Айзек АЗИМОВ

                        ЛАККИ СТАРР И ЛУНЫ ЮПИТЕРА

                       1. НЕПРИЯТНОСТИ НА ЮПИТЕРЕ-9

     Юпитер, правильный кремового цвета шар, выглядел  вдвое  меньше,  чем
наблюдаемая с Земли Луна. Он безнадежно уступал последней в яркости,  что,
однако, не мешало ему являть собой прекрасное зрелище.
     Светильники   были   выключены;   тусклое   свечение   планеты   едва
обнаруживало находящихся в рубке Лакки Старра,  задумчиво  смотревшего  на
экран, и его компаньона - Бигмена.
     - Будь он полым, Бигмен, и вывали ты в него сотен этак  с  тринадцать
шаров величиною с Землю - места еще осталось бы прилично.  Эта  безделушка
перевесит все остальные планеты вместе взятые.
     В Джоне Бигмене Джонсе, которого все обязаны были величать не  иначе,
как Бигменом, - а то плохо будет! - было пять футов  и  два  дюйма  роста,
если  не  сутулиться.  Джон  Бигмен  Джонс  недолюбливал  все  крупное  за
исключением Лакки, и он воскликнул в сердцах:
     - А что толку! Никто ведь не может сесть на него! Даже приблизиться!
     - Сесть, возможно, мы никогда и  не  сядем,  но  приблизиться  сумеем
наверняка. Как только построим аграв-корабли.
     -  Что  имеет  состояться  вот-вот,  при  активном  участии   шустрых
сирианцев, - пробурчал Бигмен.
     - Поживем-увидим...
     - Проклятье! - вдруг взвился  Бигмен,  с  силой  ударяя  кулачком  по
ладошке. - Долго еще мы тут будем прохлаждаться, а Лакки?
     Они находились на "Метеоре", корабле Лакки,  и  двигались  по  орбите
синхронно с Юпитером-9, самым удаленным из спутников планеты.
     Юпитер-9 висел перед ними на расстоянии  тысячи  миль.  Вообще-то  он
назывался Адрастея, но, как не входящий в число самых  крупных  и  близких
сателлитов, подвергся нумерации. Этот астероид 89 миль в диаметре выглядел
отсюда гораздо внушительней своей гигантской планеты.
     Поверхность его представляла собой нагромождение уродливых серых скал
- типичная для пояса астероидов картина,  какими  Лакки  с  Бигменом  были
давно и по горло сыты. Пожалуй, только одним  выделялся  он  среди  других
спутников - тем, что внутри, под его  коркой,  тысячи  людей  и  миллиарды
долларов работали над созданием антигравитационных кораблей.
     Лакки молча разглядывал Юпитер с его восхитительными цветными поясами
- как будто ребенок, обмакнув  пальцы  в  акварель,  протащил  их  по  уже
готовому рисунку и оставил светло-розовые и зеленовато-голубые  следы.  Не
верилось, что все это неживое...
     - Эй! - Голос Бигмена вернул Лакки к реальности. -  Ты  мне  ответишь
наконец? Сколько, я спрашиваю, нам еще торчать тут?
     - Бигмен, ты ведь прекрасно знаешь -  до  тех  нор,  пока  не  явится
Донахью.
     - А с какой стати мы ждем его, можно узнать?
     - Он просил.
     - Ах вот оно что! Он просил! А кто он такой?  Кем  считает  себя  наш
дорогой друг?
     - Он считает себя руководителем аграв-проекта, -  терпеливо  объяснил
Лакки.
     - Но ты же не обязан ему подчиняться! Или не так?
     Бигмен имел ясное представление  о  правах  Лакки.  Как  член  Совета
Науки, организации, призванной, кроме  прочего,  вести  борьбу  с  врагами
Земли внутри  и  вне  пределов  Солнечной  системы,  Лакки  Старр  мог  не
церемониться даже с самыми высокими чинами. Но только  не  сейчас.  Потому
что, в отличие от Юпитера, чья невыносимая гравитация и другие губительные
прелести были более-менее изучены, - в отличие от  него  Юпитер-9  таил  в
себе опасность куда более  серьезную,  и  до  поры  до  времени  следовало
действовать крайне осмотрительно.
     - Терпение, Бигмен, терпение.
     Бигмен что-то пробурчал себе под нос и, чтобы  хоть  как-то  изменить
обстановку, решительно включил свет.
     - Или мы весь день будем пялиться на твой Юпитер?!
     Он прошел в угол  пилотской  кабины,  туда,  где  стоял  герметически
закрытый резервуар с водой. В нем  сновало  небольших  размеров  существо.
Лицо Бигмена мгновенно  расплылось  в  счастливейшей  улыбке,  и  нежность
вытеснила все остальные чувства: В-лягушка действовала  так  на  всех  без
исключения.
     Эта кроха была родом из теплых океанов  Венеры.  Временами  казалось,
что состоит она из одних глаз и лапок.  Зеленое  ее  тельце  действительно
походило на лягушачье. Глаза блестели, как две черных смородины, а  кривой
не то нос, не то клюв  открывался  и  закрывался  совершенно  бессистемно.
Когда Бигмен слегка постучал по крышке, шесть лапок В-лягушки, только  что
втянутые, расправились, как складная линейка, и обнаружили изрядную длину.
     Маленький уродец, что там говорить. Но человек, склонившийся над ней,
в эту минуту  не  представлял  себе  ничего  прекраснее,  что  объяснялось
особыми свойствами В-лягушки.
     Бигмен осторожно проверил цилиндр с  двуокисью  углерода,  насыщавшей
воду, и посмотрел на красную нитку термометра.
     - Хватит ли ей травы, Лакки? - вдруг встревожился  он,  и  В-лягушка,
словно   иллюстрируя   реплику,   перекусила   клювом   тонкий    стебелек
венерианского растения и принялась неспешно его пережевывать.
     - До высадки на Девятый - должно, - успел ответить Лакки. Прежде  чем
они, оба одновременно, задрали головы, услышав резкий сигнал вызова.
     Лакки быстро произвел необходимую подстройку, и  на  экране  возникло
строгое усталое лицо.
     - Я - Донахью.
     - Да, господин директор, - ответил Лакки. - Мы ждем вас.
     - В таком случае, приготовьте переходной шлюз.
     За последние недели Лакки уже привык видеть такие лица  с  выражением
явной обеспокоенности и большого внутреннего напряжения. Такое лицо было и
у Гектора Конвея, Главного Научного Советника...

     Лакки  был  для  него  как  сын,  и  потому  надобность  подчеркивать
конфиденциальный характер беседы отпала сама собой. Конвей,  всегда  такой
цветущий, в короне седых волос, уверенный в себе, великодушный и любезный,
был в тот раз мрачным и подавленным.
     - Я уже несколько месяцев ищу возможности поговорить с тобой.
     - Какие-то неприятности? - тихо поинтересовался Лакки. - Я не получал
никакого вызова от тебя.
     С месяц назад он вернулся с задания и все время  безвылазно  сидел  в
своей нью-йоркской квартире.
     - Ты заработал отпуск, - несколько раздраженно начал Конвей, - и я бы
охотно продлил его тебе...
     - Так в чем же дело, дядюшка Гектор?
     Выцветшие глаза Советника  сурово  в  упор  глядели  в  глаза  юноши,
казалось, ища в них покоя.
     - Сириус, - прозвучало наконец.
     Лакки почувствовал, как учащенно заколотилось сердце. "Вот он, враг!"
     Минули столетия с тех пор, как первопроходцы с Земли начали  заселять
планеты ближайших звезд. За пределами Солнечной  системы  давно  сложились
новые общества, независимые, вряд ли помнящие о своих истоках.
     На планетах Сириуса обосновались старейшие и самые развитые  из  них.
Сирианская наука была на высочайшем  уровне,  и  возможности  ее  развития
далеко  не  исчерпались.  Не  представляло  секрета  то,   что   сирианцы,
убежденные в своей исключительности, ждут не  дождутся  удобного  момента,
чтобы перехватить бразды  правления  Галактикой,  и  смертельно  ненавидят
старушку Землю. В прошлом они помогали любому, кто  воевал  с  Землей,  но
делали это, не  покидая  своего  дома,  потому  что  не  чувствовали  себя
достаточно сильными для открытой битвы. А сейчас...
     - Так что там с Сириусом? - спросил Лакки.
     Конвей  откинулся  на  спинку  кресла  и  беспокойно  забарабанил  по
подлокотнику.
     - Сириус становится сильнее год от года. Но  его  население  все  еще
весьма малочисленно, всего несколько миллионов.  У  нас  же,  в  Солнечной
системе, людей больше, чем во всей остальной Галактике.  Больше  кораблей,
больше ученых. Это - преимущество, но мы можем утратить  его,  если  будем
сидеть сложа руки.
     - Каким образом это может произойти?
     - Совет располагает доказательствами, что Сириус прекрасно осведомлен
о ходе наших аграв-исследований.
     - Как! - Лакки был поражен. Аграв-проект считался  в  высшей  степени
секретным, поэтому работы и велись на одном из спутников  Юпитера.  -  Как
это могло случиться, черт возьми!
     Конвей грустно улыбнулся:
     - Вопрос именно в этом - как. К ним уплывают все материалы, но  каким
образом - непонятно. Мы пытались  остановить  утечку  информации:  каждого
участника  проекта  подвергали  строжайшей  и  всесторонней  проверке.  Мы
предприняли все мыслимые и  немыслимые  меры  предосторожности.  А  утечка
продолжается! Мы запустили фальшивку, надеясь  убедиться  в  эффективности
очередных ловушек, но сирианцы немедленно, по сообщениям  нашей  разведки,
овладели ею, хотя и не могли, никак не могли.
     - Почему это - не могли?
     - Потому, что мы разбросали содержавшиеся в фальшивке  сведения  так,
что не только один человек, но и полдюжины не собрали бы их вместе. И  все
же... Получается, в шпионаже занято значительное число  людей.  Совершенно
невероятно!
     - Или один, имеющий доступ ко всему, - предположил Лакки.
     - Чушь! Нет, тут нечто другое, новое... Ты не чувствуешь,  к  чему  я
клоню? Если Сириус действительно нашел способ  читать  наши  мысли,  мы  в
опасности. Нам не защититься и никогда не победить их.
     - Постой, дядюшка, сделай паузу, прошу тебя. Что ты  имеешь  в  виду,
говоря о чтении наших мыслей?
     - О, дьявол! - Глава Совета распалился окончательно. - Я в  отчаянии,
Лакки! Да как иначе! Они нашли какой-то способ чтения мыслей! Но  ведь  не
могли, не могли!
     -  Ты  совершенно  напрасно  так  взволновался.   Знаем   же   мы   о
существовании венерианских В-лягушек? Вот тебе и способ!
     - Я думал об этом. Но у сирианцев нет В-лягушек! А ведь нужны  тысячи
этих тварей - только с их помощью можно овладеть  телепатией!  Вне  Венеры
держать такую прорву животных хлопотно, куда как хлопотно. И не  спрячешь,
к тому же. Но другого способа не существует!
     - У нас, - мягко подчеркнул Лакки. - А у них?  Вполне  возможно,  что
сирианцы опередили нас в этой области.
     - Без В-лягушек?
     - Даже без В-лягушек.
     - Никогда не поверю! - воскликнул Конвей.  -  Чтобы  сирианцы  решили
проблему, с которой не справился Совет Науки?!
     Лакки едва удержался от улыбки - в  словах  старого  ученого  звучала
неприкрытая гордость за свою организацию, с другой стороны, он имел полное
право на это. Несомненно, Совет Науки являл собой невиданную  концентрацию
интеллекта; в конце концов, все научные идеи так  или  иначе  исходили  от
Совета. И все-таки Лакки захотелось слегка поддразнить Советника.
     - Да уж, куда им до нашего Совета! Только и  знают,  что  клепать  со
злости своих удивительно совершенных роботов.
     - А чего стоили бы эти куклы без нашего позитронного  мозга?  Правда,
кое-что им удалось усовершенствовать...
     - Поговорим-ка лучше о будущем. Значит, Сириус вовсю  шпионит,  а  мы
разводим руками?
     - Именно так.
     - И под угрозой аграв-проект?
     - Да.
     - И ты, дядюшка, хочешь, чтобы я отбыл на Юпитер-9 и попытался там до
чего-нибудь докопаться?
     Конвей угрюмо кивнул:
     - Да, я лично прошу тебя об этом. Ты  виртуоз,  перед  которым  можно
ставить задачи любой сложности.  Правда,  эта  задача  представляется  мне
заведомо неразрешимой. Совет испробовал  все  и  не  добился  ничего.  Кто
шпион? Каков метод  шпионажа?  Ни  малейшего  представления.  Что  сможешь
сделать ты?!
     - У меня будут помощники.
     - Бигмен? - впервые улыбнулся Конвей.
     - Не только... Позволь спросить тебя вот о чем. Знают ли на Сириусе о
наших работах по В-лягушке?
     - Нет. По нашим сведениям - нет.
     - Отлично. Мне нужна В-лягушка.
     - В-лягушка! Одна В-лягушка?
     - Да. Одна В-лягушка.
     - Но что это тебе даст? Ведь психогенное поле В-лягушки крайне слабо!
Ты не сможешь читать мысли!
     - Однако смогу обнаружить наличие сильных эмоции.
     - Пусть так. И?..
     - Возможно, я получу то, чего не имели мои предшественники. Внезапная
эмоциональная волна может выдать предателя. И потом...
     - Ну?
     - А если он к тому же обладает телепатическими  способностями,  то  я
смогу обнаружить нечто большее, чем эмоцию, -  некую  определенную  мысль.
Причем обнаружу раньше, чем преступник успеет экранироваться.
     - Но ведь он тоже сможет уловить твои эмоции.
     -  Лишь  теоретически:  я  буду  слышать  его   эмоцию,   почти   как
произнесенное слово, а он такой возможности будет лишен.
     Глаза Конвея ожили.
     - Надежда ничтожно малая, однако надежда, клянусь небом! Ты  получишь
свою  В-лягушку!  Но  прошу  тебя,  Дэвид,  -  лишь  в   минуты   глубокой
озабоченности он называл  Лакки  настоящим  именем.  -  Убедительно  прошу
проникнуться  всей  важностью  стоящей  перед  тобой  задачи.  Мы   должны
разгадать замыслы сирианцев! Без этого нам не отсрочить войны!
     - Я знаю, - тихо ответил Лакки.

                       2. ГЛАВА ПРОЕКТА РАЗГНЕВАН

     Таким вот образом и получилось, что Лакки Старр, землянин,  со  своим
другом Бигменом Джонсом,  уроженцем  Марса,  и  с  маленьким  венерианским
животным, способным читать и внушать мысли, очутились далеко за  пределами
пояса астероидов.
     Зависнув в тысячах миль над Юпитером-9, они  ожидали  момента,  когда
гибкий пневмотранспортер соединит "Метеор"  с  кораблем  Главы  Проекта  -
Донахью. Транспортер представлял  собой  эластичную  трубу  и  служил  для
перехода из одного корабля  в  другой  без  скафандра;  человеку  опытному
хватало одного-единственного толчка и легчайших манипуляций на поворотах.
     Вначале появились руки, и  через  мгновение,  оттолкнувшись  от  края
люка, Донахью спрыгнул в искусственное гравитационное поле (или,  как  его
чаще называли, - псевдограв) "Метеора". Это было  проделано  столь  ловко,
что Бигмен, знавший толк в подобных вещах, одобрительно кивнул.
     - Добрый день, Советник Старр, - хрипло произнес Донахью.  В  космосе
всегда приветствовали именно так, независимо от того  что  было  на  самом
деле - утро, день или  вечер;  хотя,  по  правде  говоря,  в  безвоздушном
пространстве не существовало ни первого, ни второго, ни третьего.
     - Добрый день, господин Директор, - отозвался Лакки. - У вас какие-то
затруднения с нашей посадкой?
     - Затруднения?! Как посмотреть... - Донахью огляделся и сел в  кресло
пилота. - Я связался со штаб-квартирой Совета... Мне сказали, что все дела
я должен решать непосредственно с вами. И вот я здесь.
     Казалось,   воздух   вокруг   этого   жилистого   человека   наполнен
напряженностью. Уже изрядно седой, Глава Проекта все же  еще  мог  считать
себя шатеном. Лицо покрывала сеть глубоких морщин,  на  руках  -  набухшие
вены. Говорил он нервно и чрезвычайно быстро.
     - Дела?! Какие дела, сэр? - спросил Лакки.
     - Переговоры, господин Советник. Я прошу вас вернуться на Землю.
     - Почему?
     Донахью отвел взгляд.
     - Тут проблема морального плана. Видите ли,  наших  людей  проверяют,
проверяют и снова проверяют.  Одно  расследование,  еще  не  завершившись,
сменяется другим. Это никому не может нравиться. Постоянно находиться  под
подозрением - нестерпимо, согласитесь.  Сейчас,  когда  наш  аграв-корабль
почти готов, не время беспокоить людей, которые, кстати, уже подумывают  о
забастовке.
     - Может быть, ваших людей и проверяли, но утечка информации так и  не
прекратилась.
     Донахью пожал плечами.
     - Значит, все происходит где-то в другом месте.  Необходимо...  -  Он
оборвал фразу и совершенно другим, дружелюбным тоном спросил: - А что  это
такое?
     Бигмен, проследив за его взглядом, выпалил:
     - Это наша В-лягушка, сэр! А я - Бигмен!
     Даже  не  заметив,  что  ему  представились,  Донахью  устремился   к
В-лягушке.
     - Это существо с Венеры, не так ли?
     - Совершенно верно, - ответил Бигмен.
     - О, я наслышан о них! Вижу, однако, впервые! Какой славный маленький
танцор! Вы не находите?
     Лакки мрачно наслаждался. Не было ничего странного в том, что в самый
разгар серьезного разговора Директор вдруг воспылал  нежными  чувствами  к
В-лягушке! А что ему оставалось делать?!
     Сейчас  маленькое  существо,  раскачиваясь  на  гибких  лапках,  тихо
пощелкивало своим  попугайским  клювом  и  смотрело  на  Донахью  кроткими
черными глазами. Способ выживания В-лягушки был уникален - она не обладала
никаким оружием, не имела ни когтей, ни  зубов,  ни  рогов.  Конечно,  она
могла ущипнуть  своим  клювиком,  но  и  все...  Тем  не  менее  В-лягушки
безмятежно  размножались  на  покрытой  травой  поверхности  венерианского
океана, и даже самые лютые  хищники  не  трогали  их.  В-лягушки  обладали
способностью контролировать чужие эмоции, инстинктивно вынуждая все  живое
обходиться с ними ласково, любить их. Поэтому они не только выжили,  но  и
благоденствовали.
     Лягушка столь явно  наполнила  Донахью  нежностью,  что  этот  сугубо
военный, чуждый сантиментов  человек  засмеялся,  когда  она,  сопровождая
взглядом скользнувший по стеклу палец, села, втянув лапки.
     - Вот бы несколько таких - на наш Девятый! А, Старр? Мы здесь  просто
обожаем животных! Что бы там ни говорили, а  с  ними  появляется  какой-то
уют!
     - Это не очень практично, - ответил Лакки. - Для них  нужна  двуокись
углерода. Кислород может убить В-лягушку, вот в чем дело.
     - Вы хотите сказать, что их нельзя держать в открытом аквариуме?
     - Можно, например, на Венере, где двуокись углерода дешевле мусора, и
В-лягушку можно выпустить в океан, если понадобится. Но на корабле  никто,
конечно, не станет примешивать двуокись в воздух. Закрытая система гораздо
предпочтительней.
     - А-а-а... - Донахью был явно опечален.
     - Возвращаясь же к началу нашей беседы, - живо продолжил Лакки,  -  я
должен сказать, что ваше предложение о возвращении на Землю неприемлемо. У
меня предписание, и я обязан его выполнить.
     Донахью понадобилось несколько секунд чтобы стряхнуть волшебные чары.
Его лицо вновь побагровело.
     - Я уверен, что вы  неправильно  оцениваете  ситуацию!  -  Он  смерил
взглядом Бигмена и опять повернулся к Лакки. - Подумайте хотя бы о нем!
     Маленький марсианин покраснел, выпятил грудь и сердито выкрикнул:
     - Меня зовут Бигмен! Я, кажется, сказал вам об этом!
     - Увы, даже от такого имени не прибавляют в росте.
     Лакки попытался успокоить друга, обняв за плечо, но того уже понесло.
     - Мистер! Истинная величина - не снаружи, да будет вам известно!  Мое
имя Бигмен, и я - большой человек! В сравнении с вами и с любым другим!  И
плевать мне на то, что показывают ваши измерительные линейки!  А  если  вы
сомневаетесь... - Он сильно тряхнул плечом. - Отстань, Лакки, понял?  Этот
тип еще будет...
     - Да подожди же! - прервал Лакки. - Выясним сначала,  что  нам  хочет
сказать господин Директор.
     Донахью был совершенно обескуражен такой атакой Бигмена.
     - Но я не имел в виду  ничего  плохого!  Прошу  простить  меня,  если
невольно оскорбил вас в лучших чувствах!
     - Оскорбил в лучших чувствах! - пропищал Бигмен. - Усвойте одну вещь!
Я! Никогда! Не выхожу! Из себя!  Но  если  уж  вы  приносите  извинения  -
забудем об этом. - Он  подтянул  пояс  и  щеголевато  прищелкнул  красными
сапогами - память о покинутой  марсианской  ферме.  У  Бигмена  имелись  и
другие сапоги, но того же умопомрачительного цвета.
     - Буду с вами предельно откровенен, Советник Старр, - сказал Донахью,
вновь обращаясь к Лакки. -  Здесь,  на  Юпитере-9,  у  меня  почти  тысяча
человек, и далеко не покладистых.  Их  не  изменишь.  Потому  что  дом  их
далеко, потому что они работают, как волы, и при этом постоянно рискуют...
Это  ожесточает.  Например,  они  зло  шутят  над  новичками.  Не   всякий
выдерживает  такие  шуточки.  Многие  тут   же   возвращаются,   часто   -
покалеченные. Кто смог перетерпеть - дальше живет сносно.
     - Такое поощряется официально?
     - Нет. Но неофициально - да. У людей должна быть  какая-то  отдушина.
Мы не можем лишать их развлечений, пусть грубых.  Не  так-то  легко  найти
замену хорошему работнику. Вы ведь знаете, как  мало  желающих  лететь  на
спутники Юпитера. Кроме того, происходит отсев непригодных.  Как  правило,
те, кто сломался уже при - назовем  это  так  -  посвящении,  впоследствии
терпят неудачу и во всем  остальном.  Именно  поэтому  я  упомянул  вашего
друга. - Донахью предостерегающе поднял  палец.  -  Не  совершите  ошибки!
Пусть он внутренне велик и необычайно одарен! Но по силам ли ему  подобные
испытания?
     - Вы имеете в виду злые шутки?
     - Они будут достаточно грубыми, господин Советник. Людям уже известно
о вашем прибытии. Новости, неизвестно как, но доходят.
     - Понятно, - прошептал Лакки.
     - Они знают также, что вы собираетесь их проверять, и,  поверьте,  не
испытывают по отношению к вам никаких добрых  чувств.  Настроение  у  всех
паршивое, и они постараются насолить  вам  как  следует,  Советник  Старр.
Поэтому снова прошу вас не садиться на Юпитер-9.  Ради  спасения  Проекта,
спасения моих людей, да и нашего собственного. Теперь вы знаете все.
     Бигмен с открытым ртом наблюдал стремительное преображение Лакки: его
темно-карие глаза вдруг стали безжалостными, а правильные черты  худого  и
приятного лица до неузнаваемости исказились неудержимым гневом.  Казалось,
каждый мускул его стройного тела напрягся.
     С чеканной яростью Лакки произнес:
     - Директор Донахью, я член  Совета  Науки  и  подчиняюсь  лишь  главе
Совета, а также Президенту Солнечной Федерации. Я старше вас по званию. Вы
обязаны подчиняться мне  и  выполнять  все  мои  приказы.  Предупреждение,
которое вы только что мне сделали, свидетельствует, как я полагаю, о вашей
некомпетентности. Ни слова, пожалуйста, я еще не закончил... Итак,  вы  не
способны контролировать своих людей  и,  следовательно,  не  годитесь  для
руководства.  Теперь  слушайте.  Я  высажусь   на   Юпитер-9   и   проведу
тщательнейшее расследование. Я сам буду руководить вашими людьми, если  вы
не способны на это. - Он сделал паузу, наблюдая за тем, как Донахью  ловит
ртом воздух, тщетно пытаясь что-то вымолвить, а потом гаркнул: - Понятно?!
     Наконец Донахью выдавил:
     - Я доведу это до сведения Совета. Я не позволю какому-то  мальчишке,
будь он хоть трижды членом Совета,  разговаривать  со  мной  таким  тоном.
Кстати, мое предупреждение будет также включено в рапорт, и  если  вас  на
Юпитере-9 изувечат - я счастливо избегу военного суда! Я ничего не  сделаю
для вас! Я даже рассчитываю, что вас научат хорошим манерам! Вы... - Не  в
силах больше говорить, он резко повернулся к люку, влез в  отверстие,  но,
забыв о необходимости придерживаться рукой, напоследок еще и споткнулся.
     Со страхом и трепетом проводил Бигмен взглядом  исчезнувшие  в  трубе
каблуки. Гнев Главы Проекта был столь  силен,  что  маленькому  марсианину
показалось, будто его обдало раскаленной волной.
     - Ого! Таки разошелся наш приятель! Потряс ты его!
     Лакки кивнул.
     - Да, он рассердился. Никаких сомнений.
     - Послушай, а может быть, это и есть  шпион?  Ведь  он  знает  больше
всех!
     - Но и проверку прошел самую тщательную. Твоя версия отпадает. Однако
то, что он помог нам в одном  маленьком  эксперименте,  -  это  точно.  Не
забыть бы извиниться перед ним при встрече...
     - Извиниться?! - Бигмен всю  жизнь  считал,  что  извиняться  -  дело
исключительно других людей. - Но почему?
     - Бигмен! По-твоему, все, что я тут нес, это вполне серьезно?
     - Как, разве ты не рассердился?!
     - Рассердился, но не по-настоящему!
     - Так это - розыгрыш?
     - Можно сказать и так. Понимаешь,  я  хотел  его  разозлить,  здорово
разозлить, и мне удалось. Он сам помог мне в этом.
     - То есть?
     - Послушай, разве тебя не пробрал приступ гнева, не прожег?!
     - Ах, чтоб тебя!.. Дошло! В-лягушка!
     - Ага. Уловила гнев Донахью и передала его нам. Когда мы проверяли ее
на Земле, я сомневался, что одна В-лягушка способна на такое. Но теперь...
     - Да, свое дело она знает.
     - Несомненно. И мы наконец-то располагаем мощным оружием.

                             3. АГРАВ-ТУННЕЛЬ

     Отлично! - воскликнул Бигмен с жаром. - Тогда - в путь!
     - Ты только пройди  его,  выдержи,  дружище,  -  отозвался  Лакки.  -
Оружие-то наше, конечно, очень кстати... Но  мы  можем  и  не  уловить  те
эмоции, которые нам нужны, - эмоции, дающие ключ к разгадке  тайны.  Иметь
глаза и видеть - это ведь далеко не одно и то же...
     - Уж ты-то увидишь! - успокоил его Бигмен.

     Спуск к Юпитеру-9 очень напомнил Бигмену  подобные  маневры  в  поясе
астероидов. Как объяснил во время перелета Лакки,  по  мнению  большинства
астрономов, этот спутник  был  когда-то  настоящим  астероидом,  но  много
миллионов лет назад его захватило мощное гравитационное поле Юпитера.
     Здесь,  в  пятнадцати   миллионах   миль   от   гигантской   планеты,
образовалась миниатюрная зона, состоящая из таких же присвоенных  Юпитером
астероидов. Четыре самых крупных спутника  -  от  сорока  до  ста  миль  в
диаметре - получили номера двенадцатый, одиннадцатый, восьмой  и  девятый.
Кроме них, была еще добрая сотня спутничков, чуть превышавших одну милю  в
поперечнике. Их орбиты вычислили  лишь  в  самое  последнее  время,  когда
началось   использование   Девятого   в    качестве    антигравитационного
исследовательского центра и когда необходимость многочисленных полетов  на
него обусловила быстрое заселение окружающего пространства.
     Приближающийся спутник, стремительно поглощая небо, выставлял напоказ
острые вершины и уродливые впадины, никогда не знавшие ветра.
     - А почему он Девятый? - задумчиво спросил Бигмен. - Ведь, по Атласу,
Двенадцатый намного ближе к Юпитеру!
     Лакки улыбнулся.
     - Ты,  парень,  безнадежен...  Человечество,  по-твоему,  с  колыбели
принялось носиться по космосу? Первый корабль  появился  лишь  тысячу  лет
назад!
     - Без тебя знаем, - обиделся Бигмен. -  Грамотные,  в  школу  ходили.
Очень много о себе воображаешь.
     - Тук-тук! - постучался Лакки в лоб Бигмена.  -  Кто-нибудь  дома?  -
Маленький кулачок метнулся в сторону обидчика, но был  перехвачен.  -  Вот
так это делается, дружище... Понимаешь, когда-то, еще до выхода в  космос,
люди наблюдали Юпитер лишь в  телескоп.  И  спутники  нумеровались  в  той
последовательности, в которой их открывали.
     - Вот бедолаги! - засмеялся Бигмен.  Он  живо  представил  себе  этих
парней, битком набившихся в своем крохотном мирке и удивленно глазеющих на
Вселенную в несуразную свою оптику.
     - Четыре больших спутника, - продолжил Лакки,  -  получили  и  первые
четыре номера. Но более употребительны их названия: Ио, Европа, Ганимед  и
Каллисто.  Ближайший  к  Юпитеру  спутник  -  Пятый,   а   более   дальние
пронумерованы до двенадцати. Все прочее было открыто гораздо позже,  когда
люди добрались до Марса... Внимание! Приготовиться к посадке!
     Лакки думал об относительности понятия величины. Конечно, 89  миль  в
диаметре  -  это  скромно,  и  вполне  уместится   на   территории   штата
Коннектикут, а площадь поверхности Девятого даже уступит площади,  скажем,
Пенсильвании.
     Но когда эта малютка наваливается  на  тебя  и,  заключив  в  крепкие
объятья, увлекает борющийся с инерцией корабль внутрь  просторного  грота,
где стоит уже сотня таких кораблей, - невольно становишься почтительней. А
после того, как ты входишь в контору и  видишь  на  карте  сеть  подземных
помещений, Юпитер-9 еще больше вырастает в твоих глазах.
     В двух проекциях - горизонтальной и вертикальной  -  были  изображены
бесчисленные коридоры. Иногда они располагались на значительной глубине  и
имели длину до ста миль.
     - Основательно, - сказал, наконец, Лакки стоявшему рядом лейтенанту.
     Лейтенант  Август  Невски  сдержанно  кивнул.  Форма  сидела  на  нем
безукоризненно, светлые  усы  напоминали  маленькую  щеточку,  а  голубые,
широко посаженные глаза глядели с преданностью.
     - Мы еще разрастаемся! - не удержавшись, сообщил он.
     Этот лейтенант появился четверть часа назад, едва  Лакки  с  Бигменом
покинули  корабль,  отрекомендовался  как  гид,   закрепленный   за   ними
Директором Донахью.
     - Гид?  -  усмехнулся  Лакки.  -  А  может  быть,  конвоир?  Ведь  вы
вооружены?
     Ничего не отразилось на лице Невски, он с готовностью объяснил:
     -  Как  и  любой  офицер,  находящийся   при   исполнении   служебных
обязанностей.  А  в  необходимости  гида  вы  скоро  убедитесь,   господин
Советник.
     Когда прибывшие похвалили Проект,  лейтенант  позволил  себе  немного
расслабиться, и в его голосе появилась доверительность.
     -  Некоторое   инженерное   трюкачество   дозволяется   здесь   ввиду
чрезвычайно слабого гравитационного  поля.  Эти  коридоры  практически  не
имеют опор.
     - Насколько я понимаю, работы над первым  аграв-кораблем  близятся  к
завершению? - спросил Лакки.
     Невски тотчас окаменел. Уже совсем другим тоном он продолжил:
     -  А  сейчас  я  провожу  вас  в  ваши   апартаменты.   Проще   всего
воспользоваться аграв-туннелем, если только...
     - Эй, Лакки! - Вдруг возбужденно вскрикнул Бигмен. - Взгляни-ка!
     Лакки обернулся. То была  всего  лишь  кошечка,  дымчатого  цвета,  с
глубокой печалью во взоре. Спина ее выгнулась навстречу руке Бигмена.  Она
мурлыкала, предвкушая удовольствие.
     - Директор рассказывал мне о том, как здесь любят животных. Это ваша,
лейтенант?
     Невски зарделся.
     - О нет, господин Советник! Общая! Тут бродит  еще  несколько  кошек.
Они попадают  к  нам  с  кораблями  снабжения.  Имеются  также  канарейки,
длиннохвостый попугай, белые мыши, золотые рыбки... Но вот такого... -  Он
бросил завистливый взгляд на аквариум, который Лакки держал под мышкой.
     А внимание Бигмена было по-прежнему приковано к кошке. На Марсе фауна
отсутствовала. А пушистые четвероногие Земли неизменно волновали его.
     - Ты знаешь, Лакки, кажется я ему нравлюсь!
     - Ей, - уточнил лейтенант, но Бигмен оставил реплику без внимания.  А
кошка, подняв хвост трубой  и  предельно  изогнувшись,  ходила  перед  ним
взад-вперед, подставляя то один, то другой бок нежным поглаживаниям.
     Внезапно мурлыканье прекратилось, и Бигмен ощутил неодолимую страсть:
кошка, приняв охотничью позу, неотрывно смотрела на В-лягушку...
     Возбуждение исчезло так же неожиданно, как и появилось. Успокоившись,
кошка подошла к аквариуму поближе и удовлетворенно заурчала. Она  полюбила
В-лягушку, помимо воли, как и все.
     - Итак, лейтенант, - прервал идиллию Лакки, - вы, кажется, хотели нам
что-то поведать об аграв-туннелях?
     Невски, который тоже засмотрелся на В-лягушку, ответил не сразу,  ему
понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.
     - А? Да-да... Все довольно просто. На  Юпитере-9  есть  искусственные
гравитационные поля, такие же, как на любом корабле и любом астероиде. Они
расположены в каждом из главных коридоров, причем таким  образом,  что  вы
можете падать - почти как в яму на Земле - как туда, так и обратно.
     Лакки кивнул.
     - С какой скоростью?
     - Известно, что гравитация  притягивает  с  постоянной  силой,  и  вы
падаете все быстрее и быстрее...
     - Мне также это известно, - сухо прервал Лакки.
     - Но не с аграв-управлением! - продолжал лейтенант. -  Ведь  аграв  -
это антиграв! Вы падаете  с  удобной  для  вас  скоростью!  Вы  можете  ее
замедлить  с  помощью  противоположно   направленного   поля!   Двупольный
аграв-туннель, конечно, весьма прост. Однако принципы его  действия  нашли
применение в конструкции  аграв-корабля...  А  сейчас  о  жилье.  Квартиры
инженеров, где для вас приготовлены комнаты, находятся в  миле  отсюда,  и
самый короткий путь к ним - по туннелю А-2. Вы готовы?
     - Мы будем готовы, когда освоим аграв-управление.
     - Нет ничего проще. - Невски вручил каждому что-то вроде доспехов  и,
помогая в  них  облачиться,  коротко  рассказал  об  управлении,  а  потом
разрешился  неожиданной  галантностью.  -  Не   угодно   ли   джентльменам
последовать за мной? Коридор всего в нескольких ярдах отсюда!

     Бигмен мялся у входа. Нет, его не пугали падения как таковые!  Просто
он предпочел бы иметь дело с марсианской или даже меньшей  гравитацией.  А
этот псевдограв по силе своей совпадал с полем Земли, и туннель походил на
ярко освещенный ствол шахты, уходящий вниз. Бигмен  понимал,  что  туннель
почти параллелен поверхности, но легче от этого не становилось.
     - Перед нами самый короткий путь к  помещениям  инженеров,  -  сказал
Невски. - Если бы нам нужно было попасть туда с  другой  стороны  -  "низ"
коридора оказался бы в противоположном конце. Мы просто-напросто  поменяли
бы "верх"  и  "низ"  местами.  -  Взглянув  на  озадаченного  Бигмена,  он
ободрительно добавил: - Вы все поймете, как только попробуете!  Потом  это
даже войдет в привычку!
     Ступив в туннель, лейтенант не только не упал, а даже  не  опустился,
как будто стоял на чем-то твердом.
     - Установите стрелку на ноль! - строго сказал он.
     Бигмен подчинился и, почувствовав, как исчезло  ощущение  гравитации,
бодро вошел в туннель.
     Лейтенант резко  повернул  центральную  ручку  настройки  и  полетел,
набирая   скорость,   вниз.   Вторым,   после   той   же   манипуляции   с
аграв-управлением, провалился Лакки. И Бигмен - речь шла уже о его чести -
набрав в легкие побольше воздуха, рухнул им вослед.
     - Поверните опять на ноль! - крикнул Невски. - Вы будете перемещаться
с постоянной скоростью!
     Мимо них периодически  проплывали  ярко-зеленые  надписи:  "ДЕРЖАТЬСЯ
ЭТОЙ СТОРОНЫ!". Промелькнул на огромной скорости человек.
     - Бывают ли столкновения, лейтенант? - спросил Лакки.
     - Практически нет. Не так уж сложно следить за людьми, которые  могут
тебя обогнать или которых обгоняешь сам. В любой момент  можно  без  труда
изменить скорость движения. Правда, парни иногда сталкиваются  нарочно.  И
могут, например, запросто сломать ключицу. - Он мельком взглянул на Лакки.
- Наши парни шутят грубо, тут уж ничего не поделаешь...
     - Да, Директор предупреждал меня.
     - Лакки! - развеселившись, воскликнул  Бигмен.  -  Это  действительно
неплохая штука, если вдуматься! - И он с шиком перевел стрелку  управления
на плюс.
     Лакки с лейтенантом остались далеко позади.
     - Сейчас же прекрати, ты! - не на  шутку  встревожился  лейтенант.  -
Переведи назад!
     - А ну сбавь скорость! - прикрикнул Лакки.
     Они догнали Бигмена, и Невски принялся его распекать.
     - Никогда не делайте этого! Здесь полно всяческих перегородок, и если
вы не знаете дороги, - ничего не стоит расшибить лоб!
     - Бигмен, - вмешался Лакки. - Возьми-ка ты В-лягушку. Может, заботясь
о ней, ты будешь вести себя поприличней.
     - Ой, Лакки... - сконфуженно промямлил Бигмен. - Я, знаешь,  немножко
повеселился...
     - Ладно. Все в порядке.
     И Бигмен опять стал смотреть вниз.  Падение  с  постоянной  скоростью
значительно отличалось  от  свободного  падения  в  космосе.  Корабль  мог
двигаться со скоростью сотни миль в час  -  и  все  равно,  было  ощущение
абсолютной  неподвижности.  Здесь  же  мимо  тебя  без  конца  проносилось
множество штуковин непонятного предназначения. В  космосе  никто  не  ищет
"верха" и "низа", но то, что их нет и здесь, казалось несправедливым. Пока
Бигмен смотрел "вниз", мимо своих ступней, казалось, что это и есть  самый
настоящий низ. Но стоило взглянуть "вверх", и уже казалось: низ -  там,  и
ты, стоя на голове, падаешь вверх. Бигмен снова перевел  взгляд  на  ноги,
чтобы избавиться от этого неприятного ощущения.
     - Не наклоняйтесь вперед, Бигмен, - посоветовал  лейтенант.  -  Иначе
начнете кувыркаться.
     Бигмен испуганно выпрямился.
     - Что, конечно, не смертельно,  -  продолжал  Невски.  -  Ведь  можно
выпрямиться снова. Тем не менее лучше этого избегать... А сейчас мы должны
замедлить движение. Переведите стрелку приблизительно на минус "5".
     Он уже сбавил скорость, и его ступни  покачивались  у  Бигмена  перед
глазами.
     Бигмен стал крутить ручку настройки, отчаянно пытаясь  поравняться  с
лейтенантом. Но, как только это  ему  удалось,  "верх"  и  "низ"  коридора
поменялись местами, и Бигмен почувствовал себя стоящим на голове.
     - У меня вся кровь прилила к голове!
     - Здесь на стенках есть специальные выступы. - Лейтенант уже с трудом
переносил экспансивность Бигмена. - Как только один из них вам  попадется,
немедленно цепляйтесь за него носком, и ваша  замечательная  голова  снова
окажется наверху. - Он тут же показал, как  это  делается.  Вслед  за  ним
переворот выполнил Лакки. А Бигмену понадобилось некоторое  время,  прежде
чем он, суча короткими ножками, зацепился за выступ и ударился  локтем  об
обшивку.
     Зато теперь он снова стоял на ногах и не  падал,  а  поднимался.  Как
пушечное ядро. Все медленней и  медленней.  Бигмен  даже  начал  опасаться
нового  падения.  Но  когда  движение  почти  прекратилось,  Невски  велел
перевести стрелку в нулевое положение, и дальнейший подъем  напоминал  уже
старенький тихоходный лифт.
     Наконец они достигли  уровня  другого  туннеля,  в  их  восприятии  -
горизонтального.
     - Квартиры инженеров, джентльмены, - объявил Невски.
     - И приемная, - добавил Лакки, потому что в коридоре,  явно  поджидая
их, толпилось человек пятьдесят. - это и есть ваши  любители  грубых  игр,
лейтенант? Кажется, они собрались поиграть.
     Прибывшие двинулись  по  коридору.  Бигмен,  чьи  ноздри  возбужденно
трепетали, наслаждался устойчивостью пола и крепко сжимал аквариум.

                              4. ПОСВЯЩЕНИЕ

     Лейтенант  Невски  положил  руку  на  рукоять  бластера   и   спросил
металлическим - насколько у него это вышло - голосом:
     - Что вы здесь потеряли, ребята?
     Послышалось неясное бормотание, но в общем-то люди хранили тишину. Их
глаза были прикованы к стоящему впереди, они ждали, когда заговорит он.
     Скуластое лицо вожака сморщилось в радушной улыбке. Его  светло-рыжие
волосы разделял аккуратнейший прямой пробор. Он  усиленно  жевал  резинку.
Одежда его была, как у всех, из  синтетического  материала,  однако  имела
существенное отличие: рубашку и брюки украшали  большие  медные  пуговицы:
шесть на рубашке и по четыре на брючинах.
     - Саммерс! - Невски повернулся к нему. - Что вы все тут ищете?
     Саммерс заговорил голосом ягненка.
     - Ну как же, лейтенант! Ведь гость! Мы подумали,  что  ему  захочется
поговорить с нами, да и просто увидеть нас. Вот и решили встретить.
     Все это время он поглядывал на Лакки, и лед, сверкавший в его глазах,
наилучшим образом комментировал нежные речи.
     - По-моему, вы должны  находиться  на  рабочих  местах!  -  продолжал
наседать Невски.
     - Да помилуйте, лейтенант! - Оказалось, что Саммерс  может  жевать  и
медленнее. - В кои-то веки захотелось поздороваться с человеком!
     Заметив, что Невски уже иссяк, Лакки решительно спросил:
     - Лейтенант, какие у нас комнаты?
     - 2А и 2Б, сэр. Чтобы попасть туда...
     - Не беспокойтесь. Кто-нибудь из этих  милых  людей  любезно  поможет
мне. Мы ведь еще увидимся с вами?
     - Но я не могу уйти! - многозначительно прошептал Невски.
     - Можете, я уверен в этом.
     - Более чем можете, лейтенант! - сказал  Саммерс,  улыбаясь  во  весь
рот. - Скромное приветствие никому не повредит.  -  Позади  захихикали.  -
Кроме того, вас ведь просят уйти!
     - Отдадим В-лягушку лейтенанту, Лакки, - пробормотал Бигмен. - С  нею
в руке я не смогу драться.
     - Ни в коем случае.  Она  понадобится  нам  здесь...  Всего  доброго,
лейтенант! Вы свободны!
     Невски все еще колебался.
     - Это приказ, лейтенант! - добавил Лакки.
     - Слушаюсь, сэр! - выпалил Невски и бросил взгляд  на  В-лягушку,  та
безмятежно жевала папоротниковый лист. - Позаботьтесь  о  ней...  -  Голос
лейтенанта задрожал, и ему стоило немалых усилий повернуться и  шагнуть  к
аграв-туннелю.
     Лакки смотрел на толпу: выражения лиц не предвещали ничего  хорошего.
Предстояло доказать этим людям, что он тоже не  пяткой  сморкается.  Иначе
они будут мешать ему повсюду, и все усилия останутся  бесплодными.  "Ни  в
коем случае не дай положить себя на лопатки..."
     Улыбка Саммерса напоминала волчий оскал.
     - Ну вот, дорогой друг. Теперь можно и поговорить. Я Рэд  Саммерс.  А
как зовут тебя?
     - Я Дэвид Старр, - улыбнулся Лакки. - А моего друга зовут Бигмен.
     - Старр? Почему же тебя только что называли Лакки?
     - Так меня зовут друзья. Они считают меня везучим.
     - Ну разве не прелесть! Лакки! Так ты,  получается,  счастливчик?  И,
наверное, намерен оставаться им впредь?
     - А что, есть сложности?
     - Никаких сложностей, Лакки Старр.  -  Лицо  Саммерса  исказилось  от
злобы. - Если ты уберешься с Девятого!
     По толпе  прокатился  гул  одобрения.  Несколько  голосов  повторили:
"Убирайся!" Толпа придвинулась к Лакки.
     - Не могу, ребята. - Он огорченно развел руками. - Дело у меня тут.
     - Тогда недолго тебе быть счастливчиком,  -  вздохнув,  констатировал
Саммерс. - Ты у нас новенький и, вдобавок, выглядишь слабаком. А таких  на
Юпитере-9 обижают. Нам страшно за тебя, мальчик...
     - Не думаю, что меня обидят.
     - Вот как, да? А ну-ка, Арманд, покажись!
     Из задних рядов вышел громадного роста человек, круглолицый, могучего
сложения, широкоплечий, грудь колесом. На Лакки с  его  шестью  футами  он
смотрел сверху вниз, открывая в улыбке редкие желтые зубы.
     Предвкушая потеху, люди  стали  рассаживаться  на  полу.  Они  весело
окликали друг друга и вели себя так, будто вот-вот начнется  увлекательный
матч.
     Кто-то крикнул:
     - Ай, Арманд, поосторожней! Не наступи на парнишку!
     Рассерженный Бигмен взглядом поискал наглеца, но безуспешно.
     - Еще не поздно испариться, Старр! - прошамкал Саммерс.
     -  Но  мне  кажется,  что  тут  намечается  что-то   веселенькое!   -
ответствовал Лакки.
     -  Не  для  тебя  Старр,  не  для  тебя...  Мы,  видишь  ли,   хорошо
подготовились к твоему визиту. Хвастунишки с Земли у нас уже  вот  где.  -
Саммерс показал, где именно. - Наш организм их больше не принимает. А если
в это дело сунется Донахью - мы ответим забастовкой. Я прав, ребята?
     - Пра-а-ав! - заревела толпа.
     - И Донахью прекрасно это понимает, - продолжал Саммерс. - Поэтому он
останется в стороне. Так что посвящение  пройдет  без  досадных  помех.  И
завершится очередным предложением отчалить восвояси. Если ты, конечно, еще
будешь в сознании.
     - Сценарий впечатляет, - сказал Лакки. - Кстати,  что  я  такого  вам
сделал, а?
     - Не сделал. А теперь уже и не сделаешь. Это тебе Саммерс говорит.
     - Послушай, приятель! - встрял Бигмен. - Ты разговариваешь  с  членом
Совета, между прочим! Эти шуточки могут плохо для тебя кончиться!
     Саммерс запрокинул голову в продолжительном безудержном смехе.
     - Люди! Да оно говорящее! - смог, наконец, вымолвить он. -  А  я  все
думаю: что же это такое? Оказывается, наш Длинноносый  Лакки  прихватил  с
собой еще и сопливого братца!
     Пока   коридор   содрогался   от   хохота,   Лакки    наклонился    к
мертвенно-бледному Бигмену.
     - Твое дело - крепко держать лягушку. Саммерса я возьму  на  себя.  И
умерь свой гнев! Лягушка передает мне только это!
     Бигмен отчаянно глотал слюну.
     - Ну, Советник, как у нас дела с аграв-маневрированием?
     - Только что опробовал, мистер Саммерс.
     - Это обязательно нужно проверить. Опасное дело, когда рядом  кто-то,
не знающий все ходы и выходы туннеля. Правильно я говорю? - обратился он к
публике.
     - Пра-а-авильно!
     - Арманд! - Саммерс хлопнул верзилу по плечу. - Наш Арманд... С  ним,
Старр, ты познаешь все нюансы маневрирования. Лучшего  учителя  просто  не
найти. Ты сейчас войдешь в аграв-туннель, Арманд - следом.
     - А если я откажусь?
     - Тогда мы просто сбросим тебя туда.
     Лакки понимающе кивнул.
     - Похоже, что варианты отсутствуют... А правила поведения на уроке?
     Раздался всеобщий хохот, который смолк, едва Саммерс поднял руку.
     -  Рекомендуется  держаться  в  стороне  от  Арманда,  Советник.  Это
единственное правило, которое следует запомнить. Предупреждаю:  мы  будем,
затаив дыхание, наблюдать за  тобой.  Если  попытаешься  выползти  -  тебя
сбросят обратно.
     Бигмен вскипел.
     - Свиньи! Ваш человек на пятьдесят фунтов тяжелее! И наверняка дока в
таких делах!
     Саммерс посмотрел на него с притворным удивлением.
     - Не может быть! Как же я упустил  это  из  виду?  Позор!  -  Зрители
давились от смеха. - Отправляйся, Старр... Давай, Арманд. Втащи его,  если
понадобится.
     - Не понадобится, - бросил Лакки и, повернувшись, вошел в туннель.
     Легко оттолкнувшись  от  стенки,  он  медленно  развернулся  лицом  к
наблюдателям, обсуждавшим увиденное.
     - Недурно, мистер! - одобрительно пробасил Арманд.
     Саммерс ткнул его в спину.
     - Заткнись, идиот! Пошел за ним!
     Арманд нехотя двинулся вперед.
     - Послушай, Рэд, ну давай хотя бы по сокращенной программе!
     - Иди туда! - яростно зашипел Саммерс. - И делай то,  что  я  сказал,
понятно? Ты знаешь, что это за птица. Если мы  не  отделаемся  от  него  -
пришлют следующего!
     Арманд шагнул в туннель.
     Лакки тем временем полностью сосредоточился на слабых потоках эмоций,
передаваемых В-лягушкой. Типы и источники некоторых из них  распознавались
без труда. Например, Саммерс: страх, ненависть  и  жажда  триумфа.  А  вот
Арманд -  он  потихоньку  успокаивается.  Время  от  времени  улавливались
короткие всплески возбуждения, исходившие от других  наблюдателей.  Иногда
они сопровождались возгласом, и тогда их можно  было  идентифицировать.  И
все это, конечно, следовало отделять от постоянно бьющей  струи  бигменова
гнева.
     Между  тем,  Арманд  уже  входил  в  роль:  он  без  конца  чередовал
гравитационные направления, и неизвестно было, как к этому относиться.
     Несмотря на  весь  свой  опыт,  Лакки  был  новичком  в  данном  типе
невесомости, которая не была абсолютной, как в космосе, а могла изменяться
по желанию.
     Неожиданно Арманд упал, и упал вверх. Его огромные ноги, поравнявшись
с головой Лакки, разошлись и тут же сомкнулись, крепко ее зажав.
     Лакки инстинктивно дернулся  назад,  и  тут  же  потерял  равновесие.
Оставалось беспомощно барахтаться. Послышался радостный хохот.
     Лакки понял свою ошибку:  нужно  было  использовать  гравитацию,  как
только Арманд взмыл вверх, Лакки должен был или последовать за ним  -  или
рвануть в противоположном направлении. А сейчас как  можно  скорее  убрать
стрелку с нуля, иначе он так и будет кувыркаться.
     Но его пальцы не успели дотянуться до управления -  Арманд  обрушился
вниз и нанес локтем сильный удар в поясницу, схватил за лодыжку и потащил.
Потом, не давая Лакки опомниться,  резко  затормозил  и  произнес  не  без
теплоты:
     - Вам еще тренироваться и тренироваться, мистер!
     Лакки резким движением вырвался и сразу  перевел  стрелку  на  плече,
взмыл вверх, оттолкнувшись от плеча Арманда... Казалось,  он  падает  вниз
головой, и это неприятное ощущение  замедляло  реакцию.  Или  неполадки  в
аграв-управлении...
     А Арманд всей своей массой теснил и теснил Лакки, делая  столкновение
со стеной все более вероятным.
     Лакки решил, изменив направление гравитации, нырнуть  под  Арманда  и
перехватить инициативу. Но тот вновь опередил его. Резко подавшись  назад,
Арманд оттолкнулся ногой от стены и мячиком отлетел  в  сторону.  А  Лакки
сильно ушибся о перегородку, и его протащило до металлических  ограждений,
зацепившись за которые, удалось наконец-то развернуться.
     Арманд горячо зашептал в ухо:
     - Хватит, мистер! Скажите Рэду,  что  вы  улетаете!  Я  не  хочу  вас
калечить!
     Лакки  отрицательно  мотнул  головой.  Странно,   подумал   он,   что
гравитационное поле изменилось с таким опозданием. Ведь он  первым  -  это
точно - первым повернул ручку... Ударив Арманда в солнечное сплетение так,
что тот хрюкнул, Лакки стремительно полетел вниз.
     Некоторое время  он  лишь  уклонялся  от  наскоков  Арманда,  пытаясь
улучить  момент  для  проверки  аграв-управления.  С  большим  трудом  ему
удавалось избегать ударов.
     Лакки повернул ручку настройки -  ничего  не  произошло.  Направление
гравитации не изменилось.
     Верхом на нем снова восседал Арманд, и со  всей  неотвратимостью  они
летели на стену.

                         5. ИГЛОПИСТОЛЕТЫ И СОСЕДИ

     Бигмен был абсолютно уверен в том, что Лакки может управиться с любой
тушей, и не боялся за него. Вот только окружение глубоко несимпатичных ему
людей раздражало.
     Саммерс приблизился к самому краю туннеля. Рядом с ним стоял  смуглый
парень, неприятным хриплым голосом комментировавший происходящее, как матч
в поло.
     Когда Арманд в первый раз припечатал Лакки к стене,  раздались  крики
одобрения. Но Бигмен знал цену этим крикам. Конечно, вопящий болван  будет
подавать все так, будто перевес на их стороне. Подождите, подождите... Вот
Лакки освоится с аграв-техникой, и тогда от вашего  Арманда  только  перья
полетят!
     Но затем смуглый выкрикнул:
     - А  сейчас  Арманд  зажал  его  башку  в  тиски!  Маневр!  Снижение!
Оттолкнулся от стенки! Отход! Замах! Вот это уда-а-ар! Красота!!!
     Бигмен ощутил тревогу. Он потихоньку приблизился к туннелю. Никто  не
обратил на это внимания. Так было всегда: из-за маленького  роста  его  не
принимали всерьез... Взглянув вниз, Бигмен увидел Лакки, в  очередной  раз
отлетавшего от стены. Арманд лениво поджидал.
     - Лакки! - пронзительно вскрикнул Бигмен.  -  Не  приближайся!  -  Но
голос его потонул в общем гаме, из которого вынырнул лишь короткий  диалог
смуглого с Саммерсом.
     - Рэд, а Рэд! Дай ты ему немножко энергии! А то никакой остроты!
     - Не нужна  мне  острота,  понял?  Я  хочу,  чтобы  Арманд  побыстрее
закончил работу - и все!
     Вначале Бигмен ничего не понял, но мгновенье  спустя  до  него  дошел
весь ужасный смысл сказанного, и сразу в глаза  бросились  руки  Саммерса,
плотно прижатые к груди. Эти руки возились с каким-то небольшим предметом,
назначения которого Бигмен не знал.
     - Дьявол! - чуть не задохнулся  Бигмен,  в  полпрыжка  оказавшись  на
прежнем месте. - Эй! Саммерс! Да ты, оказывается, грязный шулер, приятель!
     Второй раз в жизни Бигмен был рад тому, что он всегда  -  хотя  Лакки
этого и не одобрял - носит при себе иглопистолет. Лакки считал  его  почти
бесполезным оружием из-за сложной системы фокусировки,  но  Бигмен  скорее
позволил бы назвать себя коротышкой, чем усомнился бы  в  своем  искусстве
стрельбы.
     Пока Саммерс оборачивался на крик, пистолет уже  был  в  руке,  между
вторым и третьим пальцами грозной фигой торчало коротенькое  дульце.  Едва
уловимое движение - и пистолет выстрелил.
     Саммерс увидел прямо перед носом яркую вспышку. Получилось не слишком
эффектно: от выстрела лишь ионизировались молекулы воздуха. Тем  не  менее
Саммерс подскочил как ошпаренный, и  тут  же,  не  без  помощи  В-лягушки,
паника охватила всех.
     - Вы! - Бигмен разошелся. - Всем стоять! Недоумки! Недоноски!
     Очередной заряд разрядился  уже  над  головой  Саммерса,  и  все  это
видели.  Немногие  из  присутствовавших   когда-либо   держали   в   руках
иглопистолет - он дорого стоил, и лицензию на  его  приобретение  получить
было не так просто. Но все знали, на что способна эта штука,  и  пятьдесят
здоровенных мужчин затаили дыхание, объятые животным страхом.
     Бигмен прислонился к стене.
     - А теперь слушайте! Кто из вас знал, что миляга Саммерс  выводит  из
строя аграв-управление моего друга? И не делайте  идиотские  глаза  -  это
установленный факт!
     - В-в-вы... ош-ш-шибаетесь... - стуча зубами, пролепетал Саммерс.
     - Да? Ты ведь у нас храбрец, Саммерс, когда у  тебя  полсотни  против
двоих? А вот мы сейчас посмотрим, каков ты против моего ружьишка!  Прицел,
правда, у него не очень, промахнуться ничего не стоит...
     Бигмен опять сжал кулак, и на этот раз звук получился  оглушительный,
а вспышка ослепила всех, кроме самого стрелка, который единственный  точно
знал, когда жмуриться.
     Саммерс сдавленно взвизгнул. С его рубашки исчезла верхняя пуговица.
     - Прекрасный  выстрел!  -  восхитился  Бигмен.  -  Такая  меткость  -
редкость! Я бы на твоем месте не  двигался,  Саммерс.  А  то,  если  удача
отвернется от меня, ты потеряешь кусочек своей шкуры, приятель.  Это  тебе
не пуговица.
     Саммерс закрыл глаза, его лоб блестел  от  пота.  Бигмен  сжал  кулак
дважды - исчезло еще две пуговицы.
     - О, небеса! Это мой звездный час! Как  мило  с  вашей  стороны,  что
никто нам не может помешать! Ну-ка, еще разок - напоследок!
     На этот раз  Саммерс  завизжал,  как  поросенок.  Сквозь  прореху  на
рубашке обозначилось красное пятнышко.
     - Так не на носу же! - успокоил Бигмен.  -  Что-то  я  разволновался,
сейчас уж точно промахнусь... Или ты что-то хочешь сказать?
     - Да! - закричал Саммерс. - Это я, я подстроил!
     - А ведь твой человек и так намного тяжелее,  -  сказал  с  укоризной
Бигмен. - У него опыт, к тому же. И ты все равно  не  решился  на  честный
поединок? И не оставил моему другу ни малейшего шанса? А  ну,  брось  свою
игрушку! Остальных же попрошу не двигаться. С этого момента  у  тех  двоих
все по-честному. И только шевельнитесь мне, пока один из них не выберется!
     Он на минуту смолк. Кулак с иглопистолетом  медленно  перемещался  из
стороны в сторону.
     - Но если вернется этот ваш детина -  я  буду  несколько  огорчен.  А
когда я огорчен, то становлюсь ненормальным. И за  свои  действия  уже  не
отвечаю. Могу, например, открыть пальбу по толпе, и никто из вас не успеет
помешать мне  сжать  кулак  разочков  десять.  И  если  десятерым  из  вас
наскучило жить - можете пожелать Лакки Старру поражения.
     С иглопистолетом в руке  и  аквариумом  под  мышкой  Бигмен  замер  в
ожидании. Он очень хотел немедленно прервать поединок,  но  опасался,  что
Лакки это не понравится.
     Вот в  поле  зрения  промелькнула  тень  и,  вслед  за  ней,  другая.
Послышался глухой удар тела о стену, затем  второй,  третий,  и  наступила
тишина. Кто-то, ухватив неподвижного  соперника  за  лодыжку,  возвращался
назад. Победитель вошел в коридор. Рядом мешком рухнул побежденный.
     Бигмен вскрикнул - перед ним, утирая кровь, стоял Лакки.

     С трудом они привели Арманда в сознание. Шишка с небольшой  грейпфрут
украшала скулу, один глаз полностью заплыл,  а  нижняя  губа  кровоточила.
Первыми словами Арманда были:
     - Клянусь Юпитером,  эго  не  человек,  а  настоящая  пантера!  -  Он
поднялся на ноги и по-медвежьи обнял Лакки. - Как только он  нашел  опору,
на меня как будто навалился добрый десяток! Он что надо, парни!
     Парни захлебнулись  в  радостном  вопле.  В-лягушка  уловила  вначале
облегчение, а потом - сильное возбуждение.
     Арманд осторожно улыбнулся и вытер кровь с губы.
     - Этот Советник парень что надо! Каждый, кому  он  еще  не  нравится,
будет иметь дело со мной! А где Рэд?
     Но Рэд Саммерс уже исчез, прихватив с собой свой аппарат.
     - Послушайте, мистер Старр, - виновато произнес Арманд.  -  Я  должен
вам кое-что сказать. Мне с самого начала не нравилась наша затея.  Но  Рэд
сказал, что если от вас не отделаться сразу - потом хлопот не оберешься...
     Лакки поднял руку.
     - Это не так. Слушайте все! Лояльно  настроенным  землянам  опасаться
нечего, уверяю вас! И еще. Сегодняшнее  не  подлежит  оглашению.  Немножко
поволновались и забудем об этом. Надеюсь, когда мы  увидимся  в  следующий
раз, у вас будет бодрый вид. Ведь ничего не случилось, верно?
     Они орали, как сумасшедшие.
     - Браво, мистер Старр! Слава Совету!
     Лакки уже собрался уходить, когда Арманд окликнул его.
     - Подождите! Что это? -  Толстым  указательным  пальцем  он  ткнул  в
аквариум.
     - Венерианское животное. Наша любимица.
     - Симпатичная, очень. - Гигант выглядел  довольно  глупо.  Остальные,
столпившись около аквариума, тоже громко выражали свое восхищение.  Заодно
они пожимали руку Старру и уверяли,  что  с  самого  начала  были  на  его
стороне.
     Бигмен, которому все это порядком поднадоело, взорвался.
     - Лакки! Или мы пойдем домой - или я шлепну парочку-другую!
     Сразу стало тихо, и толпа расступилась.

     Лакки поморщился от холодного компресса, который  Бигмен  наложил  на
разбитую щеку.
     - Послушай, Бигмен, а что это за история с иглопистолетом, о  котором
поговаривали после спектакля? Рассказал бы, а?
     И Бигмен рассказал как было...
     - А я подозревал механические повреждения!.. Особенно  после  второго
падения, когда все так кстати заработало. Значит, ты в это время  сражался
с Саммерсом?
     Бигмен гордо усмехнулся.
     - О Космос, неужели я мог спустить ему такое?!
     - Ты должен был обойтись без пальбы.
     - Ничто так не охлаждает пыл! - обиделся Бигмен. - Или мне  следовало
погрозить им пальчиком: ай-ай-ай, как нехорошо! Необходимо  было  напугать
их до смерти!
     - Зачем?
     - Эх, чтоб тебя, да ведь ты уже проигрывал целых два падения, когда я
все раскусил! И я не знал даже, есть ли у тебя еще силы! Чуть не  заставил
Саммерса прервать схватку!
     - Ну да! Тогда бы нас сочли просто шарлатанами.
     - Именно такой я и представлял твою реакцию. Но пойми  же,  мне  было
страшно за тебя!
     - Совершенно без причин. Как только управление заработало, все пошло,
как по маслу. Обнаружив, что  во  мне  еще  есть  бойцовский  дух,  Арманд
струсил. Такое случается с людьми,  которым  не  приходилось  проигрывать.
Если они не побеждают сразу - это повергает их в смятение, и они вообще не
побеждают.
     - Да, Лакки, - согласился Бигмен, хитро улыбнувшись.
     Лакки молчал пару минут, внимательно глядя на Бигмена.
     - Мне не нравится это  твое  "да,  Лакки".  Ну-ка,  что  ты  там  еще
выкинул?
     - Ну, вообще-то... - Бигмен закончил работу  над  синяком  и  теперь,
отступив, прищурился, как художник. - Скажи,  разве  мог  я  расстаться  с
маленький надеждой на твой выигрыш?
     - Думаю, что нет.
     - Конечно! Вот я и пообещал  ребятам,  что  в  противном  случае  мне
придется некоторых из них укокошить.
     - Это была шутка?
     - Может быть. Но они  приняли  ее  всерьез,  помня  о  судьбе  медных
пуговиц. Короче говоря, полсотни человек ужасно болели за тебя.
     - Вот оно что!
     - Во-от... А В-лягушка с удовольствием передавала тебе их эмоции.
     - И внушала Арманду мысли о поражении, - огорченно добавил Лакки.
     - Вспомни лучше о двух подстроенных падениях! Это, по-твоему, честно?
     - Да-да... Ладно, может быть, ты и прав.
     Над дверью вспыхнула сигнальная лампочка, и  Лакки  удивленно  поднял
брови.
     - Кто бы это мог быть? - Он нажал на кнопку,  и  дверь  скользнула  в
паз.
     В проеме стоял  коренастый,  полный  мужчина  с  жидкой  шевелюрой  и
голубыми немигающими глазами. В руке  он  держал  блестящий  металлический
предмет, который, словно живой, без конца  сновал  от  большого  пальца  к
мизинцу - и обратно. Бигмена это сразу заворожило.
     - Я Гарри Норрич, ваш сосед, - представился толстяк.
     - Добрый день.
     - Лакки Старр и Бигмен Джонс, не так ли? Может быть, заглянете ко мне
на пару минут?
     -  О,  это  очень  любезно  с  вашей  стороны!  Мы  с   удовольствием
воспользуемся приглашением!
     Норрич довольно неуклюже повернулся и повел их по коридору, время  от
времени рукой легко касаясь стены. Лакки и Бигмен с  В-лягушкой  шли  чуть
позади.
     - Прошу вас, джентльмены! - Норрич посторонился, пропуская их в  свое
жилище. - Усаживайтесь поудобней... А я уже наслышан о вас!
     - А что именно вы слышали? - поинтересовался Бигмен.
     - Все только и говорят, что о битве Лакки с  Большим  Армандом  да  о
фантастической стрельбе Бигмена! Вне сомнений - к утру об этом будет знать
весь Девятый! Но мы еще вернемся к этой теме.
     Он осторожно налил  в  две  маленькие  рюмки  красноватого  ликера  и
предложил гостям. Лакки взял рюмку и поставил ее перед собой.
     - А это что такое на столе? - спросил Бигмен.
     В комнате, кроме обычной мебели,  было  нечто,  напоминавшее  рабочий
стол, тянущийся вдоль всей стены, со скамьей перед ним.  На  столе  лежало
множество металлических штучек, одна из которых привлекала внимание  своей
необычностью.
     - Это? - Рука Норрича,  скользнув  по  поверхности  стола,  легла  на
шестидюймовой высоты конструкцию. - Это головоломка.
     - Простите?
     - Трехмерная головоломка. В таком виде она тысячи лет просуществовала
у японцев... Бывают головоломки, которые состоят  из  огромного  множества
частей и образуют сложнейшие структуры. Например, вот эта. Когда она будет
закончена, то станет моделью  аграв-генератора.  Я  сам  сконструировал  и
собрал ее.
     Норрич  опустил  в  узкий  паз  конструкции  металлическую  пластину,
пластина жестко встала на место.
     - Теперь берем вот  это...  -  Его  левая  рука  легко  скользила  по
конструкции, а правой, ощупав кучу разбросанных на столе  деталей,  Норрич
отыскал нужную и тоже поместил в свой паз.
     Заинтригованный Бигмен подался вперед и  в  ужасе  отпрянул,  услышав
громкий визг.
     Из-под стола показался пес. Он потянулся и положил на скамью передние
лапы. Большая немецкая овчарка кротко смотрела на Бигмена.
     - Я случайно на него наступил! - стал оправдываться Бигмен.
     - Это Матт! - ласково сказал Норрич. -  Вообще-то  он  безобидный.  И
тихий, если, конечно, на него не наступать. Он - мои глаза.
     - Ваши глаза?
     - Мистер Норрич слеп, Бигмен, - тихо сказал Лакки.

                        6. В ИГРУ ВСТУПАЕТ СМЕРТЬ

     Бигмен сконфузился.
     - Простите меня...
     - Не стоит! - бодро ответил Норрич. - Я уже  вполне  свыкся  с  этим.
Работаю   мастером-техником,   занимаюсь   конструированием   такой    вот
экспериментальной мелочи и не нуждаюсь ни в чьей помощи.
     - Да-а, - протянул Лакки, - головоломки - хорошая тренировка.
     - То есть, - изумился Бигмен, - вы хотите сказать, что можно  сложить
все эти замысловатости, не видя их? О Космос!
     - Все не так сложно, как вы думаете. Я годами  практикуюсь  и,  кроме
того, сам изготовляю свои головоломки. Поэтому все хитрости  для  меня  не
хитры. Вот, Бигмен, взгляните-ка на один  из  простейших  экземпляров.  Вы
сможете разобрать его?
     Бигмен  вперился  в  яйцеобразный  предмет,  вертя  его  и  поражаясь
совершенству исполнения.
     - Практически, - продолжил Норрич,  -  мне  нужен  только  мой  Матт,
который водит меня по коридорам.
     Норрич наклонился, чтобы почесать пса за ухом, и  тот  сонно  раскрыл
пасть, демонстрируя большие белые клыки и длинный  язык.  Через  В-лягушку
Лакки ощутил, сколь велика привязанность Норрича к собаке.
     - Аграв-коридоры для меня, увы, недоступны - я не знаю,  когда  нужно
изменять скорость. Приходится пользоваться обычными. Путь, конечно,  более
длинный, но зато мы с Маттом знаем Девятый  лучше  кого  бы  то  ни  было.
Правда, Матт?.. Ну, Бигмен, вас можно поздравить?
     - Нет. По-моему, это монолит.
     - Не совсем. Дайте-ка мне... - Ловкие пальцы  Норрича  запорхали  над
яйцом. - Видите этот маленький квадратик? Нажимаем - и он легко поддается.
А ту часть, которая вышла с обратной стороны, поворачиваем на  пол-оборота
по часовой стрелке и извлекаем деталь. Дальше  -  вовсе  нечего  делать...
Так, затем так, потом так, и так далее. Теперь  возьмите  все  извлеченные
детали, их восемь, и сложите все  в  обратном  порядке.  Последним  пойдет
ключевой кусочек, замыкающий, в полном смысле этого слова.
     Бигмен с недоверием смотрел на рассыпанные детали, ничего не понимая.
     - Мистер Норрич, - нарушил молчание Лакки.  -  Вы,  по-моему,  хотели
поговорить о "радушном" приеме, оказанном нам сегодня, и о моем поединке с
Армандом ...
     - Да-да, Советник. Прошу вас понять следующее. Я здесь, на Юпитере-9,
с начала работ над агравом и неплохо изучил этих людей. Некоторые  уезжают
сразу  по  истечении  срока  договора,  некоторые  остаются,   и   к   ним
присоединяются новые... Но про всех можно сказать одно: они опасны.
     - Почему?
     - Причины различные. Во-первых - есть опасность, представляемая самим
аграв-проектом: в результате несчастных случаев мы потеряли не одну  сотню
людей; я сам лишился зрения  пять  лет  назад  и  считаю,  что  еще  легко
отделался... Вторая причина заключается в том, что они надолго изолированы
от друзей и семьи. Изолированы полностью.
     - Наверное, кое-кто рад такой изоляции. - Лакки  невесело  улыбнулся.
Все знали, что индивиды, не  ладившие  с  законом,  иногда  таким  образом
избегали наказания. Постоянно не хватало  людей  для  работы  под  сводами
искусственных атмосфер в условиях псевдограва - и добровольцам не задавали
лишних вопросов. В конечном счете, они расплачивались за свои преступления
тем, что  работали  на  благо  Земли,  и  работали  в  неимоверно  тяжелых
условиях.
     Норрич кивнул, соглашаясь.
     - Рад, что вы в курсе.  Не  имея,  разумеется,  в  виду,  офицеров  и
профессиональных инженеров, можно смело сказать, что  на  добрую  половину
здешних парней заведены на Земле уголовные дела, а другая  половина  чиста
лишь по нерасторопности полиции. Я не уверен, что хотя  бы  один  из  пяти
живет здесь под настоящим именем. И каждый думает, что  единственная  цель
вашей жизни - упечь его в тюрьму, а всякие там сирианские шпионы -  просто
для отвода глаз. Они все тоскуют по Земле, но отнюдь не  рвутся  прилететь
туда в наручниках. Поэтому Рэд Саммерс и смог их так завести.
     - Этот Саммерс, вероятно, в прошлом был большим пройдохой?
     Бигмен на мгновение прервал свое безнадежное занятие и буркнул:
     - Убийцей, наверное?
     - Ничего  подобного!  -  энергично  возразил  Норрич.  -  Его   можно
понять... У этого человека никогда не было  своего  дома,  он  не  изведал
родительской  ласки.  Дурная  компания,   потом   тюрьма   -   за   мелкое
вымогательство... Останься он на  Земле  -  на  голову  бы  сыпались  одни
невзгоды. И вот Саммерс прибывает на Юпитер-9 и начинает новую  жизнь.  Он
самостоятельно изучает технику монтажа  при  слабой  гравитации,  механику
силового поля, аграв-технику. Его выдвигают на ответственную должность,  и
он показывает себя прекрасным работником. Его уважают и любят. Он  впервые
познает, что  значит  иметь  доброе  имя  и  положение.  И  сама  мысль  о
возвращении на Землю, к своей прежней жизни, для него нестерпима.
     - Настолько, -  добавил  Бигмен,  -  что  он,  превратив  поединок  в
избиение, попытался убить Лакки.
     - Да, мне  рассказали  о  том,  как  Саммерс,  с  помощью  субфазного
осциллятора,  нейтрализовал  аграв-управление  мистера  Старра.  -  Норрич
нахмурился.  -  Глупость,  которую  можно  объяснить   только   паническим
состоянием бедняги. Ведь у него, в сущности, доброе сердце. Когда умер мой
старый Матт...
     - Ваш Матт? - переспросил Лакки.
     - Да, раньше у меня была другая собака, тоже  Матт.  Она  погибла  от
короткого замыкания в силовом поле. Ей не  следовало  находиться  там,  но
иногда собаки исчезают по своим личным делам. Мой нынешний Матт  поступает
так же, если я не нуждаюсь в нем. Но  он  всегда  возвращается.  -  Норрич
ласково шлепнул пса, и тот, закрыв один глаз, застучал хвостом по полу.  -
Так вот, когда умер мой старый Матт, я нигде не мог раздобыть себе  нового
пса, и мне едва не пришлось убраться отсюда. Ведь хорошая  собака-поводырь
- большая редкость, на них всегда очередь. Администрация, конечно  же,  не
хотела этим заниматься, ведь тогда обнаружилось бы, что они держат у  себя
слепого человека - Конгресс раздул бы это до неимоверных размеров.  И  вот
тут-то на помощь пришел  Саммерс.  Он  использовал  свои  старые  связи  и
доставил мне Матта. Все, конечно,  было  сделано  не  вполне  легально,  и
Саммерс очень рисковал ради этой любезности. Так что Саммерс способен и на
поступки вроде этого. Не будьте с ним суровы, прошу вас.
     - Я  не  собираюсь  и  не  собирался  вредить  ему.  Но  должен  буду
ознакомиться со всеми  сведениями  о  нем,  которые  наверняка  имеются  в
Совете.
     - Конечно! И вы убедитесь, что он вовсе не головорез!
     - Надеюсь. А теперь  ответьте  мне  вот  на  какой  вопрос...  Вы  не
находите странным,  что  администрация  даже  не  попыталась  вмешаться  в
сегодняшнюю забаву?
     Норрич коротко усмехнулся.
     - Администрация? Если бы вас даже убили - директор Донахью не слишком
огорчился бы! И все было бы  замято!  У  него  теперь  заботы  куда  более
важные, чем вы с вашим следствием.
     - Заботы?
     - Еще какие! Понимаете, у нас ежегодно новый руководитель  проекта  и
новая полиция. Донахью - уже шестой, не лучший, кстати, наш босс,  следует
признать, правда, он отказался от бюрократической волокиты и  не  пытается
устроить здесь военный лагерь. Время от времени  давая  людям  возможность
расслабиться  и  немножко  побуянить,  он  добился  результатов  -  первый
аграв-корабль готов взлететь. Говорят, это дело дней.
     - Так скоро?
     - Вполне возможно. Потому что менее чем  через  месяц  Донахью  будет
уволен. Он совсем не заинтересован в отсрочке, ибо в этом случае  его  имя
не попадет в анналы истории, и слава овеет кого-то другого.
     - То-то он не хотел, чтобы мы  садились  сюда!  -  горячо  воскликнул
Бигмен.
     - Не кипятись, - отмахнулся Лакки.
     - Какой подлый тип! Сириус готовится проглотить Землю, а у него  одна
забота - прокатиться на своем жалком кораблике!  -  Бигмен  поднял  сжатый
кулак, и сразу послышалось грозное рычанье Матта.
     - Что вы делаете, Бигмен? - встревожился Норрич.
     - Я? - удивился Бигмен. - Ничего!
     - Никаких угрожающих жестов?
     - Да нет... - Бигмен быстро опустил руку.
     - Будьте осторожны с  Маттом!  Он  обучен  охранять  своего  хозяина!
Сделайте-ка шаг в мою сторону и замахнитесь кулаком.
     - В этом нет никакой необходимости. - Лакки красноречиво посмотрел на
Бигмена. - Мы верим.
     - Пожалуйста! - настаивал Норрич. - Никакой опасности, уверяю вас!  Я
вовремя остановлю Матта. Давайте, Бигмен! А то  все  тут  так  носятся  со
мной, что собака начинает забывать свои обязанности.
     Бигмен шагнул вперед и без всякого энтузиазма поднял руку. Тотчас уши
Матта прижались, глаза сузились, мышцы напряглись для  прыжка,  обнажились
острые клыки и из гортани вырвалось хриплое рычанье.
     Бигмен поспешно отступил.
     - Сидеть, Матт! - приказал Норрич.
     Пес успокоился. Лакки ясно почувствовал  концентрацию  напряжения,  а
затем - его ослабление в сознании Бигмена. От Норрича шли  потоки  нежного
торжества.
     - Ну, Бигмен, как ваши трехмерные дела?
     - Сдаюсь! - раздраженно  ответил  марсианин.  -  Два  кусочка  я  еще
кое-как сложил, но это мой потолок.
     Норрич засмеялся.
     -  Смотрите!  -  Он  взял  в  руки  произведение  Бигмена.  -  Ничего
удивительного! Вы неправильно сложили!
     Ошибка была быстро исправлена, и вскоре, как по волшебству,  возникло
аккуратное,  но  еще  зыбкое  яйцо,  с  небольшим  отверстием  посередине.
Артистичным движением Норрич подхватил ключевую деталь, чуть  задвинул  ее
внутрь конструкции, повернул против часовой стрелки и слегка подтолкнул.
     - Готово! - объявил он, подбросив яйцо в воздух.  Бигмен  расстроился
окончательно.
     - Ну, мистер Норрич, - сказал Лакки, поднимаясь, -  надеюсь,  мы  еще
встретимся? Я учту все, что вы сказали о Саммерсе и об  остальном.  -  Его
рюмка так и осталась нетронутой.
     - Рад был познакомиться. - Норрич встал и пожал им руки.

     Уснул Лакки не сразу. Он лежал  в  темноте,  слушал  доносившееся  из
смежной  комнаты  посапыванье  Бигмена  и  мысленно  вновь  возвращался  к
событиям минувшего дня.
     Казалось, произошло что-то такое, чему не следовало  происходить.  Но
что? Это вертелось почти на поверхности сознания, и Лакки уже было ухватил
мысль, но - уснул.
     А к утру все стерлось... Бигмен  окликнул  Лакки  из  своей  комнаты,
когда тот, приняв душ, сушился под струями теплого воздуха.
     - Эй, Лакки! Я добавил двуокиси углерода и дал лягушке двойную порцию
травки. Ведь вы возьмем ее на встречу с этим чертовым Директором?
     - Конечно, Бигмен!
     - Отлично! А как насчет того, чтобы позволить мне высказать все,  что
я о нем думаю?
     - Не надо, Бигмен.
     - Ура! Моя очередь идти в Душ!
     Как  и  все  люди  Солнечной  системы,  Бигмен  знал  толк  в  водных
процедурах, и принятие Душа было для него величайшим  наслаждением.  Лакки
покорно  приготовился  прослушать  неизбежный  в  таких  случаях   кошачий
концерт.
     Едва  Бигмен  покончил  с  первой  дикой  руладой,  раздался   сигнал
внутренней связи.
     - Старр! - По экрану растеклось морщинистое лицо Донахью.  Его  узкие
губы были поджаты, и смотрел он на Лакки довольно неприязненно. - Говорят,
вы уже успели подраться с одним из наших рабочих?
     - Вот как?
     - Вижу, вас не очень помяли?
     - Нет, все в порядке, - улыбнулся Лакки.
     - Вы, надеюсь, не забыли, что я предупреждал вас?
     - У меня никаких претензий.
     - В таком случае, мне хотелось бы узнать, намерены ли вы  сообщить  о
случившемся на Землю?
     - Я нигде не упомяну об этом инциденте, если только он не будет иметь
прямого отношения к тому, что привело меня сюда.
     - Прекрасно. - Видно было, что Донахью успокоился. -  Я  попросил  бы
также не  касаться  этой  темы  во  время  нашей  встречи.  Подслушивающие
устройства, знаете ли... Мне бы не хотелось...
     - Можете быть спокойны, господин Директор.
     - Отлично. - Взгляд Донахью смягчился еще  более.  -  Увидимся  через
час.
     Лакки услышал,  как  Бигмен  выключил  воду  и  сокрушительное  пение
сменилось тихим мурлыканьем.
     - Хорошо,  мистер  Донахью,  -  приветливо  отозвался  он  и  тут  же
вздрогнул от пронзительного, душераздирающего крика:
     - Лакки!!!
     В два прыжка он был в дверях, там уже стоял Бигмен  с  округлившимися
от ужаса глазами.
     - Лакки! В-лягушка, Лакки! Она мертва! Она убита!

                        7. В ИГРУ ВСТУПАЕТ РОБОТ

     Обломки пластикового аквариума уже высохли, лишь на  полу  оставалось
немного влаги. Лист папоротника наполовину прикрывал тельце В-лягушки.
     Теперь, когда она была мертва и уже не  могла  контролировать  эмоции
окружающих, Лакки смотрел на нее без обычной нежности. Он чувствовал  лишь
гнев,  и,  прежде  всего,  это  был  гнев  по   отношению   к   себе,   не
предотвратившему беды.
     Бигмен, по-прежнему в одних брюках, сжимал и разжимал кулаки.
     - Это моя вина, Лакки. Все из-за меня. Я  так  громко  орал,  что  не
слышал, как кто-то вошел.
     "Вошел" - было не вполне подходящее слово Убийца не просто вошел - он
прожег  себе  дорогу.  Блок  управления  дверью  буквально  испарился  под
действием мощного источника энергии.
     Лакки вернулся к экрану.
     - Мистер Донахью...
     - Что там у вас стряслось?
     - До встречи. - Лакки прервал связь и вернулся к глубоко опечаленному
Бигмену. - Нет, Бигмен, это я виноват.  Не  следовало  принимать  на  веру
слова дядюшки  Гектора  о  том,  что  сирианцам  ничего  не  известно  про
В-лягушку и ее особые свойства. Предположи я  обратное  -  она  бы  ни  на
минуту не осталась без присмотра.

     Лейтенант Невски вытянулся по стойке смирно, едва  Лакки  с  Бигменом
переступили порог своей комнаты.
     - Сэр, я рад, что вы живы и невредимы после вчерашней стычки! Если бы
не было приказа, я ни за что не оставил бы вас!
     - Забудьте, лейтенант, - рассеянно ответил Лакки.  Он  вспоминал  тот
миг прошедшей ночи, когда в его сознании вспыхнула некая  важная  догадка.
Но попытки хоть что-то  оживить  оставались  безуспешными,  и  Лакки  стал
думать о другом.
     Они вошли в аграв-туннель, где на этот  раз  кипела  жизнь  множество
равнодушных лиц стремительно проносились  мимо.  Начинался  рабочий  день.
Здесь соблюдался родной 24-часовой ритм, с которым  люди  не  расставались
даже на самых  отдаленных  мирах.  И  хотя  были  места,  где  работа  шла
круглосуточно, основная масса людей работала в "дневную" смену,  с  девяти
до пяти по стандартному солнечному времени.  Стрелка  часов  подползала  к
девятке, и все направлялись к своим рабочим  местам.  Ощущение  настоящего
утра было не меньшим, чем оно бывает при виде восходящего солнца и капелек
росы на траве.

     Двое мужчин сидели за столом в глубине конференц-зала Донахью встал и
холодно представил Лакки незнакомца - Джеймса Пэннера, главного инженера и
гражданского руководителя Проекта.  Пэннер  был  приземистым,  смуглым,  с
бычьей шеей и глубоко посаженными темно-карими глазами, на его рубашке  не
было никаких знаков отличия.
     Когда Невски, козырнув, удалился, и дверь за ним  закрылась,  Донахью
сказал:
     - Теперь, когда мы остались вчетвером, можно приступить к делу.
     - Впятером, - возразил Лакки, погладив кошку. - Это, случайно, не та,
которую мы встретили вчера?
     - Возможно, - раздраженно бросил Донахью. - Вообще-то,  у  нас  этого
добра хватает. Однако, как мне кажется, мы собрались не  для  того,  чтобы
рассуждать о кошках.
     - Не такая уж дурная тема для начала, господин Директор. И  я  выбрал
ее не случайно. Вы помните нашу любимицу, сэр?
     - Ваше маленькое венерианское чудо? - Вопрос был задан с  неожиданной
теплотой. - Помню! Это такая... - Донахью  в  замешательстве  остановился,
поймав себя на неожиданном всплеске чувств.
     - У этого маленького существа, - продолжил Лакки, - была удивительная
способность: оно могло обнаруживать, передавать и даже вызывать эмоции.
     Донахью удивленно вскинул брови, но Пэннер насмешливо просипел:
     - Я однажды уже слышал россказни об этом, господин  Советник.  И  так
хохотал, что чуть не упал со стула.
     - Хохотать  не  следовало:  вам  сказали  правду.  И  я  намеревался,
заручившись поддержкой господина Директора, побеседовать с людьми именно в
присутствии В-лягушки! Я прочувствовал бы эмоции каждого!
     - Но чего вы добились бы этим? - недоуменно спросил Донахью.
     - Возможно и ничего. Но попробовать все же стоило...
     - Стоило? - заинтересованно переспросил Пэннер. - Почему вы постоянно
употребляете прошедшее время, Старр?
     Лакки тяжело посмотрел на Пэннера, затем на Донахью.
     - В-лягушка мертва.
     - Убита сегодня утром! - горестно воскликнул Бигмен.
     - Кто это сделал?
     - Мы не знаем.
     Донахью откинулся на спинку кресла.
     -  Значит,  ваше  расследование  завершено?  Ведь  новую  лягушку  вы
получите не через пару минут, насколько я понимаю?
     - Мы не можем ждать, - ответил Лакки. - Сам факт  убийства  В-лягушки
говорит о том, что дело куда серьезней, чем мы предполагали.
     - То есть?
     Донахью, Пэннер и даже Бигмен вопросительно смотрели на Лакки.
     -   Я   ведь   уже   сказал:   В-лягушки   обладают   телепатическими
способностями. И  вы,  Директор  Донахью,  испытали  это  в  полной  мере.
Вспомните свой визит на "Метеор"! Поначалу вы  были  настроены  совсем  не
лирически, а когда на глаза попалась В-лягушка - что вы почувствовали?
     - Пожалуй, я был просто очарован ею... - смущенно признался Донахью.
     - А можете ли ответить на вопрос - почему?
     - Нет, откровенно говоря. Весьма уродливое создание.
     - И все-таки оно вам понравилось! Вы  не  в  силах  были  противиться
своему чувству! А смогли бы в тот момент причинить В-лягушке зло?
     - Вряд ли.
     - Я уверен, что нет! Как не смог бы никто,  наделенный  чувствами!  И
все же она убита.
     - Ну и как вы теперь намерены объяснить этот парадокс? -  обрадовался
Пэннер.
     - Очень просто. Убийца не наделен органами чувств, он - робот. Почему
бы не предположить, что на Юпитере-9 есть робот, внешне  не  отличимый  от
человека?
     - Гуманоид,  вы  хотите  сказать?  -  вскипел  Донахью.  -  Послушаем
сказочки!
     - Думаю, что вы не  вполне  представляете  себе,  насколько  сирианцы
преуспели в  этой  области.  Не  исключено,  что  в  качестве  модели  они
использовали кого-то из здешних, возможно самого порядочного человека,  и,
точно  скопировав  его,  подменили.  Такой  гуманоидный   робот   был   бы
замечательным шпионом! Он, например, видел бы в темноте  и  сквозь  стены.
Мог  бы  передавать  информацию  при  помощи  вмонтированного  субэфирного
передатчика
     - Бредни! -  Донахью  энергично  тряхнул  головой.  -  В-лягушку  мог
запросто убить и человек! Отчаянный и, вдобавок, напуганный  чем-то  -  он
преодолел влияние вашей лягушки! Исключаете такой вариант?
     - А по какой  причине  ваш  человек  убил  бы  безвредную  В-лягушку?
Наверное, она представляла для него опасность? Убийца боялся, конечно,  не
удара маленькой лапки, а способности к обнаружению эмоций. Особенно,  если
это немедленно разоблачило бы его как шпиона.
     - Каким образом, интересно узнать? - спросил Пэннер.
     - А что, если у нашего убийцы вообще нет  эмоций?  Не  доказывает  ли
это, что он робот? И еще одно... Почему убита только  В-лягушка?  С  таким
трудом проникнув в нашу квартиру и обнаружив одного -  хлопающим  ушами  в
душе, а другого - за тем же занятием в комнате - почему  он  не  убил  нас
вместо лягушки? Или почему не убил заодно?
     - Спешил, вероятно, - нашелся Донахью.
     -  Есть  более  правдоподобная  причина.  Знаете  ли  вы  Три  Закона
Роботехники?
     - Лишь в общих чертах. Процитировать не смогу.
     - Тогда, если не возражаете, это сделаю я. Первый Закон гласит: робот
не может причинить вред человеку или своим бездействием  допустить,  чтобы
человеку был причинен вред. Второй Закон: робот должен  повиноваться  всем
приказам человека, кроме  тех  случаев,  когда  эти  приказы  противоречат
Первому Закону. Третий Закон: робот должен заботиться о своей безопасности
в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Законам.
     Пэннер кивнул.
     - Замечательно, Советник Старр. И что мы доказали?
     - Роботу можно приказать убить В-лягушку, потому что она не  человек.
Он пойдет на риск, так как самосохранение - это лишь Третий Закон.  Но  он
ни за что не убьет Бигмена или меня, потому что Первый  закон  превосходит
остальные. Человек-шпион убил бы нас  и  В-лягушку,  робот-шпион  убил  бы
только лягушку. Вот так.
     Донахью погрузился в размышления. Казалось, морщины на его лице стали
глубже.
     - Что вы намереваетесь предпринять? - наконец разомкнул  он  уста.  -
Загнать всех под рентген?
     - Нет,  это  без  толку.  Вряд  ли  гуманоидный  робот  изготовлен  в
единственном  экземпляре,  и  шпионаж  ведется  только  здесь.  Мы  должны
обнаружить  по  возможности  всех.  Если  же   действовать   открыто,   то
нейтрализовав одного - спугнем остальных, и  проблема,  рано  или  поздно,
встанет перед нами опять.
     - Так что же вы предлагаете, в конце концов!
     - Не спешить. Если мы действительно имеем дело с роботом, то  он  сам
выдаст себя, даже не заметив этого. Кстати, кое-кого я уже  проверил.  Вот
вы, мистер Донахью, не  робот.  Я  обнаружил  в  вас  эмоции.  Прошу  меня
простить, но  ваш  вчерашний  гнев  умышленно  спровоцирован  мною,  чтобы
проверить В-лягушку.
     - Я - робот? - Лицо Донахью стало розовато-лиловым.
     - Повторяю: с вашей помощью я испытывал В-лягушку.
     - Ну, а меня, господин Советник, вы  конечно  же  подозреваете?  -  У
Пэннера был крайне оскорбленный  вид.  -  Как  не  имевшего  счастья  быть
представленным вашей В-лягушке.
     - Да,  -  согласился  Лакки,  -  вас  следует  проверить.  Снимите-ка
рубашку!
     - Что?! - взвизгнул Пэннер. - Это еще зачем?
     - Спасибо, вы проверены. Робот не обсуждал бы мой приказ.
     Донахью со всего размаху грохнул кулаком по столу.
     - Прекратить! Хватит  с  нас  таких  проверочек!  Я  не  позволю  вам
измываться над моими людьми! Я обязан довести свое дело до  конца,  Старр!
Мне поручено запустить в космос аграв-корабль и я  это  сделаю!  Все  люди
проверены и перепроверены! Они чисты!  А  байки  о  роботах  рассказывайте
другим! Повторяю, Старр, я не позволю вам дергать моих людей! Да, вчера вы
вели себя нагло, и сегодняшние извинения выдержаны в том  же  духе.  Я  не
чувствую особой необходимости помогать вам  и  не  буду  этого  делать.  А
теперь примите к сведению следующее. Мною  полностью  прекращена  связь  с
Землей. На Юпитере-9 введено чрезвычайное положение. У меня все полномочия
военного диктатора. Вам понятно?
     Лакки слегка прищурился.
     - Как член Совета Науки я выше вас.
     - Это уже не имеет никакого значения.  Мои  люди  подчиняются  только
мне. Вас просто изолируют, если хоть пикните против моих распоряжений.
     - Против каких именно?
     - Завтра, в шесть часов вечера по стандартному солнечному,  первый  в
истории аграв-корабль начнет свой первый  полет  по  маршруту  Юпитер-9  -
Юпитер-1,  или  спутник  Ио.  После  нашего  возвращения  -   лишь   после
возвращения, Советник Старр! - вы сможете заняться своим расследованием. А
также связаться с Землей и организовать работу военного суда. Буду всецело
в вашем распоряжении.
     Лакки неожиданно обратился к Пэннеру:
     - Корабль готов?
     - Вообще-то, да...
     - Мы отправляемся завтра, - смерив  Пэннера  презрительным  взглядом,
сказал Донахью. - Ну, так как, Советник Старр? Уймете свою прыть или лучше
арестовать вас?
     Последовала глубокая пауза. Бигмен почти не дышал, Пэннер  извлек  из
кармана пластинку жевательной резинки, развернул и  отправил  в  рот.  Нос
Донахью побелел и заострился.
     Лакки решительно откинулся на спинку кресла и неожиданно объявил:
     - Буду рад сотрудничать с вами, господин Директор

                                8. СЛЕПОТА

     - Лакки! Неужели ты так просто позволишь им прикрыть расследование? -
возмущению Бигмена нс было предела.
     - Ну почему же - прикрыть... Мы продолжим его на корабле.
     - Увы, сэр. - Донахью изобразил сожаление. - На корабле вас не будет.
Даже не мечтайте.
     - А кто будет, господин Директор? Вы, конечно?
     - Я. А также Пэннер как  главный  инженер,  два  моих  офицера,  пять
инженеров и столько же рядовых членов экипажа. Состав утвержден давно.  Мы
с  Пэннером  включены  в  него  как  ответственные  руководители  Проекта,
инженеры  -  как  специалисты  по  управлению  кораблем,  остальные  -   в
благодарность за их заслуги.
     - Заслуги?
     - Вот, например, Гарри Норрич, - вступил в разговор Пэннер. - Он...
     - Этот слепой? - удивился Бигмен.
     - Вы знакомы с ним?
     - Со вчерашнего вечера, - объяснил Лакки.
     - Так  вот,  о  Норриче.  Он  здесь  с  самого  начала.  Предотвращая
выгибание силового поля, бросился к контактам и  потерял  зрение.  Вернее,
это единственное, чего  не  смогли  ему  вернуть  в  госпитале.  Благодаря
мужественному поступку Норрича, спутник не потерял изрядного,  размером  с
гору, кусочка, и осталась в живых пара  сотен  людей.  Был  спасен  и  сам
Проект, так как крупная авария неизбежно повлекла бы за собой  прекращение
ассигнований. Разве такой человек не достоин лететь на аграв-корабле?
     - Жалко, что он не увидит Юпитера, - вздохнул  Бигмен.  -  А  как  он
поднимется на корабль?
     - Мы возьмем и Матта. Очень воспитанный пес.
     - Именно это я и хотел узнать! - разозлился  Бигмен.  -  Если  уж  вы
берете собаку, то какие проблемы со мной и Лакки?
     Донахью демонстративно посмотрел на часы.
     - Разговор окончен, господа! - объявил  он  и,  опершись  ладонями  о
стол, приготовился встать.
     - Почти, - сказал Лакки. - Крохотная деталь. Бигмен сформулировал это
грубовато, но в принципе он прав:  мы  тоже  будем  на  аграв-корабле  без
опоздания.
     - Исключено, - отрезал Донахью.
     - Вы хотите сказать, что дополнительная масса двух человек выведет из
строя систему управления кораблем?
     - Да мы можем к нему хоть гору прицепить! - рассмеялся Пэннер.
     - Тогда, может быть, у вас плохо с каютами?
     Донахью посмотрел на Лакки с нескрываемой злобой.
     - Не собираюсь отчитываться перед вами. Вас не  возьмут,  потому  что
так решил я. Понятно? - Его глаза торжествующе вспыхнули, и  Лакки  понял,
что это маленькая месть за вчерашний эксперимент.
     - Вы бы все же взяли нас, господин Директор...
     Донахью сардонически усмехнулся.
     - Не вижу смысла. Я буду уволен по  решению  Совета?  Но  у  вас  нет
возможности связаться с ним! А после моего возвращения -  увольняйте  хоть
трижды.
     - Боюсь вас огорчить, но кажется, вы не  все  учли.  -  Лакки  сделал
печальную мину. - Уволить-то могут и задним числом.  И  сделают  это,  вне
всяких сомнений. Что касается правительственных сообщений, то в них  будет
упомянуто имя вашего преемника. Вас даже не будет в списках.
     Донахью побледнел. Он готов был наброситься на Лакки с кулаками.
     - Ваше решение, господин Директор?
     - Приходите, - еле выдавил из себя Донахью голосом в  высшей  степени
неестественным.

     Остаток дня Лакки провел в архиве, изучая  досье  занятых  в  Проекте
людей. Бигмен же, в сопровождении Пэннера, путешествовал  по  бесчисленным
лабораториям и громадным испытательным залам.
     Лишь после ужина они вернулись в свою квартиру. Молчание  Лакки  само
по себе не было чем-то удивительным, молодой Советник и в  лучшие  времена
не отличался болтливостью. Но  маленькая  складка  между  бровей  говорила
Бигмену о многом.
     - Лакки, мы топчемся на месте, да?
     - Пока что удача не слишком назойлива, скажем так.
     Лакки сидел над библиотечным микрофильмом,  из  названия  которого  -
"Высшая роботехника" - Бигмен понял, что пообщаться сегодня не удастся.
     - Лакки, это надолго?
     - Боюсь, что так, Бигмен.
     - Ты не будешь против, если я навещу Норрича?
     - Давай. - Лакки сосредоточенно возился с проектором.

     Бигмен закрыл за собою дверь, но какое-то время  топтался  на  месте,
обуреваемый сомнениями. Он думал о том, что все-таки следовало бы обсудить
затею с Лакки.
     - А я ничего не  собираюсь  делать!  Только  проверю  кое-что!  Зачем
беспокоить Лакки? Вот если подтвердится - тогда и расскажу!  -  сказал  он
себе и уверенно зашагал по коридору.

     За шахматным столиком, на котором стояли  шашки,  устремив  невидящий
взгляд в сторону Бигмена, сидел Норрич.
     Услышав вопросительное "да?", Бигмен торопливо представился.
     - О! Входите, присаживайтесь! Советник Старр тоже с вами?
     - Нет, он занят. Что касается меня, то я сыт этим агравом  по  горло.
Доктор Пэннер таскал нас по всем закоулкам, но вряд ли я что-нибудь понял.
     - Вы не  принадлежите  к  меньшинству  на  этом  спутнике!  -  Норрич
улыбнулся. - Однако если отбросить математику, то кое-что понять не так уж
трудно.
     - Да? И вы могли бы  объяснить  мне  это?  -  Бигмен,  устроившись  в
большом кресле, слегка наклонился и заглянул  под  скамью.  Собака  лежала
там, положив голову между лапами и одним глазом поглядывая на гостя.
     "Заставить Норрича говорить, - думал Бигмен. - Заставить говорить  до
тех пор, пока я не найду уязвимого места".
     - Слушайте внимательно, - начал Норрич, подняв одну из  кругляшек.  -
Гравитация - это вид энергии. Фигура, которую я держу  в  руке,  находится
под влиянием гравитационного поля, но ей не позволяют двигаться.  В  таких
случаях принято говорить, что объект обладает потенциальной энергией. Если
бы я выпустил эту фигуру, то потенциальная энергия перешла  бы  в  энергию
кинетическую. Под влиянием гравитации  фигура  падала  бы  все  быстрей  и
быстрей. - Он выронил кругляшку, и та упала.
     - Пока не шлепнулась бы, - добавил Бигмен.
     Кругляшка, стукнувшись об пол, покатилась. Норрич наклонился за  нею,
однако найти не смог.
     - Окажите любезность, Бигмен! Ума не приложу куда она закатилась.
     Бигмен едва не крякнул с досады. Победа  была  так  близка!  Пришлось
лезть под стол.
     - Спасибо. Так вот... До недавнего времени  единственное,  что  можно
было сделать с потенциальной энергией - это превратить ее в  кинетическую.
Конечно,  кинетическая  энергия  -  вещь  тоже  небесполезная.   Например,
Ниагарский водопад можно использовать для получения электричества или  еще
чего-нибудь. Но в космосе  результатом  гравитации  является  движение,  и
только оно... Теперь представим себе  систему  спутников  Юпитера.  Мы  на
Девятом. До планеты - пятнадцать миллионов миль, и у нас чудовищные запасы
потенциальной энергии. Слетаем-ка на Ио, от которой до Юпитера  всего  285
тысяч миль, рукой подать. Фактически, наш полет будет падением, все  более
и более  стремительным.  И  вот  мы  примемся  гасить  ускорение,  как  бы
отталкиваясь от Юпитера с помощью гиператомного двигателя.  Это  потребует
колоссального количества энергии. Кроме того, если мы,  промахнувшись,  не
сядем на Ио, то разобьемся в лепешку. Допустим, что  все  обошлось,  и  мы
благополучно сели на Юпитер-1. Но вот нам захотелось назад, соскучились. И
мы с ужасом понимаем,  что  все  пятнадцать  миллионов  миль  нужно  будет
вырываться из гравитационного поля Юпитера, а у нашего корабля на такое не
хватит силенок!
     - Ну, а если это аграв?
     -   Тогда   совсем   другое   дело!   Имея   в   своем   распоряжении
аграв-преобразователи, мы можем превратить потенциальную энергию не только
в  кинетическую!   В   аграв-туннеле,   например,   гравитационные   силы,
заставляющие нас падать, одновременно заряжают противоположно направленное
поле. Люди, падающие "туда", работают на  падающих  "оттуда".  Перекачивая
энергию таким образом, мы больше не зависим от ускорения и можем падать  с
любой угодной нам скоростью. Понятно?
     -  Конечно!  -  не  задумываясь,  ответил  Бигмен.   -   Продолжайте,
пожалуйста!
     - Однако в космосе дела обстоят несколько иначе.  Здесь  нет  второго
гравитационного поля, куда можно было бы переместить энергию. Поэтому  она
переходит в гиператомное энергетическое  поле.  И  наш  корабль  падает  с
Юпитера-9 на Ио с нужной нам скоростью. Двигатели включаются лишь в  самом
конце, а также для корректировки  направления  полета.  При  необходимости
можно даже полностью нейтрализовать гравитацию Юпитера. Откуда мы  возьмем
энергию для того, чтобы вернуться? Из конденсаторов гиператомного поля! То
есть, используем энергию гравитации самого Юпитера!
     - Впечатляет, -  одобрительно  заметил  Бигмен,  беспокойно  ерзая  в
кресле. - А что это у вас на столике? - спросил он без всякого перехода.
     - Это шахматы. Вы играете?
     - Довольно неважно, - сознался Бигмен. - Лакки меня научил, но играть
с ним неинтересно - он  всегда  выигрывает.  А  как  вы  можете  играть  в
шахматы? - Бигмен расценил свой вопрос как коварнейший.
     - Вы хотите спросить, не мешает ли мне моя слепота?
     Бигмен что-то промычал.
     - Да не смущайтесь вы так! У меня нет этих  комплексов...  А  что  до
шахмат - все очень просто. Доска намагничена, и фигуры сделаны из  легкого
магнитного сплава. Они прилипают, куда бы их ни поставили,  и  не  падают,
если случайно их задеть. Попробуйте сами! - Бигмен потянулся за  одной  из
фигур. Ее будто погрузили в густой сироп, на четверть дюйма. - К тому  же,
это не обычные шахматные фигуры.
     - Шашки, скорее, - буркнул Бигмен.
     - Обратите внимание на их поверхность.  Прикоснувшись,  я  без  труда
опознаю любую фигуру по характерному рельефу.
     Бигмен тоскливо разглядывал фигуры,  узнавая  в  острие  -  ферзя,  в
маленьком  крестике  -  короля;  две  расходящиеся  канавки  были  слоном,
кружочек - ладьей, уши - конем, а острый бугорок - пешкой.
     - Чем вы занимались до моего прихода? Играли сами с собой? -  спросил
Бигмен, чтобы просто спросить.
     - Нет, решал задачу. Взгляните. Мат в три хода.
     - Как же вы различаете цвета?
     - Ничего проще! Белые фигуры с небольшим углублением  вдоль  края,  а
черные - без!
     - А-а-а... Значит, вам приходится держать в памяти расположение  всех
фигур?
     - Мне приходится лишь время от времени проводить рукой по доске.  Как
видите, клетки тоже помечены.
     - Могу я взглянуть на позицию?
     - Конечно! Может, хоть вам повезет. Бьюсь над ней уже полчаса.
     Бигмен, стараясь действовать бесшумно, достал  из  кармана  маленький
фонарик и осторожно двинулся к стене. Норрич неподвижно сидел за столиком.
Матт тоже не проявлял  беспокойства.  Добравшись  до  выключателя,  Бигмен
погасил свет и поднял свой фонарик.
     Вдруг раздался непонятный глухой  звук,  а  затем  -  голос  Норрича,
звучавший удивленно и с оттенком легкого неудовольствия.
     - Почему вы погасили свет, Бигмен?
     - Ага-а-а!!! - грянул торжествующий вопль,  и  луч  фонарика  осветил
лицо Норрича. - Никакой ты не слепой! Ты - шпион!

                             9. АГРАВ-КОРАБЛЬ

     - Я не знаю, что вы там делаете, но - о, Космос! - ни в  коем  случае
не совершайте глупостей, иначе Матт прыгнет на вас! - закричал Норрич.
     - Ты прекрасно знаешь, что я делаю, - отрубил Бигмен.  -  Потому  что
видишь мой иглопистолет, который я так кстати вытаскиваю. Ты ведь наслышан
о моем искусстве стрельбы. Так что, если твой пес  попробует  приблизиться
ко мне, - ему крышка.
     - Прошу вас, не причиняйте Матту зла!
     Бигмена поразило, с какой внезапной болью это было сказано.
     - Ты успокоишь его и пойдешь со мной. И все будут целы.  Самое  время
проведать  Лакки,  по-моему...  В  случае,  если  мы  встретим  кого-то  в
коридоре, - поздороваешься, и не более того. Я буду рядом, учти...
     - Мне понадобится Матт, я не могу без него.
     -  Обойдешься.  Здесь  каких-то  пять  шагов.   Даже   если   бы   ты
действительно был слепым - это гораздо проще твоих  головоломок  и  прочей
дребедени.
     Лакки обернулся на звук открывающейся двери.
     - Добрый день, Норрич! А где Матт?
     - Матт остался в его комнате! -  возбужденно  затараторил  Бигмен.  -
Норричу он совершенно не нужен! Лакки! Этот тип такой же слепой, как мы!
     - Что-о?
     - Ваш друг заблуждается, мистер Старр, -  мягко  начал  Норрич.  -  Я
должен сказать...
     - Молчать! - оборвал его Бигмен. - Сначала я скажу, а потом уж,  если
понадобится, выслушаем тебя!
     Лакки скрестил руки на груди.
     - Мистер Норрич, если не возражаете,  я  действительно  выслушаю  его
первым. А ты дружище, сначала спрячь свой пистолет.
     Бигмен нехотя подчинился.
     - Послушай, Лакки! Я этого хитреца подозревал с самого начала! С того
момента, как увидел его трехмерные игрушки! Уж очень ловко он их вертел  Я
сразу сообразил, этот малый вполне потянул бы на шпиона.
     - Вы уже дважды назвали меня  шпионом!  -  вскричал  Норрич  -  Я  не
потерплю!
     - Послушай, Лакки, как ни в чем не бывало продолжал  Бигмен,  -  ведь
это гениально - сделать шпионом человека, которого все считают  слепым  Он
может увидеть очень много и никто об этом не будет знать. Что скрывать  от
слепца! Он носом уткнется в  любой  секретнейший  документ,  а  все  будут
думать. "Ах, бедняга! Ведь он  ничегошеньки  не  видит!"  О,  небо,  какое
великолепное прикрытие!
     - Но я действительно слепой! А про мои головоломки и  шахматы  я  вам
все детально...
     - О, конечно! Ты  объяснил!  -  усмехнулся  Бигмен.  -  Объяснять  ты
мастер! И все же, как так получилось, что ты сидел в комнате  с  зажженным
светом? Знаешь, Лакки, когда я вошел туда, свет уже горел. Он  не  включил
его для меня. Выключатель был слишком далеко. Ну так что, Норрич?
     - А то, что для меня безразлично, горит свет или нет,  и  поэтому  он
может быть включен до тех пор, пока я бодрствую  на  случай,  если  кто-то
придет как вы, например.
     -  Допустим,  -  иронично  сказал  Бигмен.  -  Парень  способен  дать
объяснение всему - как он играет в  шахматы,  как  он  различает  цвета  -
всему! Но однажды он забылся... - Бигмен цокнул языком. - Уронил шахматную
фигуру и наклонился, чтобы поднять ее. Но, к счастью, вовремя  вспомнил  о
своей слепоте и попросил меня помочь.
     - Как правило, я знаю, куда падает предмет, по звуку. Но  эта  фигура
закатилась, - объяснил Норрич.
     - Вот как славно! И все-таки, есть одна вещь, объяснить которую ты не
сможешь, уж извини... Лакки, я  решил  его  проверить.  Выключить  свет  и
направить лучи фонарика  прямо  ему  в  глаза.  Он  должен  был,  по  моим
расчетам, вскочить или хотя бы зажмуриться. Я не сомневался в  успехе.  Но
случилось неожиданное! Бедняга так растерялся, что спросил  меня,  почему,
видите ли, я оставил его в темноте Как он мог узнать об этом, Лакки? Как?
     - Но... - Норрич попытался вставить слово,  однако  Бигмен  летел  на
всех парусах.
     - Он может осязать  шахматные  фигуры  или  головоломки,  но  как  он
чувствует темноту? Ведь для этого нужно видеть!
     - Полагаю, - сказал Лакки, - что самое  время  позволить  высказаться
мистеру Норричу.
     -  Благодарю  вас.  -   К   Норричу   уже   вернулась   его   обычная
невозмутимость. - Господин Советник, я - слепой, но мой пес - нет. Когда я
выключаю свет на ночь, Матт понимает это как сигнал отбоя и отправляется в
свой угол. Я прекрасно слышал, что Бигмен крадется в направлении стены. Он
очень старался не производить шума, но человек с пятилетним стажем слепоты
слышит даже самые легкие шаги.  После  того,  как  Бигмен  остановился,  я
услышал, как Матт встал и пошел к себе. Не нужно было особого  умственного
напряжения, чтобы оценить обстановку - Бигмен стоит  у  выключателя,  Матт
улегся спать. Значит, Бигмен выключил свет.
     Норрич повернулся к Бигмену, потом к Лакки. Видно было, что  он  ждет
ответа.
     - Все понятно, - выдохнул Лакки. - Похоже, что мы  должны  извиниться
перед вами.
     Лицо Бигмена, только что грозное, сморщилось, как печеное яблоко.
     - Но Лакки!..
     - Да-да, Бигмен. Никогда не цепляйся за гипотезу после того, как  она
опровергнута.  Надеюсь,  мистер   Норрич,   вы   понимаете,   что   Бигмен
руководствовался чувством долга.
     - Но прежде, чем что-то предпринимать, он мог бы задать мне несколько
вопросов, холодно заметил Норрич. - Я, с вашего позволения, пойду?
     - Конечно, можете идти. Да,  официальная,  так  сказать,  просьба:  о
происшедшем никому. Это очень важно.
     - Хорошо, забудем. Хотя случай, несомненно, подходит  под  статью  об
ответственности за ложное обвинение... Забудем. - Он быстро отыскал кнопку
дверного управления и мгновенье спустя вышел.
     Бигмен набросился на Лакки:
     - Тебя провели, как мальчишку! Нельзя было отпускать его!
     Лакки подпер голову ладонью и задумчиво посмотрел мимо Бигмена.
     - Нет, это не тот человек, ради которого мы здесь.
     - Еще какой тот, Лакки! Даже если он действительно слепой - это  тоже
против него! Бигмен вновь разволновавшись, сжал кулаки. Он мог  подойти  к
В-лягушке, потому что не видел ее! И по этой же причине мог ее убить!
     - Нет, Бигмен, нет. - Лакки покачал  головой.  Влияние  В-лягушек  не
зависит от того, видят их или не видят. Это непосредственный контакт. Тот,
кто убил ее, должен быть роботом. А Норрич не робот!
     - Интересно, откуда ты можешь знать, что... - Тут Бигмен осекся
     - Ну вот, ты сам ответил на свой вопрос. Да,  мы  прощупали  его  при
первой же встрече, когда В-лягушка была еще с нами. У него есть эмоции,  а
значит, он не робот и, следовательно не тот, кто нам нужен.
     Но эта маленькая ясность не могла рассеять  озабоченности  Лакки,  он
раздраженно отшвырнул "Высшую роботехнику".
     Первый аграв-корабль был назван "Великая Адрастея" и не походил ни на
один из когда-либо виденных Старром кораблей. Он был величиной с роскошный
космический лайнер, однако каюты экипажа и пассажиров  сбились  в  носовой
части   корабля,   в   то    время    как    девять    десятых    занимали
аграв-преобразователь и  конденсаторы  энергетического  поля.  От  средней
части к хвосту тянулись изогнутые лопасти, отдаленно  напоминающие  крылья
летучей мыши. Эти лопасти, как ему  объяснили,  пересекая  силовые  линии,
преобразуют гравитацию в гиператомную энергию, только и всего. Но  вид  их
был поистине зловещим.
     Сейчас корабль находился в гигантской  шахте.  Железобетонный  колпак
был убран, и  на  все  безвоздушное  пространство  шахты  распространялась
обычная гравитация Юпитера-9.
     Весь  персонал  Проекта,  около  тысячи  человек,  собрались  в  этом
амфитеатре. Лакки впервые видел столько людей в  скафандрах  одновременно.
Все  были,  ввиду  экстраординарности  события,  заметно  возбуждены,  что
проявлялось в грубых развлечениях,  возможных  при  низкой  гравитации.  А
Лакки думал о том, что вот в одном из этих скафандров - вовсе не  человек.
Но как его обнаружить?
     Донахью выступил с короткой речью о преданности и  самоотверженности,
в то время как Лакки задумчиво взирал на Юпитер, а  вернее,  на  небольшой
объект рядом с ним. Это была еле заметная, светящаяся полоска,  изогнутая,
как ноготь, и если бы тут был хоть какой-нибудь воздух, а не  безвоздушная
пустота Девятого, изгиб этот виделся бы бесформенным пятнышком света.
     Лакки знал, что крошечный полумесяц - это  Ганимед,  Юпитер-3,  самый
крупный из спутников Юпитера и достойная  луна  на  небосклоне  гигантской
планеты. Известно  ему  было  и  то,  что  Ганимед  скоро  станет  центром
Солнечной  системы,   а   произойдет   это   по   завершении   работ   над
аграв-флотилией.
     Наконец  Директор  Донахью  хриплым   от   избытка   чувств   голосом
благословил корабль, и  почтенная  публика  небольшими,  по  5-6  человек,
партиями исчезла в недрах Юпитера-9. Остались лишь те, кто должен  лететь.
Один за другим они поднимались на эскалаторе к входному  люку  корабля,  и
первым плыл Донахью.
     Лакки с Бигменом взошли на борт "Великой Адрастеи" после всех.  Глава
Проекта даже не обернулся.
     - Лакки, ты  заметил,  что  Рэд  Саммерс  тоже  тут?  -  взволнованно
прошептал Бигмен.
     - Знаю.
     - Это тот самый миляга, который пытался убить тебя!
     - Да, Бигмен, да.

     И вот  корабль,  содрогнувшись,  медленно  пополз  вверх.  Гравитация
Юпитера-9 составляла лишь  1/18  гравитации  Земли,  и  хотя  вес  корабля
измерялся сотнями тонн - не это было причиной такой  медлительности.  Если
бы даже гравитация отсутствовала, корабль по-прежнему сохранял  бы  полный
объем вещества с соответствующей этому объему инерцией, и привести все это
вещество в движение или, если оно сдвинулось с места, -  остановить,  было
бы не менее трудно.
     Неохотно, однако все быстрее и быстрее, шахта уходила вниз, и  вскоре
Девятый сжался в шероховатый серый булыжник,  звезды  припудрили  небо,  а
Юпитер стал казаться мраморным шариком.
     Джеймс Пэннер, подойдя  к  ним,  по-свойски  положил  руку  на  плечо
сначала Бигмена, потом - Лакки.
     - Не угодно ли джентльменам отобедать со мной? Ведь в обзорном отсеке
сидеть пока что скучновато. - Его большой  рот  растянулся  в  улыбке,  от
которой мышцы толстой шеи вздулись.
     - Благодарю! - в тон ему ответил Лакки. - Очень мило с вашей  стороны
- пригласить нас!
     - Видите ли, Донахью явно не собирается этого делать, да и  остальные
смотрят на вас косо... Мне не хочется, чтобы вы чувствовали себя  неуютно.
Тем более, что путешествие будет довольно продолжительным.
     -  А  вы,  доктор  Пэннер,  не  злитесь  на  меня?  -  довольно  сухо
полюбопытствовал Лакки.
     - О нет! Ведь - помните? - я уже прошел вашу проверку!

     Каюта Пэннера едва вместила троих.  Как  и  все  жилые  помещения  на
аграв-корабле, она была более  чем  миниатюрна  Пэннер  вскрыл  три  банки
чего-то концентрированного и неизбежного на всех космических кораблях. Для
Лакки и Бигмена обстановка была почти домашней: запах разогреваемой  пищи,
стены, давящие на тебя, за которыми - безграничная пустота космоса  и  гул
гиператомных  двигателей,  преобразующих  энергию  поля   в   направленное
давление, а также питающих внутренности корабля. Гул  этот  нетрудно  было
представить как воплощение древнего понятия "музыки сфер".
     - Теперь, - просипел Пэннер, - нам уже не свалиться обратно.
     - То есть, мы свалимся на Юпитер? - уточнил Лакки.
     - Да, хорошенькое такое падение с высоты пятнадцать  миллионов  миль.
Как только мы наберем приличную скорость  (чтоб  уж  падать  так  падать),
перейдем на аграв-режим.
     Пэннер вытащил из кармана  часы,  легко  сжал  их,  и  на  циферблате
вспыхнули цифры, очерченные вспышками красной дуги.
     - Уже так скоро?
     - Да, не заждемся. Пэннер положил часы перед собой.  Некоторое  время
ели молча, затем инженер вновь взял часы в руку - Остается меньше  минуты.
Все произойдет автоматически. - Хотя он старался  выглядеть  невозмутимым,
рука слегка дрожала. - Внимание!
     И наступила тишина. Полная. Исчез  шум  двигателей.  Вся  необходимая
энергия поступала теперь от гравитационного поля Юпитера.
     - Эй, на носу! - крикнул Пэннер. - Потрясающе! - Он  отложил  часы  в
сторону и теперь на его широком, некрасивом лице была не только сдержанная
улыбка;  на  нем  еще  можно  было  прочитать  гордое:  "Вот   сейчас   мы
действительно на аграв-корабле!"
     Лакки тоже улыбнулся.
     - Мои поздравления! Я рад, что нахожусь на борту в такой момент!
     - Еще бы! Вы, надо сказать, здорово  потрудились  для  этого!  Бедный
Донахью!
     - Извините, что мне пришлось так сурово  обойтись  с  ним,  но  иного
выхода не было. - Лакки стал серьезным. - Я во что бы то ни  стало  должен
был попасть сюда.
     Пэннер очень внимательно посмотрел на него.
     - Должны были?
     - Именно -  должен  был.  Потому  что,  вне  всяких  сомнений,  шпион
находится здесь - на корабле.

                           10. В СЕРДЦЕ КОРАБЛЯ

     Пэннер удивленно уставился на Лакки.
     - Почему?
     - Сирианцам наверняка не терпится узнать, как ведет  себя  корабль  в
космосе. И если их метод шпионажа до сих пор ни разу  не  дал  осечки,  то
отчего бы не продолжить его здесь?
     - Что вы такое говорите! Ведь тогда получается, что робот - это  один
из тех четырнадцати, которые находятся на борту "Адрастеи"!
     - Именно это я и подразумеваю.
     - Но все люди отобраны задолго до полета!
     - Сирианцы знали все о Проекте, не  исключая,  конечно,  и  критериев
отбора. И своего робота они могли подогнать под эти критерии.
     - Что делает им честь, - рассеянно пробормотал Пэннер.
     - Это лишь предположение, - продолжал Лакки. - Есть вариант.
     - Какой?
     - Робот летит "зайцем".
     - Сомнительно. - Пэннер медленно покрутил головой.
     - Но не исключено. Он, к примеру, мог попасть сюда,  воспользовавшись
суматохой, которая предшествовала торжественной речи. Я глядел в  оба,  но
куда там... По-моему, в машинном отделении уйма укромных местечек.
     - Не так много, как  вы  думаете,  -  немного  поразмыслив,  возразил
Пэннер.
     - И все же мы должны осмотреть корабль. Доктор  Пэннер,  вы  поможете
нам?
     - Я?
     -  Ведь  вы,  как  главный  инженер,  знаете  каждый  дюйм  машинного
отделения!
     - Подождите. Это дурацкая затея.
     - Даже если "зайца" там не окажется, мы все  равно  выиграем,  потому
что поймем: все внимание  нужно  сосредоточить  на  людях,  попавших  сюда
легальным путем.
     - Ваше "мы" означает нас троих?
     - А кому прикажете довериться, если любой может оказаться  тем  самым
роботом, которого мы ищем? И давайте прекратим обсуждение  этого  вопроса.
Ответьте только, вы поможете нам в осмотре корабля? Я обращаюсь  к  вам  с
этой просьбой как член Совета Науки.
     Пэннер неохотно поднялся.
     - Вынужден, в таком случае.

     Осторожно, цепляясь за поручни, они спускались по узкому стволу шахты
к первому машинному уровню. Освещение было мягким, и огромные  конструкции
совершенно не отбрасывали тени.
     Не было  слышно  ни  звука,  ни  даже  шороха,  который  позволил  бы
догадаться о том, какие колоссальные силы действуют  здесь.  Бигмен  искал
глазами хоть что-то знакомое и не находил. Казалось,  от  обычных  рабочих
узлов космического корабля, вроде их "Метеора", ничего не осталось.
     - Все спрятано внутри, - сказал он вслух.
     Пэннер кивнул.
     -  Предельная  автоматизация.  Потребность  в  человеческом   участии
сведена до минимума.
     - А если авария?
     - Исключено. Здесь на каждом шагу  альтернативные  цепи,  дублирующие
устройства, блоки самоконтроля, которые включат все в нужный момент.
     Узкими  переходами  Пэннер  повел  их  дальше.  Он   двигался   очень
осторожно, будто опасаясь,  что  на  них  вот-вот  набросится  кровожадный
зверь; методично,  уровень  за  уровнем,  боковыми  стволами  удаляясь  от
центрального  прохода,  с  уверенностью  и  дотошностью  эксперта  главный
инженер проверял каждый уголок.
     Наконец они оказались в самом низу, у огромных сопел, сквозь  которые
- если полет проходил в обычном режиме - вырывалась наружу сила, толкавшая
корабль вперед.
     Отсюда, изнутри, укрытые многослойной теплоизоляцией, сопла выглядели
довольно невинно - как четыре гладких трубы, каждая примерно  вдвое  толще
человека;  их  венчали   невыразительные   конструкции   с   гиператомными
двигателями.
     - В одной из труб! - осенило Бигмена.
     - Нет, - флегматично возразил Пэннер.
     - Но почему? Ведь он запросто может там спрятаться!  Открытый  космос
ничем ему не грозит!
     - Гиператомных толчков, - сказал Лакки, - не выдержать даже роботу. А
их еще час назад было предостаточно. Сопла отпадают.
     - А это означает, - обрадовался Пэннер, - что  в  машинном  отделении
никого нет.
     - Вы уверены в этом?
     - Абсолютно. Нет места, которого бы мы не осмотрели, а маршрут,  мною
выбранный, не позволил бы никому улизнуть незаметно.
     Легкая реверберация придавала звучанию их голосов что-то ирреальное.
     - Дьявол! Возиться с этими четырнадцатью парнями! - возопил Бигмен.
     - Их уже одиннадцать, - уточнил Лакки. - Донахью,  Норрич  и  Саммерс
отпадают.
     - А я? - обиделся Пэннер. - Неподчинение приказу! Остается десять.
     -  Вы  затронули  очень  интересную  тему...  -  улыбнулся  Лакки.  -
Насколько глубоки ваши познания в роботехнике?
     - Мои? - удивился Пэннер. - Я даже не знаю, с какой  стороны  к  этим
игрушкам подходить!
     - Так я и думал. Земляне создали позитронного робота  и  впоследствии
значительно усовершенствовали его - но все же, за  исключением  нескольких
специалистов, никто ничего не знает о роботехнике! Роботов  не  изучают  в
школах и не используют в практической деятельности. Я сам знаю кое-как Три
Закона и немного  сверх  того.  Директор  Донахью  об  этих  законах  лишь
догадывается. А теперь вообразите, каких вершин могли достичь  сирианцы  с
их  насквозь  роботизированными  структурами!  Вчера,  чтобы  хоть  как-то
восполнить пробел, я взял одну книжицу - единственную, кстати, по  данному
предмету во всей вашей библиотеке.
     - Вот как?
     - И вскоре понял, что Три Закона отнюдь  не  так  просты,  как  может
показаться... Кстати, не пора ли нам вылезать отсюда? Заодно проверим  все
еще раз. - И он двинулся по нижнему уровню,  с  любопытством  озираясь  по
сторонам. -  Я,  например,  думал,  -  продолжал  на  ходу  Лакки,  -  что
достаточно будет отдать любой идиотский приказ, подождать, не будет ли  он
выполнен, - и все сразу станет  ясно.  Но  оказывается,  позитронный  мозг
робота можно настроить  таким  образом,  что  он  будет  выполнять  только
приказы, непосредственно относящиеся к роду его  деятельности.  Однако  он
может выполнить и приказ, который противоречит его служебным  обязанностям
или не относится к ним - при условии,  что  приказ  этот  будет  предварен
определенными словами-кодом. В роли кода могут выступить и  чисто  внешние
признаки  человека.  То  есть,  в  особых  ситуациях  этот   робот   будет
подчиняться своим надсмотрщикам и игнорировать прочих людей.
     Пэннер, который уже ухватился за поручень,  разжал  руку  и  медленно
повернулся к Лакки.
     - Иными словами, то, что я не снял по вашему приказу рубашку,  -  еще
ничего не значит, да?
     - Вернее сказать - могло бы ничего не значить, доктор Пэннер! Так как
раздевание  не  входит  в  ваше  служебные  обязанности,  а  мой   приказ,
естественно, не содержал кода.
     - То есть, вы хотите сказать, что я - робот?
     - Нет. Сирианцы не смогли бы подменить главного инженера Проекта.  Им
пришлось бы напичкать своего робота  колоссальным  объемом  информации  по
аграву. Если бы они изначально располагали ею,  не  возникло  бы  нужды  в
шпионаже.
     - Ну, спасибо. -  Пэннер  произнес  это  полусердито-полупольщенно  и
вновь взялся за поручни.
     - Не двигаться, Пэннер! -  Бигмен,  произнесший  грозную  фразу,  уже
держал наготове свое знаменитое оружие. - Торопишься, Лакки, торопишься...
С чего ты взял, что он такой знаток аграва? Это только  предположение,  не
более. Разве он демонстрировал нам свои знания? Что-то не припоминаю.  Где
он был, когда "Адрастея" переходила на аграв-режим?  Отсиживался  в  своей
каюте, вот где он был!
     - Ты знаешь, я тоже обратил на это внимание. И отчасти потому затащил
Пэннера сюда. Так вот: он явно знает свое дело. Я следил за  тем,  как  он
все здесь проверял, и утверждаю, что это были действия  истинного  знатока
своего дела.
     - Удовлетворен, марсианин? - сверкая глазами, поинтересовался  Пэннер
и, сопя, стал взбираться по трапу.
     Они остановились на следующем уровне.
     - Хорошо, остается десять человек, - возобновил  разговор  Пэннер.  -
Два офицера, четыре инженера  и  рабочие.  Что  вы  намереваетесь  делать?
Просветить каждого в отдельности, да?
     Лакки мотнул головой.
     - Слишком большой риск. Сирианцы наверняка позаботились  о  маленькой
защитной хитрости.  Ведь  они  научили  робота  передавать  сообщения  или
выполнять  секретные  задания  -  по  приказу.  Значит,  робот  не  сможет
сохранить тайну, если человек должным образом попросит ее открыть! Что  же
делают  сирианцы?  Они  снабжают  робота  взрывным  устройством,   которое
немедленно срабатывает при угрозе разоблачения!
     - И если окунуть его под рентгеновский душ - он взорвется?
     - Весьма вероятно. Он должен держать в  тайне  саму  свою  природу  и
отреагирует на любую попытку в эту тайну проникнуть. Сирианцы, однако,  не
предвидели появления В-лягушки. - Глаза Лакки наполнились  скорбью.  -  На
нее не было  предусмотрено  никакой  реакции,  и  роботу  приказали  убить
беднягу.
     - Но ведь робот своим самоубийством может нанести  вред  находящемуся
рядом человеку! Не будет  ли  этим  нарушен  Первый  Закон?  -  язвительно
улыбнувшись, спросил Пэннер.
     -  Нет.  Потому  что  взрыв  не  контролируется  роботом.  Устройство
реагирует на чьи-то определенного рода вопросы или действия, робот  ничего
не решает.
     Они поднялись еще на один уровень.
     - Так что же все-таки  вы  думаете  предпринять?  -  не  успокаивался
Пэннер.
     - Даже не знаю, - честно признался Лакки. -  Нужно  заставить  робота
выдать себя. И использовать для этого Три Закона, со всей их  зыбкостью  и
многозначностью. Что требует, однако, хорошего владения  предметом...  Как
вынудить  робота  разоблачиться  и  не  потревожить  при   этом   взрывное
устройство? Если бы у  меня  была  возможность  так  манипулировать  Тремя
Законами, чтобы они вступали в конфликт один с другим,  -  это  сирианское
создание было бы полностью парализовано! Если бы...
     - Если вы, - бесцеремонно перебил его Пэннер,  -  господин  Советник,
ждете помощи от меня - то напрасно.  Я  уже  говорил  -  в  роботехнике  я
абсолютный... - Он резко дернулся. - Что это?
     Бигмен тоже настороженно огляделся.
     - Я ничего не слышал!
     Пэннер, молча протиснувшись мимо них, исчез за изгибом трубы. Лакки с
Бигменом вскоре догнали его, бормотавшего:
     - А не втиснулся ли он между выпрямителями? Ну-ка, проверим еще раз!
     Лакки сосредоточенно вглядывался в сложные переплетения кабелей.
     - Кажется, все в порядке? - спросил он.
     - Посмотрю на всякий случай, - твердо  сказал  Пэннер.  Он  отодвинул
панель в стене и осторожно шагнул туда. - Не двигайтесь, Бигмен!
     - Что случилось? Там же пусто!
     - Знаю. - Голос Пэннера стал мягче. - Я попросил  вас  не  двигаться,
так как не хотел лишиться руки в момент включения силового поля.
     - Какого еще поля?
     - Оно как раз пересекает коридор, в котором  вы  стоите!  Столько  же
шансов выбраться, как пробить лбом трехфутовый лист стали.
     - Лакки! Сукин сын! Он - робот! - Рука Бигмена  вновь  потянулась  за
оружием.
     - Но-но! - крикнул Пэннер. - Этим вы убьете и себя! - Он  смотрел  на
них, сверкая глазами. - Запомните: через силовое поле может пройти  только
энергия, но не вещество, даже не воздух. Убив меня, вы задохнетесь задолго
до того, как кто-то набредет на вас.
     - Я же говорил  тебе,  говорил,  что  он  робот!  -  шипел  Бигмен  в
бессильной ярости.
     Пэннер коротко усмехнулся.
     - Вы ошибаетесь, я не робот. Но если он все же здесь -  я  знаю,  кто
это.

                         11. ЧЕРЕЗ ЛУННЫЕ ОРБИТЫ

     - Кто?! - оторопело спросил Бигмен.
     Лакки устало вздохнул.
     - Очевидно, дружище, кто-то из нас с тобой...
     - Благодарю, - сказал Пэннер. - А  теперь  -  мои  рассуждения...  Вы
очень горячо убеждали меня в том, что шпиону удалось попасть  на  корабль.
Причем самым неожиданным и дерзким способом. И вдруг  я  понял,  что  знаю
людей, которые буквально вломились сюда! Что это была за  напористость!  Я
восхищен вами!
     - Неплохо, - заметил Лакки.
     - Вы потащили меня  в  машинное  отделение,  чтобы  разнюхать  все  о
рабочих узлах корабля. Вы довольно складно болтали  о  роботах,  а  я  все
любовался вашим микроскопом, который неизвестно зачем вам тут нужен...
     - Лакки имеет все права на  это!  -  свирепо  выпалил  Бигмен.  -  Вы
разговариваете с Лакки Старром, между прочим!
     - Скажите пожалуйста! Какая честь! Ну, если он  в  самом  деле  Лакки
Старр, член Совета Науки, то пусть докажет.  Конечно,  будь  у  меня  чуть
побольше мозгов, вы бы предъявили мне свои удостоверения еще наверху.
     - Лучше поздно, чем никогда, - спокойно ответил Лакки. -  Вы  увидите
на таком расстоянии? - Слегка засучив рукав,  он  поднял  руку  ладонью  к
Пэннеру.
     - Ближе я не подойду! - предупредил Пэннер.
     Но Лакки молчал. На коже запястья, обработанной особым  способом  еще
несколько лет назад, появился вызванный внутренним  усилием  черный  овал.
Желтые точки на нем изображали Большую Медведицу и Орион.
     Пэннер от волнения стал задыхаться. Лишь  очень  немногим  доводилось
видеть то, что видел сейчас он - отличительный знак члена Совета Науки.
     Придя в себя,  он  тут  же  снял  силовое  поле  и  предусмотрительно
попятился от Бигмена.
     - Ты, кривобокий, - уже наступал тот. - Жалко, что я не успел всадить
в твой череп...
     -  Хватит,  Бигмен!  -  вмешался  Лакки.  -  Почему  мы   можем   его
подозревать, а он нас - нет?
     Пэннер смущенно повел плечом.
     - Я был почти уверен...
     - Вполне возможно. Но теперь-то, я  думаю,  мы  можем  доверять  друг
другу?
     -  Лично  вам  я  теперь  доверяю  безусловно.  -   Пэннер   выдержал
многозначительную паузу. - А как быть  с  этим  маленьким  крикуном  -  не
знаю...
     Когда Бигмен прекратил издавать  пронзительные  и  бессвязные  звуки,
Лакки сказал:
     - Я его знаю  и  несу  полную  ответственность  за  его  действия.  И
давайте-ка вернемся в свои каюты, пока нас не  хватились.  Обо  всем,  что
здесь произошло, никто, разумеется, не должен знать.
     И они направились к трапу.

     В каюте, отведенной Лакки с Бигменом, были лишь койки в два  яруса  и
умывальник,  из  которого  выжималась  скупая  струйка  воды.  Спартанские
условия "Метеора" казались теперь просто роскошными.
     Пока Лакки умывался, Бигмен сидел наверху,  по-турецки  поджав  ноги.
Говорили они шепотом, на всякий случай.
     - Послушай, Лакки... Предположим, я подойду к кому-то из тех  десяти,
которые у нас с тобой остались... и затею с ним  драку.  Ну,  естественно,
предварительно обругав как следует. Если не получу сдачи, значит - робот!
     -  Вовсе  не  обязательно.  Может,  он  просто  не  захочет  нарушать
дисциплину. Или вспомнит о твоем пистолете. А  может  быть,  этот  человек
вообще не связывается с теми, кто ниже его ростом.
     - Перестань, Лакки! - Бигмен, обидевшись, помолчал с минуту, а  потом
заговорил снова. - Я все думаю: почему ты так уверен, что робот  здесь?  А
если он остался на Юпитере-9?
     - Теоретически это возможно. Но я не сомневаюсь, что он среди нас.  -
Лакки задумчиво прислонился к койке. - Да, в первый день нашего пребывания
на Девятом что-то произошло...
     - Что?!
     - Если бы я знал, Бигмен! Вернее сказать, я знаю, но это ушло куда-то
вглубь, в подсознание. Никак не могу вытащить.  На  Земле  проблема  легко
разрешилась бы с помощью психозондирования, но тут... Я перепробовал  все,
что мог, и сегодня, разговаривая с Пэннером,  там,  внизу,  я  касался  по
возможности всех аспектов дела, полагая,  что  смогу  задеть  эту  чертову
мысль - но все тщетно. Если бы я только мог хоть  потрогать  ее  -  роботу
несдобровать бы... Если бы я только мог!..
     Это звучало почти отчаянно. Никогда Бигмен не  видел  на  лице  друга
такой безысходности.
     - Лакки, давай поспим.
     - Угу, давай.
     Уже засыпая, Бигмен тихо спросил:
     - Лакки, а почему ты уверен, что я не робот?
     - Потому что сирианцы никогда не додумались  бы  построить  робота  с
такой отталкивающей  внешностью,  -  прошептал  Лакки  и  выставил  локоть
навстречу летящей подушке.
     Шли  дни.  На  полпути  к  Юпитеру  они  миновали  внутреннюю,  менее
заселенную зону небольших спутников, из которых были пронумерованы  только
Шестой, Седьмой и Десятый. Юпитер-7 ярко светился, остальные  терялись  на
фоне созвездий.
     Сам Юпитер заметно увеличился и, так как Солнце было позади  "Великой
Адрастеи", выглядел яркой тарелкой, правда  до  Луны  не  дотягивал  -  он
получал почти в 30 раз меньше света.
     Пояса Юпитера превратились в совершенно отчетливые изогнутые  полоски
коричневого цвета на  бледно-желтом  фоне.  Вот  показался  огромный  овал
Большого Красного Пятна, который медленно переполз  на  другую  сторону  и
исчез.
     - Лакки, отсюда кажется, что Юпитер  не  совсем  круглый.  Оптический
обман, да?
     - Нет, не обман. Он немного сплюснут у полюсов, как Земля.
     - Но у нее это почему-то не бросается в глаза!
     - И не должно бросаться. Подумай сам! Период  вращения  Земли  вокруг
оси - 24 часа. Длина экватора - 25 тысяч миль. Значит, всякая точка на нем
движется  со  скоростью  более  тысячи  миль  в  час.  Центробежная   сила
деформирует шарик. В результате чего диаметр Земли по экватору на 27  миль
больше диаметра,  соединяющего  полюса.  Разница  ничтожная,  около  трети
процента, поэтому из космоса мы видим вполне респектабельный шар.
     - А-а...
     - Другое дело - Юпитер, он в  11  раз  больше  Земли,  полный  оборот
совершает всего за десять  часов.  И  точка  на  его  экваторе  несется  с
ветерком - 28 тысяч  миль  в  час.  Поэтому  и  разница  в  диаметрах  уже
нешуточная - целых пятнадцать процентов.
     Бигмен с сочувствием посмотрел в иллюминатор и пробормотал:
     - Ну надо же...

     С  того  момента,  как  началось  это  бесконечное  падение,   Солнце
пряталось за кораблем. Они уже  пересекли  орбиту  Каллисто,  Юпитера-4  -
наиболее удаленного  из  главных  спутников,  эта  горошинка  должна  была
вот-вот исчезнуть в тени Юпитера.
     Ганимед, или Юпитер-3, оказался достаточно близко и  напоминал  Луну,
хотя и в миниатюре; одна четверть Ганимеда была погружена во мрак.

     Лакки с Бигменом довольно скоро почувствовали  более  чем  прохладное
отношение к себе со стороны экипажа. Донахью ни разу не заговорил с  ними,
а сталкиваясь нос к носу - устремлял взгляд  в  пространство.  Норрич  при
встрече вежливо кивал,  но,  когда  на  его  приветствие  однажды  ответил
Бигмен, холодно напрягся и, легко потянув поводок Матта, поспешил прочь.
     И Лакки с  Бигменом  решили,  что  наиболее  удобным  для  них  будет
питаться у себя в каюте.
     - Подумаешь, - ворчал Бигмен. - Кем они себя  вообразили?!  Даже  это
чучело. Пэннер, как только  я  появляюсь  рядом,  становится  невообразимо
занятым!
     - Во-первых, пока сам Донахью столь явно демонстрирует свою  аллергию
- его подчиненные вряд ли  станут  с  нами  обниматься.  А  во-вторых,  не
кажется ли тебе, что до сих пор наши контакты с ними были не из приятных?
     - Ты знаешь, я встретил сегодня нашего очаровательного Рэда Саммерса,
он выходил из машинного отделения и чуть не налетел на меня.
     - Что случилось? Ты не...
     - Нет, я ничего... Я просто стоял и ждал, что он начнет первым, - как
я этого ждал, Лакки! Но он нежно осклабился и прошел мимо.

     Весь корабль с волнением наблюдал... Ганимед, закрыв собой  крошечную
часть Юпитера, лишь напомнил о  грозных  размерах  последнего,  настоящего
затмения быть не могло, но все же...
     Ганимед наплывал на Юпитер чуть ниже экватора, и  казалось,  что  два
небесных тела медленно сливаются. Там, куда вошел спутник, возник  тусклый
круг Ганимед, лишенный атмосферы, слабо отражал солнечные лучи; следить за
ним  помогала  тень  на  Юпитере.  Черным,  все  более  сужающимся  серпом
двигалась она вместе со спутником.  Когда  же  Юпитер,  Ганимед,  "Великая
Адрастея"  и  Солнце  оказались  на  одной  линии,  тень  исчезла,   чтобы
возникнуть уже с другой стороны и,  медленно  увеличиваясь,  соскользнула,
наконец, с гиганта. Затмение длилось три часа.
     Орбиту Ганимеда аграв-корабль миновал, когда тот  уже  был  маленьким
пятнышком. По этому - поводу устроили  целый  праздник.  Обычные  корабли,
хоть и не часто, достигали Ганимеда и даже садились на  него,  однако  еще
никому из людей не удавалось настолько приблизиться к Юпитеру.
     Корабль прошел в  ста  тысячах  миль  от  Европы,  Юпитера-2,  самого
мелкого из спутников - всего 1900  миль  в  поперечнике.  Темные  отметины
оказались цепями гор. Сверкающие пятна - возможно, лед.
     Падение продолжалось.
     Ио напоминала Луну не только размерами, но и удаленностью от планеты,
правда  сходство  на   этом   и   кончалось.   Если,   благодаря   слабому
гравитационному полю Земли, Луна совершала полный  оборот  вокруг  нее  за
четыре недели, то Ио, подхваченная гравитацией Юпитера, облетала его за 24
часа, со скоростью 22 тысячи миль в час. Посему сесть на  нее  было  делом
мудреным.
     Тем не менее корабль сманеврировал идеально!
     Включились аграв-двигатели, и тишина, к которой  за  минувшие  недели
все привыкли,  была  нарушена  переполнившим  корабль  гулом  гиператомных
реакторов.  "Великая  Адрастея",   изменив   траекторию,   устроилась   на
околоспутниковой орбите, менее чем в  десяти  тысячах  миль  от  шара  Ио,
заполняющего теперь собой все небо.
     Скорость корабля падала с каждым кругом; похожие  на  крылья  летучей
мыши аграв-стабилизаторы втянулись внутрь: при входе в атмосферу их  могло
разнести в клочья.
     Послышался пронзительный свист, порождаемый трением  о  верхние  слои
атмосферы. Боковые реактивные двигатели развернули корабль хвостом к Ио, а
гиператомные  -  смягчили  посадку.  После  недолгой  вибрации  "Адрастея"
неподвижно замерла на поверхности спутника.
     На борту  творилось  что-то  невообразимое!  Даже  Лакки  с  Бигменом
досталось несколько тумаков от людей, которые на протяжении  всего  полета
избегали их.
     Часом позже в темноту Ио один за другим,  ведомые  Главой  Проекта  -
Донахью, ступили шестнадцать облаченных в скафандры людей. Или, по  Лакки,
- пятнадцать. Пятнадцать человек и робот.

                           12. НЕБО И СНЕГ ИО

     Все как один запрокинули головы и уставились на Юпитер. Гигант внушал
почтение и заставлял людей  быть  крайне  сдержанными.  Во  всяком  случае
болтовня смолкла - Юпитер был выше разговоров. Исполинский шар занимал как
минимум восьмую часть небосвода, и если бы не ночная тень, отнявшая у него
целую треть, - был бы эдак в две тысячи Лун.
     Зоны и пояса, пересекающие планету, были видны удивительно отчетливо:
как  будто  разноцветные  ленты  -  розовые,  зеленые,  фиолетовые,  синие
разбросало по поверхности страшным ураганом. Разреженная атмосфера  Ио  не
скрадывала ни одной детали.
     Снова появилось Большое Красное Пятно, похожее на  лениво  кружащуюся
лужу бензина.
     Стояли они долго, и  за  все  это  время  Юпитер  не  изменил  своего
положения  -  он  продолжал  висеть  огромным  полукругом  над  горизонтом
западной части неба:  Ио  всегда  была  обращена  к  планете  одной  своей
стороной, на другой Юпитер никогда не всходил и не садился.
     - Неплохое местечко для телескопа, - пробормотал  Бигмен  на  частоте
Лакки.
     - Скоро здесь будет и телескоп, и многое другое.
     - Бедняга Норрич, - сокрушенно вздохнул Бигмен, - он  ведь  не  видит
всего этого!
     - Да-да. Смотри, и Матт с ним!
     - Ага. Сдуреть можно, ну и хлопот у них с этим Норричем.  Взять  хотя
бы скафандр для пса  -  уже  специальный  заказ...  Пока  ты  наблюдал  за
посадкой,  я  смотрел,  как  его  одевали.  Целое  дело!  Нужно  было  еще
убедиться, слышит ли он в своем скафандре команды.... Но, как видишь,  все
в порядке.
     Лакки кивнул и, повинуясь внутреннему импульсу, направился к Норричу.
Он довольно уверенно чувствовал себя в здешних  условиях,  впрямь  как  на
Луне, и, сделав несколько широких шагов, достиг цели.
     - Норрич! - Лакки переключился на частоту инженера.
     - Кто это? - Слепые глаза Норрича беспомощно смотрели вокруг.
     - Это я, Лакки Старр. - Стоя напротив, Лакки разглядывал возбужденное
лицо Норрича. - Вы, по-моему, счастливы находиться здесь?
     - Счастлив? Можно сказать и так. Скажите, а  как  вам  Юпитер?  Очень
красив?
     - Да. Хотите, я вам его опишу?
     - Спасибо, в этом нет необходимости. Я видел его в телескоп, когда...
когда видел. Это до сих пор  сохранилось  в  памяти,  поверьте.  Не  знаю,
поймете ли вы то, что я сейчас скажу... Мы из тех немногих, которым выпало
счастье первыми ступить на еще нехоженую поверхность. Осознаете ли вы, что
мы как бы переходим в особую группу людей?
     Его рука потянулась вниз, чтобы погладить  Матта,  но  наткнулась  на
жесткий шлем. Сквозь изогнутую лицевую пластину были видны высунутый  язык
и  беспокойные  глаза  пса,  взволнованного,  должно   быть,   непривычной
обстановкой и тем, что голос хозяина звучит совсем непривычно.
     - Бедный мой Матт! Эта низкая гравитация совершенно  сбивает  тебя  с
толку! Придется держать тебя на поводке. -  Поговорив  с  собакой,  Норрич
продолжал: - Вдумайтесь! Триллионы людей  в  Галактике,  и  лишь  единицам
посчастливилось быть первыми! Мы почти всех их знаем! Яновски и Стерлинг -
Луна, Чинг - Марс, Лабелл и  Смит  -  Венера...  Прибавим  к  ним  впервые
побывавших на астероидах и за пределами Солнечной системы. Все  равно,  их
очень, очень мало! И мы теперь среди них. И я, я - тоже! - Он  так  широко
раскинул руки, будто собирался обнять весь спутник.  -  И  этим  я  обязан
Саммерсу.  Когда  он  предложил  новый  способ  изготовления   контактного
наконечника - важнейшей детали наклонного ротора, что позволило сэкономить
два миллиона долларов и один год времени - его включили в состав  экипажа.
Вы знаете, что он сказал на это? "Норрич, - сказал он им, - заслужил такую
награду в гораздо большей степени!"  Они  ответили:  "Да-да!  Но  ведь  он
слепой!". А Саммерс напомнил им, отчего я слепой, и сказал, что  без  меня
никуда не полетит. И нас  взяли  обоих.  Я  знаю,  что  вы  недолюбливаете
Саммерса, но когда я думаю о нем, то сразу вспоминаю эту историю...
     В шлемофонах вдруг раздался зычный голос Донахью:
     - За работу, друзья! Юпитер никуда от вас не убежит. Еще налюбуетесь.

     За несколько часов корабль был разгружен,  оборудование  установлено,
тенты натянуты, приготовлены временные герметические камеры с кислородом.
     Даже занятые работой, люди то и дело поглядывали на незнакомое  небо,
там уже красовались три спутника.
     Ближе всех - Европа, небольшим полу месяцем  зависшая  над  восточным
горизонтом. Половинка Ганимеда  находилась  почти  в  зените,  а  Каллисто
расположилась совсем рядом с Юпитером, так же, как он -  без  одной  своей
трети. Но все три спутника не  давали  и  четверти  света  полной  Луны  и
"совершенно терялись в присутствии патрона", как выразился Бигмен.
     Лакки посмотрел на своего маленького друга.
     - Ты думаешь, здесь нет ничего, что могло бы превзойти Юпитер?
     - Исключено! - отрезал Бигмен.
     - Что ж, тогда подождем...
     И вот, без каких бы то ни было рассветных  сумерек  -  что  исключала
разреженная атмосфера  Ио  -  над  покрытой  инеем  грядой  низких  холмов
вспыхнуло, как алмаз, и, спустя несколько мгновений, увенчало  горизонт  -
Солнце. Этот кружочек блистал гораздо ярче громады Юпитера.

     Установили телескопы, и все успели увидеть, как Каллисто прячется  за
Юпитер; вскоре за ним последовали и два других спутника.
     Ио обращалась вокруг Юпитера всего за 42 часа, и все звезды вместе  с
Солнцем маршем проходили по ее небесам.  Если  же  говорить  об  остальных
спутниках, то быстрая Ио легко догоняла их в беге вокруг Юпитера: Каллисто
вернулась на небо через два дня, Ганимед был  настигнут  через  четыре,  а
Европа - через семь дней. Все они летели с востока на запад,  и  время  от
времени заслонялись Юпитером.
     Затмение Каллисто случилось первым, и все здорово  волновались,  даже
Матт. Он уже несколько освоился в низкой гравитации,  и  Норрич  все  чаще
давал ему свободу. При этом Матт, неуклюже барахтаясь, пытался сквозь шлем
обнюхать все попадающиеся  ему  предметы.  Но  когда  Каллисто  коснулась,
наконец, сияющего Юпитера и люди притихли - Матт  тоже  уселся  на  задние
лапы и, высунув язык, стал внимательно смотреть вверх.
     Но чего все ждали  с  нетерпением,  так  это  Солнечного  затмения...
Двигалось Солнце намного стремительней любого из спутников; на  всем  ходу
оно налетело на Европу, Европа тут же, истончившись, пропала на полминуты,
затем обратила свой серп в другую сторону. Ганимед нырнул за Юпитер, в  то
время как Каллисто уже скрылась за горизонтом.
     Маленькая жемчужина взбиралась все выше  в  небо,  делая  из  Юпитера
вначале огромный полумесяц, а затем тающий на глазах серп.
     Залитое солнечным светом небо стало темно-пурпурным, и  лишь  тусклые
звезды кое-где пятнами проступали на  нем.  На  этом  мрачном  фоне  пылал
гигантский полукруг, слегка выгнутый в  сторону  неумолимо  надвигающегося
светила. Как будто Давидов  булыжник,  выпущенный  из  некоей  космической
пращи, летел в лоб Голиафа.
     Свет Юпитера мерк все больше  и  вот,  когда  виднелась  одна  только
желтоватая изогнутая нить, Солнце коснулось гиганта, и люди, убрав  темные
стекла, разразились громкими приветственными возгласами.
     Полностью свет, однако, не исчез: даже  заслоненное  Юпитером  Солнце
продолжало, хоть и  мрачно,  светить.  Сам  Юпитер  потух,  и  только  его
водородно-гелиевая атмосфера дымилась, преломляя  солнечный  свет.  Легкая
дымка растекалась по  всей  окружности,  пока  не  сомкнулась  внизу,  два
бледных рога образовали кольцо.
     А Солнце продолжало удаляться, и кольцо, совсем  потускнев,  исчезло.
На черном небе остались только звезды и совсем выцветший кусочек Европы.
     -  Потом,   -   сказал   Лакки,   -   все   повторится   в   обратной
последовательности.
     - И это показывают каждые 42 часа? - недоверчиво спросил Бигмен.
     - Если ты не возражаешь...

     На следующий день к ним подошел Пэннер.
     - Как поживаете? А мы, между прочим, уже почти управились  со  своими
делами. - Он показал  на  заполненную  оборудованием  долину.  -  Все  это
хозяйство остается на Ио.
     - Остается? - удивился Бигмен.
     - Конечно! Ведь на спутнике нет ни погоды как таковой,  ни  признаков
жизни. Так что оборудование в полной безопасности. Все надежно  укрыто  от
аммиака и чудесно дождется следующей экспедиции. - Внезапно Пэннер понизил
голос. - Мистер Старр, кто-нибудь настроен на вашу частоту?
     - Нет. Вроде нет.
     - Не хотите прогуляться? - И, не дожидаясь ответа, Пэннер двинулся  в
направлении холмов. Лакки с Бигменом последовали за ним.
     - Я должен извиниться перед вами, -  сказал  Пэннер.  -  В  последнее
время я был не слишком приветлив. Просто мне  показалось,  что  так  будет
лучше.
     - Забудем об этом, - примирительно отозвался Лакки.
     - Видите ли... я намеревался провести собственное расследование,  без
вашего участия. И был уверен, что кто-то обязательно себя выдаст, совершив
нехарактерный для человека поступок. Но этого, увы, не произошло... -  Они
взобрались на первый холм, и Пэннер оглянулся. - Посмотрите-ка  на  нашего
пса! - восхищенно воскликнул он. - Вот кто освоился в низкой гравитации!
     Матт, в самом деле, многому научился за это время. Его тело грациозно
изгибалось и вновь выпрямлялось  в  двадцатифутовых  прыжках,  которые  он
совершал с явным удовольствием.
     Пэннер перестроился на частоту, предназначенную для их  четвероногого
товарища, и крикнул:
     - Эй, Матт! Ко мне, мальчик, ко мне!
     Пес высоко подпрыгнул от неожиданности. Лакки,  тоже  переключившись,
услышал радостное рычание.
     Пэннер помахал рукой, пес помчался к  ним,  но  вдруг  остановился  и
посмотрел назад, сомневаясь в своем праве оставить хозяина. Приблизился он
совсем медленно.
     -  Сирианский  робот,  -  вернулся  Лакки  к  начатому  разговору,  -
созданный  именно  для  того,  чтобы  обмануть   человека,   должен   быть
совершенным.  Во  всяком  случае,  он  никогда   не   клюнет   на   что-то
поверхностное...
     - Мое расследование не было поверхностным! - горячо возразил Пэннер.
     - Я все более склонен думать, что в нашем случае любое расследование,
проведенное   не   специалистом   в   роботехнике,   может   быть   только
поверхностным. - В голосе Лакки было нечто большее, чем просто горечь.
     Они шли если не по снегу, то, во всяком случае, по чему-то очень  его
напоминающему. Вещество это, к большому удовольствию Бигмена,  сверкало  в
лучах Юпитера.
     - Оно тает от одного взгляда! - возбужденно сообщил он; с его  ладони
сбегала тонкая струйка воды.
     - Потому что это не снег, Бигмен, а замерзший аммиак. Температура его
таяния на 80 градусов ниже, чем у льда.
     Бигмен ринулся вперед, туда, где сугробы  были  глубже.  Оставляя  за
собой глубокие дыры, он, захлебываясь от восторга, кричал.
     - Ух, здорово!
     - Проверь, включен ли обогреватель!
     - Конечно, Лакки! - И Бигмен, делая огромные прыжки, полетел вниз  по
склону, то и дело с головой исчезая в огромных сугробах аммиака. -  Это  -
как нырнуть в облако, Лакки! Ты  слышишь  меня?  Это  даже  приятнее,  чем
кататься на лыжах по лунному песку!
     - Ладно, Бигмен! - Лакки вновь повернулся к Пэннеру.  -  Вы  пытались
испытать конкретного человека? -  Краем  глаза  Лакки  видел,  как  Бигмен
нырнул в сугроб. Несколько  мгновений  спустя  он  опять  посмотрел  в  ту
сторону - Бигмен!!!
     Ответа не последовало.
     Лакки побежал. Раздался, наконец, слабый голос Бигмена:
     - Дыхание... упал... скала... река тут... внизу...
     - Держись, я с тобой! - Лакки с Пэннером уже спешили на помощь.
     Нетрудно было догадаться, что произошло. Температура  поверхности  Ио
близка  к  температуре  таяния  аммиака,  сугробы  начали  подтаивать,   в
результате чего возникали скрытые реки из этого зловонного вещества...
     Послышался мучительный кашель Бигмена.
     - Разорван... шланг аммиак... задыха...
     Лакки достиг дыры, оставленной Бигменом, и посмотрел вниз.
     Аммиачная река, медленно, пузырясь, текла мимо острых скал,  одна  из
которых и повредила, очевидно, воздушный шланг.
     - Бигмен! Где ты?
     И хотя в ответ послышалось еле слышное "здесь"  -  Бигмена  нигде  не
было видно.

                              13. ПАДЕНИЕ

     Лакки, не задумываясь, прыгнул  прямо  в  аммиачный  поток  и  теперь
осторожно  продвигался  вниз  по  течению.  Он  отчаянно  ругал  себя   за
медлительность, а Бигмена - за ребячество, обернувшееся бедой, -  и  снова
себя, за то, что не предотвратил этого, хотя и мог.
     Он ударил ладонью по равнодушно текущей жидкости, и  брызги  аммиака,
высоко взлетев, упали с удивительной быстротой: разреженная  атмосфера  не
удерживала капли.
     Вряд ли река могла унести  человека  -  плотность  и  подъемная  сила
аммиака слишком малы, да и скорость потока незначительна. Если  бы  Бигмен
не повредил воздушный шланг, проблема заключалась  бы  лишь  в  том,  чтоб
вырваться из реки и нескольких образовавшихся сугробов. Если бы!
     Лакки яростно шлепал вниз. Где-то впереди его маленький друг  борется
с удушливыми испарениями. Только бы разрыв в шланге  оказался  не  слишком
велик! Тогда ничем уже не поможешь... От мысли,  что  он  опоздал,  сердце
Лакки сжалось.
     Внезапно мимо него промелькнула вывалянная в аммиаке фигура и исчезла
в сугробе, оставив за собой медленно оседающий туннель.
     - Пэннер? - крикнул Лакки вдогонку.
     - Я здесь, - раздался голос сзади. - Это Матт.  Он  прибежал  на  ваш
крик. Мы с вами были на его частоте.
     Они  стали  пробираться  по  следу  и  вскоре   увидели   Матта,   он
возвращался. Лакки ликующе вскрикнул:
     - Он нашел Бигмена!
     Марсианин крепко держался за  задние  лапы  собаки,  и  эго  стесняло
движения Матта. Однако, благодаря низкой гравитации, он все же продвигался
вперед.
     Когда Лакки подбежал к  Бигмену,  тот,  уже  не  в  силах  держаться,
расцепил руки.
     Нельзя было терять ни минуты. Нагнувшись, Лакки прежде всего увеличил
подачу кислорода, а затем, бережно подхватив Бигмена на плечо,  побежал  к
кораблю. Никогда еще Лакки так не бегал! Со стороны  это  было,  наверное,
похоже на полет.
     Позади грузно топал Пэннер, далеко опережая его, во весь опор  мчался
Матт.
     На бегу Лакки сообщил о случившемся по рации,  и  их  ждала  одна  из
воздушных камер.
     Лакки без промедления бросился внутрь. Дверь за ним тут же закрылась,
и в помещение хлынул спасительный воздух.
     Торопливо сняв с  Бигмена  сначала  шлем,  а  затем  скафандр,  Лакки
нащупал сердце и,  почувствовав  слабые  толчки,  облегченно  вздохнул.  В
санитарной сумке он нашел все необходимое для стимулирующего укола. Теперь
оставалось ждать, когда тепло и обильный  приток  кислорода  сделают  свое
дело.
     Веки  Бигмена  задрожали,  взгляд  остановился  на  Лакки,  беззвучно
шевелились губы.
     Лакки счастливо засмеялся и стал не спеша стягивать с себя скафандр.

     Гарри Норрич стоял в дверях  отсека  и  невидящими  голубыми  глазами
приветливо смотрел на Бигмена.
     - Как дела у нашего больного?
     Бигмен с трудом приподнялся на койке и оглушительно возвестил:
     - Пр-ревосходно! Разрази меня гром, да я никогда не  чувствовал  себя
так хорошо! Если бы не этот Лакки, давно уже бегал бы...
     Лакки  бросил  на  него  взгляд  строгой  сиделки,   но   Бигмен   не
успокаивался.
     - О, старина Матт! Почему вы не даете войти моему другу? Сюда, песик,
сюда!
     Матт,  волоча  за  собой  поводок,  подбежал  к  Бигмену  и  принялся
энергично вилять хвостом. В умных глазах его  были  все  оттенки  собачьей
радости.
     Маленькие руки Бигмена ласково обхватили шею собаки.
     - Вот это, я понимаю, друг! Вы ведь слышали, Норрич, о его  геройском
поступке, не так ли?
     - Об этом уже все слышали! - Было видно, что Норрич страшно  гордится
своим замечательным псом.
     - Жаль, что я плохо все помню... Мои легкие  так  забились  аммиаком,
что я уже не надеялся выбраться... Потом покатился вниз,  сквозь  все  эти
сугробы... Потом кто-то приблизился ко мне, я подумал, Лакки...  но  когда
он умудрился стряхнуть с меня целую гору  аммиака,  и  стало  светло  -  я
понял, что это Матт, и ухватился за него...
     - И правильно сделал, - сказал Лакки. - Пока мы с  Пэннером  откопали
бы тебя - ты бы уже...
     - Ой, Лакки, ты  целое  дело  раздул!  Ничего  бы  не  случилось,  не
зацепись я шлангом за скалу и не порви его. Да и в этом случае я  запросто
мог, повысив кислородное давление, вытеснить аммиак. Не догадался  только.
В этой вони невозможно было соображать!
     В дверь заглянул проходивший мимо Пэннер.
     - Как вы себя чувствуете, Бигмен?
     - Вот дела! Похоже, что все здесь считают меня  инвалидом  или  вроде
того. Я в полном порядке! На меня даже Донахью ворчал! Во!
     - Как, неужели он спустился с Олимпа?
     - Если бы! Просто ему хочется,  чтобы  исторический  полет  ничем  не
омрачился, вот и все!
     Пэннер засмеялся.
     - Кстати, все ли готовы к взлету?
     - Мы покидаем Ио? - спросил Лакки.
     - С часу на час. Уже грузится кое-что из  оборудования.  Советую  вам
пойти в штурманскую, Юпитер стоит того...
     Он пощекотал Матта за ухом и удалился.
     На Юпитер-9 было передано, что корабль покидает Ио.
     - Почему мы не вызываем Землю? -  удивился  Бигмен.  -  Разве  доктор
Конвей не должен знать об этом?
     - Для него мы все еще сидим на Девятом, - объяснил  Лакки.  Он  хотел
добавить, что вовсе не горит желанием вернуться на Юпитер-9, а тем более -
встретиться с Конвеем: ведь задание не выполнено, но промолчал,

     Карие глаза  Лакки  внимательно  осматривали  пульт  управления.  Все
инженеры и члены экипажа разошлись по своим местам, остались лишь Донахью,
два офицера и Пэннер.
     Лакки думал об офицерах, он  часто  думал  о  каждом  из  десяти,  не
видевших В-лягушку. При всяком удобном случае он заводил с ними  разговор,
он обыскал их каюты, он, с Пэннером вместе,  детально  изучил  все  досье.
Безрезультатно.
     Лакки возвращался на Девятый,  так  и  не  обнаружив  робота.  Теперь
отыскать его будет практически невозможно. Кроме того,  придется  доложить
Совету о своем позорном фиаско.
     Вновь в голову пришла отчаянная мысль о рентгене и о других  способах
принудительной проверки, но, как всегда, за ней последовала другая мысль -
о взрывном устройстве, возможно даже ядерном.
     Взрыв  уничтожит  робота,  убьет  13  человек,  разнесет  в  молекулы
бесценный корабль. Но главное - не откроет безопасного способа обнаружения
гуманоидных роботов, которые, Лакки чувствовал это,  орудовали  во  многих
частях Солнечной Федерации.
     Размышления прервал крик Пэннера:
     - Поехали!
     Послышался знакомый гул, и Ио с нарастающей скоростью полетел вниз.
     В центре экрана медленно вращалось Большое Красное Пятно.
     - Мы в аграв-режиме, - сообщил Пэннер. - Теперь Ио отталкивает нас.
     - Кажется, мы падаем в сторону Юпитера! - встревожился Бигмен.
     - Да, пока  это  устраивает  нас.  В  нужный  момент  будут  включены
гиператомные  двигатели,  и  корабль  выйдет  на  гиперболическую  орбиту.
Приблизившись к Юпитеру на расстояние 15О тысяч миль, мы снова перейдем на
аграв, и гравитация выстрелит нами, как рогатка камешком. Таким образом мы
израсходуем гораздо меньше  энергии,  чем  израсходовали  бы,  направляясь
сразу к Девятому. И, кроме прочего, получим потрясающие снимки Юпитера!
     - Крупный план! - Пэннер взглянул на часы. Осталось пять минут.
     Как понял Лакки, последнее относилось к  запланированному  выходу  на
гиперболическую орбиту.
     - Если все расчеты правильны, продолжил Пэннер, - то для  посадки  на
Юпитер-9 нам даже не понадобится никаких маневров, что  немаловажно.  Ведь
чем больше энергии нам удастся сэкономить тем меньше останется сомнений  в
перспективности аграв-кораблей! Должно  остаться  85  процентов.  Но  если
будет больше, я тоже не огорчусь.
     - А предположим, - мечтательно сказал Бигмен, - что  вы  вернулись  с
таким запасом энергии, который больше первоначального! Что тогда?
     -  Это  было  бы  просто  замечательно,  Бигмен!  Но,  к   сожалению,
существует второй закон термодинамики, очень вредная штука.  Он  проследит
за тем, чтобы мы не разбогатели на  наших  катаниях.  И  даже  понесли  бы
некоторые убытки - Пэннер широко улыбнулся. - Пошла последняя минута!
     Дождавшись,  когда  корабль  наполнится  знакомым  гулом,  Пэннер,  с
выражением глубокого удовлетворения на лице, спрятал часы в карман.
     - С этого момента, торжественно объявил  он,  -  обо  всем  заботится
автоматика!
     Едва прозвучали эти слова, как двигатели умолкли,  и  свет,  замигав,
погас. На контрольной панели вспыхнули красные буквы: АВАРИЯ!
     Пэннер вскочил и  с  ревом  "Какого  черта!"  выбежал  из  помещения.
Оставшиеся  с  ужасом  глядели  ему  вслед.   Морщинистое   лицо   Донахью
превратилось в мертвенно-бледную маску.
     Лакки, сбросив оцепенение, бросился за Пэннером. Бигмен побежал тоже.
     Они столкнулись с  одним  из  инженеров,  выбиравшимся  из  машинного
отделения.
     - Сэр! - тяжело выдохнул он.
     - В чем дело? - нетерпеливо перебил его Пэннер.
     - Аграв выведен из строя, сэр... Ничего нельзя сделать...
     - Что с двигателями?
     - Пришлось блокировать главный резервуар: замкнута цепь,  и  мы  едва
успели предотвратить  взрыв.  Если  включить  его  снова  -  весь  корабль
разлетится на куски.
     - То есть, мы работаем на аварийном запасе?
     - Да.
     Смуглое лицо Пэннера налилось кровью.
     - А что толку! Аварийного запаса не  хватит  для  выхода  на  орбиту!
Пропустите-ка меня...
     Инженер посторонился, и Пэннер скользнул в шахту. Туда же последовали
Лакки с Бигменом.
     Они не появлялись здесь с того, первого дня  на  "Великой  Адрастее".
Все   теперь   выглядело   по-другому.   Ушло   ощущение   надежности    и
таинственности, слышались возбужденные голоса.
     Пэннер спрыгнул на третий уровень.
     - Ну, что там у вас?
     Люди  расступились,   пропуская   его,   и   вновь   склонились   над
опустошенными внутренностями сложного механизма. В голосах и  жестах  были
отчаянье и злость.
     Возник Донахью; почему-то он решил обратиться к  стоящему  в  стороне
Лакки.
     - В чем дело, Старр?
     - Серьезные повреждения, Директор.
     - Как это могло случиться? Пэннер!
     Пэннер, прервав осмотр, раздраженно бросил:
     - Какого черта вы тут расшумелись!
     Ноздри Донахью зашевелились.
     - Почему вы вовремя не устранили неполадки?
     - Потому что их не было.
     - В таком случае, как называется то, из-за чего мы все тут торчим?
     - Оно называется диверсией. Да, да! Преднамеренной диверсией!
     - Что?!
     - Пять гравитационных реле  вдребезги  разбиты,  а  запасные  исчезли
неизвестно куда. Блок управления осевым давлением расплавлен и ремонту  не
подлежит. Вы еще сомневаетесь?
     Донахью тупо уставился на главного инженера.
     - Можно ли что-то сделать? - сдавленно произнес он.
     - Если не удастся найти запасные реле, то  попробуем  собрать  их  из
других деталей, не представляю  правда,  каким  образом.  Блок  управления
можно заменить.  Но  все  это  потребует  нескольких  дней  и  я  не  могу
гарантировать успеха.
     - Дней?! - рявкнул Директор. Каких еще дней? Мы падаем на Юпитер!  На
Юпитер падаем!
     Наступила мертвая тишина. А затем Пэннер сказал то,  о  чем  подумали
все:
     - Да, сэр. Мы падаем на Юпитер и не в силах остановить наше  падение.
Это означает, что нам конец, сэр. Все мы уже мертвецы!

                        14. ЮПИТЕР КРУПНЫМ ПЛАНОМ

     Вновь навалившуюся тишину решительно нарушил Лакки.
     -  Человека  нельзя  считать  мертвым,  пока  он   способен   думать!
Скажите-ка  мне  лучше,  кто  на  этом  корабле  в  хороших  отношениях  с
компьютером?
     - Майор Брант, - отозвался Донахью. - Наш специалист по траекториям.
     - Он сейчас на пульте управления?
     - Да.
     - Тогда поднимемся к нему.  Мне  понадобится  "Справочник  эфемерид".
Пэннер, вы останетесь здесь и немедленно приступите к работе.
     - Что толку от... - начал было Пэннер, но  Лакки  немедленно  оборвал
его.
     - Может быть и никакого толку. Если так,  то  мы  врежемся  в  Юпитер
после того, как вы  напрасно  поработаете  несколько  часов.  А  пока  что
извольте выполнять приказ.
     Но это было все, что мог сказать Донахью.
     -  Как  член  Совета  Науки,  я  принимаю  командование  кораблем,  -
обращаясь к нему, отчеканил Лакки.  -  Если  вы  захотите  обсуждать  это,
Бигмен  запрет  вас  в  каюте.  А  на  военном  суде   поделитесь   своими
соображениями.
     Резко повернувшись, Лакки  направился  к  центральной  шахте.  Бигмен
строго ткнул Донахью большим пальцем в спину и отконвоировал его в том  же
направлении. Пэннер хмуро посмотрел им вслед и  обратился  к  инженерам  с
краткой, но проникновенной речью:
     - Ладно, вы, куча трупов! Так и будем стоять с пальцем во рту? А  ну,
взялись!

     Сидевший на пульте офицер шевельнул белыми губами:
     - Что там случилось?
     - Вы, как я понимаю, майор Брант. Нас не представили друг  другу,  но
это не столь важно. И Дэвид  Старр,  член  Совета.  А  сейчас  садитесь  к
компьютеру и делайте то, что я вам скажу, по возможности быстро.
     Перед Лакки уже лежал потрепанный  том  "Эфемерид".  К  справочникам,
имеющим вид собственно книги, Лакки всегда относился с  большой  теплотой.
Ему казалось, что перелистывая страницы, можно  гораздо  быстрее  отыскать
необходимое, чем прокручивая туда-сюда микропленку.
     Он  перелистал  несколько  страниц  с  бесконечными  колонками  цифр,
определяющих местонахождение любого тела  Системы  в  определенный  момент
Стандартного времени.
     - Наберите входные данные, которые  я  вам  сейчас  назову,  а  затем
рассчитайте характеристики орбиты и координаты тела в данный  момент  и  в
последующие 48 часов...
     Как только пальцы майора  перестали  летать  над  клавиатурой,  Лакки
добавил:
     - А теперь дайте мне точку пересечения  траекторий  корабля  и  этого
объекта...
     Компьютер разрешился кодированной лентой,  а  печатное  устройство  -
цифрами.
     - На сколько мы расходимся с ним по времени?
     Опять замелькали пальцы взмокшего майора.
     - На 4 часа, 21 минуту и 44 секунды, сэр!
     - И последнее. Если мы изменим нашу скорость ровно  через  час  -  то
какой она должна быть для того, чтобы не пролететь мимо?
     - В такой близости  от  Юпитера,  -  вмешался  Донахью,  -  аварийная
энергия не оторвет нас! Как вы этого не можете понять?
     -  Никто  не  собирается  отрываться.  Нужно  ускорить   движение   в
направлении Юпитера, только и всего.
     Донахью в ужасе отшатнулся.
     - В направлении Юпитера?!
     - Майор, хватит ли нашей энергии на такое ускорение? - спросил Лакки,
дождавшись очередных данных.
     - Думаю, да.
     - В таком случае, выполняйте.
     Донахью, окончательно сбитый с толку, жалобно переспросил:
     - В направлении Юпитера?
     - Совершенно верно Ио, если  вам  приходилось  слышать,  не  является
ближайшим  спутником  Юпитера.  В  природе  существует  еще  и   Амальтея,
Юпитер-5. Надеюсь, нам удастся сесть на него.  В  противном  случае,  наша
смерть наступит на два часа раньше.
     Бигмен почувствовал, как к нему  возвращается  надежда.  Он  никогда,
конечно, не отчаивался, если рядом  был  Лакки,  но  этот  случай  казался
совершенно безнадежным Да! В запасе у  них  была  Амальтея,  замечательный
спутник! Ее открыли позже остальных -  главных,  и  несмотря  на  то,  что
располагалась она ближе всех к Юпитеру - значилась под номером  5.  А  так
как Ио была Юпитером-1, то о существовании Амальтеи частенько забывали.
     Спустя час падающий на Юпитер корабль резко увеличил скорость.

     В центре экрана  вырисовалась  теперь  та  часть  звездного  неба,  в
которой находилась Амальтея. Эта крупинка  должна  была  подхватить  их  и
спасти. Пока же она безмятежно кружилась по своей орбите,  а  корабль  все
падал и падал.
     - Вот! - радостно воскликнул Бигмен. - Ясно виден диск!
     - Определить координаты объекта и сверить с расчетной траекторией,  -
скомандовал Лакки. - Нужна ли коррекция?  -  спросил  он  через  несколько
минут.
     - Мы должны снизить скорость на...
     - Цифры меня не интересуют. Выполняйте, майор.

     Амальтея совершала полный оборот вокруг Юпитера за двенадцать  часов,
при скорости в полтора раза большей, чем скорость  Ио,  а  гравитация  там
была в 20 раз ниже. По двум  этим  причинам  Амальтея  представляла  собой
весьма труднодоступную цель.
     Руки майора Бранта задрожали на рычагах,  когда  "Великая  Адрастея",
уворачиваясь  от  атакующего  спутника,  слегка  изменила   курс.   Теперь
оставалось, пропустив Амальтею чуть  вперед  и  уровняв  с  нею  скорость,
дождаться того момента, когда гравитация уложит корабль  на  орбиту.  Если
Юпитер-5, который выглядит сейчас  огромным,  станет  уменьшаться,  -  они
промахнулись...
     - Получилось, - прошептал Брант, и его  голова  упала  на  трясущиеся
ладони.
     Лакки с чувством огромного облегчения закрыл глаза.

     Ситуация на Юпитере-5 существенно отличалась от той, что была на  Ио.
Там все, как туристы, любовались достопримечательностями и ахали при  виде
красот неба - здесь их интересовал только ремонт, все прочее отпало.  Люди
знали,  что  в  случае  неудачи,  посадка  на  Амальтею  только   отсрочит
неминуемую гибель...
     Было  понятно,  что  обычный  космический  корабль  не   долетит   до
Юпитера-5, а другого аграв-корабля не существует и не  будет  существовать
по крайней мере год. И если  ремонт  не  даст  результатов  -  времени  на
любование будет предостаточно.
     И все же зрелище - найдись хоть один зритель - было прекрасным.
     До Юпитера, казалось, ничего не стоило  дотянуться  рукой.  В  момент
посадки он был почти полным, на  сверкающем  блюде  уместилось  бы  десять
тысяч Лун, не меньше.
     Амальтея облетала Юпитер за 12 часов, и видимые спутники перемещались
по небосклону втрое быстрее, чем на Ио. То же происходило со звездами и со
всем  прочим,  кроме  застывшего   Юпитера,   одной   стороной   неизменно
обращенного к спутнику.
     Через пять часов взошло Солнце, оно было точно таким же, как  на  Ио,
но помчалось к Юпитеру с утроенной скоростью и устроило затмение  в  сотню
раз более великое и ужасное.
     Однако никто не наблюдал затмения, ни в первый раз, ни во  второй  за
время их пребывания на Юпитере-5, никто не обратил на него внимания. Ни  у
кого не было времени. Никому даже мысль такая в голову не пришла...

     Пэннер сел и посмотрел вокруг  мутным  взором.  Веки  его  вспухли  и
покраснели. Говорил он хриплым шепотом.
     - Ладно. Все по местам. Холостой прогон.
     Пэннер не спал сорок часов. Остальные работали посменно, один  Пэннер
не спал и не ел.
     Бигмен, который во время  ремонта  что-то  подносил,  уносил,  снимал
показания приборов и дергал рычаги, когда его просили,  -  теперь  остался
без дела. Угрюмый, он бродил по кораблю в поисках Лакки, пока не нашел его
у Донахью у пульта управления.
     По пояс голый, Лакки вытирался  большим  пуховым  полотенцем.  Увидев
Бигмена, он поспешил обрадовать друга.
     - Бигмен! Корабль полетит! Мы вскоре взлетим!
     - Но ведь это всего лишь холостой прогон, Лакки.
     - Корабль полетит, говорю тебе! Джим Пэннер сотворил чудо!
     Донахью, собрав всю свою волю, выпалил:
     - Советник Старр, это вы спасли мой корабль!
     - О нет, господин Директор. Если кто-то и  заслуживает  похвалы,  так
это Пэннер. С помощью медной проволоки и клея  он  заставил-таки  работать
это чудовище.
     - Но вы повели  корабль  на  Юпитер-5,  в  то  время,  как  остальные
тряслись от страха! Представ перед военным судом, я  подробно  опишу  этот
случай.
     - А вот как раз этого-то делать и не  следует.  Как  член  Совета,  я
должен избегать рекламы. Что же касается официального отчета, то  все  это
время командиром оставались вы. Мои действия упомянуты не будут.
     - Это невозможно. Я никогда не позволю, чтобы  меня  превозносили  за
то, чего я не совершал.
     - Вам придется потерпеть. Это -  приказ.  И  давайте-ка  оставим  эти
разговоры о военном суде!
     Донахью принял героическую позу.
     - Меня необходимо отдать под суд!  Вы  неоднократно  говорили  мне  о
сирианских агентах! Я пренебрег этой опасностью -  в  результате  чего  на
вверенном мне корабле произошла диверсия!
     - Здесь и моя вина, - возразил Лакки. - Я был на борту корабля  и  не
предотвратил беды...  Кстати,  если  нам  удастся  обнаружить  диверсанта,
вопроса о суде даже не возникнет.
     - Диверсант, конечно же, - робот, о котором вы меня  предупреждали...
Как я был слеп!
     - Боюсь, директор, что вы еще не окончательно прозрели. Он не робот.
     - Нет? - Донахью опять ничего не понимал.
     - Робот не пошел бы на такое. Ведь мы едва  не  погибли!  А  это  уже
нарушение Первого Закона.
     - Ну, а если он не знал, что причиняет вред?
     - Все,  находящиеся  на  борту  "Адрастеи",  не  исключая  гуманоида,
прекрасно понимают, что такое аграв для корабля. Как  бы  то  ни  было,  а
теперь установление личности диверсанта будет делом пустячным.
     - Как это?!
     - Ну подумайте сами. Если человек совершает такую серьезную диверсию,
то  он  должен  быть  либо  сумасшедшим,  либо  жутким  фанатиком,   чтобы
оставаться на корабле.
     - Логично.
     - После нашего взлета с  Ио  люки  не  открывались.  Иначе  мы  сразу
почувствовали бы спад давления. Это означает, что диверсант остался на Ио.
Он и сейчас там, если не улетел.
     - Каким образом? Кроме нашего, туда не доберется ни один корабль!
     - Ни один - наш...
     Глаза Донахью на мгновенье расширились.
     - А также ни один сирианский!
     - Вы уверены в этом?
     - Да, уверен. - Донахью нахмурился. - Постойте... Но ведь прежде, чем
мы покинули Ио, мы произвели поверку! Каждый доложил о своем присутствии!
     - Значит, все на борту?
     - Полагаю, что да.
     - Хорошо, - сказал Лакки. - Во время прогона все должны быть на своих
местах,  не  так  ли?  И  местонахождение   каждого   четко   фиксируется?
Вызовите-ка Пэннера и спросите, не пропустил ли он кого-нибудь...
     Донахью нажал на клавишу.
     Голос Пэннера был голосом безмерно уставшего человека.
     - Я как раз собирался связаться с вами, сэр. Прогон закончен.  Все  в
порядке. Можно взлетать. Надеюсь, нам повезет, и эти штуки развалятся  уже
на Юпитере-9.
     - Отлично. Ваша работа будет оценена по достоинству, Пэннер.  Кстати,
все ли на своих местах?
     Лицо Пэннера сразу напряглось.
     - Нет, сэр. Я собирался сказать  вам  об  этом.  Мы  не  можем  найти
Саммерса.
     - Рэд Саммерс?  -  подпрыгнул  Бигмен.  -  Снова  этот  грязный  тип?
Лакки...
     - Минуточку, Бигмен, - остановил  его  Лакки.  -  Доктор  Пэннер,  вы
хотите сказать, что Саммерса нет в его каюте?
     - Нет нигде. Если бы это не было исключено, я бы сказал, что его  нет
на борту.
     - Благодарю вас. - Лакки прервал связь. - Ну, командир?
     - Послушай, Лакки! - Бигмен не мог  молчать.  -  Помнишь,  однажды  я
рассказал тебе о встрече с Саммерсом у машинного  отделения?  Что  он  мог
делать внизу?
     - Теперь мы знаем - что... - вздохнул Лакки.
     - Нужно взять его! - Донахью побелел. - Мы высадимся на Ио и...
     - Подождите, - деликатно перебил его Лакки.  -  У  нас  есть  кое-что
поважнее, чем предатель.
     - Поважнее?
     - Это робот.
     - Ну, робот может и подождать.
     - А может - и  не  гложет...  Перед  взлетом  все  доложили  о  своем
присутствии на борту. Если так, то один рапорт был ложным?
     - Ну?
     - В таком случае, нужно найти источник этого рапорта. Робот не  может
подвергнуть корабль опасности, но если это сделает  человек  и,  скрыв  от
робота свой поступок, попросит о помощи - робот непременно окажет ее.
     - Вы хотите сказать, что ложный рапорт исходил от робота?
     Лакки  медлил  с  ответом.  Ему  не   очень   нравилась   собственная
уверенность, и все же аргументы казались весьма убедительными.
     - Да вроде бы так.

                             15. ПРЕДАТЕЛЬ

     Взор Донахью помрачнел.
     - Значит, майор Левинсон... Но я не могу в это поверить!
     - Во что? - спросил Лакки.
     - Нет, он не робот... Я говорю о человеке, произведшем поверку  перед
отлетам с Ио. В его ведении все наши записи. Я хорошо знаю майора и уверен
в нем, как в себе.
     - Мы поговорим с ним. Ни в коем случае не предъявляйте ему  обвинений
в том, что он робот, не спрашивайте и даже не  намекайте  на  это.  Он  не
должен ничего почувствовать.
     - Почему?!
     - Откровенное подозрение может привести в действие взрывной механизм,
если...
     - О, боже! - выдохнул Донахью.

     Напряженное состояние, которое теперь было присуще всем, явно владело
и майором Левинсоном. Его прямо-таки подбросило в стойку смирно.
     - Да, сэр?
     - Советник Старр задаст вам  несколько  вопросов,  -  робко  произнес
Донахью.
     Майор Левинсон дернулся и резко развернулся  к  Лакки.  У  него  были
светлые волосы, голубые глаза и высокий рост.
     - Итак, майор, - начал Лакки, - все  люди  рапортовали  вам  о  своем
прибытии на борт "Адрастеи" и это фиксировалось вами. Так?
     - Да, сэр.
     - Вы видели каждого из них?
     - Нет, я пользовался внутренней связью.  Мне  отвечали  или  прямо  с
рабочих мест, или из кают.
     - Каждый человек? Вы слышали голос каждого?
     - Да, по-моему... - Вопрос явно удивил майора. - По правде говоря,  я
не запоминаю вещей подобного рода.
     - Тем не менее это очень важно. Попытайтесь вспомнить.
     Майор наморщил лоб и, как оказалось, не напрасно.
     - Точно! Саммерс был в ванной - поэтому  за  него  ответил  Норрич...
Подождите! Ведь именно Саммерса сейчас и разыскивают!
     Лакки остановил майора поднятой ладонью.
     - Успокойтесь. И разыщите Норрича. Я хотел бы увидеться с ним.

     Норрич вошел, опираясь на руку майора Левинсона. Он выглядел довольно
растерянно.
     - Сэр, похоже никто не может найти Рэда Саммерса? Что же с ним  могло
произойти?
     - Это мы и хотим  выяснить,  Норрич,  -  ответил  Лакки.  -  Ведь  вы
доложили о присутствии Саммерса, не так ли?
     Норрич покраснел.
     - Да.
     - Вы сказали, что Саммерс в ванной. Он действительно был там?
     - З-э... Нет, его там не было, господин Советник. Понимаете, он забыл
на Ио что-то из своих вещей и побежал за ними. А чтобы командир  не  пилил
его - прошу прощения, сэр, - за минутную отлучку, попросил  меня  об  этом
одолжении.
     - А он успел вернуться?
     - Я... По-моему, да. Матт зарычал, и я понял, что это Саммерс.  Потом
мне захотелось спать, и уже как-то не думалось  о  таких  вещах.  А  когда
началась кутерьма в машинном отделении - стало и вовсе не до того.
     Все вдруг вздрогнули от громового голоса Пэннера:
     - Внимание! Мы взлетаем! Всем немедленно занять свои места!

     "Великая  Адрастея"  вновь  находилась  в  открытом  космосе.  Расход
энергии опустошил бы пять обычных кораблей. Слабые  звуки,  появившиеся  в
гуле гиператомных  двигателей,  говорили  о  том,  что  состояние  корабля
небезупречно.
     Пэннер уныло думал о там, сколько энергии они теряют в итоге.
     - Если даже следовать прямиком на Девятый, - вслух размышлял он, - то
у нас останется семьдесят  процентов.  А  с  посадкой  на  Ио  -  и  вовсе
пятьдесят от первоначального запаса. И неизвестно, сможем ли  мы  взлететь
еще раз.
     - Нам нужно взять Саммерса, - сказал Лакки.  -  Вы  прекрасно  знаете
это.

     На экране уже раздувался Ио. Лакки задумчиво смотрел на спутник.
     - Ты знаешь, Бигмен, я не вполне уверен, что мы сможем найти его.
     - Так я и поверил, что за ним могут прилететь сирианцы!
     - Нет, но ведь  Ио  не  настолько  мал,  чтобы  на  нем  нельзя  было
затеряться. Если Саммерс куда-то ушел, нам не отыскать парня.  Но,  скорее
всего, он остался на  месте,  не  утруждая  себя  перетаскиванием  запасов
воздуха, пищи и воды. Тем более, что наше возвращение исключено.
     - Давно нужно было догадаться, Лакки, что у Саммерса рыльце в  пушку.
Ты забыл, что ли, как  он  пытался  убить  тебя?  С  чего  бы  это?  Перед
сирианцами выслуживался - вот с чего!
     - Ты, конечно, прав, Бигмен, но вспомни, кого мы  искали.  Шпиона!  А
Саммерс не мог им быть по двум причинам. Во-первых, он не имел  доступа  к
интересующей сирианцев информации. Во-вторых, потому что выяснилось: шпион
- робот. Лягушка же обнаружила  у  Саммерса  эмоции.  Разумеется,  это  не
помешало ему стать предателем. Я должен был вовремя раскусить негодяя,  но
моя голова была занята другим. - Лакки опустил глаза и  продолжил.  -  Тот
случай, когда разгадка  разочаровывает.  Если  бы  Саммерс  использовал  в
качестве прикрытия кого угодно, кроме Норрича, - мы бы обнаружили  робота.
Вся беда в том, что Норрич - единственный человек, у которого  могли  быть
вполне невинные мотивы для содействия Саммерсу. Мы  ведь  знаем,  что  они
дружили. Кроме того, Норрич - слепой,  какой  с  него  спрос,  откуда  ему
знать, что Саммерс не вернулся.
     - Вспомним также, что он проявил эмоции, - важно заметил Бигмен. -  И
потому совершенно не может быть роботом.
     - Абсолютно с тобой согласен! - кивнул Лакки,  нахмурился  и  надолго
умолк.

     Садились  почти  на  метки  оставленные  недавним  взлетом.  Точки  и
расплывчатые тени, по мере снижения корабля,  превращались  в  зачехленное
оборудование. Лакки, глядя на экран, внимательно изучал поверхность Ио.
     - Разве у нас были камеры вот здесь, слева, внизу?
     - Нет.
     - Посмотрите, одна камера установлена за скалами... У вас есть список
неподотчетных материалов? - Донахью протянул список. - Так... Я  и  Бигмен
отправляемся за Саммерсом. Не думаю, что нам понадобится помощь.
     Солнце стояло за спиной, высоко в небе,  и  они  шли  по  собственным
теням.
     - Он, конечно, заметил корабль, - сказал Лакки. - Если не спал.
     - Или не ушел.
     - Вряд ли.
     - Ага, Лакки! - вдруг заорал Бигмен - Посмотри наверх!
     На вершине скалы показалась  человеческая  фигура.  В  тусклом  свете
Юпитера она выглядела совсем черной.
     - Стоять! - Низкий голос звучал на частоте Лакки.  -  Вы  у  меня  на
мушке!
     - Спускайтесь оттуда, Саммерс! И сдавайтесь!
     В наушниках усмехнулись.
     - Я ведь угадал длину твоей волны,  а,  Советник?  Правда,  это  было
несложно, мне помог твой приятель, вернее, его росточек... А сейчас быстро
на корабль - или прикончу обоих!
     - Не блефуйте. С такого расстояния вам не попасть, как ни старайтесь.
     - Я, кстати, тоже вооружен, Саммерс! - яростно добавил  Бигмен.  -  И
моя игрушка достанет тебя без труда! Так что будь поскромней!
     - Бросайте оружие, Саммерс! Сдавайтесь!
     - Никогда!
     - Почему? И ради чего?  На  кого  вы  работаете?  На  сирианцев?  Они
обещали прилететь за вами?  Они  обманули  вас  и  не  стоят  преданности,
Саммерс! Но вы еще можете сделать доброе дело... Ведь  в  системе  Юпитера
располагается одна из сирианских баз, да? Где?
     - Угадай, Старр! Ты ведь такой умный!
     - Какой субволновой комбинацией вы пользовались для связи?
     - И это тоже вычисли... Не приближаться!
     - Если поможете, Саммерс, то, по возвращении на Землю, вам зачтется.
     - Слово Советника? - Саммерс слабо усмехнулся.
     - Да.
     - Я не верю... А ну, бегом на корабль!
     - Саммерс!  Почему  вы  действуете  против  нас?  Что  вам  наобещали
сирианцы? Золотые горы?
     - Ты хочешь знать, что мне  предложили?  -  в  голосе  Саммерса  была
ярость. - Я скажу тебе! Приличную жизнь! Ясно? - Саммерс заскрипел зубами.
- Что я имел на вашей  поганой  Земле?  Страдания,  страдания,  страдания!
Больше ничего! Ни малейшего шанса вылезти из дерьма! Куда  бы  я  ни  шел,
вокруг было одно и то же - толпы людей, рвущих друг друга когтями. А когда
я захотел последовать их примеру - меня упекли в тюрьму. И я  решил:  если
только мне представится возможность - сполна рассчитаюсь с Землей!
     - Ну, и каким же образом должен осуществиться ваш переход к приличной
жизни?
     - Мне предложено эмигрировать на сирианские планеты, чтобы ты знал. -
Саммерс сделал паузу. Дыхание его было слабым и свистящим. -  Новые  миры!
Чистые! Там есть пространство... там нужны люди... там ценят талант... там
у меня будет шанс...
     - Вы никогда не попадете туда. Ведь они давно должны были прилететь!
     Саммерс промолчал.
     - Посмотрите фактам в лицо, дружище! Сирианцы не прилетают  за  вами,
потому что у них нет никакой приличной жизни  для  вас,  нет  даже  просто
жизни. Вам приготовлена смерть. Оттого и не дождались вы корабля.
     - Еще рано.
     - Не стоит  лгать.  Мы  точно  знаем,  сколько  кислорода  пропало  с
"Адрастеи". Кислородные баллоны - вещь довольно  громоздкая,  а  вам  ведь
пришлось выносить их в спешке. Запасы воздуха на исходе, не правда ли?
     - У меня уйма воздуха!
     - Нет, Саммерс, нет. Сирианцы не прилетят еще и потому, что у них нет
аграва. Как же просто позволяете вы себя убить. Саммерс, какие  услуги  вы
успели оказать сирианцам?
     - Все, о которых меня попросили. Это не так много, не волнуйтесь.  Но
вот о чем я действительно жалею, - Саммерс захлебывался  бравадой,  -  так
это о неудаче с вашей "Адрастеей"! Как же  вы  уцелели?  Я  устроил  такую
славненьк... - Он уже задыхался.
     Лакки с Бигменом бросились к скале. Саммерс резко вскинул руку, Лакки
услышал слабый хлопок,  и  в  песке  позади  него  образовалась  небольшая
воронка.
     - Вам не взять меня! - полукричал-полухрипел Саммерс. - Я не  вернусь
на Землю! За мной прилетят!
     - Наверх, Бигмен! - Сам  Лакки  уже  взбирался  по  острым  выступам.
Благодаря низкой гравитации, он делал это с ловкостью горного архара.
     Саммерс издал тонкий, жалобный звук, обхватил голову руками и исчез.
     Когда они достигли вершины, тело Саммерса еще падало  в  пропасть  и,
ударяясь о камни, кувыркалось в воздухе.
     - Лакки, давай достанем его, - тихо сказал Бигмен  и  первым  прыгнул
вниз.
     На Земле и даже  на  Марсе  это  был  бы  смертельный  прыжок.  Лакки
поспешил за  другом.  Они  не  слишком  мягко  приземлились  на  колени  и
покатились вниз по склону.
     Лакки первым достиг дна ущелья и подошел к неподвижно  распростертому
Саммерсу.
     - Что с ним, Лакки? - спросил подоспевший Бигмен.
     - Он мертв... Я понял по звуку, что  кислород  кончается.  Поэтому  и
побежал к нему. - Лакки покачал головой. - Действовал наверняка... Видишь,
забрало даже поднял...
     Лакки  отошел  в  сторону,  и   Бигмен   увидел   до   неузнаваемости
обезображенное лицо.
     - Бедняга... - тихо сказал Лакки.
     - Он же предатель! - возмутился Бигмен. - Он ведь явно что-то знал, а
не сказал нам! И теперь уже не скажет, это точно.
     - Он не знал ответа на наш вопрос, Бигмен. Но этот ответ знаю  теперь
я.

                               16. РОБОТ!

     - Знаешь?! - Голос ошеломленного марсианина  поднялся  до  тончайшего
писка. - Ну же, Лакки! горя нетерпением, взмолился он.
     - Не сейчас, Бигмен. - Лакки пристально посмотрел  на  Саммерса,  чьи
остекленевшие глаза были обращены в чужое небо. Ну вот, у  него  появилась
отличительная особенность - первый человек, умерший на Ио.
     Невидимое Солнце еще светило из-за Юпитера.
     - Скоро стемнеет, сказал Лакки. - Пора возвращаться.

     Бигмен, насупившись, мерил короткими шажками каюту: три  туда  -  три
обратно, три туда - три обратно.
     - Лакки! Ты все знаешь и ничего не предпри...
     - Не забывай о взрывном устройстве,  Бигмен!  И  позволь  мне  самому
решать, когда и что делать!
     По тону, каким это было сказано, Бигмен понял что тема исчерпана.  Он
завел разговор о другом.
     - Не пойму я что-то, зачем  нам  возиться  с  тем  типом,  который...
ну-у... скучает снаружи. Он ведь мертв. И ничем не может быть полезен.
     - Кроме одного.
     У двери вспыхнула сигнальная лампочка.
     - Открой, Бигмен. Это, должно быть, Норрич.
     Норрич стоял в дверях, тупо, но очень быстро моргая.
     - Я уже слышал о Саммерсе, мистер Старр. Это  ужасно...  Это  ужасно,
что он оказался предателем. И все же мне жаль его.
     - Да, я знаю. Поэтому и просил вас прийти. Сейчас  на  Ио  темно,  но
когда кончится затмение, не спуститесь ли  вы  с  нами,  чтобы  похоронить
Саммерса.
     -  Конечно!  Ведь  любой  человек  заслуживает   того,   чтобы   быть
похороненным... - Рука Норрича опустилась на морду Матта, и пес прижался к
хозяину, будто чувствуя необходимость утешить его.
     - Я не сомневался, что вы захотите пойти. В  конце  концов,  вы  ведь
были его другом и конечно хотите отдать последний долг.
     - Да, это так. - Глаза Норрича увлажнились.

     Перед тем как надеть шлем, Лакки обратился к Донахью:
     - Последний выход. Как только мы вернемся, корабль тут же стартует.
     - Хорошо, - ответил Донахью и понимающе кивнул.
     Норрич тем временем быстро и ловко одевал Матта, который,  предвкушая
прогулку, радостно вертел головой.

     На Ио появилась первая могила. Яму, выбитую в  жесткой,  неподатливой
почве, засыпали мелким гравием, а вместо надгробья притащили большой серый
валун.
     Втроем они молча стояли у  могилы;  неподалеку  бродил  Матт,  тщетно
пытаясь хоть что-то унюхать.
     Бигмен, помня о странном  поручении,  данном  ему  Лакки,  напряженно
ждал.
     -  Пагубная  мысль,  овладевшая  этим  человеком,  толкнула   его   к
неблаговидным поступкам, за что он и поплатился, -  склонив  голову,  тихо
сказал Норрич.
     - Он сделал то, что ему велели сирианцы, - снизил  слог  Лакки.  -  В
этом его преступление. Он совершил диверсию и...
     - И?..
     - И протащил на корабль вас! Ведь  вы  сами  признались,  что  только
благодаря Саммерсу оказались  на  корабле!  -  В  голосе  Лакки  появились
металлические нотки. - Вы - робот-шпион, которого подбросили нам сирианцы!
Ваша слепота не более, чем трюк, отводящий  всякие  подозрения!  Вы  убили
В-лягушку  и  прикрыли  Саммерса,  позволив  ему  сойти  с  корабля.  Ведь
собственная смерть для вас - ничто,  если  нужно  выполнить  приказ!  Так,
кажется, говорит ваш Третий Закон? Да,  вы  ловко  одурачили  меня  своими
псевдоэмоциями!
     Именно  этой  реплики  дожидался  Бигмен,  он  бросился  к   Норричу,
лепечущему что-то совершенно бессвязное.
     - Я говорил, что это ты! - Бигмен негодовал и ликовал одновременно. -
Сейчас я тебе покажу!
     - Неправда! - нашел, наконец, нужное слово Норрич. Он  закрыл  голову
руками и упал.
     Внезапно в десяти футах от них вырос Матт. Он летел, высунув  язык  и
не видя никого, кроме Бигмена. А  Бигмен  даже  не  заметил  собаки.  Сидя
верхом на Норриче, он уже замахнулся...
     И тут Матт  упал,  упал  как  подкошенный,  проехал  на  брюхе  почти
вплотную к борющейся паре - и застыл оскалившись, застыл навсегда.
     Бигмен пребывал все в той же позе.
     Быстрыми  шагами  Лакки  приблизился  к   Матту.   Осторожно   орудуя
громоздким дробильным автоматом, что он прихватил для рытья могилы,  Лакки
разбил скафандр пса от шеи до самого хвоста, затем ножом разрезал шкуру  и
запустил руку вовнутрь.
     Наконец пальцы нащупали маленький твердый шарик, который никак не мог
быть костью. Лакки осторожно попытался вытащить его, но  почувствовал  еле
уловимое сопротивление. Затаив дыхание, он  оборвал  тонкую  металлическую
нить и встал, глубоко вздохнув. Да, он угадал, это - взрывное  устройство.
Теперь Матт безопасен.
     Норрич под Бигменом вскрикнул, как  будто  уже  знал  о  новой  своей
утрате.
     - Мой пес! Не причиняйте ему боли!
     - Это не пес. - На Лакки навалилась смертельная  усталость.  -  И  он
никогда не был псом. Ваш Матт - робот... Бигмен,  помоги  мистеру  Норричу
встать и добраться до корабля. Я понесу Матта.

     Лакки и Бигмен сидели  в  каюте  Пэннера.  "Великая  Адрастея"  вновь
находилась в полете. Ио маленькой монеткой стремительно падала вниз.
     - Что его выдало? - спросил Пэннер.
     - Его выдавало множество  вещей,  -  ответил  Лакки.  -  Каждая  нить
указывала на Матта, но я так увлеченно гонялся за гуманоидным роботом, что
все проглядел.
     - Когда же вы все-таки догадались?
     - Когда Саммерс покончил  с  собой,  бросившись  со  скалы.  Я  сразу
вспомнил о том, как едва не погиб Бигмен, провалившись в аммиак.  Вот  бы,
подумал я, Матта сюда! И тут оно сработало...
     - Простите - не понял.
     - Как Матт спас Бигмена? Ведь Бигмен лежал подо льдом,  его  не  было
видно! Однако Матт нырнул именно туда, куда нужно! Мы не удивились  этому,
потому что знаем о необыкновенном собачьем нюхе. Но!!! Но  Матт-то  был  в
скафандре!  Значит,  он  воспользовался  каким-то   неизвестным   способом
восприятия! Каким - выяснят специалисты, покопавшись в нашем подарке.
     - Да-а-а... Теперь, когда вы все объяснили,  дело  выглядит  довольно
просто, - сказал Пэннер. - Роботу пришлось себя  выдать,  так  как  Первый
Закон для него превыше всего, даже соображений безопасности.
     - Да. И другие вещи тоже встали на свои  места...  Смотрите.  Саммерс
устраивает так, чтобы Норрича взяли в полет. И тем самым помогает  попасть
на борт Матту, которого, кстати, для  Норрича  достал  тоже  он,  Саммерс.
Очевидно, на Земле существует  развитая  шпионская  сеть,  в  число  задач
которой входит  распределение  роботов-собак  среди  людей,  работающих  в
важных исследовательских центрах. Собаки  -  великолепные  шпионы!  Разве,
обнаружив, как этот четвероногий обнюхивает ваши бумаги или разгуливает по
трижды засекреченному отделу лаборатории, вы насторожитесь? Да нет же!  Вы
приласкаете его и еще угостите чем-то вкусненьким! На  Матте  я  убедился,
что у таких роботов есть вмонтированные передатчики. Сирианцы могут видеть
и слышать все то, что видит и слышит их робот.  Когда  глазами  Матта  они
увидели В-лягушку и оценили опасность - тотчас последовала  команда  убить
ее.  Для  этого  робота  обучили  пользованию  энергометом,   которым   он
замечательно взорвал дверной замок. Даже если бы  его  застигли  на  месте
преступления - все выглядело бы вполне невинно:  собака  играла  найденным
оружием, оружие случайно сработало...  Но  когда  все  это  пришло  мне  в
голову, предстояло еще найти способ поимки робота. Прежде  всего  я  решил
увести Норрича и Матта подальше от "Адрастеи". Если бы даже Матт взорвался
- корабль и люди остались бы невредимыми. Естественно, я оставил директору
Донахью записку, которую следовало вскрыть в случае моей гибели. На Земле,
по крайней мере, обследовали бы всех собак. Ну, а потом я обвинил  бедного
Норрича.
     - Эх, раздери меня! - подскочил Бигмен. - А я ведь и впрямь  подумал,
что Норрич убил В-лягушку и одурачил нас своими эмоциями!
     - Нет, Бигмен. Если бы он мог одурачивать нас, ему не понадобилось бы
убивать В-лягушку. А убеждал я тебя так старательно, чтобы сирианцы,  если
они слушали нас, убедились в моей глупости.  К  тому  же  я  подготавливал
бенефис Матта... Видите ли, - Лакки вновь повернулся к Пэннеру,  -  Бигмен
по  моей  команде  напал  на   Норрича,   а   Матт,   как   и   полагается
собаке-поводырю, носил в себе постоянный приказ защищать хозяина в  случае
нападения. Приказы  -  это,  как  известно,  Второй  Закон.  И  до  самого
последнего времени ничто не мешало Матту  блюсти  этот  закон:  если  даже
кому-то вздумается поднять руку на слепого - пес остановит  наглеца  одним
рыком... Но Бигмен продолжал размахивать кулаками - и тогда Матт приступил
к выполнению своих обязанностей. Однако... он не мог их выполнить!  Потому
что, причинив боль Бигмену, он нарушил бы священный  Первый  Закон!  Но...
Снова "но". Первый Закон все равно  нарушался,  нарушался  тем,  что  Матт
позволял причинять боль Норричу! Дилемма для робота оказалась непосильной,
и он вышел из строя. А я сразу же обезопасил взрывной механизм.
     - Как ловко! - восхитился Пэннер.
     - Ловко? Если бы я не хлопал ушами, то робот был бы обнаружен еще  на
Юпитере-9. И ведь эта мысль пришла ко мне, только я не сумел удержать ее!
     - Какая мысль, Лакки? - удивился Бигмен. - Почему я ничего не знаю?
     - Мысль как мысль... В-лягушка обнаруживала эмоции  животных  так  же
хорошо,  как  человеческие.  Вспомни,  Бигмен,   какая   страстная   кошка
встретилась нам в первый день. Потом мы пошли к Норричу,  который  настоял
на том, чтобы ты замахнулся на него и увидел, какой чудный пес этот  Матт.
Ты замахнулся, а я зафиксировал эмоции только Норрича и твои. А  у  Матта,
демонстрировавшего все признаки злобы, эмоциями и не пахло.  Но  я  в  тот
момент собаками не занимался...  Ладно,  пойдемте  обедать,  а  по  дороге
заглянем к Норричу.  Надо  сказать,  что  мы  достанем  ему  другого  пса,
настоящего.
     Они встали, и Бигмен торжественно провозгласил:
     - Так или иначе, Лакки, но мы все-таки остановили сирианцев!  Хотя  и
пришлось немного повозиться.
     - Остановить - не остановили, но шаг их уже не тот, -  тихо  закончил
Лакки.