PRIVATE LESSONS

ЧАСТНЫЕ УРОКИ

ДЕНЬ ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ

Первые звезды проявились в сгущающихся сумерках. Но для собравшихся в этот
вечер в доме мистера Винсента, на празднование окончания школы его дочерью
Джойс, это обстоятельство не имело ровным счетом никакого значения. Ночь
впереди длинная, спиртных напитков, теперь разрешенных для вчерашних учащихся,
вполне достаточно, места в саду сколько угодно. Самое веселье сейчас царило у
бассейна, где молодые люди танцевали под ритмичную быструю музыку или сидели
парами за уютными столиками.

Двое мальчишек -- брат Джойс Шерман и его закадычный друг Фили -- лежали на
траве в кустах неподалеку от места основных событий. В руках они держали
оптические приборы, Фили -- морской бинокль, а Шерман большую подзорную трубу,
и в строжайшей конспирации наблюдали за весельем.

-- Слушай, Шерман, -- удивился Фили, -- а чего мы сюда забрались? Сидели бы
вместе со всеми, доедали бы торт.

-- Дурак ты, романтики не понимаешь! -- огрызнулся Шерман. -- Там учителя,
родители... Ну их! Здесь наведешь трубу на раздвинутые ножки и любуйся сколько
влезет!

Слова не расходились у него с делом и Шерман, лежа на брюхе, не отрывал
подзорную трубу от глаза, ловя объективом стройные загорелые ножки сидящих за
столиками молодых девушек. Был он необычайно толстым, низеньким, с комичным
пластичным лицом, носил круглые очки с толстыми линзами и отличался скверным
характером. Он неизменно стремился быть лидером, но не всегда у него это
получалось.

Его лучший друг Фили был полной противоположностью Шерману, как внешне, так и
по характеру -- поэтому они и являлись друзьями не-разлей-вода. Фили, в
отличие от остальных одноклассников, терпеливо сносил выходки Шермана, не
упуская, впрочем, случая в свою очередь поддеть его. Фили был высоким,
черноволосым, с красивыми крупными чертами лица, спортивного вида юношей.
Правда, он постоянно сутулился, отчего выглядел не очень уверенным в себе.

-- Вон мой отец с твоим о чем-то разговаривает, -- отметил Фили с
безразличием в голосе. -- Сейчас, наверное, опять пойдут в карты резаться.

-- Не туда смотришь, болван! Гляди-ка, как этот Тэд лапает мою дуру-сестру за
сиськи -- пропищал своим тонким голоском Шерман.

* * *

-- Сигару, Дик? -- предложил мистер Винсент, хозяин дома. -- Настоящая
кубинская сигара, а?

-- Нет, нет, Роберт. Я бросил. Уж месяц как бросил -- надо держать себя в
форме. Годы. -- Мистер Филмор хлопнул себя рукой по начинающему расти животику.

Он был высок, строен для своих сорока пяти лет, с красивым ухоженным лицом,
солидными каштановыми усами и серебряными на висках, буйными курчавыми
волосами. Безукоризненного покроя дорогой строгий костюм, тщательно
подобранный под цвет костюма галстук, золотой перстень с бриллиантом на
среднем пальце левой руки -- все в нем соответствовало высокому положению,
которое он занимал в обществе.

-- Как время бежит, однако, -- вздохнул Мистер Филмор. -- Давно ли твоя Джойс
вот такой бегала, -- он показал ладонью где-то на уровне пояса, -- а уже
закончила школу! Веселятся....

-- Время им сегодня веселиться, -- поддакнул хозяин дома и закурил свою
хваленую сигару. С наслаждением выпустил струйку дыма. -- Я ощущаю себя даже
как бы лишним сейчас... Пусть веселятся, пойдем сыграем в бридж, все уже
готово. Нас, наверно, заждались.

-- Да, не стоит смотреть в нашем возрасте на этих стройных соблазнительных
фурий, -- оторвался мистер Филмор от созерцания весело танцующих молодых людей
(главным образом, естественно, он рассматривал танцующих девушек на которых,
по причине прекрасной погоды было не шибко много одежды).

Мистер Филмор лукавил: на возраст в отношениях с женщинами он пока не
жаловался. Но ему скучно было стоять на ярко освещенной разноцветными
мельтешащими огнями площадке, оглушаемым заводной музыкой. Он чувствовал себя
здесь как епископ, который в полном облачении, попал в стриптиз-клуб.

-- Пойдем, -- сказал он своему старому соседу. -- Только не допоздна, как в
прошлый раз. Завтра мне лететь в Вашингтон, и у меня еще много дел по дому.

-- Ты говоришь о своей новой экономке? -- блеснули глаза у мистера Винсента. --
Видел, видел сегодня утром -- ягодка в соку, мне бы такую экономку, да жена...

Мистер Винсент был черноволосый, маленький, полный человек с ранней лысиной и
масляными глазами. Обычно он ходил в пестрой, распахнутой на пузе рубахе и
свободных брюках, но сегодня по случаю торжественного вечера в своем доме
вынужден был вырядиться в парадный костюм. Но он давно уже снял пиджак,
узел галстука сейчас был ослаблен, а пуговичка на рубашке расстегнута, что
придавало ему домашний, радушный вид. Да мистер Винсент и сам по себе был
воплощением радушия -- пока дело не касалось его финансов.

-- Я никогда не нарушаю свои принципы. -- Мистер Филмор взял со стола бокал с
коктейлем и отпил. -- Хороший коктейль. А один из моих основных принципов -- не
иметь интимных дел со своими служащими. Кстати, а где Фили? -- Он стал
осматривать танцующих и сидящих за столиками людей.

-- Бегает, наверно, где-нибудь с моим Шерманом, -- пожал плечами мистер
Винсент и взял старого приятеля под локоть. -- Пялятся, наверно, на подружек
Джойс -- вспомни каким сам был в его годы.... -- Мистер Винсент расплылся в
мечтательной улыбке, видно что-то вспомнив.

-- Да, -- подтвердил мистер Филмор и сделал еще глоток.

-- Трудно, наверное, управляться одному с пятнадцатилетним сорванцом? --
посочувствовал Винсент.

-- Да нет, -- ответил Филмор. Они пошли в дом, где все было было подготовлено
для традиционной вечерней игры, в тишине, без этой ослепляющей пляски
разноцветных огней. -- Фили -- хороший мальчик, я горжусь им, -- сказал он. --
Хотя, наверное, мне следует уделять ему чуть больше внимания. Но встань
сейчас Лилиан из могилы, она ни в чем не смогла бы упрекнуть меня.

Они вошли в дом. Если бы веселящиеся в саду возле большого бассейна молодые
люди обратили на это внимание, они, может быть, и вздохнули с облегчением.
Но вечер переходил уже в ту фазу, когда такие пустяки, как присутствие
родителей и учителей уже перестают сковывать все возрастающее веселье.

* * *

Огромное фарфоровое блюдо с остатками праздничного торта горделиво возвышалось
на большом столе. На торте бережно сохранили надпись "Поздравляем с окончанием
школы!".

Настроение у недавних школьников, само собой, было примерно где-то на
высоте птичьего полета. Вчерашние трудности позади, завтрашние -- только
завтра. Веселись и не думай ни о чем!

Джойс и не собиралась ни о чем думать, кроме как о стискивающих ее руках и
тянущихся к ней губах обнимающего ее страстно и нетерпеливо Тэда. Они стояли
на краю бассейна, в прозрачной зеленоватой воде которого, отражались яркие
тропические звезды и блики светомузыки. Глаза застилала пьянящая розоватая
пелена и их пришлось закрыть -- чтобы не видеть никого и представлять, что они
лишь вдвоем в сладкой сказочной стране. Руки их жадно ощущали через ткань
одежды жаркие молодые тела друг друга, дыхание слилось в унисон -- о чем еще
сейчас думать?

В пламенном порыве слиться воедино молодые люди пошатнулись, не удержали
шаткого равновесия и, смеясь, плюхнулись в воду. Фонтан брызг, вызванный
их совместным падением, привлек взгляды отдыхающих гостей -- казалось в
бассейне резвиться сказочный левиафан.

Тэд выбрался из бассейна, встряхнулся, разбрызгивая капли воды, как лохматый
пес, и подал руку своей девушке. Джойс подплыла к поребрику -- счастливая,
довольная, радостно смеющаяся, и выпрямилась в воде во весь рост.

Мокрые светлые волосы прилипли к голове, обрамляя прелестное личико и
подчеркивая молодость и чистоту. Белое праздничное платье облепило стройное
плотное тело, мокрая ткань стала прозрачной и грудь девушки отчетливо
выделялась -- лифчика она не носила. Взгляды почти всех молодых парней
оказались прикованными к двум небольшим, багровым, как гвоздики, бутонам ее
сосков, прожигающим, казалось, прозрачный материал воздушного платья.

Джойс вылезла из воды и вновь впилась долгим страстным поцелуями в горячие
губы ее Тэда. Весь окружающий мир вновь перестал для них существовать.

Но это только для них -- присутствующие, любуясь зрелищем влюбленной пары, не
забывали о изысканных сладостях и фруктах, о разрешенных теперь официально, и
таких вкусных, пьянящих коктейлях в их взрослых уже руках, отпускали остроты и
втайне завидовали.

Идиллию эту прервал строгий голос их учительницы. Теперь, славу богу, бывшей
их учительницы!

-- Вы не могли бы заняться этим в другом месте? -- строго спросила она.

Нет, учительница ничего не имела против чистых юношеских поцелуев. Но она
отнюдь не жаждала быть окруженной, последовавшими примеру Джойс и Тэда парами.

Джойс вернулась в реальный мир и уставилась взглядом в симпатичную женщину,
что-то сказавшую ей. Потом смысл слов дошел до девушки и она чуть устыдилась
охватившего ее страстного порыва. Конечно же учительница права, хотя...

-- Но это мой дом, мисс Фиппс, -- сказала Джойс по многолетней привычке
пререкаться с учителями. -- Мой дом! -- упрямо повторила она.

Тэд тянул ее прочь отсюда, чтобы заняться по совету учительницы тем же самым,
но в другом, более укромном месте.

Мисс Фиппс с видом человека, выполнившего свой нелегкий долг, вернулась к
собеседнику -- инструктору Шермана и Фили по теннису.

* * *

-- Ну, эта мисс Фиппс... -- разочарованно протянул Шерман. Толстяк почти не
дыша наблюдал за увлекательной сценой у бассейна. -- Зачем она влезла в самый
неподходящий момент?!

-- Точно, -- согласился Фили и оторвался от бинокля, в который разглядывал
стройные ножки сидящих за столиками девушек. -- А твоя Джойс чертовски
сексуальна! -- объявил он приятелю.

-- Она выглядела гораздо лучше, пока волосы не покрасила, -- ответил Шерман,
и поерзал толстым пузом по земле, устраиваясь поудобней.

-- Все равно она очень сексуальна.

-- А по моему, она уродка! -- Шерман сел и поправил круглые очки, за которые
его постоянно дразнили в школе. Маленький, толстый, черноволосый он
отличался от своего отца, мистера Винсента, только по-детски наивным
выражением лица и отсутствием лысины. -- Эх, если бы не мисс Фиппс, --
расстроенно стукнул он пухлой ладошкой по коленке. -- Ну и что, что она
самая сексуальная учительница в школе?

-- Зато и самая строгая, -- добавил Фили.

-- Да, но Джойс-то теперь закончила школу, -- вздохнул толстяк, догадываясь,
что ему-то еще неоднократно придется испытать строгость мисс Фиппс на
собственной шкуре. -- Идея! -- вдруг писклявым своим голоском воскликнул он
и вскочил. -- Бежим! Скорее!

-- Куда? -- удивился Фили. Он вновь приставил бинокль к глазам и не хотел
отрываться от открывшегося ему зрелища красивых ног.

-- Джойс сейчас будет переодеваться! -- воскликнул Шерман и, схватив друга
за руку, уверенно потащил его через погруженные в непроглядную тьму дебри
сада.

-- Тогда нам не туда надо! -- заметил Фили.

-- Ты думаешь, я не знаю собственного сада, да? -- как можно более ироничнее
пропищал сын хозяина дома.

Они пробирались сквозь густые кусты, между высокими деревьями. Фили совсем
перестал ориентироваться где они находятся -- музыка доносилась откуда-то
очень издалека. Вдруг он наткнулся с разгона на остановившегося внезапно друга.

-- Ты чего? -- удивился Фили.

-- Тише! -- зашипел толстяк и за руку заставил Фили присесть на корточки.

Фили расслышал впереди какие-то негромкие голоса, Шерман уже осторожно
пробирался туда.

Фили подкрался к Шерману и услышал тонкий девичий голос, произнесший со сладким
придыханием:

-- Не делай этого!

-- Почему? -- раздался в ответ грубоватый юношеский голос.

Разобрать, что происходит в густых кустах друзья не могли в сгустившихся
сумерках, но слышно было отлично. Они переглянулись и тихонько хихикнули.

-- Потому что! -- безапелляционно заявил девичий голос.

-- Почему -- потому что? -- настаивал на ответе парень.

-- Просто я не хочу, чтобы ты меня здесь трогал.

-- Почему?

-- Потому, что я так сказала.

-- А можно я просто руку положу? Я ничего не буду делать.

-- Честно?

-- Клянусь.

-- Ну, хорошо...

Друзья услышали девичье хихиканье и звуки поцелуев. И вдруг раздался
возмущенный возглас девушки:

-- Ты же сказал, что ничего не будешь делать! Ты же обещал, что только руку
положишь!

-- Я обманул, -- хладнокровно признался парень.

-- Ну, не делай этого!

-- Почему?

-- Потому что.

-- Почему -- потому что?

-- Потому что я не хочу.

-- Я обещаю: не буду больше ничего делать.

-- Хорошо, в последний раз: не делай этого.

-- Что не делать?

-- Ты знаешь прекрасно что.

-- Нет, не знаю.

-- Ну перестань это делать.

Друзьям надоело подслушивать. Они переглянулись и Фили кивнул. Шерман поправил
свои очки, осторожно встал и вдруг кашлянул в кулак -- громко и сердито,
совершенно несвойственным ему басом. И, грузно топая, направился к кустам.

Оттуда выскочили одноклассники Джойс в растрепанных одеждах и сломя голову
бросились сквозь заросли кустарника в противоположную сторону.

Фили и Шерман громко расхохотались и в восторге хлопнули друг друга по рукам.

В конце концов они добрались до двухэтажного дома Шермана и подкрались к высоко
расположенному окну комнаты Джойс. Из окна лился теплый, ровный свет. Друзья,
готовясь к задуманной шпионской акции, аккуратно сложили свою оптитку у стены
дома, чтобы не мешала.

-- Давай, давай, становись! -- Шерман уверенным движением взял друга за плечи и
поставил в партер, словно их инструктор на тренировке по борьбе.

-- Да почему ты первый?! -- возмутился Фили.

-- Как почему? -- удивился толстяк. -- Это моя сестра -- должен же я проверить
-- вдруг ее там даже нет! И в случае чего, я совру, что за ней пришел...

Фили смирился. Даже не сняв кроссовки, Шерман забрался на спину стоящего на
четвереньках приятеля и еле-еле дотянулся до подоконника.

-- Ну что там? -- нетерпеливо спросил снизу Фили.

-- О... -- только и смог произнести восхищенный Шерман. -- Да...

-- Да что там? -- чуть не крикнул Фили.

Ему было тяжело держать на спине своего отнюдь не веса пера друга, к тому же
мучило невыносимое любопытство. Перед глазами вставали эротические картины --
одна заманчивее другой...

-- Джойс... Она... -- Шерман не мог отвести взгляда от сестры.

Она стояла посреди ярко освещенной комнаты перед своим Тэдом и, не отрывая от
него влюбленного взгляда, медленно снимала мокрое, прилипшее к тугому
соблазнительно восхитительному, совсем не в отца по комплекции, загорелому
телу, белое праздничное платье.

-- Что Джойс?! -- Мелкие камешки впились в ладони и колени Фили. Но боли он
почти не ощущал -- все мысли заслонило страстное желание приникнуть на
мгновение к окну и увидеть...

-- Она... -- задыхаясь от переживаемых чувств, прошептал Шерман, -- она
раздевается...

Фили не выдержал и вскочил на ноги, совершенно забыв, что толстяк едва
держится за ненадежный подоконник, явно не рассчитанный на его вес. Шерман
грузно плюхнулся на траву и застонал, потирая ушибленные ягодицы. Но Фили
некогда было заниматься страданиями приятеля, он торопливо установил его на
карачки и, скинув легкие сандалии (все-таки подумал о чистой рубашке Шермана
-- не то, что тот!), заглянул в притягивающее его к себе заветное окно.

Действительность превзошла все его самые смелые ожидания. Розовые, почти
просвечивающие трусики с игривой надписью в самом низу, где сходятся эти
великолепные точеные ноги, и маленький пупок в центре плоского живота
буквально ослепили его. Фили пошатнулся, чуть не свалившись со своего
ненадежного постамента, и схватился за трубу, столь удачно проходящую прямо
над окном.

Джойс стянула, наконец, с головы, опостылевшее мокрое платье и шагнула
навстречу дрожащему то ли от купания в бассейне, то ли от страсти Тэду,
который тоже успел снять промокшую рубашку. Они были настолько поглощены друг
другом, что ни малейшего внимания не обратили на странную возню за закрытым
окном.

-- Ну что там? -- донесся до Фили тонкий голосок Шермана. -- Здорово, а?

-- Надо же... -- только и смог произнести Фили, широко распахнутыми
глазами пожирая открывшуюся ему сцену: Тэд подошел к Джойс и стал
стягивать с нее последний предмет ее абсолютно лишней сейчас одежды. Она
обняла его двумя руками и нетерпеливо своими губами искала губы возлюбленного.

Если кто-нибудь исхитрился бы в этот момент сфотографировать лицо Фили,
то потом, при разглядывании такой фотографии, тот долго смущался бы и сердился
на самого себя: чуть не вывалившиеся из орбит жадные сверкающие глаза и
широко раскрытый от восхищения рот -- на редкость идиотский и глупый вид!

-- Это еще что такое?! -- вдруг донесся до поглощенного удивительным
зрелищем Фили строгий голос мисс Фиппс. -- Шерман! Фили!!!

Мисс Фиппс стояла на присыпанной мелко битым кирпичом дорожке в позе
добросовестного полицейского, поймавшего вора на месте преступления.

Шерман вскочил мгновенно, сразу забыв о друге, очки слетели с него
от неловкого движения. Он нагнулся поспешно за ними, в голове звенела
единственная мысль: бежать, бежать куда угодно, лишь бы не ощущать на себе
строгих, как сам закон, глаз мисс Фиппс.

Пальцы Фили судорожно сжали чуть теплый металл трубы, он повернул голову в
сторону столь не во время появившейся учительницы (эх, был бы кто другой на
ее месте -- это еще полбеды!). Краем сознания Фили отметил звук поспешно
удаляющихся прочь шагов Шермана.

-- Что? -- спросил Фили, он чувствовал, что надо хоть что-то сказать. -- А,
здравствуйте, мисс Фиппс.

Висеть на трубе, на фоне ярко освещенного окна было крайне неудобно, но
спрыгнуть на землю, чтобы стоять и уворачиваться от взгляда мисс Фиппс Фили
хотел еще меньше. Хорошо, что хоть Джойс всецело поглощена поцелуями Тэда и
не подходит к окну со своими обнаженными прелестными бугорками груди...

-- Что ты тут делаешь? -- ледяным голосом спросила учительница.

"Ну и вопросик, -- пронеслось в голове Фили, -- ничего глупее она придумать
не могла?"

-- Я? -- тупо переспросил он, не разжимая пальцев. -- Зарядкой занимаюсь.

Он начал подтягиваться на трубе. Будь сейчас на его месте Шерман, то либо
труба оборвалась под его весом, либо он болтался бы на трубе как большущая
перезрелая груша.

-- И раз.. и два... и три... -- в такт его движениям начала иронически
отсчитывать мисс Фиппс. -- Хватит, Фили, слезай!

Фили обреченно спрыгнул, повалился на землю и тут же встал на коленки, руками
опершись о землю.

-- Ну как? -- спросила учительница. -- С тобой все в порядке? -- Она
оглянулась и заметила стоящую неподалеку изящную белую садовую скамеечку.

-- Да, все нормально, -- кивнул Фили не вставая.

Мисс Фиппс уселась на скамейку и совершенно случайно взгляд Фили уперся в ее
стройные красивые ноги. Юбка ее фиолетового костюма едва доходила
учительнице до колен и Фили, даже собрав всю свою волю в кулак, не смог бы
отвести взгляда от чуть раздвинутых в стороны ног... Что он не видел в темноте
надвигающейся ночи, то дорисовывало его воспаленное за вечер воображение.

-- Фили, ты подглядываешь за девочками в душе? -- неожиданно спросила
учительница.

-- Нет, нет, -- отрицательно замотал головой Фили. -- Я сейчас только
подтягивался!

Мисс Фиппс была хорошим педагогом, несмотря на свой молодой еще возраст и
очень симпатичную для учительницы внешность. Ее высоко ценили в школе. И
она прекрасно знала, сколько такта и терпения требуется для общения с
пятнадцатилетними воспитанниками -- будь то мальчики, либо девочки. Любви
все возрасты покорны.

-- Я знаю, Фили, -- мягко начала мисс Фиппс воспитательную беседу, -- это
нормально для мальчика твоего возраста интересоваться девушками...

-- Да, мэм, -- послушно сказал Фили, всем своим видом показывая, что
воспринимает все сказанное ею, как слово Божье. Но взгляда отвести от
заманчивой дали между ее ног все равно не мог.

Она перехватила наконец его жадный взгляд, но не стала устраивать сцен и
сдвигать стыдливо ноги, лишь усмехнулась едва заметно.

-- Фили, но ты должен найти себе какую-нибудь девушку более подходящего тебе
возраста.

-- Да, мэм.

Она встала и расправила ткань юбки. В неверном лунном свете и далеких отсветах
светомузыки она показалась Фили воплощением всех женских прелестей
в мире. Он встряхнул головой, чтобы прогнать нахлынувшее наваждение.

-- Пойдем, -- сказала приглашающе мисс Фиппс, -- найдем какую-нибудь
девушку, с которой ты сможешь потанцевать.

Фили выпрямился и направился в противоположную сторону, чтобы остаться наконец
одному и попробовать разобраться со всем тем, что с ним сейчас происходит.

-- Фили! -- требовательно окликнула его мисс Фиппс.

Фили послушно повернулся в ее сторону. Она сделала мягкий, но не терпящий
пререканий жест, приглашающий его следовать за ней. Фили вздохнул тяжко и
последовал за учительницей, словно приговоренный к публичной порке плетями.

Он шел за мисс Фиппс по аккуратной садовой дорожке на предельно возможном по
его мнению отдалении. Он хотел избежать сомнительного удовольствия прослушать
ее воспитательную речь на темы морали, если вдруг у нее возникнет подобное
желание. К тому же ему приятно было смотреть на ее тугие ягодицы, плавно
двигающиеся при ходьбе под тугой материей фиолетового костюма.

Они вышли к бассейну, веселье было в самом разгаре. Ритмичная музыка против
воли звала пуститься в пляс, на Фили вновь нахлынуло ощущение праздника.
Чужого праздника.

Мисс Фиппс взяла его за руку и внимательно рассматривала окружающих людей,
выискивая, наверное, ему подходящую партнершу. Фили представил, что его сейчас
заставят танцевать с какой-нибудь глупой и болтливой сверстницей с плоской
грудью и тощими ногами и ему стало тоскливо.

"А Шерман тоже хорош, -- негодующе подумал Фили. -- Бросил меня одного,
трусливо оставив выслушивать ее нотации. А рука у нее такая тонкая и
теплая..."

Фили скосил глаза на учительницу. Верхняя пуговка ее белой с вышивкой
рубашки под фиолетовым пиджачком расстегнулась, он увидел тонкую бретельку
бюстгальтера и смуглую плоть ее груди. Взгляд скользнул по такой
соблазнительной ложбинке, мысленно Фили представлял, что же там
дальше -- причем воображение его расползалось сразу в обе стороны от
ложбинки: и на правую грудь, и на левую, затем сходилось и стремительно
сбегало вниз к животу и....

Фили закрыл глаза.

-- Фили! -- услышал он вдруг голос отца. -- Где тебя носит? Лестер тебя по
всей округе разыскивает. Нам пора домой!

Фили вздохнул с облегчением.

-- Вы так рано покидаете нас? -- удивилась мисс Фиппс и посмотрела на
покрасневшего Фили.

Он чувствовал себя в этот момент будто осужденный к смертной казни, которому
объявили об амнистии.

-- Да, -- сказал мистер Филмор. -- Мне завтра улетать в важную командировку, и
хотелось бы выспаться.

Мистер Филмор был не в лучшем расположении духа -- игра сегодня не сложилась
(да и не могла -- в такой-то шумливо-веселой атмосфере!), а чужой праздник
начал утомлять его. К тому же он жил предвкушением поездки в Вашингтон, где
его, кроме обычных дел и забот, ожидали волшебные ночи с полногрудой
блондинкой Нэлли, с которой он познакомился на одном из приемов в свою прошлую
поездку...

-- А почему бы вам не разрешить Фили еще поразвлекаться? -- Не оставляла
своих попыток провести воспитательную работу на положительном примере мисс
Фиппс. -- Такой вечер сегодня чудесный. К тому же у него ведь начались
каникулы!

-- Наверное, вы правы, мисс...

-- Мисс Фиппс.

-- Да, мисс Фиппс, но время уже позднее, а свой велосипед он оставил дома. --
Отец Фили положил руку ему на плечо и пригладил свои пышные усы. -- А-а, вот и
Лестер! До свидания, мисс Фиппс.

-- До свидания, мэм! -- Весело сверкнув глазами, в последний раз окинул
учительницу с ног до головы оценивающе-любующимся взглядом Фили.

-- Что ж... -- вздохнула мисс Фиппс. -- Тогда до свидания, мистер Филмор.
Спокойной ночи, Фили! И как следует подумай о моих словах!

Мистер Филмор, по прежнему держа руку на плече мальчика, направился вместе с
сыном к своему шоферу, остановившегося у края ярко освещенной площадки.

Лестер в своем неизменном черном костюме и накрахмаленной рубашке, с
дурашливым белым цветком в петлице и с туго затянутом на шее узком немодном
галстуке, в черной фуражке с огромным козырьком, со своими мефистофилевскими
усиками, которые кроме усмешки не могли вызвать никаких других эмоций, казался
совершенно неуместным на этом празднике молодости.

Шофер одарил Фили сердитым взглядом (мол, заставил, паршивец, носиться по
всему саду солидного взрослого человека!) и пошел к машине, припаркованной на
заднем дворе. Кадиллак мистера Филмора резко выделялся среди машин, во
множестве теснившихся на не предназначенной для подобного скопления
автомобилей стоянке у дома мистера Винсента.

Лестер подобострастно открыл дверцу черного Кадиллака, подождал пока хозяин и
Фили усядутся и, насвистывая популярную некогда песенку "Где ты, где ты, моя
Миленда...", прошел к кабине водителя.

У старенького спортивного Седана, черно-багряного в свете луны, обнималась
влюбленная пара, ни на кого не желая обращать внимания. Залезая в машину
Фили остановил на целующихся друзьях Джойс долгий внимательно-задумчивый
взгляд и отец заметил это.

-- У тебя какие-то проблемы, сынок? -- спросил мистер Филмор, когда Кадиллак
тронулся с места.

-- Нет, папа, никаких проблем! -- ответил Фили, уставившись в окно.

Машина медленно выехала за ворота, вывернула на шоссе и помчалась к их дому.
Ехать было недалеко -- минут пять-семь по тихим уютным улицам маленького
южного американского городка, усаженного буйной зеленью. Вполне можно было
прогуляться пешком в этот удивительный летний вечер под бархатно-черным
небом, усеянным пронзительными блестками звезд. Но не пристало мистеру
Филмору разгуливать пешком по улицам родного города -- для прогулок
существует огромный ухоженный сад, и поэтому шофер вынужден был маяться весь
вечер в одиночестве у машины, дожидаясь своего хозяина.

-- Фили, -- с некоторой напряженностью в голосе сказал мистер Филмор, -- я
давно хотел поговорить с тобой как мужчина с мужчиной... Ты уже взрослый и...

Фили повернулся к отцу, бросив многозначительный взгляд на Лестера, которого
он сильно недолюбливал. В зеркальце заднего обзора Фили увидел неприятно
ухмыляющуюся физиономию шофера.

-- Давай не сегодня, папа, -- попросил Фили.

Он ужасно не хотел, чтобы отец читал ему проповедь (а что он сейчас еще может
сказать?) при Лестере. К тому же, счастливо избегнув нотаций мисс Фиппс, Фили
отнюдь не хотелось нарваться на объяснения по тому же, по всей видимости,
поводу с родным отцом.

"Ушел от Сциллы, -- подумал Фили,. -- чтобы попасть к... этой, как ее...
Впрочем неважно..."

-- Ну хорошо! -- Хлопнул себя по коленке мистер Филмор. -- Время терпит.
Поговорим после моего возвращения.

-- Пап, а тебе обязательно улетать? -- спросил Фили.

-- Да, Фили. -- Мистер Филмор вздохнул. -- Я превосходно помню, что мы
собирались с тобой в Канаду ловить рыбу... И мы обязательно это сделаем....
Как только вернусь. Хорошо? Я ведь всего на неделю уезжаю, а потом -- сразу
на озера. Идет?

-- Идет, -- радостно согласился Фили.

Он любил своего отца и ему нравилось уезжать вдвоем с ним в Канаду, где у
них был небольшой, но очень уютный домик, на берегу удивительно красивого и
девственно-дикого маленького озера, где водились во-от такие форели.

-- Ты уже большой мальчик, Фили, -- сказал мистер Филмор, когда они
въезжали в ворота своего парка. -- Я надеюсь ты будешь достойно вести себя во
время моего отсутствия.

-- Да, папа, -- послушно ответил Фили.

-- Дам тебе только один совет, -- мистер Филмор потрепал Фили по волосам. --
Не делай ничего такого, что бы я не стал делать.

* * *

Черный длинный Кадиллак медленно подъехал к парадному входу огромного
особняка мистера Филмора. Лестер вышел, обошел машину и открыл дверцу.

-- Я вам сегодня еще нужен, мистер Филмор? -- услужливо обратился шофер к
хозяину.

-- Нет, Лестер. Загони машину и отдыхай, -- сказал устало Филмор и вместе с
Фили прошел в дом.

Услышав, что приехал хозяин в холл вышла новая экономка, которая устроилась к
ним лишь в начале этой недели вместо совсем состарившейся и удалившейся на
заслуженный отдых миссис Тенн.

-- Вы будете ужинать, мистер Филмор? -- вежливо спросила новая экономка.

Мистер Филмор и Фили повернулись в ее сторону. Она стояла посредине лестницы,
ведущей на второй этаж дома, в одном рабочем светлом халате и тапочках, но на
обеих запястьях кокетливо красовались огромные браслеты из черного агата,
чудесным образом гармонирующие с ее иссиня-черными до плеч густыми волосами,
бездонными синими глазами и изящно очерченными алыми губами. Халат из голубой
материи едва доходил до ее колен, и не скрывал, а напротив -- подчеркивал всю
прелесть ее плотной, стройной, такой восхитительно-возбуждающей фигуры.

Филмор-старший сглотнул набежавшую слюну, с трудом подавляя в себе желание
броситься в бездонную пропасть ее глаз, забыв обо всем на свете, словно
околдованный злыми чарами. "Мясо, -- с восхищением подумал он. -- Настоящее
мясо -- молодое, свежее, и необычайно вкусное для стареющего волка вроде меня.
Но принципы должны быть непоколебимы. А если исключения из правил и бывают --
а над этим можно будет поразмышлять на досуге -- то все равно сейчас не время.
Уже завтра меня будет покрывать своими жаркими поцелуями такая желанная Нэлли.
И все ж, Боб прав -- ягодка в соку..."

Фили ни о чем не думал, он просто смотрел и восторгался, зная, что эта
прекрасная плоть, одним своим видом моментально вызвавшая у него бесполезную
эрекцию, никогда не будет доступна для него, и на нее можно только смотреть,
как на экспонат ежегодной выставки произведений изящных искусств.

-- Нет, спасибо, мисс... Меллоу, -- наконец нашел в себе силы ответить
мистер Филмор. -- Мы сыты.

-- Я вам сегодня больше не нужна? -- улыбнулась она, вызвав этой улыбкой
дрожь у обоих Филморов.

-- Нет, спасибо, спокойной ночи, -- ответил мистер Филмор и отправился в свои
комнаты. -- Спокойной ночи, Фили!

-- Спокойной ночи, папа! -- не отрывая взгляда от новой экономки, сказал
Фили.

Его комната находилась на втором этаже, но проход по лестнице загораживала
мисс Меллоу, уставившись на Фили насмешливыми черными глазами, обрамленными
длинными густыми ресницами.

Сколько раз проходил он по этой лестнице и никогда не возникало проблем,
чтоб разминуться с кем-либо. Но перед Фили сейчас словно возникла
непреодолимая преграда. Он собрал все свое мужество и двинулся наверх -- не в
обход же по черной лестнице идти, в конце концов!

-- Можно пройти? -- с неудовольствием чувствуя что краснеет, пролепетал Фили.

-- Конечно, -- обворожительно улыбнулась экономка, обдав Фили волнами
восхитительного аромата духов.

Фили прижался к стене, проходя мимо, экономка продолжала доброжелательно
улыбаться ему. Неожиданно она скосила глаза на вздувшуюся ткань его брюк,
там где молния ширинки. Фили смутился окончательно, оступился и взмахнул
руками, пытаясь сохранить равновесие. Его рука неожиданно уперлась в упругую
плоть ее груди.

Он даже глаза закрыл от ужаса и нахлынувшего на него удовольствия. Она
подхватила его за талию двумя руками, что вызвало в нем нервную и удивительно
приятную дрожь.

Фили наконец почувствовал, что крепко стоит на ногах, панически вырвался
из рук молодой женщины и взлетел на несколько ступенек вверх.

-- Извините пожалуйста, я не хотел, -- только и смог выдавить он из себя.

-- Да пожалуйста, -- не переставая улыбаться, развела она руками.

Фили бегом устремился в свою комнату.

Закрыл дверь, и привалился к ней спиной, в тщетной попытке восстановить
нормальное дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце.

Да что с ним происходит, черт побери?!

Не включая света, он подошел к магнитофону и не глядя ткнул в клавишу
воспроизведения. Динамики оглушили его пронзительным ревом гитар и
глухим стуком барабанов.

Нет, только не сейчас! Фили поспешно выключил любимую запись, вздохнул, дернул
за шнурок -- зажегся ночник с мягким успокаивающим светом. Фили долго смотрел
на свои кассеты в неверном свете ночника, потом взял и сам не зная почему
поставил запись Джо Вильямса. Ее кто-то когда-то ему подарил -- тогда Фили
послушал половину первой песни и больше к этой пленке не прикасался.

Совершенно неожиданно звуки простенькой старомодной музыки показались ему
приятными. Бархатный, хорошо поставленный голос певца проникновенно пел:

"Ту вазу, где цветок ты сберегала нежный,

Ударом веера толкнула ты небрежно,

И трещина, едва заметная, на ней

Осталась... Но с тех пор прошло не много дней,

А вазе уж грозит нежданная беда!

Увял ее цветок; ушла ее вода...

Не тронь ее: она разбита."

Фили подошел к кровати и бухнулся на нее в чем был. Над кроватью висели:
фотоаппарат -- давнее его увлечение, морская подзорная труба и плакат с
изображением Нила Армстронга и двух его отважных спутников.

Фили лежал, заложив руки за голову, в тусклом свете ночника, и думал: что же с
ним происходит.

Он знал: когда-нибудь у него обязательно будет Большая Любовь. Любовь с
большой буквы. Он не знал когда и с кем, но точно знал, что когда-нибудь
будет. Что будет семья и дети, ради которых стоит жить. Но это будет еще в
очень нескором будущем. То, что мучает его сейчас, наверное, не имеет к любви
никакого отношения. Это просто в нем, как впрочем и в Шермане, и в других его
сверстниках, проснулось инстинктивное физиологическое влечение к
противоположному полу, ничего общего с настоящей любовью не имеющего. Но
невозможно же вздрагивать и сходить с ума от возбуждения при каждом взгляде на
обтянутую материей тугую грудь, или стройные бедра, или загорелые ноги любой
проходящей мимо девушки! Как избавиться от постоянного жжения в груди и в
штанах?

"Так сердца моего коснулась ты рукой --

Рукою нежной и любимой, --

И с той поры на нем, как от обиды злой,

Остался след неизгладимый.

Оно как прежде бьется и живет,

От всех его страданье скрыто,

Но рана глубока и каждый день растет...

Не тронь его: оно разбито."

Душещипательные песни альбома, в которых говорилось о любви -- счастливой и
несчастной, о платонической и о сладострастной, как ни странно успокоили
Фили. В конце концов, ему всего пятнадцать лет и в его жизни будет все.
Обязательно будет. И счастливое предвкушение этого "всего" нелепым образом
смешивалось со страхом, что вот он ничего не знает и не умеет в любви, и вдруг
когда случится это он опозорится... Фили аж передернулся.

"Я свыкся с этим сном, волнующим и странным,

В котором я люблю и знаю, что любим..."

"Интересно, чем занята сейчас мисс Меллоу? -- неожиданно подумал Фили. -- А
мисс Фиппс? А Шерман тоже хорош, черт бы его побрал. Больше руки ему не
подам!" -- с этой мыслью Фили заснул, так и не раздевшись.

Ему приснилась их новая экономка в розоватом тумане танцующая необычный
волнующий танец, навевающий мысли о восточной культуре. В танце она медленно
снимала сперва браслеты, потом туфли, потом свой плотно облегающий фигуру
халат, также в танце с нее слетел лифчик, потом трусики, потом все заволок
пеленой розовый туман и Фили не успел как следует ее рассмотреть...

"И облик женщины порой неуловим --

И тот же и не тот, он словно за туманом".
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

-- Ты уже большой, Фили, -- сказал мистер Филмор, -- и не впервые остаешься
без меня. Но теперь миссис Тенн больше не работает у нас, новая экономка еще
не в курсе всех дел -- придется тебе быть за хозяина. Лестер поможет.

Они стояли в огромном зале аэропорта, мистеру Филмору уже пора было проходить
на посадку. Он обнимал сына за плечо своей могучей сильной рукой.

Рядом с ними стоял шофер, держа в обеих руках по здоровенному чемодану, да еще
и дипломат хозяина под мышкой.

-- Не волнуйся, папа, все будет нормально, -- ответил бесшабашно Фили.

Мимо них прошла высокая стройная шатенка лет двадцати пяти, в обтягивающем
фигуру сиреневом с отливом платье, с тяжелым желтым чемоданом из искусственной
кожи в руке. Мистер Филмор невольно проводил ее восхищенным взглядом. Фили не
отставал от отца -- его женские фигурки интересовали отнюдь не меньше.

-- Жаль, Фили, что твоя мать умерла и не видит, какой ты стал... -- сказал
мистер Филмор и вздохнул. -- Ну, ладно...

В этот момент женщина в сиреневом платье, пройдя мимо них, остановилась,
поставила свой чемодан на пол и склонилась над ним, выпятив в сторону Филморов
туго обтянутый материей свой соблазнительного вида стан. Фили пропустил
вскользь сознания слова отца, поглощенный мыслью, что как здорово было бы
дотронуться рукой до этой, скрытой тканью, но такой аппетитной плоти
(о чем в это мгновение подумал мистер Филмор автор скромно умолчит).

-- Слушай Лестера, Фили, -- сказал отец. -- И помоги разобраться с хозяйством
мисс... а-а, мисс Меллоу. Покажи ей что в доме где, чтобы к моему возвращению
она полностью была в курсе. Справишься?

-- Да, папа...

Если бы отец сейчас предлагал бы ему все семь дней не пить-не есть, а лишь
копать огромную яму, то все равно Фили ответил бы также -- в этот момент
обладательница сиреневого с отливом платья выпрямилась и Фили созерцал ее
отменную фигуру в движении.

Неизвестно, как долго Фили мог бы смотреть ей в след -- зал был длинный и до
цели женщине еще было далеко. Мистер Филмор заметил наконец, чем поглощен
его сын и хотел что-то произнести, но за спиной его раздался глухой
грохот. Отец и сын дружно развернулись.

Дипломат выскользнул из под руки Лестера. Пытаясь его как-то поймать, шофер
вскинул руки с чемоданами. Пальцы Лестера разжались, чтобы схватить дипломат.
С глухим стуком бухнулись оземь чемоданы, повалившись на бок, следом за ними
рухнул дипломат.

Лестер виновато развел руками.

"Опять," -- уныло констатировал Фили, наблюдая как Лестер суетливо склонился
над багажом.

"Черт бы побрал старика, -- зло пронеслось у Лестера, -- зачем ему столько
барахла на неделю?"

"Я бы удивился, если бы этого не произошло," -- отметил мистер Филмор и
закричал:

-- Лестер, господь боже, да не бросай ты так мои вещи!

-- Прошу прощения, мистер Филмор, -- сказал шофер, вставая. Он вновь зажал
дипломат под мышкой.

-- Там же очень важные вещи, ты знаешь это? -- Филмор взял у него свой
дипломат.

-- Мне очень жаль, сэр. Извините.

Мистер Филмор пожал плечами и сказал:

-- Времени осталось мало, Лестер. Иди, сдай мой багаж. Дипломат я возьму с
собой, поработаю...

Лестер послушно понес сдавать чемоданы.

Мистер Филмор вспомнил, что хотел поговорить с сыном по поводу проходящих
мимо женских фигурок. Но Фили уже всем своим видом воплощал само внимание и
сыновью почтительность. Мистер Филмор вздохнул.

-- Ну, давай прощаться, сынок. -- Он прижал Фили к груди. -- Я скоро вернусь
-- не скучай. И не делай ничего такого, что я бы не стал делать!

Показался Лестер без чемоданов.

-- Счастливого пути, папа! -- сказал Фили.

Мистер Филмор обнял сына рукой за плечи и быстро пошел на посадку, слегка
помахивая дипломатом. Он старался не задерживать взгляда на проходящих мимо
женщинах, так как знал, что Фили смотрит ему вслед и Филмору не хотелось
давать сыну дурной пример для подражания.

"Хотя почему -- дурной, -- подумал мистер Филмор. -- Что естественно, то
небезобразно. Мальчику скоро уже шестнадцать..."

Лестер подошел к Фили и тоже уставился в спину покинувшего их на неделю
строгого хозяина. Потом посмотрел на Фили и беспощадно улыбнулся. Фили
почувствовал, что Лестер смотрит на него и повернулся к своему шоферу.
Взгляды их встретились.

Фили не хотелось смотреть в масляные глаза шофера и на его идиотские усы,
торчащие как стрелки барометра в противоположные стороны, но Лестер сам
отвел глаза.

Фили еще раз посмотрел в сторону, куда ушел отец и направился вслед за
Лестером к машине.

Каникулы! Только и делай, что ничего не делай! На три месяца избавиться от
нотаций мисс Фиппс, это конечно здорово! А уж чем заняться в эти дни он всегда
придумает.

Фили вышел из здания и пошел к стоянке автомобилей. Лестер стоял у Кадиллака и
курил. Фили направился было в его сторону и вдруг заметил целующуюся
неподалеку от стеклянных дверей молодую пару. Они были полностью поглощены
своим интимным занятием и не обращали на окружающих ни малейшего внимания.

Фили залюбовался ими, жутко завидуя -- сам он еще не целовался ни с кем
никогда. Отеческий поцелуй в щеку, естественно, не в счет. Фили мысленно
перенесся на место этого широкоплечего верзилы, так бесцеремонно, не понимая
какое счастье ему привалило, сжимающего в своих лапищах это хрупкое небесное
создание. Она аж на цыпочки встала от восторга. Фили облизал губу.

Прервал его мечтательное созерцание толстый носильщик, со стопкой коробок в
руках -- коробок было много, и они заслоняли часть обзора. Мужчина наткнулся
на Фили, чуть не сбив его с ног. Верхние коробки слетели со стопки, носильщик
вместо извинений грязно выругался: мол, стоят ту на дороге, всякие...

Фили не стал дослушивать его прочувствованную речь и пошел к машине. В
задумчивости открыл дверцу, под внимательно-ироническим взглядом Лестера,
забрался в салон и включил на спинке переднего сиденья телевизор. Лестер
уселся на свое место и завел двигатель.

До дома Филморов от аэропорта было минут двадцать езды, не больше. Фили со
скучающим видом уставился в осветившийся наконец экран. Молодая девица в
ковбойской шляпе, в ковбойской рубашке в клеточку, в джинсах и с кнутом в
руках под лихую музыку выделывала некие танцевальные па. Неожиданно камера
уперлась в ее профессионально подставленную аппетитную попочку (Фили сглотнул,
пытаясь прогнать неожиданно появившийся ком в горле), обтянутую джинсами, и
скоро весь экран заполнила надпись "Wrangler", пришитая к этим джинсам.

Реклама.

За окном проносились буйные заросли заботливо подстригаемого кустарника и
красочные щиты с броскими надписями, подмигивающими красотками и курящими
верблюдами в разных позах -- то в шлеме автогонщика, то под разноцветным
парусом яхты, то еще как.

Фили вспомнил слова отца, чтобы он помог войти в курс дела новой экономке.

Он вспомнил утреннюю встречу с ней, вспомнил ее крепкие загорелые ноги и
короткий светлый халатик...

Утром примчался на стареньком велосипеде Шерман извиняться за свое позорное
бегство вчера: "Да, брось ты дуться, Фили, ну что такого?".

За ночь вся злость на друга почему-то испарилась бесследно и Фили был рад его
визиту. Но он собирался провожать отца и ему некогда было наслаждаться
обществом приятеля -- весь день впереди, успеют наговориться.

Фили решил немного пройтись с Шерманом по саду.

И в саду друзья наткнулись на новую экономку.

Она стояла на высокой стремянке в коротком халатике в ярких лучах утреннего
солнца и садовыми ножницами срезала листья с раскидистого куста, наверное для
приправы.

-- Фили! -- окликнула его экономка.

-- Да! -- вежливо отозвался тот, и они с Шерманом подошли к ней.

Шерман откровенно залюбовался женщиной, он видел ее впервые, хотя уже был
наслышан. Даже очки поправил и чуть повернулся, чтобы солнце не мешало.

-- Когда ты будешь обедать, Фили? -- спросила она, приветливо улыбаясь. Полы
ее халата слегка раздвинулись, обнажая чуть не до самых бедер стройные ноги,
способные конкурировать с талантливо высеченными ножками безукоризненно
прекрасных античных статуй, которыми любовался Фили вместе с отцом в музеях
Парижа прошлым летом.

-- Я наверное перекушу с отцом в аэропорту, -- беспечно ответил Фили.

-- Хорошо, -- согласилась экономка и вежливо поинтересовалась: -- А когда ты
будешь ужинать?

-- Не знаю... часов в семь.

-- Это будет не слишком поздно? -- продолжала проявлять служебное рвение
перед молодым хозяином экономка.

-- Нет.

-- О'кэй, -- еще очаровательней улыбнулась она и подняла руку с большими
ножницами, чтобы вернуться к прерванному занятию. Ворот ее халата распахнулся,
полы вновь раздвинулись -- еще чуть и любопытным взорам приятелей открылись бы
ее трусики. -- Как прикажете, сэр, -- добавила она и вновь повернулась к
кусту.

Ребята в превосходном настроении пошли дальше.

-- Это мисс Меллоу -- ваша новая экономка? -- спросил Шерман, оборачиваясь,
чтобы еще раз взглянуть на женщину.

-- Ага, -- подтвердил Фили.

-- Как ты думаешь, сколько ей лет?

-- Не знаю... -- оторопел Фили, он как-то не задумывался на эту тему. -- Лет
двадцать пять... или тридцать.

-- Старая, -- вынес суровый приговор Шерман. Немного подумал и добавил: -- Но
не такая старая, как все остальные экономки! Как ты думаешь, она дает?

-- Что? -- не понял Фили, думая несколько об ином (хотя, впрочем, о том же
самом, но по-своему).

-- Дурак! -- обиделся Шерман на его недогадливость. -- Я спрашиваю: она
трахается?

-- А я-то откуда знаю?! -- вспылил Фили.

Мимо с ящиком рассады в руках прошел садовник. Увидев мальчишек, он радостно
улыбнулся:

-- Добрый день, Фили!

-- Добрый день, мистер Грин.

-- Как ты думаешь, ваша экономка даст садовнику? -- не унимался Шерман.

-- Не знаю... -- протянул Фили. -- Может быть...

-- А шоферу?

Они как раз проходили мимо Кадиллака. Лестер стоял у багажника, запихивая
туда туго набитые чемоданы. Фили понял, что шофер слышал их последние фразы и
злорадно бросив уничижительный взгляд на Лестера (терять все равно нечего --
их отношения хуже не станут), изобразил удивление:

-- Лестеру! Да ты что, Шерман, совсем сдурел? Господи, да ему никто никогда в
жизни ничего не даст! -- Фили старался говорить погромче, чтобы шофер
непременно услышал.

Старенький велосипед Шермана стоял неподалеку от машины. Фили с
удовлетворением отметил с какой злостью Лестер захлопнул багажник.

-- Я провожу тебя до ворот, -- сказал Фили приятелю, не желая с ним
расставаться.

-- Да, так будет лучше, -- довольно согласился толстяк, и повел за руль
свой велосипед по аккуратной аллее сада. Когда они удалились от шофера на
достаточное расстояние, он спросил: -- А тебе ваша экономка даст, по-твоему?

-- Мне? -- удивился Фили, но тут же сказал: -- Конечно! -- Перехватил
иронический взгляд толстяка и добавил: -- Наверное...

Они как раз подошли к красивым литым воротом, свежевыкрашенным черной
краской и сейчас распахнутым настежь.

-- Отлично, -- заявил Шерман, садясь на велосипед. -- В таком случае, когда у
тебя с ней получится, не забудь после этого направить ее ко мне!
Договорились?

-- Ты что, спятил что ли? -- рассмеялся Фили.

Шерман нажал на педали и поехал. Фили бросил ему вдогонку:

-- Ты же даже не знаешь, что с ней надо делать!

-- Это я-то не знаю? -- крикнул Шерман и скрылся за поворотом, едва
вписавшись -- ветки густого кустарника больно хлестнули его по боку и ноге.

Но последнее слово осталось за ним.

Фили не торопясь пошел к дому, намереваясь еще раз пройти мимо экономки,
которая притягивала его к себе, как сладкоголосые сирены притягивали отважных
мореплавателей.

Но, к искреннему своему сожалению, еще издали он заметил, что мисс Меллоу уже
ушла в дом.

У Кадиллака с тряпкой возился Лестер. Мимо него проходил крепкий
приземистый мистер Грин в старенькой соломенной шляпе, прикрывающий от
беспощадного солнца его лысину. На плече садовник держал полиэтиленовый мешок,
в котором обычно носил навоз.

-- Грин, пожалуйста, отойди подальше от машины, я только что ее помыл, --
брюзгливо попросил Лестер.

Садовник почти поравнялся с шофером. Он широко расплылся в довольной улыбке и
демонстративно перебросил мешок с одного плеча на другое -- так что из него на
сверкающий чистотой Кадиллак посыпался навоз.

-- Да, конечно, Лестер, -- довольно сказал садовник, убедившись, что машину
придется мыть снова.

-- Ну посмотри, посмотри что ты сделал, а?! -- взорвался в бесплодной
ярости Лестер. Садовника он побаивался -- не тронь навоз, запах чище будет,
считал Лестер.

-- Да? -- В притворном удивлении поднял бровь мистер Грин. -- А что такого?

-- Это все что ты можешь сказать? -- волна праведного негодования захлестнула
усердного шофера.

-- Нет, не все, -- заявил садовник. -- У вас огромная куча дерьма на машине,
мистер чистюля!

-- Тогда я скажу тебе... -- начал было Лестер, сжимая кулаки, но садовник
равнодушно повернулся к нему спиной, вновь перебросив с плеча на плечо свой
треклятый мешок. Навоз послушно полетел прямо в лицо Лестеру, оборвав его
гневную тираду на полуслове.

С удовольствием наблюдавший за происходящим, Фили расхохотался. Лестер подарил
ему взгляд, который бы враз испепелил насмешника, владей шофер черной магией.

Фили, вспомнив сейчас эту утреннюю сцену, пришел в отличное расположение
духа и посмотрел в окно. Кадиллак подъезжал к особняку Филморов.

Фили поймал в зеркальце заднего обзора отражение самодовольной физиономии
Лестера и неприлично рассмеялся.

Лестер недоуменно повернулся в его сторону.

"Хм, -- подумал Фили, -- мне жить с ним и экономкой наедине целую неделю," --
и сделал вид, что его что-то рассмешило в телевизоре.

Лестер улыбнулся свой противной улыбкой и отвернулся. Машина медленно объехала
огромную круглую клумбу, разбитую перед парадным входом дома, выстроенного в
стиле южных плантаторов конца позапрошлого века. Посреди клумбы возвышался
мраморный изящный фонтан, который очень нравился мистеру Филмору.

Затем Кадиллак проехал по дорожке и остановился.

Фили удивлено посмотрел в окно.

-- Почему мы здесь остановились? -- спросил он недовольно. -- Это же
служебный вход!

Лестер выключил мотор, и обернулся к пассажиру, положив руку на спинку
сиденья.

-- Все верно, мистер Фили, -- в голосе его звучала неприкрытая издевка.

Фили полусогнувшись подобрался по огромному салону Кадиллака к креслу Лестера,
выключив заодно телевизор.

-- Но обычно ты же подвозил меня к нормальному входу!

-- Обычно -- да, -- нагло улыбнулся Лестер.

-- Ну?..

-- Ну... -- протянул безмятежно Лестер, поправляя немодный свой галстук. --
Ну а сейчас не подвез.

Фили вздохнул и вернулся на свое место. Сел и скрестил руки на груди, всем
своим видом показывая, что ждет.

-- Фили, может ты все же выйдешь здесь? -- глядя ему прямо в глаза спросил
Лестер.

Фили хотел ответить, но все же сдержался, сам не понимая зачем. Вздохнул и
выбрался на свежий воздух.

-- Спасибо, Фили, -- самодовольно бросил ему Лестер.

Фили с силой хлопнул дверцей и пошел к парадному входу, хотя для этого и
требовалось пройти лишних метров двести.

Торопиться все равно некуда -- каникулы! И чем занять сегодняшний день, и все
остальные тоже, Фили не знал.

* * *

А делать было совершенно нечего. Музыку слушать, как вчера -- абсолютно не
было желания. Повалялся на кровати, включил телевизор. Выключил.

Затем Фили решил, что в такую погоду в комнате находиться совершенно
нецелесообразно, взял нечитанную еще книгу в яркой мягкой обложке и пошел на
улицу.

По дороге он заглянул за соком на кухню. На самом деле сок был предлогом, его
подсознательно тянуло на кухню, как в наиболее вероятное место пребывания в
это время новой экономки -- Фили почему-то снова хотелось увидеть ее, может,
случайно коснуться. Он вспомнил как его рука вчера наткнулась на ее такую
упругую грудь и улыбнулся.

Но на кухне никого не оказалось. Он налил гранатовый сок в графин, взял
стакан и пошел в сад. Уселся на одном из плетеных стульев, стоявших вокруг
белого круглого стола, открыл книгу.

Отпивая маленькими глоточками вкусный, охлажденный сок, Фили как-то
незаметно для себя перенесся в жуткий заколдованный лес, где бесстрашный воин
с могучим обнаженным торсом и огромным мечом в руках, пробивался сквозь
непролазные заросли, чтобы добраться до очередного замка очередного злобного
чародея, похитившего очередную знойную красавицу. Фили с головой погрузился в
занимательный сюжет, прекрасно понимая, что мускулистый герой обречен-таки
спасти ослепительно красивую, разумеется, пленницу и что она обязательно
подарит ему ночь любви. Любви без любви, ибо где-то там, далеко, героя ждет
единственная, ради которой, собственно и совершаются подвиги...

Фили потянулся к графину, чтобы налить еще сока и вдруг неожиданно заметил,
что на стуле напротив сидит, закинув ногу на ногу, экономка и улыбается,
скромно сложив руки на коленке. Фили брызнула в глаза загорелость ее
обнаженных ног, покрытых легким золотистым пушком, и космическая
притягательность таинственной тьмы под халатом, где эти самые ноги сходятся.

Фили поспешно уткнулся в книгу, чувствуя, как щеки наливаются горячей
краснотой.

-- Фили, может быть мы поговорим? -- спросила она.

-- О чем? -- буркнул он не отрывая глаз от книги, хотя букв уже различить не
мог. Он ожидал нотации за свою вчерашнюю неловкость на лестнице -- наверное, ей
было больно... Или еще по какому-либо моральному поводу -- мало ли о чем могут
захотеть взрослые прочитать ему лекцию...

-- Ну так... -- развела она руками, -- вообще...

Фили внешне неохотно отложил книгу.

-- О чем например? -- спросил он.

-- Да не знаю, -- улыбнулась она с удовольствием разглядывая Фили, и от этой
улыбки он покраснел еще больше. -- О чем хочешь. Например, что здесь делать
в свободное время? -- Она сняла правую ногу с левой и, чуть раздвинув их,
откинулась на спинку стула.

Фили понял наконец, что она просто хочет поболтать с ним от нечего делать и
возрадовался -- он тоже был не прочь побеседовать с ней на отвлеченные темы.
Тем более когда она сидит вот так напротив него, и он может беспрепятственно
разглядывать, что там под халатиком: хотя особо ничего и не видно, но все
равно -- здорово!

-- Да, здесь нечего делать, разве что телик смотреть, -- резюмировал Фили.

-- А что я буду делать, когда у меня будет свободный день, или свободный
вечер? -- игриво спросила экономка.

-- Ну-у, -- протянул Фили раздумывая, -- есть в нашем городке кинотеатр,
ресторан, пара баров, по-моему... В общем, -- развел он виновато руками, --
ничего нет.

-- А чем же здесь занимались по вечерам другие девушки, до меня? -- Встретив
непонимающий взгляд Фили, она пояснила: -- Другие экономки.

-- Другие экономки... -- Фили озадаченно почесал в затылке не зная как и
ответить, -- они были не совсем девушками. То есть, у нас работала раньше
миссис Тенн, она была намного старше вас... в общем, пожилая женщина. Она
ложилась спать.

-- То есть предыдущая экономка была пожилая женщина, да? -- Как-то
ненавязчиво (а может, случайно?) она еще шире раздвинула свои замечательные
ноги, и Фили увидел наконец ткань трусиков, отделанных по краям кружевом. --
Наверное, это было не очень интересно? -- Она уставилась на Фили чуть
насмешливым взглядом, а он не мог отвести глаз от ее ног.

-- Что вы имеете в виду? -- переспросил он, взглянув на мгновение ей в
глаза.

-- Наверное не очень-то было интересно молодому человеку пятнадцати лет...

-- Мне уже почти шестнадцать, -- поправил ее Фили. -- Что вы имеете в виду,
говоря "не очень интересно"?

-- Наверное, было не очень-то интересно сидеть напротив пожилой экономки и
заглядывать ей под юбку, как ты сейчас заглядываешь мне. -- Она улыбнулась,
но совсем не рассерженно, даже наоборот, и закинула опять ногу на ногу. Полы
халата упали бессильно по бокам, сдерживаемые лишь одной пуговицей, открывая
взгляду Фили всю прелесть ее форм. Она рукой чуть распахнула ворот, якобы
жарко, показывая, что и здесь у нее дела обстоят отнюдь неплохо.

Фили судорожно сглотнул и вспыхнул:

-- Почему вы говорите так?!

-- А почему бы мне так не говорить? -- деланно удивилась экономка.

-- Вы меня смущаете, -- Фили уставился угрюмо на стакан с гранатовым соком.

-- Я тебя просто дразню, -- мило улыбнулась она.

-- Ну и как, -- распалял себя Фили, -- весело?

-- Да.

-- Я очень рад, -- сказал Фили и встал, всем своим видом показывая, что
наоборот, что не рад.

Она поспешно схватила его за руку.

-- Но я не хотела тебя смутить, правда!

"Кожа ее пальцев такая же приятная, как и у мисс Фиппс вчера," - отметил Фили.

Она прислонилась лбом к его руке, Фили почувствовал едва заметный чуть
терпковатый запах ее тела, который почти перекрывал одуряющий запах духов.

-- Ты простишь меня? -- извиняющимся тоном спросила она, посмотрев ему в
глаза.

-- Не знаю, -- ответил Фили и отвел взгляд в сторону.

На самом деле он не знал как себя вести и что ей говорить. Он поспешно вырвал
руку из ее пальцев и ретировался, забыв книгу на столе. Почти что бегством
покинул поле боя.

Она смахнула со лба темные непокорные волосы, протянула руку, взяла
филин стакан с соком и сделала большой глоток, улыбаясь чему-то.

* * *

Шерман с виду такой толстый и неуклюжий, но с трамплина в воду прыгает
классно -- брызг минимум.

Бассейн у Шермана, хоть и не такой респектабельный, как у Филморов, зато раза
в два побольше будет, и трамплин сделан удобный. Фили давно хотел попросить
отца, чтобы заказал и им такой же трамплин, но как-то все из головы вылетало.
Вспоминал, как правило, только вот как сейчас -- купаясь в бассейне Шермана.

Фили уперся руками в отделанный радужной плиткой поребрик и легко выбрался из
воды. Уселся на краю, опустив ноги в прозрачную воду.

По дорожке к бассейну шла Джойс в пляжном костюме -- тонюсенькая полоска
красных в белый горошек трусиков и такая же тонкая полоска лифчика -- все
женские прелести как на выставке-продаже. Зато на глазах окуляры
солнцезащитных очков, на голове шляпа с такими обширными полями, что на этих
полях вполне можно было бы устроить гонки по кругу игрушечных автомобильчиков
из коллекции Шермана. В руках она держала какой-то журнал с яркой глянцевой
обложкой.

Фили не отрывал восторженного взгляда от тела девушки -- вот, оказывается, как
все просто и в окно не надо подглядывать. Минимум воображения и все как на
ладони.

-- Доброе утро, Флоренс, -- весело поздоровалась девушка с перебиравшей фрукты
на длинном летнем столике пожилой экономкой Винсентов.

Та подняла на секунду голову, кивнула, улыбнувшись, и вновь вернулась к
прерванному занятию.

Джойс подошла к полосатому шезлонгу, стоящему у самого края бассейна, и
уселась, устраиваясь поудобнее и прикидывая как лучше подставить свое
тренированное, спортивное тело под благодатные лучи жаркого солнца.

Шерман подплыл к Фили, тот помог ему выбраться на поребрик и оба уставились на
загорающую Джойс. Та почувствовала, видно, на себе чужие взгляды и оторвалась
от журнала.

-- Привет, Джойс! -- весело поздоровался с ней Фили. Настроение у него было
просто прекрасное.

-- А-а. Здравствуй, Фили, -- сказала она, словно отмахнулась от назойливой
мухи, и снова уткнулась в журнал.

Ребята посмотрели друг на друга и громко расхохотались -- просто так без
повода. Исключительно потому, что жизнь прекрасна и удивительна.

-- Дети, вы не можете пойти поиграть в другом месте? -- сердито бросила
им Джойс.

-- Иди сама... в другое место! -- парировал Шерман. -- Мы сюда первые пришли!

-- Фи! -- брезгливо ответила ему сестра.

Шерман плюхнулся в бассейн и раскрытой ладонью целенаправленно провел по
водной поверхности. Цель накрыли мириады прохладных брызг, искрящихся на
солнце.

Джойс недовольно взвизгнула и вскочила с облюбованного шезлонга. Поморщилась
неуважительно -- что, мол, с них возьмешь, дети!

Спрятавшись за спину Фили, Шерман активно продолжал направлять армии брызг на
ретивую сестру. Она решила, видимо, не связываться с молокососами и гордо
удалилась в дом, покачивая на ходу бедрами.

Фили проводил ее мечтательным взглядом.

-- Ну и уродка! -- с сочувствием к самому себе сказал Шерман. -- Ну и зануда!

-- А по-моему она очень даже ничего... -- поддразнил приятеля Фили, помогая
ему снова выбраться из воды.

-- Спасибо, -- поблагодарил Шерман за помощь, уселся рядом и в сердцах сказал:
-- Нужно было уехать на лето в лагерь, чтоб глаза мои на нее не смотрели!

-- А что ж ты не уехал?

Шерман вскочил на ноги, на которых были надеты большие зеленые ласты.

-- Что ж я не уехал, да? Да потому что с родителями в этот круиз проклятый
собираюсь! С моей дурой сестрой в эту дурацкую Гонолулу. -- Шерман
растопырил нелепо ноги, развел в стороны руки, сделал глупую гримасу и,
изображая некое подобие гавайского танца, повилял толстым задом, так что
живот его заходил из стороны в сторону. -- Где эти... там... танцуют
бамаманангу! Во здорово, а?

Фили растянулся на поребрике и от души расхохотался: настолько смешно это
получилось у толстяка.

-- Шерман! -- услышали она голос миссис Флоренс. Экономка подошла к ним. --
Ребята, не хотите перекусить?

-- Нет, спасибо, -- ответил Шерман.

-- Как хотите, -- миссис Флоренс пожала плечами и ушла.

Шерман сел рядом с Фили и спросил заговорщицким тоном:

-- Знаешь сколько ей лет? -- И он кивнул в сторону удалившейся экономки.

-- Сколько? -- весело спросил Фили.

Шерман не торопясь встал и неуклюже потопал в своих ластах к трамплину.

-- Сто десять лет! -- наконец сказал он так, словно открывал ужасную тайну.

Фили рассмеялся, спрыгнул в воду, и обдал приятеля волной брызг. Шерман
отпрыгнул, дошел до трамплина и стал поправлять сбившееся крепление ласты.

-- Интересно, какая она? -- задумчиво спросил Фили, глядя на прозрачную, чуть
зеленоватую воду перед собой.

-- Что значит "какая она"?

-- Ну... без одежды.

-- Кто?

-- Экономка...

-- Наша экономка? -- поразился Шерман.

-- Да нет, -- досадуя на непонятливость Шермана, сказал Фили. И чуть ли не с
придыханием в голосе пояснил: -- Наша экономка, мисс Меллоу!

-- Ты больной! -- безаппеляционно заявил Шерман и прыгнул в воду.
ДЕНЬ ВТОРОЙ.

Каникулы! Утром никуда вставать не надо, дрыхни в постели, валяйся сколь
душа пожелает, хоть до обеда!

Фили и валялся. Из принципа, потому что сон давно ушел. Лежал с закрытыми
глазами, слушал щебетанье птиц сквозь открытое окно.

Правда, чудесное пение птах порой заглушала возня Лестера возле машины --
нарочно он ее что ли под окна Фили поставил? Но вставать, чтобы прогнать его
на обычное место было лень. Во всяком случае, лень -- отличное самооправдание,
так как Фили где-то неосознанно догадывался, что Лестер может и не убрать
машину, а терять самоуважение к себе после открытого неповиновения прислуги
Фили не хотел. Все-таки, как сказал отец, он сейчас за хозяина. Мистер
Филмор-младший -- звучит!

-- Лестер! -- донесся снизу голос экономки. -- Лестер! Лестер, я хочу
поехать в магазин! Ты не можешь отвезти меня?

Фили неожиданно переборол свою лень и мгновенно оказался у окна.

Экономка в клетчатом зеленом платье стояла у Кадиллака, из кабины не спеша
вылезал Лестер.

-- Ну, мисс Меллоу, -- шофер выбрался из кабины, смерил молодую женщину
оценивающим взглядом, демонстративно посмотрел на свои часы. -- Я не
знаю... Я не могу опаздывать вообще-то... Но если вы быстро...

"Вот нахал! -- подумал Фили. -- Куда ему опаздывать-то, отец же уехал? Все
утро мне спать мешал -- а теперь опаздывает, видите ли!"

-- Большое спасибо, -- обрадованно ответила экономка. -- Я могу переодеться?

-- Да ради бога, -- проворчал Лестер, пытаясь говорить радушно, что, впрочем,
у него плохо получалось. -- Только чтобы ваше переодевание не заняло целый
день!

Она торопливо побежала к дверям дома.

Фили проводил ее взглядом и отошел от окна.

Потянулся.

Надел не спеша джинсы с рубашкой. Заправил постель. Взял журнал с голыми
девицами, что позаимствовал у школьного приятеля на время, сел на кровать, стал
листать. Он уже рассматривал его неоднократно, и если по первости эти
талантливо полуобнаженные красотки возбуждали в нем какие-то чувства, то
сейчас кроме отстраненного равнодушия они ничего не вызывали: фотографии
далеких красавиц в не совсем естественных позах, которых может уже и на свете
нет (СПИД в их мире явление наверное не исключительное), которыми может
обладать кто угодно, только не он, -- и пахли-то бумагой, а не живым женским
телом. Вот если бы рассмотреть фотографии обнаженной учительницы, или мисс
Меллоу -- тех женщин, которых хотя бы имеешь возможность видеть, -- и сравнить
их с этими абстрактно красивыми манекенами из глянцевого журнала...

Фили перевел взгляд на стену, где висел его фотоаппарат рядом с подзорной
трубой. Что ж, над этим можно подумать -- выбрать вечером момент когда
экономка будет раздеваться на ночь и сфотографировать..

Фили скучающе бросил журнал обратно на стол, не докинул и журнал шлепнулся на
пол.

-- Спасибо, что подождал меня, Лестер, -- услышал Фили голос экономки.

Непреодолимая сила притянула его к окну. Экономка садилась в длинный
блестящий Кадиллак. Сверху Фили разглядел только как поблескивают ее
густые, черные, спадающие до плеч волосы. Автомобиль тронулся с места и
медленно поехал к выезду из усадьбы. Фили проводил машину взглядом.

Тут он сообразил, что остался в огромном доме совершенно один -- садовник
сегодня выходной. Он вышел из своей комнаты, сам еще не зная, что он
собирается делать.

Комната экономки находилась на первом этаже и имела выходы как в коридор, так
и прямо в сад. Раньше там жила старая экономка миссис Тенн, и Фили ни разу в
этой комнате не был. Да и сейчас, оказавшись у ее дверей, он не понимал, как
оказался здесь и что ему тут надо.

Он толкнул дверь, не надеясь что она откроется. Но дверь комнаты экономки
оказалась не заперта и с чуть слышным скрипом отворилась. Фили вошел и
притворил дверь.

Стены просторной комнаты, такой же большой, как у самого Фили, может даже
чуть больше, были выкрашены в нежный приятный розовый цвет. Рядом с дверью
на стене висело небольшое католическое распятие -- это наверное от старой
экономки осталась, мисс Меллоу, еще не успела обжиться на новом месте. Но на
огромной двуспальной, аккуратно заправленной кровати, стоящей посреди комнаты
изголовьем к стене (Фили подивился зачем старой миссис Тенн была нужна такая
большая кровать), лежала одежда экономки.

Фили подошел и взял за плечики ее зеленое в клеточку платье, приподнял в
руках, представляя себе как она спешно снимала его, но не бросила
небрежно, а заботливо положила на кровать, чтобы не смялось. Под платьем
лежали белые капроновые чулки. Фили взял один, представил его на ее длинной
стройной ноге молодой женщины. Положил обратно, стараясь, чтобы она потом не
заметила, что ее одежду трогали. Подошел к комоду, на нем лежали чистые листы
бумаги с именной надписью "Николь Меллоу".

"Так ее зовут Николь, -- догадался Фили, -- красивое имя. Как раз подходит
к ее внешности".

Он открыл ящик комода. Там сверху лежали красные шелковые трусики отороченные
черным кружевом -- красивые... Фили зачем-то понюхал. Они ничем не пахли.
Фили покраснел, хотя стесняться было некого.

Он достал ее лифчик и подивился, какой он маленький -- ему представлялась ее
грудь гораздо большей. С недоумением обнаружил на какие-то жесткие вставки
внутри -- он впервые держал в руках лифчик. Но обратил внимание, что застежка
на нем немудреная и расстегнется от легкого движения пальцев. Только вряд ли
подобное знание пригодится ему.

Дверь в сад тоже не была заперта. Фили вышел и осмотрелся. Если спрятаться
вот за теми кустиками, то наверное обзор будет хороший, и когда она начнет
раздеваться, то вполне можно удачно сфотографировать -- окно было большое, а
занавески обычно не задергивались.

Фили вышел в сад и прикрыл дверь. Подошел к одиноко росшим на небольшом
возвышении кустам розы. Лег за ними. Да, отличный обзор...

* * *

Фили съездил к Шерману и провел у него часа три. Но на ужин не остался.
Договорились, что Шерман приедет к нему попозже, и они проведут операцию, как
выразился Шерман, "Объектив".

Возвращаясь, Фили почему-то захотел проехать мимо ее окон и он специально
объехал ради этого вокруг дома.

Проезжая по лужайке, он не сводил глаз с ее окон, в надежде хоть на мгновение
увидеть ее лицо. И тем не менее ее появление у окна, да еще в одной сорочке,
оказалось для Фили неожиданным. Их взгляды встретились, и Фили лихорадочно
пытался угадать -- о чем же она думает, увидев его? Что в ее глазах: просто
служебное радушие, как к сыну хозяина дома, насмешка, презрение, досужее
любопытство или что еще?..

И налетел на один из многочисленных густых кустов, подопечных мистера Грина,
въехал прямо в середину, хорошо хоть кустарник невысокий. Но равновесия не
удержал и повалился на бок вместе с велосипедом. Бросив мимолетный взгляд
на окна -- как она среагировала на это -- Фили с облегчением увидел, что
миисс Меллоу уже отошла от окна.

Он встал, потирая ушибленный бок, выдрал велосипед из куста и за руль
повел его, чтобы поставить на место.

Совершенно не о велосипеде думая, Фили дошел до стоящего Кадиллака, поставил
велосипед и направился к входным дверям дома.

 -- Фили, не оставляй здесь велосипед, -- донесся до него голос Лестера.

Фили обернулся. Из-за машины вышел Лестер без обычного своего черного
пиджака, в огромном рыжем резиновом фартуке и в рыжих же резиновых перчатках
до локтей. В руках он сжимал намыленную мочалку.

-- Что? -- попытался вернуться к реальности Фили.

-- Я сказал: не оставляй здесь велосипед, -- повторил шофер, подойдя к Фили.

-- Почему?

-- Это опасно!

-- Да почему? -- поразился Фили. Мысленно он был у окон мисс Меллоу.

-- Его может кто-нибудь переехать. -- Лестер снял перчатку с правой руки,
достал из нагрудного кармана рубашки сигарету, вставил в рот, зажег
зажигалку, прикурил и сказал веско: -- Могут раздавить.

-- Но кто это может сделать? -- спросил Фили, понимая, что Лестер
просто-напросто достает его.

-- Какой-нибудь неосторожный водитель, -- Лестер в упор смотрел на Фили,
затягиваясь своей вонючей, дешевой сигаретой.

-- Здесь нет никаких неосторожных водителей кроме тебя! -- в сердцах
ответил Фили.

Лестер нагло улыбнулся и выпустил дым прямо Фили в лицо.

Фили понял, что спорить бесполезно, сплюнул с досады, и повел велосипед
дальше.

Лестер смотрел ему вслед и улыбался высокомерно, рука его непроизвольно
сжалась и из густо намыленной мочалки, что он держал в руке, на землю потекла
струйка мутной воды.

"Этот Лестер слишком много себе позволяет!" -- с запоздалым негодованием
подумал Фили.

И решил, когда вернется отец, попытаться каким-нибудь хитроумным маневром
убедить его сменить шофера. Хотя и понимал, что это будет нелегко -- Лестер
служит уже много лет и отец привык к нему. Да и надо признать, положа руку на
сердце, что Лестер, при всей своей отвратительности, с обязанностями
справляется. Да и мисс Меллоу, когда возникла острая потребность в экономке,
именно Лестер привел и рекомендовал...

Фили вошел в дом, в холле на изящном стуле сидела мисс Меллоу -- наверное,
поджидала его.

-- Ты не очень ушибся? -- участливо спросила она.

Значит все-таки видела, черт побери! Ну надо же...

-- Не очень, -- буркнул Фили и попытался поскорее прошмыгнуть наверх, в свою
комнату.

-- О'кэй. -- Она встала со стула. -- Обед готов. Подавать?

Только тут Фили вспомнил, что практически ничего не ел.

-- Да, я сейчас приду на кухню. Только руки вымою.

-- Я накрою тебе в столовой, -- улыбаясь сказала она. -- Вы же с отцом обычно
там обедаете?

-- Обычно -- да, но я думал... -- Фили смутился.

А чего собственно он стесняется? Он хозяин дома -- и извольте как положено...

-- Да я сейчас приду, -- сказал он как можно тверже, но получилось не очень
чтобы.

Большой полированный черный стол в столовой был украшен красивым серебряным
канделябром, где мисс Меллоу зачем-то зажгла ароматизированные свечи.
Суп, приготовленный новой экономкой, оказался достаточно вкусным, но если
честно, Фили сейчас было не до вкусовых качеств, он действительно сильно
проголодался. Впрочем, миссис Тенн, бывало, готовила и вкуснее.

Мисс Меллоу вошла в столовую, неся в руках поднос со сменой блюд, подошла к
Фили, поставила перед ним тарелку с дымящимся бифштексом, забрала грязную
посуду.

-- Что с тобой, Фили? -- спросила она, ставя тарелку на поднос. -- Ты мне
сегодня ни одного слова не сказал за весь день. -- Она поставила поднос на
стол и поправила сбившуюся прядку черных волос. -- Ты сердишься на меня, да?
За то что я дразнила тебя вчера?

-- Нет. Не сержусь. -- Фили удивился, что она помнит об их вчерашнем
разговоре. Он думал, что это для нее лишь забавный эпизод, пустячок, о котором
сразу забывают.

-- Ты уверен?

-- Да.

Она обошла его кресло и нагнулась к нему с другой стороны.

-- Тогда в чем дело?

Фили повернулся и наткнулся взглядом на распахнутый ворот ее светлого халата.
Она стояла нагнувшись, прелестные пальчики с маленьким перстеньком на мизинце
левой руки уперлись в черное дерево стола. Грудь, не спрятанная лифчиком,
была видны ему полностью, и с этой точки восхитительные холмики казались
маленькими и острыми -- нацеленными остриями темных сосков прямо в стол.

Вспомнив ее вчерашнее замечание о том, что он заглядывает ей под юбку,
Фили поспешно повернулся к своей тарелке и ответил:

-- Не знаю.

Она снова обошла его позади кресла и присела на свободный от тарелок краешек
длинного стола. Коленки ее, такие гладкие и загорелые, оказались прямо перед
глазами его.

-- Может быть, ты сегодня слишком устал и тебе не до разговоров со мной? --
заботливо поинтересовалась она.

-- Да, пожалуй, -- ухватился Фили за брошенную ему спасительную веревку.

-- Ты действительно весь день катался на велосипеде, да? -- спросила она,
забирая поднос.

Фили понял, что ответа от него не ждут, но утвердительно кивнул.

Она вышла из столовой.

* * *

Наступления темноты приятели дожидались в комнате Фили. Громко орали обе
колонки магнитофона, любимый Оззи Осборн пытался нагнать страха, громко
извещая о коварности вампиров. Шерман рассматривал последнюю модель самолета,
из обширной коллекции Фили. Эту модель Фили только что доклеил, и гордился
своей работой. Но Шерман, естественно, раскритиковал ее, заявив, что фюзеляж у
этой модели должен быть совсем не таким.

Да откуда ему знать на каких самолетах летали во время первой мировой войны?
Современные модели Фили интересовали мало из-за строгой своей функциональности
и, как следствие, неизящности. Но Шерману лишь бы поспорить с другом. Однако
Фили не дал ему такой возможности, заявив что пора идти, и снял с гвоздика на
стене свой фотоаппарат.

Выскочили тихо, как шпионы на задании. Оглушающую музыку выключать не стали --
звуки ее разносятся аж по саду, пусть мисс Меллоу думает, что Фили слушает у
себя в комнате.

Окна мисс Меллоу были ярко освещены и незаметно подобраться к облюбованным
Фили кустам казалось делом крайне затруднительным. К же тому для
укладывания спать по мнению друзей было рановато -- они приготовили себя к
длительному ожиданию в засаде.

Поэтому Фили посчитал разумным выйти за ворота сада и обойти лужайку перед
окнами "объекта" вдоль невысокого каменного забора выкрашенного белой краской.
Путь не близкий, но цель заслуживала затраченных усилий.

Фили легко преодолел невысокую преграду, отделяющую его от заветных окон, но
для толстого Шермана это оказалось проблемой.

-- Ну ты чего там возишься? -- зашипел сердито Фили, в кромешной темноте не
видя приятеля. Луна висела еще низко над горизонтом и лишь далекие звезды
по-приятельски подмигивали ему.

-- Да лезу, лезу, -- услышал он писклявый голос приятеля. -- Держи
фотоаппарат.

Фили пытался помочь слезть Шерману, но разве такую массу удержишь? Они оба
повалились на землю.

-- Ну ты как? -- спросил Фили.

-- Все в порядке, -- с трудом восстанавливая дыхание, выговорил Шерман.

-- Тогда по счету "три" во-он до тех кустов. Оттуда все отлично видно.

-- Ты уверен, что отлично?

-- Да, я проверял, -- не без гордости за свой тщательно подготовленный план
сказал Фили.

-- Тогда пошли, -- в нетерпении прошептал Шерман.

-- Раз, два, три!

Они добежали до кустов и плюхнулись на землю. Не услышав никаких
подозрительных звуков, они заняли позицию. Шерман приложил к глазам бинокль.

-- Она расстегивает платье, -- восторженно прошептал он.

Мисс Меллоу раздевалась перед самым окном, будто по заказу.

-- Не платье, а халат, -- поправил его Фили, снимая колпачок с объектива
фотоаппарата.

-- Да какая разница? Ты готов снимать?

Тут только Фили сообразил, что далековато будет.

-- Слушай, -- сказал он Шерману. -- Из окна в этой темноте все равно ничего не
разобрать, наверное. Давай попробуем подобраться ближе...

-- Давай, -- согласился Шерман с неохотой отрываясь от бинокля.

Экономка в окне сняла платье, положила его на кровать. Она стояла в одних
трусиках, к ним спиной, но в любой момент могла обернуться и тогда... Надо
фотографировать.

Они гусиным шагом приблизились к дому.

Видно они нашумели, потому что экономка взяла халат снова и, прикрывая им
грудь, подошла к окну, пытаясь разобрать что там происходит.

-- Тихо! -- прошипел Фили.

Ребята замерли, превратившись в две бесстрастные статуи, хотя внутри каждого
кипел котел самых противоречивых чувств.

Прошли долгие две минуты. Дверь комнаты экономки не открылась -- наверное,
она решила, что ей почудилось.

-- Все в порядке, -- сказал Шерман и поднял к глазам бинокль. -- Ну-ка, где
она? О-о, я боюсь смотреть на это великолепие.

Мисс Меллоу, уже не прикрываясь халатом, а брызгая друзьям в глаза видом
обнаженной груди и живота, подошла вплотную к окну.

Друзья мгновенно распластались на земле.

Когда они осмелились поднять головы, окна мисс Меллоу глянули на них
слеповатой чернотой, сливаясь со стеной дома.

-- О, черт! -- с досадой стукнул кулаком по траве Шерман. -- Только вечер
зря потеряли!

* * *

Как ни странно, чувство досады не мучило Фили, так как Шермана. Собственно, в
глубине души он почему-то и не рассчитывал на скорую удачу, и сейчас,
считал эту идею безумной авантюрой.

Он вылез из роскошной, бронзового литья, ванны отца и стал не спеша вытираться
большим красным махровым полотенцем. Надел свой старый удобный халат и пошел
к себе, на ходу вытирая голову.

Мисс Меллоу, наверное, уже спит, разметав свои черные волосы по подушкам
огромной двуспальной кровати. Одеяло наверное сползло, обнажив тугие груди,
которые удалось-таки на мгновение увидеть Фили и образ их засел в его
памяти, как фотография. А может, она спит свернувшись калачиком, и лишь
черные волосы видны из-под одеяла? Какая разница -- в темноте все равно
ничего не увидишь.

Да, сегодня не получилось, но завтра они снова попробуют. Заранее займут
позицию, и она ни о чем не догадается...

У лестницы наверх Фили неожиданно наткнулся на Лестера. Тот стоял перед
большим зеркалом в человеческой рост, облокотясь о перила, и разглядывал
свое мерзкое отражение, явно им удовлетворенный. Был он в домашнем синем
легком свитере, в руке держал фужер с красной жидкостью.

"Наверное, в отсутствие отца добрался до его запасов", -- подумал Фили, но
промолчал, так вообще разговаривать с шофером не хотел. Обогнул его и стал
поспешно подниматься по ступенькам.

-- Фили! -- остановил его скрипучий голос Лестера.

Фили хотел сделать вид, что не расслышал и проскочить лестницу, но почему-то
остановился и обернулся.

-- Да? -- вежливо холодно спросил он.

Лестеру явно хотелось прочитать какую-нибудь мораль, решил Фили.

-- Надеюсь ты не расстраиваешь мисс Меллоу? -- неожиданно спросил тот и
пригубил вино.

-- Что? -- поразился Фили.

-- Надеюсь, ты ее не расстраиваешь? -- Лестер стал подниматься по лестнице к
Фили. -- Ее нельзя расстраивать.

-- Почему? -- тупо спросил Фили.

-- У мисс Меллоу больное сердце, -- медленно, тщательно выговаривая слова
стал объяснять Лестер. -- У нее был легкий инфаркт... Из-за этого она была
вынуждена уйти с прежнего места работы. Поэтому ее никак нельзя расстраивать.

-- Ты что, шутишь? -- с удивлением проговорил Фили.

-- Такими вещами разве шутят? -- вопросом на вопрос ответил Лестер и
добавил: -- Она, что не рассказывала тебе?

-- Нет.

-- Правда? А мне казалось, что у вас сложились дружеские отношения.

Не дожидаясь ответа Лестер развернулся и, держась рукой за перила, направился
вниз. У зеркала он остановился и самодовольно поправил прическу, провел
пальцам по своим мефистофелевским усам.

В зеркале отразилось как Фили почти бегом устремился в свою комнату. Лестер
усмехнулся.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ.

На следующий день Фили заранее, когда сумерки только сгущались, а мисс Меллоу
еще возилась на кухне, заканчивая свои дела, залег за облюбованными кустами,
чтобы потом, в темноте, подползти поближе. Он решил не брать сегодня Шермана
-- да ну его! Одному спокойнее и удобнее.

Сегодня рано утром Фили вскочил, разбуженный будильником, и даже не умывшись
помчался с фотоаппаратом на свой наблюдательный пост. Все складывалось
замечательно: экономка, проснувшись, вышла открыть дверь в сад, едва
накинув халат. Чтобы свежим воздухом подышать, наверное.

Тут бы ее и фотографировать, но Фили настолько был поражен увиденным
зрелищем и свалившейся на него удачей, что про фотоаппарат и забыл
совершенно. Когда же опомнился, мисс Меллоу уже ушла обратно в комнату.

Весь день он провел за столиком в саду, читая об очередных подвигах
непобедимомого героя. Шерман заскочил на минутку -- договориться о завтрашнем
занятии в школе на корте -- и убежал по каким-то, видите ли неотложным, делам.

День был жаркий и скучный, все куда-то попрятались. Мистер Грин возился в
своем сарае, Лестер куда-то укатил. Экономки Фили тоже после завтрака не
видел.

Фили сходил на кухню, якобы за соком, а на самом деле в тайной надежде увидеть
ее, поговорить с ней. Но на кухне никого не было и Фили бесцельно отправился
бродить по саду.

Сад у мистера Филмора, надо отдать должное, был просто великолепен -- старый
мистер Грин бесспорно знал свое дело. Прекрасные деревья и кустарники,
шикарные клумбы, аккуратные аллейки. Фили пошел к бассейну.

На отделанном под мрамор поребрике лежала на животе мисс Меллоу, положив
голову на руки. Может быть просто лежала и загорала, а может заснула под
палящим солнцем. Фили осторожно подошел поближе и замер. Полосатый
желто-красный купальник ее был приспущен, полностью обнажив спину, снизу Фили
заметил упирающиеся в подстеленное полотенце бугры грудей. Фили смотрел и
удивлялся, какая у нее чистая ровная кожа, какие красивые волосы и какая
стройная фигура...

Он мог бы так стоять и любоваться ее телом до самого вечера.

Но совершенно неожиданно заработал автоматический поливатель цветов,
разбрызгивая сильные тонкие струи воды по всему радиусу метра на четыре вокруг
себя. Фили совсем забыл про этот поливатель, хотя и сам неоднократно попадал
под его струи.

Холодная вода, попав на спину экономки, моментально разбудила ее. Она
вскинулась и сразу заметила Фили. Юноша уставился на открывшуюся ему грудь,
от волнения он даже стал задыхаться и хватал ртом воздух, как выброшенная на
берег рыба.

Она тоже растерялась от неожиданности, спешно прикрыла грудь, вскочила на ноги
и бросилась бежать.

Фили хотел что-то сказать ей, двинулся ей вслед, понял вдруг, что поребрик, на
котором он стоял, уже кончился и перед ним спокойная прозрачная вода бассейна,
но равновесия удержать не смог, и как был в одежде, свалился в воду. Холодная
вода приятно остудила его пыл и притушила охватившее Фили волнение, вызванное
видом ее полуобнаженного тела.

И сейчас, лежа в засаде пред окнами мисс Меллоу, он с удовольствием вспоминал
этот эпизод. Смущенное лицо экономки и ее обнаженная грудь стояли перед его
глазами.

В комнате экономки зажегся свет, Фили подготовил фотоаппарат, чтобы избежать
утренней промашки. Сумерки плавно перешли в темноту, Фили отлично видел ее
сквозь окно, видел как она снимает свое клетчатое зеленое платье, и решил, что
если собирается подобраться поближе, то сейчас самое время. Он двинулся
вперед.

Неожиданно дверь в ее комнату распахнулась и мисс Меллоу во всей своей красе,
в бирюзовой сорочке появилась на пороге, освещаемая льющимся из комнаты ярким
светом.

-- Фили! -- позвала она, ясно давая понять, что знает, кто может прятаться
под ее окнами в момент ее подготовки ко сну.

-- Да, -- обреченно сказал он. Отпираться не было никакого смысла.

-- Ну заходи, дорогой. -- Она кивнула в сторону открытой двери.

Он послушно вошел вслед за ней, приготовившись к самому худшему.

-- Ну надо же, -- сказала она, словно обращаясь сама к себе. Будто удивлена
его поступком.

-- Ну да "надо же" -- подумаешь тоже, -- развел руками Фили.

-- Фили, -- она повернулась к нему и посмотрела на него своими черными
бездонными глазами, держа в руках платье, -- если ты так хочешь посмотреть,
как я раздеваюсь, почему ты мне просто не скажешь это?

-- Что? -- поразился Фили.

-- Я говорю: если ты так хочешь посмотреть как я раздеваюсь, ты должен мне
просто сказать об этом.

-- Что вы имеете в виду? -- Фили не понимал: над ним издеваются или как?

-- А ты хочешь посмотреть, как я раздеваюсь? -- улыбнулась она и бросила
платье на кровать.

-- Конечно... Наверно... -- сказал неуверенно Фили.

А что еще он мог сказать? Конечно хотел.

-- Закрой дверь.

-- Что?

-- Я сказала: закрой дверь.

Фили пошел к дверям и наткнулся плечом на ее грудь. Они посмотрели друг на
друга, он подошел к двери и взялся за ручку.

Николь села на кровать, не сводя с него глаз.

-- Я не совсем понял, -- мрачно спросил Фили, -- закрыть мне дверь с этой
стороны или с той?

-- А ты хочешь посмотреть, как я раздеваюсь? -- пожала она плечами, улыбаясь.

-- Ну, наверно.

-- Тогда с этой стороны.

Он послушно закрыл дверь. Буря противоречивых эмоций одолевала его: с одной
стороны хотелось бежать отсюда со всех ног, с другой -- досмотреть это "кино"
до конца.

-- Садись. -- Она указала рукой на стул.

Он понял, что она серьезно собирается раздеться перед ним и решил, будто в
пропасть бросился: будь что будет! В предвкушении, он прошел и сел,
уставившись на нее масляными глазами.

-- Ты готов? -- томно спросила она.

Фили кивнул.

Мисс Меллоу встала перед ним посреди комнаты и начала, плавно покачивая
своими округлыми бедрами, медленно снимать отделанную кружевом сорочку.

Фили открыл рот.

Она сняла сорочку и посмотрела на него.

Он смущенно улыбнулся, жадно пожирая ее глазами. Она стояла перед ним, на ней
был лифчик, пояс с белыми капроновыми чулками, и те красные трусики с черным
кружевом, что Фили чуть ли не понюхал вчера. Да, еще золотой медальон на
тонкой цепочке.

Она медленно повернулась к нему правым боком, поставила правую ногу,
согнув, на кровать, привычным движением расстегнула застежку пояса и начала
медленно скручивать прозрачный чулок по ноге. Дойдя до колена, мисс Меллоу
просто сняла его. Она не отрывала глаз от Фили. Потом так же медленно
поставила на кровать левую ногу и скрутила второй чулок, обнажив
покрытые пурпурным лаком ноготки на маленьких пальчиках.

-- Ты смотришь, Фили? -- спросила она.

-- Что? -- Фили был полностью поглощен зрелищем, и просто не мог сразу
воспринимать смысл сказанных слов.

-- Ты хочешь, чтобы я раздевалась дальше? -- Она все так же загадочно
улыбаясь, смотрела ему в глаза.

-- Да. Пожалуйста. -- Он сложил руки меж напрягшихся колен и не мог оторвать
глаз от созерцания ее тела. Он чувствовал, как его охватывает мелкий озноб, а
ладонями прикрывал неприлично взбухшую под материей тесных джинс плоть.

Она не спеша сняла пояс.

-- Тебе еще не скучно?

Он помотал головой, не сводя с нее глаз.

Она небрежно бросила пояс на пол, повернулась к Фили спиной и ловким движением
расстегнула застежку лифчика. Повернулась к нему и, все так же обворожительно
улыбаясь, взялась за левую бретельку.

-- Ты уверен? -- спросила она.

-- О, да.

Что она хочет? Зачем все это делает с ним? Опять дразнит? Но как бы то ни
было Фили был не в силах прекратить это волнительное представление, хотя и
чувствовал какую-то неестественность происходящего.

Она сняла лифчик, прикрывая грудь правой рукой, затем медленно убрала руку,
открывая глазам его свое чудо.

У Фили отвисла в восторге челюсть, глаза чуть не выскакивали из орбит.
Огромные ее бордовые соски, правильный формы груди с двумя родинками --
маленькой под правой грудью и побольше по центру, в ложбинке, под изящным
золотым кулоном -- завораживали.

-- Ну так что ты скажешь? -- спросила она, и если бы Фили не был так
взволнован, то заметил бы некоторую неуверенность в ее голосе. Она
догадывалась, что сейчас он смотрел бы так же восторженно на любую
раздевающуюся перед ним женщину, а ей хотелось, чтобы он оценил по
достоинству именно ее тело, которым она не без оснований гордилась.

-- Что? -- тупо переспросил Фили

-- Моя грудь... -- Она повела корпусом демонстрируя свою грудь во всей
красе. -- Тебе нравится?

-- О да, хорошая... -- выдавил из себя Фили (хороша, слов нет -- но дальше-то
еще интересней!). -- Очень хорошая...

Она подошла к нему, выпятив свою упругую грудь вперед.

-- Не хочешь потрогать?

Он в испуге отстранился от нее.

-- Потрогать?!

Восхитительные набухшие соски ее были не более чем в тридцати сантиметрах от
глаз Фили.

-- Да.

Глаза его бегали в разные стороны, боясь смотреть на это чудо природы, на эти
возбуждающие соски, заслонившие от него весь остальной мир. Дотронуться? Ему?
До них?!

-- О, нет. -- Он смущенно посмотрел ей в глаза и отвел взгляд, уткнувшись
бессмысленно в стену. -- Нет, не сейчас... Спасибо.

-- Ты уверен?

-- Да, -- Он качнул головой. -- Может быть потом...

-- Ну хорошо... -- нотка разочарования прозвенела в ее голосе. Но как истинный
педагог она не стала настаивать. -- Но ты хочешь, чтобы я продолжала
раздеваться?

Фили снова качнул головой в знак согласия: хочет, хочет!!!

-- Да, пожалуйста, -- стараясь говорить ровно, попросил он.

Она отошла вновь на середину комнаты и бросила лифчик ему на колени.

-- Держи.

Он посмотрел на предмет ее туалета, хранивший тепло тела, и положил не глядя
куда-то за спину, пристально изучая глазами мисс Меллоу, стараясь вогнать в
память все детали, все движения этого чудесного тела.

Мисс Меллоу стояла беззащитная перед ним -- на ней были лишь узкие тонкие
ярко-красные трусики, да золотой кулон на шее.

Она пальчиками обеих рук приспустила чуть-чуть черное кружево трусиков на
правом бедре, затем, продолжая очаровательно улыбаться, также чуть приспустила
на левом, словно многоопытная исполнительница стриптиза наивысшего класса.

Сглатывая слюну, Фили не сводил с нее блестевших огнем нетерпеливого
любопытства глаз.

Она запустила указательный палец за кружево трусиков и медленно провела им по
плоскому животу. Потом провела в другую сторону, отвернув черное кружево на
красную материю трусов, почти обнажив лобок.

Фили не знал куда деться от распирающих его чувств и в то же время не мог
отвести глаз -- ее тело притягивало его взгляд, как мощный электромагнит.

Она повернулась к нему спиной и сняла наконец трусики, обнажив свои
ослепительно белые ягодицы, резко контрастирующие с загорелой кожей спины и
ног. Она не торопилась показывать ему сразу все, стараясь довести его до
крайней степени возбуждения.

Наконец, медленно повернулась к Фили, прикрывая потаенное место свое
трусиками, потом сладострастно прикусив губку, и полуприкрыв глаза, подняла
трусики к груди.

-- На.

Она хотела бросить ему и трусики. Открыла глаза и с огромным разочарованием
увидела, что он пятился спиной к дверям, пока не уперся в них.

-- Ты уже уходишь? -- удивилась она, широко раскрыв глаза. -- Ты не хочешь
остаться?

-- Не-ет, -- еле выговорил Фили. Устыдился своего безволия, взял себя в
руки и сказал твердо: -- Извините, наверно, нет.

-- Какая жалость, -- печально вздохнула она и улыбнулась. Весь вид ее
говорил: а может останешься? -- Ну ладно. Тогда спокойной ночи, Фили.

-- Спокойной ночи, -- облегченно улыбаясь, сказал он. В больших дозах он пока
вынести это не в состоянии -- к новым впечатлениям привыкают маленькими
дозами. -- И спасибо, мне очень понравилось.

-- Спасибо тебе. -- Доброжелательная улыбка не сходила с ее красивого лица с
тщательно наложенной косметикой (для кого она здесь прихорашивается --
неужели для него, для Фили? Ну не для Лестера же!). Она томно вздохнула и
добавила: -- Нужно будет как-нибудь еще разок попробовать.

-- Да, спасибо. -- Фили развернулся резко, чтобы выйти из комнаты и с
размаху врезался в закрытую дверь.

Она едва сдержала смешок.

Он неловко приложил руку к ушибленному месту, смутившись окончательно, глупо
хихикнул и выскользнул наконец за дверь.

Оставшись одна, Николь подняла очи к небу и вздохнула с облегчением,
сбрасывая с себя огромное напряжение.

* * *

Фили был переполнен бурными эмоциями, и сам не понял, как оказался на
велосипеде, бешено крутя педалями и мчась по направлению к дому Шермана.
Ему просто необходимо было выплеснуть эти самые свои эмоции и, несмотря на
поздний час, Шерман казался наиболее подходящей кандидатурой для этого.

Бросив велосипед у дверей (до велосипеда ли сейчас!), он спешно и громко
постучался.

Открыла экономка Винсентов.

-- А, Фили, это ты... -- Она ничуть не удивилась его позднему визиту.

Да и не такой уж поздний -- десять часов вечера.

-- Здравствуйте, миссис Флоренс, -- вежливо приветствовал ее Фили, проходя в
дом.

-- Шерман, это к тебе, -- крикнула экономка в кухню.

-- Не поздновато ли в гости ходить, а? -- поинтересовался ехидно Шерман,
появляясь в прихожей.

-- Пойдем, пойдем. -- Нетерпеливо увлек его на кухню Фили. -- Знаешь, что
сейчас со мной произошло?

-- Что? -- для вежливости спросил Шерман.

-- Хочешь попробовать угадать? -- Фили хотел заинтриговать приятеля.

-- Нет, -- сказал Шерман, выразительно покосившись на стоявших на кухне с
бигудями в волосах в одних трусиках и маечках Джойс с подругой.

-- А, ребята, вы хотите о делах поговорить... Тогда простите нас, --
издевательски сказала Джойс и вышла из кухни, высокомерно задрав голову.
Подруга, хмыкнув, последовала за ней.

-- Да пошли вы... Уродки, -- бросил им вслед Шерман. Дождался, когда они
удалились и повернулся к Фили. -- Ну. Так в чем дело?

-- Ладно. -- Фили не терпелось все рассказать. -- Примерно десять минут
назад я был недалеко от спальни мисс Меллоу. Она говорит: "Ты не хочешь
зайти, Фили?".

-- Ну, -- подначил друга Шерман, сбивая себе коктейль в миксере.

-- А я говорю: "конечно". И захожу. И она спрашивает не хочу ли я посмотреть,
как она раздевается догола.

Толстое лицо Шермана расползлось в любопытной улыбке:

-- Догола? -- не веря, переспросил толстяк.

-- Да, -- подтвердил Фили и продолжил: -- Я сказал: "конечно", и она
разделась. Она сняла с себя все! Вообще все...

-- Ну, а дальше что?

-- Что значит "дальше что?". -- Не понял Фили. -- Дальше я приехал к тебе
рассказать об этом.

-- Ты что, шутишь что ли? -- возмущенно поразился Шерман глупости своего
друга.

Поразился искренне -- он был абсолютно уверен, что если бы оказался на месте
Фили, то он бы не убежал. Блажен кто верует.

-- Нет, я не шучу. Я серьезно! -- Фили разозлился. -- Ты, небось, со своей
экономкой трахаешься каждую ночь, да?

-- Нет, не каждую ночь, -- ехидно заявил Шерман.

-- Зря... Ты бы прекрасно смотрелся со старой Флоренс, -- парировал Фили.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Так прекрасно начинался день -- и на тебе! Мистер Трэвис зашел в помещение,
когда Фили с Шерманом подглядывали в щели в девчоночью раздевалку. Сколько
ребят подглядывало в эти специально проделанные отверстия в стене -- и никогда
ничего! А тут попробовали разок (ну не разок, ну и что?) и сразу попались. Да
честно говоря, там и подглядывать-то не за чем было -- разве сравниться этим
тощим фигуркам с едва обозначенными бугорками груди с точеными плотными
формами мисс Меллоу?

Мистер Трэвис подманил их пальцем, хотел что-то сказать, но посмотрев на
сконфуженные физиономии друзей воздержался.

-- Пора вам поработать хорошенько на корте, -- только и сказал инструктор по
теннису, взял их за плечи и повел по вестибюлю.

Совершенно случайно взгляд Фили остановился на сидящей на большом кожаном
диване девушке (ноги ее были неприлично раздвинуты -- она так увлеклась
беседой с тощим высоким прыщавым парнем, что перестала следить за своей позой
и хошь не хошь взгляд остановится!). На беду мистер Трэвис перехватил взгляд
Фили.

-- Э-эй, -- предостерегающе сказал он. -- Будем считать на первый раз, что
сегодня я ничего не видел, но вы прекращайте подглядывать в женскую
раздевалку. Понятно?

Оба поспешно закивали утвердительно. Они уже подошли к выходу на улицу.

-- Давайте идите, -- инструктор подшлепнул их легонько по ягодицам. -- И
работать как следует! Я потом подойду.

Друзья по дорожке пошли к корту, на котором всегда занимались.

-- Странный он какой-то, -- тонким своим голоском проверещал Шерман.

-- Да уж, -- согласился Фили. -- Они бы с Лестером составили идеальную пару
тронутых по фазе. -- Фили остановился, любуясь проходящими мимо тремя
пышнотелыми девицами в спортивной форме, пропустил их и развернулся, глядя им
вслед и вспоминая о мисс Меллоу со спины. -- А вообще он хороший парень, этот
мистер Трэвис. Мог бы нас и выгнать!

Они стали спускаться по узкой каменной лестнице к кортам.

-- Выгнать? -- возмущенно пропищал Шерман. -- За что? За то что мы
подглядывали в раздевалке? В таком случае за то, что было у тебя вчера с
мисс Меллоу, вас обоих нужно арестовать!

-- Да заткнись ты, давай играть! -- огрызнулся Фили. Ему вдруг стало
неприятно, что Шерман заговорил о том, о чем он сам думал постоянно.

Когда он торопился с зачехленной ракеткой на занятия и спускался по черной
лестнице (к велосипеду ближе), то у лестницы он увидел Николь, которая на
специальной доске гладила джинсы. Сбоку на доске возвышалась стопка
выглаженных рубашек.

-- Фили! -- окликнула она его.

-- Да. -- Он остановился и повернулся к ней в ожидании... В ожидании чего?

-- Что-нибудь не так? -- спросила она, и Фили вдруг понял, что она сама
смущается вчерашнего.

Фили неожиданно вспомнил о предупреждении Лестера, что у мисс Меллоу больное
сердце, что ее нельзя расстраивать.

-- Нет, нет, -- поспешил заверить ее Фили. -- А что? Почему...

Хлопнула дверь, Николь повернулась. В комнату вошел Лестер с сигаретой
в губах и рубашками на вешалке в руках. Он заметил Фили и пронзительно
посмотрел на него.

Тот смущенно улыбнулся, словно застигнутый за чем-то очень неприличным.

Лестер перевел взгляд на экономку. Мисс Меллоу уставилась на него
выжидающе-вопросительно. Он хотел что-то сказать ей, но вновь посмотрел на
Фили, ухмыльнулся столь ненавидимой Фили мефистофелевской усмешкой и ушел,
ничего не сказав и с рубашками в руках.

Экономка вновь принялась гладить и спросила у Фили:

-- Ты стесняешься вспоминать о вчерашнем вечере?

-- Нет, почему?

-- Ты уверен? Что ты не стесняешься, что я вчера была голая перед тобой?

-- Нет, -- простодушно сказал Фили. -- А почему вы спрашиваете?

-- Тогда, может быть, придешь ко мне, когда я вымою посуду вечером? --
стараясь говорить как можно тактичнее спросила она.

Фили скромно потупил глаза в знак согласия и кивнул.

-- Мы сможем поговорить, -- добавила Николь, многозначительно и выразительно
расстегнув и опять застегнув ширинку на джинсах, что гладила.

Глаза Фили аж засветились от счастья, душа словно обрела крылья и воспарила в
небеса. Но вынуждена была вернуться на грешную землю, ибо он опаздывал на
встречу с Шерманом.

-- Да, приду, -- подтвердил словами Фили, хотя его ответ был вполне ясен и без
слов. -- Извините, я должен бежать.

Воспоминания об этом разговоре порождали в Фили сладкие предвкушения
сегодняшнего вечера. Чем же таким он понравился мисс Меллоу, что она его
добивается столь настойчиво?

Шерман распаковал свою сумку, достал ракетку и мячи. Мячи вывались из его
неловких, толстых как сардельки пальцев и запрыгали по корту.

-- О, черт! -- выругался толстяк, махнув с досадой рукой.

-- Шерман, поднимай шары, давай начинать в конце концов! -- нетерпеливо
подпрыгивал, разминаясь, Фили с другой стороны сетки.

-- Не шары, а мячи! -- заявил справедливо толстяк, заправляя в короткие шорты
свою свободную футболку с широкими красными и синими горизонтальными полосами.
-- О'кэй, ты готов?

-- Готов! -- Подпрыгивал Фили в ожидании удара.

-- Держи! -- Шерман размахнулся и ввел мяч в игру.

Фили резко отбил мяч и тот попал Шерману прямо в плечо. Шерман уронил от боли
ракетку.

-- Ты урод! -- схватившись за ушибленное место запищал толстяк. -- Ты урод,
идиот! Больно же!

-- Ладно, сам виноват -- не будешь зевать! Подавай, -- оборвал его Фили.

-- Эй, Фили, -- растянулся в улыбке Шерман, готовясь к удару. -- А у мисс
Меллоу сиськи такие же? -- Он показал на теннисный мячик.

-- Что? -- Фили отвлекся и прозевал подачу. -- Слушай, это нечестно! Это
не честно!

-- Что ж, ты проиграл, -- констатировал Шерман.

-- Ладно, -- разозлился Фили, -- подавай!

Шерман подал, Фили ловко парировал, и толстяк не успел к мячу. Кряхтя, он
нагнулся за отскочившим от стены мячиком.

-- А что ж ты не потрогал их? -- спросил Шерман, чтобы хоть как-то подначить
приятеля.

-- Не знаю... -- честно ответил Фили.

-- Надо было вот так сжать их, -- соскорчив гримасу показал на мячике Шерман.

-- А тебе откуда знать? -- отбивая мяч крикнул Фили. -- Когда ты в последний
раз сиськи голые видел? Да и вообще видел ли?

Они с минуту отбивали мячик. Затем Шерман пропустил.

-- Эй, Фили, -- сказал он отправляясь за мячиком, -- а ты знаешь, Джина
Рейдал разрешала трогать свои сиськи за доллар.

-- А что ж ты не пощупал их?

Наверху лестницы появился мистер Трэвис, но спускаться не стал,
облокотился обеими руками о перила, и смотрел на игру.

-- Ну-у, у меня не было настроения, -- нашелся Шерман. -- И к тому же, я
больше люблю ноги у женщин.

-- Ты сумасшедший!

-- Готов, значит?

-- Да, подавай!

-- Слева, слева бей, Фили, -- крикнул вдруг учитель.

-- Да, хорошо, мистер Трэвис, -- весело откликнулся Фили, посмотрев в сторону
инструктора.

Он вновь повернулся к сетке и вдруг взгляд его уткнулся на девушку на
соседнем корте. Она стояла к нему задом в коротенькой теннисной юбочке и,
нагнувшись, так что полностью были видны белые трусики, зашнуровывала
кроссовку. Фили остолбенел и пропустил удар. Повернулся к учителю и неловко
улыбаясь, развел руками.

-- Маньяк какой-то, -- буркнул мистер Трэвис и ушел.

-- Ну давай, давай, -- крикнул Фили приятелю, чтобы скрыть смущение.

Толстяк подтянул свои шорты.

-- Расскажи мне, что будет сегодня, любовничек, -- с ноткой зависти
поддразнил его Шерман, подавая мяч.

* * *

Николь мылась в полной пены ванне мистера Филмора, задумчиво-мечтательно
натирая себя мочалкой. Раздался стук.

-- Открыто, -- сказала она.

-- Добрый день, -- приветствовал ее Фили, войдя. -- Я зашел в вашу комнату,
но там никого не было. Вы сказали, что хотите поговорить...

-- Заходи, Фили, заходи.

Из мыльный пены просвечивал огромный бордовый сосок, сразу приковавший к себе
взгляд Фили.

-- А что вы делаете в ванне моего отца? -- спросил он не придумав ничего
лучшего для начала разговора.

-- Я думаю, он будет не против. Как по-твоему?

-- Да, наверное, не против, -- согласился Фили.

На долгую минуту наступила тягостная пауза. Наконец мисс Меллоу прервала
ее, спросив с очаровывающей улыбкой:

-- Ты не хочешь потереть мне спину?

-- Ну... -- Фили развел руками: мол, раз дама просит...

Стараясь сдерживать себя, Фили не спеша подошел к краю огромной ванны,
встал на ступеньку коленом.

Николь подставила спину. Фили взял мочалку и начал, еле касаясь ее нежной
кожи, стесняясь, водить ей по спине. Аромат ее волос кружил ему голову.

Она поймала его руку и повлекла ее к своей груди. Фили не в силах был
противиться, разинув рот от счастья.

Николь повернулась к нему, не выпуская его руку.

-- Ты не хочешь ко мне присоединиться? -- спросила она.

-- Что сделать? -- совершенно искренне растерялся Фили.

-- Со мной принять ванну, -- терпеливо повторила она.

-- То есть здесь с вами... прямо сейчас?

-- Попробуй, может тебе понравится?

-- Ну... -- замялся Фили, -- я наверное не помещусь сюда...

-- Поместишься, -- уверенно сказала она. -- Это я тебе могу обещать.

-- То есть вы хотите, чтобы я разделся... и вообще... -- продолжал сомневаться
Фили.

-- А ты обычно в одежде принимаешь ванну? -- улыбнулась она, обнажив
ослепительно ровные ряды зубов.

-- Нет. Обычно нет.

-- Ну, Фили, давай. Я даже не буду смотреть. -- Она сладострастно закрыла
глаза.

-- Я даже не знаю...

-- Ну давай, -- уговаривала она его. -- Это же будет такое приключение! -- она
закатила к потолку и сладко причмокнула, показывая таким образом, какое это
будет блаженство.

Фили дрогнул. Только воспитание не позволяло ему сразу же залезть к ней,
когда она только предложила. Ох уж эти предрассудки...

-- Хорошо, -- он встал. В конце концов он современный парень без комплексов.
-- Ладно. -- Он решительно направился к двери.

-- Эй, ты куда? -- удивленно воскликнула Николь.

-- Я пойду разденусь.

Он вышел.

Ей ничего не оставалось, как терпеливо ожидать его возвращения. Отражаясь
в многочисленных зеркалах комнаты, Николь задрала к потолку свою стройную
ногу, напоминая спортсменку по фигурному водному плаванию, и рассматривала
свои маленькие пальчики. На ноготках уже начал облезать лак, надо будет
обязательно подновить -- отметила она.

Через некоторое время Фили вернулся в своем любимом светло-коричневом халате.
Николь ждала его, играя с пеной.

-- Ну привет, -- сказал Фили, не зная, что еще сказать.

-- Привет, -- улыбнулась Николь. -- Ты не хочешь снять халат и залезть ко мне?

-- Хорошо, сейчас.

Фили нерешительно распахнул халат, она увидела огромные, до колен, зеленые
спортивные трусы с белыми полосками по бокам.

-- Плавки -- это же замечательно, -- с едва заметной иронией восхитилась
она. -- Ты не хочешь их снять?

-- Нет, -- твердо сказал Фили.

-- Ну ладно, -- мягко согласилась она, как талантливый дрессировщик
соглашается с рычанием тигра не желающим выполнять какое-то задание. --
Залезай, -- пригласила Николь и добавила иронически, в надежде, что он
передумает: -- В плавках.

Он полез в ванну, сжав зубы, чтобы не выдать, что его трясет от возбуждения.
Чуть не оступился на скользком дне бронзовой ванны.

-- Осторожней, -- сказала она. -- Осторожней!

Фили вступил в пену у нее между ног. Николь уверенно подхватила его руками за
талию и направила, так, чтобы он сел к ней спиной и прижался плотно к ее
груди.

-- Я потру тебе спину, -- сказала она.

Экономка стала осторожно гладить его умелыми пальцами по спине, прокралась под
мышкой на живот, провела по груди... Фили наслаждался.

-- Ну как, тебе нравится?

Он повернул к ней голову.

Она его поцеловала в щеку -- осторожно, так как мать целует ребенка на ночь.
На его лице было написано почти детско-безмятежное счастье.

Она поцеловала его в волосы, в шею, снова в щеку. Он повернул голову и неумело
вытянул к ней губы. Она чмокнула в них. Он отвернулся и прикрыл глаза от
удовольствия.

Она лаская наткнулась руками на трусы.

-- Ты уверен, что не хочешь их снять? -- спросила она так, что невозможно
было отказаться от выполнения ее просьбы.

-- Ну хорошо, -- очень неохотно уступил Фили. Он ее все равно стеснялся. -- С
одним условием.

-- С каким? -- стараясь неосторожным словом не спугнуть его, спросила Николь.

-- Мы погасим свет.

Не услышав возражений он полез к выключателю.

-- Осторожней, -- сказала она, поддерживая его руками. Он щелкнул
тумблером, погас свет. -- Осторожней, -- повторила она.

Он с плеском уселся на то же место и стал стаскивать в воде свои огромные
трусы.

-- Тебе помочь?

-- Нет, нет... -- испугался Фили.

Он страстно желал ее, как желает мужчина женщину. Одна загвоздка: он еще не
был мужчиной в полном смысле слова и понимал это. Он знал что станет таковым
рано или поздно (и скорее рано, чем поздно), но и боялся этого момента и
безумно хотел приблизить его одновременно. А еще он подумал как расскажет
Шерману, о том, что мылся с ней голой в ванне -- пусть лопнет от зависти!

Она гладила его умелыми руками, плотно прижавшись к его спине восхитительно
упругой грудью. Он сидел сладко закрыв глаза -- хотя и с открытыми абсолютно
ничего бы не увидел.

Она добралась своими волнующими пальцами до его причинного места. Он сразу
ахнул, вздрогнул, распахнул широко глаза, выгнулся дугой и выскочил из ванны,
словно там сидела не обворожительная девушка, а зубастый аллигатор.

-- Наверное мне пора идти, -- пытаясь в темноте нащупать брошенный халат
и разбрасывая вокруг клочья пены, сказал Фили.

-- Фили, подожди секундочку, -- воскликнула Николь.

Он наконец нашел халат, в волнении влез него задом наперед обеими руками.
Поняв ошибку, он поморщился и запахнул его на спине, придерживая сзади рукой.

Николь, замотавшись в огромное махровое полотенце, догнала его в следующей,
ярко освещенной комнате.

-- Подожди секундочку! -- повторила она, схватив его за руку.

-- Что? -- его всего трясло. Он сердился на нее, сердился на себя (другой
на его месте не выскочил бы как последний трус и идиот, когда желанное яблоко
само валилось в руки, да практически еще и умоляло слезно "Съешь меня!"),
сердился на весь мир, устроенный столь дурацким образом.

-- Прости, -- попросила она.

Он молчал.

-- Ты простишь меня? -- спросила она с мольбой в голосе, придерживая на
груди мгновенно промокшее красное махровое полотенце, на волосах ее скопились
маленькие жемчужные капельки воды, на груди и шее висели хлопья пены.

-- Хорошо, -- ответил он, чтобы побыстрее прекратить начинающую тяготить его
сцену и хотел уйти.

Она вновь остановила его.

-- Докажи.

-- Как?

-- Ты сегодня согласен остаться на ночь в моей постели?

-- Нет, спасибо, -- Фили решительно направился прочь, хотя понимал, что
совершает сейчас непростительную глупость, за которую будет укорять себя уже,
наверное, минут через пять, когда успокоится и начнет вспоминать все это
(каждый жест ее, каждое сказанное ею слово) в тишине и уединении.

-- Фили! -- Она двинулась следом, держа левой рукой концы полотенца у груди,
понимая, что дразнить его видом своего обнаженного тела больше пока не
следует, чтобы не перегнуть палку. Догнала у двери, развернула и
требовательно спросила: -- Почему нет?

Фили, глядя ей в глаза, честно ответил:

-- Я однажды пробовал в летнем лагере. И я понял: если спишь с кем-то на
одной койке -- то выспаться совершенно невозможно!

Она молча укоризненно смотрела на него (с огромным усилием подавив где-то
глубоко в груди зародившийся было смешок). Он потупил глаза и сказал, чтобы
как-то разрядить гнетущую обстановку:

-- Но спасибо. Было очень приятно провести с вами вечер.

Он снова повернулся к двери.

Она снова развернула его лицом к себе, понимая, что отпускать его сейчас
нельзя.

-- Фили! -- с мольбой в голосе произнесла Николь. -- Докажи мне, что ты не
сердишься на меня! Поцелуй меня на прощанье.

-- Хорошо.

Она закрыла глаза и потянулась к нему. Он привстал на цыпочки и по-братски
чмокнул ее в щеку.

-- А можно мне тебя поцеловать? -- спросила она с нежностью и даже уважением в
голосе.

-- Да, наверно.

Она склонилась к нему, впилась опытно в его губы, и стала гладить его плечи.

Фили пытался нащупать ручку двери, чтобы бежать, хотя и ощущал пьянящее
наслаждение. Она касалась губами его шеи, руки ее опускались все ниже под его
халатом...

Фили понял, что больше не выдержит, сорвется и наделает глупостей (совсем не
тех, которые наделал бы нормальный возбужденный мужчина, а
детски-мальчишечьих), вырвался и убежал.

Николь с неудовлетворенной страстью во взгляде глубоко вздохнула и пошла
вытираться.

* * *

Шерман сидел в резиновом костюме на дне своего бассейна и дышал через длинную
специальную трубу.

Фили лег на доску трамплина и пытался дотянуться до трубы, чтобы закрыть ему
доступ воздуха -- невинная дружеская шутка.

Но не дотянулся. Пришлось хлопнуть ладошкой по воде -- мол, вылезай, дело
есть, нечего пузыри в воде считать.

Шерман всплыл на поверхность.

-- Ну что еще случилось? -- очень недовольно пропищал толстяк, выплюнув
загубник дыхательной трубки.

Фили не стал мурыжить приятеля. Его прямо распирало, так хотелось быстрее
поделиться случившемся:

-- Я только что принимал ванну вместе с мисс Меллоу, нашей экономкой! --
выпалил он восторженно.

Шерман подплыл к трамплину и взялся за край доски. Фили протянул ему руку.

-- Ванна? Вместе? Да ты что, шутишь? -- недоверчивым тоном спросил
Шерман, вылезая при помощи Фили из бассейна.

-- Нет, не шучу, -- ответил Фили серьезно. Он взял с поребрика очки друга и
полотенце и подошел к нему.

-- Слушай, а ты знаешь, что некоторые семьи все вместе принимают ванну, --
чтобы как-то сдержать охватившую его жгучую зависть, пытался сделать Шерман
вид, что ничего особенного не произошло. -- В Японии, например. В Японии есть
традиция -- вся семья вместе принимает ванну.

-- Почему? -- удивился Фили. Он впервые слышал об этом.

-- Откуда я знаю почему! -- ушел от ответа Шерман. Не выдержал все-таки и
спросил, проявляя свою крайнюю заинтересованность: -- А ты потрогал?

-- Что? -- не понял Фили, принимая в свои руку подводную маску приятеля.

-- Сиськи ее потрогал? -- удивляясь, что друг не понимает, что больше всего
интересует его, переспросил Шерман.

-- Ну... В общем, да. -- Фили надел Шерману его очки, что держал до этого в
руках и подал полотенце.

-- Что значит "в общем, да"? Потрогал или нет?

-- Ну, не руками... -- замялся Фили. Но ведь он же не солгал -- трогал же
ведь, трогал! И честно пояснил: -- Локтями.

-- Ну как она? -- спросил Шерман, вытирая мокрые волосы поданным
заботливо полотенцем. --Тоже возбудилась, когда ты ее локтями?

-- Я не знаю.

-- О, господи! -- страдальчески возвел к небу глаза Шерман.

Они пошли по краю бассейна.

-- Ты знаешь, приличные девушки позволяют свои сиськи трогать, когда они в
тебя влюбляются, -- изрек Шерман мудрость, берущую истоки в полупрочитанном
Евангелии. -- Иначе они -- шлюхи! -- Он секунду подумал над своей мыслью и
кивнул согласно: -- Это точно.

Они поравнялись с шезлонгом, на котором распласталась с неизменным
ярко-глянцевым журналом Джойс. Фили остановился, залюбовавшись ее телом, и
ответил Шерману невпопад:

-- Не знаю.

Джойс оторвалась от журнала и заявила капризно:

-- Эй, Фили, отойди. Ты мне солнце заслоняешь!

Фили пожал плечами -- подумаешь! Шерман хотел в очередной раз оценить
умственные способности своей сестры, но они уже миновали ее, да и другой
вопрос занимал его сейчас гораздо больше.

-- Знаешь, Фили, что я думаю? -- после некоторых размышлений решился Шерман.

-- Что?

-- Что мисс Меллоу -- шлюха.

-- Нет, не шлюха, -- обиделся Фили.

-- Нет, шлюха! -- Чем еще он мог объяснить свалившееся на друга счастье?

-- Нет, не шлюха. Если она пригласила меня в ванну, это еще не значит, что
она шлюха. -- Оправдывал мисс Меллоу Фили. -- Многие люди вместе принимают
ванну!

-- Ну кто, например? -- ядовито улыбнулся Шерман.

-- Ну, японцы. Ты ж сам говорил! Может, она наполовину японка?

Крыть Шерману было нечем и он решил зайти с другой стороны.

-- Фили, знаешь, что я думаю? -- снова повторил Шерман. Солнце отражалось в
его очках, скрывая от Фили выражение его глаз.

-- Что? -- Ничего хорошего Фили не ожидал от плода его раздумий.

-- Я думаю, что ты влюбляешься в нее! -- И Шерман пошел вперед не дожидаясь
ответа закадычного друга.

-- Ты сумасшедший! -- крикнул ему в догонку Фили.

-- Нет, не сумасшедший! -- огрызнулся толстяк.

-- Шерман! -- окликнул Фили. Ему очень не хотелось ссориться с приятелем
(обычно их ссоры носят затяжной характер, а сейчас Фили остаться без
моральной поддержки Шермана отнюдь не улыбалось). К тому же, где-то в глубине
души он допускал, что доля истины может присутствовать в обоих предположениях
толстяка.

-- Что! -- обернулся тот.

-- Послушай, Шерман, -- Фили подошел к другу, -- Если парень дотрагивается до
сисек женщины, но не на свиданке, а так... дома... Как это считается? Что он
плохо себя вел?

-- Руками или локтями? -- важно уточнил Шерман.

-- Руками.

-- Нет, по-моему, нормально себя вел, -- улыбнулся Шерман.

-- Не делай ничего такого, что я бы не стал делать, -- весело повторил
слова отца Фили и ладонью ткнул друга в правое плечо.

* * *

Фили понял, что если он сейчас не предпримет каких-то решительных действий, то
не решится уже никогда. И останется на всю жизнь закомплексованным
неполноценным человеком. Он приблизился как можно ближе к ней (в любую
секунду готовый услышать "не надо") и робко, неуверенно поцеловал ее в щеку.
Поднял сразу глаза: как отреагирует?

Николь улыбнулась ему нежно, взяла его руку в свою, другую положила ему на
плечо и нашла своими нежными алыми губками его рот. Волна непередаваемого
счастья окатила Фили.

Они сидели на заднем сиденье Кадиллака. И возвращались из кинотеатра.

Фили даже под угрозой казни не смог бы сейчас пересказать содержание фильма
-- настолько мало кинокартина интересовал его. Совсем другие мысли терзали
Фили весь вечер. Он помнил лишь, что весь зал хохотал -- видно шла
кинокомедия.

Слова Шермана весь день не давали ему покоя. Он пытался осмыслить
происходящее с ним, понять поведение и мысли мисс Меллоу. Ни к чему
определенному в итоге не пришел -- женская душа, это уж точно потемки -- и
решил, что он ей просто нравится. А она ему? Нравится ли она ему как человек,
а не как женщина, которая сама идет ему навстречу. И решил, как отрезал --
нравится!

За ужином, лениво ковыряя вилкой в тарелке, дождался ее появления в
столовой и пригласил в кинотеатр.

-- На какой фильм? -- поинтересовалась она.

-- А это для вас имеет какое-нибудь значение? -- удивился Фили.

Она одарила его своей обычной дружелюбно-очаровывающей улыбкой и согласилась.
Правда, она намекнула, что в ресторан сходить куда приятнее, но настаивать не
стала.

Лестер пробубнил что-то невразумительное, когда Фили велел (именно велел --
хозяин он здесь или кто?) отвезти его с Николь в кинотеатр. Но спорить не
стал, хотя Фили уже настроил себя на битву с шофером, из которой твердо
намеревался выйти победителем.

Фили сидел в темном зале и не видел ничего, кроме ее профиля. Волосы ее были
совсем близко, он ощущал их аромат. На лице ее играли цветные отсветы с
экрана. В их свете она казалась фантастической красавицей с иной планеты, или
сказочной волшебницей, всецело поглощенной сложным магическим ритуалом.

Фили занес было руку, чтобы как бы невзначай положить ей на плечо, но
постеснялся. Она заметила это каким-то боковым зрением и, не сводя глаз с
экрана, властно положила его руку себе на плечо. Так он и просидел весь фильм,
замерев, будто каменная статуя в позе собственника, вольготно обнимающего свое
сокровище.

Таким его случайно заметила Джойс, пробирающаяся со своим Тэдом по рядам.

-- О, Фили?! -- пораженно уставилась она на него и мисс Меллоу. -- Привет!

-- Привет! -- напряженно улыбнулся он, не меняя позы -- все тело как свинцом
налилось. Да и ему ужасно не хотелось снимать руку с такого восхитительного
на ощупь плеча мисс Меллоу.

Джойс посмотрела на Фили совершенно другим взглядом, и он почувствовал, что
резко вырос в ее глазах. Что приятно польстило его самолюбию. Он осторожно,
чтобы не потревожить неловким движением Николь, распрямил спину. И до конца
фильма с удовольствием ловил потом на себе удивленные взгляды Джойс и ее
парня.

Когда он помогал Николь сесть в автомобиль, то снова заметил Джойс и
ее парня, но мысли Фили уже были заняты тем, что ему надо наконец отважиться и
поцеловать Николь, когда в машине они останутся наедине. Он собрал все
мужество в кулак, готовясь к решающему его дальнейшую судьбу поцелую.

И ответный поцелуй Николь заставил его поверить в собственные силы.

Фили чуть отстранился от Николь, чтобы перевести дух и заметил в зеркальце
заднего обзора ироничный взгляд Лестера, устремленный на них. Шофер усмехнулся
своей сатанинской улыбкой, догадавшись, что Фили перехватил его взгляд.
Лестер глянул на дорогу и снова посмотрел в зеркальце.

Фили был вынужден отпустить на мгновение руку Николь и подобраться к спинке
переднего сиденья, чтобы нажать кнопку. Черное стекло мгновенно отгородило
салон от любопытных нескромных взглядов шофера.

Фили улыбнулся Николь. Она ответила тем же и закрыла глаза. Губы их
потянулись навстречу друг другу.

Фили неумело целовал эту прекрасную женщину, ощущая тепло и трепетность ее
тела под эфемерной преградой одежды, и терзался вопросом: почему она предпочла
именно его. Почему эта цветущая красавица оделила своим вниманием именно его
-- пятнадцатилетнего мальчишку? Значит есть в нем что-то такое... что-то, что
могло прельстить ее, даже если это что-то и пришлось разглядывать зорким
взором.

Фили еще крепче обнял ее.

* * *

Войдя в дом, Фили, держа ее за руку, сказал:

-- Вы мне понравились больше, чем фильм.

-- Да? -- притворно удивилась она.

Неожиданно зазвонил телефон, стоящий на белом мраморном столике.

-- Сейчас, секундочку, -- сказал Фили. Он поднял трубку, намереваясь как можно
быстрее закончить разговор, пока ей не наскучило и она не ушла спать. -- Алле.

-- Привет, сынок, -- услышал он далекий голос отца.

Фили радостно оживился:

-- О-о, привет, папа.

-- Как дела, Фили?

-- Нормально... Великолепно. -- Глазами он указал Николь на скамеечку рядом с
телефоном, давая таким образом понять, что это важный для него разговор, но он
не хочет выпускать ее из поля зрения ни на мгновение.

-- Ну и прекрасно, прекрасно... -- ответил из своего далека отец. -- У меня
тоже дела неплохо. Я тебе все расскажу, когда вернусь. Как там новый
велосипед -- нормально? Никаких проблем?

(Мистер Филмор в роскошном номере недешевого отеля, в майке и брюках сел на
обширную, почти квадратную кровать, где под одеялом лежала страстная блондинка
Нэлли. Она, обнаженная -- одеяло прикрывало ее лишь до пояса и мистер Филмор с
удовольствием лицезрел ее высокую грудь, ждущую ласку, -- не сводила глаз с
богатого седеющего возлюбленного. Рабочий день завершается, приближается
рабочая ночь).

-- Нет, никаких проблем, папа, -- весело ответил Фили, послав воздушный
поцелуй мисс Меллоу. -- Велосипед нормальный.

-- Ну что ж, я очень рад. А новая экономкам? Как она там работает?

-- Кто, мисс Меллоу? -- Фили улыбнулся ей. -- Работает очень хорошо.

Николь подошла к Фили и села рядом, взяв его руку.

(Блондинка села на кровати, обняла игриво мистера Филмора, прижалась к нему
обнаженной грудью).

-- Ну и прекрасно, -- сказал отец. -- Дай-ка ей трубку.

-- Ты хочешь поговорить с мисс Меллоу? -- Фили посмотрел на экономку.

Николь приложила палец к губам и помотала головой. Засунула свою тонкую
изящную руку с черным браслетом на запястье под выходной коричневый пиджак
Фили, положила ладонь ему на бедро.

-- А ее сейчас здесь нет, -- сказал Фили в трубку. -- Она в сортире. -- Фили
хохотнул -- то ли от своей грубо-смешной фразы, то ли от щекочущей ласки
Николь. Она тоже озорно улыбнулась.

-- Ты чего смеешься? -- спросил отец.

(Блондинка Нэлли, балуясь, выдернула ремень из брюк мистера Филмора).

-- Да ничего, папа.

-- Ну ладно, -- сказал отец. -- Фили, мне пора заканчивать разговор, у меня
еще много дел. -- Он стрельнул глазами в сторону Нэлли -- подожди, мол,
чуть-чуть, дай с сыном разговор закончу. -- Передай привет экономке от моего
имени.

Николь ласково принялась кусать свободную руку Фили.

(Нэлли гладила мистера Филмора по груди, и целовала в плечо).

-- Ладно, -- весело сказал Фили. -- Хорошо. Я передам ей привет от твоего
имени. А ты когда вернешься? Или еще не знаешь?

-- Вот черт, -- выругался в трубку отец. -- Молодец, Фили, а то я чуть не
забыл. Я прилетаю в воскресенье, во второй половине дня. Скажи Лестеру,
чтобы встретил меня.

-- Обязательно передам, -- с готовностью ответил Фили.

-- И береги себя.

-- Да, папа.

-- Ладно, сынок, пока. Спокойной ночи.

(Отец повесил трубку и впился жарким поцелуем в желанную и покорную ему
блондинку).

Фили положил трубку на аппарат и прижался к Николь. Они, нежно обнявшись,
пошли к лестнице, за которой шел коридор, ведущий в комнату экономки.

В этот момент в дом вошел Лестер в своем черном костюме и с неизменным
дурацким белым цветком в петлице.

Заметив его, Фили остановился и демонстративно стал целовать Николь.
Мисс Меллоу многозначительно посмотрела на шофера. Фили тоже бросил в его
сторону торжествующий взгляд.

Лестер вздохнул, пожал плечами и пошел к себе.

Фили и Николь, держась за руки, посмотрели ему вслед, потом друг
на друга. Весело рассмеялись и направились в комнату Николь. Как-то само
собой подразумевалось, что так славно начатый вечер необходимо продолжить
наедине. В спокойной, интимной обстановке.

Они вошли в комнату Николь и она включила свет. Фили встал у двери, не зная,
как себя вести.

-- Я помогу тебе, можно, -- сказала Николь, и стала снимать с Фили его
нарядный, коричневый пиджак.

-- Спасибо.

Она улыбнулась ему и поцеловала в губы. Он ответил.

-- Послушайте, -- через силу начал Фили. -- И мы сейчас будем... ну...
вообще... все?

-- А ты хочешь? -- Она улыбнулась так, что если бы он и не хотел, то сразу бы
изменил свою точку зрения на этот вопрос.

Но Фили и без того хотел! Еще как хотел, только какой-то тупой страх
исподтишка грыз его, портя все впечатление от вечера.

Он кивнул головой: да, мол, хочет, хочет! Но сказал:

-- Вот только одно...

-- Что "одно"?

-- Ну... я... -- Фили не знал как сказать, то что мучило его, не ударя
перед ней лицом в грязь. -- Я в общем-то не умею... Не знаю что как делать...

-- Я, наверное, смогу тебя научить, -- уверенно успокоила она его, расстегивая
свою воздушную розовую блузку.

-- Хорошо... И... Я хочу еще кое-что сказать... Пока мы не начали. -- Фили
попятился от нее к зеркалу, чтобы она не заткнула ему рот поцелуем.

-- Что? -- она расстегнула блузку и подошла к нему.

-- Что я вас очень уважаю. Я не думаю, что вы шлюха, или что-нибудь там
такое...

-- Большое спасибо, Фили... -- Она подошла к нему и стала расстегивать
ширинку его брюк.

-- И... И еще я хочу сказать, что готов жениться на вас, когда вы скажете!

Глаза ее расширились от удивления, но она тут же взяла себя в руки и
улыбнулась мягко, чуть ли не по-матерински:

-- Ну, совсем не обязательно это говорить.

-- Нет, нет. Я не просто так говорю. Я ж не собираюсь потом вас бросить! Я
хочу жениться на вас!

Николь взяла проникновенно его за руку и сказала, стараясь тщательно подбирать
слова:

-- Фили, послушай меня. -- Она подвела его к кровати и присела, он примостился
рядышком, глядя ей в лицо. -- Мужчина и женщина должны жениться лишь в том
случае, если они хотят жить вместе, семьей.

-- А что в этом плохого? -- подивился он.

-- Они должны любить друг друга -- только в этом случае они должны жениться,--
терпеливо сказала она.

-- Но я же люблю вас! -- воскликнул Фили. И вдруг ужасная мысль поразила его.
Он спросил: -- А вы меня любите?

-- Наверно... -- растерялась она.

-- Но вы не хотите за меня замуж выходить! -- Фили встал и направился к двери,
застегивая ширинку, которую она расстегнула. Ему было невыносимо стыдно.

-- Я этого не говорила! -- Попыталась она остановить его.

-- Да, вы этого не говорили, но вы об этом подумали! -- в отчаянии сказал
Фили.

-- Правда? -- подняла она брови.

-- Конечно! Какой-то дурак, идиот, засранец сказал, что любит вас, а! Вы,
небось, смеетесь в душе.

Он распахнул дверь. Николь встала с кровати.

-- Фили! Ты ошибаешься!

-- Нет, я не ошибаюсь, -- выпалил он. -- Нужно было мне не болтать, черт!

Фили вышел и с силой захлопнул дверь.

Николь расстроенно села обратно на кровать, возвела очи к небу и тяжело
вздохнула.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Ночь Фили провел просто ужасно. Разозленный неудачным окончанием вечера, столь
многое ему обещавшего, и своей поистине дурацкой детской выходкой, он долго не
мог заснуть. Не помог унять бешено колотящееся сердце даже Джо Вильямс, так
здорово успокоивший его в прошлый раз.

"И, в сердце сдавленном скрывая

Любовь свою,

Погибну я, не называя,

Кого люблю."

Фили выключил магнитофон, разделся и лег. Может, Шерман прав и она
всего-навсего шлюха, решившая просто позабавиться с ним?

Но он тут же в страхе отогнал от себя эту крамольную мысль -- так можно всех
женщин заподозрить в том, что они шлюхи.

А может так оно и есть?

Фили перевернулся на другой бок. Нет, скорее всего причина именно в нем
самом. Очень хочется познать женщину, на собственном опыте убедиться в том что
это "самое большое удовольствие, дарованное Господом мужчине", как
выразился однажды один из его знакомых старшеклассников, теперь уже
закончивший школу.

Но нет ни знания, ни опыта, ни терпения -- а ведь отец часто повторял, что
каждому овощу свое время. И Фили ничуть не сомневался, что у него в жизни
все будет...

Но хочется ведь поскорее.

Почему мисс Меллоу заинтересовалась им, пятнадцатилетним (хотя,
собственно, уже почти шестнадцатилетним) мальчишкой. Ведь видно же даже
невооруженным глазом, что она сама добивается его. Не Лестера, не, скажем,
мистера Грина, а именно его -- Фили.

Может потому, что он сын хозяина? -- одолела Фили тяжкая мысль. Вряд ли --
тогда уж лучше было охмурять самого отца.

Но почему она выбрала именно его? -- не давал покоя злосчастный вопрос,
мешая забыться спасительным сном. Она -- молодая, красивая...

А может она, как там это называется? -- а, геронтофилка? Нет, это, вроде как
раз наоборот. Но тогда получается, что именно он геронтофил, извращенец -- раз
его влечет, непреодолимо влечет, не к какой-либо сверстнице, а к женщине лет
на десять его старше?

Фили в ужасе вскочил с кровати, включил свет и торопливо подбежал к книжному
шкафу. А, вот он, краткий энциклопедический словарь. Надо надеяться, что
здесь есть это слово, а то придется тащиться через весь дом в отцовскую
библиотеку, рискуя повстречаться на ней. Или, еще хуже, с Лестером. А
успокоить или подтвердить свои сомнения ему было необходимо как можно скорее.

Он лихорадочно листал справочник.

Так... Геронтофилия... Извращение, половое влечение к лицам старческого
возраста.

Фили облегченно вздохнул. Не старшего, а старческого... Хоть Шерман и обозвал
мисс Меллоу старухой, истине это явно не соответствовало. Фили поставил
увесистый том на место, выключил свет и снова лег.

А он тоже хорош -- ну надо же было вести себя так по детски! Что она теперь о
нем подумает?! Обидел ее ни за что ни про что -- жениться предлагал... Чем,
интересно, она сейчас занимается?

Фили представилась безрадостная картина, что Николь сидит сейчас на своей
огромной, аккуратно заправленной кровати и плачет. Из-за него, из-за Фили!

Он остро ощутил свою вину. И вдруг ужасная мысль прожгла его с ног до головы
-- у нее же больное сердце! Ее нельзя расстраивать!

Какой же он все-таки негодяй!

Фили хотел спуститься к ней и... И что? Просить извинений?! Сейчас это было
выше его сил.

Лучше подождать до утра. А то сегодня лишь опять сорвется, вновь наговорит
глупостей и грубостей. И действительно доведет Николь до инфаркта...

С этой мыслью Фили и заснул.

Ему приснилась мисс Меллоу, но почему-то с головой Лестера, потом Шерман,
прелюбодействующий со старой Флоренс. Затем ему приснилось, что он моется в
бронзовой ванне отца с... обнаженной мисс Фиппс.

Утром Фили, взволнованный ночными кошмарами, примчался в столовую.

Его встретила у дверей столовой улыбающаяся и цветущая Николь, тщательно
подкрашенная, в своем коротком соблазнительном халатике...

Необъяснимая ярость вдруг охватила Фили. Он всю ночь мучился и терзался
из-за нее, а она... Улыбается, как ни в чем ни бывало. Что он для нее?
Игрушка! Забавное приключение!

Фили сжал кулаки и сел на место отца во главе огромного стола.

-- Как спалось, Фили? -- приветливо спросила Николь.

Он целиком сосредоточился на крепком ароматном бодрящем утреннем кофе, всем
своим видом показывая, что не желает с ней разговаривать.

Она пожала плечами: мол, как хочешь. Улыбнулась своеобычной обворожительной
улыбкой и вышла.

Все утро Фили прошлялся по дому в томлении. Оставлять все так как есть
было невыносимо, но первым идти на примирение, проявляя слабость характера, он
не желал. И куда бы он не пошел, мисс Меллоу как нарочно попадалась ему на
пути. Едва завидев его она улыбалась -- мягко, без слов. Одними глазами
спрашивала: может быть помиримся, забудем о глупом вчерашнем инциденте?

Фили поспешно отводил взгляд.

Наконец, он не выдержал, сел на велосипед и выехал за ворота -- все равно куда
лишь бы подальше от собственного дома.

* * *

Но уж коль встала проблема "куда", то решалась она однозначно -- к Шерману,
куда же еще! Ему сейчас необходимо поделиться с кем-то своими сомнениями, и
писклявый голос толстяка быстро приведет его в чувство. Хотя вряд ли
прогонит его сомнения, лишь породит новые...

Шерман купался в бассейне. Фили даже подумал про себя: "Он, что и спит в воде?
Как ни придешь, самое верное место, где его искать -- бассейн!"

Но солнце палило нещадно и броситься в прозрачную холодную воду было очень
заманчиво. Что Фили и не преминул сделать. Сбросил мгновенно одежду,
разбежался и нырнул.

-- Привет, Фили! -- заметив приятеля, обрадованно закричал Шерман. -- Как
дела, а?

-- Да... так... -- неопределенно ответил Фили.

Они подплыли к краю бассейна.

-- Чего там у тебя еще случилось? -- своим тонким голоском вопросил Шерман,
вылезая по лесенке из воды.

-- Ты знаешь... -- нерешительно начал Фили, но потом подумал, что все равно
рассказать придется. За этим ведь и приехал. -- Я пригласил Николь вчера в
кино.

-- Знаю, -- вставил Шерман. -- Джойс доложилась уже. А дальше-то что?

-- Что дальше? В машине я ее начал целовать...

-- Ну? -- Шерман аж вперед подался, рот открылся в ожидании сенсации,
глаза поблескивали искорками любопытства.

-- А потом мы прошли в ее комнату и она сказала, что мы сейчас будем
заниматься... вообще всем... И что она меня научит всему, если я не умею...

-- Ты же говорил, что давно умеешь! -- подкольнул Шерман.

-- Естественно, -- не остался в долгу Фили, -- так же как и ты! В общем, я
сказал, что ни в коем случае не считаю ее шлюхой и что готов жениться на ней в
любой момент, когда она захочет.

У Шермана отвисла челюсть от услышанного. Он не глядя поправил сползшие на
самый нос очки с круглыми стеклами.

-- Жениться на ней? Ты с ума сошел? -- пропищал он в искреннем изумлении и
праведном негодовании на потрясающую глупость своего друга.

-- Да знаю я. Не так нужно было, по-другому, -- виновато ответил Фили. -- Но
сделанного-то уже не поправишь!

Шерман поднялся и пошлепал к трамплину.

-- Ну расскажи, -- спросил Шерман, -- вы с ней всем занимались?

-- Всем, -- соврал Фили, свято веря, что говорит правду. Или почти правду.
Они ведь на самом деле целовались и обнимались, он до сих пор помнит запах
ее волос и какие восхитительные на ощупь ее груди. И если бы не его
идиотская вспышка вчера, то наверняка ВСЕ вчера у них и было бы.

-- И как, весело было? -- с ноткой зависти в голосе спросил Шерман.

-- Ну конечно -- ты же по собственному опыту знаешь, как это здорово! -- Фили
подошел к Шерману, стоявшему на краю трамплина.

Шерман проглотил шпильку товарища. Прикусил свою по-девчоночьи яркую пухлую
губу. Затем спросил язвительно:

-- А почему ты не спросил ее раньше, не хочет ли она за тебя замуж выйти? Она
наверняка шлюха! Ей, небось, все равно с кем трахаться!

-- Нет! Мисс Меллоу не шлюха! -- обиделся Фили.

-- А я говорю: шлюха! -- как можно более обидно и совершенно безаппеляционно
заявил Шерман.

Его грызла черная зависть к Фили: ну почему на дураков сваливается такое
счастье? Фили и может-то лишь о дурацком замужестве лепетать. Вот он бы,
Шерман, на его месте... эх!

И Шерман закричал, кривляясь:

-- Шлюха! Шлюха! Шлюха!

Вместо словесного диспута Фили не нашел ничего лучшего, как столкнуть толстяка
с трамплина. Тот плюхнулся плашмя спиной в воду, окатив Фили мириадами брызг.
Фили сел в задумчивости на край трамплина, свесив ноги к воде, и вздохнул:
проблема, ребром стоящая перед ним, никуда не исчезла.

* * *

Фили долго мялся у дверей родного дома. Подходил, разворачивался, шел обратно
в сад. Он знал, что экономка возится на кухне: видел ее в окно.

В какой-то момент он даже решил поставить большой и жирный крест на этой
завязавшейся интрижке с прислугой, не достойной сына такого почтенного и
уважаемого человека, как мистер Филмор.

В конце концов вожделение победило, но он оформил свое желание идти мириться
с Николь примерно так: "Прерогатива сильных мужчин признавать свои ошибки и
просить извинения".

Мисс Меллоу сосредоточенно раскатывала огромной скалкой тесто на столе. Фили
подошел к открытой двери и встал, прислонившись к косяку. Она наверняка
почувствовала его присутствие, но не обернулась.

Фили постучал по дереву косяка. Она повернула голову в его сторону, увидела
робеющего Фили и вновь поспешно вернулась к своему занятию, чтобы скрыть от
него торжествующую улыбку.

Фили подошел к ней, собрался духом и сказал:

-- Мисс Меллоу, я хотел бы извиниться за то, как я себя вел вчера. Я вел себя
очень по детски. Я прошу прощения. -- Он положил свою руку на ее ладонь.

Она посмотрела на него и подарила ему свою околдовывающую улыбку.

-- Мисс Меллоу, -- повторила она его обращение к ней. И спросила: -- Почему
так официально? Или тебе не нравится мое имя?

-- Да нет, что вы, нравится, -- понял Фили свою очередную оплошность и
попытался исправиться. -- Так вы прощаете меня, Николь?

-- А ты пригласишь меня сегодня в ресторан? -- вопросом на вопрос ответила
она, лучезарно улыбаясь. В глазах ее играли шальные искорки, сразу приведшие
Фили в великолепное настроение.

-- Конечно, -- поспешил согласиться он. -- С удовольствием. Приглашаю.

-- Тогда я буду с нетерпением ожидать сегодняшнего вечера,-- томно сказала она
и, опустив свои подкрашенные веки с огромными черными ресницами, провела
язычком по алой верхней губке.

-- Так это же просто здорово! -- воскликнул Фили и на радостях поцеловал ее в
губы.

Николь ответила на его невинный поцелуй своими жаркими и жадными губами и
страстно обняла Фили своими запачканными в муке руками.

* * *

К предстоящему походу с Николь в ресторан, Фили отнесся как к одному из самых
ответственных экзаменов, от которого зависит вся его последующая жизнь. В
какой-то мере это было справедливо -- если сегодня его превращение из мальчика
в мужчину опять по каким-либо причинам сорвется, то оно отложится на весьма
неопределенный период и наложит ощутимый отпечаток на его поведение с лицами
противоположного пола. Не тот, который бы ему хотелось.

И поэтому Фили настраивал себя на сегодняшний вечер (и ночь, разумеется)
соответствующим образом. Никаких ошибок, никаких детских глупостей -- он же
считает себя взрослым (почти шестнадцать как-никак!), значит, должен быть им.

Так тщательно он еще никогда не намывался. Не пожалел лишних полчаса, чтобы
высушить волосы феном и аккуратно уложить их, скрепив лаком (он еще подивился
зачем лак для волос в ванной комнате отца). Подумал немного, провел рукой по
щеке -- и решил побриться. Никакой необходимости в этом, конечно, не было, но
раз он мужчина, то должен выполнить все мужские процедуры приведения себя в
подобающий вид. И решительно выдавил на шею и щеки отцовский крем из
баллончика. Взял станочек для бритья, поставил новое лезвие. Естественно по
неопытности порезался. И неоднократно.

Николь тоже прекрасно понимала всю важность момента. Она знала, что
послезавтра возвращается из Вашингтона мистер Филмор, и тогда никаких шансов
у нее не останется. И забросив свои служебные обязанности, она также приводила
себя в порядок.

Стоя обнаженная перед огромным зеркалом, она долго и с удовольствием
расчесывала свои густые черные волосы, придирчиво рассматривая себя. Потом
выбрила под мышками, попрыскала дезодорантом. Удовлетворенная видом
своего тела, накинула просторный халат с изображениями огромных бутонов роз и
прошла в свою комнату. Она-то великолепно знала, что мелочей в этом деле нет.
И с особой скрупулезностью рассматривала разложенное на кровати нижнее белье.
Долго не могла решить что же лучше и остановилась наконец на тех красных
трусиках, в которых была, когда устроила Фили сеанс стриптиза. Если раз
подействовало безотказно -- подействует еще раз. Хотя есть риск, что он
посчитает, что у нее нет другого белья. Но это вряд ли. Не до того ему будет.

Решив проблему с нижним бельем, она тотчас столкнулась почти с такой же --
какое платье надеть, какие украшения. Одеваться Николь любила и умела,
гардероб у нее был весьма богатый. Она вывалила все свои платья, юбки,
кофточки на широкую двуспальную кровать и встала в раздумии, улыбаясь своим
воспоминаниям, связанным с тем или иным нарядом. Потом махнула рукой и решила
отвлечься. Села и принялась педикюрить перламутровым лаком аккуратно
подстриженные ногти на ногах.

У Фили не было подобной проблемы, ибо он сразу решил, что наденет
костюм цвета мокрого асфальта, сшитый полгода назад в самом дорогом ателье
города и предназначенный для особо торжественных случаев. Облачаться в этот
костюм Фили еще не приходилось, и он понял, что особо важный момент в его
жизни, подходящий для этого костюма наступил.

Зато рубашку и галстук подобрать к костюму оказалось не так легко. А уж
завязать самостоятельно галстук, который он надевал всего третий раз в жизни,
тем более он был не способен.

Пришлось спускаться и искать по всему дому Лестера, стараясь не встретиться
раньше времени с Николь.

Лестер посмотрел на Фили снисходительно, но просьбу удовлетворил, повязав
галстук на его шее. На сообщение Фили, что шоферу предстоит везти его сегодня
в ресторан и дожидаться там весь вечер, как ни странно Лестер отреагировал
совершенно спокойно, ухмыльнувшись своей мефистофелевской улыбкой.

Фили подумал, что Лестер не такой уж плохой, каким хочет казаться. У Фили
было превосходное настроение и все сегодня представлялись ему милыми и
замечательными людьми. И самой лучшей, само собой разумеется, была мисс
Меллоу.

Фили оценил состояние своих финансов -- на поход в ресторан его средств вполне
достаточно. Тем лучше -- не придется забираться в сейф отца, к которому он
имел доступ. Хотя отец все равно бы сердится на такую мелкую (по его
масштабам) трату не стал -- были прецеденты. Но все равно хорошо, что он
обойдется своими силами. Тут Фили сообразил, что поход в ресторан от отца все
равно скрыть не удастся и задумался -- а стоит ли скрывать? Не делай ничего
такого, что я бы не стал делать, -- любит повторять отец. Пошел бы отец в
ресторан с красивой женщиной? Нет сомнений! Так что никаких барьеров Фили
не видел -- он не посрамит своего отца.

Фили не поленился найти мистера Грина и они вместе подобрали и срезали
замечательную орхидею. Фили попросил садовника запаковать цветок в подобающую
коробочку и вложил туда записку "С любовью от Фили". Мистер Грин отнес цветок
в комнату экономки.

Она сидела перед зеркалом в последний раз окидывая себя придирчивым,
критическим взглядом. Все, вроде, соответствовало ее желаниям -- что должно
быть скрыто, то талантливо подчеркивалось черным вечерним платьем, которое
оставляло руки и плечи открытыми.

Николь раскрыла коробочку и с удовольствием вынула цветок. Понюхала.
Удовлетворенно улыбнулась. И основательно помучилась, прикрепляя его к платью.

Пора выходить, Фили, наверное, уже ждет ее.

Он дожидался ее в холле, терпеливо разглядывая узоры на лепном потолке. Увидев
ее он встал с диванчика.

-- Мне очень нравится ваше платье, -- искренне сказал Фили, с радостью
отметив, что на платье красуется цветок, подаренный им.

-- Спасибо, -- улыбнулась она. -- Куда ты хочешь отвести мня сегодня?

-- Я знаю одно местечко, -- загадочно сказал Фили. -- Вам понравится.

Они подошли к блестящему в свете садового фонаря Кадиллаку. Лестер терпеливо
ожидал около машины. Завидев Фили с Николь, он услужливо, как и подобает
добропорядочному шоферу, распахнул дверь салона.

-- О, у Лестера, кажется, сегодня хорошее настроение, -- прощебетала Николь
Фили на ухо.

-- У меня тоже, -- констатировал тот, присаживаясь рядом с ней.

-- Спасибо за цветок, -- сказала Николь и положила руку на его колено, -- он
очень красив.

Лестер уселся на свое место, зажег фары и повел машину к воротам поместья.
Выехав на шоссе он оглянулся.

Фили сидел, обняв Николь левой рукой за талию, а правой держа ее руку, и
примеривался, чтобы попасть поцелуем прямо ей в губы. Она томно опустила
талантливо подкрашенные веки. Глаза Фили сверкали от счастья и восторга.

Лестер пожал плечами и отвернулся. На его лице появилась обычная неуместная
сатанинская улыбка.

* * *

Точно так же он улыбался через несколько часов на обратном пути, бросая
быстрые внимательные взгляды в зеркальце заднего обзора.

Фили уже отнюдь не робко касался губ Николь своими, а целовал ее жадно,
страстно и уверенно, словно собственник. Рука его мяла тонкую черную материю
платья на ее высокой упругой груди, так и норовя залезть в это манящее
декольте. Запах ее дорогих изысканных духов, смешанный с ароматом ее тела и
чуть терпким, но таким пьянящим запахом волос кружили ему голову гораздо
сильнее, чем выпитый за ужином бокал красного вина.

Жизнь прекрасна -- впереди вся ночь, полная волшебной близости с ней.

Но Фили, однако, не торопил события, и не смотрел в окно -- когда же наконец
доедут до дома. Нет. Он дорожил и наслаждался каждым мгновением, проведенным с
Николь. Он знал, что теперь она от него не уйдет -- сегодня (обязательно
сегодня!) он будет обладать этой восхитительной женщиной.

Фили не заметил даже как машина остановилась и Лестер вышел, чтобы открыть им
дверь. Он почувствовал свежее дуновение ветерка в салоне и открыл глаза, с
трудом возвращаясь из сладкой неги в мир реальный.

-- Спасибо, Лестер, -- сказал он вылезая из машины и подал руку своей даме
сердца.

Николь вышла и взяла его под руку.

-- Спасибо за прекрасный вечер, -- нежно проворковала она.

Фили оторопел:

-- А мы уже прощаемся? -- с тревогой спросил он.

-- А ты хочешь покинуть меня? -- в свою очередь удивленно подняла она брови.

Они дружно рассмеялись, посмотрели друг другу в глаза и слились в едином
порыве в долгом поцелуе, стоя посреди аккуратной дорожки, обсаженной кустами
белых благоухающих роз. Где-то на крыше дома щебетала птаха. После знойного
дня прохлада ночи казалась счастьем.

-- Этот официант в ресторане, -- сказала весело Николь, когда они входили в
дом, -- у него такой смешной акцент! Господи, я так гордилась тобой сегодня --
ты был настоящим джентльменом!

Да, Фили постарался не ударить лицом в грязь. И на все тонкие попытки
официанта, делающего ударение на слове "месье", чтобы подчеркнуть несолидный
возраст клиента и свое превосходство над ним, Фили отвечал с достоинством,
зная, что хозяин тот, кто платит. Слава богу, он сын мистера Филмора и у него
хорошая школа.

Но Николь его поведение искренне и приятно удивило.

-- Мисс Меллоу, -- начал Фили, когда они вошли в ее комнату.

-- Николь! -- ласково-укоризненно поправила она его, закрывая дверь на запор.

-- Да, конечно, -- сказал Фили, но не смутился, взял ее ладони в свои и
посмотрел в светящиеся в темноте искорки ее глаз. -- Николь, я люблю тебя.

Она ответила ему страстным поцелуем.

-- Фили, включи пожалуйста свет, -- сказала она, когда они утомились от
поцелуя и наступила тягостная пауза.

Он покорно нащупал выключатель.

Она повернулась к нему спиной, расстегивая свою бирюзовую кофту из тончайшей
шерсти. Он помог ей снять ее и повесил кофту на спинку стула. Она повернулась
к нему, и улыбаясь загадочно-чарующее, принялась развязывать ему галстук.

Фили хотелось кричать от восторга. Рассказать всему миру о своем счастье и
о своей любви к ней. Он до конца еще не верил, что эта восхитительная женщина
будет принадлежать ему. И он очень слабо представлял, как это будет
происходит практически. Одно дело сладкие мечты, где он мог все... И совсем
другое, пусть и замечательная сегодня, но действительность, потребующая
от него не воображаемых, а реальных поступков.

Но здесь он рассчитывал на обещание Николь, что она научит.

Краем сознания Фили понимал, что пожирающее его сейчас хмельное чувство любви
к ней является любовью плотской. Не более. Не той возвышенной любовью, которая
достойна пера талантливых поэтов и одаренных прозаиков. Не той любовью, что
заставляет людей творить чудеса.

Но это его не смущало, ибо он все равно ЛЮБИЛ ее, и если бы мог, написал бы в
ее честь поэму. Ему хотелось сказать ей об этом своем огромном чувстве. Но
знал, что слова сейчас абсолютно не нужны. Словами только все снова испортишь.

И он молча позволил снять с себя пиджак и рубашку. Молча спустил бретельки ее
платья и оно с тихим шорохом упало на пол. Николь, все так же мягко улыбаясь,
вышла из черного круга материи и повлекла его к кровати. Он остановил ее и
снова поцеловал, руками нащупывая застежки лифчика.

Ее горячая грудь обожгла ему кожу, Фили весь дрожал. Он отступил чуть,
любуясь ее великолепными холмиками груди, пораженный видом огромных
возбужденных бордовых сосков. Медленно, растягивая удовольствие, коснулся
правого соска губами, удивляясь какой он шероховатый и нежный одновременно.
Она молча теребила его черные волосы. Издала едва слышный стон.

Фили встал перед ней на колени и посмотрел ей в лицо. Она улыбкой подбодрила
его. Он расстегнул застежку пояса и стал медленно скручивать с ее ноги белый
капроновый чулок. Скручивать в колечко, как делала это она совсем недавно.

Но как будто вечность прошла с того дня. Тогда Фили смотрел на ее
безукоризненную смуглую фигуру, как на экспонат в музее, которым можно лишь
восхищаться. Сейчас он проводил пальцем по ее загорелой и тугой икре стройной
ноги, ноздри его раздувались ловя пьянящий запах ее тела.

Он уткнулся головой в низ ее живота и обхватил Николь руками за ягодицы. Он
мог бы стоять так вечно, ощущая биение ее сердца сквозь кожу живота. Но она
нежно оттолкнула его, намекая, что на ней осталось еще много всего надето.

Так же не торопясь Фили скрутил колечком второй чулок и снял с нее пояс.
Затем, робея, и наслаждаясь этой своей робостью, стащил с нее красные узкие
трусики, окаймленные кружевом. Увидел жесткие черные колечки волос,
прикрывающие то место, которое, пожалуй, манило его сейчас сильнее всего на
свете.

Она взяла его руками за плечи и властно поставила на ноги. Он покорно встал,
рука помимо его воли потянулась к черным колечкам волос.

Фили испугался, что она сейчас отпрянет, что он своей нетерпеливостью может
оскорбить ее. Что в конце концов все это может надоесть ей и она сейчас
прогонит его. Вдруг она опять только дразнит его, чтобы в последний
момент перекрыть ему дорогу к счастью стальным барьером отказа?!

Фили аж зажмурился от подобной перспективы.

Но она не отстранилась. Наоборот -- приникла к нему своим горячим телом.
Губы ее покрывали его лицо жаркими поцелуями, опытная рука торопливо
расстегнула ремень его серых брюк, тонкие пальцы проникли под плавки...

Он стоял перед ней обнаженный, но уже не стеснялся своей наготы, а гордился
тем, что его тело привлекает ее. Сам он не уставал любоваться ею.

Наконец она села на кровать, увлекая его за собой.

Продвинулась спиной по постели и нашла головой подушку. Как-то незаметно для
себя Фили продвигался с ней вместе, покрывая грудь ее и плечи пламенными
поцелуями, старательно фиксируя в памяти каждое мгновение, чтобы просмаковать
потом в уединении.

Ох, как Шерман ему позавидует!

Николь не обманула его сказав, что сможет научить.

Поглощенный мыслью, что самая красивая женщина на земле принадлежит сейчас
ему, Фили не мог думать больше ни о чем другом. И, если честно, почти и не
чувствовал ничего -- всепоглощающий восторг от того, что СВЕРШИЛОСЬ отодвигал
сам процесс как бы на второй план...

* * *

Она застонала громко и сладко, стон как-то плавно перешел в крик и вдруг
резко оборвался. Фили замер.

-- Я делаю тебе больно, Николь? -- тревожно спросил он.

Она не отвечала. Фили открыл глаза. Голова ее безжизненно лежала на подушке.

Слова Лестера о ее больном сердце мгновенно всплыли в памяти, бесследно
вытеснив ощущение безумного счастья.

Фили моментально скатился с ее тела, встал на постели рядом на колени,
потряс возлюбленную за плечо.

-- Николь, с тобой все в порядке? Николь?! Николь!!! -- крик его вознесся к
потолку и лишь тяжелая ватная тишина была ему ответом. Все звуки замерли,
словно время остановилось. Она не шелохнулась. -- Николь!!!

-- О, нет! -- в ужасе проговорил Фили, слезая с кровати. -- Только не это!

Ощущение было такое, словно из райского благоухающего сада он в мгновение ока
сверзился в зловонный кипящий котел преисподней.

-- О, господи боже! Она умерла!

Сам не сознавая, что делает, Фили нервно нацепил свои брюки, едва попав ногой
в штанину. Собственно, он абсолютно не представлял, что необходимо делать. Ему
требовалась помощь. Помощь взрослого человека, способного оценить ситуацию и
разобраться с ней.

Но в доме никого, кроме Лестера, нет!

-- Лестер!!!

Фили в одних брюках рванулся из комнаты на его поиски.

Черт, дверь закрыта на запор.

Руки не хотели его слушаться.

-- Лестер! -- разрывая легкие орал Фили. -- Лестер!!!

Ничего не соображая, весь в слезах, он метался по дому.

Наконец на его крик в коридор вышел Лестер, в белой своей рубашке,
расстегнутой до брюк -- явно натянул в спешке.

-- Фили! В чем дело?

Фили подбежал к Лестеру и уткнулся ему в грудь, замочив слезами его
пропотелую рубаху.

-- В чем дело? -- еще раз спросил Лестер жестко. -- Что случилось?

-- Я убил ее, убил! -- рыдая выдавил из себя Фили. Сейчас он считал, что жизнь
кончилась.

Лестер врезал ему пощечину -- несильно, чтобы тот пришел в себя.

-- Успокойся, Фили. О чем ты говоришь?

-- Я убил мисс Меллоу!

Лестер решительно направился к комнате экономки, повелительно крикнув Фили:

-- Пошли!

Фили поспешил за ним. Они вбежали в комнату Николь. Лестер остановился и обвел
помещение внимательным взглядом.

Обнаженная Николь лежала на кровати не подавая никаких признаков жизни. Одеяло
прикрывало лишь ее ноги и самый низ живота. Простыни вокруг были смяты и
скручены.

Фили всхлипнул, увидев ее неподвижное тело.

Лестер подошел к кровати и взял пальцами ее руку, чтобы пощупать пульс.
Левую руку свою, с часами на волосатом запястье, поднес к глазам.

Досадливо поморщился и пробормотал что-то в сердцах -- Фили не разобрал что
именно. Лестер отпустил руку Николь, она упала на кровать.

Лестер хотел приложиться к ней, чтобы послушать сердце. Но остановился,
наткнувшись взглядом на тугой бугор груди. Бросил на Фили ледяной осуждающий
взгляд, но приложил ухо к ее груди, встав на колени.

Фили с едва теплившейся надеждой на чудо смотрел на него и потерянно надевал
свою праздничную светлую рубашку.

Лестер поднялся с колен и повернулся к Фили.

-- Она умерла, -- жестко сказал Лестер, как будто зачитал суровый приговор.

Фили зажмурился от горя и буквально упал на стул.

-- Этого бы не случилось, Фили, если бы вы... -- Лестер кинул быстрый
взгляд на кровать. -- Господи, какой грязью вы здесь занимались? -- Он воздел
руки к потолку. -- Расскажи мне!

-- У нее сердце, наверное, не выдержало, -- рыдая начал оправдываться Фили. --
Ты же сам говорил, что у нее больное сердце.

Лестер подошел к телефону, стоящему на тумбочке перед ночником, сел на краешек
кровати и снял трубку:

-- Девушка, дайте мне пожалуйста полицию!

-- Нет! -- взмолился Фили, вскочив со стула.

Подбежал к Лестеру и упал перед ним на колени.

-- Пожалуйста, не говори им, что я это сделал!

-- Подождите минутку! -- сказал Лестер в трубку и прикрыл ее ладонью.
Повернулся к Фили и спросил язвительно: -- А что я должен сказать, по-твоему,
а? Что я это сделал? Или что она сама это сделала? Они в это не поверят!

-- Не нужно ничего говорить! Пожалуйста! Я для тебя что угодно сделаю,
Лестер! Пожалуйста! -- Фили почти не соображал, что говорит. Он в
самом кошмарном сне не мог представить, что попадет в такую ситуацию. Его
вновь передернуло и он взмолился: -- Помоги мне, Лестер!

Лестер подумал секунду, словно в нем боролись законопослушие и симпатия к
Фили. Наконец, к огромному облегчению Фили, положил трубку на аппарат.

-- Хорошо, -- сказал Лестер и встал, непроизвольно бросив взгляд на
обнаженное тело. -- Тогда, может быть, мы для начала ее прикроем? -- Он
подошел и закрыл Николь покрывалом. -- Я думаю, ее нужно в какое-нибудь
холодное место положить, -- жестоко и бессердечно заявил он, буравя Фили
пронзительным взглядом. И добавил, словно заколотил последний гвоздь в крышку
гроба: -- Чтобы она не начала гнить.

Фили судорожно проглотил подкативший к горлу ком и кивнул.

-- Иди, вытащи все из морозильника, -- приказал Лестер. -- А я найду
что-нибудь, чтобы завернуть тело.

Фили обреченно направился на кухню.

-- Да, Фили! -- вдруг окликнул его Лестер.

-- Что? -- обернулся тот.

-- Это все ты натворил, -- махнул Лестер в сторону кровати, где лежала
Николь. -- Моя помощь в сокрытии твоего злодеяния обойдется тебе в пять
тысяч долларов. -- Его лицо исказила мефистофелевская улыбка.

-- Но у меня нет таких денег! -- в ужасе произнес Фили. -- Лестер, дорогой, я
отдам! Конечно отдам. Но по частям, не сразу! За год обязательно отдам!
Подождешь?

Оказаться сейчас без помощи ему казалось смерти подобным. А пять тысяч...
Достанет как нибудь...

Лестер задумался на мгновение, но решил палку не перегибать -- Фили и так был
на грани нервного срыва.

-- А что остается делать? -- пожал он плечами. -- Конечно подожду!

-- Спасибо, Лестер, -- с искренней благодарностью сказал Фили. -- Спасибо
за все, что...

-- Ладно, -- оборвал его излияния Лестер. -- Время позднее, а у нас еще
много дел. Иди, разбирай морозильник.

* * *

Было уже далеко за полночь. Но Фили потерял ощущение времени. Свалившееся на
него несчастье полностью выбило его из колеи.

Лестер подошел к бару и достал бутылку бренди. Придирчиво изучил этикетку и
взял другую бутылку. Налил коричневатой прозрачной жидкости в красивый бокал
и подошел к дивану. Развалился вальяжно и обратился к Фили, скромно
примостившемуся на краешке стула.

-- Но мы не можем оставить тело мисс Меллоу в морозильнике, а? -- сказал
Лестер и сделал большой глоток из бокала. -- Через два дня вернется твой
отец... Предположим, он захочет взять себе из морозильника отбивные...
Насколько я знаю твоего отца, он будет очень расстроен, когда увидит там мисс
Меллоу, а не отбивные.

-- Он, может быть, туда и не полезет, -- сказал Фили, сам не особо веря, что
ему хоть в чем-то может повезти.

Он совершенно не представлял как выкарабкаться из создавшейся ситуации. Может,
все-таки, позвонить в полицию? Ведь не намеренно же он убил Николь! Он не
виноват! Он любит ее!.. То есть любил... Но попробуй объясни все это
полицейским... Да и что скажет отец, когда вернется? Фили вздрогнул.

-- Может быть и не полезет, -- подлил Лестер масла в огонь, видя состояние
Фили. -- Ну, а если полезет? Подумай, Фили. Ты не считаешь, что твой отец
будет очень разочарован, если найдет в морозильнике мисс Меллоу, всю
заледеневшую, вместо отбивных.

-- И что же делать, Лестер? -- с надеждой спросил Фили.

-- Закопать! -- Лестер сел на диване и уставился прямо в глаза Фили. --
Закопать и все концы в во... то есть в землю. А твоему отцу скажем, что ей не
понравилось здесь и она уехала -- обычная история. Никто и не вспомнит про нее.

Лестер решительно встал и направился к выходу в сад. Фили смиренно пошел вслед
за ним в пугающую черноту ночи.

В кромешной темноте Лестер еле открыл дверь сарая садовника. Фили ждал
снаружи, перед глазами стояло улыбающееся лицо Николь.

В сарае что-то упало. Наконец Лестер издал победный крик и появился на пороге
сарая с двумя лопатами в руках.

Они прошли на поляну перед окнами экономки (почти единственная лужайка в саду
-- все остальное засажено всевозможными кустами) и Лестер воткнул в землю
лопату.

-- Копать надо здесь, -- уверенно заявил он. -- Давай, Фили.

Фили принялся ковырять податливую землю. Верхний слой снялся легко, дальше
дело пошло туго. Лестер достал сигарету, закурил и облокотился на свою
воткнутую в землю лопату, наблюдая как Фили остервенело работает.

Фили смахнул пот с лица и посмотрел на шофера.

-- Ты мне не поможешь? -- спросил он устало.

-- Это не мой труп! -- нагло ответил Лестер.

-- Ну, Лестер, помоги мне! Я один и до утра не управлюсь! -- взмолился Фили,
сознавая, что приказным тоном он ничего не добьется.

Лестер отшвырнул окурок и лениво воткнул лопату в землю.

Огромный черный резиновый мешок, который где-то выискал Лестер, очень
напоминал настоящий покойницкий. Мешок был заиндевелый и очень тяжелый. Тащить
пришлось в обход -- самый короткий путь пролегал через комнату Николь, но Фили
наотрез отказался входить туда.

Вынося мешок из дома Лестер больно стукнулся об угол и грязно выругался.

-- Тяжелая, -- сочувственно сказал Фили.

-- Еще бы, -- подтвердил Лестер. -- Ты же слышал как говорят: замерз, как
камень. -- Он поддержал тяжелый, согнувшийся на середине, промерзлый мешок
коленом, и вытер пот со лба. -- Все это просто смешно. Давай ее перевернем,
Фили. Раз, два, три...

Они перевернули мешок сгибом вверх, чтобы было удобнее тащить и понесли
дальше. Лестера от тяжести повело.

-- Держу, держу! -- успокаивающе воскликнул он и упал.

Фили еле удержался на ногах. При других бы обстоятельствах он расхохотался бы
над неловкостью шофера. Тело ныло от копания ямы, но все физические нагрузки
Фили переносил стойко, в отличие от потрясений моральных, которые буквально
подавили его.

-- Ну ты как, нормально? -- безразличным ко всему тоном спросил Фили.

-- Да, -- сказал вставая Лестер. -- Мне очень интересно -- я никогда в
жизни еще не зарывал тайком трупы. Мне это очень нравится, Фили. Мне
никогда в жизни не было так весело...

Фили пропускал его брюзжание мимо ушей. Он шел спиной, было неудобно. Но самое
ужасное -- это груз. Мешок жег ему руки. Перед глазами стояло улыбающееся
загадочной улыбкой лицо Николь -- столь нежданно ворвавшейся в его жизнь и так
катастрофически ушедшей.

Они подошли к вырытой яме.

-- Ты готов? -- спросил Лестер.

-- Да, -- тихо ответил Фили.

Они бросили мешок в яму. Он упал с глухим стуком, с неровных краев ямы
посыпались на промерзлый мешок комья земли.

-- О'кэй, -- сказал Лестер, как бы подводя черту. Поддел лопатой ком земли и
бросил в яму.

Фили последовал его примеру.

Когда работа была завершена Лестер достал сигарету и закурил, думая о чем-то
своем.

Фили сходил к огромной клумбе -- гордости мистера Грина -- и нарвал самых
красивых цветов, которые только смог разглядеть при неверном свете луны.

Со слезами на глазах возложил огромный букет на свежий холмик.

"Прощай, любимая, -- про себя сказал Фили, глядя на холмик и вытирая слезы. --
Я никогда не забуду тебя. Прости!"

Он вспомнил про крест, висящий на стене ее комнаты. И вдруг со стыдом осознал,
что не знает ни единой молитвы. Тем более -- подобающей при захоронении. В
голове лишь крутилась цитата откуда-то из библии, которую любила повторять
миссис Тенн, прежняя экономка: "Прах еси и в прах вернешься".

-- Лестер, ты знаешь какую-нибудь молитву? -- почему-то спросил он.

Лестер подошел сзади и положил по-отечески руку ему на плечо. Фили встал.

-- Упокой господи, ее грешную душу, -- торжественно произнес Лестер. И
добавил: -- Пойдем, Фили, уже поздно.

Они взяли лопаты и понуро пошли к дому.

Лестер успокаивающе похлопал Фили по плечу.

Но никакие утешения ему сейчас помочь не могли. Он себя чувствовал самым
последним негодяем в мире. Убийцей и преступником.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ.

Спал Фили как младенец -- против ожидания никаких кошмаров не было. Зато
проснувшись, и вспомнив, что произошло накануне, он решил, что все еще спит.
Что это лишь жуткий сон, что сейчас проснется, спустится в столовую и услышит
ее мягкий, красивый голос: "Как спалось, Фили"?

Но вскоре понял, что нет, не сон. Не услышит больше ее голоса, не увидит ее
чарующей улыбки. Вчерашние муки совести с новой силой нахлынули на него.

Напрасно он потерял голову и не позволил Лестеру вызвать полицию.
Неприятностей, разумеется, это принесло бы массу, но не надо было бы всю жизнь
страдать угрызениями совести и трястись от страха. Ведь он преступник, хотя
и не убивал. Злоумышленник, хотя никакого черного замысла в голове не держал.

Так противно за самого себя ему еще никогда не было.

Он медленно совершил утренний туалет, стараясь оттянуть вступление в новый
день, который ничего хорошего ему не сулил.

Но в тоже время его неудержимо тянуло на лужайку перед окнами экономки. Он сам
не знал почему. Говорят, преступника всегда тянет на могилу жертвы... Но он же
не преступник!

Фили спустился по лестнице, вышел через парадную дверь на улицу. Утро было
в самом разгаре -- солнце уже начинало припекать. Воздух был чист и свеж,
пропитанный ароматами ухоженного сада. Фили обогнул дом и вышел на лужайку.

Открывшееся ему внезапно зрелище прямо подкосило его. Фили схватился рукой за
сердце (хотя конечно никаких физических болей не ощущал) и остолбенел. Ноги
отказывались ему повиноваться.

Импровизированная могила была разрыта. Грубо и спешно. Она выделялась на
изумрудно-чистой лужайке, как гниющая отвратительная язва на ноге грязного
нищего, выставившего рану на показ. Букет роз, возложенный вчера Фили, был
втоптан в землю.

Фили подбежал к развершейся пред ним яме. Она была пуста.

* * *

-- Лестер! -- крикнул Фили вбегая в дом. -- Лестер!!!

В его голосе звенел такой ужас, словно он только что видел вампира или
ожившего мертвеца.

Шофер в полном своем облачении (только фуражка лежала рядом на столе) наливал
в холле бренди из вчерашней бутылки в чистый фужер. Он насвистывал какой-то
веселенький мотивчик и явно был доволен жизнью.

-- В чем дело? -- Он повернулся на крик. Увидел встревоженного Фили и добавил
раздраженно: -- Ну что еще?

-- Мисс Меллоу... Ее нет! -- Фили заметил непонимающий взгляд Лестера и
пояснил: -- Ее нет в могиле, она исчезла.

-- О чем ты говоришь? -- Лестер поставил бокал на стол.

-- Ее там нет! -- взволнованно повторил Фили. -- Могила пустая -- я сам видел.

-- Предупреждаю, Фили, если ты считаешь, что это очень остроумная детская
шутка...

-- Лестер, мне совсем не весело! И это не шутка!

-- Я не собираюсь с тобой так шутить, -- погрозил пальцем Лестер.

В этот момент раздался стук в окно. Они повернулись и увидели за стеклом
угрюмое лицо садовника. Привычной соломенной шляпы на нем не было, и Фили
почему-то подумал, что мистер Грин совсем стал лысым, хотя еще не очень стар.

-- Поди, посмотри, что ему нужно, -- сказал повелительно Лестер, который не
переносил садовника на дух. Впрочем, садовник отвечал ему полной взаимностью.

Фили подошел к окну.

-- Доброе утро, мистер Грин. Вы что-то хотите? -- спросил Фили, открывая окно.

-- Доброе утро, Фили. Вот эта записка для вас, -- подал садовник листок
бумаги. -- Она на центральной клумбе лежала...

Он отдал сложенный вчетверо листок, на котором печатными буквами было
написано "Филипу Филмору. Лично." и удалился по своим делам.

Фили подумал, что Грин обязательно заметит яму на лужайке и это наверняка
грозит новыми осложнениями.

Лестер требовательно протянул руку и Фили безропотно отдал ему записку.

-- Ну-ка, что это, -- пробормотал шофер, разворачивая листок.

Там был текст, написанный коричневым фломастером крупными печатными буквами.
Лестер прочитал вслух:

-- Цветок, который вы посадили, я пересадил. Положите десять тысяч долларов
сегодня в полдень в восточном углу сада и час стойте на крыльце дома. Если это
выполните, то скоро получите свой цветок обратно. Постскриптум: я слышал, что
полиция тоже очень любит цветы.

-- Это садовник, -- предположил Фили.

-- Фили, -- положил ему руку на плечо Лестер. -- Знаешь, сколько народу любит
заглядывать по ночам в чужие сады? -- Он поглядел ему прямо в глаза и
ухмыльнулся. -- Ну, что будем делать?

-- Лестер, я не знаю... -- Фили в растерянности развел руками.

-- А я знаю, -- уверенно сказал Лестер. -- Надо платить.

-- Но у меня нет денег. Может что-нибудь придумаем?

-- Что? Если ты не заплатишь, то завтра по всему дому будут шляться
полицейские. В форме. В штатском, кстати, тоже. А завтра, если не ошибаюсь,
возвращается твой отец...

Фили сел на мягкий диванчик у телефона и закрыл голову руками.

-- А может быть с этим похитителем мы как-нибудь договоримся? -- наконец
спросил с надеждой Фили.

-- Если я согласился подождать, то совсем не обязательно это должен делать
каждый. Мир населен отнюдь не только добрыми людьми. Шантажисты не терпят
отсрочек. -- Он взглянул на часы. -- Скоро полдень, тебе следует поторопиться
с решением.

Мефистофелевская улыбка задрала его усы, сделав его очень похожим на тощего
черного кота.

-- Хорошо, -- решившись, сказал Фили и встал. -- Я возьму деньги из сейфа
отца. -- Он вздохнул тяжко. -- Сто бед -- один ответ.

Они вместе прошли к кабинету мистера Филмора.

* * *

Фили открыл ключом дверь и остановился в нерешительности на пороге.

-- Лестер, а может мы напрасно это делаем?

-- Ну, Фили, -- вздохнул Лестер, -- Ты хочешь вернуть тело мисс Меллоу?

-- Конечно.

Лестер подошел к шкафу мистера Филмор и раскрыл створки.

-- Тогда открывай сейф и бери десять тысяч долларов. Кто знает, может твой
отец даже не заметит этого?

-- Ну как же -- не заметит, -- расстроенно протянул Фили и склонился над
сейфом. Он положил руку на секретный замок и выжидательно посмотрел на
Лестера. Наконец, видя что шофер внимательно наблюдает за ним, сказал: --
Лестер, ты не обидишься, если я попрошу тебя отойти?

-- Нет конечно, -- ответил Лестер и тактично отошел.

Он сел на огромный письменный стол накрытый зеленым сукном и принялся
разглядывать свои ногти, невольно бросая любопытные взгляды в сторону
открывающего сейф Фили.

-- А что мы скажем отцу, когда он увидит, что нет десяти тысяч долларов? --
спросил Фили, открывая дверцу сейфа.

-- А что ты скажешь ему, когда останки мисс Меллоу окажутся в полицейском
участке?

Фили открыл сейф и нашел деньги. Взял десять аккуратных пачек десятидолларовых
купюр в банковской упаковке.

-- Лестер, смотри, -- показал он их.

-- Молодец, Фили. -- Он снова посмотрел на часы. -- Пошли отнесем их.

Они отнесли деньги куда было указано в анонимном письме. Место шантажистом
было выбрано удачное -- через решетчатую ограду все просматривалось, протяни
руку, бери выигрыш и достойно удаляйся. Риска никакого.

И час Фили с Лестером стояли на крыльце, давая возможность шантажисту забрать
деньги.

Говорить было не о чем. Да Фили и не хотел ни о чем говорить.

Наконец Лестер отшвырнул в сторону окурок и заявил:

-- Я пойду посмотрю, забрали деньги или нет. Ты подожди меня здесь.

Фили не стал спорить. Вошел в холл. Подошел к бокалу с бренди, оставленному
Лестером на столе. Какое-то время колебался, затем решил, что это будет для
него хорошим лекарством. И залпом проглотил золотистую жидкость.

Она обожгла ему рот, от неожиданности он прыснул брызгами в разные стороны,
глаза его широко раскрылись, по щеке потекла слеза.

Почему взрослые так любят спиртное? Даже вчера в ресторане великолепное
красное вино он выпил через силу, чтобы не осрамиться перед Николь.

Николь... Ее больше нет. И что-то теперь будет с ним. Он все больше и больше
запутывается в этой истории. Коготок увяз -- всей птичке пропасть. По
многочисленным детективам, которых у Фили был целый книжный шкаф, он знал,
что шантажист очень редко отвязывается от своей жертвы.

Но что ему оставалось делать? И как теперь жить?

Может, открыться во всем отцу? Он умный и влиятельный, он поймет и поможет (с
его-то связями!).

Однако, к этому Фили всегда успеет прибегнуть. Как к последнему средству. А
пока постарается разобраться сам.

В холл вошел Лестер. Фили вопросительно посмотрел на него.

-- Ну как?

-- Все в порядке. -- Лестер потер руки. -- Денег нет. Вот записка, оставленная
на том месте.

Фили взял испачканный в траве листок бумаги. Тем же фломастером там было
написано: "Ночью цветок посажу обратно. Можете не беспокоиться. Завтра не
забудьте полить его водичкой".

Фили аккуратно сложил листок и засунул его в нагрудный кармашек рубашки.

-- Ты ел чего-нибудь? -- спросил Лестер.

Фили отрицательно покачал головой.

-- Пошли тогда сэндвичей наделаем и кофе заварим, -- предложил миролюбиво
Лестер.

Фили было все равно.

Вдруг кто-то позвонил в дверь. Фили хотел пойти открыть, но Лестер остановило
его.

-- Лучше будет, если открою я, -- сказал шофер. -- Мало ли что.

Разумно. И вообще Фили никого не хочет видеть.

-- Меня ни для кого нет дома вообще, хорошо? -- попросил он Лестера.

Тот сделал успокаивающий жест: мол, будь спокоен. И направился к двери.
Фили взбежал на лестницу.

Это оказался соскучившийся по другу Шерман. Но Фили даже не знал как бы он
сейчас разговаривал с милым толстым Шерманом. И был доволен, что Лестер
наврал тому, будто Фили ушел с утра гулять куда-то.

Позже он обязательно все Шерману объяснит. Позже, не сейчас...

* * *

Как-то незаметно огромный цветущий сад погрузился в сумерки. Первые, самые
яркие звезды отразились в спокойной равнодушной воде бассейна. Фили не мог
думать ни о чем другом, кроме как о Николь. Он вспоминал ее слова, ее походку,
ее волшебную улыбку, запах ее волос...

И когда он увидел в прозрачной воде бассейна ее улыбающееся отражение, он
решил, что бредит. Что это галлюцинация.

Вдруг он почувствовал на своем плече чью-то руку. Он вздрогнул и начал
медленно поворачиваться.

Перед ним стояла Николь. Живая, улыбающаяся, в своем давешнем вечернем платье.

-- Не бойся, -- мягко сказала она.

Фили не верил в загробную жизнь, как впрочем и в привидения. Скептицизм и
прагматичное отношение к миру передалась ему по наследству от отца. Он понял,
что его просто-напросто жестоко разыграли. Волна багрового возмущения
окатила его, он сжал кулаки и сглотнул сухой противный ком в горле.

Видеть ее он больше не мог! Стоять под этими насмешливыми искорками черных
глаз было не в его силах. Фили хотел ей сказать, что он думает по всему этому
поводу, но сдержался. Он -- мужчина! Хватит детских выходок! С этой мыслью
Фили быстрым шагом направился к дому.

-- Пожалуйста, не убегай, Фили! -- донеслось ему вслед.

В ее голосе слышались мольба и раскаяние. Фили остановился.

Она подошла и положила руку ему на плечо. Он не обернулся.

-- Прости, Фили, -- сказала она виновато.

Фили медленно повернулся в ее сторону.

-- Вы специально сделали так, будто вы умерли, -- сказал он, с трудом сдерживая
раздражение. -- Чтобы я подумал, что убил вас. Зачем? Зачем вы это сделали?
Ради денег?

-- Лестер меня заставил, -- ответила она.

Николь вспомнила, как час назад дожидалась Лестера в его не очень опрятной
комнате. Услышав его неторопливые шаги по коридору, она спряталась в один из
двух больших платяных шкафов. Она не особо-то пряталась и Лестер сразу услышал
подозрительный шум в шкафу.

Она держала руку поднятой, зажав в кулачке конец своего длинного шелкового
шарфа, словно повешенная, и когда он открыл дверцу, заорала
шутливо-издевательски:

-- А-а...

Лестер вздрогнул.

-- Что ты здесь делаешь? -- сурово спросил он. -- Почему ты не в гостинице?

-- Потому что мне тошно в этой отвратительной гостинице жить! -- ответила
Николь и это была чистая правда.

-- Но он тебя увидит.

-- А мне плевать! -- заявила она, глядя в его наглые глаза. -- Я даже хочу
чтобы он меня увидел!

-- Да что с тобой? -- вскрикнул Лестер. -- Что происходит, Николь?

-- Может быть, муки совести? -- Она села на диван.

-- Очень мило, -- ухмыльнулся он.

-- Послушай. -- Николь решила договориться с ним по-хорошему. -- Ну старик,
может быть, действительно противный. Но Фили-то зачем наказывать?

-- Ты что, влюбилась в пятнадцатилетнего сопляка? -- ехидно поинтересовался
Лестер.

-- Да заткнись ты! -- грубо ответила она. Других аргументов у нее не было.

-- Слушай, когда вы спали вместе он не написал в постель? -- поинтересовался
Лестер.

-- Лестер, предупреждаю, если ты сейчас не заткнешься, то я пойду...

Она замолчала на полуслове и встала, всем своим видом показывая, что полна
решимости пойти куда угодно, добиваясь своей благородной цели.

Он схватил ее обеими руками за горло.

-- Ну, куда? -- Глаза его горели сатанинским огнем. Не хватало еще из-за
бабской истерики испортить столь удачно проведенную операцию, лелеемую и
вынашиваемую столь долгое время. -- Куда ты пойдешь, скажи, милая? -- Лестер
с силой бросил Николь на постель и склонился над ней, грозя пальцем. -- Я
тебе так скажу: ты будешь делать только то, что я тебе прикажу, понятно?
Иначе мне придется сообщить в полицию, что ты не только находишься на
территории США без разрешения, но ты к тому же и преступница!

-- Преступница? -- с негодованием и удивлением переспросила она.

-- Да! -- Он потянул ее за шарфик и она села. -- Ты соблазнила
несовершеннолетнего, а это преступление! -- И Лестер с силой затянул шарфик
на ее шее, глядя нагло ей прямо в глаза.

Тем не менее сил продолжать ломать эту безвкусную комедию у нее уже не
было. Она трижды прокляла день, когда подчинилась Лестеру. Но разве она
предполагала, что ей будет столь невыносимо стыдно?! Оказывается, она думала о
себе гораздо хуже, чем это есть на самом деле. И ей любой ценой сейчас
необходимо, чтобы Фили понял и простил ее.

-- Лестер заставил?! -- переспросил Фили готовый в любую минуту уйти в дом и
прекратить объяснение. -- Он вам что -- пистолетом угрожал?

-- Он может сообщить в полицию, что у меня нет разрешения на пребывание на
территории США, -- объяснила Николь, надеясь на сочувствие и снисхождение.

-- Подумаешь! -- пожал Фили плечами.

Ее проблема оказалась для него бесконечно далекой.

-- Это тебе "подумаешь", -- возмутилась его равнодушию Николь, -- а меня
могут выслать! Я должна была это сделать, неужели ты не понимаешь?

-- Ну, теперь вы получили деньги, так что уезжайте давайте! -- Фили наконец-то
полностью осознал, что никто ни в чем упрекнуть его теперь не может и
опасаться ему совершенно нечего. Его грызла досада -- не более, -- что он
попался на столь глупую удочку Лестера, и выложил ему деньги отца. Сейчас Фили
хотел побыть один и не думать об этой истории, начинающей его сильно утомлять.

-- Я на твоей стороне, Фили, -- как можно более дружелюбно сказала Николь. --
Мне больно, что ты страдаешь из-за меня.

-- Я думал, что вы любите меня... -- Опустил он голову. -- Я больше вам не верю.

-- Ну ладно, -- обреченно сказала она. -- Тогда я пойду в полицию и все там
расскажу -- будь, что будет.

-- Нет, -- твердо ответил Фили.

-- Тогда что же мне делать?

Она стояла, скромно скрестив руки на груди, и с надеждой смотрела на Фили.
Сейчас Николь совершенно не напоминала ту многоопытную красавицу,
прекрасно осведомленную о своих женских достоинствах, что соблазняла его
совсем недавно. Но такой как сейчас она ему даже больше понравилась.

-- Я не знаю, -- подумав сказал он и повернулся, чтобы пройти в дом.

Он понял, что по-прежнему влюблен в нее, но в тоже время не хотел сейчас
разговаривать с ней.

Он подошел к дверям и обернулся.

-- Но я не хочу, чтобы вас арестовали, -- сказал он, сообразив наконец, что
история еще не завершена, и ему необходимо сделать все так, как это сделал бы
на его месте отец. -- Где десять тысяч долларов моего отца?

-- У Лестера, -- сразу призналась она. -- Я не взяла ни цента.

-- Вы не желаете помочь мне попытаться их вернуть? -- спросил он таким тоном,
что она догадалась -- с ее помощью или нет, он все равно постарается вернуть
украденное.

"И скорее всего добьется своего, -- подумала она. -- Но даже если у него
ничего не выйдет, я свой выбор сделала". И сказала:

-- Ну конечно я тебе помогу, Фили.

-- Отец возвращается завтра вечером -- следует торопиться, -- принялся
размышлять вслух Фили. -- Но для начала вам следует где-нибудь спрятаться --
пусть Лестер ни о чем не подозревает.

-- Где? В той опостылевшей дешевой гостинице, куда засунул меня Лестер?

-- Я не знаю, -- пожал плечами Фили и вдруг его осенило: -- У Шермана! Мы
там всегда прятались! И Шерман поможет нам что-нибудь придумать!

-- А может на Лестера просто надавить? Он же ведь на самом деле трус! --
посмотрела она на него вопросительно.

-- Да я как раз об этом сейчас и размышляю.

-- Ну и хорошо, -- улыбнулась она своей удивительной улыбкой. -- Фили, ты
очень изменился за эти дни...

-- Мне очень вас не хватало, мисс Меллоу, -- сказал он под влиянием ее улыбки,
сделал к ней шаг и прижался к ее груди.

Она обняла его. И вдруг он понял, что жизнь прекрасна, не смотря ни на что.

Тем не менее, параллельно осознанию, что все хорошо, он не переставал
думать, о том как сделать, чтобы все стало совсем хорошо. То есть о том, как
вернуть деньги.

-- Кстати, -- он перестал обнимать ее и сделал шаг назад. -- А где сейчас
Лестер? Ведь он может застать нас вдвоем в любой момент.

-- Полчаса назад он выехал куда-то за ворота. Я видела, -- сказала Николь.

-- Все равно здесь оставаться не следует, -- решил Фили. -- Пойдемте к
Шерману, там все и обсудим. Подождите меня здесь!

Фили сбегал за своим велосипедом, и они вышли за ворота.

* * *

Это на велосипеде до Шермана совсем близко, а пешком-то не очень. Но они
никуда не торопились, погода была превосходна, из-за горизонта выползала
неспешно луна.

Фили вел велосипед, стесняясь ехать, когда дама идет пешком. Она шла с другой
стороны велосипеда, но Фили все равно было очень приятно, что она идет рядом.

-- Мне с самого начала не нравилась вся эта история, -- проникновенно
рассказывала Николь. -- Сперва Лестер сказал, что хочет отомстить своему
хозяину за что-то и просит, чтобы я помогла ему. "Это шутка, -- говорил он,
-- не более". А потом, когда я уже устроилась, то Лестер все поторапливал
меня. Я ему прямо сказала, что не хочу тебя обманывать. И тогда он показал
свое лицо. До этого он прямо не угрожал, а тут сорвался на ругань, грязно
оскорбил меня. Сказал, что это будет словно я даю тебе частные уроки. Частные
уроки любви...-- она замолчала, о чем-то задумавшись.

-- Вы были хорошей учительницей, -- сказал Фили, чтобы прервать молчание.

-- Но я не закончила обучения... -- мило улыбнулась она. Даже кокетливо.

-- Вы опять меня дразните? -- сразу вспыхнул Фили. -- Или вас мучают
угрызения совести?

-- Я тебе во все призналась -- и совесть моя спокойна, -- заявила она.

Какое-то время они шли молча по тихой аллее, заросшей с обеих сторон высокими
красивыми зелеными деревьями, вдыхая сладкий аромат листвы.

-- Фили, -- сказала она останавливаясь.

-- Да? -- он тоже остановился и выжидающе посмотрел на нее.

-- А может мы попробуем еще раз? -- предложила Николь и подарила ему одну из
своих замечательных улыбок. Прядь волос упала ей на глаза и она спешно
поправила свои кудрявые черные волосы, наблюдая за Фили.

-- Вы опять дразните меня? -- снова спросил Фили.

-- Совсем нет, -- сказала она нежно и положила свои руки ему на плечи. -- Мне
было хорошо с тобой, правда. Так ты согласен еще раз попробовать?

Фили вдруг понял, что ее действительно волнует этот вопрос и она боится, что
он ответит ей отказом.

"Конечно согласен, еще бы!" -- мысленно возликовал он, но сказал:

-- Ладно. Но сначала мы вернем деньги отца.

Она обняла его и нашла своими губами его губы.

Обниматься, целуясь с красивой женщиной, когда между ею и тобой стоит
велосипед -- очень неудобно. Но все равно Фили был на седьмом небе от
удовольствия.

-- Людей бы постеснялись. Как ни стыдно! -- оборвал его счастье противный
скрипучий голос.

Фили обернулся. Низенькая полноватая старуха смотрела на них осуждающе
и держала за поводок омерзительного вида разжиревшую до неприличия таксу.
Такса подняла заднюю ногу и справляла нужду. Но это старуху мало волновало.
Была она совершенно седая -- аж с желтизной -- и одета в сильно поношенные
кофту и юбку.

Фили уже сталкивался с такими сварливыми старухами -- все всегда не по ним.
Как метуко сказал как-то про них отец: "Им просто поговорить не с кем, вот и
ругаются по любому поводу. Ибо ни о чем больше сказать нечего, а общения
хочется".

Фили переглянулся с Николь и они рассмеялись, что еще больше возмутило
старушку, которая начала распространяться, что вот в ее время...

Они поспешили поскорее уйти из поле зрения престарелой блюстительницы
морали -- не до ее воспоминаний сейчас.

* * *

Фили провел Николь в сад Винсентов через заднюю калитку и уверенно пошел по
знакомой тропинке.

-- И где же ты собираешься прятать меня? -- весело спросила Николь. Ей,
похоже, все это начинало нравиться. В том числе и немножко по-детски наивная
(хотя и обусловленная необходимостью) игра в конспирацию.

-- А вот здесь! -- Фили стоял у задней стены двухэтажного особняка, сплошь
покрытой вздымающейся к крыше зеленью.

Он поковырял что-то и вдруг часть стены медленно поднялась вверх, чуть не
задев их. Но Фили предусмотрительно сделал жест, чтобы Николь остановилась на
безопасном расстоянии. Пред ними открылось не очень большое (но и не очень
маленькое помещение) -- видимо, когда-то служившее гаражом. Фили вошел и
включил свет.

Яркая лампа, не отягощенная излишествами вроде люстр и абажуров, ярко осветила
потайную комнату. Там стоял старый огромный круглый незастеленный стол, тахта
с какими-то тряпками (имевшая, впрочем, вполне опрятный вид, и несколько
стульев вокруг стола. На занимавшем всю стену стеллаже располагался всякий
хлам вроде изрезанных журналов, старых шин и прочей ерунды. На столе стояли
две грязные тарелки и закопченный электрочайник -- видно не раз хозяин
забывал, что включал его в сеть.

-- Никому не придет в голову искать тебя здесь, располагайся, -- жестом
хозяина пригласил ее Фили.

-- А Шерман не будет против? -- спросила Николь.

-- Не будет! -- уверенно успокоил ее Фили. -- Об этом я позабочусь. Кстати, я
приведу его сюда -- нам же надо обдумать план дальнейших действий!

Она сняла свою кофту и повесила на спинку одного из стульев. Подошла к
стеллажу и вытащила несколько запыленных журналов.

-- Я скоро вернусь, -- пообещал Фили и закрыл вход, послав ей воздушный
поцелуй.

* * *

Шермана Фили нашел в его комнате. Тот сидел в своем кресле, уставившись в
экран телевизора и поедал из коробки кукурузные хлопья.

-- Привет, Шерман, -- весело сказал Фили. -- Есть важное дело.

-- Привет, привет, -- пропищал Шерман, не отрывая взгляда от телевизора. -- Не
мешай, скоро кончится. -- Тем не менее почти сразу же спросил: -- Где ты весь
день болтался?

-- Так тебе не мешать или все-таки рассказывать? -- съязвил Фили.

По телевизору шла очередная, явно больше чем сотая, серия "Галактического
Легиона". Когда-то Фили тоже смотрел первые серии телецикла, но потом
бесконечная бессмысленная борьба четырех симпатичных, мускулистых, закованных
в броню парней с совершенно прямыми мозговыми извилинами и сногсшибательной
блондинкой с ними, испытывающей явный дефицит в своем гардеробе, против
вселенского зла, побеждаемого в каждой серии, но не до конца, чтобы было
с чем бороться дальше, быстро опротивили Фили. И вообще он не любил
космические боевики с взрывами планет, кораблей и даже целых галактик, с
опостылевшей однообразной стрельбой зелеными лучами и жестокими компьютерами.
Куда как интереснее героическая фэнтэзи -- Конан-варвар, например, которого
Фили обожал.

Фили сел на свободный стул и томясь стал дожидаться окончания серии.

Блондинка навскидку палила сразу из двух бластеров в очередного
инопланетного монстра, от которого уже шел неестественно густой дом, но он
все продолжал крайне не метко отстреливаться из странного вида оружия, ничего,
кроме усмешки не вызывающего. Наверное, скоро конец серии.

-- Не надоела тебе эта бодяга? -- скучающим голосом спросил Фили.

-- Сам ты бодяга! -- огрызнулся толстяк. -- Смотри, сейчас Фаузер доберется до
центрального пульта... Ух ты!

Фили принялся в который раз рассматривать коллекцию моделей автомобилей,
любовно расставленных на большом стеллаже. "Тоже мне, друг называется! --
вдруг с обидой подумал Фили о Шермане. -- Тут такое дело, а ему эти остолопы
галактические дороже!"

Наконец Шерман доел свою кукурузу и скомкал пустую пачку. Тут как раз и серия
закончилась.

"Видно, у него все отработано, -- догадался Фили. -- Пачка кукурузы
ровнехонько на серию этого дерьма".

-- Ну чего там у тебя стряслось? -- вздохнул Шерман, выключая телевизор.

Фили рассказал. Путаясь, сбиваясь и повторяясь. Рассказал о походе с Николь в
ресторан, о том, как лишился наконец девственности, и как она сделала вид, что
умерла. Рассказал о гнусном заговоре Лестера, и о своем поведении -- не
заглаживая острых углов и не замалчивая собственных ошибок.

Да, он не герой, но что поделаешь -- что было, то было. Самое странное, что он
ни о чем не жалеет.

Шерман слушал его рассказ, как захватывающий детектив. Черные глазки горели
пламенем неподдельного любопытства и внимания. Он мерил комнату шагами, но не
пропускал ни слова, вставляя лишь реплики: "Ну да?" или "Иди ты!". От
возбуждения, которое охватило его при рассказе друга, он сам не заметил, как
раскрыл вторую коробку воздушной кукурузы.

Теперь для Шермана стало многое ясно. Он-то ломал голову, мучился черной
завистью и никак не мог понять: ну почему Фили привалило такое счастье. Чем
Фили лучше его, Шермана? Теперь-то все ясно: чей-то хитроумный замысел и злая
воля руководили мисс Меллоу в ее эротическом неравнодушии к Фили. С души
Шермана словно камень свалился -- жизнь снова стала простой и понятной.

Он довольно потер свои пухленькие ладошки друг о друга.

-- И где сейчас эта твоя... мисс Меллоу? -- спросил он, когда наконец Фили
закончил свой рассказ.

-- В твоем тайнике, -- ответил Фили. -- Куда я ее еще мог отвести? Я решил,
что ты... -- Фили вдруг испугался, что Шерман будет не доволен его поступком.

-- Правильно решил! -- хлопнул Шерман по плечу приятеля. Бурная жажда
деятельности охватила его. -- Пойдем туда. Поглядим, нормально ли ей там. И
решим, как спасти тебя от беды! -- Ему очень хотелось поддеть друга по поводу
его хваленой сексуальной неотразимости, но из чувства такта он сдержался.

* * *

Николь сидела скромно за столом, подперев подбородок рукой и смотрела
куда-то в стену, мимо раскрытого перед ней журнала. Увидев, что открывается
вход, она встала и улыбнулась.

-- Здравствуй, Шерман, -- вежливо сказала она.

-- Здравствуйте, мисс Меллоу, -- толстяк с удовольствием оценил ее прелести в
ярком свете лампы, висящей под потолком..

-- Мы с Фили просим твоей помощи, -- застенчиво улыбнулась она.

-- Конечно, -- подтвердил свою готовность удружить друзьям Шерман. -- Мне Фили
все рассказал. -- Он отодвинул стул, сел и с видом главнокомандующего,
открывающего военный совет перед решающим сражением, побарабанил пальцами по
поверхности стола. -- У вас есть какой нибудь план?

-- У нас есть цель: вернуть деньги моего отца, -- почему-то раздраженно
сказал Фили. -- А как? Если просто потребовать силой, скажем, попросить
кого-либо из знакомых, то он выдаст Николь полиции.

-- А если пригрозить, что мы расскажем все твоему отцу? -- выдал предложение
Шерман.

-- Результат тот же -- он опять же выдаст ее полиции, а Николь не хочет
этого.

-- Более чем не хочу, -- встряла она и улыбнулась Фили. Мол, ты понимаешь,
почему.

-- Выдаст полиции... -- задумчиво повторил Шерман. -- А сам-то он, небось
копов больше всего боится. И вряд ли пойдет к ним.

-- Нам не хотелось бы рисковать, -- веско сказал Фили. -- А вдруг Лестер
настолько дурак, что пойдет?

-- Эх, натравить бы на него полицию так, чтобы... -- Шерман ходил из угла в
угол.

Фили смотрел на него с надеждой. Николь с улыбкой.

-- Эврика, -- вдруг воскликнул Шерман. -- А что, если к нему подослать
кого-нибудь, кто разыграет из себя копа и напугает его? -- Толстяк окинул
совет торжествующим взглядом. -- У меня есть настоящий полицейский значок.

-- Кого, например? -- поинтересовался Фили.

-- Ну... -- Шерман задумался. -- Тэда можем попросить... Хотя он такой же
урод, как и Джойс, но я полагаю, он не откажется.

-- Хлипковат он для копа -- сразу по нему видно, что он еще салага.

-- Да, -- согласился Шерман. -- Не выйдет. Нужен кто-нибудь постарше.

-- А может быть мы мистера Трэвиса попросим. Он вроде бы подходит под эту
роль, -- неуверенно сказал Фили.

Николь не принимала участия в совете, сидела, подперев подбородок рукой и,
улыбаясь таинственно, переводила взгляд с одного на другого.

-- Точно! -- Толстое лицо Шермана озарилось радостной улыбкой. -- У него рожа
такая же тупая, как у настоящего копа! А он согласится?

-- Надо просто, наверное, как следует попросить его, -- неожиданно
подала голос Николь.

-- На том и договоримся, -- резюмировал Шерман. -- Во сколько прилетает твой
отец? -- повернулся он к Фили.

-- Во второй половине дня. Можно узнать точно.

-- У нас не так много времени. Сегодня искать мистера Трэвиса уже поздно. А
завтра... Так завтра же воскресенье -- занятий в школе у него нет! -- Шерман
расстроился. -- Где мы его найдем?

-- Он живет недалеко от центрального супермаркета, -- успокоил его Фили. -- Я
знаю где. Завтра с утра к нему вместе и пойдем. А вообще, Шерман, это
гениальная идея. -- Фили решил похвалить приятеля. Тот горделиво выпятил
грудь. Но чтобы толстяк не зазнавался, Фили добавил: -- И как только она
родилась в твоей голове?

-- Да уж в твоей-то она бы точно не появилась, -- парировал толстяк.

Они еще с полчаса обсуждали детали завтрашней операции. Энтузиазм так и
распирал Шермана. Фили подумал, что все-таки его товарищ по натуре
авантюрист. Но сейчас это и к лучшему.

-- Шерман, мы не отвлекаем тебя от важных и нужных дел? -- вежливо спросила
Николь, когда наконец все было сказано и повисла затяжная пауза.

-- Да нет вроде... -- не понял толстяк.

-- Время позднее, -- терпеливо объяснила она. -- Может ты устал?

Тут до Шермана дошло.

-- Да, конечно, мисс Меллоу, -- изобразил он из себя внимательного
гостеприимного хозяина. -- Вам надо отдохнуть. Пошли, Фили. -- Толстяк встал и
решительно направился к двери, надежно скрывающей его убежище от праздных
взглядов.

Николь тоже встала со стула, подошла к тахте и села на краешек.

Фили поднялся и пошел вслед за другом к выходу.

-- Фили, ты не хочешь еще на чуть-чуть задержаться? -- спросила Николь и
многозначительно похлопала по тахте рядом с собой.

Шерман поперхнулся. Если бы земля разверзлась у ног его, он был бы менее
удивлен. Он-то полагал, что теперь все ясно. Что мисс Меллоу была добра к Фили
по приказу Лестера. А получается, что сейчас инициатива исходит от нее самой?
Шерман выжидающе посмотрел на Фили.

Тот подарил другу высокомерно-снисходительный взгляд: мол, знай наших. Но
сказал:

-- Я бы, конечно, с удовольствием остался, но мы же договорились, что
сперва вернем деньги. А потом, действительно уже поздно -- вдруг Лестер
забеспокоится.

-- Ну ладно, -- вздохнула она. -- Тогда спокойной ночи!

-- Я вам принесу одеял, -- пообещал Шерман и они вышли. Стена вернулась на
свое место. -- Что ж ты растерялся-то, дубина? -- набросился он на Фили, когда
удостоверился, что Николь их не услышит. -- То же мне...

-- Не расстраивайся, -- уверенно сказал Фили. -- Главное -- вернуть деньги. А
остальное никуда не денется. -- Они подошли к велосипеду Фили. -- Спасибо за
помощь.

-- Какие еще благодарности -- мы же друзья! -- удивился Шерман.

-- Ну, до завтра. Нам предстоит трудный день.

-- Справимся! -- самоуверенно заявил толстяк.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ.

-- Доброе утро, Лестер, -- сказал Фили входя в кухню, хотя был уже полдень.

Лестер засовывал хлеб в тостер. В автоматической кофеварке закипала вода.
Лестер обернулся, лицо его исказилось в дурацкой сатанинской улыбке, но страха
у Фили эта гримаса отнюдь не вызвала.

-- Доброе утро, -- ответил шофер, стараясь говорить по-отечески дружелюбно, но
как отметил Фили, у него это плохо получалось. -- Кофе пить будешь?

-- Да. Спасибо, Лестер, -- кивнул Фили и примостился рядышком за рабочим
столом.

Лестер налил кофе в узкие высокие чашечки, выложил дымящиеся тосты на тарелку.

-- Сегодня возвращается твой отец, Фили. Ты готов?

-- К чему? -- деланно удивился Фили, уставившись на Лестера ясными глазами.

Лестер насыпал три ложки сахара в свой кофе и, помешивая, нагло сказал:

-- К его приезду...

Фили призадумался как бы ему ответить так, чтобы озадачить Лестера как
следует, но и в то же время не дать ему насторожиться.

Снизу послышался протяжный, самоуверенный звонок в парадную дверь. Звонивший
явно не хотел ждать и не отпускал кнопку.

-- Кого еще черти несут? -- поморщился Лестер.

Фили знал кого. Но не стал афишировать перед Лестером свою осведомленность.

Он встал сегодня предельно рано, но борьба с сладким утренним сном закончилась
быстро -- не время спать.

Войдя в тайное убежище Николь, Фили залюбовался спящей женщиной. Дыхание ее
было ровным и спокойным. Вдруг ресницы ее задрожали в лучах утреннего солнца и
она открыла глаза. Увидев Фили, она радостно улыбнулась.

Поистине она достойна любви.

Когда они втроем подошли к небольшому чистому дому мистера Трэвиса с красной
черепичной крышей, утопающему в зелени, инструктор по теннису делал во дворе
зарядку. Увидев своих подопечных, он несколько удивился, но встретил их
радушно, пригласив в дом. Как по мановению волшебной палочке на столе в
гостиной, покрытом белой накрахмаленной скатертью оказались чашки с чаем и
тарелка с бисквитами. Пожилая мать мистера Трэвиса хлопотала так, будто
пожаловали особо дорогие гости.

-- Я слушаю вас, -- сказал мистер Трэвис, когда все уселись, и его мать
удалилась по своим делам.

Он прекрасно понимал, что друзья заявились к нему не из праздного безделия. Но
все его внимание приковала к себе Николь в своем изысканном вечернем платье
(правда, неподкрашенная, но это отнюдь не портило ее). И Трэвис обратился
именно к ней, что несколько задело самолюбие Шермана.

-- Мы хотим попросить вас об услуге, -- мягко улыбнувшись сказала Николь и
сделала глоток из изящной фарфоровой чашечки.

-- Все, что угодно, мисс... -- мистер Трэвис был сама услужливость.

-- Мисс Меллоу. Зовите меня просто Николь, мистер Трэвис.

-- Хорошо, Николь, -- улыбнулся простовато-бесхитростно Трэвис и пододвинул ей
бисквиты. -- Так в чем дело?

Фили подумал про себя: а посещала ли вообще когда-нибудь молодая женщина это
холостяцкое жилище?

-- Нас шантажируют, -- произнесла Николь и поставила чашку на стол, -- требуют
десять тысяч долларов.

-- Вы в полицию обращались?

-- Мы не можем обратиться в полицию, -- вздохнула Николь и вопросительно
посмотрела на Фили.

Тот кивнул -- раз уж пришли, то придется все рассказать.

Николь в общих чертах обрисовала учителю ситуацию и закончила словами:

-- Мистер Трэвис, может быть вы нам поможете?

-- Вам нужен полицейский, -- сказал он, -- а не инструктор по теннису.

-- Вот именно, -- улыбнулась Николь, делая знак Шерману, чтобы не встревал. --
Вы нам нужны, а не настоящий полицейский.

-- Вы хотите, чтобы я изобразил полицейского? -- поразился тот.

-- Да. Вы должны запугать его. Лестера легко запугать. Вам просто нужно себя
вести как полицейский.

-- Я не умею так себя вести, -- честно признался мистер Трэвис.

"Кто не умеет?! -- мысленно возмутился Шерман, протягивая руку за третьим
куском бисквита. -- Это он-то не умеет? А кто нас гонял, как заправский
инквизитор? Теперь овечкой перед ней прикидываться будет -- вон как у него от
ее вида глаза блестят". В гостиной мистера Трэвиса не было зеркал, а то бы
Шерман мог удостовериться, что его собственные глаза при взгляде на мисс
Меллоу начинали блестеть точно так же.

-- Надо вести себя строго, жестко, может быть даже жестоко, -- сказала Николь
инструктору по теннису и добавила тоном, перед которым не устоял бы ни одним
мужчина: -- У вас наверняка получится!

Поэтому Фили отлично знал, кто сейчас столь бесцеремонно давит на кнопку
звонка.

Лестер открыл входную дверь. На пороге стоял мистер Трэвис в клетчатом
костюме горчичного цвета и в пестром галстуке, от вида которого нормального
человека начинало мутить.

"Надо же, -- подумал Фили, тоже вышедший в холл, -- вырядился как настоящий
полицейский. Шерман прав -- лицо у него, как у добросовестного копа. Мы
сделали правильный выбор".

-- Добрый день, -- сказал пришедший лучезарно улыбаясь и протянул на
мгновение полицейское удостоверение со значком.

За его спиной маячил садовник с мрачным видом сверлящий глазами Лестера, не
сомневаясь, что тюрьма по нему плачет уже давным-давно.

-- Я из полиции, -- сказал гость и убрал в карман липовое удостоверение с
настоящим полицейским значком из коллекции Шермана. -- Детектив Джек Трэвис.
Вы мистер Филмор?

-- Это дом мистера Филмора, но я не Филмор, -- ответил Лестер, не желая
впускать непрошенного гостя.

-- Я хочу задать вам несколько вопросов, -- сурово сказал лжедетектив. --
Можно войти?

-- Нет. -- Лестер попытался захлопнуть дверь.

Он испугался. Он сам еще не знал, чего ему следует опасаться -- все вроде было
проделано чисто, и осечки быть не могло. Но. Жалок тот, в ком совесть не
чиста.

Мистер Трэвис резко толкнул тяжелую деревянную дверь и вошел.

-- Спасибо, -- иронически сказал он. Отстранил остолбеневшего шофера и
уверенно прошел в дом.

-- Послушайте, -- крикнул вслед ему Лестер.

Но в этот момент вошел садовник, и уставился молча на Лестера. Тот
неразборчиво выругался и поспешил за незваным гостем.

-- Я протестую! Вы не имеете права так врыва... -- начал было Лестер.

-- А ты-то кто? -- перебил Трэвис и уставился на него взглядом, словно заметил
мерзкого паука или таракана, пришлепнуть которого не составит никакого труда.

-- Я... -- Лестер явно растерялся. -- Я шофер мистера Филмора...

-- Имя?! -- рявкнул Трэвис. -- Твое имя? -- Не дожидаясь ответа, зная что все
равно получит его, он повернулся к Лестеру спиной и пошел дальше по холлу,
осматриваясь.

-- Меня зовут Лестер Луис. -- Он лихорадочно обдумывал, чем может быть вызван
сей неприятный визит. -- Но я хочу сказать вам, сэр...

-- Лестер? -- переспросил Трэвис, обернувшись к нему.

-- Да... -- растерялся тот.

-- Заткнись, Лестер.

Они прошли еще несколько комнат.

-- Итак, Лестер, мисс Николь Меллоу есть в доме? -- спросил Трэвис,
облокотившись по-хозяйски на белый рояль, стоящий в углу у большого окна
со светлыми тюлевыми занавесками.

-- Да... -- промямлил Лестер. -- То есть... она была здесь...

Лестер по-настоящему испугался. До сих пор он тешил себя иллюзиями, что
визит офицера полиции в дом мистера Филмора к нему лично отношения не имеет.
Теперь понял -- имеет. Но нашел-таки в себе силы собрать все мужество в кулак
и твердо сказать:

-- Она уехала.

-- Куда же она делась? -- подозрительно глядя на шофера, спросил "полицейский".

-- Уехала, -- с неприязнью ответил Лестер. -- В Тусон. Она ушла отсюда. Ей
здесь не понравилось.

-- А нам сообщили, что здесь дело не чисто, -- пронзительно глядя на Лестера
голубыми глазами, в которых ничего не отражалось, кроме нахальства, чувства
вседозволенности и своей правоты, сказал гость.

-- Что значит "не чисто"? -- спросил Лестер, изображая из себя невинную
простоту.

-- Что ее убили, -- веско, словно каждым словом забивая гвозди, произнес
Трэвис. -- Нам сообщили, что ее убили.

-- Но это же абсурд! -- искренне возмутился Лестер. -- Мисс Меллоу так же
жива, как вы или я.

-- Я хочу осмотреть ее комнату. Сейчас же, -- сказал Трэвис и нагло пошел
вперед.

-- Я же сказал вам, что вы ничего не найдете в ее комнате... --
устремился вслед за ним Лестер. -- Почему вы пришли в мою комнату? Давление
на свидетеля. -- Он подскочил к комоду, и попытался что-то убрать.

В комнате появился Фили и с интересом взирал на происходящее. Он подошел к
комоду и взял вещь, что пытался спрятать Лестер. Это была порнографическая
открытка в рамочке.

-- Господи, Лестер, интересное у тебя здесь украшение, -- сказал Фили.

-- Спасибо, -- Лестер вырвал фотографию из рук Фили и положил на место.

-- Да, действительно, очень интересно, Лестер, -- сказал Трэвис,
направляясь к комоду. Он взял фотографию и посмотрел ее. -- Ну что ж, я
слышал про подобные извращения. Это твой приятель?

-- Да. -- Лестер сел на кровать и взирал на гостя исподлобья.

-- Очень миленький. Очень миленький, Лестер. -- Он бросил небрежно
картинку Лестеру, тот нервно поймал. -- И ты тоже здорово влип, приятель.
Учти это. Это особенно здорово.

Лестер кинул быстрый взгляд на Фили. Тот злорадно улыбнулся ему.

В комнату вошел мрачный мистер Грин, готовый в любую минуту исполнить роль
понятого.

Трэвис уверенно подошел к одному из двух платяных шкафов и широко распахнул
створки. Покопавшись там, он достал тряпочный манекен в натуральную
человеческую величину и бросил Лестеру.

-- Это я и видеть не хочу, -- сказал Трэвис. -- О нет, надо же! Сколько здесь
грязи! -- Он достал из шкафа чемоданы мисс Меллоу. -- Ты что собираешься в
поездку, Лестер?

-- Нет. -- Лестер мандражировал. Поведение этого детектива просто угнетало его
и мешало собраться с мыслями, чтобы дать достойный отпор.

Трэвис достал из чемодана женскую шелковую комбинацию.

-- Слушай, -- улыбнулся он Лестеру, у которого от этой улыбки пробежал озноб
по коже. -- У тебя прекрасное белье. Тебе это наверное очень пойдет, если ты
похудеешь немножко.

-- Это вещи мисс Меллоу, сэр. Она не смогла все забрать и попросила
меня подержать ее вещи и потом отправить ей в Тусон.

Лестер повернулся к Фили, как бы призывая его в свидетели. Тот вновь злорадно
улыбнулся ему.

-- Правда, Фили? -- Лестер встал и нервно прошелся по комнате. -- Вам
принести выпить чего-нибудь, офицер? Чаю или кофе, или пива, может быть?

-- О, господи! О, нет, -- воскликнул Трэвис что-то обнаружив. -- Лестер,
сколько здесь грязи, оказывается. Это что за красное пятно? Кровь? -- Трэвис
держал в руках пижаму мисс Меллоу.

-- Томатный соус, -- пояснил Лестер, хотя понятия не имел о происхождении
пятна.

-- Томатный соус? -- Трэвис поднял недоверчиво бровь.

-- Да, -- настаивал на своей версии шофер. -- Мисс Меллоу очень любила есть
лозанью в постели и она вот разлила...

Трэвис протянул пижаму Фили.

-- Подержи-ка. -- И вновь повернулся к шоферу. -- Лестер, я не верю ни
одному твоему слову! -- Он обнял его отнюдь не дружелюбно и, выходя вместе
с ним из его комнаты, продолжил: -- Я считаю, что мисс Меллоу убили.

Лестер вздрогнул.

-- А ты, мой друг, -- проникновенно, с какой-то даже нежностью объявил свою
позицию Трэвис, -- ты -- убийца. -- Трэвис с силой ткнул указательным пальцем
в грудь оторопевшего шофера. -- Мне даже не нужно искать другого кандидата. Я
тебя арестую сейчас же. Электрический стул плачет по твоей гнусной роже!

Они стояли в респектабельной гостиной мистера Филмора, залитой солнцем.
Неожиданно забили огромные напольные часы, сделанные под старину. Лестер
нервно обернулся в их сторону.

-- Дайте мне пару часов, -- сказал вконец запуганный Лестер. -- Я вам
докажу, что она жива. -- Он говорил шепотом, чтобы Фили не услышал.

-- Докажешь? -- недоверчиво переспросил Трэвис.

-- Да-да, -- быстро закивал головой Лестер. Он потерял всю свою нахальность и
сатанинский вид. Даже усы его мефистофелевские обвисли, как у старого моржа.

Конечно он докажет! Его план рухнул, но полиция не обвинит его в
убийстве! Что они там -- с ума все посходили?! Какой он им убийца?!

-- Как ты это сделаешь, интересно, -- поинтересовался Трэвис, найдя слабое
место в словах подозреваемого, -- если она в Тусоне?

-- Лестер, ты уверен, что она про Тусон говорила? -- подлил масла в огонь до
сих пор молчавший Фили. Он получал мстительное наслаждение от этой сцены,
представляя, с каким смаком расскажет после все это Шерману и Николь.

-- Она не в Тусоне, -- твердо сказал Лестер, как преступник, припертый к стене
и вынужденный изменять свои предыдущие показания.

-- Нет? -- опять поднял бровь его мучитель.

-- Нет.

Трэвис толкнул Лестера на диван и сел рядышком.

-- О, господи, -- притворно вздохнул Трэвис. -- Трудное дело.

Он развернул мятную конфету, грубым жестом запихал ее себе в рот, скомкал
фантик и небрежно отшвырнул на ковер. Затем захватил сильно правой рукой
Лестера за плечи и привлек к себе.

-- Где она? -- спросил он не глядя на шофера.

-- Она в другом месте, -- сказал тот, пытаясь ослабить железную хватку
гостя.

-- Где она? -- дыхнул на Лестера мятой Трэвис.

Фили с неподдельным интересом разглядывал Лестера.

-- Она... она хотела сделать аборт. Я не хотел, чтобы мальчик знал об
этом.

-- Это ты молодец! -- растягивая для пущей иронии слова, произнес Трэвис и
сильно ущипнул Лестера за щеку. -- Что б мальчику больно не было, да?

-- Она вернется через три часа, -- просипел задыхающийся от объятий
спортсмена Лестер.

-- Через три часа? -- Трэвис повернул голову и посмотрел на часы, что были на
руке которой он сжимал Лестера. -- Хорошо. Я приду через два часа.

Он встал.

-- Через два? -- переспросил Лестер, растирая шею, которую только что
сжимал Трэвис.

-- Да! -- Лжеполицейский указательным пальцем ткнул в сторону Лестера. -- И
лучше докажи, что она жива. А то я арестую тебя за убийство.

-- Вы не можете меня арестовать, -- процедил Лестер, к которому вдруг начало
возвращаться присущее нахальство. -- У вас нет трупа, значит, нет и убийства.

Трэвис резко схватил его за черный узкий галстук, который намотал на кулак.

-- Умник, а? -- выпалил он зло. Мол, с полицией шутишь? -- Умник, ну-ка
встань! И не вздумай скрыться из города, я за тобой буду следить! -- Он
тряхнул что есть сил Лестера, тот аж весь сжался. -- Понятно?! -- заорал во
весь голос Трэвис. -- Итак, через два часа я приеду. Понял?!

-- Да, да!

-- Понял?!! -- Трэвис еще сильнее тряханул бедолагу.

-- Да! Да! Понял, понял! -- поспешил заверить его Лестер.

Трэвис рывком бросил шофера на пол и брезгливо переступил через него.

-- Спасибо, офицер, -- сказал ему вдогонку Лестер и сел на полу, потирая
ушибленное место.

Садовник пошел проводить гостя, осуждающе посмотрев на Лестера.

-- Лестер, он отвратительно с тобой обращался, -- Фили участливо склонился над
сидящем на ковре шофером. -- Почему ты не дал ему сдачи?

Лестер подарил ему злой взгляд и встал, упершись руками в пол. Но Фили был
на коне.

-- А как же ты докажешь ему, что мисс Меллоу жива, если мы ее похоронили? --
не унимался Фили.

Но услышав звук захлопнувшейся за Трэвисом двери, Лестер обрел самообладание.
Он сглотнул слюну, чтобы избавиться от мучительной сухости во рту.

-- Это мои проблемы, -- отрубил он, показывая, что разговор исчерпан.

-- Советую поторопиться, -- участливо сказал Фили, вспомнив злосчастный
разговор с Лестером той ночью. -- Мой отец сегодня возвращается, времени
осталось мало. А полицейские ждать не любят!

Лестер сжал кулаки и вышел из комнаты.

* * *

"Не все еще потеряно, не все!" -- думал Лестер, стараясь сам себя успокоить.
Сердце бешено стучало в груди, болью отдаваясь в висках.

Собственно, вообще ничего не потеряно. Этому наглецу-полицейскому он докажет
свою непричастность к мнимому убийству. Правда, Фили догадается об обмане --
но уже поздно. Сегодня возвращается мистер Филмор, и вряд ли Фили захочет
покаяться ему об интрижке с экономкой и своем дальнейшем поведении. А как Фили
выкрутиться насчет пропавших десяти тысяч -- тоже пускай у него голова болит!

Лестер завел Кадиллак и выехал за ворота, сразу набрав предельно допустимую
скорость.

Главное -- деньги у него. В конце концов, он может бросить все к чертям
собачьим и уехать из города -- страна большая! Только сперва надо разобраться
с полицией -- с ней шутки плохи. Лестеру совсем не улыбалась перспектива,
что его будут искать по всей стране, как подозреваемого в убийстве.

Лестер остановился у невзрачной дешевой гостиницы на другом конце города, где
поселил Николь. У дверей лежал пьяный грязный человек, возможно один из
постояльцев. Лестер, поморщившись с отвращением, обошел лежащего, открыл
дверь и стал подниматься по узкой темной лестнице.

За стойкой наверху сидел сорокалетний мужчина с обширной лысиной и сильно
потрепанным жизнью лицом. Лестер узнал его -- это хозяин гостиницы, который в
прошлый раз вел себя так, будто он владелец не жалкого трехэтажного сарая, а
блестящего стеклом и сталью дорогого отеля класса "Хилтона".

-- Добрый день, сэр, -- вежливо обратился к нему Лестер. -- Я ищу женщину,
иностранку, которую я привез сюда несколько дней назад...

Хозяин гостиницы целиком был поглощен кормлением рыбок в большом круглом
аквариуме, и на вопрос Лестера недоуменно пожал плечами, что означало: не
видишь, что ли, что я занят?

-- Это очень срочно, вы не знаете, где она? -- повторил вопрос Лестер.

-- Если эта та женщина, о которой я думаю, -- не отрываясь от созерцания
кормящихся в аквариуме шустрых гуппи, сказал лениво хозяин гостиницы, -- то
она сегодня утром уехала.

-- Уехала? -- переспросил Лестер. -- А она не говорила, куда она собирается?

-- Уолтер, убери ты кошку! -- крикнул любитель рыбок, не обращая на посетителя
никакого внимания.

Лестер достал бумажник и вытащил десятку.

-- Послушайте, друг мой, вы уверены, что не помните? -- терпеливо спросил он.
-- Может, она сказала, куда собирается поехать? -- Он протянул
десятидолларовую купюру хозяину заведения.

Тот взял банкноту, неохотно оторвавшись от аквариума, взглянул на нее,
чтобы оценить достоинство, и сказал:

-- Ах да, я припоминаю. Кажется она сказала...

Лицо Лестера начала освещать радостная улыбка.

-- ...что она собирается поехать в Тусон.

Лестер остолбенел. Хозяин равнодушно повернулся к своим рыбкам.

Лестер ни слова не говоря повернулся и двинулся прочь. Он не заметил, как
спустился по лестнице и покинул гостиницу. Постепенно шаги его перешли на
бег. Он подбежал к машине и, чувствуя, как по виску стекает холодная струйка
пота, начал судорожно заводить мотор. Потом до него доперло наконец, что нужно
вставить ключ зажигания.

Вот это была уже катастрофа! Николь предала его. Она об этом пожалеет. Ух, как
пожалеет!

Лестер скрипнул зубами.

Но это потом, а сейчас... Что делать сейчас?!

Бежать!

Другого выхода он не видел. Деньги у него есть, а встречаться теперь, когда
его алиби с треском провалилось, с этим белобрысым наглецом с полицейским
значком в кармане никакого желания нет.

Огромный Кадиллак заносило на поворотах, визжали шины, но Лестер не снижал
скорости, пока не въехал в ворота усадьбы мистера Филмора.

Он вихрем ворвался в свою комнату и нервно стал собирать вещи, кое-как
запихивая их во вместительную черную кожаную сумку. Тут как молния поразила его
позвоночник -- деньги, благоразумно спрятанные в тайнике! Он выпрямился и
опрометью бросился на улицу, порадовавшись, что не держал их у себя. А вдруг
этот пронырливый полицейский устроил бы у него настоящий шмон? Тогда бы Лестер
уже сейчас сидел в участке и никаких бы шансов выбраться на волю не имел!

Лестер нервно огляделся по сторонам. Ни Фили, ни садовника нигде не видно. Он
склонился над маленькой бетонной клумбочкой у входа в дом и с трудом вытащил
горшок с цветами. Земля была еще мокрая -- видно садовник недавно поливал
цветы. Лестер засунул руку и с удовольствием нащупал пачки денег.

* * *

Фили, не покидавший поста у окна, видел в каком состоянии Лестер выскочил из
машины и порадовался: теперь мистер Трэвис выжмет из него деньги отца, лишь
слегка надавив. Особо и стараться не придется -- Лестер, как говорится, потерял
лицо.

Но когда Фили заметил, что Лестер ковыряется у клумбы с цветами, он
встревожился. Ясно, что там у него был тайник. Неужели Лестер собрался бежать?

Что делать?

Фили искренне подосадовал, что мистер Трэвис уехал -- надо было ему остаться
неподалеку, сейчас бы взяли Лестера тепленьким. Но чего теперь кулаками
махать -- учитель вернется как обещал, через два часа (теперь уже меньше,
конечно, но все равно время у Лестера есть). И когда приедет Трэвис, Лестер
уже может катить черт знает куда! Где его потом разыскивать?

Фили как ошпаренный вылетел из комнаты и побежал к велосипеду. Остается
рассчитывать только на себя. Да на помощь верного Шермана и Николь.

Когда Фили поднял вход тайника, где пряталась Николь, то увидел идиллическую
картинку: Николь с Шерманом сидели по разные стороны стола и играли в карты,
похоже в "Черного Джека".

-- Вставайте быстрее, -- закричал им Фили.

Они вопросительно посмотрели на него.

-- Как дела? -- нетерпеливо пропищал Шерман. -- Как мой план, удался?

-- Трэвис испугал Лестера, -- торопливо, сглатывая окончания слов, объяснил
Фили. -- Лестер повсюду ищет тебя, Николь. Он сейчас забрал деньги и сбежит.
Нам надо торопиться! Шерман, можно взять твою машину? Это очень срочно!

-- Ну, конечно! -- Шерман вскочил со стула и выбежал на улицу. -- Пошли! --
поторопил он Николь, держа руку на рычаге поросшей зеленью двери-стены.

Они подбежали к старому Пикапу. Родители давно не пользовались этой машиной,
предпочитая новый роскошный Порш, но Шерман-то прекрасно знал, что Пикап на
ходу.

Фили поспешно открыл дверцу машины. Николь забралась на водительское сиденье.

-- Если мы сейчас перехватим Лестера, деньги будут у него с собой! --
сказал Фили. -- Садитесь.

Николь вскочила с водительского сиденья, куда в запале уселась:

-- Но я не умею водить машину! -- воскликнула она.

-- Я тоже! -- сказал Фили и повернулся к Шерману. -- А ты умеешь?

-- Конечно, -- уверенно произнес тот. -- Садитесь!

Николь обежала машину и села на заднее сиденье, ребята уже находились внутри.

-- Ну быстрее, Шерман, давай! -- поторопил друга Фили.

Пикап тронулся с места резким толчком. Фили чуть не врезался лбом в стекло.

-- Шерман! -- укоризненно завопил он.

-- А что делать? -- пожал плечами толстяк, отчаянно выруливая за ворота и
усиленно нажимая ногой на педаль газа. -- Я не умею водить машину, я только
учусь!

-- А что ж ты раньше не сказал? Осторожней!

Машина выехала за ворота и помчалась по шоссе, сбив у обочины выстроенный
ряд старых шин.

-- Ты по правильной стороне едешь, Шерман? -- воскликнул Фили.

Шерман, с трудом управляясь с рулем, все-таки держал курс. Правда, Пикап
вилял по дороге во все стороны, как танцовщица в мюзик-холле.

-- Осторожней, осторожней! -- кричали Фили и Николь, когда их в очередной
раз швыряло друг на друга.

-- Осторожней, там полицейский!

Но предупреждение запоздало.

Они проезжали мимо машины, у которой стоял водитель рядом с дорожным
полицейским. Тот вернул водителю документы и в этот момент автомобиль
Шермана пронесся мимо прямо по глубокой луже ("Откуда здесь лужа -- дождя сто
лет не было?!" -- совершенно не к месту пронеслось в голове у Фили). Вода из
под колес Пикапа окатила полицейского с ног до головы.

Шерман сдрейфил и прибавил газу.

Николь в ужасе закрыла глаза руками.

* * *

Лестер лихорадочно застегивал туго набитую сумку на молнию. Молния не желала
сходиться -- так много и неаккуратно запихал он в спешке вещей. Жалко было
оставлять на произвол судьбы нажитое добро. Пришлось надавить на сумку
коленом.

План бегства окончательно созрел в его голове. Тугие пачки денег, когда-то
принадлежащие извергу-хозяину, были надежно спрятаны на самом дне сумки, с
которой он теперь не собирался расставаться. Лестер напялил кожаную
коричневую дорожную куртку, проверил на месте ли документы и выбежал из
комнаты, даже не удостоив ее прощальным взглядом.

Он выезжал на машине из ворот, но путь ему перегородил своим грузовым Фордом
садовник.

-- Пожалуйста, мистер Грин, я очень тороплюсь! -- вежливо (хоть садовник и
не достоин такого обращения, но сейчас не время выяснять отношения) попросил
Лестер освободить дорогу.

-- Проехать? -- переспросил садовник и вылез из кабины.

-- Да, пожалуйста! -- нетерпеливо ответил Лестер и начал нажимать на
звуковой сигнал.

Садовник ничуть не торопился. Он постучал ногой по переднему колесу, якобы
проверяя, как накачены шины, открыл дверь и еще раз вопросительно посмотрел на
Лестера.

-- Да, да, спасибо! -- нервно кричал тот. -- Пожалуйста, мистер Грин.

-- Да я готов. -- Садовник влез в машину. -- Вы готовы? -- Высунулся он
из окна кабины и повернулся к Лестеру.

-- Да, да, пожалуйста, мистер Грин! -- кричал Лестер, думая как бы не
сорваться и не нахамить, чтобы не вызвать нежелательную сейчас ссору с этим
неповоротливым бараном. И еще он думал, что время, назначенное детективом
уже подошло, каждая секунда на счету.

Садовник вдруг неожиданно подал машину назад, так что Лестер испугался,
что тот врежется в его машину. Но садовник был не дурак -- Кадиллак-то
хозяйский. Очень медленно, выводя Лестера из себя, он освободил дорогу.

Лестер рванулся вперед и чуть не врезался в машину Шермана, подрулившую как
раз к воротам и резко затормозившую, подняв клубы пыли и брызнув в Кадиллак
градом мелких камешков.

Лестер сумел-таки объехать Пикап и помчался к аэропорту, выжимая из мотора
все, что только возможно.

Из машины Шермана выскочила Николь и подбежала к Форду садовника.

-- Мистер Грин, нам нужна ваша помощь! -- воскликнула она.

Садовник кивнул с удовольствием. Доставить гадость Лестеру всегда приятно. И
хоть Лестер профессиональный шофер, потягаться с Грином ему будет не просто --
лишь бы грузовичок не подкачал.

Николь с Фили поспешно уселись в кабину Форда и они бросились в погоню. Шерман
проводил их долгим печальным взглядом, стоя у своего Пикапа. Вот так всегда
-- на самое интересное друг не нужен. Впрочем, он действительно не нужен. А
концовку этого захватывающего приключения, где его идея сыграла такую важную,
если не сказать решающую роль, он еще услышит от Фили. И, как Шерман
догадывался, неоднократно.

В этот момент к воротам подъехал мистер Трэвис на своем спортивном голубом
автомобиле. Он увидел, что Лестер промчался мимо.

-- Невероятно! -- воскликнул он по этому поводу. -- Ты что думаешь, что
удрать от меня сможешь? Больной! Ну ладно! -- Он резко развернул машину.

* * *

Лестер подъехал к аэропорту, выскочил из машины, захлопнул дверцу и со всех
ног бросился внутрь, к билетным кассам, волоча за собой почти по земле
огромную сумку.

В вестибюле кто-то из молодых парней, видя, что тот бежит не разбирая дороги,
сделал ему подножку. Лестер грохнулся на пол под оскорбительный хохот
хулигана, но тут же снова вскочил на ноги.

Разбираться с молокососом некогда, а то ему не поздоровилось бы!

Лестер бегом кинулся к эскалатору и пробежал мимо мистера Филмора, не
заметив хозяина в толпе пассажиров.

Но мистер Филмор заметил его.

-- Лестер! -- повелительно крикнул он.

Лестер, услышав голос хозяина, привычно остановился, хотя в голове бешено
стучала одна-единственная мысль: бежать, бежать, бежать! Но многолетняя выучка
мистера Филмора сыграла свою роль.

-- Лестер, иди сюда!

Лестер, держа в зубах свою шоферскую перчатку, подошел к нему и пробормотал
обреченно:

-- Добрый день, сэр... -- Вид у него был взмыленный и жалкий.

Мистер Филмор решил, что Лестер проспал время встречи хозяина, и
такой вид у него из-за опоздания. Что ж, свой выговор за это он получит.
Дома. Сейчас мистер Филмор очень устал с дороги.

В этот момент к аэропорту подрулил грузовик садовника. Фили выпрыгнул из
кабины

-- Большое спасибо, мистер Грин, -- крикнул Фили, подавая руку Николь. -- Не
уезжайте без нас, мы быстро!

-- Где ты был, -- осуждающе сказал Лестеру мистер Филмор, положив ему руку
на плечо. -- У меня сегодня такой трудный день, я жду уже двадцать минут!

-- Простите, -- затравленно озираясь по сторонам сказал Лестер.

-- И почему ты так одет? -- Только сейчас мистер Филмор заметил, что Лестер в
дорожной куртке, а не в своей обычной шоферской униформе.

К ним подбежали Фили и Николь.

-- Лестер! -- увлекшись погоней крикнул Фили и вдруг заметил отца.

О, черт! Он совсем запамятовал!

-- Привет, папа! -- радость от встречи отца смешалась со страхом: деньги-то
они не вернули, что теперь будет?

-- Привет, сынок! Вы все приехали меня встретить? Спасибо. Лестер, возьми и
принеси мой багаж! -- Он сунул в руку шоферу свой тяжелый дипломат.

-- Хорошо, -- сказал Лестер и направился прочь, волоча свою сумку.

Фили сразу догадался, что деньги именно в сумке. Не по карманам же он десять
пачек рассует!

-- Лестер, -- бросился Фили к его сумке. -- Давай я тебе помогу!

Фили крепко схватил сумку за ручку и потащил на себя.

-- Нет, нет, -- заартачился Лестер, понимая что это его последняя возможность
сбежать и уйти от ответственности за свою аферу. Угроза разоблачения, как
дамоклов меч нависала над ним.

-- Я подержу, тебе же тяжело! -- весело воскликнул Фили.

"Даже если отец все узнает, -- подумал вдруг с облегчением Фили, -- то нам с
Николь он поверит больше чем Лестеру, пытавшемуся сбежать с его деньгами. А
мы уж постараемся преподнести отцу все в нужном свете!"

-- Нет, нет, ничего, спасибо, -- бормотал Лестер, теряя последние крохи
умирающей надежды на спасение.

-- Я подержу! -- настаивал Фили, глядя ему прямо в глаза. Он накинул ручку
сумки на плечо и пятился. Лестер не отпускал вторую ручку.

-- Нет, нет, -- тупо упорствовал Лестер. -- Это моя работа! -- Он виновато
поглядел на мистера Филмора. -- Я сейчас подойду, сэр.

-- Лестер, что ты делаешь? -- раздался вдруг за его спиной голос подоспевшего
мистера Трэвиса.

Лестер мгновенно отпустил сумку.

-- Я приехал за мистером Филмором, -- сказал он Трэвису. -- Познакомьтесь:
мистер Филмор, мой хозяин. А это детектив Трэвис.

-- Вы -- Филмор? -- Трэвис, вытянув руку для приветствия пошел к нему
навстречу.

-- Да, -- удивленно ответил тот.

Лестер хотел было под шумок смыться, но Николь, улыбаясь, за руку удержала его.

-- Лестер, не уходи, не уходи, -- бросил через плечо Трэвис.

-- Кстати, Трэвис, -- вдруг сообразил Лестер и зло сказал: -- И еще!
Познакомьтесь: мисс Николь Меллоу.

-- Джек, очень приятно снова увидеться! -- произнесла она.

Лестер недоуменно уставился на Николь.

-- Мы с Николь старые друзья, -- бросил небрежно ему Трэвис и повернулся к
отцу Фили. -- Вы мистер Филмор?

-- Да.

-- Отец?

-- Да, -- ответил тот ничего из происходящего не понимая. -- Я хочу, чтобы
мне объяснили, что здесь происходит? -- И поглядел на Лестера.

-- Да, и мне тоже, -- поддакнул Трэвис.

Лестер посмотрел на стоящего справа Фили, потом на стоящую слева Николь,
снова перевел взгляд на Филмора и Трэвиса.

-- Ну что ж, -- произнес Лестер. -- Кажется, мы все в темноте. Никто
ничего не знает...

-- Может быть поедем отсюда? -- оборвал его Фили и добавил. -- Ты поди
принеси багаж, Лестер, а я подержу эту сумку.

Лестер кинул на него уничтожающий взгляд. Но решил, что с Фили он сумеет
договориться. Не то что с его отцом.

-- Хорошо, -- сказал он и добавил, встретив пронзительный насмешливый взгляд
Фили: -- Сэр.

Филмор и Трэвис проводили взглядом Лестера, который направился, покачиваясь,
за багажом.

Лестер шел по залу аэропорта, как в тумане. Он наткнулся на толстую
женщину в розовом костюме и пробормотал поспешно:

-- Простите.

Мистер Филмор перевел взгляд в противоположную сторону зала, где через
стеклянную дверь выходили на улицу Фили с Николь, держа за ручки черную, до
предела набитую вещами, сумку Лестера.

Потом Филмор и Трэвис взглянули друг на друга.

Трэвис развел руками. Мистер Филмор вздохнул устало и махнул на все рукой --
после разберется. Он был уверен, что его сын не совершил ничего такого, что
он сам не стал бы делать.

* * *

-- Поехали, мистер Грин, -- весело сказал Фили, забрасывая в кабину грузовика
сумку Лестера и помогая залезть Николь.

-- Домой? -- спросил садовник. -- А где Лестер?

-- Лестер пошел за багажом. Мы встретили моего отца.

-- Вы поедете со мной, а не в машине мистера Филмора? -- удивился садовник.

-- Да, мистер Грин, пожалуйста. И если можно побыстрее, у нас есть дела,
которые нужно сделать до приезда отца, -- сказал Фили с трудом расстегнув
молнию на сумке Лестер и засовывая туда руку.

Умудренный жизнью садовник понимающе кивнул головой и не задавая больше лишних
расспросов, тронул машину с места.

Кабина грузовичка была явно не предназначена для троих. Николь сидела, тесно
прижавшись к Фили и наблюдала, как он вытаскивает вещи Лестера и кладет ей на
колени.

Наконец Фили издал радостный крик:

-- Нашел! Все в порядке, Николь. Теперь надо успеть положить их на место!

-- Мистер Грин, -- довольно улыбнулась Николь. -- Все теперь в ваших руках.

Они успели. Успели с огромным запасом -- пока расстроенный Лестер получил
багаж, пока загрузил его, бежало драгоценное для Фили время. Впрочем, Лестер
понимал, что теперь и для него тоже, так как если Фили положит деньги на
место, то вряд ли расскажет обо всем отцу. С мистером Филмором он никогда
не ездил быстро, а в данный момент и вообще не видел смысла торопиться.

Когда Кадиллак заехал на территорию сада, деньги, столь подло выманенные
Лестером у Фили, уже лежали на своем законном месте в сейфе -- словно и не
вынимались никогда. А мисс Меллоу даже успела приготовить из полуфабрикатов
обед для хозяина.

* * *

После плотного обеда и нескольких рюмок великолепного бренди, после бодрящей
ванны и еще одной рюмочки бренди мистер Филмор чувствовал себя просто
великолепно. Он до сих пор не мог отойти от страстных поцелуев белокурой
Нэлли, от бессонных ночей, полных любви, и все, что он сейчас желал -- это
завалится в свою уютную холостяцкую постель.

Но отцовский долг требовал, чтобы он поговорил сыном.

Фили сидел в своем большом любимом кресле перед телевизором, совершенно не
глядя на экран, где шла одна из его любимых музыкальных программ, устремив
глаза в потолок и заложив руки за голову. Он ждал отца, понимая, что
разговор неизбежен. К тому же Фили очень любил своего отца и гордился им, и
просто соскучился. Поэтому он отложил посещение Шермана на потом, хотя
догадывался, что тот томится от страшного любопытства чем же все закончилось.

"А закончилось ли?" -- думал Фили. Ни черта еще не закончилось -- жизнь
продолжается, и события этой недели здорово изменили его. Стал он теперь лучше
или хуже, чем был? Он не знал. Взрослее -- наверняка.

Он обладал красивой женщиной -- пусть и очень недолго. Пусть ее заставили. Но
он хочет обладать ею снова -- и будет! И теперь ей никто не приказывает, не
заставляет, не угрожает. Она сама жаждет его любви.

Но Фили больше не хотел, чтобы инициатива исходила от нее. Он мужчина. И
поэтому, после обеда он подошел к ней и спросил:

-- Мы выполнили наше обещание: вернули деньги отца. Теперь я хотел бы
закончить курс обучения. -- Фили сам подивился, как уверенно и естественно он
говорил. -- Мне бы хотелось встретиться с тобой, Николь, когда отец уснет.

-- Тогда приходи ко мне в комнату вечером, -- улыбнулась она.

-- А вы будете ждать? -- поинтересовался он, надеясь на утвердительный ответ.

-- А ты хочешь? -- игриво ответила она вопросом на вопрос. Вопросом, который
задавала ему когда, затягивая в эротические сети заговора Лестера, раздевалась
перед ним.

С Лестером у Фили тоже сегодня состоялся разговор.

-- Надеюсь, Фили, -- сказал шофер встретив его случайно и убедившись, что их
никто не увидит и не услышит, -- что сохранить происшедшее в тайне от твоего
от отца в наших общих интересах? -- и улыбнулся своей сатанинской улыбкой,
которая больше ни пугала, ни раздражала Фили.

Его теперь не запугаешь так просто.

-- Конечно, Лестер, -- весело ответил Фили, -- о чем разговор. Мы же друзья!

Лицо Лестера исказила самодовольная улыбка. Но Фили добавил веско:

-- Это будет стоить тебе пять тысяч долларов.

-- Но у меня нет таких денег! -- Лестер не стал торговаться, понимая, что сила
сейчас на стороне Фили.

-- Отдашь частями, -- успокоил его тот. -- В течении года! -- и обидно
рассмеявшись, хлопнул оторопевшего, униженного злодея по плечу.

Да, теперь он определенно стал взрослее. И увереннее в себе. И наглее.

Услышав, что дверь в его комнату открывается, Фили встал. Он увидел отца и
радостно улыбнулся ему. Он нажал на кнопку пульта дистанционного управления,
что лежал в его нагрудном кармашке, и экран телевизора погас.

-- Как себя чувствуешь, папа? Устал наверное?

Мистер Филмор закрыл дверь прошел в комнату и сел на кровать Фили.

-- Да немного... -- сказал он и запахнул на груди шикарный домашний халат. --
Ты-то здесь как? Соскучился?

-- Конечно соскучился, -- искренне воскликнул Фили. -- А вообще... нормально.
Ты-то хоть с пользой съездил? Все дела сделал?

-- Да, все о'кэй, -- сказал мистер Филмор и подумал, что уже пора потихоньку
начинать вводить сына в курс своего бизнеса. -- А та еще не передумал ехать со
мной на озера порыбачить?

-- А ты собираешься? -- со счастливой улыбкой от предвкушения поездки спросил
Фили.

Отца порадовало это его отношение.

-- Да, -- ответил он. -- Завтра мне придется утрясти кое-какие дела в конторе,
а послезавтра можем полететь. Договорились?

-- Конечно!

-- Тогда я прямо сегодня позвоню и закажу билеты.

-- Папка, ты молодец! -- Фили подсел к отцу и с любовью обнял его.

Мистер Филмор потрепал сына по голове.

-- С новой экономкой-то поладили? -- поинтересовался он.

-- А почему ты спрашиваешь? -- удивился Фили, чувствуя подвох.

-- Да нет, просто...

-- Поладили, -- Фили решил открыть часть правды, которую все равно не утаить.
-- Она даже водила меня в ресторан. Тот, что неподалеку от вокзала.

-- Как это "водила"? -- поразился отец.

Нотка недовольства прозвучала в его голосе, но Фили сразу догадался, чем это
недовольство вызвано.

-- Ну... -- растерялся Фили. -- Платил, естественно я. Но инициатива была ее.

-- А-а... -- вздохнул с облегчением отец. -- Негоже, чтобы за Филмора платила
женщина.

-- Ну что ты, папа! -- возмутился Фили.

-- А что это за история была сегодня в аэропорту. Детектив какой-то... И
Лестер себя странно вел.

-- Пап, -- сказал Фили и посмотрел отцу прямо в глаза. -- Давай я тебе все
потом расскажу. Это была шутка.

-- Надеюсь, ничего непристойного? -- спросил отец, понимая, что выпытывать
сейчас у Фили ничего не стоит -- мало ли какие у ребенка могут быть тайны...

-- Ты же сам мне все время повторяешь: не делай ничего такого, что я бы не
стал делать, -- сказал Фили.

-- Ну? -- не понял мистер Филмор.

-- Ну я и не делал! -- честно сказал Фили.

Мистер Филмор крепко прижал сына к своей мощной груди.

* * *

Отец пошел к себе отдыхать, а Фили на велосипеде поехал к Шерману и провел у
него весь вечер.

Фили подробнейшим образом рассказал хэппи-энд всей этой сумасшедшей истории и
они с наслаждением ее обсудили.

-- А этот мистер Трэвис -- отличный мужик оказывается, -- сказал Фили.

-- Ага, -- подтвердил Шерман. -- Только работает не по призванию. Ну ладно, а
дальше-то что теперь?

-- В каком смысле?

Шерман слез с дивана, на котором сидел скрестив ноги, и подошел к шкафу, где
хранил свои оперативные запасы воздушной кукурузы. Достал пачку, вскрыл и
протянул Фили. Тот помотал головой.

-- Ну, чем теперь-то заниматься будешь? -- спросил Шерман.

-- А, совсем забыл сообщить -- мы же с отцом завтра на две недели уезжаем в
Канаду рыбу ловить.

-- Ну вот, -- вздохнул толстяк. -- Я опять один останусь. -- Он сел обратно на
диван рядом с Фили и засыпал горсть кукурузы в рот.

-- Так ты же тоже с родителями в круиз собирался! -- воскликнул Фили.

-- Ага, с родителями. И с дурой сестрой, -- подтвердил Шерман. -- Но это
будет лишь через две недели. Как раз ты вернешься...

-- Да не переживай ты так, -- попытался успокоить друга Фили.

-- А кто тебе сказал, что я переживаю? -- удивился тот. -- А с эконо... с мисс
Меллоу, что у тебя теперь будет?

-- Не знаю, -- честно признался Фили.

-- Как это -- не знаю? -- поразился Шерман.-- Ты ж хвастался, что она
пообещала закончить твое сексуальное образование!

-- А это-то. Да, мы договорились, что я приду сегодня к ней в комнату, когда
все заснут. Она будет ждать. Но я не об этом, -- задумчиво сказал Фили.

-- А о чем?

-- О том, что наверное нам все равно придется когда-нибудь расстаться с ней,
-- высказал терзавшую его мысль Фили.

-- А ты этого не хочешь? -- понял его мысль Шерман и улыбнулся по-дружески. --
Ерунда! -- сказал он беспечно и хлопнул друга по плечу. -- Ничто не вечно под
луною!

* * *

Когда Фили возвращался домой, то с удовлетворением отметил, что во всех окнах
света нет. Только в комнате экономке горел торшер -- значит, Николь ждет.

Его ждет!

Он не спеша и тщательно принял душ, оделся во все чистое и спустился вниз.

Подойдя к ее двери, он на мгновение остановился и перевел дух. Во всем доме
царила абсолютная тишина. Ни звука, ни скрипа. И в этот момент вдалеке, в
гостиной пробили часы. Фили постучал.

Николь открыла ему и очень тепло улыбнулась. На ней был надет полупрозрачный
пеньюар, под которым просвечивали красные узкие трусики и лифчик. На шее у нее
висел изящный золотой кулон.

Она долго думала, в чем ей встретить Фили: в вечернем ли платье, в халате на
голое тело или вообще обнаженной, чтобы ослепить сразу и не тянуть кота за
хвост. Но после продолжительных размышлений Николь решила не без оснований,
что снять с нее лифчик и трусики доставит Фили удовольствие.

-- Я ждала тебя, Фили, -- своим бархатным голосом нежно сказала она.

Он вошел и закрыл дверь. Она протянула руку, приблизившись к нему вплотную и
щелкнула задвижкой. Знакомый аромат ее волос закружил Фили голову. Он
почувствовал восхитительное возбуждение.

Они поцеловались.

-- Ты очень изменился за последнее время, -- сказала Николь и, держа его за
руку, повела к своей огромной кровати.

-- Я знаю, -- ответил Фили ничуть не смущаясь. -- Это благодаря вам.

-- Спасибо.

-- И Лестеру тоже, -- добавил Фили.

Они вновь поцеловались.

-- Фили, я так буду скучать без тебя, -- томно полуприкрыв глаза, медленно
сказала Николь.

-- То есть? -- спросил Фили, и его опасения, едва высказанные Шерману,
возродились с новой силой.

-- Ну, наверное, мне пора уехать, -- она печально улыбнулась.

-- Почему? -- воскликнул Фили. Он искренне не понимал почему, хотя где-то в
глубине души догадывался, что это неизбежно случится.

-- Во-первых, я не могу жить в одном доме с Лестером, -- начала объяснять
Николь.

-- Так пусть Лестер и уезжает! -- вырвалось у Фили.

-- Он уже попробовал уехать, -- усмехнулась она, -- но у него не получилось.
А во-вторых, мы не сможем продолжать роман втайне от твоего отца, Как только
мистер Филмор узнает какое обучение я тебе преподавала, он тут же меня уволит.
В-третьих, я уже договорилась обо всем с мистером Филмором и завтра покидаю
ваш такой прекрасный дом.

-- Да, наверное вы правы, -- грустно вздохнул Фили. -- Но я не хочу, чтобы
вы уезжали. Я буду скучать. Хотя я сам с отцом послезавтра уезжаю в Канаду...

-- Но мы можем созваниваться, я тебе буду писать, -- сказала она понимая
прекрасно, что ничего этого уже будет не нужно. -- К тому же ты уже можешь
жить своей жизнью.

-- И куда вы поедете? -- спросил он, положив руку ей на талию.

-- Не знаю. Я тебе напишу.

-- Вам потребуется рекомендательное письмо от моего отца, -- догадался Фили.

-- Он наверно не напишет, -- покачала она головой. -- Я слишком мало у вас
работала.

-- Но необязательно же он должен писать, правда? Я знаю, что там нужно
написать. Я ведь с вами успел хорошо познакомиться, -- Фили подумал секунду и
процитировал текст еще ненаписанного рекомендательного письма: -- Она
страстно относилась к своим обязанностям.

Фили обнял ее и поцеловал.

Улыбаясь, она присела на кровать и повалилась на спину, увлекая Фили за собой.

Фили склонился над ней и продолжил:

-- И она следила за всем. И она все отдала своему хозяину.

Пеньюар ее распахнулся, Фили уверенно задрал кружевной бюстгальтер к шее,
обнажив высокую грудь. Он нежно поцеловал ее правый сосок, под которым была
такая маленькая, волнующая родинка. Она ласково отстранила его, встала с
кровати и скинула с плеч свой бирюзового цвета почти прозрачный пеньюар.

Фили встал и уверенно снял рубашку, ни стеснения ни страха у него уже не было.

-- Я завтра уезжаю, -- ласково сказала Николь, расстегивая на спине застежку
лифчика. -- Но сегодняшняя ночь -- наша!

Она сняла трусики, демонстрируя ему свое прекрасное тело и расстелила
постель. Он смотрел на нее влюбленными глазами, зная, что сегодня нет для
него ничего невозможного.

Он наслаждался любовью с нею. И он любил ее. Да, он знал, что в его жизни
будет много других женщин, он знал, что свою единственную он когда-нибудь
обязательно встретит и все будет, наверное, совсем по-другому.

Но он знал так же, что никогда не забудет Николь, не забудет всего, что
произошло с ним за эту неделю. И не забудет эту волшебную ночь, которая
расцветила его жизнь новыми, неведомыми раньше красками.

Впрочем, он об этом не думал -- некогда было думать. Как он и предполагал, в
эту ночь ему совершенно не удалось выспаться. Но Фили не жалел об этом.
ЭПИЛОГ

Резко выделяясь среди остальных автомобилей на улице, черный длинный Кадиллак
Филморов подкатил к Высшей школе имени Фредерика Дугласа. Лестер в тщательно
отпаренном черном костюме с неизменным белым цветком в петлице и черной
фуражке, вышел из кабины и услужливо открыл дверцу салона.

Из машины вылез Фили.

-- Спасибо, Лестер. Приезжай за мной в три часа, -- сказал он и стал
подниматься по широким ступенькам ко входу в здание школы. Туда и сюда сновали
учащиеся всех возрастов.

Фили окреп за лето, вдоволь наплававшись в прозрачном озере и набродившись
по сурово-красивым лесам с отцом в Канаде. К тому же там он встретил
длинноногую амазонку Пат, которой сказал, что ему двадцать лет. Она поверила и
надо было соответствовать. Он много раз с благодарностью вспоминал уроки мисс
Меллоу. Отец не стал возражать, когда Фили решил остаться там еще на месяц,
пожить в одиночестве -- он понял, что Фили уже готов для самостоятельной
жизни, и решил не докучать ему излишней опекой. Тем более, что в их домике у
озера имелся телефон.

И Фили с неутомимой Пат облазил все окрестности, проходя по десять километров в
день. А потом они, усталые, заваливались где-нибудь на поляне и предавались
любви.

Шерман выказал крайнее неудовольствие, когда Фили вернулся почти перед самым
началом учебного года. Но выслушав рассказы Фили о двадцатилетней
светловолосой канадке, решил-таки, что причина, заставившая Фили застрять в
той глуши была достаточно уважительно. И Шерман решил, что настала пора и ему
в действительности, а не в сусальных хвастовских разговорах познать женщину.
Что прямо и предложил подружке своей сестры. И получил обескураживающий отказ,
которой, впрочем, отнюдь не поколебал уверенность Шермана в собственной
значительности и неотразимости -- сестра дура, как известно, и подруги у
нее соответствующие.

В дверях он встретил одноклассницу.

-- Здравствуй, Фили! -- поздоровалась она.

-- Привет, Джин, -- приветливо откликнулся он. Фили соскучился по школе, по
ее атмосфере. И по своим товарищам, конечно, тоже.

-- Тебя спрашивал мистер Трэвис, --сообщила она и добавила, если вдруг Фили не
помнит, кто это такой: -- Наш инструктор по теннису.

-- Хорошо, спасибо, -- ответил Фили. -- Я зайду к нему.

Он положил свои вещи в шкафчик, закрыл его и, здороваясь на ходу со знакомыми
ребятами, отправился на поиски инструктора по теннису.

Мистер Трэвис разговаривал с учителем зоологии. Заметив Фили он сказа:

-- Здравствуй, Фили. Подожди, пожалуйста, секундочку, я сейчас освобожусь.

Фили обождал. Белокурый мистер Трэвис был одет в обычный летний белый костюм,
но на безымянном пальце его руки красовалось золотое кольцо, которого раньше
Фили не замечал.

Наконец мистер Трэвис закончил беседу и повернулся к нему.

-- Как ты возмужал, Фили. Поездка в Канаду повлияла на тебя в самом
положительном смысле.

-- А откуда вы знаете, что я ездил в Канаду? -- поразился Фили.

-- Твой отец нам сообщил, -- сказал мистер Трэвис и сделал серьезное лицо. --
Ты знаешь, Фили, мы с мисс Меллоу поженились. Мы хотели тебя пригласить...

-- Так у нее же нет разрешения на проживание в США! -- удивленно воскликнул
Фили.

-- Теперь есть, -- сказал учитель. -- Теперь она миссис Трэвис и передает тебе
наилучшие приветы. -- Он внимательно посмотрел на Фили. -- Я надеюсь, Фили,
что ты...

-- Конечно, мистер Трэвис, -- перебил его Фили. -- Я очень рад за вас и от
всей души поздравляю вас и мисс Ме... то есть миссис Трэвис. Я сожалею, что не
смог присутствовать на вашей свадьбе.

Лицо учителя осветилось радостным облегчением.

-- И ты не будешь... -- начал было он.

-- Подглядывать в раздевалке за девочками? -- закончил за него Фили и сам
ответил: -- Конечно нет!

Они вдруг рассмеялись и хлопнули друг другу в ладоши.

-- Мы с Николь ждем тебя с Шерманом в гости, -- пригласил мистер Трэвис.

-- Обязательно, -- заверил его Фили, понимая, что это его ни к чему не
обязывает, и добавил. -- Мы Лестера с собой возьмем!

Они снова расхохотались.

* * *

Фили шел по коридору, обмениваясь на ходу одной-двумя фразами с приятелями.
И случайно в дверях чуть не сбил учительницу в строгом бордовом костюме.

-- О, мисс Фиппс, -- радостно воскликнул Фили. -- Здравствуйте. И
извините, пожалуйста.

-- Здравствуйте, -- равнодушно сказала она и хотела пройти мимо.

Но Фили остановил ее.

Прошу прощения -- я Филип Филмор, -- сказал он.

-- Фили?! -- воскликнула она и остановилась. -- Я тебя не узнала. Ты так
изменился за лето!

-- Да, я знаю, -- не без гордости ответил Фили.

Они прошли к стоящей неподалеку скамейке, она села и внимательно оглядела
молодого человека с ног до головы.

-- Я хотел бы поблагодарить вас за совет, который вы мне дали, мисс Фиппс, --
сказал Фили.

-- Какой? -- изумилась она.

-- Ну чтобы я подыскал себе приятельницу более подходящего возраста.

Она расплылась в радушной педагогической улыбке:

-- Ну и как? Все у вас было нормально?

-- Все было очень хорошо, -- сказал Фили. -- Я хотел бы поговорить с вами об
этом более подробно.

-- Ну ради бога! -- с готовностью воскликнула опытная педагог и одновременно
очень красивая молодая женщина.

-- Прекрасно, -- уверенно сказал Фили. -- Тогда, может быть, сегодня вечером
за ужином? В ресторане "Старый Париж", что недалеко от вокзала?

Дежурная педагогическая улыбка медленно сползла с ее лица. Она вдруг потупила
глаза и вдруг совершенно по-другому улыбнулась. Да, он очень изменился за
лето. Мисс Фиппс еще раз оглядела Фили, улыбнулась, как застенчивая девушка,
обрадованная, что ей назначили свидание и кивнула согласно головой.

-- Тогда я пришлю за вами шофера в восемь часов, -- обрадовался Фили, хотя
и раньше догадывался, обдумывая это предложение, что она должна была
согласиться.

-- Я буду ждать, -- тихо произнесла самая строгая в школе учительница.

Фили безумно захотелось подпрыгнуть высоко от радости и издать победный клич
индейцев-ирокезов. Но, как и подобает воспитанным джентльменам, он сдержался и
вежливо сказал:

-- Я тоже буду вас очень ждать, мисс Фиппс.