  нападающих  сумеет
воспользоваться ими. А  те,  которые  на  возвышенности  и  в  городе,  мы
сохраним. Таким образом мы сохраним подвижность, в то время как противнику
придется возиться в грязи.
     Гуннар указал  на  окружающие  порт  стены,  когда  паром  пристал  к
причалу.
     Огромное знамя колыхалось в конце этого причала. Оно  было  разделено
на четыре  прямоугольника.  Правый  верхний  угол  занимали  перекрещенные
большой бивень и меч. Молот  и  наковальня  украшали  левый  нижний  угол.
Оставшиеся части представляли собой яркие красный и желтый прямоугольники.
К ближайшему причалу был пришвартован паром с необычно  высокой  мачтой  и
искусной резьбой.
     - Яхта ландграфа, - пояснил Гуннар.
     - У стены? - переспросил Этан.
     - Да. По верху стены проложена ледяная дорожка, поэтому, люди наверху
имеют такую же подвижность, как и те, что внизу. За исключением  некоторых
дней, противник будет иметь ветер в лицо или, в  лучшем  случае,  сбоку  и
солнце в глаза вечером. Не подходящие условия для штурма.
     Два матроса стали тянуть парус. Одна сторона  треугольного  парома  с
режущим ухо скрежетом ударилась о причал. Тут же рядом появились  юноши  и
подложили под тройные коньки спереди и сзади большие камни.
     Сваксус вышел, чтобы поприветствовать прибывших.
     - Я передал твои сообщения и мой рапорт  протектору,  -  сообщил  он,
когда они с Гуннаром обменялись хлопками по плечу. - Ты должен отвести  их
к нему немедленно.
     - Совет проинформирован? - спросил Гуннар. Этану  показалось,  что  в
голосе рыцаря прозвучало нечто большее, чем  простое  любопытство.  А  что
именно, определить было трудно. Местный язык звучал со  стороны  не  очень
понятно.  Однако  явно  надвигались  какие-то  события,  которые   хозяева
старались скрыть от гостей.
     Сваксус натянуто усмехнулся.
     - Ландграф с присущей ему  мудростью  решил,  что  частная  аудиенция
окажется  полезнее  для  провинции...  Для  начала.  Не  стоит  шокировать
дворянство странным видом этих людей.
     - Идемте, друзья, - произнес Гуннар. - Это настоящая прогулка,  хотя,
может, и не для вас.
     Вид порта был знаком  Этану.  Он  работал  во  множестве  подобных  в
полусотне стран. Некоторые были более, некоторые менее цивилизованными. Но
все и везде исповедовали одно и то же: выгоду, выгоду...
     Везде царил бизнес. Шумная  торговля,  загрузка  паромов,  разгрузка,
воровство и драки - и повсюду массы детей, всегда находящих место для игр.
Бурлящая толпа, пропитанная жадностью. Да, и этот мир не был  совершенным.
Сотни закутанных в мех фигур наполняли порт теплым, мускусным запахом.  Он
не был неприятным, но в соединении с толкучкой подавлял.
     Многие из  местных  жителей  отрывались  от  своих  дел  и  провожали
взглядами процессию. Но  никто  не  смотрел  на  незнакомцев  долго  и  не
позволял себе комментировать увиденное, чтобы не оказаться услышанным. Это
объяснялось, как посчитал Этан, присутствием Гуннара и его солдат.
     Дети,  однако,  не  были   такими   робкими.   Представляющие   собой
миниатюрных взрослых, одетые на свежем ветру лишь  в  меховые  курточки  и
короткие штаны,  они  останавливались  и  смотрели  на  проходящих  широко
раскрытыми  глазами.  Этан  едва  сдерживался,   чтобы   не   обнять   их,
довольствуясь поглаживанием по юным головкам.
     - Горожане выглядят недружелюбными, - наконец заметил Септембер.
     - В моем сопровождении,  -  отозвался  Гуннар,  -  очевидно,  что  вы
королевские гости. Это отделяет вас от остальных.
     - Да, боюсь, несмотря на традиции, я должен  на  минуту  смешаться  с
ними.
     И до того как Гуннар или кто-либо другой  успел  пошевелиться,  чтобы
остановить его, Септембер выскочил из общей группы, сделал несколько шагов
и остановился перед маленьким открытым магазинчиком.
     Старый хозяин Стел Поммер, взглянул на гладкокожего чужеземца,  потом
беспомощно огляделся по сторонам. Его обычно болтливые соседи на этот  раз
не обратили на беднягу никакого внимания.
     - Сколько? - спросил Септембер, указывая пальцем.
     - Я... гм, это... уважаемый сэр, господин, я не знаю, что...
     - Ты не знаешь? - перебил он старика  с  поддельным  раздражением.  -
Хозяин, который не знает  цену  на  свой  товар?  Как  же  ты  занимаешься
бизнесом? - он ткнул себя пальцем в грудь. -  Мне,  как  ты  ясно  видишь,
срочно нужна хорошая теплая шуба. Я бы хотел купить вот эту.
     - Да, господин, - пробормотал Поммер, немного приходя в  себя.  Он  в
замешательстве посмотрел  на  руки  Септембера  и  наконец  отбросил  свое
недоверие, поняв что между талией незнакомца и его запястьями нет  ничего,
кроме воздуха.
     - Только не стой, разинув рот, - нетерпеливо настаивал  Септембер.  -
Сними вон ту с вешалки и дай мне примерить.
     -  Конечно,  господин,  конечно!  -  Поммер  бросился  к   крутящейся
деревянной вешалке, снял указанную шубу и протянул Септемберу.  Тот  надел
ее, отступил назад, приподнял плачи, затем наклонился и  вытянул  переднюю
часть. Придерживая ее, он привязал сначала к правой, потом к левой стороне
кожаные шнурки. По длине шуба была нормальной, но слишком широкой. Этан  в
ней утонул бы.
     - Немного висит по бокам. Поскольку мне не нужны такие дырки для рук,
почему бы тебе прямо сейчас не ушить  их?  Вот  так  достаточно.  Сделаешь
только так, чтобы я мог просунуть руки, а? Дырки для ног превосходные.
     - Д... да, господин.
     Под наблюдением солдат, зевак и половины детского  населения  Уоннома
Стел Поммер принялся за непривычную работу по заделыванию проемов в шубе.
     - Ты не сможешь тогда надеть ее, господин.
     - Посмотрим, портной. Будет  похоже,  будто  я  залезаю  в  черепаший
панцирь, но можно будет  воспользоваться  кнопками.  Однако  я  впервые  с
момента нашего приезда чувствую себя удобно.
     Поммер  не  стал  выяснять,  что  такое  черепаха   или   кнопка,   и
сосредоточился  на   шитье.   Иголка,   которой   он   пользовался,   была
обоюдоострой, как маленький меч.
     Поммер отступил назад.  Септембер  помахал  руками  и  несколько  раз
наклонился.
     - Совсем неплохо. Хотелось бы, конечно, чтобы были рукава. Сколько?
     - Гм... Восемьдесят фосс, - произнес  Поммер,  колеблясь  и  украдкой
оглядывая чужеземца.
     Сэр Гуннар что-то мягко пробормотал и положил руку  на  нежны  своего
меча.
     - Но для тебя, почтенный господин, - торопливо пробормотал старик,  -
всего шестьдесят, всего шестьдесят.
     Гуннар откашлялся и стал рассматривать мостовую.
     - Да, но у меня нет местных денег,  -  пробормотал  верзила,  потирая
обледеневшую щетину на  подбородке.  Это  пробудило  старого  портного.  В
течение одной минуты чужеземец стал похож на нормального трана,  благодаря
своей ловкости, хотя принадлежал незнакомой расе и сопровождался солдатами
ландграфа.
     - Но, может, это подойдет, - верзила  Септембер  вытащил  из  рубашки
какой-то предмет, загораживая его от Гуннара своим телом.
     - Вот, - объяснил он, - это вилка и нож.  Очень  простой  инструмент.
Сделан из дюраллоя. Обычный предмет для туристов, для  выживания  в  любых
условиях. У нас есть еще.
     - Какой нож? - спросил заинтригованный старик. - Я вижу только  кусок
металла.
     - Нажми на кнопку здесь, в середине.
     Поммер осторожно выполнил указание и подпрыгнул, когда вилка с  ножом
выскочили с обоих концов рукоятки.
     - Понятия не имею, что ты будешь  делать  с  вилкой,  -  доверительно
произнес Септембер, - но лезвие может оказаться полезным тебе для  работы.
Оно сделано из материала, который гораздо крепче вашей самой лучшей стали,
никогда не тупится и не ломается. Нож будет служить  тебе  и  твоим  детям
очень  долго,  понял?  Приспособления  для  выживания  путешественником  и
делаются с таким расчетом.
     Портной не до конца понял странное  существо,  но  мог  сказать,  что
сделка осуществилась, как только он увидел необычный предмет.
     - О... вполне справедливый  обмен,  -  старик  был  так  возбужден  и
взволнован, что зажал нож в кулаке и,  пока  Гуннар  или  его  солдаты  не
заметили, быстро спрятал.
     -  Спасибо,  господин,  спасибо!  -  пробормотал  Поммер,  благодарно
кланяясь. - Пожалуйста, приходи в мой магазин еще.
     Гуннар бесцельно слонялся рядом.
     - Вы закончили?
     - Да, благодарю, - ответил Септембер.
     Знакомый голос донесся из группы людей.
     - Эй, а как же я? - спросил Уолтер.
     - Что ты? - холодно отозвался Септембер и опять повернулся к Гуннару.
- Первый раз с того момента, как мы оказались в вашем  мире,  я  согрелся.
Ждать я больше не мог. Извини, если я  расстроил  твои  планы.  Слушай,  -
закончил он с невинным видом, - а мы не можем опоздать на встречу?
     - Это меня не удивило бы, - заявил Гуннар и отвернулся.
     Этан заметил, что верзила всю дорогу в  гору  приставал  к  рыцарю  с
вопросами, вероятно, чтобы не давать тому подумать  над  тем,  чем  же  он
расплатился с портным. Это могло прийти в голову Гуннару потом, но было бы
уже поздно помешать сделке.

     Стены  замка  Уонном  были  окружены  глубоким  узким  рвом.  Пустым,
разумеется. Через него был переброшен небольшой мостик. Стены  поднимались
вверх на пятнадцать метров и более, сложенные из  осколков  скал  и  серых
камней. Уонном носил на себе следы ремесленного искусства, заметил Этан, и
не только кузнечного.
     Два воина охраняли вход  на  мост.  Они  были  одеты  в  раскрашенные
кожаные куртки и держали щиты из  кожи,  отделанной  бронзой.  Каждый  был
вооружен тонкой пикой со стальным острием. Шлемы имели вырезы для ушей и в
центре - для носа. Сзади они расширились, чтобы защитить шею.
     Молодой парень, встретивший процессию в воротах, был одет в таком  же
стиле. Только его кожаную одежду украшало тонко инкрустированное  серебро,
а меч ничем не отличался от  того,  который  висел  пристегнутым  к  поясу
Гуннара. И еще его шлем был сделан инкрустированным серебром, а на макушке
вздымалось кованное, тоже из серебра, пламя. Слева к его груди был  пришит
прямоугольный кусок ткани - уменьшенная копия знамени на причале.
     Парень выглядел запыхавшимся.
     - Ландграф требует вас немедленно к себе.
     Сэр Гуннар нахмурился и встал вполоборота к Этану.
     - Нехорошо. Надеюсь, мы не приведем вас к  ландграфу,  когда  у  него
дурное настроение.
     Он посмотрел на верзилу, словно тот нес персональную  ответственность
за все неприятные последствия.  Септембер  в  ответ  беспечно  свистнул  и
улыбнулся.
     - Теперь я должен придумывать  фразы  для  извинения,  -  пробормотал
Гуннар.
     - А почему не сказать ему правду? - спросил Септембер, когда они  шли
за провожатым через двор. - Что я, мол, задержался чтобы купить себе шубу,
потому что замерз до смерти.
     - В такой день, как сегодня? В такую теплую погоду? Нет, даже  я  еще
не могу привыкнуть к  тому,  что  вы  живете  в  страшной  жаре.  Но  если
признаться, что ты остановился у портного по дороге к самому  ландграфу...
- Гуннар искренне ужаснулся. - Нет, нет! Да он заплюет вас!
     - Легче сказать, чем сделать, - не моргнув глазом, ответил Септембер.
- Кроме того, если бы я замерз, то не смог бы вести важную беседу, верно?
     - Да, - серьезно признал Гуннар. - Ландграф человек прямой. Мы в этом
еще убедимся. Он может проявить к вам такое любопытство,  что  забудет  об
оскорблении.
     Процессия миновала еще какой-то маленький  квартал.  Этан  заметил  в
укромном углублении кузнеца, вытаскивавшего зубцы из бронзового щита.  Его
внимание к себе притягивал огонь. Несколько солдат стояли, лениво опершись
о пики, рядом с еще одной дверью. Они принадлежали к тому же  роду  войск,
как и те, что встречались гостям у моста. Еще  одна  группа  устроилась  в
тени башни и играла в нечто, очень похожее  на  самую  распространенную  в
мире игру - в кости.
     Процессия вошла во внутренний коридор и направилась через длинный зал
к широкой лестнице.
     Они поднялись  наверх,  повернули,  поднялись  на  еще  один  пролет,
добрались до его середины, тут  сзади  послышался  возглас  удивления.  На
секунду Этан решил, что они потеряли Колетту. Но она просто зашла  слишком
далеко на середину и попала на блестящую ледяную дорожку.  Та  моментально
доставляла желающего  к  нижней  ступеньке.  Кроме  ущерба  достоинству  и
нескольких  синяков  на  определенном  месте,   у   пострадавшей   никаких
повреждений не оказалось.
     Миновав лестницу, провожатый повернул налево. Процессия  прошла  мимо
еще одной группы скучающих охранников, свернула направо в  другой  зал,  в
третий, затем в высокий, четвертый.  В  дальнем  конце  гостей  ждали  три
молодых человека. В глубине зала пылал огонь в камине.  Температура  здесь
могла быть чуть выше нуля, подумал Этан.
     - Подождите, я доложу о вас, - сообщил провожатый и направился вперед
по длинному яркому  ковру,  покрывавшему  голый  каменный  пол.  С  каждой
стороны стояли кажущиеся бесконечными столы со стульями и странными витыми
канделябрами.
     - Помни,  -  прошептал  Гуннар  Этану,  когда  они  медленно  шли  за
провожатым, - он грубый, жесткий, но не  злобный.  Во  всяком  случае,  не
очень. Я бы сказал, что у нас были и более жесткие правители. Этот хоть не
идиот, как его сводный брат.
     - А с этим братом мы встретимся? - испуганно осведомился Вильямс.
     - Нет, даже  если  бы  вы  появились  здесь  еще  более  удивительным
образом, чем на вашем железном корабле. Когда его вина стала очевидна, его
казнили.
     - Боже мой, - воскликнул учитель,  отпрянув  назад.  -  Это  выглядит
жестоким.
     - Так у нас принято, - просто ответил Гуннар.
     - Это жестокий мир, - добавил Септембер. - Вы  здесь  друг  друга  не
поддерживаете, верно?
     Потом он обратился к Этану.
     - Теперь твоя очередь, приятель. Говори  то,  что,  по-твоему,  будет
лучше всего.
     Провожатый остановился впереди процессии, повернулся и объявил:
     - Сэр Гуннар, эсквайр Сваксус даль-Джаггер, эсквайр  Буль  с  группой
иноземцев!
     - Иноземцы? - Септембер удивленно посмотрел на рыцаря.
     - Так они вас называют, - ответил Гуннар. - Из-за отсутствия  лучшего
термина. Теперь помедленнее. Следите за мной.
     Они двинулись за рыцарем стоящим в нескольких  метрах  от  них.  Этан
успел осмотреть ожидающих. Затем сэр Гуннар низко поклонился, сложил  руки
над головой и прикрыл себя своими  крыльями.  Остальные  сымитировали  его
движения как смогли и не поднимались, пока не встал рыцарь.
     - Мой господин, - начал он, - эти люди просят прощения за вторжение в
твои провинции. Они ищут защиты. Они... - рыцарь на мгновение заколебался,
- странствуют но разным мирам. Их металлический небесный корабль сломался,
как будто был поражен Отцом Рифсом, и теперь они просят помощи.
     Старый могучий тран, покрытый густой серой шерстью, положил  руки  на
подлокотники своего трона и встал. Этан заметил,  что  спинка  трона  была
вырезана из такой же кости, из какой были изготовлены  целиковые  колонны,
подпирающие высокий потолок. Она была испещрена  различными  символами,  а
размерами была не меньше среднего дерева.
     Ландграф был одет в раскрашенную  кощу  и  шелк.  На  груди  блестела
посеребренная  металлическая  пластина  с  чеканкой.  Кожаный  ремешок   с
прямоугольной золотой пряжкой заменял корону. В  руках  он  держал  резную
деревянную палку высотой примерно  в  два  с  половиной  метра.  Она  была
тонкой,  цвета  красного  дерева.   Несколько   граненых   гемм   украшали
набалдашник.
     - Сэр Этан Фром Форчун, - объявил Гуннар, указав на  Этана  до  того,
как  тот  успел  выразить  протест  по  поводу  незаслуженного  титула.  -
Представляю тебя справедливейшему Торску Курдаг-Влата, ландграфу  Софолда,
верному протектору Уоннома.
     - Мы имеем честь находиться на земле твоих предков, сын ветра, - Этан
старался говорить тем же тоном, каким пользовался при торговых сделках.
     - Добро пожаловать, иноземцы, - ответил Ландграф. Его голос  оказался
странно высоким, в отличие  от  голосов  транов,  с  которыми  гостям  уже
приходилось иметь дело. Он указал направо, на ссохшегося старичка, одетого
в черный шелк и с повязкой на голове.
     - Мой личный советник Малмевин Ээр-Меезах.
     - Мое почтение, благородные господа, - отозвался маг. Он  смотрел  на
гостей с такой неприкрытой антипатией, что Этан немного занервничал. Таким
взглядом обычно смотрели на лабораторных крыс  с  неопределенным  будущим.
Как позже выяснилось, он оказался несправедливым к старому трану.
     - А  это,  -  продолжал  Курдаг-Влата,  повернувшись  налево,  -  мой
единственный ребенок, моя дочь Эльфа Курдаг-Влата.
     Жестом  он  указал  на  проворную,  почти  обнаженную  девушку.   Она
посмотрела на Этана гораздо более смущающим взглядом, чем колдун. Учитывая
температуру воздуха в большом зале, ее наряд в земных условиях мог вызвать
пневмонию.
     Что-то ударило Этана в  бок.  Он  повернулся  и  увидел  улыбающегося
Септембера.
     - Время позднее для переглядок, приятель, -  пробормотал  тот.  -  Не
удивительно, что Гуннар убедился в нашем сходстве.
     - Что? - приветливо переспросил  Этан,  переведя  взгляд  на  трон  и
заметив, что ландграф нетерпеливо смотрит на него.
     - Твои друзья, - настойчиво прошептал Гуннар.
     - О да, - Этан отступил в сторону и сделал широкий жест.  -  Гм,  сэр
Септембер...
     Тот сопроводил поклон причудливыми жестами.  Это  смутило  Этана,  но
ландграф, казалось, был доволен.
     - Геллеспонт дю Кане... самый знаменитый торговец в мире... Его  дочь
Колетта дю Кане...
     Дю  Кане  отвесил  изысканный  поклон,  чем  очень  удивил  Этана   и
Септембера. Колетта заколебалась и сделала неловкий реверанс.
     - И Уолтер, гм...
     - Ты никак не запомнишь мое второе  имя,  парень.  Скоро  может  быть
поздно, - проворчал похититель.
     - Да? - произнес ландграф.
     Этан и Септембер в замешательстве переглянулись.
     - Преступник под нашей охраной, - выдавил  из  себя  верзила.  -  Ему
нельзя доверять и нужно следить за ним каждую  секунду.  Он  спрятался  на
нашем корабле и...
     - Все это ложь! - коротко выкрикнул Уолтер. - Это они преступники,  а
не я! Я вел их в суд, когда...
     Септембер повернулся к нему.
     - Заткнись, подонок. Я могу размозжить твою  башку  прямо  сейчас.  С
ландграфом мы поспорим о том, кто говорил  правду,  но  потом.  А  пока  я
вытрясу из тебя душу.
     Маленький похититель умолк.
     - Сэр Гуннар, - спросил ландграф, - что означает эта перепалка?
     - Думаю, сэр Этан и сэр Сква говорят  правду,  ваша  светлость.  Этот
истеричный парень злой и хитрый.
     - Хорошо. Тогда,  может,  мы  окажем  нашим  дорогим  гостям  услугу?
Приказать отправить его на тот свет прямо сейчас?
     - О, у нас так не принято, ваша светлость, - поспешно произнес  Этан.
- Он должен предстать со своими преступлениями перед специальной  машиной,
которая,  являясь  беспристрастной,  не  подверженной   эмоциям,   вынесет
справедливый приговор.
     - Где  же  справедливость,  если  не  замешаны  чувства?  -  удивился
ландграф.  -  Впрочем,  неважно.  Мы   только   что   встретились,   а   я
разглагольствую по поводу юриспруденции. Есть дела поважнее.  Я  рад  вам,
как друзьям и союзникам. Вам  предоставят  помещения  и  все  необходимое.
Вечером обед со мной и моими рыцарями. Теперь ваш дом здесь.
     После такого заявления он сел  с  большим  достоинством  и  очевидным
удовлетворением.
     Этан сделал паузу.
     - Мы должны обсудить с вами одно дело, ландграф.  Вопрос  помощи  для
продолжения нашего путешествия на запад.
     - Путешествие?  Путешествие?  Что  это,  сэр  Гуннар?  -  возбужденно
переспросил ландграф. - Эсквайр  Сваксус,  вы  ничего  не  сказали  мне  о
путешествии.
     - У меня не было времени, мой господин, для...
     - Они не понимают, мой господин, - вмешался сэр Гуннар. -  Вспомните,
они прибыли из другого мира.
     - Как такое возможно? - сухо спросил  Курдаг-Влата.  -  Мы  не  знаем
ничего о перемещении из одного мира в другой.
     - Но это так, мой господин, - продолжал Гуннар. - Они говорят, что як
народ живет далеко от Уоннома. Они котят поехать туда. Восемь  или  девять
тысяч сатчей.
     - Дневная прогулка, да?
     - Но если они доберутся до своих друзей, господин, то могут  привезти
много металла и других...
     - Хватит! - оборвал его ландграф. - Им, конечно, нужен паром или даже
несколько?
     - Вероятно, несколько, господин.
     - С полным экипажем, провизией и солдатами для защиты от пиратов?
     - Да, мой господин, но...
     - Это не будет обсуждаться!
     - Но, ваша светлость... - начал Этан.
     - Они дарят нам свой  корабль,  мой  господин,  -  сказал  Гуннар.  -
Огромная  гора  металла.  Без  обязательств.  Я  бы  заплатил   за   такое
путешествие гораздо больше.
     - Да, возможно. Это очень разумно с их стороны - отдать то,  чем  они
уже не могут пользоваться, что уже не защищает их.
     Этан начал протестовать,  но  верно  предположил,  что  именно  такой
реакции ждал от него ландграф, и замолчал.
     - Абсолютно невозможно... в настоящий  момент.  Может,  позже.  После
того, как мы разберемся со своими противниками.
     - Да, мой господин, - раздался громкий голос из задней части зала.  -
Что будем делать с нашими противниками?
     Тран, которого гости не заметили раньше, направился  к  ним.  Он  был
одет в лазурные и  изумрудные  одежды,  обшитые  кожаными  полосками.  Его
борода была длиннее, чем у  Гуннара,  и  в  ней  виднелась  седина.  Глаза
глубоко сидели под густыми бровями. Когда он подошел ближе, стала  заметна
еще одна особенность его  фигуры.  Такого  толстого  трана  гости  еще  не
встречали.
     - Дармука Брауновк, - объявил герольд сразу после вопроса незнакомца.
- Префект Уоннома!
     - Что все это значит? - прошептал Септембер Гуннару.
     - Дармука - префект города и важный член Совета, - ответил рыцарь.  -
Очень влиятельная и упрямая  личность.  Амбициозный  и  алчный.  Но  самое
главное, он невероятно богат.  Едва  ли  найдется  хоть  несколько  транов
богаче него.  Один  из  них  ландграф,  конечно.  Из  остальных  некоторые
поддерживают его, некоторые Дармуку.
     - Гм. Политический конфликт, - пробормотал Этан, не  обращаясь  ни  к
кому лично. - Я думал, ландграф обладает абсолютной властью.
     - Во всех решениях последнее слово за ландграфом, - сказал Гуннар.  -
Это не значит, что  он  бесцеремонно  действует  против  воли  большинства
влиятельных граждан.
     Рыцарь умолк, когда префект подошел на такое расстояние,  с  которого
мог услышать его.
     Дармука поставил ногу на помост и осмотрел  собрание  с  интересом  и
неприкрытым презрением.
     - Так это те самые чужеземцы,  прибывшие  на  металлическом  летающем
корабле? - спросил он почти с вызовом.  -  Действительно,  очень  странные
чужеземцы.
     -  Сам-то  ты  тоже  не  межгалактический  секс-символ,  толстяк,   -
пробормотал Септембер. Этан подморгнул ему, испытывая удовлетворение.
     - В моем присутствии никто не оскорбит гостей, - не очень убедительно
заявил Курдаг-Влата.
     - Оскорбление? - префект деликатно сложил лапы на груди и выпрямился.
- Я оскорбляю посетителей Зала Совета? Я?
     Он повернулся и испытывающим взглядом обвел помещение.  Его  действия
обладали такой магической силой, что герольд и даже сам  ландграф  сделали
то же самое. Префект оглядел потолок и даже приподнял уголок ковра,  чтобы
посмотреть, что под ним.
     - Ну и ну, - продолжал он  с  притворным  удивлением.  -  Где  Совет?
Кажется, нет кворума. Перед нами шесть чужеземных существ  с  неизвестными
нам возможностями и намерениями. Они привезли с собой  корабль  из  такого
количества кованого металла, какого в Уонноме не видели со времен Великого
Грабежа. И ни один член Совета  не  присутствует...  кроме  меня  бедного,
поспешившего сюда. Конечно, - префект невинно посмотрел  на  ландграфа,  -
это соответствует хартии Совета? Может, нужно  созвать  заседание  Совета,
чтобы обсудить отсутствие его членов? Но поскольку их  здесь  нет,  дебаты
состоятся не могут. Достойно удивления, дорогой мой.
     - Я  не  считал,  что  необходимо  тревожить  весь  Совет  по  такому
необычному делу, - ответил Курдаг-Влата. В его  голосе  Этану  послышались
нотки растерянности.
     - Понятно, - сказал Брауновк. - Как известно, мудрость его  светлости
превосходит  мудрость  всех  нас  вместе  взятых.  Преклоняюсь  перед  его
решением. - Дармука небрежно поклонился. -  Однако  когда  я  входил,  мне
показалось, тут говорили о походе? Вы сказали, милорд, что все относящееся
к этому делу более чем странно? И очень важно для  обсуждения  на  Совете,
поскольку имеет отношение к каждому взрослому и ребенку  великого  острова
Софолд?
     - Да, конечно, - отозвался Курдаг-Влата.
     -  Тогда,  возможно,  не  будет  большой  бесцеремонностью   отложить
обсуждение этого дела, пока не соберется весь Совет?
     Курдаг-Влата ничего не сказал, но Дармука настаивал:
     - Так вы согласны, милорд?
     - Я... о да, Дармука! Запутал ты меня своей напористостью.
     Ландграф вскочил и ударил два раза палкой в пол. Сэр Гуннар и Дармука
поклонились. Гости скопировали их движения. Ландграф ушел,  взяв  с  собой
дочь и советника.
     - Рад видеть тебя вернувшимся  целым  и  невредимым,  сэр  Гуннар,  -
сказал Брауновк. - Твоя экспедиция  сопровождалась  какой-нибудь  успешной
бойней?
     - Мы никого не встретили, поэтому и драться было не  с  кем,  -  сухо
ответил рыцарь и едва заметно улыбнулся остальным. Однако между его губами
при этом появилась белая вспышка. Он с трудом контролировал себя.
     - Какая удача! Я очень расстроился бы, если бы увидел одного из наших
доблестных рыцарей раненным при таких странных обстоятельствах. Особенно в
то время, когда надвигается настоящая опасность. Добрый день, иноземцы,  -
префект поклонился Этану. - Мы, несомненно, еще увидимся с вами.
     В колышущемся наряде цвета морской волны, с накинутой поверх  богатой
коричневой шкурой, Дармука покинул зал.
     - Ну, - сказал Геллеспонт, - я не знаю  местный  язык  так,  как  вы,
господа, но этот парень относится к тому типу людей, для которого  у  меня
всегда найдется пара теплых слов...
     - Характерец! - заметил Септембер, кивнув, затем посмотрел на Гуннара
и улыбнулся. - Вы с ним явно не кровные братья. Это я понял.
     - У Брауновка крови для битвы меньше, чем у мха, - рыцарь  сплюнул  и
оглянулся на остальных. - Этот бессердечный тип обладает такой  властью...
Хуже того, он  бесчувственный  палач,  наводнивший  провинцию  насилием  и
довольный чувством своей правоты! - он вздохнул. - Идемте. Я отведу вас  в
ваши комнаты. И есть кое-что еще важное, о чем вам  нужно  поведать  перед
тем, как вы сможете обсудить вопрос вашего дальнейшего путешествия. Или до
того, как вы предстанете перед  Советом...  Я  прослежу,  чтобы  вашу  еду
принесли вам в комнаты. Совет же соберется после  обеда.  Вы  можете  есть
нашу пищу?
     - Она, конечно, далека от фирменных блюд  "Гранд-отеля"  в  Хайвхуме,
но, думаю, мы сможем справиться, - ответил Септембер.
     - А этот, - произнес Этан, напоминая Гуннару  об  Уолтере,  -  должен
обедать один в своей комнате под охраной.  Причем  охранники  должны  быть
равнодушны к взяткам.
     Уолтер покачал головой, но ничего не сказал.
     - Я ростом меньше, чем мисс дю Кане, а вы меня боитесь.
     Септембер только рассмеялся.
     - Я прослежу, - пообещал Гуннар.

                                    6

     Комната Этана была обставлена уютно. Он предположил, что все удобства
отвечали местным стандартам. Если Уонном был типичной столицей края, здесь
как нельзя лучше пригодились бы торговые проспекты.  Одно  только  быстрое
развитие производства металлов... и эти восхитительные шубы...
     Если бы он только смог составить доклад!
     На  кровати  лежал  красивый  балдахин.  Этан  заинтересовался,   как
изготовили такую ткань. Все богатые траны, которые встречались  ему,  были
облачены  в  одежды  из  такой  ткани,  очень  красиво  выделанной.   Этан
сомневался, что это результат работы шелкопрядов.  Если  эти  насекомые  и
водились здесь, то наверняка были редкими. Каждый уважающий себя шелкопряд
превратился бы здесь в комочек льда. Но в то  же  время  материя  не  была
похожа на искусственную. Еще одна неразгаданная тайна.
     Кровать, вероятно, предназначалась для одного, но  была  в  три  раза
шире самой широкой  односпальной  кровати,  на  которой  Этану  когда-либо
приходилось спать. Деревянный шкаф рядом с ней украшала  искусная  резьба.
Огромное зеркало покрывало всю стену, без сомнения, - в  размер  взрослого
трана.
     Настоящая двуспальная кровать,  наверное,  представляла  собой  нечто
грандиозное - по размерам и комфорту.
     Дверь была солидно укреплена - только изнутри, как  заметил  Этан,  -
хотя засов изготовили из твердого дерева, а не металла. Уонномские мастера
никогда не делали ничего  случайно,  особенно  устраивая  апартаменты  для
гостей. Дверь являлась достаточно крепкой для простого вора, но  не  могла
устоять под ударами мускулистых стражников.
     Еще Этан заметил маленький точильный камень.  Его  положили  рядом  с
кроватью, чтобы можно было дотянуться  ногой.  Назначение  этого  предмета
некоторое время оставалось  Этану  непонятным.  Для  заточки  ножа  камень
располагался слишком низко. Потом Этан догадался, что с его помощью  точат
когти.
     Видимо, это входило в ритуал утреннего  туалета,  подумал  он.  Встал
утром пораньше, умылся, причесался, заточил когти на ногах...
     Кое-что еще беспокоило Этана, пока он не открыл массивный  шкаф.  Тот
оказался заполненным толстыми, широкими мехами. Они  не  выглядели  такими
аккуратными, как узорчатая одежда местных  жителей,  но  были  тяжелыми  и
теплыми. В комнате не было камина, и единственное окно оказалось  открытым
в небо. Без мехов Этан не смог бы здесь уснуть.  Тем  более,  что  к  ночи
температура понижалась.
     Он  подошел  к  высокому   узкому   окну.   На   нем   были   ставни,
предназначенные сдерживать порывы ветра. Но врага бы  они  не  остановили.
Этан посмотрел вниз. Он забыл, как много ступеней они преодолели по дороге
сюда.
     Южная часть острова была обрывистой,  и  замок  Уонном  построили  на
самом краю пропасти. Упавший вниз разбился  бы  насмерть.  Этан  попытался
представить, как волны бьются об этот утес. Возможно, миллионы  лет  назад
так оно и было. Эта сторона замка была неуязвима.
     Высунувшись из окна под порывы  холодного  ветра,  Этан  увидел,  что
высокий утес тянется дальше на запад перед тем,  как  спуститься  на  лед.
Кое-где яркие пятна зелени нарушали бесконечную белую равнину.
     Он бросил взгляд на небо. Давай прикинем, подумал Этан. Траны обедают
на закате. Значит, у него остается пара местных часов  до  появления  пред
очами Совета. Поэтому неплохо было бы нанести  еще  один  визит  портному.
Может, у него помимо шуб найдется и белье? Одежда, в  которой  он  был  на
"Антаресе", когда его увели, - это было тысячу или две тысячи лет назад? -
не подходила для своеобразной местной жизни.
     Специальный комбинезон, мехом наружу, был очень  хорош,  но  под  его
шкурой, между вывороткой и телом, - все обстояло похуже.
     В дверь постучали.
     - Открыто, - отозвался Этан, не оборачиваясь, но  прозвучавший  голос
заставил его обернуться.
     Он произнес фразу "хороший ветер" - по-человечески.
     Эльфа Курдаг-Влата, наследница трона Уоннома, осторожно  прикрыла  за
собой дверь. Она была смущена и осторожна. Она задвинула засов. Странно.
     - Прошу прощения за убожество этих комнат, - хрипло произнесла она. -
Это лучшие из тек, которые отец мог приказать  быстро  приготовить.  И  мы
почти ничего не знали о ваших потребностях.
     Этан отошел  от  окна  и  специально  встал  так,  чтобы  между  ними
находилась кровать. Если это обеспокоило Эльфу, то  она  не  подала  вида,
подошла и села на краешек, завернувшись в покрывало.
     - Вы на самом деле прилетели из другого  мира?  -  спросила  Эльфа  и
затаила  дыхание.  Ее  одежда  напоминала  праздничную  посылку,  неуклюже
приготовленную шестилетним ребенком. Тот факт, что  под  одеждой  ее  кожа
была покрыта светло-серой шерстью, не делал эту  особу  менее  обнаженной.
Если бы  не  похожая  на  кошачью  голова,  широкие  ноздри  и  сверкающие
вертикальные  зрачки,  она  могла  бы  сойти  за  сидящую   по-человечески
гладкошерстную норку.
     - Да, мы - оттуда, - спокойно ответил Этан с небольшим  ударением  на
слове "мы". Если она ждала, что он продолжит беседу, то  сильно  ошиблась.
Этан не мог забыть ни на секунду, что ее отец  был  не  только  брюзгой  с
вечно  дурным  настроением,  но  и  обладал  властью  одним  взмахом  руки
приказать отрубить ему голову. Пока он не узнает местных жителей  получше,
он будет молчалив как монах. Здесь было не место полагаться на  обрывочную
информацию.
     Кроме того, она была выше  и  гораздо  шире  Этана,  что  в  общем-то
пугало.
     - Удивительно. Вы не так страшно отличаетесь  от  нас,  -  произнесла
Эльфа, взглянув на Этана желтыми глазами.
     Проклятье! Хоть бы она не выглядела такой привлекательной!  Смотри  в
оба, сказал себе Этан. Она даже не родственного с нами вида. Конечно, есть
отчаянные люди, которые путаются с другими видами.  Он  даже  знал  одного
парня...
     Хватит!
     - Я думаю, все это очень занимательно, - произнесла наконец  Эльфа  в
воцарившейся тишине. Ее палец притронулся к завитку шерсти. -  Но  на  вас
совсем нет шерсти. Только на голове.
     - На самом деле,  -  ответил  Этан,  стараясь  выражаться  как  можно
бесстрастнее - это не совсем так. Есть еще кое-где.
     Он уже собирался произнести слово "грудь", но Эльфа перебила его.
     - Правда? Дай посмотреть.
     Она словно от толчка пружины бросилась через кровать.
     У большинства людей учтивость сочетается с притворством. Этан не  был
в этом смысле исключением. Реальность - холодная реальность, так  сказать,
- характеризуется слишком многими неожиданностями.
     Прежде всего Этан не понял, старалась Эльфа поцеловать его или убить?
Очевидно, любовные игры здесь отличались такой же яростью, что и климат.
     Этан хотел приказать ей прекратить странную игру, но его рот оказался
полон шерсти. Стало очевидным, что Эльфа пыталась укусить его. По  крайней
мере, такому ощущению способствовали ее четыре клыка.  Если  бы  сейчас  в
комнату ворвался тот толстяк, Дармука, или папаша Эльфы, запирай дверь  на
засов, не запирай...
     Этан удвоил свои усилия. Вытянув вперед обе  руки,  чтобы  оттолкнуть
Эльфу, он наткнулся ладонями на что-то округлое и теплое. Женское или нет,
но это было плечо. Эльфа стала крутиться все быстрее. Этан напряг  руки  и
злобно оттолкнул ее.
     Результат оказался удовлетворительным и поучительным.
     Эльфа слетела с кровати, приземлилась неустойчиво на ноги и врезалась
в стену, по которой потом медленно сползла на пол. В первый момент Этан  с
ужасом подумал, что ударил ее слишком сильно. Если бы он убил единственную
наследницу ландграфа, все неопределенности в их ближайшем будущем  исчезли
бы.
     К счастью, Эльфа была только потрясена, но осталась в сознании.
     - М-м... А ты сильный!
     Этан разрывался между желанием предложить ей руку  и  боязнью  нового
прикосновения к ее телу.
     - С тобой все в порядке?
     - Д-да... Кажется, добрый рыцарь.
     Она медленно поднялась и потерла затылок и шею, после чего привела  в
порядок  свою  одежду.  Прислонившись  плечом  к  стене,   Эльфа   странно
посмотрела на Этана.
     - Я не ожидала такого... решительного отпора, - пробормотала она.
     - Ярости, - ответил он, не находя ни  одного  подходящего  слова  для
извинений.  -  Наше  положение  сейчас  очень   серьезное,   я   не   могу
сосредоточиться на чем-то другом. Боюсь, я не осознаю величину своих сил.
     - Да, - Эльфа подмигнула. - Я пойду и подумаю об этом на  досуге.  До
встречи, сэр Этан. Всего доброго.
     Вытерев со лба ледяной пот, Этан обнаружил,  что  пальцы  дрожат.  Он
сжал предателей, но от этого задрожала вся рука. Вторая тоже не  проявляла
спокойствия. Этан глубоко вздохнул и  сел  на  обе  руки.  Это  остановило
дрожь, пальцы начали согреваться, но теперь ничем было стирать пот со лба.
     Этан хотел думать,  что  вел  себя  правильно.  Теперь  его  охватило
беспокойство относительно чувств  Эльфы,  как  она  теперь  станет  к  ним
относиться? Случилась самая неприятная вещь из тех, что могли случиться.
     Он все еще сидел и размышлял, когда в комнату вошел Септембер.
     - Привет, приятель, - начал он, оглядываясь назад.  -  Я  только  что
встретил в зале ее светлость. Кажется, вы одержали победу, а?
     - Или нажил смертельного врага. Я не знаю. Это было больше похоже  на
открытую стычку. Эй, а как вы определили, что она вышла из моей комнаты?
     - Вы сами подтвердили это.
     - Знаете, это могла быть завуалированная попытка убийства.
     -  Насколько  я  понимаю,  наказание  за  заигрывание   с   отпрыском
дворянина...
     - Проклятье, Сква, я ни с кем не заигрывал! - с  достоинством  заявил
Этан. - Она сама заигрывала со мной. Это...
     - ...смерть от медленной пытки с вариациями в местном  вкусе.  Гуннар
показался мне несколько озадаченным, когда ты был занят с ней.
     - О Боже. Он тоже знает?
     - Не думаю. Просто  кого-то  послали  за  вами,  и  он  наткнулся  на
запертую дверь. Вот все и решили, что вам понадобилось  уединиться.  Очень
мило.
     - Тьфу! Ладно, я выяснил и  кое-что  важное.  Мы  были  правы  насчет
строения тела. Определенно, их скелетная система менее мощная,  чем  наша,
или какой там есть для  этого  медицинский  термин...  Я  толкнул  ее  так
сильно, что она отлетела в другой конец комнаты. Испугался до черта.
     - Правда? - оскалился Септембер. Золотая серьга блеснула в его ухе. -
Скажите мне, они целиком покрыты шерстью? Или есть места, где...
     - Ради всего святого, Сква! - воскликнул с досадой Этан. - Между нами
ничего не было.
     - Тогда почему же вы сочли необходимым швырнуть ее через всю комнату?
- настаивал тот.
     - Я не счел это необходимым, - терпеливо  продолжал  Этан.  -  Я  вот
зачем вам это рассказываю. Она оказалась гораздо легче, чем я ожидал.
     - Это надо еще раз проверить.
     - Вы перестанете или нет?
     - Ладно, приятель, успокойтесь. Я просто шучу, - продолжил Септембер,
посерьезнев. - Итак, несмотря на солидные  размеры,  вес  их  тела  совсем
небольшой. Значит, человек с приличными физическими данными,  как  у  вас,
вероятно, намного сильнее их?
     - Необязательно, - возразил Этан. - То, что они легче,  не  означает,
что они слабее. На их скелетах приличные мускулы. Я справился с ней только
благодаря неожиданности.
     - И все-таки, решил Септембер, - в любой  борцовской  схватке  у  нас
огромное преимущество. Полезная штука.
     - Что сказал вам Гуннар? - Этан сел на  кровать  и  закинул  руки  за
голову. - Кстати, все получили отдельные комнаты?
     - Да. Кроме дю Кане. Колетта отказалась жить одна, поэтому ее кровать
поставили в комнату к ее отцу.  У  подонка  Уолтера  апартаменты  тоже  не
слишком отличаются - дверь запирается  снаружи  и  на  окнах  решетки.  Он
никуда не денется. Ты выглядывал наружу? Я бы не  решился  спускаться  без
надежного каната и шипов.
     - На таком ветру? - сказал Этан. Я бы не стал пытаться и с ними.
     - Гм. Судя по словам Гуннара, большинство местных жителей миролюбивы.
Если не учитывать такие забавные штучки, как отталкивание чьих-то дочерей.
Прекрасный, добродушный народ.
     - Что касается меня, то сейчас я больше всего хочу посидеть  в  тихом
баре с приятной компанией,  -  мечтательно  заявил  Этан.  Порыв  ледяного
воздуха обжег его щеку. - Да, все они приятные ребята. И что?
     - Более того, - продолжал Септембер, изучая деревянный шкаф  рядом  с
кроватью.  -  Здесь  еще  есть  банды  кочевых  варваров.  Обычно  они  не
осмеливаются на большее, чем нападение на случайный паром. Иногда успешно,
иногда нет.
     -  Должна  же  быть  причина  для   такого   укрепленного   замка   и
значительного войска, - заметил Этан.
     - Это помимо обороны от соседей. В общем, банды кочевников разрослись
настолько, что получили как  бы  статус  нации.  Они  мигрируют  по  легко
предсказываемому маршруту и живут грабежами и разбойными набегами.  Гуннар
рассказал мне, что происходит, когда они появляются. Не очень приятно было
слушать. Для  получения  оброка  деньгами,  одеждой,  едой  и  прочим  они
занимают город или паром на неделю местного времени, забирают все, что  им
нравится,  из  лавок,  не  гнушаются  развлечением  в  виде   поджаривания
попавшегося  под  горячую  руку  торговца,  насилуют  или   увозят   плохо
спрятавшихся девушек. Иногда  убивают  для  забавы  пару  детей...  Короче
говоря,  простые  жизнерадостные  ребята,  не  испорченные  предрассудками
цивилизации! Если появляется хоть малейший намек на  сопротивление,  город
сразу превращается в факел, а население, вплоть до самых маленьких  детей,
уничтожается. Не считая нескольких женщин, они даже не захватывают  рабов,
и угрызения совести из-за  убийств  их  не  мучают.  Не  удивительно,  что
большинство предпочитает заплатить дань.
     - Очень похоже на людей, - проворчал Этан.
     - А разве нет? Они передвигаются длинными  колоннами  перпендикулярно
ветру. У ник есть дюжины саней, на которых  кочевники  проводят  всю  свою
жизнь.  Везут  на  них  пищу  и  все  необходимое.  Их  воины  по  очереди
отправляются на разведку, но караваны никогда не останавливаются. Только в
тех случаях, когда прибывают в определенное место.
     - Как армии муравьев на Терре, - заметил Этан.
     - Да, или как Турабиши Дельфиис из того нового  мира,  из  Дракса-IV.
Гуннар сравнивает их с природными силами, действия которых они  испытывают
на себе. Вроде ветра и пожаров. Физически кочевники ничем не отличаются от
жителей городов. Но в смысле культуры или даже умственного развития  стоят
на гораздо более низкой ступени.
     - И как часто здесь переживают нашествия? -  спросил  Этан,  глядя  в
окно и слыша, как завывает ветер. По краям  прямоугольника  окна  появился
ледяной налет.
     - Примерно через каждые два года. Иногда через три.
     Этан отвел взгляд от неба.
     - Орда, о которой все вспоминают.
     - Правильно, - Септембер кивнул.  -  Эта  банда  собирает  с  жителей
Софолда дань около сотни лет. И с большинства соседних провинций.  Похоже,
мы прибыли сюда в интересное время. Гуннару и его молодым рыцарям  надоело
платить варварам. Они котят бороться.
     - Кажется, они собирались сделать это и раньше, - сказал Этан. - Есть
у ник шансы получить разрешение?
     - Ну, как ты понимаешь, такие  намерения  должны  быть  одобрены  так
называемым Советом. Гуннар и его  друзья  сами  по  себе  только  насмешат
местных воротил. Но тут есть парень по имени  Балавер,  первый  генерал  в
этом сборище. И он  принял  сторону  Гуннара.  Тот  говорит,  что  Балавер
считает шансы Уоннома в этой борьбе пятидесятипроцентными.
     Этан присвистнул.
     - Не очень хорошее преимущество, когда  ставкой  является  весь  твой
народ.
     - А может, и нет. Но этот старикан уже сам прожил долгое время, платя
оброк. Он  мудрый.  Как  ты  понимаешь,  возражения  против  сопротивления
кочевникам исходят в основном от тех, кто  при  набегах  почти  ничего  не
теряет. Это - окружные мэры, фермеры, тот  префект  Дармука  и  другие.  У
Балавера и Гуннара есть поддержка  местных  торговцев.  Во  время  набегов
население  сильно  страдает  от  пожаров  и  грабежей,  поскольку  варвары
концентрируют свои силы там, где больше домов и товаров.  Имеется  в  виду
Уонном.
     - Да, я лучше чувствую себя при устойчивых ценах, - пробормотал Этан.
- Как выглядят шансы наших хозяев?
     - Ну, - произнес верзила, присаживаясь на край кровати, - что типично
для таких  культур:  большинство  боеспособных  мужчин  на  острове  имеют
кое-какую подготовку, но плохо организованы. Гуннар говорит, что они могут
собрать около восьми тысяч вооруженных солдат. Из них  только  тысячи  две
прошли настоящую военную  подготовку.  Здесь  стоит  постоянный  гарнизон,
насчитывающий пятьсот солдат под командованием пятидесяти  рыцарей,  сотни
эсквайров и еще сотни их помощников.
     - Три  тысячи  солдат  и  пять  тысяч  ополчения,  -  произнес  Этан.
Септембер кивнул.
     - А у этой Орды?
     - По меньшей мере, в четыре раза больше.
     Этан ничего не ответил.
     - По словам Гуннара, - продолжал Септембер, -  этим  племенем  правит
самый большой сукин сын в  мире  с  милой  кличкой  Саганак-Смерть,  гроза
Врагана. Враган был небольшим охотничьим поселком, который варвары  стерли
с лица земли лет десять назад. У Смерти есть интересное хобби  -  забивать
местных жителей, до которых ему нет никакого дела, в лед. Они закрепляют в
подвижную уключину пику на каменных санях с небольшими  парусами,  пускают
по ветру, пока те не скроются из вида. А затем мчатся,  чтобы  высвободить
свои пики. К моменту когда варвары настигают  обреченного,  его  сани  уже
набирают  достаточную  скорость,  чтобы  увезти   тело   на   значительное
расстояние. Голова жертвы всегда приподнята, чтобы она или он могли видеть
приближающееся острие пики. Разве это на забавно?
     - Я предпочел бы, услышать этот анекдотик после обеда, -  пробормотал
Этан. Он всегда считал свой желудок крепким, но в этом мире... - Ладно, вы
убедили меня, что этот парень нехороший. Однако чего Гуннар хочет от  нас?
А ведь он наверняка  чего-то  кочет,  иначе  не  стал  бы  тратить  время,
рассказывая это. И не стал бы описывать проделки сукина сына Саганака  так
подробно. Тут какая-то хитрость. И еще он говорил, что хотел сообщить  нам
до обеда что-то важное.
     - Соображает, - одобрительно заметил Септембер. - Дело вот в чем. Как
вы понимаете, Гуннар со своим генералом очень  осторожны.  Они  попытаются
убедить Совет в том, что платить дань бессмысленно и нужно воевать. У  них
это вполне получится, если  они  проявят  столько  эмоций,  что  никто  не
решится возражать им.
     - Что это означает? - спросил Этан, закутывая ноги одеялом.
     -  Когда  они  выставят  свое   предложение,   оценка   будет   более
благоприятной, если мы вскочим  и  поклянемся  драться  рядом  с  ними  до
последней капли крови.
     - Гм. Не имеете ли вы в виду то, что они хотят, чтобы  мы  поддержали
их идею сопротивления?
     - Нет, - прямо заявил Септембер. - Мы должны согласиться взять  мечи,
копья и встать в ряды софолдской братии.
     Этан быстро сел. Мысли о сне сняло.
     - Они хотят, чтобы мы воевали? Но почему? Мы - не граждане Софолда  и
не воины... По крайней мере, я не воин.
     - Это можно исправить, - спокойно отозвался Септембер. - В  то  время
как местные жители восприняли наше появление совершенно без эмоций, Гуннар
убеждает меня, будто мы произвели сенсацию.  Однако  их  поведение  любого
может навести на мысль, что иноземцы падают на  ник  с  неба  чуть  ли  не
каждый день. Гуннар хотел бы дать знать оппозиции, что мы  являемся  неким
знамением. Знаком того, что битва будет удачной и все такое  прочее...  Но
если мы будем скрываться в замке во  время  настоящей  войны,  боевой  дух
сразу упадет. Поэтому от нас ожидают, что мы смело вступим в бой и  начнем
пускать кровь врагу справа и слева своим таинственным оружием.  Вы  поняли
меня, дружище?
     - Воевать? - задумчиво пробормотал Этан. - Я  могу  держать  в  руках
теннисную ракетку, неплохо играю в гольф, но стоять и обмениваться ударами
топора с одним из этих мускулистых молодцов...
     - В обмен на не столько физическую, сколько  моральную  поддержку,  -
ровным голосом продолжал Септембер, - Гуннар обещал нам любую  помощь.  Он
позаботится, чтобы мы добрались до Арзудуна.
     Этан всплеснул руками.
     - Отлично! Он полагает,  что  кто-то  из  нас  останется  в  живых  и
воспользуется его помощью! Думаю, он имеет в виду похоронный кортеж. Нас с
почестями и болью в сердце положат у ног ландграфа. Я знаю одно. Улыбки на
моем трупе они не увидят. А если мы не согласимся?
     Он ожидал, что Септембер ответит что-то типа "отказаться мы не можем"
или "они станут выкручивать нам руки,  пока  мы  не  согласимся",  но  его
реплика оказалась ошеломительной.
     - Ничего, - он медленно  покачал  головой.  -  Они  все  равно  будут
сражаться, но без нашей  помощи.  Если  хотим,  то  можем  отправляться  к
"Медной обезьяне" хоть завтра, полагаясь только на самих себя.
     - О, - Этан вспомнил лицо Гуннара. - Когда вы собираетесь  поговорить
с остальными?
     - Я уже поговорил. Колетта дю Кане считает, что ввязываться в местные
дела опасно. Но потом она сказала, что у нас нет выхода. Я начинаю думать,
что у девочки ум настолько же  гибок,  насколько  неуклюже  ее  тело...  А
старика вы знаете. Странный тип. Сначала говорит, что должен заботиться  о
себе, чтобы вернуться к своим проклятым цветам, а через минуту стремится в
бой с "трусливыми захватчиками, за Софолд!"  Он  пойдет...  Уолтер  сказал
нет, удивительно.
     Этан сам удивился.
     - Вы спрашивали его?
     - Конечно. Он сначала сказал "нет", но потом передумал. Просил никому
не говорить. - Верзила ухмыльнулся.
     - А Вильямс? - Этан попытался представить  себе  учителя  в  шлеме  и
доспехах, с боевым топором в руке. Картина сильно его позабавила.
     - Он  болтает  с  тем  колдуном...  Как  его?  Ээр-Меезахом.  Вильямс
оторвался от беседы с ним ровно настолько, чтобы  успеть  кивнуть  мне,  и
опять завелся насчет чего-то, что  мне  совершенно  недоступно.  Не  знаю,
понял он, о  чем  я  его  спросил.  Один  из  нас,  похоже,  по-настоящему
подружился с местными.
     - Это не удивительно, - задумчиво произнес Этан. - Подумайте  о  том,
что  может  узнать  этот  Ээр-Меезах  от  Содружества  рядовых  граждан...
Оставьте учителя в покое. Нам еще может пригодиться помощь одного или двух
особенно радушных местных жителей. Ученый человек сам по себе  беспомощен,
но двое уже составляют союз и способны  не  обращать  внимания  на  голод,
холод и угрозу неминуемой смерти, обсуждая какой-нибудь интересующий обоих
предмет.
     - Правда? - усмехнулся Септембер, изогнув  аркой  брови.  -  Вы  тоже
относитесь к этой категории, приятель?
     - Кто? Я? - возмутился Этан. - Сейчас мой научный интерес заключается
только в уничтожении самого большого бифштекса в этом квадранте. С  острым
соусом и бутылочкой вина 96 или 97 года. Кстати, - продолжал он, - что  мы
будем есть на обед?
     - По-настоящему важный вопрос, - согласился Септембер,  кивнув.  -  Я
сказал Гуннару, что мы  будем  есть  привезенную  с  собой  пищу.  Он  был
шокирован, не хотел ничего об  этом  слушать,  утверждал,  что  незнакомые
запахи нашей еды вызовут у важных членов Совета  недомогание.  Я  заметил,
что если один из нас изрыгнет весь обед на  вышеуказанных  членов  Совета,
хорошего будет тоже мало. Гуннар на это не купился, сказал,  что  если  мы
откажемся разделить с сановниками трапезу, это будет плохо истолковано. По
крайней мере, я так понял его доводы. В общем, мы целиком зависим от того,
что придет в голову шеф-повару. Разузнать меню я не смог. Вы говорили,  мы
вроде бы не должны отравиться из пищей?
     - Надеюсь, нет, - задумчиво  ответил  Этан.  -  Мои  воспоминания  не
вызывают во мне дурных предчувствий. Из этого не следует, что  на  банкете
не окажется непригодных продуктов. Я  бы  посоветовал  съесть  пару  самых
простых  блюд  и  не  строить  из  себя  межзвездного  гурмана.  Возможно,
большинство  пищи  окажется  вкусной  и  мягкой.  Вам  не  удалось  ничего
выяснить, о правилах местного этикета?
     Септембер улыбнулся:
     - Ешьте руками. Дальше импровизация. Оружие обязательно.
     - Я спрашивал у Гуннара о принятых здесь манерах, - заметил Этан.  Он
нервно пытался приладить золоченый кушак, по  диагонали  пересекавшей  его
меховую куртку. Королевский портной натерпелся  страху,  подгоняя  местную
одежду под фигуры гостей.
     Поскольку, за исключением Септембера, все  иноземцы  были  ростом  со
взрослого трана, но не были такими широкими, они утопали в любой одежде.
     Ушивая и перекраивая детские наряды, портной со скоростью, близкой  к
скорости света, одел всех иноземцев.
     - Не беспокойтесь, - прошептал Септембер Этану. - Просто смотрите  на
соседей и действуйте точно так же. Мне сказали, что борьба за лучший кусок
вполне прилична. Также никого не взволнует, если он обрызгает соседа соком
или ландграфа соусом.
     Дю Кане неуверенно ощупал свое модифицированное одеяние, но  Колетта,
казалось,  держала  его  под  контролем.  Что  касается  ее   собственного
"платья", оно по крайней мере скрывало  почти  полностью  пышные  формы...
хотя они не  бросались  в  глаза  среди  широченных  транов.  Относительно
удобства своего наряда Колетта заметила только, что "платье" колется.
     Впереди послышался гул голосов транов, прерываемый  вспышками  смеха,
криками,  выражавшими  злобу,  ярость,  удовольствие.   Иногда   все   это
перекрывала громкая отрыжка.
     В зале еще звучала музыка, исполняемая на струнных  инструментах,  на
ударных и на чем-то еще, отдаленно  напоминающем  гобой.  Запахи  жареного
мяса и вареных овощей забивали все остальные. Восхищение и  замешательство
от присутствия необычных гостей не мешало ожиданию обеда.
     Гуннар встретил их перед входом в главный зал. Этан еще  ни  разу  не
видел, чтобы рыцарь так нервничал.
     - Вот и вы! Ради великого дикого Рифса, почему вы так задержались?  Я
уже начал думать, что вы, вероятно, решили... идти своим путем.
     - Ничего подобного, старина Гуннар  или  как  тебя  там  называть,  -
сказал Септембер, хлопнув рыцаря по плечам. Того это  не  смущало,  как  с
легким удивлением заметил Этан.
     Гуннар смотрел мимо верзилы.
     - А где тот маленький тихоня?
     - О, Уолтер тоже здесь, - ответил Септембер, указав пальцем назад.
     Даже в роскошных шелках и мехах похититель напоминал крысу.
     - Думаю, Гуннар не его  имеет  в  виду,  -  добавил  Этан,  оглядывая
маленькую профессию. - Где Вильямс?
     Септембер тоже оглянулся.
     - Да, а где...
     - Все в порядке, джентльмены, я здесь, - знакомый  голос  донесся  из
дальнего конца зала. Учитель появился  вместе  с  магом  Ээр-Меезахом.  Он
смущенно улыбнулся и присоединился к остальным.
     - Простите за опоздание, друзья. Надеюсь, я никого не подвел?
     - Нет,  нет,  -  сказал  Септембер.  -  Подумайте,  разве  вы  должны
извиняться за всех?
     - Простите, - автоматически отозвался Вильямс. - Малмевин сообщил мне
кое-какую информацию огромной важности.
     Маг едва заметно кивнул.
     - Да, конечно, - проворчал Септембер.
     - Пора, - вмешался Гуннар, не дав учителю продолжить. -  Следуйте  за
мной и не волнуйтесь. Не думаю,  что  все  сразу  уставятся  на  вас.  Это
выгодно. Но заинтересованные глаза заметят, с кем вы вошли.
     Малмевин, по-видимому, действовал по своим  правилам,  поскольку  уже
покинул их. Когда они двинулись вперед, Этан приблизился к Вильямсу.
     - Какие новости?
     - Ты что-нибудь знаешь о короле Плутоникусе? - прошептал учитель.
     - Король Плутоникус? - Этан нахмурил брови и посмотрел на  остальных.
- Это  тот  ужасный  вулкан,  который  они  показывали  во  время  первого
просмотра, да? Действующий, около одиннадцати  километров  высотой?  Я  не
знал, что у вас есть описание местности.
     - У меня нет  никакого  описания,  -  ответил  Вильяме.  -  Это  была
радиопередача для путешественников... чтобы продать билеты на  корабль,  я
полагаю. Самое лучшее топографическое описание планеты.
     - Должно быть, я спал, - заметил Этан.  -  Помню  планету  только  по
записям.
     - Помните расположение вулкана?
     - Нет. Подождите... Да. Около  четырехсот  километров  на  восток  от
"Медной обезьяны".
     - Правильно. Из поселения туда можно добраться.
     - Может, я глуповат, но пока не вижу в этом ничего важного.
     - Ветер здесь дует почти всегда  с  запада,  -  произнес  Вильямс,  с
усилием подавляя в себе возбуждение. - Малмевин говорит,  что  в  особенно
ветреные дни появляются облака дыма и пепла. Пепел посыпает землю,  отчего
вырастающие на ней посевы становятся  горькими.  Дым  и  пепел  появляются
только с юго-запада. Ни один житель Софолда еще не  бывал  там,  но  скоро
оттуда прибудет торговый корабль.  Это  огромная  пылающая  гора.  Местные
называют ее "Место, где горит земля".
     - Черт побери! Я понял, к чему  вы  клоните.  Добраться  до  вулкана!
Оттуда рукой подать по "Медной обезьяны", - и мы опять в тепле!
     - Могут быть различные варианты, - предупредил Вильямс.  -  Хотя  маг
настойчиво утверждает, что дым и пепел приносит все время с одной стороны.
Большую часть времени ветер дует на восток, а дым и сажа отсюда улетают на
юг. Этан потер руки.
     - По крайней мере, мы теперь имеем направление для  своего  парома...
если мы раздобудем паром.
     Вдруг он обнаружил себя рядом со стулом.  Септембер  что-то  отчаянно
шептал ему на ухо.
     - Ради Бога, приятель, садитесь! - он  вцепился  в  куртку  Этана.  -
Садитесь! Хотите, чтобы все уставились на вас?
     Этан сел и вдруг увидел, что попал в самый центр  сцены,  характерной
для полотен Иеронима Босха.
     Они сидели снаружи огромного стола в  форме  буквы  "U".  Траны  всех
размеров  и  форм  расположились  по  обе  стороны  крыльев  этого  стола.
Ландграф, его дочь и Ээр-Меезах сидели в  центре  буквы  "Н",  снаружи,  -
лицом к трем пустым стульям.
     - Для предков ландграфа, - пояснил Септембер.
     Гуннар оказался напротив людей  -  немного  наискосок  от  них.  Этан
обратил внимание, что их  компания  была  посажена  близко  от  ландграфа.
Вероятно, это было почетное место.
     Богатство шелков и  мехов  было  потрясающим.  Этан  не  разбирал  ни
фасонов, ни покроя, а разглядывал только почетные знаки,  сверкающие,  как
дорогие украшения. Наряды софолдской знати были всех  цветов.  Преобладали
золотой, темно-синий и ярко-красный.
     Стол  переполняли  огромные  металлические  и  деревянные   блюда   с
дымящимся мясом, корзины хлеба, овощей, котлы острого супа. Свет  струился
от огромных толстых свечей, установленных на стойках  вокруг  стола.  Этан
заметил борьбу, ведущуюся за блюда, и подумал, что никто  бы  не  поставил
свечи на стол из страха перед большим пожаром.
     Еще свет шел от металлических чаш с горящим маслом,  установленных  в
стенных нишах. Полыхающее в камине пламя привело бы в ужас любого  хозяина
отеля.
     Тарелка, стоящая перед Этаном,  была  сделана  из  похожего  на  медь
материала. Еще его снабдили салфеткой размером  с  двухместную  палатку  и
ножом, более напоминающим кавалерийскую саблю.
     Несмотря на колебания, вызванные незнакомой пищей,  рот  Этана  начал
увлажняться слюной. Благодаря меховой  одежде  и  огню  ему  стало  совсем
тепло.
     Рядом с  ним  Септембер  уже  вгрызался  в  кусок  мяса  на  кости  с
деликатностью и манерами голодной гиены. Он ткнул Этана в ребра,  на  этот
раз вежливо.
     - Давайте, дружище. Эти ребята понимают толк в еде.
     - Извините, но я не  разделяю  вашего  энтузиазма.  Нежная  натура  и
трезвый расчет удерживают меня.
     Он повернул голову в другую сторону.
     Вильямс с отсутствующим взглядом уставился  на  что-то,  напоминавшее
гибрид моркови и стручка  космического  протеина.  Рядом  Уолтер,  похоже,
получал не большее удовольствие от еды.
     Напротив него Геллеспонт дю Кане  усиленно  пытался  с  помощью  двух
ножей срезать мясо с маленькой косточки для себя и для Колетты. Кусочки не
отлетали ему на одежду, но и на тарелку тоще не попадали.
     Этан огляделся и  потянулся  за  чем-то  вроде  бифштекса  или  куска
печени. Так или иначе, но это выглядело очень аппетитно и заманчиво пахло.
Вдруг мелькнул чей-то нож и едва не  отхватил  Этану  пальцы.  Нож  держал
толстый тран, сидевший  неподалеку  от  него.  Местный  житель  добродушно
улыбнулся Этану и отрезал себе изрядную порцию мяса.
     Этан стиснул зубы, полузакрыл глаза и отхватил себе кусок еще больше.
Удивительно, у него на тарелке оказалось только мясо без  чьей-либо  руки.
Две приличного размера кружки стояли на столе перед ним.  Мясо  напоминало
жареную свинину, хотя было приправлено чересчур  сильно  и  не  отличалось
мягкостью.
     Этан глотнул из большей кружки и обнаружил в ней напиток, похожий  на
горячий шоколад с небольшим количеством перца.
     Он  почти  задохнулся,  когда  Септембер,  издав  радостный  возглас,
толкнул его локтем и указал на свою маленькую кружку. Его глаза сверкали.
     - Слушайте, приятель, за это стоит повоевать.  Залейте  немного  этой
жидкости себе в глотку. Классное варево!
     Верзила повернулся и что-то сказал Гуннару.
     Этан посмотрел на свою маленькую кружку со смесью желания  и  страха,
медленно пережевывая какой-то незнакомый овощ.  Наконец  он  поднял  ее  и
заглянул вовнутрь. Содержимое было темным и пугающе отливало серебром.
     -  Называется  "ридли",  -  сообщил  Септембер  и  пропел,   прижимая
металлический край кружки к губам:
     - Ридли-дидли-ди...
     Напиток полился по горлу Этана прямо в  желудок.  Там  он,  вероятно,
встретился с  каким-то  воспламенителем,  потому  что  разорвался,  словно
перегретая колба, и рассыпался крошечными огненными шариками. Один из  ник
устремился вверх, обжигая слизистую и  угаснув  где-то  между  глаз.  Этан
громко вздохнул.
     - Рид... Ужас... Ридли, жуть...
     Септембер не отозвался. Он был занят, увлечен собой. Да и Этан вскоре
почувствовал, видимо, то же самое.
     Немного позже он ощутил в  воздухе  терпкую  сладость.  Это  не  были
продукты  переработки  обеда.  Этан  заметил,  что  аромат   струится   от
нескольких  вольно  одетых  дам,  сидевших   поблизости.   Значит,   траны
пользовались  парфюмерией.  Интересно,  по  земным  стандартам  это   была
довольно грубая продукция. По стандартам транов, возможно, тоже.  Вот  где
кроется еще одна  возможность  налаживания  торговли,  еще  один  замысел,
связанный с вечным пристрастием слабого пола к облагораживанию естества.
     В сотый -  а  может  и  в  тысячный  -  раз  Этан  пожалел  о  своих,
оставленных  на  "Антаресе"  товарах.  Он  глотнул  еще  "ридли"  и   стал
рассматривать сидящих за столом.
     Его взгляд случайно  наткнулся  на  Дармуку  Брауновка.  Префект  был
поглощен обедом, наслаждался, но не суетился и  не  обливался  соусом.  Он
улыбался  и  кивал  в  ответ  на  выходки  и  замечания   сидящих   рядом.
Хладнокровный, умный, опасный покупатель, решил Этан.
     Его взгляд проследовал  дальше  вдоль  стола  и  встретился  с  парой
сверкающих желтых глаз. Они принадлежали прекрасной, могучей валькирии  по
имени Эльфа.
     Какая честь! Этан уже почти выбросил из головы неудачную,  -  точнее,
неловкую встречу с дочерью ландграфа. Он торопливо отвел глаза и полностью
сосредоточился на втором куске мяса "вола", как назвал его Гуннар.
     Этан взялся уже за третий кусок и вторую кружку  "ридли",  когда  сэр
Гуннар резко встал и оперся о его стул. Этан толкнул  Септембера,  который
нагрузился "ридли" уже  достаточно  для  того,  чтобы  побороть  слона,  и
прошептал через стол дю Кане:
     - Пора.  Теперь  ничего  не  предпринимайте  и  ничего  не  говорите,
несмотря ни на какие провокации. Брауновк  и  его  компания  будут  искать
малейший предлог для скандала.
     Гуннар расправил крылья. Вдруг крики и болтовня превратились в  тихий
гул, похожий на шорох гравия. Когда тишина воцарилась настолько, что можно
было расслышать отдельный голос, рыцарь начал:
     - Итак, вы сидите здесь. Гордость Софолда, цвет его разума, вершители
его судьбы, защитники его достоинства. Ха! - он сплюнул. - Навозные  кучи!
Воловье дерьмо! Кузнечики! Чистильщики уборных!
     Вокруг  него  послышались  злобное  бормотание  и  несколько  криков:
"Заставьте его замолчать!"
     - О, вы протестуете, да? -  продолжал  Гуннар.  -  Дока  мы  сидим  и
отращиваем свои задницы, в этот самый момент Орда идет по своему  грязному
и кровавому следу к нашим домам. Да, Орда идет. Нравится это или  нет,  но
Орда идет. Прямой дорогой, как тропа громоеда, идет Орда... Что  случится,
когда она появится здесь? Тогда вы тоже будете сидеть и  ржать,  а?  Когда
ваши кошельки опустошат, а дочерей изнасилуют? И что потом?
     Сидевший напротив него старый тран поднялся.
     - Мы заплатим дань, как всегда, сэр Гуннар, перетерпим это несчастье,
как всегда, и выживем, тоже как всегда!
     Гуннар повернулся к старику.
     - Выживет тот, кто живет за счет чужих страданий. А что если на  этот
раз наши предложения не удовлетворят Смерть? Что если ради шутки в больную
голову Саганака втемяшится мысль стереть  Уонном  с  поверхности  острова?
Ради  простого  удовольствия,  дружище.  Сожжет  поля  и  города  Софолда,
например? Что будет с твоим "выживанием", старина?
     -  Ой!  -  вмешался  в  разговор  знакомый  пронзительный   голос   с
противоположного конца стола. - Не ругай бедного Нейлхагена.
     Дармука Брауновк сделал паузу, отхлебнув немного  "ридли".  Наступила
такая  тишина,  что  Этан  услышал,  как  префект  поставил  свою  кружку.
Некоторые вещи на разных планетах одинаковы. Здесь и  сейчас  сталкивались
два мировоззрения. Их подпитывали соперничество старых и  молодых,  вражда
богатых и бедных, зависть  к  успеху,  удачам,  силе  -  скрыто  бурлящая,
извечная борьба.  Каждый  в  зале  хорошо  понимал  это.  Все  ждали,  что
произойдет.
     - Он только хочет жить, как и любой из нас. Большинство  из  нас,  во
всяком случае. - Брауновк оглядел стол, за которым поднялся  одобрительный
гул. Префект продолжил:
     - То, о чем ты болтаешь,  еще  ни  разу  не  случалось  за  столетнюю
историю Софолда. Зачем Саганаку прибегать к этому сейчас? - Его взгляд был
полон искреннего недоумения. - Разрушить Софолд и Уонном  значит  навсегда
лишиться дани, которую Орда получает с нас. Разве станет Бич вырезать  дно
у собственного кошелька?
     - Они поступают так с другими городами, - возразил Гуннар.
     - Но никогда не позволяют себе такое в Уонноме.
     - Значит, мы так и будем тыкаться носом в грязь, год за годом, лебезя
перед этим мерзавцем? - прорычал рыцарь.  -  Я  не  буду  говорить  долго.
Борьба! - он развел крылья в стороны и сделал призывающий жест.  -  Теперь
борьба! Непримиримая и вечная! До конца!
     - Думаю, я должен согласиться с тобой, - произнес Брауновк.
     - Что? - Гуннар отпрянул назад.
     - Если бы, - продолжил префект, вытерев  рот  салфеткой,  -  я  любил
самоубийства. Вступив в борьбу, мы именно это и совершили бы. Мы  с  тобой
не добились бы большего. Верно,  смерть  означала  бы  конец  непримиримой
борьбе, но мне подобное решение не очень по душе. Я так же храбр, как  он,
- префект взглянул на Гуннара, -  но  я  еще  разумен  и  практичен.  Враг
превосходит нас по силам раза в четыре и проводит  всю  свою  жизнь  не  в
торговле и выращивании урожаев, не в мирных путешествиях на паромах,  а  в
войнах и убийствах. У нас столько же  шансов  победить,  как  у  кузнечика
убежать с тропы громоеда.
     Гуннар оставался непоколебимым.
     - Несмотря на то, что ты можешь думать, префект,  я  тоже  разумен  и
говорю тебе, что мы победим. Стены Уоннома слишком  высоки,  чтобы  войска
Орды могли забраться на них, и слишком  толсты,  чтобы  противник  мог  их
пробить. Не смогут они прорвать сети и цепи, защищающие вход в пролив.
     - А как насчет осады? - спросил Брауновк, отхлебнув "ридли".
     - После  небольших  приготовлений  мы  сможем  выстоять  дольше,  чем
противник. Ни один варвар  не  станет  просто  сидеть  на  своих  санях  и
смотреть на врага. У него не такой склад характера. Бандиты Саганака  сами
сбросили бы вождя, который приказал бы им такое.  Бич  знает  это  так  же
хорошо, как мы с тобой.
     - Ты все высказал, - донесся из-за стола невыразительный голос.  Тран
средних лет, с  седой  бородой,  взглянул  на  Гуннара.  -  Однако  ты  по
сравнению  с  большинством  из  нас  мальчишка,  быстро  вставший  в  ряды
взрослых. Если ты обдумал  свое  требование,  можешь  узнать  мое  мнение.
Почему мы должны соглашаться с тобой, молодчик? Насколько  твое  заявление
подогревается амбициями я нетерпением молодости вместо здравомыслия?
     - Потому что я... - начал Гуннар, но его перебили.
     - Я не стану терпеть  этого,  Хеллорт,  -  произнес  низкий  голос  с
противоположного конца стола.
     Поднявшийся тран был невысоким - нет, даже коротким - по сравнению  с
остальными, но так крепко сложен, что  казался  почти  квадратным.  Мощный
торс с возрастом слегка осел и оплыл. Но голос напоминал  скальпель  среди
кухонных ножей. Крошечные  черные  глазки  смотрели  из  глубоких  впадин,
из-под нависающих бровей. Тран выглядел устрашающе грозно.
     - Я не имел в виду ничего оскорбительного, - тихо извинился  Хеллорт.
- Я не тебя имел в виду, Балавер.
     Этан подался вперед, стараясь не выдать своего интереса. Значит,  это
и есть знаменитый Балавер Лонгакс, наиболее уважаемый военный  в  Уонноме.
После рассказа Гуннара  Этан  ожидал  увидеть  гиганта,  а  не  уродливого
карлика. Но генерал транов был гигантом не физически, а в другом смысле.
     - Да, Хеллорт. Потому что, как ты видишь,  меня  тоже  очень  волнует
этот вопрос. Я согласен с Рыжебородым... несмотря  на  его  молодость.  Он
может казаться нетерпеливым, но не принимай это  за  амбиции.  У  него  на
плечах голова воина. Софолд -  самая  сильная  провинция,  -  с  гордостью
продолжал Балавер. - Если кто-то и может устоять против Орды,  так  только
мы. Это должен быть Софолд. Но мы обязаны рассчитывать лишь на свои  силы.
Никто - ни Фулос-Терво из Айхуса, ни Вег-Татева из Меклевена - не  пришлет
ни одного солдата нам на помощь из страха вызвать гнев Саганака.
     - Значит, ты уверен в победе? - спросил Брауновк.
     - Конечно, нет, - мягко ответил генерал. -  Я  не  стану  лгать  вам,
господа. Битва такого значения вызывает много вопросов. Ни один солдат  не
рискнет предсказать ее исход. Но я скажу следующее. -  Балавер  продолжил,
несмотря на то, что префект хотел  опять  вмешаться.  -  Я  видел  рост  и
укрепление  Уоннома  за  последние  несколько  лет.  Опасное  явление  для
Саганака, и он понимает это. Вот вам причина для  нашего  уничтожения.  По
крайней мере, первая. Но Орда разрослась и обленилась, получая  дань.  Она
уже давно не вела настоящей войны.
     - И еще нам окажут помощь гости с других звезд, - добавил  Гуннар.  -
Кто может подумать, что их появление в такое смутное время случайно?
     Сотня пар кошачьих глаз уставилась прямо на Этана. Казалось, все  они
смотрели на какое-то одно место прямо под волосами. Он хотел потереть его,
но не решился, и лишь слегка пошевелился. Толпа тоже зашевелилась.
     - Удивительные по форме,  -  невозмутимо  произнес  трижды  проклятый
Брауновк, - но не по силам. И нам нужны силы побольше, чем  у  посланников
звезд.
     - Ха! - воскликнул Септембер. Этан с удивлением  посмотрел  на  него.
Остальные тоже.
     Верзила поставил ногу на стол, вскочил на него и пошел, разбрасывая в
разные стороны еду и кружки с "ридли".  Когда  он  перепрыгнул  на  другую
сторону стола, все взгляды устремились на него.
     Наклонившись, Септембер схватил задние ножки стула Гуннара  и  легким
движением поднял и рыцаря и стул над  полом.  Из  толпы  вырвался  возглас
восхищения. Потом он превратился в одобрительный гул.
     Септембер опустил Гуннара, прошел через стол и сел на свое место.
     - Отличная демонстрация, - сделал ему комплимент Этан.
     - Ты мог бы сделать это и сам, приятель. Думаю, стоило так  пошутить.
Но  мы  с  Гуннаром  не  репетировали.  Я  очень   рад,   что   исполнение
соответствовало замыслу. Вот было бы смеху, если бы  я  его  опрокинул,  -
верзила отхлебнул еще "ридли" и чмокнул губами. - А  вообще-то,  он  легче
всех других туземцев, которых мне приходилось  поднимать.  Но  если  бы  я
уронил его...
     Этан не стал говорить,  что,  по  его  мнению,  Септембер  поднял  бы
Гуннара, даже если бы тот весил столько же,  сколько  человек  его  роста.
Рядом с ландграфом кто-то встал и помахал рукой,  чтобы  привлечь  к  себе
внимание. Это был Ээр-Меезах.
     - Я могу сказать, - произнес маг сильным голосом, - что эти чужеземцы
еще и мудры. Их маг равен... ну, почти равен... мне по силе ума...
     Театральным жестом он указал на учителя.
     - Встаньте, Вильямс, - прорычал из-за  своей  кружки  Септембер.  Тот
быстро вскочил, оглядывая стол с видом  ребенка,  любующегося  на  вазу  с
печеньем, и почти сразу сел.
     -  А  остальные  имеют  еще  более  восхитительные   способности,   -
возбужденно продолжал Гуннар. - И все готовы  помочь  нам  в  этом  святом
деле!
     - О чем он говорит? - спросил дю Кане. - Я  выучил  их  язык,  но  не
настолько, чтобы понять все, о чем он болтает.
     - Он рассказывает всем, какие мы ужасные,  -  с  отсутствующим  видом
ответил Этан, стараясь сосредоточиться на речи Гуннара.
     - О, - произнес промышленник и с довольным видом откинулся на  спинку
стула. Этан решил, что траны могли принять такое поведение как потрясающую
смелость.
     - А я так не считаю... - начал Дармука Брауновк, но Гуннар не дал ему
говорить.
     - Свобода! Свобода! - раздались отовсюду крики.
     - Да... сейчас время... бороться... но если мы потерпим  поражение?..
оружие?.. сколько времени?.. семья... свобода!
     Ландграф поднялся. В огромном зале мгновенно воцарилась  почтительная
тишина.
     - На собрание вынесено серьезное предложение. Члены Совета  и  рыцари
Софолда, прозвучал призыв к освобождению. Что бы еще ни было сказано,  это
представляет собой большой интерес. Я бы выразился так.
     -  Вопрос  свободы  будет  решаться  голосованием?  -  спросил   Этан
Септембера.
     - Ага,  дружище.  Пейте  свое  пойло,  -  гигант  оскалился.  -  Дело
серьезное. Я начинаю уважать местных.
     Ландграф поднял свой кубок и держал его  на  вытянутой  вперед  руке.
Остальные сделали то же самое, включая и дам, как заметил Этан.  Маленькая
группа людей, замешкавшись, скопировала действия окружающих.
     - Мы, конечно, не имеем  права  голоса,  -  сказал  Септембер,  -  но
участвовать можем. Так мне кажется лучше.
     В тишине ландграф сказал:
     - Поскольку каждый знает своего соседа...
     При этих словах Септембер и большая часть высоких сановников сдвинули
свои кружки, разбрызгав волшебное "ридли"  на  стол,  еду,  пол,  обувь  и
рукава. Остальные люди сделали то же самое, но секундой позже.
     Герольд забрался на высокий стул справа от ландграфа и начал считать,
но Гуннар опередил его. Раньше чем герольд успел закончить подсчет, рыцарь
закричал от радости и запустил свою кружку под своды потолка.
     - МЫ ВЫСТУПАЕМ! - заревел он.
     Крик был подхвачен дюжинами глоток.
     - Мы выступаем, мы выступаем!
     Гуннар  побежал  и  обнял  старого  Балавера.  Затем  все  смешалось:
выкрики, тесты, объятия. Музыканты добавили веселья, грянув  что-то  вроде
марша. Несколько транов вскочили и  начали  танцевать.  Другие,  казалось,
намеревались расплющить друг друга ударами по плечам.
     В общем шуме и смятении Брауновк встал  и  что-то  сказал  ландграфу,
затем  с  застывшей  гримасой  ретировался.  Сидевшие  рядом  с  ним  тоже
направились к выходу. Во взрыве поздравлений и возбуждения почти никто  не
заметил их ухода.
     Наконец Этану удалось привлечь к себе внимание Гуннара. Он  рассказал
ему о стремительном уходе префекта.
     - Ты еще натерпишься неприятностей от этого парня, - предупредил  он.
Но рыцарь был слишком обрадован тем, что  все  его  мечты  сбылись,  чтобы
отнестись серьезно к словам Этана.
     - Совет проголосовал против него, - с отсутствующим видом сказал  он.
- Что он теперь может сделать? Ничего! Он  беспомощнее  ребенка  и,  кроме
того, чрезвычайно смущен. Забудь о нем. Разве ты не понял?  Мы  собираемся
выступить против врага!
     Этан повернулся и увидел генерала  Балавера,  стоявшего  в  окружении
старых транов. Там были легкие похлопывания по плечам и тихая беседа.  При
ближайшем рассмотрении оказалось, что все они плакали. Этан отвернулся.
     В это время ландграф тщетно  пытался  восстановить  хотя  бы  подобие
порядка с того момента, как префект покинул зал. Он бросал на пол блюда  и
кружки, использовал голосовые  связки  герольда.  Затем,  очевидно,  поняв
бесполезность своих действий, сделал какой-то знак музыкантам на балконе.
     Дикая ритмичная музыка сменила военные марши. С криками члены  совета
и рыцари развели в стороны  части  огромного  стола  так,  что  теперь  он
вытянулся в одну линию. Мгновенно освободившееся пространство  заполнилось
кружащимися, прыгающими парами.
     Интересно, что  энергичный  танец  длился  по  земным  представлениям
совсем недолго. Несмотря на свой могучий вид, многие танцоры очень  быстро
запыхались. Очевидно, в условиях постоянного ветра, помогающего двигаться,
траны не очень заботились о развитии своих легких. По той же самой причине
акробатические на тяжелых на вид, но легких  в  действительности  танцоров
выглядели почти ужасно. Их  чувство  ритма  и  координация  движений,  что
вполне естественно, сильно отличалась от человеческих. Этан держал  это  в
голове на случай, если придется удирать от местной полиции.  Такое  раньше
случалось.
     На льду они бы его живо окружили.
     В общем веселье смех и суматоха усилились. Теперь  все  находились  в
самом прекрасном  расположении  духа.  Время  для  спокойного  обдумывания
придет позже, когда всплывет в памяти важность принятого сегодня решения.
     Этан с удовольствием следил  за  происходящим,  когда  кто-то  слегка
хлопнул его по плечу. Он обернулся и натолкнулся взглядом на полную  грудь
Эльфы Курдаг-Влата.  Этан  торопливо  отвел  глаза,  но,  посмотрев  выше,
спокойствия все равно не обрел.
     - Как видишь, доблестный сэр Этан, -  произнесла  она,  -  я  еще  не
приглашена на танец.
     Это было не  совсем  так,  поскольку  несколько  молодых  транов  уже
наставили друг другу синяков на голени.
     - Может, сэр Гуннар... - неуверенно предложил Этан.
     - Фу! Он слишком занят принятием поздравлений с тем,  что  так  ловко
обставил префекта. Я хочу танцевать с тобой, - она понизила голос. - Я  не
забыла о твоем мастерстве... в рукопашной схватке. Ты и  танцор  такой  же
искусный?
     - О нет, - ответил Этан, сделав  шаг  назад  и  обнаружив,  что  стол
отрезал ему все пути к отступлению. - Я не имею никакого  представления  о
ваших танцах. И у меня две левые ступни. И я очень неуклюж.
     - В это я, конечно, не могу поверить, - возразила  Эльфа  и  схватила
Этана за руку своим  крылышком,  которое,  возможно,  и  было  легким,  но
отличалось еще железными мускулами. Чтобы не оказаться сорванным со стула,
он встал сам.
     - Пойдем присоединимся к остальным.
     Не успев возразить, Этан обнаружил себя в центре танцевального зала в
водовороте шерсти и гигантских плеч. Музыка была  чужой,  но  не  казалась
чересчур экзотичной. Рисунок софолдских танцев  не  отличался  сложностью.
Очень скоро Этан почувствовал, что получает удовольствие. И для него стало
неважно, что для него этот флирт сопряжен с известным риском.
     В некотором смысле его спас сэр Гуннар. Рыцарь оказался позади Этана,
положил ему на плечо крыло и самым добродушным тоном произнес:
     - Сэр Этан, я вызываю тебя.
     -  Прошу  прощения?  -  непонимающе  отозвался  тот,  споткнувшись  о
собственную ногу.
     - Вызов! Ага, вызов! - закричала толпа.
     Казалось,  как  только   Этан   потерял   равновесие,   вокруг   него
образовалось чистое пространство.  Все  выжидательно  смотрели  на  них  с
Гуннаром.
     Тем временем рыцарь снял свой плащ, украшения и куртку.
     - Минуточку! - смущенно начал Этан. - Я  только  научился  танцевать.
Какой еще вызов?
     - На самом деле тут  нет  ничего  особенного,  сэр  Этан,  -  пояснил
Гуннар, разминая массивные руки и расправляя крылья. - Простой обычай. Для
гостя и хозяина считается хорошим тоном  побороться.  Мне  напомнили,  что
этой забавы сегодня еще не было. Теперь пришло время.
     - Я не согласен, - категорично заявил Этан. - В общем... - он  сделал
пару шагов назад. - Почему я? Почему не обменяться этим  знаком  дружбы  с
сэром Септембером?
     - Я бы с удовольствием, - усмехнулся рыцарь, - но посмотри сам.
     Этан обернулся. Септембер вытянулся во весь рост на столе. Прядь  его
светлых волос упала в блюдо с остывшим супом. В могучей руке  он  все  еще
сжимал кружку и храпел, напоминая ревущего медведя.
     - Я разбужу доблестного рыцаря, - сказал Этан. - В  самом  деле,  сэр
Гуннар, я не гожусь для таких вещей. И еще... если ты хочешь бороться,  то
здесь просто нет места.
     - О, твоя скромность делает тебе честь, сэр  Этан,  -  с  восхищением
произнес Гуннар. Он уже разделся до  пояса.  Такая  картина  озадачила  бы
любого парикмахера.
     - Дайте нам схватиться! - рыцарь обошел зал, расставив руки  огромным
полумесяцем.
     Ну, по крайней мере, смертельного исхода  быть  не  должно,  успокоил
себя Этан. Ведь он обязан сделать это в знак дружбы, верно? Кроме того, он
видел, с какой легкостью Септембер поднял Гуннара вместе со стулом.
     Этан попытался не обращать внимания на рев толпы - траны шумели,  как
кучка подвыпивших членов  Конвента.  Он  отразил  обманный  удар  Гуннара,
отступил назад, попытался обхватить рыцаря за талию, но получил мощный хук
справа. Перед его глазами, точно звезды, поплыли искры.
     Этан встряхнулся и взял себя в руки. Сэр Гуннар  стоял  в  нескольких
метрах и усмехался. Тут, очевидно, требовалась более  хитрая  тактика.  Из
нетерпеливой толпы доносились крики: "Отличная атака!" и  "Хороший  удар!"
Противник весил гораздо меньше, но мог запросто  снести  голову,  пока  ты
пытаешься обнаружить его слабости, понял Этан.
     Ладно, он попытается действовать по-другому... если сможет что-нибудь
вспомнить.
     Сэр Гуннар опять пошел в наступление, махнул левым крылом,  а  ударил
правым. Этан отступил в сторону, левую  руку  поставил  в  защиту,  правой
нанес удар в ребра противника, - в  то  место,  где  начиналась  перепонка
крыла, а потом - в челюсть. Он развернулся, и его пятка неожиданно  попала
в спину рыцаря. Из-за этого Этан  едва  не  шлепнулся.  Своим  приемом  он
заставил Гуннара растянуться на полу. В первое  мгновение  Этан  с  ужасом
решил, что тот что-нибудь  себе  сломал.  Однако  тран  оказался  крепким,
перевернулся и заворчал.
     - Как ты сделал это, сэр Этан?
     - Подходи и узнаешь, - ответил тот, тяжело дыша.
     Гуннар поднялся на ноги, но на этот раз  пошел  в  атаку  осторожнее.
Этан позволил ему схватить себя за правое плечо, затем рванулся в сторону,
поднял локоть и ударил им в широкую  грудь  противника.  Гуннар  удивленно
всхлипнул. Этан наклонился, схватил его за лодыжку,  рванул  ее  на  себя,
повалил рыцаря и поставил свою пятку ему на диафрагму...  осторожно.  Пока
Гуннар восстанавливал дыхание, его соперник отошел в сторону.
     Толпа окаменела. На Земле движения Этана выглядели  бы  медленными  и
неуклюжими, но здесь их необычность граничила с волшебством.
     Сэр Гуннар сел, держась за живот, и улыбнулся.
     - Думаю, я мог такое предугадать. Научишь меня последнему трюку,  сэр
Этан?
     - Конечно. Начинаешь с...
     Но у него не  оказалось  возможности  продолжать,  потому  что  через
секунду мощные ладони хлопали его по плечам. Если бы это длилось побольше,
он попросил бы пощады от проявления таких бурных чувств.
     Хуже того, Этан заметил,  что  Эльфа  смотрела  на  него  сверкающими
обожающими глазами.
     Кто-то из толпы сунул ему в руки кружку с  "ридли".  Его  левая  нога
болела в том месте, которым он ударил во  что-то.  Этан  сделал  несколько
глотков и обратил внимание на Колетту дю  Кане,  наблюдавшую  за  ними  со
странным выражением лица.

                                    7

     Этан проснулся в середине ночи. Не от того, что замерз. Хотя  ледяной
ночной воздух был достаточно острым, чтобы не  дать  сладко  спать.  После
нескольких бесплодных попыток вновь заснуть, Этан положил руки под  голову
и уставился на балдахин, висевший над кроватью. Его одежда смялась под ним
и врезалась в тело.
     Нужно было срочно что-то делать со знаками внимания со стороны дочери
ландграфа, пока взаимное непонимание не вызвало катастрофу.
     Этан ничего не знал о том, как делаются здесь такие дела. Но если  бы
кто-то начал подозревать неладное или вошел бы тогда в комнату,  могли  бы
произойти серьезные неприятности. Им бы быстро напомнили об их  чужеземном
происхождении.  Даже  дружеское  расположение  Гуннара  могло   испариться
мгновенно.
     Наконец Этан перевернулся и стал  искать  под  одеялами  свою  парку.
Надеть ее было трудно при  свете  единственной  горящей  свечи.  Термометр
показывал температуру, при которой ни один нормальный человек не  стал  бы
вылезать из кровати. Но занятый тяжелыми мыслями, Этан не обращал на холод
никакого внимания.
     Натянув парку, он отпер дверь и выскользнул из комнаты  в  зал.  Этан
хорошо знал, где располагаются покои ландграфа. Нужно было лишь следить за
ступеньками и поворотами в застывших, продуваемых ветром коридорах. Только
несколько свечей и масляных ламп освещали путь.
     Ночью замок, с его сквозняками  и  несколькими  спящими  охранниками,
казался заброшенным, холодным, словно горы на Луне.
     Все это выглядело  нелепо.  Что  Этан  собирался  сделать?  Разбудить
ландграфа среди ночи? С другой стороны, это могло быть лучшим временем для
доверительной  беседы.  Никаких  посторонних  ушей.  Говорят   двое,   без
свидетелей. Это могло свести к минимуму смущение  Этана.  И  вопрос  нужно
было решить как можно скорее.
     О, апартаменты ландграфа - за тем поворотом. Он скажет охранникам...
     Этан осмотрел зал, вгляделся в темноту еще внимательнее. При  тусклом
свете трудно  было  сказать  с  полной  уверенностью,  но,  похоже,  здесь
охранники не стояли. Странно. Этан помедлил, добравшись до нужных дверей.
     Как  оказалось,  охранники  находились  на  месте.  Оба.   Безупречно
закованные в броню и кожу.  Один  был  приколот  к  стене  двумя  длинными
пиками. На его лице застыли боль и  удивление.  Другой  лежал  на  полу  с
головой, повернутой под необычным углом. Его кровь залила гладкие камни.
     Несколько предположений сразу родились сами собой. Ни в одном из  них
не было ни капли смысла.  Находясь  первое  время  в  шоке,  Этан  не  мог
заставить себя не думать о том, что  для  тех,  кто  расправился  с  двумя
профессиональными   стражниками,   его   силы   не   покажутся   серьезным
препятствием. Он сунул голову в открытую дверь и заглянул в комнату.
     Представшая его глазам  картина  могла  быть  взята  из  какой-нибудь
безвкусной земной  оперы,  полной  статистов,  играющих  с  преувеличенной
жестикуляцией.
     На огромной кровати с балдахином  лежал  ландграф.  Его  придавили  к
перине два могучих трана в одинаковых масках. Третий стоял над ним с ножом
и, похоже, собирался пустить острое лезвие в ход. Геллеспонт и Колетта  дю
Кане сидели в стороне с кляпами во ртах.  Их  привязали  к  паре  огромных
кресел. Четвертый тран с окровавленной саблей наблюдал за ними.
     Этан развернулся, нагнулся  и  подобрал  пику  убитого  охранника.  В
голове возникли два варианта  дальнейших  действий.  Он  мог  ворваться  в
комнату, уничтожить четырех убийц, освободить дю Кане и вызвать тем  самым
всеобщее восхищение. Или же можно было  повернуться  и  броситься  в  зал,
крича, словно брокер,  чей  кредит  торпедирован  подводной  лодкой,  пока
кто-нибудь не придет на помощь.
     Логика  и  осознание  того,  что  он  лучше  управляется  с  садовыми
ножницами, нежели с  пикой,  заставили  Этана  выбрать  второе.  Не  столь
славное, но зато более практичное. Он повернулся, сделал  несколько  шагов
по залу и закричал что есть силы:
     - Тревога,  грязное  убийство,  преступники,  палачи!  Вставайте!  На
помощь, на помощь! Ландграфа убивают! Стража, рыцари, священники! Падение,
девальвация, конкуренция!
     Странный гул распространился по  замку,  когда  холодные  стены  эхом
отразили крики Этана в коридорах, за поворотами,  вдоль  ледяных  дорожек.
Груда камней загудела, как улей, потревоженный палкой.
     В ответ из комнаты выскочил один из убийц. Огромный тран, с  мечом  в
руке и шерстью, свалявшейся, словно ковер, сунулся влево, готовясь нанести
удар. Это была смертельная ошибка, поскольку Этан ждал его справа.
     На то, чтобы проколоть убийцу в самой середине, ушло  лишь  несколько
секунд.
     Тран  вскрикнул  высоким  голосом,  словно  девушка,  что   увеличило
растущую суматоху. В конце зала появились бегущие фигуры. Этан бросился им
навстречу.
     И споткнулся в полутьме о поверженного стражника.
     Он повалился на спину  убитого.  Высокая,  плохо  различимая  в  тени
фигура занесла над ним саблю.  В  тусклом  свете  масляных  ламп  блеснули
клыки.  Сабля  опустилась,  и  Этан  слышал,  как  она  рассекла   воздух.
Неизвестный издал ворчание с  вопросительной  интонацией,  и  Этан  увидел
рядом ударившую в пол сталь. Сталь разорвала его парку и высекла из  камня
искры. Что-то тупое воткнулось Этану в живот.
     Это был оперенный конец стрелы,  проткнувшей  острием  чей-то  живот.
Через мгновение на Этана навалилось окровавленное, покрытое шерстью тело.
     Возможно, оно было легче, чем ожидалось, судя по его размерам, но это
был мертвый вес. Минуту спустя чьи-то руки помогли Этану. Он вгляделся  во
мрак. В прибежавшей толпе находился  Гуннар.  Мимо  топали  многочисленные
ноги. Каменные стены зала отражали вопли и топот.
     - Здорово, сэр Этан, - произнес рыцарь, помогая лежащему подняться. -
Большое тебе спасибо!
     - И тебе тоще, - ответил Этан, тяжело дыша. Он указал пальцем на свой
живот, куда ткнулся тупой конец стрелы перед тем, как сломаться пополам.
     - Благодари не меня. - Гуннар кивнул на фигуру,  стоявшую  в  сумраке
рядом с ним.
     Сваксус даль-Джаггер держал огромный лук, почти равный своему  росту.
Готовая к полету  стрела  была  зацеплена  за  тетиву.  Он  кивнул  Этану,
развернулся и вышел из зала.
     Гуннар опустился на колени, перевернул тело неизвестного с  саблей  и
взглянул в его мертвое лицо. Этан в это  время  пытался  хотя  бы  немного
очистить от крови свою парку.
     - Ты узнал его? - с любопытством спросил он.
     - Нет, но это и не удивительно. Такие  люди  специально  заботятся  о
своей анонимности. Что случилось?
     Ни проронив ни  слова,  Этан  провел  рыцаря  в  комнату,  в  которую
заглядывал несколько минут назад. Теперь там находилось  по  меньшей  мере
двадцать транов.  Их  лица  выглядели  не  очень  приветливыми.  Сейчас  в
помещении устроили тщательный обыск, включая даже ниши в стенах.
     Дю Кане освободили от пут. Колетта потирала свои запястья.  Этан  мог
себе представить, какую боль причиняли веревки в холодном воздухе.  Увидев
его, Колетта сделала шаг к нему, но заставила себя остановиться  и  отвела
глаза.
     Это насмешка, с горечью подумал Этан.
     - Вы пришли как раз вовремя, сэр, - сказал дю Кане. - Эти преступники
разбудили нас. Мы и глазом моргнуть не успели, как нас связали. Мы...
     Между ними встал ландграф и вежливо, но твердо положил крыло на плечо
Этану.
     - Обещаю тебе, сэр Этан. Борьба неизбежна, и тут ничего не поделаешь.
Но, если Уонном победит, клянусь своими предками, все наши силы и средства
мы применим для того, чтобы отправить вас туда, куда  вы  пожелаете,  даже
если это будет другой конец мира. Я обязан тебе жизнью. Лишь некоторые  на
Софолде заслужили славу, равную твоей.
     Он повернулся, чтобы поприветствовать  свою  дочь,  которая  вошла  в
комнату. Она упала в его объятия, повернув к Этану лицо.
     Этан потупился.  Сентиментальная  сцена  действовала,  как  призыв  к
уступке в торговой сделке, подумал он.
     - Я не уверен, что правильно понял,  сэр  Этан,  -  произнес  Гуннар,
потирая руки.
     Возможно, он внезапно выскочил из кровати. Этан впервые заметил,  что
всю одежду рыцаря составлял один меч.
     - Зачем они связали двух твоих друзей?
     - Это вполне очевидно, - устало пояснил  Этан.  -  Они  хотели  убить
ландграфа и инсценировать, будто это сделали  дю  Кане.  После  такого  не
только провалились бы твои планы борьбы с Ордой, но и все мы попали  бы  в
сложное положение, верно? Послушай, Гуннар, ты так же, как и я,  прекрасно
знаешь, кто за этим стоит.
     Рыцарь поколебался, затем на его лице отразилось потрясение.
     - Префект? Он бы не посмел!
     - Кто-то же посмел. Почему не он?
     - Друг мой, ты все-таки ошибаешься. Смерть ландграфа не  повлияла  бы
на наше решение выступить против Орды. Дочь унаследовала бы трон  отца,  и
был бы выбран новый ландграф. Совет объявил бы его имя.
     - Понятно, - пробормотал Этан. - Скажи, Эльфа  должна  была  бы  сама
выбрать нового ландграфа?
     - Конечно,  нет!  Если  ландграф  оставил  только  наследницу,  а  не
наследника,  старейшинам  представляют  претендентов,  выбранных  Советом.
Кто-то должен продолжить род.
     - Правильно, - Этан сосредоточенно  размышлял.  -  И  кого  бы  Совет
предложил?
     - Я не думал об этом, -  ответил  Гуннар.  -  Сомневаюсь,  что  такой
претендент уже намечен. Ландграф проживет еще долго. Во всяком  случае,  я
могу надеяться, что выберут меня, - он отвел взгляд, - а может, и нет.
     Рыцарь поднял голову. Его глаза расширились. Казалось,  он  о  чем-то
задумался.
     - Теперь я понял тебя, сэр Этан. Да, чтобы сесть на трон  самому  или
посадить туда своих детей, он мог сделать это.
     Они несколько секунд стояли молча. На пороге появился солдат. Доспехи
сидели на нем криво. Вероятно, из-за спешки, в которой он надевал их.
     - Никого не обнаружено, сэр. Боюсь, они ушли  от  погони  и  покинули
замок.
     - Повнимательнее, - сердито отозвался Гуннар. - Они могли  где-нибудь
спрятаться. В кухнях, например. Обыщите каждый угол, даже подвалы. Найдите
их!
     Рыцарь повернулся к Этану.
     - Ты не разглядел их лица?
     - К сожалению, нет. Боюсь, я ничего не видел после того, как  заколол
этого, - мысль о том, что он сделал, внезапно поразила его. - Я... прости,
Гуннар, мне немного нехорошо.
     - Я... видела одного, - сказала Колетта. - Нет, двух.
     Этан в удивлении повернулся к ней.
     - Я думал, вы не понимаете языка.
     Она снисходительно посмотрела на него.
     - Думаете, я трачу время, завернувшись в одеяла я изучая рукоделие? Я
учу язык при помощи слуг. И папа тоже. Он иногда...  немного  рассеян.  Но
когда все в порядке, он очень способный человек.  Могу  добавить,  у  него
фотографическая память... Кажется, я поняла, что сказал Гуннар.  Он  хотел
спросить, не узнали ли мы кого-то из убежавших преступников, правда?
     - Да. Думаете, вы узнали?
     Колетта кивнула.
     - Что она говорит? - заинтересованно спросил Гуннар.
     - Она думает, что сможет узнать двух убийц, если увидит их снова.
     - Это было бы великолепно! - глаза рыцаря  вспыхнули.  -  По  крайней
мере, это кое-что.
     - Слушай, почему бы не допросить префекта? Это самый лучший выход.
     - Выход? А, понял. Арестовать префекта? - Гуннар выглядел удивленным.
- Только по подозрению? Так нельзя! Нет, даже ландграф не пошел бы на это,
хотя между ним и Брауновком нет особой дружбы.
     - А ты не можешь произвести предохранительный арест? - спросил Этан.
     - Что?
     - Неважно. Ладно, значит здесь прокол, - разочарованно протянул Этан.
     - Извини, друг. Я не понимаю.
     - Забудь об этом, Гуннар, - он похлопал  рыцаря  по  мощной  руке.  -
Надеюсь, ты найдешь убийц. Предполагаемых убийц.
     На Земле он первым попал бы под подозрение.
     Причина его неожиданного визита к ландграфу была полностью забыта. Во
всяком случае, времени поговорить о ней не оказалось.
     Сзади послышался шум. Этан оглянулся. Слегка  покачиваясь  и  выглядя
озадаченным, на пороге стоял Септембер. Теперь  Этан  не  нашел  состояние
верзилы забавным.
     - Что здесь творится?
     - Кучка негодяев похитила дю Кане. Преступники хотели убить ландграфа
и все свалить на дю Кане. - Этан многозначительно посмотрел на Септембера.
- Я помешал этому.
     - Браво, дружище, браво! - громко проревел тот. - Интересно, как  они
тут  избавляются  от  похмелья?  Проклятая  суматоха...  Меня  практически
вышвырнули из кровати.
     - Чего ж ты не идешь обратно? -  Этан  с  отвращением  отвернулся  от
него.
     Септембер несколько мгновений пристально смотрел на него, затем сник.
     - Ага, приятель, кажется, мне это и нужно сделать.
     Он развернулся и заковылял из зала.

     Очень, очень скоро  слуга  осторожно  разбудил  Этана  и  принес  ему
завтрак. Коробочка из их собственных запасов! Не  то  чтобы  местная  пища
вчера вечером показалась несъедобной, - иногда  она  даже  имела  приятный
вкус, - но как здорово было сейчас вдыхать аромат  настоящей  человеческой
пищи, даже быстро остывающей!
     Этан пошарил рукой в коробке и нашел банку самоготовящейся яичницы  с
ветчиной, маленький цилиндр  с  кофе  и  плоскую  плитку,  сломав  которую
посередине, можно было получить два горячих тоста с маслом.
     Он проглотил все это, одновременно  пытаясь  унять  зуд  под  паркой.
Приготовившись натянуть ботинки, Этан вдруг обнаружил рядом  с  ними  пару
меховых сапог. Они казались чересчур большими, но местный портной, видимо,
потратил  уйму  времени,  придавая  им  нужную  форму.  Не  говоря  уже  о
необычности задачи, поскольку траны не носили обуви.
     Вероятно, Септембер дал ему инструкции и  несколько  грубых  эскизов.
Сапоги не очень подходили по размеру и были немного неуклюжи, зато  грели.
А большего от них и не требовалось.  К  подметкам  мастер  даже  прикрепил
металлические шипы, чтобы они не скользили на гладком льду.
     К несчастью, Этана по-прежнему стеснял его комбинезон, мехом  наружу.
Лучше бы он воспользовался местной одеждой, как Септембер.
     Замок в  то  утро  представлял  собой  целую  карусель  разговоров  и
сплетен. Они кружились вокруг попытки убийства и роли,  которую  играли  в
этой истории гости с неба. Септембер ушел с Балавером и Гуннаром осмотреть
город,  оборонительные  укрепления  около  пролива,  и  сделать  несколько
необходимых распоряжений. В который раз Этан задавал  себе  вопрос,  какая
все же была у верзилы профессия, но и теперь отбросил эту мысль прочь,  не
найдя ответа. Неужели разыскиваемый преступник?..
     Нет, успокоил он себя. Желание видеть его в нескольких мирах  еще  не
является обвинением. Церковь и Содружество варьировали  основные  принципы
от системы к системе. Они вынуждены были поступать так.  Монолитный  закон
сделал бы человеческое Содружество недееспособным. Поэтому за одни и те же
действия на одной планете могли приговорить к смерти, а на другой объявить
героем.
     Слуга сказал Этану, что утром Вильямса посетил не кто иной,  как  сам
великий маг. И они  куда-то  исчезли  обмениваться  знаниями  и  забавными
историями.
     Дю Кане  оставались  в  своей  комнате.  Что  касается  Уолтера,  ему
позволили выйти в сопровождении стражника.
     Таким образом, Этан мог в одиночестве обследовать город и замок.
     Несколько дней относительной свободы от официальных обедов  дали  ему
время осмотреть Уонном более подробно. Во многом  он  напоминал  маленькие
земные городки. Особенно те, которые сохранили как исторические памятники.
Этан немного знал о них из справочников, но не в результате поездок.
     Сам он не мог позволить себе  попутешествовать  по  родному  миру.  А
компания  не  находила  необходимости  посылать  его  в   разные   страны.
Когда-нибудь, может быть...
     Но было здесь и много отличий, разумеется.
     Например, ни одного фонтана, так часто украшающего человеческие дворы
и улицы. И это вполне понятно, поскольку здесь  для  этого  требовался  бы
постоянный нагрев воды.
     Зато большинство крыш было украшено фантастической резьбой  по  льду,
выполненной в основном молодыми транами.
     Местные жители были грубоваты, но  дружелюбны.  На  второй  день  они
преодолели свою настороженность в отношении  гостей  и  стали  вести  себя
более приветливо. Поползли слухи, что люди не просто гости, но и  фавориты
ландграфа.  А  тот,  кто  любит  фаворитов  ландграфа,  сам  является  его
фаворитом - универсальный принцип, подумал Этан.
     Дети здесь были озорными и неожиданно восторженными. Меховые  комочки
катались, скакали рядом с ним, куда бы он ни пошел, и путались под ногами.
Такая странность, что у  него  нет  ни  когтей,  ни  крыльев,  удивляла  и
восхищала их. Без сомнения, они  смотрели  на  Этана,  как  на  новый  вид
дружелюбного уродца, смешного  гнома,  предназначенного  для  того,  чтобы
развлекать их.
     Он представил их лежащими на улицах, истекающими кровью,  пронзенными
пиками,  и  решил,  что  на  месте  Гуннара  боролся  бы  за   возможность
сопротивления  врагу,  как  только  научился  бы  выражать   свое   мнение
достаточно убедительно и веско.
     А так ли это, мой милый торговец? Ты уверен, что не посчитал бы более
безопасным купить себе еще два или три года спокойствия, хорошего бизнеса?
А? Уверен ли ты в своем решении?
     Эта мысль обеспокоила Этана,  и  он  отбросил  ее,  так  и  не  найдя
никакого ответа. Конечно, трудно  избавиться  от  привычки  откупаться  от
неприятностей. Но это в конце концов приводило к  безволию  и  деградации.
Убежденный  пацифист,  он  поразился  тому,  как  эти  несколько  дней  на
задворках мира повлияли на его комфортное представление о Вселенной.  Хотя
не была ли коммерческая  политика  некоторых  крупных  компаний  такой  же
кровожадной и безжалостной? Не пустили ля последыши Саганака свои корни  в
шикарных  офисах  и  не  являлись  ли  жестокие  выходки   дикаря   просто
разновидностью коммерческих махинаций?

     К концу первой недели Этану уже немного наскучил Уонном. Даже  пролив
с его подвижной жизнью - паромы и  грузовые  транспорты  -  потеряли  свою
притягательность. Душой и сердцем он был предан крупным городам. Пока Этан
торговал,  и  торговал  хорошо,  в  примитивных  мирах,   его   действиями
руководила только мысль об ожидающей его цивилизованной жизни и  привычном
механизированном комфорте. Его душа не была душой бродяги.
     Ни один из капитанов, ни один  из  членов  их  экипажей,  с  которыми
разговаривал Этан, никогда не слышал ни об острове Арзудун  ни  о  "Медной
обезьяне". Никогда они не доходили до "Места, где горит земля".
     Был прекрасный солнечный день - то есть столбик термометра  находился
на приличном расстоянии от отрицательной температуры,  и  некоторые  траны
ходили без курток. И не приходилось ежиться на ветру, стоя на одном месте.
В зале Этан встретил Колетту. Когда она наконец призналась, что  ее  скука
превосходит его, он предложил ей осмотреть остров.
     Гуннар занял у Этана  несколько  минут,  оторвав  его  от  тщательных
приготовлений к прогулке, и дал несколько советов. Некоторые части острова
были более доступны людям, чем транам, некоторые наоборот.
     Захватив с собой еду, они двинулись в путь.
     К  седловине  между  двумя  горами  вел  крутой  подъем.  Но   оттуда
открывался вид, который Колетта,  используя  одно  из  своих  восторженных
прилагательных, охарактеризовала как "волшебный".
     Сверху были видны острые скалы, с  двух  сторон  формировавшие  собой
самые высокие точки острова Софолд. На востоке можно было разглядеть почти
прижавшиеся друг к другу городские  крыши,  за  ними  пролив  -  со  своим
постоянным движением и дюжинами разноцветных  парусов,  а  дальше,  позади
высоких стен, тянулся бесконечный лед.
     Такая картина не была для Этана и Колетты неожиданной. Гораздо больше
удивил и доставил удовольствие вид, открывающийся в другом направлении.
     Дующий точно с запада ветер резко ударил по ним, когда они  завершили
свое последнее восхождение. Внизу раскинулась широкая, просторная  долина.
Тут и там виднелись фермы и  небольшие  группки  каменных  домиков.  Стада
"волов" и транских овец виднелись на  дальних  полях.  Площади,  засеянные
местным заменителем пшеницы, ярко-красными пятнами полыхали на солнце.
     Дальше, насколько  хватало  взгляда,  Этан  увидел  зеленый  простор,
веером развернувшийся до горизонта и напоминающий хвост какой-то  огромной
райской птицы. Слева примерно через километр льда он  разглядел  еще  один
такой же зеленый веер.
     Их гид, молодой тран по имени Киерло, объяснил, что это такое.
     - Это, благородные чужеземцы,  растет  великая  пика-педан  на  полях
размерами в  несколько  Софолдов.  Громоед  ходит  туда  объедать  молодые
побеги.
     - Я так много слышал об этом громоеде, - сказал Этан, когда  они  шли
по широкой тропе через гребень. - Мне бы хотелось взглянуть на него.
     Юноша засмеялся.
     - Никто не подходит близко к громоеду, господин.
     - Он такой злой?
     - Нет, сэр, не  злой.  Но  он  может  быть  очень  возбужденным,  как
некоторые к'найты.
     Этан знал, кто такие  к'найты.  Маленькие  животные  вроде  крыс.  Он
находил их неприятными на вид, но те пользовались успехом и любовью  среди
детей Уоннома. Они были ласковыми, несмотря на свой отталкивающий  вид,  и
имели привычку разражаться противным визгом  при  малейшей  тревоге.  Дети
считали их выходки забавными.
     Транята были более благородными и сдержанными в своих проделках,  чем
земные человеческие дети. В компании  к'найтов  дети  землян  за  два  дня
искапризничались бы, издергались до омерзения.  А  здешний  климат  делает
ребят более спокойными, решил Этан.
     - Я бы хотел осмотреть литейный завод, - вдруг сказал он. Ему  пришло
в голову, что они должны познакомиться поближе с основным источником  силы
и богатства Уоннома.
     - Да, господин.
     Юноша свернул на узенькую тропинку, которую Этан наверняка прошел бы.
За наклонившейся скалой появились горы, из вершин которых струился дым.
     Литейный завод располагался в маленькой долине. На первый  взгляд  он
казался крошечным. Но подойдя ближе, Этан увидел, что большею частью завод
уходит  в  скалу  и  работает  в  пещерах,   чтобы   использовать   тепло,
поднимающееся из глубины планеты.
     С гребня горы Этан увидел, что несколько скал были конусами вулканов.
Большинство из них давно потухли или дремали, но некоторые  выбрасывали  в
небо черные облака дыма. Все  кратеры  клонились  к  западу  и  оставались
невидимыми со стороны города.
     Как выяснилось, уонномские  плавка  и  металлообработка  представляли
собой странную смесь примитивной технологии и  удивительных  достижений  в
познании  свойств  металлов.  Например  ковка  и   закалка   клинков   или
наконечников пик.
     Руководитель  литейного  завода   в   Уонноме   назначался   военными
советниками. Гостей встретил Джеймс Малваккен, заместитель директора.
     - Большая честь для нас, благородные чужеземцы, что  вы  нашли  время
посетить наш скромный...
     - Оставь свою лесть и скромность, - улыбнулся Этан. Он  почти  усвоил
технику  улыбки  без  показа  зубов.  -  Мы  зашли  просто  посмотреть  из
любопытства.
     Приступив   к   объяснениям   устройства   завода,   Малваккен   стал
олицетворением делового промышленника.  Ему  удалось  заинтересовать  даже
Колетту.  Он  управлял  непосредственно  основной  пещерой  и  предпочитал
говорить о конечных продуктах завода, Этан нашел его обаятельным.
     Вынужденные подходить близко к отверстиям вытяжки  тепла  и  гейзерам
внутри  горы,  рабочие-траны  снабжались  ледяной  водой.  Оставляя   руки
свободными, они надевали прозрачную  теплоотталкивающую  броню  на  торсы,
бедра и ноги. Это зрелище вызвало у Этана озноб.
     Было странно смотреть, как  надевают  специальное  снаряжение,  чтобы
сохранить холод. Все наоборот.
     - Где ваши шахты? - спросил Этан Малваккена.
     - В западной части  острова,  господин.  Некоторые  шурфы  и  тоннели
тянутся даже подо льдом.
     - И у вас не возникает трудностей при проникновении в мерзлоту?
     - О нет, сэр. Чем глубже мы погружаемся, тем мягче становится  грунт.
По в этой части острова растет пика-пина.  Рыть  через  ее  корни  гораздо
труднее, чем под скалой. Обычно мы просто  меняем  направление  и  обходим
корни. Лед легко расплавить,  а  воду  удалить...  Иногда  мы  продираемся
сквозь старые или ослабевшие корни. Но они так переплетены,  что  отделить
один от другого просто невозможно. Мы и не хотим ничего губить.  Пика-пика
дает нам пищу, а металл - богатство.
     - Атака в этом конце острова отрежет ваши шахты, - равнодушным  тоном
заметил Этан.
     - О да! Но кусок руды плохое оружие, благородный пришелец. Даже  если
враг захочет и окажется достаточно умелым, чтобы использовать наши  шахты,
он не сможет  извлечь  из  этого  пользы,  поскольку  мы  будем  постоянно
тревожить его. Мы хорошо защищены здесь, в горах,  господин,  даже  лучше,
чем городские жители.
     - Не знаю, не знаю. Вообще западный склон выглядит неплохо.
     - Возможно, не для вас, господин. Но я слышал,  вы  имеете  строение,
отличающееся от нашего, и подъем в гору без помощи ветра  не  представляет
для вас особого труда.
     В общем-то верно, подумал Этан.
     Он осматривал огромные ветряные мельницы, которые  снабжали  питанием
токарные,  точильные  станки  и   кузнечные   меха,   когда   почувствовал
прикосновение руки Колетты.
     - Взгляните, здесь профессор Вильямс.
     Она назвала Вильямса "профессором", хотя  не  знала  точно,  в  каком
учебном заведении он преподавал. Тот сам не признавался,  и  Этана  иногда
подмывало спросить.
     Учитель сидел за столом рядом  с  вездесущим  Ээр-Меезахом.  Оба  так
увлеклись  рассматриванием  целой  пачки  диаграммы,   что   не   заметили
пришедших. Этан и Колетта наблюдали за ними несколько минут.
     - Оставлю вас, благородные пришельцы, в  компании  колдунов.  У  меня
много работы. Теперь никто не знает, как  добиться  приличного  острия  на
мече.
     Малваккен улыбнулся и вежливо поклонился.
     Другими словами, решил Этан, я потратил достаточно времени, показывая
вам удивительный для вас завод, а теперь мне пора  вернуться  к  серьезной
работе. Малваккен направился в сторону дыма, жара и громких голосов.
     - Здравствуйте, Малмевин Ээр-Меезах.
     - Приветствую вас, милостивые господа, - с готовностью отозвался маг.
Его глаза светились. - Ваш друг объясняет мне очень  много  разных  вещей.
Великие вещи. Я не волновался так с тех пор, как был учеником мага.
     - Чем вы заняты, Вильямс?
     - Малмевин помогает  мне  с  механическими  эквивалентами  и  местной
терминологией. Я ведь не боец, но, надеюсь быть полезным по-своему.
     - Я тоже, - искренне признался Этан.
     - О, но мы же все видели, как вы побороли сэра Гуннара в тот вечер. -
Вильямс не мог скрыть восхищения в голосе. - Даже мистер  дю  Кане  лучший
боец, чем я... Но я думаю, что смогу быть  полезным.  Я  всю  жизнь  очень
много читал. Теперь я пытаюсь подарить  уонномским  оружейникам  несколько
технических идей, почерпнутых мной из средневековой истории.  Первая  идея
связана с катапультой. Обе стороны уже поняли  друг  друга  и  разработали
главные принципы. Здесь тоже есть очень мощные орудия.
     - Они должны быть, - заметил Этан. - Особенно если учесть  постоянный
ветер.
     - Да. Еще мечи, пики, топоры, копья, алебарды - оружие для рубки  или
закалывания. Луки и  дротики  для  поражения  на  расстоянии.  Но  работая
совместно с Малмевином и  металлургами,  я  думаю  сделать  пару  полезных
приспособлений.
     Он полез под стол и достал предмет, который не был похож  ни  на  что
ранее известное Этану.
     У него был  длинный,  прямой  деревянный  корпус  с  коротким  луком,
установленном на одном конце. Еще к нему были приделаны спусковой крючок и
рукоятка ворота.
     - Очень интересно, - произнес Этан, осознавая все свое  невежество  в
вопросах истории. - Что это?
     - Древнее земное оружие. Его называли арбалет или самострел.
     - Волшебное изобретение! - воскликнул маг, не  в  состоянии  сдержать
восторга. - Я показывал это  оружие  сыну  Лева  Саконен,  рыцарю-стрелку.
Когда я выстрелил дальше него, нашего самого лучшего лучника, он  упал  на
ледяную дорожку и проскользил по ней почти до самого города.
     Маг ухмыльнулся при этом воспоминании.
     - Арбалет может выстрелить гораздо  дальше  самого  лучшего  лука,  -
сказал Вильямс. - И он более мощный  и  точный,  пробивает  самый  толстый
кожаный, с бронзовым укреплением, щит. Я сделал лук пожестче.  Думаю,  эта
модель мощнее тех, которыми  пользовались  на  старушке  Земле.  У  транов
крепкие мускулы на руках и плечах, чтобы удержать это оружие на ветру.
     Этан осторожно взял оружие и попытался повернуть рукоятку ворота,  но
лишь слегка сдвинул ее.
     - Впечатляет. Надеюсь, вам не  удастся  изготовить  что-нибудь  вроде
карманного лазера или портативной термоядерной бомбы, а? Хотя  это  многое
бы упростило.
     - Боюсь,  нет,  -  Вильямс  слегка  улыбнулся.  -  Но  мы  продолжаем
работать. Думаю, один или два изделия будут готовы вовремя.
     - Хорошо, - пробормотал Этан. - Вовремя.
     - Никто ничего не говорил мне про время, - запротестовала Колетта.  -
Когда эта Орда или какой-то там монстр появится здесь?
     - Никто не знает, Колетта. Может, через несколько месяцев. Или завтра
утром. Гуннар говорит, что они могут решить пойти на  Софолд  в  следующем
году. Я не понял, обрадовало или расстроило  его  такое  предположение.  А
теперь пойдемте еще раз взглянем  на  того  парня,  который  делает  такие
замечательные орнаменты на рукоятках мечей.

                                    8

     За несколько недель Этан узнал жителей Уоннома  так  же  хорошо,  как
людей Нью-Парижа, Драллара или Самстеда. Подготовка к войне  продолжалась,
но поток торговых транспортов в проливе не ослабевал. Об Орде  по-прежнему
не было никаких известий.
     Однажды вечером Этану пришло в голову, что, возможно, вся  история  с
Ордой - большой обман, - хитроумно сочиненная история  с  целью  задержать
странных и полезных иноземцев на Софолде. Он сразу признал  эту  мысль  не
только недостойной Гуннара, Балавера и Малмевина,  но  еще  и  нелогичной.
Хотя Этан не мог поручиться в этом смысле за ландграфа.
     Нет, слишком много страсти было  проявлено  жителями  Софолда  в  тот
вечер, когда они решили бороться с врагом вместо того,  чтобы  подчиниться
ему... Все произошло  слишком  спонтанно,  слишком  искренне,  чтобы  быть
простым представлением, устроенным со столь неблагородной целью.
     Этан, Гуннар и Септембер сидели за столом в главной  столовой  замка,
находящейся рядом с помещением для мытья посуды. Здесь обедало большинство
обитателей замка. Гуннар предложил пойти  на  "небесный  балкон",  и  двое
людей согласились.
     "Небесный балкон" представлял собой самую высокую  площадку  Уоннома,
кроме разве Хай-Тауэра. Из-за его исхлестанного ветром парапета открывался
прекрасный вид на снежный простор внизу и на находящееся на  юге  огромное
замерзшее море.
     Осмотр  был  прерван  поспешным  прибытием  помощника  эсквайра.   Он
остановился, запыхавшись, судорожно  глотая  воздух  и  забыв  поклониться
Гуннару. На его лице застыло дикое выражение.
     - Б... благородные... господа...
     - Спокойнее, юноша, - успокаивающе произнес Гуннар. - Отдышись.  Твои
слова обгоняют ветер.
     - В тридцати или сорока куджатах с юго-запада, благородные господа...
идет громоед!
     - Сколько их? - резко спросил Гуннар.
     - То... только один, сэр. Великий Старый! Караван... из трех кораблей
случайно наткнулся на него, надеялся найти убежище в зарослях пика-педана,
затем понесся по ветру. Спасся только один из них. Его хозяин до  сих  пор
беседует с ландграфом!
     - Идем, -  коротко  сказал  Гуннар  двоим  мужчинам  и  направился  к
лестнице, даже не поинтересовавшись, последовали те за ним или нет.
     - Итак,  один  из  этих  громоедов  наконец-то  показался,  -  сказал
Септембер. - Великолепно! Я уже начал крениться на правый борт,  сидя  тут
на заднице без дела. Ну теперь-то у нас  будет  возможность  взглянуть  на
одного из этих монстров?
     - Не знаю, - осторожно ответил Этан. - Все зависит от  сэра  Гуннара.
Не  думаю,  что  они  устраивают  туда  экскурсии  на  паромах.   И   этот
запыхавшийся паренек, кажется, сказал что-то о двух погибших кораблях.
     - О, это могло случиться из-за шторма, - заявил Септембер.  -  Скажи,
Гуннар!
     Они  поспешили   догнать   рыцаря.   Тот   проявил   вежливость,   не
воспользовавшись наклонной  ледяной  дорожкой.  В  противном  случае  люди
отстали бы от него за считанные секунды.
     - У нас будет возможность взглянуть на громоеда?
     Ответ Гуннара оказался кратким:
     - Вы должны понять, что это  не  забавное  приключение,  друзья  мои.
Монстр по-своему может быть таким же опасным, как Орда.
     - Ну ты даешь! - с недоверием воскликнул Септембер.  -  Он  не  может
быть таким уж большим. Ни одно животное на планете земного типа  не  может
быть  огромным.  Вода  ведь  не  поддерживает  чересчур  тяжелую  тушу.  А
действительно огромное животное не способно передвигаться по суше.
     Гуннар остановился так резко, что Этан наткнулся на него, ощутив  под
шерстью крепкие мускулы его спины.
     - Вы не видели громоедов, пришельцы  с  неба,  -  тихо  произнес  он.
Впервые после их встречи рыцарь не назвал их по именам. - Не судите о  них
раньше времени.
     Он двинулся дальше так же неожиданно, как и  остановился.  Удивленный
Этан последовал за ним. Гуннар был очень обеспокоен.
     - Монстр, - продолжил рыцарь, когда  они  миновали  еще  один  пролет
лестницы, - может разрушить гавань гораздо сильнее, чем  Орда,  и  сделает
это бессмысленно, не думая о жизни  других.  Желания  варваров  ограничены
стремлением к обогащению. У громоеда нет таких мыслей.
     - Понятно, - протянул Септембер. - Я извиняюсь, Гуннар. Я  заткнулся.
Молчу до тек пор, пока не увижу чудище, ладно?
     - Вы не знаете, поэтому не можете себе представить это, -  проговорил
успокоившийся Гуннар. - Поэтому не надо извиняться.
     Насчет того, что Септембер "заткнулся", он не сказал ничего.
     -  Возможности  "взглянуть"  не  будет...  Будет  только  возможность
сразиться.
     - Ты хочешь сказать, что вы собираетесь убить это существо? - спросил
Этан. - После того, как ты объявил его почти непобедимым?
     - Я не говорил, что он непобедим, друг Этан. Только очень  опасный  и
большой. Никому еще не удавалось убить громоеда. Во всяком  случае,  никто
такого не помнит. Мы должны попытаться отвести его  в  сторону.  Будь  это
стадо, я бы так не волновался.
     - Почему? Мне кажется, стадо в сто раз хуже, - заметил Этан.
     - Нет. Стадо двигается  только  по  пастбищам...  по  огромным  полям
пики-педана на юге. Они мигрируют по оси с севера на юг, в основном,  -  в
пустых западных районах. Как группа они мало опасны. Но одиночка,  Великий
Старый, может погубить весь Софолд.  Это  более  тревожно,  чем  появление
стада. Мы как-то должны повернуть громоеда от острова.
     - Ты говорил, что с  ним  нельзя  справиться,  а  теперь  собираешься
повернуть его в сторону, - сказал Септембер. - Как? Пиками?
     В его голосе совсем не было насмешки.
     - Нет. Существует только один способ борьбы с  громоедом.  Попытаться
можно, если у тебя крепкая душа. Многие, кому такое удалось,  считают  это
самым главным  моментом  в  своей  жизни.  Для  некоторых  он  оказывается
последним. Однако мы должны предпринять попытку, - заключил Гуннар.
     - Как же его можно достать? - раздраженно спросил Септембер.
     - Громоед доступен, если  обезвредить  два  его  зуба.  Помните  трон
ландграфа?
     - Да. - Этан  вспомнил  кресло,  отделанное  драгоценными  камнями  и
полированным металлом, вставленными в глыбу псевдослоновой  кости.  Должно
быть, оно принесло приличную сумму мастеру...
     - Задняя часть трона - белая колонна... Как вы думаете, из чего они?
     - Из какого-нибудь камня, - ответил Этан, затем сделал  паузу.  -  Не
хочешь же ты сказать...
     Он стал размышлять и почти не заметил, как они вышли из замка и как к
ним присоединились рыцари и просто вооруженные траны. Группа  прошла  мимо
дю Кане. Септембер успел крикнуть:
     - Мы идем на охоту!
     Колетта крикнула что-то в ответ, но Этан не расслышал.
     Внизу у гавани литавры гудели, словно толстые жуки. Толпа озабоченных
транов собралась  вокруг  Гуннара.  Этан  обратил  внимание  на  тревожные
взгляды местных жителей.
     Когда они пошли дальше, вниз по склону, он не мог  не  заметить,  что
рыцари и солдаты из любезности не пользуются ледяными дорожками, чтобы  не
ставить в неудобное положение своих гостей.
     Этан подумал, мог ли сейчас кто-нибудь еще наблюдать за происходящим?
У мага в комнате стоял телескоп, но место, куда они сейчас шли,  могло  не
попасть в область его обзора. Однако  там  могли  находиться  Малмевин  и,
вероятно, ландграф.
     Такой переполох из-за одного животного. И даже не из-за хищника,  как
друм.
     Наконец они добрались до гавани. Толпа  разошлась  по  трем  паромам.
Таких странных средств передвижения Этан еще ни разу с момента их  высадки
здесь не видел.
     Три небольших парома  с  огромными  парусами  стояли  наготове  около
доков. Паруса и корпус каждого были ярко-белого цвета. Узкие, как  стрела,
они были сделаны так, чтобы растворяться в ледовом транспорте.
     К корме каждого транспорта были привязаны еще более странные  паромы.
Они представляли собой обработанные стволы деревьев приблизительно  метров
двадцати в длину и  один  или  два  метра  в  диаметре.  На  этих  стволах
виднелись крошечные паруса. Передний конец  был  заточен  в  форме  острия
иглы.
     Нижняя перекладина паруса заканчивалась с  каждой  стороны  маленьким
деревянным корабликом или большим коньком, в зависимости от того,  у  кого
какое воображение. Те были снабжены  небольшими  полозьями,  вделанными  в
короткие, рассчитанные на одного седока сани. Перекладина держалась  всего
на одном шесте.
     Под самим корпусом - в виде ствола дерева - тоже находились полозья -
одно, более крупное, под носом, а второе - под кормой.
     Сейчас паруса на этих массивных  пиках  -  именно  такой  вид  оружия
напоминали заостренные стволы - были убраны. Подобными копьями,  движимыми
силой ветра, можно было бороться с великаном.
     У Этана накопилось около тысячи вопросов. Но Гуннар уже  оказался  на
борту одного парома, давал указания и проверял тросы.  Этан  направился  к
нему вслед за Септембером. Почти сразу странный маленький конвой  двинулся
к воротам гавани. Все остальные корабли почтительно уступали  ему  дорогу.
Матросы на них подходили к бортам и провожали паромы взглядами.
     Через несколько секунд конвой прошел через огромные ворота. Когда  он
миновал гавань  Уоннома,  на  подветренной  стороне,  его  скорость  сразу
увеличилась. Паруса заскрипели, и рулевой взял курс на юго-запад.
     - Мы должны окружить зверя,  -  пояснил  Гуннар,  -  чтобы  позволить
ударным копьям набрать скорость. После этого паромы-буксиры освободятся  и
начнут двигаться самостоятельно.
     -  Значит,  эти  копья  могут  маневрировать?  -  спросил  Септембер,
стараясь перекричать вой ветра. Матросы отчаянно боролись со снастями.
     - Только немного, - мрачно ответил Гуннар. - Установленные  на  курс,
они могут поворачивать вправо или влево, и только  по  направлению  ветра.
Разворачиваться они не могут.
     - Что происходит, - продолжал интересоваться Септембер,  -  когда  вы
входите в контакт с этим существом?
     - Эй, Джейпор, возьми!
     Один из транов поспешил принять у рыцаря  трос.  Возбужденный  Гуннар
повел их на корму. Этан ощущал, как растет волнение среди членов экипажа.
     Они встали рядом с рулевым, и Гуннар указал на другой паром.
     - Крепкое, но простое устройство распределяет ствол "молнии"  на  три
лодки на коньковом ходу. Каждая представляет собой небольшой паром, но без
паруса. Видите приподнятую,  укрепленную  корму?  Она  защищает  седока  и
улавливает немного ветра.
     - Похожи на большие деревянные башмаки, - заметил  Этан  и  вспомнил,
как Та-ходинг говорил, что деревянные коньки не держатся  долго  на  льду.
Однако эти были предназначены не для долгих путешествий.
     - Инерция понесет трех рулевых прямо на громоеда, - продолжал Гуннар,
- и одновременно - к безопасности.
     Этан пригляделся повнимательнее к маленьким лодкам.
     - Когда они отделяются от пики, как вы ими управляете?
     - При помощи веса собственного тела.  Коньки  хорошо  сбалансированы.
Отделение происходит  достаточно  долго,  чтобы  дать  седоку  возможность
поменять направление движения.
     - Конечно, чем ближе подойти перед тем,  как  бросить  управление,  -
сказал Септембер, - тем точнее получается удар.
     - Конечно, - согласился Гуннар.
     - Тогда, если не возражаешь, я возьмусь за один брус.
     - Это большая честь для нас, сэр Септембер.
     Они обменялись хлопками по плечам.
     - Ладно, - воскликнул Этан, - а я возьмусь за другой.
     - Но сейчас, приятель, это не игра. Если вы не хотите...
     - О замолчите, Сква. Я возьмусь за противоположный брус.
     Этан чувствовал себя настоящим дураком, но проклял бы себя,  если  бы
промолчал, когда Септембер добровольно вызвался участвовать в окоте.
     - Значит, договорились.  -  Гуннар  повернулся  и  указал  на  паром,
мчащийся рядом с ними. - Сэр Стафаед будет командовать первым ударом,  сэр
Лужнор вторым. Мы пойдем последними.
     - А у этой твари есть слабое место? - спросил  Септембер,  перекрывая
рев ветра.
     - Может быть. Если оно и есть, никто его еще не находил. У  него  нет
век, защищающих глаза, и есть нервные центры. Лучше всего бить туда. Глаза
маленькие и посажены очень низко. Если бы мы могли ослепить его, это  было
бы лучше, чем просто повернуть от города.
     - Раз у него хорошее зрение, он заметит наше приближение, - задумчиво
произнес Септембер.
     Они продолжали двигаться по широкой дуге, пока  Этан  не  понял,  что
паром несется, уже подгоняемый ветром. Он  взглянул  поверх  острого  носа
корабля.  Далеко  впереди  колыхалось   зеленое   пятно,   огромное   поле
пики-педана. Скорость нарастала.
     Матросы вцепились в парус. Острые якоря из темного металла  вгрызлись
в лед. Три парома, тянущие за собой смерть, замедлили ход и  остановились,
трясясь и скрипя на ветру.
     - Теперь выпускаем "молнии", - с тревогой в голосе произнес Гуннар  и
перегнулся через борт парома.
     По  словам  спасшегося  от  зверя  торговца,   монстр   двигался   на
северо-восток. Им требовалось повернуть его на юг.
     - Вставайте к левому борту, дружище, а я встану у правого, -  крикнул
Этану Септембер.
     - Что?
     - Налево, налево! И не выпускайте свой брус, пока сэр Гуннар не  даст
сигнал.
     - Думаете, я струхну в самый решающий  момент  и  выпущу  его  раньше
времени?
     Этан взглянул в набычившееся лицо верзилы. Его глаза сверкали.
     - Ни один человек не может отрицать такую возможность, дружище.
     - Ну... а я могу, - ответил Этан, почти  защищаясь.  -  Но  если  это
произойдет, то не от страха, а из-за этого восхитительного климата.
     Ветер дул сильнее, чем обычно. Это  значило,  что  Этану  нужно  было
вцепиться в деревянные перила в два раза крепче, чтобы не оказаться сдутым
с парома, как пустой мешок. Здесь  было  ужасно  холодно  по  сравнению  с
комнатами  замка.  Этану  стало  немного  легче,  когда  он   забрался   в
относительное убежище лодки на коньках.
     Широкая деревянная корма  конька  была  чем-то  добротно  обита.  Она
вибрировала  от  постоянно  дующего  ветра,  но   самые   ужасные   порывы
проносились мимо. Наклонившись  вперед,  Этан  увидел  центральный  ствол.
Септембер помахал ему, и он ответил тем же.
     Этан выглянул, опять  обжегшись  о  режущий  ветер,  и  махнул  рукой
Гуннару. Рыцарь должен был осуществлять управление, а  они  с  Септембером
взяли на себя парус.
     Замок, крепивший коньковую лодку  к  перекладине,  представлял  собой
простой деревянный клин. Он был вставлен в плашку,  которая  пролегала  по
дну конька и по нижней части бруса. Этан с  удовлетворением  отметил,  что
клин хорошо смазан. Значит, не придется отчаянно дергать его  в  последнюю
минуту. С парусом придется труднее. Он держался лишь на одном тросе.
     Два матроса с большого парома забрались на пику.  Они  подняли  парус
"молнии" одновременно с парусом парома. Оба транспорта двинулись  быстрее.
Каким-то образом матросам удавалось  удерживать  баланс,  пока  поднимался
сверкающий белизной парус.  Они  осторожно  переместились  к  заостренному
концу бревна и запрыгнули на паром, где множество  рук  подхватило  их.  И
паром и буксируемый им транспорт двигались  теперь  с  хорошей  скоростью.
Работа была проведена изящно.
     Матросы и солдаты на пароме носили с собой пики и луки.  Больше  ради
психологического спокойствия. У транов было не  принято  идти  в  бой  без
оружия. Даже если единственной задачей являлось наблюдать и молиться.
     Этан со своей стороны не чувствовал необходимости иметь при себе даже
кинжал. Несмотря на объяснения Гуннара,  он  все-таки  слабо  представлял,
чего следует ожидать.  Они  собирались  атаковать  монстра.  Гуннар  будет
целиться в голову По его сигналу - громкому, резкому свистку - они  должны
освободить свои коньковые лодки и понестись вперед, полагаясь на  парус  и
собственную поворотливость.
     Так было в теории.
     Несмотря на очевидную опасность, Этан не мог  сдержать  определенного
любопытства. Ему очень хотелось увидеть, какое же наземное животное  может
выдержать удар движимого сильным ветром заостренного ствола  дерева  весом
около полутонны и не погибнуть. На Плутархе существовала ценная  коллекция
редких животных. Там могли задуматься...
     Но Этан понимал, что они выйдут из боя гораздо раньше, чем произойдет
столкновение. Возможно, он  успеет  бросить  на  зверя  лишь  один  взгляд
издалека.
     И все-таки, как сообщил Гуннар, эти  монстры  умирали.  От  чего?  От
старости? Сколько лет жил практически неуязвимый громоед?
     Этан ощутил толчок и поднял глаза. Паром отцепил их и уже  сворачивал
на юг, освобождая дорогу. Два других колья сорвались на  несколько  секунд
раньше и устремились в бескрайнее море впереди.  Этан  напряженно  смотрел
сквозь свои очки, изолированный от мира льдом, ветром и бешеной скоростью.
     Зеленое  пятно  на   горизонте   постепенно   приобретало   форму   и
материальность, становилось все больше. Скорость постоянно  увеличивалась.
Теперь Этан мог  сравнить  размеры  пики-педана  с  размерами  родственных
видов. И вдруг воздух застыл у него в горле. Но не от холода.
     По наружному краю зеленого поля что-то двигалось. Этан понял, что это
громоед. Ему стало страшно.
     Великий Старый имел около сотни метров в  длину  -  гигантская  серая
масса, которая покачивалась  и  пульсировала,  как  огромный  слизень,  на
чистом льду. Его зад и бока были усеяны гротесковыми гребнями и  уступами,
этакая странная живая гора.
     У зверя не было ни ног, ни рук, вообще никаких видимых членов.  Брюхо
ужасной  туши  напоминало  подушку,  покрытую  роговой  оболочкой,   более
толстой, чем обшивка космического корабля, но гладкой, словно стекло. Рот,
широкий, как судовой док, засасывал воздух, который выходил через  клапаны
возле хвоста.
     Животное двигалось медленно.  Но  Гуннар  рассказывал  им  истории  о
панических бегствах от громоеда. Стадо могло  уничтожить  остров,  оставив
посреди льдов только зелено-коричневое пятно.
     Этан съежился. Он был собакой - нет,  муравьем,  -  атакуемым  китом.
Только этот кит был больше всех китов на  свете.  Он  растянулся  во  всех
направлениях, во всех измерениях, как трехмерная проекция.
     Со стороны библейское чудище походило на гигантскую  щетку  -  своими
уступами и наростами в виде колючек. Вдруг одна из "молний" достигла цели.
Воздух содрогнулся.
     Этан не смог разглядеть вторую "молнию" и решил, что она исчезла,  но
ошибся. Позже поисковый паром нашел обломок мачты. Это все,  что  осталось
от транспорта и экипажа.
     Откуда-то издалека донесся крик, свисток. Неожиданно впереди  выросла
чернота. Что-то темное и  глубокое  разверзлось,  словно  пещера.  Пещера,
полная тьмы, с двумя колоссальными сталактитами, свисающими сверху.  Тонны
растений должны были исчезать в этой ужасной пропасти каждый день.
     Животное повернулось к ним, на  север.  Опасное  направление.  И  они
должны изменить его.
     Послышался еще более отдаленный свисток. Свирепый ветер отнес  его  в
сторону. Брус вел себя послушно, подчиняясь Этану. Но пора  было  от  него
отделяться. А если еще чуть-чуть  подождать,  приложить  больше  усилий  к
коньку...
     Этан привстал. Опершись покрепче о  борт,  он  нагнулся  надо  льдом.
Огромное  копье  начало  поворачивать  налево,  медленно,   сантиметр   за
сантиметром. Этан наклонился в сторону,  выправляя  направление  поворота.
Протестующее дерево стало рваться из рук.
     А темная пропасть все росла, надвигалась на лед,  захватывая  и  само
небо. Черная дыра поглотила вселенную. Она  открывалась  и  закрывалась  с
механическим постоянством, издавая утробные громы.  Шум  ветра  заглушался
ими,  похожими  на  те,  что  сотрясали  воздух  при  остановке  двигателя
космического  корабля.  Монстр  двигался,  пожирая   воздух   и   извергая
громыхание.
     Клин... вытащить... свисток... поворот... налево... налево... нет, на
левый борт... левый борт?
     Этан закусил до крови нижнюю губу. Вдруг что-то или кто-то  -  он  не
понял, что именно - сильно дернуло клин. Маленькая коньковая лодка  сильно
накренилась, почти коснувшись бортом льда. Этану  пришлось  переместиться,
чтобы не вывалиться. Почти спокойно он отметил, что слишком долго  медлил.
Теперь ему не удастся избежать столкновения со зверем. А копье, между тем,
летело вперед.
     Прикоснувшись к своему рту, Этан обнаружил, что  тот  открыт.  Сейчас
очень подошла бы молитва, но вместо нее он прокричал:
     - Двигай дальше, Сква. Я здесь.
     Затем мимо что-то пронеслось. Этан увидел глаз, который  был  больше,
чем вся его лодка. В черном зрачке, как в ониксовом зеркале, отразился его
безумный вид. Этан мчался мимо бесконечных акров перекатывающейся, тяжелой
серой плоти.
     Рот монстра был огромен. А  сама  глотка  -  не  очень.  Двигаясь  со
скоростью около сотни километров в час, копье  весом  в  полтонны  ударило
прямо в распахнутую утробу. Несколько секунд прошло, пока удар  восприняли
мяли нервных волокон. И судороги наконец сотрясли гигантскую тушу. Громоед
оторвал переднюю часть тела от льда, словно Эверест в агонии. Затем рухнул
с силой, которая сдула лодку Этана, как монету с туго натянутого одеяла.
     Он летел на своем коньке по незнакомому ландшафту, - среди  огромного
пространства льда и неба. И вдруг наступила ночь.

     Он вспомнил запах и вкус  ванильных  вафель,  затем  открыл  глаза  и
увидел знакомое заросшее лицо  с  огромным  носом.  Септембер  с  тревогой
смотрел на Этана. Воспоминания нахлынули на Этана, и он глубоко  вздохнул.
Похоже ближе, чем в полдюжине  парсеков  от  того  места,  где  он  лежал,
ванильных вафель не было.
     Этан лежал  на  кровати  в  своей  комнате  в  уонномском  замке.  Он
попытался сесть и заметил  одну  странность.  Каждый  сантиметр  его  тела
настойчиво требовал к себе внимания.
     - Болит, - медленно произнес Этан, падая обратно на  меховое  одеяло,
которое кто-то заботливо положил ему под голову. - Везде.
     - Ничего удивительного, приятель, - сказал Септембер. Тревога исчезла
с его лица. - Но все же как ваше самочувствие?
     Этан усмехнулся. Духовно все было нормально, но некоторые части  тела
протестовали. Он прервал наступившую тишину вопросом, который  ясно  давал
понять, что его мышление восстановилось.
     - Что случилось?
     - Почему вы не отпустили свой брус,  когда  Гуннар  подал  сигнал?  -
вместо того чтобы ответить спросил верзила.
     Этан задумался, вспомнил.
     - Мы бы промахнулись. Было  задано  неверное  направление,  и  мы  бы
промахнулись. Проскочили бы мимо...
     Он опять попытался подняться. Септембер положил руку ему на  грудь  и
деликатно заставил лечь обратно.
     - Тот жуткий зверь больше  не  представляет  опасности.  Боже,  ну  и
зрелище!  Я  видел  много  различных  громил,  дружище,   но   эта   груда
безобразного мяса превосходит всех. Невозможно поверить,  что  такая  туша
способна еще и двигаться.
     - Я говорил Гуннару об этом.
     - Я подумал, что мы видим вас в последний раз, когда вы не отцепились
вместе с нами, - продолжал Септембер, - а  скрылись  в  бездонной  глотке.
Кстати, все получилось просто замечательно. Зверь понесся на  юг  с  таким
ревом, что вам сейчас и представить невозможно. Мороз по коже. Хотя как он
может двигаться с бревном в горле, не знаю. Трудно? О да!
     - Я спрашивал вас, что случилось не со зверем, а со мной?
     - А, с вами? Ну,  я  почти  ничего  не  видел,  потому  что  несся  в
противоположном направлении. Но с переднего парома все было видно  хорошо.
Говорят,  когда  чудище  поднялось  со  льда...  неслыханная   вещь...   и
шлепнулось обратно, оно подняло вас в  воздух,  как  паука.  Все  упали  с
другой стороны зверя в высокие заросли педана. Вероятно, это и еще  обивка
лодки спасли вас. Правда после падения лодка разлетелась на куски. Если бы
вы упали на лед, думаю, мы бы до сих пор собирали вас по кусочкам.  Вы  бы
видели, сколько дерева вытащили из вашей кожи! Хорошая штука ваша парка. Я
до самой смерти буду удивляться, как вы ничего себе не сломали. Но головой
вы ударились здорово.
     - Я ощущаю слабость, - солгал Этан. - Давно я без сознания?
     Септембер усмехнулся.
     - Около недели.
     - Не...
     - Примерно. Я не хотел говорить вам этого,  дружище,  -  торжественно
заявил верзила, потом добавил обычным тоном:
     - Ваш поступок явно поднял наш авторитет в местном  обществе.  Думаю,
теперь они считают вас самым великим пришельцем  со  времен  тепла,  -  он
разгладил мех своей накидки. - Но скоро вам придется встать... Пора.
     Если бы удалось избавиться от наковальни в голове, самочувствие Этана
было бы вполне приличным.
     - Пора? Что пора?
     Септембер  хлопнул  себя  по   голове.   От   такого   удара   голова
обыкновенного человека отлетела бы прочь.
     - Идиот! Я забыл, что вы ничего не соображали, находясь без сознания,
и только бредили. Идет Орда. Капитан из какого-то  городка  под  названием
Джерми-ин зашел вчера в гавань по дороге куда-то в совсем  непроизносимое.
Он довольно долго беседовал с ландграфом, потом отправился дальше.  Бедный
парень был белый, как лед. Он шел на юг, но,  похоже,  не  изменил  курса,
даже когда мы сказали ему, что можно нарваться на бешеного монстра. И  для
местных и для нас его страх был очевидным.
     Этан  приподнялся  на   локтях   и   обнаружил,   что   комната   без
предупреждения начала троиться... как и остальные предметы вокруг.
     - Тогда я... готов. Мы собираемся воевать... тоже.
     Септембер опять заставил его лечь.
     - Полежите пока... один. Я боюсь... И спокойнее,  приятель.  Им  сюда
еще около недели пути, поэтому не надо пока вскакивать и шуметь. Гуннар  и
Балавер организовывают дружину. Население заготавливает зерно,  пику-пину,
волов и все такое прочее, как сумасшедшие. Ждут осады. Каждый занят  своим
делом. Ваше дело - отдыхать.
     - Они смогут выдержать осаду, Сква?
     Септембер задумался.
     - Похоже, Гуннар так считает. Говорит, что враг  проиграет  морально,
благодаря самоотверженности жителей Софолда. Генерал согласен с ним,  хотя
пока открыто не высказывается. Хитрая  старая  ворона...  Они  даже  дрова
заготавливают... хотя со своей шерстью могут  прожить  и  без  них.  Когда
начинаешь собирать лишние вещи, это говорит об  отсутствии  уверенности...
Нет, я не думаю, что тут будет серьезная осада. Только страшная резня.
     - Гуннар, кажется, уверен, что они побьют врага.
     - По словам того  капитана,  -  пробормотал  Септембер,  -  кочевники
покрывают лед от одного края горизонта до другого. Я говорил о  тактике  с
командованием. Думаю, дал несколько полезных советов. Если  честно,  любое
изменение в привычном ходе действий должно смутить эту банду. Если Саганак
такой же упрямый, как некоторые софолдцы, то нам не стоит  ждать  от  Орды
каких-то неожиданностей... Но все это непривычно и для местных воинов. Они
хотят попробовать воевать по-новому. Требуется  более  тонкое  мышление  и
несколько убедительных объяснений. И  Балавер  угрожает  снести  несколько
тупых голов... На их месте  я  бы  тоже  решился  на  эксперимент.  А  вы,
дружище?
     - Мы сейчас на их месте, -  тихо  ответил  Этан.  Септембер  довольно
хмыкнул.

     Боевая броня была грубой и немного великоватой,  но  Гуннар  настоял,
чтобы Этан надел ее. Кожаные краги норовили соскочить при каждом  шаге,  а
бронзовая пластина на груди здорово мешала.
     Этан отказался от ярких, разукрашенных шлемов. Даже детский размер не
подошел  ему.  Его  голова  болталась  внутри,  словно  язык  в  колоколе.
Комбинезон не был предназначен для боя и поэтому тоже был обузой.
     Ветер свистел вокруг Этана.  Он  вернулся  к  Гуннару  и  Септемберу,
стоявшим на площадке Хай-Тауэра. Верзила указывал на что-то вдалеке.
     Они могли бы разглядеть картину поподробнее через телескоп  мага,  но
тогда сузился бы обзор. Кроме того, комнаты мага  были  пропитаны  жуткими
запахами от его химических опытов и подвергнутых вивисекции животных.
     По   сообщениям   разведчиков,   Орда   должна   была   появиться   с
севера-востока. Но сейчас существовала только невидимая нить,  разделяющая
синеватый лед от ледяного неба.
     - Никаких признаков, Гуннар?
     Рыцарь прервал беседу с верзилой и посмотрел на Этана.
     - Твое зрение так же остро, как мое, сэр Этан. Пока надежность нашего
вооружения проверить некому.
     - Они могут обойти нас с тыла? - спросил Септембер и почесался концом
обоюдоострого меча.
     Гуннар возражающе махнул рукой.
     - Нет. Они могут предпринять какой-нибудь маневр, но позже  и  только
для того, чтобы подразнить нас. Саганак не похож на большинство  варваров.
Ничего не будет сделано без цели... По крайней  мере,  так  нам  говорили.
Каждый кочевник непредсказуем.
     - Как и ты, - предположил Этан.
     - Может, и как я, - ответил рыцарь, ничуть  не  обидевшись  на  такое
сравнение. - Как я сказал, все это будет сделано, чтобы разозлить нас. Они
пройдут парадом перед воротами  и  устроят  настоящее  представление.  Они
считают, что мы не настолько глупы, чтобы сопротивляться, -  он  по-волчьи
оскалился. - Какой сюрприз ждет Саганака-Смерть. Представляю, как он будет
бушевать. Это убережет нас от процедуры казни.
     - Эй! - воскликнул Септембер. - Там не парус ли? Или я опять перебрал
"ридли"?
     Нет, вдалеке действительно появилось голубое пятно. Оно росло, к нему
присоединялись другие - различных форм, размеров и цветов. В цепи  парусов
были  представлены  все  возможные  оттенки.  Вскоре  лед   на   горизонте
представлял собой радугу  варварских  цветов:  красный,  темно-коричневый,
черный, малиновый. Преобладал все же красный.
     Некоторые  паруса  были  окрашены  в   смешанные   цвета,   некоторые
разрисованы узорами и мозаикой. Некоторые рисунки были вытканы,  некоторые
нарисованы. Все это действовало на  воображение.  А  несколько  щегольских
кораблей украшали тусклые транские черепа.
     Кочевники не покрывали весь лед, как утверждал капитан,  но  занимали
значительную его часть.
     - Там примерно тысяча паромов, - пробормотал Септембер.  Но  деланная
беспечность верзилы никого не обманула. Даже он был потрясен.
     - Больше, чем мы ожидали, - признался Гуннар.  -  Однако  это  только
радует меня, - тем больше паразитов уничтожим.
     Подгоняемый ветром флот кочевников приблизился. Один за другим паромы
разворачивали свои позиции в линию. Один за  другим  опускались  паруса  и
выбрасывались якоря.
     - Располагаются на стоянку, - сказал Септембер.
     Даже с такого расстояния Этану казалось, что он  может  различить  на
каждом транспорте нагромождения корзин и припасов. Это был кочующий город.
     Скоро все паруса были опущены, кроме одного на  маленьком  паромчике.
Он  шел  рядом  с  огромным  кораблем  с  двухэтажной,  ярко  раскрашенной
центральной кабиной. Маленький паром отделился  от  него  и  направился  к
воротам гавани.
     Этан увидел, как  игрушечные  фигурки  засуетились  около  механизма,
поднимающего сети и звенья Великой Цепи.
     - Парламентеры, - с удовлетворением произнес  Гуннар.  -  Ландграф  и
члены Совета должны были подготовиться к их приему. Идемте.
     Люди последовали за ним вниз по лестнице в замок.
     - Нам есть что сказать им, - бросил рыцарь через плечо.
     Они не были членами официального приветственного комитета.  Еще  было
решено, что представителям Орды лучше пока не видеть людей, чтобы в них не
зародилось опасение. Пусть они потом подумают, как и  большинство  жителей
Софолда, что гости - боги или демоны, а не просто обстриженные траны.
     С балкона для музыкантов открывался прекрасный вид в  зал.  Внизу  на
своем троне сидел ландграф. На этот раз он был одет не в роскошные  шелка,
а  в  бронзовые  и  кожаные  доспехи  и  стальной  шлем.   Ландграф   имел
впечатляющий вид, но Этан должен был признать,  что  Балавер,  Гуннар  или
Брауновк выглядели бы в королевской броне более впечатляюще.
     Эльфа, как он заметил, тоже надела  доспехи.  На  этот  раз  никакого
декольте и в помине не было.
     Вокруг трона сгруппировались члены Совета,  представители  управления
городом, рыцари и эсквайры. Солнечный свет  блестел  на  шлемах,  пиках  и
топорах, как на драгоценных камнях. Непоседливые солнечные зайчики прыгали
по голым каменным стенам и высокому  потолку.  Группа  представляла  собой
внушительное зрелище.
     Этан с любопытством опять посмотрел на резную белую колонну,  которая
составляла заднюю часть трона ландграфа. Не очень крепкая.
     Он взглянул на ожидающую группу. Дю Кане, конечно, не присутствовали.
Они не собирались участвовать ни в  каких  военных  действиях.  Геллеспонт
ссылался на свой возраст. Колетта была леди, а война, как известно, совсем
не женское дело. Этан котел бы, чтобы она взглянула на Эльфу Курдаг-Влата.
По крайней мере, Септембер сумел бы убедить отца с дочерью надеть доспехи.
     Уолтера для безопасности  заперли  в  его  комнате,  где  он  не  мог
навредить ни себе, ни  другим.  Вильямс  ушел  с  Ээр-Меезахом  заниматься
таинственной  алхимией.  Увидев  самострел  в  действии,  Этан  с  большим
интересом и без малейшего недоверия ждал от них новых изобретений.
     У входа в зал началось какое-то  движение.  Взгляды  всех  обратились
туда. В это мгновение Этан понял, что  беспокоило  его.  Он  повернулся  к
Гуннару.
     - Префект Уоннома не должен присутствовать здесь?
     - Префект выразил свое несогласие с происходящим, -  ответил  рыцарь,
не оборачиваясь. - Он удалился в свое поместье на неопределенное время.  Я
лично об этом не жалею.
     Послышался  какой-то  шум.  Его  заглушил  ритмичный  бой  барабанов.
Зазвучал звонкий голос герольда.
     - Представители Саганак-Смерти, Бича Врагана...
     - ...всемогущего разрушителя Ра-Юлогаса,  -  закончил  чей-то  мощный
голос, прокатившийся между каменных стен. - И Правителя мира!
     Группа из трек транов вступила на ковер.  Лидером  этого  триумвирата
был самый крупный тран из тех, которых Этану до сих пор доводилось видеть.
Под мышкой он держал шлем в форме летящего дракона. Его доспехи были почти
такими же красными, как плащ - горящая бронза с ремнями из кожи волов и  с
серебряными пряжками. Длинный широкий меч был пристегнут  к  поясу  слева.
Когда он развел руки в стороны, Этан разглядел узоры  из  золотой  краски,
нанесенные на кожу перепонок.
     Шаги парламентера были широкими и торопливыми,  словно  он  стремился
побыстрее закончить неинтересное дело. Несомненно, ему  хотелось  поскорее
начать грабеж, и задержка только раздражала.
     Два его компаньона следовали за ним. Они были молоды, красивы. Один в
голубом наряде, другой в желтом  с  черным.  Однако  никакого  физического
превосходства в них не бросалось в глаза.
     Этан наклонился и прошептал Гуннару:
     - Это Саганак?
     Рыцарь удивленно посмотрел на него.
     - Конечно нет, сэр Этан. Что за странный вопрос!
     - Почему... - начал было тот, но Септембер одернул сто.
     Первый кочевник заговорил.
     - Я - Олокс, правая рука и первый слуга Разрушителя. Уже очень  давно
мы не посещали наших дорогих друзей из Уоннома. Слишком давно. Когда же мы
решили исправить эту досадную оплошность, думаете нас  вышли  встречать  с
приветствиями?
     Он изобразил на лице обиду и досаду. Его компаньоны  скорбно  застыли
рядом.
     -  Нет!  -  парламентер  взглянул  на  ландграфа.  -  Нас  никто   не
приветствовал. Что же мы обнаружили вместо этого?  Вооруженных  мужчин  на
стенах! Много вооруженных мужчин. Сети и  цепь  загораживают  нам  путь  в
гавань.  Разрушитель  великодушно  предположил,  что   произошла   ошибка,
возможно, и по нашей вине, поскольку мы не предупредили о своем приходе. А
возможно, - тут в его голосе появился  холод,  -  наши  уонномские  друзья
стали забывчивы. У  Бича  есть  несколько  хороших  способов  восстановить
память. Однако тут наверняка произошла ошибка. Все это очень  досадно,  но
теперь мы открыто сообщаем вам, что Смерть ждет  выплаты  обычной  дани  и
добавочно несколько тысяч фоссов в качестве компенсации за то  смущение  я
обиду, которые причинил ваш нелюбезный прием,  за  ваши  плохие  манеры  и
недомыслие.
     В наступившей тишине  ландграф  наклонился  вперед  и  показал  троим
парламентерам кулак.
     - А теперь слушай меня, палач Олокс. Да, мы вас знаем. Если захочешь,
вооруженные солдаты на стенах причинят вам обиду еще сильнее. Сети и  цепь
опустятся сразу, как только ты и  твои  гнилые  дружки  уберетесь  отсюда.
Потом я прикажу проветрить этот зал, чтобы  вами  тут  больше  не  воняло.
Возвращайся и скажи своему  пауку-хозяину,  что  народ  Софолда  и  города
Уонном больше не будет платить дань, как  бы  вы  ни  жаждали  счастья  на
лезвиях топоров и остриях пик!
     Тот, кого звали Олокс, застыл при первых же словах. Этану показалось,
будто он может сосчитать каждую щетинку на голове парламентера. Но  к  его
удивлению, кочевник молчал и ждал, когда ландграф закончит свою речь.
     - Я понял, - медленно произнес Олокс, когда ландграф откинулся назад,
- и уверяю, что запомнил каждое твое слово, каждый звук.
     - Я рад, - усмехнулся Курдаг-Влата. - Но можно повторить.
     - Не стоит, -  ответил  палач  Олокс.  -  Каждое  твое  слово  навеки
запечатлелось  в  моем  мозгу.  Они  будут  повторены  Смерти   со   всеми
интонациями, точно, без изменений.
     - Отлично, - сказал ландграф. - Если понадобится какая-нибудь помощь,
присылай за ней. Я исправлю любые ошибки твоей памяти в письменном виде  -
со всеми украшениями, какие смогут придумать мои придворные.
     - Тогда, Торск Курдаг-Влата, ландграф Софолда, правитель  Уоннома,  я
заканчиваю. Положи  твердую  руку  на  меч  и  взгляни  на  своих  женщин,
поскольку  во  время  нашей  следующей  встречи   ты   не   будешь   таким
разговорчивым. Я так думаю.
     Плащ высоко взметнулся, когда предводитель кочевников  развернулся  и
быстро вышел из зала. Двое сопровождающих  вынуждены  были  почти  бежать,
чтобы не отстать от него.
     Никто не двинулся. Затем безмолвие зала потряс из угла голос генерала
Балавера.
     - Ну, вы так и будете сидеть рассматривать  свои  толстые  животы  до
вторжения Орды? Идите по своим местам! К своим людям!
     Зал   вдруг   наполнился   энергичным   движением   и   возбужденными
разговорами.
     - Не так уж и испугались, - заметил Этан. - Правда, Гуннар? Гуннар?
     Они  с  Септембером  обернулись  одновременно,  но   рыцарь   куда-то
бесследно исчез. Верзила потер лицо.
     - Наверное, пошел на  свой  пост.  Воспользовался  ледяной  дорожкой,
чтобы добраться побыстрее до позиции. Он отвечает за  юго-восточную  треть
стены гавани - от башни до ворот до замка. Он не захотел ждать нас. Мы  бы
сильно задержали его, а там могут быть более важные дела, чем любезность.
     Этан  развернулся,  едва   не   споткнувшись   о   собственный   меч,
пристегнутый к поясу.
     - Мне кажется, нужно пойти к нему.
     - Верно.
     Два человека неспешно прошли мимо групп вооруженных транов, носящихся
с безрассудной скоростью вниз по ледяным дорожкам.  Большинство  солдат  и
дружинников уже находились на стенах.
     Когда люди вышли из внутренних покоев и  двинулись  вдоль  укреплений
огромного замка, они заглядывали во  дворики.  Те  постепенно  заполнялись
хорошо одетыми горожанами, женщинами и детьми.
     Это были самые богатые граждане,  эвакуированные  из  своих  домов  в
разных  частях  острова.  Они  собирались   пережить   грядущие   беды   в
относительных удобстве и безопасности внутри  замка.  Огромное  количество
беженцев нашли приют в городе.
     Он оказался сильно переполненным, но с  пищей  и  теплом  проблем  не
было. По словам Гуннара, в  этом  отношении  Уонном  мог  не  волноваться.
Может, здесь не было особых удобств, но город жил как обычно...
     Этан и Септембер прошли еще один длинный пролет, свернули за  угол  и
едва не столкнулись с группой лучников,  бегущих  занимать  самые  верхние
позиции замка. Еще один поворот, и они оказались  на  знакомом  постоянном
ветру и в ярком солнечном свете.
     Этан и Септембер двинулись вдоль широкой стены, защищающей  гавань  и
город. Возле каждой бойницы находился либо лучник, либо  солдат  с  пикой.
Через равные интервалы стояли боевые  башни.  Бросив  взгляд  на  холодные
облака, Этан попутно заметил, что на каждой башне находится по одному  или
по двое солдат с арбалетами. Они выглядели немного взволнованными.
     Наконец люди дошли до ворот.  Великая  Цепь  была  теперь  на  месте,
готовая  обрушиться  паучьим  кошмаром  на   любого   нападающего.   Здесь
командовал Гуннар.
     На полпути Септембер что-то проворчал и дотронулся до плеча Этана.
     - Приятель, взгляните налево.
     Этан посмотрел поверх стены, но в первый  момент  не  увидел  ничего,
кроме знакомой гавани. Потом он понял, на что указывал верзила.
     В дальней части гавани лежал помятый корпус их спасательной лодки.
     - Как... - начал Этан.
     Септембер улыбнулся.
     - Балавер сказал, что присмотрит  за  ней.  Я  посоветовал  ему  быть
поосторожнее, и он приказал дюжине торговых  паромов  притащить  ее  сюда.
Они,  наверное,  потратили  уйму  времени,  чтобы  освободить  лодку,  но,
сдвинувшись с места, она скорее всего, скользила нормально.  Спасибо,  что
здесь сплошной лед. Если бы им пришлось тащить ее по какому-нибудь грунту,
они не продвинулись и на полкилометра.
     - Я думаю, - пробормотал Этан, пятясь от места, предназначенного  для
сталкивания штурмовых лестниц. - Знает ли о ней Саганак?
     - Ну, это меня не тревожит, -  ответил  Септембер.  -  Я  думал,  что
софолдцы спрячут лодку от парламентеров, но они, видимо, решили не тратить
на это силы.
     - Думаете, Олокс видел ее?
     - Пусть внешний вид не обманывает вас, дружище. Этот тип может  иметь
развитие дикого медведя, но у него очень настороженные глаза.  Я  наблюдал
за ним. Пока ландграф сыпал на него оскорбления, парень осмотрел доспехи и
позу каждого рыцаря и дворянина в зале. Ему, вероятно, хватило  времени  и
сосчитать металлическое орудие. Вот в чем заключается главное преимущество
софолдцев. Приличное количество бронзового и железного вооружения. Если мы
выдержим... - верзила сделал паузу. - Я слышал, вы  посещали  их  литейный
завод?
     Этан кивнул. Он немного устал от долгой  ходьбы.  Септембер  выглядел
спокойным.  Этан  был   моложе,   он   чувствовал   тревогу   и   старался
приободриться.
     - Значит, вы знаете,  что  у  ник  полно  тепловой  энергии.  Гораздо
больше, чем я предполагал. Хорошее использование жерл вулканов и  ветряные
мельницы. Думаю, я мог бы сделать  электродинамическую  кузницу!  Оторвать
некоторые части от лодки...  Да,  если  мы  выживем,  то  сможем  подарить
софолдцам секрет изготовления дюраллоя. О, вот и он!
     Они  остановились.   Гуннар   отдыхал   около   бойницы,   глядя   на
раскинувшийся внизу лед. Люди осторожно переступали через ледяную дорожку,
которая вела прямо к центру верхней части стены. Рыцарь обернулся  при  их
приближении.
     - Ну, друзья мои, скоро начнется.
     - Не унывай. К чему ты клонишь? - спросил Септембер.
     Гуннар отвернулся.
     - Взгляните сами.
     Он отодвинулся, и люди увидели ледяное поле целиком.
     Между паромами варваров было очень мало белых пятен. Лед был скрыт за
суетящимися разноцветными фигурками. Мечи, щиты, пряжки и шлемы блестели в
солнечном свете, как звезды на ночном небе. Орда двинула свои паромы.
     - С юга дует легкий ветерок, - сообщил Гуннар, посмотрев на  небо.  -
Думаю, их основные силы двинутся в этом  направлении.  Они  отклонятся  на
запад, а потом к нам. Мощь атаки придется на ту линию.
     И  действительно,  группы  войск  кочевников  начали  отрываться   от
основной массы и брать курс против ветра, чтобы  выиграть  расстояние  для
движения на запад.
     Этан заметил, что они  стоят  неподалеку  от  конца  стены.  Башня  с
главными воротами находилась слева, а справа боевая башня. Он оглянулся на
дорогу, по которой они прошли сюда. Вдоль всей стены, загибаясь  к  замку,
словно пестрая змея, перетекала часть войска. Рыцари  старались  управлять
своими подразделениями в  соответствии  с  перемещениями  врага,  отдавали
новые приказы, следя за движением внизу.
     - Они начнут атаковать эту часть  стены?  -  спросил  Этан  несколько
озабоченно.
     - Это было бы глупо.  Превосходя  нас  во  столько  раз  численностью
солдат, они растянутся вдоль всей  гавани  в  надежде  найти  наше  слабое
место. В общем, мы можем сконцентрировать свои силы  здесь,  имея  хорошие
шансы их побить. Но они могут растянуть свои войска еще дальше и все равно
будут иметь превосходство в четыре  или  пять  к  одному.  Просто  с  этой
стороны чуть более  благоприятный  для  них  ветер,  следовательно,  лучше
скорость и маневренность. Мы еще должны держать части около  горных  троп.
Враг может попытаться пробраться там, хотя я в этом сомневаюсь.  Несколько
небольших подразделений должны оставаться  там,  правда,  у  Саганака  нет
причин прибегать к хитрости. Они пойдут на  нас,  чувствуя  во  всем  свое
превосходство.
     Он сделал паузу и посмотрел на Септембера.
     - Друг Сква, у тебя нет оружия.
     - Благослови мою душу, и правда нет! Забыл тот проклятый меч.
     Верзила повернулся и пошел к правой боевой башне.
     - Вижу, у тебя меч, сэр Этан. А ты умеешь с ним обращаться?
     - Полагаю, что быстро научусь.  Я  чувствовал  бы  себя  спокойнее  с
хорошим лазером широкого действия.
     - Я тоже чувствовал бы себя лучше, если бы у тебя было твое волшебное
оружие, - ответил рыцарь, едва заметно улыбнувшись. Он посмотрел  на  лед.
На переднем пароме изо всех сил дули в рога.
     Гуннар пробормотал себе под нос:
     -  Сейчас  начнется  стрельба  из  луков,  несмотря  на  ветер.   Они
попытаются подойти поближе и стрелять в линию или остановятся перед  нами,
недосягаемые для наших стрел. Либо точность попадания, либо безопасность.
     Рыцарь неопределенно покачал головой.
     Снова появился Септембер с огромным боевым топором. Этан, конечно, не
знал, как управляться  с  таким  оружием,  но  ему  оно  казалось  слишком
большим. Топор имел закругленное  лезвие  из  черного  металла.  Септембер
крутил им взад-вперед над своей  головой  и  плечами,  подражая  движениям
давно забытого земного вида спорта.
     Группа  вооруженных  транов,  увидев   его   действия,   одобрительно
загудела.
     - Ты управляешься с  этим  топором,  как  с  детской  игрушкой,  друг
Септембер, - с восхищением произнес Гуннар.
     - Ага, - отозвался тот, делая дружеский выпад  в  сторону  Этана,  от
чего тот едва не упал в обморок.  -  Я  не  очень  меткий,  но  достаточно
хитрый. Поэтому я и выбрал оружие, наиболее подходящее моей нежной натуре.
     Гуннар несколько секунд озадаченно смотрел на него, затем на его лице
появилась транская улыбка.
     - Понимаю. Ты шутишь. Скажи это более прямо нашим  друзьям-паразитам,
когда они подойдут к стенам.
     - Я развлеку их, насколько  это  возможно,  -  пообещал  Септембер  и
глубоко вздохнул. - Когда они собираются сюда? Или мы должны подождать  до
конца ленча?
     Ответ  пришел  несколько  минут  спустя   в   форме   низкого   баса,
разнесшегося надо льдом. Он звучал, как отдаленный гром. Этану показалось,
что он увидел, как на большом пароме началось оживленное движение, но было
слишком далеко, чтобы рассмотреть все в деталях.
     Низкий звук стих. Он проникал в тело, сотрясая до костей.
     - Маргидан, - тихо пояснил  Гуннар.  -  Это  значит,  ни  пощады,  ни
пленных. Ну, мы другого и не ждали.
     Подчиненные Гуннара застыли на своих местах  вдоль  стены.  Этан  мог
понять их чувства. У смерти была своя музыка.
     Удивительно, но Септембер и  не  отличающийся  хорошей  памятью  Этан
узнали этот звук.
     - Я уже слышал нечто подобное на Земле и в нескольких других мирах, -
сказал Этан, - только меньшей силы. На Земле так звучит голос рога. Жители
северного континента называли такой звук "рейн".  Но  то,  что  мы  слышим
сейчас, гораздо мощнее, раз  перекрывает  вой  ветра.  Видимо,  устройство
зависит от силы ветра.
     Вдруг звук резко стих. Этан мог слышать собственное дыхание.  Завывал
только ветер. И носился над равниной тоже только ветер.  Этан  вынул  свой
меч. Клинок заскрежетал о ножны.
     Тишина взорвалась от мощного крика со всех сторон. Этан  еще  никогда
не слышал ничего подобного. Рев несся не от одного источника, а  отовсюду.
Но врагов было почти не видно, поскольку они  двигались  на  запад,  чтобы
поймать ветер.
     - Здорово заводят себя, правда? - прошептал  Септембер.  -  Наверное,
когда доведут себя до настоящей ярости, тогда и двинутся на нас.
     Рев и вой продолжались минут десять, а всем показалось,  будто  целый
час.  Затем  раздался  настоящий  рык,  потрясший  каменные  стены.  Живое
разноцветное  одеяло,  бесконечная  масса  начала  надвигаться  на  город.
Кочевники  шли  широкой,  слегка  искривленной   полосой   с   юго-запада,
отклоняясь по ветру.
     Скоро Этан начал различать отдельные фигурки. Ни на  одном  воине  не
было одинаковой брони, в отличие от униформы софолдских солдат.  Казалось,
чем более пестрый наряд, тем лучше. Многие  в  авангарде  несли  штурмовые
лестницы. Другие вооружились  веревками  с  костяными  или  металлическими
крючками на концах.
     - Вниз! - неожиданно крикнул Гуннар. Вдоль всей  стены  обороняющиеся
привалились к зубцам, стараясь укрыться. Тучи стрел, словно рой в  биллион
ос, защелкали по стенам. Послышались вскрики.
     Одна стрела пролетела через бойницу в  нескольких  сантиметрах  перед
лицом Этана, ударилась о противоположный парапет, срикошетила и замерла  у
его ног. Острый каменный наконечник сломался.
     Еще один разъяренный рой прогудел вверху. Этану пришло в голову, что,
несмотря на четыре года обучения в университете, где торговой  практики  и
опыт работы, он совершенно беспомощен перед оравой истеричных дикарей.
     Времени додумать не было.
     - Вставай! - проревел Гуннар.
     Этан вскочил, обернулся и сразу увидел перед собой оскаленное лицо  в
металлическом и кожаном обрамлении. Узкие желтые глаза смотрели прямо  ему
в лицо. Он застыл в шоке, неспособный даже пошевелиться. Меч  в  его  руке
бездействовал. Кочевник, казалось, очень медленно  поднял  тяжелую  булаву
над головой Этана, а тот только стоял и смотрел.
     Вдруг откуда-то вынырнула острая пика и проткнула грудь  варвара.  Он
вскрикнул, стал плеваться кровью и исчез за стеной. Нападение вывело Этана
из состояния апатии.  Через  мгновение  он  уже  ритмично  работал  мечом,
сталкивая, рубя и коля все, что появлялось над серой стеной. Поблагодарить
обладателя пики, спасшего ему жизнь, он не успел.
     Любая членораздельная речь тонула в криках и реве. В какой-то  момент
Этан  увидел  Септембера.  Белокурый  гигант,  рыча,  размахивал  огромным
топором, отрубая руки, кисти, головы и напоминал молотильщика пшеницы.
     Гуннар, казалось, был повсюду, бегал, наносил удары мечом,  отступал,
спускался  со  стены  перестроить  ряды  солдат  с   пиками,   подбадривал
сражающихся, успокаивал раненых, - и всегда  появлялся  там,  где  схватка
отличалась  особой  яростью.  Его  красная  борода   мелькала   в   клубке
схватившихся противников. Рыцарь получал информацию с других участков  боя
и на ходу делился своей.
     Вдоль всей стены гавани мерцали огни,  словно  софолдцы  и  кочевники
обменивались  таким  образом   безмолвными   яростными   тирадами.   Резня
освещалась мирным солнечным светом.
     Этан опять бросился вперед  и  почувствовал,  как  что-то  твердое  и
холодное уперлось в его правый бок. Септембер увидел, как тот  споткнулся,
быстро подбежал и увидел молодого человека совершенно ошеломленным.
     - Куда вам попали, приятель?  -  тревожно  спросил  верзила,  пытаясь
перекричать шум битвы.
     - Я... я не знаю.
     Этан  на  самом  деле  не  знал.  Он  ощутил  какой-то  удар,  но  не
почувствовал ни боли, ни слабости. Этан осмотрел себя, ощупал  свое  тело.
Ничего. Септембер медленно повернул его и взглянул на спину.
     -  Благослови  мою  душу!  -  услышал  Этан  уже  во  второй  раз  за
сегодняшний день.
     - Не оставляйте меня в неизвестности, - судорожно пробормотал  он.  -
Что там?
     Он почувствовал толчок в спину.  Септембер  что-то  проворчал,  затем
усмехнулся и показал ему длинную стрелу.
     - Она пробила вашу броню  на  три  четверти.  Видимо,  смягчил  удар.
Сукины дети!
     Этан хотел сказать что-нибудь в  ответ,  но  не  успел.  В  следующее
мгновение толпа ревущих  варваров  показалась  над  стеной.  В  нескольких
местах  враги  сумели  перескочить  через  барьер   и   завязали   бой   с
обороняющимися. Однако подкрепление, воспользовавшись ледяными  дорожками,
быстро добралось до места и залатало бреши в рядах защитников города.
     Затем вдруг крики и рев обороняющихся превратились в свист.  Огромная
масса вражеских воинов покидала стены и бежала по льду прочь от города. Им
вслед неслись насмешки, стрелы луков и арбалетов.
     Септембер подошел к Этану, снял свой шлем, швырнул его в стену, и тот
со звоном ударился о камень. Лицо верзилы раскраснелось и покрылось потом.
Крошечная струйка крови стекала со щеки  к  подбородку.  Лезвие  огромного
топора было малинового цвета.
     - У вас кровь течет, - сказал Этан.
     - А? - Септембер провел рукой по лицу и отмахнулся. -  Верно.  Только
царапина. Сейчас, дружище, я слишком устал, чтобы замечать такие пустяки.
     - У меня в сумке была дюжина индивидуальных пакетов, - начал Этан, но
Септембер нахмурился и опять отмахнулся.
     - Я уже достаточно наслушался ваших рассказов о чудесных товарах,  но
мы так ничего и не получили, приятель.
     - Извините, - сокрушенно произнес Этан.
     - Я слишком стар для пустой болтовни... - пробормотал верзила.
     На стене гавани софолдские солдаты и дружинники пели, отмечая  победу
с таким же жаром, с каким сражались. Когда добрая весть разнеслась,  такое
же веселье началось в городе.
     Гуннар подошел  к  Этану  и  Септемберу.  Глаза  рыцаря  сверкали,  а
когда-то безупречно чистая форма была сильно запачкана.
     - Мы побили их! Мы побили их!
     - Ты же знаешь, они вернутся, - пробормотал Септембер.
     Гуннар взглянул на него.
     - Да, знаю. Но подумай только, что сейчас произошло.  О  нет,  ты  не
понимаешь. Ты не можешь чувствовать то же самое. Сотни лет никто не смел и
предположить, что можно сопротивляться Орде и  ее  союзникам.  Происшедшее
сейчас, даже если Уонном уничтожат, разнесется по  свету.  Через  нас  или
через болтливых пьяниц среди врагов всем  станет  известно,  что  варваров
можно победить!
     - Ты отлично понимаешь, это не  очень  впечатляющая  победа,  -  сухо
добавил Септембер. - Их последняя волна едва не смыла нас.
     Гуннар задумчиво вздохнул.
     - Знаю, друг Септембер. Чуть не смыла, - он  оглянулся  и  подошел  к
телу одного из кочевников. - Если бы не это, боюсь, нас  бы  действительно
сбросили. Смотрите.
     Он перевернул ногой труп. Тот перекатился на  спину,  и  Этан  увидел
острый конец одной из стрел, выпущенной из арбалета Вильямса  и  пробившей
грудь варвара. Она прошла сквозь тонкую бронзовую  пластинку  и  два  слоя
кожи.
     - Дело не столько в дальнобойности оружия вашего  колдуна,  хотя  это
тоже важно, сколько в большой мощности. Даже против ветра!
     - Теперь вы потеряли эффект неожиданности, - заметил Септембер.  -  В
следующий раз они будут знать, чего ожидать.
     - Все ожидания в мире не замедлят  полета  этой  штуки,  -  парировал
рыцарь. Он взялся за конец стрелы  и  повернул  его.  При  этом  из  груди
убитого вытекло немного крови.
     - Малваккен со своими помощниками готовят  еще  оружие.  Хотя  у  нас
всего по четыре обученных стрелка на каждый изготовленный арбалет. В  этом
наша главная слабость.
     - Они пойдут сегодня еще в атаку? - поинтересовался Этан.
     Гуннар взглянул на солнце, потом на него.
     - Нет, друг Этан, не думаю. Орда, - пояснил он с удовольствием, -  не
привыкла отступать. Вождям потребуется некоторое время, чтобы понять,  что
произошло с их войсками.  Такого  у  них  еще  не  случалось.  Впервые  им
придется разрабатывать какую-то стратегию. Не могу  представить,  что  это
будет, но только не открытая атака!
     Рыцарь злорадно усмехнулся.
     - Лед усыпан их телами.
     - Ну, я рад слышать, что можно немного отдохнуть, -  сказал  Этан,  -
потому что я окончательно вымотался. Устал.
     Его правая рука лежала в луже ледяной воды. Он осторожно  поднял  ее,
поднес к глазам, вытер ее другой рукой перед  тем,  как...  Стоп.  Ледяная
вода? При такой температуре?
     Этан посмотрел вниз. Его рука лежала в луже  красной  крови,  которая
только начинала замерзать и густеть в морозном воздухе. Перчатка  и  рукав
на предплечье постепенно намокали.  Зрелище  напоминало  остатки  туши  на
бойне.
     - Проклятье! Мне нужен огонь, чтобы выплавить ее изо льда.
     Потом Этан потерял сознание.

                                    9

     Наступило  следующее  утро.  Оно  было  ясным,  восхитительным...   и
ветреным. Вокруг сияла такая неописуемая  красота,  что  почти  невозможно
было представить весь ужас, который принес с собой предыдущий день.  Да  в
этом  и  не  было  необходимости.  Зачем  вспоминать  о  том,  что   было?
Единственное, что оставалось делать, это любоваться, глядя вдаль. На сотни
метров вокруг, куда ни  бросишь  взгляд,  повсюду  виднелись  глыбы  льда,
покрытые в одних местах нежным слоем снежного пуха, а в  других  -  яркими
пятнами киновари.
     "Воины этого мира, подумал он, избавлены, по крайней мере, от  одного
из величайших ужасов войны. С тех пор, как бои начали происходить на вечно
ледяных заснеженных просторах, при сильном морозе, никого  хоть  не  будет
беспокоить надоедливая вонь медленно разлагающихся трупов".
     - Как вы чувствуете себя, дружище? - спросил Септембер.  -  Вчера  вы
так стремительно  перевернулись  кверху  килем,  что  я  на  секунду  даже
взволновался за вас.
     - Мне очень жаль, что все так вышло, - ответил Этан.
     -  Ничего,  ничего,  вам  абсолютно  незачем  извиняться,   -   начал
Септембер, но Этан остановил его.
     - Нет, раньше я видел  убитых  людей,  а  этих  и  людьми-то  назвать
нельзя, даже подобием человека. Я предполагал, что всякое может случиться,
но это, - и он посмотрел на лед, простиравшийся перед ним.
     Септембер положил свою огромную лапу ему на плечо.
     - Вы правы, мой дорогой  друг,  гораздо  больший  шок  нам  причиняет
смерть знакомого. Но тут совсем другое дело. Похоже на бойню.
     К ним присоединился  Гуннар,  глаза  которого  пристально  оглядывали
ледовое пространство. Пришло время подумать о  том,  где,  в  каком  месте
около стены, разместить вооруженные группы.
     - Что они предпримут сегодня? - спросил Этан, уверенный в том, что он
пропустил что-то.
     - Ты разве ничего не слышишь? - спросил рыцарь.
     - Не слышу чего?
     - В течение последних нескольких минут доносится  какой-то  шум.  Вот
прислушайся.
     Этан замер и напряг слух, стараясь уловить  что-то  в  окружающем  их
ледовом пространстве. Как обычно, был слышен только дьявольский ветер.  Но
потом, как показалось Этану, к этому завыванию примешались и еще  какие-то
звуки.
     - Да, я слышу что-то, - проскрипел Септембер, - это похоже на пение.
     - Да, - согласился Гуннар. - Пение... А!  -  он  поднял  указательный
палец и показал в сторону. - Вон там.
     Далеко-далеко в белом просторе показался подвижный объект,  размерами
не меньше громоеда. Он двигался по направлению к ним: четыре длинных  ряда
воинов-кочевников были впряжены в четыре  толстых,  витых  троса,  которые
волокли по льду что-то огромное. Пение сопровождалось дружными  выкриками,
идущими из глубины этого единства. Самовозбуждение нарастало.
     - Хей-ей-чуф, хей-ей-чуф, хо-хо-чуф, - раздавались варварские  крики.
- Хей-ей-чуф, хо-хо-чуф.
     Воины покачивались в ритме выкриков, наклоняясь то влево, то  вправо,
затем снова  влево-вправо,  влево-вправо,  влево...  После  того  как  они
приблизились еще  на  несколько  десятков  метров,  устройство  механизма,
который они тащили, стало понятно даже нетренированному глазу Этана.
     Гуннар спокойно сказал:
     - Это самая большая катапульта, которую я когда-либо видел.
     Спустя еще несколько  минут  и  пение,  и  движение  машины  замерло.
Длинные ряды воинов свернули  толстые  тросы.  Команда  кочевников  начала
работы по установке огромной военной машины.
     - Выбрасываются на  лед  якоря,  -  приказал  Септембер,  уставившись
вдаль. - Надо помешать этим приготовлениям. Могу себе только  представить,
что отдача от этой штуковины должна быть ужасной.
     Теперь пение продолжилось на гораздо более низких тонах. Этан  видел,
как к основанию машины протягивается что-то вроде огромной руки и циклопа.
С такого расстояния было очень трудно  определить  действительные  размеры
устройства,  но  поперечный  брус  катапульты  был  во  много   раз   выше
человеческого роста.
     Время   текло   медленно,   пока   члены   экипажа    наблюдали    за
разворачивающимися перед их глазами действиями.
     - А что они делают сейчас? - спросил Этан.  В  его  голосе  слышалось
волнение.
     - Ложись, - закричал Гуннар.
     Этот крик отразился от стены, и эхо повторило его несколько раз. Этан
упал так же стремительно, как делал это вчера.  Но  ничего  не  произошло.
Только он начал медленно подниматься, как в небе послышался  пронзительный
свист. Причиной его были не стрелы  и  не  ветер.  Впереди,  на  небольшом
расстоянии от них, что-то хрустнуло.
     Не дожидаясь слов "все спокойно" Этан вскочил  на  ноги,  побежал  на
ледяную дорожку и осмотрелся вокруг. Он споткнулся и чуть было не упал.
     За гаванью, ниже второй башни, прямо около ворот, часть стены, метров
в пять шириной, была так разрушена,  как  будто  ее  ковырнули  гигантским
совком.
     Несколько огромных обломков валялись  на  льду.  К  пролому  с  обеих
сторон сходились противники.
     Во льду гавани образовалась трещина, соединяющая три  следующие  друг
за другом отверстия.  Расстояние  между  отверстиями  составляло  примерно
двадцать метров. Линия, которую  они  образовывали,  начиналась  прямо  от
пролома в стене. Рядом с ближайшим  отверстием  лежал  колоссальный  кусок
базальта. Он так безобидно и мирно вписался  в  рельеф,  точно  не  с  его
помощью были произведены страшные разрушения в стене.
     Гуннар издал какой-то звук, смысла которого люди не поняли, и  быстро
побежал по направлению в башне. Из нескольких мест в  ответ  на  вражеский
удар затрещали катапульты. Их небольшие ядра пролетали или ложились  рядом
с огромной машиной варваров, но в нее не попадали.
     Кочевники снова расположились полукругом у  катапульты.  Когда  стало
ясно, что их машина не пострадала, они начали громко кричать от охватившей
их радости и улюлюкать. Вопли не смолкали  до  тек  пор,  пока  машина  не
заработала вновь.
     На этот раз камень упал недалеко от стены, подпрыгнул  и  ударился  о
каменную кладку снизу. Это место находилось на расстоянии не более  десяти
метров от Этана. Все траны, которые были поблизости, упали, как от толчка.
Но Этан легко устоял на ногах. Он приблизился к  стене,  свесился  вниз  и
стал рассматривать повреждения.
     Порядочная  часть  стены  была  вдребезги  раздроблена.  Ее   обломки
разлетелись во все стороны и валялись на льду, как гравий и галька.
     - Черт побери, им не так много времени  понадобится,  чтобы  разнести
тут все, - сказал Септембер. - Сколько же  нужно  времени  Гуннару,  чтобы
сделать что-нибудь с этой игрушкой? Могу  себе  представить,  как  Саганак
будет сидеть в замке и наслаждаться пиршеством, а куски скал, приходящие в
движение с помощью этой безразмерной громадины, будут перемалывать стены в
щебень.

     Огни масляных плошек ярко освещали карту, которая была расстелена  на
столе. Но души собравшихся вокруг карты были погружены во  мрак.  Балавер,
Гуннар, Этан и Септембер поджидали прихода ландграфа. Он появился вместе с
самыми важными дворянами Софолда, из которых недавно был сформирован  штаб
генерала Балавера.
     Один из них,  вооружившись  указкой  из  полированного  дерева,  стал
показывать на линии и круги  на  карте.  Он  взволнованно  жестикулировал,
размахивал указкой и тыкал ею в линию, которая обозначала стену у гавани.
     - Стена почти полностью проломана здесь, здесь и  здесь.  Наблюдаются
также разрушения, нанесенные зубчатым стенам вот  здесь,  здесь,  здесь  и
здесь. Везде, где вы можете увидеть жалообразный  значок,  нанесен  ущерб,
который можно оценить как ущерб второй степени.  Тяжесть  этих  разрушений
варьируется. И все это без  учета  наших  собственных  потерь:  несчастных
случаев, раненых, убитых... Не учтен и урон, нанесенный  боевому  настрою,
духу воинства. Среди наших защитников  крепости  с  некоторых  пор  начали
ходить разговоры о капитуляции,  о  том,  чтобы  сдать  город  на  милость
Саганака. Таких не много, пока что не много, но их количество, несомненно,
будет возрастать по мере того, как будут увеличиваться наши потери.
     - Таких бы да на кол, - сказал Балавер. - Хотя, с другой стороны,  их
можно понять. Все  это  просто  невыносимо.  Как  вы  терпите  собственную
беспомощность? И мы не имеем возможности  прекратить  этот  кошмар!  -  Он
затряс своей большой головой, украшенной, седой густой шерстью. -  Это  не
может продолжаться дольше, чем два, или в крайнем случае, три дня.  Ждать,
пока они ослабят наши силы и нанесут удар по всем оборонным точкам?  Тогда
мы не сможем их удержать от захвата гавани. И это будет конец.
     - Значит, мы не должны этого допустить... любым  способом,  -  сказал
Гуннар. Вид у него был отчаянный. - Но мы не  выдержим  открытой  битвы  с
ними на льду. Сегодня мы уничтожили не одну тысячу кочевников, но их число
как будто не уменьшается. Они во  много  раз  превосходят  наше  воинство.
Никто не кочет мне возразить? - заключил он. Он со слабой надеждой оглядел
присутствующих.
     Но никто из ник не думал оспаривать эти горькие истины. К  сожалению,
все так и было.
     Балавер вздохнул и обвел зал глазами.
     - Несчастен тот предводитель, который не спрашивает совета, когда ему
самому нечего предложить. Рыцари?
     Один из дворян немедленно начал говорить.
     - Я уверен, что наша военная техника может  превосходить  примитивные
устройства этих варваров. Разве  мы  не  можем  создать  для  себя  мощное
оружие, которое сделала бы нас равными с ними по силе?
     - Конечно, мы способны на многое, Келливар, - кивнул в ответ Балавер.
- По что мы можем придумать, если в  нашем  распоряжении  не  больше  двух
дней?
     - А не смогли бы мы, - предложил другой  член  совета,  -  установить
несколько небольших катапульт против их  громадины?  С  наших  позиций  мы
могли бы спокойно забросать их камнями.
     - Ты разве не видел, как они оградили себя и свою машину? -  уставшим
голосом возразил Гуннар. - И потом, мы не сможем действовать  внезапно.  У
нас нет совершенного орудия,  чтобы  врасплох  напасть  на  них,  а  самим
остаться неуязвимыми. Несмотря на все наши выгодные позиции.
     - Даже если они будут защищены, - прибавил дворянин, -  всеми  нашими
арбалетами?
     - Ну... -  заколебался  Гуннар  и  бросил  вопросительный  взгляд  на
Балавера.
     - У твоей идеи есть кое-какие достоинства, Тиньяк, - сказал  генерал.
- Однако, если мы  не  успеем  подавить  в  короткие  сроки  убойную  мощь
катапульты, всех наших арбалетов не хватит, чтобы отразить нападение. Я не
могу рисковать потерей всех воинов  на  стенах  крепости.  Вчера  они  так
сражались, что на сегодня с них хватит.
     - Но, черт побери, разве вы не понимаете, что  через  несколько  дней
здесь вообще не останется никаких стен? - закричал один из членов Совета.
     - Ну что вы так паникуете? - вдруг  вмешался  очень  спокойным  тоном
Септембер.  -  Мне  все  видится  просто.  Давайте  не  будем  друг  друга
запугивать. У меня есть идея. Если мне будет дана возможность  развить  ее
перед вами...
     - Ты хочешь утвердиться, - вскричал ландграф. - Хочешь поставить себя
выше сидящих за этим столом. - Его голос здесь прозвучал впервые. - Ну что
же, мы готовы выслушать тебя. Посмотрим, что у тебя за идея!
     - Отлично, - бодро откликнулся  Септембер,  не  замечая  истерических
ноток в голосе ландграфа. Он закинул  ногу  за  ногу  и,  начав  говорить,
покачивал ею. - Смею заметить, что по моему мнению,  нам  остается  только
одно, а именно: надеть шкуры и доспехи варваров, выйти из крепости и вести
себя, точно  мы  воины  Саганака.  Приблизившись  к  этой  безделушке,  мы
подожжем ее. Это мы можем сделать сейчас, ночью, незаметно.
     - Но воевать в доспехах врага неблагородно, - презрительно  промолвил
один из дворян, сидевших за столом.
     - Тогда дайте уничтожить себя здоровенным куском базальта, -  отрезал
Септембер.
     - Хитрость не достойна рыцаря, - проворчал другой.
     Этан бросил взгляд на сидящих вокруг стола. На лицах членов  военного
совета отражалась нерешительность.
     - Послушайте, сказал  Септембер,  опуская  ногу  и  резким  движением
наклоняясь вперед. - Я был  снабжен  детальными  подробностями  того,  что
собирается сделать Саганак, когда Орда нанесет удар по вашим домам. Вам не
придется переживать из-за зверств, которые будут твориться не по-рыцарски,
потому что к тому времени никого из вас уже не будет на  этом  свете  -  и
обсуждать происходящее будет некому. И это - если вам еще крупно  повезет.
Теперь же у вас есть реальная возможность провернуть это дельце вместе  со
мной. И независимо от того, согласны вы или нет, я все равно пойду,  пусть
даже один, и попытаюсь сделать это сам, если никто из вас не присоединится
ко мне. Вы же можете остаться и продолжать обсуждать вопросы об этикете  и
рыцарстве. Пошлите вместо себя  ваших  жен.  Думаю,  им  не  будут  мешать
размышления о рыцарском этикете.
     - На карту  поставлено  все,  что  нам  дорого,  -  внезапно  прервал
Септембера ландграф, - а мы сидим сложа руки. Вместо того,  чтобы  взяться
за дело, ведем нескончаемые дебаты. Тысяча чертей! Нет уж, довольно,  черт
побери! - Он выпрямился во весь рост, сотрясаясь всем телом от охватившего
его волнения. - Сэр Септембер и сэр Гуннар возглавят  поход  во  вражеских
доспехах этой же ночью. Я не  буду  заставлять  никого  из  присутствующих
принимать участие в этой вылазке. Но если операция будет успешной,  -  тут
он бросил  задумчивый  взгляд  на  Гуннара,  -  у  меня  не  будет  повода
сомневаться в рыцарских  достоинствах  тех,  кто  пошел  на  бой.  Генерал
Балавер, -  продолжал  он,  глядя  на  крепыша,  -  присмотрите  за  ходом
приготовлений, разработайте подробности этого плана. Я, увы, слишком  стар
для подобных дел.
     Все поднялись. Попрощавшись кивком с присутствующими, ландграф  исчез
в темноте. Его сопровождала пара телохранителей. Члены совета, после ухода
ландграфа стали ворчать  с  недовольным  видом.  Медленно  они  переводили
тяжелые взгляды в сторону чужеземца, который сидел как равный в их Совете.
     - Сколько воинов? - спросил Гуннар. - Сколько тебе  потребуется,  сэр
Сква? Очевидно, на такое дело нужны самые смелые и отчаянные воины?
     - Думаю, что потребуется не больше двадцати, - ответил  Септембер.  -
Десять человек нужны, чтобы тянуть повозку с  маслом,  и  еще  десять  для
эскорта.  Проследите   также   за   одеждой   и   варварскими   доспехами.
Воспользуйтесь тем оружием, которое удалось захватить у неприятеля.  Ночью
любая мелочь может оказаться важной. Что же касается меня самого,  то  мне
надо подумать еще кое о чем.
     - А я? - спросил Этан хмуро. - Вы мне не дали инструкций, Сква.
     - Мне надо найти для себя  подходящий  шлем,  -  озабоченно  произнес
верзила  Септембер.  Он  повернулся  к  Этану,  в  то  время   как   Совет
взволнованно обсуждал предстоящее.  -  Послушайте,  дружище.  Вам  незачем
принимать в этом участие. Действие будет происходить в такое время,  когда
отметка на градуснике будет самой низкой. Ночью тут такой холод, который в
состоянии спалить кожу на вашем лице, и она увянет, сморщившись, если  ваш
обогреватель вдруг выйдет из строя. Если кто-нибудь исчезнет в такую ночь,
то, имейте в виду, его уже никто никогда не найдет.
     Этан задумался. Прошлой ночью он не покидал крепости  и  был  охвачен
жаром  сражения.  Его  превосходный  спецкомбинезон  спасал  от  озноба  и
перегрева. Физически он чувствовал себя не хуже, чем на Земле.
     Но выходить ночью за пределы крепости, напялив поверх доспехи, - было
страшно. Человек мог там замерзнуть и умереть за считанные секунды, если у
него не было с собой специального защитного снаряжения. Холод  впивался  в
зубы, как сверло дантиста. А если что-то случится с его комбинезоном?
     - Я пойду с вами, - сказал Этан.
     - Ну смотрите сами, дружище.
     - Я тоже иду, - послышался  голос  откуда-то  из  глубины  зала.  Все
обернулись туда, откуда донесся голос. А Этан даже приподнялся, так как за
широкими плечами сидевшего рядом Септембера он ничего  не  мог  увидеть  в
другом конце зала.
     По направлению к  ним  медленно  двигался  префект  Уоннома,  Дармука
Брауновк, аккуратно застегивая пряжку своего сияющего серебром оружия.

     Ночью  открытые  просторы  ледяных  полей  были  особенно  похожи  на
бесконечную белую пустыню. Группа в одежде  кочевников  преодолела  горный
кряж и спустилась в уснувший городок на южной стороне Софолда. К  счастью,
ни один вражеский часовой не заметил  ее  приближения.  Отряд  двигался  в
полной темноте.
     Этан лег животом на сани и оружие,  которым  пользовались  кочевники,
врезалось ему в ребра, а его пальцы, облаченные в  перчатки,  вцепились  в
грубое дерево саней. Шлем, который когда-то принадлежал варвару,  неуклюже
трясся на его голове, удерживаемый маской для лица и ремнями.  Специальные
защитные очки предохраняли от замерзания его глазные яблоки.
     Десять софолдских воинов тянули сани, надев ремни от  этих  саней  на
пояс. Ветер дул им почти прямо в спину, и поэтому они  двигались  с  такой
скоростью,  что  Этан,  вцепившийся  в  задок  саней,  бежал,  не  успевая
отдышаться. В ту ночь, казалось, даже ветер стал сильнее. Во всяком случае
шлемы и маска защищали, вот только если бы они еще не натирали так  больно
кожу!
     Собравшись  с  силами,  Этан  повернул  голову,  пытаясь   разглядеть
мерцание огней в Уонномской башне. Башня стояла  на  самой  южной  стороне
острова. Она выглядела так таинственно, словно все это происходило во сне.
     Но вдали светились другие огни, которых было намного больше, в тысячу
раз больше.  Они  полыхали  там,  где  стоял  нескончаемо  длинный  лагерь
варваров.  На  востоке  светилась  лента  огней,   которая   терялась   за
горизонтом.
     - Теперь запомните,  приятель,  если  кто-нибудь  заговорит  с  вами,
изобразите глухонемого.  Позвольте  заняться  разговорами  Гуннару  и  его
рыцарям, - предупредил Септембер. Этан слабо кивнул.
     Они договорились, что если будут схвачены, то выдадут себя за одну из
тех групп, которые шатаются по опустевшим селениям в надежде отыскать  там
съестные припасы, а, может быть, утварь или оружие, -  в  общем  все,  что
можно  унести  с  собой.  Они  станут  рассказывать  историю  о  том,  как
пробрались в подземный склад, полный всякого  добра,  например,  масла,  и
просидели там довольно долго, уничтожая запасы отличного "ридли", которого
там еще полно. А теперь они пытаются вернуться обратно в лагерь,  пока  их
исчезновение не было замечено капитаном-зверем.
     Как  хороший  психолог  и  выдумщик,  Этан  подобрал  сюжет,  который
показался ему более или менее правдоподобным.
     Однако положение было очень опасным. Один неверный  жест  или  слово,
сказанное не вовремя, -  и  они  могли  оказаться  в  руках  десяти  тысяч
разъяренных воинов.
     - Прибыли. Я ее вижу, - раздался приглушенный голос великана.
     Этан поднял голову и сквозь стекла защитных очков разглядел  на  фоне
пятнистого неба черный силуэт. Никаких сомнений не  оставалось:  это  были
очертания огромной катапульты. Напряжение нарастало и,  замедлив  движение
при виде гигантской машины, группа продолжила свой путь.
     Один из рыцарей, который подошел поближе к саням.
     - Внимание! Будьте осторожны. Идет патруль.
     Под вой ветра, он подумал, дрожа от волнения,  что  могли  бы  они  с
Гуннаром и другими рыцарями раздолбить лед и,  сделав  укрытие,  переждать
там. Он приподнял шлем повыше защитной лицевой маски и  потер  рукой  лоб.
Поздно.
     Этан услышал голос Гуннара, говорившего на  низких  тонах  с  кем-то,
кого не было видно.  Гуннар  объяснял  подробности  их  похода  в  поисках
провизии, рассказывая о том, как им повезло, когда они нашли масло, но  не
нашли, к сожалению, пищу.
     Затем он услышал, как один из варваров спросил,  говоря  на  странном
диалекте: "А как насчет вон тех двух? Кто они?"
     Он представил,  как  сейчас  ноги  любопытствующего  приблизятся,  он
потянется к его шлему... А затем  послышится  разоблачительный  вопль  при
виде чужеземного лица. О присутствии чужеземцев враги наверняка уже  знали
- после вчерашней битвы на  стене.  Так  что  за  этим  последует  ругань,
избиение, боль, кровь, холод...
     - А-а-а, эти, - спокойно продолжал Гуннар. - Ну, как  вам  сказать...
Тот  карлик  очень  стыдится  своего  роста,  поэтому  он   старается   не
высовываться.  Ему  никакие  средства  не  помогают,  даже  погружение   в
расплавленный свежий металл, а вон тот, другой, пытался летать,  прыгая  с
крыш. Ну и полетел - прямо вниз, став таким вот уродом.
     За объяснениями последовала долгая  пауза.  Затем  начальник  патруля
позволил себе расхохотаться. Но быстро взял себя в руки и посоветовал, уже
серьезным тоном:
     - Тогда правильнее всего, если вы отправитесь обратно в лагерь; лучше
вам это сделать до того, как капитан обнаружит  ваше  исчезновение,  а  то
ведь он захочет живьем с вас кожу содрать. Если снова будут крушить стены,
как это делали вчера, то атака начнется утром. Так что торопитесь...
     - И то правда, - согласился Гуннар. - Мы никогда не простим себе, что
упустили такой случай.
     После  этого  еще  некоторое  время   продолжался   обмен   взаимными
любезностями. Но эта часть разговора происходила на  таких  низких  тонах,
по-видимому, принятых у кочевников, что Этан ничего  не  расслышал.  Затем
они смогли снова двинуться вперед, хотя на этот раз гораздо медленнее.  Он
поднял  голову  и  увидел,  что  они  вновь  оказались  одни  на   ледовом
пространстве. Патруль укатил на запад, по заранее намеченному маршруту,  и
его уже след простыл.
     - Все в порядке! - рявкнул Септембер так неожиданно,  что  Этан  чуть
было не выронил веревку, за которую  держался.  От  волнения  он  перестал
замечать окружающее. Септембер тоже выглядел бледно.
     - Вы не предполагали, что могут возникнуть такие трудности? - спросил
Этан. Септембер усмехнулся. - В ту минуту, когда он спросил "о тех  двух",
я почувствовал, что сейчас растекусь по льду, как тесто, - признался Этан.
     - Мы еще легко отделались, - сказал Септембер. - Второй такой встречи
мне бы не хотелось...

     Но встреча с патрульной группой была хорошим  предзнаменованием:  она
означала, что никто больше не встретится на остальном участке пути.  Вести
бои ночью для кочевников было так же немыслимо, как  рыцарям  возвратиться
обратно в башню.
     Все воины, кроме  одного,  -  хранителя  гигантской  машины  -  спали
глубоким сном, лежа в специальных  тентах,  расположенных  неподалеку,  на
площадке. Тенты были прочно закреплены на льду и  защищали  не  только  от
ветра, но и от сотрясений, получаемых в  результате  отдачи  при  обстреле
стены.
     Туповатый  охранник,  тот  самый   единственный   охранник,   который
бодрствовал  и  осматривал  окрестности,  ни  о  чем  не  подозревал.  Он,
наверное, ломал себе голову над тем, что  делает  группа  воинов  в  столь
поздний час на льду с повозкой, полной бочек.
     Его взял на себя Гуннар. Он предъявил ему те же самые объяснения, что
и командиру патруля. Затем он представил ему других участников экспедиции.
Охранник учтиво поздоровался с каждым из воинов.
     - Смертоносная машина хорошо поработала сегодня,  -  небрежно  бросил
Гуннар. - Хотел бы я быть поближе к башне, чтобы  видеть  испуг  на  лицах
этих глупцов, живущих в крепости, - последние  слова  были  произнесены  с
презрением, которое испытывали варвары ко всем, кто был так глуп, что  жил
на одном месте, а не кочевал, подобно ветру на бескрайних просторах.
     - У команды были трудности с передвижением этой штуковины,  -  сказал
охранник, - но к завтрашнему  дню  все  неполадки  будут  устранены.  Нам,
несомненно, удастся разломать стену,  во  всяком  случае  -  в  нескольких
местах. Некоторые считают, что нам даже не придется идти  в  атаку.  Когда
стена разлетится, тогда глупцам станет ясно, что они затеяли - и от страха
они сами сдадутся. Поскорей бы, вот будет здорово, -  с  ужасной  усмешкой
произнес он. - Будет больше пленников, с которыми будет мощно поиграть.
     - Как ты прав, - согласился Гуннар.  -  Но  сегодня  я  слышал  такие
звуки...  Они  исходили  от  той  машины.  Это  был  шум,  порожденный  не
рушившимися стенами. Вам никогда не приходила в голову мысль о том, что от
перенапряжения машина может испортиться? -  сказал  Гуннар.  При  этом  он
важно поднял вверх указательный палец.
     Охранник повернулся и внимательно осмотрел огромную установку.
     - Я не вижу ни одной трещины. Но подождите, вы  же  искали  продукты,
когда шли бои и работала эта машина, - он начал волноваться  и  его  голос
поднялся на более высокие ноты. - Каким образом?..
     Кинжал Гуннара плавно вошел в горло охранника, распоров его глотку. И
тот сразу же захлебнулся собственной кровью. Затем он пошатнулся,  потеряв
последние силы, и упал на лед, не издав ни  единого  звука.  Гуннар  вытер
окровавленное лезвие кинжала о штанину своего костюма.
     - Вот так, дружок, - сказал Септембер, похлопывая Этана по  плечу.  -
Пошли. Нам нельзя терять время.
     - Если вы не имеете ничего против, то я лучше останусь здесь.
     - О, - Септембер с пониманием посмотрел в темноту. - Я  понимаю  вас,
мой друг. Что ж, оставайтесь. Здесь тоже есть, чем заняться.
     Этан и четыре рыцаря начали разгружать повозку. А Гуннар, Септембер и
другие рыцари и солдаты вошли под тот тент, что  стоял  на  самом  дальнем
конце  площадки.  Там  они  быстро  проделали  жуткую   кровавую   работу,
избавившую их опасного присутствия спящих охранников. К тому времени,  как
они закончили дело, одна мысль  о  котором  приводила  Этана  в  состояние
тошнотворного отупения, -  у  деревянного  сооружения  кипела  вовсю  своя
работа.
     Этана покачивало - то ли от дурноты, то ли от ветра. Прямо в лицо ему
дул сильный ветер, воющий и пронзительный. Этан еле держался на ногах.
     - Поторапливайтесь, - прозвучал голос Гуннара.
     Они находились очень близко от того места, где был расположен  лагерь
кочевников, и медлительность была смерти подобна. Но  густое,  как  сироп,
масло уже было разлито  по  деревянному  основанию  машины.  Масло  хорошо
впитывалось. Даже  лед  вокруг  стал  жирным.  Из-за  этого  стало  опасно
передвигаться, так как можно было легко поскользнуться.
     От этого места исходил  такой  отвратительный,  горклый  запах,  что,
казалось, мог поднять и мертвого. Но, к  счастью,  ветер  немного  развеял
вонь.
     Вдалеке послышались крики. Два  рыцаря  прислушались,  перестав  лить
масло. Потом побежали в том направлении, откуда  слышались  крики.  Спустя
несколько минут они вернулись.
     - Двое, - доложил один из рыцарей Септемберу и  Гуннару.  -  Старшие.
Очевидно, только сейчас вернулись под тенты и обнаружили, что произошло. Я
не могу с уверенностью сказать, знают ли они, кто мы  такие,  но  в  любом
случае они знают, что никто не должен  лазить  по  катапульте  ночью.  Они
убежали раньше, как мы дошли до них.
     Спустя несколько минут  снова  в  отдалении  послышались  крики.  Шум
нарастал.
     - Давайте, быстрей, быстрей, - неистово  отдавал  команды  Септембер.
Балансируя по скользкому из-за разлитого масла льду Этан и солдаты взялись
за факелы.
     К тому времени факелы хорошенько вымочили в масле, чтобы ветер не мог
их затушить. Факелы передали Септемберу, который пробормотал с усмешкой:
     - Это не последнее достижение технической мысли, и я не могу сказать,
что такие методы мне по душе, но в то же время  я  рад  тому,  что  сейчас
произойдет, - и он поджег факел. Промасленная ветошь ярко вспыхнула.
     За первым были подожжены и другие факелы.  Их  свет  упал  на  лед  и
разогнал тени. Крики приближались. И с каждой минутой шум  становился  все
громче и громче. Один из рыцарей отправился в ту сторону и вскоре вернулся
с сообщением:
     - Поторапливайтесь. Сюда идут...
     - Разбросайте эти факелы, - скомандовал Септембер.
     Двенадцать рук в одно мгновение освободились от ярко пылавших  палиц.
Они  были  брошены  на  промаслившуюся  деревянную  поверхность  и   огонь
переметнулся на нее, потек тонким ручейком. А два факела  не  разгорелись,
задутые порывом ветра.
     Ледяной   ветер   метался   над   огненной   дорожкой,   которая   не
увеличивалась, а, казалось, сворачивалась на глазах. На какое-то  время  в
голову Этана пришла ужасная мысль: а вдруг  пламя  так  и  не  разгорится?
Тогда, выходит, они рисковали зря, и все их усилия ни к чему  ни  привели.
Им было пора покидать опасное место.
     Вой, который не мог заглушить даже пронзительный ветер, доносился  из
лагеря. По-прежнему раздавались выстрелы огня.  В  этот  момент  мерцавший
прерывистый ручеек вдруг  взметнулся,  охватывая  большую  поверхность,  и
превратился в огромное оранжевое  пламя.  Горевшее  дерево  светилось  так
сильно, что рыцари загородили лица руками.
     - А теперь  все  быстро  к  саням,  друзья,  -  прокричал  Септембер,
подталкивая Этана. При этом он старался говорить на  низких  тонах,  чтобы
голос его не было слышно на большом расстоянии. Воины взялись за  веревки,
и через минуту сани на большой скорости уже двигались на север. На  западе
виднелась извилистая дорога, которая вывела их и приведет обратно в Уонном
через главные ворота.
     "Если бы мы не прошли этим путем, подумал Этан, то вряд ли бы  сумели
быстро ретироваться из лагеря".
     Теперь не имело  никакого  значения,  поднялись  ли  по  тревоге  все
караульные в лагере. Крики и вопли  разбуженных  воинов-кочевников  громко
отдавались в ушах Этана и его  спутников,  когда  они  мчались  на  ветру,
набирая скорость. Осторожно, крепко держась за сани, Этан оглянулся.
     Оранжевые башни, треща и  раскалываясь,  как  бешеные  рвали  когтями
черное небо, а ветер гнал пламя на запад.
     На фоне погребального костра вырисовывались темные силуэты.
     - Смотрите, как горит, смотрите, как горит! - по-мальчишески закричал
Этан Септемберу.
     - Не кричите, юноша! Я  совсем  близко.  -  Сква  тоже  обернулся.  -
Бедняги, кажется, и не догадываются, кто с ними так обошелся, а?
     Что-то просвистело над головами.
     - Черт! Беру свои сочувственные слова обратно.  Судя  по  всему,  они
догадались. - Вторая стрела воткнулась в деревянный борт. -  Проклятье!  -
пробормотал великан. - Зря мне не пришло в голову прихватить арбалет.
     Он повернулся к Гуннару, который скользил рядом.
     - Оставь нас, если нужно, Гуннар! Мы мешаем тебе разогнаться.
     - Ни слова об этом, мой друг.
     Септембер посмотрел вперед, потом оглянулся.
     - Тебе не удастся справиться с этим, если мы будем мешать.
     - Это место не хуже, чем другое, подходит для того, чтобы умереть,  -
непринужденно ответил рыцарь.  Потом,  не  смущая  больше  Септембера,  он
остановился позади саней.
     Этан положил  руку  на  рукоятку  меча.  Он  отчаянно  вглядывался  в
темноту, но не мог определить, сколько народу бросилось за ними.  В  любом
случае, их было не меньше двадцати.
     Что-то ударило Септембера в висок, и он упал, как подрубленный.
     Этан повернулся, встревоженный.
     - Сква! Вы ранены?
     - Утешьтесь, приятель,  -  великан  приподнялся  на  локте  и  ощупал
голову. - Жжет. Хорошо, что шлем оказался крепким. Чертовы стрелы.
     Этан наклонился ближе и увидел вмятину в  металле  прямо  надо  лбом.
Если бы Септембер был траном, то потерял бы ухо.
     Преследователи были уже достаточно близко, чтобы Этан мог их подробно
разглядеть. Было жутковато наблюдать, как они медленно подбираются ближе и
ближе.
     Несколько воинов держались позади. Они размахивали мечами и топорами,
стараясь бежать и драться одновременно.
     Один из преследователей метнул вперед  длинную  пику,  ранив  в  руку
софолдского воина. Дикарь толкнул его, и воин, потеряв равновесие, упал на
лед. Он растворился во тьме, а они продолжали мчаться вперед.
     Один из бродяг добрался до кормы. Он схватился  за  дерево,  забросив
вперед копье. Септембер опустил меч - он забыл свой тяжелый топор в замке.
Толстое древко копья разлетелось на  щепки.  Противник  выругался,  подняв
остаток деревянной рукоятки. Септембер парировал его удар и  сильно  ранил
его в предплечье. Тот отпрыгнул на лед, зажимая кровоточащую руку.
     Толпа позади саней росла. Один  из  воинов  в  упряжи  упал  и  повис
мертвым  грузом.  Другим  никак  не  удавалось   освободиться   от   него.
Становилось невозможным драться и поддерживать скорость одновременно.
     Теперь они приближались к воротам гавани. Этан быстро  сделал  в  уме
некоторые подсчеты. Они ни за что не  успеют  спастись.  Прежде,  чем  они
доберутся достаточно близко, их настигнут. Может быть, в конце  концов  до
Арзудуна смогут добраться только Вильямс и дю Кане.
     Один из бродяг появился внезапно и запрыгнул на судно. Этан  неуклюже
взмахнул мечом, но тот лишь скользнул по доспехам противника. Широкоплечий
мускулистый здоровяк бросился на Септембера с ножом, и  они  сцепились  на
раскачивающихся санях. Противник пытался столкнуть великана на лед.
     Этан отчаянно бросился вперед. В  самый  последний  момент  он  сумел
схватить Септембера за ногу и удержать от падения.  Краем  глаза,  который
заливало потом, он увидел, как еще один дикарь подбирается к борту  саней,
с копьем наготове.
     Он судорожно решал, отпустить ему  Септембера,  вступить  в  бой  или
понадеяться на свои доспехи, которые должны  выдержать  первый  удар,  как
вдруг что-то ударило дикаря с такой силой, что он почти развалился на  две
половины. Через долю секунды их окружило множество воинов.
     Септемберу, наконец, удалось  освободиться  от  своего  противника  и
спихнуть его с саней. Он измученно улыбнулся Этану.
     - Что происходит? - недоуменно спросил Этан.
     - Ну и здоровый же был парень! - задыхаясь, сказал великан. - А  эти,
должно быть, из города.
     Да, теперь и Этан  узнал  доспехи  софолдских  войск,  которые  одной
яростной атакой разгромили и разметали преследователей. Минутами позже они
ринулись под цепь у ворот гавани и оказались в ее холодной  утробе.  Ветер
превратился в бурю. Вконец измученный, Этан упал на сани,  не  заботясь  о
том, что он мог свалиться. Он стянул с себя  неудобный  дикарский  шлем  и
забросил его далеко на лед.
     Он лежал там все время, пока они медленно двигались к пирсу ландграфа
и ночной толпе, издававшей приветственные крики.  Пока  народ  что-то  там
выкрикивал и распевал, он таращился на чужие звезды и пытался  догадаться,
под которой из них находится его дом.
     Когда  они  наконец  причалили  и  сам  ландграф  вышел   к   ним   с
приветствием, даже Септембер не мог бы объяснить, почему плачет Этан.

     - Они долго еще сюда не сунутся, - прокомментировал Септембер.
     Его раны  и  ссадины  были  заботливо  перевязаны,  и  теперь,  через
несколько дней после их отчаянной вылазки, он выглядел посвежевшим.
     Никакой  активности  бродяги  не  проявляли.  Может   быть,   вопреки
ожиданиям Гуннара, они готовились к осаде?
     Прошла почти неделя. Этану было так же скучно, как любому Софолдскому
дозорному из тех, что целыми днями сидели на стене, уставясь на лед.
     Он стал учиться играть в "сил" - местную игру,  похожую  на  шахматы.
Эльфа взялась быть его наставницей, и он позволил ей это, предупредив, что
сил - _е_д_и_н_с_т_в_е_н_н_а_я_ вещь, которой они оба могут заняться.
     Однако  Колетта  постоянно  прерывала  их   занятия,   то   предлагая
прогуляться, то проверить, каких успехов она добилась в языке, то  еще  по
какому-либо поводу. А иногда она делала  вид,  что  увлечена  игрой.  Стоя
позади него, она низко наклонялась над  его  плечом,  как  бы  захваченная
баталией на доске.
     И поскольку она не носила платья, сшитого из  местных  тканей,  а  ее
спецкомбинезон был сильно потрепан, то  внимание  Этана  всякий  раз  было
отвлечено вещами, о которых не принято говорить в приличном  обществе.  И,
заметив это, Эльфа немедленно прекращала игру и гневно удалялась.
     Говоря откровенно, он не совсем понимал,  что  происходит.  Но  и  не
слишком над-этим задумывался. Ему не  совсем  нравилось,  как  развиваются
события, но что он мог с этим поделать? К тому же это ему немного льстило.
     Но  сегодня  Септембер  зашел  за  ним   в   местную   библиотеку   -
очаровательное место, где он посиживал, разглядывая редкие  иллюстрации  в
книгах. Он немедленно поднялся, увидев выражение лица  своего  друга.  Они
направились в ту часть замка, где Этан бывал редко.
     - Что случилось, Сква? Почему у вас такая кислая мина?
     - Гуннар как-то сказал, что не  может  представить  наших  мстителей,
долго сидящими без дела. Он оказался прав. Они и не сидели. Они  работали,
как проклятые, круглые сутки.
     - Да? Над чем? - приятели повернули за угол и начали  подниматься  по
лестнице. - Еще одна катапульта?
     -  Ох-хо-хо.  Гуннар  говорит,  что  им  потребуются  месяцы,   чтобы
восстановить нечто подобное. Я видел эту штуку, я теперь я ему верю.  Нет,
такое впечатление, что этот Саганак приготовил нам другой сюрприз,  и  нам
чертовски повезло, что мы обнаружили это. Хотя в любом случае, я не  знаю,
что нам делать.
     Этан был очень огорчен пессимизмом великана. Тогда - во время битвы -
он был самой уверенностью в океане хаоса. Сейчас его слова  звучали  более
обескураженно, чем когда-либо.
     - Откуда вы узнали об этом "сюрпризе"? - наконец спросил Этан.
     - Колдовской телескоп, - раздался короткий ответ.
     Они еще раз  повернули  за  угол,  и  оказались  перед  апартаментами
старого ученого-волшебника.
     Его комната не изменилась с тех пор, как Этан однажды посетил  ее,  и
все так же воняла. Гуннар ждал их, лицо его было таким же мрачным,  как  у
Септембера. Как у Вильямса.
     Этан почти не  видел  школьного  учителя  с  тех  пор,  как  началось
сражение.  Они  проходили  мимо  друг  друга  по  коридорам   и   случайно
встречались за трапезой. Но чем лучше они узнавали язык и  людей  Уоннома,
тем слабее становилась необходимость держаться  рядом  с  себе  подобными.
Этан предполагал, что  учитель  находится  в  литейной,  помогая  транским
ремесленникам в жизненно важном для  них  деле  изготовления  арбалетов  и
стрел к ним. Он был слегка удивлен, увидев его здесь.
     - Похоже, что  они  почти  закончили,  друг  Сква,  -  сказал  Гуннар
встревоженным тоном. Он выглядел смирившимся. - Взгляни, сэр Этан.
     Этан уселся за грубый, причудливо  украшенный  телескоп  и  посмотрел
правым глазом в объектив.
     - Его регулируют маленькой ручкой справа, - сказал Септембер.
     - Спасибо.
     Этан слегка повернул ручку, и изображение стало гораздо более  четким
и  рельефным.  Чуть-чуть,  правда,  осталось  неясным,  но   из-за   грубо
обработанных линз. Учитывая материалы, которые софолдцы  использовали  для
полировки, телескоп следовало признать замечательным достижением.
     Далеко,  среди  прочно  стоящего  на  якоре  дикарского  флота   было
расчищено большое пространство. Значительная активность наблюдалась вокруг
одинокого огромного, низкого плота. Множество больших бревен были  связаны
между собой поперечными балками,  так  что  получилось  огромная  открытая
палуба на гигантских каменных полозьях.
     - Мы обнаружили это только сегодня утром, - сказал Септембер.
     Ээр-Меезах заговорил из тени:
     - Мне повезло, что я разглядел этих паразитов, иначе нас бы никто  не
предупредил.
     - Для чего эта штука? - спросил Этан, не отрывая глаза от телескопа.
     - Это проще  простого,  юноша,  -  ответил  Септембер.  -  Посмотрите
налево, на груду камней, которую они  собрали.  Может  быть,  вас  следует
немного подвинуть телескоп.
     Этан так и сделал. Да, слева  толпа  кочевников  сгружала  на  лед  с
плотов огромные  валуны.  Некоторые  камни  были  такими  громадными,  что
потребовалось связать по паре плотов, чтобы их доставить.
     - Вижу, - сказал Этан.
     - Они строят чертовски здоровый плот, - объяснил великан.  -  Больше,
чем любой, который доводилось видеть Гуннару или любому  здешнему  жителю.
Его размер и конструкция не позволят ему маневрировать, но  это  не  имеет
значения.
     Губы  Септембера   сжались,   выступающий   подбородок   еще   больше
выдвинулся.
     - Они нагрузят его до краев камнями и валунами в  сотни  тонн  весом,
поставят пару чудовищных парусов и пустят по ветру. С подходящим ветром  и
хорошим стартом эта штуковина разовьет  приличную  скорость,  а?  Недурной
получится таран, я так понимаю.
     - Он может пробить брешь в стене? - спокойно спросил Этан.
     - Боюсь, что так оно и будет, друг Этан,  -  ответил  Гуннар.  -  Они
собрали довольно много камней, но приносят все больше и больше.  Я  думаю,
что они прорежут стену, как масло.
     Этан поднял голову от телескопа.
     - Разве нельзя держать наготове сети и цепи?
     - Другой такой цепи, как Великая Цепь, охраняющая ворота гавани, нет,
- горестно отозвался Гуннар. - Они будут пробираться  за  этим  чудовищем.
Конечно, мы попытаемся задержать их сетями, но  это  будет  очень  трудно.
Ведь мы не представляем себе размера пробоины, не  знаем  легко  ли  будет
заделать такую дыру? Успеем ли ее заделать прежде,  чем  орда  нападет  на
нас? К тому же нам придется оборонять и другие части стены, чтобы  они  не
прорвались в каком-нибудь слабом месте. Если они  прорвутся  в  гавань,  с
нами будет покончено. Мы будем вынуждены сдать им город.
     Рыцарь выглядел ужасно удрученным. Настроение Этана тоже было  не  из
лучших.
     После некоторого молчания заговорил Вильямс.
     - Наверное, лучше сказать им сейчас.
     - Но  нам  удалось  это  лишь  на  таком  маленьком  пространстве,  -
отозвался маг. - И все-таки, я  должен  с  тобой  согласиться:  это  может
помочь.
     - О чем это вы? - резко спросил Гуннар.
     - Великий колдун Вильямс показал мне много  разных  вещей,  -  сказал
Ээр-Меезах, не обратив внимания  на  недостаток  почтительности  в  словах
Гуннара. - Арбалеты, которыми вооружены твои  стрелки,  юноша,  натолкнули
нас на одну мысль. У нас есть кое-что еще, и оно может пригодиться.
     - Но я до сих пор не знаю, как с ним  обращаться!  -  сказал  Вильямс
почти умоляюще. - У нас не хватает ни возможностей, ни времени, ничего!
     - Ну, ладно, - вздохнул Септембер, - дайте нам хотя бы посмотреть  на
ваше изобретение.

                                    10

     Многие горожане работали в две и в три смены, день и ночь,  но  в  ту
ночь активность Уоннома была еще выше. Если бы  шпионам  Саганака  удалось
заглянуть за стену гавани, они несомненно были бы озадачены деятельностью,
которая наполняла береговую линию и  близлежащий  лед.  Масляные  лампы  и
факелы проливали осторожный свет на поле действия.
     Они были бы еще более озадачены, если бы заметили странные действия в
горных ущельях, на  заброшенных  участках  сельской  местности  и  старого
города и у больших костров, которые освещали главную площадь.
     В  главной  части  главного  замка  софолдский  военный   совет   вел
разгоряченную дискуссию.
     - Говорю вам, это слишком опасно! -  воскликнул  один  из  знати.  Он
ударил кулаком по толстому столу. - Слишком ново, слишком странно. Это  не
для нас.
     -  Чепуха!  -  возразил  Малмевин  Ээр-Меезах,   сидевший   рядом   с
ландграфом.
     - Наши арбалеты не менее новы и странны для вас, - парировал Гуннар.
     - Нет. Они похожи на наши собственные большие  луки.  Но  это...  это
работа Того, Кто Темен!
     - Я совсем не такой темный, - сказал Ээр-Меезах.
     - Не будь легкомысленным, старик, - фыркнул дворянин. - На меня-то не
подействует твоя ученая чепуха.
     - Еще как подействует, добрый сэр, - заметил Гуннар, - если завтра мы
не успеем приготовиться и таран пробьет стену гавани!
     - Может ли он действительно разрушить великую стену? -  с  недоверием
спросил один из рыцарей.
     - Ты не видел его, Сулетджа, - сказал генерал Балавер торжественно. -
Он пробьет стену. Если только не подойдет к нему под слишком острым углом,
но я думаю, что на это мало шансов. Хотя, - он задумался, - если он  будет
запущен неверно, то понадобится тысяча людей, чтобы исправить его курс.
     - Если ваше изобретение не сработает так, как вы  описали,  -  сказал
старый мэр одного из небольших городков, -  мы  все  провалимся  к  центру
мира.
     - Я еще раз вам говорю, - начал Септембер, но остановился, беспомощно
разведя руками: они уже не меньше дюжины раз обсуждали этот самый  вопрос,
- Софолд так же крепок, как ландграфский трон или еще прочнее.
     - Все это может оказаться  правдой,  ответил  старый  мэр,  почесывая
затылок, - но говоря откровенно, своим бы мы не поверили. Только _в_а_ш_и_
слова убеждают нас в этом. Вы заставляете нас верить в сказки.
     -  Знаю,  -  сказал  Септембер.  -  Но  у  нас  нет  времени...   Это
единственная возможность, которую необходимо использовать.
     - И все-таки вы говорите, что это не остановит  таран  от  разрушения
стены.
     - Нет. Эту штуку не остановить никаким способом. Я не думаю, что  они
отважатся еще на одну ночную экспедицию на таране. Но это может  всех  нас
спасти, в конце концов.
     - А что если мы потерпим неудачу?
     - Тогда вам достанется то, что оставит  Саганак  от  моего  трупа,  -
закончил великан.
     - Отличное возмещение, отличное! - неискренне засмеялся тран.
     - Генерал? -  ландграф  посмотрел  на  главного  военного  советника,
взваливая проблему на его плечи.
     -  Это  одно  из  самых  трудных  решений,  которое  мне   когда-либо
приходилось принимать,  -  начал  старый  солдат.  -  Потому,  что  многие
проблемы выходят за военные рамки. Я должен отказаться  от  многого,  чему
меня учили с детства. Конечно... конечно... наши  чужеземные  друзья  были
правы во многих вопросах. Но,  конечно,  _е_с_т_ь_  шанс,  что  противники
направят таран неправильно, или что ветер изменит  его  направление  и  он
ударит стену под таким углом, что не пробьет ее, может быть,  даже  вообще
проедет мимо.
     - Не уклоняйся, Бал, - мягко упрекнул ландграф.
     Двое старых  транов  внимательно  посмотрели  друг  на  друга.  Потом
Балавер слегка улыбнулся.
     - Не буду, Тор. Я рекомендую воспользоваться планом сэра  Септембера.
Мне хотелось бы посмотреть на то, что  он  обещает...  даже  если  мы  все
провалимся к центру мира.
     - Пусть будет так, - объявил ландграф.
     Все поднялись.
     - Благодарю вас за терпение, господа, - сказал  Септембер.  -  Колдун
Вильямс и я должны спуститься к пристани. У нас еще много дел прежде,  чем
лед извергнет солнце, он повернулся к Этану. - Приятель, вы позаботитесь о
сборе материала?
     - Сейчас же. Да, дю Кане хочет помочь.
     - Да неужто? - сказал Септембер. - Ну, тогда возьмите его с собой.  Я
не хочу, чтобы старый негодник болтался у меня под ногами, но  по  крайней
мере он узнает настоящий мир.
     Выходя из зала, Этан вдруг почувствовал, что симпатизирует больше  дю
Кане, чем Септемберу. Он знал, что финансист был не бесполезен, просто  он
переоценил собственное всемогущество. Он  испытал  нечто  вроде  угрызений
совести с тех пор, как они впервые врезались в тот маленький остров,

     Западный ветер на следующий день был мощным и стабильным -  абсолютно
подходящим для целей кочевников. Этан прятался  за  крепостной  стеной  от
ветра.
     Ночью  огромный  плот  был  закончен  и  отведен  на  расстояние,  не
досягаемое даже для колдовского телескопа.
     - Хотят иметь достаточно места, чтобы разогнаться, - объяснил Гуннар.
- Понадобилась бы дюжина куджат, только чтобы сдвинуть плот с места.
     - Не знаю, зачем им беспокоиться, - сказал Септембер.  -  И  половины
этого плота хватило бы, чтобы свалить стену.
     - Ты абсолютно прав, друг Септембер, но подозреваю, что они не просто
хотят свалить часть стены, но расчистить достаточное место, чтобы туда мог
пройти плот порядочного размера.
     - Ты думаешь, что они попытаются проникнуть сюда на плотах? - спросил
Септембер. - Все равно сейчас нам уже ничего не изменить.
     - Нет. Это потребовало бы действительно  искусного  управления.  Даже
несколько  валунов  подходящего  размера  могли  бы   задержать   плот   и
заблокировать брешь. Что мы, допустим, будем пытаться делать. Но отдельные
воины могли бы проскочить еще до того, как  мы  найдем  что-нибудь,  чтобы
закрыть отверстие.
     - А ты не думаешь, что такие вещи могут  вызвать  у  ник  подозрения?
продолжал великан.
     - Саганак, или Олокс, или им подобный может подумать об этом. Но я не
думаю, что эти убийцы окажутся настолько храбрыми,  чтобы  быть  в  первых
рядах нападающих. А простой воин не увидит ничего,  кроме  открытого  льда
между собой и беззащитным городом. Для таких зверей, как они, это соблазн,
которому нельзя не поддаться.
     - Давайте испытаем вспышку еще раз, - предложил Септембер.
     - Отлично.
     На их наблюдательной площадке,  высоко  в  замке,  с  южной  стороны,
находились два до блеска отполированных устройства на случай, если одно из
них откажет. Септембер отдавал приказы двум операторам.
     - Скажите Вильямсу, что до сих пор нет ни следа.
     Немедленно опытные связники ввели вспышки в действие. Боковые зеркала
направили солнце в центральный отражатель. Снизу из гавани замерцало.
     - Они передают: "Очень хорошо, ждем", сэр.
     - Отлично, спасибо, - сказал великан.
     Им  пришлось  ждать  еще  час,  пока  не  показался  плот.  Кочевники
выстроились в знакомый полумесяц, параллельный стене,  окружавшей  гавань.
Как и несколько дней назад, линия была прочной  и  неразрывной.  Ничто  не
указывало на то, откуда появится таран. Однако никто  не  ожидал,  что  он
появится с востока или  севера,  против  ветра,  и  потому  большая  часть
сосредоточилась на южной стороне.
     Несмотря на потери, которые они понесли в  первый  день,  захватчиков
было все еще больше, чем софолдских защитников. Но хотя линия варваров все
еще была неразрывной, она уже не казалась бесконечной, как вначале.
     Как обычно, Гуннар заметил их первый.
     - Вот! Выше их голов, темное пятно на льду.
     Этан наклонился через ограду,  прищуриваясь.  Почти  сразу  же  враги
начали расступаться. В линии образовался большой проем.
     Сначала  таран  казался   крохотным   пятнышком,   но   быстро   стал
увеличиваться. Вскоре он уже  был  величиной  со  ставанцера,  потом  стал
больше, чем самый  большой  плот,  который  доводилось  видеть  Этану.  Он
необычно искрился в солнечном свете.
     - Отчего так отражается солнце? Не от камней, разумеется?
     - И да, и нет, друг Этан, - ровно ответил Гуннар. - Они полили  талой
водой камни. Когда она замерзла, то  все  это  превратилось  в  монолитную
массу.
     Все  замолчали.  Таран  подходил  ближе  и  ближе   с   неумолимостью
солнечного затмения. Ни звука не доносилось снизу, ни рычащих моторов,  ни
грохочущих ракет. Джаггернаут приближался неслышно.
     Не поворачиваясь, Септембер приказал операторам:
     - Просигнальте, чтобы все были наготове.
     Таран  стал  еще  больше.  Он  миновал  разрыв  в  рядах  кочевников.
Покачиваясь, он несся со скоростью почти двести километров в час.  С  воем
дикарский полумесяц двинулся вперед.
     - Готовсь! - раздался крик с разных сторон замковых укреплений.
     Таран ударил.
     Стены затряслись, и люди в замке попадали на землю. Этан слышал,  как
внутри рушатся  каменные  кладки,  звенит  разбитое  стекло.  Часть  стены
западнее главных ворот рассыпалась каменным дождем. Грохот от  осыпающихся
камней закладывал уши.
     Дождь из обломков скал и дерева обрушился вниз,  и  каждый  попытался
укрыться от него, как только мог. Огромные колоды перелетели через  гавань
к дальней стене, отбивая куски с внутренней стороны.
     Таран проехал  две  трети  пути  через  гавань,  таща  за  собой  две
сломанные мачты и целое море изорванной в клочья  парусины  из  пика-пины.
Валуны и обломки дерева образовали на льду уродливое пятно.
     В стене зияла дыра, достаточно широкая  для  того,  чтобы  пропустить
транов по двадцати в ряд. Сплоченная толпа вопящих, размахивающих топорами
дикарей последовала за плотом. Они добрались до стен и бреши.
     Дюжины крюков и лестниц набросились на  стены,  веревки  были  крепко
затянуты. Издавая  кровожадные  возгласы,  враги  ввалились  в  отверстие,
готовые отразить любую попытку закрыть его.
     Другие карабкались на стену  и  перелезали  через  нее,  но  находили
только пустые укрепления, покинутые бойницы. Оглушительные крики раздались
по всему периметру. Башни великих ворот были завоеваны. Великая Цепь  была
оставлена на месте, но сети были обрезаны и  новый  поток  бешеных  воинов
влился через главные ворота.
     Этан увидел разодетого в пух и прах варвара у разверстого проема.  Он
колебался,   неуверенно   осматриваясь,   явно   озадаченный   отсутствием
защитников.  Этан  затаился.  Но  осторожный  офицер  был  увлечен   рекой
атакующих кочевников.
     Несколько дикарей побежали к городу и замку, неуклюже ковыляя, потому
что ледяные дорожки растаяли и стали бесполезны. Они достигли того  места,
где стена входила в замок - и были остановлены прочным барьером из  камней
и  градом  стрел  сверху.  Некоторые  начали  безрезультатно  колотить   в
замурованные входы.
     Другие пытались перелезть через необработанный камень. Стрелки  легко
сталкивали их вниз. Большинство повернуло, расправив крылья,  и  заспешило
на лед.
     Гавань быстро наполнялась кричащими воинами, устремленными на встречу
с противником. Но противников нигде  не  было  видно.  Орда  заколебалась,
заворочалась. Потом, как один, бросилась к незащищенному городу  с  жутким
воплем.
     Софолдская армия встретила орду у береговой линии.
     Взорам дикарей открылись замаскированные преграды из камней  и  линии
заостренных столбов, крепко связанные  канатами  из  колючих  пика-пиновых
веревок. Прочные, почти не рвущиеся веревки  были  трудолюбиво  обработаны
заточенными кусочками дерева, стекла, металла. Септембер,  а  не  Вильямс,
показал туземцам, как сделать имитацию колючей проволоки.  Град  стрел  из
арбалетов и луков, тьма копий встретили и свалили с ног  сотни  удивленных
врагов в этой первой контратаке.
     Но командиры дикарей подбадривали своих солдат,  утверждая,  что  они
имеют дело с последней попыткой обороны, что еще  одно  усилие,  и  слабые
горожане непременно  падут!  Огромная  волна  накатила  снова  -  и  снова
потеряла  сотни  воинов,  упавших  в  едва  прикрытые   глубокие   канавы,
наполненные острыми кольями с ядом на остриях.  Скрытые  рвы  были  вскоре
забиты стонущими, извивающимися телами.
     И еще раз убеждали одетые в ярко-красные наряды  капитаны  кочевников
своих  солдат  напрячься  в  последнем  усилии  и   разметать   ослабевших
защитников! И в третий раз толпа бродяг  бросилась  вперед  на  софолдских
солдат.  Рукопашные  схватки  завязались  вдоль  берега,  дикарская   орда
отвоевывала по сантиметру, каждое копье и каждый меч были при деле.
     С высоты замковых укреплений Септембер спокойно сказал связникам:
     - Будьте готовы.
     Ответная  серия  вспышек  раздалась  из  маленького  домика,   теперь
находящегося в опасной близости к передней линии сражения.
     Тем временем еще больше врагов ворвалось в гавань, влившись  в  толпу
своих товарищей. Не менее десяти тысяч захватчиков обрушились на непрочные
софолдские укрепления, с каждой секундой их становилось больше,  и  каждый
из них был воплощением ненависти и ярости.
     - Пора, - спокойно сказал Септембер.
     Его приказ был передан по цепи.  Операторы  вспышек  не  успокоились,
пока не убедились, что их сообщение принято.
     Прошла минута. Этан приподнял голову и вгляделся через бойницу.
     Лед задрожал.
     Сотрясение подняло Этана с земли и бросило о твердую скалу. На  своей
щеке он почувствовал влажную липкость, но это  была  только  царапина.  На
него обрушился шквал взорванного льда, перемешанного с  кусками  дикарских
доспехов, оружия и самими дикарями.
     Далеко на юго-западе ледяного поля Борда-тейн-Анст,  рыцарь  Софолда,
чувствовал, как лед дрожит под ним, видел огромный столб пламени  и  дыма,
извергнувшийся из гавани его родного города. Он понял, что сработала магия
чужестранного волшебника. Но с другой стороны - испугался до смерти.
     Земля под ним не разверзлась. Сдернув белоснежный плащ,  под  которым
он пролежал целое утро, он встал и замахал мечом направо и  налево.  Потом
он и еще шесть сотен софолдских воинов расправили свои даны и  направились
к тылу разбойничьего лагеря. В добавление к  мечам  и  копьям  каждый  нес
факел.
     Когда ветер разогнал дым, в гавани открылась  сцена,  достойная  пера
Данте. В воздухе, как пыль, носились жалящие,  слепящие  частицы  льда,  и
Этан был очень благодарен своим защитным очкам.
     Снизу доносилась ужасная какофония, - там кричали и стонали от боли и
страха. Обычно сдержанный, обладающий чувством  собственного  достоинства,
величественный до холодности, молодой рыцарь  прыгал,  как  дитя,  обнимая
каждого воина, до которого мог дотянуться, и ликуя от радости.
     Неисчислимое множество дикарей, которые мгновение назад  толпились  в
гавани, теперь лежали мертвые или  погибающие  от  ужасных  ран.  Лед  был
взорван сотнями зарядов, но трещины не достигли незамерзающих  глубин  под
ним. Расчеты Ээр-Меезаха и Вильямса оказались правильными. В  этих  местах
ледяной покров был слишком  толстым,  чтобы  его  могли  пробить  насквозь
взрывчатые вещества.
     Пострадала стена, которая подверглась еще  одной  жестокой  встряске.
Некоторые  ее  места  выглядели  слишком  опасными,  грозили   обрушиться.
Смертоубийственный взрывной механизм, составленный  школьным  учителем  из
остатков их  разбитой  спасательной  шлюпки,  сработал  эффективно.  Сотни
зарядов взорвались за считанные секунды один за другим.
     В течение ночи во льду были пробуравлены отверстия, которые наполнили
стеклом, металлом, костями,  кусочками  дерева,  бронзовыми,  железными  и
стальными опилками. Наполнили всем, что могло резать, колоть и рвать.
     Тайники с грубой шрапнелью были залиты водой и к утру  они  замерзли.
Дикари были срезаны, как трава.
     Армия Софолда вышла из-за своих укреплений и временных заграждений  и
с воем и криком набросилась  на  остатки  врагов.  Топоры,  мечи  и  копья
добивали и здоровых и раненых.
     Ноги Этана стали ватными. Он отвернулся  от  зрелища  отвратительного
кровопролития.
     Многие из тех, кто вышил, находились в шоке. Они были  совершенно  не
способны оказать сколько-нибудь действенное сопротивление софолдцам.
     Лучники и арбалетчики бросились из замка и  каменного  заграждения  у
другого конца стены на свои позиции наверху древней  каменной  стены.  Они
стреляли в сторону гавани, поражая тех, кто все еще сражался  или  пытался
убежать.
     Большая часть вражеских воинов беспорядочно металась  взад-вперед,  с
каждой минутой теряя дюжины транов.
     Этан  выглянул  из  укрытия,  заметил  Септембера,  наблюдающего   за
кровавой резней, и увел его.
     Вражеский флот горел. Кто-то безуспешно пытался уйти под  охваченными
пламенем парусами. Раздуваемый беззаботным, безразличным ко всему  ветром,
огонь быстро распространялся от одного плота к соседнему, от соседнего - к
другим. Этан увидел, как поднялся один парус, и тут же словно только  того
и ждал, загорелся, как фитиль, от пламени рядом стоящего судна.  Пика-пина
и мачты вспыхивали, как спички, как бумага на ветру.
     От ужасных криков мурашки побежали по спине  Этана.  Он  закрыл  лицо
руками и опустился на землю. Септембер дружески положил руку на его голову
и попытался успокоить его.
     - Я знаю, о чем вы думаете, приятель, -  сказал  он  тихо.  -  Но  вы
должны вспомнить и о том, что пережил этот народ. Между ними и их  врагами
небольшая  разница:  чуть  больше  начитанности  и  чуть  более   гуманная
философия жизни. Но по сути, и те и другие - одинаковые  животные...  как,
впрочем, и большинство людей, когда нас вынуждают...  Для  них  женщины  и
дети кочевников так же опасны, как и мужчины. Не из-за того, что они могут
сделать, а из-за того, кого они представляют. Понимаете?
     Этан сидел неподвижно, будто окаменевший. Он поднял глаза.
     - Нет.
     Септембер что-то буркнул и ушел. До конца своих дней Этан не  забудет
донесшегося издали душераздирающего вопля.
     Зажатая между беспощадными врагами с одной  стороны  и  всепожирающим
огнем с другой, когда-то гордая, непобедимая Орда  Смерти  бросала  шлемы,
оружие и доспехи и в беспорядке бежала к своим горящим жилищам.  Септембер
пытался привлечь внимание Гуннара. Наконец  рыцарь  успокоился  настолько,
что мог его выслушать.
     - Твой тейн-Анст хорошо справился со своей работой, правда? Хватит ли
у нас здравого смысла, чтобы правильно организовать преследование? Да, они
испуганы и многие из них безоружны, но им терять нечего. К  тому  же  ужас
удваивает силы. Это может усложнить преследование.
     -  Тейн-Анст  хороший  солдат,  -  сказал  Гуннар  задумчиво.  -   Он
позаботится о том, чтобы его армия действовала слаженно.
     Этан встал и посмотрел на отступающую толпу кочевников.
     - Этот тейн-Анст взял с собой только  шестьсот  воинов,  Сква.  Разве
этих не гораздо больше?
     -  Никогда  никакая  толпа  не  превзойдет   группу   организованных,
дисциплинированных солдат, Этан. Запомните это.
     Этан повернулся и снова посмотрел на гавань. Лед был завален  грудами
извивающихся, бесформенных меховых фигур, погруженных в  небольшое  озерцо
быстро замерзающей крови. Гуннар поднялся к Этану.  Рыцарь  вздрагивал,  и
Этан подумал, что увидел  на  его  лице  отражение  того,  о  чем  говорил
Септембер.
     -  Ландграф  наблюдает  из  своих  комнат,  -  сказал  рыцарь  слегка
нетвердым голосом. - Я иду отдать ему официальный рапорт о его  войсках...
и напомнить ему о том, что он обещал вам, мои друзья. Вы пойдете со мной?
     - Нет, это твой час, Гуннар, - сказал Септембер.
     Рыцарь обнял по очереди их  обоих,  потом  бегом  бросился  в  замок.
Септембер подошел к краю парапета и выглянул в гавань. Сражение выродилось
в ту ужасающую резню, от которой кровь стынет в жилах: софолдские  солдаты
и ополченцы осматривали каждый труп, методично  приканчивая  оставшихся  в
живых.
     - Конечно, вряд ли это так уж нравственно, - начал Септембер, - но  к
лучшему или к худшему, познакомив их с порохом, мы вложили мощное оружие в
руки этих воинственных людей. И знаете, что? - он повернулся и взглянул на
Этана. - Как бы я ни старался, я не могу убедить себя, что мы  оказали  им
плохую услугу.
     - Плоха она или хороша, - сухо отозвался  Этан,  прикладывая  руку  к
порезанной щеке, - но это первый им подарок от человечества, не так ли?

     В замке тем же вечером был устроен бал. Помимо празднования победы он
призван был смягчить горечь от сознания  того,  что  многие  замечательные
софолдские юноши отправились в  Теплые  Земли  в  этот  день.  К  великому
прискорбию, смелый и разумный тейн-Анст был среди  них,  сраженный  в  тот
момент, когда гнался со своим отрядом за одним из плотов.
     По крайней мере, три  четверти  дикарского  флота  было  сожжено  или
захвачено вместе с оружием, доспехами  и  сокровищами.  На  тех  кораблях,
которым удалось спастись, пассажиров было немного.
     Ко  всеобщему  крайнему   разочарованию,   Саганак   оказался   среди
счастливых беглецов.
     Власть  Бича,  однако,  была  навеки  сломлена.  Из  полубога  Смерть
превратился в обыкновенного надоедливого  пирата,  чью  силу  развеяли  по
ветру.
     Чтобы хоть как-то скрасить впечатление от его бегства,  за  обеденным
столом  на  всеобщее  обозрение   выставили   голову   Олокса-Мясника   на
изукрашенной  драгоценностями  пике.  Ее   окружала   свита   из   черепов
воинов-собратьев.
     Кучка людей сидела на почетном месте рядом с самим ландграфом. Но они
видели слишком много крови, чтобы веселиться вместе со всеми.
     Только Септембер, сидящий рядом с ним, казался способным с  искренним
удовольствием разделять всеобщее настроение.
     Этан с любопытством уставился через стол на Геллеспонта дю Кане. Один
из богатейших людей Вселенной. Выражение на его лице было так же спокойно,
как и на "Антаресе", в  день  неудачного  похищения.  И  на  его  аппетит,
казалось, ничего не повлияло. Он разделывался с изящно  порезанным  куском
жаркого с такой же аккуратностью, как и в лучших земных ресторанах.
     Этан почувствовал потребность  вмазать  кулаком  в  это  механическое
лицо. На какое-то мгновение он даже засомневался: уж не  подменили  ли  дю
Кане роботом? Что если настоящий дна Кане в это время находится  совсем  в
другом месте? Это многое бы объяснило в его странностях.
     Но нет. Дю Кане, конечно, был похож на робота, но он им не был. Как и
его дочь. Он был милым, немного не в своем уме, маразматическим  стариком,
с несколькими сотнями миллионов и  дочерью  -  такой  же  хладнокровной  и
невозмутимой, как и он сам.
     Этан размышлял, как влияет работа в сфере потребления на человеческий
организм, когда подошел Гуннар. Он остановился между двумя людьми, положил
лапы им на плечи и наклонился.
     - Мне необходимо поговорить с вами наедине, - прошептал он.
     - Эй, не будь занудой, - обиделся Септембер, - садись с нами да...
     Но осекся, увидев лицо рыцаря. Оно было слишком серьезным.
     Они покинули большой зал с праздничными факелами, ушли от  сверкающих
драгоценностями плащей и блуз, оставили отполированные  доспехи  дворян  и
рыцарей и наряды их дам и последовали за  Гуннаром  по  темным  молчаливым
коридорам и лестницам.
     - Разве это не дорога к нашим комнатам? - спросил Этан, не сомневаясь
в ответе.
     - Это так, - ответил Гуннар, но вопреки расчету Этана  ничего  больше
не объяснил.
     Из комнат доносились  возгласы  и  смех.  Когда  они  проходили  мимо
открытого балкона, от которого несло холодом,  Этан  мельком  взглянул  на
город. На открытых площадях горели костры, каждый факел и каждая  лампа  в
Уонноме были зажжены. Город искрился ожерельем огней.
     Празднования  продлятся  несколько  дней,  так  сказал  ему   генерал
Балавер. Пока все не напьются до такой степени, что не смогут поднять  еще
одну кружку.
     Он подумал: а где же Вильямс? Школьного учителя не было видно  с  тех
пор, как его представили  собравшимся  после  победы  у  ландграфа.  Когда
ландграф представил его и продолжил свою  цветистую  речь,  полную  щедрых
похвал и сладких комплиментов, маленький профессор  вертелся  и  морщился,
как пятилетний дошкольник.
     А старый Ээр-Меезах в это время расцветал в лучах славы, как  золотой
подсолнух.
     -  Сера  из  вулканических  источников,  -  нервно  объяснял  Вильямс
восхищенной аудитории разодетых во  все  цвета  радуги  дам  и  дворян,  -
селитра из старых  высохших  жерл  и  древесный  уголь,  который  принесли
горожане, спалившие дрова и даже мебель.
     - Но не кровати! -  раздался  голос  с  дальнего  края  стола.  Голос
Вильямса потонул в хохоте, и он потихоньку ускользнул.
     Только для того, чтобы вновь появиться позади Этана и прошептать:
     - Может быть, позже... нечто такое... показать тебе... ладно?..
     Этан промямлил в ответ что-то вроде: "Ну да, конечно", - и не обратил
внимания на учителя. После этого Вильямс и Ээр-Меезах ушли из зала.  Может
быть,  чтобы  возобновить  уроки  транского   колдуна   по   галактической
астрономии или заняться новой  работой  над  большим  телескопом,  который
Вильямс обещал помочь ему сконструировать.
     Они пришли в зал, который за последние недели стал таким же  знакомым
Этану, как и его собственная квартира на Земле. Они миновали его  комнату,
потом Септембера, потом дю Кане, пошли по спуску, завернули за угол...
     Впереди собралась небольшая группа солдат. Проход в  этом  месте  был
ярко освещен. Тяжелая дверь в апартаментах, где  никогда  не  бывал  Этан,
была широко раскрыта.
     Группа расступилась, когда один из ее членов заметил Гуннара и людей.
Перед ними  на  полу  лежал  скорчившийся  воин.  Вокруг  него  расплылось
темно-алое неровное пятно. В его спине торчал небольшой стилет.
     - Мы обшарили весь замок в поисках  его,  -  объяснил  Гуннар.  -  Мы
понятия не имеем, куда он ушел, как или  почему.  Он  мог  ускользнуть  во
время битвы и поймать стрелу.
     - Ты думаешь, Уолтер убил его? - спросил Этан.
     - Я не сказал этого... но нам бы хотелось  отыскать  его,  -  добавил
Гуннар.
     - Кто-нибудь из бродяг мог  пробраться  так  глубоко  в  замок?  -  с
сомнением спросил Септембер.
     - Мы так не думаем.  Но  среди  мерзавцев  были  такие,  кто  пытался
пролезть внутрь. Один или двое из них могли оказаться достаточно  смелыми,
чтобы влезть по стене и потом проскользнуть в окно.
     - Интересно, не мог ли Уолтер сам управлять небольшим судном? - вслух
подумал Этан.
     - Думаешь, он мог удрать, воспользовавшись  беспорядком,  и  надеется
добраться до "Медной обезьяны" раньше нас, а, парень?  Продать  нас  своим
дружкам и, может быть, спасти их собственный первоначальный план... должно
быть, это соблазнило его, - задумчиво сказал великан. - Не думаю,  что  он
отважился бы на такое путешествие. Несколько тысяч километров девственного
льда, где полно разных друмов, гутторбинов, бурь, пиратов и мало  ли  кого
еще. Только ненормальный молокосос мог бы отважиться  на  такое.  Но  если
действительно отважился, то он избавил нас от неприятностей. Он знал,  что
лучшее, что он может сделать, - это промыть себе и другим мозги. На  какое
только  предприятие  не  отважишься,  ради  такой  эфемерной   вещи,   как
воспоминание!
     - Я не понимаю, как бы он мог избежать кочевников, - отозвался  Этан,
качая головой.
     - Я тоже, - согласился Гуннар. - Однако этот нож,  -  он  показал  на
выступающую рукоятку, - сделан не дикарями. Он был в наших мастерских.
     - Что нам делать, Сква? - спросил Этан.
     - Делать? Лично я пойду обратно в зал и буду пить, пока не поплыву...
физически или как-нибудь еще. - Он повернулся на  пятках  и  сказал  через
плечо. - И я  искренне  предлагаю  вам,  юноша,  идти  вместе  со  мной  и
поступить так же.
     Этан еще раз взглянул  на  неподвижное  тело.  Порыв  ледяного  ветра
коснулся его и заставил вздрогнуть.  Факелы  заколыхались,  как  шифоновые
юбки кукол.
     Потом  он  пожал  плечами,  грубо  выругался  и   повернулся,   чтобы
последовать за Септембером.

     Этан скрестил руки и похлопал себя по плечам. Это  его  нисколько  не
согрело. Да и бесполезно было надеяться, что  согреет.  Но  психологически
помогало. Великолепно! Он  закоченеет,  будучи  совершенно  здоровым.  Это
самобичевание согреет тебя, повторил он, бодрясь, оно согреет тебя.
     Ах, если бы он мог передать это самоощущение своей коже.
     День был довольно  прохладным  -  около  десяти  градусов  ниже  нуля
снаружи. Хотя в замке было тридцатью градусами теплее,  тропической  такую
температуру не назовешь. Приспособленный под его человеческую форму, новый
плащ из меха хессавара хорошо защищал его от холода. Им с Септембером даже
удалось убедить королевского портного сшить им настоящие рукава  и  штаны.
Теперь они могли меньше беспокоиться об угрозе обморожения.
     Мороз, однако, сводил его с ума.
     Этот плащ он носил неделями. Частенько у него  появлялось  неприятное
чувство  в  спине,  словно  густой  мех  начинал  пускать  корни   в   его
раздраженном зудящем теле.
     Если бы не  их  относительно  регулярные  походы  в  литейную,  чтобы
принять хорошую горячую ванну, корка грязи и пота могла  бы  дополнительно
защищать их от холода. До такого пока они еще не опустились.
     Прошло почти  две  недели  со  дня  эпического  разгрома  Саганака  и
незабываемой битвы, в которой  софолдцы  навечно  разрушили  мощь  великой
Орды. Другими словами, местное население только-только протрезвело.
     Сейчас  он  направлялся  к  зловонным  комнатам,  которые  Ээр-Меезах
называл  домом.  Он  прошел  мимо  открытого  балкона  и  глянул  вниз  на
расстилавшийся под ним пейзаж.
     Снова плоты двигались по льду великой гавани. Большая часть замерзшей
крови была выскоблена, неровные ухабы на поверхности были сглажены.  Сотни
уонномскик каменщиков, плотников и  других  ремесленников  восстанавливали
стену вокруг гавани. Даже зияющее отверстие, пробитое чудовищным  тараном,
начали заделывать по мере того, как обломки камней  убирались  со  льда  и
новый материал доставлялся с горных каменоломен.
     Этан повернулся от балкона к небольшому залу и  стал  подниматься  по
спиральной лестнице. Он  ясно  вспомнил,  что  в  самом  начале  победного
празднования Вильямс пробормотал что-то насчет нового сюрприза.  Но  какой
сюрприз  мог  поразить  их  хозяев  больше,  чем  порох?  Помоги   Господи
общественному устройству этого феодального ледяного мира,  если  следующие
откровения маленького учителя будут хотя бы в половину такими же точными!
     Множество путешествующих плотов в  гавани  разнесут  вести  по  своим
городам и отдаленным  поселениям  о  беспрецедентном  разгроме  софолдцами
одной из великих бродящих орд. Они также привезут с собой образцы пороха и
его формулы, чтобы можно было защититься от банд, которые  терзали  своими
налетами их родные провинции.
     Уничтожение этих безжалостных, кровожадных банд,  наверное,  принесет
пользу.  По  крайней  мере,  так  будет,  пока  на  Тран-ки-ки  не   будет
разгромлена последняя разбойная группа. И вот тогда разнообразные  бароны,
ландграфы, герцоги останутся наедине со своими новыми игрушками и  друг  с
другом.
     Если только дикари не научатся изготовлять порох для себя, а  в  этом
случае...
     Нет, хватит! Это было слишком сложно.  Он  никогда  не  был  особенно
склонен к социологическим спекуляциям. Все, о чем он хотел думать, это как
добраться до "Медной обезьяны". А там, хотелось бы надеяться,  он  соберет
коробки с образцами и получит несколько приличных заказов.  Затем,  вполне
счастливый,  он  отправится  на  следующую  планету,  безусловно,  обильно
снабженную солнцем и без всяких метеорологических беспокойств, кроме разве
что чувственного зефира.  Никаких  постоянных  ураганов,  вечно  с  визгом
проносящихся на восток.
     Он дошел до конца спиральной лестницы, проследовал через зал и  вошел
в жилище колдуна. Он подумал о том, что в этот  раз  у  дверей  не  стояла
охрана. Прежде он вообще не думал об охране, пока не  произошло  покушение
на жизнь ландграфа. Все дворяне  имели  свою  охрану.  Но  не  Ээр-Меезах.
Наверное,  потому,  что  нужно  быть  совсем  ненормальным,   чтобы   ради
нескольких золотых монет напасть на колдуна,  который  публично  пригрозил
превратить любого разбойника в червя.
     Маг  стоял  в  небольшой  группе,  собравшейся  вокруг  приземистого,
видавшего виды стола. В данном случае "видавший виды" означало,  что  стол
этот был довольно шатким и достаточно древним. То же, что лежало  на  этом
архаичном столе, не походило на творение человеческой  цивилизации.  Но  и
признать его изделием аборигенов тоже было бы несправедливо.
     Рядом с магом стояли Вильямс  и  Септембер.  Монументальный  горбатый
нос,  выдающийся  подбородок,   золотая   серьга   -   Септембер   занимал
внушительную часть пространства в своих вздымающихся  хессаваровых  мехах.
Он поднял глаза, когда вошел Этан.
     - Привет, дружище,  -  он  весь  лучился  вдохновением.  -  Идите-ка,
взгляните, что придумали наши интеллектуалы, а?
     Этан потер руки в перчатках  -  кажется,  это  немного  помогло  -  и
протиснулся между Септембером и школьным учителем.
     К гладкой поверхности стола был приколот тонкий пергамент. Чертеж  на
нем был не слишком сложен, но и незнаком Этану, которому  пришлось  дважды
разглядывать его, прежде чем он догадался, что бы это могло быть.
     - Похоже на плот, - наконец сказал он. - Смешанный.
     - Да, правда, - смешанный, юноша, - возбужденно отозвался Ээр-Меезах.
- Идея придумана Вильямсом. Вы видите чертеж, который воплощает эту  идею.
Чертеж выполнил я.
     - Да, к сожалению, я не художник, - виновато сказал Вильямс.
     Этан еще раз посмотрел на набросок.
     - Он, несомненно, _в_ы_г_л_я_д_и_т_ по-другому.
     - Главным  образом  я  изучал  раннюю  земную  историю,  -  признался
Вильямс, смущенно крутясь. - Вот откуда я знаю эту старую формулу  пороха.
- Он показал на чертеж. - Я думал об этом все время с  тек  пор,  как  нас
подобрал сэр Гуннар и его люди. Как вы знаете, три четверти земли  покрыты
водой.
     - Я видел на картинках, - сказал Этан, кивая.
     - Ну, - продолжил учитель, - этот конкретный тип корабля был развит и
поднят на почти поэтические высоты молодым  землянином  по  имени  Дональд
Мак-Кей, который жил и работал на восточном побережье Северо-американского
континента. Такие корабли назывались клиперами.
     - Смешное название, - сказал Этан. - Почему?
     - Не знаю, - пожал плечами  Вильямс.  -  Информация  о  происхождении
названия  утеряна.  Как  вы   видите,   я   модифицировал   первоначальную
конструкцию: у океанского корабля было изогнутое днище, а мы  будем  иметь
судно на плоском основании. Оно будет двигаться на  пяти  полозьях  -  два
впереди, два позади и еще одно у самой кормы, чтобы управлять им.
     - Может быть, оно получится не таким маневренным,  как  некоторые  из
местных  плотов,  -  вставил  Септембер,  -  но   зато   будет   чертовски
быстроходным, гораздо быстрее любого корыта, на  котором  можно  ездить  в
этом ледяном сундуке.
     - Пожалуй, так оно и будет, -  осторожно  согласился  Вильямс.  -  Но
подобное судно потребует значительное количество  дерева  по  сравнению  с
местными плотами. Понадобится несколько больших  деревьев,  чтобы  сделать
мачты и порядочный кусок парусины.
     - Я не инженер, - туповато сказал Этан, - но мне кажется,  что  таких
мачт и таких парусов оно не выдержит и свалится  набок,  как  от  хорошего
удара.
     - Все продумано и рассчитано, -  ответил  учитель.  -  И  кроме  того
двойные полозья придадут судну достаточную устойчивость.
     - А кто его нам оплатит? - теперь Этан был на знакомой почве.
     Септембер ухмыльнулся.
     Ландграф, который, как вы знаете, души в нас не чает,  увидев  смету,
стал запинаться и мямлить, как нищий бродяга.  Он  все  ныл  про  то,  что
ремонт  укреплений  гавани  и  пособия   потерпевшим   семьям   опустошили
сокровищницу. Вы ведь и не сомневались, что так и будет? Но  с  нами  были
Гуннар и Балавер. Они спокойно и с достоинством выслушали ландграфа. Когда
его величество кончил, они задали ему такого перцу, что все его предки  до
сорокового колена должны были перевернуться в гробах! Потом я  указал  ему
на то, что с того момента,  как  мы  целыми,  невредимыми  и  относительно
незамерзшими прибудем на остров  Арзудун,  корабль  станет  собственностью
софолдского флота. Почему-то он не заметил этой детали, когда  рассказывал
о своих горестях. А капитаном будет Та-ходинг... вы помните его?
     Этан кивнул.
     Та-ходинг перечислил потрясающие коммерческие  преимущества,  которые
будет иметь подобное судно перед своими  конкурентами,  особенно  с  вечно
острыми полозьями из дюраллоя и...
     - Подождите-ка, - перебил Этан, -  но  я  думал,  что  они  не  могут
работать с металлом.
     - Не могут, - ответил великан с гордостью. - Всю последнюю  неделю  я
провел с Влад-Воллингстадом, начальником литейного цеха. Мы  ободрали  все
борта спасательной шлюпки, аварийное обеспечение, рычаги - все  подчистую.
Электродинамическая  кузница  -  не  слишком   сложная   штука.   Учитывая
ограниченные запасы нашего топлива, думаю, можно сделать одну  попытку.  Я
боюсь, они  не  будут  заниматься  никаким  сложным  монтажом,  но  они  в
состоянии резать и сгибать, пока клипер  не  будет  полностью  готов.  Нам
потребуется гораздо меньше  материала  для  нескольких  больших  полозьев.
Может быть, удастся обойтись, срезав только несколько полосок у корпуса  и
наточив их.
     Самая большая проблема касается чисто  физической  силы.  Раз  мы  не
можем доставить жар к металлу, нам придется доставить металл к  жару.  Это
значит, нужно все обломки тащить в  горы,  в  литейную.  Удивительно,  что
ландграф не возражал против этого проекта, несмотря даже на  то,  что  это
может потребовать занять каждого вола на  острове.  Я  не  думаю,  что  он
хочет, чтобы весь этот милый, нержавеющий металл валялся в гавани,  откуда
несколько заезжих капитанов с воображением могли бы его отбуксировать.
     - Они не ушли бы далеко, - сказал Этан, - не тянуть же всю громаду по
льду.
     - Нет, конечно, - заключил великан, - но попробуйте  убедить  в  этом
ландграфа. Так что как только мы наберем  людей  и  животных,  это  станет
главной задачей после обустройства горна.
     Этан провел пальцем по чертежу.
     - Вы _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ думаете, что эта штука будет  стоять
вертикально при хорошем ветре?
     - Стопроцентная уверенность появится после того, как мы ее  испытаем,
- кивнул Вильямс. - Вес основания должен придать  устойчивость,  -  сказал
школьный учитель. - А кроме того, обратите внимание на профиль крыла сзади
и впереди. Маккею не приходилось об этом беспокоиться. Устанавливая  такие
огромные паруса на плоте такого размера, я больше беспокоился  бы  за  то,
как бы он не поднялся в  воздух,  чем  за  то,  что  он  перевернется  или
сломается. Вот это, - он  показал  на  два  крыла  на  чертеже,  -  должно
исключить вероятность такого случая.
     Этан таращился на гибрид земной цивилизации девятнадцатого столетия и
современной транской технологии и с восхищением качал головой.
     - Поздравляю, Миликен. Вот это проект! - он протянул руку, и  учитель
смущенно ее пожал. - Я очень надеюсь, что эта чертовщина сработает.
     - Да, это вещь! - сказал Ээр-Меезах.  -  Ни  Софолд,  ни  его  соседи
никогда еще не видели ничего подобного. Мы назовем корабль "Сландескри" по
имени  полета  предрассветных  птиц,  которые  служат  проводниками  душам
ушедших!
     - Вдохновляющее название, - сухо отозвался Этан.
     Маг его не понял.
     - Барды будут воспевать его паруса сотни  раз,  сотни  лет.  Все  мы,
господа, обретем бессмертие в песнях  и  поэмах.  Величие  нашего  подвига
будет...
     Септембер слегка толкнул Этана локтем.
     - Я думаю, что вы уже слышали все, что нужно было, сэр.
     - Я тоже так считаю, Сква.
     Они  извинились,  уходя.  Малмевин  был  так  поглощен  перечислением
великолепия своего предчувствуемого бессмертия, что едва ли  заметил,  как
они ушли.
     Выйдя в холодный коридор, Этан не мог  удержаться,  чтобы  не  задать
последний вопрос.
     - Предположим, что эту уродину и в самом деле построят, Сква...
     - Построят, дружище.
     - Да Бог с ней, я поверю в это, когда наполнится ветром первый парус.
И когда она не разлетится в щепки от первого ветерка. Предположим, что так
- мы сможем добраться до поселения? Но сколько времени на это понадобится?
     - Я уверен в корабле. Вильямс может быть романтиком в  глубине  души,
но его конструкция верна. У нас есть компасы. Теперь,  когда  у  нас  есть
ориентир рядом с островом, этот вулкан... как бишь его?
     - Место-Где-Пылает-Кровь-Земли, - с готовностью напомнил Этан.
     - Ну да... оттуда будет просто найти город.  Давайте-ка  посмотрим...
возьмем время,  нужно,  чтобы  построить  корабль,  чтобы  туземцы  успели
привыкнуть к необычной оснастке, плюс то, что иногда  мы  будем  двигаться
против ветра... мне кажется, у  нас  уйдет  на  это  пара-тройка  месяцев.
Конечно, многое зависит от погоды.
     - А что вы думаете о нашем капитане? Он не внушил  мне  благоговения,
когда мы путешествовали с ним в первый раз.
     Септембер ухмыльнулся.
     - Та-ходинг? На вид он похож на  жирного  нытика,  правда?  Вероятно,
оттого, что он и _е_с_т_ь_ жирный нытик. Но он  явно  из  тех,  кто  знает
искусство мореходства... ледоходства, или черт знает чего. Я  предпочитаю,
чтобы у руля  находился  он,  а  не  какой-нибудь  сладкоголосый  хвастун,
который не может отличить снежный шквал  от  пыльного  облака.  Дайте  мне
капитана, который в первую очередь будет заботиться о собственной шкуре, а
не о почестях и престиже.
     Сам я собираюсь вплотную заняться горном  и  полозьями  для  корабля.
Вильямс с Ээр-Меезахом обдумывают планы  и  будут  вычерчивать  копии.  Но
кто-то должен наблюдать за  самим  сооружением.  А  знаете,  кто  вызвался
заняться этим, когда узнал о том, что мы затеваем?
     - Кто? - спросил Этан.
     - Не поверите - старый дю Кане. Спросил, не мог ли он здесь быть  нам
полезен. Сказал что-то вроде того, что он не особенно сведущ  в  отрубании
голов противникам или в дружеской пьянке с местной солдатней, но что может
управлять  большими  группами  людей.  Он  достаточно  знаком  с   местным
наречием. И я попросил его приняться за дело.
     Этан не разделял уверенности великана в финансисте.
     - А вы думаете, он правильно возьмется за дело?  Он  же  -  не  самый
дипломатичный человек.
     - Не путайте внешность с сущностью, - ответил Септембер, почесывая за
ухом. - Я сам не поклонник старого пирата я людей его сорта. Но у  нас  не
так уж много рабочей силы, из которой приходится выбирать. А  кроме  того,
догадываюсь, сколько ему может стоить каждый  день,  оторванный  от  своей
империи. Он позаботится о том, чтобы судно было построено со  всевозможной
быстротой.
     - Дай Бог,  -  неуверенно  заключил  Этан.  -  Так  что  же  все-таки
случилось с Уолтером?
     Септембер хрюкнул при упоминании об исчезнувшем похитителе.
     - Кто его знает! Замерз на льду? Или нашел себе уют и покой в желудке
друма а, может, и еще какого-нибудь очаровательного представителя  местной
фауны.
     - Что ж, очень может быть.
     Этан поспешил в свою комнату, чтобы согреться.

                                    11

     Строительство "Сландескри" велось так быстро, как едва ли  кто-нибудь
надеялся. Правда, это не мешало ландграфу Торску Курдаг-Влата  стонать  по
поводу  бесконечного  списка  расходов.  Его  стенания   отлично   вторили
непрестанному ветру.
     Септембер обжег себе руку, когда в импровизированном горне  появились
первые искры. После многих часов неустанной работы и проклятий  непокорный
механизм наконец заработал совершенно. Устрашенный, несомненно,  стихийной
силой, более великой, чем он сам.
     Великан потел в литейной; Вильямс и Ээр-Меезах бегали от гор к гавани
и от гавани к заводу с чертежами и дюжинами исправлений, дю Кане  наблюдал
за  строительством.  Этану  досталось  неблагодарное   дело   обеспечивать
сооружение деталями.
     Он  даже  не  мог  поначалу  поверить  в  то,  что  постройка  такого
примитивного, грубого плота потребует столько уточнений и породит  столько
вопросов, которые придется разрешать на месте. Наверное, не  более  сложно
было бы построить межзвездный грузовой корабль. В  соответствии  с  планом
была подобрана коричнево-зеленая парусина. Метры тросов из пика-пины  были
отмерены и обрезаны.  Новые  ящики  с  болтами  и  фитингами,  только  что
выкованными, должны были быть перенесены в ледовую пристань.
     Наконец-то "Сландескри" начинал обретать очертания.
     Еще кое-что начало обретать  очертания,  и  Этану  нравилось  это  не
меньше, чем строительство судна. Эльфа явно пыталась стать для него чем-то
большим, чем просто знакомой.
     Однажды, невзирая на то, что он мог обидеть ландграфа и тем причинить
вред их делу, он наорал на  нее.  К  его  удивлению,  она  восприняла  это
спокойно - будто этого и ожидала. После чего она уже не надоедала ему.  Он
был озадачен, но  решил  не  подгонять  естественный  ход  событий.  Лучше
оставить все как есть.
     Несмотря на проволочки и неизбежную неразбериху  из-за  трудностей  с
перевязками, несмотря на временные неудачи в работе электрического  горна,
несмотря на  бесконечные  часы  тщетных  объяснений  Вильямса,  как  нужно
устанавливать оснащение, наступил-таки день и час, когда "Сландескри"  был
завершен и готов к отплытию - хотя Этан много раз уже разуверялся в этом.
     Судно стояло в ландграфской пристани и рядом  с  ним  парусные  плоты
казались  водяными  клопами.  Почти  в  двести  метров  длиной,  с   тремя
возвышающимися мачтами, бушпритом, дюжинами туго  свернутых  парусов,  оно
производило впечатление огромной мощи. Только два  больших  крыла  портили
лихие его линия.
     В  утро  их  отплытия  не  случилось  ничего  необычного.  Нормальный
транский  день  -  солнечный,  ветреный,  мороз,  пробирающий  до  костей.
Заканчивались последние  приготовления.  Порядочная  толпа  оторвалась  от
нудной работы, чтобы проводить их  или  присутствовать  при  занимательном
крушении. Траны выстроились  вдоль  берега  и  стояли  на  льду.  Дети  не
обращали внимания на окрики матерей и вовсю носились вокруг  металлических
полозьев.
     Сэр Гуннар взошел на борт начальником личного состава корабля.  Но  и
генерал Балавер отправлялся в путешествие. В детстве ему довелось  увидеть
и испытать на себе дождь из пепла и  раскаленных  камней,  принесенный  из
Места-Где-Пылает-Кровь-Земли. Тогда этот  дождь  закрыл  небо  Уоннома  на
четыре дня. Несомненно, то было священное место - а  с  возрастом  генерал
все больше верил в это. И теперь собирался увидеть эту легендарную гору.
     Старого  Ээр-Меезаха,  конечно,  не  смогло  бы  удержать   и   стадо
изголодавшихся крокимов.
     Обязанности команды судна не были похожи на те, что  существовали  на
борту межпространственного лайнера. Вильямс помнил только, что  у  древних
земных клиперов были капитаны. Кто еще должен быть на  судне,  Вильямс  не
знал. Так что оруженосцы Гуннара, Сваксус и Буджир, стали его помощниками.
А Та-ходинг взял с собой большую часть команды со своего плота.
     Еще одна сторона Гуннара проявилась  в  выборе  его  оруженосцев.  Ни
одного из них Этан бы для себя не  взял:  Сваксус  был  всегда  суровым  и
подозрительным, а Буджир лаконичным до явного идиотизма. Однако, оба  свое
дело знали.
     Команда и пассажиры собрались на палубе  над  оглушительные  крики  и
одобрительные,  а  иногда  и  добродушно-непристойные  взгляды.  Некоторые
пришли из таких  отдаленных  мест,  как  Рицфасен  на  западном  окончании
острова Софолд.
     Ландграф стоял на пристани, окруженный знатью и рыцарями.  Когда  все
поднялись на судно, он поднял свой жезл. В толпе  воцарилось  почтительное
молчание.
     - Вы пришли из чужих краев и уходите в  чужие  края,  -  торжественно
провозгласил он. - За короткое время между двумя  событиями  вы  совершили
то, что навсегда останется в памяти людей Софолда. Мы убедились в том, что
Вселенная  не  имеет  границ,  что  она  громаднее,  чем   мы   себе   это
представляли, что в ней сто тысяч миров,  населенных  существами,  которые
так же отличаются от нас, как мы отличаемся от вас. Будут ли  эти  миры  и
существа продолжаться в бесконечности, а вы - путешествовать среди них, вы
всегда найдете приют и очаг для себя и детей ваших детей здесь, в Уонноме.
Отправляйтесь же теперь, отправляйтесь с ветром!
     - С ветром, - мрачно отозвалась эхом толпа. Потом кто-то издал резкий
звук, и они разразились дикими воплями и криками.
     - Пророческая мысль, - сказал Геллеспонт дю Кане.
     - Да? Может, они кричат  для  нас,  а,  может,  потому  что  речь  их
экзальтированного правителя была восхитительно короткой, -  подумал  вслух
Септембер, отворачиваясь.
     Но, кажется, в глазах великана  блеснула  влага?  Или  это  искаженно
блестели исцарапанные и побитые защитные очки?
     - Ладно, Та-ходинг! - закричал он с кормы. - Давай-ка  проверим,  как
это корыто выйдет из гавани!
     Раздались странные  для  транской  мореходной  терминологии  команды,
адресованные тем, кто был на палубе, и вверх, к матросам на мачтах.
     Этану было страшно смотреть на то, как здоровые траны карабкаются  по
снастям на ванты, не обращая внимания на непрекращающиеся порывы ветра.  А
ведь когда они покинут свое убежище в гавани, станет еще хуже - но  мощные
мускулы и когтистые руки крепко держали ванты, когда один за другим начали
падать и раскрываться ржаво-зеленые паруса и наполняться ветром.
     Медленно, гладко "Сландескри" начал отходить от пристани, а  крики  с
берега становились громче и громче. Глядя на матросов  наверху,  Септембер
подошел к Этану и похлопал его по плечу.
     - Как вам удалось отделаться от ландграфского отпрыска?
     - Мне ничего для этого не пришлось делать,  -  парировал  Этан.  -  Я
вообще ее не видел сегодня. Во всяком случае,  в  первых  рядах  толпы  ее
точно не было. Может быть, она и не пришла.
     - Я тоже ее не видел. Хотя я давно заметил, что вы проявляете интерес
к дочери дю Кане.
     Дама, о которой шла речь, скрылась, уйдя  с  палубы,  сразу  же,  как
взошла на борт, чтобы спастись от ветра. Хотя вряд ли ей это  удалось.  На
плоту ли, на  корабле  или  в  замке  полностью  укрыться  от  ветра  было
практически невозможно.
     - Чепуха, - возразил  Этан,  перегибаясь  через  перила  и  глядя  на
ускользающий лед. - Она ведь тоже человек. И ей нужно  хоть  с  кем-нибудь
поговорить. Понятно, что с отцом ей это  почти  не  удается.  Да  и  вы  с
Вильямсом тоже не самые словоохотливые собеседники в округе.
     - Простите, приятель, но  я  вижу  ее  без  этого  меха  и  защитного
костюма, фигурально выражаясь. Я чувствую склонность к подшучиванию над ее
кудряшками.
     Он еще раз по-отцовски хлопнул Этана по спине  и  медленно  удалился,
насвистывая.
     "Сландескри" вышел из-под защиты гор. Он быстро набирал  скорость  по
мере того, как проворная  команда  ставила  все  больше  парусов.  К  тому
времени, как они подошли к главным воротам, судно двигалось  со  скоростью
тридцати километров в час. Но им бы повезло, если бы они  смогли  удержать
такую скорость, направляясь  на  запад.  Двигаясь  на  восток,  по  ветру,
"Сландескри" был ограничен в скорости только прочностью  своих  парусов  и
мачт и способностью не подняться в воздух.
     Последние  приветственные  возгласы,  которые  они  услышали,  издали
охранники и операторы Великой Цепи, когда судно проскочило между  башнями.
Выйдя на свободу из  окружающих  гавань  стен,  Та-ходинг,  не  переставая
молиться, развернул корабль широким полукругом,  чтобы  направить  его  на
юго-восток по намеченному курсу.
     Этан затаил дыхание во время этого маневра. Никто не мог предсказать,
как поведет себя совершенно новое судовое  парусно-мачтовое  оснащение  на
планете, далеко не похожей на представления Дональда Мак-Кея.
     Паруса трещали, как грубый порох Вильямса, мачты скрипели,  но  судно
послушно изменило направление.  Все  крепко  держалось  за  канаты,  когда
неслись по ветру. Они скользили  зигзагами,  покрывая  тысячи  километров.
Каждый раз, поворачивая на  юг,  "Сландескри"  набирал  добрых  шестьдесят
километров в час или около того, пока  не  поворачивал  на  запад,  против
ветра.
     Этан оглянулся и осмотрел  палубу:  нет  ли  на  ней  Септембера.  Но
великан, по-видимому, спустился в каюту,  чтобы  ненадолго  спрятаться  от
ветра. Этан решил сделать то же самое.
     Он уже подходил к люку, когда услышал крики и гиканья, доносившиеся с
неба. Этан посмотрел вверх.
     Там,  взгромоздившись,  как  на  насест,  в  плетеную  наблюдательную
корзину на  верхушке  грот-мачты,  сидел  Сква  Септембер,  сжимая  ногами
открытый всем ветрам шест, размахивая руками и блея, как волосатый осел.
     Этан прирос к палубе, затаив дыхание  и  каждую  минуту  ожидая,  что
объятия великана разожмутся и его унесет ураганом, как  последний  осенний
лист. Наконец Септембер утомился и полез вниз.
     Добравшись до палубы, он подошел к Этану. Крошечные льдинки покрывали
его защитные очки. Он смахнул их перчаткой. Он тяжело дышал.
     - Ах, что там за вид, старина, что там за вид! Как циркулирует кровь!
Не хотите попробовать?
     - Вам следовало бы знать, что  я  не  отношусь  к  типу  безрассудных
исследователей, Сква.
     - Ладно, дружище, ладно, - вздохнул  тот.  -  Вы  относитесь  к  типу
беспомощных столичных жителей. Стыдно. Это потрясающее чувство.
     - Не сомневаюсь, но я порядочно замерз и  здесь,  не  подвергая  себя
смертельной опасности. Я предпочитаю палубу. И даже еще больше предпочитаю
свою каюту.
     Он отвернулся и открыл люк. И  с  удивлением  уставился  на  знакомую
фигуру, загородившую ему вход.
     - Доброе утро, сэр Этан, - кокетливо сказала  Эльфа  Курдаг-Влата.  -
Внизу действительно не так холодно.
     - Эльфа, - сказал он, запнувшись. - Вот это  да!  Как  же  ты  смогла
уговорить отца отпустить тебя в путешествие?
     Она вылезла из люка и встала на палубе.
     - А я его и не спрашивала. Я пряталась на борту до тех пор,  пока  не
решила, что вы уже вряд ли захотите поменять курс  и  вернуться.  Ведь  не
захотите, не правда ли?
     - Ты не предупредила отца? Как же,  черт  возьми,  ты  пробралась  на
борт?
     - Матросы взяли ящик и погрузили его вместе с другими. Только ящик не
был пуст, - она кокетливо улыбнулась. - Там была я.
     Гуннар поднялся на палубу и узнал Эльфу. Это ошарашило его  даже  еще
больше, чем Этана.
     - Эльфа!
     - Наблюдательность руководителей экспедиции меня просто поражает.  Вы
второй, сэр Гуннар, кто сразу же меня узнал.
     - Что, - настойчиво продолжал Этан, - скажет ландграф, когда  узнает,
что ты пропала?
     Она задумалась.
     - Я полагаю, он  будет  в  ярости.  Он  будет  бушевать,  проклинать,
угрожать и ломать вещи и перевернет Уонном вверх тормашками.  Но  в  конце
концов он найдет мою записку...
     - Записку?
     -  ...и  узнает,  что  я   удрала   с   вами.   Вот   уж   тогда   он
д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ взбесится.
     Этан повернулся к Септемберу.
     - Что нам с ней делать, Сква?
     - Что ж, мы могли  бы  повернуть  назад,  -  задумчиво  произнес  он,
открыто восхищаясь Эльфой. - С ветром, который будет  нас  подгонять,  это
займет не так уж много времени. Но мне бы чертовски  не  хотелось  тратить
время и преодолевать пространство, которое мы успели  пройти,  только  для
того, чтобы вернуть эту юную беглянку своему папаше. И на всякие  взаимные
обвинения, объяснения и тому подобное,  -  на  все  это  мы  потеряем  еще
какое-то время. Нет, скажите стюарду, что за столом у нас прибавится  один
едок, и продолжим наше веселое путешествие. У нас ведь несомненно найдется
свободное местечко... а, Гуннар?
     - Что? - отозвался изумленный  рыцарь.  Он  неуверенно  посмотрел  на
великана.

     Они находились за тысячу километров от Уоннома.  Все  это  время  они
мчались с огромной скоростью по льду, который скользил под  металлическими
полозьями и исчезал за кормой. Они шли по  чужому  льду,  который  никогда
раньше не пересекали ни люди Гуннара, ни матросы Та-ходинга.
     Последние сотни километров они проскочили мимо  нескольких  островов.
Все они были необитаемы. Это отсутствие жизни подействовало на каждого.
     - Пустая земля, - тихо произнес подавленный Гуннар.
     - Да, - согласился Та-ходинг. - Ясно,  что  здесь  не  будет  никакой
торговли. Однако некоторые острова, мимо  которых  мы  проехали,  выглядят
гостеприимно.
     - Может быть, это из-за вулкана,  -  сказал  Септембер.  -  Ведь  эти
острова расположены от него  на  таком  расстоянии,  что  их  периодически
накрывает пеплом и пемзой.
     - Даже если так, - заметил Этан, - возможность учреждения  нескольких
торговых центров могла... - он остановился,  услышав  крик  с  грот-мачты,
который заставил транов не то что похолодеть, но - оледенеть, сравняться с
сотнями метров замерзшей воды под ними.
     - Гутторбины! На северо-востоке!
     Гуннар, Та-ходинг и дюжина матросов и солдат бросились к перилам.
     - Что происходит? - крикнула Колетта,  высунувшись  из  люка.  Гуннар
толкнул Этана, чтобы тот ответил.
     - Спускайтесь вниз, леди дю Кане!
     Это прозвучало без какого-либо  оттенка  вежливости,  -  как  приказ.
Колетта рассердилась.
     - Минутку... - начала она раздраженно.
     Но на этот раз заговорил Септембер - угрожающе и без юмора:
     - Делайте, что вам говорят, мисс дю Кане.
     Она заколебалась, неуверенно глядя на него. Наконец, что-то  бормоча,
она исчезла с палубы.
     - Я вижу их, - буркнул великан, прикрывая глаза рукой.
     - Я тоже, - не отстал Этан.
     Далеко  на  северо-востоке  показалось  небольшое  облако   крохотных
коричневых пятнышек. Облако мошкары достигло размеров мухи,  превратившись
в массу темных силуэтов в форме буквы "Т".
     - Мы можем удрать от них? - спросил Септембер.
     Ответ Гуннара был суров.
     - Нет, мой друг. Может быть, с ветром позади  нас...  но  у  них  все
равно будет угол для маневра. Ясно,  что  они  нас  заметили.  Может,  нам
придется драться, хотя всегда остается шанс, что мы их не заинтересуем.
     С другой стороны палубы раздался раздраженный рев. Этан  узнал  голос
генерала Балавера.
     - Драконы, сэр! - крикнул Гуннар.
     - Близко? - гаркнул генерал, берясь за меч.
     - В пяти, может быть, в шести куджатах, и приближаются.
     Балавер выругался, подошел к переднему люку и крикнул в  него.  Почти
сразу же из него полезли солдаты, как из потревоженного  муравейника.  Тем
временем генерал поспешил присоединиться к ним на корме.
     - Нам ничего не остается,  кроме  как  драться  с  ними,  -  заключил
Гуннар, беспокойно глядя вверх. - Мы поставим лучников в середине группой,
а копьеносцев по бортам.
     Этан смотрел, как увеличиваются размеры стаи.
     - Насколько они умны?
     - Не особенно, - ответил Гуннар. - Они  охотятся  с  помощью  зрения,
слуха и обоняния, а не мозгов.
     - У меня есть одна мыслишка, - начал Септембер. - Мы можем попытаться
сделать вот что...

     На борту "Сландескри" никто не двигался. Каждый  старался  вжаться  в
перила или импровизированные баррикады из ящиков и бочонков. Ни одного  из
самых смелых штурманов нельзя было убедить  оставаться  у  руля  во  время
нападения драконов, и ни Гуннар, ни Балавер не стали бы никого заставлять.
Так что управление было связано с нижней каютой сложной системой веревок.
     Стая продолжала уверенно приближаться к большому кораблю.
     - Наверно, не меньше сотни,  -  возбужденно  прошептал  Септембер.  -
Уродливые дьяволы, правда, приятель?
     С носа  корабля  раздался  гнусавый  голос  генерала  Балавера  после
резкого звука натянутой тетивы.
     - Эй вы, там! Не раскидывайте стрелы понапрасну, идиоты!
     Гутторбины не нападали. Вожак в  последний  момент  свернул  и  начал
кружить над плотом. "Сландескри" продолжал  рассекать  воздух,  на  палубе
ничто не двигалось, пока визжащие чудовища носились вокруг мачт.
     Широкие  кожаные  крылья,  похожие  на  крылья  летучих  мышей,  были
прикреплены  к   заросшим   шерстью   обтекаемым   телам,   оканчивающимся
раздвоенными хвостами. На каждом крыле были  когти,  и  большие  когтистые
лапы свертывались кольцом, как пружины, под мягким животом. Каждая  голова
была кошмарной помесью крокодила и  волка  с  длинным  морщинистым  рылом,
оснащенным двойными рядами острых, как бритва, треугольных зубов. Огромные
мозаичные глаза горели пустотой, безумной злобой.
     - Наблюдайте за вожаками, - предупредил Балавер. - Они могут  напасть
внезапно.
     Не  было  смысла  сдерживать  дыхание.  Мощно  было  замерзнуть   без
движения. Корабль  продолжал  двигаться  тихо,  среди  шелеста  сотен  пар
крыльев, хлопающих по ветру, и скрипа мачт и парусов.
     Люк раскрылся. Из него наполовину высунулась Колетта дю Кане.
     - Когда наконец что-нибудь произой... - она случайно посмотрела вверх
и увидела скопление кружащих демонов. Раздался истерический вопль.
     - Т_р_и_н_с_к_а_! - выругался Гуннар. -  Они  ведь  уже  готовы  были
потерять к нам интерес!
     Колетта снова завизжала.
     Вдруг Септембер закричал:
     - Смотрите на зенит! - на земно-английском, поспешно переведенном  на
транский язык, когда одинокая линия гутторбинов сложила крылья и  ринулась
на единственную окаменевшую фигуру на палубе.
     - Стреляйте, стреляйте! - завопил Гуннар на лучников.
     Луки разразились стрелами.
     Почти такого же размера, как человек, и в два раза объемнее, один  из
монстров рухнул на палубу в метре от стана. Он слышал, как  сломалась  его
шея, когда он ударился о перекрытие. Три стрелы засели у него в груди.
     Колетта,  по-видимому,  пришла   в   чувство.   Этан   услышал,   как
захлопнулась крышка люка. Он не видел этого, потому что внезапно перед его
лицом сверкнули зубы и лязгнули, как медвежий капкан.  Он  вслепую  ударил
своим мечом, и тот  вонзился  во  что-то  мягкое.  Раздался  хриплый  визг
гигантской крысы, и липкая субстанция покрыла его  незащищенное  запястье.
Гадкий, смердящий запах ударил ему в ноздри. Он высвободил свой меч.
     Крики драконов слились с криками  транов.  Лилась  кровь,  раздавался
лязг зубов. Этан увидел, как низко надо льдом дракон нес в  когтях  крепко
сжатое безвольное  тело  матроса.  Зубастая  утроба  наклонилась  и  почти
безразлично откусила повисшую голову.
     Мертвые тела гутторбинов  устлали  чистое  дерево  палубы.  Небольшие
группы копьеносцев удерживали  атакующих,  которых  в  упор  расстреливали
лучники.
     Раненый дракон завизжал и врезался в лед. Он был покрыт стрелами, как
перьями. Этан присел,  и  еще  одна  пара  когтистых  лап  промелькнула  в
сантиметре  от  его  головы,  их   владелец   пронзительно   закричал   от
разочарования. Он начал разворачиваться над палубой.
     Что-то ударило его в бок с такой силой,  что  он  врезался  в  мачту.
Теперь Этан мог разглядеть, что вся груда драконьих трупов на палубе  была
усеяна короткими, толстыми дротиками. Он посмотрел вверх.
     Плетеные корзины  были  привязаны  к  верхушке  каждой  мачты,  чтобы
защитить впередсмотрящих от ветра.  Теперь  каждая  из  ник  служила  двум
арбалетчикам. Они спокойно сидели там, пока не началось  сражение.  Теперь
их присутствие начало ощущаться, они подстреливали  тех  гутторбинов,  кто
оказался внизу, и тех, кто карабкался на снастям. В замешательстве ни один
из драконов не мог понять, откуда появляются эти смертельные  стрелы.  Они
валились на палубу непрерывно - по двое, а то и по трое.
     Этан снова поднял меч, но разить было  уже  некого.  Хрипло  визжащие
наглецы, оставшиеся от  избитой  стаи,  порывисто  поднялись  на  ветру  и
умчались на запад.
     Тяжело дыша, он подошел к тому месту, где Гуннар  пытался  перевязать
руку тяжело раненого копьеносца.
     - Ну, мы с ними разделались, сэр. Каковы наши потери?
     - Их могло быть  больше,  но,  кажется,  мы  потеряли  только  одного
человека и раненых не так уж много. Еще раз  ваше  волшебство  хорошо  нам
послужило.
     - Это, и, пожалуй, еще кое-что, - сказал Та-ходинг.
     Капитан провел битву бок о бок с Гуннаром, время от времени взмахивая
мечом, а большую же часть энергии потратил, проклиная своих предков за то,
что они втянули его в эти неприятности.
     Теперь он стоял у перил, вглядываясь в горизонт на севере.
     - Еще не время  для  ночи,  однако,  спускается  тьма.  Вы  заметили,
господа?
     Этан не заметил. Честно говоря, он и сейчас не видел большой  разницы
в освещении.
     Но Гуннар, как и Та-ходинг, по-видимому, обратил на это внимание.
     - Вы правы, капитан.
     Подошел Септембер.
     - Что тут еще? Опять нападение? Хорошо,  что  эти  зверюги  не  такие
сообразительные. Им бы немножко подумать, и они без труда бы нас сожрали.
     - Не знаю, Сква, - сознался Этан. - Та-ходинг  и  Гуннар  обеспокоены
светом.
     - Не светом, благородные сэры, - сказал Та-ходинг. - Посмотрите туда,
западнее, - двое людей выполнили его указание. - Вот он, рифс!
     Теперь Этан увидел.  Большое  темное  облако  начало  собираться  над
абсолютно чистым горизонтом. Его передняя часть  искрилась  и  вспыхивала,
как видимый пульс какого-то огромного животного. И небо  казалось  немного
помрачневшим.
     - Да, это рифс, - сказал Гуннар. - Вот почему гутторбины появились  с
севера. Обычно они путешествуют по ветру или  против  него.  А  наша  стая
двигалась на юг.
     - Значит, не мы отбили их? - спросил Септембер.
     - Нет, сэр Сква. Я полагаю, что они  боролись  так  долго  только  от
сильного голода. Вероятно,  они  какое-то  время  бежали  от  _э_т_о_г_о_.
Теперь они вынуждены попытаться повернуть на запад, пока  рифс  не  настиг
их.
     Над ними паруса  полоскались  и  бились  о  мачты  и  перекладины  на
непривычном встречном ветру.
     - Нам  придется  повернуть  на  юг  и  попытаться  убежать  от  него,
насколько это возможно, - сказал Гуннар. - Если мы будем крепко  держаться
запада, это даже может помочь... правда, если корабль не развалится.
     - Добрый  сэр,  -  нервно  начал  Та-ходинг.  -  Я  бы  вместо  этого
рекомендовал...
     - Взять столько рифов,  сколько  вам  покажется  необходимым,  добрый
капитан?
     Та-ходинг слегка расслабился.
     - Не больше десяти процентов дополнительных, так  как  я  подозреваю,
что вы цените собственную шкуру больше, чем  скорейшее  завершение  нашего
путешествия.
     - Вы относитесь ко мне ужасно  неуважительно,  благородный  сэр,  ибо
воистину  я  бы  с  радостью  пожертвовал  собою,  чтобы  убедиться,   что
прославленные и почитаемые друзья...
     - Ну, хватит! - с отвращением сказал Гуннар, но без злобы. - Оставьте
свои пошлые речи и позаботьтесь лучше о парусах, да побыстрее!
     Этан оглянулся на облако. Оно вдвое увеличилось в  размере  и  быстро
заполняло весь горизонт, в яростном  темпе  заглатывая  солнце  и  голубое
небо. Он пошел вперед.
     - Хотите спуститься в каюту, дружище?
     - Нет! - Этан поразился скоропалительности своего ответа.
     Он погорячился, потому что  слова  великана  сказаны  были  несколько
снисходительно. Может быть, Этан еще не  был  готов  плясать  на  верхушке
грот-мачты, по, сто чертей ему в  глотку,  он  спокойно  мог  бы  остаться
наверху и принять небольшую дозу шторма!
     Геллеспонт дю Кане оглядел палубу, вылез  из  люка  и  важно  подошел
поближе. Этану  не  особенно  хотелось  разговаривать  с  финансистом,  но
вежливость была свойством его  натуры.  Кроме  того,  подобными  знакомыми
пренебрегать не стоит - мало ли что может случиться в жизни!
     Дю Кане  пнул  драконий  труп,  до  которого  еще  не  дошла  очередь
уборщиков. Может быть, он  прикинул,  сколько  потянет  килограмм  дохлого
дракона на межзвездном рынке, сухо подумал Этан.
     - Значит, все кончилось, господин Форчун?
     - Что касается этих, то кончилось, - ответил Этан,  усердно  стараясь
не быть грубым. -  Однако,  по-видимому,  нам  предстоит  еще  кое-что.  Я
предложил бы вам спуститься вниз и привязать все вещи, о  которые  вам  не
хотелось бы удариться.
     - Это обязанность моей дочери, пусть она сама о себе  позаботится.  -
Неужели дю Кане говорил искренно? По его вечно бесстрастному  лицу  нельзя
было этого понять. - Значит, рифс.
     - Вы знаете об этом? - спросил Этан, несколько удивленный.
     - О, да, я останусь на палубе, чтобы насладиться сильными ощущениями.
Вы не возражаете?
     - Я? Возражаю? - Он с удовольствием  посмотрит,  как  это  напыщенное
ничтожество будет цепляться за все, что попало, при первом же  хорошеньком
порыве ветра. - Буду рад вашему обществу.
     Геллеспонт дю Кане посмотрел ему в глаза.
     - Вам совершенно  необязательно  быть  со  мной  ироничным,  господин
Форчун. Я знаю, что вы обо мне думаете.
     - Секунду, дю Кане, - Этан отвернулся  от  перил.  Он  был  выбит  из
равновесия. - Что заставляет вас думать...
     - О, не обращайте внимания, - финансист небрежно помахал рукой. - Это
не  имеет  значения.  Некоторые  из  нас,  господин   Форчун,   не   умеют
поддерживать товарищеские, легкие,  откровенные  отношения.  У  меня  есть
друзья, к которым я обычно отношусь с уважением,  а  к  некоторым  даже  с
почтительной боязнью. Мне хотелось бы стать более... более...
     - Человечным? - подбросил Этан и тут же  об  этом  пожалел.  Дю  Кане
как-то сразу постарел. Взгляд, который он бросил на Этана, можно  было  бы
назвать жалким.
     - Я бы не выразился так сильно, господин Форчун, но мы ведь не  можем
изменить себя, не так ли?
     - Не знаю,  Геллеспонт,  -  он  схватился  за  трос,  чтобы  удержать
равновесие на поднимающемся ветру. Матросы начали натягивать через  палубу
линии безопасности. - Разве дело в том, как выразиться?

     Этан стоял на корме. Та-ходинг занял позицию с одной стороны руля,  а
его рулевой с другой стороны.
     - Чтобы управиться с кораблем, хватит нас двоих, по крайней мере,  на
первый час, - объяснил он.
     Почти все паруса были убраны. Плот гладко скользил на  северо-восток.
Та-ходинг старался пройти  в  этом  направлении  как  можно  больший  путь
прежде, чем будет вынужден повернуть с ветром на юг.
     К этому времени адская туча закрыла почти все небо на севере.  Молнии
блеснули с трех сторон от корабля,  шум  ветра  стал  похож  на  сочинение
сумасшедшего композитора.
     - Скоро, - простонал Та-ходинг. - Скоро. Я его чую.
     - Держитесь крепче, - предупредил Гуннар. -  Первые  минуты  -  самые
трудные. - Он пошел вперед, чтобы еще раз проверить линии безопасности.
     - Капитан утверждает, - Септемберу  приходилось  кричать,  чтобы  его
было слышно сквозь ветер, - что это что-то вроде атмосферного прилива.  Вы
знаете, что такое прилив?
     Никто не знал. Прежде, чем Септембер начал объяснения, налетел рифс.
     Этан был готов к чему  угодно,  но  вот  что  с  ним  произошло.  Его
оторвало от перил, и он, пролетев несколько метров,  упал  на  палубу,  по
которой покатился  к  ногам  матроса.  Тран  обнимал  одну  из  мачт,  как
любовницу. Каким-то образом, не разжимая объятий, он смог  протянуть  вниз
массивную  волосатую  лапу  и  схватить  Этана  за  шиворот.  Этан   сумел
вскарабкаться по его ноге, и потом ухватиться за линь.
     Синяк на щеке, и разбитая губа - даже при  нападении  гутторбинов  он
пострадал меньше! Медленно, осторожно, он потащился назад, к перилам.
     Каким-то  образом  Та-ходинг  с  рулевым  удерживали   курс.   Гуннар
предложил  им  привязать  руль,  но  капитан,  ко   всеобщему   удивлению,
отказался.
     - У веревки нет мозгов, благородный сэр, а рифс - это большой и  злой
детеныш. Нельзя доверить ему привязанный руль.
     "Сландескри" внезапно накренился, и Этан нырнул под перила.  Вверх  и
набок бросал ветер летящее судно. Оно неслось со свистом на  одних  только
полозьях левого борта. Потом Та-ходинг рывком  повернул  штурвал,  корабль
оказался носом к югу и с  грохотом  принял  горизонтальное  положение.  Он
продолжал мчаться, и, кажется, обошлось без поломок.
     Септембер подтянулся поближе к Этану.
     - Ловко он держит направление.  У  него  кишка  не  тонка,  у  нашего
жирного капитана. Вы в порядке?
     Этан осторожно вытянул руку в перчатке и шагнул к нему ближе.
     - Ну, допустим, я скажу вам, что умираю, что пропади все пропадом!  -
крикнул он в ответ.
     Ветер молотил их, явно стараясь расколоть в  щепки  непокорный  плот.
Теперь, когда они двигались вместе с бурей, плот  скользил  легче.  Ярость
подгоняла  их,  но  то  безумие,  с  которого   все   началось,   казалось
безвозвратно ушло на юг.
     - Как вы считаете, с какой скоростью мы двигаемся?
     Этан об этом не имел никакого понятия, но едва  слышный  голос  сзади
смог предоставить им эту информацию.
     - Первоначальную скорость я оцениваю в  сто  пятьдесят  километров  и
больше. Теперь мне кажется, что мы двигаемся с ветром не быстрее  сотни  с
лишним. Впечатляет, не правда ли?
     Переставляя руки одну за другой, Геллеспонт дю Кане потащился к  тому
месту, где Та-ходинг и его рулевой боролись с рулем.
     - Пусть он и старик, - начал Септембер, явно не замечая, что он и сам
не младенец, - но когда-нибудь мой  кулак  смажет  по  этой  самодовольной
роже.
     - Я не думаю,  что  она  такая  уж  самодовольная,  -  ответил  Этан,
удивляясь тому, что пожилой промышленник вообще до сих  пор  находился  на
палубе. - Просто, когда дело не касается миллионов  или  сервировке  стола
серебряной посудой, дю Кане совершенно лишен фантазии.
     - Возможно, тогда-то он и прореагирует на кулак у носа,  -  проворчал
великан.
     Этан прищурился  за  своими  защитными  очками.  Лед  был  серым  под
проносящимися штормовыми тучами, которые гнали  корабль,  как  бесконечное
стадо галопирующих лошадей. Молнии, ударяя в лед, вздымали фонтаны ледяных
осколков.
     Несколько раз железные шесты на  верхушках  трех  мачт  ловили  белые
сабли в миллионы вольт, но без всякого вреда для судна. Если  не  обращать
внимания на боль в руках от того, что постоянно приходилось  держаться  за
перила, то эту картину, подумал Этан,  можно  было  оценить  как  дикую  и
прекрасную.
     В самом деле, она была великолепна.
     - Я собираюсь вниз за чем-нибудь теплым. Не хотите со мной?
     - Я... я приду через минуту, - пробормотал  Этан.  Молния  гигантской
тройной аркой перепрыгнула с одного крошечного острова на другой. -  Идите
вперед.
     Септембер буркнул что-то, потом задержался, покачиваясь на ветру.
     - Вы когда-нибудь слышали о Системе Аналава?
     Этан медленно отвлекался от того, что их окружало.
     - Да, что-то смутное. Это те две планеты  в  секторе  Вэнди,  которые
развязали войну, несмотря на вмешательство мирной  бригады  Содружества  и
Церковного эдикта... что-то двадцать лет назад?
     - Двадцать два года. Я говорил  вам,  что  меня  разыскивали.  Хотите
знать, за что именно меня разыскивали? Я мог бы вам это рассказать.
     Этан наконец отвлекся от завывающей непогоды. Септембер повернулся  к
нему  лицом,  одной  рукой  держась  за  перила,  а  другой  -  за   линию
безопасности.
     -  В  этой  войне  погибли  сто  двадцать  миллионов   человек.   Она
продолжалась целую неделю. Есть один или два человека, которые думают, что
она на моей совести. Вот почему я объявлен в розыске.
     Потом он отвернулся, положил обе руки на линию безопасности и пошел к
ближайшему люку.
     Этан был слишком потрясен,  чтобы  удержать  его.  Слишком  ошарашен,
чтобы задавать вопросы. Война Аналава  была  одним  из  величайших  ужасов
современности, позор в истории Содружества, кровоточащая язва homo sapiens
- возврат к темному Средневековью. Сам он едва помнил о ней - в  то  время
ему было восемь-девять лет. Подробности он узнал позже, когда  повзрослел.
Но  шок  и  ужас,  которые  пережили  взрослые,  он  навсегда  сохранил  в
воспоминаниях своего детства.
     Конечно, Септембер сошел с ума. Никакой человек не  мог  отвечать  за
гибель ста двадцати миллионов человеческих существ.
     Молния вспыхнула и расколола серый лед. Но он смотрел и ничего  этого
не видел.

     Гигантская рука подняла его  и  спихнула  с  койки.  Такая  шутка  не
наказалась ему забавной, и он говорил об  этом,  пока  не  выпутывался  из
одеял в темной комнате. Его затуманенные мозги наконец-то освободились  от
сна, и он осознал, что произошло нечто неладное.
     Оказалось, что он сидит не прямо, как он думал,  а  наклонившись  под
углом. Причем он был уверен, что в этом его  вины  нет.  Когда  его  глаза
привыкли к темноте, он убедился в своей правоте. Ощупью он зажег  масляную
лампу. Да, это палуба накренилась налево под неестественным углом.
     До него донеслась целая очередь транских ругательств. Слева, из каюты
Септембера,  раздались  их  эквиваленты   на   английском.   Тревожные   и
неуверенные крики вытеснили первые яростные возгласы. Он открыл дверь.
     Кто-то уже зажег лампу, и огонь осветил главный трюм. Этан не  увидел
ни одного матроса или воина, которые бы не свалились со своих коек.
     Борясь с собственной курткой и защитным костюмом, он дошел  до  конца
зала. Траны пытались встать на ноги, вновь и  вновь  повторяя  все  те  же
бессмысленные, безответные вопросы. Одиночный стон боли донесся  откуда-то
спереди, но в основном  каждый  был  более  потрясен  психологически,  чем
физически. Он вернулся назад и  постучал  в  дверь  каюты  на  против  его
собственной.
     Почти сразу перед ним предстал озабоченный Гуннар. Рыцарь еще боролся
со сном, но уже схватился за меч.
     - Нас остановили! - выпалил Этан.
     Гуннар затряс своей рыжей гривой.
     - Пожалуй, что так, сэр Этан.
     Этан посмотрел поверх массивного торса и увидел, как генерал  Балавер
пытается справиться с собственной одеждой. Септембер присоединился  к  ним
минутой позже, и все трое пошли по проходу.
     Они  почти  столкнулись  с  Та-ходингом.  Выражение  на  пухлом  лице
капитана не было успокаивающим.
     Геллеспонт дю Кане высунул голову из своей каюты и крикнул:
     - Что случилось, господа?
     - Мы собираемся выяснить это, дю Кане, - ответил Этан. -  Как  только
выясним, я дам вам знать.
     Финансист кивнул и исчез за дверью.
     Та-ходинг шел впереди по лестнице и бормотал через плечо:
     - Кажется, мы сели на мель. Это само по себе значит не так  уж  мало,
благородные сэры, но я больше обеспокоен возможными повреждениями. Я почти
уверен, что один из наших полозьев отвалился. Можно догадываться  об  этом
по тому  углу,  на  котором  мы  лежим.  Я  только  надеюсь,  что  сломано
крепление, а не само лезвие.
     - Полозья сделаны из  дюраллоя,  капитан,  -  напомнил  Септембер,  -
переработанный или нет, он не сломается.  Я  думаю,  вы,  вероятно,  правы
насчет крепления.
     Та-ходинг просунулся в люк. Как всегда,  двое  людей  обхватили  себя
руками, чтобы защититься от  пронзительного,  высасывающего  тепло  порыва
ветра.
     Рифс выродился в обыкновенный ветер. К утру буря совершенно кончится.
Тщательно защищенные от ветра,  фонари  отбрасывали  на  палубу  танцующие
блики. Та-ходинга встретил ночной вахтенный. Потом подошел еще один матрос
и, неровно дыша и заикаясь, выложил все известные сведения.
     Гуннар и Септембер стояли у перил, пока продолжалось совещание.  Этан
недолго прислушивался, потом тоже подошел к ним.
     - Итак, мы на мели? - предположил Септембер.
     - А как нам с нее слезть? - спросил Этан.
     Гуннар обдумал вопрос.
     - Юго-восточный ветер прекратится с первыми лучами света. Тогда нам в
лицо будет дуть нормальный западный ветер. Он-то и столкнет  с  мели  наше
судно.
     Та-ходинг снова к ним присоединился.
     - Что ж, благородные сэры, кажется, я сильно ошибся. Мы вовсе не сели
на мель. Не совсем, во всяком случае.
     - Не понимаю вас, - сказал Этан,  -  что  значит:  не  совсем?  -  Он
вгляделся в темноту. - Определенно, выглядит, как остров.
     - Выглядит, - согласился капитан. - Но это -  тот  случай,  когда  не
следует верить своим глазам. Пойдемте.
     Они последовали за ним на нос. Когда они подошли к самому его острому
краю, Этан заметил что-то блестящее в  лунном  свете  справа  от  корабля.
Большая, кремового цвета колонна. Она казалась странно знакомой.
     Им пришлось ступать осторожно, чтобы не наткнуться на упавшие  снасти
и разбитые перекладины. Верхняя половина фок-мачты переломилась посередине
и огромный столб свалился на палубу,  потянув  за  собой  весь  такелаж  и
паруса. Был виден только  обломок  бушприта,  левые  перила  у  носа  были
сломаны, хотя корпус, кажется, уцелел.
     Слева от ник матросы с фонарями спустили веревочные лестницы и начали
карабкаться на лед.
     Ставанцер был мертв. Протянувшись в  темноте  от  правого  до  левого
борта, его бугристая спина неясно вырисовывалась  над  носом  корабля.  По
земным стандартам он был колоссом. В сравнении с другими образчиками своей
природы, которых видел Этан, он был маленьким, почти крошечным.
     Та-ходинг неуклюже перебрался  через  поломанные  снасти  и  заглянул
вниз.
     - Молодой еще, совсем малыш. Удивительно, как он оказался здесь один.
     - Вероятно, оторвался от своих из-за бури, - догадался  Гуннар,  -  и
хотел укрыться за островом. - Он уставился на широкую, изогнутую спину.  -
Должно быть, он был очень слаб и, наверное, спал, когда  мы  врезались.  Я
думаю, он должен умереть моментально.  Видите?  Мы  ударили  его  сзади  в
голову.
     Действительно,  острый  нос  быстроходного  корабля  вышел  прямо   у
огромного закрытого глаза. Длинный, заостренный бушприт глубоко вонзился в
громадное животное.
     - Нам чертовски повезло, что он не взрослый, - заметил Септембер.
     - Да уж, повезло, - согласился Гуннар.
     -  Здесь,  капитан!  -  раздался  слева  крик.  Они  последовали   за
Та-ходингом на лед.
     Буджир находился  в  ночной  вахте.  Теперь  он  вцепился  когтями  в
разбитые перила.
     - Мы врезались в громоеда под углом, господа. Переднее  левое  лезвие
совершенно вышло из пазов и теперь лежит на льду. Переднее  правое  лезвие
немного погнулось, но крепление выдержало.
     - Черт! - пробормотал Гуннар. - Ладно, у нас есть запасные детали.  С
мачтой не будет проблем, но  другое...  -  он  вздохнул.  -  Нам  придется
заняться ремонтом. Еще одна проволочка, друзья.
     - Не волнуйся, - жизнерадостно сказал Этан. - Какая разница,

     Погодные  предсказания  оказались  верными.  Хотя  удаляющийся  шторм
держался немного дольше, чем ожидали траны, но утром снова задул привычный
западный ветер.
     Этан разговорился с Буджиром, который достал еще один ящик с  грубыми
гвоздями из трюма.
     - Порядочная была буря, правда? Как часто они бывают такими сильными?
     - О, это была очень легкая  буря,  сэр,  -  ответил  оруженосец,  его
крестьянское лицо было совершенно лишено лицемерия. - Нам повезло, что нас
застало на льду. Скоро  начнутся  _н_а_с_т_о_я_щ_и_е_  бури.  -  Он  пошел
вперед с ящиком, оставив Этана наедине с неприятными мыслями.
     С носом, воткнувшимся в  дохлого  ставанцера,  и  задними  полозьями,
которые держались крепко, "Сландескри" довольно высоко стоял  надо  льдом,
чтобы под ним могли работать матросы. Тем не менее, бревна  и  глыбы  были
подложены  под  нос,  чтобы  застраховаться  от  возможного  падения   при
внезапном порыве ветра. Скоро его свист начали заглушать звуки молотков  и
топоров.
     Та-ходинг перегнулся через перила и хрюкнул от удовольствия.
     - Если будем придерживаться таким темпов, то сможем  продолжить  путь
уже завтра. Ваша небесная лодка сделана из чудесного металла. На его месте
сломалась бы даже сталь.
     - Вы могли бы получить много такого металла, - задумчиво сказал Этан,
вспоминая о своей профессии. - И сделать из него нужные для себя  вещи.  У
вас есть кое-что, чем мощно было  бы  хорошо  поторговать,  что  мои  люди
обменяли бы вам на этот металл. Например, ваши чудесные изделия из дерева.
Или вот такая одежда из хессавара. И многое другое.
     Он посмотрел  на  матросов,  которые  доставали  правильнее  было  бы
сказать, выкапывали - огромные клыки мертвого ставанцера.
     - Эти зубы, например. Для чего они нужны? Ведь не для обороны?
     - А? - Та-ходинг делил внимание между Этаном  и  ремонтниками.  -  О,
разумеется, нет. У ставанцера нет врагов. Они нужны, чтобы выкапывать подо
льдом корни и пика-педан.
     Этан собрался задать еще несколько вопросов, как вдруг раздался  крик
впередсмотрящего на грот-мачте.
     - Парус на горизонте! - потом, минутой позже. - Много парусов!
     - Конвой? - заорал капитан так громко, что Этан вздрогнул.
     Дозорный ответил молчанием.  Все  смотрели  на  корзину  на  верхушке
мачты. Внизу ремонтники приостановили свою работу.
     - Слишком далеко! - наконец раздался  ответный  крик.  -  Но  слишком
много! И вид у них странный!
     Септембер только вылез на палубу. Этан встретил его  на  полдороге  к
корме.
     - Много кораблей, приятель?
     - Похоже на то, Сква. Та-ходинг думает, что это может  быть  торговый
флот. Дозорный в этом не уверен.
     Ремонт  продолжался,  но  работники  бросали  тревожные  взгляды   на
северо-восточный горизонт. Они стали работать немного быстрее.
     Лезвие у правого борта было выпрямлено, и  погнутые  болты  заменены.
Новая фок-мачта была на месте, и другие траны уже устанавливали  снасти  и
новый парус. Быстро продолжалась работа над сломанным левым лезвием. Потом
раздался крик впередсмотрящего, который заставил всех остановиться.
     - Боги насмехаются над нами! Это - Орда, Орда наступает!
     Гуннар грубо выругался и пнул  перила.  Его  гнев  оставил  следы  на
дереве.  Он  повернулся  и  пошел  доложить  Балаверу.  Септембер  покачал
головой.
     - Какое замечательное известие, - проворчал он.
     - Как они могли догадаться и погнаться за нами? -  вскричал  Этан.  -
Как?
     - Ах, я совсем не уверен, что они  планировали  эту  встречу,  юноша.
Они, вероятно, просто бежали. И  нам  не  повезло,  что  они  бежали  этой
дорогой. Они могут подумать, что мы - еще один большой торговый корабль...
Ну что ж, они узнают нас, когда подберутся поближе.
     - Мы могли  бы  спустить  флаг,  -  предложил  Этан,  -  и  попросить
Та-ходинга и кое-кого из экипажа обмануть их.
     - Кого вы хотите провести? Дружок, вы просто не  понимаете.  Если  бы
это был двухместный плотик, груженый дровами,  или  корабль  вдвое  больше
нашего, нагруженный шелками и драгоценными металлами, они все равно напали
бы. Может быть, для Саганака есть разница, мы это или не  мы,  но  не  для
нас. Результат все равно будет такой же, как если бы мы с ними никогда  не
встречались. Мы вес равно - добыча. Проклятье!
     Солдаты полезли на снасти, арбалетчики заняли свои  позиции  на  трех
мачтах. Стрелки выстроились по бортам. Просмоленную парусину сняли с  трех
небольших катапульт, которые оказались  бесполезными  против  гутторбинов.
Все находящиеся на борту "Сландескри" направили свою энергию на подготовку
достойной встречи незваных гостей.
     Все,  кроме  ремонтной  бригады,  которая   работала   быстрее,   чем
когда-либо.
     Гуннар смотрел за корму.  Плоты  приблизились  на  такое  расстояние,
когда их можно было пересчитать, и этим как раз занимался рыцарь.
     - Слишком много. Только клочки, жалкие остатки от прежнего флота,  но
все-таки слишком много для одного корабля, даже  такого,  как  наш,  -  он
пробормотал еще несколько проклятий. - Если бы  было  цело  это  проклятое
лезвие, мы  могли  бы  с  легкостью  от  них  ускользнуть!  -  он  заметил
вопрошающий взгляд Этана. - Нет, сэр  Этан,  нам  ни  за  что  не  удастся
управиться вовремя. Люди будут работать, пока их не обнаружат _э_т_и_,  но
они не смогут заниматься починкой во время нападения.  Возможно...  -  его
голос стал невнятным, когда он свирепо уставился на приближающиеся  плоты,
- по крайней мере, в этот раз мы можем ее прикончить.
     Что-то показалось Этану неправильным. Он понял, что.
     - Ее? Кого?
     Гуннар посмотрел на него с удивлением.
     - Ну да. Разве ты не знал? Саганак-Смерть - это женщина,

     На борту своего разбитого в пух и прах, потрепанного плота,  тень  от
прежнего  великолепия,  Саганак-Смерть  принимала   донесения   от   своих
дозорных. Да, полозья судна странной формы действительно были  сделаны  из
металла цвета и блеска дьявольской небесной лодки. А на  мачте  развевался
софолдский флаг.
     Она улыбнулась полубеззубой, жестокой улыбкой.
     Юный воин справа от нее вытянулся, когда она повернулась к нему.
     - Норсвик, я хочу, чтобы в плен было взято столько, сколько возможно,
слышишь? Это тем более  касается  людей.  Эти  должны  остаться  целыми  и
невредимыми, чтобы из надолго хватило, когда мы будем их мучить.
     - Все будет так, как ты сказала, Великая, - воин поклонился и покинул
комнату.
     Саганак сжала скрюченные, когтистые пальцы  вместе  и  стала  гладить
подлокотник своего трона. Он был сделан из костей побежденных.  Скоро  она
добавит к нему еще  один  комплект.  Может  быть,  даже  несколько  костей
демонов.
     Она подумала, будут ли они кричать, как  нормальные  траны.  Это  был
хороший вопрос для Бешеного.

     - Они оставляют плоты, - сказал Гуннар,  защищая  глаза  от  высокого
солнца лапой.
     - Я несколько удивлен тем, что они не пытаются взять нас на  абордаж,
- признался Этан.
     - Ну, приятель, я уверен, что у них есть на это причины, -  Септембер
отвернулся от ветра. - Кажется, ни один из  этик  плотов  не  находится  в
хорошей форме. В добавление к тому, что ребята Гуннара сделали с ними, эта
буря тоже не могла принести им никакой пользы... И вспомните,  что  сказал
нам Гуннар о том, что они лучше передвигаются на  шивах,  чем  на  ледовых
судах.
     Орда выкатилась на лед. В этот раз они не закрыли его  своим  числом,
и, когда наконец  они  начали  двигаться  вперед,  их  вопли  и  крики  не
оглушали. Или, может быть, они знали,  кто  находился  на  странном  судне
перед ними и их относительное спокойствие указывало не на недостаток духа,
но на ужасные намерения.
     Они атаковали без задержки. Град крюков и лестниц обрушился на  борта
застрявшего плота. Скоро Этан уже размахивал мечом все так же неопытно, но
с решительностью, которую он проявил на стенах Уоннома.
     Септембер прорубил грудь одного воина, освободил топор и  скомандовал
транам, стоящим у миниатюрных катапульт. Четыре маленьких дымящихся  пучка
дугой упали на лед. Дождь стекла, железной шрапнели  и  слепящего  порошка
взорвался посреди рядов нападающих.
     Израненные и кровоточащие, они попадали на лед.  Но  их  спутники  не
дрогнули. Снова ударили  катапульты,  и  снова  бродяги  недвижно  или  со
стонами упали на замерзшее море.
     - Больше это их не пугает! - закричал Этан.
     Несколько раз казалось, что дикари перелезут на палубу и  осилят  их.
Несколько раз дикари отбрасывали от перил лучников и  копьеносцев.  Только
непрекращающийся  дождь  арбалетных  стрел  транов,  сидящих  на   мачтах,
закрывал эти прорывы в обороне.
     Битва продолжалась целый день, траны и люди на корабле отражали  одну
за другой волны нападающих. Только когда начало заходить солнце,  варвары,
наконец, отступили.
     Не обращая внимания на то, что это мог кто-нибудь  заметить,  Этан  в
изнеможении опустился на палубу. Его меч со стуком повалился рядом с ним.
     Гуннар направился вперед, безусловно, чтобы посовещаться с  Балавером
и подсчитать потери. Генерал получил тяжелое ранение от стрелы в плечо, но
на протяжении всей схватки оставался на палубе.
     Септембер выглядел подавленным и встревоженным, протирая свой широкий
топор.
     -  Чудес  не  будет,  парень.  Если  только  Вильямс  не  обратит  во
что-нибудь их паруса. Жалко, что я не верю в магию. Надо же -  так  далеко
проплыть, так тяжело работать,  и  все  это  -  для  того,  чтобы  кончить
гамбургером в  лапах  первобытных  инопланетных  бандитов,  -  он  покачал
головой и оглядел устланную трупами палубу.  -  Похоже,  что  мы  потеряли
половину всего личного состава.  Думаю,  придется  и  дю  Кане  с  дочерью
взяться за меч.
     - А как досталось этим? - устало спросил Этан.
     - Хорошо, старина, хорошо мы им всыпали. Но недостаточно. Завтра  они
все на нас снова накинутся. Если еще сегодня не решат сломать недочиненный
полоз или поджечь корабль...
     - Я думаю,  что  они  попытаются.  Интересно,  почему  они  этого  не
сделали?
     - Ну как же, приятель, этот плот - самый быстрый на планете. Я думаю,
она хотела бы получить его целиком себе во владение,  эта  Саганак,  -  он
замолчал, вглядываясь вдаль. - Ага, посмотрите-ка.
     Этан с трудом поднялся на ноги. Кольцо кочевников выстроилось широким
кругом вокруг "Сландескри". Другая их часть возвращалась к плотам. Стрелки
устроились рядом с носом, как раз вне досягаемости арбалетов.
     - Они заметили сломанное лезвие, - сказал Септембер. - И, кажется, не
собираются дать нам починить его.  Любую  ремонтную  бригаду,  которую  мы
отправим на эту сторону, они раздерут на части.  Но  мы  каким-то  образом
должны починить эту штуку, чтобы завтра смыться. Мы  не  сможем  выдержать
еще одной такой же битвы. У нас почти кончились бомбы нашего  миролюбивого
школьного учителя.
     Этой ночью в капитанской каюте собралось все руководство.
     - Такие вот дела, - заключил Гуннар. Он практически повторил то,  что
сказал Этану раньше Септембер. -  По-видимому,  наши  шансы  на  отражение
следующей атаки негодяев, реалистично смотря на вещи, очень  малы.  У  нас
осталось совсем немного бомб, немного  арбалетных  стрел  и  слишком  мало
людей. Когда бомбы и стрелы кончатся, они возьмут  нас.  Мы  _д_о_л_ж_н_ы_
попытаться вырваться. И вместе с тем, мы не можем обеспечить  безопасность
команде, чтобы починить лезвие.
     - Правое лезвие уже полностью отремонтировано и поставлено на  место,
- прибавил Сваксус даль-Джаггер. - Но другое упадет при любом давлении  на
него. Пока его не починят, мы не сможем двигаться.
     Чертеж плота лежал на столе перед ними. Теперь  заговорил  Та-ходинг,
который все это время слушал, изучая схему.
     - Мы можем попытаться сделать одну вещь, господа.
     - Мы рады всем предложениям, капитан, - сказал  Балавер,  держась  за
плечо.
     Та-ходинг наклонился вперед и провел пальцем по чертежу.
     - Мы могли бы прорубить пол  вокруг  центрального  крепления  лезвия,
здесь и  здесь.  Тогда  наши  ремесленники  могли  бы  безопасно  работать
_и_з_н_у_т_р_и_. Может быть, даже частью и снаружи, потому что наши враги,
несомненно, будут высматривать только тех, кто попытается перелезть  через
борт.
     - А можно ли починить его изнутри? - спросил Этан.
     Он  был  разочарован   отрицательным   жестом   Та-ходинга.   Капитан
продолжал.
     - Не очень хорошо и не надолго. Отсюда невозможно выполнить  конечную
металлическую работу. Но можно временно  прикрепить  его  тросами  двойной
толщины через отверстия для болтов.
     - То есть сделать не очень крепким, - отметил Балавер. - А  будет  ли
это вообще держаться?
     Та-ходинг ответил глазами - транским эквивалентом пожатия плечами.
     - Ничего нельзя предсказать, благородные  сэры.  Подобное  устройство
может продержаться несколько дней. Или  тут  же  разлететься,  как  сказал
даль-Джаггер, от любого давления на него.
     - Что ж, мы в ваших руках, капитан. И все же, сколько вы думаете, это
продержится?
     Очевидно,  что  Та-ходингу  не  хотелось  быть  предметом   всеобщего
внимания и брать на себя ответственность. Наконец он сказал:
     - Я думаю, что до утра. Тросы должны быть достаточно прочными,  чтобы
выдержать такое трение, если их затянуть покрепче. Да, я  готов  поставить
свою голову, что до утра они продержатся. Я _с_т_а_в_л_ю_ свою голову.
     - Верное пари, капитан, - сказал Гуннар. - Если вы ошибаетесь,  никто
из нас не сможет потребовать от  вас  выполнения  условий.  Можно  ли  это
сделать к утру?
     - Нет, если всю ночь мы будем трепать языком, -  возбужденно  прервал
Балавер. - Капитан, позаботьтесь о людях и о починке. И помните,  что  все
должно совершаться бесшумно. У нас нет желания вызывать  любопытство  этик
зверей.
     Та-ходинг кивнул и вышел, почти выбежал, держа в лапах схему корабля.
     - Тогда, господа, если это все, что мы должны были решить...
     - Прошу прощения, генерал, но это  не  так,  -  сказал  Септембер.  -
Предположим, что ремонт будет выполнен вовремя. Давайте  еще  предположим,
что капитанское изобретение действительно не развалится. Мы выйдем  из-под
укрытия громоеда и начнем двигаться по ветру. Я правильно полагаю, что  мы
разовьем большую скорость, чем они?
     - Никаких сомнений, - сказал Балавер.
     - Тогда ладно, мы покажем им зад и будем радостно хохотать, когда они
исчезнут за кормой. Но как помешать им идти по нашему следу...  эта  штука
ведь  оставляет  следы...  и  нагнать  нас,  когда   временное   крепление
д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ развалится?
     Балавер задумался, колеблясь.
     - Мы должны воспользоваться этим  шансом.  Весьма  вероятно,  что  мы
сможем от них оторваться. Или, не зная  сомнительности  нашего  положения,
они могут увериться в том, что нас не догнать.
     - Но могут в этом и не увериться, - возразил Септембер.
     Он оглядел стол. Мысль, которую он  высказал,  требовала  ответа,  но
никто не знал, какого.
     - Прошу прощения, благородные сэры, - наконец, отозвался Ээр-Меезах с
другого конца стола. - Я обычно не участвую в обсуждении военных  вопросов
и предпочел бы и сейчас поостеречься от этого. Но у меня есть мысль. У нас
могут быть в этом другие союзники.
     - Не говори загадками, мудрый, - сказал Балавер. - Я  слишком  устал,
чтобы играть, и плечо мое болит.
     - Очень  хорошо.  Мы  рискуем,  и  многим.  Но  кажется,  наши  жизни
балансируют на лезвии ножа, как этот корабль на своих полозьях.  Еще  одно
рискованное предприятие нам уже ничем не повредит...

                                    12

     Утром Этан угрюмо подумал о том, насколько быстро в этом  мире  ветер
поднимал лежебок с постели. Никаких валяний в  кровати.  Сейчас  он  бы  с
радостью отдал год жизни за скромную удобную кровать.
     Он повернулся и осторожно посмотрел на нос корабля. Моряки перешли на
его заднюю часть. Каждый  укрывался  от  ветра  за  чем-нибудь  прочным  в
предрассветной прохладе.
     Раздался сильный взрыв. Фонтан сырого мяса и плоти извергся в  чистый
воздух. Западный ветер подхватил его и  понес  к  кораблю.  Этан  стоял  и
таращился  через  лед  на  вражеское  окружение,  которое  едва  видное  в
сумрачном свете, вскакивало на  ноги,  разбуженное  грохотом  взрыва.  Что
теперь задумали эти демоны?
     По крайней мере, они получили удовольствие от  того,  что  так  грубо
разбудили весь вражеский лагерь. Он хотел глубоко вдохнуть,  но  прервался
посередине. Теперь, когда гигантская туша лежала открыто на воздухе, запах
внутреннего гниения наполнил весь корабль, несмотря на  неустанные  усилия
ветра разогнать его.
     От дозорных раздался крик, и потом все побежали на корму.
     Небольшая группа из  четырех...  нет,  пяти  дикарей,  оторвалась  от
кольца и медленно скользила к неподвижному "Сландескри", двигаясь одинокой
колонной. Кажется, они были безоружны.
     - Парламентеры, - лаконично объяснил Гуннар. - Я не думаю, что у  нас
есть что-то для обсуждения.
     - Готов поклясться, что это не так, друг Гуннар, - сказал  Септембер.
- У нас есть очень многое, что сказать, и  говорить  это  так  долго,  как
только возможно. Мы должны выиграть время для ремонтной  бригады,  которая
работу пока еще не закончила, а  финальная  атака  может  начаться  каждую
минуту и тогда... - он оставил предложение недосказанным.
     Одному из кочевников помогли - не очень-то вежливо - перелезть  через
перила. Балавер и остальные сгрудились вокруг него.
     В когда-то великолепном шлеме посланца с одной стороны  была  большая
вмятина. Его кожаный наряд был порван и запачкан. Но  он  не  выглядел  ни
усталым, ни разочарованным, как надеялся Этан. Он  заговорил  с  Балавером
без предисловия.
     - Смерть хочет говорить с вашими предводителями. Я - Хальдур Говорун.
Я и трое моих лейтенантов останемся у вас  заложниками  за  тех,  кого  вы
пошлете, - пока он говорил, остальные трое кочевников влезли на борт.
     - Мы согласны с вашими условиями, -  сказал  Балавер  после  краткого
совещания с Гуннаром. Сваксус, приготовь один ноан.
     Оруженосец стал выполнять приказание. "Сландескри" несла с собой  два
небольших  плота,  или  ноана,   служащих   спасательными   шлюпками   или
разведочными судами, когда потребуется. Сейчас одно из них  опускалось  на
лед, чтобы послужить средством передвижения для группы парламентеров. Трое
членов экипажа "Сландескри" спустились вместе с плотом,  чтобы  установить
парус и управление.
     Гуннар,  Этан,  Сква  и  Сваксус  сформировали  группу  обмена.   Все
взобрались на борт и подняли парус. Кочевник, оставшийся на льду, проводил
их через проем в дикарском окружении.  Низкий  гул  поднялся  среди  этого
уродливого сборища, когда они продвигались мимо. Многие из кочевников были
украшены  повязками,  прикрывающими  их  раны.  Они  были  в  убийственном
настроении,  и  Этан,  надеялся,  что  Гуннар  знал,  что  делает,   когда
соглашался на этот обмен.
     Они миновали отряды кочевников, бегущих к кольцу явно для того, чтобы
подготовиться к финальному удару.
     Септембер так и сказал об этом:
     - Готовятся к атаке.
     - А кто же в этом сомневался?  -  провозгласил  Гуннар.  -  Я  дважды
удивлен этим предложением о переговорах. Неужели она считает нас глупцами,
способными сдаться?
     - Какая бы ни была причина,  будь  за  нее  благодарен,  -  отозвался
Септембер. - Мы выиграем время.
     - Послушайте, - вставил Этан, - вы уверены, что мы  сможем  вернуться
на плот? Характер этой обаятельной леди меня не впечатляет.  Способна  она
держать слово?
     - Так же, как осклизлые гниющие отбросы, - прошипел рыцарь. - Тем  не
менее здесь не может быть сомнений. Все уважают  посланников.  Без  такого
договора сдача была бы очень затруднительной. Такие, как эти, предпочитают
не драться, если  можно  почетно  сдаться.  Помнишь,  я  сказал,  что  они
разжирели?
     Этан посмотрел еще на  одну  группу  подтянутых,  хорошо  вооруженных
транов, скользящих позади.
     - Я не вижу среди них особенно жирных.
     - Их больше нет со времени разгрома, друг Этан. Если бы это случилось
двести-триста лет назад, когда Орда была еще новостью в наших землях, я не
думаю,  что  даже  с  вашими  колдовскими   арбалетами   и   устройствами,
производящими гром, мы разгромили бы их.
     @ни приблизились к стоящему на якорях флоту кочевников -  или  скорее
жалким остаткам такового. Проводник провел их среди  плотов  к  подлинному
дворцу на полозьях.
     Здесь холодящие кровь узоры, вырезанные  на  перилах,  были  обожжены
огнем.  Золотое  обрамление  на  центральном  сооружении  было  опалено  и
расплавлено.
     Твердые, заждавшиеся руки  помогли  им  подняться  на  палубу.  Чтобы
увидеть, сколько мяса еще на них оставалось, подумал  Этан.  Он  попытался
представить сборища, которые он посещал, когда компания была еще хуже,  но
интимность воспоминаний не  взбодрила  его.  Трудно  быть  непринужденным,
когда  каждую  минуту   какой-нибудь   непредсказуемый   троглодит   может
попытаться сделать из тебя жаркое.
     Они вошли в  павильон  и  прошли  через  несколько  комнат.  Интерьер
большой каюты все еще выглядел богатым.  Наконец  они  дошли  до  комнаты,
которая была больше, чем остальные. Несколько  хорошо  сложенных  транских
молодцов стояли вдоль стен, вооруженные здоровыми, обоюдоострыми мечами.
     В дальнем конце комнаты стоял невероятный трон, сделанный из костей и
черепов  транов  и  инкрустированный  драгоценными  металлами  и  камнями.
Существо,  восседавшее  на  троне,  даже  для  чужих  человеческих   глаз,
привыкших к иным мерилам красоты, было в высшей степени омерзительным.
     Вместо огромной, свирепой воительницы, которую сперва вообразил  себе
Этан, Саганак была сморщенной  скрюченной  старухой,  уродливым  мешком  с
костями и желчью, еще более  отвратительной  из-за  попыток  сделать  себя
более привлекательной с помощью краски.
     Эта древняя карга со злобными глазами наклонилась вперед и уставилась
на них, потирая пальцем нижнюю губу, похожую на бледного червя.
     - Итак, вы стоите там, где и сказал Бешеный. - Они никак  на  это  не
отреагировали. - То, что вы даже явились на переговоры, говорит о том, что
вы не так уж сильны, как я думала. Все лучше и лучше, все лучше и лучше.
     - То, что мы явились для  переговоров,  -  ровно  ответил  Гуннар,  -
означает, что мы надлежащим образом соблюдаем правила враждующих сторон...
о чем вы никогда не заботились.
     - На войне нет правил, - насмешливо возразила старуха. - У  нее  есть
только победитель и  побежденный.  Другие  законы  тут  неуместны.  Но  вы
явились.
     - Уже  установлено,  -  нетерпеливо  отозвался  Гуннар,  несмотря  на
тревожный взгляд Септембера.  -  Чего  вы  хотите?  Вы  оторвали  меня  от
завтрака.
     - Итак,  у  вас  полно  продовольствия.  Превосходно.  Дополнительные
запасы всегда пригодятся.
     - Если вы поймаете их  до  того,  как  их  унесет  ветер,  вы  можете
последовать за нами и подбирать отбросы.
     Она медленно наклонилась вперед, показывая сломанные желтые зубы.
     - Когда я захвачу вас, вы не долго будете даже отбросами, - с усилием
она откинулась назад и постаралась выдавить улыбку. Результат был  ужасен.
- Но оставим эти неприятные вещи. Вы понадобились мне не для того, чтобы я
обсуждала с вами мои военные планы. Оставим  это  для  следующего  визита.
Сейчас же я скажу вам другое слово, которое собираюсь  сдержать.  Нарушить
ею - значило бы для меня оказаться бесчестной  перед  богами  и  Тем,  Кто
Темен. Не правда ли?
     - Допустим, - сказал Гуннар.
     - Так вот - мое слово, - ее голова откинулась на спинку трона, и щели
глаз сузились. - Отдайте мне большой плот, который вам  построили  демоны.
Вы можете даже оставить себе оружие, включая волшебные  луки,  которые  не
натягиваются. Я хотела бы их иметь, но вы можете сохранить их. Как и  гром
с молниями, которые выбрасывают ваши катапульты.  Оставьте  при  себе  все
это, и можете убираться, куда вам вздумается. Я клянусь, что освобожу вас.
     Гуннар  должен  был  быть  удивлен   таким   кажущимся   великодушным
предложением, но  он  проделал  работу,  достойную  восхищения,  чтобы  не
показать этою.
     - Мы не можем согласиться на это. Мы слишком далеко от Софолда, чтобы
добраться до него по открытому льду.
     - Я дам вам довольно плотов для всех ваших людей, включая раненых,  и
довольно еды, чтобы вернуться. И в этом я тоже клянусь. И ветер  будет  на
вашей стороне, - в ее глазах показался предательский блеск. - Что скажешь?
     Гуннар, казалось, обдумывал, потом  отвернулся.  Сваксус  внимательно
осматривал все вокруг, другие шепотом обсуждали предложение.
     - Ей нельзя доверять, не так ли? - спросил Этан.
     - Странно, что она предлагает нам наши жизни. Да, если она  клянется,
ей мощно доверять.
     - Я не разделяю твоей уверенности, -  сказал  Септембер.  -  Если  мы
вернемся назад, нам придется с нуля начинать постройку нового  корабля.  Я
не уверен, что игрушечный горн сможет такое выдержать.  Эта  штука  воняет
хуже, чем та здоровая вонючая туша перед кораблем. Ох уж этот  сумасшедший
Ээр-меезах!
     - Я бы поспорил с тобой, друг  Сква.  Нам  весьма  вероятно  угрожает
смерть, если мы не согласимся, - объяснил Гуннар.  -  Может  быть,  мы  не
переживем и этот день. Такого предложения больше не будет.
     - У нас все еще есть шанс вырваться и убежать.
     - В тот миг, когда мы поднимем паруса, они атакуют. Железом и  огнем.
Если им не удастся завладеть кораблем, они уж точно не дадут нам спастись.
     - Но есть еще идея колдуна, - сказал Этан.
     - Из которой ничего не вышло, - возразил Септембер.
     Дебаты были прерваны новым голосом.  Несколько  секунд  Этан  не  мог
узнать его.
     - Ну-ка, джентльмены, вы и так уж застряли  надолго.  Что  вам  стоит
согласиться? Ведь это все, что вам остается делать, и вы это знаете.
     Они обернулись. Этан не думал, что когда-нибудь  снова  услышит  этот
голос.
     Уолтер вышел из-за скрытой двери справа от трона, сел у его основания
и улыбнулся. Никто его не приветствовал.
     Ну, не смотрите так ошарашенно,  -  сказал  он  на  беглом  транском.
Первый раз Этан услышал, как Уолтер говорит на местном языке, хотя тот  не
скрывал, что знал его. -  Сознаюсь,  что  какое-то  время  я  прятался.  Я
боялся, что один из этих неустрашимых волосатых берсеркеров проткнет  меня
копьем, прежде, чем я объясню кто я такой и что могу предложить. Наконец я
добрался до понимающих транов, и они привели меня сюда, к  этой  леди.  Мы
мило поболтали.
     Конечно,  было  уже  слишком  поздно,  чтобы  я  смог  помочь  ей   в
проигранной битве, но  у  меня  было  несколько  других  предложений.  Мне
удалось в частном порядке бегло взглянуть  на  планы  большого  плота.  Не
трудно было догадаться, что вы собирались  с  ним  делать.  Большая  часть
оставшейся Орды добывала себе средства к существованию, совершая налеты  и
грабежи,  но  маленькие  плоты,  загримированные  под  торговые   корабли,
постоянно курсировали между нами и гаванью.
     Мы знали, когда была установлена каждая  мачта,  когда  на  борт  был
поднят каждый ящик с запасами. Как только вы отплыли и скрылись  из  вида,
мы последовали за вами. Я знал, куда вы направляетесь,  не  хуже,  чем  вы
сами, к тому же чертовски большой плот оставляет на льду  глубокие  следы.
По ним легко идти.
     Только одну вещь я не предусмотрел - вашу скорость. Если  бы  вам  не
достало вежливости врезаться в этого здорового  травоядного,  мы  все  еще
гнались бы за вами. Однако теперь все выходит как нельзя лучше.
     - Понимаю, - сказал Этан, опять удивляя  себя  тем,  что  вступает  в
разговор. - Вы  возьмете  отборную  группу  этих  убийц  и  отправитесь  к
Арзудуну. Не отличая вас от  обычных  людей,  власти  не  обратят  на  вас
внимания. Потом вы найдете своих сообщников.  Вы  объясните  им  ситуацию,
вернетесь сюда на авиамобиле, заберете дю Кане  и,  потеряв  лишь  немного
времени, попытаетесь осуществить свой первоначальный план  -  держать  их,
пока не получите выкупа. Понятно. А мы?
     - Поверьте мне, - искренне сказал Уолтер, -  я  бы  хотел,  чтобы  вы
никогда не попадались мне на глаза. И тот учитель тоже.  Да,  это  хороший
сценарий. Вы в конце концов  своим  ходом  сможете  добраться  до  "Медной
обезьяны". К тому времени, как вы вернетесь отсюда в Уонном, построите еще
один корабль и доберетесь на  Арзудун,  мы  уже  получим  наши  денежки  и
смоемся в дальний уголок Вселенной.
     Септембер указал на прислушивающуюся Саганак.
     - Один маленький вопрос. Что получит она, снабжая вас  транспортом  и
продовольствием?
     - О, за свою помощь ее величество оставит у себя  прелестный  большой
плот, который вы построили.
     - Это все?
     - Что ж, я  _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_  дал  что-то  вроде  обещания
доставить ей кое-что из современного вооружения и, может  быть,  маленькую
пушку или две, если нам заплатят.
     - Оставляя в стороне то обстоятельство, - продолжал Септембер, -  что
это - грубое нарушение каждого параграфа положения  о  контакте  с  мирами
класса 4-Б, как вы думаете, что эта самка скорпиона будет с ними делать?
     - Как же, я ожидаю, что ее величество, - сказал Уолтер, посмотрев  на
нее, - без промедления отправится к нашему благовоспитанному  холодильнику
и не оставит от него камня на камне. После чего, не убивая  слишком  много
населения, она восстановит  свой  прежний  статус  защитника  торговли  на
территории.  Что  касается  "законов",  -  продолжил  он  презрительно,  -
посредством диверсии на межзвездном лайнере и похищения всех вас, то я уже
сделал себя кандидатом на промывку мозгов. Я  ни  в  малейшей  степени  не
озабочен тем, что собираются местные делать с новыми игрушками, которые  я
могу им предоставить.
     - Мне надо было сломать тебе шею, когда была возможность, -  спокойно
заметил Септембер.
     - Да, надо было. Но  вы  упустили  свой  шанс.  Соглашайтесь,  и,  по
крайней мере, спасете свои шкуры. Откажетесь, так мы и  без  вашей  помощи
захватим корабль. Сражайтесь, и вы будете уничтожены. Попытаетесь убежать,
и мы оторвем это сломанное лезвие и подожжем паруса. Вы порядочно  влипли,
друзья.
     - Даше если мы согласимся, эти траны не последуют за нами? -  спросил
Этан. Уолтер пожал плечами.
     - Это ваши трудности. Думаю, вам лучше было бы их убедить. Ах да, еще
одна вещь. Мне бы хотелось, чтобы вы оставили девчонку... как ее  зовут?..
Колетту... со мной, как гарантию, что вы  не  попытаетесь  последовать  за
нами в "Медную обезьяну" на плотах, которые мы  вам  оставим.  Что  вы  не
поплывете за мной через пару дней и не посвятите власти  в  наш  маленький
секрет.
     Что-то очень похожее на смешок послышалось с трона.  Это  требование,
демонское оно или нет, - она могла понять.
     - Может быть, вам хотелось бы, чтобы я отрубил  себе  правую  руку  в
качестве дальнейшего уверения? - с сарказмом спросил Септембер.
     - Нет, оставьте ее себе. Сегодня я чувствую себя великодушным.  -  Он
усмехнулся, глупец, неожиданно получивший власть и  наслаждающийся  каждой
ее каплей.
     - Мы вернемся на корабль и сообщим вам  о  нашем  решении,  -  сказал
Гуннар, не способный больше слушать это.
     - У вас есть полчаса по солнцу, - непринужденно ответил Уолтер. -  Вы
можете потратить время, как вам заблагорассудится, мне все равно. Если  вы
согласны с условиями, спустите флаг на корме. Если нет, ну что  же,  -  он
пожал плечами, - я сделал для вас все, что мог.
     - Я не удивляюсь, что она зовет вас Бешеным, - догадался Этан.
     Уолтер выпрямился и потерял долю своего самообладания.
     - Думай, что говоришь, ясноглазый. Это не съезд торговцев.
     - А вы, определенно, не принц крови, - сказал он, когда они вышли  из
тронного зала.
     Этан старался принять на себя безразличный вид, когда  они  скользили
по льду назад. Но ему не  удалось  расслабиться,  пока  они  не  вышли  из
вражеского окружения. Теперь там было полно женщин и детенышей,  таких  же
оборванных и злобных,  как  их  мужчины.  Очевидно,  Саганак  нечего  было
терять. Это должно было быть ее последним усилием.
     Что ж, игра стоила свеч. Обладая современным оружием,  она  могла  бы
управлять такой частью  планеты,  какой  захочет,  а  человеческие  власти
никогда об этом не узнают.
     - Конечно, мы не можем на это согласиться, - сказал Этан, ни  к  кому
не обращаясь.
     - Конечно, нет, - ответил Септембер. - Но на переговоры ушло какое-то
время. Может быть, достаточное.  В  любом  случае,  мы  должны  попытаться
смыться сейчас и подальше. У меня в животе холодеет от одной мысли, что  у
этого страшилища может оказаться хотя бы один приличный пистолет.
     - Вы знали бы об этом,  не  правда  ли?  -  неожиданно  сказал  Этан,
странно посмотрев на него. Септембер решил не отвечать.  Вместо  этого  он
повернулся, чтобы поговорить с Гуннаром.
     - Нам придется держаться от них  поодаль  и  поискать  проход,  чтобы
потом вырваться через него.
     Балавер и Та-ходинг ждали их с выражением тревоги,  когда  они  снова
взошли на борт. Хорошо было снова очутиться на высокой палубе,  даже  если
через час ей предстояло стать разукрашенным гробом.  Дикари-заложники  без
изящества перелезали через борт. С явным презрением  смотрел  Гуннар,  как
они торопились в лагерь.
     Что-то невидимое ударило Этана, приложилось холодным поцелуем к  щеке
и скрылось внизу в переднем люке. Этан мельком увидел только развевающийся
мех и намек на розовое лицо.
     - Что это было? - глупо пробормотал он.
     - Кто же еще, как не Колетта дю  Кане,  -  Септембер  ухмыльнулся.  -
Интересно, почему при угрозе уничтожения женщины всегда становятся  такими
пылкими?
     - Черт возьми, Сква! Иногда ваша грубость переходит всякие рамки!
     - Пожалуйста, никаких похвал перед битвой, - отозвался он.
     Они  рассказали  остальным  о  коде  переговоров.  Та  ходинг   сразу
превратился в дрожащую развалину. Балавер просто  тихо  слушал,  время  от
времени кивая тому, что сказал Гуннар, задавая  вопросы  Септемберу,  пока
оба они не закончили.
     - Нечего и думать о том, чтобы отдать им корабль,  -  наконец  сказал
генерал. - Я скорее сравняю его со льдом, чем позволю  Саганак  Злобной  к
нему притронуться.
     Этан втянул воздух и подавился. Миазмы от гниющего  колосса  казались
настолько мощными,  что  могли  бы  сами  отразить  атаку.  Действительно,
взглянув через перила, он увидел, что часть окружавших к востоку от них  в
самом деле стала тоньше. Это, пожалуй, могло  принести  пользу.  Если  они
попытаются вырваться, перед ними окажется ослабленный участок. Но Гуннар и
Та-ходинг хотели  бежать  другим  путем.  Этан  вздохнул  и  с  сожалением
посмотрел на тонкую линию вражеских войск. Траны  были,  вероятно,  правы:
плоты  кочевников  были  перемещены  на  восток,  образовав   там   второе
заграждение.
     Прозвучала торжественная речь о том, что в этой  последней  атаке  не
будет ни остановки, ни пощады. Всем раздали оружие.  Еще  раз  внизу  были
сделаны приготовления для управления. Не из-за приближающегося шторма,  но
на случай, если  будут  убиты  рулевые,  когда  плот  попытается  прорвать
вражеское окружение.
     Раненые взяли мечи и копья.  Так  поступили  Эльфа,  Колетта  и  даже
Геллеспонт дю Кане, который  мог  управляться  с  копьем,  как  с  палкой.
Арбалетчики вскарабкались наверх, устраиваясь в своих  корзинах  и  готовя
стрелы. Лучники и копьеносцы выстроились на своих позициях у перил.
     Началось ожидание.
     Этан  оглядел  софолдцев,  жалкие   остатки   группы,   потом   сотни
напряженных кочевников. На этот раз у них не было резерва, чтобы на  место
упавшего лучника у борта поставить другого. Чтобы скоротать время, он стал
вспоминать все свои продажи, комиссии, сделки, все свои  обещания  и  всех
женщин, которых он упустил. На это, как  он  прикинул,  ушло  больше,  чем
полчаса.
     Правда, тут он мог и ошибиться. Или, может  быть,  Саганак  и  Уолтер
решили дать им немного  больше  времени  в  надежде,  что  увеличивающееся
напряжение ослабит решимость находящихся на  "Сландескри"?  Еще  несколько
драгоценных минут для ремонтной бригады.
     Наконец они сорвались с места  и,  вопя  и  визжа,  с  разных  сторон
побежали к плоту.  Недисциплинированный  приступ,  но  кричащая,  злобная,
неконтролируемая толпа.
     Стрелы начали вонзаться в  борта,  палубу,  мачты.  Этан  перешел  на
несколько метров левее.  Тем  временем  арбалетчики  поливали  захватчиков
стрелами с высоты. Дюжины  варваров  падали,  но  сотни  подходили.  Снова
появились крюки и лестницы. Один крюк едва не пригвоздил Этана к перилам.
     Показалась голова в шлеме. Септембер повернулся к ней - в  его  руках
снова был огромный топор. Этан молотил по веревке, привязанной к крюку.
     Вдруг весь этот шум и беспорядок перекрыл громкий  голос.  Этан  едва
узнал  его.  Это  был  дозорной   на   грот-мачте,   сидящий   наверху   с
арбалетчиками.  Он  использовал  рупор  -  еще  одно  простое  изобретение
Вильямса. Его сообщение было коротким.
     - ОНИ ИДУТ!
     Та-ходинг,  вздрагивавший  каждый  раз,  когда  стрела  пролетала   в
нескольких метрах от него, тоже его услышал. Внезапно он, как сумасшедший,
побежал по палубе, оттаскивая матросов с их позиций и чуть не пихая их  на
снасти. Этан молился, чтобы капитан не налетел на мачту и  не  разбился  в
лепешку.
     Бросая мечи, копья и  пики,  матросы  карабкались  на  мачты.  Паруса
начали падать, наполняясь ветром. Штурвал  скрипел,  поворачиваясь,  когда
подпалубная команда пыталась сдвинуть с места полузамерзший  пятый  полоз.
Солдаты удвоили свои усилия, как бы, компенсируя убытки.
     Постепенно странное затишье установилось  над  сражающимися  с  обеих
сторон.
     - Слышите, юноша? - прошептал Септембер.
     - Да... да, слышу, - прошептал Этан в ответ.
     Звук был слабым, далеким. Осторожно сдерживаемый  цунами.  Постоянный
рокот, доносящийся из-подо льда.
     Нападающие тоже его услышали.  Вопросительные  взгляды  обратились  к
восточному горизонту. По  мере  того,  как  рокот  становился  громче,  он
приобретал определенный ритм, как тяжелый прибой.
     Один кочевник заколебался, опустив свой меч, другой бросил свое копье
с меньшей уверенностью, а третий опустил лук, и тетива безвольно повисла.
     "Сландескри" начала пятиться от мертвой горы. Этан  был  уверен,  что
слышал металлический треск спереди и снизу из-под палубы. Он не обратил на
него внимания. Может быть, он сам по себе прекратится. Что бы это ни было,
привязанное лезвие не отвалилось.
     Огонь взвился со всех сторон от судна, когда  были  подожжены  запасы
дерева. Плоты сухого дерева,  политые  маслом,  были  готовы  врезаться  в
грандиозный, медленно двигающийся корабль. Здесь и там  к  кораблю  начали
двигаться траны, несущие факелы.
     Но в то же время другие кочевники потащили  к  себе  свои  веревки  и
стали убирать лестницы. Они боролись с напиравшими сзади.
     Факельщики были на полпути к поворачивающемуся плоту.
     - Вот, я вижу их! - заорал Этан.
     Септембер тоже повернулся, за ним  Гуннар,  потом  несколько  врагов,
которые все еще сражались.
     Далеко на  востоке  показались  крошечные  силуэты  стального  цвета,
которые, увеличиваясь, оказались похожими на стадо огромных китов, правда,
самый маленький из них был  больше,  чем  самый  большой  кит,  когда-либо
плававший в океанах земли.
     Несокрушимый солнечный свет столкнулся с парными белыми  полосками  и
вспыхнул. Звук грома прокатился над стеклянной поверхностью.
     Та-ходинг, не обращая внимания на случайные стрелы, которые  все  еще
пролетали над палубой, подобрался к штурвалу.  К  нему  присоединился  еще
один матрос. Теперь четыре пары мощных рук давили на пятое лезвие, две  на
палубе и две под ней. Этан смотрел на потное  лицо  капитана,  надутое  от
напряжения, когда он пытался отвести корабль от трупа громоеда.
     Им понадобится лишь несколько секунд, чтобы набрать ветра и двинуться
на юг. Теперь не было вопроса о том,  чтобы  двигаться  против  ветра.  Со
встречным ветром они могли  обогнать  Орду,  но  не  стадо.  Следовало  бы
поскорей убраться с их  дороги.  Они  _д_о_л_ж_н_ы_  были  убраться  с  их
дороги.
     Абсолютная  неразбериха  поднялась  в  рядах  врагов.  Они  побросали
топоры, мечи и факелы и, ничем больше не были озабочены кроме собственного
спасения. Несколько дикарей попытались втянуть якоря оставшихся  плотов  и
поднять паруса. Конечно, слишком велико было расстояние, чтобы  утверждать
наверняка, но Этан предположил, что многие якоря были просто обрезаны.
     Большинство кочевников предпринимали отчаянные  усилия  добраться  до
плотов, - единственных известных  им  жилищ.  Несколько  других  бросились
врассыпную, хотя было трудно двигаться против ветра, или на север, или  на
юг. Некоторые бесцельно толпились, иные были затоптаны своими  истеричными
собратьями.
     Гуннар рычал, переводя взгляд от парусов  на  напряженного  капитана,
потом на корму.
     - Поверни нос, Та! Поверни нос!
     Сейчас стадо было уже достаточно близко, чтобы  Этан  мог  разглядеть
отдельных особей. Достаточно близко, чтобы увидеть  длинные,  колоссальные
клыки, врезанные во рты-пещеры. Их рев перекрывал шум ветра, и был подобен
грому, когда они вдыхали кубические метры воздуха и выталкивали их струями
из своей плоти.
     Траны на "Сландескри" работали, как  проклятые,  чтобы  задействовать
каждый  сантиметр  парусов.  Все  скрипело  и  трещало.  Разбитый  бушприт
медленно, но верно повернул на юг. Плот, которому Орда уже не в силах была
как-либо помешать, начал движение.
     Он медленно миновал  полуразложившийся  труп,  чье  гниющее  зловоние
привлекло к себе неистовое, ревущее стадо, приплывшее  от  места  кормежки
далеко за горизонтом, чтобы оплакать своего сородича.
     Все вышло именно так, как сказал Ээр-Меезах.
     Этан вдруг осознал, что бьет кулаком по перилам.
     - Двигайся, корабль, двигайся! Пожалуйста, двигайся!
     Рокочущие волны грома заглушали все звуки,  неослабно  ударяя  в  его
барабанные перепонки. Мольбу никто не расслышал.
     Немногие, очень немногие  плоты  дикарей  подняли  паруса.  Остальные
тщетно пытались это сделать.
     Стадо медленно надвигалось на плоты. Вот оно - рядом с  ними.  Вот  -
среди ник.
     Вот оно прошло сквозь ник.
     Плотов не стало видно.
     А  "Сландескри"  понесся  вперед,  его  паруса  наполнились   ветром.
Недочиненное лезвие держалось минуту, потом другую, и еще одну,  пока  про
него не забыли за другими заботами. Этан стоял, примерзнув  к  перилам,  и
смотрел на стадо, которое приближалось невероятно быстро. Они  мчались  со
скоростью, не меньше ста километров в час - против ветра!
     То, что оставалось от когда-то всемогущей Орды  под  началом  Смерти,
исчезло под несколькими миллионами килограммов серой плоти,  превратившись
в кроваво-коричневое месиво на сверкающем льду.
     Стадо подошло ближе. Во второй раз Этан заглянул в горло Левиафана.
     Стадо задержалось, как бы застыв в пространстве.
     И начало отступать.
     - Они останавливаются у тела, - наконец прошептал Гуннар,  когда  они
давно уже были  в  безопасности,  удаляясь  далеко  на  юг.  Ему  пришлось
откашляться еще раз, прежде чем он смог выговорить. - Благодарение Богам!
     - Не похоже на то, что многим из _н_и_х_ удалось спастись,  -  сказал
Этан.
     - Да, согласился Гуннар, странно бесчувственный. - Не многим.
     - Детенышам тоже, - продолжил Этан, его голос упал до  едва  слышного
бормотания.
     Септембер не выказал  такой  заботы.  Он  потирал  руки  и  болтал  с
матросами и солдатами,  он  казался  таким  счастливым,  будто  достал  из
духовки только что испеченный  горячий  пирог  и  не  уронил  его.  Гуннар
перегибался через корму, с напряжением вглядываясь в силуэты среди  быстро
удаляющихся груд.
     - Я не заметил Саганак в последние секунды. Могла ли эта  дьявольская
стерва опять спастись?
     - Прости за то,  что  лишаю  тебя  всех  страшных  снов,  которые  ты
понадеялся видеть, друг Гуннар, -  сказал  Септембер.  Он  подхватил  свой
капюшон, когда внезапный порыв ветра рванул его. - Я видел ее.
     - Что делают со своим мертвым  детенышем  ставанцеры?  Для  чего  они
собираются вокруг него? - спросил Этан.
     - Если верить колдуну, а ему, очевидно,  следует  верить,  -  ответил
рыцарь, - то пожиратели грома останутся с мертвецом на несколько  дней.  Я
сам никогда этого не видел. Предполагают, они толкают его своими  клыками,
в надежде как-то растормошить его, разбередить, вернуть к жизни... В конце
концов, когда их какая-то внутренняя потребность будет удовлетворена,  они
оставят его и никогда больше не вернутся  на  это  место.  Впрочем,  никто
ничего не знает точно. Среди моих людей не слишком популярно наблюдение за
повадками громоедов с близкого  расстояния.  Да  и  те  не  так  уж  часто
подыхают.
     - Я не удивляюсь вашей осторожности.
     Этан заметил, что теперь, когда "Сландескри" оказалась вне опасности,
Та-ходинг был на границе полного изнеможения. Потной грудой  меха  и  мяса
капитан плюхнулся на палубу рядом с рулевым колесом.  Он  уставился  вдаль
невидящим взглядом. Казалось, единственное на что он  сейчас  способен,  -
это дышать.
     - Благородные животные, - промямлил Этан.
     -  Что?  -  подошел  Септембер.  -  Эти-то   перекормленные   нелепые
травоядные? Держите себя в руках, дружище!
     Этан вздохнул.
     - Сква, иногда я думаю, что вашей душе совершенно чужда поэзия.
     - А что до этого,  мой  юный  друг,  то  вы  сперва  должны  доказать
существование таковой, - он втянул в себя воздух с преувеличенным усилием.
Получившаяся в результате высокомерная поза была настолько  комичной,  что
Этан не смог удержаться от смеха. - Будьте любезны, объясните мне,  каковы
на рынке цены и скидки на поэтические томики.
     Этан хотел было так и сделать, но вынужден был прерваться в  середине
фразы.
     Но почему ему нужно было постоянно напоминать о том,  что  не  хлебом
единым живет мир насущный!

                                    13

     Смотреть особенно было не  на  что,  пока  гигантский  плот  поглощал
километр за километром. Путешествие  быстро  превратилось  в  однообразный
распорядок жизни: прогулки по палубе, разговоры, еда, сон. Правда, в одном
отношении от людей требовалась изобретательность.  У  них  была  еще  одна
задача - бороться за то, чтобы не замерзнуть.
     Путники достигли нового края, полного маленьких  островов.  Некоторые
поднимались почти перпендикулярно и представляли собой  сильно  изъеденные
временем  сердцевины  вулканов.  Они  несколько  разбавляли   монотонность
горизонта, но не слишком, потому что все были похожи прут на друга.
     Некоторые  из  них  были  обитаемы.  Крохотные  деревеньки  ненадежно
лепились на скалах.
     Иногда небольшая группа странствующих  охотников  проходила  всего  в
нескольких  метрах  от  "Сландескри".   Здешний   диалект   отличался   от
софолдского. Но Та-ходинг мог  вполне  общаться  с  ними,  по-соседски.  А
вскоре  Этан  и  другие  люди  смогли  понимать  их  самостоятельно,  хотя
капитанской беглости им не хватало.
     Транский язык имел общую для всей планеты основу. Местные вариации не
мешали  общению  между  широко  разбросанными  группами.  Еще  один  плюс,
способствовавший торговле.
     Как бы ни были сильны и искусны местные, они очень  скоро  оставались
позади, не в силах состязаться со скоростью большого корабля.
     Жизнь стала скучноватой, и Этану захотелось  встряски,  какого-нибудь
шторма - только не рифса, конечно.
     И он вскоре это получил.
     После  третьего  дня  бесконечного  ледяного  ветра,   дополнявшегося
бритвенно-острой снежной  крупой,  он  уже  проклинал  себя  за  идиотский
романтизм и молил о возвращении прежних ясных и однообразных дней. Все что
угодно за спокойную погоду!
     Постоянные маневры при быстром ветре в конце концов сломали несколько
верхних мачтовых перекладин и расшатали исправленную фок-мачту.  Та-ходинг
все еще не починил сломанный бушприт, а о наспех приделанном полозе нечего
было и говорить. У них впереди был еще долгий путь, и никто не мог сказать
заранее, когда им снова понадобится заменить паруса и полозья.
     Маленький совет собрался снова, хотя все были настроены гораздо менее
тревожно, чем в предыдущий раз.  Предложения  легко  выдвигались  и  легко
отвергались. В конце концов было решено, что они пойдут  дальше,  пока  не
встретят первый город или деревню, где смогут найти  защиту  от  западного
ветра.
     Следующим утром Этан был на палубе, когда раздался  крик  вахтенного,
увидевшего монастырь Эвонин-та-бан. Он присоединился к  Та-ходингу,  когда
убежище  стало  хорошо  видно,  темное  и  сверкающее   в   лучах   быстро
поднимавшегося солнца.
     - Странно выглядит это местечко, - сказал Этан. - Что это  такое?  Мы
еще не  встречали  ничего  подобного.  Это  не  похоже  на  охотничье  или
фермерское поселение.
     - Я не знаю, что это, благородный сэр, - подумав, ответил капитан.  -
По правде сказать, я тоже ничего подобного раньше не  видел.  Но  Дагстев,
вахтенный, был прав насчет гавани. Она выглядит  вполне  подходящей...  по
крайней мере отсюда. Но там нет ни одного корабля, так что  это  не  может
быть торговым поселением. Очень, очень странно. Может...  может  быть  нам
лучше не швартоваться здесь, благородный сэр?
     - Что за предрассудки,  Та-ходинг?  Может  быть,  скоро  вы  поведете
корабль меж звезд.
     Ответ капитана был решительным и не допускал возражений.
     - Нет, даже если все черти мира будут толкать меня в спину, сэр Этан!
     - Но почему же, капитан? Возможно, что  ваши  же  собственные  предки
умели летать.
     - Да, и у них хватило ума оставить это занятие, - убежденно  возразил
Та-ходинг. - Дайте мне хороший корабль с острыми  полозьями,  гладкий  лед
под его килем и крепкий ветер в корму и мне  будет  вполне  достаточно.  Я
оставляю небо тем, кто захочет по нему летать, и ничего  не  скажу  об  их
здравомыслии, которое в любом случае весьма сомнительно.
     После этих слов он  принялся  выкрикивать  распоряжения  относительно
швартовки. "Сландескри"  направился  ко  входу  в  гавань,  и  Этан  решил
оставить капитана в покое.
     Один за другим широкие паруса были убраны. Он спустился вниз, оторвал
Септембера от его долгого завтрака, сообщил Гуннару, дю Кане  и  некоторым
другим о том, что корабль собрался причаливать.
     Гуннар присоединился к нему, и они вместе направились к носу корабля.
     - Та-ходинг говорит, что раньше ничего подобного не видел, Гуннар,  -
сказал Этан, глядя поверх сломанного бушприта.
     - Я тоже, друг Этан. Думаю, что  мы  видим  нечто  необычное,  но  не
угрожающее. Хотя тот, кто построил все это, хорошо позаботился  о  защите.
Это сооружение кажется неприступным. Несомненно, странное место.
     Сама  гавань  была  естественной  лагуной   этого   острова.   Черные
выветренные скалы надвигались с обеих  сторон,  обнимая  замедлявшего  ход
"Сландескри".
     За исключением небольшого плато вправо  от  гавани,  вся  поверхность
острова состояла из нескольких отвесных острых пиков,  которые  вздымались
от самого льда на высоту четырех или пятисот метров.
     Низкорослая  растительность  боролась  за  жизнь   в   тени   утесов.
Вездесущие пика-пина была едва различима,  когда  они  входили  в  гавань.
Плато справа от них, похоже было возделано.
     Примерно в трехстах метрах над ними, в углублении между двумя  самыми
высокими базальтовыми пиками укромно расположились многоярусные  строения,
которые казались вырубленными в скалах.  Архитектура  была  гораздо  более
изысканной, чем Этану приходилось здесь видеть до сих пор.
     Башенки и зубчатые стены он знал по Уонному, но  эти  строения  могли
также  похвастаться  шпилями,  минаретами  и  даже  настоящими   куполами,
первыми, какие он видел на этой  планете.  Нечто,  похожее  на  длинные  и
удивительно просторные ряда пандусов и лестниц,  начиналось  от  основания
скалы и поднималось, множество раз  изгибаясь  и  поворачивая,  до  самого
нижнего из расположенных наверху строений.
     Единственный  док  выказывал  все  признаки   заботливого   ухода   и
поддержания его в готовности, хотя им и не часто пользовались. Около  него
не было ни одного корабля, но его ухоженность и возделанные поля указывали
на то, что остров был обитаем. В конце концов, у них было место,  где  они
могли остановиться и не  заботиться  об  использовании  неуклюжих  ледовых
якорей. В защищенной огромными утесами бухте не было и  намека  на  ветер.
Кругом царил полный штиль.
     К ним молча подошел Септембер и стал смотреть  вверх,  задрав  голову
так, что рисковал свернуть себе шею.
     - Тот кто возвел все  эти  головокружительные  каменные  дебри,  друг
Гуннар, потратил на это уйму времени. Без подъемных приспособлений,  да  в
этом климате, эта каменная громада - потрясающий образец фортификационного
искусства.  Подъем  к   наружной   двери   обещает   стать   занимательным
путешествием.
     - Мы разве пойдем туда сегодня?
     - Я бы не рискнул загадывать, - поспешно вставил Гуннар,  прежде  чем
гигант успел втянуть их в очередное  трудновыполнимое  предприятие.  -  Но
если вы опустите свой взгляд, то увидите, что наше  прибытие  не  осталось
незамеченным.
     От основания лестницы к  ним  направлялась  фигура.  Тран,  вероятнее
всего, - мужского рода, шел целеустремленно, но не торопился. Это означало
либо приветствие,  либо  предостережение.  Этан  с  интересом  разглядывал
туземца.
     Он был необычен во всех отношениях. Его борода была  длиннее,  чем  у
Гуннара и белее, чем у Балавера, но никаких других  признаков  преклонного
возраста у него не обнаруживалось.  Он  был  среднего  транского  роста  и
гораздо более худощав, чем большинство транов на борту корабля.
     Единственной  его  одеждой  была   длинная   белая   шкура,   которая
застегивалась на плечах на манер тоги. Это было совсем непохоже на обычное
транское одеяние. У трана не было никаких личных знаков отличия,  если  не
считать длинного посоха в правой лапе.
     Сначала Этан подумал, что посох деревянный, но, когда туземец подошел
ближе, он разглядел зеленый ноздреватый камень,  из  которого  был  сделан
посох. Удивительно,  что  тран  совершенно  их  не  боялся.  Это  еще  раз
доказывало  либо  четное  дружелюбие,  либо   присутствие   десяти   тысяч
копьеносцев, скрытых за скалами.
     Был выброшен спусковой трап. Гуннар, Этан и Септембер  высадились,  в
то время как матросы на палубе продолжали свою работу. Все с  любопытством
поглядывали на странно одетого хозяина, который приближался к кораблю.
     Этан подумал, что присутствие Та-ходинга  здесь  бы  не  помешало  на
случай   возникновения   языковых   трудностей.   Но,    как    оказалось,
лингвистические способности капитана не потребовались.
     - Я - Фахтиг, благородные сэры,  -  сказал  он.  -  А  это  монастырь
Эвонин-та-бан. Добро пожаловать.
     - Примите нашу благодарность, - ответил Гуннар. - Я -  рыцарь  Гуннар
Рыжебородый, а это, - он указал на двух  людей,  -  наши  гости  издалека,
благородные господа с другой земли: сэр Септембер и сэр Форчун. Мы  просим
позволения остаться в вашей защищенной гавани  на  несколько  дней,  чтобы
произвести необходимый ремонт. Если в вашей гавани существует пошлина,  мы
готовы заплатить...
     Собеседник сделал протестующий жест своим каменным посохом.
     - Здесь нет пошлины. Средства монастыря открыты для любого  мыслящего
существа. Мало кому было отказано здесь в гостеприимстве. Но это решаю  не
я, а Братство.
     - Я не знал, что у вас есть  религиозные  общины,  -  прошептал  Этан
Гуннару. Владелец посоха услыхал эти слова.
     - Я не знаю,  что  ты  считаешь  странным,  рыцарь.  Братство  -  это
сообщество свободных духом и умом,  уединившихся  здесь,  чтобы  сохранить
знание  и  историю  Вселенной  от  нападения  Тьмы.  Мы  -  ученые,  а  не
идолопоклонники.
     - Не удивлюсь, если Вильямс и Ээр-Меезах обнаружат, что мы наткнулись
на местное исследовательское общество.
     Комментарий Септембера был прямым и грубым:
     - Откровенно говоря, лично я не понимаю, каким образом они пару тысяч
лет назад смогли построить средства передвижения и вырастить пика-пину  на
этой ледяной болванке. Подобные сведения вы,  похоже,  и  найдете  в  этом
старом складе "знаний". Мне это неинтересно. Скрупулезные  чудаки!  -  Все
это,  разумеется,  он  произнес  на  английском.  -  Они  поклоняются   не
сверхъестественному существу, а чему-то еще. Религиозный фанатизм немногим
отличается от этого бесполезного накопления "знаний".
     -  Они  вовсе  не  кажутся  фанатиками,  -  ответил  Этан,  тоже   на
английском, в то время как Гуннар продолжал  обмениваться  любезностями  и
информацией с их хозяином.
     -  Может  быть,  это  просто  не  бросается  в  глаза...  -  промычал
Септембер.  Он  смотрел  вверх,  где  выветрившиеся  башни  и  шпили  были
вырублены в голом камне. - Но в любом случае, я бы хотел  заглянуть  в  их
жилище. Я восхищаюсь  всякой  мастерской  работой,  не  важно,  каково  ее
назначение.
     Септемберу не  потребовалось  переводить  свою  просьбу.  Фахтиг  сам
пригласил их пройти с ним в монастырь и встретиться с правлением Братства.
     -  Надеюсь,  они  сведут  разговоры  до  минимума,  -  недипломатично
проворчал Септембер на транском. - Я, по крайней мере, все еще тороплюсь.
     - Принятие решения должно занять очень немного  времени,  благородные
сэры, - ответил Фахтиг. - Ровно столько, сколько потребуется приору, чтобы
составить о вас собственное мнение. До тек пор вы  наши  гости.  Гавань  -
ваша.
     - Ну что ж, прекрасно! - гигант обернулся и сложил руки рупором.
     - Эй, дю Кане! Геллеспонт дю Кане!
     Худая фигура финансиста появилась у борта корабля.
     - Да, мистер Септембер!
     Тот снова переключился на земноанглийский.
     - Гуннар, Этан и я отправляемся с  этим  бородатым!  Похоже,  что  мы
набрели на кучку ученых отшельников!  Довольно  безобидных.  Нам  временно
разрешили пришвартоваться здесь и сделать необходимый ремонт. Но нам нужно
подняться наверх, чтобы убедить  их  верховного  поганца  в  том,  что  мы
благоразумны...  или  что-то  там  еще.  Скажите  Та-ходингу,   чтобы   он
поторапливался ремонтом и не спускал  глаз  с  монастыря...  так  они  его
называют. Если я спустя час помашу  оттуда  своей  курткой,  то  он  может
продолжать свою работу. Понятно?
     - Я редко истолковываю  неверно  доверенную  мне  информацию,  мистер
Септембер. Я передам капитану сообщение с  предельной  точностью.  А  что,
если в ближайший час вы не будете размахивать одеждой?
     - Тогда он должен будет поднять паруса и  убираться  отсюда  ко  всем
чертям! - пророкотал Септембер  и,  обернувшись  к  их  гиду,  перешел  на
транский.
     - Хорошо, друг Фахтиг, идем навестим ваше Братство.
     Этан был  вполне  уверен,  что  не  боится  высоты.  Ему  приходилось
потягивать коктейли на открытых балконах в отеле  на  девяностом  этаже  в
болотистых тропиках.
     Но тогда  его  окружали  комфортабельные  апартаменты  башни.  Совсем
другое ощущение вызывал подъем по крутым  ступеням,  вырубленным  в  почти
отвесной скале, стоящей над глубоким  обрывом.  Сперва  он  бессознательно
держался подальше от края, потом уже намеренно  стал  подниматься  по  той
части лестницы, которая примыкала к скале. Лестницы были вырублены с такой
же основательностью,  как  все  тут  было  сделано,  эта  безумная  работа
наверняка заняла больше  лет,  чем  мощно  только  представить.  Они  были
достаточно широки для того, чтобы несколько людей или транов прошли по ним
вместе в один ряд. Он не чувствовал  себя  сдавленным.  По  краю  лестницы
вился широкий и низкий каменный бортик. И все-таки взбираться было  трудно
- и не от физической нагрузки.
     Корабль, который теперь оказался прямо под ними, и гавань  на  глазах
становились все меньше и меньше.
     Пройдя около половины пути, он начал задыхаться.  Септембер  все  еще
выглядел вполне свежим, но Гуннар уже скрежетал зубами от боли, пронзавшей
его бедра  и  икры.  Траны  не  были  приспособлены  для  продолжительного
подъема. Фахтиг, очевидно, давно приучил себя к этой боли.
     У простой и торжественной арки, обрамлявшей вход в монастырь, никакой
стражи не было. Фахтиг провел их через  деревянную,  ничем  не  украшенную
дверь.
     Этан бросил последний взгляд вниз с  лестницы.  Они  были  на  высоте
около пятисот метров  над  гаванью.  Корабль  выглядел  детской  игрушкой,
помещенной на подставку из отполированного кристалла.
     Он вошел в дверь и очутился в темном, похожем  на  склеп,  помещении.
Вдоль стены горели лампы, несмотря на то, что снаружи был ясный день.
     - Здесь как-то мрачно, друзья мои, - сказал Септембер, пока  они  шли
через помещение.
     - Мы сейчас находимся на нижнем уровне монастыря, -  объяснил  Фахтиг
тоном гида.  -  Когда  мы  поднимемся  выше,  станет  светлее.  Здесь  нет
необходимости в окнах, и конструкцией здания они тоже не предусмотрены.
     Фахтиг оказался прав. Вскоре они уже  шли  через  просторные,  хорошо
освещенные  комнаты.  Иногда  им  навстречу  попадались  члены   Братства.
Некоторые из них были старше, некоторые моложе  их  гида.  А  кое-кто  был
совсем еще юным. Юнцы  реагировали  на  присутствие  людей  гораздо  более
эмоционально, чем  Фахтиг.  Они  оборачивались,  останавливались  и  долго
глядели вслед людям.
     - Почему здесь нет ни  одной  ледяной  дорожки?  -  сказал  Септембер
Гуннару. - На лестнице.
     - Я этому не удивлен, друг Сква. Умение транов  скользить  на  шивах,
тоже имеет предел. Переменчивый ветер и крутые повороты сделают  спуск  по
ледяной дорожке опасным испытанием даже для наиболее искусного трана.
     - Я так и думал. Но, может быть, здесь  есть  и  другие  причины,  по
которым они не делают ледяных путей. Эстетические или нравственные.
     - Это возможно, - согласился рыцарь.  -  Возможно,  у  них  считается
уважаемой добродетелью передвигаться только пешком.
     Пройдя еще немного,  Фахтиг  приказал  подождать  за  обитой  железом
дверью. Сам он скрылся внутри и появился снова несколько мгновений спустя.
     - Приор примет вас сейчас.
     Они последовали за ним. Этан не знал, чего ожидать - может быть  еще,
одного тронного зала, как у Курдаг-Влаты. Комната, в  которую  они  вошли,
была хорошо обставлена  -  совсем  не  в  спартанском  духе.  Один  только
широкий, украшенный богатой резьбой, полированный стол говорил о  вкусе  и
достатке. Несколько кресел стояло вокруг него.
     Они находились явно на  одном  из  верхних  уровней  монастыря.  Свет
врывался в комнату через окна, расположенные на восточной и южной  стенах.
Большая  часть  освещения  была  здесь  естественной,  что  было  довольно
необычно для Тран-ки-ки.
     Однако наиболее поразительными были стены. От пола  до  потолка  все,
они за исключением той, где  находилась  входная  дверь,  были  заставлены
полками, на которых ровными рядами стояли книги.
     В Уонноме Этан встречал  грубую,  сделанную  из  пика-пинового  сырья
бумагу,  но  очень  редко.  Софолдцы,  кажется,  предпочитали  для  письма
пергамент, потому что волокнистая бумага для этого плохо годилась.
     Братство, по-видимому, решило проблему улучшения качества бумаги, так
как книги, раскрытые на столе, были написаны не на пергаменте.
     - Надо еще хорошенько подумать, прежде чем  приводить  сюда  Вильямса
или Ээр-Меезаха. Мы потом не сможем их  отсюда  вытащить,  -  шепнул  Этан
Септемберу.
     - Ха! - Септембер быстро окинул  взглядом  полки.  -  Интересно,  они
только собирают их или иногда дают себе труд прочитать что-нибудь отсюда.
     Приор оказался  старым  траном  миролюбивой  наружности.  Его  борода
гораздо длиннее, чем у Гуннара.  Его  грива  была  белоснежной,  а  манеры
спокойными  и  приятными.  Если  его  и  шокировало  появление   Этана   и
Септембера, то он был слишком учтив, чтобы показать это.
     У него тоже имелся посох, который был прислонен к креслу.
     -  Прошу  прощения,  что  не  встаю,   дабы   поприветствовать   вас,
благородные сэры. Мне нездоровится сегодня.
     - Мы опечалены, услышав это, и желаем вашей  светлости  выздоровления
такого же скорого, как северный ветер, - мягко сказал Гуннар.
     Старик слегка улыбнулся.
     - Фахтиг рассказал мне о вашем чудесном корабле  и  о  вашей  просьбе
остаться с нами на несколько дней. И о том, что вы спешите.
     - Очень спешим, - вставил Септембер. -  А  как  насчет  этого  общего
голосования или что там еще...
     Приор прервал его.
     - Мне нет необходимости советоваться с братством по  такому  простому
вопросу. Вы можете оставаться здесь столько,  сколько  вам  будет  угодно.
Наша пища  в  Эвонин-та-бан  проста,  но  питательна.  Окажите  нам  честь
поужинать с нами и располагайте нашим гостеприимством на ночь.
     Гуннар кивнул прежде,  чем  кто-либо  из  людей  успел  открыть  рот.
Казалось, рыцарь предвидел, что пища окажется съедобной.
     - Отдыхайте теперь, благородные сэры, и дайте отдохнуть мне.  Сегодня
вечером мы еще поговорим о ваших планах, нуждах и путешествии.
     Они вышли.
     - Спасибо, Фахтиг, - искренне сказал Этан, - за то, что ускорили  для
нас решение этого дела.
     - Я с радостью принимаю вашу благодарность, но она  не  относится  ко
мне, благородный сэр. Я ничего не "ускорял". Я просто повторил приору  то,
что  вы  мне  рассказали.  Он  принял  решение  в   вашу   пользу   вполне
самостоятельно.
     - Вы уже разрешили нам оставаться здесь в течение сегодняшнего дня, -
сказал Септембер. - А что,  если  бы  он,  не  принимая  во  внимание  это
решение, приказал бы нам немедленно уезжать отсюда?
     Фахтиг выглядел изумленным.
     - Но он бы никогда так не поступил! Даже приор  не  станет  отвергать
решение,  достигнутое  ранее   одним   из   братьев.   Мы   живем   здесь,
руководствуясь разумом и благожелательностью к остальному миру. Эта вера в
рациональность друг друга есть неотъемлемая часть нашего Братства.
     - Да, конечно. Но если  предположить,  что  он...  был  бы  резко  не
согласен с вашей оценкой ситуации.
     - Но почему? - Фахтиг старался  справиться  с  необычной  постановкой
вопроса. - Тогда лучшим было бы для меня перепроверить  свои  впечатления,
найти в чем ошибочность их...
     - У приора замечательная библиотека, - вставил  Этан,  чтобы  сменить
тему разговора.
     - О, это была вовсе не библиотека приора, -  Фахтига  рассмешили  эти
слова. - Это была всего лишь комната, в которой он занимается  сегодня.  В
монастыре есть огромное количество подобных комнат. И  все  они  заполнены
историческими, учебными  и  научными  документами,  собранными  в  течение
нескольких тысяч лет.
     - Понимаю, - пробормотал Этан. - Видите ли, с нами путешествуют  двое
мудрецов, по духу, кажется, близкие вашему Братству. Один из них -  вашего
племени, другой моего.
     - В таком случае, они желанные гости здесь, - сказал Фахтиг.
     - Мне  хотелось  бы  знать,  можно  ли  им  будет  побывать  в  ваших
библиотеках? Для них это будет счастьем.
     - Гости редко выражают желание получить часть наших  знаний.  У  тех,
кто останавливается здесь, более приземленные интересы -  это  торговцы  и
купцы, прибывшие, чтобы обменять свой товар.
     - Я вас прекрасно понимаю, - кивнул Этан.
     - Но, - продолжил Фахтиг более бодрым тоном, - если ваши  спутники  -
настоящие ученые, то  я  уверен,  что  Братство  позволит  им  насладиться
скопленным здесь богатством. Да, полагаю, так и будет!
     -  Спасибо  вам,  Фахтиг.  Я  сверен,  что  их  благодарность   будет
безграничной.
     -  Если  знание  распространится  дальше,   -   сказал   ученый   гид
торжественно, это и будет благодарностью за сохранение  его  от  вторжения
Тьмы!
     - О, несомненно, - согласился Этан.
     Фахтиг проводил их вниз и сказал, что будет ждать их здесь  снова  за
час до того, как солнце исчезнет за горами.
     Гуннар подтвердил,  что  они  принимают  приглашение  приора,  и  они
отправились назад на корабль.
     Тревожное лицо Та-ходинга выражало столько вопросов, что  не  хватило
бы тысячи слов, чтобы их все сформулировать.
     - Все прекрасно, капитан, сразу успокоил  его  Септембер.  -  В  этом
месте обосновалось сборище книжных червей. Во всем пантеоне премудрости не
видать ни одного копья или лука.  Нам  дано  разрешение  использовать  эту
гавань так долго, сколько нам понадобится. Они  не  причинят  нам  никаких
неприятностей... Да, еще одна вещь, - он сделал паузу. - Мы приглашены  на
ужин.
     Та-ходинг многозначительно поднял глаза.
     - Туда наверх?
     - Конечно. Не понесут же они его нам сюда.
     - Тогда, - сказал  капитан,  вам  придется  передать  нашим  хозяевам
извинения за мое отсутствие. Я вынужден отказаться  от  приглашения...  до
тек пор, пока вы не вернетесь к нам с еще одним небесным  кораблем.  Прошу
прощения.
     Он отошел и принялся отчитывать матроса, который неправильно  завязал
узел.
     Их сообщение вызвало разнообразную реакцию у  остальных.  Балавер,  в
частности,  нашел  их  уединенных  хозяев  слишком  вежливыми,  чтобы   им
доверять. Но Гуннар напомнил ему, что  все  маленькие  фермы  и  охотничьи
поселения, которые они проезжали, были не вооружены и также открыты.  Явно
эту область не посещает Орда.
     - Монастырь также предлагает нам свои услуги на ночь, - добавил он.
     Этан  заявил,  что  он  лично  рад  появившемуся  шансу  поспать  для
разнообразия в нормальной постели.
     Геллеспонт дю Кане выразил безразличие, но  Колетта  была  тоже  рада
этому предложению, как и Этан. Даже если для этого придется  подняться  на
пятьсот метров.
     Как и  предполагал  Этан,  когда  два  мудреца  получили  сведения  о
библиотеках, их ничто не могло удержать. Они даже настаивали на том, чтобы
пойти туда немедленно, своим ходом.
     Гуннар мягко возразил, что приход  раньше  назначенного  срока  может
быть расценен как нарушение местного этикета. Но Этан и Септембер  были  с
ним не согласны, ссылаясь на удивительное дружелюбие и  открытое  обещание
помощи приором и Фахтигом. Не дожидаясь официального решения, Ээр-Меезах и
Вильямс исчезли в ближайшем люке.
     - Не скоро мы увидим этик двоих, - сердито сказал Буджир.
     Этан был  удивлен.  Редко  кто-либо  из  оруженосцев  делал  подобные
замечания.
     - Почему ты так говоришь, Буджир?
     - Я их не понимаю, - ответил тот. - От их постоянной болтовни у  меня
болит голова.
     - Не принимай это близко к сердцу, Буджир, - весело сказал Септембер,
похлопав огромного трана по спине. - Иногда я чувствую,  что  полностью  с
тобой согласен. Высокая кружка "ридли" и веселая красотка  могли  бы  тебе
помочь, а?
     Оруженосец усмехнулся и сощурившись уставился куда-то вдаль.
     Этан, наблюдая эту сцену, пробормотал:
     - Общение, да... это замечательно.
     Затем он направился в свою каюту,  чтобы  приготовиться  к  вечернему
визиту.
     Ремонтные  работы  продолжались  постоянно,  но  в  спокойном  ритме.
Торопить матросов не было смысла.  На  этот  раз  они  могли  как  следует
отремонтировать  фок-мачту.  Временный  ремонт  левого   носового   полоза
выдержал все испытания, и теперь Та-ходинг  воспользовался  случаем  чтобы
закрепить его основательно.
     Эта работа будет закончена к тому времени,  как  стемнеет.  Сломанные
перекладины, фок-мачта и бушприт могут быть починены завтра.  На  открытом
льду при среднем ветре эта же работа заняла бы по меньшей мере  неделю.  В
защищающей тени высоких утесов они могут закончить весь ремонт за два дня.
     Люди  были  не  единственными,  кто  мечтал  выспаться  в  мягкой   и
устойчивой кровати. Большинство членов команды  присоединились  бы  к  ним
тоже, но Гуннар напомнил слова приора о "простой,  но  питательной  пище".
Несмотря на готовность старого ученого поделиться со  всеми,  желающих  не
оказалось.
     Таким образом, группа ночных визитеров состояла из нескольких  людей,
Гуннара, двух его оруженосцев и Эльфы.  Двое  мудрецов  уже  находились  в
пути. Генерал  Балавер,  все  еще  страдавший  от  своей  раны,  предпочел
остаться на борту.
     Фахтиг ждал их у основания скалы. Он был  одет  все  в  те  же  белые
одежды, а в руке держал лампу  на  тот,  как  он  выразился  случай,  если
"кто-нибудь из вас найдет подъем слишком утомительным и захочет спуститься
вниз со светом".
     Подъем, как оказалось, сумели одолеть все.  Колетта  боялась  бездны,
что не требовало доказательств. Этан не испытывал стыда, держась вместе  с
ней поближе к скале.
     Ко  всеобщему  беспокойству,  Эльфа  настаивала  на   подъеме   вдоль
каменного бортика, то и дело перегибаясь через него, что-то разглядывая  в
глубине, под ними.
     Однажды, чтобы пошутить, Эльфа даже взобралась  на  сам  бортик.  Она
пошла по узкому каменному  заграждению,  каждую  минуту  рискуя  сорваться
вниз. Этан не мог это вынести. Но продолжалось  это  недолго,  потому  что
Гуннар пригрозил связать ее по рукам и ногам и весь остаток пути тащить на
себе.
     Она недовольно заворчала, но сошла с  бортика  вниз  -  ко  всеобщему
облегчению.
     Наконец они добрались до входа и прошли  через  первый  темный  холл.
Фахтиг вел их не тем путем, которым они шли в первый  раз.  Они  попали  в
длинную, удобную на вид комнату. Аккуратно застеленные кровати стояли  там
вдоль двух стен.
     - Это на сегодняшнюю ночь, - объяснил Фахтиг.
     Камина в комнате не было. Вместо него в центре пола было  углубление,
заполненное дровами и ветками. Над углублением нависал широкий  деревянный
дымоуловитель со вставленной в него медной трубкой, уходившей в потолок.
     В некоторых вещах эти отшельники были впереди шумного торгового порта
Уоннома. Они разработали примитивную модель  центрального  отопления.  Оно
было более эффективным, чем камин, потому что давало возможность с помощью
дымохода донести тепло до каждого уголка  в  комнате.  Несколько  окон  на
восточной стене впустят утром солнечный  свет.  А  пока  лампы  горели  по
стенам. Когда закроется единственная дверь, в  этой  комнате  будет  очень
уютно.
     - Симпатичная спальня, - заметил Септембер. - Так живут ваши друзья?
     - О, нет, -  ответил  Фахтиг,  -  каждый  член  Братства  имеет  свою
отдельную маленькую комнату. Это комната для занятий.
     - С кроватями?
     - В знак дружбы некоторые из наших Братьев отдали вам свои кровати на
эту ночь. Они переспят на тюфяках. Это полезно  для  тела  и  ума.  А  эту
комнату обычно заполняют столы и стулья. И они снова вернутся сюда,  когда
вы уйдете.
     - Это очень любезно с вашей стороны, - сказал Этан.  -  Мы  сожалеем,
что причиняем вас столько неудобств.
     - Гостеприимство не является неудобством, - ответил  их  невозмутимый
гид. - Сюда, пожалуйста.
     Они продолжили свой путь через холл, поднялись еще на  один  уровень,
где Фахтиг указал им на большую комнату. Теперь, они,  вероятно,  были  на
самом высоком месте в монастырских постройках. Вечерний  свет  вливался  в
комнату через огромное верхнее окно, занимавшее большую часть потолка.
     Этан  гадал,  было  ли  это  красивое   окно,   смотрящее   в   небо,
спроектировано  самими  учеными  или  же  подобные  вещи  уже  делались  в
незапамятные времена в Уонноме? Догадаться было трудно, а  если  спросить,
то это могло показаться плохим тоном.
     Стол был длинный и простой. Такова же была и сама трапеза, за которой
присутствовали остальные члены Братства. Приор сидел с несколькими другими
пожилыми транами во главе стола. Вильямс и  Ээр-Меезах  тоже  были  здесь.
Маленькие ученики повскакивали со своих мест, когда вошли  гости.  Вильямс
подошел к Этану.
     - Мой дорогой друг, я не могу выразить, просто не могу выразить,  что
за сокровищница это место! Мы с Малмевином брали одну книгу  за  другой  и
нашему потрясению не было предела. Некоторым книгам здесь несколько  тысяч
лет... по крайней  мере,  Малмевин  мне  так  сказал.  Многое  я  не  могу
перевести.  Книги  сами  по  себе  удивительны.  Но   количество   чистой,
датированной информации... сотням специалистов потребуются годы и  хороший
компьютер только для того, чтобы задокументировать и составить каталоги из
материалов, которыми владеет Братство.
     - Я не  хочу  охлаждать  ваш  энтузиазм,  -  ответил  Этан,  глядя  с
аппетитом на овощи, поставленные перед ним, - но мы пробудем здесь  только
еще один день. Ремонт продлится до  послезавтра,  и  мы  сможем  вернуться
назад, к цивилизации. Вы еще помните о ней?
     - Да, но без особой нежности, Этан. Вы правы.  Вы  просто  не  можете
себе  представить,  какие  открытия...  Вот,  например,  когда-то  средняя
температура   в   этом   мире   достигала   пятидесяти   градусов   тепла,
представляете? Лед был только  на  полюсах.  По  какой-то  причине  климат
внезапно изменился. Моря замерзли, а большинство  земель  погрузилось  под
воду. Выражаясь геологическим языком, это было вчера.
     - Очень интересно, - согласился Этан несколько  вяло,  поскольку  его
внимание было поглощено блюдами, расставленными на столе.
     - А кроме того... - Вильямс прервал себя, его тон изменился. - Но  вы
не слушаете. Неужели и вас интересуют только самые простые радости  жизни:
еда, вино, женщины?
     - Да вы меня заинтриговали, Вильямс. Но я страшно голоден после  всех
восхождений. Мы еще вернемся к этому разговору, ладно?
     И он погрузился в созерцание тарелки с дымящимся  мясом,  появившимся
перед ним чудесным образом.
     Вильямс рассеянно кивнул и пошел к своему месту. Вскоре он  забыл  об
этом разговоре, погрузившись в дебаты с Ээр-Меезахом. Им больше  никто  не
был нужен.
     Однако они замолчали, когда поднялся приор и жестом старой  когтистой
лапы призвал к тишине. Этан не ожидал молитвы перед  принятием  пищи.  То,
что он услышал, было примерно то же самое, хотя и не молитва.
     - Мы насыщаемся плодами изобретательности и размышления, - сказал  он
торжественно. - Здравый  смысл  руководит  вами.  Так  пусть  же  Братство
никогда не изменит своей цели, и пусть его сила не  убудет,  чтобы  всегда
противостоять опустошению чинимому Тьмой.
     Не хватало только "аминь". Братья - не слуги, но те же члены  общины,
дежурные этим вечером - принялись разносить  по  кругу  тарелки  с  мясом,
овощами и другой едой.
     Этан попробовал  несколько  блюд  и  нашел  их  пресными,  но  вполне
пригодными.
     Гуннар  я  оба  оруженосца  заметно   нервничали   от   необходимости
придерживаться вежливых манер, царивших за столом. Они  не  привыкли  есть
сдержанно. Но здесь правило "кто успел первым, тот получил  лучшее"  -  не
работало. И гостям приходилось чинно ждать, когда их обнесут блюдами,  так
же, как и остальных.
     Некоторое время все были поглощены едой.  Члены  Братства,  казалось,
против этого не возражали.
     Но вскоре голод был утолен и  уступил  место  взаимному  любопытству.
Посыпались вопросы.
     Гуннар,  который  хорошо  владел  местным   диалектом,   пересказывал
хозяевам, как они сражались с Ордой, как построили большой ледовый корабль
и как затем использовали стадо ставанцеров, чтобы уничтожить остатки Орды.
     Когда дело дошло до появления людей, Этан подумал, что  некоторые  из
Братьев стали выказывать нечто большее, чем  случайное  любопытство.  Один
ученый брат был просто очарован  историей  их  первой  посадки  и  первого
общения с подчиненными Гуннара.
     Септембер временами вмешивался  со  своими  грубоватыми,  но  точными
замечаниями. Дю Кане продолжали есть и слушать молча.  Мудрецы  с  головой
ушли в свой собственный мир, явно общий для трана и человека.
     - Удивительное сообщение, -  сказал  наконец  приор,  -  его  следует
записать... даже несмотря  на  то,  что  некоторые  факты  нам  приходится
принимать на веру. Ну что ж, мы верим что у вас нет времени.
     - Да, я боюсь, что нет, -  сказал  Септембер  отнюдь  не  сокрушенным
тоном. - Мы двинемся в путь, как только ремонт судна будет закончен.
     - Как жаль, - добавил приор, потягивая  легкую  настойку  из  большой
глиняной кружки. - Это хороший сюжет для поэмы, не так ли, брат Ходжей?
     - Несомненно, - кивнул Ходжей. - Жалкое бытие мимолетно. Вы  уверены,
что не можете остаться?
     - Мне жаль, но мы действительно не можем. К тому  же,  мы  не  должны
упускать хорошей погоды.
     Приор отрезал ножом кусок чего-то, напоминающего пудинг.
     - Как далеко вам еще путешествовать?
     - Пятьдесят или шестьдесят сатчей, - сказал  Гуннар.  И  добавил  для
поддержания   разговора:    -    Сперва    мы    должны    добраться    до
Места-Где-Горит-Кровь-Земли.
     Что-то грохнулось об пол.
     - Я... простите мне мою неловкость, -  сказал  один  из  братьев.  Он
отодвинул свой стул  и  опустился  на  колени,  собирая  осколки  разбитой
кружки.
     - Ну, ничего, ведь развитие  брата  Подрена  направлено  на  познание
отвлеченных предметов, - слегка усмехнулся приор.
     Остальные  братья  издали  транский  эквивалент   смеха.   Но   Этану
почудилась какая-то натяжка.
     Приор продолжал как ни в чем не бывало.
     - Не удивляйтесь реакции брата  Подрена.  Не  многие  путешествуют  в
Место-Где-Горит-Кровь-Земли.
     - А почему бы и нет? - спросил Септембер удивленно. Этан  понял,  что
не был единственным, кто заметил реакцию ученых братьев.
     Приор развел руками.
     - Предрассудок. Простой народ  рассказывает  странные  вещи  об  этой
огромной дымящейся горе.
     - Так значит это все-таки вулкан, - пробормотал про себя Этан.
     Они уже сами пришли к этому выводу, но дополнительное  доказательство
его не обрадовало.
     - Не могли бы вы уточнить, господин приор? - настаивал Септембер.
     - Конечно. Те, кто проходил от того места поблизости, говорят что там
происходит какое-то воздействие  на  их  сознание.  Некоторые  сообщают  о
странных миражах, а другие в то же время не видят ничего и с  ними  ничего
не происходит. Некоторых, как они говорят,  влечет  к  горе  так  же,  как
голодного притягивает пища. А их спутники в это же время ничего  подобного
не ощущают. Там мало что растет, и вряд  ли  кто-нибудь  станет  там  жить
постоянно.
     - Их удерживает только лишь предрассудок? - спросил Этан.
     - Да, и еще то, что гора очень часто выбрасывает наружу расплавленную
землю и удушливую черную пыль.
     - О-о.
     - Но сами вы там были?
     Старик кивнул.
     - Я был рядом. Но я не спускался на землю.
     - Из-за предрассудков? - Септембер разыгрывал из себя олуха.
     - Нет, потому что тогда она выбрасывала  расплавленные  камни  и  жар
стоял невыносимый. Опасность была реальной, а не воображаемой. Мой дух был
в порядке, а вот телу угрожала опасность... Так что корабль, на котором  я
находился, не мог подойти ближе. Надеюсь, что вам повезет больше.
     - Мы тоже на это надеемся, - ответил Септембер.
     - А теперь расскажите мне еще  раз  о  ваших  замечательных  небесных
кораблях и об их непостижимых механизмах. Я не понял  с  первого  раза  и,
вероятно, не пойму и на этот раз, но попытка это сделать всегда похвальна.
     Ужин завершился приятным ликером. Беседа продолжалась еще около часа.
Затем Колетта стала широко зевать, и Буджир признался, что ему нужно  рано
вставать на  следующее  утро,  чтобы  пронаблюдать  за  установкой  нового
бушприта. Приор объявил собрание закрытым.
     Людей и транов проводили назад в их общую спальню. Этан шел  рядом  с
Септембером.
     - Что ты думаешь о наших хозяевах? - спросил великан.
     - А? Я думаю, что они в  порядке.  Быть  может,  немного  суховаты  и
замкнуты, но в общем в порядке. Только на секунду, когда Гуннар  упомянул,
куда мы направляемся, и этот, как его там, уронил свою кружку...
     - Подрен...
     - Да, Подрен. Я подумал, что появилось что-то очень не дружелюбное  в
его лице. Но он это быстро скрыл, и я к тому  же  не  такой  уж  психолог,
чтобы разгадывать, что кроется за мимикой транов.  С  другой  стороны,  на
приора это не произвело впечатление.
     -  Да,  пожалуй...  ведь  то,  что  мы  собираемся   в   это   место,
воспринимается, как поход в край духов, чертей и всякой нечисти,  дружище.
Но  галлюцинации  можно  объяснить  выбросами  газов,  воздействующих   на
психику.
     - Я тоже так думаю. Во всяком случае, у нас есть шанс выяснить это  в
скором времени.
     Они достигли комнаты. Из очага в полу раздавался треск и подпрыгивали
искры. Тепло достигало каждого уголка комнаты. Похоже, огонь горел здесь в
течение всего ужина, на дне очага собрался толстый слой золы.
     Этан пожелал всем спокойной ночи. Кровати не были ничем отделены друг
от друга, но это никого  не  смутило,  так  как  раздеваться  на  все  еще
холодном воздухе никто не собирался.
     Этан забрался в постель. Гуннар и Септембер потушили лампы,  горевшие
на стенах. Этан бы им помог, но лампы висели ив высоте, удобной для трана,
а это было для него высоковато.
     На кроватях было  меньше  мехов  и  одеял,  чем  он  привык  на  себя
натягивать. Их хозяевам,  конечно,  было  невдомек,  что  лишенные  шерсти
путники были гораздо чувствительнее к холоду, чем Гуннар,  оруженосцы  или
Эльфа. К тому же это не был замок Уоннома, где  к  ним  относились  как  к
знатным гостям.
     Гуннар и оруженосцы заняли кровати, наиболее удаленные от огня. Эльфа
настояла на  том  же.  Как  и  старый  Ээр-Меезах.  С  Этаном  проблем  не
возникало. Он не собирался разыгрывать из себя стоика.
     Устроившись у затухающего огня, он быстро погрузился в  глубокий  сон
без сновидений.

     Он проснулся, как ему показалось, минутой позже, но это было не  так.
Его разбудил дикий шум в комнате. Огонь погас. Звезды  на  ночном  небе  и
тлеющие угли давали достаточно света, чтобы увидеть происходящее.
     Комната была  полна  борющимися,  ругающимися,  мечущимися  фигурами.
Ярость  и  досаду  выражали  их  крики.  Он  различил  голоса  Гуннара   и
Септембера.
     Половина  комнаты,  ближайшая  к  двери,  была  заполнена   белесыми,
бородатыми силуэтами. Пара мускулистых  лап  схватила  его  и  потащила  с
кровати. Тяжело дыша он принялся отбиваться и повалился на колени.
     Он рванулся назад. Его  вес  оказался  больше,  чем  предполагал  его
противник, и это, видимо, испугало его. Объятия лап неожиданно ослабли,  а
их обладатель потерял равновесие.
     Что-то ударило его в правое плечо, он наугад двинул  рукой  и  ощутил
бородатое лицо под своим кулаком.
     Все еще отчаянно стараясь прогнать сонливость, он крепко столкнулся с
огромной фигурой.
     - Это я, дружище, это я! - Септембер сунул  в  руки  Этану  полено  и
обернулся, замахнувшись на неясный силуэт.
     Народу в  комнате  становилось  все  больше.  Братья  тоже  сражались
дубинками, но, кажется, заботились о том, чтобы никого не убить. Очевидно,
не из человеколюбивых побуждений.
     Но благодаря этому, нападавшим было несколько сложнее, потому  что  у
их противников не было такой сверхзадачи. В создавшейся давке стало трудно
размахивать дубинкой.
     - Сюда! - раздался крик из дальнего конца комнаты. Этан  обернулся  и
узнал  Буджира,  перелезавшего  через  подоконник  восточного  окна.  Этан
парировал еще один удар, нанес  ответный  и  услышал  звук  рухнувшего  на
деревянный пол тела.
     Тогда он побежал к окну. Гуннар подсадил его. Мощные руки  оруженосца
подхватили его подмышки, и в следующую  секунду  он  уже  стоял  с  другой
стороны окна под ясными звездами, на холодной крыше.
     К счастью, ветер был не сильный. Темные монолитные формы  возвышались
на западе: шпили и колокольни монастыря. Эльфа и Сваксус уже были здесь. В
следующую минуту он помог вылезти Ээр-Меезаху.
     Этан уперся в стену под окном, и  старый  мудрец  спустился  вниз  по
нему, как по лестнице.  Его  дыхание  было  тяжело,  а  глаза  блестели  в
темноте.
     Звуки   схватки,   доносившиеся   снизу,   казались   отдаленными   и
нереальными. Вскоре в окно друг за другом выпрыгнули Гуннар и Септембер. У
последнего на левой ноге повис один из  Братьев,  и  потребовались  усилия
обоих, чтобы стряхнуть настойчивого ученого вниз. Этан все еще был слишком
ошеломлен, чтобы задавать вопросы. Он оглянулся вокруг и заметил,  что  их
компания собралась еще далеко не полностью.
     - Эй, а где... где же остальные? Миликен и...
     - Наши миролюбивые хозяева схватили их, - прорычал в ответ Септембер.
- И я не думаю, что они сделали это с целью  вовлечь  его  в  какую-нибудь
научную дискуссию. Они бы схватили нас всех, если бы  Гуннар  не  поднялся
подбросить дров в треклятый огонь. Таким образом, он был на  ногах,  когда
они подло к нам подкрались.
     - Но я не могу этого понять, - пробормотал  рыцарь,  он  был  так  же
ошеломлен, как Этан. - Для этого не  было  никаких  причин.  Они  казались
такими милыми и...
     -  Шизофреничными,  -  закончил  Септембер.  -  Давайте  обсудим  это
попозже.
     Он присел и заглянул в комнату.
     - Они ушли. И я чувствую, что скоро они будут здесь. Ведь  они  знают
монастырь получше, чем мы. Нам известен  только  один  путь  вниз  с  этой
каменной кучи. И хотя наши ученые друзья не  слишком  искушены  в  военной
науке... учитывая спектакль, устроенный  в  комнате...  все  же  рано  или
поздно наиболее светлые головы  догадаются,  что  перекрыв  лестницу,  они
запрут нас здесь, как в ловушке.
     Затем последовал похожий на  сон  бег,  перелезания  через  парапеты,
стремительные броски с одной крыши на другую. Гуннар и Септембер взяли  на
себя роль проводников. Все должны были двигаться быстро и осторожно.  Один
неверный шаг в незнакомом месте мог привести к падению в пропасть.
     Казалось, века прошли с тех пор, как Гуннар и  Септембер  отправились
разведать обстановку у лестницы. Наконец они вернулись,  знаками  призывая
хранить молчание.
     - Мы находимся прямо над воротами,  -  прошептал  Септембер.  -  Один
единственный брат стоит на часах, и он, кажется, ни о чем не предупрежден.
     Этан посмотрел мимо Септембера, не находя Гуннара.
     Минуту спустя снизу раздался короткий, резкий свист. Они подбежали  к
краю здания. Септембер без промедления ухватился  за  парапет  и  спрыгнул
вниз. Этан, не желая медлить, повторил его действия.
     Приземлился он удачно, великан и Гуннар поймали его. Затем  спустился
Сваксус и немедленно занял позицию у закрытой двери. Фонари горели с обоих
сторон входа.
     Легкий ветерок с жалобным плачем перелетел через пики  и  срывался  в
черную пропасть.
     Старый  Ээр-Меезах  был  осторожно  препровожден  к  лестнице.  Затем
спрыгнула Эльфа. Буджир на секунду повис на  краю  стены,  затем  они  все
оказались в сборе.
     Гуннар задержался на мгновение. Он подобрал зеленый  посох  лежавшего
без чувств брата и снял с него его белую робу. Затем он осторожно снял  со
стены один фонарь.
     Взяв его в одну лапу, он отвернул крышку, и плеснул горящим маслом на
деревянную поверхность двери. Одно мгновение пламя заколебалось неровно, а
затем взметнулось ярко.
     - Это должно  занять  на  некоторое  время  их  рациональные  умы,  -
пробормотал он усмехаясь.
     Они побежали так быстро, как позволяла темнота,  царившая  вокруг.  С
Ээр-Меезахом тоже  приходилось  считаться.  До  сих  пор  мудрец  держался
хорошо, но могло наступить время, когда тело, несмотря на силу духа, могло
перестать его слушаться.
     На хорошей скорости они устремились вниз по лестнице. Этан  осторожно
поглядывал через край. Бесконечная ледяная поверхность призрачно  блестела
в звездном свете.
     Последний раз оглянувшись назад, они заметили яркое зарево от все еще
пылавшей двери.
     Этан заметно запыхался,  достигнув  последней  ступеньки.  Ээр-Меезах
едва не падал. Они перенесли мудреца в укрытие за большой валун.
     Буджир побежал к кораблю. Вернувшись, он задыхаясь, рассказал, что на
борту "Сландескри" ходит слишком много транов, и у всех  -  белые  бороды,
длинные робы и зеленые посохи. Все маленькое собрание  выругалось  в  один
голос. На разных языках, но с одинаковым чувством.
     - Они не так наивны, как я думал, - пробормотал Септембер. - Не видел
ли ты кого-нибудь из наших людей там, Буджир?
     - Ни одного члена команды. Они все должно быть схвачены и  сидят  под
палубой.
     - Это, видимо не было для ник очень трудно, - пробормотал великан.
     - Один часовой, и тот ничего не подозревал.
     - Но они же не могли одолеть всю команду, - недоверчиво сказал  Этан.
- Во всяком случае, не с дубинками же.
     - Ха! Я даже сомневаюсь, что им пришлось пускать их в код.  Ну  разве
что  против  часового.  Они  потихоньку  закрыли  все   люки,   и   теперь
посматривают, как бы кто не вылез откуда-нибудь. Балавер и остальные  еще,
возможно, вообще ни о чем не догадываются. Сколько ты видел, Буджир?
     - Восемь... может, девять. Но там, должно быть, больше, я  просто  не
всех видел.
     - Вряд ли. Не думаю, что они настолько  сообразительны.  -  Септембер
впал в задумчивость. - Та-ходинг и остальные не ждали их, а  они  не  ждут
нас.

     Дурнад был первым, кто заметил  маленькую  группу,  приближавшуюся  к
доку. Все шестеро неверных шли впереди  с  опущенными  головами  и  руками
связанными за спиной. Один из братьев следовал за ними сзади.
     - Подойди-ка сюда, брат Тайдин.
     Другая фигура в белой робе присоединилась к Дурнаду у трапа.
     - Что, Дурнад... о! - этот тоже заметил приближавшуюся  процессию.  -
Что это значит?
     - Привет тебе, Брат! - прокричал Дурнад. - Что случилось в  Доме?  Мы
видели большой свет.
     Ответ брата был тихий, но вразумительный.
     - Все идет неплохо. Этих надо подержать на борту корабля до завтра.
     - Это странно, брат, - сказал Тайдин, явно озадаченный. Группа взошла
по трапу. - Я слышал, что все неверные, которые  были  приглашены,  должны
быть в большом куполе этой ночью. Почему  ты  скрываешь  свое  лицо?  Тебя
ранили эти дьяволы? - Тайдин неуверенно отступил назад.
     - В планах произошли изменения, брат, - взревел Септембер, высвободив
из-за спины руки, в которых было зажато по камню и накинулся на него.
     - На помощь, братья! - закричал Дурнад. - Нас одурачили!
     Как оказалось позже, на борту "Сландескри"  оказалось  девять  членов
Братства, не считая Тайдина. Это было вполне терпимо.
     Братья сражались яростно, словно  безумные  размахивали  дубинками  и
посохами. Можно было подумать, что они бьются с самим дьяволом. Но куда им
было до тренированных  воинов.  Не  имея  выгоды  внезапного  нападения  и
превосходящего количества, какое они имели в монастыре,  они  представляли
просто мишень для таких как Буджир, Сваксус или Гуннар. Эльфа  размахивала
разбитым посохом не хуже, чем любой из них.
     Этан,  пользуясь  своим  удивительным  весом,   наскочил   на   двоих
противников. В открытом бою это было бы рискованно, но на этот  раз  успех
был на его стороне. Септембер запустил одного брата по палубе, и  тут  же,
как цыпленка, подкинул другого.
     Этан нагнулся и подобрал дубинку,  оброненную  одним  из  братьев.  И
когда другой брат замахнулся на  него  посохом,  Этан  уклонился  и  тупым
концом дубинки ударил того ниже пояса.
     Брат взвыл и сложился пополам,  а  Этан  обернулся,  чтобы  встретить
следующего противника.
     Но следующего не оказалось.
     - Что нам с ними делать, сэр? - спросил Сваксус,  тяжело  дыша.  Лицо
оруженосца выражало недоумение, но Этан не  сомневался,  что  у  него  уже
готово предложение.
     - Связать их и спустить под палубу, - распорядился Гуннар.  Вдруг  он
остановился. - Под палубу! - резко обернувшись, он в два скачка оказался у
ближайшего люка.
     Простое приспособление из гвоздя и петли было  призвано  держать  люк
закрытым. Гуннар вытащил гвоздь и освободил петлю. Крышка открылась.
     На ник глядело взволнованное лицо капитана Та-ходинга. Он щурился  на
свет факелов.
     - Мы слышали звуки борьбы наверху, - ворчал он, вылезая, на палубу, -
мы надеялись, что это вы и наши друзья, сэр Гуннар.
     Матросы и солдаты устремились  на  палубу.  Они  принялись  связывать
облаченные в белые робы фигуры. Некоторые братья пришли в себя. Их  бывшие
пленники, проведшие всю ночь  взаперти,  обращались  с  ними  не  очень-то
осторожно.
     - Мы были изумлены до крайности, но никто из нас не пострадал.  -  Ну
теперь все в порядке.
     - Нет, в порядке еще не  все,  -  возразил  Гуннар,  пока  оба  трана
направлялись к Этану и Септемберу. - Трое наших друзей остались  в  логове
этих монстров.
     Та-ходинг разразился проклятьями:
     - Громы Трана! Тогда мы  должны  снарядить  экспедицию!  Осадить  это
дьявольское местечко со всех сторон и...
     Септембер медленно покачал головой:
     - Нет, мой добрый капитан. Это не годится.
     - Сэр Сква прав, Та, - сказал Гуннар. - Эти там,  наверху,  вероятно,
надеются, что мы  были  схвачены  здесь  их  приспешниками,  -  упомянутые
приспешники были тем временем бесцеремонно перетащены вниз. - Но  несмотря
на это, они все равно должны выставить охрану на лестнице. Если они  этого
не сделают, это будет означать, что у них мозги младенцев, но я не  думаю,
что это так. Несколько  охранников  смогут  удерживать  вход  в  монастырь
против целой армии. И это, - продолжил он, обращаясь к Септемберу, -  меня
очень беспокоит, друг Сква. Как нам спасти наших спутников?
     - Откровенно, Гуннар, я был слишком занят последний  час,  чтобы  как
следует об этом подумать. Сейчас сообразим...
     -  Мне  кажется,  нам  надо  найти  какой-нибудь  обходный  путь,   -
нерешительно сказал Этан.
     - Сэр Этан, - нетерпеливо напомнил Гуннар, - обходных путей нет.  Все
что есть, это один хорошо охраняемый вход. С одной его стороны обрыв, и  с
другой стороны перспектива, я бы сказал, не менее крутая.
     - Я согласен, - сказал Септембер. - В любом случае группа должна быть
немногочисленной. Чем больше людей, тем больше  шума,  -  он  обернулся  к
Та-ходингу. - Капитан, есть ли на борту принадлежности для скалолазания.
     Та-ходинг был явно озадачен, и тому были причины. Лазание по горам не
было популярным среди его народа.
     - Принадлежности для скалолазания? Ну... У нас есть веревки, конечно,
но я не понимаю, что вы имеете в виду под словом "принадлежности".
     - Ясно. Еще одна проблема, - проворчал Септембер. - Это моя ошибка. Я
должен был предположить, что для вас это не более, чем пустой  звук.  Черт
побери!
     -  Странные  речи,  -  сказал  Гуннар.  -  У  тебя   опять   родилась
какая-нибудь сомнительная идея, друг Сква?
     - Что-то в этом роде, - несколько минут великан задумчиво  глядел  на
доски палубы, затем он снова посмотрел на рыцаря. - Есть ли у нас на борту
что-нибудь вроде крепких и прочных крюков?
     - Крюков? - он пожал плечами, а затем вдруг просветлел. - Ну конечно!
У  нас  имеется  набор  прекрасных  абордажных  крюков,  захваченных   при
последней атаке. Они должны быть в оружейной.
     - Это было бы прекрасно.
     - Сваксус! - крикнул Гуннар.
     Оруженосец кивнул и исчез в люке.
     - Что вы об этом думаете, дружище?
     - Ну, в общем, - начал Этан, который следил за развитием разговора  с
видом птицы, наблюдавшей за приближением кобры, -  я,  видите  ли,  всегда
побаивался высоты, и...
     - Ерунда,  приятель,  ерунда!  Это  только  вам  кажется.  Просто  не
смотрите вниз... проклятье, ночью взбираться будет несколько  труднее,  ну
да ничего, справимся, правда?
     - О, да, да.
     Септембер оглядел всех собравшихся.
     - Мы остановимся у последнего изгиба лестницы, но так, чтобы нас было
не видно от входа в монастырь. Если нам повезет,  то  они  все  еще  будут
заняты пожаром, который устроил  Гуннар  и  вряд  ли  будут  ожидать,  что
кто-нибудь свалится им на голову. Я забью первый крюк...

                                    14

     Комната не была слишком большой, и члены Братства забились в  нее  до
отказа. Они напирали друг на друга, чтобы  лучше  разглядеть  приспешников
Тьмы. Настоящие неверные встречались нечасто, и никто из Братьев не  хотел
пропустить редкое и интересное зрелище.
     Свет от ламп и фонарей, окружавших циркульное  помещение,  отбрасывал
на купол пляшущие тени. Через круглое верхнее окно ярко сверкали звезды.
     Три бронзовых  чана  с  покатыми  краями  отбрасывали  зелено-золотые
отблески на мощеный пол. В каждом помещалось по одному пленнику,  в  таком
положении, что голова была выше ног. Геллеспонт дю Кане был самым  высоким
из троих, и его голова не достигала краев чана. Как и  остальные,  он  был
крепко связан, и руки его плотно прилегали к телу.
     Миликен Вильямс занимал чан слева  от  него,  а  Колетта  справа.  Ей
удалось разок до погружения в чан развязать веревки на ногах, в результате
чего пострадали несколько Братьев, но это не принесло ей никакой пользы.
     Братья медленно наполняли чаны водой, которую черпаками приносили  из
плавильной комнаты.
     Поскольку  помещение  не   отапливалось,   холодный   ночной   воздух
Тран-ки-ки постепенно замораживал каждую новую порцию воды. Пленники  были
уже по плечи заключены в алмазно-чистый панцирь.
     Колетта продолжала исторгать потоки брани  на  различных  языках,  ни
один из которых не  был  известен  Братьям.  Маленький  хор  затянул  свое
монотонное немелодичное гудение, когда началось наполнение чанов водой. До
сих  пор  только   спецкомбинезоны   спасали   пленников   от   серьезного
переохлаждения, но когда лед достигнет уровня головы, даже эти костюмы  не
помогут.
     Колетта посмотрела на отца, неподвижного из-за пребывания во  льду  и
пребывающего в трансе, а затем вверх на глазеющих братьев.
     - Мы вам ничего не сделали. Почему вы с нами так поступаете?
     Добрый приор весело посмотрел на нее.
     - Чу! Слуга Тьмы имеет наглость просить о пощаде.
     - Послушайте, - она устало взглянула на него и  слегка  содрогнулась.
Холод начал превышать возможности терморегуляции костюма.  -  Мы  даже  не
знаем что это такое! Если  вы  до  такой  степени  слабоумны,  что  можете
принять нас за последователей какого-то вашего духа Тьмы, то мне жаль вас!
     -  Нет,  это   говорит   она,   которую   мне   следует   жалеть,   -
странно-напыщенно возразил приор,  убежденный  в  своей  правоте.  -  Всем
известно, что Места-Где-Горит-Кровь-Земли есть дом самой Тьмы. Любой народ
знает это. Это была большая  удача,  что  вы  случайно  открыли  нам  наши
намерения, и мы смогли предпринять своевременные шаги. Мы здесь  вовсе  не
простаки!
     Он посмотрел наверх, в ночь.
     - И как только вы будете преданы Холоду, который  сковывает  наш  мир
так много столетий, Время  Окончательного  Потепления  настанет  чуть-чуть
раньше.
     - Послушайте, - Вильямс был  более,  чем  остальные,  чувствителен  к
холоду и теперь ему было трудно говорить, - приспешники  ли  мы  Тьмы  или
нет, но, заморозив нас, вы все равно не согреете этим ваш мир.
     -  В  Великих  Старых  Книгах  записано,  что  каждый   слуга   Тьмы,
возвращенный первоначальному холоду, сделает наш мир,  чуть  теплее,  чуть
мягче, чуть зеленее. Именно к этому стремится Братство!
     - Послушайте, - безнадежно  продолжал  учитель.  -  Тран-ки-ки  может
стать снова теплой и зеленой. Мой народ изучил этот процесс и владеет  им;
это называется  терраобразование.  Можно  растопить  этот  лед  и  поднять
температуру на планете, но вы не сможете к этому адаптироваться, если  это
произойдет при вашей жизни. Кроме того, вас затопит.
     - Твоя ложь хитроумна, Злой, но не думай обмануть нас.
     К ним приблизились два брата, они  тащили  большой  бронзовый  котел.
Воду из него  они  тщательно  распределили  между  тремя  чанами.  Колетта
попыталась приподняться, когда они лили на нее ледяную  воду,  но  уровень
воды все равно дошел ей до шеи. Братья удалились в плавильную  комнату  за
очередной порцией воды.
     На поверхности воды немедленно образовывалась корочка. Еще  несколько
вливаний - и лед поглотит Колетту с головой. Или, может быть, костюм ее не
выдержит раньше.
     - Мы пришли к вам открыто, как гости, а вы ответили  вероломством,  -
сказала она, подавленная перспективой. Все логические аргументы  уже  были
исчерпаны. - Религиозные фанатики!.. - Мы обратились  к  вам  за  помощью,
черт побери!
     -  И  мы  намерены  помочь  вам,  -  произнес  приор  и  обернулся  к
наблюдавшим за ними братьям.
     - Братья!  Эти  несчастные  испорченные  создания  взывают  к  нам  о
спасении! Давайте помолимся о  том,  чтобы  их  души  достигли  следующего
уровня существования неоскверненными порчей.
     - Да будет так! - пробубнило Братство.
     Их голоса присоединились к  непрерывному  гудению  кора,  нарушаемому
лишь истеричными рыданиями Колетты.
     Внезапно сверху раздался громкий треск, и страшный голос провыл:
     -  ДА  БУДЕТ  ИЗВЕСТНО  ВСЕМ,  ЧТО  ТЕМНЫЙ  ЗАЩИЩАЕТ  ТО,   ЧТО   ЕМУ
ПРИНАДЛЕЖИТ! - и добавил быстро на английском: - ЗАКРОЙТЕ ГЛАЗА!
     Немедленно все траны подняли глаза вверх, в то время как трое пленных
людей пригнули головы и крепко зажмурились.
     Взрыв. Несколько тел взлетело в воздух, оставшиеся на ногах в  панике
побежали к выходу, не по-братски давя раненых в чрезмерной  спешке.  Голос
сверху завывал:
     - Я СИЛА  И  СЛАВА  ТЬМЫ!  И  КАЖДЫЙ,  КТО  ПРОТИВОСТОИТ  МНЕ,  БУДЕТ
УНИЧТОЖЕН!
     Раздался другой взрыв, и еще несколько членов Братства полегло. Снова
раздался треск, но не сильный, сопровождаемый хрустальным звоном  выбитого
стекла. В комнату была вброшена веревочная лестница.  Она  еще  не  успела
раскрутиться до конца, а Сква Септембер был уже  на  полпути  вниз.  Этан,
Гуннар и несколько солдат последовали за ним.
     Великан немедленно направился к двери.
     - Благодарение Богу, у нас есть небольшое  преимущество!  -  выдохнул
он. - Она запирается изнутри!
     Подбежавший Гуннар опустил задвижку.
     - Она не слишком прочна, друг Сква. Не выдержит решительного напора.
     Этан и вся команда захватили с собой факелы, на тот случай,  если  бы
Братья потушили лампы. Теперь этим факелам  было  найдено  несколько  иное
применение. От них были зажжены фонари, висевшие  на  стенах,  и  началась
медленная и опасная работа по растоплению льда  и  освобождения  скованных
пленников.
     Этан работал над медным чаном, где находилась Колетта.
     - Пожалуйста, поторопитесь!  -  просила  она.  -  Я...  Я  больше  не
чувствую своих ног.
     - Сколько у нас есть времени? - спросил Септембер у Гуннара.
     - Трудно сказать, -  рыцарь  глядел  на  запертую  дверь.  -  Они  не
солдаты, и не станут действовать  как  солдаты.  Но  до  тех,  кто  убежал
отсюда,  скоро  дойдет,  что  наш  вид  далек  от  сверхъестественного,  и
некоторые могли нас узнать.
     Четверо воинов  поднимали  и  переворачивали  медные  чаны.  Пленники
выскользнули из ник, все еще  схваченные  ледяными  панцирями.  Но  теперь
оттаивание пошло быстрее.
     - Решиться  им  будет  не  легко,  -  продолжил  Гуннар.  -  Если  мы
действительно слуги Тьмы, о чем свидетельствует наша возможность  вызывать
гром и молнии, я не думаю, что они решатся атаковать  нас  снова.  Но  они
могут рассматривать нас как смертных слуг Тьмы, в этом случае...
     - К черту Тьму! Сколько у нас времени?
     Раздался глухой  удар,  как  будто  кто-то  пытался  высадить  дверь,
задвижка затрещала. Затем последовала серия тяжелых ударов и все затихло.
     - Вот тебе и  ответ,  -  прорычал  великан.  Он  обернулся  к  центру
комнаты.
     Растопление  было  почти  что  завершено,  и   Вильямс,   Колетта   и
неподвижный мистер дю Кане были почти свободны.
     - Знаете, - сказал Этан, шутливо удаляя остатки льда с ее лодыжек,  -
вы выглядите ужасно, будто искупались в мартини.
     - Ох, я бы сейчас от этого не отказалась, -  ответила  она.  -  Слава
Богу, что на нас были эти костюмы.
     Он стал растирать ей ноги, и она не возражала.
     - Я в порядке, сказала она наконец. - Помогите учителю.
     Этан посмотрел на сеньора дю Кане, который тихо и спокойно  лежал  на
каменном полу.
     - Но твой отец... он?..
     - Ничего. - Она опустилась перед ним на колени, и Этан  услышал,  как
она шепчет ему на ухо. - Свободный кредит... расширение сферы влияния...
     Сначала у старика пошевелилась рука, затем нога,  и  мистер  дю  Кане
сел. Поморгав, он взглянул на свою дочь.  Она  помогла  ему  подняться  на
ноги.
     - Ну, моя дорогая, живы мы или умерли?
     - Это все еще спорный вопрос, отец, но больше похоже на первое.
     - Понятно. Жаль, - он щелкнул языком. - Мне  очень  хотелось  узнать,
какие цветы в другом мире.
     - Там только души цветов, я говорила тебе об этом, отец.  Ну,  давай,
разомнись немножко. Вот так...  Он  умеет  впадать  в  защитный  транс,  -
ответила она на удивленный взгляд Этана. - Входит в него всегда, когда его
нервная система перегружена. Это не в первый раз спасает ему жизнь.
     Раздался громкий удар и дверь неистово содрогнулась.
     - Мы, кажется, злоупотребляем гостеприимством, - предположил Этан.
     Септембер стоял лицом к двери и молчаливо  ждал.  В  руке  он  держал
маленький, крепко перевязанный кожаный сверток. Из  него  торчал  короткий
фитиль. Септембер постоянно перекладывал его из  одной  ладони  в  другую,
туда и обратно.
     - Давайте-ка отойдем подальше, ребята.
     Последовал еще один удар, и дверь опасно подалась внутрь. Вильямс уже
вылезал через разбитое верхнее окно. Геллеспонт дю Кане был на  полпути  к
нему, а Этан с Колеттой ждали внизу.
     - Ну теперь полезли, - сказал он наконец.
     Она неуверенно посмотрела на висевшую перед ней веревочную лестницу.
     - Я... я не знаю. Я не создана для подобных упражнений.
     - Вы что, захотели снова окунуться в это псевдомартини? Лезьте. Я вам
помогу.
     Он  подставил  руку  под  ее  внушительный  крепкий  зад,  и   слегка
подтолкнул ее вверх. Затем полез сам. Он не представлял, что будет делать,
если не удержится. Пока она лезла  и  ворчала,  он  взбирался  и  молился.
Гуннар взбирался следом за ними.
     Септембер направился к свободному  концу  лестницы.  Треск  и  грохот
наполнили  комнату  -   и   дверь   ввалилась   внутрь.   Толпа   кричащих
ученых-братьев ввалилась  в  комнату.  Они  увидели  Септембера,  спокойно
стоящего под лестницей, и онемели.
     На этот раз у некоторых  были  ножи,  возможно,  позаимствованные  из
монастырской  кухни.   Братья   быстро   утеряли   свою   интеллектуальную
сдержанность. Септембер освободил запал и сунул  его  в  ближайшую  лампу.
Подержав сверток еще секунду в руках, он мягко его бросил к  ногам  ученой
братии.
     Те замерли, с удивлением наблюдая за действиями Септембера и  кожаным
свертком. Тогда Септембер резко развернулся  и  одолел  половину  лестницы
прежде, чем братия опомнилась и послала ему вослед ножи.
     Этан взволнованно наблюдал за происходящим внизу через разбитое окно.
Он быстро схватил отчаянного безумца за одну руку, а Гуннар за другую. Оба
дернули изо всех сил, и Этан упал на спину. Септембер очутился  на  крыше,
сопровождаемый грохотом и фейерверком из пыли и каменного крошева.
     - Хорошо громыхнуло, - пробормотал он, ощупывая свой задетый  посохом
бок. - Нам повезло, что я сберег одну бомбочку напоследок.
     Второй  раз  за  сегодняшнюю  ночь  Этан  слепо  бежал   по   крышам,
перескакивая с одного уровня на другой по направлению к лестнице.  Похоже,
братья были деморализованы и не снарядили погоню.  Или,  быть  может,  уже
некому было ее снаряжать.
     Так  или  иначе,  они  не  встретили  никаких  препятствий  во  время
лихорадочного бегства по  крышам,  и  вскоре  добрались  до  площадки  над
дверью.
     Дверь была сожжена, и обуглившиеся ступени вели обратно в  монастырь.
Это был  результат  диверсии  Гуннара,  произведенной  ранее  этой  ночью.
Большая  группа  братьев  стояла  перед  сожженным   входом,   вооруженная
тривиальными дубинками и посохами.
     Они стояли  в  ожидании  атаки  спереди.  Очевидно,  никто  не  успел
сообщить им о возвращении слуг  Тьмы.  При  появлении  беглецов  с  другой
стороны они испытали что-то вроде шока.
     И во время спуска по лестнице не было за ними погони.
     - Они так старались управлять с помощью разума и логики,  что  чудеса
просто не осмысливают, - сказал Септембер. Взобравшись на борт корабля, он
тяжело дышал. Спешное возвращение из монастыря в конце  концов  утомило  и
его. Но теперь они были уже  в  безопасности.  Вряд  ли  в  мире  осталось
достаточно братьев, чтобы атаковать "Сландескри". Великан глядел вверх  на
монастырь, похожий на бледный призрак на фоне черных скал.
     Этан стоял рядом.  Позади  Та-ходинг  отдавал  распоряжения  команде,
осыпая впечатлительных лодырей страшными угрозами.
     "Сландескри" начал выходить из гавани. Четверо моряков  побросали  за
корму братьев, захвативших раньше корабль. Это вышло более милосердно, чем
подобная акция на Земле несколько веков назад, потому что  здесь  не  было
воды, в которой пленные могли утонуть.
     Но, с другой стороны, лед не был особенно мягким.
     Подул ветер, и "Сландескри" подчинил  его  себе,  поворачивая  то  на
запад, то на юг, чтобы использовать легкие встречные бризы.
     Неделю спустя вдали показался первый домик. Он был постоянно виден на
востоке с тек пор, и Та-ходинг мог теперь пренебрегать указаниями компаса,
ориентируясь на эту черную линию. Прошло  еще  два  дня  прежде,  чем  они
увидели очертания Места-Где-Горит-Кровь-Земли, и еще два прежде, чем стало
различимо основание гигантского вулкана.
     Это было черно-коричневое, кое-где вверху покрытое  льдом  и  снегом,
возвышающееся  над  безжизненной   полярной   равниной   на   четырнадцать
километров, - адское жерло. Удивительное и слегка пугающее зрелище.
     - Ну, что ж, галлюцинаций пока нет, - пробормотал Этан.
     - Как вы можете это утверждать наверняка? - спросила его Колетта.
     Сзади послышался голос Вильямса:
     - Мне бы очень хотелось бросить здесь якорь...
     Этан обернулся. Ээр-Меезах тоще находился рядом.
     - Послушайте, Миликен, принимая во внимание  происшедшее  на  прошлой
неделе, не думаете ли вы...
     Огромная лапа мягко легла ему на плечо.
     - Мы покинули гавань с незакрепленным до конца  бушпритом,  -  сказал
Гуннар. - Кроме того, команда не получила обещанного отдыха на берегу.
     - А ты не боишься, что духи будут возражать?
     Рыцарь не улыбнулся. Он поглядел на загромождавший небо конус.
     - Будучи детенышем, я наверное  испугался  бы,  в  юности,  возможно,
остановился в сомнениях. Но поскольку мудрец объяснил мне, что  эта  штука
представляет собой на самом деле, не являя ничего  сверхъестественного,  я
не боюсь. При чем тут духи?
     И они двинулись на корабле дальше - вдоль изрезанного берега на юг, в
поисках места для стоянки. Вокруг простирались километры  разбросанных  по
льду причудливых обломков и оплавленных камней.
     Когда  они  повернули  за  южный  мыс   острова-горы,   вулканическая
поверхность постепенно сошла на нет. Зеленые линии пика-пины  виднелись  в
замерзшем море.
     Они пристали здесь, защищенные громадой вулкана. На этот раз пришлось
пустить в ход  ледовые  якоря,  установленные  под  руководством  опытного
Та-ходинга. Ремонтная команда снова принялась за дело, как они  надеялись,
теперь уже в последний раз.
     Принимая во внимание то, что произошло за последние недели, никто  не
решился  бы  упрекнуть  моряков  за  беспокойные  взгляды,  бросаемые   по
сторонам. Никто не мог поручиться, что земля у  которой  они  пристали  на
этот раз не  выкинет  еще  какого-нибудь  неприятного  сюрприза.  Так  что
плотники и парусные мастера работали на этот раз не медленнее, чем обычно.

     Клубящаяся чернота.  Отдаленные  ночные  звезды.  Неизмеримые  пустые
пространства. Ложные представления о жизни и смерти.  Живая  тьма  пришла,
ужас длинных и липких щупалец и высасывающих душу клыков.
     Они искали его в пустоте, извиваясь.  Он  бежал  от  них,  быстрее  и
быстрее, по-морю булькающей  смолы  под  лоснящимся  черным  небом.  Океан
медленно засасывал его. Он взглянул вниз и понял, что это вовсе не море. С
ужасом он заметил, что бежит по бесформенной амебе, которая  колышется  от
смеха.
     Он попытался спрыгнуть с нее,  но  она  держала  его  крепко.  Вокруг
летали неземные чудовища, строившие ему гримасы.
     Черные щупальца сжимали сильнее, обволакивая  и  душа.  Он  попытался
кричать, и один из чернильных жгутов обвился вокруг его горла.
     Он не мог дышать. Закашлялся, задохнулся.  Щупальца  проникают  через
горло внутрь него, шевелятся и заполняют его чернотой.

     Внутри  каюты  тоже  было  темно.  Но  это  была  знакомая,   уютная,
прозаическая темнота, не злобная, не  зловонная,  не  заполненная  ночными
кошмарами. Несмотря на холод, он был покрыт ледяным  потом,  и  грудь  его
вздымалась, будто он только что пробежал марафон.
     Дрожа, он дотянулся до лампы, но остановил себя. Его рука застыла  на
мгновение в нерешительности, но затем он медленно ее  убрал.  Нет...  нет.
Это просто был плохой сон. Такое случается с каждым.
     Он положил обе руки на одеяла из меха и устроился поудобнее, глядя  в
потолок. Он заставил себя закрыть глаза и  вздохнул  глубоко  и  протяжно.
Затем медленно перевернулся на бок и натянул под голову мохнатое одеяло.
     Перед тем, как погрузиться в сон, он подумал,  что  у  него  не  было
кошмаров с самого детства...
     Утреннее солнце ужалило, как москит. От вулкана не  исходило  сияние.
Вулканический  камень  поглощал  солнечный  свет.  Только  лишь  на  самой
верхушке, радуя глаз, сверкали снег и лед.
     Темный и мрачный конус горы казался неживым,  застывшим,  как  и  все
здесь. Облако дыма тоже казалось неподвижным, вечным.
     Но в воздухе чувствовалась какая-то угроза, находиться  вблизи  этого
места  было  неприятно.  Гора  нуждалась   в   соседних   горах,   которые
образовывали бы цепь, кряж, тогда, возможно, люди  почувствовали  бы  себя
здесь лучше. Одинокая гора пугала аномалией на этом плоском пространстве.
     Этан перегнулся  через  борт  и  посмотрел  на  полоску  отмели.  Он,
возможно, предпочел  бы  остаться  на  борту,  но  его  всегда  будоражило
подспудное чувство, что может произойти без него что-то интересное.
     Они быстро пересекли лед и очутились на камнях.
     На замороженной лаве у людей было преимущество  перед  их  спутниками
транами. Тем приходилось осторожно ступать незащищенными шивами по шлаку.
     Двое мудрецов отделились от общей группы. Кому-то надо будет пойти  и
предупредить  их,  когда  придет  время  возвращаться   на   "Сландескри".
Предоставленные сами себе, они могли скитаться здесь до самой  темноты,  а
потом заблудиться. В лучшем случае их обнаружили бы со сломанными ногами и
пришлось бы бедняг тащить на корабль в темноте.
     Склоны  гигантского  конуса,  казалось,  поднимались  вверх  и  вверх
бесконечно, пока не переходили в опалово-голубой снег и живописно тонули в
облаках. О том, где заканчивалась вершина, можно было догадываться.
     Они  собирались  провести  утро,  слоняясь  по   камням,   защищенные
восточным склоном, собрать достаточное количество образцов и вернуться  на
корабль. Эти камни должны были занять Вильямса  и  Ээр-Меезаха  до  самого
Арзудуна.
     Этан не ожидал никаких сюрпризов - даже у  Вильямса  было  достаточно
здравого смысла, чтобы удержаться от  попыток  восхождения,  -  но  он  не
рассчитывал, что они встретят пещеру.
     Она была хорошо скрыта камнями и низкой порослью, когда  он  проходил
мимо ее входа, который ничем не отличался от трещины в разъеденном  камне.
Но  утренний  свет,  в  упор  падавший  в  это  место,  давал  возможность
предположить,  что  углубление,  возможно,  превышает   размерами   тысячи
подобных трещин в застывшей лаве. Этан наклонился и заглянул  внутрь.  Там
было достаточно места, чтобы  тран  встал  в  полный  рост.  Этан  крикнул
остальным.
     - Прелесть какая, - восхитился учитель и, прежде, чем кто-нибудь  мог
его остановить, осторожно шагнул через кусок камня и очутился  на  гладком
полу пещеры.
     - Вылезайте оттуда, Миликен, - сказал Септембер. - Вся эта  громадина
может обрушиться на вас в любой момент.
     - Да  ну!  Это  сооружено  природой,  а  не  какими-нибудь  неумелыми
строителями, мистер Септембер. Раз уж  подобная  пустота  образована,  она
останется до тех пор, пока не произойдет тектонического смещения.  Дорогой
мой Ээр-Меезах, вы должны это увидеть!
     - А что это? - Маг медленно опустился на колени и  теперь  заглядывал
внутрь.
     Голос Вильямса прозвучал издалека:
     -  Стены  здесь  покрыты  люминесцентным  лишайником  или  губкой.  Я
нахожусь в отдалении от входа, но могу хорошо видеть, - последовала пауза.
- Похоже, пещера уходит в глубь горы.
     - В таком случае, - ответил Ээр-Меезах,  забираясь  в  пещеру,  -  мы
должны исследовать ее.
     Гуннар посмотрел на Септембера.
     - Я бы пока подождал здесь, сэр Сква, но эти двое потеряются  там  на
первом же перекрестке.
     Великан залез в карман своей куртки и извлек оттуда маленький  компас
из набора для выжигания.
     - Ты, я думаю, прав, - согласился он. - Я тоже пойду.
     Гуннар  залез  в  туннель,  сопровождаемый  Буджиром   и   Сваксусом.
Септембер последовал за ними, и, обернувшись, посмотрел на Этана.
     - Вы идете, приятель?
     Этан замялся. Туннель не выглядел особенно гостеприимным. Но за ними,
возможно, наблюдали с палубы, и Этан решился.
     Он был рад, что у него не было время на раздумья.
     Они продвигались вперед не спеша,  углубляясь  все  дальше  и  дальше
внутрь горы. Стены, пол и потолок были  гладкими,  почти  что  скользкими.
Местами высота потолка достигала двух, а то и трех транских роста. То там,
то  здесь  попадались  вкрапления  из  зеленой  глины.  Зеленая  глина   в
вулканических отверстиях. Где он видел это раньше? Он принялся ломать  над
этим голову.
     Светоносные растения попадались реже, по мере их продвижения  вглубь,
но от этого не становилось темнее. Было достаточно света,  чтобы  замечать
случайные камни, попадавшиеся на пути, похожие на обломки черепичных  крыш
(глина в вулканических отверстиях?) Их было мало, отметил Этан.  Он  пошел
вперед, чтобы послушать учителя.
     - Лава  прошла  через  этот  коридор  довольно  недавно,  -  объяснял
Вильямс, на это указывают гладкие стены.
     - Удивительно приятное наблюдение, - усмехнулся Этан.
     Он подумал о миллионах тонн раскаленной магмы под их ногами,  однажды
нашедшей в туннеле, по которому они сейчас шли.
     После часа ходьбы Гуннар объявил о  привале.  Мудрецы  не  показывали
никаких признаков усталости, а туннель - конца.
     -  Научные  исследования  это,  конечно,  хорошо,  -  сказал  рыцарь,
прислонившись к холодной серой стене, - но мы не взяли с собой еды.  Я  не
думаю, что дальнейшие исследования, которые могут провести нас сквозь  всю
гору, стоят пропущенной дневной трапезы.
     Это мнение было немедленно поддержано Этаном и  обоими  оруженосцами.
Оказавшись в меньшинстве, ученые сдались.
     - Я, признаюсь,  тоже  несколько  устал  и  проголодался,  -  заметил
Ээр-Меезах. - И похоже, что мы уже узнали об этом месте  все,  что  могли.
Хотя, конечно, было  бы  интересно  узнать  открывается  ли  этот  коридор
отверстием в центральное жерло.
     - Мне, конечно, холодно, - саркастически заметил Септембер, - но  еще
не настолько.
     Он сел рядом с Гуннаром и принялся кидать камушки  в  противоположную
стену.
     Этан прошел вперед несколько шагов и тоже приготовился отдохнуть.  Он
заглянул в глубь туннеля.
     - Эй... кажется впереди становится несколько светлее.
     - Ваши глаза устали от этого света, дружище, - Септембер  поглядел  в
ту же сторону, не вставая. - По-моему там ничего не меняется.
     - Нет, точно, - настаивал Этан. - Меняется. - Он  прошел  вперед  еще
несколько шагов. - Меняется, - и он пошел дальше.
     - Не заходите слишком далеко,  -  предупредил  его  Септембер.  -  Не
выходите из пределов слышимости. Если вы это сделаете, то  я  за  вами  не
побегу, ясно?
     - Не волнуйтесь. Сква. Я - не далеко.
     Туннель резко повернул вправо.
     Он повернул вместе с ним и очутился в зале. Зал был больше,  чем  сам
туннель, в три или в четыре раза, почти квадратный в периметре.  Здесь  не
росли   фосфоресцирующие   растения,   но   свет   был   чересчур   ярким.
Ослепительным, поражающим, подавляющим - и зеленым.
     Теперь он вспомнил,  где  он  видел  зеленую  глину  в  вулканических
отверстиях.
     Осмидин  добывался  только  лишь  в  двух  местах  в  известной   ему
вселенной. Одно из них было  маленьким  островком  посреди  озера  планеты
Дракс IV. Дракс  IV  был  адским  местечком  -  клубящийся  от  испарений,
покрытый плесенью шар, который свел бы человека с  ума,  если  бы  его  не
освоили факсы. Они могли выносить жару и влажность, но  местная  фауна  не
делала никаких видовых различий, когда дело доходило до обеда.
     Так вот, там нашли осмидин.
     Кроме того, он был найден  на  Мантис.  Это  один  из  первых  миров,
освоенный человечеством после обнаружения  Кей-пути.  Осмидин  был  найден
случайно, когда прокладывали новый подземный туннель через  сердце  города
Локуст. Теперь посреди  главного  планетарного  города  была  безобразная,
черная и дымная дыра. Но жители не возражали, ведь она обогащала их.
     По сравнительной шкале твердости минералов самый твердый  алмаз  имел
отметку десять. Но так было до тех пор, пока не появился осмидин,  который
имел твердость четырнадцать.  Кристаллы  в  необработанном  минерале  были
темно-зелеными, местами переходили в фиолетовый. Лучший  изумруд  рядом  с
ними казался мыльным камнем.
     Осмидин находили только в простых камнях с отверстиями,  заполненными
зеленой глиной.
     Этан  отступил  назад,  его  глаза  привыкли  к  свету,   излучаемому
бесчисленным  количеством  шестигранных  кристаллов.  Осмидин   свисал   с
потолка, как  сталактиты.  Он  рос  на  стенах,  похожий  на  декоративные
растения, поднимался, как витой посох, с пола  и  разбивался  на  грани  в
потолке.
     Этан как-то видел фотографию  Зеленой  Звезды.  Зеленая  Звезда  была
куском чистого осмидина из разработок на Дракс  IV.  Он  был  величиной  с
человеческий кулак и лучшему огранщику на  Земле  понадобилось  тринадцать
месяцев для  того,  чтобы  обработать  его,  используя  лазер  и  резцы  с
осмидиновым напылением. Камень был бесценен.
     Он споткнулся и поморщился от боли в пальце ноги. Взглянув  вниз,  он
увидел, что ударился о кусок чистого  осмидина  размером  с  баскетбольный
мяч.
     Это нельзя было назвать богатством, потому что не с чем было сравнить
по шкале земных ценностей. В этом туннеле  находилась  власть  над  целыми
мирами, влияние на все институты человечества.
     - Эй, дружище!..  -  донесся  до  него  голос  Септембера.  -  Пришло
время...
     Сквозь дымку он узнал этот голос и голоса других, но не оглянулся.
     Что-то содрогнулось у него под ногами. Он  почувствовал  это,  но  не
обратил никакого внимания.
     - Дорогой мой Ээр-Меезах, -  прошептал  Вильямс.  -  Какая  симметрия
форм, какое удивительное разнообразие... - он нахмурился.  -  Что  это  за
толчки?
     - Э-э-э! - завопил Септембер. Он схватил Этана  и  закружился  с  ним
посреди этого великолепия. Этан уцепился за него изо всех сил, так как  не
доставал до пола несколько сантиметров. - Боги и дьяволы! Разбитые  сердца
и стертые имена! Потерянные обещания во все времена! -  он  остановился  и
поставил Этана на пол. Тот с облегчением убедился, что все  кости  у  него
остались целы.
     - Я чувствую тоже самое, - сказал он с усмешкой.
     Септембер наклонился и, подняв кристалл размером с собственный палец,
положил его в карман.
     Земля содрогнулась.
     Осколки, каждый из которых стоил бы целого  королевства,  полетели  в
незащищенное лицо Этана. Когда  тряска  прекратилась,  он  осторожно  себя
ощупал и обнаружил несколько очень дорогих царапин, оставленных бесценными
камнями.
     Внизу что-то рокотало, будто там засели демоны.
     Вильямс отступил по направлению к туннелю. Его  научная  отрешенность
несколько спала. Он с опаской посмотрел на стены.
     - Я... мне кажется, что лучше нам вернуться на корабль. Я думаю,  что
кое-что может произойти.
     Эти  слова  проникли  за  зеленый   туман,   окружавший   Этана.   Он
почувствовал, как Септембер трясет его за плечо.
     - Послушайте-ка лучше, что он говорит,  дружок.  Мы  можем  вернуться
сюда завтра... может быть. А сейчас время уходить.
     - Уходить?..  -  Этан  запнулся.  -  Возвращаться?..  -  Он,  моргая,
посмотрел на великана. - Оставить все это... нет, конечно же, нет!
     - Но приятель... - начал Септембер.
     - Нет, я не хочу... я нашел это, черт возьми... я  осталось...  а  вы
идите!
     Септембер усмехнулся.
     - Хорошо, дружище, пусть будет по-вашему, - он  повернулся  и  прошел
мимо Этана... крепко дав ему на ходу в челюсть.  Затем  наклонился,  сгреб
повалившееся на пол тело и перекинул его через плечо.
     - Поехали, - сказал он, и  оглянувшись  через  плечо,  прошептал  так
тихо, что никто его не мог расслышать. - Шана... прости меня.
     Затем все устремились по туннелю к выходу наружу.
     Возвращение на  корабль  превратилось  в  кошмар.  Позади  раздавался
треск, грохот, временами сменявшийся отдаленными  взрывами.  Один  из  них
чуть не сбил их с  ног.  Септембер  расквасил  себе  нос.  Он  пробормотал
несколько отборных проклятий, поправил Этана  у  себя  на  плече  и  снова
побежал вперед.
     Выбравшись из пещеры на свет Божий,  они  побежали  еще  быстрее.  На
берегу их встретил генерал Балавер и небольшая группа с корабля.
     - Слава Небесам! - воскликнул  старый  генерал,  обнимая  Гуннара  за
плечи. - Мы думали, что гора поймала вас, - затем он заметил  царапины,  и
неподвижно висящего Этана. - Но что же там произошло?
     - Я расскажу тебе позже, достойный генерал, - ответил Гуннар, -  если
смогу поверить в это сам.
     Сзади раздался устрашающий грохот, и они снова чуть было не  попадали
на землю.
     - Но этот интересный разговор произойдет только в том случае, если мы
немедленно покинем этот проклятый остров. Быстро!
     Они поспешили на лед. Двое моряков понесли Этана.  Они  передвигались
по льду гораздо быстрее, чем Септембер.
     - Поднимайте вашу команду,  капитан!  -  закричал  Гуннар,  едва  они
ступили на палубу.
     Но предупреждение было напрасным. Та-ходинг слышал взрывы,  и  теперь
он бегал по палубе, напуганный, слезно стеная, что, проживи он тысячу лет,
он все равно не увидит свой корабль полностью отремонтированным.
     Ледовые якоря были подняты.  Ветер  наполнил  паруса  и  "Сландескри"
сдвинулся с места.
     Привлеченные шумом, на палубе появились дю Кане.  Колетта  посмотрела
на вулкан и обернулась к Септемберу,  желая  расспросить  его,  и  увидела
Этана в бесчувственном состоянии.
     - Что с ним случилось? - спросила  она  небрежно.  Слишком  небрежно,
подумал Септембер. Он покосился на нее, и тут раздался еще  один  взрыв  -
они становились все чаще, - заглушив все остальные звуки.
     Когда стало стихать, Септембер прокричал:
     - Он... а... головой ударился, когда мы вылезали из  туннеля.  Почему
бы вам о нем не позаботиться?
     Колетта отступила на шаг.
     - Мне? Я не сиделка. Лучше будет, если учитель Вильямс  и  Ээр-Меезах
побудут с ним.
     - Ну присмотрите за ним минутку, ладно?
     Она согласилась, поджав губы.
     Септембер опустил неподвижную ношу рядом с  Колеттой.  Она  подтащила
его поближе и села у  мачты,  глядя  ему  в  лицо.  Септембер  пробормотал
благодарность.
     Они развернулись, постарались отдалиться от этого места со скоростью,
на какую только были способны. Из конуса теперь валом  шел  черный  дым  и
грохот становился все громче.
     Затем   вдруг   раздался   чудовищный,   закладывающий   уши   взрыв.
"Сландескри" оторвался ото льда и опустился на него опять через  несколько
метров. Сломались некоторые перекладины, но катки кое-как выдержали.
     Траны стали подниматься с палубы, некоторые очень медленно.  Один  из
них упал со снастей и распластался в неестественной позе.
     - Проклятье! - вскричал Септембер,  тряся  кистью  руки,  на  которую
упал.
     Этан пришел в себя в тот момент, когда его швырнуло  на  Колетту.  Он
отскочил в сторону.
     - Зеленая глина, - пробормотал он. - Там было что-то такое, связанное
с зеленой глиной... но я забыл. Что со мной произошло?
     - Вы ударились головой, вылезая из туннеля, - напомнила ему  Колетта.
Она осторожно, но решительно отстранила его от своих ног. - И я ничего  не
знаю ни о какой зеленой глине.
     Этан потрогал свою челюсть... странно, что он  ударился  именно  этим
местом. Он посмотрел на нее и она посмотрела на него, но как-то странно.
     - Ну... это вряд ли было столь уж важно, - сказал он.
     - Хотите быть таким богатым, как вы и не мечтали, дорогой Этан?
     - Вы говорите загадками, мисс дю Кане.
     - Женитесь на мне. Вот и вся загадка, сэр.
     - Прошу прощения?
     - Можете звать меня Колеттой. Ну так как?
     - Подождите-ка минутку... - Может, он все еще бредит, подумал Этан. -
Я никогда не думал, что вы... что я вам нравлюсь... что вы меня любите?
     Зеленые глаза (зеленые?) уставились на него.
     - А кто говорил что-нибудь о любви? Я предложила вам жениться на мне!
Вы довольно привлекательны, довольно умны - и добрее, чем многие. Все, кто
до сих пор делал мне предложение, прежде всего думали о  моих  деньгах.  Я
читала это у них в глазах. Но в ваших глазах - не то. Жалостливость, но  я
привыкла вызывать ее у некоторого типа мужчин. Итак?
     Этан задумался.
     - Все слишком стремительно, и я все еще не пришел в  себя.  Позвольте
мне все обдумать. А что скажет ваш отец?
     Она криво улыбнулась.
     - Отец? Последние четыре года отец периодически  бывает  нездоров,  -
она выпрямилась и посмотрела на него сверку. -  И  кто,  как  вы  думаете,
управлял империей дю Кане эти четыре года?
     - Поглядите на гору! -  раздался  чей-то  возглас.  Все,  кто  был  в
состоянии, бросились к бортам.
     На склоне вулкана  на  высоте  одного  километра  открылась  огромная
трещина и рассекла его как удар топора. Из  этой  трещины  широкой  волной
хлынула сверкающая красно-желтая жидкость.
     Янтарный  поток  достиг  льда.  Немедленно  вслед   за   этим   клубы
перегретого пара взметнулись в небо, скрывая за собой большую часть горы.
     - Замечательный вид, - сказал Септембер. Вдруг позади  него  раздался
истошный вопль.
     Вильямс, казалось, сошел с ума. Он жестикулировал так, будто  потерял
контроль над своими руками.
     - Полегче, учитель. Что случилось? Духи беспокоят?
     - Мы должны поставить еще паруса! - кричал  он  в  ужасе.  -  Скажите
команде, чтобы они дули в них. Мы дол... должны убраться отсюда поскорее!
     - Но почему? - Септембер оглянулся. - Ветер не  большой,  но  мы,  во
всяком случае, еще до наступления темноты сможем  исчезнуть  из  видимости
острова.
     - Нет... нет, этого  недостаточно!  -  выходя  из  себя  и  задыхаясь
продолжал горячиться Вильямс.
     - Успокойтесь пожалуйста, мы, конечно, находимся в  опасной  близости
от лавы. Я не геолог, но...
     - Нет, не лава! Не в лаве дело! - надрывался Вильямс.
     Та-ходинг, проходивший мимо, теперь  заинтересованно  слушал.  Гуннар
тоже остановился, удивленный.
     - Вы не понимаете! Лава растопит лед.  Эта  трещина  может  расколоть
остров до самого основания. Если холодная  морская  вода  соприкоснется  с
сердцевиной... давление... неисчисляемое... - Он замолчал, ему не  хватало
дыхания.
     - Что маленький мудрец имеет в виду? - тревожно спросил Гуннар.
     Септембер  покрутил  бакенбарды,   которые   теперь   обрамляли   его
выдающийся подбородок, под предохранявшим лицо щитком.
     - Мне кажется, он предполагает, что гора может взлететь на воздух.
     - Взлететь? - толстое лицо Та-ходинга сделалось комичным. Чего нельзя
было сказать об его беспокойстве. - Взлететь?  -  постоянно  повторял  он.
Затем он принялся отдавать команды и распоряжения истеричным тоном. Палуба
"Сландескри" стала похожа на сумасшедший дом.
     Команда  старалась  поднять  каждый  квадратный  сантиметр   парусов,
который нашелся у них в запасе. Они были поставлены даже между снастями  и
крышками люков. Зелено-коричневая пика-пиновая  парусная  ткань  виднелась
повсюду. "Сландескри" стал походить на движущийся остров.
     За остаток дня не произошло ничего примечательного. И за  ночь  тоже.
На следующее утро они все  так  же  двигались  на  юго-восток  с  довольно
большой скоростью. Вулкан остался далеко за кормой и давно  уже  исчез  из
поля зрения. И вдруг они услышали грохот и хруст.
     Все небо на северо-востоке озарилось гигантским  извержением  лавы  и
горящих газов. Гигантский столб красно-черного дыма  и  пепла  вырвался  в
стратосферу, перемешанный с огненными всполохами. На  этот  раз  Септембер
сам схватил рупор и прокричал, чтобы  каждый  лег  и  придался  к  палубе.
Секундой позже небо над ними стало похоже на термитную плавку.
     Извержение  продолжалось.  Зловещий  легкий  бриз   достиг   корабля,
соперничая  с  западным  ветром.  Затем  он  ударил  их  со   всей   силой
вытесненного воздуха, а конус горы тем временем стал распадаться на части.
     По сравнению с вихрем,  налетевшим  на  корабль,  рифс  показался  им
весенним ветерком. "Сландескри" понесло вперед по льду. Но большинство  из
суперпрочных парусов выдержало. Большая часть оснастки выдержала. Выдержал
также и рулевой канат.
     Бешеный шквал спал до  обыкновенного  циклона.  Септембер  дополз  до
борта и поднял голову. Затем он поднялся в полный рост, кое-как  удерживая
равновесие в порывах бури.
     - Черт возьми, - прокричал он. - Вот это ход!  -  палуба  качалась  и
уходила у  него  из-под  ног.  Септембер  вынужден  был  обхватить  руками
ближайшую мачту, чтобы его не смыло за борт.
     Жаль, что Этан не может всего этого увидеть, думал он. Или может быть
это даже к лучшему. Осмидин? Расплавлен  или  распылен  сейчас  в  зеленую
пыль, наверно.  Бессмертие  коротко.  Он  посмотрел  назад  через  палубу.
Колетта всей своей массой, как щитом, закрывала Этана от ветра.  С  другой
стороны,  подумал  он,  улыбаясь,  там  на  месторождении   осмидина   все
получилось неплохо. Легкое дружеское прикосновение - и вот теперь все  чин
по чину!
     "Сландескри" летел в  юго-западном  направлении  со  скоростью  около
трехсот километров в час.

     Пропеллерный  двигатель  мягко   гудел   на   двухместном   скиммере,
вылетавшем на дневной патруль из человеческого поселения "Медная обезьяна"
и направлявшемся к замерзшим фьордам.
     Двое людей внутри привыкли к этому закованному во льды миру и  к  его
сумрачным обитателям. Но они были абсолютно не готовы встретить гигантский
плот, увешанный парусами, который  ворвался  в  проход  между  фьордами  и
промелькнул мимо ник прежде, чем они успели сообразить, что случилось.
     - Пресвятая Дева, ты видел это? - воскликнул пилот.
     - Как же я мог этого не заметить, Марсель, - ответил второй пилот,  -
когда они нас чуть  не  сбили,  -  он  спешно  манипулировал  рычагами  на
контрольном пульте. - Может быть, ты все-таки выправишь курс,  прежде  чем
мы врежемся в скалы.
     Сконфуженный Марсель послушался.
     - Мне казалось,  я  видел  все  типы  ледовых  судов,  которые  может
предложить эта ледяная тихая заводь, - пробормотал он.
     - Да, словно на крыльях летит, - согласился второй  пилот.  -  Кто-то
чертовски потрудился над этой малышкой.
     Скиммер развернулся. Пропеллер затарахтел от напряжения.
     - Ты лучше включи коммутатор. Надо сказать, чтобы эту штуку приняли в
док, чтоб кто-нибудь из начальства взглянул на нее. Я  хочу  повидать  тех
туземцев, которые ее построили.
     -  Да,  я  должен  дать  им  знать.  Мы  же  не  собираемся  сами  ее
обследовать.
     Он дотянулся и нажал кнопку коммутатора и засмеялся.
     - Ты знаешь, это конечно  забавно  звучит...  но  эта  чертова  штука
прошла так быстро... Мне показалось, что я видел женские трусики на корме,
в том месте, где обычно вывешивают  флаги.  Знаешь,  такого  буера  я  еще
никогда не видел. Вот потеха, да? - он нажал еще одну кнопку, и экран  над
скошенным ветровым стеклом начал светиться.
     - Ты сумасшедший.
     - Конечно... возможно мне это только показалось, - согласился пилот.
     Второй пилот выглядел задумчивым.
     - В таком случае, мне тоже, потому что могу поклясться, что и я видел
то же самое.
     И они обменялись глубокомысленными взглядами.