Впервые последний вопрос был задан наполовину в шутку 21 мая 2061
года, когда человечество вступило в Новую Эру, полностью овладев энергией
своего светила. Вопрос возник в результате пятидолларового пари,
заключенного между коктейлями. Дело обстояло так.
Александр Аделл и Бертран Лупов входили в свиту Мультивака и были его
верными и преданными слугами. Они знали (насколько может знать человек),
что скрывается за холодным, мерцающим ликом этого гигантского компьютера,
ликом, протянувшимся целые мили. Они имели по крайней мере туманное
представление об общем плане всех этих целей и реле, образующих сооружение
настолько сложное, что даже уже минули времена, когда один человек мог
держать в голове его целостный образ.
Мультивак был машиной самоорганизующейся и самообучающейся. Так и
должно быть, ибо не существует человека, который смог бы обучать и
организовывать его с надлежащей точностью и быстротой. Так что к
мыслительным процессам Мультивака Лупов и Аделл имели отношение весьма
косвенное. Но то, что им поручено было делать, они выполняли со рвением.
Они скармливали Мультиваку информацию, приспосабливали данные и вопросы к
его внутреннему языку и расшифровывали выдаваемые ответы. Определенно, они
(как и многие другие их коллеги) имели полное право на отблеск сияющего
ореола славы Мультивака.
Десятилетиями Мультивак помогал людям конструировать ракеты и
рассчитывать траектории, по которым человечество смогло достичь Луны,
Марса и Венеры. Но затем Земля истощила свои ресурсы и не могла уже
позволить себе роскошь космических перелетов. Для длительных перелетов
нужно было много энергии, и хотя Земля научилась тратить свой уголь и свой
уран с большой эффективностью, запасы и того и другого были ограничены и
весьма скромны. Совершенствуясь в процессе самообучения, Мультивак смог
наконец найти решение этой задачи и удовлетворить фундаментальную
потребность человечества в энергии. 21 мая 2061 года то, что считалось до
этого теорией, стало свершившимся фактом.
Земля научилась запасать, транспортировать и использовать прямую
солнечную энергию во всепланетном масштабе. Она отказалась от ядерных и
тепловых электростанций и подключилась к кольцу маленьких, не более мили в
диаметре, гелиостанций, вращающихся вокруг Земли на половинном расстоянии
до Луны. Неделя - срок недостаточный для того, чтобы улеглись страсти и
всеобщее ликование вокруг столь знаменательного события, и Аделл с Луповым
были вынуждены просто-напросто сбежать со своего поста, утомленные
вниманием общественности, чтобы встретиться в укромном уголке. Там, где на
них никто не стал бы пялиться - в пустой подземной камере, за стенами
которой тянулись мили проводов, заменяющих телу Мультивака нервы.
Мультивак за свое изобретение также заслужил отпуск, и его служители
полностью разделяли это мнение. Естественно, у них и в помине не было
намерения его тревожить.
Они прихватили с собой бутылку виски, и единственным желанием обоих
было расслабиться в ленивой, неспешной беседе.
- Если вдуматься, то это действительно поражает, - сказал Аделл.
На его широком лице лежала печать усталости, и он тянул свою дозу
через соломинку, задумчиво скосив глаза на кружащиеся в бокале кубики
льда.
- Вся энергия вокруг нас теперь наша. Ее достаточно, чтобы в
мгновение ока превратить Землю в расплавленный шар, и все равно ее
останется еще столько, что убыль никто и не заметит. Вся энергия, какую мы
может только использовать, - наша! Отныне и присно и во веки веков!
Лупов покачал головой. Он имел обыкновение так поступать, когда хотел
возразить, а сейчас он именно и собирался возражать, хотя бы по той
причине, что была его очередь идти за порцией льда.
- Отнюдь не во веки веков, - возразил он.
- Нет, именно на целую вечность. Пока Солнце не погаснет.
- Это не вечность. Это вполне определенный конечный срок.
- Ну, хорошо. Миллиарды и миллиарды лет. Возможно, 20 миллиардов. Это
тебя устраивает?
Лупов запустил пятерню в шевелюру, как бы удостоверяясь, что он все
все реально существует, сидит и тянет свой коктейль.
- 20 миллиардов лет это еще не вечность.
- Да, но на наш век хватит, не так ли?
- На наш век хватило бы и угля с ураном.
- Ну, хорошо. Зато теперь мы можем построить индивидуальный корабль
для путешествий по солнечной системе и миллионы раз сгонять на нем до Луны
и обратно, и не заботиться о заправке горючим. Этого на угле и уране не
добьешься. Спроси у Мультивака, если мне не веришь.
- Зачем мне у нет спрашивать, я и сам знаю.
- Тогда прекрати ставить под сомнение достижение Мультивака, - уже
заводясь сказал Аделл, - он сделал великое дело!
- А кто это отрицает? Я только хочу сказать, что Солнце - не вечно. И
ничего, кроме этого. Нам гарантировано, скажем, 20 миллионов лет, а дальше
что?
Лупов ткнул в собеседника не вполне уверенным жестом.
- И не рассказывай мне сказки о том, что мы переберемся к другому
солнцу.
Пару минут они молчали. Аделл неспешно прикладывался к бокалу. Лупов
сидел с закрытыми глазами. Они расслаблялись.
Затем Лупов резко открыл глаза.
- Ты, наверное, думаешь, что мы полетим к другому солнцу, когда с
нашим будет покончено?
- Я ни о чем не думаю.
- Думаешь. Вся беда у тебя в том, что ты не силен в логике. Ты похож
на парня, не помню из какого рассказа. Он попал под проливной дождь и
спрятался от него в роще. Встал под дерево и стоял, ни о чем не заботясь,
поскольку считал, что как только крона намокнет и начнет протекать, то он
сможет перейти под другое дерево...
- Я уже все понял, - ответил Аделл. - Не ори. Когда солнце погаснет,
других звезд уже тоже не будет.
- Вот именно, - пробормотал Лупов. - Все звезды родились в одном
космическом взрыве, каков он там ни был, и кончить свой путь они должны
практически одновременно. То есть, по космическим масштабам. Конечно, одни
погаснут раньше, другие позже. Я полагаю, красные гиганты не протянут и
сотни миллионов лет. Солнце, допустим, просуществует 20 миллиардов лет, а
карлики, на радость нам, возможно, продержатся еще сотню миллиардов. Но
возьмем биллион лет и что увидим - Мрак, максимальный уровень энтропии,
тепловая смерть.
- Я знаю все про энтропию, - горько сказал Аделл.
- Верю, черт тебя подери!
- Я знаю не меньше тебя!
- Тогда ты должен знать, что в один прекрасный день все сгинет!
- А кто спорит, что нет?
- Ты споришь, доходяга несчастный. Ты сказал, что теперь у нас
энергии столько, что хватит на веки-вечные. Ты так и сказал - "во веки
веков".
Теперь настал черед Аделла не соглашаться.
- А мы со временем что-нибудь придумаем, чтобы все восстановить.
- Никогда.
- Почему? Когда-нибудь.
- Никогда!
- Спроси Мультивака.
- Ты спроси. Предлагаю пари на пять долларов, что это невозможно.
Аделл был пьян уже настолько, что принял пари. В то же время он был
еще достаточно трезв для того, чтобы составить необходимую
последовательность символов и операторов, которая в переводе на
человеческий язык была бы эквивалентна вопросу: "Сможет ли человечество
снова заставить Солнце сиять, когда оно начнет умирать от старости?" Или,
формулируя короче: "Как уменьшить энтропию в объеме всей Вселенной?"
Мультивак скушал вопрос и стал глух и нем. Огоньки на пультах и
панелях перестали мигать, затихло привычное щелканье реле. Мультивак
погрузился в глубокое раздумье. Затем, когда изрядно струхнувшие служители
уже не могли дальше сдерживать дыхание, пульт ожил и на экране дисплея
высветилась фраза:
ДАННЫХ НЕДОСТАТОЧНО ДЛЯ ОСМЫСЛЕННОГО ОТВЕТА.
- Пари не состоялось, - прошептал Лупов.
Они быстро допили остатки виски и убрались восвояси. Назавтра оба
маялись от головной боли и общего недомогания и про эпизод с участием
Мультивака не вспоминали.
Джеррод, Джерродина и Джерродетты 1-я и 2-я наблюдали звездную
картину на видеоэкране. Переход через гиперпространство в своей
вневременной фазе подходил к концу. Наконец однообразное мерцание,
заменявшее звезды, уступило место одинокому яркому призрачному диску,
доминирующему в центре экрана.
- Это Х-23, - сказал Джеррод не вполне твердо. Кисти его тонких рук
были сцеплены за спиной, а пальцы побелели.
Обе девочки, маленькие Джерродетты, впервые в жизни совершили
путешествие через гиперпространство и впервые ощутили характерное,
странное чувство выворачиваемого наизнанку сознания. Они разразились
бессмысленным хихиканьем и принялись гоняться друг за дружкой вокруг своей
матери.
- Мы достигли Х-23, мы достигли Х-23...
- Тише, дети, - строго сказала Джерродина. - Ты уверен, Джеррод?
- А какие тут могут быть сомнения? - спросил Джеррод, непроизвольно
взглянув на бесформенный металлический наплыв под самым потолком. Он
проходил по потолку на всю длину отсека и шел дальше сквозь переборку и
через другие отсеки по всему кораблю.
Джеррод мало что знал про эту металлическую штуковину, кроме того,
что она называется Микровак; что ей можно задавать любые вопросы, которые
только придут в голову; что она ведет корабль к заранее намеченной цели,
контролирует поступление энергии из Субгалактических Силовых станций и
рассчитывает прыжки через гиперпространство.
На долю самого Джеррода и его семьи оставалось только пассивное
наблюдение да ожидание прибытия к цели. В комфортабельных каютах корабля
этот процесс был не в тягость.
Кто-то когда-то говорил Джерроду, что "ак" в конце слова Микровак на
древнеанглийском языке означает сокращение слов "аналоговый компьютер", но
и эта информация, в сущности, была ему не нужна.
Глаза Джерродины увлажнились.
- Ничего не могу с собой поделать. Так странно покидать нашу Землю.
- Боже мой, но отчего? - воскликнул Джеррод. - Там у нас ничего не
осталось. А на Х-23 у нас будет все. Мы будем там не одиноки и нам не
нужно даже будет разыгрывать из себя пионеров. На планете уже живет
миллион человек. И я думаю, что уже наши праправнуки тоже отправятся
подыскивать себе новый мир, потому что этот к тому времени переполнится.
Помолчав, он добавил:
- Все-таки здорово придумано! Компьютеры рассчитывают новые маршруты
по мере возрастания человечества.
- Я знаю, знаю, - сказала Джерродина несчастным тоном. - Наш Микровак
- самый лучший Микровак; лучший в мире Микровак!
- Я тоже так думаю, - сказал Джеррод и потрепал ее за волосы.
Это действительно было так, и Джеррод был рад иметь собственный
Микровак и рад, что он родился именно в это благословенное время и ни в
какое другое. Во времена его предков единственными компьютерами были
гигантские электронные машины, занимающие площадь в добрую сотню
квадратных миль. На каждой планете имелся один такой. Их называли
Планетными АКами. Они постоянно увеличивались в размерах, на протяжении
тысячелетий, а затем, наконец, настало время усовершенствования, развития
вглубь. Сначала вместо транзисторов появились интегральные схемы, затем -
молекулярные пленки, после - кристаллы, даже самый большой планетный АК
мог теперь уместиться в трюме космического корабля.
Джеррод почувствовал гордость, которую всегда испытывал при мысли,
что его личный Микровак гораздо сложнее, надежнее и совершеннее, чем даже
древний Мультивак, который по преданиям приручил Солнце и разрешил
проблему передвижения в гиперпространстве, открыв тем самым путь к
звездам.
- Так много звезд, так много планет, - вздохнула Джерродина, занятая
своими мыслями. - И, наверное, люди вечно будут переселяться с планеты на
планету, как и сейчас.
- Не вечно, - сказал Джеррод с улыбкой. - Все это, хотя и не скоро,
но кончится. Через много миллиардов лет. Даже звезды умирают, ты ведь
знаешь - энтропия возрастает.
- Папочка, что такое энтропия? - заинтересовалась Джерродетта 2-я.
- Энтропия, крошка, это слово, чтобы обозначать, сколько распада во
Вселенной. Все в мире разрушается и разламывается, как твой любимый
ходячий говорящий робот. Помнишь его?
- А если вставить в него новый силовой блок - ты ведь тогда оживил
его так?
- Звезды и есть силовые блоки. Если они исчезнут, другой энергии у
нас уже не будет.
Джерродетта 1-я внезапно заревела.
- Не хочу-у-у... Не позволяй звездам умирать!
- Смотри, до чего ты довел ребенка своими дурацкими разговорами, -
раздраженно произнесла мать.
- Почем я мог знать, что это их так испугает, - прошептал Джеррод.
(Джерродетта 2-я тоже присоединилась к хныканью сестры).
- Спроси и Микровака, - канючила Джерродетта 1-я, - спроси у него,
как снова включить звезды!
- Лучше спроси, - сказала Джерродина. - Это их успокоит.
Джеррод пожал плечами.
- Сейчас, сейчас, малышки. Папочка спросит Микровака. Не бойтесь, он
на все знает ответ.
Он задал Микроваку вопрос, добавив быстрым шепотом:
- Ответ напечатать, вслух не произносить!
- Ну, что я вам говорил! Микровак отвечает, что когда настанет время,
он обо всем позаботится! Так что нечего заранее беспокоиться.
Джерродина сказала:
- А теперь, дети, пора спать. Скоро приедем в свой новый дом.
Джеррод, прежде чем выбросить целлопластовую карточку в утилизатор,
еще раз пробежал глазами напечатанную на ней фразу:
ДАННЫХ ДЛЯ ОСМЫСЛЕННОГО ОТВЕТА НЕДОСТАТОЧНО.
Он пожал плечами и взглянул на видеоэкран. До Х-23 было уже рукой
подать.
ВЙ-23Х из Ламета посмотрел в глубину трехмерной мелкомасштабной
сферокарты Галактики и сказал:
- А тебе не кажется, что мы преувеличиваем значение вопроса? Над нами
будут смеяться...
МК-17Й из Никрона покачал головой.
- Не думаю. Всем известно, что Галактика переполнится в ближайшие
пять лет, если наша экспансия будет продолжаться такими темпами.
Оба выглядели на двадцать лет, оба были высоки и великолепно сложены.
- Все же, - сказал ВЙ-23Х, - я не решусь представить пессимистический
рапорт на рассмотрение Галактического Совета.
- А я не соглашусь ни на какой другой рапорт. Расшевелим их малость.
Как надо их расшевелить!
ВЙ-23Х вздохнул:
- Пространство бесконечно. Существуют сотни миллиардов галактик,
пригодных для населения. А, может, и больше.
- Сотни миллиардов - это не бесконечное множество, и это количество
все время сокращается. Смотри! 20000 лет назад человечество впервые
разрешило проблему использования энергии и спустя пару веков стали
возможны межзвездные путешествия. Чтобы заселить один маленький мир,
человеку понадобился миллион лет, а чтобы заселить остальную часть
Галактики - всего лишь 15000 лет. Сейчас население удваивается каждые 10
лет...
ВЙ-23Х перебил.
- За это мы должны благодарить подаренное нам бессмертие.
- Прекрасно. Бессмертие - это реальность, и мы должны с ним
считаться. Я согласен, что самое бессмысленное имеет, как оказалось, и
теневые стороны. Галактический АК решил для нас множество проблем, но,
решив проблему старения и смерти, он зачеркнул тем самым все свои прежние
достижения.
- Тем не менее, мне почему-то кажется, что, например, ты от своего
бессмертия не откажешься.
- И не подумаю, - отрезал МК-17Й, но тут же смягчил голос: - По
крайней мере, пока. Хотя я уже достаточно пожил. Тебе сколько лет?
- 223. А тебе?
- Мне нет еще и двухсот. Но вернемся к делу. Каждые десять лет
население удваивается. Заполнив свою галактику, мы заполним следующую уже
за десять лет. В следующее десятилетие мы заполним еще две. В следующие
десять лет - еще четыре. За сто лет мы займем уже тысячу галактик. За
тысячу лет - миллион. За десять тысяч - всю известную часть Вселенной. Что
дальше?
ВЙ-2ЗХ сказал:
- Добавь сюда еще и проблему транспортировки. Сколько это понадобится
энергии, чтобы переместить такое количество людей из одной галактики в
другую?
- Хороший вопрос! Уже сейчас человечество за год потребляет энергию
двух звезд.
- И по большей части тратит ее впустую. А с другой стороны, в одной
только нашей Галактике ежегодно теряется на излучение энергия тысячи
солнц. А мы используем только два.
Звук, донесшийся из терминала, заставил их замолчать. Из маленькой,
лежащей на столе коробочки прозвучала фраза, произнесенная прелестным
высоким голосом. Галактическая АК сказала:
ДЛЯ ОСМЫСЛЕННОГО ОТВЕТА НЕДОСТАТОЧНО ДАННЫХ.
- Ясно? - сказал ВЙ-23Х.
После чего оба продолжили обсуждение отчета, который им надлежало
представлять в Галактический Совет.
Зи Прим со слабым интересом оценивал новую галактику, прослеживая
взглядом бессчетные звездные рукава и прикидывая, сколько энергии содержат
ее звезды. Эту галактику он видел впервые. Увидит ли он когда-нибудь все
их? Галактик ведь так много и каждая несет в себе часть человечества.
Правда, теперь этот человеческий груз был почти что мертвым грузом. Там,
на мириадах планет, вращающихся вокруг мириад звезд, принадлежащих
мириадам галактик, находятся только тела. Истинную сущность человека ныне
чаще всего можно встретить здесь, в пространстве.
Конечно же, имеется в виду только разум! Бессмертные тела остаются на
своих планетах в летаргии, длящейся целые эпохи. Временами они
пробуждаются для активной деятельности в материальном мире, но это
случается все реже и реже. Новые индивидуальности уже не появляются, но
для чудовищно, невообразимо разросшегося человечества это не имеет
никакого значения. Да и места во Вселенной для новых индивидов осталось
уже совсем немного.
Зи Прима отвлекли от его размышлений тонкие ментальные щупальца
другого разума, соприкоснувшегося с его собственным.
- Я - Зи Прим, - сказал Зи Прим, - а ты?
- Я - Ди Суб Ван. Из какой ты галактики?
- Мы зовем ее просто Галактика. А вы свою?
- Мы тоже. Все зовут свою галактику просто Галактикой и больше никак.
Почему бы и нет?
- Верно. Тем более, что все они одинаковы.
- Не все. Одна отличается от других. Именно в ней зародилось
человечество, чтобы потом рассеяться по другим галактикам.
Зи Прим спросил:
- И что же это за галактика?
- Не скажу. Метагалактический АК должен знать.
- Спроси! Что-то меня это заинтересовало.
Зи Прим расширил свое восприятие, так что все галактики съежились и
превратились в искорки, разбросанные на более обширном фоне. Сотни
миллиардов искорок - сотни миллиардов галактик. И каждая со своим грузом
бессмертных существ, со своим грузом разумов. Все это медленно проплывало
в пространстве. Одна из них в туманном и далеком прошлом была единственной
галактикой, заселенной людьми.
Зи Прим сгорал от любопытства ее увидеть, и он сделал вызов:
- Вопрос Метагалактическому АКу - из какой галактики произошло
человечество.
Метагалактический АК принял запрос, ибо на каждой планете и во всех
пространствах его рецепторы были наготове и каждый рецептор вел через
гиперпространство к некой неизвестной точке, где отстраненно от всего
обитал Метагалактический АК.
Зи Прим знал только одного человека, который смог ментальным усилием
нащупать мыслительный образ Метагалактического АКа, и этот человек
рассказывал только про сияющую сферу примерно двух футов в диаметре.
Отыскать ее среди звезд и галактик было задачей, перед которой бледнела
пресловутая иголка в стоге сена.
Зи Прим тогда еще переспросил недоверчиво:
- И это Метагалактический АК? Таких размеров?
- А большая его часть, - последовал ответ, - находится в
гиперпространстве. И какую форму он там принимает и какие размеры имеет,
этого никто вообразить не может.
Этого действительно никто не мог вообразить, поскольку давно уже
миновали дни, когда в создании любой, наугад взятой, части
Метагалактического АКа принимали участие люди. Сейчас каждый очередной
Метагалактический АК сам конструировал и создавал своего преемника. Каждый
из них, за время своего миллионолетнего существования, накапливал
необходимые данные, чтобы построить лучшего, более сложного и мощного,
более тонко организованного наследника, в которого он вкладывал, в
частности, всю свою память и свою индивидуальность.
Метагалактический АК прервал рассеянные мысли Зи Прима, но не
словами, а действием. Зи Прим ментально был препровожден в туманное море
галактик, и одна из них приблизилась и рассыпалась на скопище звезд.
Из бесконечного удаления пришла бесконечно ясная мысль:
ЭТО РОДНАЯ ГАЛАКТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Но она была точно такая же, как и все остальные, и Зи Прим подавил
разочарование.
Ди Суб Ван, разум которого сопровождал Зи Прима, внезапно спросил:
- И одна из этих звезд - родная звезда человека?
Метагалактический АК ответил:
- РОДНАЯ ЗВЕЗДА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ПРЕВРАТИЛАСЬ В НОВУЮ. ПОСЛЕ ВСПЫШКИ
СТАЛА БЕЛЫМ КАРЛИКОМ.
- И что же - люди, обитающие на этой звезде, погибли? - спросил Зи
Прим, не подумав.
Метагалактический АК сказал:
- КАК ВСЕГДА В АНАЛОГИЧНЫХ СЛУЧАЯХ, ДЛЯ ФИЗИЧЕСКИХ ТЕЛ ЛЮДЕЙ БЫЛ
ВОВРЕМЯ СКОНСТРУИРОВАН И ПОСТРОЕН НОВЫЙ МИР.
- Да, конечно, - подумал Зи Прим, но чувство потери не покидало его.
Он перестал концентрировать свой разум на родной галактике человечества и
позволил ей затеряться среди сверкания других галактик. Он вернулся назад.
Ему больше не хотелось видеть эту галактику.
Ди Суб Ван спросил:
- Что случилось?
- Звезды умирают. Наша родная звезда уже умерла.
- Они все должны умереть. Почему бы и нет?
- Но когда иссякнут все запасы энергии, наши тела в конце концов тоже
умрут, а с ними и ты, и я, и все остальные.
- Это случится еще через миллиарды лет.
- А я не хочу, чтобы это вообще случилось, даже через миллиарды лет.
Метагалактический АК! Как предотвратить гибель звезд?
Ди Суб Ван воскликнул в изумлении:
- Ты спрашиваешь, как обратить энтропийные процессы?
А Метагалактический АК ответил:
ДЛЯ ОСМЫСЛЕННОГО ОТВЕТА НЕДОСТАТОЧНО ДАННЫХ.
Разум Зи Прима вернулся в собственную галактику. Он больше не
вспоминал Ди Суб Вана, чье тело, возможно, находилось за биллионы световых
лет от его собственного, а возможно, обитало на соседней планете. Все это
не имело никакого значения.
Удрученный Зи Прим начал собирать межзвездный водород, из которого
решил смастерить свою собственную небольшую звезду. Конечно, и она
когда-нибудь умрет, но, по крайней мере, она будет сделана им самим.
ЧЕЛОВЕК советовался сам с собой, поскольку ментально он существовал в
единственном числе. Он состоял из неисчислимого количества тел,
разбросанных по мириадам планет в мириадах галактик, и тела эти пребывали
в вечной летаргии. О них заботились бессмертные и неуязвимые автоматы, а
разумы, когда-то связанные с этими телами, давно уже добровольно слились в
единое целое, и теперь ничто уже не могло их разъединить.
ЧЕЛОВЕК сказал:
- Вселенная умирает.
ЧЕЛОВЕК окинул взором затянутые дымкой, еле светящиеся галактики.
Гигантские звезды, моты и транжиры, сгинули давным-давно, в самом туманном
тумане далекого прошлого. Почти все оставшиеся звезды были белыми
карликами, но и они приближались к своему концу.
Из межзвездного газа и пыли, правда, возникали новые звезды.
Некоторые естественным путем, некоторые были созданы человеком. Но и они
тоже давно погибли. Можно было, конечно, сталкивать между собой белые
карлики и с помощью высвободившейся таким образом энергии создавать новые
звезды. Но на одну порядочную звезду нужно потратить около тысячи карликов
и сами они, в конце концов, тоже были обречены на гибель. Да и карликов
тоже не бесчисленное число.
ЧЕЛОВЕК сказал:
- Как подсчитал Вселенский АК, энергии, если аккуратно ее
расходовать, хватит еще на миллиарды лет.
- Но даже так, - сказал ЧЕЛОВЕК, - рано или поздно все равно все
кончится. Экономь не экономь, а однажды энергия сойдет на нет. Энтропия
достигнет максимума, и это сохранится вечно.
ЧЕЛОВЕК предположил:
- А нельзя ли обратить процесс возрастания энтропии? Ну-ка, спроси у
Вселенского АКа.
Вселенский АК окружал его со всех сторон, но не в пространстве. В
пространстве не было ни единой его части. Он находился в гиперпространстве
и был сделан из чего-то, что не было ни материей, ни энергией. Вопрос о
его размерах и природе давным-давно стал бессмысленным в любой
терминологии, какую только мог вообразить себе ЧЕЛОВЕК.
- Вселенский АК, - сказал ЧЕЛОВЕК, - каким образом можно обратить
стрелу энтропии?
Вселенский АК ответил:
ДЛЯ ОСМЫСЛЕННОГО ОТВЕТА ВСЕ ЕЩЕ НЕ ХВАТАЕТ ДАННЫХ.
ЧЕЛОВЕК сказал:
- Собери дополнительную информацию.
Вселенский АК ответил:
Я БУДУ ЭТО ДЕЛАТЬ, КАК УЖЕ ДЕЛАЛ СОТНИ МИЛЛИАРДОВ ЛЕТ. МНЕ И МОИМ
ПРЕДШЕСТВЕННИКАМ ЭТОТ ВОПРОС ЗАДАВАЛИ НЕОДНОКРАТНО. ВСЕ ОТОБРАННЫЕ МНОЮ
ДАННЫЕ НЕДОСТАТОЧНЫ.
- Настанет ли время, - спросил ЧЕЛОВЕК, - когда данных будет
достаточно, или же эта проблема не имеет решения ни при каких условиях?
- ПРОБЛЕМ, НЕ РАЗРЕШИМЫХ НИ ПРИ КАКИХ МЫСЛЕННЫХ УСЛОВИЯХ, НЕ
СУЩЕСТВУЕТ.
- Когда же у тебя будет достаточно информации, чтобы ответить на мой
вопрос?
- ДЛЯ ОСМЫСЛЕННОГО ОТВЕТА НА ЭТОТ ВОПРОС ТОЖЕ НЕ ХВАТАЕТ ДАННЫХ.
- Ты будешь продолжать работу? - спросил ЧЕЛОВЕК.
- ДА, - ответил Вселенский АК.
ЧЕЛОВЕК сказал:
- Мы подождем.
Звезды и галактики умирали одна за другой, и черное пространство было
заполнено их выгоревшими трупами. Угасание длилось десять биллионов лет.
ЧЕЛОВЕК, один за другим, растворился в АКе, слился с ним. Каждое его
физическое тело, умирая, теряло свою духовную индивидуальность, так что
это был выигрыш, а не потеря.
Последний разум ЧЕЛОВЕКА немного задержался перед слиянием, оглядывая
пространство вокруг себя, пространство, не содержащее ничего, кроме
останков последней темной звезды и массы невероятно истонченной,
распыленной материи, временами возбуждаемой еще не перешедшей в тепло
энергией. Это была уже агония, частота таких вспышек энергии
асимптотически стремилась к абсолютному нулю.
ЧЕЛОВЕК спросил:
- АК, что это - конец? Нельзя ли этот хаос снова превратить во
Вселенную? Можно ли это сделать?
АК ответил:
ДЛЯ ОСМЫСЛЕННОГО ОТВЕТА ВСЕ ТАК ЖЕ НЕ ХВАТАЕТ ДАННЫХ.
Разум последнего ЧЕЛОВЕКА слился с АКом, и теперь существовал только
он один, да и то в гиперпространстве.
Материя и энергия исчезли, а вместе с ними пространство и время. Даже
АК существовал только лишь благодаря одному последнему вопросу, на который
он так и не смог ответить. Так же, как и никто в течение десяти биллионов
лет не смог ответить на этот проклятый вопрос, впервые заданный полупьяным
техником компьютеру, отстоявшему в своем развитии от Вселенского АКа, как
человек отстоял от ЧЕЛОВЕКА.
Все остальные вопросы были давным-давно разрешены, но пока не будет
получен ответ на этот последний, АК не мог, не имел права облегченно
вздохнуть и уйти в небытие.
Все необходимые данные были уже собраны. Больше просто нечего было
уже собирать.
Но эту собранную информацию надо было еще рассортировать,
проанализировать и привести в систему.
На это ушел некоторый безвременной интервал.
И наконец АК узнал, как обратить направление стрелы энтропии.
Но уже не оставалось ни одного человека, которому АК мог бы выдать
полученный ответ. Впрочем, неважно. Ответ был настолько всеобъемлющим, что
во время его наглядной демонстрации это затруднение тоже будет разрешено.
В течение еще одного безвременного интервала АК размышлял, как лучше
всего организовать дело. Потом аккуратно составил программу.
Сознание АКа охватило все, что некогда было вселенной, и
сосредоточилось на том, что сейчас было хаосом. Шаг за шагом все будет
сделано.
И АК сказал:
- ДА БУДЕТ СВЕТ!
И был свет...
Риос знал, что смеяться нельзя. Он спросил:
- Как же так?
- Я не виноват. Дело в том, что контейнер двигался не в плоскости
эклиптики. Представляешь себе кретина пилота, который не смог даже
правильно его сбросить? Откуда же мне было знать? Я установил расстояние
до контейнера, а его путь просто прикинул, исходя из обычных траекторий.
Как всякий нормальный человек. И пошел по самой выгодной кривой перехвата.
- Что-нибудь неладно? - спросил Риос.
- Была находка.
- И прекрасно.
- Если бы я ее заарканил, - мрачно ответил Свенсон.
- Что случилось?
- Повернул не в ту сторону, черт подери!
Риос знал, что смеяться нельзя. Он спросил:
Ричарда Свенсона - второго пилота ближайшего корабля со стороны Марса.
- Привет, Марио, - сказал Свенсон.
- Здорово. Что нового?
Ответ раздался через секунду с небольшим: скорость электромагнитных
волн не бесконечна.
- Ну и денек!
- Что-нибудь неладно? - спросил Риос.
оказывался явью.
Риос включил многополосную развертку. Это требовало лишней энергии,
но все-таки лучше убедиться, чтобы не оставалось никаких сомнений.
Космос был чист, если не считать далеких отражений от соседних
кораблей в цепи мусорщиков.
Риос включил радиосвязь, и экран заполнила русая голова длинноносого
Ричарда Свенсона - второго пилота ближайшего корабля со стороны Марса.
показалось, что это импульс радара, и у него на мгновение похолодели руки.
Но он тут же сообразил, что это иллюзия, порожденная нечистой совестью.
Вообще говоря, во время вахты он не должен был выходить из рубки, хотя это
делали все мусорщики. И все-таки каждого преследовало кошмарное видение
находки, подвернувшейся именно за те пять минут, которые он урвет на чашку
кофе, уверенный, что космос чист. И бывали случаи, когда этот кошмар
оказывался явью.
программу и занавес медленно расплывался. Но вот прожекторы выхватили из
темноты знакомое бородатое лицо, оно росло и наконец заполнило весь экран.
- Друзья мои! Сограждане Земли...
Входя в рубку, Риос успел заметить вспышку радиосигнала. Ему
показалось, что это импульс радара, и у него на мгновение похолодели руки.
- Но камбуз не на солнечной стороне.
- Прогреется!
Риос шагнул за дверь. Лонг поглядел ему вслед, потом снова повернулся
к видеофону. Трогать термостат он не стал. Изображение оставалось
неустойчивым, но что-то рассмотреть было можно. Лонг откинул вделанное в
стену сиденье. Подавшись вперед, он терпеливо ждал, пока диктор объявлял
программу и занавес медленно расплывался. Но вот прожекторы выхватили из
- То-то мне казалось, что здесь жарко. Где, по-вашему, вы находитесь?
- Четыре с половиной градуса - не слишком много!
- Для вас - может быть. Только мы сейчас в космосе, а не в утепленной
рудничной конторе.
Риос рывком перевел стрелку термостата вниз до отказа.
- Солнце достаточно греет.
- Но камбуз не на солнечной стороне.
пойдет так же, любая трата энергии неразумна.
- Если мы теряем деньги, - сказал Лонг, - то не лучше ли вам
вернуться на место? Ваша вахта.
Риос что-то проворчал, потер заросший подбородок, потом встал и,
неслышно ступая в тяжелых мягких сапогах, нехотя направился к двери. Он
остановился, чтобы взглянуть на термостат, и в ярости обернулся.
- То-то мне казалось, что здесь жарко. Где, по-вашему, вы находитесь?
хотя, конечно, ни один марсианин второго поколения не мог быть настоящим
наземником, таким, как обитатели Земли. Его капюшон был откинут, открывая
темно-каштановые волосы.
- Что вы считаете разумными пределами? - сердито спросил Лонг.
Тонкие губы Риоса стали еще тоньше.
- Этот рейс вряд ли окупит даже наши расходы, и, если дальше все
пойдет так же, любая трата энергии неразумна.
из марсианских мусорщиков - космонавтов, которые терпеливо прочесывали
пространство между Землей и Марсом. Его голубые глаза резко выделялись на
смуглом, прорезанном глубокими складками лице, а оно в свою очередь
казалось темным пятном на фоне белого синтетического меха, которым был
подбит поднятый капюшон его куртки из искусственной кожи.
Лонг выглядел бледнее и слабее. Он был чем-то похож на наземника,
хотя, конечно, ни один марсианин второго поколения не мог быть настоящим
Лонг взглянул на него и нахмурился.
- Считается, что личными видеофонами можно пользоваться без
ограничения.
- В разумных пределах, - возразил Риос.
Они обменялись вызывающими взглядами. Сильная, сухощавая фигура
Риоса, его лицо с впалыми щеками сразу же наводили на мысль, что он один
из марсианских мусорщиков - космонавтов, которые терпеливо прочесывали
Присев на уголок полки-стола, Риос снял с верхней полки коническую
жестянку с молоком и надавил на верхушку. Жестянка открылась, издав
негромкий хлопок. Слегка взбалтывая молоко, он ждал, пока оно согреется.
- Зачем? - он запрокинул жестянку и с шумом отхлебнул.
- Хотел послушать.
- Лишняя трата энергии.
Лонг взглянул на него и нахмурился.
Риос знал, что лучше не будет. Они были слишком далеко от Земли и в
невыгодном положении - за Солнцем. Но откуда же Лонгу знать это? Риос еще
немного постоял в дверях - боком и нагнув голову, чтобы не упереться в
притолоку. Затем вырвался в камбуз, словно пробка из бутылочного горлышка.
- Что это вас так заинтересовало? - спросил он.
- Хочу поймать Хильдера, - ответил Лонг.
Присев на уголок полки-стола, Риос снял с верхней полки коническую
Стоя в дверях короткого коридора, соединявшего обе каюты космолета,
Марио Эстебан Риос с раздражением наблюдал, как Тед Лонг старательно
настраивает видеофон. На волосок по часовой стрелке, на волосок против, но
изображение оставалось паршивым.
Риос знал, что лучше не будет. Они были слишком далеко от Земли и в