А. Г. Больных

ЗОЛОТЫЕ КРЫЛЬЯ ДРАКОНА

ОПАСНОЕ ПЛАВАНИЕ

Шторм настигал галеру.

Прозрачная зеленоватая вода замутилась,посерела, на гребнях
волн замелькалибелые барашки, сильнее оттеняя стремительно
сгущающуюся темноту. Ветер, совсем недавно едваощутимый, теперь
с резким неприятным свистом продирался между снастями, неся с
собой горсти соленых брызг, с такой силой хлеставших полицу,
что невольно выступали слезы. Тяжелый черно-золотой штандарт,
лениво игнорировавший попытки легкого бриза расшевелитьего,
выпрямился и лихорадочно дрожал, сгибаяфлагшток и при каждом
новом порыве ветра хлопая, как огромнаядоска.

Капитан, давно уже с беспокойством глядевший в потемневшее небои
что-то невнятнобормотавший о северном ветре, озабоченно метался
по палубе, пробуя, прочно ли закрепленыбочонки. Ториль, кутаясь
в длинный плащ,стояла на кормовой надстройке, с легким
презрением оглядывая эту суету.Она лишь надвинула капюшон,
укрываясь от брызг и пены. Капитан что-то прокричал ей
снизу, но ветерсрывал слова с губ и уносил прочь, и она ничего
не расслышала. Капитан подбежалк ней, нагнулсяк самому уху и,
надсаживаясь, выкрикнул:

-- Мы можем не успеть!

-- Почему? -- не понялаТориль.

-- Нам придетсяспустить парус.Я боюсь, что при таком ветре
мачта может не выдержать. А на одних только веслах далеко не
уйдешь.

-- Но почему мыдолжны торопиться?

-- Извольте взглянуть, принцесса.

Ториль,прикрывая глазаладонью, всмотрелась туда, кудауказывал
толстый, заросший жестким черным волосом палец капитана.

-- Ничего не вижу.

-- Присмотритесь повнимательней, принцесса.

Ториль прищурилась, и тогда ей показалось, что она различает
среди волн неясное черное пятно, что-товроде
большого черного треугольника.

-- Вы об этом? -- пренебрежительно усмехнувшись, спросила она.

Капитанвыпучилпобелевшие от страха глаза и замахал нанее
руками.

-- Т-с-с... Тише, тише,-- зашипел он. -- Как можно такговорить
о слугеМорского Короля.

Ториль резко вздернула голову:

-- Ты, кажется,забыл, кто я!

Капитанрастерянно завертел головой, явно не зная, на что
решиться. Потомсогнулся в почтительномпоклоне, придерживая
рукой то и делоноровящую сорваться шляпу.

-- Пусть простит меня ваше высочество, но эта сила много выше
вашей. Я давно плаваю, но ни разу еще не слышал, чтобы
кому-нибудь удалось... Морской Король не хочет,чтобы наша
галера пришла вАкантон. Извольте обратить внимание: ветер с
севера,нам навстречу.

-- Ну ичто?

-- Это он наслал шторм,здесь его слуги... И я не могу... --
потерянно лепетал капитан, по-прежнему не разгибаясь.

-- Говори громче. Я не слышу! -- внезапно приказала Ториль.

Капитан, жалобно скривившись, втянул голову в плечи так, что на
виду осталась только растрепанная черная борода.

-- Не могу... Не смею, -- еле донеслосьдо принцессы. -- Мне
кажется, что это сама Белая Смерть...

Ториль сорвала с пальцатускло сверкнувший в слабом, едва
пробивающемся сквозь тучи светеперстень.

-- Держи!

Голова капитанавынырнула наружу, он ловко поймал
брошенный перстень, облизнул мокрые красные губы и опрометью
бросился с кормового помоста вниз к гребцам. Ториль видела, как
металась его толстенькая невысокая фигурка, какон размахивал
руками и, похоже, что-то кричал, но всезаглушал заунывный вой
ветра, в котором Торильвдруг почудились какие-то плаксивые
причитания, чьи-то неясные голоса... Гребцы возражали капитану,
то и дело указывая на пенящиесяза бортом волны, которые уже
начали захлестывать галеру.

Ториль заметила, что волны постепенно становятся совсемиными.
Исчезлапенная оторочка, срываемая ветром, и теперь на галеру
шли огромные иссиня-черные валы. Гребниволн вырастали над
мачтой,но галера, казавшаяся теперь совсем маленькой, упрямо
взлетала вверх,чтобы вследующее мгновение оказаться снова в
водяномущелье.

Особенно крупная волна с треском ударила галерув корму,
захрустели ломающиеся доски, поток, хлынувший через помост, смыл
рулевого. Ториль, ослепшая и оглохшая, с трудомудержалась,
схватившись за какой-токанат. Галера беспомощно завертелась, но
капитан, а моряком он, видимо, был все-таки хорошим,
стремительно взлетел напомост и налег на рулевое весло,
выправляя корабль.

-- Нам придетсяостановиться! -- срываяголос, закричалон.
Заметив, что Ториль начала снимать еще один перстень, он замотал
головой: -- Нет, нет! Это не поможет, это бесполезно! Мертвецам
не нужно золото. Я жадный человек, но яхочу жить. Я отдал
приказ спуститьпарус. Мы узнаем, чего хочет Морской Король, и,
может быть, нампозволят продолжить дорогу.

-- Может быть?!

Капитанв отчаянии заломил руки.

-- Но так-то нас наверняка утопят!

Синие глаза Ториль потемнели и стали почти черными.

-- А ты, можно подумать, не знаешь, чтоим нужно...

Капитанслегка покраснел и блудливо отвел глаза.

Галеру еще раз сильно встряхнуло, в шуме ветра Ториль ясно
услышала издевательскийдовольный хохот, и тут,перекрывая вой и
свист, снизу донесся истошный вопль:

-- Спасайся! Вэйверы!

Капитанвздрогнул, как ужаленный, бросил рулевое весло и
обернулся, приседая. Медленно, как во сне, огромная волна
поднялась над кормой галеры. Ториль с ужасом увидела, что
белесыезигзагии прожилки пенычетко обрисовали круглые слепые
глаза, кривой нос, тонкий рот, который,распахнувшись,
превратился в бездоннуючерную пасть, усаженнуюдвумя рядами
огромных клыков. Пасть плавно надвинулась на галеру,
клыки, лязгнув,сомкнулись и откусили кормовое украшение... С
трескомлопнулорулевоевесло, посыпались какие-то щепки,
обрывкиканатов... Несколько гребцов, бросив весла, прыгнули за
борт и тут же пропали...

Волна сгрохотом рухнула, обдавТориль мутной вонючей пеной, и
жуткое лицо пропало. Когда Ториль открыла глаза, она не
узнала галеру. Мачты больше не было, половина весел -- сломана,
из борта выдранизрядный кусок,и дыра щетинилась измочаленными
досками. Торильс отвращением встряхнулась -- весь ее плащ
покрывала липкая зеленоватая слизь.

Капитан, сидя на палубе, трясущимися губами лепетал:

-- Мы погибли... Пришливэйверы, и мы погибли... Будь ты
проклята, ведьма...

Ториль плюнула ему в лицо.

-- Трус! Ты забыл, кто я!

-- Будьты проклята... -- словно бы не слыша, опять
пробормотал капитан.

-- Собака! Ты что, не знаешь, кто правит городом Тан-Хорез?!

Она рывком распахнула тяжелый черный плащ, и капитан отшатнулся,
словно опаленный тремя алыми языками пламени, вышитыми на
платье.

-- Повелители огня! -- взвизгнул он, закрывая лицо руками.

А за кормой поднималасьновая волна. Это даже ине волна была, а
целая водяная гора, заслонившаянебо. Белесые слепые глаза
натужновращались, точно силились разглядеть что-то и не могли,
не могли и все равно пытались. Лениво распахнулся жадный рот и
начал надвигаться на галеру, намереваясь, похоже, проглотить ее.

Ториль выхватила из складок плаща небольшой Золотой
Факел, украшенный сложным узором из переплетающихся лавровых
веток извездочек, и вытянула руку навстречу
вэйверу. Верхушка Факела засветилась тусклым красным светом,
разгоравшимся ярче и ярче с каждым мгновением. И вдруг из
рубиновой звездочки, венчавшей Факел, брызнул ослепительный
фонтан белых искр, осветивший все вокруг, и тридлинныхкрасных
языка пламени метнулисьпрямо вразверстую пасть. Раздалось
шипение, повалили клубыбелого пара, запахло жженым, и
послышался оглушительный вой.

Когда пар рассеялся, оказалось,что волна пропала. Более того,
вокруг галеры образовалось озерцо спокойной воды с ровной,
словно очерченной циркулем границей, стих бешеный вой ветра...
По-прежнему бесновалисьволны, ветер нес рваныеклочья пены, но
галера замерла.

-- Теперь мы можем плыть дальше, -- Ториль, спрятав Факел,
толкнула капитана.

-- Ага,можем, -- согласился он, поднимаясь на ноги. Нотут же
бросился ничкомна палубу, закрывая голову руками. Истошно
вопя, он задергался, пытаясь протиснуться под валявшийся
рядом ящик.

Ториль обернулась и вздрогнула.Медленно и бесшумно, как
это бывает в дурном сне, когда ты видишь опасность, пытаешься
бежать от нее ине можешь -- невидимая неодолимая сила сковывает
ноги, -- за кормой галеры поднималась серая башня. Струи воды
срывались с нее, целые водопадырушились обратно в море, но при
этом нераздавалось ни звука.

Башня плавно повернулась, и Ториль с ужасом увидела, что у нее
есть глаз. Маленький, налитой кровью глаз рассматривал
принцессу с холодным, злым любопытством. Слабеющей рукой Ториль
пыталась нащупать под плащом Факел, но пальцы немели и
отказывались повиноваться ей. Она хотела крикнуть, но язык
словно примерз к гортани.

А башняподнималась всевыше и выше, она уже нависала над кормой
галеры и могла бы сравняться с мачтой, не будь та сломана. Вдруг
грязно-серая, цвета подтаявшегоапрельского снега поверхность
башни словно раскололась пополам, открыв усаженный шестью рядами
острейших зубовжадный рот, в котором запросто поместился бы
человек. И тогда Торильпоняла,что не башня это вовсе и не
каменная глыба,а огромная акулья голова. Вот очем говорил
капитан! Белая Смерть! Хотя какая же она белая?Серая
какая-то... Чудовище излегенд,прислужник Морского Короля,
зловещий призрак, встреча с которым приносит несчастье.Ториль
много слышала оней, ноне думала, что она окажется такой
большой. Странное дело,как только принцесса поняла, что это
такое, невидимая паутина, связывавшая ее, лопнула. Самая
страшная опасность, но известная, видимая, осязаемая, не так
пугает,как неведомая, неопределенная угроза. От неизвестности
всегда ждешь чего-то еще большего, а здесь можно бороться.

Ториль снова выхватила Факел. Рубиноваязвездочка на его вершине
заискрилась и засверкала, рассыпая дрожащие красные сполохи.
Этот свет отразился в акульем глазу, и чудовищенеуловимым,
совсем незаметным движением отпрянуло прочь. Тупая бессмысленная
злоба вего глазах сменилась проблескомчувства. И этимчувством
был страх! Ториль подняла руку с Факелом. Акулавсе также
лениво,нехотя,но с изяществом, даже сграцией, нырнула. Вверх
взметнулся пенный фонтан, раздался громовой всплеск -- первый
звук, который услышала Ториль, -- и опять все стихло.

Ториль слегка дрожащей рукой вытерла пот со лба. Прерывисто
вздохнув, она еще раз пихнула капитана.

-- Вставай!

Капитанопасливо поднялголову.

-- Уже все? -- голосом тяжелобольного полюбопытствовал он.

-- Все,все... -- успокоила Ториль.

Втягивая головув плечи, капитан поднялся.

-- И в самом деле пронесло, -- согласился он.

-- Когда мы придем в Акантон, извести, -- приказала Ториль,
собираясь спуститься к себе в каюту. И тут почувствовала, что
ноги у нее подгибаются.

ТИХИЙ ГОРОДОК

Kогда-то Акантон был большим портом. Акантон Великий, Акантон
Славный, Акантон Могучий... Давно это было. Город Львов--
Акантон... Грозная приморская крепость... Тяжелые гранитные
бастионы все еще высились над берегом, толстые стены казались
все такими же несокрушимыми, все так женад высокой главной
башней вился голубой флаг с тремя серебряными львами. Вот только
пообтрепался флаг и выцвел, и не голубой он былсейчас,а
какой-то неопределенный. Покрылись серо-зеленыммхом камни
бастионов, крошились и осыпались зубцы стен. И не виднобыло на
сторожевых башнях грозных катапульт. Кое-где настенах,между
огромными камнями, пробивалась трава, выросли даже молоденькие
деревца. И многие годы уже не горит огонь на Маячном бастионе.

Песок итина заносят порт, обмелели Купеческая гавань иМорская.
Ни однагалера не рискует теперь приблизиться кпорту, только
маленькие рыбачьи лодкискользят по зеленой мутной воде. А
когда-то в порту стоялидесяткикораблей с заморскими товарами,
кипела жизнь. Все можнобыло купить в порту Акантона: шелка и
пряности, драгоценное сандаловое деревои закаленные мечи,
редкостные благовония иволшебный рог единорога, диковинных
зверей... Но только давно же это было... До начала Времени
Западного Ветра.

Постоянные западные штормы сделали плавание к Акантону
небезопасным. Внезапно возниклидесяткипесчаных мелей,неведомо
откуда поднялись острыескалы ипреградили подход к порту. И
опустелон. Вдоль длинных каменных причалов стояли теперь не
громадные корабли, а крошечные лодчонки, обветшали склады, а
казавшийся вечным гранитный Арсенал и вовсе развалился.Мирно
догнивали на берегу некогда грозные боевые галеры...

Да и сам город приходилпостепенно в упадок. Многие кварталы
просто исчезли,и засеянные поля и садыразрастались, укрывая
руины.

От всего былоговеличиякрепости остался один только чудовищный
каменный мол, протянувшийся далеко в море. Он был высок, почти
как крепостная стена, идаже в самый сильный шторм волны не
могли перехлестнуть через него.Нет, случались такие штормы, что
валы поднимались и много выше, чем мол,так чтоне высота его
была тому причиной, нет. Таинственные строители-- а кто строил
мол, уже никто не помнил, поговаривали,что и не люди вовсе это
положили в его основание, там, где завершался мол небольшой
наблюдательной башенкой, Наговорный Камень. Ярким белымпятном
выделялся он нафоне серовато-красного гранита,просвечивая
сквозь воду. Этот камень запрещал любымзлым силам приближаться,
и даже сейчас, когда штормы и наводнения сметали один за другим
приморские города, жители Акантона спали спокойно. Хотяи ходили
слухи, что однажды Морской Король возьмется за город всерьез, и
тогда никакой Наговорный Каменьне спасет, так что лучше заранее
послатьлюдей договориться, откупиться... Ну даладно, как
станет плохо, так и поговорим, а пока жить можно, не стоит зря
спешить, успеется... И вообще, вон снова что-тотучи собираются,
пошли-ка лучше по домам...

Но уходили не все. Хании Чани любили вшторм стоять наплощадке
наблюдательной башенки на концемола и смотреть, как волны с
грохотом налетают на камни, поднимая вверх фейерверки сверкающих
брызг, как летят прямо в лицо клочья пены. Так легко было
представить, что стоишьты на стремительно несущемся поволнам
корабле. Ветер бьет прямо в лицо, точь-в-точь как сейчас... И
скоро ты увидишь что-тотаинственное и опасное... Первым корабль
увидел Чани. Онвообще все замечал первым, но Хани не завидовал
старшему брату.

-- Смотри!

Хани, закрывая глаза руками от летящих брызг, вгляделся.

-- Галера, -- согласился он.

Чани прищурилсяи, немного подумав, определил:

-- С юга.

-- А тыоткуда знаешь?

-- Сам догадайся.

Хани пожал плечами.

-- Не, не вижу.

-- Эх ты, знаток, -- насмешливобросил Чани. --Посмотри на
носовуюфигуру.Неужелизабыл, что орлов толькона юге ставят?

-- А...

-- Вот только флаг я что-то не могу разглядеть.

-- Черное с золотом. Золотой Факел.

Чани наморщил лоб, вспоминая.

-- Это значит... Это значит... Тан-Хорез?!

Хани всплеснул руками.

-- Ух ты! Настоящие волшебники!А ведь они раньше к намникогда
не заходили. Слушай, побежали посмотрим, я никогда не видел
живых колдунов,а говорят, там у них все колдуны, нет, правда,
пошли?!

-- Действительно интересно, зачем он к нам заявился. Конечно,
вид у него не блестящий...

И в самом деле галера выгляделатак, словно только что вырвалась
из тяжелейшего боя. Борт ее былпроломлен, вместо мачтыторчал
жалкий зазубренный обломок, корму, похоже кто-то долго и
старательно глодал. И двигаласьгалера как-то странно, рывками.

-- Здорово же ее потрепало штормом, -- с видом знатока заявил
Хани.

-- Штормом? -- недоверчиво переспросил брат.

-- А точем же?

-- Малоли, -- уклончиво ответил Чани.

-- И правда! --глаза Хани загорелись. -- Как ясразу не
догадался. Не иначе, как Морской Корольтут колдовал!

-- Брось, -- махнул рукой Чани.-- Вечно ты выдумываешьвсякий
вздор. Тебе постоянно волшебство мерещится.

Что правда -- то правда. Но посудите сами, разве может быть
иначе, когда живешь в таком городе? Хани действительно повсюду
видел колдунов и волшебников. Ведь в каждой сказке говорится о
них! И эти сказки были еще более увлекательны потому, что
взрослые запрещали говорить о драконах и привидениях. Но когда
идешь по кривойузенькой улочкек порту, так и кажется,что
вот-вотиз-за поворота выскочит... Ну, гном хотя бы... А вот
брат в это не верит. Нотогда на что оннамекает?

-- Может, и мерещится, а может,и не мерещится.Ты же сам
говоришь, что здесь что-то не так.

-- Я неговорю ничего, я сам незнаю.

-- Ну так пойдем и посмотрим. Это же так просто.

Чани усмехнулся.

-- А что? Пойдем. Все равно галера сейчас пристанет к пятому
причалу. И ты сам убедишься.

-- Ха, знаток. Еще бы, ведь в Купеческой гаванивсе остальные
причалыразвалились.

В этот момент галера проходила как раз мимо них, и Чаниувидел
стоящуюна корме фигурку, закутанную в длинный черный плащ. Ему
показалось, чточеловекэтот пристальносмотритна него. И что
он уже где-то видел эту... Где-то он еевидел?..

МОРСКОЙ КОРОЛЬ И ЕГО СЛУГИ

МорскойКороль,откинувшись на спинку трона, потянулся и сладко
зевнул.Приподнял корону и с удовольствием поскреб начавшую
пробиваться лысинку, --что поделаешь, возраст,не так давно
шестьсот сорок два стукнуло. Это вам нешутки. Он вздохнул и
поправил висящую на груди голубую жемчужину, оправленную в
золото,-- символ власти над морем.

-- Так,говоришь, ушли?-- переспросил он.

-- Истинно так,-- вильнула хвостом Тигровая. -- Собственными
глазамивидела.Ушли-с,ваше величество.

Король уныло посмотрел на украшенные кораллами стены тронного
зала, хлюпнул носом, утерся рукавом парадной мантии и приказал:

-- Особа, особоприближенная, приблизься.

Белая акула подплыла к самому трону.

-- Как же ты так?

Акула развела плавниками.

-- Я это... Того... А они того... И этот, который...

-- Этот-метот! -- завизжал Король, вскакивая насиденьеи топая
ногами.-- Бездельники!Тунеядцы! Интриганты! То есть интриганы,
-- уже менее уверенно, а потомузначительно тише добавил он. --
Ничегошеньки сами не можете, один я всюду сам поспеватьдолжен.
А я не могу. Один я. И старый, устаю теперь быстро. Помощнички,
чтоб у вас всехжабры повысохли.

-- Совершенно верно, --поддакнула Тигровая. --Ничего ей
поручить нельзя. Все провалит, все испортит.

-- Самахороша!-- обрушился нанее Король. -- Не моглапомочь?!

-- Чего? -- не поняла Тигровая.От удивления у нее дажеглаза
начали косить.

-- Помочь, говорю, не могла, чудо полосатое!

Король уставился на нее, потом рухнул обратно на трон, ударился
о подлокотник, ойкнул иплаксиво сказал:

-- Нет,не могубольше.Тьфу навас на всех, идиоты. Уйду. Брошу
все и уйду. Я старый, уменя кости болят. Пропадайте тут без
меня, погибайте. А меняХозяин Тумана давно к себе зовет.

Тигровая даже всхлипнула.

-- Не надо. Только еслиуж вы решили, -- глаза ее хитро
блеснули, -- оставьте мне на память о вашем величестве,на
добрую память, голубую жемчужину. -- И она утерла слезы
плавником.

-- Ну вы это...Того...-- промямлила Белая. --Не надо... Куда
мы-то без вас...

-- Да, -- подтвердила Тигровая.-- Нам будет очень без вас
плохо. Но мы попытаемсясправиться. Только жемчужину незабудьте
мне отдать, вамона и не нужна уже будет...

Король кивнул.

-- Сейчас отдам. Вот только руки помою и отдам.Куда выбез меня
денетесь? Ведь пропадете же... Погибнете... И пробоватьне надо,
все наперед известно. Только это меня идержит,мое доброе
сердце и чувство ответственности. -- Онназидательно поднял
кривой палец. -- Не могу же я вас бросить на произвол судьбы. --
Он закряхтел и снова почесал под короной. -- Ладно, значит, как
у нас обстоят дела?

-- Разрешите доложить? -- щелкнул плавниками Молот.

Король устроился поудобнее и милостиво кивнул.

-- Валяй.

-- На настоящиймомент диспозиция такова: хотя противник и не
был уничтожен, его удалось отбросить к берегу инамертво
заблокировать впорту. Наши потери в операции минимальны. Выйти
из порта неприятелю не удастся,однако все нашипопыткиштурма
данногопункта до сих пор успеха нам неприносили. Поэтому нужны
более решительные меры.

-- Какие?

-- Не могу знать! -- бодро отрапортовалМолот. -- В уставе
сказано: решительные, акакие именно --на то указаний нет.

-- А тыкак думаешь, особа, особо приближенная к моей особе, --
обратился Король к Белой.

-- Это... Того... Сожрать!

-- Да, -- согласился Король. --Разумеется. Если кто-тодурак --
то это очень надолго. За что я тебя и люблю. А ты как думаешь?
-- обратился онк Тигровой.

-- А я совершенно согласна с вашим величеством.

-- В чем?

-- Во всем-с. Абсолютново всем-с.

-- Но ведь ты даже не знаешь, что именно я думаю.

-- Ничего плохого вы думать не можете, а потомуя согласна.

Король задумчиво посмотрел на нее.

-- А что, если я решаю:сваритьтебя или поджарить сегодня на
обед?

Тигровая на секунду замешкалась, но потом возразила:

-- Это будет трудно. Водворце слишком маленькая плита.

Король скорбно развел руками.

-- И вот так всегда, --ни к кому не обращаясь,пожаловался он.
-- Всегда. Одини один.Никакойпомощи.Хватит,-- ударил он по
подлокотнику. -- Придется, видимо, снова вызывать дракона.

-- Еслитолько он опятьне улегся маленько поспать, -- ехидно
вставила Тигровая.

-- Разбудить! -- отрубил Молот.

-- Может быть, и удастся, -- с сомнением заметила Тигровая. --
Хотя гарантий никаких.

Король снова рассвирепел.

-- И здесь не так, как надо! Дрыхнет, видите ли, дракончик по
семь дней в неделю, да еще жалеет при этом, чтопо восемь не
получается! Ух бы я его... Но ведь нужен, нужен... Негодяйчик ты
наш десятикрыленький, -- умилился король. Расчувствовавшись, он
опять хлюпнул носом. --Паршивец ты этакий. А будить Молота
отправим.

-- Так точно!

-- Тише, тише, -- поморщился Король. --Уши лопнут. Обрадовался,
разорался. Да, всем вы хороши, акулы мои верные, слуги мои
скверные. И подлые вы всамый раз, и людоеды отменные -- тут
слова плохого не скажешь, -- новот глупы... А ты, Белая, -- с
угрозойпродолжил Король, -- займешься пока городом. И смотри,
уйдет от тебя проклятаяпринцесса еще раз -- живьем на солнышко
сушиться вывешу. Уж второй раз не спущу. Кстати, где Бесхвостый?
Подать его сюда!

-- Зачем подавать? -- обиженно пропищалкто-то из-под трона. --
Тут я, всегда куслугамвашего величества, самый верныйв мире
ВодянойКрысюк.И вовсеникакойне бесхвостый.

-- Можно подумать, что хвост у тебя все-таки есть, -- всторону
заметила Тигровая.

-- А тывообще молчи, жаба полосатая, -- сварливо пискнул
Крысюк,выползая из-подтрона. -- И кстати, напомни, что ты
говорила на прошлой неделе про нашего милостивого Короля.

-- Чегоговорила... Ничего не говорила...-- заметно смешалась
Тигровая. -- Все в порядке.

-- А я слышал! Я все слышал! --с ликованием запищал Крысюк. --
Все расскажу.

-- Да ятебя сейчас... -- рассвирепела Тигровая. -- Доносчик
проклятый... Правильно тебе хвост оборвали, да мало. Я тебе
сейчас и головуоторву,-- надвинулась она на Крысюка.

-- Тихо, приближенные! -- хлопнул в ладоши Король. -- Тихо! Что
за скандалы перед моим величеством?! Что за шум? Иди сюда, --
поманилон Крысюка.

Тот ловко взбежал по ниспадающей на полдлиннойгрязноватой
мантии,расшитой изображениями морских звезд и медуз, прыгнул на
ладонь Короля. Тот поднес Крысюка к самому лицуи что-то тихо
зашептал ему наухо. ЛюбопытнаяТигровая попыталась подслушать,
но Король так цыкнул нанее, что акулу как ветром сдуло. Король
говорил, и Крысюк даже подергивал огрызком хвоста -- так
внимательно он слушал. Наконец Король закончил:

-- А Белая пойдет вместе с тобой, поможет в случае чего.

-- Все будет исполнено,ваше величество, -- пискнул Крысюк. --
Не извольте беспокоиться, в лучшем виде. Вот только Белая, как я
помню, месяц назад... -- теперьуже он сунулся усатой мордочкой
прямо вухо Королю.

-- Не может быть! -- замотал головой Король, выслушав.

-- Сам,собственными ушами слышал.

-- А ну, сюда, -- поманил Король Белую.-- Правду он говорит,
что ты... -- И он что-то зашептал акуле. Тигровая опять
попыталась подслушать, но на нее снова прикрикнули и выставили
за дверь тронного зала.

-- Ну так что, правда это или нет? -- сурово закончил Король,
глядя прямо в глаза Белой.

-- Это... не-а... -- побелев, хоть и было это очень трудно,
выдавила Белая.-- Сушьвеликая!.. Да ни за что!

-- И я так думаю, -- согласилсяКороль,погрозив пальцем
Крысюку. -- Ты смотри уменя, ври, да не завирайся!

-- Да как это, ваше величество,-- заныл Крысюк. -- Да что же
это такое? Я жетолько от усердия и преданности...

-- Знаю, знаю... Но работать будете вместе.

-- Ага,-- с мстительной радостью согласилась Белая.

-- Ага,-- без энтузиазма вздохнул Крысюк.

Король довольноулыбнулся и почесал подкороной.

ПРИНЦЕССА

Ториль была в отчаянии.Капитаннаотрезотказался плытьдальше,
заявив,что жить лично ему покаеще не надоело и что деньги,
конечно, вещь хорошая, но что сними делать на морском дне, он
лично решительно не представляет. По крайней мере, еще никто из
его знакомых, попавших туда, нанехватку денег не жаловался. И
вообще,он лично не враг себе -- связываться с Морским Королем.
Один раз сошло с рук, выручил волшебныйФакел, но ведь принцесса
не оставит ему этот Факел, уходя. Ведь нет? Вотвидите.А
МорскойКороль -- персона исключительнозлопамятная.
Так чтолично он, капитан, уже жалеет, что связался
с этим ужасным путешествием, и дальше на юг не поплыветни за
что. Впрочем, деньги напочинкугалеры он взял охотно, заметив,
что можно было и побольше дать,вон каккорабль
изуродовало, смотреть страшно. На прощание он неуклюже
поклонился, пробурчав что-то непонятное-- то ли благодарность,
то ли совсем наоборот, -- и убежал так стремительно, словно за
ним гнались.

Ториль попыталась найтидругой корабль,но... Все галеры, что
стояли на берегу, давнорассохлись и прогнили, и только
сумасшедший могпопытаться спустить их на воду даже в спокойной
гавани.А о том, чтобы выйти наних в море, и говорить даже было
смешно.Она попробовалабыло нанять рыбачью лодку, но хозяева
бледнели и отворачивались, лепеча что-то невнятное, кактолько
речь заходила отом, чтобы плыть куда-то. Нет, продать лодку не
отказывался никто. Пожалуйста, хоть сейчас, за этим задержки не
будет. Но плыть... На юг... Нет. Нет. Ине просите даже. Вы
только посмотрите на море.

Смотреть на море и действительно было страшновато. С того дня,
как Ториль попала в Акантон, оно никак не моглоуспокоиться.
Штормы бушевалибеспрерывно, один сменял другой. Лишь случайно
проглядывало сквозь рваные тучиголубоенебо, ненадолго, на
минутку. И тут же сразунаползала новаятуча, еще болеечерная и
тяжелая, и начиналось... Волны с яростью бросались на каменные
стены старой крепости, в воздухе стоял неумолчный гул игрохот,
словно рядом с городом вдруг проснулся и начал извергаться
исполинский вулкан. И камни крепости --даже камни! -- уже
постепенно сдавали. Обглоданныезубами гигантских вэйверов,
начинали рушиться стоявшие сотни лет массивные контрфорсы. В
древних стенах зазмеились трещины. И как будто обрадованные
успехом, волны с утроенной силой набрасывались на крепость,
стремясь растащить ее по кусочкам.

Только старый мол не сдавался. Белый НаговорныйКамень
невозмутимо просвечивалв зеленоватой воде. Этосвечение
становилось лишь ярче, когда шторм усиливался. Самые огромные,
самые свирепые вэйверы старались держаться подальше от
Наговорного Камня, словно он обжигал. Икак прежде, волны,
ударяясь о мол,рассыпались безвреднымиискристыми фонтанами,
очень высокими и красивыми, если бы только нашелся смельчак,
способный, преодолев страх перед дикой мощью шторма, выйти
полюбоваться этой картиной.

За спиной Ториль уже начали шептаться, что она ведьма, что
именно она накликала беду на Акантон. Ведь ничего подобного
раньше не было.А эти жуткие чудовища... Ведь их никогда раньше
не видали в наших краях, в преданиях неговорится о таком
ужасе... Это все она, она... Говорил жекапитан... И вообще, у
них там, в Тан-Хорезе, все колдуны и ведьмы. Рассказывают...
Только тихо, это я вам на ухо, еще услышит кто... Да-да, так оно
и было,даю вамчестноеслово. Совершенно точно. А все от
гордости ихней.Возомнили о себе, будтосупротив самогокороля
могут... А я вам истинно говорю: гнать ее надо,гнать, пока не
поздно еще. А лучше того связать да в море бросить Морскому
Королю.Мы-то сним в мире и в ладу жили, хорошо жили, и все
жили, опричь этих гордецов. Покориться не хотят, видители...
Всего-то и нужно, что помириться, так поди ж ты... Отдать ее,
все и успокоится, верновам говорю... Задобрим Короля, и опять
хорошо будет. Только осторожно это надоделать,очень осторожно,
сильна ведьма... Вот говорили, я сам слышал... Нет, всех до
единого. Никто не спасся... И еще капитан говорил...

Когда принцессавыходила из трактира, где остановилась,улица
стремительно пустела, люди шарахались от нее, как от
зачумленной. Правда, невсе...

Этих двоих мальчишек Ториль запомнила еще в первый день, когда
они стояли на молу и глазели напроходящую мимогалеру,
потрепанную вэйверами. И сразу они ей не понравились. Один
рыжий, губастый, а другой какой-то темный и тощий. Противные.
Вылупились, какна дикого зверя. Вот и сейчас идут следом, а
зачем? Она ведьне обитатель городскогозверинца, чтобы
разглядывать еес такимнеприличным любопытством.

-- Кто вы? Что вам нужно?

Тот, что повыше, чернявый, нехорошо усмехнулся.

-- Нам?Ничего.А вот что тебе нужно в нашем городе -- это очень
даже интересно.

Ториль мгновенно вскипела. Никто до сихпор не осмеливался так с
ней разговаривать. Дажесейчас,втягивая головув плечии пряча
глаза, горожанебыли почтительны. А этот...

-- Как ты смеешь?! Да знаешь литы, ктоя?

Чернявый снова ухмыльнулся.

-- Конечно, знаю. Ты принцесса.

-- Вот именно. И веди себя соответственно!

Чернявый вздрогнул, будто его ударили хлыстом.

-- А вот это тынапрасно, -- тихо, с придыханием произнес он. --
Очень даже напрасно. Боюсь, чтоты так и не найдешь никого, кто
согласился бы сопровождать тебя. А кто будет тебе помогать, если
ты будешь так заноситься? Мне же кажется, что тебе попутчики
понадобятся гораздо скорее, чемты думаешь. Такчто желаю удачи
тебе в твоих поисках. Пошли, --толкнулон рыжеватого увальня.
-- Напрасно мы хотели помочь. Тут обойдутся безнас.

-- Нет,подожди, Чани. Нельзя же так, -- растерянно промямлил
рыжий.

-- Можно, -- оборвал его чернявый, хватая за рукав и силой
поворачивая. --Пошли.

Они медленно зашагали по убегавшей вверх узкой улочке. Ториль
растерянно смотрела вслед, с трудом соображая, что происходит.
Помочь?Они? Ночто онимогут? С другойстороны, не лучше ли
согласиться, выбирать пока не приходится. А дальше уже
посмотрим. Но ведь они такие противные.А что делать? Наконец,
опомнившись, она сорвалась с места.

-- Постойте! Подождите!

Но мальчишки необращали на принцессу никакого внимания.
Оскальзываясь испотыкаясь на мокрой, неровной булыжной
мостовой, Ториль с трудом догнала уходивших и схватила чернявого
за рукав.

-- Да постойте же... --задыхаясь, сказала она.

Чернявый обернулся.

-- Чеготебе?

Ториль снова покраснела, но переломив себя, с трудом произнесла:

-- Извини меня.Я не хотела тебя обидеть.

-- Особенно догадавшись, что я хочу тебе помочь? -- ехидно
поинтересовалсячернявый.

Но рыжий тут жепрогудел:

-- Ну нельзя жетак, Чани.

-- Засохни! -- кратко ответствовал Чани.

-- Нет,я действительноне хотела, -- хмуро сказала Ториль. --
Но интересы королевстватребуют... Впрочем, я не настаиваю, и
если выне считаете возможным принять мои извинения, то...

Чани церемонно поклонился.

-- Мы считаем. Ваши извинения, ваше королевскоевысочество,
принятыс полным удовлетворением. Со своей стороны мы считаем
необходимым принести заверение в своем к вам совершеннейшем
почтении и выразить искреннее сожалениеотносительно имевших
место недоразумений.

Он еще раз низко поклонился, метя мостовую перьями воображаемой
шляпы. У Торильзадергалась щека, но напыщенныеманеры чернявого
так живо напомнили ей надутого и важного церемонимейстера
Вар-Тванга, чтоона невольно рассмеялась.

-- Ты вполне мог бы служить обершпрехшталмейстером у моего отца.
Как я поняла, тебя зовут Чани?

-- Совершенно верно. А моего брата зовут Хани, -- он подтолкнул
рыжего,тот неуклюже шаркнул ножкой.

-- Брата? -- неповерила Ториль. Определенно этот нахалнад ней
смеется.

-- А что, непохожи? -- деланно изумилсяЧани.

-- Совершенно непохожи,-- искренне призналась принцесса.

Действительно, общего уних ничего не было. Илипочти ничего не
было. Чани был высоким,стройным, даже,пожалуй, чуточку худым
для своего роста. Густые черныекудри, ниспадавшие до плеч,
только подчеркивали смуглоту лица. Его тонкие четкие черты
напомнили Ториль профили королей со старинных золотых монет.
Хани был моложебрата иниже, но зато гораздо шире в
плечах и, видимо, сильнее. Курносый нос, рыжие жесткие волосы,
торчащие ежиком... Вообще, он был немного похожна игрушечного
медвежонка.

-- И все-таки мы братья, -- подтвердил Чани. --А тебя зовут...

Ториль гордо вскинула голову, отбросив на спинуволну густых
русых волос.

-- Ее королевское высочество наследная принцесса Торильор-Твайн
ор-Эдельстер ор-Тан-Хорез-эд-Килданган.

Чани закрутил головой.

-- Тебяя вижу,а где остальные?

-- Кто?-- не поняла Ториль.

-- Ну, эти... ор-Твайныи другие.

Ториль раздраженно поджала тонкие губы,это ужепереходило
всякие границы.Рука сама дернулась к складкам плаща, туда, где
находился Золотой Факел. ОднакоЧани поймал ее за руку.

-- Прости, пожалуйста. На меня иногда находит. Я не могу
остановиться, хотя сам знаю, что не нужно продолжать. Извини.

-- Нет,правда,-- вмешался Хани. -- Ондобрый,только любит
пошутить.

Ториль исподлобья посмотрела наних. Чани немного растерянно
развел руками.

-- Ладно, -- согласилась она. -- Пошли.Нам нужно поговорить.

Когда принцессаначала рассказывать, Чани недоверчиво усмехался,
но очень скоро его улыбка пропала. Про Хани и говорить нечего --
он слушал раскрыв рот. Ведь этобыло именно то,о чем он мечтал.
Волшебники и страшные чудовища,таинственные письмена истатуи
давно умерших владык, злые слуги Морского Короля
и сражающиеся сними витязи...

Далеко на юго-западе, там, кудадоплытьможно только затри
месяца и три дня, на самой границе Закатного моря лежалостров
Тан-Хорез, Счастливый остров, Солнечныйостров -- многоназваний
дали ему люди, живущие там. Густая зеленая трава покрывала
невысокие холмы, между которымивесело звенели серебристые струи
ручьев.На склонах холмов рослисотни фруктовыхдеревьев, отчего
весь остров былпохож на один огромный цветущийсад. Неуспевали
облететь пышныебелые цветы яблонь, каких сменяли другие цветы
-- и так круглый год. Залитые солнцем белые песчаные пляжи
манили к себе мореплавателей.

Но тут же, совсем рядом, лежалиостроваФоорхейл, Черные острова
-- владения Морского Короля. Никто из путешественников не
рисковал приближаться ких угрюмым скалистым берегам, вечно
покрытым белой пеной бешеного прибоя. Собственно, и не острова
это были, а так, простогруда камней, небрежно кинутых в море.
Неприветливые черно-серые скалы, местами засыпанные таким же
безжизненным серым щебнем, многочисленные мели,опасныерифы --
настоящая ловушка для кораблей.

Но морякам Тан-Хореза не было равных в мире. Ихгалеры бороздили
и закованные льдом северные моря, и едва не вскипающий под
яростными лучами солнцаПолуденный океан. Они приставали к
неизвестным островам, открывалиневедомые земли, прокладывали
новые пути и всюду оставляли маяки, светящие в ночи потерявшим
дорогу кораблям.

Моряки Тан-Хореза сумели пробиться и к Черным островам,
поставили там маяк. И больше того -- они посадили там деревья,
чтобы когда-нибудь, пусть не сразу, пусть черездесяткилет,
люди смогли бы поселиться на островах Фоорхейл.

МорскойКороль всегда не любил Тан-Хорез, а узнав об этом,
поклялся уничтожить дерзких, посягнувших на еговладения. Он
решил опустить Тан-Хорез на дно. Сначала пропадали корабли, а
потом... Решить-то он решил, да только не вышло. Короли
Тан-Хореза тоже были сведущи в тайной науке волшебства.
Клокотало и кипело море, выше самых высоких гор поднимались
черные волны, но остров стоял. И Морской Король отступился. Но,
отступившись, затаил еще более лютую злобу, теперь уже не только
против Тан-Хореза, а и против всех людей. Он принялся разрушать
все подряд, ибо давно таил заветную мысль превратить всю планету
в сплошное море. В бурлящих волнах уже исчезли острова Маардан,
Толентайн, Торгейл и многие, многие другие. Моряки не узнавали
мест, где были год, полгода, месяц назад. Гибли люди, но этому
лишь радовался Морской Король.

А теперь добрался он и до материка. Страшное наводнение
разрушило городАкейтес. Похоже, подошла очередь Акантона.
Конечно, то, что принцесса оказалась здесь, ускорило наступление
моря, но толькоускорило, а не вызвало его. И напрасно городской
магистрат надеялся отсидеться за своим Наговорным Камнем,
попавшим сюда, кстати, именно сТан-Хореза. Да и самому
Тан-Хорезу придется очень плохо, если путешествие принцессы не
увенчается успехом.

Морскойкороль не одинок, ему помогает царящий далеко на севере
Хозяин Тумана, о ледяном царстве которого не известно ничего,
кроме того, чтооно существует.МорскойКороль завладелЗолотым
Талисманом, могуществу которогоне может противиться почти никто
из людей. Он разбудил спавшего тысячу лет десятикрылогодракона,
и сейчас это чудовище опустошает землю Тан-Хореза. И если
МорскойКороль увидит, что его вэйверы не могутсправиться с
Акантоном, то дракон появится издесь. Всего волшебства
Тан-Хореза не хватит, чтобы побороться с Десятикрылым,
волшебству добра не подсилу одолеть творение черного
колдовства, колдовства золота.

В давние времена, о которых повествуют лишь полусгнившие
пергаменты, былотковантаинственный Черный Меч, Меч Ненависти.
В полузабытых легендах говорится, что он питается ненавистью к
врагу, и нет силы, могущей противостоять ему. Сопротивление лишь
увеличивает силу удара,возрастающую тем сильней, чем сильнее
владелец Меча ненавидитсвоего врага. Никакое оружие, никакие
доспехине могут противостоять ему. Лишь этим мечом можно
сразитьДесятикрылого.

Но где искать этот Меч?Никто не знал. Корабли Тан-Хореза
бороздили все моря и океаны, и моряки всюду пытались найти следы
ЧерногоМеча. Многие отважные мореходы погибли в этих поисках --
и напрасно. Наконец один из капитанов привез потускневшую и
искрошившуюся от древности золотую пластинку, на которой
Колдовскими Рунами былавысечена история Черного Меча. Не стоит
ее рассказывать, ибо это история крови и смерти. И говорилось
там, что сейчасМеч спрятан на таинственном острове
Келатрионазверн, Острове Подземной Ночи. Этот остров появляется
в момент, когдакраешексолнца касаетсяповерхности моря, и
исчезает, когдасолнце полностью опустится в море. Остров тает в
ночной мгле, Подземная Ночь, смешавшисьс небесной, укрывает
его. Отплыть жеот Острова можно толькона утренней заре, пока
солнце поднимается из моря. И бесполезно искатьостров в другое
время -- корабль пройдет рядом с ним, но никто из моряков не
заметитбелых скал Келатрионазверна.

На поиски острова были отправлены десятки кораблей, но ни один
из них не вернулся. Корабли уходили и пропадалибесследно.
Наконецк берегам Тан-Хореза прибило волнами обломок мачты, к
которому был привязан полуживойматрос.Он и рассказал,что
гибель кораблей -- дело рук Морского Короля и его слуг -- трех
акул и вэйверов. Да, Морской Король не терял времени даром, он
вырастил себе надежных помощников.

Однако королям Тан-Хореза была известнаеще одна тайна древних
-- где-то в потаенной гавани ждет своего часа Золотая Галера.
Многие тысячи лет назадвыковали ее мастера-умельцы, и
неподвластна она колдовству Морского Короля, несмогут его слуги
остановить бег волшебного корабля.

Где находится Золотая Галера --это великая тайна владык
Тан-Хореза, никто, кроме них, не посвящен в нее. Но добираться
до тайной гавани лучше всего изАкантона. Можноморем -- хотя
там множество острых скал и мелей. Можно по суше, черезТуманные
Горы, выйти к устью маленькой незаметной речушки, где тихо
покачивается в ожиданииэкипажавсегда готовая к отплытию
ЗолотаяГалера.Стоит сказать заветные слова --и сам поднимется
белоснежный парус с вытканным золотым солнечнымдиском,сами
дружно ударят по воде длинные тяжелые весла, и Галера поплывет
туда, куда ей прикажут.Опасен путь к заветномуместу. Морской
Король давно пытается найти Золотую Галеру, но не для того, чтобы
плыть куда-то самому, он не знает заклинания, алишь для того,
чтобы уничтожить ее.

ВЫБОР ПУТИ

Свечка,тихо потрескивая, догорала, и тонкий синий дымок
причудливо струился вверх, уходя под закопченные потолочные
балки. Рот Ханиоткрывался все шире и шире, удивление и
восхищение переполняли его. Перед ним разворачивались картины, о
которыхраньше он и не мечтал. Колдовство! Страшные тайны!
Великиебитвы! Было от чего прийти в восторг. Да еще и он сам
становился участником этих событий. Этоже быланастоящая жизнь,
так не похожая на сонное бытие сегодняшнего Акантона! Если Хани
и жалелсейчас о чем, то лишь отом, что рассказ, по его мнению,
закончился слишком быстро.

На губах Чани снова возникла скептическая улыбка. Не точтобы он
не верил рассказу, нет,верил, хотя и не слишком. Но он
сильно сомневался, что все описываемое может касаться, уже
касается его с братом. Где-то, когда-то, с кем-то... Это
пожалуйста. А вот здесь, сейчас, с ними... Не верится вэто, ох
не верится.

-- Так,значит,ты намерена найти Золотую Галеру, чтобы
продолжить путешествие?-- спросил Чани.

Ториль сухо заметила:

-- Ты опять забыл...

-- Ах да, -- дурашливо поклонился Чани.-- Не будет ли угодно
вашему королевскому высочеству соизволить ответствоватьна
всеподданнейшеепочтительнейшееиспрошение ничтожнейшего из
слуг...

Щеки Ториль запылали.

-- Прекрати!

-- Ну перестаньте, -- вмешался Хани. --Чего выссоритесь из-за
пустяков?

-- Отвяжись! --огрызнулся Чани. -- Этоты забываешься,
принцесса. Но яне будуповторяться. Если тебе,-- он сделал
нажим на этом слове, --нужна помощь...

-- Я постараюсь... -- выдавила принцесса, сжав кулаки так, что
побелели костяшки пальцев.

-- Вот и отлично.

-- Ну зачем вы так?.. -- снова встрял Хани.

Чани нетерпеливо отмахнулся от него.

-- Тогда расскажи, как ты собираешься найти Золотую Галеру.

-- А выпоможете мне?

-- Да! Конечно!-- обрадованно завопил Хани. --Обязательно! Мы
пойдем с тобой!

Чани жеслегка поморщился и сказал:

-- Мы подумаем.

-- А чего тут думать? -- удивился Хани.-- Пойдем, и все.

-- Не суетись.

Ториль нервно оглянулась. Ей все время казалось, что в комнате
кроме них троихесть еще кто-то. И что этот кто-то, притаившись
в углу,пристально и неотрывно смотрит на нее. Но никого она не
увидела. Тогда она достала перевязанныйшелковой лентойсвиток
пергамента.

-- Карта... -- обрадованно прошептал Хани. Его мечта буквально
на глазах превращалась в реальность.

-- Подожди, -- остановил принцессу Чани, подозрительно к чему-то
прислушиваясь. Он взял со столаподсвечник и подошел к окну,
посветил. -- Мне все время мерещится шорох за окном, --
пожаловался он,возвращаясь. --Но ведьне может же наскто-то
подслушивать, -- без большой уверенности закончил он.

-- Очень даже может, --грустноответила Ториль. -- Шпионы
Морского Королямногочисленны иопасны,их трудно заметить, но
они видят и слышат все.

-- Неужели? -- не поверил Хани.

-- По крайней мере, такговорят.

Ториль развязала ленту,и пергамент с тихим шелестом
развернулся. Все трое склонились над картой.

-- Вот здесь, -- указала она пальцем.

-- Но здесь нетникакихотметок, -- осторожно сказал Чани.

-- Правильно. Яне знаю, к комуможет попасть эта карта, так как
не знаю, что случится со мной завтра. Нужно быть осторожным,
произойти можетсамое худшее.

-- Естьдва пути, как ты и говорила, --тихо, как бы размышляя
вслух, произнесЧани. -- Можно плыть доКаннейта, а оттуда
добираться берегом, если путь морем слишком труден. А возможно и
другое,хотя я не думаю, чтобы дорога через Туманные Горы...

Не прекращая говорить ине меняясь в лице, Чанивзял тяжелую
оловянную кружку, прищурился, как бы прицеливаясь, а потом,
резко обернувшись, изо всех силшвырнулкружку в угол. Раздался
отчаянный писк,что-то зашуршало, затопали маленькие лапки, и
все стихло.

-- Ф-фу... -- выдохнул Чани. --А я ужебыло подумал...

-- Что?-- спросила Ториль.

-- Это крысы, -- вмешался Хани.-- Дом-то оченьстарый,вот они
и бегают повсюду, никакне можем справиться. Так надоели,
просто ужас.

Он замолчал, глядя на стремительно бледнеющую принцессу.

-- Крысы?! -- взвизгнула она, вспрыгивая на стул.

-- Да, а что? -- не понял Хани.-- Мы привыкли.

Ториль стояла на стуле,опасливо подбирая юбку.Братья изумленно
уставились на нее, потом дружнорассмеялись.

-- Не вижу ничего веселого, -- обиженносказалаТориль,не
спускаясь, однако, на пол. -- Уних такие противные хвосты.
Голые, длинные.Тьфу. Мерзкие твари.

-- Это точно, -- заметил Чани, протягивая ей руку, чтобы помочь
спрыгнуть со стула. -- Но больше там никого нет. Я ее прогнал,
она удрала и невернется. Достаточно долго, -- немного подумав,
добавилон. И продолжилкак ни в чем небывало:-- Лично я
сомневаюсь, чтонам будет позволено воспользоваться первым
путем. Конечно,он быстрее, удобнее, однако вспомни, как ты
добиралась сюда.

Ториль вспомнила.

-- С трудом.

-- Вот именно. А отсюдатебе и вовсе невыйти. Морем, яимею
в виду.Но есть, к счастью, и второй путь, хотяон гораздо менее
привлекателен.

-- Какой? -- сунулся к карте Хани.

Палец Чани скользнул потонкой коричневой ниточке, обозначавшей
дорогу.

-- Здесь, черезгоры.

-- Ты шутишь? -- Хани ошеломленно уставился на брата. -- Они же
непроходимы. Еще никомуза последние сто лет неудавалось
перевалить через хребет.

-- Ты правильносказал.За последние сто лет. Араньше?

-- А что раньше? -- уточнила Ториль.

-- Раньше ходили. Это был караванный путь. Так что нам следует
попытаться.

Хани недоверчиво покачал головой.

-- Но попробовать-то мыможем, -- убеждал Чани.

-- Других вариантов нет, -- угрюмо подвела итогТориль.

-- Да. Пойдешь туда -- голову потеряешь, пойдешь сюда -- убьют,
-- спокойно сказал Чани. -- Но я предлагаю в данный момент лечь
спать. Утром, на свежуюголову,подумаем еще раз, что кчему.

Он решительно свернул пергаменти, открыв скрипучую дверцу
шкафа, засунул сверток в какой-то хлам.

-- На всякий случай, --пояснилон. -- Сама же говорила: мало ли
что может случиться.

Фитилекзатрещал и погас. Тусклый лунный свет, с трудом
пробиваясь через грязноватые стекла, совсем не освещал комнату,
наоборот, от этого дрожащего, мерцающего голубоватого свечения
становилось ещесумрачнее. И тогда из угла выскользнула
маленькая остроносая тень. Раздался вороватый лязг, противный
скрип плохо смазанных петель...

Ториль провела эту ночьплохо. Ей все время снились кошмары. То
мерещилось, чтокакое-то чудовище душитее, то казалось, что за
ней гонятся и отнимают Золотой Факел. Она беспокойно ворочалась,
вздрагивала и просыпалась в холодном поту. В темноте ей
слышались странные шорохи, движение. Кто-то подкрадывался к
ней. Ноона снова забывалась тяжелым сном.

Утром она встала совершенно разбитая и еще больше уставшая. И
сразу же натолкнулась на хмурыйвзгляд Чани.

-- Что случилось? -- встревожилась принцесса.

Вместо ответа Чани указал на приоткрытую дверь шкафа,
болтавшуюся на полуоторванных петлях.

-- Карта... -- побледнела Ториль.

Чани кивнул:

-- Пропала.

-- Вы... -- захлебнулась злостью принцесса. -- Вы... Подлые
прислужники Морского...Вы еще тысячу раз пожалеете, что посмели
стать на дорогеу меня.Я вас...

-- Потише, -- огрызнулся Чани. -- Если бы мы были теми,за кого
ты нас принимаешь, то сделали бы гораздо большеи гораздо лучше.
Так трудно былоскрутить тебя, пока ты спала, исдать целиком и
полностью, и с Факелом,и с картой, и со всем остальным, что у
тебя есть.

Ториль со свистом втянула воздух. Было видно, что
она борется с сильнейшим желанием приказать казнить или, по
крайнеймере, бросить втемницу. Но недаром онабыла наследницей
трона.

-- Да, конечно,-- успокоившисьхотя бывнешне,сказалаона. --
Это я сгоряча. Извини, поспешила немного.

-- Ничего. Давай лучше думать, как бытьдальше.

-- А может, этодействительно просто крысы? -- предположил Хани.
-- Ведьможет же быть?

-- Да, может. Еще и не такое, -- успокоил его Чани. Хани
надулся.

-- Не беспокойся. Картаим малопоможет, -- почти
спокойно сказала Ториль. -- Лишь я могуею пользоваться.
Остальные же увидят не совсем то, что на ней нарисовано. Да и
нарисовано на ней далеко не все, так что...

-- Это как? -- моментально заинтересовался Хани. -- Колдовство?

Ториль загадочно улыбнулась.

-- Тогда вперед! -- закричал Хани. -- Поплыли!

-- Ага,-- не стал скрывать усмешку Чани. -- Сейчас взяли и
разбежались. Неведомо куда.

-- Почему же, -- возразила принцесса. -- Я превосходно помню
карту илегко смогу найти дорогу даже без нее. Разве что в
двух-трех местах нам может бытьтрудновато, но и там, янадеюсь,
не заблудимся.

-- Как?-- встрял Хани.

-- Неважно, -- отрезалапринцесса. -- Здесь слишком много ушей,
и я не могу рассказывать все. Там увидишь. Найдем мы дорогу,
найдем.Хуже другое. Пропавшая карта означает, что за нами
следят гораздо тщательнее, чем я предполагала. Выходит,что меня
не теряют из виду не только на море, нои на суше. И нам
придется уходить из города так,чтобы никто, --она подчеркнула
это слово, -- никто насне видел. И еще. О путешествии по морю
придется забыть.

-- Почему? -- не понял Хани.

-- Потому, что я сейчасокончательно убедилась,что Морской
Король во второй раз недопустит, чтобыя плыламорем. Теперь
нам может помочь толькоЗолотаяГалера.Для любого другого
корабляплавание закончится, едва начавшись. Так что мне
придется пересечь Туманные Горы.

-- Почему, собственно, "мне"? -- переспросил Чани. --
Ведь мыже договорились, что поможем тебе.

-- Путешествие становится слишком опасным, -- возразилаТориль.
-- Раньше я думала, чтооно будет просто опасным, но теперь
поняла,что сильно ошибалась.

Чани покраснел и хотел было что-то сказать, но брат опередил
его.

-- Так это же отлично! -- возликовал он. -- Я всю жизньмечтал о
приключениях и опасностях! Это просто прекрасно!
Ве-ли-ко-леп-но!

Ториль грустно улыбнулась, перехватила понимающий взгляд Чани,
которыйнезаметно для брата развел руками, как бы говоря: ну что
тут поделаешь.

Хани даже заплясал по комнате, но Чани остановил его.

-- Замолкни. --И сноваобратился к принцессе: -- Мы
договорились, что пойдем вместе, и мы не можем нарушитьсвое
слово.

-- Я возвращаю вам вашеобещание.

-- Прости, -- улыбнувшись, мягко возразил Чани,-- это мы будем
решать,взять ли нам свое словоназад. Верно, Хани?

Тот кивнул.

-- А мыего не берем.

-- Не берем, и все тут,-- подтвердил Хани.

-- Ну смотрите,-- пожала плечами принцесса. --Я вас честно
предупредила. Как бы выпотом не пожалели.

-- Ты нарочно нас оскорбляешь? -- вежливо поинтересовался Чани.

-- Я неоскорбляю. Просто сомневаюсь, понимаешьли ты, что речь
идет о жизни и смерти. Я привыкла. Мы, жители Тан-Хореза, всю
жизнь свою проводим в битве против Западного Ветра. Но вам-то
что?

-- Предположим,что нампросто интересно, -- уклончиво сказал
Чани.

-- Действительно, можетже нам быть любопытно, -- поддержал его
брат.

Чани досадливо поморщился.

ДЕСЯТИКРЫЛЫЙ

Многое видали седые камни старой крепости Акантона, но такой
бури немог припомнить никто изстарожилов города. Ветер ревел и хохотал,
как бешеный зверь, срывая с крыш черепицу. С жалобным звоном
разлетались выбитые стекла, трещали и ломались ветви деревьев,
да и сами деревья то и дело с оглушительным треском переламывались
пополами улетали куда-то в темноту. Высокий железный шпиль
ратуши был согнут в дугу. Любого, кто неосторожно выходил на
улицу, ветер тут же сбивал с ног и катил, точнокуль с тряпьем,
пока наконец человек, сконфуженный и грязный, не оказывался в
сточнойканаве.

Гигантские валыподнимались выше стен старой крепости, заливая
ее. Собственно,начинало казаться, что волн и нет вовсе, а само
море вдруг вздыбилось, поднялось и ринулось на приступ.Не
выдержав его яростного напора, с грохотом, перекрывшим на
мгновение даже шум бури, рухнули стены Маячногобастиона.

Побелевшие от страха люди видели, что совсем рядом, просто рукой
подать,среди вспененных валов мелькаетогромный черный
треугольник плавника. Иногда показывалась острая морда акулы, и
люди клялись, что ясно различали во мраке ее горящие глаза.

Однако мол, прикрывший гавань, держался. Весь окутанныйоблаком
пены, он стоял несокрушимо. Каждая новая волна поднималась над
ним, еегребеньзагибался, готовый уже перехлестнуть через это
незначительное препятствие, но,натолкнувшись на невидимую
преграду, рассыпался мелкими брызгами иотлеталназад. Ему на
смену поднимался новый вал, ещеболее мощный и грозный --
черно-зеленая стена мутной воды, -- но и он также бессильно
отступал, отброшенный силой НаговорногоКамня.

Долго ли так будет? -- спрашивали себя люди. Осторожно
прижимаясь к стенам, цепляясь за камни мостовой, они перебегали
от домак дому... Хорошо, этот шторм пройдет мимо, как и десятки
других,но все же видели, как рухнул бастион...Ах, вы не
видели?Я тоже не видел, но говорят, такое говорят... Ямогу
только шепотом,на ухо.Страшно... А насамом деле еще страшней
было...Нет, и не предлагайте, я не сумасшедшийтуда ходить, мне
еще жизнь дорога пока что... Да, боюсь и не скрываю этого. И вы
боитесь, даже больше моего боитесь, таккак трусите даже
признаться в своем страхе... Правы, тысячу раз правы все, кто
говорил, что это от ведьмы... Все от нее, от нее, проклятой...
Тоже мне, Хозяева Огня,возомнили, что могут тягаться ссамим
МорскимКоролем... Нет,друзья,вы как знаете, а я так считаю,
что давно пора ее связать да в море кинуть... Как кто? Вы и
свяжите... Не яже. Я только простой мирный горожанин, торгую
булками... А-а-а!!! Не хочу!.. Смотрите, смотрите, там... за
молом...

Громадная вихрящаяся туча появилась надморем. Она ширилась и
разрасталась, заливая небо сплошной чернотой. Перед ней
отступили пронизанные ослепительными зигзагами синевато-белых
молний грозовыеоблака,сквозь которые еще как-то удавалось
прорваться отдельным солнечным лучикам.И если раньше было
просто темно, то сейчасна мореопускалась самая настоящая
ночь...Да что там ночь! Не было слов, чтобы описать бездну
мрака, опрокинувшуюся внезапно на город.

Но мракраскололи длинные ветвистые бледные молнии. В них не
было буйной ярости обычных молний, смертельным холодом пахнуло
от этихбелесыхогней. Раскатился оглушительныйтреск, и вдруг
где-то в глубине тучи, в самой ее середине, засветилосьтусклое
багровое пятно,похожеена отсвет далекого пожара. Оно
становилось всеярче и ярче, и наконец из тучи вырвалсяпервый,
пока еще робкий, язык пламени. За ним второй, третий...Вскоре
оцепеневшие от ужаса горожане увидели, что в небе полыхает
гигантский костер, набирающий силу с каждой минутой.

Море под костром взбурлило, закипело, закрутилось, полетели
клочья белой пены, образовался огромныйводоворот, из которого
начал медленно подниматься вращающийся столб воды толщиной с
хорошуюбашню. Столб рос на глазах, вотон уткнулся в тучу, и от
этого прикосновения огонь запылал еще свирепее.Из его
черно-багровых языков выскользнуло длинное извивающеесятело,
окутанное черной дымкой. Водяной смерч стал сначала медленно, а
потом все быстрее и быстрее оседать, повалили клубы пара, точно
море вскипело, и из взбаламученных, помутневшихвконец волн
вынырнула исполинская голова, похожая на крокодилью.
Кроваво-красныеглаза уставились на берег, из пасти полыхнул
огонь, повалил дым...

Гоня перед собой высокую волну,чудовище направилось к берегу.
Огромные чешуйчатые лапы с длинными кривыми когтями уцепились за
мол, и все увидели, чточерные лезвия когтей пронзают толстые
каменные плиты так легко, как если бы они были картонными. Снова
дракон изрыгнулоблако черно-желтого дыма с багровым пламенем
внутри,подтянулся, встряхиваясь, как собака, иего длинное,
казавшееся бесконечным туловищеначало выползать на мокрые
камни. Темно-зеленая чешуя, покрывавшаятело дракона, сливалась
с помутневшими волнами,и было похоже, что дракон возникает,
словно рождается, из воды.

Его лапы лихорадочно подергивались, скребя камни, из-под когтей
летели снопы белых искр. Со скрежетом, слышным даже в реве бури,
лапы дракона выворачивали громадные валуны, лежавшие наместе
веками.Дракон взмахнулкрыльями, помогая себе,и стремительный,
золотисто-ясныйсвет ударил по башням города. Те, кто осмелился
смотреть, говорили потом, что крылья дракона были выкованы из
чистогозолота,отполированногодо блеска. Впрочем, кроме
золотыху дракона были еще и четыре пары обычных крыльев.

Десятикрылый!

Да-да... Сам наивернейший слугаМорского Короля, свирепый, неодолимый,
беспощадный... Не говорите, сожрет всех, до последнего
человека... И не думайте спастись, не пытайтесьдаже,
бесполезно... Покориться, только покориться, пока не поздно
еще... Да вы и сами не хуже меня знаете, чего хочет Морской
Король... Нужновыполнить его волю незамедлительно, и все
уладится. Можетбыть...А то разорят, разрушат город, сожгут
дотла...

Но дракон не пополз к воротам города, которые уже готовились
открытьдостопочтенные купцы и владельцы лавок,он направился к
концу мола, гдесильнее, чем прежде, светился Наговорный Камень.
Обычно ровное беловатоесияние стало теперь каким-то тревожным,
прерывистым, в нем появился слабый красноватый оттенок.Тяжело
сопя и взревывая, дракон начал разрывать кладку. Огромные камни
летели из-под его лап, точно мелкие песчинки. Ивсе сильнее
становилось сияние Наговорного Камня. Оно рассеяло воцарившийся
мрак, но в этомпронзительном, почти бесцветномсвете лица людей
становились мучнисто-белыми и плоскими.

Скорей бы все это кончилось, ужас этот.А там-то мы докажем нашу
преданность владыке, сумеем... Пусть только намвозможность
дадут, уж мы неоплошаем... Такведь и она колдунья... Сами
видели,что намгрозит... Но и не дракону с нейдело иметь, а
нам с вами, почтенный... Да, куда ни кинь -- всюду плохо. Там
дракон,тут ведьма... Но я так понимаю,что из двух зол...

А дракон тем временем вырыл Наговорный Камень ипопытался
схватить его, но сразу же отдернул лапу, точно обжегшись. Он
взревелтак, что с крышполетела черепица. Потом дракон
примерился и ухватил НаговорныйКамень зубами. Что-то
ослепительно сверкнуло,загремело. И лишь тающая струя дыма,
почему-то не подвластная ветру,колебалась на том месте, где
недавнолежал Наговорный Камень.

А потомте, у кого хватило мужества не отвести взгляд раньше,
увидели, что дракон, удовлетворенно урча, плюхнулся в море,
нырнул и большене появлялся.

И сразуже, какпо чьему-то приказу, стих ветер, черныегрозовые
облака сменились плотными, серыми тучами, и зарядил нудный,
мелкий дождь.

БЕГСТВО

Чани, торопливовбежав в комнату, швырнул промокший насквозь
плащ в угол и смахнул ладонью слица капли дождя.

-- Собирайтесь,и быстро, как можно быстрее!

Хани, завороженно слушавший бесконечный рассказ Ториль о
плавании капитанов Тан-Хореза кдалекимостровам Южногоморя,
недовольно отмахнулся.

-- Зачем? Посмотри, чтона улице творится.

-- Вот именно! Пока творится...Эти трусы решили выдать
принцессу Морскому Королю.

Ториль побледнела.

-- Не посмеют.

Чани, подскочивк шкафу, начал выкидывать из него прямона пол
меховыекуртки,плащи, дорожныемешки.

-- Уже посмели.В ратуше собралась свора достойных и
благопочтенных горожан, именуемая магистратом; подвывая от
страха,они приняли мужественное решение сдаться на милость
победителя, сейчас собирают веревки и сети. Тебя намерены
ловить,как бешеную собаку.

Однако минутнаярастерянность уже прошла, и губы Торильскривила
усмешка.

-- Ну, это мы еще посмотрим. Посмотрим,что станется с тем, кто
решится.

-- Да, -- подтвердил Хани. -- Мы посмотрим.

-- Дураки! Кудая дел свою флягу? А, вот она, нашлась. -- Чани
повернулся, сверкая глазами. --Неужелиты, принцесса, думаешь,
что я позволю тебе сделать что-то с ними? Да, они ошибаются, да,
они трусят, они хотят совершить подлость. Но можно ли их
винить?И потом, это мой роднойгород, и я не допущу...Мы
должны уходить.

-- Бежать? -- не понялаТориль.-- От шайки лавочников?Никогда!
Этого мне не позволяет моя честь. Я проучу их так, что они навек
зарекутся...

-- И недумай! -- перебил ее Чани.

-- Так,может, ты и поможешь им? -- язвительно спросила
принцесса. -- Это ведь легко и просто -- связать меня.

-- Не надо,-- устало сказал Чани. -- Потом они еще будут
благодарить нас, но пока мы должны уходить.

-- Будут? -- ехидно переспросила Ториль.

-- Будут, -- уверенно подтвердил Чани. -- А главное, твое
колдовство тебене поможет. Здесь дракон, тот самый,
десятикрылый.

-- Не может быть, -- опешила Ториль.

-- Может, может. Сам видел. Одевайся быстрее, -- Чани швырнул ей
плащ. -- Дорогакаждая минута! Пока онисоберутся, пока
переругаются, пока помирятся, пока решатся... Мы сможемуйти
далеко,если только не будем медлить.

-- Вот,значит,почему они осмелели, --не слыша его, произнесла
Ториль.

-- Так или не так, но мы должныспешить!

-- Кудаспешить? -- спросил Хани.

-- У нас теперьодин путь -- через Западные ворота и вперед, к
Туманным Горам,-- лихорадочно натягивая куртку, пояснил Чани.
-- Совершенно ясно, чтопуть морем не для нас.

-- А как же наша лодка?

Чани, не отвечая, схватил свой дорожныймешок, подхватил мешок
принцессы и кинулся к дверям. Ториль последовала за ним. Немного
подумави все еще продолжая ворчать, Хани торопливо оделся и, с
грустьюоглянувшись на стынущийна столе ужин, двинулсявслед за
ними.

Вдруг, чуть не сбив егос ног, в дверь влетел Чани.

-- Чутьне забыл! А ты тоже хорош, не напомнил!

-- О чем?

-- Какое путешествие может бытьбез надежного оружия?

Хани растеряннозаморгал, сокрушенно думая, чтоснова брат прав.
А ведь именно он, Хани,собрал отличнуюколлекцию самых
разнообразных мечей, кинжалов, палашей,ятаганов, щитов,
развешанных по стенам комнаты. Правда, все они были старыми,
слегка ржавыми,кое-гдепомятыми и погнутыми, но ведь когда-то
же былиони настоящим грозным оружием! Хани не жалел времени и
сил, чтобы привести старую рухлядь, какпрезрительно отзывался
об этойколлекции Чани,в приличный вид.

Чани, немного поколебавшись, сорвал со стены два небольших
меча-гладиуса, швырнул один Хани.

Однако вошедшаяТориль ловким движениемперехватила мечи,
достав из ножен, ласково провела пальцем по сверкающемукаким-то
странным желтоватым блеском, совсем не похожим на обычный
стальной цвет, лезвию. Внимательно осмотрела простую черную
рукоять, украшенную маленькой семилучевой звездой, выложенной из
бесцветных, невзрачных камешков, напоминавших стекло.

-- Откуда это увас? --спросила она у Чани.

Тот пожал плечами.

-- Понятия не имею. Брат где-тонашел, не иначена какой-нибудь
свалке.Только там встречается ненужноежелезо.

-- Зачем же ты берешь?

Чани замялся.

-- На них поменьше ржавчины, --наконецответилон.

-- И выне знаете, хорошее ли это оружие?

-- Откуда? Что я, пробовал, чтоли?

-- Действительно, -- тихо сказала принцесса сама себе. -- И
глупо было бы думать...Нет, просто копия... Плохая подделка.
Долго ты там еще будешькопаться? -- неожиданноприбавила она.

-- Я готов, -- выпрямился Чани.

-- Тогда пошли.-- Ториль снованезаметно для самой себя начала
командовать.

Они поплотнее запахнулиплащи ивыскользнули наулицу. Словно
обрадовавшись этому, откуда-то выскочил вновь ветер, швыряя им
в лицо мелкую водяную пыль. Онакрошечными серебристымишариками
оседалана одежде, от чего казалось, что плащи стремительно
седеют.Однако они оставались сухими, стоило жехоть раз
провести пальцем, как тут же образовывалась черная влажная
полоса.

Чани шел впереди, прижимаясь к стенам домов, сворачиваяв самые
узкие итемные переулкии вообще стараясь быть как можно
незаметнее. Ториль с недоуменной гримаской следила за ним. Вдруг
Чани, завернув за угол,шарахнулся назад, да так неожиданно, что
налетелна принцессу. Он прошипел:

-- Кажется, влипли.

-- Что там? -- спросилаТориль.

-- Стража.

-- И только?

-- Этого вполнедостаточно, чтобы мы непробились к Западным
воротам. А покамы доберемся докаких-либо других, будет уже
слишкомпоздно.

В глазах Торильсверкнул недобрый огонек, она резко выпрямилась,
и Хани показалось, что она вот-вот выхватит меч, которого у нее
не было. Или произойдетчто-то другое, но тоже страшное. И он
поспешно сказал:

-- Они не посмеют.

-- Посмеют, да еще как,-- кисло возразил Чани,растерянно
озираясь.

-- Ты сам говорил, что они слишком трусливы.

-- Вот именно.

-- Не понимаю, -- пожалплечамиХани.

-- Они перетрусили как раз настолько, чтобы осмелеть и
попытаться схватить нас. Вернее, ее, --Чани мотнул головой в
сторонупринцессы.

-- Сейчас поглядим, -- откликнулась она.

Послышался лязгподкованных железом сапог по камням.

-- Может, побежим? -- предложилЧани.

-- Еще чего, --фыркнулбрат.

-- Ты сам говорил, что некуда, -- напомнила Ториль.

-- Не стоит поднимать шума, -- не слишком уверенно сказал Чани.

Ториль молча покачала головой, он пожалплечамии, оглядываясь,
нехотя шагнул из проулка на площадь. Хани и Ториль вышли следом.

Увидев их, стражники остановились. Усилившийся дождь с жестяным
стуком барабанил по кирасам и ребристымшлемам.Капитан, то и
дело отирая лицо, пытался разглядеть, кто передним. Наконец
увидел и невольно попятился, что вызвало новую усмешку
принцессы, однако натолкнулся на стражников и остановился.
Наконец, набравшись решимости, он поднял руку исипло сказал:

-- Вы арестованы.

-- Балда! -- спокойно ответил Хани.

-- Что?-- не понял капитан.

-- Балда ты! --терпеливо объяснил Хани. -- Вотчто.

Капитанпобагровел.

-- А я-то хотелвас отпустить. Нам нужна была только колдунья.
Но теперь и вы за сопротивлениевластям, за оскорблениевласти,
за неподчинение, за... И вообще. Посидите недельку в подвале,
образумитесь, научитесьуважатьстражу.Взять их!

-- Простите, --вежливоспросилЧани, -- какую власть мы
оскорбили?

-- Нашего всемилостивейшего и могущественнейшего повелителя
Морского Короля.

-- Но ведь еще утром Акантоном правил Городскойраад. Это был
свободный город.

Капитан, напыжившись, объяснил:

-- Достопочтенный раад свободного города, не принуждаемый
никем, согласноволе граждан, изъявленной в наипочтительнейшем
прошении, принял решение отдаться под защиту и покровительство
могучего владыки.

-- Достойный конец Города Львов, -- прошептал Чани.

Хани демонстративно медленно достал меч. Двинувшиеся было вперед
стражники остановились.

-- Что вы застряли?! --завопилкапитан. -- Васже шестеро!
Хватайте их!

Но сам он предусмотрительно юркнул за спины своих стражников,
предпочитая руководить боем, а не участвовать внем. Неловко
выставив впередалебарды, совсем как вилы, и вздрагиваято ли от
страха,то ли от собственной смелости, стражники сделали еще два
шага.

-- Смелее, -- подбадривал капитан. -- Сейчас я сбегаю вратушу
за подкреплением, и мы одолеем их.

Он толкнул вперед двух ближайших к немувоинов,а сам повернулся
и тяжелой рысью, грохоча сапогами по камням, помчался через
площадь. Оставшиеся безкомандира, стражники замялись. Идти
вперед было страшно, идти назадбыло боязно. И они приняли самое
простоерешение-- шумно сопя, осталисьстоять на месте.

-- Мы не можем терять время, --шепнул на ухо принцессеЧани. --
Если прибегут люди из ратуши, их будет слишком много. Надо
отвязаться от этих. И поскорее.

Ториль кивнула и сделала шаг вперед. Стражники соответственно
сделалишаг назад и прижались друг к другу еще теснее. Принцесса
резко вытянула правую руку... Из рукаваплаща метнулся
черно-красный светящийся шар.

Кто-то вскрикнул, один из стражников полетел кувырком... Через
мгновение площадь была пуста, только один шлем,побрякивая,
катилсяпо булыжникам. Он слетел в сточную канаву, качнулся пару
раз и свеселымбульканьем пошел ко дну.

-- Вот и все, -- сказала Ториль. -- Дорога свободна. И все целы,
-- специально для Чани добавилаона.

ПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО

Когда они вышлииз города, что было совсем не трудно --
городские ворота никто не сторожил, да и виселиони скорее ради
проформы, одна створка вообще отвалилась -- принцесса сразу же
решительно свернула с дороги, что немало озадачило Хани.
Конечно, с географией острова мальчики были знакомы весьма
приблизительно,и то в основномпо рассказу принцессы, но уж
окрестности города знали. Лес, к которому направлялась Ториль, у
жителейАкантона именовался Недобрым, иони егоизбегали. Одни
охотники, отчаянные смельчаки исорвиголовы, заходили туда,
чтобы вернутьсякрайне испуганными и принести новую порцию
рассказов о творящихся в его чащобах чудесах и ужасах. Правда,
они снова уходили туда,чтобы проверитьпоставленные капканы...
И еще одно смущало Хани-- все рассказчики неизменно
возвращались живы-здоровы, несмотря на опасности и трудности.
Доблестные герои... Вотздесь мнения братьев расходились -- Хани
был склонен принимать рассказы за чистую монету, Чани же
относился к нимкрайне скептически. Он утверждал, что герои не
углублялись в лес дальше десятишагов от опушки, а все их
приключения придуманы впридорожных трактирах. Хани горячился,
спорил,но Чаниоставался твердв своихподозрениях, хотя и не
высказывал намерения проверить их. В этом братья сходились --
слава улеса была дурная, и стоило держаться подальше от него.

Когда Хани сказал об этом принцессе, таответила, что не считает
нужным обходитьлес по старой королевской дороге, так как это
удлиняет путь. Чани резонно заметил, что иногдасамый короткий
путь отнимает гораздо больше времени, чем самыйдлинный.
Принцесса возразила, что в этомслучае все не так, как
представляется братьям.Чани пожал плечами и подчинился.

Они шливдоль весело звенящего ручья, илес совсем не казался
страшным. Напротив, звонко перекликались птичьиголоса,тихо
шуршали, переговариваясь, листья высоких стройных ясеней, и
самым громким звуком была перебранка сорок.

Хани уже было открыл рот, чтобывыразить свое удивлениетаким
несоответствиемназвания леса итого, что им открылось на самом
деле, как тихийпротяжный стон заставилего молчать. Хани
моментально выхватил свой куцыймеч и приготовился защищаться.
Но никто пока не спешилнападать на него. Чани,сжав губы в
ниточку, с усмешкой глядел на его воинственные приготовления. Но
когда стон повторился, уже громче, Чанитоже встревожился.

Между деревьямипролетело тихоепоскуливание, тонкое, жалобное,
оно завершилосьневнятным бормотанием иоханьем.

-- Кто это? -- повернулся Хани к Ториль. -- Мы должны ему
помочь.

-- А что если нас просто заманивают? --предположил Чани. -- Ты
сам рассказывалтакие страсти об этом лесе, чтосейчас
впору бежать сломя голову подальше отсюда. И сам же собираешься
помогать неведомо кому.

Стон прозвучал снова, на сей раз завершившись протяжным
мяуканьем, прямо ни дать ни взять -- кошке хвост прищемили. Чани
глянул на принцессу, нота лишьпожала плечами.

-- Я сама решительно ничего не понимаю.

-- Будья проклят, но это кошка, -- изумленно сказал Хани.

-- Кошка? Здесь? -- Чани вздохнул. -- Подумай, что ты говоришь.

И опять пронзительное "мья-уау-а!!" пролетело в лесу.

-- Нет,надо спасать кота, -- решительно отстранил протянутую
руку брата Хани. -- И вообще, кто бы тони был,он явнопопал в
беду, он проситпомощи.И я считаю, чтос нашейстороныбудет
просто подло неоткликнуться.

-- Кому? -- сморщился Чани.

Мяуканье перешло в тихий скулежи плач.Хани, больше неслушая
возражений и увещеванийбрата, помчалсябегом вту сторону,
откуда раздавались жалобные звуки. Выбежав на залитую солнцем
поляну,он остановился.На поляне горестно постанывал зверь,
совсем на кота не похожий. Зверь, какихХани раньше не видел.
Да...

Приключения начались раньше, чем путешествие, еще в городе. А
теперь началисьи чудеса. Как раз то, очем он мечтал...

Трудно сказать,кто больше был удивлен,увидев зверя, -- братья,
которымон был в диковинку, илиТориль,котораяявно знала, кто
это, ноникак не рассчитывала встретитьего здесь.

Он был ростом стеленка, но напоминал... Трудносказать, кого же
именно он напоминал, скорее какую-то немыслимуюкомбинацию
животных. Тело похоже на львиное, но лапы были гораздо
больше,чем требовалось, и выглядели совершенночужими.Большую
орлинуюголову с внушительным клювом увенчивал несерьезный
хохолок. И уж совсем нек местусмотрелись шикарные крылья,
покрытые мягкими шелковистыми перьями того же приятного
золотистого цвета, что и шерсть. Длинный хвост заканчивался
симпатичной кисточкой.

Зверь открыл клюв, и вновь послышалось то самоепротяжное
жалобное мяуканье. Потом зверь заскулил, задергался, неловко
запрыгал по траве, и Хани понял, что его правуюпереднюю лапу
что-то держит. Не обращая внимания на предостерегающий возглас
брата, Хани подбежал к зверю и увидел, что тот угодил вкапкан.
Не раздумывая, Хани схватил меч, всунулего между стальными
дугами,надавил. Капканскрипнул и нехотя разошелся.

Зверь со вздохом облегчения вытащил помятую лапу, облизал ее
длиннымдымящимся языком и, ковыляя на трех целых лапах, отошел
в сторону, подальше от ненавистного железа. Постоял немного,
покачиваясь в полном изнеможении, и мешком рухнул на траву.

-- Грифон? -- не пытаясь скрытьудивление, спросила Ториль. --
Никогдабы не подумала,что хоть один из них дожил до наших
дней.

-- А раньше были? -- заинтересовался Хани.

-- Конечно. Предания говорят, что в древние дниони водились
стадами.

-- Тьфу, надо же придумать такую чушь, -- сказал чей-топриятный
негромкий голос.

-- Кто это? -- подскочил Хани.

-- Конечно, я, -- ответил тот же голос.

-- Кто "я"?

-- Я это, я, Грифон.

Все трое, вытаращив глаза, уставились на Грифона, сидевшего
по-собачьи, держа на весу помятую капканом лапу.

-- Так ты еще иговоришь? -- поразился Чани.

-- Что значит "еще"? -- моментально обиделся Грифон. --
Не еще,а просто. Говорю, как всегда говорил. Ине вижув этом
ничего удивительного. Яне только говорить умею, но ещемного
чего. Ипрекратите меняоскорблять. Скажете тоже: стадами. Я --
животное редкое, -- горделиво произнес он. -- Уникальное.

Но на принцессуэто не произвело впечатления.

-- Откуда ты взялся, редкое животное? -- сухо спросила она.

Грифон недовольно пощелкал клювом.

-- Откуда?.. Лечу, понимаете ли, себе, лечу, никого не трогаю. Я
был в Диагбеначингвеа. Чудесноеместечко, красивейшая река,
водопады какие... А бананасы там растут... Объеденье, язык
проглотить можно. Вы никогда там не бывали? И не стоит,-- без
всякогоперехода закончил Грифон. -- Ужасная дыра. Речка мутная,
того и гляди --заболеешь. Водопады тоже... Грохнешься -- костей
не соберешь. А под каждым бананасом по крокодилу сидит.И любой
тебя проглотитьноровит, не спросясь. Хоть бы договорились
заранее, кто именно. А то схватили, ужеесть собрались,да
передрались насмерть, все выясняли, кому первому кусать. --
Грифон вздрогнул. -- Ноя удрал... То есть всехих победил! Ух!
Только перья полетели!

-- От крокодилов? -- невинно уточнил Чани.

-- Да, а что? -- Грифоннедоумевающе посмотрел на него ясными
голубыми глазами. Потомспохватился -- видимо, дошло. Он смущенно
перебрал клювомперышкина груди и сообщил: -- А там особенные
крокодилы. Пернатые. И вдобавокушастые.

Ториль,не выдержав, расхохоталась, братья тожепрыснули. Грифон
надулся.

-- Раз так -- не буду больше рассказывать.

-- Что ты, -- поспешно успокоилего Хани. -- Мытебе верим.

-- Верите? -- Грифон посмотрел на него правым глазом и
удовлетворенно кивнул.

-- Ну, хорошо. Значит, улетел яс Диагбеначингвеа, но тут на
меня напал дракон...

-- Десятикрылый? -- резко перебила его Ториль.

-- Он самый, --жалобнозасопелГрифон.-- Восьмикрылый. Он
вообще меня преследует повсюду.Хочет, видимо, поймать.

-- Десяти или восьми? -- уточнил Чани.

-- Десяти, -- сказала Ториль.

-- Восьми, -- поправил Грифон. -- Ведь ему всего четыретысячи
лет.

-- А при чем тут возраст? -- поинтересовалась Ториль.

-- Вы даже этого не знаете? -- поразился Грифон. -- Простая же
вещь. Каждую тысячу лету дракона отрастает ещеодна пара
крыльев. Этому четыре тысячи --значит и крыльев восемь.

-- А пятая пара? -- спросил Хани.

-- Это разговорособый и долгий, как-нибудь потом, -- уклонился
Грифон.

-- Зачем же он тебя пытается поймать? -- спросила Ториль.

-- А я откуда знаю? -- поспешносказал Грифон. -- Вот хочет -- и
все тут. Я спасаюсь, как могу. Ведь я такой тихий, такой мирный,
никого не трогаю, никого не обижаю. Только прилетел -- и на
тебе. Сразу в капкан! Ну где это, скажите, видано, чтобы на
Грифонов капканы ставили?! -- возмущенно закончил он.

-- Неслыханное безобразие, -- сочувственно кивнул Чани.

-- Вот я и говорю, -- обрадовался Грифон. -- Просто кошмар.
Издевательство!Я ведь животноередкое!-- Он выпятил грудь. --
Ре-лик-то-во-е!Меня нужно охранять и беречь изо всех ваших сил.

-- Я больше не могу, --Хани опустился на траву, беззвучно
смеясь.-- Сейчас он меня уморит.

Грифон снова обиделся.

-- Ах так... Значит, так?! Ну ивсе, больше я свами не
разговариваю. -- Он, чуть прихрамывая, прошелсяпо лужайке,
потом стрескомраскрылкрылья и взлетел.

-- Дажене поблагодарил, -- фыркнул Чани, осуждающе глядя вслед
тающей в голубом небе точке.

-- Это он сделает в следующий раз, -- держась за живот от
хохота,пообещал Хани.

Вопрекивсем страхам и ожиданиям, больше никаких приключений и
встреч в лесу не было.

-- Я думаю, -- подвел итог Чани, -- чтонаши охотники просто не
желают,чтобы им распугали дичь.

Действительно, за три дня они видели великое множество оленей,
кабанов, косуль. Непуганые звери безбоязненно провожалиих
взглядами, лениво уступая дорогу.

-- Пожалуй, да,-- согласилась Ториль.

Также без приключений они пересекли равнину и, уже у подножия
Черных гор, вышли на дорогу. Это был Северный тракт,
пересекавший весь остров с самого севера до крайней южной точки.
Дальше путники шли по нему, какс самого началаи предлагала
Ториль.

ЗАКРЫТОЕ КОРОЛЕВСТВО

Дорога,причудливо петлявшая посклонамгор, товзмываяпод
облака,то ныряя обратно на самое дно ущелий, помаленьку начала
выравниваться, становилась лучше. Но у Хани возникло странное
ощущение, что они все дальше уходили отжилья. Может, причиной
тому были горы,становившиеся все выше и угрюмее. Теперь они
полностью оправдали свое название -- Черные, ибо толькоэтот
цвет остался наотвесных склонах грозных пиков,поднимавшихся со
всех сторон. Они давили, заставляли чувствоватьсебя крошечным,
слабым и ничтожным. Сахарно-белые снежные шапкина вершинах гор
делали эту черноту буквально светящейся.

Хани зябко ежился, крутя головой.

-- Неприветливое место.

-- Да, бывают более гостеприимные дороги, -- согласилась
принцесса.

-- Мне кажется,что этачернотасоздананарочно, -- пожаловался
Чани.

Ториль метнула на него быстрый взгляд.

-- Что ты об этом знаешь?

-- Ничего. Просто мне так кажется.

-- Да, в какой-то степени ты прав, -- неохотно согласилась она.
-- Вечный Лост старалсясделатьпограничные земли неприглядными
для чужестранцев. Хотя дальше, на обратных склонах Черных гор,
картинасовсем иная.

-- Зачем? -- спросил Чани.

-- Владыка Озерного королевстване хочет соблазнять понапрасну
охотников до чужого богатства.

Постепенно дорога поднималась все выше,и вскоре Хани понял, что
идут они по высокому акведуку, выстроенному почему-то вдоль
ущелья.Далеко внизу шумела речка, так далеко, что ее даже не
было видно в легком тумане, стелившемсяпод ажурными колоннами
акведука. До путников долетало только слабое журчание струек
воды, скачущих по камням.

Впередипоказалось неясное черное пятно, пересекавшее дорогу. По
мере приближения оно росло, расползалось в стороны, и вскоре
Хани понял, чтодорога упирается в исполинскую гору. Необходит
ее по скалам, аименно уходит вглубь горы. Смотреть против
солнца было трудно, и лишь подойдя вплотную, онпонял, что
немногоошибся.Это была не совсем гора.

Когда-то давно,в незапамятные времена,гора была расколота
надвое ударом сильнейшего землетрясения. Огромные каменные
глыбы, вырванные из ее склонов,до сих пор громоздилисьпо бокам
акведука. Но разлом в самом теле горы был заделан. Его
прикрывала каменная стена, сложенная изтех же черных обломков и
потому казавшаяся продолжением самой горы. Хотянет, нестена.
Целая крепость была втиснута в узкую щель. Ханинасчитал пять
ярусов высоких зубчатыхстен, поднимавшихся один над другим.
Первые два яруса были совершенно гладкими, последующие три
украшали приземистые толстые башни, в которых
виднелись странные большие круглые окна, закрытые тяжелыми
стальными щитами. Можнобыло предположить, что нижний ярус
стены-крепости по толщине не уступал самой горе. И былаеще одна
странная особенность, поразившая Хани. Обычно крепость имеет
ворота.Здесь же ни в одной из стен, даже в самой верхней, ворот
не было.

Ториль остановилась, глядя на подсвеченную сзади солнцем черную
массу крепости,казавшуюся безжизненной. Толькогде-то высоко,
на пятом ярусе,сверкали крошечные точки шлемовчасовых, так
решил Хани. Но путники сразу почувствовали, чтоза нимиследит
множество глаз.

-- Это Норденкалст, один из четырех входов в королевство
Найклост, -- сказала принцесса.

-- Какой же этовход? -- усмехнулся Чани. -- Нивхода, ни
выхода.

-- Тем не менее. Обойтикрепость по горам вообще невозможно.
Только пройдя через ее укрепления, можно попасть во владения
вечногоЛоста. Озерное королевство хорошо защищено природой.
Дальше мы пойдем по тракту до Левертона, а потом повернем на
восток и через Леверкалст выйдем на восточную равнину. Ну, а
там... Там посмотрим.

-- Покачто мы никуда не идем, -- иронически отозвался Чани.

-- Нужно ждать,пока комендант крепостивыйдет к нам.

-- И когда это произойдет?

-- Когда он сочтет нужным.

Чани раздраженно хмыкнул.

-- Может, поторопить его? А то придетсяторчатьздесь до
завтрашнего дня.

-- Бессмысленно, -- покачала головой принцесса.-- Напротив, к
нам после этоговообще никто может и невыйти. Жители Найклоста
-- странный народ. Не зная его обычаев,можно легко попасть
впросаки навсегда испортить с ними отношения. Поэтому я прошу
вас смотреть и только смотреть,не вмешиваясь вразговор, каким
бы странным он ни показался.

-- А может, онипросто не знают, что мыждем? -- предположил
Хани.

-- Не сомневайся, гроссмейстер давно знает о нашем прибытии и
сейчас наверняка разглядывает нас, решает, как поступить.

Громкоехлопанье крыльев привлекло их внимание.Вскинувголову,
Хани успел заметить большого орла, взлетевшего с одной из башен
четвертого яруса.

-- Ручной орел?

-- Да, -- кивнула принцесса.

Тут с тихим шорохом с самой нижней стены развернулась и
закачалась веревочная лестница.Три человека в развевающихся
белых плащах быстро и ловко спустились на дорогу, хотя высота
стены была не меньше пятидесятилоктей.Под плащами у них
виднелись голубоватые стальные латы, и Хани ещераз подумал, что
эти воины оченьсильны,раз такая тяжесть не помешала им. На
боку у каждого из воинов висел прямой меч. Их головы были скрыты
глухимишлемами, напоминавшими ведра и украшенными пышными
голубыми султанами.

Высокийвоин, плащ которого на правом плече былскреплен
застежкой в виде большого бронзового креста, шагнул навстречу
принцессе, подняв вверхприветственно правую руку в железной
перчатке. Остальные двое остались стоять, скрестив рукина
груди.

-- Приветствую тебя. Хвала Вечности, в Найклосте нет новостей,
-- глухо прозвучал из-под шлемабас воина.

-- Хвала Вечности, нет и не будет.

-- От века и впредь.

-- Как здоровьеЛоста, вечного и неизменного в семнадцатом
воплощении, Флоунинга Благородного? -- спросилаТориль.

-- Лостздоров,как обычно.

-- Приветствую тебя, доблестныйкомандор. Я хотела бы видеть
гроссмейстера Ранденшрайзена.

-- Зачем?

-- Хочууверитьего в неизменности мира.

Саркастический смешок отчетливопослышался из-под шлема.

-- В прошлое твое появление, всего месяц назад,ты совершила
страшное преступление -- принесла новости в Найклост. Тебя
должны были казнить, и лишь совершенно непонятное заступничество
морского маршала Дреггенхайнераспасло тебя тогда. Но приговор,
вынесенный Лостом, вечным и неизменным,остается в силе. Твоя
нога больше не ступит на землю Озерногокоролевства.

-- Я хотела бы говоритьс гроссмейстером, -- упрямо повторила
Ториль.

-- Нет.

Принцесса начала злиться, красные пятнавыступили у неена
скулах.

-- Естьвещи выше твоего понимания, командор. Твой слабый ум не
в силахохватить их.

-- Гроссмейстерне пожелал встречаться с тобой.

-- Я все-таки прошу встречи с гроссмейстером, пусть он выслушает
меня и только тогда решает.

-- Новости? -- зловеще спросил командор. При этом страшном
слове оба воина, стоявшие за его спиной, положили руки на мечи.

-- Вы пытаетесьугрожать мне оружием? -- почти весело удивилась
принцесса. -- Повелители Огня пока не враждуют с Найклостом.

-- Избави нас Вечность,-- отозвался командор, махнув рукой
воинам.Те снова замерли, как две железные статуи.

-- Новостей нет, -- сказала Ториль. -- Все старо, как мир.
МорскойКороль.Передайэти слова Ранденшрайзену.

Командор отрицательно качнул шлемом.

-- Нет.Найклост вечен неизменностью. Нет новостей -- хорошая
новость. И бури, несущиеся над миром, огибают горные стены
королевства. Чистыми и светлымиостаются воды Голубого озера. Мы
не вмешиваемся в дела мира и непозволим миру вмешиваться в наши
дела. Это словагроссмейстера.

-- Последние слова?

-- Да.

Ториль тяжело вздохнула.

-- Вы берете насебя страшную ответственность, ты и
гроссмейстер. Черные горы кажутся вечными, но вспомни окаменной
буре, расколовшей этоговеликана. Она может повториться. И тогда
новостипридут в Найклост, страшные новости. Голубое озеро
замутится и покраснеет от крови. И это будет лежать на твоей
совести.

-- Мы, дети Лоста, вечного и неизменного, только выполняем его
веления, -- возразил командор. -- Мне приказал гроссмейстер, ему
приказал маршалНетцльбек, а тому приказал великий магистр,
устами которогоговорилсам Лост.

-- Ну, прощай, командор. Но помни мои слова. Несокрушимым
кажетсяНорденкалст, норушатсяне только стены, а дажегоры.

-- Лоствечен, -- упрямо повторил командор.

ЧЕРНЫЙ ТУМАН

-- Это сильно затруднитнаш путь, -- ворчала принцесса,ловко
перепрыгивая с камня накамень.-- Обход совсемне входил в мои
планы, но кто же мог знать, чтоони такперепугаются?

-- Чего? -- спросил Чани, подхватывая ее под локоть, когда
булыжник повернулся и принцессаедва неупала.

-- За моей галерой гнался Морской Король, я приказала зайти в
Брискоуп. Ну и там все поняли.

-- Трусы.

-- Нет,-- усмехнулась Ториль. -- Просто они слишком ценят
неизменность.

Теперь вместо дороги импришлось брестипо узкой тропинке,
прилепившейся над обрывом. Она,причудливо извиваясь, медленно
ползла вверх. Путники шли, снявплащи на меховой подкладке и
расстегнув куртки, так как от жары и усталости пот ручьями
струился по спинам. Тропинка покраям заросла густыми иколючими
кустамиежевики, продраться сквозь которые не было никакой
возможности. Впрочем, если дажеэто и удалось бы, склонгоры был
так крут, что двигатьсяпо немупришлось бы ползком. Когда они
переваливали через одинхребет,перед ними немедленно вырастал
второй,еще более высокий и крутой, на который опять нужно было
подниматься.

-- Надоело, -- Хани остановился. -- Мы почти недвигаемся вперед.

-- Попробуй быстрее, --предложил Чани.

Хани почесал затылок, посмотрелна поднимающуюся перед ним серую
стену, кое-где украшенную редкими колючими кустами, в которых
запутались клочки черного тумана, потрогал стену рукой.С тихим
шорохомвниз просыпалась струйка мелкихкамешков.

-- А что? И попробую, -- неуверенно сказал он.

Хани раздвинул колючки и приготовился было нырнуть в них, чтобы
подобраться к самой скале, но Чани дернул его за рукав.

-- Перестань дурачиться.

Хани отмахнулсяот негои шагнул вперед, ветки,качнувшись,
сомкнулись за ним, больно хлестнув Чанипо щеке. Он отер
выступившую капельку крови и вернулся кпринцессе. Хани
попытался вскарабкатьсяна скалу, ему даже удалось подняться
немного, но потом камень вырвался из-под руки, и он, увлекая за
собой ворох щебня, съехал вниз,прямо вгущу колючек.

-- Что,съел? -- поинтересовался Чани, пока брат, поохивая и
постанывая, выдирал острые и твердые шипы из рук.

Хани только вздохнул, глядя на изодранные в клочья рукава, и не
ответилничего.Ториль,следившая за происходящим, холодно
спросила:

-- Позабавились? Достаточно? Тогда вперед!

Хани подхватил свой мешок и первым зашагал дальше по тропинке.
Чани, недовольно поморщившись, пошел заним, пробурчав под нос,
что самое легкое на свете -- это командовать. Ториль сделала
вид, что не замечает его бурчания.

Они поднималисьвсе выше и выше, но вершины горпо-прежнему
сверкали ослепительно-белыми точками в синем небе, ничуть не
приближаясь. Наоборот, они вроде бы даже становились все
дальше.Воздух постепенно делался холоднее и холоднее. Ежевику
сменилакакая-то жесткая чернаяколючка, царапины от которой
были особенно болезненны и долго кровоточили, вчем Чани
убедился, неосторожно влетев в самые заросли. Тут и тамв кустах
виднелись лоскутки тогоже странного тумана, словно кто-то,
продираясь сквозь них, оставил клочья одежды. Ториль
озабоченно хмурилась, глядя на туман, но пока ничего не
предпринимала.

Постепенно исчезла и колючка, лишь дряблые полосы скользкого
серо-зеленого мха трепыхались на ветру,которыйиз теплого и
ласкового там, внизу, превратился в холодный и резкий. С
пронзительным свистом он хлестал путников по лицу, выскакивая
неожиданно из расселин.Туман оседал накамнях каплями мороси, и
ноги начинали скользитьеще сильнее. Камни, с шумом выскакивая
из-под сапог, падали в пропасть. Даже небо изменилось. Из
голубого оно превратилось в густо-синее, слегкафиолетовое,
глубокое и прозрачное. Хани показалось,что он различает звезды,
хотя был день.

Тропинку началипересекать провалы, через которые приходилось
перепрыгивать. Чани опасливо жмурился, глядя, как Ториль
хладнокровно идет по уступу шириной в ладонь, приткнувшемуся к
отполированной дождями и ветрами чуть не до зеркальногоблеска
скале, за которую нечего было идумать ухватиться. Братья давно
уже считали, что пришла пора передохнуть, а Хани то и дело
тоскливо облизывался, думая об обеде. Ивообще,не лучше ли
повернуть назад? Приключения хороши в умеренныхдозах. Однако,
взглянув в холодные глаза принцессы, они невольно без возражений
тащились дальше.

Чани заметил, что принцесса начала с тревогой поглядывать на
небо, по которому ползла темнаятуча, похожая на растрепанный
половик. Странная какая-то былатуча. Она двигалась не плавно,
как положено всем нормальным тучам и облакам, асудорожными
рывками. Сначала впередвыбрасывался лохматый серый
рукав-щупальце,он словно цеплялся за что-то невидимое,а потом
подтягивалась иостальная масса. Чани слегким страхом понял,
что туча движется против ветра!

Постепенно она подобралась к солнцу и проглотила его. Сразу
стало сумрачно и холодно, камнипокрылись инеем, словнона них
дохнул невидимый ледяной великан. Туча же, похоже, обосновалась
в небе надолго.Во всяком случае, больше она никуда не
двигалась, а начала растекатьсяв стороны, пятная синеву неба
грязными серымикляксами.

Ториль нервно сжала кулаки. Вдруг кто-то тронулее за плечо, она
испуганно обернулась. Но это был Чани.

-- Не бойся, --сказал он.

-- С чего ты взял, что я боюсь?-- голос принцессы был
по-прежнему насмешлив.

-- Заметно.

Она надменно вскинула голову.

-- Вздор. Я не знаю, что такое страх.

-- Верю, -- согласился Чани, --но все равно сейчас ты боишься.

В холодных глазах мелькнула растерянность, но принцессатут же
опомнилась, хотя в голосе ее небыло прежней твердости:

-- Лжешь. Не забывайся.

Чани изумленно посмотрел на нее.

-- Опять?

Но, словно обжегшись о взгляд ледяных глаз, он смешалсяи
замолчал. ВопльХани раздался очень кстати, разрядив ситуацию.

-- Смотрите! Смотрите!!

Они подбежали кнему. Хани показал вниз. Там, из узкой
расселины, клубясь, выплывало густое черное облако, оно
заполнило уже пропасть,по краюкоторойшла тропинка, итеперь
медленно поднималось вверх, цепляясь заскалы.

-- Камни! Быстро! -- приказала принцесса.

-- Что камни? -- не понял Хани.

-- Собирайте камни и сваливайтев кучу.Только быстрее,если вам
дорога жизнь!

Жесткий, повелительный тон словно подхлестнул братьев. Они
лихорадочно, сбивая в кровь пальцы, начали собирать щебень и
выворачивать потрескавшиеся камни. Вскоре на тропинке выросла
большаякуча, иТориль жестом остановила их.

А черное облакотем временем было уже совсем рядом. Мгла,
поднявшаяся из пропасти, сомкнулась с опустившейся сверху, и они
оказались внутри черного шара. Чани заметил, что по краям облака
сверкают крошечные голубые огоньки, мелькают серебристые
искорки. Ему даже показалось, что он различает мельчайшие
четырехконечныезвездочки...

Ториль,белая, как мел,но спокойная, достала свой Факел и
направила его на груду камней. Она произнесла длинное исложное
заклинание на незнакомом певучем языке,Факел сразу брызнул
струей белого огня... Пламя Факела стремительноналилось
желтизной, и, кудивлению и испугу братьев, камни сами вспыхнули
ярким желтым пламенем. Хани, стоявший слишком близко к костру,
попятился.

Но его остановил окрик Ториль:

-- Стой! Назад!

Она схватила Хани за руку и с силой подтащила ккостру.

-- Нельзя отходить от огня. Нельзя! -- повторила она. -- Может
быть, нам удастся спастись.

Плотнаячерная стена надвигалась, выбрасывая колышущиеся
отростки. Даже сквозь жар огня чувствовалось ееледенящее
дыхание. Послышалось ровное мерное гудение, словно рядом
пролетел рой рассерженных пчел,серебристые огоньки завертелись
быстрее, сливаясь в светящийся вихрь. Но и необычное пламя,
котороебыло сложено изсотен мельчайших золотисто-желтых
кубиков, тоже разгоралось все сильнее.

-- Так вот ты какой, Черный Туман, -- непонятнопрошептала
Ториль.

Чернотанапряглась, пытаясь сомкнуться над ними, охватить их,
но, натолкнувшись на пламя костра, отступила. Гудение стало
сильнее, перешло в тонкий рассерженный вой. Опять и опять черные
крылья протягивались к путникам, но, попав в огонь, таяли,
оставляя после себя запах потревоженнойпыльнойпаутины. Искры
Тумана засияли ярче. Потом раздался гулкий раскат, похожий на
гром, -- и все стихло.

Ториль устало опустилась прямо на мокрые камни тропинки.

-- Вот и все...

-- Что все? -- переспросил Хани.

-- Сам смотри.

Черная сфера, окружавшая их, стремительно белела и редела,
пропалиили погасли мелькавшие раньше серебристые искры. И
вскоре вокруг клубился самый обычный влажный туман, быстро
тающий под жаркими лучами вновьпоявившегося солнца. С тихим
потрескиванием и пощелкиванием догорал каменныйкостер.Ториль
провелаладонями по лицу, как бы смахивая усталость, и легким
упругимдвижением поднялась.

-- Вперед! -- приказалаона.

-- Ты что? -- возразил Чани. --Ведь невидно же ничего. Как
можно идти по горам в таком молоке?

-- Это ненадолго. Туманизрасходовал свою силу.И вообще, пора
бы тебепрекратить оспаривать мои приказы.

Чани рассердился, но протестовать не посмел, нетакой сейчас
была принцесса,чтобы можно было ей возразить. Синие глаза ее
превратились в кусочки льда и смотрели,безжалостно
прищурившись, как бы выбирая цель для удара.

-- Вперед, -- повторилаона.

И действительно, туман быстро растаял, и братьяахнули.Все
вокруг -- и тропинка, искалы, и редкиекусты -- было засыпано
толстымслоем снега. Где-то вдалеке шевелились еще остатки
тумана,образуятонкую,белесую, полупрозрачнуювуаль, сквозь
которуюпроступали черные громады гор ибездонные провалы
пропастей.

-- Вперед так вперед, -- согласился Чани. -- Нотолько скажи,
пожалуйста, чтоэто такое было?

-- Сам видел --Черный Туман.

-- Колдовской? -- опасливо спросил Хани.

-- Да, и очень скоро мыувидим,что намвсем грозило.

Рыхлый сухой снег хрустел под ногами, ине верилось, что сейчас
лето, что совсем недавно было жарко. Ториль зябко ежилась,
кутаясьв плащ,ее трясло, но, когда Чани, заметив это,стал
сниматьсвою меховую куртку, она отрицательно покачала головой.

Солнце начало постепенно склоняться к горизонту, окрашивая запад
в пронзительно оранжевый цвет. Легкие перистые облака полыхнули
огнем. Путники продолжали подниматься на гору, но перевал не
приближался. Постепенногоры подступалик самойтропинке. На их
покрытых снегомсклонахдрожалии переливались оранжевые и
красныеотблески.

Вдруг Чани, шедший первым, остановился так резко, что Ториль
невольно ткнулась носомему в спину.

-- Что там? -- недовольно спросила она.

-- Смотри! -- посторонился Чани.

Прямо поперек тропинки лежала огромная глыба черно-зеленого
льда, она даже свисала над обрывом. Где-то внутри ее был виден
неясныйбелый свет. Чани, выхватив меч,ударил глыбу, однако меч
глухо звякнул, словно ударился о камень, и отскочил, неоставив
ни малейшего следа, но зато едва не вывернув кисть Чани. И как
бы в ответ на удар зазвенели крошечные серебряные колокольчики.
Или, может, этолишь показалосьЧани. Свечение внутри глыбы
стало сильнее, и он, вытянув руки, медленно, как завороженный,
пошел вперед.

-- Не смей! -- отчаянновскрикнула Ториль.

Но былопоздно,Чани коснулся левой рукой льдины. И к своему
ужасу, почувствовал, что не может оторвать руку. Потом ее словно
пронзила огромная холодная игла, и рукапропала. Нет, Чани
по-прежнему видел ее, но пальцыбольше не повиновались ему, и он
не ощущал их. Чани в испуге шарахнулся назад, илед отпустил
его. Неверя самому себе, Чани осторожно потрогал правой рукой
левую. Она приобрела странный мраморно-белый оттенок и стала
холодной и твердой, каклед.

Чани заметил, что на глазах Ториль выступили слезы, но она
быстро моргнула, и слезы пропали.

-- Это я виновата, я непредупредила тебя, -- проговорила она с
отчаянием.

-- Нет,ничего,-- трясущимися губами вымолвил Чани, все еще не
до конца поверив в происшедшее,-- это я сам.

Тонкие пальцы Ториль ощупали его руку.

-- Я несмогу снять заклятье. Это могуттолько Радужники. Я могу
уничтожить замороженнуювещь, но не освободить ее.

-- Ничего, -- по возможности бодро повторил Чани, стараясь не
поддаться страху. -- Встретимсяс Радужниками, все уладится, --
заключил он, хотя и не имел ни малейшего понятия о том,кто
такие Радужники.

-- А что это? -- спросил Хани.

-- Черный Лед, порождение Черного Тумана, который недавно напал
на нас.

-- Напал? -- неповерилХани.

-- Да, напал. Ятоже неверила в это, хотя и знала; считала все
это сказками, страшнымипреданиями. Но,оказывается, иногда
сказки говорят правду. Далеко на севереживет Хозяин Тумана,
которому повинуются всетучи, облака, весь туман, в томчисле и
самый страшный и опасный -- Черный. Заклинаниями ХозяинТумана
вызывает его изтемных пещер в далекой Стране Заката и
направляет туда, куда устремляется его злая воля. Черный Туман
заполняет воздух, проникает в дома, просачиваясь в самую
крошечную щелочку, обволакиваетдеревья, людей и зверей. А потом
произносится новое заклинание, и Туман превращается в Черный
Лед, твердый, как камень, многотверже камня. Ивсе живое,
оказавшееся в Тумане, теперь остается скованнымЛьдом.
Скованным и замороженным, и само постепенно превращается в лед.
Одно только прикосновение к Черному Льду опасно. Если бы Чани
держался за льдину подольше, тоон весьпревратился бы в ледяную
статую.И я не могу расколдовать его руку, -- угрюмо повторила
принцесса. -- Хозяин Тумана сильнее меня.

-- И рука не будет замерзать дальше?

-- Нет,ведь она из обычного льда. Так что теперь тебе нужно
держаться подальше от огня, если не хочешь потерять ее.

Чани послушно отступил назад.

Ториль направила огонь ЗолотогоФакела прямо наглыбу Черного
Льда. Раздалосьтихое потрескивание, глыба начала вздрагивать и
корчиться, как будто пламя причиняло ейболь, потекли ручейки
грязной, почти черной воды. От глыбы начали откалываться куски,
размякшие, они с противным плюханьем шлепались в темнуюлужу и,
кажется, тихо взвизгивали, исчезая.

Потом все стихло. Постепенно рассеялся горячий,вонючийпар, и
путникиувиделив луже цветок. Его полупрозрачные остроконечные
лепестки были окружены светящимся ореолом и чуть позванивали тем
тонким серебристым звоном, который поманил Чани.

-- Эдельвейс? -- сама себя спросила Ториль. -- А почемубы и
нет? Если мы встретили одно чудо, то можем встретить и второе.

-- Эдель... что? -- словоохотливости Хани не было конца. -- Я
никогдане видел такогоцветка раньше.

-- Горный подснежник --эдельвейс. Но почему онне замерз? Или
это Хрустальный?

Цветок что-то прозвенел-- словно в ответ. Так показалось
братьям. Торильнаморщила лоб, вспоминая что-то, может быть,
слова полузабытого чужого языка. Потом она подошла к цветку и
опустилась перед ним наколени.Протянула ладони и коснулась
осторожно лепестков, теблагодарно звякнули.

-- Он говорит "спасибо", -- повернулась Ториль к братьям. -- И еще
говорит, что скоро мы встретим пещеру, в которой сможем
переночевать и укрытьсяот непогоды.

-- Говорит? -- изумилсяХани. Чани молчал, прислушиваясь с
тревогой к нарастающей боли в руке.

-- Конечно, говорит, --ответила принцесса. -- У всех деревьев,
цветов,трав есть свой язык, нужно только понимать его.

Эдельвейс сновазазвенел. Казалось, играет целый оркестр
маленьких колокольчиков-- серебряных, золотых,хрустальных --
вызванивая затейливую, приятнуюмелодию. Торильвнимательно
вслушалась, а потом перевела:

-- Он говорит, что теперь, в благодарность за его освобождение,
цветы будут помогать нам, чем смогут.

-- Они?-- недоверчиво хмыкнул Чани, морщась.

-- Да, именно они. Спасибо тебе, -- помахала она рукой
эдельвейсу. -- Нам нужно спешить, надвигается ночь, и яне
хотела бы встретить ее на тропе.

РАДУЖНОЕ УЩЕЛЬЕ

-- Ничего не понимаю, -- остановилась Ториль. -- Я превосходно
помню карту, знаю, как должна идти Приморская Тропа, ноне узнаю
дорогу!-- Они стояли на крохотной площадке, прилепившейся к
отвесной скале,уходившей, казалось, в самое небо. Площадка была
так мала, что три человека едвапомещались на ней, и приходилось
все время быть настороже, чтобыне свалиться в пропасть.

Наверху, в густом облаке тумана, тусклосветился багровый огонь
вулкана. Время от времени раздавался тяжелый грохот, слегка
приглушенный туманом, слышалисьсвист ибасовитое шипение. Из
кратеравылетала светящаяся глыба и, сверкнув на мгновение,
пропадала в тойже непроницаемой завесетумана.

Камни под ногами вздрагивали отпостоянных толчков, и путникам
начинало казаться, что тропинкаизвивается и дергается,бежит
куда-то, а не лежит на месте, как ей полагалосьбы. Вдали, над
заснеженными пиками, вспыхнул прозрачный зеленый свет,
разбегавшийся сначала волнами, а потом превратившийся вровное
сияние.Горы откликнулись приглушенным рокотом,покатились
камни, и, к ужасу путников, изрядный кусок тропы позадиних
бесшумно провалился куда-то вниз. Дорога назад была отрезана.

-- Теперь я понимаю, почему я никак не могу узнать дорогу, --
задумчиво глядяна пропавшую тропу, сказала Ториль. -- Неясно
лишь одно: кто же здесьпоработал... Хотя я чувствую, что этот
туман кто-то направляет. Здесь явственно ощущается действие
черных заклинаний.

Они медленно двинулись вперед, ощупывая, как слепые, руками
каждый свой шаг. Туман стал гуще. Теперь встревожилась и Ториль.
Она стала подгонять братьев.

-- Быстрее, быстрее...

-- А тыне боишься свалиться вниз в этом молоке? -- не
удержался Чани.Он бережно придерживал руку, опасаясь
разбитьее о камни.

-- Боюсь, -- неожиданносерьезно ответила она. -- Но гораздо
больше я боюсь другого.

-- Чегоже? -- спросил Хани.

-- Это слишком подходящая погода для туманных нетопырей.

-- А кто это? -- в Ханиснова разгорелось любопытство.

-- Я нехочу тебя зря пугать, -- хмуро сказала она. -- А то еще
ноги начнут заплетаться. Нам сейчас придется идти быстро, много
быстрее, чем мышли до сих пор.И не нужно отвлекаться.

Она выпрямиласьво весьрост, вытянувшись, как струна, и закрыла
глаза. Потом подняла вверх обеими руками Золотой Факел.Постояв
так с минуту, Ториль запела. Наэтот раз Чани показалось, что он
начинает понимать словаКолдовского Языка. В заклинании
говорилось что-то о солнце, разгоняющемтьму, одороге,о злых
силах, нагоняющих мрак,об их поражении... Хотя, может,это
только лишь казалось...Постепенно от Факела начало разливаться
прозрачное золотистое сияние, не пламя,а дрожащий радужный
ореол.

-- Идите за мной, -- тихо сказала принцесса братьям. --
Осторожно, следв след.

И, не открывая глаз, стремительно зашагала по тропинке.Хани без
колебаний бросился за ней; вздрогнув, как от озноба, пошел за
ними и Чани.

-- А мыне упадем? -- задыхаясьот быстрой ходьбы, сумел кое-как
выдавить Хани.

-- Нет,-- ответила принцесса. -- Быстрее!

Все дальнейшее казалосьХани каким-то дурным сном. О таких
приключениях онне мечтал никогда, приключения должны быть
захватывающими и безопасными. Атут... Осыпались из-подног
камни, грохоча далеко внизу о скалы, и звук их падения летел
томительно долго. Свистящие полосы тумана проносились мимо лица,
котороебольно секла ледяная крупа. Нет, знал бы я, какое
путешествие мнепредстоит, ни за что несогласился бы, -- в
тысячный раз повторял про себя Хани, с тревогойглядя на
искаженное гримасой боли лицо брата, державшегося за левую руку,
на побледневшуюпринцессу, с закрытыми глазами прыгавшую
через пропасти,на которые и взглянуть-то было страшно.Колдуны,
драконы, приключения --это хорошо, когда сидишь в теплой
комнатеу камина...

А Ториль все подгоняла:

-- Еще быстрее!

Они ужебежали.

-- За...чем это? -- только и сумел пролепетать Чани.

-- Слышите? -- спросилапринцесса.

Чани, остановившись на секунду,прислушался, ноне услышал
ничего,кроме стука собственного сердцаи звонав ушах.Но потом
различил и тонкий писк.

-- Слышу, но непонимаю.

-- Летит вслед за нами.И если мы не успеем выйти из тумана, то
нам придется плохо.

Шум явственно приближался. Уже можно было понять, что это хлопки
огромных мягкихкрыльев, а в писке отчетливо слышалась угроза.
Хани, шедший последним,заметилогромный расплывчатый силуэт
летучеймыши, едва не зацепившей его. Неровнымитолчками
рассекала она туман, глазки горели пронзительным желтымогнем. И
в этот момент яркое солнце ударило по глазам, стена тумана
как-то разом оборвалась. Тропа резко уходила вниз, но стала
значительно шире.

Они очутились вглубоком узком ущелье, окруженном отвесными
серыми утесами,такими высокими, что уходили, казалось,в самое
небо. Позади, откуда они спустились, небыло видно теперь
никакойдороги.

Солнце стояло прямо надголовой, и в небе не было ни облачка,
только где-то очень высоко, на самых вершинах гор, виднелась
легкая дымка. Аздесь, в ущелье, было душно и жарко. Отвесные
скалы, окружившие его, не отбрасывали ни малейшей тени,даже
тихое дуновениеветеркане колыхало траву. Может, от этой жары,
а может, от чего другого, Хани показалось, что на серыхутесах
поблескивает множество разноцветных точек -- красных, синих,
зеленых, желтых, -- отбрасывающих снопики искр.

На губах Торильпоявилась усталая улыбка.

-- Кажется, я догадываюсь, кудамы попали. Идем.

-- Кудаидем? -- не двинулся с места Чани.

-- Туда, где нам помогут.

Едва они прошлинесколько десятков шагов, как вся долина
засверкала и заиграла множеством разноцветных огней, чистых и
ярких. Их блескпочти ослепил путников -- зеленое и голубое,
красноеи серебряное, пронзительно белое и медово-желтое. Потом
все вокруг заполнил чуть дрожащий густой зеленый свет,
вытеснивший остальные. Весь мирстал зеленым --и скалы, и небо,
и даже само солнце стало изумрудно-зеленым. Но продолжалось это
наваждение несколько мгновений.Зеленыйсвет погас, уступая
место солнечнымлучам.

Когда Хани протер глаза, он увидел, чтоперед ними
вырослидва высоких воина в зеленых кольчугах изеленыхшлемах.
В рукахони держали большие, тяжелые луки, стрелы лежали на
тетивах, но луки не были натянуты.

-- Кто вы? -- спросил один из воинов. -- И зачем вы пришли в
Радужное ущелье?

Ториль выпрямилась и шагнула вперед.

-- Приветствую доблестных стражей Изумруда. Солнца и счастья
вам. Мыпришли как друзья и хотим видеть Дайамонда.

-- Солнца и счастья вам, -- хором ответили воины. -- Проходите,
наш князь встретит вас и будет говоритьс вами.

Они расступились, пропуская принцессу иошеломленно вертевших
головами братьев. Снованачали искриться и переливаться
разноцветные огни, но на этот раз преобладали немного
холодноватые белые цвета. Причудливые, обманчивые фигуры и
образы мелькалив сиянии огней,казалось, что вущелье высыпали
расколотую на множествокусочков яркую радугу. Братья даже
зажмурились, так она больно резала глаза.

-- Можете смотреть спокойно, --услышали они вдруг чей-то голос.

Хани осторожно приоткрыл левый глаз. Сияние пропало. Тогда он
открыл и правыйглаз. Перед нимстоял высокий статный витязь в
поблескивающих на солнце латах из полированной стали, украшенных
лишь скромным серебряным узором. Длинные белокурые волосы,
ниспадавшие на плечи, перехватывал тонкий серебряный
обруч, на котором был укреплен огромныйбриллиант.

-- Солнца и счастья вам, -- сказал витязь, улыбаясь. --Добро
пожаловать в Радужное ущелье. Давно мы не видели Повелителей
Огня в наших краях.

-- Приветствую тебя, доблестныйкнязь, -- поклонилась принцесса.
-- По-прежнему ли светит солнцев державе Радужников?

Князь перестал улыбаться.

-- Увы.Солнце уже не так частовсходитнад нашим ущельем. Тучи
часто закрываютего, чего раньше не случалось. Но я надеюсь, что
в славном городе Тан-Хорезе всев порядке, что попутныйветер не
изменяет отважным мореходам?

-- И я могу сказать лишь: увы. Ветер теперь не столько попутный,
сколькопротивный, -- помрачнела Ториль. -- Беда окружает нас,
море наступает.Пока мыдержимся, но кто скажет, что будет
завтра.

-- Морской Король, -- недобро усмехнулся князь.

-- Он.

-- Значит, теперь у насобщий враг. У меня к нему тоже есть
счеты.

Ториль удивилась.

-- Но ведь вы сним не сталкивались.

-- До недавних пор. Но сейчас все меняется буквально наглазах.
Недавние враги становятся друзьями, а лучшие друзья превращаются
в заклятых врагов. Не знаю уж обманом или лестью, или еще
чем, ноон сумел привлечь к себе клан Жемчужников. Неслыханное
дело --расколоть наше единство. Конечно, они всегда тянулись к
морю, кводе, что было понятно.Но ведьвсегда они былии с нами.
А год назад их вождь заявил, что не считает больше нужным иметь
с нами какие-либо дела и будет впредь поступатьтак, как захочет
он сам.Оказалось же, что поступает он так, какзахочетМорской
Король.

-- Неприятная новость...

-- Простите, --вмешался Хани. -- А ктотакие Жемчужники?

-- Ты не знакомс этим древним и воинственным племенем?А кто
такие Радужники, ты хотя бы знаешь?

-- Тоженет, --честно признался Хани.

-- Что же ты нерассказала им ничего? -- обратился к принцессе
князь. -- Видишь, как неловко получается.

-- Я неуспела.Мы спасались оттуманного нетопыря. Похоже,
удача улыбнулась нам.

Хани нетерпеливо взглянул на Ториль, потом на князя:

-- Простите, но, может,вы объясните, кто такиеРадужники?

Дайамонд потрепал его по голове.

-- Эх ты, любитель тайни чудес. -- Хани покраснел. -- Народ
Радужников живет в драгоценных камнях. Мы появляемся ототблеска
солнечного лучана неограненномкристалле. Вы, люди, не
понимаете камняи, придавая емуизящную, но неестественную
форму, убиваетедушу камня, убиваете живущего внем Радужника.
-- Дайамонд помрачнел. -- Существуют кланы Бриллиантов,Рубинов,
Сапфиров, Изумрудов, Топазов и множество других, менее
известных. -- Иуже совсем хмуро Дайамонд добавил: -- И
Жемчужников. Только онивсегда стояли отдельно от нас. Ведь
жемчуг рождается в водеи он единственный из всех
драгоценных камней непрозрачен.Никто не знает,что творится на
душе у них... Однако, что это мы говорим стоя, гораздо лучше
будет... -- спохватилсяон.

Он трижды звучно хлопнул в ладоши. Ханипоказалось, чтомир
закружился вокруг него.Скалы Радужногоущелья начали
стремительно раздвигаться, они стояли уже не в узком провале
между скалами, а посреди широкой равнины, усыпанной цветами со
странными полупрозрачными сверкающими венчиками. Прямо перед
ними выросла каменная беседка, она дрожала, сверкала и
переливалась всеми цветами, но не резко, а чутьприглушенно --
смотреть на неебыло небольно.Беседкаказалась сложенной из
дымчатых топазов.

-- Прошу, -- вежливо пригласил князь. -- Разговор у нас, похоже,
будет долгим.

Чани, струдом сделав несколькошагов, буквально рухнулна
скамью,побелевот усталости и боли. Дайамонд спросил:

-- Что с тобой?

-- Черный Лед, -- вместо Чани ответила принцесса.

-- Я жеговорилтебе, что они объединились, -- с упреком
произнес Дайамонд. -- Покажи руку, -- обратилсяон к Чани.

Тот протянул левую ладонь, по-прежнему ледяную и мертвую. Лицо
Дайамонда сталосерьезным.

-- Сейчас попробуем.

Он снова щелкнул пальцами, и беседку залили дрожащие сполохи
розового и красного цвета. Когда они погасли, рядом с креслом
князя стояла девушка в длинном красном платье без каких-либо
украшений. Лишьдлинные, слегкаволнистые темно-каштановые
волосы были украшены изящной золотой короной с зубцами в виде
земляничных листьев, инкрустированных крупными рубинами. У Хани
перехватило дыхание. Онне представлял даже, что можно встретить
такую красоту. Конечно,принцесса тоже была красива, и очень
красива, но то была мрачная красота, холодная инемного
пугающая. И нельзя былозабыть,что этопринцесса,
наследница трона... А эта девушка очаровывала спервоговзгляда.

-- Знакомьтесь,-- представил Дайамонд.-- Это Рюби.

Девушкаулыбнулась им, и Хани почувствовал, чтоопять краснеет.
Нет, положительно он был обречен постоянно чувствовать смущение,
и это заставляло его еще сильнее залиться краской, буквально до
самых кончиков ушей. Новсе-таки он выдавил ответную улыбку,
более похожую, правда, на гримасу. К его величайшему удивлению,
Ториль ограничилась холодным кивком, что он сразу приписал ее
надменности и чрезмерной гордости. Чаниже просто потерял
сознание и потому никакне прореагировал.

Рюби быстро, новнимательно ощупала ледяную ладонь и, покачав
головой, задумалась. Потом она повернула широкое кольцос
рубином, украшавшее средний палец левойруки, ипрочитала
длинноезаклинание. В воздухе вспыхнул круг багрового пламени,
однако жара Хани не почувствовал. Он потряс Чани за плечо, Чани
открыл глаза, но взглядего былмутным и тусклым, он неузнавал
никого.

-- Я иду, -- слабо пробормотал он. -- Яиду, ноочень холодно.

Хани в отчаяниихлопнулего по щеке. Чани вздрогнул.

-- Что случилось? -- спросил он. -- Гдея?

Но Рюбиостановила его жестом иприказала:

-- Дай руку!

Чани медленно, как в полусне, повиновался. Его ладонь прошла
сквозь кольцо, и он страшно вскрикнул. В то же мгновение
огненное кольцопочернело, задрожало и рассыпалось на тысячи
маленьких искорок. Чанивстрепенулся и ошеломленно уставился на
свою руку. Она снова была живойи теплой. Он осторожно пошевелил
пальцами. Получилось.

-- Ур-ра! -- обрадованно закричал он. -- Получилось! --И тут же
смущенно замолк. -- Я так благодарен, что просто не нахожу слов,
могущихв достаточной степени выразить полноту чувств, меня
переполняющих, -- витиевато обратился он к Рюби.

И хотя Хани былрад, что брат наконец исцелился, но почувствовал
неожиданный мгновенный укол недовольства. Ториль тоже сидела
непонятно мрачная, она даже отвернулась, не сказав ни слова.

-- А теперь перейдем к вашим делам, -- предложил Дайамонд. Он
вопросительно ичуть грустно посмотрел на Ториль.

-- Извините, --смущенно промолвила она. -- Я, кажется,немного
забылась.

-- Ладно, -- добродушнопрогудел Дайамонд, явнообрадованный
тем, что взглядпринцессы потеплел. -- Так кудавы намерены
двинуться дальше?

Рюби вдруг резко вскочила и предупреждающе подняла руку.

-- Подождите!

-- Что там? -- насторожилась принцесса.

-- Мне почудился шорох.

-- Откуда здесьможет кто-то подслушивать? -- не понял Хани. --
Ведь даже мышь не проскользнет мимо ваших стражей, -- сказал он
Рюби.

-- Может быть, может быть... --прислушиваясь, ответилаона. --
Нет, показалось.

-- Нашацель --Черный Меч, -- понизив на всякий случайголос,
ответила Торильна заданный ранее вопрос.

-- Но это означает новое плавание, -- вздохнул Дайамонд. -- И к
тому жея не уверен, что нужно вновь выпускать зло в мир.

-- У нас нет выбора, --твердо возразила Ториль, -- Северный
Ветер можно отразить только с помощью зла. Силапротив силы,
удар наудар.

-- А договориться? -- предположила Рюби.

-- С Морским Королем? Или с Хозяином Тумана? --не скрыла
усмешкипринцесса. -- Это несерьезно. Они привыкли уважать
только силу оружия. И мы будем разговаривать наязыке, понятном
им.

-- Путьваш будет долгим и опасным, -- возразилДайамонд.

-- Это меня не пугает. И есть корабль, помешатькоторому не в
силах Морского Короля.

-- Золотая Галера? -- полуспросил-полуответил Дайамонд.

-- Да.

-- Вы не найдете ее.

-- Посмотрим, -- повторила принцесса уклончиво.

Дайамонд нахмурился, размышляя,потом озабоченно сказал:

-- Слишком велика цена вашего похода. Мы обязаны помочь. И
потом, кто знает, что станется с Мечом Ненависти после того, как
будет отражено нападение.

-- Вы не доверяете нам?-- обиженно спросила Ториль. --Как
только мы справимся с подручными злодея, мы похороним навечно
Черный Меч. Но теперь яиду, вопрос решен. Что,кроме Черного
Меча, может противостоять силе ЗолотогоТалисмана, который
где-то нашел или украл Морской Король? Вы знаете? Тогда
подскажите, ибомне не известнотакое средство.Неужеливы
полагаете, что Повелители Огня не справились быс каким-то поганым
дракончиком, что всего их могущества недостаточно для этого?
Нет, враг использует силу золота. Дракон заколдован... Ведь
теперь у него пара крыльев золотая. Пусть будетсталь против
золота.

-- Но внашей долине Золотой Талисман бессилен,-- заметила
Рюби.

-- В вашей долине... Драгоценные камни чисты и прозрачны, в них
нет мути, в их душах нет зависти, корысти, злобы... Но сюда
МорскойКороль и не сунется. А мы живемв обычном мире.Ведь
даже Жемчужникиподдались, так что говорить прообычныхлюдей...

-- Это так, -- угрюмо согласился Дайамонд. -- Но, можетбыть,
мы все-таки сумеем чем-нибудь вам помочь?

-- Врядли. -- Ториль задумалась. -- Вряд ли. Разве чтовыведете
из своего ущелья.

Сверкнула яркаякраснаямолния,и на ладонь Дайамонда упал
большойрубин. Хани невольно охнул, таккак Рюби пропала.

-- Есливам все-таки понадобится помощь, подбросьте еготак,
чтобы он оказался в луче солнца.

Дайамонд протянул камень Ториль, но Хани, поспешно вскочив,
первым взял рубин. Ториль едва заметно усмехнулась и
протестовать нестала.

ЗОЛОТАЯ ГАЛЕРА

Дорога их была долгой итрудной.

Ториль шла впереди, заметно повеселевший Чани за нею. Хани
брел последним,то и дело отставая. Он вынимал рубин, полученный
от Дайамонда, чтобы полюбоваться им, и что-то тихо шептал. Когда
к нему подходили, он смущенно замолкал и отворачивался,чтобы не
было видно, какон краснеет. Получив очередной выговор от
принцессы, он соглашался, что оставаться одномуопасно,и
клятвенно заверял, что больше этого не повторится, однако вскоре
Ториль вновь обнаруживала, что Хани застрял где-то далеко за
поворотом.

Вконец рассерженная, она накричала на него, но тихий, смирный
Хани неожиданноогрызнулся, чтоне нанимался к ней в лакеи, а
если ейне по нраву, топусть она катится на все четырестороны,
а он лично пойдет той дорогой, которая ему больше
нравится. И пойдет так,как емубольше нравится. И вообще она
поперекгорла встала сосвоими претензиями.

Чани, ожидавший, что Ториль взорвется, выслушавтакой грубый
ответ, изумился, когда она ласково сказала Хани, что беспокоится
о нем же самом,что онине на прогулке и что дорога полна таких
опасностей, с которыми Хани не справится, пустьон вспомнит хотя
бы туманного нетопыря. Хани со всем этим согласился и больше не
отставал. Почти.

Горы остались позади, итеперь дорога шла по песчаной равнине.
Ее обступили молодые сосны, приветливо шумевшие, как будто
пытались что-тосказать. В воздухе начала чувствоватьсясоленая
морскаясвежесть, приближался конец пути. Однако Ториль
становилась всетревожнее. Ей постоянномерещились какие-то
шорохи и скрипы, она боялась, что кто-то выслеживает их. И
поэтомупутникипочти не останавливались, привалы были
короткими: подкрепитьсянаскоро-- и снова в путь. Братья едва
успевали отдохнуть за ночь, но принцесса казалась выкованной из
железа.Она безжалостноподгоняла их, не давая ни минуты покоя:
быстрее, еще быстрее...

НаконецХани невыдержал. Во время одного из привалов он
взбунтовался.

-- Кудамы так бежим?!

-- Ты превосходно знаешь, -- спокойно ответила Ториль,
устраиваясь поудобнее укостра.

-- Но ведь можно и не так быстро.

-- Можно, но нужно именно так. Даже ещебыстрее.

-- Зачем?

-- Затем, что нас выследили, я в этом уверена. Нас
преследуют по пятам, и мы должны во чтобы то ни стало добраться
до Золотой Галеры первыми. Я неуверена, что они не знают, где
она спрятана, они моглии догадаться. Ксчастью, даже зная
место, ее не так простонайти, как кажется.

-- Морской Король не знает, гдеспрятанкорабль? -- удивился
Чани.

Ториль рассмеялась.

-- Странно звучит, но это именно так. Иты сам скоро увидишь,
почему.Это главная моянадежда.

-- Скорей бы, -- вздохнул Хани.-- Уже неделя, как мы покинули
Радужное ущелье, а конца пути так и не видно. Яскоро сотру ноги
до костей.

-- Виден конец,виден, -- успокоила егопринцесса.

-- А тысама-тознаешь,куда нужно идти? -- не унималсяХани. --
Ведь карта пропала, один раз мыуже заблудились, хорошо, что нам
помогли. И если, как тысама говоришь, корабль спрятан очень
хорошо,то и мысами можем запросто пройти мимонего.

Ториль добродушно и снисходительно объяснила:

-- У меня есть кое-что.Вообще-то ни наодной карте не показано,
где именно стоит Галера, и потому я захватила ссобой одну вещь.
На похищенной карте вообще нет никаких пометок,но я все равно
опасаюсь...

-- Какую вещь? -- загорелся Хани.

Принцесса достала из своего мешка небольшую золотую коробочку,
открылаее. На этот рази Чани не смог превозмочь любопытство, и
братья звучно столкнулись лбами, попытавшись заглянуть в
коробочку одновременно.В коробочке была простая стальная
стрелкас маленьким золотым шариком на конце.

-- Просто компас, -- разочарованно протянул Хани.

-- Это кусочек Золотой Галеры, поэтому стрелка всегда указывает
на нее,-- пояснила принцесса.

-- А я-то думал...

-- А ты-то думал, что опять будет какое-то особенное чудо.

-- Не совсем чтобы обязательно,но...

Ториль рассмеялась.

-- Зачем изобретать что-то сложное, когда можнообойтись
простым. Ладно,давайтеложиться спать,завтра рано вставать.

Костерчик потрескивал все слабее и слабее. Язычки пламени
сначалапокраснели, потом сделались чуть синеватыми и вскоре
совсем пропали.Вместе с ними пропал и небольшой кружоксвета, в
которомлежали путники.Лишь подернутыеседым пеплом угли
продолжали слегка светиться, ноони не могли уже рассеять
сгустившуюся темноту. Итогда втраве что-то осторожно
зашуршало.

Чани, уже было заснувший, услышал шорохи насторожился.Ему
сразу вспомнились опасения принцессы. Он не особо поверил ей,
когда она говорила, чтоих преследуют, но Чани страшно боялся
змей --была у него такая слабость, которую он тщательно
скрывал. И сейчас он тоже опасался, чтоэто ползет что-нибудь
длинноеи -- бр-р-р -- холодное, чешуйчатое. К тому же принцесса
говорила так серьезно, что он капельку поверил.И, затаив
дыхание, Чани стал вглядыватьсяв темноту.

Из травы выскользнул какой-то маленькийзверек и, крадучись,
пополз к мешку принцессы. Завозился возле него.Чани решил, что
терять остатки сухарей им совсем ни к чему -- ибез того уже
давно обеды и ужины у них были,мягко говоря, скудноваты. Он
тихонько вытянул руку, нащупывая снятыйбашмак,и в тотмомент,
когда зверек выползал из мешка,швырнулего.

Пронзительный писк известил, что бросокбыл метким. Ториль
мгновенно вскочила, какбудто ине спала. Вскочил и Хани, на
всякий случай выхватывая меч.

-- Что случилось? -- встревоженно спросила принцесса.

Вместо ответа Чани поднял мешоки показал большую дыру,
прогрызенную в нем острыми зубами ночного воришки. Ториль
выхватила у него мешок и принялась лихорадочно в нем шарить.

-- Где компас?!-- отчаянно вскрикнула она, отбрасывая мешок в
сторону.

Чани вздрогнул,как ужаленный, он поспешно сунул в костер охапку
валежника, тот затрещал, пламя весело взметнулось вверхи
осветило поляну, на которой онирасположились. Опустившись на
колени,все начали обшаривать траву. Хани первым увидел
сверкнувшую в густой зелени золотую искорку, онбросился туда и
с торжеством поднял коробочку, присыпанную крошками сухарей.

-- Спасибо, -- хриплым от волнения голосом поблагодарила
принцесса. -- Больше я не выпущу его изрук. А сейчас нам,
пожалуй, надо идти. Ночь не обещает быть спокойной.

К берегу моря они вышликак-то неожиданно. Только что брели по
сосновому бору,увязая в мелкомбелом песке, как вдруг
послышался мягкий шелест и плеск прибоя, сосны расступились, и
путникиоказались на нешироком пляже.

-- Море! -- восторженнокрикнулХани. -- Дошли!

Это море было совсем непохоже на то, ккоторому привыкли братья
у себя в Акантоне. Оно казалосьим неприветливым и угрюмым.
Волны, накатывавшиеся на песок,были какого-то неопределенного
свинцово-серогоцвета, совсем не напоминавшие иссиня-черные, но
все-таки прозрачные валы, бившиеся о берега их родной бухты.
Слабые солнечные лучи бесследнорастворялись в воде, нев силах
пробиться в глубину, и море казалось мутным и унылым. Даже плеск
прибоя был каким-то вкрадчивым,приглушенным, внем не было
ничего от веселого буйства волнАкантона. Он был похож на шорох
ползущих змей, и Чани невольно поежился.

Небо было затянуто низкими и такими же унылыми свинцово-серыми
тучами,вдали совершенно сливавшимися сморем. Слабый рассеянный
свет, пробивавшийся сквозь их полог, освещал море
неестественным,призрачным, дрожащим, серебристым заревом.
Холодный, пронизывающийветер заставлялих плотнее
кутаться в плащи.

-- Ну так где же твоя галера? -- нетерпеливо спросил Хани.

Принцесса достала золотой компас и, глядя на мелко вздрагивающую
стрелку, ответила:

-- Недалеко.

Они брели по берегу, с трудом выдергивая ноги, глубоко
проваливавшиесяв мелкий рыхлыйпесок. Чани, с любопытством
оглядывавшийся,заметилв грудеплавника, выброшенного на берег
волнами, маленькую голубую искорку. Он нагнулся, раскидал щепки
и осклизлые коряги и поднял полупрозрачный голубоватый камешек,
облепленный песком. Протер его рукавом;раздался тихий треск, и
камешекзасветился глубоким приятным светом, напоминающим цвет
майского неба.

-- Смотрите, что я нашел! -- радостно крикнул Чани.

Брови Ториль поползли вверх.

-- Голубой янтарь? Поздравляю! Теперь тебе не страшны никакие
штормы.Обладатель голубого янтаря может спокойно плавать в
любых морях. У нас этоткамешекценитсягораздодороже золота,
наши моряки вставляют его как талисман в кольца. Особенно он
хорош тем, что его нельзя отобрать силой, он обязательно
вернется к своему первому владельцу. Такой камень можнотолько
найти или принять в подарок.

-- Тогда возьмиего себе, -- Чани протянул камешек принцессе. --
Тебе онбудет нужнее.

Ториль слегка смутиласьи присела в церемонном поклоне.

-- Благодарю. А может, лучше будет, если мы разобьем его на три
части икаждый возьмет себе по кусочку?Кто знает, комуиз нас
он пригодится!

Вечерело. Заходящее солнце скрылось за деревьями, и по песку
пролегли длинные черныетени, как будтонарисованные тушью на
белой бумаге. Поднимавшийся с моря белый туман неровными космами
выползал на берег, приглушая шаги, заползая пододежду.Ториль
внимательно следила за стрелкойкомпасаи наконец, когда Хани
совсем уже собирался было сноваспросить, скороли они придут,
сказала:

-- Здесь.

-- Где?-- закрутил головой Хани.

-- Утром увидишь, -- успокоила принцесса.

-- Только утром?

-- Многое вообще можно увидеть только на восходе солнца, --
неопределенно ответила она.

Когда первый солнечный луч, пробившись сквозь стоящий на море
туман, коснулсяпеска, все троебыли уже на ногах. Ночью никто
из них не спал,всех сжигало нетерпение. Ториль, закусив губу от
напряжения, смотрела наедва заметный втумане полукругсолнца.

-- Неужели это подстроено? -- огорченношепталаона. --Мы не
можем угадать, не можем.

-- Почему?

-- Галера появляется только в то время,когда солнце встает из
моря. Но туман,проклятый туман...

Белесаяпелена медленнотаяла на солнце, гораздо медленнее, чем
хотелось бы принцессе. Вот солнце уже наполовину поднялось из-за
горизонта, на три четверти... Атуман все виситлегкой дымкой над
водой. Вот солнце лишь самым своим краешком цепляется за угрюмые
волны... Но и последнийклочок тумана растаял!

Ториль поспешнонарисовала на песке несколько таинственных
знаков,в которых Чани узнал КолдовскиеРуны, положила в центр
нарисованного пятиугольника золотую коробочку ипротянула руки к
солнцу.Чани показалось, что солнечные лучи начали сходиться к
ее ладоням, скручиваясьв жгут,и этот светящийся бледным
золотомжгут, извиваясь, опускается на песок, туда, гдестоит
компас,вырисовав светлое пятно. Торильначала читать
заклинания, и опять, как и тогда, в тумане, слова Колдовского
Языка показались Чани знакомыми. Почему? Он не знал ответа на
этот вопрос, ноон угадывал, что говорит принцесса. Она
обращалась за помощью кМорю, которое вечно...

Чани напряженновслушивался в певучие слова, стараясь по
возможности запомнить их, а Хани простоглазел,открыв рот от
восторга. Вот это чудо!Просто и хорошо!

Постепенно в лучах солнца началвырисовываться полупрозрачный
золотистый корабль, висящий в воздухе над волнами. Он становился
все плотнее и терял прозрачность на глазах. Когда Ториль
закончила петь,раздался протяжный бархатистый звон, как будто
ударилив огромный бронзовый гонг. Корабль стремительнопотемнел
и с шумом, подняв каскады брызг, рухнулв море.

И в этот моментсолнце оторвалось от горизонта.

-- Все!-- устало сказала Ториль, вытирая пот со лба.

ЗолотаяГалера,чуть покачиваясь, нырнула пару раз, какогромная
утка, изамерлау берега. На песок легли сходни.

-- Прошу! -- пригласилаТориль и первойподнялась на палубу.

Братья последовали за ней. Вдруг принцесса покачнулась,подняла
руку колбу и бессильноопустилась на сверкающие доски.Чани
едва успел подхватить ее, чтобыона не упала.

-- Что с тобой?-- испуганно спросил он.

Ториль слабо улыбнулась.

-- Ничего. Просто я смертельно устала. Это заклинание отнимает
слишкоммного сил. Но теперь, кажется, впервые за многодней мы
сможем спокойноотдохнуть.

Хани слушал их вполуха,ему было некогда, он разглядывал пышное
убранство волшебного корабля. Иему попался на глаза странный
серый предмет, катившийся по палубе. Хани присмотрелся и,
встрепенувшись,бросился на него, накрывая снятым плащом что-то
или кого-то.

-- Ага!Попался! -- торжествующе возвестил он.

-- Кто попался?-- недовольно поинтересовался Чани, всееще
поддерживающий принцессу.

-- Как кто?! Тот, кто пытался стащить компас.

Хани собрал плащ в узели подошел к борту, втянул сходню на
корабльи пригласил:

-- Прошу смотреть.

Ториль поднялась и с помощью Чани подошла к борту. Хани
размахнулся и жестом фокусника,которыйдостаетчто-то очень
интересное, развернул плащ над водой. Что-то маленькое и
громко пищащее полетелокувырком в воду, звучношлепнулось и,
отчаянно работая лапками, сталовыгребать к берегу.

Чани невольно рассмеялся, но принцесса лишь вздрогнула от
омерзения.

Выбравшись на песок, зверек отряхнулся.Это оказалась крупная
раскормленная крыса с полуоткушенным хвостом.
Поднявшись на задние лапы, крыса погрозила кулачком Хани.

-- Я тебе это надолго запомню! -- сердито пропищала она. -- Ты у
меня еще искупаешься!

Ториль зажмурилась.

-- Какая гадкая!

Крыса горделивозадралаголову.

-- И тебя я тоже запомню. Узнаешь, как оскорблять самого
красивого в мире Водяного Крысюка! Все равно выне уйдете от
мести нашего всемилостивейшего владыки -- Морского Короля! Я ему
расскажу, я емувсе расскажу! Как вы его ругали, как оскорбляли!
Как грозились! Все-все-все...

Крысюк пригладил усы, еще раз погрозил им лапкой и тяжелой
валкой рысью побежал вверх по берегу. Вскоре онскрылсямежду
деревьями.

ЗолотаяГалера только называлась золотой. На самом же деле она
оказалась сделанной из дерева, хотя и была сплошь покрыта
позолотой. Однако дерево Галерыбыло крепче камня. Время было
тому причиной или какоеволшебство -- неизвестно. Весь корабль
был богато изукрашен фигурками,отлитыми из червонного золота и
отделанными драгоценными камнями. Даже принцесса не могла
припомнить такой тонкойи искусной работы. Древние мастера были
большими умельцами!

Повинуясь приказу, бесшумно развернулсяширокийпарус с
изображением солнца, вытканногозолотом, дружновзмахнули тяжелые
весла...

СМЕРТЬ БЕЛОЙ АКУЛЫ

-- Ну что, слуги мои скверные, -- угрюмо обратился Морской
Король к собравшимся в тронном зале, --с кого мне на этот раз
спрашивать?

-- А мы, ваше величество, сделали все, что могли, -- ласково
зажурчала Тигровая. -- Старались. Это все Крысюк виноват. Он
провалил все дело. Когда бы я умела бегать по земле, товы уже
сегоднябы спали спокойно.

-- Это точно, -- без улыбки подтвердил Король.

-- Что,я?! -- взвился Крысюк. -- Трудился не покладая лап, ночей
недосыпал. И только чтобы выслушивать злобные наветы? Якарту
украл, а ты чтосделала? Я все делал, я! Эти жетри бездельницы
только мешали мне и путали гениальные планы вашего величества. И
вообще я слышал... -- он зашептал что-то Королю.

Тот, пожевав губами, посмотрел на Тигровую так,что у акулы
затряслись плавники.

-- Да ятебя! -- Собравостаткимужества, она пошла на Крысюка.

Но Крысюк, юркнув, как обычно, под трон, пропищал оттуда:

-- Наш Король знает все! Так что поосторожнее!

-- Вообще-то Любопытниктоже мне говорил...

Сообразив, что дела принимают скверный оборот, Тигровая
нашлась:

-- А мышпиона поймали!

-- Какого? -- подскочилот неожиданности Король, разом забыв про
донос Крысюка.

-- Пытался подобраться к острову! -- бодро сообщила Тигровая.

Но Король знал,кто есть кто, ипереспросил у Молота:

-- Поймали?

-- Так точно! -- бахнулМолот.

-- Тащите же его сюда! -- возликовал Король. --Сейчас
повыспросим у него, чтонашим врагам надобно и,-- он
подозрительно поглядел на Тигровую, -- к кому он шел.

-- Так что нельзя!

-- Это почему же? -- непонял Король.

-- Захлебнется!

-- А сейчас гдеего держат?

-- В верхнем дворце!

Король вздохнул, почесал затылок.

-- Ну, и кто это такой?

-- Не могу знать!

-- Осмелюсь добавить, ваше величество, -- вмешалась Тигровая. --
Это, я полагаю,Грифон.

-- Балда! -- заорал Король, хватаясь заголову.-- Я-тодумал,
что вы наконец отличились! Совсем собрался вас наградить! А
вы... -- Он захлебнулсяот злости. -- Кого вы схватили?! На что
он мне?

-- Так ведь... -- нерешительно начал Молот.

-- Вон!-- завизжал Король. -- Надаватьпо шее и выкинуть за
ворота!Будет еще под ногами путаться! Грифона мне как раз
не хватало.

-- Так... Это... Мы и поймали... -- сказала Белая. -- Раз...
его... не хватало... Теперь есть.

Отвечать у Короля сил уже не было. Он только плюхнулся на трон и
тяжело закрыл глаза. Потом встрепенулся.

-- Что же мы теперь делать будем? Принцесса спелась с
Радужниками.

-- Это ненадолго, -- успокоил Крысюк. -- Или я совершенно не
знаю правителейТан-Хореза.

-- Разве что так, -- нетвердо согласился Морской Король. -- Но
только что мы будем делать дальше?

-- Сожрать! -- рявкнул Молот так, что зазвенелиподвески люстры.
Он горел желанием исправить свой промах.

-- Ох! -- вздрогнул Король. -- Ну, вот ты этим и займись.

-- Слушаюсь!

-- А особа, к моей особе приближенная, присмотрит.

-- Я...это... ага... -- промямлила Белая.

-- Но что будет, если они все-таки доберутся доЧерногоМеча? --
задумчиво протянул Крысюк.

-- Как что? Плохо будет. Плохо придетсявсем нам, да и тебе в
том числе, -- уныло проворчал Морской Король.

-- Я-товедь непри чем.

-- Как же, как же... --язвительно улыбнулся Король. --Ты сам
только что хвастался, что твои заслуги самые большие, что ты
один все делаешь. Переметнутьсязадумал? -- прошипел он. --
Рано! Поймаю --шкуру сдеру! Ты, конечно, шпионхороший, но не
забывайпро Любопытника! Я все вижу и все слышу.

-- Обижаете, ваше величество, -- надулся Крысюк. -- Я самый
преданный в мире вашеговеличества слуга. А вы меня такни за
что, нипро что...

-- Слу-уга... -- скривился Морской Король. -- Вот пришлет мне
Хозяин Тумана солдат, я, пожалуй, ни в каких слугах нуждаться не
буду.

-- Ледяных? -- испуганно-восторженно ахнула Тигровая.

-- Их самых.

-- Растают, -- презрительно бросил Молот.

-- Посмотрим, -- уклончиво ответил Король.

Ветер постепенно крепчал, но, подгоняемая мерными взмахами длинных
весел, Золотая Галера почти не сбавлялахода. Она легковзбегала
на волну, на мгновение застывала на гребне, мягко переваливалась
и стремительно летела вниз. Массивный сверкающий таран врезался
в подошву следующей волны, вверх поднимался фейерверк брызг,
обрушиваясь настоящим дождем напалубу.Корабльпогружался было
в воду,но тут же стремительно выныривал, и борта его оставались
по-прежнему сухими, какесли бына моребыл полный штиль. Громко
всплескивали весла, и, подбодренный их мощными ударами,корабль
рвался вперед.

Волны уже не закипали белоснежными пенистыми гребнями, они
превратились в вереницумрачных, черныхвалов. Внезапноветер
стих, так что можно было спокойно зажечь свечу,и пламяее не
колыхнулось бы.Где-то вдали, из самых недр моря, блеснула
бело-зеленая вспышка, сопровождаемая гулким ударом, подобным
раскатугрома.

-- Началось, --с легким испугом прошептал Хани.

Ториль,стоявшая рядом с ним накорме, внимательно и спокойно
смотрела на грозные признаки надвигающегося ненастья. Потопить
ЗолотуюГалеру было не по силамникакому шторму. Хани это тоже
знал, но все-таки ему было не по себе.

Однако к ужасу его примешивалсяи восторг.
Настоящий ураган! Это же здорово! Особенно когда безопасно. Хотя
кто егознает... Какие-то опасения оставались. Говорить
говорили, убеждать убеждали, ноуж больно волнывысоки... И он
совсем не мог понять брата, который стоял, облокотившись на
поручни, и равнодушно разглядывал черные валы. Хани сунул руку в
карман и осторожно погладил лежащий тамрубин, показавшийся ему
непривычно тяжелым и теплым.

На волнах опятьначала появляться белаяоторочка.

Принцесса поманила пальцем Чании, когда он нагнулся, сказала
ему на ухо:

-- Сейчас мы увидим кое-что.

-- Что?

-- Волны-людоеды, смотри внимательнее.

Чани немного побледнел.И чуть дрогнувшим голосом сказал:

-- Вроде тех, которые обглодалиМаячныйбастион?

Ториль усмехнулась.

-- Не волнуйся,нам ониничего не сделают.

-- А с чего ты взяла, что я волнуюсь?

-- Показалось.

-- И напрасно.

Над морем, заглушая свист ветраи плескволн, прокатился
заунывный протяжный вой, подобный волчьему вою ночью в пургу. На
этот призыв откликнулись десятки другихголосов. Вой
приближался, онзвучал все громче и отчетливее.

Ториль на всякий случайсунула руку подплащ, нащупываяЗолотой
Факел -- такогоколичества вэйверов ей еще не приходилось
встречать. Их голоса звучали совсех сторон, заключая Галеру в
кольцо.

И вот справа откорабляпоказалась особенно большая волна,
двигавшаяся почему-то навстречуостальным. Ханивстревоженно
спросилу принцессы:

-- Что это?

-- Потерпи, увидишь. Ждать осталось недолго.

Волна плавно повернула наперерез Золотой Галере, и братья
увиделибелые глаза беззрачков, потом распахнулся огромный,
жадно дрожащий рот, и вэйвер бросился на Галеру, стремительно
рассекавшую волны.

Из разверстой пасти вылетел торжествующий переливчатый вой,
когда поблескивающий золотой таран влетел прямов нее. Пасть с
трескомзахлопнулась, лязгнули кривые клыки... И тут жевой
сменился воплемужаса иболи. Раздался треск, хруст, напалубу
посыпались какие-то осколки, в которых,лишь внимательно
приглядевшись, можно было узнать еще недавно грозные и крепкие
клыки вэйвера.

Галера на секунду замерла, но тяжелые весла со свистом рассекли
воздух,взбили фонтаны пены, и пропороввэйверанасквозь,
корабльринулсядальше.

-- Вот это да, -- восторженно прошепталХани. -- Никогда такого
не видел.

-- И вряд ли увидишь, -- совершенно успокоившись, сказала
Ториль.

ЗолотаяГалера мчалась по бурлящему морю, оставив позади себя на
взбаламученных волнах медленно расплывающееся маслянистое пятно.
Видневшиеся поодаль тривэйверадержались гораздо осторожнее,
напуганные увиденным. Они не рисковали даже приблизиться.

Лишь самый большой из них, настоящая водяная гора, покрытая
клочьями зеленоватой пены, упорно кружил далековокруг Галеры,
принюхиваясь, приглядываясь, прицеливаясь. Но не подходил.
Наконец, решившись, он разинул рот, в котором легко поместились
бы три таких корабля, ринулся ватаку, но в последний момент
резко затормозил, взбурлив настоящий водоворот,отвернул в
сторонуи попытался откусить весла правого борта. Сновапутников
оглушилистошный вопль.Недосчитавшись дюжины зубов, вэйвер
позорнобежал.

-- Вот и все, -- потерла руки Ториль. -- Игра окончена,можно
спокойно ложиться спать, они больше не рискнут подойти.А Галера
сама доставит нас туда,куда нужно.

Ветер начал стихать, волнение постепенно успокаивалось...

-- Смотри! -- воскликнул Чани.

Сзади, уже не так далеко, рассекали волны три черных
треугольника, три плавника: двапоменьше и одингромадный,
высотойпочти смачту Галеры.

-- Пожаловали, голубчики, -- ничуть не обеспокоившись,
констатировала принцесса. -- Можете гордиться, Морской Король
оказал нам великую честь, направив против нас все, что имел.
Другие за всю жизнь не увидят столько, сколько мы за один день.

-- Великая радость, -- скептически ответил Чани. -- Я предпочел
бы, чтобы мне уделяли меньше внимания.

-- А по-моему, это дажехорошо,-- довольно сказала Ториль. --
Появляется возможность решить все проблемы одним ударом. Если
сейчас уничтожить их, то в дальнейшем мы не встретим никаких
препятствий.

-- Это,значит,те самые акулы?-- спросил Хани.

-- Они самые. Все три. Честно говоря, яни разуне слышала,
чтобы он посылал всех троих сразу.

Плавники стремительно приближались, ещенемного-- и они налетят
на Галеру. Но, повинуясь неслышной команде, ониразошлись в
стороны, окружая корабль. Галера оказалась в центре правильного
треугольника. Впереди несся самый большой плавник, а побокам,
немногосзади, два других, которые казались небольшими лишь
издали,на фонеплавника Белой,а вблизи превратились почти в
такие же огромные. Во всяком случае, они были много выше самого
высокого человека. Но иакулы, похоже, зная о неудаче вэйверов,
опасались приближаться к Золотой Галереи сопровождали ее на
почтительном отдалении.

Несмотря на это, Торильначала нервничать.

-- Что они готовят?

-- А что они могут? -- весело ответил Хани. -- Мы пройдем сквозь
них, как нож сквозь масло.

-- Но ведь чего-то же они ждут?Не понимаю. Не понимаю и потому
опасаюсь. Когдазнаешь,какая опасностьтебя ждет, как-то проще
и спокойнее.

НаконецБелая вынырнулаиз воды, и Ханиприсвистнул. В самых
отчаянных рыбацких сказах не встречались рыбы такой величины.
Незаметно Белаяприблизилась к кораблю и ленивозевнула, как бы
желая проверить, какое впечатление произведет ее утыканный
огромными зубами рот.

-- Постойте, постойте! -- воскликнул вдруг Чани. -- Илиэто мне
кажется?

Нет, это ему неказалось. Действительно, на плавнике, там, куда
не заплескиваетвода, примостился крохотный комочек. Этот
комочекгрозил им тоненькой лапкой и писклявым голосом
выкрикивал ругательства.

-- Смотрите, --почти радостно сказал Чани, -- наш старый
знакомый! Сновахочешь искупаться? -- сложив руки рупором,
спросилон Крысюка.

Тот в ответ замахал обеими передними лапами, едва не сорвался в
воду, но в последний момент сумел удержаться. Потом сбежал по
плавнику вниз, на спинуакулы, пробежалк самойморде, видимо,
что-то сказал ивернулся назад.Торжествующе осклабившись, он
снова погрозил путникам.

Два отставших плавника обогналиГалеру и приблизились кБелой.
Теперь все три акулы плыли впереди. Одна из меньших подплыла
поближе, высунула из воды морду. И Ханидаже зажмурилсяи
помоталголовой, как быотгоняякошмар.

-- Обратите внимание, -- тоном строгой учительницы представила
Ториль,-- перед вами акула-молот.

Молот тупо разглядывал Галеру несуразномаленькими свиными
глазками. Постепенно они наливались кровью. Взметнув фонтан
брызг, Молот нырнул, обогнул Галеру, насекундузамер,
прицеливаясь, истремительно ринулся навстречу кораблю.От его
плавника в обе стороны расходились две кипящие струи пены.
Где-то перед самым носом Галерыакула на мгновение выскочила на
поверхность, проверяя правильность прицела, и, сильно ударив
хвостом, кинулась, как говорится, напролом.

Раздался гулкийудар. Чани, не удержавшись, полетел кувырком.
Ториль и Хани устояли, хотя и струдом.Удар был так силен, что
их буквально подбросиловверх, Хани едва не откусил себе язык.

Позади Галеры из воды выскочилобешено крутящееся колесо.
Поднимая облакапены и тучи брызг, оно прокатилось по волнам,
завертелось ещесильнее, взбивая высокие фонтаны. Затемвсе
успокоилось, и над взбаламученной водойвозникла крайне
обиженная мордаМолота.Прямо посреди лба у него виднелась
большаяссадина, и постепенно поднималась, набухая и наливаясь
фиолетовой краской, большущая шишка.

-- Номер первый, -- сказал Чани, недовольно морщась и потирая
ушибленный локоть. -- Иномер второй, -- тут жедобавилон,
глядя, как, вздымая буруны, навстречу Галере бросилась вторая
акула.

Она летела, казалось, прямо на таран Золотой Галеры, нов
последнее мгновение вильнула хвостом, над водойсверкнула
украшенная черными полосами спина Тигровой, и живой снаряд
пролетел мимо.

-- Струсила! --обрадованно выкрикнул Хани, приготовившийся к
новому удару и крепко державшийся за поручни.

Акулы снова собрались впереди Галеры, невозмутимо мчащейся к
своей цели. Вода в том месте вскипела, послышались удары и
звонкиешлепки.Чани потом заверял, чтоон ясновидел, как били
Тигровую. Вероятно, за трусость. Наконец от группы отделилась
Белая. Однако она не нападала, а поплыла совсемрядом сГалерой,
что-то высматривая. Крысюк покинул свойнаблюдательный пост и
сидел на головеБелой, не обращая внимания на обдававшие его
брызги,и что-то нашептывал, советуя.

Белая мерно кружила, как бы опутывая Галеру невидимой нитью. И
только самый внимательный глаз мог заметить, что с каждым разом
эти круги становились чуточку уже. Совсем чуть-чуть. Совсем
немножко. Но акула, крадучись, приближалась к Галере. Она
готовила решающий удар.

-- Хитрит, -- сказал Хани, следя за нею.

-- Пусть, -- спокойно возразилаТориль.

Круги Белой становилисьвсе теснее и теснее, и вдруг акула,
сильно ударив хвостом, молниеносно бросилась накорабль. Бедного
Крысюкаобдало настоящим водопадом и едва не смыло, он взбежал
на самый кончикплавника. Но Белая летела на Галеру не спереди,
а сбоку, вроде бы намереваясь проломитьборт. Невдалекеот
корабляона нырнула, уходя под невозмутимо работающие весла.
Послышался скрип, скрежет, хруст, Галера дернулась, задрожала...
И начала постепенно замедлять ход.

-- Что случилось? -- встревожился Чани.

-- Не знаю, -- по возможности спокойно ответилапринцесса,
старательно подавляя в себе испуг.

Она перегнуласьчерез поручни, напряженно вглядываясь вводу.
Внизу, под килем Золотой Галеры, творилось что-то непонятное.
Вода странно побелела, она кипела и бурлила, наповерхность
поднимались мириады крошечных пузырьков. Галератряслась, как в
лихорадке, она переваливалась сборта на борт, взлеталавверх и
падала опять вниз, рывком продвигалась на несколько шагов и
снова резко замирала наместе. Было похоже, чтоее небрежно
волокутпо старой булыжной мостовой.

Присмотревшись внимательней, Ториль различила что-то вроде
большого серогокамня, на котором стоялкорабль.

-- Не понимаю, -- сновапрошептала она,хотя уже начала
догадываться, что произошло.

Две других акулы, до этого времени маячившие вдали, мощно
разрезая воду, тоже бросились на Галеру. Принцесса крепко
схватилась за поручни, ожидая удара, ноего не последовало.
Молот иТигровая точно скопировали маневр вожака, нырнув под
корабль. Он затрясся так, что уТориль невольнозастучали зубы,
остановился, а потом вдруг начал медленно пятиться. Весла
по-прежнему равномерно взмахивали, но, несмотряна все их усилия,
ЗолотаяГалера теперь шла назад.

-- Что происходит?! -- испуганно закричал Чани.

Хани, стремглавбросившись на нос, тожеперевесился через
поручни, едва не падая за борт,чтобы различить, что
же происходит внизу. Потом он шарахнулся от борта и истошно
заорал:

-- Они держат нас!

-- Кто они?! --не поняла Ториль. Точнее, не хотела верить.

-- Акулы!

-- Не может быть!

-- Они схватились зубами за киль и держат... нет, тащатнас
назад или вообще неведомо куда!

-- Это все Белая, -- тихо пояснила Ториль. -- Король специально
растил ее, колдовал с нею. В ней сила тысячи обыкновенных акул.
Остальные две так, просто большие рыбы,но эта... Она не может
причинить вредаГалере,но, оказалось, может остановитьее.
Впрочем, попробуем. Просто так нас не возьмешь...

Чани, подняв лежавший на палубебагор, прицелился и ударил им,
как копьем. Но с таким же успехом он мог бить вгранитную стену.
Багор, лязгнув,отскочил, а наконечник его сломался.

Принцесса достала свой Факел, иязыки багровогоогня лизнули
воду. Вода заклокотала,зафыркала, как в большом котле,вверх
забили струи пара, все вокруг заволоклонепроницаемой
молочно-белой теплой и душной пеленой. Удары весел глухо
отдавались в ней, донесся чей-то приглушенный писк. Но Галера
по-прежнему медленно ползла кормой вперед. Огонь Факелаиз
красного стал ослепительно-белым, потомналилсясолнечным
золотом, все заглушил неистовыйрев пара...

Ториль вздохнула и опустила Факел.

-- Когда мои предки строили этот корабль, они не подозревали,
что может встретиться такое исчадие зла.

-- Это что же, -- слегка дрогнувшим голосом поинтересовался
подошедший Хани, -- значит, мы приехали?

-- Покаеще нет, -- принцесса судивительным спокойствием
присела, -- но скоро мыувидим,куда нас тащат.К сожалению, я
не вижупока выхода.

Вскипяченная пламенем Золотого Факела вода быстро остывала, пар
рассеивался. Стало видно, что там, где Ториль нечаянно коснулась
огнем Галеры, золоченыйборт почернел изакоптился, филигранные
украшения расплавились и превратились вбесформенные
металлические нашлепки,два весла вообще пропали. Вместо них
торчалилишь безобразные культяпки, темне менее старательно
загребавшие воздух.

Погода стала почти хорошей, море успокоилось, сквозь разрывы туч
начало проглядывать солнце.

-- И что будет дальше?

Кто спросил это, Торильтак и не поняла, но, махнув рукой,
ответила:

-- Затащат нас в Мертвую воду. Или еще куда...

В этот момент ввоздухепрошелестел тихий голос:

-- Брось рубин...

Хани встрепенулся.

-- А?! Что?!

-- Брось рубин...

-- Кто это говорит? -- Хани с подозрением уставился на
принцессу. -- Ты, что ли?

Ториль покачалаголовой.

-- Нет.

-- Брось... -- снова прошептал кто-то невидимый.

Ториль,слепо смотревшая прямо перед собой стеклянными,ничего
не видящими глазами, неожиданновскочила, как подброшенная
пружиной.

-- Бросай! -- крикнула она Хани.

Тот отступил нашаг.

-- Нет.

-- Бросай! -- вголосе принцессы зазвенел металл.

-- Ни за что, -- отказался Хани.

Принцесса вытянула вперед правую руку, из пальцев ее заструилось
синеватое свечение, но,опомнившись, она убраларуки заспину и
как можно спокойнее объяснила:

-- Пойми же, дуралей, это наш последнийшанс. Мое оружие здесь
оказалось бесполезным. Даже у Золотого Факела не хватитогня,
чтобы вскипятить все море и сварить проклятых акул. Мы должны
попытаться, вдруг Радужник сумеет справиться с чудовищами.

-- А если не сумеет?

-- Тогда мы всеравно погибнем все до единого, -- спокойно
пообещала Ториль.

Хани, усмехнувшись, указал рукой вверх.

-- Ты что, не видишь, где солнце? Только над морем. На Галеру не
падает ни один луч. Этоозначает выкинуть рубинв воду.
Навсегда.

-- У нас нет выбора. Если ты небросишь, то мы погибнем-- тоже,
между прочим, навсегда.И вместе с твоим любимым рубином.

-- А когда ты спасешься, то у тебя хватит совести смотреть на
солнце,которого она больше не увидит? Не увидит никогда!

-- Это война! -- перестав сдерживаться,закричала Ториль. --
Война! Пойми, глупый упрямец! На войне всегда гибнут, илучше
пусть один, чемвсе!

Хани упрямо покачал головой.

-- Нет.

Ториль,внезапно обмякнув, опустилась на палубу.

-- Поступай какзнаешь.Я не буду тебе приказывать, но...

-- Брось камень,-- снова прозвенел голос,показавшийся на этот
раз Хани знакомым.

Он вздрогнул, как ужаленный. Это был голос Рюби. Неужели она сама
так хочет?

-- Нет!-- хрипло повторил он. -- Пустьлучше япогибну.

-- Бросай! -- вголосе Рюби прозвучали нотки приказа.

Хани безумными глазами посмотрел на воду, поднял головувверх, в
напрасной надежде на чудо. Но нет, на Золотую Галеру непадал ни
один луч солнца, они сверкали на воде поодаль. Он сунулруку в
карман,достал рубин, медленно,словно камень приобрел вдруг
тяжестьсвинца,поднял его и, зажмурившись, изовсех сил кинул
туда, где слабоискрилась вода.

На мгновение мелькнула ослепительная красная вспышка. Чани
показалось, чтоон видит летящую над волнами знакомую фигуру, но
на этотраз Рюби была не в бархатном платье, а в сверкающем
медном панцире,в руке ее было большое пурпурносветящееся копье
или огненный луч. Раздался протяжный звон, как будто ударили в
гонг, что-то просвистело, плеснуло...

Галера дернулась от сильного удара и медленно поползла вперед!
Потом она вздрогнула еще раз, еще и начала стремительнонабирать
ход.

-- Смотрите! --крикнула Ториль.

Далеко за кормой вынырнули два черных треугольника. А между ними
плавно колыхалась на волнах бесформенная серая масса, вокруг
которойрасплывалось темное пятно.

-- Она прикончила БелуюСмерть!-- ликующе выкрикнул Чани.

-- Да, прикончила, -- вяло согласился Хани. -- А я убилее. И
сейчас я долженбыть с нею.

Он медленно подошел к борту и внезапно вскочил на поручни. Чани
едва успел схватить егоза ногуи сдернуть обратно на палубу.

-- Пусти! -- рычал Хани, отбиваясь. -- Пусти!

Чани изпоследних сил удерживалбрата, пока подбежавшаяТориль
не положила емуладонь на горящий лоб. Хани дернулся еще раз и
затих.

-- Он поспит немного и успокоится, -- Ториль устало провела
рукой по глазам. -- У него впереди еще трудная дорога.

ОСТРОВ ПОДЗЕМНОЙ НОЧИ

Вязкая душная ночь опустилась на остров. Это небыла звонкая,
прозрачная чернота, к которой они привыкли, ночь, пронизанная
искристыми стрелами звездного света. Нет, на них внезапно и
резко навалилась непроглядная плотная чернота. Уже на расстоянии
вытянутой руки не было видно ничего, вомгле могли таиться любые
опасности, мог подкрадываться любой враг -- и все равноты не
смог быничего различить. Мрак спускался сверхуи одновременно
выползал откуда-то снизу, словно от земли валили густыеклубы
ЧерногоТумана.Но это был не туман, в нем не чувствовалось того
холода,одна только равнодушная, непроницаемая чернота.Путники
то и дело зябковздрагивали, хотя было так жарко, что дышалось с
большимтрудом.

В темноте угадывались неясные очертаниякаких-то огромных
деревьев, их силуэты вырастали буквально перед лицом,
пронзительное поскрипывание сухих сучьев и неясный ропот листвы
были единственными звуками. Всеостальные безнадежно вязли в
жарком мраке.

-- Я думаю, -- нерешительно прошептал Чани, -- что будет лучше,
если мыподождем до утра. В такой кромешной тьме недолго и шею
свернуть.

Никто ему не возразил.

Огня разводить не сталииз опасения, что кто-нибудь заметит их.
Темнотанавевала неясный страх,давила,угнетала. Тесно
прижавшись другк другу, они укрылись плащами, но задремать так
никому и не удалось -- все тот же неясный страхзаставлял их
напряженно вглядыватьсяв темноту и нервничать,хотя ничего не
происходило.

Мучительно долго тянулись ночные часы, но постепенно мрак начал
редеть.Сначаланад головой он превратился в реденькую черную
дымку, сквозь которую тусклым жемчужнымшарикомзасветилось
солнце,лишившееся привычного золотого огня. Побежали куда-то
лохматые черныеструи, вбиравшие в себясамые маленькиеклочки
темноты. Они, клубясь, прятались, втягивались вневедомые
расселины, уходили в глубь земли, словно чья-тоогромная рука
рывком сдергивала остатки зловещей завесы.

Путникиувидели, что они находятся на маленькойполяне,которую
со всехсторон обступили огромные дубы со странными,
черно-красными листьями. Это были настоящие великаны, их толстая
кора была иссечена морщинами и трещинами, позеленела отстарости
и поросла длинными, тонкими прядями бесцветногобелесого мха.
Узловатые ветвисплетались, скрещивались над головой, почти
совершенно закрывая небо. И хотя теперьбыло гораздо светлее,
чем ночью, это все равно не былсвет дня, в лесу царил полумрак,
и невольно хотелось говорить шепотом, точно кто-то мог
подслушать.

-- Кудаидти? -- тихо спросил Чани, нервно ежась и озираясь.

-- Прямо! -- определил Хани. --А там куда-нибудь да выйдем.

-- Куда? Опять кому-нибудь в зубы?

-- Ха! Испугал!Вспомни, как мыих... -- но он вдруг помрачнел и
замолчал.

Ториль оборвалаих:

-- Прекратите.

-- Это чего прекратите?-- обиделся Хани. -- Это чего
прекратите?!

Ториль сжала кулаки, носдержалась, вспомнив что-то... И тут
добавилмасла вогонь Чани:

-- Ты не права,принцесса.

-- Я?!

Чани замялся, но продолжил:

-- Вообще, нам нельзя сейчас ссориться.Кто знает, может, именно
этого иждут отнас, чтобы мы переругались, передрались,
перегрызли другдругу глотки...И уж вовсяком случае остались
каждый сам по себе. А мы должныбыть вместе.

Ториль,зажмурившись, как будтоу нее болела голова, сказала:

-- Ты прав. Увы, я забыла, что это Келатрионазверн, остров
Подземной Ночи.Дыханиетьмы чувствуется все сильнее. Прости
меня, -- обратилась онак Хани.

Тот покраснел и, глядя себе подноги, ответил:

-- И тыменя тоже.

-- Итак, -- сказал Чани, -- куда нам идти?

-- Разве вы не видите? -- удивилась Ториль. -- Ведь здесь только
одна тропинка.

Братья повернулись туда, куда она показывала. Тропинка... Это
было сказано слишком смело. Просто в одном месте дубы стояли
чуть реже, и чахлая бурая трава, покрывавшая поляну, была слегка
примята.

-- Это?-- недоверчиво переспросил Чани.

-- Да, -- ответила принцесса.

Хани, не раздумывая, двинулся вперед, но внезапно остановился,
как вкопанный.

-- Смотрите! --с изумлением и испугом выдохнулон, глядя на
землю. -- Следы...

Чани и Ториль подбежалик нему и тоже замерли. На сухой
глинистой землеясно видны былиотпечатки.

-- Вот это да, -- присвистнул Чани, глядя на след исполинской,
три пяди шириной, четырехпалой лапы, похожей наптичью.Каждый
палец завершался огромным когтем, взрезавшим пересохшую,
каменно-твердуюглину. Чани вопросительно посмотрел
на Ториль, но принцессалишь недоуменнопожала плечами.

-- Ни водной рукописи я не читала ни очем подобном, --
ответила она с маленькой заминкой. -- Ине слышала никогда.

-- Интересная картина получается, -- протянул Чани. -- Приятное
знакомство...

К нему уже вернулось обычное расположение духа,и он снова начал
слегка язвить.

-- А что тут думать, --перебилего Хани, -- пошли вперед, там
видно будет. Выбирать нам не изчего, идти нужно. В конце
концов,у нас есть Золотой Факел.

-- Не всякое колдовствопо силам Золотому Факелу, -- возразила
принцесса. -- Но ты прав, идти необходимо.

-- Может, пойдем сквозьзаросли? -- предложил Чани.

-- Не думаю, что это удастся.

-- Но ведь попробовать-то можно.

Однако попытка пробиться через заросли мелкого подлеска,
теснившегося между дубами, не удалась. Листья вьющихся растений
оставляли болезненные ожоги, а стебли оказалисьпрочнеесамого
прочного каната. Чани свеликимтрудом перерезал своим мечом
несколько стеблей и совершенно выбился из сил. Когда сменивший
его Хани наотмашь рубанул бледно-зеленую лиану,раздался
противный, сверлящий визг, словно крысенаступили на хвост.
Откликаясь на этот визг, заскрипели, зашелестели дубы, их ветви,
длинныеи узловатые, похожие наруки великанов,медленно
согнулись, преграждая дорогу, акорявыечерные сучья, жадно
изгибаясь, протянулись к Хани, норовя схватить его.

Хани испуганно шарахнулся назад.

-- Ну идела, -- отдуваясь, сказал он. -- Никогда бы неподумал.

-- Это остров Ночи, -- грустно сказала принцесса. -- Здесь
возможно абсолютно все.Все плохое.

-- А огонь не возьмет их? -- с надеждойспросилХани.

-- Сжечь весь этот лес?Не знаю, что изтакой попытки получится.
Да и несгорим ли мы сами в пожаре, который зажжем. Лучше уж
идти потропе.

Тропинка петляла между обступившими ее деревьями, и каждый раз,
поворачивая, шедший вперед Ханипокрепче сжималмеч. Ноза
поворотом оказывалась все та жестена черно-красной листвы,
перевитая бледно-зелеными лианами. Время от времени среди
пожухлой травы мелькалии другие следы -- маленькие круглые
копытца.

Деревьяподходили к тропе все ближе, ихветки давно образовали
непроницаемый свод, и путники шли в бесконечномизвилистом
тоннеле. Не чувствовалось ни малейшего ветерка,но дубымерно
поскрипывали: скрип-скрип... При этом листья оставались
совершенно неподвижными, шевелились только самиветви. Откуда-то
из-под земли выскакивали корни,так и норовившие оплести
ноги...А сразуза спиной путников деревья замирали, впереди же
начинали нетерпеливо поскрипывать. Быложарко идушно, но всех
пробирал холодный озноб, путники то и дело оборачивались и
вскидывали головы, ожидая нападения сверху.

-- Я больше такне могу, -- пересохшимигубами прошептал Хани.
-- Давайте вернемся, я больше не могу.

-- Мы не можем повернуть, -- ответила Ториль. -- Наш долг идти
дальше.

-- Смотрите! --радостно вскрикнул вдруг Чани, бросаясьвперед,
туда, где засветилась вчаще поляна. Нов то жемгновение он
дернулся назад,натолкнувшись на шедшуюза ним принцессу.

В тишине послышалось: туп-туп-туп... Чьи-то огромные, тяжелые
ноги бухали, приближаясь.

-- Там... -- заикаясь, прошептал Чани, -- там...

-- Что там? -- переспросила Ториль, но тут же зажала себе рот
рукой.

Деревьяобрадованно и зловеще заскрипели. Шаги смолкли,и где-то
совсем рядом послышалсяпискливый голосок:

-- Мне надоело.Мотаемся туда-сюда по жаре этойдикой. А я
устал. Я спать хочу.

Ему ответил глухой бас,будто из сырогопогреба:

-- Но ведь мы еще не ели. Личноя хочу есть.

-- Всегда одно и то же,-- сварливо отозвался тонкий голос. --
Есть хочу, естьхочу...-- передразнил он. -- Низменнаяты
натура,не умеешь думать о прекрасном ивозвышенном. Например, о
цветах.-- Раздались свист и сопение, кто-то с силой втягивал в
себя воздух.

-- Ага,зато тыу нас эстет, --огрызнулся бас.-- Но что ты
будешь делать без меня?Ведь пропадешь.

-- Найду, -- невполне уверенноответилсварливый голосок.

-- Вот и ищи.

-- Вот и найду.

-- Ищи давай, ищи.

-- И товерно, пойдем поищем, -- предложил тонкий голос.

-- В лесу?

Ториль крепко сжала рукоятку Факела.

-- А хотя бы.

-- Нет,неохота, -- ответил бас. -- Жарко. И вообще, лень. Если
кто-то и идет сюда, в чем я не совсем уверен, аточнее,даже
совсем не уверен, то рано или поздно онвыйдет на опушку.

-- Правильно, -- подтвердил тонкий голос.

-- А наопушке кто?

-- Кто?

-- Мы.

-- Верно.

-- Так стоит либить ноги и драть шкурув зарослях? У меня до
сих порцарапины не зажили. Пробежались, а что толку? Ну,
попадись нам еще Крысюк, мы с ним потолкуем.

-- Точно.

-- А теперь пошли назад, полежим, -- подвел итог бас.

-- Пошли.

Снова забухали шаги, наэтот раз удаляясь. Ториль облегченно
вздохнула.

-- Кто это был?-- спросил заинтригованный Чани. -- И Крысюка
они знают.

-- Я ничего хорошего оттакого знакомства не жду, -- уклончиво
ответила она.

-- Так кто же это? -- настаивалЧани.

-- Я только сейчас вспомнила, -- нехотяответила принцесса, --
что давно читала об этом звере в старинном манускрипте.С ним
лучше не встречаться, будьте настороже.

Они вышли на опушку и спрятались за удачно росшим немного на
отшибе толстым дубом. Лес закончился, теперь перед ними
расстилалась каменистаяравнина, постепенно поднимающаяся вверх.
Отдельные пучкивысокойсухой серебристой травы, пробившейся
между россыпямисерого щебня, тревожно шелестели на ветру.
Несколько мертвенно-белых крупных цветов казались каплями
краски,небрежно брызнутой на унылый, серый холст, и только еще
сильнееподчеркивали мертвенность каменистого плато.

Косогорзаканчивался плоской, как будтосрезанной вершиной, на
которойвиднелись какие-то развалины. Огромные камни,
раскатившиеся далеко в стороны,были покрыты бугристым черным
налетом, напоминавшим толстый слой сажи, но гораздо более черным
и на вид очень холодным. В развалинах можно было угадать остатки
большойквадратной башни, когда-то окруженной стенами. Но теперь
это была почти бесформенная груда камней.

-- Что это? -- спросил Хани.

-- Пещера Ночи,-- ответила Ториль шепотом, осторожно поглаживая
рубиновую звездочку Золотого Факела. Ейявно было не посебе, но
она, превозмогая страх,держалась спокойно.

-- Надеюсь, намне туда? -- неестественно бодропредположил
Чани.

-- Ошибаешься, именно туда, -- отрезалаТориль.-- Никого не
видно? -- Она еще раз оглядела хмурую равнину, едва освещенную
тусклым, жемчужно-серымсветом.

-- Ничего и никого, -- сообщил Хани.

-- Тогда вперед, -- приказала она и первая, пригибаясь,быстро
зашагала вверх по косогору.

Но не успели они пройтии половины пути, как раздался
пронзительный, заливистый разбойничий свист, резанувшийуши, и
знакомый тонкийголосокобрадованно заверещал:

-- Вижу, вижу! Идут, голубчики!

-- О-го-го! -- бухнул бас. -- Идет обед!

Большойсерый валун, поросший чуть колыхавшимсякосматым мхом,
поднялся и превратился...

Чани охнул не столько от испуга, сколько от удивления, настолько
нелепойбыла эта пара.

Толстаяокруглая туша, более всего напоминавшаятуго набитый
мешок сшерстью, стоялана шести коротеньких лапах, покрытых
чешуей.Средняяпара судорожно подергивалась, скребя землю, и
из-под когтей летели выдранные комья. Шеи у мешка вообще не
было, но зато голова завершалась внушительных размеров пастью,
утыканной белыми сверкающими клыками. Длинный красный язык то и
дело выскакивалнаружу,как бы щупая воздух. Маленькие,совсем
поросячьи глазки были почти не заметны среди неопрятной,
свалявшейся шерсти, беспорядочными клочьями свисавшей со всех
сторон.Но затона макушке торчало огромное, похожее налопух
ухо, нежное и розовое, любопытно вертевшееся вовсе стороны.

Рядом смешком на высоких тоненьких, того и гляди, переломятся,
ножках покачивался олень. Точнее, зверь, похожий на оленя, так
как морда у него была длинная ивытянутая вперед, вродехобота.
Она всевремя вертелась, с сопением принюхиваясь. Но глаза у
него были замечательные-- большие, зеленые, влажно
поблескивающие.

А вот хвосты у этой парочки были совершенно одинаковые --
длинные, тонкие, розовые и голые. И почему-то эти хвосты были
связанывместе кокетливым бантиком.

-- Хватайла, вперед! --басом заорал мешок.

Но "олень" грациозно покачал головой и пропищал:

-- Не-а, неохота.

-- Так уйдут же!

Действительно, Чани, опомнившись, схватил Ториль за руку и
поволоквверх по склонук башне. Следомбольшими прыжками мчался
Хани.

-- Не-а, не уйдут, -- пискнул Хватайла.

Воздух наполнился странным гудением, как будто разом задели
множество туго натянутых струн.Хани отчаянно закричал.Чани,
повернувшись, сначала не мог понять, что происходит. Брат, лежа
на земле, судорожно хватался закамни, за траву, сдираяруки в
кровь, но какая-то неведомая сила волокла его назад. Мешок, стоя
на четырех задних лапах, нетерпеливо приплясывал и уже вытянул
две передние, растопырив когти.Он поуркивал отудовольствия.
Приглядевшись внимательней, Чани различил две толстые прозрачные
веревкиили струны, почти незаметные, заканчивающиеся гроздьями
мелких острых крючков, вцепившихся в куртку Хани. Эти струны
втягивались прямо в глаза Хватайлы, подтаскиваяХани все ближе и
ближе кнему.

-- Хватайла, хватай! --приплясывал от нетерпения мешок.

-- Кусайла, кусай! -- радостно пищал Хватайла.

Чани попытался удержатьбрата, но глазаХватайлы были сильнее, и
его тоже поволокло.

-- Помогите, --захрипел Хани.

Ториль,подбежав к ним,двумя взмахами ножа вспорола куртку
Хани, освобождая его. Струны сосвистомвзвились в воздух, и
Хватайла, не ожидавший,что сопротивление вдругрезко
прекратится, перевернулся черезголову и покатился по камням,
увлекаяза собой привязанного Кусайлу.

Братья,снова вскочив на ноги, опрометью побежали к башне. Но
Хватайле не было нужды бегать! Снова послышалсятот же звенящий
гул, и Чани увидел летящие гроздья крючков. Не успев удивиться
собственной ловкости, чисто инстинктивно он выхватил меч и
попытался срубить их. Однако струны оказались прочными,и меч со
стеклянным звоном отскочил. Но этого было достаточно --от
удара крючки пролетели мимо.

Хватайла, хрюкнув от удивления,еще развыпустил из глаз свое
оружие,но Чаниопять точным ударом отбил его.

-- Хватайла, нухватай же, -- перешел на просительное
поскуливание Кусайла. -- Я естьхочу-у.

Хватайла попытался в третий раз, но и втретий раз Чанибыл
настороже.

-- Ну Хватайла-а... Есть же хочется!

-- А мне-то что, -- Хватайла, поняв безуспешность своихпопыток,
повернулся к путникам спиной. -- Я всю жизнь мечтаю предаться
спокойному отдыху, и всю жизнь ты мне мешаешь.

-- Но кормлю, -- вспылил Кусайла.

-- А что бы ты без меняделал? -- вскипел Хватайла. --
Коротконожка несчастная!

-- Тварь беззубая!

Слушатьзавершение этойперепалки братья и принцесса нестали,
они торопливо направились к развалинам.Больше их не трогали,
парочкабыла занята выяснением отношений.

Дрожь пробрала их, когда они подошли к древним развалинам.
Из-под низкой сводчатойарки, наполовину занесенной землей, на
них пахнуло холодом и сыростью,на мгновение показалось, что
засвистел ветер. Торильзамерлау входа, глядя на высеченные из
черногокамня две безглазые свирепые маски, находившиеся по обе
стороныот арки. Ледяное равнодушие и неумолимая безжалостность
читались в этихлицах.

Ториль еще раз взглянула на неприветливое небо и, крепко сжав
руку Чани, шагнула вперед.

Мрачный, сырой тоннель уходил круто вниз. Засветившаяся
рубиновая звездочка лишь едва рассеивала темноту, но немогла
по-настоящему осветить подземелье. По закопченной, изъязвленной
временем кладкеструились грязные ручейки, камни были покрыты
противной зеленоватой слизью, акапли, срывавшиеся с потолка,
падали не со звоном, как обычно, а шлепались на
каменный пол с невнятным хлюпаньем.

Ториль шла по тоннелю, не обращая внимания на боковые
ответвления, в которых с тихим шорохом и курлыканьем копошилась
клубящаяся черная масса, выбрасывавшая при их приближении мягкие
щупальца, боязливо отдергивающиеся, когда на них падал свет.

-- А мыправильно идем?-- опасливо спросил Чани. -- Нелучше ли
немногоподумать?

-- Правильно, правильно, -- нетерпеливоответила принцесса. -- Я
превосходно помню дорогу.

-- Она тоже была на карте?

-- Да.

Хани неговорилничего.Он был вполне доволен. Но к его
удовольствию временами примешивалась едкая горечь, когда он
вспоминал... И он только крепчесжимал рот и шагал, шагал...

Постепенно каменная кладка пропала, и тоннель незаметноперешел
в узкуюпещеру,змеившуюся в толще горы. Торильс побледневшим
лицом, прикусивнижнюю губу и полузакрыв глаза,шла ужене так
уверенно, она сбольшимтрудом вспоминала дорогу.

Сколькоим еще предстояло идти?Воздух пещеры был тяжели затхл,
чувствовалось, что уже много веков ни малейшее движениене
трогалоего. Ондавил, как свинцовая гиря.

Одно было хорошо -- постепенно темнота редела, пещеру заполнял
странный, неяркий серо-зеленый свет. Ноот негоделалось еще
жутче -- он превращал лица в зеленоватые маски покойников.
Ториль погасилане нужный теперь Факел,и словно новая тяжесть
навалилась на них. Чанилегонько пожал дрожавшую руку принцессы,
она благодарно улыбнулась.

-- Что это за пещера? -- спросил Хани. Голос его сделался
тусклыми мертвым.

-- Это Пещера Ночи. Именно отсюда выползает на остров Подземная
Ночь, вы виделиее недавно в боковых пещерках.

-- А что будет,если она поползет, покамы здесь?

-- Плохо будет,-- коротко ответила Ториль.

Они спускались все нижеи ниже.Становилось всехолоднее, от
дыханияшел пар, как наморозе.Чани тер замерзающие руки,
пытаясьсогреться дыханием, но это плохо получалось. Хани хлопал
себя побокам -- обрывки курткисовсем не защищали от холода.
Лишь принцесса,ничего не замечая, упрямо шла вперед.

Но вдруг она резко остановилась. Дальшедороги не было -- пещеру
перекрывала огромная каменная глыба.

-- Что это? -- спросил Хани.

-- Этого камня здесь быть не должно, --озадаченно сказала
Ториль.

-- Но он есть, -- меланхолично заметил Чани. --И его надо
как-то обойти.

-- Как-то... Знала бы я, как. Другого пути нет,только по этому
коридору, боковые уведут нас в огненныеглубины.

-- Попробуй сжечь его, -- предложил Чани.

Принцесса грустно усмехнулась.

-- Как Золотая Галера неподвластна Морскому Королю, потому что
была сделана задолго доего появления на свет, так и эти камни
неподвластны моему волшебству. Они много древнее, чем Тан-Хорез.
Никто не может сказать,сколькотысячелетий этой пещере.

Хани, отупевшийот бурных событий этогодня, неожиданнодля себя
зевнул и предложил:

-- Давайте отдохнем, поспим. А разбираться после будем.

Ториль странно посмотрела на него -- и согласилась.

-- В эти пещерыне заходит никто, так что нам никто и не
угрожает. Мы уже опустились ниже уровняПещер Ночи, даже она не
спускается в эти подземелья.

-- А это что? -- указалЧани намаленький значок, высеченный на
камне.

Ториль побледнела, увидев четырехконечную звездочку, заключенную
в круг.

-- Ледяная звезда, -- прошептала она. -- Но какему удалось
опустить этот камень? Ведь он же трус. Или это только
маскировка? И сработал здесь тот... Дайамонд был прав... --
Вслух же она бодро сказала: -- Не знаю,чепуха какая-то.
Действительно, давайте спать.

Они выбрали на полу местечко посуше, хотя и онобыло достаточно
сырым, и легли,прижавшись другк другу. Усталость переборола
страх, и вскоревсе трое крепкоспали.

ЧЕРНЫЙ МЕЧ

Проснулся Чани от того,что емупочудился какой-то звук. Звук
в этой гробовой тишине! Что-то вроде стука и скрежета железа по
камню иглухогохлопанья. Он прислушался. Померещилось?От
усталости можнои не такое услышать... Нет, снова раздался
стукоток. Он толкнул локтем брата, тот приподнялся, протирая
заспанные глаза.

-- Чеготебе?

-- Слушай.

Хани прислушался и замотал головой.

-- Ничего не слышу.

-- Кто-то долбит камень.

-- Тебеприснилось... -- начал было Хани, но замолчал, сам
услышавотчетливое скрежетанье чьих-то когтей по камню.

Они решили разбудить Ториль, ноона проснулась сама, услышав эти
звуки.

-- Кто это может быть? -- спросил у нееЧани.

-- Понятия не имею. В этих пещерах никто не живет.

Скрежетприближался. Принцесса достала Золотой Факел.

Хани отволнения начал мелко дрожать. Он вцепился в рукоять
меча, сжав ее обеими руками.

Неожиданно скрежет стих.

Все трое, затаив дыхание, напряженно вглядывались в зеленоватое
мерцание пещеры.

-- Добрый, знаете ли, денек, --внезапно прозвучал негромкий,
чуть хрипловатый голосок откуда-то сверху, заставив их всех
вздрогнуть. -- Чем это,интересно, вы тут занимаетесь?

Путникивскинули головы. На потолке, цепляясь когтями за
неровности камней, сидела большая птица. Ее оперенье отливало
зеленью, на голове былакраснаяшапочкас хохолком. Но больше
всего впечатлялклюв --длинный, острый, он сверкал, как
полированная сталь.

-- Здравствуйте, -- машинально ответил Чани. --Сидим тут.

Птица посмотрела на нихправым глазом, потом левым.

-- Мне почему-то кажется, что вы меня обманываете. Это не самое
лучшее место для отдыха.

-- Посмотрите сами, -- вежливо предложил Чани.

-- Да, вроде бытак, --согласно кивнула птица.-- Но я
сомневаюсь...

Ториль спросила:

-- Простите, а вы кто?

-- Кто,кто... -- неприветливо буркнулаптица. -- Живу я тут,
вот кто. -- Вдруг она настороженно завертела головой. -- Прошу
прощения...

Растопырив для равновесия крылья, она ловко сбежала с потолка на
стену, еще раз прислушалась и начала долбить стену клювом.
Посыпались снопы искр, веером полетели осколки,замелькали
крошащиеся камни... И вот, уже наполовину скрывшись в
выдолбленной дыре, птица вытащила из стены что-то ярко-оранжевое
и отчаянно верещащее. Глотнула и, глубоко вздохнув, блаженно
прикрыла глаза.

-- Вот это да... -- прошептал Хани.

Птица мирно задышала, по-видимому, заснув. Чаниосторожно
кашлянул, птицавстрепенулась, взъерошив перья.

-- Ах да... Тако чем мы?

-- Простите, --изысканно вежливо сказала Ториль, -- вытак
ловко долбите камень...

-- Да, -- немного самодовольно согласилась птица. -- Что умею,
скрывать не стану.

-- Не могли бы вы пробить вот этот камешек? -- принцесса указала
на преграждавшую дорогуглыбу.

Птица подозрительно прищурила правый глаз.

-- А зачем это?

-- Чтобы еще раз полюбоваться на ваше несравненное искусство.

Птица засмущалась и расцвела.

-- Всю жизнь долблю камень, но впервые меня хвалят.

-- Вас не оценили, -- сжаром подхватилЧани. -- Ведь это редкое
мастерство.

-- Конечно, -- согласилась птица. -- Нозачем все-таки вам его
нужно разбить?

-- Мы пойдем дальше, --прямо сказала Ториль.

-- Пойдете, пойдете... -- пощелкала клювом птица. -- Мне
почему-то кажется, что вы меня обманываете. Здесь что-то не так.
-- Она прищурила левый глаз.

-- Мы правда пойдем, --хором сказали Хани и Чани.

Птица вздохнула.

-- Оно,конечно, так...Но что-то здесьне так...

Она подлетела ккамню, примерилась и заработалаклювом.Снова
засверкали искры, во все стороны полетела каменная крошка. По
камню побежали трещины,что-то захрустело, зашуршало. Потом все
стихло,и птица, высунувшись изпродолбленной дыры,
подозрительно осведомилась:

-- Нет,а вы в самом деле меня не обманываете?

-- Как можно? -- Хани прижал руки к груди. -- Вы так
замечательно работаете...

-- Ох, сомневаюсь я.

Птица снова скрылась, послышался стук, треск, скрежет, полетела
пыль, икамень с грохотом рассыпался нагруду мелких осколков.

Когда путники прочихались, они увидели запорошенную каменным
крошевом довольную птицу.

-- Вот,-- сказала она и тоже чихнула, -- пожалуйста.

Птица встряхнулась, снова подняв облакопыли; когда оносело,
птица привычно устроилась на потолке вниз головой.

-- А выдействительно собираетесь идти дальше? -- в который
раз поинтересовалась она.

-- Видишь же сама, -- ответила Ториль, хватая братьев за руки и
увлекаяза собой.

-- Видеть-то вижу, но все-таки сомневаюсь. Не верь глазам своим,
-- донеслось доних.

Тоннелькруто пошел вниз, теперь уже приходилось цепляться за
стены, чтобы удержатьсяна ногах. Но стены пещеры начали
раздвигаться, потолок медленно поднялсявыше и пропал из виду,
растворился в мертвенном зеленоватом сиянии. Настенах пещеры
вместо капель воды начал искриться иней, под ногами слабо
похрустывали кусочки льда. И незаметно для себяпутникивошли в
огромный зал.

Определить его размеры было нельзя, егонаполнял светящийся
зеленоватый туман. Каменный полбыл отполировандо блеска, на
нем были высечены таинственные угловатые руны. Хани хотел
рассмотреть их получше,но принцесса недавала остановиться.

Прямо посреди зала, на невысоком каменном постаменте, украшенном
затейливым орнаментом из переплетающихся рун, тускло
поблескивала гладкими полированными гранями восьмиугольная
пирамида из Черного Льда. Ее окутывало едва различимое,слегка
клубящееся облако мрака, смазывающее очертания пирамиды, отчего
казалось, что она колеблется, дышит.

-- Вот он, -- остановилась Ториль.

-- Кто?-- не понял Хани.

-- Неужели забыл? -- насмешливобросил ему брат. -- Черный Меч!

Слова эти отозвались неожиданногулким эхом подсводамизала,
где до того вязли все звуки, прокатились отдаленным громом по
тоннелям и переходам. Послышался шорох сыплющегося песка, шум
падающих камней.

-- Тише!

Ториль вытянулавперед Золотой Факел, ис шумоми фырканьем из
него метнулось красное пламя, лизнув ледяную глыбу. В воздухе
потянуло удушливой вонью, но ничего не изменилось -- пламя
бессильно извивалось вокруг пирамиды, даже не касаясь ее, оно
отражалось от тумана. Ториль прочитала длинное,
сложноезаклинание, и пламя налилось ослепительной белизной.
Раздалось злобное шипение, словно потревожили клубок исполинских
змей. Сверкающие грани пирамидызатуманились, на них выступили
крупныекапли, пирамидазатряслась, но устояла.

Не поворачиваясь, принцесса повелительно сказала:

-- Отойдите подальше.

Братья подчинились.

Ториль начала выговаривать слова новогозаклинания. Онизвучали
таинственно и странно, троекратное эхо сопровождало их.Пламя
взревело, как рассерженный дракон, теперь оно было
солнечно-желтым. Огромные его языки, казалось, целиком заполнили
пещеру,погасивзеленоватый свет. В лицо братьям пахнуло
нестерпимым жаром, и они невольно попятились.

Раздался страшный грохот, стенызала вздрогнулии покачнулись.
Чани показалось, что они вот-вот рухнут. На мгновение зал
заполнил удушливый пар,потом все стихло.

Когда глаза опять привыкли к полумраку,воцарившемуся взале,
стало видно, что на постаменте лежит большой прямой мечв черных
ножнах.Рукоятьего была сделана из золота в форме оскаленной
драконьей морды, вставленные вместо глаз два больших изумруда
грозно мерцали,как будто золотой дракон хотел схватитького-то,
но не мог и бесился от собственного бессилья. Вокруг меча
клубилась все та же черная дымка.

-- Вот он, -- зачарованно повторила Ториль.

Хани хотел былоподнятьмеч, нопринцесса схватила его за руку.

-- Не смей!

-- Почему?

-- Тебене по силам владеть Мечом Ненависти, тыможешь стать не
хозяином, а рабом его.

Она подошла к постаменту, долгостояла,вглядываясь в черное
марево,потом протянуласлегка дрожащуюлевую руку и подняла
меч. Внезапно, отбросиввсе сомнения, она выхватила егоиз
ножен. Словно ослепительная молния сверкнула в подземелье. Снова
раздался грохоти полетели камни... Лезвие мечав вытянутой руке
принцессы сверкало холодным, льдистым блеском, по нему,словно
живые, бежали ряды угловатых черных рун, глаза дракона засияли
нестерпимым красным огнем.

Чани сделал ещедва шага назад -- такойстрашной показалась ему
Ториль в эту минуту. Оннеожиданно понял, что руны на лезвии
меча складываются в стихи на варварскоми грубом языке,ничуть
не похожем на певучий язык заклинаний. Но он понимал ихсмысл.

   Добро и жалость? Все равно.
   О них забудь ты поскорей.
   И помни только лишь одно:
   Убей. Убей! Убей!! Убей!!!

Но вот лезвие снова скрылось в ножнах, глаза дракона опять
засиялизеленым, а голос, читавший стихи, замолк...

-- Все,-- устало произнесла Ториль. --Теперь давайте искать
выход.

Братья обернулись. Действительно, выходиз залабыл завален
кучей обвалившихся камней.

Что было потом?Потом они брелипо бесконечным переходам,
поднимались и спускались, упирались в тупики и возвращались
назад. Беспросветная чернота сменялась призрачным синеватым
светом,которыйопять мерк и угасал. Наних сыпались камни и
лилась холоднаявода, они пробивались сквозь заросли каких-то
шевелящихся растений...Возникали и исчезали странные красные
светящиеся цветы, с которыми спокойно разговаривала принцесса.
Они шливслед за красными светлячками, вспыхивавшими вомраке
подземелья... Видели над собой неласковое сероенебо острова...
И сновавыползающий наружу черный туманПодземной Ночи,
сливавшийся с темнотой ночи обычной...

НОВОЕ О ДЕСЯТИКРЫЛОМ

-- Неприветливое местечко, -- сказал Чани, глядя на обрывистые
черные скалы, спускавшиеся к самому морю.

-- Остров дракона, -- вздохнулапринцесса. -- Здесь и живет
Десятикрылый.

-- Остров прямосоздан для него, -- согласился Чани.

Галера медленноскользила мимо берега, но нигдене быловидно и
самой крошечнойтрещинки в монолитной черной стене, к которой
можно было пристать. Изводы всюду высовывалисьострые,как
бритва,камни, выраставшие неведомо откуда буквально под самым
носом Галеры. Обычный корабль давно бы уже разлетелся вщепки,
но Золотая Галера вовремя отворачивала в сторону от этих
каменных клыкови сновашла вдоль скал,вершиныкоторых
окутывало темное, грязное облако, подсвеченное изнутри красным,
как дымв кузнице. Лишьгрохот прибоя доносилсядо путников, не
было слышно обычного наскалистых берегах крикачаек и
буревестников, которые так любят гнездиться там. Ни одна птица
не кружилась над островом.

Постепенно Чаниначал тревожиться.

-- Как мы доберемся до дракона?Остров -- вот он, но с таким же
успехоммы могли бы сидеть у себя дома,дракон остаетсятак же
далек.

-- Не бойся, --успокоила его принцесса. -- Если ты не
доберешься до дракона, то рано или поздно он сам до тебя
доберется.

-- Только это иутешает, -- пробурчал себе под нос Чани.

Проходил час зачасом, Золотая Галера отмеривала милю за милей,
но место для высадки ненаходилось.

-- Смотрите, вон там!..-- крикнул Хани, стоявший на носу
Галеры.

На фонечерных скал он заметил крошечное зеленое пятнышко.
Галера замедлила ход и вскоре ткнулась в источенный волнами
камень.А высоко над ними к скале прилепился крошечный зеленый
кустик,одинокий и жалкий.

-- Странно, какэто Десятикрылый не сжег его, -- удивилась
Ториль.Она присмотрелась внимательней и вдруг выкрикнула
что-то на Колдовском Языке. В ответ послышался тихий, мелодичный
звон Языка Цветов. Снова Торильо чем-то спросила, кустик
ответил. Наконец Торильобратилась к нему с просьбой, хотя
братья и не знали языка, но смысл разговора им был понятен.

 В ответ кустиквыбросил вниз маленькуюзеленуюстрелку. Она
росла, удлинялась и спускалась к Галере, цепляясь за каждый
встречный камень. Вскоре тонкийзеленыйпобег, свесившийся с
массивной черно-серой глыбы, покачивался над палубой.

-- Нас приглашают подняться, --сообщила принцесса. -- Если мы
рискнемдовериться прочности этого стебелька, то у нас появится
шанс попасть наостров.Нужно только решить, кто пойдетсо мной.
В этом месте наГалере должен обязательно остаться человек.

-- Что значит "с тобой"? -- встревожился Чани. -- Уж не
хочешь ли ты сказать, что собираешься отправиться сражаться с
драконом?

-- Что мы пустим тебя? -- подхватил Хани.

-- Преданные мои друзья! Я очень ценю вашу заботу, но вы только
что убедились: без менявам не взобраться на эти скалы.И кто
знает, с чем мыстолкнемся там,наверху. Я уж не напоминаю, что
ни одному из вас ЧерныйМеч не по силам.

-- Тогда пойду я, -- выступил вперед Чани. -- Не перебивай
старших, -- остановил он встрепенувшегося было брата. -- У тебя
есть дело к Морскому Королю, поэтому тебе не следует рисковать
раньше времени.Дело будет опасным, а ты обязанотомстить.
Обязан.

Хани заколебался, но потом кивнул.

-- Удачи вам.

Чани, улыбнувшись, хлопнул его по плечу.

Первой по стеблю началаподниматься принцесса, повесив ножны с
Черным Мечом нашею. Драконьи глаза на золотой рукояти
как-то особенномирно поблескивали матовой зеленью. Принцесса,
цепляясь за стебель, упиралась ногами вскалу иползла вверх.
Ноги еескользили и срывались, вниз падали вывернутые камни,
однако она не останавливалась. Следом за ней пополз Чани. Когда
он вскарабкалсянаверх,то был совершенно мокрый, как будто
бухнулся прямо в одеждев море,руки его тряслись, ноги
подгибались. Онс тяжким вздохом опустился на камень.

-- По-моему, надо немного отдохнуть.

-- У нас нет времени. Дракон может учуять нас, и тогда нам
придется плохо.

-- Но яне могусделатьни шага.

-- Тогда я пойду одна.

Чани покачал головой, поднялся,хотя ему показалось, что все
суставытрещат,и неосторожно глянул вниз. Где-то там, в
недоступной глубине, насеро-голубом шелке моряпоблескивала
крошечная золотая щепочка -- Галера. Нокак этобыло далеко! От
неожиданности голова у него закружилась, все поплыло перед
глазами. Чани пошатнулся и наверняка свалился бы с обрыва, если
бы маленькая, но сильная рука Ториль неоттащила его прочь.

Наверхуостров дракона выгляделничуть не лучше, чем с моря. Те
же угрюмые, безжизненные серо-черные скалы, растрескавшиеся от
времени, были присыпанытолстымслоем черной пыли или очень
мелкогопеска. Было трудно дышать и смотреть. И-- ни одного
дерева,ни единой травинки, ни птицы, ни зверя.Равнинабыла бы
совершенно неподвижной,если быне крошечные вихорьки пыли,
постоянно крутящиеся в воздухе.Вся равнина была усеяна
беспорядочно разбросанными валунами и обломкамискал. Все это
наводило на мысль о свирепом пламени, бушевавшем здесь когда-то
и еще не умершем совершенно. Кое-где изпровалов между камнями
поднимались желтые струи сернистого дыма. Весь остров чуть
заметновздрагивал и колыхался,когда вего бездонных глубинах
возникал протяжный, раскатистыйгул, видимо, там бушевал огонь.

Ториль и Чани двигалисьс трудом, то и дело проваливаясь в
пепел по колено. Пепел был горячим.

Неожиданно до них долетело чье-то невнятное бормотанье.Ториль
предостерегающевскинула руку, и они пошли к большому гранитному
валуну,как будто расколотому ударом топора -- такая узкая и
ровная щель была в нем.Затаились. Можно было понять, что
говорятдвое, но о чем они говорили, неразобрать.

-- Ветер в нашусторону, -- шепнула Ториль на ухо Чани,--
поэтомумы и слышим кое-что.

-- Надоузнать,кто это, -- ответил Чани. -- Попробуем
подобраться поближе.

Крадучись, прижимаясь ккамням,они приближались к голосам,
осторожно и медленно. Наконец они устроились в глубокой
расселине, прикрытой сверху тяжелой каменной плитой, и решили
немногопередохнуть. Вдруг наверху, надсамым камнем, что-то
бухнуло, и скрипучий голос брюзгливо произнес:

-- Долго же ты намерен спать?

-- Сколько намерен, столько и намерен, -- ответил другой,
завывающий бас.-- Не ты мне указ.

Принцесса и Чани подскочили -- настолько чистыми и ясными были
голоса.Разговаривали, казалось, буквально в двух шагах, но
никого в расселине не было. Чани осторожно выглянул наружу.
Снаружион тоженикого не увидел.

-- Но мой могущественный повелитель требует, чтобы ты немедленно
летел кАкантону, -- снова проскрипело наверху.-- Город нужно
примерно наказать за то, что эти мальчишки осмелились помогать
отверженным из Тан-Хореза.

В ответпослышался только басовитый зевок.

Принцесса, все еще бледная от испуга, шепотом пояснила Чани:

-- Это Десятикрылый разговаривает с кем-то, а мы слышим. Почему
-- я незнаю, наверное,есть какие-то трещины вкамне, по
которымдоходитзвук.

-- А оннас не слышит? -- опасливо поинтересовался Чани.

-- Наверное, нет, иначеподнялся бы такой шум...

Они снова замерли.

-- Будешь ты выполнять приказания всемилостивейшего повелителя
нашего или нет?! -- завизжало вверху.

-- Засохни, Бесхвостый,-- ответил бас.-- Надоели вы мне все.
Поднялив прошлый раз, такой интересныйсон из-за вас не
досмотрел. А для чего? Камень какой-то раскусить. А у меня до
сих порзубы отнего болят, -- пожаловался дракон. -- Испать
охота.

-- Да мы тебя...

-- Слушай, Крысюк, наверное, тебя давноне купали, что ведешь
себя так нахально. Смотри, мне недолго сделать!

-- Но-но, не забывайся,-- заверещал Крысюк. --С кем ты
говоришь?!

-- И верно, чтоты такое?

-- Я есть полномочный представитель еговеличества.

Раздался возмущенный писк. Чании принцесса тихонько
рассмеялись.

-- Никуда от этой крысыне деться, -- заметил Чани. -- Куда ни
пойдешь-- всюду на него натыкаешься. Вездесущий прямо.

Снова зазвучал бас:

-- Брысь, поганец! Я спать хочу.

-- Ну послушай,дракончик, миленький, -- сменилтон Крысюк,
льстивозапищав. -- Ты такой большой, такой могучий, такой
сильный. И сделал тебя таким ведь именно всемилостивейший
повелитель. Ведь это ондал тебе золотые крылья.

-- И что с того?

-- Неужели ты будешь таким неблагодарным, что не откликнешься на
просьбуо помощи.

Снова кто-то гулко зевнул.

-- А вот возьмуи не откликнусь.

-- Нет,я, конечно, не угрожаю.Но тогда я все расскажунашему
дорогому Королю. А там посмотрим...

-- Совершенно точно, купали тебя давно...

Крысюк,видимо,обозлился и перешел к прямым угрозам:

-- Ну, смотри. Дело хозяйское, но не пришлось бы тебе пожалеть.
Обкарнают тебе крылышки, будешьдо конца дней своих ползать, как
черепаха.

-- Мне?-- дракон глухозахохотал.

-- Смотри, Черный Меч вышел на свободу.

-- Что из того?Я почуюлюбого волшебника прежде, чем он
приблизится ко мне с этим ли мечом, безнего ли. А там еще
посмотрим. Вот и сейчасна острове, между прочим, кто-то есть.
Можно пойти и слопать... Ты чего затрясся? Далеко он, не
собирается твоюдраную шкуру щипать...

-- Пойди и съешь, если можешь.

-- А неохота. Меня не трогают, не тронуи я.

-- Ты плохо кончишь.

-- Гуляй, гуляй... А я вздремнучуток.

-- Вот возьмет Король Золотой Талисман...

Но ответом Крысюку был мощный храп.

Ториль озабоченно потерла щеку.

-- Интересно!..

-- А что здесь интересного, -- лениво сказал Чани. -- Дай сюда
меч, пойду я. Ты ведь сама слышала, чтони одного волшебника к
себе онне подпустит, ая простой человек, меняон не учует.

-- Тебене совладать с мечом.

Не отвечая, Чани взял унее мечиз рук и резкимдвижением
выдернул его изножен. В лицо им пахнуло холодом, и неведомая
черная тень заполнила расселину. По лезвию мечапобежали,
извиваясь, черные руны,а камнина рукояти загорелись мрачным
кроваво-краснымблеском.

-- Не совладать? -- угрюмо спросил Чани.

Принцесса долгосмотрела на него.

-- И все-таки ябоюсь, за тебя боюсь...

Чани успокаивающе улыбнулся, сунул меч в ножны и направился к
выходу из расселины.

-- Солнца и счастья тебе, -- прошепталаТориль.

Путь был тяжелым. Поднимающиесяиз-под камней испарения
смешивались с черным дымом и образовывали колеблющуюся завесу,
которуюприходилось буквально раздвигать руками-- такой плотной
и тяжелой она была. Иссушающая жара невольно наталкивала на
мысль оводе, идействительно, изредка попадались неподвижные
малахитово-зеленые лужи. Но когда Чани,поддавшись искушению,
сунул втакую лужу руку, то сразу же ееотдернул, едва
удержавшись от крика, -- вода обжигала,как кислота, и долго еще
потом зудела покрасневшая кисть. Кружилась голова, перед глазами
вертелись разноцветные колеса, но Чани упорно шел дальше.

Сначалаон подумал, чтонатолкнулся на остатки какой-тодревней
стены, сложенной еще в те времена, когда о драконе не слыхали.
Крупныечерно-зеленые кирпичи выгляделистранно, но Чани уже
привык к необычному. И лишь заметив, что стена едва заметно
вздрагивает и раскачивается, понял, чтоэто не стена.
Перед ним был спящий дракон.

Доносились раскаты чудовищного храпа и взревывания. Чани
невольно пробрала дрожь. А что будет, когда дракон проснется?
Но он превозмогстрах иосторожно дотронулся дотускло
поблескивающей чешуи и тотчас отдернул руку, словно
обжегшись, хотя бок дракона был ничуть не горячий. Камень и
камень.

Ничего не случилось. Чудовище продолжало мирно спать, не заметив
прикосновения.

Чани уже смелеепохлопал его побоку...Но еслион так огромен,
что легко принять его за крепостную стену, то как же с
ним справиться?Даже если и захочешь отрубить голову, просто
не дотянешься. Чани от огорчения, забывшись, стукнул кулаком по
дракону. И опять ничегоне произошло. Храп не прервался. Чани
удивился и второй раз, теперь нарочно постучал по чешуе.
Никакого результата. Десятикрылый не просыпался. Это было даже
обидно.Его пришли казнить, а он не соизволит обратить
внимание...

Тогда Чани нахально -- семь бед, один ответ -- схватился за
выступающий край чешуи,подтянулся и вскарабкался на спину
дракона. Спина была широкая и больше всего напоминала крытую
крупнойчерепицей крышукакого-то длинного здания. По хребту
бежал ярко-красный гребень, каждая пластина которого была выше
Чани.

Чани перевел дух и достал из ножен меч.Глаза золотого дракона
на рукоятке налились кровью, меч начал нервно подергиваться в
руке и тихо гудеть. Чани, осторожно ступая, двинулся вдоль
гребня,надеясь, что идет в нужную сторону -- кголове.

Дракон по-прежнему ничего не замечал. Храп становился все
громче,указывая, что путь выбран правильно. Каждый мощный выдох
вздымалоблака пепла, ивскоре Чани стал плохо различать
окружающее, таккак в воздухе кружилисьмногочисленные черные
хлопья,настоящая метель. Несколько разон натыкался наплотные
кожистые складки, закрывающие чешую. Чани догадался, что это
крылья.Постепенно он вообще забыл про осторожность, брел,
спотыкаясь и падая. Пару раз онедва несорвался вниз, успевая в
последний момент схватиться за что-то торчащее из спины
чудовища. Теперь Чани мечтал только об одном --чтобы дракон
поскорее кончился. Но дракон этого делать не собирался,он
тянулсябесконечно.

Вдруг нога Чанизадела что-то мягкое, раздался пронзительный
визг, верещанье, и какой-то темный клубок покатился вниз. Чани в
страхе приник кхолодной пластине гребня.

-- Караул! Тревога! -- завопил снизу Крысюк.

Дракон спал.

-- Караул! Наших бьют! -- надрывался Бесхвостый.

Чани почувствовал, что чешуя под ногамизашевелилась, задрожала,
дракон пересталхрапетьи сиплым спросонья голосом прогудел:

-- Когобьют?

-- Меня, -- пожаловалсяКрысюк.

-- И правильно делают.

-- Но итебя могут! На меня кто-то наступил.

-- Чепуха, -- уверенно ответил дракон. -- Чтобыпо мне ходили, а
я не знал об этом? Чепуха.

-- Но яправду говорю.

-- Значит, ты заболел.

-- Вот отрубят тебе глупую башку...

-- Еслиглупую -- то, значит, не мне.

-- Это намек?

-- Я чувствую, что волшебник по-прежнему далеко. Он не двигается
с места.

-- Это та принцесса, о которой я тебе рассказывал. Ну съешь ее,
пожалуйста. Дракон ты, в конце концов, или не дракон? Ты должен
питаться принцессами.

-- Что за напасть на мою голову! Вот высплюсь исъем. Честное
драконовское слово.

-- А как быть стем, который идет по тебе?

-- По мне?

Чани увидел, как из пепла вынырнула огромная прямоугольная
морда, из ноздрей ее валил дым.Чани поднял меч, но дракон и не
попытался напасть.

-- Никого не вижу, -- глядя емупрямо вглаза, сообщил
Десятикрылый.

-- Но кто-то жехотел меня задавить, --плаксиво вякнулКрысюк.

-- Померещилось. -- Морда исчезла в облаке дыма, послышался
глухой удар, откоторого вздрогнула земля: дракон сноваулегся.
-- И отвяжись по-хорошему.

Чани, как завороженный,шел вперед, он в очередной раз
споткнулся и упал, разбил колено в кровь. Он зашипел отболи, но
тут же зажал рот ладонью. Передним лежала широкая пластина из
яркого полированного золота, блестевшаядаже сквозь покрывавшую
ее грязь. Золотое крыло... То самое, которое придает дракону
такую силу...

И почтине соображая, что делает, Чани взмахнулмечом.
Промелькнула черная тень, весь мир почернел на мгновение, что-то
просвистело, раздался металлический лязг, и крыло с грохотом и
звоном полетеловниз. Чани протиснулся между пластинамигребня и
вторым ударом отрубил другое крыло.

Дракон дернулсяи завопил:

-- Убили! Зарезали!

Сквозь дым и пепел полыхнул огонь.

Чани опять увидел мордудраконас разинутой пастью, но большой
зеленыйглаз неожиданнохитро подмигнулему. Затем по спине
драконапрокатилась волна, шкура лихорадочно передернулась,
уходя из-под ног, и Чани вдруг понял, что летит, беспорядочно
переворачиваясь. Он с размаха шлепнулсяна большую кучутеплого
пепла, удивляясь, что все еще цел и невредим.

А дракон тем временем продолжалбесноваться:

-- Да он меня... Да я его... По-гу-би-ли!

-- Ага!Я же предупреждал! Я жеговорил! -- заверещал Крысюк. --
Ты не хотел слушать, теперь убедился сам! Поймай их! Поймай!
Убей!

Чани поднял меч, но дракон вдруг успокоился.

-- Поищи дуракав другом месте,-- предложил он. -- Теперь-то я
и вовсене пойду. Золотых крыльев нет, могущества нет, ничего
нет. Я не враг себе. Короче, я ложусь спать, и пропадите вы все
пропадом!

-- Все расскажуКоролю,-- пригрозил Крысюк. --Если натебя
управы не найдем, то ужна Грифоне-то отыграемся. Подумай
по-хороше... --он осекся.

Чани увидел, как из тучи пепла,поднятой драконом, высунулась
огромная лапа, брезгливо, двумякогтямидержавшая за шиворот
Крысюка.

-- Пойди охладись,-- соспокойным удовлетворением порекомендовал
дракон.-- Теперь у вас нет власти надо мной.

Лапа раскрутилаКрысюкаполучшеи отпустила, онсо свистом и
визгом полетел куда-то,раздался плеск,хлюпанье... Но все звуки
опять перекрыл мерный храп.

СДЕЛКА

-- Вы делаете одну ошибку за другой,-- сердито выговаривала
Ториль.-- Даже удивительно, каквы до сих пор ухитряетесь
оставаться в живых. Если бы не я, вас давно бы прикончили, как
щенят.

-- Все равно мыпоможемчеловеку, который попалв беду,выручая
нас. И тебя тоже, -- с укором сказал Хани.

Ториль пристально посмотрела наволны, плескавшиеся за бортом
Галеры.

-- Меня? Ты всерьез воображаешь, что эти чудовища моглимне
что-то сделать?-- Она горделиво выпрямилась, поправляя
перевязь, на которой висел Черный Меч.-- Мне нестрашенникто.

-- Но втот момент ты говорила иначе.

-- Вздор. Мало ли что яговорила тогда.Предположим, что это
была минутная растерянность. Сейчас же,когда унас есть такое
оружие,нам, Повелителям Огня, не страшен никтои ничто.

-- Но ведь Рюбипожертвовала собой.

-- Это война,--жесткимтоном сказала Ториль.--Полководец не
имеет права на жалость.Умеренность на войне --это величайшая
глупость, какуютолько можно вообразить. Мне вообще не понятно
ваше мягкосердечие. Вот, например, ты, -- она кивнула Чани.--
Мог совершенно спокойноубить Десятикрылого. Почему ты этого не
сделал?

-- Зачем убивать напрасно? -- пожал плечами Чани.

-- Напрасно?! Ты долженбыл убить его сегодня, чтобы спокойно
спать завтра. Это враг,а врагауничтожают.

-- Я сделал егосовершенно безвредным.

-- Ты вэтом уверен?

-- Да.

-- Предположим,-- с видимой досадой согласилась принцесса.-- Но
где гарантия, что завтра Морской Корольне приделает ему новую
пару золотых крыльев и дракон сновой силой не обрушится на нас,
мстя?

-- Просто я уверен.

-- Опять уверен?! -- взорваласьТориль.

-- Да, опять.

Ториль с некоторой тревогой посмотрела на собирающиеся на западе
облака.Что онимогли таить?

-- Тогда, если вы так не любитекровопролития, зачем мыплывем к
островуМорского Короля? Мы ничего не потеряли на Фоорхейле.
Вполне достаточно того,что мы выбили унего изрук самое
грозноеего оружие. Теперь ничто не угрожает Тан-Хорезу. И
вашему городу тоже.

-- Ты этого не понимаешь?-- напряженно спросил Хани.

-- Не понимаю.

-- Тогда нам нео чем разговаривать.

Хани решительноповернулся и сбежал с кормовогопомоста. Ториль
проводила его недобрым взглядоми повернулась кЧани.

-- Тебе, если ты хочешь... -- Она замялась.-- Короче, тебе стоит
поменять кое-какие своивзгляды. Я не привыкла,чтобы мне
указывали...

Чани закрыл глаза, чтобы не сорваться.

-- Неужели вы воображаете, что если этот рубин и находится у
Морского Короля, то он отдаст его просто так?

-- Нет,не воображаем, -- ответил он.

-- И нерассчитывайте на мою помощь в этом деле.

-- Мы сразу этопоняли,-- холодно ответил Чани.

-- Вас же прикончат, --горячо сказала она.

-- Значит, так суждено.Но мы попытаемся выполнить свойдолг.

-- Вот и отлично. Для начала попробуйтедоговориться вот с
этими, -- принцесса махнула рукой.

И Чани увидел, что к Галере приближаются уже знакомые черные
треугольники. Но толькодва! И на этот раз акулы держались не то
что осторожно, а прямо-таки боязливо. Они не подошли к Золотой
Галере,а описали большой круг,обходя ее, и умчались назад.
Урок они запомнили хорошо.

-- Вижупарус! -- закричал Хани, стоявший на носу.

Действительно, далеко на западевозникла крошечная белая точка.
Она быстро росла, увеличиваласьи превратилась в прямоугольник,
под которым разрезал волны низкий узкийтемно-синий корпус
незнакомой галеры.

Кораблибыстро сближались, и вскоре стало видно, что напарусе
незнакомца вышита большая четырехконечная синяязвезда в круге.
Подойдяближе, встречная галераописалаполукруг, догоняя
ЗолотуюГалеру,и, подойдя буквально надва десятка шагов,
приспустила парус.

-- Ничего не понимаю, -- пробормотала принцесса, вглядываясь в
пустую кормовуюнадстройку синей галеры. -- Если это тот, кого я
ожидалавстретить, то почему знак Ледяной Звезды?

-- А кого ты ожидала? -- подозрительно осведомился Чани.

-- Тогоже, кого и вы.

На кормовом помосте синей галеры появился высокий, худой старик
в богато расшитой серебром и жемчугом, но чрезвычайно грязной
мантии,в которую он зябко кутался. На голове старика
красовалась маленькая корона, на груди,на филигранной золотой
цепи, висела большая голубая жемчужина.

Ториль вежливо поклонилась. Иссохшее, желтое лицо старика
выразило нечто вроде изумления.Он поскреб голову и отвесил
неуклюжий, но тоже вежливый ответный поклон.

-- Приветствую вас, ваше высочество, --проскрипел старик.

-- И я тоже приветствуювас, ваше величество, -- сладкопропела
Ториль.Глаза ее смотрели недобро.

-- Все ли хорошо в славном городе Повелителей Огня?

-- В Тан-Хорезецарят покой и счастье.

-- Я рад этому,-- сверкнув глазами, сказал старик. -- Здоров ли
ваш отец?

-- Вполне. А как ваше драгоценное здоровье?

Старик вздохнул.

-- Так себе. Возраст.

-- Увы,-- посочувствовала радостно Ториль. -- Как идутдела в
державевладыкиморей?

-- У меня тоже все хорошо, -- кратко ответил старик.

-- Так это и есть Морской Король? -- разинул рот Чани.

-- А что, не похож? -- обиделсястарик.-- Или ты считаешь, что
короли безвылазно сидятв тронных залах? Впрочем, не о тебе
речь. Какая неожиданнаяи неприятная встреча...

-- Вы правы, --согласилась Ториль. -- Я тоже не могу сказать,
что онадоставляет мне удовольствие. А вот насчет
неожиданности... Тут крутились ваши лизоблюды.

-- Ах да, -- спохватился Король. -- Посылал, посылал...Да они
толком ничего сказать не могут. "Плывет, плывет..." А
кто плывет, куда плывет, зачем плывет... Все самому узнавать
приходится. Идиоты, а не помощники. Каки у вас, похоже.

-- Мои дела -- это мои дела, --уклончиво ответила принцесса.

-- Как сказать.С некоторых порваши дела сталии моими.

-- Да, старые враги.

-- Одинстарый враг лучше новыхдвух, -- философски заметил
Король.

-- Старого врага знаешь, и не ждешь от него неожиданностей, --
заметила Ториль.

-- А онберет -- и подносит их,-- перебил Король. -- Вот
дракончика моего зачем-то покалечили.

Ториль молча развела руками.

-- Улетел куда-то, -- жалобно сказал Король. --Спрятался. От
обиды, наверное. На прощанье сказал: наконец-тоотосплюсь. Хотел
остановить, ведь пропадет без меня, -- не получилось. Удрал.

-- Что поделаешь.

-- Да...

-- Но ивы, ваше величество, тоже подносите мнесюрпризы. Вот уж
никак не ожидала увидеть на вашем корабле такойпарус.

-- Ах этот, -- задрал голову Король. Ядовито усмехнулсяи
хлопнулв ладоши. -- Каждый ищет себе союзниковна свойвкус.
Мой старый друг, ХозяинТумана,любезносогласился мне немножко
помочь.Ну, я, разумеется, не стал отказываться, принялего
солдат.Сами знаете, моя дружина мала ислаба. Куда ей тягаться
с железными легионами Тан-Хореза...

Рядом сним возник закованный вчерные латы воин. На его кирасе
золотомбыл выложен тотже знак. И может, именно чернота
вороненой сталиделала его лицотаким мертвенно-бледным. Оно
казалось высеченным из куска льда. Под черными кустистыми
бровямизияли темные провалы глаз. Когда он посмотрел на Чани,
тому показалось, что его окатила волна смертельного холода,
замораживающая кровь в жилах. Этот взгляд словно высасывал
тепло, сковывалдвижения...

Ториль сразу стала угрюмой.

-- Это большая новость.

-- Не все вам удивлять меня, --злорадно осклабился Король. --
Шторм устроить,что ли... -- лениво предложил он. -- Утопить
вас...

Принцесса бесстрашно взглянула на Короля.

-- Зачем это?

-- Да, да, -- покивал Король. -- Пожалуй, не будем. Таккакое
дело привело вас в мои владения?

-- Никакое. Этовот у них дело,-- Ториль кивнула в сторону
братьев.

Брови Короля поползли вверх.

-- У них? Инт-тересно, -- протянул он. -- И чтовам нужно?

-- К вам недавно попал один рубин, -- взял быказа рогаХани.

-- Попал? Ко мне? -- удивился Король.

-- Да, попал, -- подтвердил Чани.

-- Ну, предположим.

-- Мы хотели быполучить его обратно, -- сказалХани.

-- Получить?! Обратно?!И только-то? --Король обрадованно
расхохотался. -- Сушь великая! А большевам ничего не надо?
Корону мою, например.

-- Нет,корону не надо,-- хладнокровноответилЧани.

Шутовская маскаслетелас лица Короля, и он спросил:

-- А что вы можете мне предложить взамен? Вернее, кого?

-- А почему просто... -- начал было Хани.

-- Мальчик, -- перебил его Король, -- это же
несерьезно. Мы с вами враги, и просто так я вамничего не даю.
Это только в сказках бывают благородныепротивники, которые
уступают друг другу право первого удара. Я же готов сделать вам
любую подлость,какую только буду в силах сделать. Спросите у
принцессы, -- Ториль кивнула. -- Впрочем, точнотак же она мне
подложит любую свинью. И давайте не будем напрасно тратить
время. Да, рубин у меня. Как и все, чтопадает в море. Но он
слишкомдорого мне обошелся, я предпочел бы потерять двух других
идиоток, вместевзятых,чем Белую. Я ееспециально растил и
лелеял,а эта мерзкая девчонка... -- ондаже зарычал отзлости.

-- А кого ты хочешь? --миролюбиво спросил Хани.

Король улыбнулся.

-- Я пригласил бы в гости принцессу, ноя ее хорошо знаю. Не
пойдет.Да и сказала она правду-- это ваше дело, а не ее. Так
что решайте, кто из васдвоих пойдет комне. Жизнь за жизнь. Я
еще не растолокэтот камень в порошок, но могу сделать это в
любой момент.

Хани беспомощнооглянулся на брата. Чани, побледнев, перехватил
взгляд принцессы... И снезависимым видом отвернулся.

-- Я согласен! -- крикнул Хани.

-- Вот и отлично, -- потер рукиКороль.

Он трижды хлопнул в ладоши, и из воды рядом с синей галерой
высунулась кошмарная морда Молота.

-- Доставь этого юношу сюда. И не бойся, -- обратился Король к
Хани, -- тебя не обидят.

Чуть шевельнув хвостом,Молот подплыл вплотную к Золотой Галере
и подставил свою широкую спину.Хани отстегнул меч, швырнул его
на палубу и вскочил на поручни.Вдруг Ториль схватила Хани за
руку.

-- Подожди. Эй,вы! -- крикнулаона Морскому Королю. --Кидайте
рубин! Иначе ведь обманешь!

Король радостнозахихикал.

-- Истинно так,обманулбы. Но сейчас ладно.

Он свистнул, снизу, из каюты, выбежал Крысюк, держа в передних
лапках маленький коралловый ларчик. Повинуясь приказу Короля,
Молот переправил Крысюка на Золотую Галеру, гдетот вручил ларец
принцессе. Все это время Крысюкиспуганно ежился, но старался
храбриться.

Ториль откинулакрышку.Рубин лежал на месте.

-- Все в порядке, -- сказала она Хани. -- Теперь можешь
оставаться здесь. А этого поганца, -- она указала на шарахнувшегося
Крысюка, -- мы просто выкинем за борт.

Хани грустно и одновременно строго посмотрел нанее, набрата и
перепрыгнул через поручни на мокрую спину Молота. Крысюк юркнул
за ним.

Когда Хани поднялся на борт галеры Морского Короля, рядом с ним
незамедлительновырослидва высоких воина, крепко взявших его за
локти. Хани с тоской увидел, как Золотая Галераразворачивается.
МорскойКороль приветственно помахал ейвслед.

-- До скорой встречи, ваше высочество! До скорой! -- Он
специально выделил эти слова. -- Наша война только начинается!

Хани почувствовал, что руки воинов холодны, каклед, он
вздрогнул. Король повернулся.

-- Потише, -- недовольно сказалон. -- Потише, мне мальчишка
нужен живым и по возможности невредимым. -- Он пронзительно
посмотрел в глаза Хани.

Хани выдержал этот взгляд, хотявнутри у него все обмерло.

Стоявший рядом с Королем высокий воин, по-видимому, командир,
так какзолотыеузоры были только на его латах,глухо произнес:

-- Все равно убить.

Голос его напомнил Ханисвист метели, шипение поземки, в которые
вплетается голодный волчий вой.

-- Не забывайтесь, -- одернул его Король. -- Хоть вы и
генерал-капитан, но повинуетесьмне. И я говорю: оставить в
живых. Оставитьи доставить в мой подводный замок.

Хани, вспомнив о лежащем в кармане кусочке голубого янтаря,
усмехнулся. Король же продолжал:

-- И невздумайте мне его заморозить! Знаю я вашу подлую натуру.
Скажетепотом, что нечаянно. Р-растоплю!

Генерал-капитанчуть склонил голову в знак повиновения.
Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король пояснил:

-- Да-с. Они ледяные. Из самогонастоящего льда. Послушные,
превосходные солдаты. Неуязвимые.

Один издержавших Хани солдат сказал что-то, ноэто была не
человеческая речь. Его слова непоходили ни на один из слышанных
Хани волшебных языков. Они напоминали интонацииголоса
генерал-капитана: свистледяного ветра,грохот и треск
сталкивающихся льдин, стоны пурги звучали в этой речи. Король
кивнул.

-- А заковать вкандалыможно. И даже нужно. --Он улыбнулся
Хани. -- Ты ведь меня правильнопоймешьи не обидишься?

-- Не обижусь, -- послушно кивнул Хани.-- Но запомню, -- не
смог удержатьсяон.

Король с интересом посмотрел нанего, покачал головой и
согласился:

-- Запоминай. Запоминай. Скоро я проучуэтих гордецов из
Тан-Хореза, а там возьмусь и заваш город, так что тебе
понадобится память. -- Он беззвучно рассмеялся.-- Дураки! Они
воображают, что, убрав дракона,обезопасили меня! Не пройдет и
месяца,как ониубедятся, что ошибались, жестоко ошибались.
Ледянаяармия сомнет их. А кроме того, есть у меня и другие
средства.

-- А почему они не тают? -- с интересом спросил Хани.

Король обрадованно зафыркал.

-- Тайны выведываешь?! Рассчитываешь, что пригодится, как в
какой-нибудь сказочке? Начитался разныхглупостей... Нескажу
ведь, не скажу ни за что! Поищидураковв другом месте,
миленький ты мой...покойничек...

Хани заглянул вглаза державшему его воину и похолодел.Глаз не
было, это были просто бездонные, черныепровалы. Ни зрачков, ни
самих глаз -- ничего. Только черная, затягивающая пустота на
белом до синевы, неподвижном лице.

ОБОРОТНОЕ ЗЕРКАЛО

После сильного толчка Хани не удержалсяна ногах и полетел
кубаремпо крутым скользким ступеням. Он больноударился о
каменный пол и невольнозастонал. Ответом было довольное уханье
Ледяных. Толстая железная дверьсо скрежетом захлопнулась,
отсекаяпоследние лучики света,пробивавшиеся вподземелье,
заскрипел заржавленный засов, ивсе стихло. Хани нащупал тощую
охапку мокрой соломы, которая должна была служить ему постелью,
и съежился на ней, обхватив колени.

Что ждало его? О подземельях Морского Короля никто ничего не
знал поочень простой причине -- никто о них нерассказывал,
некому о них было рассказывать,до сих пор еще никому не
посчастливилосьиз них выбраться. А ледяные стражники были не из
болтливых.

Наступила ночь.Или, может, этоему просто показалось, что в
подземелье стало еще темнее. Хотя могутли бытьразличные
оттенкитемноты? Наверное, могут... РазмышленияХани были
прерваны непонятным стуком и скрежетом.Словно кто-то отдирал
давно приржавевшие железные брусья, сросшиеся уже воедино. Он
поднял голову, присмотрелся. И с удивлением увидел, чтокусок
стены подался назад и отъехал всторону, открывая низкий
коридор. Согнувшись, а иначе ему не пройти было, вошел
генерал-капитанФрозен собственной персоной в сопровождении двух
солдат,несших чадившиефакелы.Остановившись рядом с Хани, он,
казалось, впился в негоглазами. Бездонная чернота пустого
взглядапугала и давила, невольно хотелось отвернуться или
зажмуриться. НоХани заставил себя смотреть прямо в провалы
глазницФрозена. От длинной худой фигуры несло холодом,но,
сжав кулаки, Хани стоялне дрожа.

Сколькодлился этот безмолвный поединок? Хани не мог сказать.
Потом белое лицо Фрозена перекосила злобная гримаса, ончуть
отвернул головуи, уже не глядяна Хани, проскрипел:

-- Пошли.

-- Это еще зачем? -- поинтересовался Хани, не трогаясь с места.
Он справедливо решил, что хуже ему все равно небудет, так надо
хотя быпоказать этому замороженному истукану, что его ни
капельки не боятся. Однако Фрозен не был расположен вдаваться в
дискуссии.

-- Пошли.

Он махнул рукой, подскочили солдаты и впились ледяной хваткой
выше локтей.

Фрозен,не говоря больше ни слова, повернулся и, согнувшись чуть
ли не вдвое, шагнул в дверцу. Воины грубо поволокли Хани вслед
за ним.Узкие, темные коридоры показались Хани бесконечными. Они
поднимались по винтовымлестницам и спускались,казалось, опять
в Подземелья Ночи... Нов концеконцов оказались в маленькой
комнатке без окон, освещавшейсятолько трепещущим светом
факелов, которые держали Ледяные. Морской Король ждал.

-- Привели голубчика, привели, -- ласково пробормотал он,
потираясухие желтые руки.

Фрозен что-то невнятно пробурчал.

-- Нет,дорогой, не надо. Это мы всегдауспеем.Экая невидаль --
голову отрубить. Такое каждый дурак сумеет. Я получше придумал,
миленький. Эх, все я дая... Ужна что ты умен,а и ты без меня
ни на что не способен.

Король подошел к маленькой дверце, которую Ханисначалав
полумраке и не заметил,с видимым усилием оттянул толстый
бронзовый засов, запиравший ее.Взялся было за ручку, но,
спохватившись, остановился.

-- Чутьне забыл... Надо же... Стар становлюсь,стар...И никто
не напомнит, неподскажет, не поможет. Я же емусобирался
показать Оборотное Зеркало, а про солдат и не вспомнил даже. Вот
обидно бы получилось. Эй, кто там!

Он махнул рукой. Из темноты вынырнул третий стражник, вруках у
него были два глухих железных шлема. Хани удивился -- ушлемов
не былони забрал, ни прорезей для глаз, скорее, просто
два железных горшка. Перехвативнедоуменный взгляд Хани, Король
радостно хихикнул.

-- Ни кчему имсмотреть там, куда тебяповедут. А вот ты
смотри,смотри во все глаза, золотой мой. Смотри по-хорошему.
Всех дел-то: глянуть в зеркальце -- и только. Больше оттебя
ничего не требуется, там уже поговорим.

Повинуясь его жесту, Ледяные сняли своикрылатые шлемы,
украшенные выкованной из серебра Ледяной Звездой, и нахлобучили
слепые "горшки". Король погладил усеивавшие дверь чеканные
бронзовые маски, изображавшие искаженные крикомлица, и
приоткрыл ее.

-- Вперед, голубчики. Ине забудьте окошечко открыть. Пусть
Западный Ветер поможет.

-- А что за зеркало? --спросилХани. -- Все-таки интересно!
Даже приговоренным к смерти рассказывают...

-- Да что ты, милый, --всплеснул руками Король. -- Ктоговорит
о смерти... Никто тебя и пальцем не тронет. А зеркало...
Простое, обычное Оборотное Зеркало.

-- Какое?

-- Ты не знаешь? Ах, темнота, темнота... -- Король сожалеюще
поцокалязыком.-- Делаешь людям добро,делаешь, а про то никто
не знает, не поблагодарит, спасибо не скажут...Я ведь давно уже
никого не убиваю. Россказни этои злобная клевета, гнусные
наветы завистников и мерзких злопыхателей. Просто все, кто ко
мне попадает, идут в эту комнату и глядят в Оборотное Зеркало.
Волшебное оно. В обычном зеркале что? Где раньше правоебыло --
левое становится, где левое было -- правое видим. Вот имое
Зеркалопочти такое же.Только оно не внешностьтвою поменяет, а
душу. -- Корольот удовольствиядаже хрюкнул. -- Очень просто.
Если тыраньше смелый был -- трусом станешь. Был честный --
превратишься в лжеца. Благородный будетподлецом. -- Он
восхищенно вздохнул. --Клад, ане зеркало. Сокровище. И зачем
мне кого-то убивать... Вот ты мне ужас как не нравишьсясейчас,
значит после Зеркала мыс тобойпревосходно столкуемся.

-- А наоборот оно не работает? -- спросил Хани.

Король сокрушенно кивнул.

-- К сожалению.Зеркалооно и есть Зеркало. Стекляшка бездушная,
бессмысленная. Все переворачивает. Был тут у нас один несчастный
случай.Посмотрел как-то наш казначей вЗеркало, совершенно
случайно, чтоб у него жабры отсохли, инвентаризацию проводил,
залез куда не надо. Честным стал. Сам вернул, сам, все,что из
нашей сокровищницы украл. Ну, собрался я его наградить,так он
половину сокровищ беднякам раздарил. А мне сказал, что я
грабитель. Мне-то... Старому, больному Королю... Ай-яй-яй...
Нехорошо... Заставили еще раз посмотреть, пустьлучше ворует,
все дешевле обойдется. Так он что раздарить не успел, на
следующий день украл. Исбежал.По сей день где-то скрывается...
Вот с тех пор мы и пользуемся такими шлемами, -- он пощелкал по
голове ближайшего стражника.

-- Однако хватит мне с тобой разговоры разговаривать. Пора дело
делать.Ведите!Счастливого отражения, -- помахал Король ручкой.

Фрозен гулко заухал-засмеялся.

Воины протащилиХани в дверь, ион невольно зажмурился.И от
страха,и от внезапно резанувшего глазасвета -- в комнате было
несколько больших стрельчатых окон, сквозь которые буйно
хлестало солнце. А Ханиотвык от него за последнее время. Даже
слезы на глазахвыступили.

Но из двери донесся голос Короля:

-- Не захочет смотреть -- колите! Колите! Но не до смерти.
Жабры вырву, если умрет.

Хани открыл глаза.

Большойсветлыйзал былотделанбелым иголубыммрамором. На
низкой подставке прямо напротивдвери стояла большая пластина
черногоматового стеклабез рамы, без всяких украшений.Но это
не былозеркало-- в нем ничегоне отражалось, даже солнечные
лучи пропадали бесследно, едва коснувшись его, точно тонули в
омуте. Стекол вокнах не было, и холодный ветерврывался в зал,
ехидно посвистывая.

Уверенно шагая,-- видимо, этотпуть был им хорошо знаком, и
хотя глаза их были закрыты, с дороги они не сбились, --Ледяные
подтащили Хани вплотнуюк Зеркалу. Он отвел было глаза,но в
этом стекле таилось что-то завораживающее, притягивающее, в нем
была магическаясила змеиного взгляда, заставлявшая смотреть...

По гладкой черной поверхности как будтопробежали волны,
показалось даже, что Зеркало изгибается, корчится. Потом в
глубинеего вспыхнула сверкающая серебряная точка, она росла,
выбрасывала в стороны искрящиеся лучики. Хани узнал -- это опять
была Ледяная Звезда. Всюду она!Звезда внезапнозавертелась,
превратившись всеребряный вихрь. Разрастаясь, он заполнил все
зеркало, мельтешение блестящих искр заставило Хани дернуться
назад, но руки стражников крепко держали его.

Постепенно поверхность Зеркала светлела, и в нем начал
отражаться Хани, испуганный и бледный. Но стражников в
Зеркалене было. Хани сразу догадался -- раз они не видят
Зеркала, то и Зеркало не видит их.

Потом изображение затуманилось,подернулось рябью, в ушах Хани
зазвенело. Порыв ветра пробрал до самыхкостей,Хани задрожал,
закружилась голова, перед глазами все поплыло, а когда к Хани
вернулась способность различатьокружающее, в Зеркале отражался
сгорбленный старикашка,мерзкийи противный, неопрятный, с
длинными засаленными волосами, тощими руками, красными
слезящимися глазами, одетый в какие-то неописуемые лохмотья.

Хани ужаснулся.Это и есть то, что уготовал емуМорскойКороль?!
Нет, неможет быть!

Старикашка подмигнул ему и хихикнул -- Хани явственно это
услышал. Или смешок послышался из-за двери? Из стекла высунулась
трясущаяся рукаи дотронулась до него. Хани отшатнулся.Но снова
прозвучал ехидный смешок. И какни странно, он придал силы Хани.
Он посмотрел прямо в глаза кривляющемуся и приплясывающему
отражению и твердо сказал:

-- Нет!

По залупрокатилось трескучее эхо. Отражение замерло, потом
попыталось снова вытянуть руку,но невидимая преграда помешала
ему сделать это. Старикашка заметался, размахивая кулачками,
что-то выкрикивал, но теперь доХани недолетало ни звука. Он
почувствовал уверенность и повторил:

-- Нет!

Отражение задергалось. По Зеркалу пробежали волны серого тумана,
оно на миг стало снова непрозрачным, матово-черным. Проглянуло
отражение, на этот раз совсем невероятное: на Хани смотрел
чернолицый дикарь. Потом в бездонных глубинах Зеркала вспыхнула
краснаязвездочка, от которой побежали мерцающие красные кольца.
Зеркалозадрожало, запрыгало наподставке, послышался истошный
рев. Хани и егостражейобдало нестерпимым жаром, они невольно
подались назад.

Зеркалокорчилось и извивалось,издаваяпронзительные вопли, на
нем выступили кроваво-красные капли, постепенночерневшие, а
потом снова начинавшие светиться розовым. Зеркало как-то осело,
превратившись вгорячо светящуюся лужицу, расплескивающую капли
раскаленного жидкого стекла. Лужица быстро остывала и светлела.
Еще немного -- и на подставке лежала неровная лепешка самого
обычного стекла.

За дверью послышался шум, стук,топот, она с треском
распахнулась, ив зал влетел, размахивая руками, как мельница
крыльями, Морской Король.

-- Негодяй! Мошенник! -- визжалон. -- Да как ты посмел! Ты
понимаешь, что ты натворил! Ты же меня разорил!Ограбил! Обидел!
Я тебя утоплю! Зарежу! Задавлю!Да как тебе не стыдно!

Он долго еще носился позалу, что-то нечленораздельно
выкрикивая, брызгая слюной и норовя стукнуть Хани маленьким, но
крепкимкулачком по голове. Наконец он немного успокоился.

-- И нестыдно тебе? --спросилон, вздыхая от жалости к самому
себе. -- Ну чтоя тебе плохого сделал, милый? За что тыменя
так? Одна отрада у старичка была -- и ту отобрал. Нехорошо.
Некрасиво.

Он поморщил лоб, о чем-то размышляя, потом крикнул:

-- Фрозен!

В зал, сотрясаямраморные плиты, ввалился генерал-капитан и
замер, ожидая приказаний.

-- Значит, так.Этого, -- Король ткнул костлявым пальцем почти в
глаз Хани, тот с трудомувернулся, -- снова заковать в кандалы и
стеречькак зеницу ока.Это будет наш заложник.А пока готовь
свои войска, мывыступаем, и очень скоро. Надо спешить.Не
получилось взять их с моря, возьмем с суши.

-- Мой повелитель считает, что их всех надо убить, -- ухнул
Фрозен.-- И этого тоже. Первым.

-- А меня не интересует, что считает твой повелитель. Меня
интересует, чтосчитаю я. И вообще, тебе приказали подчиняться
мне, вот и выполняй, подчиняйся.

-- Осмелюсь напомнить вашему величеству, -- Фрозен нехотя
поклонился, -- что во дворце находятся мои солдаты.

Король пожелтелеще сильнее и обеими руками вцепился в висящую
на груди голубую жемчужину, потер ее и что-то прошептал.
Прислушался к неясному шороху, раздавшемуся в зале, и вздернул
голову,ехидно улыбаясь.

-- Бунтовать вздумал, милый? Невыйдет,мой хороший.
Заблуждаешься ты, здорово заблуждаешься. Во дворце находится моя
Жемчужная гвардия, а нетолько твои солдаты.

Он пронзительносвистнул.

В зал вбежали четыре воина в причудливых доспехах, богато
украшенных золотой насечкой. Доспехи были как бы сделаны из
отдельных стальных полосок, лица воиновзакрывали оскаленные
маски, шлемы с большиминазатыльниками были украшены жемчугом. В
руках сверкали длинные,почти врост человека, слегка изогнутые
мечи. Фрозен побледнел,хотя это казалось совершенно невозможным,
что-то свирепо прошипелсквозь зубы и еще раз поклонился.
Король,торжествующе глядя на него, повторил:

-- Готовь своихсолдат,мы выступаем через неделю.

Хани грустно размышлял о превратностях судьбы, когда застеной
что-то заскреблось, зашуршало. Он решил, что заним опять
явились, но дверь потайного хода осталась неподвижной. За
стенамитемницыпослышался тихий стук. Хани насторожился. Ясно
стал различим скрежет стали о камень. Подкоп? Но кто? Изачем?
Его друзья здесь оказаться не могут, это Хани знал точно. Из
этих подземелийне вызволяли никого.

Однако камень встене зашатался, посыпалась крошка.
Камень повернулся и, расколовшись на несколько кусков, выпал. Из
отверстия высунулась знакомая птичья голова, украшеннаякрасной
шапочкой, и сипловатый голос недоверчиво произнес:

-- Что-то здесьне так.

-- Добро пожаловать, --не смогудержаться от улыбки Хани.

Снова раздалисьудары, сверкающий даже во мракеподземелья клюв
уверенно раскрошил соседний камень, и втемницувывалилась из
стены птица.

-- Старый приятель, -- приветствовал ееХани.

-- Каменный Дятел, с вашего позволения,-- представилась птица.
-- Совершенно не ожидалвстретить вас вновь. Кстати, небудете
ли вы так любезны, сообщите, пожалуйста, куда же это я попал?

-- Вы попали в тюрьму Морского Короля.

-- Да, примерноэтого яи ждал.Но вы что здесьделаете?

-- Сижу.

-- По-моему, выопять меня обманываете.-- Дятел подозрительно
посмотрел на Хани, склонив голову набок. -- Если мне неизменяет
зрение,вы лежите.

-- И сижу.

-- Ах, вот оно что... -- Дятел подумал и согласился. --Верно,
верно. Как это я сразу не догадался. А я странствовал под
землей,путешествовал, вот и занесло в эти края. Попал в
какую-то мерзкую печку... -- Дятел с огорчениемпоказал
перепачканные сажей крылья. -- Наслушался там всякого. Какие-то
невоспитанные личности погнались за мной. Вы слышите? До сих пор
бегают.

Хани прислушался. Действительно, по всей подземной тюрьме
раздавались хлопанье дверей, непонятныекрики, топот, гомон
стражников. Он зевнул испросил:

-- А чего это вы наслушались?

-- Да так, разные разности...

-- Расскажите, а то скучно сидеть тут втемнотеи сырости.

И Дятелначал рассказывать. Хани слушалего, затаив дыхание, у
него рот от удивления открывался.

-- Да это же очень важно! -- крикнул он, вскакивая, когда птица
кончиларассказ.

-- В самом деле? Тогда у этих Ледяных есть причины гоняться за
мной. Идаже очень серьезные.

-- Да еще какие! Но у меня к вам будет небольшая просьба.

-- Какая? Если это не слишком затруднительно, то я рад вам
помочь.

-- Передать все, что выслышали, моим друзьям.

-- А они что, сидят где-нибудь рядом?

Хани невольно рассмеялся.

-- Нет.Они наверху.

Дятла пошатнуло.

-- Так ведь тамнельзя жить! Это же смерть! Выйти наверх?! Ни за
что!

-- А тыкогда-нибудь пробовал?

-- Нет.Хозяин Тумана рассказалмне, какие творятся ужасти.

Теперь начал рассказывать Хани.Он долго и красиво говорил о
голубомнебе и сверкающем солнце, о зеленой траве и ярких
цветах,о буйных порывах ветра и ласковом шуме дождя.

-- Мне кажется,что вы меня обманываете, -- не верил Дятел.

-- Но ты сам говоришь, что ни разу не выглядывал наверх.

-- Да-а. А вдруг...

-- Попробуй, хоть на секунду.

-- Но мне говорили...

-- Тебяобманывали.

-- А если меня сейчас обманывают? -- задумался Дятел. -- Ладно,
-- наконец решился он. -- Я попытаюсь. Но если вы мне солгали,
то, естественно, никаких ваших поручений я выполнять нестану.

-- Конечно, -- согласился Хани.-- Но ты рискни.

-- Ох, что-то здесь не так...

СТАРЫЕ И НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ

Печаль и озабоченность царили на Золотой Галере. Морской Король,
поняв наконец тщетностьсвоих попыток, штормов больше не
насылал, и сияющее солнце играло тысячами огнейна слегка
взволнованном синем шелке моря.Лишь иногда вдали, на самом
горизонте, мелькал черный треугольник акульего плавника, но
после гибели Белой оставшиеся вживых слуги Короля уже ничем не
могли повредитькораблю.

Чани был мрачен, он не мог простить себе слабодушия. Это он
должен был остаться у Морского Короля, как старший, он,а не
Хани. На все попытки принцессы заговорить Чани отвечал угрюмо и
коротко, но Ториль не обижалась, ей было жаль Чани, онаочень
хотела ему помочь.

Впрочем, она и сама была озабочена, у нее из памяти не шло
обещание новой встречи,которуюпосулилКороль.Ториль хорошо
знала, что при всей своей лживости и вздорности, обещая
напакостить, Король выполняет сказанноена редкость тщательно. И
возможное его появлениена берегах Тан-Хореза во главе орды
свирепых и беспощадных ледяных солдат не радовало. До сих пор
было неизвестно, откудапришли в мир Ледяные и как победить их.
Знали только, что они практически бессмертны, что их неберет
никакоеоружие.Правда,сейчас в руках принцессы был Черный Меч,
но он был один.А Ледяных моглооказаться многосотен...

Рюби тоже мрачно молчала. Почему? Об этом можнобыло лишь
догадываться. Она не рассказывала ничего о днях, проведенных у
Морского Короля, и вообще, словно не замечала Ториль и Чани, не
поднимала глаз.

Однаждыутром они увидели, что рядом с Галерой скользит,
поднимая белый бурунчик, плавник акулы.Иногда с шумным
всплеском над волной возникала полосатая спина Тигровой.

-- Сейчас я ее проучу, -- мрачно сказалЧани, поднимая тяжелый
арбалет, который он разыскал в арсеналеГалеры.

-- Эй, подождите! -- поспешно выкрикнула Тигровая. -- Уменя к
вам поручение. -- И на всякий случай нырнула.

-- Какое? -- недоверчиво спросил Чани, но арбалет опустил.

Акула высунула из воды кончик носа.

-- А стрелять не будешь?

-- Нет.

Набравшись смелости, она подняла голову.

-- Мой наиблагороднейший повелитель, могущественнейший Морской
Король шлет привет и наилучшие пожелания принцессе Ториль
ор-Твайн ор-Эдельстер ор-Тан Хорез-эд-Килданган...

-- Мои титулы мне и безтебя известны, -- перебила принцесса. --
С чем пожаловала?

-- Мой повелитель наивежливейшепросит передатьему беглеца.

-- Какого? -- не понялаТориль.

-- А иху вас несколько? -- задала встречный вопрос Тигровая.

-- Про то знаю я, а тебе ни к чему.

Тигровая почти наполовину вылезла из воды и с хищным блеском в
глазах потребовала:

-- Отдайте нам птицу.

-- Это зачем?

-- Про то знаю я, а тебе ни к чему, -- издевательски ответила
акула.

Ториль рассмеялась.

-- Жизнь за жизнь, именно так говорит Король. Верните мальчика,
и я отдам, что вы просите.

-- Но ведь у нас нет никакой птицы, -- шепнул ей на ухоЧани,
однако принцесса дала знак молчать.

-- Вот именно-с, -- обрадованноподхватила Тигровая. --Жизнь за
жизнь. Выдайте нам птицу, и ваммилостивейше будет позволено
плыть куда пожелаете.

-- Иначе... -- ехидно предположила Ториль.

-- Иначе увидите.

Принцесса покачала головой.

-- Мы готовы посмотреть. А сейчас убирайся к тому, кто тебя
послал.

-- Вы сами выбрали. -- Тигроваязлобно оскалилась и нырнула.

-- Ничего не понимаю, -- пробормотала Ториль, провожая взглядом
удаляющийся плавник. --Какая птица?

Ответ на этот вопрос она получила на следующее утро. Поднявшись
из своей каюты на палубу, Ториль увидела перебирающего перышки
Каменного Дятла, расположившегося на мачте. Заметив принцессу,
он прервал свойтуалет и церемонно поклонился.

-- Рад приветствовать вас.

-- Я тоже, -- немного растерянно промолвила принцесса.

-- Меняприслалк вам наш друг.

-- Друг?

-- Да. Мальчик,которыйсейчас сидит в подземелье у Морского
Короля.

-- Что с ним?! -- выкрикнула подошедшаяРюби.

-- О, хотя я и подозреваю, что он меня обманывал, но онпросил
передать, что сним всев полном порядке и что беспокоиться за
него нет ни малейшей необходимости. Король бережет его как
заложника. На всякий случай. Король не дает на него даже пылинке
сесть.

-- Это зачтетсяКоролю.

-- И еще он просил передать, что Корольсобирается со своей
армией высадиться...

-- У нас?! -- нетерпеливо перебила Ториль.

-- Именно нет. Он собирается сначала обрушить удар Ледяных на
города людей. За Тан-Хорез он возьметсяв последнюю очередь. Но
и до него дойдет, обязательно дойдет.

-- Вот и началось, -- грустно проговорил Чани.

-- Ничего не началось, -- спокойно возразила принцесса.-- Все
идет отлично, нам ничтоне угрожает.

Чани недоуменнопосмотрел на нее, Ториль немного смутилась и
суетливыми движениями начала поправлятьперевязь Черного Меча, с
которымона теперь не расставалась ни на минуту.

-- И еще он просил рассказать вам кое-что...

Это "кое-что" Рюби, Чани и Ториль выслушали, точно так
же открыв рты, как сделал это недавно Хани.

Далеко на севере, там, где царствует вечная ночь, лежат владения
ХозяинаТумана.Толстыми льдамискованыдремлющие моря,студеные
ветры свищут над заснеженными безлюдными равнинами. Холод и ночь
властвуют там, лишь белые медведи и моржи отваживаются
заглядывать туда. И вотс помощью холода и тьмыХозяин Тумана
создал своих свирепых инепобедимых солдат. Он вырубил изо льда
сотни итысячи статуй ивдохнулв них жизнь струей холода. Так
что точнее будет сказать не вдохнул, а вморозил.

Всех пугают черные провалы глазниц Ледяных, бесследно
втягивающие в себя свети краски окружающего мира. Все
проваливается вчерные дыры их глазниц,как в бездонныеямы. Ни
один луч, попавв глаз Ледяного, не вырвется наружу. В страшные
северные ночи, когда мороз таков, что птицы замерзают на лету,
во мраке и холоде ловитХозяин Тумана лучи далеких звезд,
равнодушно светящих надбескрайними ледяными полями. Лучи такие
же колючие и холодные, как и льды, но вотличиеот льдов их
нельзя ни согреть, ни растопитьникакимогнем, пока светят
звезды,их породившие. Поймав луч, Хозяин Тумана пускает его в
маленький стеклянный шарик, зеркальный изнутри.И луч бесконечно
летает внутри шарика, отражаясьот стенок, не всилах вырваться
наружу.Вместе с лучом внутри шарика летает и холод далекой
звезды,умноженный на холод северной ночи.

Эти шарики Хозяин Тумана вставляет вместо глаз своим воинам.
Звездный холод не дает им растаять под самым жарким солнцем.
Воины так же равнодушныи бессердечны, как далекие северные
звезды,которымнет дела до происходящего на земле.

-- Да, ты утешил нас, -- мрачно сказал Чани.

-- Меняпросилирассказать вам,что я знаю, и ярассказал.

-- Еслибы он еще сказал, как бороться с Ледяными, то было бы
вообще прекрасно, -- добавила нахмурившаяся Ториль.

-- А разве я несказал?

-- Нет,-- ответил Чани.

-- Мне кажется,что вы меня обманываете. Я должен был
рассказать.

-- Должен, но ничего несообщил, -- подтвердилаРюби.

-- Ну, если так... Средство очень и очень простое. Звезда светит
в ночи,и пока она светит -- Ледяной неуязвим ибессмертен. Но
днем, когда на небо поднимаетсясолнце,мы не видим ни одной
звезды,они умирают. Жаркий солнечный свет сильнее звездного
холода,и если с помощью зеркальца запустить в зеркальный шарик
солнечного зайчика -- горячий солнечныйлучик, -- то Ледяному
придет конец. Он растает.

-- Это хорошо, -- обрадовалась Рюби. --Мы это запомним.

-- Он еще попросил меняпередать, что постарается завести армию
Ледяныхв Радужное ущелье. И еще добавил кое-что для вас.

Дятел спрыгнул на палубу и поманил к себе Рюби;когда она
подошла, что-топрошептал ей наухо. Рюби покраснела.

-- Правда?

-- Совершенно так.

-- Спасибо.

-- Не за что. Хани я очень и очень признателен.Если бывы
только знали, какое этоблаженство -- летать под открытым
голубымнебом, видеть солнце, облака, ане протискиваться сквозь
узкие исырые пещеры. Б-р-р-р, -- Дятлапередернуло. --Именно
он посоветовал мне вылететь в мир. Передайте ему при встрече мою
самую глубокую,самую искреннююблагодарность. Мир даже
прекраснее, чемон описывал, и я его вечный должник.

Дятел еще раз поклонился всем и, взмахнув крыльями, поднялся в
воздух.

-- Дер-ржи его!-- раздался истошный вопль откуда-то снизу.

Что-то басовитозашипело, и вверх взметнулось огромное полосатое
тело. Однако летать акулы не умеют, и Тигровая с оглушительным
плескомрухнулаобратнов море.

-- Держи его! -- повторила она.

Но видя, что никто не собирается ловитьулетающую птицу, она,
пылая гневом, завопила:

-- А я все слышала! И все видела! Я донесу моему
наиблагороднейшему владыке, каквы разговаривали с проклятым
изменником! Он вас примерно накажет! В другой раз неповадно
будет!

-- Я в этом сомневаюсь,-- негромко сказала Рюби.

-- Непременно донесу! -- бесновалась Тигровая.

В запале она совершеннозабыла про осторожностьи приблизилась
почти вплотную к Галере.

-- Никому ты ничего больше не скажешь, -- отрезала Рюби.

Как у нее в руках сноваоказалось пурпурное копье, никто не
понял. Однако небо расколола стремительная красная молния,
раздался короткий взвизг, и надволнамизакачалось грязно-серое
брюхо.

-- Вот и все, -- тихо сказала Рюби. -- Вторая. Значит, я свой
долг почти выполнила, осталась третья. И еще кое-что.

Видно, этому дню было суждено стать днем больших событий. Не
прошло и получаса, как впереди стал виден еще один акулий
плавник.

-- Третья, и последняя,-- мрачно обрадовалась Рюби.

Однако Молот неспешил подходить близкок Золотой Галере.
Сначалаон отстал от корабля, потом снова догнал его, описал
круг насолидном расстоянии, намгновение высунул из воды
голову,чтобы удостовериться, все ли в порядке.Но прежде, чем
Рюби успела прицелиться, Молот нырнул обратно. Рюби успела лишь
заметить, что впасти уакулы была большая шкатулка, скорее даже
сундучок из полированной стали.

-- Мне это не нравится,-- тревожно сказала Ториль.

-- Мне тоже, --поддержала Рюби, пристально глядя на вертящуюся
вокруг Галеры акулу.

Пенные кольца, остающиеся за хвостом Молота, нестановились уже.
Акула явно не собиралась приближаться, но и не выпускала Золотую
Галеру из этих колец. Вот сновастала видна противная морда
Молота.В пастиу него действительно был сундучок, но на этот
раз он был открыт. Из него летела какая-то черная пыль,едва
заметным шлейфом струившаяся заакулой.Пыль недолго висела в
воздухе, а потом оседала на воду. Там, где она падала, вода
словно вскипалана мгновение, покрывалась большими зеленоватыми
пузырями, вверхвзлетало полупрозрачноеоблако тумана, и вода
успокаивалась, впадая вполную неподвижность.

Ториль испуганно вскрикнула.

-- Что случилось? -- повернулась к ней Рюби, опуская копье.

-- Она убивает воду, --побледнев, сказала принцесса.

-- То есть?

-- Она поймала нас в кольцо Мертвой воды.

-- И чем нам это грозит? -- довольно спокойно спросил Чани.

-- Увидите.

-- Увидим. Но потом. А сейчас яее прикончу! --Рюби взмахнула
копьем,но Ториль остановила ее.

-- Подожди. Ей придетсяеще хуже, чем нам. Она поймала и саму
себя, подожди немного.

И они увидели. Галера находилась в самом центреярко-зеленого
кольца,постепенно сужающегося по мере того, как сужались круги
рассыпающего порошок Молота. Вода превращалась в непонятное
тягучеежеле, становилась такойпрозрачной, чтоможно было
видеть все, чтотворится глубоко внизу.Ни малейшая волна не
поднималась на поверхности мертвой воды, гладкой, как стекло.

-- Вот она, Мертвая вода, -- повторила принцесса.

Акула, забыв про все насвете, продолжала рассыпать черный
порошокуже подсамыми веслами Галеры. Рюби снова подняла копье,
но Ториль перехватила ее руку. И случилось то, что должно было
случиться, -- одно из весел треснуло Молота по хребту. Акула
дернулась от неожиданности, уронив пустой сундучок, и
ошеломленно уставилась глупыми глазкамина Галеру. Молот не
понимал, что произошло и куда теперь плыть. Перед ним была
широкаяполоса Мертвой воды. Молот оглянулся наГалеру.В его
налитыхкровью глазах мелькнул испуг. Он сильноударил хвостом и
бросился напрямую, но вода словно расступилась под ним,такая же
мертвая на всю глубину, и без единого всплеска акула, судорожно
извиваясь, ушлавниз, оставив после себя толькополузадушенный
вопль.

-- Утонула, -- прокомментировала Ториль.

-- И мытоже? -- предположил Чани.

-- Нет,мы не должны, Золотая Галера неможет утонуть, но...

Действительно, оказалось маленькое "но". Только сейчас
Чани обратил внимание, что весла Галерыбеспомощно бороздят
воду. Напрасно -- корабль не двигался сместа ни на шаг.

-- И что мы будем делать? -- спросил Чани.

-- Ждать.

Чани грустно присвистнул и поплелся на нос. Он уселся, свесив
ноги, иначал мурлыкатьбеззаботную песенку о веселом утенке,
который... Что именно натворил утенок, никто так и не успел
узнать -- певецзамолчал. Замолчал против своейволи.

Вдалекеот Галеры, за пределамистеклянно-зеленого круга Мертвой
воды, из глубины моря медленно поднималась бесформеннаябелая
масса, колышущаяся и студнеобразная. Ноэто не был неподвижный,
неощутимый кисель Мертвой воды.Белесоежеле было упругим и
гибким,оно двигалось, в нем все время что-то сверкало.Чудовище
корчилось и извивалось,было видно, чтосолнце причиняет ему
страшную боль, но все-таки оно поднималось.

Вынырнув, оно какое-то время бессильно качалосьна волнах --
четыре огромных, большечеловеческой головы, глаза тускло
светились фосфорическимсиневатым блеском. Затем что-тов них
мигнуло, и Чаниувидел,что в каждом глазу по два зрачка -- один
черный,второй зеленый.Слабый зеленоватый свет, струившийся из
вторых зрачков,обдавалЧани волнами тяжелого животногоужаса,
заставлявшего руки бессильно опускаться, язык костенетьи
умолкать, ужаса, застилавшего глаза темнотой.

Глаза чудовища медленноповернулись, мигнули черные зрачки, и
Чани, побледневший, с полуоткрытым ртом, содрогаясь всем телом,
увидел,как разворачиваются тугие клубки и в воздух поднимаются
толстыещупальца, усаженные черными крючковатыми когтями и
бледно-розовымиприсосками. Ониросли иудлиннялись, плавно
извивались, тянулись к Золотой Галере, и Чани мерещилось, что
они вот-вот схватят егои уволокут туда, в глубину. По-прежнему
не раздавалось ни звука-- Ториль и Рюби или незамечали
появившуюся опасность, или тожене могли ничегосделать.

И вот первое щупальце спротивным влажным хлюпаньем ударилось о
палубу в двух шагах от Чани. Хищно щелкали когти, сокращаясь,
чмокалиприсоски, и щупальце прочно ухватилось за поручни.
Следом за ним появилосьвторое,третье... Словно клубокбелесых
скользких змей копошился на палубе Галеры. Чани, собравв кулак
всю свою волю, попытался было встать, но сумел лишь чуть-чуть
приподняться и рухнул обратно.

Новое щупальце пролетело совсемрядом, мазнув его по щеке, но
Чани немог отвести головы. На концах щупалец были надеты
позеленевшие бронзовые кольца свыбитойна них четырехлучевой
звездой... И Чани понялкаким-то шестымчувством, что это
чудовище не подчиняетсяМорскому Королю, что кто-то иной,
гораздоболее сильный, выгнал его наверх...

Галеру заметно качнуло,она накрениласьи черпнула бортом
зеленоватый студень. Чани остановившимися глазами следил, что же
произойдет дальше. И вдруг Галера сдвинулась с места. Чудовище,
видимо,решив расправиться с нею наверняка, жадно обхватило нос
Галеры и потащило ее к себе.

Чани успел увидеть, чтоГалера пересекла зеркально-гладкий
круг Мертвой воды, и о борт с веселым плеском разбиласьпервая
волна, обдав его солеными брызгами. Но перед глазами все
завертелось, мелькнул летящий сзади столб огня,что-то зашипело,
щупальца внезапно взметнулись вверх, желто-зеленым огнем
засветились вторые зрачки чудовища...

Потом все почернело и пропало.

ПОХОД ЛЕДЯНОЙ АРМИИ

Армия Морского Короля медленно двигалась по горным ущельям.
Легкомысленная веселая зелень -- заросли тамариска, раскидистые
оливы, лавр -- сменялись постепенно угрюмым жестким
можжевельником.Гроты искалистые стеныпорослиплющом,он на
глазах становился сухими коричневым. Хани казалось, что
изменения эти происходят именнотогда, когда молчаливыестройные
ряды Ледяных, мерно отбивая шаг, проходят мимо.Само солнце
как-то меркло над холодной змеей армии,извивавшейся по
причудливо петляющей дороге. Цветы и растения никли и увядали,
опаленные холодом, расползавшимся в стороны от мрачной колонны.

Сам Морской Король слегка испуганно озирался, пытаясь понять,
что же происходит. Кажется, этобыло несовсем то, чегоон
желал. Постоянно вспыхивали стычки между генерал-капитаном
Ледяныхи командиром Жемчужной гвардии.Королю никак не
удавалось погасить их, да он и не пытался, перебравшисьна
всякий случай всередину строя своей гвардии.

Туманные Горы приближались, онивиднелись длинной неясной дугой
на востоке, постепенно таявшей в дымке пыли и тумана. Армия
миновала пологие холмы предгорий, поросшие хвойными деревьями --
соснами, пихтами, кедрами. Тревога короля все возрастала. Ему
постоянно мерещились какие-то странные шорохи, стуки. Хани со
злорадством видел, как король дергался и вскакивал, слыша
хлопанье крыльев птицы.Однако армия неповорачивала, она шла
прямо кРадужному ущелью. Прежде Хани намеревался завести
Короля туда, ноФрозен без всякого приказа сам направился в ту
сторону.

Король опасливопосмотрел вниз и потрясголовой.

-- Не нравится мне это место. Очень не нравится!

Неширокая дорога, вымощенная растрескавшимися от древности
плитами, обрывалась, как отрезанная, упершись вбольшой
гранитный валунс высеченными на нем непонятными знаками. Вниз,
на дно ущелья, петляла узенькаятропинка. Хани улыбнулся,
заметивна серых скалах, стискивавших ущелье, знакомое
поблескивание разноцветных огоньков. Одно лишь тревожило его --
постепенно усиливающийся ветер с западанес с собой ворох
растрепанных облаков, временамизастилавших солнце, и тогда
огонькигасли...

Король зябко поежился:

-- Холодновато.

Обернувшись, онедва ненатолкнулся на подошедшего Фрозена и
шатнулся в сторону.

-- Это опять вы... Тогда понятно, -- и он поплотнее запахнул
мантию,совсем истрепавшуюся завремя пути.

-- Вы прикажетевыступать? -- голос генерал-капитана был, как
всегда,глухим,словно Фрозен не вылезал из глубокого сырого
погреба.

Король посмотрел на егохудое, бледное лицо, ничего не
выражавшее, на темные провалы глаз и поманил к себе Тэннэна,
командира Жемчужников.

-- Я опасаюсь.

-- Чего?

-- Засады. Это слишком удобное место.

-- Правильно, -- подтвердил Тэннэн. -- Будь я на месте
Дайамонда, не преминул бы напасть, когда армия спустится
вниз.

Фрозен презрительно оглядел их и усмехнулся. В его улыбке Хани
почудился трескломавшихся льдинок.

-- Вздор. Мои солдаты опрокинутлюбого противника. Кроме того,
пришел наконец момент поквитаться с Радужниками. Я долго,
слишкомдолго ждал этого дня и не отступлю, когда цель так
близка.

-- Ты так уверен в успехе? -- усомнилсяТэннэн.

-- Еще бы! Ведь, к счастью, у нас не только твои трусы.

Тэннэн зарычал от злости и выхватил из ножен меч, свистнуло
длинноеизогнутое лезвие.

-- Но-но... Остановитесь, -- вмешался Король. -- Не хватало нам
ссор перед лицом врага.Мы должны быть едины, как наши
противники.

-- Едины? -- ехидно бросил Фрозен.

-- Да, -- отрезал Король.

Генерал-капитанпожал плечами.

-- Я получил приказ подчинятьсятебе. Приказывай. Но только
разумно.

Теперь уже Король поперхнулся, но смолчал.

-- Приведите этого сопляка, -- приказалТэннэн,пряча меч. --
Сейчас мы все выясним. Может быть, нашиспоры напрасны,и, хотя
я тоже предпочел бы миновать это ущельестороной, нам все-таки
придется пройтичерез него.

Двое Жемчужников подтащили Ханипоближе.

-- Слушай, ты... Так тыговоришь, что это единственная дорога к
Акантону? -- угрожающе спросил Тэннэн. -- Подумай хорошенько, не
ошибись. Иначе тебе придется очень плохо.

Хани облизнул пересохшие губы.

-- Да.

-- А другой нет? -- с надеждой поинтересовался Король.

-- Мы шли к Потаенной Гавани именно здесь.

Король в задумчивости покачал висящую на груди голубую
жемчужину, пожевал губами.

-- Ну, смотри... Если ты меня обманываешь... Пожалеешь,что
родился!

-- Пожалеешь! -- подтвердил Тэннэн.

-- Ты просил показать кратчайшую дорогук городу, я показал.
Чего тыеще от меня хочешь? -- недоуменно сказал Хани.

-- Кожусдеру, -- как бы не слыша, пообещал Тэннэн.

Хани промолчал.

-- Ладно, -- решился Король. --Фрозен!-- Генерал-капитан
вытянулся. -- Прикажитесвоему войску выступать. Я с гвардией
буду двигаться сзади, охраняя тыл.

Фрозен кивнул.

-- Это я тоже запомню, -- пробурчал он,поворачиваясь.

Взмах руки -- ихрипло взревелитрубы. Хани не мог не
восхититься слаженностью и точностью, скоторойпроисходили
перестроения большой армии. Первый отряд латников, вытянувшись в
колоннупо двое, начал спуск потропинке.

Хани с тревогойследил за проходящими мимо отрядами. Латники,
копьеносцы, лучники, пращники... Казалось, им нет числа.
Щетинились слабо сверкающие острия копий; солнце, в те минуты,
когда выглядывало из-заоблаков, искрилось и переливалось на
полированной стали панцирей и шлемов. Над каждым отрядом, чуть
покачиваясь, плыл жесткий синийфлажок с белой четырехконечной
ЛедянойЗвездой. И словно отражаясь в бесчисленных зеркалах, та
же звезда поблескивала на шлемах воинов, на латах капитанов
отрядов.

Подходяк спуску, отряды вытягивались вдлиннуюколонну, и воины
начинали осторожно, прижимаясь к скале,спускаться, пропадая за
краем обрыва. Солнце поднималось все выше и выше, а перед
глазамипо-прежнему мелькали бесчисленные мечи,пики, арбалеты.
Земля глухо гудела и стонала отслаженного шагатысяч кованых
сапог, их было много, очень много. А наверху неподвижностояли
еще отряды гвардии в странных фигурных шлемах ипластинчатых
латах. Смуглые неподвижные лицаЖемчужников ничего не выражали,
но когда кто-нибудь из Ледяных окидывалКороля взглядом, в
глазах его мелькал испуг. И Хани начал понимать, что невсе так
просто,как казалось сначала. Что, может быть, и не Морской
Король здесь хозяин.

Но когда кончится этот марш? Хани зажмурился.

Заметивэто, Король довольно хрюкнул.

-- Правильно! Мы сильны, мы непобедимы!Бойся! -- В голосе его,
однако,чувствовалась неуверенность, как будто Король хотел
убедитьсамого себя, подбодрить, прогнать сомнения. -- Но я
старый и добрыйчеловек, я не люблю крови, так что еслиты
хочешь быть с нами -- еще не поздно. Если ты задумал
какую-нибудь подлость -- скажи сразу. Япойму правильнои прощу
тебя. Ато не успеешь.

-- Скоро мы будем спускаться? -- перебил его подошедшийФрозен.

Король посмотрел в ущелье и отказался:

-- Я пока подожду. А тыступай,армии нужен командир.

Фрозен поднял на него пустые глазницы, Король поежился и
отступил поближе к Тэннэну.

-- Не надо, не надо... Ты же знаешь, что я не люблю этого.

-- Как тебе будет угодно, -- странным тоном ответил
генерал-капитан. -- Я иду вниз.С тобойостается отряд
копейщиков.

-- Нет,не нужно, -- поспешно перебил Король. -- Мне достаточно
гвардии.

-- Нет,не достаточно.

-- Но... -- вскинулся было Король, однако, придавленныйтяжелым
взглядом, смешался. -- Ладно, пусть остаются тоже.

Хани снова усмехнулся. Фрозен пристально посмотрел на него,
жестом подозвалсвою охрану и исчез за обрывом.

Король хихикнул.

-- А мыподождем. Осторожность не помеха.

-- Истинно так,-- подтвердил Тэннэн.

Король подошел к самомуобрыву и, заслоняя глаза от солнца,
котороевсе-таки прорвалось сквозь тучи, посмотрел
вниз. Ровные прямоугольники отрядов Ледяных медленно ползли по
дну ущелья, направляяськ поросшему травой склону, по которому
когда-то скатились в ущелье наши трое путников.

Ледянымникто не мешал.Вот ещеодна поблескивающая цепочка,
сбежав с тропинки, на минуту замерла, сбившись в бесформенный
комочек, потом выровнялась -- иновый квадрат латников пополз
вслед за ушедшими вперед. Король довольно потерруки.

-- Отлично! Кажется, Радужники не рискнут появиться. А жаль, мы
бы с ними посчитались. -- Он подмигнул Хани. --Где же твои
приятели? Не идут? Ха-ха. Хотелось бы взглянутьна этих
храбрецов, да не выходит. Ладно, пора инам двигаться.

Хани с тоской посмотрелна скалы. Нет, все былоспокойно. Может
быть, Дятел не долетел,не передал им ничего? Тогда
сопротивление ивправдубесполезно. Надскаламивсе также
трепетали разноцветные радужныеблики, но не поднимались яркие
лучи. Только чуть-чуть посверкивали красные, синие, зеленые
точки. Жесткие руки Жемчужниковгрубо схватили Хани, веревка,
которойон был связан, больно впилась втело, ис губ невольно
сорвался короткий стон.МорскойКороль злорадноухмыльнулся.

На дне ущелья было заметно прохладнее -- эта сторона его была в
тени. Король с любопытством вертел головой, оглядываясь. Он
сорвал листок спридорожного куста ежевики, растер в ладонях и
умилился:

-- Прелесть! Почти как водоросли, такиеже зеленые! -- И тут же
деловито добавил, обращаясь к стражам Хани: -- Смотрите, уйдет
-- высушу на медленном солнце.

Солнце поднялось выше, в зенит.Армия Ледяных была так велика,
что спуск занялвсе утро. Теперь жаркиелучи пронизывали все
ущелье насквозь. И вдруг Хани радостно вскрикнул.

В глазаударил мгновенный, подобный вспышке молнии,
ослепительный блеск. Где-то впереди забили сотни искрящихся
разноцветных фонтанов, угрюмые серые скалы словно задрожали и
заколебались --на них заметались красные, синие, зеленые тени.
Раздались пронзительныекрики, стройныепрямоугольники Ледяных
заметались, смялись, рассыпались. В пыли мелькнула высокая
фигура Фрозена,генерал-капитанмахал руками, разевал рот,
что-то приказывая, но голоса его не было слышнов испуганном
гомоне.Белый плащ трепыхался за плечами, как крылья огромного
нетопыря. А дрожащее радужное сияние становилось все сильнее,
казалось, в ущелье пульсироваломножество цветных солнц.

Когда Хани сумел открыть заслезившиеся глаза, увидел то, чего
давно ис растущим нетерпением ждал. Поперек ущелья
развернулась армия Радужников. В центресверкала и переливалась
всеми оттенкамикрасного, розового, малинового фаланга Рубинов.
Тяжелыепрямоугольные щиты в рост человека, сомкнутые
непроницаемой стеной, казались панциремкакого-то неведомого
эверя. Единым слаженным
движением качнулись сотни копий, дрогнули гребни шлемов, и
фалангаощетинилась большими, владонь шириной,лезвиями сарисс.
Новая неслышнаякоманда-- и копья второго рядалегли на плечи
воинов первого,потом точно также появились копья третьего
ряда, четвертого... И перед растерявшимися Ледяными вырос
непроходимый лес поблескивающихкрасноватых лезвий, на которых,
готовыесорваться, переливалисьослепительные радужные лучи.

Справа и слева от фаланги замерли ряды закованных в синюю броню
конников -- витязей Сапфиров. Огромные,тяжелыекони, тоже
одетые в броню,нетерпеливо рыли копытами землю, но,
сдерживаемые всадниками, оставались на местах. Реяли пышные
плюмажи, множество крошечных зайчиков разбегалось от сверкавших
тяжелыхдвуручных мечей.

Перед строем виднелись группы воинов в зеленых кольчугах.
Развернувшись влинии, Изумрудымедленно приближались.

И позади всех, словно невиданный искристо-белыйкостер,блестели
латы отряда Алмазов подкомандой самогоДайамонда. Но рядом со
знаменем Радужников Хани различил штандарт, украшенный тремя
языкамипламени. Получилось! Онедва незакричал от радости, но
сдержался. И еще ему показалось, что онвидит знакомую фигурку в
красныхдоспехах, там, под знаменем.

Протяжно и пронзительнозапели горны, Изумруды дружно вскинули
луки, ив воздухе засвистели сотни стрел.

Однако смутить Ледяных было не так-то просто. Снова хрипло заревели
трубы, и сгрудившиеся было воины началибыстро разбегаться в
стороны, прикрываясь отстрел-лучей щитами. Передовые отряды,
едва ненатолкнувшиеся на армиюРадужников, сомкнулись и начали
медленно отходить. Прошло всегонесколько минут-- и
беспорядочно метавшаясяв панике толпа превратилась в ровный
строй, также перегородивший ущелье от края до края. Снова
мелькнул Фрозен, долетел его завывающийголос, и по взмаху его
руки в центре строя Ледяных взметнулосьбольшоезнамя из синего
бархатас вышитой серебром Ледяной Звездой.

Король,оторопевший сначала, быстро успокоился,но все равно
старался держаться поближе к Тэннэну. По его приказу Жемчужная
гвардиясомкнулась вокруг. Повернувшиськ Хани,он злобно
прошипел:

-- Щенок! Ты наэто рассчитывал? Промахнулся! Смотри, уменя
больше солдат! А кроме того, тызабыл, что Ледяные неуязвимы.

Однако Хани различил в самой глубине его глаз тщательно
спрятанный страх. И лицо Тэннэна, снявшего шлеми нервно
вытиравшего голову, тоже не выражало уверенности. Болеетого, он
как-то странно,оценивающе посмотрел наКороля,что-то
прикидывая, но,когда Король повернулсяк нему,быстро опустил
глаза.

Тем временем стрелы Изумрудов бессильноотскакивали от сияющих
холодным блеском лат Ледяных. Король приободрился. Взмахом руки
он подозвал воина и приказал:

-- Отрубите голову этому...

Тэннэн встрепенулся, услышав приказ, сделал непонятное движение,
но Король остановил ужевытащившего мечстража.

-- Впрочем, нет, подождем. Подождем немного, пока наши
доблестные солдаты не уничтожатэтих нахалов, дерзнувших
заступить нам дорогу. Итогда мы отрубим не одну голову, а
несколько, я полагаю. Ведь ты никуда неденешься, милый, не так
ли? -- он потрепал костлявой рукой Ханипо щеке. -- Еще
успеется. А пока что подождем.

Передняя шеренга Ледяных латников разомкнулась,и вперед вышел
Фрозен.Он что-то прокричал, размахиваяогромным мечом,слегка
напоминавшим Черный Меч, но до Хани снова донеслись лишь обрывки
возгласов. Фрозен поднял на вытянутой руке щит,потряс им и
вновь заорал. "Трусы... Негодяи..." -- долетели отдельные
слова. И тогда красная фаланга раздалась, и перед
генерал-капитаном появился витязь в ослепительно сверкающем
бриллиантовой отделкой панцире,судя поогромному росту, это был
сам Дайамонд. Фрозен чуть попятился, его плащ слабо трепыхался,
он оглянулся насекундуназад, вздрогнул, увидев что-то, не
видимоеХани, ирезким движением опустил забрало шлема.Потом
поднял меч и с ревом бросился на Дайамонда.

Тот встретил его, не сдвинувшись с места. Навстречу блестевшему
на солнце мечу Фрозена взметнулась матовая полоска, надущельем
словно промелькнуло темное облако, потушившее день. Илиэто
только показалось? Хани, на этот раз невыдержав, вскрикнул от
радости. ЧерныйМеч! Меч Ненависти! Перед ним вряд ли выстоит
даже Фрозен. Мечи скрестились, и будто новое солнце засверкало в
ущелье,полетели ослепительные белые искры, раздался громкий
треск, как при ударе молнии. Однако Ледяной Мечоказался
прочнее, чем думал Хани, он выдержал.

Фрозен,обрадованно взвыв, отбросил в сторону щит и, перехватив
рукоятьмеча обеими руками, обрушил на Дайамонда град ударов.
ЛедянойМеч, стремительно вращаясь, превратилсяв светящийся
круг, сгромкимвоем разбрасывавший фонтаны искр в те мгновения,
когда ударялся о латы Дайамонда. Однакоон не причинял им вреда.

Голос Фрозена креп и становилсягромче,в ущелье прокатывался
вой северной вьюги и свист поземки, треск льдов... Фрозен
наступал, ударысыпались на Дайамонда справа и слева, и
Бриллиант не выдержал, он началотступать. Он отражал еще удары,
но заметно было, что онслабеет.

Король злораднокаркнул:

-- Что я тебе говорил! Они непобедимы! -- Глазаего запылали,
плечи расправились.

Вдруг вздох прокатился по рядамРадужников. Дайамонд,
поскользнувшись, упал на одно колено и выронил меч. Заорав так,
что эхопрокатилось по ущелью, Фрозен, широко размахнувшись,
обрушилсвой меч ему наголову.В этот момент сильный порыв
ветра набросил покрывало облаков на солнце, и Хани показалось,
что строй Радужников заколебался, потускнел и начал редеть.

Король радостнозавопил:

-- Убейего!

Он прыгал, размахивая руками, ибыл похож на дергающуюся грязную
куклу. Хани, прикусив губу, смотрел, что же будет дальше.

Дайамонд успел поднять щит и закрыть голову, ночудовищный удар
расколол стальной круг на куски, разбилпоручень и ранил
Дайамонда. Однако второй удар Фрозен нанести неуспел --
Дайамонд, подхватив меч, огромным прыжком отбросил себяв
сторону. Просвистев в воздухе, меч Ледяного напрасно врезался в
землю.

Пока Фрозен вытаскивал свой меч, Дайамонд перехватил Черный Меч
обеими руками ивзмахнул им. Меч слегказагудел, от него
пробежала полоска тени.Хани померещились два пронзительных
красныхлуча, вырвавшихся из глаз золотого дракона на рукояти.
Но Фрозен, ослепленный своим успехом, ничего незаметил. Он
снова поднял меч над головой и бросилсяна Дайамонда. На
мгновение тень,закрывшая Радужное ущелье, стала гуще -- это
мелькнула черная полоска Меча Ненависти, и со стеклянным звоном
меч Ледяного рассыпался. Фрозеношеломленно уставился на
оставшийся в руках никчемный обломок, но опять свистнулЧерный
Меч, и страшныйудар развалил Ледяного надвое.

По рядам армии МорскогоКороля прокатился тоскливый, горестный
вой. КолдовствоЧерногоМеча оказалось сильнее колдовства
ХозяинаТумана -- Фрозен большене поднялся, превратившись в
груду быстро тающего льда. Однако Ледяные лишь теснее сомкнули
щиты и медленным, мерным шагом,от которого затряслась земля,
двинулись навстречу Радужникам.

-- Да, это уже против ожиданий,-- пожевав сухими губами,
выдавилКороль,прекратив метаться. -- Черный Меч -- это
слишком. Впрочем, подождем, мойхороший. Битва еще дажене
началась. Один меч, пусть даже и Черный, это всего лишьодин
меч. И пока дует Западный ветер, нам ничего не страшно.

Вдруг раздался отдаленный гул, скалы затряслись. Камни,летящие
сверху,начали падать среди Ледяных, расстраивая их ряды. Ровная
линия щитов изгибалась и корчилась, пока наконец не рассыпалась.

-- Кто же это?!-- с угрозой застонал Король.

И тут на его глазах начала колебаться тропа, покоторойармия
спускалась в ущелье. Целые ее участки стали вдруг рушиться вниз,
вздымаястолбы пыли.

-- Негодяй! -- взвыл Король. --Прекрати! Убью!-- Он вярости
затряс кулаками.

Хани посмотрел вверх. Иувидел маленькую знакомую крылатую
фигурку. А рядом на глыбах копошился, потом сорвался...

-- Мерзавец! --бушевалКороль.-- Негодяй! Ну,Грифон,погоди!
Свидимся!

И Хани понял. Грифон, как всегда, нашелсамое подходящее и
спокойное место. Он отчаянно размахивалкрыльями, пытаясь
удержаться на шатающихся глыбах. Потом с пронзительным мяуканьем,
слышнымдаже внизу, в ущелье, кувырком покатился, увлекаемый
камнями. Видимо, он неосторожносел прямо на каменную осыпь, а в
результате получилась хорошая лавина.

-- И тебе его не жаль? -- спросил Хани Короля.

-- Нет,-- буркнул Король. -- То есть как?! Какты смеешь
вмешиваться? Да, мне жаль, что я тогда не прикончил еготам, во
дворце.-- Потом повернулся к Тэннэну испокойно добавил: --
Сбежатьмы уже не успеем, значит, будемдраться.

Командир гвардейцев внимательнопосмотрел на Короля... и согласно
кивнул.

Однако Король успокоился довольно быстро.

-- Поканет солнца, намнечего бояться.Вперед!

Снова взревели трубы, пропавшеебыло знамя с Ледяной Звездой
опять поднялось, и армия началавыправлять ряды. И тогда позади
строя Радужников в небоподнялся столб огня. Онревел изавывал,
вытягиваясь вверх, к самым облакам. Король с перекосившимся от
ужаса лицом следил, какпламя постепенно становилось багровым.
Видя, что огню не достать до туч, Король начал успокаиваться,
но, какоказалось, рано. Столб огня, напоминавший небольшой
вулкан,начал утоньчаться, наливаясь золотым цветом, и вскоре
уже вместо пламени вулкана огненный хлыст упирался в тучи. С
пронзительным свистом он разрезал воздух, и тучи дернулись, как
будто обожженные. Взмах. Другой... Облака начали корчиться и
плясать, а потом, сначала медленно, но все ускоряя и ускоряя
свой ход, поползли на запад, против ветра. Они редели итаяли
прямо на глазах. Вот уже сквозьразрывыв тучахпоказались
отдельные лучики, слившиеся в сплошной поток света.

Король позеленел, глядя, как снова начинают сверкать доспехи
Радужников, каких становится все больше и больше. Он повернулся
к Хани и прошипел:

-- Еслинам не удастся вырваться отсюда, не берусь предсказать,
что с тобой сделают.

Хани, вспомнив странныевзглядыТэннэна, хладнокровно ответил:

-- Я тоже не берусь этопредсказывать.

И тут произошлонеожиданное. Когда армия Ледяных подошла почти
вплотную к строю Радужников, теединым движением вскинули щиты,
и, отразившись от полированных поверхностей, сотни и тысячи
разноцветных лучей хлестнули посеровато-синим рядам Ледяных.
Теперь это уже были лучи Солнца, уловленные Радужниками. Похожие
на лезвия огромных шпаг, красные, синие, зеленые, они пронзали
глаза ледяных солдат, ите с треском расседались на кучки темного
ноздреватого льда. Ледяные пытались закрыватьсящитами,бежать,
но нигде не могли найтиспасения от смертоносных солнечных
лучей, бьющих прямо в темные провалы ихглаз. Армия Морского
Короля оказалась в ловушке. Ещеминута,другая... И все
кончилось.

ПОБЕДА И ПРЕДАТЕЛЬСТВО

-- Неужели так быстро? -- растерянно, не веря своим глазам,
произнес Хани. -- Не может быть... Раз -- и никого не осталось.

Радужное ущельетеперь было трудно узнать. Оно все покрылось
многочисленнымичерно-зелеными лужами. Над нимиклубились
облачкагрязного пара, отчего казалось,что окружающее
колеблется и дрожат даже скалы.Но под жарким солнцем лужи
быстро испарялись, пар улетучивался, и на камнях оставалась лишь
тонкая,тускло поблескивающая зеленоватая пленка, похожая на
мох. А сверху вущелье,с восточной стороны, спустилисьРюби,
Чани и Ториль. Галера подоспелавовремя.

-- К сожалению,еще не кончилось, -- вздохнула принцесса.
-- Остались ещеЖемчужники.

Действительно, в дальнем конце ущелья, там, гдееще недавно был
спуск, невольноразрушенный Грифоном, прижавшись к скалам, стоял
отряд воинов, ощетинившийся копьями. Над ним развевалось синее
знамя Ледяной Звезды, хотя и неЛедяныестояли там, подняв щиты.
Рядом сэтим знаменем был поднят маленький флажок красного цвета
с желтой ракушкой.

-- Да, Жемчужники остались, -- сказал подошедший Дайамонд. -- И
с ними придетсяповозиться, онипросто так не сдадутся.Но и они
живыми не уйдут.

-- Но ведь это ваши братья, -- нерешительно возразил Чани.

-- Это изменники, -- последовалбыстрыйответ.

Ториль,смертельно уставшая, еле ступая, подошла к немуи
протянула руку.

-- Меч.

-- Какой? -- спросил Дайамонд.

-- Отдай меч, -- потребовала принцесса.

Дайамонд усмехнулся.

-- А если нет?

Ториль растерянно посмотрела набесполезную золотую палочку,
которуюона продолжала сжимать в кулаке, -- все, что осталось от
Золотого Факела. Не выдержав страшного напряжения, он
расплавился.

-- Ты еще пожалеешь об этом, --хрипло выдавилаона. --Меч!

Дайамонд снова усмехнулся и протянул ейрукоять, на которой
опять мирным зеленым светом поблескивали глаза дракона.

-- Возьми, возьми...

Принцесса дрожащими от волненияруками вцепилась в рукоять с
явным намерением большене выпускать Черный Мечиз рук.

А Дайамонд, ужеотвернувшись отнее, что-то сказал подбежавшемугонцу,
и вскоре фаланга Рубинов, выставив вперед тяжелые копья,
медленно двинулась в атаку. Но прозвучал протяжный выкрик, щиты
Жемчужников сомкнулись,над ними сверкнули длинные, слегка
изогнутые мечи,и серо-серебристый строй покатился, набирая
скорость, навстречу фаланге.

-- Останови их,-- потребовал Чани у Дайамонда.-- Останови,
попробуйте договоритьсяпо-хорошему. Мыи так уже победили,
зачем лишние жертвы.

Князь отрицательно качнул головой.

-- Сделай тогдаты что-нибудь, -- обратился Чани к Ториль.

-- Нет,-- отрезала онаи плотно сжала губы.

Армии столкнулись, раздался лязг стали,отчаянные вопли,
полетели куски разбитыхщитов, осколки шлемов, поднялась туча
пыли, взбитая сотнями ног. Затем все смолкло. Когда пыль
медленно разошлась, стала виднаостановившаяся фаланга.
Жемчужники, выстроившись теснымтреугольником, опять прижались к
скале, защищавшей их с тыла. Только на вытоптанном пространстве
между армиями остались лежать несколькораспростертых тел -- в
простыхкрасныхпанцирях и в узорчатых серебристо-серых.

Дайамонд повелительно поднял руку, и вперед медленным шагом, от
которого затряслась земля, двинулись закованныев синююброню
всадники на огромных конях. Вотони разгонятся,и чудовищный
таран ударит построю Жемчужников...

-- Прекратите! -- выкрикнул Чани. -- Если не хотите вы,то
позвольте мне договориться с ними. Я уверен, что у меня
получится.

Дайамонд сделалзнак, итруба приказалаСапфирам остановиться.

Подняв вверх белый платок, Чаниподошелк настороженно замершим
Жемчужникам. Ихроскошные доспехи потускнели отпыли, были
иссечены и изрублены мечами и копьями Рубинов, но никакого
колебания, никакого страха не было заметно в глазах воинов. Они
были готовы продолжать битву.

-- Позовите вашего командира! -- крикнул Чани.

Строй раздвинулся, и вышел высокий воинв доспехах, украшенных
золотойнасечкой.

-- Чеготебе?

-- Я хочу говорить с Королем.

-- Говори.

-- Я хочу говорить с Королем, -- настаивал Чани.

Воин откинул стальную маску, нолицо его показалось Чани не
менее уродливыми свирепым, хотя, можетбыть, это выражение ему
придавал широкий шрам.

-- Говори со мной!

Чани, немного подумав, предложил:

-- Отдайте нам Короля иуходите.

-- Нет,-- отрезал Тэннэн.

-- Иначе вы всепогибнете. Вы проигралибитву.

-- Мы это понимаем.

-- Тогда зачем лишнее кровопролитие? Сдавайтесь.

Тэннэн хрипло захохотал.

-- Вас ждет гибель, -- неуверенно повторил Чани.

-- Но это вам дорого обойдется.Мы умеем хорошодраться.

-- Есливас этоутешит.

Тэннэн хмуро посмотрел на Чани.

-- Мы присягалина верность, и мы не изменим присяге. Если мы
были верны Королю, когда он былсилен, то не должны и думать об
измене,когда удача отвернуласьот него.

-- Тогда позвольте мне поговорить с нимсамим.

-- Нет,-- категорически отрубил Тэннэн. -- Он слаб и может
изменить сам себе.

-- Ну почему вытак упорствуете? -- с отчаяниемспросилЧани.

-- Мы выполняемприсягу, -- какбы не слыша его, упрямопроизнес
Тэннэн.

Где-то позади него в рядах воинов послышалась возня, раздались
удары, невнятные возгласы, потом воины расступились, и вперед
продрался всклокоченныйи помятый Морской Король. Вид унего был
немногобезумный, а подправым глазом медленно набухал и
наливался синевой хороший фонарь. Да, сейчас онбыл не тот, что
раньше.

Король ошалело повертелголовой, как быпробуя,прочно ли она
еще держится нашее, и с достоинством оправил изодранную мантию.

Отдышавшись, король сразу началнадуваться спесью и вскоре стал
почти похож на себя.

Растянув губы вулыбке,Тэннэн почтительно поклонился и
отступил.

-- Вы тут о чем-то говорили? --подозрительно осведомился
Король.И не дождавшисьответа,заторопился: --Я хотелбы с
тобой побеседовать об условиях,на которых вы пропустите меня с
моей гвардией, милый мальчик.

Чани, изумленноприподняв одну бровь, сказал:

-- Я полагаю, что об условиях могу говорить только я. Аты
должен их внимательно выслушать.

Король хмыкнул.

-- Ты забыл, что у меняв рукахтвой брат. И это хороший
заложник. Я могу в любой моментотрубить ему голову.

Чани презрительно рассмеялся.

-- Это будет значить, что ты отрубил и свою собственную. Она
тебе недорога?

Король почесал шею и кивнул.

-- Дорога, именно поэтому я и разговариваю с тобой.

-- Тогда давай поговорим разумно.

-- Давай, -- заметно обрадовался Король.

-- И что же ты хотел мне сообщить?

Король машинально прикрыл синяк.

-- Это не имеетникакого значения. У нас есть заложник,--
упрямо повторилон.

Тогда Чани поманил его пальцем.Король опасливооглянулся на
хмуро молчавшего Тэннэна, но подошел. Чани прошептал ему на ухо:

-- Смотри, как бы не вышло наоборот. По-моему, не у тебя есть
заложник, а ты сам являешься заложником. Они могут откупиться
твоей головой.

-- Да? -- переспросил Король. -- Вообще-то очень даже может
быть, хотя и совершенноне обязательно.

-- Так что подумай, -- сказал Чани. -- Но не слишком долго, а то
у Дайамонда может лопнуть терпение. Он горит желанием
рассчитаться с изменниками.

Он повернулся ихотел было уйти, но Король схватил его за рукав.

-- Я хотел тебесказать, что если твой брат, мой милый,еще и
жив, тоэто лишь моя заслуга, иничья больше. Тэннэн давно хочет
его убить, но япока недаю. Тыэто понимаешь?

-- Понимаю.

-- И выпропустите нас,если я освобожуего?

-- А тырискнешь и дальше идти вместе со своей гвардией?

Король замялся и пожал плечами.Тогда Чани добавил:

-- Ты пойдешь беспрепятственно.Но с Жемчужниками у нассвои
счеты. С ними будет отдельный разговор.И даже если я дам сейчас
свое согласие, то я не уверен, что Дайамонд будет выполнять наш
договор. На тебя ему наплевать,но Тэннэна он считает предателем
и намерен казнить его.

-- Что ж, он нетак уж и неправв своемнамерении, --
согласился Король.

-- И что же ты решаешь?

Король пожевал губами, внимательно посмотрел в глаза Чани,
прикидывая, имеет ли смысл торговаться дальше, но, поняв, что
ничего не получится, сказал:

-- Получишь ты своего братца. Но обещайте, что не будете меня
преследовать, что я уйду куда захочу. Аэтих забирайте,если
хотите.

Чани наминуту задумался и согласился.

-- Вот и отлично, -- возликовалКороль.-- Я сейчас вернусь.

Он подбежал к стоявшемупоодальТэннэнуи что-то зашептал ему.
Чани почувствовал вдруг, что кто-то дергает егоза ногу. Он
нагнулся и увидел Крысюка.

-- Старый знакомый! Сейчас как наподдамтебе, закувыркаешься.

-- Ну вот еще, -- обиделся Крысюк. -- Так всегда, хочешь помочь,
а тебя бить собираются.Я ведь знаю наверняка, что этотмерзкий
старикашка хочет вас обмануть. Я все слышал. Ведь я всегда был
против этого злобного ижестокого тирана. Я ведь в мерумоих
скромных сил всегда расстраивалего мерзкие и опасные козни.

-- Это точно.

Но Крысюк сделал вид, что не замечает иронии.

-- Я всегда считал жителей Акантона самыми достойными, самыми
честными в мирелюдьми.Самыми справедливыми и великодушными. Но
у меня не было возможности доказать свою преданность вам. Сейчас
она появилась, и я хочувас предупредить. Король потерял
значительную часть своей волшебной силы, но не всю. У него еще
осталсяЗолотойТалисман.

-- Что-что?

-- Золотой Талисман, --с готовностью повторил Крысюк. -- Вы
думаете, почемуДесятикрылый подчинялсяему, подоброй воле? Как
бы не так! Естьу него такой перстень, с его помощью можно
подчинить себе всех, кто хоть немного подверженвласти золота, у
кого в душе маленькая червоточинка. Недаром он воткнул дракону
золотыекрылья,это только чтобы властьнад нимиметь. Там на
перстневырезанзолотойпаук, который своими сетями оплетет
любого,на когоукажет король. И шевельнуться не успеешь. Вот он
и задумал с помощью талисмана вырватьсяотсюда.

-- Вот как...

-- Да. Только не забудьте, я первый этосказал.Самый честный в
мире Водяной Крысюк.

-- И почему ты решил сказать мне об этом?

Крысюк раскрыл было рот, чтобы снова завести речь, но потом
махнул на все лапкой и признался:

-- Жить-то хочется...

Чани отпихнул его ногой, Крысюкскатился прямо в лужу. Выбрался
он оттуда мокрый, но донельзя обрадованный, чтона негоникто
больше не обращает внимания, и сразу жеюркнул в какую-то щель,
показавшуюся ему подходящим убежищем.

МорскойКороль тем временем яростно спорил с Тэннэном.
Предводитель Жемчужников не соглашался,но Король в конце концов
убедил его. Хитро поглядывая намолчаливо ждавшего Чани, Король
повернул надетый на средний палец левойруки перстень ипроизнес
заклинание.

Чани показалось, что в воздухе зашелестели тончайшие нить,
чем-то похожие на ловушку Хватайлы. Нити тянулись от перстня к
армии Радужников. Но подлетая кним, нити свивались в клубки и
бессильно падали на землю.

Лицо Короля перекосили испуг и злоба. Плюясь отзлости,он еще
раз повторил заклинание, но и это не возымело никакого результата.
Король в яростизатряс кулаками, но тихо подкравшийся сзади
Тэннэн неожиданно ударил его поголове щитом. Король мешком
рухнул на землю.

Постаравшись приятно улыбнуться, от чего его лицо приобрело
выражение совсем зверское, Тэннэн подошел к Чани.

-- Он хотел васобмануть.

-- Знаю.

-- Но япомешалэтому.

-- После того, как убедился, что у негоничего не вышло.

Щека Тэннэна дернулась.

-- Неважно. Такили иначе, я предлагаю пропустить нас.

-- Это ради чего?

-- Хотябы для того, чтобы оставить в живых вашего сопляка.

-- А если мы...

-- Мне надоел этот разговор, --перебилего Тэннэн. -- Да или
нет? Мне нужно только одно слово.

-- Хорошо, мы согласны.

Тэннэн повернулся к своим воинам и махнул рукой. Напряженно
ждавшийтреугольник строя мгновенно рассыпался,Жемчужники
перестроились вколонну. Чани махнул Дайамонду,и, повинуясь
командекнязя, фаланга расступилась, пропуская своих недавних
противников.

-- А этого тожеможете забрать,он нам не нужен. -- Тэннэн
указал на валявшегося без сознания Морского Короля.

Жемчужники скрылись, оставив связанногоХани лежать у скалы.

БЕГСТВО МОРСКОГО КОРОЛЯ

Король,злобно оскалившись, смотрел на Ториль. Было заметно, что
он пытается держаться достойно,показать, что не боится, но
голова сама втягиваласьв плечи, и он то и делоначинал
трясущимися руками запахивать обрывки мантии, хотя солнце
светилопо-прежнему жарко. Но вглазах его неугасимым огнем
пылала ненависть.

Принцесса медленно и внимательно, оценивающе осмотрела его с
головы до ног. Король невольно лязгнул зубами. Принцесса
протянула руку.

-- Что вам нужно? -- прошипел Король.

-- Жемчужина.

Он вскинул голову, скривился, раздувая ноздри.

-- Ну, нет. Пока я Король, эта короннаядрагоценность нашего
рода останется у меня.

-- Покаты жив,-- скучно пояснила Ториль.

-- Это что, намек?

-- Нет,совет.

-- Вы не посмеете.

-- Интересно, кто сможет мне помешать? --
поинтересовалась принцесса, демонстративно показывая ему рукоять
ЧерногоМеча, висевшегоу нее на поясе.-- К тому же кто-то не
так давно обещал кому-то самых лучших палачей. Самых лучших у
меня нет, но кое-каких найдем.

-- Но ведь я его и пальцем не тронул! -- возопил Король.

-- А меня это волнует очень мало. И вообще, я не расположена
вдаваться в споры.

Король со свистом втянул в себявоздух,но взглянул на Ториль с
явным любопытством. Онанетерпеливо щелкнула пальцами. Король,
путаясьв цепочке, когда она задевала то за ухо, то за нос,
дрожащими руками снял голубую жемчужину, легонько погладил ее и
протянул принцессе.

-- Нате, подавитесь! Ноне рассчитывайте, что она принесет вам
счастье! У морябыл и останетсятолько один владыка!

-- Вот именно!

-- Хотите заменить меня?! Не выйдет! --отчаянно выкрикнул он.

А Ториль недовольно потребовала:

-- И кольцо тоже!

Король закашлялся, потом неприятно рассмеялся.

-- А вот это нет. Нет, нет и нет! Кольцо не снимается, -- он
потряс рукой. -- Сорвите его, если сможете! Я получил власть над
теми, кто готовпреклоняться перед золотом, но и сам стал его
рабом. Оно останется сомной досамой моей смерти. Да-с!

Золотойпаук торжествующе сверкнул.

-- До смерти? -- переспросила Ториль. -- Это идея!

Король пожелтел, потом позеленел.

-- Мне надоели ваши шутки.

-- Уж какие тамшутки. Я потеряла свой Факел, должна жея хоть
чем-то заменитьего. Вот я и заберу кольцо. С пальцем ли, с
рукой ли...

Губы Короля затряслись.Он, выкатив глаза, уставился наЧерный
Меч, начав понимать, что произойдет.

-- Нет,ты не посмеешь,-- еле сумел проговорить он.

-- Еще как посмею.

-- Дайамонд не позволит.

-- Да? Ты полагаешь, ему есть до тебя дело?

Король с отчаянием посмотрел накнязя Радужников, но тот не
обращалникакого внимания. Вообще, до него никому не было дела,
его словно не замечали.Он огляделся, снова собираясь заплакать,
но потом страх победил окончательно. Король шарахнулся назад,
повернулся и побежал, побежал, не видя дороги, не разбирая
ничего перед собой. Он неуклюжераскачивался и подпрыгивал,
спотыкался, падал, вставал и снова бежал, хотя бежать было
некуда.

-- Зачем ты так? -- спросил у принцессыподошедший Чани.

-- Это враг безстыда исовести, его нужно обезоружить
окончательно.

-- Ты что, всерьез собираешься отрубитьему руку?

-- Руку -- нет, но вот голову... Это война, я не собираюсь
поддаваться глупой, никчемной жалости.

-- Я тебе не позволю.

-- Ты?!-- Ториль усмехнулась. -- Ты мне большене нужен. Можешь
убираться в свой городишко и прозябать там хотьдо конца мира.
Повторюлишь: не суйся в дела великих, это слишком опасно.

Она всесильнеесжималарукоятьЧерногоМеча, глаза ее начали
лихорадочно блестеть, волосы растрепались, она дрожала,как в
ознобе.

-- А тыведь была другой, -- с сожалением произнес Чани.

Смех был ему ответом, но в нем проскальзывали те же визгливые,
скрипучие нотки, которые слышались раньше в голосе Морского
Короля.

-- Малоли что было раньше... Важно, что будет дальше. Наконец
устранены все препятствия с пути Повелителей Огня.

-- Оставь ее, -- шепнулбрату Хани, ужеуспевший прийтив себя.
-- Разве ты не видишь, что это говорит не она, а Меч.

Чани с жалостьювзглянул на Ториль и молча отвернулся. Хани же с
интересом следил за удаляющимися фигурками -- принцесса,
фыркнув, как кошка, отмахнуласьот всехувещеваний и неспеша
направилась за Королем.Тот, оглядываясь через плечо, подбежал к
отвесной стене и, совсем потеряв рассудок, начал лупитьв нее
кулаками. Потомприжался спинойк холодному камню и побелевшими
от страха глазами впился в Ториль, шествовавшуюк нему.Снова не
выдержал и бросился бежать дальше, выкрикивая что-то невнятное.

-- Что с ним? -- спросил брата Хани, с недоумением следивший за
этой сценой.

-- Наверное, рехнулся, -- предположил Чани.

Однако в выкриках Короля улавливался какой-то смысл, невполне
понятный, но зловещий. Они напомнили Хани унылое завывание
Ледяных, хотя они и произносились на человеческом языке.
Слышались невыразимая тоска и отчаяние,но в тоже время и почти
безнадежный призыв. Чувствовалось, что Король еще на что-то
надеется, на какое-то чудо.

Первым заметил клубящийся на вершинах туман Дайамонд. Высокие
пики начали стремительно окутываться курчавыми белесымишапками.
Усиливавшийся пронизывающий ветер пытался сорвать их, но не мог.
Облака держались, словно приклеенные, только длинные лохматые
хвосты металисьна ветру, распухая буквально наглазах.И вскоре
с западной стороны над ущельем нависла сплошнаястена
нетерпеливо дрожащего тумана. Солнце снова начало тускнеть, с
трудом пробиваясь сквозь белесую муть.

-- Мне это напоминает... -- нерешительно начал Хани.

-- Что?-- вскинулся заметно нервничавший Дайамонд.

-- Тот день, когда мы впервые попали в твое ущелье.

-- Да, -- подтвердил Чани. -- Итого, из-за кого именномы сюда
попали.

-- Ты имеешь в виду туманного нетопыря?-- уточнил Хани.

-- Да.

-- Ну, это не страшно, -- успокоил Дайамонд. --Они никогда не
залетали к нам раньше.

-- Малоли чегоне былораньше,-- резонно возразил Чани.

-- Хорошо, -- согласился Дайамонд. -- Мы примемнужные меры.

Он хлопнул в ладоши и приказал появившемуся десятку
лучников-Изумрудов следить за горами.

Нелепаяпогоня тем временем подошла к концу. Принцесса загнала
Короля в узкую расселину, заканчивавшуюся каменистой осыпью. С
отчаяния он попытался взобраться по ней, но и раз, и другой в
облаке пыли, увлекая засобой ворох щебня, съезжал вниз. И
теперь,пыльный, встрепанный, едва не всхлипывающий, он
протягивал трясущиеся руки навстречу принцессе,как будто
пытаясьостановить ее.

Ториль медленно, лениводаже обнажила Меч, и Король совсем
по-заячьи взвизгнул. И в это жемгновение...

В это мгновениесобытияпонеслись со стремительностью горного
потока.Сильнейший порыв ветра едва не опрокинул братьев
навзничь, запорошил пылью глазавсем. Клубки тумана, разбрасывая
в стороны пухлые кляксыи брызги, невиданной лавиной с
неимоверной скоростью покатились в ущелье, грозя отрезать
принцессу от Короля. Король, оскалившись, как попавший в западню
тигр, поднял левую ладонь над головой. Послышался мелодичный
звон, ив воздухе мелькнули золотисто-медовые сети. Отчаянно
вскрикнула Ториль, пытаясь вырваться.

-- Почему?! -- закричалЧани, бросаясь на выручку.

-- Потому что она такая, она целиком вовласти Золотого
Талисмана, -- холодно пояснила безмолвная до того Рюби.--
Достойный конец.

В тумане послышалось хлопанье множествамощных кожистыхкрыльев,
свистнули, уходя в неизвестность, стрелы Изумрудов, глаза Рюби
вспыхнули гневом, и онамощным движением швырнула на звук
пурпурное копье. Донесся противный визг, что-тозвучно
шлепнулось на камни, мелькнули налитые злобой желто-зеленые
глаза.

И тотчас туманный столбначал, крутясь,втягиваться в
разлегшуюся на вершинахгор тучу, сноваоткрывая ущелье. Хани
увидел лежавшуюна камнях неподвижную Ториль, по-прежнему
сжимавшую в руке ЧерныйМеч, согнувшегося рядомбрата. Поодаль
на камнях билось, пища,противное существо, покрытое шерстью
пыльного, серого цвета.Оно пыталось взлететь, но, пронизанное
копьем,лишь подскакивало невысоко и падало обратно. Короля
нигде не было... Толькосверху донеслось такое же хлопанье
крыльеви издевательский хохот.

-- Мы еще встретимся! -- послышался торжествующий выкрик.

-- Встретимся, -- согласилась Рюби, сжимая в руке новоекопье.

Но тут до них донеслосьистошное, жалобное мяуканье. Грифон
долго терпел, но поняв,что самне сможет вырваться из-под
засыпавших его камней, решил немного поторопитьпомощь.

1989 г.